автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Явление девиации в лексике современного немецкого языка

Полный текст автореферата диссертации по теме "Явление девиации в лексике современного немецкого языка"

На правах рукописи

НЕФЁДОВА Любовь Аркадьевна

ЯВЛЕНИЕ ДЕВИАЦИИ В ЛЕКСИКЕ СОВРЕМЕННОГО НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва -

2003

Работа выполнена на кафедре лексики и фонетики немецкого языка факультета иностранных языков Московского педагогического государственного университета

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор ДЕВКИН Валентин Дмитриевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ГУМОВСКАЯ Галина Николаевна

доктор филологических наук, профессор РАДЧЕНКО Олег Анатольевич

доктор филологических наук, профессор ФИЛИЧЕВА Нинель Ильинична

Ведущая организация: Московский государственный лингвистический университет

диссертационного совета Д 212.154.16 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119571 Москва, проспект Вернадского, д.88, ауд._.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Mill У (119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1)

Защита состоится

2003 года в 10 часов на заседании

Автореферат разослан « 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Мурадова JI.A.

1ооЗ-А

Существование в языках лексических единиц девиация, отклонение, исключение, иррегулярность, аномалия, асимметрия позволяет сделать вывод о том, что носители языков, познавая окружающий мир, обратили внимание на противопоставление одних объектов, явлений другим. В данном факте прослеживаются общечеловеческие закономерности познания, общность представлений об окружающем мире в разных культурах. Данный факт свидетельствует также о том, что носители язьтка вычленяют в окружающем мире фрагмент действительности, которому свойственны определенные признаки. Следовательно, представителями разных культур выделяется понятийная категория отклонения, или девиации, (аномальности/ анормальности, иррегулярности, исключения), соотносимая с классом предметов и явлений, для которых присущ признак «отклоняющийся от нормы, правила» «иррегулярный», «аномальный».

Очевидно, что природа и общество постоянно нарушают свои правила и нормативы. Постоянно нарушаются и правила, регулирующие употребление языка, наблюдаются асистемные явления в системе языка. Поэтому комплексное исследование явлений, представляющих собой различные отклонения в системе языка и ее реализации, представляет собой актуарное исследование.

Вопрос об отклонениях от правил, норм, закономерностей постоянно затрагивался в работах зарубежных и отечественных лингвистов, но обычно в качестве вопроса, сопутствующего исследованию другах проблем. Однако проблематика девиаций относится к центральной теме языкознания, которая постоянно нуждается в новом осмыслении.

Девиативные явления стали объектом исследований античных филологов, как термины в научном сознании закрепились концепты «аномалия», «асимметрия». С развитием лингвистической науки менялось содержание данных терминов, концепт «иррегулярность» стал термином в лингвистике. При этом в поле зрения лингвистов попадали различные языковые единицы и явления языка, описания которых основывались на признании их девиативности. Однако до настоящего момента нет систематического, полного исследования явления девиации в свете новой мегапарадигмы лингвистического знания, в центре которой находятся антропологическая, когнитивная и коммуникативная составляющие.

В данном исследовании в качестве основного понятия, включающего явления аномалии и иррегулярности, рассматривается понятие «девиация», которое представлено как фрагмент концептуальной картины мира, как концептуальное поле. Концепт «девиация» выступает одним из блоков фрейма, в котором он противопоставлен блоку «соответствие правилу, норме, закономерности». Оба блока объединяются концептами «правило», «норма», «закономерность».

Для выявления онтологической сущности концепта «девиация» представляется целесообразным подробнее остановиться на описании структурирования концептуального поля, объединяющего концепты «правило», «норма», «закономерность», а также на описании, отношений,, складывающихся между данными концептами внутри единого поля. СЯ^йМШУМ^ЦЛё сонцепт «девиация» расплывчат; его границы не могут быть четто^^^МгДевк ации не

1 о»

представляют собой гомогенный класс феноменов, а выступают в различных формах и затрагивают различные аспекты. Кроме того, явление, которое на данный момент интерпретируется как девиация, отклонение, исключение может со временем стать нормативным, регулярным явлением.

Без сомнения концепт «девиация» и близкозначные концепты «иррегулярность», «аномалия», создающие концептуальное поле девиации, являются универсальными, присущими всем культурам, но наряду с этим они характеризуются специфическими чертами в каждой культуре. Национальной спецификой эти концепты обладают в немецкой культуре, что проявляется при сопоставлении их с аналогичными концептами в русской культуре.

Явление девиации не получило всестороннего освещения ни в отечественной, ни в зарубежной лингвистике. Многие аспекты иррегулярностей на материале немецкого и русского языков были объектом исследований В.Д. Девкина. Связь аномалий и языка рассматривалась в работах Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой. Семантические аномалии, аномальные высказывания и диалоги анализировались в работах В.В. Виноградова, Т.В. Булыгиной и А.Д. Шмелева, Е.В. Падучевой, Т.М. Николаевой.

Грамматические ирегулярносги исследовали Ф. Планк (морфологические иррегулярности на материале немецкого языка) и Дж. Лакофф (синтаксические иррегулярности на материале английского языка).

В словообразовании наряду с понятиями «продуктивность/непродуктивность» используются понятия «регулярность/нерегулярность». Ю.Д. Апресян применяет понятая «регулярность/нерегулярность» к многозначности.

Проблема девиаций как различных отклонений продолжает оставаться актуальной в языкознании, так как до настоящего времени нет однозначного ответа на вопрос, что такое регулярное правило и исключения из него.

Объектом данного исследования являются девиатавные явления в лексике современного немецкого языка, предметом исследования - слово, лексическая единица языка. Таким образом, в работе разрабатываются проблемы лексических девиаций.

Научная новизна исследования состоит в том, что в работе понятие лексической девиации рассматривается в когнитивном и в коммуникативно-прагматическом плане: как концептуальная категория, а также через призму теории и практики коммуникации (теории дискурса и речевых актов). В настоящее время наблюдается определенная теоретическая неразработанность этого объекта исследования, которая в значительной степени обусловлена тем, что:

- не разработано понятие лексической девиации;

- в лингвистической литературе девиации описываются как языковое употребление, нарушающее грамматические правила или языковые нормы и конвенции; в соотвесгвии с таким взглядом девиации систематизируются по языковым уровням: фонологическому, морфологическому, синтаксическому, семантическому и прагматическому;

- при существующем подходе к проблеме девиаций вне поля зрения лингвистов остается описание различных отклонений от закономерностей в системе языка;

- при исследовании проблемы девиаций акцент делается на грамматических девиациях;

- одно из центральных для данной работы понятий «девиации в коммуникации» как нарушения норм общения не разработано в современной лингвистической литературе; его описание представляет собой новый ракурс исследования.

Лингвистическое исследование концепта «девиация» в целом интересно потому, что его сущность выявляется на фоне таких центральных концептов языка и коммуникации, как правило, норма, закономерность, стандарт, конвенция. Кроме того, концепт девиация является конституентом важнейшего концепта ангропосферы поведение человека.

Внимание лингвистов, изучающих язык в повседневной речевой практике, было долгое время сосредоточено на исследовании успешной коммуникации, успех которой объяснялся применением правил, или конвенций. Однако коммуникация, в которой коммуниканты нарушают правила, или конвенции, имеет место в повседневной жизни людей. Как показывает индивидуальный речевой опыт каждого человека, это явление наблюдается довольно часто. Поэтому рассмотрение коммуникативных проблем и сбоев как следствие нарушений правил представляет для лингвистики значительный интерес.

Теоретическая значимость работы заключается в комплексном исследовании проблем языка и коммуникации: в применении структурно-семантического и функционального анализа для выявления онтологической сущности явления девиации. В работе исследуются проблемы, разрабатываемые в теории номинации и референции, в теории словообразования, в когнитивной и коммуникативно-прагматической теории языка.

Системное описание явления языковых и коммуникативных девиаций позволяет внести вклад в разработку актуальных теоретических вопросов современного языкознания. Работа является попыткой выйти за пределы языковой системы и связать ее с тем, что мы знаем о порождении и восприятии речи, о поведении человека в процессе коммуникации.

Практическая ценность диссертации определяется тем, что полученные результаты могут использоваться в курсах лексикологии и словообразования немецкого языка, а также в спецкурсах по проблемам теории коммуникации, лингвистической прагматики. Результаты исследования важны в практике преподавания немецкого языка как иностранного, так как девиативные явления в языке и коммуникации представляют большие трудности для обучаемых.

Правильная интерпретация лексических девиаций, а также отклонений от норм общения и их репрезентаций в лексике современного немецкого языка, несомненно, повышает языковую и коммуникативную компетенцию студентов, изучающих немецкий язык как иностранный.

Материалом для исследования послужили примеры из словарных статей компетентных лексикографических источников (толкового словаря немецкого языка Дуден в 10 томах, электронной версии словаря), из электронного корпуса текстов Института немецкого языка в Маннгейме, из немецкой прессы и публикаций в Интернете, художественной литературы.

Основная цель работы заключается в выявлении и систематизировании лексических девиаций в системе языка и ее реализации, описании девиативных явлений в лексике как отклонений от языковых и коммуникативных норм.

В соответствии с целью работы решаются следующие конкретные задачи:

- определить сущность явления языковой и коммуникативной девиации; рассмотреть содержание лингвистических терминов «девиация», «иррегулярность», «аномалия», «асимметрия»;

- описать концептуальное поле девиации;

- уточнить понятие стандартности слова, а также лексической девиации в системе языка и ее реализации; описать лексические единицы - отступления от стандарта в системе языка; рассмотреть лексические девиации сквозь призму нарушения правил номинации (нестандартные формы, семантические/концептуальные отклонения) и референции;

- описать лексические единицы - продукты девиативного словообразования, выявить окказиональные и особые способы словообразования, а также особенноста реализации узуальных способов словообразования;

- выявить особенности функционирования лексических единиц в диалогическом дискурсе; описать функционирование лексических единиц в дефектных синтагмах при сбоях в линейном развертывании речи; описать неконвенциональные лексические единицы как отклонения от принятых конвенций общения и лексические единицы - репрезентанты нестандартных речевых действий; как маркеры дефектного диалогического дискурса;

- выявить и систематизировать лексические единицы - репрезентанты отклонений от норм в процессах порождения и восприятия речи; описать лексическую репрезентацию речевых действий приведения коммуникантов в нормативные «рамки».

Методика исследования предопределена целью работы и поставленными в ней задачами. В работе применяются:

- структурно-семантический метод анализа девиативных лексических единиц на основе словарных дефиниций и выявления семантической трансформации слова при его реализации в дискурсе;

- метод функционального анализа, описания функционирования слова в диалогическом дискурсе;

- метод сопоставительного анализа нормативных и девиативных лексических единиц;

- метод дискурсивного анализа языкового материала посредством соотнесения его с экстралингвистаческими характеристиками, учетом социальных и культурологических условий использования языка.

%

»

Положения, выносимые на защиту:

1. Таксономия явления девиации на основе концептуальной категоризации этого понятия позволяет различать «языковые» и «коммуникативные» девиации как явления различной природы.

2. Явление девиации наблюдается на лексическом уровне языка.

3. Различаются лексические девиации системы языка и ее реализации. В системе языка лексические девиации представляют собой нестандартные явления (лексические единицы нестандартной формы и семантические/концептуальные отклонения), которые находят отражение в нарушениях правил номинации (присвоения имени денотату) и референции (соотнесения имени с референтом). Лексические девиации представляют собой новообразования - продукты окказиональных и особых способов словообразования, а также особенностей реализации узуальных способов словообразования. При функционировании слова в речи девиациями являются различные нарушения правил словоупотребления.

4. Лексические девиации классифицируются как явления системы языка и его реализации, с одной стороны, и как мстаязыковые явления - лексические репрезентации отклонений от норм в процессах порождения и восприятия речи, с другой стороны.

Апробация работы. Основные положения диссертации были апробированы в период с 1998 по 2002 г. в докладах и выступлениях на конференциях в Москве (Международный коллоквиум, посвященный 100-летию со дня рождения Л. Вайсгербера, в Московском городском педагогическом университете, 1999 г.; Международная научная конференция «Язык и культура» в Институте иностранных языков, 2001 г.; 9-ая Международная конференция «Россия и Запад: диалог культур» в МГУ им. М.В. Ломоносова, 2002 г.), Санкт-Петербурге (Международная научная конференция «Информация - Коммуникация - Общество (ЙКО 2002)» в Санкт-Петербургском государственном электротехническом университете «ЛЭТИ», 2002 г.), Тамбове (Вторая международная школа-семинар «Когнитивная семантика», 2000 г.; международные конференции «Филология и культура», 1999, 2001 г. в 11У им. Г.Р.Державина), Дортмунде (Германия) (лингвистический коллоквиум в Институте немецкого языка и литературы Дортмундского университета, 2001 г.), на заседаниях кафедры лексики и фонетики немецкого языка Московского педагогического государственного университета, 1999-2002 г., а также отражены в публикациях по теме исследования.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, пяти глав, Заключения, библиографического списка, включающего списки использованных словарей и источников примеров.

Во Введении обосновываются актуальность, теоретическая значимость и практическая ценность работы, определяются предмет и методы исследования, формулируются его цели и задачи. Излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе рассматриваются понятия «лингвистическая» и «коммуникативная» девиация.

Последующие главы представляют собой исследования проблемы лексических девиаций в соответствии с различением двух аспектов анализа слова: словоцентрического (лексикоцентрического), при котором слово исследуется в лексикографическом плане, и текстоцентрического, при котором слово рассматривается с позиций функционирования в тексте/дискурсе.

Вторая и третья главы посвящены лексическим девиациям, рассматриваемым в парадигматическом аспекте.

Во второй главе описываются девиации в технике номинации и референции. Рассматриваются нестандартные формы и семантические отклонения на лексическом уровне.

В третьей главе описываются девиации в словообразовании. В центре внимания находятся нестандартные новообразования как продукт особых типов словообразования.

В четвертой главе лексические девиации представлены в синтагматическом аспекте, в процессе функционирования в диалогическом дискурсе'.' В центре внимания находятся лексические единицы, нарушающие нормы коммуникации и являющиеся причиной коммуникативных сбоев.

В пятой метаязыковой главе как девиации на уровне лексики рассматриваются лексические единицы, отражающие отклонения от норм в процессе речевой деятельности - нарушения норм производства/порождения и восприятия речи.

В Заключении обобщается рассмотренный материал, и подводятся итоги исследования.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Языковые и коммуникативные девиации» выявляется сущность понятия «девиация». Отмечается, что термин «девиация» не распространен в отечественной лингвистике. Однако в германистике это понятие содержится во многих лингвистических справочниках, но предпочтение отдается исконно немецкому слову Abweichung «отклонение», под которым понимают языковое употребление, нарушающее грамматические правила или языковые нормы и конвенции.

В данйом исследовании термин «девиация» имеет более широкое толкование. Наблюдения над лексическим материалом в системе языка и ее реализации показывают, что очень многие явления в лексике (помимо нарушений правил и норм словоупотребления) воспринимаются как разного рода отклонения от стандарта, общего представления о нормативном, закономерном, логичном. Эти отклонения затрагивают как форму слова, так и его семантику в парадигматическом у синтагматическом аспектах. Отклонения в словоупотреблении не сводятся только к нарушениям грамматических правил. Слово, функционируя в речи как номинативная единица языка (служащая для обозначения денотата) и как единица референции (соотносящая

номинации с референтом), подчиняется определенным правилам номинации и референции. В словообразовании действуют свои правила. И далее в процессе коммуникации слово, будучи эквивалентом или конституентом высказывания, служащим для выражения речевого действия, функционирует в соответствии с коммуникативными нормами и конвенциями, действующими в каждом дискурсе.

Таким образом, термин «девиация», эквивалент очень широкого понятия «отклонение», включает как отклонения разного рода в языке (включая систему языка и языковое употребление), так и отклонения в процессе коммуникации. Поэтому девиация понимается как лингвистическая девиация - отклонение в языковой системе и ее реализации и коммуникативная девиация - отклонение в процессе коммуникации.

Базисными компонентами концептуального поля девиации выступают концепты «правило», «норма», «конвенция», а также «закономерность», «стандарт». Девиативны те явления, которые нарушают те или иные правила, нормы, конвенции; отклоняются от стандарта, не подчиняются закономерностям, выступают как проявления алогичности, парадоксальности, курьезности.

В работе рассматривается проблема соотношения язык - речь - норма -узус. Разделяется распространенное мнение, что речь, которая служит способом реализации общения, не тождественна языку, понимаемому как система объективно существующих, социально закрепленных знаков, соотносящих понятийное содержание и типовое звучание, а также как система правил их употребления и сочетаемости. В отличие от языка, образуемого регулярными чертами своих единиц и отношений между ними, речь допускает элементы случайного и неупорядоченного.

Очевидно, что язык как средство общения должен быть системно организован. Он должен представлять собой определенную сумму фиксированных норм и правил для обеспечения его понимания всеми членами общества.

Э. Косерю, указывая на недопустимость резкого различия между языком и речью, выделял помимо оппозиции язык - речь норму, понимаемую как социально закрепленный узус - обязательные формы и стереотипы, принятые в данном обществе. К норме он относил как явления речи, например, ситуативно обусловлейные стереотипы, так и явления языка, такие, как отклоняющиеся от продуктивного образца парадигмы склонения и спряжения. Так, в системе языка и речи был выявлен некоторый «окаменевший» компонент, охраняемый от изменений нормирующей деятельностью общества. Норма, таким образом, отличается от функциональной системы тем, что она предполагает существование в языке явлений несистемного характера, т.е. не составляющих оппозиций, но, тем не менее, необходимых.

Как известно, основными компонентами структуры языка являются словарь и грамматика. Слово, будучи средством номинации предметов и их свойств, а

также явлений, отношений действительности, конституирует статичный словарь языка и в готовом виде воспроизводится в речи.

Грамматика в отличие от словаря является динамичным механизмом, состоящим из грамматических значений и системы правил, «которые строят из элементарных смысловых блоков сложные смысловые структуры и в то же время ставят этим структурам в соответствие определенные языковые последовательности» (Кибрик 1998: 605).

Грамматические правила - основополагающие правила, устанавливающие связь между значением (планом содержания) и звучанием (планом выражения). Но важная роль в языке принадлежит также лексическим, к которым относятся словообразовательные правила и правила референции и номинации.

Девиации коррелируют с понятием асимметрии в языке и речи -отступлением от упорядоченности, регулярности, единообразия в строении и функционировании языковых единиц, которая возможна в системе языка, структуре и функционировании.

Асимметрия структуры выражается в нарушении однозначного соотношения означаемого и означающего. В парадигматических отношениях это создает явления полисемии, омонимии, синкрегизма и синонимии, параллельных средств выражения - несколько означающих соотносятся с одним означаемым и несколько означаемых совмещаются в одном означающем, что нарушает порядок в языковой системе.

Функциональная асимметрия наблюдается, когда для выражения одного и того же содержания используются различные языковые формы. Значение речевого акта не сводится к значению входящего в него пропозиционального содержания. Одна и та же пропозиция может реализовать различные коммуникативные целеустановки говорящего и функционировать в качестве различных речевых актов.

Таким образом, явление асимметрии - отступление от регулярности в строении и функционировании языкового знака, нарушение дуализма языкового знака, но это «узаконенный» языковой факт.

Понятие «девиация» включает понятия «иррегулярность» и «аномалия». В германистике языковая иррегулярность рассматривается как «отклонение от принятого употребления языка». В.Фляйшер использует термины «регулярный»/«иррегулярный» для обозначения отношения между значением отдельных лексических единиц и значением всего предложения. Иррегулярное отношение между значением слов-компонентов фразеологизма, с одной стороны, и значением фразеологизма, с другой стороны, - основа фразеологизма (Fleischer 1982: 35).

В отечественной лингвистике иррегулярности и маргиналии, а также асимметрия в широком смысле слова, находятся в центре научного интереса В.Д.Девкина, исследующего это явление на материале немецкого и русского языков.

Термин «аномалия» включает много таких же смысловых компонентов, что и термин «иррегулярность». Нередко одно и то же явление интерпретируется

как иррегулярность и аномалия. В словаре лингвистических терминов О.С.Ахмановой приводится следующее определение аномалии: «Аномалия -несоответствие общему или стандартному типу формообразования, построения и т.п., отклонение от нормы» (Ахманова 1969:48).

ТВ.Булыгина и А.Д.Шмелев, используя термин «языковая аномалия», дают следующую дефиницию аномальных языковых явлений: «Аномальными называют явления, которые нарушают какие-либо сформулированные правила или интуитивно ощущаемые закономерности» (Булыгина, Шмелев 1997: 437).

В настоящее время лингвистический термин «аномалия» употребляется лишь для обозначения нерегулярного характера какой-нибудь формы или конструкции, называемой аномальной (unregelmäßig), по отношению к типу, системе, правилу, регулирующему данную категорию: pris от prendre аномально по отношению к rendu, tendu, vendu от rendre, tendre, vendre (Марузо 1960: 30). Автор словаря лингвистических терминов предостерегает от смешения понятия «аномальный» с понятием «неправильный», «ненормальный». В приведенном выше примере pris является как раз этимологически правильной формой в противоположность примеру rendu, представляющему собой форму, воссозданную по аналогии (Марузо, там же).

