автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Военное дело населения лесостепной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Военное дело населения лесостепной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы"

На правах рукописи

ШАГОВ Александр Геннадьевич

ВОЕННОЕ ДЕЛО НАСЕЛЕНИЯ ЛЕСОСТЕПНОЙ ПОЛОСЫ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ЭПОХУ РАННЕЙ И РАЗВИТОЙ БРОНЗЫ

07.00.06 - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Новосибирск - 2005

Работа выполнена в Институте археологии и этнографии Сибирского отделения Российской Академии наук

Научный руководитель доктор исторических наук, академик РАН Вячеслав Иванович Молодик

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Юрий Фёдорович Кирюшин кандидат исторических наук, доцент Михаил Андреевич Корусенко

Ведущая организация: Новосибирский государственный университет

Защита состоится 10 мая 2005 г. в 13-00 час. назаседании диссертационного совета при Институте археологии и этнографии СО РАН по адресу: 630090, г. Новосибирск, пр. акад. Лаврентьева, 17.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии и этнографии СО РАН.

Автореферат разослан « 7 » апреля 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор исторических наук

С В.Маркин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Вопросы войны и мира издавна, так или иначе, затрагивают коренные интересы человечества. Их обсуждение на уровне политического и философского мышлений имеет многовековую традицию.

Войны начинают играть существенную роль в социально-политической жизни многих этнокультурных образований по разным причинам: борьба за жизненное пространство, территории; война как средство наживы или выживания в экстремальные периоды существования этноса.

Военное дело и вооружение являются неотъемлемой и существенной частью человеческой культуры. Именно в средствах насилия (комплексе вооружения) отражаются все новейшие достижения материальной культуры, науки и техники [Пиотровский, 1998, с. 5]. Это определяет необходимость изучения оружия в качестве исторического источника.

Некоторые виды оружия используются как эталоны для построения хронологических классификаций и относительного датирования [Иванов, 1995, с. 3], а также для определения культурной принадлежности вновь открытых памятников [Шнирельман, 1990, с. 16; Кирюшин, Гру-шин, Тишкин, 2002, с. 24]. Оружие может служить источником для проведения социальной стратификации в рамках данного общества. Предметы вооружения играли определенную роль в качестве средств торгового обмена. Часто оружие наделяли магическими свойствами [Адлер, 1903, с. 89; Кулемзин, 1976, с. 48; Троицкая, 1979, с. 26; Бессонова, 1984, с. 7 - 12].

Сравнение комплексов вооружения различных культур показало, что, несмотря на сходство отдельных видов и типов оружия, сохраняется их видовое и типологическое разнообразие, а это является важным культу-рообразующим показателем [Худяков, 1995, с. 24]. По набору сходных типов оружия можно проследить характер взаимодействия и взаимовлияния культур. Поэтому изучение комплекса вооружения способно внести определенный вклад в решение вопросов о соотношении синхронных культур или сменяющих одна другую.

Изучение оружия и военного искусства различных хронологических и культурно-исторических периодов всегда привлекало исследователей. В последние десятилетия вышло значительное количество работ, посвященных военному делу древнего и средневекового

населения. В них систематизируются и подвергаются анализу (метрическому, статистическому, типологическому, картографическому, технологическому, спектральному и пр.) комплексы вооружения историко-культурных регионов Сибири и Центральной Азии. Большинство работ, касающихся оружия эпохи бронзы, зачастую носит эмпирический, описательный характер. Однако есть среди них фундаментальные исследования и статьи, в которых материал не только классифицирован, но и интерпретирован [Черненко, 1981; Соловьёв, 1987, 2003; Горелик, 1993; Кожин, 1993, с. 16 - 41; Худяков, 1993, с. 41 -65; 1995; Иванов, 1995; и др.].

В хронологическом плане наибольшее внимание оружиеведов приковывает к себе эпоха железа и средневековье. К вооружению эпохи ранней и развитой бронзы интерес пока проявлен не столь сильно, хотя более поздние комплексы, безусловно, несут в себе традиции изготовления и использования отдельных видов оружия, сформировавшиеся в эпоху бронзы и даже энеолита [Коновалов, 1976, с. 178; Худяков, 1986, с. 38 - 42].

Таким образом, актуальность данной темы обусловлена необходимостью сократить разрыв между быстрыми темпами накопления археологического материала и его осмыслением на теоретическом уровне. Разработка универсальных классификационных схем призвана ликвидировать разнобой в типологических построениях при изучении всех видов оружия интересующего нас периода. Необходимо также осмыслить на интерпретационном уровне проблемы, связанные с военным делом населения лесостепной и южно-таежной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы.

Научная новизна диссертации заключается в разработке оригинальных классификационных схем для каменных, костяных и бронзовых наконечников стрел, каменных топоров-тёсел, бронзовых изделий - наконечников копий, кельтов, ножей и кинжалов эпохи ранней и развитой бронзы лесостепной и южно-таежной зоны Западной Сибири. Схемы учитывают совокупность всех морфологических признаков предметов вооружения и позволяют эффективно проводить их корреляцию не только на уровне одной культурно-исторической общности, но и на более широком хронологическом и культурно-историческом материале. Все это позволяет проследить динамику развития комплекса вооружения на основе учтённого материала и частично реконструировать ряд аспектов

военного дела автохтонного населения лесостепной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы.

Исходя из этого, цель диссертации заключается в попытке комплексного освещения материала, касающегося становления и развития предметов вооружения населения лесной и лесостепной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы, как на эмпирическом уровне археологического познания, так и на теоретическом.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

1. Учёт максимально возможного количества материала, касающегося развития вооружения населения лесостепной и южно-таёжной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы.

2. Изучение морфологии предметов вооружения с последующей систематизацией различных категорий инвентаря посредством типологической классификации.

3. Исследование комплексов вооружения посредством различных методик - технологического и метрического анализа, анализа взаимовстречаемости (сопряжённости в комплексе) различных видов вооружения и его типов, корреляция половозрастного анализа погребённых с обнаруженными возле них предметами вооружения, пространственно-временного анализа различных видов вооружения и т.п.

4. Реконструкция различных аспектов военного дела населения лесостепной и южно-таёжной полосы Западной Сибири в эпоху доандро-новской бронзы.

Основными методами исследования являются формально-типологический и пространственно-временной анализ предметов вооружения. В методологическом плане диссертационное исследование построено на использовании методов оружиеведения и основных понятиях, разработанных и сформулированных в трудах Н.А. Аванесовой, М.В. Горелика, Ю.С. Гришина, Н.Н. Гуриной, Ю.Ф. Кирюшина, СВ. Кузьминых,

A.M. Кулемзина, А.Ф. Медведева, В.И. Молодина, А.И.Соловьёва, Ю.С. Худякова, Е.Н. Черных. Использовались также данные о планиг-рафии памятников, антропологические определения.

Для выполнения поставленных задач использованы следующие источники:

- коллекции предметов вооружения, обнаруженные при полевых исследованиях и введённые в научный оборот М.Т. Абдулганеевым,

B.Ф. Генингом, И.Г. Глушковым, В.А. Захом, Б.Х. Кадиковым, Ю.Ф. Ки-

рюшиным, М.Н. Комаровой, О.М. Кондратьевым, Н.Ю. Кунгуровой, В.И. Матющенко, В.А. Могильниковым, А.В. Полеводовым, В.И. Соболевым, Н.К. Стефановой, Т.Н. Троицкой, А.П. Уманским и др.;

- публикации о случайных находках;

- материалы и отчёты полевых исследований В.И. Молодина.

Привлечены материалы раскопок около ста памятников - могильников, поселений, кладов. Нами проанализированы iO накладок на лук (концевых и срединных), 892 наконечника стрел (каменных, костяных и бронзовых), 18 каменных и 2 бронзовых наконечника дротиков, 21 наконечник копий (каменных, костяных и бронзовых), 63 каменных топора-тесла, 5 каменных сверленых и 3 медных топора, 20 бронзовых кельтов, негативы для отливки бронзовых предметов вооружения, 58 ножей и кинжалов (бронза и кость), 848 костяных пластин доспеха (целых и в обломках).

Результаты работы апробированы на конференциях (г. Тобольск, 1987 и 1988 гг.), ежегодных научных сессиях (1999 г.) и заседаниях сектора бронзы и железа Института археологии и этнографии СО РАН. По теме диссертации опубликовано 6 научных исследований.

Территориальные и хронологические рамки диссертационного исследования. В работе анализируется комплекс вооружения автохтонного населения лесостепного и южно-таежного Обь-Иртышья (Барабин-ской лесостепи), а также Верхнего и Среднего Приобья эпохи раннего металла и развитой бронзы. Территориальные рамки ограничены областью распространения основных культурно-исторических общностей данного хронологического периода - усть-тартасской, гребенчато-ямочной, ирбинской, большемысской, кротовской, самусьской и елунинской.

Время бытования культур эпохи раннего металла (усть-тартасской большемысской, гребенчато-ямочной, ирбинской) следует относить к IV - III тыс. до н.э. [Молодин 2001, с. 39; Кирюшин, 2002, с. 15].

Хронологические рамки культур самусьско-сейминского круга (кро-товская, самусьская, елунинская) определяются XVII - XIII вв. до н.э. [Матющенко, 1973, с. 59; Молодин, 1985, с. 87; Кирюшин, 2002, с. 82].

Период развитой бронзы связан с позднекротовским временем. Именно тогда аборигенное самусьское, елунинское и кротовское население контактировало с мигрантами - представителями андроновской (фёдоровской) культурно-исторической общности. В дальнейшем анд-роновцы вытеснили либо ассимилировали местное население. Позднек-

ротовское время следует относить к XIII - XII вв. до н.э. [Молодин, 1985, с. 116; Генинг, Стефанова, 1994].

Практическая значимость работы. Результаты настоящего исследования могут быть использованы при подготовке обобщающих работ по археологии и истории военного дела населения лесостепной полосы Западной Сибири, лекционных курсов, а так же в краеведческой работе.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы (200 наименований) и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, её практическая значимость и новизна, определяются цель работы, задачи и территориально-хронологические рамки исследования, кратко характеризуются источники и методы их изучения, приводятся данные по апробации работы.

В первой главе «Методы исследования» систематизируются и анализируются предметы вооружения, а также реконструируются аспекты военного дела, требующие комплексного подхода к материалу.

Первым этапом работы являлся сбор максимального количества археологического материала по вооружению древнего населения Западной Сибири означенного хронологического периода и его обработка посредством формально-типологического метода. Для решения этой задачи были разработаны классификационные схемы для наконечников стрел (каменных, костяных, бронзовых), каменных топоров-тёсел, бронзовых предметов вооружения - кельтов, наконечников копий, ножей и кинжалов.

Классифицирование предметов вооружения проводилось следующим образом:

1. Для каждого вида вооружения были составлены списки морфологических признаков, определяющих свойства предмета. Внутри каждого признака выделены варианты и подварианты.

2. Списки выделенных признаков для наглядности и удобства их дальнейшего использования размещены в таблицах и пронумерованы. Таким образом, каждый признак и его варианты были закодированы.

3. При формальном описании каждый предмет получал код, обозначающий набор признаков. Код одновременно являлся обозначением типа предмета.

После типологической классификации были выделены комплексы вооружения усть-тартасской и большемысской культур, ирбинской и гребенчато-ямочной общности эпохи раннего металла, а также кротовской, елунинской и самусьской культур эпохи развитой бронзы. Проведён пространственно-временной анализ предметов вооружения, позволивший выделить общие и особенные тенденции в динамике развития комплексов вооружения населения Барабы, Верхнего и Среднего Приобья.

