Взаимосвязь интер- и метатекста как актуализация коммуникативных стратегий автора в немецком биографическом дискурсе

Козлова, Оксана Владимировна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Взаимосвязь интер- и метатекста как актуализация коммуникативных стратегий автора в немецком биографическом дискурсе

Год: 2010
Автор научной работы: Козлова, Оксана Владимировна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Иркутск
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Взаимосвязь интер- и метатекста как актуализация коммуникативных стратегий автора в немецком биографическом дискурсе'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Взаимосвязь интер- и метатекста как актуализация коммуникативных стратегий автора в немецком биографическом дискурсе"

На правах рукописи

804603450

КОЗЛОВА ОКСАНА ВЛАДИМИРОВНА

ВЗАИМОСВЯЗЬ ИНТЕР- И МЕТАТЕКСТА КАК АКТУАЛИЗАЦИЯ КОММУНИКАТИВНЫХ СТРАТЕГИЙ АВТОРА В НЕМЕЦКОМ БИОГРАФИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

Специальность 10.02.04-германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

1 о ИЮН ?010

Иркутск-2010

004603455

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Иркутский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

доцент Меркурьева Вера Брониславовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Гончарова Евгения Александровна

кандидат филологических наук, доцент Комиссарова Людмила Викторовна

Ведущая организация: Иркутский государственный технический

университет

Защита состоится «09» июня 2010 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д. 212.071.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в Иркутском государственном лингвистическом университете по адресу: 664025, г. Иркутск, ул. Ленина, 8, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Иркутского государственного лингвистического университета.

Автореферат разослан « 05» мая 2010 года

Ученый секретарь диссертационного совета

Казыдуб Н. Н.

Реферируемое диссертационное исследование посвящено анализу ингер- и метатекста в их взаимосвязи, актуализирующей коммуникативные стратегии автора в немецком биографическом дискурсе.

Работа выполнена в рамках антропоцентрического подхода, согласно которому естественный язык и человек изучаются в их объективно существующей взаимосвязи [Бенвенист, 1974; Кубрякова, 1991; Апресян, 19956; Попова, 2002; Малино-вич, 2003]. Сущность антропоцентризма наиболее ярко проявляется в текстовых исследованиях [Попова, 2002]. Текст невозможно изучать изолированно от человека, который является его производителем и получателем. Человек по своей природе всегда выражает себя (говорит/пишет), то есть создаёт текст в результате дискурсивной деятельности.

Антропоцентрический характер текста выражается особо наглядно при взаимодействии автора (говорящего/пишущего) с адресатом (слушающим/читающим) посредством языковой и коммуникативной компетенций первого, его умения оформлять свои мысли средствами языка для достижения основной цели, то есть адекватного воздействия на второго. В рамках дискурс-анализа биографических текстов представляется возможным выявить и установить авторские коммуникативные стратегии, актуализирующиеся при взаимосвязи интертекста с метатекстом.

Интертекстуальность и интертекст как объекты исследований находятся в центре внимания отечественных и зарубежных лингвистов. Начиная с 60-х годов XX века, интерес к этому явлению не ослабевает и в настоящее время [Бахтин, 1963; Кристева, 1967; Женетт, 1982; Барт, 1989; Вайх, 1989; Лотман, 1992; Фуко, 1996; Деррида, 1996; Гаслер, 1997; Арнольд, 1999; Кузьмина, 1999; Фикс, 2000; Петрова, 2004; Литвиненко, 2008; Олизько, 2009 и др.].

Интертекстуальность и интертекст исследуются лингвистами на материале библейских текстов [Ефимова, 1993], англоязычных детективных текстов [Калашников, 1997], романов русских писателей [Снигирёв, 2000], литературной сказки [Прохорова, 2002а], в прессе [Костыгина, 2003], на материале рекламных текстов [Ускова, 2004], в научном дискурсе [Михайлова, 1999; Чернявская, 2005; Бочарни-кова, 2009] и т.д. Текстовая категория «интертекстуальность» изучается с разных позиций как средство выражения иронии в современном английском романе [Фоми-чёва, 1992], как средство воздействия в политическом дискурсе [Попова, 2007], а также как конституирующее средство формирования хронотопа готического романа [Троицкая, 2008].

В работах лингвистов интертекстуальность исследуется как категория текста, определяется в зависимости от исследовательских подходов и научных интересов, выявляется её прагматический потенциал, устанавливается связь с группой «-текстов», в частности с метатекстом. Однако интертекст во взаимосвязи с метатекстом изучен явно недостаточно.

rich, 2004]. Именно биографическая литература, даруя человеку радость эмпатии без её обременительности, обогащает его собственный внутренний мир открытостью доверительного общения с личностями, наделёнными чаще всего драматическими судьбами [Блок, 1991]. Поскольку биографиям свойственны коммуникативная и одновременно поучительная функции, они отвечают определённым читательским требованиям. Современные исследования специфики биографических текстов [Кузнецов, 1990; Коньшина, 2001; Тюпа, 2002; Винокур, 2007] свидетельствуют об интересе лингвистов к этому недостаточно изученному объекту.

Актуальность настоящего диссертационного исследования обусловлена интересом современной лингвистики к дальнейшему анализу человеческого фактора в языке и вниманием исследователей к соотношению языковых форм со структурами знания. Данные факторы определяют значимость изучения авторских коммуникативных стратегий, актуализирующихся во взаимосвязи интер- и метатекста в немецком биографическом дискурсе.

Вышеназванные обстоятельства определили выбор объекта, предмета, цели и задач настоящего исследования.

В качестве объекта исследования выступает биографический дискурс современного немецкого языка.

Предметом исследования являются интертекст, представляющий собой фрагмент другого текста в форме цитаты, реминисценции, аллюзии, и метатекст как комментарий автора относительно интертекста.

Цель настоящего исследования заключается в выявлении интер- и метатекста и установлении их взаимосвязи, которая актуализирует коммуникативные стратегии автора в биографическом дискурсе XX-XXI веков. В основе анализа лежит узкая концепция интертекстуальности, согласно которой межтекстовое взаимодействие рассматривается как присутствие в одном тексте фрагментов другого текста в форме цитат, реминисценций, аллюзий.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

1) систематизируется понимание терминов «интертекстуальность» и «интертекст» в отечественной и зарубежной лингвистике;

2) определяется термин «биографический дискурс», уточняется его место в системе дискурсов личностно-ориентированного типа и характеризуются интертекстуальные включения, используемые в немецком биографическом дискурсе;

3) раскрывается содержание термина «метатекст» и даётся его определение в рамках нашей работы;

4) устанавливается основная коммуникативная стратегия немецкого биографического дискурса;

5) исследуются авторские стратегии в метатексте относительно интертекста в немецком биографическом дискурсе.

1917, урождённая принцесса Алиса Гессен-Дармштадская, супруга Николая II с 1894 г., императрица российской империи с 1896 г.), автор - Е. Хереш; Ф. Эберт (1871-1925, первый рейхспрезидент Веймарской республики - 1919-1925), автор -П.-К. Витт; Г. Шредер (р. 1944 г., седьмой федеральный канцлер - 1997-2005), авторы - Ф. Херес и К. Валер; И. В. фон Гёте (1749-1832, поэт, писатель, естествоиспытатель, государственный деятель, мыслитель), авторы — К. Хохоф, А. Хёфер, К. Зее-хафер; В. А. Моцарт (1756-1791, композитор), авторы - Ф. Браунберенс, Ф. Хеннен-берг; А. фон Шамиссо (1781-1838, поэт, естествоиспытатель), автор - Р. Фишер; Б. фон Арним (1785-1859, писательница), автор - Г. Хирш; Г. Гейне (1797-1856, поэт, писатель, публицист, критик,), автор - Г. Кауфманн; Т. Фонтане (1819-1898, писатель), авторы - К. Байнтманн, Г.-Г. Ройтер; Г. Гауптманн (1862-1946, драматург), автор - Р. Ромер; Л. Фейхтвангер (1884-1958, писатель), автор - Й. Пишель; Г. Фал-лада (1893-1947, писатель), автор - Ю. Мантей; Э. Кнауф (1895-1944, писатель, журналист, сочинитель текстов песен), автор - В. Эккерт; Т. Модотти (1896-1942, итальянский фотограф, актриса, революционерка), автор - К. Баркхаузен; Э. Кест-нер (1899-1974, писатель, сценарист), автор - С. Лист. Таким образом, анализируемый дискурс находит своё отражение в письменном тексте, представляющем собой фиксированный результат дискурсивной деятельности.

Выбор методов определён задачами каждого этапа исследования. В работе используются методы непосредственного наблюдения, контекстуально-интерпретационного, структурно-семантического анализа, привлекаются элементы количественного анализа с последующей качественной интерпретацией полученных данных.

Теоретическую базу исследования составили работы отечественных и зарубежных учёных по теории интертекстуальности (И. В. Арнольд, Р. Барт, М. М. Бахтин, X. Вайх, Г. Гаслер, Ж. Женетт, Ю. Кристева, Н. А. Кузьмина, Т. Е. Литвиненко, Н. В. Петрова, Н. А. Фатеева, У. Фикс и др.), лингвистике текста и теории дискурса (Р. Богранд, К. Бринкер, И. Р. Гальперин, В. Гейнеманн, Е. А. Гончарова, ван Дейк, В. Дресслер, В. И. Карасик, Е. С. Кубрякова, А. Линке, М. Л. Макаров, С. Н. Плотникова и др.), теории метатекста (А. Вежбицка, Н. К. Рябцева, Р. О. Якобсон и др.), теории биографии (Г. О. Винокур, Ю. И. Коньшина, Н. И. Кузнецов, В. И. Тюпа и др.), теории речевого воздействия (ван Дейк, О. С. Иссерс, С. Н. Плотникова и др.).

Научная новизна диссертации заключается, во-первых, в определении биографического дискурса и выявлении в нём интертекстуальных включений, во-вторых, в установлении интертекста, используемого в качестве метатекста, и, в-третьих, в выявлении коммуникативных стратегий, обусловленных взаимосвязью интертекста с метатекстом в немецком биографическом дискурсе.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Интертекстуальное включение в виде цитаты точной (закавыченной) является основным тексто- и смыслообразующим включением в немецком биографическом дискурсе в силу специфики данного типа дискурса, характеризующегося достоверностью передаваемой информации. Неточная цитата (реминисценция, аллюзия) являет собой лаконичное, эмоционально-экспрессивное и ассоциативно-ироничное ингертекстуальное включение в немецком биографическом дискурсе.

2. Биографический дискурс как разновидность бытийного личностно-ориентированного дискурса представляет собой коммуникативное событие, в рамках которого автор транслирует адресату жизненный и творческий путь биографи-руемой личности посредством интертекстуальных включений - цитат точных и неточных - с учётом стратегий, выражающихся в метатексте.

3. Метатекст как комментирование автором интертекста актуализирует коммуникативные стратегии, которые автор использует для того, чтобы у адресата не возникло двойственности понимания при интерпретации интертекста в немецком биографическом дискурсе. Комментирование интертекста интертекстом - реминисценцией, аллюзией - представляет собой метатекст и является особой формой взаимосвязи интер- и метатекста.

4. Основной коммуникативной стратегией автора в немецком биографическом дискурсе является стратегия сопереживания, которая достигается посредством других стратегий, а именно: стратегий восхищения, сострадания, а также дискредитации. В биографическом дискурсе автор, дискредитируя ту или иную личность, выражает сопереживание биографируемой личности. Стратегия дискредитации является имплицитной формой актуализации основной коммуникативной стратегии сопереживания. Целью стратегии сопереживания является стремление автора донести до читателя переживания биографируемой личности и вызвать у него различные эмоциональные состояния.

5. В стратегиях предположения, аргументации и согласия проявляется неуверенность автора в достоверности информации, содержащейся в интертексте, или правильности предлагаемой трактовки фактов, событий и т.д., объективируется её подтверждение или опровержение, а также выражается одобрение автора.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что исследование расширяет представление современной лингвистики и смежных с ней научных дисциплин о коммуникативно-прагматических возможностях интертекстуальных включений при взаимосвязи с метатекстом. Этим исследование способствует развитию теории интертекстуальности, с одной стороны, и, лингвистики текста, с другой. Диссертация вносит вклад в развитие теории дискурса, описывая биографический дискурс в рамках теории интертекстуальности и определяя его место в системе бытийного личностно-ориентированного дискурса. Анализ взаимосвязи интертекста с метатекстом в биографическом дискурсе и выявление коммуникативных стратегий способствует также развитию теории речевого воздействия.

Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут найти применение при чтении лекций и проведении семинаров по лингвистике текста, стилистике, теории межкультурной коммуникации и страноведению, при написании курсовых и дипломных работ, на практических занятиях по немецкому языку. По материалам исследования может быть разработан учебный модуль и написано учебно-методическое пособие по лингвокулыурологии с «аллюзивным» названием «Deine Sterne, Deutschland».

