автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему:
Взаимосвязь театра и театрализованного сознания в социуме

  • Год: 2006
  • Автор научной работы: Андреева, Инна Михайловна
  • Ученая cтепень: доктора философских наук
  • Место защиты диссертации: Краснодар
  • Код cпециальности ВАК: 24.00.01
Диссертация по культурологии на тему 'Взаимосвязь театра и театрализованного сознания в социуме'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Взаимосвязь театра и театрализованного сознания в социуме"

На правах рукописи

СОБЯНИНА Валентина Александровна

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СПЕЦИАЛЬНОЙ И ОБИХОДНОЙ ЛЕКСИКИ В СОВРЕМЕННОМ НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 2005

Работа выполнена на кафедре лексики и фонетики немецкого языка факультета иностранных языков Московского педагогического государственного университета

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор ДЕВКИН Валентин Дмитриевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор ЛЕИЧИК Владимир Моисеевич

доктор филологических наук профессор АНИСИМОВА Елена Евгеньевна

доктор филологических наук профессор МИЛОСЕРДОВА Елизавета Васильевна

Ведущая организация: Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова

Защита состоится «_££_» 2005 года в 10 часов на заседании

диссертационного совета Д 212.154.16 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 117 571, Москва, проспект Вернадского, д.88, ауд. 602.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Mill У (119 992, Москва, ул. М. Пироговская, д. 1).

Автореферат разослан «_

И» I

2005 года.

Ученый секретарь Диссертационного Совета

Мурадова Л. А.

Одним из неотъемлемых признаков развития общества на современном этапе является научно-технический прогресс. Он охватывает все сферы общественной жизни. Расширение научной и производственной деятельности, появление новых понятий и явлений приводят к «терминологическому взрыву», к интенсивному росту специальной лексики, к усилению ее влияния на все функциональные пласты языка, включая обиходно-разговорную речь. Кроме того, сама специальная сфера постоянно черпает арсенал своих лексических средств из обиходной, бытовой лексики. Таким образом, происходит «круговорот», взаимообмен лексики в рамках ее различных пластов, в том числе между специальным и обиходным. Исследование данного взаимодействия является актуальной задачей.

Диссертация охватывает круг вопросов, связанных с проблемой терминологической и обиходной лексики, их статуса в лексической системе языка, особенностей взаимодействия и путей образования, а также функционирования в речевом окружении. Данное исследование касается, прежде всего, некоторых аспектов процесса терминологизации обиходной лексики и детерминологизации специальных единиц в немецком языке, следствием которых является переход названных единиц из одного лексического пласта в другой и смена их функциональных характеристик.

Цель данной работы — выявить особенности развития специальной и обиходной лексики, в первую очередь вызванные их взаимодействием и взаимовлиянием.

Цель работы определяет конкретные задачи исследования, главные из

них:

1) уточнить понятая специальной и обиходной лексики (включая обиходно-разговорную) и выделить их основные типы;

2) проследить тенденции развития и качественные изменения указанных пластов лексики, связанные с процессом взаимодействия;

3) выявить механизмы и пути перехода обиходной лексики в специальную (как проявление процесса терминологизации); установить механизмы и пути перехода специальных единиц в разряд обиходных и обиходно-разговорных (как следствие детерминологизации);

4) определить семантические и словообразовательные особенности данных процессов (типы переноса и виды семантических изменений, фонд словообразовательных моделей и частотные компоненты);

5) выделить тематические группы исследуемых единиц, наиболее активно участвующих в процессе взаимовлияния;

6) определить терминологические области, принимающие участие в процессе взаимодействия с обиходной, бытовой лексикой;

7) выявить особенности функционирования этих пластов лексики в аспекте синтагматики, их синтаксические типы и функции в речевом контексте.

8) установить сходство и различие названных процессов развития двух исследуемых видов лексических единиц в аспекте взаимодействия.

Объектом исследования является лексика двух типов — 1. специальная лсксика, появившаяся на основе обиходной, в том числе обиходно-разговорной и 2. обиходные и обиходно-разговорные единицы, появившиеся на основе терминологической лексики.

Предметом исследования служит процесс взаимодействия указанных единиц, происходящий в двух направлениях - от обиходной лексики к специальной и от специальной — к обиходной, а также связанные с этим процессом тенденции развития и функционирования данных единиц. Таким образом, названные типы лексики рассматриваются с точки зрения воздействия друг на друга.

Научная новизна представляемого исследования состоит в том, что данный лексический фонд во всей совокупности, комплексно, с привлечением авторитетных, новых лексикографических источников на материале немецкой специальной и обиходной лексики, с учетом обиходно-разговорных единиц рассматривается в аспекте взаимодействия впервые. Кроме того, если для целого ряда диссертаций был характерен выбор какой-нибудь одной специальной сферы, термипосистемы, то данная работа представляет собой комплексный подход к терминологической и профессиональной лексике без ограничения ее каким-либо подъязыком. По мнению автора, узкое, ориентированное па одну область исследование, не может в полной мере отразить происходящие в различных специальных сферах изменения, так как лексика в них далеко не является равноценной как по своим качественным параметрам, так и по употреблению. Более обобщенный анализ даст, как представляется, более объективную и обширную картину тенденций развития всей специальной лексики, а также сфер, активно принимающих участие в данном процессе. И все же автор диссертации не ставит своей целью дать всеобъемлющую картину всех имеющихся тенденций развития специальной и обиходно-разговорной лексики, так как основной упор здесь делается только на ту их часть, которая связана с процессом взаимовлияния исследуемых единиц.

В работе впервые системно, в двух направлениях, рассматривается механизм взаимодействия специальной и обиходной лексики с точки зрения семантического, словообразовательного, синтаксического и функционального аспектов. Кроме того, впервые выявляются обширные тематические группы специальной и обиходно-разговорной лексики немецкого языка, наиболее активно участвующие в процессе взаимовлияния; впервые устанавливаются типы перехода единиц из одного пласта лексики в другой и наоборот; выделяются частотные словообразовательные компоненты обеих групп лексики; определяются специальные области, активно использующие обиходную лексику для формирования арсенала своих языковых средств, а также терминологические сферы, обладающие наибольшим влиянием на обиходный язык, на разговорную речь.

На защиту выносятся следующие положения:

1) специальная и обиходная лексика, несмотря, на свои кажущиеся различия, не изолированы друг от друга и находятся в постоянном взаимодействии и взаимопроникновении;

2) обиходная, бытовая лексика по-прежнему активно используется для формирования терминологий, в том числе новых; актуальность сохраняет также процесс детерминологизации и коллоквиализации специальной лексики;

3) в результате взаимодействия функции двух исследуемых типов единиц при переходе в другую сферу меняются вместе с их семантической характеристикой и словообразовательной активностью; это функциональное изменение может затронуть не только отдельные слова, но и некоторые словообразовательные элементы;

4) исследуемая лексика при переходе в другую среду впоследствии фактически не отличается от других лексических единиц сферы-реципиента и функционирует по тем же законам;

5) взаимодействие специальной и обиходной лексики имеет антропоцентрический характер и направлено, прежде всего, на человека;

6) терминологизация и детерминологизация (коллоквиализация), прежде всего, затрагивают социально значимые для человека сферы;

7) в процессе взаимодействия специальной лексики с обиходной происходит постепенное стирание границ научной и языковой (обыденной) картин мира.

Материалом для исследования послужили толковые словари немецкого языка, изданные за последние годы в Германии. Сплошной выборке подверглись такие словари как 10-томный Толковый словарь современного немецкого языка DUDEN (1999), DUDEN. Deutsches UNIVERSALWÖRTERBUCH (2001) того же автора, 8-томный Иллюстрированный словарь немецкой разговорной лексики (H.Küpper), однотомный вариант словаря немецкой разговорной лексики Х.Кюппера (1990), 6-томный Brockhaus Wahrig Deutsches Wörterbuch (1993) и некоторые другие словари. Кроме того, были проанализированы отдельные специальные терминологические словари по разным наукам и отраслям, а также словари обиходной речи и сленга (анализу были подвергнуты 29 словарей), произведения немецкой художественной литературы, газеты, журналы Германии,' Австрии и Швейцарии (анализ более 25 ООО страниц). Помимо этого, в процессе анализа использовался корпус текстов и лексики, предоставляемых Институтом немецкого языка (Mannheim, Германия). В результате отбора было выявлено около 5000 единиц: 3500 единиц специальной лексики (среди них 1978 единиц из Duden-10) и 1500 коллоквиализмов на ее основе (включая 658 единиц из Duden-10), большое количество окказиональных и редких новообразований, еще не включенных в лексикографические источники.

В диссертации применялся метод компонентного анализа с использованием словарных дефиниций, а также контекстуальный анализ

исследуемой лексики, в том числе при помощи корпусов текстов. В наиболее спорных и сложных случаях использовался метод опроса информантов. Для установления определенных пропорций и соотношений применялся статистический подсчет. При анализе некоторых проблем использовались элементы сопоставительного метода.

Данное исследование может иметь теоретическое значение для системного изучения специальной лексики немецкого языка не только с точки зрения ее прямого функционального назначения (номинация терминологических, профессиональных понятий), но и в аспекте ее взаимодействия с обиходной, бытовой лексикой. Теоретическую значимость могут иметь также выводы по проблемам немецкой разговорной речи, связанные, прежде всего, с исследованием се некоторых аспектов (семантического, словообразовательного, стилистического), что может способствовать дальнейшей углубленной теоретической разработке положений лексикологии и стилистики в области разговорной речи.

Практическая ценность данной работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в лексикографии и практике преподавания немецкого языка, на семинарских и лекционных занятиях по лексикологии и стилистике, при чтении спецкурсов по терминоведению и разговорной речи, в переводческой практике, а также при написании дипломных и курсовых работ студентами языковых вузов.

Результаты работы были апробированы автором на Лингвистических чтениях в Московском педагогическом государственном университете (март 2005 г.), на Гумбольдтовских чтениях в Московском городском педагогическом университете (апрель 2003, 2004 гг.), на семинаре по проблемам терминологии под руководством профессора В.М.Лсйчика в Государственном институте русского языка им. А.С.Пушкипа (октябрь 2004 г.), а также на целом ряде международных, всероссийских, региональных и межвузовских конференций с 1989 по 2005гг. (Международная конференция «Языки и транснациональные проблемы», Институт Языкознания РАН, Москва, апрель 2004 г.; Международная конференция, посвященная памяти О.И.Москальской, МГЛУ, май 2004 г.; Всероссийская науч. конф. «Многомерность языка и науки о языке», Бирский гос. пед. ин-т, июнь 2001; Всероссийская научная конференция «Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики», Челябинский государственный университет, январь 1996 и др.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех разделов (каждый раздел включает две главы и содержит выводы), заключения, списка использованной литературы и списка условных сокращений. В работе имеются 10 таблиц, 4 схемы и 2 диатраммы.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность и новизна темы исследования, его практическая и теоретическая значимость, ставятся конкретные задачи, определяется методика работы с материалом.

Современный немецкий язык является динамично развивающимся языком. В нем четко прослеживается тенденция взаимовлияния и взаимодействия различных пластов его лексики, в том числе специального и обиходного, бытового. С одной стороны, специальная лексика пополняет свой лексический инвентарь, используя обиходные единицы, которые при переходе в сферу терминологии получают специальное, терминологическое значение. С другой стороны, специальная лексика сама становится базой для появления нетерминологических, обиходных, в первую очередь обиходно-разговорных единиц. Таким образом, исследуемые пласты лексики немецкого языка находятся в постоянном развитии, в динамике, в том числе обусловленной их взаимодействием.

Многие работы прежних лет по терминологии и профессиональной лексике концентрировались в основном на структурно-семантическом анализе лексики отдельных терминосистем (А.Г.Голодов, Р.С.Цаголова, Л.С.Перецман, М.Э.Белова, Г.И.Беженарь, В.Д.Бондалетов, А.В.Бородина, О.А.Зяблова, Е.А.Федорченко и многие др.), на выявлении функций терминов в контексте художественного произведения, в прессе и публицистике (Т.Г.Винокур, З.В.Соловьева, В.С.Терехова, В.Е.Бутрим и др.).

Аспект взаимодействия специальной лексики с общеобиходной, общеупотребительной также затрагивался в ряде исследований (см. работы Л.А.Капанадзе, В.П.Даниленко, Д.Баклицкой, С.А.Бурляй, М.Г.Шекера, Н.Ф.Непийвода, ГЛМацюк). Л.А.Капанадзе, пожалуй, была одним из первых лингвистов, кто уделил особое внимание вопросу взаимодействия терминологической и общеупотребительной лексики в русском языке. В диссертационных исследованиях на материале различных языков рассматривались некоторые аспекты этого процесса, такие как терминологизация общеупотребительной лексики (В.Н.Прохорова, В.Т.Воробьев, М.В.Косова, М.Н.Володина, А.Ю.Фетисов, Л.М.Андренко и др.), детерминологизация (Н.М.Мостовой, Л.Е.Глушкова, Н.Ф.Непийвода, Е.А.Войцева, Н.В.Еремченко), метафорическое порождение терминов (Л.М.Алексеева, Э.А.Лапиня, С.Л.Мишланова, Л.В.Ивина), стилистические аспекты транспозиции слов-терминов (Л,И.Волошина, Д.Баклицкая), образование фразеологизмов на основе специальной лексики (К.П.Сидоренко, Р.М.Мамедова, Н.Н.Алиев, Е.А.Никулина) и некоторые другие проблемы.

Большой вклад в разработку данной проблематики внесли немецкие лингвисты (\V.Schmidt, .Г.ЗсЬеггЬе^, \V.Mentrup, Б.Раи^ек, О.МдЬп, Н.Ре1егтапп, 'УУ.у.НаЬп, Е.у.8ау1§пу, Ь.НоШпапп, Н.-КЛиск, 1.\У5е.'зе и др.), выпустившие целый ряд монографий, посвященных анализу

терминологических систем и языков для специальных целей, а также вопросам взаимодействия специальных языков и языка общеупотребительного, в том числе разговорной речи (Petöfi, Podlech, Savigny 1975; Mentrup 1976; Habermas 1978; Fachsprachen und Gemeinsprache 1979; Fluck 1991, 1996, 1997, 1998; Hoffmann 1987, 1998/1999; Roelcke 1999 и др.). Однако следует отметить, что основное. внимание в этих работах уделялось анализу разговорной речи специалистов, а не процессу взаимодействия специальной и обиходно-разговорной лексики, а также проблеме соотношения терминологического значения в понимании специалистов и неспециалистов (Laien) в процессе коммуникации, специфике специальных и разговорных текстов. Кроме того, лингвисты в основном занимались изучением взаимодействия специальной и общеупотребительной лексики, а пласт бытовой, обиходно-разговорной лексики, как правило, ими отдельно не рассматривался.

Таким образом, роль разговорной речи, разговорной лексики и ее взаимодействие со специальными единицами фактически оставались без внимания и в исследованиях особо не выделялись. На материале русского языка вопрос функционирования терминов в русской разговорной речи был рассмотрен в работе В.М.Негомедзянова. Но диссертант упускает из внимания словообразовательный аспект, проблему заимствованных терминов и ограничивается только семантическими изменениями терминов.

Некоторые аспекты проблемы отношения специальной и общеупотребительной лексики на материале немецкого языка затрагивались в работах отечественных германистов Э.Г.Ризель, М.Д.Степановой и И.И.Чернышевой, Е.В.Розен, М.Д.Городниковой. Вопрос этот частично упоминался в диссертационных исследованиях по различным языкам, некоторые его моменты освещались в монографиях и статьях (Баклицкая 1976; Isaakjan 1985; Прохорова 1996; Косова 2002; Minakova 2001; Володина 1993, 1997, 2000 и др.). Однако эти работы не затрагивали многих очень важных явлений. В.Н.Прохорова в своей работе «Русская терминология» (лексико-семантическое образование) достаточно подробно исследует только семантический аспект проблемы влияния общеупотребительной лексики на специальную (1996). Л.М.Алексеева останавливается, прежде всего, на порождении английской терминологической лексики путем метафоризации (Алексеева 1998, 1999), также не затрагивая некоторые другие семантические и . словообразовательные процессы.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что процесс взаимодействия специальной и обиходно-разговорной лексики в немецком языке в своем развитии, взаимодействии и взаимовлиянии сразу в двух направлениях еще не получал ранее подробного освещения (с учетом семантических и словообразовательных . процессов, активных терминологических областей, контекстуальных особенностей, функций исследуемых единиц в синтагматическом окружении). Кроме того, авторы работ не производили для этой цели анализ многих авторитетных немецких

лексикографических источников, а ограничивались лишь указаниями на некоторые тенденции развития данных пластов лексики.

Отбор языкового материала для анализа проводился следующим образом: 1) из толковых словарей выписывались все обиходные и обиходно-разговорные единицы с переносным' значением, имеющие, как правило, в последующих значениях пометы специальных сфер (Math., Biol., Phys. и др.), Которые подвергались анализу; 2) выписывались также терминологические и профессиональные единицы, имеющие переносное значение (специальная лексика, сохраняющая прямое терминологическое значение и не имеющая переносных, объектом данного исследования не является). При этом учитывались в первую очередь слова, имеющие пометы разговорности "ugs.", "umg." или "разг.", содержащие сведения об эмоциональности, экспрессивности, оценочности или стилистической маркированности, а также не имеющие помет, но сохраняющие переносное значение после перехода в иную среду. Необходимость первой процедуры объясняется тем, что у некоторых единиц пометы неравномерно распределены по словарям - в одних они есть, а в других отсутствуют, а иногда и отличаются друг от друга. Это связано либо с различным хронологическим порядком выхода словарей, либо с субъективным мнением авторов. Отсутствие или наличие помет, таким образом, не являлось единственным критерием отбора материала. При отборе учитывались также разговорные единицы терминологического и профессионального происхождения, не зафиксированные в словарях, но встречающиеся в речи носителей языка, в прессе, художественной литературе, в различных текстах, что является свидетельством их активного функционирования в речи. Ведь выход тех или иных словарей требует долгого и кропотливого труда, в связи с чем опи не всегда успевают за процессом словотворчества.

Большую трудность для анализа представляла проблема выделения и отграничения исследуемых пластов лексики от других, поскольку в лингвистической науке до сих пор нет однозначного решения соотношения Fachsprache - Gemeinsprache в силу множества переходных случаев. Исследуемый пласт терминологической и обиходной лексики находится как раз в промежуточном положении между ними, так как его можно одновременно отнести как к Fachsprache, так и к Gemeinsprache или Umgangssprache -генетически и функционально.

Трудность представляла, кроме того, сама работа над лексикой специальных областей, поскольку значительная часть исследуемых единиц не относится к общеупотребительному пласту, а обозначает понятия различных узкопрофессиональных сфер, что потребовало особых усилий, прежде всего переводческого характера.'' К трудностям можно отнести также выделение пласта обиходной лексики, так как по своему составу она также неоднородна. Мы ограничились в своем исследовании лексикой бытового характера, как нейтральной, так и разговорно-окрашенной.

При отборе материала, таким образом, выделялись в первую очередь те лексические единицы, которые характеризовались присутствием одновременно обиходного и специального значения и, наоборот, специального и обиходного или обиходно-разговорного переносного значения при наличии соответствующих помет, зафиксированных словарями, или же без пометы специальной сферы, но с явной отнесенностью к ней.

В I разделе «Статус специальной и обиходной лексики» дается характеристика исследуемых пластов лексики — специальной и обиходной, включая обиходно-разговорную, выделяются их типы, рассматриваются основные пути формирования. Основное внимание уделяется проблеме термина как основного типа специальной лексики, а также характеристике обиходных единиц. Рассматриваются, кроме того, некоторые проблемы, связанные с вопросом разграничения и классификации исследуемых типов лексики.

Первая глава данного раздела посвящена вопросам, которые касаются статуса специальной лексики и общей проблематики термина.

Бурный рост знаний, связанный с научно-техническим прогрессом, неминуемо приводит к росту специальных единиц. «Терминологический взрыв» затронул не только область науки и техники, но и сферы производства, технологии и управления, где также наблюдается лавинообразный рост количества терминов. По данным некоторых исследований, специальные слова составляют до 90% от общего числа неологизмов, появляющихся в языке (МаЯшсИ 1977). Немецкие ученые подсчитали, что только один словарь компьютерной терминологии насчитывает около 92 ООО единиц (Т1иск 2000). Чтобы удовлетворить требования по номинации специальных понятий, немецкая терминология вынуждена пополнять свой словарный запас за счет других лексических пластов, в том числе и из средств обиходных и обиходно-разговорных.

Среди лингвистов до сих пор не существует единого мнения относительно самого понятия специальной лексики и се типов, несмотря на многочисленные исследования по терминологии и в нашей стране, и за рубежом. Часть лингвистов относит к специальной лексике термины и профессионализмы. Т.Шиппан относит сюда также профессиональные жаргонизмы. Некоторые лингвисты включают в нее, кроме того, различные виды социолектов, языки различных социальных групп (Степанова, Чернышева). Это более широкая трактовка термина. Автор данной работы придерживается более узкого толкования понятия «специальная лексика» и понимает под ней лексические единицы (слова и словосочетания), обозначающие объекты и явления специальных сфер деятельности (научной, производственной и т.д.) и в большинстве своем не являющиеся общеупотребительными.

Как уже указывалось выше, взгляды лингвистов не совпадают и относительно типов специальных слов, и их единого терминологического

обозначения. Э.Г.Ризель выделяет термины различных областей знаний, профессионализмы и функционально-стилистическую лексику нетерминологического характера, а также профессиональные жаргонизмы. А.М.Искоз и А.Ф.Ленкова различают профессионализмы (профессиональную лексику) и подразделяют их на научно-техническую терминологию и профессиональные выражения. Л.М.Алексеева выделяет термины и терминоиды, причем к терминоидам она относит номенклатуру, профессионализмы, профессиональные жаргонизмы и т.п.

Терминологический разнобой наблюдается также в работах зарубежных исследователей. Л. Дрозд, представитель функционального направления Пражского лингвистического кружка, рассматривает эту проблему, исходя из функциональных позиций, и соотносит специальную лексику (научные термины, полунаучные термины и ненаучные термины) с двумя видами деятельности в специальной сфере - теоретической и практической (theoretischfachliche, praktisch-fachliche), в зависимости от ее назначения. Й.Филипск различает термины, квазитермины и профессионализмы. У В.Шмидта в специальную лексику входят стандартизированные термины, полутермины и профессиональные жаргонизмы. Д.Мен разграничивает термины в зависимости от сфер употребления: fachintern, interfachlich, fachextern. Е.Фляйшмапн включает в специальный словарь 5 групп единиц: собственно термины, номенклатурные знаки, часть имен собственных, товарные знаки и полутермины (тривиальные имена).

Таким образом, порой для обозначения одного и того же типа специальных слов используются различные терминологические обозначения, особенно это касается нестандартизированных единиц: полутерминов, квазитерминов, терминоидов, профессионализмов. Однако данные обозначения иногда с трудом поддаются разграничению, так как имеют во многих случаях общие признаки.

И все же чаще всего специальную лексику как отечественные, так и зарубежные лингвисты подразделяют на три основные группы: научно-техническую терминологию, включающую в себя термины различных областей науки и техники, культуры, промышленности и сельского хозяйства; профессионально-производственную лексику, охватывающую

профессионализмы, которые представлены преимущественно в профессионально-деловой речи представителей различных специальных сфер; просторечно-жаргонную лексику, так называемые профессиональные жаргонизмы, встречающиеся в непринужденной производственно-обиходной речи специалистов той или иной профессии. Некоторые лингвисты относят номенклатуру (помены, номенклатурные знаки) к специальной лексике, но однозначной характеристики этого термина до сих пор нет. О.С.Ахманова считает номенклатуру частью терминологии, ее подсистемой, находящейся на самом нижнем ее уровне и использующейся для обозначения конкретных объектов. По этим причинам номенклатурные знаки близки к именам

собственным, а также к товарным знакам.

Термин является основным типом специальной лексики, поэтому центральный вопрос ее проблематики — вопрос о термине и его признаках. Термин - слово или словосочетание, обозначающее специальное понятие и употребляемое преимущественно специалистами какой-либо отрасли производства, науки. Исследованием термина как основного типа специальной лексики и терминологии лингвисты занимаются давно. Эта проблематика активно разрабатывалась и разрабатывается как отечественными (А.А.Реформатский, Д.С.Лотте, Г.О.Винокур, Т.Л.Канделаки, А.С.Герд, В.П.Даниленко, В.Н.Прохорова, В.М.Лейчик, Б.Н.Головин, Р.Ю.Кобрин, Л.А.Капанадзе, С.В.Гринев, С.Д.Шелов, . В.А.Татаринов, А.В.Суперанская, М.Н.Володина, К.Я.Авербух, С.П.Хижняк, Л.М.Алексеева, Г.А.Дианова, Ю.В.Сложеникшт и др.), так и зарубежными учеными (Е^из1ег, Ь.НоГйпапп, П).МоЬп, '^'.БсЬгшск, Н.ЬсЬгеу1;, Т.БсЬеггЪе^, W.v.Hahn, О.Раикек, .Г.РШрес, Н.-Я.Ииск и др.). Но, несмотря на солидные научные труды, до сих пор нет единого определения этого понятия, которое бы удовлетворяло всех.

