автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Жреческая традиция в римской историографии конца III - I в. до н.э.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Жреческая традиция в римской историографии конца III - I в. до н.э."

На правах рукописи

СИДОРОВИЧ ОЛЬГА ВИТОЛЬДОВНА

ЖРЕЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ В РИМСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ КОНЦА III -1 в. до н.э.

Специальность 07 00 03 - Всеобщая история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва - 2005

Работа выполнена на кафедре всеобщей истории Российского государственного гуманитарного университета

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Георгий Степанович Кнабе

доктор исторических наук, в.н.с. Сергей Георгиевич Карпюк

доктор исторических наук, доцент Федор Александрович Михайловский

Ведущая организация:

Московский государственный институт международных отношений (Университет) Министерства иностранных дел РФ

Защита состоится 2005 года в -¿Г - часов на

заседании диссертационного совета Д.212.198.03 Российского государственного гуманитарного университета по адресу: Россия, 125267, Москва, Миусская пл., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета

Автореферат разослан «_»

. 2005_года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

Е.В. Барышева

Ш>6~4 1Ъо46

111060/

3

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Одна из наиболее проблемных эпох в римской истории - период расцвета и упадка Республики, который отмечен сочетанием старых патриархальных форм и новых тенденций в развитии общества во всех сферах его жизни - от социально-политической до духовной. В связи с этим особую актуальность приобрело изучение становления в этот период разнообразных форм историописания, обращения к своему прошлому и конкретного воплощения этих представлений в текстах, а также влияния, которое эти представления оказали на развитие государства и различные общественные институты. Поэтому неслучайно, что избранные нами исследовательские проблемы находятся в последние годы в центре внимания мировой исторической науки, уделяющей особое внимание проблеме формирования у греков и римлян представлений о своем прошлом. В то же время, несмотря на существование фундаментальных работ в этой области, ряд проблем не привлек должного внимания ученых, а предложенное решение иных не всегда оказывалось убедительным. Принимая греческую историческую традицию как основной источник формирования римских представлений о своем прошлом, исследователи, как правило, оставляли без внимания специфически римские способы фиксации прошлого, придавшие в конечном итоге самобытность римской историографии. Поэтому в качестве центральной в диссертации поставлена проблема использования в сочинениях историков-анналистов материала жреческого происхождения, его места в этих сочинениях и роли в становлении данного историко-литературного жанра.

Кроме анналистических сочинений римская историография конца Республики представлена спе которой

С Петербург б ' 08

исследуются сакральные и «языковые» древности. Литературу такого содержания принято называть антикварной, а ее авторов - антикварами или антиквариями, среди которых выдающееся положение занимал Марк Теренций Варрон. Наследие Варрона всегда привлекало внимание зарубежных исследователей, однако, в отечественной исторической науке отсутствуют специальные работы, в которых исследуется творчество римского антиквара.

В исторической науке уже сделаны определенные шаги по включению жреческого материала в исторические исследования1. В то же время, информация сакрального содержания, присутствующая в других источниках жреческого происхождения (комментариях и книгах), и в изобилии содержащаяся как в анналистических, так и в антикварных сочинениях, особенно в сочинении Варрона De lingua Latina, степень сохранности которого выделяет его из обширного научного наследия антиквара, не привлекала должного внимания исследователей2. Поэтому особую актуальность приобрело систематическое историко-филологическое и историко-культурное исследование извлеченных из сочинения Варрона De lingua Latina фрагментов, относящихся к жреческой традиции.

1 Собраны и изданы не только фрагменты ранних римских историков-анналистов (L'annalistique moyenne (fragments). Par M. Chassignet. P., 1999. Tome 2; Die frühen römischen Historiker. Bd. I. Von Fabius Pictor bis Cn. Gellius / Hrg. H. Beck, U, Walter. Daxmstadt, 2001; Bd.II. Von Coelius Antipater bis Pomponius Atticus. Darmstadt, 2004; Veterum Historicorum Romanorum relliquiae / Ed. H, Peter. Lipsiae, 1870. V. 1-2), но и фрагменты жреческих анналов, известные подназванием Annales Maximi (L'annalistique romaine. Les Annales des Pontifes. L'annalistique ancienne (fragments). Par M. Chassignet. P., 1996. Tome I.).

Необходимо упомянуть сделанную во второй половине XIX в. немецкими учеными подборку жреческих документов, в которой фрагменты из сочинений Варрона занимают незначительное место: Preibisch P. Fragmenta Librorum Pontifi-corum. Tilsit, 1878; Regell P. Commentarii in librorum auguralium fragmenta specimen //Königliches Gymnasium. 1893. No. 189. P. 3-22; Brause A.B. Librorum de disciplina augurali ante Augusti mortem scriptorum reliquiae I. Lipsiae, MDCCCLXXV. Гимны салиев, которые встречаются в сочинении Варрона De lingua Latina, в ключены в сб.: La poesia religiosa romana. Testi e frammenti raccolti e tradotti da G.B. Pighi. Bologna, 1958.

Жреческие документы и содержащиеся в них сакральные формулы введены в научный оборот в качестве самостоятельного и самоценного источника, который можно использовать для решения определенных исторических и историко-культурных проблем.

Изучение жреческой традиции, сохранившейся во фрагментах анналистических сочинений и в трактате Варрона, не только позволило нам прикоснуться к отдельным аспектам жреческого знания, но и, опираясь на сохранившиеся в других источниках примеры различных толкований одних и тех же ритуалов, представить себе интеллектуальное состояние римского общества последних двух веков существования Республики и скорректировать укоренившееся в науке суждение о характере римской религии. Кроме того, детальный анализ роли жреческой традиции в становлении римской анналистической и антикварной историографии дает представление о типах мышления, преобладавших в интеллектуальных кругах Древнего Рима и - в качестве своего рода культурных реминисценций - сохранившихся вплоть до средневековья.

Таким образом, тема исследования представляется на данный момент особо актуальной.

В качестве объекта настоящего исследования выбрана жреческая традиция, сохранившаяся в произведениях римских авторов конца III - I в. до н.э. Под жреческой традицией мы понимаем комплекс сведений, относящихся к сакральному знанию и профессиональной жреческой лексике. Эти сведения были заимствованы Варроном (как и авторами исторических сочинений) непосредственно из жреческих документов или из специальных трудов, которые создавались жрецами для нужд общества и содержали комментарии к различным положениям их учения, сохранявшегося в ритуальной практике, по крайней мере, до конца Римской республики.

Предметом исследования является процесс становления двух основных жанров римской историографии конца III - I в. до н.э. - ан-налистического и антикварного, а также формирования исторического нарратива, который складывался на основе сведений жреческого происхождения. Акцентируя внимание на традиции ведения записей, существовавшей в основных жреческих коллегиях, мы, тем не менее, оставили за пределами нашего исследования корпорацию жрецов как составную часть функционирующей религиозной системы, их социальный статус и положение в римском обществе.

Хронологические рамки данной работы охватывают как время появления первых анналистических и антикварных сочинений (конец III -1 в. до н.э.), так и время, к которому историческая традиция относила информацию, почерпнутую из жреческих книг (VIII - III вв. до н.э.). Поскольку особое внимание в диссертации уделяется анализу сохраненных жреческой традицией сведений, относящихся не только к сфере культа, но и к древнейшему периоду существования римской общины, такой хронологический охват представляется оправданным.

Цели и задачи исследования определяются присутствием жреческой традиции как в сочинениях анналистов, так и в антикварной литературе, представленной творчеством Варрона. Целью настоящей работы является всестороннее изучение фрагментов жреческой традиции как неотъемлемой части анналистических и антикварных сочинений, поскольку именно информация сакрального содержания и ее истолкование формировало представление римлян о своей истории. Для достижения данной цели предполагается решить следующие исследовательские задачи:

• обосновать метод источниковедческого анализа и интерпретации жреческой традиции как исторического источника для изучения процесса развития римской историо-

графии в форме анналистических и антикварных сочинений и формирования представлений римлян об истории своего Города;

• определить, что представляли собой жреческие документы, какую информацию они содержали, и по каким сборникам группировались;

• рассмотреть место жреческих архивов в процессе сохранения и передачи информации сакрального содержания и определить степень их доступности для граждан;

• постоянно встречающееся в историографии утверждение о том, что первые римские историки строили свое повествование на основе документов жреческих коллегий, побудило нас также обратиться к фрагментам их сочинений и проследить, с какого времени такая практика может быть засвидетельствована;

• отделить «архивные» документы от «неархивных» в произведениях римских историков и в сочинении Варрона De lingua Latina",

• рассмотреть становление антикварной историографии и определить в ней место Марка Теренция Варрона; для этого необходимо проанализировать его творчество: восстановить содержание самых значимых для нас его сочинений, реконструировать теологическую концепцию, философские и исторические взгляды антиквара, которые во многом определили методические приемы его работы с самыми разнообразными источниками, в том числе и с документами жреческих коллегий;

• проанализировать конкретные примеры присутствия жреческих документов в сочинении Варрона De lingua Latina и качество содержащейся в них информации.

Методологические принципы исследования. Избранные нами исследовательские проблемы рассматриваются в рамках новой политической и новой культурной истории и занимают важное место в современной исторической компаративистике. Настоящее исследование носит междисциплинарный характер, позволяющий соединить конкретно-исторические, историко-философские и филолого-лингвисти-ческие подходы, и дать компаративный анализ преемственности и новизны в формировании исторических представлений и их фиксации в процессе трансформации римского политического пространства и становления властно-политической структуры римской мировой державы.

Заявленный междисциплинарный характер диссертации неразрывно связан с принципом, который можно назвать культурно-антропологическим, который проявляется в познании исторического процесса не путем наложения системы научных категорий на жизнь былых эпох, а через человека, через проникновение в самосознание изучаемого времени.

Разнообразие источников, использованных в диссертации, и многоаспектный характер ее тематики обусловили необходимость объединения нескольких исследовательских методов и оперирования широкой теоретической базой. В диссертационном исследовании мы в первую очередь основывались на методологических принципах, концепциях, теоретических моделях и технических приемах, выработанных в рамках компаративной истории, новой культурной и социаль-

ной истории3, которые в сочетании с традиционными текстологическими и герменевтическими методами анализа позволили наиболее результативно решить поставленные исследовательские задачи.

В данной работе мы активно использовали также исследовательские приемы культурно-исторического анализа, включающие различные методы - от структурно-семиотических, выработанных тарту-ско-московской семиотической школой, до герменевтических. В 70-е и 80-е годы прошлого столетия исследователи семиотического направления рассматривали литературу и искусство как систему «кодов», которые формировали и организовывали повседневную жизнь людей. Человеческая личность, по их мнению, это продукт отбора, корреляции и символической интерпретации жизненного опыта, то есть структура, принцип организации которой сходен с принципом организации предмета искусства, прежде всего словесного. Отсюда следует, что тексты, прежде всего литературные, оказывают особое влияние на формирование и упорядочение жизни конкретного человека и общества в целом4. Особую важность для нашего исследования имеют идеи о связи между структурой знания и структурой власти, которые стали одним из источников эпистемологии Мишеля Фуко5.

В таком междисциплинарном комплексном аспекте данная проблематика в отечественной историографии не рассматривалась, тогда как изучение произведений анналистов и антикваров и связанного с ними круга источников вносит вклад в современное научное решение общетеоретической и конкретно-исторической проблемы, связанной с

3 Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998. С. 8-72; 224-247.

4 Гинзбург Л.Я О психологической прозе. 2-е изд. Л., 1977 С. 6-33. Сходные положения мы находим и в философской герменевтике, постулирующей единство подходов к культуре и поведению как к тексту (Гадамер Г.-Г. Истина и метод. М., 1988).

5 Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарного знания. М., 1994.

формированием исторических представлений в рамках римской традиции, ибо рассматриваемый период является в этом отношении одним из ключевых.

Степень изученности темы. Римская историография аннали-стического и антикварного жанров стала привлекать внимание исследователей со времени утверждения историко-критического метода в работах немецких историков первой половины XIX в. Первоначально, правда, преобладал интерес к изучению крупных исторических полотен, оставленных нам Титом Ливием и Дионисием Галикарнас-ским, историками, жившими на рубеже эпох - Республики и Империи. Поэтому эти историки и их произведения имеют длительную традицию изучения, тогда как на сочинения римских анналистов первоначально обращали внимание только в связи с определением корпуса источников более поздних авторов.

Сочинения римских антикваров долгое время оставались на периферии исследовательских интересов, хотя определенные основы для последующего систематического изучения их наследия были заложены уже в XIX в. собиранием и изданием фрагментов сочинений Варрона6.

В настоящее время самым крупным исследователем творчества Варрона и издателем фрагментов его сочинений является немецкий филолог Буркхарт Кардаунс. Ему принадлежит комментированное издание фрагментов одного из «Логисториков» Варрона о почитании

6 А. Ризе издал менипповы сатуры Варрона и фрагменты некоторых его сочинений: М. Terenti Vammis Saturarum Menippearum Reliqviae. Alexander Riese. Lipsiae, 1865. В России эту же работ)' проделал И.В. Помяловский. См. Помяловский KB Марк Теренций Варрон Реатинский и мениппова сатура. СПб., 1869.

богов7, а также самого крупного сочинения антиквара - Antiquitates Rerum Divinarum8.

Следует отметить отсутствие в историографии работ, помещающих жреческую традицию в контекст римской исторической традиции. Кроме того, фрагменты жреческих документов, содержащиеся в сочинении Варрона De lingua Laiina, не собирались воедино, снабженные переводом и комментарием, и не предпринималась попытка их комплексного исследования. Между тем изучение этих фрагментов может дать представление как о типах мышления, когда-то преобладавших в интеллектуальных кругах Римской республики, так и о развитии основных направлений римской историографии (анналистиче-ского и антикварного) на протяжении первых двух веков ее существования. Огромное значение имеет также комплексное изучение сохранившихся книг сочинения Варрона De lingua Laiina, поскольку именно в нем мы видим квинтэссенцию той интеллектуальной деятельности, которую Варрон старался организовать. Все вышесказанное обусловило появление данного исследования. Мы ставим своей целью возможно более точное и углубленное понимание древнего памятника в его многообразных связях и отношениях. Установление цитат и реминисценций в тексте может дать нам материал для наблюдений над технологией творческой работы автора, оно наглядно показывает его связь с традицией, а также плотность интеллектуальной среды, из которой данный автор вырос.

Римская историческая традиция многогранна, ее никоем образом невозможно свести к одной лишь жреческой традиции. Не меньшего внимания достойны и другие ее аспекты - те, которые могут

7 Varros Logistoricus über die Götterverehrung (Curio de cultu deorum). Ausgabe und Erklärung der Fragmente von B. Cardauns. Würzburg, 1960.

