Юридический дискурс как результат категоризации и концептуализации действительности

Колесникова, Лилия Викторовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Юридический дискурс как результат категоризации и концептуализации действительности

Год: 2007
Автор научной работы: Колесникова, Лилия Викторовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Ставрополь
Код cпециальности ВАК: 10.02.19

Диссертация по филологии на тему 'Юридический дискурс как результат категоризации и концептуализации действительности'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Юридический дискурс как результат категоризации и концептуализации действительности"

На правах рукописи

003055382

КОЛЕСНИКОВА ЛИЛИЯ ВИКТОРОВНА

Юридический дискурс как результат категоризации и концептуализации действительности (на материале предметно-терминологической области «Международное частное право»)

Специальность 10.02.19 - Теория языка

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ставрополь 2007

003055382

Работа выполнена в

Ставропольском государе гвенном университете.

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Буянова Людмила Юрьевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Нечай Юрий Петрович

кандидат филологических наук, доцент Борисова Татьяна Григорьевна

Ведущая организация -

Таганрогский государственный педагогический институт

Защита диссертации состоится «18» апреля 2007 года в 11.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.256.02 в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1-а, аудитория 416.

С диссертацией можно го государственного униве

ознакомиться в научной библиотеке Ставропольско-¡рситета.

Автореферат разослан « /Л » ---2007 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Д 212.256.02 доктор филологических наук, доцент

Т.К. Черная

Общая характеристика работы

Диссертация посвящена изучению и описанию юридического дискурса как вербально-прагматического образования, представляющего собой один из когнитивных результатов процессов категоризации и концептуализации мира человеком. «В требования со стороны познавательных процессов и возможностей фиксации их результатов входит, прежде всего, требование упорядоченности информации, ее рационального распределения» (Кубрякова 2004: 331), что в отношении исследования юридического дискурса, по нашим данным, еще не было осуществлено в полном объеме в рамках когнитивного подхода. В то же время проблема изучения юридического дискурса как сложной системы иерархии разных типов правового знания в современной теории языка настоятельно требует своего осмысления в силу ее особой социальной и культурной значимости. Несмотря на имеющийся теоретический опыт по различным проблемам языка права, или юридического языка, юридически-правового языка (H.A. Вла-сенко 1997; Р.И. Паисьева 1985; A.A. Денисова 1992; С.П. Хижняк 1997; 1998; С.Ю. Камышева 1999; Т.В. Губаева 1995; В.В. Гаврилов 1998; Е.С. Шугрина 2000; В.Ю. Яблонский 1999; Д. Милославская 2000; A.C. Пиголкин 1990; Л.В. Роман. 1998; E.H. Атарщикова 1998; И.В. Мятченко 2000; И.В. Палашевская 2001; К.А. Шипков 2004; JI.E. Попова 2005; М.В. Боровкова 2000 и нек. др.), до настоящего времени не проводилось глубокого комплексного анализа функциональных и категориально-терминологических аспектов предметно-терминологической области (ПТО) «Международное частное право» (МЧП), выступающей одним из фрагментов (секторов) юридического дискурса.

Именно этими факторами определяются выбор темы и актуальность работы, так как социально-правовые действия и эффективность их осуществления в международном поле напрямую зависят от процессов декодирования, интерпретации и анализа правовой и юридической информации, то есть самым непосредственным образом связаны с понятийно-категориальным аппаратом языковой подсистемы, формирующей и «обслуживающей» данную предметно-терминологическую область.

Дефиниции понятий «термин» и «терминосистема», известные в терминове-дении, принимаются нами в качестве рабочих, а понятия теории языка «термин», «терминоединица», «метаединица» считаются в работе синонимичными; также понятия и лексемы «терминосистема МЧП», «терминопространство», «терминосфера МЧП», «язык МЧП», ПТО МЧП - употребляются как контекстуальные синонимы для удобства описания материала.

Изучение языка юридического дискурса - ПТО «Международное частное право», таким образом, неразрывно связано с исследованием данной предметно-терминологической области как целостной терминосферы.

ского дискурса как резуль' международного частного

под ред. А.Я. Сухарева, В современных понятий» п

Обьектом исследования выступают гетерогенные языковые единицы, функционирующие в пространстве юридического дискурса и формирующие предметно-терминологическую область «Международное частное право» как его информационно-прагматический фрагмент.

Предметом исследования являются категориально-понятийные, когнитивно-терминологические, логико-смысловые и концептуальные основания юридиче-

тата категоризации и концептуализации мира в сфере права.

Практическим языковым материалом работы послужили однокомпо-нентные и многокомпонентные специальные языковые единицы, а также тексты, извлеченные из следующих источников: «Большой юридический словарь»

Д. Зорькина, В.Е. Крутских (1997); «Краткий словарь од ред. В.А. Макаренко (2000); «Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения» под ред. Г.Н. Склярев-ской (1998); «Словарь новых иностранных слов» под ред. Н.Г. Комлева (1995); «Словарь международного права» (1986); «Юридический энциклопедический словарь» (1984); «Юридическая энциклопедия» (1997); «Собрание законода-

тельства РФ» (1996-2005) ждународное частное пра

); «Конституция Российской Федерации» (2002); «Ме-аво: Сборник нормативных актов» (2004); «Международное частное право: Юнита 1-4» (2003); «Международное частное право: Особенная часть» (2002); «Международное гуманитарное право. Права человека: Юнита 2» (2004) и др.

Общий объем картотеки выборки составил более 4-х тысяч единиц анализа.

Цель данной работы состоит в многофакторном исследовании и описании юридического дискурса как одного из социальных вариантов языка, как языкового образования, результирующего процессы категоризации и концептуализации действительности. Постановка и реализация этой цели обусловили необходимость решения следующих задач:

- анализ и обобщение научных источников по заявленной проблеме;

- установление содержательного объема понятий и терминов «язык права» и «дискурс» в теории языка;

- определение лексико-семантических, понятийно-категориальных, коммуникативно-прагматических, интеракциональных и аргументативных особенностей юридического дискурса;

- выявление главных черт, свойств и признаков предметно-терминологической области «Международное частное право» как аспекта юридического дискурса;

- рассмотрение юридически-правового термина как когнитивно-прагматической модели выражения научно-профессиональных знаний в сфере международного частного права;

- исследование языка ПТО МЧП как основного когнитивно-прагматического механизма правовой концептуализации.

Методологическую основу диссертационного исследования составляют труды в области теории дискурса, языка, терминоведения, терминологии, когнитивной лингвистики, языка права: В.Г. Гумбольдта, Е.С. Кубряковой, A.A. Реформатского, В .В. Виноградова, Д.С. Лотте, Л.Ю. Буяновой, C.B. Гринева, В.М. Лейчика, В.А. Татаринова, М.Н. Володиной, В.И. Карасика, A.C. Пиголкина и др.

Научная новизна работы и полученных результатов заключается в том, что впервые в область лингвистического исследования вовлекается феномен «предметно-терминологическая область» (ПТО); представлена система понятийных доминант, актуализирующих и концептуализирующих юридический дискурс; дается системное описание терминологической основы вербального континуума международного частного права; выявляются лингвокогнитивные механизмы, средства и способы правовой и языковой концептуализации в сфере МЧП.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в дальнейшей разработке теоретических основ языковой концептуализации научно-профессиональной сферы (международное частное право), интерпретируемой с позиций дискурсивного подхода; в углубленном осмыслении статуса и функций юридического дискурса; в том, что представленная аспектность исследования языка права и международного законодательства позволяет решать другие проблемы, актуальные и релевантные для теории языка, терминоведения, права и культуры в целом.

Материалы и результаты исследования ПТО «Международное частное право» являются практически значимыми для курса теории языка, терминоведения, терминографии, лексикологии. Они могут быть рекомендованы к использованию при разработке спецкурсов, спецсеминаров в вузе, для подготовки лекционных и практических занятий по курсу «Язык права», «Терминологические основания юридического дискурса» и т.п., а также в практике дипломного проектирования на филологическом и юридическом факультетах.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Юридический дискурс - это такая модель (форма) использования языка в реальном времени, которая отражает правовой тип социальной активности личности, детерминируемый исторически и взаимосвязанный с уровнем циви-лизационного и культурного развития социума. Юридическая дискурсивная деятельность имеет специализированный характер, а язык права выступает компонентом определенной социальной деятельности людей. В юридическом дискурсе как коммуникативном событии объективируется специфика юридического профессионального мышления, что обусловливает формирование таких его качеств и свойств, как интеракциональность, адресность, адресатность, ин-

ляются процессы концепту 3. Юридический диск)' деятельности человека в с

тенциональность, аргументативность, терминологичность, прагматичность, информативность, интерпретируемость.

2 Юридический дискурс стратифицируется на различные предметно-терминологические области, вербальным основанием которых выступает терминология, а формулами трактовки сущности и феноменов права служат понятийные доминанты, выраженные однокомпонентными и/или многокомпонентными специальными единицами, терминами. Юридически-правовые термины представляют собой языковые маркеры когнитивных структур мышления и сознания, посредством которых интерпретируются тексты законов, осуществ-

ализации и категоризации мира.

рс может трактоваться как результат когнитивной

фере права, как вербальный итог классификации ми-

ра, требующий упорядоченности правовой информации и ее адекватной интерпретации, связанной со способностью участников дискурса к осмыслению правовых положений, их анализу и синтезу.

4.Термины-концепты «Право» и «Закон», являясь максимально репрезентативными, основополагающими в юридическом дискурсе, представляют собой особые лингвокогнитивнь е структуры объективации знания и его оценки, отражающие как специфический фрагмент языковой картины мира, так и культурно-этнические ценности социума в целом.

5. Концепты «Право» ш «Закон» в вербализованном виде выступают как основные когнитивные операторы правовой картины мира, реализуясь в юридическом дискурсе через системное множество различных специализированных языковых единиц. Понятийно-содержательные и параметральные характеристики этих концептуальных образований в процессе исторического развития претерпели в русском языке определенные изменения, что было обусловлено историко-культурными, социально-этическими, политико-экономическими, идеологическими и морально-нравственными факторами.

Методы и методики исследования выбраны с учетом специфики его объекта, языкового материала, целей и задач: при анализе терминологического корпуса применялись синхронно-описательный, структурно-семантический, поня-тийно-классификационны я методы; дискурсивный анализ; приемы лингвистического наблюдения, сравнения и систематизации.

