Язык письменных памятников периода Казанского ханства (XVI в.) и татарские говоры в сравнительном аспекте: морфология

Хидиятов, Ильнар Рузалович

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Язык письменных памятников периода Казанского ханства (XVI в.) и татарские говоры в сравнительном аспекте: морфология

Год: 2005
Автор научной работы: Хидиятов, Ильнар Рузалович
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Казань
Код cпециальности ВАК: 10.02.02

Диссертация по филологии на тему 'Язык письменных памятников периода Казанского ханства (XVI в.) и татарские говоры в сравнительном аспекте: морфология'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Язык письменных памятников периода Казанского ханства (XVI в.) и татарские говоры в сравнительном аспекте: морфология"

На правах рукописи

Хидиятов Ильнар Рузалович

Язык письменных памятников периода Казанского ханства (XVI в.) и татарские говоры в сравнительном аспекте: морфология

10.02.02 Языки народов Российской Федерации (татарский язык)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Казань 2005

Работа выполнена в отделе языкознания Института языка, литературы и искусства им. Г.Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан

Научный руководитель:

доктор филологических наук Рамазанова Дария Байрамовна

(г. Казань)

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Хисамова Фагима Миргалиевна

(г. Казань)

доктор филологических наук, профессор

Арсланов Леонид Шайсултанович (г. Елабуга)

Ведущее учреждение:

Татарский государственный гуманитарный институт

Защита состоится « 12 » мая 2005 г. в 15.30. часов на заседании диссертационного совета Д 022. 001. 01 при Институте языка, литературы и искусства им. Г.Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан по адресу: 420111, г.Казань, ул. Лобачевского, 2/31, а/я 263

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной библиотеке Казанского научного центра РАН (г.Казань, ул. Лобачевского, 2/31)

Автореферат разослан « 9 » апреля 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Саберова Г.Г.

6Я.6Ч

Общая характеристика работы

Современный татарский литературный язык, имеющий многовековую письменную традицию, возник на основе живой общенародной речи и объединяет единые лексические, фонетические, грамматические нормы, стилевые разновидности. Как исторически развивающееся явление, литературный язык служит средством общения людей и орудием воспитания.

Р.И.Аванесов, затрагивая проблему формирования литературного языка, пишет, что «прежде всего следует помнить, что проблема образования национального языка может быть разрешена только в том случае, если язык изучается на протяжении всех доступных для исследования эпох его развития, ибо язык есть продукт ряда эпох» (Аванесов, 1954:6).

Как уже неоднократно указывалось учеными, изучение истории языка невозможно без обращения внимания на его истоки, а именно, на письменные памятники предыдущих эпох, данные современных диалектов, которые сохранили в себе архаичные черты, а также и на вопросы этнической истории носителей данного языка. Лишь при системном, комплексном анализе данных всех этих трех составляющих можно выявить характерные особенности формирования и литературного (письменного и устного), и диалектного языка по определенным периодам. Не представляется возможным изучение истории татарского, как и любого другого тюркского литературного языка не исследовав письменные памятники прошлого в лингвистическом аспекте, т.к. в каждом из памятников запечатлен определенный момент его развития.

Сравнительно-исторический анализ языка письменно-литературных памятников с данными диалектов имеет важное значение для лингвистических разработок в историческом аспекте, представляет ценный материал для исторической диалектологии, истории языка, этнической истории носителя данного языка.

Достижения современной тюркологической науки в целом, татарского языкознания в частности, позволяют ставить и решать комплексные проблемы, охватывающие одновременно вопросы нескольких соприкасающихся направлений, исследовать памятники и тюркские языки в сравнительно-историческом, диахронном и других аспектах.

К настоящему времени наука располагает фундаментальными исследованиями по древнетюркским и старотюркским памятникам, по истории тюркских языков. В трудах таких тюркологов, как В.В.Радлов,

A.Н.Самойлович, С.Е.Малов, И.А.Батманов, Н.К.Дмитриев, В.Г.Кондратьев,

B.М.Насилов, А.Н.Кононов, А.К.Боровков, Э.В.Севортян, Н.А.Баскаков, Э.Р.Тенишев, А.М.Щербак, К.М.Мусаев, Г.Ф.Благова, А.А.Чеченев и др., разработаны теоретико-методологические основы изучения исторической грамматики тюркских языков, древне- и старотюркских письменных памятников.

Современный этап теоретических изысканий

литературных языков характеризуется, с одной стор Э1

т» не шипи ииужхких

внимания на системном описании языка текстов письменных памятников, с другой стороны, усилением стратиграфического, функционального аспектов. В отечественном языкознании все больше утверждается мнение, что язык любого писателя или поэта может изучаться как свидетельство состояния языка его эпохи и как определенное историческое звено в развитии литературного языка. Огромную роль в формировании и развитии литературного языка играет комплекс памятников различных жанров, язык которых вносит свой определенный вклад в обогащение национального литературного языка.

Проведение комплексных разработок по татарскому письменному литературному языку и по его же местным говорам в их взаимосвязи предполагает наличие достаточных исследований как по старотатарским письменным памятникам, так и по диалектам.

Достижения татарского языкознания свидетельствуют о том, что к настоящему времени проведена большая работа по изучению памятников. Имеются ценные стратиграфические исследования по старотатарскому литературному языку у Ф.М.Хисамовой (1999; 2002). Известны глубокие целенаправленные исследования в этой области таких известных ученых, как Ш.Ш.Абилов (1960), М.З.Закиев (1985; 1986; 1988; 1995; 1998), Э.Н.Наджип (1961; 1965; 1975; 1979), В.Х.Хаков (1993; 2003), Ф.С.Хакимзянов (1983; 1985), Ф.С.Фасеев (1982), И.Б.Баширова (1999), Ф.Ш.Нуриева (1999; 2004) И др. Увидела свет книга «История татарской письменной литературы» (2003), содержащая очерки о наиболее значимых памятниках, отражающая большой период формирования и функционирования татарского письменного литературного языка. Причем, в книге впервые делается попытка представить историю старотатарского письменного литературного языка как непрерывный процесс, как постепенное развитие. Данное масштабное издание, данный ценный труд обобщающего характера, также и другие проведенные многочисленные исследования в этой области дают возможность рассматривать татарский письменный литературный язык определенного периода в сравнении с предыдущими и последующими этапами его развития.

С другой стороны, достаточно хорошо изучены и описаны все татарские юворы по всем языковым уровням: фонетике, грамматике, лексике, о чем свидетельствует большое число публикаций различного характера (статьи, сборники, 10 выпусков «Материалов по татарской диалектологии», словари и др.) Л.З.Заляя, Л.Т.Махмутовой, Н.Б.Бургановой, Д.Г. Тумашевой, Л.Ш.Арсланова, Ф.Ю.Юсупова, Д.Б.Рамазановой, Ф.С.Баязитовой, Х.Ч.Алишиной, Т.Х.Хайрутдиновой, З.Р.Садыковой, Р.С.Барсуковой и др. В результате исследований стало возможным проводить разработки в различных аспектах (в синхроническом, диахроническом планах, делать наблюдения обобщающего характера и др.). Использование достижений по письменному литературному языку и диалектологии колшлеквно - дзет .возможность раскрыть связи между этими двумя

, - t i 5 , 4 V4 • .,

разновидностями татарского национального языка, выявить закономерности взаимодействия между ними.

Актуальность изучения темы. Общеизвестно, что язык, прежде всего, его диалекты и дошедшие до нашего времени письменные памятники и разностороннее изучение их дают ценный материал для разработки вопросов истории формирования языка, его исторической диалектологии, а также истории народа. Постоянно актуальным остается и периодическое изучение народных говоров, позволяющее наблюдать эволюцию языка или его отдельных элементов в определенный период, установить роль внутрилингвистических, экстралингвистических факторов в процессе, его развития. Сравнительное изучение диалектов и письменных памятников особенно важное значение имеет для тех языков (в это число, на наш взгляд, входит и татарский), которые, в силу определенных общественно-исторических условий развития, располагают несколько ограниченным числом письменных памятников и жанровым их разнообразием. В этой связи особенно актуальным представляется нам изучение татарского диалектного языка и языка письменных памятников определенного периода в сравнительном аспекте.

Изучение морфологии письменных памятников периода Казанского ханства, в сравнении с современными татарскими говорами, имеет важное значение также и для раскрытия истории происхождения тех или иных грамматических форм татарского литературного языка, диахронный подход при интерпретации которых приобретает особую научную ценность для исследования истории формирования языка и в общетюркском масштабе.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является сравнительное исследование морфологических особенностей старотатарских письменных памятников периода Казанского ханства и современных татарских народных говоров в плане истории их взаимодействия, выявление устойчивости традиций классического письменного языка в народных говорах и определение проникновения народно-разговорных элементов, места и роли выявленных данных в формировании и развитии татарского литературного языка.

Намеченная цель обусловила необходимость решения следующих

задач:

• охарактеризовать языковую ситуацию в Поволжье в XVI веке;

• выявить, инвентаризовать морфологические особенности памятников периода Казанского ханства;

• систематизировать морфологические особенности диалектов и письменных памятников;

• провести частеречный сопоставительный анализ морфологических явлений исследуемых памятников периода Казанского хансгва и диалектов татарского языка;

• полученные результаты, выводы сравнить с нормами современного татарского литературного языка и с другими тюркскими языками, а

также обосновать выводы и сопоставить их с существующими в тюркологии;

• сопоставить особенности памятников периода Казанского ханства с особенностями, характерными для письменных памятников, созданных в предшествующем и последующем периодах.

Методологическую основу исследования составляет учение о диалектическом развитии общества, о непосредственной связи языка с историей народа. Общественно-культурные процессы, происходившие в ходе развития этноса, оставляют определенный след в языке, культуре. При интерпретации материалов на первый план выдвигается принцип объективности и историзма, комплексного подхода к изучению уникального культурно-исторического наследия — каковыми являются и говоры, и письменные памятники. Основой исследования послужили научные положения, разработанные в трудах отечественных и зарубежных ученых, татарских языковедов, диалектологов (Н.К.Дмитриев, Н.А.Баскаков, Э.Р.Тенишев, А.М.Щербак, Л.Т.Махмутова, М.З.Закиев, Д.Г.Тумашева, Ф.М.Хисамова, Ф.С.Хакимзянов, Ф.С.Фасеев, Л.Ш.Арсланов, М.М.Нигматуллов, Ф.Ш.Нуриева и др.).

Соответственно цели и задачам исследования в данной работе используется метод комплексного анализа особенностей языка, говоров и памятников. Применены также описательный, сравнительный и сравнительно-исторический методы с их разнообразными приемами.

Источники исследования. Использование всего этого комплекса методов позволило провести довольно подробное изучение языковых норм письменных памятников и говоров в грамматическом аспекте. Комплексный характер нашего исследования требует привлечения широкого круга разнообразных источников, как уже исследованных, так и впервые вводимых в научный оборот. Основным базовым материалом для написания диссертации явились, с одной стороны, письменные памятники периода Казанского ханства (поэмы и стих Мухамедьяра, произведения Кул Шарифа, Умми Камала, книга «Могжизнамэ» и стихотворение Мухаммеда Амина, стихи Асана Кайгы, Чалгиз жырау, Дусмэмбэт ж,ырау, Казтуган жырау, Максуди, надгробная надпись 1522 года, ярлык хана Сахиба Гирея). Привлечены также данные из памятников по предшествующему и последующему периодам («Кысса и Юсуф», «Кисекбаш китабы», «Нахдж ал-фарадис», «Кысас ал-анбия», «Хосров и Ширин», материалы деловой письменности ХУН-ХУШ вв., хикметы М.Кулыя, стихи Г. Утыз-Имяни, Г.Кандапый, А.Каргалы и др.), с другой стороны - огромный фактический материал по народным говорам, накопленный в татарской диалектологии и отраженный в трудах татарских диалектологов.

Научная новизна работы. Впервые на основе богатой фактологической базы исследуется язык письменных памятников определенного периода - периода Казанского ханства в сравнении с татарскими народными говорами. Выявлены характерные особенности формирования татарского литературного языка этого периода и роль при

этом местных говоров. На основе конкретного материала установлена большая общность языка этих письменных памятников с татарскими говорами, особенно с периферийными. Решение поставленных задач способствовало определению преемственности и устойчивости традиционных языковых форм, характерных для старотюркских и старотатарских письменных памятников, сравнительное исследование которых с татарскими говорами способствует определению тех или иных исторических моментов формирования литературного языка.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что системный анализ морфологических особенностей письменных памятников и диалектов в сравнении значительно расширяет представление о становлении татарского письменного литературного языка, о его истоках, об общности его с региональными народными говорами. В результате этого анализа складывается цельное представление об уровне теоретической и практической разработанности темы «Письменные памятники и диалекты» в тюркологии и в татарском языкознании. Полученные результаты могут послужить основой для определения общих закономерностей развития морфологии тюркских, татарского в частности, языков и для решения ряда теоретических вопросов по соответствующей проблематике.

Практическая значимость диссертации определяется целесообразностью использования результатов исследования при дальнейшем изучении истории татарского литературного языка, а также для курсов по истории татарского литературного языка в вузах. Ценность диссертации состоит еще и в том, что она, будучи одной из составных частей исследования истории тюркских литературных языков, в частности татарского, может быть использована при составлении исторической грамматики татарского и других тюркских языков.

Апробация работы. По теме диссертации изданы девять статей в научных сборниках, составленных отделом языкознания и изданных в КЯЛИ им.Г.Ибрагимова АН РТ в 2002-2004 годах, а также в Институте истории им. Ш.Марджани АН РТ в 2004 году. Некоторые итоги докладывались на итоговых научных конференциях ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова в 2002, 2003, 2004, 2005 годах; на Всероссийской научно-практической конференции по актуальным проблемам татарского языка и литературы (Стерлитамак, 2003); на научных конференциях молодых ученых в 2003,2004 годах.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы.

Содержание работы

Во введении определяется предмет исследования и его задачи, обосновывается актуальность темы, аргументируются научная новизна, практическая значимость, определяются методы и принципы исследования, методологическая основа и материалы, приводятся сведения об апробации и структуре диссертации. Здесь же рассматриваются некоторые вопросы

взаимовлияния и взаимодействия литературного языка и диалектов, степень изученности письменных памятников старотатарской литературы.

Первая глава «Общие и отличительные особенности письменных памятников периода Казанского ханства и диалектов татарского языка в именных частях речи» посвящена рассмотрению особенностей именных частей речи в сравнительном аспекте и разделена на соответствующие разделы.

Падежная система в языке письменных памятников, как и в современном литературном языке и его диалектах, представлена шестью формами. Именное склонение в базисной основе кыпчакское, огузские элементы фиксированы спорадически. Функции основного падежа совпадают с таковыми в татарском литературном языке и современных тюркских языках. Эти нормы соблюдаются как в говорах, так и в письменных памятниках. Во всех исследуемых источниках притяжательный падеж имеет аффикс -ныц: бер кешенец ике булса дошманы (54а:374 Т.м.) - если у человека два врага; андин тугуруб таратдуц бу адэмнец барыны (43:10 К.Ш.) всех людей родил от этого человека. Так же и в татарском языке и его говорах, за исключением барабинского, томского диалектов, где окончание выступает в ассимилированном варианте -тыц/ -тец. Огузский вариат -ыц как в говорах, так и в письменных памятниках зафиксирован лишь в местоименном склонении: мэнец берлэ (48а: 176 Т.м.) - со мной. В памятниках в направительном падеже преобладают кыпчакские формы -га/ -гэ (так же и в современном татарском литературном языке и говорах), но встречается и огузский вариант -а/ -а: кэрждур ормага буйынга гол (476:163 Т.м.) - ¡а шею нужно привязать к цепи; нэцеш итэ цагэзэ аны цалэм (666:750 Н.с.) - на листе его напишет перо. В склонении притяжательных существительных в памятниках имеются отличия. 1-ое лицо единственное число имеет форму -м-га и -ма. 3-е лицо единственное число имеет три варианта: -ы-п-га; -ы-н-а; -ы-га: уш мвсэххэр булды денйа узенгэ/ падиишмар бэндэ булды сузенгэ (406:25 Н.с.) - мир так ему подчинился, к его словам прислушивались цари: ханча берлэн эулийа бер-берингэ кушулды/ аклы-кызыл ефэкдэй бер-беринэ ишулде (44:10 К.Ш.) — царевна со святым слились друг с другом, как разные цвета шелка. Употребление глухих вариантов -ка/ -кэ можно считать продолжением традиций книжно-письменного Я!ыка, в то же время уподобление в звонкости и глухости, очевидно, является результатом влияния общенародного языка. В принципе же выбор звонких и глухих вариантов аффиксов в памятниках обусловлен соблюдением закона гармонии согласных, который, как известно, нарушался в большинстве случаев, например в «Диване» М.Кашгари, в среднеазиатском «Тсфсире», в языке произведений А.Навои', в «Мухаббат-наме» Хорезми2, в

' Паджип ') Н, Кыпчакско-огузский литературный язык мамлюкского Египта XIV века: Ашореф дис.... канд. фил. наук. М„ (965. - С. 44-45.

1 Паджип 'Э Н. Хорезми. Мухаббат-наме. - М., 1961. -С. 113.

дастанах Кадыр Гали-бека', в «Нахдж ал-фарадис»2. У Мухамедьяра встречается единичный случай употребления направительного падежа на -кары: тышцару чьщдым, курэр.шн бер сэуар (516 334 Н.с.) - я вышел и увидел всадника. Он сохранился в татарском языке в словах югары, олгэре, несколько активнее используется в пермском говоре. Винительный падеж имеет две формы: кыпчакский -ны и огузский -ыны: унсэкез мец галямне барчасыни йаратдуц (43:5 К.Ш.) - ты сотворил все эти восемнадцать тысяч миров; . бер саричэ буйнын агзыга алыб (67а:759 Н.с.) - взяв за шею одну саранчу. Так же и в диалектах: башыцны / башыцы / башыц - твою голову: улымны / улымы/ улым - моего сына. В барабинском, томском диалектах функционирует вариант -ты/ -те. При образовании исходного падежа в памятниках также употребляются кыпчакская форма -дан и уйгурская -дин кузец ачкыл уйкудин (15:2 К Ш.) - проснись, открой гчаза; борунгудан буйпз цалмышдур дэлил (43а: ¡6 Т.м.) - издавна бытует ото утверждение. Применение окончания в древнеуйгурском варианте необходимо объяснить влиянием письменно-литературной традиции и сохранением существующей в те времена. Известно, что в караханидских памятниках форманты исходного падежа имели лишь узкие или губные гласные. В восточнотуркестанском языке, наряду с указанными типами, бытовал и аффикс с широким гласным -а-3. Иногда отмечается несоблюдение закона ассимиляции: буйунындин (49:4 К.Ш.) - с шеи. Местно-временной падеж не имеет расхождений с татарским литературным языком как в диалектах, так и в письменных памятниках.

Категория принадлежности о< юрмляется следующими аффиксами:

Письменные памятники Говоры Литературная норма

Ед.ч. I II III -ым -ыц -ы/ -сы/ -ысы -ым -ын -ы/ -сы/ -ысы -ым -ыц -ы/ -сы

Мн.ч. I II III -мыз/ -ымыз -ыц/ -ыныз -лары -быз -ыгыз -лары -быз -ыгыз -лары

Улем куанычысы йетте, безем куанычымыз китте (надгробный камень 1522 г.) - ушло наше счастье, наступила радость смерти.