8 Cardauns В. M. Terentius Varro, Antiquitates Rerum Divinarum. Wiesbaden, 1976. Teil I: Die Fragmente; Teil П: Kommentar.

быть выявлены только на пути реконструкции ее изначального социально-культурного контекста. Этот путь позволяет использовать анализ жреческой традиции не только для уяснения критериев римской историографии, но и для постановки вопроса о характерных чертах древнеримской культуры в целом, а также для обсуждения дискуссионных проблем римской истории.

Научная новизна диссертационного исследования. Научную новизну представляет и тема работы, и круг вопросов, поставленных в ней, и интерпретация многих источников, анализ их в свете поставленных задач, и общие выводы. Научная новизна исследования заключается также в новой методике работы с античной (римской и греческой) исторической традицией - в выявлении в ней древних жреческих текстов и сакрально-правовых формул, в которых отразилось состояние ритуальной практики. Новизна диссертации состоит в том, что впервые для решения проблемы присутствия жреческого материала в анналистической и антикварной историографии использован метод историко-культурного анализа текста в сочетании с принципами исторической критики источников. Новизна постановки проблемы и подхода к ее исследованию позволили:

• охарактеризовать состояние жреческих архивов;

• установить местные источники римской историографии;

• представить формирование анналистического жанра как длительный процесс;

• определить методы познания прошлого, которыми оперировали представители разных историографических направлений (анналисты и антиквары);

• определить причину интенсивного развития в Риме историографии антикварного направления и охарактеризовать роль Марка Теренция Варрона в этом процессе.

Впервые в отечественной и зарубежной науке осуществлена подборка, систематизация и перевод на русский язык фрагментов жреческих документов, включенных Варроном в текст своего сочинения De lingua Latina. Тем самым введены в научный оборот новые данные, представляющие собой аутентичные свидетельства, ставшие основой римской историографии. Таким образом, впервые установлено, что сакральные формулы, содержавшиеся в жреческих документах, часто становились основой полномасштабных рассказов, из которых складывалось историческое повествование. Интерпретация ритуальной практики в сочинениях римских историков влияла на формирование представлений широких слоев римского гражданства о своем прошлом. Данные жреческой традиции впервые использованы для определения особенности воззрений римских интеллектуалов на свою религию, что позволило, в конечном счете, уточнить наше представление о римской религии как таковой.

Практическая значимость работы определяется тем, что материал и результаты диссертационной работы могут быть использованы для дальнейших научных исследований по широкому кругу вопросов, связанных не только с традицией античного интеллектуализма, но и с конкретными проблемами римской истории и религии на большом временном отрезке - от эпохи архаики до времени трансформации Республики в новую политическую систему. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при составлении общего курса по истории Древнего Рима, а также при разработке спецкурсов и спецсеминаров по источниковедению и историографии римской истории и написанию учебных пособий по этим дисциплинам.

Апробация диссертации. Диссертация обсуждена на заседании кафедры всеобщей истории Российского государственного гуманитарного университета. Основные положения диссертации изложены в

публикациях автора - монографии, статьях и рецензиях. Доклады автора по теме диссертации обсуждались на российско-латинском коллоквиуме по истории римского публичного права в Москве (1994 г), в русско-итальянском семинаре по проблеме жреческих документов и торжественных формул в университете г. Сассари (Италия, 1998 г.), на конференции в университете г. Тампере (Финляндия, 2005 г.).

Положения диссертации апробировались также в докладах автора на конференции Российской ассоциации антиковедов в ИВИ РАН (2003 г.), на заседании Центра по интеграции академической и вузовской науки в ИВИ РАН (2005 г.), на Сергеевсеих чтениях в МГУ (2003 г.), на заседаниях кафедры всеобщей истории РГГУ, а также в общих и специальных курсах лекций по истории и источниковедению Древнего Рима, которые автор читает на историко-филологическом факультете РГГУ.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и приложения, а также списка источников, использованной литературы и списка сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснован выбор темы исследования, приведена ее характеристика, определена научная актуальность и значимость избранной проблематики, сформулированы цели и задачи исследования, обусловившие построение работы, изложены методологические принципы исследования.

Глава I «Источники, историография и традиция изучения» включает характеристику корпуса источников и историографический обзор ключевых проблем, связанных с темой диссертации.

В параграфе 1 «Характеристика источников» охарактеризован корпус источников, использованных при написании диссертации. Эти источники многочисленны и разнообразны. В первую очередь к ним относятся фрагменты сочинений историков-анналистов и самого Вар-рона. Однако наличие научных изданий не освобождает исследователя от необходимости обращаться к произведениям тех авторов, которые сохранили фрагменты сочинений анналистов или Варрона. Ибо только расширение контекста позволяет нам максимально адекватно истолковать содержание того или иного фрагмента, а также присутствующих в них сакральных формул и жреческой лексики. Поэтому мы постоянно обращались к античной историко-литературной традиции, представленной различными жанрами - от исторических сочинений и ораторской прозы до биографий и комментариев к текстам авторов классической эпохи. Особую группу составляют сочинения раннехристианских апологетов (Тертуллиана и Блаженного Августина), которые, используя как прямые цитаты, так и пересказ текста Варрона, привлекают его труд для утверждения христианских догматов путем полемики с греко-римским язычеством.

В параграфе 2 «Историография и традиция изучения» выделен ряд проблем в современной исторической науке, которые имеют непосредственное отношение к теме диссертационного исследования. Прежде всего, это проблема достоверности ливианской традиции, которая впитала в себя информацию из сочинений римских анналистов. Следующий шаг был сделан в сторону изучения самой анналистики и ее первоисточников. Плоды этих усилий стали очевидными в последние десятилетия XX в., когда появились обобщающие статьи и монографии, посвященные, например, творчеству Фабия Пиктора9 и Каль-

9 BungF. Q. Fabius Pictor - der erste römische Annalist. Köln, 1950.

пурния Пизона10. Заметное внимание уделяется также творчеству Марка Теренция Варрона.

Наконец, самостоятельное место в историографии занимает изучение жреческой традиции. Прежде всего, исследуется ее связь с проблемой толкования ритуала". Жреческая традиция используется для реконструкции сакрально-правовых норм некоторых жреческих коллегий (например, авгуров12), обращается внимание на содержание письменной традиции основных жреческих коллегий13.

В современной отечественной историографии отсутствуют специальные исследования, посвященные анналистам и Варрону. Напротив, жреческая традиция стала привлекать к себе внимание как источник наших знаний о так называемом сакральном праве, сыгравшем заметную роль в формировании и развитии римского государственного и частного права14.

Глава II «Жреческие архивы и проблема Annales Maximb посвящена исследованию состояния жреческих архивов в республиканском Риме, определению круга документов, которые создавались в жреческих коллегиях, и установлению их содержания.

10 Forsythe G. The Historian L. Calpumius Piso Frugi and the Roman Annalistic Tradition. N-Y. - L„ 1994.

11 Scheid J Cults, Myths, and Politics at the Beginning of the Empire // Roman Religion / Ed. A. Ando. Edinburgh, 2003. P. 124 ff.; Beard M. Writing and Ritual. A Study of Diversity and Expansion in the Arval Acta // Proceedings of the British School at Rome. 1985. V. 53. P. 114-149; Versnel H.S. Transition and Reversal in Myth and Ritual. Leiden, N-Y., Köln, 1993.

12 Catalano P Contributi alio studio del diritto augurale I. Torino, 1960; Linderski J. The Augural Law // ANRW. B. - N-Y., 1986. Bd. 16.3. P. 2151-2312.; Vaahtera J. Roman Augural Lore in Greek Historiography A Study of the Theory and Termonol-ogy. Stuttgart, 2001.

13 Smi F. Documenti sacerdotali di Roma antica. I. "Libri" e "Commentarii" Sassari, 1981; idem. Documenti sacerdotali di Roma antica. Sassari, 1983; idem. Sua cuique civitati religio Religione e deritto pubblico in Roma antica. Torino, 2001.

14 См. Жреческие коллегии в Раннем Риме. К вопросу о становлении римского сакрального и публичного права / Отв. ред. JI.JI. Кофанов. М , 2001.

В параграфе 1 «Анналы понтификов как историографическая проблема» охарактеризованы основные представления об анналах понтификов, сложившиеся в историографии XIX - XXI вв. Изучение анналов понтификов тесно связано в научной литературе с проблемой первоисточников римской исторической традиции, под которой понимается исключительно римская анналистика всех поколений (от конца III до конца I в. до н.э.). Анналы понтификов, как правило, отождествляются в работах исследователей с Annales Maximi, что не находит прочных доказательств в источниках и требует дополнительного изучения.

В параграфе 2 «Анналы понтификов и Annales Maximi» установлено различие между этими двумя памятниками, которые создавались в коллегии понтификов. Исследование источников (в первую очередь, свидетельств Катона, Цицерона и Сервия) позволило нам сделать вывод о том, что все три автора имели дело с разными памятниками: Катон обращался к календарным таблицам понтификов, Цицерон - к понтификальной хронике, а Сервий говорил уже о литературном произведении, значительную часть которого составляли рассказы этиологического содержания.

В параграфе 3 «Комментарии понтификов» и параграфе 4 «Книги понтификов» исследован иной тип письменных памятников, создававшихся коллегией понтификов. В комментарии понтификов входили постановления (decreta) и ответы (responso) коллегии понтификов, в которых излагались отдельные случаи из сакрально-правовой практики. В понтификальных книгах подробно расписывались правила исполнения священнодействий, фиксировались прецеденты, которые способствовали выработке правовых норм, содержался перечень богов (Indigitamenta). В то же время, следует отметить, что граница между книгами и комментариями достаточно зыбкая и расплывчатая,

что позволяет говорить о недостаточной степени систематизации материала в коллегии понтификов.

В параграфе 5 «Время появления Annales Maximi» отмечена самодостаточность понтификов в сфере «литературного» творчества, поскольку они располагали разнообразным материалом, оформленным в виде примеров, прецедентов и комментариев к ним. Сведение воедино и систематизация этого материала стали основой составления в век Августа Annales Maximi - сочинения антикварного характера.

В параграфе 7 «Документы коллегии авгуров» обращено внимание на то, что в коллегии авгуров существовали такие же сборники документов, что и в коллегии понтификов, - комментарии и книги.

В параграфе 8 «Использование архивных материалов в республиканском Риме» поставлен вопрос о существовании жреческих архивов и о степени доступности содержащейся в них информации для рядовых граждан. С этой целью привлечены в качестве сравнительного материала сведения источников, позволяющие представить состояние государственных архивов в Риме эпохи Республики. Эти сведения позволили нам сделать вывод о плохом состоянии римских государственных архивов, о том, что большая часть документов хранилась в домах знатных семей, представители которых занимали магистратские должности в Римской республике. От этой ситуации, очевидно, мало чем отличалось и состояние жреческих архивов, которые создавались главным образом для нужд самих жреческих коллегий.

Глава Ш «Жреческая традиция в римской анналистике. Проблема становления жанра» посвящена исследованию конкретных примеров использования жреческого материала римскими историками конца III - I в. до н.э. и роли этого материала в становлении анналистики как самостоятельного историографического жанра.

В параграфе 1 «Римская грекоязычная историография» обращено внимание на присутствие сакральных формул и жреческой лексики в сочинениях первых римских историков, которые писали по-гречески, - Фабия Пиктора и Цинция Алимента. Несмотря на следование образцам греческой историографии, разрабатывавшей две основные темы - основание городов и описание современных политических процессов, эти историки уже начали включать в свои сочинения жреческий материал, что придавало их повествованию сугубо римский колорит и предвосхитило зарождение в римском обществе антикварного интереса.

В параграфе 2 «Начало латиноязычной историографии» и параграфе 3 «Рождение анналистики» исследованы вопросы, связанные с появлением у римлян историографии на родном языке. Становление латиноязычной исторической прозы связано с именем Марка Порция Катона Старшего, однако проходило оно по-прежнему с ориентацией на образцы греческой хорографической литературы. Рождение анналистики как жанра связано с именем историка второй половины II в. до н.э. Луция Кассия Гемины, а ее окончательное оформление произошло в «Анналах» Луция Кальпурния Пизона, которого с полным основанием можно назвать первым римским анналистом. Исследование фрагментов сочинений Кассия Гемины и Кальпурния Пизона свидетельствует о привлечении ими большого количества информации, происходившей из жреческих источников. Разработка этого материала позволила Пизону заполнить большой временной отрезок, совпадающий с историей ранней Республики, и тем самым создать подлинную историю, укорененную в религиозных установлениях и священных обрядах родного Города и противостоящую мифологическим сюжетам, связанным с основанием Рима, с одной стороны, и изображению современных событий - с другой.

В параграфе 4 «Анналисты I в. до н.э.» и в параграфе 5 «Проблема достоверности сочинений младших анналистов» исследовано творчество историков-анналистов Лициния Макра, Клавдия Квадри-гария и Валерия Анциата. Анализ фрагментов их сочинений позволяет говорить, во-первых, о том, что Клавдий Квадригарий, погодно излагая события, нарушает одно из требований анналистического жанра -повествование ab Urbe condita, что свидетельствует о еще не устоявшейся окончательно форме анналистических сочинений. Во-вторых, увеличение объема сочинений младших анналистов достигалось не только за счет риторических вставок, но главным образом за счет появления у них новых источников информации жреческого происхождения. Публикация в последней трети II в. до н.э. понтификальной хроники дала Валерию Анциату и Клавдию Квадригарию хороший материал для работы, который недостаточно использовали историки более раннего времени. Этот материал подталкивал младших анналистов к размышлению о происхождении политических институтов или о значении сакральных формул. Новые источники информации привели к развитию той части повествования, которая пролегала между мифическим прошлым и современностью, являясь историей в собственном смысле этого слова, и была представлена у предшествующих поколений историков в зачаточной форме. Кроме того, подвергая критике существующую в историографии точку зрения об ответственности младших анналистов за искажение римской истории, мы обратили внимание на существовавшие в римском обществе каналы передачи традиционной информации, которые строго ограничивали возможности желающих пофантазировать.

В шестом параграфе «Анналы» или «История»: варианты названий исторических сочинений римских авторов» установлена законо-

мерность придания анналистическим сочинениям того или иного названия при цитировании их более поздними авторами.

