автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Воинские формирования Русской Армии П. Н. Врангеля в славянских странах Балканского полуострова в 1921-1925 гг.

Текст диссертации на тему "Воинские формирования Русской Армии П. Н. Врангеля в славянских странах Балканского полуострова в 1921-1925 гг."

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М. В. ЛОМОНОСОВА

Диссертационный совет К 053.05.46

На правах рукописи

БЕЛОКОНЬ ИВАН АЛЕКСАНДРОВИЧ

ВОИНСКИЕ ФОРМИРОВАНИЯ РУССКОЙ АРМИИ П.Н. ВРАНГЕЛЯ В СЛАВЯНСКИХ СТРАНАХ БАЛКАНСКОГО ПОЛУОСТРОВА В 1921-1925 гг.

Специальность 07.00.02.-Отечественная история

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель - доктор исторических наук

профессор Мироненко С.В.

МОСКВА - 1999

Оглавление.

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Введение

Русская Армия П.Н. Врангеля: от Крыма до Балкан

1.1. Крымская эвакуация

1.2. Попытки сохранить армию

1.3. Дипломатическая борьба за переброску формирований Русской Армии в Болгарию и Королевство С.Х.С

1.4. Выводы по главе.

Дислокация и быт формирований Русской

Армии П.Н.Врангеля в Болгарии

2.1.1-й Армейский корпус (Галлиполийская

группа)

2.2. Донской корпус (Лемносская группа)

2.3. Формирования Русской Армии в атмосфере политической борьбы на территории Болгарии в 1922-1923 г

2.4. Выводы по главе.

Кавалерийские части Русской Армии П.Н.Врангеля в Королевстве Сербов, Хорватов, Словенцев в 1921-1925 гг.

24 24 31

49 72

77

77 104

112 129

134

3.1.Прибытие, размещение и труд казачьих частей

3.2.Кавалерийские части на службе в пограничной страже Королевства С.Х.С 3.3 Выводы по главе

Заключение

134

153 164

168

Список использованных источников и литературы

Приложение 1. Приложение 2. Приложение 3.

172

178

179 181

Введение

Октябрьская революция и Гражданская война 1917-1922 гг. произвели глубокий раскол в умах наших соотечественников и вылились в беспрецедентный во всемирной истории отток части их в эмиграцию. Свыше двух миллионов несогласных с торжеством большевизма в России образовали за ее пределами социо-культурный феномен Русского Зарубежья.

Произошедшие на наших глазах закат и крушение социалистической 'системы со второй половины 1980-х гг. сопровождались нарастанием общественного интереса к изучению своего подлинного прошлого и, в первую очередь, вопросам несостоявшихся альтернатив развития отечественной истории XX века. В ряду первых встала проблема освоения темы российской эмиграции, как среды, не принявшей модели социально-политического устройства России, навязанной ей большевиками.

Политический климат Русского Зарубежья сложился через восстановление на эмигрантской почве партийных групп, созданных еще в дореволюционные годы: самые крупные и известные из которых входили в Государственную Думу: социалисты (меньшевики и эсеры), либералы (кадеты и октябристы) и правые (объединения монархистской направленности). Весомую часть последних в условиях эмигрантской действительности составили офицерские кадры бывшей Императорской армии. Вставшие на путь вооруженной борьбы с большевиками в рядах различных белогвардейских формирований, вобравших в себя представителей самых разных общественных слоев, они являлись наиболее активной и сплоченной группой русской эмиграции.

Выдворенные на различных этапах гражданской войны за пределы России остатки войск генералов Е.К.Миллера, Н.Н.Юденича, А.В.Колчака, А.И.Деникина

и П.Н.Врангеля до такой степени повлияли на специфику традиционного восприятия сословной природы подавляющей массы российских беженцев, что, по словам историка П.Е.Ковалевского, «для многих слова «белая эмиграция» ассоциируются напрямую с военной диаспорой». Раскрывая это явление, далее он пишет: «Действительно, около четверти покинувших страну принадлежали к армиям, сражавшимся на юге России, в Крыму, вокруг Петрограда, на Севере и в Сибири».1

Под термином «русская военная эмиграция» следует понимать: а) военнослужащих белых армий, оказавшихся за рубежом после окончания гражданской войны или же в результате отпадения окраинных губерний бывшей Российской Империи, состоявших в рядах различных военно-политических организаций, выступавших в роли военной оппозиции советскому строю; б) русских военных эмигрантов, лишь номинально входивших в военные организации, но не принимавших реального участия в их деятельности, в) чинов бывшей Российской Императорской и белых армий, покинувших их ряды с перемещением за границу.

