автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Языковая репрезентация психоэмоционального состояния тревожности

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Еремеева, Алёна Александровна

Введение.

ГЛАВА 1. ПСИХОЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ МОДУС

ВЕРБАЛЬНОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЛИЧНОСТИ.

1.1 .Методологические основы исследования языковой личности.

1.2. Манифестация эмоционального компонента в дискурсе.

1.3. Вербализация ментального образа.

1.4. Методы исследования психоэмоциональных состояний языковой личности.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. МАНИФЕСТАЦИЯ ТРЕВОЖНОСТИ В ДИСКУРСЕ.

2.1. Тревожная личность в вербальной репрезентации.

2.2. Диагностические процедуры измерения тревожности.

2.3. Описание экспериментальной выборки.

2.4. Языковые корреляции психоэмоционального состояния тревожности

2.4.1. Лексико-грамматические корреляции тревожности.

2.4.2. Тревожность в ассоциативном измерении.

2.4.3. Влияние тревожности на вербальное воспроизведение запоминаемой информации.

2.4.4. Роль тревожности в языковом конструировании.

2.4.5 Психологическая диспозиция личности и её лингвистическая репрезентация.

Выводы по второй главе.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Еремеева, Алёна Александровна

В условиях, когда темп жизни ускорился настолько, что реалии сегодняшнего дня часто могут угнетающе действовать на психику, человек переживает сложные психоэмоциональные состояния. На некоторые аспекты социального взаимодействия личности влияет испытываемое им состояние тревожности, проявляясь, в частности, в дискурсе.

Актуальность исследования состоит в возможности психологического измерения параметров семиотической личности в языковом её воплощении. Полученные данные вносят вклад в диагностику языкового поведения личности с учётом её определённых психологических характеристик. Сама возможность проведения такого исследования обусловлена взятой за его основу интегративностью подхода (Сухих, 2001).

Изучение тревожности может происходить как через рассмотрение субъективно осознаваемых переживаний, изучение изменения поведения невротической личности, а также посредством исследование физиологических проявлений этого состояния (Костина, 2002). Из всех проявлений тревожности для нашего исследования релевантными являются те, которые имеют отношение к процессу и механизмам вербализации, а именно: субъективные оценки своих реакций и ощущений; их вербальное выражение. По данным исследований, эмоции выражаются единицами всех языковых уровней (Ильюшина, 1999: 49).

При рассмотрении эмоциональной составляющей дискурса следует чётко разграничивать её описательные и содержательные характеристики, ведь «обозначить эмоцию, назвать её - ещё не значить выразить» (Торсуева, 1979: 41), а вербальная фиксация психоэмоционального состояния не есть собственно его исследование. Сложность изучения феномена обусловлена также и тем, что на письме эмоциональные характеристики выражаются скорее имплицитно, «эмоциональные характеристики личности проявляются в интонации в большей степени» (там же: 40).

Наблюдается очевидная взаимосвязь между психоэмоциональным состоянием человека и продуктами его речевой деятельности. Проблема соотношения лингвистического и психологического компонентов в речи представляется достаточно актуальной. С одной стороны, через текст происходит не только непосредственное, а также и опосредованное восприятие вербального материала. Тексты даже научной направленности воспринимаются как на сознательном, так и на подсознательном уровне. С другой стороны, по способу подачи материала можно «реконструировать» некоторые психоэмоциональные особенности автора, так как в письменном дискурсе «работают» эмоциональные составляющие (о проявлении особенностей вербального поведения языковой личности на различных уровнях дискурса см. Сухих, 1998: 73-74). Так, исследования в этом направлении показывают, что категория аффективности находит своё отражение в речи в употреблении определённых лингвистических структур, единиц и конструкций (Кулишова, 2001; Хандамова, 2002; Федотенкова, 2005).

Всё множество воззрений на исследование психоэмоциональных состояний с лингвистических позиций может быть сведено к структурному, структурно-синтаксическому, концептуальному и функциональному аспектам их рассмотрения.

При рассмотрении эмоциональной составляющей дискурса с точки зрения структуры высказывания (в качестве одного из его компонентов) можно отметить, что она входит в коммуникативный и смысловой его аспекты (Торсуева, 1979, Шаховский, 1988). Некоторые авторы отмечают наличие в дискурсе того особенного, что привносит эмоциональный компонент высказывания в коммуникативный акт. При этом подчёркиватся его влияние на прагматическую установку (Баженова, 1993: 150) и коммуникативную целеустановку (Беседина, 1999: 125) высказывания. Данные исследований свидетельствуют о важности роли эмоционального компонента. К примеру, в структуре косвенных речевых актов он составляет «ментальные и эмоциональные пресуппозиции» (Василевская, 1989: 31), причём даже предлагается выделять эмоционально окрашенные высказывания в отдельный коммуникативный тип (Пиотровская, 1994: 143).

Различными интенсификаторами эмоциональной сферы мышления выступают: грамматические значения времени (Самитулина, 2000: 36); части речи — наречия (Штатская, Сулимовский, 1993); фразеологизмы, выражающие эмоциональные состояния (Дудка, 1994).

Рассмотрение психоэмоциональной составляющей дискурса в структурно-синтаксическом ключе не слишком показательно, так как описание эмоциональных состояний включает дополнительно каузатив, несущий на себе отпечаток аффективности. Г.П. Пальчун (1989) предлагает выделение в семантической структуре актантов с различными семантическими функциями (эксперинсера, аффектива, контенсива, каузатива) с возможным совмещением в одной синтаксической позиции источника и причины состояния.

Таким образом, выражение эмоционального компонента структуры на формальном уровне содержит дополнительные пропозиции. Концептуальный подход помогает снять это разночтение, в его рамках предполагается выделение универсальных ядерных предикатов (Лакофф, 2004), разработку сценариев-описаний — способов фиксации в разных языках эмоциональных переживаний (Вежбицкая, 1997).

