автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Земледельческая лексика восточнолезгинских языков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Земледельческая лексика восточнолезгинских языков"

Диссертационный совет Д 002.128.01 при Институте языка, литературы а искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН

На правах рукописи

Гусейнова Мадина Шамильевна

ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА ВОСТОЧНОЛЕЗГИНСКИХ ЯЗЫКОВ

Специальность 10.02.02 - языки народов Российской Федерации: восточнолезгинские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала 2004

Диссертация выполнена в Институте языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра РАН

Научный руководитель

- доктор филологических наук Сулейманов Н.Д.

Официальные оппоненты

- доктор филологических наук, профессор Мусаев М-С. М.

- кандидат филологических наук, доцент Бабаев В.А.

Ведущая организация

- Научно-исследовательский институт педагогики

им. А.А.Тахо-Годи Министерства образования РД

Защита состоится «11» 2004 г. в 14 часов на за-

седании Диссертационного совета Д 002.128.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора наук при Институте языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук (367025, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Гаджиева, 45; т/ф (8722) 670621; (8722) 675903)

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Дагестанского научного центра РАН (М. Гаджиева, 45)

Автореферат разослан « 26» 2004 г.

Учёный секретарь Диссертационного совета кандидат филологических наук

А.М. Абдурахманов

О* - к

%%5 ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объектом реферируемой диссертационной работы является земледельческая лексика восточнолезгинских языков. Всестороннему анализу подвергаются такие ее составляющие как наименования зерновых, огородных, садовых культур и трав.

Актуальность темы. Исследование отраслевой лексики представляет собой одну из насущных и актуальных проблем дагестанского языкознания. Оно продиктовано рядом причин. Во-первых, слабым уровнем изученности отраслевой лексики как в дагестановедении в целом, так и в лезгинских языках в частности. К настоящему времени имеются статьи, освещающие некоторые лексико-семантические группы по отраслевой лексике, но крайне редки исследования монографического содержания. Специальных же работ по земледельческой лексике ни в дагестановедении, ни в лезгинской группе языков не существует. Во-вторых, необходимостью применения комплекса приемов, направленных на адекватное освещение земледельческой лексики восточнолезгинских языков. Значительное внимание уделяется внутригрупповым и межгрупповым ареальным взаимоотношениям, выявляются, имеющие важное значение для сравнительных и этимологических исследований, словообразовательные ресурсы (аффиксальный способ, сложение основ и др.). В-третьих, стремлением выявить все семантические и материальные связи подвергаемых анализу лексических единиц, что требует вовлечения в орбиту исследования обширного материала, относящегося как к исконной, так и заимствованной лексике. Таким образом, в диссертационном исследовании систематизирован и подвергнут анализу большой материал, что делает работу актуальной. Актуальность диссертации усиливается и тем, что в работе широко задействован диалектный материал восточнолезгинских языков.

Цели и задачи исследования. Целью реферируемой диссертации является сравнительно-исторический анализ земледельческой лексики восточнолезгинских языков. На основе такого анализа решаются следующие задачи:

- определяется, какая часть рассматриваемой лексики, относится к древнему языковому состоянию, а какая - к более позднему периоду; _

I РО<" Н\ЦИОНА.ЛЬНАЯ 3 Г ЬМБЛИОТЬКА ^ и Петербург

I '-4)1)4 РК

- выявляются и максимально учитываются материалы восточнолезгинских языков, диалектов и говоров;

- определяется доля исконной и заимствованной лексики в земледельческой лексике восточнолезгинских языков;

- учитываются ареальные взаимоотношения рассматриваемых единиц на уровне семантики, фонетики, лексики.

Научная новизна работы. Впервые в научный оборот вводится значительный фактологический материал по земледельческой лексике восточнолезгинских языков. Новизна работы заключается также в том, что весь материал, подвергаемый анализу, рассматривается на общедагестанском фоне не ограничиваясь хронологическими рамками лезгинских языков. В этой связи проводится хронологическая стратификация, разграничивающая лексику, которая входит в общедагестанский, пралезгинский и общевосточнолезгинский фонд, а также инновации, проходящие на уровне отдельных языков. При этом делаются отдельные попытки семантической реконструкции того или иного слова, прослеживаются лексические изоглоссы, устанавливается производный или непроизводный характер слова.

Теоретическая значимость работы. Новейшие методы современной лингвистики основаны на комплексе приемов, которые позволяют всесторонне раскрыть объект исследования. В нашей работе мы пользовались методами сравнительно-исторического языкознания, дополненными приемами ареальной лин-гйистики. Используются также элементы этимологического анализа, которые могут быть применены при разработке тем по отраслевой лексике других дагестанских языков. Теоретическая значимость данной работы видится и в том, что она может внести определенный вклад в теорию лексикологии дагестанских языков и восполнить имеющийся пробел в области земледельческой лексики лезгинских языков. Полученные результаты исследования и значительный лексический материал, вводимый в научный обиход, создают надежную базу для дальнейших углубленных разработок вопросов сравнительно-исторической и историко-этимо-логической лексикологии дагестанских языков.

Практическая ценность выполненной работы состоит в том, что результаты ее могут быть использованы при написании лексикологических и составлении лексикографических работ вос-4

точнолезгинских и лезгинских языков в целом. Так как в диссертационном исследовании помимо лексических единиц собран и систематизирован значительный материал по морфологической структуре слова и словообразованию, то основные его выводы могут быть использованы и при написании сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков.

Источники исследования включают материалы, которые извлечены из больших и малых словарей дагестанских языков как национально-русских, так и русско-национальных, а также из различных словарей, сопровождающих монографические исследования. Отдельные выборки производились из различных статей, посвященных непосредственно земледельческой проблематике. При этом широко использовались работы этимологического, сравнительно-исторического и сопоставительного жанра, в которых, наряду с другими группами лексики, содержится и земледельческая лексика. В первую очередь, это известные исследования по сравнительной и сопоставительной лексике [Лексика 1971; Хайдаков 1973; Мусаев 1978; Кибрик, Кодзасов 1988; 1990; Загиров 1987; Климов, Халилов 2003], сравнительной фонетике [Бокарев 1961; 1981; Гудава 1964; 1979; Гигинейшвили 1977; Талибов 1980], диалектологии [Мейланова 1964; Гайдаров 1963]. И, конечно, работы этимологического направления [Старостин 1985; 1988; Дьяконов, Старостин 1988; Алексеев, Загиров 1992].

Степень разработанности темы. Земледельческая лексика до сих пор не была объектом специального монографического исследования в дагестанских языках. Не подвергалась она и специальному сравнительно-историческому обследованию в восточно-лезгинских языках. Имеющиеся разработки в этой части не выходят за рамки статей или же, если земледельческая лексика рассматривается в отдельной лексикологической работе, то в общей лексической системе ей отводится небольшое место.

Методы и приемы исследования. В работе применяются методы современного сравнительно-исторического языкознания, основанные на сочетании приемов компаративистики, сравнительной типологии и ареальной лингвистики. В ней также используются элементы этимологического анализа. Вместе с тем в работе последовательно проводится принцип относительной хронологии, при которой в земледельческой лексике восточнолез-

5

гинских языков выделяются единицы, относящиеся к прадаге-станскому, общелезгинскому и общевосточнолезгинскому хронологическим уровням, а также выделяются инновации на уровне отдельных языков (лезгинского, табасаранского и агульского). Используются и приемы статистического анализа.

Апробация исследования. Содержание работы и основные ее положения были предметом обсуждения и апробированы на заседании Отдела лексикологии и лексикографии Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы ДНЦ РАН. Результаты исследования нашли отражение в пяти публикациях.

Структура и объем работы. Структура диссертации обусловлена поставленными в ней целями и задачами. Работа изложена на 177 с. и состоит из введения, двух глав, заключения, перечня использованной литературы (231 наименование), списка сокращений, принятых в ней, и указателя.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении характеризуются языки, именуемые "языками восточнолезгинской подгруппы" (лезгинский, табасаранский, агульский): отмечается наибольшая генетическая их близость между собой в лезгинской группе языков; устанавливается время распада восточнолезгинской подгруппы (начало I тысячелетия н.э.), подкрепляющегося как лингвистическими фактами, так и историческими. Здесь же представлены краткие социолингвистические сведения о носителях языков данной подгруппы.

Во введении же содержится обзор работ по отраслевой лексике кавказских языков. Дан наиболее полный перечень работ, представленных на сегодняшний день по отраслевой лексике дагестанских языков, главный упор при этом делается на земледельческую лексику восточнолезгинских языков. В этом своде аннотированных работ собраны и систематизированы по семантическим группам наиболее важные исследования. Выявлены основные источники, где можно почерпнуть тот или иной материал по отраслевой лексике.

Первая глава посвящена истории земледелия восточнолезгинских народов. Отмечается, что земледелием в Южном Дагестане (где живут восточнолезгинские народы) занимались еще в Ш тысячелетии до н.э. Земли, которые занимают лезгины и табасаранцы, делятся на три зоны: равнинную, предгорную и горную. Агульцы в отличие от них обитают в горной части. В зависимости от географических условий население низменной и предгорной частей занимается полеводством и садоводством, а в горной - полеводством и скотоводством. Основными зерновыми культурами, которые высевались восточнолезгинскими народами, являлись пшеница, ячмень, голозерный ячмень, рожь, просо, кукуруза, полба, конские бобы, горох. Лезгины и табасаранцы занимались еще садоводством и виноградарством. Земли, расположенные на территории Кубинской губернии, и, занимаемые лезгинами, а также земли кюринских лезгин были житницами для остальных лезгин, табасаранцев и агульцев.

В первой главе также указывается на этнографическое единообразие, которое выражается в одинаковом типе хозяйства и общих приемах его ведения, способах обработки земли, составе вы-

севаемых культур. Все эти общие черты быта и единые хозяйственно-культурные традиции определяются не только сходными условиями жизни и одинаковой природной средой обитания восточнолезгинских народов, но и общим их происхождением. Их хозяйственный уклад, в том числе и земледельческие традиции, содержат в себе много архаических черт. Складываются общие понятия, связанные с земледельческой деятельностью у восточнолезгинских народов. Имеется общий фонд земледельческой лексики в восточнолезгинских языках, которая восходит к разным хронологическим уровням. Определенная часть этой лексики носит заимствованный характер.

Вторая глава посвящена земледельческой лексике восточнолезгинских языков, которая делится на четыре раздела, посвященных зерновым (а), огородным (б), садовым (в) культурам и травам (г). Анализ земледельческой лексики восточнолезгинских языков показывает, что основной состав привлекаемого материала составляет исконный фонд. Из 225 лексем, привлекаемых в исследовании, 72,9% составляет исконная лексика. Сюда относятся слова, восходящие к разным хронологическим уровням. Наиболее древними из них являются такие наименования, как "пахать, сеять" (лезг. ццун, таб. убзуб, аг. узас, цах. эзас, крыз. визаъдж, буд. сузу, уд. эз бесун, арч. бацас; дарг. бацис, лак. лис-су н, беж. Низал и др.), "барбарис" [лезг. мерт (гюн.), мертв (ахт.) "барбарис"; хурр. *амурд-ин "шиповник"], "соха" [лезг. туьрез (гюн.), тураз (хл.), таб. дуруц (канд.), цуруц (дюб.), аг. дуруц, цах. веца, уд. пенецщ дарг. дарацц (чир.), дураз (акуш.), лак. хъарас, ав. пуруц, хварш. буруц и др.], "семя, конопляное семя", [лезг. фин (гюн.), шун (ахт.), таб. архь "конопляное семя", арч. лълъвин "семя"; дарг. гьви (урах.), хьве (кубач.), шве (хайд.), лак. гъанда, ав. хьум (чадаколоб.), анд. шен, чам. гьуни, гин. гьакьу "то же"] и др.

Подавляющее большинство названий зерновых и садовых культур восточнолезгинских языков входит в общедагестанскую лексику. К ним относятся: "пшеница" (лезг. кьуьл "пшеница", рут. гъыл "яровая пшеница", крыз. кьуьл "пшеница", буд. къул "пшеница", арч. хъохъол "яровая пшеница"; анд. мукъа "пшеница", "зерно", чам., тинд. кьеру "яровая пшеница"), "рожь" [лезг. сил, таб. сурсул (*— сул-сул - редупликация), аг. сул (суьл), рут. 8

сык1ыл, цах. сыкТылкрыз. силам, буд. сылсыл\ лак. су с, дарг. сусул (<— сул-сул)], "ячмень" [лезг., таб. мух "ячмень", аг. мух (рич., бурш.) "ячмень", "голозерный ячмень", крыз. мых, буд. мух, арч. маха, хин. махьа; ав. охъ, хварш., гин„ цез. махьа "то же"], "яблоко" (лезг. ич, таб. вин, аг. х1ач!гьеч, рут., цах. еч, крыз. йаъч, буд. йеч; дарг. г1инц, лак. гьивч, гъичв, анд. инчи, цез. гьенеш и др.), "айва" [лезг. жум (пон.), жым (ахт.), таб. кумиш (хив), куьрмешш (хан.), кушим (дюб.), аг. куршам (соб. аг.), гуршем (кош.), цах. шим, крыз. до/сум, хин. джум, арч. гермещ дарг. чи-мис (хайд.), лак. ккурмуз, ав. гермез "алыча"] и др.

