автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Языковые особенности "островного" песенного фольклора немецких колонистов в России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Языковые особенности "островного" песенного фольклора немецких колонистов в России"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ПУЗЕЙКИНА Лариса Николаевна

□ □3448 197

ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ «ОСТРОВНОГО» ПЕСЕННОГО

ФОЛЬКЛОРА НЕМЕЦКИХ КОЛОНИСТОВ В РОССИИ (по материалам «Архива немецкой народной песни в Ленинграде» В. М. Жирмунского)

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

О 2 ОНТ 2008

Санкт-Петербург 2008

003448197

Диссертация выполнена на кафедре фонетики и методики преподавания иностранных языков факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Светозарова Наталия Дмитриевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Наумов Владимир Викторович

кандидат филологических наук Атарщикова Анна Ивановна

Ведущая организация:

Институт лингвистических исследований Российской Академии Наук, Санкт-Петербург

Защита состоится «9» октября 2008 г. в часов на заседании

диссертационного совета Д 212.232.23 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 11, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке' им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 7/9.

Автореферат разослан « 2 20081

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор К. А. Филиппов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению некоторых языковых особенностей островного песенного фольклора немецких колонистов в России.

В последнее время язык немецких колонистов1 привлекает всё большее внимание лингвистов разных направлений. Это связано с осознанием важности изучения языковых островов2, поскольку в ходе исследования явлений, происходящих с языком отдельной изолированной группы, можно сделать выводы, касающиеся языка в целом. Кроме того, тот факт, что языковые острова находятся в окружении иноязычной среды, дает возможность изучить явления интерференции, выявить факторы, способствующие или препятствующие взаимовлиянию языков, определить последовательность языковых изменений, происходящих в результате смешения языков.

Объектом данного исследования является коллекция немецких народных песен, собранная В М. Жирмунским в 20-е гг. XX в. в рамках этнографических, фольклорных и диалектологических экспедиций в немецкие колонии под Ленинградом, на Украине, в Крыму и в Закавказье и хранящаяся в трех архивах: Институте русской литературы (ИРЛИ) в двух архивах - в рукописном отделе (9597 документов на 10 325 листах) и в Фонограммархиве (321 пластинка и 82 валика, в каталоге песен зафиксировано более 1100 типов песен, в более чем 3700 вариантах), а также в Санкт-Петербургском филиале Архива Российской Академии Наук (РАН).

Материалом анализа послужили записи текстов группы «Колонистские песни», собранных в разных регионах СССР и объединенных общей спецификой. Всего было проанализировано 62 варианта песен общим объемом 75 стр., а также записи первых строф данных песен на звуковые носители. Кроме того, в качестве сравнительного материала к исследованию привлекались многочисленные работы В. М. Жирмунского по данной проблематике3 и находящиеся в стадии разработки материалы сайта Архива немецкой народной песни во Фрайбурге.4

1 Колонистом называется "поселенец из другой страны, переселенец, житель переселенческой колонии" (Словарь иностранных слов - М Рус. яз, 1989. - С. 242)

г В германистике, по словам А И. Домашнева, «под языковым островом (Sprachinsel), или островным диалектом (Inselmundart), понимается маргинальная область распространения языка, отдаленная от ареала своего ядра территориально-политической границей и находящаяся в пределах других политических (государственных) границ в иноязычном окружении» (Домашкев, А. И. В. М. Жирмунский и изучение немецких диалектов в СССР / А И Домашнев // Язык, литература, эпос (к 100-летию со дня рождения академика В М. Жирмунского). - СПб.: Наука, 2001, С. 45).

3 Полную библиографию работ В М. Жирмунского см.: Академик Виктор Максимович Жирмунский. Библиографический очерк Изд. 3, испр. и доп. / Вступ. статья П Н Беркова и Ю Д Левина. / Отв ред А В Десницкая, Н. Н Казанский. Библиографический редактор В. П. Алексеева - СПб : Наука, 2001 -232 с

4 Deutsches Volksliederarchiv [Электронный ресурс] - Режим доступа http //www liederlexilcon de/lieder/. свободный. - Загл с экрана

Целью работы является описание группы текстов, объединенных В. М. Жирмунским под названием "Колонистские песни", выявление их языковых особенностей.

Поставленная цель предопределила выбор конкретных задач:

а) определить основные характеристики группы колонистских песен, сопоставить их с остальными песнями в коллекции Жирмунского;

б) определить особенности смешанных немецко-русских песен в рамках группы колонистских песен;

в) исследовать языковые особенности смешанных колонистских песен;

г) сопоставить варианты песен, определить причины возникновения выявленных языковых особенностей;

д) описать характер взаимного интерферирующего влияния русского и немецкого языков, проявляющегося в песенном творчестве немецких колонистов;

е) составить полный электронный каталог песен, записанных В. М. Жирмунским на восковые пластинки и валики в немецких колониях СССР в 20-х гг. XX в. Объединить в данном каталоге все имеющееся сведения, касающиеся текстов песен, информантов, времени записи, собирателей, колоний, длительности и качества звучания, а также наличия нотной расшифровки.

Предметом исследования явились языковые явления, характерные для группы колонистских песен в составе немецких народных песен на территории бывшего ССССР, в том числе - интерферирующее влияние русского и отчасти украинского языков.

Исследование опирается на комплексное использование методов лингвистической географии и исторического языкознания. Кроме того, при анализе материала применялись также описательный, сопоставительный методы и метод перцептивного анализа.

Актуальность данного исследования определяется следующими факторами:

1. В центре научного интереса находится язык песенного фольклора немецких колонистов в России, который пока недостаточно изучен в отличие от языка немецкого фольклора в Германии;

2. В диссертации разрабатывается одна из насущных проблем современной лингвистики - проблема взаимовлияния и смешения языков;

3. Данное исследование представляет собой шаг к созданию базы данных для изучения песенного фольклора немецких колонистов за пределами Германии;

4. Социолингвистической характер работы позволяет выявить возможную зависимость языковых особенностей песенного фольклора от типа социальной группы и от внутри- и внешнеполитической ситуации.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые на материале группы немецких колонистских песен из архива В. М. Жирмунского проведен

анализ фонетических, лексических и некоторых грамматических особенностей языка песенного фольклора немецких колонистов в России. Данная коллекция и, в частности, данная группа песен до сих пор не подвергались детальному лингвистическому анализу. Помимо этого, в работе не только подробно описывается вся коллекция В.М.Жирмунского, но и приводится составленный автором диссертации подробный сводный каталог всех песен, записанных на восковые пластинки и валики, а также протоколы перезаписи данной коллекции на цифровые носители, дающие информацию о современном состоянии коллекции, в том числе о сохранности и качестве звучащего материала.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что на основании сделанных в нем выводов возможно дальнейшее изучение языковых особенностей всех остальных групп песен, представленных в данной коллекции, а также прогнозирование дальнейшего развития песенного фольклора немецких колонистов за пределами Германии и внутри страны, после их возвращения на родину. Кроме того, составленный каталог может быть использован, как уже показала практика, при работе с коллекцией В. М. Жирмунского с самыми разнообразными целями и облегчают доступ к унифицированной информации, касающейся отдельных объектов. С каталогом могут работать как лингвисты, так и фольклористы, этнологи, социологи, музыковеды и другие ученые, интересующиеся данной коллекцией.

Практическая значимость исследования определяется тем, что его выводы и материалы могут быть использованы в спецкурсах, на лекционных и практических занятиях по фонетике, лексикологии, грамматике, истории немцев в России, истории немецкого языка, истории немецкого устного народного творчества, исторической поэтике и стихосложению. Исследование может быть полезно также при работе с иностранной аудиторией, например, при обучении немцев русскому языку. В научно-методическом отношении результаты данной работы могут применяться при составлении учебных и справочных пособий по всем перечисленным выше направлениям. Практическое значение данного диссертационного исследования заключается также в том, что составленный автором единый каталог песен, для обращения с которым необходимо простейшее программное обеспечение (Microsoft Office) и созданные в ходе совместного проекта Института Русской Литературы в С.-Петербурге и Архива Немецкой Народной Песни во Фрайбурге протоколы могут быть использованы исследователями, интересующимися материалами, собранными В. М. Жирмунским.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Появление смешанных немецко-русских макаронических песен в фольклоре немецких колонистов в России обусловлено островным положением

данного языкового коллектива и является следствием сильного интерферирующего влияния языков окружения - русского и украинского.

2. Интерферирующее влияние русского и украинского языков на немецкий связано с постепенным изменением социально-политического статуса немецких колонистов в России в течение веков, а также с языковой политикой, проводимой по отношению к данному языковому острову со стороны государства.

3. В графике смешанных колонистских песен наблюдается тенденция к фиксированию звуковой формы слова, отражающей особенности взаимного интерферирующего влияния русского, немецкого и украинского языков друг на друга на фонетическом уровне.

4. Интерференция на уровне фонетики проявляется в большей степени в консонантизме, чем в вокализме. При этом русские слова усваиваются часто согласно произносительным нормам немецкого языка.

5. Наиболее явно интерференция языков окружения на немецкий язык проявляется на уровне лексики. Выделяемые семантические группы подтверждают тот факт, что заимствуются в первую очередь слова, часто используемые в повседневной жизни, имеющие отношение к быту и восприятию себя в окружающем мире.

6. Особенностью смешанных немецко-русских песен является наличие русских слов, подчеркивающих противопоставление немецкий-русский, что объясняется целевой направленностью и жанровыми характеристиками макаронических песен. Среди русских слов в текстах смешанных песен преобладают имена существительные, служащие для обозначения предметов и явлений колонистской жизни.

7. Интерференция русского и немецкого языков на уровне грамматики проявляется в усвоении русских слов согласно морфологическим законам немецкого языка и во влиянии русской морфологической системы на немецкую лексику. Это отражается в присвоении русским словам несвойственных им морфологических категорий и в изменении морфологических категорий немецких слов.

Апробация работы. Основные положения диссертации были отражены в докладах на заседании кафедры немецкой филологии (2005 г.), на XXXIV, XXXV, XXXVI Международных филологических конференциях СПбГУ (2005-2007 гг.), обсуждались в ходе семинара «Методы эмпирического языкознания» во Фрайбурге (сентябрь-октябрь 2005 г.). По результатам исследования опубликовано семь работ.

Структура работы отражает ход исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 315 наименований на русском, немецком, английском и украинском языках и приложения, разделенного на 5 частей.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются общие рамки исследования, его объект, обосновывается актуальность выбранной темы, ее научная новизна, формулируются цель и задачи исследования, определяются его методы, излагаются основные положения, выносимые на защиту,

Первая глава «К истории немцев в России» состоит из четырех разделов, посвящена анализу научно-исследовательской литературы по изучаемой проблематике и содержит некоторые выводы по рассматриваемым вопросам.

В первом разделе «Русские немцы - к вопросу о терминологии» дается обзор терминов, встречающихся в научной литературе на русском и немецком языке при обозначении немцев в России. Здесь рассматриваются такие термины, как поселенцы, переселенцы, колонисты5, российские или русские немцы, немцы-колонисты6, городские немцы (в отличие от "сельских немцев"); Kolonisten, die Deutschstämmigen, die Russen mit deutschen Vorfahren, die deutschen Russen, die Aussiedler, die Siedler, Russlanddeutsche, die Wolgadeutschen, die Wolyniendeutschen. В данной работе чаще всего используется термин "колонисты", поскольку именно им пользовался в основном составитель коллекции, с которой мы работаем, В.М.Жирмунский, и работа посвящена языку песенного фольклора немецких колонистов, а именно, "колонистским песням" (по терминологии В. М. Жирмунского), исполнителями (а возможно и авторами) которых являлись в основном крестьяне, жившие в немецких колониях.

Второй раздел «Немцы в России - история и современность» посвящен истории немцев в России, начиная с XIII века и заканчивая сегодняшним днем. Здесь рассматривается несколько этапов эмиграции немцев в Россию, носившей сперва индивидуальный, затем массовый характер. История немцев в России исследуется хронологически с опорой на имеющиеся архивные исторические данные. Особое внимание уделяется переселению в Россию немецких крестьян и основанию колоний При этом делается акцент на социально-политическом статусе немцев в России и обеспечении их гражданских и экономических прав. Постепенное ущемление прав немцев, начавшееся при Александре II (1855-1881) и продолжившееся в последующие годы, особенно в периоды Первой и Второй

5 Жирмунский, В. М. Проблемы переселенческой диалектологии / В. М Жирмунский // Общее и германское языкознание. - Л . Наука, 1976 - С. 491-516, Schirmunski, V. М. Volkskundliche Forschungen in den deutschen Siedlungen in der Sowjetunion. (1930) // Schirmunski V. M Linguistische und ethnographische Studien (über die alten deutschen Siedlungen in der Ukraine, Rußland und Transkaukasien) 1926-1931 / Viktor Schimunski. Hrsg von Claus Jürgen Hutterer. Reihe B, Wissenschaftliche Arbeiten; Bd 59 - München • Sudostdt Kulturwerk, 1992 - S. 244 -265.

6 История и культура немцев Сибири- по материалам архивных и музейных коллекций [Электронный ресурс] / Автор проекта - Петр Вибе, кандидат исторических наук, профессор РАЕ, директор Омского государственного историко-краеведческого музея - Режим доступа http //museum omskelecom ru/deutsche%5Fm%5Fsib. свободный - Залп с экрана.

мировых войн, связывается с языковой ситуацией немецкого национального меньшинства в России.7

В третьем разделе «Немецкие колонии как языковые острова на территории России» приводится общая характеристика лингвистической ситуации в исследуемом ареале, рассматривается понятие языкового острова в германистике и история исследования островной немецкой диалектологии. Здесь приводится история развития термина «языковой остров», дается определение типов языковых островов, например, внутренних и внешних (Außensprachinseln und Binnensprachinseln).8 Далее приводится разделение немецкоязычных языковых островов по времени их возникновения на те, которые были сформированы в период Средневековья (XII - XIV вв.), и так называемые острова нового времени, возникшие в XVI - XVIII вв. Важную роль в этой классификации играет уровень развития культуры и образования, так как основатели новых поселений отличались от представителей средневековой культуры тем, что владели не только своим диалектом, но и литературным языком, норма которого уже сложилась в основных чертах к этому времени.

В четвертом разделе «Факторы, способствовавшие сохранению родного языка немецких колонистов» рассматриваются причины долгого сохранения немецкого языка в России и факторы, повлиявшие затем на его изменение. Язык рассматривается как средство сохранения национальной идентичности и национального самосознания, сохранению которого способствовали в первую очередь школа и церковь. Начавшаяся ещё в 60-е гг. XIX в. политика русификации (закрытие немецких школ, запрет на использование немецкого языка) привела к постепенному вытеснению немецкого языка из повседневного общения немецких колонистов. Кроме того, хотя языковые острова жили своей особой этнокультурной жизнью, они оказывались связанными с иноязычным большинством внутри России, благодаря экономическим, политическим, хозяйственным и социальным отношениям. В результате постепенного овладения языком соседей, и сначала индивидуального, а потом и повсеместного двуязычия островной диалект немцев подвергался языковой интерференции.9

Вторая глава «Немецкий песенный фольклор и исследование народных песен немецких колонистов XVIII - XX веков» состоит из трех разделов.

7 Die Deutschen in der UdSSR in Geschichte und Gegenwart. - Baden-Baden, 1990. - C. 29-43.

8 Под внутренними языковыми островами понимаются «ареалы, которые образуются внутри общей языковой среды из-за разницы в диалектах. Внешние языковые острова, напротив, возникают в иноязычной, отличающейся также с культурной и этнической точки зрения, среде и являются при этом отделенными от собственного языкового пространства» (Althaus, Н. Р. Lexikon der Germanistischen Linguistik / H P Althaus et al. (Hrsg ) - Tübingen: Max Niemeyer, 1980 -S. 491).

9 Термин "интерференция" был введен в отечественную литературу по языкознанию учеными Пражского лингвистического кружка (ПЛК) В лингвистике под интерференцией понимается "взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающихся при контактах языковых, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонениях от нормы и системы второго языка под влиянием родного" (Лингвистический энциклопедический словарь Под ред. В Н. Ярцевой -М ,1990 - С 197)

Первый раздел «Фольклор. К постановке вопроса» посвящен исследованию фольклора и соответствующей терминологии. В этом разделе также приводится широкое понимание фольклора В. М. Жирмунским, который отмечал, что не видит принципиальной необходимости проводить границу между тем, что обычно называется «фольклором», и «этнографией».10 Отдельно рассматривается история развития лингвофольклористики. Жирмунский также обращал внимание на важность изучения языка фольклора: «было бы непоследовательно исключать из фольклористики явления языка. Реликтовый характер крестьянских (и мещанских) говоров включает их в 1фуг фольклорных явлений».11 Устный характер фольклорного творчества описывается в свете дискуссии, развернувшейся по данному вопросу между В. М. Жирмунским и Дж. Майером. Жирмунский полагал, что «устный характер поэтической традиции является производным, сопутствующим признаком фольклорного творчества, связанным с его архаическим, реликтовым характером, притом отнюдь не постоянным и принципиально обязательным»12 и дискутировал в этой позиции с точкой зрения Дж. Майера, считавшего наличность устной поэтической традиции определяющим качественным признаком фольклорных явлений (то, что называют «устной словесностью»).

Во втором разделе «Немецкая народная песня - история вопроса» приводится история собирания и изучения немецкого фольклора, в частности в Архиве немецкой народной песни во Фрайбурге. Здесь дается краткий обзор истории немецкой народной песни, начиная с эпохи Средневековья (Lochamer Liederbuch, Jenaer Liederhandschrift, Carmina Burana) и времен рыцарства и поэтов-миннезингеров или мейстерзингеров, таких, например, как Вальтер фон дер Фогельвейде и Освальд фон Волькенштейн (Walther von der Vogelweide, Oswald von Wolkenstein) и заканчивая двухтомным сборником В. Штейница "Deutsche Volkslieder demokratischen Charakters aus sechs Jahrhunderten" (Steinitz 1954, 1962). В данном разделе рассматриваются также основные проблемы исследования немецкой народной песни, в частности - недостаточность источников, возникающая из-за их неполноты, и не всегда четкой аутентичности материала. Данное исследование пытается заполнить один из пробелов в истории немецкого народного творчества, исследуя языковые особенности песенного фольклора немецких колонистов на территории бывшего СССР в 20-30-х гг. XX века. Язык песен немецких колонистов не подвергался детальному анализу и исследованию ввиду чрезвычайно сложной политической ситуации в СССР в 20-х - 30-х гг. прошлого столетия.

10 Жирмунский, В. М. Проблема фольклора (1934) / В. М Жирмунский // Фольклор Запада и Востока Сравнительно-исторические очерки. - М ■ ОГИ, 2004. - С. 42.

" Там же, с. 43.

12 Жирмунский, В. М. Проблема фольклора (1934) / В. М. Жирмунский // Фольклор Запада и Востока Сравнительно-исторические очерки. - М.: ОГИ, 2004. - С. 45.

В третьем разделе «Коллекция немецких народных песен В. М. Жирмунского» описаны материал и методика исследования.