При рассмотрении психоэмоциональной составляющей дискурса в функциональном аспекте отмечается, что она выполняет апеллятивную и симптоматическую функции (Пальчун, 1989). Кроме того, значимость эмоционального компонента проявляется как в продуктивной, так и перцептивной речевой деятельности, что выражается в оттенках соответственно выражаемых и воспринимаемых речепроизведений. Объективно нейтральные ситуации, явления становятся субъективно значимыми, приобретая дополнительную эмоциональную негативную оценку (Хорни, 1993; Пригожин, 2000; Березин, 1988).

Объектом исследования является семиотическая личность в языковом воплощении.

Предметом исследования является языковая репрезентация психоэмоционального состояния тревожности в письменном дискурсе. Проблема корреляции между лингвистическими и психоэмоциональными составляющими в дискурсе является перспективной в плане изучения. Полиаспектность предмета изучения обусловила междисциплинарный характер исследования. Психоэмоциональные состояния привлекали внимание специалистов различных отраслей знания на протяжении долгого времени. В рамках философской парадигмы эмоции рассматривались в качестве составляющей протекания сознания в виде принятия или отвержения (Маркина, 2003). Языковеды изучали их в таком разделе лингвистики, как эмотология, в то время как психологи рассматривали их в рамках психологии эмоций.

Однако следует отметить, что единой теории эмоций не существует, и поэтому некоторые авторы предлагают выделить основные направления исследования эмоций (физиологические, оценочные, когнитивные, чувственные и бихевиористические) (Будянская, 2005), а также анализируют основные моменты, на которых следует акцентировать внимание при изысканиях в этой области. Среди таковых - признание того, что: эмоции представляют собой физиологические состояния и психические процессы; эмоции базируются на потребностях, мотивах, познавательных процессах либо последние базируются на эмоциях; существует связь между эмоциями и обработкой информации; протекание эмоций может происходить как на сознательном, так и на бессознательном уровне; эмоции неодинаковы по степени своей проявленности; существуют разногласия по поводу качественного и количественного состава эмоций - обсуждаются «наиболее очевидные» из них (Мягкова, 2000: 14).

Эмоциональные состояния по-разному рассматриваются специалистами различных научных дисциплин, что обусловлено различными подходами, в рамках которых происходит научный поиск. Соответственно, различаются и расставляемые акценты, а также применяемые методы. Психологов интересуют качественные, количественные и процессуальные характеристики психоэмоциональных состояний (Костина, 2002: 6); внимание лингвистов привлекают вербально зафиксированные состояния (Вандриес, 1937). Филологи исходят из понимания эмотивности как факультативной эмоциональной составляющей значения, признавая при этом, однако, что чисто лингвистические подходы и методы исследования неприменимы к этому феномену (Мягкова, 1988: 124). «Тексты возникают в результате языкового взаимодействия, и адекватное понимание сущности текста возможно лишь при учёте динамических процессов языкового общения, разворачивающихся во времени и ведущих к возникновению текста. Тем не менее, существует длительная традиция изучения текстов, особенно письменных, как статических объектов, существующих независимо от обстоятельств их возникновения» (Матвеева, 2005: 112).

Психологи признают, что при восприятии и оценке информации эмотивный компонент выступает в качестве первичного по отношению к логическому (Артемьева, 1999; Петренко, 1983, 1988). Такое распределение атрибутивных признаков зафиксировано, например, в английском языке: delicious strong tea, а good-looking young girl.

В лингвистике многомерность также прослеживается в синергетическом подходе к анализу языковых явлений. В XX веке широкое распространение получило применение общей теории самоорганизации, и предложенное немецким учёным-физиком Хакеном название «синергетика» (Бранский, 2000: 112) прочно закрепилось за этой направленностью исследований. Синергетический подход позволяет в наиболее полной мере учитывать как информационную, так и энергетическую стороны дискурса. В тексте находят своё выражение свойства сознания, и при изучении вербализации психоэмоциональных состояний языковой личности релевантным является именно синергетический подход.

В рамках утвердившейся в последнее время нелинейной парадигмы проводятся междисциплинарные изыскания, позволяющие сделать предметом научного поиска разноформатные объекты, а антропная направленность научной мысли придаёт актуальность исследованию психоэмоциональных состояний в лингвистическом ключе. В рамках интегративного подхода предпринимаются попытки построения синтетических моделей в лингвистике (Сухих, 1998), лингвопсихологических моделей, учитывающих корреляции между способами языкового конструирования и психологическими переменными (Сухих, 2001, 2004; Кулишова, 2001; Хандамова, 2002).

Целью исследования является установлние корреляций между психоэмоциональными характеристиками личности (проявлениями базальной тревожности) и продуктами его речевой деятельности (дискурсом). Построение модели коммуникации, в которой сочетались бы автороцентрический и текстоцентрический подходы, позволит представить сознание в языковом его воплощении. Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач: 1. Построить теоретическую базу исследования на основании обзора воззрений и концепций по данному направлению; 2. Произвести диагностику психоэмоциональных характеристик конкретных языковых личностей; 3. На основе экспериментальных данных установить корреляцию между психоэмоциональными характеристиками личности и параметрами выстраиваемого ею дискурса.

Логика исследования вытекает из положения: между психоэмоциональными характеристиками языковой личности и продуктом её речевой деятельности имеется взаимосвязь. Отсюда выводится рабочая гипотеза исследования: психоэмоциональное состояние тревожности влияет на процесс вербализации и проявляется на когнитивном, семантическом, формально-синтаксическом уровнях дискурса. При этом снижается общий уровень нарративной компетенции - способности к языковому конструированию. В полученных языковых продуктах проявляются такие свойства языковой личности, как статичность, ригидность, абстрактность. Возможности в области исследований семиотической личности и вербализации психоэмоциональных состояний разработаны в ряде трудов (Сухих, 1999; Кулишова , 2001; Хандамова, 2002). Как показывает обзор литературы по рассматриваемой тематике, комплексного исследования психоэмоционального состояния тревожности в вербальном измерении предпринято не было. Настоящее исследование в известной степени заполняет этот пробел.

