автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Выражение пространственной ориентации в восточнолезгинских языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Выражение пространственной ориентации в восточнолезгинских языках"

Диссертационный совет Д 002 128 01 при Институте языка, литературы и искусства им Г Цадасы Дагестанского научного центра РАН

На правах рукописи Азизханова Анжела Эмирсултановна

ВЫРАЖЕНИЕ ПРОСТРАНСТВЕННОЙ ОРИЕНТАЦИИ В ВОСТОЧНОЛЕЗГИНСКИХ ЯЗЫКАХ

Специальность 10 02 02 - языки народов Российской Федерации, восточнолезгинские языки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала 2007

ООЗОБ1Э25

003061325

Работа выполнена в отделе грамматических исследований Института языка, литературы и искусства им Г Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук

Научный руководитель - доктор филологических наук

Сулейманов Надир Джабраилович

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Абдуллаев ИсаХалидович, кандидат филологических наук, доцент Абдулмуталибов Нариман Шамсудинович

Ведущая организация - Дагестанский государственный

педагогический университет

Защита состоится 19 октября 2007г. в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.128 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языка, литературы и искусства им Г Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук (367025, Республика Дагестан, г Махачкала, ул. М. Гаджиева, 45, тел /факс (8722)675903)

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Дагестанского научного центра РАН (М. Гаджиева, 45)

Диссертация принята к защите 19 апреля 2007г Объявление о защите и автореферат диссертации размещены на сайте Дагестанского научного центра РАН 3 июля 2007г

Автореферат разослан 16 июля 2007 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат филологических наук

А.М Абдурахманов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объектом исследования являются системы пространственной ориентации имен существительных, указательных местоимений и глаголов, которые находят свое материальное выражение в аффиксах локальной семантики В именах существительных они выступают в качестве серийных показателей, в глаголах - превербов, а в указательных местоимениях выступают в виде компонентов, обладающих пространственной семантикой.

Актуальность темы исследования Исследования последних лет характеризуются более углубленным изучением вопросов лингвистики, что возможно при ограничении круга проблем, принимаемых к производству, а также при всестороннем их анализе. Пространственная ориентация и ее способы выражения в восточнолезгинских языках представляют одну из них Актуальность настоящей диссертации обусловлена исключительной важностью поднимаемых в ней вопросов, имеющих практическое и теоретическое значение не только для лезгиноведения, но и дагестановедения в целом, так как полученные результаты могут служить отправной точкой для большинства работ, ориентированных на сравнительно-историческое изучение дагестанских языков в этой части.

Цель и задачи исследования Основной целью данного исследования является определение набора аффиксов с пространственной ориентацией в восточнолезгинских языках, выявляемых в именах существительных, глаголах и местоимениях. Следующий шаг характеризуется установлением материальной и функциональной их общности, а также их различий.

Исходя из этого решаются следующие задачи

- определяется статус указанных единиц;

- устанавливается их парадигматический ряд,

- в связи с семантическим (функциональным) синкретизмом прослеживается эволюция в сторону дифференциации пространственных и направительных значений у аффиксов локальной семантики,

- на фоне разделения этих значений выделяются морфемы с собственно направительным значением.

Научная новизна диссертации Работа представляет собой первый опыт обследования единиц с пространственным значением, ко-

торые выявляются в субстантивах, местоимениях и глаголах. Продолжением такого анализа служит установление их генетических связей как между собой, так, где это возможно, и между идентичными единицами других дагестанских языков. В ней широко использованы диалектные данные восточнолезгинских языков, позволяющие расширить материальную базу и на этой основе пролить свет на некоторые языковые факты в рамках описываемой проблематики. В диссертации разрозненные по своей природе факты морфологии восточнолезгинских языков выстраиваются в целостную концепцию развития морфем пространственной семантики.

В исследовании содержатся новые наблюдения или определенные положения усиливаются дополнительной аргументацией, а в некоторых случаях утвердившееся в специальной литературе по тем или иным вопросам мнения пересматриваются и по ним принимаются другие решения. Так, на основе структурно-семантического анализа субстантивов и глаголов устанавливается изоморфизм морфем с пространственной ориентацией (лезг. цци-к к-уттпун «погружать в воду»), имеющий общедагестанский характер. В случаях, когда такая соотнесенность морфем нарушена необходимо думать, что мы имеем алломорфизм (ср. лит. гъиля-й а-къ-атна и усух гъилаъ-гъ а-къ-атна «выскочил из рук») или явление, при котором язык избавляется от плеоназма. Такие же сближения морфем с пространственной семантикой проводятся и в области местоимений.

Теоретическая и практическая значимость. Теоретическая значимость настоящей работы видится в решении таких важных вопросов для дагестановедения, как выделение в структуре слова морфологически значимых компонентов и определение их статуса, что позволяет пересмотреть некоторые выдвигавшиеся ранее положения и пролить свет на неподдающиеся ранее объяснению факты. Отдельные из наблюдений настоящей диссертации могут лечь в основу теории общего языкознания.

Собранный материал может быть использован при составлении сравнительно-исторических грамматик, а также словаря морфем по дагестанским языкам.

Практическая значимость выполненного исследования состоит и в том, что его результаты могут быть использованы при написании учебных пособий для школ и вузов.

Степень разработанности темы. В специальной литературе аффиксы с пространственной семантикой рассматривались как в рамках отдельных частей речи, так и в соотношении с идентичными единицами, выявленными в структуре субстантивов, местоимений, глаголов, наречий Однако не было цельного монографического исследования с последовательным выявлением материальных и функциональных связей между аффиксами локальной семантики в именах существительных, местоимениях и глаголах.

Методы исследования. Морфемы с пространственной ориентацией, вычленяемые в структуре субстантивов, местоимений и глаголов, анализируются комплексными методами - приемами сравнительно-исторического языкознания, сравнительной типологии, а также структурно-семантическим способом. Они (методы исследования) позволяют максимально приблизиться к механизму формирования системы пространственных отношений в восточнолезгинских языках.

На основе сравнительно-исторического метода путем концентрации фактов, извлекаемых из разных частей речи восточнолезгинских языков, а также других лезгинских языков, реконструируется система пространственных морфем.

■ Путем сравнительного же анализа прослеживается эволюция аффиксов с пространственной ориентацией, при которой происходит дифференциация пространственных (локативных) и направительных значений и нарождение собственно направительных морфем.

Отмечены также единичные случаи, когда в восточнолезгинских языках аффикс с направительной семантикой является фрагментом (осколком) определенной корреляции (одним из ее членов), представленной в других близкородственных языках, ср., например, аг. ъа-ч-авес «войти» - ъ-тт-вес «выйти» (где налицо противопоставление морфем ч и тт) и лезг. (диал.) х-тт-ач «уходи, возвращайся» (где ч -оппозиционный член морфемы тт - отсутствует).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Исследование систем пространственной ориентации в именах существительных, местоимениях и глаголах восточнолезгинских языков требует решения ряда узловых вопросов, связанных с функционированием и материальным выражением аффиксов пространственной семантики.

2 Вывод о том, что развитие собственно направительных аффиксов как в именах, так и в глаголах представляет собой позднее явление, позволяет пересмотреть существующую в специальной литературе точку зрения о частичной или полной их утрате в некоторых лезгинских языках.

3 Для общевосточнолезгинского состояния была характерна двучленная корреляция объектов, расположенных в горизонтальной и вертикальной плоскостях-

*«этот, находящийся в сфере говорящего» - «тот, находящийся вне сферы говорящего» (по горизонтали),

*«этот, находящийся ниже сферы говорящего» - «тот, находящийся выше сферы говорящего» (по вертикали).

4 В восточнолезгинских языках некоторые основные компоненты - носители локального значения указательных местоимений - материально соотносятся с частью аффиксов местных падежей и пространственных превербов.

5 Указательные местоимения в отличие от местных падежей имен существительных и глагольных превербов обладают специфической чертой - способностью дифференцировать степень удаленности объектов от сферы говорящего по горизонтальной и вертикальной плоскостям

6 Общее языковое состояние, известное помимо дагестанских языков и другим кавказским языкам, которое указывает на то, что пространственные превербы наряду с местными значениями в прошлом выполняли и направительные значения, сохранилось во всех языках восточнолезгинской подгруппы.

Апробация и публикации. Работа обсуждалась в отделе грамматических исследований Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН.

Результаты исследования нашли отражение в четырех публикациях общим объемом-около 2 п л

Структура и объем работы Структура диссертации обусловлена поставленными в ней целями и задачами Работа изложена на 160 с компьютерного набора и состоит из введения, четырех глав, заключения, списка сокращений и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении выделяется объект исследования, определяются актуальность выбранной темы, ее цель и задачи, а также научная новизна, теоретическая и практическая значимость. Указывается, что в работе морфемы с пространственной семантикой исследуются комплексными методами - сравнительно-исторического языкознания, сравнительной типологии, а также структурно-семантическим способом, которые позволяют раскрыть механизм формирования системы пространственных отношений в восточнолезгинских языках.

Здесь же указывается на роль пространственных отношений в дагестанских языках, в частности отмечается, что пространственные отношения в дагестанских языках занимают значительное место, так как ни одна работа, касающаяся морфологии и лексики указанных языков, не может их обойти. Различные стороны этой проблематики принимаются к рассмотрению при изучении частей речи, в которых эти отношения выражены лексически и морфологически [см. Жирков 1924; 1955, Бокарев А. 1949, Магомедбекова 1949; Абдуллаев С. 1954; Бокарев Е. 1959, Сулейманов Я. 1960; Гудава 1962 и др.] Даются краткие аннотации к основным работам, касающимся вопросов пространственной ориентации Здесь сгруппированы исследования, которые носят частный и обобщающий характер, а также представлены работы общетеоретического направления

Первая глава «Выражение пространственной ориентации в именах существительных восточнолезгинских языков» открывается краткой характеристикой дагестанских языков, отличающихся обилием местных падежей, которые указывают на различное расположение предмета в пространстве. Все местные падежи в зависимости от ориентира предмета в пространстве делятся на серии, в котог рые входят по три падежа. Это падежи покоя (или локативы), приближения (или направительные) и удаления (или исходные).

