автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Закономерности развития русской советской прозы 60-70-х годов. Идейно-художественные тенденции, гуманистические искания, социально-нравственная проблематика

Полный текст автореферата диссертации по теме "Закономерности развития русской советской прозы 60-70-х годов. Идейно-художественные тенденции, гуманистические искания, социально-нравственная проблематика"

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА II ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ имени В. И. ЛЕНИНА

Специализированный совет Д 113 08 08

На правах рукописи УДК 8(47)—3«196/197»

ПАНКОВ Александр Викторович

ЗАКОНОМЕРНОСТИ РАЗВИТИЯ РУССКОЙ СОВЕТСКОЙ ПРОЗЫ 60-70-х ГОДОВ. ИДЕЙНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ, ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ ИСКАНИЯ, СОЦИАЛЬНО-НРАВСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМАТИКА

Специальность 10.01.02 — советская многонациональная литература

А В ГОР Е «1> К Р А Т

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 1990

Работа выполнена в Институте русского языка имени Л. С. Пушкина.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор В. А. ЛАЗАРЕВ, доктор филологических наук, профессор Ч. Г. ГУСЕЙНОВ, доктор филологических наук В. Е. КОВСКИЙ.

Ведущее учебное заведение — ордена Дружбы народов Литературный институт имени А. М. Горького.

Защита диссертации состоится «............»........................1990 года

в ............ часов на заседании специализированного совета

Д 113.08.С8 по присуждению ученой степени доктора наук при Московском ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени государственном педагогическом института имзнм В. И. Ленина по адресу: Москва, Малая Пироговская ул.. 1, ауд. №...................

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГ1111 имени В. И. Ленина. Адрес института: 119435, Москва, Малая Пироговская ул., дом 1.

Автореферат разослан «............»..............................1990 г.

Ученый секретарь специализированного совета

Е. В. НИКОЛАЕВА

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

' Вопрос о развитии новейшей и современной литературы, об идейно-художественном наполнении и содержании этого процесса занимает важное место в историко-литературной науке. Данная работа принадлежит к числу исследований, которые ставят своей целью углубить изучение русской прозы последних десятилетий, добиться концептуального обобщения знаний об этом художественном явлении.

Историку литературы 60-70-х годов приходится идти непосредственно по стопам литературной критики. Именно ей принадлежит первенство в интерпретации художественных фактов. Сама критика становится при этом неотъемлемой частью литературного сознания, выражая - прямо или косвенно - тенденции его развития и участвуя в нем. Закономерно, что литературоведение, приступая к систематическому описанию литературного процесса, охотно опирается на суждения критики, использует и дополняет ее выводы. Литературоведение, идущее по следам новейшей и современной прозы, само в-немалой степени "критично". В то же время перед литературоведением встает собственная и не менее серьезная задача: теоретически осмыслить общезначимые явления литературы, определить закономерности и своеобразие ее развития, ввести научное представление о новейшей и современной литературе в научный контекст.

Термины "новейшая" и "современная" литература взаимосвязаны» Их значение до некоторой степени условно, ибо оно меняется с течением времени. В данной работе мы называем "современной"- литературу, которая для исследователя соответствует наличной исторической ситуации, В данном случав это литература 80-х, причем реальная -граница периода тут с очевидностью сдвинута к середине десятилетия, к началу политики "перестройки". "Новейшая" литература непосредственно предшествует "современной", при этом она недавно сама считалась и именовалась таковой.

В нашем исследовании "новейшая литература" - это литература конца 50-х - ?0-х годов, или - иначе - это литература третьей четверти. XX века.

Задача данного исследования, его актуальность и новизна сос-стоят в том, чтобы сформулировать концепцию развития- русской советской прозы конца 50-х - 70-х г.г., охарактеризовать закономерности этого процесса и предложить тем самым определенные способы его историко-литературной интерпретации. При этом наиболее детально анализируется литература второй половины 60-х и 70-х г.г., по-

скольку накопление художественного опыта и материала происходило постепенно в точение исслодуемого периода.

Так как понятие "закономерности развития" является достаточно широким и объемным, спецификация темы исследования осуществляется путем выносения на первый план вопроса о своеобразии гумани-стичоского пафоса, идейно-художественных тенденций и социально-нравствснной проблематики. Анализ этих сторон литературного процесса абстрагирован от жанровых и стилевых аспектов проблемы. Особо ванной представляется в данном случае проблема гуманистического пафоса литературы. Мысль о том, что новейшая проза живо продолжает гуманистические традиции советской литературы и русской классики и в то же время проходит неповторимый и трудный "виток" освоения гуманистических идей и ценностей, создавая целый комплекс конкретных художественно-мировоззренческих представлений о человечности современного человека, - эта мысль выступает стержнем диссертации. При этом автор полагает, что развитие новейшей прозы является органической частью литературного сознания в целом и непосредственно связано с деятельностью литературной критики, чьи оценки и позиции широко вводятся в анализ литературного развития.

Материалом работы избрана, как сказано, русская советская проза конца 50-х - 70-х г.г.} в центре главного внимания - проза второй половины 60-х - 70-х г.г. Но тенденции идейно-художественного развития прослеживаются фактически до рубежа, с которого начинается литература середины 80-х, литературе периоде "перестройки". В то же время мы должны указать, что рамки эти не являются для нас формальными и абсолютными. Это объясняется несколькими причинами. Во-первых, хорошо известно, что периоды развития лите-i ратуры далеко не всегда пунктуаль о. совпадают с датами календаря. Ведущую роль в формировании кгтературных периодов играют социально-культурные факторы в комплексе. При этой чан резче изменения исторических ситуаций, тем обычно заметнее, очивиднее сдвиги в сфере литературной мысли. Тек, например, с первых дней Великой Отечественной войны наступил совершенно новый период и в развитии литературы, закончившийся соответственно в 1945 году'. В мирное время смена литературных периодов происходит, разумеется, гораздо "мягче", зависит и от общественных настроений, и от движения поколений, и от чередования эстетических ориентации. Внутренним же критерием границ литературного периода становятся наиболео существенные идейно-типологические изменения в художественном coa-

нании.

Во-вторых, развитие литературы существенно зависит от деятельности конкретных писателей, чье творчество имеет подчас самостоятельную направленность и также реализуется отнюдь не по формальной хронологической схеме.

Обозначая предмет нашего исследования, необходимо подчеркнуть, что проза 70-х годов уходит корнями в прозу 60-х, продолжая и трансформируя свойственные ей черты и устремления. Не случайно многие исследователи рассматривают прозу 60-х и 70-х как единое в основа своей явление.

Правда, в литературной критика 80-х под влиянием развития гласности и резкой критической переоценки прошлого нашей страны можно встретить и другой подход к 60-м и ?0-м годам. 60-а рассматривают как период политического оживления и подъема, вызванных политикой XX съезда партии и преодолением вопиющих последствий сталинизма. А 70-е часто обозначают исключительно термином "застой" или "годы застоя", противопоставляя их 60-м как период спада реформистских и демократических тенденций, период консервации административно-хозяйственной и культурной активности общества, накопления предкризисных факторов и т.п. Концом 60-х в литературе многие считают прекращение открытого столкновения журналов "Новый мир", "Октябрь" и "Молодая гвардия", изменение состава этих редакций в интересах их идейной нивелировки.

Хотя подобные трактовки литературной истории и отражают из-' вестные политические обстоятельства культурной жизни, мы полагаем, что реальная литературная история складывалась намного слож-.нее, формировалась многослойным духовным климатом времени. Эту историю невозможно объяснить только борьбой "сталинизма" и "антисталинизма" в идеологии, или при помощи двух-трех эмоционально окрашенных терминов вроде термина "застой". Подобные термины чересчур абстрактны и заведомо оценочны, они больше подходят для публицистики, нежели для научного исследования.

Если мы поставим во главу угла движение литературной мысли, то при трезвом и ло-возможности объективном взгляде на ее историю выяснится, что духовные проблемы 60-70-х, рожденные под воздействием кризиса сталинской официальной идеологии, в сущности подчинены сквозныы динамическим тенденциям. Например, именно своеобразный "неореализм" 60-х породил в дальнейшем столь жа своеобразный "неоромантизм" 70-х, не вытеснивший, однако, из литературы реалистическую традицию.

Бесспорно, литература 60-70-х прошла чароз различные приливы и отливы, зависела от смены литературных поколений (вспомним споры о "сорокалетних" на рубежа 70-80-х), но вряд ли имеет смысл анализировать литературный процесс'исключительно с точки зрения его политических условий. Да, эти условия далеко но всегда были благоприятными, но в то же время они были намного лучше условий предшествующей - сталинской - эпохи. Да, административным путей перекраивались редколлегии ряда журналов; покинули страну некоторые писатели, за которыми в любом случае надо признать заметное влияние на литературную атмосферу 60-х годов (например, В.Некрасов, А.Солженицын, В.Аксенов, Г.Владаыов); остались вне печати, "запоздали" некоторые произведения А.Платонова, В.Гроссмана,

A.Бека, В.Дудинцева, Б.Пастернака, Ю.Трифонова, В.Шаламова,

B.Тендрякова, Ю.Домбровского... И все же именно в конце 50-х -начала 60-х сформировалось ядро литературы, чье притяжение ощущалось в течение всей третьей четверти XX века, а во многом продолжает ощущаться и в 80-е годы. Достаточно назвать имена таких писателей, как Ф.Абрамов, Ю.Казаков, В.Шукшин, К.Воробьев, А.Яшин, В.Сеыин, К.Симонов, В.Тендряков, А.Вампилов, Ю.Трифонов, Ю.Бондарев, В.Белов, В.Астафьев, В.Быков, Е.Носов, В.Богомолов, Д.Гранип, Б.Мокаев, В.Распутин, С.Залыгин, Г.Троепольский, А.Битов, В.Макании, Г.Семенов, чтобы почувствовать реальную основу литературного процесса 60-70-х со всеми ее естественными притяжениями и отталкиваниями.