Самым продуктивным аффиксом словообразования существительных является -лык/-лек: кем цупуцдин килгэнчз цыл йахшыльщ,/ сэца бер кон тэки килгзй йахшыльщ (55а:400 Т.м.) - делай добро сколько сможешь/ и тебе добро однажды воздастся. В памятниках также встречаются образования с

' Хисамисил З.А Язык дастанов Кадыр Гали-бека: Автореф. дис. . канд. фил. наук. Уфа. 1980. -С. 60.

" Нуриева Ф.Ш Категория падежа в памятнике XIV века «Нахдж ал-фарадис» // Старотатарский литературный ячык- исследования и тексты - Казань, 1991 -С 40.

1 Щербак А М. Грамматический очерк языка тюркских текстов Х-Х11 вв. ич Восточного Туркестана.- М.-Л. Изд-во АН СССР, 1961 -С. 81-82.

аффиксами -чы/-че; -ык/ -ек; -мур.

Положительная или основная степень имен прилагательных ничем не отличается от татарского литературного варианта. Сравнительная степень в говорах может иметь двойной аффикс: зурлаграк - больше. В некоторых чокаюших говорах западного диалекта употребляются аффиксы -дырак/ -тырак\ В исследуемых памятниках слова в превосходной степени встречаются очень редко, а уменьшительная степень вообще не зафиксирована. Самыми продуктивными аффиксами словообразования прилагательных, как и в татарском литературном языке, в диалектах являются формы -лы/ -ле и -сыз/ сез: цэбул ит муни сэн и мазлу углам (Н-14) -прими зто, о нежный юноша; нэ белеен анадин кузеез туган кем (48:12-13 УК) - что может знать рожденный слепым, -лы/ -ле часто употребляется в форме -лык/ -чек, характерной для древнетюркских памятников: тврл]ж сэчсщ берлэ имди бизянуб (486:257 Н.с.) - украшаясь разными гнетами. В восточных и западном диалектах, в говорах уральского ареала эти аффиксы присоединяются к именам действия'. Не менее продуктивными являются формы -ык и -гы: куцелемнец айнасый сынык, тоныкдыр бэием (49:25 У.К.) - зеркаю моей души разбито, затемнено; и царацгу твнни айдин кылгучы, / и йачуцлар дэфтэрени йуйгучи (626:638 Н.с) - ты освещающий темные ночи / ты прощающий наши грехи.

По составу и по разрядам все числительные в письменных памятниках являются общетюркскими. Лишь в заказанских говорах отмечено наличие у слова мац - тысяча синонимами йвз - десять сотен.

Количественное числительное бер уже в письменных памятниках старотатарской литературы употреблялось, как и в татарском литературном языке и говорах, в значениях "один", "однажды", "каждый", "некий": хали бари бер дога %ылайым уш (406:30 Не.) - от всей души прочитаю одну молитву: биклэрени йыгды бер квн барча ул (666:753 Н.с.) — однажды он соб[Х1л всех своих беков; бу двнья бер квИел кар(е) бансарайдыр (46:3 К.Ш.) -этот мир некий старый дом для гостей. Можно наблюдать переносное значение числительного йиде: йеде кукне гиздерецез нэр яца (22:37-38 Могщизнамэ) - гуляйте с ним по седьмому небу на все стороны. Порядковые числительные образуются от основы количественных с помощью аффикса -ынчы/ -енче, -нчы/ -нче. В народно-разговорном языке нередко в значении порядковых числительных употребляются количественные числительные. Такие формы числительных мы наблюдаем и в исследуемых памятниках: мобарзк еэфэр аеныц ундуртенче квне ирде (355:29-30 ярлык хана Сахиб Гирея) - был тринадцатый день месяца сафар. Собирательные числительные образуются от основы количественных числительных с помощью аффикса -ау/ -эу. Аффикс -агу/ -згу сохранился в памятниках

' Махмутова Л.Т Опыт исследования тюркских диалектов: мишарский диалект татарского языка. - М.: Наука. 1978 - С. 112.

" Махмутова Л.Т. Там же. - С. 120.

древне- и старотюркской письменности: нагэнан берэгу уш иишк ^акрр (596:552 Н.с.) вдруг кто-то стучится в дверь. Литературное и диалектное берэу, в пермском, нукратском, нурлатском и подберезинском говорах беряу / беро) / беру и т.п. ). В истории татарского языка имело место и употребление числительного на -м/ -н. Аффикс, образующий эту форму числительного, вероятно, был многовариантным. Эта архаичная форма числительного сохранилась в диалектах, в произведениях устного народного творчества, нашла отражение также и в письменных памятниках. Анализ материала всех этих источников позволяет определить в числительном на -и/ -н сложную семантику. Например, в эпиграфических памятниках волжских булгар этот аффикс представлен как показатель порядковых числительных в детских играх в камушки ("бишташ уены") этот аффикс выражает порядково-собирательно-разделительное значение: берэм-берэм - по одному. Вероятно, то же самое собирательно-разделительное значение имеет аффикс -ям в слове тутзрям (тутяр < турт + эм) - четвертая часть целого. Этот древний способ образования собирательного числительного встречается и в старописьменных памятниках татарского языка периода Казанского ханства: аныц ошбу эщинана килдекен/ шэрх итэм, тафсил итеп берен-берен (22 8 Могэк;изнамэ) - по порядку расскажу вам, как он появился в этом мире.

В говоре мордвы-каратаев западного диалекта татарского языка встречаются числительные приблизительного счета на -ча и без показателя множественности -лар/ -лэр: клупта бер унча кеше бар иде - в клубе было около десяти человек'. Служебное слово чама белэн встречается также уже в исследуемых нами памятниках, а именно у Кул Шарифа: чама белэи сиге) йез мецлек гаскэре белэн килеп (79-4 К.¡11.) - он пришел примерно с восьмисот тысячной армией.

1Честоимения были рассмотрены по разрядам.

В письменных памятниках XVI века употребляются следующие личные местоимения:

1 л. ед. ч.: мэн, бэн. 1 л. мн. ч.: биз, бизлэр.

2 л. ед. ч.: сэн. 2 л. мн.ч.: сиз, сичлэр.

3 л. ед.ч.:ул. 3 л. мн.ч.: алар, анлар.

В тарском, тевризском говорах тоболо-иртышского диалекта, в барабинском диалекте 1-ое и 2-ое лицо множественного числа имеют и форму песлэр, сеслэр1. Во многих говорах западного и среднего диалектов личные местоимения в притяжательном и дательно-направительном падежах могут быть образованы по типу мэнем, мэнец, минец, мэца, сща, маа. и а 'а, са'а, мэца, мига. В говорах уральского ареала имеет место двойное склонение личных местоимений в пространственных падежах: мшЪргэ / мицэргэ / мицарга. сийаргэ / сщэргэ / сщарга; мийзрдян / мицярдэн / мицардан, сишрдэн / сицэрдэн / сщардан; мийэрдэ / мщэрдя / мицарда,

' Арсланов Jl.lil. Особенности ювора мордвы-каратаев // Мордва-карагаи. язык и фольклор. - Казань, ¡991. -С 22.

' Гумашева Д Г Диалеюы сибирских татар: опыт сравнительного исследования - Казань' КГУ. I977.-C. 219

сийэрдэ /сицэрдэ / сщарда'.

Падежные формы личных местоимений в письменных памятниках.

Падежи 1л. ед. ч. 2л. ед. ч. Зл. ед. ч: 1л. мн.ч. 2л. мн.ч. Зл. мн.ч.

Притяж. мэнен мэнем бэнем сэнец аныц безем безен безнен анларнын аларнын ан

Дат,-напр. мэна бэца сэца сана аца безгэ безэ сезгэ анларга аларга

Вин. мэни мэне сони сэне аны безни безне аларны анларны

Исх. мэндин сэндин сэндэн андин андан бездин

Мест.-вр. сэнда анда

Наряду с литературными шушы, шул в письменных памятниках встречаются указательные местоимения уш, ушбу, ушал, которые в говорах встречаются крайне редко: гадел берлэуш жэьан пер нур ирур (43а: 103 Н.с.) - )тот мир спешится справедливостью: ушбу суз ки мвгътэбэрдер бэллу бел (48-17 У.К ) - знай, это слово надежно; ушал квнне сэудэ иттем бу тэцрир (676:719 Т.м.) - в этот день сочинил это произведение.

В говорах татарского языка вопросительное местоимение нэрсэ имеет многочисленные варианты (ни / ний / нэрсэкэй / нэстэ / нийэстэ / нэмэ/ нэмэрсэ / иэмэрсэкэй / нэ и др.). В письменных же памятниках чаще употребляются ни. нэ: нэ йаптый йапрагыц рэнген (53:21 У.К.) - что сделал с цветом листа. Другими местоименными основами вопроса в памятниках являются кай- и кап-, употребляемые и во всех диалектах татарского языка. Кроме того, в чападном диалекте круг слов с вопросительной частицей кай-/кан- шире2. Местоимения с основой на кан- и кай- наблюдаются и в письменных памятниках: цайу ир (46а: 184 Н.с.) - какой-то мужчина: булур кандин (34:2 К LU.) - откуда будет.

В прошведениях XVI века употребляются неопределенные местоимения-существительные: башына килдекене кемдер белэ (148:25 Максуди) - кто-то знает о том. что придет в голову; бу йеде кем ирсэ безгэ кэлеп баш ордылар (354:9 ярлык хана Сахиб Гирея) - эти семеро

' Хайрутлинова Т X. Бирский говор среднего диалекта татарского языка // Исследования по исторической диалектологии татарского языка - Вып. 3. - Казань, 1985.-С 52.

1 Татартеленен диалектологик сугпеге. - Казан: ТКН, 1993.- 158 б.

незнакомцев пришли и поклонились нам. Отголоски этих местоимений отмечены в мензелинском говоре: кем исэ - кто-то.

В языке исследуемых литературных памятников отрицательные местоимения образуются при помощи частицы пич и вопросительного местоимения. Например: хана лащ нич нэ ирсэм йуц булэк (66а:725 Н.с.) - у меня нет никакого достойного хана подарка. Так же и в татарских говорах, хотя часто можно наблюдать выпадение в них начального н.

В древнетюркских и старотатарских памятниках для передачи значения «сам» употребляются определительные местоимения уз / кэпду / худ. Последние два в татарском языке не наблюдаются: кэрэк - кянду дэргяиыцдин свргел вэйа. / кярэк - кэнду каршы апгыл ихсан безгэ (37:14-15 К.Ш.) - если нужно - прогони со своего порога, / если нужно - пусть Бог сам нас встретит и поможет; Ходаемныц эмридин худ без олкэн имэсбез (47:9 К.Ш.) — мы не выше Божьего повеления.

Письменные памятники старотатарской литературы обладают большой частотностью употребления наречий, которые по составу не имеют особых расхождений с литературным языком. Вместе с тем, некоторые общетюркские, старотатарские наречия (например: чук, кэн) в современном татарском языке уже не употребляются или заменились другими словами. В памятниках наблюдается синонимичное употребление наречий куп, чук, кэи\ ж;аман щулдаш куп булса (141:4-5 Чалгиз) - если будет много плохих спутников; чук аглар, улем вар (55:12 У.К.) - многие будут плакать, есть смерть; кэн куркармын Свммэл-ж;эхим " гыйкабындин (55:26 К Ш ) - очень боюсь попадания в ад. Наречия времени часто образуются от антономичных (реже синонимичных) пар. Самыми продуктивными наречиеобразующими формами являются -ча/-чэ, -дай/ -дэй (в западном диалекте и -ца/ -цз, -дый/ -дий), -лай/ -лэй, -лый/ -лий, в восточных диалектах -тай/-тэй, -тайын/ -тэйен, -лайын/ -лэйен, которые в говорах имеют ряд особенностей как фонетического, так и семантического порядка. Встречаются образования с аффиксом -кы: кышкыда - зимой. Наречия времени, восходящие к сочетанию антонимичных пар, бытовали и в памятниках периода Казанского ханства и предыдущего периода: тоне-коне айгай крмуглар сэна (656:722 Н.с.) - и днем, и ночью говорит тебе похвалы.

Вторая глава называется «Общие и отличительные особенности глагола в старотатарских письменных памятниках периода Казанского ханства и диалектах татарского языка».

И говоры татарского языка, и письменные памятники старотатарской литературы имеют некоторое разнообразие в образовании залоговых форм, проявляемое в фонетической огласовке их и частотности употребления. Характерно то, что в говорах наблюдается довольно активное функционирование одной залоговой формы вместо другой, что в языке старотатарской литературы отмечается весьма редко. Как и в современном татарском литературном языке, понудительный залог в говорах и в письменных памятниках имеет разнообразные формы, что характерно и для всех тюркских языков.

В диссертации подробно анализируются изъявительное, повелительное, желательное, условное наклонения.

Как известно, парадигма спряжения глагола настоящего времени в современном татарском литературном языке и в его диалектах, в основном, совпадают:

-м/Ал/ын -быз//-без

-сыц//-сын -сыз//-сыгыз

-а//-идыр -а(лар)//-адыр(лар)

Исключением является сохранение древнетюркского тор- в западном (III л ■ -а/ -адыр) и восточных {-ты во всех лицах) диалектах. 1-ое лицо едиHei венного числа настоящего времени в говорах иногда передается формой на -ыйым/ -ийем, -айым/ -эйем.

Парадигма спряжения глагола настоящего времени в старотатарских письменных памятниках: -м/-мян/-йэм [-быз]/-выз/-[мыз]

-сан -[сыз]

-а/-адыр -адырлар

Форма на -ыр/-ер/-р. выступающая в современном языке как одна из форм выражения будущего времени, в древнетюркских и старотатарских литературных памятниках выражала и настоящее время.

Парадиг ма спряжения глагола настоящего времени с формой на -р в старотатарских письменных памятниках: -армэн/-эрэм -эрмез

-арсэн -эрсез

-ыр/-ер -эрлэр

Настоящее время изъявительного наклонения в старотатарских памятниках, хотя и очень редко, но может выражаться формой -йур; йоцлайурда тошундя Фяхри жэИан эйде...(5ба:459 Н.с.) — когда спал, всевышний ска юл во сне. В среднем и восточных диалектах, в говорах татарского языка уральского ареала встречаются аналитические формы настоящего времени данного момента с вспомогательным глаголом -а/ -ып йат-. -ыпутыр/ йат-. в восточном диалекте и -а торган.

В образовании и функционировании прошедшего категорического времени (-ды/'де, -ты/-те) в говорах и в письменных памятниках отличительных особенностей не наблюдается. Функционирование кыпчакской формы на -ган в памятниках старотатарской литературы ограничено, так как в них активно выступает огузская форма на -мыт • кур, няляр кыйпмыи/дур бу б и вафа (148:5, Максуды) - смотри чего натворил этот нехороший; яранлар илеген чук курмешбеэ (¡22:13 УК) — мы много видели помощь друзей. Характерное для говоров западного и восточных диалектов прошедшее субъективное на -ып/-еп + аффиксы сказуемости I категории активно и в исследуемых памятниках: маши игуп йврупмез (45:14 К.Ш.) -мы сеяли чечевицу Аналитические формы -адыр + иде; -ырды (-ыр + иде); -гай ирде, -ган иде; -мыш иде; -ды иде; -а (-э, -ый, -и) торган с

вспомогательным глаголом иде в той или иной степени употребляются как в говорах татарского языка, так и в письменных памятниках старотатарской литературы периода Казанского ханства, с одной стороны, памятниках предыдущего и последующего периодов - с другой.

Для всех диалектов татарского языка в 1-ом лице единственном числе характерны два варианта аффикса будущего времени на -ыр: полный -ырмын / -ермен, и усеченный -ырым / -ерем. Без определенных особенностей употребляется эта форма и в исследуемых памятниках: у кендэ кэренд.питзн хэйер китэр (¡33:5 А.К) - в этот день уйдет добро от родных, йите и кит гиззрлэр, андин куккэ ашарлар / бер кадзмдэ йитзрлэр... (29.7-8 К ¡1.1) -пройдут через семь материков, потом достигнут небес / все это пройдут ю один шаг; Ходаемныц эмридин худ без влкэн имэсбез / ул кодрэтле хзкимгэ безлэр тикэн имэсбез (47:5-6 К.Ш.) - мы не выше воли Аллаха / для него мы не колючки. В пермском, тепекеевском говорах и восточных диалектах татарского языка отрицательная форма может образовываться при помощи аффиксов -мар / -мэр, -мае / -мзе, -ман / -мэн. Кроме того, в значении будущего времени в литературных памятниках древнетюркской и старотатарской литертуры активно употребляется форма на -гай' яйдс " И мзрд, бапыцьщ сатгаймусэн, / бальщ биреп, бу йепне алгаймуезн? " (63а:б60 Т.м.) - сказал: «Эй парень, продашь мне рыбу, / продав, возьмешь 7и у меня пряжу'-'»; кем асайыш цылгай ил-учусны цэмуг /рахзт эчрэ тынгай ул кечек, олуг (446:144 Н с.) - вся страна успокоилась / в хорошего жизни жти и стар, и млад.

В разделе основное внимание уделено анализу временных форм старотатарской литературы и современных говоров татарского языка, выявлению их основных грамматических значений; описанию наиболее характерных особенностей функционирования временных форм.

В говорах татарского языка желательное наклонение образуется при помощи аффиксов -айым/-эйем. В восточных (тоболо-иртышском, барабинском, томском) диалектах наряду с указанной формой бытует вариант -айын/-эйен', характерный также и для языка древней юркских % письменных памятников, а в старотатарской литературе встречаются обе

указанные формы: берхикайэт цыйлайым, и цэдхода (586:518 Т.м.) - хомин. расскажу-ка вам одну историю; эк;эзацны бирэйен тиб ошбу сагят (49а:206 * Т.м.) — сказал • «сейчас же буду казнить тебя». Также нужно отметить, что в

западном диалекте2, в мензелинском говоре' среднего диалекта татарского языка употребляется узкий вариант желательного наклонения -ыйым/-ийем;

' Тумашева Д.Г. Там же - С. 106. 107.

■ Махмутова Л Т Основные характерные черты мишарских говоров на территории Пензенской области // Материалы по татарской диалектологии. - Казань, 1962. - Вып 2. - С 144; Борьанова Н.Б. Татар теленен Мордва АССР территорияеендэ таралган сойлэиыэрс турында // Материалы по татарской диалектологии. - Казань, 1962. - Вып. 2 - С 110 Садыкова З.Р. Говоры оренбургских татар. - Казань: ТКИ, 1985. - С.71.

' Рамазанопя Д.Б. Татары Восточного Закамья: их распространение, особенности формирования говоров. - Казань: Магариф. 2001. - С. 119.

множественное число -айык/-эйек, ыйык/-ийек: мин синец белэн барыйым ~ пойду-ка я с тобой. Узкий вариант характерен для языка армяно-кыпчакских рукописей1. Тоболо-иртышский и барабинский диалекты отличаются употреблением формы -эйегец, что характерно также для хакасского и шорского языков'. В старотатарской литературе для обозначения 1-го лица множественного числа желательного наклонения употребляются формы -айык/-тек, -ачык/-элек, -алым/-эчем\ В исследуемых нами письменных памятниках периода Казанского ханства наблюдается форма -алым/-элем: эйдепэр кем тацда ауга чьщалым (576:449 Н.с.) - сказали, давайте утром выйдем на охоту.

Форма -гай желательного наклонения в говорах татарского языка встречается только в отрицательной форме и выражает опасение (эйтмэгэйе

- боюсь, как бы не сказаt) или допущение совершения действия (эйтмягэе -пускай скажет). В исследуемых нами памятниках форма -гай выражает пожелание: Хак кашында торганда Хозыр булгай щарыгыз (]¡8:10-11 А.К.)

