автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Житие Великого грешника" - трансформация замысла, жанровое своеобразие, роль в творческой эволюции Ф. М. Достоевского

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сайченко, Валерия Викторовна

Введение

Глава 1. Трансформация замысла «Жития Великого грешника» проблематика, сюжет, композиция)

Глава 2. Реконструкция текста «Жития Великого грешника»

Глава 3. Прототипы и образная система «Жития Великого грешника»

Глава 4. Жанровое своеобразие «Жития Великого грешника» и художественный метод Достоевского

Глава 5. Антропология и антроподицея: человек в «Житии Великого грешника» и художественном мире Достоевского

5.1. Достоевский на пути к православной вере (биографический аспект).

5.2. Теодицея или антроподицея: постановка проблемы у

Достоевского.

5.3. Вопрос об апокатастасисе как один из аспектов проблемы теодицеи в творчестве Достоевского.

5.4. Понятие «образ и подобие» как основа антропологии Достоевского

5.5. «Апология» свободы у Достоевского

5.6. Начало пути «падения»: гордость

5.7. Мотивы, сопутствующие разработке темы падения» человека в «Житии Великого грешника».

5.8. Страдание как следствие «нравственного зла» раскаяние и муки совести)

5.9. «Восставание» человека: не изображенный Достоевским путь

5.10. Святость в произведениях Достоевского: моделирование или «несвятость»

Введение диссертации2002 год, автореферат по филологии, Сайченко, Валерия Викторовна

В диссертации рассматривается один из замыслов, так и не нашедших своего воплощения в творчестве Ф. М. Достоевского в качестве законченных произведений - «Житие Великого грешника»; замысел, отличающийся от всех остальных - нереализованных - особым значением, которое придавал ему писатель. «Это будет последнее слово в литературной карьере моей», - писал Достоевский. Даже предварительный, беглый анализ тем и мотивов, относящихся к «Житию Великого грешника», проведенный нами на подготовительной стадии работы, убеждает в правильности мнения К. В. Мочульского, который считал: «Величественный замысел Достоевского "Житие Великого грешника" - духовный центр его творчества: как подземный источник, он питает своими водами его большие романы семидесятых и восьмидесятых годов» (111, 420).

Основными источниками, на материале которых выполнено исследование, следует назвать наброски и планы «Жития», сделанные Достоевским в трех рабочих тетрадях и полностью опубликованные в Собрании сочинений писателя в 30 томах (т. 9), а также письма Достоевского, относящиеся к периоду между 1868 и 1870 годами. Кроме этого мы обращались к первым публикациям «Жития» в следующих изданиях: «Записные тетради Достоевского» (под ред. Е. Н. Коншиной, 1935), «Описание рукописей Достоевского» (под ред. В. С. Нечаевой, 1957), «Неизданный Достоевский» (1971). В данной работе использовались черновики и окончательные варианты текстов других произведений Достоевского постольку, поскольку требовалось проследить взаимосвязь в использовании того или иного мотива писателем на разных этапах его творчества.

Степень изученности темы сравнительно невелика, что связано с односторонностью подхода, выбираемого до сих пор литературоведами в стремлении обозначить место, занимаемое замыслом «Жития Великого грешника» в творчестве Достоевского. Однако в работах, посвященных «Житию» или касающихся его частично, наметился круг проблем, рассмотрением которых нельзя пренебречь при комплексном анализе этого замысла.

Сравнительному изучению планов «Жития» и творческой истории последних романов Достоевского посвящено довольно большое количество исследований и монографий. Впервые к этому вопросу обратился Н. Бродский, который в статье «Угасший замысел» (1922) не только привел некоторые фрагменты набросков «Жития Великого грешника»1, но и отметил использование Достоевским отдельных мотивов в работе над «Бесами» и «Братьями Карамазовыми», а также переход некоторых черт образа Грешника в структуру образов поздних романов. В подобном же аспекте рассматривает материал «Жития» В. В. Комарович («Неизданная глава романа «Бесы», 1922), говоря об особой роли этого замысла в генезисе «Бесов», вплоть до «отождествления Ставрогина с героем "Жития"» (89, 572).

На явные черты преемственности замыслов этих романов по отношению к «Житию» указывают Е. И. Семенов («Роман Достоевского «Подросток»: проблематика и жанр», 1979) и В. Г. Одиноков («Типология образов в художественной системе Достоевского», 1981). Подробно рассматривает связь «Жития» и «Подростка» А. С. Долинин («Последние романы Достоевского», 1963), отмечая, что образы Версилова и Аркадия обладают чертами, которыми Достоевский ранее собирался наделить образ Великого грешника. Р. Я. Клейман в работе «Сквозные мотивы в творчестве Достоевского» (1985) обращает внима

1 По сути, эта работа является предисловием к первой публикации «Жития Великого грешника». ние на тот факт, что для художественных произведений писателя характерен «переход» мотивов из одного в другое, причем подобные сквозные мотивы используются Достоевским не только как фактор сюжетостроения, но и как средство обрисовки персонажа. Именно с этой стороны рассматривается исследователем и «Житие великого грешника».

Следует отметить, что внимание к этому ненаписанному произведению Достоевского только как к неудачной и потому нереализованной идее или как к «творческому резерву» писателя, характерное, например, для работ М. С. Альтмана, С. В. Белова, И. В. Волгина и др., значительно сужает рамки возможного изучения «Жития» и не позволяет полностью охарактеризовать ту роль, которую играет замысел романа о Великом грешнике в творческой и духовной эволюции Достоевского.