Что касается термина "застой", то тут надо еще напомнить, что для подобных эпох характерно острое художественное переживание противоречий окружающего мира и противоречий человеческой души.

Проза 70-х вовса не отринула и не забыла новаций 60-х, но она попала в своего рода "заколдованней круг" несоответствий между идеалами и действительностью, наяду привычными лозунгами и живым народным сознанием. Она упорно расширяла диапазон социальио-нрав-ственной тематики, искала действенных философских решений, переосмысливала культурное наследие прошлого, бросалась в ыифологизм, • компенсируя там самым цензурные трудности освоения тематики собственно гражданской, политической. Но при этом проза 70-х вскрыла такие пласты подспудных общественных и психологических проблем, которые проза 60-х только задела. Поэтому литература 70-х сумела оказать влияние и не моральное, и на политическое мышление времени, в том числа создать заделы для так называемого "нового мишле-

нин".

Мы придерживаемся мнения, что литература 60-70-х - несмотря на все противоречия жизни советского общества - сыграла существенную роль в накоплении денного духовного опыта, в обнаружении тех проблем, которые были заново поставлены - порой в концентрированной форме - в период "перестройки". Конечно, по сравнению с откровенной и осмелевшей публицистикой 80-х самые смелые художественные произведения 60-70-х могут показаться более сдержанными, зашифрованными, политически двусмысленными и недоговоренными. Ко, с другой стороны, по мере поисков "нового" социального мышления и выходов из критической общественной ситуации публицистика 80-х встретила ряд трудноразрешимых, "заколдованных", скрытых от поверхностных наблюдений гражданских и этических противоречий, обнаруженных еще прозой 60-70-х годов. В новейшей прозе можно найти красноречивый материал для понимания таких современных явлений, как социальная инерция, "торможение", догматизм и экстремизм, казенная психология, потребительство, отчуждение личности от общества и т.п. Вместе с тем новейшая проза немало сделала для сохранения и честного переформулирования идеалов гуманизма и народной нравственности,.сохраняющих свою культурную ценность и в наши дни.

Публикация в 80-е годы ряда произведений, написанных в 6070-е и связанных чаще всего с политической критикой сталинизма и военно-бюрократических порядков, лишь подтверждает глубину реальных "заделов" новзйвей прозы. Не следует также забывать, что кроме социального содержания лучшие произведения новейшей литературы обладают высокими художественными и этическими достоинствами. .Это именно художественная литература, образная мысль, способная связать воедино временное и вечное, возвысить душу читателя, сохранить за собой значение памятника эстетической культуры. Вспомним хотя бы В.Шукшина. Он весь - дитя времени, и вместе с тем он, умерший в 1974 году, по-прежнему наш современник, советчик, ду-. ховный спутник.

Наконец, новейшая проза только еще проходит стадию включения в особый учебный предмет в рамках программ высшей школы. Наше исследование предполагает определенный подход к построению истории новейшей русской прозы как учебного предмета. Данный подход апробирован в собственной педагогической работе автора в качестве доцента кафедры русской и советской литературы Института русского ^ языка им. А.С.Пушкина,

Коль скоро мы касаемся границы между"литературными 70-ми и

- б -

литературными 80-ми, то, как показала специальная критическая дискуссия в журналах, резкого барьера между десятилетиями тут сразу не обозначилось. Структура литературного материала позволяет и даже требует не разрывать искусственно анализ новейшей прозы на хронологические части, а, напротив, вести этот анализ с учетом преемственности духовно-эстетических исканий,

В то не время на рубеже 90-х, после нескольких лет "перестройки" можно утверждать: ведущие тенденции развития русской прозы конца 50-х - 70-х (т.е. прозы третьей четверти XX века) достигли в начале 80-х определенного духовного и логического за вер шекия. Если еще в 1982-83 г.г. понятие "современная литература" использовалось для ооозначанин литературного процесса именно 60-70-х годов, то теперь это понятие явно сместилос£ в 80-е. А литература минувших десятилетий, бывшая еще недавно "современной", "текущей", приобретает историческую законченность и ставит перед филологической наукой проблемы ее систематического изучения. Одновременно такое изучение готовит исследование и литературы 80-х, позволяет далеко "заглянуть" в них.

На социологическом уровне преемственность литературного развития 60-70-х и отчасти 80-х годов в целом объясняется тем, что мы имеем дело с художественным отражением жизни советского общества в его постепенной трансформации, с сознанием характерных процессов его жизнедеятельности и наболевших проблем его совершенствования,. Говорить о развитии русской прозы - это значит говорить в первую очередь о художественных концепциях человека, времени и действительности.

Нет нужды доказывать, что литература предстает перед наукой в виде сложного - полиструктурного и многофункционального - объекта. Его гсестороннее описание предполагает комплексный охват идейно-художественных, жанрово-стялистических и социально-психологических аспектов художественно Л деятельности. Подобный анализ требует больших коллективных усилий. Учитывая это, мы в данном случае произвели локализацию научного предмета: в центр внимания вынесены, как сказано, характеристики гуманистического пафоса и социально-нравственной проблематики лиЯератур-ных произведений»

Соответственно, структура диссертации воспроизводит структуру научного предмете и логику членения материала по "частям" и "уровням". Разумеется, такое членение является следствием определенной логической абстракции, постепенно налагающей на целостный,

органический объект различные категориальные средства: "конфликту "проблемно-тематические изменения", "герой", "основные тенденции"^ "мировоззренческие особенности" и т.д.

Верхняя граница анализа условно соотносится с дискуссией а положительном герое прозы, состоявшейся в 1983-84 г.г. Дискуссия отразила, на наш взгляд, переходные тенденции литературного процесса и позволяет говорить о предпосылках формирования литературы 80-х и о подготовке теоретического фундамента для ее изучения.

Предлагаемая структура исследования дает возможность использовать и учесть теоретический опыт литературоведов и критиков, обращавшихся к изучению современной прозы. Так, в 70-е годы появилось несколько заметных монографий, построенных по проблемно-тематическому принципу: В.Сурганов Человек на земле" (изд.1-е и 2-а), А.Бочаров "Человек и война" (изд. 1-е и 2-е), Л.Лазарев "Это наиа судьба" (изд. 1-е и 2-е), Г.Бровман "Труд, герой, литература", А.Погибный "Художественный конфликт и развитие современной совег- . ской прозы"... К концу 70-х и в начале 80-х стали чаще появляться книги, ставящие цель дать общий социально-философский взгляд на движение современной прозы: Ф.Кузнецов "За все в ответе", А.Бочаров "Требовательная любовь", "Богатство поиска", JT.Белая "Художественный мир современной прозы", В.КовскиЙ "Литературный процесс 60-70-х годов", В.Воронов "Художественная концепция", учебник "История русской советской литературы, 40-80-е годы" (2-е изд.)... Основные положения этих работ обсуждаются в диссертации.

Общей методологической основой диссертации являются историко-материалистические и системные принципы восхождения от абстрактно-.го к конкретному, историзма, объективности социального исследования. С|щиаз|^^1вто22Л2£2322й2Д основа диссертации определяется трудами советских литературоведов, разработавших как принципы изучения историко-литературного процесса в целом, так и принципы- изучения советской литературы. Используя категорию "закономерности развития", мы различаем атрибутивный и типологический, эеде^ты описания литературных явлений. Закономерное в литературе адде-рпрэти-руатся как преемственное движение устойчивых форм художественного оовоения действительности.

Задачу описания закономерностей литературного развития мы видим также в осмыслении духовного и эстетического свреобразия изучаемой литературной ситуации. Ыногоаспектность анализа состоит, в том, что один и тот же материал последовательно поворачивается1 н< исследователю разными ракусами. Вместе с тс(м для нас сохраняет взж

коз значение вопрос об индивидуальных поисках писателей, поскольку произведение конкротного автора всегда обладает идейно-художественной полнотой, самостоятельностью, собственной социокультурной траекторией.

Главный выражением духовно-эстетических стремлений литературы выступает художественная концепция человеческого поведения в сфере природы и общества. Эта концепция вытекает из ценностных отношений литературы к действительности и к идеалу, из ео социаль-но-нравствонной мотивации. В нашем исследовании закономерности развития новейшей прозы рассматриваются в свете конкретной исторической ситуации. Соответственно, понимание и оценка тенденций этого развития подчинены потребности проследить за тем, как литература 60-70-х ставят и решает вопрос о роли и месте человека в социально-исторической жизни, как она претворяет эстетический идеал.

К числу коренных посыпок диссертации относится тезис о том, что общее направление развития русской сойотской прозы и ее пафос находят выражение в идеях реального гуманизма, движущихся вместе со временем. Анализ реально-гуманистической проблематики и ее динамического преломления в разнообразных произведениях дает нам мировоззренческий ориентир в ходе обобщения черт и тенденций художественного процесса. Ванными моментами в нашей трактовке идеи гуманизма являются следующие положения: гуманистические ценности могут иметь разнообразные символические и духовно-эстетические формы, но их общим стержнем остается мотив борьбы с психологией человеческого отчуждения; развитие гуманизма идет не прямолинейно, а как бы пульсациями (эта мысль высказывалась Д.Лихачевым в его работах о древнерусской литературе); идеология гуманизма включает в себя индивидуалистическую и гражданскую концепции, которые различаются в • понимании принципов человечности человека; гуманистический пафос литературы всегда конкретен и зависит от национальных и общественных условий.

