Жанр романа-антимифа в шведской литературе 1940-1960-х годов

Полушкин, Александр Сергеевич

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Жанр романа-антимифа в шведской литературе 1940-1960-х годов

Год: 2008
Автор научной работы: Полушкин, Александр Сергеевич
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Челябинск
Код cпециальности ВАК: 10.01.03

Диссертация по филологии на тему 'Жанр романа-антимифа в шведской литературе 1940-1960-х годов'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Жанр романа-антимифа в шведской литературе 1940-1960-х годов"

На правах рукописи

ПОЛУШКИН Александр Сергеевич

ЖАНР РОМАНА-АНТИМИФА В ШВЕДСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 1940-1960-х ГОДОВ (на материале произведений П. Лагерквиста и Э. Юнсона)

003458721

Специальность 10.01.03 - Литература народов стран зарубежья

(шведская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 * ЯНВ ^

Екатеринбург - 2009

003458721

Работа выполнена на кафедре литературы Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Челябинский государственный университет»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Бент Марк Иосифович, ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет»

доктор филологических наук, профессор Бабенко Владимир Гаврилович, ГОУ ВПО «Екатеринбургский государственный театральный институт»

Ведущая организация:

кандидат филологических наук, доцент Мухина Наталья Михайловна, ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А. М. Горького»

ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет»

(кафедра культурологии и зарубежной литературы)

Защита диссертации состоится «11» февраля 2009 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.286.11 при ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А. М. Горького» по адресу: 620000, г. Екатеринбург, пр. Ленина, 51, комн. 248.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им. А. М. Горького» по адресу: 620000, г. Екатеринбург, пр. Ленина, 51.

Автореферат разослан «3С» декабря 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

Л. А. Назарова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению специфики жанра романа-антимифа на материале позднего творчества крупнейших представителей шведской литературы середины XX века, лауреатов Нобелевской премии по литературе - Пера Лагерквиста (1891-1974) и Эйвинда Юнсона (1900-1976).

В XX веке шведская литература, в сопоставлении с другими скандинавскими и шире - европейскими литературами, проходит уникальный путь развития, определяющийся экстралитературными и внутрилитературными факторами: наличием «нобелевского формата», стимулирующего интеграцию национальной литературы в общемировое литературное пространство, с одной стороны, и комплексом нейтралитета, определяющим культурную ситуацию эскапизма, замкнутости, «малости» и периферийности, с другой. Уникальность эволюции шведской литературы заключается в том, что она балансирует на грани между этими двумя полюсами, не становясь центральной литературой и в то же время не являясь вполне периферийной.

В этом отношении изучение процесса самоидентификации шведской литературы в XX веке является несомненно актуальным и перспективным, так как помогает понять закономерности развития «малых» европейских литератур и их соотношение с «большими», а следовательно - выявить динамику оформления единого поля мировой литературы.

Наиболее продуктивным представляется исследование закономерностей развития национальной литературы в жанровом аспекте на материале творчества двух крупнейших авторов шведской прозы XX века, на позднем этапе своей деятельности параллельно и независимо друг от друга приходящих к схожим жанровым решениям, не вписывающимся в контекст традиционного для XX века «классического» романа-мифа, исторического и философского романа и представляющим новую жанровую модификацию - роман-антимиф.

Актуальность исследования обусловлена, во-первых, необходимостью изучения феномена так называемых «периферийных» или «малых» европейских литератур в контексте жанровой специфики, что дает значительный результат в понимании общих закономерностей процесса развития мировой литературы; во-вторых, фактором «дефицита» литературоведческих работ, освещающих специфику шведской романистики середины прошлого столетия, ее генезис, типологию и историю формирования, соотношение с «центральными» европейскими литературами (английской, немецкой, французской) и мировой литературой в целом.

Цслыо данной работы является исследование жанрового своеобразия романа-антимифа на материале поздней прозы П. Лагерквиста и Э. Юнсона.

Достижение указанной цели предполагает решение ряда задач.

1. Сформировать представление о специфике различных типов бытования мифа в культуре и проанализировать особенности рецепции архаического и современного мифа как объектов научной и художественной рефлексии в прозе указанных шведских авторов.

2. Обобщить и систематизировать теории жанра романа-мифа и на их основе структурировать жанровую модель «классического» романа-мифа XX века.

3. Выявить отклонения от этой жанровой модели в исследуемых образцах позднего творчества П. Лагерквиста и Э. Юнсона и обосновать адекватную материалу новую теоретическую модель жанра (роман-антимиф).

4. Рассмотреть основные вопросы генезиса жанра романа-антимифа в контексте процесса самоидентификации шведской литературы в 1940-1960-х гг. XX века и охарактеризовать его основные жанровые модификации.

Объектом исследования является жанровая модель романа-антимифа.

Предмет составляет жанровая специфика романа-антимифа в контексте развития шведской литературы 1940-1960-х гг.

Материал исследования включает семь произведений классиков шведской прозы XX века, переведенных на русский язык: «Прибой и берега» («Strandernas svall», 1946) Э. Юнсона; романы «Варавва» («Barabbas», 1950), «Сивилла» («Sibyllan», 1956), «Смерть Агасфера» («Ahasvérus dod», i960), «Пилигрим в море» («Pilgrimen pâ havet» 1962), «Святая земля» («Det heliga landet», 1964) П. Лагерквиста, составляющие «цикл пилигримов» [Неустроев, 1980: 236] или «мифологическую эпопею» [Мурадян, 1979], и последнюю повесть писателя «Мариамна» («Mariamna», 1967). Также обзорно рассматриваются поздние «исторические» романы Эйвинда Юнсона: «Мечты о розах и огне» («Drômmar от rosor och eld», 1949), «Тучи над Метапонтом» («Molnen ôver Metapontion», 1957), «Эпоха Его Величества» («Hans nâdes tid», 1960) и «Долгий день жизни» («Livsdagen làng», 1964), не переведенные на русский язык.

Теоретико-методологическая база исследования основывается на работах в области теории жанра романа-мифа и представляет собой синтез различных концепций жанра романа и литературного мифологизма. Ключевыми являются исследования по теории романа (M. М. Бахтина, Н. Л. Лейдермана, Н. Д. Тамарченко, В. И. Тюпы, А. Я. Эсалнек и др.); различные теории мифа (ритуалистская - Дж. Фрэзера, социологические -Л. Леви-Брюля и Э. Дюркгейма, психоаналитические - 3. Фрейда, О. Ранка, В.Райха и К. Г. Юнга, М. Элиаде, Э. Ноймана и Дж. Кэмпбелла; структуралистские - К. Леви-Стросса и Р. Барта, неоритуалистская - Р. Жирара и др.); фундаментальные работы по литературному мифологизму (О. М. Фрейденберг, В. Я. Проппа, Е. М. Мелетинского, Ю. М. Лотмана, М. С. Евзлина, В. Н. Топорова, В. В. Иванова, М. И. Стеблина-Каменского, представителей американской мифокритики - У. Чейза и Н. Фрая и др.) и по теории жанра романа-мифа (Е. М. Мелетинского, Б. М. Гаспарова, Н. Г. Медведевой, Т. Л. Мотылевой и др.). Анализ произведений П. Лагерквиста и Э. Юнсона основывается на работах отечественных (А. А. Мацевич, К. Е. Мурадян, В. П. Неустроев, Т. А. Чеснокова и др.) и зарубежных скандинавистов (L. Gustaffson, S. Klint, V. Claes, I. Schôler, G. Tidestrôm, R. D. Spector; G. Orton, S. Bâckman, M. Mazzarella, Ô. Lindberger, О. Meyer и др.).

Опорными являются следующие методы: структурно-семиотический, структурно-типологический, сравнительно-исторический, историко-культурологический, метод уровневого анализа, биографический и историко-литературный. Методология исследования имеет комплексный характер, что определяется целью и задачами работы.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в работе впервые совокупно рассматривается творчество двух крупнейших представителей шведской прозы XX века (П. Лагерквиста и Э. Юнсона) в жанровом аспекте. В диссертации предлагается оригинальная теоретическая модель жанра романа-антимифа, позволяющая по-новому взглянуть на процесс ремифологизации в художественной литературе XX века в целом и выявить причины обращения указанных шведских авторов на позднем этапе творчества, определяемом едиными хронологическими рамками (1940-1960-е гг.), к схожим жанровым решениям, знаменующим изменения в их мировосприятии и поэтике; формулируется концепция «нобелевского формата», обуславливаающего специфику процесса самоидентификации шведской литературы в XX веке, что позволяет дать ответы на многие принципиально важные вопросы, касающиеся места шведской литературы в мировом литературном пространстве; в научный оборот вводится анализ произведений указанных авторов, не переведенных на русский язык, и привлекаются научные монографии и статьи зарубежных литературоведов (по преимуществу, шведских), не издававшиеся в России.

Теоретическая значимость работы заключается в углублении представлений о художественной мифорецепции в литературе XX века и ее объектах (архаический и современный миф) и формах (роман-миф), в систематизации различных теорий жанра романа-мифа и его различных модификаций, а также в выявлении ключевых особенностей творчества крупнейших представителей шведской литературы - П. Лагерквиста и Э. Юнсона. Ракурс исследования позволяет также рассмотреть жанровую палитру шведской прозы середины XX века (исторический роман, роман-миф, роман-памфлет, пролетарский роман и т. п.) в спектре творческих методов и художественных систем (модернизм, реализм, постмодернизм), выявляя основные тенденции развития национальной литературы «изнутри» и «извне», в многообразных и многочисленных связях с современным искусством, философией, культурой.

Практическая значимость исследования состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы при чтении общих курсов по истории зарубежной литературы XX века, спецкурсов по истории скандинавских литератур, шведскому роману, теории литературного мифологизма, а также в практической деятельности переводчиков.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Ремифологизация как явление культуры, литературы, искусства и науки рубежа Х1Х-ХХ веков определила характер мифорецепции в литературе XX

века, который менялся в процессе ее развития: от архаического мифа как объекта к современному и от «мифа-действия» как формы к «мифу-слову».

2. Различие в формах мифорецепции, продиктованное специфической культурной ситуацией середины XX века, определило разницу в жанрах между классическим романом-мифом и романом-антимифом: для первого свойственно апологетическое отношение к мифу, для второго - сочетание апологетики и критики, трагического гуманизма и иронии.

3. Роман-антимиф - самостоятельная жанровая модель, сложная знаковая структура «мифа о мифе», для которой свойственны специфические черты: текстуализация мифа, интертекстуальный диалог между романным и мифологическим текстом, разрушение традиционной семантики при сохранении формы.

4. В шведской литературе 1940-1960-х гг. жанр романа-антимифа выполняет особую функцию по интеграции национальной литературы в мировое пространство при сохранении этнокультурной идентичности: он является ответом на «нобелевский формат», форсирующий процесс развития «малой» литературы и ее превращения в «большую».

5. Указанные тенденции наблюдаются в творчестве крупнейших шведских прозаиков середины XX века, нобелевских лауреатов Э. Юнсона и П. Лагерквиста, независимо друг от друга и параллельно приходящих в позднем творчестве к жанру романа-антимифа.

Структура и объем работы: Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Общий объем исследования составляет 255 страниц. Библиографический список включает 442 наименования, в том числе 171 на иностранных языках (шведском, норвежском, английском, немецком, польском и сербохорватском).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и научная новизна, намечаются цель и задачи исследования, разграничиваются предмет и объект, определяется круг текстов, составляющих материал исследовательской работы, обосновывается ее теоретическая и практическая значимость, выявляется методологическая основа, предлагается обзор основной научной литературы, посвященной общетеоретическим вопросам и отдельно -творчеству каждого из исследуемых авторов, что позволяет составить представление о степени изученности темы и дальнейших перспективах литературоведческих исследований в данной области.

Первая глава «Роман-антимиф как форма художественной мифорсцспции» состоит из четырех параграфов и исследует жанровую модель романа-антимифа как особый тип художественной мифорецепции, сформировавшийся в зарубежной литературе XX века. Исходной посылкой исследования является тезис о том, что изучаемые романы не укладываются в рамки жанрового канона «классического» романа-мифа XX в., к которому их относит большинство исследователей (В. П. Неустроев, Б. Васкшап, К. Непшагк, О. ЬшёЬе^ег, М. МаггагеПа, I. БсИокг и др.), а принадлежат к другому жанру - роману-ангимифу. Для доказательства этого тезиса рассматриваются объекты мифорецепции (архаический и современный миф) и ее формы («классический» роман-миф и роман-антимиф), а также делается попытка сконструировать жанровую модель романа-антимифа на материале позднего творчества Э. Юнсона и П. Лагерквиста.

В параграфе 1.1 «Аспекты научной рецепции архаического мифа в XX веке и их влияние на творчество Э. Юнсона и П. Лагерквиста» констатируется многомерность и семантическая неопределенность понятия «миф», разграничиваются основные тины бытования мифа в культуре (архаический, классический, современный миф), среди которых архаический миф является базисным, определяются его основные функции.

Обращение к архаическому мифу в контексте процесса ремифологизации на рубеже Х1Х-ХХ веков проявилось в научной мифорецепции (в исследованиях этнографов, антропологов, ритуалистов, психологов и др.), а затем в художественной литературе, отчасти вторичной по отношению к научным теориям мифа.

Та или иная научная концепция освещает один из многочисленных аспектов архаического мифа (психологический, структурно-семиотический, социологический, повествовательный и т. п.), в исследовании рассматриваются аспекты, оказавшиеся в сфере пристального внимания П. Лагерквиста и Э. Юнсона - психология мифа, его социология и поэтика.

С психологией мифа шведские авторы познакомились благодаря работам 3. Фрейда и К. Г. Юнга Фрейдистские идеи «замещения», «вытеснения», «проекции» лежат в основе почти всех поздних «исторических» романов Э. Юнсона. Определенное влияние на его творчество оказали также теории фрейдиста В. Райха, которые Э. Юнсон позаимствовал из статей норвежского писателя С. Хуля. Для Э. Юнсона, как и для фрейдистов, миф является, в первую очередь, терапевтическим средством, создающим вокруг травмированного реальностью индивида защитную оболочку. В то же время вредоносность мифологического мировосприятия заключается в том, что с помощью мифа человек не избавляется от комплексов, а загоняет их в подсознание, оставаясь рабом своих страхов, инстинктов и предубеждений, что подтверждает судьба Одиссея в финале романа «Прибой и берега».

Наиболее ощутимое влияние на шведских авторов оказали психоаналитические теории К. Г. Юнга. С идеями швейцарского психолога Э. Юнсон познакомился опосредованно, через творчество Т. Манна, как и

П. Лагерквист. Юнгианскую методологию в анализе произведений Э. Юнсона успешно применяют М. Mazzarella, О. Meyer и др., а к исследованию творчества П. Лагерквиста - Н. Sunden, W. Weathers, G. Malmstrom и др. В юнгианстве шведских писателей привлекает понятие «архетипа» и идей универсального надличностного характера мифологического сознания.

С социологией мифа, изучающей интеграцию индивида в социум и социума в природу посредством мифологем, ритуапем и «переходных обрядов», Э. Юнсон и П. Лагерквист познакомились через работы английской антропологической школы и Дж. Фрэзера. В списке имен ученых, на исследования которых опирался Э. Юнсон в ходе работы над романом «Прибой и берега», исследователи социологии мифа - Дж. Фрэзер, Л. Леви-Брюль, Л. Фробениус и др. - занимают ключевые позиции. Э. Юнсон видит в ритуале продукт специфической мифологики, представляющий культурную ценность, и, как и Дж. Фрэзер в «Золотой ветви», реконструирует из описания одного обряда (сцена жертвоприношения во дворце Нестора из романа «Прибой и берега») целостную, сложную ритуально-мифологическую картину мира. В романах П. Лагерквиста ритуалу уделяется не меньшее внимание, но в другом аспекте: писатель обращается к обрядовой практике раннего христианства («вечери любви», крещение и т. п.) с целью воссоздать исторический и символический фон, на котором разворачивается сюжет библейских притч.

В отношении поэтики мифа шведские писатели обращают внимание, прежде всего, на его повествовательные возможности. В этом смысле миф для них оказывается соположенным таким явлениям, как сказка и эпопея или сага.

В завершение обзора аспектов научной рецепции архаического мифа, рассматриваются его основные функции, а также функции, принятые во внимание шведскими писателями (компенсаторная, социально-интегративная, коммуникативная и др.), что согласуется с интересом Э. Юнсона и П. Лагерквиста к психоаналитическим и ритуалистско-социологическим теориям мифа.

В параграфе 1.2 «Современный миф как объект художественной рецепции в произведениях Э. Юнсона и П. Лагерквиста» как объект мифорецепции рассматривается современный миф массового сознания, который становится предметом научной рефлексии в середине XX века, после Второй мировой войны. Базовыми в этом отношении являются работы «Миф сегодня» (1957) Р.Барта и «Современный миф о небесных знамениях» (1958) К. Г. Юнга, в которых современный миф рассматривается как явление, враждебное современному человеку, порожденное массовым сознанием и дающее возможность манипуляции психикой отдельного индивида. Такое восприятие современного мифа симптоматично для послевоенной эпохи (19401950-е гг.), в том числе и для творчества Э. Юнсона и П. Лагерквиста.

Элементы современного мифа массового сознания в романах шведских писателей выявляются согласно выработанной классификации по тематическому признаку: современные мифы подразделяются на политические (идеологические) - тоталитарные и демократические; религиозные; мифы-

штампы обыденного сознания; современные мифы о «чудесах»; персональные мифы.

В романах Э. Юнсона и П. Лагерквиста наиболее часто подвергаются деконструкции мифы-штампы массового сознания - газетные клише, обывательские стереотипы, идеологические штампы. Сюжет «Одиссеи» в интерпретации Э. Юнсона становится набором подобных мифов (миф о супружеской верности Пенелопы, о благородстве героев войны, о сыновней преданности Телемаха и т. п.) и подвергается дегероизации.

П. Лагерквиста в большей степени интересуют мифы о «чудесах», находящиеся на пересечении массового сознания и религии (миф о голгофском затмении, о воскресении Христа и Лазаря и т. п.). Реконструируя эти мифы, Лагерквист «дегероизирует» Евангелие, но не столько покушается на канон, сколько пытается показать тонкую (рань между мифом и верой, между продуктом массового сознания и объектом истинных религиозных ценностей в современном обезбоженном мире.

П. Лагерквист и Э. Юнсон демонстрируют механизмы создания и персонального мифа (лагерквистовский Варавва становится свидетелем создания мифа о Христе, а юнсоновский Одиссей - о самом себе). Однако большее место занимает «денатурализация» тоталитарных мифов. В романе «Прибой и берега» символом политических сил, манипулирующих человеком, становятся «игривые» боги. Из политического контекста романа следует, что метафоры «игры богов» и «политические игры» взаимозаменяемы. Опосредованно политический миф деконструируется и в подтексте романа Лагерквиста «Варавва». По словам Э. Линдегрена, Варавва, равнодушно глядящий на страдания Христа, - символ нейтральной Швеции, остававшейся в стороне от мировой бойни во время Второй мировой войны. Тем не менее П. Лагерквиста в большей степени интересуют отношения «человек и вера», а Э. Юнсона - «человек и история». Поэтому в романах первого доминируют современные «мифы о чуде», а в романах второго - различные варианты мифов-штампов обыденного сознания.

Современный миф в произведениях Э. Юнсона и П. Лагерквиста подвергается деконструкции, демонстрации приема: обнажаются механизмы его порождения и функционирования. Однако современный миф не развенчивается в романе-антимифе, а анализируется, натурализуется, эстетизируется, осмысляется с помощью мифа архаического. Так создается сложная структура «мифа о мифе», в которой подвергаются деформации оба начала: и современный миф, и миф архаический.

В параграфе 1.3 «Классический роман-миф как основная форма художественной мифорецепции в литературе XX века: жанровый канон» реконструируется жанровая модель классического романа-мифа и выявляются отклонения от нее в текстах П. Лагерквиста и Э. Юнсона.

В жанре романа-мифа воплощаются различные формы литературного неомифолошзма: актуализация классического мифа в современности; домысливание известных мифологических сюжетов; «авторские» мифы и др.

Рабочей классификацией в исследовании является дополненная и скорректированная классификация Е. М. Мелетинского, согласно которой жанровые модификации романа-мифа подразделяются на: 1) классический роман-миф (в основе - эксплицированный мифологический текст: Библия, поэмы Гомера, кельтские и германские предания и т. п.) в двух его разновидностях - «джойсовский» (эксплицирование мифологического сюжета на современном материале: Блум - Одиссей, Молли - Пенелопа и т. п.) и «манновский» (модернизация мифологического сюжета, историко-психологическая реконструкция: история Иосифа Прекрасного как объект психоанализа и исторических штудий); 2) авторский роман-миф (без эксплицированного мифологического текста) - романы Ф. Кафки, Ф. Сологуба, А. Белого и др.; 3) фолышорно-этнический (эксплицирование не мифа-текста, а мифа-ритуала, тесная связь с живой мифологией и фольклором) - романы Г. Гарсия Маркеса, К. Фуэнтоса, О. Сильвы и др. Наибольшее влияние на западноевропейскую литературу XX века оказал именно «классический» роман-миф, именно с ним критики и отождествляют тексты Э. Юнсона и П. Лагерквиста.

Выделяются следующие признаки жанровой специфики классического романа-мифа: ориентация на узнаваемый мифологический материал, чаще всего в «обработанной», литературной форме; законченность, имманентность и целостность воссоздаваемой мифологической картины мира; иерархический синтез двух жанровых моделей («романной» и «мифоцентрической» или «эпической»), в котором мифологический план оказывается апологетически преображенным и доминирующим над романным; «сакрализация» текста, превращение его в нечто большее, чем текст («епифания» Дж. Джойса, «гуманизация мифа» Т. Манна и т. п.), наделение его суггестивными свойствами, попытки имитации синкретизма на уровне поэтики XX века (приемы «синестезии», монтажа, техника контрапункта и лейтмотива и т.п.); интеллектуализм, «искусственность» мифорецепции, ориентация на различные научные теории мифа, создание сложной системы аллюзий к мифологическим текстам и др.

Жанровая модель классического романа-мифа не оставалась неизменной на протяжении XX века: если в литературе первой половины столетия господствовала модель «мифа-действия», то во второй половине XX века наблюдалось растворение мифа в идеологии и текстуальности. Поэтому главным изменением в жанровой модели «классического» романа-мифа явился отказ от сакрализации «мифоориентированного» текста, от признания его надтекстовой природы и все большая текстуализация мифа, допускающая манипуляции с «каноническим» текстом мифа и разрушение иерархического соответствия «миф —> роман». Появляются не только романы-мифы, являющиеся одновременно и романами о мифе (как «Иосиф и его братья» Т. Манна или «Смерть Вергилия» Г. Броха), но и мифы о мифе, что ведет к образованию уже другой жанровой модификации, сформировавшейся на основе

классического романа-мифа, но диаметрально противоположной по отношению к нему, - романа-антимифа.

В параграфе 1.4 «Специфика мифорецепции в жанре романа-антимифа» структурируется жанровая модель и рассматриваются важнейшие отличия романа-антимифа от классического романа-мифа XX века, а также трансформация семантики архаического мифа в структуре романа-антимифа.

Р. Барт в работе «Мифологии» предлагает рассматривать миф как вторичную семиологическую систему, надстраивающуюся над первичной -системой естественного языка. Миф - это «вторичный знак», в котором содержание опустошается и остается лишь форма. В диссертационном исследовании архаический миф, современный и «классический» роман-миф также рассматриваются как сложные знаковые системы, в которых один слой надстраивается над другим и деформирует семантику предыдущего, оставляя неизменной форму.

Р. Барт утверждает, что единственный способ борьбы с современным мифом - создание на его основе вторичной знаковой структуры, «мифа о мифе», что возможно только в художественной литературе. Подобные процессы наблюдаются и в жанре романа-антимифа. Здесь современный миф становится объектом изображения, а архаический, в уже «переработанном» виде романа-мифа, - средством или формой. В результате современный миф превращается в означаемое, на вторичную систему архаического мифа накладывается вторичная же система романа-мифа, которая, в свою очередь, становится формой (означающим) романа-антимифа, означаемым (содержанием) становится современный миф. В таких условиях «слоеного пирога» деформации подвергаются все элементы (и архаический миф, и роман-миф, и современный миф). Миф «выворачивается наизнанку», формально сохраняя свои признаки, но утрачивая традиционную семантику. Многократное наложение друг на друга вторичных семиологических систем ведет к стиранию границ между составляющими: означаемое и означающее настолько тесно сливаются друг с другом, что определить сущность представленного читателю материала крайне сложно. Иерархическое подчинение романного текста мифологическому уступает место парадоксальному диалогу текстов. Таким образом, роман-антимиф - это «миф наизнанку», но так или иначе, - миф, «миф о мифе». Именно этот признак позволяют отличить классический роман-миф от романа-антимифа.