Для подтверждения рабочей гипотезы был проведён эксперимент. Он состоял из трёх этапов. На первом этапе был продиагностирован уровень тревожности испытуемых, в результате чего они были разделены на группы: в одной (контрольной) оказались респонденты с нормативными показателями по шкале тревожности, в другой (экспериментальной) - с повышенными. Всего было продиагностировано 106 студентов 1-2 курсов. В эксперименте приняли участие 80 испытуемых, так как обработаны данные лишь тех из них, кто прошёл все его этапы, и чьи результаты оказались достоверными. На втором этапе испытуемым было предложено выполнить ряд одинаковых лингвистических заданий с использованием методов, применяемые для диагностики психоэмоциональных состояний. На третьем этапе полученные в результате выполнения этих заданий тексты авторов с повышенным и нормальным уровнем тревожности были подвергнугы сопоставительному анализу с целью установления зависимости между психоэмоциональными переменными и лингвистическими составляющими дискурса.

Методологический аппарат исследования базировался на принципе организации процесса коммуникации, предполагающем «исследование языка в непосредственной связи с индивидуумом» (Гуреев, 2004: 57). В работе реализуется методологический принцип единства сознания и деятельности, предполагающий опосредование личностного смысла в речевой деятельности. Интегративность исследования обеспечивалась применением лингвопсихологического подхода с выделением уровней когнитивной семантики. Основными лингвистическими процедурами являлись: интерпретация значения предложений через элементарные пропозиции; факторный анализ; изучение особенностей представления информации через тема-рематические прогрессии. Эмпирическая верификация базировалась на дедукции как способе исследования.

Методы исследования включали как диагностические процедуры, так и лингвистическую обработку полученных данных. Для диагностирования уровня тревожности испытуемых применялся модифицированный В.Г. Норакидзе опросник, адаптированный Т.А. Немчиным Автором методики является Ч.Д. Спилбергер, её русского варианта - IO.JI. Ханин (Альманах психологических тестов, 1996: 159-164). Опросник предназначен для измерения уровня базальной тревожности и дополнен шкалой лжи, которая позволяет сделать вывод о неискренности ответов испытуемого. Для определения типа психологической диспозиции испытуемых использовалась методика Д. Кейрси. При выполнении испытуемыми лингвистических задач применялись: 1. Задания опросника лингвистических предпочтений (ОЛП); 2. Свободный ассоциативный тест (о методике применения см. Щепотина, 2005: 107-108); 3. Проверка отдалённого воспроизведения по памяти рассказа В.М. Гончарова «Мудрый слепой» (Гончаров, 1966: 15); 4. Описание картинок Тематического Апперцептивного Теста (Рубинштейн, 1999).

Выносимые на защиту положения:

1. Многозначная зависимость между психологическими и лингвистическими составляющими личности при вербализации проявляется на когнитивном, семантическом, формально-синтаксическом уровнях. Психоэмоциональное состояние тревожной языковой личности находит своё выражение в системе языковых средств. На лексическом уровне это проявляется в употреблении лексических единиц с широкой сферой референции, то есть тревожная личность имеет тенденцию употреблять слова с абстрактным значением. На грамматическом уровне тревожность коррелирует с употреблением конструкций пассивного залога, а также преобладанием сочинительной связи в сложных предложениях.

2. Тревожность влияет на процесс языкового конструирования в направлении блокирования нарративной компетенции (способности к построению связанных дискурсов). Языковое сознание характеризуется текстуальностью; психоэмоциональное состояние тревожности нарушает процесс вербализации содержания сознания. Психоэмоциональное состояние тревожности влияет на когерентность, т.е. на семантическую связанность дискурса, и его коммуникативное единство.

Психоэмоциональное состояние тревожности затрудняет оперирование новой информацией. Следствием этого является склонность тревожной языковой личности к использованию уже имеющихся знаний. Она конструирует связный дискурс с помощью привычных для неё способов языкового конструирования. «Встраивание» уже имеющихся знаний в новое речепроизведение приводит к искажению репрезентуемой информации.

3. При метафорическом конструировании тревожная языковая личность производит метафорический перенос на основании поверхностного сходства сравниваемых объектов, репродуктивности признака, абстрактности лексического значения, негативной оценки. При построении текстов наблюдается доминирование темы повествования, связанной со значением страдания, одиночества, негативных переживаний, вины.

4. Психоэмоциональное состояние тревожности оказывает влияние на организацию семантического пространства языковой личности в направлении нерасчленённости ассоциативных связей, следствием чего является спонтанность выбора языковых средств.

Научная новизна исследования определяется изучением соотнесённости проявлений психоэмоциональной характеристики личности с лингвистическими механизмами построения дискурса. Полученные в результате его проведения данные позволят расширить возможности моделирования и диагностирования коммуникативного процесса, а также использовать материалы данного исследования в дидактических целях, так как проблеме влияния состояния тревожности на конструирование личностью языковой картины мира не было уделено должного внимания.

Теоретическая значимость исследования состоит в применении лингвопсихологического подхода для вербального измерения семиотической личности. Это позволяет изучать влияние психоэмоционального фактора на построение дискурса и расширяет сферу применения лингвопсихологического подхода, что делает его более надёжным.

Таким образом, расширяются возможности моделирования коммуникативного процесса и даигностирования языковой личности по её речевым продуктам.

Практическая ценность работы проецирует теоретические положения на применение психологических методов для проведения лингвистических процедур. Это вносит вклад в возможность диагностики психоэмоциональных состояний языковой личности по её речепроизведениям в курсе психолингвистики по теме «Языковая личность». Материалы исследования могут быть использованы и в дидактических целях.

