автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Взаимоотношения военных и гражданских структур в постсухартовской Индонезии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Взаимоотношения военных и гражданских структур в постсухартовской Индонезии"

На правах рукописи

СУЧКОВ Григорий Викторович

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ВОЕННЫХ И ГРАЖДАНСКИХ СТРУКТУР В ПОСТСУХАРТОВСКОЙ ИНДОНЕЗИИ

Специальность: 07.00.03 - Всеобщая история (Новое и новейшее время)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 5 НО Я 2010

Москва 2010

004613996

Работа выполнена в Центре Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании Института востоковедения РАН

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор политических наук Другое Алексей Юрьевич

доктор исторических наук, профессор

Ланда Роберт Григорьевич

Институт востоковедения РАН

Ведущая организация:

доктор исторических наук, профессор

Малетин Николай Павлович

Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД РФ

Институт мировой экономики и международных отношений РАН

Защита состоится «декабря 2010 г. на заседании Совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 002.042.04 при Институте востоковедения РАН по адресу: 107031, г. Москва, ул. Рождественка, д. 12

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института востоковедения РАН

Автореферат разослан «0%> ноября 2010 г.

И.о. ученого секретаря совета доктор исторических наук

Грайворонский В. В.

© Институт востоковедения РАН, 2010

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертации определяется ее важностью для понимания роли армии в истории Индонезии, воздействия военных на ход общественно-политических процессов на современном этапе развития этого островного государства.

Для многих азиатских и африканских стран, освободившихся в XX столетии от колониального гнета, характерен значительно больший по сравнению с западными государствами вес, которым вооруженные силы обладают в социально-политической жизни, что часто объясняется незрелостью гражданских институтов, мировоззренческими установками местной правящей элиты и населения в целом. В различных странах масштабы влияния военных на протекающие в стране процессы неодинаковы. Национальная армия Индонезии, взаимоотношениям которой с гражданскими властями в постсухартовский период посвящена данная работа, являет собой пример вооруженных сил, долгое время доминировавших на политическом пространстве своей страны.

Хронологические памки. выбранные автором, заключают в себе период с 1998 по 2010 гг. Отправной точкой исследования стали последние месяцы пребывания президента Сухарто у власти, поскольку именно тогда в стране начала складываться политическая конфигурация, которая определяла динамику развития Индонезии в последующие годы.

Объект исследования. Объектом исследования является политическая жизнь Индонезии на рубеже XX — XXI столетий. Предметом анализа - взаимоотношения военных и гражданских структур в постсухартовской Индонезии.

Целью данной работы является разносторонний анализ функционирования вооруженных сил Индонезии в постсухартовский период. Автор в первую очередь рассматривает их деятельность как политический фактор в одной из крупнейших стран мира. Выявляются основные направления развития армии, пути ее взаимодействия с другими политическими игроками. После падения Нового порядка военные превратились в желанных партнеров для многих политических сил. Это имело различные проявления. Соискатель ставил перед собой задачу их всестороннего рассмотрения: от неприкрытого заигрывания партий с

состоявшими на действительной службе офицерами до участия политиков с военным прошлым в активной политической жизни страны в ходе двух последних парламентских и президентских кампаний. Не менее важным видится и описание деятельности армии после ее перевода на новые идеологические рельсы в соответствии с требованиями времени, рассмотрение процесса поиска военными своего места в новой Индонезии.

Доктор политических наук А. Ю. Другов в конце 1980-х гг. писал: «Вооруженные силы Индонезии становятся авангардом, ударной силой и одновременно политической организацией бюрократической буржуазии. В принципе, с некоторыми оговорками, можно сказать, что армия принимает на себя те функции, которые в странах развитого капитализма выполняют буржуазные политические партии - явление не чисто индонезийское, но свойственное целому ряду освободившихся стран со слаборазвитой классовой дифференциацией» [Другов А. Ю. Политическая власть и эволюция политической системы Индонезии. М., 1989. С. 13]. Одна из главных задач, которые ставил перед собой автор диссертации, заключалась в попытке экстраполяции этого тезиса на постсухартовский период в истории изучаемой страны с целью выяснения его актуальности применительно к современной Индонезии.

В 1990-х гг. Л. П. Панченко, автор последней на сегодняшний день монографии, посвященной индонезийской армии, справедливо отмечала: «...в недрах военно-этакратической системы консолидируются новые силы, которые постепенно перестают довольствоваться «хлебом единым» и стремятся к открытому политическому самовыражению. Ввиду этого возникает... вопрос, не вступает ли миссия, взятая на себя индонезийской армией, во все более явное противоречие с самой логикой развития страны - как, впрочем, и с логикой тенденций, господствующих в мировом развитии?» [Панченко Л. П. Армия и модернизация общества. Опыт Индонезии. М., 1994. С. 19]. Такая оценка трансформации индонезийского общества была сделана за несколько лет до падения режима Нового порядка. Она точно и объективно высветила некоторые особенности развития индонезийских вооруженных сил и социума в целом. В фокусе внимания при написании диссертационной работы находился анализ проблем современной Индонезии, в том числе и тех, на которые в своей монографии указывала Л. П. Панченко: изменение формата взаимоотношений военных и гражданских структур под влиянием логики эволюции индонезийского общества и магистральных тенденций общемирового развития.

Методы исследования. При работе над диссертацией автор руководствовался требованиями современной исторической науки, включающими общефилософские принципы, а также историко-сравнительный и описательно-аналитический методы. Историко-сравнительный метод позволил изучить факты в тесной связи с

исторической обстановкой их возникновения. Его применение также способствовало объективной оценке выводов, которые были сделаны другими исследователями. Проблемно-хронологический подход обеспечил структурирование исследования в единстве его общей сути. В соответствии с принципом историзма изучались отношения между вооруженными силами и гражданскими властями в общем контексте эволюции индонезийской государственности. При работе с источниками и литературой был использован метод классификации, который помог систематизировать библиографическую базу исследования. Статистический метод дал возможность выявить некоторые тенденции изучаемых процессов и явлений. Автором использовался и экономико-детерминистский подход, который позволил подтвердить тезис о том, что причина активного вовлечения военных в общественно-политическую жизнь Индонезии на всем протяжении ее развития как самостоятельного государства лежит не в последнюю очередь и в борьбе за финансовые ресурсы.

Научная новизна работы заключается в том, что автор восполняет пробел в изучении истории и политического развития Индонезии, связанный с почти полным отсутствием научных работ по выбранной тематике.

Практическая ценность работы определяется тем, что она может использоваться в дальнейшем в качестве исходных материалов по изучению как общего политического развития Индонезии в целом, так и видоизменения модели функционирования вооруженных сил этого государства в частности. Работа может также быть полезной и практическим работникам в сфере политики и международных отношений.

Апробация работы. Основные выводы, сделанные автором по ходу написания диссертации, были изложены в научных статьях, опубликованных в период с 2006 по 2009 гг. и посвященных проблеме поиска вооруженными силами Индонезии своего места в принципиально новой для них политической системе координат. Результаты исследования были представлены автором и на ряде межинститутских конференций.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии. Выводы делаются по ходу изложения и в заключении. Список литературы включает в себя около 250 наименований.

При проведении исследования соискатель обращался к большому количеству источников и научных трудов. Степень разработанности темы в российской, а прежде советской, и иностранной литературе неодинакова, что, как будет показано ниже, заставляло автора обращаться практически исключительно к исследованиям, проводившимся за рубежом.