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации обсуждались на заседании кафедоы средств массовой информации Ставропольского государственного университета. Материалы и результаты исследования были представлены на различных всероссийских, международных, региональных, межвузовских научных, научно -практических конференциях: «Социальные варианты языка - II» (г. Нижний Новгород, 2003 г.); «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (г. Краснодар, 2003 г.; 2004 г.; 2005 г.; 2006 г.); «Современная лингвистика: теория и практика» (г. Краснодар, 2006 г.)

По теме диссертации опубликовано 8 работ.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух исследовательских глав, Заключения, Библиографического списка.

Содержание работы

Во Введении обосновывается выбор проблематики, объекта, предмета исследования; определяется актуальность темы диссертации, формулируются цели, задачи работы; положения, выносимые на защиту; характеризуются научная новизна исследования, его теоретическая и практическая значимость, методологическая база; перечисляются методы и методики исследования, представлена его апробация.

В первой главе - «Предметно-терминологическая область «Международное частное право» как фрагмент юридического дискурса: информационно-прагматический аспект» - рассматриваются общетеоретические вопросы, связанные с определением понятия «дискурс», его интерпретацией в теории языка; устанавливаются аргументативные, логико-понятийные и лексико-семантические особенности ПТО «Международное частное право» как фрагмента юридического дискурса.

Как известно, для реализации своих функций юриспруденция пользуется как специальным (юридическим), так и естественным (общелитературным) языками. Однако, кроме слова, предметом внимания юристов становятся смысловые отношения в тексте, языковые предпочтения, диссонанс смыслов написанного и понятого. Языковые факты переводятся в плоскость правовых, а метаинформа-ционный уровень текста воспринимается как изначальный. Таким образом, юридические документы реализуют частные или общие интересы через язык права, который является главной составляющей юридического дискурса.

При исследовании юридического дискурса следует иметь в виду, что к началу XXI века семантический объем термина «дискурс» и его интерпретационные рамки существенно расширились. В научных исследованиях появилось большое количество определений дискурса: дискурс - это «информационный ... текст о том или ином событии ... или явлении..., «взятый»... как посредник между речемыслительной деятельностью автора и реципиента» (Грушевская, 2002: 10); в этом аспекте «языковая деятельность... являет собой зафиксированный момент языкотворческого процесса, представленный в виде определенного произведения, созданного в соответствии с нормами письменного языка, обладающего завершенностью и целенаправленностью» (там же: 14).

Н.А.Комина, как и некоторые другие исследователи, часто использует не-расчлененную форму представления данного явления - «текст/дискурс», выражая, по-видимому, их онтологически-смысловое единство, например: «текст/дискурс - это отношение смыслов, смысловых реакций коммуникантов,

В этой связи значимость лингвистических аспектов ной другой сфере человеч выражения не имеет такоп Результаты и наблюде

Аргументация - это со приведения для обоснова:

выраженных в высказываниях, так как в тексте и высказывании не только конструируются факты, но и выражаются отношения к ним...» (2004: 56). H.A. Ко-мина пишет: «Дискурс в смысловом и формальном аспекте отражает реальную ситуацию (референтно-пргдметную и коммуникативную...), предшествующие знания (пресуппозиция, фонд знаний), а также передаваемые им знания...» (там же: 63) Дискурс - «понятие коммуникативное, ориентированное на выявление специфики речевой деятел ьности. Процессуальная сторона дискурса находится в компетенции психолингвистики, и смысл дискурса связан именно с процессуальным аспектом... Дискурс как набор некоторых знаков, как процесс (порождение и восприятие) и продует знаковой и паразнаковой деятельности коммуниканта является реали но нами JI.K.).

Дискурс включает в се

задней его языковой способности» (там же) (выделе-

бя тематические (логико-понятийные) блоки, объективирующие различные фрагменты той или иной коммуникативной ситуации.

и необходимость изучения социопрагматических и юридического дискурса диктуется тем, что ни в од-1еской деятельности использование языковых средств ■"о значения, как в праве.

гния, сделанные в ходе нашего исследования ПТО МЧП, позволяют признать, что с понятием юридического дискурса тесно коррелирует понятие «юридическая аргументация».

>вокупность доводов (аргументов), а также способ их пия некоторого высказывания или положения дел с целью убедить адресата I; их приемлемости или достаточности в конкретной ситуации.

Есть все основания полагать, что важными конституирующими элементами юридического дискурса могут выступать следующие основные топы - общие места (от греч. «место») (т.е. способы исследования любой проблемы посредст-

вом нахождения всех воз или тех, что, вероятно, б]

ментация); 7. Эволюция н

можных «за» и «против» из числа правдоподобных дут приняты (всеми или наиболее авторитетными в данной области), в результате обсуждения которых оцениваются различные точки зрения и принимается обоснованное решение): 1. Максима права; 2. Текст статута («буква нормы права»); 3. Ранее данное толкование; 4. Намерение законодателя; 5. Цель закона; 6. Наилучшие последствия (прагматическая аргу-

ормы в процессе социальных изменений; 8. Принци-

пы, концепции и доктрины конституционного права; 9. Естественное право; 10. Социальные ценности; 11. Здравый смысл; 12. Научные данные; 13. Социальные теории; 14. Статистика.

Наиболее часто используемыми аргументами в юридическом рассуждении являются следующие: прагматический, к справедливости, к авторитету, к несовместимости, к обстоятельству, к смыслу, к причине, к транзитивности, к про-

хождению, а также аргументы ad genus («по природе вещей»), замещения, соразмерности.

В юридическом дискурсе выделяются общие места (топы) культуры, перечень которых рассматривается как некая ценностная система, общая, например, для России, США и Европы (ФРГ):

1) право;

2) этика, мораль и нравственность;

3) политика;

4) наука;

5) исторический опыт;

6) религия.

Иерархия этих топов, то есть амплитуда значения каждой из них, в культуре каждой из этих стран будет отличаться.

Анализ юридического дискурса свидетельствует о том, что лингвориториче-ская концепция топов коррелирует с юридической классификацией подходов к толкованию. Каждый стиль толкования задействует соответствующие виды топов, что позволяет в определенной мере предсказывать решения того или иного суда, придерживающегося определенной лингвоправовой стилистики в своей работе.

Особое значение топический подход имеет в сфере дискурса международного частного права, где сталкиваются порой этнически, национально, экономически и социально дифференцированные юридически-правовые интересы и коллизии. Это обусловлено тем, что, как считают Г.К. Дмитриева и М.В. Филимонова, «значение международного частного права в последние годы неизмеримо возросло. В условиях преобразований, продолжающихся в нашей стране, связанных с развитием и совершенствованием открытого демократического общества и правового государства, в условиях глубокой экономической реформы, охватившей и внешнеэкономическую сферу, растет число разнообразных международных связей частноправового характера, особенно в сфере хозяйствования. Соответственно возрастает роль и значение МЧП - основного регулятора таких связей» (2004: 3). Характеризуя когнитивную сферу международного частного права, М.М. Богуславский утверждает: «Не может быть полноценным специалистом работающий в народном хозяйстве, правоохранительных органах, особенно в суде, адвокатуре, нотариате, юрист, не владеющий знаниями основ международного частного права... Международное частное право, сложившееся в качестве отдельной юридической дисциплины только во второй половине XIX в., представляет собой одну из самых молодых отраслей правоведения. По многим вопросам, относящимся к проблематике международного частного права..., в нашей, да и в зарубежной литературе высказываются различные точки зрения...» (2004: 6-10). Дискуссионность не только правовых проблем, но даже и самого названия данной профессиональной области, при-

зпаваемая учеными, также свидетельствует о том, что в данной сфере большие требования предъявляются к механизмам построения и презентации убеждающего правового дискурса.

Как показывают наши наблюдения, дискурсивная организация предметно-терминологической области «Международное частное право» опирается на систему топических координат, что способствует ее большей доказательности и аргументированности. Как считают исследователи, любая государственная правовая система претерпевает постоянные изменения во времени, и удержать ее стабильность и преемственность удается только через изменения в интерпретации нормативных текстов и правовой действительности как таковой. Разрешение антиномий в праве возможно только с помощью топики (диалектики), ибо она одна дает метод примирения противоположностей. Интерпретативное мышление неизменно должно маневрировать в стиле топики (Theodor Viehweg 1993: 76).

эго аргументирования аргументатор реализует себя емонстрируя свою языковую, коммуникативную и Задействованными оказываются его когнитивные ме-

В процессе юридичесю как языковая личность, д правовую компетенцию. 3;

ханизмы, знания, представления, здравый смысл, ценностная система, его эпи-стемическое, эмоциональное состояние.

Аргументацию можно определить как коммуникативный процесс - процесс воздействия на адресата преимущественно вербальными средствами с целью устранения когнитивного и аксиологического диссонанса. Когнитивный диссонанс в данном случае трактуется, в соответствии с представлениями Л. Фестин-гера, не как несоответствие между знаниями и поведением, а как расхождение между двумя разными видами знаний.

В юридически-правовой коммуникации активно применяется аргументация дефинициями, которые не тождественны словарным дефинициям. Она предполагает создание высказывания - актуализированного предложения, что более сложно, чем аргументация отдельными словами, поскольку сформулировать и выразить аргумент одним предложением чрезвычайно трудно. Результатом аргументации путем дефиниций стало рождение Конституции США: многие ее положения оформились именно в ходе дебатов между Линкольном и Дугласом.

Предметно-терминологическая область (ПТО) «Международное частное право» относится к числу аргументативно-активных сфер, а её язык, являясь фрагментом языка юриспруденции, представляет собой узкопрофильную ас-пектность, формируясь параллельно с развитием института права, включая разработку процедур, ролей, моделей поведения участников судебных процессов (см.: Губаева 1995). Язык исследуемой ПТО может, по нашим наблюдениям, считаться частью самой юридической системы, в основе речевых актов которой лежит принцип аргументативности и теории убеждения.

