автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Язык вражды в средствах массовой информации: лингвистические и экстралингвистические факторы функционирования

Полный текст автореферата диссертации по теме "Язык вражды в средствах массовой информации: лингвистические и экстралингвистические факторы функционирования"

На правах рукописи

УДК 81*373.47 ББК 81

□03482 Ю7

ЕВСТАФЬЕВА Анна Владимировна

«ЯЗЫК ВРАЖДЫ» В СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ: ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ И ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

Спег^иальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук 5 Г П "''Г!

Тамбов 2009

003482107

Работа выполнена в ГОУВПО «Тольяттииском государственном университете».

Научный руководитель:

доктор филологических наук, доцент ВЕНГР АНОВИЧ Марина Александровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

ГОРБАНЕВСКИЙ Михаил Викторович

кандидат филологических наук, доцент

КАМЕНСКАЯ

Наталия Викторовна

Ведущая организация:

ГОУВПО «Орловский государственный университет»

Защита состоится 26 ноября 2009 г. в 12.00 на заседании диссертационного совета Д 212.261.03 в Тамбовском государственном университете имени Г.Р. Державина по адресу: Россия, 392000, г. Тамбов, улица Советская, 6, зал заседания диссертационного совета.

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в научной библиотеке Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина (ул. Советская, 6).

Автореферат размещен на официальном сайте Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина (http://www.tsu.tmb.ru) 20 октября 2009 г.

Автореферат разослан « » октября 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

Пискунова С.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертация посвящена исследованию лингвистических и экстралингвистических факторов, оказывающих влияние на функционирование «языка вражды» в современных средствах массовой информации (в период с 1990-х гг. по настоящее время).

Исследователи языка современных СМИ в качестве возрастающей тенденции фиксируют рост негативных высказываний, обусловленных целым комплексом как экстралингвистических, так и собственно лингвистических факторов.

Тексты с признаками «языка вражды» появились еще в XIX веке, что было связано с возникновением первых инструментов трансляции информации для массового слушателя или зрителя (печатных изданий, радио). Однако попытки определения исследуемого явления как понятия и изучение его специфических черт были отмечены сравнительно недавно. Данное обстоятельство объясняется, в частности, особым характером ситуации в современных СМИ, предопределившим специфику функционирования «языка вражды» в отмеченный период.

Появление законодательных актов, ограничивающих словотворчество, не могло не привести к тенденции вуализации «языка вражд ы». Данная ситуация усугубляется и другими обстоятельствами: использованием в современных СМИ для продуцирования речевых (дискурсивных) единиц последних достижений науки (разных способов речевой манипуляции, связанных с оказанием на адресата планируемого воздействия; технических возможностей, позволяющих оформить текст в нужном ключе, и др.), формированием сложных инструментов трансляции текстов (сеть Интернет, видеореклама на щитах в торговых центрах и др.), а также манипулированием негативными стереотипами в бессознательном людей, которые составляют психолого-культурологическую основу функционирования языка в средствах массовой информации. Учет данных экстралингвистических факторов необходим для проведения максимально объективного лингвистического анализа «языка вражды» в исследуемой сфере.

В России изучением текстов с признаками «языка вражды» занимались, прежде всего, социологи и этнологи информацион-

но-исследовательского центра «Панорама» (Верховский, 1996а. 19966, 2002; Казаков, 2002, 2003; Дзялошинский, 2002; Кроз, 2005), социологи Европейского университета в Санкт-Петербурге (Дубровский, 2003) и этнологи факультета журналистики МГУ (Севортьян, 2005; Джибладзе, 2005). Попытки определить психологические предпосылки негативных высказываний предпринимались психологами и конфликтологами (Бардиер, 2005; Дмитриев, 2002; Allport, 1954), а также исследователями в области медицины и нейролингвистики, что позволило выявить возможности воздействия слова в рамках иейролингвистического программирования (Горин, 1985) и когнитивной психотерапии (Тхостов; Psyhiatry.ru, 1997). Кроме того, проблемы, связанные с воздействием негативного слова в СМИ, рассматривались специалистами в области прагмалингвистики, исследующими манипуляцию, словесную агрессию (Быкова, 2000; Дацюк, 1999; Копнина, 2007; Поварнин, 1993; Сковородников, 2000; Чернявская, 2006; Щербинина, 2004, 2006) и специфику коммуникации в СМИ (Желту-хина, 2003; Муравьева, 2002; Сметанина, 2002). Следует отметить также исследования в области лингвокультурологии (Маслова, 2004; Шейгал, 2002, 2004) и социолингвистики (Карасик, 2002), затрагивающие отдельные аспекты экстралингвистической обусловленности функционирования «языка вражды».

Однако наибольшее внимание исследуемому явлению в России уделялось специалистами в области права, что объясняется спецификой правового положения «языка вражды» и взаимосвязью с проблемой разграничения утверждения о факте и мнения (Галяшина, 2006; Китайчик, 2005; Резник, 2006; Эрделевский, 1998). Данная ситуация характерна и для изучения феномена «hate speech» в США, рассматривающегося, как правило, в работах по юриспруденции (Walker, 1994). Особый правовой статус «языка вражды» не мог не отразиться и на исследовании этических предпосылок его функционирования, обусловливающих создание этических кодексов. Научная литература, освещающая данный аспект исследуемого явления, представлена в основном трудами американских ученых (Shiell, 1998).

В настоящее время имеются и отдельные языковедческие работы, рассматривающие частные аспекты «языка вражды»: в об-

ласти теории речевых жанров и актов (Маслова, 2007; Янко, 2001), межкультурной коммуникации (Тер-Минасова, 2004; Ани-симова, 2003), экспрессивной стилистики (Грищенко, 2007), в области жанров «языка вражды» и методики его анализа (Горбанев-ский, 2003; Гусаренко, 2000). Кроме того, можно отметить отдельные работы по речевой агрессии (Власова, 2005; Воронцова, 2006а; Щербинина, 2004, 2006), лингвистической интерпретации оскорбления (Жельвис, 1992; Кусов, 2004), речевой манипуляции (Копнина, 2007; Чернявская, 2006; Черепанова, 1996), специфике дискурса прессы (Муравьева, 2000а, 20006; Гречихин, 2008; Лин-нас, 2006; Колосов, 2004), речевой конфликтологии (Матвеева, 2004; Ряпосова, 20026). Однако специальные исследования, комплексно анализирующие особенности функционирования «языка вражды» в современный период с учетом лингвистических и экстралингвистических факторов в их обусловленности, отсутствуют.

В связи с этим актуальность данного исследования обусловлена недостаточной разработанностью в языкознании вопроса о лингвистических и детерминирующих их экстралингвистических факторах, в комплексе предопределяющих функционирование «языка вражды» в современных российских СМИ и формирующих базу для объективного анализа исследуемого феномена.

Объектом изучения в данном исследовании является «язык вражды» в современных российских СМИ.

Предмет исследования - лингвистические и экстралингвистические факторы функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ.

Цель исследования - выявить комплекс лингвистических и экстрагсингвистнческих факторов, определяющих специфику функционирования «языка враязды» в современных средствах массовой информации.

Для достижения указанной цели необходимо было решить следующие задачи:

- охарактеризовать понятие «язык вражды» и определить его обязательные компоненты;

- выявить и охарактеризовать комплекс экстралингвистических факторов, детерминирующих особенности функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ;

- определить и описать лингвистические факторы, составляющие основу полипарадигмального исследования функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ;

- показать влияние экстралингвистических факторов на собственно лингвистические факторы при определении специфики функционирования анализируемого языкового феномена.

Цель и задачи настоящей работы определили выбор методологической основы данного исследования - полипарадигмального подхода, синтезирующего в своей основе теоретические положения прагмалингвистики, когнитивной и структурно-семантической лингвистики, структурной и функциональной стилистики, ориентирующих на единство лингвистической и экстралингвистической сторон речи. Кроме того, в диссертации используются методы эмпирического исследования (наблюдение над языковым материалом, сравнение, сплошная выборка), позволившие собрать необходимый иллюстративный материал, и методы теоретического исследования (типологический, используемый при создании классификаций и выведении положений).

Выдвигаемая в диссертации гипотеза заключается в следующем: специфика природы «языка вражды», сочетающего в своей структуре эксплицитные и имплицитные признаки, требует полипарадигмального исследования его лингвистической сущности, синтезирующего прагмалингвистический, лингвокогнитив-ный, структурно-семантический и стилистический подходы с учетом экстралингвистической обусловленности.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Понятие «язык вражды» при всем разнообразии его дефиниций имеет два обязательных компонента: негативное значение выражения и обязательную адресацию.

2. Экстралингвистическая база «языка вражды» в современных средствах массовой информации представлена комплексом социально-политических, психолого-культурологических, коммуникативных, правовых и этических факторов, имеющих в своем составе непостоянные и меняющиеся со временем компоненты, которые определяют специфику функционирования исследуемого явления в какой-либо сфере и влияют на его лингвистическую составляющую.

3. Лингвистические факторы функционирования «языка вражды» в средствах массовой информации выявляются на базе сведений из прагмалингвистики, когнитивной и структурной лингвистики, а также стилистики на стыке с юридической лингвистикой, юриспруденцией, психологией и когнитивной психотерапией, определяемых спецификой природы исследуемого феномена (возможностью адресанта намеренно или ненамеренно создавать высказывания, оказывать персуазивное и/или суггестивное воздействие на человека, искажать и вуалировать информацию, использовать слова и выражения литературного и нелитературного языков, манипулировать стилистическими средствами, создавая когнитивные ошибки при восприятии адресатом «языка вражды», которые часто являются препятствием к разграничению высказываний как утверждений о факте, оценочных мнений с фактической ссылкой и собственно оценочных мнений).

4. Лингвистические и экстралингвистические факторы, комплексно определяющие специфику функционирования «языка вражды» в СМИ, оказывают влияние на его генезис в современный период, предопределяя нарастающую тенденцию к предпочтению в использовании завуалированных форм исследуемого феномена при игнорировании открытых форм как наиболее экспрессивно сильных.

5. Объективный анализ «языка вражды» в СМИ требует по-липарадигмального подхода с учетом прагмалингвистических, лингвокогнитивных, структурно-семантических и лингвостили-стических факторов в их экстралингвистической обусловленности, что подтверждает гипотезу, выдвинутую в данном исследовании.

Научная новизна диссертационного сочинения заключается в комплексном исследовании лингвистических основ функционирования «языка вражды» в современных средствах массовой информации в соотношении с экстралингвистическими основами.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что она позволяет внести определенный вклад в изучение лингвистических и экстралингвистических факторов негативных высказываний, демонстрируя возможность их исследования на стыке нескольких научных дисциплин (лингвистики, конфликтологии, лингвокультурологии, социологии, этнологии, психологии, ког-

нитивной психотерапии, юриспруденции и др.), что в настоящее время является востребованным при проведении мониторинга, лингвистической экспертизы и других видов исследований.

Специфика лингвистической природы «языка вражды» в современных СМИ в рамках данного исследования анализируется во взаимообусловленности составляющих его аспектов (прагма-и когнитивно-лингвистического, структурно-семантического и стилистического) с апеллированием к сведениям из смежных наук: юриспруденции, юридической лингвистики, психологии и когнитивной психотерапии.

Теоретической основой исследования послужили базовые положения юридической лингвистики (А.Н. Баранов, М.В. Гор-баневский, К.И. Скловский, A.M. Эрделевский), прагмалингви-стики (теории речевых актов и речевых жанров) (М.М. Бахтин, 3. Ведлер, А.Ю. Маслова, Дж. Остин, Т.Е. Янко), стилистики СМИ (JI.P. Дускаева, М.Н. Кожина, М.П. Котюрова, В.Г. Костомаров, Г.Я. Солганик), методологии лингвистического анализа (Н.Д. Арутюнова, Е.И. Галяшина, М.В. Горбаневский, C.B. Гуса-ренко, В.Е. Чернявская), теории коммуникации в СМИ (С.А. Да-цюк, О.Н. Быкова, Г.А. Копнина, Н.В. Муравьева, С.И. Поварнин, В.Е. Чернявская, Ю.В. Щербинина), нейролингвистического программирования (С.А. Горин), когнитивной психотерапии (А.Ш. Тхостов).

Практическая значимость проведенного исследования заключается в возможности применения его результатов в практике анализа «языка вражды» вне зависимости от дискриминационных признаков (при проведении мониторинга, лингвистической экспертизы и других видов исследований). Результаты работы могут быть использованы в преподавании спецкурсов и спецсеминаров филологического, журналистского и юридического профилей, связанных с речевой конфликтологией, лингвистической безопасностью СМИ, экологией слова и этикой СМИ. Материалы исследования могут быть применены в практической работе журналистов, ораторов, спичрайтеров, а также в деятельности организаций, чьи проекты имеют антидискриминационный характер (нейминг, составление лозунгов и других видов текстов СМИ).

Апробация работы. Результаты проведенного исследования были обсуждены на международной научной конференции «Татищеские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (г. Тольятти, 21-24 апреля 2004 г.), на международной научно-практической конференции «Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры» (лингвистический и лингвомето-дический аспекты) (г. Москва, 17-19 марта 2006 г.), на П международной конференции «Текст: теория и методика в контексте вузовского образования» (г. Тольятти, 1-3 ноября 2006 г.), международной научно-практической конференции «Прагмалингви-стика и практика речевого общения» (г. Ростов-на-Дону, 24 ноября 2007 г.), на X юбилейной Международной научно-практической конференции Ахановские чтения под эгидой МАПРЯЛ «Язык и идентичность» (г. Алматы, 17-18 мая 2007 г.), на Международной научной конференции «Русский язык и литература в Украине: проблемы изучения и преподавания» (г. Горловка, 21-23 мая 2009 г.), на региональной конференции «Научные чтения студентов и аспирантов» (г. Тольятти, 2005 г.), а также на семинаре «Бездомность и "язык вражды"» в рамках проекта «Укрепление гражданского общества, улучшение правового положения и доступа к базовым социальным услугам для бездомных и других социально исключенных людей в России», реализуемого сетью «Правовая помощь» (г. Санкт-Петербург, 2006 г.).

Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены в трех публикациях в журналах, рекомендуемых ВАК РФ.

Фактическим материалом для исследования послужили тексты восьми листовок, 12 периодических и пяти непериодических печатных изданий (федеральных: «Коммерсантъ» и др., региональных: «Действительно в Тольятти», «Тольяттинское обозрение» и др.), трех сайтов, представляющих собой электронные газеты, пяти сайтов, представляющих собой электронные версии печатных периодических газет, шести сайтов, транслирующих новости, семи сайтов информационно-аналитического характера, двух официальных сайтов партий, шести сайтов, попадающих под определение экстремистских, и 17 сайтов других видов (личных (персональных), многофункциональных (порталы) и др.),

опубликованные в период с 1990-х гг. по настоящее время, а также отдельные выражения из словарей нормативной и ненормативной лексики последних лет.

Большая часть из рассмотренных единиц характерна для письменной речи. В выборку попали также отдельные выражения из устной речи, цитируемые по письменным источникам.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний, списка сокращений, списка использованной литературы и четырех приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, формулируются цель и задачи исследования, дается общая характеристика работы.

В первой главе - «Экстралиигвнстические факторы функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ» - дается определение понятия «язык вражды», а также анализируются социально-политические, психолого-культурологические, коммуникативные, правовые и этические основы функционирования «языка вражды» в СМИ.

«Язык вражды» как феномен современной коммуникации является объектом изучения в различных гуманитарных областях человеческого знания, что определяет возможность его исследования на стыке юриспруденции, лингвистики* педологии, социологии, конфликтологии, этнологии, культурологии, философии и других дисциплин. Термин «hate speech», использующийся в научно-исследовательской практике, имеет четыре варианта перевода: «язык вражды», «язык ненависти», «речь вражды», «речь ненависти». Наибольшую популярность в научной литературе получил первый вариант перевода. Несмотря на множество терминов, используемых в науке для обозначения негативных высказываний («словесный экстремизм», «речевая (языковая) агрессия», «речевая демагогия», «речевой (языковой) конфликт», «речевой насилие», «речевая (языковая) манипуляция»), ни один из них не является адекватным синонимом термина «язык вражды»,

так как обозначает либо явление, являющееся его частным случаем, либо понятие, более широкое по объему.

Ргшюобразие существующих точек зрения на сущность «языка вражды» свидетельствует о нестабильности объема данного понятия и его недостаточной разработанности для использования при анализе русскоязычных текстов современных российских средств массовой информации.

Анализ предложенных исследователями трактовок понятия «язык вражды» позволяет говорить о двух обязательных компонентах его содержания: негативном значении выражения и его обязательной адресации. При этом следует иметь в виду, что признаки, по которым осуществляется словесная дискриминация, способствующая разжиганию ненависти, не являются обязательными компонентами исследуемого понятия, так как имеют непостоянный характер. К ним относятся расовая, половая, возрастная, этническая принадлежность, недееспособность (инвалидность), религиозная приверженность, сексуальная ориентация, идентификация себя как человека определенного биологического пола, владение языком, нравственные и политические взгляды, социапьно-экономический класс, род деятельности, внешность. В текстах СМИ нередко можно встретить сочетание нескольких дискриминационных признаков.

Специфика функционирования «языка вражды» в современных СМИ обусловлена целым рядом экстралингвистических факторов: социально-политических, психолого-культурологических, коммуникативных, правовых и этических.

Анализ социально-политических и психолого-культурологических основ «языка вражды», влияющих на его функционирование в современных СМИ, свидетельствует об изменении исторической парадигмы, что отразилось не только на содержании высказываний с «языком вражды», но и на темах материалов в СМИ и публичных выступлений.

Социально-политические предпосылки функционирования «языка вражды» в отмеченный период сформировали два вектора его адресации (негативные высказывания в отношении человека или группы людей, упоминание которых в СМИ происходит с учетом их социального положения, известности, уровня доходов

либо национальности). Наличие в СМИ других объектов адресации исследуемого явления (человека или группы людей, словесно дискриминируемых по признаку расовой, половой и возрастной принадлежности, недееспособности (инвалидности), религиозной приверженности, сексуальной ориентации, идентификации себя как человека определенного биологического пола, владения языком, наличия нравственных и политических взглядов, рода деятельности, внешности) объясняется психолого-культурологическими предпосылками функционирования «языка вражды» в данной сфере (формированием и поддержанием средствами массовой информации негативных стереотипов и отсутствием традиции осуждения «языка вражды» в современном обществе в целом).

Исследование коммуникативных основ функционирования «языка вражды» позволяет говорить о наличии следующих компонентов коммуникации: массового адресанта (в редких случаях он выступает как единичный), а также массового и единичного адресатов «языка вражды». Следует отметить, что адресат может быть представлен в двух ипостасях: как реальный (персонаж текста) и как формальный (читатель/слушатель).

Продуцирование адресантом «языка вражды», как правило, ограничено семью основными видами речевых формул исследуемого феномена («Мы враждуем с вами», «Мы враждуем с X», «Мы враждуем с ними», «Мы враждуем с тобой», «Мы враждуем с ним», «Я враждую с ним», «Я враждую с ними») и множеством сложных вариаций (типа «Я враждую и с ним, и с другим, и с...», «Мы враждуем с вами и с ними» и т.п.), актуальных в СМИ в указанный период. Так, в следующем контексте листовки реализуется речевая формула «языка вражды» «Мы враждуем с ними»: «Вместе мы очистим Россию от черной саранчи с Кавказа и Средней Азии».

Вектор адресации «языка вражды» может быть направлен не только на самого реального адресата, но и на его деятельность и её продукты (например, «....проводимый командой президента курс криминально-демократических реформ»). Вне контекста выражение команда президента не имеет негативной оценки, однако в данной фразе приобретает её в дистрибуции слов с такой оценкой {курс криминально-демократических реформ). Таким

образом, автор инкриминирует реальному адресату «языка вражды» (команде президента) проведение данного политического курса.

Реакция формального и реального адресатов на «язык вражды» в СМИ во многом зависит от собственно лингвистической формы высказывания, а не от вида адресации (прямой или косвенной). Например, при сравнении речевых формул с одинаковыми негативными номинациями вид адресации не оказывает существенного влияния на характер высказывания: речевая формула с прямой адресацией «Мы враждуем с тобой», реализующаяся во фразе Ты - X, оказывается равнозначной речевой формуле с косвенной адресацией «Мы враждуем с ним», реализующейся во фразе Он - X.

Объективный анализ лингвистической составляющей «языка вражды» невозможен также без учета четырех групп коммуникативных факторов, влияющих на эффект после его обнародования. К первой группе относятся факторы, характеризующие адресанта «языка вражды», связанные с его социальной ролью, репутацией, имиджем, речевым мастерством, а также выбором им презентационной или манипуляционной коммуникативной стратегии, отражающей общую цель создания высказывания: манипуляцию читателем или слушателем либо презентацию ему информации. Вторая группа - это факторы, касающиеся доброго имени реального адресата, связанные с выбором адресантом признаков для осуществления словесной дискриминации и нанесения ущерба реальному адресату. Третью группу составляют факторы, влияющие на восприятие текста формальным адресатом, которые имеют отношение к его картине мира и подготовленности к восприятию информации, определяющей возможность обнаружения и анализа негативного выражения. К четвертой группе относятся факторы, которые касаются условий коммуникации (времени, места обнародования высказывания, способа презентации информации и другие характеристики) и самого текста (формы речи, жанра текста). Следует отметить, что все названные факторы связаны с психолого-культурологическими и социально-политическими основами функционирования «языка вражды» в

СМИ, чем объясняется их различное по силе влияние на лингвистическую составляющую текста.

Правовые основы функционирования «языка вражды» в СМИ обусловлены сменой исторической парадигмы, повлекшей за собой создание в России новой законодательной базы, регулирующей словотворчество. Присущее международному законодательству и до сих пор не снятое противоречие между свободой выражения мнения и запретом на негативные высказывания характерно и для отечественного законодательства, что, к сожалению, не способствует уменьшению словесной дискриминации в СМИ. Тексты действующего законодательства определяют статус «языка вражды» в СМИ как нелегальный, однако не содержат конкретных признаков, позволяющих объективно квалифицировать то или иное негативное высказывание в рамках данного понятия.

Однако правовые основы функционирования «языка вражды» в СМИ касаются не только отмеченного выше противоречия, но и вопроса о дифференциации высказываний с признаками исследуемого явления. В настоящее время в юридической практике принято различать следующие виды высказываний: 1) утверждения о факте, которые могут быть защищены или опровергнуты; 2) оценочные мнения с фактической ссылкой, которые могут быть защищены или опровергнуты (в случае, если их содержание соответствует действительности, опровержению может подлежать оскорбительная форма и/или форма, содержащая дискриминационные признаки); 3) собственно оценочные мнения, содержание которых не может быть предметом судебного разбирательства, однако опровержению может подлежать их оскорбительная форма и/или форма, содержащая дискриминационные признаки. Так, «язык вражды», представленный в виде утверждения о факте, присутствует в следующем контексте: «Премьер-министр Израиля, Ариэль Шэрон, является одним из самых запачканных кровью террористов в мире». Иллюстрацией оценочного мнения с фактической ссылкой может служить другой контекст: «...на тех, кто арестовал и осудич его [.Леонида Невзлина] подельников: Ходорковского и Лебедева» (фактическая ссылка присутствует при упоминании ареста коллег Л. Невзлина и суда над ними; оценочное мнение, выражается в номинации подельник, которая

имеет неприличную форму, так как служит номинированию персонажей как представителей криминального мира, что позволяет считать форму данного слова оскорбительной). Присутствие в контексте номинации подельник провоцирует формального адресата к мысли, что коллег JI. Невзлина осудили заслуженно. Собственно оценочное мнение можно проиллюстрировать отрывком из устной речи Б.Е. Немцова: «Дело в том, что Владимир Вольфович - человек, безусловно, умный, но с очень большими клиническими особенностями». В этом случае выявление и определение четких критериев разграничения описательных и оценочных высказываний с признаками «языка вражды» в СМИ может способствовать проведению максимально объективного лингвистического анализа данного явления и эффективной юридической защите от него.

Этические основы функционирования «языка вражды» в СМИ касаются в основном спора о необходимости действующих законе в, ограничивающих свободу слова, а также обсуждения актуальности введения этических кодексов (speech codes). Несмотря на несформированность в России традиции анализировать собственные высказывания с позиции морали, различные общественные организации, печатные издания, высшие учебные заведения стремятся привлечь внимание к «языку вражды» как разновидности прямого проявления интолерантности в речи (варианта интолерантности, направленной на человека или группу людей и причиняющей им страдания) и предлагают способы борьбы с данным явлением.

Социально-политические, психолого-культурологические, коммуникативные, правовые и этические основы функционирования «языка вражды» в СМИ представляют собой экстралингвистическую базу, состоящую из непостоянных, изменяющихся со временем компонентов, влияющих на лингвистическую составляющую исследуемого феномена и требующих обязательного их учета при анализе данного явления.

Во второй главе - «Лингвистические факторы функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ» - природа «языка вражды» рассматривается с точки зрения парадигмального подхода к его интерпретации (во взаимо-

обусловленности прагмалингвистического, когнитивнолингвис-тического, структурно-семантического и стилистического аспектов его анализа).

Анализ прагмалингвистических основ функционирования «языка вражды» в СМИ позволил выявить, что исследуемое явление реализуется в восьми речевых жанрах (призыв, порицание, сравнение, намек, ирония, грубое требование, оскорбление и сарказм), в трех самостоятельных («сообщение», «вопрос», «императив») и одном несамостоятельном («обращение») речевых актах, негативная информация в которых может быть представлена как в открытой (X - еврюга, где номинация еврюга образована правым усечением слова с последующей суффиксацией: еврю-га<еврей+ -уг(а)), так и в завуалированных формах (скрытой: «Еврейские корни X определяют его действия», где информация о национальном происхождении дается без единиц прямой номинации в группе подлежащего; затекстовой: «Алло, моя фамилия -Рабинович! Вам нужны такие специалисты?», где важны объемы фоновых знаний формального и реального адресатов; подтек-стовой: « "Русскую идею " передали в управление Грефу, который вместе со Швыдким и Львом Троцким заставят-таки играть в русских церквях музыку Гершвина», где выделяется подтекстный смысл, который можно вербально представить как 'евреи захватили власть в России и хотят уничтожить её культуру'). При этом шесть речевых жанров (призыв, порицание, сравнение, намек, ирония и грубое требование) создаются исключительно в целях речевой манипуляции (РМ), предполагающей намеренное продуцирование «языка вражды», а остальные два (оскорбление и сарказм) могут создаваться как в целях РМ, так и представлять собой продукт речевой агрессии (РА), имеющей отношение к неинтен-циональному функционированию исследуемого явления. Реализацию речевого жанра иронии, созданного в целях РМ, можно продемонстрировать на примере следующего контекста: [о самарском дирижере М.А. Щербакове] «...личность в партрядах достаточно заметная, потому что колоритная. Еще бы, шапка черных кудрявых волос, повышенная энергетика!». Автор «языка вражды» намеренно обращает внимание на внешность политика в целях создания намека на его несоответствие занимаемой долж-

ности. Иллюстрацией РА адресанта «языка вражды» в рамках речевого жанра оскорбления может служить следующий контекст: «Ло грязным полам ходили работники бомжеватого вида». Использование выражения работники бомжеватого вида можно объяснить невниманием автора к собственной речи. Речевые акты и речевые жанры, реализующие «язык вражды», могут быть представлены также синкретичными образованиями (например, ирония+сарказм, сравнение+намек и т.д.).

