автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Восточная действительность в творчестве русских поэтов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Восточная действительность в творчестве русских поэтов"

узбекский республиканский педагогический институт русского языка и литератуш

На правах рукоаиои

ГРИГОРЬЕВА Ольга Ивановна

ВОСТОЧНАЯ ДЕЙСТШТВЛЫЮСТЬ В ТВОРЧЕСТВЕ РУССКИХ ПОЭТОВ (на материале произведений Б,Лапина, В.Луговокого и И.Сельвинского)

10,01,02 - литература народов СССР (советского периода)

Автореферат диссертации на'соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ташкент - 1991

Работа выполнена 8 отделе русская литература Узбекистана при Институте литературы АН УзССР.

Научный руководитель - доктор филологических наук« профессор ТАРТАКОБСКИИ П.И.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, старший научный сотрудник КАРИМОВ ЭРИК АБДУМАЕШЧ_,

кандидат филологических наук, доЦент ДАШАН АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА.

Ведущая организация - Ташкентский государственный педагогический институт им.Низами.

• ■ Оо

/к ¿л г:< .//. —

Защита состоится часов на заседании специализированного

диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук при Узбекском республиканском педагогическом институте русского языка А литературы по адресу: 700110.г.Ташкент, ул. Акад.Решвтова В.В.,4.

институт ИМ.ПИЗИМИ.

"Д" ¡-ЮЯ'&ри 1991 Г. в */(/' ~ циализированного (/овета К ПЗЛ2«01 йО защите

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке УзРШРЯЙ» Автореферат разослан " ОСП!С р?! 1991г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат педагогических наук, /.Л л /

доцент КИМР.В,

общая характеристика работы

Актуальность исследования. Интерес советских исследователей к истории взаимосвязей национальных литератур естестве-пс:: п посбхсд;:;«; особенно оьйчаи, а условиях перестройки и гласности.

Исторические пути развития российской художественной словесности отмечены давним и непреходящим интересом к литерату-рЭ и действительности азиатского региона. Оставаясь явлением национально-самобытным, русская ориентальная поэзия приобрела тем большее своеобразие, чем глубже было ее проникновение в: мир Востока и его художественных ценностей. И это не было простым, поклонением "богам" древнего искусства, а характеризовалось духовным взаимообогащением. Отсюда - непрерывные переклички гуманистических мотивов и образов, идей и героев, отсюда -развитие в русской поэзии тех специфических форм отражения инонационального мира, которые при всем своеобразии раскрывают и об «дав законы красоты и гармонии.

Этот интереснейший процесс получил широкое теоретическое обоснование в трудах и практических исследованиях многих видных ученых - Н.Конрада, В.Жирмунского, Т.Ломидзеу З.Османовой, й.Брагинского, М.Храпченко, ч.Гусейнова, я.Гордона, И.Темки-ной, П.Мпрза-Ахмедовой, Д.Салимовой, О.Каганович и других.

Все сказанное, бесспорно, подтверждает актуальность проблемы, избранной для исследования. При атом важно, что изучение истории взаимодействия разнонациональных явлений тесно переплетается с задачами ■ и целями сегодняшнего дня, помогая раскрыть ду-ховно-эстатические корни современности и будущего развития литературного процесса в нашей многонациональной литература.

Постановка исследования. Методологической основой дио-сертации являются известные положения классиков марксизма, утверждающие "всестороннюю связь и всестороннюю зависимость наций друг от друга", в результате чего "из множества национальных и местных лиТ8ратур"*возникла мировая литература.

I К.Маркс и Ф. Энгельс. Сочинение . Изд.2, Т.1У. - М»! Госполитиздат, 1955. - С,428.

Принципиально важными о методологической годки зрения стшщ для автора диссертации известные ленинские высказывания о<3 . отношении к классическому наследию. Теоретическое обоснование отдельных ватах, аспектов данного исследования автор находит в трудах известных советских литературоведов, чьи имена приведены выше. Объектом исследования являются лирика Бориса Лапина1, поэмн Владимира Луговского "Дангара" и "ФархадстроЙ" и трагедия Ильи Сельвинского "Бабек".

Цель исследованияг Главной целью диссертации является ис-сладовшше процесса влияния Востока на творчество русских советских мастеров слова, выявление специфики их художественного восприятия Средней Азии и Азербайджана, установление общих и индивидуальных эстетических закономерностей их ориентального наследия. Творчество каждого из них рассматривается во взаимосвязи о. определенным литературным родом (Б.Лапин - лирика,.. В.ЛуговскоЙ - эпос» И.Сельвинский - драма), что дает возможность шире и глубже осветить проблему, показав не только кон-1фетно-поэтический диапазон охвата восточного мира, как про- . пущенного "сквозь себя", так и воспринятого в его острых противоречиях, сложных характерах, драматических коллизиях истории и современности. Анализ творчества разных поэтов и различных родов, видов и жанров, воссоздающих при том разные национальные мира Востока олужит,наша взгляд, наиболее многоаспектному и значительному охвату избранной для исследования проблемы. Объем и предмет изучения определяют следующий круг задач:

1. Показать, какую роль сыграла литература, живая действительность и история Средней Азии и Азербайджана в становлении и развитии поэтического творчества Б.Лапина, В.Луговско-го и И.Сельвинского.