Кроме того, в этой главе дана номенклатура основных элементов вооружения, используемых в работе. За основу взяты формулировки из теоретических работ, посвященных методологическим аспектам изучения комплекса вооружения [Горелик, 1993; Худяков, 1979, 1994].

Во второй главе «Эпоха ранней бронзы» дан анализ предметов вооружения носителей усть-тартасской и болыпемысской культур, гребенчато-ямочного и ирбинского типа памятников. Установлено их значительное сходство. Комплекс вооружения составляют оружие дальнего боя (лук и стрелы, дротики), оружие ближнего боя (каменные топоры-тесла), оружие рукопашного боя (каменные и костяные кинжалы). Комплекс вооружения населения болыпемысской культуры дополняют сверленые каменные и медные топоры, которые можно считать специализированным оружием.

Лук, скорее всего, был простым. Изготавливали его из дерева, бересты и другого органического материала, который чаще всего не сохранился. Не обнаружены и костяные (роговые) накладки для усиления средней части лука или его концов. Что касается величины лука, то, судя по метрическим характеристикам наконечников стрел (каменных и костяных), он мог быть довольно массивным. Использование небольшого, ничем не усиленного лука оказалось бы малоэффективным для стрельбы на дальнее расстояние.

Самым распространённым типом каменных наконечников были листовидные проникатели с основанием прямой, округлой, приострённой и слегка вогнутой формы. Они присутствуют в материалах всех археологических культур эпохи раннего металла лесостепи Западной Сибири. Довольно многочисленным типом изделий являются наконечники с треугольной и подтреугольной формой пера и прямым основанием. Подтреугольные на-

конечники с большой выемкой у основания и ромбовидные наконечники встречаются только в материалах большемысской культуры, поэтому с определённой долей условности их можно считать диагностирующими. Метрические характеристики указывают на то, что в Барабе (усть-тартас-ская культура) каменные наконечники стрел имели удлинённые пропорции: средняя длина составляет 5,3 см (в Приобье - 2,9 см).

Типологический анализ костяных наконечников стрел свидетельствует о небольшом их разнообразии (11 типов). Наиболее многочисленны иво-листные и игловидные наконечники с линзовидным, ромбовидным и округлым в сечении пером. Асимметричные наконечники стрел с одним шипом встречаются только в материалах усть-тартасской культуры. Остальные типы наконечников представлены единичными экземплярами. Большинство костяных наконечников стрел усть-тартасской культуры являются очень длинными (средняя длина 15,5 см), но узкими (средняя ширина 0,9 см).

Можно предположить, что наконечники стрел хранили в колчанах, которые, по всей вероятности, изготавливали из бересты (поэтому они не дошли до нас). Возможно, стрелы носили в кожаных или матерчатых сумках. Качественный и количественный анализ колчанных наборов показал, что число стрел составляло от 4 до 42 с представительностью типов от 2 до 4.

Нахождение стрел в районе тазовых костей или около костей ног может свидетельствовать о ношении колчана на поясе. Положение наконечников около черепа или около костей рук, возможно, указывает на магические, обрядовые действия, свершавшиеся при захоронении.

Оружие ближнего боя представлено каменными топорами-тёслами. Наиболее многочисленными являются трапециевидные в плане изделия с линзовидным, овальным или шестиугольным сечением и округлым лезвием. Усть-тартасские топорики отличаются миниатюрностью: средние размеры 5,2 х 3,6 см. Средняя высота большемысских топоров-тёсел равна 10 см, а ширина - 3,6 см.

Оружие рукопашного боя - это костяные кинжалы с каменными вкладышами и без них.

Оружие ближнего и рукопашного боя культур эпохи раннего металла нельзя в полной мере отнести к разряду боевого. Скорее всего, это были орудия труда, которые использовали в быту, но при необходимости могли применять и как оружие [Молодин, 2001, с. 99].

Что касается защитного снаряжения (доспеха и щита), то его, скорее всего, ещё не существовало.

В третьей главе «Самусьско-сейминская эпоха» говорится о том, что комплекс вооружения кротовской, елунинской и самусьской культур претерпел в эпоху развитой бронзы существенные качественные изменения.

Появился сложносоставной лук, усиленный роговыми концевыми и срединными накладками, а также массивные черешковые каменные и костяные наконечники стрел разных типов.

Наиболее распространёнными каменными проникателями являются изделия с прямым основанием, треугольной и подтреугольной формой пера, а также листовидные и черешковые наконечники.

Из костяных изделий наиболее многочисленными и метрически стабильными являются черешковые наконечники с листовидной, игловидной или пламевидной формой пера и линзовидным, подтреугольным, прямоугольным, ромбовидным или округлым сечением.

В производстве наконечников стрел можно проследить определённый стандарт, что может являться следствием определенной специализации их производства. Вполне вероятно, что каждый лучник занимался изготовлением наконечников нескольких типов. Затем происходил обмен между производителями, и колчанный набор формировался необходимым количеством стрел разных типов. Кроме того, наличие устойчивых, стандартных типов наконечников стрел свидетельствует о присутствии традиций в их производстве у кротовского населения. Каждый тип наконечника имеет индивидуальную функциональную направленность.

Устойчивые типы можно считать индикатором культурной принадлежности. Для кротовской культуры таковыми являются асимметричные наконечники с одним шипом. Для елунинской культуры характерны черешковые наконечники листовидной и пламевидной формы, прямоугольные и многогранные, с упором для древка.

Относительная многочисленность типов костяных наконечников стрел, скорее всего, свидетельствует о выработке новых форм, более совершенных в плане баллистических и проникающих способностей.

Очень важным показателем, свидетельствующим о поиске специализированных средств ведения дальнего боя, является обнаружение бронзовых наконечников стрел в памятниках кротовской и елунинской куль-

тур. Оптимальные формы для них тогда еще не были определены. По всей вероятности, лук и стрелы применялись и в бою, и на охоте. Хотя массивные наконечники стрел (черешковые каменные и костяные с трёхгранным или четырёхгранным в сечении пером) вполне пригодны для поражения живой силы противника. Стрелы, по всей вероятности, хранили и транспортировали в берестяных колчанах, которые носили на поясе (чаще всего с левой стороны). В колчан помещали от 4 до 45 стрел, причём в одном колчане могли находиться стрелы с каменными, костяными и бронзовыми наконечниками одновременно. Количество типов в одном колчане варьировало от 1 до 14. Оружием дальнего боя наряду с мужчинами пользовались женщины и дети.

К оружию дальнего боя кротовцев следует относить и дротики с каменными и бронзовыми наконечниками.

Если оружие дистанционного боя ещё не стало специально боевым, то комплексы наступательного оружия ближнего и рукопашного боя колющего и рубящего действия обладали повышенной убойной силой. Это массивные бронзовые наконечники копий с крюками и без них, кельты сейминско-турбинского типа, боевые ножи и кинжалы, обнаруженные в материалах всех перечисленных выше культурных образований. Не исключено, что в бою использовали сверленые каменные булавы и каменные топоры-тёсла.

Первым средством личной защиты кротовских воинов, по всей вероятности, были щиты, сплетённые из тщательно подобранных прутьев и обтянутые кожей [Соловьёв, 2003, с. 30]. Косвенно об этом могут свидетельствовать копья с крюками, предназначенные для вырывания щита у противника [Молодин, Худяков, 1998, с. 39]. Помимо щита кротовс-кие воины пользовались ламеллярными и чешуйчатыми доспехами [Соловьёв, 2003, с. 32, 33].

В четвертой главе «Позднекротовское время» представлен комплекс вооружения этого периода, включавший оружие дальнего, ближнего и рукопашного боя.

В это время лук и стрелы оставались одним из самых распространённых видов оружия. В арсенал лучников входили стрелы с каменными, костяными и бронзовыми наконечниками широкого типологического спектра. Большая их часть представлена костяными проникателями.

В позднекротовскоий период, по-прежнему бытовал сложный лук, усиленный роговыми концевыми накладками. Качественный и количе-

ственный анализ костяных наконечников стрел свидетельствует о том, что увеличились размеры проникателей. Они стали более массивными по сравнению с классическими кротовскими наконечниками. Средняя их длина составляет 9,2 см, а средняя ширина -1,2 см. Большинство массивных наконечников имеют перо треугольного, ромбовидного и прямоугольного сечения и обладают значительной убойной силой. Увеличилась ширина черешка, а значит, и диаметр древка стрелы.

Количество наконечников в колчанном наборе варьирует от 4 до 29 экземпляров для стрел различных типов (от 2 до 11). Женские погребения с колчанными наборами не зафиксированы.

Оружие дальнего боя дополняет бронзовый наконечник дротика. Уникальность находки состоит в том, что края лопастей этого изделия не отточены, как у всех известных копий и дротиков, а выполнены в виде пазов для вкладышей. Литейная форма для отливки черешковых наконечников сейминско-турбинского типа обнаружена в могильнике Сопка-2/5.

Единственный бронзовый кельт-тесло обнаружен в погребении № 55 памятника Сопка-2/5. Кельт относится к типу безушковых с пещеркой. Он имеет вытянутую форму и расширяющееся дугообразное лезвие.

Оружиерукопашного боя представлено большим количеством бронзовых ножей и кинжалов срубно-андроновского облика. Их местоположение возле погребённых свидетельствует о том, что чаще всего холодное оружие носили на груди и на поясе. Так носили ножи и кинжалы угро-самодийцы таёжной зоны Западной Сибири [Кулемзин, Лукина, 1977, с. 32]. Довольно часто кинжалы носили на поясе [Аване-сова, 1991, с. 10].

Пятая глава называется «Военное дело населения лесостепной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы».

Эпохараннегометалла. Представленный комплекс вооружения носителей усть-тартасской культуры, гребенчато-ямочного и ирбинского типа памятников свидетельствует о низком уровне развития военного дела, а также о том, что не было специализации в производстве оружия и, по-видимому, отсутствовали специальные военные отряды. Каждый представитель сообщества мог изготавливать для себя необходимые орудия и оружие, которые использовались полифункционально, на охоте и в быту. Подобными орудиями пользовались как мужчины, так женщины и дети. Это же оружие, при необходимости, могло применяться в воору-

жённых конфликтах, межплеменных столкновениях, которые, по всей вероятности, имели эпизодический характер.

Плотность населения на территории Барабы была относительно низкой, что позволяло обходиться без серьёзных конфликтов и борьбы за жизненное пространство. Не было недостатка в угодьях для охоты, рыболовства и собирательства - ведущих форм хозяйственной деятельности носителей данной культуры. Все перечисленные факторы и отсутствие агрессивных соседей не давало повода для совершенствования вооружения и причисления военной функции к разряду первостепенных и жизненно важных.

Если вооружённые столкновения и имели место в Барабе и Среднем Приобье, то о тактическом искусстве ведения боя ещё не могло быть и речи. Скорее всего, военные конфликты сводились к единоборству воинов, а исход столкновения решался в пользу более многочисленной, сильной и выносливой стороны.

Если для Барабинской лесостепи можно, с определённой долей условности, говорить о мирных отношения между племенами, то в южных районах Верхнего Приобья сложилась иная ситуация. Этот регион во все времена представлял собой контактную зону населения степного Казахстана, Горного Алтая и предгорной равнины.