Проблемы реального гуманизма, интерпретируемые как проблемы созидательной конкретно-исторической саморегуляции общества, культуры и человека, являются в высшей степени насущными в современную' эпоху, ознаменованную ускоренными и подчас неожиданными историческими сдвигами. Несмотря на то, что многие традиционные компоненты понятия "гуманизм" подвергаются в XX веко постоянной корректировке и кропотливойу анализу, что иные философы и литораторы провозглашают кризис гуманизма (на самом деле это относится к идеям индивидуалистического ^манизма), тема человечности человека остает-

ся в центра литературного сознания, приобретает новые и новые оттенки, впитывает цвета времени.

Не случайно в б0-80-е годи исследование гуманистического пафоса и содержания'литературы привлекло к себе многих серьезных исследователей „ Общим достояние/.; ыояно сегодня считать мысль, что гуманистический пафос советской литературы неотделим от правдивого изобранения народней лизни в ее существенных проявлениях, от стремления честно защищать право современного человека на осуществление идеалов общественного блага и разумной свободы, добра и справедливости.

Гуманистический пафос советской литературы - это суммарный итог живой и противоречивой деятельности лучших писателей. Вопрос о гуманистическом пафосе и гуманистических котивах литературы возникает там, где во главу угла ставится анализ духовных ценностей и нравственных ориентации, пронизывающих жизнь современного человека. Сами человеческие ценности предстают и раскрываются в форме определенных, конкретно изображаемых и символизируемых отношений литературного героя к миру, людям, природе, социуму, истории, собственной судьбе. Пульсация гуманизма в литература во многом зависит от способов мировоззренческой проекции гармонического идеала -"человечности человека", от путей его философского и эстетического приложения к личности, времени, действительности.

В напей работе концепция реального гуманизма и формы ее литературного воплощения изучаются прежде всего на материале тех произведений, которые родились вследствие писательских раздумай над современностью. Естественно, что анализ этих раздумий не может .ограничиться чисто эстетической стороной дела. Он неизбежно распространяется на те философские и социологические вопросы, которые всерьез волнуют литературную мысль. Развитие литературы мы и рассматриваем как накопление результатов образной общественной мысли, образного общественного самосознания.

Произведения, избираемые нами, порой неравнозначны по своему художественному качеству. Уделяя много места вершинам литературы, мы полагаем, однако, правомерным и необходимым изучать их в общем литературном ряду, так как это помогает лучше видеть индивидуальное и общее, закономерное и случайное в их естественной диалектике

Сказанное не означает, что мы оправдываем слабую, "серую" ли?-тературу и некритически подверстываем ее к исследованию. "Серой" - плакатной и лубочной - литературы было в 60-70-е годы, конечно, немало. Наряду с обычной ремесленной беллетристикой, существующей, впрочем, во все времена,.существовала в эти годи и литература

конъюнктурная. На случайно накоторыа литературные критики в конце 70-х стали иногда пользоваться примечательным, хотя и несколько условным делением литературы на "реальную" и "секретарскую". Между тем психология творчества - явление многослойное. Поэтому иные произведения так нозываемой "секретарской" литературы по-своему отражают идеологические.условия времени. И оттеняют литературу "реальную".

Мы отдаем себе полный отчет в том, что современное восприятие и понимание новейаей русской прозы зачастую зависит от текущей литературной борьбы, вкусовых настроений и т.п. Это неминуемо создает причины для разночтений в оценках фактов. Но мы стремились максимально освободиться от сугубо эмоциональных акцентов при рассмотрении процессов литературного развития, видели свою цель в описании типичных идейно-художественных тенденций новейшей русской советской прозы с позиций конкретного историзма.

Достижение поставленной цели имеет важное практическое значение для формирования историко-литературных знаний о литературе третьей четверти XX века. Эти знания могут широко использоваться как в научных, так и в учебно-прикладных работах.

В порядке апробации диссертация обсуждалась на кафедре советской литературы МГПИ имени В.И.Ленина (1989 г.), Основное содержание работы нашло отражение в двух монографиях и многочисленных статьях. Монографии получили в целом положительную оценку в литературной периодической печати.

Структура диссертации соответствует поставленным задачам и основному методу исследования. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения и списка использованной литературы.

Во введении определяется степень изученности избранной проблемы, обосновывается ее актуальность, определяются цели и задачи исследования, а такие его методология,структура,научная новизна.

ГЛАВА ПЕРВАЯ "Эволюция конфликтных ситуаций в прозе 60-70-х годов" открывается анализом категорий "конфликт" и "коллизия", а также их роли в литературоведческом исследовании. Показано, что именно изучение конфликта позволяет выявить структурные элементы -художестванного мышления, его гносеологическую и эстетическую специфику, его аксиологическую и моральную направленность. Конфликт - это нерв художественного творения, средоточие внешних и внутренних-действий, совершаемых персонажами. В диссертации.подчеркивается, что конфликт имеет, с одной стороны, всеобщее социально-нравственное соде ржанио (например, противоборство добра и

зла, целей и средств, устремлений и норм, личности и общества), а с другой стороны - подвижный и конкретный смысл, обусловленный контекстом данной культуры, идеологии, общественной среды.

При рассмотрении конфликта диссертант учитывает две понятийных схемы, выделяя их как взаимодополнительные характеристики целостной конфликтной ситуации: "характер-обстоятельства" и "лала-ние - необходимость". Это соотнесение категорий позволяет по-новому поставить вопрос о диалектике '".бстрактного и конкретного содержания литературных сюжетов. В этой связи воспроизводится гегелевская концепция коллизии, которая используется как один из методологических ориентиров исследования.

Видоизменение конфликта отражает, как правило, закономерности развития литературы и позволяв обнаружить границы литературных периодов. Возникновение новых, преимущественно неореалистических тенденций в новейшей русской прозе сопровождалось резкой полемикой вокруг "теории бесконфликтности". Отказ от нее означал существенные перемены в массовом художественном опыте, в литературном сознании. Нэк известно, широкий спор с теорией бесконфликтности развернулся после Второго Всеосюзного съезда советских писателей (1954 г.). Вопрос ставился кардинально: о глубоком отражении жизни народа, о преодолении сглаженного изображения противоречий действительности, описательности, парадности, лакировки, механистического понимания типизации и т.п. Теория бесконфликтности канонизировала официально-дидактические установки и стереотипы в литературе послевоенного времени, многое потерявшей в результате жесткого административного давления власти на твор-.ческую интеллигенцию.

Однако "бесконфликтные" произведения были отмечены не полным отсутствием коллизий, а особыми их формами, например, борьбой "хорошего" о "отличным". Стандарт "бесконфликтности" воплотился в твердом соотношении литературного характера и обстоятельств, человека и среды. Беллетристика послевоенного десятилетия предпочитала показывать одиночку-згоиста, противопоставившего себя организованной общности: коллективу, семье, "народу". То есть "гармонической среда", В этом конфликта виноватая сторона - неизменно одинокий эгоист, Общеа положение вещей - против него. Но трагедии в этом нет. Есть показательный урок, К середине 50-х годов эта сюжетная схема окончательно окостенела, пришла в противоречие с познавательными и воспитательными законами искусства. Таким образом, новейшая русская проза получила импульс развития в

результате резкого столкновения плакатно-дидэктической и неореалистической художественных интенций. Именно вторая интенция оказалась долговременной, плодотворной и несла обновление не только реалистической стилистики, но и морального, гуманистического пафоса.

В критике 60-70-х годов неоднократно обсуждались различные стороны типичных литературных конфликтов. В диссертации сведены воедино представления о таких конфликтных ситуациях, как "новатор - консерватор", "гражданин - мещанин", "внутренний конфликт", "поликонфликт" и т.п. Диссертант дополняет эти представления, конкретизирует их, использует понятия о псевдоконфликте, скрытом конфликте, "сверхзаостронии" конфликта. Анализ этих элементов литературного сознания осуществляется но конкретном материале произведений, сыгравших оольыую роль в проза указанного периода. Речь идет о произведениях В.Овечкинэ, Ф.Абрамова, В.Белова,

B.Шукшина, В.Распутина, В.Тендрякова, А .Солженицына, Ю.Казакова,

C.Залыгина и многих других писателе;!, обновивших героев, проблематику и духовный «гетрой новопшеи прозы.

В главе указано на взаимосвязь тематического развития прозы с развитием конфликтных ситуаций. Эволюция последних наложила печать на нравственную концепцию личности, в том числе на трактовку человеческого ¡эгоизма и его социальных воплощений. При всей моза-ичности новейшей литературы, основное противоречие, которое она рисует, - это противоречие манду личным и общим интересом.Но теперь писателей особо волнуют положения, когда личный интерес корыстно маскируется под общий, "государственный" в ущерб народной жизни.

Для прозаиков 60-70-х годов личный интерес не принижается перед общественным, а последний нн имеет заведомо известного содержания. Суть общественного интереса выявляется благодаря столкновению конкретных линий человеческого поводения в трагико-драыа-тических обстоятельствах. Высшая социально-нравственная необходимость человеческого поступка во многих произведениях обосновывается через анализ процессов сложного этичоского выбора.

