автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Вопрос о сепаратном мире с Болгарией в политике держав Антанты

Полный текст автореферата диссертации по теме "Вопрос о сепаратном мире с Болгарией в политике держав Антанты"

^ /

российская академия наук

-л' институт славяноведения

Па правах рукописи

Шкундин Григорий Давидович

Вопрос о сепаратном мире

с Болгарией в политике держав Антанты

(октябрь 1915 - март 1916 г.)

Специальность 07.00.03 - Всеобщая, история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 1998

Работа выполнена в Институте славяноведения Российской академии наук

Научный руководитель - доктор исторических наук

В.К. Волков

Официальные оппоненты: доктор исторических наук В.Л. Мальков кандидат исторических наук В.А. Емец

Ведущая организация -Дипломатическая академия МИД РФ

Защита диссертации состоится « » аи^а о/^Х 1998 г.

V е~С О /

в час. на заседании диссертационного совета

Д 002.97.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Институте славяноведения РАН по адресу: 117334 Москва, Ленинский просп. 32-а, корпус «В», 9 этаж.

С диссертацией можно ознакомиться в Институте славяноведения РАН

Автореферат разослан « & » _ 1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук С.И.Данченко

© Институт славяноведения РАН, 1998 г.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Актуальность темы. В год 80-летия окончания первой мировой войны, или Великой войны, как ее называют на Западе, мы наблюдаем исследовательский бум вокруг проблематики этого глобального конфликта. Налицо значительный интерес к истокам многих процессов, происходящих сегодня на разных уровнях и в различных сферах. Поистине вещими стали слова крупнейшего русского философа Н.А. Бердяева: "Я чувствовал с первых дней войны, что и Россия, и Европа вступают в новое историческое измерение"1. То, что тогда интуитивно ощущал Бердяев, теперь стало очевидной истиной. С точки зрения живущих ныне фактически XX век стартовал в 1914 г., а эпоха, начатая первой мировой войной, продолжается до сих пор. Поэтому не вызывает сомнений актуальность изучения истории этой войны, которая в отечественной историографии долгое время оставалась "забытой" или "полузабытой". Она не изучалась систематически, а в общественном сознании обрастала разного рода мифами, искажениями и преднамеренными лжетолкованиями. Вследствие чрезмерной идеологизации и создания "белых пятен" война рассматривалась преимущественно в контексте созревания предпосылок Октябрьской революции, а многие важные страницы, например, дипломатической истории войны предавались забвению. Одной из них является история заключения несостоявшегося сепаратного мира между коалицией стран Антанты и Болгарией после ее вступления в войну на стороне Центральных держав 14 октября 1915 г.

С крушением в Болгарии коммунистического режима в этой стране активизировалось движение за вхождение в конструируемый европейский дом, чему в немалой степени должно способствовать строительство его балканского этажа. Причины многих современных проблем в межбалканских отношениях коренятся в итогах первой мировой войны, которая не разрешила, а усугубила одни проблемы и породила другие. Поэтому в Болгарии в последние годы проявляется устойчивый интерес к вопросам дипломатической предыстории Нейиского мирного договора 1919 г., генезиса Версальской системы

международных отношений и места Болгарии в ней. Исследовать же эти вопросы можно, лишь изучив историю участия Болгарии в войне. Здесь существует много лакун, и вопрос о вероятности достижения сепаратного мира между Болгарией и Антантой является одной из них.

У обозначенной темы имеется еще один аспект, придающий ей дополнительную актуальность. В годы господства коммунистических режимов по идеологическим причинам существовало "табу" на упоминание о российско-болгарском военном, политическом и дипломатическом противостоянии в годы первого общемирового конфликта. Исходя из своего понимания социалистического интернационализма, историки СССР и Болгарии стремились фокусировать внимание на героических страницах "братства по оружию", избегая упоминания о том, что в двусторонних отношениях были периоды, когда Россия и Болгария находились в противоборствующих лагерях, а их армии сражались друг против друга.

После крушения мировой системы социализма мы являемся свидетелями так называемого "маятникового эффекта", который выразился в активизации русофобских настроений в Болгарии. В современных условиях, когда два демократических государства -Россия и Болгария - стремятся создать принципиально новую основу для дружественных и взаимовыгодных отношений, важно, чтобы груз исторических напластований не "давил" на них. Необходимо без предвзятостей, с максимально возможной объективностью рассмотреть историю двусторонних отношений в годы первой мировой войны. Длительная историческая дистанция - восемьдесят лет - и наличие обширного комплекса источников позволяют сделать это.

Степень научной разработанности проблемы. Научная значимость представленного труда определяется недостаточной степенью изученности темы в исторической науке. Национальная, т.е. болгарская историография данной проблемы не слишком обширна. Объективное изучение участия Болгарии в войне затруднялось самим исходом войны и его тяжелыми политическими и морально-психологическими последствиями для болгарского народа. Горечь национальной катастрофы 1918 г., юридически зафиксированной в Нейиском мирном договоре 1919 г.,

делала в межвоенный период чрезвычайно болезненным перелистывание страниц участия Болгарии в первой мировой войне. Слишком кровоточила свежая рана, а относительно короткая историческая дистанция мешала разглядеть детали событий, за которыми часто скрывались амбиции еще действовавших политиков.