На общедагестанский уровень проецируются и названия, сопутствующие и связанные с вышеуказанными культурами: "земля" [лезг. ччил, таб. джип, аг. джил (соб. аг.), жил (кер.), рут., цах. джил, уд. о1чил, хин. инччи; дарг. г1анджи, лак. alpuauu, анд. онши], "поле, пашня" (таб. xymlwi, аг. ху, рут. хуй, арч. ух; дарг., лак. хъу, ав. хур, ахв. хъури, чам., тинд. хуйа), "сноп" [лезг. ккуъл/ццуъл (пон.), ккуьл (ярк.), ччуьл (куб., фийск.), ччул (ахт.), таб. шал (дюб., хан.), шил (канд., хив.), аг. хьел (соб.аг., цир.), жва1л (кер.), джвел (хп.), хьил (фит.), шал (худ.), шел (бурш.), рут. джвел "сноп", цах. джал', буд. кунджал, уд. качча, хин. ццал\ ав. гул, анд. кол], "жать" [лезг. гуьнг таб. увггуз, аг. ихьес, рут. йишин, цах. хъиишлас, крыз. йихьедж, буд. сухьури, уд. эх (бесун), арч. елъас; гунз. ноша и др.], "сорняк, плевел" [лезг. эч/ел (пон.) "сорняк", ач1ал (ахт., ярк.), гъач1ал (хл.), ич1ел (куб.), таб. ч1ал (дюб.), ач1ил (канд.), аг. ч1ал (соб. аг., тех., кер., кош.), ач1ил (фит.), рут. ч/мл "плевел", цах. ч1ах1, арч. ч1ар "сорняк"; лак. ч1а-лув "плевел", ав. ч1ах1 "сорняк", чам. ч1ах1, тинд. ч1ах1и, цез. еч1-ури, гин. оч1или, гунз. ич1ур, беж. ич1ероь "то же"], "гумно, ток" (лезг. рат, таб. ращ, аг. pamm, рут. ратп, цах. amma, уд. ечч, арч. ц!и, хнн.роцГ, ав. гьоц1ц1у, цез. оц, беж. ац и др.).

Сюда же входят и некоторые названия съедобных трав, растений и огородных культур: "лук" (лезг. чич1ек, аг. ч1ич1акк, крыз., буд. ч1ич1ек, хин. ч!ич1ак\ дарг. ч1ич1ак), "черемша" (таб. лидзар, уд. гъандзил; беж., гин. гъанзил), "съедобная трава с горьким чесночным вкусом" (лезг., аг. сур, таб. швур, рут. суркеш; чам. сол, тинд. сола, гунз. со).

Значительное число единиц, относящихся к земледельческой лексике, восходит к общелезгинскому уровню. К ним относятся

9

наименования зерновых культур: "просо" (лезг. цууьк!, ц!уьк1, таб., аг. дук1, рут. дуькГ, цах. дик/', арч. mJytd); других терминов, связанных с земледелием-, "меж?" [таб. к1вар, а г. кквар, цах. гор (мик., цах.), хин. к1вар "дорога", ср. также лезг. к1вар (ахт.) "лунка"], "борозда" (лезг. хвал, таб., аг. хул, уд. хаъл "делянка" арч. хоттон "борозда"], "мякина, полова" [лезг. нагъв, таб. нахъв (хив.), нихьв (канд.), нухъ (дюб.), аг. нехъв, рут. нахв "измельченная солома", цах. н 'ахъв "мякина", крыз. ноьх, буд. нох, уд. нехъ, арч. нахв, хин. нук\, "стог" (лезг., таб. марке, рут. мек, цах. маке, крыз. марк, буд. мэрк), "мельница" [лезг. регъв (гюн.), раьгъв (ярк., ахт.), рехв (курах., куб.), таб. рагъ 'а (дюб.), рагь 'ин (канд.), аг. раг1 (тп.), paxl (кош.), pax'в (фит.), рут. рух', цах. йох'х'а, крыз. xlye, буд. xlye, арч. дух'х'ат], "крупа" [лезг. ulaxap (гюн., курах.), ч1ихер (ахт.), ч!ыхар (куб.), таб. uluxup, рут. ч1ихер, крыз. ч1ихер, буд. ulaxap], "хлеб" [лезг. фу (пон.), фы (ахт.), рут. хьыв, крыз., буд. фу, уд. ш'ум, хин. пгиаъ], "пирог" (лезг. афар, таб. афар, аг. ъ'уфер, крыз. алфар/арфар, буд. арфэр, хин. алфар)\ садовых культур', "грецкий орех" [лезг. хехв (ахт., курах.), хваьх (хл.), хуьх (фийск.), таб. хифи (дюб.), хъиф (канд.), аг. хев (соб. аг., гех., кош.), х'ав (кер.), хив (фит.), рут. хик, цах. хек, уд, укъ'У, огородных культур, трав: "сорт чины" (лезг., таб., аг. к1ах, рут. к1ах, крыз. к1эх, буд. к1ах, хин. к1ах), "мята" (лезг. ччиддикь (ахт.), ч1уьдри (хл.), ккуъдруь (хурюг.), рут. шыдыкь, крыз. ulepmleel, буд. ч1уьрт1аъъ) и др.

Доля земледельческой лексики, относящейся к прасамурскому уровню, не так многочисленна и относится к зерновым культурам и связанным с ними названиям. Это такие наименования как "решето" [лезг. саф (гюн., ярк., куб.), сеф (ахт., курах.), сиф (фийск.), таб. сифи (дюб.), сиф (канд.), аг. зерфел (соб. аг., гех., кош.), сирфел (кер.), зарфил (фит.), рут. сихъв "сито для зерна", цах. вехьхьа (цах.) "сито для муки", вехьхьва (гел.) "то же"], "корыто" [лезг. хвах, таб. хвахв (хив.), аг. хахв (ус.), рут. хухуй (хнюх.)], "печь для выпечки хлеба" (лезг., таб., аг., рут. хъар) и др.

Большое количество земледельческой лексики исследуемых языков относится к общевосточнолезгинскому уровню. Это названия зерновых культур и некоторых наименований, связанных с ними: "земля под паром" [таб. ух'ав, аг. ибх1ал (соб. аг.), 10

yxlan (кош.)], "межа, граница" [лезг. amlyn "межа", аг. ат1уб (соб. аг.) "межа, граница"], "межа", "лунка" [таб. к1вар (канд.), к1ар (хан.), аг. кквар (гех., кош., фит.), лезг. к1вар (ахт.) "выемка, лунка"], "росток" (лезг., таб. ц1ир), "всходы посевов" (таб., аг. чар), "свясло" (лезг., таб. ч1икь, аг. кьачТ), "молотить" [лезг. гатун, аг. утас (кош.)], "закром, ларь" [таб. танх (дюб., канд.) "закром, ларь", аг. танх (кош.) "закром, ларь", max (фит.) "то же", max (рич.) "сундук для съестного"], "пирог" [лезг. цик1ен (гюн., ярк., курах.), цик1ан (куб.), ц1икен (ахт.), таб. цик1ав (дюб.), ц!к1аб (канд.), аг. ц1ик1аб (соб. аг.), ц1икав (кош.)] и др.; садовых культур'. "дерево, саженец" (лезг. к1арас, таб. к1ак1ул, аг. к1ур), "почка, сучок" (лезг., таб. mlyp "почка, сучок", ср. аг. mlyp "прыщ"), "алыча, слива" [лезг. хват (гюн.), хвад (ахт.) "слива", таб. хутту (дюб.) "алыча, слива", хут (хив.), худ (канд.), аг. хут (соб. аг., кер.), хутт (фит.), худ (гех.), хур (цир., бурш.)], огородных культур: "морковь" (таб., аг. кьутГ), "лук" (таб., аг. гулу); трав: "черемша", "горный лук" (лезг. щири "черемша", таб. ццурйир "горный лук", "черемша"), "крапива" (лезг. верг, таб. варжи), "кушанье из съедобных дикорастущих трав" (лезг., таб., аг. ч1иргъин).

Определенное место в земледельческой лексике восточнолез-гинских языков занимают инновации отдельных членов восточ-нолезгинских языков. При этом значительное число единиц не выходит за рамки отдельных диалектов и говоров.

Лезгинские инновации: "пашня" [кьуъгъвер (пон.), къваьр (ярк.), къуъгъ (фийск.)], "пахать" (гьалун), "всходы посевов" (къаз), "овес" [вэлэмир (фийск.)], "охапка" [к1ем (ахт.)], "скирда" [г1аьл (хл.)], "веять" [къивин (ахт.)], "большой деревянный или сплетенный из прутьев ящик для хранения зерна" (к1атГ), "пирог, начиненный мясом, сыром или орехами" \ymmyp фу (фийск.)], "опара" [гъвар (ахт.)], "грецкий орех" [к1ерец (гюн., ярк.), tdepe-бич (куб., миг.)], "арбуз" (хали), "мята" [шанатар (курах.)], "мята" (пурнийар) и др.

Табасаранские инновации', "пустой колос" (жваг), "сорняк, плевел" \гьа!шам (дюб.)], "веять" (мик1лахъ эбчуз), "закром, ларь" (йазал), "пирог" (кь'анчч), "хлеб из проса или кукурузы" (кал), "пресный хлеб" (кайдун), "коврижка" (уха), "сдобный хлеб" (утан уьл), "дерево" (гьар), "мята" (гиуыийир) и др.

Агульские инновации: "пахать" (даркас), "ость" (ттуз), "овес" [ц1измак (кош.)], "стог" (фур), "стог соломы из четырех снопов" [ъ 'атталай (соб. аг.)], "плевел" [гъаркар (кош.)], "плевел" [гьерхаьл (кош.)], "веять" (гъайхьас), "веять через решето" Осирфас), "закром, ларь (хут), "большой ларь для хранения зерна и муки" [акъур (хп.)], "корыто для теста" [шурум (соб. аг., тех.)], "корыто для теста" [джуб (хп.), джву (кош.)], "мука, тесто" \paxly (кош.)], "пирог" (кьут1ур), "пирог" [ац1увай (кош.)], "хлебец" (буг1улай), "косточка" (бак1лихев), "картофель" (г1уйар), "мята" \уриь (соб. аг.), урай (кош.)], "съедобная трава" [гъазер (кош.)], "размятая с солью крапива" [т1ишалай (соб. аг.), т1ушу-лай (кош.)] и др.

В области земледельческой лексики восточнолезгинских языков представлены единицы, имеющие ареальный характер - совпадения, которые имеют место между восточнолезгинскими и центральнодагестанскими (даргинский, лакский) языками. При этом контактные отношения могут складываться как между отдельными членами восточнолезгинских языков с представителями других пограничных языков, так и восточнолезгинских языков в составе самурской подгруппы с центральнодагестанскими.

Табасаранско-агульско-даргинская изоглосса', "корыто для теста", "медное блюдо", "поднос" [таб. т1авак1 (хан.) "тарелка, медное блюдечко", аг. т1абак1 (соб. аг., кер., фит.), т1авак1 (гех.) "корыто"; дарг. т1абак1 (чир.) "корыто для теста", к1абат1 (акуш.) "поднос"].

Агульско-рутульско-цахурская изоглосса', "колос" (аг. к1етТ, рут. гыт1, цах. гытI').

Агульско-рутульская изоглосса', "пирог" (аг. ккуккалай, рут. гугалай).

Табасаранско-рутульско- центральнодагестанская изоглосса'. "репа, редька" (таб. кьаъ, рут. кьаъ\ дарг. кьех1е, лак. кьайа).

Встречаются случаи, когда земледельческий термин, отмеченный повсеместно в дагестанских языках, носит общекавказский характер: "кукурузный или просяной хлеб", "лепешка" (лезг. ч1ат1 "кукурузный или просяной хлеб", рут. ч1ад "чурек", цах. ч1ад "чурек", ч1ет1 "лаваш с зеленью", буд. ч1ат1 "лепешка", уд. ччатт; ав. чед "хлеб", лак. ччат!, лак. мучари "кукурузный

хлеб", беж. ч1аьди "кукурузный хлеб". Ср. груз. (м)ч1ад "просяной хлеб, чурек", арм. ч1ат).

