автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Языковая репрезентация мифологемы "Путь" в индивидуально-авторской картине мира У.Б. Йейтса

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковая репрезентация мифологемы "Путь" в индивидуально-авторской картине мира У.Б. Йейтса"

На правах рукописи

ХОЛИНА Дарья Александровна

ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ МИФОЛОГЕМЫ «ПУТЬ» В ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКОЙ КАРТИНЕ МИРА У.Б. ЙЕЙТСА

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3 ОКТ 2013

Воронеж - 2013

005534214

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Кашкин Вячеслав Борисович

Официальные оппоненты: Карасик Владимир Ильич, доктор

филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Волгоградский государственный педагогический университет», заведующий кафедрой английской филологии

Сафонова Ольга Евгеньевна, кандидат филологических наук, доцент, кафедры иностранных языков и технологий перевода ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный технический университет», доцент кафедры иностранных языков и технологий перевода

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Тверской государственный

университет»

Защита состоится «21» октября 2013 года в 15 часов 40 минут на заседании диссертационного совета Д 212.038.16 при Воронежском государственном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, ауд. 49.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан «19» сентября 2013 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

Велла Татьяна Михайловна

Реферируемое диссертационное исследование посвящено языковой репрезентации мифологемы «Путь» в текстах произведений поэта-модерниста У. Б. Иейтса, выполнено в рамках лингвокогнитивного направления, и заключается в изучении и моделировании фрагмента индивидуально-авторской картины мира на языковом материале.

Мифологему «Путь» можно считать метафорой творчества У. Б. Йейтса, так как её можно соотнести с предложенным самим поэтом символом, описанным в его философской книге «Видение» - Великим Колесом, состоящим из двадцати восьми лунных фаз. Поэт считал луну символом изменчивости, а изменение мыслится как перетекание из одного состояния в другое. Дорога предполагает динамику, изменение, отрезок между начальной и конечной точкой. Мы рассматриваем два временных среза творчества У.Б. Иейтса как элементы единого нарратива, поскольку они представляют собой начальную и конечную точки пути, отображающего динамику индивидуально-авторской картины мира, отраженную в языке.

В нашей работе мы изучаем языковые средства репрезентации мифологемы «Путь» (МП) в рамках лингвокогнитивного подхода и фреймовой семантики и предлагаем полевую модель МП как фрейма. Когнитивная модель МП схожа с моделью «глагольного узла», описанного Л. Теньером. По этой причине мы делаем основной акцент на глаголах движения, а также рассматриваем их субъектную сочетаемость и описываем особенности обстоятельств места и времени. Анализируемые единицы распределяются по группам, соответствующим ядерной части поля, ближней и дальней периферии в зависимости от того, какое значение, денотативное или коннотативное, реализуется в данном контексте.

Актуальность работы заключается в том, что:

1. В настоящее время поэтический текст всё чаще рассматривается с точки зрения отражения в нем индивидуальных особенностей авторского языка и картины мира;

2. Возрастающий интерес русских читателей к творчеству У.Б. Йейтса создает необходимость в новых исследованиях, касающихся, в том числе, особенностей его поэтического языка;

3. Изучение авторского идиолекта в русле когнитивной лингвистики, в частности, фреймовой семантики даёт возможность увидеть связь между языком и мышлением, что позволяет реконструировать фрагмент индивидуально-авторской картины мира ирландского поэта.

Объектом исследования являются единицы языка, заполняющие слоты фрейма «Путь» в ранний и поздний период творчества У.Б. Йейтса, в особенности - глаголы с семантикой «перемещение в пространстве», а также сочетающиеся с ними субъекты и сопутствующие обстоятельства.

Предметом исследования является индивидуально-авторская картина мира, отраженная в текстах стихотворений У. Б. Йейтса раннего и позднего периодов.

Цель исследования: заключалась в том, чтобы проследить динамику

индивидуально-авторской картины мира У.Б. Йейтса на материале языковых средств, эксплицирующих мифологему «Путь» в ранний и поздний периоды творчества У. Б. Йейтса.

Рабочей гипотезой является предположение о том, что набор средств экспликации фрейма «Путь» в идиолекте автора зависит от времени написания стихотворных текстов, поскольку на него влияют изменения, происходящие в индивидуально-авторской картине мира пишущего субъекта.

В соответствии с поставленной целью нами были сформулированы следующие задачи:

1. Рассмотреть мифологему «Путь» с позиций лингвокогнитивного подхода и фреймовой семантики;

2. Описать основные фонетические, лексические, синтаксические особенности поэтического идиолекта У.Б. Йейтса, отражающие его индивидуально-авторскую картину мира;

3. Проанализировать языковые средства с семантикой «перемещение в пространстве» в ранней и поздней лирике У.Б. Йейтса, их семантические и грамматические особенности;

4. Изучить особенности субъектной сочетаемости единиц с семантикой «перемещение в пространстве» в ранний и поздний период творчества У.Б. Йейтса, а также динамику средств описания пространства и времени в поздний период творчества по сравнению с ранней лирикой;

5. Смоделировать фрагмент индивидуально-авторской картины мира на основе анализа знаков с семантикой «перемещение в пространстве», в частности, глаголов движения и зависимых от них обстоятельств места и времени;

6. Сделать вывод о том, от каких языковых факторов зависит наличие в поэтическом тексте того или иного типа поэтической образности.

В соответствии с поставленными задачами нами были изучены источники, освещающие разнообразные вопросы, связанные с понятием картины мира и языковой личности (работы Л.И. Гришаевой, Ю.Н. Караулова, В.И. Карасика, Ж.Н. Масловой, Л.Г. Пановой, З.Д. Поповой, И.Ю. Самойловой, И.А. Стернина), формами репрезентации знаний и их языковой экспликацией (М. Минский, Ч. Филлмор, В.М. Топорова, А.П. Бабушкин, В.В. Корнева, Е.С. Кубрякова, С.Г. Воркачев, и т.п.) описанием синтаксической модели высказывания (Н.Д. Арутюнова, С.М. Прохорова, JI. Теньер), теорией метафоры (A.A. Потебня, Дж. Лакофф, М. Джонсон, Н.Д. Арутюнова), семантической структурой слова (A.A. Потебня, В.В. Виноградов), глаголом, его семантическими и грамматическими характеристиками (В. фон Гумбольдт, И.И. Мещанинов, Б. Тошович), поэтическим дискурсом (В.И. Карасик), семиотическими проблемами изучения текста (Ю.М. Лотман, У. Эко, P.O. Якобсон, Дж. Каллер, М. Риффатер) и общефилософскими вопросами гуманитарных наук (М.М. Бахтин, В .Я. Пропп, К.Г. Юнг, А.Ф. Лосев, Ж. Деррида, Ю. Кристева), например, с понятием мифа (А.Ф. Лосев, В.Я. Пропп, Д. Кэмпбелл, М. Элиаде, К. Леви-Стросс, Е.М. Мелетинский, А.Я. Гуревич, Р.

Барт). Работа с поэтическими текстами требовала привлечения литературоведческих работ таких исследователей творчества У.Б. Йейтса, как М. Перлофф, Дж. Антерекер, Р. Бьюм, X. Вендлер, П. Денман, Е.В. Косачёва, Г.М. Кружков, B.C. Приходько, А.П. Саруханян, С. Смит, Р. Эллманн и др.