Болгария оказалась единственной из побежденных стран, в которой виновники поражения были преданы суду. Помимо прочего, им инкриминировались два основных преступления: вовлечение Болгарии в войну "не на той стороне" и несвоевременный, запоздалый выход из нее. По утверждениям государственных обвинителей, если бы Болгария заключила сепаратный мир с державами Антанты на рубеже 1915-1916 гг., непосредственно после военного разгрома Сербии и вооруженного захвата болгарской армией Вардарской Македонии, то поражения Г918 г. и последовавшей за ним национальной катастрофы, по всей вероятности, удалось бы избежать. Отсюда вопрос о сепаратном мире в межвоенной Болгарии стал предметом острой политической борьбы. Беспристрастное обсуждение темы существования альтернативных путей решения болгарского национально-территориального вопроса в годы первой мировой войны, и в частности, вероятности быстрого выхода из нее путем примирения с Антантой в 1916 г., были невозможны.

После 1944 г. историки Болгарии взяли на вооружение ленинский тезис, определявший первую мировую войну как империалистическую и несправедливую для большинства стран, в том числе для самой Болгарии. До второй половины 50-х гг. даже проведение научных исследований по истории этой войны считалось грубой политической ошибкой2. И в последующие десятилетия в болгарской исторической науке господствовали оценки, остро критиковавшие всю внешнюю политику буржуазии в обеих мировых войнах.

Ситуация начала меняться с середины 80-х гг. Пионером в изучении проблемы сепаратного мира стал болгарский ученый С. Дамянов. Долго и целенаправленно работавший в архивах Франции, опираясь на неизвестные ранее французские дипломатические документы, он в 1985 г. опубликовал большую статью3.

Для Дамянова Франция стала "исходной" страной в изучении вопроса о возможности заключения сепаратного мира между антантовским блоком и Болгарией. Поэтому вполне объясним французский "флюс", присущий этой статье, - он проистекал из характера источников, которыми располагал автор.

После безвременной кончины Дамянова в 1986 г. эстафету перенял И. Илчев. Результатом длительной работы в архивах Франции, Великобрита нии и США стала его глубоко фундированная и свободная от идеологических клише монография4. Использовав неизвестные ранее архивные материалы, публикации дипломатических документов, мемуары, дневники политиков, военных и дипломатов изучаемого периода, болгарскую и иностранную прессу, Илчев создал широкомасштабную картину взаимоотношений Болгарии и держав Антанты в годы войны. Закрытость российских архивов сыграла для него, как и ранее для Дамянова, свою отрицательную роль, что признал сам автор. "Если о политике Франции, Великобритании и Болгарии можно было найти обширные источниковые сведения о способах принятия решений правящими кругами, о мнениях и сведениях, направляемых экспертами разного уровня и влияния, - писал Илчев, - то в отношении российской политики наш выбор был значительно более ограничен, и это неизбежно наложило отпечаток на исследование"5. Основная • часть книги посвя-щена событиям, предшествовавшим вступлению Болгарии в войну. Только в пятой, последней главе рассмотрен трехлетний промежуток с 14 октября 1915 г. до выхода болгар из войны 29 сентября 1918 г. Поэтому хронологическому отрезку с октября 1915 г. по март 1916 г. Илчев уделил лишь 15 страниц. Многие важные сюжеты затронуты мимоходом. Это относится, в частности, к первым зондажам на предмет отрыва Болгарии от Центрального блока, осуществленным антантовской дипломатией в начале 1916 г. (стокгольмская беседа А. Вальса и А. Грекова, миссия леди М. Пэджет, предложения, исходившие от итальянских официальных и полуофициальных лиц и др.).

Ученик Илчева Н. Кайчев сосредоточил свое внимание на отношении британских офицеров к Болгарии и их предложениях по поводу сепаратного мира с ней. Если взгляды начальника британского Генштаба генерала У. Робертсона по данному

вопросу ранее все же подвергались анализу в англоязычной историографии (например, в книгах В. Рогвелла и Дж. Леона6), то Кайчеву принадлежит приоритет в рассмотрении позиций британских офицеров, находившихся на Салоникском фронте. Особую ценность его исследованиям придает тот факт, что Кайчев впервые ввел в научный оборот документы из центрального государственного архива военного министерства Великобритании (the War office)7.

Одновременно с монографией Илчева вышла в свет книга югославского историка Б. Храбака8. Его заслугой стало привлечение неизвестных ранее документов из архивохранилищ Югославии и Италии. Опираясь на них, автор аргументированно развил тезис о том, что Италия на всем протяжении войны была заинтересована в сохранении сильной Болгарии, способной воспрепятствовать созданию большого югославянского государства. Ведь сам факт образования Югославии должен был пресечь претензии итальянцев на то, чтобы занять место Османской империи на Балканах и Габсбургской монархии в Подунавье. По словам Храбака, "вследствие такого поведения апеннинской великой державы, ей ...уделено больше внимания, чем к этому могло обязывать место, занимаемое Италией в системе Антанты"9. В целом, книга югославского историка ценна широтой источниковой базы и обилием вводимых в оборот новых фактов, хотя в данном случае фактография требует осторожного подхода.

