автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.08
диссертация на тему: Вокализм и просодика в персидском языке и дари

Полный текст автореферата диссертации по теме "Вокализм и просодика в персидском языке и дари"

Институт языкознания РАН

РГ& ОД „

1 На правах рукописи

1 з шв

Иванов Владимир Борисович

Вокализм и просодика в персидском языке и дари

Специальность 10.02.08 — иранские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва, 1996 г.

Работа выполнена в Лаборатории Экспериментальной Фонетики Института Языкознания РАН

Консультант — доктор филологических наук, профессор М. К.Румянцев

Официальные оппоненты: доктор филологических наук Дж.И.Эдельман доктор филологических наук Ю.В.Щека доктор филологических наукТ.Н.Хаскашев

Ведущее учреждение: Петербургский Государственный университет, Восточный факультет

Защита состоится 21 мая 1996 г. на заседании Диссертационного Совета Д.002Л 7.03 на соискание ученой степени доктора наук при Институте языкознания РАН по адресу: Москва 103009 Большой Кисловский 1

Автореферат разослан 19 апреля 1996 г.

Ученый секретарь Специализированного Совета, кандидат филологических наук

Нарумов Б. П.

Введение

В фонетике двух близкородственных иранских языков — персидского и дари — много общего. Много схожего и в ее составляющих — вокализме и просодике, что обусловлено общим происхождением языков и их широким взаимодействием на протяжении веков. В то же время в просодике и звучании гласных ощущаются и их основные различия, которые определяют, своеобразие кабульского произношения но сравнению с тегеранским.

Актуальность темы. Сравнительная фонетика обоих языков, несмотря на актуальность и практическую необходимость, еще не разрабатывалась инструментальными и экспериментальными средствами, хотя по каждому языку в отдельности такие работы имеются. Здесь примечательна значительная асимметрия: подавляющее число работ посвящено персидскому литературному произношению и тегеранскому диалекту. Немногочисленностью исследований фонетика дари обязана тому, что она начала осмысливаться как самостоятельная дисциплина только после 1965 года, когда термин "дари" в отношении одного из государственных языков Афганистана был принят официально. Персидская речь подвергалась спектральному анализу, рентгенографированию, интонографированию, есть попытки ее моделирования на синтезаторах речи. Подобная методика к дари пока еще не применялась.

Цель и задачи исследования. Одна из главных частей работы — инструментальное и экспериментальное исследование гласных дари, их артикуляторно-акустическая классификация и решение связанных с ней спорных вопросов. Другая не менее значимая часть — определение акустических коррелятов ударения в дари, обнаружение закономерностей в ритмике и акцентуации слова в дари. Сюда же относится круг проблем, связанных с взаимодействием основных коммуникативных типов интонации с просодикой слова в дари. Еще одна совокупность задач исследования относится к сопоставлению полученных результатов в отношении дари с аналогичными категориями персидской фонетики и общего языкознания. В процессе проведения исследования возникла еще одна цель, которая поначалу мыслилась как вспомогательная, но потом приобрела более фундаментальный характер для разработки просодики слова — определение слова в иранистике.

В работе представлены результаты и обобщения инструментальных и экспериментальных исследований, ведущихся в Институте стран Азии и Африки при МГУ с 1970 года и Институте языкознания РАН с 1991 года. Фонетические особенности персидского и дари сопоставлены не только друг с другом (в экспериментах по анализу и восприятию речи приняло участие в общей сложности более двух десятков информантов с каждой стороны), но и с другими языками: таджикским как близкородственным, а также русским и английским. Исследование большей частью имеет дело с современным состоянием персидского и дари. Однако ряд фактов и некоторые закономерности получили объяснение после рассмотрения определенных деталей в истории развития этих языков.

В обоих языках можно выделить некоторое подмножество лексики, морфологии и синтаксиса, являющееся общим до определенного глубинного уровня. Однако по частоте употребления, сочетаемости и соответствий на поверхностном уровне элементы подмножества настолько различаются, что носители родственных языков порождают разные тексты при одном и том же смысле. С точки зрения фонетики можно отметить объединяющие и разъединяющие тенденции. Несмотря на существенные сдвиги в артикуляции когда-то одинаковых фонем, носители родственных языков в общем понимают друг друга. В то же время для каждого языка отмечается характерный, формируемый в основном гласными, "акцент", в некоторых случаях приводящий к неузнаванию общих лексем.

Исследование включает два подраздела фонетики — вокализм и просодику, поскольку они тесно связаны. Гласный — основа для формирования слога — является также базовой единицей для формирования ритмики и просодики. Без знания закономерностей одного нельзя понять другого. Помимо фонетики в анализ вовлекаются и более высокие уровни языка — морфология и синтаксис — в основном для определения объекта, в котором реализуются просодические явления, т.е. слова.

Новизна исследования. В работе вводится определение слова в персидском, таджикском и дари, дается описание словосочетаний, основанные на артикле. Приводятся данные по обследованию восприятия вокалических и просодических параметров с помощью синтеза речи на материале персидского и дари. Анализируются спектры гласных дари, экспериментально и инструментально обследуется ударение в дари. Существенно уточняются представления о генетических связях дари с близкородственными языками — персидским и таджикским. Впервые в иранистике применяются статистические гипотезы (дисперсионный анализ, различия в средних и т.п.) для оценки надежности полученных результатов.

Практическая значимость. В работе высказаны рекомендации для методики преподавания персидского языка и дари. Определяются параметры для моделирования просодических и вокалических структур (синтеза слов в персидском и дари), что упростит в дальнейшем решение ряда вопросов, связанных с распознаванием речи и ее синтезом по тексту. Уточнен подход к выделению лексем как объекту лексикографии в этих языках. Высказаны рекомендации по составлению баз данных в иранистике.

Исследование проводилось путем многократного экспериментирования, когда после получения результатов уточнялась теоретическая база, на основе которой готовился следующий эксперимент и т.д. Таким путем удалось выявить новые особенности и отграничить ряд критических моментов в поведении гласных и функционировании просодических моделей.

Апробация работы проводилась в ИСАА при МГУ в процессе преподавания персидского языка, во время чтения курсов по теоретической грамматике, лексикологии, спецкурсов по фонетике персидского и дари, во время проведения спецсеминаров. Разделы работы корректировались после обсуждений в отделе иранских языков ИЯ РАН.

Часть I. Вокализм персидского языка и дари

Глава 1. Количественные характеристики гласных в персидском языке и дари

Ранее проведенные инструментальные обследования персидских гласных показали, что противопоставление трех пар монофтонгов по долготе (е - I, о - й, а - а) имеет место не во всех позициях. В ряде случаев длительности гласных обеих групп весьма схожи, а иногда даже краткие бывают длительнее своих долгих аналогов. В то же время есть позиции — главным образом предударный открытый слог, где краткие явно короче долгих. Это и позволило считать, что долгота не является дистинктивным признаком персидского вокализма и что противопоставление по долготе/краткости следует заменить противопоставлением по устойчивости/неустойчивости (Соколова 1950, с.6).

В последующих работах этот подход был широко признан (Расторгуева 1953, Рубинчик 1970, с. 794; Гаприндашвили и Гиунашвили 1964, с. 45; Поляков 1988, с. 34). Аналогичные выводы были сделаны и в отношении таджикского языка (Ефимов, Расторгуева, Шарова 1982, с. 23). Что же касается языка дари, который и генетически, и географически занимает между персидским и таджикским промежуточное положение, то в нем было декларировано противопоставление гласных по долготе/краткости, а не по устойчивости/неустойчивости (Ефимов, Расторгуева, Шарова 1982, с. 25; Пахалина 1964, 45— 51). Причины такого расхождения пока не были объяснены.

На материале западноевропейских языков были выявлены распределения длительностей гласных в разных слоговых и акцентуаль-ных структурах (ЬеЬ^е 1976, р.227—228). Вот основные из них:

• чем меньше элементов в просодической структуре — слове, слоге — тем больше времени приходится на каждый из них;

• гласный односложного слова длительнее гласного многосложного;

• гласный в открытом слоге типа СУ должен быть протяженней, чем в закрытом слоге типа СУС.

Теория устойчивости/неустойчивости имеет одну странность с точки зрения перечисленных закономерностей: краткие гласные при прочих равных условиях должны были бы наиболее сильно сокращаться в безударном закрытом слоге (СУС), а не открытом (СУ).

Общая теория требует, чтобы меньшую длительность имели узкие гласные /и/ и Щ, Но в теории устойчивости/неустойчивости, так же как и в классическом описании по долготе/краткости, они часто длительнее, чем широкий /а/. Наконец, возникает вопрос, почему устойчивость/неустойчивость не была обнаружена в дари, хотя она в полной мере проявляет себя в персидском и таджикском.

Замена долготы/краткости на устойчивость/неустойчивость неравноценна с точки зрения уровней лингвистического описания. Долгота/краткость — свойство фонологической системы языка. Противопоставляя фонемы по долготе, мы абстрагируемся от более высоких уровней — акцентуации, просодики, интонации. Долгота как

дистинктивный признак фонемы проявляется уже на уровне односложных минимальных пар.

Устойчивость, напротив, выявляется лишь при противопоставлении двусложных акцентуально-ритмических структур. Для ее описания помимо фонемных признаков необходимо оперировать еще и понятиями строения слога (CV vs CVC) и местом ударения. Все эти новые данные иранистики требовали увязки с общей теорией.

Для эксперимента по определению области действия закономерностей устойчивости/неустойчивости было составлено 2 текста на персидском и дари, которые п подавляющем большинстве состояли из сходных слов. Все подвергавшиеся обследованию слова были двусложными с первыми слогами типа V, СУ, VC, CVC; вторыми — CV, CVC, CVCC. Все слова были именными частями речи — существительными или прилагательными — и обладали финальным ударением.

В рассматриваемых языках в предударном открытом, предударном закрытом и в закрытом ударном слогах могут быть все гласные, в то время как на финальный открытый ударный слог накладываются существенные ограничения.

В персидском языке в финальном ударном открытом слоге типа CV как правило не бывает /а/. Исключения из этого правила: заимствованный из арабского союз va и, слово-предложение па нет и междометие ha-ha-ha ха-ха-ха. Все они не подходят для экспериментирования с устойчивостью как односложные (последнее произносится как три односложных слова). Слоги с непроизносимым айном на конце в словах типа asra' скорейший нужно считать закрытыми1. Гласный /о/ нечасто встречается в этой позиции. Он бывает в исконных односложных словах to ты, do dea. В многосложных словах он встречается только в франкоязычных заимствованиях типа manto, metro, sapo.

В дари в ударном аусл ауте не обнаруживаются краткие /о/ или /е/; долгие /б/, /ё/ там могут оказаться как разговорные комбинаторные варианты литературно-книжных фонемных пар (знак " I " обозначав

Например, fâteh > fâtë победитель, qâte' > qâtë решительный, sami' > samé слышащий, soru' > sorô начало. В отличие от персидского для передачи в заимствованных словах конечного ударного /о/ используется не краткий, а долгий /о/; для передачи конечного ударного вместо /е/ краткого используется /а/: metrô метро, porosa процесс соответственно из фр. métro, procès.

В предложенном информантам тексте гласные в каждой из 4к позиций — Ударный открытый слог (Уо), Ударный закрытый слог

1 Интонограммы показывают, что хотя "айн" не произносится как отдельный звук, при нем происходит такое же сокращение гласного, как если бы слог был закрытым. Аналогично, в словах с удвоенным согласным типа паИая (дари) произносится не два I, а одно с несколько большей длительностью, чем обычно (40—60 мс вместо 20—40 мс). Но предшествующий удвоенному согласному гласный сокращается так, как будто он находится в закрытой слоге. Между гласным и согласным оказывается хорошо различимая иа интонограмме пауза.

(Уз), Безударный открытый слог (Бо), Безударный закрытый слог (Бз) — встречались минимум 3 раза (кроме перечисленных невозможных случаев). Корпус состоял из несвязных по смыслу слов, которые были рандомизированы, т.е. перетасованы так, чтобы, с одной стороны, информант не мог предугадать порядок ритмических моделей, а с другой стороны, помехи временного порядка не влияли на одну ритмическую модель больше, чем на другую.

В эксперименте приняло участие 5 информантов (2 иранца, 3 афганца), которые получали образование в столицах своих стран — Тегеране и Кабуле. Запись производилась на стандартном студийном оборудовании в ИСАА при МГУ и в Университете дружбы народов им. Пагриса Лумумбы. Тексты были начитаны в среднем темпе с заметной перечислительной интонацией.

В речи обоих иранских информантов краткие были противопоставлены долгим в безударных СУС и СУ-структурах. Причем более резко они были противопоставлены именно в позиции безударного открытого слога — критическом объекте теории устойчивости/неустойчивости.

Аналогичное положение наблюдается и в дари. В речи всех трех информантов в этой позиции (Бо) краткие были существенно короче долгих, причем в речи одного информанта они были противопоставлены только в этой позиции. За некоторыми статистически несущественными исключениями как в группе долгих, так и в группе кратких, прослеживается тенденция к сокращению узких гласных по сравнению с широкими, что хорошо согласуется с общей фонетикой и с более ранними исследованиями. Среди долгих узкие Щ, /и/ в большинстве позиций короче широкого /а/. Специфические для дари /ё/, /б/, занимают промежуточное положение между ними. Среди кратких контраст между большей длительностью широкого /а/ по сравнению с несколько более узкими /е/, /о/ еще более заметен.

В речи всех 5 информантов долгие гласные последовательно сокращаются по мере смены позиций Уо — Уз — Бо — Бз (т.е. самые долгие из них обнаруживаются в позиции Ударного Открытого слога, в Ударном Закрытом и Безударном Закрытом — они несколько короче, самый краткий вариант обнаруживается в Безударном Закрытом), что хорошо согласуется с данными европейских языков. Своеобразием персидского и дари является то, что краткие гласные ведут себя существенно отличным образом. У двух персидских информантов наиболее сильное сокращение наблюдается в позиции Бо (еще одно подтверждение выводов В.С.Соколовой). Проходя весь ряд позиций от Уо до Бз и долгие, и краткие сокращаются примерно одинаково в 1,5—2 раза. Однако краткие в позиции Бо сокращаются еще больше — в 2,5—3 раза-В дари такое же поведение кратких наблюдалось только у одного информанта — Д2. У двух других функционирование кратких не отличалось в этом смысле от долгих — наиболее редуцированные реализации встречались в позиции Бз (см. табл.1). Здесь мы наблюдаем своеобразие дари по сравнению с другими иранскими языками, в которых было обнаружено явление устойчивости/неустойчивости. Однако позиция Бо в речи всех 5 информантов принципиально не различается: наибольший контраст между долгими и краткими обнаруживается именно в ней.