В параграфе 7 «Развитие анналистической историографии» подведен итог всего исследования. Обращено внимание на длительность процесса становления анналистики как историографического жанра, а также на то, что материал жреческих документов оставался основой анналистической историографии на всем протяжении ее существования, увеличиваясь в объеме от автора к автору. Это дало нам возможность оспорить утвердившуюся в западной (англоязычной) историографии точку зрения на то, что, начиная со II в. до н.э., анналисты отказались от использования документов жреческих коллегий, нарушив тем самым свою прямую связь с историографией антикварного направления.

Глава IV «Становление антикварной историографии. Творчество Марка Теренция Варрона» посвящена историографии антикварного жанра, самым ярким представителем которой был Марк Теренций Варрон. Поэтому основное внимание здесь уделено детальному рассмотрению жизни и творчества римского антиквара.

В параграфе 1 «Предшественники Варрона. Элий Стилон» говорится о зарождении антикварных исследований в Риме, и характеризуются научные интересы учителя Варрона - грамматика Луция Элия Стилона Преконина. Ему принадлежат комментарии к гимну салиев, качество которых впоследствии высоко оценил Варрон, к законам XII Таблиц и к комедиям Плавта. Элий Стилон писал также сочинения философского содержания. Интерес к антикварным исследованиям нарастал в Риме начиная с 30-х II в. до н.э. и достиг апогея в I в. до н.э. Даже Цицерон на какое-то время был захвачен антикварными штудиями, а его друг Аттик проявлял интерес к хронологическим и генеалогическим изысканиям.

В параграфе 2 «Марк Теренций Варрон: служба на гражданском поприще» и в параграфе 3 «Триумвират» интеллектуалов: Цицерон, Варрон, Аттик» изложены факты политической биографии Варрона, а также определен круг его друзей. Эпоха Варрона была временем расцвета ораторского искусства и рождения латинской философии. Оба достижения связаны с именем Марка Туллия Цицерона - современника Варрона. Непростые отношения двух великих людей - оратора и ученого, которые скреплялись Титом Помпонием Аттиком, влияли на их творчество. Варрон стремился стилистически отделывать свои сочинения, Цицерон пробовал свои силы в этимологии и пользовался инструментарием антикваров. Поэтому оценка новаторской деятельности Варрона невозможна вне контекста его гражданской и творческой биографии, дружеских связей и эпохи в целом.

В параграфе 4 «Литературно-научная деятельность Варрона» на основании сведений, сохранившихся в трудах грамматиков и антикваров более позднего времени, воссоздано содержание наиболее значимых из утраченных сочинений Варрона таких, как «Древности человеческие и божественные», «О происхождении римского народа», «Гебдомады», «Логисторики» и др.

В параграфе 5 «Теологическая концепция Варрона» речь идет о двух источниках теологической концепции Варрона. Согласно Августину, Варрон говорил о существовании трех родов теологии: мифологического (genus mythicum), свойственного поэтам, физического (genus physicum), который представлял рассуждения философов о богах, и гражданского (genus civile), который должны знать граждане и государственные жрецы. Подобная теологическая схема имела два источника происхождения. Один - римский, связанный с систематиза-торской и антикварной деятельностью ведущих жреческих коллегий, в первую очередь, понтификов. Вторым источником стали представ-

ления о богах, которые были частью философских учений эллинистического времени. Их сплав произошел в римских жреческих коллегиях в конце II - начале I в. до н.э. и в конечном итоге заложил основу теологической концепции Варрона.

В параграфе 6 «Философские взгляды Варрона» нам удалось установить большое разнообразие философских направлений, которым следовал Варрон в зависимости от решения той или иной стоявшей перед ним задачи. В результате его нельзя причислить ни к одной из существовавших философских школ, хотя многое он заимствовал у стоиков, академиков, киников или пифагорейцев. Разнообразие философских представлений, которым симпатизировал Варрон, можно объяснить только одним - отсутствием у этого ученого мужа подлинных философских пристрастий. Варрон в действительности не был философом, но подходил к философским учениям с позиций римского прагматизма. Исследование прошлого у Варрона всегда основывалось на систематическом подходе к институтам и верованиям. В свою очередь, систематизация исследуемого материала основывалась на определенных философских установках. Различные философские учения должны были обслуживать единственную цель, которой Варрон подчинил все свое творчество, - сохранить культ древних римских богов.

В параграфе 7 «Исторические взгляды Варрона» отмечена тесная связь исторических взглядов антиквара с его теологическими представлениями. Центральной фигурой древнейшей римской истории у Варрона является второй царь сабинского происхождения Нума Помпилий, который стал воплощением его концепции гражданской теологии, объединившей в себе присущую человеку от природы веру в божественное с учениями философов о богах. В образе Нумы Варрон создал также новую «сабинизированную» концепцию царской власти в противовес той, которая уже сложилась в римской аннали-

стике с фигурой воинственного Ромула и с ярко выраженным латинским началом.

Особое место во взглядах Варрона на историю занимает тема нравов и обычаев предков. Можно сказать, что творчество Варрона вообще было направлено на защиту нравов предков, под которыми понимались нормы, регулировавшие все сферы жизни римского общества, особенно в сфере религии. В этом усматривается связь антикварных сочинений Варрона с анналистической историографией.

В параграфе 8 «Причины появления антикварных сочинений в Риме и их значение», прежде всего, обращено внимание на то, что расцвет антикварианизма связан не с религиозным упадком римского общества I в. до н.э., а с теми социально-политическими процессами, которые переживала Римская республика в последний век своего существования. Социальное и политическое расширение римской циви-тас в I в. до н.э. должно было сопровождаться укреплением ее культурно-исторических традиций. Эту миссию взяли на себя антиквары, а выполнил ее в полном объеме Марк Теренций Варрон. Но в занятиях антикварными штудиями у Вавррона также был личный интерес: в условиях стремительно меняющейся этнокультурной ситуации сохранить и укрепить позиции своего народа - сабинян - как важного компонента populus Romanus.

В главе V «Жреческая традиция и исторический нарратив в сочинении Марка Теренция Варрона De lingua Latina» исследованы примеры использования жреческих документов, сакральных формул и составленных жрецами комментариев в сочинении Варрона De lingua Latina.

В параграфе 1 «Сакральные формулы в документах коллегии авгуров» центральное место уделено сохраненной Варроном формуле, которую авгуры произносили с вершины {агх) Капитолия для разме-

жевания священного пространства. Проведенный анализ формулы авгуров и сопутствующей ей информации из других источников позволил нам сделать выводы о содержании ее основного понятия - tern-plum. Templum было местом, «вырезанным» из окружающего пространства с помощью ритуальных слов и жестов. Отделение его осуществлялось с использованием формально-юридической процедуры. Основными этапами этой процедуры были liberado - освобождение места от присутствовавших враждебных сил и чужих культов - и ef-fatio - ритуальное ограничение пространства с помощью concepta verba. Устанавливая границы templum на земле, авгур одновременно ограничивал поле зрения, в пределах которого наблюдались ауспиции. То есть templum in terris создавался одновременно с templum in cáelo и связующим звеном между ними был templum in aere, который можно отождествить с полем зрения авгура. Их назначение было различным: небесный templum использовался для наблюдения signa ex cáelo, прежде всего молнии и грома; воздушный templum использовался для наблюдения signa ex avibus. Чтобы поддерживать границы templum, авгур должен был стоять или сидеть неподвижно, поэтому воздушный templum имел полусферическую форму.

В сочинении Варрона содержатся также слова и выражения, относящиеся к теории и практике дивинации, разработанной в коллегии авгуров. Сохраненная Варроном авгурская лексика позволяет говорить о том, что традиционная практика наблюдения авгурий и ауспиций была превращена авгурами в научную систему. Основные положения этой системы (классификация знаков по различным признакам, определение счастливых и несчастливых сторон templum, перечень птиц, знаки от которых следовало учитывать и т.п.) составили содержание книг, которые создавались членами коллегии авгуров.

В параграфе 2 «Сакрально-правовые формулы в документах коллегии понтификов» исследованы переданные Варроном сакральные и правовые нормы, выработанные в коллегии понтификов. К их числу в первую очередь относятся разработанные понтификами правила жертвоприношений. В книгах понтификов определялись приносимые в жертву животные, причем оговаривался даже способ приготовления кусков жертвенного мяса. В то же время, частое обращение Варрона в поисках примеров понтификальной лексики к произведениям поэтов-трагиков позволяет говорить о том, что определенная часть сакрального словаря была хорошо известна римской публике преимущественно через сценические произведения. Понтифики определяли также правила погребения граждан, причем сведения, сохраненные Варроном, позволили детализировать раздел понтификального права, относящийся к погребению. В частности, мы узнаем, в каком случае умерший человек считался непогребенным (тЫтМш). С понтификальной лексикой, относящейся к погребению, работал уже учитель Варрона Элий Стилон, от которого Варрон получил соответствующую информацию. Это позволило предположить, что оба антиквара пополняли свой запас религиозной лексики в основном из специальной понтификальной литературы. Понтифики также регламентировали поведение, как членов своей коллегии, так и тех жрецов, которые находились под непосредственным контролем великого понтифика.

У понтификов в записанном виде хранились формулы, которые использовались при определении границ святилища (/апайо). Эти формулы относились к области понтификального права, как и освящение места с помощью ауспиций (таи^гаНо) относилось к области авгурального права. Функции понтификов и авгуров в ритуалах по ограничению священной территории, по-видимому, имели нечто общее:

в обоих случаях речь шла об установлении границ {fines) священного пространства. Близость этих ритуалов указывает на отдаленное время, когда обязанности понтификов и авгуров не были еще строго разделены. Если вспомнить, что Нума распределил обязанности жрецов, то можно считать, что сохраненная Варроном информация восходит к очень древнему пласту римской сакральной традиции.

Большая часть сведений, сохраненных Варроном и восходящих к понтификальной традиции, связана с календарем, поскольку особое место в деятельности понтификов занимал надзор за календарем. Распределение дней на fasti, nefasti и atri в том виде, как это представлено у Варрона, безусловно, восходит к понтификалыюму календарю. Однако календарь, которым пользовался Варрон и выдержки из которого он приводит, нельзя отнести к числу документальных свидетельств культа, так как толкование значения отмеченных в календаре дней содержалось не в самих фастах, а в сочинениях понтификов. Кроме того, основную функцию календаря, которая сводилась к определению предназначения дня - богам или людям, выполняли сами жрецы, в том числе и понтифики, через прямое устное оповещение народа. Варрон приводит одну из таких формул, с помощью которой понтифики объявляли день наступления нон текущего месяца. В силу этих обстоятельств нельзя считать календарь, существовавший в письменной форме, архивным документом коллегии понтификов.

Понтификальная традиция, к которой обращался Варрон, охватывала самые существенные области жизни римского гражданского коллектива. Эта традиция представлена большей частью специальными сочинениями, которые создавали предшественники Варрона -грамматики и антиквары, основываясь в свою очередь на сочинениях, вышедших из-под пера римских жрецов, которые писали их как частные лица.

В параграфе 3 "Sacra Argeorum как жреческий документ" исследовано происхождение и содержание культа аргеев, отраженного в документе под названием Sacra Argeorum, а также определена принадлежность приведенного Варроном фрагмента к числу жреческих документов.

Анализ информации об аргеях, сохранившейся у других античных авторов, позволил нам отвергнуть укоренившуюся в отечественной историографии точку зрения, что культ аргеев был связан с человеческими жертвоприношениями. Культ аргеев восходил к догород-ской стадии существования Рима и состоял из двух церемоний. Одна церемония представляла собой обход священных аргейских мест, то есть полей, на которых рос священный урожай для приготовления весталками mola salsa, и проходила 16 и 17 марта. Сбор священного урожая и обмолот зерна завершался 13 мая. Оставшаяся от этого производственного процесса солома вязалась в пучки, которые 14 мая сбрасывались в Тибр, напоминая издали непосвященным человеческие изображения. Этот обряд составлял второй «акт» священнодействий аргеев. Завершающим этапом церемонии аргеев было очищение храма Весты от скопившегося в нем мусора, которое заканчивалось 15 июня и относилось к числу очистительных обрядов, имевших значение для всего Города. Церемония в целом была связана с заботой о благополучии каждого поселения, вошедшего в состав древнейшего города, и одновременно имела все признаки очистительного обряда.

Список аргейских священных мест в сохраненном Варроном документе является неполным: из 27 упомянуто только 14. Двойная ориентировка священных территорий, применяемая в этом документе, - по регионам Города и по более поздним сооружениям - указывает на время составления документа. Упоминание в нем Minervium -храма Минервы, который можно отождествить с храмом Минервы-

пленницы, сооруженным в честь победы римлян над фалисками в 241 г. до н.э., свидетельствует о том, что этот документ был составлен не ранее второй половины III в. до н.э. Из рассказа Ливия (40.51.8) явствует, что в начале II в. до н.э. римлянам была уже известна практика занятия частными лицами территорий небольших общественных святилищ. Поэтому сохраненный Варроном документ представляет собой опись только тех священных мест, которые испытали на себе экспансию других культов или интересов частных лиц. Опись священных мест аргеев была предпринята по инициативе понтификов, которые контролировали всю церемонию.

В параграфе 4 «Документы коллегии салиев» проанализированы привлеченные Варроном фрагменты текстов, относящиеся к священнодействиям, в которых участвовали салии. Эти фрагменты можно разделить на две группы: одни восходят к книгам салиев {libri Saliorum), другие - к их гимнам (carmina Saliorum).

Упомянутые Варроном книги салиев со своим дополнительным названием Agonenses содержали информацию, связанную с участием салиев в общественных священнодействиях. Среди них главными по значению для общины и по той роли, которую играли в них салии, были Агоналии (Агонии), давшие название всем книгам. В этих книгах не только отмечались все праздники, в которых участвовали салии, но и оговаривались те жертвы, которые должны были приноситься в каждом отдельном случае. В подтверждение этого можно сослаться на гимны салиев, в которых встречается слово prosicium (потроха). Это свидетельствует о том, что салии принимали участие в жертвоприношениях, сопровождая их песнопениями. Значит, жертвоприношения, которые проходили при участии салиев, заносились в их книги.

В салийских гимнах воспевались не только боги - Янус и Юпитер, но и люди (кузнец Мамурий Ветурий или Луция Волумния, возможно, жрица, связанная с культом общественных ларов) в благодарность за то, что они сделали для римского народа. Такая практика сохранялась и в позднее время, о чем свидетельствует появление имен императоров и членов их семей в гимнах салиев.