2. Исследовать своеобразие работы этих поэтов на фоне фольклорных элементов и творческих достижений тыркс пк, ирано-тадкикских мастеров художественного слова (Навои, Хайям, Ба-

I В диссертации рассмотрены ориентальные произведения Б.Ла-гоша, написанные без соавторства с З.Хацревиным.

бур, Фуркат, Дахлеш н др.), изучить специфику и манеру использования ими инонациональной образно-стилевой и речевой • стихии, проследить некоторые аспекты сложного процесса рождения в их творчества "своего" Востока, выявить та приемы и опособн обрвботкл инонационального материала, которые характеризуют их самобытность и индивидуальность.

3. На основе анализа наиболее зрелых произведений Б,Лапина, В.Луговского и И.Сельвинского показать благотворное влияние действительности и поэзии конкретных регионов Востока на их творчество.

Научная новизна работы усматривается в том, что мы обращаемся к тем пластам творчества Б.Лапина, В.Луговокого и И.Сельвинского, к тем их взаимосвязям о инонациональной действительность© и культурой, которые еще не стали предметом углубленного специального изучения.

Практическая ценность исследования. Полученные выводы и систематизированные фактические данные могут помочь дальнейшему изучению проблемы взаимодействия и сближения национальных литератур. Результаты исследования могут бить использованы литературоведами при изучении истории русской советской поэзия и драматургии, а также в процессе дальнейшей разработки вопросов теории и истории взаимосвязей русской и восточных (узбекская, ирано-таджикская, азербайджанская) литератур. Материалы диссертации могут быть использованы в практика преподавания курса русской советской литературы и литературы народов СССР, проведения спецкурсов и спецсеминаров в вузах.

Апробация работы. Результаты исследования были доложены на совместной научной конференции отдела русской литературы. ИЯЛ АН УзССР и кафедры Ташкентского государственного универб ситета им.В.И.Ленина (1985), По материалам даосертации опубликованы 4 статьи.

Структура исследования,. Диссертация состоит из введения^ трех глав, заключения и библиографии, изложена на 189 страницах.

Во введении намечены основные методологические, исторические и теоретические аспекты исследования, обосновывается

актуальность проблемы, дается критический обзор литературы по" теме, определяется структура работы.

Первая глава диссертации - "Постижение тюркодзычного Воо-тока через его классическое наследие в лирике Бориса Лапина" -» посвящена ориентальному поэтическому творчеству молодого русского худояиика.

В начала главы обосновывается сделанный нами выбор ориен-> тальннх произведений именно Бориса Лапина, отмечаются те характерные моменты восприятия данным художником среднеазиатского региона (социально-исторических условий, быта, культурного и духовного наследия), которые в дальнейшем своеобразно отразятся в его "восточной" лирике, сообщив ей черты самобытности и оригинальности. В диссертации подробно анализируется стихотворение Б.Лапина "Поступь коня", убеждая в том, что, работая над острой современной (для 20-х годов) темой борьбы простого народа с басмачами, художник "держит" постоянную рвязь и с классическим наследием Востока, и с его дравший сакральными памятниками, творчески трансформируя "заимствованное". Подчеркивается сугубо индивидуальный подход молодсн го поэта к решению поставленной им художественной задачи,чему способствовало не только прекрасное знание языков, но и вдумчивое, серьезное изучение специфики восточного мировосприятия, нашедшего отражение в духовном наследии Востока, в котором свободно ориентировался Борис Лапин.*

"Поступь коня" не являотся единственным доказательством влияния дровневосточной культуры на ориентальное творчество русского художника. В связи с этим рассматривается стихотворение - "Толкование'; анализ которого построен в плана сравнения со сходным по теме произведением Луговского "Учитель", что позволило, помимо намеченной задачи, показать весьма существенное отличие опытов Бориса Лапина от художественной ориенталистики другого советского поэта - певца Востока.

Говоря о влиянии древнеазиатокой культуры на творческие вадоыслы русского художника, мы акцентируем внимание на оригинальности использования им специфической восточной обрааяоо-» ти, что находит отражение в соответствующем анализе таких оти-* хдтворений поэта как "Заклинание" и "Возвращение".