Выбранная в качестве темы данной работы проблематика получила широкое освещение в иностранной литературе, однако не пользовалась

должным вниманием российского научного сообщества: вопрос о роли вооруженных сил в политическом развитии современной Индонезии рассматривался в нашей стране крайне несистематично. В той или иной степени он затрагивался в ряде научных статей. Нельзя также не отметить, что отдельные монографии, посвященные общему положению дел на политической арене Индонезии, были частично ориентированы на выявление общих закономерностей эволюции индонезийской армии в постсухартовский период. Изменение функции вооруженных сил анализировалось в недостаточном объеме в силу того, что авторы работ делали акцент на широком спектре вопросов и не ставили перед собой задачу показать во всей полноте модель развития индонезийской армии, которую мы можем наблюдать на протяжении последних 10-12 лет.

Роль вооруженных сил в истории и политическом развитии Индонезии в период пребывания у власти первых двух президентов страны, Сукарно и Сухарто, в отечественной научной литературе была рассмотрена довольно подробно. Так или иначе указанная проблема поднималась в трудах Демина Л. М., Другова А. Ю., Чуфрина Г. И. «Индонезия: закономерности, тенденции, перспективы развития», Другова А. Ю. «Политическая власть и эволюция политической системы Индонезии», Другова А. Ю„ Резникова А. Б. «Индонезия в период «направляемой демократии», Жарова В. А. «Официальные идеологические доктрины Индонезии, Малайзии и Филиппин», Капицы М. С., Малетина Н.П. «Сукарно. Политическая биография», Мирского Г. И. «Третий мир: общество, власть, армия», Панченко Л. П. «Армия и модернизация общества», Плеханова Ю. А. «Общественно-политическая реформа в Индонезии (1945 - 1975)», Севортяна Р. Э. «Армия в политическом режиме современного Востока», Сумского В. В. «Национализм и авторитаризм. Политико-идеологические процессы в Индонезии, Пакистане и Бангладеш», Федорова В. А. «Армия и модернизация в странах Востока», Цыганова В. А. «История Индонезии» (т. 2), Юрьева А.Ю. «Индонезия после событий 1965 г.» и др. В данных работах обстоятельно изучался вопрос эволюции политической системы Индонезии, прихода военных к власти и придания нового качества индонезийскому обществу. Советские исследователи уделяли значительное внимание рассмотрению индонезийского опыта государственного строительства, роли армии в этом процессе и проведению параллелей между военным правлением в Индонезии и в других странах. Отечественным востоковедением последовательно освещались рост влияния вооруженных сил во внутриполитической жизни страны, выработка формата их взаимоотношений с гражданскими структурами и интеграция армии в систему административного управления и экономики на различных этапах истории современной Индонезии (провозглашение независимости, установление

парламентаризма, его последующая смена на систему «направляемой демократии» и, наконец, приход к власти Сухарто после событий 1965 г.).

Основной библиографической базой при написании рассматриваемой работы стала иностранная литература, главным образом на индонезийском и английском языках. Исследователи из Индонезии, Австралии, Соединенных Штатов Америки, Нидерландов и других государств уделяли большое внимание анализу развития вооруженных сил Индонезии в постсухартовскую эпоху. Особым образом следует выделить труды Д. Кингсбэри, М. Мицнера, С.Сайда, Дж. Хонны и ряда других ученых, которых можно признать одними из самых авторитетных специалистов, занимавшихся в последнее время проблемами отношений военных и гражданских структур в Индонезии1. Их работы предоставляют богатый фактический материал и довольно подробный разбор деятельности вооруженных сил Индонезии и выстраивания парадигмы их взаимоотношений с гражданскими лидерами. Монографии указанных авторов, как правило, рассматривают армию Индонезии в широком общественно-политическом контексте через призму принципов сосуществования различных центров политического влияния. В целом это весьма характерно для литературы по выбранной тематике, что вполне объяснимо: именно армия была мотором развития Индонезии на протяжении более чем трех десятилетий. Все политические силы так или иначе зависели от нее, поэтому для всестороннего анализа ее роли в постсухартовский период необходимо рассмотреть вооруженные силы со всех точек зрения, в том числе и с позиций взаимодействия военных с разнообразными гражданскими субъектами политического процесса.

Важную роль при написании диссертации сыграло изучение и осмысление автором законодательной базы, юридической платформы деятельности индонезийских вооруженных сил. В постсухартовскую эпоху органами государственной власти Индонезии было выработано и утверждено значительное количество официальных документов, которые должны были направить развитие армии в новое русло. Их анализ был одним из ключевых звеньев в цепи выстраивания политической картины современной Индонезии.

1 См., например: Honna J. Military Ideology in Response to Democratic Pressure during the Late Suharto Era: Political and Institutional Contexts // Indonesia, № 67 (1999). C. 77 - 126; Hoima J. Military Politics and Democratization in Indonesia. London, 2003; Kingsbury D. Power Politics and the Indonesian Military. London, 2003; Mietzner M. The Politics of Military Reform in Post-Suharto Indonesia: Elite Conflict, Nationalism, and Institutional Resistance. Washington, 2006; Mietzner M. Military Politics, Islam, and the State in Indonesia: from Turbulent Transition to Democratic Consolidation. Singapore, 2009; Said S. Wavvancara tentang Tentara dan Politik. Jakarta, 2001.

Материалы печати, практически исключительно зарубежной, заложили аналитический фундамент диссертации. В процессе ее написания автор обращался к множеству статей, опубликованных в ведущих индонезийских, австралийских, новозеландских, американских, британских изданиях (Kompas, Suara Pembaruan, The Jakarta Post, The New York Times, The Sydney Morning Herald и т.д.).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении формулируются цели и задачи исследования, обосновывается актуальность темы работы, раскрывается ее научная новизна, указываются хронологические рамки диссертации, приводится обзор источников, российской и зарубежной научной литературы.

В I главе («Армия и власть в Индонезии на закате эпохи Нового порядка») анализируются события, которые непосредственно предшествовали падению режима Нового порядка. Весной 1998 г. политический спектр Индонезии приобретал новые цвета, и в случае ухода президента многие игроки различной идеологической ориентации попытались бы включиться в схватку за власть. Сухарто и поддерживавшим его кругам, в том числе и среди офицеров, в последние годы Нового порядка с трудом удавалось балансировать между претендовавшими на влияние полюсами силы. Режим начинал ощутимо пробуксовывать. В указанном разделе рассматриваются причины, по которым государство погрузилось в пучину беспорядков и хаоса. Подчеркивается, что страна, принятая в 1960-х гг. Сухарто, разительно отличалась от той Индонезии, которую можно было наблюдать три десятилетия спустя: на заре Нового порядка это было гораздо менее требовательное и более наивное государство. Благодаря экономическим успехам политики Сухарто Индонезия проделала большой путь и в 1990-х гг. была уже современной страной со сложившимся слоем интеллигенции и укрепившимся средним классом, который тяготился отсутствием гражданских свобод и политической архитектурой Нового порядка. Многие индонезийцы ждали перемен, но правительство продолжало проводить линию, которой придерживалось ранее. В обществе, приобретавшем новое качество, такая политика была контрпродуктивна.