Начало собирательской деятельности В. М. Жирмунского относится к 1924 году, когда он проводил в рамках своего диалектологического семинара запись говоров немецких колонистов в окрестностях Ленинграда. Во время полевых записей Жирмунского интересовали народные песни, в том числе старинные баллады, вывезенные колонистами из Германии. В результате данной работы была составлена коллекция народных песен, распределенная по темам и месту записи, всего около 4000 песен. В начале 1930-х годов учёный был вынужден прекратить работу в колониях в связи с ухудшением внутриполитической ситуации в стране. Работа с архивом была начата в 1995 году сотрудниками кафедры фонетики и методики преподавания иностранных языков СПбГУ Н. Д. Светозаровой и Е. А. Варжавитиной, заведующим Фонограммархивом ИРЛИ Ю. И. Марченко, его сотрудником В. П. Шиффом, под общей координацией профессора Гронингенского университета Т. де Граафа. Затем, с октября 2002 года по май 2003, был осуществлен совместный проект DVA (Deutsches Voksliederarchiv, Freiburg im Br.) и ИРЛИ (Институт Русской Литературы, С.-Петербург) по переносу материалов коллекции на современные носители. Работа проводилась сотрудниками ФА ИРЛИ В. П. Шиффом, Г.В.Матвеевым, А. Ю. Кастровым и автором настоящей диссертации (перевод, слуховой анализ материала, составление протоколов перезаписи, составление и обработка вкладышей к дискам с оцифрованной коллекцией, составление каталогов песен). Руководство проекта осуществлялось Ю. И. Марченко, Н. Д. Светозаровой и научным сотрудником Фрайбургского архива Э. Йоном. В ходе данной работы автором данного исследования был составлен полный каталог песен, объединивший всю информацию, содержащуюся в надписях на оборотах пластинок и на вкладышах к валикам, а также найденную в тетрадях и списках на отдельных листах.13 При перезаписи звучащего материала на CD стало очевидно, что имеющаяся в архиве информация не всегда соответствует реальным записям. Так, например, на некоторые валики записано больше песен, чем указано во вкладыше или в соответствующей тетради, а записи на некоторых пластинках не совпадают с указанными на них песнями.

Актуальная информация об имеющихся записях песен из коллекции В. М. Жирмунского содержится в протоколах перезаписи песен (записанных изначально на восковые пластинки и валики) с магнитных носителей на цифровые (включая длительность звучания и качество записи). Каталог же, содержат полную информацию о коллекции в ее изначальном виде: так, здесь, например, указаны

13 Все каталоги и протоколы перезаписи даются в приложении (том 2) к настоящему диссертационному исследованию.

также и те валики и пластинки, которые в настоящее время являются утерянными.14

Третья глава «Особенности графики, лексики и некоторые особенности грамматики немецких колонистских песен» носит исследовательский характер и состоит из пяти разделов.

В первом разделе «Колонистские песни как особая группа песен немецких колонистов» дается характеристика группы "колонистские песни", которая включает всего 77 типов, представленных часто в нескольких вариантах, всего -189 текстов. Песни этой группы были собраны в разных колониях и областях, на Украине, в Ленинградской области, в Закавказье и на Волге и подразделяются на несколько жанров - это и песни о трагических событиях, смертях и самоубийствах (которые можно сравнить с немецкими Moritaten), о смешных событиях колонистской жизни, четверостишия, песни об истории колонизации в России, военные песни разных периодов - от русско-турецкой до первой мировой войны и революции.

Колонистские песни пелись как на новые, так и на известные немецкие или русские мелодии. Наиболее популярной была мелодия русской песни «Стенька Разин», переведенная на немецкий язык. На эту мелодию пелись также и другие песни из группы колонистских, не связанные с текстом «Стеньки Разина», но имевшие грустное или трагическое содержание, например, песни: «Ach, wie traurig kam die Botschaft...», «Neunzehnhundert einundzwanzig // War für uns ein schweres Jahr», «Manche liegen auf dem Felde..». Солдатские песни пелись также на русские мелодии («Посидел бы я в окопах», «Дело было под Полтавой»).

Второй раздел «Смешанные русско-немецкие или макаронические песни» посвящен описанию подгруппы колонистских песен - русско-немецких смешанных или макаронических песен. С. Мокульский определяет макароническую поэзию как «вид шуточной поэзии, написанной своеобразным смешанным жаргоном, в котором слова местного языка чередуются со словами языка чужого и подчиняются его морфологическим законам».15 Смешение такого рода создает неожиданный контраст и обусловливает комический эффект макаронической поэзии, который усиливается пародийным или сатирическим содержанием. С целью более полного понимания исследуемого материала рассматривается история макаронической поэзии, начиная с Авсония (IV в. н.э.) и пародийно-сатирической поэзии Средневековья (например, „Carmina burana"). Отдельно приводится история

14 В настоящий момент во Фрайбурге в Германии готовится к изданию книга, посвященная собирательской деятельности В М Жирмунского в 20-х - 30-х гг. в колониях российских немцев на территории СССР, которая будет содержать информацию биографического характера о всех участниках экспедиций, подробный рассказ о коллекции, а также вышеназванные каталоги

15 Мокульский, С Макароническая поэзия [Электронный ресурс] / С. Мокульский // Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939 // Т. 6 - М.: ОГИЗ РСФСР, гос. словарно-энцикл. изд-во "Сов Энцикл", 1932. - С 709 - 713. - Режим доступа . httpV/feb-web гиЛеЬЛиепс/епсус1орЛеб/1еб-7091 .htm, свободный. - Загл. с экрана.

развития макаронической поэзии в Германии16 и в России17. К смешанным колонистским песням мы относим как песни с чередованием строк на русском и немецком языках, так и песни с единичными вкраплениями русских слов или наоборот, написанные целиком или почти целиком на русском языке, но с явным влиянием немецкого; всего сюда относится 21 тип песни в 62 вариантах на 75 машинописных страницах. Хотя исполнители песен и были носителями смешанных островных диалектов, язык колонистских песен близок к норме, особенно на уровне лексики и грамматики. Диалектные черты проявляются лишь фрагментарно, в первую очередь в области фонетики. Среди колонистских песен есть лишь две записи на смешанном диалекте (М 27 № 1 и М 59 № 1 (Т)).'8

В третьем разделе «Особенности графики смешанных колонистских песен» исследуются особенности графики с целью выявления некоторых особенностей консонантизма и вокализма языка немецких колонистов.15 Особое внимание обращает на себя использование двух типов алфавитов - кириллицы и латиницы, что позволяет отделять русские слова от немецких и подчеркивать макаронический характер песни. Иногда чередование алфавитов способствует синтаксическому оформлению высказывания, например, прямой речи.20 Записи текстов песен имеют разное происхождение - песни записывались собирателями либо на слух, либо переписывались из песенников колонистов (21 текст). Песенники часто фиксируют фонетическое написание, отражающее реальное произношение немецких колонистов, при этом отсутствует последовательность в написании слов кириллицей или латиницей. В записях собирателей как правило присутствует нормативная орфография.

"Das Narrenschiff' (Корабль глупцов, 1494) Себастиана Бранта, послание эльзасских гуманистов в защиту Вимфелинга (1502), сатирические произведения Томаса Мурнера- «Grosser Lutherischer Narr» (1522) и «Ketzerkalender» (1527), некоторые произведения Ганса Сакса, Линденера («Katzipori»), Кирхгофа («Wendunmut») и др. писателей эпохи Реформации.

17 "Энеида" Ивана Петровича Котляревского (1769 - 1838) и шутливая поэма Ивана Петровича Мятлева (1796 - 1844) «Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л'этранже» и др " Например: 1. Drurnie kommt ä Russl gfahre Mit k Rukawitza. Hat ä verrissenes Pelzl a: Это не годится. 2. Drunne kommt ä Russl gfahre Mit ä lange Droschke.

- Куда едешь9 - На базар

- Привези картошку (М 27 № 1)

19 Обращение к графике связано с плохой сохранностью звучащей части коллекции.

20 Например-

Kommt man denn auf die Strass hinaus, So steht сани готов. Man fragt. Извозчик, что переш -Und setzt sich schnell darauf

Извозчик ruft die Pferde an:

Пошел и перекись. -

Beim wunderschonen Schlittenbahn

Geht's dann-ты брат тершись (M 19 Jfe 1 (L))

Нами было выявлено три основных особенности консонантизма русских немцев, нашедших отражение в графике смешанных колонистских песен:

- замена звонких согласных на глухие и наоборот, замена глухих на звонкие (как в русских, так и в немецких словах);

- непоследовательное обозначение мягкости русских согласных в написании кириллицей или латиницей;

- фиксирование просторечного произношения.

В текстах встречаются также единичные случаи выпадения одних согласных и подстановки других, и замены одного согласного другим, не всегда сходным по своим основным характеристикам.

Замена сильных глухих смычных согласных /р/, Ш, /к/ на слабые звонкие смычные ГЫ, /dl, /g/ происходит как в русских, так и в немецких словах в позициях начала слова или корня; после сонорных или звонких согласных, часто перед гласным; после гласных перед звонкими или сонорными согласными; на конце слова (в немецких словах: Bunsch "Punsch', Wolfsbels Wolfspelz', Winderzeit Winterzeit', mergt 'merkt', в русских словах: депло/дебло 'тепло', газачка 'казачка', 'казачок' (танец)), Bawlowski 'Павловский (вокзал)', bodwot/Botwot 'подвода', büschkom 'пешком', Biroschki 'пирожки'; тезнада 'теснота', Кубеческий 'купеческий', доби 'топи'). Данные изменения происходят в основном в песнях, записанных в колонии Neu-Saratowka под Ленинградом. Результаты исследования JI. Э. Найдич21, которая отмечает среди характерных особенностей консонантизма в колонии New-Saratowka полное отсутствие звонких смычных согласных и наличие двух типов глухих - аспирированных и не аспирированных, дали нам возможность предположить, что при помощи букв b, d, g в текстах обозначены неаспирированные слабые /р/, Ш, /к/, а буквамир, t, к наоборот - аспирированные

Что касается русских слов, то, написание букв d (b,g) в позициях, где особенно четко проявляются характеристики немецких сильных глухих согласных, за счет их аспирации, то есть в начале слова или корня, свидетельствует о неразличении немцами русских глухих и звонких согласных из-за их слишком «слабого» произнесения (в частности, из-за отсутствия сильной аспирации в абсолютном начале).

Замена слабых звонких смычных /Ь/, /d/, /g/ на глухие сильные согласные /р/, N, /к/ того же места образования происходит только в русских словах в двух позициях: в начале слова и в интервокальном положении (котов 'готов', кулять 'гулять', перекись 'берегись', переш/перешь 'берешь', папки 'играть в бабки'; Тверь 'Дверь', тершись 'держись'; перекись 'берегись', ситя 'сидя').

21 NajdiC, L Deutsche Bauern bei St.-Petersburg - Leningrad: Dialekte -Brauchtum - Folklore / Larissa Naidii (In Verbindung mit dem Forschungsinstitut für Deutsche Sprache «Deutsches Sprachatlas» der PhilippsUniversität, Marburg/ Lahn) - Stuttgart: Beihefte; H. 94. - 1997.

Поскольку данная особенность отмечена нами почти исключительно в русских словах, она связана с недоразличением такого признака русских согласных, как глухость/звонкость, основанного на наличии тона, в отличие от немецкого языка, где данное противопоставление зависит от силы выдыхаемой воздушной струи.

Отличительной чертой консонантизма немецких колонистов является также неразличение русских твердых и мягких согласных. В тех случаях, когда данный признак опознается, показателем мягкости в написании русских слова кириллицей служит мягкий знак или буквы е, я, ю после согласных {очень, опохмелье 'с похмелья', будь*22, слышь, кулять 'гулять', перешъ 'берешь', играть; опять, посля*, играй*, будет). Показателем мягкости согласного при написании русских слов латиницей служит j (tjeplo, budjesch, budjet, opjat, Pochmelj, guljat, berjosch, djerschis)73

Как правило, такое неразличение происходит, когда русский мягкий согласный находится в абсолютном конце слова, и выражается в написании отсутствием мягкого знака. При этом причины такого обозначения могут быть разными у колонистов и у собирателей песен. В текстах, взятых из песенников колонистов отсутствие мягкого знака говорит не только о фонетическом написании, но и о неразличении твердости/мягкости русских согласных как фонематического признака. В текстах, записанных собирателями, отсутствие мягкого знака вероятно не случайно и говорит о твердом произнесении согласного (Двер 'дверь', deep*, Dwer, гулят 'гулять', otschen 'очень', nebois 'небось'/'не боись, не бойся', opjat 'опять').

К особенностям вокализма, отмеченным нами в графике смешанных колонистских песен, относятся отражение разной степени открытости/закрытости гласных, фиксирование в орфографии чередования русских гласных, выпадение гласных, присвоение русским гласным несвойственных им различительных признаков, фиксирование просторечного произнесения.

Неразличение степени открытости/закрытости гласных проявляется в первую очередь в конечной рифме, когда более закрытые гласные чередуются с более открытыми, например, когда немецкий дифтонг 25 рифмуется как с русским сочетанием ай, так и с сочетанием ей (War ich весел und froh dabei, // Теперь уж стал великий Schlingel, //Aus kleine, kleine Алексей).

В графике фиксируются чередования а//о в приставках и корнях слов (Paschol 'пошел'; Булашник 'булочник', малатецкой 'молодецкий'); чередование о//е в корне (Paschol 'пошел'); чередование e//i в суффиксе (Duschinga 'душенька').

22 Астерикс обозначает варианты песен, записанные собирателями на слух, а не взятые из песенников колонистов

23 Сложно однозначно сказать, обозначает ли здесь буква] действительно мягкость предшествующего согласного или же неумение произносить русские палатализованные согласные и подстановку короткого йота

Выпадение некоторых гласных свойственно для быстрой разговорной речи или для просторечия, как в русском, так и в немецком языке. Если говорить о немецких словах, то для них в разговорной речи свойственно выпадение безударного гласного [q], так называемого Murmellaut'a. Встречается это явление и в немецкой поэзии. В смешанных колонистских песнях данный звук выпадает:

- в кратких формах глаголов на конце слова: hab, dacht, wollt, erblickt, sollt*,

denk.

- у существительных на конце слова: Flint

- в середине слова: andre*

- перед местоимением es, т.е в стяженных формах (weils).

В русских словах нами отмечено выпадение буквы о в слове турк 'турок', по аналогии с немецким словом der Türke. В некоторых примерах наблюдается также выпадение гласного в начале слова: свощик (вместо извозчик), Kampmoslaw, Kampunaslaw (вместо Екатеринослав). Буква ы, обозначающая отсутствующий в немецком языке звук /+/, заменяется буквами i, и, ü при написании русских слов латиницей (сюда относится чередование имен собственных Пылинов и Pinenow, написание slüsch и slusch вместо слышь). Поскольку в немецком языке этот звук отсутствует, то данную особенность написания можно толковать как попытку отразить на письме необычный для немца звук. Это подтверждается также тем, что данные чередования мы наблюдаем только в написании латиницей, в которой нет полного соответствия данному звуку. Впрочем, в двух примерах: slüsch и slusch может иметь место также смешение глаголов слышать и слушать

Некоторым русским гласным присваиваются несвойственные им различительные признаки, такие, как, например, долгота и краткость (Русс, rassproschtai). Известно, что русские гласные в позиции перед несколькими согласными произносятся более кратко, чем в позиции пред одним согласным или другим гласным. Поскольку признак долготы/краткости гласного является в немецком языке, в отличие от русского, фонематическим, то в орфографии данная характеристика русского безударного гласного получает дополнительное подтверждение в виде удвоенного ss после гласного.

Часто наблюдается графическая фиксация просторечного произнесения некоторых русских слов: сичас, посля и Вильны* (вместо Вильне или Вильно).

Четвертый раздел посвящен лексическим особенностям островного песенного фольклора немецких колонистов. Поскольку словарный состав языка является в достаточной степени открытым для свободного варьирования и лексико-семантические категории не носят замкнутого характера, словарь любого языка постоянно меняется, а в условиях коллективного двуязычия влияние одного языка на другой может достигать огромных размеров. В текстах смешанных колонистских песен данная особенность проявляется в большом количестве русских слов, встречающихся либо в немецком контексте, либо в русских

словосочетаниях или отдельных фразах. Это связано, как правило, с контекстной ситуацией диалогичности, в которой существует мысленный или реальный диалог предположительно с русским персонажем, например, с извозчиком, банщиком, хозяином харчевни, русской старушкой или девушкой. Так, например, в песне "Winterzeit" самым частотным русским существительным является слово извозчик. Оно встречается 18 раз в 10-ти текстах на 12-ти страницах, во всех вариантах песни, и ни разу не заменяется одним из возможных и подходящих по времени употребления немецких эквивалентов: Fuhrmann Fuhrknecht, Fuhrherr, Kutscher, Droschkenkutscher, Kärrner, Pferdelenker, Schwager, которые служат для обозначения человека, управляющего повозкой (разного вида - карета, дрожки, телега), запряженной лошадьми. Предпосылкой для появления данного слова является ситуация общения с извозчиком (предположительно, русским), которая объясняет также употребление других русских слов: Dann heisst: "Машина, стой".24 Dann ruft man dem извозчик zu, Извозчик, подавай". Извозчик, извозчик, извозчик подавай".

Появление русских действующих лиц влечет за собой новый ряд лексики, обозначающий либо те предметы, которыми они пользуются в своей жизни, либо те действия, которые они совершают. Печник топит печь, а иногда даже зовет попариться в бане, извозчик подает лошадей, с другом пьют чай, с девушкой танцуют казачок. При этом для каждой песни характерен в целом свой набор отдельных лексем, словосочетаний и фраз, отражающих eg содержание. Лишь небольшое количество лексических единиц встречается в разных по содержанию песнях.

Нами было выделено несколько тематических групп русских слов в текстах колонистских песен, исследованы причины их появления в немецком контексте, и наличие немецких эквивалентов в различных вариантах песен. В зависимости от частотности употребления русских лексических единиц выделены восемь тематических групп слов:

обозначение профессиональной, социальной и национальной принадлежности и близкая по семантике лексика;

- быт немецких колонистов (напитки, продукты питания, предметы одежды, погода и пр.);

- лексемы, обозначающие лиц мужского пола (не вошедшие в первую группу);

- обозначения лиц женского пола;

- торговые взаимоотношения русских и немцев;

- празднования;

- бранные слова, лексемы, обозначающие конфликтные ситуации;

В этом разделе подчеркиванием выделяются русские слова

16

- имена собственные.

Отдельно рассмотрены лексемы, не вошедшие в тематические группы.

В первой группе выделены подгруппы профессиональной, социальной и политической, а также национальной принадлежности. В первую подгруппу вошли обозначения профессий, типичных для русского и для немецкого населения, и связанные с ними лексемы: водители и транспортные средства (извозчик, сани, дрожки, запрягать и др.); печник и связанные с этой профессией лексемы (печь, топить); профессии, связанные с торговлей (лавочник, булочник); лексемы, связанные с наказаниями и штрафами (городовой, карцер). Во второй подгруппе наиболее частотным русским словом является лексема царь. Сюда относятся также несколько лексем на русском (кулаки, заложник, свободны, союзники, политика) и одна на немецком языке (Kommunisten). В третьей подгруппе рассмотрено семь русских имен существительных, обозначающих национальности - немец, еврей, турок, француз, англичанин, русский, молдаванин и два имени прилагательных -немецкий и русский.

Во второй тематической группе слов собраны лексемы, связанные с бытом немецких колонистов. Сюда вошли обозначения напитков, продуктов питания, предметов одежды, а также характеристики погоды, названия времени суток, бытовых принадлежностей. При рассмотрении лексем, обозначающих напитки, дается разделение на безалкогольные (чай) и алкогольные напитки (Bier, Schnaps), к которым примыкают обозначения последствий алкогольного опьянения (пьян, похмелье, betrunken, besoffen). Среди названий продуктов питания в колонистских песнях употребляется довольно много русских слов, например - пирожки, каша, борщ; предметов одежды - башмаки, рукавицы. К этой же группе относится и название домашней утвари - самовар, стакан. Существенными для характеристики всей группы, хотя и не очень частотными лексемами являются слова дом, домой, жить.