Материал исследования составляют полученные эмпирическим путём данные респондентов. Их составляют 720 дискурсов, около 4500 свободных ассоциаций.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложения, в котором даны материалы, обеспечивающие экспериментальную часть исследования. Объём диссертации составляет 147 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковая репрезентация психоэмоционального состояния тревожности"

Выводы по второй главе

Отмечается влияние тревожности на восприятие, переработку информации, а также на её когнитивную представленность, семантическую ранжированность вербальных элементов. Это влияние проявляется в специфичности представленности элементов языка в дискурсе, особенностях языкового конструирования у тревожных респондентов.

Основаниями организации системы индивидуальных смыслов для тревожных респондентов являются эмоциональная вовлечённость автора в повествование, интернальная ориентация речевых продуктов. Они проявляются в употреблении уменьшительных суффиксов; семантической нерасчленённости лексических единиц, составляющих одну словарную семью либо выстраиваемых по определённым основаниям в семантический ряд; репродукции. В ходе эксперимента нашла подтверждение рабочая гипотеза: тревожность, как и предполагалось, находит выражение на всех уровнях дискурса. Таким образом, тревожная языковая личность проявляет себя на когнитивном, семантическом, формально-синтаксическом уровнях письменного дискурса, реализуя такие свои черты, как субстанциональность, статичность, синтетичность, что и определяет особенности лингвистических предпочтений этих респондентов. Об уровне языковой креативности тревожной личности возможно судить по основаниям метафорического переноса. Тревожная языковая личность использует основания со значением регрессии, упадка, престижа. Размытость семантического сходства соотносимых объектов, метафорический перенос на основании поверхностного сходства свидетельствуют о ригидности тревожной языковой личности.

Избегание описания потенциально негативных слов-реакций, проявляется в «уходе» в конкретную либо, наоборот, абстрактную лексику без употребления логически связанных со словами-стимулами слов. Тревожность «проникает» в дискурс, и тревожная личность использует эти способы для избегания демонстрации своего состояния.

Анализ влияния тревожности на воспроизведение запоминаемой информации показал, что исследуемое состояние препятствует этому процессу. В целом тревожность коррелирует с преобладанием ретушных знаний над рецептными.

Блокирование нарративной компетенции у тревожных респондентов проективно выявляет корреляцию между этим психоэмоциональным состоянием и компонентами дискурса. Общим для них является наличие описания переживаний, перенос эмоций, личного отношения на описываемые профессиональные отношения, введение в канву повествования сильной доброй личности, которая помогает в сложной ситуации. У тревожных превалирует общая негативная эмоциональная окрашенность повествования. Всё это проективно свидетельствует о таких чертах языковой личности, как инфантильность, ригидность, неспособность к адекватному восприятию ситуации вследствие застревания на переживаемом состоянии. Креативность в виде иронии, настандартности сюжета, описания событий была выявлена лишь у нетревожных респондентов.

Зависимости между вербальным конструированием и психологической диспозицией языковой личности выявлено не было. Очевидно, тревожность нивелирует способность к языковому творчеству, уравновешивая активность правого и левого полушарий головного мозга. Нерелевантными оказались и выбранные для проведения исследования социальные факторы.

Заключение

Текстуальная форма манифестации языкового сознания проективно содержит его когнитивные составляющие. Применительно к лингвистическим исследованиям это делает возможным «прочтение» «закодированного» эмотивного компонента дискурса. Наличие в тексте энергии сознания проявляется в качестве синергетической его составляющей. Это свидетельствует о присутствии в нём как объективированном фрагменте сознания наряду с рациональным ядром иррационального компонента.

Действию тревожности подвергается то, что является ценным для субъекта. Тревожность играет роль защитного механизма от того, что воспринимается как потенциальная опасность. Символичным, образным может стать лишь то, что имеет какую-то значимость для субъекта. Языковая картина мира базируется на образах. Символы и образы как «переносчики реальности» подвергаются искажению вследствие действия защитных механизмов. Таким образом, воздействие тревожности на языковое конструирование является следствием защитной реакции организма, помогающей «оградить» то, что является субъективно значимым для тревожной языковой личности.

Процедура определения психологических характеристик личности, определения особенностей её языкового конструирования включает как лингвистические процедуры, так и психологические методы. Она позволяет с достаточно высокой степенью достоверности выявить параметры дискурса, имеющие корреляции с рассматриваемой психоэмоциональной характеристикой языковой личности.

Избирательность при употреблении лексических единиц у тревожных респондентов проявляется в тенденции к употреблению номинативной лексики, лексических единиц с широкой сферой референции. Специфика организации семантического пространства невротичной личности приводит к синкретичности ассоциативных связей, следствием чего является спонтанность выбора языковых средств.

Предварительные результаты эксперимента были проверены также и на уровне дискурса. С помощью лингвистического анализа были изучены: особенности тезауруса тревожных респондентов, специфика их нарративной компетенции (способности к построению дискурса), предпочтительные способы синтаксической связи. На экспонентном уровне тревожность проявляется в блокировании нарративной компетенции (способности к построению связного дискурса). На субстанциональном уровне прослеживается меньшая семантическая когерентность дискурсов, авторами которых являются тревожные респонденты. На интенциональном уровне тревожность проявляется в эмоциональной окрашенности повествования, проективной вовлечённости автора в описываемые события.

Исследуемое состояние характеризуется определёнными показателями-маркерами на формально-синтаксическом, а также когнитивном, семантическом уровнях дискурса. Выявленные соотношения репрезентируются в дискурсе в преимущественном выборе номинативных структур. Это проективно свидетельствует о распаде соотносительных связей между реферируемыми объектами на довербальном уровне формирования фрагментов когнитивной карины мира. Воздействие тревожности на формальную структуру предложения проявляется в преимущественном употреблении конструкций со значением статики, с пассивным значением, а также семантической сложностью компонентов предложения. Определённых преференций в употреблении способов связи в сложном предложении (паратаксис, гипотаксис) выявлено не было.

