автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Взаимодействие культурных традиций в зодчестве Золотой Орды по данным археологии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Взаимодействие культурных традиций в зодчестве Золотой Орды по данным археологии"

На правах рукописи

ЗИЛИВИНСКАЯ ЭММА ДАВИДОВНА

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КУЛЬТУРНЫХ ТРАДИЦИЙ В ЗОДЧЕСТВЕ

ЗОЛОТОЙ ОРДЫ ПО ДАННЫМ АРХЕОЛОГИИ

специальность 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва 2012

005019236

Работа выполнена в Центре евразийской археологии Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института этнологии и антропологии им. Н.Н.Миклухо-Маклая Российской академии наук

Официальные оппоненты: доктор исторических наук Марк Григорьевич Крамаровский ведущий научный сотрудник Отдела Востока Государственного Эрмитажа

доктор исторических наук Фаяз Шарипович Хузин ведущий научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан

доктор исторических наук Геннадий Николаевич Белорыбкин профессор, ректор Пензенского института развития образования

Ведущая организация: Государственный музей искусства народов Востока

Защита состоится ''{$. мая 2012 г. в 12.00 часов на заседании совета Д002.007.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Федеральном

■ государственном бюджетном учреждении науки Институте археологии Российской академии наук по адресу: г. Москва, ул. Дм. Ульянова, 19, 4-й этаж, конференц-зал

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИА РАН по адресу: г. Москва, ул. Дм. Ульянова, 19.

Автореферат разослан « .10 » смлУ^ёиЛ. 2012 г.

Ученый секретарь совета, доктор исторических наук

Е.Г. Дэвлет

Общая характеристика работы

Исследователи Золотой Орды неоднократно отмечали мультикультурный характер этого государства. Принято говорить о синкретизме и (или) синтезе различных традиций в культуре этого государства. Это вполне закономерно, так как Улус Джучи, получивший впоследствии название Золотая Орда, возник в середине XIII в. в результате широких завоевательных походов монгольских войск. В его состав вошли традиционно оседлые области, такие как Южный и Восточный Казахстан, левобережный Хорезм, Северный Кавказ, Крым, Волжская Болгария, мордовские земли,' Поднестровье. Но большую часть территории занимали пустынные, степные и лесостепные пространства Северного и Западного Казахстана, Волго-Уральского междуречья, Поволжья, Подонья и Приднепровья (Дешт-и-Кипчак), населенные кочевыми и полукочевыми народами. В домонгольский период там почти не существовало городов, но в конце XIII в. начинается интенсивное строительство городов именно в степных районах, и центром Золотой Орды становится Нижнее Поволжье. Для возведения своих городов кочевники-монголы использовали подневольный труд завоеванных народов, имевших многовековые строительные навыки. Полиэтничность и соответственно мультикультурность золотоордынского общества наиболее ярко

прослеживается именно в городах, которые были населены строителями, ремесленниками и торговцами из всех стран, втянутых в орбиту монгольской экспансии, в то время как население степей было гораздо более однородным. Наиболее выразительным воплощением городской культуры являются монументальные постройки, определяющие внешний вид городов. Кроме того, именно объекты архитектуры лучше всего поддаются археологическому изучению. Поэтому исследование монументального зодчества позволяет достаточно полно

и достоверно проследить взаимодействие различных традиций в сложении городской культуры Золотой Орды.

Актуальность темы

В литературе, посвященной архитектуре и строительству в городах Золотой Орды, неоднократно повторяется тезис о превалировании влияния Ирана и Средней Азии. Только в архитектуре золотоордынского Крыма признанным считается малоазийское влияние. В Волжской Болгарии наряду с влиянием Средней Азии признавались элементы армянской и азербайджанской строительной техники, а также зодчества сельджуков Рума. Надо, однако, отметить, что все исследования, посвященные архитектуре Золотой Орды, основывались на изучении отдельных памятников либо, в лучшем случае, комплекса памятников определенного региона. В последней четверти XX в., благодаря археологическим раскопкам, количество объектов монументальной архитектуры значительно увеличилось. Некоторые категории построек насчитываются десятками. Поэтому, без всякого сомнения, настало время рассмотреть архитектуру Золотой Орды как единое целое. Углубление наших знаний о городской культуре Золотой Орды, накопление значительного материала позволяет более детально вычленить те элементы, которые, будучи первоначально механически собраны воедино, способствовали возникновению и сложению нового золотоордынского стиля, который Г.А.Федоров-Давыдов назвал «патетическим» и «имперским». Этому может способствовать типологический анализ отдельных категорий зданий, а также стилистический анализ их элементов и архитектурных деталей.

Следует также учитывать, что многосоставная культура, возникшая в городах улуса Джучи, в очень краткие сроки и столь же быстро погибшая вместе с распадом' государства, оказала определенное влияние на дальнейшее развитие ряда народов нашей страны и тем самым явилась частью мирового культурного процесса. Архитектурные памятники Золотой Орды являются

образцами зодчества мусульманской страны, занимавшей - в Х1И-Х1\/ вв. площадь большую, нежели Турция или Иран. Тем не менее, даже в самых всеобъемлющих зарубежных изданиях, включающих памятники мусульманской архитектуры от первых лет хиджры почти до наших дней во всем мире, Золотая Орда даже не упомянута. Представляется, что создание обобщающих работ по архитектуре Улуса Джучи может способствовать тому, что она будет рассматриваться в контексте ^культуры других стран Востока и займет в ней свое, пусть и скромное, место.

Объект и предмет исследования

Объектом исследования является культура золотоордынских городов, возникших и сложившихся в результате сложных исторических процессов. Предметом изучения являются монументальные постройки, которые наиболее ярко и информативно отражают вклад различных народов в формирование золотоордынской культуры, а также дальнейшее развитие и трансформацию в Золотой Орде привнесенных извне культурных традиций

Цели и задачи исследования

Целью работы является создание целостной картины формирования монументальной архитектуры Золотой Орды как части ее культуры в целом, сравнение с архитектурой сопредельных территорий, выявление различных культурных традиций и инноваций.

К числу основных задач работы относятся:

- полный обзор всех известных на настоящий момент памятников культового и гражданского зодчества Золотой Орды;

- выявление основных типов культовых и мемориальных зданий;

- выявление основных типов граоданских зданий;

- создание подробной классификации отдельных категорий зданий;

- анализ составляющих архитектуры жилых построек;

- изучение тех или иных строительных традиций, участвовавших в формировании золотоордынской архитектуры;

- определение степени влияния завоеванных народов на сложение культуры Золотой Орды;

- выявление инноваций в культовой и гражданской архитектуре, возникших непосредственно в Золотой Орде.

Хронологические рамки диссертационного исследования определены с возникновения Улуса Джучи, т. е. с 40-х гг. XIII в. до окончательного распада государства в середине XV в. Как и у остальных кочевых империй, период существования Золотой Орды был небольшим (чуть больше 200 лет). Однако временной интервал, к которому относятся рассматриваемые в работе памятники еще уже, так как большинство известных нам монументальных сооружений в Золотой Орде возникают не ранее конца ХШ-начала XIV вв. Таким образом, данная работа охватывает период с конца XIII до середины XV вв.

Территориально-географические рамки

Золотая Орда являлась огромным по размерам государственным образованием, которое простиралось с востока на запад от Западной Сибири до Дуная и с севера на юг от границы русских княжеств до нижнего течения Амударьи. Это была последняя в истории кочевая империя, в которую вошли значительные территории, как в Европе, так и в Азии. Золотая Орда включала области и государства, находившиеся на различном уровне экономического и культурного развития, поэтому все исследуемые памятники рассматриваются по регионам. Для европейской части это - Волжская Болгария с примыкающими к ней мордовскими землями, Среднее и Нижнее Поволжье, Северный Кавказ и западные районы, объединяющие Крым, Подонье, Поднепровье и Пруто-Днестровское междуречье. Обширные азиатские территории Золотой Орды также можно разделить на несколько областей с различным культурно-историческим

развитием. Это - Волго-Уральское междуречье (Башкирия и Западный Казахстан), Северный Казахстан, Южный Казахстан и Хорезм. Памятники золотоордынского времени этих регионов объединены в один раздел, так как они изучены здесь достаточно фрагментарно.

Источники и методы исследования

В некоторых регионах Золотой Орды, таких как Волжская Болгария, Крым, Северный Кавказ, Западный Казахстан и Хорезм отдельные памятники монументального зодчества сохранились полностью или в значительной степени. Эти постройки являются бесценным источником, который позволяет реконструировать другие памятники, которым повезло в меньшей степени. Почти столь же информативны рисунки и описания не сохранившихся в настоящее время построек, оставленные нам исследователями и путешественниками Х\/Ш-Х1Х вв. Некоторые сооружения, дожившие до XX в., но уже разрушенные, сохранены в фотографиях.

Основным источником для написания данной работы явились результаты археологических раскопок, большая часть которых опубликована. Для Волжской Болгарии это, прежде всего, публикации многолетних раскопок на Болгарском городище, которые проводила Куйбышевская, а затем Поволжская экспедиция под руководством А.П.Смирнова, его учеников и последователей Т.А.Хлебниковой, М.Д.Полубояриновой и

Р.Ф.Шарифуллина. Крупные монументальные здания золотоордынского периода были вскрыты А.Х.Халиковым на Билярском городище. Городище Мохша в Мордовии в течение ряда лет исследовала А.Е.Алихова.

В Нижнем Поволжье широкомасштабные раскопки проводила Поволжская археологическая экспедиция Института археологии АН СССР и Московского Государственного университета. Ее основатель и многолетний руководитель Г.А.Федоров-Давыдов, его ученики и соратники В.Л.Егоров, А.Г.Мухамадиев, Н.М.Булатов, Л.Т.Яблонский, Т.В.Гусева, Л.М.Носкова и

др. сумели накопить огромный материал, отражающий все стороны жизни золотоордынского города, в том числе строительство и архитектуру. Работы Г.А.Федорова-Давыдова, в том числе посвященные архитектурным памятникам Золотой Орды, являются той основой, без которой изучение данной темы было бы невозможно.

Наиболее масштабные раскопки на Северном Кавказе на городище Верхний Джулат были проведены Северокавказской экспедицией ИА АН СССР под руководством Е.И.Крупнова при активном участии О.В.Милорадович и В.А.Кузнецова. На городище Нижний Джулат работала экспедиция Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института под руководством Г.И.Йоне, а впоследствии И.М.Чеченова.

Изучение Солхата, крупного золотоордынского центра в Крыму, было начато в 20-е гг. XX в. С 1978 г. по настоящее время здесь работает экспедиция Отдела Востока Государственного Эрмитажа под руководством М.Г.Крамаровского. На левом берегу Днепра в 50-е гг. исследовалось Кучугурское городище, расположенное недалеко от г. Запорожье. Монументальные постройки этого памятника опубликованы В.Й.Довженком. Самый западный город золотоордынского времени, городище Старый Орхей в Пруто-Днестровском междуречье, было исследовано Г.Д.Смирновым и П.П.Бырней.

В азиатской части Золотой Орды наиболее изученным памятником является город Отрар в Южном Казахстане, где на протяжении многих лет работала Отрарская экспедиция Института археологии АН КазССР под руководством К.А.Акишева. В последние годы активные раскопки ведутся на городище Сауран в Южном Казахстане и городище Жайык в Западном Казахстане. Некоторые объекты золотоордынского времени исследованы в Куня-Ургенче и Низовьях Сырдарьи Хорезмской экспедицией под руководством С.П.Толстова. В Приуралье ряд архитектурных объектов раскопан и опубликован археологами Уфы и Челябинска.

Часть материалов получена из раскопок автора данной работы на Селитренном городище в Нижнем Поволжье и городища Маджары в Ставропольском крае. Остальные, неопубликованные, данные взяты из отчетов об археологических раскопках, хранящихся в Архиве ИА РАН.

Методика исследования основывается на комплексном подходе к анализу различных видов источников: результатов археологических исследований, сохранившихся зданий, рисунков, фотографий и описаний. В работе при изучении археологических источников использовались типичные для этой дисциплины методы, прежде всего, сравнительно-типологический. Для сравнения привлекался широкий материал из Центральной Азии, Китая, Ирана, Средней Азии, Закавказья, Малой Азии, Переднего Востока.

Научная новизна работы

В представленной работе впервые собраны воедино и рассматриваются в комплексе памятники культового, мемориального и гражданского зодчества Золотой Орды на всей ее территории. К первым относятся мечети, минареты и сооружения, связанные с мусульманской религией: медресе, ханака, аулия. Мемориальные здания, а именно мавзолеи, исследованы во всех частях Золотой Орды и составляют наибольшее количество известных в настоящее время архитектурных объектов. Крайне интересными и пока мало изученными объектами являются подземные склепы-мавзолеи. Гражданское зодчество представлено общественными банями и жилыми зданиями, являющимися центральными домами городских усадеб.

Изученный материал позволяет создать достаточно исчерпывающую типологию отдельных категорий построек и проследить их распространение. Такая работа проделана впервые.

Золотоордынские монументальные постройки рассматриваются в контексте архитектуры Среднего Востока, Закавказья, Малой Азии, что позволяет

выделить различные культурные традиции в сложении архитектуры Золотой Орды. Исследование строительных традиций позволяет также разделить золотоордынское государство на несколько культурных провинций.

В то же время, отмечается возникновение новых черт и приемов, свойственных только золотоордынскому зодчеству, что свидетельствует о творческой переработке привнесенных традиций и зарождению собственной оригинальной архитектуры.

Практическая значимость работы

Результаты диссертации можно использовать для написания обобщающих работ по истории, археологии и культуре Золотой Орды и народов ее населявших. Также их можно привлекать для написания учебных пособий для школ, средних учебных заведений и ВУЗов. Эти материалы могут быть использованы в научно-просветительской работе, для создания музейных экспозиций и реконструкции отдельных памятников архитектуры в музеях-заповедниках под открытым небом. Данная работа содержит полный и подробный свод всех монументальных зданий в Золотой Орде, что значительно облегчит специалистам атрибуцию новых объектов при проведении дальнейших археологических исследований.

Апробация результатов

Основные положения и выводы диссертации изложены в 2 монографиях, 12 статьях, опубликованных в научных изданиях, рекомендованных ВАК, 29 публикации в российских и зарубежных изданиях, а также в 39 тезисах, материалах конференций, заметках.

Результаты исследования обсуждались на заседаниях Отдела Охранных раскопок, Группы средневековой археологии евразийских степей, Отдела славяно-русской археологии, Группы Кавказа ИА РАН. Разделы работы многократно докладывались на конференциях, таких как Ломоносовские чтения (МГУ, 1999, 2005, 2008); Нижневолжская международная конференция (Волгоград, 2006; 2008; Астрахань, 2010); международная конференция «Федорово-Давыдовские чтения» (Нижний

Новгород, 2001; Москва, 2006; Астрахань, 2011); Форум «Идель-Алтай» (Казань, 2007, 2009); Болгарский форум (Казань, 2011); «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа (Кисловодск, 1994; Москва, 1996; Железноводск-Ставрополь, 1998; Кисловодск, 2000; Ессентуки, 2002; Москва, 2004; Нальчик, 2006; Назрань, 2010), на ежегодных конференциях Европейской ассоциации археологов (Борнмут, 1999; Лиссабон, 2001; Фессалоники, 2002; Санкт-Петербург, 2003; Лион, 2004, Корк, 2005), на конференциях в Узбекистане (Наманган, 1989; Нукус, 2007) и Казахстане (Кызылорда 2004; 2009; Актобе, 2007, 2011; Алматы, 2009, 2010; Актау, 2010), а также на научно-практической конференции в рамках сессии ЮНЕСКО (Париж, 2009).

Структура исследования

Диссертация состоит из введения, трех частей, разбитых на семь глав и заключения. Текст содержит приложение в виде списка использованной литературы и архивных источников и иллюстративный материал в виде 232 иллюстраций и таблиц, дополняющих информацию по рассматриваемой теме.

Часть I. КУЛЬТОВОЕ ЗОДЧЕСТВО

Глава 1. Мечети

Мечети являются наиболее важными культовыми постройками во всех странах, связанных с мусульманской религией. Ко времени появления в городах Золотой Орды этот вид зданий имел уже многовековую историю, и в разных частях мусульманского мира существовали различные типы мечетей.

Считается, что прообразом ранних мечетей являлся замкнутый двор дома пророка Муххамеда, в котором имелась молитвенная зона с навесом перед стеной ориентированной на киблу (в направлении Мекки) и навесы вдоль остальных трех стен. Таким образом был сформирован основной план, который стал известен как арабский план мечетей (Hillenbrand, 1994; Petersen, 1996; Stierlin, 1996). В то же время многие исследователи (Creswell, 1958; Grabar, 1973; Ettinghausen, Grabar, 1987)

отмечали, что многостолбовая система молитвенных залов мечетей сложилась под влиянием ападан Персии, гипостильных залов Египта и форумов Древнего Рима. Начиная с !Х в. часть помещения, чаще всего перед михрабом, начинает перекрываться куполами, которые с тех пор являются неотъемлемым архитектурным компонентом мечети.

Дворовый план мечети распространяется по всей территории Арабского халифата одновременно с его завоеванием и впоследствии эта планировка остается главенствующей в западной части мусульманского мира.

Иначе происходило сложение архитектурных форм в Иране и Средней Азии. Арабские наместники строили в городах Ирана мечети дворового плана, но иранцы брали за образец доисламские сооружения сасанидского времени. Так появляются местные типы мечетей -мечеть-киоск на западе и мечеть-айван на востоке (Herzfeld, 1935; Godard, 1962). При сельджуках соединение арабского и местного планов породило четырехайванную планировку, ставшую в XII веке главенствующей (Petersen, 1996). Некоторые исследователи видят истоки мечетей с обширным двором/ четырьмя айванами по осям и купольными перекрытиями в доисламских жилых постройках на территории Ирана и Ирака (Ettinghausen, Grabar, 1987). В Средней Азии также был внедрен арабский дворовый план мечети, однако здесь существовали здания, имевшие местные корни. Мечети типа купольного зала, также как и мечеть-киоск в Иране построены по образу зороастрийских святилищ огня, называемых чортак (Пугаченкова, 1958; С.Хмельницкий, 1992). Местное происхождение имеют и столпные многокупольные мечети (Прибыткова, 1958; 1973; С.Хмельницкий, 1992). В последующие периоды слияние и дальнейшее развитие арабской и местных традиций дало все многообразие типов среднеазиатских мечетей (Маньковская, 1980.).

Своеобразное развитие получили мечети в Малой Азии при сельджуках Рума (Benset, 1973; Hillenbrand, 1994;

Stierlin, 1998). Первоначально здесь строились мечети арабского дворового плана или купольные постройки иранского образца. В XI-XII вв. в мечетях арабского плана начал перекрываться внутренний двор и большинство мечетей этого периода представляют собой здания базиличной планировки, то есть колонные залы с плоским перекрытием, опирающимся на балки или аркады. Над предмихрабной частью часто возводили небольшой купол, а в качестве пережитка двора в крыше мог находиться световой люк по центру зала или ближе к выходу. В Золотой Орде, государстве, расположенном на самом краю мусульманского мира, первые мечети, вероятно, начали строиться во время правления Берке, который был мусульманином и способствовал городскому строительству. Но массовое возведение их, несомненно, относится ко времени Узбека, с именем которого связано принятие мусульманства как государственной религии и расцвет городов. Именно в эти годы Ибн Баттута упоминает «тринадцать мечетей для соборной службы и... чрезвычайно много других мечетей» только в Сарае (Тизенгаузен, 1884. С. 306). К сожалению, число мечетей, исследованных на территории всей Золотой Орды не многим больше, упоминаемого Ибн Баттутой. Тем не менее, имеющийся материал дает представление о планировке этих зданий.

В настоящее время исследованы мечети в различных частях Золотой Орды - в Волжской Болгарии, Нижнем Поволжье, Северном Кавказе, Крыму, Поднепровье, Приднестровье и Южном Казахстане. Большая часть этих построек относится к одному типу - это квадратные или прямоугольные в плане здания, внутреннее пространство которых разделено рядами колонн, поддерживающих плоское перекрытие в виде балок или аркад. Прямоугольные мечети чаще вытянуты в меридиональном направлении, но могут быть - и в широтном, как Большая мечеть Верхнего Джулата. Главный вход в здание расположен в северной стене, напротив михраба и обрамлен порталом. При

значительной площади здание может иметь дополнительные боковые входы как, например, в Болгаре, Сарае, на Кучугурском городище. Мечеть Сарая имеет небольшой внутренний дворик, в центре которого находится водоем. В мечети Водянского городища пространство перед михрабом отгорожено, и крыша в этом месте, вероятно, была выше.

Этот основной тип мечетей в Золотой Орде сложился под влиянием Малой Азии. Как уже упоминалось, малоазийские мечети сельджукского периода представляли собой базилики, то есть прямоугольные залы, разделенные на нефы рядами столбов или колонн, соединенных балками или аркадами. Характернейшей чертой сельджукских мечетей является наличие в крыше светового люка, под которым находится сильно редуцированный внутренний дворик с фонтаном. Над предмихрабной частью мог быть возведен небольшой купол. Так одна из простейших построек сельджукско-анатолийского периода, мечеть Махмуд-бея близ Кастамону, представляет собой трехнефный зал с двумя рядами деревянных колонн, балочным перекрытием и двускатной крышей. Улу-Джами в Шивазе и Афьоне - это большие многонефные залы с трансептом, ведущим к михрабу, и плоским перекрытием на аркадах (Ünsal, 1973. .16-17; L'art..., 1981. Р.100-102).

Несколько необычна по своим пропорциям Большая мечеть Верхнего Джулата, здание которой вытянуто в широтном направлении. Скорее всего, это связано с местными традициями. Так, например, наиболее древняя на Кавказе Джума-мечеть Дербента, построенная в VIII в. представляет собой сильно вытянутое в широтном направлении прямоугольное здание с выступом в центральной части южного фасада. Известны и другие мечети таких же пропорций (Артамонов, 1946. С. 141-143; Искусство..., 1949. С. 205; Хан-Магомедов, 1970; Кудрявцев, 1989. С. 110-112).

Кроме больших мечетей базиличного плана в Золотой Орде существовали и другие. Купольные мечети Крыма

представляют собой небольшие здания, состоящие из одного или двух помещений. Квадратное помещение молельного зала, перекрытое куполом, предваряется прямоугольным тамбуром со сводчатым перекрытием. В углу здания может быть встроен минарет. Такую же структуру имеют небольшие малоазийские мечети сельджукского и раннеосманского периодов, такие как мечеть Ала ал-Дина в Бурсе (1335 г.), Орхан Гази в Билесике, Зеленая мечеть в Изнике (1378 г.) (Hillenbrand 1994; Stierlin, 1998.).

Малая мечеть Верхнего Джулата относится к столпно-купольным постройкам. По плану она более всего напоминает небольшие столпные сооружения Средней Азии, такие как мечети при мавзолеях Хаким-ат-Термези (XI в.) и Ходжа Иса (XI в.) (Бородина, 1974.). Разница состоит лишь в том, что эти здания вытянуты в широтном направлении, а нижнеджулатская мечеть - в меридиональном. Однако, возможен и другой вариант, а именно сводчатое перекрытие с подпружной аркой. Эта форма встречается в сельских мечетях Азербайджана, например в ханеге на р. Пирсагат и в поселке Ханлар (XIII в) (Бретаницкий, 1966).

Принципиально отличается планировка джума-мечетей присырдарьинских городов. Обе исследованные здесь постройки относятся к сооружениям дворового типа, что объясняется близостью Среднего Востока и влиянием его архитектуры.

Таким образом, в планировке и оформлении мечетей в Золотой Орде преобладает влияние Малой Азии. Сельджукская строительная традиция могла распространяться через Закавказье, где сохранились такие ее образцы, как мечеть Мануче в Ани (Арутюнян, 1951) и через Крым. Мечети с залом, разделенным на нефы, были известны в домонгольское время в Волжской Болгарии (Халиков, Шарифуллин, 1979; Айдаров, Забирова, 1979) что тоже могло послужить образцом для подражания. Взяв за основу базиличную планировку с плоским перекрытием, золотоордынские мастера

творчески переработали ее, сообразуясь с местными условиями и вкусами заказчиков. Более того, в ряде случаев была воспринята сама идея закрытого зала, с плоским перекрытием, опирающимся на колоннаду, но воплощение ее в разных частях государства было разнообразным и часто оригинальным. В то же время нельзя полностью исключать влияние Средней Азии или местных традиций, как в Волжской Болгарии и на Кавказе.

Глава 2. Минареты

Одним из важнейших градообразующих элементов мусульманских городов Востока и Запада являются минареты, встроенные в здания мечетей или стоящие рядом с ними.

В различных странах минареты имели разную форму, причем формы эти весьма характерны. В Сирии, Северной Африке и Испании минареты состоят из квадратных в плане башен, построенных из камня. Форма происходит от традиционных сирийских колоколен византийского периода (Petersen, 1996; Hillenbrand, 1994). Ранние аббасидские минареты Ирака состояли из квадратного основания и круглого ствола с лестницей, находящейся снаружи. В пост-фатимидском Египте башни минаретов состояли из трех зон: квадратная секция в нижней части, восьмиугольная в середине и купол на вершине. Зоны перехода между каждой секцией покрыты поясом сталактитовых украшений (мукарнас). (Petersen, 1996).

Минареты Ирана и Средней Азии имели цилиндрическую форму, сужающуюся кверху. Иногда они ставились на квадратное или звездчатое основание, у некоторых имеется граненая база. Стволы минаретов выложены кирпичами, причем орнамент либо покрывает весь ствол, либо делится поясами разнообразных рисунков, перемежаемых кольцами надписей. В XI в. в оформлении появляется поливной декор. Наверху иранские минареты имеют балкон с деревянной крышей, в Средней Азии их венчает массивная ротонда с круговой аркадой и плоским перекрытием. Поддерживает карниз

балкона пояс из крупных сталактитов. К концу XII в. появляется второй промежуточный сталактитовый балкончик. Большинство минаретов в этих регионах имеют значительную высоту, до 50 м (Воронина, 1969' Petersen, 1996).

В Малой Азии сельджукского периода, также как и мечети, минареты получили своеобразное развитие. Все они имеют трехчастное членение: высокий квадратный в плане цоколь при помощи треугольных скосов переходит в восьмигранник, на котором стоит стройный цилиндрический ствол минарета, почти не сужающийся кверху. В верхней части ствола находится открытый балкончик, поддерживаемый несколькими рядами сталактитов. Венчает ствол коническая крыша (Hillenbrand, 1994; Stierlin, 1998). Ствол минарета часто украшен фигурной кирпичной кладкой и голубыми изразцами. Сходное с малоазийскими трехчастное деление имеют минареты Азербайджана, но существует и некоторые отличия: они более массивны и приземисты, а камера над балконом покрыта дольчатым куполом (Бретаницкий, 1966, 1988).

В Золотой Орде большинство мечетей также имело минареты, однако очень немногие из них дожили до современности. Два минарета сохранились почти полностью, еще два известны по рисункам и фотографиям. От остальных построек остались только цокольные части.