Научная новизна работы заключается в том, что язык произведений ирландского поэта У.Б. Йейтса впервые рассматривается с позиций когнитивной лингвистики и репрезентации в нём элементов концептуальной модели мифологемы «Путь». Новым также является рассмотрение мифологемы «Путь» как особого концепта, имеющего устойчивые и универсальные элементы структуры, которые на уровне языка соотносятся с компонентами схемы глагольного фрейма, предложенной Л. Теньером.

Теоретическая значимость работы заключается в разработке методики, позволяющей моделировать фрагмент индивидуально-авторской картины мира, используя языковой материал. Рассматриваемая мифологема позволяет взглянуть на творчество У.Б. Йейтса как на единый нарратив, прототипом которого является ситуация «пути». Трактовка йейтсовских текстов как единого нарратива позволяет проследить изменения, произошедшие в индивидуально-авторской картине мира поэта в течение жизни, о чем свидетельствует рассмотренный нами языковой материал.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут использоваться в процессе преподавания стилистики английского языка, в качестве материала по спецкурсу «когнитивная лингвистика», при разработке спецкурса по истории и культуре Ирландии, в процессе преподавания курсов по предпсреводчсском^ и лингвостилистическому анализу английского текста и англоязычной литературе XX века.

Материалом исследования послужил корпус языковых средств с семантикой «перемещение», полученный методом сплошной выборки из текстов стихотворений, помещенных в сборники, датированные 1889 - 1899гг. (по периодизации М. Перлофф - ранний период) и 1935 - 1939 гг. (поздний период). Выборка состоит из 570 и 350 (всего - 820) единиц, выбранных из произведений раннего и позднего периодов. Основным критерием включения в выборку послужила семантика «передвижения». Это означает, что особое внимание уделялось глаголам как единицам, находящимся в центре данного поля. Анализу подвергались также субъекты, осуществляющие перемещение, и пространственные и временные обстоятельства, относящиеся к анализируемым глагольным фреймам. Кроме глаголов, в выборку также включены отглагольные существительные, неличные глагольные формы, фразеосочетания.

Методами исследования послужили фреймовый анализ для выявления элементов концептуальной структуры мифологемы «Путь», контекстуальный, семантический, лингвостилистический анализ, количественный анализ полученных данных.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Фрагмент индивидуально-авторской картины мира можно смоделировать на основе единиц, заполняющих слоты фрейма «Путь»,

элементами концептуальной структуры которого являются компоненты «перемещение», «контактная полоса поверхности, пригодная для передвижения», «субъект перемещения», «время перемещения», «пространство». Это возможно благодаря тому, что схема глагольного фрейма, предложенная J1. Теньером, имеет схожую структуру (глагол, первый актант, обстоятельства-сирконстанты), и, следовательно, предложение является микромоделью мифологемы «Путь», существующей на уровне системы языка.

2.Динамика картины мира прослеживается через систему языковых средств экспликации фрейма «Путь» в текстах произведений У.Б. Йейтса. Так, трактовка и оценка прямолинейного движения зависит от периода творчества поэта. В ранней лирике чётко наблюдаются такие семантические группы единиц, как «быстрое движение», «медленное или затруднённое движение», «отсутствие движения», оппозиция «прямая траектория» - «непрямая траектория». Выделение подобных групп в языке стихотворений поздней лирики является проблематичным, так как в ней представлены единицы с более общей семантикой, однако предпочтение отдается семантике прямолинейного движения.

3.В раннем творчестве Йейтса в соотношении «динамика -дескриптивность» ведущая роль принадлежит семантике дескриптивности, тогда как в позднем творчестве преобладает семантика действия. Она акцентируется за счёт использования формы императива: субъект является активным и стремится изменить окружающий мир. В поздних произведениях У.Б. Йейтса приоритет отдаётся семантике прямолинейного движения, так как оно ассоциируется с пространством «живых».

4. В трёх ранних сборниках в качестве субъектов могут выступать абстрактные понятия, элементы живой и неживой природы. В поздней лирике сочетания «элемент живой / неживой природы + глагол с семантикой «перемещение» не зафиксированы, зато отмечается преобладание номинаций человека и личных местоимений, а также единиц с обобщающей семантикой.

5.В группе средств репрезентации пространства и времени отмечается сдвиг от неопределенной семантики к более конкретной: переходное, континуальное пространство и время раннего творчества, не отделяющее сушу от воды, день от ночи, сменяются более земным, географически достоверным пространством и более определенным временем.

6.Семантика единиц «отвечает» в языке за определенный уровень поэтической образности. Так, актуализация коннотативных значений связана с метафорической образностью, а денотативных - с мифологической.

Апробация работы проходила на аспирантских семинарах, проводимых на кафедре теории перевода и межкультурной коммуникации Воронежского государственного университета, на аспирантских семинарах факультета английской филологии и журналистики Национального университета Ирландии, г. Мейнут (Department of English and Media Studies, NUI Maynooth), на «Ломоносовских чтениях» в МГУ в 2011, 2013 гг., на международной научной конференции «Перевод как фактор развития науки и техники в

современном мире», проходившей в 2011 г. на базе НГЛУ (г. Нижний Новгород), на конференциях «Проблемы языкового сознания» (г. Тамбов), «Язык и личность в поликультурном пространстве» (г. Севастополь). Всего по теме диссертации опубликовано 16 работ, из них 6 - в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, теоретической (глава 1) и практической (глава 2), заключения, списка использованной литературы и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность, научная новизна работы, указаны объект, предмет, цели и задачи исследования, его теоретическая и практическая значимость, а также приведены положения, выносимые на защиту.

В первом разделе (1.1) главы 1 «Лингвокогнитивные аспекты изучения мифологемы «Путь» мифологема «Путь» рассматривается с позиций когнитивной лингвистики. Мифологема имеет архетипическую природу, носит универсальный характер и реализуется на материале создаваемых в процессе семиозиса текстов. Мифологема актуализируется при помощи языка, но существует до текста и вне текста.

Как и концепт, мифологема является единицей картины мира человека и также представляет собой способ структурирования окружающей действительности. Под концептом мы будем понимать когнитивную структуру, которая является связующим звеном между языковой и внеязыковой реальностью по отношению к определенной ситуации общения. Отличие мифологемы от концепта заключается в том, что концепт, являясь единицей ментального лексикона и концептуальной системы отдельно взятого языка, как правило, культурно и темпорально детерминирован, а мифологема носит более универсальный, вневременной и общекультурный характер.

Мифологема «Путь» представлена как фрейм, который отражает универсальный прототип ситуации, содержащей постоянные компоненты. Он включает в себя следующие структурные элементы: актанты, по крайней мере, один; локатив (дорога), ограниченный начальной точкой и местом прибытия; время; направление, слагающееся из векторов, определяющих траекторию; инструмент (средство передвижения).

Сходство концептуальной модели «Пути» и схемы глагольного фрейма, предложенной Л. Теньером, позволяют сделать вывод о том, что основным экспликантом этой когнитивной структуры в тексте является глагол, соответствующий слоту «перемещение». Сам же глагольный фрейм можно считать микромоделью мифологемы «Путь» на уровне системы языка. Другие элементы концептуальной схемы фрейма «Путь» будут включать такие слоты, как «субъект перемещения», «пространственные обстоятельства», «временные обстоятельства».

Второй раздел главы 1 (1.2) посвящен индивидуально-авторской языковой картине мира У.Б. Йейтса, также в нем приводится описание наиболее характерных языковых средств выразительности и стилистических приемов в текстах произведений ирландского поэта.