гиональных и межвузовских конференциях молодых учёных в Иркутском государственном лингвистическом университете (2005 - 2010 гг.). Основные положения диссертации представлены в 8 публикациях общим объёмом 1,6 п.л., в том числе в двух статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых научных изданиях.

По структуре диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, списка принятых сокращений и использованных словарей, списка цитированных источников.

Во введении обосновываются актуальность и новизна исследования, формулируются цель и задачи работы, определяются объект и предмет исследования, перечисляются методы, использованные при анализе языкового материала, указываются теоретическая и практическая значимость работы и излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические основы изучения интертекстуальности в немецком биографическом дискурсе» анализируются лингвистические работы по исследованию интертекстуальности отечественной, французской и немецкой школ, уточняются термины «интертекстуальность» и «интертекст», разрабатывается понятие «биографический дискурс», выявляются интертекстуальные включения в данном типе дискурса, осуществляется характеристика цитат точных и неточных.

Во второй главе «Актуализация коммуникативных стратегий автора в мета-тексте немецкого биографического дискурса» содержится описание метатекста, представленного как комментирование автором интертекста, систематизируются авторские стратегии в метатексте немецкого биографического дискурса, выявляется основная стратегия сопереживания, достигаемая посредством стратегий восхищения, сострадания и дискредитации, устанавливаются также стратегии предположения, аргументации и согласия.

В заключении обобщаются основные результаты проведённого исследования, формулируются вытекающие из него основные выводы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.

Основное содержание работы

На современном этапе лингвистических исследований достаточно часто используются понятия «интертекстуальность» и «интертекст». Данные дефиниции до настоящего времени не зафиксированы в больших лингвистических и толковых словарях (ЛЭС; БЭС; БЭСЯ; БТСРЯз). На протяжении 50-ти лет изучения данного явления сложились различные школы и направления, неоднозначно интерпретирующие понятие «интертекстуальность».

Идеи интертекстуальности были заложены уже в античности. В IV - I веках до нашей эры ораторы использовали чужие тексты в своей речи, подражая лучшим литературным образцам [Аристотель, 1998]. Предпосылкой развития теории интертекстуальности является концепция диалогичности о формах введения «чужих высказываний» в художественный роман в трудах отечественного филолога М. М. Бахтина. Существенное значение для данной теории имеет вывод М. М. Бахтина о «чужой речи», являющейся средством имплицитного выражения авторского отношения к предмету изображения. Кроме того, исследователь подчёркивает, что от-

ветная диалогическая реакция автора на введённую в художественный текст «чужую речь» может выражаться не только в «противоречии, борьбе, споре, несогласии» с ней, но и в согласии, являющемся одной из «важнейших форм диалогических отношений», и её ироническом переосмыслении [Бахтин, 1986].

Последователем идей М. М. Бахтина является французская исследовательница Ю. Кристева, заменившая понятие интерсубъективности на интертекстуальность [Кристева, 2001 (1967)]. Определения интертекстуальности, понимаемые как «мозаика цитации» [Кристева, 2001], «новая ткань, сотканная из старых цитат» [Барт, 1989], «палимпсест» [Женетт, 2001 (1989)], «феномен рекурренции» [Фуко, 1996], «следы следов» [Деррида, 2007], связывают непосредственно с именами французской школы исследователей, предлагающих понимать интертекстуальность как тек-стопорождающее явление эпохи постмодернизма.

В отечественной науке существует большое количество взглядов и трактовок межтекстового взаимодействия, которые нашли отражение в широком и узком определении интертекстуальности. В соответствии с первой концепцией каждый текст рассматривается как часть универсального текста, от которого он зависит во всех своих аспектах [Лотман, 2000 (1992); Фатеева, 1997; Кузьмина, 2006 (1999); Петрова, 2004; Литвиненко, 2008; Олизько, 2009 и др.]. Согласно узкому толкованию, интертекстуальность понимается как сознательно маркированная межтекстовая связь между данным текстом и предшествующими текстами [Арнольд, 1999; Снигирёв, 2000; Солодуб, 2000; Костыгина, 2003; Чернявская, 2005; Попова, 2007 и др.]. Таким образом, под интертекстуальностью понимается признак текста любого дискурса, характеризующий межтекстовую связь, а интертекст выступает как фрагмент другого текста в форме цитаты, реминисценции, аллюзии.

Немецкие лингвисты понимают интертекстуальность как признак диалогич-ности [Hassler, 1997; Weich, 1989]. Концепция диалогичности, описанная в работах советского учёного М.М. Бахтина, способствует развитию идей интертекстуальности не только в отечественной, но и в зарубежной лингвистике. Именно на основе его идей немецкие лингвисты развивают теорию интертекстуальности, определяют базовые термины, выделяют функции и виды интертекстуальности. Понимание термина «интертекстуальность» немецкой школой исследователей носит двухсторонний характер. Первое связано с узким представлением термина как отношения «текст в тексте» (Text-Text-Beziehungen) [Beaugrande, 1981; MLS], а второе - более широкое, подразумевающее, что «всё есть текст», как отношения «текст есть мир» (Text-Textwelt-Beziehungen) [Fix, 2000; Gansei, 2002].

Приведённый в диссертации обзор теоретической литературы раскрывает два основных подхода к изучению интертекстуальности: 1) как метафоры «текст есть мир»; 2) как признака текста любого дискурса. Содержание нашего исследования составляет анализ интертекста в немецком биографическом дискурсе согласно узкой концепции понимания интертекстуальности.

Вторая половина XX и начало XXI веков знаменуются активным изучением дискурса, в связи с чем пересматриваются положения относительно текста. В лингвистической литературе до настоящего времени отсутствуют однозначные определения текста и дискурса. В современной лингвистике текст «представляется своего

рода компонентом целостной системы, репрезентирующей определённую область социальной жизни» [Мишанкина, 2008]. Речь в данном случае идёт о понятии «дискурс», понятии неоднозначном и многоаспектном, названном Е. С. Кубряковой «новой реальностью языка в лингвистике XXI века - реальностью очень сложной и очень богатой по своему содержанию» [Кубрякова, 2005].

Изучение работ зарубежных и отечественных исследователей по проблемам природы и структуры дискурса позволило сделать вывод о том, что названный феномен понимается учёными по-разному и со значительной степенью вариативности [Дейк, 1989; Арутюнова, 1990; Фуко, 1996; Дымарский, 2001; Макаров, 2003; Чернявская, 2003; Карасик, 2004; Гончарова, 2005; Кубрякова, 2005 и др.].

В результате проведённого анализа существующих дефиниций данного термина мы определяем «дискурс» как процесс коммуникативно-речевой деятельности между автором и адресатом. В этой связи текст в нашем понимании является вербальным (знаковым) результатом, фиксирующим все основные параметры данной деятельности.

Отсутствие фундаментальных лингвистических работ в области биографического дискурса заставило нас обратиться к исследованиям в области литературоведения. На основе проанализированной концепции биографического дискурса В. И. Тюпа можно констатировать, что биографический дискурс представляет собой единое сложное коммуникативное событие или высказывание, объединяющее субъекта (автора), объект (текст) и адресата (читателя) - «суть равнодостойные субъекты смыслополагания» [Тюпа, 2002].

Автор создаёт по инвариантной модели биографический текст, вербализованный при помощи автобиографических записей, мемуаров, писем, воспоминаний. Иными словами, этот текст является реконструкцией печатных архивных и устных источников с добавлением авторских комментариев. Читатель воспринимает составленный для него биографический текст через призму авторского комментария. Реконструированные и трансформированные фрагменты текста свидетельствуют об интертекстуальных включениях, которые использованы автором намеренно, в первую очередь, для передачи достоверности информации, а во вторую, для достижения «прагматического эффекта, под которым понимается практический результат запланированного коммуникативного воздействия субъектом речи на адресата» [Баженова, 2005]. Итак, биографический дискурс как бытийный личностно-ориентированный, предназначенный для переживания описываемых автором судьбоносных событий и состояний личности, представляет собой коммуникативное событие, в рамках которого автор с учётом стратегий транслирует адресату жизненный и творческий путь биографируемой личности.

В немецком биографическом дискурсе интертекст объективируется в виде цитат точных и неточных. Исходя из определения «цитирование» в основу классификации цитат точных и неточных положен принцип выявления идентификатора и двух конкретизаторов [Арутюнова, 1986; Москвин, 2002]. Первый обозначает воспроизведение фрагмента какого-либо текста, второй - дословность, третий — ссылку на источник. В связи с данным определением, говоря о цитатах точных, мы имеем в виду цитаты как полные, так и трансформированные (сокращённые), имеющие в на-

линии идентификатор и конкретизаторы. К неточным цитатам мы относим реминисценции и аллюзии, выявление и определение которых зависит чаще всего от компетенции читателя, так как ссылка на источник отсутствует, дословность может быть неполной. Цитата точная и неточная, выполняющая текстообразующую функцию, является одновременно смыслообразующим интертекстуальным включением в немецком биографическом дискурсе.

Цитата как одна из точных форм передачи предыдущего опыта, «своего рода эталон интертекстуального знака» [Кузьмина, 2006], отмеченная чаще всего графически (кавычками, курсивом, тире и другими средствами), является основным интертекстуальным включением в документально-художественном тексте немецкого биографического дискурса. Автор использует цитату точную для достижения коммуникативных целей в биографическом дискурсе: для передачи достоверности описываемых событий, документальности и создания у адресата более полного и правильного понимания текста. Цитата точная, обладающая идентификатором и кон-кретизаторами, легко распознаваема в биографическом дискурсе. Достоинством точной цитаты, как замечает С. А. Хахалова, является «отсутствие фактора искажения содержания информативного объёма, переданного первоначально посредством прямой речи» [Хахалова, 1998].

Реминисценция как неточная, фрагментарная, подтекстовая «цитата без кавычек», требующая от исследователя максимальной компетенции [Супрун, 1995; Москвин, 2002], «самостоятельная единица, включающаяся в интегрирующий их текст большой протяжённости» [Меркурьева, 2001], а также выступающая в виде идиоматического выражения, пословицы, поговорки, играет роль лаконичного эмоционально-экспрессивного интертекстуального включения, передающего авторское отношение в имплицитной форме. Неточная цитата выполняет функцию текстопо-рождающего элемента передачи смысла в лаконичной форме, так как «фразеологическая единица в целом более чувствительна к дискурсу, чем слово, и, соответственно, оказывает более значительное влияние на процесс смыслообразования» [Ка-плуненко, 1992].

Аллюзия как второй вид неточной цитаты рассматривается учёными как «стилистическая фигура» (НСИСВ, 41), «приём автора» [Москвин, 2002], «намёк, подтекст, иносказание» [Гуревич, 2009], «риторическая фигура, «отсылающая» читателя к некоему обще- или широко известному культуральному событию или литературному произведению» [Нуриев, 2009]. В немецком биографическом дискурсе аллюзия, являясь ассоциативным интертекстуальным включением, выражает отношение автора к описываемым событиям в ироничной форме.

Интертекстуальные включения, служащие средством актуализации авторского замысла, по справедливому замечанию Ю. А. Ладыгина, открывают «порой возможности для неоправданной произвольной интерпретации» [Ладыгин, 1997]. Исследователь полагает, что любой текст предоставляет возможность неоднозначного понимания сюжетного конфликта. Оптимальным, на его взгляд, является понимание, которое формируется с учётом авторской точки зрения. Приблизиться к ней помогают смысловые ориентиры, которые можно выявить в тексте. На наш взгляд таким ориентиром служит непосредственно метатекст.

В лингвистической литературе термин «метатекст» многозначен и противоречив. В конце XX века под метатекстом понимали отдельные слова и выражения, вводимые автором для переключения внимания адресата на наиболее существенные фрагменты текста [Вежбицка, 1978; Якобсон, 1998]. В начале XXI века стали понимать также целые высказывания и тексты, вводимые автором для указания, описания и именования особо важных элементов [Рябцева, 2005]. Обычно отмечается его сложный характер, представленный гетерогенными единицами и проявляющийся эксплицитно или имплицитно и являющийся либо вставным, вторичным текстом [Kopple, 1988; Crismore, 1989], либо неотъемлемым компонентом семантической структуры текста [Luukka, 1996]. В целом метатекст понимается как высказывание автора комментирующего характера [Женетт, 2001; Иссерс, 2006; Литвиненко, 2008; Турунен, 1999]. Мы понимаем метатекст как облигаторную составляющую структуры текста биографического дискурса, функцией которой является комментирование, неразрывно следующее до или после интертекста.

Субъективный характер немецкого биографического дискурса несомненно сочетается с объективностью, обусловленной передачей достоверной информации, и проявляется достаточно явно, эксплицитно. Субъективность говорящего выражается на уровне субъекта референции, речи и сознания [Бенвенист, 2002 (1974); Колшан-ский, 1975; Гончарова, 1989, 2006; Падучева, 1991; Арутюнова, 1999; Ворожбитова, 2005]. Инклюзивное местоимение «мы», реализуя коммуникативную стратегию автора, вовлекает читателя в его рассуждения и создаёт между ними диалог [Lyons, 1973, Апресян, 1995а; Агеева, 1998; Пелевина, 2007; Кострова, 2009]. Автор, выступая в качестве субъекта сознания, использует предикаты в безличных высказываниях, которые передают его модальное, эмоциональное и другие состояния по отношению к описываемым событиям. Особенно наглядно автор как субъект сознания проявляет себя при использовании предикатов для введения точной цитаты.