В Заключении подведены итоги исследования. Сочинения ан-налистического и антикварного жанров имели общие местные источники происхождения. Ими были документы основных жреческих коллегий, в первую очередь понтификов и авгуров. Среди этих документов, прежде всего, следует отметить комментарии (commentarii) и книги (libri), в которых записывались примеры и прецеденты, относившиеся к сакрально-правовой сфере жизни римской civitas и сопровождавшиеся их толкованием и перетолкованием. Ответы (responso) и постановления (decreta) жреческих коллегий не ограничивались только их внутренними потребностями и интересами, но распространялись и на сферу публичного права.

В жреческих коллегиях также осуществлялись первые попытки систематизировать накопленный материал, хотя информация, которую приводят наши источники со ссылкой на книги или комментарии понтификов, часто идентична по содержанию. Особое значение для культурной жизни Рима приобрели анналы понтификов. Из погодных календарных записей, дополненных со временем этиологическими рассказами, они превратились в «государственную» летопись, ставшую примером понтификальной «историографии». От этих анналов понтификов следует отличать «Великие анналы» (Annales Maximî). Состоявшие, по свидетельству источников, из восьмидесяти книг, они представляли собой антикварное сочинение, создававшееся в недрах

коллегии понтификов в ответ на потребности нового политического режима, установленного Августом.

В то же время, становление анналистики как особого жанра исторических сочинений, отмеченного единством композиционной структуры, потребовало длительного времени. Первых римских историков, писавших по-гречески, вряд ли можно отнести к анналистам. Сильное влияние со стороны греческой хорографической историографии (в том числе и историографии Великой Греции) ориентировало этих авторов на изложение двух основных тем: основание Города, представленное мифическими сюжетами, и современные им политические процессы. Этим сочинениям недоставало собственно истории, а значит, и связанного с ней принципа историзма. В то же время уже первые римские историки, писавшие по-гречески, использовали в своих работах информацию, происходившую из жреческих коллегий, что придавало своеобразие темам и сюжетам, заимствованным у греческих авторов, и наполняло их сочинения неповторимым колоритом римской действительности.

Первоначально анналы как особый жанр исторического повествования не имели установленной формы, которая включала бы информацию по истории Рима, распределенную во времени в соответствии с консульскими парами. Такая форма сложилась относительно поздно - не ранее последней трети II в. до н.э. под воздействием введения в широкий оборот понтификальных таблиц, которые в это время были оформлены в виде анналов понтификов. Первым автором, который выдержал анналистическую форму повествования в полном объеме, был Кальпурний Пизон. I в. до н.э. ушел на отшлифовку этой формы, в пределах которой еще могли допускаться отклонения. Одновременно увеличивался объем сочинений за счет создания собственно исторического повествования, которое противостояло с одной

стороны мифологическому, связанному с основанием Города, а с другой - рассказу о современных политических процессах.

Важной особенностью римской историографии был присущий ей изначально интерес к деталям антикварного содержания, который не только не исчезает из произведений анналистов с конца II в. (как считает Э. Роусон), но нарастает от автора к автору, увеличивая объем их сочинений. В этом, безусловно, сказалась преемственность между грекоязычными и латиноязычными авторами.

Зарождение и оформление в Риме историографии антикварного направления было связано не с кризисом традиционных верований (это утверждение часто встречается в работах различных зарубежных историков), но и с изменением социальной ситуации в самой римской ст1аБ. Приток новых людей в ряды римской знати требовал их культурной адаптации - приобщения к традициям и нравам предков, к нормам поведения тех людей, с которыми связывалось величие Рима. Решение этой задачи взял на себя Марк Теренций Варрон, исследуя правовые, культурные и религиозные институты римлян. Каталогизация римских древностей основывалась у него не только на системати-заторских подходах, зародившихся в греческих философских школах (особенно у стоиков), но и учитывала также опыт классификации материала, накопленный в римских жреческих коллегиях.

Анналистическая и антикварная историография демонстрировали два разных подхода к пониманию истории, а значит, они оперировали разными методами познания прошлого. Погодному изложению событий противостоял систематизаторский подход к объекту исследования, щедро сдобренный этимологическими изысканиями. Но антикварные сочинения в Риме, в отличие от греческих образцов, были также политически заострены, как и анналистика. И анналисты, и антиквары ориентировались на примеры (ехетр1а), только в первом слу-

чае - на примеры подобающего поведения, а во втором - на примеры тех обычаев и культов, которые надо было сохранить или возродить. Кроме того, исследования антикваров дополняли сочинения анналистов, так как собирали и систематизировали огромный материал, который оставался за рамками анналистических рассказов.

Исследование примеров жреческой традиции в сочинении Марка Теренция Варрона De lingua Latina позволило сделать ряд наблюдений, относящихся к «качеству» этой традиции. Часть её имеет непосредственное отношение к жреческим документам. К таким примерам следует отнести, прежде всего, формулу, которую произносили авгуры на вершине (агх) Капитолия для определения границ священного пространства, документ под названием Sacra Argeorum, а также гимны салиев. Сюда же следует добавить и отдельные фразы, сопровождавшие выполнение ритуалов. По ряду косвенных свидетельств становится ясным, что эти документы представляют ту часть жреческой традиции, которая предоставлялась самими жрецами в ответ на запрос со стороны общества (аргеи), или происходят из семейных архивов, открытых для друзей (возможно, именно так получил Варрон текст авгурской формулы). Гимны салиев, как и другие обращения к божествам, встречающиеся в сочинении Варрона, исполнялись во время общественных празднеств и потому хорошо были известны широкой публике. Во всяком случае, уже предшественники Варрона начали изучать язык этих песнопений. Основная же масса жреческой информации представляла собой ту часть жреческого знания, которая проявлялась в повседневной религиозной практике римского гражданина (название дней в календаре, определение праздничных и непраздничных дней).

Использованный Варроном жреческий материал имеет огромное значение для характеристики римской] рШггй* В ЧШ^ЙИЦмен-

БИБЛИОТЕКА 1 СПстервург { Ф» М w ' ■ i. » ч»

ность языка сакральных формул свидетельствует о том, что консерватизм и формализм в словах и действиях должны рассматриваться как характерные черты римской религии, а не как признаки ее упадка.

Привлечение обширного материала других источников при интерпретации сохраненной Варроном жреческой традиции позволило нам сделать еще одно важное наблюдение. Особенность римских воззрений на религию заключается в том, что ритуал неразрывно связан с его толкованием. Поэтому римскую религию можно охарактеризовать не просто как политеистическую, но как имеющую свою экзегезу, которая была предметом заботы не только жрецов, но и римской интеллектуальной элиты эпохи Республики.

Материалы жреческих коллегий, лексика и понятия, разработанные жрецами, представляют аутентичные свидетельства, ставшие основой римской историографии. Это обстоятельство дает нам право не согласиться с концепцией Т. Вайзмана о происхождении римской историографии из сценических представлений15, хотя мы учитываем некоторые положения автора. Но, чтобы эти свидетельства стали частью истории римского народа, они должны были найти подтверждение в повседневной ритуальной практике и согласовываться с уже существовавшими в обществе представлениями о своем прошлом. Тенденция находить в дореспубликанском прошлом истоки всего, что было знакомо римлянину в обыденной жизни, открывало этот период для многочисленных интерпретаций. В результате интеллектуальных усилий антикваров и анналистов появилось то, что римляне считали своей историей - смесь историзированного мифа, легенды и подлинной исторической традиции.

15 Wiseman T.P. The Origins of Roman Historiography I I idem Historiography and Imagination. Eight Essays on Roman Culture. Exeter, 1994. P. 3-21.

В Приложении к диссертации представлены фрагменты жреческих документов, сохранившиеся в сочинении Марка Теренция Вар-рона De lingua Latina с переводом на русский язык и комментарием.

Основные положения диссертации отражены в следующих опубликованных работах автора:

1. Анналисты и антиквары: римская историография конца III - I в. до н.э. М.: РГГУ, 2005. 289 с. (монография, 15,6 п.л.);

2. Рецензия на кн.: Е. Ferenczy. From the Patrician State to the Patricio-Plebeian State. Budapest. 1976. // Вестник древней истории. 1981. №

2. С. 217-223. (в соавторстве с H.H. Трухиной, 0,5 п.л.);

3. Рецензия на кн.: И.Л. Маяк. Рим первых царей. М.: МГУ, 1983. // Вестник древней истории. 1987. № 3. С. 194-202. (в соавторстве с H.H. Трухиной, 0,5 п.л.);

4. Политическая характеристика Аппия Клавдия Децемвира (V Всесоюзные «Сергеевские чтения», янв. 1987) // Вестник МГУ. 1988. №

3. С. 95. (аннотация доклада);

5. Рецензия на кн.: H.H. Трухина. Политика и политики «золотого» века Римской республики. М.: МГУ, 1986. // Вестник древней истории. 1991. № 1. С. 184-187. (в соавторстве с A.JI. Смышляевым, 0,5 п.л.);

6. Теория смешанной конституции и развитие государственных институтов в раннереспубликанском Риме (Российско-латинский коллоквиум по истории римского публичного права, май-июнь 1994) // Вестник древней истории. 1995. № 3. С. 244. (аннотация доклада);

7. Рецензия на кн.: CA. J. Smith. Early Rome and Latium. Economy and Society c. 1000 to 500 B.C. Oxf., 1996. // Вестник древней истории. 1999. № 2. С. 234-238. (0,5 п.л.);

8. Pax Romana во «Всеобщей истории» Полибия // Новый исторический вестник. 2001. № 2. С. 24-33. (0,5 п.л.);

9. Римская анналистика: становление жанра (XIII «Сергеевские чтения» на кафедре истории древнего мира исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Янв. 2003) // Вестник древней истории. 2003. № 4. С. 238-239. (аннотация доклада);

10. Теологическая концепция Марка Теренция Варрона (Конференция Российской ассоциации антиковедов. Июнь 2003) // Вестник древней истории. 2004. № 2. С. 237. (аннотация доклада);

11 Куриатная организация в начале Республики // X авторско-чита-тельская конференция «Вестника древней истории». М., 1987. С.

148-149. (0,15 п.л.);

12 Adulescentes nobiles в античной традиции о начале Римской республики // Сборник научных трудов. Вып. 347. Классическая филология как компонент высшего гуманитарного образования. М., 1989. С. 108-114. (0,5 п.л.);

13. Гней Марций Кориолан: легенда и история // Античность Европы.

Пермь, 1992. С. 9-15. (0,5 п.л.); 14 Дивинация: религия и политика в архаическом Риме // Религия и община в древнем Риме. М., 1994. С. 69-96. (1,2 п.л.);

15. Теория смешанной конституции и развитие государственных институтов в раннереспубликанском Риме // Ius antiquum. Древнее право. 1996. № 1. С. 47-52. (0,5 пл.);

16. Орел как символ власти у римлян // Гербовед. 1999. № 6. С.93-98. (0,5 п.л.);

17. Сакрально-правовые аспекты власти сената архаического Рима в русской историографии // Ius antiquum. Древнее право. 1999. № 5. С.

149-153.(0,5 п.л.);

18. Децемвират в истории архаического Рима // Древность и средневековье Европы / Под ред. И.Л. Маяк, А.З. Нюркаевой. Пермь, 2002. С. 18-26. (0,5 п.л.);

19 Децемвират в системе публичного права римской Республики // Ius antiquum. Древнее право. 2002. № 10. С. 88-98. (1 п.л.)

20. Теологическая концепция и исторические взгляды Марка Теренция Варрона // Кентавр / Centaurus. Studia classica et mediaevalia. M., 2004. № l.C. 27-51. (2 п.л.);

21. Единоборство в системе ценностей римского гражданина эпохи Республики // Военно-историческая антропология. Ежегодник, 2003/2004. Новые научные направления. М., 2005. С. 18-30. (1 пл.).

22 Templum в религиозной практике авгуров // Кентавр / Centaurus. Studia classica et mediaevalia. M., 2005. № 2. C. 27-46. (1,2 пл.).

f

»

V21322

РНБ Русский фонд

2006-4 23016

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Сидорович, Ольга Витольдовна

Введение

Глава Источники, историография и традиция изучения

1.1. Характеристика источников

1.1.1. Издания фрагментов сочинений римских историков

1.1.2. Исторические сочинения

1.1.3. Сочинения Марка Туллия Цицерона

1.1.4. Сочинения антикварного жанра

1.1.5. Сочинения биографического жанра

1.1.6. Сочинения раннехристианских апологетов

1.1.7. Другие источники

1.2. Историография и традиция изучения

1.2.1. Проблема достоверности ливианской традиции

1.2.2. Изучение анналистики и ее первоисточников

1.2.3. Жреческая традиция и проблема толкования ритуала

1.2.4. Изучение творчества Марка Теренция Варрона

Глава 2. Жреческие архивы и проблема Annales Maximi

2.1. Анналы понтификов как историографическая проблема

2.2. Анналы понтификов и Annales Maximi

2.3. Комментарии понтификов

2.4. Книги понтификов

2.5. Время появления Annales Maximi

2.6. Документы коллегии авгуров

2.7. Использование архивных материалов в республиканском Риме

Глава 3. Жреческая традиция в римской анналистике.

Проблема становления жанра

3.1. Римская грекоязычная историография

3.2. Начало латиноязычной историографии

3.3. Рождение анналистики

3.4. Анналисты I в. до н.э.

3.5. Проблема достоверности сочинений младших анналистов

3.6. «Анналы» или «История»: варианты названий исторических сочинений римских авторов

3.7. Развитие анналистической историографии

Глава 4. Становление антикварной историографии.