«Выворачивание» семантики архаического мифа в романе-антимифе демонстрируется деформацией основных категорий мифопоэтики: сюжета как «мономифа поисков», системы образов как системы архетипов, пространственно-временных отношений и диалога мифологического и романного текста. Трансформация семантики этих категорий рассматривается в подпунктах параграфа на материале романов Э. Юнсона и П. Лагерквиста.

Сюжет всех исследуемых текстов построен по схеме «мономифа поисков», впервые выявленной В. Я. Проппом в работе «Исторические корни

волшебной сказки» (1946) и Дж. Кемпбеллом в работе «Тысячеликий герой»

(1949). Эта сюжетная схема основана на ритуально-мифологическом комплексе инициации: герой «исключается» из окружающего мира, переживает «мнимую смерть», нисходит в Царство мертвых, сражается с чудовищами, побеждает, получает волшебные дары или магические способности, вступает в «священный брак» и возвращается в свой мир в новом качестве. Процесс инициации включает в себя три стадии: 1) сепаративную - открепление личности от группы, в которую она входила раньше (уход героя из дому, нарушение табу, подчинение зову к странствиям и т.п.); 2) лиминальную (лат. limen - «порог») - герой пребывает в переходном состоянии, отсутствие статуса маркируется слепотой, невидимостью, наготой, а также пребыванием в потустороннем мире (подземелье, чреве кита или другого чудовища, на дне моря); 3) реинтегративную (восстановительную) - возвращение героя в новом качестве (воскресение, преображение, обретение необыкновенных умений, красоты, царского сана, божественности).

В романе-антимифе наличествуют все необходимые стадии инициационного процесса, однако повествование начинается с лиминальной стадии, причем с ее кульминационного момента (на языке теории Кэмпбелла «апофеоза»), что свидетельствует о восприятии преображения героя как необратимого процесса. Сама инициация трактуется как история невозвращения. Условием невозвращения может стать война (в романе Э. Юнсона «Прибой и берега»), экзистенциальный вакуум и кризис веры (пенталогия П. Лагерквиста). Главный герой, обретая лиминальные признаки, лишается возможности вернуться, в результате нарушается семантическая цепочка «приобретений - лишений», к которой сводится вся нарративная схема «мономифа поисков». Все приобретения героя оказываются лишениями, усугубляющими его изоляцию, в ходе чего сам процесс инициации воспринимается не как становление личности, а как ее разрушение.

Акцентирование лиминальной стадии на уровне композиции достигается ретроспекцией, благодаря которой сепаративная стадия изображается в виде идеализированного или недостоверного прошлого. Реинтегративная стадия изображается как трагическая история о невозвращении и тотальном отчуждении. При этом сам процесс неудачной реинтеграции представляется амбивалентным: возвращение обязательно (принудительно), но невозможно. Эта роковая неизбежность показана в виде циклического чередования смертей и воскресений, которое воспринимается как дурная бесконечность, в отличие от архаического мифа, где круг символизировал незыблемость миропорядка.

В отношении мифологического времени и пространства в романе-антимифе также наблюдается деформация. Семантика мифологического пространства может быть рассмотрена в двух «измерениях» - горизонтальном и вертикальном. Горизонтальное пространство измеряется такими традиционными для мифологической модели оппозициями, как «центр / периферия», «близкое / далекое», «свое / чужое», «внутреннее / внешнее», «замкнутое / открытое» и т. п. В романе-антимифе нарушается одна из основных оппозиций - «центр / периферия». В мифе центр - это «наш мир»,

обжитое, космизированное, упорядоченное пространство. В романе-антимифе и центр и периферия (то, что за «ойкуменой») оказываются одинаково враждебны человеку, так как чудовища - выдумка главного героя, скрывающая гибельность и тривиальность реальности: Полифем - вулкан, извержение которого погубило половину экипажа Одиссея, Сцилла и Харибда - скалы и водовороты, превращение спутников гомеровского героя в свиней - метафора опьянения «до поросячьего визга» и т. д.

В романе П. Лагсрквиста «Варавва» пространственные координаты по горизонтали определяет граница между «живым» и «мертвым». Варавва возвращается с Голгофы, из «царства мертвых», и сам становится «мертвым» доя окружающих и для себя самого, что доказывает финальная часть романа, в которой Варавва оказывается в Риме: он ненавидит этот город за его многолюдье, пестроту, за то, что это мир живых.

Мифологическая пространственная вертикаль обретает в романе-антимифе психологическое измерение: абсолютный «низ» - это преисподняя души героев. Погружение в «преисподнюю души» - это уход в себя, в свое собственное бессознательное, в «персональное царство мертвых», которое не имеет физического пространственного измерения. Так происходит десакрализация мифологического «низа». «Верх» мифологической вертикали в антимифе для героя недостижим: перемещение в «горний мир» возможно только при условии физической смерти (Агасфер, Тобиас) или «мнимой» смерти (сын Сивиллы), так или иначе, этот переход необратим, потому что «верх» в пространственной вертикали антимифа — трансцендентное измерение, в отличие от «низа».

Мифологическое время также деформируется в романе-антимифе. Сакральное время в архаическом мифе - как правило, циклическое, обратимое - дает надежду на вечное обновление, «вечное возвращение». В «Варавве» П. Лагерквиста и в «Прибое и берегах» Э. Юнсона происходит трансформация циклического времени в линейное: с каждым новым циклом Варавва стареет и на его внешности, как и на внешности Одиссея, отражается необратимость линейного времени, и третье из распятий, знаменующих очередной виток в цикле смертей/воскресений Вараввы, станет для него финальным. Такая концепция времени напоминает спираль: цикличность сохраняется, но на каждом новом витке субъект времени испытывает переход в новое качество, продолжая линейное движение, необратимое и направленное от прошлого к будущему, от начала к финалу, от молодости к старости. События развертываются не просто нелинейно, а непременно ретроспективно. Ретроспекция подчеркивает необратимость мифологического времени, что также противоречит традиционной семантике.

В параграфе 1.4.3 «Интертекстуальный диалог в романе-антимифе» исследуется, каким образом указанное деформирование семантики архаического мифа выстраивает отношения диалога между мифологическим и романным текстом. В «классическом» романе-мифе говорить об интертекстуальном диалоге сложно: апелляция романного текста к

«каноническому мифотексту» происходит на уровне архетипов и символики, а не собственно текста, поэтому не наблюдается необходимого диалога текстов. Обратная связь при этом невозможна: Леопольд Блум в «Улиссе» превращается в Одиссея, но Одиссей, несмотря на иронию Дж. Джойса, в Блума не превращается, архетип остается неизменным.

В отношении романа-антимифа, являющегося продуктом текстуализации мифа, понятие интертекстуальности вполне уместно. Важнейшей особенностью межтекстовых отношений в романе-антимифе является то, что здесь демонстрируется не «точечный», а целостный интертекстуальный диалог, в котором два (и более) завершенных текста со всей своей композиционной структурой, системой образов и мотивов вступают во взаимовлияние, образуя некий «третий» текст, «смысловой гибрид». Отсылка к «мифосодержащему» тексту происходит при помощи специальных маркеров (явных и скрытых цитат, аллюзий, реминисценций, содержащихся в названии, именах собственных, топонимике и т. п.): не называя имени Одиссея, Э. Юнсон в романе «Прибой и берега», апеллирует к текстовой памяти читателя и на первой же странице отсылает к сюжету Гомера. Подобное происходит и в романе «Варавва», где интертекстуальная игра с текстом Евангелия от Марка выстраивает межтекстовый диалог (в романах о Тобиасе - «Смерть Агасфера», «Пилигрим в море» и «Святая земля» - обнаруживается отсылка к апокрифу «Житие кающегося Товия» и к поэме Дж. Бэньяна «Путь паломника», а в романах «Сивилла» и «Смерть Агасфера» - к легенде о Вечном Жиде и к мифам о богине Диане-девственнице). В то же время важнейшим условием интертекстуальной игры является создание таких сложных композиционных конструкций, в которых исходный «мифосодержащий» текст разрушается романным и в тоже время остается в подтексте как полярно противоположное «поле контроля», в диалоге с которым происходит создание «третьего текста». Например, в романе Э. Юнсона «Прибой и берега» текст гомеровской «Одиссеи», благодаря романизации античного сюжета, корреспондирует с «антитекстом» (психологической негероической подоплекой мотиваций поступков гомеровских героев, натуралистическим объяснением «чудес» в путешествии Одиссея и т.п.).

В выводах по главе отмечается, что роман-антимиф является самостоятельным жанром, сложившимся в результате изменения мифорецепции в литературе второй половины XX века под влиянием текстуализации мифа (теперь объект мифорецепции - это не только «позитивный» архаический миф, но и «негативный» современный миф). Жанр романа-антимифа «генетически» связан с «классическим» романом-мифом, но противопоставлен ему по семантике. «Классический» роман-миф возникает на волне апологетизации мифа, восторженного приятия его символического языка и поиска архетипических аналогий в современности. Для романа-антимифа характерно свободное манипулирование мифом как текстом, его дегероизация, демонстрация приема», интертекстуальная игра, а главное - разрушение мифологичесой семантики при сохранении мифопоэтической формы.

Во второй главе «Формирование жанра романа-ашимифа в процессе самоидептификации шведской литературы 1940-60-х гг.: генезис и основные жанровые модификации» делается попытка вьивить и описать механизм «кристаллизации» жанра романа-мифа в творчестве П. Лагерквиста и Э. Юнсона в контексте общих закономерностей развития национальной литературы середины XX века. Глава включает три параграфа, в которых рассматривается генезис жанра в контексте шведской литературы и жанровые модификации в творчестве ее крупнейших представителей (исторический роман-антимиф Э. Юнсона и экзистенциальный роман-антимиф П. Лагерквиста).

В параграфе 2.1 «Эволюция жанра романа-антимифа в творчестве Пера Лагерквиста и Эйвинда Юнсона в контексте национальной литературы» генезис жанра рассматривается как в плоскости развития национальной литературы, так и в контексте эволюции творчества каждого из исследуемых писателей, этапы биографии которых обнаруживают много общего.

В пункте 2.1.1 «Парадоксы процесса самоидснтнфикацин шведской литературы в XX в.: «нобелевский формат» п генезис жанра романа-антимифа» рассматриваются основные тенденции развития национальной литературы, повлиявшие на формирование жанра романа-антимифа.

В XX веке шведская литература оказалась в беспрецедентной ситуации: будучи по своей природе «малой», замкнутой и провинциальной, благодаря учреждению Нобелевской премии, уже в начале столетия была вовлечена в конкурентную борьбу с литературами центра (английской, французской, немецкой, а к 1930-м годам - и американской). «Нобелевский формат» (своеобразный свод неписанных критериев, способствующих признаншо той или иной литературы в мировом масштабе) служил «пропуском» в мир «больших» литератур, но в то же время способствовал потере национальной идентичности.

Представители наиболее «национализированных» сегментов шведской литературы - неоромантики (В. фон Хейденстам, Г. Фрёдинг, Э. Карлфельдт и др.) и «пролетарские реалисты» (В. Муберг, М. Мартинсон, Ю. Челльгрен и др.) - сопротивлялись процессу «ассимиляции» и ратовали за «национализацию» литературы. Несмотря на то, что шведы в первой половине XX века раз в 15 лет получали «нобеля»: Сельма Лагерлёф (1909), Вернер фон Хейденстам (1916), Эрик Карлфельдт (посмертно, в 1931) - многие писатели держались в стороне от борьбы за премию (например, А. Стриндберг).

В послевоенные годы ситуация осложнилась: такие экстралитературные факторы как «комплекс шведского нейтралитета» (вина за неучастие в борьбе с фашизмом), построение «государства всеобщего благоденствия», создание Северного Совета (и соответствующей литературной премии) оказывали влияние на литературный процесс, способствуя распространению настроений эскапизма, обособления, замкнутости. Однако форсирование развития шведской литературы в первой половине XX века, вызванное воздействием «нобелевского формата», привело к тому, что к концу 1940-х годов шведская литература оказалась вполне конкурентоспособной (в 1949 году на Нобелевскую премию номинировались одновременно У. Фолкнер и П. Лагерквист).

Условием «встраивания» в «нобелевский формат» явилась способность крупнейших писателей того времени (П. Лагерквиста, Э. Юнсона и X. Мартинсона) сохранить национальное своеобразие и в то же время усвоить достижения «больших» литератур. Ответом на «вызовы» «нобелевского формата» и стал жанр романа-антимифа, актуализация которого пришлась на период 1950-1960-х годов. Однако уже в конце 1960-х годов актуальность жанра снизилась в свете формалистских экспериментов нового поколения (П. У. Энквист, С. Дельбланк, Л. Юлленстен), что объясняется спадом интереса к «нобелевскому формату», который выполнил свои функции по активизации процесса самоидентификации шведской литературы в XX веке, а затем, на «постгероической» стадии ее развития, уступил свое место формату региональной премии (премии Северного Совета), стимулирующей эскапистские тенденции в произведениях шведских писателей.

В пункте 2.1.2 «Национальное и универсальное в шведском романе-антимифе 1940 - 1960-х гг.» обозначенные тенденции рассматриваются в контексте творческих биографий Э. Юнсона и П. Лагерквиста. Оба писателя -выходцы из пролетарской среды (Юнсон родился в рабочей семье, в Норланде, Лагерквист - в семье железнодорожника, в Смоланде); оба проходили этап ученичества за границей (в Германии и Франции), где знакомились с современным искусством и литературой (Лагерквист - с живописью кубистов и фовистов, а Юнсон - с прозой Пруста и Джойса, философией Бергсона, психоанализом Фрейда); в 1920-30-е годы оба тяготели к «ангажированной» пролетарской прозе («В мире гость» П. Лагерквиста, «Романы об Улофе» Э. Юнсона); во время Второй мировой войны оба заняли активную антифашистскую позицию и участвовали в издании нелегальной литературы для норвежского Сопротивления; после войны оба обратились к мифоцентрической литературе.

На материале рецепции мифа через античную культуру (в творчестве Э. Юнсона) и через библейские мотивы (в произведениях Лагерквиста) демонстрируется синтез универсализма и этноцентричности. Рецепция античности в творчестве Э. Юнсона рассматривается в двух аспектах: национализации/ассимиляции и психологизации. В первом случае автор постепенно переходит от настороженного и даже враждебного отношения писателя-пролетария к античности как части «буржуазной» культуры к ее активному освоению как универсального культурного «багажа». Наиболее органичного синтеза «национального» и «универсального» в рецепции античной культуры писателю удается достичь в романе «Прибой и берега», где бережное отношение к гомеровскому тексту, архаизация древнегреческого мира, историческая реконструкция на основе научных источников, сопровождается намеренной дегероизацией и модернизацией языка гомеровских героев.

В аспекте психологизации наблюдается отношение писателя к античности как к «лекарству», дающему исцеление от любых душевных недугов (читая «Одиссею», Э. Юнсон избавлялся от психической травмы,

1б

пережитой с потерей брата Туре). В то же время, воспринимая античный текст как вневременной, Э. Юнсон считал себя в праве осовременивать его с помощью сленга 1940-х гг. и обращаться к заложенным в нем «вечным» философским проблемам, проводя аналогии с современностью (тем же путем шли и писатели-экзистенциалисты Ж.-П. Сартр и А. Камю, произведения которых Э. Юнсон переводил на шведский).

В творчестве П. Лагерквиста также наблюдается национализация мифологического материала за счет проведения аналогий между библейскими сценами и эпизодами из детства. «Смоландский подтекст» обнаруживается и в описании обрядов первых христиан в романе «Варавва», и в воссоздании картин из жизни Сивиллы, и в подтексте повести «Мариамна». Национальной традицией восприятия образа Христа отмечен роман «Варавва»: здесь есть и следы «романтизированного» образа в духе С. Лагерлёф и В. Рюдберга, и признаки «демифологизированного» Христа-человека Я. Сёдерберга и А. Стриндберга. Актуализация личных мотивов в образе «смоландского Иерусалима» или «смоландской Греции» - один из способов «двойной кодировки», присущей антимифу, и в то же время - одно из средств национализации библейского и античного материала, пропущенного сквозь персональное восприятие писателя и тем самым приближенного к шведскому читателю середины XX века.

В параграфе 2.2 «Исторический ромап-антимиф: «Прибой и берега» и «исторические» романы Э. Юнсона 1940 - 1960-х гг.» производится анализ жанровой модификации романа-антимифа, к которой тяготеет творчество Э. Юнсона. В пункте 2.2.1 «Проблема жанровой идентификации «исторических» романов Э. Юнсона 1940х - 60-х гг. в литературоведении и критике» дается обзор точек зрения ведущих специалистов (G. Orton, S. Bäckman, М. Mazzarella, Ö. Lindberger, О. Meyer, В. Söderberg, H. О. Granlid и др.) и критиков (О. Holmberg, А. Vifstrand, L. Gustaffsson и др.) на проблему жанровой идентификации поздних романов Э. Юнсона, который показывает, что литературоведы и критики не в силах однозначно определить жанр этих текстов. Ни характеристика исторического романа, ни характеристика романа-мифа к ним не подходит, поскольку автор рассматривает миф одновременно и как «вечную историю» с ее исторической конкретикой, и как «настоящее в прошлом», с актуализацией современности. Теория романа-антимифа, предлагаемая в настоящем диссертационном исследовании, снимает указанные противоречия.

В пункте 2.2.2 «Актуализация современности в романе Э. Юнсона "Прибой и берега"» показывается, каким образом злободневные проблемы обнародуются в памфлетном плане исторического романа-антимифа. Анализ журналистской деятельности и политической позиции автора показывает, что Э. Юнсон переходит от политического радикалпацифизма (1920-е гг., газета младосоциалистов «Brand») через «воинствующий гуманизм» (1930-е- 1940-е гг., социалистическая газета «Arbetet» и антифашистская «Nordens frihet») к либерализму (1950-60-е гг., либеральная газета «Dagens nyheter»). Все этапы эволюции политических взглядов писателя нашли воплощение в современном

подтексте античного сюжета романа «Прибой и берега», а протест против насилия как основная тема книги органично «вписался» в контекст гомеровского мировосприятия.

В пункте 2.2.3. «Проблема повествования как жанровая составляющая романа-антимифа: на материале «исторических» романов Э. Юнсона 40-х - 60-х гг.» демонстрируется, как на уровне нарративных техник Э. Юнсону удается добиться соответствия своих произведений требованию максимальной неоднозначности, которое выдвигает роман-антимиф. Структура «мифа о мифе» эксплицирует саму проблему повествования: в современных условиях невозможно рассказать правду о реальности и своем прошлом (главными героями всех поздних романов Юнсона являются профессиональные рассказчики - историки, мемуаристы, писатели). Данная проблема реализуется в трех аспектах: психологическом, социально-политическом и лингвистическом.

В психологическом плане неумение рассказать о своем прошлом и создание мифов - признак травмированносги сознания и подавленности воспоминаниями. В то же время умение рассказать о страшной реальности и победить прошлое -признак силы, неподвластности манипуляциям («играм богов»).

В лингвистическом плане невозможность адекватно рассказать о реальности связана с тем, что в хронологических и дискурсивных категориях языка, невозможно выразить внутренний опыт, вневременном, симультанном, интуитивном. В таком случае единственной возможностью рассказать о реальности является «миф о мифе», метароман, которым и становится «Прибой и берега», а носителем гуманистического начала является «пересказчик» (¡кегЬегайаге). Выступая в роли «археолога», исследователя, он пытается нащупать миф за реальностью, но, понимая, что это невозможно, дегероизирует его с помощью иронических намеков, «истинных» цифр и «витиеватого» стиля, полного неуверенности и медлительности, тем самым демонстрируя сам процесс создания «мифа о мифе».

В выводах по параграфу констатируется, что в позднем творчестве Э. Юнсона формируется жанровая модификация исторического романа-антимифа, появление которой обусловлено специфической эстетической позицией автора, стремящегося одновременно донести до читателя истину о действительности, пропущенной сквозь авторское сознание, и в то же время осознающего невозможность этого. Единственной удобной формой, позволяющей сочетать «бегство от действительности» в миф и «отражение реальности», является исторический роман-антимиф, для которого свойственно специфическое представление о времени (единство настоящего и прошлого, а также категориям «симультанности» и «повторяемости»), сочетание актуализации современности (благодаря памфлетному плану) и архаизации историко-мифологического материала, а также обнажение механизмов мифопорождения с помощью метароманной нарративной техники.

Параграф 2.3 «Экзистенциальный роман-антимиф: «пенталогия распятия» и повесть «Мариамна» П. Лагерквиста» посвящен жанровой

модификации, сложившейся в творчестве другого крупнейшего представителя шведской прозы XX века.

Пункт 2.3.1 «"Пенталогия Распятия"» и повесть "Мариамна": идейно-художественное и жанрово-тематическое единство» предлагает анализ цикла «малых романов» П. Лагерквиста повести «Мариамна» (1967) и сборника стихотворений «Сумеречная земля» (1953) как единой структуры, с общими героями, сюжетами, мотивами и символами. За циклом романов утвердилось название «Пенталогия Распятия», а за одной из его частей -«Трилогия пилигримов». В процессе создания цикла каждый последующий роман был ответом на предыдущий: «Варавва» и «Сивилла», а затем «Сивилла» и «Смерть Агасфера» составили дилогию, после «Смерть Агасфера», «Пилигрим в море» и «Святая земля» были объединены в «Цикл Пилигримов». «Пенталогия малых романов» создавалась в процессе «диалога с самим собой», поэтому писатель отождествляет своих героев с различными сторонами собственной души: Пилигрим (Тобиас, Джованни), Богоборец (Агасфер, Варавва, Ирод), Богоискатель (Саак, Заячья Губа), Богоносец (Сивилла, Мариамна). В произведениях этого цикла, представляющих итоговую страницу творчества, писателя находят место все ключевые мотивы и проблемы, волновавшие его в предшествующих произведениях («Злые сказки», «Улыбка вечности», «Карлик» и др.), хотя теперь они требуют новых жанровых решений (жанра экзистенциального романа-антимифа).

В пункте 2.3.2 «Между верой и сомнением: экзистенциальное начало в мифоцентричсской прозе Лагерквиста» выбор автором именно этой жанровой модификации объясняется спецификой его творческой и философской позиции. Для Лагерквиста миф и религия лежат в одной плоскости, в то же время вера для него - это экзистенциальное сомнение, себя он называет «религиозным атеистом». Динамику его религиозных взглядов показывает периодизация творчества: 1) «Десятилетие нигилизма и атеизма» (1912 - 1919), когда писатель, пережив «дарвинистский шок», отрекается от наивной религиозности своих родителей, 2) «Позитивистский период» (1919 -1949), «когда вера в то, что человеческий дух вечен, заменяет собою веру в христианского Бога» (на этом этапе написаны повести «Улыбка вечности» и «В мире гость», романы «Палач» и «Карлик»); 3) Период «религиозного атеизма» (1950 - 1967): в это время автор переживает сомнения в том, что в человеке преобладает доброе начало. Несмотря на сходство поэтики П. Лагерквиста с эстетикой европейского экзистенциализма (сартровского или киркегоровского), его путь своеобразен и неповторим. Лагерквист вырабатывает свою доктрину «религиозного атеизма», которой как нельзя лучше соответствует форма романа-антимифа, не дающая однозначных ответов на экзистенциальные вопросы и максимально открытая для интерпретаций.

В пункте 2.3.3 «Повествовательная техника П. Лагерквиста в архитектонике романа-антимифа жанровая» специфика экзистенциального романа-антимифа показана на уровне повествовательной структуры. Корни филигранно тонкого и мнимо наивного стиля «Пенталогии Распятия» и повести

«Мариамна» уходят в раннее творчество писателя и тесно связаны с идейно-художественными программами, представленными в ранних произведениях и статьях 1910-х гг. В программной статье «Искусство слова и искусство образа» («Ordkonst och bildkonst», 1913) П. Лагерквист на долгие годы предопределил собственные принципы повествовательного искусства: натуралистической литературе, изжившей себя, он противопоставляет современную живопись кубистов и фовистов, дающую адекватные ответы на эстетические вопросы. Он призывает обратиться к фундаментальным основам, представленным мифами, сказками, Библией и в самом слове воссоздавать диссонансы реальности, сталкивая их друг с другом.

Свою эстетическую программу он продолжает осуществлять и в позднем творчестве, так как здесь эстетические проблемы оказываются созвучны философским — проблеме поиска адекватной формы для выражения идей «религиозного атеизма». Из литературы П. Лагерквист хочет удалить все индивидуальное и случайное и сконцентрировать внимание на простом и вечном - отсюда черты «наивистского» стиля: максимально простые, лаконичные фразы, обилие вводных слов и модальных конструкций.