В табл. 2 полужирным шрифтом обозначены экстремальные соотношения в речи каждого информанта, которые приходятся на предударный открытый слог.

Таблица 1

Средние длительности гласных персидского и дари по группам долгие — краткие (в сг=10 мс)

Позиция Персидский Дари

П1 П2 д 1 Д 2 ДЗ

дол кр. дод кр. дол кр. дол кр. дол Кр.

Уо 29 30 31 32 22 21 24 23 22 21

Уз 22 24 24 16 19 15 18 18 15 14

Бо 20 12 22 8 18 12 16 7 13 10

Бз 18 13 17 13 15 11 14 9 И 9

Таблица 2

Средняя длительность долгих гласных по отношению к кратким

Позиция Персидский Дари

П1 П2 Д1 Д2 ДЗ

Уо 0,97 0,97 1,05 1,04 1,05

Уз 0,96 1,5 1,27 1 1,07.

Бо 1,67 2,75 1,5 2,29 1,3

Бз 1,38 1,31 1,36 1,56 1,22 .

Случаев, когда дисперсия долгих и кратких существенно не различалась, было немного. Причем, что несколько неожиданно, в каждой конкретной позиции дисперсия устойчивых была выше, чем неустойчивых. Объяснение этому факту видится в том, что неустойчивые, будучи краткими в большинстве позиций, ограничены в длительности с двух сторон. С одной стороны, они не могут быть короче 30—40 мс, так как перестанут восприниматься как гласные. С другой стороны, они противопоставлены долгим. Долгие же ограничены практически только с одной стороны — типичной длительностью кратких. Верхняя граница длительности весьма расплывчата, так как лежит за пределами фонологической системы языка. Поэтому колебания длительности у долгих (устойчивых) могут происходить в более широких пределах, чем у кратких.

В табл. 3 подчеркнуты позиции, которые статистически существенно противопоставлены долгим. Это краткие гласные в позиции безударного открытого слога (Бо) в речи всех дикторов. Согласно табл. 3 краткие гласные не только короче долгих в этой позиции, но и наиболее сильно сокращаются по сравнению со своим основным вариантом — реализацией в ударном закрытом слоге (Уз). В речи информантов Д2 и П1 существенное сокращение наблюдается не только в позиции Бо (специфика иранских языков), но и Бз, что естественно для многих языков. В речи афганских информантов хорошо заметна повышенная устойчивость /а/, которое не допускает больших колебаний в отличие от периферийных Л/ и luí.

Периферийные гласные склонны к неустойчивости, причем /и/ в этом смысле более неустойчиво, чем Д/. В позициях Бз и Бо периферийные гласные по относительной длительности весьма близки к кратким. Они могут сближаться с краткими и в позиции Уо.

Таблица 3

Относительные длительности гласных персидского и дари (в %% по отношению к своей длительности в ударном закрытом слоге — Уз)

Дик тор Позиция Долгие Краткие

i ё à ô u e a 0

Д1 Уо 115 119 110 121 130 128

Бо 96 89 100 79 106 72 81 100

Бз 78 64 100 75 86 100 66 75

Д2 Уо 124 139 131 159 105 126

Бо 85 82 90 88 60 61 53 49

Бз 61 72 86 76 71 43 66 29

ДЗ Уо 161 130 126 169 159 140

Бо 94 92 80 . 107 69 67 .74 -73 '

Бз 71 55 : si . 71 54 56 . 71 65

П1 Уо 132 119 132 118 127

Бо 89 85 77 40 57 58

Бз 74 73 78 55 58 46

П2 Уо 148 108 135 161 196

Бо 123 82 86 61 58 56

Бз 82 70 64 72 72 93

Такое поведение исторически долгих Д/ и /и/ проливает свет на причины, которые позволили исторически кратким Д/ и /и/, существовавшим в новоперсидскую эпоху, объединиться в одну фонему во время формирования таджикского вокализма. В настоящее время существование краткого fif как варианта /е/ в определенных позициях, способствующих сужению, отмечается в тегеранском диалекте и даже шире в общеразговорном персидском языке. Напр. лит. devist « разг. divist двести, лит. belit <=> разг. bilit билет. В несколько меньшей степени аналогичный процесс отмечается и в заднем ряду, т.е. в разговорном языке можно услышать краткое /и/ как вариант /о/. Напр. лит. sokolât <=> разг. sukulât конфета, лиг. telefon о разг. telefun телефон. Значительное количество примеров, иллюстрирующих это явление, приведено в работах [Пейсиков 1960, сс.15, 19 и Lazard 1957, р. 16—17].

Проверка положений работы [Соколова, Лившиц, Фархадян 1952] в отношении современного персидского языка показала, что отмеченные ею закономерности подтверждаются в большинстве случаев вплоть до деталей, несмотря на использование других информантов и другой аппаратуры. Основные из них распространяются и на язык дари:

• Ударность/неударность слога сильно влияет на длительность гласного: безударный гласный примерно в 1,5 раза короче ударного.

• Открытость/закрытость слога также влияет на длительность гласного, но в меньшей степени, чем ударение. Исторически долгие гласные сокращают свою длительность примерно в 1,25 раза, переходя из открытого слога в закрытый как в ударном, так и в безударном вариантах.

• Краткие гласные подчиняются этой закономерности только в ударной позиции. В безударном варианте они, наоборот, сильнее сокращаются в открытом слоге (примерно в 1,1—1,2 раза по сравнению со своими закрытыми реализациями). В остальном их поведение принципиально не отличается от долгих.

• В группе долгих узкие гласные /1/ и /и/ по длительности и свойству сокращаться в ряде фонетических позиций сходны с краткими и противопоставлены по этому признаку наиболее широкому /¿V.

Полученные результаты в отличие от упомянутой работы свидетельствуют о том, что даже несмотря на своеобразие Щ и /и/ исторически долгие гласные как в персидском, так и в дари в большинстве фонетических позиций длительнее кратких. В одних позициях, как в неударном открытом слоге, контраст между долгими и краткими больше; в других, как в ударном закрытом слоге — меньше. Но почти во всех случаях он статистически значим.

Деление гласных на долгие и краткие в системах вокализма персидского и дари актуально и для их современного состояния. Поэтому долгота/краткость вполне пригодна при описании системы фонем этих языков. Устойчивость/неустойчивость в том виде, в каком она была введена В.С.Соколовой, также существует, но она характеризует совсем другой уровень — ритмику и просодику.

Долгота/краткость существует в иранских языках с древнего состояния. Устойчивость/неустойчивость не может быть обнаружена в мертвых языках, но ее существование и сходное проявление в персидском и дари позволяет ее возвести по крайней мере к новоперсидскому периоду.

Глава 2. Качественные характеристики гласных в персидском языке

Длительное время изучение качественных характеристик гласных в персидском и дари проводилось без инструментальных средств. Пользуясь слуховыми данными и собственными артикулягорными ощущениями, специалисты составили классификацию персидских гласных в координатах ряда/подъема. В этой классификации гласные расположились по сторонам трапеции, которая с незначительными вариациями приводилась во многих работах по фонетике, словарях и учебниках (Расторгуева 1958, с.616; Соколова 1953, с.6; Эдельман 1975, с.65; Рубинчик 1970, с.794; Ефимов, Расторгуева, Шарова 1982, с.22). Эта традиционная система фонем приведена в табл. 4 (по общему мнению, гласные заднего ряда одновременно являются огубленными).

Вопрос об аналогичной классификации гласных дари выглядит сложнее. Большинство специалистов считают, что вокализм совре-

менного литературного дари насчитывает 8 монофтонгов.

В работе (Ефимов 1982, с.25; Пахатина 1964, с.46-51) была измерена их длительность в ряде позиций фонетического слова. Это продемонстрировало долготную противопоставленность гласных и отсутствие отмеченного для персидского и таджикского языков явления устойчивости/неустойчивости. Артикуляторные измерения не проводились (подробнее см. раздел 4 данной главы).

Таблица 4

Традиционная артикуляторная классификация персидских гласных по слуховым данным

Ряд Подъем Передний Задний

Верхний 1 и

Средний е о

Нижний а а

В отношении персидских гласных были предприняты инструментальные исследования спектров и артикуляторных характеристик звуков. В 1964 году была опубликована объемная работа Ш.Г.Гаприн-дашвиди и Дж.Ш.Гиунашвили. Их классификация существенно отличается от традиционной как по числу рядов и подъемов, так и по взаимному расположению элементов.

Традиционная система была устроена значительно проще: в ней рассматривается 2 ряда и 3 подъема, тогда как в системе Ш.Г.Га-приндашвили и Дж.Ш.Гиунашвили — насчитывается 3 подъема и 4 ряда. В первой системе нет гласных среднего ряда, а во второй — нижнего подъема. Во второй системе гласный /а/ не считается огубленным. Довольно спорным выглядело отнесение трех гласных /а/, /а/, /о/ к одной и той же степени подъема — средней, так как неизвестны языки, в которых было бы зафиксировано аналогичное состояние. Кроме того стяжение половины гласных в относительно узкую область артикуляции, ограниченную только средним подъемом, противоречит принципу максимального контраста. Согласно последнему гласные располагаются в артикуляторном пространстве таким образом, чтобы обеспечить максимальное расстояние друг от друга (РеШо-Сосогс1а 1985). Эта закономерность выведена на материале десятков языков, и исключения2 нам пока неизвестны.

Тем не менее ьовая классификация персидских гласных получила дополнительное обоснование в работе К.И.Полякова (Поляков 1988, с. 32—33). В частности, там отсутствие нижнего подъема в системе персидского вокализма аргументируется тем, что при артикуляции персидских гласных /а/ и /а/ язык напряжен, что "достигается сжатостью массы языка внутрь, а следовательно, некоторым общим подъемом его вверх".

2 Материал в работе Дж.Ш.Гиунашвшш и Ш.Г.Гаприндашвили представлен тагам образом, что не позволяет построить формантную классификацию гласных, как это делается ниже. Поэтому мы не можем корректно сопоставить акустическую и артикуля-торнух» систему, полученнне в упомянутой работе.

В диссертации описываются два эксперимента по выявлению формантного состава и артикуляторных характеристик персидских гласных в сопоставлении с русскими. Оба эксперимента были построены таким образом, чтобы исключить межъязыковые помехи от различий в строении артикуляторных аппаратов информантов, представляющих разные языки. Первый эксперимент проводился с участием трех билингвов, т.е. в этом случае для генерации всех персидских и русских гласных использовался один и тот же речевой аппарат. Во втором эксперименте один и тот же набор из 120 синтезированных односложных стимулов с разнообразными гласными был предъявлен для аудирования 6 иранцам и 12 русским информантам.

В обоих экспериментах были получены сходные результаты:

• русский [а] расположился в нижнем подъеме между персидскими [а] и [а];

• в среднем подъеме персидские [е] и [о] оказались несколько более задними и уже своих русских аналогов;

• в высоком подъеме ¡-образные гласные были очень близки друг к другу, персидский [и] — чуть ниже по подъему русского [у], [ы] противопоставлен остальным гласным;

• контраст между ближайшими гласными среднего и высокого подъема [е] уз 11], [о] Ув [и] в персидском меньше, чем в русском.

Персидский краткий /а/ реализуется в основном в пределах среднего ряда (некоторые варианты русского /а/ как в слове пять более сдвинуты вперед). Принадлежность этого гласного к среднему раду подтверждают и другие измерения [Поляков 1988, с.42]. В эксперименте по восприятию персидских гласных французами (ОИапЬ 1970, р. 15), он был опознан в 22 случаях как переднее /а/, а в 6 случаях даже как заднее /а/. Поэтому нет особой необходимости изображать эту фонему в латинице с умлаутом.

Глава 3. Гласные дари

Существует множество проблем практического и теоретического порядка, которые не получили в дари удовлетворительного решения, как в близкородственных литературных языках — персидском и таджикском.

В последних можно найти незначительное количество слов, вокализм которых неоднозначно отражается в лексикографических работах. Как правило, они характеризуются невысокой частотностью употребления, имеют диалектальную или стилистическую окрашенность. В персидском языке, так же как и в дари, обнаруживается вариативность не изображаемых на письме гласных. Но в персидских словарях эти варианты систематизированы, и в подавляющем большинстве случаев можно указать правила, определяющие их стилевую предпочтительность.

В лексикографии дари эта работа находится в начальной стадии. Расхождения в транскрибировании касаются самых распространенных слов. Например, в словаре (Островский 1987) находим se три, wali но, kocak маленький. Те же слова в работе (Киселева, Миколайчик 1978) зафиксированы как se, wale, kucek. Подобные расхождения требовали обращения к эксперименту.

Известные инструментальные исследования гласных дари (Ефимов 1982, с.25) и (Пахалина 1964, с.46—51) касались длительности гласных. Они продемонстрировали их долготную противопоставленность. Артикуляторные измерения не проводились, поэтому дифференциация гласных по ряду/подъему не уточнялась.

По мнению одних авторов долгие /ё/, /о/ были более открыты и ниже по подъему, чем соответствующие краткие (Ефимов, 1982, с.26—27; Пахалина, 1964, с.46). По мнению других, наоборот, краткие /е/, /о/ более открыты и ниже по подъему соответствующих долгих (Островский 1964, с.55; Островский 1994, с.19; Киселева 1985, с.21-22).

Из монографий афганских авторов было очень трудно получить однозначное представление по данной проблеме. В работе (Фар-хади 1974, с. 15) маджхульные гласные классифицируются отдельно от кратких. В книге (Эльхам, 1970, с. 53—56) с одной стороны, утверждается, что маджхульные гласные уже кратких, но, с другой стороны, помешаются в классификации ниже них (с.56).

В данной работе ставилась задача проведения спектрального анализа гласных дари, определения на его основе артикуляторных характеристик и интерпретации полученных результатов с точки зрения диахронии. По ряду причин, подробно излагаемых в тексте диссертации, для определения формантных частот гласных дари не удалось использовать синтезированную речь.

Отрицательный результат эксперимента с синтезом речи в дари, однако, позволяет сделать определенный выводы в плане психолингвистики. Самый важный из них тот, что в отличие от иранцев и таджиков афганцы по-иному осознают гласные. Эти отличия обусловлены тремя категориями причин:

1. Лингвистические различия. В дари 8 монофтонгов вместо 6 в персидском и таджикском. Расположение в одном и том же артику-ляторном пространстве большого количества звукотипов приводит к размыванию категориальных границ и к взаимопроникновению и сужению областей их существования. Для сохранения разборчивости требуется компенсация в виде уменьшения энтропии на других уровнях, напр. в строении слога, просодике, лексике.

