автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Закономерности развития русскоязычной адыгской литературы XIX - начала XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Закономерности развития русскоязычной адыгской литературы XIX - начала XX века"

На правах рукописи

Кошмазук Муссович

ЗАКОНОМЕРНОСТИ РАЗВИТИЯ РУССКОЯЗЫЧНОЙ АДЫГСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА (этнокультурная специфика творческой индивидуальности писателя и литературный процесс)

Специальность 10.01.02 - Литература народов Российской Федерации (Литература народов Северного Кавказа)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Нальчик 2006

Работа выполнена на кафедре русской филологии Адыгейского государственного университета.

Научные консультанты: доктор филологических наук, профессор

Головко Вячеслав Михайлович

доктор филологических наук, профессор Мусукаева Анджелла Хамитовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Гусейнов Чннгиз Гасанович

доктор филологических наук, профессор Хакуашев Андрей Ханашховнч

доктор филологических наук, профессор Чекалов Петр Константинович

Ведущая организация: Пятигорский государственный

лингвистический университет

Защита состоится « ^ » апреля 2006 г. в 10:00 часов на заседании Диссертационного совета Д. 212.076.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Кабардино-Балкарском государственном университете им. Х.М. Бербекова (360004, КБР, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кабардино-Балкарского государственного университета им. X. М. Бербекова (360004, КБР, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).

Автореферат разослан « » марта 2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

А.Р. Борова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Современная эпоха характеризуется тем, что в ней происходят огромные изменения социально-экономической и общественно-политической значимости. С середины 80-х годов XX века на всей территории бывшего СССР, а затем и во всём мире, произошло довольно резкое и решительное переосмысление материальных и духовных ценностей, наработанных и достигнутых мировой цивилизацией на протяжении многих веков, а то и тысячелетий. Эти глубинные изменения затронули не только социальные и политические сферы жизни как основы человеческого общества, но и культуру, литературу, искусство. Они закономерны с точки зрения науки о человеческом обществе и истории его развития, так как и культура, и искусство, и особенно литература неотделимы от движения самой жизни. В.Г. Белинский высшее призвание искусства и литературы видел «в выражении духа и направления общества в известную эпоху». Литературе же как наиболее оперативной и мобильной форме культуры всегда было свойственно неразрывное единство с обществом. Об этой органической слитности писал в своё время К. Федин, называя её явлением историческим, дающим литературам различных эпох возможность наследовать то ценное, чем обладала литература предыдущих поколений. А в новых исторических условиях, как никогда раньше, на передовые рубежи социально-политической жизни человеческого общества выступает важность и необходимость исследования современных литературных явлений, да и всего литературного процесса в целом, в неразрывной связи с главными на определённом этапе идейно-эстетическими запросами эпохи.

В периоды глубоких переломных явлений в жизни человеческое общество обычно испытывает острейший дефицит духовности. Именно поэтому литература становится притягательной силой, своеобразным ориентиром в море негативных процессов, порождённых экономическим и политическим кризисом. Это объясняется ещё и тем, что литература во все времена оставалась могучим средством познания и преобразования окружающей человека действительности. Она позволяет обществу видеть себя как бы в зеркале, осознать свои успехи и недостатки, становится высшей формой выражения общественного самосознания, в немалой степени предопределяя своеобразную кристаллизацию человеческих взаимоотношений, так как каждое литературное произведение воспринимается как живое явление, отражающее исторические процессы жизни.

Именно поэтому творческая активность художника слова, его борьба за утверждение новых прогрессивных общественных идеалов, его открытая гражданская позиция, которые, несомненно, получают наиболее яркое своё воплощение в своеобразии творческой индивидуальности, в современных условиях приобретают значимость. Вот почему решение сложнейших проблем, связанных с изучением формирования творческой индивидуальности писате-

ля, сегодня становится одним из самых актуальных в литературоведении, о чём свидетельствуют многочисленные коллективные научные труды и монографии российских литературоведов, материалы международных, всероссийских и региональных конференций.

Следует отметить, что и изучение процесса развития младописьменных адыгских литератур на различных этапах их формирования - труд, предполагающий многоаспектность в решении методологических и историко-теоретических вопросов не только родственных северокавказских, но и всей многонациональной литературы России в целом.

В этом плане наибольший интерес для исследователей представляют коллективные труды, обобщающие опыт изучения основных закономерностей национальных литератур народов России. Так, в «Истории советской многонациональной литературы», изданной в семи книгах под редакцией Г.И. Ломидзе и Л.И. Тимофеева (1970-1974 гг.), освещены главные этапы развития многонациональных литератур народов России и союзных республик бывшего СССР. Однако стремление к всеохватности и соблюдение обязательных для того времени идеологических постулатов не могли пройти бесследно.

Другой формой научного исследования процессов, происходивших в многонациональных литературах России, было издание различных сборников, статей, очерков и диссертаций, в которых рассматривались и решались многие проблемы истории и теории младописьменных литератур, начиная от их перехода из устно-поэтического состояния в собственно письменные профессиональные литературы. Необходимо отметить, что все они были гранями одного вопроса, а именно: выяснения идейно-художественного уровня, социальной и нравственно-эстетической наполненности, верности творческих ориентиров, а также взаимовлияния и взаимообогащения литератур, с одной стороны, с установившимися классическими традициями, с другой — возникших в совершенно новых социально-экономических и общественно-политических условиях.

В опыт научного осмысления этой глобальной проблемы свой существенный вклад внесли известные литературоведы: Р.Г. Бикмухаметов, Б.А. Бя-лик, И.Ф. Волков, Г.Г. Гамзатов, Г.Д. Гачев, В.М. Головко, Ч.Г. Гусейнов, Л.П. Егорова, Т. Касаткина, З.С. Кедрина, Г.И. Ломидзе, Ю.М. Лотман, Ю.В. Манн, Н.С. Надъярных, М.Н. Пархоменко, Ю.В. Стенник, К.К. Султанов, Ю.И. Суровцев, Б.Л. Сучков, Л.И. Тимофеев, М.Б. Храпченко, Г.Ш. Цициш-вили, В. А. Шошин и другие.

Многоаспектный подход к процессам, происходившим в литературах младописьменных народов Северного Кавказа, отличает труды Л.А. Бекизовой, Р.Г. Ма-мия, А.Х. Мусукаевой, З.М. Налоева, У.М. Панеша, М.Г. Сокурова, A.A. Схаляхо, ХВ. Туркаева Ю.М. Тхагазитова, А.Х. Хакуашева, Х.Х. Хапсирокова, Р.Х. Хашхо-жевой, К.Г. Шаззо. Их теоретические работы дают глубокое понимание не только историко-литературных процессов, проблем этнической идентификации, но и эстетической значимости возникновения совершенно нового культурного явления в жизни ранее бесписьменных народов России.

Постоянно усиливающийся в современных условиях интерес к различным вопросам гражданской позиции писателя, социальной и общественной активности художника слова закономерен. Дело в том, что в условиях реформирования всех составляющих социально-экономической и общественно-политической жизни общества и качественного обновления мира проблема активности искусства приобретает особую остроту, так как на передовые рубежи коренных перемен выходят его специфические нравственно-эстетические функции, многократно усиливающие роль писателя в жизни общества. И не случаен тот факт, что в вопросах исследования северокавказских литератур всё большую роль начинают играть региональные конференции, ставшие в последние годы традиционными в различных республиках Южного Федерального округа России. Это и Керашевские чтения в Адыгее, и тематические конференции по проблемам языка и литературы в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии (Алании), Ставрополе и Пятигорске. Этим объясняется как факт активизации исследователей национальных литератур, так и факт актуализации творческого наследия художников слова в последние десятилетия.

Перестроечные процессы, начавшиеся в нашей стране в 80-е годы XX столетия, дали мощный стимул развитию науки о литературе. Подобное явление прежде всего вызвано снятием запретительных мер идеологического характера. В литературы народов СССР, впоследствии России, стали возвращаться имена писателей, считавшихся до определённого времени нежелательными из-за идеологических воззрений последних. Адыгские литературы не были исключением. Благодаря усилиям известных литературоведов (Х.И. Бакова, А.Х. Хакуашева, Р.Х. Хашхожевой, К.Г. Шаззо), историков (Т.Х. Кумыкова, Р.У. Туганова) читателям стали доступны творения адыгских писателей-просветителей XIX века, крупного языковеда, этнографа, историка и литератора Айтека Намитока, автора и исполнителя народных песен, знатока фольклора, особенно нартского эпоса, Шабана Кубова, англоязычного писателя Кадыра Натхо и представителей творческих кругов диаспоры в зарубежных странах. Как бы ни было трудно обходить идеологические каноны, они за несколько «предперестроечных» десятилетий смогли создать значительные труды по истории и теории адыгских литератур. Выбирая для своих исследований конкретные темы и проблемы, они не ограничивали себя определёнными хронологическими рамками. Такой подход характерен для большинства трудов и свидетельствует о широте замыслов их авторов. Это работы Х.И. Бакова «Национальное своеобразие и творческая индивидуальность в адыгской поэзии», Л.А. Бекизовой «От богатырского эпоса к роману», З.М. Налоева «Послевоенная кабардинская поэзия», У.М. Панеша «Типологические связи и формирование художественно-эстетического единства адыгских литератур», М.Г. Сокурова «Лирика Алима Кешокова», А.Х. Хакуашева «Адыгские , просветители», Р.Х. Хашхожевой «Адыгские

просветители второй половины XIX — начала XX века», К.Г. Шаззо «Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах» и другие.

При всём многообразии исследований, рассматривающих адыгский фольклор и литературу в различных аспектах, одной из малоизученных проблем до сих пор остаётся вопрос о роли фольклорных источников в формировании творческой личности авторов произведений адыгского устно-поэтического творчества и особенностей творческой индивидуальности художника в профессиональной письменной литературе и шире — об их значении в развитии этнического самосознания и духовности адыгских народов. Эта проблема всегда актуальна, ибо фольклор и литература являются важнейшими элементами выражения художественно-эстетического сознания человеческого общества. С другой стороны, народные песни и предания стали основой, на которой возникли прекрасные произведения русскоязычных национальных писателей-просветителей, о высоком литературном мастерстве которых восторженно отзывались великие деятели русской и мировой культуры.

В современную эпоху неограниченных возможностей национального возрождения, подъёма национального самосознания так называемых «малочисленных народов России» проблема изучения творческого наследия адыгских писателей-просветителей прошлых эпох, создававших свои художественные творения в один из тяжелейших периодов истории своего народа, приобретает непреходящую ценность и актуальность. Бесспорно, эта проблема существовала и раньше. Но ни в одном из исследований русскоязычное художественное творчество национальных художников слова не изучалось с позиций комплексного рассмотрения основных закономерностей его становления и развития как феноменального явления в многообразном литературном процессе России определённого историко-культурного периода. Этими немаловажными факторами и обуславливается актуальность данного квалификационного исследования.

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении закономерностей становления и развития русскоязычной адыгской литературы, этнокультурной специфики творческой индивидуальности писателя и особенностей инонационального литературного процесса Х1Х-ХХ столетий, который был связан с инновационными стратегиями возникновения и строительства новой художественно-эстетической системы в культуре России XIX века, а также в исследовании не имевшего аналога культурного феномена — русскоязычной адыгской литературы, особенностей выражения «национального образа мира» (Г.Д. Гачев) одного из крупнейших этносов Северного Кавказа и выявлении своеобразия динамики жанровых систем иноязычной горской литературы в контексте русско-адыгских литературных связей Х1Х-ХХ веков.

Основные задачи исследования:

1) обосновать необходимые теоретико-методологические и историко-литературные предпосылки, подтверждающие правомерность и возможность исследования закономерностей развития иноязычной адыгской литературы в

связи с такими важнейшими проблемами, как формирование творческой индивидуальности писателя в контексте общероссийского литературного процесса;

2) выявить особенности творческой индивидуальности русскоязычного адыгского писателя в процессе художественного отражения многогранной самобытности «национального образа мира» и подтвердить необходимость значительного расширения перспективы историко-литературного видения проблем этнокультурной специфики русскоязычной адыгской литературы Х1Х-ХХ веков, которая, отражая все сложности социокультурных изменений в жизни адыгского общества эпохи русско-кавказской войны и следующих за нею периодов, нуждается в более тщательном и глубоком исследовании с точки зрения её эстетической и смысловой роли в дальнейшем развитии не только собственно национальной культуры, но и её связей с другими культурами народов России;

3) проанализировать художественно-эстетическне особенности выражения «национального образа мира» в русскоязычной адыгской литературе Х1Х-ХХ веков;

4) исследовать особенности русскоязычной адыгской литературы в аспекте динамики жанровых систем и в контексте русско-адыгских литературных связей с учётом своеобразия всей иноязычной горской культуры;

5) подвергнуть конкретному социокультурному. и литературоведческому анализу наиболее репрезентативные для русскоязычной адыгской литературы Х1Х-ХХ веков факты, явления, тексты и другие художественно-эстетические феномены, которые непосредственно связаны как со спецификой национального мышления, так и с особенностям^ общероссийского литературного процесса;

6) исследуя в историко-теоретическом аспекте закономерности становления и развития русскоязычной адыгской литературы, сформулировать основные художественно-эстетические идеи, которыми руководствовались иноязычные горские художники слова в процессе творческого созидания и осмысления новых жизненных реалий, ориентированные не только на традиции собственно национального мышления, но и на литературное сознание эпохи.

Научная новизна исследования. Цели и задачи диссертационной работы, основные положения, выносимые на защиту, дают основание утверждать, что раньше в исследовательской практике комплексно они не применялись в качестве научных стратегий по отношению к русскоязычной адыгской просветительской литературе. Это определяет научную новизну предлагаемого диссертационного исследования, в котором находят своё обоснование теоретические, методологические и аналитические основы принципиально новых научно-исследовательских подходов к изучению закономерностей русскоязычной адыгской литературы Х1Х-ХХ веков с выявлением этнокультурной специфики творческой индивидуальности писателя и особенностей литературного процесса. Параллельно в диссертации предлагается оптимальная система новой интерпретации русскоязычной адыгской литературы как

эстетического феномена специфики выражения «национального образа мира», динамики жанровых систем иноязычной горской культуры, своеобразия дискурсивных практик эпохи и литературного мышления, нравственно-философских и творческих исканий адыгских художников слова: Ш. Ног-мова, С. Казы-Гирея, С. Хан-Гирея, Д. Кодзокова, А.-Г. Кешева (Каламбия), С. Адиль-Гирея, С. Крым-Гирея (Инатова) и др.

Научную новизну исследования подтверждает и характер полученных нами результатов, а именно: в диссертации впервые в адыгском литературоведении разработана и представлена целостная концепция литературного процесса, особенностей развития иноязычной горской культуры XIX и первых десятилетий XX века, её поступательного развития, вплоть до возникновения собственно национальных письменных литератур адыгских народов в 20-е годы прошлого столетия.

Объектом исследования является литературный процесс Х1Х-ХХ веков, художественно-публицистическое наследие адыгских писателей-просветителей данного периода в контексте общероссийского литературного развития. Такой подход, на наш взгляд, даёт богатый материал для изучения русско-адыгского культурного сотрудничества в сложный период социально-экономических и общественно-политических взаимоотношений русского и адыгского народов, взаимодействия и взаимообогащения двух национальных литератур как в историческом, так и в теоретическом плане, если иметь в виду тематическое обогащение творческого арсенала прогрессивных русских писателей русскоязычной адыгской литературой.

Материалом исследования служат художественные и публицистические произведения иноязычных адыгских писателей-просветителей Х1Х-ХХ веков, оказавшихся у истоков создания совершенно новой по своей сути и содержанию горской национальной литературы: Шоры Ногмова, Султана Казы-Гирея, Султана Хан-Гирея, Д.С. Кодзокова, Адиль-Гирея Кешева (Каламбия), Кази Атажукина, Султана' Крым-Гирея (Инатова), Султана Адиль-Гирея, Кази-Бека Ахметукова, Сефербия Сиюхова, Ибрагима Цея и других. .

Богатое творческое наследие русскоязычных адыгских писателей исследуется нами в широком культурно-историческом, литературном и сравнительно-типологическом контексте, так как он позволяет рассматривать существующий фактологический материал в единой общероссийской культурной парадигме, помогает выявить закономерности инонационального литературного процесса, обусловленные как внутренними интенциями, так и повторяемым проявлением исследуемых процессов в русскоязычной адыгской литературе.

Предметом исследования являются национальные традиции в историко-литературном процессе России и закономерности развития русскоязычной адыгской литературы с выявлением художественно-эстетических особенностей и факторов, определяющих специфику творческой индивидуальности иноязычного горского писателя.

В северокавказском литературоведении довольно длительное время не мог укорениться «проблемный подход» к изучению художественного наследия адыгских просветителей. Многие из исследователей, обратившихся к жизни и творчеству горских писателей, под давлением объективных обстоятельств вынуждены были ограничиваться констатацией их биографических данных или раскрытием содержания произведений без попыток углублённого научного исследования нравственно-эстетических параметров каждой творческой индивидуальности, бесспорно, являющейся проявлением целого комплекса социально-экономических, общественно-политических, моральных и этических взаимоотношений художника и общества. Немного позже в адыгской истории и адыгском литературоведении появляется плеяда учёных, в трудах которых делаются серьёзные шаги к более углублённому изучению творческого наследия национальных писателей-просветителей (Т.Х. Кумыков, А.Х. Хакуашев, Х.Х. Хапсироков, Р.Х. Хашхожева). Тем не менее изменившиеся общественно-исторические реалии ставят в выгодные условия исследователей более позднего периода, так как они получают большую свободу открыто говорить об очевидных политических, нравственно-эстетических приверженностях русскоязычных горских писателей-просветителей. Это в свою очередь даёт возможность дополнительно обращаться и к другим литературоведческим проблемам, решение которых способствует изучению художественно-публицистического наследия национальных просветителей как единой художественно-эстетической системы.

Степень разработанности проблемы. Вопросы формирования творческой индивидуальности писателя, национальной специфики и традиций иноязычной горской литературы, возникновения этнокультурного феномена в общероссийской культуре XIX века — русскоязычной адыгской литературы, выражения горского «национального образа мира» и динамики жанровых систем в контексте русско-адыгских литературных связей Х1Х-ХХ столетий до последнего времени находились на периферии исследовательских интересов как адыгских, так и российских учёных. Тем не менее целый ряд общетеоретических разработок, положений и выводов, нашедших существенное научное обоснование в трудах известных учёных-литературоведов и философов М. Арнаудова, М.М. Бахтина, Л.Я. Гинзбург, В.М. Жирмунского, Д.С. Лихачёва, Ю.М Лотмана, О.М. Фрейденберг и других создали определённые теоретические предпосылки для начала исследования закономерностей развития русскоязычной адыгской литературы Х1Х-ХХ веков. Появившиеся в середине и в последние десятилетия прошлого века в российском и северокавказском литературоведении работы Ф.И. Китова, А.Х. Хакуашева, Х.Х. Хапсирокова, И.Н. Хатковой, Р.Х. Хашхожевой, историка Т.Х. Кумыко-ва, в которых рассматривалось русскоязычное творчество адыгских писателей XIX века, явились весомым вкладом в изучение художественно-публицистического наследия горских просветителей. Однако в трудах перечисленных авторов, при всей их глубине и фундаментальности, не были рассмотре-

ны основные проблемы этнонациональной ментальности и специфики творческой индивидуальности художника, особенности проявления закономерностей общероссийского литературного процесса в творческом наследии иноязычных горских писателей. Между тем несколько односторонний подход к оценке произведений национальных художников слова прошлых эпох во многом объясняется существовавшей долгие десятилетия политической и идеологической ангажированностью исследователей. Более глубокое и многоплановое изучение творчества писателей-просветителей в адыгской исторической и литературоведческой науке начинается с 60-70-х годов XX века, и оно прежде всего связано с именами известных российских учёных: Л.Г. Го-лубевой, Т.Х. Кумыкова, А.Х. Хакуашева, Х.Х. Хапсирокова и Р.Х. Хаш-хожевой. Этим же объясняется и другой факт. До сегодняшнего дня мало изученными в теоретическом плане остаются проблемы исследования художественно-эстетического уровня и нравственной наполненности русскоязычного творчества адыгских писателей-просветителей Х1Х-ХХ века. В последние десятилетия прошлого (XX) и начале нынешнего (XXI) столетия адыгские учёные, занимающиеся исследованиями в области национального просветительства, всё больше внимания начинают уделять и этой стороне вопроса. Так, в трудах А.Х. Хакуашева, Р.Х. Хашхожевой, И.Н. Хатковой помимо историко-литературного аспекта присутствует стремление теоретически осмыслить проблемы художественно-эстетического анализа произведений горских просветителей. Однако эти попытки, при всей их значимости, нельзя признать достаточными для глубокого раскрытия обозначенной темы, во-первых, потому, что она не является конкретной областью исследований этих адыгских учёных, а во-вторых, рассматривать художественное богатство произведений и художественное мастерство адыгских писателей-просветителей необходимо не только с учётом их синкретических особенностей, но и как высокоорганизованную художественно-эстетическую целостность, в которой просматриваются собственные жанровые системы.

Таким образом, общая идея многих научных исследований по проблемам адыгского просветительства в конечном итоге связана не столько с проблемами выявления особенностей литературного процесса и художественного наследия русскоязычных горских писателей, сколько с областью исторической науки о литературе. И то, что авторы большинства исследований по данной проблеме не стремятся научно объяснить закономерности развития русскоязычной литературы адыгов Х1Х-ХХ веков, вплоть до возникновения собственно национальной письменности в 20-е годы XX столетия, на наш взгляд, является общим недостатком их трудов.

С другой стороны, тот факт, что вопросы, связанные с проявлением особенностей общероссийского литературного процесса в адыгской инонациональной литературе Х1Х-ХХ веков до сих пор не являлись предметом специального изучения, многое объясняет.

Именно поэтому в данной работе мы, отталкиваясь от достижений историков и литературоведов в области исследования вопросов, связанных с изучением адыгского просветительского движения, и теоретического осмысления закономерностей развития русскоязычной адыгской литературы, стремимся к выявлению роли творческой индивидуальности иноязычного горского писателя в литературном движении прошлых эпох. Акцентируя одновременно внимание на особенностях выражения «национального образа мира» в творчестве адыгских художников слова, исследуется динамика жанровых систем русскоязычной адыгской литературы в контексте русско-адыгских культурных взаимосвязей ХЗХ-ХХ веков. Но актуальность проблематики данного квалификационного исследования не ограничивается только этим, так как художественно-публицистическое наследие иноязычных горских писателей-просветителей, при наличии довольно большого количества научных трудов и статей, бесспорно, заслуживающих внимания, ещё не изучено как художественно-эстетическая целостность, структура которой создаётся фиксируемой системой жанров.

Теоретической и основной методологической базой диссертации является системное единство выработанных зарубежными и российскими литературоведами подходов к рассмотрению и анализу как историко-литературного процесса различных периодов, так и отдельных произведений адыгских писателей Х1Х-ХХ веков, основанное на изучении трудов М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, Г.Д. Гачева, В.М. Жирмунского, Д.С. Лихачёва, Г.И. Ломидзе, Б.С. Мейлаха, и анализе работ А.И. Алиевой, Х.И. Ба-кова, Л.А. Бекизовой, У.Б. Далгат, Н.Г. Джусойты, Л.П. Егоровой, Ф.И. Кито-ва, В.Б. Корзуна, М.М. Кумахова, З.Ю. Кумаховой, У.М. Панеша, К.К. Султанова, А.Х. Хакуашева, Х.Х. Хапсирокова, И.Н. Хатковой Р.Х. Хашхожевой, Ш.Х. Хута, П.К. Чекалова, К.Г. Шаззо и других.

Методологическая основа исследования поставленной в диссертации проблемы и анализ фактологического литературного материала характеризуются сочетанием комплексного изучения художественного творчества с принципами историко-генетического, сравнительно-типологического и функционального исследования. Нами учитывалась возможность обращения к сфере гуманитарного междисциплинарного знания, применения культурологического и интертекстуального подходов к исследуемой проблематике. Правомерность использования подобных комплексных научно-исследовательских принципов не вызывает сомнения, так как они продиктованы современным состоянием и уровнем научного знания, которое в последние годы стремится к получению объективно обоснованных обобщений и концепций. Эпоха XIX и начала XX века была сложной прежде всего своей противоречивостью, и для того, чтобы выразить её сущность, многообразное содержание, внутренний смысл, необходимо обращаться к различным аспектам культуры, что может способствовать не только изучению собственно литературного материала, но и получению достоверных научных результатов. Именно поэтому характер рассматриваемой в диссертации историко-культурной эпохи, определяемой как особый период в

культурном развитии России, и обусловил закономерность использования познавательных возможностей различных гуманитарных дисциплин: истории, философии, культурологии, эстетики, этики, логики, психологии. Таким образом, применение различных методов научного исследования в диссертационной работе обосновывается характером самого исследования и конкретными задачами анализа и интерпретации.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Русскоязычная адыгская литература XIX века сложилась как своеобразная художественно-эстетическая система со своими особенностями и феноменальными этнокультурными традициями. В ней, как и в устно-поэтическом творчестве адыгских народов, проявилась оригинальная самобытность, существенной основой которой явилось национальное мышление, ярко проявившееся в различных творческих инициативах адыгских художников слова и в созданных ими художественных произведениях, отразивших трагичность и сложный драматизм эпохи.

2. Процесс формирования и развития творческой индивидуальности горского писателя шёл на общем фольклорном и художественно-эстетическом пространстве, характеризующемся одновременным взаимодействием межнациональных культурных традиций, находившихся в рамках общероссийского литературного процесса XIX столетия, в котором проявилось неповторимое национальное своеобразие иноязычной адыгской литературы, связанное, прежде всего, с логикой традиционного народного осмысления кардинальных исторических и социально-экономических изменений, происходивших в жизни адыгов.