Терминологическая сфера «Международное частное право» является инте-гративной, объединившей различные специальные лексемы, термины, функционирующие в профессионально-деловых и научных сферах, связанных с международным частным правом (в самом широком плане), юриспруденцией, законодательством, бизнесом, финансами, открытой социокультурной областью, актуализирующей два главных аспекта права - его международный статус и частный, личный характер правоотношений и правоприменений. Исследуемая предметно-терминологическая область объективирует такие концептуальные фрагменты правовой картины мира, как Право, Личность, Личный закон, Права человека, Наследственное право, Вещное право, Семейное право.

Как показывают результаты нашего исследования, в терминологической сфере «Международное частное право» выделяются следующие понятийные доминанты (семантические группы терминоединиц):

1) предмет международного частного права;

2) субъекты международного частного права;

3) субъекты деятельности права;

4) предметы и объекты деятельности;

5) процессы деятельности;

6) нормы международного частного права;

7) ситуации, состояния и явления в процессе деятельности;

8) величины, индексы, измерения, показатели;

9) виды международной юридически-правовой документации;

10) методы и средства деятельности;

11) государственный орган по роду деятельности;

12) принципы (основные начала) международного частного права;

13) источники международного частного права;

14) законы;

15) коллизии.

По нашим наблюдениям, наиболее концептуально значимыми в сфере МЧП являются вторая, пятая, шестая, двенадцатая и тринадцатая понятийные доминанты, включающие высокочастотные термины, например:

1) международное частное право (термин авторский, предложен американцем Дж. Стори в конце 1834 г.). Характерно, что в современной терминографии отсутствует общепризнанная единая дефиниция данного термина. В Европе этот термин стал повсеместно применяться начиная с 40-х гг. 19 века (droit international privú, internationales Privatrecht, Diritto internationale privato, derecho international privato). В западной литературе было предложено более 20 других названий (например, межгосударственное частное право), но все они признания не получили.

М.М. Богуславский в этой связи отмечает: «По многим вопросам, относящимся к проблематике международного частного права, в том числе о самом

России Н.П. Иванова, пос зани под названием «Осн мом названии предмета

право так же, как гражда: ные и связанные с ними началах равенства сторон ное право» обозначаются

предмете этого права и даже его названия, в нашей, да и в зарубежной литературе высказываются различные: точки зрения... Международное частное право - это самая непонятная юридическая дисциплина... Первая оригинальная работа в

вященная этому предмету, была издана в 1865г. в Ка-эвания частной международной юрисдикции»... В сага что обращалось внимание в современной отечественной литературе, слово «частное» является определяющим. Частное право следует понимать в широком смысле этого слова... Международное частное

гское, семейное и трудовое, регулирует имуществен-личные неимущественные отношения, основанные на ... Одним и тем же термином «международное части система норм (отрасль права), и отрасль правоведе-

ния По сравнению с названиями других отраслей права название «междуна-

родное частное право» не Как явствует из данно

является общепризнанным» (2004: 16). го фрагмента, терминологическая разбалансирован-

исследуемой сферы, таким образом, является одним семантических и логико-понятийных параметров, что овом уровне: «Термин "международный" имеет иное

начает такие отношения, торые тем или иным обр дарств... Их можно назв 2003: 13) (выделено нами Вторая глава - «Конц нологическая организац особенностей концептуаш ском дискурсе; анализу яз ней также исследуется ге рассматривается юридиче ковая основа юридическо

ность номена-названия проецируется на всю ПТО «Международное частное право», в результате чего отмечаются факты функционирования в ней разнопо-нятийных синонимов (денотативных синонимов), называющих один и тот же денотат, которому соответствуют разные понятия. В данном случае разнопо-нятийиые синонимы квалифицируются как синонимы аспектные, отражающие различные аспекты рассмотрения и интерпретации денотата в зависимости от различных теорий научных школ, разных подходов и классификационных параметров.

Синонимия терминов из её важнейших лексико-фиксируется на метатекст содержание по сравнению с этим термином в применении к международному (публичному) праву. В последнем он является синонимом термина «межгосударственный», т.е. имеет узкое значение, в применении к международному частному праву он употребляется в широком его значении: «международные» оз-

«зторые выходят за пределы одного государства, ко-зазом связаны с правовыми системами разных госу-5ать также «трансграничными отношениями» (МЧП • Л.К.).

(ептуально-категориальные особенности и терминал юридического дискурса» - посвящена изучению изации суперпонятий «право» и «закон» в юридиче-зыка данной предметно-терминологической области; в грменевтическая специфика юридического дискурса; гски-правовая терминология как категориально-язы-зго дискурсивного образования; характеризуется ин-

терпретативная специфика юридического дискурса, типы и способы толкования в праве.

В ПТО МЧП самыми частотными и профессионально значимыми являются терминологические единицы «право» и «закон», которые следует квалифицировать как базовые юридически-правовые концепты, как основание, стержень всей языковой системы сферы международного частного права.

Анализ основных работ наиболее известных просветителей XVIII в. - С.Е. Дес-ницкого, И. А. Третьякова, -Я.П. Козелького, А.Н. Радищева - показывает, что в период становления терминологии правоведения состав данных терминов у разных авторов неоднороден (Хижняк 1997: 48-49). Наряду с терминами, встречающимися в работах всех четырех или нескольких авторов (юриспруденция, монархия, власть, закон, кража, грабеж, право, вещи), встречаются авторские термины (например, правость - Я.П. Козельского). В этот период в терминологии правоведения используются и номены права.

По данным «Большого юридического словаря», закон представляет собой «юридический акт, принятый высшим представительным органом государственной власти либо непосредственным волеизъявлением народа (в порядке референдума) и регулирующий, как правило, наиболее важные общественные отношения» (2001: 197). В качестве концепта культуры «Закон» толкуется Ю.С. Степановым следующим образом: «В различных словарях современного русского языка слово закон определяется, в общем, как «постановление государственной власти» (так в словаре С.И.Ожегова, 1972г. - 9-е изд.). Иногда на первое место выдвигается другое значение - «связь и взаимозависимость каких-н. явлений объективной действительности. Законы общественного развития. Законы классовой борьбы...» (там же).

Концепт «Закон» существует в трех различных сферах культуры, и соответственно слово закон имеет три различных основных значения - 1)закон юридический, 2)закон божеский (прежде всего - христианский), а также закон нравственный, 3)закон науки... В понятии «закона юридического» она проступает как понятие «закона совести», отличного от закона юридического; либо как понятие «харизматической личности», за которой следовать более нравственно, чем следовать юридическому закону; либо, наконец, как особенное русское отношение к преступникам как к «несчастным». В понятии «закона божьего» эта же черта принимает вид типично русского «двоеверия», т.е. веры, разделенной между христианством и язычеством; либо, в более тонкой форме, как противопоставление «ночной» и «дневной» культур (термин Г.Флоровского) (см.: Степанов, 2001).

По нашим данным, в ПТО МЧП концепт «Закон» имеет следующие понятийно-терминологические реализации:

1. Закон наиболее тесной связи (proper law of the Contract) - «обращение к

праву того государства, с которым конкретный договор наиболее тесно связан».

2. Закон места совершения акта (locus regit formam actus) - «форма

сделки подчиняется праву места ее совершения».

3. Закон сущности (lex causae) - «форма сделки определяется правом того государства, которое регулирует самое содержание сделки, ее сущность, обязательство, вытекающее из сделки, предмет сделки».

4. Личный закон (les: personalis) - «наиболее распространенная формула прикрепления для разрешения коллизий законов разных государств; вариантами личного закона являются: 1 Национальный закон, или закон гражданства

(lex nationalis, lex patriae) нином которого является жительства (lex domicilii)

означает применение права того государства, гражда-участник частноправового отношения; 2)закон места означает применение права того государства, на тер-

ритории которого участии к частноправового отношения проживает» и др.

Характерно, что право и правоведение в целом оперируют одними и теми же понятиями. В праве нет понятий, которые не использовались бы в правовой науке, однако в ней существует дополнительный комплекс понятий, не применяемых в праве. По своему содержанию и количеству признаков, выделяемых в дефинициях, соотносимые понятия в праве и правоведении могут не совпадать. При конкуренции понятий права и науки права юридически обязательным и для нормодателя, и для правоприменителя являются понятия права, а научные правовые понятия в правотворчестве и правоприменении играют лишь второстепенную роль. На наш взгляд, такая ситуация должна быть изменена, надо, чтобы в основу правоприменительной практики были положены научные правовые понятия, так как именно они являются логико-когнитивным «концентратом» всех полученных в процессе познания правовых объективных сущностей и феноменов.

При анализе терминов, функционирующих в сфере ПТО МЧП, мы обращаем особое внимание на их специфику как вербальных знаков профессиональной

коммуникации: «Термины специальных сферах. Чтоб кации, термины должны

создаются для возможности общения в различных ы обеспечить эффективность специальной коммуни-достаточно точно отображать результаты опыта и практической деятельности людей, фиксировать профессионально-научные знания о свойствах терминируемых предметов или явлений и через дефиницию раскрывать их самые существенные признаки... термины как слова - это приобретение, хранение и репродуцирование информации, но информации особой, создающей систему языкового выражения специальных понятий (терминологию), необходимую для развития познавательной и преобразующей деятельности человека» (Володина 1996: 90-95). Двуединая аспектность термина заключается в том, что, «аккумулируя общеязыковую и специальную информацию, он является единицей языкового и профессионально-научного знания» (там же).

Особенность терминосферы «Международное частное право», как уже отмечалось, заключается в ф относительной понятийно-дефиниционной само-

стоятельности, открытости, незначительной лексикографической и терминологической репрезентативности. По нашим данным, отсутствуют комплексные терминологические словари по МЧП, а многие лексические единицы и словосочетания данной ПТО не имеют дефиниций, и вместо них заменяются описанием. Эту проблему, характерную для многих развивающихся русских терми-носистем, поднимал в своей работе «Термин - описание или термин - название?» A.B. Исаченко: «...в современной науке большинство теоретических терминов просто не может быть объяснено или истолковано средствами разговорного языка... Для того чтобы «понять» данный термин, надо понять всю теорию и знать место, занимаемое данным термином в рамках этой теории. «Значение» термина в современной науке - это его место в теории» (1962: 24).