Начиная с позднего неолита, на территорию предгорного Алтая стали проникать мигранты из южных и юго-западных районов Средней Азии. Контакты с ними у местного населения, по мнению Ю.Ф. Кирюшина [2002, с. 36], длились очень долго. Мигранты в первую очередь захватывали наиболее экологически благоприятные районы обитания, которые, как правило, уже были заселены. Это вызвало уплотнение населения и консолидацию различных объединений, носивших милитаристский характер [Соловьёв, 1987, с. 106]. Такое перенаселение региона, безусловно, сопровождалось частыми военными столкновениями в борьбе за охотничьи и рыболовецкие угодья, пастбища. Поэтому представители большемысской культуры намного раньше, чем население Обь-Иртышского региона, были втянуты в вооружённое противостояние. Этим обстоятельством объясняется большее видовое разнообразие оружия ближнего действия. Его дополняли сверленные каменные и медные топоры, явно имевшие боевое назначение.

Поскольку в эпоху раннего металла военные столкновения не стали частым явлением, не было необходимости и возможности осуще-

ствлять специальную боевую подготовку. О существовании профессиональных военных отрядов и специальной тактики ведения боя тоже не может быть и речи. В условиях присваивающей экономики каждый член сообщества должен был постоянно осуществлять определённые функции, направленные на поддержание экономического потенциала этого сообщества. Для успешной охоты каждый охотник должен в совершенстве пользоваться оружием, быть ловким и физически выносливым. Навыки стрельбы из лука начинали получать с раннего детства, а к подростковому возрасту становились вполне опытными охотниками. Поэтому в вооружённых столкновениях воины применяли те умения, навыки и опыт, которые годами накапливали и оттачивали в непосредственной производственной деятельности. Основными стратегическими принципами вооружённых столкновений являлись внезапность нападения и скоротечность ведения боя. Справедлива точка зрения А.И. Соловьёва [1987, с. 124], что военные формирования народов лесной полосы Западной Сибири носили милиционный характер.

Эпоха развитой бронзы. В жизни населения лесостепной полосы Западной Сибири произошли существенные изменения. Скотоводческий уклад в экономике приобрел большую значимость, чем в эпоху раннего металла. Об этом ярко свидетельствует остеологический материал кротовских [Молодин, 1985, табл. 3], елунинских [Кирюшин, 2002, с. 101 -103] и самусьских памятников [Молодин, Глушков, 1989, с. 126]. Развивалось бронзолитейное производство, распространялась технология тонкостенного литья. Именно с появлением бронзы происходит всё большая дифференциация оружия на военное и охотничье. В дальнейшем военное оружие стало более специализированным (особенно для ближнего и рукопашного боя).

Военное дело становится одной из немаловажных сфер жизни общества. Все представители культурных образований самусьско-сейминс-кого пласта достигли высокого уровня бронзолитейного производства и были оснащены самым передовым для того времени оружием - копьями с бронзовыми вильчатыми наконечниками, бронзовыми кельтами, боевыми ножами и кинжалами, каменными булавами. Подобный набор был достаточно эффективным в пешем строю и позволял использовать ше-реножное построение. Такой боевой порядок П.М. Кожин назвал «фалангой».

По всей вероятности, из числа общинников выделилась группа людей, которые помимо своего непосредственного труда значительное время уделяли военным тренировкам. «Знатные» воины для защиты применяли доспехи, выполненные из костяных пластин. Наличие касты военных подтверждает появление таких некрополей, как Ростовка, с богатым комплексом боевых средств.

Поскольку комплекс вооружения кротовцев, елунинцев и самусьцев составляло специализированное оружие дальнего, ближнего и рукопашного боя, то наступательный бой включал три фазы:

- единоборство сторон на дистанции: стрельба из луков и метание дротиков;

- ближний бой с использование копий, топоров-кельтов, булав и пр.;

- во время сражения ближний бой переходил в рукопашную схватку.

Тактика ведения боя тоже была особенной. Скорее всего, ещё не

использовалось прямое построение воинов-копейщиков (фаланга, по П.М. Кожину), поскольку оно требовало значительных человеческих ресурсов, боевой выучки и дисциплины. Можно предположить, что построение воинов не было эшелонированным. Скорее всего, они побеждали за счёт индивидуального мастерства и наличия более совершенного оружия, чем у противника. Поскольку оружие дистанционного действия (лук и стрелы) не получили у кротовцев, самусьцев и елунинцев такого развития, как оружие ближнего боя, можно сделать следующий вывод: воины стремились сократить время сближения с противником, что резко увеличивало шансы на победу. Примером молниеносной зимней атаки могут служить воины-лыжники, которые в короткий промежуток времени сближались с врагом и вступали в битву.

Приблизительно в XIV в. до н.э. на территорию Барабы, Приобья и лесостепного Алтая начало проникать андроновское (фёдоровское) население, ранее проживавшее в казахстанских степях. Время начала массовой миграции андроновцев приходится на XIV - XIII вв. до н.э. [Зда-нович, Хабдулина, 1984, С. 152].

Преимущество андроновцев в военном вооружении, стратегии и тактике ведения боевых действий не помогло им быстро завоевать территорию проживания аборигенного населения из-за непривычных природно-климатических условий и ландшафта. Стратегия и тактика ведения боя андроновцев с использованием боевых колесниц была эффективна в условиях степи. Однако такая тактика не подходила для

протяжённого и закрытого пространства лесостепей, для заболоченной местности, покрытой густой речной сетью, затруднявших проведение военных операций.

Кротовское же население, оценив преимущество андроновцев в средствах ведения боя, по всей вероятности, изменило свою тактику. Если ранее преимущество отдавалось ближнему и рукопашному бою, то в новых условиях наиболее эффективным был бой дистанционный. На это указывает появление костяных проникателей повышенной убойной силы, а значит, и более мощного лука. Спектр оружия ближнего боя наоборот сузился. Тактика выслеживания и «огневых» засад в условиях пересечённой и лесистой местности была эффективна для борьбы с колесницами, а плотность обстрела можно было обеспечить населением всей популяции (включая женщин и детей). Стратегия заключалась в быстром (внезапном) проведении военной операции, поскольку кротовское общество не обладало необходимыми ресурсами для ведения затяжных конфликтов (излишками продовольствия и большим количеством людей).

Контакты автохтонного кротовского и пришлого андроновского (фёдоровского) населений продолжались довольно долго. Последние данные свидетельствуют о том, что между ними возникали кровнородственные отношения [Молодин, Парцингер, Гришин, и др., 2004, с. 358 -364]. Это факт подтверждается появлением в позднекротовских погребениях андроновского холодного оружия и украшений.

Андроновцы, скорее всего, длительное время сосуществовали с кро-товцами. В дальнейшем им удалось ассимилировать автохтонное население лесостепной и южно-таёжной полосы Западной Сибири, но не благодаря военному превосходству, а ввиду более развитой экономики, основанной на ведении комплексного скотоводческого хозяйства (стада из лошадей и овец) [Молодин, Новиков, 1998, с. 82] и многочисленной популяции.

В заключении изложены основные выводы и итоги диссертационного исследования. Нами были выделены и проанализированы комплексы вооружения усть-тартасской и большемысской культур, памятников ирбинского типа, гребенчато-ямочной исторической общности, кротов-ской, елунинской и самусьской культур, населения позднекротовского времени. Кроме того, в ходе работы создан банк данных по оружейным комплексам указанных культур. Это может стать первым шагом к со-

зданию электронной системы управления базами данных [Базы данных..., 1995], что значительно увеличит доступность информации (запись на электронных носителях, публикации в Интернете) и повысит уровень систематизации материалов.

Представленные в работе выводы о военном деле населения лесостепной и южно-таёжной полосы Западной Сибири ни в коей мере не исчерпывают той полноты информации, которая содержится в материалах памятников, оставленных древним населением, что делает актуальным дальнейшие исследования по данной проблематике.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Опыт классификации костяных наконечников стрел и анализ колчанных наборов кротовской культуры (по материалам могильника Сопка-2) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН,

1999. - Т. V- С. 559 -563.

2. Новый могильник кротовской культуры в Барабе // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. -Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1999. - Т. V. -С. 433 - 438 (в соавт. с В.И. Молодиным, Ю.Н. Гаркушей, А.Е. Гришиным).

3. Проушной топор с «гребнем» из Южной Барабы // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. -Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1999. - Т. V. -С. 462 - 466 (в соавт. с В.И. Молодиным, О.В. Софейковым).

4. К реконструкции военного дела носителей кротовской культуры // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН,

2000. - Т. VI. - С. 358 - 363 (в соавт. с В.И. Молодиным).

5. Новый памятник эпохи бронзы в Барабинской лесостепи (могильник Тартас-1). // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2003. - Т. IX. - С. 441 - 446 (в соавт. с В.И. Молодиным, О.В. Софейковым, Б. А. Дейчем, АЕ. Гришиным, М А Чемякиной, А.К. Ман-штейном, Е.В. Балковым).

6. Исследование могильника бронзового века Тартас-1 // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. -Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2004. - Т. X. -С. 358 - 364 (в соавт. с В.И. Молодиным, Г. Парцингером, А.Е. Гришиным, X. Пиецонка, О.И. Новиковой, М.А. Чемякиной, Ж.В. Марченко, Ю.Н. Гаркушей).

Подписано в печать 28.03.05. Бумага офсетная Формат 60 х 84 /16. Гарнитура Times New Roman. Офсетная печать. Усл. печ. л. 1,25. Уч.-изд. л. 1,3. Тираж 100. Заказ № 107.

Издательство Института археологии и этнографии СО РАН. Лицензия ИД №04785 от 18мая2001 г. 630090 Новосибирск, пр. Академика Лаврентьева, 17.

f. «v »

/ & î. s

л • -г

ï A * V

i ¿ ^ ^

; a « .

\ "

22 m ту./ 2372

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шатов, Александр Геннадьевич

Введение

Глава

Методы исследования

1.1. Проблемы классификации и типологии в археологии

1.2. Процедура типологии предметов вооружения в данной работе

1.2.1. Определение структуры объекта типологии и номенклатура основных элементов вооружения.

1.2.2. Выделение признаков и составление классификационных схем

1.2.3. Процедура типологии предметов вооружения

1.3. Проблемы интерпретации и археолого-исторической реконструкции на основе предметов вооружения

Глава

Эпоха ранней бронзы

2.1. Барабинская лесостепь в эпоху раннего металла

2.1.1. Устъ-тартасская культура

2.1.1.1. Оружие дистанционного боя

2.1.1.2. Оружие ближнего боя

2.1.1.3. Оружие рукопашного боя

2.1.2. Гребенчато-ямочная общность

2.1.2.1. Оружие дистанционного боя

2.1.2.2. Оружие ближнего боя

2.2. Верхнее Приобье в эпоху ранней бронзы

2.2.1. Оружие дистанционного боя

2.2.2. Оружие ближнего боя

2.3. Барнаульско-Бийское Приобье в эпоху раннего металла

2.3.1. Оружие дистанционного боя

2.3.2. Оружие ближнего боя

2.3.3. Оружие рукопашного боя

Глава

Самусьско-сейминская эпоха

3.1 Вооружение кротовского населения

3.1.1 Оружие дистанционного боя

3.1.2 Оружие ближнего боя

3.1.3 Оружие рукопашного боя

3.1.4 Защитное воорулсение

3.2. Вооружение елунинского населения

3.2.1. Оружие дистанционного боя

3.2.2. Оружие ближнего боя

3.2.3. Орутсие рукопашного боя

3.3. Вооружение самусьского населения

3.3.1. Оружие дистанционного боя

3.3.2. Оружие ближнего боя

3.3.3. Оружие рукопашного боя

Глава

Позднекротовское время

4.1. Оружие дистанционного боя

4.2. Оружие ближнего боя

4.3. Оружие рукопашного боя

Глава

Военное дело населения лесостепной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы

5.1. Пространственно-временной анализ предметов вооружения и выделение видов боевого оружия

5.1.1. Оружие дистанционного боя

5.1.1. Оруоюие ближнего боя

5.1.2. Оружие рукопашного боя

5.1.3. Защитное вооружение

5.2. Реконструкция военного дела населения лесостепной полосы Западной

Сибири в эпоху раннего металла - развитой бронзы

5.2.1. Военное дело населения эпохи раннего металла

5.2.2. Военное дело населения эпохи развитой бронзы

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Шатов, Александр Геннадьевич

Вопросы войны и мира издавна, так или иначе, затрагивают коренные интересы человечества. Их обсуждение на уровне, как политического, так и философского мышления имеет многовековую традицию. Человечество стремится понять причину тех общественных противоречий, необходимым следствием которых, вот уже в течение тысячелетий, были большие и малые войны, всеобщие и локальные, истребившие цвет многих поколений. За период с 3600 г. до н.э. по 1980 г. было примерно 1455 больших и малых войн, в том числе и 2 мировые, в ходе которых погибло, умерло от голода и эпидемий свыше 3,6 млрд. человек. [ФЭС, 1983, с. 89.]. По подсчётам Н.П. Михневича за всю историю человечества на 1 год мирной жизни приходится в среднем 13 лет войны [Разин, 1955, с. VIII].