В третьей группе рассмотрены лексемы, обозначающие лиц мужского пола (не связанные с предыдущими группами). Большинство лексем в данной группе выступает в функции обращения. Например, слова брат, сынок. Наряду с ними есть также встречающиеся в текстах немецкие эквиваленты, например, Sohn.

К четвертой группе нами были отнесены обозначения лиц женского пола (жена, душенька, девочка). Встречающиеся немецкие лексемы (Weib, Frau) рассмотрены в контексте в сопоставлении с русскими вариантами.

Пятая группа включает лексику, имеющую отношение к торговым взаимоотношениям русских и немцев. Сюда вошли русские слова деньги, торговать, карман, лавочка, базар, немецкие - Geld, Hosensack и др.

В шестую группу вошли лексемы, имеющие отношение к теме праздника. К данной группе отнесены такие русские лексемы как праздник, музыка, фонарики, рад, весел и немецкие - Musik, Paradies, froh.

Седьмая группа объединяет слова, имеющие отношение к проблемным и конфликтным ситуациям. Сюда вошли такие русские лексемы, как черт, спор, беда и немецкие - Teufel, Graus и др.

В восьмую группу включены имена собственные и личные. Это наиболее обширная группа слов по общему количеству, но она уступает первым двум группам по количеству употреблений в текстах песен. Среди имен собственных наиболее частотны топонимы, связанные с С.-Петербургом и окрестностями -Царское Село, Екатерингоф, Петергоф, названия немецких и русских праздников -Духов день, Pfingstentag, Kullerberg.25

В девятую группу включены единично встречающиеся лексемы, которые нельзя отнести ни к одной из перечисленных выше тематических групп. Это лексемы общего значения, такие, как правда, и лексемы с семантическим сдвигом -воронецкий (конь).

Всего было рассмотрено 148 русских лексических единиц, встречающихся как в изолированном положении в немецком контексте, так и в составе русских словосочетаний или целых фраз всего 662 раза. Среди них описано 92 русских существительных (всего - 404 словоупотребления в текстах), 24 прилагательных (87 словоупотреблений), 20 глаголов (66 словоупотреблений) и 12 наречий (105 словоупотребления). При этом отдельно рассмотрены четыре словосочетания (23 раза в текстах) и 15 имен собственных (63 раза), среди которых выделены 11 личных имен, девять русских (12 раз) и два немецких (два раза).

Пятый раздел «Проявление грамматической интерференции в островном песенном фольклоре немецких колонистов» посвящен некоторым особенностям грамматики, отразившимся в колонистских песнях немцев в России. В начале данного раздела рассматривается частеречная принадлежность русских слов в текстах немецких песен. Наиболее часто в текстах колонистских песен встречаются имена существительные, в первую очередь - обозначения профессиональной, социальной или национальной принадлежности. Несколько реже употребляются существительные, относящиеся к быту немецких колонистов, затем следуют обозначения лиц мужского, далее - женского пола и существительные, обозначающие веселье и праздник. Наименее частотны имена существительные, относящиеся к торговым взаимоотношениям и к бранной лексике.

Также довольно частотны имена прилагательные, которые не встречаются изолированно в немецком контексте, и выступают в основном в качестве определения к русским словам, например, вороной конь, немецкий край, булочник

25 Куллерберг - это название праздника, который немецкие колонисты отмечали в ночь с 23-го на 24-е июня Тысячи петербургских немцев-ремесленников собирались в эту ночь где-нибудь на природе. Василеостровские немцы, как правило, перебирались семьями через Тучков мост в ближайший к острову Петровский парк. Здесь всю ночь играла музыка, были танцы и пикники на траве. Этот праздник устраивался также и на Крестовском острове (См, например Генслер, И С. Гаваньские чиновники Куллерберг/И. С. Генслер//СПб Издание И. С. Папина. - 1864 -314с.).

немецкий, русский казачок, отличнейший бульвар, праздный день. При этом с русскими именами существительными могут сочетаться также немецкие имена прилагательные (bei schöner лавочка), но с немецкими именами существительными употребляются только немецкие имена прилагательные: Da greift man auf die warme Mutz.

Следующими по частотности употребления являются русские глаголы, для которых наиболее характерна форма повелительного наклонения (стой, ступай, играй, молчи, бойся, подавай, запрягай, nebois, slusch ', topi, otwori, paschol, beregis, djerschis, paris) и которые распадаются на три группы: прямая речь предположительно русского персонажа, обращение главного героя песни к какому-либо русскому человеку, речь автора песни. Включение русских глаголов в песни в форме императива связано с устным путём заимствования, при непосредственном контакте, поэтому возможно, что данные словоформы воспринимались как самостоятельные лексемы. Данное предположение подтверждает также тот факт, что другие формы этих глаголов (кроме глагола играть) в песнях не встречаются. Особое внимание привлекают заимствованные слова в функции полупрефиксов сложных немецких глаголов, объединенных в наших примерах общим значением второго компонента (наличие или отсутствие движения): guljat ...gehen (.Spazierengehen), gotow stehen (bereitstehen), nasat kehren (zurückkehren). В данном случае мы наблюдаем проникновение заимствований в систему словообразования и возникновение немецко-русских слов по модели немецких гибридных сложных глаголов. При этом типично также их употребление в рамочной конструкции по правилам немецкой грамматики: заимствованные полупрефиксы занимают в предложении либо последнее, либо предпоследнее: "Und hat man Lust guljat zu gehen, da ruft man..."; "Und kommt man ... hinaus, so stehen Sani gotow..."; "Kehrt Notschja man opjat nasat. mit etwas heissem Blut,...". В одном и том же варианте песни может встречаться как немецкая, так и русская лексема, в зависимости от контекста (русский или немецкий): "So ist der Punsch bereit", но " so stehen Sani gotow ".

Несколько раз встречаются частицы, местоимения. Единично представлены числительные, предлоги, местоименные наречия, вопросительные слова и междометия. Редкое употребление служебных слов связано с типом смешанных песен, в которых русские слова несут важную смысловую нацэузку, подчеркивают ситуацию языкового острова, смешения не только языков, но и культур Отсюда большое количество русских существительных, обозначающих связанные с другой культурой предметы, реалии, служащих для обозначения ситуаций диалогичности, обозначающих как обращение к русским людям, так и взгляд с другой стороны -наиболее типичные обращения русских к немцам. Кроме того, нельзя забывать о том, что в смешанных колонистских песнях выбор русских слов во многом

определяет рифма, в результате чего большинство из них занимает конечные позиции в строке, где почти не встречаются служебные части речи.

Русским словам, вкрапленным в тексты немецких песен, иногда присваиваются грамматические категории соответствующих немецких слов, например, категория определенности/неопределенности. В связи с этим рассматривается употребление немецких вспомогательных слов-артиклей перед русскими словами. Иногда можно говорить об изменении грамматических категорий (например, категории рода, числа и падежа) в связи с интерферирующим влиянием немецкого языка. Русские имена существительные, встречающиеся в немецких песнях, часто сопровождаются немецким вспомогательным словом -артиклем или местоимением. Если русское имя существительное стоит в падеже, требующем изменения окончания, оно чаще всего дается в сопровождении немецкого артикля, который показывает род, число и падеж данного существительного (Dann ruft man dem свощик zu). Если данное существительное является обращением, стоит в начале прямой речи или слов автора, оно употребляется без артикля, например: Und kriegt man dann ein wenig Durst, heisst es: извозчик, стой, Man ruft: "Iswoschtschik, tschto berjosch?" или Извозчик ruft die Pferde an: Пошел, эй, перекись. Подстановка артикля позволяет, с одной стороны, избежать необходимости изменять русское существительное по падежам и показывает, с другой стороны, его грамматические характеристики и связывает его со сказуемым. Неопределенный артикль встречается в колонистских песнях в основном только перед немецкими существительными, например: ein guter Freund. Перед русскими существительным постановка неопределенного артикля встречается только после немецкого выражения es gibt, как этого требуют правила немецкой грамматики: „Sonst gibt es einen спор".

Категория рода, которая присуща как русским, так и немецким существительным, представлена тремя разрядами: мужским, женским и средним родом. Распределение имен существительных по родам оказывается в условиях языковой интерференции крайне неустойчивым. При включении заимствованных русских слов в немецкую морфологическую систему грамматического рода происходит либо сохранение грамматического рода русского слова (например, слова девочка/девушка могут сопровождаться местоимением meine, показывающим женский род русского слова - Dann nehm ich meine девочка), либо его изменение под воздействием морфологических факторов немецкого языка (печь 'der Ofen' -der Petsch, мой печь (Skorej moi Petsch topi); девушка 'das Mädchen' - mit/zu meim девушка (Dann tanz ich mit meim девушка )). При этом изменение рода немецких имен существительных происходит под влиянием русского языка (die Flinte 'ружье' - das lange Flint).

Интерференция в области синтаксиса проявляется в смешанных колонистских песнях не столь явно, как в морфологии. Это связано с несколькими причинами.

Во-первых, синтаксические различия между русским и немецким языками имеют формально-структурный характер и в целом менее подвержены интерференции. Во-вторых, материалом исследования служат тексты песен, подчиненные законам стихотворного ритма и размера, с укороченными предложениями и упрощенным синтаксисом. В-третьих, интерференция в области синтаксиса не является столь же явной, что и в морфологии, вследствие общности функций предложения и средств выражения синтаксических категорий в русском и немецком языках. К. Г. Крушельницкая отмечает, что «В немецком и русском языках не только полностью совпадают функции предложения - оно служит для выражения и сообщения мысли во всех языках - но и состав синтаксических категорий, выражающих в обоих языках одинаковое содержание».26 Различия в области синтаксиса в русском и немецком языках касаются в первую очередь порядка слов в предложении, поскольку в немецком языке он является более связанным, чем в русском. Кроме того, порядок слов в немецком языке выполняет не только грамматическую функцию, он играет важную роль при выражении семантических оттенков и стилистической окраски предложения.

Русские слова занимают, как правило, значимые конечные позиции в строках и рифмуются с русским словами. Такое положение русских лексем способствует их выделению и подчеркиванию смешанного характера исследуемых песен. Und kommt man an der Station an Da schreit die Menge: Стой. Man ruft: Извозчик, подавай. Und fährt mit ihm домой.

Рифма русских и немецких слов является не такой частотной, но также возможна:

Und kommt der liebe Sonntag an, Dann sind wie alle froh. Da geht es auf der Eisenbahn Nach Царское Село.

Русские слова образуют ритмическую структуру песни благодаря ритмическому и синтаксическому параллелизму, повторяемости в определенных синтаксических позициях.

Von dort geht man den graden Strich

Nach Павловский вокзал.

Und unterwegs da hört man schrein:

Там славный будет бал.

Или:

Und auch der Kaufmann mit dem Bart

26 Крушельницкая, К. Г. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков / К Г.Крушельницкая ,предисл.М.Н Попова -Изд 2-е,стереотипное.-М • КомКиига, 2006 -С 173

Mit seine земляки Bewirtet sich nach aller Art Bei Schnaps und пирожки.

Конечная постановка русских слов, подчеркнутая ритмическим параллелизмом, приводит к эмоциональному усилению высказывания и акцентировании внимания на русских лексемах и соответственно на макароническом характере песен. Ритмический параллелизм является одновременно синтаксическим, синтаксические элементы, в данном случае дополнения в дативе, занимают одинаковые позиции. В результате этого повтора образуется период, характерный для произведений музыкальных жанров. В целом, отмеченные особенности свидетельствуют об интерферирующем влиянии немецкой грамматики на изменение и употребление русских слов в текстах немецких песен.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, приводятся общие выводы о жанровых и языковых особенностях исследуемых текстов и указываются перспективы дальнейшего изучения смешанных немецко-русских песен в учетом взаимного интерферирующего влияния немецкого и русского языков.

В результате исследования было установлено следующее:

- определены особенности группы колонистских песен и выделены жанровые типы внутри данной группы;

- выявлены особенности графики, лексики и грамматики языка немецких колонистов, нашедшие свое выражение в текстах смешанных колонистских песен, собранных в коллекции В. М. Жирмунского;

описаны формы графической, лексической и грамматической вариативности в различных вариантах песен, произведена попытка определения причин означенной вариативности;

- описан характер интерферирующего влияния русского языка на немецкий, проявляющегося в определенном жанре песенного творчества немецких колонистов.

Приложение к работе разделено на две части, в первой (том 1) приводятся тексты некоторых наиболее полных вариантов песен из группы «Колонистские песни» и таблицы, дополняющие содержание диссертационного исследования. Вторая часть приложения выделена в отдельный том (том 2) и включает составленные автором работы каталоги немецких народных песен, собранных в коллекции В. М. Жирмунского в 20-х гг. XX века, и протоколы перезаписи данных песен на цифровые носители, которые велись автором в ходе совместной работы ИРЛИ (Пушкинский Дом) в С.-Петербурге и DVA (Deutsches Volksliedarchiv) во Фрайбурге.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. К вопросу о лексических особенностях островного фольклора немецких колонистов (по материалам собрания немецких народных песен В. М. Жирмунского) // Материалы XXXIV Международной филологической конференции. Вып. 19 : История языка (романо-германский цикл). Ч. 1 ; отв. ред. Г. А. Баева. - СПб., 2005. - С. 37-46.

2. Проявление грамматической интерференции в островном песенном фольклоре немецких колонистов (по материалам коллекции немецких народных песен В. М. Жирмунского) // Материалы XXXV Международной филологической конференции. Вып. 23 : История языка (романо-германский цикл) ; отв. ред. Г. А. Баева. - СПб., 2006. - С. 61-69.

3. Колонистские песни в коллекции народных песен В. М. Жирмунского // Материалы XXXVI Международной филологической конференции. Вып. 24 : История языка (романо-германский цикл); отв. ред. Г. А. Баева. - СПб., 2007. -

4. Особенности консонантизма языка немецких колонистов в России (по материалам собрания немецких народных песен В. М. Жирмунского) // Материалы XXXVI Международной филологической конференции. Вып. 24 : История языка (романо-германский цикл); отв. ред. Г. А. Баева. - СПб., 2007. -

5. В. М. Жирмунский и исследование немецких колоний на территории СССР // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена № 28 (63). В 2 частях: Аспирантские тетради. Ч. 1. Общественные и гуманитарные науки: Научный журнал. - СПб., 2008. - С. 269-

6. Работа по сохранению материалов «Архива немецкой народной песни в Ленинграде» В. М. Жирмунского // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 29 (65) : Аспирантские тетради : Научный журнал. - СПб., 2008. - С. 270-277.

7. Изучение языков малых социумов с точки зрения этничности языкового содержания // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 30 (67) : Аспирантские тетради : Научный журнал. - СПб., 2008. - С. 215-219.

Формат бумаги 60*90 1/16. Бумага офсетная. Печать ризографическая. Тираж 150 экз. Отпечатано в ПК «Объединение Вента» с оригинал-макета заказчика. 197198, Санкт-Петербург, Большой пр. П.С., д. 29а, тел. 718-46-36

С. 75-80.

С. 80-90.

272.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Пузейкина, Лариса Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

1. К истории немцев в России.

1.1. "Русские немцы" - к вопросу о терминологии.

1.2. Немцы в России - история и современность.

1.2.1. Немцы в России в период до и во время правления Петра 1.

1.2.3. Немцы в России во время правления Екатерины II.

1.2.4. Немцы в России в период после правления Екатерины II.

1.2.5. Влияние первой и второй мировых войн на судьбу российских немцев.

1.2.6. Судьба российских немцев в период после второй мировой войны и по сегодняшний день.

1.3. Немецкие колонии как "языковые острова" на территории России.

1.3.1. Немецкие языковые острова на территории бывшего СССР.

1.3.2. Язык немецких колонистов в России - лингвистический аспект.

1.3.3. Влияние немецкого литературного языка на диалекты немецких колонистов.

1.4. Факторы, способствовавшие сохранению родного языка немецких колонистов.

1.4.1. Язык как средство сохранения национальной идентичности и национального * самосознания в среде российских немцев.

1.4.2. Социокультурные рамки островного двуязычия и понятие интерференции в лингвистике.

2. Немецкий песенный фольклор и исследование народных песен немецких колонистов XVIII - XX веков.

2.1. Фольклор. К постановке вопроса.

2.1.1. Фольклористика, лингвофольклористика и язык фольклора.

2.1.2. Фольклор как устное народное творчество.

2.2. Немецкая народная песня - история вопроса.

2.2.1. Основные проблемы исследования немецкой народной песни.

2.2.2. Джон Майер, В.М. Жирмунский и "Архив немецкой народной песни" во Фрайбурге.

2.3. Коллекция немецких народных песен В.М. Жирмунского.

2.3.1. Виктор Максимович Жирмунский и исследование немецких колоний.

2.3.2. "Архив немецкой народной песни в Ленинграде" В. М. Жирмунского.

2.3.3. Работа по сохранению материалов коллекции.:.

3. Особенности графики, лексики и некоторые особенности грамматики немецких колонистских песен.

3.1. Колонистские песни как особая группа песен немецких колонистов.

3.2. Смешанные немецко-русские или макаронические песни.

3.3. Особенности графики смешанных колонистских песен.

3.3.1. Графическое отражение особенностей консонантизма языка смешанных колонистских песен.'.

3.3.2. Графическое отражение особенностей вокализма языка песен немецких колонистов.

Выводы по разделу «Особенности графики смешанных колонистских песен».

3.4. Лексические особенности островного песенного фольклора немецких колонистов

3.4.1. Лексические заимствования в контактирующих языках.

3.4.2. Причины появления русских лексем в текстах колонистских песен смешанного характера.

3.4.3. Тематические группы русских и соотносящихся с ними немецких лексических единиц в текстах немецких колонистских песен.

3.4.3.1. Обозначение профессиональной, социальной и национальной принадлежности и близкая по семантике лексика.

3.4.3.2. Быт немецких колонистов (напитки, продукты питания, домашняя утварь, одежда, погода, дом и пр.).'.

3.4.3.3. Лексемы, обозначающие лица мужского пола (не связанные с предыдущими группами).

3.4.3.4. Названия лиц женского пола.

3.3.3.5. Торговые взаимоотношения русских и немцев.

3.4.3.6. Праздник, веселье.

3.4.3.7. Бранные слова, лексемы, относящиеся к конфликтным и проблемным ситуациям.

3.3.3.8. Имена собственные.

3.4.3.9. Отдельные русские лексемы, не относящиеся к тематическим группам . 280 Выводы по разделу «Особенности лексики смешанных колонистских песен».

3.5. Проявление грамматической интерференции в островном песенном фольклоре немецких колонистов.

3.5.1. Частеречная принадлежность русских слов в текстах немецких колонистских песен.

3.5.2. Присвоение русским словам несвойственных им грамматических категорий:

3.5.3. Порядок слов в предложении, синтаксические позиции заимствованных слов

Выводы по разделу «Некоторые грамматические особенности смешанных колонистских песен».

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Пузейкина, Лариса Николаевна

В последнее время язык немецких колонистов1 привлекает всё большее внимание лингвистов разных направлений. Вероятно, это связано с осознанием важности изучения языковых островов2, поскольку в ходе исследования явлений, происходящих с языком отдельной изолированной группы, можно сделать выводы, касающиеся языка в целом. Кроме того, тот факт, что языковые острова находятся в окружении иноязычной среды, дает возможность изучить явления интерференции, выявить факторы, способствующие или препятствующие взаимовлиянию языков, определить последовательность языковых изменений, происходящих в результате смешения языков.