Картину мира (КМ) следует понимать как целостное восприятие мира, совокупность знаний, в формировании которых принимают участие следующие уровни и формы познания: теоретическое, эмпирическое, логическое, чувственное, научное, философское, обыденное, религиозное, мифологическое. Ключевой чертой КМ является её принадлежность сознанию человека. КМ носит динамический характер и способна изменяться благодаря взаимодействию с реальностью.

Наиболее продуктивно изучение КМ осуществляется через её языковую репрезентацию. Язык является отражением когнитивной деятельности человека, то есть, научного и обыденного познания мира через процессы концептуализации и категоризации (Кубрякова 2004: 306). Проекцией КМ, отраженной в языке, является языковая картина мира, результат отражения объективного мира языковым сознанием. При этом необходимо помнить, что эту проекцию нельзя назвать прямой, поскольку язык является автономной системой. Изучение поэтического текста в когнитивном аспекте открывает частичный доступ к концептосфере языковой личности поэта, что позволяет описать процесс порождения индивидуально-авторских смыслов, поэтому мы считаем правомерным говорить об индивидуально-авторской картине мира.

Согласно трактату «Видение» всё в мире основано на взаимодействии противоположных начал-антиномий. Двойственная природа йейтсовской индивидуально-авторской картины мира находит своё отражение в используемых им экспрессивных языковых средствах и стилистических приемах, чему посвящен раздел 1.2.3 диссертации. Из фонетических средств выразительности следует отметить рифму и метрическую структуру стиха. Отсутствие рифмы или преобладание неточной рифмы компенсируется правильным ритмическим рисунком и, наоборот, индивидуальные модификации метра отмечаются при наличии точной рифмы. На лексическом уровне наблюдается использование латинизмов, единиц, относящихся к разговорному стилю речи, таких стилистических приемов, как оксюморон, метафора, метонимия, каламбур, лексический повтор. На морфологическом уровне отмечается употребление определенного артикля вместо неопределенного, сочетание двух существительных, как правило, латинского происхождения и зачастую имеющих абстрактную семантику, соединенных предлогом of со значением принадлежности, использование глагольных форм и т.д. К синтаксическим средствам выразительности следует отнести такие экспрессивные средства и стилистические приемы, как встроенное предложение, риторический вопрос, инверсия, анжамбеман, антитеза, катахреза, а также параллельные синтаксические конструкции, как, например, в стихотворении «Неукротимое племя» / "The Unappeasable Host":

Desolate winds that cry over the wandering sea;

Desolate winds that hover in the flaming West; Desolate winds that beat the doors of Heaven, and beat

The doors of Hell and blow there many a whimpering ghost <...> ("The Unappeasable Host").

Одинокие ветры, что воют над блуждающим морем; одинокие ветры, что летают на пылающем Западе; одинокие ветры, что стучатся в двери Рая и стучатся в двери Ада и несут туда множество стенающих духов <...> («Неукротимое племя»).

Здесь при помощи параллельных синтаксических конструкций реализуется йейтсовское представление о единстве мира: ветер оказывается вездесущим и способным забраться в его самые отдалённые уголки.

Одним из средств репрезентации диалектической двойственности йейтсовской картины мира в языке является антитеза, стилистическая фигура сближения противоположных образов, понятий, мыслей. В стихотворении «Молитва о дочери» / "A Prayer for My Daughter" ненависти, жестокости, заносчивости, царящим в современном мире (arrogance and hatred), противопоставляются обычаи и традиции, а также этикет и хорошие манеры {all's accustomed, ceremonious; custom, ceremony; innocence and beauty). Это как раз то, что способно, по мнению лирического субъекта, преодолеть хаос современной жизни. Именно этого он желает своей дочери, когда хочет оградить её от того, что происходит за стенами его дома: And may her bridegroom bring her to a house Where all's accustomed, ceremonious; For arrogance and hatred are the wares Peddled in the thoroughfares. How but in custom and in ceremony

Are innocence and beauty born? ("A Prayer for My Daughter") И пусть её жених приведет её в дом, где царят обычаи и этикет, ведь заносчивость и ненависть - это товар, которым торгуют вразнос на дорогах. Как ещё, если не через традиции и этикет, рождаются невинность и красота? («Молитва о дочери»).

Мы считаем целесообразным упомянуть те особенности, которые присущи йейтсовскому творчеству на уровне текста, и, возможно, за его пределами, т. е. в пространстве интертекста, чтобы представить более комплексное описание особенностей индивидуального стиля ирландского поэта. К ним можно отнести рефрен, строфу, переосмысление традиционной балладной формы стиха.

Эта особенность так или иначе находит своё отражение на всех уровнях языковой системы. Наиболее яркими приемами репрезентации антиномий в лирике Иейтса выступают оксюморон, антитеза и катахреза, основанные на семантическом или логическом противоречии. Антиномии находят своё отражение и в структуре предложения ("passionate syntax" / «экспрессивная грамматика», перевод — наш, прим. Д.Х.); здесь используются приёмы, позволяющие так или иначе вводить в стихотворный текст противоположные

точки зрения (риторический вопрос, анжамбеман, встроенное предложение).

Глава 2 «Особенности репрезентации мифологемы «Путь» в поэтической картине мира У. Б. Йейтса» поделена на два раздела. Первый раздел (2.1) содержит анализ языковых средств с семантикой «перемещение в пространстве» в ранней лирике (1889 - 1899 гг.) У.Б. Йейтса, а также описание особенностей субъектной сочетаемости глаголов и примыкающих к ним сопутствующих обстоятельств места и времени. Во второй части главы 2 (2.2) анализируются языковые средства с семантикой перемещения, выбранные из стихотворений позднего периода (1935 - 1939 гг.), а также приводятся анализ субъектной сочетаемости глаголов и характеристика пространственно-временных обстоятельств.

В ранний период творчества У.Б. Йейтса для передачи семантики перемещения используется многообразие лексических средств выразительности, таких, как метафора, эпитет, метонимия, олицетворение. В поздний период мы отмечаем преобладание языковых метафор (30% против 14% в ранней лирике) и единиц, употребленных в прямом денотативном значении (47 % vs 25% в ранней лирике).

Актуализация денотативного значения в том контексте, где ожидается наличие коннотативного, переводит йейтсовскую поэтическую образность из метафорической в разряд мифологической:

Robbers took his old tambourine.

But he took down the moon

And rattled out a tune;

Robbers had taken his tambourine ("Three Marching Songs").

Разбойники отобрали у него бубен, но он достал луну с неба и сбренчал на ней мелодию; разбойники отобрали у него бубен («Три маршевых песни»).

В стихотворении "Three Marching Songs" / «Три маршевых песни» действия субъекта следует понимать буквально, а не метафорически, хотя употребление глагола take down в сочетании с объектом the moon и невозможно за рамками данного поэтического контекста, в котором луна, действительно, служит герою бубном.

В ранней лирике мы отмечаем многообразие видов, форм движения, детализацию скорости, разнообразие траекторий и наблюдаем своеобразный ритм динамики и статики. Так, наряду с прямой траекторией мы отмечаем наличие непрямой, виляющей, совмещённой с семантикой медленного перемещения:

Did your companion wander away

From where the birds ofAegnus sing? ("The Wanderings of Oisin").

Твой спутник убрёл из тех мест, где поют птицы Энгуса? («Странствия Ойсина») (Здесь и далее перевод - наш, прим. Д.Х.).

Ранней лирике свойственно употребление глаголов, имеющих семантику движения, направленного вниз:

And Earth and Heaven and Hell would die,

And in some gloomy barrow lie... ("The Wanderings of Oisin").