Война как историко-культурный феномен возникает на определённой стадии развития человеческого общества, в период перехода от присваивающего хозяйства к производящему. Развитие отраслевого производящего хозяйства (особенно скотоводства) способствовало созданию и накоплению прибавочного продукта.

Важно отметить, что занятия древнего населения (оседлость либо кочевое скотоводство) определённым образом влияли на милитаризацию общественной жизни. Кочевники, сам уклад общественной жизни которых способствует установлению полувоенной организации, были более подвержены милитаризации, нежели осёдлые земледельцы. Специфика кочевого скотоводства состоит в том, что оно не требует постоянной занятости всех мужских рук в сфере производства [Черников, 1965, с. 71] и способствует высвобождению трудоспособного мужского населения для участия в военных действиях. К тому же кочевые народы имели больше шансов перенимать более передовой опыт других народов вследствие их постоянного передвижения и большей контактности по сравнению с оседлыми племенами.

Очевидно, война оказывала известное влияние на развитие обществ. В частности, многочисленные кочевые племена играли роль передаточного механизма между первобытной периферией и центрами государственности, оказывая мощное воздействие на формирование материальной и духовной культуры оседлых народов [Корякова, Погодин, Труфанов, 1987, с. 42-43]. Осёдлые же народы очень быстро перенимают опыт степняков и в первую очередь в оружии и искусстве ведения боя.

Таким образом, только тогда, когда появляется производящее хозяйство (с использованием металла), формируется избыток производственных продуктов, приведший к дифференциации общества, возникает и такой вид человеческой деятельности, как война*. Это приводит к тому, что общество делегирует военные функции особой группе людей — профессионалов, занимающих высокие позиции в его социальной стратификации, что означает, в свою очередь, возникновение антагонистических классов, государства и частной собственности на орудия труда и средства производства.

Военное дело начинает культивироваться в обществе, как и все другие занятия людей, направленные, прежде всего, на поддержание жизненно важных функций. В войне, как правило, побеждает производитель более совершенного оружия, а также сообщества, обладающие более передовой тактикой военной операции. Таким образом, победа в войне определённого коллектива основывается на производстве оружия, а производство оружия, в свою очередь, основывается на экономическом потенциале, на материальных средствах, находящихся в распоряжении общества. Поэтому, производство орудий насилия (т.е. оружия) становится одним из главных в обществе, а комплекс Следует различать вооружённое столкновение и войну. Война — общественно-политическое явление, связанное с коренной сменой характера отношений между государствами, нациями и переходом противоборствующих сторон от применения ненасильственных форм и способов борьбы к прямому применению оружия и других насильственных средств для достижения определённых политических и экономических целей. Ход и исход войны, формы и способы её ведения зависят от экономических возможностей воюющих сторон, уровня развития науки и техники, морального духа народа и армии, боевой мощи вооруженных сил и других факторов [Война и мир ., 2004, с. 36, 37]. Вооружённое столкновение (стычка) не достигает по своим масштабам размеров войны и характеризуется кратковременным вооруженным единоборством конфликтующих сторон [Война и мир ., 2004, с. 36]. предметов вооружения (чёткая специализация которых начинается с использования металла, а особенно железа) применяется в тактике проведения военных операций [Худяков, 1980, с.37]. Появление чётко выраженной стратегии и тактики ведения боя, безусловно, указывает на появление известного показателя социально-экономического, научно-технического развития общества, как в древности, так и в современном мире.

Эпоха бронзы лесостепной полосы Западной Сибири — это эпоха серьёзных социально-экономических потрясений и технических открытий. В этот период у автохтонного населения Западной Сибири происходит процесс складывания многоотраслевого хозяйства на производящей скотоводческой основе [Молодин, 1985, с. 73]. Процессу становления производящей экономики, по мнению М.Ф. Косарева, способствовало развитие производительных сил, вызванных развитием бронзолитейного производства; подходящие экологические условия лесостепи для разведения копытных и выращивания злаков; иссушение климата, резкое (в связи с этим) сокращение охотничье-рыболовеческих угодий и предельное обострение демографической ситуации, связанной с проблемой перенаселения [Косарев, 1991, с. 36, 37].

Лесостепная полоса Западной Сибири расположена между Уралом (на западе) и р. Енисеем (на востоке). На юго-востоке она ограничена горными массивами Алтая, Салаира и Кузнецкого Алатау. В эпоху раннего металла и развитой бронзы на данной территории происходит объединение племён, возникают крупные социальные и этнические общности на фоне новых технических открытий и перехода на более развитые формы производящего скотоводческого и комплексного земледельческо-скотоводческого хозяйства. Именно тогда своего наивысшего расцвета достигает металлургия бронзы, а военное дело в условиях массовых миграций начинает играть очень важную роль в жизни носителей культурно-исторических общностей, заселявших территорию Барабинской лесостепи, верхнего Приобья и сопредельных территорий.

В эпоху бронзы территория Западной Сибири активно заселялась многочисленными племенами, как автохтонных этносов, так и мигрантов. Несомненно, между ними завязывались далеко не всегда дружеские отношения. Очень часто их взаимоотношения были враждебны и заканчивались вооружёнными конфликтами, в результате которых более слабые этнические образования либо вытеснялись со своих территорий более сильными мигрантами, либо ассимилировались последними.

Войны, как систематическое явление, а не эпизодические вооружённые столкновения, начинают играть существенную роль в социально-политической жизни многих этнокультурных образований по разным причинам: либо это была борьба за жизненное пространство, за территории; либо война становилась видом деятельности, при котором было возможно увеличение благосостояния той или иной культурно-исторической общности (по крайней мере, определённой её части), являлась средством наживы; либо средством выживания в экстремальные периоды существования этноса.

Военное дело и вооружение, как его материальная база являются неотъемлемой и существенной частью человеческой культуры. Именно в средствах насилия (комплексе вооружения), как бы ни странно это звучало, отражаются все новейшие достижения материальной культуры, науки и техники [Пиотровский, 1998, с. 5]. Это определяет необходимость изучения комплекса вооружения в качестве исторического источника.

Предметы вооружения являются важным источником при оценке уровня развития экономики древних обществ, особенно с появлением металлообработки, когда изготовление оружия становится одной из важнейших отраслей.

Некоторые виды оружия, особенно массовые (такие как наконечники стрел, ножи и кинжалы и пр.), используются в качестве эталонов для построения хронологических классификаций, относительной датировки [Иванов, 1995, с. 3], либо определения культурной принадлежности вновь открытых памятников [Шнирельман, 1990, с. 16; Кирюшин, Грушин, Тишкин,

2002, с. 24], а некоторые виды вооружения характеризуют историческую эпоху (самусьско-сейминскую, например).

Наличие некрополей с богатым вооружением (Ростовкинский могильник, например) свидетельствует о появлении в обществе профессиональных воинов, занимающих особое положение в обществе и может служить источником для проведения социальной стратификации в рамках данного общества.

Предметы вооружения играли известную роль в качестве средств торгового обмена, чем можно объяснить присутствие кинжалов срубного типа в позднекротовских погребениях могильников Сопка-2/5 [Молодин, 1985, рис. 2, 3], могильника Тартас-1 [Молодин, Парцингер, Гришин и др., 2004, рис. 1,1].

Наличие оружия, либо его макета в погребениях служит основанием для предположения о религиозных представлениях носителей той или иной археологической культуры. Случаи преднамеренной порчи оружия объясняются предохранением от возможного вреда «со стороны покойника» [Киселёв, 1951, с. 433]. Часто оружие наделялось магическими свойствами [Адлер, 1903, с .89; Кулемзин, 19766, с. 48; Троицкая, 1979, с. 26; Бессонова, 1984, с. 7-12].

Сравнение комплексов вооружения различных культур свидетельствует о том, что, несмотря на сходство отдельных видов и типов оружия, сохраняется видовое и типологическое разнообразие, а это является важным культурообразующим показателем [Худяков, 1995, с. 24]. По набору сходных типов оружия можно проследить характер взаимодействия и взаимовлияния культур [Худяков, 1995, с. 24]. Поэтому изучение комплекса вооружения способно внести известный вклад в решение вопросов о соотношении хронологически синхронных культур, либо сменяющих одна другую.

Вопросы оружиеведения и военного искусства различных хронологических и культурно-исторических периодов всегда привлекали к себе внимание исследователей. В последние десятилетия большое количество работ посвящено военному делу древнего и средневекового населения, где систематизируются, подвергаются анализу (метрическому, математикостатистическому, типологическому, картографическому, технологическому, спектральному и пр.) комплексы вооружения широких историко-культурных регионов Сибири и Центральной Азии.

Все публикации (в том числе и монографические издания), так или иначе освещающие оружиеведческий материал, можно условно разделить на следующие категории:

1. Публикации случайных находок и результатов исследования археологических памятников, содержащих описательный и иллюстративный материал (перечислять их не имеет смысла из-за огромного количества, к тому же, многие работы использованы в диссертации и ссылки на них даны в тексте).

2. Работы, в которых предметы вооружения анализируется при помощи различных методов (морфологического, типологического, технологического; приводятся картографические данные, данные химического и спектрального анализа металлических изделий; анализа баллистических свойств наконечников и их технических параметров) и систематизируется [Черных, 1970; Гришин, 1971; Матющенко, 1986, с. 5 - 19; Черных, Кузьминых, 1989; Ведерников, Худяков, Омелаев, 1995 и др.].

3. Специальные работы, в которых осуществляются попытки реконструировать военное дело населения различных хронологических и культурно-исторических эпох рассматриваемых регионов [Худяков, 1986, 1993, 1995; Соловьёв, 1987, 2003; Кожин, 1993; Молодин, Шатов, 2000 и др.].

В хронологическом плане наибольшее внимание оружиеведов приковывает к себе, прежде всего, эпоха железа и средневековья, в то время как к вооружению эпохи бронзы (ранней и развитой) интерес пока проявлен не столь сильно, хотя более поздние комплексы, безусловно, несут на себе традиции изготовления и использования отдельных видов вооружения, формирующиеся именно в эпоху бронзы и, даже, энеолита [Коновалов, 1976, с. 178; Худяков, 1986, с. 38 -42].