Азиатский валютно-финансовый кризис не только больно ударил по экономике страны, но и окончательно нарушил ее общественно-политическую стабильность, достижение которой было одним из главных аргументов Сухарто и его окружения при оправдании существования сложившегося в 1960-х гг. режима Нового порядка. Автор обращает первостепенное внимание на роль армии в урегулировании охватившего страну кризиса, являвшегося во многом продуктом исторического развития государства.

В момент, когда на смену эпохе Сухарто приходила новая эра, вооруженные силы Индонезии не были едины: внутри офицерского корпуса шла борьба за влияние. Армия как институт не имела четко выраженной позиции по вопросу демократизации жизни в стране. Цементирующим армейские ряды началом были идея о первостепенной необходимости сохранения стабильности и порядка, противодействие центробежным тенденциям. Резкие перемены, по мнению военных, непременно привели бы к возникновению весьма опасной ситуации. Именно поэтому часть высокопоставленных офицеров стремилась сбить накал страстей и примирить противостоявшие друг другу политические лагеря. Армия стала последним союзником, который покинул Сухарто. При этом многие влиятельные военные еще задолго до ухода того с поста президента начинали понимать, что коренная перестройка государства была неизбежна. В начале 1998 г. вооруженные силы показывали готовность навести мосты с недовольными сохранением статус-кво деятелями.

Армия внимательно наблюдала за политической эволюцией двух ведущих оппозиционеров страны - Амина Раиса и Мегавати Сукарнопутри. Несмотря на свои непростые отношения с вооруженными силами в прошлом, они рассматривали военных не как врага, а скорее как перспективного в тех условиях партнера, который уже обозначил свою нерешительность и некоторую разобщенность. Готовность гражданских политических лидеров к сотрудничеству с армией приобретала особое значение в постсухартовский период. Нахождение военными и оппозиционерами точек соприкосновения уменьшало и без того невысокие шансы президента на сохранение власти.

Сухарто потерял стратегическую инициативу. Самые влиятельные политические игроки в середине мая 1998 г. приступили к борьбе за власть, воспринимая президента как досадное препятствие, которое необходимо было с минимальными потерями преодолеть. Оставленный всеми президент понял, что ему не остается ничего другого, как уйти. Это он и сделал 21 мая 1998 г., обратившись к нации. После того как Сухарто публично объявил о своей отставке, армия сразу же обозначила свою позицию по случившемуся: АБРИ (Вооруженные силы Республики Индонезии) официально поддерживают новое руководство.

С уходом Сухарто завершилась целая эпоха в истории Индонезии. Генерал на протяжении трех с лишним десятилетий стоял у руля страны, закладывая основы ее интенсивного экономического и социального развития, хотя у выстроенной им системы были и негативные черты. Сухарто ушел, и подстегиваемая колоссальными экономическими трудностями Индонезия медленно, но верно делала шаги в направлении построения государственной системы, которая могла бы превратить Новый порядок в достояние истории в подлинном смысле этих слов. Приход к власти вице-президента Хабиби стал первым этапом постсухартовской

эпохи. Не было сомнений в том, что армия и после выхода Сухарто на пенсию будет претендовать на власть.

Противостояние между представителями двух лагерей - противников участия армии в политической жизни и тех, кто его в той или иной степени одобрял, - составило важную часть постсухартовской политической действительности в Индонезии.

Во II главе («Реформирование вооруженных сил при Б. Ю. Хабиби») на первый план выводится выстраивание формата взаимоотношений между президентом Хабиби и вооруженными силами. Важнейшим фактором, влиявшим на определение будущего индонезийских вооруженных сил после падения режима Сухарто, было распределение постов в армии, равно как и исход борьбы за контроль над ней. Главнокомандующий Виранто сумел сломить сопротивление своих противников, в первую очередь Прабово Субианто, и в значительной степени консолидировать армию под своим началом.

Одной из узловых проблем Индонезии 1998 г. было то, в каком ключе будут развиваться отношения между главкомом и президентом. Главе государства был необходим Виранто, в котором Хабиби видел человека, способного стать надежной опорой своей власти. Вместе с тем генерал нуждался в президенте отнюдь не меньше. Их взаимозависимость превратилась в важный стабилизатор индонезийской политической жизни в непростой для страны период.

Одной из главных задач Виранто было принятие конкретных мер, направленных на изменение имиджа военных в глазах населения. После майских политических событий средства массовой информации получили невиданную при Сухарто свободу, что привело к появлению на страницах индонезийской печати волны антиармейских и антисухартовских материалов. Копившееся десятилетиями недовольство издержками режима Нового порядка, в том числе коррупцией, непотизмом, нарушениями прав граждан и неумением/нежеланием властей услышать голос народа, выплеснулось в одночасье. Уровень доверия к армии, пожалуй, достиг своего исторического минимума. В сложившейся обстановке военное командование осознавало, что сохранить механизм функционирования вооруженных сил и соответствующую ему риторику сухартовских времен невозможно. Понимавший это Виранто приблизил к себе несколько офицеров, считавшихся сторонниками реформ, и попытался придать армии реформаторский импульс.

В сентябре 1998 г. увидела свет «Новая парадигма», определившая направление развития армии. Предполагалось, что в изменившейся обстановке армия не будет постоянно находиться в первых рядах при решении всех вопросов общенационального характера; вооруженные силы отойдут от практики назначения людей в погонах на гражданские посты в пользу дистанционного влияния на ход политического процесса, которое

будет оказываться не прямыми, а косвенными методами; АБРИ готовы к распределению ролей между различными национальными силами при принятии решений. Вектор реформ в армии был задан верный, он вполне соответствовал духу времени. Возникал, однако, вопрос, будет ли деятельность командования находиться в этой новой системе координат.

Будущее «двойной функции» (с^Лн^О армии привлекало значительное внимание общественности. Эта доктрина подводила базу под деятельность АБРИ в тех рамках, в которых та происходила прежде. Именно опираясь на нее, армия получала различные преференции, ставила себя на верхнюю ступень иерархической лестницы индонезийской политики. После упразднения доктрины армии пришлось бы окончательно порвать со своим прошлым, оставив в нем активное вмешательство (на законных и идеологически крепких основаниях) в ход общественно-политических и экономических процессов. Разумеется, не все представители индонезийского офицерского корпуса положительно воспринимали такие перспективы.

Вооруженные силы в любом случае были вынуждены пойти на изменение формата своего взаимодействия с гражданскими структурами. Именно в этом заключалось основное требование сторонников демократизации. Армия была у власти столь долго, что ей удалось практически полностью подмять под себя всю систему управления страной, когда ни одно решение не могло быть принято без ведома военного командования и лично генерала Сухарто. Следовательно, реформировать политическое бытие при сохранении с1\У1Лтц$1 возможным не представлялось. Фактически будущее этой доктрины было предрешено падением Сухарто. Весной 2000 г. было принято решение о ликвидации «двойной функции».

Армия стремилась своими руками придавать форму будущим отношениям с гражданскими структурами. Не имея возможности открыто сопротивляться набиравшему размах движению за реформы, военное командование признавало необходимость преобразований, в том числе и в самих вооруженных силах, но, по мнению генералитета, процесс ухода армии с политической сцены должен был быть постепенным.

Весной 1999 г. было объявлено о прекращении практики кекагуаап (назначение состоящих на действительной службе военных на гражданские посты). Наступление на наследие Нового порядка шло и по другим направлениям.