Проведенное исследование всех этих и других вышеуказанных произведений позволило прийти к выводу о том, что, попав в Среднюю Азию, Лапин оказался "й плену" нэ у экзотики (как это нередко случалось с его собратьями по перу), а у поэтического и фольклорного наследия Востока, что. естество:и:о, наложило свой отпечаток на ориентальные сочинения молодого художника. Творчество восточных классиков в совокупности с непосредственным знакомством Бориса Лапина с жизнью, бытом, традициями и фольклором народов Востока явилось тем импульсом, который изменил и обогатил внутренний, духовный мир русского стихотворца. В то же время следует отметить, что, работая в тесном "контакте" с восточными классиками, Лапин никогда нэ был пассивной стороной, никогда не превращался в бездумного копировщика. Заимствованные им мотивы,' образы, Форш и т.п. подвергались серьезной, глубокой, вдумчивой обработке, видоизменялись, интерпретировались, но, появляясь в новом качестве, всегда сохраняли в себе, если так можно выразиться, оттенок, дух Востока. Добиться подобного не просто, именно поэтому мы вправе говорить о Лапине, как о характерной, самобытной творческой личности.

У Бориса Лапина есть несколько произведений, в которых его индивидуальность как поэта-ориенталиста раскрыта особенно глубоко. Одним из них является стихотворение "Самарканд". В работе проведен подробный анализ данного стихотворения в сопоставлении с тематически сходными сочинениями других русских советских ориенталистов-(А.Ширяевой, Г.Казаков, Л.Никулин, В.Наседкин), Подобные аналогии помогают ярче и нагляднее показать глубоко своеобразное восприятие Лапиным Средней Азии, раскрыть всю оригинальность и необычность его ассоциаций, вкусов, мышления. Стихотворение "Самарканд", на первый взгляд, не соответствует своему названию, и тем не менее подобный выбор заголовка не случаен: сообразно своему творческому видению, своему восприятию Востока-Лапин представил себе этот город п.у т н и к о м, исходившим множество дорог, всэ видевшим и все познавшим. Тема Путника - традиционная теш в восточной поэзии. Мудрый и немногословный, чуждый ляи, зависти, жадности и лести, знающий цену жизни и не страшащийся взглянуть в глаза смерти - таков его образ в классической поэзии, тагам он предстает перед -нами и в этом стихотворении:. Путник-человек, долгая жизнь которого как

краткое повторение судьбы Путника-города. В подобном сложном взаимопроникновении, в глубоко философском решении поставленной проблемы проявляется неповторимость, глубина авторского воображения и истинный талант художника слова. .

Один из разделов первой главы посвящен роли традиционного образа в ориентальной лирике русского художника. Подробный анализ таких произведений, как "Изгуломская песня", "Сурьма светлей очей твоих", "Бакалея", "Хоры", "Аист", "Гур-Эшр", "Саги-Намэ", "С персидского" наглядно показывает, что,работая над восточным материалом, Лапин почти всегда обрабатывал заимствованное, придавая ему иной Оттенок, иное звучание, а порой, и иной смысл. Интерпретация символических обозначений говорит не только о самобытном и оригинальном мышлении молодого ориенталиста, на только о силе и глубине его творческого воображения, но и о страстной целеустремленности этого художника, взявшего на себя нелегкую задачу - показать не Востой "вообще", а попытаться кай'можно рельефнее и ярче вылепить внутренний психологический и эмоциональный настрой своего лирического героя - человека иной национальности. Причем сам поэт постоянно шагает рядом с ним, порой вплетая свои мысли в ход его рассуждений, порой сливаясь с ним в одном горячем порыве, но никогда не растворяясь в нам, не теряя своего личного "Я". Эта характерная черта лапинских произведений определяет и своеобразный подход к каноническим обозначениям, так как его герой духовно соединяет в себе не только две расы -восточную и европейскую, но и два Востока - старый и новый. Отсюда вдет и преломление, переосмысление старой символики и в то же время сохранение ее основной, традиционной роли в поэтических строках,

В своей работе над инонациональным материалом Борис Лапин обращал серьезное внимание не только на оригинальное решение избранной теш, вдумчивую обработку заимствованного, умелое использование калек, метафор, традиционных условностей, но и на рифму, эвфонию произведения. Доказывая это, мы обращаемся к стихотворению "Разговор.с ангелом", анализ которого приводам в плане сравнения с оригинальными таджикскими текстами (поэзия Рудаки). Это помогает нам прийти к выводу о том, что в произведениях Бориса Лапина и рифма, и эв~

фония не только служат музыкальному, ритмическому, то есть чисто внешнему "ориентальному" оформлению стиха, но и активно способствуют более яркому, образному выражению самой сути произведения, его внутреннего содержания.

Борис Лапин прекрасно знал "живой" Восток, однако изображал его - и современный, и древний; и услспкый, и литературный; - преимущественно в формах классической ориентальной поэзии, на по д р а ж а я, да имитируя, а перевоплощаясь. Естественен вопрос - почему основой его творчества становится именно эта поэзия? Скорее всего потому, что она впитала в себя вое многообразие форм мышления народов Востока, собственно, ерма была формой выражения этого мышления, его социальных, исторических, психологических и т.п. категорий. Другими словами, восточная классика, как и всякая другая классика, современна и способна выражать не только "свое", но и "нынешнее" время, И Лапин не уходил в нее от "живого" Востока, но через нее воссоздавал "живой" Вос-трк. Именно эта специфическая черта его личного, субъективного восприятия Азии и определяет в значительной степени су-* щественное отличив созданных им ориентальных произведений от аналогичных творческих опытов других русских советских художников.