Дифференциация речевых актов требует их соотнесения с проблемой разграничения высказываний на утверждение о факте и мнение. Так, среди трех самостоятельных речевых актов только «вопрос» может однозначно считаться выражением мнения. Использование адресантом «языка вражды» в СМИ неперформа-тивного высказывания в косвенном речевом акте «сообщение» для презентации утверждения о факте в качестве мнения свидетельствует о наличии РМ (например, в контексте «Тархов не оправдал надежд самарцев?», где автор намеренно ставит в конце предложения знак вопроса для маскировки косвенного речевого акта «сообщение» под «вопрос»).

Говоря о синкретичности речевых жанров «языка вражды», следует отметить возможность сочетания в них одновременно открытой и/или завуалированной форм. Дихотомия форм, составляющих синкретичное жанровое образование, позволяет определить жанровую природу высказывания. Так, сравнение, грубое требование и сарказм, характерные для выражений в открытой форме, противостоят намеку и иронии, типичным для завуалированных высказываний, что подразумевает возможность обнаружения доминирующего признака в рассматриваемом синкретичном речевом жанре.

Анализ когнитивных моделей участников коммуникации с использованием «языка вражды» в СМИ (адресанта, формального и реального адресатов) диктует необходимость говорить о важности реакции реального адресата на информацию о нем, о специфике обработки информации формальным адресатом и возможности допущения им при восприятии «языка вражды» шести видов когнитивных ошибок («Произвольный вывод», «Избирательная абстракция», «Сверхгенерализация», «Преувеличение/пре-

уменьшение», «Персонализация», «Абсолютистское дихотомическое мышление»). Исследование в данном аспекте лингвистических маркеров, приемов и тактик РМ в конкретных контекстах СМИ показывает различную силу их воздействия на адресата в высказываниях с исследуемым феноменом и выявляет специфику создания ими когнитивных ошибок, служащих препятствием для разграничения формальным адресатом утверждения о факте и мнения.

Иллюстрацией когнитивной ошибки «Произвольный вывод» с использованием приема РМ "Плюрализация действий", предполагающего присутствие маркеров обычно, как правило, привычно, предпочитают и т.п., выражающих такое качество действия, как перманентность, может служить следующий контекст: [о бизнесмене Б.Н. Кузыке] «по старой аппаратной привычке он не привык подставляться лично и предпочитает делать темные дела чужими руками». Адресант не только информирует формального адресата о том, что бизнесмен Б.Н. Кузык делает темные дела чужими руками и делает такие дела, в которых присутствует риск подставиться, но и использует глаголы привык и предпочитает в целях создания речевого жанра намека для провокации формального адресата на определенную интерпретацию событий (данную интерпретацию можно словесно выразить следующим образом: 'хорошая репутация Б.Н. Кузыка объясняется тем, что он с давних пор постоянно делает темные дела не своими, а чужими руками').

Обращают на себя внимание случаи, когда какие-либо лингвистические признаки «языка вражды», свидетельствующие о РА, приобретают статус РМ в силу экстралингвистических факторов. Так, например, в материале, посвященном телеведущей К.А. Собчак, на сайте «Экспресс газета» автор сообщает о цели его написания: «Собчак утверждает, что из-за [предыдущей] публикации в «Экспресс газете» она «предстает в глазах читателей и пользователей сети Интернет как лицо, нарушающее моральные устои, общественный порядок, ...нецензурно (неэтично) выражающееся.., а также ведущее антиобщественный образ жизни». Такую наглость нельзя оставлять без ответа». Другие контексты с признаками «языка вражды», последовавшие

за фразой Такую наглость нельзя оставлять без ответа, а также нежелание автора прекратить словесные нападки (приведенный отрывок является текстом-ответом на попытки телеведущей защититься от «языка вражды» в предыдущей публикации этого же издания), заставляют формального адресата думать о намерении автора взять реванш в этой ситуации и о его стремлении негативно выразиться. Данные обстоятельства позволяют в рамках рассматриваемого материала наделить статусом РМ все контексты с «языком вражды», которые последовали после приведенной фразы.

Анализ «языка вражды» в структурно-семантическом аспекте показал, что литературные выражения в открытой форме, квалифицируемые как единицы «языка вражды», выявляются на лексемном («Наш новый губернатор, образно говоря, пока еще имплантант) и синтаксемном уровнях («Как украинцы воруют российский газ»).

Нелитературные выражения в открытой форме, также квалифицируемые как единицы «языка вражды», представлены явлениями самых нижних уровней: фонемного (юзбек 'узбек' - подражание узбекской огласовке), морфемного (аффиксация: про-жидь; деаффиксация: азерб, зерба, зербод, <«азербайджанец»; аббревиация: БАБ (Березовский А.Б.); основосложение: узкоглазый 'представитель монголоидной расы'; словосложение: аб-стулзадвмбей 'турок'; слогосложение: негрила 'африканец' (контаминация слова «негр» и названия породы обезьян «горилла») и лексемного (переход имен собственных в нарицательные: Маго-меташка ('мусульманин'), Павлик Морозов ('предатель'); переход имен нарицательных в нарицательные: мышь, моль ('«неяркая» женщина'), чебурек, шашлык, чурка, чучмек ('представитель коренного этноса Средней Азии или Кавказа'). Говоря о функционировании нелитературных выражений в открытой форме на синтаксемном уровне, следует отметить возможность использования адресантом, наряду с нелитературными, литературных слов.

Завуалированные формы «языка вражды» в СМИ (скрытая, затексговая и подтекстовая) позволяют адресанту продуцировать высказывания с помощью единиц более высоких уровней, что предполагает, как правило, использование только литературных

слов. Иллюстрацией затекстовой формы «языка вражды» могут послужить вопросы из кроссворда: «Депутат Госдумы от нашей области, который никогда не бывает "сухим"», «Чиновник, который должен сидеть в тюрьме».

Использование нелитературных и литературных выражений при продуцировании «языка вражды» объясняется актуальными для адресанта экстралингвистическими факторами. Например, желанием выразиться коротко, используя нелитературное слово (бранное, просторечное, обсценное) или же стремлением завуалировать негативный смысл фразы большим по объему высказыванием, созданным с помощью литературных слов. При этом использование адресантом литературных слов и выражений при создании как открытой, так и завуалированных форм, затрудняет их маркирование как единиц «языка вражды» и требует дополнительного стилистического исследования.

Анализ лингвостилистических факторов функционирования «языка вражды» показал, что тексты с признаками исследуемого явления в современных российских СМИ создаются, как правило, в рамках публицистического стиля в его письменной и устной разновидностях (в журнальной, радио-, теле- и Интернет-публицистике, газетно-публицистическом, политико-агитационном подстилях) как в виде рифмованных, так и нерифмованных высказываний. При этом письменный текст с «языком вражды» в СМИ провоцирует адресанта к выбору многокомпонентных синтаксических конструкций и многосложных слов, образованных сложными морфологическими способами, а устный текст - к выбору простых предложений и немногосложных слов.

Для стилистики исследуемого явления характерно типичное для текстов публицистического стиля сочетание стандартных и экспрессивных единиц. При этом создание единиц стандарта связано с идиостилем адресанта «языка вражды», а создание единиц экспрессии - с его идиостилем и идиолектом. В качестве экспрессивных средств «языка вражды» могут выступать жаргонизмы, арготизмы, просторечные и обсценные слова, термины, редкие слова, экзотизмы, варваризмы, историзмы, архаизмы, неологизмы, окказионализмы, а также местоимения различных разрядов и др., в то время как под понятие стандартных средств попадают

лишь «политически некорректные выражения» (например, «Партия для них [для членов КПРФ] -удачно найденный брэнд, который позволяет нормально кормиться»). В данном контексте в качестве экспрессивного средства «языка вражды» выступает термин-неологизм из сферы маркетинга бренд (брэнд), который приобретает негативную коннотацию, так как является именной частью предиката, участвующего в создании речевого жанра порицания. Данную коннотацию усиливает глагол кормиться ('содержать себя'), приобретший в современном употреблении устойчивый негативный смысл. Иллюстрацией стандартных средств «языка вражды» в СМИ могут служить известные устойчивые выражения, которые в нестоящее время маркируются как «политически некорректные»: лицо кавказской национальности, бомж-.

Генезис форм «языка вражды» в СМИ в период с 1990-х гг. по настоящее время связан с тенденцией к предпочтению завуалированных форм исследуемого явления, что не означает полного исчезновения открытой формы. При этом характер нестандартных единиц «языка вражды» позволяет утверждать, что наибольшим экспрессивным потенциалом обладает открытая форма исследуемого явления. Однако данные феномены, а также стилистические фигуры не являются специфическими маркерами «языка вражды» в СМИ. Сила экспрессивности негативных высказываний зависит от экстралингвистических факторов, предопределяющих характер продукции СМИ и выбор объекта дискриминации, которые влияют на степень вуализации «языка вражды» адресантом. Например, «Де Вито: маленький, лысый, толстый - какую бабу рядом ни поставь, все равно он ей в пупок дышит». Можно предположить, что автор употребляет просторечные выражения баба ('женщина') и в пупок дышит (в пупок дышать - 'быть маленького роста по сравнению с кем-либо'), так кг.к уверен в своей безнаказанности (факт обнародования текста в российской газете не гарантирует его прочтения представителем шоу-бизнеса США, проживающим в другой стране).

Экспрессивные единицы, являющиеся потенциальными маркерами исследуемого явления, могут иметь специальные пометы в словарях (презр. (презрительное), неодобр. (неодобрительное),

пренебр. (пренебрежительное), бран. (бранное), груб, (грубое), неприл. (неприличное), неценз, (нецензурное), руг. (ругательное), табу (табуированное) и др.), однако отсутствие пометы не всегда свидетельствует об отсутствии негативного экспрессивного потенциала у слова в контексте СМИ.

Анализ лингвостилистических факторов функционирования «языка вражды» в СМИ позволяет также говорить о возможности создания оскорбительной формы и/или формы, содержащей дискриминационные признаки, с помощью высказываний, негативная коннотация которых объясняется их стилистической природой, а также с помощью «политически некорректных выражений», негативные свойства которых связаны с экстралингвистическими факторами. Например, «политически некорректные» номинации лицо кавказской национальности и бомж представляют собой неудачные термины-канцеляризмы в речи работников правоохранительных органов, которые, как правило, не используются для нейтральной или положительной характеристики личности.

Таким образом, исследование показало, что объективный анализ «языка вражды» в СМИ требует полипарадигмального подхода с учетом прагмалингвистических, лингвокогнитивных, структурно-семантических и лингвостилистических факторов в их экстралингвистической обусловленности, что подтверждает гипотезу.

В заключении обобщаются результаты исследования и намечаются пути дальнейшего изучения «языка вражды» в рамках языковедческих и других наук.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Евстафьева A.B. Лингвистические приметы агитационного текста // Материалы Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (21-24 апреля 2004 г.). Актуальные проблемы экологии и охраны окружающей среды. Ч. 2. Профессиональная этика журналиста. Тольятти, 2004. С. 192-196. 0,2 п.л.

2. Евстафьева A.B. Лингвистические основы инвектив!юсти // Материалы региональной конференции студентов и аспирантов. Сборник статей по результатам работы региональной научно-технической конференции «Научные чтения студентов и аспирантов». Тольятти: Тольяттинский государственный университет, 2005. С. 297-299. 0,1 п.л.

3. Евстафьева A.B. Экстралингвистические признаки словесного экстремизма в текстах СМИ // Материалы международной конференции (17-19 марта 2006 г.) «Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры» (лингвистический и лингво-методический аспекты). М., 2006. С. 711-716. 0,3 п.л.

4. Евстафьева A.B. Об одном из речевых способов скрытой диффамации // Материалы второй международной конференции «Текст: теория и методика в контексте вузовского образования» (1-3 ноября 2006 г.). Тольятти, 2006. С. 269-271. 0,1 п.л.

5. Евстафьева A.B. Семантические приращения онимов как одна из форм «языка вражды» // Материалы X юбилейной Международной конференции Ахановские чтения под эгидой Международной Ассоциации преподавателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ) «Язык и толерантность» (17-18 мая 2007 г.). Алматы, 2007. Т.2. С. 40-46. 0,3 п.л.

6. Евстафьева A.B. Эвфемизмы в «языке вражды» в СМИ: прагматический аспект // Прагмалингвистика и практика речевого общения: сборник научных трудов международной научной конференции (24 ноября 2007 г.). Ростов н/Д, 2007. С. 112-116. 0,2 п.л.

7. Евстафьева A.B. Номинации лица как средство «языка вражды» в российских СМИ // Известия научен център «Свети Дазий Доростолски». Кн. II. Болгария, 2007. С. 289-295. 0,3 п.л.

8. Евстафьева A.B. Выявление «языка вражды» в отношении бездомных по результатам мониторинга местных СМИ // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Сер. «Филология». Вып. 7. Тольятти, 2007. С. 143-149. 0,8 п.л.

9. Евстафьева A.B. О некоторых экстралингвистических факторах «языка вражды» в СМИ // Материалы Международной научной конференции «Русский язык и литература в Украине:

проблемы изучения и преподавания» (21-23 мая 2009 г.). Горловка, 2009. С. 62-65. 0,2 п.л.

10. Евстафьева A.B. Адресант и адресат «языка вражды» в текстах средств массовой пнформашш» // Вестник Тюменского государственного университета. 2008. №1. С. 125-134. 1 п.л.

11. Евстафьева A.B. О некоторых лингвистических маркерах «языка вражды» в маинпулитивпых приемах в средствах массовой информации // Вестник Башкирского университета. 2008. Т. 13. №4. С. 994-996. 0,2 п.л.

12. Евстафьева A.B. Экспрессивные онимы русского языка как средство выражения ксенофобии // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2008. Спец. вып. «Технологии управления организацией. Качество продукции и услуг». Вып. 6. С. 114-121. 0,9 п.л.

Подписано в печать 21.10.2009 г. Формат 60x84/16. Объем 1,4 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 1652. Бесплатно. 392008, Тамбов, ул. Советская, 190г. Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Евстафьева, Анна Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ «ЯЗЫКА ВРАЖДЫ» В СОВРЕМЕННЫХ РОССИЙСКИХ СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ.

1.1. Определение понятия «язык вражды».

1.2. Социально-политические и психолого-культурологические факторы функционирования «языка вражды».