3. Русскоязычные адыгские писатели XIX века стремились выразить в художественных образах особенности социально-экономических, культурных, нравственно-эстетических и духовных ценностей одной и той же адыгской действительности примерно на одном хронологическом пространстве, В связи с этим они разрабатывали одну тематику — жизнь адыгских народов в эпоху резкого социального и исторического перелома. Это делало их произведения созвучными, сказать больше — похожими, но все они, бесспорно, созданы художниками с мировосприятием различной эмоциональной силы и художественного таланта, а потому в данном случае следует говорить не столько о сходстве, сколько об использовании каждым из них определённых профессиональных традиций. Речь может идти больше о проявлении индивидуальных начал в творчестве писателей, принадлежащих к одному этносу и создавших культурный феномен, вошедший в многонациональную литературоведческую науку России как своеобразная художественно-эстетическая целостность под названием «русскоязычная адыгская литература».

4. Общественно-политический кругозор адыгских просветителей-«шестидесятников» XIX века гораздо шире и многоохватнее, чем у предшественников. И в своём творчестве они уже не ограничиваются обличением национальных феодально-патриархальных отношений, господствующих в адыг-

ском обществе. Их критика выходит за рамки национальной ограниченности, поднимается до осуждения общественно-политического строя России в целом. Для того чтобы разрабатывать такую разнообразную тематику, горские писатели обращались к тем жанрам, которые давали им возможность наибольшего самовыражения и способствовали художественному воплощению более значимых явлений в жизни народа. Это свидетельствует о том, что в отличие от писателей-просветиггелей первого периода, в основном создававших литературу факта, адыгские художники слова второго периода от литературы факта постепенно переходили к литературе художественного вымысла.

5. Принципы художественного освоения действительности, которыми пользовались национальные художники слова в XIX веке, совершенствовались и эволюционировали вместе с развитием и совершенствованием важнейших составляющих в творчестве прогрессивных русских писателей. Именно поэтому характерной чертой адыгской просветительской и прогрессивной русской литературы является их неразрывная творческая связь, свидетельствующая о том, что они в эпоху XIX века продолжают развиваться в едином эстетическом направлении художественно-философского познания и преобразования жизни.

6. Русскоязычные адыгские писатели-просветители осознавали детерминированность человека. Они понимали, что личность, индивидуальность под жёстким давлением окружающей среды трансформируется, претерпевает значительные изменения. В связи с этим адыгские просветители считали необходимым прежде всего изменить саму среду, и лучшим средством для этого, по их мнению, могло быть только массовое просвещение народа. Безусловно, подобный «антропологический» подход к решению важнейших социокультурных проблем приводил их к утопической идее, что только просвещение может стать основополагающей базой для дальнейшего преобразования мира, что только оно позволит снять социально-экономические и общественно-политические противоречия и построить адыгское общество на основе разума и согласия.

7. Художественное творчество и публицистическую деятельность адыгских писателей-просветителей второй половины XIX века роднит многое потому, что они принадлежали одной исторической эпохе. Но если подходить к их творчеству типологически, в контексте мирового и особенно русского просветительства, становится очевидным, что оно должно рассматриваться как отражение того реального типа национальной жизни, который способен дать сочувственное и наиболее точное объяснение глубоким изменениям, происходившим в жизни адыгских народов. С этим в значительной степени и связана некоторая рационалистичность в их сущностном понимании человека, нашедшая бесспорное отражение в характерах созданных ими героев: от излишней романтизации и подчёркнуто-ретроспективного восхищения особенностями национального идеала (С. Казы-Гирей, А.-Г. Кешев) до схематической заданности и временами неесте-

ственной восторженности при показе особенностей новой общественной морали современности (К.-Б. Ахметуков).

8. Художественно-публицистическое наследие русскоязычных адыгских писателей-просветителей представляет собой не только большое количество научных, исторических, публицистических текстов, но и совокупность многих произведений, которые можно оценить как единую художественно-эстетическую целостность, в которой обобщённо и вместе с тем ярко реализуется идея национального возрождения адыгов, идея творческого созидания в определённой историко-культурной парадигме.

9. Исследование жанровых систем как теоретическая проблема имеет огромное значение для русскоязычной адыгской литературы. Руководствуясь научными принципами Д.С. Лихачёва при анализе жанровых систем и их динамики в русскоязычной адыгской литературе XIX века, мы можем с научной достоверностью утверждать идею её художественно-эстетической целостности и определить основные этапы её развития. К примеру, русскоязычная адыгская литература эпохи романтизма — одна эстетическая целостность; русскоязычная адыгская литература эпохи реализма - другая художественно-эстетическая целостность. Таким образом, в русскоязычной адыгской литературе не только романтизм или реализм, но и сами жанры отдельных эстетических систем или даже жанровую систему в творчестве одного художника можно рассматривать как отдельную систему, как целостность, разумеется, разных уровней.

10. Исследуя проблему авторской личности вообще можно выйти на проблему творческой индивидуальности в русскоязычной адыгской литературе, при том, что эти понятия содержат далеко не идентичный внутренний смысл. Но под понятием «авторская личность» в большей степени имеется в виду раскрепощение авторской инициативы, когда авторская личность проявляется прежде всего в том, что писатель становится носителем внеканониче-ской инициативы, которая в художественном творчестве чрезвычайно важна и значима. А в реалистической литературе, в так называемую эпоху модальности (С.Н. Бройтман), когда жанровый канонизм подвергается значительному критическому пересмотру и художественно-эстетической переоценке, когда эпоха модальности максимально освобождает писателя от застывших вековых творческих традиций, ставших консервативными для новой литературы, и полностью раскрепощает авторскую инициативу, тогда и возникают все предпосылки для новаторских экспериментов, в том числе и для жанрового синтеза и взаимодействия различных родов и видов литературы.

11. Художественно-аналитическое сознание русскоязычных адыгских писателей Х1Х-ХХ веков, которому необходимо было справиться со сложнейшей творческой задачей образно-изобразительного осмысления исторических изменений, происходивших в жизни народа в результате завершения русско-кавказской войны, непосредственно связано со сферой национального самосознания. Комплексная переоценка социально-экономических, нравственных и духовных ценностей, произошедшая в жизни адыгских народов в XIX столетии,

новые прогрессивные идеи, проблемы, новые аспекты оценок и видения будущего национальной культуры, высказанные адыгскими писателями в их произведениях, подтверждают нашу мысль о том, что русскоязычная адыгская литература явилась значительным и закономерным этапом в эволюционном развитии самобытной национальной культуры и литературы адыгов последующих эпох.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в том, что она углубляет представления о сущности, месте и роли самобытных адыгских национальных традиций в общероссийском литературном процессе XIX — начала XX века; в исследовании разработаны различные методологические и историко-теоретические принципы изучения как отдельных произведений, так и всей русскоязычной адыгской литературы с учётом её национальной специфики и в контексте русско-адыгских культурных связей. Такой подход, с одной стороны, будет способствовать углублению сравнительно-типологического изучения литератур различных народов России, с другой -определению теоретической базы возникающих в современную эпоху новых концептов литературного процесса прошлых веков, в корне меняющих наши представления о нравственно-эстетических, морально-этических и духовных параметрах ценностей, утверждавшихся в художественном творчестве русских и национальных писателей предыдущих поколений. В диссертации научно осмыслен ряд теоретических, историко-литературных и социокультурных проблем: этнокультурная специфика творческой индивидуальности писателя, художественно-эстетические системы русскоязычной адыгской литературы, жанровые системы русскоязычной адыгской литературы в контексте русско-адыгских литературных связей, особенности выражения «национального образа мира» и этническая культура (К.К. Султанов). Кроме того в работе определены новые научные критерии изучения и идейно-эстетической оценки произведений национальных писателей с точки зрения их поэтики, идеологии и связей с другими этнокультурными явлениями России.

Прастическая значимость работы. Разработка данной темы, новизна поднятых в диссертационном исследовании вопросов, широкий охват привлечённого фактологического материала и научные аргументации предполагают их важность и практическую значимость. Они состоят в том, что адыгская филологическая наука и практика преподавания как в общих и средних специальных учебных заведениях, так и в сфере высшего образования получают новое представление об основополагающих системных принципах становления и развития литературного процесса, его закономерностей в культурной жизни России Х1Х-ХХ веков, о его месте и значении в духовной жизни и литературах адыгских народов; о специфике национального литературного сознания в эпоху войн и социальных потрясений в XIX столетии; о творческой индивидуальности иноязычного художника слова и творческих инициативах горских писателей рассматриваемого периода; о принципах и методиках анализа как литературных текстов, так и художественно-эстетических систем XIX века.

Результаты представленной работы также могут быть использованы при определении стратегии обобщённо-фундаментальных исследований развития многонациональных российских литератур.

Обобщения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть полезными в реализации национальных культурных программ, в учебном процессе философского, литературоведческого, культурологического циклов. Материалы представленной работы также можно использовать при подготовке и чтении спецкурсов по эстетике, народной педагогике и этике, по вопросам литературоведения для студентов филологических факультетов вузов.

Апробация работы. Представленное квалификационное исследование явилось итогом нашей многолетней работы в области изучения актуальных проблем истории и теории адыгских литератур, их связей с литературами народов СССР, впоследствии России, и зарубежных стран.

Результаты исследования апробированы на международной, межвузовских, региональных и внутривузовских научных. конференциях по проблемам кавказского литературоведения и языкознания в городах Владикавказе (Северная Осетия — Алания), Майкопе (Адыгея), Махачкале (Дагестан), Нальчике (Кабардино-Балкария), Черкесске (Карачаево-Черкесия), на кафедрах русской и национальной филологии Адыгейского и кафедре русской литературы Кабардино-Балкарского государственных университетов, в отделе литературы Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований им. Тембота Керашева.

Отдельные положения диссертации нашли отражение в многотомной «Истории советской многонациональной литературы», изданной под редакцией Г.И. Ломидзе и Л.Г. Тимофеева в 1970-1974 гг., в различных центральных и региональных научных и периодических изданиях нескольких институтов гуманитарных исследований Северного Кавказа.

Структура работы. Цели и задачи, проблематика квалификационной работы, сформулированные автором в результате исследования закономерностей развития русскоязычной адыгской литературы, обусловили структуру настоящей диссертации, которая состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении содержится обоснование актуальности избранной темы, определяются цели и задачи диссертации, её научная новизна, обосновывается методология исследования, даётся характеристика состояния изученности проблемы как адыгской, так и общероссийской литературоведческой наукой, доказывается теоретическая и практическая значимость работы, отражаются вопросы апробации ее основных научных положений.

В нём также представлена общая характеристика сложившейся в современных условиях системы мнений и концепций в сфере научного исследования иноязычной культуры адыгских народов, особенно русскоязычной

литературы XIX-XX веков, в которой наличествуют не только противоречия в наиболее устойчивых интерпретациях, но и открытая полярность некоторых суждений и оценок. Вместе с тем именно отсутствие определённых научных оснований для возникновения обобщённой художественно-эстетической концепции исследуемой эпохи как одного из важнейших этапов на пути создания собственно адыгской профессиональной национальной культуры и литературы даёт нам возможность выдвинуть тезис о необходимости и научной значимости исследуемой темы.

В связи с этим в первой главе «Формирование и развитие творческой индивидуальности писателя в контексте взаимодействия фольклорных и литературных традиций», состоящей го 4-х разделов, выявляются истоки формирования творческой индивидуальности в устном народном творчестве адыгов, анализируется роль фольклорных традиций в формировании творческой индивидуальности писателя в русскоязычной литературе адыгов первой половины XIX века, трансформация фольклорных основ литературного творчества, значение внеканонической инициативы художника и проблема авторства в индивидуальном народно-поэтическом творчестве адыгов на текстовом материале как устных произведений, так и письменной иноязычной горской литературы. Выявляется своеобразие-художественно-эстетической системы русскоязычной адыгской литературы, значение русско-адыгских литературных связей в её развитии и становлении.

Роль творческой индивидуальности писателя в литературном процессе различных историко-культурных периодов жизни общества трудно переоценить, так как она является в высшей степени важным составляющим любого искусства. В подобном утверждении единодушны практически все исследователи. Тем не менее данная проблема на протяжении многих десятилетий оставалась мало разработанной. Во многом это объяснялось тем, что в литературоведении, не только российском, но и западноевропейском, утверждалась практика изучения творческой индивидуальности писателя в отрыве не только от закономерностей развития литературы, но и от самого литературного процесса в целом.

С начала 60-х годов XX века вопросы, связанные с особенностями творческой индивидуальности писателя, стали всё больше занимать литературоведов, в том числе ГЛ. Абрамовича, И.И. Анисимова, П.Г. Богатырёва, Н.К. Гея, И.Г. Неупокоеву, C.B. Никольского, С.А. Шерлаимову, Я.Е. Эльсберг и других. В своих исследованиях они с различных сторон рассматривали проблему соотношения творческой индивидуальности писателя и художественного метода в литературном процессе различных историко-культурных периодов как нашей, так и западноевропейских стран. Это было связано с тем, что вопросы нравственно-эстетической и моральной ответственности писателя перед народом, цельность его духовного облика, наиболее полно выражающаяся в его творчестве и общественной деятельности, выдвинули на передовые рубежи литературной жизни проблему творческой индивидуальности художника.

Традиции, заложенные отечественными литературоведами в 1960-е годы, в последние десятилетия были продолжены и успешно развиты современными российскими исследователями, рассматривавшими проблему творческой индивидуальности писателя в неразрывной связи с закономерностями развития литературы и литературного процесса в целом. С 1980-90-х годов в периодической печати и отдельными изданиями выходят работы М.Б. Храп-ченко «Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы» (1981); Л.Я Гинзбург «Литература в поисках реальности» (Вопросы литературы, № 2, 1986); В. Фёдорова «О природе поэтической реальности» (1984); Ю.Б. Борева «Художественный процесс (проблемы теории и методологии) // Методология анализа литературного процесса (1989); М.Н. Виролайнен «Типология культурных эпох русской истории (Русская литература, № 1, 1991); Сб. статей под редакцией А. Муратова и Л. Иезуитовой «Автоинтерпретация» (1998); Ю. Минерапова «Теория художественной словесности /поэтика и индивидуальность/ (1999); И.Ф. Волкова «Теория литературы» (1995), несомненной заслугой которых является отказ от метода социологизма в литературоведении, рассматривавшего художника исключительно как классовое явление и в связи с этим практически не различавшего индивидуальных особенностей авторов литературных произведений. А ведь писатель значителен прежде всего своей неповторимостью, тем, что нового вносит он в духовную сокровищницу народа. Только творческая индивидуальность писателя способна вобрать в себя те неповторимые качества, которые принадлежат тому или иному художнику слова, именно в них отражаются особенности художественной литературы эпохи, к которой принадлежит он сам, так как, оставаясь свободным в выборе материала и стиля, писатель не может не подчиняться определённым закономерностям литературного развития. И если это подлинный художник, мощь его таланта будет измеряться тем влиянием, которое он оказывает на литературный процесс, на современников и на развитие литературы в будущем.

Творческая индивидуальность писателя является категорией исторической, способной развиваться и совершенствоваться вместе с развитием человеческого общества. Если в литературе древности произведения были безымянными, то в эпоху Возрождения начинается период более отчётливого определения творческой индивидуальности писателя, что с необычайной силой раскрывается в сонетах Петрарки, в трагедиях Шекспира, в романах Сервантеса. В литературе классицизма и эпохи Просвещения творческая индивидуальность писателя не утрачивается, но в ней уже подчёркивается не столько индивидуальное, сколько общее. И только в эпоху сентиментализма, на позднем этапе Просвещения, творческая индивидуальность вновь оказывается в центре внимания теоретиков литературы, свидетельством которого является появление трактата английского поэта Эдуарда Юнга (Янга) «Мысли об оригинальном творчестве» (1759). В классическом произведении сентиментализма — поэме «Жалоба, или ночные размышления о жизни, смерти и бессмертии» — он выступил против нормативной, рационалистической эстетики.

В более поздний историко-культурный период, в эпоху романтизма, для которой была характерна трагическая трактовка личности художника, нередко мистифицировавшейся возвышением над действительностью, творческая индивидуальность писателя становится одной из главных художественно-философских категорий романтической эстетики. Этим объясняются особенности гордых и одиноких героев Джорджа Н. Г. Байрона, странствующих энтузиастов Эрнста Т.А. Гофмана, Альфреда В. де Виньи, в психологической драме которого «Чаттертон» и поэме «Смерть волка» звучали мотивы одиночества и страданий личности.

Творческая индивидуальность писателя получила наиболее глубокое обоснование и разработку в «Эстетике» Гегеля, в которой философ установил, что в новую историческую эпоху, когда мифология перестаёт быть источником искусства, остро встаёт вопрос о субъективном мастерстве художника, иными словами художник уже сам выбирает не только материал для творчества, но и способы его художественной обработки. Гегель установил, что в настоящем художественном произведении объективные законы литературного процесса отражаются в субъективных особенностях его автора.

Вопрос о творческой индивидуальности писателя, о соотношении личного и общего, характер его разработки в современной литературоведческой науке, бесспорно, имеет существенное значение для выявления особенностей личности художника слова, для более полного выяснения диалектически сложных взаимоотношений писателя с жизнью народа. Если же данную проблему проецировать на русскоязычное художественно-публицистическое творчество адыгских писателей-просветителей, то становится очевидным, что оно особенно остро актуализировало тему личности и действительности как протест против социального гнёта и военной экспансии в эпоху русско-кавказской войны.

История и культура адыгских народов прошли многовековой путь, полный драматизма и сложных коллизий. Ведь адыги как единая устойчивая этническая общность были известны ещё до нашей эры, но как народ они сложились примерно с X века н.э. Хотя они имели высокий уровень социально-экономического и культурного развития, фактов, свидетельствующих о наличии письменности у древних адыгов, нигде не сохранилось. Значит, либо ее не было, либо памятников, подтверждающих существование такой письменности, ещё не обнаружено. Мы склоняемся к первой версии. Вопрос этот до конца наукой не изучен, и именно поэтому есть смысл обратиться к более поздним эпохам, которые сохранили зачатки письма и книжной литературы адыгов, у истоков которых стояли выдающиеся деятели национальной культуры Шора Ногмов, Нотаук Шеретлук, Султан Казы-Гирей, Султан Хан-Гирей, Дмитрий (Лукман) Кодзоков, Адиль-Гирей Кешев, Султан Адиль-Гирей, Умар Берсей, Кази Атажукин и др,

Одним из непременных условий духовного роста горских народов в первой половине XIX столетия было создание своей письменности.

В связи с расширением театра боевых действий и усилением военной экспансии русского царизма на Кавказе тема жизни и быта горских народов становится одной из главных в творчестве русских писателей и консервативного, и демократического крыла.

Сближение двух совершенно не похожих друг на друга культур - духовной (мусульманской и христианской) и светской (национально-патриархальной горских народов Кавказа и русской цивилизации) — было процессом неизбежным, как и сама русско-кавказская война. Влияние более высокой русской цивилизации, уже имевшей развитую письменность и литературу, на культуру кавказских горских племён привело к тому, что устои общественно-политической и социально-экономической жизни адыгов претерпевали значительные изменения. Привычными становились товарно-денежные отношения, ускорявшие так называемый процесс капитализации общественных отношений. Война обострила до предела и без того сложные взаимоотношения между всеми социальными слоями адыгских племён. В исключительно сложных политических и военно-стратегических условиях шел спор о выборе путей дальнейшего развития или существования адыгов вообще. Представители подавляющей части адыгского сообщества, попавшей под влияние турецких эми-саров, призывали соплеменников к борьбе до последнего воина или к махад-жирству - переселению на земли единоверцев. Незначительная же часть адыгов, оказавшихся более прозорливыми, начали экономическое, политическое и культурное сотрудничество с представителями российской администрации.

Началу более активных военных действий на Кавказе в первые десятилетия XIX века сопутствовало дальнейшее упрочение экономических и культурных связей между адыгскими племенами и Россией. По мере усиления и расширения военного присутствия России на Северном Кавказе ускоряется развитие общественно-политических и экономических процессов в горском обществе, и, соответственно, происходит резкий подъём национального самосознания адыгских народов. Отмечается появление всё большего количества адыгов, получивших образование в русских светских школах. Они впоследствии и становятся провозвестниками возникновения и формирования национальной письменности и интеллигенции, которой суждено будет нести просвещение широким массам своих соплеменников. И в этой прогрессивной гуманистической деятельности им огромную помощь оказывали выдающиеся представители. русской культуры и науки: A.C. Пушкин, A.A. Бестужев-Марлинский, академик A.M. Шёгрен и другие. Так, многие современные адыгские и некоторые русские исследователи в своих трудах предположительно пишут о знакомстве Шоры Ногмова с A.C. Пушкиным и М.Ю. Лермонтовым. Более того, в художественно-исторических произведениях русских и адыгских писателей приводятся факты, подтверждающие пересечение творческих путей. адыгских просветителей и деятелей русской культуры в первой половине XIX века. Одним из тех, кто предсказал юному М.Ю. Лермонтову великое поэтическое будущее, был адыг Шора Ногмов во время их

короткой встречи на тёплых водах в Пятигорске. Первые научные изыскания этого крупного, многопланового учёного в области адыгской лингвистики, историографии и устной литературы были тесно связаны с именем и личностью русского академика А.М. Шёгрена, с которым его соединяла личная и творческая дружба. Впоследствии Султан Казы-Гирей, Султан Хан-Гирей и другие адыгские писатели-просветители получали огромную творческую помощь от А.С. Пушкина и представителей более позднего поколения деятелей русской культуры.

В конце XVIII — начале XIX века в адыгской устной литературе начинается процесс перехода от «безличного» к индивидуальному творчеству. Следует отметить, что этот процесс стал мощным стимулом развития и активизации художественного творчества мастеров адыгской устно-поэтической литературы, в результате которого возникают новые произведения, глубоко отличные по форме и содержанию от тех, что создавались ранее, своей завершённостью, целостностью. Наличие в устной литературе произведений, поражающих совершенством художественно-поэтической формы, граничащей с достижениями авторов литературных памятников мировой классики, говорит о качественном переходе адыгской духовной культуры в другое, более высокое состояние, способствующее формированию новых общественных идеалов, непосредственно вытекающих из духовных потребностей народа в новую историческую эпоху. Утверждение новых духовных ценностей в адыгской культуре ускоряется и в связи с возникновением и становлением в ней письменной русскоязычной литературы.

История культуры любого народа хранит в себе массу фактов, свидетельствующих о том, что этнос сохраняет творческии потенциал, особенно художественный, даже в самые тяжёлые периоды усиления социального гнёта или нашествия иноземных захватчиков. Ярким доказательством тому служит устно-поэтическое творчество и русскоязычная литература адыгов. Высокое эстетическое чувство несовместимо с чувством безразличия к судьбам своего народа, так как именно он, его величайшие духовные творения, в том числе и устные, вызывают необходимость художественного отображения и исторической оценки наиболее значимых событий и явлений народной судьбы, судьбы человеческой в периоды её тяжелейших социально-экономических и политических изменений. Именно в эту эпоху из народной среды и выдвигаются талантливые личности, имеющие природное дарование и способность к художественному творчеству. Такими были и русскоязычные адыгские писатели. Формирование их творческой индивидуальности — процесс исключительно сложный и тяжёлый, шедший под влиянием двух разноязычных культур — адыгской и русской, но тем и ценнее был их художественный опыт, не имевший аналогов в мире. Это беспримерное выражение в своём творчестве сплава, взаимодействия двух культур, в недавнем прошлом взаимоисключавших друг друга по религиозным и идеологическим мотивам, было невиданным достижением, отвечавшим духовным потребностям обоих народов, обогащавшим обе национальные культуры новыми художествен-

ными и эстетическими ценностями. Ведь влияние художественно-эстетического опыта и духовных ценностей, накопленных тысячелетиями различными народами, на формирование художника многократно ускоряет и усиливает пробуждение и развитие таких сторон творческой индивидуальности, без которых невозможно полноценное существование гармонически развитой личности. Более того, эти факторы способствовали пробуждению в талантливых представителях адыгских народов не просто художников, статистически, зеркально-пассивно отображавших исторические факты в судьбах адыгов, а художников активного эстетического мышления и отношения к действительности, показывающих в своих произведениях яркие образцы художественного сотворчества с жизнью и окружающим их миром. Таким образом, опыт духовно-эстетического и практического освоения реалий мира и художественного отображения культуры и быта кавказских народов русскоязычными адыгскими писателями первых десятилетий XIX века явился своеобразным мостом, сближающим русский и северокавказские горские народы.

Как известно, одним из важнейших этнодуховных явлений в национальной культуре адыгских народов стала русскоязычная литература XIX века, авторы которой стремились к просвещению простого народа и к возрождению основательно разрушенных войной прогрессивных горских традиций и обычаев, воспитывавших в народных массах гуманизм, толерантность и уважение к человеческому достоинству. Эти черты адыгского национального характера в каждом горце вырабатывались веками системой нравственного воспитания подрастающих поколений, разработанной не только народной педагогикой, но и с помощью высокохудожественных произведений устно-поэтического творчества. Именно поэтому для русскоязычных адыгских писателей прежде всего национальный фольклор становится одним из главных источников творческого вдохновения. Впоследствии на протяжении почти столетней эпохи становления и развития иноязычная литература будет опираться уже не только на богатые фольклорные традиции адыгов, но и перенимать опыт русской классической литературы. Этими двумя важнейшими факторами, на наш взгляд, можно объяснить относительно быстрый рост мастерства горских художников слова и значительное ускорение процесса формирования их творческой индивидуальности.

Обогащённое идейно, художественно и тематически собственно национальным фольклорным наследием и многовековым опытом русской литературы, творчество иноязычных адыгских писателей стало выдающимся явлением этнической культуры, усилившим и обеспечившим процесс взаимопонимания и взаимопроникновения художественных традиций, несмотря на значительное различие и духовного, и эстетического сознания адыгских и русского народов. Сближение двух разнополярных культур, при всей национальной дифференциации, создавало своеобразное этнодуховное единство и общность, в которых отражались основные закономерности зарождения и становления новой культуры.