Характер активного взаимовыгодного сотрудничества армии и гражданской политической элиты в 1998 - 1999 гг. продемонстрировали два события: выборы председателя организации (фактически партии) Голкар и съезд Народного консультативного конгресса. Главком Виранто взял сторону президента, показав значительный потенциал взаимодействия между гражданскими и военными структурами.

И

Политическая конфигурация в Индонезии претерпевала значительные изменения по мере приближения парламентской и президентской кампаний, первых после ухода Сухарто. Хабиби и его окружение были явно обеспокоены усиливавшейся автономией армии и растущими амбициями Виранто. Генерал укреплял свои позиции, играя на противоречиях между гражданскими политиками. При этом он подчеркивал необходимость продолжения реформ, в том числе и в армии.

В рассматриваемый временной промежуток в Индонезии сложилась непростая ситуация. С одной стороны, общественность требовала отказа от сухартовской практики вмешательства армии в ход политических процессов, а с другой - наблюдались нерешительность некоторых гражданских политиков и их нередко очевидное желание, если и не найти в вооруженных силах опору, то во всяком случае не отторгать их. К тому же с момента падения Сухарто в исторической перспективе прошел ничтожно малый срок для того, чтобы кардинально изменились коллективная психология армии как института и образ политического мышления отдельных ее представителей.

Неудивительно, что в 1999 г. армия вновь стала заметным игроком в ходе парламентской и президентской кампаний. Справедливости ради подчеркнем, что армия действительно старалась привести свою практическую деятельность в соответствие с определенными в 1998 - 1999 гг., в том числе и ею самою, идеологическими установками. Не в последнюю очередь это происходило потому, что общественное мнение оказывало на вооруженные силы давление, довольно четко очерчивая рамки их активности в сфере практической политики. Это не означает, что военное командование не питало никаких политических амбиций и полностью самоустранилось от электоральных процессов. Однако обещание воздержаться от практики Нового порядка, когда армия открыто вмешивалась в ход выборов, было выполнено.

Одним из важнейших моментов, который в 1999 г. определял взаимоотношения армии и президента, стал тиморский вопрос, уходивший корнями в середину 70-х гг. прошлого столетия, когда Индонезия аннексировала территорию бывшей португальской колонии. На Восточном Тиморе два с половиной десятилетия шло национально-освободительное движение.

Важной стороной многогранного восточнотиморского конфликта стали кастовые интересы армии Индонезии, превратившей 27-ю провинцию в тренировочный полигон, прохождение службы на котором предоставляло широкие возможности продвижения по карьерной лестнице. Эта провинция служила ширмой, которая очень удачно прикрывала нелегальную экономическую деятельность военных. Завоевание Восточным Тимором независимости стало бы признанием полной профессиональной

несостоятельности индонезийской армии, не сумевшей подавить сопротивление восточнотиморских партизан.

Восточный Тимор стал одним из тех проблемных регионов Индонезийского архипелага, перманентная нестабильность в котором, по замыслу некоторых военных, могла помочь вооруженным силам сохранить свой особый статус и оправдать их гипертрофированную роль в жизни государства. Дополнительное измерение конфликту придавал вопрос сохранения территориальной целостности Индонезии.

Президент Хабиби под влиянием ряда внутри- и внешнеполитических соображений в начале 1999 г. согласился на предоставление Восточному Тимору права на самоопределение. Не возникало сомнений в том, что вооруженные силы будут всеми способами препятствовать отделению Восточного Тимора, равно как и в том, что инициатива президента будет формально поддержана армией. События развивались именно по такому сценарию. Многие международные наблюдатели, представители движения за независимость выражали обеспокоенность высокой вероятностью того, что путем насилия и запугивания местного населения Джакарта руками вооруженных сил попытается при определении будущего политического статуса непокорной провинции склонить чашу весов в свою пользу. Еще громче стали слышны обвинения в адрес индонезийской армии в поддержке действовавших на Восточном Тиморе военизированных отрядов, члены которых открыто говорили о том, что, если население выберет независимость, будет устроена «кровавая баня». Это в конечном счете и произошло. Около 1.500 человек погибли, инфраструктура провинции была почти полностью уничтожена.

В диссертации анализируется вопрос о степени ответственности военных за развитие тиморского кризиса на последнем его этапе в контексте взаимоотношений армии и гражданских лидеров.

Рассматриваемый в III главе («Деятельность А. Вахида и М.Сукарнопутри в контексте преобразований в армии») временной промежуток охватывает президентство двух политических фигур -Абдуррахмана Вахида и Мегавати Сукарнопутри. Каждый из них обладал собственным политическим почерком, своими представлениями о пути развития страны. Подходы Вахида и Сукарнопутри к вопросу преобразований в вооруженных силах значительно отличались. Автор работы ставил перед собой задачу сравнить политику двух этих государственных деятелей в отношении армии в общеполитическом контексте постсухартовской эпохи.

Вахид, избранный на пост президента в октябре 1999 г., должен был обратиться к широкому кругу вопросов. Одно из главных мест в списке приоритетов главы государства занимало выстраивание между гражданскими властями и армией таких отношений, которые привели бы к качественному изменению институциональных установок вооруженных

сил, реальному (а не только юридическому) утверждению четких границ профессиональной деятельности ТНИ (Национальная армия Индонезии).

Пространство для маневра у президента было относительно узким: при инициировании коренных изменений (а именно такие планы строил Вахид) было важно не слишком раскачивать политическую лодку, т.к. это могло вызвать недовольство народа, дестабилизировать и без того наэлектризованную ситуацию в стране и повлечь за собой негативные для властей последствия в виде материализации в конкретную форму реваншистских настроений в некоторых армейских кругах. Вахид первыми же своими решениями, принятыми в новом для него качестве, подтвердил реноме политика, стремящегося реформировать постсухартовскую действительность. Он активно вмешивался во внутренние дела армии, в том числе в решение кадровых вопросов. Президент, лишившись чувства политического самосохранения, открыто делал ставку на одну из противоборствовавших армейских группировок - реформистски настроенные элементы. Вахид, нередко подчеркивавший свою «мессианскую» роль и непогрешимость проповедуемых им идеалов, стремился сосредоточить в своих руках все нити управления армией, не допуская мысли о том, что любая попытка навязать вооруженным силам свою волю может отозваться политическим крахом инициатору столь смелых действий.

Глава государства отодвинул на обочину политической жизни самого опасного соперника, генерала Виранто, а также поставил на пост главнокомандующего не представителя сухопутных войск, а адмирала Видодо Ади Сучипто, выходца из ВМФ, тем самым нарушив сложившуюся практику - командовать вооруженными силами должен сухопутчик. Такой шаг был воспринят общественностью как своего рода вызов, брошенный главой государства военным. По ряду причин, однако, многие генералы были удовлетворены назначением Видодо.

Вахид проводил политику агрессивного реформирования армии, что не могло не вызвать отторжения со стороны офицерства. Непредсказуемость и своенравие президента постепенно приводили к тому, что от него отворачивались даже те, кто незадолго до того был его сторонником. Курс на конфронтацию с армией окончился для главы государства провалом. В июле Вахиду был объявлен импичмент. Кресло президента перешло к Мегавати Сукарнопутри. Она была более приемлемой фигурой для вооруженных сил, чем Вахид. Сущность и событийное наполнение отношений между гражданскими властями и армией при Сукарнопутри напоминали о временах президентства Хабиби: стороны старались воздерживаться от публичного выяснения отношений и предъявления взаимных претензий.