1.3. Коммуникативные факторы функционирования языка вражды».

1.4. Правовые факторы функционирования «языка вражды».

1.4.1. Противоречие между свободой слова и запретом «языка вражды» в российском и международном законодательствах.

1.4.2. Дифференциация видов «языка вражды» в юридической практике.

1.5. Этические факторы функционирования «языка вражды».

1.6. Выводы.

Глава 2. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ

ЯЗЫКА ВРАЖДЫ» В СОВРЕМЕННЫХ РОССИЙСКИХ

СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ.

2.1. Прагмалингвистические факторы функционирования языка вражды».

2.1.1. Формы «языка вражды» и их актуализация в речевых жанрах.

2.1.2. Специфика речевого акта «языка вражды».

2.2. Лингвокогнитивные факторы функционирования языка вражды».

2.2.1. Когнитивная природа «языка вражды».

2.2.2. Когнитивные ошибки, возникающие при функционировании «языка вражды».

2.3. Структурно-семантические факторы функционирования языка вражды».

2.4. Лингвостилистические факторы функционирования языка вражды».

2.5. Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Евстафьева, Анна Владимировна

Современные СМИ представляют собой одновременно и одну из важнейших сфер человеческого общества, и его продукт, испытывающий на себе влияние эпохи. Преобразования в общественно-политической жизни России не могли не отразиться на характере данной сферы, а также на тематике транслируемых материалов и речи (дискурса).

К сожалению, одним из распространенных феноменов современных СМИ является рост негативных высказываний, обусловленных целым комплексом разнообразных предпосылок.

Функционирование в данной сфере текстов с признаками «языка вражды» отмечается еще в XIX веке и связано с возникновением первых инструментов трансляции информации для массового слушателя или зрителя (радио, телевидение). Однако попытки определения исследуемого явления как термина и изучение его специфических черт появились сравнительно недавно. Данное обстоятельство объясняется особым характером ситуации в СМИ в период с 1990-х гг. по настоящее время, предопределившим его функционирование.

Появление различных законодательных актов, ограничивающих словотворчество, не могло не привести к тенденции вуализации «языка вражды». Данная ситуация усугубляется использованием современными СМИ достижений науки для продуцирования речевых (дискурсивных) единиц (всевозможных способов речевой манипуляции, связанных с оказанием на адресата воздействия различного характера; технических возможностей, позволяющих оформить текст в нужном ключе, и т.п.) и созданием сложных инструментов их трансляции (сеть Интернет, видеореклама на щитах в торговых центрах и др.), а также манипулированием феноменами, существующими в бессознательном людей и формирующими психолого-культурологическую базу функционирования «языка вражды», что способствует мотивации словесной дискриминации.

Учет данных экстралингвистических факторов необходим для проведения максимально объективного лингвистического анализа в рамках двух жанров исследования, применяемых в отношении «языка вражды» в современных СМИ, — в жанре мониторинга и лингвистической экспертизы.

Попытки дифференциации черт исследуемого понятия и выведения его дефиниций привели к выпуску отечественными учеными различных сфер научного знания сборников, статей и других научных работ, имеющих косвенное отношение к языковедению (связанных с изучением какого-либо признака дискриминации объекта (расовой, этнической принадлежности, состояния здоровья, социального положения и образа жизни), которое не предполагало внимания к лингвистическим основам, представляющим собой онтологическую часть исследуемого понятия).

В России изучением текстов с признаками «языка вражды» занимались социологи и этнологи информационно-исследовательского Центра «Панорама» [Верховский, 1996а, 19966, 2002; Казаков, 2002, 2003, Дзялошинский; 2002, Кроз, 2005], социологи Европейского университета в Санкт-Петербурге [Язык вражды в русскоязычном., 2003] и этнологи факультета журналистики МГУ [Севортьян, 2005; Джибладзе, 2005]. Их усилиями были созданы классификации исследуемого явления, которые использовались при проведении мони-торингов СМИ. В настоящее время данные классификации подверглись критике [Филиппов, 2006; Колосов, 2004]. Более того, С.А. Колосов избегает термина «язык вражды» и рассматривает его в рамках понятия «ненависть», обусловленного эмоциями человека и находящего выражение в дискурсе.

Попытки определить психологические предпосылки негативных высказываний предпринимались психологами и конфликтологами [Бардиер, 2005;

Дмитриев, 2002; Allport, 1954], а также исследователями в области медицины и нейролингвистики, что позволило выявить возможности воздействия слова в рамках нейролингвистического программирования [Горин, 1985] и когнитивной психотерапии [А.Ш. Тхостов; Psyhiatry.ru, 1997]. Кроме того, проблемы, связанные с воздействием негативного слова в СМИ, рассматривались специалистами в области прагмалингвистики, исследующими манипуляцию и словесную агрессию [Быкова, 2000; С. А. Дащок; XYZ, 1999; Копнина, 2007; Поварнин, 1993; Сковородников, 2000; Чернявская, 2006; Щербинина, 2004, 2006] и специфику коммуникации в СМИ [Желтухина, 2003; Муравьева, 2002; Сметанина, 2002].

Следует отметить также исследования в области лингвокультурологии [Маслова, 2004; Шейгал, 2002, 2004] и социолингвистики [Карасик, 2002], затрагивающие отдельные аспекты экстралингвистической обусловленности функционирования «языка вражды».

Однако наибольшее внимание исследуемому понятию в России уделено специалистами в области права, что объясняется спецификой правового положения «языка вражды» и его отношения к проблеме разграничения утверждения о факте и мнения [Галяшина, 2006; Китайчик, 2005; Резник, 2006; Эрделевский, 1998]. Данное обстоятельство характерно и для изучения «hate speech» в США, которое отражено в основном в работах по юриспруденции [Walker, 1994]. Особый правовой статус «языка вражды» не мог не отразиться и на исследовании этических предпосылок функционирования, требующих создания этических кодексов. Научная литература, освещающая данный аспект исследуемого явления, представлена в основном трудами американских ученых [Shiell, 1998].

В настоящее время имеются работы лингвистического характера, рассматривающие отдельные аспекты «языка вражды»: в области теории речевых жанров и актов [Маслова, 2007; Ян ко, 2001], межкультурной коммуникации [Тер-Минасова, 2004; Анисимова, 2003], экспрессивной стилистики [Грищенко, 2007], в области жанров исследования «языка вражды» в СМИ и методики его анализа [Горбаневский, 2003; Гусаренко, 2000].

Кроме того, существуют отдельные работы по речевой агрессии [Власова, 2005; Воронцова, 2006а; Щербинина, 2004, 2006], лингвистической интерпретации оскорбления [Жельвис, 1992; Кусов, 2004], речевой манипуляции [Копнина, 2007; Чернявская, 2006; Черепанова, 1996], специфике дискурса прессы [Муравьева, 2000а, 20006; Гречихин, 2008, Линнас, 2006; Колосов, 2004], речевой конфликтологии [Матвеева, 2004; Ряпосова, 20026]. Однако специальные исследования, комплексно анализирующие специфику функционирования «языка вражды» в современный период, отсутствуют.

Сказанное позволяет утверждать, что некоторые аспекты, касающиеся лингвистических и экстралингвистических факторов «языка вражды», анализировались как зарубежными, так и отечественными учеными. Однако, несмотря на имеющуюся базу сведений, до сих пор не было предпринято попытки поли-парадигмального рассмотрения лингвистической составляющей «языка вражды» в русском языке с учетом сведений как из языковедческих, так и других наук.

Таким образом, актуальность данного исследования обусловлена недостаточной изученностью лингвистических и экстралингвистических факторов функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ.

Объектом исследования является «язык вражды» в современных российских СМИ.

Предмет исследования - лингвистические и экстралингвистические факторы функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ.

Цель исследования — выявить лингвистические и экстралингвистические факторы функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ.

Для достижения указанной цели необходимо было решить следующие задачи:

- охарактеризовать различные точки зрения на содержание понятия «язык вражды» и определить его обязательные компоненты;

- выявить и охарактеризовать комплекс экстралингвистических факторов, детерминирующих особенности его функционирования в современных российских СМИ;

- выявить и охарактеризовать лингвистические факторы, составляющие основу полипарадигмального исследования функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ;

- показать влияние экстралингвистических факторов на собственно лингвистические факторы при определении специфики функционирования анализируемого языкового феномена.

Цель и задачи настоящей работы определили выбор следующих методов:

1) методы эмпирического исследования (наблюдение над языковым материалом, сравнение, сплошная выборка, позволившие собрать необходимый иллюстративный материал);

2) метод теоретического исследования (типологический, используемый при создании классификаций и выведения положений);

3) методы, используемые как на эмпирическом, так и на теоретическом уровне исследования (абстрагирование, индукция, дедукция, синхронный и диахронный методы, используемые как при рассмотрении терминов, так и при исследовании контекстов СМИ, синтез и различные виды анализов: дефини-ционно-компонентный, контекстуальный, интерпретативный, а также следующие разновидности лингвистического анализа: структурно-семантический, стидиетический, разноуровневый, дискурсивный, используемые как при рассмотрении и создании необходимых дефиниций и рабочих понятий, так и для анализа контекстов СМИ с единицами «языка вражды»).

Методологической основой исследования послужили базовые положения юридической лингвистики (А.Н. Баранов, М.В. Горбаневский, К.И. Скловский, A.M. Эрделевский), прагмалингвистики (теории речевых актов и речевых жанров) (М.М. Бахтин, 3. Ведлер, А.Ю. Маслова, Дж. Остин, Т.Е. Янко), стилистики СМИ (J1.P. Дускаева, М.Н. Кожина, М.П. Котюрова, В.Г. Костомаров, Г.Я. Солганик), методологии лингвистического анализа (Н.Д. Арутюнова, Е.И. Галяшина, М.В. Горбаневский, С.В. Гусаренко, В.Е. Чернявская), теории коммуникации СМИ (С.А. Дацюк, О.Н. Быкова, Г.А. Копнина, Н.В. Муравьева, С.И. Поварнин, В.Е. Чернявская, Ю.В. Щербинина), нейролингвистического программирования (С.А. Горин), когнитивной психотерапии (А.Ш. Тхостов).

Выдвигаемая в диссертации гипотеза заключается в следующем: специфика природы «языка вражды», сочетающего в своей природе эксплицитные и имплицитные признаки, предполагает полипарадигмальное исследование его лингвистической сущности, синтезирующее прагмалингвистический, лингво-когнитивный, структурно-семантический и лингвостилистический подходы с учетом их экстралингвистической обусловленности.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Понятие «язык вражды» при всем разнообразии его дефиниций имеет два обязательных компонента: негативное значение выражения и обязательную адресацию.

2. Экстралингвистическая база «языка вражды» в современных средствах массовой информации представлена комплексом социально-политических, психолого-культурологических, коммуникативных, правовых и этических факторов, имеющих в своем составе непостоянные и меняющиеся со временем компоненты, которые определяют специфику функционирования исследуемого явления в какой-либо сфере и влияют на его лингвистическую составляющую.

3. Лингвистические факторы функционирования «языка вражды» в СМИ создаются комплексной базой сведений из прагмалингвистики, когнитивной и структурной лингвистики, а также стилистики на стыке с юридической лингвистикой, юриспруденцией, психологией и когнитивной психотерапией, определяемых спецификой природы исследуемого феномена (возможностью адресанта намеренно или ненамеренно создавать высказывания, оказывать персуа-зивное и/или суггестивное воздействие на человека, искажать и вуалировать информацию, использовать слова и выражения литературного и нелитературного языков, манипулировать стилистическими средствами, создавая когнитивные ошибки при восприятии адресантом «языка вражды», которые часто являются препятствием к разграничению высказываний как утверждений о факте, оценочных мнений с фактической ссылкой и собственно оценочных мнений).

4. Лингвистические и экстралингвистические факторы, комплексно определяющие специфику функционирования «языка вражды» в СМИ, оказывают влияние на его генезис в современный период, предопределяя нарастающую тенденцию в предпочтении использования в рассматриваемой сфере завуалированных форм исследуемого феномена при игнорировании открытых форм как наиболее экспрессивно сильных.

5. Объективный анализ «языка вражды» в СМИ требует полипарадиг-мального подхода с учетом прагмалингвистических, лингвокогнитивных, структурно-семантических и лингвостилистических факторов в их экстралингвистической обусловленности, что подтверждает гипотезу, выдвинутую в данном исследовании.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в комплексном рассмотрении лингвистических факторов функционирования «языка вражды» в современных СМИ с учетом их экстралингвистической обусловленности.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что она вносит определенный вклад в изучение лингвистической и экстралингвистической сторон негативных высказываний, демонстрируя возможность их исследования на стыке нескольких научных дисциплин (лингвистики, психологии, когнитивной психотерапии, юриспруденции, социологии, конфликтологии, лингвокуль-турологии, этнологии и др.), что в настоящее время является востребованным в таких жанрах исследования, как мониторинг и лингвистическая экспертиза.

Лингвистическая природа «языка вражды» в современных СМИ в рамках данного исследования рассмотрена во взаимообусловленности составляющих его аспектов (прагма- и когнитивно-лингвистического, стилистического и с точки зрения теории языковых уровней) с апеллированием к сведениям из других смежных наук: юридической лингвистики, юриспруденции, психологии и когнитивной психотерапии.

Практическая значимость данного исследования заключается в возможности использования его результатов в практике анализа «языка вражды» в современных СМИ вне зависимости от дискриминационных признаков (в рамках таких жанров исследования, как мониторинг или лингвистическая экспертиза). Помимо этого результаты работы могут быть использованы в преподавании спецкурсов и спецсеминаров филологического, журналистского и юридического профиля, связанных с речевой конфликтологией, лингвистической безопасностью СМИ, экологией слова и этикой СМИ. Материалы исследования могут быть использованы в практической работе журналиста, оратора, спичрайтера, а также в деятельности организаций, чьи проекты имеют антидискриминационный характер (нейминг, составление лозунгов и других видов текстов СМИ).