Семантическая двуплановость - основной признак стиля поздней прозы П. Лагерквиста, отражающий и установки экзистенциального антимифа. Зыбкость границы между реальностью и сверхреальностью, неуверенность во всем происходящем становится одним из средств демифологизации исходного мифотекста. Сохраняя интонации, синтаксис и топонимику Евангелия во всех своих поздних романах, писатель одновременно «демифологизирует» священный текст посредством экспликации нарративной неуверенности. Это происходит, прежде всего, благодаря различным вводным словам и модальным сочетаниям, союзам и союзным словам, выражающим сомнения, неуверенность (antagligen, forefalla, kanske, liksom, tydligen, i sjelva verket и др.). Это как нельзя более соответствует одному из принципов антимифа - интертекстуальной иронии. Еще одним средством демифологизации и создания семантической двуплановости, «двойного кода» является нарративная стратегия. Простота и насыщенность лагерквистовских фраз зачастую не позволяет критикам и литературоведам определить авторскую позицию: в одной фразе смешивается сразу несколько точек зрения (безличного повествователя, автора, героя). Иронический повествователь, которого невозможно отделить от субъекта косвенного повествования (героя), выступает в функции «пересказчика» (äterberättare): это именно его дискурс создает смысловую двуплановость, превращая Евангелие в роман , а роман - в Евангелие ( от Вараввы). Схожим образом используется в поздних романах Лагерквиста и прием «точки зрения». Бесспорно, стиль лагерквистовской прозы, столь тщательно проработанный писателем, - одно из важнейших средств антимифа, о чем свидетельствует работа над каждой- фразой, в своей простоте сочетающей максимальную неоднозначность и противоречивость.

В Заключении подводятся итоги исследования, обобщаются основные выводы, полученные в ходе работы, и определяются дальнейшие перспективы.

В качестве выводов отмечается, что жанр романа-антимифа сложился в результате трансформации «классического» романа-мифа в условиях изменения мировоззренческой ситуации после Второй мировой войны: апологетическое отношение к мифу сменилось текстовой игрой, при этом не являющейся самоцелью, а использующейся как средство глубинного изображения реальности в эпоху кризиса авторитетов и убеждения в невозможности нахождения объективной истины. В контексте развития национальной литературы Швеции в XX веке роман-антимиф возникает на перепадах напряжения между «национализацией» и «ассимиляцией» литературы, поставленной в условия форсированной эволюции благодаря «нобелевскому формату». Процесс кристаллизации жанра имеет место в позднем творчестве крупнейших шведских писателей XX века, лауреатов Нобелевской премии, П. Лагерквиста и Э. Юнсона и совпадает с кратковременным выходом национальной литературы на мировой уровень. Жанр романа-антимифа занимает место между модернизмом и постмодернизмом, что выражается в сочетании серьезных задач и игры с мифоцентрическими текстами («переворачивание» и «травестия» семантики архаического мифа при сохранении внешней составляющей мифопоэтики).

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

I. Статья, опубликованная в ведущем рецензируемом научном журнале, рекомендованном ВАК РФ:

1. Полушкин, А. С. История - памфлет - миф : роман «Прибой и берега» в контексте журналистской практики Эйвинда Юнсона 1920 - 40-х годов [Текст] / А. С. Полушкин // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. - Сер. Филология. Искусствоведение. - Вып. 13. - Челябинск: ГОУВПО «Челябинский государственный университет», 2007. -№ 13 (91).-С. 70-75.

II. Другие публикации:

2. Полушкин, А. С. Аспекты рецепции античности в творчестве Эйвинда Юнсона как модель преодоления кризиса национально-литературной идентификации [Текст] / А. С. Полушкин // Медиасреда-2008 : альманах факультета журналистики ЧелГУ / под ред. М. В. Загидуллиной. - Челябинск: Энциклопедия, 2008. - С. 24-41.

3. Полушкин, А. С. Журналистский дискурс как средство создания «двойной перспективы» художественного времени в романе Э. Юнсона «Прибой и берега» [Текст] / А. С. Полушкин // СМИ - Общество - Образование : модели взаимодействия : материалы межлунар. науч.-практ. конф., поев. 20-летию высш. журн. Образования на Юж. Урале, Челябинск, 30 ноября-2 декабря 2007 г.: в 2 ч. - Ч. 1 / отв. ред. И. А. Фатеева ; Челяб. гос. ун-т. -Челябинск: Челяб. гос. ун-т., 2007. - С. 47-57.

4. Полушкин, А. С. Интертекстуальные функции мифа в шведском романе-антимифе середины XX века («Варавва» П. Ф. Лагерквиста) [Текст] / А. С. Полушкин // Литература в контексте современности : материалы II

Международной научной конференции. Челябинск, 25-26 февраля 2005 г.: в 2 ч. / под ред. Т. И. Марковой. - Челябинск : Изд-во ЧГТТУ, 2005. - ЧII. - С. 183-187.

5. Полушкин, А. С. Мотив уродства/увечья как катализатор агрессии мира по отношению к человеку в шведском романе-антимифе 50х-60х гг. XX века [Текст] / А. С. Полушкин // Речевая агрессия в современной культуре : сб. науч. тр. / под общ. ред. М. В. Загидуллиной ; Челяб. гос. ун-т. - Челябинск: Изд-во Челябинского гос. ун-та, 2005. - С. 217-223.

6. Полушкин, А. С. Нарратив как нравственно-психологический императив, или Как реальность становится мифом : проблема повествования в «исторических» романах Э. Юнсона [Текст] / А. С. Полушкин // Медиасреда-2007 : альманах факультета журналистики ЧелГУ / под ред. М. В. Загидуллиной. - Челябинск: Энциклопедия, 2008. - С. 26-46.

7. Полушкин, A.C. Национальное и/или универсальное: «нобелевский формат» и его влияние на процесс самоидентификации шведской литературы в XX веке [Текст] / А. С. Полушкин // Проблемы изучения литературы и фольклора : истор., культурол. и теор. подходы : сб. науч. тр. / под ред Л. И. Миночкиной. -Вып. IX. - Челябинск: ИД «Восточные ворота», 2008. - С. 91-106.

8. Полушкин, А. С. Об одной шведской параллели к «Ершалаимским главам» романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» [Текст] / А. С. Полушкин // Проблемы изучения литературы (анализ художественного текста: исследование и методика) [Текст] : сб. науч. трудов - Выпуск IV. / под ред. Л. И. Миночкиной,- Челябинск : «ЮжУралИнформ», 2005. — С. 44-57.

9. Полушкин, А. С. «Северная "Одиссея". 1946» : трансформация сюжетного архетипа в романе Э. Юнсона «Прибой и берега» [Текст] / А. С. Полушкин // Проблемы изучения литературы : исторические, культурологические, теоретические и методические подходы : сб. науч. трудов. - Выпуск VI. - Челябинск : «Абрис», 2004. - С. 82-96.

10. Современный миф как жанровая составляющая романа-антимифа (на материале шведской романистики 50-60-х гг. XX века) [Текст] / А. С. Полушкин // Поэтика повседневности. Фольклор. Художественная литература : материалы междунар. науч. конф. «Пушкинские чтения - 2005». Санкт-Петербург 6-7 июня 2005 года / под ред. И. А, Манкевич. - СПб.: Астерион, 2005. - С. 91-98.

11. Полушкин, A.C. Трансформация горизонтальной модели мифологического пространства в жанре романа-антимифа (на материале шведской романистики середины XX века) [Текст] / А. С. Полушкин // Проблемы изучения литературы : истор., культурол., теор. и методич. подходы : сб. науч. трудов. - Выпуск VII / под ред. Л. И. Миночкиной. - Челябинск : «Абрис», 2005. - С. 150-158.

12. Полушкин, А. С. Экзистенциальный вариант романа-антимифа в послевоенном творчестве П. Ф. Лагерквиста [Текст] / А. С. Полушкин // Вестник Академии Российских энциклопедий. - Челябинск: Академия Российских энциклопедий, 2005.-№ 1 [15].-С. 88-94.

Подписано в печать 23.12.08 Бумага офсетная. Формат 60X84 '/¡в Гарнитура Тайме. Услпеч.л. 1,5. Уч.-изд.л 1,5. Тираж 100 экз. Заказ N9 241

Издательство ООО «Энциклопедия» 454084, Челябинск, пр.Победы 160

Отпечатано в типографии «Два комсомольца» с готового макета 454000, Челябинск, Комсомольский проспект, 2.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Полушкин, Александр Сергеевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Роман-антимиф как форма художественной мифорецепции.

1.1 Аспекты научной рецепции архаического мифа в XX веке и их влияние на творчество Э. Юнсона и П. Лагерквиста.

1.2. Современный миф как объект художественной рецепции в произведениях Э. Юнсона и П. Лагерквиста.

1.3. Классический роман-миф как основная форма художественной мифорецепции в литературе XX века: жанровый канон.

1.4. Специфика мифорецепции в жанре романа-антимифа.

1.4.1. Жанровая модель романа-антимифа.

1.4.2.Трансформация категорий архаического мифа в романе-антимифе.

1.4.3. Интертекстуальный диалог в романе-антимифе.

ГЛАВА 2. Формирование жанра романа-антимифа в процессе самоидентификации шведской литературы 1940-60-х гг.: генезис и основные жанровые модификации.

2.1. Эволюция жанра романа-антимифа в творчестве Пера Лагерквиста и Эйвинда Юнсона в контексте национальной литратуры.

2.1.1. Парадоксы процесса самоидептификации шведской литературы в XX в.: «нобелевский формат» и генезис жанра ромапа-аптимифа.

2.1.2. Национальное и универсальное в шведском романе-антимифе 1940 -х - 1960-х гг.

2.2. Исторический роман-антимиф: «Прибой и берега» и «исторические» романы Э. Юнсона 1940 - 1960-х гг.

2.2.1. Проблема жанровой идентификации «исторических» романов Э. Юнсона 1940х - 60-х гг. в литературоведении и критике.

2.2.2. Актуализация современности в романе Э. Юнсона «Прибой и берега»

2.2.3. Проблема повествования как жанровая составляющая романа-антимифа: на материале «исторических» романов Э. Юнсона 40-х — 60-х гг.

2.3. Экзистенциальный роман-антимиф: «Пенталогия Распятия» и повесть

Мариамна» П. Ф. Лагерквиста.

2.3.1. «Пенталогия Распятия» и повесть «Мариамна»: идейно-художественное и жанрово-тематическое единство.

2.3.2. Между верой и сомнением: экзистенциальное начало в мифоцентрической прозе Лагерквиста.

2.3.3. Повествовательная техника П. Лагерквиста в архитектонике романа-антимифа.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Полушкин, Александр Сергеевич

В XX веке шведская литература проходит специфический путь развития, определяющийся экстралитературными и внутрилитературными факторами: наличием «нобелевского формата», стимулирующего интеграцию национальной литературы в общемировое литературное пространство, с одной стороны, и «комплексом нейтралитета», определяющим культурную ситуацию эскапизма, замкнутости, «малости» и периферийпости. Уникальность эволюции шведской литературы заключается в том, что она «балансирует» па грани между этими двумя тенденциями, не становясь «центральной» литературой и в то же время не являясь вполне периферийной.

В этом отношении исследование специфики процесса самоидентификации шведской литературы в XX веке является несомненно актуальным и перспективным, так как помогает понять закономерности развития как «малых» европейских литератур, так и их соотношение с «большими», а следовательно — выявить динамику оформления единого поля мировой литературы.

Наиболее продуктивным, на наш взгляд, представляется изучение закономерностей развития национальной литературы на материале творчества двух крупнейших авторов шведской прозы XX века, «ровесников столетия», лауреатов Нобелевской премии по литературе за 1951 и 1974 год — Пера Фабиана Ла-герквиста (1891—1974) и Эйвипда Юпсона (1900-1976), — па позднем этапе своей деятельности, параллельно и независимо друг от друга, приходящих к схожим жанровым решениям, которые ие вписываются в контекст традиционных для XX века жанров классического романа-мифа, исторического и философского романа.

Актуальность темы настоящего диссертационного исследования обусловлена, во-первых, острой необходимостью изучения как минимум двух «проблемных зон», внимание к которым приковывает внимание современного литературоведения постоянно: это феномен так называемых «периферийных» или «малых» европейских литератур, с одной стороны, и теория жанра, с другой. Совмещение этих векторов исследования дает значительный результат в понимании общих закономерностей процесса развития мировой литературы, так как появление многочисленных жанровых модификаций, разнообразие которых увеличивается благодаря фактору влияния на процесс жанрообразования специфического национального литературного контекста, во многом определяет лицо мировой литературы XX века и нуждается в тщательном изучении. Во-вторых, настоящее исследование представляется, несомненно, актуальным в виду «дефицита» отечественных литературоведческих работ, освещающих специфику шведской романистики середины прошлого столетия, ее генезис, типологию и историю формирования, соотношение с «центральными» европейскими литературами (английской, немецкой, французской) и мировой литературой в целом.

Целыо данной работы данной работы является исследование'жанрового своеобразия романа-антдмифа на материале поздней прозы П. Лагерквиста и Э. Юнсона.

Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:

Объектом исследования является жанровая модель романа-антимифа.

Предмет составляет жанровая специфика романа-антимифа в контексте развития шведской литературы 1940-1960-х гг.

Материал исследования включает семь произведений классиков шведской прозы XX века, переведенных на русский язык: «Прибой и берега» («Strândernas svall», 1946) Э. Юнсона; романы «Варавва» («Barabbas», 1950), «Сивилла» («Sibyllan», • 1956), «Смерть Агасфера» («Ahasvérus dôd», 1960), «Пилигрим в море» («Pilgrimen pâ havet» 1962), «Святая земля» («Det heliga landet», 1964) П. Лагерквиста, составляющие «цикл пилигримов» [Неустроев, 1980: 236] или «мифологическую эпопею» [Мурадян, 1979], и последнюю повесть писателя «Мариамна» («Mariamna», 1967). Также обзорно рассматриваются поздние «исторические» романы Эйвинда Юнсона: «Мечты о розах и огне» («Drômmar от rosor och eld», 1949), «Тучи над Метапонтом» («Molnen ôver Metapontion», 1957), «Эпоха Его Величества» («Hans nâdes tid», 1960) и «Долгий день жизни» («Livsdagen lâng», 1964), не переведенные на русский язык.1. Включение в один ряд романов и повести объясняется тем, что в скандинавском и англоязычном литературоведении произведения П. Лагерквиста определяются как «малые романы» (de lilla romaner) и в жанровом отношении четкая граница между романами «пенталогии Распятия» и повестью «Мариамна» не проводится, кроме того, данное произведение тесно связано с означенным циклом романов и представляет для нас особый интерес, так как является итоговым как для творчества писателя в целом, так и для его последнего этапа, являющегося наиболее значимым для нашей работы.

Гипотеза исследования состоит в том, что на позднем этапе творчества (1940-1960-е гг.) двух крупнейших представителей шведской прозы - Пера Лагерквиста и Э. Юнсона — происходит обращение к жанровым решениям, не ук

1 Русский читатель знакомился с творческом Э. Юнсона и П. Лагерквиста в ограниченных количествах и большим запозданием. Роман Эйвинда Юнсона «Прибой и берега» (1946) вышел на русском языке, в переводе 10. Я. Яхниной в 1988 году, причем это единственный из переведенных на русский язык романов этого автора. Роман Пера Фабиана Лагерквиста «Варавва» (1950) на русский язык переведен в 1981 г. Еленой Суриц. Роман «Сивилла» (1956) вышел в переводе Татьяны Величко в том же издании, равно как и повесть «Мариамна» (1967) (перевод Е.Суриц). В журнале «Нева» были опубликованы три других романа, составляющих пенталогию: в № 2 за 1991 юд - роман «Смерть Агасфера» (1960), в переводе H. Беляковой; в № 10 за тог же год - роман «Пилигрим в море» (1962), в переподе Л. Брауде; в №8 за 1992 год - роман «Святая земля» (1964), в совместном переводе Л. Брауде и Н. Беляковой. ладывающимся в каноны жанра классического романа-мифа, к которому традиционно относят исследуемые нами романы. Эти решения в совокупности составляют особую жанровую модификацию - роман-антимиф - формирующуюся в контексте общемировых литературных процессов, но в специфических национальных условиях выполняющую важные функции в процессе самоидентификации шведской литературы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Ремифологизация как явление культуры, литературы, искусства и науки рубежа Х1Х-ХХ веков определила характер мифорецепции в литературе XX века, который менялся в процессе ее развития: от архаического мифа как объекта к современному и от «мифа-действия» как формы к «мифу-слову».

3. Роман-антимиф — самостоятельная жанровая модель, сложная знаковая структура «мифа о мифе», для которой свойственны специфические черты: тек-стуализация мифа, интертекстуальный диалог между романным и мифологическим текстом, разрушение традиционной семантики при сохранении формы.

Теоретико-методологическая база исследования основывается на работах в области теории жанра романа-мифа и представляет собой синтез различных концепций жанра романа и литературного мифологизма. Ключевыми являются исследования по теории романа (М. М. Бахтииа, Н. JI. Лейдермапа, Н. Д. Тамарченко, В. И. Тюпы, А. Я. Эсалнек и др.); различные теории мифа (ритуалистская — Дж. Фрэзера, социологические - Л. Леви-Брюля и Э. Дюркгейма, психоаналитические - 3. Фрейда, О. Ранка, В. Райха и К. Г. Юнга, М. Элиаде, Э. Ноймана и Дж. Кэмпбелла; структуралистские -К. Леви-Стросса и Р. Барта, неоритуалистская - Р. Жирара и др.); фундаментальные работы по литературному мифологизму (О. М. Фрейденберг, В. Я. Проппа, Е. М. Мелетинского, Ю. М. Лотмана, М. С. Евзлина, В. Н. Топорова, В. В. Иванова, М. И. Стеблина-Каменского, представителей американской мифокритики - У. Чейза и Н. Фрая и др.) и по теории жанра романа-мифа (Е. М. Мелетинского, Б. М. Гаспарова, Н. Г. Медведевой, Т. Л. Мотылевой и др.). Анализ произведений Г1. Лагерквиста и Э. Юнсона основывается на работах отечественных (А. А. Мацевич, К. Е. Мурадян, В. П. Неустроев, Т. А. Чеснокова и др.) и зарубежных скандииавистов (L. Gustaffson, S. Klint, V. Claes, I. Schöler, G. Tideström, R. D. Spector; G. Orton, S. Bäckman, M. Mazzarella, Ö. Lindberger, O. Meyer и др.).

Опорными являются следующие методы: структурно-семиотический и структурно-типологический, сравнительно-исторический и историко-культурологический, метод уровневого анализа, биографический и историко-литературный и др. Методология исследования имеет комплексный характер, что определяется целью и задачами работы.

Степень изученности темы: В отечественной научной литературе данная тема освещается слабо. Основной массив отечественных работ, посвященных творчеству скандинавских авторов, приходится на 1970-е - 1980-е гг. В это время появляется ряд диссертационных исследований, имеющих косвенное отношение к нашей теме: «Романы Артура Лундквиста 1950-х гг. (к проблеме современного шведского романа)» А. А. Мацевича (1972), «Основные тенденции развития шведского реалистического романа 1960-х гг.» К. Е. Мурадяп (1978), «Философско-психологические романы JI. Юлленстена» (1987) Н. Н. Колобкова, «Концепция человека в художественном творчестве и журналистике П. Лагерквиста, 1910-20-е гг.» (1989) Т. А. Чесноковой.

Важную роль в отечественной скандинавистике сыграло учебное пособие В. П. Неустроева «Литература скандинавских стран (1870-1970)» (1980) и его книга очерков и эссе «Литературные очерки и портреты» (1983). Работы В. П. Неустроева представляют единственную в отечественном литературоведении попытку дать систематизированное представление об истории скандинавских литератур. К сожалению, по причине присущего жанру учебного пособия схематизма и лаконичности, книга Неустроева не дает достаточного представления о послевоенном творчестве Э. Юнсона и П. Лагерквиста. Тем не менее, «Литература скандинавских стран» остается единственным отечественным аналогом зарубежным учебникам истории шведской литературы, и, в сравнении с соответствующими иноязычными работами [Algulin, 1989; Bergman, 1958; Brandeil, 1975 и др.], не отличается значительными идеологическими искажениями или фактографической неполнотой. Книга «Литературные очерки и портреты» ценна для нас тем, что в ней представлена, пожалуй, наиболее полная биография П. Лагерквиста на русском языке.

Основная масса отечественных источников, имеющих непосредственное отношение к нашей теме, состоит из предисловий к изданиям произведений шведских авторов, журнальных статей и рецензий на иноязычные монографии, посвященные романистике Э. Юнсона, и П. Лагерквиста. Наибольшую ценность из этого корпуса работ представляют предисловия А. А. Мацевича и К. Е. Мурадян к изданиям произведений Э. Юнсона, предисловия В. П. Неустроева и А. М. Зверева к романам П. Лагерквиста; обзорная статья Е. Головина «Новые горизонты викингов (Заметки о современной шведской прозе)» (1968), знакомящая советского читателя с новинками шведского книжного рынка, и в числе прочих уделяющая внимание романам Э. Юнсона «Долгий день жизни» и П. Лагерквиста «Варавва»; статья К. Е. Мурадян «Некоторые идейные и художественные особенности мифологической эпопеи П. Лагерквиста» (1979); обзоры документальной и художественной шведской прозы 1970-х гг.: «Основные тенденции в развитии современного шведского романа» (1972) А. А. Мацевича, «Молодая литература Швеции» (1979) К. Е. Мурадян и «Лицом к лицу. О некоторых тенденциях в современной шведской документальной прозе» (1976) Д. К. Хачатуряна; статья Ю. Я. Яхниной «О некоторых вопросах стилизации в связи с переводом романа Э Юнсона «Прибой и берега» (1993, опубл. в 2005).

Таким образом, послевоенное творчество интересующих нас авторов, равно как и общие тенденции развития шведской литературы в середине XX века, в отечественном литературоведении отражено слабо, хотя есть ряд бесспорных находок, имеющих к нашей теме непосредственное отношение (проведение параллелей между романами П. Лагерквиста и Ф.М. Достоевского в статье Е. Головина, нетрадиционная трактовка проблематики и композиционного своеобразия «мифологической эпопеи» Лагерквиста в статье К. Е. Мурадян и т.п.). Однако до сих пор нет ни одной русскоязычной монографии, посвященной творчеству Эйвинда Юнсона или Пера Лагерквиста, поэтому наблюдается острая необходимость ознакомления с иноязычными работами.

В зарубежном литературоведении, по преимуществу шведском, интересующие нас вопросы освещены более полно. В работах по истории шведской литературы имена Пера Лагерквиста и Эйвинда Юнсона оказываются в едином поле исследования только по хронологическому и стилевому признаку. В большинстве подобных изданий творчество этих авторов рассматривается в контексте либо литературы начала века (раннее творчество), либо 1950-х гг. (позднее творчество). При этом большинство ученых отмечает изменение в мировоззрении и стилистике в послевоенной романистике как Юнсона, так и Лагерквиста. Здесь нужно отметить такие работы, как трехтомная «Шведская литература 1870-1970» Гуннара Бранделла и Яна Стенквиста [ВгапёеП, 1975], в которой творчеству Э. Юнсона и П. Лагерквиста посвящены статьи во втором томе («От первой мировой войны до 1950-х гг.) в контексте исследования проблемы соотношения реалистических и модернистских .тенденций в раннем и позднем творчестве обоих писателей; «История шведской литературы» Ингма-ра Алгулина, на английском языке [Algulin, 1989], «Современная шведская литература» С. А. Бергмана [Bergman, 1958], «История шведской литературы» Берндта Олссона и Ингмара Алгулина [Olsson, В. 1987], англоязычная «История шведской литературы» шведско-американского литературоведа Альрика Густафсона [Gustafson, А. 1961].

Кроме того, следует отметить также сборники критических статей, интервью и эссе, посвященные отдельным периодам шведской литературы, например «Пятидесятые годы в ретроспективном видении» [Femlalel i backspegeln, 1961], «Шведская литература в критических статьях и дискуссиях. 1957-1970» [Svensk litteratur i kritik och debatt 1957-1970, 1972], очерки о шведских писателях 1960-х гг. Кая Хенмарка «Огненная птица» [Henmark, 1962]. Данные исследования дают базовое представление о литературном процессе в Швеции середины XX века, тем более ценное, что ряд работ относится к тому же периоду и демонстрирует живой отклик на ярчайшие события истории литературы, какими, без сомнения, были публикации книг Э. Юнсона и П. Лагерквиста. Особое место среди этих работ занимает книга Ханса Гранлида «Тогда как сейчас. Жанр исторического романа в обзорах и анализах» [Granlid, Н. О. 1964], так как здесь имена Юнсона и Лагерквиста встречаются в одном разделе, но не по хронологическому или стилевому, а по жанровому принципу. Гранлид рассматривает послевоенные романы Юнсона и книги Лагерквиста «Палач», «Карлик» и «Варавва» как произведения, написанные в жанре исторического романа, принимающего специфическую форму на определенном этапе его развития в скандинавской литературе.