В пользу вооруженных сил действительно было то, что Сукарнопутри отличалась недоверием даже по отношению к своим политическим

партнерам. Армия, как это ни парадоксально, всегда была ближе Сукарнопутри, чем гражданские политические лидеры.

События в мире - сентябрьские теракты 2001 г. в США и последовавшее объявление войны силам, которые используют терроризм как средство достижения своих целей, - стали еще одной козырной картой в руках армии, доводом в пользу сохранения ею своей роли в жизни государства. Неоднократно сотрясавшие Индонезию в 2002 - 2004 гг. теракты имели схожие последствия.

Сукарнопутри было бы непросто в новых условиях найти в армии опору для проведения преобразований в военной среде (каковой для Вахида, например, была группа генерала Вирахадикусумы), да она и не предпринимала таких попыток. Это стало видно, в первую очередь, из ее подхода к решению кадровых вопросов. В отличие от Вахида, пытавшегося расположить на важных постах «своих» людей, готовых проводить его революционную политику, Сукарнопутри вела себя гораздо более осторожно и сдержанно, что приносило дивиденды, как ей самой, так и армии.

В 2003 г. была начата крупнейшая в постсухартовскую эпоху операция против ачехских повстанцев, что говорило о довольно прочных отношениях армии и президента. Вооруженные силы и Сукарнопутри объединяло представление о территориальной целостности страны как об основе основ современной Индонезии. События на Восточном Тиморе наглядно продемонстрировали, что угроза распада государства может заставить Сукарнопутри и генералитет говорить на одном языке. Вместе с тем преобразования в армии продолжались. Президент, однако, предпочитала не форсировать события и не раздражать военную элиту своим реформаторским напором.

По мере приближения президентских и парламентских выборов-2004 становилось все очевиднее, что индонезийский народ устает от политического хаоса, экономической разрухи и сопровождавших их разговоров о необходимости дальнейшего ухода страны от авторитарного прошлого путем углубления демократических преобразований. Новый порядок с рядом его неоспоримых недостатков представал в более благоприятном, нежели за несколько лет до того, свете.

Согласно всем предвыборным анализам, наибольшие шансы на победу имели два политика, которые за считанные годы до выборов определяли лицо вооруженных сил и направление политики армии и страны в целом. Речь идет о генералах Виранто и Юдойоно.

Комбинация нескольких факторов обеспечила Юдойоно убедительную победу во втором круге выборов.

В IV главе («Реформа вооруженных сил в годы пребывания у власти С.Б. Юдойоно (2004 - по н. вр.)») на первый план выдвигаются вопросы, связанные с проблемами взаимоотношений военных и гражданских

структур в годы пребывания у власти Сусило Бамбанга Юдойоно. Президент получил мандат на пять лет и должен был приступить к решению ряда серьезных проблем. Особый интерес общественности вызывало то, как Юдойоно будет выстраивать отношения с вооруженными силами, выходцем из которых он был. Демократически настроенные индонезийцы всерьез опасались, что приход к власти отставного военного приведет к армейскому ренессансу в индонезийской истории, тем более что в обществе был запрос на твердого, если не жесткого, политика, способного навести порядок в стране. Как показывает проведенный при написании диссертации анализ, такие опасения были в целом беспочвенны. Скорее наоборот, имелись основания полагать, что президентство Юдойоно станет своеобразным буфером, переходным периодом, который удовлетворит потребность страны в жестком правителе без трансформации политической системы обратно в авторитарную. Юдойоно являлся не замешанной в скандалах фигурой, человеком, известным всем, но равноудаленным от ведущих политических сил, демократом, ратовавшим за диктатуру закона, в чем и заключалась, как показало время, его сила. Президент дистанцировался от армии и не давал ей никаких преференций.

В то же время Юдойоно, вышедший из армейских рядов, прекрасно знаком с сущностью протекающих в войсках процессов и трудностями, которые испытывает ТНИ. Президент понимает, что, вытесняя вооруженные силы за пределы политико-экономического поля, он противопоставляет себя наиболее консервативно настроенным представителям военной элиты, и это проецируется на его подход к проведению реформ: постоянное подчеркивание приверженности преобразованиям иногда сочетается со стремлением пойти армии навстречу по тому или иному вопросу. Юдойоно не может также не сознавать, что эффективность и темпы реформ в вооруженных силах сдерживаются недостаточным финансированием силовых структур. При этом президенте в Индонезии активно обсуждаются вопросы, связанные с продолжением процесса изменения законодательной основы функционирования вооруженных сил. Например, именно при Юдойоно началось проведение в жизнь важного Закона № 34/2004 о Национальной армии Индонезии. В 2007 г. была принята новая доктрина ТНИ, которая должна была привести работу армии в соответствие с духом эпохи. Горячо обсуждались также и законопроекты о национальной безопасности и военном судопроизводстве. Президенту было необходимо балансировать между различными полюсами силы: несмотря на огромную популярность Юдойоно у населения, его позиции были не так крепки, как могло показаться на первый взгляд. В парламенте его Партия демократов контролировала лишь небольшое количество кресел.

Юдойоно удалось зарекомендовать себя с положительной стороны, подтверждением чему служат итоги президентских выборов 2009 г.:

действующий глава государства победил с большим преимуществом. Симптоматично, что в парламентской и президентской кампаниях 2009 г. помимо Юдойоно принимали участие и еще два видных отставных генерала, Виранто и Субианто. Это говорило о том, что выход Юдойоно на авансцену индонезийской политики - часть общенациональной политической тенденции. Моральный авторитет армии к 2009 г. значительно возрос.

В Заключении подводятся главные итоги исследования. Для вооруженных сил, которые в мае 1998 г. столкнулись с самым большим вызовом за последние несколько десятилетий, смена режима в стране могла создать проблемы не только организационно-политического, но и психологического характера. Армии было непросто смириться с резким понижением своего статуса. Поэтому от того, какую стратегию поведения выбирало в новых условиях руководство государства при выстраивании отношений с вооруженными силами, зависела реакция АБРИ/ТНИ на попытки реформирования жизни в стране: военным было принципиально важно показать, что они по-прежнему «в игре», с ними считаются. Проявление гражданскими властями неуважения к армии вполне ожидаемо вызвало бы отрицательную реакцию у людей в погонах.

В стране мало у кого возникали сомнения, что Индонезия вступала в эпоху перемен. Вопрос заключался в том, какую форму примет политическая трансформация и насколько болезненной для государства в целом и вооруженных сил в частности она окажется.

Постсухартовский период в истории Индонезии отмечен переменчивой интенсивностью проведения преобразований в армейской среде. Индонезия за последние 12 лет видела и реформаторский напор Абдуррахмана Вахида, и более осторожные шаги по внесению корректив в парадигму функционирования вооруженных сил со стороны Сусило Бамбанга Юдойоно, Мегавати Сукарнопутри и Бахаруддина Юсуфа Хабиби, ставшего президентом непосредственно после ухода с политической сцены Сухарто и первым гражданским политиком высшего эшелона, столкнувшимся с проблемой выстраивания взаимодействия военных и гражданских структур в изменившемся историческом контексте.