Апробация работы. Результаты проведенного исследования были обсуждены на международной научной конференции «Татищеские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 21-24 апреля 2004 г.), на международной научно-практической конференции «Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры» (лингвистический и лингвометодический аспекты) (Москва, 17-19 марта 2006 г.), на II международной конференции «Текст: теория и методика в контексте вузовского образования» (Тольятти, 1-3 ноября 2006 г.), международной научно-практической конференции «Прагмалингвистика и практика речевого общения» (Ростов-на-Дону, 24 ноября 2007 г.), на X юбилейной Международной научно-практической конференции Ахановские чтения под эгидой Международной Ассоциации преподавателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ) «Язык и идентичность» (Алматы, 17-18 мая 2007 г.), на Международной научной конференции «Русский язык и литература в Украине: проблемы изучения и преподавания» (Горловка, 21-23 мая 2009 г.), на региональной конференции Научные чтения студентов и аспирантов (Тольятти, 2005 г.), а также на семинаре «Бездомность и "язык вражды"» в рамках проекта «Укрепление гражданского общества, улучшение правового положения и доступа к базовым социальным услугам для бездомных и других социально исключенных людей в России», реализуемого сетью «Правовая помощь» (Санкт-Петербург, 2006).

Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены в трех публикациях журналов, рекомендуемых ВАК РФ.

Фактическим материалом для исследования послужили тексты восьми листовок, 12 периодических и пяти непериодических печатных изданий (федеральных: «Коммерсантъ» и др. и региональных: «Действительно в Тольятти»,

Тольяттинское обозрение» и др.), трёх сайтов, представляющих собой электронные газеты, пяти сайтов, представляющих собой электронные версии печатных периодических газет, шести сайтов, транслирующих новости, семи сайтов информационно-аналитического характера, двух официальных сайтов партий, шести сайтов, попадающих под определение экстремистских, и 17 остальных видов сайтов (личных (персональных), многофункциональных (порталы) и др.), опубликованные в период с 1990-х гг. по настоящее время, а также выражения из словарей нормативной и ненормативной лексики последних лет.

Большая часть рассмотренных единиц характерна для письменной речи. В выборку попали также отдельные выражения из устной речи, цитируемые по письменным источникам.

Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав - «Экстралингвистические факторы функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ» и «Лингвистические факторы функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ», заключения, примечаний, списка сокращений, списка использованной литературы и четырех приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Язык вражды в средствах массовой информации: лингвистические и экстралингвистические факторы функционирования"

2.5. Выводы

1. Комплекс лингвистических факторов функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ обусловливает возможность и необходимость анализа исследуемого явления в аспекте прагма- и когнитивной лингвистики, стилистики и структурно-семантическом аспекте.

2. Анализ прагмалингвистических факторов функционирования «языка вражды» в СМИ позволил установить, что исследуемое явление реализуется в восьми речевых жанрах, реализующихся в рамках трех самостоятельных («сообщение», «вопрос», «императив») и одном несамостоятельном («обращение») речевых актах, негативная информация в которых может быть представлена как в открытой, так и в завуалированных формах (скрытой, затекстовой и подтекстовой). При этом шесть речевых жанров (призыв, порицание, сравнение, намек, ирония и грубое требование) создаются ис^слючительно в целях речевой манипуляции (РМ), предполагающей намеренное продуцирование «языка вражды», а остальные два (оскорбление и сарказм) могут создаваться как в целях РМ, так и представлять собой продукт речевой агрессии (РА), имеющей отношение к неинтенциональному созданию исследуемого явления.

3. Речевые акты и речевые жанры, реализующие «язык вражды», могут быть представлены синкретичными образованиями.

Дифференциация речевых актов требует учета вопроса об отнесении высказываний к утверждению о факте и мнению. Так, среди трех самостоятельных речевых актов только «вопрос» может считаться выражением мнения. Использование адресантом «языка вражды» в СМИ неперформативного высказывания в косвенном речевом акте «сообщение» для презентации утверждения о факте в качестве мнения свидетельствует о наличии РМ.

Говоря о синкретичности речевых жанров исследуемого явления (например, ирония+сарказм, сравнение+намек и т.д.), следует отметить возможность презентации в них одновременно открытой и/или завуалированной форм. Дихотомия форм, составляющих синкретичное жанровое образование, позволяет определить жанровую природу высказывания. Так, сравнение, грубое требование и сарказм, характерные для выражений в открытой форме, противостоят намеку и иронии, типичным для завуалированных высказываний, что подразумевает возможность обнаружения доминирующего признака в рассматриваемом жанровом образовании.

4. Анализ когнитивных моделей всех участников коммуникации «языка вражды» в СМИ (адресанта, формального и реального адресатов) позволяет говорить о важности реакции реального адресата на информацию о нем, специфике обработки информации формальным адресатом и возможности допущения им при восприятии «языка вражды» шести видов когнитивных ошибок из шести возможных («произвольный вывод», «избирательная абстракция», «сверхгенерализация», «преувеличение/преуменьшение», «персонализация», «абсолютистское дихотомическое мышление»). Исследование в данном аспекте лингвистических маркеров, приемов и тактик речевой манипуляции (РМ) в конкретных контекстах СМИ показывает различную силу их воздействия в высказываниях с исследуемым феноменом и специфику создания ими когнитивных ошибок, служащую препятствием к разграничению формальным адресатом «языка вражды» утверждения о факте и мнения.

Обращают на себя внимание случаи, когда какие-либо лингвистические признаки исследуемого явления, свидетельствующие о речевой агрессии (РА), приобретают статус РМ в силу экстралингвистических факторов.

5. Анализ «языка вражды» в структурно-семантическом аспекте показал, что литературные выражения «языка вражды» в открытой форме выявляются на лексемном и синтаксемном уровнях. Нелитературные выражения в открытой форме представлены явлениями самых нижних уровней (фонемном (фонетические изменения), морфемном (аффиксация, деаффиксация, аббревиация, осно-во-, слово- и слоголожение) и лексемном (переход имен собственных в нарицательные, переход имен нарицательных в нарицательные). Нелитературные выражения на синтаксемном уровне предполагают использование литературных слов.

Завуалированные формы «языка вражды» в СМИ (скрытая, затекстовая и подтекстовая) позволяют адресанту создавать высказывания с помощью единиц на уровнях, находящихся выше лексического, и предусматривающих, как правило, использование только литературных слов.

6. Использование нелитературных и литературных выражений при продуцировании «языка вражды» объясняется актуальными для адресанта экстралингвистическими факторами. Например, желанием выразиться коротко, используя нелитературное слово (бранное, просторечное, обсценное) или же стремлением завуалировать негативный смысл фразы большим по объему высказыванием, созданным с помощью литературных слов. При этом использование адресантом литературных слов и выражений при создании как открытой, так и завуалированных форм затрудняет их маркирование как единиц «языка вражды» в СМИ и требует дополнительного стилистического исследования.

7. Анализ лингвостилистических факторов функционирования «языка вражды» показал, что тексты с признаками исследуемого явления в современных российских СМИ создаются, как правило, в рамках публицистического стиля в его письменной и устной разновидностях (журнальной, радио-, теле- и Интернет-публицистике, газетно-публицистическом, политико-агитационном подстилях) как в виде рифмованных, так и нерифмованных высказываний. При этом письменный текст с «языком вражды» в СМИ провоцирует адресанта к выбору многокомпонентных синтаксических конструкций и многосложных слов, образованных сложными морфологическими способами, а устный текст -к выбору простых предложений и немногосложных слов.

Для стилистики исследуемого явления характерно типичное для текстов публицистического стиля сочетание стандартных и экспрессивных единиц. При этом создание единиц стандарта связано с идиостилем адресанта «языка вражды», а создание единиц экспрессии — с его идиостилем и идиолектом. В качестве экспрессивных средств «языка вражды» могут выступать жаргонизмы, арготизмы, просторечные и обсценные слова, термины, редкие слова, экзотизмы, варваризмы, историзмы, архаизмы, неологизмы, окказионализмы, а также местоимения различных разрядов и др., в то время как под понятие стандартных средств попадают лишь «политически некорректные выражения».

8. Генезис форм «языка вражды» в СМИ в период с 1990-х гг. по настоящее время связан с тенденцией актуализации его завуалированных форм, что не означает полного исчезновения открытой формы. При этом характер нестандартных единиц «языка вражды» позволяет утверждать, что наибольшим экспрессивным потенциалом обладает открытая форма исследуемого явления. Однако данные феномены, а также стилистические фигуры не являются специфическими маркерами «языка вражды» в СМИ, так как приобретают негативную коннотацию при употреблении в контексте.

Экспрессивные единицы, являющиеся потенциальными маркерами исследуемого явления, могут иметь специальные пометы в словарях (презр. (презрительное), неодобр, (неодобрительное), пренебр. (пренебрежительное), бран. (бранное), груб, (грубое), непрнл. (неприличное), неценз, (нецензурное), руг. (ругательное), табу (табуированное) и др.), однако отсутствие пометы не всегда свидетельствует об отсутствии негативного экспрессивного потенциала у слова в контексте СМИ.

Сила экспрессивности негативных высказываний зависит от экстралингвистических факторов, предопределяющих характер продукции СМИ и выбор объекта дискриминации, которые влияют на степень вуализации «языка вражды» адресантом.

9. Лингвостилистические факторы функционирования «языка вражды» в СМИ позволяют также говорить о возможности создания оскорбительной формы и/или формы, содержащей дискриминационные признаки, с помощью высказываний, негативная коннотация которых объясняется их стилистической природой, а также с помощью «политически некорректных выражений», негативные свойства которых связаны с экстралингвистическими факторами.

10.Исследование прагмалингвистических, лингвокогнитивных, структурно-семантических и лингвостилистических факторов функционирования «языка вражды» в СМИ требует учета их взаимовлияния при лингвистическом анализе высказываний.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Проведенное исследование позволило охарактеризовать различные точки зрения на содержание понятия «язык вражды», определить его обязательные компоненты, а также выявить специфику функционирования его лингвистических и экстралингвистических факторов в современных российских СМИ.

2. Функционирующий в речи (дискурсе) «язык вражды» может иметь различные дефиниции, отражающие его широкое или узкое понимание. При этом сравнение с ранее введенными в научный оборот терминами «словесный экстремизм», «речевая (языковая) агрессия», «речевая демагогия», «речевой (языковой) конфликт», «речевой насилие», «речевая (языковая) манипуляция» позволяет считать их неполными синонимами данного термина.

Выбор дефиниции «языка вражды» необходимо проводить с учетом двух его основных компонентов: негативного значения выражения и обязательной адресации. Несмотря на отсутствие в науке единого мнения об объеме понятия «язык вражды», ориентация на данные компоненты позволяет квалифицировать единицы речи как конкретные реализации исследуемого явления.

3. Дискриминационные признаки «языка вражды», к которым относятся расовая, половая, возрастная, этническая принадлежность, недееспособность (инвалидность), религиозная приверженность, сексуальная ориентация, идентификация себя как человека определенного биологического пола, владение языком, нравственные и политические взгляды, социально-экономический класс, род деятельности, внешность и др., имеют экстралингвистическую природу, которая обусловливает создание высказывания в открытой или завуалированной формах в связи с вектором адресации, зависящим от влияния изменения исторической парадигмы (социально-политических основ функционирования «язык вражды»), а также от имеющихся в сознании негативных стереотипов и отсутствия в обществе традиции осуждения враждебных выражений (психолого-культурологические основы функционирования исследуемого явления).

Процедура лингвистического анализа «языка вражды» не зависит от конкретных дискриминационных признаков, однако предполагает учет их влияния на лингвистическую природу высказывания.

4. Специфика функционирования исследуемого явления в современных СМИ определяется его правовым положением, связанным с противоречием между свободой слова и запретом негативных высказываний, а также проблемой дифференциации последних на утверждения о факте, оценочные мнения с фактической ссылкой и собственно оценочные мнения.

5. Функционирование «языка вражды» обусловливается также особенностями коммуникации в рассматриваемой сфере, к которым относятся: 1) характер её участников (массового адресанта (в редких случаях он выступает как единичный), массового и единичного адресата «языка вражды», представленных в двух ипостасях: реальный адресат (персонаж текста) и формальный адресат (читатель/слушатель), 2) речевые формулы, детерминирующие продуцирование адресантом информации (семь основных видов речевых формул: «Мы враждуем с вами», «Мы враждуем с X», «Мы враждуем с ними», «Мы враждуем с тобой», «Мы враждуем с ним», «Я враждую с ним», «Я враждую с ними» и множество их сложных вариаций), и 3) четыре группы факторов, влияющих на эффект после обнародования сведений (касающихся участников коммуникации, её условий и самого текста).

6. Этический аспект функционирования «языка вражды» в современных российских СМИ связан с дискуссией о необходимости действующих законодательных актов, а также обсуждением актуальности введения этических кодексов. При этом анализ исследуемого явления в данном аспекте реализуется в рамках таких актуальных понятий, как «толерантность» и «интолерантность»: «язык вражды» представляет собой разновидность прямого проявления в речи интолерантности, направленной на человека или группу людей и причиняющей им страдания.

Все перечисленные экстралингвистические факторы имеют в своем составе непостоянные и меняющиеся со временем компоненты, влияющие на лингвистическую составляющую исследуемого явления, что определяет возможность его реализации в речевых (дискурсивных) единицах.

7. Лингвистические основы «языка вражды» в СМИ создаются базой сведений из четырех направлений языкознания: прагмалингвистического, лингво-когнитивного, структурно-семантического и стилистического на стыке с юридической лингвистикой, юриспруденцией, психологией и когнитивной психотерапией, диктуемых спецификой природы исследуемого явления. Подобная экстенсивность признаков, требующая апелляции к наукам не только гуманитарной области, свидетельствует об онтологической силе понятия, его жизнеспособности, многоплановом и разнообразном по форме влиянии на человека.