Реконструкцию общелезгинской системы местных падежей осуществил Е.А. Бокарев [см 1948, 1960]. На основе сравнительного анализа для пралезгинского языка-основы восстанавливаются пять серий местных падежей, -л, -хъ, -кк/-к, -а/-аъ, -в/-ф/-гь Из них последние четыре серии местных падежей реконструируются для общедагестанского состояния [см Бокарев 1960] Последующие работы в

этом направлении указывают на вероятность реконструкции для пра-лезгинского языка показателей местных падежей в количестве восьми падежей:'

*-л «на ориентире»,

*-ъ «внутри ориентира»,

*-лълъв «около ориентира»;

*-к «в соприкосновении с ориентиром»;

*-хъ «за ориентиром»,

*-къ' «между, среди, внутри заполненного ориентира»; *-гь «перед ориентиром»; *-кь «под ориентиром» [Алексеев 1985 : 49] «При более дальней реконструкции возникает вероятность возведения их (за исключением -ъ) к прадагестанскому уровню» [Су-леймановН. 1993 : 107].

С функциональной точки зрения пространственные значения выявляются и у некоторых основных падежей Так, к примеру, указывается, что «внесерийный общенаправительный падеж» на -з в лезгинском языке развился из дательного [Бокарев 1948].

Система местных падежей в восточнолезгинских языках имеет как общие черты, так и расхождения. Серийные показатели в указанных языках материально совпадают, а имеющиеся незначительные расхождения здесь носят фонетический характер Помимо этого в языках представлено различное количество серийных показателей. Значительные расхождения имеют место в сфере направительных и исходных падежей. Особенно эти различия отмечаются в табасаранском языке. В функциональном плане расхождения в области местных падежей в восточнолезгинских языках еще более значительны. Они отмечаются даже между диалектами отдельно взятого языка

В лезгинском языке представлены пять серий местных падежей -в/-г «около, возле ориентира»; -хъ/-х «за ориентиром, возле ориентира»; -к «под ориентиром; в соприкосновении с ориентиром» (в специальной литературе у данного показателя отмечают еще значение «на вертикальной/наклонной плоскости»); -л «на ориентире»; -а/-е [<— * (-а)ъ] «внутри ориентира» В показателе -к в силу фонетических условий (в лезгинском языке смычные геминированные согласные в конце слова не встречаются [см. Талибов 1980 . 47 и др.]) совпали два показателя - -кк «под ориентиром» и -к «в соприкосновении с ориен-

тиром / на вертикальной плоскости». Две другие серии локальных падежей со значениями «между, среди» и «перед», которые представлены в табасаранском и агульском языках, в лезгинском языке функционируют в аналитической форме, выраженной субстантивом в родительном падеже + послелоги арада «в промежутке, среди» и вилик «перед»

В работе пересматривается установившееся мнение о направительных падежах: история изучения направительных падежей в лезгинском языке дает основание говорить о некоторой искусственности их образования в парадигме лезгинского литературного языка. Стремление упорядочить систему направительных падежей и разделить направительные и местные (локативные) функции падежей привели к образованию избыточных форм, не находящих реализации в плане содержания В лезгинском языке в действительности как местные функции, так и направительные передаются локативными падежами Вопреки установившемуся мнению о тенденции сокращения направительных падежей, мы склонны в данном явлении видеть процесс, при котором направительные падежи в лезгинском языке не получили развития.

В лезгинском языке во многих диалектах и говорах аффикс исходного падежа -ай заменяется на -агъ Устанавливается ареал распространения указанного (-агъ) аффикса, который охватывает все диалекты и говоры кубинского наречия, большую часть самурских диалектов и говоров. Он распространяется и в диалектах и говорах кюринского наречия. Не обнаружена форма исходного падежа -агъ лишь в гюнейском диалекте и смешанном гильярском говоре. Факт наличия наравне с формой -ай и формы исходного падежа -агъ имеет важное значение для исторической морфологии не только собственно лезгинского языка, но и лезгинских языков в целом Эти две формы представляют собой два пути развития системы пространственных (в данном случае исходных) падежей Форма исходных падежей -агъ находит параллели с соответствующим глагольным пространственным аффиксом: как первая, так и второй выступают с пространственным значением «удаление» или «от ориентира»: цлав-агъ кь-акъатун «отделиться от стены».

В табасаранском языке восемь серий образуют систему местных падежей с различными пространственными значениями Эти показа-

тели местных падежей следующие- -ф/-хь «рядом, около», -хъ «за, позади, у, около»; -кк «под», -к «на вертикальной поверхности, в плотной массе, в тесном контакте»; -л/-н «на горизонтальной поверхности», -ъ «в полом пространстве»; -къ У-гъ' «между, среди объектов»; -гъ «перед». В этой части работы представлены различные точки зрения в выделении местных падежей в табасаранском языке. Так, например, у П.К Услара и А.А. Магометова выделяются три группы местных падежей - падежи покоя или местные, удаления или исходные и сближения или направительные. Другое деление местных падежей, основанное на выделении не трех групп, а шести, встречается у Б Г.-К. Ханмагомедова. Помимо указанных трех (местного, исходного и направительного) падежей им еще выделяются сопроводительные (комитативы), директивы удаления и директивы приближения. В зависимости от материала, которым оперируют исследователи табасаранского языка, в данном языке выделение местных падежей колеблется от семи (в южных) до восьми (в северных говорах)

Местные падежи образуются от эргатива, в свою очередь, от местных падежей или локативов образуются исходные и направительные падежи, ном. гъван «камень», эрг. гъван-джи, локат. гъванджи-ъ «в камне», исх. гъванджиъ-ан «из камня», напр. гъванджиъ-на «в камень» Посредством присоединения к локативам, исходным и направительным падежам суффикса -ди образуются комитативы, а также директивы удаления и сближения: ком. гъванджиъ-ди «с камнем», дир. удаления гъванджиьан-ди «по направлению из камня», дир. сближения гъванджиъна-ди «по направлению к камню» К этим синтетическим формам можно добавить и форму дательного падежа: ху-лу-з «в дом», которая выступает параллельно с формой направительного падежа серии на -ъ хулуь-на «в дом». Исходные падежи могут быть осложнены наречиями-послелогами тина «туда», мина «сюда», гъина «вверх», ккина «вниз», и такие существительные выражают «с ориентира, из-за ориентира... туда (сюда, вверх, вниз)»: дагъджилан-тина (-мина, -гъина, -ккина) «с горы туда (сюда, вверх, вниз)», дагъ-джихъан-тина (-мина, -гъина, -ккина) «из-за горы туда (сюда вверх, вниз)» и т.д

В табасаранском языке все пространственные отношения, выражаемые серийными показателями, могут быть переданы посредством

послелогов в сочетании имени существительного в родительном падеже, ср. гъардзукк и гъардзун к1анакк «под скалой» [см Ханмагоме-дов 1958 14].

Таким образом, местные падежи табасаранского языка имеют разветвленную (сложную) систему обозначения пространственной ориентации, что и выводит табасаранский по числу падежей на первое место среди языков мира

В агульском языке в большинстве локальных единиц представлено восемь серий по три падежа в каждой. Это падежи покоя или локативы, падежи, которые указывают на движение предмета к определенному ориентиру 7 направительные падежи и на движение предмета от определенного ориентира - исходные падежи. В гехюнском диалекте и ричинском говоре керенского диалекта каждая серия состоит из двух падежей — локатива и исходного падежа, а функцию направительного падежа передает локатив Последнее свидетельствует о том, что исторически развитие форм собственно направительных падежей представляет собой позднее явление. Исторически пространственные и направительные значения выражались синкретически, при котором функции локализации и направления не были дифференцированы. В цирхинском говоре такое состояние сохранилось в некоторых сериях, в других нарождаются собственно направительные форманты. В кошанском диалекте и в некоторых говорах собственно агульского диалекта дифференцированные и недифференцированные формы локативных и направительных падежей в некоторых сериях конкурируют между собой

Серии местных падежей в агульском языке, -в «рядом, около»; -гь «за, позади; у, около»; -кк «под»; -к «на вертикальной поверхности, в плотной массе, в тесном контакте»; -л «на горизонтальной поверхности», -ъ «в полом пространстве», -гъ У-г1 «между, среди объектов»; -гь «перед» Путем присоединения к эргативу серийного показателя образуется локатив, в свою очередь, локатив служит основой для образования направительного и исходного падежей Аффиксом направительного падежа служит -ди(-тти), исходного -ас.

Некоторые из местных падежей агульского языка образуют пары, обозначающиеся на основе поляризации значений К ним относятся следующие пары- 1) -хъ «нахождение предмета за кем-, чем-либо» ~ -гь «нахождение предмета перед кем-, чем-либо», 2) -л «нахождение

предмета на горизонтальной поверхности» ~ -к «нахождение предмета на вертикальной поверхности»; 3) -кк' «нахождение предмета под кем-, чем-либо» ~ -л «нахождение предмета на ком-, чем-либо»

Вторая глава «Выражение пространственной ориентации в указательных местоимениях восточнолезгинских языков» предваряется краткими сведениями, имеющими общетеоретическое значение. В частности, указывается, что при всем многообразии форм указательных местоимений в языках разных систем помимо общей категориальной дейктической функции имеются типологические универсалии, связанные с конкретной пространственной ориентацией. Во многих языках, не связанных генетической общностью, указательные местоимения выражают одни и те же пространственные понятия (удаленность объекта, на который указывается, его расположение по вертикали: вверху или внизу, указание на видимый или невидимый объект)

Для всех лезгинских языков общим в указательных местоимениях является наличие противопоставления лиц, которые находятся в сфере говорящего (или первого лица) и которые находятся вне этой сферы, ср. лезг. и/ин/им «этот (в сфере говорящего)» и а/ан/ам «тот (вне сферы говорящего)». Помимо общего указания на сферу локализации имеются и указательные местоимения, которые конкретизируют место расположения предмета в пространстве.

Указательные местоимения восточнолезгинских языков наряду с сходными чертами, выражающимися как материально, так и семантически, имеют и отличительные черты

В лезгинском языке пространственная ориентация в указательных местоимениях выражается в двух плоскостях - вертикальной и горизонтальной. В зависимости от диалектов количество указательных местоимений может колебаться. В литературном языке местоимения с горизонтальной ориентацией имеют трехчленную корреляцию и указывают: а) на сферу говорящего (в терминологии К. Бругмана -Ich-Deixic [см. Brugmann 1904]): и «этот, который находится в сфере говорящего»; б) на сферу удаленную, от говорящего (Jener-Deixic): а «тот, который находится в сфере, удаленной от говорящего»; в) на сферу, еще более удаленную от говорящего amia «тот, который находится в еще большем удалении от говорящего». Местоимения с вертикальной ориентацией имеют двухчленную корреляцию. Они

указывают на объекты, расположенные менее ниже/выше, и объекты, расположенные более ниже/выше Местоимения с указанием на более удаленные объекты образуются при помощи префикса а-, ср. агъа «тот, который находится внизу» и аагъа «тот, который находится еще ниже»; вини «тот, который находится вверху» и авни «тот, который находится еще выше». Все эти местоимения могут субстантивироваться и присоединяют суффикс -м: и-м, а-м, ат1а-м, агъа-м, аагъа-м; вини-м, авни-м Помимо отмеченных выше местоимений в литературном языке представлена еще одна форма с эмфатической частицей гъа «тот самый», которая выступает с анафорическим указанием на объект.