В какой-то степени обращение М. М. Дунаева к «Житию Великого грешника» в книге «Православие и русская литература» (1997) восполняет явную недостаточность в оценке идейной значимости замысла, поскольку рассматривает его в контексте всего творчества Достоевского, но задача подробно проанализировать «Житие» не ставилась исследователем в этой масштабной работе.

Таким же образом мы должны охарактеризовать главу, посвященную «Житию», в книге К. В. Мочульского «Достоевский. Жизнь и творчество» (1947), но при этом важно обратить внимание на попытку ученого реконструировать текст в соответствии с планами, набросками и письмами Достоевского. С этой же точки зрения взглянул на исследуемый замысел и Л. П. Гроссман («Достоевский», 1965). Свой вариант реконструкции текста «Жития Великого грешника» мы начали разрабатывать независимо от версий Гроссмана и Мочульского, отметив ряд неточностей, которые допускают оба исследователя при восстановлении сюжета.

Обширный материал для характеристики образной системы «Жития Великого грешника» и для определения возможных прототипов персонажей предоставляют комментарии Г. М. Фридлендера и Т. А. Лапицкой к 9 тому Собрания сочинений Достоевского в 30 томах, в котором и помещены наброски, относящиеся к этому замыслу. Дополнить и расширить эти сведения нам позволили многочисленные работы Г. А. Федорова, а также вышедшая недавно «Летопись жизни и творчества Достоевского» (1993-1995).

Особый аспект в изучении «Жития Великого грешника» составляют проблемы, связанные с жанровым определением этого произведения. Речь идет о возможности совместить, синтезировать жанры жития и романа в одном произведении, о попытке чего Достоевский в набросках «Жития» заявил, как о намерении написать «рассказ-житие». Из теоретических работ общего характера, на которые мы ориентировались в этой части своего исследования, должно назвать следующие: «Древнерусские жития святых как исторический источник» В. О. Ключевского, «Иконостас» П. Флоренского, «Мелодика русского лирического стиха» Б. Эйхенбаума, «Поэтика древнерусской литературы» Д. С. Лихачева, «Сюжет как фактор жанрообразования в средневековой русской литературе» И. В. Силантьева, «Богословие иконы» Л. А. Успенского. В области изучения жанрового и поэтического своеобразия произведений Достоевского наиболее авторитетным мы признаем мнение М. М. Бахтина, а также учитываем исследования В. Н. Захарова («Система жанров Достоевского», 1985), В. В. Кожинова («Размышления о русской литературе», 1991)^ В. Я. Кирпотина («Достоевский-художник», 1972), П. В. Палиевского («Русские классики», 1987).

Ценные наблюдения о функционировании житийных мотивов в произведениях Достоевского содержатся в работах Г. Б. Пономаревой («"Житие Великого грешника" (структура и жанр)», 1972; «Житийный круг Ивана Карамазова», 1991). Исследовательница не только отмечает наличие и тщательную проработку Достоевским определенных сюжетных ходов, восходящих к агиографической литературе (на что указывал еще Р. Плетнев в статье «Сердцем мудрые», 1933), а также претворение житийной традиции через стилизацию голоса рассказчика под житийного повествователя (аналогичная мысль высказывается в монографии «Поэтика "Братьев Карамазовых"» В. Е. Ветловской, 1977), но и обозначает использование питателем житийных мотивов как особый способ решения образа героя в сюжете. В то же время Г.Б.Пономарева определяет основную художественную функцию жития как «испытание героя миром», полагая, что именно в кризисности судьбы главного героя следует видеть житийные черты. Только однажды, цитируя М. М. Бахтина, Г. Б. Пономарева пишет о том, что житие, «эта в Боге значительная жизнь, должна облачиться в традиционные формы» (129, 146), но к выводу о принципиально различной устремленности жития и романа не приходит. Основной итог исследований Пономаревой таков: Достоевский предпринял попытку синтезировать житийную и романную традиции в «Житии Великого грешника», а окончательно воплотил эту идею в «Братьях Карамазовых», «в замысле Достоевского повествование восходит к житийному, но в условиях жанрового синтеза с современным реалистическим романом оно подчиняется его эстетике, сбрасывая архаические формы традиционализма и канона» (129, 146).

Тем же путем следует в своей работе «Житийные мотивы в творчестве Достоевского» Е. В. Натарзан (2000 г.), рассматривая мотивные группы, связанные с «кризисными житиями» и с «житиями святых, не знающих падения». Выбор подобной нетрадиционной типологии житий сразу указывает, что данная работа не ориентирована на определение сущностных отличий романа как светского жанра от жития как жанра церковного. Исследовательница подчеркивает, что своей задачей считает выявление «динамики художественного освоения Достоевским житийных традиций» (114, 21), что, по сути, не выходит за рамки давно устоявшегося в литературоведении мнения об использовании Достоевским житийных мотивов в построении сюжета и прорисовке персонажей.

Проблема рассмотрения мировоззрения Достоевского в его отношении к христианству и учению Православной церкви неоднократно затрагивалась в работах Н. А. Бердяева, В. В. Зеньковского, И.А.Ильина, A. JI. Волынского,

A. С. Глинки (Волжского), К. Н. Леонтьева, митрополита Антония Храповицкого. Особую ценность, на наш взгляд, имеет исследование Н. О. Лосского «Достоевский и его христианское миропонимание» (1939), дающее богатейший материал для понимания и изучения личности писателя и его мировоззрения. Традиция определения сущности антропологии Достоевского в сопоставлении со святоотеческим предавшем, заложенная русской религиозной философией, продолжена в работах М. М. Дунаева («Православие и русская литература»), Ю. И. Сохрякова («Национальная идея в отечественной публицистике XIX -нач. XX вв.»), И. А. Есаулова («Категория соборности в русской литературе»), Н. В. Егоровой («Камень преткновения Достоевский и Православие»),

B. Н. Захарова («О христианском значении основной идеи творчества Достоевского»), В. А. Котельникова («Оптина пустынь и русская литература»), В. Малягина (« Достоевский и Церковь»), С. Головы («Наследие византийский отцов Церкви как фоновая структура в художественном мире Достоевского»),

Т. Горичевой («Христианство и современный мир»), Т. С. Касаткиной («Об одном свойстве эпилогов пяти великих романов Достоевского», «Теодицея от Ивана Карамазова»), И. Кирилловой («Отметки Достоевского на тексте Евангелия от Иоанна»), А. Червеняка («Тезисы одной концепции») и др.