8. Прагмалингвистические основы функционирования «языка вражды» в СМИ формируют особенности его реализации в восьми речевых жанрах, реализующихся в четырех речевых актах: трех самостоятельных («сообщение», «вопрос», «императив») и одном несамостоятельном («обращение»), а также синкретичных образованиях данных речевых жанров и речевых актов, негативная информация в которых представлена как в открытой, так и завуалированной формах (скрытой, затекстовой и подтекстовой), реализуемых в рамках презентационной и манипуляционной стратегий. При этом шесть речевых жанров (призыв, порицание, сравнение, намек, ирония и грубое требование) создаются исключительно в целях речевой манипуляции, предполагающей намеренное продуцирование «языка вражды», а остальные два (оскорбление и сарказм) могут создаваться как в целях речевой манипуляции, так и представлять собой продукт речевой агрессии, имеющей отношение к неинтенциональному созданию исследуемого явления.

9. Прагмалингвистические и лингвокогнитивные основы функционирования исследуемого понятия в СМИ определяют препятствия, не позволяющие однозначно дифференцировать высказывания с признаками «языка вражды» на утверждения о факте, оценочные мнения с фактической ссылкой и собственно оценочные мнения. К таким препятствиям относятся вуализация косвенного речевого акта «сообщения» под «вопрос», а также использование разнообразных приемов и тактик речевой манипуляции, способствующих созданию когнитивных ошибок («произвольный вывод», «избирательная абстракция», «сверхгенерализация», «преувеличение/преуменьшение», «персонализация», «абсолютистское дихотомическое мышление»).

10.Выбор адресантом «языка вражды» в СМИ открытой или завуалированной форм в целях речевой манипуляции или речевой агрессии определяется также структурно-семантическими и стилистическими факторами, в частности использованием литературных и нелитературных ресурсов языка. Так, литературные выражения «языка вражды» в открытой форме актуализируются на лексемном и синтаксемном, а нелитературные выражения — на самых нижних уровнях (фонемном, морфемном и лексемном). Говоря о синтаксемном уровне, следует отметить возможность использования адресантом исследуемого явления как нелитературных, так и литературных слов. Завуалированные формы «языка вражды» в СМИ (скрытая, затекстовая и подтекстовая) позволяют создавать высказывания с помощью единиц на уровнях, находящихся выше лексического и предусматривающих, как правило, использование только литературных слов.

11.На выбор адресантом «языка вражды» формы высказывания оказывают влияние, прежде всего, особенности публицистического стиля в его письменной и устной разновидностях (журнальной, радио-, теле- и Интернет-публицистики, газетно-публицистическом, политико-агитационном подстилях), что позволяет создавать как рифмованные, так и нерифмованные произведения с использованием стандартных («политически некорректных выражений») и экспрессивных единиц (жаргонизмов, арготизмов, просторечных и обсценных слов, терминов, редких слов, экзотизмов, варваризмов, историзмов, архаизмов, неологизмов, окказионализмов, а также местоимений различных разрядов и др.), первые из которых имеют отношение к идиостилю данного участника коммуникации, а вторые — к его идиостилю и идиолекту.

12.Лингвистические и экстралингвистические основы функционирования «языка вражды» в СМИ оказывают влияние на его генезис в период с 1990-х гг. по настоящее время, предопределяя нарастающую тенденцию к использованию завуалированных форм исследуемого явления в рассматриваемой сфере при одновременном игнорировании открытой формы как наиболее экспрессивно сильной. Данное обстоятельство не свидетельствует о полном исчезновении открытой формы «языка вражды» в СМИ, а также не позволяет говорить о стремлении использовать «политически корректные выражения», требующие знания этичных номинаций.

13.Функционирование «языка вражды» не ограничено только рамками СМИ, что предполагает его изучение в бытовых ситуациях, в языке художественной литературы, а также в узких областях (на определенных территориях, в профессиональных группах и т.д.) или в условиях ограничения временным промежутком. Последний фактор обусловливает возможность проведения диа-хронного анализа в целях сравнения высказываний различных эпох или синхронного наблюдения полиязычных контекстов с признаками исследуемого явления.

14.Изучение лингвистических и экстралингвистических основ функционирования «языка вражды» позволяет определить дальнейшие пути его рассмотрения в рамках смежных наук. В настоящее время актуальными остаются вопросы о выявлении зависимости выбора адресантами-представителями определенных этносов, носителями родного языка, того или иного высказывания, что может быть решено в рамках культурологии; о взаимосвязи психологического состояния адресанта и выбора им способа создания и формы высказывания исследуемого явления, что может быть решено в рамках психологических дисциплин; о восприятии «языка вражды», функционирующего в различных сферах, душевнобольными и людьми с особенностями психического развития и его влиянии на них, что может быть решено в рамках медицинских дисциплин; об установлении соотношения правового термина «умысел» с лингвистическими понятиями «намерение», «интенция», «иллокуция», что может быть решено в рамках юридической лингвистики и юриспруденции.

15.Таким образом, проведенное исследование демонстрирует необходимость рассмотрения лингвистических и экстралингвистических основ функционирования «языка вражды» в современных СМИ в их взаимосвязи и ставит ряд вопросов, разрешение которых находится в компетенции не только языковедов, но и специалистов других областей научного знания.

Список научной литературыЕвстафьева, Анна Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Агрессия в языке и речи: сборник статей / сост., отв. ред. И.А. Шаронов. М.: Изд-во РГГУ, 2004. 281 с.

2. Актуальные проблемы современной лингвистики: учеб. пособие / сост. Л.Н. Чурилина. М.: Флинта: Наука, 2008. 416 с.

3. Алексеенко М.А. Негативен ли образ женщины в языке? // Слово в словаре дискурсе: сборник научных статей к 50-летию X. Вальтера / под ред. В.М. Мокиенко и др.. М.: ООО «Издательство ЭЛПИС», 2006. С. 22-30.

4. Алтунян А.Г. Анализ политических текстов: учеб. пособие. М.: Университетская книга; Логос, 2006. 384 с.

5. Алтунян А.Г. От Булгарина до Жириновского. Идейно-стилистический анализ политических текстов. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т., 1999. 263 с.

6. Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. История языкознания: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Академия, 2003. 672 с.

7. Анисимова Е.Е. Лингвистика текста и межкультурная коммуникация (на материале креолизованных текстов): учеб. пособие для студ. фак. иностр. яз. вузов. М.: Академия, 2003. 128 с.

8. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику: учеб. пособие. М.: Едиториал УРСС, 2003. С. 14.

9. Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2007. 592 с.

10. Ю.Бардйер Г.Л. Социальная психология толерантности. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. 120 с.

11. Богуславский В.М. Оценка внешности человека: Словарь. М.: ООО «Издательство ACT»; Харьков: «Торсинг», 2004. 254 с.

12. Большой толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы / под ред. Л.Г. Бабенко. М.: ACT-ПРЕСС КНИГА, 2005. 864 с.

13. Брандес М.П., Привоторов В.И. Предпереводческий анализ текста. М.: НВИ-ТЕЗАУРУС, 2001. 224 с.

14. Брестовицкая Н.М. Свобода слова: истоки и эволюция проблемы. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2005. 264 с.

15. Будякова Т.П. Индивидуальность потерпевшего и моральный вред. СПб: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005. 249с.

16. Буй В. Русская заветная идиоматика. Веселый словарь народных выражений. М.: «Альта-Принт», 2005. 368 с.

17. Бусленко Н.И. Правовые основы журналистики: Словарь-справочник. Ростов н/Д: Феникс, 2006. 253 с.

18. Быкова О.Н. Опыт классификации приёмов речевого манипулирования в текстах СМИ // Речевое общение: Вестник Российской риторической ассоциации / Краснояр. гос. ун-т; под ред. А.П. Сковородникова. Красноярск, 2000. Вып. 1 (19). С. 42-53.

19. Верховский A.M. «Язык вражды» против общества: сборник статей. М.: «Сова», 2007. 268 с.

20. Верховский A.M. Общий анализ результатов мониторинга // Язык мой. Проблема этнической и религиозной нетерпимости в российских СМИ / сост. A.M. Верховский. М.: РОО «Центр "Панорама"», 2002. С. 20-48.

21. Вершинина Т.С. Зооморфная политическая метафора // Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи: материалы всерос. межвуз. конф. 20-22 февраля 2002 г. В трех томах. Т. 2. Соликамск, 2002. С. 264-268.

22. Власова Е.В. Речевая агрессия в печатных СМИ: на материале немецко- и русскоязычных газет 30-х и 90-х гг. XX века: дисс . канд. филол. наук, 10. 02. 19. Саратов, 2005. 219 с.

23. Галяшина Е.И. Лингвистика vs экстремизма: В помощь судьям, следователям, экспертам / под ред. М.В. Горбаневского. М.: Юридический мир, 2006. 96 с.

24. Гендер и язык / под ред. А.В. Кирилиной. М.: Языки славянской культуры, 2005. 624 с.

25. Гойхман О .Я., Надеина Т.М. Речевая коммуникация: учебник. М.: ИНФРА-М, 2001. 272 с.

26. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики: учеб. пособие. М.: Лабиринт, 2004. 320 с.

27. Грачёв М.А. Толковый словарь русского жаргона. Сер. «Словарная классика». М.: ЮНВЕС, 2006. 704 с.

28. Гречихин М.В. Современный русский медиадискурс: язык интолерантности: на материале языка российских СМИ: автореф. дис. . канд. фи-лол. наук, 10. 02. 01. Белгород, 2008. 21 с.

29. Гусаренко С.В. Дискурсивный анализ в судебно-филологической экспертизе // Лингвистические и экстралингвистические проблемы межкультурной коммуникации: материалы науч. per. конф. Ставрополь: СГУ, 2000. С. 26-29.

30. Джибладзе Ю.Д., Севортьян А.Р. Предисловие // Язык вражды в обществе, политике и СМИ: материалы конф. / ред.-сост. А.Р. Севортьян. М.: Центр развития демократии и прав человека, 2005. С. 5-6.

31. Дзялошинский И.М. Кому выгодно тиражирование нетерпимости? // Язык мой. Проблема этнической и религиозной нетерпимости в российских СМИ / сост. A.M. Верховский. М.: РОО «Центр "Панорама"», 2002. С. 100-114.

32. Диагностика толерантности в средствах массовой информации: сборник статей / под ред. В. К. Мальковой. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 2002. 350 с.

33. Дмитриев А.В. Социальный конфликт: общее и особенное. М.: Гар-дарики, 2002. 526 с.

34. Дюбина И.В., Иванов И.С. Защита прав оскорбленного: Популярное юридическое пособие. М.: Изд-во Эксмо, 2005. 160 с.

35. Елистратов B.C. Словарь русского арго: материалы 1980-1990 гг. М.: Русские словари, 2000. 694 с.

36. Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались: толковый словарь русского общего жаргона. М.: Азбуковник, 1999. 320 с.

37. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка: толково-словообразовательный. М.: Русский язык, 2000 // Грамота.Ру: сайт. URL: http://www.gramota.ru/slovari/info/efr/ (дата обращения: 25. 07. 2009).

38. Жельвис В.И. Бранный тезаурус как орудие классовой борьбы // Политический дискурс в России-2: Материалы рабочего совещания (Москва, 29 марта 1998 г.) / под ред. Ю.А. Сорокина и В.Н. Базылева. М.: Диалог-МГУ, 1998. С. 36-38.

39. Жельвис В.И. Психолингвистическая интерпретация инвективного воздействия: автореф. . докт. филол. наук, 10. 02. 19. М., 1992. 51 с.

40. Жельвис В.И. Слово и дело: юридический аспект сквернословия // Юрислингвистика-2: русский язык в его естественном и юридическом бытии: межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред.: Н.Д. Голев. Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2000. С. 223-235.

41. Информационные споры: как в них победить? Решения, рекомендации, экспертные заключения Судебной палаты по информационным спорам при Президенте РФ / отв. ред. А.К. Симонов, сост. А.К. Копейка. М.: Гале-рия, 2002. 392 с.

42. Исаев М.И. Словарь этнолингвистических понятий и терминов. М.: Флинта: Наука, 2003. 200 с.

43. КазаковЮ.В. Между «что делать.» и «что делать?»: пресса и общество в ситуации повышенного риска //Язык мой. Проблема этнической и религиозной нетерпимости в российских СМИ / сост. A.M. Верховский. М.: РОО «Центр "Панорама"», 2002. С. 115-137.

44. Казаков Ю.В. Пресса и общество в ситуации повышенного риска //

45. Язык вражды» и свобода слова: Межэтническое и межконфессиональное в российских СМИ как проблемное поле / Профессиональная этика журналиста: рабочие материалы в 2 ч. Ч. 1. В поисках «мерной линейки». М.: Гале-рия, 2003. С. 130-162.

46. Как провести лингвистическую экспертизу спорного текста? Памятка для судей, юристов СМИ, адвокатов, прокуроров, следователей, дознавателей и экспертов / под ред. М.В. Горбаневского. М.: Юридический Мир, 2006. 112 с.

47. Какорина Е.В. Стилистический облик оппозиционной прессы // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М.: «Языки русской культуры», 1996. С. 407-426.

48. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: ИТДГК «Гносис», 2002. 333 с.

49. Квеселевич Д.И. Толковый словарь ненормативной лексики русского языка. М.: Астрель: ACT, 2005. 1021 с.

50. Китайчик М. Правовые механизмы противодействия языку вражды в СМИ // Как защитить общество от языка вражды. М.: АСИ, 2005. С. 11.

51. Кожевникова Г.В. Язык вражды и выборы: федеральный и региональный уровни (по материалам мониторинга осени-зимы 2007—2008 гг.). М.: Сова, 2008. 136 с.

52. Колесников Н.П., Корнилов Е.А. Поле русской брани: словарь бранных слов и выражений в русской литературе (от Н.С. Баркова и А.С. Пушкина до наших дней). Ростов-н/Д: Феникс, 1996. 384 с.

53. Колосов С.А. Конструирование социальной ненависти в дискурсе: дисс. . канд. филол. наук, 10.02.19. Тверь, 2004. 156 с.

54. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 года // Конвенции Совета Европы и Российская Федерация: сб. документов. М.: Юрид. лит., 2000. С. 41-42.