В последние годы вопросами термина и терминологии, их семантической природы, грамматической организации и законов функционирования занимается терминоведение. Достаточно большой материал но истории и теории термиповедения был обобщен В.А.Татариновым в нескольких книгах по истории отечественного терминоведения [Татаринов 1994, 1995, 1996, 1999, 2003], а также представлен в работах С.В.Гринева, В.М.Лейчика, С.Д.Шелова, А.В.Суперанской, ГЛ.Мельникова, Г.А.Диановой, К.Я.Авербуха и многих других исследователей.

Автор предлагаемой диссертации не претендует на всю полноту освещения проблематики, связанной с термином, так как во многих работах эта попытка уже предпринималась, как с точки зрения истории вопроса, так и его современного состояния. Однако на некоторых проблемах, актуальных для данного исследования, все же хотелось бы остановиться.

Итак, центральным вопросом проблематики специальной лексики является вопрос о термине и, прежде всего, его основных признаках. Последние вызывают особые споры. Термину приписываются такие свойства как однозначность и отсутствие полисемии, антонимии, коннотаций, стилистическая нейтральность, наличие дефиниции, контекстуальная независимость и т.д. На самом же деле далеко еще не все термины соответствуют идеальным вариантам, хотя наличие «идеальных терминов» не отрицается. Многие термины являются многозначными, имеют широкую сеть синонимии и антонимии, могут быть стилистически окрашенными, экспрессивными и эмоциональными. Данные проявления тенденций общелитературного языка усложняют технологический и производственный процесс. В связи с этим ведется работа по упорядочению, стандартизации терминологий. Однако нельзя не согласиться с Н.П.Романовой, которая пишет о том, что наведенный в терминологии путем стандартизации порядок не вечен,

так как каждый специальный язык находится в постоянном движении. Появляются все новые и новые терминологические единицы, не соответствующие требованиям стандартного, идеального термина.

Некоторые лингвисты считают основным признаком термина наличие дефиниции (Д.С.Логге, Н.А.Соколов, Е.Н.Толикина, О.С.Ахманова, Т.Л.Канделаки, В.А.Ступин, С.В.Гринев и др.), другие - принадлежность к терминологическому полю (Суперанская A.B. и соавторы «Общей терминологии»). О.С.Ахманова называет системность одним из главных признаков термина. С.Д.Шелов видит специфику термина «в значении и только' в значении», которое принадлежит определенной области знаний. Думается, что релевантным признаком термина, скорее всего, может быть обозначение специального понятия. Вторым важным признаком термина является преимущественное его употребление в специальной, профессиональной сфере. Оговорка «преимущественное» необходима, так как замена сферы употребления может повлечь нейтрализацию этого признака.

При рассмотрении терминов как единрц специальной лексики исследователи чаще всего исходят из сравнения их со словами общелитературного языка, то есть рассматривают оппозицию «термин — нетермин» или «термин - общеупотребительное слово».'

На этот счет существует две основных, почти противоположных точки зрения: согласно первой, термин как особая единица противопоставляется слову, как единице языка; терминологические подсистемы - лексическим микросистемам литературного языка. Авторы такой интерпретации подчеркивают различия терминологии и общеупотребительной лексики и считают терминологию автономным разделом лексики, не являющимся частью литературного языка (Толикина 1970; Соколов 1973; Суперанская и др. 1989/2003). Согласно другой, более распространенной точке зрения, термин рассматривается как единица литературного языка, обладающая всеми его свойствами. Термин здесь противопоставляется не слову вообще, а слову общелитературного языка (Прохорова 1983). Таким образом, терминология входит в систему общелитературного языка, находится в его пределах, но на правах самостоятельного сектора. Поэтому все тенденции общелитературного языка не исключаются и для терминологии. Впервые данную точку зрения высказал Г.О.Винокур. Согласно его теории," термины не являются особыми словами, они выполняют лишь особую функцию. В настоящее время эту позицию высказывают многие лингвисты. Но необходимо отметить, что вес той или иной тенденции в терминологии и общелитературном языке, степень ее распространенности различны.

В конце 20 века, в начале нового тысячелетия наметилось несколько новых направлений и подходов к исследованию термина. Это связано с возросшим интересом лингвистов к динамическим аспектам языка, к когнитивным аспектам языковых единиц и их антропоцентричности. К таким направлениям относится, прежде всего, когнитивный подход к термину, когда

термины участвуют в формировании нового знания, могут выражать научные гипотезы. В.М.Лейчик пишет в этой связи о когнитивном терминоведении, понимая под термином квант когниции, единицу специального знания, которая функционирует в рамках фрагмента научной картины мира (2001). Антропоцентрическое направление исследования терминов связано с когнитивным подходом. Оно занимается изучением языка во взаимосвязи с человеком, его сознанием, мышлением, культурой и т.д., то есть учитывает человеческий фактор в исследовании терминов.

Необходимо упомянуть еще один подход к термину, который появился в последние годы — это динамический. По мнению Л.М.Алексеевой, понятие «динамики термина... связано с возможностями варьирования языковых единиц, то есть с их способностью переходить го сферы первичного функционирования в сферу вторичного».1

Вполне убедительной кажется в этой связи точка зрения Ф.М.Березина, высказанная в одной из его статей. Он пишет: «...в конце XX в. появилось множество дополняющих друг друга лингвистических теорий, пытающихся выработать современную интерпретацию того, что представляет собой естественный язык, поскольку одна какая-либо, даже всеобъемлющая теория не может дать всеохватное описание языка» (2000).

Во второй главе первого раздела определяется статус обиходной лексики, дается краткая характеристика основных путей ее формирования.

На предмет обиходной лексики до сих пор существуют разные точки зрения и разные подходы. Этим объясняется некоторый терминологический разнобой при ее обозначении. Обычно лексику, использующуюся в повседневном, обыденном общении людей, называют обиходной, или. обиходно-бытовой (Розенталь, Теленкова 1985), то есть, прежде всего, относящейся к сфере быта. Под словом «обиход» понимается текущая жизнь «в ее постоянных, привычных проявлениях, уклад жизни» (Ожегов 1990). В немецком языке для обозначения данного языкового пласта существует термин А11са§з1ех1к, который в отечественных источниках нередко переводится как «повседневная, обиходная лексика» (Ивлева 2002). Именно эта лексика выбрана нами в качестве одного' из объектов настоящего исследования. А1иа£з1ех1к является неотъемлемой частью понятия Alltagsspгache, под которым подразумевается совокупность языковых средств, которые используются в ежедневной устной и письменной коммуникации, в семейном кругу, среди коллег. В других случаях указанное обозначение трактуется как язык повседневной жизни с широким коммуникативным потенциалом, который пе всегда следует правилам литературного языка. В некоторых исследованиях лексику, относящуюся к А111а£8зргасЬе, называют также обиходно-разговорной (Л.И.Антропова). Эта лексика неоднородна по своему составу и включает в себя различные стилистические пласты - как нейтральный, так и разговорный и стилистически сниженный.

Итак, поделим всю лексику повседневного обихода (обиходную) на обиходную (или обиходно-бытовую) нейтральную и разговорную (обиходно-разговорную, разговорно-окрашенную).

Обиходная лексика, участвующая в формировании различных терминологий, как уже было отмечено, неоднородна по своему составу. В первую очередь это единицы конкретного характера. Сюда относятся слова, которые человек использует в своем повседневном. общении в быту: антропонимы - названия людей, общеизвестные соматизмы - названия частей тела и органов человека, распространенные зоосемизмы — названия животных, птиц, рыб, насекомых, а также фитонимы - названия растений. К обиходной лексике относятся также различные группы бытовой лексики, имеющей предметный характер: названия предметов одежды, обуви и их частей; названия предметов посуды, утвари; названия предметов гигиены, туалета, названия построек и их частей; названия продуктов питания; названия других предметов быта и др.

Помимо конкретной лексики в терминообразовании участвует также незначительная часть абстрактной лексики, которую человек использует в своем повседневном общении. Это, например, обозначения явлений и процессов, связанных с физическим, психическим состоянием человека, его социальным статусом; характеристика его личных качеств и жизненных ценностей. Однако удельный вес такой лексики в процессе терминообразования по сравнению с конкретной лексикой все же меньше.

Таким образом, обиходная лексика, по нашему мнению, включает в себя тот слой единиц, которые обозначают ближайшее окружение человека, причем не только конкретного предметного (физического) характера, но и духовного, психического. Эти единицы с точки зрения прагматики можно отнести к понятию «личная сфера говорящего» (Апресян 1985).

К обиходной лексике относятся как единицы нейтральные, так и разговорно-окрашенные, не имеющие доступа в официальную сферу, с различной стилистической маркировкой — разговорные, стилистически сниженные.

Следует отметить, что существует как узкая, так и более широкая трактовка термина «разговорная лексика»! Это, с одной стороны, слова, употребляющиеся в неофициальной, непринужденной речи собеседников и отличающиеся от нейтральных слов литературного языка определенными признаками, такими как сниженность, неофициальность употребления, эмоциональность, экспрессивность, стилистическая маркированность. С другой стороны, некоторые лингвисты понимают термин «разговорная лексика» более широко. Так, КХМ.Скребнев включает в разговорную лексику «совокупность употребляемых в повседневной бытовой обстановке слов и оборотов». В.Д.Девкин относит к ней следующие пласты: 1) общеязыковой нейтральный

пласт, 2) разговорно-окрашенный, лексику бытового характера, используемую в повседневном общении и связанную с «бытовой номенклатурой», то есть названиями, неактуальными для официального общения и специализирующимися на повседневном обиходе (поэтому иногда такую лексику называют бытовой), 3) разговорные дублеты и синонимы нейтральных номинаций, 4) окказионализмы.

Обобщая различные точки зрения, можно сделать вывод, что к разговорной лексике некоторые ученые относят не только разговорно-окрашенные единицы, но и нейтральные обозначения, которые в количественном отношении преобладают в разговорной речи. Данная позиция нам более близка.

Далее в работе дается краткая характеристика основных путей появления и образования разговорной лексики.

Второй раздел работы «Характеристика направлений и особенностей взаимодействия специальной и обиходной лексики в парадигматике»

посвящен анализу путей перехода лексики из одного пласта в другой и специфике взаимодействия двух видов лексических единиц (специальной лексики и обиходной) в парадигматическом аспекте; затрагиваются проблемы семантических и словообразовательных процессов в аспекте взаимодействия, а также роль заимствований в становлении исследуемых единиц. Устанавливаются наиболее частотные тематические группы анализируемой лексики, активно участвующие в данном процессе, а также определяются типы перехода исследуемых единиц из одного пласта в другой в рамках глобальных понятийных сфер. Выявляются, кроме того, некоторые семантические тенденции в анализируемой лексике. Определяются наиболее продуктивные словообразовательные модели и компоненты, участвующие в процессе взаимодействия. Выделяются специальные области, наиболее активно принимающие участие в названном процессе.

В первой главе второго раздела анализу подвергается первое направление взаимодействия - воздействие обиходной лексики на специальную, то есть ее переход в разряд терминологической. Это явление можно отнести к процессу терминологизации. Под данным термином понимается процесс перехода слов из нетерминологической сферы в специальную, то есть обозначение неспециальным понятием предмета или явления специальной сферы. Как результат этого процесса — формирование терминологического значения на базе общеупотребительной или обиходно-разговорной лексики.

Почему же обиходная и обиходно-разговорная лексика переходят в разряд терминологических единиц? Данный процесс осуществляется в том случае, если для обозначения какого-либо специального денотата еще нет соответствующего обозначения, либо обиходное слово по каким-либо признакам более наглядно обозначает предмет или явление специальной сферы. В.Д.Девкин пишет, что «бытовые термины, возникшие в языке стихийно, отвечают иногда лучше тем требованиям, которые предъявляются к термину,

чем искусственно созданные научные термины. Ведь идеальный термин должен быть по возможности точным, ясным, однозначным» (1979). В.В.Винохрадов также указывал па связь языка науки с речью народа: «Между словом науки и словарем быта - прямая и тесная связь. Всякая наука начинается с результатов, добытых мышлением и речью народа, и в дальнейшем своем развитии не отрывается от народного языка». К этому же выводу приходят и некоторые. немецкие ученые. Так, B.Kissig в своих исследованиях также устанавливает факт «предпочтения понятий из обиходного языка» при образовании специальных терминологий (1995).

Обиходная лексика имеет мотивированность и в роли терминов значительно облегчает коммуникацию в профессиональной сфере, она более доступна для восприятия. Обиходные единицы относятся, как правило, к основному словарному запасу любого языка, известны всем его носителям, обозначают важные для человека предметы, вещи, быт, поэтому их переносное значение хорошо понятно носителям языка. Такая лексика при переосмыслении может быть гораздо легче расшифрована, так как обладает прозрачной внутренней формой.

Другой причиной возникновения специальной лексики на основе обиходной и обиходно-разговорной является, скорее всего, желание говорящих отразить какие-либо типичные признаки обозначаемого денотата в слове, либо дать запоминающееся название. Эти признаки либо действительно присущи денотатам, либо субъективно вычленяются говорящими на основе ассоциаций. Такого рода признаки называют мотивировочными. Они имеют способность представлять в слове все остальные признаки, являясь, как правило, наиболее существенными из них (Голев 1991). Особенно ярко этот факт проявляется в ботанической или зоологической номенклатуре. Так, брюхоногий моллюск, улитка в немецком языке носит название Bauchfüßer. Такое название появилось путем выделения существенного признака, обозначающего расположение ног (близко к животу) и способ передвижения моллюска. Другим примером может служить название птицы пищухи Baumläufer. В этом случае мотивировочный признак связан с местом и способом передвижения птицы. Таким образом, отдельные явные признаки объектов могут служить в качестве обозначения этих объектов, при этом остальные признаки уходят в теш.. В других же номинациях выделяются совершенно иные типичные черты. Например, в русском языке птица-пищуха получила такое название уже по другой особенности — издаваемому звуку (от глагола «пищать»). Такие обозначения можно считать профессионализмами, хотя следует отметить тот факт, что в некоторых случаях терминов для обозначения подобных понятий вообще не существует, поэтому профессионализм выполняет функцию термина.

Вероятно, такое проникновение обиходной лексики в специальную сферу, ее «апробация» может происходить чаще всего через профессиональные

жаргонизмы, как пласт специальной лексики, наиболее близкий к обиходно-разговорным единицам. Профессиональные жаргонизмы являются как бы «перекидным мостом» от разговорного слова к терминологической лексике, к терминам, которые с течением времени могут из них выкристаллизоваться. Об этом факте пишет немецкий ученый В.Зайбике: „Der Fachjargon ist also der ideale Umschlagplatz von einem Bereich in den anderen"(1981). Приведем пример: der Computer mcckert - d.h. er gibt eine Fehlermeldung aus (компьютер «ругается», «ворчит», «брюзжит»). Глагол meckern в немецкой разговорной речи обозначает «ворчать, брюзжать» (о человеке). В этом случае происходит метафорический перепое па специальный денотат на основе сопоставления действия, реакции человека и компьютера, что дает довольно яркий образ.

В процессе исследования было установлено несколько основных путей перехода обиходной лексики в терминологическую — семантический, словообразовательный и через заимствования.

При терминологизации исследуемых единиц семантический способ (40%) несколько уступает словообразовательному (55%). Он, как показывает анализ некоторых ученых, был характерен для ранних стадий развития специальной лексики, для становления «старых» терминологий, например, для лексики охотоводства, ремесел, ботаники и др. (В.Н.Прохорова), когда у носителей терминологии не было большого выбора языковых средств для назывшшя специальных понятий. Это мнение подтверждается также и для некоторых исследуемых немецких терминосистем, например, ботанической терминологии (Белова 1993). Однако та же Прохорова В.Н. в своем дальнейшем исследовании, опираясь на В.П.Даниленко, приходит к выводу, что семантический способ терминообразования и в настоящее время сохранил свою актуальность и высокую продуктивность (1996). В качестве доказательства этого утверждения можно также привести работу С.И.Богомоловой по проблеме исследования вновь развивающихся терминосистем (математической кибернетики) (1993). Данный факт подтверждается также и в нашем материале для таких довольно новых областей как экономика и финансы, компьютерные технологии, реклама. Таким образом, можно сделать вывод об универсальности этого способа, характерного для разных языков и используемого также и в новых терминосистемах, несмотря на все сегодняшнее многообразие арсенала способов терминообразования.

При семантическом способе происходит обозначение специальных понятий при помощи обиходной лексики на основе сравнивания предметов и явлений специальной и неспециальной, бытовой сфер и установления определенной близости, сходства между ними. Специальные понятия могут сопоставляться с бытовыми как на основании существенных, так и второстепенных признаков или даже ассоциаций.

Семантический способ чаще всего представлен метафоризацией и метонимизацией, либо изменением семантического объема слова. Иногда эти способы тесно переплетаются и взаимодействуют друг с другом.

Самым распространенным семантическим способом создания специальной лексики является метафоризация обиходных, бытовых единиц (около 70% от других семантических способов).

Теория метафоры берет свое начало еще со времен Аристотеля, который основной ее функцией считал «стоять вместо» другого названия и, «говоря о действительном, соединить с ним невозможное» (Телия 1977). Существуют разные подходы к процессу метафоризации, относящиеся не только к области языкознания - номинативно-предметный, формально-логический, философский, психологический, лингвистический, когнитивный и лингво-культурологический. Многие из них достаточно подробно рассмотрены в монографии О.Н.Лагуты «Метафорология: теоретические аспекты» (2003).

Значительная часть лингвистов считает, что в основе метафоры лежит сравнение. Но есть и другие точки зрения. Так, в энциклопедии «Русский язык» читаем, что механизм метафоризации основывается на взаимодействии, сопоставлении, столкновении двух совершенно различных типов объектов действительности и представлений о них, в результате чего появляется семантическая двуплановость, двойственность (1979; 2003). Н.Д.Арутюнова считает, что логическая сущность метафоры определяется «как категориальная ошибка или таксономический сдвиг» (Русский язык 2003), понимая под этим тот факт, что метафора «отвергает принадлежность объекта к тому классу, в который он входит, и включает его в категорию, к которой он не может быть отнесен на рациональном основании».

Долгое время за рубежом была распространена деятельностная теория метафоры (теория интеракции), представленная, прежде всего, в работах М.Блэка. Метафора рассматривалась при этом как категория лингво-логическая, построенная не па простом сравнении, а на аналогии.

Среди зарубежных и отечественных лингвистов сейчас очень популярен когнитивный подход к метафоре, имеющий несколько направлений. Первоначально когнитивное направление исследования пришло в лингвистику из зарубежной психологии. Метафора объясняется как познавательный процесс, как процесс формирования нового знания о мире, связанный с самой личностью. Большую роль при этом играет аналогия, когда происходит перенос знаний из одной содержательной области в другую, то есть мы думаем об одной сфере в терминах другой (концептуальная метафора). Этот подход вначале развивался зарубежными лингвистами (М.Блэк, Т.Кун, Э.Маюсормак, Дж.Лакофф, М.Джонсон и др., см. Теория метафоры 1990; Лакофф, Джонсон 2004), а позднее был поддержан некоторыми отечественными лингвистами (Арутюнова Н.Д., Кубрякова Е.С., Володипа М.Н., Алексеева Л.М., Мишланова C.JI. и др.): «...метафора способна выражать гипотезу, задавая особое направление осмыслению изучаемого объекта» (Опарина 2000). Этой мыслью, вероятно, объясняется использование метафоры в языке науки, поскольку метафора обладает эвристическими возможностями и может выражать научные гипотезы.

В 90-е годы исследование метафоры также развивается в контексте взаимосвязи языка и культуры. Появляются лингво-культурологические исследования метафоры в рамках антропоцентрической лингвистики. Метафора рассматривается как источник информации о культуре и мировоззрении того или иного народа (Опарина 2000). Представителями этого направления можно считать таких ученых как В.Н.Телия и Н.Куин.

Механизм метафоризации обиходной лексики и появления на ее основе специальных единиц устанавливается , в работе при помощи метода компонентного анализа, а также использования словарных дефиниций. Однако надо отметить, что последние не всегда содержат все семантические признаки денотатов, а только наиболее типичные, характерные для объектов. И все же словарные дефиниции использовались в работе как основа при анализе исследуемой лексики. Более сложные случаи представляют собой переосмысления па основе субъективных ассоциаций или едва уловимых семантических признаков, которые не всегда являются релевантными, дифференциальными. Есть случаи, когда терминологическое понятие не включает в себя те признаки, которые существуют у общеупотребительного, обиходно-разговорного слова: в русском языке «пена» — пузырчатая масса, образующаяся на поверхности некоторых жидкостей, а в химической терминологии — это гетерогенная система, находящаяся в газообразном (а не жидком) агрегатном состоянии. Иногда внутренняя форма слова либо неверно трактуется, искажается, либо понятна только специалистам, у которых есть свои, профессиональные ассоциации и сравнения.

В процессе анализа были установлены группы немецкой обиходпой лексики (доноры для терминологии), наиболее активно участвующие в процессе метафорической терминологизации:

• названия человека, частей и органов его тела, родственных отношений;

• названия животных и частей их тела;

• названия предметов быта, туалета, посуды;

• названия Ьдежды, обуви;

• названия продуктов питания;

• действия с бытовыми предметами, движения в быту.

Исследуемая лексика была проанализирована также с точки зрения типов метафорического перехода от обиходных единиц к специальным в рамках глобальных понятийных (семантических) сфер. Анализ показал, что наибольшую группу специальных слов, возникших путем метафорического переноса, составляют переносы по типу «человек — предмет» и «предмет — предмет», которые в количественном отношении представлены примерно в одинаковом объеме. Все это говорит об антропоцентрическом характере процесса терминологизации обиходной лексики: человек, познавая мир, обозначая предметы и явления специальной сферы, ищет аналогии, прежде всего, сравнивая себя и ближайшие предметы, его окружающие, с предметами специальной сферы.

Рассмотрим основные типы метафорической терминологизации обиходной лексики. Ниже они представлены по степени частотности проявления (от большего к меньшему):

1) номинация человека и частей его тела в быту — номинация предмета специальной сферы и его деталей: Leser: (тех.) электронное считывающее устройство; Hab: (мор.) шейка весла; (мед.) шейка зуба; (муз.) гриф музыкального инструмента; (тех.) шейка, горловина; (воен.) дульце (гильзы);

2) номинация предмета обихода - номинация предмета специальной сферы: Kappe: (архит.) купол здания; Gabel: вилка (телефона); Korb: (спорт.) корзина для забрасывания мяча; (архит.) чаша капители;

3) номинация животных и частей их тела в быту — номинация предметов специальной сферы: Hund: (горн.) рудничная вагонетка; Küken: (техн.) пробка водопроводного крана; Kuhfuß: лом (инструмент);

4) номинация предмета обихода — номинация животных и частей их тела в специальной сфере: Knopf: (охот.) слабо выросшие рога у самцов косули;

1 Hose: (зоол.) сильное оперение ног у птиц;

5) номинация действий человека в быту — номинация действий человека в специальной сфере: hacken: (спорт, жарг.) играть грубо, некорректно («рубиться»); haken: (спорт.) задержать, зацепить противника клюшкой.- ' ■ Последующие типы метафорического перехода представлены меньшим

количеством: - w::.

6) части тела человека и его качества в обиходе — обозначение растения, его частей, качеств и свойств в специальной сфере: Lippe: (бот.) цветочная губа; Haar: (бот.) волоски у растений; geil: бурно растущий, плодородный (о растениях); ,

7) обозначение животного — обозначение человека в специальной сфере: Bulle: (экон., фин.) «бык», биржевик, играющий на повышение; Falke: (полит.) представитель жесткого политического курса, «ястреб»;

8) обозначение животного (или его органов) в быту — обозначение растения: Froschbiss: (бот.) водокрас;

9) обозначение растения или его частей — обозначение объекта специальной сферы: Kern: (тех.) сердечник (трансформатора);. (горн.) колонка выбуренной породы;

10) звукоподражание - деятельность, действие в специальной сфере: klicken: (компьют.) кликнуть, нажать на кнопку мыши.

Следует отметить, что в такого рода переосмыслениях участвует, как правило, конкретная лексика, а перенос направлен также на конкретные предметы, объекты специальной сферы,'деятельность и т.д.. Но есть примеры, когда перенос направлен с конкретного на достаточно сложные абстрактные

понятия, например, из области математики или электропики: Kettenbruch: (мат.) непрерывная дробь; Gitter: (мат.) математическая сетка; (электроника) электронная решетка; Schleife: (компьют.) шлейф, последовательность действий, цикл работы компьютера. Есть случаи, когда для обозначения сложных процессов в специальных сферах (например, в экономической и финансовой) используются процессы, происходящие с человеком: Gesundung: оздоровление экономики, финансовая санация. 1

Схематически спектр метафорического переноса в . процессе терминологизации обиходной лексики можно изобразить следующим образом, при этом верхняя строка относится к обиходной лексике, а нижняя - к специальной сфере:

Схема 1

В процессе терминологизации используется, как показывают результаты исследования, в основном нейтральная обиходная лексика (около 90%), однако есть случаи употребления для этой цели разговорной или стилистически маркированной лексики: Hurenkind (дословно «ребенок женщины легкого поведения, внебрачный ребенок»): (полиграф.) висячая строка.