Многие авторы считают, что, к примеру, костяные наконечники эпохи железа и средневековья использовались исключительно на охоте, однако есть данные о безусловном их применении не только на охоте, но и в бою [Хазанов, 1971, с. 42], ритуальных убийствах [Окладников, 1955, с. 231 - 234; Соловьёв, 1990, с. 92 - 103; Кирюшин, Кунгуров, Кадиков, 2000, с. 45], шаманских мистериях [Молодин, Бобров, Равнушкин, 1980].

Большинство работ, касающихся оружиеведческой тематики в эпоху бронзы, носит зачастую эмпирический, описательный характер, за исключением некоторых монографий и публикаций [Черненко, 1981; Соловьёв, 1987, 2003; Горелик, 1993; Кожин, 1993, с. 16 - 41; Худяков, 1993, с. 41 - 65; Иванов, 1995 и др.], где материал не только классифицирован, но и интерпретирован.

Исходя из вышеизложенного, актуальность предложенной темы состоит в следующем:

1. Автору предоставляется насущным сокращение разрыва между быстрыми темпами накопления археологического материала и его осмыслением на теоретическом уровне.

2. Необходимо разработать универсальные классификационные схемы и тем самым ликвидировать разнобой в типологических построениях при изучении всех видов оружия интересующего нас периода.

3. Актуально проведение адекватного анализа всего комплекса вооружения, как археологического источника и его возможностей решать различные археологические задачи.

4. Необходимо осмысление на более высоком уровне проблем, связанных с военным делом населения Прииртышья, Барабинской лесостепи, лесостепного Приобья, лесостепного Алтая в эпоху ранней и развитой бронзы.

Научная новизна диссертации заключается:

В разработке эффективных и оригинальных классификационных схем для каменных, костяных и бронзовых наконечников стрел, каменных топоровтёсел, бронзовых изделий — наконечников копий, кельтов, ножей и кинжалов эпохи ранней и развитой бронзы Западной Сибири, которые позволяют учитывать всю совокупность морфологических признаков предметов и облегчают работу по формализации данных. Кроме этого данные схемы позволяют эффективно проводить корреляцию предметов вооружения не только на уровне одной культурно-исторической общности, но и на более широком хронологическом и культурно-историческом материале.

В частичной реконструкции ряда аспектов военного дела населения лесостепной и южно-таёжной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы на основании всей совокупности учтённого материала и выявлении динамики развития комплекса вооружения.

В изучении археологического материала, касающегося развития вооружения, что даёт ответы на некоторые вопросы относительно соотношения археологических культур, бытовавших на территории Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы.

Основной целью диссертации является комплексное освещение всего материала, касающегося становления и развития предметов вооружения населения лесной и лесостепной, полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы, как на эмпирическом уровне археологического познания, так и на теоретическом (интерпретационном) уровне.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

1. Как можно более широкий охват материала, касающегося развития вооружения населения лесостепной и южно-таёжной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы.

2. Изучение морфологии предметов вооружения с последующей систематизацией различных категорий инвентаря посредством типологической классификации.

3. Исследование комплексов вооружения посредством различных методов -технологического и метрического анализа, анализа взаимовстречаемости (сопряжённости в комплексе) различных видов вооружения и типов, метода математической статистики, половозрастного анализа погребённых с предметами вооружения, пространственно-временного анализа предметов вооружения и т.п.

4. Реконструкция различных аспектов военного дела населения лесостепной и южно-таёжной полосы Западной Сибири в эпоху доандроновской бронзы.

Хронологические и территориальные рамки исследования. В данной работе анализируется комплекс вооружения населения эпохи ранней и развитой бронзы лесостепных районов Барабы, верхнего и среднего Приобья. Территориальные рамки определяются границами распространения основных культурно-исторических общностей данного хронологического пласта: усть-тартасской культуры, гребенчато-ямочной общности (Бараба, Приобье), ирбинского типа памятников, большемысской (Новосибирское и Барнаульско-Бийское Приобье), кротовской (Бараба), самусьской (Новосибирско-Томское Приобье), елунинской культур (Барнаульско-Бийское Приобье).

На сегодняшний день у археологов не выработано единой хронологии относительно бытования на вышеуказанных территориях культурно-исторических общностей из-за неравномерности и недостаточной изученности регионов Западной Сибири. Очень много спорных вопросов вызывает и культурная принадлежность значительного количества археологических памятников. Поскольку проблемы хронологии и периодизации не являются специальной задачей данного исследования, мы воспользуемся имеющимися на сей день разработками, уже введёнными в научный оборот.

Согласно последним разработкам В.И. Молодина [Молодин, 2001, с. 39], время бытования памятников эпохи раннего металла, в том числе захоронений усть-тартасской культуры и гребенчато-ямочной общности, следует отнести к IV тыс. до н.э. - первой половине III тыс. до н.э. Болынемысская культура эпохи раннего металла бытовала в первой половине IV тыс. до н.э. — III тыс. до н.э. [Кирюшин, 2002, с. 15].

Время бытования культур, так называемого, самусьско-сейминского круга (кротовская, самусьская, елунинская) определяется XVII - XIII вв. до н.э.

Период развитой бронзы связан с позднекротовским временем. Это время контакта аборигенного самусьского, елунинского и кротовского населения с мигрантами — представителями андроновской (фёдоровской) культурно-исторической общности, которые впоследствии либо вытесняют, либо ассимилируют местное население. Позднекротовское время следует относить к XIII, XII векам до н.э. [Молодин, 1985, с. 116; Генинг, Стефанова, 1994]. Предметы вооружения андроновской (фёдоровской) культуры отдельно в данной работе не рассматривались, поскольку это тема отдельного исследования, и её феномен с точки зрения комплекса вооружения должен быть исследован в рамках всего ареала бытования.

Источниковую базу данной работы составляют коллекции предметов вооружения, обнаруженные в результате полевых исследований и в дальнейшем введённые в научный оборот М.Т. Абдулганеевым, В.Ф. Генингом, И.Г. Глушковым, В.А. Захом, Б.Х. Кадиковым, Ю.Ф. Кирюшиным, М.Н. Комаровой, О.М. Кондратьевым, Н.Ю. Кунгуровым, В.И. Матющенко, В.А. Могильниковым, А.В. Полеводовым, В.И. Соболевым, Н.К. Стефановой, Т.Н. Троицкой, А.П. Уманским и другими исследователями, а также публикации случайных находок; материалы и отчёты полевых исследований В.И. Молодина;

В основу работы положены 7 концевых и 3 срединных накладок лука; 445 каменных, 439 костяных, 8 бронзовых наконечников стрел; 18 каменных, 2 бронзовых наконечника дротиков и 2 литейные формы для их отливки, 3 каменных, 3 костяных, 15 бронзовых наконечников копий и более 10 литейных форм и их обломков для их отливки; 63 каменных топоров-тесел, 5 каменных сверленых топоров и 3 медных топора; 20 бронзовых кельтов; 3 литейные формы и их обломки для отливки кельтов; 6 костяных, 52 бронзовых ножа и кинжала; 848 костяных пластин доспеха (целых и в обломках) (табл. 90).

Материалы, привлечённые к исследованию, обнаружены более чем на 97 памятниках - могильниках, поселениях, в составе кладов, учитывая случайные находки.

В соответствии с ходом решения поставленных исследовательских задач, сформирована структура работы, состоящая из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Первым этапом работы является сбор максимального количества археологического материала по вооружению древнего населения Западной Сибири означенного хронологического периода (табл. 1). В дальнейшем для обработки и анализа собранного материала необходимо использование различных методик - формально-типологического анализа, пространственно-временного анализа распространения предметов вооружения, количественного и качественного анализа инвентаря, картографического анализа. Причём развитие различных видов оружия будет рассматриваться не только в формально-типологическом, но и, по возможности, в функциональном аспектах.

Процедура типологии предметов вооружения и методика исследования комплекса вооружения населения лесостепной полосы Западной Сибири эпохи раннего металла и развитой бронзы представлена в параграфе 1.2. первой главы.

Следующим шагом будет являться попытка вычленения боевого оружия из общего комплекса вооружения (деление вооружения на боевое и охотничье). Это один из наиболее сложных и ответственных этапов исследования, поскольку в древности значительная категория предметов, в том числе и предметов вооружения, использовалась полифункционально. Лук и стрелы, например, могли использоваться в равной степени, как в бою, так и на охоте. Вполне правомерно высказывание М.В. Горелика, который считает, что вплоть до эпохи средневековья очень трудно разделить охотничье и боевое оружие [Горелик, 1993, с. 9]. Тем не менее, появление специфических видов вооружения, направленных исключительно на решение военных задач, свидетельствует о зарождении в глубокой древности той части культуры общества, которую мы называем военным делом и вооружением.

Конечным результатом работы будет являться реконструкция некоторых аспектов военного дела, анализ динамики развития, как различных видов вооружения, так и оружейного комплекса в целом, характеристика отношений, складывающихся между населением, заселяющим вышеуказанную территорию в эпоху раннего металла и развитой бронзы.

Основные положения работы апробированы в выступлениях автора на конференциях в г. Тобольске (1987, 1988 гг.), на ежегодных научных сессиях ИАЭТ СО РАН (1999 г.), на заседаниях Сектора бронзы и железа ИАЭТ СО РАН. По проблемам диссертации опубликовано несколько научных исследований в виде статей.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Военное дело населения лесостепной полосы Западной Сибири в эпоху ранней и развитой бронзы"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В результате проведенного исследования предметов вооружения населения Западной Сибири, были выделены и проанализированы комплексы вооружения каждой в отдельности археологической культуры эпохи раннего металла - усть-тартасской, болыпемысской, ирбинского типа памятников, гребенчато-ямочной общности; культур развитой бронзы - кротовской, елунинской, самусьской; позднекротовского времени.

В формировании комплексов вооружения и их эволюции, в первую очередь, отразился уровень экономического развития древних обществ, технологические изменения в обработке наиболее распространённого сырья - камня и кости, технологические особенности в производстве различных видов вооружения того или иного «этноса», внедрение новейших технических достижений - использование бронзолитейного дела в производстве оружия, а так же влияния крупномасштабных миграционных процессов, проходивших на юге Западной Сибири в конце IV - II тыс. до н.э., которые, в известной степени, повлияли на судьбы автохтонного население.

С целью исследования комплексов вооружения были проведены следующие процедуры:

- возможно более широкий учёт материала, касающегося развития вооружения населения лесостепной и южно-таёжной полосы Западной Сибири в эпоху раннего металла и развитой бронзы;

- создание классификационных схем для различных видов вооружения - наконечников стрел (каменных, костяных, бронзовых), каменных топоров-тёсел, бронзовых кельтов, наконечников копий, ножей и кинжалов;

- изучение морфологии предметов вооружения и их дальнейшая систематизация посредством типологической классификации;

- исследование комплексов вооружения посредством различных методик - технологического и метрического анализа, анализа взаимовстречаемости (сопряжённости в комплексе) различных типов и видов вооружения, половозрастного анализа погребённых с предметами вооружения, пространственно-временного анализа комплексов вооружения и т.п.;

- реконструкция различных аспектов военного дела населения лесостепной и южно-таёжной полосы Западной Сибири в эпоху раннего металла и развитой бронзы.

Кроме того, в ходе работы был создан банк данных по оружейным комплексам усть-тартасской, большемысской культур, ирбинскому типу памятников, гребенчато-ямочной исторической общности, кротовской, елунинской, самусьской культур, населения позднекротовского времени. Это может стать первым шагом к созданию электронной системы управления базами данных [Базы данных., 1995], что значительно увеличит доступность информации (запись на электронных носителях, публикация в Интернет) и повысит уровень систематизации материалов.