Творчество Марка Теренция Варрона

4.1. Предшественники Варрона. Элий Стилон

4.2. Марк Теренций Варрон: служба на гражданском поприще

4.3. «Триумвират» интеллектуалов: Цицерон, Варрон, Аттик

4.4. Литературно-эрудитская деятельность Варрона

4.5. Теологическая концепция Варрона

4.6. Философские взгляды Варрона

4.7. Исторические взгляды Варрона

4.8. Причины появления антикварных сочинений в Риме и их значение

Глава 5. Жреческая традиция и исторический нарратив в сочинении Марка Теренция Варрона De lingua Latina

5.1. Сакральные формулы в документах авгуров

5.1.1. Templum в религиозной практике авгуров

5.1.2. Авгурии и ауспиции

5.1.3. Авгуры и sociales Titii

5.1.4. Классификация знамений

5.1.5. Сакрально-правовое содержание понятия templum

5.1.6. Другие формы участия авгуров в жизни civitas

5.2. Сакрально-правовые формулы в документах коллегии понтификов

5.2.1. Происхождение названия коллегии

5.2.2. Определение границ святилища

5.2.3. Учет алтарей и храмов

5.2.4. Правила жертвоприношений

5.2.5. Регламентация поведения жрецов

5.2.6. Надзор за календарем

5.2.7. Участие в судебном процессе

5.2.8. Установление правил погребения

5.3. Sacra Argeorum как жреческий документ

5.3.1. Информация Варрона и сведения других авторов

5.3.2. Историографическое состояние проблемы

5.3.3. Содержание церемонии аргеев

5.3.4. Время и причины появления документа

5.4. Документы коллегии салиев

5.4.1. Книги салиев

5.4.2. Гимны салиев

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Сидорович, Ольга Витольдовна

Одна из наиболее интересных и проблемных исторических эпох в римской истории - это период расцвета и упадка республики, являющийся заключительной фазой в формировании римской гражданской общины и открывающий историю римской мировой державы, поскольку ее оформление происходит именно в это время. Эта страница в истории Рима отмечена сочетанием старых патриархальных форм и новых тенденций в развитии общества во всех сферах его жизни - от социально-политической до духовной. В результате возникало многообразие явлений и форм в истории этого переломного периода, в поиске новых путей развития и новых идеалов, новых нравственных принципов и новых способов осмысления окружающего мира и своего собственного прошлого. Сказанное главным образом относится к духовной сфере жизни общества, которая раскрыла исследователям еще далеко не все свои связи и тенденции. Динамика развития римской гражданской общины в этот период столь интенсивна, процессы, явления, связи и отношения столь сложны, социальные и политические изменения столь радикальны и быстры, а факторы, вызывающие все эти трансформации и эволюцию так многочисленны и разнообразны, что еще очень долгое время этот период будет задавать все новые и новые загадки, ставить все новые и новые вопросы и предоставлять исследователям возможность заниматься их разрешением. В связи с особым историко-полити-ческим контекстом, в котором эти процессы проходили, необходимо поставить также вопрос о связи научных и политических интересов в деятельности анналистов и антикваров. Изучение становления разнообразных форм историописания, обращения к своему прошлому и конкретного воплощения этих представлений в текстах, влияния, которое эти представления оказывали на развитие государства и различные общественные институты, актуально в любую переломную эпоху.

Поэтому неслучайно, что избранные нами исследовательские проблемы находятся в последние годы в центре внимания мировой исторической науки. Они рассматриваются в рамках новой политической и новой культурной истории, занимают важное место в современной исторической компаративистике. Исследование носит междисциплинарный характер, позволяющий соединить конкретно-исторические, историко-философские и филологические подходы, и дать компаративный анализ преемственности и новизны в формировании исторических представлений и их фиксации в процессе трансформации римского политического пространства и становления властно-политической структуры римской мировой державы.

В диссертации рассматривается творческое наследие ярчайших представителей т.н. «высокой», интеллектуальной культуры Древнего Рима, так как именно она формировала тот мировоззренческий стержень, который имел определяющее значение в дальнейшем для становления нового типа организации культурной жизни.

События, свидетелями и участниками которых стали рассматриваемые в работе авторы, создавали, с одной стороны, новую, отличную от всего предшествующего, политическую и культурную реальность, а с другой стороны, требовали иного подхода к осмыслению и изображению этой реальности. Заявленный междисциплинарный характер диссертации неразрывно связан с принципом, который можно назвать культурно-антропологическим. В последние годы растет удельный вес исследований, в которых особое внимание обращается на специфические для каждой эпохи особенности мировосприятия, нормы мышления, формы и традиции поведения. Целью исследования становится познание исторического процесса не путем наложения системы научных категорий на жизнь былых эпох, а через человека, через проникновение в самосознание изучаемого времени, через рассмотрение исторически изменчивой «картины мира», т.е. в том виде, в каком этот мир реально жил в сознании человека прошлого. Необходимо также отметить, что конкретные события и эмпирия жизни - не исчерпывают собой все, что есть в истории. Не менее важной ее частью является отражение этой действительности в сознании времени, — отражение, которое воздействует на ход и исход реальных событий. Событийный ряд, подчиненный определенным историческим закономерностям, обретает всю свою полноту отражаясь в повседневных формах мышления и поведения. Возникает образ реальности, опровергаемый на уровне общественно-исторической эмпирии, но и воздействующий на нее, отражающий глубинные тенденции ее развития, живущий в сознании коллектива и влияющий на его мировосприятие. Этот образ формируется и фиксируется прежде всего в слове, ибо только ясная, эстетически совершенная форма делает содержание не просто личным самовыражением, а общественно значимым, понятным окружающим и потому единственно реальным1.

Разнообразие источников, использованных в диссертации, и многоаспектный характер ее тематики обуславливают необходимость объединения нескольких исследовательских методов и оперирования широкой теоретической базой. При написании диссертационного исследования мы в первую очередь основывались на методологических принципах, концепциях, теоретических моделях и технических приемах, выработанных в рамках компаративной истории, новой культурной и социальной истории2, которые в сочетании с традиционными текстологическими и герменевтическими методами анализа текста позволяют наиболее результативно решить поставленные исследовательские задачи. Кроме того, в данной работе мы активно использовали исследовательские приемы культурно-исторического анализа, включающие различные методы - от структурно-семиотичес

1 Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М., 1994. С. 160-161; Его же. Русская античность. Содержание, роль и судьба античного наследия в культуре. России. М., 1999. С. 15-20; 154-156.

2 Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998. С. 872; 224-247. ких, выработанных тартуско-московской семиотической школой, до герменевтических (A.B. Михайлов). В 70-е и 80-е годы исследователи семиотического направления рассматривали литературу и искусство как систему «кодов», которые формировали и организовывали повседневную жизнь реальных людей. Человеческая личность, по их мнению, это продукт отбора, корреляции и символической интерпретации жизненного опыта, то есть структура, принцип организации которой сходен с принципом организации предмета искусства, прежде всего словесного. Отсюда следует, что тексты, прежде всего литературные, оказывают особое влияние на формирование и упорядочение жизни конкретного человека и общества в целом3. По мнению Ю.М. Лотмана, «то, что исторические закономерности реализуют себя не прямо, а через посредство психологических механизмов человека, само по себе есть важнейший механизм истории»4. При этом предполагается «апелляция к внутренней точке зрения самих участников исторического процесса», когда важным «признается то, что является значимым с их точки зрения»5.

В таком междисциплинарном, комплексном аспекте данная проблематика в отечественной историографии не рассматривалась. В отечественной исторической науке нет специальных работ об анналистах и Варроне. По существу их наследие впервые вводится в научный оборот в контексте истории культуры, духовной жизни и социального управления. Уже само рассмотрение этих фигур с современных исследовательских позиций обла

3 Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. 2-е изд. Л., 1977. С. 6-33. Сходные положения мы находим и в философской герменевтике, постулирующей единство подходов к культуре и поведению как к тексту (Гадамер Г.- Г. Истина и метод. М., 1988). Идеи о связи между структурой знания и структурой власти стали одним из источников эпистемологии Мишеля Фуко, который в 60-е - 80-е годы ввел в научный оборот понятия и методы, вдохновившие многочисленные исследования.

4 Лотман Ю.М. Декабрист в повседневной жизни (Бытовое поведение как исто-рико-психологическая категория) // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В З-з тт. Т. 3. Таллин, 1992. С. 298.

5 Успенский Б.А. История и семиотика (Восприятие времени как семиотическая проблема) // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 831. Труды по знаковым системам. Т. 22. Тарту, 1988. С. 66. дает значительной научной новизной и актуальностью, тем более, что изучение их произведений и связанного с ними круга источников вносит вклад в современное научное решение общетеоретической и конкретно-исторической проблемы, связанной с формированием исторических представлений в рамках римской традиции, ибо рассматриваемый период является в этом отношении одним из ключевых.

Склонность к постижению прошлого может быть проявлением отвлеченного интереса к истории. Вместе с тем, она может быть истолкована и как признак напряженного поиска новых ориентиров во все более суетном настоящем. Конечно, любителя старины завораживает незаурядность исторических событий и их участников; его всегда будет впечатлять насыщенность истории знаменательными эпизодами. Однако ему непременно захочется не просто собрать как можно больше фактов, дабы хранить ) их, расположив, словно в антикварной лавке, друг подле друга, но и измерить историю «критическим» взором.

Когда историки, располагающие совершенно определенными письменными источниками, пытаются реконструировать прошлое и при этом особое значение (на наш взгляд, во многих случаях вполне обоснованно) ♦ придают политическим, социальным и экономическим факторам, вне поля зрения порой остаются именно те сведения, которые самым непосредственным образом отражают особенности некогда сформировавшегося уклада жизни, устоявшиеся нормы общения, традиционные парадигмы культуры и культурное самосознание ушедших поколений: ими во многом обусловлен менталитет определенных слоев населения и общества в целом.

Кроме того, детальный анализ роли жреческой традиции в становлении римской анналистической и антикварной историографии может дать представление о типах мышления, когда-то преобладавших в интеллектуальных кругах Древнего Рима и - в качестве своего рода культурных реминисценций - сохранившихся вплоть до средневековья. Ибо в ценностных ориентирах и в особой культурно-исторической позиции римской историографии III - I вв. до н.э. можно уловить такие культурологически значимые мотивы, которые, вероятно, в одинаковой мере характерны для самосознания тех, кто жил в ту эпоху, и (пусть не в самом прямом смысле) для самосознания последующих поколений, причем речь здесь идет как об индивидуальном, так и о коллективном самосознании.

Мы вполне отдаем себе отчет, что наша работа носит фрагментарный характер. Римская историческая традиция многогранна, ее никоим образом невозможно свести к одной лишь жреческой традиции, не меньшего внимания достойны и другие ее аспекты - те, которые могут быть выявлены только на пути реконструкции ее изначального социально-культурного контекста. Этот путь позволяет использовать анализ жреческой традиции не только для уяснения критериев римской историографии, но и для постановки вопроса о характерных чертах древнеримской культуры в целом, j а также для обсуждения проблем римской истории. Конечно же, многое следовало бы осветить подробнее и основательнее. Так что тот, кто, может быть, ожидает найти в этой работе новое, чуть ли не всеобъемлющее повествование о римской историографии или о жречестве как особом социальном слое римского общества, будет разочарован (как, впрочем, и тот, кто желал бы найти в ней более детальное описание социальной и культурной ситуации III — I вв. до н.э.). Между тем, вероятно, только на пути комплексного рассмотрения самых различных граней римского историописа-ния (и при этом с использованием методов компаративного анализа исторических парадигм возникновения и восприятия этого явления, а также с учетом особенностей социокультурной, литературной и политической среды ее зарождения и развития) можно было бы в полной мере удовлетворить обоснованные ожидания тех, кого интересует социально- и культурно-исторические аспекты данного явления. Однако мы не ставили перед собой задачу написать историю римской антикварной и анналистической историографии или развернуть перед взором читателя культурно-историческую панораму указанного периода. Если бы мы преследовали обе эти цели, объем исследования увеличился бы во много раз, так что мы предпочли ограничиться самым существенным - это, применительно к данной работе, значит (в нашем понимании): попытаться с помощью, быть может, необычного анализа роли жреческой традиции в становлении римской историографии не только обрисовать общественные и культурные импликации обращения к жреческим архивам, но и показать, что рассмотрение жреческой традиции в ее истинном социальном, политическом и культурном контексте, или, иначе говоря, «реконтекстуализация» этой традиции, может привести нас к немаловажным выводам об особенностях общественного сознания, детерминировавших интеллектуальную жизнь в Риме III -1 вв. до н.э.

Когда речь идет о традиции античного интеллектуализма, невозможно подходить к историческим свидетельствам без учета той формы, в ко- О торой они дошли до нас; иными словами, античные памятники - это, прежде всего, текст, существующий не только в своем соотношении с исторической реальностью, но и как самостоятельная величина, управляемая своими собственными законами. Без понимания тех рамок, которые эти законы налагали на античного автора, невозможно реконструировать и круг его интересов, и тот взгляд на действительность, который был ему свойственен.

Особую важность представляет для нас многоплановое исследование интеллектуальных интересов Варрона. Интересы побуждают к познанию, формированию представлений и в конечном итоге к тому, что можно назвать «универсумом личности» и «универсумом культуры». Новые интеллектуальные интересы и их воплощение предполагают появление человека нового типа, ведомого не столько религиозными установлениями, сколько собственной жаждой их познания. В результате человек открывается миру, но и мир открывается человеку - в этом «современность» Варрона. Мы можем говорить о доминанте Варрона и его «интеллектуальных интересов» в культуре его эпохи, но также и о зависимости самого Варрона от современной ему эпохи.

В связи с проблемой изучения мировоззрения Варрона огромное значение имеет комплексное изучение книги De lingua Latina, поскольку именно в ней мы видим квинтэссенцию той интеллектуальной деятельности, которую Варрон старался организовать. Мы ставим своей целью возможно более точное и углубленное понимание старинного памятника в его многообразных связях и отношениях. Подобно археологам нам следует осторожно и кропотливо раскапывать целый культурный слой, сохраняя то, что оставила нам история, и не привнося в него чуждых ему элементов. Мы пытаемся выявить и объяснить мысли и образы, пришедшие из исторических глубин, восстановить по крупицам духовный мир прошлого, запечатленный в тексте, его отношения и связи, союзы и полемики, судьбы человеческие и судьбы идей. В результате складывается и прослеживается магистральная линия культуры. Мы старались всесторонне анализировать весь комплекс идей и текстов, оказавших существенное влияние на формирование мировоззрения римского ученого. Каждая культурная эпоха - непрерывный процесс взаимодействия творческих усилий ее больших и малых деятелей, процесс миграции идей, тем и образов, заимствований и переосмыслений, усвоения и отторжения. Творческая индивидуальность вырастает на таком полифоническом субстрате, она усваивает себе, интегрирует, преобразует «чужие» идеи и образы, порой ставшие уже частью общего культурного достояния. Судьба таких идей и таких образов заслуживает особого внимания, ибо . приоткрывает нам законы культурной экологии. Поэтому установление цитат и реминисценций в тексте может дать нам материал для наблюдений над технологией творческой работы автора, оно наглядно показывает его связь с традицией, а также плотность интеллектуальной среды, из которой данный автор вырос.

Предметом исследования является жреческая традиция, сохранившаяся в произведениях римских авторов конца III - I в. до н.э. Их сочинения представляют собой два различных жанра: историческую прозу, написанную в форме анналистического (погодного) изложения событий и специальную литературу, в которой исследуются сакральные и языковые «древности». Литературу такого содержания принято называть антикварной, а ее авторов - антикварами или антиквариями, среди которых выдающееся положение занимал Марк Теренций Варрон.