Адыгские писатели нового поколения (60-90-х годов XIX века) создавали художественные произведения иного уровня, чем те, что были созданы писателями-просветителями более ранней эпохи. Это было связано с тем, что устно-поэтическое народное творчество ими уже осознанно воспринималось не только как богатейшее эстетическое явление, но и как высокоорганизованная нравственность, наиболее полно выражающая особенности духовно-национального миропонимания. Подобный подход позволял опираться и на богатый опыт передовой русской художественной культуры в лице её прогрессивных писателей. Вот почему нетрудно заметить, что творчество представителей русскоязычной адыгской литературы конца XIX - начала XX века стало ярким отражением художественно-методологических тенденций в культуре новой эпохи, получивших своё дальнейшее развитие в творчестве Кази-Бека Ахметукова, которого по праву можно назвать не столько просветителем, сколько адыгским писателем, оставившим богатое своей художественностью и многообразием литературных жанров творческое наследие. Идейно-тематические и изобразительные особенности ранних произведений Кази-Бека Ахметукова наводят на мысль о том, что устная народная литература для него являет собой летопись исторического прошлого народа, его духовной жизни, национального быта. Именно поэтому сюжетную основу многих ранних произведений Кази-Бека Ахметукова составляют народные легенды и предания. Подтверждением этому служат рассказы, опубликованные в его первом сборнике «Черкесские рассказы». Последующие — «Повести сердца», «В часы досуга», «Всего понемногу» выходили с определённой периодичностью в различных издательствах Тифлиса, Владикавказа и Одессы. В основу сюжетов рассказов «За честь» и «Княжна Зара» из «Черкесских рассказов», «Патриотка» — из сборника «В часы досуга» положены исторически достоверные народные предания о нашествии татарских и ногайских ханов на адыгские земли, о героизме и бесстрашии простых тружеников в борьбе против иноземных поработителей. Писатель, следуя творческим принципам создателей устной литературы, воспевавших стойкость и непоколебимость, отвагу и верность адыгской женщины (черкешенки) своему народу, создаёт пленительные художественные образы Зазыв («Патриотка»), Зары («Княжна Зара»), Хюсниер («За честь»).

Параллельно с темой борьбы с иноземными захватчиками Кази-Бек Ахметуков в своих произведениях продолжает разрабатывать тему человеческих пороков и соперничества, верности общественным идеалам своего народа, несовершенства внутри- и межплеменных взаимоотношений («Гурия рая», «Как надо любить», «Коварная» из сборника «Черкесские рассказы»), тему социального неравенства, жестокости, коварства и произвола князей в рассказах «Смерть за сестру», «Месть», «Хаджи-Абрек» (из того же сборника), последний из которых сюжетом, фабулой, развязкой и художественным решением проблемы исключительной личности во многом созвучен с поэмой М.Ю. Лермонтова «Хаджи Абрек».

Примечательно, что в одном из своих исследований Л.А. Бекизова указывает на особенности использования и обработки адыгским писателем сюжетов, образов и мотивов народного устно-поэтического творчества. Бесспорен тот факт, что излишнее заимствование узких национально-фольклорных художественных традиций адыгскими писателями-просветителями не способствовало повышению их литературного мастерства, но творческое использование демократических традиций фольклора «свидетельствует о том, что в их творчестве было и прямое заимствование сюжетов, образов, мотивов устной народной поэзии, и идеологическая их «обработка» для выражения новых, просветительских взглядов».

Кази-Бек Ахмстуков глубоко знал и интересовался идейным содержанием близких ему по духу новых течений русской литературы конца XIX столетия, представленной молодыми творческими силами России. Но Кази-Бек Ахметуков не только стремился к созданию иноязычной адыгской литературы нового содержания, нового уровня, отвечающей задачам наиболее полного и ёмкого отображения глубинных явлений современной ему эпохи. Ретроспективно проецируя историческое прошлое народа на современность и, таким образом, выводя адыгскую тематику на орбиту мировой общечеловеческой культуры, сознательно или бессознательно создавая «национальный космос адыгов» (Ю. Тхагази-тов), он стал одним из ярких представителей плеяды адыгских просветителей конца XIX — начала XX века, вплотную подошедших к практической разработке основ собственно национальной профессиональной литературы.

Изучение вопросов зарождения и развития русскоязычной адыгской литературы даёт возможность понять глубинные процессы и закономерность возникновения чётко выверенной системы ценностей художественно-эстетической мысли адыгов и их народной философии с древнейших времён до наших дней.

Нравственное здоровье новописьменных литератур определяется их способностью наиболее глубоко и многосторонне освоить демократические традиции фольклора, впитать в себя художественные идеалы народа. Именно оно побуждало прогрессивных художников слова, творцов устной литературы — сказителей, певцов, джегуако (гегуако) - к активной деятельности, к созданию высокохудожественных произведений, в которых воспевались бы мужество и благородство народных героев, сложивших свои головы в неравной борьбе за свободу и социальную справедливость. И таких талантливых деятелей «устной литературы индивидуального творчества» среди адыгов было немало. -

То, что нынешнее поколение адыгов не просто имеет представление об устном творчестве предков, но и обладает системным знанием основ нравственности и морали, этики и философии прошлых поколений, прежде всего является заслугой как коллективного, так и индивидуального творчества народных певцов, талантливыми представителями которых в Адыгее был Цуг (Тагир) Теучеж, в Кабарде - Бекмурза Пачев, в Черкесии — Сагид Мижаев. Их произведения стали «своеобразным мостом» (X. Теунов) между устным и письменным творчеством.

С самого начала эпохи зарождения адыгского устно-поэтического творчества, а затем и письменной адыгской русскоязычной литературы XIX -XX столетий личность художника оказывается активным носителем интеллектуально-ценностных систем, формирующихся под непосредственным воздействием и влиянием её мировоззренческих приоритетов.

Русскоязычная литература адыгских писателей-просветителей, возникшая в начале XIX века в связи с углублением и расширением русско-адыгских социально-экономических и культурных связей, уже не испытывала затруднений, связанных с проблемами авторства, хотя национальным художникам слова приходилось испытывать гораздо больше трудностей иного, более сложного характера. С одной стороны, эти трудности были связаны с проблемой двуязычия — адыгского и русского — при отсутствии письменности на одном из языков. С другой - более сложной для первых адыгских писателей задачей была необходимость творческого освоения художественных традиций русской литературы, вырабатывавшихся в процессе её многовекового развития от религиозно-примитивного жанра рассказа-описания «жития святых» до высокохудожественных реалистических произведений.

«Мессианская» задача русскоязычных адыгских писателей-просветителей усложнялась еще и тем, что они оказывались в определённом смысле и заложниками царского самодержавия. Тем не менее, бесспорно, правомерным оказалось их обращение прежде всего к более развитой иноязычной культуре, представленной именами выдающихся деятелей русской классической литературы. Ведь именно они, первыми осознав жестокость развязанной русским самодержавием войны, стали создавать свободолюбивый и гордый образ Черкеса, защищающего свою землю от поработителей, и при этом остающегося гуманистом (A.C. Пушкин, A.A. Бестужев-Марлинский, М.Ю. Лермонтов, Л.Н. Толстой). Именно они, прогрессивные русские писатели, первыми откликнулись на произведения русскоязычных адыгских писателей, открывая перед ними секреты собственной творческой лаборатории.

Личная дружба русских и адыгских писателей на заре становления русскоязычной национальной литературы, безусловно, значительно ускорила процесс выхода адыгской национальной культуры как системы своеобразных художественно-эстетических и духовных ценностей на международную арену. Важной стороной данной проблемы является и то, что адыгские писатели-просветители, как замечает Ю. Тхагазитов, в большинстве своём, «несмотря на феодально-знатное происхождение, глубоко прониклись идеей социального равенства в человеческом обществе». Безусловно, они, исповедуя идеи равенства и справедливости, оценивали человека по качественным параметрам его характера и готовности сострадать и сопереживать своему народу, жить его нуждами, деля с ним невзгоды и радости. Но мы не можем согласиться с мнением исследователя в той части его труда, где он утверждает, что «своеобразие русскоязычного просветительства адыгов заключалось в том, что на том этапе, когда оно возникло, его развитие было возможно только на основе

идеологии Просвещения, и, следовательно, просветители-адыги несли народу идеи европейского и русского просвещения как некую идеологическую систему». Ведь для того, чтобы нести народу просветительские идеи как устоявшуюся идеологическую систему, способную пробудить интерес к новым явлениям в общественной жизни, необходимо было по меньшей мере, чтобы значительная или хотя бы определённая часть адыгов была образованна и интеллектуально способна воспринимать эти самые прогрессивные идеи.

Во второй главе «Этнокультурная специфика адыгского просветительства как феномена русскоязычной национальной литературы XIX века», состоящей из двух разделов, проблемы социокультурных контекстов формирования русскоязычного адыгского просветительства и его социально-эстетические функции рассматриваются на материале художественно-публицистического творчества иноязычных национальных писателей, исто-рико-теоретический и социокультурный анализ которого ведётся в контексте общероссийских литературных процессов Х1Х-ХХ веков.

Адыгское просветительство и русскоязычная адыгская литература охватывают собой десятилетия зарождения, развития и становления с конца XVIII до первых десятилетий XX века. Такому этнокультурному феномену изначально суждено было стать явлением синкретическим, так как у горских народов не было собственной национальной письменности. В связи с этим первые иноязычные, особенно русскоязычные адыгские писатели-просветители, вынуждены были освещать в своих разнообразных по жанру и по содержанию художественных, публицистических и очерково-документальных произведениях вопросы адыгской истории, культуры, этики, обычаев на чужом языке. Наряду с решением этих важнейших культурно-исторических задач, которые были сопряжены с огромными трудностями социокультурного и политического характера, некоторые из них занимались ещё созданием и изданием первых национальных алфавитов, первых учебников родного языка, сбором, систематизацией, обработкой и публикацией произведений устно-поэтического народного творчества. Толкало их на такой труд чувство обострённой гражданской ответственности за судьбы своего народа в условиях резко меняющихся исторических реалий, вызванных усилением российской военно-политической экспансии на Северном Кавказе. Именно эти реалии впоследствии стали основным источником нравственно-эстетической и морально-этической базы тех интеллектуальных ценностей, которые определили на многие десятилетия главные направления в формировании совершенно нового мировоззрения у образованных представителей адыгских народов — предтечи национальной интеллигенции — в эпоху, когда внутринациональная борьба простых тружеников, доведённых угнетением собственных феодалов до отчаяния, перед лицом большей опасности довольно быстро перетекала в общенациональное патриотическое русло антиколониальной борьбы против русского царизма.

Творческое становление русскоязычных адыгских писателей-просветителей начиналось под влиянием индивидуальных художественно-эстетических систем выдающихся деятелей русской классической культуры и литературы A.C. Грибоедова, A.C. Пушкина, A.A. Бестужева-Марлинского, М.Ю. Лермонтова, А.И. Полежаева, А.Н. Муравьёва и других. Даже в более поздние эпохи, когда в ряды адыгских писателей начинают активно вливаться новые творческие силы, представленные талантливыми людьми, получившими не только российское, но и западноевропейское классическое образование, это влияние не утрачивает своей силы, а, наоборот, продолжается уже по нескольким направлениям, основным из которых всё же остаётся освоение творческих традиций наиболее ярких представителей русской и мировой литературы. В связи с этим интересна мысль, высказанная некоторыми исследователями, в частности А.Х. Хакуашевым, о том, что в художественных произведениях национальных просветителей, своим творчеством заложивших основы первого периода адыгского просветительства, условно определяемого нами по социально-сословному статусу представляющих его деятелей, как княжеско-дворянскый, безусловно заметно, что их авторы берутся за раскрытие актуальных проблем современной им действительности ещё не совсем уверенно, часто увлекаясь то воссозданием героических образов, то романтически приподнятым описанием горцев. Но в данном случае, на наш взгляд, не столько важен сам факт их обращения к освещению сложных нравственно-эстетических и культурно-просветительских проблем современности, так как это было вызвано общественной необходимостью, стало требованием самой эпохи, сколько выяснение другого важнейшего вопроса: что подвигло их на этот творческий подвиг и что это за сила, как не влияние классиков русской литературы, дающая возможность молодым, неокрепшим талантам первых деятелей национальных культур пусть «не совсем уверенно», но всё же достаточно смело браться за решение столь глубоких, злободневных художественных задач, связанных с созданием новой национальной литературы и художественным отображением в ней особенностей национального характера. Именно адыгские писатели-просветители своим творчеством заложили традицию учиться у русских писателей художественному мастерству, традицию, которой придерживались последующие поколения адыгских русскоязычных и, с созданием адыгской письменности, собственно национальные писатели XIX и XX веков, за несколько десятилетий освоившие многовековой опыт развития русской и мировой литературы.

Принципы художественного освоения действительности, которые использовали национальные писатели, развивались вместе с совершенствованием творчества прогрессивных русских писателей и всей русской классической литературы, художественно-эстетическое богатство которой непрерывно росло в связи с систематическим её пополнением новыми творческими силами - талантливыми писателями из числа дворян и разночинцев, преданных идеям братства, равенства, свободы. Именно поэтому характерной чер-

той и адыгской художественно-просветительской, и прогрессивной русской литератур XIX века является их неразрывная связь, свидетельствующая о дальнейшем развитии в едином эстетическом русле художественного и нравственно-философского познания и преобразования жизни.

Творчество русскоязычных национальных писателей второго периода адыгского просветительского движения, который условно можно назвать дво-рянско-разночииным или смешанным и представлен произведениями уже не только князей и дворян, но и горских разночинцев, продолжает развиваться вместе с художественно-эстетической деятельностью русских писателей-демократов 60-х годов XIX столетия. Эта творческая взаимосвязь значительно облегчала горским писателям борьбу за подъём национального самосознания народа, в конечном итоге этим и были обусловлены, с одной стороны, избирательное влияние художественно-эстетического арсенала русской литературы на адыгских писателей, с другой — способность восприятия последними нравственно-эстетических и идеологических ценностей, получивших предварительную разработку в творчестве прогрессивных деятелей русской литературы и культуры.

Забота о народе, представителями и посланниками которого себя считали иноязычные горские писатели, иногда носила и декларативный характер. И тем не менее она давала возможность, хотя временами и хрупкую, нравственно-эстетической связи с народом, связи, без которой были бы немыслимы их художественное творчество и просветительская деятельность. Ведь простые труженики довольно своеобразно, с известной долей скептицизма, оценивали этих «необычных» адыгов. Не способные пока ещё понять их гуманистические устремления, они считали, что в деятельности просветителей, в их заботе, проявляемой о народе, заложена какая-то скрытая корысть. И эту смутную неприязнь неграмотных масс не могли не чувствовать деятели национального просветительства, временами сетовавшие на недоверие соплеменников.

Причиной подобного отношения народа к ним, скорее, было крайнее социальное недовольство, традиционно испытываемое представителями простого народа к господствующему классу, и оно, усиливая постепенно нарастающий народный протест до предела, заостряет веками складывавшийся в феодально-патриархальном обществе сословный конфликт, одним из проявлений которого и оказалось недоверие к зарождающейся адыгской интеллигенции. Русскоязычные адыгские писатели-просветители (С. Хан-Гирей, А.-Г. Кешев, К.-Б. Ахметуков), не приукрашивая и не драматизируя, в соответствии с картинами реальной действительности художественно воссоздавали двусмысленность своего положения среди соплеменников.

Бескорыстная заинтересованность в решении проблем, связанных с просвещением народа, объединяла многих адыгских писателей-просветителей. Это не могло не отразиться на их творческом наследии и писательском мастерстве, придав особый, замешенный на национальном колорите, оттенок всему художественному творчеству. Это выразилось, во-первых, в том, что конфликт в их произведениях трансформируется, приобретая более откры-

тую, более выраженную остроту, а размежевание персонажей по морально-этическому принципу (по наличию в их характерах и в их поведении положительных и отрицательных черт) постепенно уступает место общественно значимым факторам, что, безусловно, способствует усилению процесса сознательного осмысления поступков героев в различных ситуациях. Во-вторых, хотя конфликт в произведениях не освобождается совсем от сюжетных коллизий, называемых по горским традициям лёгкими (любовно-психологическая), и остаётся на поверхности, сохраняя все особенности внешней атрибутики, в глубине сюжетного действия всё сильнее нарастает идеологическое по форме, но более близкое к социальному отражение новых противоречий, зарождающихся в адыгском обществе (к примеру, художественный конфликт в произведениях С. Хан-Гирея «Князь Канбулат», «Наезд Кунчука» и А.-Г. Кешева «Чучело», «Два месяца в ауле»).

Незначительные на первый взгляд, но качественно существенные изменения в сюжетном развитии конфликта, ставшие уже заметными в творчестве просветителей, серьёзно сказываются на многогранном проявлении художественной системы каждого произведения, накладывая определённый отпечаток на поэтику адыгского просветительства. Однако было бы ошибочным считать, что проявление этой тенденции у всех русскоязычных национальных писателей носит одинаковый характер и является исключительно результатом влияния на их мастерство чётко ограниченной, определённой группы русских писателей, представляющих одну творческую школу. Безусловно, нельзя отрицать, что и русских, и адыгских художников одной исторической эпохи объединяют общие интересы, главным из которых всё же является служение своему народу через просвещение, пропагандируемое с помощью разумного использования богатейшего духовного наследия народов.

Художественным произведениям многих адыгских писателей-просветителей недостаёт чёткости и ясности общественных воззрений. Логическим следствием этого становилась размытость сюжетов некоторых произведений, когда разрешение конфликта, развивающегося в рамках любовной коллизии или заурядных бытовых противоречий, сводилось к ординарной развязке («Рассказ аварца», «Жена черкеса» С. Адиль-Гирея, «Путевые заметки» С. Крым-Гирея (Инатова).

Другая группа русскоязычных адыгских художников осознавала необходимость разработки новых путей развития художественного творчества с целью освоения более прогрессивных принципов отображения общественно значимых явлений и исторических фактов из жизни горских народов. Для достижения поставленной цели они, ещё совсем не отказываясь в своём творчестве от традиционных сюжетных линий, развивающих любовную коллизию или семейно-бытовой конфликт, уже уделяют серьёзное внимание социально-психологическому анализу внутреннего состояния героя (Адиль-Гирей Кешев, Кази-Бек Ахметуков и др.).

В своём художественно-публицистическом творчестве русскоязычные адыгские писатели-просветители второй половины XIX века опирались как на традиций своих предшественников — национальных просветителей, общественная и литературная Деятельность которых пришлась на эпоху русско-кавказской войны, так и на традиции прогрессивной русской литературы. Сами же они в усложнившихся условиях социально-экономической и общественно-политической жизни, отражая в художественных произведениях изменившиеся жизненные конфликты, дальше развивали собственно национальные литературные традиции.

Приобщение адыгских народов к передовым идеям станет главной темой новописьменной собственно национальной литературы, возникшей у народов Северного Кавказа с созданием письменности в начале 1920-х годов. Правда, многие из её произведений создавались по принципу «литература может быть национальной по форме, но обязательно должна быть социалистической по содержанию».

В дальнейшем наиболее талантливые адыгские писатели, обратившись к жанрам исторических рассказов, повестей и романов, отказавшись от ставшей архаикой политической ангажированности, создадут высокохудожественные произведения, ярко выражающие «национальный образ мира» адыгов: Т. Керашев, X. Теунов, А. Шортанов, Ад. Шогенцуков, А. Евтых, А. Кешоков, Д. Костанов, П. Кошубаев, А. Налоев, Ю. Тлюстен, Т. Адыгов, М. Эльберд, Ю. Чуяко, М. Бемирзов, А. Заубидов, М. Нахушев и другие.

В самом подходе к художественному изображению жизни горских народов русскоязычными адыгскими писателями-просветителями были заложены глубокие противоречия. В частности, на современном им историческом этапе для них неразрешимыми оказались социально-политические противоречия, к которым они обращались временами. Ошибочное стремление национальных писателей выделить как главную проблему художественного творчества естественные, сиюминутные потребности человека, а не его историческую перспективу лишало их возможности всесторонне исследовать глубинные процессы влияния социально-экономических и общественно-политических изменений на мировоззрение соплеменников.

С другой стороны, постоянно менялись не только социально-политические приоритеты, но и художественно-изобразительные методы и принципы, которыми в своём творчестве руководствовались национальные писатели. Как следствие, возникали новые вопросы, и на арену общественной жизни выступали новые социально-психологические характеры, к художественному исследованию и освещению которых необходим был иной подход. Именно поэтому некоторые представители русскоязычной адыгской литературы и адыгского просветительского движения конца XIX — начала XX века (Ахметуков, Кашежев, Тамбиев, Сиюхов, Цей) шли самостоятельным путём, утверждая право на своеобразие собственной писательской манеры. Они как бы заявляли, что в эпоху колоссальных достижений общественного развития

сложившийся десятилетиями тип просветителя уже изжил себя, уступая место новым общественным деятелям с более ясной и точной социально-политической ориентацией. Подобный подход во многом был ошибочным, так как он игнорировал преемственность художественно-изобразительных традиций старшего поколения. Выступая от своего имени, горский просветитель каждой эпохи вносил свой вклад в решение общенациональных проблем. Вместе с тем тенденция к дифференциации общепросветительской идеологии в адыгской культуре имела и положительные стороны, так как зарождались соответствующие ей новые процессы в искусстве, главным выра-' жением которых в художественной сфере стала типологическая разновидность реалистического воплощения картин окружающей действительности.

Это не означает, что в связи с разработкой новых принципов подхода к отображению реалий окружающей действительности в начале XX столетия можно отказаться от творческого наследия предыдущих поколений адыгских просветителей. Их произведения вошли в золотой фонд не только адыгского, но и всего российского словесно-изобразительного искусства, а их попытки решить ряд идейных и творческих проблем, вставших перед адыгами и адыгской национальной культурой в XIX веке, непосредственно способствовали процессу зарождения и ускоренного развития собственно письменной национальной литературы.

В третьей главе «Динамнка жанровых систем в русскоязычной национальной литературе адыгов в контексте русско-адыгских литературных взаимосвязей Х1Х-ХХ веков» рассматриваются вопросы становления и развития жанров, факторы динамики жанровых систем и возрастание функциональной роли жанров малой прозы как выражение трансформации жанровой системности в иноязычной горской литературе в контексте русско-адыгских литературных связей.

Решение одной из основных литературоведческих проблем, связанных с выяснением природы жанров и особенностей жанровой системы и её динамики в творчестве одного писателя, или в творчестве нескольких писателей одного определённого, уже устоявшегося литературного направления, или в творчестве разнохарактерных писателей, охватывающих своими произведениями несколько историко-культурных эпох, как в случае с художественно-публицистическим наследием русскоязычных адыгских писателей-просветителей, требует комплексного историко-теоретического подхода, способного привести исследователей к изучению данного вопроса в контексте и тесной связи с процессом общего развития и роста литературного творчества в тот или иной исторический период культурной жизни общества. И прежде всего это связано с тем, что он даёт возможность выявить и обобщить на более высоком философско-эстетическом уровне основные особенности и закономерности поступательного развития литературы и смены стиля, впоследствии ставшие для исследователей основными критериями оценки не только содержательной стороны художественных произведений, но и основным вектором характеристики литературного процесса последних столетий как у нас в стране, так и во всём мире.

В связи с этим исследование сложнейших вопросов, связанных с анализом и выяснением особенностей динамики жанровой системы в русскоязычной адыгской литературе XIX века, становится одной из важных научных проблем для всего многонационального российского литературоведения. И решение столь сложной задачи нельзя строить лишь на эмпирических наблюдениях, рассматривая вершину данной проблемы только как конечный, итоговый результат, выведенный пусть даже из множества отдельных явлений литературы.

С другой стороны, для исследователя творческого наследия адыгских писателей-просветителей прошлых эпох не менее важно избежать «поверхностности» и не доверять только собственной интуиции, пусть это и интуиция учёного, и строить свои научные изыскания только на ней. Во многих трудах северокавказских литературоведов прошлых десятилетий, как и в общероссийской науке о литературе, нередки попытки учёных обобщить и вывести основополагающие принципы развития литературного процесса как из отдельных явлений, так и из количественно-суммарного обобщения множества признаков, которые, однако, не являются его составными частями и не всегда могут стать научной базой для определения общих принципов развития литературы в ту или иную эпоху. Именно поэтому к исследованию каждого литературного явления, как и к творчеству каждого художника слова, необходимо подходить как к процессу, развивающемуся самостоятельно, поступательно, стадиально создающему общую картину закономерностей движения литературы от простого к сложному, стремясь к выявлению всего многообразия её диалектических связей с историей, с социально-экономической и общественно-политической жизнью народа. Таким образом, через решение существа частных проблем литературного творчества можно установить специфические особенности развития литературы, вытекающие из достижений научно-философского мышления эпохи и соответствующие его законам.

Исследовательское и художественно-публицистическое творчество талантливых представителей адыгских народов Ш. Ногмова, С. Казы-Гирея, С. Хан-Гирея, Ш. Нотаука, Д.С. Кодзокова, А.-Г. Кешева, К.-Б. Ахметукова и других было явлением необычным для всей России, так как это были первые ростки зарождающейся многонациональной культуры, которой впоследствии суждено было стать основой и идеологического, и религиозного, и политического сосуществования на территории одного, огромного по географическому пространству, многонационального государства. Именно поэтому русскоязычное адыгское просветительское движение нельзя не назвать иначе как движением одновременно и прогрессивным, и новаторским, не имевшим аналогов в политической, идеологической и культурной жизни России XIX столетия.

Анализ эволюции героя, типология героя не только русского реализма, но, соответственно, и произведений русскоязычных адыгских писателей в эпоху формирования реалистических принципов изображения окружающей действительности даёт возможность понять, каким образом менялись художественно-изобразительные и нравственно-эстетические приоритеты при со-

здании того или иного типа героя. И мы обнаруживаем, что «лишний человек, лишние люди» как главные герои литературы определённого историко-культурного периода, новый метод, на творческих принципах которого они изображаются наиболее глубоко и правдиво, вся художественная аксиология определялись участием этих героев в общественно-полезной деятельности, их практикой, типом жизнедеятельности. Ведь «лишний человек» потому «лишний», что, будучи прародителем духовно-нравственных исканий лучшей части современного писателю общества, оказывался «нештатным» в практически-деятельной сфере. Вот почему проблема жизнедеятельности становится важнейшей категорией, когда речь идёт о типе практически-деятельного мироотношения. А это, как следствие, определило всю аксиологию и специфику искусства реализма как определённого этапа развития художественного сознания человеческого общества. Именно поэтому мы и утверждаем, что системообразующим свойством обладает «идея человека» или «тип мироотношения» (P.P. Москвина, Г.В. Мокроносов), которые в нашем исследовании прежде всего рассматриваются с точки зрения системообразо-вания и в том случае, когда речь идёт о жанровых системах русскоязычной адыгской литературы XIX-XX столетия, потому что жанровые системы любого периода непосредственно реагируют даже на незначительные изменения не только в самой художественной гносеологии, но и в художественной онтологии как энциклопедии литературного процесса.