Самым существенным идентифицирующим аспектом данного дискурсивного терминологического фрагмента можно считать то, что он формируется на базе континуума юридически-правовых текстов, интерпретируемых как посредники между речемыслительной деятельностью иностранных, зарубежных коллективных авторов и российских коллективных (или отдельных) реципиентов. Данные текстовые образования (статьи ГК, УК, МЧП, иностранного законодательства, Комментариев, законов и т.д.) выступают основной вербальной целостной единицей, отражающей правовое взаимодействие собеседников-юристов разных стран в рамках конкретных целевых установок (нахождение истины, свершение правосудия). В этом взаимодействии актуализируются и синхронизируются различные культуры, культурные и цивилизационные установки, стереотипы, аспекты мировоззрения, менталитета, этики, нравственности, морали и т.п. Все эти моменты отражаются и на языковом, терминологическом уровне, так как дискурс выступает социальным вариантом языка.

В языке дискурса «Международное частное право» выделены следующие понятийные доминанты, выраженные узкоспециальными терминами, характеризующимися концептуальной и понятийной аспектностью:

I. Понятийная доминанта «субъект/объект деятельности»: беженцы; духовный персонал; женщины; лица, потерпевшие кораблекрушение; наёмники - «данный термин относится к любому лицу, которое добровольно вступает в воюющие вооруженные силы воюющего государства, не являясь его гражданином и руководствуясь желанием получить личную выгоду. Он не имеет права на статус комбатанта или при попадании в плен - на статус военнопленного» (ДПI, ст.47) и др.;

И. Понятийная доминанта «ситуации, явления и состояния в процессе деятельности»: помощь; военное преимущество; любопытство толпы - «международное право вооруженных конфликтов запрещает подвергать любопытству толпы покровительствуемое гражданское население или военнопленных» (ЖК III, ст. 13; ЖК IV, ст. 27), терроризм; внутренние беспорядки и т.д.;

брать в плен противника, IV. Понятийная доми мерность - «это принди

III Понятийная доминанта «действия, процессы»: вероломство - «в соот-ве1ствии с международным правом запрещается убивать, наносить ранения или

прибегая к вероломству»; нападение; обычай; нанта «принципы и методы деятельности»: сораз-п, направленный на ограничение ущерба, наносимого

военными операциями, пребующий, чтобы результаты применения средств и методов ведения войны не были несоразмерными ожидаемому военному преимуществу»; военная необходимость; Non bis in idem (принцип отсутствия двойного наказания); неприменимость срока давности и др.;

V. Понятийная доминанта «виды документации как продукты деятельности»: Всеобщая декларация прав человека; Конвенция о статусе беженцев;

Международный билль о i

VI. Понятийная домие

правах человека; Факультативный протокол и др.; анта шрава человека»: права человека - «комплекс прав и свобод, существующих для характеристики правового статуса личности в современном обществе»; политические права и свободы; гражданские права; экономические права; кулыурные права; право на развитие - « право на всесторонний экономический, социальный, культурный и политиче-

ный на постоянное повышение благосостояния всего основе их активного, свободного и конструктивного участия в развитии и справедливом распределении создаваемых в ходе его благ» и др.

ологии ПТО МЧП получили семантическую юридиче-е общеупотребительные слова, как, например, группа,

скии прогресс, направлен: населения и всех лиц на

В юридической термин' скую специализацию таки лицо, обычай, оговорка, взаимность и др. (процессы терминологизации).

Юридические термины образуются главным образом следующими способами:

1) с помощью префиксов: урегулирование, бездействие, соучастие, неисполнение;

2) с помощью суффиксов: изнасилование, хулиганство, судимость, сотрудничество;

3) посредством циркумфиксации (префиксально-суффиксальный способ деривации): подсудность, доверенность;

4) путем сложения двух слов: государство-участник, самоубийство, злоупотребление, трудоустройство, двоеженство, судопроизводство;

5) путем семантической специализации общеупотребительных слов, которые могут стать или самостоятельными юридическими терминами, или компонентами устойчивых терминологических сочетаний: неосторожность, вина, лишение свободы;

6) синтаксический способ образует термины-словосочетания: пророгацион-ное соглашение; встречный иск - «иск, возбуждаемый ответчиком в ответ на первоначальный (основной) иск в иностранном суде» (МЧП: Юнита 4. М., 2003: 71);

судебное поручение - «обращение суда одного государства к суду другого государства с просьбой о производстве процессуальных действий на территории этого другого государства» (там же: 72),

судебный иммунитет - «изъятие одного государства из-под юрисдикции другого государства» (там же: 69) и др.

Установлено, что в ПТО МЧП заимствования из интернационального фонда выступают фактором развития юридического дискурса: акцепт, инвестор, фьючерс, лизинг, холдинг, регрессат, регрессант, фрахт, цессионарий («фирма по факторинговым операциям»), экзекватура («вынесение судом после рассмотрения соответствующего ходатайства специального постановления о разрешении исполнения»), легализация и др. В.В.Дубичинский отмечал значение языковых контактов для возникновения процесса заимствования: «языковые контакты - одна из важнейших сторон международного общения, необходимое условие развития политических, культурных, торговых связей между странами и народами» (Дубининский 1995: 1).

Как установлено исследованиями, проведенными в области теории языка ia-кими учеными-лингвистами, как Л.П. Крысин, В.И. Заботкина, заимствованию чужого лексического материала способствует, во-первых, необходимость восполнить отсутствующие звенья в его лексической системе (лакуны), устранить денотативный вакуум, во-вторых, стремление к установлению регулярности (лексической, семантической и/или семантико-парадигматической), в-третьих, снижение или утрата экспрессивности у стилистически маркированных исконных элементов, в-четвертых, потребность в разговорных эвфемизмах.

Определенное значение имеет и социальный аспект заимствования. Заимствованный термин не приживается в языке-реципиенте, если он не будет принят обществом, если данный термин не будет употребляться в речи при профессионально-деловом общении.

Следовательно, основным параметром «заимствования является полная ин-тегрированность иноязычного слова в системе языка-реципиента» (Крысин 1994: 35).

С проблемой специфики концептуально-понятийной организации сферы «Международное частное право» теснейшим образом связана проблема толкования норм права и отдельных языковых единиц, их репрезентирующих.

Как известно, эту проблему в правоприменительной юрисдикционной деятельности активно исследовали и исследуют юристы. Например, A.C. Пиголкин пишет: «Толкование норм права, т.е. уяснение их содержания и смысла, является необходимой предпосылкой правоприменения. Для этого надо прибегнуть к некоторым приемам (способам) толкования. К ним большинство ученых относит грамматическое, логическое, систематическое, историческое толкование. Иногда говорят о необходимости для полного уяснения содержания нормы права выделения и использования функционального способа толкования, под

которым понимается учет внешних факторов и условий, в которых функциони-

рует, действует, реализуе их содержание-

Разъяснение закона -кретизация тех понятий

гея толкуемая норма и которые оказывают влияние на

понимания и истолкован одного языка на другой

это осуществляемая юрисдикционным органом кон-которые выражены в словесной форме закона. В разъяснениях делаются необходимые логические выводы, раскрывающие содержание закона, непосредственно, expressis verbis, не сформулированные в его тексте» (Пиголкин 1985: '¡1-53) (выделено нами-Л.К.).

По мысли В.Н.Карташова, герменевтический подход имеет значение не только в науке, но и в любой человеческой деятельности, когда встает проблема

ля каких-либо текстов, о необходимости перевода с о правильности понимания «чужого» языка, включая сюда и деятельность в области права (Карташов 1998: 4).

Исключительная важность правильного, адекватного понимания и толкования терминов и понятий международного частного права подчеркивается почти в каждое нормативном документе данной ПТО. Так, например, отмечается, что «разная интерпретация одинаковых по наименованию правил приводит к дополнительным недоразумениям, спорам между участниками торговой операции. (...) Среди публикаций Международной торговой палаты (МТП) наибольшей известностью пользуются Международные правила по унифицированному толкованию терминов (ИНКОТЕРМС), последняя редакция 2000г.» (МЧП: Особенная часть. М., 2002).

Итак, полученные результаты исследования юридического дискурса позволяют рассматривать его как релевантный фактор языковой концептуализации социума, к^к особый информационно-прагматический феномен, концентрирующий исторические и культурные традиции профессионального общения.

В Заключении отраже:ны результаты и выводы исследования, представлены перспективы дальнейшего изучения видов, способов и средств правовой и языковой концептуализации в сфере МЧП, являющегося фрагментом юридического дискурса.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

1. Юридический дискурс как социальный вариант языка: к постановке проблемы // Социальные варианты языка - II: Мат-лы международ, науч. конфер. Нижний Новгород, 2003. С. 15-18.

2. Культура, право, язы к: особенности соотношения и взаимовлияния // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Мат-лы 4-й международ, конфер. молодых ученых. Краснодар, 2005. С. 156-159.

3. Юридический дискур: как универсум культуры: аргументативный аспект // Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты: Межвуз.

сб. научн. тр. Вып. 7. Соч

к 2005. С. 69-72.

4. Юридический дискурс как информационно-когнитивный феномен: границы интерпретации // Язык и речь в парадигмах современной лингвистики: Сб науч. тр. Краснодар, 2006. С. 89-103 (в соавторстве).

5. Право как экстралингвистический фактор развития юридического языка // Современная лингвистика: теория и практика: Мат-лы 4 межвузовской науч,-метод. конфер. Ч. I. Краснодар, 2006. С. 37-42 (в соавторстве).

6. Аргументативные аспекты юридического дискурса //Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Мат-лы 5-й международ конфер. Молодых ученых. Краснодар, 2006. С. 172-174.

7. Семиотические параметры юридического дискурса // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Мат-лы 5-й международ, конфер. Молодых ученых. Краснодар, 2006. С. 175-178.

8. Топика и аргументативность юридического дискурса: проблемы интерпретации // Экологический вестник научных центров (ЧЭС): Приложение № 3. 2006. С. 116-119.

Бумага тип. №1. Печать трафаретная Тираж 100 экз. Заказ № 496 от 5.03.07 г. Кубанский государственный университет.

350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, Центр "Универсервис", тел. 21-99-551.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Колесникова, Лилия Викторовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1.ПРЕДМЕТНО-ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ОБЛАСТЬ «МЕЖДУНАРОДНОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО» КАК ФРАГМЕНТ ЮРИДИЧЕСКОГО ДИСКУРСА: ИНФОРМАЦИОННО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ.