55. Конституция Российской Федерации от 25 декабря 1993 года с изменениями от 30 декабря 2008 года // Российская газета. 2009. № 7. С. 3-4.

56. Копнина Г.А. Речевое манипулирование: учеб. пособие / Г.А. Копнина. М.: Флинта: Наука, 2007. 176 с.

57. Крысин Л.П. Русское слово, свое и чужое: Исследования по современному русскому языку и социолингвистике. М.: Языки славянской культуры, 2004. 888 с.

58. Кусов Г.В. Оскорбление как иллокутивный лингвокультурный концепт: дисс . канд. филол. наук, 10. 02. 19. Краснодар, 2004. 245 с.

59. Ласкова М.В. Грамматическая категория рода в аспекте тендерной лингвистики. Ростов н/Д: РГЭУ, 2001. 192 с.

60. Линнас Э.А. Критический анализ дискурса политической полемики: на материале электронных СМИ: автореф. дис. . канд. филол. наук, 10. 02. 19. Тверь, 2006. 18 с.

61. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. М.: Эксмо, 2006. 928 с.

62. Маслова А.Ю. Введение в прагмалингвистику: учеб. пособие / А.Ю. Маслова. М.: Флинта: Наука, 2007. 152 с.

63. Маслова В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений /В.А. Маслова. М.: Академия, 2004. 208 с.

64. Матвеева О.Н. Функционирование конфликтных текстов в правовой сфере и особенности его лингвистического изучения: на материале текстов, вовлеченных в юридическую практику: дисс. . канд. филол. наук, 10. 02. 19. Барнаул, 2004. 283 с.

65. Международный пакт о гражданских и политических правах от 16. 12. 1966 года // Бюллетень Верховного суда Российской Федерации. 1994. № 12. С. 8.

66. Меликян В.Ю. Словарь: Эмоционально-экспрессивные обороты живой речи. М.: Флинта: Наука, 2001. 240 с.

67. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона. СПб.: Норинт, 2000. 720 с.

68. Никитина Т.Г. Молодежный сленг: толковый словарь. М.: Астрель: ACT, 2004. 912 с.

69. Никуличева Н.Ю. Право юридических лиц на деловую репутацию и его гражданско-правовая защита. Новосибирск: «ЭКОР-книга», 2005. 188 с.

70. Петрова Н.Е., Рацибурская JI.B. Формы проявления речевой агрессии в газетном тексте // Русский язык в школе. 2006. № 1. С. 76-82.

71. Поварнин С.И. Искусство спора: О теории и практике спора. М.: Память, 1993. 97 с.

72. Понятие чести, достоинства и деловой репутации: Спорные тексты СМИ и проблемы их анализа и оценки юристами и лингвистами / под ред. А.К. Симонова и М.В. Горбаневского. М.: Медея, 2004. 328 с.

73. Почепцов Г.Г. Имиджелогия. М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 2004. 576 с.

74. РайзбергБ.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь // Bunk24.ru: сайт. URL: http://www. bunk24.ru (дата обращения: 17. 04. 2009).

75. Резник Г.М., Скловский К.И. Честь. Достоинство. Деловая репутация: споры с участием СМИ. М.: Статут, 2006. 270 с.

76. Розенталь Д.Э., Джанджакова Е.В., Кабанова Н.П. Справочник по правописанию, произношению, литературному редактированию. М.: ЧеРо, 1999. 400 с.

77. Рощупкин Г. Язык вражды и люди, живущие с ВИЧ // Язык вражды в обществе, политике и СМИ: материалы конф. / ред.-сост.

78. А. Севортьян. М.: Центр развития демократии и прав человека, 2005. С. 49-52.

79. Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М.: Языки славянской культуры, 2002. 552 с.

80. Свирковская С.В. Ксенофобический дискурс: лингвопрагматиче-ский аспект: дисс . канд. филол. наук, 10. 02. 19. Краснодар, 2005. 211 с.

81. Севортьян А.Р., Шароградская А.А. Освещение этнического многообразия: пособие для фак-тов журналистики. М.: Центр развития демократии и прав человека, 2005. 200 с.

82. Сковородников А.П. Языковое насилие в современной российской прессе // Речевое манипулирование: учеб. пособие / Г.А. Копнина. М.: Флинта: Наука, 2007. С. 158-170.

83. Следзевский И.В. Культурно-философская традиция толерантности: идеал и реальность // Этничность, толерантность и СМИ. М., 2006. С. 23-38.

84. Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века): научное издание. СПб.: Изд-во В.А. Михайлова, 2002. 383 с.

85. Современный русский литературный язык: учебник / под ред.

86. П.А. Леканта. М.: Высш. шк., 1999. 462 с.

87. Солганик Г.Я. Толковый словарь: Язык газеты, радио телевидения. М.: ACT: Астрель, 2004. 749 с.

88. Спорные тексты СМИ и судебные иски: Публикации. Документы. Экспертизы. Комментарии лингвистов / под ред. М.В. Горбаневского. М.: Престиж, 2005. 200 с.

89. Статья 354. Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны // Уголовный кодекс Российской Федерации. М.: ТК Велби ; Изд-во Проспект, 2007. С. 175-176.

90. Стилистика и литературное редактирование: учебник / под ред. В.И. Максимова. М.: Гардарики, 2007. 653 с.

91. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М.Н. Кожиной. М.: Флинта: Наука, 2003. 696 с.

92. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Изд-во МГУ, 2004. 352 с.

93. Толерантность в России: свои и чужие / под ред. А.Р. Севортьян. М.: Изд-во АСИ, 2001. 58 с.

94. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / под ред. Г.Н. Скляровской. РАН, Институт лингвистических исследований. СПб.: Фолио-пресс, 2000. 700 с.

95. Тхорик В.И., Голубцов С.А. Эмоциональная интоксикация личности, способы разрядки и стратегии защиты // Лингвистические и психолингвистические основы изучения сущностей / под ред. Р.И. Мальцева. Краснодар, 1997. С. 150-160.

96. Уличные акции и противодействие языку вражды. Практическое пособие / под ред. А.Р. Севортьян. М.: Изд-во АСИ, 2005. 52 с.

97. Федеральный закон «О противодействии экстремисткой деятельности» от 25.07.2002 г. № 114-ФЗ // Российская газета. 2002. № 138-139. С. 6.

98. Федеральный закон «О рекламе» от 13.03.2006 г. 38-Ф3 // Российская газета. 2006. № 51. С. 12.

99. Федеральный закон РФ от 01.06.2005 г. № 53-Ф3 «О государственном языке Российской Федерации» // Российская газета. 2005. № 120. С. 10.

100. Филиппов В.Р. Противодействие ксенофобии в средствах массовой информации // Этничность, толерантность и СМИ. М., 2006. С. 81-121.

101. Филиппе Луиза Дж., Йоргенсен Марианне В. Дискурс-анализ. Теория и метод. Харьков: Изд-во Гуманитарный Центр, 2004. 336 с.

102. Фразеологический словарь русского языка / сост. А.Н. Тихонов, А.Г. Ломов, Л.А. Ломова. М.: Рус.яз.-Медиа, 2007. 334 с.

103. Химик В.В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. 272 с.

104. Цена слова: Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по защите чести, достоинства и деловой репутации / под ред. М.В. Горбаневского. М.: Галерия, 2002. 336 с.

105. Черепанова И.Ю. Вербальная суггестия: теория, методика, соц.-лингвист. эксперимент: дисс. . докт. филол. наук, 10. 02. 19. Пермь, 1996. 505 с.

106. Чернявская В.Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого воздействия: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2006. 136 с.

107. Чудинов А.П. Политическая лингвистика: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2007. 256 с.

108. Чудинов А.П. Театральная метафора в политической речи // Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи: материалы все-рос. межвуз. конф. 20-22 февраля 2002 г. В трех томах. Т. 2. Соликамск, 2002. С. 246-257.

109. ШейгалЕ.И. Лингвокультурология: Языковая репрезентация этноса: учеб.-метод, пособие по спецкурсу для студ. фак-тов иностр. яз. Волгоград: Перемена, 2002. 178 с.

110. ШейгалЕ.И. Семиотика политического дискурса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. 326 с.

111. Щербинина Ю.В. Вербальная агрессия в школьной речевой среде: дисс. канд. педагог, наук, 13. 00. 02. М., 2001. 300 с.

112. Щербинина Ю.В. Вербальная агрессия. М.: Комкнига, 2006. 360 с.

113. Щербинина Ю.В. Русский язык: Речевая агрессия и пути её преодоления. М.: Флинта: Наука, 2004. 224 с.

114. Эрделевский A.M. Диффамация // Законность. 1998. № 12. С. 14.

115. Этика СМИ / под ред. Т. Зоммер. М.: КноРус, 2003. 260 с.

116. Этническая толерантность в поликультурных регионах России / Н.М. Лебедева и др.. М.: Изд-во Рос. ун-та дружбы народов, 2002. 293 с.

117. Юрислингвистика-1: проблемы и перспективы: межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред.: Н.Д. Голев. Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1999. 181 с.

118. Юрислингвистика-4: юрислингвистические дисциплины на юридических и филологических факультетах российских вузов: Программы,учебные планы / под ред. Н.Д. Голева. Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2003. 187с.

119. Юрислингвистика-5: Юридические аспекты языка и лингвистические аспекты права: межвуз. сб. науч. ст. / отв. ред. Н.Д. Голев. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. 355 с.

120. Юрислингвистика-6: инвективное и манипулятивное функционирование языка: межвуз. сб. науч. ст. / отв. ред. Н.Д. Голев. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2005. 417 с.

121. Юрислингвистика-7: язык как феномен правовой коммуникации: межвузовский сборник научных статей / отв. ред. Н. Д. Голев. Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2006. 346 с.

122. Юрислингвистика-8: Русский язык и современное российское право / отв. ред. Н. Д. Голев. Барнаул-Кемерово: Изд-во Алтайского ун-та, 2007. 535 с.

123. Юрислингвистика-9: Истина в языке и праве / отв. ред. Н. Д. Голев. Барнаул-Кемерово: Изд-во Алтайского ун-та, 2008. 453 с.

124. Ягубова М.А. Речь в средствах массовой информации // Хорошая речь / под ред. М.А. Кормилицыной и О.Б. Сиротининой. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2001. С. 84-103.

125. Язык вражды в русскоязычном Интернете: материалы исследования по опознаванию текстов ненависти / Д.В. Дубровский и др.. СПб.: Изд-во Европ. ун-та в Санкт-Петербурге, 2003. 72 с.

126. Язык вражды и студенчество /под ред. А.Р. Севортьян. М.: Изд-во АСИ, 2004. 44 с.

127. Язык ненависти и вражды в публикациях журналиста газеты «Московский комсомолец» Сергея Бычкова: сборник материалов / под ред. И.В. Понкина. М.: Ин-т гос.-конфессиональных отношений и права, 2007. 221 с.

128. Языкознание: большой энциклопедический словарь / под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. 685 с.

129. Яковлева М.А. Компенсация при передаче стилистически сниженных высказываний на разных уровнях текста: автореф. дисс. . канд. филол. наук, 10. 02. 20. М., 2008. 22 с.

130. Янко Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи. Языки славянской культуры. М., 2001. 384 с.

131. Ярская-Смирнова Е.Р. Социальная политика и тендер в риторике предвыборной борьбы // Социс. 2002. № 11. С. 55-61.

132. AllportG.W. The Nature of Prejudice. Cambridge, Massachusetts: Addison-Wesley Publishing Co., 1954. 537 pp.

133. Shiell T.C. Campus hate speech on trial. University Press of Kansas, 1998.256 pp.

134. СПИСОК ЦИТИРУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ

135. ВК, 2006а) Владимиров А. Вот приедет барин, барин нас рассудит. // Волжская коммуна. 2006. 08 февр.

136. ВК, 20066) Эскина Н. Голоса молодых : Лия Габриэлян // Волжская коммуна. 2005. 31 мая.

137. ДТ-23, 2007) Жаплов Е. До свиданья или прощай? // Действительно в Тольятти. 2007. №23. С. 5.

138. ДТ-24, 2007) Жаплов Е. До свиданья или прощай? // Действительно в Тольятти. 2007. № 24. С. 3.

139. ДТ-32, 2007) Напылов А. Селёдка по-азиатски // Действительно в Тольятти. 2007. № 32. С. 2.

140. ИБ-ЛДПР, 2007а) «Когда я служил, под знаменами герцога Кумберлендско-го.» // Информационный бюллетень Самарского регионального отделения ЛДПР. 11 марта выборы в Губернскую Думу. 2007. С. 2.

141. ИБ-ЛДПР, 20076) Еще не приплыли // Информационный бюллетень Самарского регионального отделения ЛДПР. 11 марта выборы в Губернскую Думу. 2007. С. 3.

142. ИБ-ЛДПР, 2007в) Кроссворд // Информационный бюллетень Самарского регионального отделения ЛДПР. 11 марта выборы в Губернскую Думу. 2007. С. 4.

143. Известия, 2004) Галицкий И. День российского дипломата Черномырдин отметил на кладбище // Известия. 2004. 13 февр. С. 3.

144. Коммерсантъ, 2004) Плахов А. Холод с горы. Новый фильм Энтони Мин-геллы // Коммерсантъ. 2004. № 34. С. 6.

145. НВ, 2007) Бабушкин В. Стервы или жертвы? Начальница «в возрасте» — кошмар для коллектива // Наше время. 2007. № 45(67) С. 14.

146. НП, 2008а) Викторов Т. Благословлённый Гонтарь // Настоящая правда. 2008. С. 2.

147. НП, 20086) Артемьев М. Фадеев против Зюганова // Настоящая правда. 2008. С. 4.

148. НП, 2008в) Лёня Лексус // Настоящая правда. 2008. С. 1 и 3. (Постскриптум, 2006) Рабинович М. Прожектер Сергей Ракитин /

149. ТО, 2005) Горбунова Л. У черты равнодушия // Тольяттинское обозрение.2005. 09 июля. С. 5.