Разумеется, список исследователей, обращавшихся к теме религиозно-философских исканий Достоевского, не исчерпывается названными именами, но собственно антропологические построения писателя рассматриваются именно в указанных работах. В то же время следует отметить, что при всем интересе к поставленной проблеме ученые не ставили перед собой задачи системного рассмотрения всех ее аспектов с точки зрения соответствия взглядов Достоевского святоотеческой традиции. Исключение составляет работа В. Лурье «Догматические представления позднего Достоевского», в которой духовная эволюция писателя представлена как путь к Церкви, но отмечены явные несоответствия изображенной Достоевским церковной и монашеской жизни православной аскетике.

В связи со всем сказанным следует признать, что проведение комплексного анализа всех материалов (в том числе и эпистолярных свидетельств), относящихся к работе Достоевского над «Житием Великого грешника», представляет новую стадию изучения этого замысла, что и составляет цель данного диссертационного исследования. При этом необходимо определить место, занимаемое замыслом «Жития» в творческой эволюции писателя, а также ответить, по возможности, на вопрос, поставленный еще П. Бицилли в 1929 году: «Почему Достоевский не написал "Житие Великого грешника"?»1

В соответствии с указанной целью работы в ней формулируются и ре

1 Однако ответ на этот «общий» вопрос мы видим не столько в области эстетических построений, сколько в сфере духовной эволюции писателя. шаются следующие задачи:

1. Собрать воедино и систематизировать все материалы, относящиеся к «Житию Великого грешника», составив своего рода «летопись» работы Достоевского над этим замыслом.

2. Реконструировать текст «Жития Великого грешника», максимально используя при этом наброски Достоевского в рабочих тетрадях.

3. Определить возможных прототипов персонажей «Жития», дать характеристику образной системы, насколько это возможно при исследовании набросков.

4. Рассмотреть жанровые особенности «Жития», каким его предполагал осуществить Достоевский, затронув в этой связи вопрос о творческом методе писателя.

5. Проанализировать антропологические построения Достоевского как систему, доказать ориентированность писателя в разработке образа Великого грешника на учение Православной церкви.

Объект исследования, предпринятого в данной диссертации, следует определить как религиозные взгляды Достоевского, отраженные в его художественном творчестве; взаимоотношение творческого процесса и духовной жизни писателя. Проведенная работа убеждает нас в том, что без ориентации на мировоззренческие установки Достоевского невозможно адекватно оценить направление его творческих поисков и, главное, правильно понять суть его обращения к читателю.

Предметом исследования являются планы и наброски «Жития Великого грешника» как в их самостоятельном значении, так и в качестве источника тем и мотивов для поздних романов Достоевского.

Методология исследования определена стремлением найти такие способы анализа набросков ненаписанного произведения, которые позволили бы максимально точно и полно предоставить знание о нем, об истории его создания и о процессе изменения первоначального авторского замысла и способа его воплощения. В своих работах по текстологии и методике изучения произведений литературы Д. С. Лихачев предложил принцип «построения истории текста» как «единственно возможный способ разобраться в черновиках, вариантах, рукописных редакциях», с которым мы полностью солидаризируемся. Мнение Д. С. Лихачева о том, что «история текста позволяет говорить об авторской воле», тем более близко нам, поскольку объектом данной работы мы видим часто недооцениваемую в литературоведении взаимосвязь творчества Достоевского и его мировоззренческих установок, которые должны восприниматься вне зависимости от субъективной позиции исследователя. Принципы «конкретного литературоведения» (термин Д. С. Лихачева) обуславливают следующую схему литературоведческого исследования, которая, на наш взгляд, вполне соответствует цели данной работы:

1) Исследование истории текста произведения и на этой основе выявление авторских намерений, их эволюции, степени их законченности и т.д.

2) Исследование личности автора, его творческой (и духовной - В. С.) эволюции и места произведения в этой эволюции.

3) Исследование результатов изучения истории текста в контексте эпохи (идеологические потенции, стили, литературное окружение) (100, 29).

Таким образом, методологически исследование ориентировано на принципы культурно-исторического, сравнительно-типологического методов, а также в нем использовались элементы биографического метода и контекстуального анализа (как элемента структурно-семиотического метода).

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Замысел «Жития Великого грешника» занимает место, которое в творческой эволюции Достоевского следует назвать центральным и переломным.

2. Эксперимент в области жанра, который собирался произвести Достоевский в «Житии», был признан писателем заведомо невозможным, и это теснейшим образом связано с тем, что «рассказ-житие» так и не был создан.

3. Антропологические построения Достоевского не только внешней проработкой образов схожи с принципами христианской антропологии, но обладают глубокой внутренней зависимостью от православного взгляда на человека и его место в мире, от взгляда, который был присущ Достоевскому в период работы над «Житием Великого грешника».