Эта компенсация выражается в том, что гласные утрачивают смыслоразличительную роль в чистом виде. Слова и составляющие их морфемы различаются не только и не столько гласными, но и еще каким-либо дополнительным признаком. За некоторыми гласными закрепляются определенные позиции, в которых наиболее вероятно их появление. Например, в исходе фонетического слова3 могут быть безударные гласные-морфемы /ё/ (артикль) и /е/ (изафет). Но не может быть сходный с ними по звучанию безударный /i/. Поэтому в спонтанной речи вместо литературного wali но произносится wale (см. выше). В безударном исходе могут также находиться /а/ (разговорная форма послелога) и /о/ (энклитический союз и).

К числу уменьшающих энтропию факторов относится и то, что в ударном исходе не могут быть гласные /е/ и /о/ (односложные сло-

3 На определенные фонетические и фонологические ограничения как для начала, так и для конца слова во многих языках обращалось внимание в работе [Кузнсцоп 1968, с.218].

ва типа литературного с!о два представляют собой особый случай, так как в разговорной речи ему соответствует с1и). Гласный /ё/ может быть в этой позиции только в небольшом числе односложных слов, а также в многосложном слове 5ашЬё суббота и производных от него.

В результате структурные ограничения резко уменьшает число сигнификативных оппозиций, сужая выбор гласных, необходимых для идентификации слова.

2. Графические различия. Энтропия графики дари существенно выше персидской, которая в свою очередь выше таджикской. Опущение кратких гласных при написании приводит к их неосознанию как единицы речи (по принципу "с глаз долой, из сердца вон"). Возрастание многозначности графем приводит к тому, что все варианты их звучания осознаются как одно и то же. Для поддержания разборчивости текста используется избыточность на других уровнях: напр., существует несколько графем для изображения согласных /б/, /г/, /I/, /Ь/, дифференциация лексики по стилям и сочетаемости и т.п.

3. Психо лингвистические различия, обусловленные разными методиками обучения родному языку в народном образовании Ирана и Афганистана.

Эти различия касаются только гласных, в то время как в отношении согласных особой разницы не обнаруживается. В слогообразо-вании гласный и согласный играют качественно различную роль. СУ[С]-слоги устроены так, что согласный кодируется в гласном. Произносятся они одновременно, точнее, согласный закодирован в части гласного, поэтому в свое время не удавались попытки в магнитной записи отсегментировать начальный согласный от остальной части слога. Полученный сегмент, составленный из формантных переходов гласного при воспроизведении воспринимается как щелчок, а не звук речи (РеШо-Сосогс1а 1985, р.241).

Полагается, что в историческом развитии речи вокалическая дифференциация была второстепенной по сравнению с консонантной, и первоначально вокалический тембр был лишь призвуком, позволяющим реализовать согласные. Видимо этим и объясняется отсутствие значков для гласных в ряде графических систем, прежде всего арабской (Тайметов 1986, гл.1). По всей вероятности, из-за этой фундаментальной причины и своеобразной методики преподавания родного языка в сознании носителя дари гласный выступает как субстанция для реализации согласного. По крайней мере, согласный и гласный в их сознании далеко не равноценны.

Для исследования спорных вопросов вокализма дари был использован акустический анализ естественной речи. В эксперименте приняло участие 4 афганца (в дальнейшем условно обозначаемых А1, А2, АЗ, А4), язык дари для которых является родным. Все они обладают сходными по типу голосами — баритоном, что при прочих равных условиях уменьшило разброс измерений. Информант А1, выпускник лицея, в момент проведения эксперимента был слушателем Ташкентского Государственного Университета. Трое других уже окончили высшие учебные заведения, причем двое из них (АЗ и А4) работали в качестве дикторов-профессионалов. Каждому из них было предложено прочесть для магнитной записи текст из односложных слов. Большинство слогов имело СУС-структуру, за исключением слов с гласным в абсолютном исходе.

Каждый из 8 гласных встречался в 6 различных словах. Эти б слов повторялись в тексте 3 раза. Всего текст насчитывал 8x6x3 = 144 слова, которые были рандомизированы, т.е. приведены в беспорядок. Результаты приведены в табл. 5 и на рис. 1.

Таблица 5

Средние частоты формант в Гц и число измерений (п) спектров гласных дари

Глас ные Р1 ¥2 РЗ П Глас ные Р1 Р2 РЗ п

{ 264 2125 3038 25 ц 279 802 1487 18 ..

ё 398 2049 2817 18 б 408 903 1658 19

е 422 1874 2674 12 о 441 1024 1821 19

а 695 1459 2476 . 17 а 558 1084 2082 21

На рис. 1 заметно, что гласные расположились по периметру трапеции, как это обычно и принято изображать в иранистике (см., например, Здельман 1975, с.65; Ефимов и др. 1982, с.21-22).

Ближайшим соседом /¡/ оказался долгий /ё/, далее вниз по трапеции расположился краткий /е/. Аналогично, в заднем ряду долгий /б/ находится выше /о/ краткого и ближе к гласному высокого подъема /и/. Таким образом, маджхульные гласные оказались выше по подъему соответствующих кратких. Спор о том, какие гласные считать более узкими, нужно решить в пользу маджхульных /б/ и /ё/.

По значениям двух первых формант в табл. 5 построен рис. I, на котором изображено расположение гласных в акустическом пространстве.

Относительно небольшое расстояние между гласными внутри пар среднего ряда объясняется хорошей противопоставленностью по длительности и другим избыточным признакам, что уменьшает необходимость дифференциации по положению спинки языка. Многомерный дисперсионный анализ противопоставленности пар сходных гласных показал, что двух первых формант достаточно для недвусмысленной классификации. Существенность противопоставления по ряду/подъему для ё/е составила р<0.1, для о/о — р<0.034.

Очень информативным оказалось положение третьей форманты Гз, которая отражает участие губ в артикуляции гласного. Судя по этому параметру, краткие /е/, /о/ менее огублены, чем соответствующие долгие. По двум признакам — третьей форманте и длительности — возможна почти безошибочная классификация внутри пар: е-образные гласные различимы с надежностью р<0.03, а о-образные с еще более высокой надежностью — р<0.001.

4 Числа р означают вероятность ошибочности утверждения: чем меньше число р, тем выше надежность выводов.

Рис.1. Система монофтонгов дари.

Возможно хорошее различение и по одной длительности: е-образные гласные различимы с надежностью р<0.03, а о-образные — р<0.001.

Между краткими /е/ и /а/ расстояние больше, чем между любыми другими соседними гласными (противопоставленность i/u имеет качественно иной характер), что естественно: они оба относятся к категории не изображаемых на письме кратких и противопоставлены только по ряду/подъему. Поэтому для обеспечения необходимого контраста расстояние между ними должно быть большим.

Гласный /а/ отдален от /а/ но месту артикуляции, помимо этого необходимый контраст между ними поддерживается и различиями в количестве (см. рис. 2). Тем не менее оба гласных занимают разный подъем: /а/ артикулируется выше, хотя и не выходит за пределы нижнего подъема. В то же время едва ли можно говорить о про-двинутости долгого /о/ вперед. Наоборот, он располагается глубже краткого /о/ и даже несколько глубже /и/. Гипотеза о более заднем расположении /о/ по сравнению с кратким /о/ подтверждена дисперсионным анализом (р<0.01). Тот же метод подтвердил и более переднее расположение /ё/ по сравнению с /е/ кратким (р<0.05). Таким образом, маджхульные /ё, о/ занимают периферийное положение по сравнению с тяготеющими к центру краткими /е, о/. Обнаруженное свойство хорошо согласуется с положениями общего языкознания: за время артикуляции кратких гласных органы речи не успевают далеко продвинуться от средней позиции, в то время как длительность маджхульных вполне позволяет это сделать.

Статистика не выявила существенной разницы в длительности соседних долгих i/ё, u/o. Поэтому в акустическом пространстве расстояние между ними больше, чем внутри е- и о-образных пар, хотя и не такое большое, как между краткими е/о.

Поскольку в дари не удается поставить эксперимент по восприятию синтезированных гласных, приходится считаться с погрешностями, вносимыми естественной речью. На формантную структуру и длительность гласных оказывал большое влияние консонантный контекст. Встречались реализации, спектры которых нарушали закономерности, наблюдаемые по средним величинам. Области реализации монофтонгов пересекаются. Поэтому в некоторых случаях взаимное расположение ё/е, особенно в произношении информанта АЗ, не соответствовало изображенным на рис.1 соотношениям: кёк кекс р1=418, Рг=2182; рех у (мсжд.) р1=364, Рг=2109. В этих примерах подъем /е/ выше, нежели /ё/. Поэтому в целом дисперсионный анализ не подтвердил существенности различия средних значений первых формант, т.е. эти гласные не противопоставлены по подъему.

Результаты обследования современного состояния дари требуют пояснений с точки зрения истории развития вокализма. Предлагаемая ниже гипотеза в общем согласуется с гипотезой В.С.Соколовой (Соколова 1954, сс.4-11), заполняя определенные лакуны, которые возникли из-за того, что во время написания ее работы язык дари (фарси-кабули) еще не был обследован и осознан как отдельный язык. Добавлены также некоторые построения, которые имплицитно содержались в работе В.С.Соколовой, но не получили эксплицитного выражения.

320 300 280 260 240 220

оае1иеоа

Рис.2. Средняя длительность гласных дари в односложных словах (мс)

Рис. 3. Вокализм позднего древне-, средне-и новоперсидского языков

Результаты обследования инструментальными методами десятков живых языков, где есть чисто количественное противопоставление гласных высокого подъема и — й, i — I, свидетельствуют о том, что краткие артикулируются ближе к центру трапеции системы вокализма, чем соответствующие долгие (см. рис. 3). Существует весьма естественное объяснение этому факту: за более короткое время говорящий не успевает продвинуть органы речи в экстремальные позиции, т.е. спинку языка как в крайнее верхне-переднее положение для IV, так и крайнее верхнезаднее для /й/. Он лишь намечает движение речевых органов в нужном направлении от той позиции, которую они занимали в предыдущем слоге. Поэтому краткие Щ и /и/ располагаются ближе к среднему ряду среднего подъема. Нам не известны исключения из этого правила, поэтому мы можем распространить действие указанной закономерности на мертвые иранские языки (см. рис. 3).

Централизованное расположение кратких Щ, /и/ позволило им перейти в современных диалектах в гласные среднего подъема /е/, /о/. Это объясняет также, почему мигрировали именно краткие, а не долгие. Раннее состояние древнеперсидского вокализма отличается от изображенного на рисунке тем, что дифтонги /а!? и /аи/ еще не перешли в монофтонги /ё/ и /о/. Несомненно также, что уже тогда существовала дифференциация в паре нижнего подъема: долгий /а/ был огублен и приближен к заднему ряду [Borah 1934, р.326].

Те дифтонги, которые функционировали в древнеперсидском и дали в среднеперсидском монофтонги /ё/ и /б/, были единственно возможны с точки зрения логики развития вокализма. Они формировались движением артикулирующих органов от основания трапеции к экстремальным точкам: движение вперед дало /ау/, назад — /aw/. Образование дифтонга в верхней части трапеции при древнем составе вокализма было невозможно, так как граница между /1/ и /и/ имеет качественно иной, катастрофический характер (в терминах теории катастроф Petito-Cocorda 1985, р. 295—300). Поэтому дифтонги типа французского /ui/ возможны только в языках с большим количеством моно- и дифтонгов, где более вероятные ниши для звукотипов уже заняты.

В современном дари функционируют сходные квазидифтонги (бифонемные дифтонги) более позднего происхождения /ау/ и /aw/. В персидском им соответствуют их "укороченные" аналоги /еу/ и law/. При их образовании органы речи вместо того, чтобы начинать движение от нижнего подъема среднего ряда (место артикуляции а-образных гласных), стартуют значительно выше — на среднем подъеме в переднем и заднем ряду соответственно. Процесс монофтонгизации дифтонгов продолжается и в настоящее время. В персидском языке квазидифтонги /еу/, /ow/ в разговорном языке произносятся как долгие /ё/, /о/, В дари квазидифтонг /aw/ превращается в /б/.

Рассмотрим положение дари в свете гипотезы В.С.Соколовой о развитии вокализма среднеперсидского/новоперсвдского языка к современному состоянию персидского и таджикского языков (примеры взяты из Ефимов и др. 1982, с.28—47).

П ерсилский Дари Новоперсидский Таджикский Значение

¡<= /СГ , 1

ЬЫ Ь№ / бнст двадцать

Ыт Ыт Ьгга бич страх

АЛ - *

( хеИ ) I "л) д^.я хит т \ кирп ич

\eroruz У ¡игйг ^ кчруг / сегодня

а

\ тИ 1 тЧ ши и еш онца

V гИ \ га гей рсш рана

Рис. 4. Соответствия гласных переднего ряда

Краткий Ш среднеперсидского языка, будучи противопоставлен по количеству соседним долгим, мог менять свое качество в широких пределах от Д/ до /е/. В таджикском за ним закрепилось ¡-образное произношение, и он объединился с долгим /I/ по качеству. В персидском за ним закрепилось е-образное произношение. Это стало возможным только после устранения дополнительного е-образного гласного — долгого /ё/, который объединился с долгим Д/ по количеству. Для этого в персидском языке в определенный момент должно было произойти необозначенное в гипотезе В.С.Соколовой явление — перестановка двух е-образных звукогипов в артикуляторной трапеции (своеобразная рокировка, которая на рис. 4 и 5 обозначена дугами). На рисунках не приводятся данные по соответствиям гласных нижнего подъема.

По мере эволюции персидского языка перестановка происходила следующим образом. Среднеперсидский краткий /1/ начал движение вниз по стороне трапеции. Долгий /ё/ начал встречное движение вверх. В определенный исторический период оба гласных не различались по подъему, но были противопоставлены по количеству и, судя по современному состоянию дари, по ряду. Краткий /е/ находился ближе к среднему ряду, но не закрепился в нем. Пройдя эту критическую точку, долгий /ё/ получил возможность сблизиться с Щ и слиться с ним в одну фонему.

Персидский Дари Иовоперсндский Таджикский Значение

и<= й г^у

dur dur с!йг / ДУР далекий

Йис1 аиа аа<1 дуд дым

и АЛ

яогх ] БОГХ ] БЦГХ сурх красный

Ч^озк/ \XOsJp/ хи§к V хушк у сухой

б<= 6 V__^ =>У

1 гиг го г гог руз день

V V го§ 8Й5 гуш ухо

Рис. 5. Соответствия гласных заднего ряда

В дари, отражающем более древнее состояние, перестановка произошла сравнительно недавно, что выражается в высокой вариативности гласных среднего подъема. В языке встречаются реализации, являющиеся отражением прежнего состояния. Процесс слияния i/ё в одну фонему идет в современном дари, хотя и сильно заторможен консервативными экстралингвистическими факторами.