Периоду с октября 1915 по март 1916 г. Храбак уделил почти две главы из десяти. Историография стран Центральной и Юго-Восточной Европы, посвященная первой мировой войне, издавна и совершенно определенно делится на две части: сочинения победителей и побежденных. Югославские историки всегда относились к первым. Поэтому не удивительно, что Храбак иногда дает тенденциозную, антиболгарски-просербскую, на наш взгляд, трактовку исторических фактов. Подобную тенденциозность, только с обратным, антисербским знаком, можно наблюдать и у болгарских историков. Но в книге Храбака неприятие вызывает его методика источниковедческого анализа дипломатических документов и прессы. Во введении к своему труду он справедливо отметил, что пресса как исторический

источник "носит пропагандистский характер и историку служит только как дополнительный материал. Сведения, сообщаемые в газетах, можно использовать для реконструкции и интерпретации политических или военных событий... Нередко измышлялась та или иная новость, которая служила пробным шаром для того, чтобы вызвать реакцию противника и тем самым заставить его раскрыть свои карты"10. Но наряду с этими бесспорными утверждениями и призывами Храбака к внимательному анализу прессы, приходится констатировать, что сам он часто передает слухи о внутриполитической ситуации в Болгарии, без должной проверки сообщаемые антантовской прессой, а затем говорит о событиях, ставших предметом данных слухов, как о свершившихся фактах".

Чтобы уяснить недостатки методики Храбака, надо представлять характер внутренней дипломатической корреспонденции, циркулировавшей в МИД Болгарии после ее вступления в войну, т.е. донесений посланников из нейтральных государств в Софию. Дипломаты, аккредитованные в Швейцарии, регулярно читали французскую и итальянскую прессу, в Нидерландах -английскую, в Швеции - российскую. Они более или менее точно воспроизводили в своих депешах и телеграммах содержание материалов, касавшихся Болгарии и Балкан. Очень редко воспроизведение сопровождалось комментарием и • выражением собственного отношения дипломатов к этим материалам. Как бы само собой подразумевалось, что они являлись плодами измышлений и антиболгарских интриг Четверного согласия. Храбак же иногда приписывает мысли и заключения, содержавшиеся в этих статьях, тем болгарским дипломатам, которые аккуратно их пересказывали. Это приводит его к неверным выводам. Например, правильно отметив, что в декабре 1915 - январе 1916 г. болгарские представители за границей бдительно следили за миролюбивыми настроениями в державах Антанты, Храбак здесь же говорит о каких-то переговорах между Великобританией и Болгарией, которые якобы тогда имели место в Бухаресте. На самом деле до сих пор нет данных о таких переговорах.

В российской историографии к этой теме обращался только сотрудник Института мировой литературы РАН Б.В. Соколов12. Его заслугой является установление очевидной взаимосвязи

вопроса о сепаратном мире между Антантой и Болгарией с проблемой отрыва Турции от Четверного союза. Поскольку такая взаимосвязь и даже взаимозависимость была тесной вплоть до окончания войны, Соколов рассмотрел оба нереализованных варианта коалиционной политики Антанты в рамках одной статьи. Он же впервые выделил четыре периода в развитии контактов Союзников с Турцией и с Болгарией после их присоединения к Центральному блоку, взяв за основу общую периодизацию истории первой мировой войны. Статья Соколова базируется исключительно на российских дипломатических документах, как опубликованных, так и почерпнутых в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ), и в этом смысле удачно дополняет работы Дамянова, Илчева и Храбака. Но если в последних есть крен в сторону рассмотрения позиции западных держав антантовского блока, то в статье Соколова, написанной без должного внимания к внутренней ситуации в Болгарии, наоборот, имеется российский "флюс". Статья производит впечатление односторонней.

В целом, круг исследований по данной проблематике свидетельствует об определенной работе, проделанной историками по выяснению различных сторон вопроса о сепаратном мире между Болгарией и державами антантовского блока на протяжении относительно короткого хронологического отрезка - с октября 1915 по март 1916 г. Вместе с тем, есть основания утверждать, что во многих своих важных аспектах тема еще не получила научного освещения. Это делает правомерным появление настоящей диссертации.

Цели и задачи исследования. Имея в виду степень изученности отдельных аспектов темы, диссертант провел исследование, целью которого было рассмотрение проблемы сепаратного мира под различными углами зрения. Главное внимание уделялось развитию взглядов военных и политических деятелей, дипломатов в каждой из четырех держав' Согласия на саму возможность и целесообразность отрыва Болгарии от Центрального блока. Важно было проследить нюансы в различиях, проявлявшихся по данному вопросу не только между Союзниками, но и внутри каждой державы антантовской коалиции. Чем определялись эти различия? Каковы тайные и

явные пружины, обусловившие благосклонность к Болгарии одних лиц, равнодушие других и непримиримость третьих? В какой степени эти факторы - объективные и субъективные -влияли на процесс принятия внешнеполитических решений, касавшихся Болгарии, в странах Антанты? Был ли возможен сепаратный мир в принципе? Все эти вопросы поставлены в центр диссертации.

Рассмотрение указанных вопросов велось параллельно в двух плоскостях - внутри- и внешнеполитической. Изучение внутреннего аспекта проблемы предполагает ознакомление с развитием ситуации в самой Болгарии после вступления в войну. Существовали ли там вообще реальные политические силы, способные не только воспринять, но, самое главное, осуществить идею сепаратного мира с антантовской коалицией? Ведь Болгария являлась не только объектом политики Четверного согласия, но и субъектом общеевропейской системы международных отношений.

При подходе к внешнеполитической стороне проблемы подразумевался общебалканский срез, в частности, отношение соседей Болгарии к ее возможному примирению с антантовским блоком. При этом основу анализа составило рассмотрение вопроса на широком общеевропейском фоне. В изменявшихся условиях войны перед всеми государствами-участниками обоих враждовавших блоков вставали проблемы коалиционной войны, соотношения внешнеполитических целей и военных средств, внешней политики и военной стратегии. Поэтому вопрос о сепаратном мире между Болгарией и странами Антанты рассмотрен в контексте выработки этим блоком общесоюзнической стратегии, путем раскрытия механизма принятия важнейших внешнеполитических и военных решений, разногласий между военными и политическими деятелями.