По мнению М.М. Бахтина, жанрам принадлежат определённые принципы отбора, определённые формы видения и понимания действительности, определённые степени широты охвата и глубины произведений. Тем самым учёный подчёркивает, что художник видит жизнь глазами жанра. Вот почему в нашем исследовании жанры рассматриваются как формы движения литературного процесса, так как любая литература, к какой бы эпохе она ни относилась, представляет собой непрекращающийся процесс художественного познания окружающей действительности, и каждый этап этого процесса характеризуется определённым соотношением литературных видов и жанров. Именно поэтому, рассматривая каждый раз конкретный период, мы видим, что в нём доминируют одни жанры, маргинальными становятся другие, т.е. вытесняются с магистрали литературы на периферию культурного пространства уже невостребованные временем жанровые формы. Таким образом, система жанров не только создаёт, но и практически определяет систему, обладающую заранее фиксированными свойствами, важнейшим составляющим которой является соответствие познавательного потенциала жанров запросам художественно-эстетического понимания действительности.

По своей сущности только жанр способен фиксировать диалектику постоянного, устойчивого и живого, изменяемого, на что неоднократно указывает в своих исследованиях, и особенно в фундаментальной работе «Историческая поэтика русской классической повести», проф. В.М. Головко.

Жанровую систему любой литературы — русской ли классической с многовековым опытом развития, или русскоязычной адыгской литературы XIX века, насчитывающей в своём развитии лишь десятилетия творческого опыта, - необходимо рассматривать и синхронически, и диахронически. При этом, безусловно, принципиальное значение имеет то, что под жанровой системой нами подразумевается не просто и не столько совокупность литературных жанров или жанрово-видовых образований, а определённая, исторически сложившаяся система. Инонациональная горская литература XIX столетия - это динамическая целостность, создаваемая связями и отношениями жанров. В связи с этим нами и рассматриваются факторы и причины того, почему, например, повесть, очерк и рассказ в русскоязычной адыгской литературе, роман, повесть, рассказ или поэма в русской литературе XIX века становятся доминирующими жанрами в определённый исторический период.

Адыгской литературоведческой наукой выдвигается ещё одна существенная проблема — проблема этнокультурной специфики иноязычной литературы горцев, которая во многом определяет и через которую раскрываются особенности этнонациональной ментальности в литературе. Само развитие литературы как бы реализуется, «опредмечивается» в динамике и функционировании жанров в различные историко-культурные эпохи, причём, в том самом своеобразии жанровых систем, которые особенно характерны для данной национальной литературы. И эту особенность исследователям необходимо раскрывать именно потому, что в своеобразии жанровых систем в большей степени и проявляется, и раскрывается специфика процесса развития национальной литературы.

Как систему можно рассматривать практически любое обладающее внутренней завершённостью и самостоятельно функционирующее литературное явление - от конкретно взятого произведения до литературного процесса в его отдельных завершившихся фазах (Стенник Ю.В.). Следовательно, исследуя жанровые системы искусства эпохи классического реализма XIX столетия, безусловно, как русской, так и русскоязычной адыгской литератур, мы имеем в виду:

а) систему жанров с точки зрения закономерностей их перегруппировки;

б) динамику жанров;

в) жанровую систему конкретных литературных видов - романа, повести, рассказа и т.д.;

г) жанрово-родовые и жанрово-видовые взаимодействия, выражающиеся в жанровом синтезе («Долина Ажитугай» С. Казы-Гирея).

Все эти факторы являются дефинициями обозначенного выше понятия, благодаря которым писателями создаются оригинальные жанры.

В эпоху реализма художественные системы писателя реагировали на изображение действительности в ее отношениях с человеком, воссоздание каузальных процессов и детерминацию характеров, которые вызывали необходимость обращения к эпическим жанрам, потому что познавательный по-

тенциал этих жанров позволял воссоздавать закономерности жизненного процесса. Изображение «типического характера в типических обстоятельствах» определяло актуализацию идеи художественного детерминизма, когда характер рассматривается как средоточие разнонаправленных детерминант. Самовыражение, характерное для поэтики литературы романтизма, в эпоху «модальности» (С.Н. Бройтман) отошло на второй план, а на первый вышло изображение социокультурных контрастов, жизненных закономерностей. Кроме того, в искусстве реализма утверждается «множественность точек зрения на изображаемое» (Ю.М. Лотман), что вызывало не только развитие эпических жанров, но и активное влияние прозы на жанры других литературных родов — на лирику (H.A. Некрасов, Д.С. Кодзоков), на драматургию (А.Н. Островский, А.П. Чехов, К.-Б. Ахметуков). С этим явлением непосредственно связан тот факт, что с развитием русскоязычной адыгской литературы в ней происходит перегруппировка самих эпических жанров.

С 80-х годов XIX столетия роман утрачивает свое приоритетное положение и доминирующими становятся более мобильные малые жанры - рассказ и повесть —так что жанровые системы конца XIX века характеризуются особой функциональной ролью малых жанровых форм - рассказа и повести - как в русской классической литературе (Гаршин, Чехов, Короленко), так и в русскоязычной адыгской литературе (Адиль-Гирей Кешев и Кази-Бек Ахметуков).

В русскоязычной национальной литературе XIX - начала XX столетия чётко просматриваются не только её взаимодействие с устно-поэтическим творчеством народа, не только профессиональное влияние русской классической литературы на неё, но и прямое воздействие на горских национальных художников слова мифопоэтических архетипов и мифопоэтических традиций устного народного эпоса. Это позволяет говорить о глубокой укоренённости творчества русскоязычных адыгских писателей в национальной культуре и в устно-поэтическом творчестве народа, несущем «национальный образ мира» и являющемся определённым мифопоэтическим составляющим духовной жизни адыгов. Ведь именно в нём народные певцы и сказители проходили и фиксировали все стадии культурного развития, и поэтому естественно, что на определённых этапах истории народа огромную роль играли эти мифопоэтические структуры мышления. В связи с этим представляет интерес проблема изучения специфики функционирования этих мифопоэтических структурных единиц в художественно-эстетической системе русскоязычной адыгской литературы. С другой стороны, не менее важно исследовать их роль и значение в становлении художественного мира русскоязычных адыгских писателей и выявить этапы влияния на эт-номентапьную специфику их творчества на уровне анализа идейно-структурной функции произведений, созданных ими в XIX - начале XX века.

В заключении диссертации подводятся итоги, обобщаются результаты исследования и намечаются перспективы дальнейшего изучения проблем русскоязычной адыгской литературы XIX-XX веков. Таким образом, закономерности литературного процесса в русскоязычной адыгской литературе проявились:

1. В формировании этнокультурной специфики творческой индивидуальности русскоязычного адыгского писателя.

2. В усилении функциональной роли русскоязычного адыгского просветительства в российском социокультурном контексте.

3. В динамике и перегруппировке литературных жанров, анализ которой позволяет аргументировать периодизацию истории русскоязычной адыгской литературы.

4. Комплексный историко-культурный и литературоведческий анализ особенностей фазисного развития адыгского просветительского движения и русскоязычной адыгской литературы XIX — начала XX века в её идейно-тематическом и жанровом единстве делают очевидными основные факторы, под влиянием которых они сформировались и в довольно короткий исторический промежуток времени прошли свой путь к совершенству. Этот путь русскоязычной публицистико-беллетристической литературы адыгов от периода зарождения в первые десятилетия XIX века до высокоразвитой по форме и содержанию художественно-эстетической системы уже в конце XIX — начале XX столетия был многообразным, порой противоречивым и необычайно осложнённым творческими поисками и ошибками горских инонациональных писателей, впервые осваивавших возможности русского художественного слова в отображении национальной жизни горцев в самый тяжёлый период их истории, вобравшей в себя и начало, и наиболее интенсивное развитие, и завершение русско-кавказской войны, длившейся более полувека.

5. Одним из главных факторов, сыгравших основополагающую роль в идейно-художественном и эстетическом формировании русскоязычной адыгской литературы, является устно-поэтическое творчество адыгских народов, которое анализируется нами с историко-генетических позиций (Левентон). В нём мы находим созвучие художественных, идейно-тематических и нравственно-эстетических особенностей с произведениями инонациональных горских художников слова.

6. Немаловажную роль в зарождении и развитии национального просветительства у горских народов в конце XVIII - начале XIX столетия сыграло экономическое и социально-политическое сближение адыгов с Россией, в результате которого богатая духовность горцев и высокоразвитая русская культура получили возможность для более тесных контактов и взаимного влияния друг на друга.

7. Одним из важных художественно-эстетических проявлений многообразной и разнонаправленной общественной и просветительской деятельности адыгской творческой интеллигенции XIX столетия стала русскоязычная адыгская литература, возникшая на основе общепросветительского национального движения, но впоследствии занявшая в горской культуре место самостоятельной художественно-эстетической системы.

8. В научной полемике о национальной принадлежности русскоязычной литературы горцев мы занимаем однозначную позицию, которая выра-

жается в том, что горские художники слова использовали возможности русского письма, но своё художественное творчество строили на исторических и художественно-эстетических традициях адыгов, изображали исключительно их жизнь, раскрывая в своих произведениях глубинные особенности адыгской национальной психологии, показывая в героях красоту национальных черт и специфику быта адыгов так, как это не смог бы изобразить ни один, даже очень талантливый, инонациональный писатель. Следовательно, мы можем утверждать, что творческое наследие адыгских мастеров художественного слова XIX - XX веков, созданное в своё время на иноязычной письменной основе, которое многие современные российские литературоведы по праву называют русскоязычной литературой адыгов, является безусловным достоянием общеадыгской культуры. .

9. Русскоязычная литература адыгов, не имевшая аналогов в культуре России XIX века, так же, как и адыгское просветительство, в своём развитии прошла три этапа, в целом хронологически охватывающих период с конца XVIII до начала 20-х годов XX столетия. Как художественно-эстетическая система она прошла стадии становления и интенсивного развития в 1820-60-е годы (Шора Ногмов, Султан Казы-Гирей, Султан Хан-Гирей, Дмитрий Код-зоков), расцвета в 1860-90-е годы (Султан Адиль-Гирей, Султан Крым-Гирей (Инатов), Адиль Гирей-Кешев, Умар Берсей, Кази-Бек Ахметуков), стабилизации с последующим кризисным спадом в конце XIX — начале XX века (Талиб Кашежев, Паго Тамбиев, Сефербей Сиюхов, Ибрагим Цей).

10. Традиции русскоязычного художественного творчества продолжаются и в произведениях адыгских мастеров слова более поздней эпохи: Т. Адыгова (М. Маржохова), А. Евтыха, Т. Керашева, А. Кешокова, М. Эльбер-да, — создающих высокохудожественные произведения на русском языке. Этот факт свидетельствует о наличии в адыгских литературах на протяжении почти двухвекового развития идеи «повторяемости», основные критерии которой становятся «важным ориентиром в изучении закономерностей развития современной литературы» (Ю. Тхагазитов).

11. Адыгские иноязычные художники слова XIX века оставили богатое и многообразное творческое наследие, заслуживающее неоднозначной оценки, но, тем не менее, имеющее огромное значение для восстановления подлинной истории развития культуры и просвещения народа, по-новому освещающей их как самобытное явление.

12. Русскоязычная адыгская литература явилась своеобразным этнокультурным феноменом, отстаивавшим идеи гуманизма, боровшимся за утверждение прекрасных черт национального характера адыга-труженика. Она стала значительным вкладом в сокровищницу многонациональной духовной культуры нашей страны, оказав своим содержанием и высокой нравственностью положительное влияние на развитие прогрессивной общественно-политической и художественно-эстетической мысли в России и за её рубежом.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:

1. Шиков K.M. Зарождение и развитие адыгейской литературы и адыгейского литературного языка. Монография. - Майкоп: Изд-во Адыгейского государственного педагогического института, 1986.-4,7 пл. (в соавторстве).

2. Шиков K.M. Закономерности развития русскоязычной адыгской литературы XIX - начала XX века (этнокультурная специфика творческой индивидуальности писателя и литературный процесс). Монография. — Майкоп: Изд-во «Качество», 2006. - 22,3 п.л.

3. Шиков K.M. Хроника литературной жизни Адыгеи. История советской многонациональной литературы. Т. 6. — М.: Наука, 1974. - 1,2 п.л. (в соавторстве).

х^у 4. Шиков K.M. Жанровая поэтика «Долины Ажитугай» Султана Казы-Гирея как искусство художественного "синтеза // Вестник Ставропольского государственного университета. - Вып. 41. - Ставрополь, 2005.-0,9 пл. —-—¡/5. Шиков К.МгФункциональная роль этнокультурных реалий в творчестве А.-Г. Кешева и Т. Керашева. (О некоторых аспектах литературной преемственности) // Культ^ная-жизиь JOra России (региональный научный

журнал). 2005. — № 4. ^Tffirui. """ --'

Шиков K.M. Поэзия Дмитрия Кодзокова в контексте развития традиций русского романтизма // Вестник Ставропольского государственного

университета. - Вып. 42. - Ставрополь, 20СГ6. - O.ifroi:-"

\у7. Шиков K.M. Кази Атажукин и адыгское просветительское движение второй половины XIX века //Культурная жизнь Юга России (региональный научный журнал). 2006. —№1. — 0,9 п.л.

8. Шиков K.M. «Долина Ажитугай» С. Казы-Гирея как искусство жанрового синтеза // Филологический вестник. - Майкоп: АГУ, 2006. - 0,5 п.л.

9. Шиков KJvT К вЬТфЬсу эволюции поэтических форм адыгейского стиха // Проблемы адыгейской литературы и фольклора. УЗ АНИИ ЭЯЛИ. — Майкоп, 1988. - 0,5 п.л.

10. Шиков K.M. Роль художественного перевода в становлении новописьменной адыгейской литературы // Проблемы адыгейской литературы и фольклора. УЗ АНИИ ЭЯЛИ. - Майкоп, 1991. - 1,1 п.л.

11. Шиков K.M. Мастерство писателя и место этнографических элементов в художественном творчестве // Ошхамахо. — Нальчик, 1990. - № 1. - 0,3 пл.

12. Шиков K.M. Строки, закалённые в огне. О творчестве адыгейских писателей-фронтовиков // Дружба. — Майкоп, 1995. - № 3. — 1,4 п.л.

13. Шиков K.M. Неоплаченный долг // Предисловие к юбилейному изданию X. Хурумова. — Майкоп: Адыгейское книжное издательство, 1996. - 0,4 п.л.

14. Шиков K.M. Хусен Андрухаев // История адыгейской литературы в 3-х т. - Т. 1. - Майкоп: Меоты, 1999. - 1,0 п.л.

15. Шиков K.M. Взгляд в будущее. К 100-летию Тембота Керашева // Ошхамахо. Нальчик, 2002. №3. - 0,5 пл.

Всего по теме диссертащ ^ "" " ~ >м - 55,9 пл.

В печать 01.03.06. Тираж 100 экз. Заказ № 4741. Типография КБГУ 360004, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Шиков, Кошмазук Муссович

Введение.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Формирование и развитие творческой индивидуальности писателя в контексте взаимодействия фольклорных и литературных традиций.

1.1. Роль фольклорных традиций в формировании творческой индивидуальности писателя в русскоязычной литературе адыгов 18301850-х годов.

1.2. Художественная рецепция традиций русской классической литературы и трансформация фольклорных основ в творчестве адыгских писателей XIX века.

1.3. Актуализация внеканонической инициативы писателя в русскоязычной адыгской литературе конца XIX - начала XX века.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Этнокультурная специфика адыгского просветительства как феномена русскоязычной национальной литературы XIX века.

2.1. Социокультурные контексты формирования русскоязычного адыгского просветительства.

2.2. Социально-эстетические функции русскоязычного адыгского просветительства.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Динамика жанровых систем в русскоязычной национальной литературе адыгов в контексте русско-адыгских литературатурных взаимосвязей XIX - XX веков

3.1. Становление и развитие жанровых систем в русскоязычной адыгской литературе XIX - XX веков в контексте русско-адыгских литературных связей

3.2. Факторы динамики жанровых систем в русскоязычной адыгской литературе XIX - XX веков.

3.3. Возрастание функциональной роли жанров малой прозы как выражение трансформации жанровой системности в русскоязычной адыгской литературе конца XIX - начала XX века

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Шиков, Кошмазук Муссович

Современная эпоха характеризуется тем, что в ней происходят огромные изменения социально-экономической и общественно-политической значимости. С середины 80-х годов XX века на всей территории бывшего СССР, а затем и во всём мире произошло довольно резкое и решительное переосмысление материальных и духовных ценностей, наработанных и достигнутых мировой цивилизацией на протяжении многих веков, а то и тысячелетий. Эти глубинные изменения затронули не только социальные и политические сферы жизни как основы человеческого общества, но и такую её часть, которую принято именовать надстройкой - культуру, литературу и искусство. Эти изменения закономерны с точки зрения науки о человеческом обществе и истории его развития, так как и культура, и искусство, и особенно литература неотделимы от движения самой жизни. В.Г. Белинский высшее призвание искусства и литературы видел «в выражении духа и направления общества в известную эпоху». Литературе как наиболее оперативной и мобильной форме культуры всегда было свойственно неразрывное единство с обществом. Об этой органической слитности писал в своё время Константин Федин, называя её явлением историческим, дающим литературам различных эпох возможность наследовать то ценное, чем обладала литература предыдущих, старших поколений. А в современных, новых социально-экономических и исторических, условиях как никогда раньше достаточно чётко выступает на передовые рубежи общественно-политической жизни человеческого общества важность исследования современных литературных явлений, да и всего литературного процесса в целом, в неразрывной связи с главными на данном историческом этапе социально-политическими и идейными запросами эпохи.

В периоды глубоких переломных явлений в жизни искусство и литература играют большую и всё возрастающую роль в обществе, так как оно испытывает острейший дефицит духовности. Именно поэтому литература всё больше и больше становится притягательной силой, своеобразным компасом и ориентиром в безбрежном море негативных процессов, порожденных экономическим и общественно-политическим кризисом. Это скорее всего объясняется тем, что литература является могучим средством познания и преобразования жизни. Она позволяет обществу видеть себя как бы в зеркале, видеть свои успехи и недостатки, становится высшей формой выражения общественного самосознания, в немалой степени предопределяя своеобразную кристаллизацию человеческих взаимоотношений. Ведь каждое литературное произведение мы воспринимаем как живой человеческий документ, отражающий действительные исторические процессы и явления жизни.

Литература, как самый ёмкий вид искусства, художественным словом раскрывает жизнь в её диалектическом развитии, во всех её взаимосвязях и взаимообусловленности. Приход к такому искусству народа, ранее не имевшего письменности, процесс неимоверно трудный и сложный. Он совершается в необычайных обстоятельствах - в эпоху социального перелома и следующего за ним морального и нравственно-эстетического обновления мира, возникновения совершенно новых общественных и политических отношений в обществе, нового миросозерцания. И если постараться вернуться к событиям восьмидесятилетней давности и проанализировать содержание и смысл свершавшихся в ту далёкую эпоху событий и явлений, то становится очевидным, что стать летописцем этого неведомого доселе рождающегося мира (курсив наш - К.Ш.) было возможно лишь тем представителям народа, которые полностью влились в новую жизнь, стали её частицей, движущейся, тонко чувствующей, самоотверженно борющейся с прошлым, беззаветно преданным новым веяниям, бесстрашно идущим навстречу им. Они, конечно, были идеалистами. Но, при всей оторванности от окружавшей их действительности, эти молодые творческие силы, совершенно не похожие друг на друга, непримиримо и пламенно спорившие друг с другом, безгранично были преданы идее великого социального обновления. Только у народа, разбуженного огромной силы социальной волной в эпоху социально-экономического и общественно-политического перелома, могла свершиться такая колоссальная духовная работа, отразившая собой судьбу народную и судьбу человеческую в их диалектическом единстве. И эта миссия достойно выполнена младописьменными национальными литературами, возникновением которых обозначена большая дата в жизни адыгских народов на Северном Кавказе.

Изучение процесса формирования и развития младописьменных адыгских литератур - труд, предполагающий многопроблемность и много-аспектность в решении методологических и историко-теоретических вопросов не только родственных северокавказских литератур, но и всей многонациональной литературы России в целом.

Наибольший интерес для исследователей литературы представляют коллективные труды, обобщающие опыт изучения литературоведами наиболее общих закономерностей национальных литератур народов России. Так, в «Истории советской многонациональной литературы» (в семи книгах, под редакцией Г.И. Ломидзе и Л.И. Тимофеева, 1970-1974 гг.) [84] освещены главные этапы развития многонациональных литератур России и союзных республик бывшего СССР. В нем заметно желание авторов не пропустить сколь-нибудь важного факта. Однако стремление к всеохват-ности, идеологические постулаты, соблюдение которых было незыблемым правилом для того времени, не могло пройти бесследно. В этой связи невозможно не согласиться с мнением адыгейского литературоведа У.М. Панеша: «Авторы «Истории.» не учли и не могли учесть многих моментов возникновения и становления новых, молодых литератур, в результате чего исторические пути этих художественных систем оказались «выпрямленными» в угоду пресловутой схеме «от простого к сложному», «от малого к великому», как принято было говорить «от дастана к роману». [164, С. 4]

Другой формой изучения процессов, происходивших в многонациональных литературах России, были научные издания различных сборников, монографий, очерков и диссертаций. В этих литературоведческих работах в различных аспектах рассматривались и решались вопросы истории и теории младописьменных литератур, начиная от их перехода из устно-поэтического состояния в собственно письменные национальные литературы, а затем и многочисленные проблемы, возникавшие в условиях становления и развития новописьменных литератур. Необходимо отметить, что все эти исследования были гранями одной глобальной проблемы - выяснения идейно-художественного уровня, социальной и нравственно-эстетической наполненности, верности творческих ориентиров и, конечно же, взаимовлияния и взаимообогащения литератур. С одной стороны, это литературы с классическими традициями, установившимися в течение многих столетий, с другой - национальные литературы, только что возникшие в совершенно новых социально-экономических условиях.

В опыт научного осмысления этой, как мы уже отмечали, глобальной проблемы свой существенный вклад внесли известные литературоведы М.Б. Храпченко, Л.И. Тимофеев, Г.И. Ломидзе, Б.Л. Сучков, Р.Г. Бикмухаметов, Б.А. Бялик, Г.Г. Гамзатов, В.М. Головко, Ч.Г. Гусейнов, Л.П. Егорова, З.С. Кедрина, Н.С. Надъярных, М.Н. Пархоменко, К.К. Султанов, Ю.И. Суровцев, Г.Ш. Цицишвили, В.А. Шошин, и другие. [397, 114, 244, 316, 292, 194, 393, 430, 283, 80, 166, 391,68,147]

Многоаспектный подход к изучению процессов, происходивших в младописьменных литературах Северного Кавказа, отличает труды

JI.A. Бекизовой, Р.Г. Мамия, А.Х. Мусукаевой, З.М. Налоева, У.М. Панеша, М.Г. Сокурова, А.А. Схаляхо, Ю.М. Тхагазитова, Х.В. Туркаева, А.Х. Хакуашева, Х.Х. Хапсирокова, Р.Х. Хашхожевой, К.Г. Шаззо и других. Их теоретические работы дают глубокое понимание не только историко-литературных процессов, но и эстетической значимости возникновения совершенно нового культурного феномена в жизни ранее бесписьменных народов.

В арсенале адыгского литературоведения есть ещё и отдельные статьи, в которых авторы, к сожалению, не идут дальше попыток сравнительно-исторического или сравнительно-типологического анализа нескольких произведений. Они редко вторгаются в область живой поэтики, жанрового и стилевого взаимодействия, а отсюда, в свою очередь, описательность и абстрагированность теоретических изысканий.

Немалую роль в вопросах исследования северокавказских литератур играют региональные конференции, которые в последние годы стали традиционными и проводятся в различных республиках. Это Керашевские чтения в Адыгее, тематические конференции по проблемам языка и литературы в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии (Алании), Ставрополе и Пятигорске. Скорее всего этим и объясняется факт активизации исследователей национальных литератур в последние десятилетия.

Перестроечные процессы, начавшиеся в нашей стране в середине 80-х годов XX столетия, дали мощный стимул развитию науки о литературе. Подобное явление было вызвано к жизни прежде всего снятием запретительных мер идеологического характера. В литературы народов СССР, впоследствии России, стали возвращаться имена писателей, считавшихся до определенного времени нежелательными из-за идеологических воззрений последних. Адыгские литературы не были исключением. Благодаря усилиям известных литературоведов А.Х. Хакуашева, Р.Х. Хашхожевой,

К.Г. Шаззо, Х.И. Бакова, историков Т.Х. Кумыкова, Р.У. Туганова, читателям стали доступны творения адыгских писателей-просветителей XIX века, крупного языковеда, этнографа, историка и литератора Айтека Намито-ка, автора и исполнителя адыгских песен, знатока фольклора и бессмертного нартского эпоса Шабана Кубова, англоязычного адыга-писателя Ка-дыра Натхо - и литература адыгской диаспоры в зарубежных странах. Как ни трудно было обходить идейные и идеологические каноны, всё же они за несколько последних десятилетий, особенно в предперестроечные годы, смогли создать значительные труды по изучению вопросов истории и теории адыгских литератур. Они выбирали для своих исследований конкретные темы и проблемы, но при этом не ограничивали себя определенными хронологическими рамками. Такой подход характерен для большинства трудов и свидетельствует в значительной степени об определенной «рас-комплексованности» их авторов, о широте их замыслов. Это работы М.Г. Сокурова «Лирика Алима Кешокова», З.М. Налоева «Послевоенная кабардинская поэзия», К.Г. Шаззо «Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах», У.М. Панеша «Типологические связи и формирование художественно-эстетического единства адыгских литератур», Х.И. Бакова «Национальное своеобразие и творческая индивидуальность в адыгской поэзии», Л.А. Бекизовой «От богатырского эпоса к роману». К ним необходимо добавить еще и различные проблемные статьи, очерки и монографии А.А. Схаляхо, Р.Г. Мамия, А.Х. Мусукаевой, К.К. Султанова, Ю.М. Тхагазитова, и других. К.Г. Шаззо исследует процесс формирования и эволюции жанров и художественный конфликт в адыгских литературах, У.М. Панеш - в сравнительно-типологическом плане формирование эстетического единства адыгских литератур, Х.И. Баков - теоретические проблемы национального своеобразия и творческой индивидуальности в адыгской поэзии и т.д. Всё это говорит о конкретности рассматриваемых проблем, о том, что адыгские литературоведы к сегодняшнему дню накопили значительный опыт комплексного изучения исторических и теоретических вопросов своих литератур

При всем многообразии исследований, рассматривающих адыгский фольклор и литературу в различных аспектах, одной из практически нерешённых проблем до сих пор остается изучение адыгского фольклора как начала творческой индивидуальности творцов произведений адыгского устно-поэтического творчества, функциональной роли фольклорных традиций в становлении личности писателя и, в связи с этим, выявление его художественно-эстетической роли в формировании духовности адыгских народов. А ведь эта проблема всегда актуальна, ибо фольклор является одним из важнейших элементов духовного и художественного сознания людей.