- когда будете стоять перед богом / пусть Иисус вам поможет. Кроме того, в роли оптатива в говорах татарского языка могут выступать аналитические конструкции инфинитив + вспомогательный глагол (-ырга + итэ-; ма, -ырга. -асы + кели-).

Повелительное наклонение. Для письменных памятников характерна форма -гыл/-гел: эйде. "Иутунчы, тыцлагыл сузум,/бу балык; берлэ царарды бу йуц и // сатсам аны - нич кеше алгусы йук; / имди мэндин алзыл аны ум сэн уц" (460:203-204 Н.с.) - сказал: "дровосек, слушай мои слова,/ с этой рыбой я стаia презренной // чтобы продать - никто не берет /уж ты купи ее у меня " В говорах, за редкими исключениями, функционирует вариант -гын/ -ген. Для выражения 2-го лица единственного числа в пределах пермского, златоус говского, ичкинского и частично мензелинского, бирского говоров, также и восточных диалектов (т.е. определенного ареала4) употребляются формы -ыц/ -ыгыз, а в письменных памятниках параллельно с этими существует и форма -ыцыз: тэмуглуцны салыцлар тиб тэмугга (506:250 Т.м.)

- грешного отправьте в ад; куп хдзинэ йышыцыз, и намдар (436:124 Н.с.) — повелитель, копите больше богатства.

В памятниках периода Казанского ханства, как традиция старого книжного письменного языка, сохранилась форма условного наклонения на -сар/ -еяр- нэчэ кем тугисэр койашдин зэррэлэр/ нэчэ кем йагисэр болутдин кэтралпр (406.33 Н.с.) - пока будут рождаться солнечные лучи/ пока будут

' Абдуллин И.А Армяно-кыпчакскне рукописи и их отношение к диалектам татарского Я1ыка // Магериалы по татарской диалектологии. - Казань: ТКИ, 1974. - Вып. 3. - С 178.

-'Тумашева Д.Г. Там же - С. 106, 107.

Нигматуллов М.М. Традиционные глагольные формы в татарском литературном языке XVI-XIX веков //('гаротатарский литературный язык: исследования и тексты. - Казань. 1991. - С. 56.

Рамашюва Д Б. Историко-лингвистические особенности формирования и функционирования западноприуральского ареала татарского языка: Дисс. в виде научного доклада доктора филол. наук. Казань. 1998. - С. 91.

капать из неба капли. Для выражения условности широко употребляются несколько форм со вспомогательными глаголами. Одна из них форма на -ырса (сравни: огузские формы на -йурса и -мышса, которые отсутствуют в старотртарском языке): згзр сзндз булурсз фэнме кямил (H-I2) - если у тебя есть разум. Особенно активно употребляемая в татарских говорах При- и Зауралья форма -ды исз в письменных памятниках функционирует несколько реже: ченкэ йарды ирсз балык, царныни (63а:670 Т.м.) - потому что она как только разрезала живот рыбы.

Отмечаются случаи употребления формы -со ирди в функции условного наклонения: momea ирди телени сахрада цаз/ тотмас ирди ул дэм

* ичрэ аны баз // momea ирди лапа ул дэм телени,/ улмэгзму бойурур ирдецез ани (586:525-526 Н.с.) - если бы гусь не подал голоса/ сокол не поймал бы его // если бы воспитатель ничего не сказал/ вы не требовали бы его казнить?

Основной нелитературной формой причастия, встречающейся и в памятниках, и в диалектах, является формант -дач/ -дачы (эти булдач -являющийся папой).

Форма -а торган малоупотребительна в старотатарской литературе: зйтэ торган С)зецез тыцламайын, /ул бойурган эшецез ацламайен (54а:406 Н.с) - не послушавшись ваших слов / и не понимая порученного дела. В говорах же, наоборот, она имеет весьма активное употребление, проявляет широкий семантический спектр и многочисленные синтетические и аналитические варианты (-а тыгын/ -аткын/ -ткан и т.д.).

В памятниках встречается параллельное употребление причастия прошедшего времени на -ган (кыпчакская форма) и -мыш (огузская форма): зувэл хан агаларымыздан тархан булган кешелзр икэндер (354:9-11 ярлык хана Сахиб Гирея) - это те люди, которые еще со времен бывших ханов были тарханами; якмыш квн бу донйайый шул зэИэр зэмИэрир (50:13 У. К.) -это был тот день, когда всюду t¡apun холод. И в говорах татарского языка, и в старотатарских письменных памятниках фигурирует, хотя и редко, формант -улы, характерный, в основном, для кыпчакских языков: ваши кисувли вэ малы талаулы эйлэнез - отрубите голову и грабьте имение'.

» Будущее время в письменных памятниках выражено тремя формами :

-ыр, -асы (литературные формы), -гусы. Архаичная норма письменной литературы, встречается и в исследуемых нами источниках: сэца бу кон

♦ дошманлыц иткуседер, / гафилльщда башыца йиткуседер (666:777 Т.м ) - к тебе он в настоящий момент будет питать неприязнь, / в беспечности тебя и убьет

В старописьменных памятниках, кроме литературных деепричастных форм, употребляются формы -арча, -галы, -мастан: квчум йетэрчэ к;ылайым барча гэйан (46а: 181 Н.с.) — объясню все, насколько хватит сил; атасы йуцында саил килде кулгалы, / тапмады цыз аца нзреэ биргяле (606:587 Тм.)

' Фасеев Ф.С. Старотатарская деловая письменность XVIII в. - Казань, 1982 - С. 57

- в отсутствии отца пришел нищий просить, / не нашла девушка чего ему дать: ттецни тупрага казып атмадыйн (49:15 У.К.) - перед тем как похоронить себя. Кроме того, в говорах бытуют деепричастия, производные от имен действия на -гу, -ыш, незафиксированные в исследУемых письменных памятниках, характерные, однако, для многих тюркских языков.

Как показали исследования, современная литературная форма инфинитива на -ырга/-ергэ уже бытовала в письменных памятниках периода Казанского ханства: "Йэнэ насиб булмасму курергэ? " (51:23 К.111.) - "Снова можно ли будет увидеть?". Однако следует заметить, что в произведениях исследуемого периода более активно употреблялись другие формы, производные от -ма/-мэ: -мак/-мэк; -мага/-мэгэ: ул кеше куцлен сафа цылмац кэрэк / вэгдэсенгэ хуш вафа цылмац кэрэк (55а:427 Н.с.) - нужно очистить душу этого человека / нужно выполнить его обещание; телэр ирде бу к;ыз хален сормига / суруб аныц мданына ут ормага (53а:339 Т.м.) - хотел узнать об этой девушке / и обеспокоить ее. Теперь эти формы являются архаичными, но характерны для многих говоров татарского языка и отдельных тюркских языков. Вплоть до начала XX века в письменно-литературном языке употребляются дательно-направительная и местно-времениая формы инфинитива на -мак/-мэк: иртэ белэн кайнамакта бу базар

- утром кипит этот базар (Г.Тукай). Остальные указанные формы хотя и редко, но все-таки встречаются как в письменных памятниках, так и в некоторых говорах татарского языка.

Имена действия образуются при помощи аффиксов -у, -ыш, -мак, -гу. Первые два являются литературной нормой, встречаются как в говорах, так и в письменных памятниках: моннан соц бухалыкка намазны утэу тиеш тугел (77:3 К.Ш.) - после этого совершение намаза недействительно; кем асайыш цылгай ил-улусиы цэмуг (446:144 Не.) - кто успокоил весь народ. Формы -ыш, -мак и -гу имеют свои производные формы и выступают основой инфинитива, причастия, деепричастия. Следует отметить, что -гу является архаичной общетюркской, формой. Изучение семантико-функциональных особенностей имени действия в диалектах татарского языка и в других тюркских языках позволяет раскрыть закономерности развития семантики и особенностей функционирования этой категории не только в рамках отдельно взятого языка, но и в общелингвистическом плане.

В третьей главе «Служебные части речи в памятниках периода Казанского ханства и в татарском диалектном языке» исследуются послелоги и послеложные слова, союзы, частицы.

Самым продуктивным в письменных памятниках является послелог белэн, который имеет фонетические варианты берлэ / билэ / илэ / берлэн: кяфер иле белэн кшешулэре аркьшы (77:19 К.Ш.) - через соглашение с государствами православных; атыц берлэн, йа Аллан (43:1 К.Ш.) - с твоим именем, Аллах, ачуц йозуц берлэ безне алдайуреэн (54а:367 Т.м.) - с приветливым лицом нас обманываешь; газилар кяфир билэ тукуш цылур (506:311 Н.с.) - сторонники веры будут сражаться с неверными; куцлум уты йинмац илэ изтираб (44а 46 Т.м.) - огонь души сгорев принес

беспокойство. Западный и восточный диалекты татарского языка характеризуются другими фонетическими вариантами: мынан/ май, в восточных еще и пийен/ пан и др. В старотатарском литературном языке выступают послелоги кебек (в говорах: кебек, кум/ек, кук). бики, тик. дик: моныц кебек бррелешлэр (84:27 К.Ш.) - такие столкновения; чвн сэнец бики чэндан кунды, кичде (33:34 У.К.) - потому что он остался от многих таких как ты: мярданэлэр дик билецне баглагыл(44б:64 Т.м.) - как настоящие мужчины натяни ремень. ' Употребление послелогов и поел сложных слов, сочетающихся со

словами в основном, притяжательном и направительном падежах, в говорах татарского языка представляет весьма пеструю картину. Говорам присуща * многовариантность как в фонетическом, так и в морфологическом планах:

тиклек/ тиклем/ тиклеге/ тэке; чикле/ чэке/ чаклым/ чаклык; хятлек/ кэтлем; хэдяр' хядэре/ хэдэрле/ хэдэрлек; тицне/ тицентен/ тицелте/ тигелтен и др. В исследуемых памятниках употребляются и другие послелоги шцлиг, тигру: кем ир)р сувы бу йэцлиг татлыг, хуш (48а-264 Н.с.) - вода очень вк\>сная; тацга тигру к,ылур ирди куб намаз(63б:663 Н с) -до рассвета он молился богу.

В письменных памятниках старотатарской литературы периода Казанского ханства активны союзы ися/ иреэ, мэгэр, бытующие и в современных татарских народных говорах: тац йарурди иреэ (656:748 Т.м.) -как топько наступило утро; иртэсе хэммал мэгэр тагга барыб (466 202 Н.с.) - но на следующий день он опять сходив на гору. Необходимо отметить, что для старотатарского литературного языка характерен и союз их\>д - ичи, бытовавший вплоть до Г.Тукая: «Печэн базары, яхуд яна Кисекбаш», отсутствующий, однако, в современном татарском языке и в его говорах: твхем бетэрми цатый таш, шур йерлэрдэ /яхут сыньщ цап мендэ дорырмый абе зэлал (48:23-24 У. К.) - разве семя будет вырастать в каменистых, соленых местах, или в продырявленной посуде будет держаться вода.

Вопросительная частица -мы/ -ме (в дубьязском говоре среднего, в мордва-каратаевском говоре западного диалектов и в восточных диалектах: -г ма/ -мэ) является общетюркской формой, употребляется и в исследуемых

нами письменных памятниках {-му/ -му): твкэнсэ терек цалгайму инсан (416:68 Н.с.) — если закончится жизнь, человек сможет остаться в живых; "Иэнэ насиб булмасму курергэ?" (51:23 К.Ш.) -"Снова не будет возможности увидеть?". В языке письменных литературных памятников вплоть до начала XX века широко распространена отрицательная частица нэ: бу мигиэ эчрэ нэ каплан калыр. на двлку, шир (46:15 У. К.) - в этом мире не останутся ни барса, ни лисы, ни льва. Татарский литературный язык и его диалекты богаты эмоционально-экспрессивными частицами. Это такие как бит, да/дэ. та/тэ. инде, ич и др. Например, для выражения усиления, подчёркивания или утверждения, или отрицания в говорах употребляются частицы нык, тамаша, харап, Иэлак и др. Встречаются калькированные частицы из русского языка типа чат, укурат, зерэ, самый. Необходимо также

отметить частицу инде. В говорах наблюдается параллельное употребление его в вариантах энде/ пне/ индеге/ инде. Эта частица часто употребляется в письменных памятниках. Она выступает, в основном, в форме имди, ярким примером использования которой является произведение XIII в. Кул Гали «Кыйсса и Юсуф». Варианты инде/ имде употребимы и в исследуемых нами памятниках: "бар инде, вйгэ йитмэсдэн эувал бапацны курурсэн ", - диде (519 КШ.) - сказал: "Иди, перед тем как дойти до дома, увидишь сына"; йитмеш туртдэ булуп сэн, / имди булдыц кара йир (50:12 К.Ш.) - в семьдесят четыре года ты стал черной землей.

Заключение содержит краткие выводы исследования, которые сводятся к следующему:

1. Письменные памятники периода Казанского ханства и племенные диалекты региона имели между собой тесную связь, что и сыграло значительную роль в формировании и развитии татарского литературного языка рассматриваемого периода.

2. Системно-функциональный анализ грамматических особенностей даёт возможность утверждать, что в языке письменных памятников и некоторых говоров татарского языка сохранились архаичные черты. Это такие, как местоимения ошбу, ошол, кэнду, кайу, камуг, тигмэ; наречие йаулак; категорический императив на -гылАгел; послелоги мэциз, узэ/узрэ, тек и др.

3. В то же время отчетливо проявляются кыпчакские и огузкие языковые элементы, с преобладанием первых. Кыпчакские языковые элементы проявляют себя в категории склонения {-ньщ, -ка, -ны, -дан, -да, -ын, -ен, -та, -ына), в формах прилагательных без увулярного ц(г), в аффиксах глаголов на -ган, -ганчы, в формах основного падежа личных местоимений: мэн, сэн, ул, без, cet, ai ар. Огузские элементы: непродуктивные падежные аффиксы -а/ -з, -ы/ -е; местоимения мэнец, безем; формы времен на -мыш, -йур, -гай; формы имени действия на -мак, -ыш.

4. Как для говоров татарского языка, так и для письменных памятников исследуемого периода характерны некоторые общетюркские моменты, которые отсутствуют в татарском литературном языке. Памятники предыдущих и последующих перодов также имеют определенную связь как с литературными источниками периода Казанского ханства, так и говорами татарского языка.

5. Грамматический строй языка памятников и говоров характеризуется наличием древнеуйгурских элементов. К ним относятся следующие формы: исходный падеж на -дин; винительный на -ыны/ -ене (Зл.ед.ч.); формы личных местоимений безлэр, сезлэр; глагольные формы на -гу, -йу.

6. Общими для письменных памятников и говоров татарского языка являются формы исходного падежа на -дин, имени действия на -мак, повелительного наклонения на -ыц и многие другие, являющиеся литературной нормой и современного татарского языка.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

1) Хидиятов И.Р. XIV гасыр терки язма истэлеклэрендэге асыл сыйфатларныц татар диалектларында чагылышы (Отражение качественных прилагательных тюркских письменных памятников XIV века в татарских диалектах) / И.Р.Хидиятов // Актуальные вопросы татарского языкознания. -Казань: Фикер, 2002. - Б. 99-101.

2) Хидиятов И.Р. Фонетические параллели в поэме «Тухфа и мардан» Мухамедьяра и в татарских диалектах / И.Р.Хидиятов // Актуальные вопросы татарского языкознания. - Вып. 2. - Казань: Фикер, 2003. - С. 125-128.

-- 3) Хидиятов И.Р. Залоги глагола в татарских диалектах и в

старописьменных памятниках татарского языка / И.Р.Хидиятов Н Гуманитарные науки: Поиски и достижения. - Казань: Фикер, 2004. - С. 322329.

4) Хидиятов И.Р. Инфинитив в литературных памятниках периода Казанского ханства / И.Р.Хидиятов // Актуальные вопросы татарского языкознания. - Вып. 3. - Казань: Фикер, 2004. -С. 151-155.

5) Хидиятов И.Р. Желательное наклонение / И.Р.Хидиятов И Гуманитарные иауки: Поиски и достижения. - Казань: Фикер, 2004. - С 170172.

6) Хидиятов И.Р. Язык письменных памятников периода Казанского ханства (XVI в.) и татарские говоры в сравнительном аспекте: К постановке проблемы / И.Р.Хидиятов // Проблемы развития татарской нации (языковой, литературно-фольклорный и искусствоведческий аспекты). - Казань: Фэн, 2004.-С. 225-237.

7) Хидиятов И.Р. Имена действия в письменных памятниках периода Казанского ханства / И.Р.Хидиятов // Актуальные вопросы татарского языкознания. - Вып. 3. - Казань: Фикер, 2004. - С. 148-151.

8) Хидиятов И.Р. Некоторые формы инфинитива в литературных памятниках периода Казанского ханства / И.Р.Хидиятов // Татар теле ьэм эдэбиятынын актуаль проблемалары. - I кисэк: Тел белеме: Фэнни-методик

г мэкалэлэр жыентыгы. - Стэрлетамак, 2004. - 73-77.

9) Хидиятов И.Р. Имя существительное в старотатарских письменных памятниках и диалектах татарского языка / И.Р.Хидиятов // Сборник материалов итоговых конференций молодых ученых Института истории им. Ш.Марджани Академии наук РТ за 2003-2004 годы. - Казань: изд-во Института истории, 2004. - С. 323-328.

I I

I (

»-686 4

РНБ Русский фонд

2006-4 5254

Лицензия на полиграфическую деятельность №0128 от 08.06.98г. выдана Министерством информации и печати Республики Татарстан Подписано в печать 07.04.2005 г. Форм. бум. 60x84 1/16. Печ. л. 1,25 Тираж 120. Заказ 117.

Минитипография института проблем информатики АН РТ 420012, Казань, ул.Чехова, 36.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Хидиятов, Ильнар Рузалович

Введение.

Глава I. Общие и отличительные особенности письменных памятников периода Казанского ханства и диалектов татарского языка в именных частях речи.

• Г Р1мя существительное.

1.1. Категория числа.

1.2. Склонение имен существительных.

1.3. Категория принадлежности.

1.4. Словообразование существительных.

2. Имя прилагательное

3. Имя числительное.

3.1. Состав числительных.

Ш 3.2. Разряды числительных.

4. Местоимение.

4.1. Личные местоимения.

4.2. Указательные местоимения.

4.3. Вопросительные местоимения.

4.4. Неопределенные местоимения.

4.5. Отрицательные местоимения.

4.6. Определительные местоимения.

• 5. Наречие.

Глава 11. Общие и отличительные особенности глагола в старотатарских письменных памятниках периода Казанского ханства и диалектах татарского языка.

1. К вопросу оформления залогов.

2. Изъявительное наклонение.

2.1. Формы настоящего времени.

2.2. Прошедшее время.

2.2.1. Простые формы.

2.2.2. Аналитические формы.

2.3. Формы будущего времени.

3. Желательное наклонение.

4. Повелительное наклонение.

5.Условное наклонение.

6. Формы причастия.

6.1. Причастие настоящего времени.

6.2. Причастие прошедшего времени.

6.3. Причастие будущего времени.

7. Деепричастие.

8. Традиционные формы инфинитива.

9. Имя действия.

Глава III. Служебные части речи в исследуемых памятниках периода

Казанског о ханства и в татарском диалектном языке.

1. Послелоги.

1.1. Послелоги и послеложные слова, употребляющиеся с именем в основном падеже и с местоимениями в притяжательном падеже.