В этой связи диссертант показывает неправомерность однолинейной трактовки реалистических коллизий в духу схемы "гражданин -мещанин", предостерегая от возобновления сугубо дидактического понимания темы "мещанства". Одновременно прослеживается эволюция литературных представлений о "гражданских" и "мещанских" качествах современной личности.

На фоне литературно-критических споров о "мещанстве" и "антимещанства" особое значение приобретают наблюдения критиков, выделяющих в прозе 60-70-х годов другие типы общезначимых конфликтов. Например, в книге В.Сурганова "Человек на земле" мы видим, что "деревенская проза" не дает автору поводов широко пользовать- 1 ся антитезой "гражданин-мещанин". Вместе с тем убедительно вводится в анализ конфликт между "человеческим" и "казенным" началом.' Этот конфликт детально разработан в ранних повестях и рассказах В.Тендрякова. Если вспомнить такие произведения, как рассказ А.Яшина "Рычаги", повесть Г.Владиаова "Большая руда" и его же роман "Три минуты молчания", то станет очевидным, что в них конфликт "человеческого" и "казенного" начал проецируется на живой психологический и нравственный материал. В этих произведениях была серьезно поставлена проблема демократизма общественных отношений. Для прозы 60-70-х эта проблема стала сквозной и больной.

Думается, что движение литературы требует рассматривать коллизии "гражданин-мещанин" и ^елоззечесное - казенное" в качестве дополняющих друг друга сторон целого - реалистического осмысления социальной действительности.

Обнаружению духовного опыта служили и "внутренние конфликты", происходившие в душевном мире литературных героев одновременно с конфликтами "внешними", социальными. При этом в центре художественного сознания чаще всего оказывалась тема нравственной подлинности человека, 8го слова и дела. На примере рассказа В.Распутина "Уроки французского" показано, как писатель привносит в бытовой эпизод вечную тему борьбы между "духом" и "буквой" общепринятой морали.

Проблема духовного самосохранения личности особым образом прозвучала в произведениях о лагерной жизни, которые появились в 60-е годы, обозначив социально-критический край новейшей прозы. В этой связи говорится о повести А.Солженицына "Один день Ивана Денисовича", "Колымских рассказах" В.Шаламова. Одновременно замечено, что трагический и критический пафос этих произведений предполагал необходимость как нравственного, так и политического преодоления социальной дисгармонии, различные проявления которой становились предметом скрупулезного художественного обследования в лучших произведениях новейшей прозы.

Этическое содержание художественных конфликтов постоянно обогащалось в новейшей прозе благодаря освоению новых социальных фактов. Например, в "производственной" прозе 60-х годов зримо от-

- и

разились ваяния экономической реформы; Б.Можаев в повести "Живой" выставил на общее обозрение порочную практику казенного администрирования, тяготившего деревню; а повесть ФДбрамова "Аль-ка" коснулась человеческих биографий, на которых сказались демографические сдвиги, сопряженные с оттоком деревенской молодежи б город.

Усложнение социально-нравственной динамики конфликтов породило рост философской напряженности писательских исканий в прозе 70-х годов. Это проявилось и в "военной прозе", разработавшей в разных аспектах трагическую коллизию нравственного выбора перед лицом бесчеловечных обстоятельств, и в прозе, обратившейся к драматическим страницам советской истории 20-30-х годов (например,в романах С.Залыгина "На Иртыше", "Комиссия"). Усиление философских мотивов и поликонфликтности явственно ощущалось и в произведениях "деревенской прозы", которая постепенно приобрела характер особого идейно-стилевого направления внутри новейшей прозы.

Рассмотрение "деревенской прозы" как идейно-стилевого единства дает возможность отметить, что это единство возникло в результате художественного синтеза трех видов конфликта: экономического (антитеза подлинного человека-хозяина и мертвого, казенного бюрократизма); культурологического (антитеза традиционной крестьянской культуры и "городской", "массовой" полукультуры); экологического (антитеза природы живой, здоровой и деформированной, больной).

В своем мировоззренческом движении новейшая проза натолкнулась на сложную проблему "заколдованного круга", в который попадают герои, жаждущие преодолеть дисгармонию окружающих обстоятельств. Одно из самобытных художественных воплощений эта проблема получила в творчестве В.Шукшина. Анализ его рассказов приводит к мысли, что этот писатель с особой остротой переживал конфликт Должного и Существующего, вскрывал глубинные противоречия современного быта и сформулировал свое понимание коренных конфликтов времени как конфликтов Нравственности и Правды. Преодоление этого духовного конфликта реализовалось в произведениях В.Шукшина в • форме настойчивого напоминания простейших и вечных нравственных истин."Например, "верь в живнь", "человеком надо быть". В.Шукши-н'у удалось таким образом добиться ощущения, что элементарное - не элементарно, коль скоро речь идет о человечности человека, утратившего чувство "нормальности" бытия.

Реалистический анализ современной действительности и ее

объективных коллизий породил у многих крупных писателей чувство резкой тре ваги за нормальное настоящее и будущее общества, за его здоровье и судьбу.

ГЛАВА ВТОРАЯ" названа "Проблемно-тематические изменения в проза 60-7'С-х годов". Подобные изменения тесно связаны в литературе с эволюцией конфликтных ситуаций. Проблемно-тематические категории и представления заняли значительное место в литературе 60-70-х г.г. Именно в этот период в литературном сознании укоренились понятия "производственная тема", деревенская тема", "се-мейно-бытовая тема", "тема нравственных исканий". Более того, возникла тенданция к выделению в литературе нескольких "потоков" по тематическому признаку ("производственная", "деревенская",, "бытовая" проза к т.д.).

Примечательна судьба этих категорий в литературном сознании 60-80-х. До начала 70-х проблемно-тематические категории активно усваивались критикой и часто становились своего рода ориентиром для писателей, осознавших свою идейно-стилевую близость. Отсюда - популярность выражений "военная проза", "деревенщики" и а.д. Однако именно 'писатели стали первыми ощущать ограниченность и односторонность этих проблемно-тематических дефиниций» не приемля их стандартизирующее давление. В ходе 70-х многие крупные писатели сочли необходимым подвергнуть сомнению проблемно-тематические-термины, указать на широту и многоранность лучших произведений современной прозы независимо от их внешней тематической направлен* ности. Наиболее активно эту позицию заняли представители "военной" и "деревенской" прозы, и они имели на это все' основания,.

Такие писательские выступления объективно отразили тот факт,, что в 70-е годы расширился социально-нравственный диапазон литературной мысли и появились тенденции к взаимодействию традиционных проблемно-тематических структур. Акцент был перенесен на вопрос о духовно-гуманистическом, гражданском и реалистическом потенциале литературы в целом.

Данная ситуация на могла не повлиять на литературную-критику. Охотно пустившая в оборот проблемно-тематические дефиниции, она яаперь должна была осознать их как особый аналитический прием. Проблемно-тематические характеристики отражают отношение текста.к жизненному материалу, к определенным сферам бытия. При этом важную роль приобретают понятия "центральная тема" и "вто-• ростепенная тема". Они позволяют различать проблемно-тематическую доминанту сюжета, на упуская из виду и другие его элементы,

Здесь закономерно чередуются такие предметные ракурсы как "человек и его дело", "человек и семья", "человек и война", "человек и природа", "человек и политика",.. Отдельное произведение, повторяем, может дать повод для последовательного выявления разных ракурсов - центральных и второстепенных - в их живом сочетании.

Далее в главе охарактеризованы производственный, семейно-бы-товой, военный, экологический и некоторые другие проблемно-тематические аспекты новейшей прозы. На материале произведений Г.Николаевой. Ф.Абрамова, О.Куваева, Д.Гранина, И.Дворецкого, А.Гель-ыана, Е.Ытоылара, А.Черноусова, А.Проханова, А.Кривоносовэ, В.Белова прослскана эволюция "темы труда": от проблематики новаторства и консерватизма к проблематике "делового человека", и наконец, - принятия кардинальных государственных решений. Диссертант стремится выделить движение ключевых социально-экономических представлений несмотря на то, что большинство произведений "производственной прозы" имели очевидные художественные недостатки и явно тяготели к прикладным публицистическим жанрам.

Смысл художественного обращения к производственным сюжетам состоял в том, чтобы на частном примерз построить "модель" типичных хозяйственных отношений, вскрыть противоречия экономики административно-командного типа. А эти противоречия все очевиднее накапливались в течение 60-70-х годов. Далеко не все писатели сумели в одинаковой мере вскрыть глубинные причины этих противоречий, однако в целом развитие "темы труда" в прозе 70-х годов не осталось безразличным к коллизиям социально-экономического быта, . который сложился в эпоху неудавшихся хозяйственных реформ.

В раздела, посвященном "военной прозе" автор на материале произведений Ю,Бондарева, В.Быкова, ¡{.Симонова, Г.Бакланова, В.Богомолова и других писателей Фиксирует эволюцию патриотических, героических и антивоенных мотивов в произведениях, написанных о событиях Великой Отечественной войны. Тема военное памяти оставалась в новейшей прозе одной из самых распространенных, а художественные вариации этой темы связаны с видоизменением нравственно-философского мироощущения литературы.