В нашей работе «комментирующими» глаголами мы именуем метатекстовые предикаты, включающие в свой состав метакоммуникативные предикаты, которые оказывают влияние на установки адресата, и пропозиционные предикаты, то есть вводящие цитату, но не воздействующие на сознание адресата. Метатекстовый предикат является маркером результата коммуникативной деятельности автора, направленной одновременно на экспликацию его интерпретативной и манипулятивной деятельности. Разнообразие метатекстовых предикатов делает более полным представление об описываемой личности и передаёт отношение автора к смыслу, содержащемуся в цитате [Варченко, 2007; Гуревич, 2009]. Verba scribendi, передающие письменное изложение материала (schreiben - писать, niederschreiben - изложить, beschreiben - описать), свидетельствуют о достоверности описываемых событий и эмоциональных состояниях личности. Verba dicendi, то есть «комментирующие глаголы» для устного общения (erklären - объяснить, urteilen - осудить, verlangen, fordern - требовать, loben - хвалить и др.) предполагают приобщение читателя к точке зрения автора.

Субъективность немецкого биографического дискурса проявляется также в стратегиях автора, которые актуализируются непосредственно в метатексте. Личностный смысл автора, нацеленный на приобщение к своим идеям адресата, выражает-

ся именно посредством стратегий [Дейк, 1989; Плотникова, 2000; Иссерс, 2006]. Авторское выражение помимо реализации текстоорганизующей функции представляет собой «стратегический ход интерпретативной программы текста» для «суггестивного воздействия» на читателя [Гончарова, 2006; Кирьякова, 2007].

В контексте биографического дискурса автор использует метатекст во избежание случаев непонимания и также для максимального приближения к пониманию тех или иных событий, репрезентированных интертекстом. Метатекст является средством трансляции культуры, мыслей, переживаний для новых поколений. Следовательно, взаимосвязь интер- и метатекста является осознанной. Осуществляя свою, авторскую, дискурсию, продуктом которой является текст, автор закладывает в него интерпретационную программу для реального читателя, представляющую собой мнения, оценки и истолкования, не являющиеся произвольными, а «навязывающиеся» адресату автором через расставленные в тексте «вехи», опорные пункты или средства прагматического фокусирования [Андреева, 2006]. Цель говорящего состоит в том, что «адресат должен принять приглашение к сопереживанию» [Арутюнова, 1992].

Одной из основных стратегий в немецком биографическом дискурсе является коммуникативная стратегия сопереживания, характеризуемая чаще всего эмоционально окрашенными стратегиями, в частности стратегиями восхищения и сострадания, которые репрезентированы эмоционально-экспрессивными высказываниями и графическими средствами. Событие, пережитое биографируемой личностью, становится биографическим фактом [Винокур, 2007]. Автор, репрезентируя данный факт, сопереживает биографируемой личности, пытаясь донести до адресата состояние переживаний личности, тем самым, создаёт эффект участия в описываемых событиях. Припоминание чувством-воображением и переживание нравственных и безнравственных состояний способствует открытию мира во всём его богатстве и первозданное™ [Антипьев, 2009].

Пример из текста биографического дискурса «Johann Wolfgang von Goethe» К. Хохофа демонстрирует имплицитное авторское восхищение гениальностью В. фон Гёте посредством введения в текст различных точек зрения его современников, ср.: Wieland erklärte, Goethe spiele seine Rolle groß und edel, ja meisterhaft. Auch Frau von Stein durchschaute das Treiben und schrieb an Zimmermann, das Jagen, scharfe Reiten und Klatschen mit der Peitsche müsse Goethe treiben, um den Herzog zu gewinnen und Gutes zu stiften: Dadurch erkläre sich sein «wildes Wesen». <...> In Dichtungen und Briefen benützte Lenz das Adjektiv göttlich für Goethe. Das Wortspiel war Lenz' Variante der damals über Goethe umlaufenden Meinungen, er sei ein herrlicher Mensch, ein überlegener Geist, ein Genie, dem nichts widerstehen könne. «Er könnte König sein. Er hat nicht nur Weisheit und Bonhomie, sondern auch Kraft», schrieb Lavater. Alle rühmten Goethes Freundlichkeit und Güte, eine überströmende Fülle des Herzens (Hohoff, 241-242).

Описание В. фон Гёте как человека великого, благородного, искусного с диким нравом, одновременно божественного, прекрасного, умного, гениального, не только мудрого и порядочного, но и сильного, представлено читателю в виде «снежного лавинного кома». Для передачи мнений современников В. Гёте автор использует точные цитаты («wildes Wesen», «Er könnte König sein. Er hat nicht nur

Weisheit und Bonhomie, sondern auch Kraft») и косвенную речь в сослагательном наклонении (Goethe spiele seine Rolle groß und edel, ja meisterhaft; das Jagen, scharfe Reiten und Klatschen mit der Peitsche müsse Goethe treiben, um den Herzog zu gewinnen und Gutes zu stiften; er sei ein herrlicher Mensch, ein überlegener Geist, ein Genie, dem nichts widerstehen könne). Метатекст представляет авторское восхищение поэтом в имплицитной форме. Автор подводит итог всему сказанному: все прославляли приветливость и доброту В. Гёте.

В следующем примере актуализируется стратегия сострадания. Интертекст объективирован в виде обвинения Э. Озера, который обличает всю немецкую канцелярию. Метатекст, в котором выражено чувство сострадания автора описываемой личности, представлен после интертекста.

5. April 44

Volksgerichtshof!

Knauf ist unschuldig! Hauptmann Schultz ist das seelisch Verkommenste, was ich je im Leben erlebt habe. Ich schwöre es Ihnen beim Leben meines Sohnes. <...> Warum haben Sie mir nicht Gelegenheit gegeben, Leumundszeugen und Zeugen (ehrbare Bürger) für mich zu laden.

Oh, Ihr schlechtes Gewissen!

Mörder, Mörder, Mörder!

Dieses schrieb ich kurz vor meinem Tode.

Erich Ohser (e.o.plauen)

Welche seelischen und körperlichen Schmerzen muss Erich Ohser bei einem Aufschrei, jener Anklage gegen eine Anklage, in der nun grenzenlos gewordenen Einsamkeit seiner Zelle gespürt haben! (Eckert, 135).

Стратегия сострадания актуализируется графически при использовании восклицательного знака в авторском метатексте «какую душевную и физическую боль должно быть ощущал Э. Озер при «крике души» в своём обвинении в безграничном одиночестве своей камеры!». Содержание метатекста и графическое оформление передают полное осознание и глубокое понимание В. Эккертом чувств, пережитых Э. Озером, близким другом Э. Кнауфа. Эмоционально-экспрессивное комментирование интертекста расширяется за счёт включения в него вопросительного местоимения «welche», называемое Ю. М. Малиновичем в другом контексте, «эмоционально-оценочным интенсификатором» [Малинович, 1989]. Он выражает эмоциональное отношение говорящего с доминирующей эмоцией страдания при передаче сопереживания.

Стратегия дискредитации, как показал анализ эмпирического материала, является имплицитной формой актуализации стратегии сопереживания. Автор имплицитно сопереживает биографируемой личности, дискредитируя лиц, наносящих ей вред своими действиями или словами. В немецком биографическом дискурсе стратегия дискредитации выражается иронично и объективируется в метатексте реминисценциями, аллюзиями, посредством выделения слов прописными буквами, риторическими вопросами - то есть тактическими приёмами, помогающими автору дискредитировать личность.

Пример, приведённый ниже, подтверждает объективацию интертекста в виде метатекста. Немецкая пословица, являющаяся реминисценцией - интертекстуальным включением, презентирована автором в качестве метатекста относительно предшествующего интертекста. Мнение В. Эккерта, выраженное в лаконичной латентной форме, содержит ироничное отношение к фашистской канцелярии. Вслед за учёными, глубоко исследовавшими эту проблему, мы считаем, что «ирония тяготеет к отрицательному полюсу оценочной шкалы и к негативной зоне эмоционального спектра» [Палкевич, 2003; Слепцова, 2008].

Im Büro des Staatssekretärs Dr. Prause wurde zur selben Zeit der Text für ein Blitztelegramm an Minister Goebbels aufgestellt:

«Dem Herrn Minister

In der Angelegenheit Terra und «Reich» teilte Gruppenführer Müller heute vormittag mit, dass die beiden Angeschuldigten in den Morgenstunden verhaftet worden sind. Die erste Vernehmung ist im Augenblick noch im Gange. Eine weitere Information darüber wird am Nachmittag übermittelt.

Gruppenführer Müller erklärte zu der Angelegenheit, dass sie mit aller Beschleunigung betrieben würde, so dass der Volksgerichtshof bereits gegen Ende der Woche in Tätigkeit treten könnte. Heil Hitler!»

Wen der Teufel treibt, der hat Eile, heißt ein altes deutsches Sprichwort (Eckert,

15).

Речь в данном примере идёт об аресте Э. Кнауфа и Э. Озера - двух друзей, писателя и художника, боровшихся за справедливость в Германии во время третьего рейха и оказавшихся на скамье подсудимых за высказывания, по мнению властей, «разлагавшие общество». Допрос ещё не закончен, а министру Геббельсу уже составлена телеграмма-молния (ein Blitztelegramm) об их аресте.

Отрицательное отношение В. Эккерта к государственному секретарю, министру Геббельсу, всем людям, принимавшим участие в данном процессе, к методам работы фашисткой канцелярии передаётся лексемами с негативной семантикой: der Teufel (чёрт, дьявол, бес), treiben (гнать, подгонять), Eile haben (торопиться). Фашистская канцелярия выносит несправедливое решение по отношению к честным людям очень поспешно, к тому же процесс по данному делу хотят ускорить (mit aller Beschleunigung). Пословица «Кого гонит чёрт, тот торопится» относится к служащему, ведущему допрос, а также она применима ко всей фашистской системе Германии, которая была пропитана фальшью, лживостью и лицемерием. Праузе и его ведомство торопятся, как можно быстрее «замести следы» содеянного, а именно, тайного расстрела писателя и художника. В контексте данной ситуации народное изречение приобретает особую значимость и служит средством обличения отрицательных сторон как прошлой, так и современной действительности: несправедливого обращения с честными людьми, которые являются порой настоящими героями.

Авторская стратегия предположения, актуализируясь в различных языковых формах, достаточно часто встречается в немецком биографическом дискурсе. Однако актуализация стратегии предположения не позволяет говорить о явно выраженной уверенности автора, так как комментирование интертекста презентируется посредством языковых единиц со значением кажимости, не объективирующих досто-

верности передаваемой информации. В ситуациях передачи чужого мнения, сведения, суждения говорящий дистанцируется от их авторства, так как он не был свидетелем описываемой ситуации, а опирается на информацию, полученную от других лиц [Семёнова, 2007].

Метатекстовые элементы, выражающие предположение автора, были представлены как самые употребительные (vielleicht - возможно; vermutlich - предположительно; wahrscheinlich - вероятно и др.) и менее употребительные предположения (die Vermutung liegt nahe, dass - можно предполагать, что; man hat gezweifelt -сомневались; die Annahme ist - предположением является и др.). Предположение реализуется также при помощи модальных глаголов и конструкций (und das könnte die Erklärung dafür sein, dass - это могло бы быть объяснением для того, что; es war abzusehen, dass — можно было предвидеть; ... muss ... empfunden haben - должно быть чувствовали и др.). Каждое предположение в немецком языке тяготеет к уверенности, неуверенности или к сомнению автора, свидетельствующее о минимальной возможности совпадения события с реальностью [Утюжникова, 2001].

Каждая стратегия предположения имеет свою градацию и выражает в более уверенной или сомнительной степени авторское предположение. Особый интерес представляет для реализации стратегии предположения совмещение в пределах одного высказывания диаметрально противоположных значений модального глагола dürfen, свидетельствующего об имплицитной уверенности говорящего, и können, выражающего имплицитную неуверенность, ср.: « <...> Man kann ihn sich gut vorstellen: einen Jungen mit von Träumen verdunkelten Augen, der, auf Zehenspitzen stehend, durch ein altes Fenster den grauen Himmel einer winterlichen Dämmerung betrachtet, überwältigt von diesem «Etwas», das jederzeit gegenwärtig ist für eine Seele, die empfindsam genug ist, es zu spüren. Und es war zweifellos die überwältigende Kraft seiner empfindsamen Emotionen und Sensibilitäten, die ihn dazu brachte, sich der Kunst zuzuwenden und nach ihr zu streben wie nach einem Ausweg und einem Ausdrucksmittel. <...> ». Diese Worte, die Tina zehn Monate nach Robos Tod schrieb, dürften auch etwas über ihr eigenes Denken und Fühlen in jenen Jahren verraten. Wenn sie sagt, die überwältigende Kraft seiner empfindsamen Emotionen und Sensibilitäten habe ihn zur Kunst als Ausweg und Ausdrucksmittel finden lassen - gibt sie da wirklich nur wieder, was Robo ihr über sich und seinen Weg anvertraut hatte? Kann es nicht sein, dass sie hier, ungewollt vielleicht, die Beweggründe beschreibt, aus denen heraus sie, in der Ehe mit Robo und unter seiner behutsamen und ermutigenden Anleitung, Zugang zur Kunst, zur künstlerischen Betätigung suchte, begierig, ein ihrem Wesen entsprechendes Ausdrucksmittel zu finden? (курсив автора) (Barckhausen, 60-61).