Заканчивай главу, мы приходим к выводу о том, что как . поэт - глубокий, интересный, самобытный ~ Борис Лапин родал-• ся именно на Востоке, Будучи еще совсем юным (в пору знаком. ства с Азией ему было лишь восемнадцать лет), он исходил вось точный край вдоль и поперек, и неизвестно, как повернулась бы его судьба, не соверши он этого "путешествия данною в жизнь"*, Неторопливое, подробное знакомство с историей, литературой и искусством других народов помогло ему, как мы увидим, создать удивительные произведения, органично связанные о классическим наследием Востока,

I Протасова М,, Темкина И, Путешествие длиною в жизнь.. М.'г.Совет, писат., 1972.,- С.4,

Вторая глава диссертации - "Среднеазиатская действительность в поэмах Владимира Яуговского" — посвящена исследованию "Дангары" и "Фархадстроя".

Говоря о Борисе Лапине, мы подчеркивали, что именно Восток "открыл" неповторимое своеобразие его поэтического дарования. Но разве, ведя речь, допустим, о Сергее Есенине, мы на можем сказать то яе самое? Ведь несмотря на его самобытный дар, ярко и полно проявившийся еще до обращения к ориентальной тематика, "Персидские мотивы", без сомнения, явили новую грань творческого таланта художника. То есть независимо от того, только ли начинает поэт свой трудный путь в "большую" литературу, цт жа он уже утвердил себя в ней, встреча о Востоком дли настоя- . щего мастера - это всегда взлет, открытие неожиданного в самом озбв. И ориентальные произведения Владимира Луговскбго - еща одно подтверждение этому.

До"знакомства" с Азией в его произведениях жило стремление "поэтически осмыслить революцию, гражданскую войну, себя"* , шел напряженный поиск своего неповторимого стиля. Возможно, поэтому в его лирике,20~х годов слышны отзвуки Блока и Маяков-« ского, Пастернака и Киплинга, Гумилева и Багрицкого, Сельвин-окого и Тихонова. Критика справедливо отмечала, что в раннем Луговском "перекрещивались разные школы и влияния"'*. Но ужа тогда эти мучительные искания, эта смелая проба пера то в одном, то в другом стилевом ключе предсказывала возможность их будущего сплава в нечто принципиально новое, присущее только Цуговскому. И именно Востоку сулдено было стать "родиной" этого принципиально нового, пришедшего к поэту тогда, когда он, увидев Азию, открыл не только удивительную,страну для себя, но и удивительный "внутренний мир" в самом себе.

Встреча с Востоком стала мощным толчком в творческой эволюции художника, обнажила яркие грани его самобытного таланта, столкнула его с жизнью - необычной, многоликой, кипящей острыми классовыми противоречиями.

"I Луговской В. Автобиография // ЦГАЛИ, (€.1098, оп.2, ед.хр,1,

2 Зенкевич М.' Владимир Луговской. Сполохи // Печать и революция. - 1927. - Кн.З. - С.192.

С особой силой, особым накалом тема решительной схватки между, старым миром и завоеваниями Октября прозвучала я поэме Луговского "Дангара".

Прежде чем приступить к анализу поэмы, мы сх1п?т;:лп 5Ни_ макив -на то, что прриозсдгннпм Луговского всегда было свойственно романтическое начало. От первой книги стихов "Сполохи" до "Середины века" он пронес вэру в необычайность, в чудесное. Но если книги ранних его стихов были переполнены исступленным восторгом бытия,, разгулом сил и страстей, что в свою очередь создавало необходимость появления гиперболически-торжественных образов, повышенности тона, резких эмоциональных взлетов, то своеобразие "Дангары" заключалось правде всего в том, что в ней ничего этого не было, чем она отличалась нз только от "Сполохов" и "Мускула", но и от первой книги дилогия "Большевикам пустыни и весны", в которой тоже ощущалась тяга к некой ошеломляющей образности. Конкретные сопоставления образных стихий поэмы и названных сборников, проведенные в работа, подтверждают этот вывод. ■

Тем не менее, обнаруживаемый резкий контраст не означает, что, работая над "ДангароЙ", поэт решил совершенно отказаться от яркой образности и колоритных аналогий. Нет, оя по-прежнему воспринимает жизнь как романтик. "Дангара" поражает яэ только г^огбокям философским осмыслением "азиатской" тема, но и уме-•яием Луговского, не впадая в восторженный экстаз, сдержанно . передать необычную красоту Востока, удивительную радугу . его , красок.. Анализ поэмы заставляет обратить внимание на самобытный подход автора к решению столь сложной задачи, как создание ориентального произведения. Исследуя творчество Бориса Лапина, мы акцентировали внимание на томг что он работал в тесном- "контакте" со среднеазиатскими классиками, активно используя традиционные теш, образы, аналогии, жанровые формы их поэтического наследия. Знакомство о "Дангарой" говорит о том,, что Луговской, в отличив от Лапина, достигает намеченной цели совершенно иным путем. Восток в его поэме "рождается" из емких, образных сравнений, метких штрихов, специфического подбора красок, характерно вылепленных портретных зарисо- • вок, продуманно подобранных жестов, движений, доказательство нему находим, исследуя своего рода экспозицию поэмы - сцену коз-