Вопрос о реформировании армии был краеугольным камнем эпохи реформ. К этой проблеме не могли не обратиться ведущие политики страны, которые в постсухартовский период определяли лицо Индонезии и задавали тон процессам развития. В этом не было ничего удивительного: именно вооруженные силы при Сухарто представляли собой несущую конструкцию всего политического здания страны. Сама армия отдавала себе полный отчет в том, что оказывать сопротивление попыткам реформировать ее было бесперспективно, и даже контрпродуктивно, с точки зрения институциональных интересов вооруженных сил. Вне всякого сомнения, многие высокопоставленные генералы были не прочь сохранить за собой

полученные в годы президентства Сухарто преференции, однако добиться этого было крайне сложно. Потрясенная кризисом страна ждала перемен, а армия воспринималась как институт, напрямую связанный с обанкротившимся режимом, который не сумел уберечь Индонезию от разрушительного финансового вихря, сведшего на нет многие достижения Нового порядка. Именно поэтому вооруженные силы и не пытались противостоять демократическому напору определенных политических игроков. Вместе с тем нельзя не отметить, что армия после падения Сухарто продолжала оставаться самой организованной силой в стране и любому политику было необходимо с этим считаться.

Влияние армии на ход политических процессов привело к тому, что ей удалось выторговать для себя некоторые послабления. Вооруженные силы становились желанным партнером для многих политиков. К альянсу с ними стремились как правящие структуры, так и оппозиция. Они видели в ТНИ надежного и предсказуемого союзника, который помог бы преодолеть период структурной неоформленности и слабости различным политическим силам, не привыкшим к игре по правилам, введенным в постсухартовской Индонезии. При этом нельзя не учитывать и фактор психологии. Очень скоро после ухода Сухарто с политической сцены индонезийцы стали тосковать по Новому порядку, вернее по тем положительным моментам, с которыми он ассоциировался. Лозунг «Довольно демократии, верните стабильность» нередко можно было услышать в Индонезии в начале третьего тысячелетия, что армия использовала, быстро восстановив утраченную популярность. Возвращению ею былого авторитета способствовала и некомпетентность гражданских политиков, их политический инфантилизм и неспособность эффективно работать на благо народа. Все это приводило к тому, что вооруженные силы, формально лишившиеся в эпоху реформ большинства рычагов воздействия на выработку индонезийской политики, продолжали оставаться на авансцене государственной жизни.

В настоящий момент нет оснований полагать, что вооруженные силы предпримут попытки вернуть себе ту власть, которая принадлежала им при Сухарто. Это можно объяснить рядом причин. Одна из главных заключается в том, что на смену неопределенности и разрухе, которые сопутствовали первым нескольким годам постсухартовской истории страны, пришла стабильность. Страна демонстрирует неплохую динамику развития, а уровень одобрения деятельности властей чрезвычайно высок, о чем, в частности, свидетельствует и переизбрание Юдойоно на выборах 2009 г., когда действующий президент Индонезии не оставил своим противникам никаких шансов. Фигура самого Юдойоно является знаковой. Он ознаменовал собой своего рода компромисс между двумя альтернативными путями развития страны: возвращением в прошлое и продолжением реформ. С одной стороны, Индонезия в 2004 г. выбрала человека, многое отдавшего

службе в рядах вооруженных сил. С другой - Юдойоно и при Сухарто имел репутацию генерала гибкого и в значительной степени идеологически раскрепощенного. Именно ему, человеку с новым мышлением из старой эпохи, в 2004 г. население доверило управление страной, и пока он выданные авансы оправдывает. Нельзя, однако, не упомянуть скандал вокруг банка Century, который стал самым серьезным для Юдойоно испытанием за годы его пребывания у власти и в значительной степени бросил тень на репутацию главы государства.

При составлении долгосрочного прогноза развития политической ситуации в Индонезии важное значение имеет также и возможность укрепления позиций политического ислама в стране. В постсухартовский период армия наряду с исламской частью политического спектра играла заметную роль в общественно-политической жизни государства, причем высвободившиеся от пут авторитаризма исламские силы с конца 1990-х гг. приступали к попыткам проведения масштабной экспансии на поле практической политики, в чем достигли определенных успехов. Индонезийская армия, даже несмотря на наличие в ней «зеленого» (т.е. исламского) лагеря, всегда с подозрением относилась к общественно-политическим структурам, которые брали на себя ответственность за защиту интересов ислама. После падения Нового порядка ситуация существенным образом не изменилась. Военные по-прежнему рассматривают себя как единственную подлинную надэтническую и надрелигиозную силу в плюралистическом индонезийском обществе. Изменение сложившегося баланса сил в пользу политического ислама может быть воспринято людьми в форме как угроза одной из основополагающих ценностей Индонезии - полиправового, поликультурного характера государства. При попытке ислама подмять под себя всю политическую систему страны армия (или, во всяком случае, некоторые ее элементы) могут вмешаться в ситуацию с целью восстановления статус-кво.

Перспективы развития взаимоотношений военных и гражданских структур будут зависеть во многом от деятельности Юдойоно или человека, который придет ему на смену. Если индонезийская власть будет показывать достойные результаты на поприще общественно-политического и экономического развития, то есть все основания полагать, что вооруженные силы будут воздерживаться от участия в решении гражданских вопросов. Если правительство не сумеет убедить народ в эффективности своей работы, то нельзя будет исключать возможность того, что армия, или некоторые ее элементы, попытаются активно вмешаться в ход политических процессов в стране.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

В научных изданиях из рекомендованного ВАК перечня опубликовано:

1. Армия и общество в постсухартовской Индонезии // Восток. Афроазиатские общества: история и современность, № 4, 2009. 1 а.л.

В других научных изданиях опубликовано:

2. Вооруженные силы Индонезии в первый год президентства Сусило Бамбанга Юдхойоно // Юго-Восточная Азия в 2005 г. Актуальные проблемы развития. Москва. ИВ РАН, 2006. 0,7 а.л.

3. Проблемы и перспективы продолжения преобразований в Вооруженных силах Индонезии в 2006 - 2007 гг. // Юго-Восточная Азия в 2006 г. Актуальные проблемы развития. Москва. ИВ РАН, 2007. 0,55 а.л.

4. Явление «кетербукаан» в общественно-политической жизни Индонезии в конце 1980 - первой половине 90-х годов // Тезисы докладов четвертой междисциплинарной конференции молодых специалистов "Малайский мир: история, филология, культура" 26 июня 2008 г. Москва. ИСАА при МГУ - Общество "Нусантара", 2008.0,1 а.л.

5. Выборы 2009 г. и армия: некоторые аспекты участия политиков с военным прошлым в ходе парламентской и президентской кампаний в Индонезии // Юго-Восточная Азия в 2008 г. Актуальные проблемы развития. Москва. ИВ РАН, 2009. 0,9 а.л.

Подписано в печать 28.10.2010 Заказ № 709 Тираж 165 экз. Объем 1,25 п.л.