Тревожность является фактором, препятствующим проявлению языкового творчества. Метафорический перенос актуализирует бессознательное в дискурсе. Анализ оснований метафорического переноса у тревожных респондентов выявил нечёткость семантизации, несвязность референции, превалирование негативных оценок. Особенность семантической организации индивидуального смыслового пространства указывает на ригидность, застревание на уровне вербализации. Это находит выражение в таком параметре дискурса, как слабость его семантической связанности.

Скрипто-фреймовый анализ речепроизведений дал устойчивые показатели. Особая семантическая метонимия влияет на когерентность выстраиваемого дискурса, что свидетельствует о преобладании ретушных знаний над рецептными. Это имплицитно проявляется в искажении реконструкции авторской стратегии, дискриптивном характере повествования, уходе от сюжетности, подмене её перечислением обстоятельств, сателлитными признаками.

Между процессом языкового конструирования и психологической диспозицией личности не было выявлено устойчивых связей. Это свидетельствует о том, что тенденции распределения тревожности по психотипам не наблюдается. Нашла подтверждение рабочая гипотеза: тревожность влияет на процесс языкового конструирования в направлении блокирования нарративной компетенции при описании амбивалентно опасных, негативных ситуаций. Эта особенность проявляется уже на уровне формирования ассоциативных связей. Тревожность как свойство языковой личности проективно репрезентуется в дискурсе в описании тем страдания, одиночества, вины, негативных переживаний. В дискурсе это находит отражение в опускании обстоятельств, сопутствующих описываемым событиям, слабой семантической связанности повествования, нарушении реконструкции авторской стратегии. Тревожность как субъективно нелокализуемое качество частично «поглощает» способность к вербальному конструированию, в особенности - к проявлению креативности при построении речепроизведений.

В целом изучение влияния психологических характеристик личности на языковое конструирование является перспективной областью исследований. Изучение особенностей организации когнитивной составляющей в лингвистическом преломлении позволяет расширить сферу применимости методов исследования языковой личности.

Список научной литературыЕремеева, Алёна Александровна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Альманах психологических тестов. М.: «КСП», 1996. - 400 с.

2. Артемьева Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики. Под ред. И. Б. Ханиной-М.: М.: Наука: Смысл, 1999.

3. Астапов В.М. Функциональный подход к изучению состояния тревоги. // Прикладная психология, 1999, № 1. С. 41-47.

4. Афанасьева Л.А. Пути преодоления затруднений с пониманием высказывания собеседника. Семантика общения: материалы всероссийской научной конференции / Отв. ред. Ф.А. Литвин. Орёл: Орловский государственный университет, 2005. -с. 5-6.

5. Баженова И.С. Прагматическая установка обозначений в художественном тексте. // Проблемы функциональной лингвистики и активные формы преподавания иностранных языков. Астрахань. 1993.С. 13-15.

6. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов-на-Дону, 1993.- 182 с.

7. Баранов А.Н. О типах сочетаемости метафорических моделей // Вопросы языкознания, 2003. № 2. с. 73-94.

8. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология / Под ред. проф. В.П. Нерознака. М.: Academia, 1997. - с. 227-245.

9. Бахтин М.М. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. Составление, текстологическая подготовка, И.В. Пешкова. Комментарии В.Л. Махлина, И.В. Пешкова. -М.: Издательство «Лабиринт», 2000. с.

10. Беллак С. и Л. Руководство по детскому апперцептивному тесту (CAT). -Киев, 1995.

11. Белоус В.В., Щебетенко А.И. Человек как интегральная индивидуальность. Пятигорск, 1996. — 203 с.

12. Березин Ф.Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. — Л.: Наука, 1988.

13. Беседина Н.А. Коммуникативность эмоциональных состояний. // Филология и культура. Тамбов, 1999. Ч. 1.-е. 125-126.

14. Бодрийяр Жан. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. -387 с.

15. Бранский В.П. Теоретические основания социальной синергетики // Вопросы философии, № 4, 2000. с. 112-129.

16. Брокмейер И., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы. // Вопросы философии, 2000. № 3. с.29-42.

17. Бурлакова Н.С., Олешкевич В.И. Проективные методы: теория, практика применения к исследованию личности ребёнка. М.: Институт общегуманитарных исследований. 2001. — 352 с.

18. Бюлер К. Теория языка. Репрезентатив. функция яз. : Пер. с нем. Карл Бюлер; Общ. ред. и коммент. Т. В. Булыгиной; Вступ. ст. Т. В. Булыгиной, А. А. Леонтьева с. VII-XXIV. М.: Прогресс: Универс, 1993

19. Вандриес Ж. Язык. = Le langage : лингвист, введ. в историю : пер. с фр. Ж. Вандриес ; примеч. ПС. Кузнецова ; ред. и предисл. P.O. Шор Le langage. М., 1937.

20. Василевская Л.И. К вопросу о роли эмотивного компонента в речевом общении. // Семантика и прагматика языковых единиц. Тюмень. 1989. с. 30-31.

21. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. -416 с.

22. Вилюнас Витис Казиса. Психология эмоциональных явлений. М.: Изд-во МГУ, 1976.

23. Выготский Л.С. Мышление и речь. М.: «Лабиринт», 1996.

24. Гальперин И.Р.Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.-140 с.

25. Гивишвили Г.В. О "сверхсильном" антропном принципе. // Вопросы философии, 2000. № 2. с. 43-56.

26. Гончаров В.М. Сказки и притчи. Краснодар, типография издательства «Советская Кубань», 1966.-е. 15

27. Григоренко И.Н. Текст как пространство реализации смысла и когниции: Монография. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2002. - 130 с.