К их числу прежде всего относятся средства массовой информации — радио, телевидение, кино, которые создают произносительную норму для широких масс населения. Другой фактор — народное образование5, роль которого в отношении развития вокализма двоякая. С одной стороны учащиеся ориентируются на произношение учителя, что способствует закреплению определенной произносительной нормы; с другой стороны, различению маджхульно-мааруф-ных звуков в Афганистане уделяется не так уж много внимания, что не мешает слиянию гласных, как это произошло в свое время Иране.

Аналогичные явления имели место в развитии гласных заднего ряда (см. рис.5). Среднеперсидский краткий /и/ начал движение вниз по трапеции, тогда как долгий /о/ стал подниматься. В определенный исторический период оба гласных перестали различаться по подъему. Для поддержания контраста они должны были существенно отличаться по долготе. Судя по современному состоянию дари, краткий /о/ обходил долгий /о/ с внутренней стороны трапеции. Затем в персидском языке два долгих гласных /оI и /и/ слились в одну фонему. В дари этот процесс еще не завершен.

Хотя внешне в переднем и заднем ряду движение гласных выглядит одинаковым, маловероятно, чтобы в обоих рядах перестановка гласных среднего подъема произошла одновременно. Большая дифференцированность б/u по сравнению с ё/е по нашим статистическим данным, и большее сходство ó/u (Островский 1981, с.27) позволяет предположить, что перестановка гласных в заднем ряду произошла раньше.

Если мы примем новоперсидский (классический персидский) язык за исходное состояние (средняя колонка на темном фоне на рис. 4 и 5), то увидим, что по обе стороны от него движения кратких гласных диаметрально противоположны. Слева, в персидском и дари, они двинулись вниз, а справа — в таджикском — вверх. В дари (вероятно, и в персидском в период эволюционирования маджхульных гласных) долгий гласный среднего подъема заднего ряда /о/ сдвинулся назад, в таджикском — вперед. Но наиболее фундаментальное сходство персидского и дари заключается в перестановке кратких гласных, что не имело место в эволюции таджикского языка. Все это наводит на мысль о том, что хотя все три языка родственны и произошли от одного предка, образовались они далеко не одновременно и находятся в различных генетических связях друг с другом. Вначале произошло разделение классического персидского на два диалекта — мавераннахрекий и хорасанский. (О понятиях Хорасан и Маверан-нахр в ту историческую эпоху см. Расторгуева 1982, с.6; Оранский 1988, с.223—224). Мавераннахрекий диалект стал непосредственным предком таджикского языка. После отделения в нем наметилось дви-

5 Различными видами образования в Афганистане охвачены в основном мужчины, что предполагает значительные статистические различия в лексике обоих полов.

жение кратких гласных высокого подъема по направлению к позициям схожих долгих, что через несколько веков привело к их объединению. Границей общения между диалектами, которые способствовали закреплению различий, были горные цепи и государственные границы.

По мере развития хорасанского диалекта в нем наметилось движение кратких вниз по направлению к ближайшим долгим в среднем подъеме. Через несколько веков с появлением границы общения внутри него, чему помимо прочего немало способствовало функционирование различных религиозных толков Ислама на территориях Ирана и Афганистана, эволюция вокализма в разных частях хорасанского диалекта становится неравномерной. Западная ветвь, приведшая к современному персидскому языку, быстрее завершила объединение маджхульных с мааруфными и перевод кратких гласных из высокого в средний подъем. Восточная ветвь, приведшая к современному дари, характеризовалась намного большим числом контактов с таджикским языком, что тормозило объединение фонем по западному образцу. В результате пересечение гласных в дари произошло относительно недавно, а объединение маджхульных и мааруфных далеко от завершения.

Имеющиеся у нас данные по диалектам в целом подтверждают эту гипотезу. В гератском диалекте, где отмечена утрата смыслоразли-чительной функции внутри маджхульно-мааруфных пар, каждая пара представляет собой два аллофона одной фонемы. Вокализм находится на стадии перехода от восьмифонемного состава к шестифонемно-му. Гласный /о/ (новоперсидский /и/) продвигается вперед до смешанного ряда (Ионесян 1987, с.35). Это означает, что и в истории развития гератского диалекта тоже менялись местами маджхульные и краткие (раньше, чем в дари, но позже, чем в персидском).

Положение диалекта хазара, характеризующегося объединением гласных по таджикскому типу, но расположенного внутри ареала дари, на первый взгляд противоречит выдвинутой гипотезе (о диалекте хазара см. Ефимов 1971, с.33—34). Действительно, при таком подходе нельзя полагать, что хазара является потомком хорасанского диалекта. Однако, вряд ли есть сомнения, что хазарейцы появились на территории Афганистана в результате миграции либо во времена монгольского нашествия, либо после него. Косвенным свидетельством этому является большой лексический пласт специфически хаза-рейских монголизмов, функционирующих в диатекте. Таким образом, диалект хазара проник в ареал дари в результате миграции через Среднюю Азию через несколько веков после разделения классического персидского на мавераннахрский ихорасанский диалекты.

^■^Ряд Под'емЧ^ Ступень Перешит Средний Задний

1 2 - 1 2

Высокий - 1 и

С ре л пий 2 с о

1 е о

Низкий 2 а

1 а

Рис. 6. Артикуляторная классификация гласных дари. 21

Генетические связи гласных метафарси (т.е. близкородственных персидскому языков, носители которых свой родной язык называют фарси) с учетом данных гератского диалекта и хазара представлены на рис. 76, классификация монофтонгов дари — на рис. 6.

Персидский Герагский Дари Новоперсидский Х:( :арл Таджикский

1 < 1 * - д. ' 1 ' и

1 — г~~

_

4 с « е

л , я , я , а > а > °

о ' о > V

О и

и/6 и *—

Рис. 7. Генетические связи гласных языков, близкородственных персидскому

Глава 4. Динамика вокализма в персидском языке и дари

Процессы эволюции гласных по мере развития персидского и дари от средне- и новоперсидского состояния к современному изучены и описаны в иранистической литературе. Помимо этих чисто диахронических процессов в обоих современных языках наблюдается ряд динамических процессов чередования гласных на синхронном уровне. В своей основе они напоминают диахронические процессы, но таковыми не являются, так как, во-первых, они искаженно отражают диахронию (т.е. исходная форма с точки зрения синхронии может не являться таковой исторически и появиться позже производных от нее форм) и, во-вторых, все формы сосуществуют одновременно, различаясь функционально.

Для обоих языков (в этом их сходство) можно указать три стилистические разновидности (варианта) слов, которые имеют различное вокалическое наполнение: архаично-торжественный стиль, нейтрально-литературный и просторечно-разговорный. Существует также и ряд аналогий б реализации этих разновидностей в обоих языках. Переход от более высокого уровня к более низкому (от архаично-торжественного к нейтрально-литературному или от нейтрально-литературного к просторечно-разговорному) т.е. снижение стиля предполагает:

• сужение слогоносителя, т.е. замену широкого гласного на соседний узкий;

6 Таджикские гласные приведены в современной кириллице. Гласные хазара даются в транскрипции, приближенной к дари.

• редукцию слогоносителя, т.е. замену долгого гласного на соседний краткий.

Иногда оба фактора действуют согласно, в одном направлении, иногда — противоречиво. Для персидского языка решающее значение имеет первый фактор: при возможности переход к более низкому функциональному уровню сопровождается сужением гласного /а > а > е > И и /о > и/. Например, atas > ätes > ätis "огонь", kueak > kucek > kueik "маленький" sakar > sekar > sikar "сахар"; kas > kes OHB глагола kasi-dan/kesidan "тянуть"; kas-i-ke > kes-i-ke "тот, кто..."; 'atr > 'etr "духи"; zamin > zemin "земля"; janäh > jenäh "крыло"; äfarin > äferin "молодец!"; angar > engar "будь-то"; handase > hendese "геометрия"; [sas >] ses > sis "шесть"; [hafdah >]7 hefdah > hifde "семнадцать"; [hajdah >] hejdah > hizde "восемнадцать"8; nähär > nahär "обед"; tumän > toman "туман" (денежная единица); dahän > dahan "рот"'; bàrakallâ > bârekallâ > bârikallâ "слава Богу!"; sokolSt > sukulát "конфета"; xord >xurd "мелкий".

На эту закономерность более высокого порядка накладываются ограничения более низкого (т.е. не всегда проявляющегося) уровня: замена гласного производится таким образом, чтобы в глагольных формах гармония гласных усилилась, а в именах — ослабла.

В дари монофтонги распадаются на три кластера — /i — ё — е/, /и — ó — о/ и /а — а/. Внутри кластеров фонемные границы ослаблены, а выбор того или иного гласного внутри кластера определяется скорее современным функциональным уровнем речи, нежели исторической основой. При переходе от более высокого стиля к более низкому решающую роль играет редукция, и более долгий гласный кластера заменяется на более краткий: /ё > i > е/, /ó > и > о/ и /а > а/.

Примеры:

digar > dega "еще"; rësmân > respân "веревка"; sir "молоко" > serin "сладкий"; cist что? > cestän "загадка"; tärik "темный" > täreki "темнота"; bosöy > bosuy "стирай, мой"; jöy > juy "ручей"; surâx > soláx "дыра"; malum > mäJom "известный"; sogur > sogor "лоток"; sotun > soton "колонна"; budan > bodan "быть"; äzmäyes > azmäyes "испытание"; âwêzân > awëzân "висящий"; âwâz > awâz "голос"; äräyes > aräyes "украшение"; hàwan > awang "уступка"; äina > ay na "зеркало"; gandanâ > gandana "лук"; sah "шах" > sayi "шахи" (монета); pay "нога" > payzär "вид обуви".

Регулярно меняет свое качество приставка më-, которая в разговорном языке расширяется и редуцируется до me: mèzanam > mezanom "быо". То же самое происходит с гласным безударного энклитического артикля -ё > -е: sâl-ë yak bar > säl-e yag bär "раз в год", metr-è hastäd afyäni > metr-e astäd awyäni "по 80 афгани за метр"(Фархади 1974, с.74.)

Межкластерная граница, проходящая между гласными ä | а, довольно слаба и допускает чередования sekast > sekest "сломал"; nazdik >

7 Квадратные скобки в данном абзаце содержат вышедшую из употребления форму, встречающуюся только в диалектах.

8 Сужению конечного гласного /а/ > /е/ в числительных "семнадцать" и "восемнадцать" способствовало также исчезновение конечного /11/, а в ауслауте из этих двух гласных возможен только /е/.

9 "Чистое" сужение а > а встречается гораздо чаще в дари, чем в современном персидском.

пегсИк "близкий". Напротив, две другие межкластерные границы весьма отчетливы (см. ниже).

В системах вокализма обоих языков помимо обычных фонемных границ между топологически смежными гласными на вокалической трапеции проявляются две качественно иные, катастрофические границы. Они располагаются:

• между /И и /и/, наиболее удаленными соседними гласными в артикуляторной трапеции; данная фонемная граница имеет катастрофический характер во многих языках;

• между /а/ и /о/, довольно сходными по тембру гласными; эта фонемная граница обладает катастрофическим характером в персидском и дари.

Чередования гласных с пересечением катастрофических границ встречаются очень редко. Катастрофические границы совпадают с межкластерными.

Часть II. Просодика в персидском языке и дари

Глава 1. Границы слова и иикапсуляция10 в персидском и дари

До настоящего времени в иранистике еще не сложилось единого подхода к определению слова как к фундаментальной языковой единице. В нашей работе предлагаются следующие определения11:

Слово — это часть высказывания между двумя ближайшими словесными границами. Словесные границы в свою очередь могут быть слабыми и сильными.

Правило I. Сильная словесная граница начинает и/или завершает высказывание.

Практически это означает совпадение словесной и фразовой границ. Другими словами, все, что можно сказать одной фразой (на одном выдохе, непрерываемом вдохом) обрамлено словесными границами. А так как подавляющее большинство слов в рассматриваемых языках можно представить в виде отдельной фразы (односоставных предложений, слов-предложений, междометий), то таким способом устанавливаются словесные границы для имен, глаголов и других знаменательных частей речи, а также для некоторых незнаменательных — междометий, союзов.

Они имеют следующие иерархические свойства:

1. Проходят по фонетическому слогоразделу (+).

2. Проходят по фонологической межсловной паузе (#).

3. Проходят по границам между фонетическими словами.

4. Границы более высокого уровня (между синтагмами, составом подлежащего и сказуемого, между темой и ремой) могут проходить только по сильным словесным границам.

Следствие. В литературно-прозаических вариантах двух близкородственных языков, поскольку глагол завершает предложение,

личное окончание указывает на следующую за ним словесную границу-

Первого правила недостаточно, чтобы классифицировать все образования по принципу слово/часть слова. В потоке речи в персидском и дари (в отличие от русского и других европейских языков) встречаются образования, которые носителями языка интуитивно считаются словами, а языковедами аргументировано классифицируются как части речи, и в то же время только с одной стороны могут

10 Под инкапсуляцией понимается объединение знаменательного слова с незна-иенательньши таким образом, что это объединение по ряду признаков функционирует в речи как самостоятельное слово (определения см. ниже). Многие свойства инкапсуляции данного вида схожи с инкапсуляцией в объектно-ориентированных алгоритмических языках (С++, Pascal, Small Talk). В частности, инкапсулированные элементы получают структурные связи только внутри капсулы, теряя возможность непосредственно соотноситься с другими языковыми элементами вне ее.

" Наш подход принципиально не противоречит идеям П.С.Кузнецова [Кузнецов 1964, сс.75-77], разработанным в основном на русском материале, уточняя и дополняя их в аспекте иранистики.

быть оформлены фразовой границей, а с другой — не могут, т.е. всегда примыкают к другим образованиям.

Аксиома I. Слово обладает свойством непроницаемости, т.е. внутрь одного слова нельзя вставить другое.

При ином подходе в грамматику пришлось бы вводить множество отрицательных правил, объясняющих, почему, например, словом не являются словосочетания и предложения, что сделало бы ее излишне громоздкой.

Аксиома II. Любое высказывание (фразу, предложение) можно поделить на слова.

То есть, текст делится на синтаксические группы, которые в свою очередь делятся на более мелкие образования и т.д, которые в конечном счете членятся на слова. При этом на некотором этапе анализа синтаксическая группа может быть расчленена на словоформы.

Правило II. Слабая словесная граница внутри высказывания проходит там, где, хотя и нельзя начать/закончить высказывание, можно вставить слово.

То есть, если какой-то отрезок речи по правилу I является словом, то он может быть использован для диагностики образований, состоящих из нескольких морфем (слогов). Если нам удается вставить такое слово между исследуемыми морфемами (например, с целью распространения: marz-esan — marz-e semáli-yesán их граница — их северная граница), то мы заключаем, что в этом месте проходит словесная граница. С помощью правила II понятие слова расширяется на оставшиеся незнаменательные и несамостоятельные части речи: местоименные энклитики, послелог -га, краткая форма глагола-связки, артикль, нумеративная частица ta, союзные энклитики -ham, -niz, исконно иранский сочинительный союз -о (в отличие от заимствованного из арабского языка va/wa), частица ке и преверб.