Такой подход к изучению проблемы обусловил хронологические рамки работы. Исходным рубежом является 14 октября 1915 г. - дата вступления Болгарии в общеевропейскую войну. Верхняя грань - март 1916 г,-обозначена решениями военной конференции в Шантийи и политической конференции в Париже, на которых страны Антанты приняли общие принципы ведения коалиционной

войны, при этом более или менее определившись в своем негативном отношении к возможности заключения сепаратного мира с Болгарией. Правда, и после указанной даты, вплоть до самого выхода Болгарии из войны в сентябре 1918 г., этот вопрос время от времени снова "всплывал" в дипломатических канцеляриях, парламентах и военных штабах стран антантовского блока. Продолжали поступать проекты, рекомендовавшие заключение такого мира. Имели место и взаимные зондажи, главным образом, в нейтральных странах. Но все же решения мартовских (1916 г.) конференций Антанты направили развитие событий в такую колею, из которой оно уже не вышло, да и не могло выйти. Вопрос был принципиально решен в марте 1916 г. на самом высоком уровне, и решен отрицательно, а после этого на межсоюзнических конференциях более не ставился. Поэтому последующие действия антантовской дипломатии в этом направлении' можно квалифицировать всего лишь как маневры тактического характера.

Методологическая основа диссертации. Автор руководствовался требованиями современной исторической науки и научной методологии. Следуя принципу междисциплинарности в исследовании международных отношений и внешней политики государств, диссертант применил методы широкого диапазона -от традиционных историко-логических до методов системного анализа, социальной психологии, имиджелогии и теории принятия внешнеполитических решений. Несмотря на методологический плюрализм, в основе исследовательского подхода все-таки было стремление изучить вопрос с позиций традиционной дипломатической истории, в поле зрения которой находились взаимоотношения государств преимущественно на правительственном уровне. В конечном итоге автор стремился отобразить внешнеполитический процесс, сфокусированный на человеческой деятельности и на конкретных личностях. В этом сказалось влияние французской школы историков-международников, основоположником которой являлся П. Ренувен. Сочетая эвристический подход с константным тяготением к первоисточнику, диссертант осуществлял научный эмпирический анализ, внешнюю и внутреннюю критику источников, используя методику комплексного источниковедения. Осмысление многообразного конкретно-

эмпирического материала влекло к выходу на уровень компаративизма и синтеза как общенаучных методов.

Источниковая база диссертации состоит из опубликованных и неопубликованных документов.

К числу важнейших документальных публикаций относится вышедшая в 30-е гг. III серия многотомного советского издания "Международные отношения в эпоху империализма", доведенная до 13 апреля 1916 г., т.е. целиком покрывающая хронологические рамки диссертации. Она дополняется изданными НКИД СССР в 20-е гг. тематическими сборниками "Европейские державы и Греция в эпоху мировой войны", "Константинополь и Проливы", "Царская Россия в мировой войне", а также документальными публикациями "МИД и Ставка", "Дневник МИД за 1915-1916 гг.", помещенными в журнале "Красный архив". Поскольку вопрос о сепаратном мире с Болгарией не находился в центре внимания составителей этих публикаций, то вследствие их неполноты диссертант обратился к документальным богатствам АВПРИ.

Были привлечены неопубликованные ранее документы из фондов: "Канцелярия","Политический архив","Секретный архив министра","Отдел печати и осведомления". В последнем фонде внимание привлекли тщательно составленные сотрудниками МИД обзоры прессы о внутреннем положении' и внешней политике Болгарии после ее вступления в войну. Здесь находятся и содержательные докладные записки, исходившие от Г.И. Капчева и Е.З. Волкова. Эти люди не являлись профессиональными дипломатами, но обладали определенной информацией о болгарской внутриполитической ситуации. Их мнения могли оказаться важными для руководства российского МИД, особенно после октября 1915 г., когда Болгария и Россия оказались отгороженными друг от друга своеобразным "железным занавесом".

В тех условиях возросло значение разведданных из Болгарии, получаемых через Дунайскую экспедицию и с помощью русских разведчиков в Румынии. Каждое из трех министерств - военное, морское и иностранных дел - имело на румынской территории свою сеть агентов, действовавших самостоятельно и часто независимо друг от друга. Поэтому

поступавшие от них сведения отложились в трех разных архивохранилищах. Это Российский государственный военно-исторический архив, Российский государственный архив Военно-Морского Флота и Российский государственный исторический архив. В последнем интересные материалы взяты из фонда "Петроградское телеграфное агентство".

Из документов иностранного происхождения наибольшую значимость представляют болгарские. В 1920-1921 гг. Правительство А. Стамболийского выпустило достаточно полную двухтомную публикацию "Дипломатические документы о вступлении Болгарии в европейскую войну". Некоторые невошедшие в нее документы обнаружились в двух фондах Центрального государственного архива Болгарии - министерства иностранных дел и исповеданий и в личном фонде бывшего премьер-министра В. Радославова. Просмотрен (в копиях) небольшой, но важный по значению массив - архив болгарского царя Фердинанда, вывезенный им в 1918 г. после отречения в Германию и ныне находящийся в США.