Исследования языка и культуры немецких колонистов ведутся в разных направлениях. Лингвистов интересует диалекты, на которых говорили раньше и говорят сейчас немецкие переселенцы и их потомки, и произошедшие с ними изменения. Литературоведы изучают те литературные произведения, которые были созданы немцами на новой родине. Фольклористы интересуются наследием, привезенным колонистами из мест их изначального проживания, которое подверглось существенным изменениям в России. Кроме того, особый интерес вызывают произведения устного народного творчества, созданные уже на новой родине колонистов, поскольку они отражают все те процессы исторического, социального и культурного развития, которые происходили с ними на протяжении столетий. Социологи изучают проблемы культурной и социальной адаптации немецких колонистов, в частности, после их реэмиграции в Германию.

Впервые язык немецких колонистов в России, а также их фольклор нашли отражение в 3-х томном сборнике И. М. Фирмениха, вышедшем в

1 Колонистом называется "поселенец из другой страны, переселенец, житель переселенческой колонии" (Словарь иностранных слов 1989: 242).

2 В германистике, по словам А.И. Домашнева, «под языковым островом (Sprachinsel), или островным диалектом (Inselmundart), понимается маргинальная область распространения языка, отдаленная от ареала своего ядра территориально-политической границей и находящаяся в пределах других политических (государственных) границ в иноязычном окружении» (Домашнев 2001: 45).

1854 г. под названием "Народные голоса Германии. Сборник немецких диалектов в стихах, легендах, сказках, народных песнях и т. д." (Germaniens Volkerstimmen 1854: Bd. 3). Затем внимание исследователей к немецким колониям в России привлек Ф. Вреде, который в начале XX века посылал в Россию анкеты с 40 предложениями Г. Венкера для перевода на существующие там диалекты. К сожалению, эта акция была прекращена в связи с началом Первой мировой войны. Следующим ученым, занимавшимся немецкими диалектами в России, был В. фон Унверт (Wolf von Unwerth), который дал первую классификацию диалектов в России (Unwerth 1918: 1094).

В настоящее время исследованием языка российских немцев занимаются в Институте немецкого языка в Маннгейме (Institut fur deutsche Sprache (IDS) in Mannheim), где в октябре 1989 г. Иоахимом Борном и Сильвией Дикгисер была издана работа, посвященная состоянию исследований, проводимых по теме "Немецкий в качестве родного языка за пределами стран, где он является государственным языком" (Born, DickgieBer 1989). В 1992 г. вышло исследование X. Франк, о специфических грамматических, фонетических и лексических особенностях трех наиболее важных диалектов на территории России - нижненемецкого (Plattdeutsch), верхненемецкого (Schwabisch) и средненемецкого (Wolhynisch) - на основании различных переводов библейской притчи о блудном сыне (Frank 1992).

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению языковых особенностей островного песенного фольклора немецких колонистов в России. Объектом исследования является коллекция немецких народных песен, собранная В. М. Жирмунским в 20-е гг. XX в. в рамках этнографических, фольклорных и диалектологических экспедиций в немецкие колонии под Ленинградом, на Украине, в Крыму и в Закавказье, включающая 9597 документов на 10 325 листах и хранящаяся в Институте русской литературы (ИРЛИ) в двух архивах - в Рукописном отделе и в

Фонограммархиве, в котором находится 321 пластинка и 82 валика. В каталоге песен зафиксированы более 1100 типов песен, в более чем 3700 вариантах.

Материалом анализа послужили записи текстов группы "Колонистские песни", собранных в разных регионах СССР и объединенных общей спецификой. Всего было проанализировано 62 варианта песен общим объемом 75 стр., а также записи первых строк данных песен на звуковые носители. Кроме того, в качестве сравнительного материала к исследованию привлекались многочисленные работы В. М. Жирмунского по данной проблематике и находящиеся в стадии разработки материалы сайта Архива немецкой народной песни во Фрайбурге.4

Цель работы заключается в том, чтобы описать группу текстов, объединенных В. М. Жирмунским под названием "Колонистские песни", выявить языковые особенности данной группы песен в рамках песенного фольклора немецких колонистов.

Поставленные цели предопределили выбор конкретных задач: а) определить основные характеристики группы колонистских песен, сопоставить их с остальными песнями в рамках жанров, имеющихся в коллекции немецких народных песен В. М. Жирмунского; б) определить особенности смешанных немецко-русских песен в рамках группы колонистских песен, выявить их макаронический характер; в) выявить языковые особенности речи немецких колонистов, нашедшие отражение в текстах колонистских песен, собранных В. М. Жирмунским; г) сопоставить варианты песен, определить причины возникновения выявленных языковых особенностей;

Полную библиографию работ В. М. Жирмунского см.: Академик Виктор Максимович Жирмунский. Библиографический очерк. Изд. 3, испр. и доп. / Вступ. статья П. Н. Беркова и Ю. Д. Левина. / Отв. ред А. В. Десницкая, Н. Н. Казанский. Библиографический редактор В. П. Алексеева. - СПб.: Наука, 2001. - 232 с.

4 Deutsches Volksliederarchiv [Электронный ресурс]. - Режим доступа http7/www.liederlexikon de/lieder/, свободный. - Загл. с экрана. д) описать характер взаимного интерферирующего влияния русского и немецкого языков, проявляющегося в песенном творчестве немецких колонистов; е) составить полный электронный каталог всех песен, записанных В. М. Жирмунским на восковые пластинки и валики в немецких колониях СССР в 20-х гг. XX в. Объединить в данном каталоге все имеющиеся сведения, касающиеся звучащих строк, информантов, времени записи, собирателей, колоний, длительности и качества звучания, а также наличия нотной расшифровки.

Предметом исследования явились языковые явления, характерные для группы колонистских песен в составе немецких народных песен на территории бывшего СССР, в том числе - интерферирующее влияние русского и отчасти украинского языков.

Исследование опирается на комплексное использование методов лингвистической географии и исторического языкознания. Кроме того, при анализе материала применялись также описательный, сопоставительный методы и метод перцептивного анализа.

Актуальность данного исследования определяется следующими факторами:

1. В центре научного интереса находится язык песенного фольклора немецких колонистов в России, который пока недостаточно изучен в отличие от языка немецкого фольклора в Германии;

2. В диссертации разрабатывается одна из насущных проблем современной лингвистики - проблема взаимовлияния и смешения языков;

3. Данное исследование представляет собой шаг к созданию базы данных для изучения песенного фольклора немецких колонистов за пределами Германии;

4. Социолингвистической характер работы позволяет выявить возможную зависимость языковых особенностей песенного фольклора от типа социальной группы и от внутри- и внешнеполитической ситуации.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые на материале немецких колонистских песен из архива В. М. Жирмунского проведен анализ фонетических, лексических и грамматических особенностей языка песенного фольклора немецких колонистов в России. Данная коллекция и, в частности, данная группа песен до сих пор не подвергались детальному лингвистическому анализу. Помимо этого, в работе не только подробно описывается вся коллекция Жирмунского, но и приводится составленный автором диссертации подробный сводный каталог всех песен, записанных на восковые пластинки и валики, а также протоколы перезаписи данной коллекции на цифровые носители, дающие информацию о современном состоянии коллекции, в том числе о сохранности и качестве звучащего материала.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что на основании сделанных в нем выводов, возможно дальнейшее изучение языковых особенностей всех остальных групп песен, представленных в данной коллекции, а также прогнозирование дальнейшего развития, песенного фольклора немецких колонистов'за пределами Германии и внутри страны, после их возвращения на родину. Кроме того, составленные каталоги могут быть использованы, как уже показала практика;, при работе с коллекцией В. М. Жирмунского с самыми разнообразными целями и облегчают доступ к, унифицированной информации, касающейся отдельных объектов. С каталогом могут работать как лингвисты, так и фольклористы, этнологи, социологи, музыковеды и другие ученые, интересующиеся.данной коллекцией.

Практическая значимость исследования определяется тем, что его выводы и. материалы могут быть, использованы в спецкурсах, на лекционных и практических занятиях по фонетике, лексикологии, грамматике; истории немцев в России, истории немецкого языка, истории немецкого устного народного творчества, исторической поэтике и стихосложению. В том числе в иностранной аудитории, а также при обучении как немцев русскому языку, так и русских - немецкому. В научно-методическом отношении результаты исследования могут применяться при составлении учебных и справочных пособий по всем перечисленным выше направлениям. Практическое значение данного диссертационного исследования заключается также в том, что составленный автором единый каталог песен, для обращения с которым необходимо простейшее программное обеспечение (Microsoft Office) и созданные в ходе совместного проекта Института Русской Литературы в С.-Петербурге и Архива Немецкой Народной Песни во Фрайбурге протоколы могут быть использованы исследователями, интересующимися материалами, собранными В. М. Жирмунским.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Появление смешанных немецко-русских макаронических песен в фольклоре немецких колонистов в России обусловлено островным положением данного языкового коллектива и является следствием сильного интерферирующего влияния языков окружения - русского и украинского.

2. Интерферирующее влияние русского и украинского языков на немецкий связано с постепенным изменением социально-политического статуса немецких колонистов в России в течение веков, а также с языковой политикой, проводимой по отношению к данному языковому острову со стороны государства.

3. В графике смешанных колонистских песен наблюдается тенденция к фиксированию звуковой формы слова, отражающей особенности взаимного интерферирующего влияния русского, немецкого и украинского языков друг на друга на фонетическом уровне.

4. Интерференция на уровне фонетики проявляется в большей степени в консонантизме, чем в вокализме. При этом русские слова усваиваются часто согласно произносительным нормам немецкого языка.

5. Наиболее явно интерференция языков окружения на немецкий язык проявляется на уровне лексики. Выделяемые семантические группы подтверждают тот факт, что заимствуются в первую очередь слова, часто используемые в повседневной жизни, имеющие отношение к быту и восприятию себя в окружающем мире.

6. Особенностью смешанных немецко-русских песен является наличие русских слов, подчеркивающих противопоставление немецкий-русский, что объясняется целевой направленностью и жанровыми характеристиками макаронических песен. Среди русских слов в текстах смешанных песен преобладают имена существительные, служащие для обозначения предметов и явлений колонистской жизни.

7. Интерференция русского и немецкого языков на уровне грамматики проявляется в усвоении русских слов согласно морфологическим законам немецкого языка и во влиянии русской морфологической системы на немецкую лексику. Это отражается' в присвоении русским словам несвойственных им морфологических категорий и в изменении морфологических категорий немецких слов.

Апробация работы. Основные положения диссертации были отражены в докладах на заседаниях кафедры немецкой филологии СПбГУ (2005 г.), на XXXIV, XXXV, XXXVI Международных филологических конференциях СПбГУ (2005-2007 гг.), обсуждались в ходе семинара «Методы эмпирического языкознания» во Фрайбурге (сентябрь-октябрь 2005 г.). По результатам исследования опубликовано семь работ.

Структура работы отражает ход исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Языковые особенности "островного" песенного фольклора немецких колонистов в России"

Выводы по разделу «Некоторые грамматические особенности смешанных колонистских песен»

Итак, среди русских слов, встречающихся в текстах двуязычных колонистских песен, преобладают имена существительные, глаголы и наречия, которые занимают, как правило, либо начальные, либо конечные позиции в строке. Остальные части речи встречаются единично и могут стоять на разных местах в строке. Появление русского слова в тексте песни определяется, как правило, либо явной, либо косвенно обусловленной ситуацией, предполагающей общение с носителем русского языка. Русские слова появляются, таким образом, в речи автора или главного действующего лица песни, когда они рассказывают об общении с русскими или ведут с ними диалог, а также в прямой речи носителей русского языка.

Русским словам, вкрапленным в тексты немецких песен, иногда присваиваются грамматические категории соответствующих немецких слов. Особую роль в этом играют слова-артикли. В смешанных колонистских песнях, артикль, ставящийся перед русским именем существительным, выполняет те же функции, что и в немецком языке, а именно является грамматическим показателем рода, числа и падежа. При этом русское имя существительное употребляется в форме именительного падежа и не изменяется ни по родам, ни по падежам. Изменение русских слов по числам иногда происходит, например, пирожки, башмаки, земляки, сынки. Данные примеры единичны, в песнях русские существительным чаще употребляются в единственном числе, что, однако, связано скорее всего с содержанием песен. Правила употребления определенных и неопределенных артиклей соответствуют грамматике немецкого языка, однако перед заимствованными русскими существительными как правило не ставится неопределенный артикль (за исключением употребления неопределенного артикля после выражения es gibt), а используется только определенный и нулевой. Реже русские слова в немецком тексте могут сопровождаться местоимениями, как немецкими, так и, значительно реже, русскими.

Род имени существительного в русском и немецком языке может совпадать, тогда не возникает сложностей с согласованием данного существительного и сопровождающего его вспомогательного слова. Однако, в случае несовпадения рода имени существительного, он определяется преимущественно по признакам, характерным для правил немецкой грамматики. В таких случаях наблюдается нарушение согласования русского имени существительного и сопровождающего слова, имеющего форму, показывающую род, число и падеж подразумеваемого немецкого эквивалента или ошибочно определенные (согласно формальным признакам немецкой грамматики) род, число и падеж русского существительного.

Постановка артикля перед иностранным словом, включенным в текст повествования не является чем-то необычным для немецкого языка. Подобное мы находим также у некоторых немецких писателей, например, у Т. Манна. В новелле "Mario und der Zauberer", действие которой происходит в Италии, писатель пользуется итальянскими лексемами для создания соответствующего колорита, например: „Jetzt hatte wieder der Bursche die

Zeche zu zahlen, den Cipolla nicht miide wurde in der Rolle des donnaiuolo und landlichen Hahnes im Korbe vorzufiihren." или ,JDie fuhrende Presse hat diese Arbeit zu schatzen gewusst, der Corriere della Sera erwies mir so viel Gerechtigkeit, mich ein Phanomen zu nennen." (Mann 2008: 230).

Как мы уже писали, русские слова занимают, как правило, конечные позиции в строках и рифмуются с русским словами. Такое положение русских лексем способствует их выделению и подчеркиванию смешанного шутливого характера исследуемых песен. Русские слова формируют ритмическую структуру песни благодаря ритмическому и синтаксическому параллелизму, повторяемости в определенных синтаксических позициях.

В целом, отмеченные нами особенности свидетельствуют об интерферирующем влиянии немецкой грамматики на изменение и употребление русских слов в текстах немецких песен.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настоящая диссертация посвящена изучению некоторых языковых особенностей островного песенного фольклора немецких колонистов на материале коллекции немецких народных песен В. М. Жирмунского, которая собиралась в течение нескольких лет, начиная с 1924 г. и заканчивая началом 1930-х гг., когда учёный был вынужден прекратить работу в колониях в связи с ухудшением внутриполитической ситуации в стране. Всего в коллекции Жирмунского собрано около 4000 песен, записанных на восковые пластинки и валики и распределенных по темам и месту записи. Работа с архивом, вновь начавшаяся в 1995 году, ведётся по сей день, как в России, так и в Германии, лингвистами, фольклористами и музыковедами. Данное исследование представляет собой ещё один шаг в изучении песенного фольклора немецких колонистов в России. В ходе работы над диссертацией её автором был составлен полный каталог песен, объединивший всю информацию, содержащуюся в надписях на оборотах пластинок и на вкладышах к валикам, а также найденную в тетрадях и списках на отдельных листах, который дается в Приложении (том 2) к настоящему исследованию, как и протоколы перезаписи песен (записанных изначально на восковые пластинки и валики) с магнитных носителей на цифровые (включая длительность звучания и качество записи), что является практическим вкладом автора в изучение коллекции Жирмунского.

По отношению к немцам в России используется довольно много обозначений как на русском, так и на немецком языке. Среди таких терминов, как поселенцы, переселенцы, колонисты, российские или русские немцы, немцы-колонисты, городские немцы (в отличие от "сельских немцев"); Kolonisten, die Deutschstammigen, die Russen mit deutschen Vorfahren, die deutschen Russen, die Aussiedler, die Siedler, Russlanddeutsche, die Wolgadeutschen и die Wolyniendeutschen наиболее полно соответствующим сути данного исследования является на наш взгля термин "колонисты", поскольку именно им пользовался в основном составитель коллекции, с которой мы работаем, В. М. Жирмунский, и работа посвящена языку песенного фольклора немецких колонистов, а именно, "колонистским песням" (по терминологии Жирмунского), исполнителями (а возможно и авторами) которых являлись в основном крестьяне, жившие в немецких колониях. Колонистские песни являются особой группой песен, которая включает всего 77 типов, представленных часто в нескольких вариантах, всего - 189 текстов. Песни этой группы были записаны в разных колониях и областях, на Украине, в Ленинградской области, в Закавказье и на Волге и подразделяются на несколько жанров - песни о трагических событиях, смертях и самоубийствах (Moritciteri), о смешных событиях колонистской жизни, четверостишия, песни об истории колонизации в России, военные песни разных периодов - от русско-турецкой до первой мировой войны и революции. Колонистские песни пелись как на новые, так и на известные немецкие или русские мелодии, наиболее популярной из которых являлась мелодия русской песни "Стенька Разин", на которую пелись также и другие песни, не связанные с текстом "Стеньки Разина", но имевшие грустное или трагическое содержание, например, песни: "Ach, wie traurig kam die Botschaft.", "Neunzehnhundert einundzwanzig // War fiir uns ein schweres Jahr", "Manche liegen auf dem Felde.". Данный факт свидетельствует об интерференции на разных уровнях, о взаимовлиянии культур, обычаев и традиций, а не только о влянии языков друг на друга, например, немецкие солдатские песни пелись часто на мелодии русских песен схожего содержания - "Посидел бы я в окопах" и "Дело было под Полтавой").

В данной работе исследовались языковые особенности одной подгруппы колонистских песен - смешанных немецко-русских маканонических песен, которые были созданы колонистами уже в России. К смешанным колонистским песням мы относим как песни с чередованием строк на русском и немецком языках, так и песни с единичными вкраплениями русских слов или наоборот, написанные целиком или почти целиком на русском языке, но с явным влиянием немецкого языка; всего сюда относится 21 тип песни в 62 вариантах на 75 машинописных страницах. Макаронический жанр, бывший в свое время очень популярным в Германии в период Средневековья и почти исчезнувший в XIX в., вновь стал популярен в России в среде немецких колонистов. Появление смешанных немецко-русских макаронических песен в фольклоре немецких колонистов в России обусловлено островным положением данного языкового коллектива и является следствием сильного интерферирующего влияния языков окружения - русского и украинского, которое связано с постепенным изменением социально-политического статуса немецких колонистов в России в течение веков, а также с языковой политикой, проводимой по отношению к данному языковому острову со стороны государства. Постепенное ущемление прав немцев, начавшееся при Александре II (1855-1881) и продолжившееся в последующие годы, особенно в периоды Первой и Второй мировых войн, сильно повлияло на языковую ситуацию немецкого национального меньшинства в России. Немецкий язык был для колонистов средством сохранения национальной идентичности и самосознания, но начавшаяся ещё в 60-е гг. XIX в. политика русификации (закрытие немецких школ, запрет на использование немецкого языка) привела к постепенному вытеснению немецкого языка из повседневного общения колонистов. Кроме того, хотя языковые острова и жили своей особой этнокультурной жизнью, они всё равно оказывались связанными с иноязычным большинством внутри России, благодаря экономическим, политическим, хозяйственным и социальным отношениям. В результате постепенного овладения языком соседей, и сначала индивидуального, а потом и повсеместного двуязычия островной диалект немцев подвергался языковой интерференции, на уровне фонетики, лексики и грамматики. В связи с этим мы исследуем фонетические, лексические и некоторые грамматические особенности смешанных немецко-русских песен, обусловленных взаимовлиянием русского и немецкого языков. Хотя исполнители песен и были носителями смешанных островных диалектов, язык колонистских песен близок к норме, особенно на уровне лексики и грамматики. Диалектные черты проявляются лишь фрагментарно, в первую очередь в области фонетики. Среди колонистских песен есть лишь две записи на смешанном диалекте.