Взгляд на аномалии Ж.Марузо разделяет В.Фляйшер. Как нерегулярные, единичные формы в составе фразеологизмов немецкого языка В.Фляйшер описывает лексические, морфологические и синтаксические аномалии (Fleischer 1982). Речь идет о фразеологизмах с уникальными компонентами-словами, форматив которых вообще не встречается вне фразеологизма, например, существительные in Mißkredit bringen, прилагательные klipp und klar, глаголы etw. nicht wahrhaben, иноязычные слова die Leviten lesen.

С.В.Кодзасов, описывая номинации голоса в русском языке, выделяет группу номинаций аномального произнесения (глаголы «аномальной речи»).

Широко распространен в лингвистике термин «семантическая аномалия», под которым понимается нарушение правил сочетаемости языковых единиц -неправильность в реализации синтагматических отношений. Таким образом, семантическая аномалия - это синтагматическая несовместимость лексем на основе нарушения синтаксических или семантических ограничений, нарушение совместимости семантических признаков лексем. Отмечается, что семантическая аномалия может быть непреднамеренной - ляпсусом, или стилистической ошибкой. Преднамеренная семантическая аномалия -метафора.

Девиации наблюдаются как в системе языка, так и в языковом употреблении. Девиации системы языка - это языковые единицы, не соответствующие стандартным формам и конструкциям, нарушающие построения парадигм склонения и спряжения.

В системе немецкого языка наблюдается множество нерегулярных форм на всех его уровнях. В морфологии - это многочисленные формы, нарушающие общие образцы, парадигмы, модели построения. В синтаксисе нерегулярность построения предложения выражается в особом порядке слов.

Таким образом, девиации системы языка - различные нарушения в парадигмах склонения или спряжения, парадигматическая лакунарность, вариативность форм, неполнота или избыточность конструкций, их необычное построение. Девиации системы языка не нарушают норм языкового употребления. Эти явления нормативны.

В процессе речевого общения коммуниканты ориентируются на языковые нормы, т.е. нормы языкового употребления. Девиации языкового употребления - это нарушения языковых норм (преднамеренные и непреднамеренные ошибки).

Коммуникативные девиации представляют собой отступления от принятых основных правил коммуникации. Правила коммуникации наряду с правилами эмоциональности являются социальными правилами.

Правила коммуникации, или постулаты речевого общения, сформулированы Г.П.Грайсом для участников коммуникации как норма речевого поведения адресанта и адресата. Это требования к содержанию и форме высказывания, к объему и качеству передаваемой информации, в соответствии с которыми говорящий должен нормировать количество и качество передаваемой информации (избегать малоинформатавных, пустых фраз; сообщать истинную информацию, давать обоснованные оценки), не уклоняться от темы разговора, излагать свои мысли в четкой, ясной недвусмысленной форме.

Наряду с правилами, или постулатами, речевого общения говорят о «законах нормального речевого общения» (Булыгина, Шмелев 1997:449).

Согласно Дж.Остину, заложившему основы теории речевых актов, выполнить речевой акт значит: произнести членораздельные звуки, принадлежащие общепонятному языковому коду; построить высказывание из слов данного языка по правилам его грамматики; снабдить высказывание смыслом и референцией, т.е. соотнести с действительностью, осуществив речение; придать речению целенаправленность, превращающую его в иллокутивный акт, т.е. выразить коммуникативную цель в ходе произнесения некоторого высказывания; вызвать искомые последствия, т.е. воздействовать на сознание или поведение адресата, создать новую ситуацию. Чтобы правильно понять речевой акт и адекватно отреагировать на него, необходимо правильно интерпретировать его иллокутивную силу.

В отношении речевых актов правила, составляющие общий принцип коммуникации (принцип коммуникативного сотрудничества), могут быть сформулированы так: не совершай непонятных, неискренних, избыточных, бессмысленных речевых актов, а также таких, которые не связаны соответствующим образом с предшествующими речевыми актами.

Правила общения не ограничиваются соблюдением «принципа коммуникативного сотрудничества». Не менее важным принципом общения выступает «принцип вежливости», сформулированный Э.Личем (Leech: 1985).

В соответствии с данными принципами нормой общения является кооперативно-хоноративный тип дискурса. Коммуниканты стремятся достичь

и

взаимопонимания, они вежливы, тактичны, соблюдают речевой этикет, доброжелательно, с пониманием относятся друг к другу.

Коммуникативные девиации - это нарушения постулатов речевого общения:

- несоблюдение принципа сотрудничества (кооперации), преднамеренное нарушение основного требования общения - ориентации на взаимное понимание, т.е. коммуниканты руководствуются принципом «некооперации» (Т.М.Николаева), происходит «коммуникативный саботаж»;

- нарушение принципа вежливости, несоблюдение норм речевого этикета.

Нарушения основных принципов общения создают девиативный дискурс.

Такой дискурс построен не по принятым правилам. Несогласованность иллокутивных актов создает несвязность реплик в дискурсе. Например, за вопросом следует не ответ на него, а различные варианты вербальных и невербальных реакций адресата: вопрос адресанта - вопрос адресата, его молчание или высказывание не по существу.

Девиации коммуникации находят выражение также в девиативных речевых актах.

Речевые акты, нарушающие правила речевого поведения, не выполняют основные требования, предъявляемые к ним. В таких речевых актах:

- используется непонятный адресату языковой код; языковой код не является общепонятным или понятен определенному кругу лиц («ученый язык», использование терминов и профессионализмов, диалектизмов и т.д.);

- высказывание строится с нарушением правил грамматики (например, словосочетания допускают их двоякое толкование);

- смысл и референция высказывания неясны адресату, так как нарушены правила референции, или адресат не понимает, что имеет в виду говорящий, какой смысл он вкладывает в свои слова;

- коммуникативная цель высказывания не выражена ясно; непонятно, какой иллокутивный акт намерен совершить говорящий;

- речевой акт не достигает предполагаемого перлокугивного эффекта.

Таким образом, в коммуникации могут нарушаться правила выполнения

речевых актов говорящим. С другой стороны, могут нарушаться правила интерпретации речевого акта адресатом.

Неадекватная реакция адресата на эксплицитное высказывание -свидетельство намеренного нарушения правил общения. Напротив, в случае буквального истолкования имплицитного высказывания собеседником нельзя с уверенностью говорить о нарушении принципа коммуникативного сотрудничества.

Во второй главе «Девиации в технике номинации и референции. Нестандартные формы / семантические отклонения» выявляется сущность понятия «лексическая девиация». Для этого рассматривается соотношение слова и правила.

Под лексическими правилами понимаются, прежде всего, правила номинации и правила сочетания слов в предложении, соединения предложений/фраз в тексте, так как предложения могут представлять собой

клишированные фразы, являющиеся готовыми к употреблению единицами ментального лексикона. Лексическими правилами являются, без сомнения, также правила референции - соотнесения номинации с референтом.

Обычно слова готовы к употреблению, а вновь создаются в речи словосочетания и предложения. То, что слова формируются в речи, представляет собой отступление от нормы. Таким образом, все окказионализмы, привлекаемые в речи как замены регулярно применяемых лексем, представляют собой лексические девиации.

Но и в лексической подсистеме языка наблюдаются отступления от стандарта, производящие впечатление парадоксов, курьезов. Понятие стандартности слова в парадигматическом аспекте наиболее полно разработано Е.В. Розен в работе «Параметрия стандартных словарных инноваций» (Розен 1969). Стандартность и нестандартность распространяются на внешнюю и внутреннюю организацию слова. Внешняя форма слова определяется характером фонетического облика и структурно-морфологической организации слова, внутренняя - характером организации внутренней формы слова, мотивации его значения. Следовательно, нестандартное слово обладает нестандартной фонетической формой, нестандартной морфологической организацией, отсутствием мотивационного значения.

Понятие нестандартности слова включается в понятие лексической девиации. Сквозь призму лексических отклонений рассматриваются многие языковые факты на лексическом уровне, которые затрагивают вопросы формы и семантики слова, например, парадоксы конвенционализации значения некоторых слов, семантическую алогичность, а также многие проблемы техники номинации и референции.

Как девиации в технике номинации рассматриваются номинации нестандартной формы, среди которых различаются два вида номинаций. Во-первых, это номинации, отличающиеся от стандартных форм квалитативно, т.е. имеющие необкгчный звуковой состав, необычную линейную сочетаемость звуков. Во-вторых, это номинации, отличающиеся квантитативно, т.е. нарушающие стандарты длины слова. В квантитативном аспекте номинации нестандартной формы подразделяются на необычно длинные и необычно короткие слова.

Среди номинаций нестандартной формы в квалитативном аспекте описываются иноязычные заимствования и лексические инновации.

Критериями, позволяющими рассматривать иноязычные заимствования как лексические девиации в системе немецкого языка, являются признаки иноязычного слова, приводимые в словаре иноязычных слов (Duden, Bd. 5): необычная структура слова, произношение, орфография, редкость употребления.

Применение заимствований в речи часто не является семантически обусловленным: они не заполняют лакуну в вокабуляре и выступают стилистически чужеродными, функционально не оправданными элементами.

Заимствования из других языков часто подвергаются деформации. Происходит искажение заимствованной иноязычной формы, которая адаптируется к привычным носителям языка навыкам произнесения и написания слов в родном языке. В немецком языке фонетическое написание иноязычных слов создает эффект отчуждения, выступая средством языковой игры: action / Äkschen, comics / Kommiks.

Особую группу в составе иноязычных заимствований образуют экзотизмы, которые остаются лексически не адаптированными словами, так как они сохраняют орфографические, грамматические и семантические особенности, чуждые исконно немецким словам и сигнализирующие об их иноязычном происхождении. Фонетический облик экзотизмов нередко резко отличается от облика исконно немецких слов.

Многие экзотизмы - слова, не закрепившиеся в общелитературном языке, в большинстве случаев некодифицированные (текстовые) номинации. Они не воспроизводятся регулярно в языке, не «вписываются» в правила грамматики. Экзотизмы номинируют «коммуникативно нерелевантные концепты» (И.А. Стернин), занимая маргинальное положение в лексико-семантической системе языка. , -

Сквозь призму девиаций рассматриваются лексические инновации, собственно неологизмы, лексические единицы, не вполне «встроившиеся» в систему немецкого языка, воспринимаемые как нечто новое, непривычное.

Собственно неологизмы отклоняются от стандарта, Их корпус выявляется на основании следующих признаков:

- необычная форма - необычный для немецкого слова звукоряд, необычные сочетания звуков, составляющих слова;

- неясность, непонятность морфемного состава слов для большинства носителей немецкого языка.

Среди них обращают на себя внимание искусственные слова, сконструированные сознательно, а не возникшие в ходе естественных языковых процессов, «фонетический и морфологический состав которых воспринимается как беспрецедентный: слова-фантазии» (Розен 2000: 45). Это слова причудливого вида, резко отличающиеся от немецкого словарного стандарта. Они искусственно создаются из морфем иноязычного происхождения или из «осколков» иноязычных и немецких слов, а также наложением двух иноязычных слов.

К семантическим/концептуальным девиациям нами относятся, прежде всего, номинации, в соотношении этимологического и денотативного значений которых обнаруживаются противоречия. В синхронии это номинации с противоречивой внутренней формой слова. Случай, когда соотношение этимологического и денотативного значений нулевое, т.е. слова совсем не мотивированы, особого интереса не представляет. Заслуживают внимания случаи, когда «мотивировка слова до некоторой степени понятна и ощутима, но с денотативным значением не идентична и связана с ним лишь по отдельным признакам. Такие немецкие слова, как Handtuch, Ankleideraum, неносителями

языка могут быть осмыслены неверно. Случайно выхваченный объективный признак не исчерпывает существа называемого понятая и допускает домыслы» (Девкин 1988:18).

Семантическими девиациями являются номинации, для которых характерно явление энантиосемии, когда одна и та же форма слова выражает совершенно противоположные значения. Например, в немецком языке aufrollen -сворачивать, разворачивать; ausmustern - признать годным/негодным для военной службы.

Под семантическими девиациями понимаются также номинации, обозначающие необычные новые реалии. Непривычными являются сами концепты, например, в современном немецком языке необычны обозначения некоторых профессий женского рода: Soldatin, Bischöfin.

Если такие номинации, как Handtuch, несмотря на противоречивость формы, привычны и не затрудняют общение, то некоторые неузуальные номинации могут быть неправильно декодированы. Можно выделить номинации, форма которых неоднозначна, семантически амбивалентна. Мотивация может быть понята двояко. Форма номинации позволяет предположить связь с другой, похожей по форме, но отличной по значению номинацией. Так, номинация die Wetterei, которая образована от глагола wetten и соотносится с номинацией das Wetten, может быть ошибочно соотнесена с номинацией das Wetter.

Намеренное нарушение правил присвоения имени предмету или явлению, когда форма слова не отражает его сути, наблюдается довольно часто. На то, что номинация может быть сопряжена с ложью, обращает внимание Д. Болинджер: «Акт номинации, сопровождаемой в силу выбора языковых средств некоторыми одобрительными или неодобрительными обертонами - образец высшей утонченности в искусстве лжи» (Болинджер 1998: 35). Так, присваивание ракете имени Венера Д. Болинджер считает предельным случаем семантического обмана.

Девиации наблюдаются также в технике референции. Традиционно в лингвистике распространена точка зрения, что за предметами объективной реальности закреплены определенные обозначения, и эта закрепленность стабильна и обязательна для взаимопонимания в акте коммуникации. Наряду с этим признается, что «от такой регулярной соотнесенности знаков и означаемых в живой речи происходят отклонения и отступления» (Девкин 1979: 152).

Номинации могут не соответствовать обозначаемым ими референтам. В таких случаях происходит семантическая трансформация лексических единиц, изменяется набор сем, конституирующий их лексическое значение: одни семы нейтрализуются, другие выступают на первый план. Это позволяет соотносить номинации с нетипичными для них референтами: выбор номинации воспринимается как нелогичный и даже абсурдный. Вместо определенного, закрепленного за объектом действительности языкового обозначения используется «чужая» номинация, предназначенная для других объектов. При

этом как «чужая» воспринимается номинация того же функционального стиля, того же регистра.

Девиации отмечены в системе имен собственных (антропонимов). В настоящее время отмечается изменение имянаречения в сторону увеличения редких, необычных, иноязычных имен. Активно заимствуются иноязычные эквиваленты немецких имен из других языков, сокращенные и уменьшительно-ласкательные варианты иноязычных имен, теряющие при заимствовании свою гипокористичность (Заверюха 2000).

Имя собственное может функционировать тождественно широкозначным демографическим номинациям Mann и Frau. В дополнение к расширению объема лексического значения имени собственного наблюдается приращение лексического значения за счет коннотативных сем. Имя собственное превращается в лексему, выражающую особое ненейтральное отношение к референту. Так, номинации Adam и Eva в разговорной речи употребляются как шутливые апеллятивы.

Некоторые имена собственные, трансформировавшиеся в нарицательные и оценочные имена, представляют собой краткую, уменьшительную форму имен собственных: der Jokel (Кигфгт von Jakob) - dummer Mensch, die Urschel (Kurzform von Ursula) - törichte (jungej Frau. Номинация die Urschel является семантической трансформацией имени собственного в оценочную демографическую номинацию, указывающую на возраст лица.

Гиперонимические номинации (в немецком языке Mensch, Person, Typ, Subjekt, Figur, Individuum) являются номинациями широкозначными с небольшим количеством семантических признаков и соответственно с широким объемом лексического значения. Номинации, не содержащие некоторого семантического признака в своем основном значении, могут приобретать его. Например, номинации, не указывающие на пол референта Person, Тур превращаются в демографические номинации, обозначающие лиц мужского или женского пола: eine reizende Person - Frau, Mädchen, Persänchen -zierliches, kleines Mädchen; zierliche, kleine Frau; Typ - männliche Person: ein netter Typ (Mann). Приобретение нового семантического признака приводит к сужению объема лексического значения номинаций.

Нередки случаи «неправильного» употребления демографических номинаций. Это, прежде всего, демшрафические номинации, указывающие в своем основном значении на возраст референта, которые могут нейтрализовывать семантический признак «молодой/пожилой». Возрастные границы референта при этом размываются. Например, номинации Junge, Mädchen, Gör, мальчик, девочка могут быть употреблены для обозначения референтов, давно вышедших из возрастных рамок, очерченных этими номинациями. Демографические номинации, указывающие на пол референта, т.е. номинации тендерной тематики, могут употребляться с нейтрализацией основного семантического признака, семы «мужской/женский пол».

Таким образом, номинации, несоответствующие внешнему облику (полу, возрасту) референта, вызывают, как правило, комический эффект. С помощью

таких номинаций создается комедийно-абсурдистская, аномальная реальность, искажающая подлинную реальность.

Функциональная номинация употребляется вместо имени собственного: ein durchreisender Delegierter des Zentralkomitees jüdischer Yankees вместо Hans (H.Böll).

Относительные номинации, показывающие родственную соотнесенность, нейтрализуют в речи этот признак. В молодежном лексиконе Opa - männlicher Erwachsener нестарый мужчина; Oma - weiblicher Erwachsener нестарая женщина.

Девиацией в употреблении оценочных номинаций является нарушение однозначного отношения к денотату: выражение положительно коннотированной номинацией отрицательной оценки и, наоборот, выражение номинацией с отрицательными коннотациями положительной оценки.

Такая номинация-композит, как der Gutmensch, употребляется большей частью с отрицательной оценкой или иронически. Необычно и то, что одна и та же номинация может иметь в зависимости от условий употребления противоположную оценку, как, например, слово-диминутив Freundchen.

Местоименная номинация может быть употреблена не в своем основном значении. В речи неопределенно-личное местоимение man может функционировать не в своем основном (стандартном) значении, а обозначать отдельных лиц (адресанта и адресата). Личные местоимения 3-го лица единственного числа er, sie могут в немецком языке употребляться как гиперонимические полнозначные номинации в значении Person männlichen/weiblichen Geschlechts.

Местоимения могут выполнять не заместительную функцию, а, напротив, служить для обозначения лица или иного объекта действительности, идентификация которого не представляет труда для коммуникантов.

Абстрактные собирательные номинации, такие, как die Aufsicht, die Hilfskraft, die Sprechstundenhilfe и другие, могут обозначать отдельных лиц.

В третьей главе «Девиации в словообразовании. Нестандартные номинации как продукт словообразования» рассматриваются нарушения структуры словообразовательно мотивированных слов, способы словообразования, свойственные преимущественно окказионализмам, а также различные нарушения в словообразовательной системе языка: отклонения от упорядоченных логических отношений, от системности; отступления от стройности и грамматичности словообразовательного механизма, т.е. противоречия правилам словообразования.

К девиативным способам словообразования относятся такие способы, продуктом которых являются нестандартные, несловарные лексические единицы. Новообразование создается по моделям (типам) вне всякого соответствия с существующими в языке словообразовательными моделями (типами).

Нестандартные лексические единицы могут быть искусственными номинациями - номинациями, творимыми сознательно, но с осознаваемым

нарушением стандарта и «патологическими» номинациями - номинациями, которые возникают по ошибке, как следствие всякого рода помех вне- и внутрилингвистического характера.

Среди особых способов словообразования в современном немецком языке рассматриваются различные виды контаминации (неупорядоченного объединения двух слов в одно): телескопия, вставочное словообразование, междусловное наложение, агглютинация усеченных слов, субститутивная деривация, или подмена компонентов.

При контаминации происходит проникновение компонентов одной единицы языка в другую с непременным вытеснением какого-либо компонента данной единицы. «В синхронном плане любая контаминация в пределах одной языковой единицы приводит к нарушению нормы» (Янко-Триницкая 1975: 258).

Контаминация является наложением, как правило, двух лексических единиц, которое отклоняется от нормального словосложения. Специфика этого способа словообразования заключается в том, что происходит наложение двух сегментов обеих непосредственных составляющих, которые необязательно семантически взаимосвязаны. В современном немецком языке контаминация встречается крайне редко и описывается как отклонение от форм языкового стандарта.

Телескопия - это образование слов посредством усечения основ, когда склеиваются начальный сегмент одного слова с конечным сегментом другого, т.е. способом нерегулярного сращения морфов, например: der Eurokrat (euro -Europa, europäisch + technocrate ^ Technokrat). Основная особенность лексических единиц, образованных в результате акта телескопического словообразования, - неразложимость на морфемы. При словообразовательном анализе телеосновы требуется единица измерения меньше одного морфа, а именно осколок морфа, потому что в процессе образования телеосновы происходит такое уникальное явление, как раскол морфов исходных компонентов. Осколок морфа - это минимальный, далее неделимый на субморфемном уровне значимый сегмент. В семантическом отношении он полностью сохраняет семантическую функцию, несмотря на ущербность (Словообразовательные способы ... 1990: 10).