В ахтынском и джабинском диалектах самурского наречия в отличие от литературного языка местоимения с горизонтальной ориентацией имеют четырехчленную корреляцию и указывают на объекты, расположенные: а) ин «этот, находящийся в сфере говорящего», б) ан «тот, находящийся вне сферы говорящего»; в) гьу-т1а/у-т1а «тот, находящийся в сфере, удаленной от говорящего» и г) гъуу-т1а «тот, находящийся в сфере, еще больше удаленной от говорящего». Указательные местоимения с вертикальной ориентацией здесь имеют трехчленную корреляцию.

Самая высокая степень удаления, как и в указательных местоимениях с горизонтальной ориентацией, передается удлинением гласного, который сопровождает частицу гь. вана «тот, который находится вверху» - гьу-вана «тот, который находится еще выше» -гьуу-вана «тот, который находится еще более выше»; агъа «тот который находится внизу» - гьу-гъа «тот, который находится еще ниже» -гьуу-гъа «тот, который находится еще более ниже». Местоимения ин и ан могут присоединять эмфатическую частицу гь, и такие местоимения приобретают анафорическое значение: гыт «этот самый, находящийся в сфере говорящего» - гьан «тот самый, находящийся вне сферы говорящего».

В табасаранском языке указательные местоимения с горизонтальной ориентацией образуют трехчленный ряд, а местоимения с вертикальной ориентацией - двухчленный: му «этот» (в сфере говорящего), думу «тот» (вне сферы говорящего), туму «тот» (вне сферы говорящего, более дальний); ккуму «тот, который находится внизу» и гъуму «тот, который находится вверху». По говорам табасаранского

языка представлены различные фонетические варианты указанных местоимений: джуму (дюб.), ччуму (хюрик.) «тот, который находится внизу», къуму (дюб), къгъуму (хюрик) «тот, который находится вверху» Исходной формой для первой служит хивская ккуму (—> ччуму —> джуму), а для вторых - хюрикская къгъуму (—> къуму, гъу-му) Все вышеперечисленные местоимения префигируют эмфатическую частицу гъ- Во всех указательных местоимениях табасаранского языка присутствует компонент му, к которому в указательных местоимениях с горизонтальной ориентацией префигируются ду-, -ту, а в указательных местоимениях с вертикальной ориентацией - къгъ къ-, гъ-), кк- (—> чч—> дж-) Это можно объяснить ядерным (стержневым) положением местоимения му «этот» (указывающий на сферу говорящего), которое оно занимает по отношению к другим местоимениям. Остальные местоимения являются зависимыми его членами, указывающими на расположение предмета в пространстве по отношению к местоимению му «этот». Все они обозначают: думу «тот (расположенный на одной плоскости не рядом с му), туму «тот» (расположенный на одной плоскости в отдалении от му), гъуму «тот (расположенный выше чем л^), ккуму «тот» (расположенный ниже чем му) Если рассматривать префиксальные части указательных местоимений (ду-, ту-, къ-/гъ-, къгъ-, кк-) с материальной и семантической точек зрения, то можно обнаружить их связь с показателями местных падежей в субстантивах и превербами в глаголах.

В агульском языке, если корреляция указательных местоимений по горизонтали образует трехчленный ряд (ме «этот, который находится в сфере говорящего», те «тот, который находится вне сферы говорящего», гъууте «тот, который находится вне сферы говорящего, более дальний»), что сближает агульский и табасаранский языки, то корреляция указательных местоимений по вертикали образует четырехчленный ряд [ге «тот, который находится внизу», гъууге «тот, который находится еще ниже» (нижнее расположение объекта), ле «тот, который находится вверху», гъууле «тот, который находится еще выше» (верхнее расположение объекта)], которая сближает агульский язык с лезгинским.

Таким образом, указание на более удаленный объект и на объект, расположенный более ниже / выше, осуществляется посредством эмфатической частицы с последующим удлинением гласного, следую-

щего за ней. Эмфатическая частица в агульском языке употребляется в указательных местоимениях и с усилительным значением. Однако здесь гласный, следующий за частицей, не удлиняется и отличается по своему качеству, ср гъа-ме «именно этот, который находится в сфере говорящего», гьа-ле «именно тот, который находится выше говорящего»

В кошанском диалекте в отличие от других диалектов и говоров указательные местоимения приращиваются суффиксальными элементами -м(е), -д. ми-м (аре.), ми-ме (бурш.), ме-д (худ.) «этот, который находится в сфере говорящего», ти-м (аре., худ ), ти-ме (бурш.) «тот, который находится вне сферы говорящего», ги-м (худ, аре.), ги-ме (бурш) «тот, который находится внизу», ли-м (аре., худ.), ли-ме (бурш.) «тот, который находится вверху». Суффиксальный элемент -м(е) специалисты агульского языка относят к местоименному остатку [см. Шаумян 1941 . 66, Магометов 1970 : 110]. Как и в других диалектах и говорах, в кошанском диалекте указательные местоимения могут употребляться с усилительной частицей гъа-.

Третья глава «Выражение пространственной ориентации в глаголах восточнолезгинских языков» начинается с очень краткого введения в проблему о превербах в дагестанских языках и характеристикой степени распространения превербов в восточнолезгинских языках Здесь же рассматривается и вопрос об упорядочении выбора терминов для передачи группы превербов, количественное выражение которых не умещается в рамках существующих на сегодняшний день наименований

В лезгинском языке представлены шесть пространственных превербов хъ-/х- «за», л- «на горизонтальной поверхности», к- «на наклонной поверхности», кк- «под», г- «рядом, возле», ъ- «в, внутри» Не во всех превербах лезгинского языка сохранились первичные значения Так, например, первичное значение «за» у преверба хъ-/х- в лезгинском глаголе утрачено [Алексеев 1985 : 121].

Основными значениями преверба хъ-/х-, которые реализуются в лезгинском языке, являются значения обратного и повторного действия: хъувун «повторно сделать», хттун «обратно вернуться, возвращаться». Помимо этих значений у преверба хъ-/х- имеется еще и значение «тесного контакта, соприкосновения с ориентиром», которое наблюдается и у морфемы к- Преверб к- в лезгинском языке имеет

два совершенно разных значения, что обусловлено причиной фонетического порядка: в нем совпали два звука - придыхательный смычный к и геминированный смычный кк Первый из них передает значение «на наклонной поверхности, в тесном контакте, в соприкосновении, в слиянии», а второй - «под ориентиром», ср. цлак халича ква «на стене висит ковер» и машиндик къван ква «под машиной (колесом) находится камень»

Собственно направительных превербов в лезгинском языке пять-гь- «к ориентиру» - къ- «от ориентира» [гь-атун «попадать (во что-л.)» - а-кь-атун «выпадать»]; в- «вниз» - къ- «вверх» [а-в-удун «спустить» - а-къ-удун «вытащить (вверх»)]; помимо этих двух корреляционных пар встречается непродуктивный направительный преверб ц-«вниз»: а-ц-укьун «садиться» (ср. кь-арагъун «встать») Кроме указанных собственно направительных превербов, встречаются пространственные превербы, которые в динамических глаголах выступают с направительным значением. Это к- (к-аъгъун «трогать», к-уттун «подкладывать»), г- (а-г-атун «приближаться вплотную»), х-[х-к-еч1ун «вылезать (из-под чего-л.)», ср. э-к-еч1ун «подлезать (под что-л )]».

В табасаранском языке представлены семь пространственных превербов: кк-/г- «под», хъ- «за, позади», къ '-/гь'- «между», к- «на» (находиться в соприкосновении), ъ- «в», хъ-/гь- «у, около», «перед», (и)л- «на». В табасаранском языке в форме хъ-/гь- совпали два пре-верба - хь- со значением «рядом, возле» и гь- со значением «перед». Эти формы (хь- и гь-) в диалектах чередуются. Причем преверб в глаголе и именной суффикс могут различаться в одном и том же говоре: джах'ин гъ-ахъ регъджи-хь «высыпь пшеницу на солнце» (то есть перед солнцем). Направительные превербы в табасаранском языке используются не так широко и носят непоследовательный характер. Только один преверб, который обозначает «от ориентира» (-д-), может последовательно-присоединяться ко всем глаголам с пространственными превербами Сами пространственные превербы, выступая в составе динамичных глаголов, выражают действие, направленное «к ориентиру», ил-итуз «посадить...» - ш-д-итуз «ссадить с...», ъ-итуз «посадить в...» - ъ-и-д-итуз «высадить из ..»; хъ-итуз «посадить сзади» - хъ-и-д-итуз «убрать сзади»; гъ-итуз «посадить перед...» - гь-и-д-итуз «убрать спереди...»; кк-итуз «посадить под » -

кк-и-д-итуз «убрать из-под...»; гъ'-итуз «посадить между...» - гъ' -и-д-итуз «убрать между...». Помимо простых (неосложненных направительным превербом) пространственных превербов, выступающих в динамических глаголах с направительной функцией «к ориентиру», в табасаранском языке представлен собственно направительный преверб къ-/гъ- с вертикальной ориентацией, который указывает на направление «вверх». Последний, подобно пространственным пре-вербам с направительной функцией, выступает в глагольных основах в одиночку (без осложнения пространственным превербом) Как и в глаголах с пространственным превербом, действие с противоположным значением образуется путем осложнения превербом -д-. гъ-еп!уз «влезать на дерево» - гъ-е-д-еп1уз «слезать с дерева»; гъ-итуз «подсаживать» - гъ-и-д-итуз «ссаживать».