В связи с плохой сохранностью звучащей части коллекции мы обратились к графике смешанных песен с целью выявления некоторых особенностей консонантизма и вокализма языка немецких колонистов. Среди особенностей графики особое внимание обращает на себя использование двух типов алфавитов - кириллицы и латиницы, что позволяет отделять русские слова от немецких и подчеркивать макаронический характер песни. Иногда чередование алфавитов способствует синтаксическому оформлению высказывания, например, прямой речи. В связи с тем, что записи текстов имеют разное происхождение, иногда они взяты из песенников колонистов (21 текст), иногда записаны собирателями на слух, мы особо отмечали записи, сделанные собирателями, так как примеры из этих текстов представляют собой скорее исключение, чем правило. Абсолютное большинство примеров фонетической интерференции взято из текстов песенников колонистов, а в записях собирателей как правило присутствует нормативная орфография. В результате данного наблюдения мы пришли к выводу, что песенники часто фиксируют фонетическое написание, отражающее реальное произношение немецких колонистов (как родных, так и русских слов), т. е. можно сказать, что в графике смешанных колонистских песен наблюдается тенденция к фиксированию звуковой формы слова, отражающей особенности взаимного интерферирующего влияния русского, немецкого и украинского языков друг на друга на фонетическом уровне. Интерференция на уровне фонетики проявляется в большей степени в консонантизме, чем в вокализме. При этом русские слова усваиваются часто согласно произносительным нормам немецкого языка. Нами было выявлено три основных особенности консонантизма русских немцев, нашедших отражение в графике смешанных колонистских песен:

- замена звонких согласных на глухие и наоборот, замена глухих на звонкие (как в русских, так и в немецких словах);

- непоследовательное обозначение мягкости русских согласных в написании кириллицей или латиницей;

- фиксирование просторечного произношения.

В текстах встречаются также единичные случаи выпадения одних согласных и подстановки других, и замены одного согласного другим, не всегда сходным по своим основным характеристикам.

Замена сильных глухих смычных согласных /р/, N, /к/ на слабые звонкие смычные /Ь/, Ш, /g/ происходит как в русских, так и в немецких словах в позициях начала слова или корня; после сонорных или звонких согласных, часто перед гласным; после гласных перед звонкими или сонорными согласными; на конце слова (в немецких словах: Bunsch 'Punsch', Wolfsbels 'Wolfspelz', Winderzeit 'Winterzeit' , mergt 'merkt', в русских словах: депло/дебло 'тепло', газачка 'казачка', 'казачок' (танец)), Bawlowski 'Павловский (вокзал)', bodwot/Botwot 'подвода', bUschkom 'пешком',

Biroschki 'пирожки'; тезнада 'теснота', Кубеческий 'купеческий', доби 'топи'). Данные изменения происходят в основном в песнях, записанных в колонии Neu-Saratowka под Ленинградом. Результаты исследования Л. Э. Найдич165, которая отмечает среди характерных особенностей консонантизма в колонии New-Saratowka полное отсутствие звонких смычных согласных и наличие двух типов глухих - аспирированных и не аспирированных, дали нам возможность предположить, что при помощи букв b, d, g в текстах обозначены неаспирированные слабые /р/, Д/, /к/, а буквами р, t, к наоборот - аспирированные

Что касается русских слов, то, написание букв d (b,g) в позициях, где особенно четко проявляются характеристики немецких сильных глухих согласных, за счет их аспирации, то есть в начале слова или корня, свидетельствует о неразличении немцами русских глухих и звонких согласных из-за их слишком «слабого» произнесения (в частности, из-за отсутствия сильной аспирации в абсолютном начале).

Замена слабых звонких смычных /Ь/, /d/, /g/ на глухие сильные согласные /р/, N, /к/ того же места образования происходит только в русских словах в двух позициях: в начале слова и в интервокальном положении (котов 'готов', кулятъ 'гулять', перекись 'берегись', переш/перешъ 'берешь', папки 'играть в бабки'; Тверь 'Дверь', тершись 'держись'; перекись 'берегись', ситя 'сидя').

Поскольку данная особенность отмечена нами почти исключительно в русских словах, мы сделали вывод о том, что она связана с недоразличением такого признака русских согласных, как глухость/звонкость, основанного на наличии тона, в отличие от немецкого языка, где данное противопоставление зависит от силы выдыхаемой воздушной струи.

Отличительной чертой консонантизма немецких колонистов является также неразличение русских твердых и мягких согласных. В тех случаях,

Najdic, L. Deutsche Bauern bei St.-Petersburg - Leningrad: Dialekte -Brauchtum - Folklore / Larissa Naidic. (In Verbindung mit dem Forschungsinstitut Fur Deutsche Sprache «Deutsches Sprachatlas» der Philipps-Universitat, Marburg/ Lahn). - Stuttgart: Beihefte; H. 94. - 1997. когда данный признак опознается, показателем мягкости в написании русских слова кириллицей служит мягкий знак или буквы е, я, ю после согласных {очень, спохмелье 'с похмелья', будь*166, слышь, кулять 'гулять', перешь 'берешь', играть', опять, посля*, играй*, будет). Показателем мягкости согласного при написании русских слов латиницей служит j (tjeplo, budjesch, budjet, opjat, Pochmelj, guljat, berjosch, djerschis).

Как правило, такое неразличение происходит, когда русский мягкий согласный находится в абсолютном конце слова, и выражается в написании отсутствием мягкого знака. При этом причины такого обозначения могут быть разными у колонистов и у собирателей песен. В текстах, взятых из песенников колонистов отсутствие мягкого знака говорит не только о фонетическом написании, но и о неразличении твердости/мягкости русских согласных как фонематического признака. В текстах, записанных собирателями, отсутствие мягкого знака вероятно не случайно и говорит о твердом произнесении согласного (Двер 'дверь', deep*, Dwer, гулят 'гулять', otschen 'очень', nebois 'небось'/'не боись, не бойся', opjat 'опять').

К особенностям вокализма, отмеченным нами в графике смешанных колонистских песен, относятся отражение разной степени открытости/закрытости гласных, фиксирование в орфографии чередования русских гласных, их выпадение, присвоение русским гласным несвойственных им различительных признаков, фиксирование просторечного произнесения.

Неразличение степени открытости/закрытости гласных проявляется в первую очередь в конечной рифме, когда более закрытые гласные чередуются с более открытыми, например, когда немецкий дифтонг S3 рифмуется как с русским сочетанием ай, так и с сочетанием ей (War ich весел und froh dabei, // Теперь уж стал великий Schlingel, // Aus kleine, kleine Алексей).

Астерикс обозначает варианты песен, записанные собирателями на слух, а не взятые из песенников колонистов.

В графике фиксируются чередования а//о в приставках и корнях слов (Paschol 'пошел'; Булашник 'булочник', малатецкой 'молодецкий'); чередование о//е в корне (Paschol 'пошел'); чередование e//i в суффиксе (Duschinga 'душенька').

Выпадение некоторых гласных свойственно для быстрой разговорной речи или для просторечия, как в русском, так и в немецком языке. Если говорить о немецких словах, то для них в разговорной речи свойственно выпадение безударного гласного [э], так называемого Murmellaut'a. Встречается это явление и в немецкой поэзии. В смешанных колонистских песнях данный звук выпадает:

- в кратких формах глаголов на конце слова: hab, dacht, wollt, erblickt, sollt*, denk.

- у существительных на конце слова: Flint

- в середине слова: andre*

- перед местоимением es, т.е. в стяженных формах (weils).

В русских словах нами отмечено выпадение буквы о в слове турк 'турок', по аналогии с немецким словом der Tiirke. В некоторых примерах наблюдается также выпадение гласного в начале слова: свощик (вместо извозчик), Kampunoslaw, KampuHaslaw (вместо Екатеринослав). Буква ы, обозначающая отсутствующий в немецком языке звук /У, заменяется буквами /, и, и при написании русских слов латиницей (сюда относится чередование имен собственных Пылинов и Pinenow, написание sliisch и slusch вместо слышь). Поскольку в немецком языке этот звук отсутствует, то данную особенность написания можно толковать как попытку отразить на письме необычный для немца звук. Это подтверждается также тем, что данные чередования мы наблюдаем только в написании латиницей, в которой нет полного соответствия данному звуку. Впрочем, в двух примерах: sliisch и slusch может иметь место также смешение глаголов слышать и слушать.

Некоторым русским гласным присваиваются несвойственные им различительные признаки, такие, как, например, долгота и краткость (Русс, rassproschtai). Известно, что русские гласные в позиции перед несколькими согласными произносятся более кратко, чем в позиции пред одним согласным или другим гласным. Поскольку признак долготы/краткости гласного является в немецком языке, в отличие от русского, фонематическим, то в орфографии данная характеристика русского безударного гласного получает дополнительное подтверждение в виде удвоенного ss после гласного.

Часто наблюдается графическая фиксация просторечного произнесения некоторых русских слов: сичас, посля и Вшъны* (вместо Вильне или Вильно).

Далее были рассмотрены лексические особенности языка немецких колонистов, нашедшие отражение в текстах их песен. Поскольку словарный состав языка является в достаточной степени открытым для свободного варьирования и лексико-семантические категории не носят замкнутого характера, словарь любого языка постоянно меняется, особенно в условиях коллективного двуязычия. В текстах смешанных колонистских песен данная особенность проявляется в большом количестве русских слов, встречающихся либо в немецком контексте, либо в русских словосочетаниях или отдельных фразах, что является принципиальным отличием смешанных колонистских песен от остальных песен этой же группы, в которых практически нет русских слов. При этом нами были отмечены как заимствования путём восприятия уже имеющихся русских лексем (извозчик, сани, печь, душенька и др.) , так и возникшие путём образования единых словесных комлексов с немецкими словообразовательными элементами и по немецким словообразовательным моделям (gotow stehen, nasat kehren и др.). Употребление русских слов зависит в первую очередь от макаронического характера песен, в которых намеренно смешиваются два языка с целью достижения комического эффекта. Русские слова чередуются с немецкими в пределах одной строки или словосочетания. На данном чередовании строится также и стихотворная рифма, при этом немецкие слова чаще рифмуются с немецкими, а русские - с русскими. Отдельно рассматриваются случаи дублирования информации на русском и немецком языке, когда дается перевод или близкое соответствие какого-либо русского или немецкого слова в пределах одного словосочетания или строки, а также дублирование строк в одной строфе или перевод русских фраз в некоторых вариантах песен. Употребление русских слов связано, как правило, с контекстной ситуацией диалогичности, в которой существует мысленный или реальный диалог предположительно с русским персонажем, например, с извозчиком, банщиком, хозяином харчевни, русской старушкой или девушкой. Появление русских действующих лиц влечет за собой новый ряд лексики, обозначающий либо те предметы, которыми они пользуются в своей жизни, либо те действия, которые они совершают. Печник топит печь, а иногда даже зовет попариться в бане, извозчик подает лошадей, с другом пьют чай, с девушкой танцуют казачок. При этом для каждой песни характерен в целом свой набор отдельных лексем, словосочетаний и фраз, отражающих её содержание. Лишь небольшое количество лексических единиц встречается в разных по содержанию песнях.

Нами было выделено несколько тематических групп русских слов в текстах колонистских песен, исследованы причины их появления в немецком контексте, и наличие немецких эквивалентов в различных вариантах песен. Выделенные семантические группы подтверждают тот факт, что заимствуются в первую очередь слова, часто используемые в повседневной жизни, имеющие отношение к быту и восприятию себя в окружающем мире. В зависимости от частотности употребления русских лексических единиц выделены восемь тематических групп слов: обозначение профессиональной, социальной и национальной принадлежности и близкая по семантике лексика;

- быт немецких колонистов (напитки, продукты питания, предметы одежды, погода и пр.);

- лексемы, обозначающие лиц мужского пола (не вошедшие в первую группу);

- обозначения лиц женского пола;

- торговые взаимоотношения русских и немцев;

- празднования;

- бранные слова, лексемы, обозначающие конфликтные ситуации;

- имена собственные.

Отдельно рассмотрены лексемы, не вошедшие в тематические группы.

В первой группе выделены подгруппы профессиональной, социальной и политической, а также национальной принадлежности. В первую подгруппу вошли обозначения профессий, типичных для русского и для немецкого населения, и связанные с ними лексемы: водители и транспортные средства (извозчик, сани, дрожки, запрягать и др.); печник и связанные с этой профессией лексемы (печь, топить); профессии, связанные с торговлей (лавочник, булочник); лексемы, связанные с наказаниями и штрафами (городовой, карцер). Во второй подгруппе наиболее частотным русским словом является лексема царь. Сюда относятся также несколько лексем на русском (кулаки, заложник, свободны, союзники, политика) и одна на немецком языке (Kommunisten). В третьей подгруппе рассмотрено семь русских имен существительных, обозначающих национальности — немец, еврей, турок, француз, англичанин, русский, молдаванин и два имени прилагательных - немецкий и русский.

Во второй тематической группе слов собраны лексемы, связанные с бытом немецких колонистов. Сюда вошли обозначения напитков, продуктов питания, предметов одежды, а также характеристики погоды, названия времени суток, бытовых принадлежностей. При рассмотрении лексем, обозначающих напитки, дается разделение на безалкогольные (чай) и алкогольные напитки (Bier, Schnaps), к которым примыкают обозначения последствий алкогольного опьянения (пьян, похмелье, betrunken, besoffen). Среди названий продуктов питания в колонистских песнях употребляется довольно много русских слов, например — пирожки, каша, бориу, предметов одежды — башмаки, рукавицы. К этой же группе относится и название домашней утвари — самовар, стакан. Существенными для характеристики всей группы, хотя и не очень частотными лексемами являются слова дом, домой, жить.

В третьей группе рассмотрены лексемы обозначающие лиц мужского пола (не связанные с предыдущими группами). Большинство лексем в данной группе выступает в функции обращения. Например, слова брат, сынок. Наряду с ними есть также встречающиеся в текстах немецкие эквиваленты, например, Sohn.

К четвертой группе нами были отнесены обозначения лиц женского пола (жена, душенька, девочка). Встречающиеся немецкие лексемы (Weib, Frau) рассмотрены в контексте в сопоставлении с русскими вариантами.

Пятая группа включает лексику, имеющую отношение к торговым взаимоотношениям русских и немцев. Сюда вошли русские слова деньги, торговать, карман, лавочка, базар, немецкие — Geld, Hosensack и др.

В шестую группу вошли лексемы, имеющие отношение к теме праздника. К данной группе отнесены такие русские лексемы как праздник, музыка, фонарики, рад, весел и немецкие — Musik, Parodies, froh.

Седьмая группа объединяет слова, имеющие отношение к проблемным и конфликтным ситуациям. Сюда вошли такие русские лексемы, как черт, спор, беда и немецкие - Teufel, Graus и др.

В восьмую группу включены имена собственные и личные. Это наиболее обширная группа слов по общему количеству, но она уступает первым двум группам по количеству употреблений в текстах песен. Среди имен собственных наиболее частотны топонимы, связанные с С.-Петербургом и окрестностями - Царское Село, Екатерингоф, Петергоф, названия немецких и русских праздников —Духов день, Pfingstentag, Kullerberg.

В девятую группу включены единично встречающиеся лексемы, которые нельзя отнести ни к одной из перечисленных выше тематических групп. Это лексемы общего значения, такие, как правда, и лексемы с семантическим сдвигом - воронецкий (конь).

Всего было рассмотрено 148 русских лексических единиц, встречающихся как в изолированном положении в немецком контексте, так и в составе русских словосочетаний или целых фраз всего 662 раза. Среди них описано 90 русских существительных (всего - 401 словоупотребление в текстах), 24 прилагательных (87 словоупотреблений), 20 глаголов (66 словоупотреблений) и 12 наречий (105 словоупотребления). При этом отдельно рассмотрены четыре словосочетания (23 раза в текстах) и 15 имен собственных (60 раз), среди которых выделены 11 личных имен, девять русских (12 раз) и два немецких (два раза).

Среди русских слов в текстах смешанных песен преобладают имена существительные, служащие для обозначения явлений и предметов колонистской жизни, в первую очередь это - обозначения профессиональной, социальной или национальной принадлежности. Несколько реже употребляются существительные, относящиеся к быту немецких колонистов, затем следуют обозначения лиц мужского, далее - женского пола и существительные, обозначающие веселье и праздник. Наименее частотны имена существительные, относящиеся к торговым взаимоотношениям и к бранной лексике.

Также довольно частотны имена прилагательные, которые не встречаются изолированно в немецком контексте, и выступают в основном в качестве определения к русским словам, например, вороной конь, немег(кий край, булочник немецкий, русский казачок, отличнейгиий бульвар, праздный день. При этом с русскими именами существительными могут сочетаться также немецкие имена прилагательные, как правило в препозиции {bei schdner лавочка), но с немецкими именами существительными употребляются только немецкие имена прилагательные: Da greift man auf die warme Miitz.

Следующими по частотности употребления являются русские глаголы, для которых наиболее характерна форма повелительного наклонения (стой, ступай, играй, молчи, бойся, подавай, запрягай, nebois, slusch', topi, otwori, paschol, beregis, djerschis, paris) и которые распадаются на три группы: прямая речь предположительно русского персонажа, обращение главного героя песни к какому-либо русскому человеку, речь автора песни. Включение русских глаголов в песни в форме императива связано с устным путём заимствования, при непосредственном контакте, в связи с чем мы выдвинули предположение, что данные словоформы воспринимались в качестве самостоятельных лексем, которое подтверждается тем фактом, что другие формы этих глаголов (кроме глагола играть) в песнях не встречаются. Особое внимание привлекают заимствованные слова в функции полупрефиксов сложных немецких глаголов, объединенных в наших примерах общим значением второго компонента (наличие или отсутствие движения): guljat .gehen (spazierengehen), gotow stehen (bereitstehen), nasat kehren (zuriickkehren). В данном случае мы наблюдаем проникновение заимствований в систему словообразования и возникновение немецко-русских слов по модели немецких гибридных сложных глаголов. При этом типично также их употребление в рамочной конструкции по правилам немецкой грамматики: заимствованные полупрефиксы занимают в предложении либо последнее, либо предпоследнее место: "Und hat man Lust guljat zu gehen, da ruft man."; "Und kommt man . hinaus, so stehen Sani gotow."; "Kehrt Notschja man opjat nasat, mit etwas heissem Blut,.".

Заимствование служебных слов почти не происходит, русские служебные слова появляются, как правило, только в русских словосочетаниях или фразах, а не в немецком контексте. Редкое употребление служебных слов связано не только типом смешанных макаронических песен (в которых русские слова несут важную смысловую нагрузку, подчеркивают ситуацию языкового острова, смешения не только языков, но и культур), но и с рифмой, которая во многом определяет употребление русских слов, занимающих часто конечные позиции в строках и рифмующихся с другими русскими же лексемами.

Русским словам, вкрапленным в тексты немецких песен, иногда присваиваются грамматические категории соответствующих немецких слов, например, категория определенности/неопределенности. В связи с этим нами было рассмотрено употребление немецких вспомогательных слов-артиклей перед русскими словами. Если русское имя существительное стоит в падеже, требующем изменения окончания, оно чаще всего дается в сопровождении немецкого артикля, который показывает род, число и падеж данного существительного. Если данное существительное является обращением, стоит в начале прямой речи или слов автора, оно употребляется без артикля. Подстановка артикля позволяет, с одной стороны, избежать необходимости изменять русское существительное по падежам и показывает, с другой стороны, его грамматические характеристики и связывает его со сказуемым. Неопределенный артикль встречается в колонистских песнях в основном только перед немецкими существительными, например: ein guter Freund. Перед русскими существительным постановка неопределенного артикля встречается только после немецкого выражения es gibt, как этого требуют правила немецкой грамматики: „Sonst gibt es einen спор".