1.1.Дискурс в системе понятийно-терминологического аппарата теории языка: основные концепции.

1.2.Аргументативность юридического дискурса как важнейший фактор правовой коммуникации.

1.3.Логико-понятийные и лексико-семантические аспекты предметно-терминологической области «Международное частное право».

1.4.Термин как категория языкознания и вербально -прагматический инструмент категоризации и концептуализации: к проблеме определения.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА 2.КОНЦЕПТУАЛЬНО-КАТЕГОРИАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ И ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ЮРИДИЧЕСКОГО

ДИСКУРСА.

2.1.0 концептуализации суперпонятий «право» и «закон» в юридическом дискурсе: когнитивно-интерпретативный аспект.

2.2.Язык ПТО «Международное частное право» как когнитивно-терминологический механизм правовой концептуализации.

2.2.1.Юридически-правовая терминология как категориально-языковая основа юридического дискурса: формирование, деривация, эволюция.

2.3.Герменевтическая специфика юридического дискурса: типы и способы толкования.

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Колесникова, Лилия Викторовна

Диссертация посвящена изучению и описанию юридического дискурса как вербально-прагматического образования, представляющего собой один из когнитивных результатов процессов категоризации и концептуализации мира человеком. «В требования со стороны познавательных процессов и возможностей фиксации их результатов входит прежде всего требование упорядоченности информации, ее рационального распределения» (Кубрякова 2004:331), что в отношении исследования юридического дискурса, по нашим данным, еще не было осуществлено в полном объеме в рамках когнитивного подхода. В то же время проблема изучения юридического дискурса как сложной системы иерархии разных типов правового знания в современной теории языка настоятельно требует своего осмысления в силу ее особой социальной и культурной значимости. Несмотря на имеющийся теоретический опыт по различным проблемам языка права, или юридического языка, юридически - правового языка (Н.А.Власенко 1997; Р.И.Паисьева 1985; А.А.Денисова 1992; С.П.Хижняк 1997; 1998; С.Ю.Камышева 1999; Т.В.Губаева 1995; В.В.Гаврилов 1998; Е.С.Шугрина 2000; В.Ю.Яблонский 1999; Д.Милославская 2000; А.С.Пиголкин 1990; Л.В.Роман. 1998; Е.Н.Атарщикова 1998; И.В.Мятченко 2000; И.В.Палашевская 2001; К.А.Шипков 2004; Л.Е.Попова 2005; М.В.Боровкова 2000 и нек. др.), до настоящего времени не проводилось глубокого комплексного анализа функциональных и категориально-терминологических аспектов предметно- терминологической области (ПТО) «Международное частное право» (МЧП), выступающей одним из фрагментов (секторов) юридического дискурса.

Дефиниции понятий «термин» и «терминосистема», известные в терминоведении, принимаются нами в качестве рабочих, а понятия теории языка «термин», «терминовди-ница», «метаединица» считаются в работе синонимичными; также понятия и лексемы «терминосистема МЧП», «термино-пространство», «терминосфера МЧП», «язык МЧП», ПТО МЧП - употребляются как контекстуальные синонимы для удобства описания материала.

Объектом исследования выступают гетерогенные языковые единицы, функционирующие в пространстве юридического дискурса и формирующие предметно- терминологическую область «Международное частное право» как его информационно-прагматический фрагмент.

Предметом исследования являются категориально- понятийные, когнитивно-терминологические, логико-смысловые и концептуальные основания юридического дискурса как результата категоризации и концептуализации мира в сфере международного частного права.

Практическим языковым материалом работы послужили однокомпонентные и многокомпонентные специальные языковые единицы, а также тексты, извлеченные из следующих источников: «Большой юридический словарь» под ред. А.Я.Сухарева, В.Д.Зорькина, В.Е.Крутских (1997); «Краткий словарь современных понятий» под ред. В.А.Макаренко (2000); «Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения» под ред. Г.Н.Скляревской (1998); «Словарь новых иностранных слов» под ред. Н.Г.Комлева (1995); «Словарь международного права» (1986); «Юридический энциклопедический словарь» (1984); «Юридическая энциклопедия» (1997); «Собрание законодательства РФ» (1996-2005); «Конституция Российской Федерации» (2002); «Международное частное право: Сборник нормативных актов» (2004); «Международное частное право: Юнита 1-4» (2003); «Международное частное право: Особенная часть» (2002); «Международное гуманитарное право. Права человека: Юнита 2» (2004) и др.

Общий объем картотеки выборки составил более 4-х тысяч единиц анализа.

- анализ и обобщение научных источников по заявленной проблеме;

- установление содержательного объема понятий и терминов «язык права» и «дискурс» в теории языка;

- определение лексико-семантических, понятийно- категориальных, коммуникативно-прагматических, интерак-циональных и аргументативных особенностей юридического дискурса;

- выявление главных черт, свойств и признаков предметно-терминологической области «Международное частное право» как аспекта юридического дискурса; рассмотрение юридически-правового термина как когнитивно-прагматической модели выражения научно- профессиональных знаний в сфере международного частного права;

- исследование языка ПТО МЧП как основного когнитивно-прагматического механизма правовой концептуализации .

А.А.Реформатского, В.В.Виноградова, Д.С.Лотте,

Л.Ю.Буяновой, С.В.Гринева, В.М.Лейчика, В.А.Татаринова, М.Н.Володиной, В.И.Карасика, А.С.Пиголкина и др.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Юридический дискурс - это такая модель (форма) использования языка в реальном времени, которая отражает правовой тип социальной активности личности, детерминируемый исторически и взаимосвязанный с уровнем ци-вилизационного и культурного развития социума. Юридическая дискурсивная деятельность имеет специализированный характер, а язык права выступает компонентом определенной социальной деятельности людей. В юридическом дискурсе как коммуникативном событии объективируется специфика юридического профессионального мышления, что обусловливает формирование таких его качеств и свойств, как интеракциональность, адресность, адресатность, ин-тенциональность, аргументативность, терминологичность, прагматичность, информативность, интерпретируемость.

2. Юридический дискурс стратифицируется на различные предметно-терминологические области, вербальным основанием которых выступает терминология, а формулами трактовки сущности и феноменов права служат понятийные доминанты, выраженные однокомпонентными и/или многокомпонентными специальными единицами, терминами. Юридически-правовые термины представляют собой языковые маркеры когнитивных структур мышления и сознания, посредством которых интерпретируются тексты законов, осуществляются процессы концептуализации и категоризации мира.

3. Юридический дискурс может трактоваться как результат когнитивной деятельности человека в сфере права, как вербальный итог классификации мира, требующий упорядоченности правовой информации и ее адекватной интерпретации, связанной со способностью участников дискурса к осмыслению правовых положений, их анализу и синтезу.

4.Термины-концепты «Право» и «Закон», являясь максимально репрезентативными, основополагающими в юридическом дискурсе, представляют собой особые лингвокогни-тивные структуры объективации знания и его оценки, отражающие как специфический фрагмент языковой картины мира, так и культурно-этнические ценности социума в целом.

5. Концепты «Право» и «Закон» в вербализованном виде выступают как основные когнитивные операторы правовой картины мира, реализуясь в юридическом дискурсе через системное множество различных■ специализированных языковых единиц. Понятийно-содержательные и парамет-ральные характеристики этих концептуальных образований в процессе исторического развития претерпели в русском языке определенные изменения, что было обусловлено историко-культурными, социально-этическими, политико-экономическими, идеологическими и моральнонравственными факторами.

Методы и методики исследования выбраны с учетом специфики его объекта, языкового материала, целей и задач: при анализе терминологического корпуса применялись синхронно-описательный, структурно-семантический, понятийно-классификационный методы; дискурсивный анализ; приемы лингвистического наблюдения, сравнения и систематизации .

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации обсуждались на заседании кафедры средств массовой информации Ставропольского государственного университета. Материалы и результаты исследования были представлены на различных всероссийских, международных, региональных, межвузовских научных, научно-практических конференциях: «Социальные варианты языка - II» (г. Нижний Новгород, 2003г.); «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (г. Краснодар, 2003г.; 2004г.; 2005г.; 2006г.); «Современная лингвистика: теория и практика» (г. Краснодар, 2006г.)

По теме диссертации опубликовано 8 работ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Юридический дискурс как результат категоризации и концептуализации действительности"

выводы

1.Формируясь в процессе мысленного конструирования (концептуализации) предметов и явлений окружающего мира, именно концепты отражают содержание полученных знаний, опыта, результатов всей деятельности человека и результаты познания им окружающего мира в виде определенных семантико-вербальных единиц, «квантов» знания.

2.Внутренняя форма слова, его этимология для носителей данного языка является основой концепта, на которой возникли и держатся остальные слои значений.

3.С самого начала своего существования русская терминология правоведения отражает характер рационального познания, который заключается в образовании наиболее общих понятий. Слово «закон», основополагающее для языка законодательства, фиксируется уже в первых памятниках русского права, в частности, в договорах русских с греками 911 и 94 4 годов. Однако означало тогда это слово не совсем то, что под ним понимается сегодня, т.е. оно не имело смысловой и понятийной специализации.

4.Право и правоведение в целом оперируют одними и теми же понятиями. В праве нет понятий, которые не использовались бы в правовой науке, однако в ней существует дополнительный комплекс понятий, не применяемых в праве.

5.Главной лингвокреативной, прагматической и мета-языковой единицей языка ПТО МЧП является термин. Проблема определения понятия «термин», как известно, до сих пор остается спорной, полностью не решенной.

6.Семиотико-концептуальную основу языка ПТО МЧП составляет совокупность терминов различной степени специализации. Особенность юридического термина проявляется также в процессах терминологизации слов общего употребления и транстерминологизации номинативных единиц, обозначающих понятия других наук. Именно здесь взаимодействие терминологической и общеупотребительной лексики при формировании предметно- терминологической области проявляется наиболее отчетливо.

7.Наиболее жестко и последовательно принцип единства юридической терминологии должен проводиться в пределах одного нормативного акта. В этой сфере терминологический «разнобой» становится уже существенным нарушени ем законодательной техники и практики.