В агульском языке восемь пространственных превербов образуют стройный парадигматический ряд- ъ-аькьвас «сидеть в...», а-л -аькъвас «сесть на...», к-аькьвас «сидеть (на наклонной поверхности)», кк-аькьвас «сидеть под ..», г1-аькъвас «сидеть между...», а-ф -аькъвас «сидеть рядом...», а-гь-аькьвас «сидеть перед ..», а-хъ -аькъвас «сидеть сзади...». В диалектах агульского языка наблюдаются функциональные различия в употреблении глагольных превербов, они могут наблюдаться даже в пределах одного и того же диалекта, например, ср. соб аг. чукъваригI аг1акъвас (речь сел Тпиг) и нукьва-риъ ъикьвас (речь сел. Кураг) «сесть на арбу». В керенском диалекте и хпюкском говоре преверб хъ, кроме основной функции, в отличие от других диалектов и говоров имеет еще и значение повторного и обратного действия. В других локальных единицах обратное, равно как и повторное действие, выражается описательно, ср кер ц!ас «дать» - хъуйц1ас «вернуть» и соб. аг. йес «дать» - усаб йес, кош щ1ас - хав иц1ас, фит. ис - хаб ис и др. Представлены четыре направительных преверба, указывающие на направления в двух плоскостях - по горизонтали и вертикали. Сообразно этим двум плоскостям направительные превербы в агульском языке образуют две оппозиционные пары: 1) ч «к ориентиру» - д «от ориентира»; 2) д «вниз» - гъ «вверх». Примеры: ъ-а-ч-икас «загнать в...» - ъ-а-д-икас «выгнать из . »; ъ-а-гъ-икас «погнать вверх (в полое пространство)» - ъ-а-д -айкас «погнать вниз (из полого пространства)». Из направительных превербов в силу различных фонетических условий, в каких они оказы-

ваются в диалектах и говорах, подверженным модификациям оказался -д-. Направительные превербы, материализующиеся в звонком дентальном *д в зависимости от выражаемого им направления движения - «от ориентира» и «вниз» - в диалектах агульского языка дают разные рефлексы первый из них трансформируется в тт, т, й, 0, второй - в тт, р, 0

Четвертая глава «Сравнительный анализ систем пространственной ориентации в восточнолезгинских языках» посвящена механизму формирования системы пространственной ориентации в именах существительных, указательных местоимениях и глаголах восточнолезгинских языков

1. Система местных падежей восточнолезгинских языков представляет собой неоднородную картину. Наряду с общими чертами здесь имеют место и специфические, присущие каждому из восточнолезгинских языков в отдельности. Общими чертами, объединяющими указанные языки, являются серии местных падежей, которые в этих языках совпадают материально по своему содержанию. Вместе с тем и здесь отмечаются различия Сериальная система в первоначальном виде сохранилась в агульском языке (в говорах собственно агульского диалекта), в лезгинском и табасаранском языках число серий сократилось до пяти и семи соответственно. В лезгинском языке две серии местных падежей —гь «перед» и -*къгъ' (-къ', -гь') «между, среди» - бесследно утеряны, и они заменяются аналитическими формами, выраженными именем существительным в родительном падеже + наречие-послелог (к!валин вшик «перед домом» и к1валерин арада «между домами») Местный падеж с показателем -ъ из лезгинских локальных единиц сохранился только в фийском диалекте В табасаранском языке все изменения в показателях местных 1 падежей связаны с серией -гь «перед» В подавляющем большинстве говоров настоящий показатель утратил первоначальное значение «перед» и вместе с серией на -хь(-ф) выступает со значением «около», ср изугь китаб гьазугъ «около меня находится книга» Имеющиеся различия в серийных показателях восточнолезгинских языков носят фонетический характер. В лезгинском языке локатив со значением «рядом, около, у» выступает с чередующимися по диалектам показателями -в/-г Ср ахт гадазиг и пон, гададив Указанные показатели в диалектах чередуются и в глагольно-именных сочетаниях, гюн. гада-

ди-в китаб в-угана, ахт гадази-г китаб г-ыгана «мальчику дали книгу на временное пользование» (где серийный показатель субстантива соотносится с идентичным глагольным превербом). И -г, и -в представляют собой части одного и того же форманта -гв, ср. участие его в глаголе гва «находится у, рядом с кем-, чем-либо».

Сравнительная таблица показателей местных падежей в восточнолезгинских языках

Лезгинский язык Табасаранский язык Агульский язык Значение

-в/-г -хь/'ф -в/-ф «рядом,возле»

-хъ/-х -хъ -хъ «за, позади», «рядом, возле»

-кк -кк -кк «под»

-к -к -к «на вертикальной поверхности», «в плотной массе», «в тесном контакте»

-л -л/-н -л «на горизонтальной поверхности»

-ъ -ъ -ъ «в полом пространстве»

передается при помощи послелога арада «в промежутке» -къ Ч-гь' -гь '/-г! «между, среди»

передается при помощи послелога вилик «перед» -гь -гь «перед»

С функциональной точки зрения все пространственные значения в восточнолезгинских языках, оформляющиеся в субстантивах серийными показателями, могут передаваться и аналитическими конструкциями «субстантив в родительном падеже + послелог».

В семантическом плане в восточнолезгинских языках некоторые показатели местных падежей помимо основного значения обладают и другими пространственными значениями. К примеру, основное значение у пространственного суффикса -хъ/-х в указанных языках это «нахождение предмета за, позади кого-, чего-либо». Помимо этого значения он может иметь и значение «около, возле» (ср. лезг. ща-хъ «за стеной», таб. цали-хъ, аг. цши-хъ и лезг. рат1ра-хъ, аг. ратти-хъ

«около тока»), которое отмечается в некоторых аваро-андо-цезских языках ахв рийадо-хъ-е «около дома», цез. ажу-Х «около куста» и др На этом основании можно утверждать, что восточнолезгинские языки наряду с некоторыми другими лезгинскими языками (например, с удинским) значение «нахождение предмета около, возле ориентира» усвоили из прадагестанского состояния. Что же касается значения «нахождение предмета за, позади ориентира», у показателя -хъ/-х оно появляется после выхода пралезгинского языка из лона общедагестанского состояния. Это значение у -х прослеживается и в лакском языке (къатлу-х «за домом»), что свидетельствует о лезгин-ско-лакской изоглоссе [Сулейманов Н 1997: 200] Полисемантическим в восточнолезгинских языках является и показатель локатива -к, который помимо значения «на вертикальной поверхности», отмечаемого всеми исследователями, имеет еще и «в плотной массе», «в тесном контакте, в слиянии». Исходные падежи в восточнолезгинских языках в материальном плане расходятся: ни лезгинские суффиксы исходного падежа -(а)й, -(а)гъ, ни табасаранский -ан и агульский -ас генетически между собой не связаны. В табасаранском языке представлена разветвленная система местных падежей Здесь помимо локативов и направительных падежей имеются и падежи, именуемые в специальной литературе «директивами удаления и приближения» [см Ханмагомедов 1958а. 12-13]. Последние не представлены в лезгинском и агульском языке. В табасаранском языке направительный падеж образуется при помощи суффикса -на, а в агульском - при помощи -ди Однако в ричинском говоре керенского диалекта, а также ге-хюнском диалекте агульского языка, как и в лезгинском языке, формы направительных и локативных падежей не разграничены, что отражает исходное состояние.

2 В лезгинском литературном языке, как в табасаранском и агульском, местоимения с указанием на объект, расположенный на горизонтальной плоскости, имеют трехчленный ряд Они указывают на. а) сферу говорящего [лезг и, таб. му, аг. ме], б) сферу, удаленную от говорящего [лезг. а, таб. думу, аг. те] и в) сферу, еще более удаленную от говорящего [лезг amia, таб. туму, аг. гьууте] Однако в диалектах лезгинского языка в отличие от табасаранского и агульского языков встречается форма, указывающая на еще более удаленный объект (ахт гьуут!а) Таким образом, в лезгинском языке по диалек-

там корреляции указательных местоимений по горизонтальной плоскости имеют четырехчленный ряд Здесь первая степень удаленности выражается эмфатической частицей гь- (ахт. гьут1а), а вторая - посредством удлинения, следующего за частицей гласного Частица гь-в восточнолезгинских языках одновременно может выражать как выделительное / усилительное значение, так и анафорическое, которое указывает на упоминавшийся ранее объект, лезг. (ахт.) гъин «именно этот» и «этот, который ранее упоминался», гьан «именно тот» и «тот, который ранее упоминался»; таб гъаму «именно этот» и «этот, который ранее упоминался», гъадуму «именно тот» и «тот, который ранее упоминался», гъатуму «именно тот в отдалении» и «тот в отдалении, который ранее упоминался». В восточнолезгинских языках указательные местоимения с вертикальной ориентацией имеют двухчленную систему - 1) объекты, расположенные вверху и 2) объекты, расположенные внизу Однако по языкам эти оппозиционные пары имеют одноступенчатую и двуступенчатую корреляцию. Так, например, в лезгинском и агульском языках представлена двусгупенчатая корреляция по вертикальной плоскости, ср. лезг. агъа «тот, который находится ниже» (первая ступень) и аагьа «тот, который находится еще ниже» (вторая ступень), вши «тот, который находится выше» (первая ступень) и авни «тот, который находится еще выше» (вторая ступень), аг ге «тот, который находится ниже» (первая ступень) и гъууге «тот, который находится еще ниже» (вторая ступень), ле «тот, который находится выше» (первая ступень) и гьууле «тот, который находится еще выше» (вторая ступень). В табасаранском в отличие от первых представлена одноступенчатая корреляция по вертикали, ср. ккуму «тот, который находится ниже» и гъуму «тот, который находится выше».

Корреляция указательных местоимений восточнолезгинских языков по горизонтали

Значения «этот» (в «тот» (вне «тот» (вне «тот» (вне

---- сфере го- сферы сферы гово- сферы гово-

Языки .^^ ворящего) говоряще- рящего, бо- рящего, еще

го) лее дальний) более даль-

ний)

лезгинский ин ан гъут1а гьуут1а

табасаранский му думу туму

агульский ме те гьууте

Корреляция указательных местоимений восточнолезгинских языков по вертикали

^Значения Языки -— «тот» (который находится внизу) «тот» (который находится еще ниже) «тот» (который находится вверху) «тот» (который находится еще выше)

лезгинский агъа аагъа вини авни (<—*гьавни)

табасаранский кку-му/ччуму къгъу-му/гьуму

агульский ге гьууге ле гьууле

В табасаранском и агульском языках в отличие от лезгинского языка префиксальные компоненты (кк-/чч-, кьгъ-/гъ-; г-, л-) в указательных местоимениях с вертикальной ориентацией материально соотносятся с пространственными аффиксами в именах существительных и глаголах, ср. таб. кк-у-му, аг г-е «тот, расположенный ниже сферы говорящего» и таб. гьарди-кк «под деревом», аг. к1урани-кк «под деревом», таб. кк-ивуз «подкладывать, подставлять», аг. кк-ик1ас «то же»; таб. кьгъ-у-му/гъ-у-му «тот, расположенный выше сферы говорящего», аг л-е «то же» и таб. гъ-удуджвуз «встать», аг. гъ-ашиас «то же»