Почти полностью сохранился до настоящего времени Малый минарет на городище Болгары. Его квадратное в плане основание, треугольных наружных скосов переходит в восьмигранный ярус. Выше находится цилиндрический, несколько сужающийся кверху ствол. Переход к нему от восьмигранника также осуществляется при помощи более мелких внешних скосов. Над стволом располагался невысокий барабан верхнего яруса с конической кровлей. Стены постройки изнутри и снаружи облицованы тщательно отесанными известняковыми и туфовыми блоками и частично оштукатурены. Отдельные

элементы здания украшены резьбой по камню. Примерно такое же строение имел Большой минарет, известный по рисункам.

Татартупский минарет, на городище Верхний Джулат сохранился почти целиком до 1985 г., поэтому был хорошо изучен. Прямоугольный в плане цоколь его сложен из кирпича и каменных блоков. Ствол минарета, сложенный из кирпича имел коническую форму и состоял из двух частей. Их расчленял двойной сталактитовый пояс, который раньше поддерживал балкончик для муэдзина. Ствол минарета был украшен несколькими орнаментальными поясами.

До наших дней частично сохранился и был реконструирован минарет в мечети Узбека в Солхате. Он имеет высокий, треугольный в плане цоколь, который на уровне крыши при помощи скосов переходит в стройный цилиндрический ствол. Ствол имеет два яруса, разделенные открытым балкончиком с каменным парапетом. Балкончик-шарэфэ опирается на карниз, который, в оригинале был образован сталактитами. Покрытие ствола минарета не сохранилось, но поскольку весь памятник имеет ярко выраженный малоазийский облик, скорее всего, оно было коническим.

От минаретов на других памятниках в Поволжье, Северном Кавказе, Крыму, Поднепровье и Приднестровье остались только основания цоколей. В некоторых случаях найдены остатки упавших стволов и некоторые архитектурные детали. Это позволяет реконструировать их строение в общем и целом.

По своему положению относительно мечети минареты Золотой Орды делятся на три группы: 1)отдельно стоящие; 2)с пристроенным к стене мечети цоколем; 3)с цоколем, встроенным в объем стены. Отдельно стоящие и пристроенные к мечети минареты имеют кубический или призматический цоколь, который при помощи внешних скосов переходит в восьмигранную призму или непосредственно в цилиндрический слегка сужающийся кверху ствол. В основании встроенных минаретов лежит

многогранник. Цоколь минаретов сложен из камня или обоженного кирпича. Ствол обычно кирпичный, но может быть и из камня. Каменные постройки были декорированы резьбой. Ствол кирпичных минаретов украшен орнаментальными поясами из резной терракоты, обточенных кирпичиков, ганчевых вставок и поливных изразцов, Под балкончиком для муэдзина находится сталактитовый пояс. Покрытие минаретов - шатровое. Только минареты мечети Отрара, которые фланкируют портал мечети, не имели такого цоколя и были цилиндрическими с самого основания.

До настоящего времени наиболее детальному анализу подвергались те постройки, которые сохранились полностью. Практически все исследователи отмечают сходство минаретов Болгара с азербайджанскими минаретами ширвано-апшеронской школы. Трехчастное членение зданий, несколько приземистые их пропорции, приемы каменной кладки - все это является общим для болгарских и азербайджанских минаретов. Исследователи также отмечают сходство орнаментальных мотивов на резных панно Малого минарета с памятниками армянского и малоазийского зодчества. То есть минареты Болгара тесно связаны с Закавказьем и, весьма вероятно, были построены руками армянских и азербайджанских мастеров.

Татартупский минарет на Северном Кавказе имеет такое же строение, но несколько более стройные формы, он сложен из комбинации камня и кирпича. Декоративное оформление минарета, использование в облицовке резных кирпичей и изразцов, создание орнаментальных и сталактитовых поясов стилистически связывает его с памятниками Нахичеванской школы Азербайджана. Сходное строение имеют и минареты Малой Азии сельждукского и ранне-османского периодов.

Об остальных минаретах Золотой Орды можно судить лишь в общих чертах. Достоверно известно лишь то, что они имели призматический цоколь, который через восьмигранник или помимо него переходил в круглый в

сечении ствол. Подобные архитектурные формы характерны только для Малой Азии и связанных с ней стран. Они возникают там в сельджукское время и, несколько видоизменяясь, существуют в дальнейшем. Таковы, например, минарет Алаеддин Джами в Нигде постройки 1223 г., Ивли Минар в Анталье 1220 г., минареты Большой мечети и Гёк-медресе в Сивасе 1271 г., Зеленой мечети Изника 1378 г.

В странах находящихся в сфере культурного влияния Малой Азии, таких как Азербайджан, Крым, частично Северный Иран, также получают распространение минареты, подобного облика. Распространение их в Золотой Орде является еще одним свидетельством значительного влияния культур Малой Азии и Закавказья на сложение всей культовой архитектуры в этом государстве, так как мечети и минареты при них обычно образуют единый ансамбль. Исключение составляют только цилиндрические минареты мечети Отрара, построенные по среднеазиатским образцам. Но это вполне понятно, так как Кок Орда включала в себя области Хорезма, и естественно находилась в сфере влияния его развитой строительной культуры.

Глава 3. Заведения благочестия

С религиозным культом в мусульманских странах связаны не только мечети, но и некоторые другие учреждения. Прежде всего, это медресе - высшие учебные заведения, в которых преподавали прежде всего, богословие и право, а также часто математику, риторику, языкознание, медицину. Медресе представляли собой опору религии, и в то же время были центрами развития других наук: часто в них находились крупные библиотеки и работали известные ученые. Медресе как общественный институт и архитектурное сооружение не имеет параллелей за пределами мусульманского мира, так как первые средневековые университеты Европы не имели специально построенных зданий и общежития для студентов. (Хмельницкий, 1996). Первые здания медресе возникают в Восточном Иране и в Бухаре в конце IX -

начале X в. Здания их были предназначены для учреждений, не имеющих аналогий в современном им мире, поэтому пространственная структура средневековых медресе единообразна и легко узнаваема. Это монументальные прямоугольные в плане здания, с обширным внутренним двором, в который выходят все помещения. На осях постройки находятся два или четыре айвана, которые также открываются во двор. Вход, расположенный с фасадной стороны здания, выделен порталом. Большинство медресе имеют одно или несколько купольных помещений, в которых находятся мечеть и аудитории. Этот тип зданий с небольшими вариациями распространился на всем пространстве, населенном приверженцами ислама.

Еще одна категория зданий, связанных с мусульманской религией, это - рибаты, ханака, завия и текия. Все эти учреждения служили нуждам многочисленных дервишских орденов, которые получили в средние века огромное распространение. Рибаты, как обители «воинов, стоящих на пути Аллаха» появились в период арабских завоеваний и представляли собой укрепленные сооружения, окруженные глухими крепостными стенами с башнями, обходными галереями, площадками для боя и единственным входом на центральной оси. Внутри к стенам по периметру пристраивались выходящие во внутренний двор помещения в 2-3 этажа и мечеть, служившая местом общих собраний. К XI в. военное назначение рибатов утрачивает свою актуальность, и во многих областях они превращаются в укрепленные сельские постоялые дворы, то есть в караван-сараи или рабаты (Стародуб, 2004).

В отличие от рибатов, ханака, общежития для дервишей, строились в городах и не имели оборонительных функций. Возникновение их связано с распространением суфизма - мистического течения в исламе. Члены общины суфиев жили в специально отведенных зданиях и совершали совместные обряды и мистические радения. Поэтому композиционным центром

в большинстве ханака является большой купольный зал для коллективных ритуалов. Вокруг него группируются, молельни, жилище основателя, худжры членов общины, кухня, кладовые. Странноприимные дома для странствующих дервишей и паломников (завия) имели сходную планировку, но были менее масштабными зданиями. Текия, появившиеся в ХШ-Х1\/ вв. строились как большие благотворительные комплексы, выполнявшие различные функции. В их состав входили отдельно стоящая мечеть, минарет, общественная столовая с кухней, жилые помещения для шейха и его семьи, купольная галерея с худжрами для паломников, общественные источники, сады, водоемы, мазары и кладбище. В архитектурном плане они представляли собой не замкнутые вокруг двора или зала здания, а развернутые по продольной оси садово-парковые ансамбли. Функции всех этих учреждений не были четко разграничены, поэтому различные названия могут применяться к одним и тем же зданиям.

В Золотой Орде, как и в других государствах, где значительная часть населения исповедовала ислам, наряду с мечетями строились медресе и ханака. Некоторые сведения о них содержатся в письменных источниках, в частности в сочинениях Джузджани, Ибн-Халдуна, «Анониме Искендера», посвященных жизнеописанию ханов-мусульман Берке, Узбека, Джанибека (Тизенгаузен, 1884; 1941). Отмечал посещаемые им медресе, рибаты и завия в Золотой Орде арабский путешественник Ибн Баттута (Тизенгаузен, 19417).

К сожалению эти сведения пока не нашли материального подтверждения и духовные школы и странноприимные дома в Золотой Орде археологически почти не выявлены. Единственное здание, которое может быть однозначно атрибутировано - это медресе Узбека в Солхате.

Медресе представляет собой почти квадратное здание с большим богато декорированным порталом. Внутри

находился обширный внутренний двор, окруженный со всех сторон помещениями различного назначения и колоннадой. С каждой стороны двора был сделан большой айван, а в центре располагался фонтан. Медресе Солхата представляет редкий по своей сохранности комплекс, который дает возможность судить не только о планиметрии здания, но и обо всем его объеме, так как перекрытия части помещений сохранились здесь до наших дней. Все четыре айвана были перекрыты монументальными полуциркульными арками, сводчатое покрытие имели и худжры. Квадратные помещения в западной части здания были увенчаны полусферическими куполами из кирпича.

Купольная мечеть Куршун-Джами в Солхате, по сведениям Эвлии Челеби, первоначально являлась дервишской обителью (текие) (Григорьев, 1974; Крамаровский, 2005). Таким образом, в Солхате сохранились и были исследованы различные категории культовых зданий.

В Нижнем Поволжье, на Селитренном городище раскопана часть постройки, которая, вероятнее всего имела внутренний двор, по периметру которого располагались стандартные жилые комнаты (худжры). В одном помещении находилась домовая мечеть. Особенности планировки и расположение рядом с джума мечетью позволяют предположить, что здесь находилось учреждение, связанное с мусульманской религией -медресе или ханака. Культовый комплекс в Нижнем Поволжье, состоящий из мавзолея, небольшой мечети и жилых помещений, является, скорее всего, аулья -местом поклонения святому.

По планировке и строительным традициям медресе Узбека в Солхате является характерным образцом малоазийского зодчества. Открытые айваны с полуциркульными сводами, опоясанные галереей с аркадами на колоннах, фонтан в центре двора - все это напоминает памятники четырехайванной планировки в Малой Азии, такие как Гёк-медресе в Сивасе XIII в., Чифте

Минаре в Эрзеруме XIII в., Таш-медресе в Акшехире, медресе Бюрюджийе в Сивасе XIII в. и Ибрагим-бея в Аксарае (Benset, 1973; Hillenbrand, 1994.; Stierlin, 1998). Здание в Сарае, которое предположительно можно считать медресе, не дает материала для столь же определенных выводов. По технике кладки стен, строительным материалам, размерам и формату сырцов и кирпичей сооружение относится к среднеазиатской (скорее всего, хорезмийской) строительной традиции. Определенное сходство постройки Сарая можно наблюдать со зданием медресе, исследованным на городище Сауран в Южном Казахстане. Небольшое количество исследованных в золотоордынских городах заведений благочестия не дает возможности сделать какие-либо далеко идущие выводы.

Часть II. МЕМОРИАЛЬНОЕ ЗОДЧЕСТВО

Глава 4. Мавзолеи

Мавзолеи, как погребальные и поминальные сооружения, получили широчайшее распространение в мусульманских странах. Количество их огромно, и роль в создании архитектурного облика городов и других местностей весьма существенна. Мавзолеи имели и имеют в мусульманских странах большое социальное и религиозное значение. В этих постройках отражена двойственность ислама, в котором часто трудно отделить мирское от духовного. Они с одной стороны являются мирскими поминальными памятниками, а другой -должны рождать религиозные ассоциации.

Рассматривая сложение архитектурных форм мавзолеев, исследователи выделяют две основные провинции, центры которых находились в Египте и Иране, что связано с политическими границами того времени. Египет, Левант и Аравия образовывали единую политическую структуру под властью мамлюков. Аналогичным образом Анатолия, Ирак, Кавказ, Средняя Азия, Афганистан и Индия находились в сфере влияния Ирана.

Ранние мавзолеи Ирана (и связанных с ним регионов) делятся на две большие типологические группы: здания кубического объема, увенчанные куполом и башенные постройки. Башенные мавзолеи строились для правителей и других светских лиц. Квадратные в плане купольные постройки служили местом погребения и почитания духовных лиц - имамзода. Кубические постройки, в свою очередь, разделяются на центрические и портальные. У центрических мавзолеев все фасады одинаковы, они имеют четыре входа с каждой стороны или два на одной оси. Такая форма предполагает, что здание стоит отдельно, и подойти к нему можно с любой стороны. В портальных мавзолеях выделен один фасад, в котором находится вход. Входной проем оформлен в виде высокой арочной ниши в прямоугольной раме. Такой портал, называемый по-персидски пештак (передняя арка), может выступать из фасадной стены или быть выше самого здания. В композиции таких зданий основной акцент делается на портал, что предполагает подход к ним с одной стороны.

Вопрос о происхождении кубических мавзолеев решается учеными неоднозначно. Их предшественниками считаются христианские мартирии, доисламские погребальные сооружения Ирана (дахмы и наусы), а также маздеистские павильоны для выставления покойников до погребения (кеды), которые в свою очередь ведут свое происхождение от жилых домов. Центрические мавзолеи также связывают с зороастрийскими храмами огня, центральная часть которых, чортак, представляет собой купольную постройку с четырьмя широкими арочными проходами по сторонам.

Другая линия развития представлена башенными мавзолеями. Самый известный из них - башня Гумбад-и Кабус (1006 - 1007 гг). Происхождение этого мавзолея достаточно туманно. Считается, что он был построен как фамильная усыпальница семьи перешедшей к исламу от зороастризма и тесно связанной с доисламскими традициями. Широко распространенной является гипотеза

о трансформации в башенные постройки сооружений кочевников, таких как юрта (НШепЬгапс!, 1994). Существует также предположение, что этот тип зданий происходит от сырцовых и курганообразных погребальных сооружений тюркских народов, которые в процессе развития соединились с среднеазиатским кирпичным минаретом и создали архитектурный образ башнеобразного мавзолея с шатровой крышей (Пугаченкова, 1949). Так или иначе, все многообразие мавзолеев последующих веков произошло от этих трех типов зданий. Все они представляют собой трансформацию или соединение отдельных элементов центрических, портальных или башенных мавзолеев.

В Золотой Орде, как и в других странах этого времени, где мусульманская религия играла существенную роль, мавзолеи строились повсеместно. Этому способствовал и тот факТ? что в золотоордынских городах наибольшим влиянием пользовались проповедники суфизма, которому присущ культ «святых могил». Среди раскопанных археологами объектов монументальной архитектуры мавзолеи составляют наибольшее количество. Отдельные постройки сохранились до наших дней, некоторые известны по рисункам и описаниям исследователей и путешественников предыдущих веков. Общее число золотоордынских мавзолеев, планировка которых может быть в той или иной степени проанализирована, приближается к сотне.

Обзор мемориальных сооружений Золотой Орды показывает, что среди них прослеживается широкий спектр архитектурных форм и планировочных решений. Это разнообразие делает возможным и необходимым систематизацию всех имеющихся данных и создание развернутой типологии золотоордынских мавзолеев. В классификации, предложенной в работе, используются следующие признаки: количество помещений; форма здания; отсутствие или наличие порталов; форма портала; форма покрытия; наличие или отсутствие подземного или полуподземного склепа-крипты.

Прежде всего, все постройки можно разделить на две большие группы - однокамерные (I) и многокамерные (II) мавзолеи. Большая часть золотоордынских мавзолеев представлена однокамерными зданиями. По форме основного помещения они делятся на три отдела: А) башнеобразные, Б) пирамидальные, В) кубические (призматические). Отдел башнеобразных мавзолеев состоит из двух подотделов, отличающихся формой плана: 1) круглые и 2) многоугольные. Пирамидальные мавзолеи также могут быть круглыми (1) и многоугольными (2) в плане, а в основе кубических зданий лежит квадрат или прямоугольник близкий по пропорциям к квадрату (3). Следует отметить, что данная терминология описывает идеальную схему строения мавзолеев. Так одна из основных линий развития этой категории зданий - куб (в плане основания лежит квадрат), увенчанный куполом. В реальности здания этого типа могут быть прямоугольными в плане или иметь несколько вытянутые пропорции (высота больше длины основания). Для позднесредневековых мавзолеев характерно наличие высокого барабана, стоящего на кубическом основании и увенчанного куполом. Тем не менее, типологически они относятся к именно к зданиям с кубическим основанием.

В типологии золотоордынских мавзолеев каждый отдел может быть разделен на два типа: а) фасадные, б) портальные. Фасадными являются мавзолеи без явно выраженного портала, но с выделенной стороной, в которой находится вход. К портальным относятся здания с явно выделившимся объемом входного портала. Учитывая первоначальную планировку Черной палаты в Болгаре, в отдел кубических мавзолеев следует добавить третий тип центрических зданий (в).

По форме портала здания можно разделить на подтипы: б*) выступающий вперед портал, б**) портал, вписанный в объем здания и опирающийся на массивные пилоны, толщина которых превышает толщину стен (пештак). Для Золотой Орды можно выделить еще и

третий подтип портала: б***) портал, вписанный в объем здания, но не имеющий массивных пилонов. Стенки его являются простым продолжением меридиональных стен здания и образуют перед погребальным помещением обширный айван, равный ему по ширине. Это разделение основано на планиграфии зданий, так как чаще всего, именно она и бывает нам доступна. Вариантов объемного решения портальной части значительно больше. Так, например, выступающие порталы с пилонами небольшой толщины, и существенно суженные относительно фасада здания, не превышают высоту стен. А выступающие порталы, ширина которых незначительно уже ширины основной части здания и имеющие массивные пилоны, могли поддерживать арку большой высоты, близкую по размерам арке классического пештака. Все три вида портала характерны для однокамерных кубических и многокамерных мавзолеев. Башенные и пирамидальные здания либо являются фасадными, либо имеют пристроенный снаружи выступающий портал.

И, наконец, каждый подтип зданий делится на два вида по форме покрытия: О) купольное, в) шатровое. Покрытие в археологических памятниках сохраняется редко, поэтому чаще всего определить вид его сложно, зато он хорошо определяется по рисункам. Башенные и кубические мавзолеи могут иметь крышу обоих видов, все пирамидальные мавзолеи по определению являются шатровыми.

Группа многокамерных мавзолеев разделена на три отдела: Г) призматические продольноосевые, Д) призматические поперечноосевые, Е) многокамерные сложного строения. В плане мавзолеи отделов Г и Д -прямоугольные. В большинстве случаев они двухкамерные. Планы многокамерных зданий сложного плана могут варьироваться, они зависят от количества помещений и их взаимного расположения. Мавзолеи отдела Е могут быть в плане квадратными (3), прямоугольными (4), Т-образными (5) и в виде сложных ступенчатых многоугольников (6). В подотдел б входят

здания-конгломераты нерегулярной планировки. Деление на типы, подтипы и виды в группе многокамерных построек основано на тех же принципах, но оно применимо преимущественно к зданиям отделов Г и Д. Постройки сложного плана (Е), особенно здания-конгломераты, состоят из различных частей, которые могут отличаться оформлением входа и формой перекрытия.

Важным, но не определяющим признаком является наличие подземного или полуподземного склепа -усыпальницы. Вообще склепами называют самые разнообразные конструкции в погребениях. В данной классификации рассматриваются только те склепы, которые являются частью здания, то есть образуют помещения в нижнем уровне с отдельным входом. При наличии таких больших склепов, аналогичных криптам христианских храмов, все захоронения находятся в них. Наземное же помещение мавзолея может использоваться как зиорат-хана. В этом случае однокамерный мавзолей становится как бы двухкамерным, но по вертикали. Наличие или отсутствие склепа совершенно не зависит от формы мавзолея. Скорее, здесь просматриваются региональные различия.

Классификация золотоордынских мавзолеев отчетливо показывает, что в Золотой Орде существовала довольно развитая архитектура мемориальных построек. Многообразие типов мавзолеев свидетельствует о том, что они были принесены из разных стран мусульманского мира, причем в различных частях огромного золотоордынского государства могут превалировать те или иные заимствования. Некоторые постройки вполне оригинальны и являются результатом творческой переработки уже известных типов планировки. Материал, имеющийся у нас в настоящее время, позволяет более точно определить не только генезис отдельных типов мавзолеев, но и проследить распределение сфер влияния различных архитектурных школ в разных частях Золотой Орды. Для этого рассматривается не только планировка

мемориальных сооружений, но анализируется их строительная техника, а также детали внешнего и внутреннего оформления зданий.

В пределах Золотой Орды также можно выделить два направления зодчества - строительство из камня и строительство из кирпича (обожженного и сырцового). Существует также смешанная техника, когда отдельные части здания строятся из различных материалов.

Анализ планировки, строительных приемов, архитектурных деталей мавзолеев и строительной техники позволяет сделать вывод о том, что в сложении золотоордынского мемориального зодчества прослеживается несколько направлений. Это армяно-малоазийское влияние, которое отчетливо присутствует в памятниках, выполненных в технике каменного строительства. Очень существенным было влияние среднеазиатской школы, связанной со строительством из обожженного и сырцового кирпича. И, наконец, в архитектурных формах встречаются пережитки кочевнических (кипчакских) традиций. В настоящее время можно выделить несколько областей, где превалировала та или иная школа. Волжская Болгария и Крым являлись зонами армяно-малоазийского влияния, а Нижнее Поволжье и степные районы Северного Кавказа -среднеазиатского. В то же время в некоторых частях Нижнего Поволжья (Водянское городище) и Северного Кавказа (Пятигорье, Верхний Джулат, Нижний Джулат) отчетливо прослеживаются традиции азербайджанского зодчества, представленного нахичеванской школой, для которой характерно сочетание камня и кирпича, активное применение в качестве декора изразцов. В Волжской Болгарии также фиксируется присутствие азербайджанского элемента, а именно ширвано-апшеронской школы. Редкие формы мавзолеев, которые можно вывести из тюркских поминальных построек, встречаются в Нижнем Поволжье и на Северном Кавказе.

В то же время в городах Золотой Орды происходит не прямое заимствование принесенных извне традиций, а

их творческая переработка. В Волжской Болгарии широко используется кладка из грубо отесанных камней на известковом растворе или глине, применяемая впоследствии и в Нижнем Поволжье. Здесь вырабатывается удивительно единообразный тип усыпальниц, который распространяется и на другие районы. Так в Приуралье, наряду с мавзолеями среднеазиатского облика, строятся здания почти идентичные болгарским мавзолеям. Возникают и новые типы планировки мемориальных построек, которые также распространяются в различных частях государства. Кроме того, вполне характерным для Золотой Орды является применение строительной техники одной традиции для возведения здания другой архитектурной школы. То есть происходит активная и очень быстрая (учитывая весь период существования Золотой Орды) творческая переработка заимствованных навыков, которая неминуемо должна была привести к возникновению оригинального стиля.

Глава 5. Склепы-мавзолеи

Кроме наземных мемориальных построек на золотоордынских некрополях встречаются подземные и полуподземные погребальные сооружения - склепы. Склепом называется любая сводчатая гробница, чаще всего, заглубленная в землю. Такие сводчатые сооружения из сырцового и обожженного кирпича часто встречаются в индивидуальных грунтовых захоронениях, но они не являются монументальными сооружениями, поэтому не относятся к теме данной работы.' Погребальные камеры в виде склепов различной конструкции часто встречаются в мавзолеях. В этом случае они неразрывно связаны с наземной постройкой, и рассматриваются в комплексе с ней. Кроме этих склепов известно некоторое количество достаточно

монументальных подземных или полуподземных сооружений, рассчитанных на коллективные захоронения. Наиболее точно их сущность отражает название склепы-мавзолеи.

Большая часть склепов представляет собой сложенные из обожженного кирпича постройки. Нижняя их часть, обычно квадратная или прямоугольная в плане, находилась в специально вырытом котловане. Стены при помощи парусов или арочных тромпов переходили в полусферический купол, который полностью или частично возвышался над землей. Вход, оформленный полуциркульной или стрельчатой аркой, находился в одной из стенок. Он него на поверхность вел сводчатый коридор.

В основном склепы-мавзолеи известны в Нижнем Поволжье и Западном Казахстане, на городище Сарайчик. Три склепа сходной конструкции исследовано на Северном Кавказе на городище Верхний Джулат. Интересно, что они использовались в качестве крипт в христианских церквях и склепов на христианском кладбище.

Подземный склеп-мавзолей на городище Нижний Джулат, имел более сложное строение. Помещение склепа было квадратным в плане и все четыре стены имели ниши, оформленные арками приземисто-стрельчатого очертания. Северная, западная и восточная ниши неглубокие, южная ниша была более глубокой и имела в плане форму параллелограмма. Большие размеры южной ниши и наличие в ней погребений позволили некоторым исследователям, рассматривать ее как отдельное помещение и считать склеп двухкамерным. Вход в склеп находится в восточной нише. Центральная часть склепа была перекрыта вальмовым сводом, опиравшимся на щитовые паруса.

Купольные склепы-мавзолеи простого плана представляют собой довольно интересные архитектурные сооружения. Подобные склепы в качестве подземных или полуподземных погребальных камер под мавзолеями широко распространены в различных частях мусульманского Востока. Но в качестве самостоятельных погребальных построек они известны пока только в Западном Казахстане и на Нижней Волге.

По поводу появления склепов-мавзолеев на Нижней Волге и их датировки у исследователей нет единого мнения. Все они сходятся только в том, что эти сооружения относятся к самому позднему строительному горизонту, то есть к тому времени, когда города прекратили свое существование, и на их месте возникли некрополи. Датируют склепы от конца XIV до конца XV в. и связывают с приходом на Нижнюю Волгу ногайцев (Пигарёв, 2008; Скисов, 2011). Несмотря на достаточную аргументированность, эти выводы нельзя считать окончательными. В частности они совершенно не объясняют присутствие склепов подобной конструкции на Северном Кавказе, где они появляются уже в первой половине XIV в. Весьма интересно и то, что здесь склепы, идентичные мусульманским, известны пока только в христианских памятниках. Все эти факты требуют дальнейшего изучения и осмысления.

Проблема датировки существует и для склепа Нижнего Джулата, который относится к другой строительной традиции. Г.И. Йоне определял этот склеп, как уникальный, не имеющий аналогий (Йоне, 1963). Уникальность его, в частности, определялась наличием двух погребальных камер. Однако, если внимательно посмотреть на план сооружения, то видно, что он представляет собой квадратное в плане помещение, в каждой стене которого сделана большая ниша. Это так называемая крестовидная планировка, широко распространенная в средневековье, как в мавзолеях, так и в склепах. Отличительной чертой склепа в Нижнем Джулате является разрастание южной ниши и неправильная ее форма. Склепы крестового плана известны в золотоордынских мавзолеях в Мохше и у пос. Комсомольский в Астраханской области. В большинстве башенных мавзолеев Азербайджана XIV в. склепы имеют крестообразную форму (Уссейнов и др., 1963; Бретаницкий, 1966). Наиболее близки к склепу в Нижнем Джулате крестовые склепы знаменитого некрополя Шах-и Зинда в (Немцева, Шваб, 1979). Таким образом, склеп

Нижнего Джулата может занять свое место в ряду склепов крестовидной планировки. Тем не менее, ему свойственно некоторое своеобразие, которое заключается в наличии поднятых над уровнем пола ступеней в нишах и трапециевидной форме южной ниши. Анализ планировки позволяет сделать выводы о датировке склепа. Большинство исследователей относят распространение склепов крестового плана к XIV-XV вв., а использование в строительстве щитовидных парусов и вальмовых сводов к концу XIV-XV вв.