4. Проблема теодицеи, напрямую не поставленная в «Житии», решалась Достоевским в полном соответствии с учением Православной церкви, и только вследствие этого стало возможным для писателя заявить и обосновать положительное решение проблемы антроподицеи. В «Житии» это выразилось в намерении изобразить святость в двух аспектах: статическом и динамическом (Тихон и Великий грешник).

5. Отказ Достоевского от намерения написать «Житие Великого грешника» обусловлен не боязнью творческой неудачи или проблемами бытового характера, как принято считать, а пониманием границ между светской литературой и религиозной, осознанием невозможности художественными средствами описать путь «падения и восставания» человека, его преображения. С этим связано изменение акцентов в изображении Достоевским персонажей, гсбгстйчески родственных Тихону: после «Жития» писатель не ставит задачи «вывести положительную, святую фигуру» ни в образе Тихона («Бесы»), ни в образе Зосимы («Братья Карамазовы»).

Научная новизна работы заключается в том, что, во-первых, проводится комплексное исследование «Жития Великого грешника», не до конца оцененного и изученного до сих пор важнейшего замысла Достоевского, во-вторых -сделана попытка рассмотреть и проанализировать основные компоненты художественного мира Достоевского (творческий метод, жанр, принципы решения образов) как единое целое, исходя при этом из мировоззренческих установок писателя.

Научно-практическая значимость состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы при разработке лекционных курсов по истории русской литературы XIX века, спецкурсов и спецсеминаров по творчеству Достоевского.

Структура диссертационной работы и последовательность расположения ее элементов обусловлены целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, основного корпуса работы, заключения, библиографического списка и приложения. Основная часть содержит пять глав, посвященных рассмотрению различных аспектов изучения «Жития Великого грешника»: истории возникновения замысла, реконструкции текста, выявлению возможных прототипов персонажей, проблемам жанрового определения «Жития», антропологическим построениям Достоевского в «Житии» и других произведениях. Приложение составляют фрагменты писем Достоевского, свидетельствующие о процессе работы над замыслом «Жития Великого грешника».

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Житие Великого грешника" - трансформация замысла, жанровое своеобразие, роль в творческой эволюции Ф. М. Достоевского"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Комплексный анализ набросков «Жития Великого грешника» и относящихся к периоду работы Достоевского над ним эпистолярных свидетельств (проведение которого являлось целью нашего исследования) убеждает в том, что рассматриваемый замысел действительно следует считать центральным в творчестве Достоевского, а его зарождение, равно как и отказ писателя от его реализации, свидетельствует об особом этапе его творческой и духовной эволюции.

Восстановление хронологии основных этапов работы Достоевского над «Житием Великого грешника» позволило совершенно определенно выделить материалы, составляющие этот замысел, среди всего многообразия набросков, черновиков, заметок из записных тетрадей и писем Достоевского 1868-1870 гг. Это тем более важно, если учесть, что до сих пор некоторые исследователи относят фрагменты планов «Жития» к разрабатываемым писателем в этих же рабочих тетрадях другим произведениям (см. примечание 52 к статье К. Степаняна «Юродство и безумие, смерть и воскресение, бытие и небытие в романе "Идиот"» (147, 136)). Кроме того, изучение истории возникновения замысла «Жития Великого грешника» дает основание для рассмотрения идейно-тематических связей этого произведения и более поздних романов Достоевского, их текстуальных совпадений.

Реконструкция текста «Жития» с использованием всех набросков и заметок из рабочих тетрадей Достоевского, относящихся к «Житию», впервые проведена в нашей работе. Исследователи, предпринимавшие попытки восстановить фабулу ненаписанного романа о Великом грешнике ранее, не ставили перед собой подобной задачи, поэтому многие мотивы «Жития» остались неучтенными, а образная система, намеченная ими на основании этих неполных реконструкций, получила неверную характеристику.

При определении возможных прототипов персонажей «Жития» нами учитывались не только планы этого произведения, но и использование Достоевским тех же имен в черновиках других романов и повестей. Подобный подход мы считаем возможным и правомерным при анализе набросков Достоевского, поскольку одним из принципов работы писателя на начальной стадии обдумывания того ли иного замысла было ассоциативное фиксирование идей. Связав какое-либо воспоминание из собственной жизни или ставший известным общественный факт с канвой будущего романа, Достоевский помечает его простым упоминанием имени прототипа. В данной работе мы систематизировали известные по биографическим источникам и исследованиям сведения о прообразах героев «Жития», а также проследили функционирование связанных с ними мотивов в контексте всего творчества Достоевского. Такого рода изыскания позволяют дополнить представление об образной системе ненаписанного произведения, так как для творчества Достоевского характерно использование «сквозных» мотивов при включении в повествование персонажей, объединенных одним прототипом.

До сих пор в тех немногочисленных исследованиях, которые были посвящены «Житию Великого грешника», жанровое своеобразие замысла (а вернее -будущего романа) сводилось к идее синтеза отдельных черт жития и романа. Подтверждение этой «особой творческой задачи» Достоевского авторы видят в последовательном использовании писателем в поздних произведениях житийных традиций, рассматривая их как средство стилизации голоса повествователя (В. Е. Ветловская), как способ решения образа героя в сюжете