Около четверти земледельческой лексики восточнолезгинских языков представляет заимствованный фонд. Наибольшее количество из заимствованных слов являются иранизмами, которые охватывают три раздела земледельческой лексики:

зерновые культуры: "межа, граница" [лезг. сергьаып (гюн.) "межа", серг1аьт (ахт.), таб. саьргьаът "то же", рут. саргьаЪп, цах. сегьрат, хин. саьрх1аьд "граница"], "урожай зерновых" [лезг. бегьер, таб. бегьер, аг. бигьар (соб. аг.), бигьер (кош.), буд. багьар], "овес" (лезг. гергер таб. ггарггар, аг. йвргер), "рис" [лезг. пурунз (пон., куб.), прунз (ярк.), аг. бурую (соб. аг., гех., кер.), би-риндж (кош., фит.), цах. биринз, арч. биринз; лак. ппиринж, дарг. биринж, ав. nupuml, беж., гунз. биринжи], "гумно, ток" [лезг. харман (гтон., курах., ахт., куб.), хирман (фийск.), крыз. харман, буд. хармэн], "закром, ларь" [лезг. канду "глинобитный ларь", таб. кендуь (дюб.) "закром", аг. канду (кош.) "ларь, обмазанный глиной", хин. кунда], "конопля" [лезг. кканаб, таб. гиниб, аг. га-наб (соб. аг., кош., кер.), генев (гех., кош.), ганав (цир.), рут. га-наб, крыз. гаьнаьб, буд. ганап, хин. кансог, ср. также лак. ччанап-пи, ав. габани (лит.), ганаби (диал.), беж. голами] и др.;

садовые культуры: "дерево" [лезг. ттар "дерево", аг. дар "лес", "засов", крыз. дар "дерево", буд. дэр "то же"; дарг. ттал-тте, лак. ттархъ], "груша" [лезг. чуьхвер (пон.), чихер (ахт.), таб. джихир, аг. джихер, крыз. джуьх1уър, буд. чох1ур, рут. х'ыр, уд. ар, арч. х'ерт; дарг. хъ'ар, лак. хъ'урт], "вишня, черешня" [лезг. п1ини (пон.), багЫи (мигр.) "вишня", таб. беъли "то же", аг. багЬи (соб. аг., кер., хп., худ., бурш.) "вишня, черешня", баъли (гех.), беъли (фит.), п1аг1ли (аре.) то же"];

огородные культуры: "морковь" [лезг. газар (пон.), кказар (ахт.), крыз. газар, буд. газар, уд. ккэзар, хин. газар], "тыква" [лезг. буран (пон.), таб. бурани, ппурани, аг. буран (соб. аг.)], "чеснок" [лезг. серг, таб. ишрш, аг. серг, крыз. сарг, буд. саьрг\ ср. также дарг. серхьи (урах.), сеже (кубач.), ссурге (чир.)], "горох" (лезг. нахут1 "горох, горошина", таб. нахут "горох", крыз. на-xyml, буд. нохут, уд. нохуд, хин. нохутГ).

Значительное место среди заимствований занимают тюркизмы: "межа" [таб. да!зи (дюб.). дазу (канд.), аг. дазу, арч. да1зщ ср.

13

также дарг. деза, лак. базу, анд. дозу, чам. дазв "межевой знак"], "борозда" (лезг. арх, таб. арх), "плуг" (лезг. куътен, таб., аг. кутан, буд. кутан, арч. кутан, уд. коьтаьн; ср. также лак. кутан, ав. кутан), "ость" [лезг. къилчих (фийск.)], "рис" [лезг. дуьгуь "рис (очищенный от шелухи"), таб. дуьгуь "рис", рут. дуьгуь], "охапка" (лезг. къужах, уд. къужагъ, хин. къуджагъ), "скирда" [лезг. тайа, таб. тайа "скирда", тайа (канд.) "большой стог"], "корыто" [лезг. чанахъ "деревянное корыто", аг. чанакъ (рич.) "корыто для теста", чанакъ (гех., фит.) "корыто", ср. таб. ча1на1х "деревянная чашка"], "лещина" [лезг. фундух (пон.), фындых (ахт.), финдих (фийск.), финдигъ (куб.), цах. финдыкь "лесной орех", крыз. финдыгъ, хин. финдигъ-, ср. также лак. пундукъ "лесной орех"], "виноград" (лезг. уьзуъм, крыз., буд. уьзуьм), "репа, редька" (лезг. турп, таб., аг. турф, цах., крыз., буд. турп, уд. туп, хин. турп), "тыква" [лезг. къабах, (ахт., миг., куб.), таб. къабагъи (хан.), аг. къабагъ (кош.), рут. кьабах, цах. къабах, крыз. кьабаъх, буд.,' хин. къабагъ, арч. къабахъ, ср. также ав. хъабах, дарг. къа-бакъ, лак. къавахъ, беж. к1абах, гунз. к1абах и др.), "фасоль" (лезг., таб. ппахла), "чечевица" (лезг. мержемек, крыз. маьржи-маьк, буд. мерджемег, хин. маьржмаът) и др.

Арабизмы среди заимствований занимают небольщое место: "хлеб (в зерне)" [лезг. ттехил (пон.), ттахыл (ахт., докуз.) "хлеб (в зерне)", таб. дах 'ин (дюб.) "пшеница", джах 'ин (канд.) "то же цах. ттахыл' "зерно", буд., хин. ттахыл], "урожай" (лезг. магь-сул, таб., аг. мах1сул, буд. мах1сул), "охапка" [таб. хав (дюб.), дсаб (канд.), аг. гъаб (соб. аг.), хаб (кер., фит.), хав (гех., кош.)], "тесто" [лезг. хамур (фийск.), таб. хаьмир (дюб., хив.), хамир (канд.), крыз., буд., хин. хаьмир].

Среди заимствований определенное место занимают слова, проникшие из армянского, как предполагают, через удинский язык. К ним относятся: "стог, копна" [лезг. к!унт! (ахт.) "стог", ккунтI (хл.) "большой стог", таб. гунт1у (дюб.) "стог", аг. гунт! (кер., гех., фит.) "маленький стог, копна", рут. гут! "стог", арч. га1нт1и "стог, связка снопов в поле"; ср. также лак. ччант1у "маленький стог, копна", цез. гот1и "большой стог", гин. к1ут1у "маленький стог, копна"], "косточка, семя (фруктов, овощей)" [лезг. цщп "косточка, семя (фруктов, овощей)", таб., аг. дил, цах. т1и-ликГ, уд. цил "семя"], "печь для выпечки хлеба" [лезг. т!анур 14

(пон., ярк., курах.), ттаныр (ахт.), танур (куб.), т1анир (фийск.), диннур (дюб.), ттирин (канд.), аг. ттанир, крыз. т1аъндыр, буд. тону, уд. тарин, хин. ттунар; ср. также дарг. тарум (хайд.), ттарум (чир.)].

Единичны случаи заимствований из аланского (осетинского) - "овес" (аг. гъучахъ, гъучахьар), русского - "картофель" (лезг. ккарттуфар, таб. картфар, аг. ккалттуфар).

Удивительным образом перекликается лезг. аст1ам, асттам (нютюг.), таб., аг. асттам "металлический скребок для очистки корыта от теста" с аналогичным словом в картвельских языках, которое в специальной литературе относят к индоевропейскому вкладу в последних [Климов 1996:21].

Композиционно работа составлена по тематическому (семантическому) принципу и, как было указано выше, собственно земледельческая лексика делится на четыре раздела. Каждая словарная статья внутри разделов построена таким образом, что в ее основе лежат все слова, связанные, с одной стороны, материально, а, с другой, семантически. Эти связи, складывающиеся между словами, в статье подвергаются сравнительному и этимологическому анализу. Такой анализ земледельческой лексики восточно-лезгинских языков потребовал максимального учета материалов всех лезгинских и других групп дагестанских языков, а также привлечения этнографических и исторических данных. Всесторонний учет языкового материала дает возможность адекватного его описания на всех (фонетическом, морфологическом, словообразовательном и семантическом) языковых уровнях. К примеру, обилие фонетических вариантов одной и той же лексемы дают возможность проследить последовательное изменение фонетического облика слова. Так, например, при определении исходного характера начального согласного в слове "орех, грецкий орех", решающую роль играют данные кюренского диалекта агульского языка, где в указанном слове в анлауте выступает фарингализо-ванный увулярный глухой спирант, в других диалектах агульского языка, а также в лезгинском и табасаранском языках (более того, во всех лезгинских языках) произошла дефарингализация его, ср. аг. х 'ав (кер.) "орех" и хев (соб. аг., кош.), хив (фит.), лезг. хехв (ахт., курах.), хваьх (хл.), хуьх (фийск.), рут. хик "лесной орехь\ цах. хек "грецкий орех". Таким образом, фарингализован-

15

ный спирант х' сохранился только в керенском диалекте, в других диалектах агульского языка и в лезгинских языках он под влиянием гласного переднего ряда (е, и) утратил признак фарйн-гализации: *х'ав —*■ хаьв —* хев —► хив\ *х'ахв —* хаъхв —> хехв. Многообразие фонетических вариантов слова свидетельствует о древнем его происхождении. Ср. многочисленные варианты слова "сноп", относящегося к общедагестанскому фонду.

Лезг. ккуьл/ццуъл (пон.), ккуъл (ярк.), ччуьл (куб., фийск.), ччул (ахт.); таб. шал (дюб., хан.), шил (канд., хив.); аг. хьел (собств. аг., цир.), жва1л (кер.), джвел (хп.), хьил (фит.), шал (худ.), шел (бурш.).

Все фонетические варианты восточнолезгинских языков возводимы к двум формам: *куъл и *ккваьл, из которых последняя является исходной. Лезгинские формы идут от *ккуьл, а табасаранские и агульские - от *ккваьл. В лезгинском языке анлаутный заднеязычный смычный в одних диалектах перешел в геминиро-ванную аффрикату чч (кубинское наречие, ахтынский и фийский диалекты). В гюнейском диалекте наряду с исходным кк в слове представлена и аффриката щ, которая могла развиться из чч (ккуъл —► ччуьл —► ццуъл). Табасаранский анлаутный спирант ш получен из аффрикаты чч. В агульском языке исходный кк через посредство чч в одних случаях перешел в ш —* хь, в других - дж —* ж. Формы, идентичные восточнолезгинским формам, представлены в других лезгинских языках: ср. рут. джвел "сноп"; цах. джал'; буд. кун-джал; уд. ка-чча\ хин. ццал "то же".

Слово распространено и за пределами лезгинского ареала - в других дагестанских языках: ав. гул "сноп"; анд. кол "то же" и др. "Вариантность аваро-андийских и лезгинских языков,- замечает С.М. Хайдаков,- обладают генетическим родством и структурной однотипностью (ср. анд. кол и лезг. ккуъл)" [см. Хайдаков 1973: 70].

В ряде случаев на основе семантических различий, наблюдающихся в языках и диалектах восточнолезгинских языков, а также, выходя за пределы данного ареала, в других лезгинских языках устанавливается исходное значение того или иного слова. Ср. образование в отличие от других не только лезгинских, но и иных дагестанских языков у основы *-льлъв- в восточнолезгинских языках конкретного значения: лезг. фин (пон.), шун (ахт.); ахт. архъ "конопляное семя". В других дагестанских языках, а из 16

лезгинских - в арчинском он выступает с общим значением "семя" [(ср. арч. лълъвин; дарг. гьви (урах.), хьве (кубач.), шве (хайд.); лак. гьан-да; ав. хьум (чадакол.); анд. гиен; чам. гьуни; гин. гьа-къу)]. Данный факт можно объяснить тем обстоятельством, что тюркское слово тум "семя" в лезгинском и табасаранском языках вытеснило исконное слово, но при этом у последнего развивается новое значение - "конопляное семя". В других лезгинских языках, простирающихся к юго-востоку, заимствованное слово полностью заменило исконное. Рассматриваются и многие другие случаи семантических преобразований.

В работе успешно используется структурно-семантический метод, который путем наложения одного слова на другое позволяет выделить "остаток" у одного из них и таким способом выявить исторически производные основы. На основе сравнения лезгинского субстантива гъач1ал (ач1ал, эч/ел) "сорняк" с соответствующими именами существительными в табасаранском и агульском языках - таб., аг. ч1ап -, а также с однокорневым глаголом эч1ин "полоть" самого лезгинского языка у субстантива в указанных языках выделяется суффикс -ал, в лезгинском языке еще и префикс гъа. Первый из выделенных аффиксов, вероятно, является историческим деривационным суффиксом, а второй -имеет превербное происхождение. Ср. функционирование направительного преверба гъ- "вверх" в даргинском [Магометов 1963; Мусаев 1983] и цезских [Сулейманов 1992] языках.

В настоящей главе продемонстрировано стремление к всестороннему привлечению не только языкового материала, но и исто-рико-этнографических данных. Многие словарные статьи сопровождаются историко-этнографическими справками. В статье "соха" отмечается, что на протяжении веков орудия, при помощи которых обрабатывалась земля, у восточнолезгинских народов совершенствовались. Наряду с мотыгами использовались и примитивные пахотные орудия в виде сохи с использованием тягловой силы животных. Горская соха мало претерпела изменений и дошла до нас почти в своем первоначальном виде. Название сохи также не претерпела сильных изменений и присутствует во всех группах дагестанских языков, что свидетельствует о древнем характере слова, ср. лезг. туьрез, таб., аг. дуруц, цах. веца, уд. пене дарг. дарацц, лак. хъарас, ав. пуруц, хварш. буруц. "Сохой

17

люди стали пользоваться уже при наличии одомашненного рогатого скота, т.е. на более поздней, чем мотыжная, стадии земледелия" [С-ИГТЯ 2001: 456].