1.2. Послелоги и послеложные слова, сочетающиеся со словами в основном, притяжательном и направительном падежах.

1.3. Послелоги, сочетающиеся со словами в исходном падеже.

2. Союзы и союзные слова в исследуемых памятниках и в татарских говорах.

2.1. Сочинительные союзы.

2.2. Подчинительные союзы.

2.3. Союзные слова.

3. Частицы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Хидиятов, Ильнар Рузалович

Современный татарский литературный язык, имеющий многовековую письменную традицию, возник на основе живой общенародной речи и Ф объединяет единые лексические, фонетические, грамматические нормы, стилевые разновидности. Как исторически развивающееся явление, литературный язык служит средством общения людей и орудием воспитания.

1954:6).

A.Н.Самойловлч, С.Е.Малов, И.А.Батманов, Н.К.Дмитриев, В.Г.Кондратьев,

Современный этап теоретических изысканий по истории тюркских литературных языков характеризуется, с одной стороны, акцентированием внимания на системном описании языка текстов письменных памятников, с другой стороны, усилением стратиграфического, функционального аспектов. В отечественном языкознании все больше утверждается мнение, что язык любого писателя или поэта может изучаться как свидетельство состояния языка его эпохи и как определенное историческое звено в развитии литературного языка. Огромную роль в формировании и развитии литературного языка играет комплекс памятников различных жанров, язык которых вносит свой определенный вклад в обогащение национального литературного языка.

Понятие «письменный литературный язык» обычно принято употреблять только в связи с появлением письменности, так как на отдельных этапах истории развития общества литературный язык был характерен в основном для письменной литературы. Поэтому это понятие использовалось в одном ряду с терминами «письменный» и «книжный» языки, которые в определенные периоды в значительной степени были далеки от народной речи и отдельных диалектов, поскольку развитие литературного языка тесно связано с появлением письменности. Тем самым, изучение письменного литературного языка, несомненно, предполагает и рассмотрение диалектику взаимоотношений письменного языка и местных диалектов. Наряду с этим, существуют исторические отношения между устной и письменной формами литературного языка, которые рассматриваются в различных аспектах. Общие языковые нормы отдельных этнических групп-племен, народностей формировались в течение многих веков. С давних пор они находят отражение в письменном и устном общении людей. Старотатарский письменный язык отличался от народной речи не только обильным употреблением арабо-персидских заимствований, но и продолжением древнетюркских традиций. Следует указать, что письменная форма более устойчива. Фонетические, грамматические и лексические особенности придают письменной разновидности литературного языка специфичный характер, который отчетливо обнаруживается при наличии произносит ельпых норм (Хаков, 1971:25).

Ввиду малочисленности данных довольно трудно судить о характере татарского общснародпо-разговорпого языка периода Казанского ханства. Он может быть реконструирован лишь на основе анализа источников всех стилей и жанров путем вычленения из них традиционных и народно-разговорных элементов. Если учесть, что общенародный татарский язык окончательно сформировался в период Казанского ханства, можно констатировать, что в структурном плане в нем преобладали черты языка предков казанских татар (средний диалект). Это подтверждается и фактами, полученными во время анализа старотатарских письменных памятников, более близких по своему характеру к народно-разговорному языку той эпохи (Хисамова, 1990:25). При определении этой страты функциональной парадигмы исследователи исходят из положения, что на всей территории расселения татарской народности существовал общенародно-разговорный язык, имевший наддиалектное койне, сформировавшееся первоначально уже в Волжской Булгарии, а потом в Казанском ханстве. Характеризуя его, М.З.Закиев называет как «татарское сельское койне», возникшее в результате тесного общения казанцев, мишарей и др., и как «татарское городское койне», которое возникло в результате совместного труда представителей этих этнических групп в таких городах, как Казань, Уфа, Оренбург, Челябинск, Уральск и др. (Закиев, 1988:7). Заслуживает пристального внимания и высказывание ученого об однотипности татарского сельского и городского койне, о роли фольклора при формировании общенародного языка в период их тесного общения.

Современный татарский литературный язык свою нормативность унаследовал от старотатарского письменного литературного языка, который восходит к общему для основных тюркских языков: старотюркскому письменному языку. Считают, что последний, в свою очередь, берет свое начало от древнегюркского письменного языка (Закиев, 1995:265). Древнетюркский литературный язык (У1-1Х вв.), представленный в памятниках на древнетюркском руническом письме, имел уже некоторую стилистическую дифференцироваиность. Нормированность и наддиалекгный характер поэтому отвечал всем требованиям литературного языка. Языком рунических надписей, как единым, наддиалектным и общепонятным, пользовались различные тюркские племена и союзы племен: огузы, уйгуры, киргизы, кыпчпки и др. (Тенишев, 1979:81-82).

Ученые считают, что начало становления грамматических, фонетических, лексических норм татарского языка можно наблюдать в письменных памятниках ХГП века. С нашествием монголов в истории тюркских племен и народностей Поволжья происходят большие изменения. В ХП1-Х1У веках на основе кыпчакского языка, с примесью элементов огузской группы образуется тюркский литературный язык, на котором написаны крупные художественные произведения поэтов того времени. Значительная роль отводится местным диалектам Поволжья в формировании золотоордынского литературного языка (ХШ-Х1У вв.), ставшего в дальнейшем, как указывает Ф.М.Хисамова, непосредственным истоком старотатарского литературного языка (Хисамова, 1999:107). Имеется мнение, что основы золотоордынского литературного языка были заложены «на базе письменной формы общебулгарского койне, .» (Хакимзянов, 1983:19). На этом языке создана прекрасная поэма «Кыйсса-и Юсуф», об особенностях языка которого профессор В.Х.Хаков писал, что в нем «употреблены пословицы, поговорки, меткие выражения, характерные для народно-разговорной речи этого времени» (Хаков, 1969:17). В своих дальнейших исследованиях В.Х.Хаков, совершенно справедливо указывает, что основной состав лексики, образных выражений и др. данной поэмы употребляется и в современном татарском языке (Хаков, 1993:40).

После распада Золотой Орды в XV в. образуется Казанское ханство. С этим периодом связано окончательное формирование языка татарской народности. По мнению ряда ученых, основы общенародного татарского языка в первоначальной форме были заложены еще в Волжской Булгарии (Закиев, 1977:103; Хакимзянов, 1985:80) и этот язык, как, например, предполагает М.З.Закиев, мог быть применен и в письменной форме (Закиев, 1976:313-315).

В ХУ-ХУ1 вв. в составе сформировавшихся ранее более крупных народностей усиливается процесс выделения отдельных тюркоязычных народностей с их отличающимися друг от друга народно-разговорными языками. Достаточно конкретно о специфике функционирования тюркских литературных языков с начала XV в. высказывался А.К.Боровков: «После монгольского завоевания процесс образования и развития тюркских литературных языков принял вполне определенный характер: в Поволжье, в Крыму и Закавказье, в Средней Азии и Малой Азии возникли литературные центры, и к XV в. сложилась диалектная основа литературных языков: татарского, крымско-татарского, азербайджанского, староузбекского, туркменского и турецкого» (Боровков, 1963:21). Нормы татарского литературного языка XV-XVI вв. очень ярко отражены в поэмах Мухамедьяра, в произведениях Умми Камала, Кул Шарифа, Мухаммед Амина, в ярлыках, эпиграфических надписях и др.

Старые письменные литературные языки по всем показателям были ближе друг к другу, нежели к соответствующим общенародным разговорным языкам. Это объясняется тем, что несмотря на формирование отдельных народностей со своим собственным общенародным разговорным языком, предпочтение отдавалось общему старотюркскому письменному языку. Но с течением времени письменный литературный язык все же начинает обогащаться за счет локальных особенностей разговорного языка ( Закиев, 1975:10).

Старотатарский литературный язык складывался в народно-языковом окружении Поволжья и Приуралья. Он сложился на базе локального варианта письменного древнетюркского языка, который в булгарский период (Х-ХШ вв.) отражал в себе сильное влияние письменной традиции караханидско-уйгурского литературного языка. Старотатарский литературный язык служил средством общения казанцев в Казанском ханстве, астраханцев в Астраханском ханстве, мишарей, «башкиров, отчасти казахов и киргизов» (Баскаков, 1975:143), через казанских татар обслуживал и сибирских гагар (Закиев, 1995:268). Позднее, т.е. в периоды Золотой Орды и Казанского ханства, старотатарский письменный литературный язык продолжал сохранять мною общего с хорезмско-тюркским литературным языком - с одной стороны, также и с местным поволжским койне огузо-кыпчакского типа тюркского языка - с другой. В ходе развития письменного литературного языка происходило постепенное проникновение в язык этих памятников элементов общенародного разговорного языка, что в свою очередь, сыграло большую роль в возникновении в Поволжско-Приуральском ареале регионального тюркского, в частности старотатарского литературного языка, названного позже некоторыми исследователями «поволжский тюрки» (Ф.С.Фасеев, Ф.М.Хисамова и др.). Литературный язык периода Казанского ханства восходит к кыпчакскому по своей основе литературному языку периода Золотой Орды и постепенно вбирает в себя элементы общенародного татарского разговорного языка. Традиционная

часть представлена преимущественно уйгуро-караханидской и в меньшей степени — огузской традицией (Хисамова, 1990:21).

Как уже упомшгалось, ХУ-ХУ1 века - это период начала формирования региональных тюркских языков на основе консолидации племен и образования отдельных народностей, а также начала функционирования региональных литературных традиций уже в новых социально-исторических условиях. Это привело к определенной пестроте в языке произведений из-за отсутствия определенных требований к письменному литературному языку. Если обратить внимание на язык письменных памятников периода Казанского ханства, то можно сказать, что ярлык хана Сахиб Гирея, записи хана Мухаммед Амина имеют в себе множество характерных особенностей старотюркского языка. А язык поэм Мухамедьяра отличается своей простотой. Так как поэт был выходцем из среды простого народа (в одном из поэм сообщается, что он охранял могильник Мухаммед Амина). То же самое можно сказать о стихах Кул Шарифа. Но он, видимо, занимал нечто среднее положение между господствующим классом и простым народом, что выслеживается и по языку его произведений. В произведениях же выходцев из «сельского койне» (Асан Кайгы, Дусмамбат, Чалгиз и другие) особенности народно-разговорного языка обнаруживают ся еще более активно.

В дальнейшем, в ХУ1-ХУП вв. в становлении и функционировании регионального старописьменного литературного языка значительную роль играли поволжские тюркские диалекты, что происходило в условиях образования единой татарской народности на основе консолидации булгаро-кыпчакских племенных диалектов. Для реконструкции диалектов, кроме данных, полученных в результате изучения самих диалектов, источниками служат также и разнообразные рукописные и печатные словари, грамматики татарского языка. Причем литературный язык указанного периода уже имел различные функциональные стили.

В языке старотатарских памятников, относящихся к этому периоду, обнаруживается значительное число явлений, продолжающих бытовать до настоящего времени в татарских диалектах. Так, многие особенности, общие с языком «Кыйсса-и Юсуф», имеются и в «Нахдж ал-фарадис» (XIV в.), поэмах «Тухфа и мардан» и «Нуры содур» Мухамедьяра, в произведениях М. Кулыя (XVII в.), У.Имяни (XVIII в.) и др. и далее употребление их продолжается в творчестве Г.Тукая и др. классиков татарской литературы начала XX века (Бэширова, 1999). При этом необходимо подчеркнуть и то, что эта общность проявляется на всех языковых уровнях: фонетике, грамматике и лексике. Во вторых, налицо преемственность в течение нескольких столетий. Кроме того, исследования диалектологов показывают, что общность старотатарского письменного литературного и татарского диалектного языков более активно и системно обнаруживается в переферийных говорах татарского языка, особенно в говорах При- и Зауралья, Южного Урала (Рамазанова, 1998:89-90).

В отличие от других старотюркских языков старотатарский язык применялся не только среди тюркоязычных народов, он служил также посредником в межгосударственных отношениях России с восточными странами. А также в делах управления тюркоязычными народами внутри страны.

Таким образом, старотатарский литературный язык был вполне зрелым полифункциональным средством письменного общения, он оказывал существенное влияние на становление норм татарского национального литературного языка.

Старотатарский литературный язык активно функционировал до II половины XIX века, в различных сферах общественной жизни и имел свои жанрово-стилис гические варианты. Во II половине XIX века появилась общее] венная потребность в понятном народу языке. Прогрессивные деятели того времени начали употреблять в качестве письменного языка общенародный разговорный язык, который тогда реально существовал в виде сельского и городского койне и языка фольклора, приспособив его к обработанным веками нормам старотатарского литературного языка (Закиев, 1995:269).

При изучении истории формирования татарского литературного языка выявляется проблема взаимодействия письменного литературного языка и диалектов в различные, особенно в древний, периоды. В связи с этим, представляется весьма важным учесть и особеннности формирования татарских диалектов, так как каждый из них образовался в определенных исторических условиях.

Представители среднего диалекта — это казанские татары, в формировании которых как этнический элемент вошли волжские булгары, являющиеся одной из восточных частей кыпчаков, и населяющие, в основном, те же территории, что и раньше, волжские булгары. Они складывались и VII—IX вв. в Волго-Камье из местных тюркоязычных племен.

Носители западного диалекта — мишари являются потомками юго-западной части кыпчаков, которые постоянно проникали на территорию среднего диалекта и в период Биармии, и Булгарского государства, и Золотой Орды, и Казанского ханства, консолидация продолжалась и позднее.

Восточные диалекты, формировались территориально отдаленными от среднего и западного диалектов. Его носители в качестве официального средства общения и просвещения применяли татарский литературный язык. Способствовали этому следующие факторы: во-первых, увеличение среди сибирских татар переселенцев - представителей среднего и западного диалектов; во-вторых, распространение этнонима татар в этой среде; в-третьих, устное народное творчество. Татарский литературный язык стал для носителей восточных диалектов языком обучения, печати. В результате, татарский язык оказался общим для носителей всех диалектов волясско-татарского языка.

Местные диалекты развиваются в определенных исторических условиях. Они обслуживают народные массы и имеют свой грамматический строй и основной словарный фонд. В виду этого, некоторые местные диалекты в процессе образования наций могут лечь в основу национальных языков. Что же касается татарского языка, то здесь выделение одного конкретного диалекта, как основу литературного языка, было бы несовсем правильным, так как средний и западный диалекты оба сыграли немаловажную роль в формировании литературного языка.

Литературный язык формировался на основе письменных и фольклорных традиций, которые в свою очередь основывались на разговорной речи. Письменные памятники — это вспомогательная часть, рычаг взаимовлияния литературного и народно-разговорного языков. Этот процесс проходит на всем протяжении развития и становления литературного языка.

Письменный язык и диалекты составляют истоки происхождения и формирования татарского литературного языка. Изучение истории языка невозможно без учета истоков, а именно, письменных памятников предыдущих эпох, данных современных диалектов, которые сохранили в себе архаичные черты языка, следы истории формирования народности -носителя данного языка. Однако, только при системном анализе данных языка, при использовании всех этих трех компонентов можно достичь желаемого результата в изучении истории письменного литературного языка, выявить характерные особенности формирования и литературного (письменного и устного), и диалектного языка по определенным периодам.

На начальном этапе изучения, путь, пройденный татарской диалектологией, неоднократно и поэтапно освещался в обзорных статьях Н.Б.Бургановой и Л.Т.Махмутовой (1962), Л.Т.Махмутовой (1969; 1983; 1989), Д.Б.Рамазановой (2000; 2002). Были написаны кандидатские диссертации о говорах, главным образом, среднего диалекта: Д.М.Сарманаевой (1949), А.А.Юлдашевым (1950), Л.Т.Махмутовой (1952),

Н.Б.Бургановой (1953), несколько позже А.Афлетуновым (1961); начинается изучение и западного диалекта: Р.Ф.Шакирова (1950), Р.Р.Мингулова (1962), далее Л.Т.Махмутова (1978) и др. Изучением восточных диалектов занимались Д.Г.Тумашева (1961; 1968; 1977; 1992), Г.Х.Ахатов (1963), позднее Г.М.Сунгатов (1991), Х.Ч.Алишина (1994), Р.С.Барсукова (2002). Была написана первая докторская диссертация по татарской диалектологии (Л.Заляй, 1954), изданы диалектологические словари 1948, 1953, 1958, 1969; 1993 гг. Изданы 9 выпусков серии «Материалы по татарской диалектологии» (1955; 1962; 1974; 1976; 1978; 1983; 1988; 1989; 1990), 3 выпуска «Исследований по исторической диалектологии татарского языка» (1982; 1985; 1987). Защищены докторские диссертации по восточным диалектам, опубликованы целый ряд монографий (Тумашева, 1968; 1977; Махмутова, 1978; Ареланов, 1983; Юсупов, 1979; 1985; 1986; Баязитова, 1986; 1997; Рахимова, Хайрутдинова, 1985; Садыкова, 1985; Рамазанова, 1984; 1996; 2001) многочисленные статьи в различных других сборниках, журналах и т.д. Продолжает развиваться пространственное изучение татарских диалектов: лингвогеография (Атлас татарских народных говоров Среднего Поволжья и Приуралья, 1989); ареология (Рамазанова, 1998).

Без учета соцжшьио-экономических и культурно-политических условий невозможно выяснить языковую ситуацию и грамматическую систему письменно-литературного языка конкретного периода, тем более уточнить ориентацию письменно-литературного языка в определенном историческом отрезке существования государства (Хакимзянов, 1983:3). Уже на начальном этапе изучения истории тюркских литературных языков было взято вполне конкретное и верное направление изучать историю литературного языка в связи с историей данного народа, не ограничиваясь описанием лишь структурных особенностей письменных памятников (Хисамова, 1990:10).

В татарском языкознании существует большое число трудов по исследованию истории языка. Среди них есть и такие, где исследователи обращают внимание на сравнительное изучение диалектов и старописьменных памятников. Разработанность старотатарских письменных памятников, изученность татарских диалектов позволяют ставить вопрос о сравнительном исследовании их по определенным периодам.

История изучения. Обзор литературы по старотатарскому литературному языку и татарским диалектам свидетельствует о том, что вопрос о взаимодействии этих двух разновидностей национального языка, об их взаимообогащении часто затрагивался татарскими языковедами различных направлений.

Л.Заляй, основоположник научно-методической основы татарской диалектологии, при интерпретации диалектов часто обращался к письменным памятникам древнетюркской и старотатарской литературы. С другой стороны, каждую форму литературного языка он рассматривает в сравнительном освещении с особенностями говоров татарского языка, с письменными памятниками, а также с другими тюркскими языками. В докторской диссертации он привлекает для сопоставления формы из поэм Мухамсдьяра и заключает, что их язык, в основном, отражает заказанские говоры. В то же время он отмечает наличие старотюркских форм, а также слов, присущих книжному языку того времени (Ж^элэй, 1954).

Н.Б.Бурганова, в статье «Система глагола поэмы Мухамедьяра «Тухфа и мардан» (Курганова, 1980) изучает ее в сравнении с татарскими говорами, также и другими тюркскими языками и, как и Л.Заляй, приходит к мнению о том, что язык произведения имеет больше сходств со средним диалектом татарского языка.

Л.Т.Махмугова в своей монографии «Опыт исследования тюркских диалектов: мишарский диалект татарского языка», в поисках источника устарелых форм в языке носителей говоров западного диалекта, неоднократно обращается к исследованиям тюркологов, письменным памятникам древнетюркской литературы (Махмутова, 1978). Ею проведено серьезное специальное исследование языка памятника начала XIV века Codex Cumanicus и выявлено большое число общих для куманского и татарского, в частности его западного диалекта, языков особенностей (Махмутова, 1982; 1985).