Вставочный способ словообразования - это вставка части одного слова в другое, из которого ничего не элиминируется; «исходные слова ... как бы «вкладываются» одно в другое, «сплющиваясь» на стыке ..., а из их «осколков» образуется новое слово-вставка» (Берман 1959: 104), например: instand-be-setzen (instandsetzen - besetzen).

При междусловном наложении на конец основы одного слова накладывается омонимичное начало другого слова. Так создается особое сложное слово, которое включает в свое значение семантику обоих объединившихся слов. Таким образом, это такое соединение двух слов в одно, в котором полностью сохраняются оба соединяющихся слова, но определенный фонемный отрезок нового слова принадлежит одновременно обеим

мотивирующим частям; налагаются аморфемные, но фонематически (или фонетически) совпадающие отрезки слов.

Примерами междусловного наложения в современном немецком языке являются сленговые слова компьютерной тематики, например: die Netiquette -[Kunstwort aus englisch net = Netz, Internet (von network = Computer-Netzwerk) + französisch, etiquette = Umgangsform], die Chatiquette - [Kunstwort aus englisch chat = plaudern, schwatzen + französisch, etiquette = Umgangsform]. Первое слово иллюстрирует полное междусловное наложение, второе - скорее пример контаминации, так как в новообразовании элиминируется инициальная фонема компонента etiquette.

Субститутивная деривация, или подмена компонентов, рассматривается как особый случай словообразования. Ее результатом является, как правило, окказиональная номинация. В немецком языке, в котором много сложных слов, распространена субституция одного из компонентов сложного слова (Witzbold > Emstbold). Заменяться может не только полностью морфема, но и одна фонема. При этом семантические сближения не столь важны и уступают определяющую роль отождествлениям чисто формального свойства (Kauderwelsch > Kauderwebsch).

Девиативны номинации избыточной семантики. Явление избыточности в лингвистике традиционно исследуется с точки зрения смысловой полноты высказывания. Принято считать, что речевая избыточность, или плеоназм, выражается в скоплении близких или идентичных по значению слов в высказывании. Вместе с тем данное явление наблюдается также на уровне слова. Критерий семантической избыточности на лексическом уровне позволяет выделить слова, противопоставленные словарному стандарту.

Некоторые слова «обрастают» избыточными с точки зрения семантики морфемами, например: Bescheinigung- Schein, Herabminderung - Minderung.

Семантически избыточными могут бьпъ сложные слова, которые содержат идентичные по значению слова-компоненты. Семантически избыточен тип «поясняющих» сложных номинаций, в которых один из компонентов композита поясняет значение другого, но это пояснение избыточно с точки зрения семантики сложного слова.

В большинстве случаев «избыточно поясняющие» композиты представляют собой гибридные образования, состоящие из иноязычного и исконно немецкого слов. «Перевод» иноязычного элемента на немецкий язык в композите имеет целью выразить эксплицитно его мотивацию: оба элемента являются семантически эквивалентными, или немецкий элемент включает семантические признаки иноязычного. Таким образом для немотивированного в немецком языке иноязычного слова создается вторичная мотивация. В качестве примеров можно привести следующие слова: Fachexperte, Einzelindividuum.

Дериваты с семантически избыточными аффиксами являются плеонастическими образованиями: семантика аффикса или аффиксоида дублирует семантику корня. В основном это наблюдается в словах иностранного происхождения: durchdiskutieren, vorbeidefilieren и др. В

немецких грамматиках такие образования, как zusammenaddieren, herauseliminieren, nachimitieren, neurenovieren, употреблять не рекомендуется.

Усечение слова, при котором происходит количественная деформация основы, ее материальное сужение, относится к узуальным способам словообразования. Однако усечение слова может происходить не по правилам. Как особенность этого способа словообразования рассматривается усечение с нарушением морфемных швов, не по правилам обычного сокращения: K.Wagen. Буквенная аббревиация, или акронимия, может осуществляться также не по правилам: BAföG - Bundesausbildungsförderungsgesetz.

Произвольностью отличается процесс усечения/сокращения имени собственного, так как морфемная структура личных имен-антропонимов не выражена, и внутренняя форма отсутствует.

Контрактуры и аббревиатуры (акронимы) представляют собой лексические единицы, которые противостоят «нормальным» полным словам. Е.В .Розен замечает, что «аббревированные и укороченные слова по установившейся традиции продолжают считаться «неполноправными» единицами словарного состава, сосуществующими якобы всегда с «признанными» единицами -полными словами. Многие полагают, что аббревиатуры ... «неэстетичны» в звуковом отношении и вообще «засоряют» язык ...» (Розен 1991: 36).

Если в фонетическом отношении многие аббревиатуры и контрактуры все же можно считать стандартными словами, то их структурно-морфологическая организация является дефектной. В морфологическом отношении эти слова представляют собой один или несколько дефектных корней, логическая и структурная связь которых полностью нарушена. Аббревиатуры -существительные особой формы - с полностью или частично разрушенным морфемным составом, выделение словообразовательных морфем здесь невозможно. Как корневые слова они резко отличаются от стандартных немецких корневых слов тем, что насчитывают часто большое число слогов, почта всегда открытых и полнозвучных, а это для немецкого слова совершенно нетипично (Розен 1969,1991).

Контрактуры и аббревиатуры - это единичные образования, не объединенные ни словообразовательными, ни этимологическими системами. Они непонятны, если неизвестен прототип.

Разделение слова на компоненты представляет собой выделение морфем в слове. Распространен также термин «членимость слова», который противопоставляется термину «словообразование», составление слова.

В центре нашего внимания находится неморфемное разделение слова на компоненты, т.е. на такие компоненты, которые не являются морфемами. Слова разделяются на неожиданные компоненты, которые создают иное прочтение этих слов, и в высказывании устанавливаются оригинальные семантические связи между словами.

В слове может быть выделен компонент, который приобретает некоторый смысл в результате его особого креативного осмысления, например: Billard ist bekannter als Billzdf. (Ergebnis einer Medienumfrage) (Sponti-Sprüche). В

симплизе Billard оригинально семантическое толкование буквосочетания ard, которое при написании заглавными буквами ARD употребляется самостоятельно в качестве аббревиатуры Arbeitsgemeinschaft der öffentlichrechtlichen Rundfunkanstalten der Bundesrepublik Deutschland.

Количественные и качественные преобразования фонемного слов относятся к паронимическому словообразованию. Это количественные деформации основы: эпентеза (добавление фонем, вставка звуков), т.е. материальное расширение основы: heroisch >heroinisch; инициальное отсечение звука/буквы: Ostalgie; эллипсис (пропуск звуков), т.е. материальное сужение основы: Funktionär > Funzionär. Метатеза (перестановка звуков) является качественной деформацией основы. Чередование звуков связано также с параномазией: Sibirien >Sibärien, Reißverschluß > Reizverschluß.

Очень редкий способ словообразования - изменение порядка фонем в слове на обратный (прочтение слова от конца к началу). Примеры создания слов с обратным порядком фонем наблюдаются в немецком языке в сфере имени собственного: Теппа < Annet.

Особым видом словообразования являются редупликации - удвоение морфем и слов. Продуктом редупликации являются слова необычной формы, хотя многие из которых узуальны: простые удвоения, которые являются тавтологическим словосложением: слова детской речи Wauwau (Hund); рифмы посредством варьирования начальных согласных обеих удвоенных частей слова: Heckmeck, Larifari; аблаутные образования с вариациями гласного: Schnickschnack, Wirrwarr.

Редкое явление в словообразовании - переход аффикса в корень, или лексикализация аффикса (префикса, суффикса), например: nach zig Jahren, viele Ismen, die Ultras. Корневыми морфемами в немецком языке становятся заимствованные префиксы. Например, префикс Maxi употребляется как существительное в трех значениях с тремя разными артиклями и как прилагательное.

Особенностями отмечено словообразование имен собственных, при образовании разговорных вариантов которыхи наряду с традиционными словообразовательными способами - усечением, стяжением, суффиксацией -используется большое количество необычных, редких в сфере апеллятивов способов.

В Немецком языке отмечается большая роль нерегулярных фонетических преобразований звукового образа имени доя достижения экспрессивности, для создания необычных, ярких формативов, например: Gabrielle вместо Gabriele (долгое е заменяют кратким), Mina (усеченная форма от Hermine) вместо привычного Minna (краткое i заменяют долгим). Имя может произноситься на иностранный манер: англ. Mike, Paul; франц. Georg, Michel.

Усечение/сокращение имени собственного также может сопровождаться фонетическими изменениями. Меняться могут как согласные, так и гласные звуки, например: Barbi, Babsi <Barbara, Pit <Peter, Mädi <Mathilde.

Производные имена собственные могут очень сильно отличаться от исходных имен: «Фонетические производные от имен собственных дают иногда непредсказуемые результаты, уходящие в дебри словообразовательных зигзагов: ... Ursula > Uschi, Maria > Maike, Marina > Rino. Это были примеры разговорных вариантов. Не исключены и очень смелые «неразговорные» производные: Konrad > Kurt, Kunz; Georg > Jürgen; Adalbert > Otto» (Девкин 2000:154).

К необычным способам словообразования в сфере разговорных вариантов имен И.Н.Заверюха относит сложение усеченных основ двойных имен (Hajo < Hans-Joachim), сложение усеченных основ имени и фамилии (.J oho < Johannes Hoffmann), составление буквенных аббревиатур инициального типа (которые могут произноситься на английский или на немецкий манер) (HJ < Hansjörg, JP < Jean-Pierre), редупликацию (Coci <Corine, Pepe < Petra), прочтение справа налево (Tema <Annet), перестановку звуков имени (Siri <Iris, Abete <Beate). В современном немецком языке наблюдается сокращение известных имен собственных до букв: ВВ - Bertolt Brecht, TM - Thomas Mann, что находит также распространение в обиходной речи.

Словообразовательные девиации представляют собой девиации отношений мотивации. Это явление редеривации (обратного словообразования), когда восстанавливается предполагаемая или создается возможная базовая основа для данного слова. При этом морфологически более простые формы оказываются производными от более сложных: Sanftmut < sanftmutig. Редеривация -«патологический» путь возникновения лексических единиц вследствие неверного членения слова на морфемы и ложной семантической оценки полученных в его результате сегментов. Это один из путей возникновения окказионализмов, например: депрефиксация unauftialtsam -> aufhaltsam.

К необычным явлениям словообразовательной мотивации относится феномен ремотивации - возвращения к первоначальному значению, чтобы i актуализовать дополнительное смысловое содержание. Суть явления ремотивации заключается в установлении неожиданных семантических связей между употребляемым словом и другим созвучным словом, которое становится мотивирующим. В обиходном немецком языке как явление псевдоэтимологизации рассматриваются примеры: Trittuar < Trottoir, Untermarienblau < Ultramarinblau.

Неомотивация создается на основе парономазии (Fairständnis für Ausländer) и семантических преобразований (Behauptung - Kopfbedeckung). Деструкция аббревиатуры, осуществляемая с целью ее переинтерпретации, сопровождается неомотивацией, которая часто является ее оригинальной шутливой расшифровкой.

«Неомотивация может ... быть совершенно не связанной с истинным значением аббревиатуры, то есть производить впечатление несуразностью, нелепостью столкновения старой формы и неожиданного для нее нового содержания» (Девкин 1979: 193), например: EDV (elektronische

Datenverarbeitung) = Ende der Vernunft, LKW (Lastkraftwagen) = leiste keinen Widerstand.

Особенности отношений мотивации проявляются в идиоматичном словообразовании, которое представлено идиоматичными конструкциями, построенными, как правило, на нарушении морфемной валентности, на комбинации разных возможностей создать слово, на контаминации, на использовании образности и паронимической модели.

Значение идиоматичной словообразовательной конструкции не выводится из значения ее непосредственных составляющих, в структуре производного слова не отражено отношение к признакам обозначаемого предмета. При полной идиоматичности происходит полное затемнение внутренней формы слова. Полная идиоматизация наступает тогда, когда в структуре производного ■>

слова не отражено отношение к признакам обозначаемого предмета (М.Д.Степанова, В.Фляйшер). Продуктом идиоматичного словообразования являются слова с затемненной семантической мотивированностью, непрозрачной морфологической структурой.

Собственно идиоматичными являются слова, которые с синхронической точки зрения можно считать полностью изолированными от своих , производящих основ. К ним относятся слова как со свободными производящими основами (но утратившие с ними семантическую связь), так и с уникальными или связанными производящими основами.

' ' Необычно явление в словообразовании, когда словообразовательный формант нейтрализует свое значение. Так, диминутивные суффиксы не всегда обозначают в действительности нечто малое, указывают на небольшую величину, т.е. являются псевдодиминугавами.

Дериваты с изменившимся ономасиологическим базисом обращают на себя внимание, так как обычно в дериватах роль основного носителя значения принадлежит корню, а аффикс или аффиксоид модифицируют это значение. Как отклонение в процессе деривации рассматриваются случаи, когда в дериватах корень не выступает основным носителем значения, и эта роль переходит к аффиксу или аффиксоиду. Например: jmdn. hinauskomplimentieren, anschnauzen.

В четвертой главе «Лексические единицы в диалогическом дискурсе» рассматриваются вопросы функционирования слова в диалогическом дискурсе. В центре внимания находятся лексические единицы, которые нарушают нормы общения, становясь причиной создания коммуникативных помех, затрудняющих процесс коммуникации. Одна из проблем повседневного общения - сбои в линейном развертывании речи и их коррекции.

Процесс порождения высказывания - от интенции до начала артикуляции -весьма быстротечен. Устная речь, протекающая в неофициальной обстановке, является спонтанной, неподготовленной речью, и для нее характерны отступления От стандарта, «неправильности», так как мысли говорящего формируются в процессе говорения. Наблюдающиеся в устной речи сбои ее линейного развертывания с последующими коррекциями показывают, что

говорящий не сразу находит оптимальную языковую структуру для выражения ментальной структуры.

В спонтанной речи слова располагаются в последовательное™ формирования мысли. Предложения разговорной речи, как отмечает О.Б.Сиротинина, настолько тесно связаны с процессом «думания», что как бы делают его ясно видимым. Если говорят о привычном, не задумываясь, то обычно используют готовые речевые блоки. Но если хотят что-то объяснить, то становится заметным процесс формирования этого сообщения. Многие слова и выражения добавляются в процессе сообщения (Сиротинина 1995). Часто наблюдается процесс отыскивания нужного выражения или нужного слова.

Говорить спонтанно - это значит говорить, не учитывая синтаксическую корректность, так как синтаксически корректная форма не всегда возможна в процессе формирования мыслей. Говорящий может исправить сказанное, уточняя что-то добавить.

В.Д.Девкин пишет о неподготовленной речи: «Неподготовленная небрежная речь неизбежно связана с большим количеством ошибок, предложения несформировавшейся мысли, осколки эмоциональных и аффективных высказываний, обрывы, запинки, исправления, подхваты, перебивы, вклинения, контаминации, перестройка плана высказывания на ходу в ущерб связности и стройности речевого потока, набор фрагментов, приближающихся к косноязычию» (Девкин 2000:77).

Основным компонентом семантики понятия «устная речь» в прототипической ситуации - общении в семейном кругу, с друзьями, коллегами по работе - является сема «неточная формулировка». Нередкое явление спонтанной речи - различные ляпсусы. Когда говорят, перескакивая с одного на другое, это показатель перескакивающей с одного на другое мысли.

Сбои в линейном развертывании речи мо1уг быть различными. Одно из довольно частых явлений спонтанной речи - фальстарты, или неудачные начала.

В лингвистической литературе фальстарты рассматриваются как речевые сбои, возникающие в результате самоперебива с целью формальной коррекции или формальной перестройки порождаемого высказывания. Правильнее было бы говорить о неудачном начале выражения мысли говорящего, неточном выражении цели высказывания, неудачном выборе именования предмета речи. Говорящий, как правило, понимает необходимость исправить неудачную формулировку, подобрать более точную номинацию, отвечающую свойствам референта в зависимости от прагматической ситуации.

Вследствие фальстарта в речи возникают незаконченные высказывания -неполные конструкции или высказывания с различными коррекциями. С одной стороны, исправления производятся на уровне коррекции содержания мысли говорящего, с другой - формы выражения мысли: на различных уровнях языковой структуры (синтаксическом, лексическом).

Незавершенное высказывание репрезентирует синтаксически внезапный обрыв мысли говорящего - апозиопезис. С другой стороны, апозиопезис не

ч

всегда находит языковое выражение в обрыве предложения. Предложение может «разломиться», но получить грамматическое завершение. Такие «разломы» предложения с неправильным переходом от начала конструкции к ее концу (конец предложения дается в ином синтаксическом плане, чем начало) называются анаколуфами.

Незаконченные высказывания - неполные конструкции часто являются сбоями. Но не все неполные конструкции следует рассматривать как сбои. Сбоями являются конструкции - нарушения в организации речевого континуума, связанные с речевыми затруднениями, возникающими у говорящего в процессе речепроизводства.

Причиной незавершенности фразы могут быть различные парентезные включения. Парентезы являются включениями в основную линейную структуру текста, увеличивающими его когнитивный потенциал.

Корректироваться при сбоях может не только вся фраза, а только слово или словосочетание, которые воспринимаются как некорректные, неправильные. Это некорректные номинации с точки зрения говорящего, который сам исправляет их. Осуществляется самокоррекция.

Некорректные номинации могут быть денотативно (сигнификативно) ' неточными или неточными межличностными, грамматически некорректными или некорректными межличностностными, а также незаконченными номинациями, цейтнотными неузуальными номинациями; находить выражение в номинативной избыточности, невербальной репрезентации номинации.

Помимо самокоррекций говорящего на лексическом уровне происходят коррекции слова собеседником. Это денотативно (сигнификативно) некорректные номинации (слово не отражает точно понятие), аксиологически некорректные номинации (слово некорректно с точки зрения выражаемой им оценки), фонологически некорректные номинации (неправильное произношение слова).

Речевые сбои находят выражение также в хезитационных паузах, когда говорящий обдумывает, какую номинацию следует употребить. Такие паузы могут быть звучащими, заполненными.

Лексические заполнители пауз являются коммуникативно избыточными языковыми единицами. Заполнителями пауз - плеонастическими вставными элементами являются частицы и другие служебные слова, мини-выражения: па, also, па ja, ja doch, echt, so пи, na also, nö (Яковлева 1996: 18), фразы (Городникова, Добровольский 1998).

Отклонениями от принятых конвенций общения выступают неконвенциональные лексические единицы, в частности такие, которые репрезентируют нестандартные речевые действия, выраженные в нестандартной иноязычной форме.

В большинстве случаев иноязычные высказывания - это речевые акты, служащие завязыванию, поддержанию и прекращению речевых контактов (речевые акты - контактивы) - единицы речевого этикета. Нестандартные способы выражения таких обыденных речевых' действий, как обращение и

привлечение внимания, приветствие, прощание, благодарность, поздравление, извинение, согласие и др., особенно обращают на себя внимание тем, что в речевом этикете преобладают сильно клишированные формулы. Такие высказывания функционируют в качестве коммуникативных синонимов их немецких эквивалентов. Это вкрапления иноязычных реплик - репрезентантов речевых действий в форму диалогического дискурса.

Нередки случаи, когда высказывание, репрезентируя определенное речевое действие, представлено полностью иноязычной формой, т.е. является «готовой к употреблению» фразой на иностранном языке. Такое высказывание привлекает к себе внимание в обиходном дискурсе своим иноязычным звучанием, отличаясь от других высказываний необычной формой. Действительно экзотичными формулами речевого этикета в немецкой языковой среде являются фразы, произносимые на неевропейских языках.

На смещение, как правило, речевого содержания в сторону нестандартных ситуаций обратила внимание Н.Д.Арутюнова. По ее наблюдениям, даже скучные собеседники выбирают для сообщений «отклоняющийся» жизненный материал (Арутюнова 1987:9). В фатической коммуникации, отражающей стандартные ситуации повседневной жизни, нестандартная форма выражения, в данном случае иноязычная, приобретает особое значение. Отдавая предпочтение иноязычной форме для передачи стандартного речевого действия, коммуниканты стремятся отойти от стереотипного оформления привычного, заурядного. Иноязычность привносит в обыденность нечто необычное, нечто, обращающее на себя внимание, индивидуальное и оригинальное.

В обиходной речи встречается также речевое действие, относящееся к метаязыковым высказываниям, которое «порождается» иноязычными лексическими единицами в речи одного из коммуникантов. Это речевое действие дефинитив (Булыгина, Шмелев 1999), объясняющее значение иноязычного слова - нового заимствования или специального термина, не распространенного в широком обиходе. При этом нарушается «органичное» протекание процесса коммуникации, связность и целостность развертывания речи. Авторские комментарии к употребляемой иноязычной лексике в силу их метатекстового характера можно рассматривать как своеобразное нарушение автоматизма речи, так как пояснение формы высказывания, способа выражения весьма необычно для большинства «нормальных» речевых актов (Крысин 1996: 156).