3. В восточнолезгинских языках широкое применение превербы находят в табасаранском и агульском языках, особенно в последнем Здесь представлены восемь пространственных (локальных) и четыре направительных преверба. Превербы в глаголах и серийные показатели в субстантивах материально и по содержанию совпадают (см. таблицу)

В восточнолезгинских языках наблюдается тенденция сокращения серийных показателей и пространственных превербов- в табасаранском в некоторых говорах они сведены к семи, в лезгинском языке - к шести. Здесь не задействованы превербы къ '-/гъ'- «между, среди» и гъ- «перед». Для передачи этих значений в лезгинском языке отсутствуют и соответствующие серийные показатели. В таких случаях пространственные значения в глаголах передаются (как и в именах существительных) аналитически, посредством пространственных наречий арада «между, среди» и вилик «перед, спереди», которые ставятся перед соответствующими глаголами

Сравнительная таблица морфем с пространственной семантикой в восточнолезгинских языках

Значения Лезгинский язык Табасаранский язык Агульский язык

в существ в глаголах в существ в глаголах в существ в глаголах

«около ориентира» -в/-г г- -хь/-ф хь-/гь- -в/-ф (а)ф-

«за ориентиром» -хъ/-х хъ-/х- -хь хъ- -хъ хь-

«под ориентиром» -кк кк- -кк кк-/г- -кк кк-

«в соприкосновении с ориентиром» -к к- -к к- -к к-

«на ориентире» -л л- -л/-н (и)л- -л (а)л-

«внутри ориентира» -ъ ъ- -ъ ь- -ъ ъ-

«между, среди объектов» -къ '/-гь' кь '-/гь '- -гь '/-¿1 гь '-М-

«перед ориентиром» -гь хь-/гь- -гь гь-

Помимо пространственных превербов в глагольной структуре большое место занимают направительные превербы Эволюция системы направительных превербов проходила от двухчленной корреляции к четырехчленной. Она совершалась в три этапа. Сначала общедагестанская модель двухчленной корреляции, которая была основана на синкретизме, складывалась на семантическом противопоставлении «под объектом» / «вниз» - «на горизонтальной плоскости» / «вверх». Здесь, как и в именах, исторически одни и те же морфемы пространственной ориентации выражали как состояние покоя, так и направление движения. Пережиточно эта модель сохранилась в цахурском, ср г'-еччес «стелить» / г'-ич1ес «спускаться» - а-л-аъас «одеваться» / ы-л-хъач1ес «подняться».

В пралезгинском состоянии развивается другая двухчленная модель, которая основана на корреляции собственно направительных морфем «к ориентиру» / «вниз» - «от ориентира» / «вверх» Данная модель коррелятивных пар в полном виде выступает только в крыз-

ском и будухском языках, см., например: крыз. г1-аьч1аьдж, буд. г/-ач1и «войти» / крыз г1-аыи-, буд. г1-агихар «спуститься» - крыз. къ-аъч1идж, буд. кь-еч1и «выйти» / крыз. къ-узридж «встать», буд. къ-ашхар «подниматься». И, наконец, в лезгинских языках формируется модель направительных превербов, основанная на противопоставлении единиц с горизонтальной и вертикальной семантикой- «к ориентиру» - «от ориентира» (по горизонтали) и «вниз» - «вверх» (по вертикали). Лучше данная модель сохранилась в восточнолезгинских языках. См. таблицу.

Сравнительная таблица направительных превербов восточнолезгинских языков

Лезгинский Табасаранский Агульский Значения

гь- -ч- «к ориентиру»

кь- -д- -д- «от ориентира»

е- -д- -д- «вниз»

къ- къ-/гъ- -гъ- «вверх»

Примеры: «к ориентиру» - «от ориентира»:

аг. ъа-ч-икас «загнать (скот)» - ъа-д-икас «выгнать»;

«вверх» - «вниз»:

ъа-гъ-икас «погнать (из...) вверх» - ъа-д-айкас «погнать (из...) вниз».

В указательных местоимениях восточнолезгинских языков, если проводить параллели с глаголами и именами существительными, мы должны были бы, подобно последним, ожидать и единицы с направительными функциями. Однако этого не происходит и в этом отношении указательные местоимения в области пространственной ориентации образуют в некотором роде закрытую систему. Вместе с тем в восточнолезгинских языках в генетическом плане некоторые основные компоненты - носители локального значения указательных местоимений - материально соотносятся с частью аффиксов местных падежей и пространственных превербов.

Сводная сравнительная таблица морфем с пространственной семантикой в восточнолезгинских языках

Лезгинский язык Табасаранский язык Агульский язык

в существ в глаголах в указ мест в существ в глаголах в указ мест. в существ в глаголах в указ мест

-в/-г г- -хь/-ф хь-/гь- -в/-ф Ш-

-хь/-х хъ-/х- -хь хъ- -хъ

-кк кк- -кк кк-/г- кк- -кк кк- г-

-к к- -к к- -к к-

-л л- -л/-н (и)л- -л (ф- л-

-ь ъ- -ь ь- -ъ ъ-

-къ '/-гъ' кь'-/гъ'- -гъ7-г1 гъ '-/г/

-гь гь-

На этом заканчивается сходство. В именах существительных и глаголах пространственные отношения богаче и разностороннее. Указательные же местоимения в отличие от местных падежей имен существительных и глагольных превербов обладают специфической чертой - способностью дифференцировать степень удаленности объектов от сферы говорящего по горизонтальной и вертикальной плоскости: 1) находящийся в сфере говорящего - удаленный от сферы говорящего - более удаленный от сферы говорящего - еще более удаленный от сферы говорящего; 2) находящийся ниже / выше сферы говорящего - находящийся еще ниже / выше сферы говорящего Отсюда следует, что объекты, расположенные по горизонтали, образуют четырехчленную корреляцию, а по вертикали образуют двухчленную (состоящую из двух ярусов - нижнего и верхнего). Для восточнолез-гинского состояния, по всей вероятности, была характерна двухчленная корреляция объектов, расположенных в горизонтальной и вертикальной плоскостях. По горизонтальной плоскости: *«этот, находящийся в сфере говорящего» - «тот, находящийся вне сферы говорящего» и по вертикальной плоскости *«тот, находящийся ниже сферы говорящего» - «тот, находящийся выше сферы говорящего». Дальнейшая эволюция системы указательных местоимений привела к конкретизации расположения объектов в пространстве по отношению к сфере говорящего.

Сводная сравнительная таблица морфем с направительной и пространственной семантикой в восточнолезгинских языках

Значения Лезгинский язык Табасаранский язык Агульский язык

в существ в глаголах в глаголах в указ мест в глаголах

«вниз» в- -д- -д-

«вверх» кь- кь-/гъ- [къгъ-/гъ-]' -гъ-

«к ориентиру» гь- -ч-

«от ориентира» -гъ къ- -д- -д-

В заключении подводятся итоги и обобщаются основные результаты работы. Указывается, что изучение такого разнопланового объекта, каким является исследование систем пространственной ориентации в именах существительных, указательных местоимениях и глаголах восточнолезгинских языков, требует решения ряда узловых вопросов, связанных с функционированием и материальным выражением аффиксов пространственной семантики. Анализ большого фактологического материала, из которого вытекает вывод о том, что развитие собственно направительных аффиксов как в именах, так и в глаголах представляет собой позднее явление, позволяет пересмотреть существующую в специальной литературе точку зрения о частичной или полной их утрате в некоторых лезгинских языках.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Азизханова А Э, Сулейманов НД Система пространственной ориентации в указательных местоимениях лезгинского языка // Вопросы кавказского языкознания Вып 2 .- Махачкала- ДГУ, 2003. - 0,4 п л.

2 Сулейманов НД, Азизханова А Э Изучение вопросов пространственной ориентации в дагестанских языках // Проблемы общего и дагестанского языкознания Вып 2 - Махачкала: ДНЦ РАН, 2004 - 1 п л

1 В квадратные скобки берется компонент указательного местоимения, который имеет пространственную семантику в отличие от аффиксов глаголов и показателя исходного падежа, выступающих с двигательной семантикой

3. Азшханова А Э. Сравнительный анализ системы пространственной ориентации в местных падежах восточнолезгинских языков // Проблемы общего и дагестанского языкознания. Вып. 4. - Махачкала: ДНЦРАН, 2006. -0,4 пл.

4. Азизханова А Э Сравнительный анализ системы пространственной ориентации в глаголах восточнолезгинских языков // Вопросы филологии. № 5. - М.: ИЯ РАН, 2006. - 0,4 п л.

Тираж 100 Заказ № 128

ГУП «Типография ДНЦ РАН» 367015, Махачкала, 5-й жилгородок, корпус 10

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Азизханова, Анжела Эмирсултановна

Введение.

Глава I. Выражение пространственной ориентации в именах существительных восточнолезгин-ских языков.

1. Выражение пространственной ориентации в именах существительных лезгинского языка.

2. Выражение пространственной ориентации в именах существительных табасаранского языка.

3. Выражение пространственной ориентации в именах существительных агульского языка.

Глава II. Выражение пространственной ориентации в указательных местоимениях восточнолезгин-ских языков.

1. Выражение пространственной ориентации в указательных местоимениях лезгинского языка.

2. Выражение пространственной ориентации в указательных местоимениях табасаранского языка.

3. Выражение пространственной ориентации в указательных местоимениях агульского языка.

Глава III. Выражение пространственной ориентации в глаголах восточнолезгинских языков.

1. Выражение пространственной ориентации в глаголе лезгинского языка.

2. Выражение пространственной ориентации в глаголе табасаранского языка.

3. Выражение пространственной ориентации в глаголе агульского языка.

Глава IV. Сравнительный анализ систем пространственной ориентации в восточнолезгинских языках.

1. Сравнительный анализ системы пространственной ориентации в местных падежах восточнолезгинских языков.

2. Сравнительный анализ системы пространственной ориентации в указательных местоимениях восточ-нолезгинских языков.

3. Сравнительный анализ системы пространственной ориентации в глаголах восточнолезгинских языков

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Азизханова, Анжела Эмирсултановна

Объектом исследования являются системы пространственной ориентации имен существительных, указательных местоимений и глаголов, которые находят свое материальное выражение в аффиксах локальной семантики. В именах существительных они выступают в качестве серийных показателей, в глаголах - превербов, а в указательных местоимениях выступают в виде компонентов, обладающих пространственной семантикой.