Так как склепы крестового плана почти всегда связаны с наземными мавзолеями, ранее было высказано предположение, что и в Верхнем Джулате над склепом мог располагаться мавзолей (Чеченов, Зиливинская, 2004). Однако, в Таджикистане известны склепы-мавзолеи сходной планировки (Хмельницкий, 1996). Следовательно, склеп Нижнего Джулата вполне может быть самостоятельным погребальным сооружением, построенным в среднеазиатских строительных традициях.

Несмотря на более сложную архитектурную форму, склеп-мавзолей Нижнего Джулата связывает с памятниками Нижнего Поволжья сходство погребального обряда. Во всех подземных склепах наблюдается реминисценции языческих обрядов: там часто встречаются вещи, заупокойная пища, древесные угли, кости собаки, следы разрушения костяка человека. Это обстоятельство позволяет говорить о значительных пережитках доисламских погребальных традиций и о том, что данные усыпальницы, скорее всего, принадлежат слабо мусульманизированным кочевникам (Васильев, 2009. С. 72). В целом следует отметить, что в изучении золотоордынских склепов-мавзолеев имеется много проблем, решение которых-дело будущего.

Часть III. ГРАЖДАНСКОЕ ЗОДЧЕСТВО

Глава 6. Бани

Среди нежилых построек в городах Золотой Орды довольно значительный процент составляли бани.

Широкое распространение банных заведений в Золотой Орде является еще одним подтверждением того, что золотоордынские города строились по восточным образцам. С распространением мусульманства, обряды которого предписывали обязательные ритуальные омовения, общественные бани, называемые по-арабски хаммам, стали непременным атрибутом любого восточного города. Такая популярность общественных бань объясняется еще и тем, что в средние века они являлись своеобразными клубами, где посетители проводили довольно много времени. Существенную роль играли бани на Востоке и в жизни женщин, для которых посещение этого заведения являлось одним из немногих развлечений. В средние века бани выполняли и функции лечебных учреждений.

Восточные бани часто сравнивают с античными термами. Причиной тому является одинаковое устройство системы отопления, при которой горячий воздух, идущий из топки бани обогревает всю поверхность пола. Тем не менее, существовали и серьезные отличия, одним из которых являлась общая планировка здания. Она являлась отражением восточной «идеологии» банного процесса, в котором важнейшим элементом был массаж, приводящий к полному расслаблению организма. Римские а затем византийские термы состояли из анфилады помещений с постепенно нарастающей температурой, а заканчивалось купание в бассейне с холодной водой. Хаммам в разных странах Востока несколько отличаются по планировке и составу помещений, однако их непременной чертой является наличие центрального зала, представляющего композиционный центр здания. Центральный зал в виде креста, многоугольника, звезды выполняет роль массажного отделения. К нему примыкают все остальные помещения бани.

Широкое распространение хаммам с центральным залом в средневековье, вовсе не означало исчезновения бань, построенных по античным планировочным принципам. В странах мусульманского Востока, таких как

Иран, Афганистан, Сирия, Египет, Турция, страны Магриба, Средняя Азия и Азербайджан, к XIII-XIV вв. общественные бани стали настоящими хаммам с центральным залом (Уссейнов, 1951; Бретаницкий, 1966; Воронина, 1983). При этом небольшие частные бани могли состоять из двух-трех помещений прямоугольной формы. В странах, находившихся под влиянием Византии, строились бани античной традиции, как частные, так и общественные. Средневековые бани такого плана известны в Грузии (Мусхелишвили, 1946), Армении (Халпахчьян, 1960), Крыму, Греции, Киликии (Якобсон, 1950), Киевской Руси, Болгарии (Георгиев, 1981). Следует отметить, что общественные бани античной традиции в средние века были значительно меньше по размерам, чем классические хаммам. Скорее всего, они в большей степени выполняли гигиенические функции и не имели столь выраженного общественного значения.

Бани Золотой Орды также имели систему подпольного отопления, что свидетельствует об их генетической связи с восточными хаммам и банями античной традиции. Планировка золотоордынских бань разнообразна, образцы банных построек известны в большинстве регионов Золотой Орды. Они были популярны у всех слоев городского населения, причем для зажиточных людей строились общественные бани крестового плана, а для рядового населения - более простой планировки. Обычным явлением в золотоордынских городах было строительство небольших частных бань.

По планировке для всей территории золотоордынского государства можно выделить 4 типа банных сооружений. Основными признаками для выделения типов являются форма помещений и их взаимное расположение. Бани I и II типов, состоящие из прямоугольных в плане помещений с постепенно нарастающей температурой, относятся к античной строительной традиции. Бани III и VI типов являются классическими хаммам восточной традиции с массажным отделением в виде крестообразного центрального зала.

Для того, чтобы понять, каким образом и откуда пришли в Золотую Орду здания столь развитой планировки, необходим анализ тенденций банного строительства в районах, вошедших в состав Улуса Джучи, или сопредельных с ним. Обзор банных построек Средней Азии, Азербайджана, Армении, Крыма, Волжской Болгарии показывает, что бани античной традиции существовали на территории Золотой Орды еще в домонголское время - в Крыму, Волжской Болгарии на азиатских территориях. Причем бани Крыма представляют собой простейшие здания I типа, которые встречаются всюду, где есть бани с подпольным отоплением. В Волжской Болгарии до прихода монголов были как бани простой планировки с помещениями расположенными вдоль длинной оси здания (тип I) так и более сложные, состоящие из двух отделений с прямоугольными в плане помещениями, расположенными в несколько рядов (тип II). Поэтому логично предположить, что бани этих двух типов строились во вновь возникших городах Золотой Орды по образцу банных построек Волжской Болгарии, тем более что в первые годы существования улуса Джучи, центр его находился именно там. В Волжскую Болгарию здания такой планировки могли попасть как из Закавказья так и из Средней Азии. Однако тот факт, что банные постройки Волжской Болгарии построены из камня, а не из кирпича позволяет предположить участие в их создании и возведении именно закавказских мастеров.

Достаточно определенно можно судить о банях III типа относящихся к восточной строительной традиции В качестве общественных заведений для зажиточных слоев населения они появляются во всех районах Золотой Орды в XIV веке. Планировка их была принесена скорее всего, из Азербайджана, так как в Армении бани такого типа почти не известны, а в Средней Азии настоящие хаммам получают распространение не ранее монгольского времени и имеют несколько иную планировку. С азербайджанскими бани крестового плана

в Золотой Орде сближает также наличие фонтанов или других водоемов в середине центрального зала или предбанника. Эти фонтаны являются реминисценцией больших открытых водоемов азербайджанских бань. В хаммам других стран в центре массажного отделения обычно находится большая суфа для массажа. Развитая водопроводная система из керамических или металлических труб также характерна для Закавказья и отсутствует в Средней Азии.

В.Л.Воронина исследовала возникновение и распространение хаммам крестового плана и пришла к выводу, что этот тип планировки зародился в центральных районах Ирана и был перенесен тюрками-сельджуками в Закавказье и Малую Азию (Воронина, 1983). То есть бани III типа являют собой еще один пример сельджукского влияния на архитектуру Золотой Орды. Что касается бани № 2 Старого Орхея, представляющей собой IV тип планировки, то в ней местная модификация бань III типа предвосхищает появление «двойных» турецких бань, которые получили распространение во время османских завоеваний.

В разных городах Золотой Орды бани могли иметь различное оформление. В Болгаре и, вероятно, Старом Орхее, где сильны были традиции каменного строительства, архитектурный декор, в основном, был представлен резьбой по камню, выполненной по малоазийским образцам. В Сарае и Маджарах господствовала среднеазиатская строительная техника с применением обожженного кирпича, резного ганча, поливных изразцов, терракоты. В Бельджамене, Мохше, на Кучугурском городище присутствует сочетание строительства из камня и кирпича. При этом тип планировки совершенно не зависит от характера исполнения постройки. В этом сказался синтетический характер золотоордынской городской культуры, впитавшей в себя достижения завоеванных народов и причудливым образом перемешавшей их, приспособив к вкусам полиэтничного населения.

Глава 7. Усадебные дома и дворцовые здания

Одной из характерных особенностей золотоордынских городов степной зоны является усадебно-уличный характер их застройки (Федоров-Давыдов, 1964; 1966; 1981 ;1994; Мухамадиев, Федоров-Давыдов, 1970; 1978; Егоров, 2000). Города, как скопления усадеб возникают в XIII в., однако усадьбы этого времени до сих пор не найдены. Усадебная планировка сохраняется на протяжении всего периода существования Золотой Орды, и в настоящее время мы имеем достаточно сведений об усадьбах XIV в. Усадьбы феодальной знати и зажиточных горожан занимали значительную площадь - 5000-10000 кв. м (Егоров, 2000), вероятно в связи с этим все исследованные на данный момент усадьбы раскопаны лишь частично. Тем не менее, структура их в общем и целом достаточно изучена. Крупные усадьбы состояли из дома владельца, жилищ прислуги, хозяйственных построек. Каждая усадьба имела свой водоем (хаус) и была обнесена забором (дувалом). Часто на ее территории располагались ремесленные мастерские, продукция которых использовалась внутри усадьбы, и при избытке могла поступать на рынок. В задачи данной работы не входит исследование структуры усадеб и всего комплекса построек, расположенных на их территории. В ней рассмотрены только постройки, являвшиеся центральными домами крупных усадеб, жилищами их владельцев.

Усадебные здания, в отличие от других категорий архитектурных сооружений, изучены не во всех регионах Золотой Орды. Большая часть исследованных построек находится на памятниках Нижнего Поволжья, таких как Царевское городище, Водянское городище, Селитренное городище, Ахтубинское городище и Хаджитархан. Крупное здание дворцового типа раскопано на Кучугурском городище в низовьях Днепра а три усадебных дома - на городище Жайык в Западном Казахстане.

Приведенный в работе обзор всех известных на сегодняшний день усадебных зданий дает возможность рассмотреть некоторые закономерности их формирования и создать предварительную классификацию. Все постройки делятся на три большие группы по строительной технике. Это здания, состоящие из механически соединенных ячеек, каждая из которых представляет собой однокомнатный монгольский дом, многокомнатные монументальные здания, построенные по единому плану и многокомнатные монументальные здания - конгломераты, состоящие из нескольких, пристроенных друг к другу частей, каждая из которых имеет упорядоченную планировку. Типы усадебных домов отличаются взаимным расположением комнат. В I группе выделяется 5 типов зданий, во II - 3 типа, a 111 группа представлена 1 типом зданий. Генезис золотоордынских усадебных домов неодинаков для разных типов.

Простейшим типом (1) усадебного здания является однокомнатный «монгольский» дом. Он же является элементарной ячейкой всех остальных типов зданий, относящихся к I группе. Такой дом возникает в результате трансформации юрты в стационарное жилище - процесс, который хорошо известен и неоднократно описан в этнографических исследованиях (Житецкий, 1893; Харузин, 1896; Кондратьева, 1935; Борозна, 1966; Васильева, 1982; Типы традиционного..., 1979). При переходе к оседлому образу жизни бывшие кочевники или полукочевники, основным жилищем которых являлась сборно-разборная юрта, состоящая из деревянного каркаса и войлочного покрытия, начинают строить стационарные жилища из других материалов - дерева, глины, камня. Первоначально стационарные жилища сохраняли привычную круглую в плане форму, но применение твердых строительных материалов приводило к тому, что круг постепенно превращался в правильный многоугольник и затем - в квадрат. Вариант реконструкции такого «дома монгольского типа» в золотоордынских городах был* предложен В.Л.

Егоровым (Егоров, 1970). Интерьер «монгольского» дома, как, впрочем, и жилых помещений зданий других типов,' состоял из Г-образной или, чаще, П-образной суфы с очагом (тандыром) и каном, проходящим в толще одного из «крыльев» суфы вдоль стены или полукругом в ее толще. Соединение тандыра, кана и П-образной суфы в единый комплекс становится главным и почти обязательным атрибутом «монгольского» дома и вообще большинства жилых помещений в Золотой Орде. Суфа в таких домах занимает значительную часть площади. В небольшом по площади глинобитном или вымощенным жженым кирпичом полу может быть сделано водосливное устройство - тошнау.

Остальные дома I группы различаются взаимным расположением ячеек, каждая из которых представляет собой «монгольский» дом. Дома, состоящие из цепочки помещений, каждое из которых является отдельным квадратным домом (тип 2) и здания, состоящие из беспорядочно пристроенных друг к другу «монгольских» домов (тип 3) также характерны для бывших кочевников. В композиции из двух зеркально симметричных домов (тип 4), возможно, прослеживается влияние Китая. Дома соединенные айваном (тип 5) и сгруппированные вокруг внутреннего двора (тип 6) характерны для большинства стран Востока, и в частности для Средней Азии. Отличительной чертой домов с внутренним двором в Золотой Орде является то, что жилые помещения в них расположены с восточной и западной сторон двора, а с юга и севера находятся хозяйственные клети. В этом типе домов также прослеживается четкая ось симметрии направленная по линии С-Ю.

Дома II группы представляют собой достаточно монументальные здания, построенные из сырца или обожженного кирпича, с четкой регулярной планировкой. Планировка домов типа 1 этой группы, представляющих собой прямоугольные в плане здания, разделенные на комнаты широтными и меридиональными стенами

настолько всеобща, что не имеет смысла искать ее прототипы.

Иначе обстоит дело с домами типа 2. Это наиболее значительные постройки, возведенные по четко разработанному плану. В них выделяется репрезентантное ядро, состоящее из парадного зала и соединенных с ним помещений, поэтому можно предположить, что хозяевами их были представители высших слоев населения Золотой Орды. Кроме того, большое количество и сложная дифференциация помещений, их богатое оформление позволяет считать некоторые усадебные дома настоящими дворцами. Трудно предположить, что развитая планировка этих зданий возникла самостоятельно в городах, основанных бывшими кочевниками. Истоки ее нужно искать у народов, обладавших к XIV в. достаточно высокой строительной культурой, причем в качестве возможных аналогов нужно рассматривать не народное жилище, а дворцы, замки и богатые усадебные дома. Сравнение с дворцами Монголии, построенными по китайским образцам показывает отсутствие какого-либо сходства как в строительной технике, так и в планировке. Тем не менее, описания приемов в монгольских дворцах, сделанные Рубруком и Марко Поло, возможно, проливают свет на характер церемоний, происходивших в главном зале золотоордынских усадебных домов. Вход в них также находится с южной стороны, а возвышение, на котором, восседал владелец дома - в северной части. По сторонам располагаются места для гостей и домочадцев. То есть, организация пространства парадного зала в усадебных домах Золотой Орды соответствует таковой во дворцах Монголии. Такая организация пространства характерна для любого монгольского жилища. Монгольские юрты и поныне ставят дверью на юг, а северная их часть считается наиболее почетной, в то время как юрты тюрков ориентированы входом на юго-восток (Кондратьева, 1935; Щепетильников, 1960; Жуковская, 1988).

Что касается планировки как таковой, то здания с центральным залом и центральным залом с парадным айваном широко представлены в архитектуре всего Среднего Востока. Образцы зданий дворово-айванной и зально-айванной планировки известны и в архитектуре Средней Азии. Истоки усадебных домов с прямоугольными в плане залами можно видеть в зодчестве Хорезма.

Капитальные дома линейной планировки (тип 3) пока известны только в Западном Казахстане. Можно предположить, что этот тип генетически связан с типом 2 I группы и представляет линию дальнейшего его развития, но между ними имеется принципиальное различие. Если в домах типа 2 I группы комнаты функционально идентичны, то в домах типа 2 II сохраняется только формальный принцип соединения помещений вдоль одной оси и комнаты выполняют различные функции. По мнению Е.А.Смагулова, такой принцип организации жилища характерен для бывших кочевников и является оседлой трансформацией кибитки (Смагулов, 2010.).

Ill группа представлена домами-конгломератами, которые не имеют четкой планировочной структуры. В этих капитальных, богато украшенных многокомнатных постройках, явно принадлежащих городским верхам, прослеживается тот же примитивизм архитектурных решений, что и в планировке домов небогатых ремесленников (тип 3 I группы).

Таким образом в планировке усадебных зданий Золотой Орды также как и во всей культуре, прослеживается синтез различных компонентов. В основе домов первой группы лежит так называемый «дом монгольского типа», хотя строение его типично для жилищ бывших кочевников различных регионов. Дома типов 1.1, I.2, I.3, I.4 с простой планировочной структурой типичны для стационарных жилищ бывших кочевников, независимо от района их проживания. Они могли возникнуть в Золотой Орде самостоятельно и

представляют «кочевническую» традицию

домостроительства в архитектуре этого государства.

Типы домов с айваном (1.5) и внутренним двором (1.6), распространенные на всем Востоке, были принесены, скорее всего, из Средней Азии. Усадебные здания с парадным залом (тип 11.2), принадлежавшие, скорее всего, социальным верхам золотоордынского общества, имеют наиболее сложную и разработанную планировку, которая также возникла под влиянием Средней Азии и Хорезма. Тем не менее, несмотря на столь сильное среднеазиатское влияние, здесь нельзя видеть прямое заимствование. Дома с внутренним двором и центральным залом имеют выраженную ось симметрии, направленную по линии С-Ю. В случае наличия репрезентантного ядра, вход в него расположен с южной стороны, а почетное место хозяина - с северной. То есть, взяв за основу здания типично среднеазиатской планировки, жители золотоордынских городов, Применили к ним свои принципы организации пространства, принесенные из Монголии и, возможно, из Китая. В результате возникли постройки, которые можно считать оригинальным вариантом хорошо известных на Среднем Востоке планировочных схем.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, объекты монументальной архитектуры достаточно четко отражают различные традиции в сложении многокомпонентной городской культуры Золотой Орды. Анализ планировки мечетей, главных сооружений мусульманского города, показал, что все известные на данный момент джума-мечети Золотой Орды имели базиличную планировку, то есть представляли собой прямоугольные в плане здания, внутреннее пространство которых разделено на нефы рядами колонн. Такая планировка, без сомнения, была заимствована в Малой Азии, а именно, в Анатолии, где подобные мечети получили распространение в сельджукский период. Небольшие купольные мечети, известные в основном в Крыму, также копируют

аналогичные постройки сельджукского и ранне-османского периодов. Малоазийский облик имели и минареты, связанные с мечетями и соответственно образующие с ними единый архитектурный ансамбль.

На связь с Анатолией вполне определенно указывают также каменные архитектурные детали, украшенные искуснои резьбой. Такие детали присутствуют в мечетях и минаретах Болгара, Крыма, Старого Орхея В орнаментальных мотивах этой резьбы отчетливо прослеживается сельджукское влияние. Тем не менее восприняв анатолийский тип мечетей в общем и целом' золотоордынские зодчие внесли много нового в его воплощение.

О планировочных принципах других учреждений связанных с мусульманской религией, таких как медресе и ханака, в пределах всей Золотой Орды говорить еще рано, так как они известны только в единичных экземплярах.

Мемориальные памятники, представленные мавзолеями, составляют наиболее многочисленную группу монументальных построек. Планировка мемориальных построек достаточно разнообразна Многочисленность мемориальных памятников является причинои того, что именно они наиболее показательны для определения влияний различных архитектурных школ и выделения архитектурных провинций внутри Золотой Орды. Так в Волжской Болгарии и Крыму наиболее выраженным было армяно-малоазийское влияние В Болгаре также заметно присутствие элементов ширвано-апшеронской школы Азербайджана. В то же время в близких к Волжской Болгарии мордовских землях известен памятник практически идентичный хорезмиискому мавзолею Наджмеддина Кубра Среднеазиатские традиции превалировали в Нижнем Поволжье и степной части Северного Кавказа. В этих же регионах среди мемориальных построек присутствуют формы характерные для кочевнических (кипчакских) надгробных памятников. На некоторых памятниках

Поволжья и в предгорьях Северного Кавказа отчетливо прослеживаются традиции азербайджанского зодчества, представленного нахичеванской школой.

На примере мавзолеев хорошо видно, что в Золотой Орде происходит не прямое заимствование принесенных извне традиций, а их творческая переработка. Об этом свидетельствует трансформация форм малоазийских башенных мавзолеев в Волжской Болгарии, а также возникновение в Золотой Орде двухкамерного мавзолея, состоящего из квадратной в плане усыпальницы (гур-ханы) и небольшого прямоугольного в плане тамбурного помещения, используемого как комната для обрядов (зиорат-хана).

Весьма своеобразными погребальными сооружениями, которые появляются в последний период существования Золотой Орды, являются купольные полуподземные склепы. Происхождение их пока еще не ясно, но, скорее всего, возникновение склепов-мавзолеев можно связать с какой-то группой слабо мусульманизорованных кочевников. Присутствие склепов такой же конструкции в христианских церквях Северного Кавказа является еще одним свидетельством синкретизма золотоордынской культуры и интеграции различных этнокультурных элементов. Сложный по своей архитектуре склеп-мавзолей Нижнего Джулата можно связать со среднеазиатской строительной традицией.

Ярким примером отчетливо выраженного сельджукского влияния на архитектуру Золотой Орды являются общественные бани-хаммам, предназначенные для обслуживания социальных верхов золотоордынского города. Форма их массажного зала в виде креста с четырьмя угловыми мыльнями по углам и открытым водоемом в центре характерна именно для сельджукской Малой Азии.

Таким образом, анализ архитектуры общественных зданий указывает на значительную роль выходцев из Малой Азии в формировании золотоордынской культуры. Мне представляется, что истоки общегосударственной

золотоордынской архитектуры следует искать не только за пределами государства, но и в наиболее развитых в культурном отношении его областях, таких как Крым и Волжская Болгария. Тесную связь Крыма с Малой Азией в домонгольское ' время была обусловлена торговыми отношениями. В золотоордынский период происходит переселения в Крым выходцев из Анатолии во главе с потерявшем власть султаном Изз ад-Дином Кейкавусом II (Райе, 2004; Крамаровский, 2009). Вероятно, были и другие волны миграций из разоренной вторжениями внешних врагов и междуусобными войнами Малой Азии в Золотую Орду, жизнь в которой была спокойной и стабильной, а рост городов постоянно требовал притока искусных строителей и ремесленников. В зодчестве Волжской Болгарии также отчетливо заметно малоазийское влияние. Представляется вероятным, что корни его уходят в домонгольский период. Вполне возможно, что определенный вклад в развитие каменной резьбы в Золотой Орде внесли и мастера из Армении.

Золотая Орда, включавшая в свой состав области с различным историческим прошлым и многочисленные народы, не была едина в своем культурном развитии. Это хорошо видно на примере монументального зодчества. В Крыму, Волжской Болгарии, Поднестровье были сильны традиции каменного строительства. Архитектурный декор здесь представлен резьбой по камню. В городах степной зоны (города Нижнего Поволжья, Маджар) применялась среднеазиатская строительная техника. Здания здесь возводились из сырцового и обожженного кирпича, а в качестве архитектурного декора применялись изразцовые кирпичи, мозаики, и майолики, терракота и детали, выточенные из кирпича. В интерьере присутствовали элементы декора из резного и штампованного ганча, а также изразцы с полихромной надглазурной росписью и позолотой. В Бельджамене, Мохше, Азове, на Кучугурском городище применялась смешанная техника строительства из кирпича и камня. На Северном Кавказе были сильны местные традиции. Особую архитектурную

провинцию Золотой Орды составляли присырдарьинские города Южного Казахстана. Здесь наиболее ощутимым было влияние среднеазиатского зодчества. Таким образом, несмотря на присутствие различных строительных традиций и творческие новации, принципы планировки общественных зданий были общими для всей Золотой Орды, что свидетельствует о выработке единого, пусть и эклектичного в деталях, архитектурного стиля.

Совершенно иная картина наблюдается архитектуре усадебных зданий, исследованных в основном в Нижнем Поволжье. Несмотря на ограниченность региона исследований, в планировке этой категории зданий прослеживается значительное разнообразие форм, отражающее пестрый этнический состав населения золотоордынских городов. К первой группе относятся здания различной планировки, в основе которых лежит модуль в виде квадратного в плане «монгольского» дома, возникшего в результате трансформации юрты в стационарное жилище и характерного для всех, оседающих на землю кочевых народов. Многообразие типов построек этой группы определяется различными композиционными решениями. В сложении типов жилищ этой группы прослеживается влияние архитектур Центральной Азии (Монголия и Китай) и Среднего Востока (Средняя Азия, Хорезм). Некоторые типы жилищ присущи всем перешедшим к оседлости кочевникам и могут иметь местное происхождение.

Вторую группу составляют здания регулярной планировки, созданные умелыми зодчими. Среди них выделяются богатые усадебные дома с парадным залом, принадлежавшие социальным верхам золотоордынского общества, планировка которых возникла под влиянием Среднего Востока (Средней Азии). Тем не менее, и здесь не произошло прямого заимствования. Типично среднеазиатская планировка была соединена с монгольскими принципами организации пространства, в результате чего возник новый, оригинальный, тип зданий, характерный только для Золотой Орды. К этой же группе

относятся исследованные в Западном Казахстане капитальные дома линейно-анфиладной планировки, которую исследователи считают реминисценцией кочевнической кибитки. Постройки третьей группы являются свидетельством примитивного

пространственного мышления и недостаточного развития строительных навыков.

Таким образом, архитектура усадебных зданий городов Золотой Орды отражает не только многокомпонентность этнического состава населения. В ней также прослеживается наличие двух составляющих золотоордынского общества - кочевой и оседлой. Рассматривая памятники архитектуры в целом, можно утверждать, что их анализ помогает реконструировать процесс сложения и развития городской культуры в Золотой Орде.

Список публикаций по теме диссертационного исследования

Монографии

1. Зиливинская, Э.Д. Усадьбы золотоордынских городов. / Э.Д.Зиливинская. - Астрахань: Изд. дом «Астраханский университет», 2008. - 172 с.

2. Зиливинская, Э.Д. Очерки культового и гражданского зодчества Золотой Орды. / Э.Д.Зиливинская. - Астрахань: Изд. дом «Астраханский университет», 2011. -252 с.

Статьи, опубликованные в научных изданиях, рекомендованных

ВАК_для публикации основных результатов

диссертации

3. Зиливинская, Э.Д. Раскопки на городище Самосделка в Астраханской области в 2000-2004 гг. / Э.Д. Зиливинская, Д.В. Васильев, Т.Ю. Гречкина // Российская археология. - 2006. - № 4. - С. 24-35.

4. Зиливинская, Э.Д. К вопросу о формировании погребальных сооружений населения Нижнего Поволжья в золотоордынское время. / Э.Д. Зиливинская. // Вестник

Московского университета. - 2009. - Серия 8, История -№2.-С. 119-140.

5. Зиливинская, Э.Д. Минареты Золотой Орды / Э.Д. Зиливинская. // Российская археология - 2010 - № 2 -С. 98-111.