Наиболее объемная группа специальной лексики, возникшая на основе обиходных единиц, как уже было отмечено, связана с понятием «предмет специальной сферы». Это понятие чаще всего передается путем метафорического переноса обиходной лексики, связанной с понятиями «человек», «предмет» и «животное»:

При помощи понятия «человек» происходит номинация и дается характеристика следующих типов объектов специальной сферы:

1. Номинация предметов по функциям, свойствам, качествам;

2. Номинация механизмов, деталей, инструментов, материалов; Через понятие «предмет обихода» обозначается следующее:

1. Номинация предметов специальной сферы, инструментов, механизмов и их ■ деталей;

2, Номинация строительных сооружений, объектов строительства и их частей;

3. Наименование спортивных снарядов, оружия, средств защиты. Понятие «животные» используется для номинации таких групп специальной лексики как механизмы, инструменты и их детали и части; растения; минералы и материалы.

Таким образом, можно сделать вывод; что указанные понятия являются ключевыми, частотными в различных специальных сферах. Именно . для обозначения, прежде всего, данных понятий метафорическим путем используется обиходная лексика.. .

Вторым типом семантической терминологизации обиходной лексики является метонимический перенос (около 21% семантического способа). При метонимизации обиходных единиц происходит перенос по смежности я преобразование сем в рамках семантической структуры обиходных слов.

Продемонстрируем механизм „возникновения специальной лексики на основе обиходной метонимическим путем при помощи словарной дефиниции и метода компонентного анализа: Glotzauge: (Мед.) пучеглазие. Glotzäuge используется в профессиональном общении как синоним иностранного термина Exophthalmus, так как раскрывает семантику обозначения болезни по ее внешнему признаку, которая у заимствования затемнена. Разговорное значение слова , Glotzauge: (ugs.) starr blickendes Auge, das (dummes) Starren über etwas ausdrückt. В словарной дефиниции у разговорного слова есть несколько семантических признаков (сем): 1. Неподвижный (взгляд), 2. Глупый (взгляд), 3. Удивленный (взгляд), 4. Необычная форма глаз (не норма,, отклонение от нормы). Фактически все дифференциальные семантические признаки имеют какое-либо отношение к категориальной семе «отклонение, от. нормы», на основе которой и произошел метонимический перенос. Сема «отклонение, от нормы» по внешнему виду, форме у разговорного слова стала «признаком болезни» у медицинского термина; оценочная сема «глупый» также преобразовалась в сему «отклонение от нормы». Происходит выделение наиболее ярких, типичных признаков объектов действительности, которые переносятся на основе механизма вторичной номинации на специальные объекты.

Материал подтверждает продуктивность следующих основных разновидностей метонимии: признак - носитель признака, объект; материал -предмет из этого материала; орган, выполняющий действие — действие; признак действия — действие; производитель — предмет, объект; симптом болезни -болезнь и некоторые другие. i,

Первый вид метонимии — бахуврихи - особенно часто используется в ботанической и зоологической области для пазывания специальных объектов. В номинациях животных, растений и грибов подчеркивается их внешний вид, какая-либо наиболее яркая черта: Rotfeder: красноперка (цвет перьев). В медицине данный вид метонимии применяется для обозначения болезней по их типичному признаку: Plattfuß: плоскостопие; Glanzauge: начальная стадия пучеглазия.

К метонимическому способу можно отнести также образование специальных единиц на основе имен собственных, особенно имен и фамилий людей. По мнению А.В.Суперанской, личные имена и фамилии в известной своей части относятся к бытовой лексике. Хотя данное утверждение не является бесспорным, мы все же относим такие единицы к объекту нашего исследования: Erika: (бот.) вереск; Sabine: (бот.) шалфей; Charlotte: (кулин.) шарлотка (вид пирога). Во многих случаях можно говорить о процессе деонимизации имен собственных, так как они со временем теряют конкретную референцию.

Третьим типом семантической терминологизации обиходной лексики является появление специальных слов путем изменения объема значения обиходного слова, в основном через его сужение (около 9%).

Продемонстрируем механизм сужения значения и образование специального терминологического значения на примере слова Gang, используя словарные дефиниции: исходное (бытовоеЧ значение: Art und Weise des Gehens (хождение, ходьба, шаг, ход); das Gehen einer Strecke (mit einem bestimmten Ziel); терминологическое значение: (техн.) передача, действие в коробке передач, скоростей); шаг резьбы, ход винта в технике; ход, проход в печи; (Sport) Abschnitt im Verlauf eines sportlichen Kampfes; (анат.) канал, проток, ход.

Как видно из перечня специальных значений, при терминологизации происходит перенос на основе функционального сходства движения человека и объектов, механизмов. Во всех случаях сохраняется архисема «движение», но она преобразуется в сему «движение в определенном пространстве», чего в Исходном значении не было, либо «действие с механизмами, движение механизма», либо «движение во временном отрезке». Таким образом, к семе «движение» добавляются конкретизирующие семантические компоненты, которые и определяют то или иное терминологическое значение. Таким образом, происходит сужение семантического объема обиходного слова до рамок одной специальной области (или нескольких) и его специализация. Особенно активно такой процесс осуществляется в спортивной области: Stoß: толкапие (ядра); удар (в фехтовании); Lauf: спортивный бег. Основные аналогичные физические действия, которые человек производит в своей повседневной практике и предметы, которые он использует, становятся объектом для возникновения специальной лексики путем их перенесения в спортивную область.

При сужении значения происходит также использование прямого номинативного значения обиходного слова и специализация его семантики в специальной сфере. Иногда сужение значения сочетается с различными типами переноса наименования.

Обиходная лексика принимает, кроме того, очень активное участие в терминологическом словообразовании. Этот путь является самым распространенным способом образования специальных единиц (около 55% от

всех других способов), среди которых представлены словосложение, словопроизводство, конверсия и сокращения.

Наиболее многочисленно словосложение (основосложение) (около 70% от всех способов словообразования). Специальные единицы, образованные этим путем, относятся к типу детерминативных композитов, где обиходная лексика может выступать в качестве первого или второго (а также последнего) компонента (признака или базиса) сложных слов.

В процессе анализа материала были установлены наиболее частотные компоненты композитов, при этом выяснилось, что обиходная лексика гораздо чаще встречается в качестве базисной части сложных слов.

Как признаковый (первый) компонент исходная обиходная лексика может относиться к различным частям речи и чаще всего обозначать цвет, размер, вес, направление в пространстве, животных, процессы, состояния, предметы обихода, органы человека, природные явления, а также иметь звукоподражательную основу и др. Специальные объекты, образованные при помощи названных компонентов, содержат какие-либо их признаки (действительно имеющиеся или ассоциирующиеся с ними): Gelbfieber: (мед.) желтая лихорадка; Knallsäurc: (хим.) гремучая кислота; Pfeifhase: (зоол.) пищуха; Kuhbaum: (бот.) молочное, коровье дерево; Klauenzange: (мед.) тип хирургических щипцов; Kriechstrom: (электр.) ток (поверхностной) утечки; Gabelhirsch: (охот.) самец красного оленя, олень-вилочник. В некоторых случаях первый компонент еще до словообразовательного процесса прошел процесс семантической трансформации, переосмысления значения.

Как уже было отмечено, обиходная лексика в качестве последнего (базисного) компонента композитов более активна. Она образует целые словообразовательные ряды, имеющие переносное значение, которое, как правило, появилось ранее. Переосмыслениям с последующим вступлением в словообразовательные контакты подвергаются следующие группы обиходной лексики: человек и части его тела, органы; одежда и аксессуары: посуда; продукты питания: предметы обихода: строения и их части: действия, движения и положения тела человека: названия животных: механизмы, устройства и их детали. Наиболее продуктивными оказались следующие компоненты: -körper: Festkörper: (физ.) твердое тело; Gelbkörper: (анат., мед.) желтое тело; -köpf: Löschkopf: (электротех.) стирающая головка магнитофона; -mantel: Gehirnmantel: (мед.) оболочка мозга; -löffei: Froschlöffel: (бот.) частуха; -sack: Keimsack: (бот.) семенной мешочек; -mehl: Gipsmehl: (строит.) гипсовый порошок и некоторые другие.

Обиходная лексика как компонент терминологических композитов может использоваться в самых различных областях специальной деятельности человека, однако, у некоторых компонентов прослеживается предпочтение каких-либо специальных сфер: так, -körper продуктивнее всего в естественных науках — физике, биологии, зоологии и медицине; -köpf чаще используется в технике; -mehl, -brei, -kuchen — в строительстве и т.д. Другая же часть

компонентов доказывает удивительное разнообразие использования в различных областях, например, -mantel встречается с большой регулярностью в таких сферах как медицина, военное дело, техника, горное дело, финансы и экономика. ,

Словопроизводство представлено в материале 20-ю процентами от словообразовательного пути. Основным его способом является суффиксация (около 85% от всех способов словопроизводства), при этом наибольшую продуктивность имеют суффиксы -er, -ling и -chen. Особо следует отметить активность в специальных сферах уменьшительного суффикса -chen, характерного для разговорной речи. В специальной сфере он не имеет коннотации ласкательности, а обозначает только маленький размер, мелкие или мельчайшие объекты или частицы, то есть имеет коннотацию уменьшительности. Этот процесс касается, прежде всего, сферы ядерной физики, медицины, биологии и ботаники: Alphateilchen; (физ.) альфа-частица; Blutkörperchen1, (мед.) кровяные тельца; Körbchen: (бот.) корзиночка цветка.

В некоторых случаях можно говорить даже о полной десемантизации значения суффикса -chen, так как он далеко не во всех случаях сохраняет уменьшительность в своей семантике: так, в слове Weibchcn ' (самка животного) из области зоологии не содержится семантического компонента, .указывающего на уменьшительность, маленький размер : обозначаемого объекта. Скорее всего, суффикс является здесь показателем пола. '. ' ' Модели префиксального и префиксально-суффиксального "словопроизводства; малопродуктивны и представлены немногочисленно: , Nachfeld: (лингв.) положение после сказуемого; Verzahnung: (тех.) зубчатое зацепление.' • -

В исследуемом материале имеются случаи безаффиксного словопроизводства, представленные в основном конверсией обиходной лексики при переходе в специальную сферу, однако доля конверсии в целом невелика (около 4% от других способов словообразования): Gerade: 1.(геом.) прямая линия; 2.(легкая атл.) прямая дорога, спортивная трасса; 3.(бокс) удар прямой; Krumme, der: (охот, шутл.) «косой», полевой заяц; Linke, der: 1. удар левой в боксе; игрок левого фланга в спорт, играх (футбол, ручной мяч и т.д.); 2. (полит.) партии левого направления, толка.

Конверсия затрагивает, прежде всего, прилагательные, обозначающие качества, расположение в пространстве, цвет, возраст,-. размер, количество. Встречается также конверсия некоторых других частей речи (наречия, местоимения). Такие случаи часто касаются сферы спорта, психологии и философии: Linksaußen: левый крайний игрок; Nichts: (филос.) небытие; NichtIch, das (филос.): у Фихте вещный мир.

Среди исследуемых единиц выявлены сокращения (около 6% от других способов словообразования), перешедшие в профессиональную сферу, как в готовом виде, так и образовавшиеся уже в-рамках этой среды. Следует заметить, что доля сокращений в исследуемом материале значительно уступает

их доле в специальной лексике вообще. Данный факт можно объяснить тем, что обиходная лексика, подвергающаяся терминологизации, в основном состоит из одного или двух компонентов, образована традиционными путями; поэтому в целом не требует экономии . речевых усилий, как это необходимо в новых словообразовательных способах специальной лексики. Кроме того, переносное значение, как правило, требует в нашем случае использования полной формы слова, так как без этого его трудно расшифровать.

Сокращения представлены в материале исследования как аббревиатурами, так и усечениями: kn (Seew.) Knoten: уз — (морской) узел, единица измерения скорости. Данная аббревиатура появилась уже в специальной сфере. В общем обиходе слово Knoten сокращения не имеет.

Имеются случаи сокращений в компьютерной лексике, в первую очередь в среде жаргонизмов: DAU — (EVD-Jargon) dümmster anzunehmender User; «тупой чайник», не разбирающийся в компьютерах (намек на болезнь Дауна); HAU - hirnamputierter User.

Следует отметить тот факт, что значительная часть сокращений перешла в немецкий язык (из английского или других языков) уже в готовом виде, то есть процесс терминологизации произошел уже в языке-источнике: E-Mail: (Abkürzung von eng. electronic mail) электронная почта. Особую активность в этом отношении имеет сфера новых технологий, прежде всего, компьютерных.

Помимо аббревиатур были выявлены несколько типов усечений - в • основном инициальные и финальные (Kopfwörter, Schwanzwörter): Brust:;. Brustschwimmen; Hoch (Hochdruckgebiet): (метеор.) область высокого давления; Zäpfchen (Gaumenzäpfchen): (лингв.) язычок.

Такие сокращения можно рассматривать двояко. С одной стороны их можно отнести также к семантическому типу терминологизации, исходя из семантики конечного слова, а не из его структуры: Brust: (спорт) плавать стилем «брасс». Это и использование части тела человека для обозначения стиля плавания (семантический способ), и в то же время это усечение полной формы слова Brustschwimmen.

Терминологизации подвергаются, как правило, обиходные слова родного языка, так как их семантика прозрачна и позволяет специалистам легко усвоить новый термин, однако, не исключается использование в этом процессе лексики из других языков.

. В процессе анализа заимствований были установлены их две основпые группы. С одной стороны, это заимствованные единицы, которые прошли процесс терминологизации в немецком языке, и перешли из общего обихода в специальные сферы с терминологическим значением в рамках этого языка. Таких единиц довольно мало. С другой стороны, процесс терминологизации на базе обиходных единиц может произойти уже в языке-источнике. В этом случае терминологизации единиц в немецком языке не происходит, такая единица заимствуется уже в готовом терминологизированном виде. Доля таких слов значительно больше. Хотя вторая группа единиц и не является

непосредственным объектом нашего исследования, так как затрагивает терминологизацию в других языках, все же данный языковой факт достоин упоминания, поскольку он серьезным образом влияет на становление специальной лексики немецкого языка. Кроме того, разграничить эти две названных выше группы заимствований порой сложно, так как не всегда понятно, в каком же языке произошла терминологизация — в немецком или в языке-источнике.

Терминологизация английских , обиходных слов может вызвать терминологизацию немецких обиходных единиц, пусть даже путем использования калькирования. Все это свидетельствует о связи и даже взаимовлиянии аналогичных процессов в различных языках: так, слово Bug, обозначающее в компьютерной области - определенную ошибку в системе (намек на старые большие компьютеры, куда могли забраться различные жучки и вывести системы из строя), привело К калькированию и появлению немецкого варианта Wanze (клоп). Произошло, таким образом, не только калькирование, но и терминологизация немецкого обиходного слова.

Общая доля заимствований в нашем материале колеблется по разным областям от 5 до 7% за исключением сферы компьютерной техники, а также в какой-то мере экономики и финансов, спорта и некоторых других областей, где их процент -. несколько выше: Drop-out: (тех.) выпадение звука при магнитофонной записи; (компьют.) выпадение сигнала.. Произошло от английского разговорного drop-out: (разг.) выбывший, исключенный откуда-либо. Словари7 английского языка не дают терминологического значения данной единицы, следовательно, ее терминологизация произошла уже в немецком языке на основе обиходного значения, которое было заимствовано ранее из английского языка.

Наиболее ярким примером использования иностранных обиходных слов (как неассимилированных, так и калек) при образовании специальных слов является сегодня- сфера компьютерной терминологии. Ассимилированное в немецком языке французское слово Menü употребляется здесь в значении «список функций, предоставляемых пользователю персонального компьютера на выбор». Многие обозначения в этой сфере возникли под влиянием английского языка как кальки, хотя и обозначаются иногда немецкими словами: Maus: компьютерная мышь.

В отдельную группу можно выделить гибридные единицы, компонентами которых являются заимствования и немецкие основы или аффиксы. Заимствованные компоненты вступают в словообразовательные контакты с немецкими словами или словообразовательными элементами. Гибридные терминологические обозначения возникают также при участии международных терминоэлементов, которые используются сразу в нескольких языках, в том числе и немецком: Internet-Bewohner, Cyberheld, Cyberbettler, Cyberweib. Значительная часть гибридных образований, как мы видим, относится к

профессионализмам или профессиональным жаргонизмам в компьютерной среде.

Среди исследуемых единиц иноязычного происхождения выделяется группа слов, которую можно назвать псевдозаимствованиями (Pseudo- oder Scheinentlehnungen). Это слова, которые либо образовались уже в немецком языке на основе заимствованных элементов (построились по типу английских слов, выглядят как английские слова), либо получили в немецком языке иное значение, чем в языке-источнике: Так, известное всем обозначение мобильного телефона Handy появилось в немецком языке на основе английского handy со значением griffbereit, greifbar, praktisch с опорой на слово hand (Hand), то есть прибор, аппарат, который удобно держать в руке. Такого значения в самом английском языке нет. Таким образом, псевдозаимствования как бы стилизованы под английский или другой иностранный язык.

В процессе терминологизации (специализации) обиходных единиц наблюдаются некоторые семантические явления, тенденции развития, которые обычно характерны для общей лексики. К таким явлениям относятся в первую очередь полисемия, омонимия и синонимия вновь создаваемой терминологической лексики, а также некоторые другие. В работе кратко рассматриваются некоторые особенности данных тенденций относительно исследуемых единиц.

Результаты проведенного анализа показали, что обиходная лексика используется в специальных областях чаще всего для обозначения следующих понятий:

• механизмы, приборы и их части;

• предметы, детали, инструменты;

• органы тела человека, части тела, строение;

• человек по профессии и виду деятельности, по физическим данным;

• минералы, вещества, химические элементы;

• единицы измерения;

• действия человека с предметами;

• животные, птицы, рыбы;

• растения;

• болезни человека, животных и растений;

• признаки и качества;

• строения и их элементы;

• абстрактные понятия.

Наибольшую группу насчитывает номинация предметов и механизмов. Эта группа специальной лексики представлена фактически в большей части специальных сфер.

В результате проведенного лингвистического анализа влияния обиходной, бытовой лексики на различные сферы профессиональной деятельности человека в немецком языке было выявлено около 80

терминологических областей, которые в разной мере стали областями-реципиентами такой лексики. Предприняв такую попытку, можно выявить основные тенденции, направления взаимодействия названных пластов лексики, а также области, которые наиболее активно участвуют в этом процессе. При подсчете учитывалась лексика, возникшая различными путями (семантическим, словообразовательным, при помощи заимствований).

В процессе проведенного анализа 1978 единиц из словаря Duden (1999) выявились лидеры — специальные сферы, наиболее активно пополняющиеся за счет средств обиходно-разговорной, бытовой лексики. Таковыми оказались: спорт — 306 единиц (около 15,47% от общего числа); ботаника — 171 единица (8,64%); техника - 169 единиц (8,54%); медицина - 154 (7,78%); зоология - 145 (7,33%); физика - 114 (5,76%). Другие области представлены значительно меньшим количеством.

Как мы можем наблюдать, спортивная сфера занимает ведущее место по использованию обиходной лексики в качестве специальных единиц, при этом особая роль отводится футболу: Hammer: (футб.жарг.) большая ударная сила (игрока, ног); Fohlen: (доел, «жеребенок») молодой игрок команды. Обиходная лексика используется в более чем 15 видах спорта.

Второе место по частотности использования обиходно-разговорной лексики занимает ботаническая область - одна из самых древних специальных областей немецкого языка. С давних пор бытовая лексика служила базой для обозначения многочисленных растений, деревьев, кустарников. Большая часть из них, и это подтверждает проведенный анализ, обладает яркой мотивированностью и очень наглядно называет фитонимические понятия: Hexenbesen (доел, «ведьмина метла») обозначает порок формирования кроны деревьев, при котором ветви располагаются по сторонам подобно метле; Läusekraut — мытник (трава от вшей).

Фактически почти равную по количеству фитонимам группу слов составляет техническая лексика, прежде всего, профессионализмы. Обиходная, бытовая лексика здесь используется для номинации инструментов, механизмов, приборов и их деталей: Froschklemme: «лягушка», инструмент, использующийся в электротехнике для натягивания проводов; в русском языке приспособление электриков для влезания на столбы называют «кошки» но сходству с лапами и когтями животного; Fischband: шарнир, использующийся во врезных оконных (или дверных) навесах.

Незначительно уступают технической лексике обозначения из области медицины, появляющиеся на основе обиходных единиц: Herzstolpern: неравномерное биение сердца, сбой ритма; Herzflattern: трепетание предсердий; Herzjagen: тахикардия, сердцебиение.

Следующая группа специальной лексики, занимающая по частотности пятое место, относится к сфере зоологии — одной из самых «старых»

специальных областей: . Nebenbuhler: самец, борющийся за • первенство в обладании самкой или местом обитания. В бытовой сфере это слово обозначает «соперник» - любовник,. мужчина, борющийся с другим мужчиной за право быть с женщиной; Kofferfisch: (доел, «рыба-чемодан») вид рыбы с плоским, твердым панцирем.

При анализе лексики различных специальных сфер мы убедились в том, что обиходно-разговорные, бытовые единицы использовались и используются при формировании не только «старых» терминологий (ботаника, зоология, математика, химия и др.), но и при становлении более новых (компьютерная область, экономика, финансы, реклама и пр.): например, Sandwichmann: (реклама) человек-реклама, несущий на себе рекламный щит. Данные области также представлены в исследуемом материале, хотя и меньшим количеством.

Вторая глава данного раздела посвящена рассмотрению второго аспекта взаимодействия - особенностям и путям перехода терминологической лексики в обиходно-разговорную. Этот процесс можно отнести к одному из направлений детерминологизации, при котором происходит постепенное утрачивание терминами своего специального значения и выход единиц за пределы терминологических областей. Другим направлением детерминологизации является процесс вторичной номинации: обозначение терминологической лексикой неспециального, чаще бытового предмета или явления, и употребление таких единиц в обиходной речи. В обиход проникают, прежде всего, специальные слова первостепенно значимых для человека сфер. Возникновение единиц на терминологической основе путем вторичной номинации происходит в первую очередь в разговорной речи, так как ее нестрогие рамки, неофициальность и непринужденность общения предоставляют говорящему благоприятные возможности для пробы новообразований.

Самым продуктивным путем возникновения коллоквиальной лексики на основе специальной является семантический (около 70%). Он играет здесь значительно большую роль, чем при терминологизации обиходных единиц (там он составлял около 40%). На основе исследуемого материала было установлено два типа семантических изменений, происходящих со специальной лексикой при переходе в разговорную речь: путем перенесения наименования и путем изменения семантического объема слов. Наиболее часто встречается первый тип, т.е. перенос наименования, представленный в первую очередь метафорическим переносом.

Механизм возникновения коллоквиальных единиц устанавливается в работе, как и при анализе терминологизации обиходной лексики, при помощи метода компонентного анализа, а также словарных дефиниций. Как показывает наблюдение, у специальных слов в разговорной речи появляются новые значения, а также оценочные или другие компоненты, на основе выделения

отдельных сем, которые в прямом значении слова находятся «в тени»: tanken — заправлять механизмы горючим. Это процесс, производимый с целью обеспечения механизмам их дальнейшего функционирования, условие работы. Подобную функцию по отношению к человеку выполняют пища, солнце, воздух, вода, с одной стороны, а с другой, например, деньги, что и повлекло образование нескольких коллоквиальных значений на основе функционального переноса: переносные значения: 1) Flüssigkeiten einfüllen: Kann ich meinen Füller mal bei dir tanken?; 2) essen: Ich muss noch tanken. Habe frisch (gerade) getankt; 3) trinken, zechen, reichlich Alkohol trinken: Er hat mal wieder ordentlich getankt Er hat zu viel getankt; 4) sich mit Geld, versehen, sich die Löhnung, das Gehalt auszahlen lassen; 5) etwas auf Vorrat in Besitz nehmen: Bräune, Frohsinn, Geduld, Kraft, gute Laune, Licht, frische Luft, Sonne, Stimmung tanken; 6) sich tanken: eine Urlaubsreise unternehmen.

Механизм возникновения коллоквиальных единиц на основе специальной лексики семантическим путем имеет ассоциативную основу и связан со способностью говорящих сравнивать предметы и явления действительности, вычленяя сходные и отличительные признаки. В результате этого для обозначения чего-либо неспециального используются отдельные характеристики, свойства или качества предметов и явлений специальной сферы. На основе выделения какого-либо дифференциального признака денотата при нейтрализации других в контексте предложения или ситуации становится возможным явление вторичной номинации - употребление специальных слов в необычной для них среде - разговорной речи. В целом этот механизм универсален, он был характерен и для процесса терминологизации, рассмотренного ранее.