Употребление иноязычного слова без комментария может привести к тому, что собеседник не понимает, с каким объектом действительности слово соотносится. Реакцией адресата становятся вопросы - запросы информации об обозначаемом посредством иноязычного слова референте, которые «вклиниваются» в ход процесса коммуникации. Так создается особый двухуровневый речевой акт: основной речевой акт (сообщение) включает в свой состав другой, дополнительный речевой акт (вопрос).

Вопросы собеседника в таком случае прерывают последовательность развертывания темы разговора, нарушая связность дискурса. Образуется особый метаязыковой дискурс как составная часть общего дискурса. Это ■ явление следует также рассматривать как нарушение автоматизма речи -девиацию дискурса.

Так как иноязычное слово характеризуется расплывчатостью, диффузностью значения, оно может стать причиной коммуникативных сбоев -маркеров конфликтного общения.

Субстандартные лексические единицы в обиходной речи могут также нарушать конвенции общения, вступая в противоречие, прежде всего, с требованиями, предъявляемыми к эстетике языка. Употребление терминов и профессионализмов, жаргонной лексики может привести к непониманию того, о чем идет речь. Проблему в общении может создавать и диалектная лексика, ' Собеседник, не владеющий диалектом, не может декодировать сообщаемую ему информацию.

Маркерами девиативного диалогического дискурса служат лексические единицы, нарушающие смысловую связь реплик в диалогическом дискурсе, взаимодействие стимулирующей (инициирующей) и реагирующей реплик.

Связность диалога различается на 1) собственно связность, понимаемую как соответствие реакции стимулу, «согласование реплик по иллокутивной функции» (Падучева 1982: 306); соотношение реплик в этом случае соответствует программе диалога; 2) связность, понимаемую в широком смысле, т.е. смысловую соотнесенность реплик; при том, что диалогическая реакция нарушает программу диалога; таковы реплики, ориентированные на пресуппозиции высказывания (там же: 311-312).

Нарушают связность неинформативные высказывания. Это темоотводящие реагирующие реплики, которые отражают неприятие затронутой темы. Клишированные малоинформативные высказывания как единицы лексикона могут употребляться в речи с целью вуалирования ситуации, предмета разговора. Идиоматизировашше выражения воспроизводятся в готовом виде в тех случаях, когда избегают высказываться однозначно, например: Wie man 's nimmt; Je nachdem; Mal sehen. Уклончивые, неопределенные ответы могут давать оба собеседника, так что общение превращается в своеобразную игру. Как пустые фразы следует рассматривать цитатные вопросы, «диалогическую цитацию», своеобразный коммуникативный бумеранг собеседника.

Тип коммуниканта, соблюдающего принципы сотрудничества (кооперации) и вежливости, можно характеризовать как кооперативно-хоноративный (хоноративный - вежливый). Дискурс, создаваемый такими коммуникантами, -кооперативно-хоноративный дискурс, соответствующий нормам общения, отвечающий правилам и стратегиям порождения и понимания речи в прагматической ситуации, которая определяет степень его связности и коммуникативную адекватность.

Нарушения постулатов речевого поведения, несоблюдение принципов кооперации и вежливости находят отражение в построении речевого акта и дискурса. Нарушение правил выполнения говорящим речевых актов репрезентирует отклонения от норм поведения адресанта, нарушение правил интерпретации речевого акта - отклонения от норм поведения адресата. Дискурс - некооперативно-хонорагавный, если один из коммуникантов непреднамеренно нарушает принцип кооперации, не нарушая принцип вежливости.

Основные параметры девиативного дискурса следующие:

1. В дискурсе наблюдается коммуникативная асимметрия: один коммуникант инициативен, другой лишь реагирует на реплики собеседника, не проявляя собственной инициативы.

2. Коммуникативный вклад одного коммуниканта в дискурс выражается в речевых актах интеррогатива и репрезентатива, другого - в речевых актах псевдорепрезентатива, неинформативных речевых актах.

3. Речевые акты одного из коммуникантов нарушают правила грамматики (предложения не оформлены синтаксически).

4. Лексическое наполнение речевых актов одного из коммуникантов сводится к клишированному набору определенных неполнозначных единиц: плеоназмов и тавтологии.

Пятая глава носит название «Отклонения от норм в речевой деятельности (лексическая репрезентация)».

Принято различать два вида норм: нормы, предъявляемые к высказыванию как к продукту речевой деятельности, и нормы производства/порождения высказываний. Если в предыдущих главах речь шла о лексических девиациях -нарушениях языковых норм и норм коммуникации, то в цешре внимания данной главы находятся нарушения норм производства/порождения и восприятия речи, которые находят отражение в лексических средствах языка.

Процесс порождения речи лексически вербализован в глаголах говорения, описываемых как verba dicendi (Храмова 1983), как глаголы речевой деятельности (Швецова 1992). Эти глаголы объединяются в единую лексико-семантическую группу (ЛСГ) на основании общего семантического признака, «инварианта некоторого общего абстрактного содержания» (Н.М.Минина). Выявленные посредством анализа лексико-семантического поля «отклонения от норм в речепроизводстве» глаголы говорения и другие классы слов репрезентируют речевое поведение говорящего, нарушающее нормы общения.

Для выявления отклонений от норм в процессе порождения речи рассматривается концепт говорения.

В немецком языке глаголами-доминантами в ЛСГ глаголов говорения являются глаголы sprechen, reden, sagen. Это глаголы с недифференцированным значением говорения. Действие говорения представляется ими в наиболее общей, абстрактной форме без семантического осложнения, без каких-либо качественных и количественных характеристик.

Толкование других глаголов ЛСГ осуществляется при помощи этих глаголов-доминант.

Ядро ЛСГ глаголов говорения дополняют глаголы, передающие в нейтральном и довольно обобщенном значении номинацию акта говорения: mitteilen, erzählen, erklären, berichten, sich ausdrücken, meinen, äußern, schildern, bitten, versprechen, fragen, antworten. Далее к ядру ЛСГ глаголов говорения примыкают глаголы, которые дополняют, модифицируют, конкретизируют действие, обозначаемое глаголами-доминантами, подчеркивая звуковую, содержательную и эмоциональную сторону речевой деятельности: flüstern, raunen, donnern, brummen, murmeln, stammeln, quatschen, plappern, spinnen, anherrschen, tadeln, loslegen, trösten, überreden, beruhigen, anfahren, keifen usw. (М.ГШвецова).

Основным вербальным средством выражения концепта говорения в немецком языке является лексическая единица sprechen. Она соответствует лексеме «говорить» в русском языке. Триединство артикуляции, вербализации и сообщения можно считать базисным прототипом обеих лексических единиц, т.е. наиболее обобщенным и типовым категориальным отображением в языковом сознании «нормального» говорения при «стандартном положении дел» (Телия 1994: 93).

Лексическая единица sprechen представлена несколькими семемами. Концеттг говорения, в котором представлены знания как о речи в соответствии с правилами общения, так и различные отклонения от правил, таким образом, может быть описан на уровне отдельных семем лексемы sprechen. Объем и содержание значения лексической единицы sprechen шире объема и содержания значения других лексем, поэтому семемы лексем reden, sagen отдельно не рассматриваются.

Семемы глагола sprechen могут содержать определенную характеристику процесса речевой деятельности, что находит выражение в их конкретизации за счет семантики обстоятельственных слов, обозначающих громкость звука, темп, продолжительность и качество речи, ее эмоциональную подачу. Далее конкретизируют процесс говорения с какой-либо стороны также глаголы с семантическим осложнением, дифференцированным значением говорения. Например, глаголы quatschen, quasseln служат конкретизации процесса говорения со стороны важности его содержания, глаголы lügen, prahlen, übertreiben, schwindeln - со стороны его истинности, достоверности (Г.А.Храмова).

Таким образом, отправной идеей, которая позволяет выявить отклонения от норм речепроизводства, включаемые в концепт говорения, является поэтому анализ отдельных семем глагола sprechen. Актуальными семемами глагола sprechen для нашего исследования являются следующие семемы: 1а) Sprachlaute, Wörter hervorbringen, bilden; lb) in bestimmter Weise sprechen, sich in bestimmter Weise ausdrücken; 2a) mündlich sprechen, seine Gedanden in Worten äußern, sagen; 2b) eine Sprache benutzen, beherrschen; 3. sich äußern, urteilen; 4.

mit jmdm. ein Gespräch führen, sich unterhalten, Worte wechseln; 5. zu einem bestimmten Thema sprechen.

Через призму лексических единиц рассматриваются девиации акустической формы речевого произведения.

В значении рассматриваемых глаголов манеры речи содержатся дополнительные семы, фиксирующие признаки «ненормально», «неправильно» при восприятии речи на слух. Многие глаголы обозначают особенности артикуляции отдельных звуков и звукосочетаний в речи говорящего, индивидуальную просодию. Неправильную манеру речи представляют непреднамеренные фонологические девиации: дефекты речи (lispeln, stottern, stammeln), особая артикуляция (krächzen, knarzen, knarren), плохая дикция, косноязычие (näseln, schnofeln), что находит лексическое выражение также в обстоятельствах образа действия kehlig/nasal/näselnd/krächzend/knarrend/ knarzend/schnarrend sprechen, и преднамеренные отступления от регулярной фонетики с целью достижения говорящим необходимого перлокутивного эффекта (sich gekünstelt ausdrücken; geziert, zimperlich, etepetete sprechen).

Отступление от норм звучащей речи создается эмфатическим произношением: (etwas mit besonderem Nachdruck sagen, einen besonderen Akzent legen, ein Wort besonders akzentuieren, hervorheben, betonen).

Фонетическую сторону речи, отклоняющуюся от норм, маркируют глаголы nachäffen (намеренное искажение голоса при передаче чужой речи), säuseln (iron.) и flöten (выражение лести, притворства говорящего).

К девиациям акустической формы относятся также:

- нарушения темпа речи: чрезмерно быстрая речь (hastig reden, sich überstürzend sprechen, sprudeln);

- нарушения продолжительности речи: чрезмерно долгая речь (unaufhörlich, ununterbrochen, wie aufgezogen reden; в том числе глаголы речи с семантическим компонентом «говорить много и быстро» sabbeln, sabbern, quasseln, palavern, plappern, schwatzen, которые часто употребляются в сочетании с существительным, указывающим на то, что предметом разговора являются глупости Mist sabbeln, Unsinn schwatzen; фразеологизмы wie ein Wasserfall/ohne Punkt und Komma reden, sich den Mund fusselig (in Fransen/fransig) reden, sich die Lunge aus dem Leibe (aus dem Halse) reden); чрезмерно медленная речь (schleppend, gedehnt sprechen, die Worte kauen);

- нарушения громкости речи: слишком тихая и слишком громкая речь (bellen, im Kasemenhofton reden, schreien, aus voller Lunge schreien).

Отклоняется от норм:

- невнятная речь (фразеологизмы einen Kloß im Mund haben, etw. in den (seinen) Bart brummen (murmeln), etw. zwischen den Zähnen hervorstoßen, murmeln, глаголы nuscheln, brabbeln, murmeln, brummein, quakein);

- неясная речь (in Andeutungen sprechen, über etw. aphoristisch sprechen, orakeln, in Rätseln sprechen, durch die Blume sprechen);

- прямая, недвусмысленная речь (direkt, unmißverständlich, unverblümt sprechen; kein Blatt vor den Mund nehmen, Tacheles reden).

Глаголы следующей подгруппы (семема eine Sprache benutzen, beherrschen) обозначают речь, не соответствующую стандарту, нормам немецкого литературного языка. Здесь представлены:

- несовершенная речь на родном языке (holpern, herauswürgen, abgerissen (abgehackt, stoßweise) sprechen; einen Stiefel zusammenreden); различные речевые сбои говорящего (stocken, steckenbleiben, abbrechen, sich versprechen, verheddern, sich verhaspeln; den Faden verlieren, aus dem Konzept kommen, geraten);

- несовершенная речь на иностранном языке (radebrechen, kauderwelschen); иноязычное произношение, речь с акцентом (mauscheln, jiddeln, böhmakeln).

Отклоняется от норм немецкого литературного языка речь на диалекте (Mundart sprechen, Platt sprechen/schnacken, bayerisch sprechen, berlinern).

Нарушают нормы общения некоторые речевые стратегии коммуникантов:

- отсутствие вербальной реакции со стороны собеседника (kein Wort reden, schweigen, keinen Ton reden, verstummen, die Sprache verlieren);

- речевое действие, не обращенное к адресату (mit sich selbst reden/sprechen, Selbstgespräche führen);

- негативно оцениваемые речевые действия говорящего (klagen, jammern, meckern, nörgeln, schimpfen; а также spotten, höhnen, übermäßig ironisieren); речь говорящего наставительным тоном, свысока (dozieren, in lehrhaftem Ton reden, überheblich sprechen);

- речевые действия, не достигающие эффекта (zu leeren Wänden reden, m den Wind reden, tauben Ohren/in der Wüste predigen, kaltes Eisen hämmern и др.);

- нарушающие этические нормы речевые действия (jmdn. anschreien, anbrüllen, anfahren), а также объединяемые признаком überall erzählen (herumbringen, hinaustrompeten, etw. an die große Glocke hängen).

Отдельную подгруппу образуют глаголы и фразеологизмы, в которых на первый план выступает речевое воздействие на собеседника (eindringlich sprechen, einreden; jmdm. ein Kind in den Bauch reden и др.). Другая подгруппа глаголов представляет собой речевые действия вмешательства: jmdn. unterbrechen, jmdm. ins Wort fallen, jmdn. am Sprechen hindern, hineinreden, jmdn. nicht ausreden lassen.

Далее рассматриваются девиации содержания речевого произведения.

В подгруппе лексических единиц с семемой sich äußern, urteilen с точки зрения нарушения конверсационной максимы качества девиативны:

- речевые действия говорящего, сообщающего неправду (die Unwahrheit sagen/erzählen, nicht wahrheitsgemäß berichten, lügen, irreführen; синонимичны: täuschen, betrügen, schwindeln, fabeln, die Tatsachen verdrehen); маскирующего неправду (Ausreden vorbringen, etw. als Vorwand benutzen, einer Frage ausweichen, vom Thema abkommen). К ним примыкают речевые действия говорящего, который судит о предмете, не имея о нем ни малейшего представления (die Glocke läuten hören, aber nicht wissen, wo sie hängt, kannegießen);

- речевые действия неумеренного восхваления своих достоинств, поступков, часто мнимых (sich rühmen, prahlen, angeben, aufschneiden, etw. auflinden и щ>.); речевые действия лести, преувеличенного, угодливого восхваления качеств или действий собеседника (Komplimente machen, Liebenswürdigkeiten sagen, schmeicheln), сверх меры восхваляющие чьи-то достоинства, поступки (jmdn. übermäßig, über den grünen Klee loben,; etw.,jmdn. (als Vorbild) rühmen).

- речевые действия, выражающие семантический признак «говорить необъективно о ком-то/чем-то плохо» (bereden, lästern, herziehen, sich über jmdn. in übler Nachrede ergehen, verleumden, verunglimpfen, diffamieren, diskreditieren, anschwärzen, in Mißkredit /Verruf bringen, in üblen /schlechten Ruf bringen и др.).

Девиативны речевые действия, нарушающие максиму количества, или информативности: пустые речи (nichtssagend reden, töricht reden, faseln, klatschen, tratschen; Unsinn reden: Nonsens, Kohl, Zeug reden и др.); речь с повторами (sich wiederholen, ständig dieselbe/die gleiche/die alte Platte laufen lassen); слишком немногословная речь (wortkarg sein, einsilbig antworten); неопределенная речь (sich verschwommen, vage ausdrücken).

Нарушениями норм ведения разговора могут быть паралингвистические сопроводители речи, невербальные компоненты речевого общения, например, жесты (gebärdenreich sprechen, mit Händen reden).

В процессе речевого общения могут нарушаться правила, регламентирующие проявления эмоций. С одной стороны, отклоняется от норм общения монотонная речь (eintönig, monoton reden; ausdruckslos sprechen), с другой стороны, - речь чрезмерно эмоциональная, с излишней патетикой (mit (blechernem/hohlem) Pathos reden, auf hohem Kothurn (einher)schreiten, (einher)gehen).

Для выявления отклонений от норм в процессе восприятия речи рассматривается концепт восприятия речи.

Основная деятельность слушающего - восприятие речи, ее понимание, интерпретация/толкование. Слушающий привносит в высказывание свои собственные фоновые знания и коннотации, интерпретирует его в соответствии со своим внутренним миром, выявляя намерения собеседника.

Концепт восприятия речи вербализован лексическими единицами hören, interpretieren/deuten, reagieren. Отступления от норм поведения слушающего, адресата речи, выражаются глаголами, представляющими неправильное выполнение данных действий или их невыполнение (nicht zuhören, weghören, jmds. Worte ignorieren; falsch interpretieren, deuten, erklären, mißdeuten; nicht verstehen, mißverstehen; nicht adäquat reagieren и др.).

В этой главе описываются также речевые акты приведения коммуникантов в нормативные «рамки».

Высказывания, регулирующие речевое поведение коммуникантов, можно подразделить на речевые акты, регулирующие поведение говорящего в

процессе порождения речи и поведение слушающего в процессе восприятия, понимания речи.

Данные речевые акты представляют собой, как правило, набор готовых для употребления фраз. Их большое количество служит подтверждением того, что естественное общение регулируется определенными правилами. Особенно это проявляется в несимметричных ситуациях общения, в которых обязательными оказываются правила речевой тактики для того участника коммуникативного акта, который занимает подчиненное положение.

Классификация речевых актов приведения коммуникантов в нормативные рамки позволяет понять, каким факторам речевого общения придается большое значение.

Речевые акты, регулирующие поведение говорящего в процессе порождения речи, представляют собой метакоммуникативные высказывания, большинство из которых включает в свой состав глаголы говорения.

На основе анализа речевых актов приведения говорящего в нормативные рамки выявляются те параметры речи, которые воспринимаются как отступления от норм речепроизводства. Это внешняя, акустическая сторона речи (нарушения темпа, продолжительности, громкости, четкости и др.) и ее содержание.

Речевые акты, регулирующие поведение слушающего в процессе восприятия речи, представляют собой речевые действия привлечения внимания слушающего, выражения необходимости правильно интерпретировать коммуникативное намерение говорящего слушающим.

Речевые акты, регулирующие поведение коммуникантов в процессе интеракции, направлены на координацию речевых действий стимул - реакция. Речевые действия могут быть коммуникативно избыточными. С другой стороны, отсутствие вербального действия, молчание, во многих ситуациях оценивается как отступление от коммуникативных норм. Во многих ситуациях коммуникативно неоправданны перебивы и самоперебивы реплик.

Таким образом, речевые акты приведения коммуникантов в нормативные рамки выполняют важную задачу служить средствами регулирования как процессов речевой деятельности, так и коммуникации в целом.

В заключение отметим, что лексические девиации наблюдаются в системе языка и ее реализации. Их описание в данной работе не является исчерпывающим, так как акцент делался на струкгурно-семантическом и функциональном аспектах слова. Исследование данной проблемы может быть продолжено на фонетико-фонологаческом, грамматическом (морфологическом и синтаксическом), прагматическом языковых уровнях.

Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в

следующих публикациях:

Монографии и учебно-методические работы:

1. Нефедова Л.А. Явление девиации в лексике современного немецкого языка. Монография. Москва: Прометей, 2002. 260 с. - 16,25 п.л.

2. Нефедова Л.А. Девиации в языке и коммуникации: учебное пособие. Москва: Прометей, 2000. 105 с. - 6,5 п.л.

3. Нефедова Л.А. Некоторые коммуникативно-прагматические аспекты высказывания (к вопросу о манипулятивном использовании языковых единиц): учебное пособие. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000. 42 с. - 2,6 п.л.

Научные статьи, доклады, тезисы

4. Нефедова Л.А. О некоторых особых способах словообразования в современном немецком языке // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2003. № 3. С. 89-97. - 0,5 п.л.

5. Нефедова Л.А. Креативные гибридные образования в художественном тексте // Филологические науки. 2002. № 5. С. 112-117. - 0,3 п.л.

6. Нефедова Л.А. О новой книге В.Д.Девкина «Очерки по лексикографии» // Иностранные языки в школе. 2002. № 3. С. 98-100. - 0,2 п.л.

7. Нефедова Л.А. Иноязычные вкрапления в немецкую обиходную речь (взгляд сквозь призму иррегулярностей языковой коммуникации). Аракинские чтения. Сборник научных статей. Москва: ГОМЦ «Школьная книга», 2000. С. 162-168.-0,8 п.л.

8. Нефедова Л.А. Лексические средства выражения некоторых иррегулярностей звучащей немецкой речи // Из лингвопрагматики. Сборник статей. / Под ред. В.Д.Девкина. Москва: Прометей, 2000. С.78-96. - 0,8 п.л.