Д. Б. Рамазанова, в своих трудах, посвященных изучению отдельных говоров татарского языка, не ограничивается только описанием данных, а касается и вопросов формирования говоров, их общности со старописьменными памятниками и другими тюркскими языками (Рамазанова, 1974; 1996; 1998; 2001). В одной из работ (1988) она рассматривает как система общие особенности старотатарского письменного литературного языка и татарских народных говоров и делает вывод о том, что они обе являются ценными источниками при изучении истории татарского литератур} го го языка. Выделяет, поднимает проблему «литературный язык и диалекты», необходимость специального изучения ее, высказывает отдельные предположения относительно внутрилиш вис I ических и экстралингвистических факторов, приведших к наличию этой общности (Рамазанова, 1988). В последней из своих работ она четко определяет' Гранины диалектного и литературного языков. В отличие от диалектного языка, литературный язык не имеет четких границ, функционирует как установленная система определенных элементов. А диалектный язык богат разнообразием явлений, территориальными вариантами, сохраняет архаичные особенности (Рамазанова, 2002:100).

Сведения по памятникам старотатарской литературы как сравнительный материал приведены в работах и других диалектологов: Л.Ш. Арсланова (1983 и др.), Ф.Ю.Юсупова (1979; 1985), Ф.С.Баязитовой (1986; 1998), Т.Х.Хайрутдиновой (1985), З.Р.Садыковой (1985), Р.С.Барсуковой (2004) и др.

Восточные диалекты, развиваясь вдалеке от культурного центра татар, сохранили больше архаичных черт, общих со старотюркскими и старотатарскими письменными памятниками. Р.С.Барсукова в своей диссертации, рассматривая фонетические, грамматические и лексические особенности забологного говора тоболо-иртышского диалекта татарского языка выявляет ряд общих черт со старотатарским письменным литературным языком (Барсукова, 2002).

Особенности во взаимоотношениях старотатарского письменного литературного языка и народных говоров рассмотрены и в работе М.З.Закиева. Он считает, что изучение истории языка невозможно без изучения истории народа, формирования его диалектов. Ученый посвятил специальное исследование вопросу о взаимоотношении татарского литературного языка и диалектов в различные периоды их развития (1976). В течение многих лет, основываясь на данные письменных памятников и диалектов, ведет исследование истории формирования татарского народа, а вместе с ним и этнонима «татар» (Закиев, 1975; 1976; 1995 и др.).

Вопросы, связанные с проблемой «старотатарский литературный язык и диалекты» затронуты в трудах и других татарских лингвистов. В частности, И.А.Абдуллин опубликовал специальную статью об отношении армянографических рукописей к диалектам татарского языка, где опираясь на данные татарских диалектов, выявляет общность армяно-кыпчакских рукописей с татарским языком, особенно с его западным диалектом. Это подтверждается также и тем, что в западном диалекте татарского языка обнаруживаются больше особенностей кыпчакского типа, нежели в среднем и восточных диалектах. Хотя известно, что татарские диалекты все восходят к кыпчакской основе (Махмутова, 1969:26; 1978:262; Хаков, 1969:15; Тумашева, 1977; подробнее см.: Рамазанова, 2002:103).

М.М.Нигматуллов, впервые, более системно и специально исследовал огузские формы в письменных памятниках и в современном татарском языке, включая и его местные говоры. М.М.Нигматуллов пишет, что «контакты, смешение с огузскими племенами в волжском регионе происходило до образования татарской народности и ее языка, и поэтому огузские элементы в живом народном языке следует отнести к типу исконных» (Нигматуллов,

1986:52). В другой своей работе отмечает, что грамматические особенности родственных языков имели место на всех стадиях развития старотатарского литературного языка (Нигматуллов, 1989:96). В результате исследований он приходит к выводу о том, что «каким бы смешанным не был старотатарский литературный язык, в его развитии значительную роль играли народно-разговорные формы» (Нигматуллов, 1983:61). Сравнивая огузские элементы живого народного и литературного языков М.М.Нигматуллов приходит к заключению, что «и в народном языке, и в литературном функционируют одни и те же огузские элементы. Татарский литературный язык на всех этапах своего развития взаимодействовал с народно-разговорным языком, в языке старотатарских авторов всегда отражались народно-разговорные элементы» (Нигматуллов, 1992:147).

Элементы, свойственные народно-разговорному языку, употреблялись на всех этапах развития татарского литературного языка. Их более полное и последовательное отражение наблюдается в языке деловых бумаг XVI 1-Х VIII вв. (Хисамова, 1981; Маннапова, 1982; Фасеев, 1982), саяхатнаме (Алеева, 1987; 1988; 1990; 1993), гак как они адресованы, в первую очередь, широким слоям населения, простому народу, иногда преследовали чисто практические цели (например, словари, армянографические рукописи и т.п.).

Проблема «старотатарский литературный язык и диалекты» затронута учеными, исследующими письменные источники различного характера. Ш.Ш.Абилов, который многие годы своей жизни посвятил изучению, текстовой обработке и изданию произведений старотатарской литературы, и, который неоднократно издавал поэмы Мухамедьяра, высказал существенные мнения и относительно их языка (Абилов, 1960; 1963; 1966; 1997). Он рассматривает поэмы не только с литературной точки зрения, но высказывает свои мысли и по отношению языковых норм произведений: «Мухамедьяр писал на письменном литературном языке периода формирования общей народност и казанских татар» (Абилов, 1963:176). «Он поднял его значение и авторитет. Язык поэта — это литературный язык казанских татар первой половины XVI в.» (Абилов, 1960:16).

В татароведении опубликовано значительное число и других работ, посвященных изучению языка художественных произведений прошлого в связи с исследованием истории развития татарского литературного языка (Ахметгалеева, 1979; Хисамиева, 1980; Мухамметрахимова, 1990; Алеева, 1990; Кадирова, 1999; Нуриева, 1999; 2004; Халиуллина, 2002; Гарипова, 2003). Недавно увидел свет монументальная работа по истории старотатарского письменно-литературного языка, рамки исследований которой охват ывают большой (XII—Х1Хвв.) период и отражают анализ многих памятников старотатарской литературы (История., 2003). Особенно большой вклад в эту область языкознания внесли своими трудами Ф.М.Хисамова (1981; 1990; 1999; 2002), В.Х.Хаков (1971; 1990; 1993; 2003).

Кроме всего выше сказанного, в татарском языкознании проблему «литературный язык и диалекты» затрагивали М.А.Усманов (1972), Ф.С.Фасесв (1966:807-813; 1982), А.Х.Алеева (1988; 1993), Э.Х.Вафина (1985) и др. Об этапах формирования и функционирования старотатарского литературного языка в произведениях поэтов и писателей Х1Х-ХХ вв., о его связи с письменными памятниками старотатарской литературы написана докторская диссертация И.Б.Башировой (1999).

Таким образом проблемы языка старотатарских памятников и татарского диалектного языка касались многие известные ученые в связи с исследованием языка в том или ином аспектах. В каждом случае они исходили из того, что литературный язык и диалекты представляют собой две разновидности единого национального языка. Одна из них, т.е. литературный язык функционирует в устной или письменной формах и представляет собой установленную систему определенных языковых элементов; диалектный язык имеет территориальные варианты, более богата языковыми явлениями, среди которых обнаруживаются не только архаичные особенности, а также и новые образования, локальные формы и т.д. Между этими двумя разновидностями единого национального языка существует тесная взаимосвязь. Так, например, диалекты играют важную роль в период формирования литературного языка, а после формирования его начинается новый этап во взаимоотношениях между ними, т.е. литературный язык начинает оказывать свое нормализирующее влияние на диалекты. Однако, несмотря на это, в диалектах продолжают сохраняться древние формы, часгь которых является общим со старописьменными памятниками.

Проблема «письменный литературный язык и диалекты», хотя и вызывает интерес давно и у различных исследователей, продолжает оставаться изученной недостаточно. В татарском языкознании до сих пор отсутствует специальное монографическое исследование, посвященное этой теме. Исходя из этого, нами предпринята попытка рассмотреть диалектные особенности татарского языка, имеющие параллели в памятниках старотатарской литературы определенного периода, а именно периода Казанского ханства.

Актуальность изучения темы. Общеизвестно, что язык, и прежде всего, его диалекты и дошедшие до нашего времени письменные памятники имеют важное значение в изучении истории народа и определении его этнической принадлежности. Наряду с письменными памятниками, изучение диалектов и говоров также дает ценный материал для разработки вопросов истории формирования языка, его исторической диалектологии, а также и истории народа. Постоянно актуальным остается и периодическое изучение народных говоров, позволяющее наблюдать эволюцию языка или его отдельных элементов в определенный период, установить роль внугрилиш вистических, экстралингвистических факторов в процессе развития. Сравнительное изучение диалектов в сопостовлении с данными письменных памятников особенно важное значение имеет для тех языков (в это число, на наш взгляд, относится и татарский), которые, в силу исторических условий развития, располагают несколько ограниченным числом письменных памятников и их жанровым разнообразием. Нам особенно важным представляется изучение в сравнении с диалектным языком языка письменных памятников определенного периода.

Изучение морфологии письменных памятников периода Казанского ханства в сравнении с современными татарскими говорами имеет важное значение и для раскрытия истории происхождения тех или иных грамматических форм татарского литературного языка, что дает ценный материал для исследования истории формирования татарского литературного языка.

Цель и задачи исследования. Целью диссертационной работы является сравнительное иссле/ювание морфологических особенностей старотатарских письменных памятников периода Казанского ханства и современных татарских народных говоров в плане истории их взаимодействия, выявление устойчивости традиции классического письменного языка; определение проникновения народно-разговорных элементов, места и роли выявленных данных в формировании и развитии татарского литературного языка.

Намеченная цель обусловила необходимость решения следующих задач:

• охарактеризовать языковую ситуацию в Поволжье в XVI веке;

• выявить, инвентаризовать морфологические особенности памятников периода Казанского ханства;

• систематизировать морфологические особенности диалектов и письменных памятников;

• провести сравнительный анализ морфологических явлений исследуемых памятников периода Казанского ханства и диалектов татарского языка;

• полученные результаты, выводы сравнить с нормами современного татарского литературного языка и с другими тюркскими языками, а также обосновать выводы и сопоставить с существующими в тюркологии;

• сопоставить материалы по периоду Казанского ханства с особенностями, характерными для письменных памятников предшествующего и последующего периодов.

Методологическую основу исследования составляет учение о диалектическом развитии общества, о непосредственной связи языка с историей народа. Общественно-культурные процессы, происходившие в ходе развития этноса, оставляют определенный след в языке, культуре. При интерпретации материалов на первый план выдвигается принцип объективности и историзма, комплексного подхода к изучению уникального культурно-исторического наследия — каковыми являются говоры и письменные памятники. Основой исследования послужили также положения, разработанные в грудах отечественных и зарубежных ученых, а также татарских языковедов, диалектологов (Н.К.Дмитриев, А.Н.Кононов, Н.А.Баскаков, Э.Р.Тенишев, А.М.Щербак, Д.Г.Тумашева, Л.З.Заляй, М.З.Закиев, В.Х.Хаков, Ф.С.Фасеев, Ф.М.Хисамова, Ф.С.Хакимзянов, Ф.Ю.Юсугюв, М.М.Нигматуллов, Ф.Ш.Нуриева, И.Б.Баширова, Д.Б.Рамазанова, Ф.С.Баязитова, Т.Х.Хайрутдинова, З.Р.Садыкова и др.).

Соответственно цели и задачам исследования в данной работе используется метод комплексного подхода к изучению особенностей языка говоров и памятников в сравнении. Применены также описательный, сравнительный и сравнительно-исторический методы с их разнообразными приемами.

Умми Камала, стихотворение и книга «Могжизнамэ» Мухаммеда Амина, стихи Асана Кайгы, Чалгиз жырау, Дусмэмбэт жырау, Казтуган жырау, Максуди, а также надгробная надпись 1522 года и ярлык хана Сахиба Гирея. Привлечены также данные из памятников по предшествующему и последующему периодам(«Кысса и Юсуф», «Кисекбаш китабы», «Нахдж ал-фарадис», «Кысас ал-анбия», «Хосров и Ширин», материалы деловой письменности ХУН-ХУШ вв., хикметы М.Кулыя, стихи Г. Утыз-Имяни, Г.Кандалый, А.Каргалый и др.). С другой стороны, источником послужил огромный фактический материал по народным говорам, накопленный в татарской диалектологии и отраженный, как указали выше, во многочисленных трудах диалектологов.

Научная новизна работы. Впервые на основе богатой фактологической базы, в свете достижений современной лингвистической науки, исследуется язык письменных памятников определенного периода -периода Казанского ханства в сравнении с татарскими народными говорами. Выявляются характерные особенности формирования татарского литературного языка указанного периода. На основе конкретного материала устанавливается наличие большой общности между языком исследуемых письменных памятников с татарскими говорами, особенно с периферийными. Решение поставленных задач показало преемственность и устойчивость традиционных языковых форм, характерных для старотюркских и старотатарских письменных памятников. Сравнительное освещение их с татарскими говорами позволило определить роль народно-разговорного языка поволжского региона в формировании литературного языка.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что системный анализ морфологических особенностей письменных памятников и диалектов в сравнении значительно расширяет представление о становлении татарского письменного литературного языка, об его истоках, об общности его с региональными народными говорами. В результате этого анализа складывается цельное представление об уровне теоретической и практической разработанности темы «Письменные памятники и диалекты» в тюркологии и в татарском языкознании в частности. Полученные результаты могут послужить основой для определения общих закономерностей развития морфологии, для решения других теоретических вопросов по соответствующей проблематике.

Практическая значимость диссертации определяется целесообразностью использования результатов исследования при дальнейшем изучении истории татарского литературного языка, а также для курсов по истории татарского литературного языка в вузах. Ценность диссертации состоит еще и в том, что она, будучи одной из составных частей по исследованию истории тюркских литературных языков, в частности татарского, может быть использована при составлении исторических грамматик татарского и других тюркских литературных языков.

Апробация работы. На сегодняшний день изданы девять статей по теме диссертации в сборниках, составленных отделом языкознания ИЯЛИ им.Г.Ибратимоиа АН РТ в 2002-2004 годах, а также в Институте истории им. Ш.Марджани АН РТ в 2004 году. Некоторые итоги докладывались на итоговых научных конференциях ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова в 2002, 2003, 2004, 2005 годах; на научных конференциях молодых ученых в 2003, 2004 годах.

Характеристика исследуемых памятников. Для изучения особенностей языковых норм письменных памятников периода Казанского ханства отдавали предпочтение прежде всего тем публикациям об источниках, у которых имеется транслитерация.

Для изучения языка поэм и стихотворения Мухамедьяра мы использовали издание Ш.Абилова (1997 г.).

Произведения Умми Камала неоднократно издавались в конце XIX и начале XX веков в различных типографиях Казани под названием «Китабе Эмми Камал». Но полный сборник, транслитерированный в современную графику, до сих пор отсутствует. В 1941-м году в 5-м номере журнала «Совет эдэбияты» была опубликована статья М.Гали, где автор дает полный анализ стихов Умми Камала и приводит примеры из его произведений в виде отдельных стихотворений; стихи разделены на несколько тематических групп. Примеры взяты нами из этой работы. Однако, по мере возможности обращались и па публикации У.Камала, XIX - начала XX вв. на арабском шрифте, так как в них могут быть сохранены более древние языковые черты.

Произведения таких авторов, как Асана Кайгы, Казтуган жырау, Дусмэмбет жырау, Чалгиз жырау, Максуди, надгробная надпись 1522 года помещены в сборнике «Татар поэзиясе антологиясе. I китап», выпущенном в Казани, в 1992 году. Примеры из стихотворений этих авторов взяты из названной антологии. Из этого же издания использован текст надгробной надписи 1522 года. При этом нельзя не учесть мнение Ш.Абилова о том, что «эпитафические памятники, относящиеся к периоду Казанского ханства, были выполнены живым разговорным языком» (Борынгы. 1963:340). Такие же слова можно отнести и в адрес поэта А.Кайгы, про язык произведений которого говорится: «Стихотворения А.Кайгы были написаны простым, но острым языком подобно фольклорным произведениям» (Татар эдебияты тарихы, 1984:289).

Материал но произведениям Кул Шарифа приводится нами из сборника «И куцел, бу доньядыр.», который был составлен Анваром Шариповым и издан в 1997 году. Он же подготовил, перевел тексты, составил примечания и написал вводное слово. Этот сборник является самым полным изданием произведений Кул Шарифа, здесь дается также и полный творческий пор грет автора.

В ходе исследования привлечено нами и сочинение Мухаммеда Амина «Могжизнамэ», которое было издано в виде книги в 2004 году. Это - одна из последних находок памятников периода Казанского ханства. Произведение подготовил к печати Масгуд Гайнутдин, он же перевел текст на графику кириллицы, написал вводное слово. «Произведение «Могжизнамо» по своей структуре и употреблением народно-разговорных языковых элементов может быть отнесено только к периоду Казанского ханства и только Мухаммед Амину» пишет М.Гайнутдин (Могжизнамо, 2004:13-14). Там же сообщается, что Мухаммед Амин был ханом, что он написал также и стихотворение «Гыйкаб». М.Гайнутдин пишет, что Мухаммед Амин часто называл себя под псевдонимом Максуди. В литературе известно, что в период Казанского ханства жил поэт под псевдонимом Максуди, произведение которого мы находим в сборнике «Татар поэзиясе антологиясе» (1992) и в нашей работе приведены примеры по этому изданию. Мухаммед Амин и Максуди одна и та же личность, или они два разных поэта — вопрос об этом пока остается, видимо, открытым. Возможно, здесь речь идет о тезках, один из которых является поэтом, а другой - ханом.

1963 году была выпущена книга «Борынгы татар одобияты», где помещены литературные памятники периода Казанского ханства в обработке Ш.Абилова. Для данного исследования нами использован ярлык хана Сахиба Гирея именно из этого издания.

При переводе примеров на русский язык мы не всегда стремились прямому переводу, а пытались передавать значение приведенного отрезка, а в некоторых случаях значение предложений давали в скобках. При этом те или иные формы подвергались некоторым смысловым или грамматическим изменениям. Все это делалось для того, чтобы читателю был понятен смысл рассматриваемой формы.

Естественно, если бы примеры были даны в общепринятой в тюркологии ла шнекой или арабской графике, они могли бы больше отразить в себе специфические звуки татарского языка и имели бы больше сходств с авторским орш иналом. Но современные компьютерные технологии, хотя и позволяют употребить в тексте разные графики, представляют собой определенные сложности в выполнении наших задач. Исходя из этого, мы ограничились транскрипцией, принятой в татарской диалектологии. Что касается исследованных текстов, то, на наш взгляд, следует подчеркнуть, что работы этих исследователей выполнены на должном уровне и являются нашими опорными материалами.

Язык рассматриваемых произведений является продуктом длительной литературной традиции и представляет собой высокоразвитую и обработанную систему. Они представляют интерес не только для истории изучения татарского языка и литературы, но также и для истории и языка любого из народов, история которого связана с Казанским ханством.

В некоторых примерах для передачи специфических звуков и звуковых сочетаний татарского языка употреблены следующие знаки: г - глубокозаднеязычный звонкий согласный; ц - глубокозаднеязычный глухой согласный; - губно-губной щелевой согласный; йа, йе - я; йу, йу - ю; йы, йе - е; - знак вариантности.