Правило II является рекурсивным, т.е. для использования в правиле II слово не обязательно должно быть определено по правилу 1, может быть предварительно использовано правило II.

Слабые словесные границы, разделяющие слова в капсуле (см. ниже), обозначаются дефисом (-) и обладают следующими свойствами:

1. Они в общем случае не проходят по межсловной паузе (#).

2. Как правило, они проходят по морфемному шву (т.е. соединение фонем на границе (-) происходит также как и внутри морфемы). В некоторых случаях имеет место фузия — такое сращение знаменательного и незнаменательного слов, когда фонемный состав результирующей капсулы не тождественен сумме фонем составляющих ее слов. При фузии на морфемной границе возможна замена одних фонем на другие, их исчезновение и/или появление, а также комбинация этих случаев, например:

перс, лт rafte-am ~ перс, рз raftaam я ушел, во втором случае на месте суффикса и окончания произносится один долгий ударный гласный); дари лт raftaam ~ дари разг. raftém я ушел; ru + as ~ перс. разг. rus на нем; be+as ~ перс. разг. behes ему, mizanad +- as ~ mizanateS перс, разг. он ее бьет', mezanad + at ~ mézanet дари разг. он тебя бьет; Ьасса + at ~ дари разг. baccet твой сын; koja + ast ~ перс, и дари разг. kojas?¿de он та + ham ~ перс, и дари разг. mam мы тоже.

3. Они в общем случае не совпадают со слогоразделом (следствие второго свойства, см. примеры в пункте 2).

Слова, разделенные слабыми словесными границами, образуют капсулу — единое фонетическое слово, объединенное одним словесным ударением.

В пехлевийской графике оба вида словесных границ регулярно (хотя и не во всех случаях последовательно) обозначались на письме: сильные — пробелом, слабые — отсутствием соединения между в принципе соединяемыми буквами внутри графического слова (в транскрипции среднеперсидских текстов их принято обозначать дефисом).

В современной персидской вязи в Иране и Афганистане регулярность обозначения слабых словесных границ в значительной степени утрачена. Для некоторых энклигик характерно слитное написание — местоименные энклитики, артикль; для некоторых раздельное — нумеративная частица -ta, частицы -ham, -niz также; остальные допустимо писать и слитно, и раздельно — послелог -га, союзная частица -ке. В последние годы, однако, в Иране введен ряд орфографических правил, которые в большой степени восстанавливают обозначение слабых словесных границ (раздельно пишется предлог be к, который раньше можно было писать как слитно, так и раздельно). Местоименные энклитики после слов, оканчивающихся на /\/ или /е/, пишутся с разрывом без пробела, как если бы они начинали слово, напр. dai-[ya]s его дядя, uiU** hame-[ya]s все это. По таким же

правилам стали писать глагольную приставку mi-, которая была словом на новоперсидском этапе развития фарси, но перестала быть таковым в современных персидском, таджикском и дари.

Своеобразие близкородственных иранских языков по сравнению с инструментально обследованными европейскими заключается помимо прочего в том, что деление речи на морфологические слова нечасто совпадает с делением на слова фонетические, т.е. группы слогов, объединенных одним словесным ударением. Причем граница между словами морфологическими, если не принимать во внимание инкапсуляцию, может проходить в непривычных для европейского языкознания местах: внутри слога — между согласным и последующим гласным, как напр. в перс, cesm-as (дари casm-as) его глаз[а] (слогоделение — ces-mas, словоделение — cesm-as).

Словесные границы для изафетного показателя — наиболее грамматикализованной и лексически опустошенной частицы — можно установить по аналогии: pedar-e sagerd ~ pedar-o madar-e sagerd отец ученика ~ родители ученика (распространение понятия приводит к вклиниванию еще одной лексемы между изафегным показателем и первой лексемой. Проблема заключается в том, что из-за лексической опустошенности нет возможности доказать, что после распространения мы имеем дело с тем же самым изафетом, а не с другим.)

Проблема частей речи

Выяснив инвентарь слов, будем исходить из тех достаточно тривиальных утверждений, что, во-первых, всякое слово должно быть классифицировано как часть речи, и, во-вторых, во всяком высказывании слова между собою связаны синтаксической связью.

Синтаксическая связь имеет иерархический характер. Речь (текст) членится на сверхфразовые единства (абзацы), которые в свою очередь делятся на фразы (предложения).

Предложения делятся на словосочетания. Между словосочетаниями и словами современная иранистика пока промежуточных единиц не предусматривает. В то же время можно привести множество примеров регулярно образуемых комплексов, больших чем слово, но не укладывающихся в традиционное определение словосочетания. Принимая во внимание наличие синтаксических связей между знаменательными и незнаменательными словами, их можно назвать субсловосочетаниями.

В рассматриваемых языках обнаруживается 9 классов энклитических частей речи, образующих субсловосочетания12:

1. Местоименные энклитики: й^-ат ~ ёея^т разг. моя рука

2. Артикль: гаги ~ гап-ё некая женщина

3. Краткая связка: гаЛе^ ~ гаЛа-ая! он ушел

4. Послелог -га: КеШна хапйат. ~ КеиЬ-га хапс1ат. Я купил книгу.

5. Нумеративная частица 4а: (1о4а ~ с1о4а две штуки

6. Сочинительный союз -о: ЫбЬо сЗо ~ ЫхЬо с!и двадцать два

7. Союзная частица -ке: М1ёапаш-ке кав-! п^Т. ~ Мес1апат-ке каБ-ё пс^. Я знаю, что никого нет.

8. Частица перс, -ке/дари -хау: 1!п-ке цоЛе ~ и-хау gofta он же сказал

9. Союзные частицы -[Ь]аш, -шг также: Ьагас1аг-ат-[11]ат и мой брат.

Синтаксические связи незнаменательных частей речи

Основное отличие инкапсуляции от других видов синтаксической связи, проявляющихся на уровне словосочетаний, таких как изафетная, предложная, местоименная, заключается в том, что при связываемых ею словах не возникает дополнительных служебных элементов — материальных носителей связи (изафетного показателя, предлога, местоимения). Не выражается эта связь и в флексиях связываемых слов, как это происходит при управлении и согласовании. Отличие инкапсуляции от примыкания, которое так же не предполагает подобного носителя связи, заключается в устранении межсловной паузы (#), после чего служебное слово встраивается вместе с знаменательным в одну капсулу. Переход стыка в шов после знаменательного слова перед энклитикой является фонологическим следом инкапсуляции.

Структура субсловосочетаний. Аналогично изафетным словосочетаниям в субсловосочетаниях распространяющие элементы располагаются в постпозиции по отношению к распространяемому. Первую позицию занимает не более, чем одно самостоятельное слово, один из слогов которого несет на себе словесное ударение, цементирующее субсловосочетание в одно фонетическое слово (в отличие от словосочетания, которое в полном стиле представляет собой несколько фонетических слов). Самостоятельными словами могут быть:

12 Примеры перечисляются в порядке персидский ~ дари. Наличие одного примера говорит о совпадении примеров на фонемном уровне.

Существительные: dast-as его рука. Прилагательные: bistar-esun большинство из них. Местоимение: man-[h]am я. Числительное: bist-o dota 22штуки. Глагол: raft-es разг. онуше/i. Преверб: var-es darin поднимите его (разг.) Приглагольное имя: vel-es konin оставьте это, lov-es däde он его выдал разг. Предлог: baräye + as ~ barä-yas/barä-s для него, tu + as ~ tu-yas/tu-s внутри него, az-es у него. Союз: va-niz а также.

Для всех самостоятельных слов характерно сохранение ударения. Имена имеют финальное ударение. В предложных субсловосочетаниях допустимо двоякое акцентирование: чаще на последнем слоге предлога (bará-s для него), реже на энклитике (az-és у него). В разговорном персидском возможно ударение на вставке между предлогом и энклитикой (ba-há-sun с ними). В глагольных образованиях ударение ставится по тем же правилам, что и в некапсулированных глагольных формах nádidi-s? разг. [ты/ не видел его?. Сохранение словесного ударения внугри субсловосочетания отличает его от схожих по структуре синтактикоподобных сращений: Слово farámusammakón незабудка (дословно не забудь меня), хотя и допускает вычленение глагольной makon части с отрицанием ma-, оформлено одним финальным словесным ударением (что и сигнализирует нам о том, что это сращение), границы между бывшими словами срослись, не допускают вставок или замен (не существует, например, слова *farâmuses-nákon дословно не забудь его), т.е. оно функционирует в языке как существительное-лексема.

Последующие позиции в субсловосочетании занимают одна или несколько энклитик. Изафетный показатель, следующий за именами, завершает субсловосочетание. В субсловосочетании на одно самостоятельное слово может быть навешено до 5 энклитик: Bist-tä-sun-o-[h]am-ke nádidam разг. ¡Я] же тоже двадцатерых из них не видел.

Словосочетания

В современной иранистике для персидского, таджикского и дари общепризнанными полагаются 3 типа словосочетаний:

1. Изафетные словосочетания (xiyäbän-e markazi центральная улица).

2. Словосочетания с предложной связью (az hame bozorgtar больше всех).

3. Словосочетания, основанные на примыкании (xeyli behtar гораздо лучше).

Что касается четвертого типа — местоименных словосочетаний или словосочетаний с местоименной связью — типа Ahmad zana-s dar gozast. Жена Ахмеда умерла., который был введен в обиход Л.С.Пейси-ковым (см. Пейсиков 1964), то оно признается не всеми.

Вводимый в диссертации пятый тип словосочетаний — словосочетания, основанные на артикле, — соответствует всем классическим требованиям. Они имеют 6 основных структурно-семантических моделей:

1. Числительное + артикль + числительное. Используется для обозначения процентов: sad-i bist 20%, sad-i bist-o yek 21%...

2. Существительное 4- артикль + числительное. Используется для указания приблизительного количества: nafar-i panj человек пять, kärgar-i haft человек семь рабочих.

3. [Числительное] + существительное + артикль + числительное + существительное. Обозначает регулярность какого-либо процесса, частоту какого-либо действия: ruz-i do bar два раза в день, sàl-i se ruz три дня в год.

4. Существительное + артикль + [факультативный предлог az] + существительное во мн. числе для указания неопределенного количества чего-либо: edde-i [az] mosâferin некоторые пассажиры, pàre-i [az] xânandegân некоторые читатели, kuh-i [az] asnâd гора документов, meqdâr-i [az] âb немного воды, besyâr-i [az] dânesmandân многие ученые.

5. Трудноклассифицируемые случаи: andak-i ta'ammol немного погодя, cand-i pis недавно, moddat-i tafakkor некоторое раздумье, gâh-i owqât иногда.

6. Существительное + артикль + качественное прилагательное (ат-трибутивное словосочетание): bâq-i qasang [какой-то] красивый сад, ruz-i xos прекрасный день эквивалентны изафетным словосочетаниям с артиклем bâq-e qasang-i какой-то красивый сад, ruz-e xub-i один прекрасный день, но выше по стилю. Данная модель функционирует в обоих литературных языках со времен классического периода.

Семантически первые пять типов артиклевых словосочетаний в наиболее общем виде имеют значение партитивности: они обозначают часть чего-то. В них нейтрализуется главная функция артикля — указание на выделенность (им невозможно противопоставить невыделенные образования). Поэтому в словосочетаниях такого типа артикль несет чисто связочную функцию. Шестой тип передает атрибутивные значения. Каждому из словосочетаний шестого типа можно противопоставить невыделенное изафетное словосочетание. Функция выделенности в нем за артиклем сохраняется и сочетается со связочной. Поэтому, уточняя грамматическую терминологию, следовало бы именовать артикль связочно-выделительным. Партитивность в глубинном смысле возводима к атрибутивным отношениям: распространяющий элемент указывает, к чему относится часть чего-то, чему она принадлежит.

Во всех шести моделях артиклевых словосочетаний есть стержневое и распространяющее слова, артикль выступает в них связующим элементом (в контактном положении). Опущение артикля приводит к нарушению грамматико-смысловой целостности словосочетания, к бессмыслице. При обычном, несвязочном употреблении артикля со значением единичности или неопределенности его опущение возможно, грамматических нарушений это не вызывает, меняется только смысл высказывания: mard мужчина — mard-i какой-то мужчина. В первых двух моделях артиклевых словосочетаний (для обозначения процентов и приблизительности) артикль полностью грамматикализован и не имеет лексического значения (напр. единичности). Аналогичная грамматикализация наблюдается в местоименно-артик-левом блоке се...-i? что за... ? который...?, включающем в себя слово, к которому ставится вопрос, например: ce sâat-i? в котором часу?, ce kas-i? кто?, be бе ellat-i? по какой причине?. Грамматикализация в частности проявляется б том, что артикль, обычно обозначающий неопределенность и единичность, в этой функции употребляется и по отношению к существительным во множественном числе, которое помимо

множества обозначает определенность: се asxäs-i? Что за люди?, бе ruz[h]ä-i? По каким дням ?

Вполне возможно, что, раз начав употребляться в атрибутивно-связочной функции, артикль по мере развития языка расширит свою приложимость в персидском языке. Аналогичное развитие уже прошел изафетный показатель, будучи на уровне древнеперсидского языка относительным местоимением, вводящим придаточное определительное предложение, на среднеперсидском уровне развился в грамматический показатель, обеспечивающий в современных языках подавляющее большинство атрибутивных связей в словосочетаниях.

Проблема сочинения в словосочетаниях

Если снять ограничение на наличие подчинения как категории синтаксической связи в словосочетаниях, то в сфере анализа появляются словосочетания с так называемой сочинительной связью. В диссертации вводятся только две модели таких сочетаний, из которых первая значительно более продуктивна и представляет больший интерес:

1. Словосочетания, основанные на сочинительном энклитическом союзе и перс. -o/-vo ~ дари -o/[-]wo/-w~ средн. перс. [-]ud13. В смысловом плане они обладают номинативной функцией, т.е. также как и другие виды словосочетаний обозначают сложное понятие, могут образовывать назывное предложение. С точки зрения ритмики они схожи с изафетными словосочетаниями: энклитический союз образует одну капсулу с первым элементом словосочетания. После первого знаменательного слова перед союзом (внутри капсулы) пауза отсутствует, а перед вторым знаменательным словом — пауза хотя и допустима, но не употребительна. Все сочинительное словосочетание как правило произносится в одну синтагму.