Здесь же и в научном архиве Института истории Болгарской Академии Наук просмотрены копии французских и британских дипдокументов, касавшихся Болгарии. Итальянская же политика в болгарском вопросе восстановлена по официальной публикации документов МИД Италии13.

Две рукописи обнаружены в софийской военно-исторической библиотеке. Одна представляла подборку австрийских архивных документов об участии Болгарии в войне, а другая являлась дневником К. Жостова, занимавшего в 1915-1916 гг. пост начальника штаба болгарской действующей армии.

С начала 1916 г. проблема сепаратного мира с Болгарией в политике Антанты тесно увязывалась с вопросом о вовлечении в войну Румынии. Поэтому возникла необходимость работы в архивах Бухареста. В Национальном архиве изучались документы фонда "Королевский дом" и микрофильмы материалов из архивохранилищ Франции - министерства иностранных дел и находящегося в Венсене архива исторической секции при Генштабе сухопутных войск. Несколько документов обнаружено в архиве МИД Румынии.

В источниковую базу диссертации включены опубликованные письма, дневники и мемуары, вышедшие в разных странах из-под пера различных лиц. Среди них есть коронованные особы (российская императрица Александра Федоровна, королева Румынии Мария, болгарская царица Иоанна) и политические деятели (Р. Пуанкаре, Д. Ллойд Джордж, В. Радославов, А. Малинов, А. Стамболийский, К. Тодоров, И. Дука и др.), военные (A.A. Поливанов, М. Саррайль, У. Робертсон, Э. Людендорф) и дипломаты (С.Д. Сазонов, A.A. Савинский, A.B. Неклюдов, Г.Н. Михайловский, С. Сонни-но, М. Палеолог, Дж. Бьюкенен, Ф. Берти, Г. Никольсон).

В работе использовалась болгарская и иностранная пресса. В целом обширный комплекс источников позволяет рассмотреть поставленные в диссертации проблемы.

Научная новизна работы определяется тем, что в ней впервые в историографии детально и под различными углами зрения освещается проблема сепаратного мира с Болгарией в политике держав Антанты с октября 1915 по март 1916 г. Новым является само выделение этого периода, как значимого в дипломатической истории войны. Значимость определяется формированием коалиционной дипломатии антантовского блока в отношении Болгарии, концентрацией ее тактических приемов. Обрисована и оценена роль этого небольшого • промежутка времени в ходе войны, фактически определившего, тогда еще плохо видные, последствия участия Болгарии в войне. Материалы российских, болгарских и румынских архивов, впервые введенные в научный оборот, позволили в ряде случаев внести уточнения в оценку событий дипломатической истории на данном этапе первой мировой войны, а также представить неизвестные ранее науке факты. Впервые проанализирована роль румынского и греческого факторов в динамике событий. Автором предпринята попытка глубже, чем это делалось раньше, изучить комплекс вопросов, связанных с деятельностью российской дипломатии и разведки в отношении Болгарии после разрыва русско-болгарских отношений в октябре 1915 г.

Практическая значимость диссертации и апробация ее результатов. Результаты проведенного исследования имеют важное значение для понимания особенностей развития Болгарии

и ее внешней политики, российско болгарских и межбалканских отношений в первой четверти XX века, а также для реконструкции событийно-фактологической части истории первой мировой войны. Диссертация может быть использована при написании общей истории Болгарин XX века и истории первой мировой войны. Результаты работы могут учитываться в практике вузовского преподавания: при составлении учебных курсов по истории Болгарии и Балканского региона, а также специальных курсов по истории международных отношений на Балканах.

Диссертация была выполнена и обсуждена в отделе истории славянских народов периода мировых войн Института славяноведения РАН. Ряд рассматриваемых в ней проблем освещался в научных докладах и выступлениях автора на различных конференциях. Среди них: круглый стол по теме: "Первая мировая война и ее воздействие на историю XX века" (Москва, декабрь 1992 г.); международная конференция "Роль церкви в истории народов Центральной и Юго-Восточной Европы" (Москва, июнь 1993 г.); международная конференция "Первая мировая война и XX век" (Москва, май 1994 г.); международный научный симпозиум "Европа и македонский вопрос" (г. Делчево, Республика Македония, сентябрь 1994 г.); международная конференция "Болгария и Россия в XX веке: новые документы, новые идеи"(София, декабрь 1995 г.). Информация об этих выступлениях помещена в журналах: "Новая и новейшая история", 1994, №4-5. С. 109-110; "Военноисторически сборник" (София, 1996, №5. С. 180); "Македонски преглед" (София, 1995, №2. С. 154); в информационном бюллетене "Българистика и българисти", 1996, № 1. С. 31, а также в газете "Нова Македонка", 1.x.1994 г.

Выступление диссертанта на последней из перечисленных конференций встретило положительные отклики у российских (Т.В. Волокитина) и болгарских (П. Димитрова и И. Марчева) коллег (см. журналы: "Славяноведение", 1997. № 1. С. 118; "Исторически преглед", 1996. №3. С. 150; "Bulgarian Historical Review", 1996. № 3-4. С. 208).