9. Нефедова Л.А. Речевые акты приведения коммуникантов в нормативные рамки // Лингвистика и методика преподавания иностранных языков в высшей школе. Сборник научных трудов. Москва: Прометей, 2001. С. 17-29. - 0,8 п.л.

10. Нефедова Л.А. О некоторых парадоксах номинаций // Вопросы немецкой лексикологии. Сборник статей кафедры лексики и фонетики немецкого языка МПГУ к 80-летнему юбилею Вольфганга Мюллера. Москва: Прометей, 2001. С. 84-91.-0,5 п.л.

11. Нефедова Л.А. Нестандартные речевые действия в диалогическом дискурсе // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования. Сборник научных трудов / Под. ред. Л.А. Манерко. Рязань: Ряз. гос. пед. ун-т им. С.А. Есенина, 2002. С. 218-222. - 0,4 п.л.

12. Нефедова Л.А. Некоторые девиации в технике референции (на материале демографических номинаций) // Вестник Тамбовского—шеуяагтстк^оюго университета им. Г.Р.Державина. Серия: Гуманитаф^%йШ^^ 2001. С. 75-80.-1 пл. *

Б

СПетер6у*г 08 МО

13. Нефедова Л.А. Об одном типе иррегулярного диалогического дискурса в немецком языке (на примере рассказа Г.Гессе «Помолвка») // Вестник Тамбовского государственного университета им. Г.Р.Державина. Серия: Гуманитарные науки. 2000. Вып. 2 (18). С. 99-103. - 0,8 п.л.

14. Нефедова Л.А. Сбои в линейном развертывании устной речи как фактор повседневного общения (на материале современного немецкого языка) // Иноязычная филология и дидактика в неязыковом вузе. Вып. 1. Мичуринск: Изд-во Мичуринского государственного аграрного университета, 2001. С. 5566. - 0,7 п.л.

15. Нефедова Л.А. Понятие «Иррегулярность» в современной лингвистике» // Актуальные проблемы германского и общего языкознания. Сборник статей к юбилею профессора В.Д.Девкина. Тамбов-Москва: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2001. С. 108-114. - 0,4 п.л.

16. Нефедова Л.А. К проблеме лингвистического манипулирования в повседневной коммуникации: референциальный аспект (на примере немецких местоимений) // Актуальные проблемы современной лингвистики. Материалы конференции аспирантов и молодых ученых 26 ноября 1996 года. Москва: Институт языкознания РАН, 1999. С. 98-102.-0,3 пл.

17. Нефедова Л.А. Понятия «феминность/маскулинность» в немецком языковом сознании (о взаимосвязи норм и аномалий в языке и сознании) // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект. Вып. П: Межвузовский сборник научных трудов. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 1999. С. 139-144.-0,3 п.л.

18. Нефедова Л.А. К прагматике нестандартных узуальных средств референции к лицу в немецком языке // Лингвистические и методические проблемы преподавания иностранных языков в вузе и школе. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 1. Мичуринск: Изд-во Мичуринского государственного педагогического института, 1998. С. 21-27. - 0,35 п.л.

19. Нефедова Л.А. Лексико-грамматические особенности директивов немецкой разговорной речи // Изучение и преподавание современных языков: проблемы и решения. Сборник научных статей. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р,Державина, 2000. С. 29-32. - 0,25 п.л.

20. Нефедова Л.А. Языковые правила и другие факторы, регулирующие употребление языка // Труды Тамбовского филиала юридического института МВД России за второе полугодие 2000 года. Тамбов: Тамбовский филиал юридического института МВД России, 2001. С. 99-102. - 0,5 п.л.

21. Нефедова Л.А. Явление асимметрии в языке и речи // Труды Тамбовского филиала юридического института МВД России за первое полугодие 2001 года. Вып. 4. Тамбов: Тамбовский филиал юридического института МВД России, 2001. С. 203-207.-0,25 п.л.

22. Нефедова Л.А. Сложные слова с избыточными компонентами в современном немецком языке // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сборник научных трудов кафедры философии МПГУ. Вып. XV. Москва: Прометей, 2002. С. 131-137. - 0,4 п.л.

23. Нефедова Л.А. Необычные явления словообразовательной мотивации в современном немецком языке // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сборник научных трудов кафедры философии МПГУ. Вып. XIII. Ч. П. Москва: Прометей, 2002. С. 24-27. - 0,3 пл.

24. Нефедова Л.А. Неморфемпое усечение слова в современном немецком языке // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сборник научных трудов кафедры философии МПГУ. Вып. XIV. Москва: Прометей, 2002. С. 138-142.-0,3 п.л.

25. Нефедова Л.А. К вопросу о важности изучения девиаций в языке и коммуникации в процессе обучения иностранному языку // Проблемы современного образования и воспитания. Сборник научных статей. Вып. 1. Москва: Прометей, 2002. С. 83-87. - 0,3 пл.

26. Нефедова Л.А. Иноязычное слово как причина «перебоев реплик» в художественном тексте // Научные труды Московского педагогического государственного университета. Серия: гуманитарные науки. Сборник статей. Москва: Прометей, 2003. С. 221-222. - 0,15 пл.

27. Нефедова Л.А. К прагматике нестандартных узуальных обозначений пола референта в немецком и русском языках // Актуальные проблемы сопоставительного изучения германских, романских и славянских языков. Тезисы докладов научной конференции. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1998. С. 83-86. - 0,1 пл.

28. Нефедова Л.А. «Некомплектность» лексических парадигм современного немецкого языка (взгляд через призму тендера) // Единство системного и функционального анализа языковых единиц: Материалы международной научной конференции. Вып. IV! Белгород: Изд-во БГУ. 1999. С. 62-63. - ОД пл.

29. Нефедова Л.А. Экзотизмы в современной немецкой речи // Язык - ключ к миру. Тезисы Международного коллоквиума, посвященного 100-летию со дня рождения Йоханна Лео Вайсгербера. Москва: МГЛУ, 1999. С. 52. - 0,1 пл.

30. Нефедова Л.А. Проблема адекватного перевода новых понятий с немецкого языка на русский (взгляд через призму тендера) // Проблемы культурной адаптации текста: Тез. докл. междун. науч. конф. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1999. С. 77-78. - 0,1 пл.

31. Нефедова Л.А. О культурной специфике некоторых номинаций в повседневном лексиконе берлинцев И Филология и культура: Тезисы П-й Междунар. конференции 12-14 мая 1999. В 3 ч. Ч. 2. Тамбов: Изд-во ТГУ им. ПР.Державина, 1999. С. 38-39. - 0,1 пл.

32. Нефедова Л.А. О некоторых составляющих понятия «феминностъ» в немецком и русском языковом сознании (к вопросу о нормах и аномалиях в языке и сознании). IV Державинские чтения: Филология. Материалы науч. конф. преподавателей и аспирантов, посвященной 275-летию Российской академии наук. Февраль 1999 года. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 1999. С. 89-90.-0,1 пл.

33. Нефедова Л.А. О некоторых способах снижения категоричности порицания собеседника в современном немецком языке // Лингвистические и

педагогические проблемы преподавания иностранных языков в вузе и школе: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. Мичуринск: Изд-во Мичуринского государственного педагогического института, 1999. С. 49-50 (в соавторстве с Киселевой Й.В.; авторский вклад 50 %). - 0,1 п.л.

34. Нефедова JI.A. О функционировании экзотизмов в современном немецком языке // Язык в мультикультурном мире Language in the Multicultural World. Тезисы и материалы международной конференции. Самара: Изд-во СамГПУ, 1999. С. 107-108.-0,1 пл.

35. Нефедова Л.А. Концептуальная категория иррегулярности языковой коммуникации // Когнитивная семантика. Материалы П-й Междунар. конференции по когнитивной лингвистике 2000 г. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2000.4.2. С. - 0,1 пл.

36. Нефедова Л.А. Языковые аномалии в свете коммуникативно-когнитивного подхода к описанию языка // V Державинские чтения: Филология. Материалы науч. конф. преподавателей и аспирантов. Февр. 2000 г. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2000. С. 73. - 0,1 пл.

37. Нефедова Л.А. Об андроцентричности перевода наименований лиц с немецкого языка на русский (к вопросу о межъязыковой тендерной асимметрии) // Перевод: язык и культура. Материалы мевдународной научной конференции. Воронеж: ЦЧКИ, 2000. С. 83-85. - 0,1 пл.

38. Нефедова Л.А. Проявления речевой некорректности в повседневном дискурсе и коммуникативная культура говорящего // Филология и культура: Материалы Ш-й Междунар. научной конференции 16-18 мая 2001. В 3 ч. Ч. 1. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2001. С. 36-39. - 0,15 п.л.

39. Нефедова Л.А. Речевые сбои как показатели коммуникативной культуры говорящего // Информация - Коммуникация - Общество (ИКО 2002): Тезисы докладов и выступлений Международной научной конференции. Санкт-Петербург, 12-13 ноября 2002 г. СПб., 2002. С. 212-213. - 0,1 пл.

40. Нефедова Л.А. К проблеме лингвистического описания некоторых отклонений от правил употребления языковых единиц // Международная научная конференция «Язык и культура». Тсзисы докладов. Москва: Отделение литературы и языка РАН; Научный журнал «Вопросы филологии»; Институт иностранных языков, 2001. С. 60-61. - 0,1 п.л.

41. Нефедова Л.А. О речевых обертонах в общении // Россия и Запад: диалог культур. 9-ая Международная конференция. Тезисы докладов. Москва: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2002. С. 38. - 0,05 п.л.

Подл, к печ. 30.05.2003 Объем 2.25 п.л. Заказ № 255 Тир. 100

Типография МПГУ

&ooS -4

»11325 5"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Нефедова, Любовь Аркадьевна

ВВЕДЕНИЕ.

1. ЯЗЫКОВЫЕ И КОММУНИКАТИВНЫЕ ДЕВИАЦИИ.

1.1. Концептуальное поле девиации.

1.2. Язык-речь-норма-узус.

1.3. Языковые правила и другие факторы, регулирующие употребление зыка.

1.4. Явление асимметрии в языке и речи.

1.5. Языковые девиации.

1.5.1. Лингвистический термин «девиация».

1.5.2. Лингвистический термин «иррегулярность».

1.5.3. Лингвистический термин «аномалия».

1.5.4. Семантические аномалии.

1.5.5. Девиации системы языка.

1.5.6. Девиации языкового употребления.

1.6. Коммуникативные девиации.

1.6.1. Правила и конвенции коммуникации.

1.6.2. Речевой акт и дискурс, соответствующие правилам коммуникации.

1.6.3. Коммуникация с нарушением правил.

1.6.4. Речевой акт и дискурс, нарушающие правила коммуникации.

Выводы.

2. ДЕВИАЦИИ В ТЕХНИКЕ НОМИНАЦИИ И РЕФЕРЕНЦИИ. НЕСТАНДАРТНЫЕ ФОРМЫ / СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОТКЛОНЕНИЯ.

2.1. Лексические девиации.

2.1.1. Слово и правило.

2.1.2. Понятие стандартности слова.

2.2. Девиации в технике номинации.

2.2.1 Номинации нестандартной формы.

2.2.1.1 Номинации нестандартной формы (квантитативный аспект).

2.2.1.1.1 Необычно длинные слова.

2.2.1.1.2 Необычно короткие слова.

2.2.1.2 Номинации нестандартной формы (квалитативный аспект).

2.2.1.2.1 Иноязычные заимствования.

2.2.1.2.2 Экзотизмы.

2.2.1.2.3 Лексические инновации.

2.2.2 Семантические отклонения.

2.2.2.1 Номинации - ненамеренно вводящие в заблуждение.

2.2.2.2 Номинации - намеренный семантический обман.

2.3. Некоторые девиации в технике референции (на материале обозначений человека в обыденной речи).

2.3.1. Имена собственные (антропонимы).

2.3.2. Гиперонимические номинации.

2.3.3. Демографические номинации.

2.3.4. Функциональные номинации.

2.3.5. Относительные номинации.

2.3.6. Оценочные номинации.

2.3.7. Местоименные номинации.

2.3.8 Абстрактные номинации.

Выводы.

3. ДЕВИАЦИИ В СЛОВООБРАЗОВАНИИ. НЕСТАНДАРТНЫЕ

НОМИНАЦИИ КАК ПРОДУКТ СЛОВООБРАЗОВАНИЯ.

3.1. Нарушения структуры словообразовательно мотивированных слов.

3.1.1. Контаминация.

3.1.1.1 Телескопия.

3.1.1.2 Вставочное словообразование.

3.1.1.3 Междусловное наложение.

3.1.1.4 Контаминация устойчивых словосочетаний.

3.1.2 Субститутивная деривация.

3.1.3. Слова с семантически избыточными компонентами.

3.1.3.1 Сложные слова с избыточными компонентами.

3.1.3.2 Слова с семантически избыточными аффиксами.

3.1.3.3 Слова с семантически избыточными морфемами относительно более простых слов.

3.1.4 Неморфемное усечение слова.

3.1.5 Неморфемное разделение слова на компоненты.

3.1.6 Изменение фонемного состава мотивирующего слова.

3.1.7 Редупликация.

3.1.8 Лексикализация аффикса.

3.1.9 Особые способы словообразования.

3.2 Девиации отношений мотивации.

3.2.1 Редеривация (обратное словообразование).

3.2.2 Ремотивация.

3.2.3 Неомотивация.

3.2.4 Идиоматичное словообразование.

3.2.5 Дериваты с изменившимся ономасиологическим базисом.

Выводы.

4. ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ В ДИАЛОГИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ.

4.1 Некорректные лексические единицы при сбоях в линейном развертывании речи.

4.1.1. Речевые коррекции.

4.1.1.1. Коррекции на уровне высказывания.

4.1.1.2. Коррекции на лексическом уровне.

4.1.1.3. Лексические единицы - заполнители хезитационных пауз.

4.2. Неконвенциональные лексические единицы как отклонения от принятых норм общения.

4.2.1. Иноязычные лексические единицы.

Г1ексические единицы - причина создания нестандартных ситуаций. бстандартные лексические единицы .; сказиональные лексические единицы ксические единицы - нарушения средств связи реплик. орректный диалогический дискурс.!

ОНЕНИЯ ОТ НОРМ В РЕЧЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ЛЕКСИЧЕСК ЕНТАЦИЯ).

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Нефедова, Любовь Аркадьевна

Целостная картина мира создается человеческим сознанием при помощи языка, так как язык разграничивает, упорядочивает, классифицирует объекты, явления действительности. Языковая система, хранящаяся в нашем сознании, организует мир в понятия, «.в каждом естественном языке отражается определенный способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка. Свойственный языку способ концептуализации действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть мир немного по-разному ., с другой стороны он «наивен» в том смысле, что во многих существенных деталях отличается от научного взгляда на мир» (Апресян 1986: 30-31).

Очевидно, что в модели мира современного человека граница между наивной и научной картинами мира стала менее отчетливой (Яковлева 1994: 10). Более того, в сознании современного человека наивная и научная картины мира «сплетаются, образуя целостный взгляд на мир» (Кубрякова 1999:9).

Современная лингвистика преодолела ограниченность традиционного понимания языковой категории как грамматической категории. Была создана теория понятийных категорий (О. Есперсен, И.И. Мещанинов, С.Д. Кацнельсон, В.Н. Ярцева и др.). Понятийные категории стали называть также философскими, психологическими, онтологическими, когнитивными, концептуальными, мыслительными. В настоящее время под понятийными категориями понимают «смысловые компоненты общего характера, свойственные не отдельным словам и системам их форм, а обширным классам слов, выражаемые в естественном языке разнообразными средствами» (БЭСЯ: 385).

Существование в языках лексических единиц девиация, отклонение, исключение, иррегулярность, аномалия, асимметрия (нем. Abweichung/Deviation, Ausnahme, Irregularitat, Anomalie, Asymmetric; англ. deviation, irregularity, anomaly, asymmetry; франц. irregularite, anomalie, asymetrie) позволяет сделать вывод о том, что носители языков, познавая окружающий мир, обратили внимание на противопоставление одних объектов, явлений другим. В данном факте прослеживаются общечеловеческие закономерности познания, общность представлений об окружающем мире в разных культурах. Данный факт свидетельствует также о том, что носители языка вычленяют в окружающем мире фрагмент действительности, которому свойственны определенные признаки. Следовательно, представителями разных культур выделяется понятийная категория отклонения, или девиации, (аномальности/ анормальности, иррегулярности, исключения), соотносимая с классом предметов и явлений, для которых присущ признак «отклоняющийся от нормы, правила» «иррегулярный», «аномальный».

В современной лингвистике вместо термина «понятие» стал широко использоваться термин «концепт» - оперативная содержательная единица мышления, единица, или квант структурированного знания (Кубрякова и др. 1996: 90; см. также Бабушкин 1996, Степанов 1997: 40-42; Попова, Стернин 1999, 2001 и др.). Введение этого термина призвано устранить известную многозначность термина «понятие» (Болдырев 1999: 63). В отличие от понятия, которое отражает наиболее общие, существенные (логически конструируемые) признаки предмета или явления, концепт может отражать один или несколько, а также любые, не обязательно существенные, признаки объекта. Понятие — это рациональный, логически осмысленный концепт; оно возникает в результате теоретического познания. Концепт - результат когниции, не только теоретического познания, но и простого, обыденного постижения мира в каждодневной жизни человека, приобретения самого простого опыта в повседневном взаимодействии человека с окружающим миром.

Одни концепты занимают ядерное положение в концептуальной картине мира, другие находятся на периферии. Концепты антропосферы, к которым относятся концепты «девиация», «иррегулярность», «аномалия» как нарушения созданных человеком правил и законов - бесспорно центральные концепты в сознании человека.

Очевидно, что природа и общество постоянно нарушают свои правила и нормативы. Постоянно нарушаются и правила, регулирующие употребление языка, наблюдаются асистемные явления в системе языка. Поэтому комплексное исследование явлений, представляющих собой различные отклонения в системе языка и ее реализации, представляет собой актуальное исследование.

Вопрос об отклонениях от правил, норм, закономерностей постоянно затрагивался в работах зарубежных и отечественных лингвистов, но обычно в качестве вопроса, сопутствующего исследованию других проблем.

На это обратил внимание немецкий лингвист Д. Херубим, который вместе с тем писал о постоянной актуальности данной темы: «Die standige Aktualitat dieses Themas ergibt sich aber daraus, dap Sprachen als historisch bedingte Verfahren des kommunikativen Handelns immer zugleich die Existenz von Regeln voraussetzen und Abweichungen von diesen Regeln zulassen, die keineswegs nur negative, sondern auch positive Funktionen erfiillen. Ungeachtet dieser jeder Sprache immanenten Dialektik gait das Interesse der Sprachtheoretiker, Sprachbeschreiber und Sprachbenutzer traditionsgemap mehr den Regeln, als den Abweichungen. Das fiihrte dazu, dap die Abweichungen, wenn sie iiberhaupt Beriicksichtigung fanden, meist nur den Regeln kontrastiert, nicht aber auch als Gegenstande eigener Art behandelt wurden» (Cherubim 1980: VII).

По мнению ученого, проблематика девиаций относится к центральной теме языкознания, которая постоянно нуждается в новом осмыслении: «Die Problematik von Abweichungen gehort zu den zentralen Themen der Sprachwissenschaft, an denen diese Disziplin immer wieder ihre Vorassetzungen, Grundlagen und Verfahren erproben mup. Das bedeutet aber auch, dap ein derartiges Thema gerade nicht einmal bzw. endgtiltig und hinreichend abgehandelt werden kann, sondern dap es standig neu erortert und bearbeitet werden muP, weil in ihm die spezifischen Interessen jeder historisch aktuellen Sprachwissenschaft virulent werden» (Cherubim: ebd.).

О важности исследования проблем девиаций пишет В.Д. Девкин: «Привлечь внимание (к данной проблеме) важно для того, чтобы углубить проникновение в суть лингвистических фактов, чтобы лучше чувствовать системные отношения и четче представлять себе связи центра и периферии в языке, чтобы приобщить к тому, что не лежит на поверхности и часто недооценивается, и чтобы не в последнюю очередь в какой-то степени предупредить речевые ошибки» (Девкин 1988: 15).

Девиативные явления стали объектом исследований античных филологов, как термины в научном сознании закрепились концепты «аномалия», «асимметрия». С развитием лингвистической науки менялось содержание данных терминов, концепт «иррегулярность» стал термином в лингвистике. При этом в поле зрения лингвистов попадали различные языковые единицы и явления языка, описания которых основывались на признании их девиативности. Однако до настоящего момента нет систематического, полного исследования явления девиации в свете новой мегапарадигмы лингвистического знания, в центре которой находятся антропологическая, когнитивная и коммуникативная составляющие.

В данном исследовании в качестве основного понятия, включающего явления аномалии и иррегулярности, рассматривается понятие «девиация», которое представлено как фрагмент концептуальной картины мира, как концептуальное поле. Концепт «девиация» выступает одним из блоков фрейма, в котором он противопоставлен блоку «соответствие правилу, норме, закономерности». Оба блока объединяются концептами «правило», «норма», «закономерность».