лодрания. Проведенный анализ доказывает, что в избранном нами отрывке нет ни одной ниточки, связующей поэзию Луговского о классическим наследием художников Востока. И внешняя структура стиха, и образные аналогии, и внутренняя мелодия, и избранная тематика г вое "идет" не от древней, "книжной", в от "Настоящей", сегодняшней Азии, одну из живых картйнок которой оумел колоритно нарисовать русский поэт.

Совершенно иначе написан Луговским монолог старика Абдула - басмача, взятого в плен красноармейцами. Если в сцене козлодрания эпизод азиатской жизни "рассказан" европейцем, то в сцене допроса с читателем говорит уже человек Востока, и это, безусловно, сообщает поэтическому тексту определенные специфические черты,, оттенки, интонации.

Подробно анализируя данный монолог, мы акцентируем внимание на языке старого Абдула, насыщенном и пышной восточной образностью, и неповторимыми штрихами, способствующими ненавязчивому возникновению азиатского колорита, и сносками на Коран, и традиционной символикой. Но, ставя перед собой задачу создать живой и яркий образ представителя дореволюционной Азии, Луговской не ограничивается чисто внешними определениями, защищающимися в горячей набожности героя-мусульманина и в специфике его речи. Художник пытается раскрыть характер Абдула, акцентируя внимание на склонности героя к образно-философскому осмыслению сущности человеческого бытия, что выдает в нем не.просто коренного жителя Азии, но представителя определенных элитарных слоев, чье мировоззрение восходило и к. кораничесюш догмам, и к трактуемым по-своему классическим формулам словесности, утонченное и широкое знание которых вряд ли было доступно безграмотным, замученным бедностью и непосильным трудом дехканам. При этом Луговской придает совершенно недвусмысленную социальную окраску философским рассуждениям пленного басмача.

• Поэт создает образ, являющийся олицетворением патриархального уклада жизни древнего Востока, представляющий определенный тип мышления, восприятия и понимания окру/шощей действительности, то есть всего того, что откладывалось в сознании многих поколений в некие незыблемые догмы не один год, и-даже не одно столетие. Лбдул -это старая, байская Азия с. ее

прекрасными дворцами и черной паранджой, трепетным отношением к красоте и утонченной жестокостью, истовой религиозностью и изворотливостью, ложью, грехом; склонностью к философским размышлениям о суетности мирского бытия и неизбывной »»¡»дсй глао-ти и дс::ог. Поьап жизнь непонятна и неприемлема для него, потому что из нее вычеркнут тот строй, которому он служил, те порядки, которых он придерживался, те святые, которым он поклонялся. Старик мертв духовно. Он мудр и понимает это, потому так бесстрастно спокоен эго рассказ о собственной неудавшейся судьбе, за которой стоит и судьба всей старой Азии.

Луговскому важно было ярко, наглядно, зримо запечатлеть кульминационный момент в историческом развитии Средней Азии, размежеванный революционными событиями на два враждебных лагеря. Даже композиционно художник "разбивает" "Дангару" на две части.(они представляют собой как бы поэму в поэме), одна из которых посвящена людям советского Востока, другая повествует о тех, кто был сметен историей. Естественно, в этом же аспекте трактуются им и образы действующих в поэме героев? по ту сторону баррикады - Абдул, Знвер, Ибрагим и их банды, по эту -. простой народ, новые хозяева жизни: Рагим, Таиоья Николавна, тракторист, младший зоотехник ... и сам автор. Но в данном случав следует обратить внимание на такой факт: насколько живо, колоритно выписан Луговским облик старого бас- . мача Абдула, настолько безлики, бесцветны, даже схематичны положительные персонажи "Дангары". Практически, ни об одном из них нельзя говорить как о своеобразной и неповторимой личности по той причине, что. автор представляет.их как'массу - сильную духом, целеустремленную, сознательную, но массу. Подобный подход к решению задачи играет свою определенную роль в показе, скажем, масштаба революционных событий, монолитности и сплоченности трудового народа, противостоящего таким, как Эн-вер, Ибрагим и Абдул, но в то же время в этом общем потока теряется, сводится на нет человеческая индивидуальность, что в результате рождает схематичные, вненациональные, неинтересные обрайы..Поэтому характер главаря басмаческих банд, "вы- • лепленный" поэтом с огромным вниманием именно я индивидуально-художественным способам его национального воплощения, получился гораздо более убедительным.и колоритным, нежали об-

разы положительных героев поэмы.

Вторично к восточному эпосу Луговской обратился уже после Отечественной войны, после высот "Середины века" - в 1947 1-оду.