8.В языке ПТО МЧП точность выбора слов (терминов) играет важную роль при выражении норм права, при обозначении действий обвиняемого или подсудимого, при обосновании квалификации преступления и т.д. Неточный выбор языковых единиц может привести к неточным выводам и, как результат, - к судебной ошибке.

9.«Означивающая» функция юридически-правовых терминов как языковых знаков возникает не в силу прямого соотнесения их с внешним миром, а в результате соотнесения с человеческим опытом, образующим когнитивную основу знания.

10. Поскольку язык и право представляют собой средство реализации человеческой мысли, они делают возможным само существование и развитие как культуры в целом, так и правовой культуры в частности, являясь когнитивно-вербальным инструментом, регулятором во всех областях человеческой деятельности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Полученные результаты исследования юридического дискурса на материале ПТО МЧП показывают, что он характеризуется всеми важнейшими параметрами институционального дискурса, выступая специализированной разновидностью профессионального общения посредством тематически коррелирующих текстов (законов, кодексов, инструкций, подзаконных актов и др.).

Установлено, что понятие и термин «дискурс» до настоящего времени не имеет однозначного толкования, что затрудняет исследование языковых сущностей в дискурсивном плане.

В теории языка дискурс понимается как сложное многофакторное явление, включающее участников коммуникации, ситуацию общения и текста. Дискурс - это абстрактное инвариантное описание структурно-семантических признаков, реализуемых в конкретных текстах. Понятие дискурса распространено на все виды прагматически обусловленной и различающейся по своим целеустановкам речи. Это вызывает активизацию некоторых свойств языка и, таким образом, требует соблюдения особой грамматики и особых правил функционирования лексики.

Важно отметить, что различные формы интерпретации и рассуждения оказывают влияние на то, как общий и абстрактный текст права будет превращен в конкретный и специфичный при его применении к определенной ситуации в конкретных социально-политических, культурноэкономических и исторических условиях.

Результаты и наблюдения, сделанные в ходе нашего исследования ПТО МЧП, позволяют признать, что с понятием юридического дискурса тесно коррелирует понятие «юридическая аргументация».

Субъектами (отправителями) аргументации, основными участниками судебного процесса в международной практике также выступают защита и обвинение. Роли эти обязательны для суда уголовного и гражданского (хотя в последнем они именуются иначе - представитель истца и ответчика) . Защитником на процессе по уголовному делу может выступать кто угодно, хоть сам подсудимый (но обычно стараются пригласить опытного адвоката), а функции обвинения (государственного обвинителя) осуществляет прокурор.

Юридическая аргументация при позитивном праве развивается в определенной системе, а это выносит на передний план проблемы, связанные с интерпретацией текста. Изменение аргументативной ситуации в международном частном праве (исторической, политической, культурной, социальной) ведет к изменению в толковании прежних норм права и меняет убеждающую силу прежних аргументов.

Подход к толкованию юридических текстов МЧП требует привлечения непременно всех существующих топов, поскольку только при рассмотрении всех возможных точек зрения на правовую ситуацию можно прийти к ее справедливой оценке и достичь согласия аудитории (сторон конфликта, общественности) с позицией суда и сознательного, добровольно присоединения к ней. Толкование с привлечением аргументов из всех видов топов - более совершенное, более точное, поскольку позволяет учесть элементы аксиологии и обогатить международное частное право элементами этики.

Предметно-терминологическая область (ПТО) «Международное частное право» относится к числу аргументативно-активных сфер, а её язык, являясь фрагментом языка юриспруденции, представляет собой узкопрофильную ас-пектность, формируясь параллельно с развитием института права, включая разработку процедур, ролей, моделей поведения участников судебных процессов. Язык исследуемой ПТО может, по нашим наблюдениям, считаться частью самой юридической системы, в основе речевых актов которой лежит принцип аргументативности и теории убеждения.

Итак, терминосистема «Международное частное право» являет собой в настоящее время формирующийся когнитивно -концептуальный информационный континуум, единицы которого еще полностью не классифицированы, не систематизированы до конца, не описаны, не кодифицированы. В номенклатуре существующих терминосистем данное предметно-понятийное поле пока не представлено как отдельное информационно-понятийное образование. Этим объясняются и трудность дефинирования входящих в терминосистему юридически-правовых терминов, и проблема лексикографического описания и презентации его результатов в правотворческой и правоприменительной практике в сфере международного частного права. Исследуемая предметно терминологическая область объективирует такие концептуальные фрагменты правовой картины мира, как Право, Личность, Личный закон, Права человека, Наследственное право, Вещное право, Семейное право.

Установлено, что в целом для всей ПТО МЧП характерна синонимия терминов, что обусловлено спецификой самого предмета и объекта данного когнитивного образования: международное частное право - это «совокупность норм, регулирующих гражданские, семейные, трудовые и процессуальные отношения с участием иностранного элемента» (МЧП 2003:11).

Синонимия терминов исследуемой сферы, таким образом, является одним из её важнейших лексико-семантических и логико-понятийных параметров, что фиксируется на метатекстовом уровне.

Как показало понятийно-концептуальное исследование языка дискурса МЧП, в нём самыми частотными и профессионально значимыми являются терминологические единицы «право» и «закон», которые следует квалифицировать как базовые юридически-правовые концепты, как основание, стержень всей языковой системы сферы международного частного права. В нашей работе понятие и термин «концепт» мы используем и как текстуальный синоним «суперпонятия», признавая, вслед за Абеляром, что концепты - это логико-лингвистические категории, образующие мост между миром мысли и миром бытия. По своему содержанию и количеству признаков, выделяемых в дефинициях, соотносимые понятия в праве и правоведении могут не совпадать. При конкуренции понятий права и науки права юридически обязательным и для нормодателя, и для правоприменителя являются понятия права, а научные правовые понятия в правотворчестве и правоприменении играют лишь второстепенную роль.

На наш взгляд, такая ситуация должна быть изменена, надо, чтобы в основу правоприменительной практики были положены научные правовые понятия, так как именно они являются логико-когнитивным «концентратом» всех полученных в процессе познания правовых объективных сущностей и феноменов.

Изучение языка юридического дискурса на материале ПТО «Международное частное право» неразрывно связано с исследованием данной предметно-терминологической области как целостной терминосферы. С учетом этого юридически-правовую терминологию можно интерпретировать как системно упорядоченную совокупность терминов данной области науки, производства, профессионально-делового общения .

Своеобразие терминосферы «Международное частное право» заключается в её относительной понятийно- дефи-ниционной самостоятельности, открытости, незначительной лексикографической и терминологической репрезентативности. По нашим данным, отсутствуют комплексные терминологические словари по МЧП, а многие лексические единицы и словосочетания данной ПТО не имеют, дефиниций и вместо них заменяются описательными конструкциями.

Характерной особенностью юридически-правовой терминологии является то, что изменения в семантике терминов часто связаны с переоценкой тех или иных явлений действительности, что заключается в определенной понятийно-смысловой преемственности в социально-политической, духовно-нравственной сферах, которые формулируют свои положения в основном в понятиях и категориях, созданных ранее, вкладывая в них новое содержание, включая их в новые мировоззренческие системы.

В истории формирования правовой терминологии можно отметить следующие особенности терминологических единиц, которые проявлялись с момента ее возникновения и по настоящее время: 1)тесную взаимосвязь с лексикой общего употребления; 2)четкую родо-видовую дифференциацию понятий и терминов; 3)наличие ограниченного количества многозначных терминов и абсолютных синонимов; 4)развитый фонд заимстований и ряд других.

Системный подход к терминологии предъявляет к правовым терминам, содержащимся в законодательных документах по международному частному праву, и определенные языковые требования, вызванные следующими аспектами: а) при употреблении правового термина необходимо подчиняться требованиям однозначности и взаимообусловленности; б)принцип нормативности терминологии основан на требовании общелитературности всех языковых компонентов нормативного акта; в)принцип языковой экономии влечет за собой многочисленные и разнообразные лингвокогнитив-ные последствия, которые выражаются, в частности, в том, что недопустима тавтология, нужно соблюдать логическую завершенность понятийных и семантических связей.

Установлено, что приемы формулирования дефиниций в нормативных актах по международному частному праву весьма разнообразны: 1)в виде развернутой характеристики термина при первом его упоминании; 2)в скобках после первого употребления термина; 3)без скобок через тире; 4)с помощью выражения «т.е.»; 5) в виде отдельной части (абзаца) в статье или пункте закона; б)в виде самостоятельной статьи (пункта) нормативного акта; 7)существуют и косвенные определения, например, законодательное указание, какие именно действия, факты, состояния в целом или в отдельности включаются в содержание нормативного понятия.

Как свидетельствуют наши наблюдения, язык ПТО МЧП отличается тем, что многие специальные термины являются синонимичными, многозначными, их понятийное содержание не всегда достаточно точно и полно определено, что ведет к нарушению смысловой и понятийной ясности, к ошибкам и неточностям толкования и истолкования норм права.

Дискурсивный статус ПТО МЧП обусловливает специфику смыслового и понятийно-функционального плана её вербальных единиц.

Самым существенным идентифицирующим аспектом данного дискурсивного терминологического фрагмента можно считать то, что он формируется на базе континуума юридически-правовых текстов, интерпретируемых как посредники между речемыслительной деятельностью иностранных, зарубежных коллективных авторов и российских коллективных (или отдельных) реципиентов. Данные текстовые образования (статьи ГК, УК, МЧП, иностранного законодательства, Комментариев, законов и т.д.) выступают основной вербальной целостной единицей, отражающей правовое взаимодействие собеседников-юристов разных стран в рамках конкретных целевых установок (нахождение истины, свершение правосудия). В этом взаимодействии актуализируются и синхронизируются различные культуры, культурные и цивилизационные установки, стереотипы, аспекты мировоззрения, менталитета, этики, нравственности, морали и т.п. Все эти моменты отражаются и на языковом, терминологическом уровне, так как юридический дискурс выступает социальным вариантом языка.

С развитием науки в конце ХХ-го - начале XXI-го вв. на смену дисциплинарному пришел проблемный принцип, который сформировал междисциплинарные научные блоки/комплексы. Это не могло не отразиться и на понятийном аппарате юридической науки в целом, ее отдельных сфер и конкретных дисциплин, что в свою очередь, вызвало соответствующие процессы интегрального, синтетического характера и в терминологическом фонде современного специализированного языка - языка международного частного права. В самом общем виде это выразилось в увеличении объёма межнаучной, или межсистемной, профильной терминологии.