Для выявления онтологической сущности концепта «девиация» представляется целесообразным подробнее остановиться на описании структурирования концептуального поля, объединяющего концепты «правило», «норма», «закономерность», а также на описании отношений, складывающихся между данными концептами внутри единого поля. Следует отметить, что концепт «девиация» расплывчат; его границы не могут быть четко очерчены. Девиации не представляют собой гомогенный класс феноменов, а выступают в различных формах и затрагивают различные аспекты. Кроме того, явление, которое на данный момент интерпретируется как девиация, отклонение, исключение может со временем стать нормативным, регулярным явлением.

Без сомнения концепт «девиация» и близкозначные концепты «иррегулярность», «аномалия», создающие концептуальное поле девиации, являются универсальными, присущими всем культурам, но наряду с этим они характеризуются специфическими чертами в каждой культуре. Национальной спецификой эти концепты обладают в немецкой культуре, что проявляется при сопоставлении их с аналогичными концептами в русской культуре.

Явление девиации не получило всестороннего освещения ни в отечественной, ни в зарубежной лингвистике. Многие аспекты иррегулярностей на материале немецкого и русского языков были объектом исследований В.Д. Девкина (Девкин 1975, 1978, 1979, 1984, 1985, 1986, 1987, 1989, 1990, 1991, 1992, 1994, 2000). Связь аномалий и языка рассматривалась в работах Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой (Апресян 1978; Арутюнова 1987, 1999). Семантические аномалии, аномальные высказывания и диалоги анализировались в работах В.В. Виноградова (Виноградов 1925), Т.В. Булыгиной и А.Д. Шмелева (Булыгина, Шмелев 1990, 1997), Е.В. Падучевой (Падучева 1982), Т.М.Николаевой (Николаева 1990).

Грамматические ирегулярности исследовали Ф. Планк (морфологические иррегулярности на материале немецкого языка) (Plank 1981) и Г. Лакофф (синтаксические иррегулярности на материале английского языка) (Lakoff 1970).

В словообразовании наряду с понятиями «продуктивность/ непродуктивность» используются понятия «регулярность/нерегулярность». Ю.Д. Апресян применяет понятия «регулярность/нерегулярность» к многозначности.

Проблема девиаций как различных отклонений продолжает оставаться актуальной в языкознании, так как до настоящего времени нет однозначного ответа на вопрос, что такое регулярное правило и исключения из него.

Объектом данного исследования являются девиативные явления в лексике современного немецкого языка, предметом исследования - слово, лексическая единица языка. Таким образом, в работе разрабатываются проблемы лексических девиаций.

Научная новизна исследования состоит в том, что в работе понятие лексической девиации рассматривается в когнитивном и в коммуникативно-прагматическом плане: как концептуальная категория, а также через призму теории и практики коммуникации (теории дискурса и речевых актов). В настоящее время наблюдается определенная теоретическая неразработанность этого объекта исследования, которая в значительной степени обусловлена тем, что:

- не разработано понятие лексической девиации;

- в лингвистической литературе девиации описываются как языковое употребление, нарушающее грамматические правила или языковые нормы и конвенции; в соотвествии с таким взглядом девиации систематизируются по языковым уровням: фонологическому, морфологическому, синтаксическому, семантическому и прагматическому;

- при существующем подходе к проблеме девиаций вне поля зрения лингвистов остается описание различных отклонений от стандарта, закономерностей в системе языка;

- при исследовании проблемы девиаций акцент делается на грамматических девиациях;

- одно из центральных для данной работы понятий «девиации в коммуникации» как нарушения норм общения не разработано в современной лингвистической литературе; его описание представляет собой новый ракурс исследования.

Лингвистическое исследование концепта «девиация» в целом интересно потому, что его сущность выявляется на фоне таких центральных концептов языка и коммуникации, как правило, норма, закономерность, стандарт, конвенция. Кроме того, концепт девиация является конституентом важнейшего концепта антропосферы поведение человека.

Внимание лингвистов, изучающих язык в повседневной речевой практике, было долгое время сосредоточено на исследовании успешной коммуникации, успех которой объяснялся применением правил, или конвенций: «. viele Auffasssungen von Kommunikation . sehen ihr Gelingen mit dem Gebrauch ubereinstimmender Regeln bzw. Konventionen gegeben» (Fiehler 1998: 7). Однако коммуникация, в которой коммуниканты нарушают правила, или конвенции, имеет место в повседневной жизни людей. Как показывает индивидуальный речевой опыт каждого человека, это явление наблюдается довольно часто. Поэтому рассмотрение коммуникативных проблем и сбоев как следствие нарушений правил представляет для лингвистики значительный интерес.

Теоретическая значимость работы заключается в комплексном исследовании проблем языка и коммуникации: в применении структурно-семантического и функционального анализа для выявления онтологической сущности явления девиации. В работе исследуются проблемы, разрабатываемые в теории номинации и референции, в теории словообразования, в когнитивной и коммуникативно-прагматической теории языка.

Системное описание явления языковых и коммуникативных девиаций позволяет внести вклад в разработку актуальных теоретических вопросов современного языкознания. Работа является попыткой выйти за пределы языковой системы и связать ее с тем, что мы знаем о порождении и восприятии речи, о поведении человека в процессе коммуникации.

Практическая ценность диссертации определяется тем, что полученные результаты могут использоваться в курсах лексикологии и словообразования немецкого языка, а также в спецкурсах по проблемам теории коммуникации, лингвистической прагматики. Результаты исследования важны в практике преподавания немецкого языка как иностранного, так как девиативные явления в языке и коммуникации представляют большие трудности для обучаемых.

Правильная интерпретация лексических девиаций, а также отклонений от норм общения и их репрезентаций в лексике современного немецкого языка, несомненно, повышает языковую и коммуникативную компетенцию студентов, изучающих немецкий язык как иностранный.

Материалом для исследования послужили примеры из словарных статей компетентных лексикографических источников (толкового словаря немецкого языка Дуден в 10 томах, электронной версии словаря), из электронного корпуса текстов Института немецкого языка в Маннгейме, из немецкой прессы и публикаций в Интернете, художественной литературы.

Основная цель работы заключается в попытке выявить и систематизировать лексические девиации в системе языка и ее реализации, описать девиативные явления в лексике как отклонения от языковых и коммуникативных норм.

В соответствии с целыо работы решаются следующие конкретные задачи:

- определить сущность явления языковой и коммуникативной девиации; рассмотреть содержание лингвистических терминов «девиация», «иррегулярность», «аномалия», «асимметрия»;

- описать концептуальное поле девиации;

- уточнить понятие стандартности слова, а также лексической девиации в системе языка и ее реализации; описать лексические единицы - отступления от стандарта в системе языка; рассмотреть лексические девиации сквозь призму нарушения правил номинации (нестандартные формы, семантические/ концептуальные отклонения) и референции;

- описать лексические единицы - продукты девиативного словообразования, выявить окказиональные и особые способы словообразования, а также особенности реализации узуальных способов словообразования;

- выявить особенности функционирования лексических единиц в диалогическом дискурсе; описать функционирование лексических единиц в дефектных синтагмах при сбоях в линейном развертывании речи; описать неконвенциональные лексические единицы как отклонения от принятых конвенций общения и лексические единицы - репрезентанты нестандартных речевых действий; как маркеры дефектного диалогического дискурса;

- выявить и систематизировать лексические единицы - репрезентанты отклонений от норм в процессах порождения и восприятия речи; описать лексическую репрезентацию речевых действий приведения коммуникантов в нормативные «рамки».

Методика исследования предопределена целью работы и поставленными в ней задачами. В работе применяются:

- структурно-семантический метод анализа девиативных лексических единиц на основе словарных дефиниций и выявления семантической трансформации слова при его реализации в дискурсе;

- метод функционального анализа, описания функционирования слова в диалогическом дискурсе;

- метод сопоставительного анализа нормативных и девиативных лексических единиц;

- метод дискурсивного анализа языкового материала посредством соотнесения его с экстралингвистическими характеристиками, учетом социальных и культурологических условий использования языка.

Положения, выносимые на защиту:

1. Таксономия явления девиации на основе концептуальной категоризации этого понятия позволяет различать «языковые» и «коммуникативные» девиации как явления различной природы. Явление девиации наблюдается на лексическом уровне языка.

2. Различаются лексические девиации системы языка и ее реализации. В системе языка лексические девиации представляют собой нестандартные явления (лексические единицы нестандартной формы и семантические/концептуальные отклонения), которые находят отражение в нарушениях правил номинации (присвоения имени денотату) и референции (соотнесения имени с референтом). Лексические девиации представляют собой новообразования - продукты окказиональных и особых способов словообразования, а также особенностей реализации узуальных способов словообразования. При функционировании слова в речи девиациями являются различные нарушения правил словоупотребления.

3. Лексические девиации классифицируются как явления системы языка и его реализации, с одной стороны, и как метаязыковые явления - лексические репрезентации отклонений от норм в процессах порождения и восприятия речи, с другой стороны.

Апробация работы. Основные положения диссертации были апробированы в период с 1998 по 2002 г. в докладах и выступлениях на конференциях в Москве (Международный коллоквиум, посвященный 100-летию со дня рождения Л. Вайсгербера в Московском городском педагогическом университете, 1999 г.; международная научная конференция «Язык и культура» в Институте иностранных языков, 2001 г.), Тамбове (Вторая международная школа-семинар «Когнитивная семантика», 2000 г.; международные конференции «Филология и культура», 1999, 2001 г. в ТГУ им. Г.Р.Державина), Дортмунде (Германия) (лингвистический коллоквиум в Институте немецкого языка и литературы Дортмундского университета, 2001 г.), в Вильнюсе (Литва) (международная конференция «Полифония в тексте, языке и культуре» в Вильнюсском университете, 2002 г.), на заседаниях кафедры лексики и фонетики немецкого языка Московского педагогического государственного университета, 1999-2002 г., а также отражены в публикациях по теме исследования.

Структура работы. Работа состоит из Введения, пяти глав, Заключения, библиографического списка, включающего списки использованных словарей и источников примеров.

Во Введении обосновываются актуальность, теоретическая значимость и практическая ценность работы, определяются предмет и методы исследования, формулируются его цели и задачи. Излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе (теоретическая глава) определяются понятия «языковая» и «коммуникативная» девиация; описывается концептуальное поле девиации; рассматриваются лингвистические термины «девиация», «иррегулярность», «аномалия».

Последующие главы представляют собой исследования проблемы лексических девиаций в соответствии с различением двух аспектов анализа слова: словоцентрического (лексикоцентрического), при котором слово исследуется в лексикографическом плане, и текстоцентрического, при котором слово рассматривается с позиций функционирования в тексте/дискурсе.

Вторая и третья главы (словоцентрические главы) посвящены лексическим девиациям, рассматриваемым в парадигматическом аспекте.

Во второй главе описываются девиации в технике номинации и референции. Рассматриваются нестандартные формы и семантические отклонения на лексическом уровне.

В третьей главе описывается девиативное словообразование. Объектом исследования являются нестандартные новообразования как продукт окказиональных и особых способов словообразования, особенностей реализации узуальных способов словообразования.

В четвертой главе (текстоцентрической главе) лексические девиации представлены в синтагматическом аспекте, в процессе функционирования в диалогическом дискурсе как продукт речевой деятельности. В центре внимания находятся лексические единицы, представляющие собой некорректные, неконвенциональные единицы языка, выражающие речевое действие в нестандартной форме, выступающие маркером дискурса, в котором нарушаются нормы общения, являющиеся причиной всевозможных коммуникативных сбоев.

В пятой главе (метаязыковая глава) как девиации на уровне лексики рассматриваются лексические единицы, отражающие отклонения в процессе речевой деятельности, т.е. нарушения норм производства/порождения и восприятия речи, а также лексические репрезентации речевых действий приведения коммуникантов в нормативные рамки.

В Заключении обобщается рассмотренный материал, и подводятся итоги исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Явление девиации в лексике современного немецкого языка"

ВЫВОДЫ

Нарушения норм производства/порождения и восприятия речи находят отражение в лексических средствах языка.

Процесс порождения речи лексически вербализован в глаголах говорения. Выявленные посредством анализа лексико-семантического поля «отклонения от норм в речепроизводстве» глаголы говорения и другие классы слов репрезентируют речевое поведение говорящего, нарушающее нормы общения.

В немецком языке лексическая единица sprechen является основным вербальным средством выражения концепта говорения. Она представлена несколькими семемами, которые содержат определенную характеристику процесса речевой деятельности, отражаемую посредством конкретизации за счет семантики обстоятельственных слов, обозначающих громкость звука, темп, продолжительность и качество речи, ее эмоциональную подачу. Далее конкретизируют процесс говорения с какой-либо стороны также глаголы с семантическим осложнением, дифференцированным значением говорения.

Анализ отдельных семем глагола sprechen позволил выявить отклонения от норм речепроизводства.

Лексически репрезентированы девиации акустической формы речевого произведения, такие, как нарушения темпа, продолжительности, громкости, четкости (речь чрезмерно быстрая или медленная, слишком громкая или тихая, продолжительная, невнятная). Девиативна в определенных ситуациях речь на диалекте, неясная речь (изъяснение обиняками, загадками), речь чрезмерно эмоциональная, грубая, бранная, жаргонная, непочтительная, назидательная, язвительная, жеманная, манерная.

Девиации содержания речевого произведения представлены лексическими средствами, обозначающими речь, содержащую неправдивую или неполную информацию, а также речь, не содержащую новой информации. Неправдивая речь - отступление от максимы качества. Отклоняется от норм общения речь говорящего в том случае, если нарушается максима количества, или информативности. Недостаточно информативна неопределенная речь.

Отмечены в лексической системе языка девиации паралингвистических сопроводителей речи: невербальных компонентов речевого общения, к которым в частности относятся жесты.

Отклонения от норм в процессе восприятия речи (понимании, интерпретации/толковании) представляют собой нарушения в основной деятельности слушающего. Они выражаются лексическим средствами, представляющими неправильное выполнение данных действий или их невыполнение.

Речевые действия приведения коммуникантов в нормативные «рамки» представлены речевыми действиями, регулирующими поведение говорящего в процессе порождения речи и поведение слушающего в процессе восприятия, понимания речи. Большое количество готовых фраз, используемых для этого, подтверждает то, что общение все-таки регулируется определенными правилами.

1. Речевые действия, регулирующие поведение говорящего в процессе порождения речи представляют собой высказывания, большинство из которых включает в свой состав глаголы говорения. Анализ таких речевых актов позволил выявить те параметры речи, которые воспринимаются как отступления от норм речепроизводства.

2. Речевые действия, регулирующие поведение слушающего в процессе восприятия речи имеют место, когда собеседник нарушает правила выражения внимания. Поэтому большая часть речевых актов, регулирующих речевое поведение коммуникантов, носит характер высказываний-привлечений внимания, высказываний-просьб быть более внимательным, высказываний-замечаний по поводу невнимательности, рассеянности собеседника.

3. Речевые действия, регулирующие поведение коммуникантов в процессе интеракции, отражены в высказываниях, в которых делается акцент на отступлениях от норм речевого взаимодействия.

Таким образом, речевые действия приведения коммуникантов в нормативные рамки, в основном метакоммуникативные высказывания, служат средствами регулирования процессов речевой деятельности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Понятие девиации может быть представлено в русле когнитивно-коммуникативного направления исследования языка. Такой подход позволяет преодолеть ограниченность традиционного узкого понимания языковой девиации как грамматической категории и разработать теорию концептуальной категории девиации, в которой выделяются языковая и коммуникативная девиация.

В рамках теории языковой коммуникации описывается категория коммуникативных девиаций, которая противопоставляется категории норм (правил) коммуникации. Категория коммуникативных девиаций подразделяется на две субкатегории: категорию собственно языковых девиаций и категорию девиаций речевого поведения коммуникантов, отражаемую в языковых (лексических) единицах. Первая субкатегория - внутриязыковая, вторая -внеязыковая, которая вербально представлена в языке.

Языковая система далеко не идеальна, в ней наблюдаются нарушения в построениях парадигм склонения и спряжения, парадигматическая лакунарность, дефектность парадигм, вариативность форм. Язык в процессе функционирования репрезентирует большое количество примеров использования языковых единиц, нарушающих наши представления о нормах и правилах.

Термин «девиация» используется в работе для обозначения того, что противопоставлено правильному, закономерному, системному, нормативному. В концептуальном поле девиации в качестве основных понятий используются понятия, или концепты, «правило», «норма», «закон», «стандарт». Языковая девиация понимается в широком смысле как нарушение языковой нормы, а также отклонение от языкового правила, языковой закономерности, стандарта. Поэтому в это понятие включаются явления несистемного характера в языке.

2.Лексические девиации наблюдаются в системе языка и ее реализации. Это отступления от стандарта, нарушения лексических правил.

Лексические правила понимаются как правила сочетания слов в высказывании (предложении). В парадигматике как лексические правила рассматриваются, с одной стороны, правила номинации, или правила присвоения имени объекту действительности, с другой стороны, правила референции, соотнесения номинации (имени) с референтом.

То, что некоторые слова формируются в речи, а не воспроизводятся в готовом виде, представляет собой отступление от норм. Все окказионализмы -лексические девиации.

Очень часто и в лексической подсистеме языка наблюдаются отступления от стандарта. В этом случае речь идет о лексических девиациях.

Нестандартное слово обладает нестандартной фонетической формой, нестандартной морфологической организацией, отсутствием мотивационного значения. Сквозь призму лексических отклонений рассматриваются многие языковые факты на лексическом уровне, которые затрагивают вопросы формы и семантики слова, например, парадоксы конвенционализации значения некоторых слов, семантическую алогичность номинаций, а также многие проблемы техники номинации и референции.

К номинативным девиациям относятся номинации нестандартной формы. Среди них различаются два вида номинаций. Это номинации, отличающиеся от стандартных форм квалитативно, т.е. имеющие необычный звуковой состав, необычную линейную сочетаемость звуков. Во-вторых, это номинации, отличающиеся квантитативно, т.е. нарушающие стандарты длины слова. В квантитативном аспекте номинации нестандартной формы подразделяются на необычно длинные и необычно короткие слова.

Среди номинаций нестандартной формы в квалитативном аспекте выделяются описания иноязычные заимствования и лексические инновации.

К референциальным девиациям относятся нарушения регулярной соотнесенности определенных обозначений и предметов объективной реальности, соотнесение номинаций с нетипичными для них референтами, нарушения закономерностей взаимозамен.

Как девиация рассматривается трансформация имен собственных в нарицательные и оценочные имена, гиперонимических широкозначных номинаций, например, не указывающих на пол референта, - в демографические номинации, обозначающие лиц мужского или женского пола; нейтрализация семантического признака номинаций, употребление одного рода номинаций вместо других.

3. Различные нарушения наблюдаются в словообразовательной системе языка: отклонения от упорядоченных логических отношений, от системности; отступления от стройности и грамматичности словообразовательного механизма.

К девиациям в словообразовании относятся нарушения структуры словообразовательно мотивированных слов, такие способы словообразования, продуктом которых являются преимущественно окказионализмы, создаваемые по моделям (типам) вне соответствия с существующими в языке словообразовательными моделями (типами).

Как особые способы словообразования в современном немецком языке рассматриваются контаминация (неупорядоченное объединение двух слов в одно), междусловное наложение (наложение на конец основы одного слова омонимичного начала другого слова.), агглютинация усеченных слов (склеивание начальных сегментов слов), телескопия (образование слов посредством усечения основ, когда склеиваются начальный сегмент одного слова с конечным сегментом другого, т.е. способом нерегулярного сращения морфов).

Дериваты с семантически избыточными аффиксами являются плеонастическими образованиями: семантика аффикса или аффиксоида дублирует семантику корня. Дериваты с изменившимся ономасиологическим базисом -отклонения в процессе деривации, так как обычно в дериватах роль основного носителя значения принадлежит корню, а аффикс или аффиксоид модифицируют это значение.

К особым способам словообразования относятся также количественные и качественные преобразования фонетического состава слов. Количественные деформации основы: эпентеза (добавление фонем, вставка звуков), т.е. материальное расширение основы; инициальное отсечение звука/буквы; эллипсис (пропуск звуков), т.е. материальное сужение основы. Метатеза (перестановка звуков) является качественной деформацией основы.

Особый случай словообразования - субститутивная деривация, или подмена компонентов. Особыми способами словообразования являются редупликации (удвоение морфем и слов), лексикализация аффикса.

К девиациям отношений мотивации относятся редеривация (обратное словообразование) вследствие неверного членения слова на морфемы и ложной семантической оценки полученных в его результате сегментов, феномены ремотивации - возвращения к первоначальному значению слова и неомотивации.

Особенное явление словообразовательной мотивации - идиоматичное словообразование. Его продуктом являются слова с затемненной семантической мотивированностью, непрозрачной морфологической структурой. Девиация словообразования - нейтрализация значения словообразовательного форманта.