Актуальность темы исследования. Исследования последних лет характеризуются более углубленным изучением вопросов лингвистики, что возможно при ограничении круга проблем, принимаемых к производству, а также при всестороннем их анализе. Пространственная ориентация и ее способы выражения в восточнолезгинских языках представляют одну из них. Актуальность настоящей диссертации обусловлена исключительной важностью поднимаемых в ней вопросов, имеющих практическое и теоретическое значение не только для лезгиноведения, но и дагестановедения в целом, так как полученные результаты могут служить отправной точкой для большинства работ, ориентированных на сравнительно-историческое изучение дагестанских языков в этой части.

Цель и задачи исследования. Основной целью данного исследования является определение набора аффиксов с пространственной ориентацией в восточнолезгинских языках, выявляемых в именах существительных, глаголах и местоимениях. Следующий шаг характеризуется установлением материальной и функциональной их общности, а также их различий. Исходя из этого решаются следующие задачи: -определяется статус указанных единиц; -устанавливается их парадигматический ряд;

- в связи с семантическим (функциональным) синкретизмом прослеживается эволюция в сторону дифференциации пространственных и направительных значений у аффиксов локальной семантики;

- на фоне разделения этих значений выделяются морфемы с собственно направительным значением.

Научная новизна диссертации. Работа представляет собой первый опыт иссследования единиц с пространственным значением, которые выявляются в субстантивах, местоимениях и глаголах. Продолжением такого анализа служит установление их генетических связей как между собой, так, где это возможно, и между идентичными единицами других дагестанских языков. В ней широко использованы диалектные данные восточнолезгинских языков, которые позволяют расширить материальную базу и на этой основе пролить свет на некоторые языковые факты в рамках описываемой проблематики. В диссертации разрозненные по своей природе факты морфологии восточнолезгинских языков выстраиваются в целостную концепцию развития морфем пространственной семантики.

В исследовании содержатся новые наблюдения или определенные положения усиливаются дополнительной аргументацией, а в некоторых случаях утвердившееся в специальной литературе мнение получает иное решение. Так, на основе структурно-семантического анализа субстантивов и глаголов устанавливается изоморфизм морфем с пространственной ориентацией (лезг. цци-к к-уттуп «погружать в воду»), имеющий общедагестанский характер. В случаях, когда такая соотнесенность морфем нарушена, необходимо думать, что мы имеем алломорфизм (ср. лит. гъиля-й а-къ-атна и усух. гъшаь-гъ а-къ-атна «выскочил из рук») или явление, при котором язык избавляется от плеоназма. Такие же сближения морфем с пространственной семантикой проводятся и в области местоимений.

Теоретическая и практическая значимость. Теоретическая значимость настоящей работы видится в решении таких важных вопросов для дагестановедения как выделение в структуре слова морфологически значимых компонентов и определение их статуса, что позволяет пересмотреть некоторые выдвигавшиеся ранее положения и пролить свет на неподдающиеся ранее объяснению факты. Отдельные из наблюдений настоящей диссертации могут лечь в основу теории общего языкознания.

Собранный материал может быть использован при составлении сравнительно-исторических грамматик, а также словаря морфем по дагестанским языкам.

Практическая значимость выполненного исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы при написании учебных пособий для школ и вузов.

Степень разработанности темы. В специальной литературе аффиксы с пространственной семантикой рассматривались как в рамках отдельных частей речи, так и в соотношении с идентичными единицами, выявленными в структуре субстантивов, местоимений, глаголов, наречий. Однако не было цельного монографического исследования с последовательным выявлением материальных и функциональных связей между аффиксами локальной семантики в именах существительных, местоимениях и глаголах.

Методы исследования. Морфемы с пространственной ориентацией, вычленяемые в структуре субстантивов, местоимений и глаголов, анализируются комплексными методами - приемами сравнительно-исторического языкознания, сравнительной типологии, а также структурно-семантическим способом. Они (методы исследования) позволяют максимально приблизиться к механизму формирования системы пространственных отношений в восточ-нолезгинских языках.

На основе сравнительно-исторического метода путем концентрации фактов, извлекаемых из разных частей речи восточнолезгинских языков, а также других лезгинских языков, реконструируется система пространственных морфем.

Путем сравнительного же анализа прослеживается эволюция аффиксов с пространственной ориентацией, при которой происходит дифференциация пространственных (локативных) и направительных значений и нарождение собственно направительных морфем.

Отмечены также единичные случаи, когда в восточнолезгинских языках аффикс с направительной семантикой является фрагментом (осколком) определенной корреляции (одним из ее членов), представленной в других близкородственных языках, ср., например, аг. ъа-ч-авес «войти» - ъ-тт-вес «выйти» (где налицо противопоставление морфем ч и mm) и лезг. (диал.) х-тт-ач «уходи, возвращайся» (где ч - оппозиционный член морфемы mm -отсутствует).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Исследование систем пространственной ориентации в именах существительных, местоимениях и глаголах восточнолезгинских языков требует решения ряда узловых вопросов, связанных с функционированием и материальным выражением аффиксов пространственной семантики.

2. Вывод о том, что развитие собственно направительных аффиксов как в именах, так и в глаголах представляет собой позднее явление, позволяет пересмотреть существующую в специальной литературе точку зрения о частичной или полной их утрате в некоторых лезгинских языках.

3. Для общевосточнолезгинского состояния была характерна двучленная корреляция объектов, расположенных в горизонтальной и вертикальной плоскостях: этот, находящийся в сфере говорящего» - «тот, находящийся вне сферы говорящего» (по горизонтали); тот, находящийся ниже сферы говорящего» - «тот, находящийся выше сферы говорящего» (по вертикали).

4. В восточнолезгинских языках некоторые основные компоненты - носители локального значения указательных местоимений - материально соотносятся с частью аффиксов местных падежей и пространственных превербов.

5. Указательные местоимения в отличие от местных падежей имен существительных и глагольных превербов обладают специфической чертой -способностью дифференцировать степень удаленности объектов от сферы говорящего по горизонтальной и вертикальной плоскостям.

6. Общее языковое состояние, известное помимо дагестанских языков и другим кавказским языкам, которое указывает на то, что пространственные превербы наряду с местными значениями в прошлом выполняли и направительные значения, сохранилось во всех языках восточнолезгинской подгруппы.

Апробация и публикации. Работа обсуждалась в отделе грамматических исследований Института языка, литературы и искусства им. Г.Цадасы Дагестанского научного центра РАН.

Результаты исследования нашли отражение в четырех публикациях общим объемом около 2 п. л.

Структура и объем работы. Структура диссертации обусловлена поставленными в ней целями и задачами. Работа изложена на 160 с. компьютерного набора и состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка сокращений и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Выражение пространственной ориентации в восточнолезгинских языках"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение такого разнопланового объекта, каким является исследование систем пространственной ориентации в именах существительных, указательных местоимениях и глаголах восточнолезгинских языков, требует решения ряда узловых вопросов, связанных с функционированием и материальным выражением аффиксов пространственной семантики.

Анализ большого фактологического материала, из которого вытекает вывод о том, что развитие собственно направительных аффиксов как в именах, так и в глаголах представляет собой позднее явление, позволяет пересмотреть существующую в специальной литературе точку зрения о частичной или полной их утрате в некоторых лезгинских языках.

Исходное состояние в системе местных падежей из восточнолезгинских языков сохранили агульский и лезгинский языки. В агульском языке в именах существительных архаическая система местных падежей сохранилась в гехюнском диалекте и ричинском говоре керенского диалекта, где серийные показатели местных падежей наряду с локативными функциями выполняют и функции направления (сближения). Аналогичная картина представлена и в лезгинском языке. Что же касается других локальных единиц агульского языка, где развились направительные падежи, то здесь в отличие от гехюн-ского диалекта и ричинского говора функция сближения выражается специальным аффиксом -ди.

В лезгинском языке идентичный аффикс (-ди) выступает в значении показателя инструменталиса.

В табасаранском языке суффикс -ди (-джи, -ри, -и - диалектные трансформы) указывает на движение по направлению к чему-нибудь, в сторону определенного ориентира. Помимо указанного суффикса в табасаранском представлен и суффикс -на, который по своему значению соответствует агульскому суффиксу -ди, указывающему точное направление к ориентиру, ср. рагъ 'ник-на «на мельницу» и рагъ 'никна-ди «по направлению к мельнице».

Исходные падежи или падежи удаления в восточнолезгинских языках оформлены различными суффиксами, несовпадающими материально. В лезгинском языке в этой роли выступают два показателя: -(а)гъ и -(а)й, в табасаранском употребляется суффикс -ан и в агульском - -ас. Если показателям местных падежей (серийным показателям) в глаголах соответствуют превербы, то такого соотнесения между показателями исходных падежей и превербами в указанных языках не наблюдается. Исключением является лезгинский суффикс исходного падежа -(а)гъ: ццура-гъ 1-къ-еч1на «вышел из хлева», где гъ и къ являются рефлексами исторического *къгъ.

Один из направительных падежей в восточнолезгинских языках отступает от общей парадигмы склонения. В отличие от общей парадигмы, в которой направительные падежи образуются системно от местных (локативных) падежей, в серии на -ъ «в полом пространстве» в качестве направительного падежа выступает форма дательного падежа -з(-с), которая наращивается еще и собственно направительным формантом -ди(-тти).

Кроме указанных выше показателей направительных падежей, в восточнолезгинских языках в серии на -ъ «в полом пространстве» представлены общие для всех членов подгруппы показатели -з(-с) и -з-ди (-с-тти). Если в лезгинском языке формы -з и -зды распределены между диалектами (форма -зди представлена в кубинском наречии и -з в самурском и кюринском наречиях), а в агульском формами -с и -стти охвачены говоры юго-восточной окраины, то в табасаранском обе формы - и -з и -зди распространены во всех диалектах. В последнем в отличие от первых они различаются оттенками значений, ср. хулу-з «в дом» и хулуз-ди «по направлению в дом».

В указательных местоимениях восточнолезгинских языков, если проводить параллели с глаголами и именами существительными, мы должны были бы, подобно последним, ожидать и единицы с направительными функциями, как это представлено в эскимосском языке. В эскимосском языке указательные местоимения выступают с направительными значениями удаления и приближения: агна «тот далекий, проходящий мимо или удаляющийся от говорящего», укна «тот, приближающийся к говорящему» [см. Меновщиков 1955:28].