28. Григоренко И.Н., Рыбникова В.А. Категории восприятия текста и аспекты их реализации. // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. СПб. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. - с. 340-344.

29. Гумилёв Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. — М.: Прогресс: Изд. фирма "Пангея": Центр экол. просвещения и развития «Экопрос», 1993.

30. Гуреев В.А. Языковой эгоцентризм в новых парадигмах знания. // Вопросы языкознания, 2004. № 2. с. 57-67.

31. Демьяненко А.Ф. О методологических направлениях семиотики и о связи мышления и языка. В сб. «Язык и мышление» М.: «Наука», 1967. - с. 243-249.

32. Донцов В.И. Биоэнергетика человека: Энциклопедия. — М. Ассоц. "Формпрогресс", 1994.

33. Дридзе Т.М. Сознание и текст. // Психология и психоанализ рекламы: Личностно-ориентированный подход. Самара, 2001.

34. Дудка В.И. Особенности становления семантики фразеологизмов немецкого языка, выражающих эмоциональное состояние радости и горя//Принципы функционального описания языка. Екатеринбург, 1994. -с. 53-54.

35. Жинкин Н.И. Язык речь - творчество. Исслед. по семиотике, психолингвистике, поэтике : (Избр. тр.). -М.: Лабиринт, 1998.

36. Жоль К.К. Язык как практическое сознание (философский анализ). -Киев: Выща шк., 1990. 238 с.

37. Залевская А.А Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1990.

38. Залевская А.А. Некоторые проблемы теории понимания текста. // Вопросы языкознания, 2002. № 3. с. 62-73.

39. Залевская А.А. Психолингвистика: пути, итоги, перспективы. // Вопросы языкознания, 1998. № 6. с. 81-91.

40. Залевская А.А. Психолингвистический подход к анализу языковых явлений. // Вопросы языкознания, 1999. № 6. с. 31-42.

41. Залевская А.А. Специфика единиц и механизмов индивидуального лексикона // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин, 1988. - с. 5-15.

42. Залевская А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст.: Избранные труды. — М.: Гиозис, 2005. 543 с.

43. Зимняя И.А. Лингвопсихология речевой деятельности. М.: Воронеж, 2001.-432с.

44. Зотов А.Ф. Новая формулировка антропного принципа? // Вопросы философии, 2000. № 2. с. 54-56.

45. Иванов В.В. Symbolarium. Предложения к словарю символов. // Антропология культуры. Вып. 1. М.: ОГИ, 2002. с.32-38.

46. Изард К. Эмоции человека: Пер. с анг. Под ред. Л.Я.Гозмана, М.С.Егоровой; Вступительная статья А.Е. Ольшанниковой. М.: Изд-во МГУ, 1980.

47. Ильюшина Е.С. Эмоции и их выражение в языковой картине мира. //4.1. Филология и культура. Тамбов, 1999. - с. 48-49.

48. Исаев А.А. Физическая психология как синтез психокосмизма и физики. Сб. СПб.: «Нестор», 2004. - с. 33-37.

49. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987.

50. Керт Г.М. К вопросу о взаимоотношении языка и мышления. В сб. «Язык и мышление» М.: «Наука», 1967. - с. 30-37.

51. Клакхон Клай Кей Мейбен. Зеркало для человека. Введение в антропологию. Перевод с английского под редакцией к. фил. Н. Панченко А.А. -С-Пб.: «Евразия», 1998. -352 с.

52. Кленина Е.А. Страх смерти как обнаружение социальной сущности человека. Сб. СПб.: «Нестор», 2004.-е. 123-126.

53. Кодухов В.И. Мышление и языковые значения и функции. В сб. «Язык и мышление» М.: «Наука», 1967. - с. 102-115.

54. Королёв К. Энциклопедия символов, знаков, эмблем. Москва: Эксмо, СПб: Terra Fantastica, 2003. -525 с.

55. Костина Л.М. Методы диагностики тревожности. СПб.: Речь, 2002. - 198 с.

56. Кравченко А.В. Классификация знаков и проблема взаимосвязи языка и знания // Вопросы языкознания, 1999. № 6. с. 3-12.

57. Кузнецов A.M. Некоторые теоретические проблемы семантики последних десятилетий. //Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. Отдел языкознания, Редколл.: Березин Ф.М., отв. ред. И др. М., 2000. - с. 173-185

58. Кузнецов Н.А., Мусхелишвилн H.JL, Шрейдер Ю.А. Информационное взаимодействие как объект научного исследования (перспективы информатики)//Вопросы философии, 1999. № 1. с. 77-87

59. Кулинич М.А. Юмор в свете теории фреймов: культурно-аксиологический аспект. // Язык и культура: Исследования по герм, филологии. Самара, 1999.-с. 87-96.

60. Кулешова Н.Д. Языкова личность в аспекте психолингвистических характеристик. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2001.

61. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. Докл. на Рим. конгр., читан, в Ин-те психологии Рим. ун-та 26 и 27 сент. 1953 г. : Пер. с фр.. М. : Гнозис, 1995.

62. Лакофф Джордж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении. Пер. с англ. И.Б. Шатуновского. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 792 с.

63. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Советская Энциклопедия, 1990. - 507 с.

64. Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под общей ред. А.А. Велика. М.: Смысл, 2001. — 555 с.

65. Лосев А.Ф Введение в общую теорию языковых моделей. / Под ред. И.А. Василенко. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2004. -296 с.

66. Лузина Л.Г. Основные направления развития современной стилистики. // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. Отдел языкознания, Редколл.: Березин Ф.М., отв. ред. И др. М., 2000. - с. 205214.

67. Лурия А.Р. Язык и сознание. Под ред. Е.Д. Хомской. Ростов Н/Д: Феникс, 1998.-416с.