Ссылки, которые даются в скобках при приведении примеров, имеют следующую расшифровку:

49а(б):212 Т.м.: 49 - номер листа оригинала; а(б) - сторона листа; 212

- номер строфы; Т.м. - пример взяг из памятника «Тухфа и мардан».

32а(б):11 ! Н.с.: 32 - номер листа оригинала; а(б) - сторона листа; 111

- номер строфы; Н.с. - «Нуры содур».

Н - 6: Н - пример из стихотворения Мухамедьяра «Нэсыйхэт»; 6 -номер строфы.

32:14 К.Ш.: 32 - номер страницы книги; 14 - номер строки; К.Ш. - Кул Шариф (автор).

42:14 У.К.: 42 - номер страницы; 14 - номер строки; У.К. - Умми Камал (автор).

213:5 Могжизнамо: 213 - номер страницы книги; 5 - номер строки; «Могжизнамо» - название книги Мухаммед Амина.

132:3 А.К.: 132 - номер страницы; 3 - номер строки; А.К. - Асан Кайгы (автор).

12 М.А.: 12 - номер строки; М.А. - Мухаммад Амин (автор). (Речь идет об источнике «Гыйкаб»),

135:13 Казтуган — автор; 135 - номер страницы; 13 - номер строки.

138:5 Дусмембэт — автор; 138 - номер страницы; 5 - номер строки.

141:9 Чалгиз — автор; 141 - номер страницы; 9 - номер строки.

148:14 Максуд и — автор; 148 - номер страницы; 14 - номер строки.

151:2 надгробная надпись 1523 года — источник; 151 - номер страницы; 2 - номер строки.

238:6 ярлык хана Сахиб Гирея — источник; 238 - номер страницы; 6 -номер строки.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Язык письменных памятников периода Казанского ханства (XVI в.) и татарские говоры в сравнительном аспекте: морфология"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение языка памятников старотатарской литературы периода Казанского ханства (XVI в.) в сравнении с татарскими говорами показало, что письменный литературный язык указанного периода имеет большую общность с народно-разговорным языком, о чем ярко свидетельствует скрупулезно анализированный нами богатый конкретный материал на морфологическом уровне.

Татарский литературный язык в течение ряда столетий обогащался за счет народно-разговорных элементов. Огромный вклад внесли в это поэты, писатели - выходцы Поволжско-Приуральского региона,некоторые из которых были из среды простого народа. В их произведениях, хотя они были написаны на основе книжных традиций предыдущих эпох, отражались и особенности их родного диалекта. Этому способствовало и распространение этих книг из рук в руки путем переписания местными переписчиками.

При изучении письменных памятников периода Казанского ханства нельзя не учесть и то, что Казанское ханство было последнее суверенное государство татар на Среднем Поволжье и Приуралье. Именно после его падения начинается раздробление татарского народа, его массовое переселение. И многие литературные памятники этого периода были утеряны. Но те, которые сохранились, дают нам представление о культурной жизни, об уровне развития языка татар в то время.

В нашей диссертационной работе была поставлена цель исследования особенностей взаимодействия письменно-литературного языка периода Казанского ханства и народных говоров, выявление устойчивости традиций классического письменного языка, определение проникновения народно-разговорных элементов, места и роли выявленных данных в формировании и развитии татарского литературного языка. Для достижения поставленных задач нами была проведена целенаправленная работа в области инвентаризации памятников периода Казанского ханства; была изучена и составлена система диалектных особенностей среднего, западного и восточных диалектов татарского языка. Сравнивая полученные данные, нами выявлены общие морфологические особенности, характерные для письменных памятников XVI века и татарских диалектов, был проведен сопоставительный анализ морфологических явлений исследуемых памятников периода Казанского ханства и татарского диалектного языка, современного татарского литературного языка и других тюркских языков; обосновали и сопоставили свои выводы с существующими в тюркологии мнениями. Особое внимание было уделено сравнению с данными художественных произведений, созданных в предшествующие периоду Казанского ханства и последующих ему периоды.

Исследования дали следующие результаты.

В литературных памятниках при оформлении дательно-направительного падежа и особенно 3-его лица винительного падежа у существительных наблюдается употребление аффиксов и кыпчакского {-га, -(с)ын), и огузского {-а, -(с)ыны) типов. Исходный падеж в говорах нередко имеет огузскую форму -дин и уйгурскую -дан. Огузские формы этих трех падежей нашли свое отражение и в ряде говоров татарского языка.

В западном и среднем диалектах, а также и в письменных памятниках существительное 3-го лица единственного числа иногда имеет двойной аффикс принадлежности.

В словообразовании самыми продуктивными как в литературных памятниках, так и в говорах является форма -лы/-ле, восходящий к аффиксу -лык/ -лек, и -сыз/-сез. В древнетюркских и старотатарских языках были активны еще формы -ык и -гы, которые имеются и в современном литературном языке и в отдельных его говорах.

1-ое и 2-ое лицо личных местоимений во множественном числе имеют варианты безлэр, сезлэр. Это характерно для восточных диалектов татарского языка и письменных памятников. Также следует отметить параллельное употребление в исследуемых нами памятниках местоимений алар // анлар, что характерно и для тоболо-иртышского диалекта татарского языка.

В говорах татарского языка встречаются множество вариантов местоимений нг>рсэ, кай- и кан-. А в письменных памятниках такой пестроты нами не обнаружено.

В письменных памятниках параллельно употребляются определительные местоимения уз/ кэнду/ худ согласно старым книжным традициям. В говорах и в литературном языке последние две из них неизвестны.

Наречия в письменных памятниках старотатарской литературы и в говорах татарского языка не обнаруживают больших различий. Большинство представленных наречий являются производными. Самыми продуктивными считаются аффиксы -ча/ -чэ и -дай/ -дэй, -лай/ -лэй в различных фонетических вариантах. Представленная в письменных памятниках архаичная форма направительного падежа -гары/ -гэре в настоящее время непродуктивна как в современном литературном, так и в диалектном языках/ тогда как образование -кы + аффиксы разных падежей, также и аффикс инструментального падежа -ын/ -ен продолжают оставаться активными.

Самую большую часть диссертации занимает вторая глава, где исследуются особенности употребления глаголов. Во многих говорах татарского языка наблюдается пестрая картина употребления одной залоговой формы в значении другого. В письменных же памятниках такие переходы ограничены, выступают традиционные литературные варианты. Еще письменным памятникам было характерно многообразие аффиксов понудительного залога. Присущи они и говорам татарского языка.

Как в говорах татарского языка, так и в письменных памятниках литературная форма настоящего времени на -а/-э имеет некоторые фонетические и грамматические особенности. Форма -ыр/-ер в функции настоящего времени активно употребляется в письменных памятниках старотатарской литературы и в говорах восточных диалектов татарского языка. Кроме того, в среднем и восточных диалектах (говоры, распространенные в Уральском ареале) татарского языка встречаются аналитические конструкции с вспомогательным глаголом жат-, утыр-; в восточных диалектах -а торгам выражает значение настоящего времени и имеет фонетическую разновидность -тыан/ -теэн, -тогам/ -тегэн и др.

В отличие от татарского литературного языка и его диалектов, в письменных памятниках старотатарской литературы для выражения прошедшего результативного времени употребляется форма -мыт/ -меш. Прошедшее субъективное время на -ып/ -еп, употребляемое в письменных памятниках,бытует в западном, восточных диалектах и нукратском говоре среднего диалекта.

И в говорах, и в письменных памятниках многократно фиксируются различные аналитические конструкции с вспомогательным глаголом иде (-ыр иде, -ды иде, -мыш иде, -гай иде и др.).

Форма будущего времени -ыр/ -ер во всех диалектах татарского языка в 1-ом лице единственного числа имеет и усеченный аффикс лица: -ырым. Письменные памятники характеризуются употреблением в значении будущего времени, параллельно с указанной формой, и форму на -гай.

Основной формой желательного наклонения в говорах и письменных памятниках является аффикс -ай. Кроме него, в говорах в роли оптатива могут выступать формы на -гай, -сын и аналитические конструкции инфинитив + вспомогательный глагол и др.

Форма повелительного наклонения на -гыл/ -гел характерна для письменных памятников, в говорах функционирует его же вариант -гын/ -ген, который в памятниках встречается редко. Для выражения 2-го лица множественного числа в говорах употребляются формы -ыгыз (литературная форма) и -ыц (в Уральском регионе и Сибири), а в письменных памятниках параллельно с этими существует и форма -ыцыз (-ыц + гыз). 3-е лицо повелительного наклонения в говорах и письменных памятниках ничем не отличаются от таковых современного татарского литературного языка.

Одна из основных литературных форм причастия настоящего времени на -учы/ -уче характерна и для говоров, и для памятников периода Казанского ханства. Выявлено также и то, что бытующий лишь в западном диалекте татарского языка аффикс -дач и лишь с глаголом буя- (булдач/ булдачы) употреблялся и в письменных памятниках как периода Казанского ханства, так и предыдущего и последующего периодов; наблюдается и в других тюркских языках, особенно, огузской группы. Форма -а торган, которая активно употребляется в говорах татарского языка, в старотатарской литературе не зафиксирована. Прошедшее время причастия в памятниках выражается формами -ган (кыпчакская) и -мыш (огузская), в диалектах же, огузская форма почти отсутствует. В говорах татарского языка, и в письменных памятниках фигурирует, хотя и редко, и формант -улы, характерный для тюркских языков кыпчакской группы.

Будущее время причастий в письменных памятниках выражено тремя формами: -ыр, -асы, -гусы. Первые два являются литературными, бытуют и в говорах (из них -асы характерна только для среднего диалекта), последний является архаичной нормой старотатарской литературы. В тюркских языках основными являются формы -ыр и -ачак. Последняя же из них является в татарском языке литературной формой, в говорах бытует ограниченно, в письменных памятниках периода Казанского ханства отсутствует.

В старотатарских писменных памятниках, кроме литературных деепричастные форм {-ып/ -еп, -гач/ -гэч, -ганчы/ -гэнче), употребляются также и -арча, галы, -мастан. Говоры же характеризуются деепричастными формами, производными от имени действия -гу, -ыш, что характерно также и для многих тюркских языков.

Инфинитив на -ырга/-ергэ, являющийся основным в современном татарском литературном языке, уже бытовал в письменных памятниках периода Казанского ханства, хотя как показывают наши исследования, в то время более активно выступали другие формы, производные от -ма/-мэ: -мак/-мзк; -мага/-мэгэ, ставшие в настоящее время архаичными формами, и до сих пор сохраняющиеся во многих говорах татарского языка, также и в отдельных тюркских языках. Вплоть до начала XX века в письменно-литературном языке употребляются дательно-направительная и местно-временная формы инфинитива на -мак/-мэк. Другие же формы, хотя и очень редко, но все таки встречаются как в письменных памятниках, так и в некоторых говорах татарского языка.

Имена действия образуются при помощи аффиксов -у, -ыш, -мак, -гу. Первые два являются литературной нормой, встречаются как в говорах, так и в письменных памятниках татарского языка. Формы -ыш, -мак и -гу (архаичная общетюркская форма) имеют свои производные формы и служат основой для образования инфинитива, причастия, деепричастия.

Сложную картину представляют и служебные части речи. Многовариантность послелогов белэн, кебек характерна как для письменных памятников, так и говоров. В памятниках встречаются древнетюркские послелоги йэцлиг, тигру. Говоры имеют намного больше послелогов, чем литературный язык (например синонимы слов кадэр, чаклы, тикле и др.).

В употреблении частиц говоры сохранили в себе больше общетюркских черт. Это такие частицы как кап, чепа, куй, которые до сих пор продолжают бытовать в периферийных говорах.

Можно предположить, что все общие грамматические особенности, выявленные нами, бытовали еще в период формирования литературного языка как в письменном, так и народно-разговорном языке и были сохранены до наших времен предками носителей современных говоров и диалектов татарского языка. Сравнительный анализ языка письменных памятников и диалектов подтверждает также и то, что в Поволжье функционировал региональный письменно-литературный язык, который, несомненно, явился продолжением более ранних традиций литературного языка, и, который к ХУ-ХУ1 векам принял в себя региональные черты, характерные для Поволжского тюрко-татарского ареала. Данные показывают, что любая форма, использованная в памятниках старотатарской письменности, имеет свои корни или в современных говорах татарского языка, или в других тюркских языках. Они также, частично, имеют общность с современным литературным языком. Это свидетельствует о том, что старотатарский язык внес огромный вклад в формирование современного татарского литературного языка. А богатейший материал говоров лег в основу как современного татарского литературного языка, так и литературного языка периода Казанского ханства.

Итак, завершая сравнительное рассмотрение татарского литературного языка и его диалектов со старотатарскими письменными источниками XVI века, необходимо подчеркнуть, что в период Казанского ханства у татарского народа уже сформировался свой письменно-литературный и общенародный языки, которые, дополняя друг-друга, легли в основу современного татарского письменного литературного языка, а особенности общенародного разговорного языка того времени продолжают сохраняться в современных диалектах татарского языка. Сравнительное исследование письменных памятников и говоров татарского языка дает возможность реконструировать в какой-то мере систему морфологических норм татарского языка периода Казанского ханства.

Список научной литературыХидиятов, Ильнар Рузалович, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Борынгы терки ьэм татар эдэбиятыньщ чыганаклары. Казан: КДУ, 1981.-240 б.

2. Гали М. 0мми Камал китабы / М.Гали // Совет эдэбияты. 1941. №5. -Б. 41-63.

3. Кол Шэриф. И кун,ел, бу деньядыр. Газэллэр, кыйсса. Казан: ТКН, 1997.-95 б.

4. Мехэммэд Эмин. Могж;изнамэ / М. Гайнетдин эшкэртмэсе. Казан: ТКН, 2004. - 295 б.

5. Мехэммэдьяр. Техфэи мэрдан. Нуры содур: поэмалар / Ш.Абилов эшкэртмэсе. Казан: ТКН, 1966. - 149 б.

6. Мехэммэдьяр. Нуры содур: поэмалар, шигырь / Ш.Абилов эшкэртмэсе. -Казан: ТКН, 1997.-336 6.

7. Татар поэзиясе антологиясе Казан: ТКН, 1992. — 544 б. - I китап.

8. Источники по диалектологии даны в списке использованной литературы.1. ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

9. Абдуллин И.А. Армяно-кыпчакские рукописи и их отношение к диалектам татарского языка / И.А.Абдуллин // Материалы по татарской диалектологии. Казань: ТКИ, 1974. - Вып. 3. - С. 166-185.

10. Абилов Ш.Ш. Язык Мухамедьяра и диалекты современного татарского языка / Ш.Ш.Абилов // Вопросы диалектологии тюркских языков: материалы второго регионального совещания по диалектологии тюркских языков. 11-15 января, 1958 г. Казань, 1960. - С. 174-177.

11. Аванесов Р.И. Общенародный язык и местные диалекты (на разных этапах развития общества) / Р.И.Аванесов. — М.: МГУ, 1954. 24 с.

12. Алеева А.Х. «Исмагил-ага саяхатнамасе» и отражение в нем особенностей народно-разговорной речи / А.Х.Алеева // Анализы текстов по истории татарского литературного языка. Казань, 1987. — С. 81-93.

13. Алеева А.Х. Списки «Мехэммэд Эмин сэяхэтнамэсе» и живая народная речь в ее языковой структуре / А.Х.Алеева // Истоки татарского литературного языка. Казань, 1988. - С. 34-44.

14. Алеева А.Х. Исследование языка путевых записок XVIII века «Исмагил ara сэяхэтнамэсе»: Автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Х.Алеева. Казань, 1990.-20 с.

15. Алеева А.Х. Путешествие Исмагил ara в Индию / А.Х.Алеева. Казань, 1993. - 166с.

16. Алишина Х.Ч. Тоболо-иртышский диалект языка сибирских татар / Х.Ч.Алишина. Казань, 1994. - 118 с.

17. Арсланов Л.Ш. Татар теленец Ид ел уцъяк ярында (Татарстан ьэм Чувашстан территориясендэ) таралган сейлэшлэре / Л.Ш.Арсланов // Татар теле ьзм эдэбияты. Казан, 1965. — 3 кит. - Б. 5-26.

18. Арсланов Л.Ш. Язык юртовских татар / Л.Ш.Арсланов // Материалы по татарской диалектологии. Казань: КГПИ, 1976. - Вып. 4. - С. 3-71.

19. Арсланов Л.Ш. Формирование островных говоров татарского языка (говоры Астраханской и Волгоградской областей) / Л.Ш.Арсланов. Казань, 1983.-79 с.

20. Арсланов Л.Ш. Особенности говора мордвы-каратаев / Л.Ш.Арсланов // Мордва-каратаи: язык и фольклор. Казань, 1991. - С. 10-38.

21. Атлас татарских народных говоров Среднего Поволжья и Приуралья и Комментарии к «Атласу.». Казань, 1989.

22. Афлетунов А.Ш. Языковые особенности татар западной и юго-западной части БАССР: Автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Ш.Афлетунов. Казань, 1961.- 17 с.

23. Ахатов Г.Х. Диалект западносибирских татар / Г.Х.Ахатов. Уфа: БГУ, 1963.- 195с.

24. Ахметгалиева Я. С. Исследование тюркоязычного памятника «Кисекбаш китабы» / Я.С.Ахметгалиева. М.: Наука, 1979.—198с.

25. Ахметьянов Р.Г. Татарский язык в волго-камском языковом союзе: Автореф. дис. . доктора филол. наук / Р.Г.Ахметьянов. Казань, 1993. 36 с.

26. Баева Н.Х. Говор башкир долины реки Ай / Н.Х.Баева // Башкирский диалектологический сборник. Уфа, 1959.

27. Барсукова P.C. Заболотный говор тобол о-иртышского диалекта татарского языка в сравнительном освещении: Дис. . канд. филол. наук / Р.С.Барсукова. Казань, 2002. 254 с.

28. Барсукова P.C. (а) Личные формы глагола в заболотном говоре тоболо-иртышского диалекта / Р.С.Барсукова // Тел, эдэбият ьэм халык ижаты мэсьэлэлэре. Казан: Фикер, 2002. — 2 чыгарылыш. — С. 73-87.

29. Барсукова P.C. (б) Неличные формы глагола в заболотном говоре / Р.С.Барсукова // Актуальные вопросы татарского языкознания. Казань: Фикер, 2002.-С. 156-163.

30. Барсукова P.C. Наречия в заболотном говоре тоболо-иртышского диалекта / Р.С.Барсукова // Актуальные вопросы татарского языкознания. -Казань: Фикер, 2003.-Вып. 2.- С. 150-157.

31. Баскаков H.A. Ногайский язык и его диалекты / Н.А.Баскаков. М., 1940.-271 с.

32. Баскаков H.A. Каракалпакский язык. Ч. II. Фонетика и морфология. -М., 1952.-544 с.

33. Баскаков H.A. Уйгурский вокализм / Н.А.Баскаков // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.1. Фонетика. - М., 1955. -С. 116-121.

34. Баскаков H.A. Система спряжения или изменения слов по лицам в языках тюркской группы / Н.А.Баскаков // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2. Морфология. - М., 1956. - С. 263-304.

35. Баскаков H.A. Историко-типологическая характеристика структуры тюркских языков. Словосочетание и предложение / Н.А.Баскаков. М.: Наука, 1975.-287 с.

36. Баскаков H.A. Историко-типологическая морфология тюркских языков (структура слова и механизм агглютинации) / Н.А.Баскаков. М.: Наука, 1979.-274 с.

37. Батманов И.А. Язык енисейских памятников древнетюркской письменности / И.А.Батманов. Фрунзе, 1959. - 218 с.