6. Зиливинская, Э.Д. Золотоордынские города Северного Кавказа по данным археологических исследований. / Э.Д. Зиливинская. // Научные ведомости Белгородского Гос. Университета. - Серия История. Политология. Экономика. Информатика. - 2010 - № 7(78).- Вып. 14.-С. 63-68.

7. Зиливинская, Э.Д. Стеклянные изделия Самосдельского городища. / С. И. Валиулина, Э.Д. Зиливинская. // Ученые записки Казанского Гос. Университета. - 2010 - Т. 152. - Серия гуманитарных наук. - Кн. 3. Ч. - 1. - С. 63-76.

8. Зиливинская, Э.Д. Керамический «ритон» с городища Самосделка. / Э.Д. Зиливинская. // Российская археология. - 2011. - № 2. - С. 166-172.

9. Зиливинская Э.Д. Традиции архитектуры Среднего Востока в усадебном домостроительстве Золотой Орды. / Э.Д. Зиливинская. //Археология, этнография и антропология Евразии. - Новосибирск. - 2011 - № 2 - С 102-112.

10. Зиливинская, Э.Д. Раскопки общественного центра в аристократическом районе Сарая / Э.Д. Зиливинская, Д.В. Васильев. // Каспийский регион: политика, экономика, культура - 2011. - № 1. - С. 204-213.

11. Зиливинская, Э.Д. Медресе и ханака в Золотой Орде (по письменным источникам и археологическим данным). / Э.Д. Зиливинская. // Проблемы истории, филологии и культуры. - Москва-Магнитогорск-Новосибирск. - 2011. - № 2. - С. 129-151.

12. Зиливинская, Э.Д. Домостроительство в Золотой Орде: синтез кочевнических и оседлых традиций. / Э.Д. Зиливинская. // Этнографическое обозрение - 2011 - № 5. - С. 141-153.

13. Зиливинская, Э.Д. Черная палата в Болгаре: к вопросу об истоках архитектурной формы. / Э.Д. Зиливинская. // Научные ведомости Белгородского Гос. Университета. - Серия История. Политология. Экономика Информатика. - 2011. - № - 13 (108). Вып. 19. - С. 56-61.

14. Зиливинская, Э.Д. Раскопки минарета и остатков мечети на Красном бугре Селитренного городища. / Э.Д. Зиливинская. // Каспийский регион: политика, экономика культура, 2011. № 1. С. 49-54.

Публикации по теме диссертации в русских

и зарубежных изданиях

15. Зиливинская, Э.Д. Бани Старого Орхея. / П.П.Бырня, Э.Д. Зиливинская. II Средневековые памятники Днестровско-Прутского междуречья. -Кишинев: «Штиинца», 1988. - С. 4-28

16. Зиливинская, Э.Д. Средневековые бани Нижнего Поволжья. / Э.Д. Зиливинская. // Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья. -М.:Наука 1989 - С 249-280.

17. Зиливинская, Э.Д. Дома с подпольным отоплением в Волжской Болгарии. / Э.Д. Зиливинская. // Советская археология. - 1989. - № 4. - С. 223-234.

18. Зиливинская, Э.Д. Еще раз о банях города Мохши. / Э.Д. Зиливинская. // Из истории области. Очерки краеведов. - Пенза, 1990. - Вып.Н. - С. 129-138.

19. Зиливинская, Э.Д. Монументальное строительство в городах Золотой Орды. / Э.Д. Зиливинская. //Автореферат диссертации. -М., 1991.-24 с.

20. Зиливинская, Э.Д. Жилые постройки Сарая по материалам раскопок 1984 года. / Э.Д. Зиливинская. // Историко-археологическое изучение Поволжья. - Ред. Ю.А.Зеленеев,- Йошкар-Ола, 1994. - С. 114-120.

21. Zilivinskaya, Е. The Golden Horde city pattern: evidence from excavations. / E. Zilivinskaya. // Urbanism in Medieval Europe. Papers of the «Medieval Europe Brugge 1997» Conference. Zellik, 1997. Vol. 1. P. 29-36.

22. Зиливинская, Э.Д. Мечети Золотой Орды (общие

принципы планировки). / Э.Д. Зиливинская. // Археология Поволжья. - Ред. Ю.А.Зеленеев. - Йошкар-Ола, 1998 . -С. 16-37.

23. Зиливинская, Э.Д. Мечеть городища Нижний Джулат. / И.М.Чеченов, Э.Д. Зиливинская. //Древности Северного Кавказа. - Ред. В.И.Марковин. - М., 1999. - С. 201-210.

24. Zilivinskaya, Е. Exavating in the cities of the Golden Horde. / E. Zilivinskaya. //Anglo-Russian Archaeology Seminar: Recording Systems for Archaeological Projects. Bournemouth and Moscow, 2000. P. 15-19.

25. Зиливинская, Э.Д. Бани Золотой Орды. / Э.Д. Зиливинская. // Практика и теория археологических исследований. - Ред. А.С.Смирнов. -М., 2001.-С. 174226.

26. Zilivinskaya, Е. Two Bath-houses in the Aristocratic Ward of Sarai. / E. Zilivinskaya //Archaeology and Building. Papers from a session held at the European Association of Archaeologists Fifth Annual Meeting in Bournemouth 1999. Edited by Gunilla Malm. - BAR International Series 930. -Oxford, 2001. - P. 99-108.

27. Зиливинская, Э.Д. Археологические исследования памятников Золотой Орды на Северном Кавказе. / Э.Д. Зиливинская. // Российская археология. - 2003. - № 2 -С. 56-63.

28. Zilivinskaya, Е. An Estate House at the 15th Excavation Area of the Selitrennoe Site. / E. Zilivinskaya // Archaeotecture Archaeology of Architecture. - BAR International Series 1175. - Oxford, 2003. P. 155-166. ■

29. Zilivinskaya, E. Main Principles of Planning of the Golden Horde Mosques. / E. Zilivinskaya // Toward an Archaeology of Buildings Contexts and concepts. Ten papers on the analysis of standing buildings and concepts of building reconstruction. - BAR International Series 1186 - Oxford 2003. P. 103-112.

30. Зиливинская, Э.Д. Усадебное здание на XV раскопе Селитренного городища. / Э.Д. Зиливинская, С.Н.Алексейчук. // Степи Европы в эпоху средневековья. -

Ред. A.B. Евглевский. - Т. 3. - Донецк, 2003. - С. 295-345.

31. Зиливинская, Э.Д. Подземный склеп на городище Нижний Джулат. / И.М.Чеченов, Э.Д. Зиливинская. // Проблемы древней истории и культуры Северного Кавказа. - М., 2004. - С. 138-160.

32. Зиливинская, Э.Д. Исследования средневековых памятников Нижнего Поволжья в конце 1990-х- начале 2000 г. / Э.Д. Зиливинская. // 30 лет отделу охранных раскопок. Труды отдела охранных раскопок. - Т 2 - Тула

2004.-С. 111-112.

33. Зиливинская, Э.Д. Средневековые погребальные сооружения из могильника Кривая Лука в Астраханской области. / В.В.Дворниченко, Э.Д. Зиливинская. // Нижневолжский археологический вестник. - Волгоград

2005. - Вып. 7. - С. 281-303.

34. Зиливинская, Э.Д. Усадебные дома в городах Золотой Орды. / Э.Д. Зиливинская. // Этнокультурное взаимодействие в Евразии. - М.: Наука, 2006 - Кн 1 -С. 364-377.

35. Зиливинская, Э.Д. Культурный слой золотоордынских городищ Нижнего Поволжья / Э.Д. Зиливинская. // Культурные слои археологических памятников. Теория, методы и практика. НИА-Природа -М„ 2006. С. 117-122.

36. Зиливинская, Э.Д. Раскопки усадьбы на Красном бугре Селитренного городища / Э.Д. Зиливинская. // Степи Европы в эпоху средневековья. - Ред. A.B. Евглевский -Т.6. - Донецк, 2008. - С. 17-93.

37. Зиливинская, Э.Д. Раскопки башни на Селитренном городище. / Э.Д. Зиливинская. // Древности юга России. - Ред. Г.Е. Афанасьев - М„ 2008 - С 513525.

38. Зиливинская, Э.Д. Золотая Орда как архитектурная провинция ислама: мечети Среднего и Нижнего Поволжья, Северного Кавказа и Крыма / Э.Д. Зиливинская. //Archaeologia Abrahamica. Исследования в области археологии и художественной традиции иудаизма, христианства и ислама. - М.: «Индрик», 2009. -

С. 349-385.

39. Зиливинская, Э.Д. Золотоордынские города Северного Кавказа. / Э.Д. Зиливинская. // История татар. -Ред. М.Усманов. - Казань, 2010. - С. 300-306.

40. Зиливинская, Э.Д. Золотоордынские мавзолеи Северного Кавказа / Э.Д. Зиливинская. // Золотоордынская цивилизация. - Ред. И. М. Миргалеев. -Казань, 2010. - Вып. 3. - С. 52-69.

41. Зиливинская, Э.Д. Влияние архитектуры Средней Азии на формирование усадебных зданий в Золотой Орде. / Э.Д. Зиливинская. // Отзвуки Великого Хорезма. -Ред. Э.Д.Зиливинская. - М., 2010. - С. 340-377.

42. Зиливинская, Э.Д. Усадебные и дворцовые здания Золотоордынских городов Нижнего Поволжья. Планировка, традиции, инновации. / Э.Д. Зиливинская. // Степи Европы в эпоху средневековья. - Ред. A.B. Евглевский. - Т. 8. - Донецк, 2010. - С.97-164.

43. Зиливинская, Э.Д. Еще раз о мавзолеях Маджара. / Э.Д. Зиливинская. // От палеолита до средневековья. -Ред. В.Л.Егоров. - Москва, 2011. - С. 149-156.

Тезисы докладов на конференциях

и заметки

44. Зиливинская, Э.Д. Раскопки на Селитренном городище. / Г.А. Федоров-Давыдов, В.Л.Егоров, Н.М.Булатов, Э.Д. Зиливинская. //Археологические открытия 1984 года. - М., 1986. - С. 119-120.

45. Зиливинская, Э.Д. Золотоордынская баня на Кучугурском городище. / Э.Д. Зиливинская. // Международные связи в Средневековой Европе. Тезсы докладов научно- практического семинара. - Запорожье, 1988,-С. 53-54.

46. Зиливинская, Э.Д. Монгольские элементы в усадебном домостроительстве Золотой Орды. / Э.Д. Зиливинская.// Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока. Тезисы докладов международной конференции. - М.: Наука, 1989. - 4.2. -С. 49-51.

47. Зиливинская, Э.Д. Общественные бани в

структуре средневекового восточного города. / Э.Д. Зиливинская. // Зоны и этапы урбанизации. Тезисы докладов региональной конференции. - Наманган 1989 -С. 102-104.

48. Зиливинская, Э.Д. Археологические работы на городище Маджары в 1989-91 гг. и 1993 г. / Э.Д. Зиливинская. // XVIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Тезисы докладов. - Кисловодск 1994 -С. 65-66. '

49. Зиливинская, Э.Д. Мечети Золотой Орды. / Э.Д. Зиливинская. // Проблемы взаимодействия национальных культур. Межэтнические общения в полиэтническом регионе.Тезисы докладов региональной конференции. -Астрахань, 1995. - 4.2. - С. 15-19.

50. Зиливинская, Э.Д. Раскопки на городище Маджары. / Э.Д. Зиливинская. //Археологические открытия в 1994 году. - М., 1995. - С. 163-164.

51. Зиливинская, Э.Д. Раскопки на Селитренном городище. / Н.М. Булатов, Ю.А. Зеленеевым, Э.Д. Зиливинская. //Археологические открытия в 1994 году -М., 1995.-С. 189.

52. Зиливинская, Э.Д. Работы на городище Маджары в Ставропольском крае. / Э.Д. Зиливинская. //Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа. XIX Крупновские чтения. Тезисы докладов. - М. 1996 - С 7880.

53. Зиливинская, Э.Д. Керамическое производство и импорт в Маджаре. / И.В.Волков, Э.Д. Зиливинская. // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа. XIX Крупновские чтения. Тезисы докладов. - М., 1996 -С 3842.

54. Зиливинская, Э.Д. Богатый усадебный дом в аристократическом районе Сарая. / Э.Д. Зиливинская. // XIII Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. - Уфа, 1996. Ч. II. - С. 79-81.

55. Зиливинская, Э.Д. Охранные раскопки на Селитренном городище Астраханской области. / Э.Д. Зиливинская. //Археологические открытия в 1995 году. -

М., 1996. - С. 178.

56. Zilivinskaya, Е. The Golden Horde city pattern: evidence from excavations. / E. Zilivinskaya. // Urbanism in Medieval Europe. Papers of the «Medieval Europe Brugge 1997» Conference. - Zellik, 1997. - Vol. 1. P. 29-36.

57. Зиливинская, Э.Д. Раскопки на городище Маджары в Ставропольском крае. / Э.Д. Зиливинская. //АО 1996 г. М„ 1997. С. 205-206.

58. Зиливинская, Э.Д. Золотоордынские мечети Кавказа. / Э.Д. Зиливинская. // XX юбилейные Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Тезисы докладов. - Ставрополь, 1998. - С-42.

59. Zilivinskaya, Е. The technical arrangement of the bath-houses in the Golden Horde and its genesis. / E. Zilivinskaya. //31 International Symposium of Archaeometry. Abstracts. - Budapest, 1998. - P. 68.

60. Zilivinskaya, E. Main principles of planning of the Golden Horde mosques. / E. Zilivinskaya. // 4-th Annual Meeting European Association of Archaeologists. Abstracts Book- Göteborg, Sweden, September 23-27 1998. - P. 31.

61. Зиливинская, Э.Д. Банные постройки в городах Золотой Орды. / Э.Д. Зиливинская. // 60 лет кафедре археологии МГУ им. Ломоносова. Тезисы докладов. - М 1999.-С. 192-194.

62. Зиливинская, Э.Д. Археологические исследования золотоордынских городов Северного Кавказа в XX веке. / Э.Д. Зиливинская.// XXI Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Тезисы докладов. - Кисловодск, 2000. - С. 46-48.

63. Zilivinskaya, Е. Exavating in the cities of the Golden Horde. / E. Zilivinskaya. // Anglo-Russian Archaeology Seminar: Recording Systems for Archaeological Projects. -Bournemouth and Moscow, 2000. - P. 15-19.

64. Зиливинская, Э.Д. Раскопки богатого усадебного дома на Красном холме Селитренного городища. / Э.Д. Зиливинская. // Поволжье в средние века. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции. - Нижний Новгород, 2001. С. 67-69.

65. Зиливинская, Э.Д. Подземный склеп-мавзолей Нижнего Джулата. / И.М. Чеченов, Э.Д. Зиливинская. // XXII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Тезисы докладов. - Кисловодск, 2002. - С. 56-57.

66. Zilivinskaya, Е. The excavations of estate house of Sarai. / E. Zilivinskaya. // 8-th Annual Meeting European Association of Archaeologists. Abstracts Book-Thessaloniki September 24-29 2002. - P. 201.

67. Zilivinskaya, E. The Minarets of the Golden Horde. / E. Zilivinskaya. // 9-th Annual Meeting European Association of Archaeologists. Abstracts Book-St. Petersburg, Russia September 24-29 2002. - P. 201.

68. Zilivinskaya, E. The Golden Horde Baths. / E. Zilivinskaya. // Medieval Europe Basel 2002. Centre-Region-Periphery. - Hertingen, 2002. - Vol. 3. - P. 126-130.

69. Зиливинская, Э.Д. Минареты Золотой Орды. / Э.Д. Зиливинская. // Древний Кавказ: ретроспекция культур. Международная научная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения Е.И.Крупнова. XXIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. M - 2004 - С 80-83.

70. Zilivinskaya, Е. Estate Houses with Central Hall in the Golden Horde. / E. Zilivinskaya. // X-th Annual Meeting European Association of Archaeologists. Abstracts BookLyon, France, 8th-11th 2004. - P. 177.

71. Зиливинская, Э.Д. Раскопки на средневековых городищах в Астраханской области. / Э.Д. Зиливинская, Д.В.Васильев, Т.Ю.Гречкина, В.Г.Рудаковым.// Археологические открытия 2004 г. - М.: Наука 2005 - С 290-293.

72. Zilivinskaya, Е. Medieval Funeral Structures in Barrow Cemeteries of the Low Volga Area. / E. Zilivinskaya. // 11-th Annual Meeting European Association of Archaeologists. Abstracts Book - Cork, Ireland, Russia, 5-11 September 2005.-P. 189.

73. Зиливинская, Э.Д. К вопросу о многогранных в плане погребальных памятниках в Золотой Орде. / Э.Д. Зиливинская. // XXIV Крупновские чтения по археологии

Северного Кавказа. - Нальчик, 2006. - С. 87-89.

74. Зиливинская, Э.Д. Минареты Золотой Орды. / Э.Д. Зиливинская. // Город и степь в контактной евроазиатской зоне. Тезисы докладов III международной научной конференции, посвященной 75-летию со дня рождения Г.А.Федорова-Давыдова. - М., 2006. - С. 136137.

75. Зиливинская, Э.Д. Концепция создания музея-заповедника на месте развалин столицы Золотой Орды -города Сарая (Селитренного городища). / Э.Д. Зиливинская. // Сохранение культурного наследия и новые технологии. Материалы научно-практической конференции, Париж, 4-5 февраля 2009 г. - Астрахань 2009. - С. 13-23.

76. Зиливинская, Э.Д. Усадебное домостроительство в Золотой Орде: монгольские и среднеазиатские традиции / Э.Д. Зиливинская. // Золотоордынское наследие. Материалы Международной научной конференции «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды (XIII-XV вв.)». 17 марта 2009 г. Сборник статей. - Вып. 1. - Казань: Изд. "Фэн" АН РТ 2009. - С. 376-387.

77. Зиливинская, Э.Д. Культурные традиции в сложении усадебной архитектуры Золотой Орды / Э.Д. Зиливинская. // Форум «Идель - Алтай». Материалы научно-практической конференции «Идель-Алтай: истоки евразийской цивилизации», I Международного конгресса средневековой археологии евразийских степей. Казань, 7-11 декабря 2009. - Казань, Институт истории АН РТ, 2009. - С. 100-103.

78. Зиливинская, Э.Д. Влияние Хорезма на усадебное домостроительство в Золотой Орде. / Э.Д. Зиливинская. // Материалы международной научной конференции «Арало-Сырдарьинский регион в истории и культуре Евразии». - Апматы, 2009. - С. 89-94.

79. Зиливинская, Э.Д. Архитектура дворцовых зданий в Золотой Орде и ее связь с традициями Среднего Востока. / Э.Д. Зиливинская. // Древние цивилизации на

Среднем Востоке. Археология, история, культура. Материалы международной конференции, посвященной 80-летию Г.В.Шишкиной. - М., 2010,-С. 50-52.

80. Зиливинская, Э.Д. Основные тенденции развития культовой и гражданской архитектуры Золотой Орды. / Э.Д. Зиливинская. // Диалог городской и степной культур на евразийском пространстве. Материалы V Международной конференции, посвященной памяти Г.А.Федорова-Давыдова. 2-6 октября 2011 года. - Казань, Астрахань, 2011. - С. 174-178.

81. Зиливинская, Э.Д. К вопросу о «пирамидальных мавзолеях» в Золотой Орде. / Э.Д. Зиливинская. II Арало-каспийский регион в истории и культуре Евразии. Материалы II международной научной конференции, посвященной 20-летию независимости Республики Казахстан (г.Актобе, 14-18 сентября 2011 г.). -Алматы-Акгобе, 2011. - С. 254-259.

82.3иливинска, Э.Д. Жилая архитектура как отражение состава населения золотоордынских городов. / Э.Д. Зиливинская. //Труды III (XIX) Всероссийского археологического съезда. - Великий Новгород-Старая Русса, 2011. - Т. II. - С. 145-146.

/

Подписано к печати 1.03.2012 Формат 60x84 %. Усл. печ. л. 2,5 Тираж 100 экз. Заказ № 35

Участок множительной техники Института этнологии и антропологии РАН 119991 Москва, Ленинский проспект 32А

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Зиливинская, Эмма Давидовна

ВВЕДЕНИЕ.

Часть I. КУЛЬТОВОЕ ЗОДЧЕСТВО

Глава 1. Мечети.

Происхождение, основные линии развития.

Обзор по регионам Золотой Орды.

Принципы-планировки золотоордынских мечетей и их генезис.

Глава 2. Минареты.:.

Происхождение, основные линии развития.

Обзор по регионам Золотой Орды.

Архитектурная форма золотоордынских минаретов и их генезис.

Глава 3. Заведения благочестия.

Виды мусульманских учреждений и их происхождение.

Сведения письменных источников о^ медресе и ханака в

Золотой Орде.

Археологические данные.

Принципы планировки, атрибуция золотоордынских заведений благочестия.

Часть II. МЕМОРИАЛЬНОЕ ЗОДЧЕСТВО

Глава 4. Мавзолеи.

Возникновение, основные линии развития.

Обзор по регионам Золотой Орды.

Классификация золотоордынских мавзолеев и их генезис.

Глава 5. Склепы-мавзолеи.7.

Обзор по регионам Золотой Орды.

Датировка склепов-мавзолеев и проблема их генезиса.

Часть III. ГРАЖДАНСКОЕ ЗОДЧЕСТВО

Глава 5. Бани.

Происхождение восточных бань, их устройство и основные линии развития.

Обзор по регионам Золотой Орды.

Техническое устройство золотоордынских бань, их классификация и генезис.

Глава 6. Усадебные дома и дворцовые здания.

Принципы планировки золотоордынских городов.

Обзор усадебных зданий.

Классификация планировки усадебных зданий и их генезис.

Введение диссертации2012 год, автореферат по истории, Зиливинская, Эмма Давидовна

В результате широких завоевательных походов монгольских войск под предводительством Бату и Субэдэя в середине XIII в. возникает государство Улус Джучи, получившее впоследствии название Золотая Орда. В состав этого государства вошли традиционно оседлые области, такие как Южный и Восточный Казахстан, левобережный Хорезм, Северный Кавказ, Крым, Волжская Болгария, мордовские земли, Поднестровье. Однако большую часть территории занимали пустынные, степные и лесостепные пространства Северного и Западного Казахстана, Волго-Уральского междуречья, Поволжья, Подонья и Приднепровья (Дешт-и-Кипчак). Население их состояло из кочевых и полукочевых народов, и там почти не существовало городов непосредственно в домонгольский период (Егоров, 1985). В конце XIII в. в степных районах начинается интенсивное строительство городов именно в степях, и центром Золотой Орды становится Нижнее Поволжье. В это же время отстраиваются и многие уже существовавшие города, завоеванные татаро-монголами и подвергшиеся разгрому (Федоров-Давыдов, 1973. С. 75-80; Федоров-Давыдов, 1994. С. 7-12). Новые города, построенные по повелению ханов, появляются и в оседлых районах (рис. 1).

Города Золотой Орды существенно отличались по своей структуре от средневековых городов, как на Востоке, так и на Западе. По мнению Г.А.Федорова-Давыдова (Федоров-Давыдов 1983; Федоров-Давыдов, 1994, с. 14-15), они возникают как скопление аристократических усадеб, вокруг которых впоследствии строятся жилища зависимых людей (клиентов, вольноотпущенников, ремесленников, представителей администрации). Рядом с усадьбами аристократов могли располагаться и более мелкие усадьбы вассалов. Отсутствие городских укреплений позволяло вести свободную застройку и не ограничивать как площадь самих усадеб, так и площадь городов в целом. В результате городские кварталы постепенно переходили в пригород, и общая площадь такого города достигала значительных размеров. В дальнейшем планировка городов приобретает несколько большую упорядоченность, и новые кварталы возникают вокруг квартальных центров, например, мечетей и связанных с ними общественных зданий (7Шут8ка]а, 1997. Р. 36; Зиливинская, Васильев, 2011). Исследованию возникновения городов в Золотой Орде, их структуре и своеобразию посвящена обширная литература (Федоров-Давыдов, 1964а, 1965, 1973, 1983, 1994; Егоров, 1969, 1973, 1985), поэтому нет необходимости останавливаться на этом вопросе подробно.

Общеизвестным является тот факт, что для строительства своих городов кочевники-монголы использовали подневольный труд завоеванных народов, имевших многовековые строительные навыки. Новые города создавались руками строителей и ремесленников из Хорезма, Закавказья, Крыма, Волжской Болгарии, русских княжеств. В различных районах Золотой Орды города отличались друг от друга. В степной зоне строительство велось из сырцового и обожженного кирпича, подобного среднеазиатскому. В качестве декора широко применялись поливные изразцовые кирпичи, глазурованные майолики и мозаики, резные фигурные кирпичики, терракота. В Поднестровье, Крыму и Волжской Болгарии монументальные постройки возводились из камня, с добавлением кирпича. Архитектурный декор здесь представлен, в основном, резьбой по камню. Смешанная техника строительства применялась и на Северном Кавказе. В целом же города Золотой Орды, при всем их своеобразии, имели ярко выраженный восточный облик. Во многом это определялось доминированием ислама в среде городского населения. Поэтому основными и наиболее впечатляющими зданиями здесь были мечети, медресе, мавзолеи, восточные бани, караван-сараи. Именно эти монументальные постройки, характерные, прежде всего, для мусульманских стран, и определяли внешний вид городов.

Актуальность темы

В литературе, посвященной архитектуре и строительству в городах Золотой Орды, неоднократно повторяется тезис о превалировании влияния Ирана и Средней Азии (Баллод, 1923. С. 118-120; Якубовский, 1931; 1932; Греков, Якубовский, 1950. С. 160, 170-176; Айдаров, 1976. С. 139, 142; Смирнов, 1976. С. 3-7). Такая точка зрения является традиционной и вызвана, вероятно, тем эффектом, который производили на исследователей находки остатков кирпичных стен, декорированных поливными изразцами. Только в архитектуре золотоордынского Крыма признанным считается сельджукское влияние (Бороздин, 1927, с.20; Башкиров, 1926; Засыпкин, 1927. С. 114-115; Якобсон, 1964. С. 107-108; Крамаровский, 1998. С. 70; 2005. С.115-116.)- В Волжской Болгарии наряду с влиянием Средней Азии признавались элементы армянской и азербайджанской строительной техники (Смирнов, 1951. С. 143-144, Егерев, 1958. С. 371, 391), а также архитектуры сельджуков (Башкиров, 1928. С. 50-51). Надо, однако, отметить, что все исследования, посвященные архитектуре Золотой Орды, основывались на изучении отдельных памятников либо, в лучшем случае, комплекса памятников определенного региона. В последней четверти XX в., благодаря археологическим раскопкам, количество объектов монументальной архитектуры значительно увеличилось. Некоторые категории построек насчитываются десятками. Поэтому, без всякого сомнения, настало время рассмотреть архитектуру Золотой Орды как единое целое. Углубление наших знаний о городской культуре Золотой Орды, накопление значительного материала позволяет более детально вычленить те элементы, которые, будучи первоначально механически собраны воедино, способствовали возникновению и сложению нового золотоордынского стиля, который Г.А.Федоров-Давыдов назвал «патетическим» и «имперским» (Г.А.Федоров-Давыдов, 1994. С. 209). Этому может способствовать типологический анализ отдельных категорий зданий, а также стилистический анализ их элементов и архитектурных деталей.