Учитывая опыт критиков, проследивших за обновлением ситуаций нравственного выбора в "военной прозе" 60-70-я, диссертант стремится объединить психологическое, этическое и социально-политическое содержание исследуемых произведений. Особое внимание здесь уделяется отношениям армейского руководства и управления в рамках батальных ситуаций. При-этом выясняется, что многие писатели достигли интересных философских обобщений, живописуя героев, конф-

диктующих внутри жесткой фронтовой иерархии. Реалистический взгляд на природу военного быта позволил этим писателям найти общегуманистический поворот темы "человек и война",

Есл:' в нравственном плана тема "военной памяти" связана с осмыслением долга личности перед родиной и перед товарищами по • оружию, с трагическим переживанием военных испытаний отдельным человеком, то в историческом плане эта тема связана с накоплением документальной правды о войне и с изучением социальных проблем военного времени. В частности, это относится к проблеме причин войны, к объяснению тажких потерь и поражений Советского Союза в начале Великой Отечественной и т.п. Многие из этих проблем были . затронуты "военной прозой", однако историческая концепция Великой Отечественной,'созданная этой прозой, вряд ли может считаться окончательной и исчерпывающей, несмотря на значительные достижения лучших писателей. Тем не менее художественный и психологический материал, освоенный "военной прозой", явился общезначимым культурным достоянием.

Анализ семейно-бытовой темы, "городской прозы", а также-хамы "человек и природа" проводится в работе с учетом бытописатель-, ных закономерностей литературного развития.. Диссертант подробно излагает теоретические принципы, необходимые для понимания проблемы "быт и литература". А эта проблема актуальна в данном исследовании, поскольку усиление бытописательного начала, рост художественного интереса к будничной, обыденной стороне жизни и нравов - один из характерных моментов в прозе 60-70-х годов. Не случайно критика 70-х сперва заговорила о "возможностях бытовой литерогу~ ры", а затем, уже в 1980 году, породила большую дискуссию "Проза быта и бытие прозы". Однако в ходе этих дискуссий понятия "быт в литературе", "бытовая проза" к т.п. употреблялись весьма разноречиво, Поэтому дкссерзант вносит в данный вопрос ряд методологи--чвеких уточнений. Основной тезис автора заключается в том, что следует четко различать-понятия "быт" и "сэыейно-бытовая сфера". Быт в целом - это естественное' проявление общественного образа жизни, который представляет собой диалектическое единство быта и культуры. Самейно-бытовая-сфера - это лишь часть общественного быта, но часть чрезвычайно важная, всегда привлекавшая литературу, ибо домашний круг концентрирует внутри себя типичные процессы межличных отношений, определяющих жизнь общества.

Опираясь на данные положения, диссертант определяет специфику "семейно-бытовой" темы в новейшей прозе, изучает ряд литера- -турных' примеров, подчеркивает умение наиболее серьезных писателей

выносить на всеобщее обсуждение реальные нормы быта.

Говоря о "московских повестях" Ю.Трифонова, диссертант выясняет взаимосвязь бытовой и социально-исторической тематики в про- | поведениях этого известного писателя, чьи повести долгое время оценивались многими критиками исключительно в "бытовой" плоскости. Однако такой подход был оспорен самим писателем как в его публицистических выступлениях, так и в его творчестве. Особенно показательна в данном случае повесть "Дом не набережной". Здесь Ю.Трифонов с особой тщательностью следует собственному принципу, гласящему, что литература должна исследовать не абстрактных людей -эгоистов, а выдавливать по капле эгоизм из каждого человека, воспринимаемого как оложная личность.

На материале романа В.Астафьева "Царь-рыба" и повести В.Распутина "Прощание с Матёрой" демонстрируются экологические мотивы, возникшие в новейшей проза благодаря углублению в проблемы обще- 1 ствзнного быта. Так, судьба Матёры своеобычно отражает действительные противоречия, вызванные всеобщим социально-техническим переустройством, растущим разделением общественного труда, непредсказуемыми разрывами между целями, результатами и последствиями человеческой практики. Произведения 3.Астафьева и В.Распутина позволяют увидать, каким образом тема "человек и природа" вписывается в нравственные поиски литературы 70-х годов, в том числе в поиски "деревенской прозы". Гуманистический мотив здесь заключается в призыве к экологической осмотрительности и дальновидности, к умению защищать живой мир от бездумной сиюминутной эксплуатации и казенной бесхозяйственности. Изображая взаимоотношения человека и природы, талантливые прозаики помогают глубже осознать пути общественного развития. Природа изображается ими как инобытие человеке, как своеобразное зеркало его души и деятельности, его исторических традиций. Именно традиционализм "деревенщиков" сделал их особо чувствительными к экологическому круговороту природы и народно-мифологическим- представлениям о ней.

_ В новейшей прозе отчетлив мотив поиска человеком'своего дич-* ного счастья, своего моста в жизни. Эта проблема ставится разными писателями на разном тематическом материала, но особенно часто здесь использовались с различным символический подтекстом ситуации бегства из столицы на периферию и ситуации возвращения из города в деревню. Еще в 60-е з?оды мотив поисков счастья внятно прозвучал в "исповедальной прозе" (В.Аксёнов и другие), которая довольно легка добилась успеха, выдвинув на первый план образ ер-аяохого ислчдого "роиактика", и быстро выр'аботалз шобкй беллет-

ристический стереотип, вызвавший серию критических откликов. Но, нападая на "исповедальную, прозу", критика неожиданно стала дискредитировать само понятие "исповедь". Между тем исповодь - один из распространенных приципов художественного построения, а испо-вадальность как способ анализа дувевного мира личности сохраняет, свое значение в новайшай литературе. Мы можем обнаружить силышй элемент исповедальности в повестях Н.Евдокимова, Д.Гранина, В.Потанина. В.Лихоносова. Своеобразные проявления этого мотива мы вит; дим также в книга Ю.Додолева - писателя, который сумел ярко и убедительно нарисовать картины послевоенного московского и провин" циального быта, сосредоточившись на судьба молодого человека, недавнего фронтовика.

Обращение к тема поисков личного счастья помогает понять, как и почему пестрые и отнюдь на равноценные "бытовые" сюжеты нередко становились для критики и читателей исмчником развернутых дискуссий о проблемах современного образа кизии и об отражении этих проблем в литературе. Так, во второй половина 70-х годов проило несколько дискуссий о так называемой "городской про&в*1, морально-психсжзгмчвское содержание которой формируется опять-таки вокруг темы личного счастья и межличностной гармонии. Анализ некоторых произведений "городской прозы" дал возможность более точно определить ее место в литературном процессе. Отмечено, что беллетристика, занятая личным счастьем человека и поверяющая это счастье будничными перипетиями, волей-неволей наталкивается яа одну из гуманистических проблем современного нравственного сознания - проблему здравого смысла. Здравый смысл находит опору в народной памяти и народном опыте, воспитываат заботу о чувстве человеческой общности, .о мудром реализме действий и идеалов.

Обозревая проблемно-тематическое развитие прозы, мы видим, как на сману дифференциации проблемно-тематических доминант в проза 60-х - начала 70-х в дальнейшем "в литературе возникает тяготение к совмещению, интаграфии и синтетическому преодолению отдельных "тематических" ориентации.' Это приводит к тому, что различные идейно-стилевые течения прозы, имеющие в качества одной из своих'устойчивых предпосылок проблемно-тематичаскиз интересы, достаточно откровенно сближаются друг с другом на мировоззренческом уровне. В частности - через тему самоопределения личности в мире.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ названа "Проблема положительного героя в прозе , и критика 70-х - начала 80-х годов". Она исходит из того, что закономерности развития,литературы и ее гуманистический пафос всегда определяются тем, как решается на данном этапа проблема героя,

в Ю!,1 числа - положительного герон. В начале 80-х эта проблема вновь приобрела актуальность, а ее обсуждение вобрало в себя злободневные вопросы литературного творчества.

В критике начала 80-х можно обнаружить стремление обострить разговор о положительном герое, выделить эту проблему как одну из назревших. В статьях ряда критиков (В.Новикова, В.Щербины, З.Кедриной) содержалось настойчивое напоминание о традициях социалистического реализма, говорилось о необходимости изображения положительного героя наших дней, воспроизводились, отстаивались и высказывались, что особенно интересно, теоретические взгляды на сущность этого героя. Здесь можно выделить ряд пунктов, которые, взятые вместе, очерчивают ядро концепции положительного героя в том виде, в каком она сложилась еще в 30-50-е годы.

Эта концепция содержала несколько устойчивых пунктов. Так, положительный герой мыслился как'проводник коренных исторических преобразований и выразитель идеи поступательного прогресса; его удел - активное, обновляющее общественный мир действие; налицо особое описание героя, которое предполагает единство положительных черт характера (нравственных и социальных); в итоге герой претендует на то, чтобы быть проводником силы примера. При этом вакэн тезис о необходимости показывать формирование героя, его "закалку" по мере преодоления жизненных препятсивий, во имя "прогресса".

Однако в живом литературном процессе эта концепция стала спутником плакатной литературы, достигшей наибольшей степени схематизма на рубеже еще 40-50-х годов. Идеологическая "модель" здась пришла в противоречие с реальной духовной ситуацией. Мы обнаруживаем в герое плакатной, дидактической беллетристики целый реестр замечательных качеств. Но мы не сможем обнаружить, над какими серьезными задачами времени он трудился. Положительный -в номинале - облик тут был налицо, а положительного действия, в сущности, не было.