Г. Б. Пономарева) или как мотивные группы (Е. В. Натарзан). На наш взгляд, эти выводы действительно справедливы, но лишь при освещении собственно вопроса об использовании житийных традиций Достоевским в структуре романа. При детальном рассмотрении замысла «Жития Великого грешника» обнаруживается иной аспект этой проблемы: Достоевский пытается создать особый жанр - «рассказ-житие», который совмещал бы в себе не отдельные черты обоих жанров, а сами принципы построения взаимоотношений автора и героя, героя и действительности, действительности и реальности. Эти принципы по самой сути различны в романе и в житии в силу различной же направленности этих жанров: светского (роман) и религиозного (житие). Рассмотрение жанрового своеобразия «Жития» в подобном ракурсе дает однозначный ответ на вопрос о причинах отказа Достоевского от написания романа о Великом грешнике. Житие есть описание жизни в Боге, описание преображенного человека, описание святости, и исполнить достоверно это описание средствами светского искусства невозможно. Определенная доля вымысла, характерного для художественного творчества, присутствует и в отдельных церковных произведениях (притчи), но подобная фантазия не вступает в противоречие с реальностью, созданной Богом, поскольку лишь домысливает то, что человеческий ум не в состоянии воспринять полностью и воочию. В этой связи следует рассматривать и проблему автора: если святой, преображенный, обоженный человек - полноценный человек, то только такой и может творить вымысел, потому что его взгляду открывается истинная сущность мироздания. Именно с таких позиций мы предлагаем подходить к изучению вопроса о возможности создания «религиозного романа» (в отношении к произведениям Достоевского этот термин использует И. Шмелев).

Достаточно прочным основанием для исследования «Жития Великого грешника» в сопоставлении его с учением Православной церкви мы считаем биографические свидетельства о Достоевском, которые подтверждают, что период работы над этим замыслом характеризуется окончательным установлением писателя на позиции Православия. Подобный подход в значительной степени защищает исследователя от попыток произвольного комментирования произведений любого автора, а особенно произведений Достоевского, глубина и масштабность которых могут предоставить почву даже для абсолютно чуждых мировоззрению писателя выводов.

Опираясь на тексты «Жития», а также на черновики и окончательные варианты поздних романов, мы проанализировали антропологические построения Достоевского в их связи с христианской антропологией. При этом были найдены многочисленные подтверждения соответствия взглядов Достоевского учению Православной церкви, а стройность и последовательность воплощения писателем такого понимания сущности человека, убеждают, что это сознательная творческая установка. Антропологические представления Достоевского рассмотрены как система, включающая в себя понятия о человеческой природе, об образе и подобии Божием в человеке, о сущностном обосновании свободы и ее отличии от воли. Следует отметить, что наброски «Жития» для подобного исследования дают исчерпывающий материал, и это подтверждает мысль об особой роли этого замысла в творческой эволюции Достоевского. Жизнь Великого грешника, какой ее задумал изобразить Достоевский, представляет собой последовательное описание пути «падения и восставания», пути преображения человека, его восхождения из греха через страдание к покаянию, смирению, святости. О принципиальной невозможности воплощения этой идеи в художественном произведении полностью мы говорили ранее, в пятой же главе данной работы мы подробно останавливаемся на рассмотрении мотивов, сопровождающих разработку темы «падения» человека.

Значительный интерес, на наш взгляд, представляет собой сопоставление образов, которые традиционно рассматриваются как отражение представлений Достоевского о святости - Тихона в «Житии», Тихона в «Бесах» и Зосимы в «Братьях Карамазовых». Вывод, к которому мы приходим в результате, таков: только в «Житии Великого грешника» Достоевский намеревался изобразить «святую положительную фигуру», остальные образы являются не воспроизведением заблуждений писателя в его представлениях о православной святости, а сознательным моделированием частных воззрений в русле Православия. Это выходящее за рамки нашей работы исследование мы предприняли, чтобы подтвердить мысль о том, что отказ Достоевского от написания «Жития» был неслучаен и связан не только с осознанием бесплодности жанрового эксперимента, но и с размышлениями о сущности и границах художественного творчества, которые свидетельствуют о поразительной духовной интуиции писателя.

Особую значимость в контексте разговора о замысле «Жития Великого грешника» имеет рассмотрение проблемы о приоритетности для писателя веры в человека или веры в Бога. Роман задумывался, по мнению К. В. Мочульского, «как теодицея», но в планах и посвященных «Житию» письмах Достоевского нет указаний на то, что проблема теодицеи будет рассматриваться в нем в собственно богословском смысле. Тогда как постановление на центральное место в «Житии» темы «падения и восставания» человека очевидно, что по сути означает намерение автора дать художественное решение проблемы антроподицеи. Понимая возможную некорректность исходного посыла нашей работы (ориентирование на учение Православной церкви о человеке и его месте в ми

203 роздании) в случае действительной зависимости для Достоевского решения проблемы теодицеи только через веру в человека (и оправдание человека), мы приводим доказательства того, что для Достоевского, «как и для всякого христианина, твердо знающего, что Творец мира есть Бог, всемогущий, всеблагой и всеведущий, из этого убеждения вытекает возможность теодицеи» (Н. О. Лосский). В связи с постановкой проблемы теодицеи нами рассмотрен вопрос об апокатастасисе, как один из аспектов ее решения, заявленный в «Житии», а реализованный в «Братьях Карамазовых».

Таким образом, в процессе комплексного исследования «Жития Великого грешника» были сделаны выводы, подтверждающие особое значение этого замысла в творческой и духовной эволюции Достоевского, доказана необходимость и перспективность рассмотрения «Жития» и последующих романов писателя в контексте его православного мировоззрения, обосновано дан ответ на вопрос, почему Достоевский не написал «Житие» и почему задачи, заявленные им в процессе работы над романом о Великом грешнике, больше не возникают в его художественном творчестве.

Список научной литературыСайченко, Валерия Викторовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Азбукин В.Н. Речь Достоевского о Пушкине и традиции русской литературной критики // Пушкин и взаимодействие национальных культур. Казань, 1998.

2. Алипий (Кастальский-Бороздин), архимандрит, Исайя (Белов), архимандрит. Догматическое богословие. Сергиев Посад, 1999.