Основным источником для нас служат специальные исследования, касающиеся отдельно тех или иных аспектов позднего творчества каждого из интересующих нас авторов, в особенности тем работам, которые посвящены романам, составляющим объект настоящего диссертационного исследования. Творчество Э. Юнсона освещено в зарубежном литературоведении относительно полно. Ранний период его деятельности (1920-е — 1940-е гг.) отражен в таких работах, как «Житель Норрботтена становится европейцем» Э. Линдбергера [ЬтёЬег^ег, 1986], «Гамлет в классовой борьбе: исследование идеологической критики в романах Э. Юнсона 1920-х годов» Нильса Шварца [8сЬуаг12, 1979], «Тайнописец. Эссе об Э. Юнсоне» Биргит Мункхаммар [МипкЬашшаг, 2000] и др. Эти работы имеют опосредованное отношение к теме нашего исследования, но, тем не менее, оказываются небесполезными, так как дают представление о формировании взглядов писателя, об интересе Юнсона к античности, о его увлечении идеями кропоткинского анархо-синдикализма в 1920-е гг. и концепциями фрейдизма в 1930-е, что окажет влияние на послевоенное творчество писателя. Э. Линдбергер подробно исследует переписку, дневники, черновики Юнсона и рассматривает специфику его раннего творчества (романов об Улофе, серии романов о Крилоне и др.) сквозь призму его биографии берлинского и парижского периодов. Ценность работы Линдбергера состоит также в том, что в ней приводятся редкие архивные документы, с которыми не имеют возможности ознакомиться даже шведские ученые, так как доступ к ним Линдбергер получил непосредственно от самого писателя. Нильс Шварц рассматривает шесть произведений Э. Юнсона, от дебютного романа «Тиманы и справедливость» (1925) до романа «Прощание с Гамлетом» (1930), подходя к ним с марксистских позиций. Б. Мункхаммар интересует психологический подтекст романов Юнсона 1930-х гг.

Наиболее близки к нашей теме те исследования, которые рассматривают жанровую специфику послевоенных романов Юнсона, начиная с романа «Прибой и берега» (1946). Отправной точкой для этих работ стала монография Гей-вина Ортона «Эйвинд Юнсон» [Ойоп, 1972], переведенная на шведский в 1974. Это - первая монография, посвященная творчеству писателя, по иронии судьбы написанная англичанином, а не шведом. Ортон характеризует биографию и творчество Юнсона и останавливается подробно на анализе послевоенных произведений писателя как романов идей. Основной недостаток его исследования -в том, что ученый интерпретирует произведения Юнсона как реалистические философские романы, в которых мифологическая и историческая условность служит только аллегорическим фоном для эксплицирования актуальных проблем современности (проблемы насилия, проблемы памяти и бегства от нее и т.п.), что не дает глубокого представления об этих текстах. Следующим этапом в изучении послевоенной романистики Юнсона стала диссертация Стига Бек-мана «История вне времени. Анализ трех романов Эйвинда Юнсона» [Backman, 1975]. На основе идей Платона, Бергсона, Фрейда и Юнга, влияние которых на творчество Юнсона доказывается привлечением документов из архивов писателя, его интервью и статей, автор формулирует концепцию особого типа исторического романа, который представлен в романах «Прибой и берега», «Тучи над Метапонтом» и «Долгий день жизни», в отличие от выдержанных в классической традиции жанра романов «Мечты о розах и огне» и « Эпоха Его Милости». Специфика этого жанра состоит в особом понимании исторического процесса, которое Бекман формулирует в идее «истории вне времени» (den lidiosa historien), основывающейся на двух принципах: «одновременности» (совмещение в сознании индивида различных временных слоев, прошлого и настоящего) и «повторяемости» (непрерывное воспроизведении в истории первоначальных образцов, архетипов и неизменность основ человеческой жизни в различные эпохи). По мнению Бекмана, Юнсон воспринимает проблему «одновременности» как эстетическую, так как язык сам по себе хронологичен и не способен адекватно передать совмещение в сознании нескольких эпох, поэтому в трех исследуемых романах рассматриваются попытки различными способами решить эти проблемы. При всех достоинствах работы, ее слабой стороной, па наш взгляд, является редуцирование роли мифа в поздних романах Юнсона, сведение его к «мифологическому колориту», являющемуся одним из вариантов привычного для исторического романа «местного колорита». Бекман уделяет мало внимания мифопоэтике юнсоновских романов, смещает акцепт с влияния Дж. Джойса на М. Пруста и Т. Манна, чьи романы об Иосифе он также воспринимает как историзированный миф. Однако это продиктовано логикой исследования и тем, что автор подходит к послевоенной романистике Юнсона с позиций другого жанра: исторического, а не «мифоцентрического» романа.

Вслед за диссертацией Бекмана вышла книга датского ученого Оле Мей-ера «Исторические романы Эйвинда Юнсона. Анализ стиля и мировоззрения в пяти романах» [Meyer, 1976], которая в том же году была опубликована в Швеции. Мейер значительно расходится с Бекманом в анализе тех же самых романов, но не проводит между ними кардинального различия по жанровому признаку, в отличие от шведского исследователя, так как считает, что все они представляют новую линию современного исторического романа. Мейер пользуется специфической методологией, соединяя принципы марксистской эстетики, психоанализа и семиотики. Автор сосредотачивает внимание на проблемах стиля, в связи с речевой и идеологической картиной мира, а также с политическим дискурсом. Важнейшей темой обозначенных романов, по его мнению, является тема конфликта пассивного, частного бытия и социальной действительности, которая выражается в конфронтации сознания (индивидуального) и бессознательного (общественного) и сопрягается с проблемой времени (столкновения настоящего и прошлого). Эта проблема непосредственно связана с речевой сферой: прекращение конфронтации возможно при одном условии - индивид должен уметь рассказать о своем прошлом, тем самым не вытесняя его в подсознание, а одерживая победу над ним, и, по мнению Мейера, эта проблема по-разному решается во всех названных романах Юнсона. В данном ключе автор дает интересную трактовку романа «Прибой и берега», интересующего нас в первую очередь. Он считает этот роман историческим, так как речь в нем идет об истории двадцатого века, о проблеме человека в эпоху тотальной несвободы (личной несвободы от собственного прошлого и общественной несвободы, состоящей в зависимости'от политических и социальных сил, которая приводит к насилию). На наш взгляд, Мейер, как и Бекман, впадает в крайность, но другого рода: если первый считает, что в романах Юнсона разрушается традиционное представление об истории, но не выходит за рамки исторического дискурса (проблемы времени), то второй излишнее внимание уделяет актуализации иастоящего и социально-психологических отношений. Оба автора не допускают мысли о том, что роман Юнсона - это тоже миф, как и рассказ Одиссея, но миф «наоборот», «антимиф», сосредоточенный не на времени, а на вневременном.

Следует особо отметить две работы, сыгравшие немаловажную роль в истории изучения послевоенной романистики Юнсона. Это книга Туре Стенстрё-ма «Романтик Эйвинд Юнсон» [^епзйгот, 1978] и диссертация Барбру Сёдер-берг «Полет к звездам. Структура и символика романа Юнсона "Эпоха Его Величества"» [8бс1егЬе^, 1980]. Монография Стенстрсма построена на последовательном разрушении мифа о Юнсоне как о «шведском Вольтере XX века», холодном, рассудочном мыслителе, авторе для интеллектуалов, и па создании другого мифа: о Юнсоне - неисправимом романтике и утописте. Книга Стенст-рёма состоит из трех частей: «Э. Юнсон и музыка», «Э. Юнсон и утопия» и «Э. Юнсон и эстетика боли», в которых на уровне содержания и формы Степ-стрём показывает апологетизацию музыкального начала, выражающуюся в метафизической трактовке лейтмотивной техники; сохранение увлечения Юнсона утопическими идеями Кропоткина на послевоенном этапе; использование романтической «шокирующей» образности на уровне стиля. Роману «Прибой и берега» уделяется внимание, наряду другими послевоенными романами, в контексте трансформации романтической эстетики Юнсона в его позднем творчестве. Весьма любопытной представляется интерпретация локуса острова феаков как утопического Царства Человека (Мапшзкопке), о котором Юнсон неоднократно писал в двадцатые годы в журнале "Бранд", в пору увлечения анархо-синдикализмом, а также трактовка финала романа в связи с его политическими высказываниями разных годов. Книга Стенстрёма предоставляет бесценный материал относительно политической и журналистской деятельности Юнсона и изменения его взглядов в 1920, 1930 и 1940-е гг. В диссертации Б. Сёдерберг содержится глубокий анализ мифопоэтики и символики в романе «Эпоха Его Величества», ряд положений применим и к роману «Прибой и берега» (анализ мифологем, категорий времени и пространства и т.п.), однако здесь не делается конструктивных выводов о жанровой специфике произведения и его месте в кругу «мифоцентрической» прозы XX века.

Важную роль в работе над настоящим диссертационным исследованием сыграла книга шведской исследовательницы Мерете Мазареллы «Миф и реальность. Проблема повествования в романе Э. Юнсона «Прибой и берега» [МаггагеПа, 1981]. Эта монография целиком посвящена исследованию романа Э. Юнсона «Прибой и берега». Несмотря на довольно узкий объект исследования, литературоведу удается включить огромное поле различных связей, источников, параллелей, сопутствующих тем, превращающее книгу в «энциклопедию по юнсоноведению». Здесь освещается и творческий путь Юнсона на этапах, предшествующих созданию романа, и проблема метода шведского писателя, и круг источников, оказавших на него наибольшее влияние (Юнсон и Дж. Джойс, Юнсон и психоанализ, Юнсон и Дж. Фрэзер, Юнсон и Т. Манн и т.п.), и вопросы рецепции античности и архаического материала в романс, и параллели к другим «ремейкам» «Одиссеи» в зарубежной литературе того же периода и т.д. Мазарелла синтезирует основные концепции почти всех названных выше работ и строит структуру своего исследования на основе «архетипиче-ских ролей» Одиссея: роли Странника, Рассказчика и Вернувшегося с войны солдата. В трактовке странствий Одиссея она использует теорию О. Мейера, интерпретирующую путешествие Хитроумного как путь от изоляции, отчуждения - к социуму, в мир людей, и психоаналитическую концепцию индивидуа-ции. Исследовательница пытается доказать с помощью документов из архива Юнсона и интервью с его женой факт непосредственного влияния идей К. Г. Юнга на писателя, о чем другие ученые не говорят. Архетипическая роль рассказчика трактуется ею также не без помощи теории Мейера. В главе о возвращении Одиссея домой Мазарелла затрагивает проблему насилия и интерпретации образа богов, отталкиваясь от работ Стенстрёма и Бекмана. Кроме того, она дает очень глубокую трактовку заглавия романа и лейтмотива прибоя. К числу кардинальных расхождений с предшественниками принадлежит нетрадиционная трактовка финала романа: в отличие от Бекмана, Мейера, Ортона и др., М. Мазарелла считает, что в концовке романа содержится оптимистическая перспектива: надежда на решение проблемы отчуждения индивида и необходимости насилия. Эта трактовка остается весьма спорной. При всех неоспоримых достоинствах работы возможность полемики с ней дает то, что автор, опираясь, в основном, на теории Фрейда и Юнга и показывая процесс и причины превращения реальности в миф, не демонстрирует деформации традиционных мифологических категорий, тем самым не проводя различия между архаическим и современным мифом.

Среди последующих работ стоит отметить диссертацию Моны Коршпес «Эйвинд Юнсон и Дьявол: alter ego индивида и политическое зло - исследование комплекса мотивов в романах Э. Юнсона» [Karsnas, 1984], предлагающую весьма любопытную трактовку темы насилия в творчестве Юнсона, в связи с его политическими пристрастиями. Из послевоенных романов Юнсона основное внимание исследовательницы привлекают романы «Мечты о розах и огне», «Тучи над Метапонтом» и «Эпоха Его Величества». Ряд находок в сфере стилистики содержится в работах «Самоирония, самосознание и авторефлексия. Тенденции метапрозы в творчестве Эйвинда Юнсона» Бу Йенссона [Jensson, 1990] и «Три романтических истории» Лейфа Дальберга [Dahlberg, 1999]. Наконец, следует отметить фундаментальную монографию Эрьяна Линдбергера «Человек во времени. Жизнь и творчество Эйвинда Юнсона в 1938 - 1976» [Lindberger, 1990], резюмирующую основные достижения в изучении послевоенного этапа творческого пути Юнсона и служащую логическим продолжением первой книги Линдбергера, посвященной раннему творчеству писателя/ Данная монография также демонстрирует биографический подход, который дает ряд интересных выводов. Так, в отношении романа «Прибой и берега» Линдбергер, отрицая концепцию позитивного финала М. Мазареллы, все же видит некую положительную перспективу в образе Телемаха, который призван исправить ошибки отца, что подкрепляется идеей об отражении отношений «отец-сын» как факта биографии писателя (отношения с собственным отцом и со старшим сыном). Весьма важные сведения Линдбергер дает в отношении композиции романа и техники контрапункта.

Также немаловажными при анализе романа «Прибой и берега» и последующих произведений Юнсона являются4 рецензии и журнальные отзывы на книгу. Критическое отношение к роману, по причине стилевой эклектики и модернизации античности, содержится в следующих статьях: «Хитроумный» Ул-ле Холмберга (Holmberg О. Den mângforslange // Dagens Nyheter. 3. 11. 1946.), «Гомер и Юнсон» Йоханнеса Сундвала (Sundwall J. Horneros och Johnson // Finslc tidskrift, 1947, № 4) и «Такими людьми и славится наше время» Альберта Вифстранда (Wifstrand A. "Slika som man äro nu" // Nordislc tidskrift. 1947, № 4). Заслуживает внимание ряд статей, затрагивающих различные аспекты позднего творчества Юнсона «Возвращение Одиссея в романе Эйвинда Юнсона "Прибой и^ берега"» (Böhm A. Die Heimkehr des Odysseus in Eyvind Johnsons "Strändemas svall" // Estratto di Annali. Wien, 1970) (о юнгианской интерпретации образов и символов в романе), «Освобождение от прошлого: Повествование как этический императив в романе «Прибой и берега» Э. Юнсона» (Blackwell M.-J. The Redemption of the Past: Narration as Moral Imperative in "Strändernas svall" // Scandinavica, 1986, №25, vol. 2) (о проблеме повествования как средства избавления от вытесненных комплексов), «Эйвинд Юнсон и античность» (Lindberger Ö. Eyvind Johnson och antiken. // Studiekamraten, 1957, № 39) и «Эйвинд Юнсон, Пруст и Джойс» (Lindberger Ö. Eyvind Johnson möte med Proust och Joyce. // Bonniers Litterära Magasin, 1960, № 29), «Эйвинд Юнсон и Томас Манн» (Munk-Nielsen С.А. Eyvind Johnsons und Thomas Mann // Orbis literarum 13, 1958) и др.

Творчество П. Лагерквыста освещено в зарубежном литературоведении не менее обстоятельно. Наиболее полный биографический обзор, с анализом истории создания и публикации тех или иных произведений, содержится в книге Ингрид Схёлер «Пер Лагерквист: Биография» [Schöler I., 1987]. Исследованию изменений в мировоззрении и стилистике Лагерквиста посвящены следующие работы: «Жизненное кредо П. Лагерквиста» Свена Линпсра [Linnér,

1961], «Труд сердца человеческого: Основные мотивы творчества П. Лагерквиста» норвежского литературоведа Гуннела Мальмстрёма [Malmstrom, 1970], «Проблема смысла жизни в творчестве Лагерквиста» Иора-на Мьёберга [Mjoberg, 1951], «Пер Лагерквист в Америке» Рея Лыоиса Уайта [White, 1979], «Лагерквист-незнакомец» Кая Хенмарка [Henmark, 1966] и др. В большинстве этих работ позднее творчество рассматривается в связи с ранним, в комплексном анализе мотивов или тематики произведений Лагерквиста.

Среди работ, непосредственно связанных с послевоенными романами писателя, отдельно следует отметить полемические отклики в монографиях и сборниках очерков и эссе, пытающихся обобщить основные тенденции творчества Лагерквиста, но недостаточно полно, ввиду времени их публикации: Отто Оберхольцер «Пер Лагерквист: Исследование прозы и драматургии» [Oberholzer, 1958], Томишлав Ладан «Малые романы Пера Лагерквиста» [Ladan, 1963], Александр Рогальски «Пер Лагерквист» [Rogalski, 1969]. Ценность этих работ - в том, что они позволяют проследить направление полемики вокруг творчества шведского писателя не только в скандинавской, но и в европейской критике и демонстрируют особенности восприятия его произведений на момент выхода их в свет; их недостаток - в том, что авторам не удаегся составить целостного представления о позднем творчестве писателя, так как остальные части его пенталогии малых романов на момент написания этих книг еще не были созданы.

Среди монографий обзорного характера стоит отметить книгу американского ученого Роберта Дональда Спектора «Пер Лагерквист» [Spector, 1973], в которой он систематизирует материал своих предыдущих журнальных статей и делает подробный литературоведческий разбор работ Лагерквиста в хронологическом порядке. Особую ценность представляет его исследование пенталогии «малых романов» Лагерквиста, в которых рассматривается круг таких вопросов, как особенности стиля и мировоззрения писателя, его связь с экзистенциализмом, семантическая амбивалентность поздних работ и т.п. Уязвимой стороной книги является то, что послевоенные романы Лагерквиста рассматриваются в философском ключе — как интеллектуальные романы или философские повести в традициях Просвещения, в результате чего малое внимание уделяется ми-фопоэтике. Спектор, в свою очередь, полемизирует с книгой Ирен Скобби «Пер Лагерквист: Введение» [Scobbie, 1963], в которой дается содержательный разбор повествовательной техники и композиции малых романов Лагерквиста и в качестве структурообразующего выделяется принцип контраста. Слабость работы заключается в схематизме и значительном упрощении свойственной философии и стилю писателя амбивалентности. Еще одна любопытная интерпретация работ Лагерквиста содержится в книге американского литературоведа Уинстона Уезерса «Пер Лагерквист: критический разбор» [Weathers, 1968]. В этой монографии автор демонстрирует апологетизацию мистического начала в творчестве шведского писателя, при этом сам уклоняется в мистицизм и метафизику, во многом благодаря юнгианской методологии. Основополагающими он считает идею «трансфигурации» (материального и духовного преображения героев, проникновения'в трансцендентное) и архетип Лазаря, «живого мертвеца», как символическое обобщение образа современного человека, сумевшего победить смерть, но ставшего заложником бессмысленности существования. По его мнению, каждый главный герой романов пятикнижия Лагерквиста представляет одно из воплощений этого архетипа, но одним удается победить в себе это начало и пережить трансфигурацию (Агасфер, Тобиас), а другим — нет (Ва-равва, Сивилла, Джованни). Помимо ряда любопытных находок, книга ценна исследованием мотивов слепоты и тьмы в послевоенной прозе и поэзии писателя.

Весьма важный материал по вопросам полемики вокруг пенталогии Лагерквиста содержится в сборниках критических статей и эссе «Мнения о Лагер-квисте» под редакцией Гуннара Тидестрёма [Synpunkter pa P. Lagerkvist, 1966] и «Двадцать романов о современности» под редакцией К.Е. Розенгрена [20 romanner bedomda av samtida, 1967]. В первом сборнике приводятся полярно противоположные мнения авторитетных критиков о романе «Варавва» (положительный отзыв на роман Адре Жида, статья Хольгера Алениуса «Варавва один из нас», апологетизирующая христианское начало в романе и трактующая финал как принятие героем Христа, статья Харольда Ризенфельда «Варавва и Новый Завет», усматривающая в романе деформацию христианских концептов и критику сектантства), статьи о романе «Сивилла» (Tidestrom G. «Sibyllan») и трех последующих романов пенталогии, составляющих «Цикл пилигримов» (binder Е.Н. «Den tomma medaljongen»). Во втором сборнике содержатся рецензии на романы пенталогии, ранее опубликованные в шведских газетах и журналах (статьи У. Холмберга, И. Харри, Г. Фредена и др. о романе «Варавва»).

Из новейших работ стоит отметить серию книг, посвященную конференции на родине Пера Лагерквиста, в Векшё в честь столетия писателя и издаваемую фондом его имени. Среди них наиболее интересен разбор романа «Варавва» голландского ученого Виктора Клаеса [Claes, 1993], анализ малых жанров в прозе шведского автора [Algulin, 1992], статья Э.Линдбергера о теме насилия в прозе Лагерквиста [Lindberger. 1992], круглый стол по итогам конференции и т.д. Показательно то, что кардинальных изменений, по сравнению с исследованиями 1960 - 1980-х гг., в изучении творчества Пера Лагерквиста не произошло: многие статьи развивают известные тезисы, но вдаются в частности и открывают многие существенные подробности (анализ мотива звезд, тьмы и света в статье Клаеса, неординарная трактовка темы насилия в повести «Палач» и «Карлик» в статье Линдбергера и т.д.).

Различные аспекты творчества Лагерквиста (связь с экзистенциализмом, трансформация теории литературного кубизма, сформулированной им в десятых годах в статье «Искусство слова и искусство образа» («Ordkonst och bildkonst», 1913), в последующем творчестве, мотив уродства/увечья в романах «Карлик», «Варавва» и повести «Палач», анализ архетипов К.Г. Юнга в послевоенном творчестве Лагерквиста) рассматриваются в журнальных статьях центральных литературоведческих изданий, посвященных скандинавской литературе («Scandinavica», «Scandinavian Studies», «Svenslc tidskrift» и «Samlaren»).

Новейшие работы о Лагерквисте представлены диссертацией Катрины Фабреус «Сказка, миф и модернизм в ранней прозе П. Лагерквиста и сборнике

Злые сказки"» [Fabreus, 2002], в которой дается обстоятельный анализ мифо-поэтической и фольклорной жанровой структуры произведений Лагерквиста 1910 - 1920-х гг. и жанра сказки в ключе шведских теорий текста 1960 - 1970-х гг. (теория В. Густафссона и др.) и монографией С. Клинта «Роман и Евангелие. Формы воплощения образа Иисуса в прозе П. Лагерквиста» [Klint, 2001], в которой рассматривается экспрессионисткая трактовка Евангелия в раннем творчестве Лагерквиста и экзистенциалистская - в послевоенном, романы пентало-гии вписываются в контекст «евангельского романа», что перекликается с материалом статьи А. Меня «В поисках подлинного Христа (Евангельские мотивы в западной литературе)» [Мень, 1991]. Таким образом, несмотря на сравнительно широкое поле исследований в творчестве Лагерквиста остается немало неразрешенных вопросов, связанных с жанровой идентификацией «пенталогии малых романов», в отношении структуры которой до сих пор нет единства.

Таким образом, мы видим, что, несмотря на очевидный интерес к творчеству изучаемых нами авторов в зарубежном литературоведении, остается значительный простор для того направления исследования, которому посвящена наша работа.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в работе впервые совокупно рассматривается творчество двух крупнейших представителей шведской прозы XX века (П. Лагерквиста и Э. Юнсона) в жанровом аспекте. В диссертации предлагается оригинальная теоретическая модель жанра романа-антимифа, позволяющая по-новому взглянуть на процесс реми-фологизации в художественной литературе XX века в целом и выявить причины обращения указанных шведских авторов на позднем этапе творчества, определяемом едиными хронологическими рамками (1940-1960-е гг.), к схожим жанровым решениям, знаменующим изменения в их мировосприятии и поэтике; формулируется концепция «нобелевского формата», обуславливающего специфику процесса самоидентификации шведской литературы в XX веке, что позволяет дать ответы на многие принципиально важные вопросы, касающиеся места шведской литературы в мировом литературном пространстве; в научный оборот вводится анализ произведений указанных авторов, не переведенных на русский язык, и привлекаются научные монографии и статьи зарубежных литературоведов (по преимуществу, шведских), не издававшиеся в России.