В словообразовании имен собственных используется большое количество необычных, редких в сфере апеллятивов способов.

Контрактуры и аббревиатуры (акронимы) рассматриваются как лексические единицы, которые противостоят «нормальным» полным словам, так как их структурно-морфологическая организация является дефектной. Усечение слова нередко представляет собой процесс разрушения «морфемной цельности» слова-прототипа, нарушение морфемных швов при усечении.

4. В диалогическом дискурсе девиативны лексические единицы, которые обращают на себя внимание некорректной или неконвенциональной формой и могут нарушать нормы общения, становясь причиной создания коммуникативных помех, проблем в коммуникации.

Одна из проблем повседневного общения - сбои в линейном развертывании речи и их коррекция. Довольно частое явление спонтанной речи - фальстарты, или неудачные начала. Вследствие этого в речи возникают незаконченные высказывания или высказывания с различными коррекциями.

Корректироваться при сбоях может не только вся фраза, а только слово или словосочетание. К некорректным номинациям с точки зрения говорящего относятся денотативно (сигнификативно) неточная номинация, цейтнотная неузуальная номинация, номинативно избыточное обозначение, невербальная репрезентация номинации, незаконченная номинация, грамматически некорректная номинация, некорректная или неточная межличностная номинация; с точки зрения собеседника: денотативно (сигнификативно) некорректная номинация, аксиологически некорректная номинация, фонологически некорректная номинация.

Коммуникативно избыточными языковыми единицами, плеонастическими вставными элементами, повторами являются лексические заполнители хезитационных пауз.

Неконвенциональные лексические единицы являются отклонениями от принятых конвенций, норм общения. Девиативны лексические единицы — репрезентанты нестандартных речевых действий. К ним относятся неклишированные иноязычные формы. Необычные иноязычные речевые акты являются преимущественно контактивами и реализуют фатическую функцию речи.

Речевой акт, поясняющий или уточняющий значение иноязычного слова (дефинитив), который является метаязыковым высказыванием, нарушает связность и целостность развертывания речи. Употребление иноязычного слова без комментария может привести к непониманию того, с каким объектом действительности слово соотносится. Это приводит к созданию особого двухуровневого речевого акта: основной речевой акт (сообщение адресанта) включает в свой состав другой, дополнительный речевой акт (вопрос адресата).

Нарушают автоматизм речи прямые вопросы собеседника, которые прерывают последовательность развертывания темы разговора, разрушают связность дискурса. Создается метаязыковой дискурс как составная часть общего дискурса.

Так как ииноязычное слово характеризуется расплывчатостью, диффузностыо значения, оно может стать причиной коммуникативных сбоев. Речевые акты -запросы информации о значении неясного иноязычного слова также «вклиниваются» в ход процесса коммуникации.

Вкрапления субстандартных лексических единиц - лексические девиации в диалогическом дискурсе, так субстандартная лексика вступает в противоречие, прежде всего, с требованиями, предъявляемыми к эстетике языка. Жаргонная, профессиональная и диалектная лексика может быть непонятна носителям языка и поэтому затруднять процесс коммуникации.

Лексические единицы могут нарушать смысловую связь реплик. Это неинформативные высказывания, как правило, реагирующие реплики, которые определяются как темоотводящие высказывания. Клишированные малоинформативные высказывания вуалируют предмет разговора. Как пустые фразы рассматриваются факты «диалогической цитации», своеобразный коммуникативный бумеранг собеседника.

В общении часто не соблюдаются основные принципы: происходит «коммуникативный саботаж» и/или нарушается речевой этикет. Отклонения от норм ведения разговора находят отражение в нарушениях построения речевого акта и дискурса.

Нарушаются правила выполнения говорящим речевого акта, что репрезентирует отклонения от норм поведения адресанта. Адресат нарушает правила интерпретации речевого акта.

Некорректный дискурс характеризуется как некооперативный и гумилиативный.

5. Сквозь призму лексических девиаций рассматриваются нарушения норм производства/порождения и восприятия высказывания, которые находят отражение в лексических средствах языка.

Процесс порождения речи лексически вербализован в глаголах говорения. Глаголы и другие классы слов с семантическим признаком «отклонения от норм в речепроизводстве» репрезентируют речевое поведение говорящего, нарушающее нормы общения.

Концепт говорения, в котором представлены знания как о речи в соответствии с правилами общения, так и различные отклонения от правил описан на уровне отдельных семем лексемы sprechen, «говорить».

Девиации акустической формы речевого произведения представлены глаголами манеры речи, которые содержат дополнительные семы, фиксирующие признаки «ненормально», «неправильно» при восприятии речи на слух. Девиации содержания речевых высказываний выражены в глаголах, отражающих нарушения максим качества и количества. Нарушениями норм ведения разговора могут быть паралингвистические сопроводители речи, невербальные компоненты речевого общения.

Основная деятельность слушающего - восприятие речи, ее понимание, интерпретация/толкование. Слушающий, воспринимая высказывание, привносит в него свои собственные фоновые знания и коннотации, то есть интерпретирует его в соответствии со своим внутренним миром. Отступления от норм поведения слушающего, адресата речи также выражаются лексическими средствами.

Высказывания, регулирующие речевое поведение коммуникантов, можно подразделить на речевые акты, регулирующие поведение говорящего в процессе порождения речи и поведение слушающего в процессе восприятия, понимания речи. Такие высказывания подтверждают тот факт, что естественное общение регулируется правилами.

Речевые акты, регулирующие поведение говорящего в процессе порождения речи представляют собой высказывания, большинство из которых включает в свой состав глаголы говорения. На основе анализа речевых актов приведения говорящего в нормативные рамки выявлены те параметры речи, которые воспринимаются как отступления от норм речепроизводства.

Речевые акты, регулирующие поведение слушающего в процессе восприятия речи, имеют место при нарушении собеседником правил выражения внимания. Большая часть речевых актов, регулирующих речевое поведение слушающего, носит характер высказываний-привлечений внимания, высказываний-замечаний по поводу невнимательности собеседника.

Выявлены речевые акты, регулирующие поведение коммуникантов в процессе интеракции.

Таким образом, лексические девиации наблюдаются в системе языка и ее реализации. Их описание в данной работе не является исчерпывающим, так как акцент делался на структурно-семантическом и функциональном аспектах слова. Исследование данной проблемы может быть продолжено на фонетико-фонологическом, грамматическом (морфологическом и синтаксическом), прагматическом языковых уровнях.

Список научной литературыНефедова, Любовь Аркадьевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Алимбекова JJ.B. Усечение как средство пополнения словарного состава немецкого языка. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1985. 16 с.

2. Антропова Н.А. Соотношение регулярности и нерегулярности в словообразовании аффиксальных немецких существительных. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1991. 16 с.

3. Апресян Ю.Д. Языковая аномалия и логическое противоречие // Tekst. Jezyk. Poetika. Wroclaw: Ossolineum, 1978. С. 129-151.

4. Апресян ЮД. Нетривиальные семантические признаки и правила выбора значений // Восприятие языкового значения. Калининград, 1980. С. 27-49.

5. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Семиотика и информатика, 1986. Вып. 28. С. 29-50.

6. Апресян ЮД. Избранные труды, том 1. Лексическая семантика (синонимические средства языка). М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. 472 с.

7. Апресян ЮД. Избранные труды, том 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. 767 с.

8. Арзикулов Х.А. Языковая система — речевая система — речь // Единство системного и функционального анализа языковых единиц. Материалы междун. науч. конф. Белгород: БГУ, 1999. С. 10-12.

9. Артамонов В.П. К вопросу об усеченных единицах в современном французском языке. Якутск: Якутское книжное изд-во, 1974. 44 с.

10. Арутюнова НД. Номинация, референция, значение // Языковая номинация (Общие вопросы). Кн.1. Гл. IV. М.: Наука, 1977. С. 188-206.

11. Арутюнова НД. Референция // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 411-412.

12. Арутюнова НД. Аномалии и язык (к проблеме языковой «картины мира») // ВЯ, 1987. N3. С. 3-19.

13. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. М.: «Языки русской культуры», 1999. 896с.

14. Арутюнова Н.Д. Феномен молчания // Язык о языке: Сб. статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д.Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000 С. 417-436.

15. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1969.606 с.

16. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996. 104 с.

17. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974. 448с.

18. Берман И.М. О «вставочном» типе словообразования // Вопросы языкознания. 1959. № 2. С. 104-107.

19. Блох М.Я., Семенова Т.Н. Имена личные в парадигматике, синтагматике и прагматике. М.: Готика, 2001. 196 с.

20. Болдырев Н.Н. Концептуальные структуры и языковые значения // Филология и культура: материалы П-й международной конференции. Ч. III. Тамбов: ТГУ им. Г.Р.Державина, 1999. С. 66-68.

21. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2000. 123 с.

22. Болиндэ/сер Д. Истина проблема лингвистическая // Язык и моделирование социального взаимодействия. Благовещенск: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 1998. С. 23-43.

23. Борисова Т.Н. Акты лексической ремотивации в современном немецком языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. Калинин, 1982. 16 с.

24. Бубнова Г.И. Речевая хезитация // Грамматические явления в ракурсе семантики и прагматики (на материале французского языка). Сб. научн. тр. Вып. 314. М.: МГИИЯ, 1988. С. 120-127.

25. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Аномалии в тексте: проблемы интерпретации // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М.: Наука, 1990. С. 94-106.

26. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 576с.

27. Булыгина Т.В., Шмелев АД. Человек о языке (метаязыковая рефлексия в нелингвистических текстах) // Логический анализ языка. Образ человека в языке и культуре. М.: Индрик, 1999. С. 146-161.

28. Бурвикова-Зарубина Н.Д. Закономерности линейной структуры монологического текста. Автореф. дис. д-ра филол. наук. М., 1981. 44 с.

29. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. 411с.

30. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / Пер. с англ. А.Д.Шмелева. М.: Языки славянской культуры, 2001. 288 с.

31. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М.: Русский язык, 1983.

32. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.-Л.: Учпедгиз, 1947. 784 с.

33. Виноградов В.В. О поэзии Анны Ахматовой. Труды Фонетического института практического изучения языков. Л., 1925.

34. Виноградов В.В. Вопросы современного русского словообразования // Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике. М.: 1975. С. 155-165.

35. Виноградов В.В. Словообразование в его отношении к грамматике и лексикологии // Исследования по русской грамматике. М.: 1975. С. 166-220.

36. Выготский JJ.C. Избранные психологические исследования. М., 1956. 519 с.

37. Гавранек Б. Задачи литературного языка и его культура // Пражский лингвистический кружок. Сборник статей. М.: Прогресс, 1967. С. 338-377.

38. Гак В.Г. Человек в языке // Логический анализ языка. Образ человека в языке и культуре. М.: Индрик, 1999. С. 73-80.

39. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981. 138 с.

40. Гараджа А.В. После времени: Французские философы постсовременности // Иностранная литература. 1994. №1. С. 54-66.

41. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. М.: Рольф; Айрис-пресс, 1997. 448 с.

42. Городникова М.Д., Добровольский Д.О. Язык повседневного общения как объект лексикографии // Немецко-русский словарь речевого общения. М.: Русский язык, 1998. С. 8-11.

43. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М.: 1985. С. 217-237.

44. Григорьев В.П. Поэтика слова. М.: Наука, 1979.

45. Гумовская Г.Н. Ритм как фактор выразительности художественного текста. М.: Прометей, 1998. 132 с.

46. Девкин В.Д. Языковая манерность как стилистическое явление // Вопросы немецкой филологии. МГПИ им. Ленина. Ученые записки N 366. М., 1970. С. 40-72.

47. Девкин В.Д. Некоторые квантитативные факторы в стилистике // Вопросы немецкой лексикологии. Сборник трудов. М.: МГПИ им В.И.Ленина, 1973. С. 43-47.

48. Девкин В.Д. «Обратное» направление развития лексических единиц // Вопросы строя немецкой речи. Вып. 4. Владимир: Владимирский гос.пед. ин-т им. П.И.Лебедева-Полянского, 1975. С. 3-14.

49. Девкин В.Д. Предложения-эхо в немецкой диалогической речи // Вопросы немецкой филологии. Сборник трудов. М.: МГПИ им. В.И.Ленина, 1975. С. 153-163.

50. Девкин В.Д. О двух противоположных тенденциях изменений функций слов и грамматических категорий в речи // Вопросы грамматики современного немецкого языка. Сб. тр. МГПИ им. В.И.Ленина. М, 1978. С. 45-56.

51. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь: Синтаксис и лексика. М.: Международные отношения. 1979. 256 с.

52. Девкин В.Д. Аттракция и поляризация функций // Вопросы синтаксиса германских языков. Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 1. Морд. гос. ун-т им. Н.П.Огарева. Саранск, 1979. С. 37-44.

53. Девкин В.Д. Диалог. Немецкая разговорная речь в сопоставлении с русской. М.: Высшая школа, 1981. 160 с.

54. Девкин В.Д. Асимметрия означающего и означаемого // Коммуникативно-прагматический аспект предложения в немецком языке. М.: МГПИ им. В.И.Ленина, 1984. С. 39-64.

55. Девкин В.Д. Хоноратив и гумилиатив // Прагматика слова. М.: МГПИ им. В.И.Ленина, 1985. С. 13-27.

56. Девкин В Д. «Монолог» в диалоге и «диалог» в монологе // Функции языковых единиц в тексте (на материале германских языков). Куйбышев: Куйбышевский гос. ун-т, 1986. С. 16-25.

57. Девкин В.Д. Парадоксы в немецком языке // Иностранные языки в школе. 1988. №2. С. 15-21.

58. Девкин В.Д. Взаимозамена противоположных функций // Вопросы функциональной лексикологии. М.: МГПИ им. Ленина, 1987. С. 3-11.

59. Девкин В.Д. Нарушение параллелизма соотнесенных номинаций немецкого и русского языков // Russistik. Научный журнал актуальных проблем преподавания русского языка. № 2. Берлин: изд-во Dieter Lenz, 1989. С. 28-44.

60. Девкин В.Д. Ареферентность и псевдореферентность номинаций // Лексика, лексикография, научно-технический перевод. М.: Московский ин-т приборостроения. Орловский филиал, 1990. С. 19-21.

61. Девкин В.Д. Форма как источник возникновения смысла // Иностранный язык для специалистов. Психологические, методические, лингвистические аспекты. М.: Наука, 1990. С. 96-107.

62. Девкин ВД. Конфликт этимологического и денотативного значения // Ленинские чтения по итогам научно-исследовательской работы за 1990. Ч. 1. М.: МГПИ им. Ленина, 1991. С. 126.

63. Девкин В Д. Курьезы диминутивов // Лексика и лексикография. М.: ИЯ РАН и Московский ин-т приборостроения. Орловский филиал, 1992. С. 16-20.

64. Девкин ВД. Вовлечение внутренней формы слова в механизм экспрессии и комизма // Лексика и лексикография. М.: ИЯ РАН и Орловский гос. политехнический ин-т, 1994. С. 9-19.

65. Девкин ВД. Проблематика работ в кн. Никифорова В.Г. Профессор

66. B.Д.Девкин. М.: Прометей, 1995. 81с.

67. Девкин ВД. Замена гиперонимов гипонимами // Научные труды Московского пед. гос. ун-та. Серия: Гуманитарные науки. М.: Прометей, 2000.1. C. 270-275.

68. Девкин ВД. О фонетических курьезах // Аракинские чтения. Сборник научных статей. М.: ГОМЦ «Школьная книга», 2000. С. 153-156. Девкин ВД. Очерки по лексикографии. М.: Прометей, 2000. 395 с. Девкин ВД. Обновление лексики (в печати).

69. Дейк ван Т.А. Фреймы знаний и понимание речевых актов // Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. С. 12-40.

70. Демьянков В.З. Конвенции, правила и стратегии общения (интерпретирующий подход к аргументации) // Изв. АН СССР. СЛЯ. 1982. Т. 41. №4. С. 327-337.

71. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // ВЯ. 1994. № 4. С. 17-33.

72. Демьянков В.З. Продуцирование, или порождение речи // Краткий словарь когнитивных терминов под общей ред. Е.С.Кубряковой. М., 1996. С. 129-134.

73. Добродомов И.Г. Заимствование // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 158- 159.

74. Дресслер В. Синтаксис текста // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста. Вып. 8. М., 1978. С. 111-137.

75. Егорова К.Л. О так называемом телескопическом словообразовании. Филологические науки. М., 1985. № 5. С. 56-60.

76. Ермакова О.П., Земская Е.А. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М.: Наука, 1993. С. 30-64.

77. Ефимова О.С. Появление ложных диминутивов в результате нейтрализации значения уменьшительности у некоторых словообразовательных элементов немецкого языка // Аракинские чтения. Сборник научных статей. М.: ГОМЦ «Школьная книга», 2000. С. 156-159.

78. Ефимова О.С. О некоторых особенностях псевдопословиц в современном немецком языке // Актуальные проблемы германского и общего языкознания. Сборник статей к юбилею профессора В.Д.Девкина. Тамбов — Москва: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2001. С. 86-89.

79. Журавлев А.Ф. Технические возможности русского языка в области предметной номинации // Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982. С. 45-109.

80. Журавлев А.Ф. Иноязычные заимствования в русском просторечии (фонетика, морфология, лексическая семантика) // Городское просторечие. Проблемы изучения. М.: Наука, 1984. С. 102-124.

81. Заверюха И.Н. Имена собственные в немецкой разговорной речи. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2000. 17 с.

82. Зализняк Анна А. Глагол говорить: три этюда к словесному портрету // Язык о языке: Сб. статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д.Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000 С. 381-402.

83. Занадворова А.В. Прозвища и обращения в семейном речевом общении // Русский язык сегодня. Вып. 1. Сб. статей. М.: «Азбуковник», 2000. С. 260-275.

84. Зарецкая Н.Н. Грамматические девиации в прозе А.И.Солженицына: лингвокультурологический анализ. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2001. 21 с.

85. Захарычева И.В. Стереотипные фразы в современном немецком языке (общение взрослого с ребенком). Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1987. 16 с.

86. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Языковая игра // Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М.: Наука, 1983. С. 172-214.

87. Ицкович В.А., Шварцкопф Б.С. К типологии формальных отклонений от фразеологической нормы // Литературная норма в лексике и фразеологии. М.: Наука, 1983. С. 182-205.

88. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992. 330с.

89. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // ВЯ. 1994. № 5. С. 126-139.

90. Кибрик А.Е. Язык // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 604-605.

91. Кирилина А.В. Стандартные речевые действия как объект лексикографии (на материале немецкого языка). Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1993. 22 с.

92. Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Речь москвичей: коммуникативно-культурологический аспект. М., 1999

93. Кобрина Н.А. Концептуальная основа организации усложненных полифонических текстов // Филология и культура: Материалы HI-й Междунар. научной конференции 16-18 мая 2001 г. В 3 ч. Ч 1. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2001. С. 11-12.

94. Кодзасов С.В. Голос: свойства, функции и номинации // Язык о языке: Сб. статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д.Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000 С. 502-526.

95. Красильникова Е.В. Инвентарь морфем // Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982. С. 133-158.

96. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2001. 270 с.

97. Крейдлин Г.Е. Голос и тон в языке и речи // Язык о языке: Сб. статей / Под общ. рук. и ред. Н.Д.Арутюновой. М.: Языки русской культуры, 2000 С. 453501.

98. Кривоносое А.Т. Об асимметрии между лексической семантикой и логическими категориями (на материале немецкого языка) // Лексика и лексикография. Сборник научных трудов. М.: ИЯ РАН, 1994. С. 60-64.

99. Крысий Л.П. Речевое общение и социальные роли говорящих // Социально-лингвистические исследования. М.: Наука, 1976. С. 42-51.

100. Крысин Л.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М.: Языки русской культуры, 1996. С. 142-161.

101. Крысин Л.П. Заимствование // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н.Караулов. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997. С. 132133.

102. Кубрякова Е.С. Размышления об аналогии // Сущность, развитие и функции языка. М., 1987.

103. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма. Лингвистика -психология когнитивная наука // ВЯ. 1994. №4. С. 34-37.

104. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: МГУ, 1996. 245 с.

105. Кубрякова Е.С. Языковое сознание и языковая картина мира // Филология и культура. Тамбов: ТГУ им. Г.Р.Державина, 1999. С.6-13

106. Кубрякова Е.С. Об исследовании дискурса в современной лингвистике // Филология и культура: Материалы III-й Междунар. научной конференции 1618 мая 2001 г. В 3 ч. Ч 1. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р.Державина, 2001. С.8-11.

107. Лурия А.Р. Основные проблемы нейролингвистики. М.: Изд-во Московского университета, 1975.252 с.

108. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. 435 с.

109. Мидовская Н.Д. Голофрастические конструкции в современном немецком языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Калинин, 1984. 16 с.

110. Минина Н.М. Лексико-семантическая глагольная система современного немецкого языка. Автореф. дис. д-ра филол.наук. М., 1975. 60 с.