К. Баркхаузен, включив цитату-воспоминание жены Тины о покойном муже Робо, предполагает с уверенностью (dürften ... verraten), что эти слова также характеризуют мышление и чувства Тины. Метатекстовое повествование содержит трансформированную цитату (die überwältigende Kraft seiner empfindsamen Emotionen und Sensibilitäten), введённую при помощи сослагательного наклонения и выделенную автором курсивом. Автор, используя в метатексте лексемы «überwältigend», «empfindsam», употреблённые Тиной дважды в своём воспоминании, говоря о грандиозной силе сентиментальных эмоций и чувствительности мужа Робо, приписыва-

ет, тем самым, силу эмоций и чувств женщине, посвятившей себя политической борьбе и отказавшейся после смерти мужа от работы фотохудожника, заявив о несовместимости этих двух сфер деятельности. Далее неуверенное предположение автора передаётся вопросительным предложением с модальным глаголом können (Kann es nicht sein, dass...?). Высказываемая неуверенность автора усиливается при употреблении метатекстового элемента предположения «vielleicht». К. Баркхаузен называет возможные причины, способствовавшие приобщению Тины к искусству, возникшие благодаря браку с Робо.

В немецком биографическом дискурсе встречается стратегия аргументации, отличающаяся от других целенаправленным воздействием на адресата. Автор, используя аргументативные средства — интертекст в качестве подтверждения или ме~ татекст в качестве опровержения - высказывает своё мнение по выдвинутой проблеме и этим оказывает непосредственное влияние на сознание адресата и приближает его к своим выводам.

Приведём пример, который актуализирует стратегию аргументации в виде опровержения из текста биографического дискурса «Friedrich II. von Preußen» И. Миттенцвай. Государство столкнулось с широко распространённой практикой побуждать крепостного к выполнению обязанностей при помощи брутальных средств. В 1750 году Фридрих II решил наказать в назидание другим графиню фон Гесслер, проживавшую в провинции Пруссии. Она обращалась со своими подчинёнными, прежде всего, со служанками ненадлежащим образом, и ей должны были вынести приговор об аресте на шесть лет. Но король посчитал наказание слишком мягким, он пожелал ей более жёсткого, сурового наказания. После изданного решения графиня сбежала в Польшу. В интертексте мы сохраняем орфографию оригинала.

«... mithin wird das abzufassende Urthel nur einzig und allein den von Mir intendirten effect haben, dass, wie vorerwehnet, andere dadurch von den grausamen und unmenschlichen Verfahren mit ihren Unterthanen zurückgehalten werden».

Wer aus Friedrichs Einschreiten gegen harte Strafen jedoch die Schlussfolgerung zieht, dass der Preußenkönig bei solchen Auseinandersetzungen die Partei der Bauern ergriff, der irrt. Er ging gegen «Unmenschlichkeiten» vor, er ahndete die «Unvernunft». Denn soviel war ihm wie anderen einsichtigen Vertretern der herrschenden Klasse bewusst, dass sich die Ausbeutung nicht bis ins Unendliche steigern ließ, dass es Grenzen gab, die - überschritt man sie - sich gegen den Adel selbst richteten (Mittenzwei, 85).

И. Миттенцвай подчёркивает в метатексте, что Фридриха II не нужно идеализировать: точка зрения тех читателей, которые сделают вывод на основании интертекста о том, что король поддерживал крестьян, является неверной оценкой поведения исторической личности. Автор опровергает мысль, которая могла бы возникнуть, о том, что прусский король занимал сторону крестьян, он лишь принимал меры против бесчеловечного поведения господ и наказывал их за «безрассудство». И. Миттенцвай акцентирует внимание на том, что сам король и лояльные представители господствующего класса понимали, что эксплуатация не может продолжаться до бесконечности, у неё тоже есть границы, которые нельзя перешагивать, иначе в результате пострадает сама аристократия.

Стратегия согласия актуализируется посредством высказываний с семантикой одобрения (richtig - правильно, верно; mit Recht - по праву; mit völligem Recht -с полным правом; unverkennbar - несомненно, очевидно; daher wird begreiflich, dass -отсюда становится понятным и др.), повторов и реминисценций. Автор выражает своё согласие по отношению к содержанию интертекстуальных включений.

Нижеприведённый пример иллюстрирует актуализацию стратегии согласия автора посредством реминисценции «das Damoklesschwert» из текста биографического дискурса «Alexandra. Tragik und Ende der letzten Zarin» E. Хереш. Идиоматическое выражение «дамоклов меч» связывают с легендой о сиракузском тиране Дионисии I, предложившим своему фавориту Дамоклу, считавшему Дионисия счастливейшим из смертных, занять его престол на один день. В разгар веселья на пиру Дамокл внезапно увидел над головой обнажённый меч, висевший на конском волосе, и понял призрачность счастья и благополучия властителя, и оценил это как предостережение против его возможных проступков. В настоящее время данное выражение «дамоклов меч» употребляют в ситуациях при неизбежной, неотвратимой опасности, угрозы при видимом благополучии (Duden, S. 131).

«Jahrzehntelange Untergrundtätigkeit der revolutionären Bewegung haben nicht jenen Zustand herbeiführen können, den wir in den wenigen vergangenen Monaten durch die fatalen Fehler der Regierung erreicht haben», konstatiert ein Duma-Abgeordneter die Lage nach den Dezember-Ereignissen. «Die Oberste Macht hat, die Volksvertretung zurückweisend und so die Masse der Bevölkerung von sich stoßend, jene breite Basis verloren, auf die sie sich noch bis vor kurzem stützen konnte. Nun ist sie ausgehöhlt. Sie kann sich nur mehr mit Gewalt halten. Damit hat die Dynastie ihre eigene Existenz auf eine Karte gesetzt ...». <...> So hängt das Damoklesschwert einer Palastrevolution nicht nur über der Duma, sondern auch über dem persönlichen Schicksal der Zarenfamilie (Heresch, 309).

Автор констатирует при помощи точной цитаты депутата Думы, что положение верховной власти в столице России после декабрьских событий 1916 года сильно изменилось, но изменения эти произошли не внезапно, а явились результатом длительной подпольной деятельности революционеров, а также некоторых фатальных ошибок правительства. Верховная власть потеряла поддержку широких масс населения, на которую раньше могла полагаться. Авторитет был подорван, былое могущество могло быть восстановлено только силой, при этом на карту было поставлено существование самой династии. Автор, соглашаясь с приведённым интертекстом, продолжает приводить факты относительно данного события. В метатексте автор выражает солидарность с мнением депутата Думы, при помощи реминисценции «дамоклов меч дворцового переворота», отмечая тем самым, что перед царской семьёй действительно нависла угроза свержения с трона.

Обратим ещё раз внимание на то, что интертекст, введённый в виде реминисценции и аллюзии, может выступать в качестве метатекста, то есть комментария автора. Взаимосвязь интер- и метатекста объясняется типом данного дискурса. Понимание интертекста в значительной степени зависит от метатекста. Авторский комментарий, содержащий коммуникативные стратегии, адресован читателю в целях более полного и правильного прочтения интертекста.

Таким образом, изучение взаимосвязи интер- и метатекста в биографическом дискурсе позволило раскрыть коммуникативные стратегии автора сквозь призму языка. В рамках проведённого исследования было установлено, что взаимосвязь интер- и метатекста в немецком биографическом дискурсе обладает стратегическим характером и состоит из стратегий сопереживания, предположения, аргументации и согласия, каждая из которых определённым способом актуализируется в языке. В результате проведённого исследования выявлено, что данные стратегии являются полноправными единицами речемыслительной деятельности, за которыми стоят определённые структуры знания.

В дальнейшем результаты настоящего исследования могут быть полезны при изучении взаимосвязи интер- и метатекста на материале других языков или в дискурсах разных типов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Козлова, О. В. Авторские стратегии в метатексте биографий [Текст] / О. В. Козлова // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Сер. Филология. - Иркутск, 2009. - № 2 (6). - С. 164-168 (0,6 п.л.).

2. Кузнецова (Козлова), О. В. От текста к интертекстуальности: взгляд немецких лингвистов [Текст] / О. В. Кузнецова (Козлова) // Вестник Иркутского государственного технического университета. - Иркутск, 2007. - Т. 2. - № 1(29). - С. 152-153 (0,1 пл.).

3. Кузнецова (Козлова), О. В. Понятийный анализ термина «интертекстуальность» [Текст] / О. В. Кузнецова (Козлова) И Лингвистика. Методика. Информатика: фундаментальные и прикладные аспекты: материалы конференции молодых ученых. -Иркутск, 2005. - С. 35-36 (0,1 п.л.).

4. Кузнецова (Козлова), О. В. Цитата точная и неточная в контексте явления «интертекстуальности» [Текст] / О. В. Кузнецова (Козлова) // Лингвистика. Лингво-дидактика. Информатика: материалы конференции молодых ученых (Иркутск, 27 февраля - 3 марта 2006г.). - Иркутск, 2006. - С. 38-39 (0,1 п.л.).

5. Кузнецова (Козлова), О. В. Интертекстуальность в аспекте общественного интереса [Текст] / О. В. Кузнецова (Козлова) // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: межвуз. сб. науч. тр. - Орёл, 2006. - Вып. 3. - С. 88-94 (0,4 п.л.).

6. Кузнецова (Козлова), О. В. Графические средства интертекста [Текст] / О. В. Кузнецова (Козлова) // Лингвистика. Лингводидактика. Информатика: материалы конференции молодых ученых (Иркутск, 26 февраля - 3 марта 2007г.). - Иркутск, 2007.-С. 43-45 (0,1 п.л.).

7. Кузнецова (Козлова), О. В. Метатекст и его характеристики [Текст] / О. В. Кузнецова (Козлова) // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы конференции молодых учёных (Иркутск, 26 февраля - 1 марта 2008 г.). -Иркутск, 2008. - С. 52-54 (0,1 п.л.).

8. Козлова, О. В. Аргументативный метатекст в немецкой биографии [Текст] / О. В. Козлова // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы конференции молодых учёных (Иркутск, 2-5 марта 2009 г.). - Иркутск, 2009. -С. 87-89 (0,1 п.л.).

Подписано в печать 28.04.2010. Формат 60x84 1/16. Печать трафаретная. Усл. печ. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 34.

Издательство Иркутского государственного университета 664003, Иркутск, бульвар Гагарина, 36; тел. (3952) 24-14-36

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Козлова, Оксана Владимировна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТИ В НЕМЕЦКОМ БИОГРАФИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

1.1. Текстовая категория «интертекстуальность» в филологических исследованиях.

1.1.1. Французская школа исследователей: интертекстуальность как единый механизм порождения текста

1.1.2. Отечественная школа исследователей: широкое и узкое понимание интертекстуальности

1.1.3. Немецкая школа исследователей: интертекстуальность как признак диалогичности.

1.2. Биографический дискурс как коммуникативное событие

1.2.1. Предпосылки для определения биографического дискурса

1.2.1.1. Краткая характеристика биографии

1.2.1.2. Основные подходы к пониманию дискурса

1.2.1.3. Биографический дискурс в концепции В. И. Тюпа.

1.2.2. Определение биографического дискурса.

1.3. Актуализация интертекстуальных включений в немецком биографическом дискурсе.

1.3.1. Цитата точная как основное тексто- и смысл ообразующее включение.

1.3.2. Цитата неточная и её роль в немецком биографическом дискурсе

1.3.2.1. Реминисценция как лаконичное эмоционально-экспрессивное интертекстуальное включение

1.3.2.2. Аллюзия как ассоциативно-ироничное интертекстуальное включение.

ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ

ГЛАВА 2. АКТУАЛИЗАЦИЯ КОММУНИКАТИВНЫХ СТРАТЕГИЙ АВТОРА В МЕТАТЕКСТЕ НЕМЕЦКОГО БИОГРАФИЧЕСКОГО ДИСКУРСА.

2.1. Метатекст как комментирование интертекста в биографическом дискурсе

2.2. Проявление субъективности в биографическом дискурсе.

2.2.1. Метатекстовые предикаты как выражение авторской субъективности

2.2.2. Актуализация коммуникативных стратегий автора как реализация авторской субъективности.

2.2.2.1. Стратегичность в биографическом дискурсе

2.2.2.2. Сопереживание как основная коммуникативная стратегия автора

2.2.2.2.1. Актуализация стратегии восхищения.