Однако этого не происходит и в этом отношении указательные местоимения в области пространственной ориентации образуют в некотором роде закрытую систему. Вместе с тем в восточнолезгинских языках в генетическом плане некоторые основные компоненты - носители локального значения указательных местоимений материально соотносятся с частью аффиксов местных падежей и пространственных превербов. На этом заканчивается сходство. В именах существительных и глаголах пространственные отношения богаче и разностороннее. Указательные же местоимения в отличие от местных падежей имен существительных и глагольных превербов обладают специфической чертой - способностью дифференцировать степень удаленности объектов от сферы говорящего по горизонтальной и вертикальной плоскостям: 1) находящийся в сфере говорящего -удаленный от сферы говорящего - более удаленный от сферы говорящего - еще более удаленный от сферы говорящего; 2) находящийся ниже / выше сферы говорящего - находящийся еще ниже / выше сферы говорящего. Отсюда следует, что объекты, расположенные по горизонтали, образуют четырехчленную корреляцию, а по вертикали образуют двухчленную (состоящую из двух ярусов - нижнего и верхнего).

Локальная градация объектов по горизонтали и вертикали в восточнолезгинских языках достигается эмфатической частицей гь- (которая префи-гируется) и удлинением гласного, который следует за ней, ср. аг. те «тот, удаленный от сферы говорящего» и гьууте «тот, более удаленный от сферы говорящего»; ге «тот, находящийся ниже сферы говорящего» и гъууге «тот, находящийся еще ниже сферы говорящего», ле «тот, находящийся выше сферы говорящего» и гьууле «тот, находящийся еще выше сферы говорящего».

Для общевосточнолезгинекого состояния, по всей вероятности, была характерна двухчленная корреляция объектов, расположенных в горизонтальной и вертикальной плоскостях: по горизонтальной плоскости этот, находящийся в сфере говорящего» - «тот, находящийся вне сферы говорящего» по вертикальной плоскости тот, находящийся ниже сферы говорящего» - «тот, находящийся выше сферы говорящего».

Дальнейшая эволюция системы указательных местоимений привела к конкретизации расположения объектов в пространстве по отношению к сфере говорящего.

В восточнолезгинских языках функционируют пространственные или локально-направительные и собственно направительные превербы. Если локально-направительные выражают как состояние покоя, так и движение к определенному ориентиру, то направительные выражают только направление к ориентиру. Обнаруживается, что пространственные превербы при статических глаголах (вспомогательном глаголе конкретного значения) выражают местные или локальные значения, а при динамических - направительные. Из направительных значений ими реализуется только значение «к ориентиру».

Четыре собственно направительных преверба указывают на направление действия по вертикали и горизонтали: «к ориентиру» - «от ориентира», «вниз» - «вверх», которые в восточнолезгинских языках наряду с материальными схождениями имеют и различия.

В восточнолезгинских языках превербная система функционирует не одинаково. Наибольшее развитие она получила в агульском языке. Более расстроенной она оказалась в лезгинском.

Анализ превербов восточнолезгинских языков выявил значительные расхождения, наблюдающиеся между отдельными членами данной подгруппы. В агульском языке из всех трех языков представлена более стройная и последовательная система пространственных и направительных превербов. Но и здесь она выдержана не во всех диалектах. Пространственные превербы в агульском языке представлены восемью единицами, из которых две пары образуют корреляцию по оппозиции, ср. гь-айа «находится спереди ориентира» и хъ-айа «находится сзади ориентира»; ал-диа «находится на ориентире» и кк-ейа «находится под ориентиром».

Преверб ал- может также образовать корреляционную пару с превербом к-. Ср. ал-диа «находится на горизонтальной поверхности» - к-ейа «находится на в вертикальной поверхности», но при этом последний имеет еще значения, указывающие на нахождение предмета «в сплошной массе», «в тесном контакте» (см. выше). Вне оппозиции остались превербы ь- «в полом пространстве», гъ '-/г/- «между, среди», в-/ф- «около, рядом». Они должны были иметь собственно оппозиционные пары, выступающие со значением: а) «в открытом пространстве»; б) «в неограниченном пространстве»; в) «в отдалении».

Общее языковое состояние, известное помимо дагестанских языков и другим кавказским языкам, которое указывает на то, что пространственные превербы наряду с местными (локальными) значениями в прошлом выполняли и направительные значения, сохранилось во всех языках восточнолезгин-ской подгруппы. Ср. лезг. ак-атун «попадать (под что-либо)»; таб. ала-куз «намазывать»; аг. ъи-шас «прыгать (в полое пространство)».

С развитием направительных превербов на исходное состояние напластовывается система направительных превербов, которая из восточнолезгинских языков хорошо развилась в агульском языке. Ср. глаголы с направительными превербами, указывающими на движение в горизонтальной плоскости: аг. ъа-ча-рхьас «попасть в полое пространство (например, ключ в замочную скважину)»; хъу-ча-рхьас «догнать»; «успеть»; «достигать зрелого возраста» и соответствующие глаголы без направительных превербов: ъа-рхъас «провалиться в полое пространство»; хъа-рхъас «упасть, свалиться (сзади кого-, чего-либо)» и др.

Принятые сокращения ав. аварский к юр. - кюринское аг. агульский лак. - лакский акуш. акушинский лезг. - лезгинский анд. андийский лит. - литературный аре. арсугский рич. - ричинский арч. арчинский рут. - рутульский ахв. ахвахский самур. - самурское ахт. ахтынский соб. аг. - собственно агульский беж. бежтинский стал. - стальский буд. будухекий таб. - табасаранский бурш. буршагский тп. - тпигский гак. гакваринский УД- - удинский гел. гельмецекий ук. - укузский гех. гехюнекий урах. - урахинекий гиг. гигатлинский ус. - усугский гин. гинухский усух. - усухчайский год. годоберинский фит. - фитинский гунз. гунзибский хайд. - хайдакский гюн. гюнейский хан. - ханагский дарг. даргинский хварш. - хваршинский док. докузпаринский хив. - хивский дул. дулдугский хин. - хиналугский дюб. дюбекский хл. - хлютский

ИНГ. ингушский хп. - хпюкский канд. кандикский хюрик. - хюрикский кар. каратинский худ. - худигский кв. квардальский пах. - цахурский кер. керенский дез. - цезский кош. кошанский цир. - цирхинский крыз. крызский нудах. - цудахарский куб. кубинское чам. - чамалинский кубач. кубачинский чеч. - чеченский курах. курахский яр к. - яркинский

Список научной литературыАзизханова, Анжела Эмирсултановна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абдулжамалов Н.А. 1966 - Финский диалект лезгинского языка: Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Махачкала, 1966. 20 с.

2. Абдуллаев И.Х. 1992 Морфология лакского языка в историко-сравнительном освещении. Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1992.

3. Абдуллаев И.Х. 2002 Очерки по исторической грамматике лакского языка (морфология). Учебное пособие. Махачкала, 2002.

4. Абдуллаев С.Н. 1954 Грамматика даргинского языка (фонетика и морфология). Махачкала, 1954.

5. Алексеев М.Е. \ 983 Превербы в крызском и будухском языках // Система превербов и послелогов в иберийско-кавказских языках. Черкесск, 1983. С. 243-250.

6. Алексеев М.Е. 1985 Вопросы сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков: Морфология. Синтаксис. М.: Наука, 1985. 158 с.

7. Алексеев М.Е. 1988 Сравнительно-историческая грамматика лезгинских языков: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1988. 36 с.

8. Аливердиева С.А. 2006 Гогазский говор лезгинского языка: Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Махачкала, 2006. 18 с.

9. Алкадарский А.К. 1933 Учебник лезгинского языка для начальной школы (Грамматика и правописание. Часть II. 3-й, 4-й и 5-й год обучения. Ма-хач-кала: Даггосиздат, 1933.

10. Асатиани И.Ш. 1953 Превербы в занском (мегрельско-чанском) языке: Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Тбилиси, 1953.

11. Атаев Б.М. 1985 Сравнительный анализ местоимений аваро-андо-цезских языков: Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Махачкала, 1985. 16 с.

12. Атаев Б.М. 1990 Роль указательных местоимений в выражении пространственной ориентации (на материале аваро-андо-цезских языков) //

13. Выражение пространственных отношений в языках Дагестана. Махачкала, 1990. С. 61-66.

14. Бабаев В.А. 1998 Яргунский говор лезгинского языка: Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Махачкала, 1998. 21 с.

15. Бокарев А.А. 1949 Очерк грамматики чамалинского языка. М.; Л., 1949

16. Бокарев Е.А. 1948 Локативные и нелокативные значения местных падежей в дагестанских языках //Язык и мышление. Т. XI. М.; Л., 1948. С. 5668.

17. Бокарев Е.А. 1959 Цезские (дидойские) языки Дагестана. М., 1959.

18. Бокарев Е.А. 1960 К реконструкции падежной системы пралезгинского языка // Вопросы грамматики. М.; Л., 1960.

19. Бокарев Е.А. 1961 Введение в сравнительно-историческое изучение дагестанских языков. Махачкала, 1961.

20. ВПОЯД 1990 Выражение пространственных отношений в языках Дагестана (Тематический сборник). Махачкала, 1990. 164 с.

21. Гаджиев М.М. 1940 Лезги ч1алан грамматика, ч. I. Фонетика ва морфология. Махачкала, 1940.

22. Гаджиев М.М. 1997 Кубинский диалект лезгинского языка // М.М. Гаджиев (Из лингвистического наследия). Махачкала, 1997. С. 47-151.

23. Гайдаров Р.И. 1987 О некоторых исторически значимых особенностях лезгинских диалектов в области склонения // Падежный состав и система склонения в кавказских языках. Махачкала, 1987. С. 128-132.

24. Гамзатов Р.Э. 1983 О превербно-послеложной системе мазадинского (ташского) говора аварского языка // Система превербов и послелогов в иберийско-кавказских языках. Черкесск, 1983. С. 236-242.

25. Ганенков Д.С. 2005 Контактные локализации в нахско-дагестанских языках и их типологические параллели: Автореф. дис. . кандид. филол. наук. М., 2005. 18 с.

26. Ганиева Ф. 1972 Некоторые особенности падежей системы джабинского диалекта лезгинского языка // Сборник статей по вопросам дагестанского и вейнахского языкознания. Махачкала, 1972. С. 327-337.

27. Ганиева Ф.А. 1983 Система местоимения джабинского диалекта лезгинского языка// Местоимения в языках Дагестана. Махачкала, 1983.

28. Генко А.Н. 1955 Абазинский язык. Грамматический очерк наречия таланта. М., 1955.

29. Гудава Т.Е. 1962 Ботлихский язык (грамматический анализ, тексты, словарь). Тбилиси 1962 (на груз, яз., резюме на русск. яз.).

30. Дирр А. 1905 Грамматический очерк табасаранского языка. СМОМПК. XXXV. Тифлис, 1905.

31. Дирр А. 1907 Агульский язык. СМОМПК, XXXVII. Тифлис, 1907.

32. Дирр А. 1913-Цахурский язык. СМОМПК, XXXXIII. Тифлис, 1913.