В результате исследования был сделан вывод о том, что формирование комплекса вооружения у древнего населения начинается уже в эпоху раннего металла. Кроме того, происходит деление комплекса вооружения на оружие дальнего боя (лук и стрелы, дротики), ближнего боя (каменные топоры-тесла, каменные сверленые топоры, медные топоры), оружие рукопашного боя (каменные и костяные ножи и кинжалы).

Нельзя утверждать, что все вышеперечисленные виды вооружения были исключительно боевыми. По всей вероятности, они использовались полифункционально. Лук и стрелы применялись на охоте, причём каменные наконечники стрел были обнаружены как в мужских, так и женских и даже детских погребениях. Это говорит о том, что навыки стрельбы из лука получали уже в детском возрасте не взирая на половую принадлежность. Каменные топоры-тесла, каменные и костяные кинжалы, скорее всего, были орудиями труда, которые использовались в быту. Тем не менее, лук и стрелы, дротики, топоры-тесла и кинжалы, при необходимости, могли применяться и в вооружённых конфликтах, межплеменных столкновениях, которые, по всей вероятности, носили эпизодический характер.

В Барабинской лесостепи отношения среди населения эпохи раннего металла была достаточно мирной, на что указывает анализ демографической ситуации, чего нельзя сказать о Верхнем Приобье. В отличие от орудийного комплекса культур Барабинской лесостепи, у населения Барнаульско-Бийского Приобья, уже в эпоху раннего металла, появляется специализированное боевое оружие - сверленные каменные топоры и медные топоры, бронзовые наконечники стрел. На наш взгляд это связано с тем, что население предгорно-равнинной зоны Алтая, раньше, чем в других районах Западной Сибири переходит к ранним формам скотоводческого хозяйства. К тому же, предгорная равнинная часть Верхнего Приобья во все времена представляла собой контактную зону между степняками Казахстана, обитателями горного Алтая, населением лесостепного Приобья.

Интенсивность контактов болынемысцев с горными племенами и европеоидным населением южных и юго-западных территорий была велика и в военной сфере. Это способствовало поиску новых, специализированных видов вооружения, которое стало бы более эффективным, в сравнении с орудиями охоты, в защите от военного грабежа.

Если вооружённые столкновения и имели место в практике населения раннего металла Западной Сибири, то о «правильной» тактике ведения боя ещё не могло быть и речи. Скорее всего, военные конфликты сводились в единоборству воинов. А исход столкновения решался в пользу более многочисленной, более сильной и выносливой стороны, причём первостепенное значение уделялось ближнему и рукопашному бою.

Эпоха развитой бронзы лесостепной полосы Западной Сибири — это время бытования культур самусьско-сейминского круга - кротовской, елунинской и самусьской. В этот период продолжается специализация комплекса боевых средств, и единый комплекс вооружения распадается на средства нападения и средства защиты.

У населения этих культур заканчивается формирование многоотраслевого хозяйства на производящей скотоводческой основе. Высокого уровня развития достигает технология бронзолитейного производства, что открыло возможность производства металлических предметов вооружения. В комплексы оружия ближнего и рукопашного боя теперь входят копья с массивными бронзовыми наконечниками, имеющими двухлопастное перо пламевидной формы; кельты, которые использовали в качестве ударного оружия; кинжалы и боевые ножи, обладавшие повышенной убойной силой.

Развитие столь грозного оружия стимулирует появление средств специальной защиты. Тело воинов покрывают ламеллярные и чешуйчатые доспехи, сделанные из костяных пластин, обнаруженных в кротовских могильниках Сопка-2 и Ростовка, либо органических материалов. Вполне вероятно использование в бою и деревянных щитов, о чём косвенно могут свидетельствовать копья с крюками, посредством которых во время боевых действий и вырывались щиты.

Усовершенствуются и средства ведения дальнего боя. На место простых луков приходят луки сложные усиленные костяными пластинами. Появляются массивные черешковые каменные и костяные наконечники стрел, обладающие повышенной экспансивностью и вполне пригодные для поражения живой силы противника. Появление бронзовых наконечников стрел и дротиков с бронзовыми наконечниками свидетельствует о поиске специализированных средств ведения дистанционного боя.

Развитие подобного оружия стимулировало и эволюцию форм военной организации, и тактики ведения боя. Подобный набор оружия, который сложился у племён сейминско-турбинской эпохи, соответствует вооружению пеших воинов и был ориентирован на применение в ближнем и рукопашном бою при разряженном шереножном построении войска. Наличие погребений и даже особых некрополей с богатым вооружением свидетельствует о появлении военной организации и профессиональных воинов, занимающих особое положение в обществе. Профессиональные воины занимались исключительно решением военных проблем, имели возможность проводить военные тренировки, поскольку обращение с вышеперечисленным оружием и согласованные действия в шеренге невозможны без особой подготовки.

Высокая эффективность средств ведения ближнего и рукопашного боя, в сравнении со средствами дальнего боя, предполагает стремление сократить дистанционную фазу боя и навязать противнику ближний и рукопашный бой, в котором сейминско-турбинские воины имели неоспоримое превосходство.

Вполне возможно, что часть войска в зимнее время года составляли воины-лыжники, о чём свидетельствует бронзовый нож из Ростовки.

Представленные в работе выводы о военном деле населения лесостепной и южно-таёжной полосы Западной Сибири ни в коей мере не исчерпывают той полноты информации, которая содержится в материалах памятников, оставленных древним населением, что делает актуальным дальнейшие исследования данной проблемы.

Список научной литературыШатов, Александр Геннадьевич, диссертация по теме "Археология"

1. Абдулганеев М.Т., Кирюшин Ю.Ф. Погребение раннебронзового века из могильника Тузовские Бугры-1 // Северная Евразия в эпоху бронзы: пространство, время, культура. Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2002. — С. 4-6.

2. Аванесова Н.А. К вопросу о вислообушных топорах андроновского культурного массива. // Вопросы археологии, древней истории и этнографии. Самарканд: Сам ГУ, 1978. - С. 21 - 62.

3. Аванесова Н.А. Культура пастушеских племён эпохи бронзы Азиатской части СССР. Ташкент, 1991.-200 с.

4. Адлер Б.Ф. Лук и стрелы Северной Азии // РАЖ. 1903. - № 3 - 4.

5. Алёхин Ю.П., Владимиров В.Н. Разведочные работы в Предгорном Алтае //АО 1982 года. М., 1984.-С. 189- 190.

6. Аникович М.В., Тимофеев В.И. Вооружение и вооружённые конфликты в каменном веке // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе. Материалы Международной конференции 2-5 сентября 1998 г. СПб, 1998. - С. 16 - 20.

7. Бадер О.Н. Усть-Гайвенский могильник и Подгремяченское местонахождение турбинского типа на Каме. Учён. Зап. ПГУ, Пермь, 1953. -Т. 9.-Вып. 3.-С. 135-144

8. Бадер О.Н. Древнейшие металлурги Приуралья. М., 1964. - 176 с.

9. Бадер О.Н. Бассейн Оки в эпоху бронзы. -М., 1970. — 176 с.

10. Берс Е.М. Каталог археологических коллекций Свердловского музея. -Свердловск, 1959. С. 80 - 83.

11. Бессонова С.С. О культе оружия у скифов // Вооружение скифов и сарматов. — Киев, 1984. С. 3 - 15.

12. Бобров В.В., Михайлов Ю.И. Памятники андроновской культуры Обь-Чулымского междуречья. Кемерово, 1989.

13. Борисов В.Г. Меч и копьё из Якутии // СА, 1961. № 2. - С. 239 - 241.

14. Бородовский А.П. Древнее косторезное дело юга западной Сибири. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1997. 224 с.

15. Брюсов А.Я., Зимина М.П. Каменные сверленные топоры на территории европейской части СССР. САИ, 1966. - Вып. В4-4. - С. 48 - 50.

16. Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. JI., 1986.- 177 с.

17. Вадецкая Э.Б. Предметы вооружения из могил окуневской культуры. // Военное дело древних племён Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981.-С. 13-21.

18. Ведерников Ю.А., Худяков Ю.С., Омелаев А.И. Баллистика. От стрел до ракет. Новосибирск, 1995. - 236 с.

19. Винник Д.Ф., Кузьмина Е.Е. Второй каракольский клад Киргизии // КСИА, 1981.-Вып. 167.-С. 48-53.

20. Война и мир в терминах и определениях / Под ред. Д.О. Рогозина. М.: Издательский дом «ПоРог», 2004. - 624 с.

21. Гегель Г. М.-Л., 1934. Соч., т. 7.22ГенингВ.Ф. Хронологические комплексы XVI в. до н.э.: (по материалам Синташтинского могильника) // Новейшие открытия советских археологов: Тез. Докл. Киев, 1975. - Ч. 1. - С. 94 - 95. .

22. Генинг В.Ф. Объект и предмет науки в археологии. Киев: Наукова Думка, 1983.-224 с.

23. Генинг В.Ф. Структура археологического познания. Киев: Наукова Думка, 1989.-295 с.

24. Генинг В.Ф. Зданович Г.Б. Генинг В.В. Синташта: Археологический памятник арийских племён Урало-Казахстанских степей. — Челябинск: Южно-Уральское книж. изд-во, 1992. — 408 с.

25. Генинг В.Ф., Петрин В.Т. Позднепалеолитическая эпоха на юге Западной Сибири. Новосибирск: Наука, 1985. — 89 с.

26. Генинг В.Ф., Стефанова Н.К. Черноозёрье-1 — могильник эпохи бронзы Прииртышья (препринт). Екатеринбург: Изд-во Уральского Гос. Ун-та, 1994.-66 с.

27. Глушков И.Г. Бронзолитейный комплекс поселения Крохалёвка-1 // Древние горняки и металлурги Сибири. Барнаул, 1983. - С. 139 - 143.

28. Глушков И.Г. Кротовская культура на Иртыше: По материалам поселения Саранин-П // Проблемы этнической истории тюркских народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1984. - С. 33 - 57.

29. Горелик М.В. Оружие древнего Востока (IV тысячелетие IV в. до н.э.). — М.: Наука, Издательская фирма «Восточная литература», 1993. - 349 с.

30. Григорьев С.А. Древние индоевропейцы. Опыт исторической реконструкции. Челябинск, 1999. - 444 с.

31. Гришин Ю.С. Металлические изделия Сибири эпохи энеолита и бронзы. //САИ, 1971.-Вып. ВЗ-12.

32. Грушин С.П. Проблема соотношения кротовской и елунинской культур.

33. Грязнов М.П. К методике определения типа рубящего орудия (топор, тесло). КСИИМК, М.-Л., 1947. Вып. XVI. - С. 170 - 173.

34. Иванов Г.Е. К археологической карте верховьев рек Касмалы и Барнаулки // Археология и этнография Алтая. Барнаул, 1982. - С. 24 - 52.

35. Иванов Г.Е. Вооружение и военное дело населения лесостепного Обь-Иртышья в эпоху поздней бронзы и раннего железного века. Автореф. на соискание учёной степени канд. ист. наук. Барнаул, 1995. — 28 с.

36. Иванов Ю., Михайленко Н. Полевое обмундирование и защитная одежда в армиях стран НАТО // Зарубежное военное обозрение. М., 1982. — № 3.

37. Каменецкий И.С., Маршак Б.И., Шер Я.А. Анализ археологических источников. -М., 1975. 176 с.

38. Кирюшин Ю.Ф. Алтай в эпоху неолита и бронзы (3 тыс. 7 в. до н.э.) // История Алтая. - Барнаул, 1983. - С. 15 - 28.

39. Кирюшин Ю.Ф. Итоги и перспективы изучения памятников энеолита и бронзы Алтая // Проблемы древних культур Сибири. Новосибирск, 1985. -С. 46-53.