Кроме того, многосоставная культура, возникшая в городах улуса Джучи, в очень краткие сроки и столь же быстро погибшая вместе с распадом государства, оказала определенное влияние на дальнейшее развитие ряда народов нашей страны и тем самым явилась частью мирового культурного процесса. Архитектурные памятники Золотой Орды являются образцами зодчества мусульманской страны, занимавшей в XIII-XIV вв. площадь большую, нежели Турция или Иран. Тем не менее, даже в таких, казалось бы, всеобъемлющих изданиях как «Исламская архитектура» Роберта Хилленбранда, «Словарь исламской архитектуры» Эндрю Петерсена, «Ислам. Искусство и цивилизация» (Hillenbrand, 1994; Petersen, 1996; L'lslam., 2004), включающих памятники мусульманской архитектуры от первых лет хиджры почти до наших дней во всем мире, Золотая Орда даже не упомянута. Такое положение вещей нельзя считать нормальным. Мне представляется, что создание обобщающих работ по архитектуре Улуса Джучи может способствовать тому, что она будет рассматриваться в контексте культуры других стран Востока и займет в ней свое, пусть и скромное, место.

Цели и задачи исследования

Целью работы является создание целостной картины формирования монументальной архитектуры Золотой Орды как части ее культуры в целом, сравнение с архитектурой сопредельных территорий, выявление различных традиций и инноваций.

К числу основных задач работы относятся:

- полный обзор всех известных на настоящий момент памятников культового и гражданского зодчества Золотой Орды;

- выявление основных типов культовых и мемориальных зданий;

- выявление основных типов гражданских зданий;

- создание классификации отдельных категорий зданий; 5

- анализ составляющих архитектуры жилых построек;

- изучение тех или иных строительных традиций, участвовавших в формировании золотоордынской архитектуры;

- определение степени влияния завоеванных народов на сложение культуры Золотой Орды;

- выявление инноваций в культовой и гражданской архитектуре, возникших непосредственно в Золотой Орде. Определение их роли в выработке собственно золотоордынского архитектурного и художественного стиля.

Хронологические рамки

Общепризнанной датой оформления политического господства Великой монгольской империи над территориями, вошедшими в состав ее западной части - Улус Джучи - является 1243 г. Именно в этом году великий князь Ярослав впервые приехал в Орду за ярлыком на великое княжение (Егоров, 1985. С. 27). Окончательный распад Золотой Орды относится к середине XV в. (Федоров-Давыдов, 1973. С. 165-168). Таким образом, как и у остальных кочевых империй, период ее существования был небольшим (чуть больше 200 лет). Однако временной интервал, к которому относятся рассматриваемые в работе памятники еще уже. В настоящее время существует очень немного золотоордынских городищ, на которых вообще прослеживается культурный слой XIII в., но даже в этом случае в нем нет остатков капитальных построек. Это вполне объяснимо. В результате монгольских завоеваний города оседлых районов приходят в упадок, и строительство там возобновляется не сразу. А в новых «ханских» городах Нижнего Поволжья и других частей степной зоны не было устойчивых строительных традиций, и здания, возведенные подневольными мастерами, вероятно, не отличались капитальностью. Большинство известных нам монументальных сооружений в Золотой Орде возникают не ранее конца ХШ-начала XIV вв. Максимальный всплеск капитального строительства в городах относится ко времени правления Узбека (1312-1342 гг.). В 60-е гг. 6

XIV вв. государство охватывает феодальная смута, которая значительно подрывает его экономику, поэтому в этот период активное строительство прекращается. Некоторые известные нам монументальные постройки относятся к концу XIV- началу XV вв. Таким образом, данная работа охватывает период чуть больше 100 лет, с конца XIII до начала XV вв.

Территориально-географические рамки.

Золотая Орда являлась огромным по размерам государственным образованием, которое простиралось с востока на запад от Западной Сибири до Дуная и с севера на юг от границы русских княжеств до нижнего течения

Амударьи. Это была последняя в истории кочевая империя, в которую вошли значительные территории, как в Европе, так и в Азии. Золотая Орда включала области и государства, находившиеся на различном уровне экономического и культурного развития, поэтому все исследуемые памятники рассматриваются по регионам. Для европейской части это

Волжская Болгария с примыкающими к ней мордовскими землями, Среднее и Нижнее Поволжье, Северный Кавказ и западные районы, объединяющие

Крым, Подонье, Поднепровье и Пруто-Днестровское междуречье. Обширные азиатские территории Золотой Орды также можно разделить на несколько областей с различным культурно-историческим развитием. Это - Волго

Уральское междуречье (Башкирия и Западный Казахстан), Северный

Казахстан, Южный Казахстан и Хорезм. Памятники золотоордынского времени этих регионов объединены в один раздел, так как они изучены здесь достаточно фрагментарно. На протяжении всего периода существования

Золотой Орды границы ее не были постоянны. Они сложились со времени образования государства (40-е гг. XIII в.) и оставались почти неизменными до конца 50-х гг. XIV в. (Егоров, 1985. С. 50). Начиная с 60-х гг. происходят крупные территориальные утраты, которые связаны ослаблением центральной власти и политической нестабильностью в государстве.

Наиболее серьезными из них является захват Пруто-Днестровского междуречья Молдавским княжеством и провозглашение независимости 7

Хорезмом (Егоров, 1985. С. 51, 60). В данной работе территории Золотой Орды рассматриваются в полном объеме. Такой подход представляется обоснованным, так как большинство архитектурных памятников относится к первой половине XIV в., и лишь очень немногие относятся к рубежу XIV-XV вв., впрочем, на тех территориях, которые оставались в составе Золотой Орды.

Источники и историография

Одним из наиболее развитых в культурном отношении районов Золотой Орды являлась Волжская Болгария. Здесь задолго до монгольского завоевания существовали крупные города с развитым строительством из камня, сырца и обожженного кирпича. В золотоордынский период города Волжской Болгарии быстро оправились от погрома, и строительство монументальных сооружений в них достигло еще большего размаха. Лучше всего сохранились постройки г. Болгара, многие из которых стояли практически нетронутыми еще в XVIII-XIX вв, а некоторые сохранились и до наших дней. Этому памятнику посвящена огромная литература. Достаточно отметить, что первое описание Болгара относится к 1720 г. (Невоструев, 1871. С. 528). Заметки о посещении развалин города есть у Палласа (Паллас, 1809. С. 188). Городище неоднократно исследовалось в XIX в., что нашло отражение в трудах П.Свиньина, А.Шмита, К.И.Невоструева, С.М.Шпилевского (Свиньин, 1824; Шмит, 1832; Невоструев, 1871; Шпилевский, 1877). Не иссякал интерес к Болгару и в советское время, когда были изданы работы В.Ф.Смолина и А.С.Башкирова (Смолин, 1926; Башкиров, 1928). Все эти работы содержат описания и рисунки не сохранившихся в настоящее время построек и являются важным источником. В настоящей работе также проводится исследование сохранившихся монументальных зданий Болгара.

Еще одним регионом, в котором золотоордынские постройки сохранялись длительное время является Северный Кавказ. Наиболее значительными городскими центрами Северного Кавказа в золотоордынское 8 время были города Маджар, Верхний Джулат и Нижний Джулат. Величественные развалины этих городищ привлекали внимание исследователей, любителей древностей и путешественников. В XVIII-XIX веках их посетили, оставили описания планы и рисунки С.Г.Гмелин, И.А.Гюльденштедт, Г.-Ю. Клапрот, П.С.Паллас, Я Потоцкий, В.Ф.Миллер и многие другие (Báhr, 1841; Güldenstadt, 1787; 1791; Klaproth,1812-1814; Pallas, 1799; Potocki, 1829). Несколько мавзолеев сохранились целиком в Приуралье, и Казахстане. Утраченные ныне памятники этого региона также были описаны и зарисованы В.С.Юматовым, Э.Ю.Петри, И.А.Кастанье, (Юматов, 1848; Петри, 1892; Кастанье, 1907; 1910; 1911). Графические материалы и описания исследователей XVIII-XIX вв. являются ценнейшим источником для изучения архитектурных памятников, тем более что в настоящее время постройки полностью разрушены.

Основным источником для написания данной работы явились результаты археологических раскопок, большая часть которых опубликована. Для Волжской Болгарии это, прежде всего, публикации многолетних раскопок на Болгарском городище, которые проводила Куйбышевская, а затем Поволжская экспедиция под руководством А.П.Смирнова, его учеников и последователей Т.А.Хлебниковой и Р.Ф.Шарифуллина. Крупные монументальные здания золотоордынского периода были вскрыты А.Х.Халиковым на Билярском городище. Городище Мохша в Мордовии в течение ряда лет исследовала А.Е.Алихова.

В Нижнем Поволжье широкомасштабные раскопки проводила

Поволжская археологическая экспедиция Института археологии АН СССР и

Московского Государственного университета. Ее основатель и многолетний руководитель Г.А.Федоров-Давыдов, его ученики и соратники В.Л.Егоров,

А.Г.Мухамадиев, Н.М.Булатов, Л.Т.Яблонский, Т.В.Гусева, Л.М.Носкова и др. сумели накопить огромный материал, отражающий все стороны жизни золотоордынского города, в том числе строительство и архитектуру. Работы

Г.А.Федорова-Давыдова, в том числе посвященные архитектурным 9 памятникам Золотой Орды, являются той основой, без которой изучение данной темы было бы невозможно.

Наиболее масштабные раскопки на Северном Кавказе на городище Верхний Джулат были проведены Северокавказской экспедицией ИА АН СССР под руководством Е.И.Крупнова при активном участии О.В.Милорадович и В.А.Кузнецова. На городище Нижний Джулат работала экспедиция Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института под руководством Г.И.Йоне, а впоследствии И.М.Чеченова.

Изучение Солхата, крупного золотоордынского центра в Крыму, было начато в 20-е гг. XX в. С 1978 г. по настоящее время здесь работает экспедиция Отдела Востока Государственного Эрмитажа под руководством М.Г.Крамаровского. На левом берегу Днепра в 50-е гг. исследовалось Кучугурское городище, расположенное недалеко от г. Запорожье. Монументальные постройки этого памятника опубликованы В.И.Довженком (Довженок, 1961). Самый западный город золотоордынского времени, городище Старый Орхей в Пруто-Днестровском междуречье, было открыто и исследовано в 40-60 гг. Г.Д.Смирновым. Впоследствии там вела раскопки экспедиция Академии наук Молдавской ССР под руководством П.П.Бырни.

В азиатской части Золотой Орды наиболее изученным памятником является город Отрар в Южном Казахстане. Здесь на протяжении многих лет работала Отрарская экспедиция Института археологии АН КазССР под руководством К.А.Акишева. В последние годы активные раскопки ведутся на городище Сауран в Южном Казахстане и городище Жайык в Западном Казахстане. Некоторые объекты золотоордынского времени исследованы в Куня-Ургенче и Низовьях Сырдарьи Хорезмской экспедицией под руководством С.П.Толстова. В Приуралье ряд архитектурных объектов раскопан и опубликован археологами Уфы и Челябинска.

Часть материалов получена из раскопок автора данной работы на Селитренном городище в Нижнем Поволжье и городища Маджары в

Ставропольском крае. Остальные, неопубликованные, данные взяты из отчетов об археологических раскопках, хранящихся в Архиве ИА РАН.

Литература, посвященная архитектурным памятникам Золотой Орды весьма обширна. Это вполне естественно, так как количество исследованных объектов каждой категории построек в настоящее время исчисляется десятками, и большинство из них было неоднократно опубликовано. Весь библиографический массив можно разделить на несколько групп:

1. Публикация отдельных раскопанных архитектурных объектов без каких либо выводов.

2. Публикация отдельных объектов с приведением аналогий и сравнительным анализом.

3. Публикация и анализ объектов архитектуры одного археологического памятника.

4. Анализ объектов архитектуры золотоордынских памятников отдельного региона.

Наиболее многочисленны работы, относящиеся к первым двум группам. Они составляют основную источниковедческую базу данной работы, но вряд ли стоит их разбирать здесь подробно. Все они, так или иначе, рассматриваются в соответствующих разделах, а выводы авторов публикаций либо принимаются, либо оспариваются.

Исследования, относящиеся к третьей группе не столь многочисленны и посвящены наиболее изученным памятникам. Еще меньше работ, в которых содержится анализ архитектурных объектов определенного региона Золотой Орды. Так как работы этих двух групп взаимосвязаны и часто перекликаются их можно охарактеризовать вместе.

Уникальным памятником, на котором прекрасно сохранились постройки золотоордынского времени, является Болгар. Рисунки и описания многих исследователей и путешественников ХУШ-Х1Х вв. являются ценными источниками для изучения архитектуры Болгара, но исследований, в которых дан архитектурный анализ построек не так много. К ним относится

11 статья Башкирова «Памятники Булгаро-татарской культуры на Волге» (Башкиров, 1928), в которой впервые указывается на сходство построек Болгара с сельджукскими памятниками Крыма и Малой Азии. Тщательный и добротный анализ всех архитектурных сооружений содержится в статье В.В. Егерева «Архитектура города Болгара» (Егерев, 1958). Эта работа, на мой взгляд, до сих пор является лучшей по данной тематике. Описание монументальных построек Болгара и других городов Волжской Болгарии, а также исследование строительной техники в этом государстве содержится в работах А.П. Смирнова (Смирнов, 1951; 1976). Наиболее подробно описаны монументальные здания Болгара в серии статей С. С. Айдарова, руководившего их исследованием и реставрацией (Айдаров, 1970; 1976; 2001). В них содержится множество ценных мелких деталей, которые были выявлены в результате раскопок, обмеров и проведения реставрационных работ, однако с некоторыми выводами этого исследователя невозможно согласиться. Особенно фантастическими выглядят его реконструкции, но об этом подробно будет сказано ниже, в соответствующих разделах.

Исследовательница Мохши, центра мордовских земель, А.Е. Алихова опубликовала результаты своих раскопок в двух сводных статьях, которые посвящены мавзолеям и банным постройкам города (Алихова, 1973; 1976).

Несколько обобщающих работ имеется и по отдельным памятникам

Нижнего Поволжья. Они основаны на результатах раскопок Поволжской археологической экспедиции. Классической работой, в которой впервые приводится классификация жилых построек золотоордынского города является статья В.Л. Егорова «Жилища Нового Сарая» (Егоров, 1970).

Некоторые выводы и наблюдения автора актуальны до сих пор, однако за более чем 40 лет со времени написания работы накоплен обширный материал, который позволяет во многом ее дополнить, а в чем-то и пересмотреть. Другая статья этого же исследователя посвящена вводу в оборот и анализу планировки мавзолеев Водянского городища (Егоров,

1970). Бани с подпольным отоплением, раскопанные ПАЭ на Водянском и

12

Селитренном городищах опубликованы автором данной работы (Зиливинская, 19896). Предварительная классификация мавзолеев, преимущественно с памятников Нижнего Поволжья была предложена в разные годы JT.T. Яблонским и Д.В.Васильевым (Яблонский, 1975. С. 76; Васильев, 2009. С. 22-24, пр.7). Однако оба исследователя рассматривали ограниченное количество объектов и только с точки зрения их планиграфии.

Самым крупным золотоордынским памятником на Северном Кавказе является город Маджар. Э.В. Ртвеладзе, исследовавший его остатки в 60-70 гг. XX в., одну из статей посвятил анализу мавзолеев Маджара, которые известны исключительно по рисункам и описаниям XVIII в. (Ртвеладзе, 1973). В статье «О мавзолеях Северного Кавказа» Л.Г. Нечаева дополняет классификацию Э.В. Ртвеладзе, привлекая не рассмотренные им графические материалы и результаты раскопок мавзолеев близ Ессентуков (Нечаева, 1978). Во многом полемизируя с Л.Г. Нечаевой, P.A. Даутова предложила свою версию классификации мавзолеев Северного Кавказа (Даутова, 1983). Подробно достоинства и недостатки всех вариантов рассматриваются в главе, посвященной мавзолеям. В книге В.А. Кузнецова «Эльхотовские ворота» собраны, опубликованы и проанализированы все раскопанные архитектурные сооружения другого значительного памятника Северного Кавказа, городища Верхний Джулат (Кузнецов, 2003).

В 20-е гг. XX в. активное изучение архитектурных и археологических памятников проводились в Крыму. В это время были начаты раскопки золотоордынского города Солхата и подробно опубликованы прекрасно сохранившиеся здесь остатки мечети и медресе «Узбека», а также руины

Свинцовой мечети» (Башкиров, 1926; 1927; Бороздин, 1926; 1927).

Описанию памятников Чуфут-Кале, в том числе и золотоордынского периода, посвящены статьи О. Акчокраклы, У.А. Боданинского, Б.Н.

Засыпкина (Акчокраклы, 1928; Боданинский, Засыпкин, 1929; Боданинский,

Засыпкин, Акчокраклы, 1929). Сохранившиеся мавзолеи Крыма опубликованы У. Боданинским (Боданинский, 1927). Обобщает весь этот

13 материал статья Б.Н. Засыпкина «Памятники архитектуры крымских татар» (Засыпкин Б.Н., 1927). В дальнейшем исследование памятников Солхата и их публикация были продолжены М.Г. Крамаровским (Крамаровский, 1990, 1998, 2005).

В западной части Золотой Орды на Днепре находилось Кучугурское городище, монументальные постройки которого (мечеть, баня и дворцовое здание) собраны и опубликованы в сводной статье В.Й. Довженка (Довженок, 1961). Монументальные постройки крупного золотоордынского города Старого Орхея, расположенного у самых западных границ государства, также были опубликованы в нескольких обобщающих работах. Одна из них посвящена анализу планировки трех общественных бань (Бырня, Зиливинская, 1988). В статье «Монументальная архитектура золотоордынского города XIV в. Шехр ал-Джедид» П.П. Бырни и Т.Ф. Рябой рассматриваются все каменные и кирпичные здания этого города (Бырня, Рябой, 1997). Относительно недавно вышла монография Т. Нестеровой, посвященная монументальной архитектуре Старого Орхея (ТЧ^егоу, 2003), но из-за того, что она издана на румынском языке, пользоваться ей- можно весьма ограниченно.

Восточные районы Золотой Орды (Кок Орда) изучены значительно хуже. Среди памятников данного региона наиболее полно исследован Отрар, материалы раскопок которого, в том числе и объекты монументальной архитектуры, достаточно подробно опубликованы в многочисленных статьях и монографиях (Акишев, Байпаков, Ерзакович, 1972; 1987; Байпаков, 1986; 1990; Байпаков, Ходжаев, 1999). Результаты раскопок на городище Жайык в Западном Казахстане, где были вскрыты два мавзолея, несколько усадеб и общественная баня, также обобщены и изданы в виде монографии (Байпаков, Смагулов, Ахатов, 2005).

Несмотря на наличие некоторого количества обобщающих работ, посвященных анализу архитектурных объектов отдельных памятников или группы памятников какого-либо региона, исследование монументальной

14 архитектуры всей Золотой Орды до сих пор почти не проводилось. Единственной работой, в которой приводится обзор и дается анализ планировки большинства монументальных построек Золотой Орды, является классическая работа Г.А.Федорова-Давыдова «Золотоордынские города Нижнего Поволжья» (Федоров-Давыдов, 1994). Но эта монография посвящена различным аспектам возникновения и существования городов в Золотой Орде, а собственно архитектуре там посвящено всего 30 страниц текста. Остальные обобщающие работы, которые во многом развивают и продолжают идеи, высказанные Г.А. Федоровым-Давыдовым, написаны мной. Это серия статей о мечетях (1998; 2003; 2009а), минаретах (2010а), медресе (2011 г), мавзолеях (20096; 20106) общественных банях(2001), усадебных домах (2006; 2010в; 20 Юг; 2011а; 20116) в Золотой Орде, а также монографии «Усадьбы золотоордынских городов» (20086) и «Очерки культового и гражданского зодчества Золотой Орды» (2011 в).

Использованная литература

Зодчество Золотой Орды нельзя рассматривать вне контекста культурных традиций других стран Востока. Для того чтобы понять его генезис и вычленить составляющие необходимо изучить архитектуру сопредельных территорий, прежде всего, Центральной Азии, Среднего Востока, Малой Азии. Невозможно дать здесь полную характеристику всей использованной при написании данной работы литературы. Следует выделить основополагающие работы.

Китайская архитектура представлена в работах Е.А. Ащепкова, Jloy

Цынси и Ксяо Мо (Ащепков, 1959; Лоу Цынси, 2002; Xiao Mo, 1999). Для характеристики монгольского зодчества были использованы ставшие классическими работы С.В. Киселева и его соавторов (Л.Р. Кызласова, Н.Я.

Мерперта) о раскопках Каракорума и синхронных по времени памятников, а также данные современных исследований Немецкого археологического института (Бонн) в Каракоруме (Древнемонгольские., 1965; Erdenebat, Pohl,

2005; Hütte1, 2005). Развитие монгольской архитектуры от кочевнических юрт

15 к стационарным постройкам представлено в работах Н.М.Щепетильникова, Д.Майдара и Д.Пюрвеева (Щепетильников, 1960; Майдар, 1971; Майдар, Пюрвеев, 1980).

Литература, посвященная культуре, искусству и архитектуре мусульманских стран поистине необъятна. Классическими трудами в этой области являются работы К. Кресвела, А. Годара, Р. Эттингаузена и О. Грабара (Creswell, 1958; Godard, 1962; Grabar, 1973; Ettinghausen, Grabar, 1987). Настоящей энциклопедией, в которой собраны все известные памятники архитектуры от Омейадов до Нового времени во всех мусульманских странах является книга Р. Хилленбранда «Исламская архитектура» (Hillenbrand, 1994). Зодчество сельджукской Малой Азии представлено в публикациях Юнсала Бенсета и Г. Стирлина (Benset, 1973; Stierlin, 1998).

Особо следует выделить работы, посвященные архитектуре Средней Азии, территория которой непосредственно граничила с Золотой Ордой, а некоторые районы вошли в ее состав. Основополагающими здесь являются ставшие классическими труды В.Л.Ворониной, А.М.Прибытковой, Г.А.Пугаченковой, Л.И.Ремпеля, Л.Ю.Маньковской (Воронина, 1950; 1951а,б; 1953; 1959; 1963; 1969; 1972; 1982; 1983; 1985; Прибыткова, 1958; 1964; 1973; Пугаченкова, 1939; 1958; 1966; 1967; 1976; 1978; Пугаченкова, Ремпель, 1965; Маньковская, 1971; 1979; 1980; 1983). Многие археологические памятники были раскопаны и опубликованы Е.Е.Неразик (Неразик, 1966; 1968; 1976; 1982; 1998). Наиболее полно и систематизировано представлена архитектура Средней Азии с V по XIII вв. в шести томах трудов С.Г.Хмельницкого (Хмельницкий, 1992; 1996; 1997; 2000; 2001; 2006). И, хотя некоторые выводы этого исследователя подвергаются критике, лучшего издания по этой тематике на сегодняшний день не существует.

Еще одним регионом, тесно связанным с Золотой Ордой было

Закавказье. Здесь следует выделить труды Л.С.Бретаницкого (Бретаницкий,

16

1966; 1988а-в), посвященные архитектуре средневекового Азербайджана и работы О.Х.Халпахчьяна и А.Л.Якобсона о зодчестве Армении (Халпахчьян, 1957; 1960; 1971; Якобсон, 1947; 1959). А.Л.Якобсон также большое внимание уделял архитектуре средневекового Крыма (Якобсон, 1946; 1950; 1964).

Все эти исследования позволяют глубже проследить истоки золотоордынской архитектуры и определить ее место в качестве элемента сложной мозаики многосоставной культуры Востока.

Методы исследования

Методика исследования основывается на комплексном подходе к анализу различных видов источников: результатов археологических исследований, сохранившихся зданий, рисунков, фотографий и описаний. В работе при изучении археологических источников использовались типичные для этой дисциплины методы, прежде всего, сравнительно-типологический. Для сравнения привлекался широкий материал из Центральной Азии, Китая, Ирана, Средней Азии, Закавказья, Малой Азии, Переднего Востока.

Структура работы отражает метод исследования. Каждая глава состоит из нескольких разделов:

1. В начале рассматривается генезис, развитие и распространение описываемой категории зданий (мечети, минареты, мавзолеи, бани, усадебные дома) и выделяются основные линии их развития в архитектуре вообще и в архитектуре сопредельных стран в частности. Отмечается возникновение и распространение архитектурных школ. Именно такой системный подход позволяет сделать достоверные выводы. Большинство известных мне работ, в которых рассматриваются те или иные архитектурные объекты в Золотой Орде, основаны на сравнении с отдельными известными авторам памятниками, и зачастую эта выборка достаточно случайна. Я считаю, что любой объект нужно рассматривать в контексте архитектурного направления или школы.

2. Далее приводятся все известные объекты данной категории зданий на территории собственно Золотой Орды. При этом дается не только их описание, но и анализируются особенности архитектуры. Часто мои выводы не совпадают с высказанными ранее, и в этом случае проводится подробный анализ.

3. Создается классификация данной категории зданий и делаются общие выводы о генезисе разных типов построек именно в Золотой Орде, рассматриваются различные культурные влияния. Выводы эти относятся уже не к одному объекту, а к целой группе или типу.

4. Выводы о генезисе и культурных влияниях, полученные в результате сравнения с каким либо архитектурным направлением, позволяют найти место той или иной категории золотоордынских зданий в архитектуре Востока в целом.

Научная новизна работы

В представленной работе впервые собраны воедино и рассматриваются в комплексе памятники культового, мемориального и гражданского зодчества Золотой Орды на всей ее территории. К первым относятся мечети, минареты и сооружения, связанные с мусульманской религией: медресе, ханака, аулия. Мемориальные здания, а именно мавзолеи, исследованы во всех частях Золотой Орды и составляют наибольшее количество известных в настоящее время архитектурных объектов. Гражданское зодчество представлено общественными банями и жилыми зданиями, являющимися центральными домами городских усадеб.

Изученный материал' позволяет создать достаточно исчерпывающую типологию отдельных категорий построек и проследить их распространение. Такая работа проделана впервые.

Золотоордынские монументальные постройки рассматриваются в контексте архитектуры Среднего Востока, Закавказья, Малой Азии, что позволяет выделить различные культурные традиции в сложении архитектуры Золотой Орды.

Исследование различных строительных традиций позволяет также разделить золотордынское государство на несколько культурных провинций.

В то же время, отмечается возникновение новых черт и приемов, свойственных только золотоордынскому зодчеству, что свидетельствует о творческой переработке привнесенных традиций и зарождению собственной оригинальной архитектуры.

Практическая значимость работы

Результаты диссертации можно использовать для написания обобщающих работ по истории, археологии и культуре Золотой Орды и народов ее населявших. Также их можно использовать при написании учебных пособий для школ, средних учебных заведений и ВУЗов. Эти материалы могут быть использованы в научно-просветительской работе, для создания музейных экспозиций и реконструкции отдельных памятников архитектуры в музеях-заповедниках под открытым небом. Данная работа содержит полный и подробный свод всех монументальных зданий в Золотой Орде, что значительно облегчит специалистам атрибуцию новых объектов при проведении дальнейших археологических исследований.

Апробация результатов

Основные положения и выводы диссертации изложены в 2 монографиях, 12 статьях, опубликованных в научных изданиях, рекомендованных ВАК, 29 публикации в российских и зарубежных изданиях, а также в 39 тезисах, материалах конференций, заметках.