Категория рода, которая присуща как русским, так и немецким существительным, представлена тремя разрядами: мужским, женским и средним родом. Распределение имен существительных по родам оказывается в условиях языковой интерференции крайне неустойчивым. При включении заимствованных русских слов в немецкую морфологическую систему грамматического рода происходит либо сохранение грамматического рода русского слова (например, слова девочка/девушка могут сопровождаться местоимением meine, показывающим женский род русского слова - Dann nehm ich meine девочка), либо его изменение под воздействием морфологических факторов немецкого языка (печь 'der Ofen' - der Petsch, мой печь (Skorej moi Petsch topi)\ девушка 'das Madchen' - mit/zu meim девушка (Dann tanz ich mit meim девушка )). При этом изменение рода немецких имен существительных происходит под влиянием русского языка (die Flinte 'ружьё' - das lange Flint).

Интерференция в области синтаксиса проявляется в смешанных колонистских песнях не столь явно, как в морфологии. Это связано как с несколькими причинами. Во-первых, синтаксические различия между русским и немецким языками имеют формально-структурный характер и в целом менее подвержены интерференции. Во-вторых, материалом исследования служат тексты песен, подчиненные законам стихотворного ритма и размера, с укороченными предложениями и упрощенным синтаксисом. В-третьих, интерференция в области синтаксиса не является столь же явной, что и в морфологии, вследствие общности функций предложения и средств выражения синтаксических категорий в русском и немецком языках. Поскольку различия в области синтаксиса в русском и немецком языках касаются в первую очередь порядка слов в предложении, который не только выполняет грамматическую функцию, но и играет важную роль при выражении семантических оттенков и стилистической окраски предложения, мы рассмотрели, какие синтаксические позиции занимают русские слова в текстах песен. Как правило, русские заимствования занимают значимые конечные позиции, что способствует их выделению и связано с макароническим характером исследуемых песен. При этом русские слова образуют ритмическую структуру песни благодаря ритмическому и синтаксическому параллелизму, повторяемости в определенных синтаксических позициях, что приводит к эмоциональному усилению высказывания. В результате повтора образуется период, характерный для произведений музыкальных жанров.

Таким образом, в результате исследования было установлено следующее:

- определены особенности группы колонистских песен и выделены жанровые типы внутри данной группы;

- выявлены особенности графики, лексики и грамматики языка немецких колонистов, нашедшие свое выражение в текстах смешанных колонистских песен, собранных в коллекции В. М. Жирмунского;

- описаны формы графической, лексической и грамматической вариативности в различных вариантах песен, произведена попытка определения причин означенной вариативности;

- описан характер взаимного интерферирующего влияния русского и немецкого языков, проявляющегося в определенном жанре песенного творчества немецких колонистов.

Проведенное исследование дает возможность дальнейшей разработки данной темы. На основании сделанных в диссертации выводов возможно изучение языковых особенностей всех остальных жанров, представленных в данной коллекции. Составленные автором каталоги могут быть использованы при работе с коллекцией В. М. Жирмунского с самыми разнообразными целями, позволяющими облегчить доступ к унифицированной информации, касающейся отдельных объектов, что уже было проверено на практике и нашло отражение в некоторых публикациях. Каталог позволяет работать с коллекцией как лингвистам, так и фольклористам, этнологам и социологам. Выводы и материалы исследования могут быть также использованы в спецкурсах, на лекционных и практических занятиях по практической и теоретической фонетике, лексикологии, грамматике, истории немцев в России, истории немецкого устного народного творчества. В научно-методическом отношении результаты исследования могут применяться при составлении учебных и справочных пособий по перечисленным выше направлениям.

Список научной литературыПузейкина, Лариса Николаевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Аникин, В. П. Русское устное народное творчество / В. П. Аникин. - М.: Высш. шк., 2001. - 726 с.

2. Аникин, В. П. Теория фольклора. Курс лекций / В. П. Аникин -М. : Изд-во МГУ, 1996. 408 с. // 2-ое изд. - М., 2004 Электронный ресурс. - Режим доступа : http://www.philol.msu.ru/~folk/sci&pub/teorfolk.htm, свободный. - Загл. с экрана.

3. Аникин, В. П. Фольклор как коллективное творчество народа / В. П. Аникин // Русское народное творчество. Хрестоматия по фольклористике: Учеб. пособие / Сост. Ю. К. Круглов и др. М. : Высш. шк., 2003 - С. 19 - 24.

4. Ахметзянова, Ф. С. Интерференция родного и русского языков при контакте с немецким в условиях национально-русского двуязычия : автореф. дисс. .канд. фил. наук : 10.02.04 / Ф. С. Ахметзянова. -Тобольск, 2005. 21 с.

5. Майкова О. Немецкие говоры Кировской области и особенности их вокализма : автореф. дисс. . канд. филол. наук : 10.02.04 Киров : Типография ЦДООШ, 2004. - 23 с.

6. Блумфилд, JI. Язык (Bloomfield, Leonard. Language. New York : Holt and Co., 1933 ; вперв. на рус. яз. : JI. Блумфилд. Язык. - М., 1968). Изд. 2-е, стереотипное / JI. Блумфилд. - М. : Едиторал УРСС, 2002. -608 с.

7. Бондарко, JI. В. Фонетика современного русского языка / JI. В. Бондарко. СПб. : Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1998. - 276 с.

8. Бородина, М. А. Диалектологические труды В. М. Жирмунского и современная диалектология, лингвогеография и ареальная лингвистика / М. А. Бородина, Н. П. Кузьмич, JI. Э. Найдич // Вопросы языкознания. 1990. - № 2. - С. 140-148.

9. Бруль, В. И. Немцы в Западной Сибири. 4 1,2./ В. И. Бруль. -Топчиха (Алтайский край), 1995. 192 с.

10. Булгаков, Ф. Немецкая партия в Академии / Ф. Булгаков // Исторический вестник. 1881 г. - Т. 4. - С. 421- 425.

11. Васильева, Н. Е. Немцы-востоковеды в Академии наук / Н. Е. Васильева // Немцы в России : Петербургские немцы. СПб. : ДмитрийБуланин, 1999.-С. 119-136.

12. Велицин, А. Немецкое завоевание на юге России / А. А. Велицин. // "Русский вестник", 1890, № 1, с. 142-174.

13. Велицын, А. А. Немцы в России : Очерки исторического развития и настоящего положения немецких колоний на юге и востоке России. (Период 1764-1864). / А. А. Велицын. СПб., 1893.

14. Вендланд, Ф. Петр Симон Паллас и русско-немецкие научные связи / Ф. Вендланд // Немцы в России : Проблемы культурного взаимодействия. СПб. : Дмитрий Буланин, 1998. - С. 100- 110.

15. Вашкау, Н. Без вины виноватые. Российские немцы на спецпоселении и в трудармии / Н. Вашкау // Родина. 2002. - № 10. -С. 99- 104.

16. Вредэ, Ф. К истории развития диалектологии / Ф. Вреде // Немецкая диалектография. Сборник статей. Пер. с нем. Н. А. Сигал. Ред., предисл. и примеч. В. М. Жирмунского М. : Изд-во иностр. литры, 1955. - 23-41 с.

17. Гавранек, Б. К проблематике смешения языков / Б. Гавранек // Зарубежная лингвистика, III. М. : Прогресс, 2002. - С. 56 - 74.

18. Галлер, П. К. Воспоминания: Быт немцев-колонистов в 60-х годах XIX столетия (Саратов, 1927) Электронный ресурс. // Die Geschichte der Wolgadeutschen. Режим доступа : http://www.wolgadeutsche.net/bibliothek/Haller.htm, свободный. - Загл. с экрана.

19. Гатагова, JI. Хроника бесчинств / JI. Гатагова // Родина. 2002. -№ 10.-С. 18-23.

20. Гаупт, В. Состояние колонии ссыльных лютеранского исповедания в Шушенской волости Минусинского округа. 1850 1865 гг. / В. Гаупт // Памятная книжка Енисейской губернии на 1865, 1866 гг.-СПб., 1865.

21. Генслер, И. С. Гаваньские чиновники. Куллерберг / И. С. Генслер // СПб. : Издание И. С. Папина. 1864. - 314 с.

22. Горький, А. М. Советская литература. Доклад на Первом Всесоюзном съезде советских писателей 17 августа 1934 г. / А. М. Горький // Русское устное народное творчество. Хрестоматия по фольклористике. М. : Высшая школа, 2003. - С. 647-651.

23. Гринева Н. М. Морфология имени существительного и глагола в нижненемецком говоре села Кусак Алтайского края: автореф. дис. . канд. филол. наук. : 10.02.04 /Н. М. Гринёва. Л., 1979. - 21 с.

24. Дитц, Я. Е. История поволжских немцев-колонистов / Я. Е. Дитц ; под научной ред. доц. И. Р. Плеве. 3-е изд. М. : Готика, 2000. - 496 с.

25. Домашнев, А. И. "Языковой остров" как тип ареала и объект лингвистического исследования (на материале немецкого языка) /

26. A. И. Домашнев // Ареальные исследования в языкознании и этнографии. Краткие сообщения. Л., 1978, - С. 22-23.

27. Домашнев, А. И. Современный немецкий язык в его национальных вариантах (1983) / А. И. Домашнев // Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб. : Наука, 2005. -С. 31-213.

28. Домашнев, А. И. Проблемы социальной диалектологии в трудах

29. B. М. Жирмунского / А. И. Домашнев // Вопросы языкознания. 1987. - № 6. - С. 3-9.

30. Домашнев, А. И. К исследованию языка российских немцев (1995) / А. И. Домашнев // Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб.: Наука, 2005. - С. 759-767.

31. Домашнев, А. И. Немецкие поселения на Неве (из истории развития "островной" диалектологии (1996) / А. И. Домашнев // Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб. : Наука, 2005.-С. 807-816.

32. Домашнев, А. И. В. М. Жирмунский и изучение немецких диалектов в СССР / А. И. Домашнев // Язык, литература, эпос (к 100-летию со дня рождения академика В. М. Жирмунского). СПб. : Наука, 2001, С. 45-55.167

33. Домашнев, А. И. Типология сходств и различия языковых состояний и языковых ситуаций в странах немецкой речи (2001) / А. И. Домашнев, JI. Б. Копчук // Домашнев, А. И. Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб. : Наука, 2005. -С. 316-425.

34. Домашнев, А. И. Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб.: Наука, 2005. - 1113 с.

35. Донгаузер, В. П. Развитие звукового строя говора в условиях иноязычного окружения : автореф. дис. . канд. филол. наук. : 10.02.04 / В. П. Донгаузер. Л., 1980. - 21 с.

36. Донгаузер, В. П. Экстралингвистические факторы и язык российских немцев / В. П. Донгаузер // Язык, литература, эпос (к 100-летию со дня рождения академика В.М. Жирмунского). СПб. : Наука, 2001. С. 56-64.

37. Данная работа также переиздана в сб. Домашнев А.И. Труды по германскому языкознанию и социолингвистике / А. И. Домашнев. СПб.: Наука, 2005. - С. 772-779.

38. Едиг, Г. Нижненемецкий говор Алтайского края : автореф. дисс. .д-ра филол. наук : 10.02.04 /Г. Едиг. Омск., 1970. - 21 с.

39. Жирмунский, В. М. Английская народная баллада (1916) /

40. B. М. Жирмунский // Английские и шотландские баллады ; в пер.

41. C. Маршака; изд. подгот. В. М. Жирмунский. М. : Наука, 1973. - 160 с.

42. Жирмунский, В. М. Проблемы немецкой диалектографии в связи с историческим краеведением / В.М. Жирмунский. Этнография. -1927. - Кн. 3. № 1. - С. 139-150.

43. Жирмунский, В. М. Проблемы колониальной диалектологии / В. М. Жирмунский // Язык и литература. JL, 1929а. - Вып. 3. - С. 179220.

44. Жирмунский, В. М. Процессы языкового смешения в франко-швабских говорах южной Украины / В. М. Жирмунский // Язык и литература. Т. 2. Л., 1931. - С. 93-109.

45. Жирмунский, В. М. Методика социальной географии (Диалектология и фольклор в свете географического исследования) / В. М. Жирмунский //Язык и литература. Вып. 8. Л., 1932. - С. 83-119.

46. Жирмунский, В. М. Итоги и задачи диалектологического и этнографического изучения немецких поселений СССР / В. М. Жирмунский // Советская этнография, 1933а. № 2. С. 84-112.

47. Жирмунский, В. М. Немецкие народные песни / В. М. Жирмунский // Литературная газета, № 57, 11 декабря 1933b.

48. Жирмунский, В. М. Проблема фольклора (1934) / В. М. Жирмунский // Фольклор Запада и Востока. Сравнительно-исторические очерки. М.: ОГИ, 2004. - С. 40 - 58.

49. Жирмунский, В. М. К вопросу о странствующих сюжетах: Литературные отношения Франции и Германии в области песенного фольклора / В. М. Жирмунский // Изв. АН СССР. Отд. общ. наук. -1935.-№9.-С. 775-811.

50. Жирмунский, В. М. Национальный язык и социальные диалекты / В. М. Жирмунский. JI.: Худож. лит., 1936. - 298 с.

51. Жирмунский, В. М. Немецкая диалектология / В. М. Жирмунский ; отв. ред. В. Ф. Шишмарев. М.; Л. : АН СССР. Ин-т языкознания, 1956 - 635 с.

52. Жирмунский, В. М. Введение в сравнительно-историческое изучение германских языков / В. М. Жирмунский. М.; Л. : Наука, 1964.-315 с.

53. Жирмунский, В. М. История немецкого языка: Учеб. для студентов и гос. ун-тов, ин-тов и фак. иностр. яз. 5-е изд., пересмотр, и дополн. - М.: Высш. шк., 1965. - 408 с.

54. Жирмунский, В. М. Проблема социальной дифференциации языков (1968) / В. М. Жирмунский // Общее и германское языкознание. Л.: Наука, 1976. - С. 386-400.

55. Жирмунский, В. М. Проблемы переселенческой диалектологии / В. М. Жирмунский // Общее и германское языкознание. Л. : Наука, 1976а.-С. 491-516.

56. Жирмунский В.М. Восточнонемецкие говоры и проблема смешения диалектов / В. М. Жирмунский // Общее и германское языкознание. JI. : Наука, 19766. - С. 516-138.

57. Жирмунский, В. М. Введение в литературоведение: Курс лекций ; под ред. 3. И. Плавскина, В. В. Жирмунской. (1996) // В. М. Жирмунский. Изд. 2-е - М. : Едиториал УРСС, 2004. - 464 с.

58. Зиндер, JI. Р. Современный немецкий язык / JI. Р. Зиндер, Т. В. Строева. 3-е изд. М.: Иностр. лит-ра, 1957. - 420 с.

59. Зиндер, JI.P. В.М. Жирмунский как полевой диалектолог / JI. Р. Зиндер, Т. В. , Строева // Проблемы ареальных контактов и социолингвистики. JL, 1978, - С. 152-162.

60. Зиндер, JI. Р. Островная диалектология и общее языкознание. Доклад на конференции "Филологическое наследие академика В. М. Жирмунского и современность". 1991, рукопись.

61. Зиндер, JI. Р., Строева Т. В. Институт речевой культуры и советское языкознание 20-30-х годов / JI. Р. Зиндер, Т. В. Строева // Язык и речевая деятельность. Т. 2. СПб., Изд-во СПбГу, 1999. - С. 206-211.

62. Зиндер, JI. P. B.M. Жирмунский и островная диалектология / JI. Р. Зиндер // Язык, литература, эпос (к 100-летию со дня рождения академика В. М. Жирмунского). СПб. : Наука, 2001, С. 72-81.

63. Зиндер, JI. Р. Общая фонетика и избранные статьи : учеб. пособие для студентов филол. фак. высш. учеб. заведений / JI. Р. Зиндер ; сост., вступ. ст. JI. В. Бондарко. 2-е изд., испр., и доп. - СПб. : Академия, 2007 . - 576 с.

64. Иванов, Б. И. Роль Э. X. Ленца и Б. С. Якоби в становлении петербургской электротехнической школы / Б. И. Иванов // Немцы в России : Петербургские немцы. СПб. : Дмитрий Буланин, 1999. - С. 119-125.

65. Иоганзен, Т. Б. Система гласных в ямбургском говоре Алтайского края / Т. Б. Иоганзен // Вопросы диалектологии и истории немецкого языка. Омск : ОГПИ, 1979. - С. 30-40.

66. Иоганзен, Т. Б. К фонологии севернобаварского диалекта села Ямбург Алтайского края // Вопросы диалектологии и истории немецкого языка. Омск : ОГПИ, 1980. - С. 53-62.

67. Иоганзен, Т. Б. Звуковой строй севернобаварского диалекта в СССР : автореф. дис. .канд. фил. наук : 10.02.04 / Т. Б. Иоганзен. -Одесса, 1985. 19 с.

68. Кагаров, Е. Г. Что такое фольклор / Е. Г. Кагаров // Художественный фольклор. М., 1929. - С. 3 - 8.

69. Касаткин, Л. Л. Говор / Л. Л. Касаткин // Лингвистический энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1990. -С.110-111.

70. Квятковский А. П. Макаронические стихи / А. П. Квятковский // Поэтический словарь. М.: Сов. Энцикл., 1966. - С. 149—151.

71. Клаус, А. А. Наши колонии. Опыты и материалы по истории и статистике иностранной колонизации в России. Выпуск I / А. А. Клаус. СПб. : Типография В. В. Нусвальта, 1869. - 516 с.

72. Клейнер Ю. А. Поэтический язык как язык / Ю. А. Клейнер // Материалы XXVIII межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. 15-22 марта 1999 г. Вып. 16. Секция общего языкознания. Часть 1. СПб.: СПбГУ. - С. 22-25.

73. Клейнер Ю. А. Сюжет песнь - традиция / Ю. А. Клейнер // Слово в контексте литературной эволюции. - М., 1993.

74. Ковтунова, И. И. Поэтический синтаксис / И. И. Ковтунова. М. : Наука, 1986. - 206 с.

75. Корн, Р. А. Особенности развития системы гласных фонем швабского диалекта на территории Казахстана в условиях иноязычного окружения : автореф. дис. .канд. фил. наук : 10.02.04 / Р. А. Корн . -М., 1986.-21 с.

76. Кресс, Э. Российские немцы или немецкие россияне на историческом перекрестке культур и языков / Э. Кресс. М. : Издательство Московской Ассоциации лингвистов-практиков, 1995. -80 с.

77. Крушельницкая, К. Г. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков / К. Г. Крушельницкая ; предисл. М. Н. Попова. Изд. 2-е, стереотипное. - М.: КомКнига, 2006. - 272 с.

78. Кузьмина, С. Немецкий "локомотив" для Стрельны Электронный ресурс. / Светлана Кузьмина // Европа-Экспресс ; 2005; № 39 (395). Режим доступа : http://www.euxpress.de/archive/artikel 231 .html, свободный. - Загл. с экрана.

79. Лев Копелев и его Вуппертальский проект / Под ред. Я. С. Драпкина. М. : Памятники исторической мысли, 2002. - 224 с.

80. Лотман, Ю. М. Несколько мыслей о типологии культур / Ю. М. Лотман // Избранные статьи в трех томах. Т. I. Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллин : Александра, 1992. - С. 102-110.

81. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцевой. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 685 е.: ил.