В свободных словосочетаниях этот союз используется для связывания двух или более однородных членов предложения. Для связи предложений он используется в персидской прозаической речи редко (для этого служит заимствованный в исламский период из арабского языка неэнклитический союз va/wa). В современном таджикском и дари энклитический союз для связи предложений используется существенно чаще, что является наследием прошлого этих языков: в средне- и новоперсидском языках он был единственным союзом и как для связи слов, так и предложений. Большая часть подобных словосочетаний представляет собой фразеологизмы, т.е. имеет фиксированный порядок слов и воспроизводится целиком1*: pedar-o mädar родители, sabz-o xorram цветущий, farhang-o honar культура и искусство, soste-vo rofte вылизаный, перс, hezär-o nohsad-o haftäd-o hast ~ дари nuzdah-o haftäd-o hast 1978.

13 Средкеперсидский ud - дари wo отмечены как в энклитической, так и неэнклитической форме.

14 Для повышения разборчивости речи (при диктовке, при плохой слышимости во время телефонного разговора, для уточнений в сомнительных случаях, в ответ на переспрос и т.п.) иранцы заменяют энклитики сходными по смыслу самостоятельными словами, на которые можно поставить логическое ударение и которые можно отделить от других слов паузами, нанр. -о => va и; -am => man я; -ast hast есть и т.п.

Связываемые энклитическим союзом элементы далеки от равноправия: последующие элементы распространяют предыдущий, зависят от него, имеют подчиненное значение. Ассиметрия этих словосочетаний подчеркивается и тем, что изменение порядка компонентов как правило не допускается: такая замена либо нарушает стиль высказывания, либо приводит к полной бессмыслице (как в случае с составными числительными). Все это весьма непохоже на сочинительную связь, к которой обычно такие сочетания относят.

Напротив, сочетания слов, основанные на неэнклитических сочинительных союзах уа или, ham... ham... и... и..., va и существенно отличаются от союза -о. Их компоненты не имеют такой тесной смысловой связи как словосочетания, основанные на энклитическом союзе, и поэтому их номинативная функция (способность обозначать одно сложное явление) ослаблена (т.е. они обозначают столько явлений, сколько в них знаменательных компонентов). Они редко выступают как фразеологизмы, являются свободными сочетаниями, cai yä qahve [biyäram]? [Мне] принести чай или кофе?ham man ham somä ...и я, и вы..., Joqrafyá va adabiyät dar in list hast. География и литература в этом списке есть.

О менее тесной связи компонентов в таких сочетаниях нам сигнализирует и их ритмика: между любыми их компонентами возможна более или менее значительная смысловая пауза. Перестановка их компонентов не приводит к заметным нарушениям. В отличие от энклитических сочинительных словосочетаний они не являются строительным материалом для построения предложений, а вычленяются из него. Их отдельное от оставшейся части предложения произношение вызывает впечатление неполноты. Однако, категориальная граница между словосочетаниями на основе энклитического союза -о и сочетаниями на основе неэнклитического союза va размыта, что допускает переходы сочетаний из одной категории в другую и пополнение сочинительных фразеологизмов за счет свободных сочетаний.

2. Словосочетания, основанные на примыкании, состоящие из двух повторяющихся элементов. Они используются:

а) для указания распределительности sis-tä sis-tä по шесть штук разг., daste daste повзводно, däne däne по зернышку.

б) для усиления признака bälä bälä на самом верху, kam kam чуть-чуть. Та же тенденция просматривается в глагольных фразеологизмах типа dast dast kardan ощупывать (в то время как dast kardan означает дотронуться).

Большая часть редуплицированных сочетаний является фразеологизмами типа rafte rafte постепенно. Произносятся они как одно фонетическое слово с основным ударением на последнем слоге и второстепенным на первом (а не на последнем слоге первой основы, как этого можно было ожидать). По сравнению со словосочетаниями, основанными на энклитическом сочинительном союзе -о, редуплика-ционные словосочетания малопродуктивны.

Строгость "сочинительности" связи в редупликационных словосочетаниях небезупречна: с одной стороны, равноправие входящих в них компонентов нельзя проверить перестановкой из-за их немаркированности; с другой стороны, часть из них схожа с редупликаци-онными изафетными словосочетаниями типа tamiz-e tamiz очень чистый, в которых второй элемент распространяет первый, усиливая его

качество, признак. Однако ассиметрия редупликационных словосочетаний существенно меньше, чем у словосочетаний, основанных на энклитическом союзе -о. Фонетический фактор — оформление словосочетаний в одну синтагму или даже одно фонетическое слово — играет второстепенную роль; он подчинен более фундаментальным морфологическим, синтаксическим и семантическим закономерностям и лишь сигнализирует нам о характере глубинных связях компонентов словосочетания. Редупликапионные словосочетания по многим показателям сходны со словосочетаними, построенными на примыкании: отсутствуют материатьные носители связи, произносятся в одну синтагму, имеют сходный ритмический рисунок. Отличие их заключается только в повторяемости элементов.

Синтаксические связи иезнаменательных частей речи. Если исходить из того постулата, что все слова в высказывании связаны между собой синтаксической связью, появляется необходимость определения типов такой связи для всех без исключения разрядов слов, и в сферу анализа попадают сочетания с энклитиками, предлогами, пре-вербами и другими незнаменательными частями речи. Ранее синтаксические структуры на таком уровне не рассматривались. Мы можем указать три типа синтаксических структур, образуемых с участием незнаменательных частей речи (субсловосочетания):

1. Капсула.

2. Изафетное субсловосочетание.

3. Субсловосочетание, основанное на примыкании.

Капсулу образуют все вышеперечисленные энклитики, которые присоединяются к знаменательным частям речи, некоторым незнаменательным и друг к другу инкапсуляцией; примеры см. выше. Изафетное субсловосочетание образуют именные или изафетные предлоги, перешедшие в эту категорию из именных частей речи и утратившие свою номинативную функцию, например, перс, tu-ye otäq в комнате, дари kat-e mä для нас.

В изафетном [суб]словосочетании изафетный показатель образует капсулу с первым знаменательным словом, т.е. для того чтобы образовалось изафетное [суб]словосочетание, необходима капсула в составе первого знаменательного слова с изафетным показателем, поэтому инкапсуляция представляет собой более элементарный вид связи по сравнению с изафетной. Изафетное субсловосочетание произносится в два фонетических слова (изафетный предлог и существительное), но в одну синтагму.

Примыкание на уровне субсловосочетания связывает следующие части речи:

Предлоги (простые): az из, baräye для, dar <?, bar на, bä с, be/ba к, bi без, tä до, joz кроме. Они образуют субсловосочетание с именными частями речи (существительными, местоимениями); например: bä mä с нами, tä fardä до завтра, az zamin tä äsmän [отличается] как небо от земли. Реже в предложных субсловосочетаниях участвуют количественные числительные: az dah tä pänzdah farvand [musak] от десяти до пятнадцати штук [ракет]. Предлог может присоединять местоименную энклитику: ai<sy него, barä-m для меня. В этом случае полученные субсловосочетания относятся к более элементарному виду связи — инкапсуляции. Простые предлоги dar, bar, bi, joz капсул с местоименными энклитиками не образуют, так как неупотребительны в разго-

ворном стиле. Однако, капсулы могут образовывать многие изафет-ные предлоги, в этой позиции они не отличаются от именных частей речи: tu-yas/tu-s в нем, post-es позади него, jelo-yes впереди него и т.п.

Субсловосочетания не являются сращениями (к которым относятся некоторые виды композитов), так как, во-первых, словесные границы внутри последних не являются омертвевшими; во-вторых, один элемент в них в зависимости от содержания высказывания может быть заменен на другой, что в сращениях невозможно; в-третьих, от одного элемента к другому можно задать вопрос, что характерно для единиц более высокого уровня — словосочетаний и предложений; напр. Be-s telefon kardi? [Ты] ему звоиил[а]? Ве ki? Кому ? Ве un. Ему. Во всех описанных видах субсловосочетаний первый элемент — главный, последующие распространяют его.

Превербы. Приставочные глаголы bar dästan поднимать, dar avordan вынимать, farä xändan созывать, vä dästan вынуждать в положительной форме отличаются сильным синтагматическим ударением на иревербе, глагольная часть почти полностью утрачивает словесное ударение. В отрицательной форме, напротив, ударение утрачивает преверб, а синтагматическое и словесное ударение переходит на отрицание па/пе. Преверб (вместе с возможной местоименной энклитикой) отделяется от следующего за ним глагола сильной словесной границей. Отрицательная приставка па/пе в глагольных формах словом не является (поэтому ее отнесение к частицам не оправдано) и сигнализирует о том, что перед ней проходит сильная словесная граница.

Несмотря на то, что предлоги и превербы весьма сходны по структуре и происхождению, степень семантической абстракции последних существенно выше. По лексической опустошенности они уступают только послелогу и изафетному показателю. Поэтому задать вопрос к превербу или от него не представляется возможным, что не позволяет однозначно определять структуру превербных субсловосочетаний.

Глава 2. Персидское ударение

В совокупности сведений об ударении в персидском и дари существует ощутимая ассиметрия — персидское ударение рассматривалось большим числом авторов и более подробно, в то время как об ударении в дари можно найти лишь краткие упоминания.

Большая часть языковедов полагала персидское ударение экспираторным (динамическим), поэтому стоит привести мнение единственного из известных иранских лингвистов, который занимался экспериментальными исследованиями просодики — П.Н.Ханлари (1958):

"Современное персидское ударение, во всех работах европейских лингвистов называемое динамическим, явилось предметом тщательного исследования, которое автор провел в фонетической лаборатории в Париже, и результаты которого описаны на французском языке в монографии, находящейся в печати.

В результате этого исследования было установлено, что словесное ударение в современном персидском языке не является результа-

том усиления звука, но вопреки теориям европейских лингвистов фактор силы в нем весьма слаб. Напротив, фактор повышения тона обнаруживается в нем очень отчетливо. То есть, в современном персидском языке наблюдается явление, имевшее место в древних индоевропейских языках, в том числе в санскрите и греческом.

Результаты, полученные в упомянутой лаборатории коротко состоят в следующем:

1. Ударный слог, как в начале, так и в конце слова всегда отличается повышением голоса. Это повышение тона по сравнению с безударным слогом составляет около 3,9 полутона.

2. Тон неотделим от ударения. Везде, где есть ударение, тон повышается. И ни в одном случае нельзя обнаружить одного без другого. Поэтому можно сказать, что персидское ударение состоит в повышении голоса, которому в большинстве случаев сопутствует некоторое усиление звука.

Персидское ударение никак не связано с длительностью. То есть, ударение может падать как на долгий, так и на краткий слог.":

Отмеченное Е.Э.Бертельсом музыкальное ударение можно выявить, сопоставляя следующие фразы: ОогобК^. Правильно, и ПогойЬ Правильно?(рис.8).

Рис.8 Интонационный контур повествования (слева) и общего вопроса в персидском языке (в центре) и дари (справа).

Обе фразы состоят из одного речевого такта, в обеих фразах словесное ударение15 падает на последний слог прилагательного (1ого51 правильный. Если мы сравним в обеих фразах связки -ав^ которые энклитически примыкают к предыдущему слову (Зон^ и поэтому не образует отдельного фонетического слова, то обнаружится, что не только второе -аз!16 звучит гораздо сильнее и длительнее первого, но второе является самым сильным и долгим слогом во всей фразе. Именно на нем происходит самое сильное повышение голоса.

В близкородственных языках — дари и таджикском — интонация вопроса (переспроса) в этом и подобных случаях мало отличается от русской. В персидском же последний слог вопросительных предложений такого типа имеет специфический нисходяще-восходящий характер: вначале тон идет плавно вниз, затем довольно резко вверх. Такое движение тона на слух воспринимается весьма схожим с китайским третьим тоном.

В дари есть акцентуальная модель нефинального именного ударения. Она применима к словам с исконным стечением в абсо-

15 Здесь мы абстрагируемся от фразового ударения, которое в данном случае, совпадает со словесным.

16 Точнее поскольку при присоединении энклитики с гласным в анлауте происходит перераспределение консонантного обрамления слогоносителей.

лютном исходе 2-х согласных, второй из которых сонорный. Такие слова отличаются двугорбой сонорностыо (первый экстремум сонор-ности находится на гласном, второй — на конечном сонорном согласном, между ними спад сонорности на глухом или реже звонком согласном, см. рис.15) типа zekr (перс.) — zeker (дари) упоминание, toxxn (перс.) — tox°m (дари) семя, xatm (перс.) — xatem (дари) конец.

Носители обоих языков приводят сонорность слога к более удобному для произношения одногорбому виду, но делают это различными способами:

в персидском оглушается сонорный вплоть до полной редукции: zekr > zek упоминание, inqadr > inqad столько, sabr > sab терпение, fekr > fek мысль, cesm > ces глаз;

в дари образуется второй финальный безударный слог за счет вставки безударного /е/ или /о/ (по законам гармонии) непосредственно перед сонорным.

Персидское просторечие использует еще один способ приведения финального слога к одногорбости — перестановку сонорного и глухого: лит. qofl « разг. qolf замок (рис. 9).

Рис.9 Распределение сонорности в словах с исходом на два согласных

Рассмотренные в обзоре работы не разрешали проблемы определения акустической природы персидского словесного ударения в полной мере. Несмотря на имеющиеся детальные описания реализаций, ударных и безударных слогов, статистического анализа характеристик, до проведения экспериментов не было ясно, какая из акустических характеристик наиболее существенна для выделения слога в слове.

Поскольку в персидском языке не представляется возможным подобрать полный ряд экспериментальных слов с необходимыми параметрами, была проведена серия экспериментов с искусственными словами (нонсенс-словами) типа taktak, tata, bebe и т.н. с различным вокалическим наполнением. Часть реализаций была произнесена дикторами, часть — синтезирована на программном синтезаторе Клатта. Синтезированная речь (несколько сот стимулов) предъявлялась для восприятия носителям языка. По всему материалу путем дисперсионного анализа были определены статистические связи и оценка надежности полученных результатов.

В естественных реализациях интенсивность и длительность больше зависели от сегментной структуры слова, чем от просодики. Ударный слог (при соответствующем вокалическом наполнении) может быть не самым сильным и долгим в слове. В то же время вершина

qofl "замок" qolf

Эксперимент с нонсенс-словами

частоты основного тона (Р0) всегда приходилась на ударный слог. Приращение Р0 по сравнению с безударными слогами было весьма заметным и составляло примерно терцию.

Глава 3. Ударение в дари

К постановке проблемы

До настоящего времени экспериментально-фонетические исследования ударения в дари не проводилось. В диссертации сравниваются две разные просодические структуры с одинаковым фонемным составом:

J гаЬа1 "твой путь" — Со-1 J гаИМ "спокойный"

Они удобны информантам тем, что различаются на письме графемами, обозначающими звук Ь (« и С соответственно). Первая структура состоит из двух морфологических слов: существительного гаИ "путь" и местоименной энклитики 2 лица ед. числа -а1, которая не употребляется самостоятельно, всегда примыкает к имени, образуя с ним одно фонетическое слово (см. с.27).