Структура работы. В основу изложения материала положен хронологический принцип, позволяющий показать в динамике проблему сепаратного мира между антантовской коалицией и Болгарией в октябре 1915-марте 1916 г., определить основные этапы в развитии вопроса и проанализировать политику каждой из великих держав Антанты в отношении Болгарии в контексте выработки этим блоком стратегии коалиционной войны. Диссертация состоит из введения, трех глав, которые делятся на шесть параграфов, заключения, примечаний и списка употребляемых в работе сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ И ВЫВОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во введении обосновывается научная значимость и актуальность темы исследования, дается характеристика источни-ковой базы и степени изученности отдельных аспектов проблемы, определяются цели и задачи работы.

Первая глава диссертации посвящена взамоотношениям Болгарии и держав Согласия в начальный период войны - с августа 1914 по октябрь 1915 г. В первом параграфе анализируются болгарские национально-государственные интересы и отношение стран Антанты к территориальным претензиям болгар. Внешнеполитическая ориентация страны не определялась только симпатиями царя Фердинанда и премьера Радославова. Она была обусловлена конкретной обстановкой в Европе, на Балканах и в самой Болгарии, детерминировалась нерешенностью болгарского национального вопроса, ставшего после катастрофы 1913 г. вопросом территориальным. Ни одна политическая группировка в болгарском обществе не сняла проблемы национального объединения. Важно дифференцировать требования и намерения царя, придворных кругов, правительства, различных политических партий, военной верхушки, патриотических и националистических организаций, эмигрантских и беженских обществ, влиятельных буржуазных слоев, эмоциональные стремления интеллигенции.

Осуществить задуманное без ревизии Бухарестского договора 1913 г. было невозможно, а попытки болгарской дипломатии в 1913-1914 гг. поставить вопрос о его пересмотре мирным путем оказались безрезультатными. С наступлением мирового конфликта это автоматически сделало ревизионистскую внешнюю политику Болгарии политикой реваншистской, хотя при столь неблагоприятной для нее международной ситуации доктрина реванша перспектив на успех не имела.

Как и все балканские государства, Болгария была вынуждена искать в планах великих держав локальную проекцию на свои национально-государственные интересы. С самого начала войны обе противоборствующие группировки -Антанта и Центральные державы - продолжили начатую еще в предвоенные годы борьбу за привлечение Болгарии на свою сторону в качестве союзника. В конечном итоге германская коалиция перетянула болгарский канат на свою сторону, посулив царю и Радославову принадлежавшую Сербии Вардарскую Македонию - ядро болгарских военно-политических целей.

Дипломатия Антанты потерпела поражение в переговорах с Болгарией в 1915 г. по совокупности нескольких причин. Среди них, прежде всего, военные неудачи, главным образом на Восточном фронте; отсутствие единого руководства и общей целеустремленности в деле привлечения Болгарии, наличие противоречий между самими Союзниками по балканским вопросам; непродуманность действий и путаница, создаваемые антантовскими дипломатами; неуступчивость со стороны правительств Сербии и Греции и их нежелание пойти навстречу болгарским территориальным претензиям в Македонии даже под давлением великих держав. Но главная причина, предопределившая дипломатическое фиаско Антанты, заключалась в ее ошибочной политике и стратегии в регионе, в недооценке значения Балкан для скорейшего и успешного завершения войны в целом. Таким образом, разноречивые суждения и слабая квалификация руководителей стран антантовской коалиции обусловили колебание внешнеполитических тенденций и их трудное выруливание, выход на поверхность. Это подтверждает, что субъективный фактор играл очень важную роль в стихии войны и коалиционных взаимоотношений.

Во втором параграфе первой главы анализируется реакция правительственных кругов и общественного мнения государств антигерманского блока на вступление болгар в войну. Обстоятельно рассмотрен период с 5 по 14 октября 1915 г., т.е. от разрыва странами антантовской коалиции дипломатических отношений с Болгарией до ее нападения на Сербию. Прослежены нюансы в позициях каждой из держав Согласия при объявлении ими войны Болгарии, а также международно-правовая подоплека таких нюансов.

Антантовская пресса объясняла "измену" Болгарии доводами морально-этического порядка. Помимо трафаретных выражений о "вероломстве" и "германофильстве" царя Болгарии Фердинанда, очень часто конечные выводы политических обозревателей граничили с расизмом, ибо причина нередко виделась ими в особенностях этногенеза болгарского народа и его менталитета, социально-психологического облика, в котором татаро-монгольские черты якобы подавили первичное положительное славянское начало и превратили его в форпост азиатского варварства в цивилизованной Европе.

Наряду с болгарами, объектом упреков со стороны общественного мнения стран Антанты стала дипломатия Союзников и ее ответственные руководители - министры иностранных дел Э. Грей, Т. Делькассе и С. Д. Сазонов.

Рассмотрены последствия вступления Болгарии в войну для обеих воевавших коалиций.

Вторая глава хронологически охватывает конец 1915 г. - с октября по декабрь. В первом параграфе анализируются военно-политические планы держав Антанты в отношении Болгарии в октябре-ноябре. Восстанавливается дипломатическая предыстория решения Николая II о бомбардировке Варны и Бургаса российским флотом, а также морально-психологические и политические последствия этого акта для обеих сторон.

Проанализирована записка российского вице-консула в Джурджу Белановича, по своему обобщающему характеру ставшая исследованием о менталитете болгар, а также работой имажинистского плана на тему: "Образ России в глазах болгар". Прослежена роль албанского, греческого, румынского и итальянского факторов в развитии изучаемой проблемы. Особое

внимание уделено визиту царя Фердинанда в русскую миссию в Софии и его беседе с бывшим российским посланником Савинским. Сопоставив все известные документы об этом разговоре, диссертант пришел к выводу, что после беседы обе стороны - Болгария в лице своего монарха и антантовская дипломатия в лице некоторых (но не всех!) своих представителей,- не считали сепаратный мир между ними принципиально невозможным.