2.2.2.2.2. Актуализация стратегии сострадания

2.2.2.2.3. Актуализация стратегии дискредитации.

2.2.2.3. Актуализация стратегии предположения.

2.2.2.4. Актуализация стратегии аргументации.

2.2.2.5. Актуализация стратегии согласия

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Козлова, Оксана Владимировна

Центром современной научной парадигмы гуманитарного цикла является человек. Человеческая личность во всех её проявлениях как объект и предмет научного изучения обуславливает антропоцентрическую направленность исследований. Внимание лингвистов сосредоточено на «проблеме человеческого фактора в языке»: человек и естественный язык в их объективно существующей взаимосвязи представляют собой базовые понятия антропоцентрического подхода [Бенвенист, 1974; Кубрякова, 1991* Апресян, 19956; Попова, 2002; Малинович, 2003].

Сущность антропоцентризма наиболее ярко проявляется в текстовых исследованиях [Попова, 2002]. Текст невозможно изучать изолированно от человека, который является его производителем и получателем. Человек по своей природе всегда выражает себя (говорит/пишет), то есть создаёт текст в результате дискурсивной деятельности.

Антропоцентрический характер текста выражается особо наглядно при взаимодействии автора (говорящего/пишущего) с адресатом (слушающим/читающим) посредством языковой и коммуникативной компетенций первого, его умения оформлять свои мысли средствами языка для достижения основной цели, то есть адекватного воздействия на второго. В рамках дискурс-анализа биографических текстов представляется возможным выявить и установить коммуникативные стратегии автора, которые актуализируются при взаимосвязи интертекста с метатекстом.

Интертекстуальность и интертекст исследуются лингвистами на материале библейских текстов [Ефимова, 1993], англоязычных детективных текстов [Калашников, 1997], романов русских писателей [Снигирёв, 2000], литературной сказки [Прохорова, 2002а], в прессе [Костыгина, 2003], на материале рекламных текстов [Ускова, 2004], в научном дискурсе [Михайлова, 1999; Чернявская, 2005; Бочарникова, 2009] и т.д. Текстовая категория «интертекстуальность» изучается с разных позиций как средство выражения иронии в современном английском романе [Фомичева, 1992], как средство воздействия в политическом дискурсе [Попова, 2007], а также как конституирующее средство формирования хронотопа готического романа [Троицкая, 2008].

В начале XXI века отмечается активный спрос на биографическую литературу. Он связан с потребностью человека найти ответы на многие сложнейшие вопросы, которые ставит перед ним современная эпоха. Читательский интерес к биографиям выдающихся людей прослеживается «всегда, когда человек начинает сомневаться, когда старые ценности расшатываются, а новые ещё только создаются» («immer dann, wenn der Mensch zu zweifeln beginnt, d.h. wenn alte Werte wanken, neue aber erst noch gebildet werden miissen» (перевод наш - O.K.) [Ullrich, 2004, S. 38]. Именно биографическая литература, даруя человеку радость эмпатии без её обременительности, обогащает его собственный внутренний мир открытостью доверительного общения с личностями, наделёнными чаще всего драматическими судьбами [Блок, 1991, с. 47]. Поскольку биографиям свойственны коммуникативная и одновременно поучительная функции, они отвечают определённым читательским требованиям. Современные исследования специфики биографических текстов [Кузнецов, 1990; Коньшина, 2001; Тюпа, 2002; Винокур, 2007] свидетельствуют об интересе лингвистов к этому недостаточно изученному объекту.

Вышеназванные обстоятельства определили выбор объекта, предмета, цели и задач настоящего исследования.

В качестве объекта исследования выступает биографический дискурс современного немецкого языка.

Предметом исследования являются интертекст, выступающий как фрагмент другого текста в форме цитаты, реминисценции, аллюзии, и мета-текст как комментарий автора относительно интертекста.

Цель настоящего исследования заключается в выявлении и установлении взаимосвязи интертекста с метатекстом, актуализирующей коммуникативные стратегии автора в биографическом дискурсе XX-XXI веков. При этом в основе анализа лежит узкая концепция интертекстуальности, согласно которой межтекстовое взаимодействие рассматривается как присутствие в одном тексте фрагментов другого текста в форме цитат, реминисценций, аллюзий.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

1) систематизировать понимание терминов «интертекстуальность» и «интертекст» в отечественной и зарубежной лингвистике;

2) определить термин «биографический дискурс», уточнить его место в системе дискурсов личностно-ориентированного типа и охарактеризовать интертекстуальные включения, используемые в немецком биографическом дискурсе;

3) раскрыть содержание термина «метатекст» и дать его определение в рамках нашей работы;

4) установить основную коммуникативную стратегию немецкого биографического дискурса;

5) исследовать авторские стратегии в метатексте относительно интертекста в немецком биографическом дискурсе.

Материалом исследования послужили документально-художественные тексты биографического дискурса, изданные в Германии в XX-XXI веках, общим объёмом более 6000 страниц. Нами выбраны биографируемые личности, сыгравшие важную роль в мировой истории, политике и культуре: Фридрих II (1712-1786, прусский король с 1740 г.), автор - И. Миттенцвай; Александра Фёдоровна (1872-1917, урождённая принцесса Алиса Гессен-Дармштадская, супруга Николая II с 1894 г., императрица российской империи с 1896 г.), автор - Е. Хереш; Ф. Эберт (1871-1925, первый рейхспрезидент Веймарской республики - 1919-1925), автор - П.-К. Витт; Г. Шрёдер (р. 1944 г., седьмой федеральный канцлер - 1997-2005), авторы - Ф. Херес и К. Валер; И. В. фон Гёте (1749-1832, поэт, писатель, естествоиспытатель, государственный деятель, мыслитель), авторы - К. Хохоф, А. Хёфер, К. Зеехафер; В. А. Моцарт (17561791, композитор), авторы — Ф. Браунберенс, Ф. Хенненберг; А. фон Шамиссо (1781-1838, поэт, естествоиспытатель), автор — Р. Фишер; Б. фон Арним (17851859, писательница), автор - Г. Хирш; Г. Гейне (1797-1856, поэт, писатель, публицист, критик,), автор - Г. Кауфманн; Т. Фонтане (1819-1898, писатель), авторы - К. Байнтманн, Г.-Г. Ройтер; Г. Гауптманн (1862-1946, драматург), автор - Р. Ромер; JI. Фейхтвангер (1884-1958, писатель), автор - Й. Пишель; Г. Фаллада (1893-1947, писатель), автор - Ю. Мантей; Э. Кнауф (1895-1944, писатель, журналист, сочинитель текстов песен), автор - В. Эккерт; Т. Модотти (1896-1942, итальянский фотограф, актриса, революционерка), автор — К. Баркхаузен; Э. Кестнер (1899-1974, писатель, сценарист), автор - С. Лист. Таким образом, анализируемый дискурс находит своё отражение в письменном тексте, представляющем собой фиксированный результат дискурсивной деятельности.

Теоретическую базу исследования составили работы отечественных и зарубежных учёных по теории интертекстуальности (И. В. Арнольд, Р. Барт, М. М. Бахтин, X. Вайх, Г. Гаслер, Ж. Женетт, Ю. Кристева, Н. А. Кузьмина, Т. Е. Литвиненко, Н. В. Петрова, Н. А. Фатеева, У. Фикс и др.), лингвистике текста и теории дискурса (Р. Богранд, К. Бринкер, И. Р. Гальперин, В. Гейнеманн, Е. А. Гончарова, ван Дейк, В. Дресслер, В. И. Карасик, Е. С. Кубрякова, А. Линке, М. Л. Макаров, С.Н. Плотникова и др.), теории метатекста (А. Вежбиц-ка, Н. К. Рябцева, Р. О. Якобсон и др.), теории биографии (Г. О. Винокур, Ю. И. Конышгаа, Н. И. Кузнецов, В. И. Тюпа и др.), теории речевого воздействия (ван Дейк, О. С. Иссерс, С. Н. Плотникова и др.).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Интертекстуальное включение в виде цитаты точной (закавыченной) является основным тексто- и смыслообразующим включением в немецком биографическом дискурсе в силу специфики данного типа дискурса, характеризующегося достоверностью передаваемой информации. Неточная цитата (реминисценция, аллюзия) являет собой лаконичное, эмоциональноэкспрессивное и ассоциативно-ироничное интертекстуальное включение в немецком биографическом дискурсе.

2. Биографический дискурс как разновидность бытийного личностно-ориентированного дискурса представляет собой коммуникативное событие, в рамках которого автор транслирует адресату жизненный и творческий путь биографируемой личности посредством интертекстуальных включений - цитат точных и неточных — с учётом стратегий, выражающихся в метатексте.

Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут найти применение при чтении лекций и проведении семинаров по лингвистике текста, стилистике, теории межкультурной коммуникации и страноведению, при написании курсовых и дипломных работ, на практических занятиях по немецкому языку. По материалам исследования может быть разработан учебный модуль и написано учебно-методическое пособие по лингвокуль-турологии с «аллюзивным» названием «Deine Sterne, Deutschland».

Апробация материалов диссертации осуществлялась в форме докладов на заседаниях кафедры немецкой филологии Иркутского государственного лингвистического университета (2005 — 2009 гг.), а также в форме докладов и сообщений на региональных и межвузовских конференциях молодых учёных в Иркутском государственном лингвистическом университете (2005 — 2010 гг.). Основные положения диссертации представлены в 8 публикациях общим объёмом 1,6 п.л., в том числе в двух статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых научных изданиях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Взаимосвязь интер- и метатекста как актуализация коммуникативных стратегий автора в немецком биографическом дискурсе"

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ

Во второй главе диссертации мы рассмотрели различные точки зрения, касающиеся термина «метатекст», который в лингвистических исследованиях трактуется неоднозначно. Общим между всеми предложенными определениями является то, что автор комментирует либо свой собственный, либо чужой текст, что характеризует отношения между текстами как «текст о тексте». Однако нами было отмечено, что термин «метатекст» встречается в синонимичном значении к термину «интертекст». Это приводит в свою очередь к смешению понятий, их замещению друг другом. Объяснение такой подмены заключается в наличии признака «-текста», связанного с межтекстовыми отношениями.

Большое количество определений метатекста часто противоречит друг другу, что ведёт к разночтениям. С нашей точки зрения метатекст представляет собой облигаторную составляющую структуры текста биографического дискурса, функцией которого является комментирование. Комментарий, содержащий коммуникативные стратегии, адресован читателю в целях более полного и правильного прочтения интертекста по сравнению с его собственным пониманием.

Биографический дискурс носит субъективный характер, он сочетается несомненно с объективностью, которая обусловлена передачей достоверной информации. Субъективность автора выражается на уровне субъекта референции, речи и сознания. Субъективность немецкого биографического дискурса на референциальном уровне выражается в использовании автором инклюзивного местоимения «мы», которое реализует его коммуникативную стратегию: вовлекает читателя в его рассуждения и создаёт между ними диалог. В качестве субъекта речи автор несёт ответственность за истинность утверждения, что достигается включением интертекста в свой текст. Автор, выступая в качестве субъекта сознания, использует предикаты в безличных высказываниях, передающие его модальное, эмоциональное и другие состояния по отношению к описываемым событиям.

В работе было установлено, что метатекстовые предикаты в немецком биографическом дискурсе выражают прежде всего авторскую субъективность, подготавливая основу для формирования определённого мнения в отношении вводимой цитаты. Разнообразие метатекстовых предикатов делает более полным представление об описываемой личности и передаёт отношение автора к смыслу, содержащемуся в цитате. Было выявлено, что в биографическом дискурсе чаще других встречается метатекстовый предикат «писать», что доказывает существование документа и подтверждает документальный характер данного типа дискурса и достоверность текста.

Субъективность немецкого биографического дискурса проявляется также в авторских стратегиях, актуализирующихся непосредственно в мета-тексте. Именно посредством стратегий выражается личностный смысл автора, нацеленный на приобщение адресата к его идеям. Одной из основных нами была выделена коммуникативная стратегия сопереживания. Событие, пережитое биографируемой личностью, становится биографическим фактом. Автор, описывая его, сопереживает биографируемой личности, пытаясь донести до адресата состояние переживаний личности, тем самым, создаёт эффект участия в описываемых событиях.

В немецком биографическом дискурсе коммуникативная стратегия сопереживания характеризуется чаще всего другими эмоционально окрашенными стратегиями, в частности стратегией сострадания и восхищения, которые репрезентированы эмоционально-экспрессивными высказываниями, графически обозначенными восклицательным знаком или многоточием. Стратегия дискредитации, как показал анализ эмпирического материала, является имплицитной формой актуализации стратегии сопереживания. Автор имплицитно сопереживает биографируемой личности, дискредитируя лиц, наносящих ей вред своими действиями или словами. В немецком биографическом дискурсе стратегия дискредитации выражается иронично и объективируется в мета-тексте реминисценциями, аллюзиями, посредством выделения слов прописными буквами, риторическими вопросами - тактическими приёмами, помогающими дискредитировать человека.