3. Альтман М.С. Достоевский. По вехам имен. М., 1975.

4. Андреев А.Р. История ордена иезуитов. Иезуиты в Российской империи. М., 1998.

5. Антоний (Храповицкий), митрополит. В день памяти Достоевского // Ф. М. Достоевский и Православие. М., 1997.

6. Антоний (Храповицкий), митрополит. Пастырское изучение людей и жизни по сочинениям Ф. М. Достоевского // Ф. М. Достоевский и Православие. М., 1997.

7. Антоний (Храповицкий), митрополит. Словарь к творениям Достоевского. М., 1998.

8. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб., 2000.

9. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. Киев, 1994.

10. Бахтин М.М. Собр. соч. в 7 т. М., 1996-2000.

11. Белик А.П. Художественные образы Ф. М. Достоевского. М., 1974.

12. Белов С.В. Федор Михайлович Достоевский. М., 1990.

13. Белопольский В.Н. Достоевский и позитивизм. Ростов-на-Дону, 1985.

14. Белопольский В.Н. Достоевский и философская мысль его эпохи. Ростов-на-Дону, 1987.

15. Бем А.Л. Эволюция образа Ставрогина // Бем А.Л. Исследования. Письма о литературе. М., 2001.

16. Бердяев Н.А. Великий Инквизитор (глава из книги «Новое религиозное сознание и общественность») // О Великом Инквизиторе: Достоевский и последующие. VI., 1992.

17. Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского // Бердяев Н.А. О русских классиках. М., 1993.

18. Бердяев Н.А. Откровение о человеке в творчестве Достоевского // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли. М., 1990.

19. Бицилли П. Почему Достоевский не написал «Житие Великого грешника» // О Достоевском. Т. 2. Прага, 1933.

20. Бочаров С.Г. О религиозной филологии // Литературоведение как проблема. Труды Научного совета «Наука о литературе в контексте наук о культуре». М., 2001.

21. Бродский Н. Угасший замысел // Документы по истории литературы и общественности. Достоевский. М., 1922.

22. Булгаков С.Н. Иван Карамазов как философский тип // Властитель дум: Достоевский в русской критике конца XIX начала XX века. СПб., 1997.

23. Булгаков С.Н. Икона, ее содержание и границы // Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. М., 1993.

24. Булгаков С.Н. Православие. Очерки учения Православной Церкви. Киев, 1991.

25. Буянова Е.Г. Романы Ф. М. Достоевского. М., 1997.

26. Вересаев В.В. Живая жизнь: о Достоевском и Толстом. М., 1991.

27. Ветловская В.Е. Поэтика романа «Братья Карамазовы». Л., 1977.

28. Виноградов В.В. Поэтика русской литературы. М., 1976.

29. Волгин И.Л. Достоевский-журналист («Дневник писателя» и русская общественность). М., 1982.

30. Волгин И.Л. Последний год Достоевского. М., 1991.

31. Волынский А.Л. Богофилы // Властитель дум: Достоевский в русской критике конца XIX начала XX века. СПб., 1997.

32. Врангель А.Е. Воспоминания о Ф. М. Достоевском в Сибири // CD «Достоевский». М., «Классика», 2000.

33. Вригт Г.Х. фон. Достоевский // Вригт Г.Х. фон. Три мыслителя. СПб, 2000.

34. Галкин А.Б. Образ Христа и концепция человека в романе «Идиот» // Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. М., 2001.

35. Гарин И.И. Многоликий Достоевский. М., 1997.

36. Глинка А.С. (Волжский). Религиозно-нравственная проблема у Достоевского // Властитель дум: Достоевский в русской критике конца XIX-началаXX века. СПб., 1997.

37. Голова С. Наследие византийский отцов Церкви как фоновая структура в художественном мире Достоевского // Достоевский и мировая культура. Т.9. М., 1997.

38. Голосовкер М. Достоевский и Кант: Размышления читателя над романом «Братья Карамазовы» и трактатом Канта «Критика чистого разума». М., 1963.

39. Горичева Т. Достоевский русская «феноменология духа» // Достоевский в конце XX века. М., 1996.

40. Горичева Т. Христианство и современный мир. Спб., 1996.

41. Григорий Нисский, свят. Об устроении человека. СПб., 1995.

42. Гроссман JI.П. Достоевский. М., 1965.

43. Гуардини Р. Человек и вера. Брюссель, 1994.

44. Гус М.С. Идеи и образы Достоевского. М., 1971.

45. Давыдов Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия. М., 1982.

46. Давыдова Н.В. Евангелие и древнерусская литература. М., 1992.

47. Деяния Вселенских соборов. Т. 3. СПб., 1996.

48. Джексон Р. Л. Проблема веры и добродетели в «Братьях Карамазовых» // Достоевский: материалы и исследования. Т. 9. JL, 1991.

49. Днепров В.Д. Идеи, страсти, поступки. JL, 1978.

50. Долинин А.С. В творческой лаборатории Достоевского. Л., 1947.

51. Долинин А.С. Достоевский и другие. Л., 1978.

52. Долинин А.С. Последние романы Достоевского. М., 1963.

53. Достоевская А.Г. Воспоминания. М., 1987.

54. Достоевский в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1990.

55. Достоевский Ф.М. Собр. соч.: В 30 т. Л., 1972-1990.

56. Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1935.

57. Дунаев М.М. Православие и русская литература: В 5 т. Т.З. М., 1997.

58. Егорова Н.В. Камень преткновения: Достоевский и Православие // Начало. 1998. №7.

59. Ермилов В.В. Достоевский. М., 1956.

60. Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск, 1995.