Обобщая материал исследования, можно выделить несколько глобальных семантических (понятийных) сфер, внутри которых совершается процесс вторичной номинации, в том числе и метафоризации терминов и профессионализмов, и образования разговорной лексики на базе специальной:

1) номинация предмета в специальной сфере — номинация человека в обиходе, быту: наиболее представительная группа разговорных единиц, в основном берущих свое начало в сфере техники: Dampfwalze: (разг. шутл.) толстяк, толстушка; Lötkolben: (фамильяр.) красный нос пьяницы; Fahrgestell: (разг. шутл.) ноги; Schraube: (разг. уничиж.) карга, старая перечница;

2) номинация человека в специальной сфере — номинация человека в быту: вторая по величине группа коллоквиализмов: Idiot: (разг. унич.) дурак, идиот; Primadonna: (уничиж.) примадонна, избалованная особа;

3) номинация предмета специальной сферы - номинация предмета обихода, быта: Schleuder: (разг.) машина, мотоцикл; Flammenwerfer: (разг. шутл.) зажигалка, горящая большим пламенем.

Малопродуктивны следующие модели семантического переноса:

4) номинация представителей животного мира — поминания человека: Parasit: (эмоц.) тот, кто живет за счет других;

5) номинация человека (или группы людей-) в специальной сфере -номинация предмета обихода (или группы предметов-): Batterie: (разг.) большое число однородных предметов (батарея бутылок);

6) номинация конкретного предмета специальной сферы — номинация абстрактного понятия, действия в быту: Mine:, eine Mine legen: (разг.) подложить кому-либо мину, плести интригу;

7) номинация абстрактного понятия в специальной сфере - номинация особстптостсй тела человека, его внешности в быту: barock: толстоватый, имеющий пышные формы; странный, необычный;

8) номинация абстрактного понятия в специальной сфере - номинация абстрактного понятия в быту: Quadrat (im Quadrat): (ugs.) in besonders gesteigerter, ausgeprägter Form: das war Pech im Quadrat (невезуха высшей степени).

Наиболее распространенными семами при метафорической коллоквиализации являются следующие: негативно-оценочные, высшая степень признака, отклонение от нормы, интенсивность, воздействие.

Изобразим схематически типы переноса наименований из специальной сферы на обиходно-разговорную в рамках глобальных семантических сфер, верхняя строка относится к специальной сфере, нижняя — к разговорной речи:

. Схема 2

человек предмет животные растения абстракции

Как видно из анализа, перенос в основном сфокусирован на человеке, то есть имеет антропоцентрический характер (данный факт еще раз подтверждает гипотезу исследования), однако наиболее продуктивен перенос «предмет — человек» (при терминологизации обиходной лексики активнее был обратный тип «человек — предмет»).

Анализ показывает также, что исследуемые типы переноса показывают меньшую активность при коллоквиализации специальной лексики, чем при обратном процессе — терминологизации обиходно-разговорной лексики, где взаимовлиянию подверглись фактически все понятийные сферы.

Вторым, менее продуктивным типом семантической коллоквиализации терминологической лексики является метонимический перенос. В исследуемых примерах представлена в основном локальная и каузальная метонимия:

Transistor: (ugs.) Transistorradio; Bass: (ugs.) Bassist; Feuerwehr: (ugs.) Feuerwehrmänner. Материал подтверждает продуктивность следующих моделей метонимии: часть — целое; целое - часть; организация, учреждение — люди; отрасль, сфера — продукт, средство; признак — место; материал - продукт, изготовляемый из него; свойство, признак - носитель признака; носитель признака, свойства — свойство; инструмент, при помощи которого осуществляется действие — действие; процесс — результат.

Коллоквиальные единицы образуются также на основе изменения объема значения слова. Для данного процесса характерно расширение значения слова путем его генерализации. Обобщение значения слова происходит за счет устранения (нейтрализации) дифференциальных сем и сохранения общих сем (архисем): spurten: (ugs.) schnell laufen; sprinten: (ugs.) schnell laufen; Koje: (ugs.) Bett; Chronometer: (ugs. scherzh.) Taschenuhr. Отдельные коллоквиализмы могут иметь диффузный характер и обладать расплывчатой семантикой: Apparat: (разг.) то, что вызывает удивление, внимание своим внешним видом, размером и т.д. (человек, предмет).

При изменении значения путем специализации происходит гиперо-гипонимический переход сем: категориальные семы преобразуются в семы более узкого порядка. Этот способ малопродуктивен при коллоквиализации специальной лексики: Subjekt: (umg.) einzelner Mensch mit moralisch negativen Eigenschaften (субчик, подозрительный, ненадежный тип).

В процессе исследования установлено, что коллоквиализации подвергаются не только какие-то отдельные терминологические единицы, но иногда и целые группы, входящие в одно семантическое поле, члены одного парадигматического ряда, причем перенос направлен в основном на объекты и явления также одного лексико-семантического поля («оружие и средства его применения», «болезни и болезненные состояния», «исполнители музыкальных произведений по их количественному составу» и др.): Duo: (iron.) zwei Personen, die eine(strafbare) Handlung gemeinsam ausführen; Trio:(oft iron.) Gruppe von drei Personen, die häufig gemeinsam in Erscheinung treten od. gemeinsam eine (strafbare) Handlung durchfuhren, zusammenarbeiten; ... (Закон Шпербера).

Разговорная лексика на базе терминологических единиц появляется также словообразовательным путем. Термины или их компоненты участвуют в образовании новых слов-коллоквиализмов, соединяясь с общеупотребительной лексикой. По сравнению с семантическим словообразовательный способ в исследуемом материале менее продуктивен (около 20% всех единиц). Вероятно, новизна формы обусловливает менее активное проникновение разговорных единиц такого рода в узус, так как система языка весьма консервативна и предпочитает придерживаться старых, привычных форм.

В исследуемых примерах представлены все основные способы словообразования. Наиболее многочисленно словосложение. Коллоквиализмы, образованные этим путем, относятся к типу детерминативных композитов. В

этом случае терминологическая лексика может выступать в качестве первого или последнего компонента (признака или базиса) сложных слов: Schmalspurpsychologe: (разг.уничиж.) психолог-дилетант; Quadratschädel: (разг.) упрямец, глупец; Holzhammernarkose: (фамильяр.) сильный удар по голове. Существуют термины (или их компоненты), особенно активно вступающие в процесс коллоквиализации и образующие словообразовательные ряды: признак: Quadrat-, Bomben-, Röntgen-, Schmalspur-, Gips-, Zement-, Wellblech-: Bombenhitze: ужасная жара; Quadratidiot: ужасно глупый человек; Röntgenbluse: очень прозрачная блузка; базис: -therapie, -bremse, -bombe, -katarrh, -schraube, -lokomotive, -granate, -haubitze и другие: Glatzenbremse: средство для волос; Humorbombe: юморист, имеющий успех; Steinschraube: о пожилой женщине с устаревшими взглядами. Значительная часть таких слов содержит оценочный компонент значения. Из-за частого употребления некоторые компоненты композитов подвергаются десемантизации и имеют диффузный характер.

Словопроизводство представлено в анализируемом материале малочисленно. Наиболее продуктивна суффиксация: Atömchen: о девушке, женщине; можно выделить также псевдотерминологические единицы: Telefonitis: (разг.) привычка подол1у говорить по телефону; Glotzophon: (шутл.) телевизор (glotzen - пялить глаза). В двух последних случаях коллоквиализмы возникают при помощи заимствованных суффиксов и суффиксоидов, являющихся специфическим средством для образования терминов некоторых специальных сфер (техника, медицина). Это слова, создаваемые в разговорной речи искусственно по аналогии с терминами.

Малопродуктивны модели префиксального и префиксально-суффиксального словообразования: anlinsen: (разг.) строить глазки, подмигивать; herausixen: вычислить, установить, выявить что-либо; малочисленны сокращения: I.L. — lange Leitung haben (разг. «до него доходит с трудом»), а также конверсия: bombe: великолепно, прекрасно.

В работе рассмотрены специфические способы возникновения коллоквиализмов, относящиеся в основном к сфере окказионального: коллоквиализация терминов с доминирующей позицией формы, или коллоквиализация на основе фонолого-графического сходства лексем. В отличие от коллоквиализации, где доминирующую роль играет содержание (при семантическом способе), в данном случае для обыгрывания содержания сравниваемых номинантов используется в первую очередь сама форма слова. Коллоквиализмы такого рода могут возникать на базе омонимов и паронимов, а также по паронимической словообразовательной модели и путем контаминации: Meteorolüge: (сходство с Meteorologe) доел, «метеоложь» -намек на недобросовестность метеорологической службы; Knastronaut: (ugs.) заключенный (Knast - кутузка, тюряга + Astronaut); Kilohertz: üppiger Busen (Herz - сердце, Hertz - фамилия ученого). Во многих случаях такие обозначения имеют юмористический или оценочный характер.

Коллоквиализмы, появившиеся на основе заимствованных терминов, составляют значительную часть разговорной лексики исследуемого пласта (40% всех единиц). Возникновение переносных значений у заимствованных терминов в языке-реципиенте происходит в основном по двум направлениям: под непосредственным влиянием языка-источника и независимо от него, автономно. Пример первого направления: Catch-as-catch-can: (разг.) недозволенные методы и приемы для достижения цели. Коллоквиализм возник под ¡влиянием английского языка. Вместе с прямым значением в язык-реципиент перешло и переносное. Пример второго направления: k.o.(knockout) в значении «очень усталый, изнеможденный» появилось в немецком языке независимо от английского, в котором существуют другие переносные значения данного слова.

Коллоквиализация затрагивает также интернациональные термины. Наибольший интерес представляет тот факт, что некоторые интернационализмы подвергаются коллоквиализации сразу в нескольких языках и имеют идентичные разговорные значения: англ. allergy: (разг.) отвращение; нем; Allergie: антипатия, нерасположение; франц. allergie: неприязнь, антипатия.

На основе полученных результатов исследования были выделены четыре основные группы коллоквиализмов в зависимости от языка-источника; 1) 51% от общего числа разговорных единиц, возникших на основе заимствований, образовано на основе слов латино-греческого происхождения; 2) 19% коллоквиализмов образовано на основе французского языка; 3) 9,2% составляют разговорные единицы на англо-американской основе; 4) 6,4% единиц — итальянского происхождения. Вклад других языков (голландского, чешского, арабского, польского, русского) в процесс коллоквиализации терминов незначителен.

В процессе анализа материала выяснилось, что в коллоквиализации терминологической лексики участвуют 54 специальные области, что значительно меньше количества специальных областей, выявленных при исследовании терминологизации обиходных единиц. Очевидно, детерминологизация — процесс более консервативный и медленный, чем терминологизация. Первенство в процессе коллоквиализации терминов удерживает сфера техники (около 17,3% единиц). Вторую большую группу составляют единицы из области медицины. Далее следуют коллоквиализмы из области военного дела, спорта, химии, морского дела. Разговорные единицы из других специальных сфер представлены значительно меньшим количеством.

В третьем разделе «Специальная и обиходная лексика в аспекте синтагматики» терминологические и обиходные единицы рассматривается с точки зрения синтагматики и функционирования в речевом контексте. Выявляются синтаксические типы исследуемых единиц с учетом сочетаемости, в том числе, имеющие устойчивый характер, устанавливаются механизмы

актуализации значения, а также некоторые функции этих единиц в различных текстах.

В первой главе данного раздела анализу подвергаются терминологические сочетания, возникшие на основе обиходной лексики. По своей сочетательной способности были установлены два вида таких словосочетаний — свободные и устойчивые. Свободные словосочетания, как правило, не ограничены по своей сочетаемости, а устойчивые употребляются только в определенном синтаксическом контексте, имеют устойчивые связи. Такие единицы бывают нефразеологического и фразеологического типа. Одни из них образовались в рамках специальных сфер, другие же перешли туда в готовом виде из обиходной речи.

Интерес представляют в основном два вида устойчивых сочетаний -вербальные (глагольные): eine Eule fangen: (Seem.) durch unachtsames Segeln plötzlich den Wind von vorn bekommen; субстантивные: fliegende Hitze: (мед.) жар, озноб, лихорадка, подскок температуры, Вторая группа встречается чаще в сфере медицины, физики, спорта, кулинарии, военном деле, однако особенно продуктивна в ботанической области при обозначении растений, при этом в качестве одного из компонентов словосочетания могут выступать имена людей: Faule Lies: очный цвет (букв, «ленивая Лизхен»); roter Heinrich - дикий щавель; großer Heinrich — девясил высокий; guter Heinrich — лебеда.

Значение специальных единиц может реализоваться в контексте различными способами и, прежде всего, лексическими. Одним из наиболее часто встречающихся лексических средств такого рода являются синонимы, а также различные уточняющие элементы: „Der Einbrecher kam am frühen Morgen des 25. Januar. Heimtückisch brachte der Computerwurm Slammer sein erstes Opfer, einen Internet-Rechner, in seine Gewalt und suchte nach weiteren Kandidaten für eine erfolgreiche Attacke. Innerhalb weniger Minuten war beinahe kein Ort der Welt mehr sicher, und der Wurm überschwemmte die Leitungen mit sinnloser Datenflut... Der winzige Schädling aus nur 376 Bytes legte 13000 Geldautomaten der Bank of America lahm...(Focus. - 2003/10. -S.103) (речь идет о компьютерном вирусе). Значение слова Wurm (компьютерный «червь» — один из видов вируса) толкуется в тексте как при помощи уточняющего элемента Computer-, так и при помощи слова, находящегося в семантической близости к этому слову - Schädling (вредитель). Слово Schädling содержит в себе отрицательную оценку, которая переходит и к слову Wurm. Необходимо отметить, что обиходные слова Wurm и Schädling в своем прямом значении понятны любому носителю языка, поэтому понять терминологическое значение в таком контексте не представляет сложности.

Синонимы, кроме того, могут одновременно использоваться как стилистическое средство для варьирования обозначениями в рамках одного текста.

Для актуализации значения в контексте иногда используется метод описания, толкования или дефиниция соответствующего понятия. Иногда для

расшифровки вновь возникшего термина, например, аббревиатуры используется дополнительно ее полная форма, которая может стоять рядом в скобках: (реклама книги об Интернете) Handbuch Internet und Online-Dienste, inkl. CD-ROM mit Betriebssystemen, Taschenbuch, 302 Seiten, 24,90 Mark, Heyne Verlag. Internet kompakt Wie man sich im Netz verhält, um nicht gleich als „DAU" (dümmster anzunehmender User) aufzufallen, erläutert Jürgen Plate, Professor für Datentechnik an der Fachhochschule München (Frankfurter Rundschau, 18.011.1997, S.80). Достаточно новый компьютерный жаргонизм DAU («чайник» - человек, мало разбирающийся в компьютерах) может быть непонятен читателям, поэтому полная форма дается здесь же.

Специальные единицы, появившиеся на основе обиходной лексики, могут выполнять в контексте помимо основной, номинативной, номинативно-информационной функции (обозначение специального понятия) также поясняющую функцию, то есть функцию толкования узкоспециального термина, чаще иностранного происхождения. Это связано с тем, что в средствах массовой информации статьи, связанные с профессиональной проблематикой, читают не только профессионалы, но и неспециалисты. Особенно это касается научно-популярных текстов. Специальные слова, появившиеся на базе обиходной, бытовой лексики, обладают прозрачной внутренней формой, мотивированностью, поэтому более понятны для читателя. Как правило, такие слова либо стоят рядом с термином (в скобках или без), либо встречаются в

тексте далее как поясняющие слова: .....Erythrozyten (rote Blutkörperchen)

werden unter Verwendung von Eisen hergestellt, der Blutfarbstoff Hämoglobin gibt ihnen das Rot; ..Leukozyten (weiße Blutkörperchen) werden im Knochenmark gebildet und produzieren Antikörper.. ."(freundin. - 10/1997. — S.18).

К нетипичным функциям исследуемых единиц можно отнести прагматическую функцию в текстах рекламного характера с целью воздействия на читателя. Вне рамок специальной сферы такие единицы могут иногда использоваться также с целью создания юмористического эффекта.

Вторая глава данного раздела посвящена анализу коллоквиализмов терминологического происхождения с точки зрения синтагматики.

Коллоквиализмы в зависимости от сочетательных возможностей представлены в основном, как и при терминологизации обиходной лексики следующими типами: свободными словосочетаниями и устойчивыми словесными комплексами. Свободные словосочетания допускают всевозможные варианты замены компонентов, в то время как устойчивые соединяются только лишь с определенными словами. В исследуемом материале выявлено два типа фразеологизмов — одни из них появляются на базе готовых устойчивых сочетаний специальной сферы: jemanden schachmatt setzen: обезвредить кого-либо, лишить влияния, а другие возникают синтаксическим путем непосредственно в немецкой разговорной речи: viel in der Antenne haben: иметь чутье, нюх на что-либо. Некоторые фразеологизмы терминологического и профессионального происхождения, несмотря на

устойчивость и синтаксическую закрепленность компонентов, допускают некоторую вариативность употребления, например, числа, артикля, предлогов и т.д.: nicht im Lot sein/ aus dem Lot sein: быть не в форме (о здоровье); eine Schlagseite haben/Schlagseite haben: нетвердо держаться на ногах. В связи с этим наблюдается явление синтагматической синонимии фразеологизмов.

Интересным с точки зрения вариативности и синонимии представляется варьирование лексическими средствами. При сравнительном анализе установлено, что такая вариативность наблюдается чаще всего у фразеологизмов, имеющих в своем составе специальные слова, относящиеся к одной сфере (например, спорта): jemanden matt setzen/ jemanden in den Clinch nehmen/ jemanden auf die Matte legen: победить кого-либо, обезвредить, лишить влияния.

Анализ специальных сфер — доноров фразеологизмов показал, что в процессе фразеологизации участвуют 28 терминологических областей, при этом первые места распределились следующим образом: техника - 24 единицы (14,2% от всех областей), военная область — 17 единиц (10%), третье место занимают выражения из области спорта (8,9%). Эти сферы были также активны при анализе разговорной лексики, однако располагались несколько в другом порядке, хотя первое место также удерживала сфера техники. Значительным количеством представлены выражения из области физики, финансов и морского дела. Приведем несколько примеров го различных областей: техника: die Schraube Uberdrehen: чересчур многого требовать, перегнуть палку; военная область: bei der Standarte bleiben: быть верным мужу; спорт: mit jemandem ein Doppelspiel treiben: вести с кем-либо двойную игру, двусмысленный образ действий; музыка: dastehen wie die Orgelpfeifen: стоять в линейку по росту (обычно о детях); финансы: in Misskredit kommen/geraten: дискредитировать, скомпрометировать себя, потерять доверие.

Разговорное значение может актуализироваться в контексте при помощи лексических, словообразовательных и синтаксических средств, а порой через их взаимодействие. Графические средства способствуют актуализации того или иного значения, хотя сами его не актуализируют. Лексические средства представляют собой наиболее обширную и разнообразную группу актуализаторов значения коллоквиализмов: „Von seinem physischcn К.О. im zurückliegenden Jahr war nichts geblieben,* vom geistigen und seelischen Niederschlag dagegen hatte er sich bis heute nicht restlos erholt" (H.Bastian, Gewalt und Zärtlichkeit). В указанном примере значение слова К.О. актуализируется при помощи близкого по смыслу слова Niederschlag. Прием непосредственного пояснения разговорного значения: Die Mädchen von der Essenausgabe füllten ihm reichlich und ausgewählt auf, wussten natürlich von Karin und ihm. Vitamin В - В für Beziehungen. Manche Leute haben die wer weiß wohin, er hatte sie zur Küche (H.Bastian, Gewalt und Zärtlichkeit); "Obwohl Albert eigentlich auf Diät gesetzt is vonne Ärzte wegen seine Pumpe, wie wir so zus Herz zu sagen pflegen" (L. Kusche, Drucksachen).

Иногда точное значение коллоквиализма можно установить только на основе целого текста или его части, так как отдельные приемы актуализации не дают желаемого результата. Особенно часто это касается слов, имеющих в немецкой разговорной речи многочисленные переносные значения или расплывчатую семантику, типа Dauerbrenner.

В процессе вторичной номинации происходит смена среды употребления и предмета называния, поэтому терминологические единицы меняют свои функции, т.е. могут быть полифункциональными единицами в зависимости от сферы функционирования. В разговорной речи коллоквиализмы, образованные на основе специальной лексики, помимо номинативной (обозначение неспециалыюго денотата) выполняют другие функции: прагматическую (реализующуюся, прежде всего, при помощи таких компонентов, как экспрессивность, оценочность, эмоциональность). Кроме того, единицы указанного типа могут выполнять компрессивно-информативную функцию при передаче содержания, основной мысли высказывания в сжатой, обобщенной форме: Lohnende Sendepause: Robin Gibb, 37, australischer Popsänger, hat es geschaft, nach sechsjähriger Pause wieder an die Spitze der Hitparaden zu kommen... Ein sensationelles Comeback... (Quick, 1987/46. - S.7). Заголовок в данном случае обозначает «перерыв в карьере», что подтверждается далее в сообщении. Иногда коллоквиализмы имеют утилитарно-прагматический характер, в частности в некоторых рекламных текстах: "Schaucn Sie mit Ihren Kindern doch mal bei einem unserer über 5000 Mitglieder vorbei - selbst wenn die Brille noch heil ist. Denn die beste Versicherung gegen Tränen ist eine Brille in Reserve. Es wäre kurzsichtig; unser Zeichen zu übersehen" (Stern.-1985/16. - S.121).

Эмоционально-оценочная и экспрессивная функция составляют ключевые функции коллоквиализмов исследуемого типа, они зафиксированы в материале чаще других. Кроме того, данные функции во многих случаях наслаиваются на другие. Таким образом, в процессе детерминологизации происходит смена основной, номинативной функции терминологической лексики.

Экспрессивность — это выразительность высказывания, вызывающая у слушающих и говорящих определенный эмоциональный эффект, усиливающий впечатление от сказанного. Выразительность высказывания обусловливает его действенность. Экспрессивность связана с преодолением штампов, с определенным отклонением от установившейся нормы, в результате чего происходит эффект обманутого ожидания, приводящий к повышению эффективности . высказывания в коммуникативном акте. Экспрессивность нередко может быть вызвана юмористическим эффектом: Tränen gehören bei Frauen zum Stoffwechsel (A.Muschg, Baiyun oder die Freundschaftsgesellschaft); Kastrierte: (ugs. scherzh.) сигарета с фильтром; Atom-Modell: купальник «мини-бикини».

Оценочность также имеет отношение к экспрессивности, но далеко не все экспрессивные единицы выражают оценку. Оценочность рассматривается в

работе в двух вариантах — как мелиорация и пейорация. Это две противоположные тенденции развития значения слов. При пейорации происходит внедрение в семантику слова семы с отрицательной оценочностью, а при мелиорации осуществляется скачок от понятия с отрицательными коннотациями и семами — к положительным. Очень часто в качестве мелиоративов выступают эвфемизмы: Akustik — Hier ist die Akustik schlecht: (разг. эвф.) здесь плохой воздух, здесь дурно пахнет; пейорация: Schraube: (разг. уничиж.) старая карга, перечница, ворчливая баба; Gipskopf: (разг.унич.) ограниченный человек, дурак (ругательство). Следует, однако, отметить, что некоторые коллоквиализмы обладают нулевой оценкой, т.е. безразличны к ней, но количество таких единиц невелико: (etwas) diagonal lesen: (ugs.) nicht Zeile für Zeile lesen, nur überfliegen, um sich einen allgemeinen Blick zu verschaffen.

Коллоквиализмы, возникшие на основе терминологической и профессиональной лексики, пополняют запас языковых средств (прежде всего экспрессивных) и дают возможность варьировать номинациями в рамках одного текста, а также в различных типах текстов, помогают избежать монотонности и однообразия выражения, способствуют более точной передаче мыслей во всех их значениях и оттенках.

В заключении диссертации на основании проведенного исследования делаются теоретические выводы:

Были установлены типы взаимодействия исследуемых единиц в двух направлениях: воздействие обиходной и обиходно-разговорной лексики на специальную и появление на ее основе терминологических обозначений (терминологизация), с одной стороны. Другое направление — детерминологизация, и, прежде всего, один из ее аспектов - влияние специальной лексики на разговорную речь и появление коллоквиализмов на ее основе. При детерминологизации разговорные единицы, образованные на основе терминологической лексики, как правило, получают пометы разговорности, а при терминологизации процесс касается в большей степени перехода в специальные области нейтральных обиходных единиц без соответствующих помет, что объясняется различными функциями исследуемых пластов лексики и потребностями в соответствующих сферах.

В процессе исследования было установлено, что замена сферы функционирования терминов и коллоквиализмов влечет за собой изменение их функций, что, в свою очередь, накладывает специфические черты на семантические и словообразовательные процессы, а также на синтаксическое окружение. При переходе в другую среду происходит смена объекта обозначения, денотата и явление вторичной номинации. Некоторые коллоквиализмы, выполняющие эмоционально-экспрессивную или оценочную функции в разговорной речи, после перехода в специальную область данные функции теряют. А терминологические обозначения, наоборот, приобретают их в разговорной речи в процессе коллоквиализации. .