Самым многочисленным и сплоченным образованием русской военной эмиграции являлись воинские формирования Русской Армии генерал-лейтенанта барона П.Н.Врангеля, эвакуированные после поражения в ноябре 1920 г. из Крыма в Константинополь и размещенные впоследствии на территориях стран Балканского полуострова. В противоположность остальным белогвардейским формированиям, с потерей родины они не прекратили своего существования, не утратили военной организации, долгое время поддерживали ее с расчетом на возобновление борьбы с большевизмом, под лозунгом которой сплотили вокруг

себя русских военных эмигрантов, разбросанных по всему миру, и явили собой, таким образом, авангард антисоветски настроенной эмиграции.

Актуальность изучения темы Русской Армии Врангеля в эмигрантский период вызвана следующими обстоятельствами. Сохранив под своим началом за пределами России регулярные воинские формирования, врангелевское офицерство заняло среди эмигрантских течений и партий место самостоятельной политической силы, взявшей на себя решение задачи практического осуществления свержения советской власти. В связи с этим возникает вопрос не только о серьезности и потенциальной возможности воплощения этих замыслов, но также и о правомерности самого разговора о способности представителей военной касты выступить в роли конкурентов политических партий привычного гражданского типа. Данный вопрос в свете сегодняшних российских политических реалий приобретает насущный интерес.

Отдельный аспект представляет собой исследование возможности выживания армии, как социально-политического организма и обособленной общественной группы, в беспрецедентных условиях пребывания вне пределов своего Отечества на территории иностранных государств. В тоже время, изучение истории русских воинских формирований в эмиграции невозможно полноценное рассмотрение социальной и духовной природы Русского Зарубежья. Наконец, изучение истории русских воинских формирований в эмиграции могло бы способствовать восстановлению неизвестных страниц русской военной истории.

Предметом настоящего диссертационного исследования являются политические и бытовые аспекты пребывания воинских формирований Русской Армии Врангеля на территории стран Балканского полуострова - вначале Турции, а затем Болгарии и Королевства Сербов, Хорватов, Словенцев, как именовалась в

1918-1929 гг. Югославия. Эти две страны занимают первое место по количеству принятых ими на свою территорию чинов врангелевской армии, что ясно видно из официальных данных командования, датируемых 1922 годом: Болгария - 17000 чел. Королевство С.Х.С. - 11500 « Чехословакия — 1100 « Греция - 3000 « Венгрия — 300 « Тунис (Бизерта) - 6000 « 2

Можно сказать, что освещение начального периода Русской Армии в двух вышеназванных странах дает возможность получить общее представление о различных аспектах ее состояния: организационного, бытового и психологического.

Хронологические рамки диссертации ограничены временным интервалом с ноября 1920 по 1925 гг., внутри которого прослеживаются два последовательных этапа. Отсчет первого (ноябрь 1920 - лето-осень 1921 гг.) включает в себя эвакуацию частей Русской Армии в Турцию, их пребывание в лагерях на п-ове Галлиполи и о. Лемнос и завершается переброской русских формирований в Болгарию и Королевство С.Х.С. Второй период (лето-осень 1921 - 1925 гг.), отсчет которого начинается с водворения частей Русской Армии на территории славянских государств Балкан, включает в себя реализацию мер командования по переводу воинских контингентов на режим индивидуального и группового трудоустройства в обеих вышеназванных странах, который постепенно выливается в массовый отток чинов в Западную Европу и США. Именно к исходу означенного периода окончательно разрушаются прежние нормы регулярности

воинских формирований в связи с распылением их личного состава по миру, и входит в реальную силу распоряжение Врангеля от 1 сентября 1924 г. об образовании Русского Обще-Воинского Союза (РОВС).