Второе фонетическое слово состоит из одного морфологического, которое на синхронном уровне с точки зрения грамматики дари членению на морфемы не поддается.

К эксперименту было привлечено 3 информанта — носителя языка дари. Из проанализированных 77 реализаций был составлен гест для аудирования. В аудировании принимали участие те же информанты приблизительно через 2 недели после записи. Аудиторы безошибочно распознавали тип интонации и просодики в своей и чужой речи. Это свидетельствует в пользу того, что просодическая структура слов является устойчивым образованием и хорошо распознается в разных интонемах.

Все 77 реализаций были разделены на 4 группы (2 типа ударения х 2 типа интонем):

Ударение Повествование Вопрос

Начальное 20 реализ. (группа 1) 19 реализ. (группа 3)

Конечное 17 реализ. (группа 2) 21 реализ. (группа 4)

С помощью интонографического анализа в каждой реализации измерялись следующие параметры:

• Т — Длительность слова в мс.

• ТУ2/ТУ1 — Отношение длительностей гласных.

• Т82/Т51 — Отношение длительностей слогов.

• 12/11 — Отношение максимумов интенсивностей слогов.

• Р02/Т01 — Отношение частот основного тона слогов.

Данные были классифицированы по методике однофактор-ного многомерного дисперсионного анализа.

Таблица 6

Средние величины параметров по коммуникативно-просодическим группам реализаций

Параметры Т (мс) TV2/TV1 TS2/TS1 12/11 F02/F01

Группы

1 668 0,458 0,83 0,428 0,932

2 619 0,768 1,31 0,786 1,21

3 641 0,664 1,2 0,712 1,34

4 602 0,8795 1,4 1,09 1,86

Наибольший контраст обнаружился между группами 1 и 4, где просодика и интонация усиливали взаимный эффект. В первой группе и ударение, и интонация усиливали 1-й слог и ослабляли второй. В 4-й группе факторы действовали противоположным образом. Здесь контраст по всем параметрам был очень яркий, и поэтому этот случай особого интереса не представлял. Более интересны случаи, когда группы различались только по одному признаку — просодии или интонации (1 vs 2, 3 vs 4, 1 vs 3, 2 vs 4). Особый интерес представляет взаимная нейтрализация факторов (группа 2 vs группа 3).

Из всех параметров только два оказались классифицирующими: соотношение слогов по длительности TS2/TS1 и тону F02/F01. Они обнаружили значимые различия между реализациями с разным ударением в повествовании и вопросе.

Длительность высокозначимо различает слова с разным ударением в повествовании. При вопросе контраст между ними гораздо меньше. Этот параметр менее информативен для идентификации ин-тонем, чем просодем. В этой части эксперимента обнаружилось, что главный коррелят ударения в дари — длительность слогов в фонетическом слове; а значит ударение в дари можно считать квантитативным.

В отличие от переноса ударения смена коммуникативного типа не оказывала существенного влияния на внутреннюю темпоральную структуру слога, хотя и влияла на его длительность в целом. Под воздействием вопросительной интонации финальный слог удлинялся, не обнаруживая изменений в соотношении компонентов. Темпо-рально-просодические структуры слов в дари проявляют устойчивость в различных синтаксических и коммуникативных позициях. Аналогичное явление было отмечено в отношении тонального контура слова в персидском языке. Но в персидском, в отличие от дари, темпоральная структура слога оказалась неустойчивой с точки зрения просодики. В то же время тональный контур является фундаментальной просодической характеристикой персидского слова, а пик частоты основного тона в его пределах недвусмысленно указывал на ударный слог. Вопросом в лучшем случае удавалось поднять F0 безударного слога до уровня ударного, но ни в одном случае не удалось превысить его.

Против ожидания, в дари тон оказался несущественным для просодики, но значим для интонации. Высокая частота основного тона (F0) в дари не маркирует ударный слог: этот параметр может

быть в нем выше, а может быть и ниже, чем в безударном. В повествовании соотношение регистров тонов ударных и безударных слогов составляет от 0.29 до 2.5, а в вопросе — от 0.67 до 2.83, т.е. их диапазоны в значительной части пересекаются.

Исследования амплитудных составляющих в персидской и таджикской речи показали нерелевантность интенсивности для маркировки ударного слога. В то же время при прочих равных условиях ударный слог имеет как правило большую интенсивность, чем безударный.

В дари энергетические соотношения слогов не зависят от просодики, но существенны с точки зрения интонации (р < 0.05). При этом зависимость интенсивности от интонации обнаруживается не во всех ритмических моделях. Начальное ударение препятствует влиянию интонации на соотношение интенсивностей слогов. При финальном ударении вопрос существенно усиливает амплитудные характеристики последнего слога. Этот случай противопоставлен всем остальным: хотя собственная интенсивность /а/ больше /а/, финальный слог /-hat/ в 1.17 раза интенсивней начального /га-/. Для амплитудных характеристик характерен большой разброс значений. Интенсивность финального слога может быть на 10 Дб меньше начального (в повествовании без ударения), а может быть и на 4 Дб больше (в вопросе под ударением).

Таким образом, ударение в дари следует считать долготным (квантитативным). Амплитудные и тональные характеристики лишь дополняют темпоральный фактор.

Сопоставительный анализ акцентуальных параметров в персидском и дари

Исследования фонетики персидского языка и дари отличаются как материалом и его объемом, так и методикой исследования. Некоторые отличия в методике экспериментов обусловлены различной языковой культурой носителей языков (как, например, способность различать гласные внутри кластеров Д - ё — е/, /ц — ö — о/) и носят неустранимый характер.

Для сопоставления результатов использованные для выяснения природы ударения в дари стимулы были введены в эксперимент, в котором приняло участие 8 аудиторов-носителей персидского языка. Тест проводился по той же схеме, что и тестирование дариязычных информантов.

Дисперсионный анализ показал, что зависимость восприятия места ударения от соотношения F0 слогов высокозначима. Разницы в 20 Гц информантам было вполне достаточно, чтобы услышать ударение на нефинальном слоге. Снижение различий в тоне до 10 Гц уменьшает вероятность восприятия ударения до 60%. При разнице в тоне, не превышающем 10 Гц (7%), локализация ударения становится нечеткой и зависит от контекста.

Реализации, описанные в Главе I, использовавшиеся для анализа долготы и неустойчивости гласных, были обработаны таким образом, что в пределах каждого слога определялся максимум интенсивности и F0.

Sil Di2

Рис. 10. Нормализованная интенсивность безударных 01) и ударных (¡2) гласных дари.

Интенсивность и И0 были подвергнуты масштабированию таким образом, что самому большому из них приписывалось значение 100, а самому малому — 1. Практически это означает, что интенсивность и тон измерялись в %% от максимума, который определялся отдельно для каждого информанта и версии чтения. После этой нор-мализационной процедуры становится возможным сравнение голосов разных информантов, и даже голосов разного типа — мужских и женских. Данные измерений были введены в базу данных, объем которой составил 840 записей (реализаций).

Для каждого гласного персидского и дари в двусложном слове рассматривалось 4 позиции: безударный открытый слог (Бо), безударный закрытый (Бз), ударный открытый (Уо) и ударный закрытый (Уз). Все слоги были прикрытыми; за исключением безударных слогов в ошё(1 "надежда" и аша!" "действие".

□ Fol OFo2

Рис. 11 Нормализованный тон безударных (Fol) и ударных (Fo2) гласных дари.

17 В персидском языке наличне прикрывающего айна ('amal) не проявляется ни фонетически, ни фонологически, в то время как в дари айн, комбинируя с /а/, дает /а/: лит. 'aros > разг. aros "невеста".

Таблица 7

Средние значения интенсивности и тона гласных в персидском и дари

Язык Дари Персидский

Параметр Интенс. Тон Интенс. Тон

Гласные Уд Безуд Уд Безуд Уд Безуд Уд Безуд

а 37.7 43.1 24.2 25.9 39.5 45.4 20.9 25

а 41.5 48.2 25.8 28.2 42.1 50.7 27.9 27.2

е 43.5 32.8 29.6 30.1 40.5 46.2 29.4 27.6

с 43.1 50.1 28.2 29.9

о 37.6 50 27.3 22.4 37.2 51.1 26,1 24.6

б 48 43 26 23.6

и 38.2 48.3 24.5 24.2 37.6 38.8 26.5 25.4

1 45.6 46.5 24.6 25 48.2 47.3 26.3 27.7

Наиболее информативным параметром по всей базе данных (в персидском и дари) с точки зрения акцентуации, позволяющим почти безошибочно определять место ударения, оказалась частота основного тона. В среднем ИО ударного слога была выше, чем в безударном на 18% для персидского материала и на 23% для дари. В тех случаях, когда гласные были одинаковы в ударном и безударном слогах, регулярно маркировала ударный слог интенсивность. В среднем она возрастала до 75% в персидском и до 30% в дари. Однако, в тех случаях, когда в безударном слоге был более широкий гласный, (/К/ уб /и/) она составляли в ударном всего лишь 39%.

Заключение

Рассмотрение всего экспериментального материала по двум близкородственным языкам — персидскому и дари — подтвердило ряд ранее высказанных положений, сделанных на основании неинструментального, слухового восприятия. Подтвердилось большинство артикуляторных характеристик гласных дари с точки зрения ряда/подъема, узости/открытости. Не нашло подтверждения отнесение маджхульных гласных /б/ и /6/ к широким. Эти гласные оказались уже кратких /о/, /е/ и расположены выше их по подъему.

Подтвердилась закономерность функционирования гласных в качестве устойчивых и неустойчивых в персидском языке. Экспериментальное обследование, проведенное в том же аспекте по отношению к дари, позволило распространить эту закономерность и на этот язык. Основные положения теории устойчивости/неустойчивости и долготы/краткости в отношении персидского и дари заключаются в следующем:

• Ударность/неударность слога сильно влияет на длительность гласного: безударный гласный примерно в 1,5 раза короче ударного.

• Открытость/закрытость слога в меньилей степени влияет на длительность гласного, чем ударение. Исторически долгие гласные

сокращают свою длительность примерно в 1,25 раза, переходя из открытого слога в закрытый как в ударном, так и в безударном вариантах.

• Краткие гласные подчиняются этой закономерности только в ударной позиции. Без ударения они сильнее сокращаются в открытом слоге (примерно в 1,1—1,2 раза по сравнению со своими закрытыми вариантами). В остальном их поведение принципиально не отличается от долгих.

• В группе долгих узкие гласные /¡/ и /и/ по длительности и свойству сокращаться в ряде фонетических позиций сходны с краткими и противопоставлены по этому признаку наиболее широкому гласному /а/.

• Исторически долгие гласные как в персидском, так и в дари в большинстве фонетических позиций длительнее кратких. В одних позициях, как в неударном открытом слоге, контраст между долгими и краткими больше; в других, как в ударном закрытом слогс — меньше. Но почти во всех случаях он статистически значим.

Деление гласных на долгие и краткие в системах вокализма персидского и дари актуально и для их современного состояния. Поэтому долгота/краткость вполне может быть использована при описании системы фонем этих языков. Устойчивость/неустойчивость в том виде, в каком она была введена ранее, также существует, но она характеризует совсем другой уровень — ритмику и просодику.

Долгота/краткость существует в иранских языках с древнего состояния. Устойчивость/неустойчивость не может быть обнаружена в мертвых языках, но ее существование и сходное проявление в персидском и дари позволяет ее возвести по крайней мерс к новоперсидскому периоду.

Метод исследования вокализма русского и персидского языков через восприятие синтезированных стимулов показал, что ¡-образные звуки двух языков весьма близки и практически неразличимы в восприятии носителей языка. Они расположены в близости от фонемной границы английских /¡/ и /1/. Е-образные звуки также довольно близки друг к другу и к английскому /е/, хотя область определения последнего и /е/ значительно уже. Русское /а/ противопоставлено персидским /а/ и /а/, причем персидское /а/ артикулируется между русскими /э/ и /а/, русское /а/ между персидскими /а/ и /а/, /а/ находится на границе между фонемными областями а-образных и о-образных звуков русского языка.

О-образные звуки обследованных языков достаточно близки друг другу, персидский /о/ близок к у-образным звукам. Фонемные границы персидского /о/ значительно уже, чем у соответствующего русского звука из-за более тесного расположения фонем в заднем ряДУ-

Результаты инструментального обследования гласных дари позволили сделать ряд уточнений, касающихся эволюции гласных в истории персидского, дари и близкородственных им языкам. В эпоху перехода от новоперсидского к современному состоянию краткий Д/, будучи противопоставлен по количеству соседним долгим, мог менять свое качество в широких пределах от /1/ до /е/. Это привело к тому, что в таджикском за ним закрепилось ¡-образное произношение, и он объединился с долгим /¡/ по качеству. В персидском за ним за-

крепилось е-образное произношение. Это стало возможным только после устранения дополнительного е-образного гласного — долгого /ё/, который объединился с долгим Щ по количеству. Это объединение произошло вслед за перестановкой двух /е/: долгий /ё/ стал уже и занял более высокий подъем, чем его краткий аналог. В определенный исторический период оба гласных не различались по подъему, по были противопоставлены по количеству и, судя по современному состоянию дари, по ряду. Краткий /е/ находился ближе к среднему ряду, но не закрепился в нем. Пройдя эту критическую точку, долгий /ё/ получил возможность сблизиться с Ш и слиться с ним в одну фонему.

В дари, отражающем более древнее состояние, перестановка произошла сравнительно недавно, что выражается в высокой вариативности гласных среднего подъема. Конвергенция Цё в одну фонему идет и в современном разговорном дари, хотя их дивергенция поддерживается в литературном языке дикторским произношением в средствах массовой информации, в народном образовании, а также манерой чтения стихотворных произведений.

Аналогичные явления имели место в развитии гласных заднего ряда. Средне-/новоперсидский краткий /и/ занял более низкий подъем, тогда как долгий /б/ перешел на более высокий. В определенный исторический период оба гласных по подъему не различались. Для поддержания контраста они отличались долготой. В персидском языке два долгих гласных /б/ и /и/ слились в одну фонему. В дари этот процесс не завершен.

Хотя внешне в переднем и заднем ряду движение гласных выглядит одинаковым, маловероятно, чтобы в обоих рядах перестановка гласных среднего подъема произошла одновременно. Большая дифференцированность б/и по сравнению с ё/е по нашим статистическим данным, и большее сходство о/и позволяет предположить, что перестановка гласных в заднем ряду произошла раньше.