И Земля, и Небеса, и Ад умрут, и будут лежать в каком-нибудь мрачном кургане («Странствия Ойсина»).

В трёх ранних сборниках и поэме «Странствия Ойсина» присутствуют также единицы, имеющие семантику монотонного или маятникообразного движения (tramp up and down, pass to and fro, sway), как, например, в стихотворении «Похищенный» / The Stolen Child: <...> to andfro we leap (The Stolen Child). <...> взад и вперед мы скачем («Похищенный»).

Упомянутый ритм динамики и статики создается за счёт единиц, имеющих семантику, противоположную семантике движения («движение -покой»):

<...> May we two stand,

When we are dead, beyond the setting suns

A little from the other shades apart,

With mingling hair, and play upon one lute ("Anashuya and Vijaya").

<...> Пусть мы будем стоять, когда умрём, за садящимися светилами, чуть поодаль от других теней, с переплетенными волосами, и играть на одной флейте («Анашуйя и Вияйя»).

Наличие движения как такового и его прямолинейность можно считать средством описания мира живых людей, а замедленное, затруднённое, вынужденное перемещение, состояние покоя или же отсутствие фиксированной, прямой траектории, а также монотонное, маятникообразное движение — маркерами мира смерти.

В поздних сборниках движение менее детализировано по признаку скорости и траектории, в целом, глаголы имеют более общую семантику и являются более разговорными с точки зрения стиля, о чем свидетельствуют, к примеру, находящиеся в выборке фразовые глаголы: A slave bows down to a slave; That day brings round the night; From time long passed away; the lash goes on; And prayer comes round again', Riches drove out rank, / Base drove out the better blood.

В поздних сборниках предпочтение отдается прямолинейному движению, что свидетельствует о приоритетности для позднего Иейтса мира живых, в отличие от ранних произведений, где движение субъекта осуществляется в сторону «иного» мира.

В индивидуально-авторской языковой картине мира раннего Йейтса, пока ещё не подкреплённой мистико-философской системой «Видения», совмещены свойственные этой системе противоположные начала. Благодаря формам причастия настоящего времени в функции атрибута (30% от всей выборки vs 6% в поздних произведениях), в раннем творчестве создается единство динамки и статики, дескриптивности, заключающееся, согласно Б. Тошовичу, в форме причастия: whirling flames, dew-dropping sky, drifting smoke, wandering moon,

wandering foam, galloping horses, winding thicket, lingering hand, wandering feet, weaving dances, wandering ruby cars, hurrying spear, wandering <...> mirth, ravening Sorrow, wandering cry, dew-dropping hours. Наиболее частотным является причастие настоящего времени wandering (20 употреблений из 50 сочетаний), за ним следуют whirling, clinging, passing, creeping.

В поздних сборниках значительно увеличивается количество императивов, что свидетельствует об активном, деятельном начале лирического субъекта, о его стремлении изменить мир (количество императивов составляет 12% от общего числа единиц, в то время как в ранней лирике их насчитывается около 5%). Главный императив сборника «Последние стихи» / Last Poems заключается в трёх финальных строках того же стихотворения — "Under Веп-Bulben" / «В тени Бен-Балбена»: Cast a cold eye On life, on death.

Horseman, pass by! ("Under Ben-Bulben ") Холодно встреть Жизнь или смерть.

Всадник, скачи! («В тени Бен-Балбена», пер. Г.М. Кружкова) Когнитивные метафоры, расположенные на периферии поля «перемещение», также различаются в зависимости от периода творчества. Так, единицы, выбранные нами из текстов раннего периода, можно распределить по следующим семантическим группам: появление / исчезновение, изменение состояния или формы, начало / окончание процесса, движение времени. В отдельную группу мы выделяем такие контексты, как I must be gone; men pass. Здесь прослеживается тенденция концептуализации смерти через пространственное перемещение, что не было зафиксировано в произведениях позднего периода. В поздней лирике к этим группам добавляются следующие: приписывание характеристики объекту / явлению (О but heart's wine shall run pure, / Mind's bread grow sweet <...>), обозначение развертывания письменного или устного текста во времени:

That's how all natural or supernatural stories run ("Supernatural Songs"). Именно так говорится во всех историях о естественном и сверхъестественном («Песни о сверхъестественном»).

В трёх ранних сборниках У.Б. Иейтса субъектами являются абстрактные понятия, объекты живой или неживой природы. В сочетании с глаголами, имеющими семантику пространственного перемещения, способствуют реализации в языке картины мира, граничащей с мифологической, которой присущи человеческие качества и свойства. В качестве субъектов в ранней лирике могут выступать:

1. Номинации человека, его рода занятий, взаимоотношений. В которые он вступает, частей тела: the falconer, seamen, the jester, an old man, a whitebeard, my beloved, happy lovers, limb, heart, feet, hand, face, feet, fingers.

2. Мифонимы: the Host, the Sidhe, the Danaan children, Niamh, Fand, the Immortals, the Fenians;

3. Абстрактные понятия: обозначения промежутков времени (days, hours, years, night), либо категорий, так или иначе зависящих от времени (Time, Birth, Change), эмоциональные состояния (delight, Sorrow, love, laughter, mirth, hope), физиологическое состояние (slumber, dreams) и абстрактные ситуации, не зависящие от человека, но воспринимаемые им положительно (blessedness, beauty, softness, peace)',

4. Элементы живой и неживой природы: oxen, horse, owls, raven, field-mouse, birds, hares, deer, gear-eagle, drake, duck; hazel grove, tree, leaves, grove", the sun, the moon, stars, meteors, shores, a valley, wind, foam, waters, dawn, dew, night, twilight, tide, clouds, smoke, wave.

В поздней лирике мы не зафиксировали единиц, которые можно было бы поместить в группы «объекты живой и неживой природы» и «абстрактные понятия». Однако, мы отмечаем использование личных местоимений первого лица:

I must out and walk ("The Curse of Cromwell") Я должен выйти на улицу и идти («Проклятье Кромвеля») Возможно также употребление в качестве субъекта неопределенных местоимений, местоимений с обобщающей семантикой: Some had по thought of victory

But had gone out to die ("Three Songs to the One Burden") Кто-то и не думал о победе, а пошел навстречу смерти («Три песни на один припев»).

All things fall and are built again < > (Lapis Lazuli) Всё в мире разрушается и заново создается («Ляпис-лазурь»). Обобщающая семантика заложена и в номинациях, осуществляющих референцию к человечеству в целом или к отдельным группам людей: No man grows old, no girl grows cold

But friends walk by friends ("John Kinsella's Lament for Mrs. Mary Moore"). Люди стареют, чувства девушек проходят, но друзья шагают рядом («Плач Джона Кинселлы по миссис Мэри Мор»)

Анализ пространственных обстоятельств позволил нам сделать следующие выводы. В ранних сборниках мы имеем дело с мифологическим пространством «Кельтских сумерек», объединяющим как мир людей, так и мир бессмертных существ, Сидов («двоемирие»). По этой причине в ранней лирике мы фиксируем случаи так называемого «пограничного» пространства: by the tide', in the white border of the murmuring sea; between the wood's rim and the horses of the sea; to the waters and the wild; on the plains of the sea's edge; up and down; to and fro. Граница моря - это полоса, где вода соприкасается с другой стихией - землёй; кромка леса и «морские кони» (волны) - это также пограничная линия земли и воды. Эта группа отсутствует в выборке из поздних произведений, однако в них присутствуют мифологические топонимы, а также обстоятельства места, связанные с эмоциональной сферой человека и оценкой происходящих событий, о чем свидетельствует приведенная ниже классификация пространственных обстоятельств по семантическому признаку:

- символический или мифологический локус (отсылка к философским или мистическим учениям, кельтской мифологии, религиозной символике, собственным ранним произведениям, в частности, к поэме "The Wanderings of Oisin " / «Странствия Оссиана»): From needle's eye / out of a needle's eye; in grass-green Avalon; from empty tomb or Virgin womb; between the golden plough and harrow; on the Green Lands; through three enchanted islands;

- оценочный локус: upon this filthy modern tide; through the terrible novelty of light; to this hallowed place. В ранней лирике можно говорить, скорее, о дескриптивном характере пространственных обстоятельств. Дескриптивность заключается в том, что в состав сочетания, являющегося обстоятельством, входят прилагательные, так или иначе характеризующие место в пространстве, относительно которого осуществляется перемещение: <...> we galloped over the glossy sea; They led us by long and shadowy ways; I came upon a little town.