Этот разрыв между действием героя и его обликом', диссертант рассматривает как симптом "омертвения" литературных образов данного типа. Чтобы объяснить данный процесс, автор обращается в общей теории литературного героя, ставит вопрос об эстетическом содержании понятия "сложный герой". Подчеркивается, что в структуре художественного характера необходимо выделять ряд аспектов, которые позволяют рассматривать чело'ваческий образ как конкретное художественное единство,'реализуемое в форме изображения деятельности" героя. Наконец, говорится, что'вопрос о "положительное-

ти" героя может быть решен только через включение в анализ кате-гори:: "эстетический идеал!1.

На основе выдвинутых положений в работе исследуются герои новейшей призы. При этом широко используются результаты литера- . турно-критических обсуждений предлоненной темы.

Целый ряд сдвигов произошил в новейшей прозе благодаря тому, что мыслящие писатели выводили своих героев на спор по поводу конкретного понимания общественных интересов. И не торопились : объявлять одного из спорящих абсолютным носителем норм жизни или идеалов прогресса. Исчезла из литературы и "гармоническая среда" как некое обязательное условие взаимодействия героев.

В своом реалистическом поиске литература 60-70-х выдвинула на первый план несколько разных положительных типов. Воплощающие конкретно и в соответствии с новым жизненным содержанием твиу социальной активности и гражданской совести, эти типы воочию раз личались ооликом и действием, у каждого из них наметился особый комплекс социально-нравственных черт, своя литературная роль и Формула узнавания. Словом, литература отреагировала на современную жизнь множественностью типов положительного героя. Соответственно, в поле зрения критики оказались следующие типы героев: Это "деловой человек", назначение которого - искать выход из социально-производственных противоречий, отвечать за принятие весомых хозяйственных решений реформистского характера; это люди военного поколения, "максималисты", герои осознанного долга й мужественного действия; это крестьянские старики и близкие им "простонародные" характеры, люди праведной трудовой судьбы, "вечные труженики", носители земледельческих и артельных традиций; это люди науки и искусства, отстаивающие верность творческим принципом и собственным убеждениям.

Б диссертации раскрыто содержание этих типов с учетом лито-, ратурно-критической их интерпретации. Особое внимание обращено на то, что герои литературы - это символические образы, вплетенные в живую ткань словесности и в художественную реальность мира,' созданного тем или иным самобытным писателем. Эта мысль поясняется на примере рассказов В.Шукшина. В них существует неповторимая и вместе с тем прочная расстановка "положительных" и "отрицательных" человеческих сил. Герои тем или иным образом отвечают на коренной вопрос писателя: как человеком'быть? А мадду полярными типами находятся характерные шукшинские "чудик!!" и "психи", решающие с болью в душе проблемы спривадливости и смысча яизнл. Поло-

кителыще гарои В.Шукшина выполняют свою нравственно-астатическую роль внутри самобытного художественного мира, в котором чаща всего действуют многозначные законы трагикомедии. Таким образом, проблема множественности положительных типов имеет самостоятельное значение применительно и к отдельному художественному миру, и к литературе в целом.

Новейшая литература не была склонна представлять положительного героя единообразно, а тем более - идеализированно. Она предпочитала находить и защищать человеческое в неидеальном человеке, идущем по трудным дорогам века.

Современная критика неоднократно возвращалась к мысли о фи-лософско-этическом росте прозы 70-х. Символом "духовности", нравственной последовательности и "внутренней зрелости" героя стало для многих критиков понятие "личность". Однако апелляция к этому понятию, считает диссертант, еще не дает конкретного представления об историческом характере, создаваемом литературой при построении художественной картины современного мира. Как-раз поэтому нам и приходится подробно анализировать разнообразные типы, созданные новейшей прозой в ходе познания современности,

В дискуссиях о героях прозы на рубеже 70-80-х годов стало часто мелькать слово "парадоксальность". Действительно в произведениях писателей, которые заняли к атому времени активную позицию в литературе и были условно названы в тот момент "сорокалетними" (В.Маканин, А.Ким, Р.Киреев, А.Курчаткин, А.Афанасьев и др.), ге-роц.чащ9 всего страдают от внутренней раздвоенности, мечутся между цинизмом и проблесками совести. Судьба этих героев была во многом предворхищена в пьесе А.Вампилова "Утиная охота", где выведен на сцену "парадоксальный" Зилов. Эти герои отразили предкризисные настроения интеллигенции и всего общества, родились в результате ; . нарастания в общественном самосознании критической неудовлетворенности действительностью. Но именно эти герои породили в критике1 ощущение, что общественное сознание нуждается в новом понимании 1 общества и того главного, чем живы"человек и народ."Одновременно ! возникла проблема более глубокого изучения ценностей, накопленных | новейшей прозой благодаря реалистическому постижению народной жиз-! ни во' всем ее многообразии, . ' )

Размышляя о характерах'героев, существенных для новейшей^прозы, диссертант детально анализирует творчество некоторых видных писателей, подчеркивая их духовное несходство. Большой фрагмент работы посвящен творчеству К.Воробьева, в произведениях которого

слились многие центральные мотивы "деревенской" и "военной" прозы. Следующий фрагмент главы - это разбор героев А.Битова из его книги "Дни человека". Она взята как пример утонченного психологического повествования, акцентированного на самосознании личности, на внутренних противоречиях индивидуальной человеческой души Одновременно обсуждается вопрос о связи психологического повествования, охватывающего иррациональное и бессознательное в человека, с социальной тематикой. <;

Если вернуться теперь к дискуссии о "положительном герое", прошедшей в начале 80-х, то мы видил, что причиной для нее была прежде всего, сложность и новизна литературного опыта 70-х годов со всеми его противоречиями, На фоне реального литературного процесса 80-х годов дискуссия о "положительном герое" кажется во многом неудачной, по крайней мере с точки зрения стремлений подвигнуть писателей на создание эталонных героев. Но подлинное значение этой дискуссии состоит в том, что были окончательно девальвированы устаревшие механистические представления о положительном герое, советской литературы, была заново осознана проблема 'эстетического идеала как центральной категории литературоведческого мышления.

В ГЛАВЕ ЧЕТВЕРТОЙ - "Основные тенденции художественного познания действительности в новейшей прозе" - исследование осуществляется на новом уровне обобщения. Здесь'утверждается: принимая во внимание предметную насыщенность литературного процесса, Целесообразно интерпретировать его основные закономерности как определенные тенденции идейно-зотетического освоения действительной!:.

Выделение гносеологических особенностей новейшей прозы позволяет конкретизировать представление о ее гуманистическом пафосе. В диссертации предложена типология тенденций художественного познания действительности, которые различаются следующие обрауо;.:: углубление в духовный мир современной личности (развитие традиций реалистического психологизма); освоение народной памяти как источника уроков истории и социального опыта (развитие традиций реалистического историзма); анализ современного образа жизни (реализация и развитие традиций художественного бытописания). В целом эти'тенденции неотделимы от социально-философских мотивов, характерных для литературы, для ее образной структуры.

Диссертант предлагает собственное понимание указанных тенденций, выявляя диалектику традиционного и нового в процессах художественного творчества, изучая произведения известных писателей. Каждая тенденция рассматривается с точки зрания форм ее Си-

•сования. Например, когда речь идет оо освоашш народно-историчес-кои паыяш, то в работа говорится о ретроспективной рефлексии пер-, сонажей, о хронологическом параллелизме сюжетных линий, о мифоло- ! гических и научно-художественных реконструкциях социального опыта,

Анализ образа жизни интерпретируется как следствие реалистического исследования действительности, осуществляемого литературой, Разбираясь в типичных способах человеческого поведения, обсуждая существующие нравы, литература находит критерии гуманистических ценностей, которые жизнеспособны и духовно соразмерны времени.

В главе проведен развернутый сопоставительный анализ романов, появившихся в конце 70-х и синтезирующих главные темы и мотивы новейшей прозы. Это: "Последний поклон" В.Астафьева, "Дом" Ф.Абрамо-? ва, "Старик" Ю.Трифонова, "Картина" Д.Гранина. Роман В.Астафьева примечателен органическим единством лирико-психологического автобиографизма и исторической ретроспзкции, .Романы Ф.Абрамова, Ю.Трифонова и Д.Гранина обнаруживают, несмотря на значительные- различия авторских индивидуальностей, целый ряд показательных аналогий в области композиции, символики, концептуальных построений. В этих произведениях повторяется прием хронологического параллелизма обнаруживается ряд сходных человеческих образов, которые воспринимаются как дань общим мировоззренческим тенденциям. Это, например, образы стариков, прошидших через горнило политической борьоы 20-30-х годов. В отличие от традиционных стариков-крестьян, изображаемых как "органические характеры", образы бывших активистов можно определить как характеры "рефлектирующие". Таковы Летунов в-1' "Старике", .Поливанов в "Картине", Калина и Евдокия Дунаевы в "Доме". В целом образы этих героев служат углублению критического анализа нашей социальной истории. Одновременно тут возникает тема .обязательности социальных действий конкретного человека, который погружен в "лаву" истории.

Чрезвычайно актуальной и символически многогранной стала идея Чдома" в романе Ф.Абраыова. Эта идея проецируется и-на деловые конфликты, и на сеыейно-бытовыа коллизии, и на историческое прош- ] лое. Сравнение с романом Д.Гранина служит раскрытию исследователь^ ской Глубины писательского творчества, его проникновения в проти- ; воречия современного образа жизни* В данном случав алтор диссврта-: ции не разъединяет тему "деловой жизни" и. тему "семейно-бытовой хизни", но, наоборот, сближает их, ^тобы увидеть тенденции художественного познания как нечто целое, взаимосвязанное. Кроме наз-

ванных романов в этой глава изучены цикл повестей и рассказов В.Белова "Воспитание по доктору Споку", повесть В.Тендрякова "Затмение", произведения Г.Семенова "Уличные фонари" и "Вольная натаска". Мы можем констарировать, что вследствие анализа бытовой действительности новейшая литература указала на тщету, пагубность, • опасность тех типов поведения, которые определяются словами "игра", "суета сует", "не ведают, что творят".