38. Баязитова Ф.С. Татар теленец Тубэн Кама тирэсендз таралган сейлэшлэре: Дис. . канд. филол. наук / Ф.С.Баязитова. Казан, 1973.

39. Баязитова Ф.С. Тубэн Кама тирэсендэге крэшен татарлары сойлэшенец фонетик ьэм грамматик узенчэлеклэре / Ф.С.Баязитова // Материалы по татарской диалектологии. Казань: ТКИ, 1974. - Вып. 3. - Б. 48-73.

40. Баязитова Ф.С. Древние формы глагола в говоре крещеных татар Заказанья / Ф.С.Баязитова // Исследование языка древнеписьменных памятников. Казань, 1980. - С. 137-141.

41. Баязитова Ф.С. Говор нас. п. Татарщино (Куршэ) Тамбовской области (по материалам экспедиции 1983 г.) / Ф.С.Баязитова // Исследования по исторической диалектологии татарского языка. Казань, 1985.— Вып.З.— С. 143-158.

42. Баязитова Ф.С. Говоры татар-кряшен в сравнительном освещении / Ф.С.Баязитова. М.: Наука, 1986. - 248 с.

43. Баязитова Ф.С. Этнолингвистические исследования по говорам крещеных татар: Дис. . в виде науч. доклада. доктора филол. наук / Ф.С.Баязитова. Казань, 1998. 100 с.

44. Бэширова И.Б. Татар эдэби тел тарихы: XIX гасыр ахыры XX йез башы / И.Б.Бэширова. - Казан: КДТУ, 1999. - 576 б.

45. Благова Г.Ф. Имена действия в тюркских языках среднеазиатского региона / Г.Ф.Благова // Тюркологические исследования. — М., 1976.

46. Благова Г.Ф. Бабур-наме. Язык, прагматика текста, стиль / Г.Ф.Благова. -М., 1994.-404 с.

47. Боровков А.К. Очерки по истории узбекского языка. I. Определение языка хикматов Ахмада Ясеви / А.К.Боровков // Советское востоковедение. — М.-Л, 1948.-Т. 5.

48. Боровков А.К. Лексика среднеазиатского тефсира XII—XIII вв. / А.К.Боровков. М.: Изд. вост. лит, 1963. - 367 с.

49. Борьанова Н.Б. Татар теленец Мордва АССР территориясендэ таралган сейлэшлэре турында / Н.Б.Борьанова // Материалы по татарской диалектологии. — Казань, 1962. Вып. 2. - Б. 93-124.

50. Бурганова Н.Б. Языковые особенности каринских и глазовских татар: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.Б.Бурганова. Казань, 1953. 16 с.

51. Бурганова Н.Б. (а) Особенности говора татар нагорной стороны ТАССР / Н.Б.Бурганова // Материалы по диалектологии. Казань, 1955. - С. 28-69.

52. Бурганова Н.Б. Из наблюдений над говором параньгинских татар / Н.Б.Бурганова//Изв. КФАН СССР. Казань, 1955. - Вып. 1. - С. 103-116.

53. Бурганова Н.Б. Говор каринских и глазовских татар / Н.Б.Бурганова // Материалы по татарской диалектологии. Казань, 1962. - Вып. 2. - С. 19-56.

54. Бурганова Н.Б. О некоторых архаичных формах глагола в заказанских говорах / Н.Б.Бурганова // Тезисы докладов итоговой научной сессии за 1970 г. ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова КФАН СССР. Казань, 1971. - С. 33-36.

55. Бурганова Н.Б. Группировка говоров Заказанья по морфологическим признакам / Н.Б.Бурганова // Тезисы докладов итоговой научной сессии за 1972 г. ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова КФАН СССР. Казань, 1973. - С. 3-41.

56. Бурганова Н.Б. О временных формах глаголов изъявительного наклонения в заказанских говорах / Н.Б.Бурганова // Материалы по татарской диалектологии. Казань: ТКИ, 1974. - Вып. 3. - С. 7-28.

57. Бурганова Н.Б. Из истории формирования фонетических особенностей татарских говоров Заказанья / Н.Б.Бурганова // Источниковедение и история тюркских языков. Казань, 1978. - С. 76-95.

58. Бурганова Н.Б. Система глагола поэмы Мухамедьяра «Тэхфэи мэрдан» (XVI в.) / Н.Б.Бурганова // Исследование языка древнеписьменных памятников. Казань, 1980. - С. 66-95.

59. Бурганова Н.Б., Махмутова Л.Т. К вопросу об истории образования и изучения татарских диалектов и говоров / Н.Б.Бурганова, Л.Т.Махмутова // Материалы по татарской диалектологии. — Казань, 1962. Вып. 2. - С. 7-18.

60. Вафина (Кадирова) Э.Х. Поэтический язык Мухамедьяра и диалектная лексика / Э.Х.Вафина (Кадирова) // К формированию языка татар Поволжья и Приуралья. Казань, 1985. - С. 90-98.

61. Вафина (Кадирова) Э.Х. Фонетическая и морфологическая вариативность в поэмах Мухамедьяра (XIV в.) / Э.Х.Вафина (Кадирова) // Анализы текстов по истории татарского литературного языка. Казань, 1987. -С. 105-113.

62. Вафина (Кадирова) Э.Х. Послелоги и послеложные слова в поэмах Мухамедьяра / Э.Х.Вафина (Кадирова) // Истоки татарского литературного языка. Казань, 1988. - С. 44-49.

63. Гаджиева Н.З. Основные пути формирования синтаксической структуры тюркских языков / Н.З.Гаджиева. М.: Наука, 1973. - 408 с.

64. Гаджиева Н.З. Проблемы тюркской ареальной лингвистики / Н.З.Гаджиева. М., 1975. - 303 с.

65. Гайнуллин М.Х. Татар эдэбияты. XIX йоз / М.Х.Гайнуллин. Казан, 1957.-654 б.

66. Гарданов Х.Ш. Повелительное наклонение и его стилистическое употребление в современном татарском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Х.Ш.Гарданов. Уфа, 1969. 25 с.

67. Гарипова Г.Ф. Морфологические особенности поэмы Кутба «Хосров и Ширин» (XIV в.): Дис. . канд. филол. наук / Г.Ф.Гарипова. Казань, 2003. -240 с.

68. Грамматика азербайджанского языка /Под общ. ред. М.Ш.Ширалиева и Э.В.Севортяна. Баку: Элм, 1971. - 413 с.

69. Грамматика алтайского языка. Казань: КГУ, 1869. - 289 с.

70. Грамматика ногайского языка / Под ред. Н.А.Баскакова. Черкесск, 1973. -Ч. 1.-320 с.

71. Грамматика современного башкирского литературного языка / Отв.ред.

72. A.А.Юлдашев. М.: Наука, 1981.-495 с.

73. Грамматика туркменского языка / Под ред. Н.А.Баскакова. Ашхабад, 1970.-Ч. 1.-503 с.

74. Грунина Э.А. Историческая грамматика турецкого языка /

75. А.Грунина. М.: МГУ, 1991. - 224 с.

76. Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: глагол /

77. B.Г.Гузев. Л.: ЛГУ, 1990. - 164 с.

78. Диалектологик сузлек. Казан, 1948 / Ред. В.Н.Хангильдин. - 263 б.; 1953 / Ред. Л.Ж-Жэлэй. - 264 б.; 1958 / Ред. Л.^.Жрлэй. - 264 б.

79. Дмитриев Н.К. Грамматика кумыкского языка / Н.К.Дмитриев. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1940. - 206 с.

80. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка / Н.К.Дмитриев. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948. - 607 с.

81. Дмитриев Н.К. Категория принадлежности / Н.К.Дмитриев // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. М., 1956.4. 2.

82. Древнетюркский словарь / В.Н.Наделяев, Д.М.Насилов, Э.Р.Тенишев, А.М.Щербак. Л.: Наука, 1969. - 676 с.

83. Дыренкова Н.П. Грамматика хакасского языка / Н.П.Дыренкова. -Абакан, 1948,- 123 с.

84. Егоров В.Г. Современный чувашский литературный язык / В.Г.Егоров. Чебоксары, 1954. - Ч. 1. - 240 с.

85. Жэлэй Л.Д. Татар диалектологиясе / Л.Д.Ж^элэй. Казан: Татгосиздат, 1947.- 1366.

86. Жэлэй Л.Ж;. Татар теленец орфоэпик нигезлэре / Л.Ж;.Ж>лэй. Казан: Татгосиздат, 1953.

87. Жэлэй Л.Ж- Татар теленец урта диалекты буенча монография: Дис. . доктора филол. наук / Л.Ж-Жэлэй. Казан, 1954 (Архив ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова АН РТ, ф.5., ол.23, ед.хр.127,128).

88. Жэлэй Л.Ж- Татар теленец тарихи морфологиясе (очерклар) / Л.Ж-Жэлэй. Казан: Фикер, 2000. - 288 б.

89. Закиев М.З. Синтаксический строй татарского языка / М.З.Закиев. -Казань: КГУ, 1963.-464 с.

90. Закиев М.З. О периодизации истории тюркских письменных литературных языков / М.З.Закиев // Советская тюркология. — 1975. №5. С. 3-8.

91. Закиев М.З. О взаимоотношении татарского литературного языка и диалектов в различные периоды их развития / М.З.Закиев // Лингвистическая география, диалектология и история языка. Ереван, 1976. - С. 313-318.

92. Закиев М.З. Сравнительно-историческое изучение языков и проблема взаимосвязи истории языка и истории этноса / М.З.Закиев // Вопросы диалектологии тюркских языков. Уфа, 1985. - С. 20-26.

93. Закиев М.З. Проблемы языка и происхождения волжских татар / М.З.Закиев. Казань, 1986. - 304 с.

94. Закиев М.З. Койне, традиционные нормы, старотатарская и современная татарская литературные языки / М.З.Закиев // Истоки татарского литературного языка. Казань, 1988. - С. 3-10.

95. Закиев М.З. Татары: проблемы истории и языка / М.З.Закиев. Казань, 1995.-464 с.

96. Зэкиев М.З. Татар халкы теленец барлыкка килуе / М.З.Закиев. Казан, 1977.- 2086.

97. Зэкиев М.З. Торки-татар этногенезы / М.З.Зэкиев. Казан-Мэскэу: Фикер-Инсан, 1998. - 446 б.

98. Зэкиева Р.Г. Татар ьэм терек теллэрендэ инфинитив фигыль формасы / Р.Г.Зэкиева // Актуальные вопросы татарского языкознания. Казань: Фикер, 2003.-Вып. 2.-С. 136-141.

99. Заляй Л.З. Опорный диалект в формировании татарского языка / Л.З.Заляй // Вопросы диалектологии тюркских языков. Баку, 1958. - С. 3650.

100. Иванов В.В. Методическое пособие по исторической грамматике русского языка / В.В.Иванов. М.: МГУ, 1958. - 50 с.

101. Исследования по исторической диалектологии татарского языка: Материалы и исследования. Казань, 1979. - Вып.1. / Отв. ред Л.Т.Махмутова. - 176 е.; 1982. - Вып.2. / Ред. Д.Б.Рамазанова. - 154 е.; 1985. - Вып.З. / Сост. Л.Т.Махмутова. - 159 с.

102. История татарского литературного языка (XIII первая четверть XIX в.). - Казань: Фикер, 2003. - 656 с.

103. Исхаков Ф.Г. Местоимение / Ф.Г.Исхаков // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Ч. II. Морфология. — М., 1956.

104. Ишбулатов Н.Х. Морфологические особенности казмашевского говора / Н.Х.Ишбулатов // Башкирский диалектологический сборник. Уфа, 1959.

105. Ишбулатов Н.Х. Кизильский говор / Н.Х.Ишбулатов // Башкирская диалектология. Уфа, 1963.

106. Каджарова Э. Прошедшее время изъявительного наклонения в письменных памятниках туркменского языка ХУН1-Х1Х вв.: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Э.Каджарова. Ашхабад, 1964. 19 с.

107. Кадирова Э.Х. Исследование лексики поэм Мухамедьяра (XIV в.) в сравнительно-историческом плане: Дис. . канд. филол. наук / Э.Х.Кадирова. Казань, 1999.- 176 с.

108. Кадирова Э.Х. Имя существительное в поэмах Мухамедьяра / Э.Х.Кадирова // Актуальные вопросы татарского языкознания. Казань: Фикер, 2002. - С. 92-99.

109. Калмыкова С.А. Ногайско-русский словарь / С.А.Калмыкова. М.: ГИС, 1963.-562 с.

110. Катанов Н.Ф. Опыт исследования урянхайского языка с указанием главнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня: в двух томах / Н.Ф.Катанов. Казань: КГУ, 1903. -Т.1.-832 е.; Т.2. - 833 с.

111. Кондратьев В.Г. Очерк грамматики древнетюркского языка / В.Г.Кондратьев. Л.: ЛГУ, 1970. - 65 с.

112. Кононов А.Н. Грамматика турецкого языка / А.Н.Кононов. М.-Л., 1941.-312 с.

113. Кононов А.Н. Грамматика узбекского языка / А.Н.Кононов. Ташкент, 1948.-283 с.

114. Кононов А.Н. Тюркские этимологии / А.Н.Кононов // Ученые записки. Серия востоковед, наук. Л.: ЛГУ, 1954. №179. - Вып. 4: история и филология стран Востока.

115. Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка / А.Н.Кононов. М.-Л., 1956. - 569 с.

116. Кононов А.Н. Грамматика современного узбекского литературного языка / А.Н.Кононов. М.-Л., 1960. - 446 с.

117. Кононов А.Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников (У11-1Х вв.) / А.Н.Кононов. Л., 1980. - 255 с.

118. Котвич В. Исследование по алтайским языкам. Пер. с польского / В.Котвич. М.: Изд-во иностранной литературы, 1962. - 371 с.

119. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности. Тексты и исследования / С.Е.Малов. М.-Л., 1951. - 452 с.

120. Малов С.Е. Уйгурский язык. Хамийское наречие. Тексты, переводы и словарь / С.Е.Малов. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1954. - 203 с.

121. Маннапова А.Х. Народно-разговорные элементы в языке деловых документов XVII века / А.Х.Маннапова // Исследование языка древнеписьменных памятников. Казань, 1980.-С. 102-106.

122. Маннапова А.Х. Язык татарской деловой письменности ХУП в.: Автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Х.Маннапова. Казань: КГУ, 1982.

123. Маннапова А.Х. Глагольная система деловых документов XVII века / А.Х.Маннапова // Историко-лингвистический анализ старописьменных памятников. Казань, 1983.- С. 84-98.

124. Материалы по диалектологии / Отв. ред. М.Х.Гайнуллин, Л.Т.Махмутова. Казань: Таткнигоиздат, 1955. - 138 с.

125. Махмутова Л.Т. Особенности касимовского говора татарского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.Т.Махмутова. Л., 1952. 10 с.

126. Махмутова Л.Т. Описание грамматических особенностей касимовского говора татарского языка / Л.Т.Махмутова // Изв. КФАН СССР. Казань, 1955. - Вып. I. - С. 77-84.

127. Махмутова Л.Т. Основные характерные черты мишарских говоров на территории Пензенской области / Л.Т.Махмутова // Материалы по татарской диалектологии. — Казань, 1962. Вып. 2. - С. 125-162.

128. Махмутова Л.Т. Бастанский говор татарского языка / Л.Т.Махмутова // Материалы по татарской диалектологии Казань, 1974. - Вып. 3. - С. 29-47.

129. Махмутова Л.Т. Опыт исследования тюркских диалектов: мишарский диалект татарского языка / Л.Т.Махмутова. М.: Наука, 1978. - 272 с.

130. Махмутова Л.Т. Татарский язык в его отношении к древнеписьменному памятнику CODEX CUMANICUS по данным лексики: материалы и исследования / Л.Т.Махмутова // Исследования по исторической диалектологии татарского языка. Казань, 1982. - Вып. 2. - С. 68-153.

131. Махмутова JI.T. Краткая схема описания тюркских диалектов / Л.Т.Махмутова // Советская тюркология. 1983. №5. - С. 106-109.

132. Махмутова Л.Т. О некоторых татарско-куманских параллелях (по материалам фонетики и грамматики) / Л.Т.Махмутова // Исследования по исторической диалектологии татарского языка.—Казань, 1985.— Вып. 3.—С. 117-142.

133. Махмутова Л.Т. Краткий обзор истории изучения среднего и мишарского диалектов татарского языка / Л.Т.Махмутова // Материалы по татарской диалектологии. Казань, 1989. - Вып. 7. - С. 5-24.

134. Мингулова (Шэмгунова) P.P. Чистай сейлэшенец узенчэлеклэре: Дис. . канд. филол. наук / Р.Р.Мингулова (Шэмгунова). Казан, 1962.

135. Мусаев K.M. Грамматика караимского языка / К.М.Мусаев. М., 1964. -238 с.

136. Мухамметрахимова Р.З. Язык поэтических произведений Г.Утыз-Имяни (к истории татарского литературного языка конца XVIII нач. XIX вв.): Автореф. дис. . канд. филол. наук / Р.З.Мухамметрахимова. Казань, 1990.-22 с.

137. Наджип Э.Н. Современный уйгурский язык / Э.Н.Наджип. М., 1960.133 с.

138. Наджип Э.Н. Хорезми. Мухаббат-наме / Э.Н.Наджип. М.: Восточная литература, 1961.

139. Наджип Э.Н. Кыпчакско-огузский литературный язык мамлюкского Египта XIV века: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Э.Н.Наджип. М., 1965. -94 с.

140. Наджип Э.Н. Тюркоязычный памятник XIV века «Гулистан» Сейфа Сараи и его язык. В двух частях / Э.Н.Наджип. Алма-Ата: Наука, 1975. -4.1.-210с.; 4.2. -301 с.

141. Наджип Э.Н. Историко-сравнительный словарь тюркских языков XIV века: в четырех книгах / Э.Н.Наджип. М.: Наука, 1979. - Книга 1. - На материале «Хосров и Ширин» Кутба. - 479 с.

142. Насилов В.М. Грамматика уйгурского языка / В.М.Насилов. М., 1940.

143. Насилов В.М. Древнеуйгурский язык / В.М.Насилов. М.: Изд. вост. лит, 1963.- 122с.

144. Насилов В.М. Язык тюркских памятников уйгурского письма Х1-ХУ вв. / В.М.Насилов. М.: Наука, 1974. - 101 с.

145. Нигматов Х.Г. Функциональная морфология тюркоязычных памятников Х1-ХН вв. / Х.Г.Нигматов. Ташкент: ФАН, 1989. - 192 с.

146. Нигматуллов М.М. О соотношении традиционных и народно-разговорных элементов в старотатарских литературных памятниках / М.М.Нигматуллов // Историко-лингвистический анализ старописьменных памятников. Казань, 1983. - С. 57-61.

147. Нигматуллов М.М. К вопросу об огузских элементах в татарском общенародном языке / М.М.Нигматуллов // Формирование и функционирование татарского языка. Казань: КГПИ, 1986. - С. 52-61.

148. Нигматуллов М.М. Огузские элементы в татарском языке / М.М.Нигматуллов // Формирование татарского литературного языка. -Казань, 1989,- С. 96-110.

149. Нигматуллов М.М. Традиционные глагольные формы в татарском литературном языке ХУ1-Х1Х веков / М.М.Нигматуллов // Старотатарский литературный язык: исследования и тексты. Казань, 1991. - С. 52-60.