При всем сходстве, которое наблюдается у конструкции сохи восточнолезгинских народов, отмечаются и некоторые специфические особенности, что различает их. Так, например, М.М. Ихи- « лов, сравнивая табасаранскую соху с лезгинской, выделяет отличительную деталь - отсутствие у табасаранского "дуруца" задней части пяты [см. Ихилов 1967: 113]. »

К древним словам относится и одно из названий гумна, которое распространяется во всех группах дагестанских языков, и лишь в двух лезгинских языках (крызском и будухском), которые находятся в окружении азербайджанского языка, исконное слово уступает место заимствованному: лезг. рат, таб. рацц, аг. ратт. Здесь в исходе слова представлены различные варианты общедагестанского геминированного *ц1ц1 [см. Бокарев 1961: 71; Гиги-нейшвили 1977: 107]. Последовательная трансформация в восточнолезгинских языках могла произойти следующим образом: *рац1ц1 —► рацц (таб.) —» ратт (аг.) —» рат (лезг.). Слово распространено и в других лезгинских языках: рут. рат, цах. атта, уд. ечч, арч. ц1и, хин. роц1. Применяется и в других дагестанских языках, ср. ав. гьоц!ц1\ цез. оц\ беж. ац и др.

К еще более древним исконным словам относится глагол "молотить": лезг. гатун, ar.ymac (кош.).

Глагольная основа со значением "молотить" образована от корня m посредством префикса: в лезгинском языке - превербом га- и в агульском при помощи огласовки классного показателя у-. Помимо этого значения в лезгинском и агульском языках слово имеет значения "бить" и "толочь". В основе данного глагольного слова {гатун, утас) лежит операциональная сема со значением "бить, дробить, толочь". Идентичные основы со значениями "бить", "толочь", "дробить" встречаются и в других языках (ср. рут. йе-т- "толочь"; цах. ге-т- "бить", г'оо-т- "толочь"; крыз. -аь-т(а)- "бить, дробить, молотить"; хин. ла-т-; дарг. ви-т-"бить"; лак. ба-т- "то же".

Основа с привлечением материалов хуррито-урартских языков возводится к правосточнокавказскому уровню, ср. урарт. ат-

"разрушать"; чеч. аата "крошить, рубить", л-ета "сражаться" и др. [см. Дьяконов, Старостин 1988: 174].

В этнографической литературе проводится типология некоторых предметов, относящихся к кругу земледельческой лексики. Так, в частности, указывается, что в лезгинском языке зерно засыпают в tdaml "большой деревянный или сплетенный из прутьев ящик для хранения зерна; ларь". Подобное зернохранилище, как отмечают, встречается также у табасаранцев и у ряда народностей Дагестана и Кавказа: кайтагцев, аварцев, кумыков, чеченцев, осетин. Более того, лезгинское tdaml имеет аналоги в Закавказье, а канду "глинобитный ларь" совпадает не только по своей форме и назначению, но и по наименованию с соответствующей реалией, имевшей применение в Древней и Средневековой Персии [Агларов 1974: 221].

Рис относится к завезенным культурам. Освоение данной культуры восточнолезгинскими народами - явление позднее. Различные наименования риса, бытующие у указанных народов, имеют сравнительно единый фонетический облик (лезг., таб. дуьгуь), что характерно для заимствованных слов. О фонетическом единообразии заимствованных слов в заимствующих языках см. [Климов 1985:19-22].

К наиболее поздним заимствованиям относится название плуга.

Слово отличается единообразием названий в восточнолезгин-ских языках, ср. лезг. куьтен "плуг"; таб. кутан-, аг. кутан, что так же свидетельствует о заимствованном его характере. Так, по свидетельству A.C. Агашириновой, только "с конца XIX - начала XX в. стали применять тяжелый сложный плуг - "куьтен" [см. 1978: 30]. В такую тяжелую и сложную конструкцию впрягаюхся несколько пар быков. Плуг служит для вспашки земли в равнинной части, но не в горной. Название плуга представляет собой один из культурных терминов, распространенных на Кавказе как в коренных языках, так и некавказских.

Во второй главе находят освещение и названия блюд, наиболее распространенных у восточнолезгинских народов. К ним, в первую очередь, относится наименование толокна: лезг. сав, аг. муссу.

Слово восстанавливается для общелезгинского хронологического уровня, что доказывается данными других лезгинских языков, ср. рут. су "толокно"; крыз. eye-, хин. жы "то же". Семантически слово в языках не претерпело изменений.

В прошлом восточнолезгинские народы широко использовали толокно. Описывая пищу лезгин, С.С. Агаширинова пишет: "Из мучных блюд прежде всего отметим толокно - "сав", которое готовят из жареного зерна, перемолотого на ручной мельнице. Полученную таким образом муку замачивают в воде, в кислом молоке или в обычном молоке с добавлением масла и едят. Это блюдо под названием "mlex" встречается и у других народов Дагестана" [Агаширинова 1978: 257]. Толокно является наиболее архаичным блюдом, его происхождение у дагестанских народов специалисты относят к эпохе энеолита, которая характеризуется временем, когда широко применялись зернотерки [см. Агларов 1967: 273; Котович 1961].

В прошлом огородные растения не имели распространения у восточнолезгинских народов, вместо них в пищу употребляли дикорастущие съедобные растения, которые и сейчас данные народы широко используют. Выращивание овощей началось сравнительно недавно. Так, например, такая основная культура, какой является картофель, в Дагестане начали выращивать только в самом конце XIX в. Как отмечает С.С. Агаширинова, огородничество у лезгин не было развито. Оно начало развиваться с конца XIX в. под влиянием русских переселенцев [Агаширинова 1978: 43]. У табасаранцев появление огородничества относят "к середине XIX в., хотя некоторые виды огородных культур, такие как лук, чеснок, фасоль, морковь, редька, бахчевые - арбуз, дыня, тыква выращивались и раньше указанного времени" [Алимова 1992: 47]. У агульцев также со второй половины XIX в. стали выращивать картофель, лук, чеснок.

Съедобные травы играли большую роль в жизни восточнолезгинских народов. Они очень широко использовались при приготовлении пищи, что способствовало экономии скудных запасов муки. Летом они использовались в свежем виде при приготовлении различных пирогов и вареников, а также употреблялись в сыром виде. Многие травы использовались в качестве приправы. На зиму их сушили и употребляли в пищу в сушеном виде. Осо-20

бенно в горной части, где не хватало пахотных земель и запасы муки к весне подходили к концу, дикие растения и травы составляли основное пропитание бедной части населения. Такое положение существовало и в других горных странах [см. Мухитдинов 1963: 419; Стеблин-Каменский 1982: 118].

В заключении подводятся итоги и обобщаются основные результаты работы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. О некоторых названиях зерновых культур в восточнолез-гинских языках II Вестник Дагестанского государственного университета, вып. 3. - Махачкала: ДГУ, 2001. - 0,4 п.л.

2. Названия хлебных изделий в восточнолезгинских языках // Вестник молодых ученых Дагестана, № 1. - Махачкала: ДНЦ РАН, 2003. - 0,4 п.л.

3. О состоянии изученности отраслевой лексики дагестанских языков // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии, вып. 4-5. - Махачкала: ДГУ, 2003. - 0,4 п.л.

4. Некоторые названия огородных и садовых культур в восточнолезгинских языках // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии, вып. 4-5. - Махачкала: ДГУ, 2003. - 0,4 п.л.

5. Из земледельческой лексики восточнолезгинских языков И Наука и молодежь, вып. 6. - Махачкала: ДНЦ РАН, 2003. - 0,4 п.л.

Тираж 100. Заказ № 61. 367015, Махачкала, 5-й жилгородок, корпус 10

¡

f

«

л ч

t

PH Б Русский фонд

2007-4 3225

15 АПР 2004

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гусейнова, Мадина Шамильевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. К ИСТОРИИ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ У ВОСТОЧНОЛЕЗГИНСКИХ

НАРОДОВ.

ГЛАВА II. ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА.

1. ЗЕРНОВЫЕ КУЛЬТУРЫ И НЕКОТОРЫЕ НАЗВАНИЯ,

СВЯЗАННЫЕ С НИМИ.

ЗЕМЛЯ.

ЗЕМЛЯ, ПОЧВА.

ПОЛЕ, ПАШНЯ.

ЗЕМЛЯ ПОД ПАРОМ.

МЕЖА, ГРАНИЦА.

БОРОЗДА.

СОХА.

ПЛУГ.-.

ПАХАТЬ, СЕЯТЬ.

РОСТОК.

ВСХОДЫ ПОСЕВОВ.

ЗЕРНЫШКО.

ЗЕРНО.

СЕМЯ.

КОЛОС.

ОСТЬ.

СНОП.

УРОЖАЙ, УРОЖАЙ ЗЕРНОВЫХ.

СВЯСЛО (ЖГУТ ИЗ СОЛОМЫ, КОТОРЫМ ПЕРЕВЯЗЫВАЮТ СНОП).

ПШЕНИЦА.

ОВЕС.

РОЖЬ.

ЯЧМЕНЬ.

ПРОСО.

ПОЛБА.

КОНОПЛЯ.

ЖАТЬ (ХЛЕБ).

СОЛОМА, СОЛОМИНКА.

МЯКИНА, ПОЛОВА.

ОХАПКА.

СТОГ, СКИРДА, КОПНА.

СОРНЯК, ПЛЕВЕЛ.

ГУМНО, ТОК.

МОЛОТЬБА.

МОЛОТИТЬ.

ДЕРЕВЯННАЯ ЛОПАТА ДЛЯ ВЕЯНИЯ ЗЕРНА.

ВЕЯТЬ (ОЧИЩАТЬ ЗЕРНО ОТ МЯКИНЫ).

РЕШЕТО, СИТО.

МОЛОТЬ.

МЕЛЬНИЦА.

ЗАКРОМ, ЛАРЬ.

МУКА.

ТОЛОКНО.

КРУПА.

КОРЫТО.

• ТЕСТО.

ОПАРА, ЗАКВАШЕННОЕ ТЕСТО.

ПОСУДА, В КОТОРОЙ ХРАНИТСЯ ЗАКВАСКА ДЛЯ ТЕСТА.

МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ СКРЕБОК ДЛЯ ОЧИСТКИ КОРЫТА ОТ ТЕСТА.

ПЕЧЬ ИЛИ ПРИСПОСОБЛЕНИЕ ДЛЯ ВЫПЕЧКИ ХЛЕБА.

НАЗВАНИЯ ХЛЕБНЫХ ИЗДЕЛИЙ.

Хлеб.

Пирог.

2. САДОВЫЕ КУЛЬТУРЫ.

ДЕРЕВО.

ПОЧКА, СУЧОК.

КОСТОЧКА, СЕМЯ.

ЯБЛОКО.

ГРУША.

ГРЕЦКИЙ ОРЕХ.

АЙВА.

ЛЕЩИНА, МЕЛКИЙ ОРЕХ.

КИЗИЛ.

ВИНОГРАД.

АЛЫЧА, СЛИВА.

ВИШНЯ, ЧЕРЕШНЯ.

БАРБАРИС.

3. ОГОРОДНЫЕ КУЛЬТУРЫ.

КАРТОФЕЛЬ.

МОРКОВЬ.

РЕПА, РЕДЬКА.

ТЫКВА.

АРБУЗ, ДЫНЯ.

• ЛУК.

ЧЕСНОК.

ГОРОХ.

ФАСОЛЬ.

ЧЕЧЕВИЦА.

4. ТРАВЫ. f СЪЕДОБНАЯ ТРАВА С ГОРЬКИМ ЧЕСНОЧНЫМ ВКУСОМ.

ЧЕРЕМША.

МЯТА.

КРАПИВА, СЪЕДОБНАЯ ТРАВА.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Гусейнова, Мадина Шамильевна

Объектом диссертационной работы является земледельческая лексика восточнолезгинских языков. Всестороннему анализу подвергаются такие ее составляющие как наименования зерновых, огородных, садовых культур и трав.

Актуальность темы. Исследование отраслевой лексики представляет собой одну из насущных и актуальных проблем дагестанского языкознания. Оно продиктовано рядом причин. Во-первых, слабым уровнем изученности отраслевой лексики как в дагестановедении в целом, так и в лезгинских языках в частности. К настоящему времени имеются статьи, освещающие некоторые лек-сико-семантические группы по отраслевой лексике, но крайне редки исследования монографического содержания. Специальных же работ по земледельческой лексике ни в дагестановедении, ни в лезгинской группе языков не существует. Во-вторых, необходимостью применения комплекса приемов, направленных на адекватное освещение земледельческой лексики восточнолезгинских языков. Значительное внимание уделяется внутригрупповым и межгрупповым ареальным взаимоотношениям, выявляются, имеющие важное значение для сравнительных и этимологических исследований, словообразовательные ресурсы (аффиксальный способ, сложение основ и др.). В-третьих, стремлением выявить все семантические и материальные связи подвергаемых анализу лексических единиц, что требует вовлечения в орбиту исследования обширного материала, относящегося как к исконной, так и заимствованной лексике. Таким образом, в диссертационном исследовании систематизирован и подвергнут анализу большой материал, что делает работу актуальной. Актуальность диссертации усиливается и тем, что в работе широко задействован диалектный материал восточнолезгинских языков.

Цели и задачи исследования. Целью настоящей диссертации является сравнительно-исторический анализ земледельческой лексики восточнолезгинских языков. На основе такого анализа решаются следующие задачи:

- определяется, какая часть, рассматриваемой лексики, относится к древнему языковому состоянию, а какая - к более позднему периоду;

- выявляются и максимально учитываются материалы восточнолезгин-ских языков, диалектов и говоров;

- определяется доля исконной и заимствованной лексики в земледельческой лексике восточнолезгинских языков;

- учитываются ареальные взаимоотношения рассматриваемых единиц на уровне семантики, фонетики, лексики.