- эмоциональная / когнитивная сфера человека, как правило, после глагола, относящегося к дальней периферии: in pure mind; into my soul; in dreams; расположение людей в пространстве относительно друг друга: on ту cold breast; to his side; at her side; into each other's arms. Очеловечивание пространства в более эксплицированной форме присутствует и в языке произведений раннего периода и создается за счёт метафорических эпитетов: from the dying flame; in some gloomy barrow; by / on the lone border of the lake; in sleepy streams; in the white border of the murmuring sea; on the wandering foam, from the sea s sad lips.

Дорога как полоса поверхности, по которой осуществляется перемещение, и в ранний, и в поздний периоды творчества эксплицирована лексемой way, содержащей семы «маршрут», «дорога» (through the starry ways, by the sea-ways, the whirling ways, we held our way), «направление» (looking another way), кроме того, она также реализует значение «манера, способ совершения действия», «отличительная характеристика» (the ancient ways, in fifty ways). В ранней лирике рассмотренным единицам, в целом, не свойственны оценочные коннотации: the leafy paths, the feathered ways, to be grassy road, through the starry ways.

Существуют также и номинации, которые мыслятся как поверхность, по которой можно перемещаться, но которые, тем не менее, не являются дорогой в строгом понимании, так как не содержат семы «полоса поверхности»: pacing the shores, crushing the sand. Данные единицы относятся одновременно и к категории «дорога», и к маркерам пространства. С одной стороны они указывают на поверхность, по которой движется субъект, с другой — локализуют его в пространстве.

В поздней лирике метафорически выбор дороги (road) соответствует ситуации выбора жизненной позиции, модели поведения: All men live in suffering, I know as few can know, Whether they take the upper road

Or stay content on the low, Rower bent in his row-boat

Or weaver bent at his loom <...> ("The Wild Old Wicked Man") Все люди страдают в жизни, я знаю, как немногие знают, неважно, выбирают ли они верхний путь, или довольствуются нижним, будь то лодочник, согнувшийся в своей лодке или ткач, склонившийся над станком <...> («Буйный старый греховодник»).

Лексемы, примыкающие к полю «дорога» в позднем творчестве и отображающие элементы её «инфраструктуры», представляют собой единицы, относящиеся к семантическому полю дома, его составных частей: on the threshold, beating on the door, a doorway, the stair, upstairs, climbed up the stair, a roof, homesteads, a great house. Как видно из примеров, особое значение здесь приобретает хронотоп дома, включающий в себя такие локусы, как порог, дверь, лестница, крыша.

Сравнительно небольшое количественное соотношение временных обстоятельств по сравнению с пространственными свидетельствует о том, что картина мира У.Б. Иейтса в большей мере является «материальной», пространственно-ориентированной. Как в ранний, так и в поздний периоды творчества наблюдается «спаянность» (континуальность) пространства и времени, то есть передача временных отношений через пространственные:

I rise in the dawn <...> (The Song of the Old Mother) / Я поднимаюсь на заре («Песня старой матери»).

We were days long or hours long in riding <...> (The Wanderings of Oisin) / Мы были в пути на протяжении не то нескольких дней, не то нескольких часов («Странствия Ойсина»),

С точки зрения семантики, в ранней лирике наблюдаются единицы с более неопределённой семантикой по сравнению с поздней, где семантика обладает большей определённостью. Так, в ранних произведениях мы наблюдаем единицы, обозначающие переходное время меду разными временами суток (т.н. «Кельтские сумерки»): in the grey twilight, in pale dew, in deep twilight of rest, in twilights of dew and fire. В текстах присутствуют также и сочетания, указывающие на отсутствие времени, равносильное смерти: when we come at the end of time.

В поздней лирике переходное время сменяется указаниями на конкретное время суток: in the night, the night long, at midnight, tomorrow night, in the middle of the night, far up in the stretches of night, and sinks at last into the night.

Поздняя лирика, по сравнению с ранней, отличается преобладанием семантики прямолинейного движения. Среди рассмотренных грамматических особенностей стоит особо отметить формы императива. В группе «субъект перемещения» появляются единицы с обобщающей семантикой и личные местоимения. Пространственные и временные обстоятельства включают в себя единицы с более конкретной семантикой, в противовес неопределенности «кельтских сумерек».

В заключении делается общий вывод о том, как изменения,

произошедшие в языке, отображают динамику индивидуально-авторской картины мира поэта. Семантика движения, его характер (скорость, траектория) отображает его понимание поэтом жизни, смерти и взаимодействия между миром живых и миром мёртвых. Поздней лирике свойственна приоритетность «земного» бытия, несмотря на присутствующие в ней метафизические мотивы. На языковом материале это отображается в ситуативном варьировании динамики и статики в ранних произведениях: миру живых соответствует семантика быстрого прямолинейного движения, как правило, целенаправленного. Миру бессмертных соответствует многообразие номинаций, обладающих семантикой непрямого, замедленного, затрудненного, или же отсутствующего движения. При этом ранняя лирика является в целом более статичной, дескриптивной и метафоричной по сравнению с поздними произведениями, где преобладает семантика прямолинейного движения. Увеличившееся более чем в двое форм императива в поздней лирике можно противопоставить туманной расплывчатости «Кельтских сумерек» начала века. Это свидетельствует об активном, деятельностном начале субъекта в поздний период, о его стремлении изменить мир и создать порядок из окружающего хаоса.

Необходимо также упомянуть наличие в ранней лирике эстетической дистанции между пишущим и читающим, создаваемой за счёт поэтического языка, насыщенного тропами. В поздних сборниках эта дистанция нивелируется, поэтическая речь приобретает более свободный, бытовой характер, о чем свидетельствуют императивы, разговорная лексика.

Кроме метафорической образности, в йейтсовской лирике, независимо от периода, также присутствует мифологическая. Отличием мифологической образности от метафорической на уровне языковой системы можно считать обусловленную контекстом актуализацию денотативного значения, при этом метафорическая образность предполагает актуализацию коннотативного.

В ранний период творчества У.Б. Иейтса обычными являются сочетания «абстрактное понятие / объект живой или неживой природы в роли субъекта» + глагол с семантикой перемещения, что вполне отвечает таким свойствам индивидуально-авторской картины мира раннего Йейтса, как «метафоричность» и «персонализация». Эти свойства также создают эстетическую дистанцию и мифопоэтический мир «Кельтских сумерек». В текстах произведений позднего Иейтса в роли субъектов при глаголах движения появляются единицы, обладающие неопределенной и обобщающей семантикой, что свидетельствует, с одной стороны, неизвестности, страхе перед тем, что происходит в мире и ждёт субъекта после смерти, а с другой, поэт стремится переосмыслить свой опыт не только в личном плане, но и в глобальных, общечеловеческих масштабах.