Мы пришли к заключению, что, по нашим наблюдениям, исследование юридической терминологии в сфере МЧП имеет не только теоретическое, но и практическое значение, так как его результаты позволят в определенном смысле сделать российское законодательство в области международного права действительно правовым, основанным на уважении и соблюдении не только «буквы закона», но и прав и достоинства любой личности, независимо от страны проживания или пребывания.

Список научной литературыКолесникова, Лилия Викторовна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Авербух К.Я. К определению основных понятий термино-ведения//Теоретические проблемы научно-технической терминологии и принципы перевода. Омск, 1985. С. 3-4.

2. Алексеев А. П. Аргументация. Познание. Общение. М.: Изд-во МГУ, 1991.

3. Алексеев Н.С., Макарова З.В. Ораторское искусство в суде. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989.

4. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т. М., 1981.

5. Алефиренко Н.Ф. Дискурс как смыслопорождающая категория (дискурс и вторичное знакообразование)//Язык. Текст. Дискурс. Ставрополь; Пятигорск, 2005. С. 6-15.

6. Аристотель. Риторика/Пер. с древнегреч. О.Цыбенко. М.: Лабиринт, 2000.

7. Аскольдов С.А. Концепт и слово//Русская словесность: От теории словесности к структуре текста: Антология. М., 1997. С. 267-279.

8. Асмус В.Ф. В кн.: Клюев Е.В. Риторика: Учеб.пособие. М., 1999.

9. Атарщикова Е.Н. Герменевтика в праве: история и современность. СПб., 1998.

10. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико- фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996.

11. Бабушкин А.П. Общеязыковые концепты и концепты языковой личности//Вестн. Воронеж.гос.ун-та. 1997. Вып. 2. С. 114-118.

12. Бакланова О.В., Шипков К.А. Лексико-семантические особенности языковой концептуализации сферы пра-ва//Русский язык в современном мире. Армавир, 2003. С. 14-18.

13. Барсук Л. В. Категоризация как психолингвистическая модель установления референции//Психолингвистические проблемы функционирования слова в лексиконе человека. Тверь, 1999. С. 21-55.

14. Верков В.Ф. В кн.: Клюев Е.В. Риторика: Учеб. пособие. М., 1999.

15. Блок М. Апология истории или ремесло историка/Пер. с франц. М., 1986.

16. Богуславский М.М. Международное частное право. М., 2004.

17. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика. Тамбов, 2000.

18. Большой юридический словарь/Под ред. А.Я.Сухарева, В.Д.Зорькина, В.Е.Крутских. М., 1997.

19. Брутян Г.А. Очерк теории аргументации. Ереван: Изд-во АН Армении, 1992.

20. Буров А. А. Когниолингвистические. вариации на тему современной русской языковой картины мира. Пятигорск, 2003.

21. Буянов Н.В. Функциональность терминов и понятий тер-миносферы «Налоги и налоговое право». Дис. . канд.филол.наук. Краснодар, 2001.

22. Буянова Л.Ю. Терминологическая деривация в современном русском языке (метаязыковой аспект). Краснодар, 1996.

23. Буянова Л.Ю. О концепте «Душа» в лингвистической традиции // Филология Philologica. Краснодар, 1998. №13. С. 12-15.

24. Буянова Л.Ю. Термин как единица логоса. Краснодар, 2002.

25. Васильев A.M. Правовые категории: методологические аспекты разработки системы категорий теории права. М., 1976.

26. Васильева Н.В. Термин//Большой энциклопедический словарь. М., 2000.

27. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.

28. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков/Пер. с англ. А.Д.Шмелева/Под ред. Т.В.Булыгиной. М., 1999.

29. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М., 2001.

30. Виноградов В.В. Русский язык: (грамматическое учение о слове). М., 1972.

31. Власенко Н.А. Язык права. Иркутск: Вост.-Сиб.кн. изд-во, 1997.

32. Володина М.Н. Информационная природа термина// Филологические науки, 1996. № 1. С. 90-95.

33. Воркачёв С. Г. Методологические основания лингво-концептологии//Теоретическая и прикладная лингвистика: Сб.науч.тр. Вып. 3. Аспекты коммуникативной деятельности. Воронеж, 2002. С. 79-96.

34. Гаврилов В. В. Слово государственному обвинителю: Поддержание государственного обвинения в суде. Саратов: Слово, 1998.

35. Гвишиани Н.Б. Язык научного общения: вопросы методологии. М., 1986.

36. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. СПб., 1997.

37. Герд А.С. Проблемы формирования научной терминологии (на материале русских научных названий рыб): Дис. . канд.филол.наук. JI., 1968.

38. Головин Б.Н., Кобрин Р.Ю. Лингвистические основы учения о терминах: Учеб.пособие для филол.спец.вузов. М., 1987.

39. Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953.

40. Гринев С.В. Введение в терминоведение. М., 1993.

41. Гринев С.В. Терминоведение: итоги и перспективы. М., 1993.

42. Грушевская Т.М. Политический дискурс в аспекте газетного текста. СПб., 2002.

43. Грязнова В.М. Дискретность и континуальность отсуб-стантивов со значением «род занятий, ремесло, профессия» в русском языке XIX века/Журнал «Русский язык.

44. Межкультурная коммуникация». ПГЛУ, 2002, № 2. С. 91101.

45. Грязнова В.М. Мотивированные наименования лица в русском языке XIX-XX вв. в их истории//11 Международный конгресс «Русский язык: исторические судьбы и материалы»: Труды и материалы. М.: МГУ, 2002. С. 272-273.

46. Губаева Т.В. Словесность в юриспруденции: Учебник. Казань: Изд-во Казан.гос.ун-та, 1995.

47. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.

48. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985.

49. Даль В.И. Пословицы русского народа. В 2-х томах. М., 1989.

50. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М., 2003.

51. Даниленко В.П. Русская терминология: Опыт лингвистического описания. М., 1977.

52. Денисов П.Н. Очерки по русской лексикологии и учебной лексикографии. М., 1974.

53. Денисов П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М., 1993.

54. Денисова А. А. Семантика терминов общей теории права: Автореф.дис. . канд.филол.наук. М., 1992. 16с.

55. Дмитриева Г.К., Филимонова М.В. Международное частное право: Сборник нормативных актов. М., 2004.

56. Дрезен Э.К. Интернационализация научно-технической терминологии. М.; Л., 1936.

57. Иванищев С.И. Родовидовые отношения слов как показатель системности терминологической лексики// Лексика русского языка: Республиканский сборник. Рязань, 1979.

58. Исаченко А.В. Термин-описание или термин-название //Славянска лингвистична терминология. София, 1962. Т.1. С. 24-30.

59. История философии права/Под общ.ред. В.П. Сальникова. СПб., 1998.

60. Камышева С.Ю. Стилистика деловой речи юриста: Учеб.-метод.пособие. Волгоград: Изд-во Волгогр.гос. ун-та, 1999.

61. Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 1992.

62. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке//Языковая личность: культурные концепты. Волгоград; Архангельск, 1996. С. 3-16.

63. Карасик В.И. Субкатегориальный кластер темпораль-ности (к характеристике языковых концептов)//Концепты: Сб.науч.тр. Архангельск, 1997. Вып. 2. С. 154-171.

64. Карасик В.И. Нормы поведения в социолингвистическом аспекте//Коммуникативно-прагматическая семантика: Сб.науч.тр./Под ред. Н.Ф.Алефиренко. Волгоград, 2000. С. 3-16.

65. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования//Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001.

66. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002.

67. Карнап Р. Значение и необходимость: Исследование по семантике и модальной логике. М., 1959.

68. Карташов В.Н. Введение в общую теорию правовой системы общества. Ч. 4. Ярославль, 1998.

69. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. М., 1982.

70. Клюев Е.В. Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элоку-ция): Учеб.пособие. М., 1999.

71. Колесникова Л.В. Юридический дискурс как социальный вариант языка: к постановке проблемы//Социальные варианты языка II: Мат-лы международ.науч.конфер. Нижний Новгород, 2003. С. 41-44.

72. Колесникова Л.В. Культура, право, язык: особенности соотношения и взаимовлияния//Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Мат-лы 4-й межвузов.конфер. молодых ученых. Краснодар, 2005. С. 156-159.

73. Колесникова Л.В. Юридический дискурс как информационно-когнитивный феномен: границы интерпретации//Язык и речь в парадигмах современной лингвистики: Сб.науч.тр. Краснодар, 2006.7 9.Комина Н.А. Организационный дискурс в учебной ситуации. М., 2004.

74. Конвенция о статусе беженцев ООН. М., 1951; 1969.

75. Кондратьева Т.С. Лексико-семантические и дерива-ционно-метаязыковые особенности терминосферы «Экономика-Рынок-Право» (на материале русского, английского и немецкого языков): Дис. . канд.филол. наук. Краснодар, 2001.

76. Конституция Российской Федерации: Комментарий. М., 1994.

77. Конституция Российской Федерации: Основной закон. М., 2002.

78. Кравченко А. В. Естественнонаучные аспекты семиози-са//ВЯ. 2000. №1. С. 10-14.

79. Краткий словарь современных понятий/Под ред. В.А.Макаренко. М., 2000.

80. Крысин Л.П. Иноязычное слово в контексте современной общественной жизни//РЯШ, 1994. № 6. С. 55-56.

81. Кубрякова Е.С. Концепт//Кубрякова Е.С., Демьянков В. 3., Панкрац Ю.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. С. 3-9.

82. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира//Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира/Под ред. Б.А. Серебренникова. М., 1988. С. 141-172.

83. Кубрякова Е.С. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. М., 1991.

84. ЭО.Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнити-визма: лингвистика психология - когнитивная нау-ка//Вопросы языкознания. 1994. № 3. С. 34-47.

85. Кубрякова Е.С. Концепт//Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. С. 90-93.

86. Кубрякова Е.С., Александрова О.В. Виды пространств текста и дискурса//Категоризация мира: пространство и время: Материалы научной конференции. М., 1997. С. 1526.

87. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1997.