При анализе фактического материала было установлено 80 терминологических областей-реципиентов, лексика которых пополняется за счет обиходных единиц, и 54 специальных сферы — доноров обиходно-разговорной лексики. Количество специальных областей при терминологизации значительно больше, чем при коллоквиализации, где не отмечается участия многих сфер.

Автор пришел к выводу в процессе анализа, что терминологизация и детерминологизация касаются чаще тех специальных сфер, которые больше известны широким кругам населения (например, техника, медицина, спорт, военное дело) и обладают особой социальной значимостью. Эти группы лексики представлены в обоих случаях значительным количеством. Однако лексика некоторых других узкопрофессиональных областей также может быть достаточно активной в названных процессах (например, ботаника, физика, химия, математика). Многие специальные сферы, как выяснилось, в том числе и широко известные (театр, литература, косметика и мода, кулинария и другие) при коллоквиализации менее активны или неактивны вообще. Таким образом, гипотеза относительно активности специальных сфер широкого профиля подтвердилась лишь частично.

Если при терминологизации обиходной лексики первенство принадлежит сфере спорта, то в процессе детерминологизации первое место занимает техника. Наиболее динамично развивается в настоящее время лексика компьютерной терминологии, однако, процесс детерминологизации в ней пока еще только начинается.

Механизм возникновения обоих типов исследуемой лексики в аспекте взаимодействия, как подтвердил анализ, основывается на универсальном механизме вторичной номинации, семантической деривации, который затрагивает как терминологическую, так и обиходно-разговорную лексику. Этот механизм довольно специфичен, но общим для всех является наличие переноса, основанного на системе сравнений и ассоциаций. Однако следует отметить, что в каждом из процессов отмечается своя специфика проявления.

При анализе материала автор пришел к выводу, что метафоризация является самым распространенным процессом и в том, и в другом случае, однако типы переноса внутри семантических сфер разные: если при терминологизации основной тип переноса «человек - предмет», то при коллоквиализации специальной лексики преобладает обратный переход -«предмет - человек». Некоторые типы переноса представлены и в том, и в другом случае, например, «предмет - предмет», «человек — человек», но в несколько различном количественном соотношении.

Кроме того, в каждой группе лексики при анализе типов перехода выявились специфические типы. Так, такие виды перехода как «предмет -животное», «предмет — растение», а также «животное — предмет», «животное — животное», «животное — растение», «растение — предмет», «растение -растение» и некоторые другие характерны только для терминологизации

обиходной лексики. В свою очередь в процессе детерминологизации и метафоризации специальной лексики выявлен тип «абстракции - человек», который не представлен при терминологизации и метафоризации обиходно-бытовой лексики.

Результаты анализа названных процессов позволяют сделать вывод о значительно большем разнообразии разновидностей переноса в процессе терминологизации обиходно-бытовой лексики по сравнению с детерминологизацией и коллоквиализацией терминов.

Словообразование играет более заметную роль в процессе терминологизации обиходной лексики, чем при коллоквиализации терминологических единиц. Основные способы словообразования и в том, и в другом случае — словосложение и суффиксация, но удельный вес аффиксального словопроизводства при терминологизации чуть выше, чем при коллоквиализации. Кроме того, несколько бблылим количеством представлены сокращения и устойчивые терминологические словосочетания, что является специфической особенностью терминологизации. Инвентарь частотных компонентов при словосложении различен, как различен инвентарь словообразовательных суффиксов. При детерминологизации и возникновении разговорной лексики специфичным является использование фонолого-графических средств в процессе словообразования, что при терминологизации вообще отсутствует.

При коллоквиализации терминов в большинстве случаев наблюдается появление у них экспрессивности, эмоциональности и оценочности при употреблении в разговорной речи в переносном значении, а при терминологизации обиходного и обиходно-разговорного слова, наоборот, наблюдается затухание экспрессивности (если она присутствовала изначально), се потеря, что объясняется также сменой сферы функционирования и, соответственно, функции. Терминологические единицы в этом отношении неоднородны по своему составу: в некоторых специальных областях (политика, спорт, медицина и др.) лексические единицы все же могут иметь некоторую экспрессивность и оценочность. Однако такой процесс чаще всего затрагивает профессиональные жаргонизмы. Основная функция специальных единиц исследуемого типа - номинативно-информационная, эвристическая, а коллоквиализмов - номинативно-прагматическая.

Хотя описанные в данной диссертации некоторые аспекты двух процессов - терминологизации обиходной лексики и детерминологизации специальных единиц и имеют отдельные признаки противоположности, все же оппозиции они не образуют, так как во многих случаях налицо их общность.

На основе изложенного можно сделать вывод, что терминологическая лексика является составной частью лексической системы языка и подвержена тем же самым тенденциям и законам, которые характерны для всей лексической системы, но со своей спецификой, связанной со сферой употребления лексики и ее функцией в данной сфере (специфика

словообразовательных и семантических процессов, синтаксических связей и др.). Специальная и обиходная лексика, несмотря на свои различия, не изолированы в языке друг от друга, они динамично развиваются, воздействуют друг на друга и взаимно пополняют свой лексический инвентарь, освежая и обновляя его.

В процессе взаимодействия специальной лексики с обиходной и обиходно-разговорной происходит сближение научной и языковой (обыденной) картины мира, так как восприятие предметов и явлений окружающего мира осуществляется через призму сравнения объектов специальной и бытовой, обиходной сферы, что ведет к постепенному стиранию границ данных картин мира. Современный человек, даже не являясь специалистом во многих областях, вынужден осваивать лексику различных терминологий, чтобы идти в ногу со временем.

В дальнейшем предполагается более детально исследовать упомянутые выше процессы в сопоставительном плане — в русском и немецком языках, выявить их национально-культурную специфику, различия и общность проявления различных тенденций в этих языках. Планируется также подготовить к изданию немецко-русский словарь исследуемых единиц (в аспекте взаимодействия), включающий в себя лексику, полученную методом сплошной выборки из всех словарей, исследованных автором в процессе работы над диссертацией, а также из других источников. Ранее был издан немецко-немецкий словарь по изучаемой проблематике взаимодействия.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора общим объемом 33 п.л.:

Монография и учебно-методическая работа:

1. Собянина В.Л. Взаимодействие терминологической и обиходно-разговорной лексики в немецком языке: Монография. — М.: Компания Спутники-, 2004. - 243с. (15,3 п.л.)

2. Собянина В.А. Словарь специальной и обиходно-разговорной лексики немецкого языка (аспект взаимодействия). - М.: Компания Спутники-, 2005. - 159 с. (9,9 п.л.)

Научные статьи, тезисы:

3. Собянина В.А. Имена собственные как источник терминологической лексики в немецком языке // Вестник Башкирского госуниверситета: Научный журнал. - Уфа, 2004. - № 3. - С. 104-107. (0,3 п.л.)

4. Собянина В.А. Besonderheiten der semantischen Kolloquialisierung der Fachlexik im Deutschen // Germanistische Studien № 4. Zeitschrift des Vereins Deutsche Sprache (Georgien) /Hrsg. S.Karbelaschwili. — Tbilissi: Caucasian House, 2005. - S.101-106. (0,4 п.л.)

5. Собянина В.А. Процесс возникновения специальной лексики на основе обиходпо-разговорной // Вопросы лингвострановедения и лексикологии /

Межвуз. сб. статей, аннотаций, рецензий и библиографий под ред.В.Д.Девкина. - М.: Прометей, 2003. - С.82-93. (0,8 п.л.)

6. Собянина В.А. Метафоризация обиходно-разговорной лексики как способ возникновения терминов в немецком языке // Языки и транснациональные проблемы: Материалы 1 Международной научной конференции. 22-24 апреля 2004 года./ Отв. ред. Т.А.Фесенко. - М.Тамбов: ТГУ, 2004. - С.284-291. (0,5 п.л.)

7. Собянина В.А. Роль терминологической лексики в образовании коллоквиальных композитов в немецком языке // Актуальные проблемы современного словообразования: Материалы Международной конференции 1-3 июля 2005 г. - Кемерово: КГУ, 2005. - С.92-97. (0,4 п.л.)

8. Собянина В.А. Метафорическая коллоквиализация специальной лексики в немецком языке // Германистика: состояние и перспективы развития. Тезисы докладов Международной конференции, посвященной памяти профессора О.ИМоскальской. 24-25 мая 2004 г. - М.: МГЛУ, 2004. -С. 119-121. (0,2 п.л.)

9. Собянина В.А. Особенности функционирования молодежного жаргона в немецкой разговорной речи// Многомерность языка и науки о языке: Материалы Всероссийской науч. конф. 2-3 июня 2001. - Бирск: Бирский гос.пед.ип-т, 2001. - С.52-54. (0,2 п.л.)

10.Собянина В.А. О взаимодействии терминологической и обиходно-разговорной лексики // Гумбольдтовские чтения. Тенденции обновления языкового образования в контексте «диалога культур» /Межвуз. сб. науч. трудов. - М-: МГЛУ, 2004. - С.79-91. (0,8 п.л.)

11.Собянина В.А. Функционирование коллоквиализмов терминологического происхождения в тексте// Проблемы лингвистического анализа текста /Межвуз. сб. науч. трудов. - Шадринск: 1ИГПИ, 1993. - С.43-52. (0,6 п.л.)

12.Кузиецова В.А. (Собянина В.А.) Термины в функции экспрессивных единиц в немецкой разговорной речи //Языковые средства в функциональном аспекте /Межвуз. сб. науч. трудов. - М.: МГПИ, 1988. -С.70-80. (0,7 п.л.)

13.Кузнецова В.А. (Собянина В.А.) Возникновение коллоквиальной лексики на базе терминов и профессионализмов//Парадигматические характеристики лексики /Межвуз. сб. науч. трудов. — М.: МГПИ, 1986. -С.79-88. (0,6 п.л.)

14.Собянина В.А. Контекстная реализация значения разговорных единиц, возникших на основе терминов и профессионализмов // Актуальные проблемы лингвистики: Материалы региональной науч. конференции «Уральские лингвистические чтения». - Екатеринбург: Урал.гос.пед.ун-т, 1995, №8. - С.32-33. (0,1 п.л.)

15.Собянина В.А. О некоторых функциях коллоквиализмов терминологического происхождения в газетно-журнальных текстах // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики. Тезисы

докладов Всеросс.науч.конф. - Челябинск: Челяб.гос.ун-т, 1996. - С. 106107. (0,1 п.л.)

16.Собянина В.А. Обиходно-бытовая и разговорная лексика как источник появления специальной лексики метонимическим путем // Вопросы филологических наук. 2004. № 6. - С.66-69. (0,3 п.л.)

17.Собянина В.А. Метафортаация терминов и профессионализмов в немецкой разговорной речи // Лингвистические и лингводидактические аспекты анализа текста /Сб. статей,- Шадринск: ШГПИ, 1998. - С.84-88. (0,3 п.л.)

18.Собянина В. А. Возникновение комического эффекта в процессе детерминологизации лексики // Гумбольдтовские чтения. Новые научные и образовательные стратегии многоуровневой подготовки педагога-филолога /Межвуз. сборник науч. трудов. — М.: СТИ МГУ С, 2004. -С.102-106. (0,3 п.л.)

19.Собянина В.А. Роль суффиксации в процессе терминологизации обиходно-бытовой лексики // Научные труды МПГУ. Серия: Гуманитарные науки / Сборник статей. - М.: Прометей, 2005. - С.427-430. (0,3 п.л.)

20.Кузнецова В.А. (Собянина В.А.) Заимствованные термины в функции коллоквиализмов //Вопросы функциональной лексикологии (Межвуз.сб.науч.трудов).- М.: МГПИ, 1987. - С.73-78. (0,4 п.л.)

21. Собянина В.А. Антропонимизация как способ метафорического образования немецкой терминологической лексики И Научно-техническая терминология. - Вып. 2. - М.: ВНИИКИ, 2004. - С.46-48. (0,2 п.л.)

22.Собянина В.А. Терминологические коллоквиализмы как средство создания комического// Актуальные проблемы лингвистики: Материалы региональной научн. практ. конференции «Уральские лингвистические чтения» - 2001(№14). - Екатеринбург: Уральский гос.пед.ун-т, 2001. -С.29-30. (0,1 п.л.)

23.Собянина В.А. Терминологизация обиходно-бытовой лексики в немецком языке // Актуальные проблемы лингвистики, психолого-педагогические и методические аспекты обучения иностранным языкам: Материалы международной научно-практ. конференции. Часть 1. - Шадринск: ШГПИ, 2004. - С.41-43. (0,2 пл.)

24.Собянина В.А. Коллоквиализмы в немецкой рекламе //Актуальные проблемы лингвистики: Материалы регион, науч. конф. «Уральские лингвистические чтения».- Екатеринбург: Урал.гос.пед.ун-т, 1996, № 9. -С.48-49. (0,1 п.л.)

25.Собянина В.А. Термины и разговорная речь // Лингвистические и методические аспекты изучения языка и речи: Материалы межвузовской научно-практической конференции. - Шадринск: ШГПИ, 2000. - С.10-11. (ОД п.л.) ¿ЩГ

Подл, к псч. 07.10.2005 Объем 2.75 п.л. Заказ №. 359_Тир 100 экз.

Типография МПГУ

 

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Андреева, Инна Михайловна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. СПЕЦИФИКА ТЕАТРА КАК ФЕНОМЕНА КУЛЬТУРЫ

1.1. Основные черты театра как социокультурного явления

1.2. Театральный спектакль: сюжет, функции, пространственно-временные характеристики

1.3. Бинарность как сущностная черта актерства

1.4. Режиссер - созидатель целостности спектакля 65 Выводы к I главе

Глава II. ФИЛОСОФСКАЯ МОДЕЛЬ МИРА КАК ТЕАТРА

2.1. Анализ взглядов на мир-театр в свете западных и восточных эзотерических и философско-культурологических концепций

2.2. Философия самоосуществления индивида в мире-театре

2.3. Характеристика человеческих судеб как аналогий основных театральных жанров 102 Выводы ко II главе

Глава III. ТЕАТРАЛЬНОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕНИЯ

3.1. Театральность в повседневности: теоретический анализ

3.2. Театральность в ролевом поведении субъектов как основная проблема символического интеракционизма и трансакционного анализа

3.3. Границы театральности с точки зрения нормы и патологии

3.4. Психодрама как способ душевного оздоровления 201 Выводы к III главе 219 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 224 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

 

Введение диссертации2006 год, автореферат по культурологии, Андреева, Инна Михайловна

Актуальность темы исследования. Театральность человеческого поведения и видение мира с точки зрения разыгрываемых в нем театральных образов - собственно философско-культурологический аспект, и в этом смысле тема исключительно современная.

Театр и в прошлые эпохи был объектом внимания разных дисциплин -театроведения, искусствознания, эстетики, художественной критики, однако театральность социума и сознания как таковые стали предметом внимания лишь в наши дни, поскольку в мировой истории человеческих отношений «социальный театр» в целом ярко проявился в XX. Это произошло, видимо, потому, что освобожденный от консервативных условностей прежних веков игровой, лицедейский рефлекс вышел на поверхность в эпоху крупных социокультурных перемен. Одни люди проявились как исполнители самых разных ролей в социальной драме, другие показали себя сценаристами и режиссерами порой трагических, а порой откровенно комедийных и фарсовых событий, третьи же, следуя своей свободной воле, играют в "театре одного актера", самостоятельно реализуя собственную судьбу.

Тема театральности в социокультурном пространстве актуальна потому, что на рубеже веков и тысячелетий, в период крупных социально-экономических, политических и духовных перемен исследование механизмов «человеческого театра» является ключом для понимания многих текущих процессов. Об этом свидетельствуют многочисленные «театральные термины», проникшие в культурологию и философию, социологию, психологию, психиатрию. Через призму «театра» и в рамках «театрального» понятийного аппарата сегодня понимаются как исторические события, так и современные явления повседневной жизни.

Рассмотрение «мира как театра» в наши дни не в меньшей степени, чем столетия назад, позволяет растерянному и социально-невротизированному современному человеку прикоснуться к тайне своего собственного бытия, заглянуть за пределы своей ограниченной субъективности, сыграть множество ролей.

Теория и история культуры стала по праву той дисциплиной, которая способна синтезировать многообразные проявления театральности в жизни общества и отдельного человека, найти результирующую для применяемых в разных дисциплинах театральных образов. Поэтому актуальность нашей работы обусловлена актуальностью изучения театрализованных форм проявления социума и индивида и их «театрализованного сознания» в контексте философско-культурологического подхода.

Степень разработанности проблемы. Избранная нами тема исследования, взятая в ее целостности, практически не рассматривалась в работах других авторов, однако, ее разные грани широко представлены в отечественной и зарубежной литературе.

Эстетические и театроведческие аспекты темы раскрыты в трудах Н.Абалкина, Б.А.Алперс, Ю.М.Барбой, Ю.Борева, Б.Брехта, С.А.Изволиной, Т.Б.Любимова, Ю.А.Молчанова, А.Н.Островского, Н.Н.Палеевой, Я.В.Ратнера, Б.А.Смирнова, К.С.Станиславского, Б.Шоу.

Культурологический аспект театральности социально-культурного пространства мы встречаем в работах С.С.Аверинцева, Р.Барта, П.Бергера, М.М.Бахтина, Ж.Делеза, Г.Зиммеля, И.П.Ильина, Ф.Йетса, Л.Г.Ионина, Ю.М.Лотмана, П.Пави, В.П.Руднева, М.Фуко, В.Е.Хализева, Й.Хейзинги.

Особую актуальность для нашей диссертации имеют труды Ю.М.Лотмана, уделившего немало внимания выявлению элементов театральности в повседневной бытовой культуре людей, их образе жизни и стиле поведения. Также в контексте нашего исследования значимы литературно-драматургические характеристики жизни, содержащиеся в текстах В.П.Руднева и В.Е.Хализева.

Философско-эзотерическое истолкование мира как театра было почерпнуто нами из работ А.Безанта, Р.Генона, С.Грофа, А.Лео, Т.Маккены, В.В.Налимова, Д.Радьяра, П.Д.Успенского, М.-П.Холла, В.Шмакова.

Свои выводы относительно звучания темы театра в социологической и психологической литературе мы сделали, опираясь на исследования Э.Берна, П.Бергера и Т.Лукмана, Л.С.Выготского, П.М.Ершова, П.Ф.Келлермана,

B.Леви, К.Леонгарда, Д.Майерса, Э.Миндела, К.Рудестама, Ж.-П.Сартра, Д.Фаста, В.Н.Харькина, Т.Шибутани.

Тема «театра психиатрии» отчетливо выражена в работах Р.Барта, И.Кона, А.А.Ткаченко, Л.Трегубова и Ю.Вагина, М.Фуко.

Кроме того, работая над темой, мы неоднократно обращались к творчеству философов-классиков Аристотеля, Г.Гегеля, Д.Дидро, Ф.Ницше, Л.Н.Толстого, Ф.В.Й.Шеллинга, Ф.Шиллера, а также писателей и деятелей искусства А.Блока, П.Бомарше, Г.Гессе, Н.В.Гоголя, С.Дали, П.Кальдерона,

C.Моэма, В.Шекспира, В.Э.Мейерхольда, С.Эйзенштейна, М.Булгакова. Объектом исследования диссертационной работы выступает социокультурная реальность.

Предметом исследования стало изучение взаимосвязи театра и театрализованного сознания в социокультурном пространстве.

Цель работы - философско-культурологическое исследование природы и особенностей взаимосвязи театра и театрализованного сознания как социокультурного феномена. Данная цель обусловила постановку и решение следующих задач исследования:

- определить понятие «театрализованное сознание» и охарактеризовать его сущность в социокультурном измерении и пространстве;

- изучить специфические черты театра и выявить его социокультурные функции, влияющие на становление театрализованного сознания;

- охарактеризовать сущность актерства и диалектику взаимоотношений социума-зрителя - актера и режиссера в театральном искусстве;

- исследовать идею «мира как театра» в эзотерических и философских концепциях;

- рассмотреть механизмы воздействия семиотических театральных кодов на формы поведения индивидов в повседневной жизни в рамках символического интеракционизма и трансакционного анализа;

- проанализировать проявление театрального сознания в социальных коммуникациях и охарактеризовать его проявление с точки зрения нормы и патологии.

Научная новизна диссертации обусловлена самой постановкой проблемы, подходами к ее изучению и полученными результатами.

Впервые предпринято в таком объеме комплексное, всестороннее философско-культурологическое исследование театрализованного сознания в социуме, проанализированы его концептуальные оценки как социокультурного явления в трудах философов от античности до современности, раскрыты особенности театрализованного сознания в социальных коммуникациях.

Охарактеризованы специфические черты театра как феномена культуры, влияющие на становление театрализованного сознания социума, в качестве которых представлены демонстративность, публичность, развлекательность, сюжетность, двойственность актерского «Я», актуальное, творимое на глазах зрителя соотношение реального и «ирреально-эстетического» действия, диалектика режиссерской предзаданности и свободной импровизации актеров, индивидуальная интерпретация происходящего на сцене.

Театр и театрализованное сознание представлены как форма социокультурной идентификации общества, позволяющая, с одной стороны, каждому историческому типу социума порождать адекватный своему мироощущению театр. А с другой стороны, порождать соответствующие типы социотеатрального поведения, укореняющиеся в формах общения и самопрезентации индивидов.

Определен семантический объем понятия «театральность» с философской и искусствоведческой точки зрения. С философской точки зрения, театральность - это гиперболическая полифункциональная удвоенная реальность, формируемая средствами игры; представлена как специфический механизм, многообразно использующийся в человеческой практике для решения важных социально-политических, воспитательных, коммуникативных, психоаналитических и психогигиенических проблем.

Рассмотрено место театральности в культуре. Показано, что театральность - один из механизмов социокультуры, позволяющий выстроить «вторую» реальность, «проиграть» ее в разных вариантах, тем самым «замещая» ее, выработать новые модели социального поведения людей, апробировать их в специфическом щадящем игровом варианте, оттеснить на периферию сознания негативные (фатальные, суицидные) эмоции - пережить посредством катарсиса личную и социальную «психодраму». Определено, что этот механизм может иметь как функциональный, так и дисфункциональный эффект, привносящий в обыденную жизнь негативные моменты - хитрость, обманность, шарлатанство, позерство и т.д.

Этот механизм культуры имеет глубокие исторические корни, своими истоками уходящими в идею «мира как театра» в эзотерических и философских концепциях. Их анализ позволил проследить развитие взглядов на мир, его внутреннюю конструкцию посредством выявления прямых и косвенных аналогий с театром.

Обоснована проблема, заключающаяся в соотношении отражения реальности и театральности в обыденной жизни, прослежен ее генезис, проиллюстрирован на исторических и литературных примерах. Театральность в обыденной жизни дифференцирована на две разновидности. Суть первой - в сознательном подражании театру и заимствовании его форм; второй - в спонтанно-бессознательной театральности, невольно воспроизводящей черты театра.

Анализ социально-философских, культурологических, психологических, психиатрических концепций позволил исследовать театральность с позиции межличностной коммуникации. Выявлены виды «театрального поведения» и театральные образы, характерные для повседневной человеческой жизни. Показано, что исследование механизма «человеческого театра» является ключом для понимания многих современных мировых и отечественных процессов, происходящих в обществе.

Теоретико-методологической базой стал основополагающий принцип диалектической логики: взаимосвязи общего и особенного, который раскрыл дуальный характер театральности в социокультурном пространстве, ее бинарную сущность.

Системный метод позволил проанализировать театр и театральность как определенную саморегулирующуюся социокультурную целостность, постоянно взаимодействующую с внешней средой. Данный подход оказался продуктивным при выявлении системообразующих факторов изучаемого явления и позволил охарактеризовать театр как специфический вид символических социальных коммуникаций.

Междисциплинарный подход к решению проблемы и интегративный характер исследования потребовали обобщения современных идей, присущих разным научным направлениям: философии, культурологии, семиотики, социологии, психологии.

В основу методологии предпринятого в настоящей диссертации подхода к анализу театральности как феномена культуры положен синтез двух концепций, существующих в отечественной культурологической традиции: деятельностной (Э.С.Маркарян, В.Е.Давидович, Ю.А.Жданов) и семиотической (школа Ю.М.Лотмана). Поэтому социокультура рассматривается в настоящей диссертации как совокупность способов деятельности и символических форм, являющихся носителями смыслов. Соответственно театральность в социокультурном пространстве анализируется как форма поведения и одновременно - как способ донесения до других определенных смыслов, как своеобразный вид игры и - как особый вид трактовки и толкования действительности.

В ходе исследования использовался оптимальный арсенал методов, применяемых при культурологическом анализе, однако ведущие роли в настоящем диссертационном исследовании принадлежат методу аналогии, семиотическому и герменевтическому подходам.

Метод аналогии позволил исследовать черты театральности в сферах достаточно далеких от искусства, изучить «театр» как в человеческой истории, так и в межличностной коммуникации.