61. Жизнеописания достопамятных людей земли Русской (Х-ХХ вв.). М., 1991.

62. Жития и творения русских святых. М., 1993.

63. Записные тетради Ф. М. Достоевского M.-JL, 1935.

64. Захаров В.Н. О христианском значении основной идеи творчества Достоевского // Достоевский в конце XX века. М., 1996.

65. Захаров В.Н. Система жанров Достоевского. JI, 1985.

66. Зеньковский В.В., прот. История русской философии: В 2 т. Т. 1. Ростов-на-Дону, 1999.

67. Иванов Вяч. Достоевский и роман-трагедия // Властитель дум: Достоевский в русской критике конца XIX начала XX века. СПб., 1997.

68. Иванов-Разумник. История русской общественной мысли: в 3 т. Т.2. М., 1997.

69. Иванчикова Е.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. М., 1979.

70. Игнатий (Брянчанинов), епископ. Аскетические опыты // Сочинения епископа Игнатия: В 7 т. Т. 2. М., 1993.

71. Ильин И.А. Собр. соч.: В 10 т. М., 1996.

72. Исследования по поэтике и стилистике. JI., 1972.

73. История всемирной литературы: В 9 т. Т. 3. М., 1985.

74. История русской литературы: В 4 т. Т.2-3. М., 1981.

75. Кантор В.К. «Братья Карамазовы» Ф. Достоевского. М., 1983.

76. Карякин Ю.Ф. Достоевский и канун XXI века. М., 1989.

77. Касаткина Т.С. О литературоведении, научности и религиозном мышлении // Начало. Вып. 3. М., 1995.

78. Касаткина Т.С. Об одном свойстве эпилогов пяти великих романов Достоевского // Достоевский в конце XX века. М., 1996.

79. Касаткина Т.С. Сегмент и горизонт // Литературоведение как проблема. Труды Научного совета «Наука о литературе в контексте наук о культуре». М., 2001.

80. Касаткина Т.С. Теодидея от Ивана Карамазова Н Достоевский и мировая культура. Т. 7. М., 1996.

81. Касаткина Т.С. Трагизм и героика в романах Достоевского Н Контекст1994, 1995. М., 1996.

82. Кашина Н.В. Человек в творчестве Ф. М. Достоевского. М., 1986.

83. Кириллова И. Отметки Достоевского на тексте Евангелия от Иоанна // Достоевский в конце XX века. М., 1996.

84. Кирпотин В .Я. Достоевский-художник. М., 1972.

85. Клейман Р.Я. Сквозные мотивы творчества Достоевского. Кишинев, 1985.

86. Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1988.

87. Кожинов В.В. Размышления о русской литературе. М., 1991.

88. Комарович В.Л. Генезис романа «Подросток» // Литературная мысль. № 3. Л., 1925.

89. Комарович В. В. Неизданная глава романа «Бесы» // «Бесы»: Антология русской критики. М., 1996.

90. Котельников В.А. Оптина пустынь и русская литература // Русская литература. 1989. № 3.

91. Кудрявцев Ю.Г. Бунт или религия. М., 1969.

92. Кудрявцев Ю.Г. Три круга Достоевского. М., 1991.

93. Кураев А., диак. Традиция. Догмат. Обряд. М., 1995.

94. Курляндская Г.Б. История человечества в сознании Ф. М. Достоевского и Вл.Соловьева // Контекст-1994, 1995. М., 1996.

95. Лаут Р. Философия Достоевского в систематическом изложении. М., 1996.1

96. Левина Л. Роман о богохульстве и опровержение его // Начало Вып. 3. М.,1995.

97. Леонтьев К.Н. О всемирной любви // Властитель дум: Достоевский в русской критике конца XIX начала XX века. СПб., 1997.

98. Лесков Н.С. О литературе и искусстве. Л., 1984.

99. Летопись жизни и творчества Ф.М.Достоевского: В 3 т. СПб., 1993.

100. Лихачев Д.С. Искусство и наука // Освобождение от догм. История русской литературы: состояние и пути изучения. Т. 1. М., 1997.

101. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979.

102. Лобас В. Достоевский. В 2 кн. М., 2000.

103. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991.

104. Лосский В.Н. По образу и подобию. М., 1995.

105. Лосский Н.О. Достоевский и его христианское миропонимание // Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М., 1994.

106. Лурье В.Н. «Прилог» по Дамаскину // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 9. М., 1991.

107. Лурье В.Н. Догматические представления позднего Достоевского // Христианство и русская литература. СПб., 1996.

108. Маилов А.И. Тема Достоевского // Русская религиозная философия в «Пути». СПб., 1992.

109. Малягин В. Достоевский и Церковь // Ф. М. Достоевский и Православие. М., 1997.

110. Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Вечные спутники. М., 1995.

111. Мочульский К. В. Достоевский. Жизнь и творчество // Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995.

112. Набоков В.В. Лекции по русской литературе. М., 1998.

113. Настольная книга священнослужителя. Т. 8. М. 1988.

114. Натарзан Е.В. Житийные мотивы в творчестве Достоевского: Автореф. дис. канд. филол. наук. Новосибирск, 2000.

115. Неизданный Достоевский. М., 1971.

116. Нечаева B.C. Ранний Достоевский. М., 1979.

117. Никодим Святогорец, преп. Невидимая брань. М., 2000.

118. Нил Сорский, преп. О восьми главных страстях и о победе над ними. М., 1997.

119. Одиноков В.Г. Типология образов в художественной системе Достоевского. Новосибирск, 1981.

120. Описание рукописей Ф. М. Достоевского. М., 1957.

121. Опочинин Е.Н. Беседы с Достоевским // CD «Достоевский». М., «Классика», 2000.