150. Нигматуллов М.М. Огузский пласт в татарском языке / М.М.Нигматуллов // Языки, духовная культура и история тюрков: традиции и современность. Казань, 1992. - Т.1. - С. 146-149.

151. Нуриева А.Х. Система спряжения глагола в татарском языке по категории времени: Дис. . канд. филол. наук / А.Х.Нуриева. Казань, 1961. -286 с.

152. Нуриева А.Х. Татар теле тарихыннан материаллар / А.Х.Нуриева. -Казан: ТКН, 1975.-97 6.

153. Нуриева Ф.Ш. Категория падежа в памятнике XIV века «Нахдж ал-фарадис» / Ф.Ш.Нуриева // Старотатарский литературный язык: исследования и тексты. Казань, 1991. - С. 37-48.

154. Нуриева Ф.Ш. «Нахдж ал-фарадис» Махмуда ал-Булгари / Ф.Ш.Нуриева. Казань: ФАН, 1999. - 208 с.

155. Нуриева Ф.Ш. Исторические и лингвистические условия формирования тюрко-татарского литературного языка золотоордынского периода / Ф.Ш.Нуриева. Казань: КГУ, 2004. - 376 с.

156. Покровская JI.A. Грамматика гагаузского языка. Фонетика и морфология / Л.А.Покровская. М.: Наука, 1964. - 299 с.

157. Поцелуевский А.П. Проблемы стадионально-сравнительной грамматики тюркских языков / А.П.Поцелуевский // Изв. Туркменского филиала АН СССР. 1946. №3/4.

158. Радлов В.В. Древнетюркские памятники в Кошо-Цайдаме / В.В.Радлов. -СПб., 1897.-45 с.

159. Рамазанова Д.Б. Татар теленен, Урта Кама тирэсендэ таралган сейлэшлэре: Дис. . канд. фил. наук / Д.Б.Рамазанова. Казан, 1968. 520 б.

160. Рамазанова Д.Б. Грамматические особенности говора пермских татар / Д.Б.Рамазанова // Материалы по татарской диалектологии. Казань: ТКИ, 1974. - Вып. 3. - С. 92-112.

161. Рамазанова Д.Б. Формирование татарских говоров юго-западной Башкирии / Д.Б.Рамазанова. Казань, 1984. - 192 с.

162. Рамазанова Д.Б. Общие особенности говора пермских татар со старотатарским литературным языком / Д.Б.Рамазанова // Истоки татарского литературного языка. Казань, 1988. - С. 88-99.

163. Рамазанова Д.Б. Форма -ды исэ в старотатарском литературном языке и в диалектах татарского языка / Д.Б.Рамазанова // Некоторые итоги и задачи по истории татарского литературного языка. Казань, 1992. - С. 32-41.

164. Рамазанова Д.Б. К истории формирования говора пермских татар / Д.Б.Рамазанова. Казань, 1996. - 240 с.

165. Рамазанова Д.Б. Историко-лингвистические особенности формирования и функционирования западноприуральского ареала татарского языка: Дис. в виде научного доклада. доктора филол. наук / Д.Б.Рамазанова. Казань, 1998.- 100 с.

166. Рамазанова Д.Б. О достижениях и задачах татарской диалектологии / Д.Б.Рамазанова // Научный Татарстан. 2000. № 3. - С. 78-83.

167. Рамазанова Д.Б. Татары Восточного Закамья: их распространение, особенности формирования говоров / Д.Б.Рамазанова. Казань: Магариф, 2001.-207 с.

168. Рамазанова Д.Б. (а) Татарские диалекты / Д.Б.Рамазанова // Татары. -М.: Наука, 2001. С. 26-34.

169. Рамазанова Д.Б. Диалекный язык как одна из разновидностей национального языка / Д.Б.Рамазанова // Единство татарской нации. -Казань: Фэн, 2002. С. 100-104.

170. Рамазанова Д.Б. Татарская диалектная лексикография и диалектная лексикография на рубеже III тысячелетия / Д.Б.Рамазанова // Актуальные вопросы татарского языкознания. Казань: Фикер, 2002. - С. 101-106.

171. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание / Г.И.Рамстедт. М.: Изд-во иностранной литературы, 1957. -254 с.

172. Рустамов К. Методика изучения таджикских служебных частей речи в восьмилетней школе: Автореф. дис. . канд. филол. наук / К.Рустамов. М., 1964.-53 с.

173. Рустэмов Р.Э. Азэрба.чан дили диалект вэ шивэлэриндэ фе'л / Р.Э.Рустэмов. Бакы, 1965.

174. Садыкова З.Р. Оренбург татарлары сейлэшенец кайбер морфологик узенчэлеклэре / З.Р.Садыкова // Материалы по татарской диалектологии. -Казань: ТКИ, 1974. Вып. 3. - Б. 113-120.

175. Садыкова З.Р. Говоры оренбургских татар / З.Р.Садыкова. Казань: ТКИ, 1985.- 160с.

176. Салехова Н.Х. Грамматическая категория времени татарского глагола и темпоральность: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.Х.Салехова. Казань, 1975.-20 с.

177. Сарманаева Д.Г. Диалектальные особенности языка среднеуральских татар: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Д.Г.Сарманаева. Казань, 1949. 22 с.

178. Саттаров Г.Ф. Названия населенных пунктов Татарии, производные от аллонимов / Г.Ф.Саттаров // Советская тюркология. 1980. №3. - С. 36-42.

179. Севортян Э.В. Категория сказуемости / Э.В.Севортян // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. М., 1956. — Ч. 2.

180. Севортян Э.В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. Опыт сравнительного исследования / Э.В.Севортян. М.: Изд. вост. лит., 1962.-643 с.

181. Севортян Э.В. Из истории прилагательных в тюркских языках / Э.В.Севортян // Тюркологические исследования. М.-Л., 1963.

182. Севортян Э.В. Пробные статьи к этимологическому словарю тюркских языков / Э.В.Севортян. М., 1966. - 105 с.

183. Серебренников Б.А. Система времен татарского глагола / Б.А.Серебренников. Казань: КГУ, 1963. - 76 с.

184. Серебренников Б.А. Из истории звуков и форм тюркских языков / Б.А.Серебренников // Советская тюркология. 1974. №6. - С. 3-17.

185. Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков / Б.А.Серебренников, Н.З.Гаджиева. Баку: Маариф, 1979.-304с.

186. Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков / Б.А.Серебренников, Н.З.Гаджиева. М.: Наука, 1986.-301 с.

187. Современный казахский язык. Фонетика и морфология / Ред.кол.: проф. М.Б.Балакаев и др. Алма-Ата, 1962. - 452 с.

188. Современный татарский литературный язык: лексикология, фонетика, морфология / Ред.кол.: Х.Р.Курбатов, Л.Т.Махмутова, Л.Ч.Смолякова, Э.Р.Тенишев. М.: Наука, 1969. - 4.1.

189. Соколов С.А. Конъюкционализация в турецком языке / С.А.Соколов // Советская тюркология. 1977. №2.

190. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология / Отв.ред. Э.Р.Тенишев. М.:Наука, 1988. - 560 с.

191. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Региональные реконструкции / Отв.ред. Э.Р.Тенишев. М.: Наука, 2002. -768 с.

192. Сунгатов Г.М. Фонетическая система заболотного говора таболо-иртышского диалекта сибирских татар (экспериментально-фонетическое исследование): Автореф. дис. . канд. филол. наук / Г.М.Сунгатов. Казань, 1991.-23 с.

193. Тадыкин В.Н. Причастия в алтайском языке / В.Н.Тадыкин. Горно-Алтайск: АКИ, 1971,- 173 с.

194. Татар эдэбияты тарихы: алты томда / Ж^ав.ред. Ш.Ш.Абилов,- Казан: ТКН, 1984.-Т. 1.-567 б.

195. Татарская грамматика. Морфология / Отв.ред. М.З.Закиев. Казань: ТКИ, 1997. -Т.2. -400с.

196. Татар теленец ацлатмалы сузлеге. Казан: ТКН, 1977.- T.l. А - Й / Тез. И.А.Абдуллин, Г.Х.Ахунжанов ь.б. - 475 б.; 1979. - Т.2. К - С / Тез. И.А.Абдуллин, Г.Х.Ахунжанов ь.б. - 726 б.; 1981. - Т.З. Т - h / Тез. И.А.Абдуллин. С.Б.Вахитова ь.б. - 831 б.

197. Татар теленец диалектологик сузлеге. Казан: ТКН, 1969 / Дав.ред. Л.Т.Махмутова. - 644 б.; 1993 / Жав.ред. Д.Б.Рамазанова. - 460 б.

198. Тенишев Э.Р. Саларский язык / Э.Р.Тенишев. М., 1963. - 56 с. Тенишев Э.Р. Язык желтых уйгуров / Э.Р.Тенишев. - М.: Наука, 1966.84 с.

199. Тенишев Э.Р. Тюркская историческая диалектология и Махмуд Кашгарский / Э.Р.Тенишев // Советская тюркология. 1973. №6.

200. Тенишев Э.Р. Языки древне- и среднетюркских письменных памятников в функциональном аспекте / Э.Р.Тенишев // Вопросы языкознания. 1979. №2. - С. 80-90.

201. Тумашева Д.Г. «Саз ягы» татарлары сейлэше (кенчыгыш диалекты) / Д.Г.Тумашева // Татар теле ьэм эдэбияты. Казан, 1959. - 1кит. - Б. 149-182.

202. Тумашева Д.Г. Кенбатыш Себер татарлары теле / Д.Г.Тумашева. -Казан: КДУ, 1961.-240 с.

203. Тумашева Д.Г. Хэзерге татар эдэби теле морфологиясе / Д.Г.Тумашева. -Казан, 1964.-300 б.

204. Тумашева Д.Г. Язык сибирских татар / Д.Г.Тумашева. — Казань: КГУ, 1968.-182 с.

205. Тумашева Д.Г. Диалекты сибирских татар. Опыт сравнительного исследования / Д.Г.Тумашева. Казань: КГУ, 1977. - 296 с.

206. Тумашева Д.Г. Хэзерге татар эдэби теле: морфология / Д.Г.Тумашева. -Казан: КДУ, 1978.-221 б.

207. Тумашева Д.Г. Словарь диалектов сибирских татар / Д.Г.Тумашева. -Казань, 1992.-255 с.

208. Тумашева Д.Г., Хисамова Ф.М. Старотатарская деловая письменность и историческая диалектология / Д.Г.Тумашева, Ф.М.Хисамова // Проблемы диалектологии и лингвогеографии тюркских языков. Уфа, 1986. - С. 35-40.

209. Урусбиев И.Х-М. Спряжение глагола в карачаево-балкарском языке / И.Х-М.Урусбиев. Черкесск: К-ЧКИ, 1963. - 232 с.

210. Усманов М.А. Татарские исторические источники ХУ1-ХУШ вв. / М.А.Усманов. Казань: КГУ, 1972.-223 с.

211. Фазыйлов Э.И. Категория залога в узбекском языке в сравнительно-историческом освещении: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Э.И.Фазыйлов. Ташкент, 1961. 16 с.

212. Фасеев Ф.С. Краткий грамматический справочник татарского языка / Ф.С.Фасеев // Татарско-русский словарь. М., 1966. - С. 819.

213. Фасеев Ф.С. Старотатарская деловая письменность XVIII в. / Ф.С.Фасеев. Казань, 1982. - 172 с.

214. Хабичев М.А. Карачаево-балкарское именное формаобразование и словообразование / М.А.Хабичев. Черкесск, 1977.

215. Хайрутдинова Т.Х. (а) Говор златоустовских татар / Т.Х.Хайрутдинова. -Казань, 1985. 158 с.

216. Хайрутдинова Т.Х. Бирский говор среднего диалекта татарского языка / Т.Х.Хайрутдинова // Исследования по исторической диалектологии татарского языка. Казань, 1985. — Вып. 3. — С. 36-62.

217. Хакимзянов Ф.С. Следы диалектов в языке памятников Волжской Булгарии / Ф.С.Хакимзянов // Советская тюркология. 1974. № 4. - С. 25-31.

218. Хакимзянов Ф.С. Язык эпитафий волжских булгар / Ф.С.Хакимзянов. -М., 1978.-206 с.

219. Хакимзянов Ф.С. О поволжском варианте среднетюркского литературного языка / Ф.С.Хакимзянов // Историко-лингвистический анализ старописьменных памятников. Казань, 1983. - С. 3-24.

220. Хакимзянов Ф.С. О языке межэтнического общения в Восточной Булгарии / Ф.С.Хакимзянов // К формированию языка татар Поволжья и Приуралья. Казань, 1985.

221. Хаков В.Х. Введение / В.Х.Хаков // Современный татарский литературный язык: лексикология, фонетика, морфология. М., 1969. - Ч. 1. -С. 5-51.

222. Хаков В.Х. Развитие татарского национального литературного языка и его стилей: Автореф. дис. . канд. филол. наук / В.Х.Хаков. Алма-Ата, 1971. -60 с.

223. Хаков В.Х. Изучение старотюркских и старотатарских письменных памятников ХГП-Х1Х вв. и их роль в формировании татарского литературного языка донационального периода / В.Х.Хаков // Отчет работы за 1986-1990 гг. Казань: КГУ, 1990. - 26 с.

224. Хаков В.Х. Татар эдэби теле тарихы / В.Х.Хаков. Казан: КДУ, 1993.328 б.

225. Хаков В.Х. Тел тарих кезгесе / В.Х.Хаков. - Казан: ТКН, 2003. - 295

226. Халиуллина А.Р. Графо-фонетические и морфологические особенности тюркоязычного письменного памятника XIV в. «Кысас ал-анбия» Насретдина Рабгузи: Дис. . канд. филол. наук / А.Р.Халиуллина. Казань, 2002. 229 с.

227. Хисамиева З.А. Язык дастанов Кадыр Гали-бека: Автореф. диссер. канд. филол. наук / З.А.Хисамиева. Уфа, 1980. 20 с.

228. Хисамова Ф.М. Причастие в современном татарском литературном языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Ф.М.Хисамова. Казань, 1970. 27 с.

229. Хисамова Ф.М. Глагольные формы в поэме Кул Али «Кысса и Иусуф» / Ф.М.Хисамова // Исследования по татарскому языку. Казань: КГУ, 1977. -С.128-139.

230. Хисамова Ф.М. XVIII йездэге татарча эш кэгазьлэренец тел узенчэлеклэре / Ф.М.Хисамова. Казан: КДУ, 1981. - 162 б.

231. Хисамова Ф.М. Татароязычные грамоты ХУН-ХУШ веков / Ф.М.Хисамова // Истоки татарского литературного языка. Казань, 1988. -С. 57-71.

232. Хисамова Ф.М. Функционирование и развитие старотатарской деловой письменности ХУЬХУП вв / Ф.М.Хисамова. Казань: КГУ, 1990. - Ч. 1. -154 с.

233. Хисамова Ф.М. Язык деловой письменности и его место в функциональной парадигме татарского языка ХУ1-ХУШ вв. / Ф.М.Хисамова // Старотатарский литературный язык: исследования и тексты. Казань, 1991. - С. 60-80.

234. Хисамова Ф.М. Татарский язык в Восточной дипломатии России / Ф.М.Хисамова. Казань, 1999. - 407 с.

235. Хисамова Ф.М. Истоки и этапы развития татарского литературного языка / Ф.М.Хисамова // Единство татарской нации. Казань: Фэн, 2002. - С. 105-111.

236. Ходжаев Т. Повелительное наклонение в современном узбекском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Т.Ходжаев. Самарканд, 1963. 22

237. Шакирова Р.Ф. Говор татар Краснооктябрьского района Горькоеской области: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Р.Ф.Шакирова. М. Л.: Изд-во АН СССР, 1950.- 11 с.

238. Шамарова Г.Б. Язык дастанов А.Уразаева-Курмаши «Кисса-и буз джигит», «Кисса-и Тахир и Зухра»: Дис. . канд. филол. наук / Г.Б.Шамарова. -Казань, 1991.- 183 с.

239. Шэмгунова P.P. Чистай сейлэшенец морфологик ьэм синтаксик узенчэлеклэре / Р.Р.Шэмгунова // Материалы по татарской диалектологии. -Казань, 1962. Вып. 2. - С. 163-201.

240. Шукуров Ш. Наклонения и времена глагола в письменных памятниках узбекского языка в сравнительном освещении: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Ш.Шукуров. Ташкент, 1974. 89 с.

241. Щербак Л.М. Огуз-наме. Мухаббат-наме / А.М.Щербак. М., 1959.270 с.

242. Щербак A.M. Грамматический очерк языка тюркских текстов X-XII вв. из Восточного Туркестана / А.М.Щербак. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1961. -204 с.

243. Щербак A.M. Грамматика староузбекского языка / А.М.Щербак. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962. 210 с.

244. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (имя) / А.М.Щербак. Л.: Наука, 1977. - 191 с.

245. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (глагол) / А.М.Щербак. Л.: Наука, 1981. - 184с.

246. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (наречие, служебные части речи, изобразительные слова) / А.М.Щербак. Л.: Наука, 1987.- 149 с.

247. Юлдашев A.A. Язык тептярей: Автореф. дис. . канд. филол. наук / А.А.Юлдашев. М., 1950. 16 с.

248. Юлдашев A.A. Аналитические формы глагола в тюркских языках / А.А.Юлдашев. М.: Наука, 1965. - 275 с.

249. Юсупов Ф.Ю. Татар теленец Коньяк Урал ьэм Урал арты (Чилэбе, Курган) елкэлэрендэ таралган сойлзшлэре: Дис. . канд. филол. наук / Ф.Ю.Юсупов. Казан, 1972. 568 с.

250. Юсупов Ф.Ю. Татар теленен, эчкен сейлэше / Ф.Ю.Юсупов // Материалы по татарской диалектологии. — Казань, 1976. С. 72-149

251. Юсупов Ф.Ю. Коньяк Урал ьэм Урал арты сейлэшлэре / Ф.Ю.Юсупов. -Казан, 1979.- 184 б.

252. Юсупов Ф.Ю. Неличные формы глагола в диалектах татарского языка / Ф.Ю.Юсупов. Казань, 1985. - 320 с.

253. Юсупов Ф.Ю. Изучение татарского глагола / Ф.Ю.Юсупов. Казань: Фэн, 1986. -230с.

254. Якупова Г.К. Некоторые морфологические особенности говора татар Куйбышевской области / Г.К.Якупова // Материалы по татарской диалектологии.- Казань, 1962. Вып. 2. - С. 202-222.

255. Bang W. Monographien zur türkischen Sprachgeschichte / W.Bang. -Heidelberg, 1918.

256. Brockelman C. Ostturkische grammatik der Islamischen litteratursprachen mittelasiens / C.Brockelman. Leiden, 1954. - S. 1-10.

257. Deny J. Crammaire de la langue turkue / J.Deny. Р., 1921.

258. Deny J. L'Armeno-coman et les "Ephemerides" de Kamieniec: (1604-1613) / J.Deny. Wiesbaden, 1957.

259. Gabain A.V. Altturkische Grammatik / A.V.Gabain. Leipzig, 1959.

260. Kotwicz W. Les pronoms dans les langues altaikues / W.Kotwicz. -Krakow, 1936.1. ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

261. ДТС Древнетюркский словарь МТД - Материалы по татарской диалектологии ТТДС - Татар теленец диалектологик сузлеге ТГ - Татарская грамматика

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Хидиятов, Ильнар Рузалович

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Хидиятов, Ильнар Рузалович

Список научной литературыХидиятов, Ильнар Рузалович, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

Похожие темы диссертаций