Во втором параграфе этой главы рассматриваются особенности "газетной войны" между Болгарией и странами Антанты в конце 1915 г. Показано, как сквозь толщу взаимного ожесточения среди представителей обеих сторон начало пробиваться осознание желательности примирения. Процесс переосмысления ценностей не был ни одномоментным, ни поступательным. Он развивался зигзагообразно, зависел от разных факторов и растянулся по времени на несколько лет, вплоть до самого окончания участия Болгарии в войне. Этот процесс прошел через различные стадии, начиная от составления аналитических записок экспертов с соответствующими рекомендациями правительствам, затем "забрасывания" пробных мирных "шаров" различным болгарским деятелям, зондирования их на предмет самой возможности заключения сепаратного мира и вплоть до ведения переговоров с представителями болгарской оппозиции в нейтральных странах.

Третья глава диссертации хронологически охватывает первые три месяца 1916 г. В первом параграфе детально анализируются зондажи, предпринятые дипломатией Антанты в январе-феврале. Для морального состояния болгарского общества и армии в этот период характерен переход от эйфории патриотизма к психологии большой войны. Общество начало осознавать, что страна участвует в коалиционной войне с ее плюсами и минусами. В это время активизируется болгарская антантофильская оппозиция в нейтральных странах, прежде всего, в Швейцарии. Она становится объектом пристального внимания и зондажей, осуществляемых французской разведкой, но пока со стороны болгар дело ограничивалось лишь простым осведомлением. Изучая историю "параллельной" дипломатии, очень важно отделить обычный для дипломатии всех стран в

военное время тайный зондаж мирных условий противника от склонности пойти на сговор с ним. Необходимо определить, когда первое явление перерастает во второе. По убеждению диссертанта, в данных случаях (беседа А. Грекова с А. Вальсом в Стокгольме, миссия Л. Саваджияна в Швейцарии, предложения итальянских официальных и полуофициальных лиц) имели место обычные зондажи, которые носили чисто тактический характер.

Тогда же в странах Согласия начался процесс осознания факта, что антантофильская оппозиция в самой Болгарии не оправдала возлагавшихся на нее надежд и встала под знамена правительства Радославова. В 1916 г. антантофильских партий в целом в стране уже не было. Этим ситуация отличалась от обстановки, имевшей место до вступления Болгарии в войну, когда расхождения между политическими партиями касались, главным образом, внешней ориентации. С осени 1915 г. линия водораздела проходила уже внутри этих партий, а не между ними. В той или иной степени под влиянием болгарских военных успехов все без исключения буржуазные и мелкобуржуазные партии осуществили девиацию в прогерманском направлении.

Во втором параграфе третьей главы болгарский фактор рассматривается в контексте выработки Союзниками стратегии коалиционной войны в марте 1916 г. Этот фактор оказывал важное влияние на ход их переговоров с премьер-министром Румынии И. Брэтиану. Тот использовал угрозу со стороны Болгарии для того, чтобы затянуть переговоры и выторговать дополнительные гарантии безопасности для своей страны. Многочисленные документы (дипломатическая корреспонденция, сообщения прессы, переписка частных лиц и др.) демонстрируют паническую боязнь со стороны румын возможности примирения Антанты и, в первую очередь, России с Болгарией. Недопущение такого примирения было одной из главных целей поездки лидера румынских консерваторов Н. Филипеску в Россию.

Тогда же вопрос о сепаратном мире между Болгарией и державами Четверного согласия переплелся с проблемой заключения подобного мира между Турцией и антантовским блоком. Диссертант пришел к выводу, что, хотя в рассматриваемый период болгарско-турецкие отношения и не развивались гладко, все же не были враждебными. А это, во-

первых, создавало для Антанты одно из необходимых условий, которые при желании сделали бы возможным отрыв обеих стран от германского блока путем удовлетворения их территориальных претензий не в ущерб друг другу. А во-вторых, общее состояние отношений между Болгарией и Турцией не исключало, опять-таки при взаимном желании, возможной координации дипломатической деятельности обеих стран на предмет примирения с Антантой. Но этому мешало их обоюдное недоверие.

Весь этот комплекс проблем вокруг возможности примирения антантовской коалиции с Болгарией и с Турцией, а также связанный с ним вопрос о посылке российских войск на Балканы, заняли важное место на политической конференции Союзников в Париже 27-28 марта. Одним из результатов конференции было то, что державы Четверного согласия определились, в общих чертах, в своем негативном отношении к возможности заключения сепаратного мира с Болгарией.

В заключении диссертации подведены основные итоги исследования поставленных проблем. Ошибка, допущенная царем и Радославовым в сентябре-октябре 1915 г., стала роковой и непоправимой как для них самих, так и для всей Болгарии. К концу рассмотренного в диссертации периода Фердинанд Кобургский и правительство "либеральной концентрации" уже находились в сильнейшей степени экономической, политической и военной зависимости от Германии. Поэтому успех возможных действий с их стороны, направленных на отрыв от Германии, был весьма проблематичен.