Основные тенденции познания действительности в новейшей русгг ской прозе объединяются по мере роста художественной социально-нравственной рефлексии, подчеркивающей аномалии общественной жизни. Однако в большинстве произведений, опубликованных в 70-е годы, тонус этой рефлексии не сделался однозначно критическим по отношению к современным нравам и но был, как правило, трагическим по настроению. Значительная часть авторов новейшей прозы верила, что существует выход из лабиринта современных проблем и искала' этот выход для разных героев и разных типических ситуаций бытия, прибегая к многогранным средствам психологического, истори-ко-ретроспективного и социологического анализа действительности. Многое в отом анализе зависело, разумеется, от духовной позиции конкретных писателей.

ГЛАВА ПЯТАЯ - "Позиция.писателя и формы ее художественной реализации в новейшей проза". В ней говоритсяе том, что для истолкования тенденций литературного развития представляется необходимым зафиксировать характер преломления идеологических ценностей и умонастроений в художественных образах. Например, мы неоднократно обращали внимание на движение концепции реального гуманизма в современно!! прозе. Однако эта общая мировоззренческая посылка становится литературоведческой лишь в том случае, когда идеологическая ¡горела получает живую эстетическую спецификацию, сливается с логикой литературного повествования и его эмблематикой.

Тема "мировоззренческие особенности новейшей прозы" чрезвычайно масштабна и могла бы стать объектом отдельного исследования.: Она была, повторяем, затронута' нами с самого начала изложения. В продолжение разговора целесообразно подойти к данной проблеме с точки зрения того, каким образом мировоззренческие поиски литературы отражаются в авторских концепциях мира и человека, в философских позициях крупных художников слова, Понимание общности миро-, виззренческих проблем и образов, возникающих в литературе благода-. ря активному самовыражению крупных писателей, естественным путем совпадает с характеристикой идейно-эстетических закономерностей

литературного развития.

Авторская позиция только тогда убеждает, когда в произведении высветилась душевная жизнь писателя, сумевшего "не отступиться от лица" (Б.Пастернак). Подчиненную законам художественного слова позицию не выделишь в осадок, не сведешь к сумме голых тезисов. ^ формах выражения писательской позиции нет предопределенности. Выбор героя и отношение к нему* структура конфликта, динамика характеров и обстоятельств, переходы авторского голоса в голоса персонажей - все это влияет на "работу" конкретного художественного организма. Художник не существует без идеала и идеи, но средством аргументации в одном случав становится герой, а другом - антигерой, прямая авторская речь может дополняться автоопровер-жаниеы и многоступенчатым спором персонажей.

Чем значительнее вопросы, волнующие художника, тем большая нагрузка падает на его мысль и тем труднее путь этой мысли. М.Бах тин точно уловил, что художественное сознание становится многоголосым, полифоничным в ответ на потребность овладеть сложной духовно-идеологической ситуацией, несогласием идей. Полифоническая организация произведения не умаляет идейной роли автора. Напротив, духовная нагрузка автора возрастает пропорционально росту многоголосья. Неопределенность, интеллектуальная ослабленность авторской позиции губительна для социально-философского звучания прозы, У большинства современных авторов, идущих на риск больших социально-философских обобщений, далеко не всегда итоги совпадают с. замыслами, содержание - с формой. Однако искренность и серьезность писательского поиска не проходят незамеченными для развит тия прозы, ,

Далее в главе исследуются произведения, которые можно определить как романы-симптомы. Это "Буранный полустанок" Ч.Айтыато-ва, "Выбор" Ю.Бондарева, "Ягодные места" Е.Евтушенко. В этих произведениях есть как достоинства, так.и очевидные недостатки. Роман Б.Евтушенко вообще отличается торопливостью и схематизмом, Но.сравнение нескольких произведений"необходимо для 'того, чтобы обнаружить такой философический мотив прозы конца 70-х, как стремление ряда писателей к "глобальной рефлексии" по поводу судьбы современного человечества, чаодавй которого представлены в романах как отдельные герои', гак и народы нашей страны.

Диссертант выделяет две типичных формы, в которых реализуется "глобальная рефлексия" современных писателей. Это г "взгляд из космоса", то есть трактовке общечеловечески* проблем как. проблей, видимых с космической высоты и требующих "космического" по-

нимания. И это апелляция- к мифу и легенда как источнику вековой памяти и вечных - общечеловеческих и национальных - ценностей общежития.

Различные проявления космической рефлексии исследованы на примера названных романов. Здесь проведено различив между твор- -чески удачными и стереотипными решениями данной тамы. Обращаясь к роли легенды и фальклорно-мифологического.образа в новейшей прозе, связывая их с "темой народной памяти", диссертант анализирует книгу очерков В.Белова "Лад",

Обращение писателей к народно-исторической памяти ради траз-вого осмысления прошлого нашей страны породило в некоторых случаях оригинальные по форма произведения, принцип построения которых можно наэвать"научно-художественным". Такой принцип положен в основу романа-эссе В.Чивилихина "Память", где авторские раздумья о русской истории объединяются полемичным прочтением тамы патриотизма и гражданского мужества.

Размышляя о комплексной, синтетическом характере романов конца. 70-х, мы на можем, однако, не учитывать, что ряд произведений, написанных в 60-70-е годы, долгов время на публиковались по политическим причинам и увидели свет только в середина 80-х. Это искусственное обстоятельство создает, как ужа говорилось во введении, определенные трудности для историко-литературного анализа.

Ужа сам факт интенсивного дочитывания прозы 60-70-х в 80-е свидетельствует о том, что в период так называемого "застоя" литература на стояла на месте, но, напротив, работала очень интенсивно. Вместе с тем очевидно» что "запоздавшие" произведения все-таки тесно связаны с общими тенденциями литературной жизни 60-70-х Подчас они концентрируют и отчасти оуммирувт то, что звучало и в произведениях опубликованных, в той числа - в произведениях этих яа.авторов. Например, роман Ю.Трифонова "Исчезновение", тесно связан с повестью "Дом на набережной", роман В,Тендрякова "Покушение на миражи" неотделим от философских исканий крупного русского писателя на всем протяжении его творчества.

"Запоздавшие" произведений далеко не равноценны в художественном отношении, но их объединяет прежде всего резко выраженная политическая направленность. Это книги, рожденные потребностью откровенно ответить на вопрос о природе сталинизма, баз обиняков рассказать о трагических противоречиях сталинской эпохи и ее исторических предпосылках. Еще раэ повторим: эти бескомпромиссные

произведения были бы невозможны, если бы аналогичных тенденций не было в новейшей проза. Достаточно напомнить, что, например, уроки коллективизации сельского хозяйства получили глубокое отражение в таких романах, как "На Иртыше" С.Залыгина, "Кануны" В.Белова, "Касьян остудный" И.Акулова, "Мужики и бабы" Б.Можаева, "Знак беды" В.Быкова, "Драчуны" М.Алексеева... Все названные произведения публиковались без "запоздания" и в них можно найти многое из того, что прозвучало и в произведениях "запоздавших".

Тем не менее ясно, что среди "запоздавших" произведений есть и такие, которые означали во многом новое слово в литература. Их своевременная публикация могла существенно повлиять на общественное сознание в целом в силу остроты писательского мышления, смелого и безоглядного выражения авторской жизненной позиции и авторского духовного опыта. Думается, что именно наличием такой независимой позиции и объясняется как весомость написвнного, так и причина конфликта авторов с официально-идеологическими инстанциями 60-70-х годов.

Среди"запозд8вших" произведений 60-х годов одно из видных мест принадлежит роману В.Гроссыаиа "Хизнь и судьба". Без наго невозможно говорить об отношении новейшей прозы к нашей политической истории и особенно к сталинской эпоха, Роман В.Гроссмана - итоговый и для самого писателя. Его философскую позицию и пафос'его романа мы определяем как трагичаокое прозрение исторической правды. В работа роман разбирается о учетом общего тяготения новейшей про-аи к исторической и глобальной рефлексии. Думается, что при всем варьировании писательских позиций между анализом и обличением иман--но выход новейшей прозы на уровень такой глобальной рефлексии и социальной самокритики дает нам право утверждать, что литература в конечном счета явилась одним из источников так называемого "нового политического мышления" - этого важного духовного феномена 80-х годов.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ содержатся следующие краткие выводы. Развитие русской советской прозы представляет собой сложный"и чрезвычайно многоаспектный процесс идейно-художественных изменений, которые накапливались в художественной мышлении под воздействием социальных и культурных факторов. Ведущими из них мы считаем духовные потребности общества, искавшего в литературе средство укрепления моральных основ общенародной жизни, иоточник граждвнвкого и этического . самосознания. Несмотря на значительные трудности и политические противоречия общественной и литературной жизни 60-70-х годов, новейшая литература интенсивно участвовала в формировании современно-

га художественного мировоззрения, осмысливая при этом реальные пути духовного самоутверждения современной личности.