33. Жирков Л.И. 1924 Грамматика аварского языка (литографическое издание). М., 1924.

34. Жирков Л.И. 1941 Грамматика лезгинского языка. Махачкала, 1941. 131 с.

35. Жирков Л.И. 1948-Табасаранский язык. M.;JI., 1948.

36. Жирков Л.И. 1955-Лакский язык. Фонетика и морфология. М., 1955.

37. Ибрагимов Г.Х. 1980 Рутульский язык: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1980.48 с.

38. Кибрик А.Е. 1970 К типологии пространственных значений (на материале падежных систем дагестанских языков // Язык и человек. Сборник статей памяти профессора Петра Саввича Кузнецова (1899-1969). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. С. 110-156.

39. Кикилашвили В.И. 1986 Местоимение в языках лезгинской группы. (Личные, указательные, вопросительные). Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Тбилиси, 1986. 26 с.

40. Кумахов М.А. 1964 Морфология адыгских языков. Синхронно-диахронная характеристика. Ч. 1. Введение, структура слова, словообразование частей речи. Нальчик, 1964.

41. КумаховМ.А. 1971 -Словоизменение адыгских языков. М., 1971.

42. Курбанов К.К 2003 Система табасаранского глагола (К проблеме литературного нормирования). Махачкала, 2003. 110 с.

43. Магомедбекова З.М. 1949 Основные морфологические категории ахвах-ского языка: Автореф. дис. . кандпд. филол. наук. Тбилиси, 1949.

44. Магомедова П.Т. 1990 К характеристике дейктических систем чамалин-ского языка // Выражение пространственных отношений в языках Дагестана (Тематический сборник). Махачкала, 1990. С. 100-108.

45. Магометов А. А. 1953 Система превербов в кубачинском диалекте даргинского языка. Иберийско-кавказское языкознание. Т. IV. Тбилиси, 1953. С. 183-202.

46. Магометов А.А. 1956 Превербы в табасаранском языке (сравнительно с превербами в даргинском и агульском языках) // ИКЯ. VIII. Тбилиси, 1956. С. 315-341.

47. Магометов А.А. 1965 Табасаранский язык. Тбилиси: Мецниереба, 1965. 398 с.

48. Магометов А.А. 1970 Агульский язык. Тбилиси: Мецниереба, 1970. 242 с.

49. Магометов А. А. 1983 Система послеложных падежей и превербов в даргинском языке (по диалектным данным) // Система превербов и послелогов в иберийско-кавказских языках. Черкесск, 1983. С. 191-202.

50. Майтинская К.Е. 1966 К происхождению местоименных слов в языках разных систем // ВЯ, 1966, № 1.

51. Майтинская К.Е. 1969 Местоимение в языках разных систем. М.: Наука, 1969.308 с.

52. Мамаева З.М. 1989 Система временных и пространственных отношений в аварском языке: Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Махачкала, 1989. 23 с.

53. Мейланова У.А. 1960 Морфологическая и синтаксическая характеристика падежей лезгинского языка. Махачкала, 1960. 181с.

54. Мейланова У.А. 1961 Направительные падежи в современном лезгинском языке // Вопросы изучения иберийско-кавказских языков. М., 1961. С. 205-214.

55. Мейланова У.А. 1964 Очерки лезгинской диалектологии. М.: Наука, 1964.

56. Мейланова У.А. 1970 Гюнейский диалект - основа лезгинского литературного языка. Махачкала, 1970.

57. Мейланова У.А. 1987 Исторические сдвиги в падежной системе лезгинского языка // Падежный состав и система склонения в кавказских языках. Махачкала, 1987. С. 147-152.

58. Меновщиков Г.А. 1955 Указательные местоимения в эскимосском языке // ВЯ, 1955, № 1.

59. Микаилов Ш.И. 1959 Очерки аварской диалектологии. М.; J1., 1959.

60. Микаилов Ш.И. \912 К характеристике и истории образования указательных местоимений и наречий места в аварском языке. Махачкала, 1972.

61. Муртазаева Д.А. 2005 Фонетические и морфологические особенности ашарского говора лезгинского языка. Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Махачкала, 2005. 20 с.

62. Мусаев М.-С.М. 1983 Падежные окончания и их генетические параллели в системе превербов и послелогов даргинского языка // система превербов и послелогов в иберийско-кавказских языках. Черкесск, 1983. С. 255-264.

63. Насруллаева Г.С. 2005 Мискинджинекий говор лезгинского языка: Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Махачкала, 2005. 20 с.

64. Панфилов В.3. 1962-Грамматика нивхского языка. Т. l.M.;Jl., 1962.

65. Саидова П.А. 1983 Местоимения закатальского диалекта аварского языка // Местоимения в языках Дагестана. Махачкала, 1983.

66. СПНИ-КЯ 1983 Система превербов и послелогов в иберийско-кавказских языках. Сборник статей. Черкесск, 1983. 291 с.

67. Сулешанов Н.Д. 1980 Направительные превербы агульского языка (в их связи с направительными превербами группы лезгинских языков) // Материалы VI региональной научной сессии. Майкоп, 1980. С. 202-209.

68. Сулешанов Н.Д. 1990 Направительный падеж серии ъ «в, внутри» в языках восточнолезгинской подгруппы (к агульско-лезгинским ареальным связям) П Выражение пространственных отношений в языках Дагестана. Махачкала, 1990. С. 72-74.

69. Сулегшанов Н.Д. 1993а Сравнительно-историческое исследование диалектов агульского языка. Махачкала, 1993а. 210 с.

70. Сулешанов Н.Д. 1994 Сравнительно-историческое исследование диалектов агульского языка: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Махачкала, 1994. 54 с.

71. Сулейманов Н.Д. 2000 Словообразование и структура слова в восточнолезгинских языках (Сравнительно-исторический аспект). Махачкала, 2000. 318с.

72. Сулейманов Я.Г. 1960 Грамматический очерк андийского языка (по данным говора с. Риквани): Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Махачкала, 1960.

73. Сулешанов Я.Г. 1979 Система указательно-личных местоимений и парадигмы их склонения в аварской нормативной речи // Именное склонение в дагестанских языках. Махачкала, 1979.

74. Талибов Б.Б. 1958 Превербы в системе лезгинского глагольного корня // Учен. Зап. Института ИЯЛ им. Г. Цадасы Даг. ФАН СССР. Т. V. Махачкала, 1958. С. 236-247.

75. Талибов Б.Б. 1966 Грамматический очерк лезгинского языка // лезгин-ско-русский словарь (Составители Б. Талибов и М. Гаджиев). Махачкала, 1968. С. 538-603.

76. Талибов Б.Б. 1969 К вопросу о структуре именных и глагольных основ в лезгинских языках // Материалы Первой сессии по сравнительно-историческому изучению иберийско-кавказских языков. Махачкала, 1969. С. 80-99.

77. Талибов Б.Б. 1971 Структура глагольных основ в дагестанских языках // Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков. М.: Наука, 1971.С. 73-102.

78. Талибов Б.Б. 1980 Сравнительная фонетика лезгинских языков. М.: Наука, 1980. 350 с.

79. Топуриа Г.В. 1983 К истории взаимоотношения предлогов и послелож-ных падежей в лезгинском языке // Система превербов и послелогов в иберийско-кавказских языках. Черкесск, 1983.

80. Трубачее О. И. 1985 О семантической теории в этимологическом словаре. Проблема синонимов подлинных и ложных и семантическая типология // Теория и практика этимологических исследований. М.: Наука, 1985. С. 6-15.

81. Услар П.К. 1887 Абхазский язык. Тифлис, 1887.

82. Услар П.К. 1892 Хюркилинский язык. Тифлис, 1892.

83. Услар П.К. 1896 Кюринский язык. Тифлис, 1896.

84. Услар П.К. 1979-Табасаранский язык. Тбилиси, 1979. 1070 с.

85. Федорова О.В. 2001 Пространственная типология указательных местоимений дагестанских языков // ВЯ, 2001, № 6. С. 28-56.

86. Хайдаков СМ. 1980 Принципы именной классификации в дагестанских языках. М., 1980.

87. Хайдаков С.М. 1983 Характер функционирования послелогов, превербов и местных падежей в дагестанских языках // Система превербов и послелогов в иберийско-кавказских языках. Черкесс, 1983. С. 188-190.

88. Халилов М.Ш. 1983 Указательные местоимения в бежтинском языке // Местоимения в языках Дагестана. Махачкала, 1983.

89. Хаимагомедов Б.Г.-К. 1958а Система склонения табасаранского языка в сравнении с системами склонения лезгинского и агульского языков: Автореф. дис. . кандид. филол. наук. Махачкала, 1958а. 21 с.

90. Хаимагомедов Б.Г.-К. 19586 Система местных падежей в табасаранском языке. Махачкала: Дагучпедгиз, 1958 б. 45 с.

91. Хаимагомедов Б.Г.-К. 1967 Табасаранский язык // Языки народов СССР. IV. Иберийско-кавказские языки. М., 1967. С. 545-561.

92. Хаимагомедов Б.Г.-К. 2000 Табасаранский язык // Языки Дагестана. Махачкала - Москва. С. 200-217.

93. Чикобава А. С. 1942 Древнейшая структура именных основ в картвельских языках. Тбилиси, 1942.

94. Чикобава Арн. 1948 Из истории образования эргативного (активного) падежа в аварском языке. Языки Дагестана, I. Махачкала, 1948.

95. Чунчалова З.М. 2004 Пространственные падежи лезгинского языка в сопоставлении с английскими предлогами: Автореф. дис. . кандид. фи-лол. наук. Махачкала, 2004. 19 с.

96. Шалбузов Т. 1952 Табасаран ч1алпан грамматика. 1-пи пай. Фонетика ва морфология. Махачкала, 1952 (учебник для школ).

97. Шейхов Э.М. 1983 Вопросы образования и истории указательных местоимений в лезгинском языке // Мес тоимения в языках Дагестана. Махачкала, 1983.С. 108-116.

98. Яковлев Н.Ф., Ашхамаф Д.А. 1941 Грамматика адыгейского литературного языка. М.; JL, 1941.

99. Bouda К. 1939 Beitrdge zur Kaukasischen und Sibirischen Sprachwissen-shaft, 3. Das Tabassaranische. Leipzig, 1939.

100. Hjelmslew L. 1937 La categorie des cas. Etude de grammaire generale (Acta Jutiandica Aarsskrift for Aarhus Universitet, IX, 2) Deuxieme partie. Keben-havn, 1937.

101. Shifner A. 1873 Ausffihrlichen Bericht iiber Baron P von Uslars Kiirinische Studien St. Pitsburg, 1873.