Под жреческой традицией мы понимаем комплекс сведений, относя- -щихся к сакральному знанию и профессиональной жреческой лексике. Эти сведения были заимствованы Варроном (как и авторами исторических сочинений) непосредственно из жреческих документов или из специальных трудов, которые создавались жрецами для нужд общества и содержали комментарии к различным положениям их учения, сохранявшегося в ритуальной практике, по крайней мере, до конца Римской республики.

Акцентируя внимание на традиции ведения записей, существовавшей в основных жреческих коллегиях, мы, тем не менее, оставляем за пределами нашего исследования корпорацию жрецов как составную часть функционирующей религиозной системы, их социальный статус и положение в римском обществе.

Сочинения анналистов сохранились во фрагментах, что значительно усложняет работу с ними. Представление об утраченных исторических сочинениях зачастую формируется на основе суждений авторов более позднего времени, которые цитируют своих предшественников или, ссылаясь на них, пересказывают отдельные сюжеты, придавая им иную тональность.

Самым ярким представителем антикварного направления в римской историографии является Марк Теренций Варрон, которого уже современники называли полигистором за широту интересов и необычайную творческую плодовитость. Почти все его сочинения также оказались утраченными, а то немногое, что дошло до нашего времени, сохранилось в извлечениях филологов и антикваров I - VI вв. н.э. Но впечатляет даже корпус его фрагментов, составленный современными исследователями. Он свидетельствует о частом обращении к творчеству Варронна его последователей. Да и могло ли быть иначе? Ведь Варрон признавался первым систематизатором знаний, составивших к I в. до н.э. греко-римскую культурную традицию. Особенно внимательно читали сочинения римского антиквара раннехристианские апологеты, возводя на фундаменте его знаний свои аргументы против язычников. Именно поэтому особую ценность представляет для нас сочинение Варрона De lingua Latina, степень сохранности которого выделяет его из обширного научного наследия антиквара и позволяет говорить о его богатом историко-культурном содержании.

Фрагменты анналистических сочинений и трактат Варрона содержат прямые цитаты из жреческих документов и специальных работ, вышедших из-под пера жрецов, и потому являются ценными источниками наших представлений о жреческой традиции. Ее изучение не только позволяет нам прикоснуться к отдельным аспектам жреческого знания, но и, опираясь на примеры различных толкований одних и тех же ритуалов, представить себе интеллектуальное состояние римского общества последних двух веков существования Республики и скорректировать укоренившееся в науке суждение о характере римской религии. Для этого необходима уверенность в надежности цитат, происходящих как из сочинений авторов конца III - I в. до н.э., так и из текстов, созданных в жреческих коллегиях. Подтвердить или опровергнуть надежность таких цитат можно в результате привлечения и анализа аналогичных сведений, сохранившихся в сочинениях других авторов.

Актуальность темы исследования определяется тем, что впервые в отечественной и зарубежной историографии ставится вопрос о присутствии в сочинениях историков-анналистов материала жреческого происхождения, его месте в этих сочинениях и роли в становлении данного историко-литературного жанра. Кроме того, дается систематическое историко-филологическое и историко-культурное исследование извлеченных из сочинения Варрона De lingua Latina фрагментов, относящихся к жреческой традиции. Таким образом, жреческие документы и содержащиеся в них сакральные формулы вводятся в научный оборот в качестве самостоятельного и самоценного источника, который можно использовать для решения некоторых дискуссионных проблем.

Наибольшее количество дискуссионных проблем приходится на время становления римского гражданского коллектива — от основания Города до начала III в. до н.э. Наши основные источники по этому периоду -сочинения Тита Ливия и Дионисия Галикарнасского - историков, живших на рубеже эпох (республики и империи), имеют длительную традицию изучения, тогда как на сочинения римских анналистов в лучшем случае обращали внимание только в связи с определением корпуса источников более поздних авторов. Даже при таком подходе сочинения римских антикваров занимали периферийное положение в работах современных ис- $ следователей. Справедливости ради, следует сказать, что подобная историографическая ситуация характерна главным образом для российского антиковедения.

Состояние зарубежной науки оценивается иными показателями. В ней можно выделить три комплекса проблем, которые имеют непосредственное отношение к теме диссертационного исследования. Прежде всего, это проблема достоверности ливианской традиции, которая впитала в себя информацию из сочинений римских анналистов. Следующий шаг был сделан в сторону изучения самой анналистики и ее первоисточников. Плоды этих усилий стали очевидными в последние десятилетия XX в., когда появились обобщающие статьи и монографии, посвященные, например, творчеству Фабия Пиктора и Кальпурния Пизона. Жреческая традиция привлекалась в них, как правило, в связи с проблемой толкования ритуала. Заметное внимание уделено также творчеству Марка Теренция Варрона. В то же время, фрагменты жреческих документов, содержащиеся в его сочинении De lingua Latina, не собирались воедино, снабженные переводом и комментарием, и не предпринималась попытка их комплексного исследования. Между тем изучение этих фрагментов позволяет лучше понять как различные аспекты ранней истории Рима, так и развитие основных направлений римской историографии (анналистического и антикварного) на протяжении первых двух веков ее существования.

В исторической науке уже сделаны определенные шаги по включению жреческого материала в исторические исследования. Собраны и изданы не только фрагменты ранних римских историков-анналистов, но и фрагменты жреческих анналов, известные под названием Amales Maximi. В то же время, информация сакрального содержания, присутствующая в других источниках жреческого происхождения, в изобилии содержится как в анналистических, так и в антикварных сочинениях, особенно в сочинении Варрона De lingua Latina, однако не привлекает должного внимания исследователей.

Марк Теренций Варрон жил в эпоху гражданских войн и стремительных изменений римской политической системы. Но эта же эпоха была временем расцвета римской культуры. Анналистика, черпая по началу из греческих источников, стала типично римской формой передачи знаний о прошлом, под которым понималось прошлое только одного города - Рима. Не довольствуясь этим достижением, римляне обратились к иной форме познания своей истории - через реалии повседневной жизни, ритуалы и священнодействия, находя их истоки в отдаленном прошлом. Методом познания они сделали этимологические изыскания и этиологические рассуждения, получив, в конечном итоге, картину прошлого, отличную от той, которую создали анналисты. Эпоха Варрона была также временем расцвета ораторского искусства и рождения латинской философии. Оба достижения связаны с именем Марка Туллия Цицерона - современника Варрона. Непростые отношения двух великих людей - оратора и исследователя древностей - влияли на творчество друг друга. Варрон стремился стилистически отделывать свои сочинения, Цицерон пробовал свои силы в этимологии и пользовался инструментарием антикваров. Поэтому оценка новаторской деятельности Варрона невозможна вне контекста его гражданской и творческой биографии, дружеских связей и эпохи в целом.

Цитаты из жреческих документов являются частью композиционной структуры и стилевых особенностей произведения Варрона, а потому не могут рассматриваться в отрыве от комментариев к ним самого антиквара. Привлечение сопутствующего материала греческих и латинских авторов позволяет вписать сюжеты, разрабатываемые Варроном на основе жреческого материала, в культурно-исторический контекст римского общества конца Республики.

Цели и задачи исследования определяются присутствием жреческой традиции как в сочинениях анналистов, так и в антикварной литературе, представленной творчеством Варрона. Целью настоящей работы является всестороннее изучение фрагментов жреческой традиции как неотъемлемой части анналистических и антикварных сочинений, поскольку именно информация сакрального содержания и ее истолкование формировало представление римлян о своей истории. Для достижения данной цели предполагается решить следующие исследовательские задачи:

1. обосновать метод источниковедческого анализа и интерпретации жреческой традиции как исторического источника для изучения процесса развития римской историографии в форме анналистических и антикварных сочинений и формирования представлений римлян об истории своего Города;

2. определить, что представляли собой жреческие документы, какую информацию они содержали, и по каким сборникам группировались;

3. рассмотреть место жреческих архивов в процессе сохранения и передачи информации сакрального содержания и определить степень их доступности для граждан;

4. постоянно встречающееся в историографии утверждение о том, что первые римские историки строили свое повествование на основе документов жреческих коллегий, побудило нас также обратиться к фрагментам их сочинений и проследить, с какого времени такая практика может быть засвидетельствована;

5. отделить «архивные» документы от «неархивных» в произведениях римских историков;

6. рассмотреть становление антикварной историографии и определить в ней место Марка Теренция Варрона; для этого необходимо проанализировать его творчество: восстановить содержание самых значимых для нас его сочинений, реконструировать теологическую концепцию, философские и исторические взгляды антиквара, которые во многом определяли его методические приемы работы с самыми разнообразными источниками, в том числе и с документами жреческих коллегий;

7. проанализировать конкретные примеры присутствия жреческих документов в сочинении Варрона De lingua Latina и качество содержащейся в них информации.

Научная новизна диссертации состоит в использовании метода историко-культурного анализа текста в сочетании с принципами исторической критики источников. Впервые в отечественной и зарубежной науке осуществлена подборка, систематизация и перевод на русский язык фрагментов жреческих документов, включенных Варроном в текст своего сочинения De lingua Latina.

Научную новизну представляет и тема работы, и круг вопросов, поставленных в ней, и интерпретация многих источников, анализ их в свете поставленных задач, и общие выводы. Научная новизна исследования заключается также в новой методике работы с античной (римской и греческой) исторической традицией - в выявлении в ней присутствия древних жреческих текстов и сакрально-правовых формул, в которых отразились состояние ритуальной практики и ее интерпретация в сочинениях римских историков, формировавшая представление широких слоев римского гражданства о своем прошлом.

Хронологические рамки данной работы охватывают как время появления первых анналистических и антикварных сочинений (конец III - I в. до н.э.), так и время, к которому историческая традиция относила информацию, почерпнутую из жреческих книг (VIII - III вв. до н.э.). Поскольку особое внимание в диссертации уделяется анализу сохраненных жреческой традицией сведений, относящихся не только к сфере культа, но и к древнейшему периоду существования римской общины, такой хронологический охват представляется оправданным.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Жреческая традиция в римской историографии конца III - I в. до н.э."

Заключение

II 535

Список научной литературыСидорович, Ольга Витольдовна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Источники 5672. Литература 570

2. ГЛАВА 5. ЖРЕЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ И ИСТОРИЧЕСКИЙ НАРРА-ТИВ В СОЧИНЕНИИ МАРКА ТЕРЕНЦИЯ ВАРРОНА DE LINGUA LATINA

3. Сакральные формулы в документах коллегии авгуров

4. Varro L.L. 5.7: nunc singulorum verborum origines expediam, quorum quattuor ex-planandi gradus.6 Varro L.L. 5.7-8.n

5. Varro. De lingua Latina / Loeb classical library. Cambr., L., 1979. V. 1. ad loc.10 Traglia A. Op. citP. 16.11 Ibid.1 л

6. О поэтических примерах у Варрона см.: Linderski J. The Augural Law // ANRW. Bd. 16.3 P. 2264.собственным выводом Варрона, который, в сущности, можно рассматривать как первое в римской антикварной литературе определение templum16.

7. Varro L.L. 7.8. Tem<plä> tescaque те ita sunto, quoad ego ea rite lingua m. nuncupavero.

8. Ollaper arbos quirquir est, quam me sentio dixisse, templum tescumque me esto in sinistrum.

9. Ollaper arbos quirquir est, quam me sentio dixisse, te<m>plum tescumque me esto <in> dextrum.1.ter ea conregione conspicione cortumione, utique ea <rit>e dixisse me•19sensi .16 Varro L.L. 7.6.

10. Varro. De lingua Latina. Trans, by R. Kent / Loeb class. Library. Cambr.,L., 1979. V. 1 P.; Opere di Marco Terenzio Varrone / A cura di A. Traglia. Torino, 1974. P. 248.

11. Norden Ed. Aus Altromischen Priesterbtichern. Stuttgart, Leipzig, 1995. S. 97; Goidánich. P.G. Del templum augúrale nell' Italia antica // Historia. Studi storici per Г antichitá classica. V. 8.1934. P. 579 f.

12. Текст формулы приводится по изданию А. Тралья. См.: сн. № 17.

13. При предварительном переводе этой формулы на русский язык целесообразно оставить в латинском варианте слова templa и tesca, так как нам еще предстоит определить их содержание.

14. Templa и tesca пусть будут в пределах тех мест, которые я обозначу на своем языке согласно установленному порядку.

15. Всякое правильное. дерево какой бы то ни было породы , которое окажется слева от меня после того, как я его назову, пусть обозначает tem-plum и tescum слева от него.

16. Всякое правильное. дерево какой бы то ни было породы, которое окажется спарва от меня после того, как я его назову, пусть обозначает templum и tescum справа от него.

17. Пространство, разделенное этими точками я мысленно обозначил, следуя соответствующим правилам, путем мысленного. размежевания, обозревания и созерцания.

18. По мнению Г. Виссовы, здесь мы имеем дело только с частью формулы, точнее, с ее началом21, тогда, как и Эд. Норден22, и С. Вайнсток23 убеждены в том, что Варрон сохранил полный текст формулы.

19. Прежде, чем перейти к исследованию специальных терминов языка авгуров, следует поставить вопрос об источнике знаний Варрона и о времени происхождения формулы.

20. То есть дерево, определенное с помощью ауспиций как пригодное для предсказаний.

21. Wissowa G. Religion und Kultus der Römer. München, 1912. S. 528. Anm. 2.22

22. Эд. Норден даже выделяет в ней три составные части: преамбулу, собственно изречение и заключение, которое соответствует началу формулы. См.: Norden Ed. Op. cit. S. 15.23

23. Weinstock S. Templum // Mitteilungen des Deutschen Archaeologischen Instituts. Rom. Abt. München, 1932. Bd. 47. S. 98.

24. Varro L.L. 5.21: itaque tera in augurum libris scripta cum R uno. О двойном R в слове terra см.: Vaahtera J. Roman Augural Lore in Greek Historiography. A Study of the Theory and Terminology. Stuttgart, 2001. P. 40.

25. Varro L.L. 5.21: itaque terra dicta ab eo, ut Aelius scribit, quod teritur (земля названа от того, что, как пишет Элий, по ней топчутся).

26. О противоположной ситуации упоминает Цицерон (De domo sua, 140).

27. Hickson F. V. Ор. cit. Р. 147.31

28. Это хорошо показано на примере религиозного словаря комедий Плавта. См.: Hanson J.A. Plautus as a Source Book for Roman Religion // TAPhA. 1959. V. 90. P. 100 f.