Апробация работы осуществлялась в виде научных докладов на международных научных конференциях в Челябинске («Речевая агрессия в современной культуре», 2005, «Литература в контексте современности», 2005, «СМИ. Общество. Образование», 2007), в Омске («Русская филология: Язык - Литература - Культура», 2004), в Санкт-Петербурге («Пушкинские чтения - 2005»), на региональных конференциях Челябинского госуниверситета. Концепция работы нашла отражение в соответствующих публикациях в научных журналах («Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение», «Вестник Академии российских энциклопедий» и др.) и сборниках статей («Медиасреда - 2006, 2007, 2008», «Проблемы изучения литературы» и ДР-)

Структура исследования определяется его концепцией. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 442 наименования, в том числе 171 на иностранных языках (шведском, норвежском, английском, немецком, польском и сербохорватском). В первой главе рассматривается жанровая модель романа-антимифа как одна из форм художественной мифорецепции в литературе XX века, при этом теоретические положения подкрепляются анализом текста. Вторая глава демонстрирует исследование генезиса жанра романа-антимифа в контексте развития национальной литературы и общих закономерностей творчества П. Лагерквиста и Э. Юнсона, а также содержит анализ ключевых модификаций жанра (исторический и экзистенциальный роман-антимиф). Подобный «дедуктивный подход», от гипотезы к материалу, а не наоборот, представляется нам более продуктивным в решении поставленных задач, нежели традиционный.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Жанр романа-антимифа в шведской литературе 1940-1960-х годов"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Нами было проведено исследование жанра поздних романов крупнейших представителей шведской литературы XX века, лауреатов Нобелевской премии

- Пера Фабиана Лагерквиста и Эйвинда Юнсона. Выбор объекта исследования

- «Пенталогии Распятия» Лагерквиста, включающей романы «Варавва» (1950), «Сивилла» (1956), «Смерть Агасфера» (1960), «Пилигрим в море» (1962), «Святая земля» (1964), и примыкающей к циклу повести «Мариамна» (1967), а также романа Э. Юнсона «Прибой и берега» (1946), в совокупности с обзорно рассмотренными романами «Мечты о розах и огне» (1949), «Тучи над Метапои-том» (1957), «Эпоха Его Величества» (1960) и «Долгой день жизни» (1964) -продиктован множественными причинами. Во-первых, данные писатели, будучи лауреатами известнейшей литературной премии, представляют «лицо» шведской литературы, чем объясняется определенная их известность на Западе и в России и, следовательно, достаточное количество критических статей и литературоведческих исследований, им посвященных (правда, следует отметить, что в отечественном литературоведении количество научных работ о Лагеркви-сте и Юнсоне в десятки раз меньше, причем нет ни одной русскоязычной монографии ни об одном из названных авторов). Кроме того, фигуры Эйвинда Юнсона и Пера Лагерквиста являются ключевыми для шведской литературы XX века, их творчество, во многом, определяет тенденции развития национального литературного потенциала в рассматриваемый и последующий периоды и оказывается прочно связано с закономерностями предшествующих этапов. Во-вторых, переводы на русский язык в наиболее полном виде охватывают только обозначенный корпус романов (другие романы Юнсона на русский не переводились, а рассматривать отдельные ранние переведенные произведения Лагерквиста в отрыве от контекста его творчества нецелесообразно). В-третьих, именно в позднем творчестве обоих шведских писателей наблюдается резкое качественное изменение манеры письма и жанрового поля, что приводит к обращению к жанрам, ранее ими не использовавшимся. При помещении этих произведений в контекст национальной и мировой литературы рассматриваемого периода (1940 - 1960-е годы) обнаруживается, что этот факт связан с общими тенденциями литературного процесса как в Швеции, так и в евро-америкнском литературно-культурном пространстве. Последняя из названных причин является для нас наиболее существенной, так как четкой жанровой дефиниции рассматриваемых романов Э. Юнсона и П. Лагерквиста ни в отечественном, ни в западном литературоведении не обнаружено, что подтверждается продолжительной полемикой.

В ходе предварительной работы мы отталкивались от гипотезы, высказанной большинством исследователей, о том, что рассматриваемые тексты принадлежат к жанровой традиции «классического» романа мифа, сформированной произведениями Дж. Джойса и Т. Манна и получившей интенсивное развитие в последующей литературе. Затем мы рассмотрели основные проявления феномена «ремифологизации» в западноевропейской культуре, связанного с кризисом рационализма и позитивизма в интеллектуальном мировосприятии и с кризисом миметизма в искусстве, и ставшего стимулом не только к кристаллизации жанра романа-мифа, но и научной рефлексии, направленной на осмысление мифа (архаического - этнографами и ритуалистами, и классического -филологами, семиологами и психологами). Мы действительно обнаружили связи в творчестве шведских писателей с рядом направлений научной мифорецеп-ции, актуализировавшихся в первой половине XX века и обусловивших развитие «классического» романа-мифа: с психоаналитическим (фрейдизм и юнгиапI ство), социологическим (Л. Леви-Брюль, Л. Фробениус и др.) и ритуалистским (Дж. Фрэзер, Б. Малиновский, Р. Грейвз и др.). Объемные списки научных исследований, использовавшихся Э. Юнсоном в работе над романами «Прибой и берега» и «Тучи над Метапоптом», и П. Лагерквистом в работе над романами «Варавва» и «Сивилла», подтверждают связь с этими направлениями.

Однако как раз во время создания исследуемых нами романов шведских писателей в научной рефлексии актуализируется еще один «аспект мифа» - современный миф, систематически изученный в работах К. Г. Юнга «Вотан» (1956) и «Современный миф о небесных знамениях» (1958), а также в работе

Р.Барта «Миф сегодня» (1957). Эти сочинения послужили фундаментом для дальнейшего исследования современного мифа во всех его проявлениях (мифы-штампы обыденного сознания, политические, религиозные, научные, «персональные» мифы и т.п.). В то же время не стоит забывать о том, что эти работы были написаны период начала «холодной войны», «сытых бунтов» и молодежного экстремизма, создания «общества потребления», осмысления итогов Второй мировой войны и Холокоста, — отсюда изначально враждебное отношение ученых к современному мифу как орудию манипуляции массовым сознанием. У нас нет данных о непосредственном влиянии этих работ на рецепцию современного мифа в романах Э. Юнсона и П. Лагерквиста 1940-1950-х гг., однако типологическое сходство в восприятии политической и религиозной мифологии на лицо (в культурно-психологической ситуации рассматриваемого периода работы Р. Барта и К. Г. Юнга и романы шведских писателей представляют два аспекта восприятия и анализа современного мифа: научный и художественный, поэтому скандинавские авторы демонстрируют такое же враждебное отношение к современному мифу и желание «деконструировать» и «препарировать» его, обнажить механизмы мифопорождения и манипуляции массовым сознанием).

Учитывая этот факт, мы попытались вписать исследуемые романы в рамки жанровой модели «классического» романа-мифа XX века, по преимуществу, в его «манновском» инварианте. На основании обойденных данных отечественных литературоведческих исследований мы составили гипотетическую модель жанра «классического» романа мифа (кстати, не выработанную в российской науке до сих пор), которой присущ ряд узнаваемых черт. Главной особенностью этой жанровой модификации, на наш взгляд, является иерархический синтез двух жанровых моделей («романной» и «мифоцентрической» или «эпической»), в котором мифологический план оказывается апологетически преображенным и доминирующим над романным, моделирующим сюжетные ходы, мотивы и расстановку персонажей в системе образов. В то же время в самом жанре «классического» романа-мифа заложена тенденция к «текстуализации» мифологического начала, что противоречило отмеченной особенности и вело к постепенному разрушению жанра, появлению на основе его структуры другой жанровой модификации - романа-антимифа (в силу критического отношения к современному мифу избавленного от апологетики мифа в целом и позволяющего автору текстуальную игру с мифологическим материалом), в большей степени соответствовавшего мировосприятию творческой интеллигенции в послевоенное время (1940-1960-е гг.).

В результате мы выработали теоретическую модель жанра романа-антимифа, представляющую собой сложную знаковую структуру, каждый уровень которой, надстраиваясь над предыдущим, «опустошает» его семантику, оставляя только форму, заполняемую качественно иным, диаметрально противоположным содержанием. Так создается «миф о мифе» в романной форме, «обнажающий» механизмы мифопорождения современного мифа и разрушающего семантику архаического, при сохранении формы, что мы и рассмотрели на уровне трансформации мифологической сюжетной схемы и попутно системы образов как системы архетипов, мифологического времени и пространства, а также на уровне интертекстуального диалога, в который вступают «канонический» текст мифа и антимиф. Кроме того, мы показали, каким образом роман-антимиф «паразитирует» на структуре «классического» романа-мифа, подвергая трансформации каждый из его уровней. На наш взгляд, данная модель может быть применена и при анализе произведений представителей других национальных литератур па этапе 1940-1980-х гг. (М.Булгакова, К.Вольф, С. Гейма. Ф. Фюмана, К. С. Льюиса, Н. Казандзакиса, Л. Бито, Л. Малербы и др.), однако эта область остается за границами нашего исследования, так как нас интересовала актуализация жанра романа-антимифа именно в шведской прозе середины XX века.

Далее мы попытались дать ответ на принципиально важный для исследования вопрос: почему именно в 1940-1960-е годы, именно в шведской литературе и именно в позднем творчестве Пера Лагерквиста и Эйвинда Юнсона выкристаллизовалась описанная выше модель жанра-романа мифа? Попутно нам пришлось ответить еще на один небезынтересный вопрос: в чем же своеобразие процесса развития шведской литературы в XX веке, и есть ли оно вообще? Здесь нам помогла теория всемирной литературы, намеченная еще И. В. Гёте и развитая позже X. Блумом и П. Казанова. В результате ряда наблюдений мы выявили весьма любопытный факт. В XX веке шведская национальная литера' тура оказалась в беспрецедентной ситуации: будучи по своей природе «малой», замкнутой, провинциальной и, по сути, вторичной, благодаря учреждению Нобелевской премии, уже в начале столетия она была вовлечена в конкурентную борьбу с литературами Центра (английской, французской, немецкой, а к 1930-м годам - и американской) на равных началах. «Нобелевский формат» (своеобразный свод неписанных критериев, способствующих признанию той или иной литературы в мировом масштабе) служил «пропуском» в большую литературу, но в то же время он вел к потере национальной идентичности, уводя от излишнего этноцентризма, фольклорности, политизации и т.п. в сторону использоваI ния универсальных мотивов и образов, экспериментов с формой и содержанием.

Большая часть шведских писателей, в особенности, представители наиболее радикально настроенных кругов (пролетарские писатели, статары, а в последствии — модернисты-фюртиуталисты) сопротивлялась процессу «ассимиляции» национальной литературы и ратовала за ее «национализацию», что, в плоскости методов и направлений, реализовывалось неоромантизмом (В. фон Хейденстам, Г. Фрёдипг, Э. Карлфельдт и др.) и социологизированным «пролетарским реализмом» (В. Муберг, М. Мартинсон, Ю. Челльгрен и др.). Первое I направление было более близким к «нобелевскому формату», что подтверждалось регулярным (раз в 12-15 лет) присуждением премии шведским писателям-неоромантикам (либо близким к ним): Сельме Лагерлёф (1909), Верперу фон Хейденстаму (1916), Эрику Карлфельдту (посмертно, в 1931). У представителей второго направления не было никаких шансов получить «иобеля», но они к этому и не стремились, расценивая даже статус Шведской Академии крайне враждебно. Однако по-настоящему «большие» писатели держались в стороне от борьбы за премию (пример этому — творчество А. Стриндберга).

В послевоенные годы ситуация осложнилась актуализацией комплекса «шведского нейтралитета» (вины за неучастие в борьбе с фашизмом), построением «государства всеобщего благоденствия», созданием Северного Совета (и соответствующей литературной премии). Эти экстралитературные факторы, так или иначе, оказывали влияние на литературный процесс, способствуя настроениям эскапизма, обособления, замкнутости национальной литературы (пример чему - творчество модернистов-фюртиуталистов). Однако фактор ускоренного, форсированного развития шведской литературы, стимулированного, в первой половине XX века «нобелевским форматом» (за считанные десятилетия шведская литература прошла от романтизма к модернизму те этапы, которые литературы Центра проходили в течение ста лет) принес свои плоды: к концу 1940-х годов шведская литература оказалась вполне конкурентоспособной (в 1949 году на Нобелевскую премию номинировались одновременно У. Фолкнер и П. Лагерквист). Условием «встраивания» в «нобелевский формат», на наш взгляд, является способность крупнейших писателей этой поры (П. Лагерквиста, Э. Юнсона и X. Мартинсона) сохранить национальное своеобразие и в то же время усвоить достижения «больших» литератур (подтверждением этому «компромиссу» является то, что все три нобелевских лауреата -выходцы из пролетарской среды, в 1930-е годы близкие ангажированной, «антинобелевской» и антиакадемической части шведских писателей). Результатом этого синтеза, оформлявшегося долгие годы (мы исследуем творческий путь Э. Юнсона и П. Лагерквиста, находя подтверждение и связи с национализированной писательской средой и «ученичеству» по отношению к мировым литературным «авторитетам» - Дж. Джойсу. Т. Манну. М. Прусту, А. Жиду и др.), стал переход к жанру романа-антимифа, позволяющего сочетать национальное (актуальное) и универсальное (мифологическое) начала.

Таким образом, мы пришли к выводу, что в процессе самоидентификации шведской национальной литературы, достигшем апогея в 1950-1960-е годы, жанр романа-антимифа стал «ответом» на «нобелевский формат», позволив шведской литературе выйти на мировой уровень и не потерять национального своеобразия. Влияние жанра было настолько велико, что в 1960-е годы он был актуален и для следующего поколения шведских писателей («Пятая зима магнетизера» (1967) П. У. Энквиста, «Мемуары Каина» (1963) Л. Юлленстена, «Ряса пастора» (1965), «Гомункулус» (1967) С. Дельбланка), близких уже к постмодернистской парадигме. Однако в 1970-е годы жанр романа-антимифа сходит в Швеции на нет, мифологизм уступает место документализму и постмодернистской игре с текстами. Это объясняется, на наш взгляд, тем, что процесс самоидентификации национальной литературы вступил в постгероическую фазу: «нобелевский формат», форсировав развитие шведской литературы, к середине столетия свою функцию выполнил (после Юнсона и Мартинсона шведские писатели на премию не номинировались), эскапистские тенденции возобладали, премия Северного Совета («малый нобель») оказалась адекватной альтернативой «большому нобелю». Отныне шведы предпочли «вариться» в котле замкнутой периферийной скандинавской литературы, «отгородившись» от литературы «большой». Поэтому надобность в сочетании универсализма с национализмом (что было свойственно роману-антимифу) отпала. Кроме того, доминировавшая в 1970-е годы постмодернистская парадигма не соответствовала внутренней атмосфере антимифа (хотя ироническое начало в нем близко постмодернистской эстетике, но он слишком серьезно и связано с «воинствующим гуманизмом», чуждым постмодернизму, предпочитающему борьбе игру), «выросшего» на философии экзистенциализма. Таким образом, жанр романа-антимифа, генезис которого связан с именами С. Лагерлёф и А. Стриндберга и имел место в начале столетия, к середине века жанр выкристаллизовался в творчестве Э. Юнсона и П. Лагерквиста, в 1960-е годы ступил в фазу кризиса (что вылилось в экспериментах Юнсона в романе «Долгий день жизни» и в повести Лагерквиста «Мариамна»), некоторое время существовал в творчестве писателей-шестидесятников (Дельбланка, Юлленстена, Энквиста и др.), а к

1970-м годам перешел в фазу «затухания», уступив место литературе нон-фикшн, эскапистского модернизма и постмодернизма.

Не ставя себе целью исследовать весь процесс формирования жанра романа-антимифа в шведской литературе, мы ограничились анализом двух жанровых модификаций (именно модификаций, а не индивидуально-авторских вариантов, так как они представлены целым корпусом текстов и прослеживаются в творчестве представителей других литератур: например, модификация Лагер-квиста обнаруживает параллели в «Мастере и Маргарите» Булгакова, в «Евангелии от Сына Божия» Н. Мейлера, в романе «Неглубокая могила» П. Эрдега, романе «Пока мы лиц не обрели» К. С. Лыоиса; модификация Юнсона - в «Агасфере» и «Книге царя Давида» С. Гейма, в «Кассандре» и «Медее» К. Вольф и т.п.). Мы рассмотрели жанр «исторического» романа-антимифа Э. Юнсона, основанный на особом восприятии времени, на особой политической позиции автора, постепенно перешедшего от анархистского социализма к

I' либеральному гуманизму, на особой повествовательной технике, демонстрирующей стремление к отражению действительности и в то же время бегству от нее (это выражается в экспликации проблемы повествования в метароманной структуре текста и в образе «пересказчика» - гйегЬегаИаге), рецепции мифа как психологического политического орудия манипуляции массовой аудиторией и в то же время средства глубинного изображения вечных общечеловеческих проблем. Анализ производился на материале романа «Прибой и берега» в контексте не переводившихся на русский «исторических» романов писателя («Мечты о розах и огне», «Тучи над Метапонтом», «Эпоха Его Величества», «Долгий день жизни»). Нами была проанализирована жанровая модификация «экзистенциального» романа-антимифа в позднем творчестве П. Лагерквиста, представленном «Пенталогией Распятия» и повестью «Мариамна». В процессе исследования мы выявили то, что миф для Лагерквиста связан с религией, экзистенциальные сомнения писателя, формировавшие его метод начиная с раннего творчества, привели занятию амбивалентной позиции по отношению к вере -«религиозного атеизма». Вера, основанная на иллюзии и мифотворчестве, дает смысл существования человеку, обладающему целостностью мировосприятия, за счет безграмотности и отсутствия рефлексии. Скептику-интеллектуалу, пытающемуся сквозь сомнения пробиться к Богу, вера не доступна, однако его безверие по эмоциональности результативности сопоставимо с верой (это демонстрирует типология героев Лагерквиста: Скептик, Пилигрим, Богоносец, Богоискатель и т.п.). Наиболее соответствующей такой позиции оказалась техника «антимифа», позволяющая создать «миф о мифе», демифологизируя традиционное христианство и в то же время мифологизируя экзистенциальный скепсис. На уровне специфической повествовательной техники, создающей максимальную двусмысленность при очевидной простоте стилевых конструкций, имитирующей священные христианские тексты (Евангелие, апокрифы, Ветхий Завет), и насыщенности смыслом, создается амбивалентное единство отрицания и утверждения, что характерно для стилистики «мифа о мифе».

Таким образом, на основании проделанной работы мы пришли к следующим выводам:

1. Жанровая модель романа-антимифа сложилась на основе модели «классического» романа мифа XX века, трансформировав план содержания в соответствии с изменением, мировоззренческой ситуации после Второй мировой войны. Под влиянием критического отношения к современному мифу и экзистенциалистского культа скепсиса, апологетическое отношение к мифу сменилось текстовой игрой, при этом не являющейся самоцелью, а использующейся как средство глубинного изображения реальности в эпоху кризиса авторитетов и убеждения в невозможности нахождения объективной истины. В результате «арсенал» романа мифа сохраняется, но семантика каждого из уровней романной структуры подвергается деформации, что ведет к образованию сложной структуры «мифа о мифе».

2. В контексте развития национальной литературы Швеции в XX веке ро-ман-антимиф возникает на перепадах напряжения между «национализацией» и «ассимиляцией» литературы, поставленной в условия форсированной эволюции благодаря «нобелевскому формату». Процесс кристаллизации жанра имеет место в позднем творчестве крупнейших шведских писателей XX века, лауреатов нобелевской премии, П. Лагерквиста и Э. Юнсона и совпадает с кратковременным выходом национальной литературы на мировой уровень. 3. В плане хронологии мирового литературного процесса, жанр романа-антимифа занимает место на этапе перехода от позднего модернизма и неореализма к раннему постмодернизму. Отсюда - сочетание серьезных задач (глубинное изображение реальности в условиях отсутствия объективной картины мира и «деконструкция» современного мифа, являющегося орудием манипуляI ции массовым сознанием), которые ставят перед собой шведские авторы, и игры с мифоцентрическими текстами, «переворачивание» и «травестия» семантики архаического мифа при сохранении внешней составляющей мифопоэтики. Тем самым, мы видим, что роман-антимиф - это специфическая жанровая модификация, образовавшаяся под влиянием сложных процессов в шведской и мировой литературе, наиболее полно представленная в позднем творчестве Пера Лагерквиста и Эйвинда Юнсона и нуждающаяся в дальнейшем систематическом изучении. I

Список научной литературыПолушкин, Александр Сергеевич, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Лагерквист, П. Ф. Варавва Текст. / Пер Фабиан Лагерквист ; пер. с шведск. Е. Суриц // Лагерквист П. Ф. Карлик [Текст] : роман, повести, рассказы : пер. с швед. / Пер Лагерквист; предисл. В. Неустроева. — М. : Прогресс, 1981.-С. 173-238.

2. Лагерквист, П. Варавва; Сибилла Текст. : повести / Пер. Лагерквист ; [пер. М. Микеладзе; Худож. М. Деданашвили]. Тбилиси : Мерани, 1989. -181 с.

3. Лагерквист, П. Карлик =Оуш^еп Текст. : роман; Палач = Вбс1е1п; Мари-амна = Мапатпе : повести / Пер Лагерквист ; пер. с швед. М. : XXI век -Согласие, 2000.-381 с.

4. Лагерквист, П. Мариамна Текст. : повести / Пер Лагерквист ; пер. с швед. О. Сешок ; [Вступ. ст. А. Зверева ; Худож. В. Н. Попов]. Киев : Днипро, 1988.-635 с.

5. Лагерквист, П. Ф. Сивилла Текст. / Пер Фабиан Лагерквист ; пер. с шведск. Т. Величко // Лагерквист П. Ф. Избранное [Текст] / Пер Фабиан Лагерквист. М. : Прогресс, 1981. - С. 238-301.

6. Лагерквист, П. Смерть Агасфера; Пилигрим в море; Святая земля Текст. : трилогия / Пер Фабиан Лагерквист ; [Пер. со швед. Н. Беляковой и Л. Брауде]. СПб. : Азбука, 1999. - 257 с.

7. Лагерквист, П. Ф. Смерть Агасфера Текст. / Пер Фабиан Лагерквист ; пер. со шведск. Н. Беляковой // Нева [Текст]. СПб, 1991. - № 2. - С. 97-120.

8. Лагерквист, П. Сочинения = : УаМе уегк : в 2-х томах Текст. : пер. со швед./Пер Лагерквист ; [вступ. ст. сост. и коммент. А. А. Мацевича].

9. Харьков: Фолио, 1997. — Т. 1. Повести и рассказы. Эссе. Пьесы : 1915-1939.- 684 с. Т. 2. Повести и романы : 1940-1967. - 539 с.

10. Лагерквист, П. Ф. Пилигрим в море Текст. / Пер Фабиан Лагерквист ; пер. со шведск. Л. Брауде // Нева [Текст]. СПб, 1991. -№ 10. - С. 104-134.

11. Лагерквист, П. Ф. Святая земля Текст. / Пер Фабиан Лагерквист ; пер. со шведск. Л. Брауде и Н. Беляковой // Нева [Текст]. СПб, 1992. — № 8. - С. 170-193.

12. Юнсон, Э. Зимняя игра Текст. : рассказы / Эйвинд Юнсон ; пер. с шведск. ; сост. С. Белокриницкой ; предисл. К. Мурадян. — М. : Известия, 1986. — 157 с.

13. Юнсон, Э. Прибой и берега Текст. : Роман; Рассказы /Эйвинд Юнсон ; пер. с швед. Ю. Я. Яхниной ; [сост. и предисл., с. 3-18, А. Мацевича ; примеч. Г. Гусейнова ; худож. В. Алексеев]. -М. : Радуга, 1988. 654, [2] с.

14. Johnson, Е. Drömmar от rosor och eld Text. / E.Johnson. Stockholm : Albert Bonniers Förlag, 1962. - 309 s.

15. Johnson, E. Hans Nädes tid. Roman Text. / Eyvind Johnson. Stockholm : Albert Bonniers Förlag, 2000. - 590 s.

16. Johnson, E. Herr Clerk vär mästare Text. : en gruppering / Eyvind Johnson ; under redaktion av Örjan Lindberger och med inledning av Ulf Linde. -Stockholm : Atlantis, 1998.-351 s.

17. Johnson, E. Livsdagen läng. En roman, berättad i Rom Text. / Eyvind Johnson.- Stockholm : Albert Bonniers Förlag , 1964. 329 s

18. Johnson, E. Molnen över Metapontion. En roman Text. / Eyvind Johnson. -Stockholm : Albert Bonniers Förlag, 1957. 403 s.

19. Johnson, E. Och sä vill jag prata med dig Text. : brevväxlingen mellan Eyvind Johnson och Elmer Diktonius / redigering och kommentarer av Örjan Lindberger. — Stockholm : Bonnier i samarbete med Eyvind Johnson sällsk., 1997-279, 1. s.

20. Johnson, E. Personligt, politiskt, estetiskt Text. / Eyvind Johnson ; urval och förord av Örjan Lindberger. — Stockholm : Bonnier, 1992. 273, 1. s.

21. Johnson, E. Strändernas svall. En roman om det närvarande Text. / Eyvind Johnson. Viborg : Albert Bonniers Förlag, 2004. — 440 s.

22. Johnson, E. Upplevelse av Norrbotten Text. : en bole till 100-ârsminnet av Eyvind Johnsons födelse / presentation och urval : Âke Leif-Lundgren och Bert Linné. Boden : Kantele, 1999. - 34, [5] s.