Ранней весной второго послевоенного года Владимир Луговской вновь приезжает в Узбекистан, который вошел в его оудьбу еще в 30-е и в грозные сороковые годы. Азия поражает аго своей удивительной весенней красотой, одухотворенными, счастливыми лицами людей, напряженным рабочим ритмом. Он много ездит по республике. Вое увиденное рождает стихи, в которых Луговской, с его эмоциональной щедростью, не может обойтись без особой, напряженной, красочной, гиперболизированной образности: "Стеной огня пылает высота"'®', "Яростный июльский зной" (I, 414), "Азии выси кострами горят //. Ярче зари Ледники пламенеют" (I, 491), "Слушайте гром лебедок, тросов стальную дрожьГ" (I, 475) и т.п. Это строки из стихотворений, вошедших в две последние книги тетралогии "Пустыня и весна", посвященных социалистическому строительству в Средней Азии .Романтическая приподнятость образного мышления ощущается, в них о особой силой. Не составляет.исключения и входящая в этот цикл поэма "Фархадстрой".

Грандиозное строительство ГЭС произвело на поэта огром-* ное впечатление. Поражаясь его масштабам, поэт мысленно постоянно возвращается в грозный сорок второй, когда в невероятно тяжелых условиях был заложен первый камень будущей ГЭС и . когда это событие уже ассоциировалось в его художественном сознании с такими понятиями как подвиг, стойкость, единство, сплоченность, вера. Именно рождению Фархадстроя посвящает Луговской свою поэму.

Конец сорок второго,

Ночь. Темен Ташкент, сырой. • Под Сталинградом бой.

Европа мрачна среда вражьего грош и гама. В такую суровую ночь

рождается Фархадстрой,

I Луговской В. Собр.соч.; в 3 т>. - М.: Худ. лит.,. 1971. -Т.1. — С.414 (в дальнейшем ссылки на это издание).

В такую ветвями стучащую ночь

В Кремль идет телеграмма (444) Поэт сразу же точно определяет сюжетную линию своего произведения, проходящую на грани постоянного сопоставления напряженной работы на строительстве ГЭС с тяжппну« бсл;«5£ на фронте: "Под Сталинградом бой" - "рождается Фархадстрой", Созвучие этих опорных стихов дополнительно подчеркивает рифменным организующим началом тесную связь главных событий поэма,

Следует отметить, что подобное восприятие Фархадстроя было свойственно"не только Луговокому. И другие поэты, обращавшиеся к этой теме в сороковые годы, не могли пройти мимо аналогии "Стройка - война" (Рассматриваются стихи С.Сомовой и М.Быкадорова). Естественно, сложно сравнивать различные по жанру произведения, но обозначение поэмы Луговского как л и-рической дает нам некоторое право на проведение в определенных пределах сопоставительного анализа. Поэтому, ввде-дяя в приведенных стихотворениях тему единения, мы видим, что в "Фархадстрое" она, по сути дела, является фундаментом, основой, и это о несравненно более высоким эмоционально-художественным накалом подчеркивается Владимиром Луговским,

"Бой" - центральная теш поэмы. Сражение со своенравной рекой, непогодой, невероятными трудностями - с одной стороны, и с ненавистным фашизмом - с другой, - такова композиция "Фар-хадстроя", основанная на постоянной перекличке событий, которые дают яркую картину неразрывной связи между тем, что происходит сейчас на огненном рубеже фронтов Великой Отечественной, и тем, что вершится здесь, в Узбекистане, на строительства плотины. Луговскому важно было на просто рассказать потомкам о грандиозном строительстве, но передать то невероятное напряжение, максимальную отдачу сил, сплоченность и непоколебимую веру в победу, которыми жид в суровые годы Узбекистан, Именно этим продиктован отбор лексического материала, стилевой и образный строй стиха, эмоциональный накал всего прск изведекия. При его анализе внимание обращено на работу Луговского с традиционной восточной символикой, бытовыми деталями, на мастерское использование своеобразных оттенков и красок, сочетание которых помогло поэту создать живой и неповторимый , облик Азии.

Но своеобразие небольшой поэмы, рассказывающей о титанической работе узбекского народа в трудное военное время, заключается в том, что в ней слились воедино суровая быль с чудесной легендой, реальные герои со сказочным батыром Фархадом. То есть Восток в поэме возникает не только благодаря тем или ' иным внешним компонентам: он рождается как бы изнутри, из тес-но# связи бессмертного творения Навои - о самой жизнью; его трудолюбивого,'стойкого, мужественного героя Фархада - о сознанием и духовными идеалами узбеков, ■