122. Осмоловский О.Н. Достоевский и русский психологический роман-Кишинев, 1981.

123. Палиевский П.В. Русские классики. М., 1987.

124. Панаэтов О.Г. «По последним вопросам бытия»: Ф. Достоевский и К. Леонтьев. Краснодар, 1999.

125. Переверзев В.Ф. Гоголь. Достоевский: Исследования. М., 1982.

126. Плетнев Р. Сердцем мудрые // О Достоевском. Т. 2. Прага, 1933.

127. Померанц Г.С. Открытость бездне: Встречи с Достоевским. М., 1990.

128. Пономарева Г.Б. «Житие Великого грешника» Достоевского (структура и жанр) // Исследования по поэтике и стилистике. Л., 1972.

129. Пономарева Г.Б. Житийный круг Ивана Карамазова // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 9. Л., 1991.

130. Попов В.П. «Две великие идеи.» // Литературная учеба. 1986. - № 6.

131. Попов В.П. Проблема народа у Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 4. Л., 1980.

132. Поспелов Г.Н. Творчество Достоевского. М., 1971.

133. Пруцков Н.И. Достоевский и христианский социализм // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 1. Л., 1974.

134. Розанов В.В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского // Розанов В.В. Собр. соч.: В 9 т. Т.7. М., 1996.

135. Розенблюм Л.М. Творческие дневники Достоевского. М., 1981.

136. Савченко Н.К. Проблемы художественного метода и стиля Достоевского. М., 1975.

137. Сальвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. СПб., 2001.

138. Сараскина Л.И. «Бесы» роман-предупреждение. М., 1990.

139. Сараскина Л.И. Федор Достоевский. Одоление демонов. М., 1996.

140. Селезнев Ю.И. В мире Достоевского. М., 1980.

141. Семенов Е.И. Роман Достоевского «Подросток»: проблематика и жанр. Л., 1979.

142. Силантьев И.В. Сюжет как фактор жанрообразования в средневековой русской литературе. Новосибирск, 1996.

143. Соловьев B.C. Речь, сказанная на Высших женских курсах 30 января 1881 г. по поводу смерти Достоевского // Властитель дум: Достоевский в русской критике конца XIX начала XX века. СПб., 1997.

144. Соловьев B.C. Три речи в память Достоевского // О Достоевском: творчество Достоевского в русской мысли. М., 1990.

145. Сохряков Ю.И. Национальная идея в отечественной публицистике XIX -начала XX вв. М., 2000.

146. Степанян К.А. К понимаю «реализма в высшем смысле» // Достоевский и мировая культура. № 9. М., 1997.

147. Степанян К.А. Юродство и безумие, смерть и воскресение, бытие и небытие в романе «Идиот» // Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. М., 2001.

148. Суслова А. Годы близости с Достоевским. М., 1991.

149. Тарасов Б.Н. «Закон Я» и «Закон любви»: нравственная философия Достоевского. М., 1991.

150. Тихон Задонский, свят. Сокровище духовное, от мира собираемое. М., 2000.

151. Тяпугина Н.Ю. Поэтика символа и ее мифологические истоки в творчестве Ф. М. Достоевского. Саратов, 1997.

152. Успенский JI.A. Богословие иконы. М. 1996.

153. Федоров Г.А. «Помещик. Отца убили.», или История одной судьбы// Новый мир. 1988. № 10.

154. Федоров Г.А. Драшусовы и «пансиошшжо Тушара» // Литературная газета. 1974. № 29.

155. Федоров Г.А. Пансион Л. И. Чермака в 1834-1837 гг. // Достоевский. Материалы и исследования. Вып. 1. Л., 1974.

156. Философ (Орнатский), протоиерей. О православии русского народа // Ф. М. Достоевский и Православие. М., 1997.

157. Флоренский П. Иконостас // Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. М., 1993.

158. Флоренский П. Исследования по теории искусства // Флоренский П. Собр. соч. М., 2000.

159. Флорес Х.Л. «Не ты, не ты!.» // Начало. Вып. 3. М., 1995.

160. Франк С.Л. Легенда о Великом Инквизиторе // О великом инквизиторе: Достоевский и последующие. М., 1992.

161. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997.

162. Фридлендер Г.М. Достоевский // История всемирной литературы. Т. 7. М., 1991.

163. Фридлендер Г.М. Достоевский и мировая культура. Л., 1985.

164. Хоружий С.С. К феноменологии аскезы. М., 1998.

165. Христианство: Энциклопедический словарь: В 3 т. М., 1995.

166. Червеняк А. Тезисы одной концепции И Достоевский и мировая культура. Т. 9. М., 1997.

167. Чирков Н.М. О стиле Достоевского. М., 1964.

168. Чулков Г. Как работал Достоевский. М., 1939.

169. Шестов Л. Достоевский и Ницше // Шестов Л. Избр. соч. М., 1993.

170. Шкловский В. За и против: Заметки о Достоевском. М., 1957.

171. Шмелев о Достоевском. / Публ. С. В. Белова // Волга. 1990. - № 4.

172. Эйхенбаум Б. Мелодика русского лирического стиха. М., 1967.

173. Янг С. Картина Гольбейна «Христос в могиле» в структуре романа «Идиот» // Роман Ф. М. Достоевского «Идиот»: современное состояние изучения. М., 2001.

174. Яновский С.Д. Воспоминания о Достоевском // CD «Достоевский». М., «Классика», 2000.

175. Cervenak A. Clovek v literature. Bratislava, 1986 (на словац. яз.).

176. Cervenak A. Dostojevskeho sny. Bratislava, 1999 (на словац. яз.).