Обстоятельства пространства и времени, в целом, соответствуют общей тенденции к конкретизации: неопределенное, переходное, континуальное пространство и время раннего творчества, не отделяющее сушу от воды, день от ночи, уступают место более земному, географически достоверному

пространству и более определенному времени.

В Приложениях мы приводим основные вехи биографии поэта, схему концептуальной модели мифологему «Путь», а также полевые модели элемента концептуальной структуры «Пути» «перемещение в пространстве», соответствующие раннему и позднему периоду творчества У.Б. Йейтса.

В числе перспектив исследования можно назвать реконструкцию индивидуально-авторской картины мира У.Б. Йейтса на материале единиц с семантикой перемещения, выбранных из текстов стихотворений среднего и зрелого периодов творчества ирландского поэта. Помимо этого, представляется возможным сопоставить средства репрезентации движения в индивидуально-авторских картинах мира других англоязычных поэтов, таких как Д. Донн, У. Блейк и др., в чьих текстах также присутствуют метафизические мотивы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Холина Д.А. Дорога, интертекст и музыкальный миф (О средневековой поэзии и вполне современной музыке) / Д.А. Холина // Язык, коммуникация и социальная среда. - Воронеж: 2009. - Вып. 7. - С. 20 - 31.

2. Холина Д.А. Особенности мифотворчества Дж. P.P. Толкина (на примере авторских пословиц и поговорок) / Д.А. Холина // Вестник Воронеж. Государственного ун-та. Серия Лингвистика и межкультурная коммуникация. -Воронеж, 2010. - № 2. - С. 70 - 74.

3. Холина Д.А. О «голосе Сарумана» и манипулятивном воздействии в политическом дискурсе / Д.А. Холина // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2011». — М.: МАКС Пресс, 2011. — 1 электрон, опт. диск (DVD-ROM).

4. Холина Д.А. Григорий Кружков - переводчик исследователь: о поэзии нонсенса, пропавшей рукописи Н. Гумилёва и «Увядании листьев» / Д.А. Холина // История переводов: мастер и мастерство. Учеб. пособие. — Воронеж: Издательско-полиграфический центр Воронежского государственного университета, 2011. -Вып. II. - С. 64 - 87.

5. Холина Д.А. Об антиномиях в мифопоэтике У. Б. Йейтса и проблеме их перевода (на примере стихотворения «Остров Иннисфри» / 'The Lake Isle of Innisfree') / Д.А. Холина // Сборник материалов I Международной научно-практической конференции «Язык и личность в поликультурном пространстве». - Севастополь: Рибэст, 2011. - С. 398 - 404.

6. Холина Д.А. Метафора и миф в лингвопоэтической картине мира У. Б. Йейтса // Д.А. Холина / Вестник Воронежского государственного университета. Серия Лингвистика и межкультурная коммуникация. - Воронеж, 2011.-№ 1.-С. 73-78.

7. Холина Д.А. Авторское мифотворчество и многоуровневость семиозиса: особенности репрезентации мифологемы «Путь» в ранней лирике У. Б. Йейтса / Д.А. Холина // Когнитивные исследования языка. Проблемы языкового сознания: Материалы Международной научной конференции. — Тамбов, 2011. - Вып. VIII. - С. 488 - 490.

8. Холина Д.А. Средства репрезентации дихотомии «динамика / статика» в поэтическом языке У. Б. Иейтса и проблема ее перевода на русский язык // Д.А. Холина / Материалы Третьей Международной научной молодежной конференции «Перевод как фактор развития науки и техники в современном мире». - Нижний Новгород, 2011. - С. 348 - 355.

9. Холина Д.А. The Wanderings of Oisin: Concerning the Role of Movement in the Poetic World of W. B. Yeats / Д.А. Холина // Язык, коммуникация и социальная среда. - Воронеж: 2011. - Вып. 9. - С. 103 - 113.

10. Холина Д.А. Концептуализация смерти в мифопоэтической картине мира современной русской рок-поэзии (на примере творчества группы "Мельница") / Тер-Оганова Е.Г., Д.А. Холина // Язык, коммуникация и социальная среда. — Воронеж, 2012. — Вып. 10. - С. 263 - 278.

11. Холина Д.А. О семантике стихотворного размера: семиотический, интертекстуальный, переводческий аспекты: (на примере переводов У. Б. Иейтса на русский язык). Часть 1 / Д.А. Холина // Вестник Воронежского государственного университета. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация.— Воронеж, 2012. — №2.-С. 190- 193.

12. Холина Д.А. О семантике стихотворного размера: семиотический, интертекстуальный, переводческий аспекты: (на примере переводов У. Б. Иейтса на русский язык). Часть 2 / Д.А. Холина // Вестник Воронежского государственного университета. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация.— Воронеж, 2013. — №1. — С. 157- 151.

13. Холина Д.А. Метафора и миф в свете философской концепции А. Ф. Лосева (на примере поэтического идиолекта У. Б. Иейтса) / Д.А. Холина // Мир лингвистики и коммуникации: электронный научный журнал. — 2012. — № 2.

— URL: http://tverlingua.ru (дата обращения: 20.08.2013).

14. Холина Д.А. "Ступай легко, мои ты топчешь грезы": стихотворение У. Б. Иейтса "Не Wishes for the Cloths of Heaven" в переводах Г. Кружкова, А. Блейз, Д. Ахматановой, В. Савина / Д.А. Холина // Социокультурные проблемы перевода. — Воронеж, 2012. — Вып. 10. - С. 294 - 301.

15. Холина Д.А. Оксюморон и парадокс в лингвопоэтической картине мира У. Б. Йейтса (1865 — 1939) / Д.А. Холина // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2013» [Электронный ресурс].

— М.: МАКС Пресс, 2013. — 1 электрон, опт. диск (DVD-ROM).

16. Холина Д.А. Visionary Experience and Metaphysical Antithesis (Concerning the Role of Synaesthesia and Oxymoron in W.B. Yeats' Poetry) / Д.А. Холина // Язык, коммуникация и социальная среда. — Воронеж, 2013.— Вып. 11. - (в печати).

Статьи под номерами 2, 6, 7, 11, 12, 13 опубликованы в журналах, входящих в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованный ВАК при Минобрнауки России.