Семиотический и герменевтический методы позволили в одном и том же тексте дать описание исследуемых социокультурных реалий и понять их как определенный способ смыслопорождения. Сама оценка социальных форм как «театра» есть способ их интерпретации.

Примененная логика исследования ведет от рассмотрения феномена театра как вида искусства к образным аналогиям театральности в повседневной жизни и в разных видах теоретического знания, а также к рассмотрению духовно-психологических практик, в которых театр возрождает себя через «игру в театр».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Театральность с философской и искусствоведческой точек зрения различаются семантически. С философской точки зрения «театральность» выступает как концепт, подразумевающий удвоение реальности средствами игры, представления, разыгрывания ролей. С искусствоведческой точки зрения «театральность» выступает смысловым продолжением концепта «театр», предполагает рассмотрение его как собирательного, раскрывающегося посредством трансформации его в многочисленные прилагательные (театральная постановка, театральная афиша, театральный актер и др.), включающего как обезличенные (вещные) элементы театра, так и личностные характеристики субъектов, осуществляющих процессы театральной деятельности. Использование театральной терминологии выступает интегрирующим фактором между театром и повседневной реальностью, приводящим к расширению феномена театральности в его широкой философской трактовке.

2. Театр - форма социокультурной идентификации индивида и общества в целом, зеркало, в котором социум узнает и познает себя. Взаимосвязь театра и общества двояка. С одной стороны, каждый исторический тип общества порождает адекватный своему мироощущению театр. Но с другой стороны, театр, в максимально концентрированном виде отражая ведущие идеи в обществе, в свою очередь, порождает соответствующие типы социокультурного поведения, театрализованного сознания, которые уходят с театральных подмостков в жизнь, укореняются в формах общения и самопрезентации индивидов.

3. Театральная образность и лексика пронизывают все пласты социокультурного пространства. В повседневной жизни театрализованное сознание выражается: а) в обыденных речевых практиках, включающих выражения «роль», «маска», «спектакль», «сцена», «драматизация», «закулисье», «комедия», «фарс», «абсурд», «трагедия» и др.; б) в сознательном подражании театру и заимствовании его форм: в) в спонтанно-бессознательной театральности, невольно воспроизводящей ведущие черты, свойственные театру. К сознательной театральности, характерной для повседневности, мы можем отнести: театральность военных парадов; игровую театральность художественных салонов; эстетическую и демонстративную сторону массовых мероприятий (политических и неполитических митингов); показов мод и конкурсов красоты, ритуально-театральную сторону квалификационных процедур и молодежных движений.

К спонтанно-бессознательной театральности мы отнесли: ролевую детскую игру; подчиненные этикету формы поведения; практикуемую в социуме ритуальность. Кроме того, «Театр повседневности» реализуется через общую демонстративность поведения, выступающую как социально-психологическая черта.

4. Исследование взаимосвязи театра и театрализованного сознания социума позволяет охарактеризовать ее на исторических примерах. Наиболее показательными в российской истории выступают эпохи начала и середины XIX в., Серебряного века, яркая театральность которых была обусловлена как социальным значением театра в жизни общества, так и мироощущением людей, сформированным под воздействием театра.

Современное общество богато диссонансами разного рода, что является характерной чертой эпохи постмодерна. Дисгармония общества обусловливает поиски новых выразительных средств, которые были бы адекватны современному мироощущению, отражающему его иррациональность, излом, социальные патологии. А ускорение темпов общественного развития предопределяет разработку соответствующих динамичных театральных форм, мозаичных, разорванных, клиповых, какими являются хэппениги, перфомансы и др.

Театр, отражая современное общество, в свою очередь, презентует новые формы театрального сознания, внедряет их в сознание и поведение, чем формирует новый театр человеческих отношений, в котором начинают играть заметную роль отношения, балансирующие на грани нормы и патологии (субкультура, садомазохизм и т.д.).

5. Идея о мире как театре активно используется в эзотерических и философских учениях. В восточной философии эта идея раскрывается через представление о неком Абсолюте, ставящем спектакль мировой истории. Он сочиняет драму, ставит ее и познает, таким образом оказываясь в разных ипостасях автора, режиссера, актера и зрителя одновременно. Эта модель «восточного театра мира» последовательно переводится на язык западной рациональности, порождая многочисленные вариации эзотерических и философских учений. Человек в рамках этих учений исполняет некую роль-миссию в мире-театре и основной вопрос заключается в выявлении степени его свободы, возможности импровизации как неотъемлемой составляющей актерской игры.

6. В мире-театре человек проживает собственную жизнь как актер проигрывает роль в спектакле. Суть этого спектакля составляют жизненные коллизии, представляющие собой конфликты разного рода: фатальности судьбы и личной свободы, цели и результата, веры и разума, раздвоения человека между его «высшей» и «низшей» природой и т.д.

Социальная роль человека приобретает жанровое своеобразие и может быть осмыслена, прочувствована и прожита как основные театральные жанры. Выбор жанра человеком зависит, прежде всего, от его биологической и социально-психологической предрасположенности, установки сознания, характера эпохи, в результате влияния которых формируется специфическая окраска мировосприятия. В соответствии с ней может быть сформировано трагическое мировосприятие, буффонирующее, водевильное (фарсовое), мелодраматическое и т.д.

Разыгрываемые на сцене человеческой жизни роли опираются на многообразную театральность человеческого поведения и мировосприятия, а театральные жанры могут выступать как характеристики человеческого бытия, черты человеческой истории и личной биографии.

7. Исследования механизма «театра человеческих отношений» является ключом для понимания многих социокультурных процессов. С позиции социальной психологии человек в обществе исполняет ряд ролей -конвенциональных, тендерных, межличностных, имеющих разную природу и предписывающих собственную линию поведения. Их исполнение предопределяется и контролируется обществом в виде культурных традиций, предписаний и стереотипов. Инверсия социальных ролей возникает в результате культурных потрясений, сопровождающихся ослаблением социального контроля и появлением новых ролей в «человеческом театре», как это произошло в российской действительности в последние десятилетия.

8. Театральность, как механизм удвоения реальности посредством разыгрывания ролей, может быть использована в человеческой практике как функционально, так и дисфункционально. С отрицательной точки зрения театральность привносит в нашу жизнь виртуальность, фальшь, обманность, хитрость, возможность принимать разные личины ради личной выгоды. С положительной точки зрения театр, как одна из форм общественного сознания, осуществляет социокультурные функции: воспитательную, пропагандистскую, человеческого познания, самопознания, узнавания (идентификации) и самоизменения. Театральные методы разыгрывания социальных ролей выступают также способом коррекции человеческого поведения и душевного оздоровления (методика психодрамы).

Таким образом, наша концепция представляет теоретическую значимость диссертации. Внесен существенный вклад в культурологию в виде совокупности теоретических знаний, представляющих театральность как социокультурный феномен. Решена крупная научная проблема, заключающаяся в рассмотрении явления театральности комплексно, с позиции философии, культурологии, искусствоведения, социологии, психологии, психиатрии. Театральность представлена как форма социокультурной идентификации общества, как один из механизмов культуры, позволяющий выстроить «виртуальную реальность», «проиграть» ее в разных вариантах и выстроить новые модели социального поведения.

Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в философских, культурологических, социологических и театроведческих исследованиях.

Результаты диссертационного исследования имеют практическую значимость, могут быть использованы в высших учебных заведениях при чтении курсов культурологии, социальной философии, социальной психологии, а также для практической педагогической и психотерапевтической работы.

На базе нашего исследования может быть подготовлен спецкурс, предназначенный для учебных заведений, вузов культуры и искусства.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в публикациях автора, в его выступлениях с научными докладами и сообщениями на международных и всероссийских конференциях и симпозиумах. В частности, на международных симпозиумах «Новые технологии в образовании, науке, культуре и экономике» (Мальта, 2002 г.; Испания, 2003 г.; Греция, 2004 г.; Италия, 2006 г.), а также в серии конференций по гуманитарным проблемам информационной культуры, проводимых ежегодно (с 1993 по 2005 гг.) в Краснодаре под эгидой Международной Академии информатизации и Академии гуманитарных наук. Диссертант выступила на этих конференциях с докладами (1994, 1995, 1997, 1999, 2000, 2001, 2003 - см.список публикаций); постоянно была одним из научных редакторов сборников материалов конференций; руководителем их секций, посвященных художественной культуре.

Опубликованы 2 монографии (1998, 2001) общим объемом 33,9 п.л., статей и тезисов докладов общим объемом 13,7 п.л. Труды диссертанта вошли в научный оборот, легли в основу спецкурса по проблемам театра и театральности в социокультурной среде, прочитанном в ряде вузов страны. Имеются акты о внедрении в педагогический процесс Государственной академии славянской культуры (г.Москва), Театрального института имени Бориса Щукина при Государственном академическом театре имени Евг.Вахтангова, Института современного искусства (г.Москва), Школы-студии (вуза) имени Вл .И.Немировича-Данченко при Московском художественном академическом театре имени А.П.Чехова.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

 

Заключение научной работыдиссертация на тему "Взаимосвязь театра и театрализованного сознания в социуме"

Выводы к III главе.

Таким образом, социальная и духовная жизнь общества пронизана театральностью как построением по театральным моделям, активному присутствию в повседневности игрового и артистического начала, зрелищности, проникновению в повседневность специфической театральной терминологии. Это представление о мире как театре постоянно воспроизводится в культуре. Мало того, театральность имеет тенденцию к расширению своего поля деятельности и проникновению во все сферы человеческой жизни, в результате чего современное общество все в большей степени становится «обществом спектакля», а современная культура начинает представлять собой театр культурных форм. Благодаря распространению массовой культуры, универсализации жизни культура перестает быть проводником истинных знаний и ценностей, теряет свою функциональность. Индивид перестает отождествлять себя с принятыми культурными нормами и образцами, а традиции, утратив свою «естественную обязанность» и превратившись в артефакты, обретают свое инобытие в культурных инсценировках разного рода. Человек надевает маску, обусловленную модой на «внутренний облик», на чувства и мысли, а также -тип поведения.

Генезис проявлений театральности в повседневности позволяет утверждать, что сама смысловая заданность и сознательная демонстративность поведения, осмысленное «проведение» одной линии-роли осуществляется зачастую в истории под воздействием театрально-литературных впечатлений. Круг людей, форсирующих жестово-символический ряд, выдерживающих конкретный стиль одежды и формирующих собственное выражение лица, был воспитан на театре, пропитан театральностью. Это позволило выделить театральность индивидуальных стилей первой пол.Х1Х века как формы сознательного поведения, как добровольно принятый на себя актерский пафос, призванный утвердить некоторые социокультурные ценности. Установлено его различие с повседневной театральностью Серебряного века - начала XX в., которая охарактеризована как более рефлекторная и самоотчетная. Соответственно, сегодняшнее проявление театральности в большей мере обусловлено реалиями жизни, массовой культурой, в которой важную роль стало играть кино- и видеопродукция, визуальные информационные технологии, в результате чего театральность в повседневном поведении людей обретает иные черты, иную смысловую составляющую.

Анализ вариантов сегодняшнего проявления театральности позволяет разделить на проявления их в массовых организационных явлениях и в индивидуальном поведении и стиле жизни. Театральность в массовых организационных явлениях или сознательная театральность имеет место при открытии и закрытии Олимпиад и других спортивных праздников, на военных парадах, политических демонстрациях и митингах, карнавалах, фестивалях, конкурсах, показах мод и т.д.

Театральность в индивидуальном поведении и стиле жизни проявляет себя в большей степени как спонтанно-бессознательная театральность -воспроизведение ведущих особенностей театральной игры помимо театра в обыденной жизни. Человек как таковой - до некоторой степени актер, само «устройство» личности, ее внутренние структуры позволяют ему создавать жизненный театр в повседневности.

Театральность, проявляющая себя в повседневности, является неким спонтанным аналогом специфики театра. Феноменология спонтанно-бессознательной театральности включает в одних проявлениях демонстративность, в других - обманность. Театральность как демонстративность включает детские ролевые игры, нормы этикета, ритуальность, а также проявляет себя в некоторых официальных чертах ряда профессий - публичной политики, педагогики, адвокатуры, шоу-бизнеса.

Обманность проявляется в хитрости, которая заставляет человека «устраивать театр», «ломать комедию», изображать иной характер, иные чувства. Выделены такие варианты, как «игра в друга», «игра в другие чувства», «шарлатанство», агровация и симуляция, актерство преступника.

Театральность в ролевом поведении субъектов рассматривается несколькими направлениями научного исследования, в том числе символическим интеракционизмом и трансакционным анализом. Эти направления в первую очередь нацелены на раскрытие роли социально-ролевого поведения как специфической формы ритуальной социальной коммуникации. Представленная в них бинарность социальных ролей свидетельствует об их изоморфизме актерским ролям: родитель - ребенок, муж - жена, врач - пациент, работодатель - работник и т.д.

Разграничены конвенциональные роли и роли в межличностных отношениях. Конвенциональная роль, как предмет общественного контроля, безлична и стандартизирована. Актеры, играющие конвенциональные роли, могут меняться, а роли остаются неизменными. А в «спектакле» межличностных отношений» роли распределяются на основании индивидуальных чувств и предпочтений самими участниками «актерской труппы». Деятельность индивида в рамках трансакционного обмена предписана исполняемой им межличностной и конвенциональной ролями. Но исполняемые конвенциональные и межличностные роли нередко приходят в противоречие, что приводит к раздвоенности и внутриличностному конфликту. Кроме того, исполнители конвенциональных ролей действуют как единицы социальной структуры. Поэтому их поведение строго регламентировано культурными ожиданиями, обусловленными культурными нормами.

Но в каждой культуре свои представления о норме и патологии, то, что в рамках одной культурной традиции запрещается, освящается и эстетизируется в другой. Таковы явления суицида, травестии, садомазохизма и другие, имеющие под собой фундаментальную основу театральности. Этим явлениям характерна эстетизированность, демонстративность, аффективность. Особенностью этих явлений выступает невозможность уловить ту грань, где заканчивается театральность, игра и начинается реальная трагедия.

Театральность выступает специфическим методом коррекции человеческого поведения и душевного оздоровления. Это - метод терапевтического театра или психодрамы. Терапевтический театр - театр не для зрителя, а для актера. Он основан на допущении, что каждый человек -актер в драме жизни и с каждым эпизодом своей актерской судьбы может встретиться еще раз в театре психодрамы, чтобы пережить его принципиально по-другому.

В кульминационной части психодраматического действия происходит катарсис - внезапное освобождение индивида от давления накопившихся эмоций, в результате чего актер испытывает невероятное облегчение своего душевного состояния. Целью психодраматического спектакля является последующая эмоциональная реинтеграция из состояния хаоса в состояние порядка - психодраматический инсайд.

Таким образом, театральность в повседневности проявляет себя многообразно, что позволяет ее рассматривать как специфический механизм культуры, выполняющий многообразные функции в обществе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Театральность в культуре - большая тема, которую вряд ли можно охватить в узких рамках одного исследования. Тем не менее, окинув взглядом разные лики театра, вырастающего во многих пластах нашей жизни, мы можем сформулировать определенные выводы.

Театр представляет собой специфический феномен культуры, обладающий рядом особенностей, характерных черт. Сутью театра является театральное зрелище, представляющее собой движущийся живой образ разыгрываемого спектакля, одновременно выступающий как сложная знаковая система и как вид синтетического искусства.

Театр включает большой элемент условности, которая выступает своеобразным театральным языком, выраженным знаками и символами разного уровня в аудиовизуальной форме. Как вид синтетического искусства театр обращен к человеку как целостности, включает в свой арсенал зрительный ряд, музыку, звучащее слово, что создает интегративный образ, целостное полотно, в совокупности несущее эстетическое переживание. Наиболее полно определяет специфику театра как особого рода зрелища и синтетического искусства термин «театральная игра» - тип эстетической коммуникации, где все усилия действующих лиц направлены на вовлечение других в игровое переживание. Она должна быть демонстративна, выразительна и строиться не по четким причинно-следственным связям повседневной жизни, а по законам воображения.

Театральная игра приобретает форму при условии ее организации, упорядочения в театральный спектакль - особый рассказ, в котором участвуют все визуальные и звуковые средства, представляющие нам связную последовательность значимых фактов. Каркас театрального спектакля составляет сюжет как развернутое изложение с таким художественным показом событий, которые выстроены сообразно фантазии автора. Несмотря на большое разнообразие сюжетов, в их основе лежат только два принципиально разных вида конфликтов: архетипические и субстанциональные, различающиеся принципиальной возможностью их разрешения. Если первые связаны с персональной судьбой главных героев произведения и могут быть разрешены их личным героическим усилием, умом или хитростью, то вторые - вечные, предзаданные, представляющие собой экзистенциальные дихотомии.

Театральный спектакль выступает как сложное динамичное взаимонаслоение интерпретаций драматурга, режиссера-постановщика, исполнителей, каждый из которых вносит свой вклад в его становление.

В рамках данного исследования акцент был сделан на фигуре актера. Рассмотрение феномена актерства с философской позиции позволяет рассмотреть его суть с точки зрения бинарности. Актерствуя, человек внешне и внутренне как бы раздваивается, одновременно оставаясь самим собой и становясь другим. Это остро ставит вопрос меры сохранения собственной самоидентификации субъекта. Установлено, что фундаментальным основанием актерства выступает способность к эмпатии и пониманию, некая трансперсональность, заложенная в каждом индивиде, позволяющая находить внутри себя другого и отождествлять себя с ним.

Установлено, что важное место в диалектике театральных коммуникаций принадлежит субъект-субъектным отношениям актера и режиссера, задача которых так выстроить театральный спектакль, чтобы в нем было взаимосвязанное, взаимоскорректированное творчество всех участников и чтобы при этом единство исполняемого произведения не пострадало.

В результате сложного синтеза всех составляющих театр оказывается специфическим социальным институтом, способным выполнять самые разнообразные функции в социокультурной системе. Эти функции предопределяет театру само общество, в котором театральность, актерство выходят за рамки собственно театра. Игровое удвоение мира оказывается важным фактором, условием его развития, познания, обучения, идентификации, общения и т.д.

Социальная и духовная жизнь общества пронизана театральностью как построением по театральным моделям, активному присутствию в повседневности игрового и артистического начала, зрелищности, проникновению в повседневность специфической театральной терминологии. Это представление о мире как театре постоянно воспроизводится в философских, культурологических и эзотерических концепциях. Мало того, театральность имеет тенденцию к расширению своего поля деятельности и проникновению во все сферы человеческой жизни.

Театр выступает одной из форм культурной идентификации общества, зеркалом, в котором общество узнает и познает себя. Взаимосвязь общества и театра двояка. С одной стороны, каждый исторический тип общества порождает адекватный своему мировосприятию театр. Но с другой стороны, театр, в максимально концентрированном виде отражая ведущие идеи и представления в обществе, в свою очередь, порождает соответствующие типы театрального поведения, которые уходят с театральных подмостков в жизнь, укореняются в формах общения и самопрезентации индивидов.

В результате театральность в повседневной жизни выражается в обыденных речевых практиках, включающих театральную терминологию, в сознательном подражании театру и заимствовании его форм, в спонтанно-бессознательной театральности.

Хотелось бы подчеркнуть наличие двух основных граней театральности, которые, составляя единое целое, все же по-разному представляют для нас «человеческий театр». Они связаны с эмоционально-нравственными оценками, которые мы даем театральности. Конечно, культурология не должна редуцироваться к похвале или порицанию тех или иных культурных явлений, она прежде всего должна их объективно и рационально описывать. Однако, человеку свойственно выносить оценки, давать ценностные определения, и мы тоже не можем этого избежать.

Первая грань театральности показывает нам ее как явление, тесно связанное с сущностными характеристиками человека и в этом смысле - позитивное.

Человек - не одномерное существо, не машина из плоти и крови, его «Я» имеет глубину, оно двоится, светится изнутри таинственным светом, который можно назвать духовным или божественным. За телесной внешностью скрывается символ, за смертным существом - «вечный свидетель». Выполняя ритуалы, следуя социальным ролям, применяя театральные образы и строя поведение по моделям театра, человек все время разыгрывает «жизненный спектакль», возвращающий его к собственной двойственности, к загадке и глубинной природе собственной натуры. Театральность в культуре словно множество зеркал отражает этот игровой способ нашего бытия. «Играя в театр», театрализуя нашу жизнь, мы лучше понимаем себя, обретаем катарсис, гармонизируем свое душевное состояние и отношения с другими людьми.

Однако, у театральности есть и другая сторона. Эту сторону условно можно назвать «негативной», ибо она тесно связана со страданиями и нравственными пороками.

Эта сторона четко проступает, когда театр оказывается синонимом фальши, лжи, иллюзий и обмана, когда он вырастает в ложную аффектацию, в истерическую демонстративность, в расчетливую хитрость. Не игра, а разыгрывание, не актерство, а фиглярство, не желание донести свои внутренний мир до другого, а стремление скрыть злые намерения становятся сутью такой коварной театральности.

К негативным моментам театральности можно отнести ее тесную связь с суицидом, садомазохизмом и другими отклонениями в поведении, для которых театр становится органичной формой, а иногда провоцирует и стимулирует такие явления как жестокость, безвольная покорность или стремление покончить счеты с жизнью. Это тот «театр», который хотелось бы свести к минимуму, чтобы он своей демонстративностью и инфернальной игрой не приводил к печальным последствиям.

Две стороны театральности не отгорожены друг от друга. В реальной жизни они нередко переходят одна в другую, незаметно сплавляются, и не всегда есть возможность сразу отличить их. Однако, рефлексия, вдумчивый анализ позволяет нам найти в каждом конкретном случае ту меру, которая определяет, «добрый» перед нами жизненный театр или «злой».

Театральная тема в культуре имеет еще один интересный и важный ракурс. Существует или нет «трансцендентный Режиссер» мы не можем сказать с достоверностью, пока живем в эмпирическом мире, но зато в последние годы и десятилетия все чаще наблюдаем, как сценаристами и режиссерами конкретных исторических событий являются реальные люди, занимающие то или иное положение на лестнице власти. А иногда, напротив, «исторический театр» режиссируется персонажами пока безвестными. Срежиссированные и исполненные покорными актерами события становятся частью объективного социального процесса и выдаются за спонтанный ход истории. Порой же актеры настолько мощно интерпретируют «пьесу», что меняется сам сюжет. Эта тема в немалой степени волнует нас, и надеемся, что в будущем она станет предметом наших дальнейших теоретических усилий.

А пока стоит подвести черту под сказанным, чтобы еще внимательней вглядеться в «театр мира».

 

Список научной литературыАндреева, Инна Михайловна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абалкин, И. Рассказы о театре Текст. / И.Абалкин.- М.: Молодая гвардия, 1981.- 304 е., ил.

2. Абельс, X. Интеракция, идентификация, претензия Текст. / Х.Абельс.-СПб., 1999.

3. Аверинцев, С.С. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность» Текст. / С.С.Аверинцев // Вопросы литературы.- 1971.-№8.

4. Аверов, Д.Н. Спектакль и зритель. Как смотреть и ощущать спектакль Текст.: Кн. для учителя / Дмитрий Николаевич Аверов.- М.: Просвещение, 1985.- 96 с.

5. Авессалом Подводный. Каббалистическая астрология,- 4.1. Тонкие тела Текст. / Авессалом Подводный.- Воронеж: НПО «Модек», 1992.

6. Алперс, Б. А. Театральные очерки в 2-х т. Текст. / Б.А.Алперс.- М., 1977.

7. Анализ деятельности театров Российской Федерации Текст.: аналит. обзор / Ред. А.В.Каменец.- М.: ГИВЦ МК РФ, 1999.- 29 с.

8. Ананьев, B.C. Человек как предмет познания Текст. / В.С.Ананьев.- Л.: Изд-во ЛГУ, 1978.-339 с.

9. Анастасьев, А. Театр и театральная деятельность Текст. / А.Анастасьев; сост. А.Анастасьев, Е.П.Перегудова.- М.: Искусство, 1985.- 318 с.

10. Англо-русский медицинский словарь по сексологии и сопредельным дисциплинам Текст.- Ростов-н/Д., 1996.

11. П.Андреев, Д.Л. Собрание сочинений в 3-х т. Русские боги. Поэтический ансамбль. Текст. / Д.Л.Андреев.- М., 1993.

12. Андреев, Н. Дума и власть Текст. / Н.Андреев // Российская газета.-1999.- 1 июн.

13. Анисимов, С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление Текст. / С.Ф.Анисимов М.: Мысль, 1988.- 254 с.

14. Антонова, С.Г. Отражение литературы по театру в системе текущих отраслевых информационно-библиографических изданий Текст.: Дис. канд. пед. наук / С.Г. Антонова.- М., 1981.-221 с.

15. Анциферова, Л.П. К психологии личности как развивающейся системы Текст. / Л.П.Анциферова // Психология формирования и развития личности.- М, 1981.-С. 3-19.

16. Апперс, П. Актерское искусство в России Текст. / П.Апперс.- М.: Искусство, 1945.- 550 с.

17. Ариарский, М.А. Прикладная культурология Текст. / М.А.Ариарский. -2-е изд., испр. и доп. СПб.: Изд-во «ЭГО», 2001. - 288 с.