68. Мазиев Ю.М. К вопросу о понятии мифа в применении к языковой семантике. // Теоретическая и прикладная лингвистика. Выпуск 2. Язык и социальная среда. Воронеж. Изд-во ВГТУ, 2000. с. 51-59.

69. Маркина М.В. Лингвокультурологическая спецификация эмоционального концепта «гнев» в русской и английской языковых картинах мира: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2003.

70. Марчук Ю.И. Прикладная лингвистика в конце XX в. // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. Отдел языкознания, Редколл.: Березин Ф.М., отв. ред. и др. М., 2000 - с. 85-111.

71. Мегентесов С.А., Голубцов С.А. Эволюция образа-Я в картине восприятия мира. // В Сб. Лингвистические и психологические основы сущностей. Коллективная монография. Краснодар, 1997.-е. 181-189.

72. Мегентесов С.А., Зеленская В.В. Саморефлексия как фактор вербального восприятия мира. // В Сб. Лингвистические и психологические основы сущностей. Коллективная монография. — Краснодар, 1997.-е. 130-150.

73. Менегетти А. Образ и бессознательное. М.: ННБФ «Онтопсихология», 2000.-448 с.

74. Москальчук Г.Г. Структура текста как синергетический процесс. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 1999.

75. Москальчук Г.Г. Структурная организация и самоорганизация текста. Монография. Барнаул.: Изд-во Алт. гос. ун-та 1998.

76. Муканов М.М. К вопросу о роли объективации в развитии мысли. // Исследование речемыслительной деятельности. Алма-Ата, 1974.

77. Мышкина H.JI. Внутренняя жизнь текста: механизмы, формы, характеристики. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1998. - 152 с.

78. Мягкова Е.Ю. О двух подходах к исследованию эмоциональной лексики. // Материалы 9 Всесоюзного психолингвистике и теории коммуникации. Секция «Языковое сознание». М., 1988.

79. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова: вопросы теории: Автореф. дис. . д. филол. наук. Москва, 2000.

80. Мясищев В.Н. Психология отношений. М., 1981.

81. Названова И.А. Концептуальный анализ текста. Сб. науч. тр. Ч. II. «Технологические основы образовательного процесса в современной высшей школе» /. Отв. ред. А.К. Юров. Таганрог: Изд-во Таганрог, гос. пед. ин-та, 2005.-е. 116-118.

82. Немец Г.П. Грамматические средства выражения модальности в русском языке. Харьков: Око, 1991. - 176 с.

83. Немец Г.П. Семантика метаязыковых субстанций. / Г. П. Немец; Акад. пед. и соц. наук Рос. Федерации. Куб. гос. ун-т. М.; Краснодар: Акад. пед. наук Краснодар: Куб. госуниверситет, 1999.

84. Немчин Т.А. Состояния нервно-психического напряжения. JL, Изд-во ЛГУ, 1983.

85. Никольская О.С., Баенская Е.Р., Либлинг М.М. Аутичный ребёнок. Пути помощи. М.: Теревинф, 2000 - 336 с.

86. Опарина Е.О. Исследование метафоры в последней трети XX в. // Лингвистические исследования в конце XX в.: Сб. обзоров. Отдел языкознания, Редколл.: Березин Ф.М., отв. ред. и др. М., 2000. - с. 186204.

87. Пальчун Г.П. Прагматические функции аффективных высказываний. // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. - с. 155-159.

88. Петренко В.Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: Исследование форм репрезентации в обыденном сознании. М.: Изд-во МГУ, 1983.

89. Петренко В.Ф. Психисемантика сознания. М.: Изд-во МГУ, 1988.

90. Петрова Н.В. Текст и дискурс // Вопросы языкознания, 2003. № 6. с.123-130.

91. Пешкова Н.П. Типология научного текста: психолингвистический аспект: Монография. Уфа: Уфимск. гос. аваиц. техн. ун-т, 2002. - 261 с.

92. Пименова М.В., Пименов Е.А. Антропоморфизм психических составляющих человека. Сб. СПб.: «Нестор», 2004.- с. 57-61.

93. Пиотровская Л. А. Коммуникативный статус эмотивных высказываний. // Принципы функционального описания языка. -Екатеринбург, 1994.-е. 143-144.

94. Попадинец Р.В. Метафора и проблема понимания текста. Курск: Изд-во РОСИ, 2005. с. 79-83.

95. Потребня А.А. Собрание трудов. Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1999.-300 с.

96. Потребня А.А. Слово и миф. М., 1989. - 274 с.

97. Почепцов Г.Г. Русская семиотика: идеи, методы, персоналии, история. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2001. 768 с.

98. Правдикова JI.B. Когнитивная парадигма. // Вестник ПГЛУ, 2000. -с. 36-44.

99. Пригожин A.M. Тревожность у детей и подростков: психологическая природа и возрастная динамика. М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: Изд-во НПО «Модек», 2000.

100. Психические состояния. Л., Изд-во ЛГУ, 1981.

101. Психология. Словарь / Под общей ред. А.В.Петровского, М.Г. Ярошевского. 2-е изд., испр. и доп. -М.: Политиздат, 1990. - 494 с.

102. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. М., 2000.

103. Ремизова Н.И. Семантический перенос как один из способов номинации во французском арго. // В Сб. Лингвистические и психологические основы сущностей. Коллективная монография. -Краснодар, 1997.-е. 116-122

104. Розин В.М. Возможна ли семиотика как самостоятельная наука? (методологический анализ семиотических подхода и исследований) // Вопросы философии, 2000. № 5. с. 63-75

105. Розин В.М. Психология: теория и практика. М., 1997

106. Рубинштейн С.Я. Экспериментальные методики патопсихологии. Приложение. М.: ЭКСМО-Пресс, 1999. - 304 с.

107. Рузавин Г.И. Эволюционная эпистемология и самоорганизация // Вопросы философии, 1999. № 11. с. 90-101.