23. Lagerkvist, P. F. Barabbas Text. / Lagerkvist. Stockholm : Albert Bonniers Förlag, 1955.-238,s.

24. Lagerkvist, P. Brev Text. / Pär Lagerkvist ; urval av Ingrid Schöier. Stockholm : Bonnier, 1991.-438, 1. s.

25. Lagerkvist, P. Bödeln Text. / Pär Lagerkvist. Stockholm : Bonnier, 1998. -77, 1. s.

26. Lagerkvist, P. Dvärgen Text. / Pär Lagerkvist. Stockholm : Bonnier, 1999. -157, 1. s.

27. Lagerkvist, P. F. Det heliga landet Text. / Pär Fabian Lagerkvist. Stockholm : Albert Bonniers Förlag, 1964. - 98 s.

28. Lagerkvist, P. F. Mariamne Text. / Pär Fabian Lagerkvist. Stockholm : Albert Bonniers Förlag, 1967. - 118 s.

29. Lagerkvist, P. F. Sibyllan Text. / Pär Fabian Lagerkvist. Stockholm : Albert Bonniers Förlag, 1956. - 221 s.

30. Аверинцев, С. С. Мифы Текст. / С. С. Аверинцев // Краткая литературная энциклопедия [Текст] / гл. ред. А. А. Сурков. М. : Сов. энцикл., 1967. -Т. 4 : Лакшин - Мураново. - С. 875-882.

31. Аверинцев, С. С. «Аналитическая психология» К. Г. Юнга и закономерности творческой фантазии Текст. / С. С. Аверинцев // О современной буржуазной эстетике [Текст]. М. : Политиздат, 1972. - Вып. 3. — С. 110-155.

32. Аверинцев, С. С. Аналитическая психология К. Г. Юнга Текст. / С. С. Аверинцев // Вопросы литературы [Текст]. М., 1970. - № 3. -С.113-142.

33. Адмони, В. Миф в творчестве Т. Манна Текст. / В. Адмони // Новый мир [Текст]. -М., 1971,-№4.-С. 225-234.

34. Антонян, Ю. М. Миф и вечность Текст. / Ю. М. Антонян. М. : Логос, 2001. 463 с.

35. Апинян, Т. А. Аезфе818 й туШоБ : эстетика перед лицом неомифологизма Текст. / Т. А. Апинян // Вестник СПбГУ. Серия 6. Философия, политология, социология, психология, право [Текст]. — СПб, 2001. — Вып. 1. — № 6. -С. 33-45.

36. Арнольд, И. В. Проблемы диалогизма, интертекстуальпости и герменевтики : (в интерпретации художеств, текста) Текст. : лекции к спецкурсу / И. В. Арнольд ; Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена. СПб. : Образование, 1997.-59 с

37. Архетипические структуры художественного сознания Текст. / редкол. науч. ред. В. В. Корона, Е. К. Созина. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та,2001.-Вып. 2.-129 с.

38. Архетипические структуры художественного сознания Текст. / редкол. науч. ред. В. В. Корона, Е. К. Созина. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та,2002.-Вып. 3.-219 с.

39. Баканов, А. Г. Современный зарубежный исторический роман Текст. / А. Г. Баканов. Киев : Выща шк. : Изд-во при Киев. гос. ун-те, 1989. - 182 с.

40. Балашова, Т. В. Поток сознания в психологическом романе Текст. / Т. В. Балашова // Вопросы филологии [Текст]. М., 2000. - № 1. - С. 8492.

41. Барт, P. S/Z Текст. / Ролан Барт ; пер. с фр. Г. К. Косикова и В. П. Мурат ; общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. М. : УРСС, 2004. - 230 с.

42. Барт, Р. Избранные работы : Семиотика. Поэтика / Ролан Барт ; пер. с фр. ; сост., общ. ред. и вступ. ст. с. 3-45. Г. К. Косикова. — М. : Прогресс : Уни-верс : Рея, 1994.-615 с.

43. Барт, Р. Мифологии Текст. / Р. Барт ; пер. с фр., вступ. ст. и коммент. С. П. Зенкина. — М. : Изд-во им. Сабашниковых, 2000. — 314 с.

44. Барт, Р. Основы семиологии Текст. / Р. Барт ; пер. с фр. // Структурализм «за» и «против» [Текст] : сб. статей. -М. : Прогресс, 1975. С. 115-128.

45. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики Текст. : исслед. разн. лет / М. М. Бахтин. М. : Худож. лит, 1975. - 502 с.

46. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского Текст. / М. М. Бахтин. -М. : Сов. Россия, 1979. 318 с.

47. Бахтин, М. М. Работы 20-х годов Текст. / М. М. Бахтин. Киев : NEXT, 1994.-383 с.

48. Бахтин, М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса Текст. / М. М. Бахтин. М. : Худож. лит., 1990. - 541 с.

49. Бахтин, М. М. Эпос и роман Текст. / М. М. Бахтин. СПб. : Азбука, 2000. -300 с.

50. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества Текст. / М. М. Бахтин ; [примеч. С. С. Аверинцева, С. Г. Бочарова]. М. : Искусство, 1986. - 444 с.

51. Блум, X. Страх влияния. Карта перечитывания Текст. / X. Блум. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1998. - 352 с.

52. Большакова, А. Ю. Теория архетипа на рубеже XX—XXI вв. Текст. / А. Ю. Большакова // Вопросы филологии. М., 2003. - № 1. - С. 37^47.

53. Брох, Г. О литературе Публикация критических статей австрийского писателя. [Текст] / вст. ст., пер. с нем. и коммент. М. И. Бейта // Вопросы литературы [Текст]. М., 1998. - №4. - С. 204-259.

54. Бютор, М. Роман как исследование Текст. / М. Бютор ; пер. с фр. ; [сост., пер. вступ. ст., коммент. Н. Бунтман]. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 2000. — 191 с.

55. Вейман, Р. История литературы и мифология Текст. : очерки по методологии и истории литературы / Р. Вейман ; пер. с нем. М. : Прогресс, 1975. - 344 с.

56. Веселовский, А. Н. Историческая поэтика Текст. / А. Н. Веселовский ; [вступ. ст. И. К. Горского, с. 11-31 ; коммент. В. В. Мочаловой]. М. : Высш. шк, 1989.-404 с.

57. Виноградов, В. В. О языке художественной литературы Текст. / В. В. Виноградов. М., 1959. - 654 с.

58. Виноградов, В. В. О языке художественной прозы Текст. : избр. тр. / В.В.Виноградов ; [послесл. А. П. Чудакова, с. 285-315]. М. : Наука, 1980.-360 с.

59. Воеводина, Jl. Н. Мифология и культура = : Mithology and Culture Текст. : [Учеб. пособие] / JI. Н. Воеводина. М. : Ин-т общегуманитар. исслед., 2002.-355 с.

60. Воротникова, А. Э. Миф в романе К. Вольф «Кассандра» Текст. : ав. реф. дисс. . кандидата наук по спец. 10.01.03. / А. Э. Воротникова. Воронеж, 2001.-21 с.

61. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. /И. Р. Гальперин. -М. : УРСС, 2004. 137 с.

62. Головин, Е. Новые горизонты викингов (Заметки о современной шведской прозе) Текст. / Е. Головин // Вопросы литературы [Текст]. М., 1968. -№2.-С. 110-131. ■

63. Головин, Е. Тоска-мое наследство Текст. / Е. Головин // Вопросы литературы [Текст]. М, 1966. - № 7. - С. 74-76.

64. Голосовкер, Я. Э. Логика мифа Текст. / Я. Э. Голосовкер ; [послесл. Н. И. Конрада, Н. В. Брагинской, с. 188-206 ; АН СССР, Ин-т востоковедения]. М. : Наука, 1987. - 217 с.

65. Горетить, Й. Миф и художественное исследование: развитие традиции романа-мифа в произведениях Ласло Бито Текст. / Й. Горетить // Вопросы литературы [Текст]. -М., 2001.-№ 5.-С. 176-185.

66. Грабарь-Пассек, М: Е. Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе Текст. / М. Е. Грабарь-Пассек. М. : Наука, 1966. - 319 с.

67. Гулыга А. Миф и современность Текст. // Иностранная литература [Текст]. М., 1984. - № 2. - С. 167-174.

68. Гулыга, А. В. Принципы эстетики Текст. / А. В. Гулыга. М. : Политиздат, 1987.-285 с.

69. Гуннарсон, Б. Внуки "шведской модели благоденствия" уходят в себя Текст. / Б. Гуннарсон ; пер. со шведск. // Иностранная литература [Текст]. М., 1995.-№9.-С.194-198.

70. Днепров, Д. В. Черты романа XX века Текст. / Д. В. Днепров. М.-Л. : Просвещение, 1965. — 548 с.

71. Долгов, К. К., Долгов К. М. Ф. Феллини, И. Бергман Текст. : Фильмы. Философия творчества / К. К. Долгов, К. М. Долгов. М. : Искусство, 1995.-237 с.

72. Долгов, К. М. От Къеркегора до Камю Текст. : Философия. Эстетика. Культура / К. М. Долгов. М. : Искусство, 1990. - 397 с.

73. Доманский, Ю. В. Смыслообразующая роль архетипических значений в литературном тексте Текст. : пособие по спецкурсу / Ю. В. Доманский ;м-во общ. и проф.,образования Рос. Федерации ; Твер. гос. ун-т. — Тверь : Твер. госуниверситет, 1999. 92 с.

74. Дорошевич, А. Миф в литературе XX века Текст. / А. Дорошевич // Вопросы литературы [Текст]. М, 1970. - № 2. - С. 122-140.

75. Евзлин, M. Е. Космогония и ритуал Текст. / M. Е. Евзлин ; предисл. В.Н. Топорова [с. 7-28].-М. : Радикс, 1993.-337 с.

76. Ерохин, А. В. Композиция романа Г. Броха «Смерть Вергилия» Текст. / А. В. Ерохин // Вестник МГУ. Серия 9. Филология [Текст]. М., 1990. - № 4.-С. 50-58.

77. Жирар, Р. Насилие и священное = : La violence et le sacré Текст. / Рене Жирар ; пер. с фр. — М. : Новое лит. обозрение, 2000. 396 с.

78. Жолковский, А. К.'Блуждающие сны и др. работы. М., 1994.

79. Загидуллина, М. В. Пушкинский миф в конце XX века Текст. / М. В. Загидуллина ; М-во образования Рос. Федерации. Челяб. гос. ун-т. -Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2001. — 243 с.

80. Западное литературоведение XX века Текст. : энциклопедия / под. ред. И. П. Ильина, А. Н. Николюкина, Л. В. Скворцова, Е. А. Цургановой. М. : Интрада-ИНИОН, 2004. - 560 с.

81. Затонский, Д. В. Жанровое разнообразие современной прозы Запада/Д.

82. B. Затонский, Т. Н. Денисова, Ю. П. Уваров, В. И. Оленева ; отв. ред. Д. В. Затонский. ; АН УССР, Ин-т лит. им. Т. Г. Шевченко. Киев : Наук, думка, 1989.-298 с.

83. Затонский, Д. В. Искусство романа и XX век Текст. / Д. В. Затонский. -М., 1973.-535 с. •

84. Затонский, Д. В. Реализм это сомнение? Текст. / Д. В. Затонский ; АН.Украины, Ин-т лит. им. Т. Г. Шевченко. Киев : Наук, думка, 1992. — 276 с.

85. Затонский, Д. В. Художественные ориентиры XX века Текст. / Д. В. Затонский. М. : Сов. писатель, 1988. - 413 с.

86. Зверев, А. М. Дворец на острие иглы : из художественного опыта XX века Текст. / А. М. Зверев. М. : Сов. писатель, 1989. - 407 с.

87. Зверев, А. М. Монтаж Текст. / А. М. Зверев // Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. М., 2002. - С. 507—523.

88. Зверев, А. М. Хвостовой вагон. Зарубежная проза 1989 Текст. / А. М. Зверев // Литературное обозрение. - М., 1990. - № 1. - С. 39-45.

89. Землянова, Л. М. Современное литературоведение США Текст. : теоретические направления и конфронтации 1920-80х гг. / Л. М. Землянова. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 1990. 277 с.

90. Зенкин, С. IT. Р. Барт — теоретик и практик мифологии Текст. /

91. C. IT. Зенкин //Барт, Р. Мифологии Текст. / Р. Барт ; пер. с фр., вступ. ст. и коммент. С. Н. Зенкина. — М. : Изд-во им. Сабашниковых, 2000. С. 6-17.

92. Иванов, В. В. Категория времени в искусстве и культуре XX века Текст. /

93. История Швеции Текст. / под ред. А. С. Кана. М., 1974. - 719 с.

94. История Швеции (вторая половина 70-х 80-е годы) Текст. : учеб. пособие /Ю. В. Васильев ; Моск. гос. ин-т междунар. Отношений. - М. : МГИ-МО, 1990.- 107 с.

95. Ишинбаева, Г. Переосмысление традиций (о романе С. Гейма "Агасфер") Текст. // Иностранная литература [Текст]. М., 1995. - №9. - С. 214-219.

96. Казакова, П. Мировая республика литературы Текст. / П. Казакова ; пер. с фр. М. Кожевниковой и М. Летаровой-Гистер. М. : Издательство им. Сабашниковых, 2003. - 416 с.

97. Калина, Н. Миф в современном мире Текст. / Н. Калина // Кэмпбелл, Дж. Тысячеликий герой [Текст] / Дж. Кэмпбелл ; пер. с англ. А. П. Хомика. — М. : «Рефл-бук», «АСТ», К. : «Ваклер», 1997. С. 7-12.

98. Кан, А. История Скандинавских стран (Дания, Норвегия, Швеция) Текст. : учеб. пособие для вузов по спец. «История» [Текст] / Александр Кан. М. : Высш. шк., 1980. - 311 с.

99. Канетти Э. Масса Текст. // Психология масс. Хрестоматия [Текст] / под общ. ред. Д. Я. Райгородского. Самара : Издательский Дом «БАХРАХ -М», 2001.-С. 315-397.

100. Карлова, О. A. Miphos sapiens миф разумный Текст. / О. А. Карлова. -М. : Акад. поэзии, 2001. - 205 с.

101. Кессиди, Ф. Миф и его отношение к познанию, религии и художественному творчеству Текст. // Вопросы философии [Текст]. М., 1966. — № 5. —1. C. 96-106.

102. Кирпотин, В. Я. Низложение мифа Текст. / В. Я. Кирпотин // Кирпотин, В. Я. Разочарование и крушение Родиона Расколышкова [Текст] : (Кн о романе Достоевского «Преступление и наказание») / В. Я. Кирпотин. М. : Худож. лит., 1986. - С. 339-344.

103. Козлов, А. С. Миф Текст. // Западное литературоведение XX века [Текст] : энциклопедия / под. ред. И. П. Ильина, А. Н. Николюкипа, Л. В. Скворцова, Е. А. Цургановой. М. : Интрада-ИНИОН, 2004. - С. 257-258.

104. Козлов, А. С. Мифологема Текст. // Западное литературоведение XX века [Текст] : энциклопедия / под. ред. И. П. Ильина, А. Н. Николюкипа, Л. В. Скворцова, Е. А. Цургановой. М. : Интрада-ИНИОН, 2004. - С. 258.

105. Козлов, А. С. Мифологическая критика Текст. // Западное литературоведение XX века [Текст] : энциклопедия / под. ред. И. П. Ильина, A. IT. Николюкина, Л. В. Скворцова, Е. А. Цургановой. М. : Интрада-ИНИОН, 2004. - С. 258-262.

106. Козлов, А. С. Мифологическое направление в литературе США Текст. / А. С. Козлов. -М. : Высш. шк., 1984. 175 с.

107. Козлов, А. С. Мифологическое направление в литературоведении США Текст. / А. С. Козлов ; авторереф. дисс. . докт. филол. наук. М., 1985. -25 с.

108. Колобков, Н. Н. Философско-психологические романы Л. Юлленстеиа Текст. / Н. Н. Колобков ; автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1987. -20 с.

109. Кольев, А. Н. Политическая мифология Текст.: реализация социального опыта / А. Н. Кольев. М. : Логос, 2003. - 384 с.

110. Косиков, Г. К. Леви-Стросс Клод Текст. Г. К. Кольев // Западное литературоведение XX века [Текст] : энциклопедия / под. ред. И. П. Ильина, А. Н. Николюкина, Л. В. Скворцова, Е. А. Цургановой. М. : Интрада-ИНИОН, 2004. - С. 215-216.

111. Кристева, Ю. Бахтин. Слово. Диалог. Роман Текст. / ТО. Кристева // Вестник МГУ. Серия 9. Филология [Текст]. М., 1995. - № 1. - С. 97-125.

112. Кэмпбелл, Дж. Тысячеликий герой Текст. / Дж. Кэмпбелл ; пер. с англ. А. П. Хомика. М. : «Рефл-бук», «ACT», К.: «Ваклер», 1997. - 384 с.

113. Лагерквист, П. Ф. Наброски Текст. / П. Ф. Лагерквист // Писатели Скандинавии о литературе / сб. ст. ; пер. с датск, исландск., норвежек., шведск. ; сост. К. Е. Мурадян. М. : «Радуга», 1982. - С. 331-337.

114. Ларионова, М. Ч. Архетипическая парадигма в литературе Текст. / М. Ч. Ларионова // Пушкинские чтения-2005 [Текст] . Материалы X международной конференции «Пушкинские чтения» (6 июня 2005 г.) / под. ред. Т. В. Мальцевой. СПб. : САГА, 2005. - С. 30-35.

115. Лебон, Г. Психология масс Текст. / Гюстав Лебон; пер. с фр. // Психология масс. Хрестоматия [Текст] / под общ. ред. Д. Я. Райгородского. — Самара : Издательский Дом «БАХРАХ М», 2001. - С. 5 -130.

116. Лсви-Брюль, Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении Текст. / Л. Леви-Брюль ; пер. с фр. -М. : Педагогика-Пресс, 1994. 608 с.

117. Леви-Стросс, К. Мифологики : сырое и приготовленное Текст. / Клод Ле-ви-Строс ; [пер. с фр. А. 3. Акопяна, 3. А. Сокулер]. M. : FreeFly, 2006. -398 с.

118. Леви-Стросс, К. Мифологики : от меда к пеплу = : Mythologiques : du miel aux cendres / Клод Леви-Строс ; пер. с фр. Н. Б. Маньковской. М. : FreeFly, 2007.-438 с.

119. Леви-Стросс, К. Мифологики: происхождение застольных обычаев / Клод Леви-Строс ; пер. с фр. Е. О. Пучковой. M. : FreeFly. - 459 с.

120. Леви-Стросс, К. Первобытное мышление Текст. / Клод Леви-Стросс ; [пер., вступ. ст. и примеч. А. Б. Островского]. — М. : Республика, 1994. — 382 с.

121. Леви-Стросс, К. Структура мифов Текст. / Клод Леви-Стросс // Леви-Стросс, К. Структурная антропология [Текст] / Клод Леви-Стросс ; [Пер. с фр. под ред. и с примеч. Вяч. Вс. Иванова]. М. : Наука, 1985. С.183-208. (1)

122. Леви-Стросс, К. Эффективность символов Текст. / К. Леви-Стросс // Леви-Стросс, К. Структурная антропология [Текст] / Клод Леви-Стросс ; [Пер. с фр. под ред. и с примеч. Вяч. Вс. Иванова]. М. : Наука, 1985. - С. 165— 182.(2)

123. Лейбин, В. Фрейд, психоанализ и современная западная философия Текст. / Валерий Лейбин. М. : Политиздат, 1990. 364 с.

124. Лейдерман, Н. Л. Движение времени и законы жанра Текст. : жанровые закономерности развития сов. прозы в 60-70-е гг. / Н. Л. Лейдермаи. Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1982. 254 с.

125. Лейтес, Н. Все о мифе Текст. / Н. Лейтес // Вопросы литературы. М., 1982,-№4.-С. 214-222.

126. Литературные архетипы и универсалии Текст./ [Рос. гос. гуманитар, ун-т ; под ред. Е. М. Мелетинского]. М. : Рос. гос. гуманитар, ун-т, 2001. - 431 с.

127. Лифшиц, М. А. Критические заметки к современной теории мифа Текст. Ч. 1. / М. А. Лифшиц // Вопросы философии [Текст] . М., 1973. - № 8. -С. 143-153.I226

128. ЛифшицМ. А. Критические заметки к современной теории мифа Текст. Ч. 2. / М. А. Лифшиц // Вопросы философии [Текст] . М., 1973. - №10. -С. 139-159.

129. Лобок, А. М. Антропология мифа Текст. / А. М. Лобок. Екатеринбург : Банк культурной информации, 1997. - 688 с.

130. Лосев, А. Ф. Гомер Текст. / А. Ф. Лосев. М. : Молодая гвардия, 2006. -398 с.

131. Лосев, А. Ф. Философия. Мифология. Культура Текст. / А.Ф.Лосев ; [Авт. вступ. ст. А. А. Тахо-Годи]. -М. : Политиздат, 1991. 524 с.

132. Лотман, Ю., Минц, 3. Литература и мифология Текст. Ю. Лотман, 3. Минц // Труды по знаковым системам [Текст] / сб. ст. ; под. ред. Ю. Лотмана. Тарту : Изд-во Туртусского университета, 1981. - Вып. 13. — С. 43-55.

133. Лотман, Ю. М. Избранные статьти в 3-х т. Текст. / Ю. М. Лотман ; Эст. НИИ НТИ и техн.-экон. исслед. Таллинн : ЭстНИИНТИ, 1992. - Т. 1. -479 с.

134. Лотман, Ю. М. Структура художественного текста Текст. / Ю. М. Лотман. М. : Просвещение, 1970. - 384 с.

135. Лотман Ю.М. Сюжетное пространство русского романа XIX века Текст. / Ю. М. Лотман // Лотман Ю.М. В школе поэтического слова : Пушкин, Лермонтов, Гоголь [Текст] : кн. для учителя / Ю. М. Лотман. -М. : Просвещение,, 1988. С. 325-349.

136. Лотман, Ю. М. Текст в тексте Текст. / Ю. М. Лотман // Труды по знаковым системам XIV. Текст в тексте [Текст]. Уч. зап. ТГУ. Тарту, 1981. -Вып. 567.-С. 13-18.

137. Лотмаы, Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя Текст. / Ю. М. Лотман // Лотман Ю.М. В школе поэтического слова : Пушкин, Лермонтов, Гоголь [Текст] : кн. для учителя / Ю. М. Лотман. -М. : Просвещение, 1988. С. 251-293.

138. Лотман Ю. М. Литература и мифы Текст. / Ю. М. Лотман, 3. Г. Минц, Е. М. Мелетинский // Мифы народов мира [Текст] : энциклопедия : в 2-х т. / Гл. ред. С. А. Токарев. М. : Большая Рос. энцикл., 2003. - Т.2. - С. 58 -65.

139. Лотман, Ю. М., Успенский, Б. А. Миф Имя - Культура Текст. / 10. М. Лотман, Б. А. Успенский // Труды по знаковым системам [Текст] / Сб. ст. ; под ред. Ю. М. Лотмана. - Тарту : Изд-во ТГУ, 1973. - Т. 6. - С. 282-305.

140. Майкова, А. Н. Интерпретация литературных произведений в свете теории архетипов К. Г. Юнга Текст. / А. Н. Майкова ; автореф. дисс. . канд. фи-лол. и. 10.01.08.-М., 2000.-21 с.

141. Манн, Т. Иосиф и его братья. Доклад Текст. / Т. Манн // Манн Т. Иосиф и его братья [Текст] : [Тетралогия] / Томас Манн ; [пер. с нем. С. Апта ; вступ. ст. Б. Сучкова, с. 3-26]. В 2 т.- М. : Правда, 1991. Т. 2. - С. 702715.

142. Мацевич, А. А. Август Стриндберг : Жизнь и творчество (18491912) Текст. / А. А. Мацевич ; Рос. акад. наук. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. М. : ИМЛИ РАН, 2003. - 257 с.

143. Мацевич, А. А. Основные тенденции в развитии современного шведского романа Текст. / А. А. Мацевич // Вопросы зарубежной литературы [Текст] / сб. ст. Пермь : 1972. - С. ???

144. Мацевич, А. А. Рецензия на книгу «Synkpunkter pä Р. Lagerkvist» Текст. / А. А. Мацевич // Современная литература за рубежом [Текст]. М., 1968. -Вып. 1.-С. 193-198.

145. Мацевич, А. А. Рецензия на книгу Р. О. Enquist. Magnetisörens femte vinter. Текст. / А. А. Мацевич // Современная художественная литература за рубежом [Текст]. М., 1968.-Вып. 4.-С. 101-103.

146. Мацевич, А. А. Романы Артура Лундквиста 50х гг. (к проблеме современного шведского романа) Текст. / А. А. Мацевич ; автореф. дисс. . докт. филол. наук. Л., 1972. - 30 с.

147. Медведева, Н. Г. Миф как форма художественной условности Текст. / Н. Г. Медведева ; автореф. дисс. . кандидата наук. 10.01.08. «Теория литературы». М., 1984. - 22 с.

148. Мелетинский, Е! М. Аналитическая психология и проблема происхожде-' ния архетпических сюжетов Текст. / Е. М. Мелетинский // Вопросы философии [Текст].-М., 1990.-№ 10.-С. 41-47.