82. Линдеман, К. Законы 2-го февраля и 13-го декабря 1915 г. ("Об ограничении немецкого землевладения в России"); их влияние на экономическое состояние южной России / К. Линдеман. М., 1916.

83. Липранди, А. П. Как остановить мирное завоевание наших окраин? Немецкий вопрос, сущность и значение его в юго-западной России / А. П. Липранди. Киев, 1890.

84. Люкшин, Д. Да за нашими бабами вьются. Военнопленные в крестьянской России / Д. Люкшин // Родина. 2002. - № 10. - С. 24-27.

85. Манифест о вызове иностранцев от 16 апреля 1702 года // Полное собрание законов Российской Империи, 1-е изд., т. 4. СПб. : Печ. графического института братьев Лукшевиц, 1830 - С. 192 - 195.

86. Маслова, В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студентов высших учебных заведений / В. А. Маслова. М. : Издательский центр "Академия", 2001. - 208 с.

87. Маныкин, В. А. Социолингвистический аспект функционирования диалектов немцев Поволжья : автореф. дис. .канд. фил. наук.: 10.02.02 / В. А. Маныкин. Саратов, 1992. - 19 с.

88. Мелетинский, Е. М. О фольклористических трудах В. М. Жирмунского / Е. М. Метелинский // Жирмунский, В. М. Фольклор Запада и Востока: Сравнительно-исторические очерки /

89. B. М. Жирмунский. М.: ОГИ, 2004. - С. 7-22.

90. Мокульский, С. Макароническая поэзия Электронный ресурс. /

91. Морозова, Е. Н. Вопросы синтаксиса / Е. Н. Морозова // А. В. Федоров, Н. Н. Кузнецова, Е. Н. Морозова, И. А. Цыганова. Немецко-русские языковые параллели. М. : Изд. лит-ры на ин. яз-х, 1961.-С. 112-291.

92. Москалюк, JI. И. Современное состояние островных немецких диалектов / JI. И. Москалюк. Барнаул : Изд. БГПУ, 2002. - 292 с.

93. Народная песня. Проблемы изучения. Сборник научных трудов. Л., 1983.

94. Неклюдов, С. Ю. Фольклор: типологический и коммуникативный аспекты Электронный ресурс. / С. Ю. Неклюдов // Традиционная культура, 2002, № 3, с. 3-7. Режим доступа : http://www.ruthenia.ru/folklore/neckludov 15 .htm, свободный. - Загл. с экрана.

95. Немцы-колонисты в Век Екатерины / Составители Е. Е. Лыкова, М. И. Осекина. М. : "Древлехранилище"; Общественная академия наук российских немцев, 2004. - 340 е., илл.

96. Обычаи поволжских немцев / Sitten und Brauche der Wolga-deutschen / Авт.-сост.: E. M. Ерина, В. E. Салькова. M. : Готика, 2001. - 104 с. - Рус., нем. яз.

97. Ожегов, С. И. Словарь русского языка : 70 ООО слов / С. И. Ожегов ; под ред. Н. Ю. Шведовой. 22-е изд., испр. - М., : Рус. яз., 1991.-917 с.

98. Олейников, Д. "Вы, господа, не понимаете немца." (отношение к Германии как к противнику / Д. Олейников // Родина. 2002. - № 10. -С. 6-1.

99. Панкрац, Г. Я. Нижненемецкий диалект в СССР (фонетика, словообразование, формообразование) : автореф. дис. .д-ра филол. наук : 10.02.04 / Г. Я. Панкрац. Л., 1968. - 19 с.

100. Петров, Н. И. Волынь: Историческия судьбы Юго-Западнаго края / Н. И. Петров. СПб. : Издание П. Н. Батюшкова, 1888. - 428 с.

101. Платонов, С. Ф. Учебник русской истории (1910) / С. Ф. Платонов. Переиздание. - СПб.: Наука, 1993. - 730 с.

102. Потебня, А. А. Из записок по теории словесности (первоначально печаталась раздельно в 1860—1867) / А. А. Потебня. Харьков, 1905.

103. Потебня, А. А. Эстетика и поэтика / А. А. Потебня. М. : Искусство, 1976. - 616 с.

104. Потебня, А. А. Теоретическая поэтика : Учебное пособие для вузов (сост., вступ.ст., комм. Муратова А.Б.) / А. А. Потебня ; Изд. 2-е, испр. М.: Академия, 2003. - 384 с.

105. Пропп, В. Я. Специфика фольклора / В. Я. Пропп // Фольклор и действительность. Избранные статьи. М. : Наука, 1976. - С. 16-45.

106. Розенцвейг, В. Ю. О языковых контактах / В. Ю. Розенцвейг // В Я, 1963, № 1.-С. 57-69.

107. Рихтер, С. "Мертвые еще лежат перед нами" (Россия во фронтовых письмах Фридриха Грелле) / С. Рихтер // Родина. — 2002. -№ 10.-С. 11-13.

108. Савельева, Е. А. И. Д. Шумахер и библиотека Академии наук / Е. А. Савельева // Немцы в России : Петербургские немцы. СПб. : Дмитрий Буланин, 1999. - С. 9 - 19.

109. Свод учреждений и уставов о колониях иностранцев в Российской империи, т. XII, ч. II, кн. 4. СПб., 1893.

110. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Э. Сепир ; Пер.с англ. Под ред. и с предисл. Кибрика А. Е. М. : Прогресс. Универс, 1993. - 655 с.

111. Серых, Ю. В. Звуковой строй и акустическое качество ударного вокализма южно-гессенского (самаркинского) немецкого островного говора на Алтае : автореф. дис. .канд. фил. наук : 10.02.04 / Ю. В. Серых. СПб, 1996. - 21 с.

112. Светозарова, Н. Д. "Архив немецкой народной песни в Ленинграде" В. М. Жирмунского: история и современное состояние / Н. Д. Светозарова // Язык и речевая деятельность. Т.2. - 1999. - С. 212-221.

113. Светозарова, Н. Д. Типы языковых контактов в фольклоре немецких колонистов (по материалам "Архива немецкой народной песни в Ленинграде В.М. Жирмунского") / Н. Д. Светозарова // Научные чтения 2003. Материалы конференции. - СПб., 2004. -С. 127 - 135.

114. Словарь иностранных слов. М.: Рус. яз, 1989. - 624 с.

115. Смирницкая С. В. В. М. Жирмуский и Ленинградский центр по изучению немецких поселений в России / С. В. Смирницкая // Немцы в России : Русско-немецкие научные и культурные связи. СПб., : Дмитрий Буланин, 2000. - С. 61-70.

116. Смирницкая С. В. Историческое взаимодействие диалектных ареалов в трудах В. М. Жирмунского / С. В. Смирницкая // Структура языка и языковые изменения. М. : АН СССР. Ин-т языкознания, 1985. -С. 184-190.

117. Соколов, Ю. М. Очередные задачи изучения русского фольклора / Ю. М. Соколов // Художественный фольклор. М., 1926. - С. 5-12.

118. Соссюр, Фердинанд де. Курс общей лингвистики / Фердинанд де Соссюр ; ред. Ш. Балли и А. Сеше ; пер. с франц. А. Сухотина. -Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 1999. 432 с.

119. Строева (Сокольская), Т. В. Воспоминания. / Т. В. Строева (Сокольская). СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2006. -132 с.

120. Трохачев, С. Ю. Немцы и русские в Академии наук первых лет XIX в. / С. Ю. Трохачев // Немцы в России : Петербургские немцы. -СПб. : Дмитрий Буланин, 19.99. С. 92 - 98.

121. Ушинский, К. Д. О средствах распространения образования посредством грамотности / К. Д. Ушинский // Избранные педагогические соч. : В 2-х т. Т. 2. М. : Педагогика, 1974. - С. 13-17.

122. Фасмер, Макс. Этимологический словарь русского языка. Перевод с немецкого с дополнениями члена-корреспондента АН СССР О. Н. Трубачева. Изд. 2-е, стереотипное, в 4-х тт. М. : Прогресс, 1986.

123. Федоров, А. В. Немецко-русские языковые параллели / А. В. Федоров, Н. Н. Кузнецова, Е. Н. Морозова, И. А. Цыганова. М. : Изд. лит-ры на ин. яз-х, 1961. - 303 с.

124. Филиппова, Т. "Исход братьев". Переселение меннонитов из СССР в конце 1920-х гг. / Т. Филиппова // Родина. 2002. - № 10. - С. 89-92.

125. Фрадкин, Н. Г. Путешествия И. И. Лепехина, Н. Я. Озерецковского, В. Ф. Зуева / Н. Г. Фрадкин. М. : ОГИЗ, 1948. -95 с.

126. Халютин, Л. И. Воспоминания о кадетском корпусе за полвека назад / Л. И. Халютин // Современник. 1858. - Т. 71. - № 10. - Отд. 1. С. 640-667.

127. Хотеев, П. И. Немцы читатели библиотеки Петербургской академии наук (1724 - 1736) / П. И. Хотеев // Немцы в России : Петербургские немцы. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. - С. 20 - 26.

128. Хроленко, А. Т. Что такое лингвофольклористика? / А. Т. Хроленко // Русская речь. 1974а. - № 1. - С. 36-41.

129. Хроленко, А. Т. Проблемы лингвофольклористики: К вопросу о комплексном подходе к изучению языка фольклора / А. Т. Хроленко // Очерки по стилистике русского языка. Курск, 19746. Вып. 1. С. 9-23.

130. Хроленко, А. Т. Введение / А. Т. Хроленко // Язык фольклора: хрестоматия ; сост. А. Т. Хроленко. 2-е изд., испр. - М. : Флинта : Наука, 2006. - 224 с.

131. Цыганенко, Г. П. Этимологический словарь русского языка: Более 5 000 слов. 2-е изд., перераб. и доп. - Киев : Рад. шк., 1989. -511 с.

132. Черных, П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка : в 2 т. / П. Я. Черных. 3-е изд., стереотип. - М. : Рус. яз., 1999 // П. Я. Черных. - Т. 1 : А-Пантомима. - 624 с.

133. Чистов, К. В. Специфика фольклора в свете теории информации / К. В. Чистов // Типологические исследования по фольклору. Сборник статей памяти Владимира Яковлевича Проппа (1895-1970). М., 1975. -С. 26-43.

134. Чистов, К. В. В. М. Жирмунский и Дж. Мейер. Эпизод из истории фольклористики Электронный ресурс. // Звезда. 2002. - № 6. -Режим доступа : http://magazines.russ.rU/zvezda/2002/6/chi.html, свободный. - Загл. с экрана.

135. Шухардт Г. Избранные статьи по языкознанию / Г. Шухардт. -М.: ИЛ, 1950. 296 с.

136. Щерба, Л. В. О понятии смешения языков (1936) / Л. В. Щерба // Языковая система и речевая деятельность. М. : УРСС, 2004. - С. 60 -74.

137. Экштут, С. Мы здесь не на чужбине. АССР Немцев Поволжья / С. Экшут // Родина. - 2002. - № 10. - С. 138 - 143.

138. Ян, П. "Русского пулей, француза - в пузо!" (Россия в восприятии немцев в Первую мировую войну) / П. Ян // Родина. - 2002. № 10.-С. 38-40.

139. Althaus, Н. P. Lexikon der Germanistischen Linguistik / H. P. Althaus et. al. (Hrsg.). Tubingen : Max Niemeyer, 1980. - 258 S.

140. Berend, N. Zur Geschichte der Erforschung der deutschen Mundarten in der Sowjetunion / N. Berend // Jahrbuch fur ostdeutsche Volkskunde. Bd. 32. Marburg, 1989. - S. 316-333.

141. Berend, N. Sprachinseldialekte in Auflosung / Nina Berend, Klaus J. Mattheier (Hrsg) // Sprachinselforschung. Eine Gedenkschrift fur Hugo Jedig. Frankfurt am Main : Lang, 1994. - S. 319-332.

142. Berend, N. Deutsche Mundarten in der Sowjetunion. Geschichte der Forschung und Bibliographie / N. Berend, H. Jedig. Marburg : N.G. Elwert Verlag, 1991. - 403 S.

143. Bock, Rolf. Zur Geschichte der deutschen Sprache in der Sowjetunion / Rolf Bock // Wiss. Zeitschrift der Padag. Hochschule Potsdam. Jg. 23. H. 2. Berlin, 1979. - S. 325-345.

144. Bohmann, Alfred. Die Entwicklung der deutschen Sprache in der Sowjetunion / Alfred Bohmann // Jahrbuch fur ostdeutsche Volkskunde. Bd. 28. Marburg, 1985. - S. 1-40.

145. Bohme, F. M. Volkstumliche Lieder der Deutschen / F. M. Bohme. -Leipzig, 1895.-656 S.

146. Bond, A. Deutsche Siedlung am Schwarzen Meer. Lustdorf bei Odessa / Anatole Bond // Deutsche Dialektographie. Bd. 104. -Marburg/Lahn : Elwert, 1978. 186 S.

147. Braun, H. Volksmusik : eine Einfuhrung in die musikalische Volkskunde / Hartmut Braun Kassel: Gustav BosseVerlag, 1999. - 181 S.

148. Born, J. Deutschsprachige Minderheiten. Ein Uberblick liber den Stand der Forschung fur 27 Lander / J. Born, S. DickgieBer. Mannheim : Institut fur deutsche Sprache, Oktober 1989. - 264 S.

149. Connie, В. The Languages of the Sowjet Union / B. Comrie. -Cambridge, 1981.-317 p.

150. Danckert, Werner: Das Volkslied im Abendland / W. Danckert. -Bern : Francke, 1966. 236 S.

151. Danckert, Werner: Das europaische Volkslied / W. Danckert. Bonn : Bouvier, 1970. - 450 S.

152. Danckert, Werner. Symbol, Metapher, Allegorie im Lied der Volker. 4 Teile / W. Danckert. Bonn-Bad Godesberg : Verlag fur systematische Musikwissenschaft, 1976-1978.

153. Deutsche Volkslieder mit ihren Melodien. FLrsg. v. Dt. Volksliederarchiv (В. 1 1937 (1935), B. 2 - 1939 - Balladen. Hrsg. v. John Meier, B. 3 - 1954 - Balladen. Hrsg. v. J. Meier). - Freiburg/Breisgau : Verl. des Dt. Volksliederarchivs.

154. Die Deutschen in der UdSSR in Geschichte und Gegenwart. Baden-Baden : o.O., 1990.

155. Dietz, Jacob E. History of the Volga German Colonists : Ed. by Igor R. Pleve and Elvira R. Yerina / Jacob E. Dietz. Lincoln/Nebr, 2005.

156. Dinges, G. Zur Erforschung der wolgadeutschen Mundarten / G. Dinges // Teutonista. Jg. 1. 1925. Bd. 1. H. 4. S. 299 - 313.

157. Des Knaben Wunderhorn : alte deutsche Lieder : ges. von L. Achim von Arnim und Clemens Brentano (1806-1808). Hrsg. von Willi A. Koch. -Dusseldorf: Albatros, 2008.

158. Domaschnew, A. I. Deutsch als eine der Verkehrssprachen in Osteuropa am Beispiel der UdSSR (Russische Foderation) (1993a) / А. И. Домашнев // Труды no германскому языкознанию и социолингвистике.- СПб. : Наука, 2005. С. 835-842.

159. Domaschnew, A. I. Die deutschen Mundarten in RuBland und in der ehemaligen Sowjetunion (1993b) / А. И. Домашнев // Труды no германскому языкознанию и социолингвистике. СПб. : Наука, 2005. -С. 779-788.

160. Domaschnew, A. I. Deutsche Mundarten in RuBland. Zur Erforschung russischer Spracheinflusse auf die ruBlanddeutschen Mundarten (1994a). / А. И. Домашнев // Труды no германскому языкознанию и социолингвистике. СПб. : Наука, 2005. - С. 797-807.

161. Domaschnew, A. I. Einige Bemerkungen zum Begriff "Sprachinsel" und zur Erforschung der russlanddeutschen Mundarten (1994b) / А. И. Домашнев Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб.: Наука, 2005. - С. 788-797.

162. Domaschnew, A. I. Zur Erforschung der Kolonien der Newa-Deutschen (1995) / А. И. Домашнев // Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб. : Наука, 2005. - С. 816-825.

163. Domaschnew, A. I. Zur Entwicklung der Germanistik in RuBland vom Ende des 19. bis in die zwanziger Jahre des 20. Jahrhunderts (1996) / А. И. Домашнев // Труды по германскому языкознанию и социолингвистике.- СПб. : Наука, 2005. С. 842-848.

164. Domaschnew, A. I. Die Marburger Schule und die Entwicklung der deutschen Sprachinselforschung in Russland (2000b) / А. И. Домашнев Труды по германскому языкознанию и социолингвистике. СПб. : Наука, 2005. - С. 825-835.

165. Duden. Deutsches Universalworterbuch. 5., iiberarb. Auflage. -Mannheim, Leipzig, Wien, Ziirich : Dudenverlag, 2003. 1892 S.

166. Duden. Etymologie: Herkunftsworterbuch der deutschen Sprache. 2. Auflage. Dudenband 7. Mannheim, Leipzig, Wien, Zurich : Dudenverlag, 1989. - 847 S.

167. Dulson, A. Einige lautliche Eigentumlichkeiten der wolgadeustchen Mundarten // Revolution und Kultur. 1933. - Nr. 5. - S. 46-54.

168. Ellinger G. Maccaronische Dichtung in Deutschland / G. Ellinger // Reallexicon der deutschen Literaturgeschichte : hrsg. von Merker P. und Stammler W. Band II. - 1928.

169. Erbes, J. Volkslieder und Kinderreime aus den Wolga-Kolonien. / J. Erbes, P. Sinner. Saratow, 1914. - 256 S.

170. Erk, L. Deutsches Liederheft. Auswahl der vorziiglichsten deutschen Volkslieder aus der Vorzeit und der Gegenwart mit ihren eigentiimlichsten Melodien / L. Erk, F. M. Bohme / 3 Bandt.- Berlin : o.O, 1856.

171. Geschichte der deutshen Volksdichtung. Hrsg. v. Hermann Strohbach. Berlin : Akademie-Verlag, 1981. - 263 S.

172. Erlach, Fr. K. v. Die Volkslieder der Deutschen. Eine vollstandige Sammlung der vorziiglichen deutschen Volkslieder von der Mitte des 15. -bis in die erste Halfte des 19. Jh. / Fr. K. von Erlach. 4 Bande. Mannheim, 1834-1835.

173. Fechner, A.W. Chronik der evangelischen Gemeinden in Moskau, Bd. 1-2.-M., 1876.

174. Fleischer, W. Wortbildung der deutschen Gegenwartsprache / Wolfgang Fleischer. Leipzig : VEB Bibliographisches Institut, 1974.

175. Fleischhauer, I. Die Deutschen im Zarenreich. Zwei Jahrhunderte deutsch-russischer Kulturgemeinschaft / Ingeborg Fleischhauer. Stuttgart: Deutsche Verlags Anstalt GmbH, 1986.

176. Frank, H. Zur sprachlichen Entwicklung der deutschen Minderheit in RuBland und in der Sowjetunion / H. Frank // Europaische

177. Hochschulschriften. Reihe I. Deutsche Sprache und Literatur. Bd./Vol. 1323. Frankfurt am Main, Berlin, New York, Paris, Wien, 1992. - 265 S.

178. Frings, Th. Rheinische Sprachgeschichte / Th. Frings. Dortmund, 1924.

179. Genthe, F. W. Geschichte der Macaronischen Poesie und Sammlung ihrer vorzuglichsten Denkmale. Halle ; Leipzig : Reinicke, 1829. XVI. -350 S.