В диссертации проводится сравнительный анализ "Фархад-отроя" о поэмами Р.Бабадкана ("Живая вода") и С.Вургуна ("Комсомольская поэма"), который показывает, что вышеназванные поэты также отдавали дань образу легендарного Фархада, но в их произведениях его имя звучало лишь как символ Великого Строи-г теля. Для Луговского же, с его своеобразным видением ' мира, стремлением всегда быть в бурлящем круговороте событий, неизбывной жаждой необычного и умением находить это необычное, оказочный Фархад - не просто символ,' он - душа народа, его ирток. Сравнительны^анализ поэмы Луговского о бессмертным творением Навои раокрывает своеобразие творческого видения русского художника, сумевшего не просто провести естественную в данном случае параллель - "сказка ~ жизнь", но и ооэдать срой, собственный образ Фархада, являющийся олицетворением силы, мощи, правоты и непобедимости советских людей,

Обратившись к восточному эпосу, Луговокой вобрал в себя возвышенность его стиха, сочный колорит фасок, рельефный' рисунок образных рядов, что, преломившись в сознании поэта, нашло своеобразное выражение в оозданном им гимне рабочим рукам - поэме "Фархадотрой", На случайно кульминационный момент -г момент торжества людей, покоривших рыжегрудую Сыр-Дарью, -щражэн Лутовским в сцена танца, Поэт нашел прекрасную возможность, образно выражаясь, спать дифирамб искусным, бесстрашным, умелым человеческим рукам, ведь восточный танец это правда* всего "танец р у к", и в краткой, но. яркой сцене художник сумел передать его самобытную, ни о чем не оравнимую 1фасоту, выделяя, подчеркивая то особенное, что характерно только для Востока: под мерный рокот бубнов И рев к а р н а е в шшват по площадке "вся в к о с а х"

птица-девушка. Ее руга "вьются, о т в л ю т о я, р в у т с я", и удивительная "песня", созданная ими, поднимается "до звезд ледяных, ¿о зе-нита полдневного а д а". Но эти руки приковывают к себе внимание не только потому, что их движения полны древнего emana, « потому, ЧТО ЭТО - "тдп;ец РУк трудовых", выстоявших, выдержавших все трудности, все невзгоды и победивших.

Анализируя "ФархадстроЙ", трудно согласиться о Л.Левиным, утверждавшим, что эта поэма '*нв принадлежит к числу наиболее УДачных стихов, вошедших в третью книгу "Большевиков"*. Безусловно, некоторые замечания критика, например, по поводу имеющихся в тексте ярозаизмов - не лишены основания. Но определять как недостаток поэмы то, что "картина строительства отличается в ней явной облегченностью"^, кажется нам неправомерным, поскольку автор "Фархадстроя" не ставил перед собой задачи подробного описания трудовых будней строителей ГЭС, а, как мь! могли убедиться в процессе анализа, стремился создать, если так можно выразиться, торжественный-апофеоз сила, стойкости и мужеству людей, прошедших через тяжелые испытания и победивших.

Подводя итог второй главе, мы приходим к выводу о том, что Азия оказала значительное влияние на поэтическое дарование Владимира Луговского, Работа над ориентальным наследием этого художника дает нам право утверждать, что именно на Востоке' окреп собственный, неповторимый голос поэта, ярко и самобытно проявилась его творческая индивидуальность. .

Луговской не ошибался, когда писал о себе в "Середине века":

Увы, я не пророк. Я лишь поэт, который славит время, Живое, уплотненное до взрыва , Великое для жизни всей зешти. (3, 8).

Это яэ просто красивые строки, в них - жизнь поэта, его личность, и подтверждение, этому мы находим и в "Дангаре", и

1 Левин Л. Книга о поэте. Владимир Луговской. - М.: Сов.яио., 1963. -С.17Г.

2 Там же.

в "Фархадстров" - поэмах, посвященных людям, чьими руками, и творится это время - "Великое для жизни всей земли"»

Третья глава диссертации - "Историко-культурная среда Азербайджана как основа трагедии И.Сельвинского "Бабек" - посвящена творчеству поэта, который был одним из первых создателей советской стихотворной трагедии.

Анализ произведения начинается с одной из самых сложных, На наш взгляд, проблем - о воплощения поэтом трагедийных характеров.

Самобытной чертой поэтического таланта Сельвинокого являлось не только го, что он обладал даром художественного пере-вошющэния (поскольку им в большей или меньшей степени владели все талантливые драматурги) и благодаря этому создал удивительные, неповторимые характеры, но и то, что это его умение имело весьма широкий диапазон действия: чукча и древнерусич, немец и азербайджанец, одессит-южанин й итальянец) холоп 'и царь, "челоутанг" и бунтарь-вольнодумец... Каждый из них выписан автором не схематически, а свежо, интересно, со знанием, о любовью, с фантазией, и трагедию "Орла на плече носящий" можно привести как одно из ярких тому доказательств, поскольку именно в ней Сельвинскому пришлось "претерпеть" довольно сложные метаморфозы: временную (IX век), национальную (арабы,-азербайджанцы), социальную (нищий, купец, пастух, военачаль-йик), религиозную (мусульманство, зороастризм), возрастную (старуха Баромвд, юная Пэрисад, умудренный годами Муса, средних лет Сумбат), по типу различных характеров - мужественных-и трусливых, честных и способных на предательство, счастливых и несчастных.