149. Мелетинский, Е. М. Избранные статьи. Воспоминания Текст. /Е. М. Мелетинский; [отв. ред. Е. С. Новик ; Рос. гос. гуманитар, ун-т, Инт высш. гуманитар, исслед.]. М. : РГГУ, 1998. - 571 с.

150. Мелетинский, Е. М. От мифа к литературе Текст. : уч. пособие по курсу «Теория мифа и .историческая поэтика повествовательных жанров» / Е. М. Мелетинский. М. : РРГУ, 2000. - 167 с.

151. Мелетинский, Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романаi

152. Текст. / Е. М. Мелетинский ; АН СССР, Ин-т мировой лит. им.

153. A. М. Горького. М. : Наука, 1986. 318 с.

154. Мелетинский, Е. М. Мифологические теории XX века на западе Текст. / Е. М. Мелетинский // Вопросы философии [Текст]. — М., 1971. № 7. - С. 163-171.

155. Мелетинский, Е. М. О литературных архетипах Текст. / Е. М. Мелетинский; М. : Рос. гос. гуманитар, ун-т, 1994. — 133 с.

156. Мелетинский, Е. М. Поэтика мифа Текст. / Е. М. Мелетинский. М. : . Наука, 1976.-407 с.

157. Мелин, Я. История Швеции Текст. / Ян Мелин, Альф В. Юханссон, Сюзанна Хеденборг ; [пер. со швед. : Н. С. Плевако]. М. : Весь мир, 2002. -399 с.

158. Мень, А. В поисках подлинного Христа (Евангельские мотивы в западной литературе) Текст. / А. Мень // Иностранная литература [Текст]. М., 1991.-№3.-С. 237-248.

159. Мещерякова, М. И.'Русская неомифологическая проза в круге детского и юношеского чтения второй половины XX века Электронный ресурс. //http://www.sf.mksat.net/litved/fant/me3 .htm

160. Мириманов, В. Б. Универсалии дописьменного искусства Текст. /

161. B. Б. Мириманов // Литературные архетипы и универсалии Текст./ [Рос.гос. гуманитар, ун-т ; под ред. Е. М. Мелетинского. — М. : Рос. гос. гуманитар. ун-т, 2001. С. 11 - 73.

162. Миф литература — мифореставрация Текст. / сб. ст. под общ. ред. С. М. Телегина. — М. ; Рязань: Узорочье, 2000. — 155 с.

163. Мифологический словарь Текст. / гл. ред. Е. М. Мелетинский. М. : Сов. энцикл., 1991.-736 с.

164. Мифология. Большой энциклопедический словарь Текст. / гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М. : Большая рос. энцикл., 1998. 670 с.Мифы и мифология в современной России [Текст]. — М., 2000.

165. Мифы народов мира Текст. : в 2 т. / под ред. М., 1991- 1992. - Т. 1. — 671 с. ; Т. 2.-719 с. •

166. Михайлов, С. А. Журналистика стран Северной Европы Текст. / Михайлов С. А. СПб. : Изд-во Михайлова В. А., 2003. - 365 с.

167. Московичи, С. Наука о массах Текст. / С. Московичи // Психология масс. Хрестоматия [Текст] / под общ. ред. Д. Я. Райгородского. Самара : Издательский Дом «БАХРАХ- М», 2001. - С. 397-535.

168. Мотылева, Т. JI. Зарубежный роман сегодня Текст. / Т. Л. Мотылева. М., 1966.-471 с.

169. Мотылева, Т. Л. Роман — свободная форма Текст. : статьи послед, лет / Т. Л. Мотылева. М. : Сов. писатель, 1982. - 399 с.

170. Мурадян, К. Е «Ясным зрением созерцать вечное» Текст. / К. Е. Мурадян // Вопросы литературы [Текст]. М., 1982. -№11.- С. 107-108.

171. Мурадян, К. Е. Ларе Юлленстен Текст. / К. Е. Мурадян // Иностранная литература [Текст]. М., 1980. - №1. - С. 222-224.

172. Мурадян, К. Е. Молодая литература Швеции Текст. / К. Е. Мурадян // Вопросы литературы [Текст]. М., 1979. - №2. - С. 115-122.

173. Мурадян, К. Е. Некоторые идейные и художественные особенности мифологической эпопеи П. Лагерквиста Текст. К. Е. Мурадян // Скандинавский сборник [Текст]. Таллин : ??? , 1979. - Вып. 24. - С. 157-166.

174. Мурадян, К. Е. Реферат книги Báckman, S. Den tidlósa historien. En studie av tre romaner av Eyvind Johnson Текст. / К. E. Мурадян // Общественные науки за рубежом [Текст]. Серия 7. Литературоведение. — М., 1977. №5. — С.53-56.

175. Мурадян, К. Е. Эйвинд Юнсон и его путешествия длинною в жизнь Текст. / К. Е. Мурадян // Юнсон, Э. Зимняя игра [Текст] / Э. Юнсон ; пер. со шведск. М. : ??'? , 1986. - С. 5-10.

176. Мурадян, К. Е. Основные тенденции развития шведского реалистического романа 60х гг. Текст. / К. Е. Мурадян ; автореф. дисс. . канд. филол. н. -М3. 1978.-20 с.

177. Мысливчинко, А. Г. Философская мысль в Швеции Текст. /

178. A. Г. Мысливченко. М., 1972. - 264 с.

179. Неклюдов, С. Ю. Структура и функция мифа электроный ресурс. // http://www.mpsf.org/virtual/mast4/neckludov4.htm.

180. Неустроев, В. П. Литература Скандинавских стран (1870-1970) Текст. -М. : Высш. шк, 1980. 279 с.

181. Неу строев, В. П. Литературные очерки и портреты Текст. /

182. B. П. Неустроев. М. : Изд-во МГУ, 1983. - 264 с.

183. Неу строев, В. П. О П. Ф. Лагерквисте Текст. // Лагерквист П. Ф. Карлик [Текст] : роман, повести, рассказы : пер. с швед. / Пер Лагерквист; пре-дисл. В. Неустроева. -М. : Прогресс, 1981. С. 5-22.

184. Николина, Н. А. Филологический анализ текста Текст. : учеб. пособие для студентов пед. вузов, обучающихся по специальности 032900 «Рус. яз. и лит.» / Н. А. Николина. М. : Academia, 2003. — 254 с.

185. Носсак, Э. Экзистенциализм в философии и литературе Текст. / Э. Носсак. -М., 1980.-360 с.

186. Ортега-и-Гассет, X. Восстание масс Текст. // Психология масс [Текст] : хрестоматия / под общ. ред. Д. Я. Райгородского. — Самара : Издательский Дом «БАХРАХ М», 2001. - С. 195-315.

187. Осипова, Н. О. Творчество М. И. Цветаевой в контексте культурной мифологии Серебряного века Текст. / Н. О. Осипова ; Вят. гос. пед. ун-т. Киров : Вят. гос. пед. ун-т, 2000. — 271 с.

188. Панченко, А. М. Юродивые на Руси Текст. // Панченко, А. М. Русская история и культура [Текст] : работы разных лет / А. М. Панченко. СПб. : Юна, 1999.-С. 392-408.

189. Полосин, В. С. Миф. Религия. Государство Текст. / В. С. Полосин. М. : Ладомир, 1999.-440 с.

190. Потебня, А. А. Слово и миф Текст. / А. А. Потебня ; [Сост., подгот. текста и примеч. А. Л. Топоркова; Предисл. А. К. Байбурина; Журн. «Вопр. философии» и др.]. М. : Правда, 1989. - 622 с.

191. Проблема автора в художественной литературе Текст. / сб. ст. . Воронеж, 1969.- 120 с.

192. Пропп, В. Я. Морфология (волшебной) сказки. Исторические корни волшебной сказки Текст. /В. Я. Пропп ; коммент. Е. М. Мелетинского, А. В. Рафаевой; сост., науч. ред., текстол. коммент. И. В. Пешкова. М. : Лабиринт. 1998.-511 с.

193. Рымарь, Н. Т. Поэтика романа Текст. / Н. Т. Рымарь ; под ред. С. А. Голубкова. Куйбышев : Изд-во Сарат. ун-та: Куйбышев, фил., 1990. -252 с.

194. Рымарь, Н. Т. Современный западный роман. Проблемы эпической и лирической формы Текст. / Н. Т. Рымарь. — Воронеж, 1978. 128 с.

195. Сборник статей по вторичным моделирующим системам Текст. / под. ред. Ю. М. Лотмана. Тарту, 1973.

196. Сешок, О. Рецензия на книгу Johnson, Е. Livsdagen läng Текст. / О. Сешок // Современная художественная литература за рубежом [Текст]. М., 1965. -№Ю.-С. 76-79.

197. Современное зарубежное литературоведение (Страны Европы и США) : Концепции, школы, термины Текст. : энциклопедический справочник / А. В. Дранов, А. С. Козлов, И. П. Ильин и др. М. : Интрада-ИЫИОН, 1999.-318 с.

198. Соловьева, Е. А. Философский роман Л. Юлленстена "Смерть Сократа" Текст. / Е. А. Соловьева // Зарубежный роман. Проблема метода и женра [Текст] /сб. ст. Пермь, 1982. - С. 144-151.

199. Стеблин-Каменский, М. И. Мир саги. Становление литературы Текст. / М. И. Стеблин-Каменский ; отв. ред. Д. С. Лихачев [Текст]. Л. : Наука: Ленингр. отд-ние, 1984. - 246 с.

200. Стеблин-Каменский, М. И. Миф Текст. / М. И. Стеблин-Каменский. -Спб. : Филологический факультет СПбГУ, 2003. 104 с.

201. Тамарченко, Н. Д. Типология реалистического романа. На материале клас-сич. образцов жанра в рус. лит. XIX в. Текст./ Н. Д. Тамарченко. Красноярск : Изд-во Краснояр. ун-та, 1988. - 195 с.

202. Татаринов, А. В. Евангельская проза как сюжетно-жанровая система Текст. / А. В. Татаринов // Духовные начала русского искусства и образования. Великий Новгород, 2002. - С. 212-214.

203. Творческие методы и литературные направления Текст. / сб. ст. М., 1987.-237 с.

204. Телегин, С. М. Миф и бытие Текст. / С. М. Телегин. — М. : Компания Спутник+, 2006. 317 с.

205. Телегин, С. М. Русский мифологический роман Текст. / С. М. Телегин. — М. : Компания Спутник+, 2008. — 317 с.

206. Тодоров, Ц. Поэтика Текст. / Ц. Тодоров // Структурализм «за» и «против» [Текст] : сб. статей. -М., 1975. С. 90-120.

207. Топоров, В. Н. О ритуале : введение в проблематику Текст. / В. Н. Топоров // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках [Текст] / сб. ст. М., 1988. - С. 7-60.

208. Топоров, В. Н. Эней человек судьбы Текст. / В. Н. Топоров. -М., 1993. -4.1. - 193 с.

209. Тороп, П. X. Проблема интекста Текст. / П. X. Тороп // Труды по знаковым системам XIV. Текст в тексте [Текст] : уч. зап. ТГУ. Тарту, 1981. -Вып. 567. - С. 33-44.

210. Тэрнер, В. Символика и ритуал Текст. / Виктор Тэрнер; пер. с англ. М., 1983.

211. Тюпа, В. И. Аналитика художественного (введение в литературоведческий анализ) Текст. / В. И. Тюпа. М. : Лабиринт : РГГУ, 2001.- 189 с.

212. Ульяновский, А. В. Мифодизайн рекламы Текст. / А. В. Ульяновский. -СПб. : Ин-т Личности, 1995.-300 с.

213. Ульяновский А. В. Мифодизайн : коммерч. и социал. мифы Текст. /Андрей Ульяновский. М. [и др.] Литер, 2005 (СПб.: ГП Техн. кн.). -539 с.

214. Уэллек, Р., Уоррен,.О. Теория литературы Текст. / Р. Уэллек, О. Уоррен ; пер. с англ. М., 1978. - 325 с.

215. Фатеева, Н. А. Интертекстуальность и ее функции в художественном дискурсе Текст. / Н. А. Фатеева // Известия АН. Серия литературы и языка. -М., 1997.-Т. 56.-№5.-С. 12-19.

216. Фатеева, Н. А. Типология интертекстуальных элементов и связей в художественной речи Текст. / Н. А. Фатеева // Известия АН. Серия литературы и языка. М., 1998. - Т. 57. - №5. - С. 25-39.

217. Федоров, А. А. Томас Манн. Время шедевров. Томас Манн в период творч. расцвета Текст. / А. А. Федоров. М. : Изд-во МГУ, 1981. - 335 с.

218. Флоренский, П. А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях Текст. / П. А. Флоренский. М. : Прогресс, 1993.-324 с.

219. Фонтенель, Б. О происхождении мифов Текст. Б. Фонтенель // Фонте-нель, Б. Рассуждения о религии, природе и разуме [Текст] / Б. Фонтенель. -М., 1979.-С. 188-202.

220. Фрай, Н. Анатомия критики Текст. / IT Фрай // Зарубежная эстетика и теория литературы Х1Х-ХХ вв. [Текст] : Трактаты, статьи, эссе. М., 1987. -С. 232-263.

221. Фрай, Н. Критическим путем. Великий код : Библия и литература Текст. / Н. Фрай//Вопросы литературы. М., 1991. -№ 9/10. - С. 159-187.

222. Фрейд, 3. Введение в психоанализ = : Vorlesungen zur Einfuhrung in die Psychoanalyse. Und Neue Folge Текст. / Зигмунд Фрейд. — СПБ : Алетейя, 1999.-Лекции 1 15.-278 с. - Лекции 15-34.-497 с.

223. Фрейд, 3. Массовая психология и анализ человеческого «я» Текст. / 3. Фрейд // Психология масс [Текст] : хрестоматия / под общ. ред. Д. Я. Райгородского. Самара : Издательский Дом «БАХРАХ - М», 2001. -С. 131-195.

224. Фрейд, 3. Психоанализ и культура ; Леонардо да Винчи Текст. : [сборник : пер. с нем.] / Зигмунд Фрейд. СПб. : Алетейя, 2000. - 295 с.

225. Фрейд, 3. Толкование сновидений Текст. / 3. Фрейд ; [пер. с нем. А. Боковикова]. — Москва: Акад. проект, 2007. — 510 с.

226. Фрейд, 3. Тотем и табу Текст. / 3. Фрейд ; [пер. с нем. М. В. Вульфа]. -СПб. : Азбука-классика, 2008. 253 с.

227. Фрейденберг, О. М. Миф и литература древности Текст. / О. М. Фрейденберг. М. : «Вост. лит.» РАН, 1998. - 798с.

228. Фрейденберг, О. М. Поэтика сюжета и жанра Текст. / О. М. Фрейденберг ; подгот. текста, общ. ред. [и послесл., с. 421-445] IT. В. Брагинской. М. : Лабиринт, 1997. 448 с.

229. Фромм, Э. Забытый язык Текст. : введение в науку понимания снов, сказок и мифов / Э. Фромм // Фромм, Э. Душа человека [Текст] [сборник : пер. с англ.] /Э. Фромм ; [общ. ред., сост. и предисл. П. С. Гуревича]. М. : Республика, 1992. С. 179-298.

230. Фрэзер, Дж. Золотая ветвь Текст. / Джеймс Джордж Фрэзер ; пер. с англ. М. К. Рыклина [Текст]. М. : ACT, 1998. - 781 с.

231. Фрэзер, Дж. Фольклор в Ветхом Завете Текст. / Дж. Фрэзер ; пер. с англ. Д. Вольпина ; предисл. и коммент. С. А. Токарева. М. : Политиздат, 1990. 542 с.

232. Хачатурян, Д. К. Лицом к лицу. О некоторых тенденциях в современной шведской документальной прозе Текст. / Д. К. Хачатурян // Иностранная литература [Текст]. М., 1976. - №8.

233. Цвейг, С. Врачевание и психика. Месмер. Бекер-Эдди. Фрейд Текст. / С. Цвейг ; пер. с нем. В. А. Зоргенфрей. М. : Политиздат, 1992. - 334 с.

234. Чернышов, А. Современная советская мифология Текст. / А. Чернышов. -Тверь, 1992.-288 с.

235. Чеснокова, Т. А. Концепция человека в художественном творчестве и журналистике П. Лагерквиста, 1910-20е гг. Текст. / Т. А. Чеснокова ; ав реф. дисс. . канд. филол. н. M., 1989. - 23 с.

236. Чеснокова, Т. А. Россия-Швеция = : Ryssland — Sverige : диалог культур Текст. / Т. А. Чеснокова ; Рос. гос. гуманитар, ун-т, Рос.-швед, науч.-учеб. Центр. -М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2004. 180 с.

237. Шарыпина, Т. А. Восприятие античности в литературном сознании Германии XX века (Троянский цикл мифов) Текст. / Т. А. Шарыпина ; ав. реф. дисс.докт. филол. н. — Нижний Новгород, 1998. 29 с.

238. Шарыпкин, Д. Н. Шведская литература XIX-XX веков Текст. / Д. Н. Шарыпкин // История Швеции / под ред. А. С. Канна. М., 1974. - С. 633-634.

239. Шестаков, В. Н. История эстетики в 5 т. Т. 1. Античность, Средние века, Возрождение Текст. / В. П. Шестаков. — М., 1962. 682 с.

240. Шестаков, В. П. Мифология XX века Текст. : критика теории и практики буржуаз. "массовой культуры" / Вячеслав Шестаков. М. : Искусство, 1988.-222 с.

241. Шталь, И. В. «Одиссея» героическая поэма странствий Текст. / И. В. Шталь.-М., 1978,- 168 с.

242. Шталь, И. В. Художественный мир гомеровского эпоса Текст. / И. В. Шталь. М. : Наука, 1983. - 296 с.

243. Эко, У. Записки на полях "Имени Розы" Текст. / У. Эко // Эко, У. Имя Розы [Текст] : роман / Умберто Эко ; [Пер. с ит. Е. А. Костюкович; Послесл. Ю. М. Лотмана]. -М. : Кн. палата, 1989. 486 с.

244. Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию Текст. /Умберто Эко; [Пер. А. Г. Погопяйло, В. Г. Резник]. СПб. : Петрополис, [1998]. - 430 с.

245. Элиаде, М. Аспекты мифа Текст. / Мирча Элиаде ; пер. с фр. ; [предисл. В. Большакова ; Коммент. Е. Строгановой]. М. : Инвест-!И1П, 1995. - 238 с.

246. Элиаде, М. Космос и история Текст. : избр. работы / Мирча Элиаде ; пер. с фр. и англ. ; общ. ред. И. Р. Григулевича, М. Л. Гаспарова ; [Вступ. ст., с. 3-20 коммент. Н. Я. Дараган ; послесл. В. А. Чаликовой]. М. : Прогресс, 1987.-311 с.

247. Элиаде, М. Священное и мирское Текст. / Мирча Элиаде ; пер. с фр., предисл. и коммент. Н. К. Гарбовского. -М. : Изд-во МГУ, 1994. 143 с.

248. Элиот, Т. С. «Улисс», порядок и миф Текст. / Т. С. Элиот ; пер. с англ. // Иностранная литература [Текст]. М., 1988. — № 12. - С. 226-228.

249. Эсалнек, А. Я. Основы литературоведения : анализ романного текста Текст. : уч. пособие / А. Я. Эсалнек. -М. : Флинта : Наука , 2004. 179 с.

250. Эсалнек, А. Я. Типология романа Текст. (теорет. и ист.-лит. аспекты) / А. Я. Эсалнек. М. : Изд-во МГУ, 1991. - 156 с.

251. Юнг, К. Г. Аналитическая психология: теория и практика Текст. : Тавистокские лекции / Карл Густав Юнг ; [пер. с нем. Валерия Зеленского]. СПб. : Азбука-классика, 2007. - 236 с.

252. Юнг, К. Г. Архетип и символ Текст. / Карл Густав Юнг ; пер. с нем. ; предисл. А. М. Руткевича, с. 5-22 ; примеч. В. М. Бакусева и др. М. : Ренессанс, 1991.-290 с.

253. Юнг, К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов Текст. / Карл Густав Юнг ; пер. А. А. Спектор. Минск : Харвест, 2004. - 400 с.

254. Юнг, К. Г. Карл Густав Юнг о современных мифах Текст. / К. Г. Юнг пер. с нем., предисл. и примеч. JI. О. Акопяна ; под ред. М. О. Оганесяна, Д. Г. Лахути. М. : Практика, 1994. - 251 с.

255. Юнг, К. Г. Об архетипах коллективного бессознательного Текст. / К. Г. Юнг ; пер. с нем. // Вопросы философии. -М., 1998. № 1. - С. 133— 152.

256. Юнг, К. Г. Проблема души нашего времени Текст. / Карл Густав Юнг ; ; [пер. с нем. А. Боковикова]. М : Акад. проект, 2007. — 286 с.

257. Юнг, К. Г., Нойман, Э. Психоанализ и искусство Текст. / К. Г. Юнг, Э. Нойман ; пер. с нем. М., 1998. - 302 с.

258. Язык. Миф. Этнография Текст. / сб. ст. под ред. Л. А. Шарикова. -Кемерово, 2003. -308.с.

259. Ямпольский, М. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф Текст. / М. Ямпольский. М. : РИК "Культура", 1993. - 456 с.

260. Ярошенко, Л. В. «Котлован» А. Платонова как роман-миф Текст. Л. В. Ярошенко // Весник Гродзенскага дзяржаунаго ушверсггэта ¡мя Янки Купалы. Серыя 1. 2 (20), 2003, чэрвень, Гродна [Текст]. С. 113-123.

261. Ярошенко, Л. В. Жанр романа-мифа в творчестве А.Платонова Текст. : монография / Л. В. Ярошенко ; М-во образования Респ. Беларусь, Учреждение образования «Гроднен. гос. ун-т им. Янки Купалы» Гродно : Грод-нен. гос. ун-т им. Янки Купалы, 2004. - 137 с.

262. Ярошенко, Л. В. Неомифологизм в литературе XX века Текст. : учеб.-меюд. пособие / Л. В. Ярошенко. Гродно : ГрГУ, 2002. - 103 с.

263. Яхнина, Ю. Я. О некоторых вопросах стилизации в связи с переводом романа Э Юнсона «Прибой и берега» Текст. / Ю. Я. Яхнина // Иностранная литература [Текст]. М., 2005. - № 2. - С. 263-273.

264. A history of Scandinavian literatures Text. / ed. by Lars G. Warme. Vol. 3. A history of Swedish literature [Text] / Lincoln, Neb. : Univ. of Nebraska Press in cooperation with the American-Scandinavian Foundation, Cop. 1996 - 584 s.

265. Ahnlund, K. Moten med Eyvind Johnson Text. / Knut Ahnlund // Svensk-Litteraturtidskrift : Utgiven-av-Samfundet-De-Nio, 183 51. Taby, Sweden, 1977. - Arg. 40. - Nr. 3-4. - S. 17-20.

266. Algulin, I. A History of Swedish Literature Text. / by Ingemar Algulin ; [translated by John Weinstock ; revised by Judith Black]. Stockholm : Swedish Institute (Svenska institutet) (SI), 1989. - 287 p.

267. Algulin, I. Contemporary Swedish Prose Text. / Ingemar Algulin. Stockholm : Swedish inst. [Sv. inst.], 1983. - 95 p.

268. Algulin, I. Pär Lagerkvists kortprosa Text. // Pär Lagerkvist 100 är [Text] : föreläsningar och anföranden i Växjö vären 1991 / utgivna av Pär Lagerkvist-samfundet. Växjö : Pär Lagerkvist-samf., 1992. - S. 75-89.

269. Alving, H., Hasselberg, G. Svensk litteraturhistoria. Jämte en översikt av svenska spräkets historia av Gösta Bergman Text. / H. Alving, G. Hasselberg. — Stockholm, 1957.-439 s.

270. Berättaren Lagerkvist Text. / [redaktörer: Margareta Petersson, Christer Knuts-son] . Växjö : Pär Lagerkvist-samfundets förlag, 2007. - 107 s.I

271. Bergman, S. A. Modern Swedish literature / S. A. Bergman. Bangalore, 1958. -15 p.

272. Bergsten, A. Resenar och resonor Text. : En presentation av Eyvind Johnsons forfattarslcap / Anders Bergsten // Studiekamraten [Text] . Tollarp : Studiekamraten, 1975. - № 57. s. 67-68.

273. Brandeil, G. Strindberg ett författarliv Text. / Gunnar Brandell. - Stockholm : Alba, 1983-1989.-4 vol.

274. Brandell, G. Vid seklets källor : studier och essäer Text. / Gunnar Brandell. -Stockholm : Bonnier, 1961.-225, 1. s.

275. Brandell, G., Stenkvist, J. Svensk litteratur 1870-1970 Text. / Gunnar Brandell, Jan Stenkvist. Bd. 1. Frän 1870 tili första världskriget [Text] / Gunnar Brandell. - Stockholm : Aldus, 1974. - 398 s.