180. German, A. Die deutsche autonome Wolgarepublik / A. German // Meine Heimat. Lesebuch zur Geschichte der RuBlanddeutschen. M. : Март, 1998.-С. 25-31.

181. Germaniens Volkerstimmen. Sammlung der deutschen Mundarten in Dichtungen, Sagen, Marchen, Volksliedern u.s.w. / Johannes Matthias Firmenich (Hrsg.). Band III. Berlin. - 1854. - 977 c.

182. Gladrow, W. Russisch im Spiegel des Deutschen. Eine Einfuhrung in den russisch-deutschen und deutsch-russischen Sprachvergleich / W. Gladrow // Berliner Slawistische Arbeiten. Bd. 6. Frankfurt am Main, 1998.

183. Gladrow, W., Hammel R. Beitrage zu einer russisch-deutschen kontrastiven Grammatik. Frankfurt am Main, 2001.

184. Haarmann, H. Quantitative Aspekte des Multilingualismus / Harald Haarmann. Hamburg : Buske Helmut Verlag GmbH, 1979. - 208 S.

185. Heimatbuch der Ostumsiedler 1958. Hrsg. : Landsmannschaft der Deutschen aus RuGland. Stuttgart, 1958.

186. Helbig, G. Deutsche Grammatik / G. Helbig, J. Buscha. Berlin ; Miinchen : Langenscheidt, 2001.

187. Herder, J. G. von. Stimmen der Volker in Liedern. Gesamm. geordn. zum Teil ubersetzt durch J. G. Herder. Neu hrsg. durch Johann von Miiller. -Tubingen; Cotta, 1807.

188. Hosch, E. RuBland und die "RuBlanddeutschen" im 19. Jahrhundert // Wolynische Hefte, 3. Folge. Schwabach ; Wiesenheid, 1984.

189. Hutterer, C. J. Sprachinseldialektologie / C. J. Hutterer / In: Dialektologie des Deutschen. Forschungsstand und Entwicklungstendenzen. Hrsg. v. Klaus Mattheier, Peter Wiesinger. Tubingen, 1994. - S. 93 - 101.

190. Hutterer, C. J. Viktor Schirmunski und die deutsche Sprachinselforschung / C. J. Hutterer // Viktor Schirmunski: Linguistische und ethnografische Studien ; hrsg. v. С.J. Hutterer. 1992. - S. 9-15.

191. Jahns, A. Aus dem Wortschatz der Wolyniendeutschen / A. Jahns // Wolynische Hefte. 3. Folge. Schwabach ; Wiesenheid, 1984.

192. Jedig, H. Die deutschen Mundarten in der Sowjetunion / Hugo Jedig // Das Wort. Germanistisches Jahrbuch DDR-UdSSR. Zwickau, 1986. -S. 92-97.

193. John, E. Deutsches Volksliedarchiv Leningrad. Eine Bestandiibersicht / Eckhardt John, Natalia D. Swetosarowa. Freiburg i. Br. : Deutsches Volksliedarchiv, 2001a.

194. John, E. Kolonistische Lieder. Bestandkatalog einer Liedgattung aus dem Deutschen Volksliedarchiv Leningrad (Sammlung Viktor Schirmunski) / Eckhardt John, Natalia D. Swetosarowa. Freiburg i. Br. : Deutsches Volksliedarchiv, 2001b.

195. John, E. Viktor Schirmunski als Volksliedforscher / Eckhardt John // Материалы конференции, посвященной 110-летию со дня рождения академика Виктора Максимовича Жирмунского. СПб. : Наука, 2001с. - С. 89-102.

196. John, Е. „Da amiisiert der Nemez sich". Die „kolonistischen Lieder" der Russlanddeutschen / Eckhardt John // Lied und populare Kultur / Song and Popular Culture 48. Freiburg i. Br., 2003.

197. Kayser, W. Geschichte der deutschen Ballade / Wolfgang Kayser. -Berlin : Junker und Dunnhaupt, 1939. 398 S.

198. Karasek, A. Die deutschen Siedlungen in Wolynien / A. Karasek, K. Luck. Plauen, 1931.

199. Kloss, H. Grundfragen der Ethnopolitik im 20. Jahrhundert. Wien : W. Braumiiller. - 1969. - 624 S.

200. Klusen, E. Die Windmiihle. Niederrheinische Volkslieder / Ernst Klusen. Bad Godesberg. - 1955.

201. Klusen, E. Volkslied. Fund und Erfindung / Ernst Klusen. Koln : Gerig. - 1969.

202. Klusen, E. Zur Situation des Singens in der Bundesrepublik Deutschland. 2 Bde. / Ernst Klusen. - Koln : Gerig, 1974/1975.

203. Kopp, Th. Deutsche Muttersprache in der Pampa Argentiniens / Th. Kopp // Muttersprache. H. 10. 1957. - S. 369-379.

204. Kossko, N. Die Letzten unter den 'Gleichen'. Die Deutschen in der UdSSR / Nelly Kossko // Wege und Wandlungen. Schriftenreihe zu Fragen der Deutschen im Ausland. Bd. 1. Berlin/Bonn, 1981.

205. Kranzmayer, E. Historische Lautgeographie des gesamtbairischen Dialektraumes, mit 27 Laut- und 4 Hilfkarten / E. Kranzmayer. Wien : Bohlau Verlag, 1956. - 143 S.

206. Kufeld, D. Das Lied vom Kiister Deis / David Kufeld // Heimatbuch der Deutschen aus RuBland 1982-1984. Stuttgart, 1984.

207. Kuhn, W. Deutsche Sprachinsel-Forschung. Geschichte, Aufgaben, Verfahren. Plauen im Vogtland. Berlin, 1934.

208. Kusterer, K. Ethnische Identitat bei den Deutschen in der Sowjetunion. Ergebnisse einer Befragungsstudie mit deutschen Spataussiedlern aus der Sowjetunion / K. Kusterer. Miinchen : Osteuropa-Institut, Mai 1990.

209. Lindeman, K. Von den deutschen Kolonien in RuBland. Ergebnisse einer Studienreise 1919-1921 / K. Lindeman. Stuttgart, 1924.

210. Loffler, H. Germanistische Soziolinguistik / H. Loffler ; 2. iiberarb. Aufl. Berlin : Erich Schmidt, 1985. - 267 S.

211. Mann, Thomas. Novellen / Thomas Mann. СПб. : Kapo, 2008. -351c.

212. Mattheier, K. J. Theorie der Sprachinsel. Voraussetzungen und Strukturierungen / K. J. Mattheier // Nina Berend, Klaus J. Mattheier (Hrsg.). Sprachinselforschung / Eine Gedenkschrift fiir Hugo Jedig. -Frankfurt am Main : Lang, 1994. S. 333 - 348.

213. Mattheier, K. Dialektologie des Deutschen. Forschunggstand und Entwicklungstendenzen / K. Mattheier, P. Wiesinger. Tubingen, 1994.

214. Meier, J. Volkslied und Kunstlied in Deutschland / John Meier. -Tubingen: Niemeyer, 1898.

215. Meier, J. Kunstlieder im Volksmund / John Meier. Halle, 1906.

216. Meier, J. Volksliedstudien / John Meier ; 1. Aufl. X. Strassburg : Trubner, 1917. - 246 S.

217. Meier, John (Hrsg.). Deutsche Volkslieder mit ihren Melodien, herausg. vom Deutschen Volksliedarchiv. Balladen, herausg. von John

218. Meier, Band I (1-2), II (1-2), III (1). Berlin-Leipzig : W.de Gruyter, 19351939.

219. Meier, John (Hrsg.). Das Deutsche Volkslied ; herausg. von John Meier. 5 Bde. (In der Reihe "Deutsche Literatur, herausg. von Prof. H.Kindermann). - Leipzig : Ph. Reclam, 1935 u.v.

220. Meine Heimat. Lesebuch zur Geschichte der RuBlanddeutschen. M. : Март, 1998.- 112 c.

221. Meyer, E. Deutsche Phonetik. Mit besonderer Berticksichtigung der Aussprache der Deutschen in Russland / Elisabeth Meyer. Moskau, 1929.

222. Moelleken, W. W. Die russlanddeutschen Mennoniten in Kanada und Mexiko : Sprachliche Entwicklung und diglossische Situation / W. W. Moelleken // Zeitschrift fur Dialektologie und Linguistik. 1987. -S. 145-183.

223. Moskalskaja, O. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache / O. Moskalskaja. Moskau : Academia, 1983. - 349 S.

224. Miiller, G. Geschichte des deutschen Liedes vom Zeitalter des Barocks bis zur Gegenwart / Giinter Miiller ; Geschichte der deutschen Literatur nach Gattungen ; hrsg v. K. Vieter. Bd. 3. Munchen, 1925. - . S.

225. Najditsch, L. = Najdic. Victor Maksimovic Zirmunskij als Dialektologe (1891-1971) / Larissa Najditsch // Zeitschrift fur Dialektologie und Linguistik. LVIII Jahrgang, Heft 2. Wiesbaden / Stuttgart : Franz Steiner Verlag, 1991. - S. 131-147.

226. Najditsch, L. Wortentlehnung Kodemischung - Kodewechsel. Sprachinterferenzen in den Mundarten der deutschen Kolonisten bei Petersburg - Leningrad / Larissa Najditsch // Sprachinselforschung. -Frankfurt a. M.: Lang, 1994. - S. 31-45.

227. Najdic, L. Deutsche Bauern bei St.-Petersburg Leningrad : Dialekte - Brauchtum - Folklore / Larissa Naidic - Stuttgart : Franz Stener Verlag, 1997. - 241 S.

228. Neue Deutsche Biographie : John Meier // Neue Deutsche Biographie. Bd. 16. Berlin, 1990. - S. 643-644.

229. Neutatz, D. Die Nationalitatenpolitik der Sowjetunion / D. Neutatz // Russlandsdeutsche Kultur : eine Fiktion? Hrsg. von H.-W. Retterath. -Freiburg, 2006. S. 17-43 / Schriftenreihe des Johannes-Kunzig-Institutes. Hrsg. von W.Mezger. Band 7.

230. Neymann, L. Bibliographie zur ruBlandsdeutschen Mundartforschung / Lennart Neymann // Jahrbuch fur ostdeutsche Volkskunde. Bd. 26, Marburg, 1983. S. 423-443.

231. Nieuweboer, R. The Altai Dialect of Plautdiitsch (West-Siberian Mennonite Low German). Rijksuniversiteit Groningen, 1998. - 380 p.

232. Orlowa-Kopelew, R. Die Tiiren offnen sich langsam. Eine Moskauerin erlebt den Westen / Raisa Orlowa-Kopelew. Hamburg : Albrecht KnausVerlag, 1984. - 234 S.

233. Osthoff, H. W. Die deutsch-russischen Vertragsbeziehungen im Spiegel ihrer Zeit 1878-1978. Bern, Munchen : Francke Verlag, 1980. -213 S.

234. Paul, H. Prinzipien der Sprachgeschichte / Hermann Paul. 5. AufL, Tubingen, 1920. - 428 S.

235. Peters, V. Mennonitensiedlungen in Russland / V. Peters // Jahrbuch fur ostdeutsche Volkskunde 35. Marburg, 1992. - S. 128-149.

236. Pinkus, B. Die Deutschen in der Sowjetunion / B. Pinkus, I. Fleischhauer. Baden-Baden, 1987. - S. 128-149.

237. Pohl, E. Die deutsche Volksballade von der „Losgekauften". Ein Versuch zur Erforschung des Ursprungs und Werdegangs einer Volksballade von europaischer Verbreitung / Erich Pohl. Helsinki, 1934.

238. Protze, H. Die Bedeutung von Mundart, Umgangsprache und Hochsprache in deutschen Sprachinseln unter Beriicksichtigung sprachlicher Interferenz / H. Protze // Wissenschaftliche Zeitschrift der Universitat Rostock, 1969, Heft 6-7. S. 595 - 600.

239. Renner, Hans. Geschichte der Musik, DVA. Stuttgart, 1985.

240. Rische, E. Besorgniserregende Tatsachen / E. Rische, A. Kraizer // Neues Leben, 16/1987. S. 10.

241. Rosenberg / Weydt (eds). Deutsche in der ehemaligen Sowjetunion. -Tubingen: Elwert, 1994.

242. Schirmunski, V. M. Linguistische und ethnographische Studien (iiber die alten deutschen Siedlungen in der Ukraine, RuBland und

243. Transkaukasien) 1926-1931 / Viktor Schirminski. Hrsg. von Claus Jiirgen Hutterer. Miinchen : Siidostdt. Kulturwerk, 1992 (Veroffentlichungen des siidostdeutschen Kulturwerkes: Reihe B, Wissenschaftliche Arbeiten; Bd. 59).

244. Schirmunski, V. M. Sprachgeschichte und Siedlungsmundarten. // GRM (Germanisch-romanische Monatsschrift), Bd. (Jg.) 18, Heidelberg, 1930a. (H. 3-4., S. 112-122 und H. 5-6. S. 171-178).

245. Schirmunski, V. M. Die nordbairische Mundart von Jamburg am Dnjepr (Ukraine) // Beitrage zur Geschichte der Deutschen Sprache und Literatur. Bd. 55. Halle/Saale, 1931c, S. 243-281.

246. Schirmunski, V. M. Deutsche Mundartkunde. Vergleichende Laut-und Formenlehre der deutschen Mundarten / Ubers. von W. Fleischer. -Berlin: Akad. Verl., 1962. XV, 662 c.

247. Schneider, M. Die deutschen Kolonisten und ihr Schicksal / M. Schneider // Meine Heimat. M.: Март, 1998. - S. 13-18.

248. Schonfelder, К. H. Probleme der Volker- und Sprachmischung / К. H. Schomfelder. Halle : Niemeyer, 1956. - 80 S.

249. Sinner, P. Bernhard Ludwig von Platen, der erste wolgadeutsche Dichter, und sein Gedicht / Peter Sinner// Teutonista (1924/25), S. 270-286.

250. Smith, Henry C. Die Geschichte der Mennoniten Europas / Henry C. Smith. Faith and Life Press, Newton, Kansas, 1964.

251. Sokolskaja, Т., Zinder, L. Eine oberhessische Sprachinsel in der Nordukraine / T. Sokolskaja, L. Zinder // PBB (Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur, Halle/Saale 1930, S. 334-355, 1. Karte), Bd. 54, H.3, 1930.

252. Sommer, E. F. Die Moskauer Deutsche Sloboda im Wandel der jlingsten Forschung / E. F. Sommer // Die Deutschen in der UdSSR in Geschichte und Gegenwart. Baden-Baden : Verlag, 1990. - S. 29-43.

253. Stach, J. Die deutschen Kolonien in SiidruBland. Prischib, 1984.

254. Steinitz, W. Deutsche Volkslieder demokratischen Charakters aus sechs Jahrhunderten. / Wolfgang Steinitz. Bd. 1. Berlin : Akademie-Verlag, 1954 ; Bd. 2 - Berlin : Akademie-Verlag, 1962.

255. Strohbach, H. Geschichte der deutschen Volksdichtung / Hermann Strohbach. -Berlin : Akademie-Verlag, 1981. 263 S.

256. Strohm, A. Deutsche Mundarten an der Newa / Alfred Strohm // Zeitschrift f. dt. Dialektforschung und Sprachgeschichte. Dez. 1926/27 Jg. 3, H. l.-S. 39-62.

257. Strojewa-Sokolskaja, Т. V. Alte deutsche Volkskultur in der oberhessischen Sprachinsel Belovesh (Nordukraine) // Hessische Blatter fur Volkskunde. Bd. 29. - GieBen, 1930. - S. 140-162.

258. Stumpp, К. Die deutschen Kolonien im Schwarzmeergebiet, dem friiheren Neu- (Slid-) RuBland. Ein siedlungs- und wirtschaftsgeographischer Versuch / Karl Stumpp. Stuttgart, 1922.

259. Stumpp, K. Die RuBlanddeutschen Zweihundert Jahre unterwegs / Karl Stumpp. - Stuttgart, 1923. - 142 S.

260. Stumpp, K. Die Auswanderung aus Deutschland nach Russland in den Jahren 1763 bis 1862 / Karl Stumpp. Tubingen : Selbstverlag, 1972. -1018 S.

261. Suppan, W. Das DVA 1914-1964 / Wolfgang Suppan // Deutsches Jahrbuch fur Volkskunde, 10, 1964. S. 317-322.

262. Suppan, W. et al.: Volksgesang, Volksmusik, Volkstanz Электронный ресурс. / Wolfgang Suppan // Die Musik in Geschichte und Gegenwart. Режим доступа : http://www.mgg-online.com/, свободный. -Загл. с экрана.

263. Tervooren, H. Die Jenaer Liederhandschrift. In Abbildung mit einem Anhang: Die Basler und Wolfenbuttler Fragmente / Helmut Tervooren, Ulrich Miiller (Hg.). Goppingen, 1972.

264. Tibbe, M. Folk, Folklore, Volkslied: zur Situation in- und auslandischer Volksmusik in der Bundesrepublik / Monika Tibbe, Manfred Bonson. Stuttgart: Metzler Verlag, 1981.- 184 S.

265. Uhland, L. Alte hoch- und niederdeutsche Volkslieder / Ludwig Uhland. 2. Bande. Stuttgart, 1844/45.

266. Unwerth, W. Proben deutsch-russischer Mundarten aus den Wolgakolonien und dem Gouvernement Cherson / Wolf von Unwerth // Abhandlungen der PreuBischen Akademie der Wissenschaften. Philosophisch-historische Klasse. № 11 Berlin, 1918. - S. 10-94.

267. Vogt, H. Language Contacts / H. Vogt // Word. 10, 1954, pp. 365-374.

268. Weddinger, O. Geschichte der deutschen Volksdichtung / O. Weddinger. 2. Auflage. Wiesbaden, 1895.

269. Weinreich, U. Languages in Contact: Findings and Problems (N.Y., 1953) / U. Weinreich // Languages in Contact: Findings and Problems. den Haag, 1963.

270. Weinreich, Uriel. Sprachen in Kontakt. Ergebnisse und Probleme der Zweisprachigkeit / U. Weinreich. Miinchen : Beck, 1976.

271. Weinreich, U. Research Frontiers in Bilinguism Studies / U. Weinreich // Proceedings of the International Congress of Linguists. -Oslo, 1958, p. 771-797.

272. Weinrich, H. Textgrammatik der deutschen Sprache // H. Weinrich. 2. Aufl. Hildesheim, Zurich, New Jork : Dudenverlag, 2003. - 1111 S.

273. Wiesinger, P. Deutsche Sprachinseln / P. Wiesinger // Lexikon der Germanistischen Linguistik. Tubingen : Niemeyer, 1980. - S. 491 - 500.

274. Wiens, H. Volk auf dem Weg : Deutsche in RuBland und in der GUS 1763-1993 / H. Wiens. Stuttgart : Landsmannschaft d. Deutschen aus RuBland, 1993. -60 S.

275. Wiora, W. Europaischer Volksgesang, Gemeinsame Formen in charakteristischen Abwandlungen / Walter Wiora. Koln : Arno Volk, 1952. - 72 S.

276. Wolfensberger, H. Mundartwandel im 20. Jahrhundert. Dargestellt an Ausschnitten aus dem Sprachleben der Gemeinde Stafa / H. Wolfensberger. Frauenfeld, 1967 (Beitrage zur schweizerischen Mundartforschung 14).

277. Wrede, F. Deutscher Sprachatlas / F. Wrede, B. Martin. Text zur 6. Lieferung. Marburg/Lahn, 1932.

278. Zawadowski, L. Fundamental Relations in Language Contact / L. Zawadowski // Bulletin de la Societe Polonaise de Linguistique, 20, 1961. -p. 3-26.