150. Чужой, 2007) Дьякович С. Выборы как повод украсть // Чужой. 2007. С. 4. (Absurdopedia-Egypt) Ебипет // Абсурдопедия: сайт. URL: http://absurdopedia.wikia.com/wiki/E6nneT (дата обращения:22. 10. 2009).

151. AC, 2007) Простодушная наглость этнической интеллигенции // Аналитический Клуб: сайт. URL: http://www.analysisclub.ru/ index.php?page=stalin&art=2605 (дата обращения: 12. 02. 2007).

152. Арп, 2004) Милитарев В. Почему я вас ненавижу // Сайт Агентства Политических Новостей: сайт. URL: http://www.apn.ru/opinions/article9165.html (дата обращения:12. 02. 2007).

153. Арп, 2006) Иванов обнаружил в борделе шаманов // Сайт Агентства Политических Новостей: сайт. URL: http://www.apn.ru/news/print8186.htm (дата обращения: 17. 08. 2008).

154. Арп, 2007) Делягин М. Только последний лох пойдет на эти выборы! // Сайт Агентства Политических Новостей: сайт. URL: http://www.apn.ru/publications/articlel8101.htm (дата обращения: 12. 02. 2007).

155. Apn-spb, 2007а) Яковлев С. Медведев хуже Путина // Сайт Агентства Политических Новостей Северо-Запад: сайт. URL: http://www.apn-spb.ru/opinions/article2176.htm (дата обращения: 14. 03. 2008).

156. Apn-spb, 20076) Лободин Р. Съезжались в кучу медведи, люди // Сайт Агентства Политических Новостей Северо-Запад: сайт. URL: http://www.apn-spb.ru/publications/article2228.htm (дата обращения: 14. 03. 2008).

157. Apn-spb, 2008) Кацман И. Крокодил против выхухоли // Сайт Агентства Политических Новостей Северо-Запад: сайт. URL: http://www.apn-spb.ru/opinions/article3297.htm (дата обращения: 15.01.2008).

158. Bg, 2006) «Большой город»: сайт. URL: http://www.bg.ru/article/6316/ (дата обращения: 14. 03. 2008).

159. Blogs.Mail, 2008) Жириновский В.В. Остановить грузинский фашизм!!! // Блоги @ Mail.ru (Блоги на портале Мейл.ру): сайт. URL: http://blogs.mail.ru/mail/zhirinovskyvv/2DF0D83BA40F0A92.html (дата обращения: 05. 06. 2008).

160. Cayuk, 2003) Дети Бодуна — Ненавистный Список Погибших // Каюк: сайт. URL: http://cayuk.narod.ru/zines/c/cob2003.htm (дата обращения: 29. 03.2008).

161. Centrasia, 2004) Поросков Н. Квашнин пополз. Изгонят ли из Российского Генштаба откровенных «западников»? // ЦентрАзия: сайт. URL: http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st= 1090113480 (дата обращения: 17. 03.2009).

162. Chrab, 2003) Досье ПАПАРАЦЦИ. Бред Питт с женой спасут мир // Сайт ЗАО ЧР-Менеджер / Газета «Челябинский рабочий»: сайт. URL: http://www.chrab.chel.Su/archive/30-10-03/5/A120321.DOC.html (дата обращения: 17. 03. 2009).

163. Compromat, 2001а) Маковская Е. Для Александра Смоленского люди всегда были как мусор // Компромат.ру: сайт. URL: http://compromat.ru/main/smolenskiy/duche.htm (дата обращения: 17. 03.2009).

164. Compromat, 20016) Латынина Ю. «Мелкое крысятничество» Дерипаски спасло российскую промышленность // Компромат.ру: сайт. URL: http://compromat.ru/main/deripaska/obychai.htm (дата обращения: 17. 03.2009).

165. Compromat, 2001в) Гусинский. Нарезка // Компромат.ру: сайт. URL: http://compromat.ru/page10832.htm (дата обращения: 17. 03. 2009).

166. Compromat, 2001 г) Кротов Я. Слив от Святейшего Патриарха // Компромат.ру: сайт. URL: http://compromat.ru/page.php?id=l 1062 (дата обращения: 17. 03. 2009).

167. Compromat, 20066) Мельник С. Педофил? Однозначно. Жириновский снова обвиняется в похищении и растлении подростка // Компромат.ру: сайт. URL: http://compromat.ru/main/zhirinovskiy/pdfll.htm (дата обращения: 17. 03. 2009).

168. Compromat, 2006в) Базак О., Перевозкина М., Звегинцев В. Враги народов. Эстония. Украина. Грузия // Компромат.ру: сайт. URL: http://compromat.ru/main/nerossiya/vraginarodov.htm (дата обращения: 17. 03.2009).

169. Compromat, 2006г) Терентьева О. «Оборона» сдала Невзлина, Литвинович сдала «Оборону» // Компромат.ру: сайт. URL: http://compromat.ru/page24605.htm (дата обращения: 17. 03. 2009).

170. Compromat, 2008а) Крестовский А. Борис Кузык Фигаро от оборонки // Компромат.ру: сайт. URL: http://compromat.ru/main/kuzykyfigaro.htm (дата обращения: 17. 03. 2009).

171. Dazzle, 2005) Науменко Н., Сидоровский Ю., Петухов Ю. Почему крысы возвращаются // Dazzle.ru: сайт. URL: http://www.dazzle.ru/spec/pkv.shtml (дата обращения: 12. 02. 2008).

172. Dazzle, 2006) ПрохоровА. Веллер врёт и не краснеет // Dazzle.ru: сайт. URL: http://www.dazzle.ru/spec/apwink.shtml (дата обращения: 12. 02. 2008).

173. Dazzle, 2007) МусаеваН. Тина совсем канделакнулась // Dazzle.ru: сайт. URL: http://www.dazzle.ru/spec/nmtsk.shtml (дата обращения: 12. 02. 2008).

174. EG, 2007) Орлова С. Борис Немцов мечтает о гареме // «Экспресс газета»: сайт. URL: http://eg.ru/daily/politics/9467/ (дата обращения: 28. 04. 2009).

175. Finiz, 2003) Архангельский А. Руснефть и Жидойл // Финансовые известия: сайт. URL: http://finiz.ru/economic/article594354 (дата обращения: 17. 01.2008).

176. Grani, 2007а) ТрегубоваЕ. Как нам пережить Путина // Грани.ру: сайт. URL: http://grani.ru/Society/rn.121386.html (дата обращения: 05. 06. 2008).

177. Grani, 20076) Переседов И. Конец эпохи Путина // Грани.Ру: сайт. URL: http://grani.ru/Politics/Russia/President/rn. 127621 .html (дата обращения: 05. 06. 2008).

178. Kommersant, 1993) Ъ-КлинБ., Ъ-Гладких Ф. Драка в издательстве «Современный писатель». Российские писатели перешли от слов к делу // Газета «Коммерсантъ»: сайт. URL: http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=60087 (дата обращения: 02. 02. 2009).

179. Kommersant, 1998) Ъ-Чиаурели Р. Анпилов обозвал Зюганова мимикристом. // Газета «Коммерсантъ»: сайт. URL: http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=207888&print=true (дата обращения: 02. 02. 2009).

180. Kommersant, 2000) Ъ-Колесников А. Восстание грибов в Воронежской области // Газета «Коммерсантъ»: сайт. URL: http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=l 53729 (дата обращения: 02. 02. 2009).

181. Kommersant, 2001) Ъ-МасловаЛ. Затерявшиеся в массовке // Газета «Коммерсантъ»: сайт. URL:http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=304286 (дата обращения: 02. 02. 2009).

182. Kongord, 2006) Содом не пройдет! // Сайт К. Гордеева: сайт. URL: http://www.kongord.ru/Index/Screst/skl26-23.htm (дата обращения: 17. 05. 2008).

183. News, 2008) Жириновский, «угадавший» с войной в Грузии, обещает нападение Израиля на Иран через 2 месяца // Новости NEWSru.com: сайт. URL: http://www.newsru.com/russia/25aug2008/jirinovsky.html (дата обращения: 10. 09. 2008).

184. PI, 2005) Улыбина Ю. Американцы заманивают иркутских студентов в секту // Сайт группы компаний «Номер один»: сайт. URL: http://pressa.irk.ru/sm/2005/47/004001.html (дата обращения:1501.2009).

185. Pravaya, 2007) Мамонов П. Это там какой-то Путин должен делать. А мы-то с вами где? // Православно-аналитический сайт Правая.ги: сайт. URL: http://www.pravaya.ru/expertopinion/393/10802 (дата обращения: 05. 06. 2008).

186. Regions, 2006) Христианин в зеркале СМИ: кроткий дебил или сектант-фанатик // Regions.ru- новости Федерации: сайт. URL: http://www.regions.ru/news/2012860/ (дата обращения: 14. 03. 2009).

187. Rpc, 1999) Дебаты Владимира Жириновского и Бориса Немцова в программе «Глас народа», НТВ 31. 11. 1999 г. // Клуб сторонников Владимира Жириновского: сайт. URL: http://www.rpc.narod.ru/zn.htm (дата обращения: 17. 03. 2009).

188. Rsar, 2009) Матёрый. Дерьмократия и дерьмодемоны // Саратовский репортёр: сайт. URL: http://www.rsar.ru/articles/455.html (дата обращения: 25. 04. 2009).

189. Ruskolan, 2004) Китайская угроза // Содружество Русской Сети: сайт. URL: http://xpomo.com/ruskolan/liter/china.htm (дата обращения: 05. 06. 2008).

190. Segodnia, 2007) Спиридонов С. За содомитами стоят рои бесов // Сетевое издание «Сегодня.ру»: сайт. URL: http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=41&newsid=4035 (дата обращения: 21. 03. 2009).

191. Sir, 2003) О БОМЖАХ несчастных, замолвите слово, или «Блюз Человека дождя»!!!! // Сайт Карельской региональной общественно-молодежной организации «Равновесие»: сайт. URL: http://www.sirotinka.ru/stuff/stuff79.html (дата обращения: 14. 04. 2008).

192. Specnaz, 2005) Нерсесов Ю. Кастинг для пугал // Газета Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа»: сайт. URL: http://www.specnaz.ru/article/7752 (дата обращения: 21. 02. 2009).

193. Sutyajnik, 2002) Свадьба с комсомольским приданым // Сайт общественного объединения «Сутяжник»: сайт. URL:http://sutyajnikTu/rus/echr/rusJudgments/distr/sannikov20l 22002.html (дата обращения: 19. 12. 2008).

194. SW-Kto) Взгляд элитариста. Кто твой враг? Дегенерат! // Портал Алексея Басова и соратников «Дух воина»: сайт. URL: http://www.spiritwamor.ru/Ktovrag.htm (дата обращения: 15. 04. 2009).

195. Taiga, 2005) «Алтайская правда» публикует интервью учителя Владимира Рыжкова. Получая свободу, получи и ответственность // тайга.игбэ: сайт. URL: http://tayga.info/sfo/803/ (дата обращения: 24. 05. 2008).

196. Vedaria.ru-Moscow) Москва столица Азербайджана // Ведария. Информационный ресурс правых антифашистов и белых интернационалистов: сайт. URL: http://vedarya.sled.name/alctual/moscow.htm (дата обращения: 27. Об. 2008).

197. Vedaria.ru-Now) Ну и как же нам дальше жить? // Ведария. Информационный ресурс правых антифашистов и белых интернационалистов: сайт. URL: http://vedarya.sled.name/aktual/nordmkakzh.htm (дата обращения: 27. 06. 2008).

198. Vz, 2008) Янина И. Как украинцы воруют российский газ // Деловая газета «Взгляд»: сайт. URL: http://www.vz.rU/society/2008/4/10/158706.html (дата обращения: 15. 11. 2008).

199. WN, 2006) Еще ниже, чем плинтус; другие занимательные истории //Блог Воспоминания о кефире, или Путевые записки пользователя Trident: сайт. URL: http://way-notes.blogspot.com/2006/12/blog-post10.html (дата обращения: 17. 03. 2007).

200. Wtr, 2002) Избранные высказывания российских политиков // Window to Russia: сайт. URL: http://www.wtr.ru/aphorism/politik.htm (дата обращения: 23. 03. 2009).

201. Zasmotri.ru-video) Америкозы в Ираке // Засмотри.Ру. Самый крупный архив видео онлайн: сайт. URL: http://zasmotri.ru/video/192573 (дата обращения: 14. 12. 2008).

202. Zavtra, 2000a) Проханов В. Оппозиция, испачкай руки в земле! // Газета «Завтра»: сайт. URL: http://zavtra.rU/cgi//veil//data/zavtra/00/331/ll.html (дата обращения: 15. 09. 2007).

203. Zavtra, 20006) Проханов А. Ельцин погрузился, как гнилой топляк // Газета «Завтра»: сайт. URL: http://zavtra.rU/cgi//veil//data/zavtra/00/318/ll.html (дата обращения: 15. 09. 2007).

204. Zavtra, 2002) Проханов А. Чудесная звезда Евгения Родионова // Газета «Завтра»: сайт. URL: http://zavtra.ni/cgi//veil//data/zavtra/03/480/ll.html (дата обращения: 15. 09. 2007).

205. Zavtra, 2003) Проханов А. Путин сразится со скелетом // Газета «Завтра»: сайт. URL: http://www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/03/527/ll.html (дата обращения: 15. 09. 2007).

206. Zavtra, 2008а) Проханов А. Господин Медведев, есть вопросы // Газета «Завтра»: сайт. URL: http://zavtra.rU/cgi//veil//data/zavtra/08/737/ll.html (дата обращения: 02. 06. 2009).

207. Zavtra, 20086) Проханов А. Дмитрий Медведев и шоу-бизнес // Газета «Завтра»: сайт. URL: http://zavtra.rU/cgi//veil//data/zavtra/08/738/ll.html (дата обращения: 02. 06. 2009).

208. Zavtra, 2009) Нефедов Е. Евгений о неких // Газета «Завтра»: сайт. URL: http://zavtra.rU/cgi//veil//data/zavtra/09/793/84.html (дата обращения: 02. 06. 2009).