18. Аристотель. Поэтика Текст. / Аристотель.- М., 1957

19. Арнольдов А.И. Культура: Современный портрет Текст. /

20. A.И.Арнольдов.- М, 1997.- 32с.

21. Арнольдов, А.И. Введение в культурологию / А.И. Арнольдов М., 1993 -156 с.

22. Арнольдов, А.И. Человек и мир культуры: Введение в культурологию Текст. / А.И.Арнольдов.- М., 1992.- 240 с.

23. Асмолов, А.Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров Текст. / А.Г. Асмолов- М- Воронеж: Ин-т практ.психологии, НПО «Модэк», 1996.- 768 с.

24. Асмолов, А.Г. Психология индивидуальности Текст. / А.Г.Асмолов.- М., 1986,- 250 с.

25. Асмолов, А.Г. Психология личности. Принципы общепсихологического анализа Текст. / А.Г. Асмолов М., 1990 - 367с.

26. Атаманенко, А.К. Морской бой: Эрудит-шоу Текст. / А.К.Атаманенко, Л.А.Турик // Клуб. 1997. - № 6. - С. 23-24.

27. Афанасьев, В.Г. Общество: системность, познание и управление Текст. /

28. B.Г.Афанасьев.- М.: Политиздат, 1981 432 с.

29. Бакланова, Т.И. Теоретические основы педагогического руководства художественной самодеятельностью Текст.: Автореф. дис. д-ра пед. наук / Т.И.Бакланова:.- JL, 1990 43 с.

30. Балян, A.B. Формирование организационно-управленческих умений у специалистов-продюсеров культурно-досуговых программ Текст.: Автореф. дис. . канд. пед. наук / A.B. Балян; Моск. гос. ун-т культуры и искусств. М., 2003. - 21 с.

31. Барбой, Ю.М. Театр как комплекс и его комплексное изучение Текст. / Ю.М.Барбой // Гуманитарий (ежегодник).- 1995.- №1.

32. Барбой, Ю.М. Теория перевоплощения и система сценического образа Текст. / Ю.М.Барбой // Актер. Персонаж. Образ.- М., 1988.

33. Бармах, А. Художественная атмосфера спектакля Текст. / А.Бармах.- М.: Искусство, 1989.- 186 с.

34. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика-Поэтика Текст. / Р.Барт; пер. с фр. Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К.Корсикова,- М., 1989.

35. Барт, Р. Сад-1 Текст. / Р.Барт //Маркиз де Сад и XX век.- М., 1992.

36. Бахтин, М.М. К философия поступка Текст. / М.М.Бахтин // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984-1985.- М., 1986.

37. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества Текст. / М.М.Бахтин.- М., 1979.

38. Безант, А. Древняя мудрость (очерк теософских теорий) Текст. / А.Безант.- М.: СП «Интеграф Сервис», 1992.

39. Бекон, Ф. Сочинения в 2-х томах.- Т. 2 Текст. / Ф. Бекон.- М., 1978

40. Бендлер, Р. Структура магии Текст. / Р.Бендлер, Д.Гриндер.- СПб., 1993

41. Бергер, П. Общество как драма Текст. / П.Бергер // Человек.- 1995.- №4.

42. Бергер, П. Социальное конструирование реальности Текст. / П.Бергер, Т.Лукман.- М., 1995.

43. Бердяев, H.A. Философия свободы. Смысл творчества Текст. / Н.А.Бердяев; вступ. ст. Л.В.Полякова.- М.: Правда, 1989. 607 с.

44. Бердяев, H.A. Философия творчества, культуры и искусства: в 2-х т. Текст. / Н.А.Бердяев.- М.: Искусство, 1994.- 542 с.

45. Березовская, Т.В. Игра как средство самопознания старших школьников Текст.: Автореф. дис. . канд. пед. наук / Т.В.Березовская. Якутск,1999.- 17 с.

46. Берн, Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры Текст. / Э.Берн.-М., 1988.

47. Берн, Э. Психология человеческих взаимоотношений. Психология человеческой судьбы Текст. / Э.Берн.- СПб., 1998.

48. Блок, А. Собр. соч. в 8 т. Текст. / А.Блок.- М. 1962.

49. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть Текст. / Ж.Бодрийяр.- М.,2000.

50. Бомарше П. Текст. // Хрестоматия по истории западноевропейского театра в 2-х т.- Т. 2.- М., 1953-1955.

51. Бореев, Ю. О трагическом Текст. / Ю.Бореев.- М., 1961.

52. Бореев, Ю. Эстетика в 2-х т. Т.1. Текст. / Ю.Бореев.- Смоленск, 1997.

53. Бояджиева, Г.Н. Душа театра Текст. / Г.Н.Бояджиева.- М.: Молодая гвардия, 1974.- 368 с.

54. Брехт, Б. Краткое описание новой техники актерской игры, вызывающей так называемый «эффект отчуждения» Текст. / Б.Брехт // Брехт, Б. О театре.- М., 1960.

55. Брехт, Б. О театре Текст. / Б.Брехт.- М., 1960.

56. Буева, Л.П. Духовность и проблемы нравственной культуры Текст. / Л.П.Буева // Вопросы философии 1996.- № 2 - С.3-9.

57. Вайнштейн, М.П. Искусство быть зрителем Текст. / М.П.Вайнштейн.- М.: Знание, 1977.- 64 с.

58. Вайнштейн, М.П. Молодым о театре Текст. / М.П.Вайнштейн.- М.: Искусство, 1980.- 174 с.

59. Варшавский, Я. Что ты ищешь в искусстве Текст. / Я.Варшавский.- М.: Искусство, i960.- 88 с.

60. Васильчук Ю.А. Социальное развитие человека в XX веке Текст. / Ю.А.Васильчук // Общественные науки и современность.- 2001.- №4.- С.5-26.

61. Васильчук, Ю.А. Культура и свобода совести, правосознание и достоинство гражданина: (Концепция гуманитарного образования в вузах России) Текст. / Ю.А.Васильчук // Полит.исслед 1992.- № 3- С. 8-19.

62. Введение в культурологию Текст.: Учебное пособие.- 2-е изд.- М.: Владос, 1995.- 335 с.

63. Вейман, Р. История литературы и мифологии Текст. / Р.Вейман.- М., 1975.

64. Велехова, Н. Когда открывается занавес Текст.: Статьи о театре / Н.Велехова.- М.: Искусство, 1975.- 310 с.

65. Виноградов, A.B. Игровые технологии как средство развития творческих способностей старших подростков: (На примере полихудожественного досугового общения) Текст.: Автореф. дис. . канд. пед. наук /

66. A.В.Виноградов; Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2002. - 17 е.: ил.

67. Вислова, A.B. На грани жизни и игры Текст. / А.В.Вислова // Вопросы философии.- 1997.-№12.

68. Внутренняя жизнь роли Текст.: Сб. ст. М., 1981.

69. Волков, В.И. Ценностный аспект искусства как предмет конкретного социологического исследования Текст. / В.И.Волков // Хрестоматия восприятия / под ред. Б.С.Мейлаха.- Л.: Наука, 1971.-С.93-98.

70. Воловик, А.Ф. Педагогика досуга Текст.: учебник / А.Ф.Воловик,

71. B.А.Воловик. М.: «Флинта», 1998. - 232 с.

72. Воробьева, М.В. Культурно-просветительная деятельность российской интеллигенции в Калмыкии (вторая половина XIX начало XX в.) Текст.: Автореф. дис. . канд. ист. наук / М.В. Воробьева; Волгогр. гос. ун-т. - Волгоград, 1998. - 22 с.

73. Выготский, JI.C. Психология искусства Текст. / Л.С.Выготский.- Минск: Совр. слово, 1998.

74. Галеви, Д. Жизнь Ф.Ницше Текст. / Д.Галева.- Рига, 1991.

75. Гараджа, Е.В. Вступление к книге Мигель де Унамуно О трагическом чувстве жизни Текст. / Е.В.Гараджа.- Киев, 1996.

76. Гарги, Б. Театр и танец в Индии Текст. / Б.Гарги.- М., 1963.

77. Гарифуллин, Р. Энциклопедия блефа Текст. / Р.Гарифуллин.- Казань, 1995.

78. Гартман, Н. Эстетика Текст. /Н.Гартман.- М., 1958.

79. Гегель Г.В. Эстетка в 4-х т. Текст. / Г.В.Гегель.- М., 1971.

80. Генон, Г. Царство количества и знамение времени Текст. / Г.Генон.- М., 1994.

81. Гессе, Г. Степной волк Текст. / Г.Гессе // Гессе, Г. Избранное.- М., 1977.

82. Гоголь Н.В. Щепкину М.С. Текст.: Письмо // Щепкин, М.С. Записки, письма.- М., 1952.

83. Голосовкер, Я.Э. Логика мифа Текст. / Я.Э.Голосовкер.- М., 1987.

84. Горлова, И.И. Культурная политика, культурологическое образование: Региональный аспект Текст.: Моногр. / И.И. Горлова; КГАК.- Краснодар, 1997.-201с.

85. Гофман, И. Представление себя другим в повседневной жизни Текст. / И.Гофман.- М., 2000

86. Грибкова, Г.И. Социально-педагогические основы формирования художественной культуры молодежи в учреждениях культуры Текст.: Автореф. дис. . канд пед. наук. М., 1995. - 18 с.

87. Григорьев, А.А. Театральная критика Текст. / А.А.Григорьев.- Л.: Искусство, 1985.- 407 с.

88. Григорьева, Е.И Методика и организация самодеятельного творчества и любительских объединений в культурно-просветительной работе Текст. / Е.И.Григорьева. Тамбов, 1988.

89. Григорьева, Е.И. Современные технологии социально-культурной деятельности Текст.: Учебно-методическое пособие / Е.И. Григорьева -Тамбов, 1998.

90. Гроф, С. Космическая игра Текст. / С.Гроф.- М., 1997.

91. Грушин, Б.А. Свободное время. Актуальные проблемы Текст. / Б.А.Грушин. М.: Мысль, 1967. - 175 с.

92. Дали, С. Дневник одного гения Текст. / С.Дали.- М., 1991.

93. Даль, В.И. Толковый словарь. Т.1. Текст. / В.И.Даль.- М., 1955.

94. Дебор, Г. Общество спектакля Текст. / Г. Дебор.- М., 2000.

95. Делез, Ж. Логика смысла Текст. / Ж.Делез; пер. с фр.- М.: Раритет; Екатеринбург: Деловая книга, 1998.

96. Делокаров, К.Х. Системная парадигма современной науки и синергетика Текст. / К.Х.Делокаров // ОНС.-2000.-№6.- С. 110-118.

97. Дерзновение Текст.- М., 1989.

98. Джеймс, М. Рожденные выигрывать. Транзакционный анализ с гештальт упражнениями Текст. / М.Джеймс, А.Джонгвард.- М., 1999.

99. Джидартян, И.А. Эстетическая потребность Текст. / И.А.Джидартян; Инт психологии.- М.: Наука, 1976.- 191 с.

100. Дидро, Д. Парадокс об актере Текст. / Д.Дидро // Дидро, Д. Собрания сочинений в 2-х т.- М., 1981.

101. Димитриевский, Н.В. Театральная деятельность в 1999 году Текст.: аналит. обзор / Н.В.Димитровский.- М.: Б.и., 2000.- 95 с.

102. Дискин, И.Е. Культура: стратегия социально-экономического развития Текст. / И.Е. Дискин.- М., 1990.- 109 с.

103. Дорфман, Л.Я. Эмоциональные стили (на материале художественно-творческой деятельности) Текст.: Дис. . д-ра филос. наук/ Л.Я.Дорфман.- М., 1994.

104. Дрейден, С. Спектакли. Воли. Судьбы. Текст.: театральные очнрки и портреты [Текст] / С.Дрейден,- М.: Искусство, 1978.- 447 с.

105. Дроздов, A.B. Человек и общественные отношения Текст. / А.В.Дроздов.- Л.: ЛГУ, 1966.- 124 с.

106. Дубровский, Д.И. Информация, сознание, мозг Текст.: монография / Д.И.Дубровский.- М.: Высш. шк., 1980.- 286 с.

107. Духовность, художественное творчество, нравственность Текст. // Вопр. философии.- 1996.- №2.- С. 3-40.

108. Духовные ценности как предмет философского анализа Текст.: Сб. статей / МГУ, филос. фак-т- М.: Изд-во Моск. ун-т, 1985.

109. Ершов, П.М. Режиссура как практическая психология Текст. / П.М.Ершов.- М., 1972

110. Зборовский, Г.Е. Досуг: Действительность и иллюзии Текст. / Г.Е.Зборовский, Г.П.Орлов. Свердловск, 1970. - 232 с.

111. Здор, A.B. Философия культуры и философия ценностей Текст. // Вестн. Ленингр. ун-та. Сер. 6 1991- Вып. 3 - С. 45-49.

112. Зиммель, Г. Актер и действительность Текст. / Г.Зимель // Зиммель, Г. Избранное.-Т. 2,-М., 1996

113. Зись, А .Я. Искусство и эстетика Текст. / А.Я.Зись.- М.: Искусство, 1967.- 440 с.

114. Золотухина-Аболина, Е.В. Философия обыденной жизни (экзистенциальные проблемы) Текст. / Е.Ф. Золотухина-Аболина.- Ростов н/Д., 1994.

115. Зубов, Ю.С. Художественная самодеятельность это важно: К вопросу организации информ.-библиогр. обслуживания коллективов худож. самодеятельности. [Текст] / Ю.С. Зубов // Библиотекарь.- 1973.- № 8.- С. 40-46.

116. Иванчик, Т.Ф. К вопросу о формировании значимой направленности личности Текст. / Т.Ф.Иванчик // Актуальные проблемы социальной психологии: Материалы всесоюзного симпозиума. Кострома, 1986. С. 46 -48.

117. Игры для любой компании Текст. / авт.-сост. Э. Прозоров. Ростов-н/Д.: Феникс, 2002.-384 с.

118. Изволина, С.А. Театр и философия Текст. / С.А.Изволина.- М., 1988

119. Иконникова, С.Н. История культурологи. Идеи и судьбы Текст. / С.Н.Иконникова.- СПб., 1996.- 264 с.

120. Ильин, И.П. Постмодернизм. От истоков до конца столетия Текст. / И.Ильин.- М., 1998.

121. Ильин, И.П. Поструктурализм. Деконструктнвизм. Постмодернизм. Текст. / И.Ильин.- М., 1996.

122. Ионин, Л.Г. Театр культурных форм Текст. / Л.Г.Ионин // Человек.-1991.-№3.

123. Искусство в системе культуры Текст.: Сб. ст. / АН СССР, науч. совет по истории мировой культуры; сост. и отв. ред. М.С.Каган.- JL: Наука, 1987.- 272 с.

124. Испанская эстетика: Ренессанс, барокко. Текст.- М.: Просвещение, 1997.

125. История зарубежного театра Текст.- М., 1981.

126. Йейтс, Ф. Искусство памяти.- СПб, 1997.

127. Каган, М.С. Философия культуры Текст. / М.С.Каган.- СПб.: Пертополис, 1996.-416 с.

128. Каган, М.С. Человеческая деятельность (Опыт системного анализа) Текст. / М.С.Каган.- М.: Политиздат, 1974.- 328 с.

129. Как всегда об авангарде. Антология французского театрального авангарда Текст.- М., 1992

130. Кальдерон, П. Драмы Текст. / П.Кальдерон.- М., 1989.

131. Каменец, A.B. Деятельность клубных учреждений в современных условиях Текст.: учеб. пособие по курсу «Теория и методика культурно-досуговой деятельности» / A.B. Каменец. М.: Б. и., 1998. - 41 с.

132. Камю, А. Миф о Сизифе Текст. / А.Камю // Сумерки богов.- М., 1989.

133. Карасев, JI. В. Философия смеха Текст. / Л.В.Карасев; Рос. гуманитар. ун-т.-М., 1996.

134. Каргин, A.C. Воспитательная работа в самодеятельном художественном коллективе Текст.: Учеб.пособие / А.С.Каргин- М.: Просвещение, 1984 224 с.

135. Каргин, A.C. Самодеятельное художественное творчество: История, теория, практика Текст.: учеб. пособие для вузов культуры и искусств /

136. A.C. Каргин.- М.: Высш. шк., 1988 .- 270 с.

137. Келлерман, Г.Ф. Психодрама крупным планом Текст.: анализ терапевтических механизмов / Г.Ф.Келлерман; пер. с англ. И.А.Лаврентьевой.- М.: Независимая фирма «Класс», 1998.

138. Киселева, Т.Г. Социально-культурная деятельность: основные тенденции развития на современном этапе / Т.Г.Киселева, Ю.Д.Красильников, Ю.А.Стрельцов; Моск. гос. ун-т культуры- М., 1995.- 13 с.

139. Клюско, Е.М. Культурно-досуговая деятельность населения России (май 1945 1985 гг.): Теоретико-методологический и исторический аспекты Текст.: Учеб. пособие для студентов вузов культуры / Е.М.Клюско- 2-е изд. - М.: МГУКИ, 1999. - 132 с.

140. Князева, М. Театральные студии Текст. / М.Князева, Г.Вирен,

141. B.Климов.- М.: Знание, 1980,- 47 с.

142. Ковалев, В. И. Мотивы поведения и деятельности Текст. / В.И.Ковалев; отв. ред. А.А.Бодалев; АН СССР, Ин-т психологии. М., 1988.- 191 с.

143. Козлова, Н. Социология повседневности: переоценка ценностей // Общественные науки и современность 1992.- №3- С. 47-57.

144. Коллингвуд, Р.Дж. Принципы искусства Текст. / Р.Дж.Коллингвуд.-М., 1999.

145. Кон, И.С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви.- М., 1998.

146. Конрад, Н.И. Избранные труды. Литература и театр Текст. / Н.И.Конрад.-М., 1978.

147. Конфликтология Текст.- СПб., 1999.

148. Концепция развития культуры и искусства РФ // Ориентиры культурной политики 1995.- №6- С.56-57.

149. Концепция художественного образования в РФ Текст. // Искусство в школе.- 2002. № 2. - С. 84-86.

150. Котельникова, Н.В. Инновационные тенденции в сфере молодежного досуга в современной России. Социология культуры, духовной жизни Текст.: Автореф. дис. . канд. социол. наук / Н.В.Котельникова. -Ставрополь: Ставропольский гос. ун-т, 2003. - 22 с.

151. Кривин, Ф. Подражение театру Текст. / Ф.Кривин.- Ужгород, 1971.

152. Крюков, В.В. Феномен ценности в культуре Текст. / В.В.Крюков // Философия и ее место в культуре: Сб. науч. тр.- Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990-С.75-88.

153. Кудрина, Т. А. Политика и культура Текст. / Т. А. Кудрина М - 199370 с.

154. Кудрявцев, В.Н. Социальные деформации: причины, механизмы, пути преодоления Текст. /В.Н. Кудрявцев-М., 1992 133 с.

155. Культура и перестройка: нормы, ценности, идеалы Текст.-М., 1990153 с.

156. Культура и процессы демократизации.- Вып. 2 Текст.- М., 1990.-128 с.

157. Культура на перепутье Текст.- М., 1994 248 с.

158. Культура, культурология и образование (Материалы «круглого» стола) Текст. // Вопр. философии.- 1997.- №2.- С. 3-56.

159. Культурная политика России: История и современность Текст.- М.: ГИВЦ МК РФ, 1996 217с. (Ориентиры культурной политики.-№ 2-3).

160. Культурно-досуговая деятельность Текст.: учебник / под науч. ред. академика РАЕН А.Д. Жаркова и проф. В.М. Чижикова. М.: МГУК, 1998.-462 с.

161. Культурно-досуговая деятельность: перспективы развития и проблемы регулирования Текст.- Свердловск: УРО АН СССР, 1991 107с.

162. Культурология Текст.: указ. лит. за 1991-1999 гг. / РАН, ИНИОН. Фундам. б-ка; сост. И.Л. Беленький. М., 2000. - 182 с. (2056 назв.). -НИЦ Информкультура.- Инв. № 2370. - (Машинопись).

163. Культурология XX века Текст.: энциклопедия.- Т.2.- СПб., 1998

164. Культурология сегодня: основы, проблемы, перспективы Текст.- М., 1993.

165. Культурология. XX век: Антология Текст.- М.: Юрист, 1995 703 с.

166. Кутырев, В.А. Современное социальное познание; общенаучные методы и их взаимодействие Текст. / В.А. Кутырев.- М.: Мысль, 1988.202 с.

167. Куценко, В.А. Культура: испытание рынком Текст. // Социально-полит.науки 1991.-№ 12.-С. 12-17.

168. Кучинский, С. Из опыта подготовки целевой программы в сфере культуры Текст. / С. Кучинский, И. Шамес // Социол. исслед- 1996.- № 8.- С. 94-96.

169. Лазурский А.Ф. Классификация личностей // Психология индивидуальных различий: тексты / Под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер,

170. B.Я.Романова.- М., 1982.-С. 179-198

171. Лапин, Н.И. Кризис отчужденного бытия и проблема социокультурной реформации Текст. / Н.И.Лапин // Вопросы философии 1992.- № 12 - С. 29-41.

172. Лапин, Н.И. Ценности как компоненты социокульутрной эволюции современной России Текст. / Н.И.Лапин // Социол.исслед 1994.- № 41. C.3-8.

173. Леви, В. Искусство быть другим Текст. / В.Леви.- М., 1979.

174. Леви, В. Искусство быть собой Текст. / В.Леви.- М.: Знание, 1979.

175. Леви, В. Я и мы Текст. / В.Леви.- М., 1979.

176. Левшина, Е. Формирование зрительской аудитории театров Текст.: учеб. пособие / Е.Левшина.- М.: Искусство, 1980.- 318 с.

177. Лео, Д. Эзотерическая астрология или астрология нового времени Текст. / Д.Лео.- Харьков, 1994

178. Леонград, К. Человек как индивидуальность и акцентуиронанная личность Текст. / К.Леонгард // Психология и психозанализ характера.-Самара, 1998.

179. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. Текст. /

180. A.Н.Леонтьев.- 2-е изд.- М.: Политиздат, 1977.-304 с.

181. Леонтьев А.Н. Образ мира Текст. / А.Н.Леонтьев // Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2 т. / Под ред. В.В.Давыдова и др. М., 1983.-Т. 1.

182. Леонтьев Д.А. Личность: человек в мире и мир в человеке Текст. / Д.А.Леонтьев // Вопросы психологии. -1989. -№3.

183. Леонтьев Д.А. Осмысленность искусства Текст. / Д.А.Леонтьев // Искусство и эмоции: материалы междунар. науч. симпозиума / под ред. Л.Я.Дорфмана, Д.А.Леонтьева, В.М.Петрова, В.А.Созинова. Пермь, 1991.

184. Леонтьев, А.Н. Психология образа Текст. / А.Н.Леонтьев // Вестник МГУ.- Сер. 14. Психология.- 1979.- №2.

185. Липский В.Н. Эстетическая культура и личность Текст. /

186. B.Н.Липский.- М.: Знание, 1987.- 126 с.

187. Литературные манифесты западноевропейских романтиков Текст.-М., 1980.

188. Лихачев, Д.С. Декларация прав культуры. (Проект) Текст. / Д.С.Лихачев // Российской обозреватель М., 1996 - С. 13-14.

189. Лихачев, Д.С. Раздумья Текст. / Д.С. Лихачев. М., 1991. - 316с.

190. Лотман, Ю.М. Избранные статьи Т 1-3 Текст. / Ю.М.Лотман.-Таллинн, 1992.

191. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв Текст. / Ю.М.Лотман.- М., 1992.

192. Лотман, Ю.М. Язык тетра Текст. / Ю.М.Лотман // Лотман, Ю.М. Об искусстве.- СПб., 1998.

193. Лотман, Ю.Н. Внутри мыслящих миров: Человек текст - семиотика -истоки Текст. / Ю.Н.Лотман.- М.: Языки русской культуры, 1996.- 448 с.

194. Лук, А.Н. О чувстве юмора и остроумии Текст. / А.Н.Лук.- М., 1968.

195. Лукин, Ю.А. Структура культуры и место в ней художественной культуры Текст. / Ю.А.Лукин // Культурология: новые подходы: Альманах ежегодник.- М.: МТУК, 1995.- С.85-95.

196. Любимова, Т.Б. Трагическое как эстетическая категория Текст. / Т.Б.Любимова.- М., 1985.

197. Майерс, Д. Социальная психология Текст. / Д.Майерс; пер. с англ.-СПб.: Питер Ком, 1998.

198. Макарьев, Л.Ф. С утра до вечера: рассказы режиссера Текст. / Л.Ф.Макарьев.- 2-изд.- Л.: Дет. лит., 1973.- 96 с.

199. Маккена, Т. Пища богов Текст. / Т.Маккена.- М., 1995.

200. Максютин, Н.Ф. Культура. Досуг. Социально-культурная деятельность Текст. / Н.Ф. Максютин. Казань: Медицина, 1999. - 88 с.