Если принять новоперсидскнй/классический персидский язык за исходное состояние, то по отношению к нему в обеих ветвях — Хо-расанской и Мавераннахрской — направление эволюции кратких гласных выглядит диаметрально противоположным. В западном регионе, в персидском и дари, они двинулись вниз, в северо-восточном — в таджикском — вверх. В дари (вероятно, и в персидском в период эволюционирования маджхульных гласных) долгий гласный среднего подъема заднего ряда /б/ сдвигался назад, в таджикском — вперед. Но наиболее фундаментальное сходство персидского и дари заключается в перестановке гласных, которой не было в эволюции таджикского языка. Это означает, что хотя все три языка родственны и произошли от одного предка, их разделение произошло не одновременно и находятся они в различных генетических связях друг с другом. Вначале произошло разделение классического персидского на два диалекта — мавераннахрский и хорасанский. Мавераннахрский диалект стал непосредственным предком таджикского языка. После отделения в нем наметилось движение кратких гласных высокого подъема по направлению к позициям долгих аналогов, что через несколько веков привело к их объединению. Границей общения между диалектами, которые способствовали закреплению различий, были горные цепи и государственные границы.

По мере развития хорасанского диалекта происходило движение кратких гласных вниз по направлению к ближайшим долгим в среднем подъеме. Через несколько веков с появлением границы общения внутри него, чему помимо прочего немало способствовало функционирование различных религиозных толков Ислама на территориях Ирана и Афганистана, эволюция вокализма в разных частях хорасанского диалекта становится неравномерной. Западная ветвь, приведшая к современному персидскому языку, быстрее завершила объединение маджхульных с мааруфными и перевод кратких гласных из высокого в средний подъем. Восточная ветвь, приведшая к современному дари, характеризовалась намного большим числом контактов с таджикским языком, что тормозило объединение фонем по западному образцу. В результате перестановка гласных в дари произошла относительно недавно, а объединение маджхульных и мааруфных далеко от завершения.

Данные по диалектам подтверждают эту гипотезу. В гератском диалекте дари, где отмечена утрата смыслоразличительной функции внутри маджхульно-мааруфных пар, они представляют собой два аллофона одной фонемы. Вокализм находится на стадии перехода от восьмифонемного состава к шестифонемному. Гласный /о/ (новоперсидский /и/) продвигается вперед до смешанного ряда. Это означает, что и в истории развития гератского диалекта имела место перестановка маджхульных и кратких (раньше, чем в дари, но позже, чем в персидском).

Диалект хазара, характеризующийся объединением гласных по таджикскому типу, но расположенный внутри ареала дари является потомком мавераннархского диалекта. Он проник в ареал дари в результате миграции его носителей через Среднюю Азию спустя несколько веков после разделения классического персидского на маве-раннахрский и хорасанский диалекты.

Процессы эволюции гласных по мере развития персидского и дари от средне- и новоперсидского состояния к современному изучены и описаны в иранистической литературе. Помимо этих чисто диахронических процессов в обоих современных языках наблюдается ряд динамических процессов чередования гласных на синхронном уровне. В своей основе они напоминают диахронические процессы, но таковыми не являются, так как, во-первых, они искаженно отражают диахронию (т.е. исходная форма с точки зрения синхронии может не являться таковой исторически и появиться позже производных от нее форм) и, во-вторых, все формы сосуществуют одновременно, различаясь функционально.

Для обоих языков (в этом их сходство) можно указать три стилистические разновидности (варианта) слов, которые имеют различное вокалическое наполнение: архаично-торжественный стиль, нейтрально-литературный и просторечно-разговорный. Существует также и ряд аналогий в реализации этих разновидностей в обоих языках. Переход от более высокого уровня к более низкому (от архаично-торжественного к нейтрально-литературному или от нейтрально-литературного к просторечно-разговорному, иными словами снижение стиля) предполагает:

• сужение слогоносителя, т.е. замену более широкого гласного на ближайший в кластере более узкий;

• редукцию слогоносителя, т.е. замену более долгого гласного на более краткий.

Иногда оба фактора действуют согласно, в одном направлении, иногда — противоречиво. Для персидского языка решающее значение имеет первый фактор: при возможности переход к более низкому функциональному уровню сопровождается заменой гласного в слове по ряду /а > а > е > i/ и /о > и/. Например, atas > ates > atis "огонь". На эту закономерность более высокого порядка накладываются ограничения более низкого (т.е. не всегда проявляющегося) уровня: замена гласного производится таким образом, чтобы в глагольных формах гармония усилилась, а в именах - ослабла.

В дари монофтонги распадаются на три кластера — /i — ё - е/, /и — б — о/ и /а — а/. Внутри кластеров фонемные границы ослаблены, а выбор того или иного гласного внутри кластера определяется скорее современным функциональным уровнем речи, нежели исторической основой. При переходе от более высокого стиля к более низкому решающую роль играет редукция, и более долгий гласный кластера заменяется на более краткий: /ё > i > е/, /о > и > о/ и /а > а/.

В системах вокализма обоих языков между топологически смежными гласными проявляются две качественно иные, катастрофические границы:

• между /i/ и /а/, наиболее удаленными соседними гласными в артикуляторной трапеции; данная фонемная граница имеет катастрофический характер во многих языках;

• между /а/ и /о/; эта фонемная граница обладает катастрофическим характером в персидском и дари.

Чередования гласных с пересечением катастрофических границ встречаются очень редко. Катастрофические границы совпадают с межкластерными.

Дальнейшая разработка проблемы словесного ударения потребовала ряда уточнений определений слова и словесных границ. В близкородственных языках — персидском, таджикском и дари — словесные границы бывают сильными и слабыми. Сильные словесные границы могуг совпадать с фразовыми и сингагменными. Они характерны для знаменательных частей речи. Слабые словесные границы с границей фраз и синтагм не совпадают. Они обозначают такой раздел между морфемами, который допускает вставку слова с сильными словесными границами с целью распространения высказывания. В подавляющем большинстве случаев они указывают на место присоединения энклитик к знаменательному слову. Помимо этого они обозначают место скрепления энклитик между собой.

Определение слова через слабые и сильные словесные границы, позволяя считать слово базовой единицей языка, упрощает дальнейшие определения единиц более высокого уровня — словосочетания и предложения. Помимо описанных ранее четырех типов словосочетаний с подчинительной связью — изафетных, предложных, словосочетаний с местоименной связью и словосочетаний, основанных на примыкании, существует пятый тип — словосочетания, построенные на артикле. Кроме того, имеет смысл рассматривать еще два типа сочинительных словосочетаний:

1) словосочетания, построенные на энклитическом союзе -о и;

2) редупликационные словосочетания.

На уровне более низком, чем словосочетания функционируют субсловосочетания — сочетания незнаменательных частей речи — энклитик и превербов со знаменательными частями речи и друг с другом.

Серия экспериментов с персидским словесным ударением показала, что из возможных акустических факторов для маркировки ударного слога наиболее важна частота основного тона (F0), а остальные — амплитудные и квантитативные характеристики — играют второстепенную роль и легко могут быть нейтрализованы подбором сегментов в слоге. Пик частоты основного тона в персидском слове приходится на ударный слог. Исключения из этого правила немногочисленны. Нейтрализация тона интонацией в лучшем случае позволяет приблизиться к пику F0 в ударном слоге, но не позволяет превзойти его.

В языке дари главным фактором для маркировки ударного слога является его длительность. Длительность ударного слога, включая суммарную длительность всех его сегментов и пауз между ними, как правило больше длительности безударного. Тон и интенсивность играют второстепенную роль и могут быть нейтрализованы интонацией и сегментным составом соответственно.

Эксперимент с синтезированной речью в общем подтверждает этот вывод. 10-процентное увеличение длительности слога при прочих равных условиях достаточно для восприятия его ударным.

Синтез речи позволил получить и ряд принципиально новых результатов. Выяснилось, что 20-процентное повышение тона способно нейтрализовать действие темпорального фактора. Интенсивность также может влиять на восприятие просодики, но при еще больших уровнях — от 25% и выше. Контур тона не влияет на восприятие ударения.

Поскольку в близкородственных языках - таджикском и персидском — ударение тоническое, можно предположить, что просодическая роль тона в дари была отодвинута на второй план его историческим развитием. Существенное влияние на дивергенцию просодических моделей дари могли оказать контакты с языком пушту, просодику которого еще предстоит обследовать экспериментально.

Ссылки

1. Гаприндашвшш Ш.Г., Гиунашвили Дж.Ш. Фонетика персидского языка. Тбилиси 1964.

2. Ефимов В.А. О месте хазара в таджикском языковом массиве (на материале якау-лангского диалекта). // Индийская и иранская филология. М. 1971.

3. Ефимов В.А., Расторгуева B.C., Шарова E.H. Персидский, таджикский, дари. // Основы иранского языкознания. Новоиранские языки М. Наука 1982.

4. Ионесян Ю.А. Диалект современного дари района г.Герата (фонетика, морфология). АКД, М., 1987.

5. Киселева J1.H. Язык дари Афганистана. М. 1985.

6. Киселева Л.Н., Миколайчик В.И. Дари-русский словарь. М. 1978.

7. Кузнецов П.С. Опыт формального определения слова. // Вопросы языкознания, №5,1964.

В. Кузнецов П.С. Введение к объективному определению границ слова п потоке речи. // "Семантические и фонологические проблемы прикладной лингвистики", МГУ, 1968.

9. Оранский Il.iVl. Введение л иранскую филологию. М. 1988.

10. Островский Б.Я. Система вокализма языка фарси-кабули. (Дипломная работа, рукопись). МГУ, 1964.

11. Островский Б.Я. Карманный русско-дари словарь M. 19S7.

12. Островский Б.Я. Учебник языка дари. Часть I. Москва, Наука, 1994.

13. Пахалина Т.Н. К характеристике кабульского просторечия. // Индийская и иранская филология. М. 1964.

14. Пейсиков Л.С. Тегеранский диалект. ИМО. 1960.

15. Пейсиков Л.С. Вопросы синтаксиса персидского языка. М. 1964.

16. Поляков К.И. Персидская фонетика. Опыт системного исследования. М. 1988.

17. Расторгуева B.C. Краткий очерк грамматики персидского языка. // Миллер Б.В. Персидско-русский словарь. М. 1958.

18. Расторгуева B.C. Персидский, таджикский, дари. Введение. // Основы иранского языкознания. Новоиранские языки. М. 1982.

19. Рубинчик Ю.А. Грамматический очерк персидского языка. // Персидско-русский словарь. М.1970.

20. Расторгуева B.C. Краткий очерк грамматики персидского языка. // Миллер Б.В. Персидско-русский словарь. М. 1953.

21. Соколова B.C. Фонетика таджикского языка. М. 1949.

22. Соколова B.C. Новые сведения по фонетике иранских языков. // Иранские языки. II-М.-Л., 1950, сс. 5-28.

23. Соколова B.C. Очерки по фонетике иранских языков. М.-Л. 1953.

24. Соколова B.C. Исследования по фонетике иранских языков. М. АДД, 1954.

25. Соколова B.C., Лившиц В.А., Фархадян А.И. Новые сведения по фонетике иранских языков. ТИЯ, 1.М.ИП., I960.

26. Тайметоп К.С. Силлабическая структура слова в языках различных типов. Ташкент, 1986

27. Флрхади Р. Разговорный фарси в Афганистане. М. 1974.

28. Ханлари П.Н. Vazn-e se'r-e fârsi. (Ритм персидского стиха). Тегеран 1958. Jili ¿¿s

VTVibJUls *iU,_>l» .^jU j»^ jjj il»

29. Эдельман Дж.И. Фонология. // Опыт историко-типолоппеского исследования иранских языков. 1975.

30. Эльхам М.Р. Raves-e jadid dar tahqiq-e zabàn-e dari (Новые методы исследования языка дари), jjj jLj ji JjJj- ¿.jj Кабул 1349(1970).

31. Borah M.J. The nature of the Persian language written and spoken in India during the 13th and 14th centuries. // Bulletin of the School of Oriental (and African) Studies. VII, pt. 2, London, 1934.

32. Gharib M. Étude experimentale du Persan contemporain. Tehran, 1970.

33. Lazard G. Grammair du Persan Contemporain. Paris 1957.

34. Lehiste I. Suprasegmental Features of speech. // Contemporary issues of experimental Phonetics. Academic Press, London 1976.

35. Petito-Cocorda J. Les catastrophes de la parole de Roman Jakobson a René Thom. Paris, Maloine 1985.

Содержание диссертации отражено в следующих работах:

1. Иванов В.Б. О персидском словесном ударении (Опыт экспериментального исследования). // Вестник МГУ, сер. Востоковедение, №2, 1972.

2. Иванов В.Б. Глотгографический анализ персидского словесного ударения (на материале персидского языка). // Библиографический бюллетень ИНИОН АН СССР "Новая советская литература по языкознанию", №9, 1975, деп. JNfi 114/75.

3. Иванов В.Б. О тоническом компоненте персидского словесного ударения. // Вестник МГУ, сер. Востоковедение, №2, 1977.

4. Иванов В.Б. Экспериментальное исследование логического ударения в персидских фразах. //Вестник МГУ, сер. Востоковедение №3, 1980.

5. Иванов В.Б. О соотношении артикуляторных и акустических характеристик персидских гласных. // Вестник МГУ, сер. Востоковедение N° 1, 1982.

6. Иванов В.Б. Спектры гласных дари. // VIII Всесоюзная конференция "Актуальные проблемы иранской филологии" (тезисы докладов), Душанбе, 1982.

7. Иванов В.Б. Просодическая структура слова в иранских языках. // К III Международному симпозиуму по теоретическим проблемам языков Азии и Африки. (Тезисы докладов советских востоковедов). Москва, 1983.

8. Иванов В.Б. Русские и персидские гласные в произношении билингвов. // Вестник МГУ, сер. Востоковедение №2, 1983.

9. Иванов В.Б. О сопоставлении персидского и таджикского вокализма на основе синтеза речи. // Филологические науки, N»5, Москва, 1987.

10. Иванов В.Б. Ударение в дари (этап анализа). // Актуальные проблемы строя иранских языков. Сборник, МГУ, 1988.

11. Иванов В.Б. Проблемы описания вокализма дари. — В сборнике: Проблемы доказательства и типологизации в фонетике и фонологии. АН СССР, Отделение литературы и языка, Комиссия но фонологии и фонетике, Институт Русского языка, Материалы Всесоюзного совещания, М. 1989.

12. Иванов В.Б. Границы слова и инкапсуляция в персидском, таджикском и дари. // Вопросы языкознания. Москва, №3, 1995.

13. Ivanov V. Dari Genesis: Closer to Persian than to Tajik. // Proceedings of the International Congress of Phonetic Sciences. Stockholm 1995.

14. Иванов В.Б. Акустика гласных и ударения в языках персидском и дари. 266 е., Рус,-Деп. в ИНИОН РАН № 5131) от 25.03.96.