111. Минский М. Структура для представления знаний // Психология машинного зрения. М.: Мир, 1978. С. 249-338.

112. Милосердова Е.В. Интерпретация как фактор речевого общения // Актуальные проблемы германского и общего языкознания. Сборник статей к юбилею профессора В.Д.Девкина. Тамбов Москва: Изд-во ТГУ имени Г.Р.Державина, 2001. С.99-104.

113. Милосердова Е.В. От семантики слова к прагматике дискурса // От слова к тексту: Материалы докладов Международной научной конференции. 4.2. Минск: МГЛУ, 2000. С. 173-175.

114. Михайлов JI.M. Коммуникативная грамматика немецкого языка. М.: Высшая школа, 1994. 256 с.

115. Михайловская Н.Г. Варианты «безэквивалентной» («экзотической») лексики // Литературная норма в лексике и фразеологии. М.: Наука, 1983. С. 120-139.

116. Мурадяп А.Ю. Словослияние в современном английском языке (специфика, динамика, теория). КД. Л., 1978. 201 с.

117. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб.: Научный центр проблем диалога, 1996. 760 с.

118. Николаева Т.М. О принципе «некооперации» и/или о категориях социолингвистического воздействия // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М.: Наука, 1990. С. 225-235.

119. Николаева Т.М. Текст // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М.: Большая российская энциклопедия. 1998. С. 507.

120. Николина Н.А. «Скорнение» в современной речи // Язык как творчество. Сб. статей к 70-летию В.П.Григорьева. М.: ИРЯ РАН, 1996. С. 309-318.

121. Ничипорович Е.А. Кооперативная языковая личность в ситуации конфликта // Актуальные проблемы современной лингвистики. Материалы конференции аспирантов и молодых ученых 26 ноября 1996 года. Москва: Институт языкознания РАН, 1999. С. 50-58.

122. Нухов С.Ж. Языковая игра в словообразовании (на материале лексики английского языка). Автореф. д-ра филол. наук. М., 1997. 39 с.

123. Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. М.: Наука, 1970. 604 с.

124. Падучева Е.В. Тема языковой коммуникации в сказках Лыоиса Кэрролла // Семиотика и информатика. Вып. 18. М., 1982. С. 76-119.

125. Падучева Е.В. Прагматические аспекты связности диалога // Изв. АН СССР. СЛЯ. 1982. Т. 41. №4. С. 303-315.

126. Першина JI.P. Способы обнаружения социального статуса говорящего // Исследования по семантике. Семантические единицы и их парадигмы: Межвуз. науч. сб. Вып. 17. Уфа: Башкирский ун-т. С. 138-145.

127. Поливанова А.К. Языковые аномалии: условие корректируемости // Studia linguarum. М.: РГГУ, 1997. С. 213-251.

128. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1999. 30 с.

129. Ревзина О.Г., Ревзин И.И. Семиотический эксперимент на сцене // Труды по знаковым системам. Вып. 5. Тарту, 1971.

130. Ревзина О.Г. Поэтика окказионального слова // Язык как творчество. Сборник статей к 70-летию В.П. Григорьева. М.: ИРЯ РАН, 1996. С. 303-308.

131. Реформатский А.А. О членимости слова // Развитие современного русского языка 1972. Словообразование. Членимость слова. М.: Наука, 1975. С. 5-13.

132. Розанова Н.Н. Суперсегментная фонетика // Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М.: Наука, 1983. С.

133. Розен Е.В. Параметрия стандартных словарных инноваций. Ученые записки МГПИ им. В.И.Ленина. 1969. №. 338. С. 132-159.

134. Розен Е.В. Новые слова и устойчивые словосочетания: Книга для учителя. М.: Просвещение, 1991. 192 с.

135. Розен Е.В. На пороге XXI века. Новые слова и словосочетания в немецком языке. М.: Менеджер, 2000. 192 с.

136. Семенюк Н.Н. Норма языковая // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М.: Большая российская энциклопедия. 1998. С. 337-338.

137. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993. 655 с.

138. Сиротинина О.Б. Что и зачем нужно знать учителю о русской разговорной речи. М.: Просвещение: Учеб.лит., 1996 175 с.

139. Скаличка В. Исследование венгерских звукоподражательных выражений // Пражский лингвистический кружок. Сборник статей. М.: Прогресс, 1967. С. 277-316.

140. Скаличка В. Асимметричный дуализм Языковы единиц // Пражский лингвистический кружок. Сборник статей. М.: Прогресс, 1967. С. 119-127.

141. Словообразовательные способы нерегулярного сращения морфов в современном английском языке (на примере телескопии): Методическое пособие / Подготовила Тарасова Л.А. Ашхабад: MHO ТССР, 1990. 44 с.

142. Смирницкий А.И. Объективность существования языка. Материалы к курсам языкознания. М.: МГУ, 1954. 32 с.

143. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.

144. Степанова М.Д. Словообразование современного немецкого языка. М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1953. 375 с.

145. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1985. 170 с.

146. Стернин И.А. Национальная специфика мышления и проблема лакунарности // Связи языковых единиц в системе и реализации: Межвуз.сб. науч. тр. Тамбов: ТГУ, 1998. С. 22-31.

147. Стернин И.А. Концепты и невербальность мышления // Филология и культура: Материалы 2 Междунар. конф. 12-14 мая 1999 г. В 3 ч. Ч 3. Тамбов: ТГУ, 1999. С. 69-79.

148. Телия В.Н. «Говорить» в зеркале обиходного сознания // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. С. 93-98.

149. Теплякова Е.К. Коммуникативные неудачи при реализации речевых актов побуждения в диалогическом дискурсе (на материале современного немецкого языка). Автореф. дисс. канд. филол. наук. Тамбов, 1998. 17 с.

150. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: (Учеб. пособие). М.: Слово/Slovo, 2000. 624 с.

151. Туманян Э.Г. Язык как система социолингвистических систем: Синхронно-диахроническое исследование. М.: Наука, 1985. 246 с.

152. Улуханов И.С. Единицы словообразовательной системы русского языка и их лексическая реализация. М.: РАН; Институт русского языка им. В.В.Виноградова, 1996. 222 с.

153. Успенский Б.А. Структурная типология языков. М.: Наука, 1965. 285 с.

154. Фесенко Т.А. Этноментальный мир человека: опыт концептуального моделирования. Автореф. дис. докт. филол. наук. М. 1999. 52 с.

155. Филин Ф.П. Очерки по теории языкознания. М.: Наука, 1982. 334 с.

156. Филичева Н.И. История немецкого языка: Курс лекций. М.: Изд-во Московского ун-та, 1959. 280 с.

157. Формаиовская Н.И. Речевой этикет // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М.: Большая российская энциклопедия. 1998. С. 413-414.

158. Храмова Г.А. Verba dicendi в немецкой разговорной речи. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1983. 16 с.

159. Чейф У.Л. Память и вербализация прошлого опыта // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12. М.: Радуга, 1983.

160. Черепанова Н.Г. Комбинированное словообразование современного немецкого языка и его роль в образовании разговорной лексики. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2002. 18 с.

161. Чубова JI.B. Усечение как средство пополнения словарного состава немецкого языка. Материалы для практических занятий по курсу «Лексикология немецкого языка». М.: МГПИ им. В.И.Ленина, 1982. 200 с.

162. Швецова М.Г. Прагматические функции предложений с глаголами речевой деятельности в немецком языке. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1992. 16 с.

163. Шмелева Е.Я., Шмелев А.Д. «Неисконная русская речь» в восприятии русских // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик, 1999. С. 162-169.

164. Шмелев А.Д. Вера и неверие сквозь призму языка (revisited) // Ин-т востоковедения АН СССР. Тезисы конференции аспирантов и молодых сотрудников: Языкознание. М., 1988.

165. Шмелев Д.Н. Введение // Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982. С. 3-44.

166. Шпет Г.Г. Сочинения. М.: Правда, 1989. 601с.

167. Щербакова А.В. Активные процессы в современном немецком письменном языке. Автореф. дис. д-ра филол. наук. Тамбов, 2001. 34 с.

168. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. 343 с.

169. Яковлева Э.Б. Просодические средства сегментации немецкого спонтанного диалогического текста. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1996. 25с.

170. Янко-Трипицкая Н.А. Междусловное наложение // Развитие современного русского языка. 1972. Словообразование. Членимость слова. М.: Наука, 1975. С. 253-260.

171. Я}1ко-Триницкая Н.А. «Дай мне логу» // Развитие современного русского языка. 1972. Словообразование. Членимость слова. М.: Наука, 1975. С. 260-262.

172. Abraham W. Terminologie zur neueren Linguistik. Tubingen: Niemeyer, 1988. Bd. 1,2. 1059 S.

173. Amsarakowa I.P. Anglizismen in den deutschen Massenmedien // Das Wort. Germanistisches Jahrbuch 1995. Moskva: DAAD. S. 94-99.

174. Braun P. Tendenzen in der deutschen Gegenwartssprache: Sprachvarietaten. 3., erw. Aufl. Stuttgart; Berlin; Koln: Kohlhammer, 1993. 265 S.

175. Braun P. Personenbezeichnungen. Der Mensch in der deutschen Sprache. Tubingen: Niemeyer, 1997. 157 S.

176. Brown P., Levinson S.C. Politeness: Some Universales in Language Usage. Cambridge:University Press, 1987. 310 p.

177. Brunner G. Wie kommen Frauen und Manner in der Sprache vor? Eine Unterrichtseinheit in der Sekundarstufe II // Diskussion Deutsch. Zeitschrift fur Deutschlehrer aller Schulformen in Ausbildung und Praxis. 21. Jahrgang, Heft 111, 1990. S. 46-71.

178. Bunting K.-D. Einfiihrung in die Linguistik. Frankfurt/M: Verlag Anton Hain, 1993. 270S.

179. Cherubim D. (Hg.). Fehlerlinguistik: Beitrage zum Problem der sprachlichen Abweichung. Tubingen: Niemeyer, 1980. 306 S.

180. Dornseiff F. Bezeichnungswandel unseres Wortschatzes. Ein Blick in das Seelenleben der Sprechenden. Lahr / Schwarzwald: Moritz Schauenburg Verlag. 1966.226 S.

181. Drosclowski G. Einfuhrung in Geschichte und Funktion des Fremdworts // Duden. Das groBe Fremdworterbuch. Mannheim; Leipzig; Wien; Zurich: Dudenverl. 1994. S. 15-20.

182. Duden. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Bd. 4. 2. Aufl. Mannheim: Bibliographes Institut. 774 S.

183. Engel U. Deutsche Grammatik. Heidelberg: Groos; Tokyo: Sansyusua Publ., 1988. 888 S.

184. Falkner W. Verstehen, MiBverstehen und MiBverstandnisse: Untersuchungen an einem Korpus englischer und deutscher Beispiele. Tubingen: Niemeyer, 1997. 275 S.

185. Fiehler R. Kommunikation und Emotion: Theoretische und empirische Untersuchungen zur Rolle von Emotionen in der verbalen Interaktion. Berlin; New York: de Gruyter. 1990. 335 S.

186. Fiehler R. Verstandigungsprobleme und gestorte Kommunikation. Einfuhrung in die Thematik // Verstandigungsprobleme und gestorte Kommunikation. Opladen/Wiesbaden: Westdeutscher Verlag, 1998. S. 7-15.

187. Fleischer W. Wortbildung der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig: VEB Bibliogr. Institut, 1976. 363 S.

188. Fleischer W. Phraseologie der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1982. 250 S.

189. Fleischer W., Barz I. Wortbildung der deutschen Gegenwartssprache. Tubingen: Niemeyer, 1992. 375 S. 1995

190. Gliick H. Metzler Lexikon Sprache. Stuttgart, Weimar: Metzler, 1993. 711 S.

191. Gloy К. Sprachnorm // Lexikon der germanistischen Linguistik / hrsg. von H.P.Althaus .-2, vollst. neu bearb. u. erw. Aufl. Tubingen: Niemeyer, 1980. S.363-368.

192. Grice H.P. Logik and conversation // Syntax semantics. N.Y. etc., 1975, vol. 3. Hannapel H., Melenck H. Alltagssprache. Semantische Grundbegriffe und Analysebeispiele. Munchen: Wilhelm Fink Verlag, 1990. 358 S.

193. Heinemann W., Kuntzsch L. «He, Sie!» oder «Frau Ober, bitte zahlen!» // Sprachpflege. 1985. Heft U.S. 159-162.

194. Helbig G. / Buscha J. Deutsche Grammatik: Ein Handbuch fur den Auslanderunterricht. Leipzig: Enzyklopadie, 1986. 737 S.

195. Jdger S. Standardsprache // Lexikon der germanistischen Linguistik. Hrsg. von H.P.Althaus, H.Henne, H.E.Wiegand. Studienausgabe II. Tubingen: Max Niemeyer 1973. S. 271-275.

196. Jung W. Grammatik der deutschen Sprache. СПб.: Лань, 1996. 544c. Knaurs deutsche Grammatik. Sprachsystem und Sprachgebrauch. Munchen: Lexikographisches Institut, 1989. 624 S.

197. Mieder W. Spiel mit Sprichwortern//Sprachpflege. 1985. Heft 1. S. 1-3. Peschel C. Zum Zusammenhang von Wortneubildung und Textkonstitution. Dissertation. 2000. 314 S.

198. Plank F. Morphologische (Ir-)Regularitaten. Aspekte der Wortstrukturtheorie. Tubingen, 1981.

199. Pinker S. Worter und Regeln. Die Natur der Sprache. Aus dem Englischen tibersetzt von Martina Wiese.Heidelberg Berlin: Spektrum Akademischer Verlag GmbH, 2000. 478 S.

200. Runkehl J., Schlobinski P., Siever T. Sprache und Kommunikation im Internet. Opladen; Wiesbaden: Westdt. Verl., 1998. 240 S.

201. Sandig B. Sprachnorm und spontan gesprochene Sprache // Sprach- und Sprechnormen Verhalten und Abweichung. Heidelberg: Julius Groos, 1974. S.23-35.

202. Sandig B. Sprache und Norm, Sprachnorm, Sprachhandlungsnorm // Deutsche Gegenwartssprache: Entwicklungen, Entwtirfe, Diskussionen. Munchen: Wilhelm Fink Verlag, 1979. S. 110-121.

203. Schippan Th. Einfiihrung in die Semasiologie. Leipzig VEB Bibliographisches Institut 1975. 269 S.

204. Schippan Th. Lexikologie der deutschen Gegenwartssprache. Tubingen, 1992. 307 S.

205. Schmidt W. Deutsche Sprachkunde. Berlin: Volk und Wissen. 1985. 312 S. Schroder M. Werden unsere Worter immer langer? // Sprachpflege. 1985. Heft 5. S.

206. Schwitalla J. Gesprochenes Deutsch: eine Einfiihrung. Berlin: Erich Schmidt Verlag, 1997. 222 S.

207. Sitta H. Zum strategischen Einsatz von NormverstoBen // Fehlerlinguistik: Beitrage zum Proplem der sprachlichen Abweichung. Tubingen: Niemeyer, 1980. S. 209-223.

208. Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. М.: ЭТС, 1995. 820 с.

209. Большой толковый словарь русского языка. Сост. и гл. ред. С.А.Кузнецов. Спб.: «Норинт», 2000. 1536 с.

210. Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. (БЭСЯ)

211. Городникова М.Д., Добровольский Д.О. Немецко-русский словарь речевого общения. М.: Русский язык, 1998. 332 с.

212. Девкин БД. Немецко-русский словарь разговорной лексики. М., 1997. (Де) Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997. 703 с.

213. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983.480с. (ФЭС)

214. Agricola Е. Worter und Wendungen. Worterbuch zum deutschen Sprachgebrauch. Uberarb. Neufassung der 14. Aufl. Mannheim u.a.: Duden, 1992. 818 S.

215. Bufimann H. Lexikon der Sprachwissenschaft. Stuttgart: Kroner, 1990. 904 S. Carstensen B. Anglizismen-Worterbuch: der EinfluB des Englischen auf den deutschen Wortschatz nach 1945. Bd-e 1-3. Berlin; New York: de Gruyter 19931996. Zus. 1752 S.

216. Dornseiff F. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen. 7.Aufl. Berlin: de Gruyter, 1970. 922 S.

217. Duden. Das grofie Worterbuch der deutschen Sprache. In 10 Banden. 3. Auf. Mannheim, Leipzig, Wien, Zurich: Dudenverlag, 1999. Zus. 4800 S.

218. Miiller-Thurau C.P. Lexikon der Jugendsprache. Dusseldorf, Wien: Econ Verlag, 1985. 198 S.1. ИСТОЧНИКИ ПРИМЕРОВ

219. Duden. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Band 4. Mannheim; Wien; Zurich: Bibliogr. Inst., 1984.

220. Engel U. Deutsche Grammatik. Heidelberg: Groos; Tokyo: Sansyusua Publ., 1988. 888 S.

221. Девкип В.Д. Диалог. Немецкая разговорная речь в сопоставлении с русской. М.: Высшая школа, 1981. 160 с.

222. Barckhausen Chr. Manner erzahlen. Tonbandprotokolle aus sieben Landem. Berlin: Verlag der Nationen 1989. 247 S.

223. BeeherJ.R. Abschied. Berlin; Weimar: Aufbau-Verlag, 1981. 448 S. Becker J. Bronsteins Kinder. Frankfurt am Main: Suhrkamp 1986. Bicos O. SiiBe Revanche. Deutsch von E.Iheukumere. Miinchen: Wilhelm Goldmann Verlag, 2001. 574 S.

224. Boll H. Ansichten eines Clowns. Miinchen: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1999. 282 S.

225. Borchert W. Das Gesamtwerk. Hamburg, 1996.

226. Bruyn de G. Preisverleihung. Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1993. 140 S.

227. Canetti E. Die gerettete Zunge. Geschichte einer Jugend. Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1997. 333 S.

228. Fallada H. Kleiner Mann was nun? Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verlag GmhH, 1991. 310 S.

229. Grass G. Im Krebsgang. Gottingen: Steidl, 2002.

230. Grube Т. Ich pfeif auf schone Manner. Frankfurt am Main 1996. Harig L. Weh dem, der aus der Reihe tanzt. Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag GmbH. 1993. 272 S.

231. Hesse H. Die Verlobung. Deutsche Liebesgeschichten aus 6 Jahrhunderten. Leipzig, 1980.

232. Johnson U. Mutmassungen liber Jakob. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 5. Aufl., 1994. 308 S.

233. Nostlinger Ch. Die unteren sieben Achtel des Eisbergs. Weinheim, Basel 1978. Rosendorfer H. Absterbende Gemiitlichkeit. Zwolf Geschichten aus der Mitte der Welt. Koln: Kiepenheuer Witsch, 1996. 253 S. (Ros. 1)

234. Rosendorfer H. Die grosse Umwendung. Neue Briefe in die chinesische Vergangenheit. Koln: Kiepenheuer Witsch, 1997. (Ros. 2)

235. Rothmann R. Berlin Blues. Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag 1997. 97 S. Sakowski H. Wie ein Vogel im Schwarm. Berlin: Verlag Neues Leben, 1984. 192 S.

236. Schenkel E. Leipziger Passagen. Prosastiicke. Stuttgart: Reiner Brouwer. 1996. 92 S.

237. Schenkel E. Der westfalische Bogenschiitze. Stuttgart: Reiner Brouwer. 1999. 157 S.

238. Schlesinger K. Berliner Traum. Fiinf Geschichten. Frankfurt am Main: S.Fischer. 1977. 172 S.

239. Schneider P. Paarungen. Hamburg: Rowohlt, 1994.

240. Schnurre W. Als Vaters Bart noch rot war. Ein Roman in Geschichten. Hamburg, Zurich: Luchterhand Literaturverlag, 1988. 255 S.

241. Schulze I. 33 Augenblicke des Gliicks. Aus den abenteuerlichen Aufzeichnungen der Deutschen in Piter. Berlin: Berlin Verlag, 1995. 270 S. (1)

242. Schulze I. Simple Storys. Ein Roman aus der ostdeutschen Provinz. Berlin: Berlin Verlag, 1998. 303 S. (2)

243. Арбатова M. Визит нестарой дамы. M.: Подкова, 1999. 384 с. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. Роман в четырех частях с эпилогом. М.: Правда, 1980. Т. 1,2. 528 с.

244. Петрушевская JI.C. Собрание сочинений. В 5 т. Т.1. Проза. Т.З. Пьесы. Харьков: Фолио; М.: ТКО ACT, 1996. 495 с.

245. Улицкая JI. Путешествие в седьмую сторону света // Новый мир. №8. 2000. С. 12-105. №9. 2000. С. 11-104.

246. Щербакова Г.Н. Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом. Роман. // Новый мир. №3. 2000. С. 14-70.

247. Щербакова Г.Н. Мальчик и девочка. Роман. // Новый мир. №5. 2001. С. 1373.1. Die Welt

248. Mannheimer Morgen Frankfurter Allgemeine Zeitung. Der Spiegel1. Moskauer Deutsche Zeitung