Научная новизна работы. Впервые в научный оборот вводится значительный фактологический материал по земледельческой лексике восточнолезгинских языков. Новизна работы заключается также в том, что весь материал, подвергаемый анализу, рассматривается на общедагестанском фоне не ограничиваясь хронологическими рамками лезгинских языков. В этой связи проводится хронологическая стратификация, разграничивающая лексику, которая входит в общедагестанский, пралезгинский и общевосточнолезгинский фонд, а также инновации, проходящие на уровне отдельных языков. При этом делаются отдельные попытки семантической реконструкции того или иного слова, прослеживаются лексические изоглоссы, устанавливается производный или непроизводный характер слова.

Теоретическая значимость работы. Новейшие методы современной лингвистики основаны на комплексе приемов, которые позволяют всесторонне раскрыть объект исследования. В нашей работе мы пользовались методами сравнительно-исторического языкознания, дополненными приемами ареальной лингвистики. Используются также элементы этимологического анализа, которые могут быть применены при разработке тем по отраслевой лексике других дагестанских языков. Теоретическая значимость данной работы видится и в том, что она может внести определенный вклад в теорию лексикологии дагестанских языков и восполнить имеющийся пробел в области земледельческой лексики лезгинских языков. Полученные результаты исследования и значительный лексический материал, вводимый в научный оборот, создают надежную базу для дальнейших углубленных разработок вопросов сравнительно-исторической и историко-этимологической лексикологии дагестанских языков.

Практическая ценность выполненной работы состоит в том, что результаты ее могут быть использованы при написании лексикологических и составлении лексикографических работ восточнолезгинских и лезгинских языков в целом. Так как в диссертационном исследовании помимо лексических единиц собран и систематизирован значительный материал по морфологической структуре слова и словообразованию, то основные его выводы могут быть использованы и при написании сравнительно-исторической грамматики лезгинских языков.

Источники исследования включают материалы, которые извлечены из больших и малых словарей дагестанских языков как национально-русских, так и русско-национальных, а также из различных словарей, сопровождающих монографические исследования. Отдельные выборки производились из различных статей, посвященных непосредственно земледельческой проблематике. При этом широко использовались работы этимологического, сравнительно-исторического и сопоставительного жанра, в которых, наряду с другими группами лексики, содержится и земледельческая лексика. В первую очередь, это известные исследования по сравнительной и сопоставительной лексике [Лексика 1971; Хайдаков 1973; Мусаев 1978; Кибрик, Кодзасов 1988; 1990; Загаров 1987; Климов, Халилов 2003], сравнительной фонетике [Бокарев 1961; 1981; Гудава 1964; 1979; Гигинейшвили 1977; Талибов 1980], диалектологии [Мейла-нова 1964; Гайдаров 1963]. И, конечно, работы этимологического направления [Старостин 1985; 1988; Дьяконов, Старостин 1988; Алексеев, Загаров 1992].

Степень разработанности темы. Земледельческая лексика до сих пор не была объектом специального монографического исследования в дагестанских языках. Не подвергалась она и специальному сравнительно-историческому обследованию в восточнолезгинских языках. Имеющиеся разработки в этой части не выходят за рамки статей или же, если земледельческая лексика рассматривается в отдельной лексикологической работе, то в общей лексической системе ей отводится небольшое место. щ

Методы и приемы исследования. В работе применяются методы современного сравнительно-исторического языкознания, основанные на сочетании приемов компаративистики, сравнительной типологии и ареальной лингвистики. В ней также используются элементы этимологического анализа. Вместе с тем в работе последовательно проводится принцип относительной хронологии, т при которой в земледельческой лексике восточнолезгинских языков выделяются единицы, относящиеся к прадагестанскому, общелезгинскому и общевосточ-нолезгинскому хронологическим уровням, а также выделяются инновации на уровне отдельных языков (лезгинского, табасаранского и агульского). Используются и приемы статистического анализа.

Апробация исследования. Содержание работы и основные ее положения щ были предметом обсуждения и апробированы на заседании Отдела лексикологии и лексикографии Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы ДНЦ РАН. Результаты исследования нашли отражение в пяти публикациях.

Структура и объем работы. Структура диссертации обусловлена поставленными в ней целями и задачами. Работа изложена на 177 с. и состоит из введения двух глав, заключения, перечня использованной литературы (231 наимено-* вание), списка сокращений, принятых в ней, и указателя.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Земледельческая лексика восточнолезгинских языков"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Коренные жители Дагестана издревле занимались земледелием. Здесь практиковалось как поливное земледелие, так и богарное. Основными зерновыми культурами, которые выращивались на территории Дагестана, были пшеница, ячмень, просо, горох. Экспедицией Н.И. Вавилова в пределах Дагестана выявлены эндемичные сорта пшеницы. Дальнейшее совершенствование земледелия привели к развитию садоводства и виноградарства. В данном регионе на территории, раскинувшейся на десятки километров, обнаружены до 80 видов плодовых и кустарников яблони, груши, черешни, кизила, мушмулы, алычи и др.

Искони лезгины и табасаранцы занимают территорию, которая делится на три географические зоны: плоскостную, предгорную и горную. В отличие от них, агульцы расселяются в горной части. Сообразно этому в зависимости от географических зон восточнолезгинское население на низменной и предгорной частях занимались полеводством и садоводством, в горной - земледелием (выращиванием зерновых культур) и скотоводством, а в плодородных горных долинах занимались всеми тремя видами хозяйственной деятельности. Земли, расположенные на территории Кубинской губернии и занимаемые лезгинами, а также земли кюринских лезгин были хлебными житницами для остальных лезгин, табасаранцев и агульцев.

Предгорная часть, которую занимали табасаранцы, покрыта лесами, изобилующими дикорастущими плодовыми деревьями и кустарниками - яблоней, грушей, айвой, грецким орехом, лещиной, барбарисом, кизилом, боярышником, — а также виноградом. На равнине и в предгорье они выращивали зерновые культуры (пшеницу, ячмень, рожь, просо, кукурузу, полбу), а также огородные, бахчевые и технические культуры (марену, коноплю, хлопок, табак). Занимались также садоводством и виноградарством.

Агульцы занимались пашенным земледелием. Земли у них было мало, участки были маленькими и располагались на склонах. В основном земли были неполивные, но те, что были расположены у речных террас, поливались. Высеваемыми зерновыми культурами были ячмень, рожь, голозерный ячмень, пшеница, конские бобы, горох. Уже в конце XIX в. они усвоили такие культуры как картофель, морковь, чеснок. В связи с переселением на плоскость они осваивают новые отрасли хозяйства: садоводство, овощеводство и виноградарство.

Археологические данные указывают на то, что земледелием в Южном Дагестане занимались еще в III тысячелетии до н.э. О древнем характере земледелия и о важности ее в жизни восточнолезгинских народов свидетельствуют их земледельческие календари, которые строго регламентировали сроки проведения различных сельскохозяйственных работ, сопровождавшихся различными народными праздниками и обрядами. В горной части, населенной лезгинами, табасаранцами и агульцами, как и повсюду в Дагестане, из-за нехватки земли приходилось осваивать новые клочки земли на склонах гор путем террасирования. Террасовое земледелие по времени относится к глубокой древности и восходит к эпохе бронзы, то есть к периоду, который охватывает с конца IV в. до н.э. до конца II в. до н.э. В окрестностях старинных поселений до сих пор сохранились следы террас, остатки водяных мельниц и другие атрибуты, указывающие на древнюю культуру земледелия.

Наряду с земледелием лезгины и табасаранцы издавна занимались садоводством. В XIX в. наиболее известными садоводческими участками у лезгин были Кусарский участок Кубинского уезда, Ахты, Мискинджа Самурского округа, Гюнейский участок Кюринского округа. Здесь выращивали яблоки, груши, абрикосы, инжир, гранат, айва, грецкий орех, миндаль. В Табасаране произрастали яблоки, груши, грецкий орех, слива, вишня, персики, абрикосы, черешня.

Для носителей восточнолезгинских языков характерно этнографическое единообразие. Оно выражается, прежде всего, в одинаковом типе и общих приемах ведения хозяйства, способах обработки земли, составе высеваемых культур, разделения труда. Много общего в обрядах, обычаях и т.д. Все эти общие черты быта и единые хозяйственно-культурные традиции определяются не только сходными условиями жизни и одинаковой природной средой обитания восточнолезгинских народов, но и общим их происхождением. Их хозяйственный уклад, в том числе и земледельческие традиции, содержат в себе много архаичных черт. Складываются общие понятия, связанные с земледельческой деятельностью у восточнолезгинских народов. Имеется общий фонд земледельческой лексики в восточнолезгинских языках, которая восходит как к общедагестанскому уровню, так и к восточнолезгинскому. Определенная часть этой лексики носит заимствованный характер. Все это требует адекватного описания, что и осуществляется в диссертационном исследовании «Земледельческая лексика восточнолезгинских языков».

Проведенный анализ земледельческой лексики восточнолезгинских языков показывает, что основной состав привлекаемого материала, относится к исконному фонду. Данный факт свидетельствует о древнем характере данной отрасли в указанных языках. К наиболее древнему слою лексики относятся такие наименования, как «пахать, сеять», «мякина, полова», «урожай зерновых», «барбарис». К общесеверокавказскому хронологическому уровню, как считает С.А. Старостин, относятся слова: цах. эзас «пахать», арч. бацас, крыз. визаъдж, уд. сузу «то же» [см. Старостин 1985], соотносящиеся с лезг. ццун «пахать, сеять», таб. убзуз «сеять», аг. узас «сеять». Стоящее изолированно в кругу лезгинских и дагестанских языков собственно лезгинское слово мерт, мертв «барбарис» проецируют на правосточнокавказский уровень, увязав его с хурритским амурд-инн «шиповник» [см. Дьяконов, Старостин 1988].

Дагестан является одним из центров формирования первичных культур (Н.И. Вавилов) соответственно и названия подавляющего большинства зерновых и садовых культур восточнолезгинских языков входят в общедагестанскую лексику: «пшеница» (лезг. къуьл), «рожь» (лезг. сил., таб. сурсул, аг. сул, суъл), ячмень» (лезг., таб., аг. мух), «полба» (лезг. наъхв, таб: нуърх, аг. нирхГ), «яблоко» (лезг. ич, таб. вич, аг. х1ач, гъеч), «айва» (лезг. жум, таб. кумиш, курмеш, кушим), «кизил» (лезг. ччумал, таб. чимил, аг. джимил), «виноград» (лезг. цип-nuifl, таб. т1умут1, аг. т1ибитГ). Некоторые из этих наименований в восточно-лезгинских языках имеют гетеронимный характер, ср. лезг. кьуъл «пшеница» и аг. эк/ «то же». На общедагестанский уровень проецируются и наименования, связанные с данными культурами: «земля» (лезг. ччил, таб. аг. джил), «земля, почва» (лезг., таб. накьв, аг. н'акъв), «поле, пашня» (таб. ху-т1ил, аг. ху), «соха» (лезг. туърез, таб., аг. дуруц), «сноп» (лезг. ккуьл, таб. тал, аг. хъел), «жать» (лезг. гуън, таб. увггуз, аг. ихъес), «сорняк, плевел» (лезг. эч1ел, таб., аг. ч1ал), «гумно, ток» (лезг. рат, таб. рацу, аг. ратт) и др. Сюда же входят некоторые названия съедобных трав, растений и огородных культур: «лук» (лезг. чич1ек, чич1аг, аг. ч1ич1акк), «съедобная трава с горьким чесночным вкусом» (лезг., аг. сур, таб. швур), «черемша» (таб. лидзар), «съедобная трава» (лезг. миж^миччар, аг. медж,ма1ж) и др.

Значительное количество единиц, относящихся к земледельческой лексике, восходит к общелезгинскому уровню. Это название зерновых культур: «просо» (лезг. ццуък1, ц1уък1, таб., аг. дукГ), «зерно, зернышко» (лезг. ттвар, таб. удар, аг. уд); другие термины, связанные с земледелием: «межа, граница» (таб. к1вар, аг. кквар), «борозда» (лезг. хвал, таб., аг. «мякина, полова» (лезг. нагъв, таб; не-хъв, аг. нехъв), «стог» (лезг., таб. марке), «мельница» (лезг. регъв, таб. рагь'а, рагъ'ин, аг. раг1, рах 'в), «толокно» (лезг. cae, аг. муссу), «крупа» (лезг. ч1ахар, таб. ч1ихир), «хлеб» (лезг. фу), «пирог» (лезг., таб. афар, аг. ъ'уфер); садовые культуры: «грецкий орех» (лезг. хехв, хваъх, таб. хифи, хъиф, аг. хев, х'ав), «зеленый грецкий орех» (лезг. хъархъ, къарк, таб. гъарк); огородные культуры, травы: «сорт чины» (лезг. к1ах), «мята» (лезг. ччидрикь, ч1уъдри), «съедобная трава» (лезг., таб. хъач) и др.