С другой стороны, адыгские народные песни и предания стали животворной силой, давшей мировой культуре прекрасные произведения русскоязычных национальных писателей-просветителей, о высоком литературном мастерстве которых восторженно отзывались великие деятели русской и мировой культуры. А.С. Пушкин писал: «Вот явление, неожиданное в нашей литературе! Сын полудикого Кавказа становится в ряды наших писателей; черкес изъясняется на русском языке свободно, сильно и живописно. Мы ни одного слова не хотели переменить в предлагаемом отрывке.». [461, С. 344] (курсив наш - К.Ш.). Восхищение гения русской литературы вызвала лирическая повесть адыгского просветителя Султана Казы-Гирея «Долина Ажитугай». В одном из своих отзывов и другой выдающийся деятель русской культуры В.Г. Белинский отмечал, что она (повесть «Долина Ажитугай» - К.Ш.) примечательна «как произведение черкеса (Султана Казы-Гирея), который владеет русским языком лучше многих почетных наших литераторов». [28, С. 281 ] Один из крупнейших исследователей адыгского просветительства А.Х. Хакуашев совершенно справедливо указывает на факт совпадения высказываний А.С. Пушкина и

В.Г.Белинского как на проявление определённых нравственно-эстетических закономерностей в зарождающихся русско-адыгских культурных связях. Но это всё же был односторонний, поверхностно-эмоциональный подход к оценке произведений русскоязычных адыгских писателей-просветителей, который продолжался и в литературоведении XX века, и во многом объяснялся существовавшей долгие десятилетия политической и идеологической ангажированностью исследователей, находившихся под жёстким контролем партийных функционеров. В связи с чем следует отметить, что более глубокое и многоплановое изучение их творческого наследия в адыгской исторической и литературоведческой науке начинается лишь с середины 1960-1970-х годов, т.е. со времени, когда так называемые перестроечные процессы стали назревать, а десятилетиями позже приобрели необратимый характер, и прежде всего связано с именами известных российских учёных Л.Г. Голубевой, Т.Х. Кумыкова, А.Х. Хакуашева, Х.Х. Хапсирокова, Р.Х. Хашхожевой и др. Этим же объясняется и другой факт. До сегодняшнего дня одними из самых теоретически мало изученных проблем остаются вопросы, связанные с исследованием художественного уровня и нравственно-эстетических достоинств такого удивительного этнокультурного феномена, как русскоязычное творческое наследие адыгских писателей-просветителей XIX - XX вв.

В последние десятилетия прошлого (XX) и начале нынешнего (XXI) столетия адыгские учёные, занимающиеся исследованиями в области адыгского просветительского движения XIX - XX веков, больше внимания начинают уделять и этой недостаточно изученной стороне вопроса. Так, в трудах А.Х. Хакуашева, Р.Х Хашхожевой, И.Н. Хатковой помимо историко-литературного аспекта присутствует и стремление теоретически осмыслить и изучить проблемы исследования художественно-эстетических параметров произведений адыгских писателей-просветителей. Но бесспорно одно. Все эти попытки, при их несомненной значимости, всё же нельзя признать достаточными для глубокого, всестороннего решения обозначенной проблемы, во-первых, потому, что она не является конкретной областью исследований упомянутых адыгских учёных, а, во-вторых, рассматривать вопросы художественно-эстетического богатства произведений и литературного мастерства адыгских писателей-просветителей необходимо не только опираясь на их синкретические особенности, но и как высокоорганизованную художественно-эстетическую целостность, в которой чётко просматриваются собственные жанровые системы. Присутствие синкрети-ки в художественно-изобразительном творчестве адыгских писателей-просветителей, на наш взгляд, объясняется всего лишь двумя основными факторами. Один из них вызван особенностью исторической ситуации, сложившейся в ту эпоху на Северо-Западном Кавказе в условиях всё больше разгорающейся жестокой захватнической войны, навязанной русским царизмом горским народам. В кровопролитной борьбе за свою свободу погибали не только племена, но и целые народы, унося с собой богатейшую культуру и многовековую цивилизацию, уничтожалось всё, что было тысячелетиями накоплено в их духовную сокровищницу. И обращение европейски образованной части адыгов к художественному творчеству отчасти было вызвано необходимостью сохранения одной из величайших культур, давшей миру неповторимые образцы устно-поэтического творчества от эпоса «Нарты» до историко-героических песен XIX столетия. Именно поэтому первые адыгские писатели обратились к русскому языку, который был им наиболее близок в силу исторических и географических особенностей.

С другой стороны, адыгские писатели-просветители, на наш взгляд, своими произведениями хотели сблизить две культуры, донести до ума и сердца российской общественности, что горцы Северного Кавказа являются не дикарями, как это преподносила в первой половине XIX века официальная печать в России, а народами высочайшей духовности. Тем самым они как бы иносказательно взывали к совести и царского правительства, и прогрессивной части русского общества.

Не менее важным, на наш взгляд, фактором, оказавшим влияние на художественные особенности творческого наследия адыгских русскоязычных писателей, было устно-поэтическое народное творчество, так как в произведениях истинно народных певцов воплощались идеи социального равноправия, свободы и гуманизма. Вот почему идейно-художественные и сюжетные особенности устной поэзии находят широкое отражение в художественных произведениях русскоязычных национальных писателей. К примеру, принципы отбора материала народной поэзией, если не говорить о конкретных писателях, во многом роднят их творчество. Это и народность, и демократичность, и оптимистическая вера в улучшение жизни. Если же говорить о творческой трансформации художественно-изобразительных средств народных поэтов в художественном мышлении адыгских просветителей, то они широко использовали в своём творчестве принципы эпической типизации героев, динамичного построения сюжетов. В подтверждение этой мысли можно привести единственное дошедшее до наших дней поэтическое произведение Шоры Ногмова - «Хох» (Здравица), написанное им в начале 1837 года в честь приезда академика A.M. Шёгре-на. В нём приветствие, адресованное гостю, звучит так:

Славное дело, начать что хотите, вам легким да будет! Мира творец и заступник помощником вашим да будет! Гость да услышит привет, а кто слушает - рады да будут!»

Перевод Г. Турчанинова) Как мы уже отмечали, произведение написано в традициях адыгских народных здравиц, декларирующих радость, гиперболизацию качеств человека, в честь которого они произносятся, и подтверждает мысль о непреходящей ценности народно-поэтического творчества для первых писателей-адыгов как неиссякаемого источника поэтического вдохновения, своеобразной художественной летописи народа, ярко выражающей отношение к прошлому (курсив наш - К.Ш).

Фольклорно-эстетическое наследие адыгских народов творчески использовалось практически всеми писателями-просветителями. Одними - в большей степени, другими - в меньшей, но труднее всего было тем, кто стоял у истоков русскоязычной адыгской художественно-публицистической литературы - Шоре Ногмову, Султану Хан-Гирею, Султану Ка-зы-Гирею, Дмитрию Кодзокову, которым приходилось идти неведомыми путями, осваивая принципы не только иноязычной письменной литературы, но и публицистики, закладывая основы и традиции новой, невиданной до этого, национальной культуры. Именно они были первопроходцами, за которыми позже пойдут просветители более поздней эпохи. Прежде всего им чаще приходилось обращаться к достижениям поэтической мысли своего народа, беря самое ценное из неё и художественно оттачивая в своих произведениях. Чутким и тонким ценителем устно-поэтического народного творчества, мастерски использовавшим легенды и мифы, предания и сказания, историко-героические песни и песни-плачи народа в своём творчестве среди русскоязычных адыгских писателей, был Султан Хан-Гирей. Во всех своих произведениях, особенно в «Черкесских преданиях» [465, С. 3-78, 292-377], он широко интерпретирует творческие традиции народных певцов.

Заимствование жанрово-композиционных и художественно-изобразительных средств фольклора первыми адыгскими писателями верно объясняет У.Б. Далгат, выдвигая версию о двух уровнях взаимоотношений фольклора и младописьменных литератур. Исследователь отмечает, что первому уровню соответствует «принцип генетической художественной преемственности фольклорного эстетического наследия». [69, С. 15] В сформировавшейся же литературе на втором уровне «процесс преемственности не прекращается, а заменяется процессом творческого заимствования. Но при этом, если на первом этапе преобладает объективное воздействие на писателя «.творчески малоосознанное использование фольклора, то в развитой литературе обращение к фольклорным средствам и образам является сознательно применяемым методом». [69, С. 15] На наш взгляд, необычайно плодотворный процесс творческого использования устно-поэтического творчества адыгскими писателями XIX века шёл одновременно по обоим направлениям, намеченным У. Б. Далгат, т.е. и создание неповторимых художественных произведений, и использование сю-жетно-композиционных и художественно-изобразительных средств народных поэтов шло в одно и то же время, как бы объединяясь в единый поток письменной русскоязычной литературы и богатейшего народного творчества. Именно оно становится основой и русскоязычной национальной литературы XIX - XX веков, и новописьменной профессиональной литературы адыгов в двадцатые годы XX столетия.

В отличие от некоторых новописьменных профессиональных культур нашей страны адыгские литературы, возникшие в 20-е годы прошлого столетия, в своём развитии шли своеобразным путём. Он прежде всего заключается в освоении жанров. Если в адыгейской литературе с конца 20-х годов прошлого века проза развивается более интенсивно, то в родственных ей кабардинской и черкесской литературах поэзия в тот же период начинает своё развитие более быстрыми темпами, хотя адыгские народы, несмотря на географическую разобщённость, жили в совершенно одинаковых социально-экономических условиях, основой их быта и культуры всегда была единая духовность и они шли веками через одни и те же социально-политические катаклизмы. Причиной такого явления, на наш взгляд, могли быть базовые основы идейно-эстетической концепции художников слова, отображавших особенности эпохи в своих произведениях теми или иными творческими способами с разной эмоциональной окраской, которые при этом обязательно соответствовали определённой идейно-эстетической системе взглядов самого писателя на окружающий мир. Именно поэтому те или иные художественные ценности, созданные его талантом и трудолюбием, совершенно не похожи на те, что созданы другими художниками. Таким образом, художественные миры новописьменных писателей, возникшие в результате так называемого объективированного творческого акта, всегда своеобразны и индивидуальны, так как их создатели являются различными творческими индивидуальностями. Если, исследуя устную литературу адыгов, можно говорить о творческой индивидуальности таких мастеров устного слова, как Сагид Мижаев, Бекмурза Пачев и Цуг Теучеж, своими произведениями заложивших определённое направление в адыгском устно-поэтическом творчестве, то в новописьменных адыгских литературах 30-40-х гг. XX века уже совершенно уверенно можно говорить о творческой индивидуальности адыгских писателей Тембота Керашева, Али Шогенцукова, Магомеда Дышекова потому, что их герои, живущие и действующие в одних и тех же исторических условиях, отражающие знаковые явления одной и той же эпохи, всё же сохраняют своеобразие и собственную индивидуальность и каждый из них в произведениях предстаёт в определённом, особом конкретно-художественном воплощении. И даже при глубокой идейной перекличке и связи их художественные характеры декларируют разные художественные истины. Ведь настоящий писатель видит не только не доступную другим общность между созданным им образом, выстроенным в процессе сложных интеллектуальных, внутренне-эмоциональных и вместе с тем глубоко осмысленных взаимоотношений с окружающей действительностью, но и стремится запечатлеть одному ему доступными неповторимыми красками очень важное для него и, разумеется, для читателей состояние окружающего мира таким, каким видит его именно он. И эта творческая свобода писателя, право художественного выбора отображать в своих произведениях только то, что он считает важным для данной исторической эпохи, и отображать именно так, как он считает это необходимым, делают его произведения, его творческую манеру не похожими на другие художественные системы.

Один из крупнейших исследователей психологии литературного творчества, болгарский учёный М. Арнаудов, пишет: «Развитие научной психологии при рассмотрении художественного открытия всюду ведёт к полному торжеству принципа естественного зарождения, к строгому детерминизму, неизбежному и при чисто историческом и социологическом объяснении творческой личности». [10, С. 15] Формирование личности писателя, его творческой индивидуальности с учётом уже выработанной предыдущими поколениями системы этнокультурных ценностей - процесс многосложный, и в нём одновременно принимают участие множество факторов, но важнее всего то, что выдвижение на передовые рубежи эпохи духовно богатой личности с большим запасом творческих сил, с умением предвидеть и предугадывать закономерность, изначально заложенную в исторических процессах, способностью анализировать эти процессы происходит потому, что социальная среда начинает испытывать острую необходимость в ней. Михаил Арнаудов, опираясь на выводы «. добросовестных исследований и статистических наблюдений известного швейцарского естествоиспытателя XIX столетия Декандолля» [472], отмечает, что «.талантливые личности не появляются безразлично где на земном шаре и в какую угодно эпоху, а только в странах и обществах, где население проявляло на протяжении веков сознательный интерес к духовным ценностям.». [10, С. 17] Но, наряду с объективной исторической закономерностью, в формировании творческой индивидуальности писателя наличествуют и субъективные факторы, к основным из которых можно отнести свойства ума художника, его чувства и воображение, умение осмыслить главные факты и явления эпохи и художественно отобразить их в своих произведениях и многое другое, что делает творческую личность особенной, не похожей на другие при том, что каждая из них воспроизводит одну и ту же окружающую действительность. Ведь если мы говорим толстовские герои, то этим сразу подчёркиваем их отличие от героев Достоевского и Тургенева, хотя они жили и творили в одну и ту же эпоху. Но ни одному исследователю не придёт в голову провести параллель между болконскими, нехлюдовыми, Карамазовыми, раскольниковыми, мышкиными, рудиными и базаровыми, так как они представляют собой различные «художественные концепции человека» [54], созданные выдающимися деятелями русской литературы XIX века, выразившими в художественных образах особенности социально-экономических, культурных, нравственно-эстетических и духовных ценностей одной и той же русской действительности хронологически примерно на одном временном пространстве. Так же и в случае с адыгскими писателями. Одна тематика - показ жизни адыгских народов в эпоху социально-экономического перелома в их судьбах в первой половине XX столетия - делает их произведения созвучными, более того, - похожими, но все они созданы художниками с различным мировосприятием, обладающими эмоциональной выразительностью различной силы, а потому вернее будет говорить не столько о сходстве, сколько о проявлении художественной индивидуальности и различном уровне использования определённых профессиональных традиций. Ведь «.всякое значительное художественное творчество предполагает не только свободную игру воображения, но и максимум духовных сил, чтобы зафиксировать возникающее произведение согласно всем интуитивно схваченным законам искусства. Как мог бы художник стать толкователем мыслей и желаний своих современников, если он не поднялся над всеми внутренними ограничениями и над всем хаотическим в самом себе?». [10, С. 49] Таким образом, речь может идти о проявлении внутренне-индивидуальных начал и своеобразия мировосприятия, мироощущения в творчестве писателей, принадлежащих к одной этнической группе, творивших в одну и ту же историческую эпоху и создавших этнокультурный феномен под названием, вошедшим в многонациональную литературную науку России как «новописьменные адыгские литературы».

Степень разработанности проблемы. Вопросы, связанные с формированием творческой индивидуальности иноязычного писателя, с национальной спецификой и традициями русскоязычной адыгской литературы, с возникновением этнокультурного феномена - русскоязычной адыгской литературы в общероссийской культуре XIX века, с изучением особенностей выражения горского национального образа мира и динамикой жанровых систем в контексте русско-адыгских литературных связей XIX - XX столетий, до последнего времени находились на периферии исследовательских интересов как адыгских, так и российских учёных. Тем не менее целый ряд общетеоретических разработок, положений и выводов, которые нашли своё существенное выражение в серьёзных трудах известных учёных-литературоведов М.М. Бахтина, Д.С. Лихачёва, М. Арнаудова, ЛЛ. Гинзбург, Ч.Г. Гусейнова, В.М. Жирмунского, Ю.М. Лотмана, О.М. Фрейденберг и других, создали определённые теоретические предпосылки для начала исследования закономерностей развития русскоязычной адыгской литературы XIX - XX веков. Появившиеся в середине и в последние десятилетия прошлого века в российском и северокавказском литературоведении работы Ф.И. Китова, Т.Х. Кумыкова, А.Х. Хакуашева, Х.Х. Хапсирокова, И.Н. Хатковой, Р.Х. Хашхожевой, Ш.Х. Хута, в которых рассматривалось творчество адыгских писателей-просветителей, явились весомым научным вкладом в изучение историко-литературных процессов горского просветительского движения. Однако в их трудах при всей глубине и фундаментальности, не были рассмотрены основные проблемы этнонациональной ментальное™ и специфики творческой индивидуальности художника, особенности проявления закономерностей литературного процесса в творческом наследии адыгских писателей-просветителей. В связи с этим следует отметить, что до сегодняшнего дня одними из самых в теоретическом плане мало изученных проблем остаются вопросы исследования художественно-эстетического уровня и нравственных достоинств русскоязычного творческого наследия адыгских писателей-просветителей XIX - XX веков. В последние десятилетия прошлого (XX) и начале нынешнего (XXI) столетия адыгские учёные, занимающиеся проблемами адыгского просветительского движения, всё больше внимания начинают уделять и этой недостаточно изученной стороне вопроса. Так, в трудах А.Х. Хакуашева, Р.Х. Хашхожевой, И.Н. Хатковой помимо историко-литературного аспекта присутствует и стремление теоретически осмыслить и изучить проблемы художественно-эстетических характеристик произведений адыгских просветителей. Общая идея многих научных работ по данной проблеме в конечном итоге связана не столько с выявлением особенностей литературного процесса в художественном наследии русскоязычных горских писателей, сколько с областью исторической науки о литературе. И то, что авторы большинства исследований не стремятся научно объяснить закономерности развития такого важнейшего этнокультурного феномена, на наш взгляд, является их общим недостатком.

С другой стороны, тот факт, что вопросы закономерностей развития русскоязычной литературы адыгов, особенностей литературного процесса в адыгской инонациональной литературе до сих пор не являлись предметом специального изучения, многое объясняет.

Именно поэтому в данной работе, в процессе освоения достижений историков и литературоведов в области исследования вопросов, связанных с изучением адыгского просветительского движения XIX - XX столетий, и теоретического осмысления закономерностей развития «его производного» - русскоязычной адыгской литературы, реализуются задачи выявления роли творческой индивидуальности иноязычного горского писателя в литературном движении прошлых эпох. Акцентируя одновременно внимание на особенностях выражения национального образа мира (Т.Д. Гачев) в творчестве адыгских художников слова, исследуется динамика жанровых систем русскоязычной адыгской литературы в контексте русско-адыгских культурных взаимосвязей XIX - XX веков.

Но актуальность проблематики данного квалификационного исследования не ограничивается только этим, так как художественно-публицистическое наследие иноязычных горских писателей-просветителей, при наличии довольно большого количества научных трудов и статей, заслуживающих внимания, ещё не изучено как художественно-эстетическая целостность, структура которой создаётся фиксируемой системой жанров.

В современную эпоху неограниченных возможностей национального возрождения для «малочисленных народов России» проблема изучения творческого наследия адыгских писателей-просветителей прошлых эпох приобретает непреходящую ценность и актуальность. Бесспорно, эта проблема существовала и раньше. Именно поэтому впоследствии стало возможным появление различных научных исследований, статей и очерков, посвящённых жизни и деятельности горских художников слова. Но ни в одном из них русскоязычное литературное творчество национальных художников слова не изучалось с позиций, рассматривающих комплексно основные закономерности его становления и развития как своеобразного, феноменального явления в многообразном литературном процессе России определённого историко-культурного периода. Этими немаловажными факторами обусловливается и актуальность данного квалификационного исследования.

Объектом исследования является литературный процесс XIX - XX веков, художественно-публицистическое наследие адыгских писателей-просветителей в контексте общероссийского литературного развития обозначенной эпохи. Такой подход даёт богатый материал для изучения русско-адыгского культурного сотрудничества в сложный период взаимодействия и взаимообогащения двух национальных литератур как в историческом, так и в теоретическом плане.

Для автора работы материалом исследования служат художественные и публицистические произведения русскоязычных национальных просветителей и художников слова XIX - XX веков Шоры Ногмова, Султана Казы-Гирея, Султана Хан-Гирея, Д.С. Кодзокова, Адиль-Гирея Кешева (Каламбия), Казн

Атажукина, Султана Крым-Гирея (Инатова), Султана Адиль-Гирея, Кази-Бека Ахметукова и других.

Богатое творческое наследие русскоязычных адыгских писателей рассматривается в широком культурно-историческом, литературном и сравнительно-типологическом контексте XIX - начала XX веков, позволяющем рассматривать существующий фактологический материал в системном единстве и в составе единой общероссийской культурной парадигмы, помогает выявить закономерности инонационального литературного процесса, обусловленные как внутренними интенциями национальной культуры, так и повторяемым проявлением исследуемых процессов в разных художественно-эстетических системах единого этнокультурного феномена.

Предметом исследования являются национальные традиции в инонациональном и общероссийском историко-литературном процессе России XIX -XX столетий и закономерности развития русскоязычной адыгской литературы с выявлением этнокультурной специфики творческой индивидуальности писателя и художественно-эстетических особенностей иноязычной горской культуры.

В северокавказском литературоведении довольно длительное время не мог укорениться «проблемный подход» к изучению художественного наследия адыгских просветителей. Немногочисленные исследователи, первыми обратившиеся к жизни и творчеству горских писателей, вынуждены были ограничиваться констатацией биографических данных и описанием содержания произведений, без попыток углублённого научного анализа нравственно-эстетических параметров каждой творческой индивидуальности. Немного позже в адыгском литературоведении появляется плеяда учёных, способных мыслить масштабно, по-новому, в трудах которых всё же делаются серьёзные шаги к более углублённому изучению творческого наследия национальных писателей-просветителей (А.Х. Хакуашев, Х.Х. Хапсироков, Р.Х. Хашхожева). Тем не менее изменившиеся в последние годы общественно-исторические реалии ставят в более выгодные условия исследователей более позднего периода, так как они получают большую свободу открыто говорить об очевидных политических и нравственно-эстетических приверженностях русскоязычных горских писателей-просветителей.

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении закономерностей становления и развития русскоязычной адыгской литературы XIX и XX веков, этнокультурной специфики творческой индивидуальности писателя и особенностей инонационального литературного процесса, который напрямую был связан с инновационными стратегиями возникновения и строительства новой художественно-эстетической системы в культуре России XIX века, а также в исследовании не имевшего аналога в общечеловеческой духовности культурного феномена - русскоязычной адыгской литературы как формы выражения национального образа мира одного из крупнейших этносов Северного Кавказа, своеобразия динамики жанровых систем русскоязычной горской литературы в контексте русско-адыгских литературных связей XIX - начала XX веков.

Основные задачи исследования, естественно, вытекают из цели, преследуемой автором представленной квалификационной работы:

1) обосновать необходимые теоретико-методологические и историко-литературные предпосылки, подтверждающие правомерность и возможность исследования закономерностей развития русскоязычной адыгской литературы XIX - начала XX столетий;

2) выявить особенности творческой индивидуальности иноязычного горского писателя, своеобразия выражения национального образа мира и этнокультурной специфики русскоязычной адыгской литературы;

3) исследовать художественно-композиционные особенности произведений инонациональных горских писателей с точки зрения изучения динамики их жанровых систем в контексте русско-адыгских литературных связей XIX -начала XX столетий;

4) подвергнуть социокультурному и литературоведческому анализу наиболее репрезентативные для русскоязычной адыгской литературы факты, явления, тексты и другие художественно-эстетические и этнокультурные феномены, непосредственно связанные не только со спецификой национального мышления, но и особенностями общероссийского литературного процесса; 5) сформулировать основные художественно-эстетические идеи, которые воплощались иноязычными горскими художниками слова в процессе осмысления новых жизненных реалий, ориентированные не только на традиции собственно национального мышления, но и на литературное сознание эпохи.

Теоретической и основной методологической базой диссертационного исследования является системное единство выработанных зарубежными и российскими литературоведами подходов к рассмотрению и анализу как историко-литературного процесса различных периодов, так и отдельных произведений адыгских писателей XIX - XX веков, основанное на изучении трудов выдающихся учёных М.М. Бахтина, Д.С. Лихачёва, В.В. Виноградова, В.М. Жирмунского, Г.И. Ломидзе, Г.Д. Гачева, Ч.Г. Гусейнова и анализе работ А.И. Алиевой, Х.И. Бакова, Л.А. Бекизовой, У.Б. Далгат, Н.Г. Джусойты, Ф.И. Китова, В.Б. Корзуна, З.Ю. Кумаховой, М.М. Кумахова, У.М. Панеша, К.К. Султанова, А.Х. Хакуашева, Х.Х. Хапсирокова, И.Н. Хатковой Р.Х. Хашхожевой, Ш.Х. Хута, П.К. Чекалова, К.Г. Шаззо и других.