201. Марков, П.А. О театре Текст.- В 4-х т.- Т.1. / П.А.Марков.- М., 1974.

202. Маркс, К. К критике гегелевской философии права Текст. / К.Маркс // Маркс, К. Сочинения.- 2-е изд.- / К.Марск, Ф.Энгельс.- М., 1978.

203. Маца, И.А. О природе искусства Текст. / И.А.Маца // Декоративной искусство.- 1963.- №3.- С.70-73.

204. Мейерхольд, B.C. Статьи, письма. Речи. Беседы.- В 2-х ч. Текст. / В.С.Мейерхольд.-М, 1968.

205. Меринг, Ф. Эстетические разведки: Ф.Ницше Текст. / Ф.Меринг // Меринг, Ф. Избранные труды по эстетике в 2-х т.- т.2.- М., 1985.

206. Мерлин, B.C. Личность как предмет психологического исследования Текст.: учеб. пособие по спецкурсу / В.С.Мерлин; Пермь гос. пед. ин-т, Урал, отд-ние о-ва психологов при АН СССР.- Пермь, 1988.- 80 с.

207. Миндел, Э. Психотерапии как духовная практика Текст. / Э.Миндел.-М., 1997.

208. Мир глазами искусства Текст.: (метод, реком. в помощь работникам б-к) / Гос. б-ка БСССР им. В.И. Ленина; сост. А.Г. Стружская.- Минск: ГБ БССР, 1990.- 48 с.

209. Мир искусства Текст.: библиогр. список. Кн. и журн. ст. за 1994-1999 гг. на рус. и коми яз. / Науч. б-ка Респ. Коми.- Сыктывкар, 1999.- 13 с. (146 назв.).- НИЦ Информкультура.- Инв. № 2268.- (Машинопись).

210. Моисеев, H.H. Универсум. Информация. Общество. Текст. / Н.Н.Моисеев.- М.: Устойчивый мир, 2001.-200 с.

211. Молчанов, Ю. Первые уроки театру Текст.: кн. для учителя ст. кл. / Ю.Молчанов.- М.: Просвещение, 1986.- 208 с.

212. Молчанов, Ю.А. Композиция сценического пространства (поэтика мизансцены) Текст. / Ю.А.Молчанов.- М., 1981.

213. Моль, А. Социодинамика культуры Текст. / А.Моль; пер.с фр.1. A.Моль.-М., 1973.-406 с.

214. Моросанова В.И. Индивидуальный стиль саморегуляции: феномен, структура и функции в произвольной активности человека Текст. /

215. B.И.Моросанова; Рос. акад. образования, Психолог, ин-т.- М.: Наука, 1998.- 192 с.

216. Мошенский A.A. Театр: искусство управления / А.А.Мошенский; Акад. переподготовки работников искусства, культуры и туризма.- М.: Б.И., 2000,- 53 с.

217. Моэм, С. Театр Текст. / С.Моэм // Моэм, С. Луна и грош. Театр.- М., 1993.

218. Налимов, В.В. Спонтанность сознания Текст. / В.В.Налимов.- М., 1989.

219. Наука о театре Текст.- Л., 1975.

220. Национальная культурная политика в Российской Федерации: принципы и механизмы Текст. // Ориентиры культурной политики.- М., 1994.-№1.-С. 3-24.

221. Николаев, Г.В. Ритуал // Культурология XX век: энцикл. Т.2.- СПб., 1998.

222. Ницше, Ф. Избранные произведения в 3-х т. Текст. / Ф.Ницше.- М., 1994.

223. Ницше, Ф. Рождение трагедии из духа музыки Текст. / Ф.Ницше // Ницше, Ф. Избранные произведения. Стихотворения. Философская проза.- СПб., 1993.

224. Ницше, Ф. Так говорил Заратустра Текст. / Ф.Ницше.- М., 1990.

225. Ницше, Ф. Шопенгауэр как воспитатель Текст. / Ф.Ницше // Ницше, Ф. Избранные произведения.- М.,1993.

226. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений Текст. / С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова; РАН, Ин-т русского языка им. В.В. Виноградова.- 4-е изд., доп.- М.: Азбуковник, 1999,- 444 с.

227. Олпорт, Г. Личность: проблема науки или искусства? Текст. / Г.Олпорт // Психология личности. Тексты. / под ред. Ю.Б.Гиппенрейтер,

228. A.А.Пузырея.- М.: Изд-во МГУ, 1982.- С. 228-230.

229. Онуфриенко, Г.Ф. Культура и рынок за рубежом Текст. / Г.Ф.Онуфриенко // Ориентиры культурной политики М., 1993.- №5.-С.30-53.

230. Организационно-управленческие проблемы социально-культурной деятельности: поиски, прогнозы, технологии Текст.: тез. докл. / науч. ред.

231. B.Я. Суртаев. Ростов-н/Д.: Б.И., 2002. - 41 с.

232. Орлик, Ю. Как себя вести Текст. / Ю.Орлик, Э.Крижан.- Братислава, 1966.

233. Орлов, А. Сценическая модель как интегративный подход к личности Текст. / А.Орлов // Новые направления в гештальте, психодрамме и . Ч.2.- М: МИГИП, 1997.

234. Орлов, А.Г. О труде работников театрально-зрелищных учреждений.-М.: Профиздат, 1976.- 96 с.

235. Орлов, Г.П. Свободное время и гармоническое развитие личности Текст. / Г.П.Орлов. М., 1974. - 64 с.

236. Орлов, Г.П. Свободное время и личность Текст. / Г.П.Орлов-Свердловск, 1983. 175 с.

237. Орлова, Э. Социальная политика в сфере культуры Текст. / Э.Орлова // Ориентиры культурной политики-М., 1995.-№5.-С. 3-19.

238. Орлова, Э. Технология формирования и реализации социокультурной политики / Э.Орлова, Л.Филонов, А.Каменец // Ориентиры культурной политики.- М., 1996.- №6,- С. 3-68.

239. Ортега-Гассет, X. В поисках Гете Текст. / X. Ортега-Гассет. Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991.

240. Осмысление духовной целостности Текст.: Сб.статей.- Вып.З / Отв.ред. A.B. Медведев-Екатеринбург.: Изд-во Урал, ун-та, 1992 304 с.

241. Основы законодательства Российской Федерации о культуре Текст. .М, 1992.-37 с.

242. Островский, А.Н. О литературе и театре Текст. / А.Н.Островский.- М., 1986.

243. Пави, П. Словарь театра Текст. / П.Пави.- М., 1991.

244. Павленко, А.Н. Физика и театр: трагедия представления Текст. / А.Н.Павленко // Человек.- 1999.- №4.

245. Палеева, H.H. Проблема личности в русской классической драматургии.- М., 1992.

246. Панорама культурной жизни Вып.6 Текст.- М., 1993.- С.51-59.

247. Парамонов, Б. Конец стиля Текст. / Б.Парамонов.- М., 1997.

248. Пахомов, Н. Кризис в контексте глобальных проблем Текст. / Н.Пахомов // Вестник высш. шк. -1990.-№9.-С.1-12.

249. Пименов, Вл. Жизнь. Драматургия. Театр. Текст.: сб. / Владимир Пименов.- М.: Сов. писатель, 1966.- 375 с.

250. Пихлак, М.П. Педагогические условия реализации социализирующих функций общения в досуговых объединениях Текст.: Автореф. дис. . канд. пед. наук / М.П. Пихлак; Моск. гос. ун-т культ, и иск. М., 2000. -24 с.

251. Платон Гиппий Больший Текст. / Платон // Платон Собрание сочинений.- В 4-х т.- Т. 1.- М., 1990.

252. Платон Политика, или Государство Текст. / Платон // Платон Сочинения.- Ч.З.- М., 1968.

253. Подводный, А. Каббалистическая астрология.- Ч.1.- Текст. /

254. A.Подводный.- Воронеж, 1992.

255. Полякова, Е. Зеркало сцены: эволюция сценического образа в русском театре 18-19 век Текст. / Е.Полякова.- М.: Наука, 1994.- 352 с.

256. Попов, А.Д. Спектакль и режиссер Текст. / А.Д.Попов.- М.: ВТО, 1961.- 128 с.

257. Прозерский В. О коммуникативной функции искусства Текст. /

258. B.Прозерский // Художник и публика: межвуз. сб. науч. тр. / МК РСФСР, ЛГИ театра, музыки и кинематографии.- Л.,1981.-С.32-41.

259. Прозоровский, Л.М. Из прошлых лет. Театральные мемуары Текст. / Л.М.Прозоровский.-М.: ВТО, 1958.- 198 с.

260. Психология человеческих проблем Текст.: хрестоматия.- М., 1998.

261. Работа в театре = ТЬеа1епагЬек Текст.- Берлин, 1960.- 466 с.

262. Работа над образом. Труд актера Текст.- М., 1985

263. Радциг, И.С. История древнегреческой литературы Текст. / И.С.Радциг.-М., 1977.

264. Радьяр, Д. Астрология личности. Представление астрологических понятий и идей в свете современной психологии и философии Текст. / Д.Радьяр; пер. с англ.- М.: Антарис, 1991.

265. Ражников, В.Г. Психология творческого процесса дирижера Текст.: Автореф. дис. . канд. пед. наук / В.Г.Ражников.- М., 1973.

266. Ратнер, Я.В. Эстетические проблемы зрелищных искусств Текст. / Я.В.Ратнер.- М., 1980.

267. Регюнских, Л.Т. Игра как она есть или онтология игры Текст. / Л.Т.Регюнских.- М.; Липецк, 1997.

268. Рейнуотер, Д. Это в ваших силах. Как стать собственным психотерапевтом Текст. / Д.Рейнуотер.- М., 1992.

269. Розин, В. Культура и культурная политика Текст. / В.Розин, И.Жежко // Теоретические основания культурной политики: сб. науч. тр. РИК- М., 1993.-С. 39-46.

270. Ромах, О.В. Социология молодежного досуга Текст. / О.В.Ромах М.: МГИК, 1991.- 156 с.

271. Рудестам, К. Групповая психотерапия. Психокоррекционные: теория и практика Текст. / К.Рудестам.- М., 1993.

272. Руднев, В.П. Морфология реальности Текст. / В.П.Руднев.- М., 1996.

273. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века Текст. / В.П.Руднев.- М., 1997.

274. Садовский, М.М. Записки актера Текст. / М.М.Садовский.- М., 1975.

275. Сараф, Г. Культура духовность - профессия Текст. / Г.Сараф // Высш.образование в России,- 1996.- №2.- С. 114-117.

276. Саркисова, И.В. Свободное время и духовное развитие молодежи Текст.: Автореф. дис. . степ. канд. социол. Наук / И.В.Саркисова. -СПб., 1992.- 16 с.

277. Сартр, Ж.-П. Очерк теории эмоций Текст. / Ж.П.Сартр // Психология эмоций. Тексты.- М., 1984.

278. Сахновский-Панкеев, В.А. Соперничество содружество. Театр и кино. Опыт сравнительного анализа Текст. / В.А.Сахновский-Панкеев.- JL: Искусство, 1979.- 176 с.

279. Свасьян, К.А. Вступительная статья Текст. / К.А.Свасьян // Ницше, Ф. Избранные произведения.- М.: Просвещение, 1993.

280. Свободин, А.П. Театральная площадь Текст. / А.П.Свободин.- М., 1981.

281. Сиборн, Б. Некоторые рекомендации по работе с различными типами протагонистов Текст. / Б.Сиборн // Новые направления в гештальте, психодрамме и . Ч. 2.- М.: МИГИП, 1997.

282. Сизенко, Е.Е. Театроведческий факультет Текст. / Е.Е.Сизенко // Вестник высш.школы. 1989.- №12.- С. 57-59.

283. Смирнов, Б.А. Театр как вид искусства Текст. / Б.А.Смирнов.- Л., 1997.

284. Смолина, К. Сто великих театров мира Текст. / К.Смолина.- М.: Вече, 2001.- 479 с.

285. Сноу, Ч.П. Две культуры Текст.: сб. публицистич. работ / Ч.П.Сноу.-М.: Прогресс, 1973.- 142 с.

286. Советский энциклопедический словарь.- М.: Сов. энцикл., 1987.

287. Современное зарубежное литературоведение: энциклопед. справочник Текст.-М., 1996.

288. Соколов, А. До встречи в XXI веке; Диалог с современником Текст. / А.Соколов.- Ростов н / Д: Кн.изд-во, 1981.- 159 с.

289. Соколов, Э.В. Свободное время и культура досуга Текст. / А.В.Соколов.- Л.: Лениздат, 1977. 207 с.

290. Соколова, Р.И. Общечеловеческие ценности: к нетрадиционному пониманию Текст. / Р.И.Соколова //Свободная мысль.-1994.-№1.-С.52-61.

291. Сорочкин, Б. Финансирование культуры в новых экономических условиях Текст. / Б.Сорочкин, Н.Блохина, Е.Игнатьева // Ориентиры культурной политики. 1995 - №1- С. 3-11.

292. Социально-культурная деятельность: История. Теоретические основы. Сферы реализации. Субъекты. Ресурсы. Технологии Текст. / МГУКИ; Т.Г.Киселева, Ю.Д. Красильников. М.: Изд-во МГУКИ, 2001. - 136 с.

293. Станиславский, К.С. Моя жизнь в искусстве Текст. / К.С.Станиславский.-М., 1980.

294. Станиславским, К.С. Собрание сочинений в 9 томах Текст. / К.С.Станиславский.- М., 1989- 1991.

295. Степанов, Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка Текст. /Ю.С.Степанов.- М., 1998.

296. Стрельцов, Ю.А. Культурология досуга Текст.: учеб. пособие / Ю.А.Стрельцов. М.: МГУКИ, 2002. - 184 с.

297. Сурков, Е.Д. В кино и театре Текст. / Е.Д.Сурков.- М.: Искусство, 1977- 495 с.

298. Суртаев, В.Я. Молодежный досуг как социально-педагогическое явление Текст.: Автореф. дис. . докт. пед. наук / В.Я. Суртаев- СПб.,1995.-33 с.

299. Тайна порока или душа прост грязи Текст.- Харьков, 1995.

300. Таранов, П.С. Философская афористика Текст. / П.С.Таранов.- М.,1996.

301. Творческий процесс и художественное творчество Текст.- М.: Сов. художник, 1976.- 374с.

302. Театр и жизнь Текст.: Сб.ст.- Л.-М.: Искусство, 1957.- 420 с.

303. Театральная энциклопедия Текст. Т.1 А Глобус / Гл. ред С.С.Мокульский.- М.: Сов. энцикл., 1961.- 1214 с.

304. Театральная энциклопедия Текст. Т.2 Головацкий Кстуракис / Гл. ред С.С.Мокульский.- М.: Сов. энцикл., 1963.- 1216 с.

305. Театральная энциклопедия Текст. Т.З Кстчер Нежданова / Гл. ред П.А.Марков.- М.: Сов. энцикл., 1964.- 1086 с.

306. Театральная энциклопедия Текст. Т.4 Нежин Сярев / Гл. ред П.А.Марков.- М.: Сов. энцикл., 1965.- 1526 с.

307. Театральная энциклопедия Текст. Т.5 Табакова Яшугин / Гл. ред П.А.Марков.- М.: Сов. энцикл., 1967.- 1135 с.

308. Театральная энциклопедия Текст.- М.: Олма-Пресс Образование, 2000.- 320 с.

309. Театральная энциклопедия. Дополнения. Указания Текст. / Гл. ред П.А.Марков.- М.: Сов. энцикл., 1967.- 295 с.

310. Театральный альманах Текст.: Сб. ст. и материалов / Под ред П.Е.Безрукин.- М.: ВТО, 1946.- 274 с.

311. Театры Москвы Текст.: справ.- 2-изд. доп.- М.: Моск. рабочий, 1964.190 с.

312. Театры России Текст.: справ. Ч. 1 / МК РФ.- М., 1996.- 281 с.

313. Театры России Текст.: справ. Ч. 2 / МК РФ.- М., 1996.- 249 с.

314. Театры Российской Федерации в цифрах за 2000 год Текст. / Мин-во культуры РФ.- М.: ГИВЦ, 2001.- 111 с.

315. Теплов Б.М. Способности и одаренность Текст. / Б.М.Теплов // Теплов, Б.М. Проблемы индивидуальных различий.- М., 1961.- С. 9-20.

316. Ткаченко, А.Д. Игровой мир трансгрессивной сексуальности: основания к психопатологической феноменологии парафилий Текст. / А.Д.Ткаченко // Логос.- 1998.- № 1.

317. Товстоногов, Г.А. Круг мыслей Текст. / Г.А.Товстоногов.- Л., 1972.

318. Тойнби, А.Дж. Постижение истории Текст. / А.Дж.Тойнби.- М., 1991.

319. Толстой, Л.Н. О литературе Текст. / Л.Н.Толстой.- М., 1956.

320. Толстой, Л.Н. О Шекспире и драме Текст. / Л.Н.Толстой // Толстой, Л.Н. Что такое искусство?- М., 1985.

321. Трегубов, Л. Эстетика самоубийства Текст. / Л.Трегубов, Ю.Вагин.-Пермь, 1992.

322. Ульянов, М.А. Работаю актером Текст. / М.А.Ульянов.- М., 1987.

323. Унамуно, М. О трагическом чувстве жизни Текст. / Мигель де Унамуно.-М., 1996.

324. Успенский, П.Д. Новая модель вселенной Текст. / П.Д.Успенский.-СПб., 1993.

325. Фаст, Д. Язык тела Текст. / Д.Фаст,- Ростов н/Д., 1997.

326. Федоров, A.B. Киноискусство и художественное образование: Кинообразование. // Педагогика.- 2002.- №2.- С. 21-26.

327. Филатов, В.П. Научное познание и мир человека Текст. / В.П.Филатов.- М.: Политиздат, 1989.-270 с.

328. Философский энциклопедический словарь Текст. / редкол.: Л.Ф.Ильичев, П.Н.Федосеев, и др.- М.: Сов. энциклопедия, 1983.- 840 с.

329. Флиер, А.Я. О новой культурной политике России Текст. / А.Я.Флиер // Общественные науки и современность.- 1994.- №5.- С.14-25.

330. Фомин, Н. Искусство как коллективное поведение Текст. / Н.Фомин // Художник и публика: Межвуз. сб. науч. тр./ МК РСФСР, ЛГИ театра, музыки и кинематографии.- Л.,1981.-С.58-66.

331. Фохт-Бабушкин Ю.У. Художественная культура: Проблемы изучения и управления Текст. / Ю.У.Фохт-Бабушкин; МК СССР, АН СССР, ВНИИ искусствознания; отв. ред. А.Я.Зись.- М.: Наука, 1986.- 327с.

332. Фохт-Бабушкин, Ю.У. Искусство и духовный мир человека (об особенностях воздействия искусства на личность) Текст. / Ю.У.Фохт-Бабушкин.- М.: Знание, 1982.-112 с.

333. Франк, С.Л. Духовные основы общества Текст. / С.Л.Франк.- М.: Республика, 1992.-511 с.

334. Франкл В. Человек в поисках смысла Текст. / В.Франкл.- М.: Прогресс, 1990.

335. Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра Текст. / О.М.Фрейденберг,- М., 1997.

336. Фуко, М. Theatrum philosophicum Текст. / М.Фуко.- Екатеринбург, 1998.

337. Фукс, Э. Иллюстрированная история нравов. Буржуазный век Текст. / Э.Фукс.- М., 1994.

338. Фукс, Э. Иллюстрированная история нравов. Галантный век Текст. / Э.Фукс.-М., 1994.

339. Хайям О. Рубай (Четверостишия) Текст. / Омар Хаям.- М., 1956.

340. Хайям О. Трактаты Текст. / Омар Хаям.- М., 1961

341. Хаксли, О. Вечная философия Текст. / О.Хаксли.- М., 1997.

342. Хализев, В.Е. Драма как род литературы (поэтика, генезис, функционирование) Текст. / В.Е.Хализев.- М., 1986.

343. Хализев, В.Е. Теория литературы Текст. / В.Е.Хализев.- М., 1999.

344. Харрис, Т.А. Я о'кей, ты - о'кей.- Текст. / Томас А.Харисс.- М.: Смысл, 1997.

345. Харькин, В.Н. Импровизация. Имировизация? Импровизация! Текст. / В.Н.Харькин.- М. ИЧП «Издательство магистр», 1997.

346. Харькин, В.Н. Педагогическая импровизация Текст.: Метод, реком. / В.Н. Харькин.- Глазов, 1987

347. Хейзинга, Й. Homo Ludens Текст. / Й.Хейзинга.- М., 1992.

348. Холмс, П. Классическая психодрама: обзор Электронный ресурс.-Режим доступа: www. URL: http://file://c/work/psixodr.html.- 10.12.2004 г.

349. Художественная культура и развитие личности Текст. / Сост. Ю.А.Лукин, А.А.Ломтадзе, А.В.Русецкий и др.; ред. кол. Ю.А.Лукин и др.- М.: Мысль, 1978.-186 с.

350. Художественная энциклопедия: иллюстративный словарь искусств и художеств.- Т.1.- Текст.- СПб., 1986.

351. Художник, сцена, экран Текст.: сб. ст. / сост Е.Ракитина.- М.: Сов. худ., 1975.- 318 с.

352. Хюбшер, А. Мыслители нашего времени Текст.: Справ, по философии Запаса XX века.- М.: ЦТР МГП ВОС, 1994.

353. Царев, М. Мир театра Текст.: кн. для учителя / М.Царев.- М.: Просвещение, 1987.- 255 с.

354. Царев, М. Неповторимые мгновенья Текст. / М.Царев.- М., 1975

355. Цивилизация. Культура. Личность. Текст. / РАН, Ин-т человека; отв. ред. В.Ж.Кедде.- М.: Эдиториал УРСС, 1999.- 224 с.

356. Цимбал, С.Л. Театр новизна и театр - современность Текст. / С.Л.Цимбал.- М.: Искусство, 1964.-312 с.

357. Чалая, 3. Проблемы театра в эстетике Дидро Текст.: попул. очерк / З.Чалая.- М.: Худ. лит., 1936.- 173 с.

358. Человек в информационном пространстве цивилизации: культура, религия, образование Текст.: Тез. докл. междунар. науч. конф. 19-21 сент. 2000 г.- Краснодар, 2000.- 438 с.

359. Шайтанова, А. Искренность и игра как модусы поведения человека Текст. / А. Шайтанова // Человек.- 1995.- №4.

360. Шевченко, В.Н. Духовность, деятельность, культура Текст. / В.Н.Шевченко // Свободная мысль.- 1993.- №5.- С. 81-89.

361. Шекспир, В. Полное собрание сочинений в 8 т. Текст. / В.Шекспир.-М., 1957-1960.

362. Шеллинг, Ф.В.И. Система трансцендентального идеализма Текст. / Ф.В.Й.Шеллинг // Сочинения в 2-х т.- М., 1987.

363. Шестов, Л. Кьеркегор и экзистенциальная философия Текст. / Л.Шестов.- М., 1993.

364. Шибутани, Т. Социальная психология Текст. / Т.Шибутани; пер. с англ.- Ростов н/Д., 1998.

365. Шиллер, Ф. Собрание сочинений в 6 т.- Текст. / Ф.Шиллер.- М., 1950.

366. Шиллер, Ф. Собрание сочинений в 8 т.- Текст. / Ф.Шиллер.- М., 1957.

367. Шмаков, В. Основы пневматологии: теоретическая механика становления Духа Текст. / В.Шмаков.- Киев, 1994.

368. Шмаков, В. Закон синархии и учение о двойственности иерархии монад и множеств Текст. / В.Шмаков.- Киев, 1994.

369. Шмаков, В. Священная книга Текст. / В.Шмаков.- Киев, 1994.

370. Шоу, Б. О драме и театре Текст. / Б.Шоу.- M., 1963

371. Щебатых, Ю. Искусство обмана Текст. / Ю.Щербатых.- М., 1998.

372. Энгельс, Ф.Ф. Лассалю, 18 мая 1859 г. Текст. // Маркс, К. Сочинения / К.Маркс, Ф.Энгельс.- 2-е изд.- Т.29.

373. Эпштейн, М. Парадоксы новизны Текст. / М.Эпштейн.- М., 1988.

374. Эстетика Текст.: Словарь.- М., 1985.

375. Эфрос, А. Репетиция, любовь моя Текст. / А.Эфрос.- М., 1975.

376. Якимович, А. Сюрреализм и Сальвадор Дали Текст. / А.Якимович // Дали, С. Дневник одного гения.- М., 1991.

377. Birringer, J. Theatre, theory, postmodernism Text. / J.Birringer.-Bloomington; India polis, 1991.

378. Dort, В. La representation emansi pee Text. / B.Dort.- Paris, 1988.- 18 p.

379. Mnouchkine, A. En plein soleil Text. / A.Mnouchkine // Fruits.- 1984.-№3.- P.34.

380. Ulmer, G. Applied grammatology Text. / G.Ulmer.- Baltimor, 1988.- 277 p.

381. Worthen, W.B. Modern drama and the théorie of theatre Text. / W.B.Worthen.- Los Angeles: Oxford, 1992.