Изучение истории врангелевской армии за рубежом ведет свое начало с первой половины 20-х годов. Потребность обращения к этой теме указанный период была продиктована не столько интересами исторической науки как таковой, сколько была призвана послужить удовлетворению конкретных задач внешней политики и идеологических запросов советского государства. С переброской воинских соединений армии Врангеля на Балканы деятельность советских спецслужб сосредотачивается на пресечении угрозы их возможной активности. Малейшие признаки эволюции намерений и действий врангелевского штаба приковывали самое пристальное внимание разведывательных структур Генерального штаба РККА, в недрах которых вся информация о контрреволюционных вооруженных формированиях регулярно подвергалась тщательной обработке.3

Глава советского государства В.И.Ленин в своих последних публичных речах и докладах неустанно напоминал о серьезной опасности, которую представляла для РСФСР «передвинувшаяся через границу белогвардейщина», в особенности на фоне вновь нарождавшихся интервенционистских замыслов «международной буржуазии».4 В обстановке весны, лета и осени 1921 г., когда идея интервенции в Советскую Россию при участии Великобритании, Франции и Японии начала облекаться реальностью, тревога, внушавшаяся советской аудитории большевистским вождем, была неподдельной. Ход эмигрантских событий ясно указывал на неослабевающую тенденцию реставраторства в правых кругах российской диаспоры. В тезисах доклада о тактике РКП(б) на III конгрессе

Коминтерна летом 1921 г., обрисовывая ее «классовую организацию», Ленин не обошел упоминанием «остатков армии».5

В ноябре 1921 г. в связи с очередной годовщиной Октябрьской революции советское правительство, преследуя перспективу разложения белой эмиграции, объявило амнистию рядовому составу белых армий. Вскоре в Россию добровольно возвращаются наряду с нижними чинами и младшими офицерами участники белого движения крупного ранга, самым заметным из которых стал генерал-лейтенант Я.А.Слащов-Крымский.6 Факту положительной реакции отдельных заметных фигур из стана противника на объявление амнистии советская власть постаралась придать по возможности самый широкий политический резонанс, ближайшим средством к достижению которого явилось опубликование свидетельств и воспоминаний «возвращенцев», в которые была изначально заложена пропагандистская цель дискредитации белого движения, как

7

оторванного не только от народа, но и от страны в целом.

Среди работ, написанных вернувшимися из эмиграции гражданскими и военными лицами несколько книг, брошюр и статей принадлежали бывшим чинам Русской Армии, которые обратились к теме пребывания врангелевских формирований в эмиграции. Неординарность факта опубликования в советском военно-профессиональном издании статей с воспоминаниями бывшего командира Марковской дивизии генерал-майора Ю.К.Гравицкого подчеркивалась не только высоким в прошлом чином и должностью их автора в Русской Армии. Гравицкий впервые осветил с точки зрения противной стороны важные и интересные подробности событий обороны Крыма, а также переброски и размещения врангелевских соединений на территории Болгарии.8

Русские контингенты, выглядят в изображении Гравицкого негласной третьей политической силой наряду с мелкобуржуазным «земледельческим» правительством и коммунистами, основной задачей которой становилось по необходимости вооруженное утверждение на новом для себя плацдарме с целью грядущей борьбы с большевизмом.

Почти одновременно с публикациями Гравицкого увидела свет книга бывшего военного юриста полковника Донского корпуса в Болгарии И.М.Калинина, отстаивавшего аналогичную концепцию.9 Труд Калинина далек от научности и носит форму публицистических очерков, связанных воедино темой судьбы донского казачества в круговороте событий от падения Крыма до включения в реалии внутриболгарской политической жизни. Однако, несмотря на публицистичный характер, написанная на основе личных наблюдений, материалов белой казачьей печати и документов, книга Калинина обладает высокой информативностью и дает исследователю представление о политических и бытовых аспектах казачьей эмиграции в Болгарии.