• Нами подробно анализируются характеры Бабека, Щахсултан, Сумбата, Афиша, Баромид, Пэрисад. Исследование показывает, как тонко и умело переплетает Сельвинский судьбы своих героев, делая их в чем-то сходными, но в то же время своеобразными и Неповторимыми. Собственно, в этом и заключается мастерство художника, его индивидуальность, его умение работать над созданием образов серьезно, глубоко, творчески, стараясь не допустить и намека на штамп и безликость.

Выписывая характеры, драматург тщательно обдумывает, шли-

фует монологи трагедийных героев, смысл, колорит, интонация, лексический фонд которых зависят от авторской трактовки того или иного образа, вследствие чего речь каждого действующего . лица имеет свои конкретно индивидуальные оттенки.

Людская речь всегда была центре:.; самого пристального вни-маппя nosia, и это особо отмечал Антокольский, условно называя творческие поиски Сельвинокого "лабораторией поэтического языка"''", в которой "могли лопаться колбы и пробирки, мог раздаться взрыв, на принятый в литературной гостиной, - но работа шла "всамделишная" .

Именно эта "всамделишная" работа и родила "ядрено-образ*-1 ную"^ палитру характерных говоров и речений "Командарма-2", певучую, раздольную, былинную речь "Рыцаря Иоанна", витиеватый, красочный, метафоричный язык "Бабека", наивысшую оценку которому дал Расул Рза, сказав: "Когда, я читаю эту трагедию, мне кажется, что я читаю по-аэербайдаански. Такого стиха в России еще не было"4. При этом следует учесть, что Сельшнокий (в отличие, скажем, от Лапина) нз знал восточных языков, но это незнание компенсировалось абсолютным поэтическим слухом, что ' в совокупности о обширными знаниями, художественным чутьем и фантазией помогло драматургу создать в "Бабеке" особый национальный речевой колорит.

Большое внимание уделяет Сельвинский восточной символике, проявляя и в этой области свои глубокие. знания, неповторимый ркус и чутье.

Кроме классических традиционных образов Сельвинокий использовал в своей трагедии и фольклорные жанры. Обращение художника к'фольклору нэ случайно, поскольку именно в нем наиболее ярко проявляются дух, характер, самобытность нравов, интересов и обычаев той или иной нации. Без учета всего этого дра-i

I Антокольский П. О поэзии Сельвинокого // Литературная газета, 24 октября i960,

¡2 Tai/ же.

3 Резник 0. Жизнь в поэзии. -М.; Сов. пис., 1967, - С,346,

4 Огнев В. Послесловие к кн. Сельвинокого "Театр поэта", -М.: Худож..лит., 1965. - С.505,

матургу вряд ли удалось бы создать живой и колоритный язык героев трагедии и, прежде всего, оамого Бабека, чью тесную духовную близость с народом поэт постоянно подчеркивает,

В диссертации подробно анализируется военная песня Бабе«, ка "Ты не пой по горам, вода.,.", написанная Сельвиноким на основа существующего образца народного творчества Закавказья, Анализ песни вождя дан в плане сопоставления о переложении А,Фета, Э.Капиева, Н.Гребнева, обращавшихся к тому же фольк- , .горному источнику, что. и И,Сельвинский,

Таким образом, действуя в различных родах, видах и жанч pax литературы, то аоть обращаясь и к личному переживанию, и к эпическому характеру, и к оотрым драматическим коллизиям, русски^ советские поэты 20-30-х годов не просто обращались к Востоку как к некоему пространственному понятию, но делали его художественным пространством своего творчества, выражая и его,' и оебя, и . время.

В заключении мы приходим к выводу о том, что русские советские поэты-ориенталисты серьезно, глубоко и всесторонне изучали быт, нравы,« культурное и духовное наоледиа Восток, стремясь передать достоверное и личностное восприятие щонедич онального образа жизни. Каждый из них открыл для себя "свой" ' Восток, оумел постичь его истинную красоту, искренне полюбить и во многом, благодаря этому, обрести неиссякаемый источник для плодотворной творческой работы. Азия, Закавказье стали . тем мощным импульсом, который позволил ярко и неповторимо про« явиться новым граням таланта русских советских художников,обо* стрил их чувотва, окрылил воображение, обнажил силу, глубину и самобытность дарования, t,

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах:

1, Сюжеты и жанрово-стилевые формы восточного фольклора.

в стихотворной трагедии И.Сельвинского "Бабек". - Депонирован^ нов издание ШЮН АН СССР, 1988, Л 34206, 08.06.80.

2, Вир швър хакида. - Узбек тили ва адабиёти, 1984, $ 2, - С,63-64,

3, И.Сельвинскийнинг "Бабек" трагедиясидаги шаркона охая.-глар. Узбек тили ва адабиёти, 1986. - С.43-4?.

, 4. Средняя Азия в поэме В.Луговсшго "Дангара",.- Сборник научных трудов, ТГУ им.В.И.Ленина, 1988.- 0.21 » 24.,

l.HIw 24/?