Разумеется, сказанное относится к произведениям серьезной и честной литературы, упорно стоявшей, несмотря на прихотливость литературных и административных нравов, из позициях реализ;,;о, человечности и подлинной социальной ответственности. Этой литературе порой приходилось нелегко уже на стадии прохождения произведений в печать; ряд значительных романов и повестей, поозяценкых политическим проблемам революционного времени и сталинской эпохи, не смогли увидеть свет своевременно и были опубликованы в 80-е год« с опозданием. Однако показательно, что именно эти "запоздавшие" произведения нрикивалк к сеое вниманио в ЬО-сз годы. Таким образоа,новейшая литература оказалась и 80-е годы полностью современной.

Многие отрицательные явления, изображение которых досталось писателям 60-70-х с оалынии трудом и дана политическим риском,стали в 80-е годы предметом откровенного и обобщенного публицистического обсуждения. В печати получили детальное освещение факты экономической дезорганизации и отсталости, бюрократизма и паразцт.:з- ■ ма, монопольно-ведомственных нарушений законности, идеологических заблуждений и'перекосов, экологических и культурных потерь. На фоне этой больно бьющей социальной информации многие актуальные тзта и конфликты прозы 60-70-х вроде бы теряют значимость и масатаоно-сть, воспринимаются только пак затяжная преамбула к сегодняшни:.! прозрениям и спорам. Но дело в том, что современная публицистическая критика негативных явлений и кризисных тенденций еще но устраняет самих явлений. А их спутанные корни по-прежнему можно обнаружить и рассмотреть вблизи, открыв и перечитав реалистические произведения 60-70-х годов. Чем глубже мы ищем корни, тем глубже на» приходится заглядывать и в литературу прошлого.

Кроме того литературу невозможно свести только к социально-, политическим проблемам. В ней решающая роль принадлежит морально-эстетическому содержанию, разработанность которого предопределяет долговечность художественных творений. Здесь новейшая проза имеет5 целый ряд существенных достижений. В историй русской советской литературы XX века новейшая-проза (в лице своих лучших представителей) уже тейерь заняла прочное место, которого у нее но отнимут никакие перемены текущей идеологической атмосферы. Не в последний очередь это объясняется настойчивым возрождением в иовейшой литературе традиционных для русской культуры этика-гуманистических Ценностей.

Обусловленность новейшей прозы традициями гуманизма имеет »физде всего мировоззренческую природу, состоит в идео нравственной стойкости человека. Созидательный, рзадыш-гумашютичаский характер эстетического идеала новейшей литературы позволяет определить его как человечность ь действии, человечность наперекор трагическим и дисгармоническим обстоятельствам. Это определение помогает глубже понять своеобразие гуманистического пафоса новейший литературы, его многоразличные отзвуки в героях, конфликтах, • сюжетах прозы.

Именно благодаря ясному осознанию трагико-драматических взаимоотношений современного человека и современного советского общества, а также "вечных" коллизий человеческой природы литература 60-70-х годов упорно стремилась к возрождению гуманистических ценностей, присущих традиционной (преимущественно крестьянской) народ ной культуре, а также христианской этике. Такое сочетание традиций и духовных ориентации служило очищению идей реального гуманизма от наслоений бюрократического псевдоклассового утилитаризма, -отражало , трудную ревальвацию общественного сознания, его этических и демократических устоев.

Анализ гуманистического пафоса как лейтмотива нравственных искарий литературы свидетельствует о расширении и одновременно национально-исторической конкретизации "человеческой" проблематики в новейшей прозе. При эщэм понятия "расширение" и"конкретизация" употребляются соотносительно в сравнении с положением литературе предшествующего периода.

В 60-70-е годы и позднее художественный поиск человеческого в чоловеке сопровождался небывалым освоением запасов народной социально-исторической памяти. Литература словно заново прочувствовала свою роль как собиратель и "селекционер" коллективного жизненного опыта, как исследователь и судья минувшего. Ценности реального гуманизма воспринимаются сегодня литературой сквозь призму тяжелых, подчас трагических уроков былого. Благодаря литература,преодолевшей давление официозного дидактизма, мы сегодня ■более глубоко видим коренные противоречия истории советского общества, ее подлинные сложности, перегрузки, потери, изломы. Критической оценке подверглась узкоклассовая психология времен гражданской войны, извращения "военного коммунизма" и 'сплошной коллективизации, практика массовых репрессий, стратегические ошибки периода Великой Отечественной войны, искусственность командной экономики...

Эволюция конфликтных ситуаций шла в прозе сразу в нескольких

направлениях. Драматическая структура конфликтов по сравнению с предшествующий литературным периодом усложнилась и дифференцировалась. Возросло писательское внимание к динамике человеческих поступков и самораскрытию человеческого духз, к "диалектике души". При объяснении и разрешении конфликтов большая роль стала отводиться объективным конкретно-историческим обстоятельствам. Конфликт ощущается и "моделируется" новейшой прозой как многослойный и полифонический процесс контрастных человеческих действий. Чаще всего здесь преобладают ситуации нравственного выбора, испытания, дискуссии, caмooтчeía, сопутствующие поискам сооственной линии поведения, проварке принципов и убеждений. Реалистическая психологизация подобных ситуаций привела к тому, что во многих произведениях уменьшилась антиномическая полярность центральных характеров, вступающих в столкновение. Писательскэг мысль отошла от заданных оценок героя и окружающей его среды и предпочла анализ человеческих позиций в момент общезначимых социально-нравственных коллизий;

Невозможно отделить движение конфликта в новейшей прозе от ее пробленно-тематичсских трансформаций. Не- случайно тенденцию к • полифоническому изображению действительности критика интерпретировала с учетом тематических сцеплений и "переключений" прозы. К середине 70-х полностью завершилось относительное обособление таких проблемно-тематических пластов литературы как "производственная проза", "военная проза", "деревенская проза", "семейно-бытовая проза". Но если внутри словесности эти. пласты существовали только в виде доминантных тенденций, то критика в ряде случаев попыталась придать проблемно-тематическим представлениям более строгий понятийный смысл, что сразу же привело ее к обнаружению отвлеченности этих делений и неуместности монотеыатическрго подхода к значительным произведениям.

. Была установлена зависимость между динамикой конфликтных ситуаций и проблемно-тематическими изменениями. Так, в рамках "производственной темы" мы видим смену конфликта "новатор - консерватор" (со всеми .его смысловыми вариациями) конфликтом, в центре которого "действует "деловой человек". Последний уже не имеет перед собой' персонифицированного антагониста и во многом по-новому ставит проблемы оптимизации общественного труда, проблемы социально-экономического порядка. Дальнейший шаг в.развитии этой проблематику сказался в создании иной, более сложной конфликтной ситуации. Ее суть - художественном анализе принятия важных социальных решений и судьбы этих решений в государственном механизме.

В рамках "военной темы" продолжалась серьезная разработка ситуаций героического и морального выбора, утверждалась в гуманистическом ключе идея максималистской этики и глубоко личной преданности человека-патриота своему народу. Этому помогало движение разных писателей как по "горизонтали", так и по "вертика-лл" социальных отношений военного времени. В рамках "семейно-бытовой теш" литература прошла через коллизии мещанского потребительства к коллизиям, ставящим человеческие заботы о счастье • б зависимость от личной нравственной кулмуры. Литература затронула современные проблем индивидуального существования и стремилась поставить их в контекст проблем гражданских. Среди многоразличных и далеко не всегда высоких по духу бытописаний частной, "домашней" хизни привлекали к себе те произведения, где тонкий к тщательный психологический "разбор" повседневных нравов затрагивал общезначимые стороны народного общежития. В результате разработка семейночЗытовой фабулы оборачивалась то темой связи поколений, то темой "малой родины", то темой верности человека своим убеждениям, то темой смены образа жизни и преодоления мирской суеты оует. В рамках темы "человек и природа" подтверждалась общая тенденция к укрупнению философских и этических вопросов, поднимаемых литературой. Доминирующее значение завоевал в 70-е годы эклогический пафос, основанный на трезвом предостережении общества и человека в деле технического освоения природы. С другой стороны, природа стала изображаться как показатель "нормальности"."естественности" и свободы человеческого существовашш.

Мировоззренческие особенности литературы повлияли на её пдсйно-стилевое движение. Одновременнр с развитием реалистического бытового анализа литература испытала всплеск условно-метафорических, "неоромантических" приемов повествования. Хоти мифологические и "мифотворческие" реминисценции вскоре стали в беллетристике сзоего рода псевдоромантической модой, в целом ревальвация фольклорных, мифологических и библейоких элементов совпала с роздением новых философско-этических представлений. Внедрение мифа, легенды, притчи в реалистический контекст отвечало потребностям псторико-ретроспективной рефлексии, которая обнару-килась в литературном сознании наряду с.рефлексией "Космической'.' Сближение "космического" и "мифологического" ракурсов оказалооь своеобразной художественной реакцией на потребность духовного освоения;

СглубнкнлХ противоречий современности. И прежде всего - противоречий психологии отчуждения.

По теме диссертации опубликованы следующие монографии:

1. Вечное и злободневное. Современная проза: конфликты, темы, характеры. М., Советский писатель, 1981, 20 п. л.

2. Время и книги. М., Современник, 1988, 18 п. л.

Помимо работ, перечисленных выше, по теме диссертация опубликовано более 130 статей и рецензий общим объемом более 50 п. л.

Поди. к печ. 3.01.90. Объем 2 и. л. З&к. 28. Тир. 100.

Типография МГПИ им. В. И. Ленина