Эту же тему затрагивает книга бывшего члена Донского Круга И.Лунченкова.10 Еще в большей степени беллетризованное по стилю изложения, чем книга Калинина, произведение Лунченкова носит крайне эмоциональный и тенденциозный характер, как следствие определенного социального заказа. Вместе с тем, книги обоих авторов, еще в эмиграции занявших резко оппозиционную по отношению к Врангелю и его окружению позицию, показывают, пусть сильно предвзятое в политическом аспекте, но несомненно информативную в плане изображения бытовых деталей картину повседневной жизни Русской Армии за границей.

Задаче «дать сухой, но достоверный... материал фактов, событий... из жизни врангелевцев», как определяет ее сам автор в наибольшей мере отвечает брошюра офицера 1-го Армейского корпуса Л.Владимирова с весьма символичным названием.11 Заслуживший в боях чин младшего офицера, он проделал вместе с Русской Армией путь из Крыма через Галлиполи в Болгарию, откуда в 1922 г. возвратился в Советскую Россию. За время, проведенное в эмиграции, в его умонастроениях произошла глубокая внутренняя эволюция от идейного противника советской власти к человеку, убедившемуся на горьком опыте в несостоятельности лозунгов и методов белой борьбы и пытающемуся постичь для себя идеологию вчерашних противников. В глазах Владимирова рядовой и младший офицерский состав явился жертвой авантюристичных шагов своего командования, поведшего его на бессмысленную в итоге междоусобную войну и увлекшего за собой в нищету эмигрантской жизни. Неприукрашенное изображение военно-лагерного быта врангелевской армии легло в основу его книги, итог которой сводится к призыву советской власти поспособствовать возвращению домой заблудших и несчастных людей.

В период 30-х - начала 50-х годах тема врангелевских формирований, как и тема русской эмиграции вообще, становится запретной, однако в середине 50-х годов в свет выходят отдельные работы о Гражданской войне, затрагивающие

19

проблему образования русской эмиграции. На излете хрущевской «оттепели» в СССР издается ряд мемуаров бывших эмигрантов, в том числе и бывших

13

врангелевцев, вернувшихся на родину после Второй мировой войны. Все они носят характер «раскаяния» в содеянных ошибках белогвардейской юности и осуждения тех, кто втянул их в «генеральскую авантюру», т.е. врангелевского командования. Свойственный им настрой не вызывает удивления, так как эти

воспоминания писались в атмосфере, близкой по духу ситуации начала 20-х годов. Тем не менее, материал, получивший отражение в мемуарах военного врача Б.Н.Александровского, эвакуировавшегося с армией Врангеля из Крыма в Турцию и переехавшего затем в Болгарию и далее во Францию, является ценным для исследователя обзором различных проявлений эмигрантской жизни, и, что особенно важно, судьбы врангелевских формирований в первой половине 20-х годов.

Период второй половины 70-х - начала 80-х годов стал третьим этапом разработки проблемы русской эмиграции, качественным отличием которых от двух предыдущих стал впервые открыто проявившийся интерес к ней среди советских ученых, благодаря усилиям которых данной проблеме удается придать характер полномасштабного изучения.14 Не последнее место в ней заняла тема эмиграции военной, которая получила отражение в созданных с привлечением обширного архивного материала трудах В.В.Комина и Л.К.Шкаренкова. Истории борьбы с белой эмиграцией советских спецслужб (ВЧК и ОГПУ) посвящены отдельные главы книги Д.Л.Голинкова, также содержащей большой фактический материал

Рубеж 80-х - 90-х годов, отмеченный процессом рассекречивания отечественных архивов и открытием свободного доступа к ним исследователей, связан с появлением целого ряда книг и отдельных публикаций, посвященных, самым разным аспектам истории Русского Зарубежья.15 В это время тема русской военной эмиграции начинает приобретать самостоятельное значение, благодаря включения в процесс ее освоения нового поколения российских историков.

Развитие военно-теоретической мысли русской эмиграции оказалось в фокусе рассмотрения сотрудника Военного Университета И.В.Домнина. Автор

впервые в отечественной историографии обратил внимание на богатое творческое наследие видных представит