40. Кирюшин Ю.Ф. Энеолит, ранняя и развитая бронза Верхнего и Среднего Прииртышья: Автореф. дисс. . д-ра ист. наук. Новосибирск, 1986. — 35 с.

41. Кирюшин Ю.Ф. Новые могильники ранней бронзы на Верхней Оби. // Археологические исследования на Алтае. Барнаул: Алт ГУ, 1987. - С. 100 -125.

42. Кирюшин Ю.Ф. Энеолит и ранняя бронза юга Западной Сибири. — Барнаул, 2002. 294 с.

43. Кирюшин Ю.Ф., Грушин С.П. К вопросу о соотношении елунинской и кротовской археологических культур // Историко-культурное наследие Северной Азии: сборник научных трудов. Барнаул: Изд-во Алт. ГУ, 2001. -187 с.

44. Кирюшин Ю.Ф., Грушин С.П., Тишкин А.А. Опыт классификации наконечников стрел эпохи ранней бронзы Верхнего Приобья // Материалы по военной археологии Алтая и сопредельных территорий. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. - С. 16 - 32.

45. Кирюшин Ю.Ф., Грушин С.П., Тишкин А.А. Погребальный обряд населения эпохи ранней бронзы Верхнего Приобья (по материаламгрунтового могильника Телеутский Взвоз-1). — Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2003.-333 с.

46. Кирюшин Ю.Ф., Иванов Г.Е. Новые находки металлических изделий из Шипуновского района. // Сохранение иизучение культурного наследия Алтайского края. Барнаул: Изд-во Алт. Ун-та,1996. - С. 81 - 88.

47. Кирюшин Ю.Ф., Клюкин Г.А. Памятники неолита и бронзы юго-западного Алтая // Алтай в эпоху камня и раннего металла. Барнаул: Изд-во Алт. Унта, 1985.-С. 73-117.

48. Кирюшин Ю.Ф., Кунгуров A.JI. Проблемы каменного века басейна р. Катунь. // III Годовая итоговая сессия Института археологии и этнографии СО РАН, ноябрь 1995. Новосибирск, 1995. - С. 61 - 63.

49. Кирюшин Ю.Ф., Кунгурова Н.Ю., Кадиков Б.Х. Древнейшие могильники северных предгорий Алтая. Барнаул: Изд-во Алт. Ун-та, 2000. - 117 с.

50. Кирюшин Ю.Ф., Нохрина Т.И., Петрин В.Т. Методика обработки коллекций каменного инвентаря неолитического времени: учебное пособие. Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 1993. - 65 с.

51. Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири. ПУША. 1949. — № 9. — 364 с.

52. Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири. Изд. 2-е. М., 1951. 643 с.

53. Клейн JI.C. Понятие типа в современной археологии // Типы в культуре. — Л., Изд-во Ленинградского университета, 1979. С. 50 - 74.

54. Клейн Л.С. Археологическая типология. Л., 1991. - 448 с.

55. Кожин П.М. Сибирская фаланга эпохи бронзы // Военное дело населения юга Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1993 г. — С. 16 - 41.

56. Козырева Р.В. Типы кремневых наконечников стрел на стоянках эпохи неолита-раннего металла северо-запада европейской части СССР // Палеолит и неолит. Л., Изд-во: «Наука», 1986. - С. 149 - 158.

57. Количественные методы в исторических исследованиях. М., 1984. -384 с.

58. Колпаков Е.М. Понятия и методы археологической классификации: Автореф. дисс. канд. ист. наук. Л., 1989. - 16 с.

59. Комарова М.Н. Неолит Верхнего Приобья. // КСИИМК, М., 1956. № 64. -С. 93 - 103.

60. Коновалов П.Б. Хунну в Забайкалье. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 1976. - 220 с.

61. Кореневский С.Н. Металлические втульчатые топоры уральской горнометаллургической области //СА № 1, 1973. С. 39 - 53.

62. Корякова Л.Н., Погодин Л.И., Труфанов А.Я. К вопросу о связях населения лесостепи Западной Сибири в эпоху поздней бронзы раннего железного века // Проблемы археологии степной Евразии. Тезисы докладов. - Кемерово, 1987. Часть 2. - С. 42 - 43.

63. Косарев М.Ф. Бронзовый век Среднего Обь-Иртышья. -Автореферат кандидатской диссертации. М., 1964. - 15 с.

64. Косарев М.Ф. К проблеме западносибирской культурной общности // СА, 1974.-№з. С. 67-75.

65. Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири. М., 1981. - 278 с.

66. Косарев М.Ф. Западная Сибирь в древности. -М.: Наука, 1984. 245 с.

67. Косарев М.Ф. Западная Сибирь в переходное от неолита к бронзовому веку // Археология СССР, М.: Наука, 1987. С. 252 - 264.

68. Косарев М.Ф. Древняя история Западной Сибири: Человек и природная среда. М.: Наука, 1991. - 302 с.

69. Косарев М.Ф. Из древней истории Западной Сибири: (Общая историко-культурная концепция). М., 1993. - 283 с.

70. Кривцова-Гракова О.А. Бессарабский клад. М., 1949. - 28 с.

71. Крижевская Л.Я. Раннебронзовое время в Южном Зауралье. — Л., 1977. — 128 с.

72. Крупное Е.И. Материалы по археологии северной Осетии докобанского периода // МИА, М.-Л., 1951. № 23. - С. 17 - 74.

73. Крылов Г.В., Салатова Н.Г. Леса Западной Сибири. Новосибирск, 1950. -176 с.

74. Кубарев В.Д. Вооружение древних кочевников по петроглифам Алтая // Археология, этнография и антропология Евразии. 2003. - № 3. - С. 65 - 81.

75. Кузьмина Е.Е. Металлические изделия энеолита и бронзового века в Средней Азии // САИ, М., 1966. Вып. В4-9. - 150 с.

76. Кулемзин A.M. Тагарские костяные наконечники стрел. // ИЛАИ, Кемерово, 1976а.-Вып. 7.-С. 30-41.

77. Кулемзин A.M. Тагарские бронзовые наконечники стрел // Южная Сибирь в скифо-сармтскую эпоху. Кемерово, 19766. - Вып. 8. - С. 43 - 56.

78. Кулемзин A.M., Горский М.Р. Развитие тагарских кинжалов и изменение механических свойств их перекрестий. // Археология Южной Сибири. Известия кафедры археологии. Кемерово, 1977. Вып. 9. с. 53 — 59.187

79. Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Васюганско-ваховские ханты. Томск, 1977. -225 с.

80. Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха М., 1960. 198 с.

81. Кызласов Л.Р. Древнейшие орудия горного дела на Алтае // Новое в советской археологии. М., 1965. - С. 165 - 168.

82. Мартынов А.И., Шер Я.А. Методы археологического исследования. — М.: «Высшая школа», 1989. 224 с.

83. Матющенко В.И. Омская стоянка. Сб. Вопросы археологии и этнографии Западной Сибири. Учён. Записки. ТГУ, Томск, 1966. - № 60. - С. 79 - 93.

84. Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья. (Неолит и бронзовый век).Ч. 2. Самусьская культура. // Из истории Сибири. Томск: Изд-во Томского университета,. 1973а. - Вып. 10. - 208 с.

85. Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья. (Неолит и бронзовый век).Ч. 3. Андроновская культура. // Из истории Сибири, Томск: Изд-во Томского университета, 19736. Вып. 11.— 116с.

86. Матющенко В.И. Типология инвентаря самусько-ростовкинских памятников // Археологические, этнографические и исторические источники по истории Сибири. Омск: Изд-во Ом ГУ, 1986. - С. 5 - 34.

87. Матющенко В.И., Игольникова Л.Г. Поселение Еловка — памятник второго этапа бронзового века средней Оби. // Сибирский археологический сборник. Новосибирск: Наука, 1966. - С. 183 - 195.

88. Матюшенко В.И., Ложникова Г.В. раскопки могильника у деревни Ростовка близ Омска в 1966-1969 гг. // Из истории Сибири. Томск, 1969. -Вып. 2.-С. 18-34.

89. Матющенко В.И., Полеводов А.В. Комплекс археологических памятников на Татарском увале у деревни Окунево. Новосибирск: Наука, 1994. - 222 с.

90. Матющенко В.И., Синицына Г.В. Могильник у д. Ростовка вблизи Омска. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 1988. 136 с.

91. Медведев А.Ф. Ручное метательное оружие (лук, стрелы, самострел) XIII-XIV вв.-М., 1966.

92. Медведев Г.И. К проблеме морфологического анализа каменного инвентаря неолитических и мезолитических ансамблей Восточной Сибири // Описание и анализ археологических источников. — Иркутск, 1981. — С. 16 — 34.

93. Молодин В.И. Изучение памятников эпохи неолита и бронзы в Новосибирской области // Материалы зонального совещания археологов и этнографов. Томск, 1972 - С. 30.

94. Молодин В.И. Эпоха неолита и бронзы лесостепного Обь-Иртышского междуречья: Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1975а. - 16 с.

95. Молодин В.И. Эпоха неолита и бронзы лесостепного Обь-Иртышья. -Новосибирск: Наука, 1977. 172 с.

96. Молодин В.И. К вопросу о соотношении кротовской и андроновской культур // Новое в археологии Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1979.-С. 75-79.

97. Молодин В.И. Стратиграфия памятников эпохи бронзы лесостепной Барабы // В АУ Свердловск, 1981.-С.81-83.

98. Молодин В.И. Погребение литейщика из могильника Сопка-2. // Древние горняки и металлурги Сибири. — Барнаул, 1983. С. 96 - 109.

99. Молодин В.И. Бараба в эпоху бронзы. Новосибирск: Наука, 1985. - 200 с.

100. Молодин В.И. Корреляция культур эпохи бронзы Западной Сибири // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков Южной Сибири. Барнаул, 1988. - С. 51 - 54.

101. Молодин В.И. Новый вид бронзовых кинжалов в погребениях кротовской культуры // Военное дело населения юга Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука, 1993. - С. 4 - 16.

102. Молодин В.И. Памятник Сопка-2 на реке Оми (культурно-хронологический анализ погребальных комплексов эпохи неолита и раннегометалла) Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2001.-Т. 1.-128 с.

103. Молодин В.И., Бобров В.В., Равнушкин В.Н. Айдашинская пещера. — Новосибирск, 1980. С. 3 -207.

104. Молодин В.И., Глушков И.Г. Самусьская культура в Верхнем Приобье.- Новосибирск: Наука, 1989. 168 с.

105. Молодин В.И., Гаркуша Ю.Н., Гришин А.Е., Шатов А.Г. Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территории.- Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1999. С. 433-438.

106. Молодин В.И., Новиков А.В. Археологические памятники Венгеровского района Новосибирской области. — Новосибирск: Научно-производственный центр по сохранению историко-культурного наследия, 1998.- 140 с.

107. Молодин В.И., Чикишева Т.А., Рыбина Е.В. Палеодемография игрековской культуры // Социальная организация и социогенез первобытных обществ: теория, методология, интерпретация. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997.-С. 43-49.

108. Нестеров С.П. Тесла древнетюркского времени в Южной Сибири // Военное дело древних племён Сибири и Центральной Азии. Новосибирск: Наука, 1981.-С. 168- 172.

109. Окладников А.П. Погребение бронзового века в ангарской тайге. //КСИИМК, 1940, Вып. 8. - С. 107 - 112.

110. Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья // МИА, JL: Изд-во АН СССР, 1950. -№ 18.-Ч. I, II.-412 с.

111. Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья // МИА, Л.: Изд-во АН СССР, 1955. - № 43. - Ч. III. - 374 с.

112. Окладников А.П. Бронзовый меч из Якутии // СА, 1959. № 3. - С. 133 -136.

113. Окладников А.П. Гурвич И.С. Древние поселения в дельте Индигирки. //КСИЭ, 1957.-Вып. 17.-С. 42-51.

114. Орлов В.И. Западная Сибирь. М., 1961. - 192 с.

115. Орлова Л.А. Голоцен Барабы. Новосибирск, 1990. - 127 с.

116. Патрушев B.C. Кельты Старшего Ахмыловского могильника и их функциональное назначение. // КСИА, М., 1971. Вып. 128. - С. 37 - 43.

117. Петров А.И. Периодизация и хронология памятников екатерининской культуры в Среднем Прииртышье // Источники по истории Западной Сибири: (История и археология). Омск: Изд-во Ом ГУ, 1987. - С. 4 — 20.

118. Пиотровский М.Б. Война как археологический источник // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе. (Материалы Международной конференции 2-5 сентября 1998 г.).-СПб, 1998 г. -С. 5.

119. Полеводов А.В. Памятники андроновской культурно-исторической общности в Среднем Прииртышье // Пятые исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Омск: Изд-во Ом ГПУ, 2001. - С. 99 - 101.

120. Полосьмак Н.В. Всадники Укока. Новосибирск: ИНФОЛИО-пресс, 2001.

121. Полосьмак Н.В., Чикишева Т.А., Балуева Т.С. Неолитические могильники северной Барабы. Новосибирск: Наука, 1989. - 103 с.

122. Попова Т.Б. Племена катакомбной культуры. р. ГИМ, 1955. - Вып. 24. С. 168-169.

123. Попова Т.Б. Новый памятник поздняковской культуры // СА, 1967. № 1.-С. 239-246.

124. Потёмкина Т.М. Черты энеолита лесостепного Притоболья в эпоху раннего металла // Волго-Уральская степь и лесостепь в эпоху раннего металла. Куйбышев: Куйб ГПИ, 1982. - С. 159 - 172.

125. Привалихин В.И. Некоторые итоги исследования памятников раннего железного века Северного Приангарья. // Проблемы изучения Сибири в научно-исследовательской работе музеев. Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та. - 1989. - С. 114 - 117.

126. Разин Е.А. История военного искусства. — М., 1955. Т. I. - 560 с.

127. Розова С.С. Классификационная проблема в современной науке. -Новосибирск, 1986.-223 с.

128. Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. — М.-Л.: Наука, 1953. -404 с.

129. Савинов Д.Г., Полосьмак Н.В. Новые материалы по эпохам Бронзы и раннего железа в Центральной Барабе. //Археологические исследования в районах новостроек Сибири. Новосибирск, 1985. - С. 10-14.

130. Сагайдак В.И. О двух группах погребений Покровских могильников В Нижнем Поволжье // Древняя история Поволжья: Межвуз. Сб. Куйбышев, 1979.-С. 64-65.

131. Сальникова И.В. Применение компьютерных технологий для научного исследования музейных коллекций // Базы данных по истории Евразии в средние века. -М.: Институт Востока, 1997. Вып. 4-5. - С. 76 — 86.

132. Сальникова И.В. Базы данных «наконечники» и статистические корреляции результатов // Базы данных по истории Евразии в средние века.- М.: Институт Востока, 1998. Вып. 6. - С. 138 - 143.

133. Сальникова И.В., Худяков Ю.С. Классификация археологического материала и проблема создания баз данных в музее (на примере наконечников стрел) // Второй международный конгресс этнографов и антропологов. Уфа, 1977. - С. 177 - 179.

134. Сарианиди В.И. Древние земледельцы Афганистана. М., 1977. — 171 с.

135. Сидоров Е.А. к вопросу о производстве костяных наконечников стрел в эпоху раннего железа // Вопросы археологии Сибири: научные труды НГПИ.- Новосибирск, 1973. Вып. 85. - С. 119 - 122.

136. Симченко Ю.Б. Культура охотников на оленей Северной Евразии. М., 1976.-311 с.

137. Синицына Г.В. Игреково I памятник неолита в Среднем Приобье. // Палеолит и неолит. Л.: Наука, 1986. - С. 100 - 108.

138. Смирнов К.Ф. О погребениях с конями и трупосожжениях эпохи бронзы в Нижнем Поволжье // СА, 1957. Вып. 27. - С. 209 - 221.

139. Соболев В.И., Панфилов А.Н., Молодин В.И. Кротовский могильник Абрамово-11 в центральной Барабе. // Культурные и хозяйственные традиции народов Западной Сибири. Новосибирск, 1989. - С. 37 - 51.

140. Соловьёв А.И. О назначении «кельтов». // Археология эпохи камня и метала Сибири. Новосибирск, 1983.-С. 132- 142.

141. Соловьёв А.И. Военное дело коренного населения Западной Сибири. -Новосибирск: Наука, 1987. 192 с.

142. Соловьёв А.И. О жертвоприношениях людей у древнего населения Прииртышья // Мировоззрение финноугорских народов. Новосибирск: Наука, 1990.-С. 92- 103.

143. Соловьёв А.И. Оружие и доспехи: сибирское вооружение: от каменного века до средневековья. Новосибирск: ИНФОЛИО-прес, 2003. - 224 с.

144. Соловьёв А.И., Чибиряк В.Э. Бронзовый кельт самусьско-кижировского типа из Новосибирского Приобья // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири. — Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2001. Т. VII. - С. 454 - 459.

145. Стефанова Н.К. Кротовская культура в Среднем Прииртышье. // Материальная культура древнего населения. Свердловск, 1988. - С. 53 -75.

146. Техов Б.В. Центральный Кавказ в XVI X вв. до н.э. - М., 1977. - 239 с.

147. Тихонов Б.Г. Металлические изделия эпохи бронзы на Среднем Урале и Поволжье. //МИА. М., 1960. - № 90. - С. 5 - 115.

148. Троицкая Т.Н. Карасукская культура в Новосибирском Приобье. — Новосибирск: Наука, 1974. С. 32 - 46.

149. Троицкая Т.Н. Кулайская культура в Новосибирском Приобье. — Новосибирск: Наука, 1979. 124 с.

150. Троицкая Т.Н., Молодин В.И., Соболев В.И. Археологическая карта Новосибирской области. Новосибирск: Наука, 1980. - 184 с.

151. Уманский А.П. Дёмин М.А. Наконечники копий сейминско-турбинского типа на Алтае. // Древние горняки и металлурги Сибири. -Барнаул, 1983. С. 143 - 150.

152. Уманский А.П., Клюки и Г. А. Археологические разведки в верховьях Алея // Археология и краеведение Алтая. Барнаул, 1972. - С. 37 — 39.

153. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

154. Хабдулина М.К„ Зданович Г.Б. Ландшафтно-климатические колебания в голоцене и вопросы Урало-Иртышвкого межлуречья. Челябинск, 1984.

155. Хазанов A.M. Очерки военного дела сарматов. М., 1971. - 172 с.

156. Хотинский Н.А, Голоцен Северной Евразии. М., 1977. - 200 с.

157. Худяков Ю.С. Опыт типологической классификации наконечников стрел енисейских кыргызов IX XII вв. // Соотношение древних культур Сибири с культурами сопредельных территорий. Новосибирск, 1975. С. 310-326.

158. Худяков Ю.С. Основные понятия оружиеведения (по материалам вооружения енисейских кыргызов VI XII вв. н.э.) // Новое в археологии Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск, 1979. - С. 184- 193.

159. Худяков Ю.С. Война в древнем обществе // Проблемы археологии и этнографии Сибири и Центральной Азии. Иркутск, 1980.

160. Худяков Ю.С. Методы классифицирования предметов вооружения средневековых кочевников // Использование методов естественных и точных наук при изучении древней истории Западной Сибири. Барнаул, 1983а с. 76-77.

161. Худяков Ю.С. Отбор исходных данных в процедуре археологического исследования // Использование методов естественных и точных наук при изучении древней истории Западной Сибири. Барнаул, 19836. — С. 128 — 129.

162. Худяков Ю.С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и центральной Азии. Новосибирск, 1986. - 268 с.

163. Худяков Ю.С. О принципах выделения единиц типологической классификации // Методические проблемы археологии Сибири. -Новосибирск, 1988. С. 107 - 112.

164. Худяков Ю.С. Оружие как исторический источник // Военное дело древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии. -Новосибирск, 1990. С. 5 - 10.

165. Худяков Ю.С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху бронзы. //Военное дело населения юга Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1993.

166. Худяков Ю.С. Вопросы методологии и методики оружиеведения // Методология и методика археологических реконструкций. — Новосибирск, 1994. -С. 13- 17.

167. Худяков Ю.С. Военное дело древних кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1995. - 98 с.

168. Цыб С.В. Каменные «боевые» топоры Западной Сибири. // Военное дело древних племён Сибири и Центральной Азии. Новосибирск: Наука, 1981. -С. 6-13.

169. Чемякин Ю.П. Работы Нефтепроводного отряда в Челябинской области //АО, 1977 г.-М., 1978.-С. 201.

170. Черненко Е.В. Скифские лучники. Киев: Наукова Думка, 1981. — 167 с.

171. Черников С.С. К вопросу о составе древних бронз Казахстана. // СА № 15, 1951.-С. 140-161.

172. Черников С.С. Загадка золотого кургана. М.: Наука, 1965. - 188 с.

173. Черных Е.Н. Древняя металлургия Урала и Поволжья // МИА, М.: Наука, 1970. — № 172. С. 172- 177.

174. Черных Е.Н. Древняя металлообработка на юго-западе СССР. М.: Наука, 1976.-302 с.

175. Черных Е.Н., Кузьминых С.В. Древняя металлургия Северной Евразии (сейминско-турбинский феномен). М.: Наука, 1989. - 320 с.

176. Членова H.JI. Карасукские кинжалы. М., 1976. - 104 с.

177. Шер Я.А. Типологический метод в археологии и статистике. VII Международный конгресс доисториков и протоисториков. Доклады и сообщения археологов СССР. М., 1966. - С. 253 - 266.

178. Шнирельман В.А. Оружие как этнический или социальный маркер (этноархеологические заметки) // Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири. Томск, 1990.-С. 16-19.

179. Шнитников А.В. Изменчивость общей увлажнённости материков Северного полушария. Зап. географ, о-ва СССР. M.-JL, 1957. - Т. 16. - 337 с.

180. Эверстов С.И. Орудия охоты в эпоху камня и бронзы Индигирского Заполярья. — Новосибирск: Наука, 2002. 70 с.

181. Эртюков В.И. Усть-мильская культура эпохи бронзы Якутии. М., 1990. - 152 с.

182. Этнография. -М.: Высшая школа, 1982. 320 с.

183. Гришин А.Е. Погребальный обряд кротовской культуры: типология погребальной практики (по материалам могильника Сопка-2). — Новосибирск, 2002. Дисс. на соискание учёной степени канд. ист. наук.

184. Грязное М.П. Отчёты о работах НАЭ за 1952 — 1954 гг. (Архив ИА АН СССР; Архив НОКМ).

185. Комарова М.Н. Отчёт о работах НАЭ за 1953 1954 гг. (Архив ИА ИН СССР).

186. Молодин В.И. Отчёт об археологических исследованиях в Западной Сибири летом 1997 года.-Новосибирск, 1998.

187. Молодин В.И. Отчёт об археологических исследованиях в Западной Сибири в сезон 2001 года. Новосибирск, 2002.