276. Brandell, G., Stenkvist, J. Svensk litteratur 1870-1970 Text. / Gunnar Brandell, Jan Stenkvist. Bd. 2. Frän första världskriget tili 1950 [Text] / Gunnar Brandell, Jan Stenkvist. - Stockholm : Aldus, 1975. - 294 s.

277. Brandell G., Stenkvist J. Svensk litteratur 1870-1970 Text. / Gunnar Brandell, Jan Stenkvist. Bd. 3. Den nyaste litteraturen [Text] / Jan Stenkvist. -Stockholm : Aldus, 1975. - 259 s.

278. Brennan, J. G. Three Philosophical Novelists. James Joyce, Andre Gide, Thomas Mann Text. / J. G. Brennan. N-Y, 1964. 200 p.

279. Brev tili och frän Pär Lagerkvist : frän Heidenstam tili Forssell Text. / urval och kommentarer av Bengt Lagerkvist ; [redaktörer: Margareta Petersson,i

280. Christer Knutsson. — Växjö : Pär Lagerkvist-samfundets förlag, 2006. 236 s.

281. Bruner, J. Myth and Mythmaking / red. Ii. Murray. N-Y, 1960. - 345 p.

282. Bäckman, S. Den tidlösa historien Text. . En Studie av tre romaner av Eyvind Johnson = [Timeless story]: [a study of three historical novels by Eyvind Johnson] / av Stig Bäckman. Stockholm : Aldus, 1975. - 204 s.

283. Carpenter, R. Folk Tale, Fiction and Saga in the Homeric Epics Text. / R. Carpenter. California, 1962. - 198 p.

284. Claes, V. Pär Lagerkvists "Barabbas" sora roman Text. / Victor Claes. Växjö : Pär Lagerkvist-samf. - 1993. 12, [10] s.

285. Claudi J. Eyvind Johnson Text. : en karakteristik / Jorgen Claudi ; samt bibliogr. udarb. af Folmer Christensen. Kobenhavn : Folmer Christensens forlag, 1947. - 107 s.

286. Dahlberg, L. Tre romantiska berättelser Text. / L. Dahlberg. Stockholm, 1999.-215 s.

287. Dahlström, C. E. W. L. Origins of Strindberg's Expressionism Text. / C. E. W. L. Dahlström // Scandinavian studies [Text], -1962. № 34. - P. 3646.

288. Det evigas hem är här Text. / [redaktör : Margareta Petersson] . — Växjö : Pär Lagerkvist-samfundet, 2005. 105 s.

289. Det var engäng en värld Text. / [redaktörer: Margareta Petersson, Christer Knutsson] . — Växjö : Pär Lagerkvist-samfundets forlag, 2005. 137 s.

290. Ellestad, E. M. Pär Lagerkvist and Cubism Text. : A Study of His Theory and Practice / Ellestad Everett M. // Scandinavian studies [Text]. 1973. - № 45. -P.37-52.

291. Fabreus, K. Sagan, myten och modernismen i Pär Lagerkvists tidigaste prosa och "Onda sagor" Text. / Karen Fabreus. Stocholm, 2002. — 205 s.

292. Femtitalet i backspegeln Text. : ett urval essäer om svenska författare ur 50-talsgenerationen / sammanställt av Karl Erik Lagerlöf. Stockholm : Aldus / Bonnier, 1968. - 176 s.

293. Freden., G. Barabbas den utvalde Text. / Gustav Freden // Svensk litteratur i kritik och debatt 1957-1970 [Text] . - Stockholm, 1972. - S. 180-182,

294. Freden G. Pär Lagerkvist Text. / av Gustaf Freden . Stockholm : Bonnier, 1934.-68 s.

295. Freden G. Pär Lagerkvist : Fran Gudstanken till Barabbas Text. : 2. uppl. / av Gustaf Freden. Stockholm : Sv. bokförl. (Bonnier), 1954. - 69, (1) s.

296. Frye, N. Anatomy of Criticism Text., Four Essays / Northrope Frye. N-Y., 1967.-383 p.

297. Frye, N. The Great Code : The Bible and the Literature Text. / Northrope Frye. N-Y. - London, 1982. - 261 p.

298. Ganne V., Minon M. Geographie de la traduction. Paris, 1992.

299. Gide, A. Om Barabbas Text. / Andre Gide // Synpunkter pa P. Lagerkvist [Text] / red. av Gunnar Tideström. Stockholm : Aldus/Bonnier, 1966. -S. 200-201.

300. Granlid, H. O. Da som nu Text. : historiska romaner i översikt och analys / Hans O. Granlid. Stockholm : Natur och kultur, 1964. - 347 s.

301. Granlid, H. O. Det medvetna barnet Text. : still och innebörd i Pär Lagerkvists "Gäst hos verkligheten" / Hans O. Granlid. Göteborg : Akademiförl. / Gumpert, 1961. - 110 s.

302. Gustafson, A. History of Swedish Literature Text. / Alric Gustafson. — Minneapolis : Minnesota Univ. Press, 1961. — 708 p.

303. Gustafson, A. Den svenska litteraturens historia Text. / Alric Gustafson. — Stockholm, 1963. -Bd. 2.-347 s.

304. Gustafson, W. "Sibyllan" and The patterns of Lagerkvist's Works Text. / Walter Gustafson ; transl. from swedish // Scandinavian Studies [Text]. 1958. -№30.-P. 131-136.

305. Gustafsson, L. "Mer än sagor". Antikt monster i tre moderna svenska romaner Text. / Lars Gustafsson // Svensk litteraturtidskrift [Text]. 1966. - № 29. - S. 14-23.

306. Gyllensten, L. Modema myter : dialektisk fantastik Text. / Lars Gyllensten. -Stockholm : Bonnier, 1964. 178 [3] s.

307. Göransson, S. Berättarteknilcen i Eyvind Johnsons roman "Molnen over Metapontion" Text. / Sverlcer Göransson // Samlaren. — 1962. Ärg. 83. -S. 67-91.

308. Hallberg, P. Eyvind Johnson, ordet och verkligheten Text. / Peter Hallberg // Bonniers Litterära Magasin [Text]. 1958. - № 7. - S. 3-18.

309. Hansen, P. Romanen och verklighetsproblemet Text. : studier i nägra svenska sextiotalsromaner / Peter Hansen. Eslöv : B. Östlings bokförl. Symposion, 1996.-352 s.

310. Harrie, I. Barabbas den frikände Text. / Ivar Harrie // Svensk litteratur i kritik och debatt 1957-1970 [Text]. Stockholm, 1972. - S. 174-177.

311. Harrie, I. Ordningens Ragnarök krossar människorna Text. / Ivar Harrie // Svensk litteratur i kritik och debatt 1957-1970 [Text]. Stockholm, 1972. - S. 45^48.

312. Hegerfors, T. Tre moderna svenska antikenromaner Text. / T. Hegerfors // Mo-dersmälslärarnas förenings [Text] : Ärsskrift. 1966. — № 66. — S. 100-118.

313. Hemmel, L. Eyvind Johnson och existentialismen Text. / Lars Hemmel // Studiekamraten [Text]. 1971. - № 6. - S. 102-106 ; № 7. - S. 120-123.

314. ITenmark K. "Främlingen" Lagerkvist Text. / Kai Henmark. Stockholm, 1966.- 169 s.

315. Henmark, K. En fägel av eld Text. / Kai Henmark. — Stockholm, 1962. 364 s.

316. Henmark, K. Pär Lagerkvist : han är som träden Text. / Kai Henmark // Förfat-tarnas litteratur historia [Text] / red. Lars Ardelius, Gunar Rydström. Lund, 1978. - S.127-141.

317. Holmberg, O. Frälsaren och rövaren Text. / Olle Holmberg // Svensk litteratur i kritik och debatt 1957-1970 [Text], Stockholm, 1972. - S. 172-174.

318. Hörnström, E. Pär Lagerkvist : frän den röda tiden till Det eviga leendet Text. / av Erik Hörnström. Stockholm : Bonnier, 1946. -216 s.3461 katedralens hägn Text. / Pär Lagerkvist-samf. Växjö : Pär Lagerkvist-samf., 2003.-25 s.

319. Jansson, B. G. Självironi, självbespegling och självreflexion. Den matafiktiv tendensen i Eyvind Johnsons diktning Text. / B. G. Jensson. Stocholm, 1990. -208 s.

320. Johannesson, E. O. Pär Lagerkvist and the art of Rebellion Text. / E. O. Johannesson // Scandinavian studies [Text]. — 1958. — № 30. P. 19-29.

321. Johannesson, E.O. The problem of identity in Strindberg's novels Text. // Scandinavian studies, 1962, № 34. P. 1-35.

322. Jonsson, B. Hans nades tid och Karl den stores Text. : Studier i Eyvind Johnsons historiska roman Hans Nades tid och dess lcallor / Bernt-A. Jonsson //

323. Svensk-Litteraturtidskrift : Utgiven-av-Samfundet-De-Nio, 183 51. — Taby, Sweden, 1977. Arg. 40. - Nr. 3-4. - S. 78-98.

324. Jönsson, W. Som är frän evighet Text. / W. Jönsson. — Växjö, 1991. 245 s.

325. Klint, S. Den expressionistiska Jesusgestalten i P. Lagerkvists tidiga produktion Text. // Speglingar: Svensk 1900-tallslitteratur i möte med biblisk tradition / red. S. Klint, K. Syreeni. Skellefteä. 2001 (1). - S. 50-71.

326. Klint, S. Romanen ' och Evangeliet Text. : former för jesusgestalten i P. Lagerkvists prosa / Stefan Klint. — Skellefteä : Norma, 2001 (2). 271 s.

327. Ladan, T. Mali roman Pära Lagerkvista Text. / Tomislav Ladan // Ladan, T. Zoon graphicon [Text] / Tomislav Ladan. — Saraevo, 1963. — S. 220-241.

328. Lagerkvist, E. Pär Lagerkvist och vär tid Text. / Elin Lagerkvist. Växjö : Pär Lagerkvist-samfundets förlag, 2003. - 32 s.

329. Lagerlöf, K. E. Mellan tro och misstro Text. / Karl-Eric Lagerlöf // Lagerlöf, K. E. Samtal med 60-talister [Text] / Karl-Eric Lagerlöf. Stocholm, 1965. -S. 108-117.

330. Lagerlöf, K. E. Mästerverket som genre Text. // Svensk litteratur i kritik och debatt 1957-1970 [Text]. Stockholm, 1972. - S. 180-182.

331. Lagerlöf, K. E. Strömkantringens är och andra'essäer om den nya litteraturen Text. / Karl Erik Lagerlöf. Stockholm, 1975. - 161 s.

332. Lagerroth, E. Selma Lagerlöf Research 1900-1964 : a Survey and an Orientation Text. // Scandinavian studies [Text] , 1965, № 37. p. 1-30.

333. Larsson, B. Den röda tiden och den röda konsten. Pär Lagerkvists litterära utveckling fram till Ord och Bild Text. // Samlaren, 1964. Arg. 84. S. 19-40.

334. Larsson, B. Pär Lagerkvists litterära lcubism Text. // Samlaren, 1965, Arg. 85. S. 66-95.

335. Larsson, B. Närvarande fränvaro Text. / Bengnt Larsson. Stocholm, 1989. -329 s.

336. Larsson, B. Pär Lagerkvist och det stora samhällsbygget : kring ett motiv i en opublicerad berättelse frän hosten 1917 Text. / Bengt Larsson. Växjö : Pär Lagerkvist-samf., 1995. - 28 s.

337. Lindberger, Ö. Berättaren Eyvind Johnson : en kort vägledning Text. / av Örjan Lindberger. — Stockholm : Eyvind Johnson-sällsk., 1999. -38 s.

338. Lindberger, Ö. Eyvind Johnson möte med Proust och Joyce Text. // Bonniers Litterära Magasin, 1960, № 29. S. 554-563.

339. Lindberger Ö. Eyvind Johnson och antiken Text. // Studiekamraten, 1957. — arg. 39. Nr 11-12. S. 195-202.

340. Lindberger, Ö. Medeltid tidsspegel : om Hans nädes tid Text. / Örjan Lindberger. - Stockholm : Sällsk. Runica et Mediasvalia, 2001. - 18, 1. s. : ill. (vissa i farg).

341. Lindberger, Ö. Människan i tiden. Eyvind Johnsons liv och författarskap 19381976 Text. / Örjan Lindberger. Stockholm : Bonnier, 1990. - 497, 1. s. : ill.

342. Lindberger, Ö. Norrbottningen som blev europee : Eyvind Johnsons liv och författarskap tili och med Romanen om Olof Text. / Örjan Lindberger. -Stockholm : Bonnier, 1986. 383 s.

343. Lindberger, Ö. Pär Lagerkvist och väldsmakterna Text. : föreläsning hallen vid Pär Lagerkvist-samfundets ärsmöte : Lidingö lördagen den 23 maj 1992 / Örjan Lindberger. Växjö : Pär Lagerkvist-samf., 1992. — 21, 1. s.

344. Linde, U. Eyvind Johnson : inträdestal i Svenska akademien Text. / av Ulf Linde. Stockholm : Norstedt, 1977. - 18 s.

345. Linder, E.H. Den tomma medaljongen Text. // Synpunkter pä P. Lagerkvist. Stockholm, 1964. S. 246-250.

346. Linder, E.H. Fem decennier av nittonhundratalet. Ny illustrerad svensk litteraturhistoria Text. .Bd. 1. Stockholm, 1965. 547 s.

347. Linder, E.H. Fem decennier av nittonhundratalet. Ny illustrerad svensk litteraturhistoria Text. . Bd. 2. Stockholm, 1966. S. 551-1186.

348. Linder, E.H. Människodjuret Text. // Svensk litteratur i kritik och debatt 19571970. Stockholm, 1972. S. 177-180.

349. Linner, S. Pär Lagerkvists livstro Text. / Sven Linner. — Stockholm : Bonnier, 1961.-317 s.

350. Linner, S. Pär Lagerkvist's "The Eternal Smile" and "The Sibyl" Text. // Scandinavian Studies, 1965, № 37. P. 160-167.

351. Lundberg E.H. Nädes tid — och vär Text. // Svensk litteratur i kritik och debatt 1957-1970. Stockholm, 1972. S. 48-51.

352. Malmström, G. The Hidden God Text. // Scandinavica. An International Journal of Scandinavian Studies, /red. Elias Bredsdorf. Supplement. Special Issue devoted to the Work of P. Lagerlcvist./ ed. Sven Linner. 1971. P. 57-67.

353. Man, P. De Odysseus eller hjälte mot sin vilja Text. // Bonniers Litterära Magasin. 1950, № 6. S.48-60.

354. Mattsson, P.O. Eyvind Johnson : bibliografi Text. / Per-Olof Mattsson. -Uppsala : Acta Universitatis Upsaliensis : [Univ.-bibl.] [distributor]. 2000. — 287 s.

355. Mazzarella, M. Myt och verklighet : berättandet problem i Eyvind Johnsons roman Strändernas svall Text. /Merete Mazzarella. — Helsingfors : Svensk litteratursällskap i Finland, 1981. — 302 s.

356. Meyer, O. Eyvind Johnsons historiska romaner : analyser av sprälcsyn och världssyn i fem romaner Text. / Ole Meyer. Kobenhavn : Akad. fori. ; Lund : Studentlitt, (distr.), 1976. - 150 s.

357. Mjöberg, J. Ängest var hans arvedel : om Pär Lagerkvist som lyriker Text. / • Jöran Mjöberg. Växjö : Pär Lagerkvist-samf., 1999. - 135 s.

358. Mjöberg, J. Livsproblemet hos Lagerkvist Text. / av Jöran Mjöberg. -Stockholm : Bonniers, 1951.-211 s.

359. Munkhammar, B. Hemligskxivaren : en essä om Eyvind Johnson Text. / Birgit Munkhammar. Stockholm : Bonnier, 2000. — 201 s.

360. Munkhammar, B. Tiotusendens atertag Text. // Ord-och-Bild. 104 65 Stockholm, Sweden, 1978. - № 87. - Vol. 4. - S. 39-52.

361. Munkhammar, B. 30-talets perspektiv. Eyvind Johnson som kritiker i tidningen Arbetet Text. / Birgit Munkhammar // Svensk Litteraturtidskrift. — Taby, Sweden : Utgiven-av-Samfundet-De-Nio, 1977. Ärg. 40. - nr. 3.-4. - S. 55-77.

362. Munk-Nielsen, C.A. Eyvind Johnson und Thomas Mann Text. // Orbis litera-rum 13, 1958. S. 51-72.

363. Ny illustrerad svensk litteraturhistoria Text. . Del 5. Fyra decennier av nittonhundratalet / red. E.H. Linder. Stockholm, 1958. 800 s.

364. Oberholzer, O. Pär Lagerkvist. Studien zu seinen Proza und seinen Dramen Text. . Heidelberg, 1958. 220 s.

365. Olsson, B., Algulin, I. Litteraturens historia i Sverige Text. / av Bernt Olsson och Ingemar Algulin. — Stockholm : Norstedt, 1987. 605 s.

366. Orton, G. Eyvind Johnson Text. / Gavin Orton. New York : Twayne publ., 1972.- 159 p.

367. Pettersson, T. Att solca sanningen: En grundprincip i Eyvind Johnsons forfattarskap Text., Turku : Fin .Abo Akad., 1986. - 102 s.

368. Pär Lagerkvist 100 är Text. Föreläsningar och anforanden i Växjö vären 1991 / utgivna av P. Lagerkvist-Samfundet. Växjö: P. Lagerkvist-Samfundet., 1992. - 164 s.

369. Riesenfeld, H. Barabbas och nya testamentet Text. // Synpunlcter pä P. Lagerkvist. Stockholm, 1966. S. 209-224.

370. Rogalski, A. Pär Lagerkvist Text. // Rogalski, A. Pod polnocnym niebem [Text], Poznan, 1969. - S. 195-229.

371. Ryberg, A. Pär Lagerlcvist in translation : a bibliography Text. / Anders Ryberg. Stockholm, 1964. - 89, [3] s.

372. Schvartz, N. Kommentar till en självfallenhet. Joyce hos Eyvind Johnson Text. //Joyce i Sverige / red. Tommy Olofsson. Stockholm, 1986. S. 157—178.

373. Schvartz, N.Hamlet i klasskampen Text. : En ideologikritisk Studie i Eyvind Johnsons 20-talsromaner. Lund : Litteraturvetenskapliga Inst., 1979. — 258 s.

374. Schöler, I. Pär Lagerkvist : en biografi Text. / Ingrid Schöier. Stockholm : Bonnier, 1987.-554 s.

375. Schönström, R. Evighetens ingenjör: modernism och primitivism i den unge Pär Lagerkvists estetiska teori Text. // P. Lagerkvist 100 är. Föreläsningar och an-föranden i Växjö vären 1991 utgivna av P. Lagerkvists Samfundet. Växjö, 1992. S. 23-37.

376. Scobbie, I. An Interpretation of Lagerkvist's "Mariamne" Text. // Scandinavian Studies. 1973, № 45. Vol. 2. P. 128-133.

377. Scobbie, I. Contrasting Characters in "Barabbas" Text. // Scandinavian Studies, 1960, №32. P. 212-220.

378. Scobbie, I. Pär Lagerkvist : Gäst hos verkligheten Text. / by Irene Scobbie. -Hull : Univ. of Hull, 1974. -30 s.

379. Scobbie, I. The Significance of Lagerkvist's "Dwarf' Text. // Scandinavica. An International Journal of Scandinavian Studies, /ed. Elias Bredsdorf. Supplement. Special Issue devoted to the Works of P. Lagerkvist./ ed. Sven Linner. 1971. P. 35-^4-5.

380. Setterwall, M. Drömmar om rosor och eld: Sanningens mojligheter i ett vaxelspel av roster Text. / Monica Setterwall // Svensk-Litteraturtidskrift : Utgiven-av-Samfundet-De-Nio, 183 51. -Taby, Sweden, 1977. -Ärg. 40. Nr. 3-4. - S. 44-54.

381. Sjöberg, L. Pär Lagerkvist Text. / by Leif Sjöberg. New York : Columbia Univ.Press, 1976. - 52 p.

382. Sjöstrand, Ö. Pär Lagerkvist : inträdestal i Svenska akademien Text. / av Osten Sjöstrand. Stockholm : Norstedt, 1975. - 49 s.

383. Spector, R. D. Lagerkvist and Existentialism Text. // Scandinavian Studies,1960, №32. P. 202-211.

384. Spector, R. D. Lagerkvist's Uses of Deformity Text. // Scandinavian studies,1961, №33. P. 209-217.

385. Spector, R. D. Pär Lagerkvist Text. -N-Y, 1973. P. 64-136.

386. Stanford, W. B. The Ulysses Theme. A Study in the Adaptability of a Traditional Hero. Oxford, 1963. - 400 p.

387. Stenholm, G. Gudsförnekelse i litterär form Text. // 20 romanner bedömda av samtida/ K.E. Rosengren och J. Thavenius. Lund, 1967. — S.182-185.

388. Stenström, T. Berättartekniska studier i Pär Lagerkvists, Lars Gyllenstens, och Cora Sandels prosa Text. / av Thure Stenström. — Stockholm : Sv. bokförl.1 (Bonnier), 1964.-75, 1. s.

389. Stenström, T. Eyvind Johnson i Berlin och Paris Text. / Thure Stenström // Artes. 1983. - № 4. - S. 3-19.

390. Stenström, T. Existentialismen : studier i dess idétradition och litterära yttringar Text. / Thure Stenström. Stockholm : Natur & lcultur, 1966. - 346, 1. s.i

391. Stenström, T. Med Eyvind Johnson i Metapontion Text. / Thure Stenström // Parnass: De litterära sällskapens tidskrift om skönlitterära klassiker [Text] . -Uppsala, 2007. Nr. 2. - S. 42-44.

392. Stenström, T. Romantikeren Eyvind Johnson Text. / av Thure Stenström.1.nd : Ekstrand, 1978. 316 s.

393. Sunden, H. Tobias's pilgrimage Text. // Scandinavica. An international journal of Scandinavian studies, /red. Elias Bredsdorf. Supplement. Special issue devoted to the work of P. Lagerkvist./ ed. Sven Linner. 1971. P. 69-80.

394. Sundwall, J. Homeros och Johnson Text. // Finsk tidskrift, 1947, № 141 S. 164175.

395. Svanberg, V. Martyr utan tro Text. // Svensk litteratur i kritik och debatt 19571970. Stockholm, 1972. S. 177-179.

396. Synpunkter pä Par Lagerkvist Text. / redigerad av Gunnar Tideström. Stockholm : Aldus/Bonnier, 1966. - 258 s.

397. Swanson, R. A. Evil and Love in P. Lagerkvist's Crucification Cycle Text. // Scandinavian Studies, 1968, № 38. -P. 302-317.

398. Söderberg, B. Närmare blick pa arbetsdagar: Tvä versioner av Warnefrits vrede och Bertoald rider hem Text. / Barbro Söderberg // Meddelanden-frän-Institutionen-för-Nordiska-spräk-vid-Stoclcholms-univ. 1977. - № 2. - S. 179— 97.

399. Tideström, G. Sibyllan Text. // Synpunkter pä Pär Lagerkvist [Text] / redigerad av Gunnar Tideström. Stockholm : Aldus/Bonnier, 1966. - S. 225-245.

400. Tvä Lagerkviststudier Text. / Yngve B. Olsson. Växjö : Pär Lagerkvist-samf., 1993.-45, [2] s.

401. Warme, L. Eyvind Johnson , Aldous Huxley, and the Devils of Loudon Text. / Lars-G. Warme // Selecta:-Joumal-of-the-Pacific-Northwest-Council-on-Foreign-Languages. Corvallis, OR (Selecta), 1981. - № 2. - P. 103-106.

402. Warme, L.-G. Eyvind Johnson's Nägra steg mot tystnaden Text. : An Apologia /Lars-G. Warme // Scandinavian-Studies, 1977. № 49, P. 452-63.

403. Weathers W. Deatn and Transfiguration the Lagerkvist's Pentalogy Text. // Shapeless God. Pittsburg, 1969. P. 171-184.

404. Weathers W. Pär Lagerkvist Text. : A Critical Essay / Winston Weathers. -Michigan : Erdmans, 1968. 47 p.

405. White, R. L. Pär Lagerkvist in America Text. / by Ray Lewis White. -Stockholm : Almqvist & Wiksell international ; Atlantic Highlands, N.J. : Humanities P., 1979. 149 s.

406. Wigforss, B. Par Lagerkvist och Dostojevskij Text. / Brita Wigforss // Ord och bild. — 1961. -arg. 70.-nr. 3.-S. 169- 177.

407. Willers, U. Pär Lagerkvists bibliografi Text. : pä sextioärsdagen 23 maj 1951 / utarbetad av Uno Willers. Stockholm : Bonniers, 1951.-53 s.

408. Yrlid R. Pär Lagerkvists kritiker Text. : en recensionsbibliografi / Rolf Yrlid. -Lund : Studentlitteratur, 1970. 42 s.W