Подписано в печать 16.09.13. Формат 60*84 7]6. Усл. печ. л. 1. Тираж 100 экз. Заказ 894.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издательско-полиграфического центра Воронежского государственного университета. 394000, Воронеж, ул. Пушкинская, 3

Текст диссертации на тему "Языковая репрезентация мифологемы "Путь" в индивидуально-авторской картине мира У.Б. Йейтса"

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «ВОРОНЕЖСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(ФГБОУ ВПО ВГУ)

ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ МИФОЛОГЕМЫ «ПУТЬ» В ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКОЙ КАРТИНЕ МИРА У.Б. ЙЕЙТСА

04201 36311 8

ХОЛИНА Дарья Александровна

Специальность 10.02.04 - германские языки

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель -доктор филологических наук, профессор В.Б. Кашкин

Воронеж - 2013

Содержание

Введение......................................................................................................................4

Глава 1. Лингвокогнитивные аспекты изучения мифологемы «Путь».................17

1.1 Мифологема как универсальная единица мифологической картины мира... 17

1.1.1 Мифологема, миф, архетип...................................................................17

1.1.2 «Путь» как объект исследования в гуманитарных науках.................17

1.1.3 Мифологема, концепт, фрейм...............................................................29

1.1.4 «Путь»: когнитивные метафоры и концептуальные модели.............33

1.1.5 Мифологема «Путь» как фрейм..........................................................39

1.2 Поэтическая картина мира У. Б. Йейтса...........................................................44

1.2.1 Картина мира и её репрезентация в языке...........................................44

1.2.2 Книга «Видение» как система, отражающая индивидуально-авторскую картину мира У.Б. Йейтса.....................................................................49

1.2.3 Поэтический язык У. Б. Йейтса: фонетический, лексический,

синтаксический, текстовый уровни.........................................................................51

Выводы по Главе 1.....................................................................................................76

Глава 2. Языковые средства экспликации мифологемы «Путь» в лирике У. Б. Йейтса.........................................................................................................................77

2.1 Особенности репрезентации движения в ранней лирике У. Б. Йейтса........................................................................................................................77

2.1.1 Характеристика языковых средств экспликации движения в стихотворениях раннего периода творчества У. Б. Йейтса...................................79

2.1.1.1 Семантические особенности глаголов движения в раннем творчестве У.Б. Йейтса........................................................................................................................85

2.1.1.2 Грамматические особенности глаголов движения в ранней лирике У.Б. Йейтса........................................................................................................................93

2.1.2 Анализ субъектной сочетаемости глаголов движения в ранней

лирике У. Б. Йейтса..................................................99

2.1.3 Характеристика сопутствующих обстоятельств пространства......102

2.1.4 Особенности сопутствующих обстоятельств времени в ранней лирике У. Б. Йейтса..................................................................................................105

2.1.5 Вербализация значения «Дорога как полоса поверхности, пригодная

для перемещения»...................................................................................................107

2.2 Особенности репрезентации движения в поздний период творчества У. Б. Йейтса.......................................................................................................................112

2.2.1 Характеристика языковых средств экспликации движения в поздней

лирике У. Б. Йейтса.................................................................................................112

2.2.1.1 Грамматические особенности глаголов движения...................................122

2.2.2 Анализ субъектной сочетаемости глаголов движения в поздней лирике У. Б. Йейтса.................................................................................................129

2.2.3 Сопутствующие обстоятельства с пространственным значением..133

2.2.4 Сопутствующие обстоятельства с временным значением...............137

Выводы по Главе 2...................................................................................................139

Заключение...............................................................................................................143

Библиография...........................................................................................................146

Словари..................................................................................................................157

Источники........................................................................................................158

Приложения..............................................................................................................160

Приложение 1...........................................................................................................161

Приложение 2...........................................................................................................164

Приложение 3...........................................................................................................166

Приложение 4...........................................................................................................167

Введение

Диссертационное исследование посвящено лингвистической репрезентации мифологемы «Путь» в лирике ирландского поэта-модерниста У. Б. Йейтса и выполнено в рамках направления, изучающего авторскую картину мира через индивидуальное употребление языковых средств.

Обращение к языковому материалу обусловлено тем, что Йейтса в каком-то смысле можно считать «структуралистом», т.к. его философская система, отображенная в книге «Видение» состоит из элементов, несущих на себе отпечаток всей структуры, и связей между ними, что напоминает «строение» поэтического текста, описанное Ю.М. Лотманом. Ю.М. Лотман, вслед за P.O. Якобсоном, говоря о семантизации формальных элементов поэтического текста, отмечает наличие «смысла» во всех его компонентах - от мельчайших до самых крупных (Лотман 1998: 19-43).

В нашей работе мы рассматриваем мифологему «Путь» в рамках лингвокогнитивного подхода и фреймовой семантики и предлагаем полевую модель «Пути» как фрейма. Концептуальная схема исследуемой мифологемы во многом повторяет структуру так называемого глагольного узла, описанного Л. Теньером, поскольку глагол соответствует слоту «перемещение», первый актант - движущемуся субъекту, а, (по терминологии Л. Теньера) сирконстанты — времени движения и пространству, по которому путешествует субъект. Иными словами, можно говорить о том, что теньеровский глагольный узел является микромоделью мифологемы «Путь» на уровне языка.

В своём анализе, однако, мы не ограничивались лишь глаголами. В выборку были помещены разнообразные единицы, включающие, к примеру, фразеосочетания, неличные формы глагола или отглагольные существительные, поскольку все они семантически относятся к полю «перемещение». Особое значение при этом всё же придавалось глаголам движения, а также

рассматриваем их субъектную сочетаемость и описываем

особенности обстоятельств места и времени. Мы сочли целесообразным распределить анализируемые единицы на группы, соответствующие ядерной части поля, ближней и дальней периферии в зависимости от того, какое значение реализует включенный в выборку лексико-семантический вариант -денотативное или коннотативное. Согласно теории С.М. Прохоровой, глаголы, находящиеся на периферии полей, способны передвигаться по актантным рамкам и передавать смыслы, которые концептуализируются через движение, что тоже сообщает дополнительные сведения об особенностях индивидуально-авторской картины мира исследуемого поэта (Прохорова 1999: 291 - 298).

Объектом исследования являются единицы языка, заполняющие слоты фрейма «Путь» в ранний и поздний период творчества У.Б. Йейтса, в частности, единицы с семантикой «перемещение в пространстве», преимущественно -глаголы, а также сочетающиеся с ними субъекты и сопутствующие обстоятельства пространства и времени.

Предметом исследования является поэтическая картина мира, отраженная в текстах стихотворений У. Б. Йейтса раннего и позднего периодов.

Цель исследования заключается в том, чтобы проследить, как менялась индивидуально-авторская картина мира поэта в течение жизни через динамику использования языковых средств, эксплицирующих мифологему «Путь» в ранний и поздний периоды творчества У. Б. Йейтса.

Достижение поставленной цели требовало решения следующих задач:

1. Рассмотрение мифологемы «Путь» с позиций лингвокогнитивного подхода и фреймовой семантики;

2. Описание основных фонетических, лексических, синтаксических особенностей индивидуально-авторской картины мира У.Б. Йейтса;

3. Анализ языковых средств с семантикой «перемещение в пространстве» в ранней и поздней лирике У.Б. Йейтса, их семантических и грамматических особенностей;

4. Изучение особенностей субъектной сочетаемости единиц с семантикой «перемещение в пространстве» в ранний и поздний период творчества У.Б. Йейтса, а также динамику средств описания пространства и времени в поздний период творчества по сравнению с ранней лирикой;

5. Моделирование фрагмента индивидуально-авторской картины мира на основе анализа знаков с семантикой «перемещение в пространстве», в частности, глаголов движения и зависимых от них обстоятельств места и времени;

6. Формулирование вывода о том, от каких языковых факторов зависит наличие в поэтическом тексте того или иного типа поэтической образности.

Материалом исследования послужил корпус примеров, полученный методом сплошной выборки из текстов стихотворений, помещенных в сборники, датированные 1889 - 1899 гг. (по периодизации М. Перлофф -ранний период) и 1935 - 1939 гг. (поздний период). Выборка состоит из 570 и 350 единиц (всего - 920), выбранных из произведений раннего и позднего периодов соответственно. Кроме глаголов, в выборку включены первые актанты (субъекты, осуществляющие перемещение), а также пространственные и временные обстоятельства, относящиеся к анализируемым глагольным фреймам. Единицами анализа являлись разнородные знаки и знаковые комплексы со значением «перемещение в пространстве», представленные глаголами, неличными глагольными формами, существительными, тропами и т.д.