Доля земледельческой лексики, относящейся к общесамурскому уровню, незначительна и относится к зерновым культурам: «молотьба» (лезг. йуг, таб. ггар, аг. йиъ), «решето» (лезг. саф, таб. сиф, аг. зарфел), «корыто» (лезг. хвах, таб. хвахв, аг. хахв), «печь для выпечки хлеба» (лезг., таб., аг. хъар).

Большое количество земледельческой лексики исследуемых языков относится к общевосточнолезгинскому уровню. Она охватывает все отрасли зерновые культуры: «земля под паром» (таб. ух'ав, аг. ух1ал\ «межа, граница» (лезг. ат1ун, аг. ат1уб), «росток» (лезг., таб. ц1ир), «всходы посевов» (таб., аг. чар), «свясло» (лезг., таб. ч!икь, аг. къачГ), «стог, скирда» [(таб. а1пел, епел, аг. ъ 'апел (бурш)], «молотить» [(лезг. гатун, аг. утас (кош.)], «закром, ларь» (таб., аг. танх), «корыто» [(таб. къ'ав, кь'аб, аг. кь'ав (кош.)], «хлеб» [(таб. уъл, аг. ъ 'ул (кош.)], «ватрушка с яичницей» (лезг., таб. алуга), «кукурузная лепешка» (лезг., таб. баклук), «блин» (таб. гъванжир, аг. арджир), «пирог» (лезг. ц1икен, таб. ц!икав, аг. ц!ик1аб, ц1икав) и др.; садовые культуры: «дерево, саженец» (лезг. к1ар-ас, таб. к1а-к1ул, аг. к1ур), «почка, сучок» (лезг., таб. т1ур), «алыча, слива» (лезг. хват, хвад, таб. хутту, хут, худ, аг. хут, худ, хур); огородные культуры: «морковь» (таб., аг. кьутГ), «лук» (таб., аг. гулу); травы: «черемша» (лезг. ццири, таб. ццурйир), «крапива» (лезг. верг, таб. варжи), «кушанье из съедобных трав» (лезг., таб., аг. чГиргъин).

Определенное место в земледельческой лексике восточнолезгинских языков занимают инновации отдельных членов данной подгруппы. При этом значительное число единиц не выходят за рамки отдельных диалектов или говоров.

Лезгинские инновации: «пашня» (кьуъгъвер), «пахать» (гъалун), «всходы посевов» (къаз), «ость» (риге), «овес» [вэлэмир (фийск)], «охапка» [к1ем (ахт.)], «скирда» [г1аьл (хл.)], «веять» [къивин (ахт.)], «закром, ларь» (к!ат1), «хлебец» (<т1унут1, т1улутГ), «хлеб» (ц1авур), «хлеб» (ц1алуг), «пирог, начиненный мясом, сыром или орехами» \ymmyp фу (фийск.)], «опара» [гъвар (ахт.)], «грецкий орех» (к1ерец, к1еребич), «арбуз» (хали), «мята» [шанатар (курах.)] «мята» (пурнийар)и др.

Табасаранские инновации: «пустой колос» (жваг), «сорняк, плевел» [гъа1шам (дюб.)] «веять» (мик1лахъ ебчуз), «закром, ларь» (йазал), «толокно» (к1варицГ), «крупа» (дахвар), «пирог» (кь'анчч), «хлеб» (кайдун), «коврижка» (уха), «сдобный хлеб» (утан уъл), «дерево» (гьар), «чечевица» (аъйна), «мята» (шуъшйир).

Агульские инновации: «пахать» (даркас), «ость» (ттуз), «овес» [цЫзмак (кош)], «стог» (фур), «стог соломы из четырех снопов» [ъ'атталай (соб. аг.)], «стог соломы из четырех снопов» \деги, дегахъ (кош.)], «плевел» [гъаркар (кош.)], «плевел» [гъерхаъл (кош.)], «веять» (гъайхъас), «веять через решето» (сирфас), «закром, ларь» (хут), «корыто» (шурум), корыто» (джуб, джу), «тесто» \paxly (кош.)], «пирог» (къут1ур), «пирог» [ац1увай (кош.)], «хлебец» (буг1у-лай), «косточка» (бак1лихев), «картофель» (г1уйар), «мята» (уриъ, урай), «съедобная трава» [гъазер (кош.)], «размятая с солью крапива» (т1ишилай, пйушу-лай) и др.

Представлены в области земледельческой лексики восточнолезгинских языков единицы, имеющие ареальный характер - совпадения между восточно-лезгинскими и центральнодагестанскими (даргинским и лакским) языками. При этом контактные отношения могут складываться как между отдельными членами восточнолезгинских языков с представителями других пограничных языков, так и восточнолезгинских языков в составе самурской подгруппы с центральнодагестанскими.

Табасаранско-агульско-даргинская изоглосса: «корыто» [таб. т1авак1, аг. т1абак1, т1авак1; дарг. т1абак1 (чир.)]. В чирагский диалект даргинского языка слово, по всей вероятности, проникло из агульского языка, так как в других диалектах даргинского языка слово не зафиксировано.

Агульско-рутулъско-цахурская изоглосса: «колос» (аг. к!ет1, рут. гытГ, цах. гытГ].

Лезгинско-рутульско-цахурская изоглосса: «закром, ларь» (лезг. сак1ан, рут. сак1ан, цах. сак1ан).

Агульско-рутульская изоглосса: «пирог» (аг. ккуккалай, рут. чугалай).

Самурско-центральнодагестанская изоглосса: «горох» (лезг., таб., аг. хар, рут. хар «мелкий горох», цах. хара «горох»; дарг. хъара, лак. хъ'уру). Встречается также в грузинском языке в форме хвар «зерно».

Табасаранско-рутулъско-централънодагестанская изоглосса: «репа, редька» (таб. къаъ, рут. кьаъ; дарг. къех1е, лак. кьайа).

Встречаются отдельные случаи, когда земледельческий термин, отмеченный повсеместно в дагестанских языках, носит общекавказский характер: «кукурузный или просяной хлеб» (лезг. ч1ат1, рут. ч1ад «чурек», цах. ч1ад «чурек», ч1ет1 «лаваш с зеленью», буд. ч!ат1 «лепешка», уд. ччатт; ав. чед «хлеб», лак. ччатГ, беж. ч1аьди «кукурузный хлеб» и др.).

Около четверти земледельческой лексики восточнолезгинских языков представляет заимствованный фонд. Наибольшее количество из заимствованных слов являются иранизмы, которые охватывают три раздела земледельческой лексики — зерновые культуры: «межа, граница» (саьргъаът), «урожай зерновых» (бегъер), «овес», (лезг. гергер, таб. ггарггар, аг. йергер), «рис» (лезг. пу-рунз «нелущенный рис», таб. бурунз, аг. биргандж «рис»), «гумно, ток» (лезг. харман), «закром, ларь» (лезг. канду, таб. кендуь, аг. канду), «конопля» (кканаб) и др.; садовые культуры: «дерево (лезг. ттар, аг. дар «лес», «засов»), «груша» (лезг. чуъхвер, таб. джихир, аг. джихер), «вишня, черешня» (лезг. пп1ини, таб. беъли, аг. баг1ли); огородные культуры: «морковь»« (лезг. кказар), «тыква» (лезг., аг. буран, таб. бурани), «чеснок» (лезг., аг. серг, таб. шарш), «горох» (лезг. нахут!, таб. нахут).

Значительное место среди заимствований занимают тюркизмы: «межа, граница» (дозу), «борозда» (лезг., таб. арх), «плуг» (лезг. куътен, таб., аг. кутан), «ость» [лезг. къилчих (фийск.)], «рис» (лезг., таб. дуъгуъ), «охапка» (лезг. къуджах), «скирда» (тайа), «крупа» [йарма (фийск.)], «корыто» (лезг. чанах, таб. ча!на!х, аг. чанакъ), «металлический скребок для очистки корыта от теста» (эрсин), «пирог» (лезг. кумба, аг. гумба «хлеб заводской выпечки»), «лещина, мелкий орех» (лезг. шуъмаъгъ), «лещина, мелкий орех» (лезг. фундух), «виноград» (лезг. уъзуъм), «репа, редька» (турп), «тыква» (лезг. къабах, таб. къа-багъи, аг. къабагь), «тыква» (таб. гъарпуз), «арбуз, дыня» (лезг. къарпуз), «дыня» (лезг., аг. къавум), «фасоль» (лезг., таб. ппахла), «чечевица (лезг. мерже-мек) и др.

Арабизмы среди заимствований занимают незначительное место: «зерно» (лезг. ттехил «зерно», таб. дах'ин «пшеница»), «урожай, урожай зерновых» (лезг. магъсул, таб. мах1сул), «охапка» (таб. хаб, хав, аг. гъаб, хаб), «тесто» (лезг. хамур (фийск.), таб. хаьмир), «опара, закваска для теста» (лезг. хемир, таб. хаъмир, аг. хемир).

Среди заимствований определенное место занимают слова, проникшие из армянского, как предполагают, через удинский язык. К ним относятся: «стог, копна» (лезг. к1унт1 (ахт.), таб. гунт1у (дюб.), аг. гунтГ), «печь для выпечки хлеба» (лезг. т1анур, ттаныр, таб. ттирин, аг. ттанир), «косточка, семя» (лезг. щил, таб. аг. дил).

Единичны случаи заимствований из осетинского (аланского) - «овес» (аг. гъучахъ), русского - «картофель» (лезг. ккарттуфар, таб. картфар, аг. ккал-ттуфар). Удивительным образом перекликается лезг. аст1ам, асттам (ню-тюг.), таб., аг. асттам «металлический скребок для очистки корыта от теста» с аналогичным словом в картвелыких языках, которое в специальной литературе относят к индоевропейскому вкладу в последних.

Список научной литературыГусейнова, Мадина Шамильевна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абаев В.И. 1958 Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т.1. М.; Л., 1958.

2. Абдуллаев И.Х., Маммаева Н.Ц. 1988 — Названия вьючных животных и связанных с ними понятий в лакском языке (Материалы) // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 51-58.

3. Абдуллаева И.Х. 1989 О названиях финика в дагестанских языках // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 16-20.

4. Абелъдяев Н. 1857 Сельское хозяйство у дагестанских горцев// Журнал Министерства государственных имуществ. 1857. Т.64.№8. С.25-30

5. АГ. 1877 Армянская география VII в. Пер. К.П. Патканова. СПб., 1877.

6. Агаширинова С. С. 1978 Материальная культура лезгин XIX - начало XX в. М.: Наука, 1978. 304 с.

7. Агаширинова С. С. 1981 Лезгинский сельскохозяйственный календарь // Проблемы социально- экономического и политического развития Дагестана. Махачкала, 1981 С. 4-11.

8. Агларов М.А. 1967 Пища // Материальная культура аварцев. Махачкала, 1967

9. Агларов М.А. 1974 Очерк этнографии земледелия Южного Дагестана // Дагестанский этнографический сборник. Махачкала, 1974. Вып. 1.

10. Агулы 1975 Агулы (Сборник статей по истории, хозяйству и материальной культуре). Махачкала, 1975. 186 с.

11. Айтберов Т. 1984 Из социальной терминологии агульцев // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 144-148.

12. Алексеев М.Е, Атаев Б.М. 1998 К диахронической стратификации общеаваро-андо-цезской соматической лексики // Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 5. М., 1998.

13. Алексеев М.Е. 1984 К вопросу о классификации лезгинских языков //ВЯ, 1984, №5.

14. Алексеев М.Е. 1994 Агульский язык // Красная книга языков народов России. Энциклопедический словарь-справочник. М., 1994. С. 12-13.

15. Алексеев М.Е., Атаев Б.М. 1999 Аварские названия животных обще-восточнокавказского происхождения // Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 7. М., 1999. С. 3-10.

16. Алимова Б.М. 1992 — Табасаранцы. XIX начало XX в. Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1992. 263 с.

17. Алимова Б.М., Сефербеков Р.И. 2002 Табасаранцы // Народы Дагестана. М.: Наука, 2002. С. 434-444.

18. Алироев И.Ю. 1970а Флора Чечено-Ингушетии в вайнахских языках. Грозный, 1970а.

19. Алироев И.Ю. 19706 Фауна Чечено-Ингушетии в вайнахских языках. Грозный, 19706.

20. Алироев И.Ю. 1975а Сравнительно-сопоставительный словарь отраслевой лексики чеченского и ингушского языков и диалектов. Махачкала, 1975. 386 с.

21. Алироев И.Ю. 19756 Названия трав в нахских языках // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т.2. С. 159-165.

22. Алироев И.Ю. 1978 Нахские языки и культура. Грозный, 1978. 291 с.

23. Амичба С.А. 1975 Термины коневодства в абхазско-абазинских диалектах//Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т.2. С. 115-122.

24. Асланов А.М. 1975 Термины овцеводства у цахур // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т.2. С. 255-260.

25. Ахмедов А.А. 1984 Термины родства у томарских аварцев // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 64-73.

26. Ахриева Р.И. 1975 Названия птиц в вайнахских языках // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2 С. 178-183.

27. Балкаров Б.Х. 1964 Лексические встречи адыгских языков с дагестанскими // Уч. Зап. Кабардино-Балкарского НИИ, Т. 20. Серия филологическая. Нальчик, 1964.