108. Русанов В.М. Предметный и коммуникативный аспекты темперамента человека. Опросник структуры темперамента. Психологический журнал, 1989. Т. 10. № 1. с. 10-21.

109. Самитулина Ф.Г. Эмоциональное мышление и коммуникативная функция языка//Филология на рубеже тысячелетий. Р-н-Д, 2000. - с. 3537.

110. Сатмари П. Дети с аутизмом. СПб.: Питер, 2005. - 224 с.

111. Селье Г. Очерки об адаптационном синдроме. М., 1960.

112. Семке В.Я. Умейте властвовать собой, или беседы о здоровой и больной психике; Отв. ред. В. Г. Колпаков; АН СССР, Сиб. отд-ние. -Новосибирск: Наука: Сиб. отд-ние, 1991.

113. Слюсарева Н.А. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. Сб. статей АН СССР, Ин-т языкознания; Отв. ред. Н. А. Слюсарева.-М.: Б. и., 1981.

114. Сосновикова Ю.Е. Психические состояния человека, их классификация и диагностика. Горький, 1975.

115. Спилбергер Ч. Концептуальные и методологические проблемы исследования тревоги. В Сб. Тревога и тревожность / Сост. и общая редакция В.М. Астапова. СПб.: Питер, 2001. - с. 88-103

116. Суворов О.В. Разум и феномен «Я» // Вопросы философии, 2000. № 4. с.130-137.

117. Сусов И.П. Лингвистика между двумя крутыми берегами // Языковое общение: единицы и регулятивы. Калинин, 1987. - с. 9-14.

118. Сухих С.А. Личность в коммуникативном процессе. Краснодар: ЮИМ, 2004.-156 с.

119. Сухих С. А. Прагмалингвистическое моделирование коммуникативного процесса. Автореф. дис. . д. филол. наук. -Краснодар, 1998.-28 с.

120. Сухих С.А. Принципы и методы интегративного подхода в лингвистике. // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. СПб. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. - с. 37-40

121. Сухих С.А., Зеленская В.В. Дифференциальные аспекты языкового сознания. // Лингвистические и психолингвистические основы изучения сущностей. Коллективная монография. Краснодар, 1997.-е. 189-197

122. Сухих С.А., Зеленская В.В. Прагмалингвистическое моделирование коммуникативного процесса. Краснодар, 1998. 160 с.

123. Торсуева И.Г Интонация и смысл высказывания. М., 1979

124. Тревога и тревожность / Сост. и общая редакция В.М Астапова. — СПб.: Питер, 2001. 256 с.

125. Уилбер Кен. Никаких границ. Вост. и зап. пути лич. роста : Пер. с англ. М. Изд-во Трансперсон, ин-та, 1998.

126. Фрейд Зигмунд. Лекции по введению в психоанализ. Сб. произведений. -М.: Апрель-Пресс: ЭКСМО-Пресс, 2001.г

127. Хандамова Э.Ф. Вербализация психоэмоциональных состояний в речевой деятельности. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2002. 22 с.

128. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ / Пер. с англ., общ. ред. Г. Бурменской. М.: Изд. группа «Прогресс» -«Универс», 1993.-с. 33-47

129. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. 3-е изд. Серия «Мастера психологии». Монография. СПб.: Питер, 2003. - 608 с.

130. Чубарян Т.Ю. Семантика и прагматика речевых жанров юмора. Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1994.

131. Шапир М.И. Филология как фундамент гуманитарного знания. Об основных направлениях исследований по теоретической и прикладнойфилологии. //Антропология культуры. Вып. 1. М.: ОГИ, 2002. с. 56-67.

132. Шаховский В.И. Эмоции в структурах сознания и языка личности. // Тезисы 9 Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. Секция «Языковое сознание». М., 1988.

133. Шемякин Ф.Н. Язык и чувственное познание. В сб. «Язык и мышление» М.: «Наука», 1967. - с. 38-55.

134. Штатская Т.В., Сулимовский Б.Н. Особенности функционирования аффективных интенсификаторов глагольного действия. // Актуальные проблемы лингвистики и методики преподавания. Краснодар, 1993. - с. 32-33.

135. Юганов В.И. Текст и типы тематических прогрессий // Значение и мсысл речевых образований. Калинин, 1979. с. 157-163.

136. Юнг К.Г. Психология и алхимия. СПб.: 1996

137. Язык и мышление. Сб.-М.: Наука, 1967.-311 с.

138. Язык и структуры представлния знаний: Сб. научно-аналитических обзоров.-М., 1992. 162с.

139. English Language and Linguistics. Vol. 6. Part 2. November 2002. Cambridge University Press. Mental Space Embeddings, Counterfactuality, and the Use of Unless. p. 347-377.

140. Loeffer H. Zur Naturlichkeit kunstlicher Studio-Gesprache // Sprache und Pragmatik: Lunder Simposium 1982. Stockholm, 1983

141. Linguistics. An Introduction to Language and Communication. Fourth Edition. Adrian Akmajian, Richard A. Demers, Ann K. Farmer, Robert M.

142. Harnish. The MIT Press. Cambridge, Massachusetts, London, England. 1997. -577 c.

143. Psychology. Third Edition. Camille B. Wortman, Elizabeth F. Loftus, Mary E. Marshall. New York, 1988 622.

144. The Concise Oxford Russian Dictionary. Oxford University Press.

145. Wettler M., Sprache, GedBchtnis, Verstehen. Berlin; New York, 1980

146. Erik Nakjavani. A World Between: A Cartography of Loss and Sorrow. North Dakota Quarterly. V. 69. Number 2. Spring 2002.

147. English Language and Linguistics. Vol. 6. Part 2. November, 2002. Cambridge University Press. 419. - 347-377.161. http://www.newsru.eom/russia/l 0oct2003/sit.html4,