Методологическая основа изучения поставленной автором диссертации проблемы и анализ фактологического литературного материала характеризуются одновременным сочетанием историко-литературного подхода с принципами сравнительно-типологического и социокультурного исследования. При этом диссертант учитывал возможность обращения к сфере гуманитарного междисциплинарного знания, применения культурологического и интертекстуального подходов к исследуемой проблематике. Нет сомнения в правомерности использования подобных комплексных научно-исследовательских принципов, так как они продиктованы современным состоянием и уровнем научного знания, которое в последние годы стремится к получению объективно обоснованных обобщений и концепций. Эпоха XIX и начала XX столетий была сложной прежде всего своей противоречивостью, и, для того чтобы выразить её сущность, диссертанту необходимо было обращаться к различным аспектам культуры, так как она значительно может способствовать не только исследованию собственно литературного материала, но и получению достоверных научных результатов. Именно поэтому характер рассматриваемой в диссертации историко-культурной эпохи и определил закономерность использования познавательных возможностей различных гуманитарных дисциплин: истории, философии, культурологии, эстетики, этики, логики, психологии. Таким образом, применение различных методов научного исследования в диссертационной работе обосновывается характером самого исследования и конкретными задачами анализа и интерпретации.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Русскоязычная адыгская литература XIX века сложилась как своеобразная художественно-эстетическая система со своими особенностями и этнокультурными традициями, в которой проявилась самобытность национального мышления, ярко проявившаяся в различных творческих инициативах адыгских художников слова.

2. Процесс формирования и развития творческой индивидуальности горского писателя шёл на общем фольклорном и художественно-эстетическом пространстве, характеризующемся одновременным взаимодействием межнациональных культурных традиций, находившихся в рамках общероссийского литературного процесса XIX столетия, в котором национальное своеобразие иноязычной адыгской литературы особенно проявилось в различных произведениях и прежде всего было связано с логикой традиционного народного осмысления кардинальных исторических и социально-экономических изменений, происходивших в жизни адыгов.

3. Русскоязычные адыгские писатели XIX века стремились выразить в художественных образах особенности социально-экономических, культурных, нравственно-эстетических и духовных ценностей одной и той же адыгской действительности примерно на одном хронологическом временном пространстве. Это делало их произведения созвучными, сказать больше - похожими, но все они, бесспорно, были созданы художниками различной эмоциональной силы. И поэтому речь может больше идти о проявлении индивидуальных начал в творчестве писателей, принадлежащих к одному этносу и создавших один этнокультурный феномен.

4. Общественно-политический кругозор адыгских просветителей-шестидесятников» XIX века гораздо шире и многоохватнее, чем у их предшественников. Их критика выходит за рамки национальной ограниченности и поднимается до осуждения общественно-политического строя России в целом. И для того, чтобы разрабатывать такую тематику и решать огромное количество сопутствующих ей нравственно-эстетических проблем, горские писатели обращались к тем жанрам, которые давали возможность наибольшего самовыражения. Это свидетельствует о том, что в отличие от писателей-просветителей первого периода, в основном создававших литературу факта, адыгские художники слова второго периода от литературы факта постепенно переходили к литературе художественного вымысла.

5. Принципы и методологические особенности художественного освоения действительности, которыми руководствовались национальные художники слова, совершенствовались с развитием этих важнейших составляющих в творчестве прогрессивных русских писателей. Именно поэтому характерной чертой и адыгской просветительской и прогрессивной русской литературы является их неразрывная творческая связь, свидетельствующая о том, что они продолжают развиваться в едином эстетическом направлении художественно-философского познания и направлении художественно-философского познания и преобразования жизни.

6. Русскоязычные адыгские писатели-просветители чётко осознавали детерминированность человека. В связи с этим они считали необходимым прежде всего изменить саму среду, и лучшим средством для этого, по их мнению, могло быть только массовое просвещение народа.

7. Художественное творчество и публицистическую деятельность адыгских писателей-просветителей второй половины XIX века роднит многое потому, что они принадлежали одной исторической эпохе. Но, если подходить к изучению их творчества в контексте русского просветительства, становится очевидным, что каждый должен рассматриваться как неповторимая по своей оригинальности художественно-эстетическая система, проявляющаяся в едином общественно-политическом и социокультурном пространстве. С этим в значительной степени и связаны некоторая рационалистичность и антропологизм в их сущностном понимании человека, нашедшие бесспорное отражение в характерах созданных ими героев: от излишней романтизации и подчёркнуто-ретроспективного восхищения особенностями национального идеала (С. Казы-Гирей, А.-Г. Кешев) до схематической заданности и временами неестественной восторженности при показе прогрессивных особенностей новой общественной морали современности (К.-Б. Ахметуков).

8. Художественно-публицистическое наследие русскоязычных адыгских писателей-просветителей XIX - XX веков представляет собой не только большое количество научных, исторических, публицистических и художественных текстов, но и многие жанры, которые всё же можно оценить как единую художественно-эстетическую целостность, в которой ярко реализуется идея национального возрождения адыгов, идея творческого созидания в определённой историко-культурной парадигме.

9. Исследование жанровых систем как теоретическая проблема имеет огромное значение для русскоязычной адыгской литературы. Жанровая система, по определению академика Д.С. Лихачёва, - это связи и отношения между жанрами, создающие единую эстетическую целостность. Руководствуясь, безусловно, верными научными принципами великого русского учёного в процессе анализа жанровых систем и их динамики в русскоязычной адыгской литературе XIX века, мы можем с научной достоверностью утверждать идею её художественно-эстетической целостности, определить основные этапы её развития. К примеру, русскоязычная адыгская литература эпохи романтизма, представленная в основном творчеством С. Казы-Гирея, С. Хан-Гирея, Дмитрия Кодзокова и, отчасти, А.-Г. Кешева, - одна эстетическая целостность; русскоязычная адыгская литература эпохи реализма, представленная творчеством позднего А.-Г. Кешева, Умара Берсея, С. Адиль-Гирея, С. Крым-Гирея (Инатова), С. Сиюхова, И. Цея, - другая художественно-эстетическая целостность. Таким образом, в русскоязычной адыгской литературе не только романтизм или реализм, но и сами жанры отдельных эстетических систем или даже жанровую систему в творчестве одного художника можно рассматривать как отдельную систему, как целостность, разумеется, разных уровней.

10. Художественно-аналитическое сознание русскоязычных адыгских писателей, которому необходимо было справиться со сложнейшей творческой задачей образно-изобразительного осмысления исторических изменений, произошедших в жизни народа в результате завершения русско-кавказской войны, непосредственно связано со сферой национального самосознания. Комплексная переоценка социально-экономических, нравственных и духовных ценностей в жизни адыгских народов в XIX столетии, новые прогрессивные идеи, проблемы, новые аспекты оценок и видения будущего национальной культуры, высказанные адыгскими писателями в своих произведениях, подтверждают мысль о том, что русскоязычная адыгская литература явилась значительным и закономерным этапом в эволю-ционно-поступательном развитии самобытной национальной культуры и литературы адыгов последующих эпох.

Цели и задачи диссертационной работы, основные положения, выносимые на защиту, дают основание автору утверждать, что они исследователями раньше комплексно не применялись в качестве научных стратегий по отношению к русскоязычной адыгской просветительской литературе, и определяют научную новизну предлагаемого диссертационного исследования, в котором находят своё обоснование теоретические, методологические и аналитические основы принципиально новых научно-исследовательских подходов к изучению закономерностей русскоязычной адыгской литературы XIX - XX веков. Параллельно диссертант предлагает оптимальную систему новой интерпретации русскоязычной адыгской литературы как этнокультурного феномена, выражения национального образа мира, национальной специфики жанровых систем иноязычной горской культуры, своеобразия дискурсивных практик эпохи и литературного мышления, нравственно-философских и творческих исканий адыгских художников слова Ш. Ногмова, С. Казы-Гирея, С. Хан-Гирея, Д. Кодзокова, У. Берсея, А.-Г. Кешева (Капамбия), С. Адиль-Гирея, С. Крым-Гирея (Инатова) и др. Научную новизну исследования подтверждает и характер полученных автором результатов, а именно: в диссертации впервые в адыгском литературоведении разработана и представлена совершенно новая целостная концепция литературного процесса, происходившего в иноязычной горской культуре XIX и первых десятилетий XX веков, вплоть до возникновения собственно национальных письменных литератур адыгских народов в 20-е годы прошлого столетия.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в том, что она углубляет представления о сущности, месте и роли самобытных адыгских национальных традиций в общероссийском литературном процессе XIX -XX веков; в исследовании разработаны различные методологические и историко-теоретические принципы изучения как отдельных произведений, так и всей русскоязычной адыгской литературы с учётом её национальной специфики и в контексте русско-адыгских культурных связей XIX - XX столетий. Такой подход, с одной стороны, будет способствовать углублению сравнительно-типологического изучения литератур различных народов России от периода их зарождения до становления, с другой - определению теоретической базы возникающих в современную эпоху новых концептов литературного процесса прошлых эпох, в корне меняющих наши представления о нравственно-эстетических, морально-этических и духовных параметрах ценностей, утверждавшихся в художественном творчестве русских и национальных писателей предыдущих поколений. В диссертации научно осмыслен ряд теоретических, историко-литературных и социокультурных проблем: этнокультурная специфика творческой индивидуальности писателя, художественно-эстетические системы русскоязычной адыгской литературы, жанровые системы русскоязычной адыгской литературы в контексте русско-адыгских литературных связей, выражение национального образа мира (Г.Д. Гачев), и определены новые научные критерии изучения и идейно-эстетической оценки произведений национальных писателей с точки зрения их поэтики, идеологии и связей с другими этнокультурными явлениями России XIX - начала XX веков.

Разработка данной темы, новизна поднятых в диссертационном исследовании вопросов, проблем, богатство привлечённого фактологического материала и установленные автором научные факты предполагают их важность и практическую значимость. Они состоят в том, что адыгская филологическая наука и практика преподавания как в общих и средних специальных учебных заведениях, так и в сфере высшего образования получают новое представление об основополагающих системных принципах становления и развития литературного процесса, его закономерностей в культурной жизни России XIX - XX столетий, о его месте и значении в духовной жизни адыгских народов; о специфике национального литературного сознания в эпоху войн и социальных потрясений в XIX веке; о творческой индивидуальности иноязычного художника слова и творческих инициативах горских писателей рассматриваемого в работе периода; о принципах и методиках анализа как литературных текстов, так и художественно-эстетических систем прошлых эпох.

Результаты представленной работы также могут быть использованы при определении стратегии обобщённо-фундаментальных исследований развития многонациональных российских литератур.

Отдельные положения диссертации использованы и нашли отражение в многотомной «Истории советской многонациональной литературы», изданной под редакцией Г.И. Ломидзе и Л.Г. Тимофеева в 1970-1974 гг., в различных центральных и региональных научных и периодических изданиях, в учёных записках некоторых институтов гуманитарных исследований Северного Кавказа.

Обобщения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть полезными в реализации национальных культурных программ, в учебном процессе философского, литературоведческого, культурологического циклов. Материалы представленной работы также можно использовать при подготовке и чтении спецкурсов по эстетике, народной педагогике и этике, по проблемам и вопросам литературоведения для студентов филологических факультетов вузов.

Апробация работы. Представленное квалификационное исследование явилось итогом той работы, которую автор вёл ряд лет в области изучения актуальных проблем истории и теории адыгских литератур, их связей с литературами народов СССР, впоследствии России, и зарубежных стран.

Автор диссертации с отдельными её положениями выступал на международной, межвузовских, региональных и внутривузовских научных конференциях по проблемам кавказского языкознания и литературоведения в городах Владикавказе (Северная Осетия - Алания), Майкопе (Адыгея), Махачкале (Дагестан), Нальчике (Кабардино-Балкария), Черкесске (Карачаево-Черкесия), на кафедрах русской и национальной филологии Адыгейского и Кабардино-Балкарского государственных университетов, в отделе литературы Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований им. Тембота Ке-рашева, в которых диссертант периодически проходил специализацию и стажировку в последние пятнадцать лет.

Структура работы. Цели и задачи, проблематика квалификационной работы, сформулированные автором в результате исследования закономерностей развития русскоязычной адыгской литературы, обусловили структуру настоящей диссертации, которая состоит из введения, трёх глав (каждая глава, в свою очередь, представлена несколькими разделами, способствующими более чёткому осмыслению логики построения всей диссертации), заключения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Закономерности развития русскоязычной адыгской литературы XIX - начала XX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Комплексный историко-культурный и литературоведческий анализ особенностей фазисного развития адыгского просветительского движения и русскоязычной адыгской литературы XIX - начала XX века в её идейно-тематическом и жанровом единстве делает очевидными основные факторы, под влиянием которых они сформировались и в довольно короткий исторический промежуток времени, охватывающий лишь одно столетие, прошли свой путь к совершенству. Этот путь русскоязычной публицисти-ко-беллетристической литературы адыгов от периода зарождения в первые десятилетия XIX века до высокоразвитой по форме и содержанию художественно-эстетической системы уже в конце XIX - начале XX столетия был многообразным, порой противоречивым и необычайно осложнённым творческими поисками и ошибками горских инонациональных писателей, впервые осваивавших возможности русского художественного слова в отображении национальной жизни горцев в самый тяжелый период га истории, вобравшей в себя и начало, и наиболее интенсивное развитие, и завершение русско-кавказской войны (курсив наш - К.Ш.), длившейся более полувека.

Одним из главных факторов, сыгравших основополагающую роль в идейно-художественном и эстетическом формировании русскоязычной адыгской литературы, зародившейся на рубеже 20-30-х годов XIX столетия под непосредственным влиянием значительных изменений в социально-экономическом, общественно-историческом, нравственно-эстетическом и морально-этическом сознании горцев, находившихся в ту эпоху на более низком историко-культурном уровне, прежде всего является богатейшее устно-поэтическое творчество адыгских народов, которое анализируется нами с историко-генетических позиций (Левентон). В нём мы ищем и находим созвучие не только художественных, идейнотематических и нравственно-эстетических особенностей с произведениями инонациональных горских художников слова, но и их истоки.

Ведь произведения собственно национального устного творчества, как первичный оригинальный материал, имеют непреходящую ценность и, бесспорно, играют огромную роль в изучении истории, культуры, обычаев и быта адыгских народов. И, если исследователь добросовестно, многосторонне и непредвзято использует в своих трудах материалы фольклора, в их научной обоснованности и правдивости в значительной степени можно не сомневаться, так как удивительно чутко и своевременно народ своим художественным талантом реагировал практически на все исключительно важные события в своей истории. По словам Поля Лафарга, народное творчество «возникает из самого быта народных масс, народ поёт свои песни под непосредственным и прямым впечатлением страсти, которую он испытывает . Вследствие этой точности и правдивости, устная литература обладает исторической ценностью большей, чем любое произведение отдельного индивида; поэтому ею можно спокойно пользоваться, без опасения быть введённым ею в заблуждение». [110, С. 54] Эти слова свидетельствуют о том, что фольклор в жизни народов, раньше не имевших письменности, был летописью, устной историей, обладал мощной социальной силой. И именно устное народно-поэтическое творчество адыгских народов было одним из важнейших компонентов того мощного комплекса интеллектуальных орудий, с помощью которых, при необходимости, они могли мобилизовать свои силы, в том числе и духовные, для борьбы как против собственных угнетателей, так и против многочисленных иноземных захватчиков на протяжении всей многовековой истории своего существования.

С другой стороны, как справедливо отмечают в своих фундаментальных научных исследованиях, посвящённых проблемам общеадыгского просветительского движения на Северо-Западном Кавказе, известные адыгские учёные А.Х. Хакуашев и Р.Х. Хашхожева, немаловажную роль в зарождении и развитии национального просветительства у горских народов в начале XIX столетия сыграло экономическое и социально-политическое сближение адыгов с Россией, в результате которого богатая духовность горцев и высокоразвитая русская культура получили возможность для более тесных контактов и взаимного влияния друг на друга. [227]

В связи с эскалацией и расширением театра военных действий русским царизмом на Северо-Западном Кавказе в середине 20-х годов XIX века у горских народов, стремившихся объединиться для защиты собственных национальных интересов, начинается эпоха резкого подъёма национального самосознания, который приводит к кризису феодально-патриархальных отношений и усилению антифеодальных выступлений против адыгских князей и уорков (дворян), большинство из которых, опасаясь единения и гнева простых тружеников, заняли выжидательную позицию вместо того, чтобы выступить активной консолидирующей силой.

Более глубокому осознанию адыгскими народами чувства национального достоинства значительно способствовали и начавшиеся в эту эпоху изменения в феодально-крепостническом общественном укладе горцев под влиянием зарождавшихся новых социально-экономических отношений, вызванных к жизни широким наступлением капитализма как в центре России, так и на её окраинах. В связи с этим А.Х. Хакуашев пишет: «. новые капиталистические отношения, являясь одним из главных ускорителей социально-экономического развития, уничтожали вековую замкнутость и феодальную ограниченность, производили коренные изменения в образе жизни, обычаях и традициях народов, обостряли . противоречия (социальные и общественно-политические - К.Ш.), способствовали росту их национального и классового самосознания». [227, С. 255]

В условиях, когда масштабные возрожденческие тенденции начали охватывать всё большую часть горских народов, только что зарождающаяся национальная интеллигенция в лице первых адыгских просветителей своим художественно-публицистическим творчеством стала достаточно открыто говорить не только о социально-экономических и общественно-политических, но и целом комплексе культурно-просветительских и нравственно-эстетических проблем всего адыгского сообщества, в новых исторических реалиях требовавших своего немедленного решения, с исключительно просвещенческих позиций, так как представители как первой, так и второй волны адыгского просветительского движения были ещё крайне далеки от революционно-демократических идей, которые уже в ту эпоху закладывали основы многолетней борьбы за свободу и равноправие в царской России.

Со времени своего зарождения в конце XVIII - начале XIX века и до возникновения собственно национальной письменности в середине 20-х годов XX столетия адыгское просветительство, как справедливо отмечает А.Х Хакуашев, шло по двум направлениям. [227, С. 255] Выдающиеся представители одного направления считали для себя приоритетным «создание национальной письменности, организацию школьного дела, широкое просвещение народных масс, научную разработку актуальных проблем языка, истории и фольклора, переводы художественных произведений других народов на родной язык, развитие культуры и литературы своего народа» [227, С. 255] (курсив наш - К.Ш.).

Другое направление, представленное художественно-публицистическим творчеством адыгских писателей-просветителей (курсив и разрядка наши - К.Ш.), зародилось и развивалось на иноязычной, в основном на русской, культурно-языковой базе. Это было связано, во-первых, с отсутствием собственно-национальной письменности, а во-вторых, стало следствием того, что наиболее одарённая часть молодых представителей адыгского княжеско-дворянского сословия получила возможность приобрести довольно качественную для своей эпохи систему знаний и светское образование в различных российских учебных заведениях среднего и высшего звена, что само по себе было уже явлением феноменальным для национального просвещения. И, что было не менее важно, они получили воспитание на богатых гуманистическими традициями передовой русской культуре и просвещении. Собственно, с этим более всего и связано то, что сразу по возвращении из России на историческую родину они с огромным желанием принялись за просвещение народных масс и посвятили все свои духовные и физические силы претворению в жизнь этих высоких и благородных просветительских идей.

При этом нам хотелось бы сделать одно существенное дополнение к высказываниям кабардинского учёного А.Х. Хакуашева. На наш взгляд, первое направление адыгского просветительского движения всё же нельзя считать чисто национальным течением, основанным исключительно на родном языке, так как в той части просветительской работы, которая соотносится не столько с педагогической деятельностью, сколько со сферой научно-исследовательских изысканий, связанных с историей, культурой и бытом адыгских народов, писатели-просветители обращались и к русскому языку (Шора Ногмов «История адыхейского народа»). И это, во-первых, объясняется тем, что национальная письменность, созданная адыгским просветителем совместно с академиком П. Усларом, даже при наличии нескольких школ, в которых на ней велось обучение, не получила широкого распространения из-за отсутствия государственной поддержки. Во-вторых, и как следствие первого фактора, отсутствовали полиграфические возможности для издания научных и художественно-публицистических трудов на адыгском языке. И, наконец, в-третьих, для адыгских просветителей не менее важно было донести до передовой русской общественности, которая играла значительную роль в определении приоритетов геополитики русского царизма на Северном Кавказе, богатую, уникальную в своём роде, многовековую историю адыгов, высочайший уровень системы нравственно-эстетического и морально-этического кодекса ценностей, уровень их духовного развития, с тем чтобы хоть таким образом попытаться спасти свой народ от геноцида. Таким образом, можно предположить, что обращение к русскому языку многих горских просветителей, с одной стороны, бесспорно, преследовало не какие-то личные, корыстные, а общечеловеческие гуманистические цели, с другой - в условиях жестокой истребительной войны, длившейся более полувека, это была вынужденная и необходимая мера во имя сохранения собственно-национального культурно-исторического фонда для будущих поколений.

Одним из важнейших художественно-эстетических проявлений многообразной и многонаправленной общественно-политической и просветительской деятельности адыгской творческой интеллигенции XIX столетия стала русскоязычная адыгская литература, возникшая на основе общепросветительского национального движения, но впоследствии занявшая в горской культуре место самостоятельной художественно-эстетической системы (выделено нами - К.И1.).

Тысячелетняя общечеловеческая культура знает немало случаев, когда наиболее талантливые деятели собственно национальной культуры из-за отсутствия письменности на родном языке (так называемые окраинные народы в России XIX века) или из политических соображений (многовековое, официально узаконенное господство латинского письменного языка во многих странах Западной Европы в средние века) в своём художественном творчестве обращались к инонациональному письменному языку. Подобное явление получило широкое распространение и на огромной территории России в XIX - начале XX столетия, особенно у народов Северного Кавказа, а затем и на всей территории бывшего СССР, когда шёл довольно болезненный и острый процесс зарождения и становления собственно письменных национальных литератур. В данном случае мы говорим о болезненности и остроте этого процесса в связи с тем, что на протяжении почти многих десятилетий исследователи природы иноязычных национальных литератур не могут прийти к единому мнению по вопросу их принадлежности к той или иной культуре. В этом споре мы занимаем однозначную позицию, которая выражается в том, что адыгские художники слова, при отсутствии собственной письменности, хотя и использовали возможности русского письма, всё же свое художественное творчество строили на исторических и художественно-эстетических традициях адыгов, изображали исключительно их жизнь, в своих высокохудожественных произведениях раскрывали глубинные особенности адыгской национальной психологии, показывали в героях красоту исключительно национальных черт и быта адыгов, не оставляя без внимания и отсталость некоторых феодально-патриархальных обычаев (курсив наш - К.Ш.), так, как это не смог бы изобразить ни один, даже самый талантливый, инонациональный писатель. Следовательно, мы можем утверждать, что творческое наследие адыгских мастеров художественного слова XIX -начала XX века, созданное в своё время на иноязычной письменной основе, которое многие современные адыгские и русские литературоведы по праву называют русскоязычной литературой адыгов, является безусловным достоянием общеадыгской культуры (выделено нами -К.Ш.).

Русскоязычная литература адыгов, не имевшая аналогов в культуре России XIX века, так же, как и адыгское просветительство, в своём развитии прошла три этапа, в целом хронологически охватывающих период с конца XVIII до начала 20-х годов XX столетия. За этот, короткий по историческим меркам, промежуток времени она, как и любая художественно-эстетическая система, прошла стадии становления и интенсивного развития в 20-60-е годы (Шора Ногмов, Султан Казы-Гирей, Султан Хан-Гирей, Дмитрий Кодзоков), расцвета в 60-90-е годы (Султан Адиль-Гирей, Султан Крым-Гирей (Инатов), Адиль Гирей-Кешев, Умар Берсей, Кази-Бек

Ахметуков), стабилизации с последующим кризисным спадом в конце XIX

- начале XX века, (Кази-Бек Ахметуков, Сефербей Сиюхов, Талиб Каше-жев, Паго Тамбиев, Ибрагим Цей).

Характерно, что наиболее яркие представители каждого динамично развивавшегося периода своими художественно-эстетическими традициями оказывали значительное влияние на последующие поколения русскоязычных адыгских писателей, которое получило своё яркое проявление в художественно-эстетической и нравственно-философской преемственности в литературе. И это явление ни в коем случае нельзя называть структурно-схематическим подражанием. Наоборот, влияние уже состоявшихся мастеров художественного слова на последующие поколения выражалось гораздо глубже - в стиле, в жанровой системе, в остроте поднимаемых проблем, в идейно-просветительской тематике и т.д. - и оказывалось уже на собственно национальных художников слова на протяжении почти всего XX столетия. Такое влияние творческого наследия Адиль-Гирея Кешева просматривается, в частности, на художественно-публицистическое творчество Тембота Керашева, ставившего в ряд своих учителей вместе с И.С. Тургеневым и М.А. Шолоховым адыгских писателей-просветителей. Влияние же Адиль-Гирея Кешева на творчество Т.М. Керашева более конкретно выражается в проблемной соотнесённости и в просветительской направленности их произведений - повести «На холме» и первого рассказа Т.М. Керашева «Арк» («Водка»), в которых раскрывается сложный процесс сближения русской и адыгской культур без ухода от оценочного показа перенятая адыгами инородных обычаев.