28. Беккер. 1876 — Поездка по Южному Дагестану // Сборник сведений кавказских горцев. Вып. 9. Тифлис, 1876.

29. Берсиров Б.М. 1975 Лексика адыгейских народных игр // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 100-106.

30. Бокарев Е.А. 1961 — Введение в сранительно-историческое изучение дагестанских языков. Махачкала, 1961. 99 с.

31. Бокарев Е.А. 1981 Сравнительно-историческая фонетика восточно-кавказских языков. М.: Наука, 1981. 140 с.

32. Вавилов Н.И. 1931 Дикие родичи плодовых деревьев Азиатской части СССР и Кавказа и проблемы происхождения плодовых деревьев // Труды по прикладной ботанике, генетике и селекции. Т. 26. Ленинград, 1931.

33. Вавилов Н.И 1936 Мировой опыт земледельческого освоения высокогорий // Природа. 1936, №2.

34. Виноградова О.И. 1982 Древние лексические заимствования в дагестанских языках: Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1982. 15 с.

35. Виноградова О.И., Климов Г.А. 1979 Об арменизмах в дагестанских языках // Этимология 1977. М.: Наука, 1979. С. 154-158.

36. Ворошил Г. 1975 О некоторых культовых терминах в удинском языке //ЕжегодникИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 261-264.

37. Гаджиев Г.А. 1984 Мифические персонажи и их названия у лезгин // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 82-93.

38. Гаджиев ГА. 1988 Названия некоторых домашних животных у лезгин // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 168-172.

39. Гаджиев ГА. 1989 О фитониме «гьармулаяр» у самурских лезгин // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 127-129.

40. Гаджиев Г.А., Ризаханова М.Ш. 2002 Лезгины // Народы Дагестана. М.:Наука, 2002. С.376-398.

41. Гаджиев М.Г. 1980 Древнее земледелие и скотоводство в горном Дагестане // Северный Кавказ в древности и средние века. М.: Наука, 1980. С. 714.

42. Гаджиев М.Г. 1991 Раннеземледельческая культура Северовосточного Кавказа (эпоха энеолита и ранней бронзы). М.: Наука, 1991. 264 с.

43. Гаджиев М.Г., Давудов О.М., Шихсаидов А.Р. 1996 — История Дагестана с древнейших времен до конца XV в. Махачкала, 1996. 462 с.

44. Гадэ/сиева С.Ш., Османов М.О., Пашаева А.Г. 1967 Материальная культура даргинцев. Махачкала, 1967.

45. Гаджиева С.Ш., Трофимова А.Г., Шихсаидов А.Р. 1964 Старинный земледельческий календарь народов Дагестана. М., 1964.

46. Гайдаров Р.И. 1963 Лезги ч1алан диалектология. Махачкала, 1963. 225 с.

47. Гайдаров Р.И. 1966 Лексика лезгинского языка (Основные пути развития и обогащения): Спецкурс. Махачкала, 1966. 265 с.

48. Гайдаров Р.И., Гасанова P.P. 1996 Арабский пласт лексики агульского языка. Махачкала, 1996. 76 с.

49. Гамзатов Г.Г. 2002 Языковой мир Дагестана (состояние и перспективы лексикографического освоения) // Известия РАН. Серия литературы и языка, 2002, Т. 6, №1. С. 3-12.

50. Ганиева Ф.А. 1980 Джабинский диалект лезгинского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Тбилиси, 1980. 23 с.

51. Ганиева Ф.А. 1984 Названия животных в хиналугском языке // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 104-111.

52. Ганиева Ф.А. 1988 Орнитологическая терминология в лезгинском языке // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 102-106.

53. Ганиева Ф.А. 1989 Морфологическая и семантическая характеристика травянистых растений в лезгинском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 44-50.

54. Гарунова К.И. 1989 Названия некоторых деревьев, кустарников и их плодов в южном наречии аварского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 6369.

55. Гасанова А.М. 1989 Названия деревьев, кустарников и трав в ботлих-ском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 158-163.

56. Генко А.Н. 1930 О названии плуга в северокавказских языках // Доклады АН СССР. М., 1930, №7.

57. Гербер ИГ. 1958 Описание стран и народов (живущих) вдоль западного берега Каспийского моря, 1728 // Сборник архивных материалов. История, география и этнография Дагестана (XVIII - XIX вв.), М., 1958. С. 104-108.

58. Гигинейшвили Б.К. 1977 — Сравнительная фонетика дагестанских языков. Тбилиси, 1977. 165 с.

59. Гониашвили Т.Б. 1975 Основные термины, обозначающие строения в нахских языках // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 199-209.

60. Грумм-Грижимайло А.Г. 1986 В поисках растительных ресурсов мира. Л.: Наука, 1986.

61. Гудава 1964 Консонантизм андийских языков. Тбилиси: Мецниере-ба, 1964.

62. Гудава 1979 Историко-сравнительный анализ консонантизма дидой-ских языков. Тбилиси: Мецниереба, 1979. 223 с.

63. Гусейнова Ф.И. 1994 Лексика рутульского языка. Учебное пособие для студентов техникумов и ВУЗов. Махачкала, 1994. 82 с.

64. Дауров Х.Б. 1975 Лексика животноводства в адыгейском языке // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 81-92.

65. Дешериев Ю.Д., Мовтаев С.М. 1975 Терминология транспорта в чеченском языке //Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 135-143.

66. Деьиериева Т.Н., Дешериев Ю.Д. 1975 Чеченские наименования кукурузы, ее частей (как растения), процессов и средств ее обработки // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С.184-190.

67. Джанашиа Б.П. 1955 Абхазская лексика виноградарства и виноделия // Автореф дис. канд. филол. наук. Тбилиси, 1955.

68. Джапаридзе З.Н. 1975 — О системе обозначения возраста домашних животных в аварском языке (по данным чиркеевского говора хунзахского диалекта и тивского и тебелджохского говоров анцухского диалекта) // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. С. 229-232.

69. Джидалаев Н.С. 1984 Термины родства и свойства в лакском языке // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 6-18.

70. Джидалаев И.С. 1988 Некоторые замечания о статусе иноязычных слов в лексике дагестанских языков // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 14-26.

71. ДиррА. 1907 Агульский язык. Тифлис, 1907. 188 с.

72. Дьяконов И.М., Старостин С.А. 1988 Хуррито-урартские и восточ-нокавказские языки // Древний Восток: этнокультурные связи. М.:Наука, 1988. С. 164-207.

73. Ежегодник ИКЯ 1975 — Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Тбилиси, 1975. Т. 2.

74. Загиров В.М. 1981 Лексика табасаранского языка. Махачкала: Дагуч-педгиз, 1981.

75. Загиров В.М. 1987 Историческая лексикология языков лезгинской группы. Махачкала, 1987. 143 с.

76. Загиров В.М. 1988 Опыт сравнительно-исторической стратификации лексики лезгинских языков: названия диких животных и птиц // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 94-101.

77. Загиров В.М. 1989 Опыт стратификации лексики лезгинских языков в сравнительно-историческом аспекте: названия растений // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 21-28.

78. Ибрагимов ИГ. 1999 Агулы в XVIII - первой половине XIX в. (Проблемы социально-экономического развития и политического устройства): Ав-тореф. дис. канд. ист. наук. Махачкала, 1999. 23 с.

79. ИД 1967, 1 История Дагестана. М. 1967: Т.1

80. Имнайшвили Д.С. 1975— Некоторые группы лексики животноводства в диалектах чеченского языка // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 191-198.

81. Исаев М.-Ш.А. 1988 — Зооним бец1 «волк» как компонент структуры ФЕ даргинского языка // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 59-67

82. Исаев Н.Г. 1984 Термины родства в цахурском языке // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 55-63.

83. Исаков И.А. 1989 Общая характеристика названий диких деревьев, кустарников и трав в гунзибском и гинухском языках // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 92-96.

84. Исаков И.А., Халилов М.Ш. 1988 Названия животных в цезских языках // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 107-125.

85. Искендеров Г.А., Османов М.О. 2002 Хозяйство //Народы Дагестана М.: Наука, 2002. С.50-65.

86. Исламмагомедов А.И. 2002 Агулы // Народы Дагестана М.:Наука, 2002. С. 398-416.

87. Ихилов М.М. 1967 Народности лезгинской группы. Этнографическое исследование прошлого и настоящего лезгин, табасаранцев, рутулов, цахуров, агулов. Махачкала, 1967. 369 с.

88. Каландаров М.И. 1984 Из терминологии ковроделия у лакцев Балха-ра // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 121-126.

89. Каландаров М.И. 1985 Балхарский диалект лакского языка // Авто-реф. дис.канд. филол. наук. Махачкала, 1985. 26 с.

90. Калоев Б.А. 1954 Из истории земледельческих отношений у агулов в XIX - начале XX в. // Краткие сообщения Института этнографии. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 44-51.

91. Калоев Б.А. 1962 Агулы (Историко-этнографический очерк) // Кавказский этнографический сборник. III. М.; Л., 1962. С. 69-109.

92. Калоев Б.А. 1981 — Земледелие народов Северного Кавказа. М., 1981.

93. Кахадзе О.И. 1949 Лексика хлебных растений в грузинском языке // Автореф. дис. канд. филол. наук. Тбилиси, 1949.

94. Кахадзе О.И. 1960 О некоторых терминах хлебных растений в грузинском языке (Материалы из лексических взаимоотношений в иберийско-кавказских языках) (Резюме) // Иберийско-кавказское языкознание. Т. 12. Тбилиси, 1960. с. 197.

95. Кахадзе О.И. 1975 О некоторых терминах хлебных злаков в грузинском языке // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т.1. С. 215-221.

96. Кахадзе О.И. 1987 Лексика хлебных растений в. грузинском языке. Тбилиси: Мецниереба, 1987. (На груз, языке. Резюме на русск. языке).

97. Кахадзе О.И. 1988 Грузинско-лезгинские лексические встречи // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1988. Т. 15. (резюме на русск. яз.). С. 349.

98. Кварчия В.Е. 1981 Животноводческая (пастушеская) лексика в абхазском языке. Сухуми, 1981. 134 с.

99. Кибрик А.Е. 1985 Числовые формы несчетных существительных в дагестанских языках//Категория числа в дагестанских языках. Махачкала, 1985. С.14-19.

100. Кибрик А.Е., Кодзасов C.B. 1988 — Сопоставительное изучение дагестанских языков. М., 1988. 226.

101. Кибрик А.Е., Кодзасов C.B. 1990 Сопоставительное изучение дагестанских языков. Имя. Фонетика. М.,1990. 365 с.

102. Климов Г.А. 1964 Этимологический словарь картвельских языков. М., 1964. 306 с.

103. Климов Г.А. 1985 К семантической реконструкции (по материалам кавказской этимологии) // Теория и практика этимологических исследований. М.: Наука, 1985. С. 16-23.

104. Климов Г.А. 1986 Введение в кавказское языкознание. М.: Наука, 1986. 209 с.

105. Климов Г.А. 1996 — Два тысячелетия внешней истории малого языка (сванские данные) // ВЯ, 1996, №4.

106. Климов ГЛ., Шагиров А.К. 1990 Общекавказское название плуга // Лексико-грамматические особенности языков народов Карачаево-Черкессии. Черкесск, 1990. С. 3-9.

107. Кодзасов C.B. 1986 Фаринго-ларингальное сужение в дагестанских языках // Актуальные проблемы дагестанско-нахского языкознания. Махачкала, 1986. С. 16-44.

108. Конджария В.Х. 1975 Термины родства и семейных отношений в аб-хазо-абазинских диалектах // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. С. 107-114.

109. Котович В.Г. 1957. Отчет о работе 1-го горного отряда дагестанской археологической экспедиции в 1957 г. Рукоп. фонд. Института ИЯЛ Даг ФАН СССР., д.2481,л.И0.

110. Котович В.Г. 1959 Новые археологические памятники Южного Дагестана // МАД.1. Махачкала ,1959 г.

111. Котович В.Г. 1961 К вопросу о древнем земледелии и скотоводстве в горном Дагестане// Уч. зап. Института ИЯЛ Даг. ФАН СССР. Т.9. Махачкала, 1961.

112. Котович В.Г., Шейхов Н.Б. 1961 — Археологическое изучение Дагестана за 40 лет // Уч. зап. Института ИЯЛ Даг. ФАН СССР Т.9.Махачкала, 1961.

113. Крупное Е.И. 1960 Древняя история Северного Кавказа. М.:Изд-во АН СССР, 1960.

114. Кукуева Г. О. 1989 Термины, образованные на основе метафоризации фитонимов лакского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 123-126.

115. Кукуева Г.О. 1990 — Термины лакских народных ремесел // Автореф. дис. канд. филол. наук. Тбилиси, 1990. 20 с.1П .Кумахов М.А. 1975 Отраслевая лексика с корнями («ячмень», «просо» в адыгских языках // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 76-80.

116. Кумахова 1975 Термины коневодства в адыгских языках // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 70-75.

117. Куьреви Ф. 2000 — Лезгинский хлеб и историческая кухня // Возрождение. Республикансий научно-популярный журнал. Махачкала, 2000, №6. С. 72-74.

118. Лексика 1971 Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков. М.: Наука, 1971. 295 с.2\.Ломтатидзе К.В. 1975 О древних названиях месяцев в абхазском и абазинском языках // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 39-46.