Рабочей гипотезой является предположение о том, что рассмотрение двух срезов творчества У.Б. Йейтса позволит судить о том, какие изменения произошли в индивидуально-авторской картине мира ирландского поэта в

течение жизни.

Методами исследования послужили: сплошная выборка для сбора единиц со значением «перемещение в пространстве», фреймовый анализ для выявления элементов концептуальной структуры мифологемы «Путь», контекстуальный, семантический, лингвостилистический анализ, количественный анализ для подсчёта полученных данных.

Мифологема «Путь» (МП) является сюжетообразующей и объединяет тексты йейтсовских стихотворений в единый нарратив. МП можно считать метафорой творчества У. Б. Йейтса, соотносимой с предложенным самим поэтом символом, описанным в его философской книге «Видение» - Великим Колесом, состоящим из двадцати восьми лунных фаз. Сам поэт считал луну символом изменчивости. Изменчивость соотносится с концептом «Путь» благодаря метафоризации, поскольку изменение - перетекание из одного состояния в другое. Дорога предполагает динамику, изменение, отрезок между начальной и конечной точкой.

Мы считаем целесообразным рассматривать лирику с точки зрения реализации в ней МП, поскольку ранее уже предпринимались попытки прочтения поэзии Йейтса как единого повествования, в частности, в работе Джона Антерекера (Unterecker 1961: 1 - 6). Попытка прочитать произведения в рамках одного сборника как нарратив, последовательность сборников тоже рассматривается им как повествование. Опираясь на «Видение», которое можно рассматривать как отдельное произведение, нуждающееся, подобно поэтическому тексту, в интерпретации, или же как мистико-философскую и символическую систему, лежащую в основе всего творчества ирландского поэта, мы будем рассматривать творчество Йейтса как движение к пятнадцатой фазе на Великом Колесе, которая, по мнению X. Вендлер, является воплощением Единства Бытия (Unity of Being) (Vendler 1969: 15, 29). Именно Единство Бытия можно считать конечной целью исканий («квеста»)

лирического героя и самого поэта.

Междисциплинарность диссертационного исследования продиктована не только выбранным для изучения материалом. Работы, касающиеся особенностей поэтического языка Йейтса, в большинстве своём являются литературоведческими. Всестороннее описание поэтического идиолекта не является их целью и приоритетным направлением исследований. Так, в книге С. Смита (1990) присутствует глава, полностью посвященная стилистическим особенностям стихотворений Йейтса. Он касается как грамматики и лексики, так и риторических приемов. В центре его внимания находятся аллитерация, ассонанс, оксюморон, антитеза, метафора, анжамбеман, синтаксический параллелизм и многое другое. В книге приводятся фрагменты исследований, в которых составлен частотный словарь наиболее широко употребляемых поэтом единиц. С. Смит также обращает внимание читателя на глаголы механического действия, которые он считает отличительной чертой йейтсовского вокабуляра. Однако, автор не ставит перед собой цель всесторонне изучить эту особенность идиолекта поэта, а ограничивается обзором присутствующих в текстах языковых экспрессивных средств и стилистических приемов. Но, безусловно, подобный обзор дает возможность для дальнейшего исследования стилистического потенциала йейтсовского языка.

П. Денман (1996) рассматривает такую особенность йейтсовского стиля, как риторический вопрос, частотность его употребления и закономерности появления в текстах стихотворений У.Б. Йейтса. Особое внимание он уделяет мистическим и философским мотивам в творчестве ирландца.

Б. Аркинс (1996) частично затрагивает экспрессивный потенциал морфологии (артикль, местоимения) в лирике У.Б. Йейтса, а также рассматривает виды и функции встроенного предложения в стихотворных текстах ирландского поэта. Его работа, безусловно, позволяет увидеть поэтическую языковую «кухню», особенно, когда речь идёт о модернистской

«экспрессивной грамматике» ("passionate syntax"), которой

стремился добиться Йейтс.

Книга X. Вендлер "Our Secret Discipline" (2007) посвящена фонетическим и графическим особенностям формы: рифме, ритму, метру, строфе. В центре внимания Р. Бьюма (1969) и М.Перлофф (1970) также находится рифма и её разновидности в йейтсовских текстах, что также относит их работы к разряду литературоведческих.

В нашей стране предпринимаются попытки описать индивидуальные особенности авторского стиля с позиции науке о языке. Диссертационное исследование Е.М. Дроновой (2006) посвящено интертекстуальным особенностям йейтсовской драмы. В центре её внимания находится стилистический прием аллюзии. Стоит, однако, отметить, что целью автора являлось не описание идиолекта Йейтса, а изучение механизма функционирования аллюзии в англоязычной драме. Материалом исследования также послужили произведения Ш. О'Кейси и Б. Шоу.

Существуют также работы, в которых авторы ставят перед собой цель смоделировать фрагмент индивидуально-авторской картины мира, анализируя идиолект русскоязычных поэтов. Так, Л.Г. Панова (1999) изучает представления о «мире», «пространстве» и «времени» в лирике О.Мандельштама, а Ю.В. Самойлова (2007) исследует динамическую картину мира И. Бродского в доэмиграционный и послеэмиграционный периоды. В своей монографии она приводит словарь наиболее часто употребляемых поэтом глаголов, комментируя при этом изменение их численного соотношения в зависимости от времени написания стихотворного текста.

Таким образом, существует потребность в подробном лингвистическом описании йейтсовского идиолекта или его отдельных аспектов. Мифологема «Путь» предполагает наличие определенной сетки координат, позволяющих подойти поэтическому языку комплексно, поскольку она задействует целый

набор элементов прототипической ситуации, имеющих своё отражение в языке.

Описанием элементов упомянутой выше прототипической ситуации занимались, каждый со своей позиции, М.М. Бахтин (1975), Дж. Кэмпбелл (1997), В .Я. Пропп (1998). В центре их внимания - универсальные схема Пути, объединяющая сюжеты множества повествовательных текстов. Наличие универсальной модели создает необходимость в изучении индивидуального, авторского осмысления и языкового выражения ситуации Пути. В трудах Н.Д. Арутюновой (1999), И.И. Ипполитова (2003), В.М. Топоровой (1999) анализируются как элементы когнитивной модели Пути, так и их языковая репрезентация. Материалом исследования для этих авторов послужило всё лексико-семантическое пространство языка (русского и немецкого), мы же обращаем внимание на отдельный его фрагмент, принадлежащий определённой языковой личности. Наша работа выполнена на материале английского языка, но мы считаем целесообразным применение элементов уже имеющейся модели, поскольку мифологема «Путь» представляет собой часть архаичного, мифологического пласта человеческого мышления, универсального для всех лингвокультур.

Ю.Л. Шишова в рамках работы под названием «Языковая объективация мифологемы пути в современной англоязычной литературе» (2002) впервые рассматривает мифологему «Путь» как фрейм и анализирует средства её экспликации на материале произведений Дж. Апдайка и Дж.Р.Р. Толкина. Однако мы считаем, что одной лишь уровневой модели описания языковых средств, заполняющих слоты фрейма, недостаточно, поскольку сама концептуальная схема фрейма предполагает наличие полей, в которые организуются единицы. К тому же, если работать, к прим