Часто используемыми автором коммуникативными стратегиями в немецком биографическом дискурсе являются также стратегия предположения, стратегия аргументации и стратегия согласия, нацеленные в той или иной мере воздействовать на сознание адресата и на то, чтобы заставить его сопереживать описываемым событиям.

Авторская стратегия предположения, актуализируясь в различных языковых формах, достаточно часто встречается в немецком биографическом дискурсе. Однако актуализация стратегии предположения не позволяет говорить о явном выражении уверенности, так как комментирование интертекста пре-зентируется посредством языковых единиц со значением кажимости, которые не объективируют достоверности передаваемой информации.

В немецком биографическом дискурсе встречается стратегия аргументации, характеризующаяся воздействующей функцией на адресата, она выражается в подтверждении или опровержении автором выдвинутых аргументов. Автор, используя аргументативные средства подтверждения или опровержения в текстах биографического дискурса, высказывает своё мнение по какому-то вопросу или проблеме и оказывает этим непосредственное влияние на сознание адресата и, тем самым, приближает его к своим выводам.

Стратегия согласия актуализируется посредством высказываний с семантикой одобрения, повторов и реминисценций. Автор выражает своё согласие по отношению к содержанию интертекстуальных включений.

Особо следует отметить, что при реализации определённых стратегий, например, стратегии дискредитации или согласия, автор использует интертекстуальные включения, а точнее, реминисценции, аллюзии в качестве метатекста после введённых точных цитат. Метатекст в этом случае принимает вид лаконичного эмоционально-экспрессивного или ироничного комментирования интертекста. Контактное расположение интертекста и метатекста ведёт иногда к смешению этих понятий некоторыми лингвистами. В нашей работе мы дифференцируем интер- и метатекст, а их взаимосвязь рассматриваем как проявление коммуникативных стратегий автора.

140

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В рамках общенаучной антропоцентрической парадигмы учёные продолжают изучать человека во всех его проявлениях и определять те аспекты его рассмотрения, которыми должна заниматься каждая конкретная наука. На повестку дня встаёт задача междисциплинарного изучения человеческого познания и общения. В качестве одной из научных проблем междисциплинарного характера признаётся в настоящее время исследование такого феномена, как интертекстуальность. В данной работе интертекстуальность рассматривается с лингвистических позиций. Анализу подвергаются языковые факты, используемые автором в качестве интертекста и метатекста в немецком биографическом дискурсе.

В диссертации доказывается, что интертекст и метатекст трактуются в научной картине мира гуманитарных наук в зависимости от стоящих перед ними целей и задач. Интертекстуальность как общее свойство интертекста представляет собой признак текста любого дискурса, отражающий отношения «текст в тексте». Метатекст, являясь вторичным текстом к интертексту, представляет отношения «текст о тексте».

Нами выявлено, что в немецком биографическом дискурсе средствами выражения интертекста являются цитаты точные, имеющие идентификатор и конкретизаторы, и цитаты неточные, вербализуемые в виде реминисценций, аллюзий. Термин «биографический дискурс» определяется в работе как коммуникативное событие, в рамках которого автор транслирует адресату жизненный и творческий путь биографируемой личности с учётом своих стратегий, которые выражаются в комментарии, то есть в метатексте. Вместе с тем установлено, что субъективность биографического дискурса объективируется на интертекстуальном и метатекстуальном уровнях.

Биографический дискурс, как нами было выявлено, относится к бытийному личностно-ориентированной направленности, он предназначен для переживания описываемых автором судьбоносных событий и состояний личности. Для исследования нами были выбраны документально-художественные биографии (в основном, положительных личностей), представляющие подробное изложение их жизненного и творческого пути согласно действительным историческим фактам, реальному хронотопу с заявленной позицией автора. В силу специфики биографического дискурса данный тип характеризуется наличием фактологического материала, что доказывается введением интертекстуальных включений. Цитаты точные и неточные, как мы определили, являются как тексто-, так и смыслообразующими включениями. Для достижения достоверности информации точная цитата вводится автором на протяжении всего биографического дискурса. Иногда предпочтение отдаётся образности и лаконичности, в этом случае автор вводит неточные цитаты — реминисценции и аллюзии.

Взаимосвязь интер- и метатекста объясняется типом биографического дискурса. Понимание интертекста в значительной степени зависит от авторского метатекста. Сложность и неоднозначность метатекста заключается в том, что, с одной стороны, его непосредственной функцией в дискурсе является комментирование (уточнение) интертекста, с другой стороны, оно само является компонентом высказывания автора и зачастую нуждается в особой интерпретации смысла, лежащего за пределами экспликации. Кроме того, мета-текст может быть репрезентирован неточными цитатами — реминисценциями, аллюзиями, которые передают субъективное отношение автора. Таким образом, метатекст как неотъемлемая часть структуры текста, контактно расположенная с интертекстовыми включениями, обладает ярко выраженной субъективной направленностью.

Проявление субъективности немецкого биографического дискурса объективируется на различных уровнях языковых форм. Во-первых, авторская субъективность выражается на референциальном уровне при употреблении инклюзивного местоимения «мы», включающего в свой состав не только говорящего/пишущего, но и слушающего/читающего, тем самым реализуя коммуникативную стратегию по формированию рецептивно направленного диалога, чтоспособствует непосредственному вовлечению адресата в его рассуждения. Во-вторых, субъективность автора проявляется в метатекстовых предикатах, нацеленных на передачу его отношения к цитате. Вариативность предикатов доказывает стремление автора воздействовать на адресата и позволяет дать ему более полное представление об описываемой личности, так как он передаёт таким образом свои определённые чувства и оценки. В-третьих, субъективность актуализируется в авторских стратегиях, реализуемых в метатексте.

Изучение взаимосвязи интер- и метатекста в немецком биографическом дискурсе позволило раскрыть коммуникативные стратегии автора сквозь призму языка. В рамках проведённого исследования было установлено, что взаимосвязь интер- и метатекста в немецком биографическом дискурсе обладает стратегическим характером и состоит из стратегий сопереживания, предположения, аргументации и согласия, каждая из которых определённым способом актуализируется в языке.

В результате анализа примеров было установлено, что автор, используя коммуникативные стратегии для достижения своих целей, при помощи метатекста сообщает о своих переживаниях, чувствах, вызванных описываемыми событиями. Автор высказывает свою точку зрения, выражает эксплицитно или имплицитно своё отношение к происходящему, тем самым вовлекает адресата в процесс коммуникации с ним. Это не простое представление фактов о личности, а своеобразный диалог с читателем о произошедшем, выражающийся в различных авторских стратегиях.

Основной коммуникативной авторской стратегией была выделена стратегия сопереживания, которая проявляется при привлечении стратегий восхищения, сострадания и дискредитации. Автор вербализует положительно и отрицательно эмоционально окрашенные состояния описываемой личности, а также передаёт в имплицитной форме чувство сопереживания к биографируемой личности.

В стратегиях предположения, аргументации и согласия проявляется неуверенность автора в информации, содержащейся в интертексте, объективируется её подтверждение или опровержение, а также выражается одобрение или отрицательная оценка автора, нацеленные в той или иной мере воздействовать на сознание адресата.

В результате проведённого исследования выявлено, что данные стратегии считаются полноправными единицами речемыслительной деятельности, за которыми стоят определённые структуры знания.

Исследование взаимосвязи интер- и метатекста в немецком биографическом дискурсе приобретает особую важность в связи с необходимостью дальнейшего анализа характеристик языковой личности. Использованные в работе подходы можно применить в исследованиях на материале других языков и выявить при этом общие и специфические особенности. Не менее интересным и перспективным представляется изучение проявлений взаимосвязи интер- и метатекста в дискурсах разных типов.

Список научной литературыКозлова, Оксана Владимировна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Агеева, Г. А. Религиозная проповедь как специфический вид языковой коммуникации (на материале современных немецкоязычных проповедей) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / Г. А. Агеева. Иркутск, 1998. - 183 с.

2. Андреева, В. А. Литературный нарратив: дискурс и текст Текст. : монография / В. А. Андреева. — СПб. : Норма, 2006. 182 с.

3. Андреева, И. В. Опровержение в институциональном дискурсе Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук : 10.02.19 / И. В. Андреева. Волгоград, 2008.- 18 с.

4. Антипьев, Н. П. Нравственная поэтика, или литеротуровидение Текст. / Н. П. Антипьев // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. 2009. - № 2(6). - С. 6-15.

5. Апресян, Ю. Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира Текст. / Ю. Д. Апресян // Избранные труды. 1995а. - Т 2. - С. 629-650.

6. Апресян, Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания Текст. / Ю. Д. Апресян // Вопросы языкознания. 19956. - № 1. — С. 37-68.

7. Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории Текст. / Аристотель. — Мн. : Литература, 1998. 1392 с.

8. Арнольд, И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность Текст. / И. В. Арнольд // Сборник статей / научн. редактор Г.Е. Бухаркин. — СПб. : Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 1999. 444 с.

9. Арутюнова, Н. Д. Диалогическая модальность и явление цитации Текст. / Н. Д. Арутюнова // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. М. : Наука, 1992. — С. 52-78.

10. Арутюнова, Н. Д. Диалогическая цитация: К проблеме чужой речи Текст. / Н. Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. — 1986. № 1. - С. 50-64.

11. Арутюнова, Н. Д. Дискурс Текст. / Н. Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. — М. : Сов. энцикл., 1990. С. 136-137.

12. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека Текст. / Н. Д. Арутюнова. 2-е изд., испр. — М.: «Языки русской культуры», 1999. - 896 с.

13. Баженова, И. С. Прагматический уровень художественного текста Текст. / И. С. Баженова // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: меж-вуз. сб. научн. трудов. Вып. 2. - Орёл : ОГИИК, 2005. - С. 28-35.

14. Барт, Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика Текст. / Р. Барт. М. : Прогресс, 1989.-615с.

15. Бахтин, М. М. Литературно-критические статьи Текст. / М. М. Бахтин. — М.: Художественная литература, 1986. — 541с.

16. Бахтин, М. М. Собрание сочинений. Т.5. Работы 1940-х начала 1960-х годов Текст. / М. М. Бахтин. — М. : «Русские словари», 1997. - 732 с.

17. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества Текст. / М. М. Бахтин. — М. : Искусство, 1979. 424 с.

18. Бенвенист, Э. Общая лингвистика Текст. / Э. Бенвенист / под общ. ред., вступ. ст. и коммент. Ю. С. Степанова. М. : Едиториал УРСС, 2002. - 448 с.

19. Берхин, Н. Б. Роль сопереживания в восприятии и создании художественных произведений Электронный ресурс. / Н. Б. Берхин. http: // www.voppsy.ru/issues/1988/884/884155.htm (15 сентября 2008).

20. Биография. http: // www.de.wikipedia.org/wiki/Biografie (25 марта 2007).

21. Блок, В. Б. Сопереживание и сотворчество Текст. / В. Б. Блок // Художественное творчество и психология. М. : Наука, 1991. - С. 31-55.

22. Бобкова, Ю. 3. Способы создания исторического колорита в биографических произведениях Текст. / Ю. 3. Бобкова // Язык и межкультурная коммуникация. Астрахань : Издательский дом «Астраханский университет», 2007. - С. 64-66.

23. Богин, Г. И. Типология понимания текста Текст. / Г. И. Богин. Калинин: КГУ, 1986.-87 с.

24. Бочарникова, Е. А. Проблемы классификации интертекстуальных включений в научном тексте Текст. / Е. А. Бочарникова // Вопросы когнитивной лингвистики. 2009. - № 4. - С. 97-105.

25. Брандес, М. П. Стилистика немецкого языка Текст. / М. П. Брандес. — М. : Высш. шк., 1983.- 271 с.

26. Варченко, В. В. Цитатная речь в медиа-тексте Текст. / В. В. Варченко. М. : Издательство ЛКИ, 2007. - 240 с.

27. Введенская, Л. А. Пословицы и поговорки в публицистике советских писателей Текст. / JI. А. Введенская. Ростов на Дону, 1960. — 34 с.

28. Вежбицка, А. Метатекст в тексте Текст. / А. Вежбицка // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. VIII. — Лингвистика текста. — М. : Прогресс, 1978.-С. 402-421.

29. Викулова, Л. Г. Аксиологические аспекты авторского и издательского предисловий (семиометрический подход) Текст. / Л. Г. Викулова, И. В. Чернигова // Этносемиометрия ценностных смыслов: коллективная монография. Иркутск : ИГЛУ, 2008. - С. 186-233.

30. Винокур, Г. О. Биография и культура Текст. / Г. О. Винокур. — Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Издательство ЛКИ, 2007. - 96 с.

31. Винокур, Т. Г. К характеристике говорящего. Интенция и реакция Текст. / Т. Г. Винокур // Язык и личность. — М. : Наука, 1989. С. 11-23.

32. Ворожбитова, А. А. Теория текста: антропоцентрическое направление Текст. / А. А. Ворожбитова. Изд. 2-е, испр. и доп. - М. : Высшая школа, 2005.-367 с.

33. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И. Р. Гальперин. М. : Наука, 1981.

34. Гаспаров, М. Л. Литературный интертекст и языковой интертекст Текст. / М. Л. Гаспаров // Известия РАН. Сер. литературы и языка. 2002. - Т. 61. - № 4.-С. 3-10.

35. Гончарова Е. А. Дискурсивные параметры интерпретации литературного текста Текст. / Е. А. Гончарова // Русская Германистика. Ежегодник Российского Союза Германистов. — Том 5. — М. : Языки славянской культуры, 2009. — С. 245-254.

36. Гончарова, Е. А. Категории АВТОР ПЕРСОНАЖ и их лингвостилистиче-ское выражение в структуре художественного текста (на материале немецкоязычной прозы) Текст. / автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.02.04 / Е. А. Гончарова. - Ленинград, 1989. - 31 с.

37. Гончарова, Е. А. О «диалектике прав» автора в современных исследованиях литературного текста Текст. / Е. А. Гончарова // Studia Linguistica. XV. Язык и текст в современных парадигмах научного знания: сборник статей. СПб. : Борей Арт, 2006. - С. 101-107.

38. Гончарова, Е. А. Текст — Дискурс Стиль Текст. / Е. А. Гончарова // Studia Linguistica. XIII. Когнитивные и коммуникативные функции языка: сборник статей. - СПб. : Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 2005. - С. 96-103.

39. Гуревич, Л. С. Когнитивное пространство метакоммуникации Текст. / Л. С. Гуревич. Иркутск : ИГЛУ, 2009. - 372 с.

40. Дейк, Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация Текст. / Т. А. ван Дейк. -М.: Прогресс, 1989. 310 с.

41. Денисова, Г. В. Интертекстуальность и семиотика перевода: возможности и способы передачи интекста Текст. / Г. В. Денисова // Текст. Интертекст. Культура. М.: Азбуковник, 2001. - С. 112-127.

42. Деррида, Ж. Позиции Текст. / Ж. Деррида. М. : Академический Проект, 2007.- 170 с.

43. Дымарский, М. Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы XIX-XX веков) Текст. / М.Я. Дымарский. 2-е изд., испр. и доп. - М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 328 с.

44. Еемерен, Ф. X. Речевые акты в аргументативных дискуссиях (теоретическая модель анализа дискуссий, направленных на разрешение конфликта мнений) Текст. / Ф. X. Еемерен, Р. Гроотендорст. СПб., 1994. - 239 с.

45. Ефимова, Н. А. Интертекст в религиозных и демонических мотивах В. П. Аксёнова Текст. / Н. А. Ефимова. М. : Изд-во МГУ, 1993. - 136 с.

46. Женетт, Ж. Типы интертекстуальных отношений Электронный ресурс. / Ж. Женетт. — 2001. — http: // www.krugosvet.ru/articles (25 ноября 2005).

47. Земская, Е. А. Язык как деятельность: Морфема. Слово. Речь Текст. / Е. А. Земская. М. : Языки славянской культуры, 2004. - 688 с.

48. Ивлева, Т. Г. Роль многоточия в лирике М.Ю. Лермонтова Текст. / Т. Г. Ивлева // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Тверь, 1994.-С. 130-136.

49. Имаева, Е. 3. Метатекст как средство понимания текста Текст. / Е. 3. Имае-ва // Филологические науки. 2002. - № 6. - С. 70-78.

50. Иссерс, О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи Текст. / О. С. Иссерс. — Изд. 4-е, стереотипное. М. : КомКнига, 2006. - 284 с.

51. Калашников, Э. В. Лингвистические особенности формирования проспек-ции (на материале англоязычных детективных текстов) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Э. В. Калашников. ИГЛУ. - Иркутск, 1997. -166 с.

52. Каплуненко, А. М. Историко-функциональный аспект идиоматики (на материале фразеологии английского языка) Текст. : дис. . д-ра филол. наук : 10.02.04/А. М. Каплуненко. Москва, 1992.-351 с.

53. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. / В. И. Карасик. М. : «Гнозис», 2004. - 390 с.

54. Киселёв, В. С. Авторское начало в метатексте Текст. / В. С. Киселёв // Вестник Томского государственного университета. 2004. - № 23. — С. 14-22.

55. Колшанский, Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке Текст. / Г. В. Колшанский. М. : Наука, 1975. - 231 с.

56. Коньшина, Ю. И. Лингвостилистическая характеристика авторизованной биографии как типа текста Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 /Ю. И. Коньшина. СПб, 2001. - 18 с.

57. Кострова, О. А. Текст и дискурс: границы и переходы Текст. / О. А. Кост-рова // Русская Германистика. Ежегодник Российского Союза Германистов. — Том VI. М. : Языки славянской культуры, 2009. - С. 348-355.

58. Костыгина, К. А. Интертекстуальность в прессе (на материале немецкого языка) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / К. А. Костыгина. — СПб, 2003.-308 с.

59. Кристева, Ю. Бахтин, слово, диалог и роман Текст. / Ю. Кристева // Вестник Московского государственного университета. — Сер. 9. Филология. 1995. — № 1.-С. 97-123.

60. Кубрякова, Е. С. О термине «дискурс» и стоящей за ним структуре знания Текст. / Е. С. Кубрякова // Язык. Личность. Текст. Сборник статей к 70-летию Т.М. Николаевой. М. : Языки славянской культуры, 2005. - С. 23-33.

61. Кубрякова, Е. С. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи Текст. / Е. С. Кубрякова, А. М. Шахнорович, Л. В. Сахарный. М. : Наука, 1991.-240 с.

62. Кузнецов, Н. И. Биография как тип текста (на материале англоязычной биографии) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Н. И. Кузнецов. -Одесса, 1990.-16 с.

63. Кузьмина, Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка Текст. / Н. А. Кузьмина. изд. 3-е, испр. и доп. - М. : КомКнига, 2006. - 272 с.

64. Ладыгин, Ю. А. Автороцентрический подход к анализу прозаического художественного текста Текст. / Ю. А. Ладыгин. Иркутск : Изд-во Иркутского университета, 1997. — 137 с.

65. Литвиненко, Т. Е. Интертекст в аспектах лингвистики и общей теории текста Текст. / Т. Е. Литвиненко. — Иркутск : ИГЛУ, 2008. 308 с.

66. Лотман, Ю. М. Семиосфера Текст. / Ю. М. Лотман. — СПб. : «Искусство-СПб», 2000. 704 с.

67. Макаров, М. Л. Основы теории дискурса Текст. / М. Л. Макаров. М. : ИТДГК «Гнозис», 2003. - 280 с.

68. Малинович, Ю. М. Экспрессия и смысл предложения: проблемы эмоционально-экспрессивного синтаксиса Текст. / Ю. М. Малинович. — Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 1989. 216 с.

69. Мальцева, Д. Г. Фразеологические неологизмы в современном немецком языке Текст. / Д. Г. Мальцева // Иностранные языки в школе. — 1991. № 6. -С. 46-51.

70. Медведева, А. Г. Лингвистические средства выражения непонимания в речевом взаимодействии говорящего и слушающего в английском языке Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / А. Г. Медведева. Иркутск, 2003.- 159 с.

71. Мельничук, О. А. Повествование от первого лица. Интерпретация текста Текст. / О. А. Мельничук. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2002. - 208 с.

72. Меркурьева, В. Б. Пословица в контексте драмы Текст. : учебно-методическое пособие для аспирантов, слушателей ФПК и студентов / В. Б. Меркурьева. — Иркутск : ИГЛУ, 2001. -51 с,

73. Михайлов, Н. Н. Теория художественного текста Текст. : учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений / Н. И. Михайлов. М. : Издательский центр «Академия», 2006. - 224 с.

74. Михайлова Е. В. Интертекстуальность в научном дискурсе: на материале статей Текст. : дис. . филол. наук : 10.02.19 / Е. В. Михайлова. Волгоград, 1999.-205 с.

75. Мишанкина Н. А. Метафорическая модель как маркер интертекстуальности в научном тексте Текст. / Н. А. Мишанкина // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2008. - № 1(2). - С. 18-27.

76. Мокрецова, Н. М. Фразеологизмы в речевых стратегиях английских и американских мемуаристов Текст. : дис. . филол. наук : 10.02.04 / Н. М. Мокрецова. Иркутск : ИГЛУ, 1999. - 133 с.

77. Москвин, В. П. Цитирование, аппликация, парафраз: к разграничению понятий Текст. / В. П. Москвин // Филологические науки. 2002. - № 1. — С. 63-70.

78. Нуриев, В. А. Чужие аллюзии в русском культурном пространстве Текст. /

79. В. А. Нуриев, Ю. А. Сорокин // Studia linguiustica cognitiva: Наука о языке в изменяющейся парадигме знания. — 2009. — Вып. 2. — С. 256-279.

80. Падучева, Е. В. Говорящий: субъект речи и субъект сознания Текст. / Е. В. Падучева // Логический анализ языка. Культурные концепты. — М. : Наука, 1991.-С. 164-168.

81. Палкевич, О. Я. Языковой портрет феномена иронии (на материале современного немецкого языка) Текст. : дис. . канд. филол. наук : 10.02.04 / О. Я. Палкевич. Иркутск, 2001. - 208 с.

82. Пелевина, Н. Н. Субъектно-речевая структура научного и художественного текстов: сходства и различия Текст. / Н. Н. Пелевина. — Абакан : Издательство Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2007. — 210 с.

83. Петрова, Н. В. Интертекстуальность как общий механизм текстообразования англо-американского короткого рассказа Текст. / Н. В. Петрова. Иркутск : ИГЛУ, 2004.-243 с.

84. Плотникова, С. Н. Неискренний дискурс (в когнитивном и структурно-функциональном аспектах) Текст. / С. Н. Плотникова. Иркутск : Издательство Иркутского государственного лингвистического университета, 2000. — 244 с.

85. Плотникова, С. Н. Стратегии коммуникативного воздействия в тексте Текст. / С. Н. Плотникова // Проблемы структурно-семантической организации текста. 1999. - С. 111-118.

86. Попова, Е. А. Интертекстуальность как средство воздействия в политическом дискурсе (на материале англоязычных текстов о политической карьере А. Шварценеггера) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Е. А. Попова. Самара, 2007. - 20 с.

87. Попова, Е. А. Человек как основополагающая величина современного языкознания Текст. / Е. А. Попова // Филологические науки. 2002. - № 3. - С. 69-77.

88. Прохорова, Л. П. Интертекстуальность в жанре литературной сказки Текст. : дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Л. П. Прохорова. — Кемерово, 2002а. — 218 с.

89. Прохорова, Jl. П. Интертекстуальный диалог слова и изображения в литературной сказке Текст. / Л. П. Прохорова // Вопросы теории текста, лингвостилистики и интертекстуальности: Вестник ИГЛУ. Сер. лингвистика. — Иркутск : ИГЛУ, 20026. № 3. - С. 108-115.

90. Рябцева, Н. К. Язык и естественный интеллект Текст. / Н. К. Рябцева. М. : Academia, 2005. - 639 с.

91. Семёнова, Т. И. Лингвистический феномен кажимости Текст. : монография / Т. И. Семёнова. Иркутск : ИГЛУ, 2007. - 237 с.

92. Слепцова, М. А. Ирония как косвенный речевой акт отрицательной оценки Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.05 / М. А. Слепцова. -Санкт-Петербург, 2008. — 18 с.

93. Солодуб, Ю. П. Интертекстуальность как лингвистическая проблема Текст. / Ю. П. Солодуб // Филологические науки. 2000. - № 2. - С. 51-57.

94. Степанов, Ю. С. «Интертекст», «Интернет», «Интерсубъект» Текст. / Ю. С. Степанов // Известия РАН. Сер. литературы и языка. 2001. - Т. 60. - № 1. — С.3-11.

95. Сулейманова, О. А. Проблемы русского синтаксиса: Семантика безличных предложений Текст. / О. А. Сулейманова. М.: Диалы. - МГУ, 1999. - 222 с.

96. Супрун, А. Е. Текстовые реминисценции как языковое явление Текст. / А. Е. Супрун // Вопросы языкознания. 1995. - № 6. - С. 17-29.

97. Тамарченко, Н. Д. Теория литературы Текст. / Н. Д. Тамарченко. 2-е изд., испр. - М.: Изд. центр «Академия», 2007. - 512 с.

98. Троицкая, A. JL Интертекстуальный хронотоп готического романа (на материале англоязычных произведений) Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / А. Л. Троицкая. СПб, 2008. - 20 с.

99. Турунен, Н. Метатекст как глобальная система и вопросы конструирования текста в пособиях по развитию речи Текст. / Н. Турунен // Стереотипность и творчество в тексте: Межвуз. сб. науч. трудов. Пермь, 1999. - С. 310-320.

100. Тюпа, В. И. От поэтики к риторике Текст. / В. И. Тюпа // Дискурс. 14/15. -2007.-С. 6-33.