88. Кубрякова Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике (о концепте контейнера и формах его объективации в языке) //Изв. РАН. СЛЯ. 1999. Т. 58. № 5-6. С. 3-12.

89. Кубрякова Е.С. Когнитивная лингвистика и проблемы композиционной семантики в сфере словообразования// Известия АН. Сер. литературы и языка, 2002. № 1. С. 1324.

90. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М., 2004.

91. Куликова И.С., Салмина Д.В. Введение в металингви-стику (системный, лексикографический и коммуникативно-прагматический аспекты лингвистической терминологии). СПб., 2002.

92. Лейчик В.М. К определению философских основ термино-ведения//Отраслевая терминология и ее экстралингвистическая обусловленность. Воронеж, 198 6. С. 1217.

93. Лейчик В.М. Термин и его определение//Терминоведение и терминография в индоевропейских языках. Владивосток, 1987. С. 135-145.

94. ЮО.Лейчик В.М. Предмет, методы и структура терминове-дения: Автореф.дис. . д-ра филол.наук. М., 198 9.

95. Лейчик В.М. Обоснование структуры термина как языкового знака понятия//Терминоведение. Вып. 2. М., 1994. С. 64-72.

96. Лейчик В.М. Особенности теоретических и прикладных методов, применяемых в терминоведении//Научно-техниче-ская терминология, 2001. Вып. 7. С. 1-6.

97. Леонтьев А.А. Психолингвистический аспект языкового значения//Принципы и методы семантических исследований. М., 1976.

98. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

99. Лотте Д.С. Лекции. Фонд Д.С. Лотте (Архив КНТТ АН СССР). Цит. по кн.: Как работать над терминологией: Основы и методы. М., 1968.

100. Лотте Д.С. Некоторые принципиальные вопросы отбора и построения научно-технических терминов//Изв. АН СССР. Отд-ние техн. наук. 1940. № 7. С. 12-18.

101. Лысякова М.В. Гипонимия в русском языке. Теория. Анализ. Типы гипонимов: Автореф.дис. . канд.филол. наук. М., 1986.

102. Макаров M.JI. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. Тверь, 1998.

103. ЮЭ.Малько А.В. Теория государства и права. М., 2000. ИО.Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб.пособие для студ.высш.учеб. заведений. М.,2001.

104. Международное частное право: Общая часть. М., 2003.

105. Международное частное право: Особенная часть/Под ред. И.И.Петрова. М., 2002.

106. Международное частное право. Сб. нормативных ак-тов/Сост. Г.К.Дмитриева, М.В.Филимонова. М., 2004.

107. Милославская Д.И. Системное описание юридической терминологии в современном русском языке: Автореф.дис. . канд.филол.наук. М., 2000.

108. Мятченко И.В. Лексико-семантическая аспектность метаязыка правоведения: Дис. . канд.филол.наук. Краснодар, 2000.

109. Неретина С.С. Абеляр и Петрарка: пути самопознания личности (текстологический анализ)//Вопросы философии. 1992. №3. С. 134-160.

110. Никитин М.В. Лексическое значение слова (структура и комбинаторика). М., 1983.

111. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982.

112. Паисьева Р.И. Лексико-семантическая и словообразовательная структура современной русской юридической терминосистемы: Автореф.дис. . канд. филол.наук. Одесса, 1985. 17с.

113. Палашевская И. В. Концепт «закон» в английской и русской лингвокультурах: Автореф.дис. . канд.филол. наук. Волгоград, 2001. 24с.

114. Палютина З.Р. О взаимосвязи истории, языка и терминологии в науке//Терминологический вестник, 2001. № 1. С. 24-26.

115. Парамонова В.В. Прагматика метаязыковой аспектности перевода правоведческой лексики во французском и русском языках: Автореф.дисс. . канд.филол.наук. Краснодар, 1999.

116. Петров И.И. Международное частное право: Субъекты международного частного права. М., 2003.

117. Пиголкин А.С. Правоприменение в советском государстве. М., 1985.

118. Пиголкин А.С. Введение//Язык закона. М., 1990. С. 3-8.

119. Попова JI.E. Юридический дискурс как объект интерпретаций (семантический и прагматический аспекты): Дис. . канд.филол.наук. Краснодар, 2005.

120. Пухта Г.Ф. Энциклопедия права. Ярославль, 1872.

121. Реформатский А.А. Введение в . языковедение. М., 1967.

122. Реформатский А.А. Термин как член лексической системы языка//Татаринов В.А. История отечественного тер-миноведения. Классики терминоведения: Очерк и хрестоматия. М., 1994. С. 314-341.

123. Реформатский А.А. Введение в языкознание: Учебник для вузов. М., 2001.

124. Рождественский Ю.В. Введение в общую филологию. М., 1999.

125. Рождественский Ю.В. Теория риторики. М., 1999.

126. Роман Л. В. Метаязыковая субстанциональность языка судопроизводства и речевые аспекты его реализации. Краснодар, 1998.

127. Руберт И.Б. Текст и дискурс: к определению поня-тий//Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса: Сб.науч.тр. СПб., 2001. С. 23-38.

128. Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. Ч. 1. М., 1991.

129. Рыбникова В.А. Языковая концептуализация социума (на материале английских дидактических текстов): Дис. . канд.филол.наук. Краснодар, 2001.

130. Рязанцева В.Д. Имена и названия: Словарь эпонимов. М., 1998.

131. Серио П. О языке власти: критический анализ// Философия языка: в границах и вне границ. Т.1. Харьков, 1993. С. 83-100.

132. Серио П. Как читают тексты во Франции//Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. М., 1999. С. 14-53.

133. Словарь международного права. М., 1986.

134. Словарь новых иностранных слов/Под ред. Н.Г. Комле-ва. М., 1995.

135. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М., 1998.

136. Собрание законодательства Российской Федерации. М., 1996-2005.

137. Соколов О.С. Международное право: Особенная часть. М., 2002.

138. Соколов О.С. Международное гуманитарное право. М., 2003.

139. Соколов О.С. Международное гуманитарное право. Права человека. М., 2004.

140. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М., 2001.

141. Табанакова В. Д. Идеографическое описание научной терминологии. Тюмень, 1999.

142. Татаринов В.А. История отечественного терминове-дения: Очерк и хрестоматия. М., 1994.

143. Татаринов В. А. История терминоведения как отрасль науки о термине//Терминоведение. М., 1994. С. 5-48.

144. Татаринов В.А. Теория терминоведения. Теория термина: История и современное состояние. М., 1996.

145. Тененева И.В. Проблема синонимии в английской фототехнической терминологии//Научно-техническая терминология. Вып.1. М., 2001. С. 48-51.

146. Толковый словарь русского языка конца XX века: Языковые изменения/Под ред. Г.Н.Скляревской. М., 1998.

147. Фреге Г. Смысл и денотат//Семиотика и информатика. Вып.8. М., 1977.

148. Хижняк С.П. Юридическая терминология: Формирование и состав. Саратов, 1997.

149. Хижняк С.П. Формирование и развитие терминоло-гичности в языковой системе: На материале юридической терминологии: Автореф.дис. . д-ра филол.наук. Саратов, 1998. 39с.

150. Циткина Ф.А. Терминология и перевод (К основам сопоставительного терминоведения). Львов, 1988.

151. Чейф У. Значение и структура языка. М., 1996.

152. Чернявская В.Е. Дискурс как объект лингвистическихисследований//Текст и дискурс. Проблемы экономическогодискурса: Сб.науч.тр. СПб., 2001. С. 11-22.

153. Черч А. Введение в математическую логику. М., 1960.

154. Шелов С. Д. Опыт построения терминологической теории: значение и определение терминов: Автореф.дис. . д-ра филол.наук. М., 1995.

155. Шипков К.А. Когнитивно-деривационный и интерпретационный потенциал языка права (на материале терминосферы «Теория государства и права»): Дис. . канд.филол.наук. Ставрополь, 2004.

156. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки мифологии мировой истории: В 2-х т. М., 1998 . Т.2.

157. Штайн К.Э. Художественный текст в эпистемологическом пространстве//Язык и текст в пространстве культуры: Сб. статей науч.-метод, семинара «Textus». Вып. 9. Спб. Ставрополь, 2003. С. 10-26.

158. Шугрина Е.С. Техника юридического письма: Учеб.-практ.пособие. М.: Дело, 2000.

159. Шулаков А.А. Международное частное право: Институты и подотрасли международного частного права. М., 2003.

160. Юридическая энциклопедия. М., 1997.

161. Юридический энциклопедический словарь. М., 1984.

162. Юрченко B.C. Философские и лингвистические проблемы семантики. Саратов, 1993.

163. Юрченко B.C. Некоторые особенности синтаксической науки XX века и перспективы ее развития. М., 1995.

164. Яблонский В.Ю. Модальность метаязыковой субстанциональности правовой лексики. Краснодар, 1997.

165. Яблонский В.Ю. Прагматика, семантика и семиотика языка уголовного права и уголовного процесса. Краснодар, 1998.

166. Яблонский В.Ю. Семантико-семиотическая обусловленность категории модальности в прагматике языков уголовного процесса и судопроизводства: Автореф.дис. . д-ра филол.наук. Краснодар, 1999.

167. Gilbert, Michael A. Goals in Argumentation// Practical Reasoning. Bonn, 1996.

168. Gilbert, Michael A. The Delimination of Argument //http: / /www. shss .montcla.iry/fall. 1995 .

169. Hample, Dale. Modeling Argument//Advances in Argumentation. Theory and Research. USA, 1982.

170. Engelfreit, Joeri & Treur, Jan. Specification of Nonmonotonic Reasoning//Practical Reasoning. International Conference on Formal & Applied Practical Reasoning, FAPR 96. Bonn, June 1996.

171. Viehweg, Theodor. Topics and Law. Bonn, 1993. 112 P

172. Rowland, Robert С. Purpose, Argument Evaluation and the Crisis in the Public Sphere//Argumentation Theory and the Rhetoric of Assent. The University of Alabama Press, 1990.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Юридический дискурс как результат категоризации и концептуализации действительности"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Колесникова, Лилия Викторовна

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Колесникова, Лилия Викторовна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Юридический дискурс как результат категоризации и концептуализации действительности"

Список научной литературыКолесникова, Лилия Викторовна, диссертация по теме "Теория языка"

Похожие темы диссертаций