Формат 60x90/16 Отпечатано: ООО «ВП24» г. Москва, ул. Трубная, д. 21 Телефон 651 -64-48 www.vp24.ru

Текст диссертации на тему "Взаимоотношения военных и гражданских структур в постсухартовской Индонезии"

61 11-7/228

УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ИНСТИТУТ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ РАН

На правах рукописи

СУЧКОВ Григорий Викторович

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ВОЕННЫХ И ГРАЖДАНСКИХ СТРУКТУР В ПОСТСУХАРТОВСКОЙ ИНДОНЕЗИИ

Специальность: 07.00.03 - Всеобщая история (Новое и новейшее время)

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель: доктор политических наук

Другов Алексей Юрьевич

Москва 2010

Содержание

Введение........................................................................... 4

Глава I. Армия и власть в Индонезии на закате эпохи Нового порядка

1.1. Отношения военных и гражданских структур на фоне валютно-финансового кризиса и роста народного недовольства........................ 28

1.2. Рост противоречий в армейской среде. Майские беспорядки и уход Сухарто с поста президента................................................... 38

Глава И. Реформирование вооруженных сил при Б. Ю. Хабиби

2.1. Борьба за влияние внутри вооруженных сил и первые шаги в направлении реформирования армии............................................. 55

2.2. Общенациональный съезд Голкара и его влияние на расстановку сил в индонезийской политике...................................................... 68

2.3. Внеочередная сессия НКК и укрепление союза между Виранто и Б. Ю. Хабиби.......................................................................... 74

2.4. Изменение сущностного наполнения отношений армии и президента в 1999 г................................................................... 84

2.5. Влияние тиморского кризиса на взаимоотношения военных и гражданских структур................................................................103

Глава III. Деятельность А. Вахида и М. Сукарнопутри в контексте преобразований в армии

3.1. Приход А. Вахида к власти и формирование парадигмы его взаимодействия с вооруженными силами....................................... 121

3.2. Усиление недовольства реформаторским напором президента. Сближение вооруженных сил и М. Сукарнопутри............................ 140

3.3. Политическая изоляция А. Вахида и его смещение с должности..................................................................................................... 152

3.4. М. Сукарнопутри и восстановление нарушенного статус-кво в сфере взаимодействия военных и гражданских структур................... 165

Глава IV. Реформа вооруженных сил в годы пребывания у власти С.Б. Юдойоно (2004 - по н. вр.)

4.1. С. Б. Юдойоно и корректировка основ функционирования армии.................................................................................... 172

4.2. Проблемы и перспективы продолжения военной реформы в 2006-2007 гг......................................................................... 184

4.3. Вооруженные силы в 2007 - 2009 гг. Кадровые перестановки в высшем командном эшелоне и участие политиков с военным прошлым в электоральном процессе........................................................... 189

Заключение................................................................... 199

Список литературы......................................................... 206

Введение

Декларация независимости, которая была зачитана лидером национально-освободительного движения Индонезии Сукарно 17 августа 1945 г., открыла новую главу в истории страны. После столетий голландского господства Индонезийский архипелаг (далее - Архипелаг) получил право на самостоятельный выбор пути развития. Провозглашенный суверенитет молодому государству предстояло отстаивать на полях сражений: европейские колонизаторы не были готовы смириться с потерей своих заморских территорий. Война за независимость 1945 - 1949 гг. ознаменовалась энтузиазмом населения, которое взяло оружие в руки. Достигнутая в конечном итоге победа становилась еще более значимой от того, что индонезийский народ одолел хорошо подготовленную и технически прекрасно оснащенную армию.

У самой Индонезии не было традиций строительства вооруженных сил по современному образцу, поэтому многому приходилось учиться на ходу, извлекая уроки из собственных ошибок и просчетов. С самого начала индонезийские военные играли в жизни страны роль, сильно отличавшуюся от той, которая отведена их коллегам в государствах Запада. Армию Индонезии пришлось строить с нуля. Число офицеров, прошедших обучение в специализированных военных заведениях, было низким. Войсками командовали по большей части люди без серьезного профессионального опыта. Эти пробелы армия не без успеха пыталась компенсировать высоким боевым духом.

Отсутствие на момент начала войны за независимость четко выстроенной армейской структуры, субординационная неоформленность вооруженных сил приводили к тому, что уже тогда в Индонезии стал наблюдаться перехлест при реализации армией собственно военных и гражданских задач. Подразделения вооруженных сил работали в тесном

контакте с местным населением, что объяснялось, в частности, несовершенной, по понятным причинам, системой логистического обеспечения войск и логикой партизанской войны, которую вели индонезийцы против голландцев. В результате армия уже с первых дней своего существования привыкла решать не только сугубо профессиональные задачи.

Перманентный контакт с местными жителями приводил к тому, что военные на различных уровнях были вовлечены и в решение гражданских проблем, оказание помощи населению, страдавшему от лишений военного времени. У армии, как следствие, вырабатывалось и укреплялось представление об ее особой роли в общественно-политической жизни страны. Укоренению подобной точки зрения способствовало и то, что на стороне регулярных войск боролись также и многочисленные полувоенные образования, часто аффилировавшиеся с той или иной политической группой. Высокий уровень взаимодействия армии и нерегулярных отрядов способствовал превращению вооруженных сил в самодостаточное политическое начало. Свое воздействие на ход событий оказывал и дезинтегрирующий фактор островного положения страны, которое затрудняло внутривойсковую коммуникацию и приводило к обособлению боевых единиц друг от друга и от гражданских властей, чему способствовало и отсутствие у индонезийских военных современных средств связи. Вследствие этого закладывался фундамент автономности вооруженных сил, привыкавших действовать самостоятельно.

И хотя после победы в войне с Нидерландами и передачи суверенитета индонезийским властям военные признали верховенство гражданских структур над собой, от политических амбиций они не отказывались, однако интенсивность их участия в государственных делах была неодинаковой в разные периоды развития страны.

Во время первого этапа президентства Сукарно (до конца 1950-х гг.) армия лишь набирала силу и по большому счету не могла претендовать на всю полноту власти в стране, хотя иногда и пыталась это делать. К тому же, у нее были серьезные оппоненты, питавшие не меньшие политические амбиции. Речь идет в первую очередь о Коммунистической партии Индонезии, которая превратилась в основного соперника вооруженных сил. Одной из главных проблем армии в 1940 - 1950-х гг. была недостаточная сплоченность ее рядов. Офицерский корпус еще не был единым целым, увязал в противоречиях и во многом поэтому не мог эффективно защищать институциональные интересы вооруженных сил, о которых военные все чаще заявляли.

Уже тогда Национальная армия Индонезии пыталась выйти за рамки обеспечения обороноспособности страны и расширить сферу своего политического влияния. 17 октября 1952 г. военные впервые решили показать, что вооруженные силы - это больше, чем орудие в руках гражданских политиков. Недовольные системой парламентской демократии и хаосом, который, по мнению офицерства, она порождала, высшие армейские чины обратились к Сукарно с требованием передать контроль над кабинетом министров в руки самого главы государства или вице-президента. Несмотря на то, что армия не выступала в тот момент против Сукарно, это был фактически акт неповиновения. Возможно, что предложение президенту возглавить правительство было отвлекающим маневром, призванным усыпить бдительность как обожествлявшего Сукарно населения, так и самого лидера нации. Если бы замысел военных был осуществлен (а этого не произошло), то Сукарно оказался бы в подчиненном положении по отношению к вооруженным силам, несмотря на свои регалии. Особое недовольство военного командования вызывало то, что парламент якобы позволял себе излишние вольности, вмешиваясь в дела армии, которая претендовала на автономию. Вооруженные силы

открыто выступили против гражданских властей, и это стало тревожным звонком как для президента, так и для политических противников армии, например Коммунистической партии Индонезии. Военные обозначали свои претензии на власть, и хотя в конечном итоге в 1952 г. они отступили, но от своих устремлений не отказались, что и было подтверждено дальнейшим ходом событий.