29. Существует предположение, что Варрон был членом коллегии квиндецемви-ров и в качестве такового передал формулы авгуров. См.: Cichorius С. Römische Studien. В., 1922. S. 198 f.33 •

30. Список этих сочинений со сносками на источники см.: Vaahtera J. Op. cit. P.41.36 Macrob. Sat. 1.9.14.77 • • • •

31. Varro L.L. 7.8: concipitur verbis non h.isdem usque quaque.

32. Latte К. Augur und Templum in der Varronischen Auguralformel // Philologus. 1948. Bd. 97. S. 158 f.

33. HollandL.A. Janus and the Bridge. Roma, 1961. P. 25; P. 330 f.42 Norden Ed. Op. cit. S. 8.

34. Schulz Fr. History of Roman Legal Science. Oxf., 1963. P. 27.дневной жизни. Подобные имзменения могли коснуться и формулы авгуров, практическая направленность которой очевидна.

35. Каково было назначение формулы, которую произносили авгуры в высшей точке Капитолийского холма, известной как Arxl Ответ на этот вопрос позволит определить содержание понятия templum.

36. Примеры подобных выражений собраны Эд. Норденом (Norden Ed. Op.cit. S.91 ff).

37. Varro L.L. 6.53: hinc fasti dies, quibus verba certa legitima sine piaculo praetori-bus licet fari . hinc effata dicuntur, qui augures finem auspiciorum caelestum extra urbem agris sunt effati.

38. Weinstock S. Op. cit. S. 107.

39. Norden Ed. Op. cit. S. 18.52 Ibid. S. 20.

40. Varro L.L. 7.12: tueri duo significat, unum ab aspectu . alterum a curando ac tutela . Quare a tuendo et templa et tesca dicta cum discrimine eo quod dixi.

41. П. Шану считает, что первоначальное значение и этимология слова tesca принадлежит к числу неразрешимых проблем. См.: Chanut P.-Y. Les "tesca" du Capitole II Revue de philologie de littérature et d'histoire anciennes. 1980. Tome 54 (106). P. 299.

42. Varro L.L. 7.10. loca quaedam agrestia, quae alicuius dei sunt, dicuntur tesca.57 Norden Ed. Op. cit. S.22.со x

43. Magdelaine A. L'auguraculum de l'arx a Rome et dans d'autres villes II Revue des etudes latines. 1969. V. 47. P. 265. Иначе трактует этот отрывок из Варрона И. Линдер-ски (LinderskiJ. Op. cit. P. 2259. Note 444).

44. Augurio в данном случае исследователи склонны воспринимать как Dat., а не как АЫ. {Linderski J. Op. cit. P. 2263. Note 463).

45. Torelli M. Op. cit. P. 299.

46. Linderski J. Op. cit. P. 2259. Note 444.65Liv. 5.21.5: . templanovasque sedes .66Liv. 5.39.12: . arx Capitoliumque, sedes deorum .

47. WeinstockS. Ор. cit. S. 111.

48. Serv. Аеп. 3.463: . loca sacra id est ab auguribus inaugurata "effata" dici.

49. Norden Ed. Op. cit. S. 50.

50. Varro L.L. 6.53: hinc effata dicuntur, qui augures finem auspiciorum caelestum extra urbem agris sunt effati.

51. О возможных сложностях обзора в Городе свидетельствует тот факт, что дом Тита Клавдия Центумала на Целии мешал авгурам наблюдать авгурии из крепости. По приказу авгуров этот дом был снесен (Cic. de off. 3.66; Val. Max. 8.2.1).

52. Serv. Aen. 6. 197: ager post pomeria, ubi captabantur auguria, dicebantur effatus.

53. Norden Ed. Op. cit. S. 57 f. Слово sinister тоже входило в словарь авгуров, но относилось только к приносящей счастье птице (ibid. S. 58).

54. Kent R.G. On the Text of Varro, de lingua Latina // TAPhA. 1936. V. 67. P. 74 f.

55. Cic. de div. 1.30: . lituuts, id est incurvum et leviter a summo inflexum bacillum, quod ab eius litui, quo canitur, similitudine nomen invenit.

56. См. также: Linderski J. Op. cit. P. 2267. Note 478.

57. Norden Ed. Op. cit. S. 73.

58. Norden Ed. Op. cit. S. 78.странства, второе понятие деятельности90. Причем, обе операции, выра91женные этими понятиями, авгур, очевидно, выполнял одновременно : движение руки сопровождалось обозреванием очерчиваемого пространства.

59. WeinstockS. Op. cit. S. 98.

60. Norden Ed. Op. cit. S. 78.92 Latte K. Op. cit. S. 151.93 Varro L.L. 6.82.указывает на то, что одно из назначений охваченного взором пространства сводилось к наблюдению за птицами.

61. С. Вайнсток считает, что слово имеет приблизительно то же значение, что и conspicio (Weinstock S. Op. cit. S. 98). Синонимичность обоих понятий признает П. Гой-данич (Goidanich P.G. Op. cit. P. 585).

62. Norden Ed. Op. cit. S. 83. С установлением связи между cortumio и animus соглашается А. Магделен (MagdelainA. Op. cit. P. 261).

63. Pisani V. Cortumio // Glotta. 1955. Bd. 34. S. 296. Этимологию В. Пизани отвергает И. Линдерски (Linderski J. Augural Law, P. 2289. Note 570).

64. В то же время сам термин К. Латте относит к числу непонятных слов латинского сакрального языка (Latte К. Op. cit. S. 147. Anm. 1).ний, то логичнее обратиться к предложенному Варроном варианту, тем более, что он находит поддержку в других источниках.

65. Serv. Aen. 4. 340: non prius auguria poscebantur quam animo ас mente agitaretur, de quibus consulturi essent (прежде, чем запрашивались авгурий, обдумывалось и решалось, о чем авгуры. будут запрашивать).

66. Norden Ed. Óp. cit. S. 84.

67. Varro L.L. 7.7: templi partes quattuor dicuntur, sinistra ab oriente, dextra ab oc-casu, antica ad meridiem, postica ad septentrionem.

68. Liv. 1.36.3-6; Dionys. 3.70.3; 14.2.5; Cic. de rep. 2.36; de div. 1.31-33; de nat.deor. 2.9; Plut. Cam.32; Val. Max. 1.8.11. Уже Цицерон (de div. 1.31, 33) отметил, что все древние историки и анналы передают рассказ об этом авгуре.

69. О практике разделения виноградников см.: Plin. H.N. 17.169.

70. Frothingham A.L. Ancient Orientation Unveiled II AJA. 1917. V. 21. P. 313-336, 420-448, где содержится полный перечень примеров, подтверждающих точку зрения автора.

71. Rose H.J. The Inaguration of Numa // JRS. 1923. V. 13. P. 88 ff. И. Линдерски относит это объяснение Г. Роуза к области фантазии (Linderski J. Op. cit. P. 2280. Note 533).

72. Torelli M. Op. cit. P. 301 f.

73. Dionys. 2.5.2-3: молния слева направо оказывалась хорошим знаком.

74. Cic. de div. 2.82: haud ignoro quae bona sint sinistra nos dicere, etiamsi dextra sint.

75. Cic. de div. 2.82: «Но, бесспорно, наши назвали это ленвым, а чужестранцы-правым потому, что по большей части оно казалось им лучшим» (перев. М.И. Рижского).

76. Regell Р. Die Schautempla der Augurn II Jahrbücher fur classische Philologie. 1881. Bd. 123. S. 593 ff.

77. Goidanich P. G. Op. cit. P. 582 f. См. также приведенную им диаграмму.

78. Rykwert J. Op. cit. P. 46, 91.

79. Подобное представление встречается у Й. Маркварта (Marquardt J. Römische Staatsverwaltung. Leipzig, 1885. Bd. 3. S. 402).

80. Torelli M. Op. cit. P. 295, 301.

81. Об этимологии слова templum речь пойдет ниже.

82. Catalano P. Aspetti spaziali, P. 467.

83. Об различии этих понятий подробнее см.: Catalano P. Op. cit. Р. 468.

84. Противоречие между двумя показаниями Сервия усматривает С. Вайнсток (WeinstockS. Op. cit. S. 113. Anm. 4).бо. Авгур разграничивал его для наблюдений, а глагол video был одним из127важных в языке авгуров и составлял суть их учения .

85. H.N. 28.17) этот принцип являлся основополагающим в учении авгуров.

86. Глагол saepio принадлежит лексике авгуров (Linderski J. Augural Law, Р.2265).

87. Torelli М. Ор. cit. Р. 297.

88. Такого же мнения придерживается Й. Райкверт: установленный на земле постоянный templum назывался templum minus (Rykwert J. Op. cit. Р. 48). Против такого отождествления выступает Дж. Линдерски (Linderski J. Augural Law, Р. 2275).

89. Torelli М. Ор. cit. Р. 297.

90. WeinstockS. Ор. cit. S. 109.

91. Bouche-Leclercq A. Histoire de la divination dans l'antiquite. Р., 1882. Т. 4 Р. 197.

92. Mommsen Th. Römisches Staatsrecht. 3 Aufl. Graz, 1969. Bd. 1. S. 105.

93. Marquardt J. Op. cit. S. 402. Anm. 4. Русский ученый П. Тихонович рассматривал templum как пространство для размещения tabernaculum (Тихонович П. Римские авгуры //ЖМНП. 1849. Ч. 63. № 7. С. 55).

94. Magdelain А. Ор. cit. Р. 253 ff.

95. Наши знания о templum, который авгур устанавливал в крепости, будут неполными, если оставить без внимания эпизод инавгурации Нумы, описанный Ливием (1.18. 6-9). Мы уже неоднократно обращались к этому

96. Valeton I.M.J. De templis Romanis // Mnemosyne. 1892. V. 20 P. 376.

97. Linderski J. Augural Law, P. 2278.

98. Valeton I.M.J. De templis, P. 337.

99. Linderski J. Augural Law, P. 2276.

100. Weinstock S. Op. cit. S. 100.

101. Linderski J. Augural Law. P. 2281.

102. Wagenvoort Н. Roman Dynamism. Studies in Ancient Roman Thought, Language and Custom. Oxf., 1947. P. 20.

103. О вере в святость камней см.: Burris Е. Op. cit. Р. 235.

104. Linderski J. Augural Law, P. 2258. Note 442.

105. Фрагменты жреческого учения и языка у Ливия происходят непосредственно из его литературных источников. Об этом см.: Linderski J. Roman Religion in Livy // Livius. Aspecte seines Werkes / Ed. W. Schuller. Konstanz, 1993. P. 58.

106. Hanson J.A. Plautus as a Source Book for Roman Religion // TAPhA. 1959. V. 30.1. P. 97.153 Liv. 1.24.6.

107. Liv. 1.36.5. См. также: Dionys. 3.71.5.

108. Liv. 10.7.10:. capite velato victimam caedet auguriumve ex arce capiet.

109. О том, что трабея была одеждой авгура, свидетельствует Сервий (Аеп. 7.187, 190, 612). См. также: Bonfante Warren L. Roman Costumes. A Glossary and Some Etruscan Derivations // ANRW. 1973. Bd. I. 4. P. 613.159 Freier H. Op. cit. S. 83.

110. Valeton I.M.J. De templis Romanis // Mnemosyne. 1892. V. 20. P. 356 ff; Wissoxva G. Augures. S. 2338; Linderski J. Augural Law. P. 2262.1 ft)

111. Enn. Ann. 78: . at Romulus pulcer in alto quaerit Aventino laevum genus altivolantum.

112. Liv. 1.6.4: . Palatium Romulus, Remus Aventinum ad inaugurandum temóla capiunt. И. Валетон считает версию Энния более древней (Valeton I.M.J. De templis Ro-manis.P. 357).

113. Valeton I.M.J. De templis Romanis. P. 355.

114. Fest. Ер. P. 18 L: auguraculum appellabant antiqui quam nos arcem dicimus quod ibi augures publice auspicarentur.

115. Cic. Div. 1.30:. Romulus regiones direxit tum, cum urbem condidit.

116. Mommsen Th. Römisches Staatsrecht. 3 Aufl. Graz, 1969. Bd. 1. S. 103. Anm. 2.

117. Помимо постоянных авгуракулов авгуры после получения соответствующего одобрения от богов могли создать временный templum для на170блюдения ауспиций. Подобные случаи отмечены традицией .

118. Для выяснения содержания обоих понятий следует обратиться к этимологии обозначающих их слов. Этимология auspicium прозрачна и подтверждает толкование античных авторов. Фест (р. 2 L) выводит auspi

119. Brown F.E. Cosa II. The Temples of the Arx // Memoirs of the American Academy in Rome. 1960. V. 26. P. 14.1 ТУ

120. См. также: Serv. Aen. 3. 374.

121. Об этом см.: Neumann G. Zur Etymologie von lateinisch "augur" // Würzburger Jahrbücher für die Altertumswisseschaft. 1976. Bd.2. S. 219-223

122. Иная точка зрения: Neumann G. Op. cit. S. 227 f.176

123. ErnoutA, MeilletA. Dictionaire étymologique de la langue latine. P., 1969. P. 57.

124. Wissowa G. Augures. S. 2313; Dumézil G. Archaic Roman Religion. Chicago, L., 1970. V.2. P. 596.

125. Wagenvoort H. Op. cit. P. 38.

126. Versnel H.S. Triumphus. P. 336.

127. Benveniste Е. Indo-european Language and Society. Trans, by E. Palmer. L., 1973.1. P. 420 ff.182 Moroni M. Op. cit. P. 68.

128. Goar R.J. Cicero and the State Religion. Amsterdam, 1972. P. 7.

129. Valeton I.MJ. De modis auspicandi // Mnemosyne. 1890. V. 18. P. 216. Note 2; О том же см.: Pease A.S. M. Tulli Ciceronis. De divinatione.Liber primus. Urbana, 1920. P. 47.

130. Bailey C. Phases in the Religion of Ancient Rome. Univ. of Calif., 1932. P. 160.ш Pease A.S. Op. cit. P. 47.187 Plut. Q.R. 72:

131. Bouche-Leclerq A. Op. cit. T.IV. P. 162 ff.

132. Mommsen Th. Römisches Staatsrecht. Bd. II. I. S. 9.

133. Wissowa G. Auspicium // PWRE. Bd. 2. S. 2581.1 07

134. Catalano P. Contributi alio studio del diritto augurale. Tormo, 1960. P. 24,28.

135. Cic. de leg. 2.21: viñeta virgetaque ad salutem populi auguranto.

136. Latte K. Römische Religionsgeschichte. München, 1960. S. 67.

137. Авгур Атт Навий, совершив ащипит, доказал Тарквинию Древнему невозможность изменить установленные Ромулом институты203. В описа

138. Cic. Div. 1.107: Romulus augur, ut apud Enmum est, cum fratre item augure. Г. Виссова понимает слова auspicio augurioque так, что Ромул и Рем одновременно были авгурами (Wissowa G. Auspicium. S. 2581).