Результаты исследования обсуждались на заседаниях Отдела Охранных раскопок, Группы средневековой археологии евразийских степей, Отдела славяно-русской археологии, Группы Кавказа ИА РАН. Разделы работ многократно докладывались на конференциях, таких как Ломоносовские чтения (МГУ, 1999, 2005, 2008); Нижневолжская международная конференция (Волгоград, 2006; 2008; Астрахань, 2010); международная конференция «Федорово-Давыдовские чтения» (Нижний Новгород, 2001;

Москва, 2006; Астрахань, 2011); Форум «Идель-Алтай» (Казань, 2007, 2009);

19

Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа (Кисловодск, 1994; Москва, 1996; Железноводск-Ставрополь, 1998; Кисловодск, 2000; Ессентуки, 2002; Москва, 2004; Нальчик, 2006; Назрань, 2010), на ежегодных конференциях Европейской ассоциации археологов (Гетеборг, 1998; Борнмут, 1999; Лиссабон, 2001; Фессалоники, 2002; Санкт-Петербург, 2003; Лион, 2004), на конференциях в Узбекистане (Наманган, 1989; Нукус, 2007) и Казахстане (Кызылорда 2004; 2009; Актобе, 2007, 2011; Алматы, 2009, 2010; Актау, 2010), а также на научно-практической конференции в рамках сессии ЮНЕСКО (Париж, 2009).

Структура исследования

Диссертация состоит из введения, трех частей, разбитых на семь глав и заключения. Текст содержит приложение в виде списка использованной литературы и архивных источников и иллюстративный материал в виде 247 иллюстраций и 3 таблиц, дополняющих информацию по рассматриваемой теме.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Взаимодействие культурных традиций в зодчестве Золотой Орды по данным археологии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследователи, занимавшиеся историей и культурой Золотой Орды, неоднократно отмечали своеобразие этого государства, включавшего в себя два мира - мир кочевников-скотоводов, населявших бескрайние степные пространства и мир восточных городов, многочисленных, густо населенных, прекрасно благоустроенных для своего времени. Высокий уровень развития золотоордынской городской цивилизации отражает и монументальное зодчество, которому посвящена представленная работа. Состав монументальных построек, дошедших до наших дней, подтверждает тезис о доминировании ислама в городской жизни. С мусульманской религией связаны наиболее крупные и значимые городские постройки, такие как мечети, минареты, медресе, мавзолеи, общественные бани-хаммам. Но что представляли собой эти здания, архитектура которых определяла внешний облик города?

Анализ планировки мечетей, главных сооружений мусульманского города, показал, что все известные на данный момент джума-мечети Золотой Орды имели базиличную планировку, то есть представляли собой прямоугольные в плане здания, внутреннее пространство которых разделено на нефы рядами колонн. В центре зала мог быть сделан небольшой внутренний дворик с водоемом. Колонны были каменными или деревянными, они опирались на каменные базы или кирпичные основания, заглубленные ниже уровня пола, и поддерживали плоское перекрытие. Крыши были, скорее всего, двускатными или плоскими и могли иметь световой фонарь над внутренним двориком. Такая планировка, без сомнения, была заимствована в Малой Азии, а именно, в Анатолии, где подобные мечети получили распространение в сельджукский период. Небольшие купольные мечети, известные1 в основном в Крыму, также копируют аналогичные постройки сельджукского и ранне-османского периодов.

Малоазийский облик имели и минареты, связанные с мечетями и соответственно образующие с ними единый архитектурный ансамбль. В Золотой Орде, как и в Малой Азии, они имели трехчастную структуру, состоящую из квадратного (прямоугольного) в плане цоколя, переходящего в восьмигранную призму, на которую опирался ствол минарета.

Характерной чертой анатолийского зодчества является объединение мечети и связанных с ней учреждений в единый объем. Ярким примером этому является куллие Хунат Хатун, в котором объединены мечеть, медресе, баня и мавзолей. Тот же принцип использован в мечети-медресе Солхата, памятника, в котором наиболее явственно прослеживается малоазийское влияние. Этот же принцип положен в основу плана Белой мечети Сарая, в которой к основному объему молельного зала пристроено небольшое помещение явно общественного характера. Возможно, здесь проводились занятия для студентов расположенного рядом медресе или же оно служило для каких-то иных целей. К комплексу мечети относится расположенная рядом с ней баня-хаммам.

На связь с Анатолией вполне определенно указывают также каменные архитектурные детали, украшенные искусной резьбой. Такие детали присутствуют в мечетях и минаретах Болгара, Крыма, Старого Орхея. В орнаментальных мотивах этой резьбы отчетливо прослеживается сельджукское влияние. Остается лишь сожалеть, что до сих пор каменный архитектурный декор этих памятников не стал предметом специального исследования.

Как уже отмечалось, восприняв анатолийский тип мечетей в общем и целом, золотоордынские зодчие внесли много нового в его воплощение.

Наиболее ярким примером этого является укрепление углов Болгарской мечети мощными многогранными башнями-контрфорсами. Для мечетей

Нижнего Поволжья характерной чертой стало выделение площадки перед михрабом. В мечети Водянского городища она окружена деревянными столбиками, а в центре ее находится подставка под коран. Возможно, в этом

429 месте крыша была выше, и в ней находился световой фонарь. В Белой мечети Сарая пространство перед михрабом обнесено ганчевой решеткой. Мощный портал здания также отличает его от остальных золотоордынских мечетей. В мечети Кучугурского городища портал превращается в дополнительное тамбурное помещение с суфами вдоль стен. Выбивается из общего ряда Большая мечеть Верхнего Джулата, сильно вытянутая в широтном направлении. Такие пропорции характерны для мечетей Кавказа и Закавказья.

О планировочных принципах других учреждений, связанных с мусульманской религией, таких как медресе и ханака, в пределах всей Золотой Орды говорить еще рано, так как они известны только в единичных экземплярах. Возможно, этот вопрос прояснят будущие раскопки.

Мемориальные памятники, представленные мавзолеями, составляют наиболее многочисленную группу монументальных построек. Они известны, и не в единичном числе, во всех крупных городах и регионах Золотой Орды. Планировка мемориальных построек достаточно разнообразна. Это многогранные и круглые в плане башенные мавзолеи с порталами и без них, здания с квадратной усыпальницей, перекрытой куполом, фасадные или с порталами различной формы, достаточно редкие пирамидальные постройки. Среди мавзолеев простого плана есть даже один центрический (Черная палата), хотя такая форма не характерна для XIV в. Многокамерные здания бывают вытянутыми - продольноосевыми и поперечноосевыми, Т-образной планировки, то есть развивающиеся в обоих направлениях, и конгломераты нерегулярного плана. Перекрывались золотоордынские мавзолеи в большинстве случаев шатровыми куполами. По крайней мере, такой вариант покрытия во многих случаях подтверждается документально. Однако, можно предположить, что существовали здания с полусферическими куполами.

Многочисленность мемориальных памятников является причиной того, что именно они наиболее показательны для определения влияний различных архитектурных школ и выделения архитектурных провинций внутри Золотой

430

Орды. Так в Волжской Болгарии и Крыму наиболее выраженным было армяно-малоазийское влияние. В Болгаре также заметно присутствие элементов ширвано-апшеронской школы Азербайджана. В то же время в близких к Волжской Болгарии мордовских землях известен памятник практически идентичный хорезмийскому мавзолею Наджмеддина Кубра. Среднеазиатские традиции превалировали в Нижнем Поволжье и степной части Северного Кавказа. В этих же регионах среди мемориальных построек присутствуют формы характерные для кочевнических (кипчакских) надгробных памятников. На некоторых памятниках Поволжья и в предгорьях Северного Кавказа отчетливо прослеживаются традиции азербайджанского зодчества, представленного нахичеванской школой.

На примере мавзолеев хорошо видно, что в Золотой Орде происходит не прямое заимствование принесенных извне традиций, а их творческая переработка. Так, например, в Волжской Болгарии в результате некоторой трансформации форм малоазийских башенных мавзолеев появляется достаточно единообразный тип усыпальниц, который распространяется и в других районах (в Приуралье). Непосредственно в Золотой Орде возникает оригинальная форма двухкамерного фасадного мавзолея, состоящего из квадратной в плане усыпальницы (гур-ханы) и небольшого прямоугольного в плане тамбурного помещения, используемого как комната для обрядов (зиорат-хана). Такая планировка получается в результате «закрывания» айвана и превращения его в дополнительное помещение. В некоторых случаях такие двухкамерные мавзолеи имеют пештак и становятся портальными. Интересно, что здания этой планировки фиксируются и в Западном Казахстане, где достаточно сильно было влияние хорезмийской строительной школы.

Весьма своеобразными погребальными сооружениями, которые появляются в последний период существования Золотой Орды, являются купольные полуподземные склепы. Происхождение их пока еще не ясно, но, скорее всего, возникновение склепов-мавзолеев можно связать с какой-то

431 группой слабо мусульманизорованных кочевников. Присутствие склепов такой же конструкции в христианских церквях Северного Кавказа является еще одним свидетельством синкретизма золотоордынской культуры и интеграции различных этнокультурных элементов. Сложный по своей архитектуре склеп-мавзолей Нижнего Джулата можно связать со среднеазиатской строительной традицией.

Ярким примером отчетливо выраженного сельджукского влияния на архитектуру Золотой Орды являются общественные бани-хаммам, предназначенные для обслуживания социальных верхов золотоордынского города. Форма их массажного зала в виде креста с четырьмя угловыми мыльнями по углам и открытым водоемом в центре характерна именно для сельджукской Малой Азии. Такая планировка продолжала сохраняться в этом регионе в «турецких» банях длительное время и дошла практически до наших дней.

Таким образом, анализ архитектуры общественных зданий указывает на значительную роль выходцев из Малой Азии в формировании золотоордынской культуры. Этот факт требует объяснения. Мне представляется, что истоки общегосударственной золотоордынской архитектуры следует искать не только за пределами государства, но и в наиболее развитых в культурном отношении его областях. Такими областями были Крым и Волжская Болгария. Тесную связь Крыма с Малой Азией отмечали многие исследователи (Башкиров, 1926, с. 110; 1927, с.30-52;

Якобсон, 1964. С. 106-108; Крамаровский, 1990; 2005. С. 112-116). В домонгольское время эти связи были обусловлены, прежде всего, торговыми отношениями между соседними государствами, расположенными на противоположных берегах Черного моря. В золотоордынский период они получили новый импульс. Известно, что в 1265 г. выходцы из Анатолии во главе с потерявшем власть султаном Изз ад-Дином Кейкавусом II переселись в Крым (Райе, 2004. С.67, 77; Крамаровский, 2009. С. 403). Часть их осела в

Добрудже, что объясняет присутствие резьбы сельджукского стиля в

432 постройках Старого Орхея и наличие там «двойной» хаммам крестового плана, характерной для архитектуры сельджуков Рума.

Вероятно, были и другие волны миграций из разоренной вторжениями внешних врагов и междуусобными войнами Малой Азии в Золотую Орду, жизнь в которой была спокойной и стабильной, а рост городов постоянно требовал притока искусных строителей и ремесленников. В зодчестве Волжской Болгарии также отчетливо заметно малоазийское влияние. Представляется вероятным, что корни его уходят в домонгольский период. Так, например, самая ранняя соборная мечеть Волжской Болгарии, раскопанная в Биляре, представляла собой большой колонный зал и не имела внутреннего двора. Сопоставление всего комплекса билярской мечети с аналогичным комплексом в Конье указывает на их типологическое сходство (Саттарова, 2002. С. 479, 480). Имеются также данные о наличии, как в Крыму, так и в Болгаре значительных по численности армянских колоний (Смирнов, 1951. С. 185-191; Крамаровский, 2005. С. 118-120; 2009. С. 421423). Вполне возможно, что определенный вклад в развитие каменной резьбы в Золотой Орде внесли и мастера из Армении.

И наконец, не последнюю роль в выборе в качестве эталона мечетей именно анатолийского образца сыграло, вероятно, сходство климатических условий. Как уже упоминалось, исследователи объясняют перекрытие внутреннего двора в мечетях Малой Азии суровыми зимами, характерными для данного региона. Однако, на большей части территории Золотой Орды зимние температуры еще ниже, что неизбежно влечет за собой строительство зданий закрытого типа.

Золотая Орда, включавшая в свой состав области с различным историческим прошлым и многочисленные народы, не была едина в своем культурном развитии. Это хорошо видно и на примере монументального зодчества. В Крыму, Волжской Болгарии, Поднестровье были сильны традиции каменного строительства. Архитектурный декор здесь представлен резьбой по камню. В городах степной зоны (города Нижнего Поволжья,

433

Маджар) применялась среднеазиатская строительная техника. Здания здесь возводились из сырцового и обожженного кирпича, а в качестве архитектурного декора применялись изразцовые кирпичи, мозаики, и майолики, терракота и детали, выточенные из кирпича. В интерьере присутствовали элементы декора из резного и штампованного ганча, а также изразцы с полихромной надглазурной росписью и позолотой. В Бельджамене, Мохше, Азове, на Кучугурском городище применялась смешанная техника строительства из кирпича и камня. На Северном Кавказе были сильны местные традиции. Здесь распространена «ганджийская» система кладки, в которой определенным образом чередовались булыжники или грубо отесанные квадры, кирпичи, поставленные на ребро и ленточная кирпичная кладка. Особую архитектурную провинцию Золотой Орды составляли присырдарьинские города Южного Казахстана. Здесь наиболее ощутимым было влияние среднеазиатского зодчества. Особенно очевидно это проявилось в строительстве культовых зданий, представленных мечетями дворового плана, цилиндрическими минаретами, и мавзолеями, сходными с хорезмийскими. Однако, вполне вероятно, что здесь также строились и здания «золотоордынской» типа, о чем косвенно может свидетельствовать мечеть Каялыка, крупного центра Джагатаидского государства, расположенного в Семиречье. Планировка ее вплоть до мелких деталей напоминает мечети Нижнего Поволжья. Повсеместное распространение бань крестового плана на этой территории также можно связывать с влиянием золотоордынского центра.

Таким образом, несмотря на присутствие различных строительных традиций и творческие новации, принципы планировки общественных зданий были общими для всей Золотой Орды, что свидетельствует о выработке единого, пусть и эклектичного в деталях, архитектурного стиля.

Совершенно иная картина наблюдается архитектуре усадебных зданий, исследованных в основном в Нижнем Поволжье. Несмотря на ограниченность региона исследований, в планировке этой категории зданий

434 прослеживается значительное разнообразие форм, отражающее пестрый этнический состав населения золотоордынских городов. В целом все усадебные здания можно разделить на три большие группы. К первой относятся здания различной планировки, в основе которых лежит модуль в виде квадратного в плане «монгольского» дома. Такой дом возникает в результате трансформации юрты в стационарное жилище и характерен не только для монголов, но и для всех, оседающих на землю кочевых народов. Многообразие типов построек этой группы определяется различными композиционными решениями в группировке нескольких таких домов для объединения их в единый жилой комплекс. В сложении типов жилищ этой группы прослеживается влияние архитектур Центральной Азии (Монголия и Китай) и Среднего Востока (Средняя' Азия, Хорезм). Некоторые типы жилищ присущи всем перешедшим к оседлости кочевникам и могут иметь местное происхождение.

Вторую группу составляют здания с капитальными стенами, имеющие регулярную планировку и построенные по четкому плану. Без сомнения, они были созданы представителями населения, имевшего длительные навыки домостроения. Среди этих построек выделяются наиболее богатые усадебные дома с парадным залом, принадлежавшие, скорее всего, социальным верхам золотоордынского общества. Они имеют наиболее сложную и разработанную планировку, которая возникла под. влиянием Среднего Востока (Средней Азии). Тем не менее, и здесь не произошло прямого заимствования. Типично среднеазиатская планировка была соединена с монгольскими принципами организации пространства, в результате чего возник новый, оригинальный, тип зданий, характерный только для Золотой Орды. К этой же группе относятся исследованные в Западном Казахстане капитальные дома линейно-анфиладной планировки, которую исследователи считают реминисценцией кочевнической кибитки.

Третью группу составляют здания нерегулярной планировки, представляющие собой механическое соединение построек первой и второй

435 групп. Эти постройки являются свидетельством примитивного пространственного мышления и недостаточного развития строительных навыков.

Таким образом, архитектура усадебных зданий городов Нижнего Поволжья и прилегающих областей отражает не только многокомпонентность этнического состава населения. В ней также прослеживается наличие двух составляющих золотоордынского общества — кочевой и оседлой. Дома первой группы созданы руками кочевников, лишь недавно переселившихся в город, хотя и здесь прослеживаются влияния оседлых групп населения. Здания второй группы, без сомнения, возводились умелыми строителями и ремесленниками из стран с высокоразвитой градостроительной культурой. Только дома анфиладной планировки, возможно, содержат в себе отдаленное напоминание о кочевом прошлом. Третья группа представлена постройками, возникшими в результате смешения двух традиций.

Нет никакого сомнения, что дальнейшие раскопки усадебных зданий в других регионах Золотой Орды и рассмотрение жилищ всех слоев городского населения сделает эту картину еще более сложной и многогранной.

Список научной литературыЗиливинская, Эмма Давидовна, диссертация по теме "Археология"

1. Аджимамедов P.E. Страницы истории Прикумья с древнейших времен. Буденновск,1993.

2. Ажигали С.Е. Архитектура кочевников. Феномен истории и культуры Евразии (памятники Арало-Каспийского региона). Алматы: НИЦ «Гылым», 2002.

3. Ажигали С.Е., Турганбаева Л.Р. Абат Байтак жемчужина Казахской степи. Алматы, 2004.

4. Айдаров С.С. Архитектурное исследование руин соборной мечети в Болгарах // Поволжье в Средние века. М., 1970.

5. Айдаров С.С. Архитектурные комплексы средневекового Болгара // Архитектурное наследство, XXIV. М., 1976.

6. Айдаров С.С. Исследование и реставрация памятников монументального зодчества Болгара // Город Болгар. Монументальное строительство, архитектура, благоустройство. М., 2001.

7. Айдаров С.С., Забирова Ф.М. О реконструкции и консервации остатков комплекса мечети // Новое в археологии Поволжья. Казань, 1979.

8. Акишев К.А., Байпаков K.M., Ерзакович Л.Б. Древний Отрар. Алма-Ата, 1972.

9. Акишев К.А., Байпаков K.M., Ерзакович Л.Б. Отрар в XIII-XV вв. Алма-Ата, 1987.

10. Аксенова Н.Д. К итогам археологических работ 1970-1972 гг. в юго-восточной части городища Великие Болгары // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М., 1978. 2001.

11. Аксенова Н.Д. Археологическое изучение мавзолеев Юго-восточной и южной частей города Болгара // Город Болгар. Монументальное строительство, архитектура, благоустройство. М., 2001.

12. Акчокраклы О. Старокрымские и отузские надписи XIII-XV вв. Симферополь, 1927.

13. Акчокраклы О. Новое из истории Чуфут-Кале // Известия Таврического общества истории, археологии и этнографии. Т. II (59). Симферополь, 1928.

14. Алексеев В.П. К краниологии населения равнинных районов Кабардино-Балкарии // Ученые записки КБНИИ. T.XXV. Нальчик, 1967.

15. Алиев М. Баня Гаджи-хаммам // Памятники архитектуры Азербайджана. Москва-Баку, 1946.

16. Алихова А.Е. Мавзолеи города Мохши-Наровчата // СА , 1973. № 2. Алихова А.Е. Постройки древнего города Мохши-Наровчата // СА, № 4. 1976.

17. Алпаткина Т.Г. Дворец правителей Термеза XI-XII вв. М., 2008. Анарбаев А. Благоустройство средневекового города Средней Азии. Ташкент, 1981.

18. Армарчук Е.А. Изучение памятников Куня-Ургенча: старые и новые гипотезы // Приаралье в древности и средневековье. М.: Изд-во «Восточная литература» РАН, 1998.

19. Арутюнян В.М., Сафарян С.А. Памятники армянского зодчества. М.,

20. Архитектура античного мира М., 1940.

21. Архитектура туркменского народного жилища (ред. М.Е.Массон) // Труды ЮТАКЭ. Т.З. М., 1953.

22. Атаев Д.М., Гаджиев М.С., Сагитова М.Д. Культовые сооружения Аркаса // Древняя и средневековая архитектура Дагестана. Махачкала, 1989.

23. Ахинжанов С.М., Ерзакович Л.Б. К вопросу о происхождении канов на Сырдарье // Известия АН КазССР. Вып.2. Алма-Ата, 1972.

24. Ашурбейли С. Б. Ханака на реке Пирсагат и Ширваншахи // Духовенство и политическая жизнь на Ближнем и Среднем Востоке в период феодализма. (Бартольдовские чтения, 1982). М., 1985.

25. Ащепков Е.А. Архитектура Китая. М., 1959.

26. Бабур-намэ. Ташкент, 1993.

27. Байпаков K.M. Средневековая городская культура Южного Казахстана и Семиречья. Алма-Ата, 1986.

28. Байпаков K.M. По следам древних городов Казахстана (Отрарский оазис). Алма-Ата, 1990.

29. Байпаков K.M., Ходжаев М.Б. Раскопки архитектурного ансамбля конца XIV начала XVIII вв. на Отраре // Города Туркестана. Алматы, 1999.

30. Байпаков K.M., Смаг^лов Е.А., Ахатов F.A. Ортагасальщ Жайьщ кала ж^рты. Средневековое городище Жайык. The Medieval Jaiyk Site. Алматы: «Credo», 2005.

31. Байпаков K.M., Смаг^лов Е.А. Ортагасырльщ Сауран шаЪары. Средневековый город Сауран. The medieval town Sauran. Алматы, 2005.

32. Байпаков K.M., Воякин Д.А. Ортагасырльщ К,ияльщ шаЬары. Средневековый город Каялык. The medieval town Kayalyk. Алматы, 2007. С. 85-86, 164-165.

33. Байпаков K.M., Акылбек С.Ш. Медресе средневекового Саурана // Археология степной Евразии. Кемерово, Алматы, 2008

34. Байпаков K.M., Акылбек С., Есжан Е., Шохаев К. Медресе Саурана // Археологияльщ зерттеулер жайлы есеп. Отчет об археологических исследованиях.Алматы, 2008.

35. Байпаков K.M., Воякин Д.А., Айдосов А.Х., НургазариновА., Баштанник С., Сорокин Д. Археологические исследования памятников на дне Аральского моря // Археологияльщ зерттеулер жайлы есеп. Отчет об археологических исследованиях. Алматы, 2008.

36. Байтанаев Б.А., Богомолов Г.И. Средневековая баня из Екпинды (предварительные итоги) // Международная научная конференция «Кадырбаевские чтения 2007». Актобе, 2007.

37. Баллод Ф.В. Приволжские «Помпеи». М.-Петроград, 1923.

38. Баллод Ф. Старый и Новый Сарай, столицы Золотой Орды (Результаты археологических работ летом 1922 года) // Татарская археология, № 2 (3). Казань, 1998.

39. Баранов B.C., Кавеев М.М. Археологическое исследование мавзолеев центральной части Болгарского городища // Город Болгар. Монументальное строительство, архитектура, благоустройство. М.:Наука, 2001. С. 200-217.

40. Бартольд В.В. История культурной.жизни.Туркестана. JL, 1927.

41. Бартольд В.В.Улукбек и его время // Сочинения В.В. Бартольда. Т. 2, часть 2. М., 1964.

42. Бачинский Н.М. Архитектурные памятники Туркмении. Москва-Ашхабад, 1939.

43. Башкиров A.C. Сельджукизм в древнем татарском искусстве.// Крым, 1926, №2.

44. Башкиров A.C. Художественные памятники Солхата // Крым, 1927.1.

45. Башкиров A.C. Памятники Булгаро-татарской культуры на Волге. Казань, 1928.

46. Беленицкий A.M., Бентович И.Б., Большаков О.Г. Средневековый город Средней Азии. JL, 1973.

47. Беляев JI.A. Малый городок как памятник архитектуры и строительного искусства Великого Болгара XIV века // Город Болгар. Монументальное строительство, архитектура, благоустройство. М., 2001.

48. Бернштам А.Н. Археологические работы в Казахстане и Киргизии // ВДИ, 1939. № 4.

49. Бернштам А.Н. Баня древнего Тараза и ее датировка // Труды отдела культуры и искусства Востока Государственного Эрмитажа, т. II. Л. 1940.

50. Блохин В.Г. Нижневолжские мечети Золотой Орды: к проблеме формирования архитектурных традиций // Нижневолжский археологический вестник, вып. 6. Волгоград, 2003.

51. Блохин В.Г. Исследование мемориального комплекса на юго-западной окраине Царевского городища // Нижневолжский археологический вестник. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2008. Вып. 9. С. 227-238

52. Боданинский У. Татарские «Дурбе» мавзолеи в Крыму // Известия Таврического общества истории, археологии и этнографии, т.П (58). Симферополь, 1927. С. 195-201.

53. Боданинский У.А., Засыпкин Б.Н., Ачокраклы O.A. Чуфут-Кале по материалам раскопок 1928-29 гг. // Известия Таврического общества истории, археологии и этнографии, т.П (58). Симферополь, 1929.

54. Боданинский У.А., Засыпкин Б.Н. Чуфут-Кале // Известия Таврического общества истории, археологии и этнографии. Т. III (60). Симферополь, 1929.

55. Болелов С.Б. Крепость Аяз-кала 3 в левобережном Хорезме// Приаралье в древности и средневековье. М., 1998.

56. Большаков О.Г. Средневековый город Ближнего Востока. М., 1984.

57. Бородина И.Ф. Особенности формирования мемориальных сооружений Средней Азии X-XV вв. // Архитектурное наследство, 1974, № 22.

58. Бороздин И.Н. Солхат // Новый восток. № 13-14.1926,

59. Бороздин И.Н. Новые данные о золотоордынской культуре в Крыму // Новый восток. № 16-17. 1927

60. Борозна Н.Г. Материальная культура узбеков Бабатага и долины Кафирнигана // Материальная культура народов Средней Азии и Казахстана. М., 1966.

61. Боталов С.Г., Гарустович Г.Н., Яминов А.Ф. Новые материалы по мавзолеям Зауралья и Центрального Казахстана // Наследие веков, вып. 1. Уфа, 1995.

62. Боталов С.Г., Маламуд Г.Я. Погребальный комплекс Кесене // Уфимский археологический вестник. Уфа, 2001. № 3.

63. Бретаницкий JI.C. Зодчество Азербайджана XII-XV вв. и его место в архитектуре Переднего востока. М., 1966.

64. Бретаницкий Л.С. Архитектурно-художественные школы Азербайджана ХП-ХУ вв. // Художественное наследие Переднего Востока эпохи феодализма. М., 1988.

65. Бретаницкий Л.С. Диван-хане в Баку и вопросы типологизации архитектурного наследия Переднего Востока // Художественное наследие Переднего Востока эпохи феодализма. М., 1988 а. С. 95-104.

66. Бретаницкий Л.С. Архитектурно-художественные школы Азербайджана XII XV веков // Художественное наследие Переднего Востока эпохи феодализма. М., 1988 б. С. 72-95.

67. Бубнова М.А. Средневековое поселение Ак-тобе I у с. Орловка // Археологические памятники Таласской долины. Фрунзе, 1963.

68. Булгары Черная палата. Казань , 1951.