101. Тюпа, В. И. Художественный дискурс: (Введение в теорию литературы) Текст. / В. И. Тюпа. — Тверь : Твер. гос. ун-т, 2002. — 80 с.

102. Ускова, Т. А. Ценностная ориентация немецких и русских рекламных интертекстов Текст. / Т. А. Ускова // Жанры, типы и сорта текста: Межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 1. - Орёл : ОГИИК, 2004. - С. 44-53.

103. Утюжникова, О. A. Feld der Vermutung Текст. / О. А. Утюжникова. — Иркутск : ИГЛУ, 2001. 46 с.

104. Фатеева, Н. А. Интертекстуальность и её функции в художественном дискурсе Текст. / Н. А. Фатеева // Известия АН. Серия литературы и языка. — 1997.-Т. 56. -№ 5. С. 12-21.

105. Фоменко, И. В. Цитата Текст. / И. В. Фоменко // Введение в литературоведение: учеб. пос. под ред. Л. В. Чернец. 2-е изд. перераб. и доп. - М. : Высш. шк., 2006. - 680 с.

106. Фомичёва, Ж. Е. Интертекстуальность как средство воплощения иронии в современном английском романе Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.04 / Ж. Е. Фомичёва. СПб, 1992. - 17 с.

107. Формановская, Н. И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика Текст. / Н. И. Формановская. — М. : Изд-во «Икар», 2007. 480 с.

108. Фуко, М. Археология знания Текст. / М. Фуко. К. : Ника-Центр, 1996. -208 с.

109. Хахалова, С. А. Метафора в аспектах языка, мышления и культуры Текст. / С. А. Хахалова. Иркутск, 1998. - 249 с.

110. Чернявская, В. Е. Интерпретация научного текста Текст. / В. Е. Чернявская. Изд. 2-е. - М. : КомКнига, 2005. - 128 с.

111. Чернявская, В. Е. От анализа текста к анализу дискурса: немецкая школа дискурсивного анализа Текст. / В. Е. Чернявская // Филологические науки. -2003. -№3.- С. 68-76.

112. Шалгинова, Н. С. Цитата и цитирование в журнале Карла Крауса «Факел» Текст. / Н. С. Шалгинова // Русская германистика: Ежегодник Российского союза германистов. Т. 2. — М. : Языки славянской культуры, 2006. С. 345351.

113. Юнг, К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления Текст. / К. Г. Юнг. -Киев, 1994.-405 с.

114. Якобсон, Р. О. Избранные работы по лингвистике Текст. / Р. О. Якобсон. -Б. : БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. 450 с.de Beaugrande, R. Einfuhrung in Textlinguistik Text. / R. Beaugrande, W. Dressier. Tubingen, 1981.

115. Boshof, E. Grundlagen des Studiums der Geschichte: eine Einfuhrung Text. / E. Boshof, K. Diiwell, H. Kloft. 5., durchges. Aufl. - Koln, Weimar, Wien : Bohlau, 1997.-337 S.

116. Brinker, K. Linguistische Textanalyse. Eine Einfuhrung in Grundbegriffe und Methoden Text. / K. Brinker. 6., iiberarbeitete und erweiterte Auflage. - Erich Schmidt Verlag, 2005. - 179 S.

117. Crismore, A. Talking with Readers: Metadiscourse as Rhetorical Act Text. / A. Crismore. New York : Peter Lang, 1989.

118. Ehlich, К. Funktional-pragmatische Kommunikationsanalyse: Ziele und Verfahren Text. / K. Ehlich // Sprachwissenschaft : ein Reader / Ludger Hoffman (Hrsg.). Berlin ; New York : de Gruyter, 1996. - S. 183-201.

119. Faulseit, D. Stilistische Mittel und Moglichkeiten der deutschen Sprache Text. / D. Faulseit, G. Kuhn. 5., uberarb. Aufl. - Leipzig, 1972. - 286 S.

120. Gansel, C. Textlinguistik und Textgrammatik. Eine Einfuhrung Text. / C. Gansel, F. Jurgens. Wiesbaden, 2002. - 249 S.

121. Hamm, D. Deutsche Grammatik Text. / D. Hamm, U. Hasekamp, S. Junck, K. Lucht. Koln : Tandem Verlag, 1994. - 319 S.

122. Hassler, G. Texte im Texte: Untersuchungen zur Intertextualitat und ihren sprachlichen Formen Text. / G. Hassler. Mtinster, 1997. - 263 S.

123. Heinemann, M. Grundlagen der Textlinguistik: Interaktion-Text-Diskurs Text. / M. Heinemann, W. Heinemann. Tubingen : Niemeyer, 2002. - 281 S.

124. Heinemann, W. Textlinguistik: eine Einfuhrung Text. / W. Heinemann, D. Viehweger. Tubingen: Niemeyer, 1991. - 310 S.

125. Heringer, H.-J. Einfuhrung in die praktische Semantik Text. / H.-J. Heringer, G. Ohlschlager, B. Strecker u.a. 1. Aufl. - Heidelberg : Quelle und Meyer, 1977. -328 S.

126. Hoepfner, H. Der Text als gerichtetes Chaos. Einblicke in Textentstehung und ihre Umsetzung bei der vermittlung von Textgestaltungskompetenz Text. / H. Hoepfner. Verlag Miinster - Hamburg - Berlin - London, 2002. - 175 S.

127. Neubert, A. Text als linguistischer Gegenstand Text. / A. Neubert // Linguistische Arbeitsberichte 36. — Leipzig, 1982. S. 25-42.

128. Polenz, P. Deutsche Satzsemantik: Grundbegriffe des Zwischen-den-Zeilen-Lesens Text. / P. von Polenz. 2., durchges. Aufl. - Berlin; New York : de Gruyter, 1988.-389 S.

129. Reiners, L. Stilkunst. Ein Lehrbuch deutscher Prosa Text. / L. Reiners. -Sonderausgabe. Miinchen : С. H. Beck'sche Verlagsbuchhandlung, 1961. - 784 S.

130. Sanders, W. Linguistische Stilistik: Grundziige der Stilanalyse sprachlicher Kommunikation Text. / W. Sanders. 1. Aufl. - Gottingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1977.-201 S.

131. Schmidt, W. Deutsche Sprachkunde. Ein Handbuch fur Lehrer und Studierende Text. / W. Schmidt. Berlin, 1960. - 318 S.

132. Schneider, W. Stilistische deutsche Grammatik: die Stilwerte der Wortarten, der Wortstellung und des Satzes Text. / W. Schneider. 4. Aufl. - Freiburg-Basel-Wien : Herder, 1967. - 523 S.

133. Ullrich, V. Wenn alte Werte wanken . Text. / V. Ullrich // Die Zeit, 2004. № 31.-S. 37-38.

134. Weich, H. Don Quijote im Dialog: Zur Erprobung von Wirklichkeitsmodellen im spanischen und franzosischen Roman Text. / H. Weich. 1. Aufl. - Passau : Wiss.Verl. Rothe, 1989. - 271 S.

135. СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ И ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ (БЭС) Большой энциклопедический словарь Текст. / гл. ред. A.M. Прохоров, изд. 2-е, перераб. и дополн. — М. : «Большая российская энциклопедия». 1998.

136. БЭСЯ) Большой энциклопедический словарь. Языкознание Текст. — М. : «Большая российская энциклопедия». 1998. — 1456 с.

137. КЛЭ) Краткая литературная энциклопедия Текст. / под гл. ред. А.А. Суркова. Т. 1. - М. : «Советская энциклопедия». - 1962. - 1088 с.

138. ЛитЭС) Литературный энциклопедический словарь Текст. / под общ. ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. М. : «Советская энциклопедия». — 1987.-752 с.

139. ЛЭС) Лингвистический энциклопедический словарь Текст. / гл. ред. В.Н. Ярцева. М. : «Советская энциклопедия». — 1990.

140. НСИСВ) Новейший словарь иностранных слов и выражений М. : ООО «Издательство ACT». - Мн.: Харвест, 2002. - 976 с.

141. НФС) Новая философская энциклопедия Текст. / Т. 2. в 4 Т. М. : Мысль. -2000.

142. ПС) Психологический словарь Текст. / Р.С. Немов. — М. : Гуманитар, изд. центр ВЛАДОС, 2007. 560 с.

143. СЭСРЯз) Стилистический энциклопедический словарь русского языка Текст. / под ред. М.Н. Кожиной. М. : Флинта: Наука, 2003. - 696 с.

144. ТСРЯз) Толковый словарь русского языка Текст. / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 2-е изд., испр. и доп. - М. : АЗЪ, 1995. - 928 с.

145. Duden. Das groBe Buch der Zitate und Redewendungen Text. / hrsg. von der Dudenredaktion. Mannheim, Leipzig, Wien, Zurich, 2002. - 837 S.

146. MLS) Metzler Lexikon Sprache Text. / hrsg. von H. Gluck. Stuttgart, Weimar, 1993.-711 S.

147. SL) Sachworterbuch der Literatur Text. / hrsg. von G. von Wilpert. 4., verb, und erweit. Auflage. - Stuttgart: Alfred Kroner Verlag, 1964.

148. Wk) Wikipedia die freie Enzyklopedie Electronic resource. -www.de.wikipedia.org

149. СПИСОК ЦИТИРОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

150. Barckhausen, С. Tina Modotti. Wahrheit und Legende einer umstrittenen Frau Text. / C. Barckhausen. Berlin : Verlag Neues Leben, 1989. - 438 S.

151. Beintmann, C. Theodor Fontane Text. / C. Beintmann. Miinchen : Deutscher Taschenbuch Verlag. - 1998. - 155 S.

152. Braunbehrens, V. Mozart in Wien Text. / V. Braunbehrens. 5. Auflage. -Miinchen : Piper Verlag GmbH. - 1997. - 508 S.

153. Eckert, W. Heimat, deine Sterne. Leben und Sterben des Erich Knauf. Eine Biographie Text. / W. Eckert. Chemnitz : Chemnitzer Verlag, 1998. - 203 S.

154. Fischer, R. Adelbert von Chamisso. Weltbtirger, Naturforscher und Dichter Text. / R. Fischer. — Vorw. von Rafik Schami. — Berlin, Miinchen : Erika Klopp Verlag GmbH.- 1990.-207 S.

155. Hennenberg, F. Wolfgang Amadeus Mozart Text. / F. Hennenberg. Leipzig : Verlag Philipp Reclam jun., 1976. - 344 S.

156. Heresch, E. Alexandra. Tragik und Ende der letzten Zarin Text. / E. Heresch. -Ungektirzte Ausg. Frankfurt/M; Berlin: Ullstein, 1995. - 400 S.

157. Herres, V. Gerhard Schroder. Der Weg nach Berlin Text. / V. Herres, K. Waller. Miinchen : Econ & List Taschenbuch Verlag, 1999. - 311 S.

158. Hirsch, H. Bettine von Arnim. Mit Selbstzeugnissen und Bilddokumenten Text. / H. Hirsch. Hamburg : Rowohlt Taschenbuch Verlag GmbH, 1987. - 160 S.

159. Hohoff, C. Johann Wolfgang von Goethe Text. / C. Hohoff. Miinchen : Wilhelm Heyne Verlag, 1989. - 560 S.

160. Hofer, A. Johann Wolfgang von Goethe Text. / A. Hofer. Miinchen : Deutscher Taschenbuch Verlag, 1999. - 159 S.

161. Manthey, J. Hans Fallada Text. / J. Manthey. Hamburg : Rowohlt Taschenbuch Verlag GmbH, 1963. - 190 S.

162. Mittenzwei, I. Friedrich II. von PreuBen. Eine Biographie. Mit 21 Abbildungen und 2 Karten Text. / I. Mittenzwei. Berlin, DDR : VEB deutscher Verlag der Wissenschaften, 1980. - 224 S.

163. Pischel, J. Lion Feuchtwanger. Versuch tiber Leben und Werk Text. / J. Pischel. Leipzig : Verlag Philipp Reclam jun., 1976. - 284 S.

164. Reuter, H.-H. Theodor Fontane. Grundzuge und Materialien einer historischen Biographie Text. / H.-H. Reuter. Leipzig : Verlag Philipp Reclam jun., 1976. -237 S.

165. Rohmer, R. Gerhart Hauptmann Text. / R. Rohmer. 3. Auflage. - Leipzig : VEB Bibliographisches Institut, 1978 (1958). - 108 S.

166. Seehafer, K. Johann Wolfgang von Goethe. Dichter, Naturforscher, Staatsmann, 1749- 1832 Text. / K. Seehafer. Bonn : Inter Nationes, 1999. - 79 S.

167. Witt, P.-C. Friedrich Ebert: Parteifuhrer, Reichskanzler, Volksbeauftragter, Reichsprasident Text. / P.-C. Witt. 2., durchges. u. korr. Auflage. - Bonn : Verlag Neue Gesellschaft, 1998. - 175 S.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Козлова, Оксана Владимировна

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Козлова, Оксана Владимировна

Список научной литературыКозлова, Оксана Владимировна, диссертация по теме "Германские языки"

Похожие темы диссертаций