119. Лугу ее С.А. 1984 Терминология, связанная с судоустройством и судопроизводством у лакцев в XIX - начале XX в. // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 135-143.

120. Лугуее С.А. 1989 Названия некоторых лекарственных трав у цезов // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 118-122.

121. Магомедов А.Дж. 1984 Названия женских украшений, драгоценных камней и художественных тканей кубачинцев // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 127-134.

122. Магомедова П.Т 1988 Термины овцеводства в чамалинском языке // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 83-93.

123. Магомедова П.Т 1989 Характеристика названий травянистых растений и связанных с ними лексических единиц в чамалинском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 83-89.

124. Магомедханов ММ 1988 — Фразеологические единицы с терминами животного мира в карахском диалекте аварского языка // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 173-176.

125. Ъ \ .Магометов A.A. 1974 Лабиализованные звуки и фонемы в табасаранском и агульском языках // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1974. T.l. С.169-179.

126. Магометов A.A. 1959 Краткий обзор фонетики табасаранского языка // Иберийско-кавказское языкознание. Тбилиси. XI. 1959. С.313-337.

127. Магометов A.A. 1962 Реликты грамматических классов в агульском языке // Вестник отделения общественных наук АН Груз.ССР №3. 1962. С. 161197.

128. ЪА.Магометов A.A. 1965 Табасаранский язык. Тбилиси, 1965. 398 с.

129. Магометов A.A. 1966 Рефлексы фарингализованных согласных в агульском языке // Иберийско-кавказское языкознание. Т. 15. Тбилиси, 1966.

130. Ъ6.Магометов A.A. 1970 Агульский язык. Тбилиси: Мецниереба, 1970. 242с.

131. Магометов A.A. 1975 Терминология кубачинских златокузнецов // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 233-245.

132. ХЪЪ.Маммаева Н.Ц. 1989 О словообразовательной структуре названий трав и деревьев в лакском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 60-62.

133. Мейланова У.А. 1964 Очерки лезгинской диалектологии. М.: Наука, 1964.416 с.

134. Мейланова У.А., Ганиева Ф.А. 1989 Характеристика наименований деревьев и кустарников в лезгинском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 515.

135. Мунчаев Р.М. 1961— Древнейшая культура Северо Восточного Кавказа. М.: Изд-во АН СССР, 1961.

136. Муркелинская З.Г. 1988 Названия животных в лакском языке // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 140-146.

137. Мусаев М.-С.М. 1978 — Лексика даргинского языка (Сравнительно-исторический анализ). Махачкала, 1978. 129 с.

138. Мухитдинов И. 1963 Съедобные дикие растения Дарва-за//Ботанический журнал. Т.48, №3. М.;Л., 1963. С. 419-422.

139. Неверовский А. 1847 Краткий взгляд на северный и средний Дагестан в топографическом и статистическом отношениях. СПб., 1847.

140. Николаев С.Л. 1985 Северокавказские заимствования в хеттском и древнегреческом // Древняя Анатолия. М., 1985. С. 60-73.

141. Нурмамедов Ю.М. 2000 Лексика цахурского языка // Автореф дис. канд. филол. наук. Махачкала, 2000. 22 с.150 .Оздоев И А. 1975 Вайнахские названия одежды и ее частей // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 150-153.

142. ХЬХ.Оздоева Ф.Г. 1975 Названия растений в вайнахских языках // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 154-157.

143. ОЛДЯ 1984 — Отраслевая лексика дагестанских языков (Материалы и исследования). Махачкала, 1984.

144. ХЪЪ.ОЛДЯ 1988 Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988.

145. Османов М. О. 1984 Из животноводческой терминологии хаджалма-хинских даргинцев // Отраслевая лексика дагестанских языков (Материалы и исследования). Махачкала, 1984. С. 94-103.

146. Панек Л.Б. 1996 Табасаранцы // Сборник очерков по этнографии Дагестана. Махачкала, 1996. С. 91-104.

147. Пикуль М.И. 1959 Итоги археологических разведок в Южном Дагестане в 1959 году. Рукоп. фонд. Института ИЯЛ Даг. ФАН СССР, д.2641.51 .ПОЛДЯ 1986 Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: соматические термины. Махачкала, 1986.

148. ПОЛДЯ 1989 Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала, 1989.

149. Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. 1964 Очерки истории Южного Дагестана. К истории народов Дагестана с древнейших времен до начала XX века. Махачкала, 1964.

150. Саидова П.А. 1988 Названия животного мира в языках аваро-андийской подгруппы // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 126-139.

151. Саидова П.А. 1989 К характеристике некоторых фитонимов в аваро-андийской групе языков // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 29-34:

152. Самедов Д.С., Магомедов Т.П. 1984 К вопросу о лексических и структурных общностях в дагестанских языках (на материале названий частей тела) // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 74-77.

153. Сергеева Г.А 1988 — Агулы // Народы мира: историко-этнографический справочник М.: Советская энциклопедия, 1988 С.41.

154. Сефербеков Р.И. 1995 Аграрные культы табасаранцев. Махачкала, 1995. 126 с.

155. Старостин С.А. 1988 Индоевропейско-севернокавказские изоглоссы // Древний Восток: этнокультурные связи. М., 1988. С. 112-163.

156. ПО.Стеблин-Каменский ИМ. 1982 Очерки по истории лексики памир-ских языков. Названия культурных растений. М.: Наука, 1982.167 с.

157. Сулейманов Н.Д. 1993 Сравнительно-историческое исследование диалектов агульского языка. Махачкала, 1993. 210 с.

158. Сулейманов Н.Д. 2000 Словообразование и структура слова в вос-точнолезгинских языках (Сравнительно-исторический аспект). Махачкала, 2000.318 с.

159. Талибов Б.Б. 1960 Место хиналугского языка в системе языков лезгинской группы // Уч. зап. ИИЯЛ. Т. 7. Махачкала, 1960.

160. Талибов Б.Б. 1980 Сравнительная фонетика лезгинских языков. М.: Наука, 1980. 350 с.

161. Талибов Б.Б. 1988 О зоониме «собака» в лезгинских языках // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 154-157.

162. Темирбулатова С.М. 1988 — К характеристике овцеводческой лексики хайдакского, мугинского, усишинского и кубачинского диалектов даргинского языка // Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц. Махачкала, 1988. С. 75-82.

163. Темирбулатова С.М. 1989 Названия фруктовых деревьев и их плодов в некоторых диалектах даргинского языка // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 5159.

164. Темирова Р.Х. 1975 К вопросу о названиях растений в кубано-зеленчукских говорах кабардино-черкесского языка // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 265-272.

165. Тимаев АД. 1975 Названия частей тела в чеченском языке // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 166-171.181 .Услар П.К. 1896 Этнография Кавказа. Языкознание. Т. 6. Кюринский язык. Тифлис, 1896. 639 с.

166. Услар П.К. 1979 Этнография Кавказа. Языкознание. Т. 7. Табасаранский язык. Тбилиси, 1979. 1070 с.2>Ъ.Хайдаков С.М. 1975 Термины гончарного производства в лакском языке // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 246-249.

167. Хайдаков С.М. 1969 — Полеводческие и животноводческие термины в дагестанских и нахских языках, восходящие к эпохе энеолита // Мат. Первой сессии по сравнительно-историческому изучению иберийско-кавказских языков. Махачкала, 1969. С. 106-111.

168. Халилов М.Ш. 1989 Грузинский пласт в названиях растений в некоторых дагестанских языках//ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 107-117.

169. Ханмагомедов Б.Г-К. 19586 К истории образования эргатива в языках восточнолезгинской подгруппы //Уч.зап.Института ИЯЛ Даг. ФАН СССР, №4. Махачкала, 1958. С. 305-320.

170. S9.Xudupoe B.C. 1975 Термины гужевого транспорта в крызском языке // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 250-254.

171. ЦТ АД Центральный государственный архив ДАССР. ф. 151, оп. 7.д.1,л.20.

172. Чамсаева Б.Т. 1998 Лексика традиционных промыслов даргинского языка//Автореф. дис. канд. филол. наук. Махачкала, 1998.16с.

173. Чеерчиев М.Ч 1984 Терминология свадебного обряда у закатальских аварцев (материалы) // Отраслевая лексика дагестанских языков. Материалы и исследования. Махачкала, 1984. С. 78-81.

174. Чикобава А. С. 1975 Отраслевая лексика и научная актуальность ее изучения // Ежегодник ИКЯ, Т. 2, Тбилиси, 1975. С. 27-38.

175. Чинчараули А.Л. 1975 Грузинско-нахские схождения в отраслевой лексике//Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 210-214.

176. Чокаев КЗ. 1975 Строительная лексика в вайнахских языках // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 172-177.

177. Чурсин Г.Ф. 1927 Праздник «выхода плуга» у горских народов Дагестана. Тифлис, 1927.

178. Шагиров А.К 1962 Очерки по сравнительной лексикологии адыгских языков. Нальчик, 1962.

179. Шагиров А.К. 1975 Наименования домашних и диких животных в адыгских языках // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 93-99.

180. Шагиров А.К. 1977 Этиологический словарь адыгских (черкесских) языков, А-Н, Н-Т. М., 1977.

181. Шагиров А.К. 1982 Материальные и структурные общности лексики абхазо-адыгских языков. М., 1982.

182. Шаумян Р. 1941 — Грамматический очерк агульского языка. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941. 198 с.

183. Шейхов Э.М. 1989 Словообразовательные модели названий съедобных трав в лезгинском языке // ПОЛДЯ. Махачкала, 1989. С. 102-106.

184. Шенгелиа В.Г. 1975 О названиях деревьев в адыгейском языке //Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. 2. С. 123-127.

185. Ширшова H.K. 1997 Лексика будухского языка // Автореф. дис.канд. филол. наук. Махачкала, 1997. 24 с.

186. Nikolaev S.L., Starostin S.A. 1994 A North Caucasian etimologial dictionary//Ed. S.A. Starostin. Moskow: ASTERISK publishers, 1994.1. СЛОВАРИ

187. Абаев В.И. 1989, IV — Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. IV. М.: Наука, 1989.

188. Абдуллаев С.Н. 1950 Русско-даргинский словарь. Махачкала, 1950.

189. Алексеев М. Е., Загиров В.М. 1992 Школьный этимологический словарь табасаранского языка. Махачкала: Дагучпедгиз, 1992. 96 с.

190. ГаджиевММ. 1950 Русско-лезгинский словарь. Махачкала, 1950.

191. Ганиева Ф.А. 2002 Хиналугско-русский словарь. Махачкала, 2002. 493 с.

192. Джидалаев Н.С. 1987 Русско-лакский словарь. Махачкала: Дагучпедгиз, 1987. 510 с.

193. Джидалаев Н.С. 1994 Русско-лакский словарь. Махачкала: Дагучпедгиз, 1994. 921 с.

194. Забитое СМ., Эфендиев И.И. 2001 Словарь арабских и персидских лексических заимствований в лезгинском языке. Махачкала, 2001. 173с.

195. Загиров В.М. 19886 Русско-табасаранский словарь. Махачкала: Дагучпедгиз, 19886. 447 с.

196. Исаев М.-Ш.А. 1988 Русско-даргинский словарь. Махачкала: Да-учпедгиз, 1988. 509 с.

197. Исаков И.А., Хайбулаев М.-Р. 1992 Русско-аварский словарь. Махачкала: Дагучпедгиз, 1992. 579 с.

198. Исаков И.А., Халилов М.Ш. 2001 Гунзибско-русский словарь. М.: Наука, 2001. 286 с.

199. Климов Г.А., Халилов М.Ш. 2003. — Словарь кавказских языков: Сопоставление основной лексики. М.: Вост. лит., 2003. 511 с.

200. Магомедова П.Т. 1999 Чамалинско-русский словарь. Махачкала,1999.437 с.

201. Магомедова П.Т., Халидова Р.Ш. 2001 Каратинско-русский словарь. Махачкала. 2001. 473 с.

202. Мейланова У.А. 1984 Будухско-русский словарь. М.: Наука, 1984.253с.

203. СаидовМ.С. 1967 Аварско-русский словарь. М., 1967.

204. Саидов М.С., Микаилов Ш.И. 1951 Русско-аварский словарь. Махачкала, 1951.

205. Селимое A.A. 2001 Словарь ориентализмов лезгинского языка. Махачкала, 2001. 545 с.

206. Талибов Б., Гаджиев М. 1996. Лезгинско-русский словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1966. 603 с.

207. Талибов Б.Б. 1992 Русско-лезгинский словарь. Махачкала: Дагучпед-гиз, 1992.442 с.

208. Хайдаков С.М. 1962 Лакско-русский словарь. М., 1962.

209. Хайдаков С.М. 1973 Сравнительно-сопоставительный словарь дагестанских языков. М.: Наука, 1973. 179 с.

210. Халилов М.Ш. 1995 Бежтинско-русский словарь. Махачкала, 1995.418с.

211. Халилов М.Ш. 1999 Цезско-русский словарь. М, 1999. 454 с.

212. Ханмагомедов Б. Г.-К, Шалбузов К.Т. 2001 Табасаранско-русский словарь. М.: Наука, 2001. 447 с.