69. Буниятов 3. М. Попечительство мамлюкских султанов Египта над суфийскими обителями // Духовенство и политическая жизнь на Ближнем и Среднем Востоке в период феодализма. (Бартольдовские чтения, 1982). М., 1985.

70. Буряков Ю.Ф. Генезис и этапы развития городской культуры Ташкентского оазиса. Ташкент, 1982.

71. Бырня П.П. Каменное сооружение 1 в Старом Орхее.// Археологические исследования средневековых памятников в Днестровско-Прутском междуречье. Кишинев, 1985.

72. Бырня П.П., Зиливинская Э.Д. Бани Старого Орхея // Средневековые памятники Днестровско-Прутского междуречья. Кишинев, 1988.

73. Бырня П.П., Рябой Т.Ф. Монументальная архитектура золотоордынского города XIV в. Шехр ал-Джедид // СА, №2. 1997.

74. Вайнберг Б.И. К истории туркменских поселений XIX в. в Хорезме// СЭ, 1959. №5.

75. Вайнберг Б.И. Туркменские поселения по Дарьялыку// МХЭ. Вып. 4. М., 1960.

76. Вайнберг Б.И. Жилые и хозяйственные постройки туркмен левобережного Хорезма в XIX в.// Жилище народов Средней Азии и Казахстана. М., 1982.

77. Валеев Ф.Х. Древнее и средневековое искусство Среднего Поволжья. Йошкар-Ола, 1975.

78. Васильев Д.В. Ислам в Золотой Орде. Историко-археологическое исследование. Астрахань, 2007.

79. Васильев Д.В. Исламизация и погребальные обряды в Золотой Орде. Археолого-статистическое исследование. Астрахань, 2009.

80. Васильев Д.В., Гречкина Т.Ю., Зиливинская Э.Д. Городище Самосделка памятник домонгольского периода в Низовьях Волги // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 3. Донецк, 2003.

81. Васильев И.Б., Матвеева Г.И. У истоков истории Самарского Поволжья. Куйбышев, 1986. С. 175-178

82. Васильева Г.П. Формы оседлого жилища Южной Туркмении в XIX -начале XX в. // Жилище народов Средней Азии и Казахстана. М., 1982.

83. Вельяминов-Зернов В.В. Памятник с арабско-татарской надписью в Башкирии // ЗРАО, т.ХШ. СПб., 1859.

84. Виноградов В.Б. Тайны минувших времен. М., 1966.

85. Виноградов В.Б. Мавзолей Борга-Хаш и ранняя история ногайцев // Проблемы этнической истории народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1980.

86. Витрувий. Об архитектуре. 10 книг. JI., 1936.

87. Вишневская Н.Ю. Ремесленные изделия Джигирбента. М., 2001.

88. Воронина В.Л. Древняя строительная техника Средней Азии//

89. Архитектурное наследство, 1950. № 3.444

90. Воронина В.JI. Об узбекских банях // СЭ, 1951а. № 1. Воронина В.Л. Народные традиции архитектуры Узбекистана. М., 19516.

91. Воронина В.Л. Заметки по народному зодчеству таджиков бассейна Зеравшана// СЭ, 1953. № 3.

92. Воронина В.Л. Народная архитектура Северного Таджикистана. М.,1959.

93. Воронина В.Л. Черты раннесредневекового жилища Средней Азии // СЭ, 1963. №6.

94. Воронина В.Л. Архитектура средневекового Ирана // ВИА. Т.8. М.,1969.

95. Воронина В.Л. Народное жилище арабских стран. М., 1972. Воронина В.Л. Конструкции и художественный образ в архитектуре Востока М., 1977.

96. Воронина В.Л. Жилище народов Средней Азии и климат // Жилище народов Средней Азии и Казахстана. М., 1982.

97. Воронина В.Л. Бани-хаммам у народов Советского Союза и стран зарубежного Востока // Архитектурное наследство, 1983. № 31. Воронина В.Л. Колонны соборной мечети в Хиве // Архитектурное наследство. 1985, № 11.

98. Воскресенский A.C. Смирнов А.П. Археологическое исследование соборной мечети «Четырехугольника» в Великих Болгарах.// CA, 1966, № 1.

99. Воскресенский A.C., Смирнов А.П., Хлебникова Т.А. Новые данные об архитектуре волжских булгар // CA, 1967. № 4. С.

100. Воякин Д.А. Поселение Арал-Асар и мавзолей Кердери 2 // Материалы международной научной конференции «Роль степных городов в цивилизации номадов», посвященной 10-летнему юбилею г. Астана. 2 июля 2008 г. С. 335345.

101. Всеобщая история архитектуры. М, 1969. Т. 8.

102. Всеобщая история архитектуры. М., 1970. Т. 1.445

103. Всеобщая история архитектуры. JI-M, 1971. Т. 9.

104. Всеобщая история архитектуры. М., 1973. Т. 2.

105. Вяткин B.JI. Афрасиаб городище былого Самарканда. Ташкент, 1926.

106. Гарустович Г.Н. Могильник Саралжин I (к вопросу об исламизации Джучиева Улуса) // Новое в средневековой археологии Евразии. Самара, 1993.

107. Гарустович Г.Н. Погребения в каменных мавзолеях Башкирского Приуралья // Наследие веков. Вып. 1. Уфа, 1995.

108. Георгиев П.П. К вопросу о древнерусских банях // CA, 1981. № 1.

109. Герман Ю.В., Муронец И.И. Архитектура, иллюстрироанный толковый словарь. М.: Астрель, 2010.

110. Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. M.-JL,1950.

111. Григорьев А.П. «Книга путешествий» Эвлии Челеби источник по истории Крыма XII-XVII вв. // Историография и источниковедение истории стран Азии. JL, 1974, вып. III.

112. Гудкова A.B. Ток-кала. Ташкент, 1964.

113. Гулямова Э. О работах Кулябского отряда на городище Хульбук в 1959 г. // Труды Института истории АН Тадж. ССР, т. XXXI. Душанбе, 1961.

114. Гулямова Э. Раскопки городища Хульбук в 1959 г. // Труды Институтаистории АН Тадж. ССР, т. XXXIV. Душанбе, 1962.446

115. Давыдов Г.А. Традиционное жилище таджиков верховьев Зеравшана// СЭ, 1969. №6.

116. Давыдова A.B. Иволгинское городище// CA, 1956. XXV.

117. Даутова P.A. О ранней группе мавзолеев Северного Кавказа // Новые археологические материалы по средневековой истории Чечено-Ингушетии. Грозный, 1983.

118. Дворниченко В.В., Узянов A.A. Некрополь золотоордынской знати у с. Jlanac // Тезисы докладов отчетной сессии ГИМ по итогам археологических исследований и новых поступлений в 1991-95 гг. М., 1996.

119. Дворниченко В.В.,Зиливинская Э.Д. Средневековые погребальные сооружения из могильника Кривая Лука в Астраханской области // Нижневолжский археологический вестник. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. Вып. 7.

120. Демиденко C.B. Охранные раскопки на левобережье Цимлянского водохранилища // Историко-археологический альманах. Вып. 10. Армавир-Краснодар-Москва, 2011.

121. Довженок В.Й. Татарске мюто на Нижньому Дншр1 чаав шзнього Середньов1ччя // Археологичш памятки УРСР, т. 10. Киев, 1961.

122. Древнемонгольские города. М., 1965.

123. Евтюхова JI.A., Левашова В.П. Раскопки китайского дома близ Абакана (Хакасская АО) // КСИА XII, 1946.

124. Егерев В.В. Архитектура города Болгара.// МИА, 1958, № 61. С. 360392.

125. Егоров В.Л. Причины возникновения городов у монголов в XIII-XIV вв. // История СССР, 1969. № 4.

126. Егоров В.Л. Жилища Нового Сарая // Поволжье в средние века. М.,

127. Егоров В.Л. Золотоордынский город (причины возникновения, историческая география, домостроительство). Автореферат дис. . канд. истор. наук. М., 1973.

128. Егоров В.Л. Мавзолеи Водянского городища // С А, 1980. № 1. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в ХШ-Х1У вв. М.,1985.

129. Егоров В.Л. Города Руси и Золотой Орды в ХШ-Х1У вв. общее и особенное // Научное наследие А.П.Смирнова и современные проблемы археологии Волго-Камья. Материалы научной конференции. М., 2000.

130. Егоров В.Л., Полубояринова М.Д. Археологические исследования Водянского городища в 1967-1971 гг. // Города Поволжья в средние века. М., 1974.

131. Егоров В.Л., Федоров-Давыдов Г.А. Исследование мечети на Водянском городище // Средневековые памятники Поволжья. М., 1976.

132. Ерзакович Л.Б. Жилище Отрара и некоторые этнокультурные и хозяйственные процессы на юге Казахстана-;в ХШ-ХУШ вв.// Средневековая городская культура Казахстана и Средней Азии. Алма-Ата, 1983.

133. Жилина А.Н. Традиционные поселения и жилище узбеков Южного Казахстана// Жилище народов Средней Азии и Казахстана. М., 1982.

134. Жилина А.Н. Новое и традиционное в современном сельском жилище Узбекистана (вторая половина 19-20 вв.). М., 1995.

135. Житецкий И.А. Очерки быта астраханских калмыков. Этнографические наблюдения 1884-1986 г. М., 1893.

136. Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры. М.,1988.

137. Загребин С.И. Мавзолей Кесене // Рифей. Челябинск, 1989. Засыпкин Б.Н. Памятники архитектуры крымских татар // Крым, 1927.

138. Засыпкин Б.Н. Памятники монументального искусства Советского Востока // Художественная культура Советского Востока. М.-Л., 1934.

139. Засыпкин Б.Н. Архитектура Средней Азии. М., 1948.

140. Заурова Е.З. Дворцовое здание Х1У-ХУ вв. на городище Акчий в Киргизии// Средневековые города Средней Азии и Казахстана. Л., 1970.

141. Заурова Е.З. Раскопки на городище Акчий// Кетмень-Тюбе. Фрунзе,1977.

142. Зиливинская Э.Д. Дома с подпольным отоплением в Волжской

143. Булгарии // СА, 1989а. № 4.

144. Зиливинская Э.Д. Средневековые бани Нижнего Поволжья // Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья. М., 19896.

145. Зиливинская Э.Д. Мечети Золотой Орды // Материалы и исследования по археологии Поволжья. Йошкар-Ола, 1998.

146. Зиливинская Э.Д. Бани Золотой Орды // Практика и теория археологических исследований. М., 2001.

147. Зиливинская Э.Д. Усадебные дома в городах Золотой Орды // Этнокультурное взаимодействие в Евразии. М., 2006.

148. Зиливинская Э.Д. Раскопки усадьбы на Красном бугре Селитренного городища// Степи Европы в эпоху средневековья. Т.6. Донецк, 2008а.

149. Зиливинская Э.Д. Усадьбы золотоордынских городов. Астрахань, 20086.

150. Зиливинская Э.Д. Раскопки башни на Селитренном городище // Древности юга России. М., 2008в.

151. Зиливинская Э.Д. Золотая Орда, как архитектурная провинция ислама: мечети Среднего и Нижнего Поволжья, Северного Кавказа и Крыма // АгсЬео1о§1а аЬгаЬаш1са. М, 2009а.

152. Зиливинская Э.Д. К вопросу о формировании погребальнных сооружений населения Нижнего Поволжья в золотоордынское время // Вест. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2009 6. № 2.

153. Зиливинская Э.Д. Минареты Золотой Орды. РА. 2010а. №2.449

154. Зиливинская Э.Д. Золотоордынские мавзолеи Северного Кавказа // Золотоордынская цивилизация. Казань, 20106. Вып. 3.

155. Зиливинская Э.Д. Влияние архитектуры Средней Азии на формирование усадебных зданий в Золотой Орде // Отзвуки Великого Хорезма. М., 2010в.

156. Зиливинская Э.Д. Усадебные и дворцовые здания Золотоордынских городов Нижнего Поволжья. Планировка, традиции, инновации // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 8. Донецк, 2010г.

157. Зиливинская Э.Д. Традиции архитектуры Среднего Востока в усадебном домостроительстве Золотой Орды // Археология, этнография и антропология Евразии. 2011а. № 2.

158. Зиливинская Э.Д. Домостроительство в Золотой Орде: синтез кочевнических и оседлых традиций // Этнографическое обозрение. 20116.5.

159. Зиливинская Э.Д. Очерки культового и гражданского зодчества Золотой Орды. Астрахань, 2011 в.

160. Зиливинская Э.Д. Медресе и ханака в Золотой Орде (по письменным источникам и археологическим данным) // Проблемы истории, филологии и культуры. 2011г. №2.

161. Зиливинская Э.Д., Алексейчук С.Н. Усадебное здание на ХУ раскопе Селитренного городища// Степи Европы в эпоху средневековья. Донецк, 2003. Т. 3.

162. Зиливинская Э.Д., Васильев Д.В. Раскопки общественного центра в аристократическом районе Сарая // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2011. № 1.

163. Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. Кн. I. Ташкент, 1954.

164. Ибрагимов Н. Ибн Баттута и его путешествия по Средней Азии. М.,1988.

165. Иванов В.А. Откуда ты, мой предок? (Взгляд археолога на древнююисторию Южного Урала). СПб.: ТОО «Грань УНЦ РАН, 1994. 125 с.450

166. Измайлов И.JI. Ислам и язычество в улусе Джучи: проблемыи дискуссии // Культурные традиции Евразии: вопросы средневековой истории и археологии. Серия «Восток-Запад: диалог культур Евразии». Вып. 4. Казань, 2004.

167. Имажанов Н., Бейсембаева Л. Соборная мечеть средневекового Отрара (опыт графической реконструкции) // Харабалары известия. Серия общественных наук. № 1. 2003.

168. Искусство Азербайджана. Т. VIII. Баку, 1949. История татар. Казань, 2006. Кабус-намэ. М., 1953.

169. Калимуллин Б.Г. Архитектурные памятники Башкирии, вып. 1. Уфа.,1956.

170. Калинин А.Ф., Смирнов А.П. Реконструкция булгарской бани XIV в. // КСИИМК. Вып. XIII. М., 1946.

171. Камерон Ч. Термы римлян. М., 1939.

172. Кастанье И.А. Развалины Болгасын и Челкарская степь \\ Труды ОУАК, вып. XIX. Оренбург, 1907.

173. Кастанье И.А. Древности Киргизской степи и Оренбургского края\\ Труды ОУАК, вып. XXII. Оренбург, 1910.

174. Кастанье И.А. Надгробные сооружения Киргизских степей\\ Труды ОУАК, вып. XXVI. Оренбург, 1911.

175. Ким И.А. Золотоордынский мавзолей у д. Бахтияровка. // Древности Волго-Донских степей. Волгоград, 1993.

176. Кирилко В.П. Археологическое исследование мусульманских мавзолеев-дюрбе Бахчисарая // Stratum plus. № 6. 2005-2009.

177. Книга Марко Поло // Джованни дель Плано Карпини. История монгалов; Гильем де Рубрук. Путешествие в восточные страны; Книга Марко Поло. М., 1997.

178. Кожа М. Монументальные древнетюркские сооружения Казахстана // Арало-Каспийский регион в истории и культуре Евразии. Алматы-Актобе, 2011.

179. Кожемяко П.Н. Раскопки жилищ горожан X-XII вв. на Краснореченском городище// Древняя и раннесредневековая культура Киргизстана. Фрунзе, 1967.

180. Кондратьева М.И. О юртообразных зданиях Внешней Монголии// СЭ, 1935. № з.

181. Коран. Пер. И.Ю.Крачковского. М., 1990.

182. Кочнев Б.Д. Средневековые культовые сооружения Средней Азии. Ташкент, 1976.

183. Крамаровский М.Г. Солхат и Амасья в XIV в. К итогам археологического изучения архитектурного комплекса медресе и мечети Узбека в г. Крым (Старый Крым) // Проблемы истории архитектуры. Тез. докл. Всесоюзной конференции. Суздаль 1991 г. М., 1990.

184. Крамаровский М.Г. Крым в XIII- XIV веках: Тюрко-монгольский Восток и латинский Запад // Славяне и кочевой мир. Тез. докл. М., 1998.

185. Крамаровский М.Г. Золотая Орда как цивилизация // Золотая Орда. История и культура. СПб., 2005.

186. Крамаровский М.Г. Религиозные общины в истории и культуре Солхата XIII-XIV вв. //Archeologia Abrahamica. М, 2009.

187. Кротков A.A. Раскопки на Увеке в 1930 г. // Труды СУАК. 1915. Вып.32.

188. Крупное Е.И. Христианский храм XII в. на городище Верхний Джулат // Средневековые памятники Северной Осетии. МИА № 114. М., 1963.

189. Кубанкин Д.А. Погребальные памятники Увекского городища // Археология Восточно-Европейской степи. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 4. Саратов, 2006. С. 190-211.

190. Кубанкин Д.А. Золотоордынская баня на Увекском городище // Проблемы археологии Нижнего Поволжья. II Международная Нижневолжская археологическая конференция. Волгоград, 2007.

191. Кудрявцев A.A. К изучению архитектуры средневекового Дербента (VIII-XIII вв.) // Древняя и средневековая архитектура Дагестана. Махачкала, 1989.

192. Кузнецов В.А. Эльхотовские ворота в X-XV веках. Владикавказ, 2003. Кызласов Л.Р. Ранние монголы // Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века. Новосибирск, 1975.

193. Кызласов Л.Р. Гуннский дворец на Енисее. М., 2001. Лавров В.А. Градостроительная культура Средней Азии. М., 1950. Левашева В.П. Золотоордынские памятники в Воронежской области // Труды ГИМ, вып. 37. М.: ГИМ; 1960. С

194. Лунина С.Б. Изучение жилых домов Мерва X начала XIII в.// Культура Туркмении в средние века. Труды ЮТАКЭ. Ашхабад., 1980. Т. XVII.

195. Мажитов H.A., Яминов А.Ф. Раннемусульманские надгробные памятники-мавзолеи Башкирии золотоордынского времени // Башкирский край и его народы. Уфа, 1990.

196. Майдар Д. Архитектура и градостроительство в Монголии. М., 1971. Майдар Д., Пюрвеев Д. От кочевой до мобильной архитектуры. М.,1980.

197. Малиновский К.Н. Отчет о поездке в с. Селитренное (Княжевскойволости, Енотаевского уезда), летом 1888 года члена Общества

198. К.Н.Малиновского // Сборник трудов членов ПОИАК. Астрахань, 1892.453

199. Мамаджанова С. Некоторые принципы и приемы организации жилой архитектуры Верхнего Зеравшана// Материалы по истории и истории культуры Таджикистана. Душанбе, 1981.

200. Маньковская Л.Ю. Архитектурные памятники Кашка-дарьи. Ташкент, 1971.

201. Маньковская Л., Булатова Л. Памятники зодчества Хорезма. Ташкент, 1978.

202. Маньковская Л.Ю. О типологии мемориального зодчества Средней Азии. Мавзолеи Фудины и Касби. // Культура и искусство народов Средней Азии в древности и средневековье. М., 1979.

203. Маньковская Л.Ю. Типологические основы зодчества Средней Азии. IX-начало XX в. Ташкент, 1980.

204. Маньковская Л.Ю. Мемориальное зодчество Средней Азии // Художественная культура Средней Азии IX-XIII вв. Ташкент, 1983. Марр Н.Я. Ани. Л-М, 1934.

205. Масловский A.M. Археологические исследования в Азове и Азовском районе в 2005 г. // Историко-археологические исследования в Азове и на Нижнем Дону в 2005 г. Вып. 22^ Азов, 2006.

206. Массон М.Е. О датировке так называемого мавзолея Тюрабек-ханым в Куня-Ургенче // Известия АН ТССР, 1952. № 4.

207. Массон В.М. Древние земледельцы на юге Туркменистана. Ашхабад, 1959а.

208. Массон В.М. Древнеземледельческие поселения Маргианы // МИА., 19596. № 73.

209. Массон М.Е. Мавзолей Ходжа Ахмеда Ясеви // Города Туркестана. Алматы, 1999.

210. Матвеева Г.И. Изучение болгарских памятников домонгольского периода на Самарской Луке // Самарская Лука в древности, вып. III. Куйбышев, 1975.

211. Мендикулов М. Некоторые данные об истории архитектуры Казахстана // Известия АН Каз. СССР, № 80, вып. 2. Алма-Ата, 1950.

212. Мец А. Мусульманский ренессанс. М., 1973.

213. Микаэлян В.А. История армянской колонии в Крыму. Ереван, 1964.

214. Милорадович О. В. Средневековые мечети городища Верхний

215. Джулат // МИА, 1963, № 114.

216. Минерт Л.К. Монгольское градостроительство ХШ-Х1У веков// Центральная Азия и соседние территории в средние века. Новосибирск, 1990.

217. Моржерин К.Ю. Мавзолей у с.Царевщины Саратовской области // Город и степь в контактной Евро-азиатской зоне. Тез. Докл. М., 2006.

218. Мусхелишвили Л. Раскопки в Дманиси // СА, 1946. № VI.

219. Мухамадиев А.Г. Раскопки двойного дома на Водянском городище в 1970 г.// Города Поволжья в средние века. М., 1974.

220. Мухамадиев А.Г., Федоров-Давыдов Г.А. Раскопки богатой усадьбы в Новом Сарае // СА, 1970. № 3.

221. Мухамадиев А.Г., Фёдоров-Давыдов Г.А. Склеп с кладом татарских монет XV в. из Старого Сарая // Новое в археологии. Сброник статей, посвященный 70-летию Артемия Владимировича Арциховского. М., 1972.

222. Мухамадиев А.Г., Федроров-Давыдов Г.А. Раскопки усадьбы на Царевском городище// Вестник МГУ, 1978. № 3.

223. Мухамеджанов А.Р., Адылов Ш.Т., Мирзаахмедов Д.К., Семенов Г.Л. Городище Пайкенд. К проблеме изучения средневекового города Средней Азии. Ташкент, 1988.

224. Мухиддинов И. Традиционное жилище таджиков среднего течения р. Вахш в зоне затопления Нурекским водохранилищем. XIX начало XX в. // Жилище народов Средней Азии и Казахстана. М., 1982.

225. Нарожный Е.И., Охонько Н.А. Новопавловский могильник XIV в. в системе евразийских древностей // Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа. Вып. 7. Ред. С.Н.Савенко. Армавир-Ставрополь, 2007.

226. Наумова О.Б. Развитие жилища у казахов северо-восточного Казахстана в процессе их перехода к оседлости (конец XIX начало XX века) // Кочевое жилище народов Средней Азии и Казахстана. М., 2000.

227. Невоструев К.И. О городищах древнего Волжско-Булгарского и Казанского ханств // Труды I Археологического съезда, Т.П. М., 1871.

228. Немцева Н.Б. К вопросу о периодизации, датировке и функции Ходжа Машад в Саёте // Средневековая городская культура Казахстана и Средней Азии. Алма-Ата, 1983.

229. Немцева Н.Б., Шваб Ю.З. Ансамбль Шах-и Зинда. Ташкент, 1979.

230. Неразик Е.Е. Сельские поселения афригидского Хорезма. М., 1966.

231. Неразик Е.Е. О некоторых направлениях этнических связей населения Южного и Юго-Восточного Приаралья// История, археология и этнография Средней Азии. М., 1968.

232. Неразик Е.Е. Сельское жилище в Хорезме (Х-Х1У вв.). М., 1976.

233. Неразик Е.Е.Средневековые сельские постройки Хорезма в связи с проблемами формирования некоторых типов жилищ оседлого населения Средней Азии // Жилище народов Средней Азии и Казахстана. М., 1982.

234. Неразик Е.Е. Усадьба в Якке-Парсанском оазисе// Приаралье в древности и средневековье. М., 1998.

235. Нечаева Л.Г. О мавзолеях Северного Кавказа // Материальная культура и хозяйство народов Кавказа, Средней Азии и Казахстана. Л., 1978.

236. Нильсен В.А. Архитектура Бухарского оазиса Х1-ХП вв. Ташкент,1956.

237. Носкова Л.М. Мозаики и майолики из средневековых городов Поволжья // Средневековые памятники Поволжья. М., 1976.

238. Орбели И.А. Баня и скоморох XII в. // Сборник памятников эпохи Руставели. Л., 1939а.

239. Орбели И.А. Проблемы сельджукского искусства // Иранское искусство и археология. Ш-й Международный конгресс. Доклады. М.-Л., 19396. С. 150-162.

240. Очерки истории распространения исламской цивилизации. Т. 2. Эпоха великих мусульманских империй и Каирского Аббасидского халифата (середина XIII середина XVI вв.). М., 2002.

241. Павленко Ю.А. К вопросу о распространении суфизма в Нижнем Поволжье // Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетий. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Астрахань, 2001. С.74-77.

242. Павловский П. Мечеть Хуссейн-бека // Москвитянин № 3, ч. II. М.,1843.

243. Паллас. П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Ч. 3, половина 2. СПб., 1788.

244. Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи в 1768-1769 гг. 4.1. СПб, 1908.

245. Палимпсестова Т.Б., Рунич А.П. О Ессентукийских мавзолеях и ставке Узбек-хана.// СА 1974, № 2.

246. Перевозчиков В.И., Масловский А.Н. И в Азаке бани строились // Историко-археологические исследования в Азове и на Нижнем Дону в. 1998 г. Вып. 16. Азов, 2000.

247. Петри Э.Ю. Раскопки в Оренбургской губернии в Тургайской области //OAKза 1889. СПб., 1892.

248. Пигарев Е.М. Погребения в склепах гурхана Селитренного городища (по материалам раскопок 2004-2005 гг.) // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. Т. II. М., 2008.

249. Пилявский В.И. Куня-Ургенч. Л., 1974.

250. Плахов В.В. Предварительные результаты исследования остатков административного здания конца XIV в. у пос. Комсомольский в Астраханской области// Средневековая археология евразийских степей. Казань, 2007. Т. 2.

251. Плахов В.В. Дворцовые здания конца XIV в. у пос. Комсомольский в Астраханской области// Степи Европы в эпоху средневековья. Донецк, 2008. Т.6.

252. Полное собрание ученых путешествий по России. T.VI (Записки путешествия академика И.П.Фалька) СПб., 1824.

253. Полубояринова М.Д. Раскопки богатого дома золотоордынской эпохи в Болгаре // КСИА, № 190. М.: Наука, 1987. С. 57-63.

254. Поляков С.П. Этническая история Северо-Западной Туркмении в средние века. М., 1973.

255. Полякова Г.Ф. Археологическое исследование соборной мечети // Город Болгар. Монументальное строительство, архитектура, благоустройство. М., 2001.

256. Попов С.А. Тайны Пятимаров. Челябинск , 1971.

257. Прибыткова A.M. О некоторых местных традициях в зодчестве Средней Азии в IX-X вв. // Архитектурное наследство, 1958, №11.

258. Прибыткова A.M. О «красивой мечети» Дандакана. // Архитектурное наследство. 1964. N 17.

259. Прибыткова A.M. Строительная культура Средней Азии IX-X вв. М., 1973. .•

260. Приднев C.B. Турецкие бани в Евпатории // Археология Крыма. Симферополь, 1997. T. I, № 1.

261. Прокопий из Кесарии. Война с готами. М., 1950

262. Пугаченкова Г.А. Архитектурные памятники Нисы // Труды ЮТАКЭ. т.1. Ашхабад, 1939.