Многим лицам, в той или иной мере причастным к этой акции, пришлось уйти в отставку. В последующие годы несколько обстоятельств способствовало укреплению влияния вооруженных сил на внутриполитической арене. Сама армия трансформировалась. В ней стали появляться обученные уже после провозглашения независимости офицеры. Общий уровень дисциплины и боевой подготовки повышался, армия перевооружалась. Страна же все глубже погружалась в хаос и неопределенность, что также лило воду на мельницу вооруженных сил, которые чувствовали себя увереннее. Это в очередной раз наглядно продемонстрировал случай с Бамбангом Утойо.

Полковник Утойо был в 1955 г. назначен на пост начальника штаба сухопутных войск. Группа высших офицеров выразила свое несогласие с этим. Правительство ушло в отставку. Дело было не столько в личности Утойо, сколько в том, что вооруженные силы выступали против политики кабинета в целом. Армии удалось добиться своего. Открыто претендовать на всю полноту власти она еще не могла, но такие ситуации демонстрировали политические перспективы, которые открывались перед военными.

Индонезийские вооруженные силы постепенно укрепляли свои позиции. Прошедший с момента провозглашения независимости срок был использован военными для того, чтобы подготовить себя к власти, решив многочисленные, в том числе и внутриармейские, проблемы. Одной из главных трудностей, с которыми сталкивалась армия в 1950-е гг., было

отсутствие единства и сплоченности в военной среде. Падение кабинета из-за сопротивления людей в погонах назначению Бамбанга Утойо указало на то, что при необходимости вооруженные силы могли преодолевать внутренние противоречия и разобщенность. До построения монолитной армейской структуры тогда было еще далеко, но из того, как развивались события, можно было сделать вывод, что в ближайшем будущем оно могло стать возможным.

Тогда же, в 1950-е гг., наблюдалось несколько тревожное для военного командования положение дел. В войсках имели место индивидуализм, раскол по линии «центр - регионы». Подобная картина объяснялась несколькими факторами. Во-первых, с момента победы в войне с голландскими колонизаторами прошло не много времени, следовательно, у армии не было возможности выстроить четкую, стройную и неприкосновенную субординационную цепочку. Во-вторых, как говорилось выше, на стороне регулярных сил боролись также и нерегулярные формирования, нередко имевшие связи с той или иной политической организацией. Подразделения подчас входили в состав вооруженных сил на блоковой основе, то есть все их бойцы сразу, а не по отдельности или личной инициативе. В такой ситуации было непросто обеспечить полное единство армии. Ведь подобные подразделения подчас имели четко выраженный политический окрас и ассоциировали себя не только с армией, но и со своими организациями-создателями. Лояльность в таких случаях зиждилась на верности не столько присяге, сколько командиру боевой единицы. В-третьих, играл свою роль и психологический фактор. Романтизм борьбы за лучшее будущее накладывал свой отпечаток на поведение многих индонезийских военных. Они были готовы отстаивать свою правоту, если необходимо - даже с оружием в руках. Нельзя также не учитывать, что многие военные за годы войны привыкли действовать самостоятельно, по своему усмотрению и без

предварительных консультаций с центральным командованием и гражданскими властями. К тому же, в Индонезии отсутствовала традиция невмешательства армии в невоенные дела, равно как и опыт возведения фундамента вооруженных сил на современных началах. К этому следует добавить и то, что гражданские политические деятели Индонезии того периода, как правило, отличались от военных послужным списком, происхождением. Многие ведущие гражданские политики были прекрасно знакомы с культурой Запада, говорили на иностранных языках и имели к началу войны за независимость опыт борьбы за интересы своего народа. Представители же армии, включая офицеров, напротив, были в большинстве своем относительно молоды и не имели за плечами годы взаимодействия, в той или иной форме, с иностранными государствами. Многие из них воспитывались в патриархальной, чаще всего яванской, среде со всеми вытекавшими последствиями в виде политического мироощущения и восприятия хода государственного строительства. Таким людям было гораздо проще принять идею общественно-политической функции армии.

В начале 1957 г. Сукарно выступил с программой, получившей название «концепции президента». Индонезия, согласно Сукарно, сделала выбор в пользу системы парламентской демократии, выкроенной по западному лекалу, однако именно чуждые стране политические ценности стали одной из причин многочисленных проблем и страданий, выпавших на долю народа молодой республики за первые годы ее существования. В речи 17 августа 1957 г. по случаю двенадцатой годовщины независимости Индонезии президент выдвинул лозунг «Дадим нашей стране направляемую демократию!».

Сукарно планировал коренным образом перестроить политическую основу страны. Президент стремился своими реформами достичь нескольких целей, в том числе и укрепить собственные позиции: столь

яркой и неординарной личности, как Сукарно, явно было тесно в рамках парламентской системы 1950 - 1957 гг., ограничивавшей власть отца-основателя современной Индонезии. Не стоит, однако, обвинять Сукарно в преследовании исключительно своекорыстных интересов. Президент искренне полагал, что внедренная в стране система не соответствовала духу индонезийцев, их традиционным представлениям о власти и взаимодействии между ее носителями и обычными гражданами. Открытое противоборство различных политических субъектов (неотъемлемая часть парламентской демократии), по мнению Сукарно, противоречило настроениям населения и, самое главное, ставило под угрозу единство и целостность страны, которые для первого индонезийского президента были превыше всего.

Большая часть офицеров одобряла концепцию президента. Высокие армейские чины полагали, что в изменившейся политической обстановке им будет гораздо проще воздействовать на главу государства. В основе такой позиции лежала мысль о том, что Сукарно не имел собственной политической базы, поэтому был вынужден искать крепкую, надежную опору для поддержания режима личной власти. До этого, в годы парламентской демократии, Сукарно был лишен возможности держать все нити игры в своих руках и мог иногда позволить себе самоустраниться от хода политического процесса. Теперь же он был вынужден по собственной инициативе все время находиться на авансцене индонезийской политики, полностью взяв бразды правления в свои руки. Армия видела в этом шанс для себя и, соглашаясь с политическими нововведениями, пыталась его использовать.

Вооруженные силы были не единственным политическим игроком, который встал на сторону Сукарно в поворотном 1957 г. Президента в той или иной степени поддержали практически все политические силы страны. Глава государства преуспел в легитимизации «направляемой демократии».

Не противился реформам и народ Индонезии, который устал от парламентаризма и был готов с радостью принять во главе страны Сукарно.

Население боготворило президента, что облегчало ему задачу построения системы личной власти, вполне вписывавшуюся в традиционные представления индонезийцев о мироустройстве. Вопрос заключался в том, какие плоды принесут попытки президента видоизменить всю политическую архитектуру Индонезии. Было очевидно, что главе государства придется балансировать между различными полюсами силы. Иного пути, кроме как встать над схваткой и позиционировать себя как отца народа, у него не было, к тому же он не хотел довольствоваться какой-либо другой ролью. В этом и состояло одновременно удобство и потенциальная опасность положения Сукарно. Президент мог чувствовать себя вполне комфортно до тех пор, пока ни одна из основных частей политического спектра страны - военные или коммунисты - не набрала достаточного влияния. Проблема для Сукарно заключалась в том, что он был в состоянии сдерживать укрепление их позиций только в весьма ограниченном масшта