Традиции русскоязычного художественного творчества продолжаются и в произведениях других адыгских мастеров слова более поздней эпохи

- А. Евтыха, А. Кешокова, Т. Адыгова (М. Маржохова), М. Эльберда и др., вплоть до последних десятилетий XX - начала XXI столетия создающих высокохудожественные произведения на русском языке. Этот факт лишний раз свидетельствует о присутствии в адыгских литературах на протяжении почти двухвекового развития идеи «повторяемости» (Ю.М. Тхагазитов), основные критерии которой становятся «важным ориентиром в изучении закономерностей развития современной литературы». [216, С. 243]

Таким образом, как совершенно справедливо отмечает Р.Х. Хашхожева, художественно-публицистическое наследие русскоязычных писателей-просветителей «характеризует нерасторжимая связь с историческим развитием народа, идейно-художественным богатством национального фольклора, подлинное национальное содержание и национальный дух». [237, С. 227]

Адыгские иноязычные художники слова XIX века оставили богатое и многообразное творческое наследие, заслуживающее неоднозначной оценки, но тем не менее имеющее огромное значение «для того, чтобы восстановить подлинную историю развития культуры и просвещения родного народа, открыть в ней новые страницы, по-новому освещающие её как самобытное явление». [227, С. 3]

Вместе с тем русскоязычная адыгская литература XIX - начала XX века явилась тем этнокультурным феноменом, который уже много десятилетий, наравне с многовековым народным устно-поэтическим творчеством, в тяжёлую эпоху жестокого социально-экономического гнёта и царского деспотизма отстаивал высокие идеи общечеловеческих гуманистических ценностей, боролся за сохранение самобытности собственной культуры через утверждение прекрасных черт национального характера адыга-труженика и стал значительным вкладом в сокровищницу многонациональной духовной культуры нашей страны, попутно оказав своим содержанием и высокой нравственностью положительное влияние на развитие прогрессивной общественно-политической и художественно-эстетической мысли в России и за её рубежом.

Список научной литературыШиков, Кошмазук Муссович, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Абуков К.И. Выход на магистраль. Воздействие русской критической мысли на формирование и развитие нринципов социалистического реализма в дагестанской литературе. Махачкала, 1976. 236 с.

2. Агержанокова С Р Художественное осмысление жизни адыгов в творчестве адыгских просветителей конца Х1Х-начала XX вв. Майкоп: Адыгея, 2003. 143 с.

3. Алексеев М.П. Английская литература: Очерки и исследования Отв. ред. Н.Я. Дьяконова, Ю.Д. Левин. Л.: Наука, 1991. 446 с.

4. Алексеев М.П. История западноевропейской литературы. Средние века и Возрождение. М.: Высш. шк., 2000. 462 с.

5. Алиева А.И. Поэтика и стиль волшебных сказок адыгских народов. М.: Наука, 1986.-278 с.

6. Андреев-Кривич А. М.Ю. Лермонотов в Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1971.-202 с.

7. Андроников И.Л. Собрание сочинений: в 3 т. Т. 3. М.: Худож. лит., 1980.-656 с.

8. Аншба А.А. Абхазский фольклор и действительность. Тбилиси, 1982.-280 с.

9. Ардасенов Х.Н. Очерк развития осетинской литературы. Орджоникидзе, 1959.-283 с.

10. Арнаудов М. Психология литературного творчества. М.: Прогресс, 1970.-653 с.

11. Артамонов Д. Литература средних веков. М.: Просвещение, 1992. 208-209.

12. Арутюнов Л.Н. Национальный художественный опыт и мировой литературный процесс. М., 1972. 26 с.

13. Атажукин К. Избранные труды. Нальчик: Эльбрус, 1971. 157 с.

14. Базанов В.Г. От фольклора к народной книге. Л.: Худож. лит., 1973. 3 6 0 с.

15. Байрамукова Н.М. Кайсын Кулиев. М.: Сов. писатель, 1975. 270 с.

16. Баков Х.Н. Национальное своеобразие и творческая индивидуальность в адыгской поэзии. Майкоп: Меоты, 1994. 253 с.

17. Барабаш Ю.Я. Вопросы эстетики и поэтики. М.: Современник, 1973. 320 с.

18. Барг М.А. Эпохи и идеи. Становление историзма. М., 1987. 351 с.

19. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Нрогресс, 1989. -615 с.

20. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. 504 с.

21. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 3-е изд. М.: Художественная литература, 1972. 470 с.

22. Бахтин М.М. Формальный метод литературоведения. Критическое введение

23. Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет. Нальчик: Эльбрус, 1978. 160 с.

24. Бекизова Л.А. От богатырского эпоса к роману. Черкесск: Карачаево-Черкесское отд. Ставрополье, кн. изд-ва, 1974. 288с.

25. Бекизова Л.А. Ответственность слова. Черкесск: Карачаево- Черкесское кн. изд-во, 1981. 282 с.

26. Бекизова Л.А. Черкесская советская литература. (Становление и развитие). Ставрополь: Ставропольское кн. изд-во, 1964. 198 с.

27. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: в 13 т. Т. 9. М.: Изд. АН СССР, 1955.-804 с.

28. Белинский В.Г. Собрание сочинений: в 3 т. Т. 1. М., 1948. 796 с.

29. Бетрозов Р.Ж. Происхождение и этнокультурные связи адыгов. Нальчик, 1991.-168 с.

30. Богатырёв П.Г. Вопросы теории народного искусства. М., 1971. 544 с.

31. Богомолов И.С, Миминошвили Р.С. Дружба братских литератур. Тбилиси: Мецниереба, 1972. 239 с.

32. Бройтман Н. Историческая ноэтика. М.: Изд-во Рос. гос. гуманит. ун-та, 2001.-384 с.

33. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1983. 412с.

34. Бузаров К.И. Сефербий Сиюхов адыгский просветитель. Очерки на русском и адыгейском языках. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1991.-192 с.

35. Бушмин А.С. Преемственность в развитии литературы. 2-е изд., доп. Л.: Худож. лит., Ленинград, отд., 1978. 224 с.

36. Бушуев К. Из истории русско-кабардинских отношений. Нальчик, 1956.-224 с.

37. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: ГИХЛ, 1940. 548 с.

38. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М., 1971. 240 с.

39. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М.: ГИХЛ, 1961.-613 с.

40. Волков И.Ф. Творческие методы и художественные системы. М., 1978.-250 с.

41. Волков И.Ф. Теория литературы. М., 1995.

42. Воробьёва Н.Н., Хитарова С М На новых рубежах. О многонациональной прозе наших дней. М., 1974. 223 с.

43. Воробьёва Н.Н. Принцип историзма в изображении характера. М., 1978.-264 с.

44. Гадагатль A.M. Героический эпос «Нарты» и его генезис. Краснодар: Краснодар, кн. изд-во, 1967. 422 с.

45. Гадагатль A.M. Память нации. Генезис эпоса «Нарты». Майкоп: Меоты, 1997.-399С.

46. Гамзатов Г.Г. Литература народов Дагестана дооктябрьского периода. М 1982.-328 с.

47. Гамзатов Г.Г. Преодоление. Становление. Обновление. Махачкала: Дагестан, кн. изд-во, 1986.

48. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов в XVIII и первой половине XIX века. М., 1967. 331 с.

49. Гачев Г.Д. Жизнь художественного сознания. М.: Искусство, 1972. 200 с.

50. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М.: Сов. писатель, 1988. 448 с.

51. Гачев Г.Д. Неминуемое. Ускоренное развитие литературы. М.: Худож.лит., 1989.-432 с.

52. Гачев Г.Д. Образ в русской художественной культуре. М.: Искусство, 1981.-247 с.

53. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: в 4 т. Т. 3. М., 1973. 621 с. 54. Гей Н.К. Искусство слова. О художественности литературы. М.: Наука, 1967.-364 с. 55. Гин М.М. О своеобразии реализма Н.А. Некрасова. Петрозаводск: Карельское кн. изд-во, 1966. 288 с.

54. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. М., 1982. 222с.

55. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. М.: Сов. писатель, 1999. 415 с.

56. Гишев Н.Т. Языковые особенности адыгского фольклора Всё об адыгах. Майкоп: Качество, 2002. 372 с.

57. Головко В.М. Историческая поэтика русской классической повести. М.; Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. 205 с.

58. Головко В.М. Русская реалистическая повесть: герменевтика и типология жанра. М.; Ставрополь, 1995. 439 с.

59. Головко В.М. Поэтика русской повести. Саратов, 1992. 167 с.

60. Головко В.М. Формирование персонифицированной повествовательной ситуации в прозе второй половины XIX века. Ставрополь, 2001.

61. Гринберг И.Л. Творчество Николая Тихонова. 2-е изд., доп. М.: Сов. писатель, 1972. 480 с.

62. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М.: Худож. лит., 1965.-355 с.

63. Гуляев Н.А. Теория литературы: учеб. пособие для вузов. 2-е изд., перераб. М.: Высш. шк., 1985. 271 с.

64. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. М., 1981.-360 с.

65. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствуюш;его большинства. М., 1990. 397 с.

66. Гусейнов Ч.Г. Этот живой феномен. М.: Сов. писатель, 1988. 429 с.

67. Далгат У.Б. Литература и фольклор. М.: Паука, 1981. 304 с.

68. Движение жизни и литература. М.: Сов. писатель, 1978. 407 с.

69. Деятели адыгской культуры дооктябрьского периода. Избранные произведения. Пальчик, 1991. 286 с.

70. Джусойты П.Г. История осетинской литературы. М., 1968.

71. Дубровин П. Черкесы (адыге). Пальчик, 1991. 416 с.

72. Дымшиц А.Л. Проблемы и портреты. М.: Современник, 1972. 383с.

73. Дюмезиль Ж. Скифы и нарты. М., 1992. 231 с.

74. Егорова Л.П. Проблемы типологии социалистического реализма. Ставрополь, 1971.-411 с.

75. Егорова Л.П. Русская литература в её связях с жизнью народов СССР. -Ставрополь, 1972.

76. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. Мир автора и структура текста. Paris: Genertli, 1982.

77. Залесская Л.И. О романтическом течении в советской литературе. М.: Наука, 1973.-272 с.

78. Зелинский К.Л. Октябрь и национальные литературы. М.: Худож. лит., 1967.-383 с.

79. Исаева Е.А. Чувство глагола. М.: Современник, 1985.

80. История адыгейской литературы: в 3 т. Т. 1. 522 с; Т. 2. 552 с. Майкоп: Меоты, 1999-2001.

81. История и типология русской культуры. СПб., 2002.

82. История советской многонациональной литературы: в 6 т. Т. 6. под ред. Г.И. Ломидзе, Л.И. Тимофеева. М.: Наука, 1970-1974. 744 с.

83. Кажаров В.Х. Адыгская вотчина. Нальчик, 1993. 136 с.

84. Калмыков И.Х. Черкесы. Черкесск: Изд-во Карачаево-Черкесск. науч.-исслед. ин-та, 1974.-343 с.

85. Караева А.И. Очерк истории карачаевской литературы. М.: Наука, 1966.-320 с.

86. Кардин Э.В. Верность времени. М.: Сов. писатель, 1962. 363 с.

87. Касаткина Т. О творящей природе слова. Онтологичность слова в творчестве Ф.М. Достоевского как основа «реализма в высоком смысле». М.: ИМЛИ РАН, 2004. 479 с.

88. Кауфов X. В зеркале социальной жизни. Нальчик, 1980. 256 с.

89. Кедрина З.С. Главное человек. Некоторые черты современного реализма. М.: Сов. писатель, 1972. 406 с.

90. Керашева З.И. Шора Ногмов выдающийся учёный. Майкоп, 1994. 9 2 с.

91. Корзун В.Б. Литература горских народов Северного Кавказа: дооктябрьский период. Грозный, 1966.

92. Коровин В.И. Лирические и лироэпические жанры в художественной системе русского романтизма. М., 1982.

93. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. М.: Изд-во восточной литературы, 1961.

94. Краснов М.В. Историческая заниска о Ставропольской гимназии. Ставроноль-Кавказский., 1887.

95. Краснов М.В. Просветители Кавказа. Ставрополь, 1913.

96. Кузьменко Ю.Б. Советская литература вчера, сегодня, завтра. 2-е изд. М.: Сов. писатель, 1984. 512 с.

97. Кузьмичев И.К. Введение

98. Кузьмичев И.К. Литературоведение XX века. Кризис методологии. Н. Новгород: Изд-во Нижегород. гос. ун-та, 1999.

99. Кулешов В.И. История русской критики: учеб. для вузов. 2-е изд. М.: Просвещение, 1978. 526 с.

100. Культурология в вопросах и ответах под ред. проф. Г.В. Драча. Ростов н/Д, 1999.- 477 с.

101. Культурология: XX век. Антология. М., 1995. 446 с.

102. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Язык адыгского фольклора. Нартский эпос.-М., 1985.-223 с.

103. Кумахова З.Ю. Развитие адыгских литературных языков. М.: Наука, 1972.-280 с.

104. Кумыков Т.Х. Дмитрий Кодзоков. Нальчик: Эльбрус, 1985. 178 с.

105. Кумыков Т.Х. Жизнь и деятельность Ш.Б. Ногмова Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа. Нальчик: Эльбрус, 1994.

106. Кумыков Т.Х. Кази Атажукин. Нальчик: Эльбрус, 1969. 132 с.

107. Кумыков Т.Х. Культура и общественно-политическая мысль Кабарды первой половины XIX века. Нальчик, 1991. 176 с.

108. Лафарг П. Очерки по истории культуры. М.: Московский рабочий, 1926.

109. Лейдерман Н. Движение времени и законы жанра. Свердловск, 1982.

110. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. 752 с.

111. Лихачев Д.С. Избранные работы: в 3 т. Л.: Худож. лит.. Ленинградское отделение, 1987. Т. 2. 496 с Т. 3. 520 с.

112. Ломидзе Г.И. Интернациональный нафос советской литературы. М.: Сов. писатель, 1967. 335 с.

113. Ломидзе Г.И. Пути развития советской многонациональной литературы. М., 1967. 369 с.

114. Ломинадзе С В Поэтический мир Лермонотова. М.: Современник, 1985.-288 с.

115. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. М., 1999. 415 с.

116. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992. 272 с.

117. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2001.

118. Любарева Е.П. Советская романтическая поэзия. М.: Высш. шк., 1973.

119. Мамий Р.Г. Вровень с веком (Идейно-нравственные ориентиры и художественные искания адыгской прозы второй половины XX века). Майкоп: Качество, 2001. 337 с.

120. Мамий Р.Г. Пути адыгейского романа (на адыг. яз.). Майкоп, 1977. 176 с.

121. Мамхягова Р.А. Очерки об адыгском этикете. Нальчик: Эльбрус, 1993.-140 с.

122. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М., 1995.

123. Манн Ю.В. Русская литература XIX века. Эпоха романтизма. М., 2001.-447 с.

124. Мафедзев Х. Межпоколенная трансмиссия традиционной культуры адыгов. Пальчик, 1991. 255 с.

125. Машитлова Е.М. Становление и развитие социалистического реализма в кабардинской ирозе. Нальчик: Эльбрус, 1977. 131 с.

126. Мелетинский Е.М. О литературных архетинах. М., 1994. 133 с.

127. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. М., 2001. 168 с.

128. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976. 408 с.

129. Мелетинский Е.М. Происхождение героического эноса. М., 1963. 462 с.

130. Мижаев М.И. Мифологическая и обрядовая поэзия адыгов. Черкесск, 1973.-208 с.

131. Минералов Ю. Теория художественной словесности (иоэтика и индивидуальность). М., 1999.-221 с.

132. Моль А. Социодинамика культуры: нер. с фр. М., 1973.

133. Москвина P.P., Мокроносов Г.В. Человек как объект философии и литературы. Иркутск, 1987.

134. Мусукаев А.И., Першиц А.И. Народные традиции кабардинцев и балкарцев. Нальчик, 1992. 240 с.

135. Мусукаева А.Х. Поиски и свершения. Нальчик, 1978. 140 с.

136. Мусукаева А.Х. Северокавказский роман. Нальчик, 1993. 192 с.

137. Надъярных Н.С. Ритмы единения. Киев, 1986. 324 с.

138. Надъярных Н.С. Типологические особенности реализма. Годы первой русской революции. М., 1972. 246 с.

139. Налоев З.М. Из истории адыгской культуры. Нальчик, 1978. 192 с.

140. Налоев З.М. Корни и ветви. Нальчик, 1991. 278 с.

141. Налоев З.М. Этюды по истории культуры адыгов. Нальчик, 1985. 270 с.

142. Нарты: Адыгский героический эпос. М., 1974. 416 с.

143. Недзвецкий В.А. Русский социально-универсальный роман XIX века. Становление и жанровая эволюция. М.: Диалог- МГУ, 1997.

144. Немировский Е.Л. Иван Фёдоров. М.: Наука, 1985. 318 с.

145. Неупокоева И.Г. История всемирной литературы. Проблема системного и сравнительного анализа. М., 1976.

146. Неупокоева И.Г. О типах романтической литературы. Неизученные страницы европейского романтизма. М., 1975.

147. Николаев П.А. Реализм как творческий метод (историко- теоретические очерки). М., 1975.

148. Никифорова О.И. Исследования по психологии художественного творчества. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972. 155 с.

149. Николаев П.Н. История русского литературоведения. М.: Высш. шк., 1980.

150. Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик: Кабгосиздат, 1947.-157 с.

151. Ногмов Ш.Б. Филологические труды: в 2 т. Т.

153. Ногмов Шора. Сборник документации и статей к столетию со дня смерти. Нальчик, 1944.-С. 19.

154. Опрышко О. По тропам истории. Нальчик, 1979. 298с.

155. Оразаев А.П. Связь времён. Нальчик, 1989. 104 с.

156. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М., 1991. 589 с.

157. Оскоцкий В.Д. Роман и история: традиции и новаторство советского исторического романа. М.: Худож. лит., 1980. 384 с.

158. Османова З.Г. Встречи и преображения. Поэтика повествовательных жанров в контексте взаимосвязей национальных литератур. М., 1993.-232 с.

159. Османова З.Г. Художественная концепция личности в литературе Советского Востока (Традиция и современность). М., 1972. 266 с.

160. Очерки истории кабардинской литературы. Нальчик, 1968. 302 с.

161. Палиевский П.В. Литература и теория. М., 1978. 285 с.

162. Палиевский П.В. Русские классики. М., 1987. 240 с.

163. Панеш У.М. Типологические связи и формирование художественноэстетического единства адыгских литератур. Майкоп, 1990. 277 с.

164. Панеш У.М. Традиции и новаторство (на адыг. яз.). Майкоп, 1984. 175 с.

165. Пархоменко М.П. Многонациональное единство советской литературы. М.: Просвещение, 1978. 287 с.

166. Первые писатели Кабарды. Нальчик, 1968. 379 с.

167. Пискунов В.М. Советский роман-эпопея. М.: Сов. писатель, 1976. 366 с.

168. Покровский М.В. Русско-адыгейские торговые связи. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1957. 112 с.

169. Поляков М.Я. В мире идей и образов. М.: Советский писатель, 1983. -367 с.

170. Поляков М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики. М., 1978.-446 с.

171. ПошатаеваА.В.Литература и фольклор. М, 1981 60 с.

172. Пошатаева А.В. Литература народов Севера. М., 1988. 169 с.

173. Пропп В.Я. Фольклор и действительность: избр. ст. М., 1976. 325 с.

174. Проскурина Ю.М. Русская художественная проза «пятидесятых годов» XIX века. М., 1984.

175. Путилов Б.П. Русский героический эпос: сравнительно- типологическое исследование. М., 1971.

176. Пшиготыжев А.З. О кабардинском стихосложении (на каб. яз.). Пальчик, 1981.-143 с.

177. Развитие традиций в кабардинской и балкарской литературах. Нальчик, 1980.-123 с.

178. Руднев В.П. Прочь от реальности. М., 1994.

179. Творчество Ф.М, Достоевского: искусство синтеза. Екатеринбург: Изд-во Уральск, ун-та, 1991. 285 с.

180. Тембот Керашев. В портретах, иллюстрациях, документах. Майкоп: Адыг. отд. Краснодар, кн. изд-ва, 1980. 179 с.

181. Теунов Х.И. Литература и писатели Кабарды. М.: Сов. писатель, 1958.-381 с.

182. Теунов Х.И. Путь поэта. Нальчик, 1975. 80 с.

183. Теунов Х.И. Чудесный самородок. Нальчик, 1979. 94с.

184. Тотоев М.С. Очерки истории, культуры и общественной мысли в Северной Осетии в пореформенный период. Орджоникидзе, 1957.

185. Трахо Р. Черкесы. Нальчик, 1992. 160 с.

186. Тресков И.В. Адыгские просветители и писатели XIX начала XX века. Нальчик, 1968.

187. Тресков И.В. Очерки истории кабардинской литературы. Нальчик Эльбрус, 1968.

188. Тресков И.В. Творческое содружество. Из истории русско-кавказских фольклорных и литературных связей. Нальчик, 1966. 106 с.

189. Трофимов В.К. Истоки и сущность русского национального менталитета. М., 2001.-46 с.

190. Туганов Р.У. Страницы прошлого. Нальчик, 1989. 206 с.

191. Тугов В.Б. Из истории общественной мысли и просветительства у абазин в XIX веке: Адиль-Гирей Кешев. Карачаевск: Изд-во КЧГПУ, 2000.-85 с.

192. Тугов В.Б. Очерки истории абазинской литературы. Черкесск, 1970. 273 с.

193. Туркаев Х.В. В семье братских литератур. Грозный, 1983.

194. Туркаев Х.В. Исторические судьбы литератур чеченцев и ингушей. Грозный, 1978.- 367 с.

195. Тхагазитов Ю.М. Адыгский роман. Нальчик, 1987. 112 с.

196. Тхагазитов Ю.М. Духовно-культурные основы кабардинской литературы. Нальчик, 1994. 248 с.

197. Тхагазитов Ю.М. Традиция и новаторство (на каб. яз.). Нальчик, 1991.-164 с.

198. Тхагазитов Ю.М. Художественный мир Али Шогенцукова. Нальчик, 1994.-130 с.

199. Тхагазитов Ю.М. Эволюция художественного Нальчик: Эльбрус, 1996. 251 с.

200. Урусбиева Ф.А. Портреты и проблемы. Нальчик, 1990. 164 с.

201. Урусов Х.Ш. История кабардинского литературного языка. Нальчик: Эльбрус, 1968. 402 с.

202. Федоров В. О природе поэтической реальности. М., 1984. 183 с.

203. Федоров Ф.Н. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига, 1988. 456 с.

204. Федь Н.М. Путешествие в мир образов. М., 1978. 288с.

205. Федь Н.М. Художественные открытия Бондарева. М.: Современник, 1988.-464 с.

206. Флиер А.Я. Культурология для культурологов. М.; Екатеринбург. 2002.-492 с.

207. Фонвиль А. Последний год войны Черкесии за независимость 1863 1864 г.).-Киев, 1991.-42 с.

208. Фрейденберг О. Миф и литература древности. М., 1978. 605 с.

209. Фридлендер Г.М. Поэтика русского реализма. Л., 1971. 293 с.

210. Хакуашев А.Х. Адыгские просветители. Нальчик: Эльбрус, 1978. 259 с.

211. Хакуашев А.Х. Али Шогенцуков. Жизнь и творчество. Нальчик: Кабардино-Балкарское кн. изд-во, 1958. 175 с.

212. Хакуашев А.Х. Избранные произведения (на каб. яз.). Нальчик: Эльбрус, 2000. 436 с. сознания адыгов.

213. Хакуашев А.Х. Кабардинское стихосложение (на каб. яз.). Нальчик: Эльбрус, 1998.-288 с.

214. Хакуашев А.Х. Шогенцуков Али (на каб. яз.). Нальчик, 1993. 320 с.

215. Хансироков Х.Х. Истоки черкесской литературы. Черкесск, 1973. 142 с.

216. Хансироков Х.Х. О национальном своеобразии литератур адыгских народов. Черкесск, 1960. 62 с.

217. Хапсироков Х.Х. Пути развития адыгских литератур. Черкесск, 1988.-265 с.

218. Хаткова И.Н. Идейно-эстетические искания в русской литературе 1830-х 60-х годов и художественное творчество адыгских писателей-нросветителей середины XIX века. Майкон, 1996. 18 с.

219. Хаткова И.Н. Особенности русского романтизма 20-30-х годов XIX века и художественное творчество Султана Хан-Гирея. Майкоп., 1996.-35 с.

220. Хашхожева Р.Х. Адыгские просветители XIX начала XX века. Нальчик: Эльбрус, 1983. 244 с.

221. Хашхожева Р.Х. Адыгские просветители XIX начала XX века. Нальчик: Эльбрус, 1993. 182 с.

222. Хашхожева Р.Х. Деятели адыгской культуры дооктябрьского периода. Избранное. Нальчик, 1991.

223. Хашхожева Р.Х. Черкешенки в истории. Нальчик, 1997. 128 с.

224. Хильшер Э. Ноэтическая картина мира. М., 1979. 195с.

225. Хитарова С М Стилевые поиски и взаимодействие литератур. Опыт советской многонациональной литературы. М., 1976.

226. Хоретлев А.О. Влияние России на нросвещение в Адыгее. Майкоп, 1957.-101 с.

227. Храпченко М.Б. Творческая индивидуальность нисателя и развитие литературы. 4-е изд. М.: Сов. нисатель, 1977. 446 с.

228. Храпченко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. 2-е изд. М.: Сов. нисатель, 1978. 366 с.

229. Чахкиева Р.А. Эволюция повествовательных форм в чечено- ингушской литературе (Преемственность и национальные закономерности развития младописьменных литератур): дис. канд. филол. наук. М.: Изд-во МГУ, 1975.

230. Чекалов П.К. Страницы истории абазинской литературы. Черкесск: Изд-во Ин-та повышения квалификации, 1995. 102с.

231. Черная Т.К. Русская литература XIX века Ч. I. Поэтика художественно-индивидуальных систем в литературном процессе. Ставрополь, 2004. 624 с.

232. Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч., Т.7. М.: Изд. АН СССР, 1963. 983-986.

233. Шабанова Е.М. Тембот Керашев. Критико-биографический очерк. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1959. 142 с.

234. Шаззо К.Г. Художественный конфликт и эволюция жанров в адыгских литературах. Тбилиси, 1978. 238 с.

235. Швейцер А. Культура и этика. М., 1973.

236. Шевлоков П.Ж. Правда жизни. Нальчик, 1982 164 с.

237. Шеффер Э. Золотые персики Самарканда. Книга о чужеземных диковинах в империи Тан. М., 1981.

238. Шкловский В.Б. Тетива. О несходстве сходного. М.: Сов. писатель, 1970.-375 с.

239. Шортанов А.Г. Адыгская мифология. Нальчик, 1982. 195 с.

240. Шортанов А.Г. Нартский эпос адыгов Нарты. М., 1974. 8-35.

241. Шошин В.А, Летопись дружбы. К проблеме интернациопализма в советской литературе. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1971. 286 с.

242. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны. О литературном развитии XIX XX веков.-М., 1988.-414 с.

243. Эпштейн М.Н. Природа, мир, тайник вселенной. М., 1990. 304 с.

244. Эсалнек А.Я. Типология романа (теория и историко-литературный аспекты).-М., 1991.

245. Эфендиева Т.Е. Поэзия жизни. Нальчик: Эльбрус, 1977. 263. Юнг К.Г. Архетипы и символы. М., 1992. 292 с.

246. Юнусов И.Ш. Национальное и инонациональное в русской прозе второй половины XIX века. СПб., 2002.

247. Юсуфов Р.Ф. Русский романтизм начала XIX века и национальные культуры. М., 1970. 424 с.

248. Якименко Л.Г. На дорогах века. Актуальные вопросы советской литературы. М.: Худож. лит., 1973. 367 с.

249. Яковлев Е.Г. Искусство и мировые религии. М., 1985. 288 с.

250. Ямпольский М. История культуры как история духа и естественная история НЛО. 2003. 59. 89 с. II

251. Автоинтерпретация: сб. ст. под ред. А. Муратова и Л. Иезуитовой. СПб., 1998.-208 с.

252. Алиева А. Кабардинская литература История советской многонациональной литературы: в 6 т. Т. 5. М.: Наука, 1974. 839 с.

253. Алиева А.И. Жанрово-исторические разновидности героического эпоса адыгских народов Типология и взаимосвязи фольклора народов СССР. Поэтика и стилистика. М., 1980. 228-247.

254. Алиева А.И. Народные истоки творчества А. Кешокова Роль фольклора в развитии литератур народов СССР. М., 1975. 214-232.

255. Андреев Ю.А. Современное литературное развитие как исторический процесс Историко-литературный процесс: сб. ст. под ред. А.С. Бушмина.-Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1981.

256. Арутюнов Л.Н. Развитие эпических традиций в современной советской литературе Взаимодействие литератур и художественная культура развитого социализма. М., 1981. 185-238.

257. Астахов И.Б. О специфике искусства и литературы Эстетика и современность. М.: Просвещение, 1965.

258. Багов П.М. Отражение этнических и этнокультурных процессов в языке Этнография и современность. Нальчик, 1984. 248 с.

259. Баков X. Тембот Керашев и современная адыгская проза X. Баков Учёные записки Адыгейского научно-исследовательского института экономики, языка, литературы и истории. Майкоп, 1973. 340 с.

260. Баков Х.И. Национальное и интернациональное в литературе Литература народов Карачаево-Черкесии. Концепция художественного развития. Черкесск, 1990.

261. Баранов В.И. Творческая индивидуальность писателя и художественный опыт современности Историко-литературный процесс: сб. ст. под ред. А.С. Бушмина. Л.: Наука, Ленинград, отд., 1981.

262. Бекизова Л.А. Но законам взаимодействия и художественной самобытности Советский роман. Новаторство. Ноэтика. Типология. М.: Наука, 1978.

263. Берков Н. К спорам о судьбах языков и литератур «малых» народов Нути развития советской многонациональной литературы. М.: Наука, 1967.

264. Бессонов Б.Л. Автор, герой, повествование (заметки и наблюдения) Историко-литературный процесс: сб. ст. под ред. А.С. Бушмина. Л.: Наука, Ленинград, отд., 1981.

265. Бикмухаметов Р.Г. Советская многонациональная литература и проблемы её целостного изучения Филологические науки. 1982.

266. Борев Ю.Б. Теория художественного восприятия и рецептивная эстетика. Методология критики и герменевтика (Вместо введения) Теории, школы, концепции. Художественная рецепция и герменевтика. М., Наука, 1985.-С. 3-68.

267. Борев Ю.Б. Художественный процесс (проблемы теории и методологии) Методология анализа литературного процесса. М., 1989. 4-30.

268. Бочаров А. Синтез или конгломерат? Вопросы литературы. 1975. 9. 26-36.

269. Виролайнен М.Н. Типология культурных эпох русской истории Русская литература. 1991. -Jfol. 3-20.

270. Волков Н.Ф. Романтизм как творческий метод Нроблемы романтизма. Вып. 2. М., 1972.

271. Волков И.Ф. Художественная система как форма исторического развития литературы Литературный процесс: сб. ст. под ред. Г.Н. Носпелова. М.: Изд-во МГУ, 1981.

272. Вопросы истории адыгейской советской литературы: в 2 кн. Майкоп, 1980.-418 с.

273. Вопросы методологии историко-литературных исследований. Л.: Наука, Ленинград, отд., 1981. 259 с.

274. Гамзатов Г.Г. Перестройка и национальное сознание Вопросы литературы. 1

275. Гарданов Б.А. «История адыгейского народа» Ш.Б. Ногмова Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1959. 22-54.

276. Гацак В.М. Поэтика эпического историзма во времени Типология и взаимосвязи фольклора народов СССР. Поэтика и стилистика. М., 1980.-С. 8-47.

277. Гацак В.М. Роман и фольклор В.М. Гацак Роль фольклора в развитии литератур народов СССР. М., 1975. 16-38.

278. Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. Л.: Сов. писатель, 1987.

279. Головко В.М. «Идея человека» как системообразующая категория художественно-познавательного цикла Филология на рубеже тысячелетий. Ростов-н/Д, 2000. Вып. 3. 5-8.

280. Головко В.М. Антропоцентрическая парадигма в литературоведении: концепция системной стратификации Антропоцентрическая парадигма филологии. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003. Т. I. 16-27.

281. Головко В.М. Жанровая системность в аспекте эволюции «идеи человека» (на материале русского классического реализма) Филологические науки: актуальные проблемы филологии и журналистики. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003. 52-56.

282. Головко В.М. Понимание как способ бытия и познания литературного жанра International Forum: 2

283. Третье тысячелетие Новый мир. М.: Акад. Наук о Земле, 2003. 136-138.

284. Головко В.М. Этнонациональная идентификация в русской литературе: когнитивная парадигма Актуальные проблемы социогуматираного знания. М.: Прометей, 2002. Вып. X. Ч. III. 79-83.

285. Голубева Л.Г. Адиль-Гирей Кешев (Каламбий): биографический очерк Труды КЧНИИ истории, языка и литературы. Вып.

286. Серия филологическая. Черкесск, 1965.

287. Голубева Л.Г. Владеющий пером Дружба народов. 1963. 9.

288. Гончаров И.А. Лучше поздно, чем никогда Собрание сочинений: в 8 тт. Т. 8. М.: Гослитиздат, 1955.

289. Горький A.M. Беседы о ремесле Собрание сочинений: в 30 т. Т. 25 М.: Гос. изд-во худож. лит., 1953. 518 с.

290. Горький A.M. Разрушение личности Горький о литературе. М.: Гос. изд-во худож. лит, 1961.

291. Горький М. О том, как я учился писать Собрание сочинений: в 30 т. Т. 24. М.: Гослитиздат, 1953.

292. Гусев В.И. Преемственность Современный литературный нроцесс и литературная критика. М.: Худож. лит., 1982.

293. Гутов A.M. Межжанровая диффузия в цикле Жабаги Казаноко Жабаги Казаноко. Нальчик, 1987. С 110-118.

294. Далгат У.Б. О фольклорно-этнографическом контексте литературного произведения Роль фольклора в развитии литератур народов СССР. М 1975.-С. 239-247.

295. Джусойты Н. Всё начинается с размышления Вопросы литературы. 1 9 7 6 0 5.

296. Диалог культур культура диалога: сб. науч. тр. М., 2002. 424 с.

297. Достоверность и доказательность в исследованиях по теории и истории культуры: в 2 кн. М., 2002.

298. Дюришин Д. Особые межлитературные общности и методика их изучения Вопросы литературы. 1984. 4.

299. Единство: сб. ст. о многонациональной сов. лит. Вып. 4. М.: Худож. лит., 1982.-414 с.

300. Жирмунский В.М. Эпическое творчество славянских народов и проблемы сравнительного изучения эпоса Исследования по славянскому литературоведению и фольклористике. М., 1960.

301. Зекох У.С. Умар Берсей просветитель адыгейского народа (к 150летию со дня рождения) Учёные записки Адыгейского научноисследовательского института языка, литературы и истории. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1957. 128 с.

302. Золотоусский И. Время синтеза. Пути современного очерка Вопросы литературы. 1964. J 12. 3-21. N

303. Иезуитов А.Н. О методах изучения историко-литературного процесса Историко-литературный процесс: сб. ст. под ред. А.С. Бушмина. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1981. 320. Из истории русско-кавказской войны: (Документы и материалы). Нальчик, 1991.-263 с.

304. Известия отделения гуманитарных наук. Т.

305. Императорская Академия наук. СНб., 1837.

306. Историко-литературный процесс. Проблемы и методы изучения. Л.: Наука, Ленинград, отд., 1974. 274 с.

307. Калачёва С В Неравномерность исторического развития и национальная традиция в литературе Литературный процесс: сб. ст. под ред. Г.Н. Поспелова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981.

308. Карл Маркс. Тезисы о Фейербахе (вариант 1888 года). М.: Изд-во политической литературы, 1966.-С. 105-107.

309. Карташова И.В. А.В. Дружинин и И.С. Тургенев о романтическом начале в искусстве: из истории русской эстетической мысли 50-х годов XIX века Вопросы романтизма. Вып.

311. Керашев Т.М. Доклад на первом съезде писателей и ашугов Адыгеи: рукопись. Майкоп, 1936.

312. Керашев Т.М. Искусство адыге Революция и горец. 1932. K2N2 2, 3.

313. Керашев Т.М. Могучий стимул Новый мир. 1984. 6.

314. Китов Ф.И. Об образе повествования в повести «Долина Ажитугай» Казы-Гирея Труды Карачаево-Черкесского научно- исследовательского института экономики, истории, языка и литературы. Вып. 7.-Черкесск, 1973.

315. Коваленко Художественная специфика романа военных лет Советский роман. Новаторство. Поэтика. Типология. М.: Наука, 1978.

316. Корман Б.О. Проблема автора в художественных произведениях Достоевского Slavia. P-XLIX (1980). Lislo 4.

317. Кормилов Н. Художественный историзм и поэтика литературы нового времени Литературный процесс: сб. ст. под ред. Г.Н. Поспелова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981.

318. Котов А.К. Статьи о русских писателях. М.: Худож. лит., 1979.

319. Купреянова Е.И. Историко-литературный процесс как научное понятие Историко-литературный процесс: сб. ст. под ред. А.С. Бушмина. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1974.

320. Левин Ю.Д.Восприятие творчества инонациональных писателей Историко-литературный процесс: сб. ст./ под ред. А.С. Бушмина. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1981.- 28-33.

321. Лесков Н.С. Собрание сочинений: в 11 т. Т. 11. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1958. 570 с.

322. Литературные направления и стили: сб. ст. М.: Изд-во МГУ, 1976.

323. Литературные произведения XVIII-XIX веков в историческом и культурном контексте. М., 1985.

324. Литературный процесс. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. 237 с.

325. Личность. Культура. Этнос: современная психологическая антропология.-М., 1999.

326. Ломидзе Г. Расширение эстетического диапазона Вопросы литературы.-1971.-№ 9.-С. 16-24.

327. Ломидзе Г. Сила реализма. Заметки о современной прозе Вопросы литературы. 1963. Х« 5. 47-69. 328. Ломидзе Г.И. Главный критерий Дорогой правды, дорогой гуманизма. М., 1978. 5-24.

329. Ломидзе Г.И. Чувство великой общности. Статьи о советской многонациональной литературе. М Сов. писатель, 1978.

330. Лонгворт Дж. А. Год среди черкесов. Т. 1. Гл. II Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII XIX вв. Нальчик, 1974.-С. 531-584.

331. Лотман Ю.М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах Труды по знаковым системам. Тарту, 1965.

332. Маевская В.А. К вопросу о категории образа автора и стиле художественного произведения Язык. Культура. Диалог. СПб., 2003. 73-78.

333. Мастерство перевода: статьи. Сб. 9. М.: Сов. писатель, 1973. 527 с.

334. Методологические и теоретические аспекты изучения духовной культуры Востока. Вып.

336. Методология анализа литературного процесса. М., Наука, 1989.

337. Мижаев М.И. Космогонические мифы адыгов Фольклор народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1991. 3-28. 352. Мир культуры: сб. ст. Нальчик, 1990. 206 с.

338. Мифы народов мира: энциклопедия: в 2 т. М., 1987. Т. 1. 672 с Т. 2.-719 с.

339. Мусукаева А.Х. Ответственность перед временем. Нальчик, 1987. 165-168.

340. Нафи Джусойты. О национальной самобытности писателя Вопросы литературы. 1968. Х» 12.

341. Национальное и интернациональное в советской литературе. М., 1971.-517с.

342. Нация. Личность. Литература. М., 2003.

343. Неверов ЯМ. Журнал «Русский педагогический вестник». СПб., 1859.-С. 115.

344. Недошивин Г.А. Взаимодействие искусств и всестороннее развитие личности Литература, искусство и формирование личности в обществе. М.: Мысль, 1974.

345. Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа, составленная по нреданиям кабардинцев встунит. ст. и подготовка текста Т.Х. Кумыкова. Нальчик: Эльбрус, 1994. 232 с.

346. Оскоцкий В. Типология и историзм Дружба народов.- 1976. Кч 4.

347. Панеш У.М. Характеры и конфликты Проблемы адыгейской литературы и фольклора Адыгейский научно-исследовательский институт экономики, языка, литературы и истории. Майкоп, 1988. 254 с.

348. Панченко A.M. Топика и культурная дистанция Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. -М., 1986.

349. Первая научная конференция молодых учёных Адыгеи: доклады и сообщения. Майкоп, 1970. 251 с.

350. Перцов В.О. Современники. Избранные литературно-критические статьи: в 2 т. М.: Худож. лит., 1979. Т. 1. 445 с; Т. 2. 430 с.

351. Петин Собственный его Императорского величества конвой. СПб., 1899.

352. Петросян А.А. Решённые и нерешённые вопросы нартоведения Сказания о нартах эпос народов Кавказа. М.: Наука, 1960.

353. Попова М.К., Струков В.В. Национальная идентичность в литературоведении Филологические записки. Вестник литературоведения и языкознания. Воронеж, 2001. 244-261.

354. Проблемы адыгейской литературы и фольклора. Вып. I Адыгейский научно-исследовательский институт экономики, языка, литературы и истории. Майкоп, 1977. 152 с.

355. Проблемы истории критики и поэтики реализма: межвуз. сб. Куйбышев, 1977.-176 с.

356. Руднева Е.Г. О романтике в русском критическом реализме Литературный процесс: сб. ст. под ред. Г.Н. Поспелова. Моск. ун-та, 1981.

357. Русский педагогический вестник. СПб., 1859.

358. Самосознание европейской культуры XX века: мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М., 1991. 365 с.

359. Саськова Т.В. Образ Кавказа в русской литературе Советская литература и Кавказ. Грозный, 1991. 5-11.

360. Сборник статей по адыгейской литературе и фольклору. Майкоп, 1975.-205 с.

361. Сборник статей по литературе Адыгейский государственный университет. Майкоп, 1998.- 101 с.

362. Сверстники: сб. молодых критиков сост. и предисл. В. Дементьев. М.: Современник, 1980. 287 с.

363. Сидоров Е.Ю. На пути к синтезу Современный литературный процесс и литературная критика. М.: Худож. лит., 1982.

364. Современная советская историко-литературная наука. вопросы.-Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1975.

365. Современный литературный процесс и литературная критика. М.: Худож. лит., 1982. 469 с.

366. Сокуров М.Г. Чувство времени Дон. 1963. 9. 167-171.

367. Солженицын А. Бодался телёнок с дубом Новый мир. 1991. 6. 6-116; 7. 65-159; 8. 5-125.

368. Сталь К. Этнографический очерк черкесских народов Кавказа: сборник. Т. 21.-Тифлис, 1900.

369. Стенник Ю.В. Система жанров в историко-литературном процессе Историко-литературный процесс. Л 1

370. Актуальные М.: Изд-во

371. Стенник Ю.В. Система жанров в историко-литературном процессе Историко-литературный процесс: сб. ст. под ред. А.С. Бушмина. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1981.

372. Султанов К.К. Контекст родства (Типология характера: общее и особенное) Единство: сб. ст. о многонациональной советской литературе. Вып. 4. М., 1982. 363-386.

373. Султанов К.К. Национальная идея и национальная литература Нация. Личность. Литература. Вып. 1. М., 1996.

374. Султанов К.К. Этническое и национальное в структуре художественного смысла: методологические заметки Этнонациональная ментальность в художественной литературе: материалы Всерос. науч. конф. Ставрополь, 1999. 8-10.

375. Султанов К.К. Национальные характеры нового типа в современной литературе Ноложительный герой в советской литературе. М.: Наука, 1988.

376. Султанов К.К. От схемы к характеру. Заметки о прозе Северного Кавказа Дружба народов. 1980. J T 1. S»

377. Султанов К.К. Преемственность и обновление Современная проза Северного Кавказа и Дагестана. М., 1989. 64.

378. Суровцев Ю.И. Национальное своеобразие искусства и национальный характер: методологические заметки Нути развития советской многонациональной литературы. М.: Наука, 1967.

379. Суровцев Ю. В море современной прозы Октябрь. 1980. К26.

380. Твардовский А. О родине большой и малой. О прозе И.С. СоколоваМикитова О литературе. М., 1973. 445.

381. Тертерян И.А. Романтизм как целостное явление Вопросы литературы.-М.,1983.-С. 151-181.

382. Теунов Х.И. Национальное и интернациональное в литературе Дон.

383. Тимофеев Л.И. На пути к творческому единству История советской многонациональной литературы. Т. 1. М.: Наука, 1990.

384. Тимофеев Л.И. О понятии художественного метода Творческий метод.-М., I960.

385. Тлепцерше Х.Г. К вопросу о зарождении жанра повести в адыгейской литературе Нроблемы адыгейской литературы и фольклора. Вып. 4. -Майкоп, 1984.

386. Топоров В.Н. О ритуале: Введение

387. Топоров В.Н. Пространство и текст Текст: семантика и структура. М., 1983.-С. 227-284.

388. Травина Е.М. О понятии самобытности культуры Человек Философия Гуманизм: в 7 т. Т.

389. Философия культуры. СПб., 1997.

390. Турчанинов Г.Ф. Учёные записки Кабардино-Балкарского научноисследовательского института Т. 2- Нальчик, 1947. 120.

391. Тэбу де Мариньи Ж. В. Э. Путешествие в Черкесию в 1818 году «Адыги, балкарцы, карачаевцы в известиях европейских авторов XIII -XIX вв.».-С. 337-338. 405. Учёные записки Адыгейского государственного педагогического института. Т. I. Майкоп, 1957. 271 с. 406. Учёные записки Адыгейского государственного педагогического института. Серия филологических наук. Вып.

392. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1963.-118 с. 407. Учёные записки Адыгейского научно-исследовательского института языка, истории и литературы. Т. I. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1957. 127 с.

393. Филологические записки. Вестник литературоведения и языкознания. -Воронеж, 2001.-288 с.

394. Филологический вестник: научный и образовательный журнал Адыгейский государственный университет. Майкоп: Изд-во АГУ, 2004. -198 с.

395. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра Ученые записки Ленинградского университета. Л., 1936. Вып. 7, КбЗ.

396. Хакуашев А.Х. Кази Атажукин как исследователь кабардинского устного народного творчества Тезисы докладов межвузовской научной конференции 1-2 июня 1962 года. Нальчик, 1962.

397. Хализев В.Е. Повторяющееся и неповторимое в литературном процессе Литературный процесс: сб. ст. под ред. Г.П Поспелова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981.

398. Хашхожева Р.Х. Адыгские писатели-просветители XIX начала XX века: учебное пособие. Нальчик, 2003. 172 с.

399. Хашхожева Р.Х. Избранные статьи. Нальчик: Эльбрус, 2004. 167 с.

400. Хашхожева Р.Х. Кази-Бек Ахметуков. Избранные произведения: вступ. статья. Нальчик, 1993. 485 с.

401. Хашхожева Р.Х. Паго Тамбиев. Избранное: вступ. статья. Нальчик, 1985.

402. Хашхожева Р.Х. Поиски и находки. Избранные статьи. Нальчик, 2000.-413 с.

403. Хашхожева Р.Х. Сефербий Сиюхов. Избранное. Нальчик, 1997. 243 с.

404. Художественная культура и развитие личности. Проблемы долгосрочного нланирования. М.: Наука, 1987. 224 с.

405. Художественное произведение и личность. М., 1975.

406. Цицишвили Г.Ш. Национальная форма литературы и процесс взаимодействия литератур Литературные взаимосвязи. Т.

408. Цицишвили Г.Ш. Художественное взаимообогащение братских литератур на современном этапе Вопросы литературы. 1982. 2.

409. Чамазоков. История кабардинской письменности Записки СевероКавказского Краевого горского научно-исследовательского института. Т.

411. Чернец Л.В. К методологии изучения литературных жанров Литературный процесс: сб. ст. под ред. Г.Н. Поспелова. М.: Изд-во МГУ, 1981.

412. Шевлоков В.А. Синергетика и уровни описания сложных, эволюционизирующих систем Доклады адыгской (черкесской) Международной академии наук. Т.

414. Шиков К.М. Жанровая поэтика «Долины Ажитугай» как искусство художественного синтеза Вестник Ставропольского государственного университета. Вып.

415. Ставрополь, 2005. 203-209.

416. Шиков К.М. Функциональная роль этнокультурных реалий в художественной системе А.-Г. Кешева и Т. Керашева Вестник КГУКИ. Культура народов Северного Кавказа. 2005. 4.

417. Шиков К.М. Гуманистическая основа рассказа Т. Керашева «Месть табунщика» Первая научная конференция молодых учёных Адыгеи. -Майкоп, 1970.-С. 139-146.

418. Шишмарев В.Ф. Избранные статьи. История итальянской литературы и итальянского языка. Л., 1972. 359 с.

419. Эльсберг Я.Е. О стилевых исканиях в современной русской прозе Актуальные проблемы социалистического реализма. М.: Сов. писатель, 1969.

420. Этнонациональная ментальность в художественной литературе: материалы Всерос. науч.конф. Ставрополь, 1999. 260 с.

421. Юсуфов Р. Ф. Социализм и культурное наследие Взаимодействие литератур и художественная культура развитого социализма. М., 1981.-295 с.

422. Юхотников Ф.В. Письма с Кавказа Русское слово. 1861. 4.

423. Языки и литература народов Кавказа. Проблемы изучения и перспективы развития: материалы региональной науч. конф. КарачаевоЧеркесский гос. пед. ун-т. Карачаевск, 2001. 378 с.

424. Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987. 461 с.

425. Кази Атажукин. Избранные труды. Нальчик: Эльбрус, 1971.

426. Каламбий (Адиль-Гирей Кешев). Записки черкеса. Избранные произведения. Нальчик: Эльбрус, 1988. 272 с.

427. Керашев Т.М. Адыгские старинные песни. Майкоп: Адыгнациздат, 1940.

428. Керашев Т.М. Избранное. Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 1997.

429. Керашев Т.М. Избранные произведения: в 2 т. Т.

430. Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 2002. 445 с.

431. Керашев Т.М. Избранные произведения: в 2 т. Т.

432. Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 2002. 409 с.

433. Кешев А.-Г. (Каламбий). Два месяца в ауле Шаги к рассвету. Адыгские писатели-просветители XIX века. Краснодар: Краснодар, кн. изд-во, 1986.-398 с.

434. Кешев А.-Г. (Каламбий). На холме Шаги к рассвету. Адыгские писатели-просветители XIX века. Краснодар: Краснодар, кн. изд-во, 1986.-368 с.

435. Кешев Адыль-Гирей. Избранные произведения: вступит, ст. и подготовка текстов Р.Х. Хашхожевой. Нальчик: Эльбрус, 1976. 264 с.

436. Кешоков А.П. Собрание сочинений: в 4 т. М., 1981. Т. 1. 845 с.,Т. 2. 607 с Т. 3.-711 с Т. 4. 494 с.

437. Кодзоков Д.С. Стихотворения молодого черкеса. М.: Типография Моск. ун-та, 1837.

438. Нартхэр. Адыгэ эпос. Т.

440. Некрасов Н.А. Полное собрание сочинений и писем. М.: Гослитиздат, 1949.

441. Пачев Б. Верные слова. М., 1957. 192 с.

442. Пачев Б. Собрание сочинений (на каб. яз.). Нальчик, 1963. 275 с.

443. Перениска М. Горького. М.: Молодая гвардия. 1937. 6.

444. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: в 10 т. Т. 1. М., 1974. 742 с.

445. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: в 10 т. Т. 7. М.: Изд-во АП СССР, 1958.-764 с.

446. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: в 20 т. Т. 9. М.: Худож. лит., 1970. 646 с.

447. Султан Казы-Гирей.Долина Ажитугай//Современник.-СПб, 1836-Т. 1.

448. Султан Хан-Гирей. Беслений Аббат Кавказ. 1847. J f 46. So

449. Султан Хан-Гирей. Черкесские предания Русский вестник. СПб., 1841.-Т.2.-С.52-151.

450. Теучеж Цуг.Избранные произведения. М.:Сов. писатель, 1956.-С. 10.

451. Тургенев И.С. Письма к Людвигу Пичу. М.; Л., 1924. 118 с.

452. Фольклор адыгов. Пальчик, 1979. 404 с. 469. Хан-Гирей. Черкесские предания. Избранные произведения. Пальчик: Эльбрус, 1989. 286 с.

453. Хрестоматия по истории адыгской литературы дореволюционного периода сост., подготовка текстов, коммент. и вступит, ст. А.Х. Хакуашева. Пальчик, 1981. 212 с.

454. Шаги к рассвету. Адыгские писатели-просветители XIX века. Краснодар: Краснодар, кн. изд-во, 1986. 398 с. 472. А de CandoUe. nistoire des sciences et des savants. II ed. Geneve, 1885.

455. Stanzel F. Die typischen erzahlungs situationen im Roman F. Stanzel. Wien, 1955.

456. Stanzel F. Typische Formen les Romans F. Stanzel. Gottingen, 1970.