263. Пугаченкова Г.А. К проблеме возникновения шатровых мавзолеев458

264. Хорасана \\ Труды ЮТАКЭ, вып. 1 (ред.М.Е.Массон). Ашхабад, 1949.

265. Пугаченкова Г.А. Пути развития архитектуры Южного Туркменистана поры рабовладения и феодализма. М., 1958.

266. Пугаченкова Г.А. Халчаян. Ташкент, 1966.

267. Пугаченкова Г.А. Искусство Туркменистана Очерк с древнейших времен до 1917 г. М.: Искусство, 1967. 328 с.

268. Пугаченкова Г.А. Зодчество Центральной Азии. XV век. Ведущие тенденции и черты. Ташкент, 1976.

269. Пугаченкова Г.А. Из художественной сокровищницы Среднего Востока. Ташкент, 1978.

270. Пугаченкова Г.А., Ремпель Л.И. История искусств Узбекистана с древнейших времен до середины XIX в. М., 1965.

271. Пушкин А.С. Сочинения, Л., 1936.

272. Райе. Т.Т. Сельджуки. Кочевники завоеватели Малой Азии. М., 2004.

273. Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т.П. М.-Л., 1960.

274. Ртвеладзе Э.В. Два мавзолея золотоордынского времени в районе Пятигорья. \\ СА, 1969. № 4.

275. Ртвеладзе Э.В. К истории города Маджар // СА, № 3. 1972. С. 149-163.

276. Ртвеладзе Э.В. Мавзолеи Маджара. // СА, 1973. № 1.

277. Рубрук Г. Путешествия-в восточные страны// Джованни дель Плано Карпини. История монгалов; Гильем де Рубрук. Путешествие в восточные страны; Книга марко Поло. М., 1997.

278. Рудаков В.Г., Мазур Л.Д. Полуподземный купольный склеп под жилым домом в селе Селитренном // От палеолита до средневековья. Сборник научных трудов памяти Г.А. Федорова-Давыдова. М., 2011.

279. Рыков П.С. Дневник археологических раскопок в Калмыцкой области и близ с. Селитренного Харабалинского района Нижне-Волжского края летом 1931. Архив ИИМК. Оп.1, арх№ 845. 1931.

280. Рыскелдиев Т. Эз1рет Султан Мемлетпк тарихи-мэдени к;орьщ музеш. Алматы, 2003.

281. Рынков П. Топография Оренбургской губернии, ч.П. Оренбург, 1762. Савельева Т.В., Кузнецова О.В. Средневековый Талгар город мастеров // Международная научная конференция «Кадырбаевские чтения -2007». Актобе, 2007.

282. Саков С.Е. Доклад реферата Шаленкова о Мавзолеях Башкирии // Древности восточные. Труды восточной комиссии московского археологического общества, т.П, вып.2. М., 1901.

283. Сальников К.В. Древние памятники Урала. Свердловск, 1952. Самашев 3., Кожа М. Элитный культовый комплекс Сарайчика // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. Вып. 1. Уральск, 2007.

284. Самашев 3., Онгар А., Оралбай Е., Киясбек Т. Храм-святилище Кызылуийк. Астана, 2011.

285. Саттарова Л.И. Сельджукское искусство // Очерки истории распространения исламской цивилизации. От рождения исламской цивилизации до Монгольского завоевания. Т.1. М., 2002.

286. Свиньин П. Развалины города Болгар // Отечественные записки, 1824.48.

287. Семенов Л.П. 1928. Мавзолей Борга-хаш // Известия Ингушского НИИкраеведения вып. 1. 1928.

288. Семенов Л.П. Татартупский минарет. Дзауджикау, 1947.

289. Семенов Л.П. Брагунский мавзолей // Известия СОНИИ, т.ХУП.1. Орджоникидзе, 1956.

290. Семыкин Ю.А. Исследование бани на I Красносюндюковскомгородище // Археологические исследования в Поволжье. Самара, 1993.

291. Сенигова1 Т.Н. Шахристан-// Археологические исследования насеверных склонах Каратау. Алма-Ата, 1962.

292. Сенигова Т.Н. Средневековый Тараз. Алма-Ата, 1972.

293. Скисов С.Ю. Курхана на Нижней Волге // Диалог городской и степнойкультур на Евразийском пространстве. Материалы V Международнойконференции, посвященной памяти Г.А. Федорова-Давыдова. 2-6 октября4602011 г. Казань, Астрахань, 2011.

294. Смагулов Е.А. К истории происхождения и развития «жилища отрарского типа» // Известия HAH PK. Серия общественных наук. № 1. 2010.

295. Смагулов Е.А., Ерзакович Л.Б. Исследование джума мечети эпохи Тимура в Отраре // Амир Тимур ва дуниё тарихидаги урни. Самарканд, 1996.

296. Смагулов Е.А., Туякбаев М.К., Ержигитова A.A. Жума мечеть на Регистане Саурана // Археологиялык; зерттеулер жайлы есеп. Алматы, 2007.

297. Смирнов А.П. Баня XIV в. в Великих Болгарах // КСИИМК. Вып. VI. М., 1940.

298. Смирнов А.П. Сувар // Труды ГИМ, Bbin.XVI. М., 1941.

299. Смирнов А.П. Волжские Булгары // Труды ГИМ. Вып.Х1Х. М, 1951.

300. Смирнов А.П. Основные этапы истории города Болгара и его историческая топография // МИА № 42. М.-Л.Д954.

301. Смирнов А.П. Железный век Башкирии // МИА, 58. М.-Л., 1957.

302. Смирнов А.П., Каховский В.Ф. Хулаш // Городище Хулаш ипамятники средневековья Чувашского Поволжья. Чебоксары, 1972.

303. Смирнов А.П. Среднеазиатские элементы в архитектуре и строительном деле Волжских Болгар // Средневековые памятники Поволжья. М., 1976

304. Смирнов Г.Д. Археологические исследования Старого Орхея // КСИИМК, 1954. вып. 56.

305. Смолин В.Ф. По развалинам древнего Булгара. Казань, 1926.

306. Спицын A.A. Отчёт о поездке члена Археологической комиссии A.A. Спицына летом 1893 г. на Жареный бугор и некоторые приволжские золотоордынские города // Отчет Императорской Археологической комиссии за 1893 год. СПб, 1895.

307. Стародуб Т.Х. Средневековая архитектура, связанная с суфизмом: ханака, завия, такия // Суфизм в контексте мусульманской культуры. М, 1989.

308. Стародуб Т.Х. Рибат и ханака: термин и архитектурный тип // Культурные ценности. СПб, 2004.

309. Сумбадзе JI.3. Колхидское жилище по Витрувию //АН, № 11, 1958.

310. Супруненко О.Б., Приймак В.В., Мироненко K.M. Старожитносп золотоординского часу Дншровского люостепового Швобережжя. Кшв-Полтава: «Археолопя», 2004. 81

311. Сызранов A.B. Культ мусульманских «святых мест» «аулья» в Астраханском крае // Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетий. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Астрахань, 2001.

312. Талеев Д.А. Результаты раскопок на Айт мечети // Археологияльщ зерттеулер жайлы есеп. Алматы, 2007.

313. Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. T.I. Арабские источники. СПб, 1884.

314. Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т.П. Персидские источники. M.-JL, 1941.

315. Типы традиционного сельского жилища Юго-Восточной, Восточной и Центральной Азии. М., 1979.

316. Толстов С.П. По древним дельтам Окса и Яксарта. М.: Изд-во вост. литературы, 1962. 324 с.

317. Уссейнов М.А. Памятники азербайджанского зодчества. М., 1951.

318. Уссейнов М.А., Бретаницкий Л.С., Саламзаде А. История архитектуры Азербайджана. М., 1963.

319. Федоров-Давыдов Г.А. Раскопки городища у села Большая Тояба Чувашской АССР в 1957 году // Вопросы археологии и истории Чувашии. Чебоксары, 1960. ■

320. Федоров-Давыдов Г.А. Культура и общественный быт золотоордынских городов. // Труды VII МКАЭН. М., 1964а.

321. Федоров-Давыдов Г.А. Раскопки Нового Сарая в 1959-1962 гг.// С А, 19646. №1.

322. Федоров-Давыдов Г.А. Города и кочевые степи в Золотой Орде в XIII в. // Вестник МГУ, 1965. № 6.

323. Федоров-Давыдов Г.А. Новый Сарай по раскопкам 1963-1964 гг.// С А, 1966. № 2.

324. Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. М., 1973.

325. Федоров-Давыдов Г.А. Исследование большой аристократической усадьбы на Царевском городище // Вестник МГУ, 1981. № 1.

326. Федоров-Давыдов Г.А. Исторические особенности городов в монгольских государствах Азии в Х111-Х1У вв. // Средневековая городская культура Казахстана и Средней Азии. Алма-Ата, 1983.

327. Федоров-Давыдов Г.А. Золотоордынские города Поволжья. М., 1994.

328. Федоров-Давыдов Г.А., Вайнер И.С., Мухамадиев А.Г. Археологические исследования Царевского городища (Новый Сарай) в 19591966 гг. // Поволжье в средние века. М., 1970.

329. Федоров-Давыдов Г.А., Вайнер И.С., Гусева Т.В. Исследование трех усадеб в восточном пригороде Нового Сарая (Царевского городища) // Города Поволжья в средние века. М., 1974.

330. Халиков А.Х., Шариффулин Р.Ф. Караван-сарай древнего Биляра // Исследования Великого города. М., 1976.

331. Халиков А.Х. Кирпичное здание на XVII раскопе // Новое в археологии Поволжья. Казань, 1979.

332. Халиков А.Х., Шарифуллин Р.Ф. Исследование комплекса мечети.// Новое в археологии Поволжья. Казань, 1979.

333. Халитов Н.Х. К реконструкции первоначального облика Малого минарета в Болгарах // Золотоордынское наследие. Материалы Международной научной конференции «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды (ХШ-ХУ вв.)». Вып. 1. Казань, 2009.

334. Халпахчьян О.Х. Караван-сараи Армении // АН, т.11, 1957.

335. Халпахчьян О.Х. Средневековые бани Армении. С А , 1960. № 1.

336. Халпахчьян О.Х. Гражданское зодчество Армении. М., 1971.463

337. Хамиджанова М.А. Жилище таджиков Ягноба // Жилище народов Средней Азии и Казахстана. М., 1982.

338. Хан-Магомедов С.О. Джума-мечеть в Дербенте // CA, № 1, 1970.

339. Хан-Магомедов С.О. Арочные конструкции в народной архитектуре Дагестана // АН, т 11, 1958.

340. Харузин. Н. История развития жилища у кочевых и полукочевых тюркских и монгольских народностей России. М., 1896.

341. Хилал ас-Саби. Установления и обычаи двора халифов. М., 1983.

342. Хлебникова Т.А. Археологические исследования мавзолеев города Великие Болгары в 1966 г. // Поволжье в Средние века. М., 1970.

343. Хлебникова Т.А. История археологического изучения Болгарского городища. Стратиграфия. Топография // Город Болгар. Очерки истории и культуры. М., 1987.

344. Хмельницкий С. Между арабами и тюрками. Архитектура Средней Азии IX-X вв. Берлин-Рига, 1992.

345. Хмельницкий С. Между Саманидами и монголами. Архитектура Средней Азии XI-начала XIII вв. Часть I. Берлин-Рига, 1996.

346. Хмельницкий С. Между Саманидами и монголами. Архитектура Средней Азии XI начала XIII вв. Часть И. Берлин-Рига, 1997.

347. Хмельницкий С. Между кушанами и арабами. Архитектура Средней Азии V-VIII вв. Берлин-Рига, 2000.

348. Хмельницкий С. Ходжа Машад. Берлин-Рига, 2001.

349. Хмельницкий С. Архитектура средневековых дворцов Центральной Азии// Transoxiana. Ташкент, 2004.

350. Хмельницкий С. Дворцы Хутталя. Идеи и формы гражданской архитектуры Средней Азии IX-XII веков. Берлин, 2006.

351. Хованская О.С. Бани города Болгара // МИА № 42, 1954.

352. Хузин Ф.Ш. Булгарский город в Х-начале XIII вв. Казань, 2001.

353. Цыбин М.В. К изучению русско-золотоордынского пограничья в

354. Среднем Подонье // Проблемы археологии Нижнего Поволжья. I464

355. Международная Нижневолжская конференция. Г.Волгоград, 1-5 ноября, 2004 г. Тез. докл. Волгоград, 2004.

356. Цыбин М.В., Савицкий Н.М. Планировка мавзолея у пос. Красный Бобровского района Воронежской области // Археологические памятники Восточной Европы. Межвузовский сборник научных трудов . Вып. 13. Воронеж, 2009.

357. Чеботаренко Г.Ф., Бырня П.П. Археологические раскопки у с. Бравичены в 1956 году // Известия Молдавского филиала Академии наук СССР, № 4 (70). Кишинев, 1960.

358. Чернецовы Г. и Н. Путешествие по Волге. М., 1970.

359. Чеченов И.М. Древности Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1969.

360. Чеченов И.М., Зиливинская Э.Д. Мечеть городища Нижний Джулат // Древности Северного Кавказа. М. 1999.

361. Чеченов И.М., Зиливинская Э.Д. Подземный склеп на городище Нижний Джулат // Проблемы Древней истории и культуры Северного Кавказа, (ред. Р.М.Мунчаев, С.Н. Кореневский). М., 2004.

362. Чуйская долина. Труды Семиреченской археологической экспедиции// МИА, 1950. № 14.

363. Шарифуллин Р.Ф. Второе кирпичное здание в центре Биляра // Археологическое изучение булгарских городов. Казань, 1999.

364. Шарифуллин Р.Ф. Бани Болгара и их изучение // Город Болгар. Монументальное строительство, архитектура, благоустройство. М., 2001.

365. Шер Я.А. Каменные изваяния Семиречья. М.-Л., 1966.

366. Шестаков П.Д. Напоминание о древнем городе Маджаре.\\ Труды IV археологического съезда, т. 1. Казань, 1884.

367. Шишкин В.А. Варахша. М., 1963.465

368. Шишкина Г.В. Городской квартал VIII-XI вв. на северо-западе Афрасиаба // Афрасиаб, вып. II. Ташкент, 1973.

369. Шмит А. Архитектурные чертежи развалин древних Булгар. М., 1832.

370. Шнадштейн Е.В. Археологические памятники Астраханской области. Астрахань, 1990.

371. Шпилевский С.М. Древние города и другие булгаро-татарские памятники в Казанской губернии. Казань, 1877.

372. Шуази О. Всеобщая история архитектуры. М., 2008.

373. Щеблыкин И.П. Искусство ингушей в памятниках материальной культуры // Известия ингушского научно-исследовательского института краеведения. Вып. 1. Владикавказ, 1928. С. 271-299.

374. Щеблыкин И.П., Горчакова Н.Г. Гянджа в XII в. //Архитектура Азербайджана эпохи Низами. М.-Баку, 1947.

375. Щепетильников Н.М, Архитектура Монголии. М., 1960.

376. Эссад Дж. Константинополь. От Византии до Стамбула. М., 1919.

377. Юматов B.C. Древние памятники на земле башкирцев Чубилинской волости // Оренбургские губернские ведомости, № 5. 1848.

378. Юрченко А. Г. Хан Узбек: между империей и исламом (структуры повседневности) // Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып. IX. Археология, краеведение. Ставрополь, 2009.

379. Юсупов Г.В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. M.-JI., 1960.

380. Юсупов X. Выдающиеся архитектурные памятники древнего Гурганджа // Приаралье в древности и средневековье. М.: Изд-во «Восточная литература» РАН, 1998.

381. Яблонский JI.T. Типы погребального обряда на мусульманских городских некрополях Золотой Орды //Вестник МГУ. Серия IX история. 1975. №2.

382. Якобсон A.JI. Из истории средневековой архитектуры в Крыму // С А, 1946. № VIII.

383. Якобсон A.JI. Из истории армянской средневековой архитектуры.466

384. Татевский монастырь // CA, 1947. № IX.

385. Якобсон А.Л. Средневековый Херсонес XII-XIV вв. // МИА, 1950. №

386. Якобсон А.Л. Раскопки на городище Орен-Кала в 1953-55 гг. // МИА, 1959. № 67.

387. Якобсон А.Л. Средневековый Крым. М-Л, 1964

388. Якубов Ю. Раннесредневековые бытовые очаги из поселения Гардани Хисор // Жилище народов Средней Азии и Казахстана. М, 1982.

389. Якубовский А.Ю. Развалины Ургенча // Известия ГАИМК. Т.6, вып. 2. Л, 1930.

390. Якубовский А.Ю. К вопросу о происхождении ремесленной промышленности Сарая Берке // Известия ГАИМК, VIII. Вып. 2-3. Л, 1931.

391. Якубовский А.Ю. Феодализм на Востоке: Столица Золотой Орды Сарай Берке. Л, 1932.

392. Bahr К. Beitrage zur Kenntnise des Russischen Reiches, IV. SPb, 1841. Blair S.S., Bloom J.M. The Art and Architecture of Islam 1250-1800. Yale University Press, 1994.

393. Barrucand M., Bednorz A. Maurische Architektur in Andalusien. Köln,1992.

394. Bartold V. Der iranische Buddhismus und sein Verhältnis zum Islam // Oriental studies in honour of C.E. Pavry. London, 1933.

395. Creswell K.A.C. A short account of early muslim Architecture. Middlesex,1958.

396. Encyclopaedia of Islam. London-Leiden, 1927, vol. 2.

397. Erdenebat U., Pohl E. Aus der Mitte der Hauptstadt Die Ausgrabungender Universität Bonn im Zentrum von Karakorum // Dschingis Khan und seine

398. Erben. Das Weltreich der Mongolen. Bonn, München, 2005.

399. Ettinghausen R., Grabar O. The Art and Architecture of Islam: 650-1250.

400. New Haven and London, 1987.

401. Godard A. L'Art de Iran. Paris, 1962.467

402. Güldenstädt J.A. Reisen durch Russland und im caukasischen Gebirge. B.I. SPb, 1787.

403. Güldenstadt I. Reisen durch Russland und im caukasischen Gebirge. B. II S.-Pb, 1791.

404. Herzfeld E. Archaeological History of Iran. London, 1935. Herzfeld E. Damaskus. Studies in Architecture. Ars Islamica. Vol. 10. Ann Arbor, 1943.

405. Klaproth J. Reise in den Kaukasus und nach Georgien unternommen in den Jahren 1807 und 1808. B.II. Berlin u. Halle, 1812-1814. L'Art en Turquie. Friborg, 1981.

406. Islam. Arts et Civilisations (Dir. M.Hattstein, P.Delius). Könemann, 2004.640 p.

407. Klaproth J. Reise in den Kaukasus und nach Georgien unternommen in den Jahren 1807 und 1808. Berlin u. Halle, 1812-1814.

408. Magazin für die neue Historie und Geographie angelegt von Dr. Anton Friedrich Büsching. Hamburg, 1771.

409. Nesterov T. Situl Orheiul Vechi. Monumente de arhitektura. Moldova, Epigraf, 2003. 235 P.

410. Pallas P.S. Bemerkungen auf einer Reise in die südlichen Statthaltersaften des Russischen Reiches in den Jahren 1793-1794. B. I. Leipzig, 1799.

411. Petersen A. Dictionary of Islamic Architecture. London and New York,

412. Potocki J. Voyage dans les steps d'Astrakhan et die Caucase. 2. Paris, 1829. Sarre Tr. Rheise in Kleinasien. Berlin, 1986.

413. Stierlin H. Islam. Early Architecture from Baghdad to Cordoba. Vol.1. Köln, 1996.

414. Stierlin H. Turkey from the Selyuks to the Ottomans. Köln, 1998. Ünsal Benset. Turkish Islamik Architecture. Seldjuk to Ottoman. New York, 1973.

415. Xiao Mo. Chinese Architecture. Beijing, 1999.

416. Zilivinskaya E. The Golden Horde city pattern: evidence from excavations // Urbanism in Medieval Europe. Papers of the «Medieval Europe Brügge 1997» Conference. Zellik, 1997. Vol. 1.

417. Архивные материалы Алихова A.E. Отчет о раскопках Мордовской наровчатской экспедиции в с. Наровчат Пензенской области в 1960 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 2102.

418. Березин Я.Б. Отчет о раскопках курганного могильника «Золотаревка 5» Ипатовского района Ставропольского края в 1998 г. // Архив ИА РАН Р-1, № 22352, 22353.

419. Гарустович Г.Н. Отчет об археологических раскопках в Чишминском, Дуванском, Уфимском, Иглинском районах Башкирской АССР в 1985 г. //Архив ИА РАН, № Р-1 10972, 10972а.

420. Ионе Г.И. Отчет о полевых археологических работах сектора археологии КЕНИИ в 1963 г. // Архив ИА РАН. Р-1 N 3395.

421. Егоров В.Л. Отчет о раскопках Селитренного городища в 1987 г. // Ахив ИА РАН, Р 1, №№ 14715,14716.

422. Крамаровский М.Г. Отчет о полевых исследованиях на городище средневекового Солхата (Крым, Старый Крым) археологической экспедицией Государственного Эрмитажа в 1985 году // Архив ИА Украины. № 1985/84.

423. Крамаровский М.Г. Исследования на городище Солхат. Отчет экспедиции Отдела Востока Государственного Эрмитажа за 1986 год // Архив ИА Украины, № 1986/95.

424. Крамаровский М.Г. Отчет о полевых исследованиях 1991 г. на городище средневекового Солхата (Крым, Старый Крым) археологической экспедицией Государственного Эрмитажа в 1985 году // Архив ИА Украины. № 1991/

425. Крамаровский М.Г. Отчет о полевых исследованиях 1992 г. на городище средневекового Солхата (Крым, Старый Крым) археологической экспедицией Государственного Эрмитажа в 1985 году // Архив ИА Украины. № 1992/

426. Крамаровский М.Г. Отчет о полевых исследованиях 1993 г. на городище средневекового Солхата (Крым, Старый Крым) археологической экспедицией Государственного Эрмитажа в 1985 году // Архив ИА Украины. № 1993/

427. Крупное В.И., Кузнецов В.А., Марковин В.И., Мерперт Н.Я., Милорадович О.В., Мунчаев P.M. Полный научный отчет объединенной Северо-Кавказской археологической экспедиции за 1960 г. //Архив ИА РАН №2183.

428. Мажитов H.A., Салихов Р.Т., Халиуллин Р.И. Отчет о раскопках средневекового мавзолея Бэндэбикэ в Кугаринском районе БАССР в 1969 г. // ИА РАН. Р-1, № 4009.

429. Плахов В.В. Научный отчет о раскопках Хаджитархана в 1984-86 гг. // Архив ИА РАН, Р-1, № 11416.

430. Плахов В.В. Отчет о раскопках мавзолея XIV в. и могильника у пос. Комсомольский Красноярского р-на Астраханской области в 1987 году. Архив ИА РАН. Р-1, № 12519, 12519а.

431. Плахов В.В. Отчет о раскопках культового комплекса XIII века у пос. Комсомольский Красноярского р-на Астраханской области в 1989 году // Архив ИА РАН, 1989. Р-1, № 14194, 14195.

432. Попов A.C. Отчет о работе Оренбургской археологической экспедиции в 1969 г. // Архив ИА РАН, 1969. Р-1, № 3956, 3956а.

433. Попов A.C. Отчет о работе Оренбургской археологической экспедиции в 1970 г. // Архив ИА РАН, 1970. Р-1, № 5438, 5438а.

434. Рудаков В. Г. Отчёт об археологических разведках на территории Селитренного городища и его окрестностей в 2002 г. // Архив ИА РАН. Р.-1. №№ 22894,22895.

435. Турецкий М.А. Отчет о раскопках курганных могильников у с. Изобильное Соль-Илецкого района Оренбургской области в 1993 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 18708.

436. Федоров-Давыдов Г.А:, Мухамадиев А.Г. Отчёт о раскопках золотоордынского городища у с. Селитренного Астраханской области Харабалинского района (Сарай-Бату) в 1969 г. // Архив ИА РАН. Р-1. №№ 3909, 3909а.

437. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., Егоров В.Л. Отчет об471археологических раскопках на Селитренном городище в Астраханской области в 1975 г. Архив ИА РАН. Р-1, № 5846.

438. Егоров В.Л., Яблонский Л.Т., Булатов Н.М. Отчет Поволжской археологической экспедиции о раскопках на Селитренном городище Астраханской области в 1976 г.// Архив ИА РАН. Р-1, № 6168.

439. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., Гусева Т.В., Егоров В.Л., Яблонский Л.Т. Отчет о раскопках Селитренного городища в 1977 году. Архив ИА РАН. Р-1, №6687, 6687а.

440. Федоров-Давыдов Г.А., Егоров В.Л., Яблонский Л.Т., Булатов Н.М. Отчет Поволжской археологической экспедиции о раскопках на Селитренном городище Астраханской области в 1978 г.// Архив ИА РАН. Р-1, № 8263.

441. Федоров-Давыдов Г.А., Егоров В.Л., Яблонский Л.Т., Булатов Н.М., Паромов Я.М. Отчет Поволжской археологической экспедиции о раскопках на Селитренном городище Астраханской области в 1979 г.// Архив ИА РАН. Р-1, №8266.

442. Федоров-Давыдов Г.А., Егоров В.Л., Яблонский Л.Т., Булатов Н.М., Богословский О.В. Отчет Поволжской археологической экспедиции о раскопках на Селитренном городище Астраханской области в 1980 г.// Архив ИА РАН. Р-1, №8269.

443. Федоров-Давыдов Г.А., Егоров В.Л., Булатов Н.М. Отчет Поволжской археологической экспедиции о раскопках на Селитренном городище Астраханской области в 1981 г.// Архив ИА РАН. Р-1, № 9677.

444. Федоров-Давыдов Г.А., Егоров В.Л., Булатов Н.М., Скоробогатова Т.В. Отчет о раскопках на Селитренном городище в 1982 г. Архив ИА РАН. Р-1, №9792.

445. Федоров-Давыдов Г.А., Дворниченко В.В., Егоров В.Л., Булатов

446. Н.М. Отчет о раскопках Селитренного городища Астраханской области в 1983 году // Архив ИА РАН. Р-1. № 9275.

447. Федоров-Давыдов Г.А., Булатов Н.М., Егоров В.Л. Отчет о472раскопках на Селитренном городище в 1985 году // Архив PIA РАН. Р-1. № 10766.

448. Федоров-Давыдов Г.А., Егоров B.JI. Отчет о раскопках на Селитренном городище в 1986 году // Архив ИА РАН. Р-1, № 11755, 11755а-в.

449. Филипченко В.В. Отчет о археологических разведках в 1952 г. Астраханским областным краеведческим музеем на территории Каспийского, Лиманского, Красноярского, Харабалинского районов Астраханской области. // Архив ИА РАН.Р-1, № 1265.

450. Яковлев A.B. Отчет о раскопках курганных могильников «Совруно 1» и «Совруно 2» у совхоза Советское руно Ипатовского р-на Ставропольского края в 2000 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 23835, 23836.

451. Яковлев A.B. Отчет о раскопках курганных могильников Шарахалсун 5 на территории Апанасенского р-на Ставропольского края в 2001 г. // Архив PIA РАН, (без номера).

452. Карта Маджара с окрестностями. Отдел рукописей Б АН. Опись осн, №868.

453. План Маджара. Отдел рукописей-Б АН. Опись осн, № 760.