С другой стороны, и ситуация в самой антантовской коалиции тоже не благоприятствовала заключению сепаратного мира между ней и Болгарией. Если даже предположить, что болгары попытались бы вступить в переговоры со всеми великими державами Антанты одновременно, такие переговоры неминуемо должны были закончиться провалом из-за противоречий между самими державами. Внутри этого блока у болгар не было ходатая, который мог настойчиво ставить данный вопрос перед всей коалицией и добиваться его всестороннего и беспристрастного обсуждения. Россия таким ходатаем быть не могла, главным образом, по причинам эмоционально-

психологического характера. Французам претили соображения экономического и финансового порядка, а также весьма болезненный вопрос о причинах и целях Салоникской экспедиции, тесно связанный с личными амбициями премьер-министра А. Бриана. Британская дипломатия при обсуждении балканских вопросов вообще не играла главной роли в лагере Союзников, ибо за небольшими исключениями руководящие военные и политические деятели Британской империи недооценивали место и роль Балканского полуострова в стратегии скорейшего и победоносного окончания войны.

Таким ходатаем по вопросу о заключении сепаратного мира с Болгарией могло бы стать только итальянское правительство. Это не исключалось уже потому, что между двумя странами до войны не существовало ни каких серьезных противоречий, никаких проблем, которые имели бы исторические корни и тяжелым грузом давили на выработку внешнеполитических курсов. По целому ряду причин правящие круги Италии были заинтересованы в сохранении после войны сильной Болгарии. Именно Италия могла стать для болгар своеобразным троянским конем, с помощью которого при желании удалось бы "проникнуть" в лагерь Антанты и завязать предметный разговор о сепаратном мире. Поэтому в интересах дела можно было бы отделить позицию Италии по болгарскому вопросу от позиции ее союзников. Но болгарское правительство не стремилось к этому. Сама же Италия была слишком слаба для того, чтобы свою, отличавшуюся от других, точку зрения воплотить в реальную самостоятельную политику. Теоретически она могла только добиваться того, чтобы ее позиция была воспринята другими союзниками.

В вопросе о сепаратном мире Антанты с Болгарией мы встречаемся с интересным случаем коалиционной дипломатии со всеми ее преимуществами и недостатками. Именно их имел в виду У. Черчилль, который в другое время и по другому поводу говорил: "Несчастье вести войну вместе с союзниками, но еще большее несчастье вести войну без них".

Союзническая дипломатия могла бы вывести Болгарию из войны через сепаратный мир, если бы имела в наличии совокупность трех необходимых элементов: 1) подготовленные

мирные предложения, которые удовлетворяли бы Болгарию;

2) реальные политические силы в стране, способные не только воспринять идею сепаратного мира, но и осуществить ее;

3) военные успехи на фронтах. Как следует из содержания диссертации, такой совокупности на всем протяжении рассмотренного периода у Антанты не было. Сепаратный мир антантовской коалиции с Болгарией был невозможен в принципе. В этом смысле шаг, сделанный 14 октября 1915 г. царем Фердинандом и Радославовым, оказался ошибочным. Болгария осталась накрепко пристегнутой к германской военной колеснице и была обречена вместе со своими союзниками испить до дна горькую чашу поражения.

Примечания

1 Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990. С. 6.

2Шарова Кр. Буржоазната историография и участието на България във войните// Исторически преглед. София, 1950. №2. С. 130— 157; Христов Д. Бели петна в исгорията на Първата световна война на България (1915-1918 г.)// Известия на военноисгорическо научно дружество. София, 1996. Т. 59. С. 293.

3Дамяное С. Съглашенската дипломация и проблемът за сепаративен мир с България през Първата световна война (1915-1918) // Юбилеен сборник в чест на академик Димитьр Косев. София, 1985. С. 307-330.

4Илчев И. България и Антантата през Първата световна война. София, 1990.

5 Там же. С 15.

6 Rothwell V. British War Aims and Peace Diplomacy. London, 1971;

Leon G. Greece and the Great Powers, 1914-1917. Thessaloniki, 1974; Ibid.Greece and the First World War: from Neutrality to Intervention. 1917-1918. New York, 1990.

1 Кайчев H. Английски предложения за сепаративен мир с България от 1915 до 1918 година// Военноисторически сборник. София, 1996. N 5. С.7-16.

lHrabak В. Sile Antante i Sjedinene Americke drzave prema Bugarskoj

1915-1918. Vranje, 1990. 9Ibid. S. 7. 10Ibid. S. 6.

11 Ibid. S. 34, 35, 46 etc.

12 Соколов Б.В. Опитите на Антантата да постигне сепаративен

мир с Турция и България през Първата световна война// Известия на военноисторическо научно дружество. София, 1994. Т. 56. С. 106-126. 13I documenti diplomatici Italiani. Quinta ser. 1914-1918. Roma, 1988. Vol. V (24 ottobre 1915 - 17 giugno 1916).

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах автора:

1. Динамика болгарских военно-политических целей в ходе первой мировой войны // Первая мировая война и проблемы политического переустройства в Центральной и Юго-Восточной Европе. М., 1991. С 5-42.

2. Bulgaria's Place in Military and Political Plans of the Entente Powers During World War I // WWI and the XX Century. Acts of the Inter national Conference of Historians. Moscow, 24-26 May, 1994. Moscow, 1995. P. 165-168 (,чаангл.яз.).

3. Миротворческие усилия болгарских церковных деятелей в годы первой мировой войны // Балканские исследования. Вып. 17. Церковь в истории славянских народов. М., 1997. С. 286-299.

4. Болгарская дилемма в дипломатической стратегии Антанты (октябрь 1915 г.)// Первая мировая война - пролог XX века. М., 1998. С. 166-182.