139. Enn. ap. Varro R.R. 3.1.2: augusto augurio . condita Roma est. См. также: Suet.1. Aug. 7.

140. WagenvoortH. Op. cit. P. 38.

141. Jocelyn H.D. Op. cit. P. 49.

142. Cic. de nat. deor. 2.9. О статуе Атта Навия в Риме см.: Liv. 1.36.5.нии Ливия (1.36.3-4) эти авгурии выглядели как данный птицами ожидаемый знак.

143. Cic. Div. 1.28: Cato . queritur, neglegentia collegii amissaplañe et deserta sunt.

144. Liv. 1.55.3: nam cum omnium sacellum exaugurationes admitterent aves .; . idque ornen auguriumque ita acceptum est.

145. И в отношении авгурий у Сервия имеется существенное добавление: авгурии могут происходить случайно, то есть быть oblativa (непрошенными)iили быть impetrativa (заранее выпрошенными) .

146. Serv. Aen. 4. 341: . auspicium dicitur, quod non petentibus nobis .; 3.20: auspicia omnium rerum sunt. auspicari enim cuivis, etiam peregre, licet.

147. Serv. Aen. 3.375: auspicium autem est volatus avium, qui indicat agendum vel omittendum esse quod quis coeperit.

148. Serv. Aen. 6.190: auguria aut oblativa sunt, quae non poscuntur, sed casu eveniunt, aut impetrativa, quae optata veniunt.

149. Сравнение сведений Плавта и Сервия выявляет одно существенное различие. Для Плавта ауспициями являются вообще любые предзнамено

150. Под «тайными книгами» следует понимать те книги, которые не предназначались для посторонних, а не те, которые содержали оккультные знания (Linderski J. Libri reconditi, P. 234).

151. Valeton I.MJ. De modis auspicandi // Mnemosyne. 1889. V. 17. P. 419. To же говорил и П. Тихонович (Римские авгуры // ЖМНП. 1849. Ч. 63. № 7. С. 44.).

152. По мнению Р. Огилви, у авгуров существовал сборник прецедентов для интерпретации знаков (Ogilvie R.M. The Romans and their Gods in the Age of Augustus. L., 1969. P. 110).217

153. Ср. древний авгурский закон, который передает Цицерон (Div. 2.73):. decre-tum collegii vetus habemus omnem avem tripudium facere posse. 2,8 WagenvoortH. Op. cit. P. 39 f.

154. О существовании этого обряда см.: Plant. Cas. 88; Varro ар. Serv. Aen. 4.45; Cic. pro Cluent. 14; Div. 1.28; Val. Max. 2.1.1.220 Serv. Aen. 4.45.771

155. Serv. Aen. 4.166:. quidam sane etiamTellurem praeesse nuptiis tradunt.

156. Wissowa G. Auspicium. S. 2582.

157. Cic. de leg. 2.31; pro domo 15; de resp. har. 23; de prov. cons. 19; Phil. 2.32; Liv. 8.32.4. LinderskiJ. Augural Law. P. 2205.

158. См. также: Linderski J. Whatching the Birds, P. 335; idem. Cicero and Roman Divination // La Parola del passato. 1982. V. 37. P. 30.

159. Wissowa G. Auspicium. S. 2580 ff.

160. Paul-Fest. P. 17 L: auguraculum appellabant antiqui, quam nos arcem dicimus, quod ibi augures publice auspicarentur.

161. Levene D.S. Religion in Livy. P. 135.магистраты, заручаясь божественной поддержкой своих действий (auspicia urbana)22*.51.3. Авгуры и sodales Titii

162. Сгс. de leg. 3.10. О том, что магистратские ауспиции относились только к разряду импетративных см.: Сморчков A.M. Куриатный закон об империи и ауспиции магистратов // lus antiquum. Древнее право. 2003. № 11. С. 38.

163. Конъектуру А. Шпенгеля приводит А. Тралья (Traglia A. Op. cit. Р. 106).

164. Связаны ли sodales Titii, о которых говорит Варрон с культом Mutinus Titinus? Известно, что авгуры не были связаны с культом какого-либо

165. Palmer R.E.A. Op. cit. P. 192.

166. Aug. C.D. 4.11; Tert. Ad nat. 2.11.11-12,17.3.

167. Satricum / Ed. С.М. Stibbe et al. S.-Gravenhage, 1980. P. 111 f.

168. Syme R. Some Arval Brethern. Oxf., 1980. P. 98.

169. Fest. P. 316 L: Quinqué genera signorum observant augures: ex avibus, ex tripu-diis, ex quadrupedibus, ex diris.238 Cíe. Div. 2.76.

170. Варрон производит термин oscines от os, но, по мнению современных исследователей, его этимология является ошибочной (Traglia A. Op. cit. Р. 224).240 Varro L.L. 5.85.

171. Enn. Ann. 86-7 Sk.: . et simul ex alto longe pulcherrima praepes laeva volavitavis.

172. Толкование термина tempestus см.: Bouche-Leclerq A. Op. cit. Р. 202.

173. Cic. Div. 1.93; de nat. deor. 2.7.

174. Cic. de leg. 2.21:. ostentisque apparente .

175. Cic. de leg. 2.21 : luaeque augur iniusta nefasta vitiosa dira deixerit.

176. См. гл. II настоящей работы, а также: Vaahtera J. Roman Augural Law in Greek

177. Historiography. Stuttgart, 2001. P. 40 f.называли «скверное знамение»: obscaenum osmen, а не obscaenum omen, как251сначала написал Варрон .

178. Pacuv. Ар. Varro L.L. 7.59: cum deum tnportenta.

179. Varro L.L. 7.97: obscaenum omen est omen turpe; quod unde id dicitur, osmen, e quo S extritum.

180. Valeton I.M.J. De modis auspicandi II Mnemosyne. 1889. V. 17. P. 228; Paschall D. The Original and Semantic Development of Latin Vitium II TAPhA. 1936. V. 67. P. 221, 227.

181. Cic. de rep. 2.21: . caelique fulgura regionibus ratis temperanto .254Z/v. 23.23.2-3; 27.37.1-15; Cic. Div. 1.97-98; de nat. deor. 2.14; Tac. Ann. 12.64.

182. Об этрусских libri rituales см.: Dumézil G. Archaic Roman Religion. V. 2 P. 661ff.

183. Cic. Div. 1.72; 2.42; Plin. N.H. 2.143. О libri rituales см.: Dumézil G. Archaic Roman Religion. L., 1996. V. 2. P. 660-672.

184. Liv. 1.20.7; Plin. H.N. 2.140.

185. Искусство наблюдения за небом со временем было доведено до такого совершенства, что приобрело вид научной системы, а основные знания1. ЛГ tсоставили содержание авгуральных книг (libri auguróles) .51.5. Сакрально-правовое содержание понятия îemplum

186. Cic. Div. 2.42: love tonante, fulgurante comitia populi habere nefas.261 Cic. Div. 1.72; 2.74.

187. Loca sacra et religiosa была формулой сакрального права (Norden Ed. Ор. cit.1. S. 24).

188. По мнению исследователей, именно латинский язык выработал наиболее четкое различие между «священным» и «светским» (профанным). См.: Benveniste Е. Ор. cit. Р. 452.

189. Сморчков A.M. Куриатный закон об империи и ауспиции магистратов // lus antiquum. Древнее право. 2003. №. 11. С. 24-39.

190. Дементьева В. В. Магистратура диктатора в ранней Римской республике (VIII вв. до н.э.). Ярославль, 1996.

191. Hickson F. V. Roman Prayer Language: Livy and the Aneid of Vergil. Stuttgart, 1993. P. 53.

192. Hickson F. V. Op. cit. P. 54.

193. Pernice A. Zum römischen Sacralrechte I // Sitzungsberichte der Königlich Preussischen Akademie der Wissenschaften. 1885. Hlb. 2. S. 1159.

194. В то же время fas являлось основой всех общественных установлений и отношений, которые определялись с помощью ius. Поэтому все действия, которые авгур производил в templum, как и оформление самого это

195. Benveniste Е. Op. cit. Р. 412.

196. Понятия sacer и sanctus относятся к области ius divinum. Возраст этого деления определить нельзя (Dumézil G. Archaic Roman Religion. V. 1. P. 130).

197. Watson A. The State, Law and Religion. Pagan Rome. Athens, L., 1992. P. 56.

198. К таким templa относились также templa rostrata святилища с прикрепленной к их фасаду ораторской платформой. Об этом см.: Ulrich R.B. Op. cit.

199. Wissowa G. Augures. S. 2315.которые были одной из обязанностей понтификов . Но какова была форма это участия?

200. По всей видимости, термин ambiegna bos, который встречается только у Варрона, принадлежал к сфере общественных жертвоприношений. Но

201. Жреческие коллегии в Раннем Риме. С. 75.284 Там же. С. 110 сл.лог

202. Varro L.L 5.121: capides et minores capulae a capiendo, quod ansatae ut prehendi possent, id est capi (капиды и чашки меньших размеров были названы от сареге (брать), так как у них были ручки, чтобы их можно было взять, то есть ухватить).

203. Об этих монетах см.: Taylor L.R. Symbols of the Augurate on coins of the Caecilii

204. Varro L.L. 7.31: . ambiegna bos apud augures, quam circum aliae hostiae consti-tuuntur.

205. Формулу авгуров объединяет с формулой фециалов еще одна деталь. Исполняя какой-то обряд, авгур действует не один, а при участии291 Liv. 30.43.9.

206. Serv. Aen. 3.24: accessi non ad cornum, sed ad myrtum, quae inter verbenas est.

207. Serv. Aen. 12.120: . verbena proprie est herba sacra . sumpta de loco sacro Capitolii, qua coronabantur fetiales et pater patratus . Abusive tamen iam verbenas vocamus omnes frondes sacratas, ut est laurus, oliva vel myrtus.

208. Serv. Aen. 3.24: et bene matri sacrificaturus aras coronat ex myrto.

209. Liv. 1.24.6:. verbena caput capillosque tangens .

210. WagenvoortH. Op. cit. P. 28.

211. Цицерон, например, пишет Аттику (ad Att. 13.42.3), что авгуры требуют его присутствия для определения границ храма.299 Liv. 1.24.5.

212. Как заметил переводчик Варрона А. Тралья, фигура квестора Мания Сергия, сам обвинительный акт против Трога, комментарий к нему и лич

213. Varro L.L. 6.87: Ubi praetores tribunique plebei quique in consilium vocati sunt venerunt.

214. Речь идет о том, что у консула или претора нужно было испросить право на ауспиции, то есть на созыв центуриатного собрания для суда, так как это право принад-лежадло магистратам с империем. См.: Mommsen Th. Römisches Staatsrecht. Bd. 1. S. 93.

215. Varro. De lingua Latina. Trans. By R. Kent / Loeb class. Library. V. 1. P.; Schulz Fr. Op. cit. P. 37.

216. Ореге сИ Магсо Тегегшо Уаггопе / А сига сИ А. ТгаеНа. Р. 234. Ис^е 10.

217. Varro L.L. 5. 57: nunc de his quae in locis esse solent immortalia et mortalia expe-diam, ita ut prius quod ad deos pertinet dicam.

218. Сакрально-правовые формулы в документах коллегии понтификов

219. Varro L.L. 5.83: Pontufíces, ut Scevola Quintus pontufex maximus dicebat, a posse et facere, ut pontífices.

220. Например, с 87 по 11 г. до н.э. в Риме не было фламина Юпитера (Tac. Ann. 3.58.2; Dio Cas. 54.36.1). 215 Plut. Numa 9.1-2 :

221. KeicXfjcnriai 8è тои? Поглчфиса? ol \ikv ötl тои? 0еои? Вераттеиоисп 8шатои? ка1

222. Ol 8è ттХеХато1 цлХктта ка! то yeXcóp.evov tüv ovo\idtuv 8oKtiá£ouaiv, ¿j? où8èv àXX'tí уефироттоюи? тои? avSpa? ¿ткХтчОеута? cimö тtov ttotoupivgov ттер! tt)v yéфура V lepûv, аукотатап/ ка! тгаХаютатсоу övtoüv°

223. Dionys. 1.38.2; Ovid. Fast. 5.621-22.

224. Kent R.G. Op. cit. P. 322 ff.

225. Hallett J.P. "Over Troubled Waters": the Meaning of the Title Pontifex // TAPhA. 1970. V. 101. P. 219 ff. ; Жреческие коллегии в Раннем Риме / Отв. ред. JI.JI. Кофанов. М., 2001. С. 104.

226. Liv. 1.33.6. У Овидия (Fast. 5.633-34) pons помост, по которому выходили с территории, огражденной для предвыборных комиций.3i4 Liv. 1.20.5; Dionys. 2.73.1.

227. Liv. 1.33.6; Dionys. 3.45.2; Plut. Numa 9.

228. Свайный мост относился к священным объектам. См.: Hallett J.P. Op. cit. P.227.327 Plut. Numa 9.

229. Понтифики заведовали всей сакральной жизнью государства и были создателями и хранителями норм сакрального права. См.: Dionys. 2.73.2.

230. Понтифики не только следили за состоянием Свайного моста, но участвовали в обрядах и жертвоприношениях, совершавшихся у этого моста333. Таким образом, надежнее всего устанавливать связь понтификов с мостом и следовать этимологии, предложенной Варроном.

231. Holland L.A. Op. cit. P. 341.

232. HollandL.A. Op.cit. P. 330 ff.1. W2

233. Это предположение высказал A.M. Сморчков. См.: Жреческие коллегии, С.104.

234. Varro L.L. 6.54: hinc fana nominata quod pontífices in sacrando fati sint finem.

235. Fest. Р. 88 L: Fanum a Fauno dictum sive a fando, quod dum pontifex dedicat certa verba fatur.

236. Fest. P. 93 L: Fana, quod fando consecrantur.

237. О различии см.: Catalano P. Aspetti spaziali del sistema giuridico-religioso romano II ANRW. В., N-Y., 1978. P. 473.

238. Marquardt J. Römische Staatsverwaltung. Leipz., 1885. Bd. 3. S. 148.

239. Возможно, что отголоском подобной ситуации является право ауспиций, которым обладал великий понтифик. О праве ауспиций понтифика см.: Mommsen Th. Römisches Staatsrecht. 3 Aufl. Graz, 1969. Bd. 1. S. 93. Anm. 1.

240. Evans Е.С. The Cults of the Sabine Territory. N-Y., 1939. P. 187. (Papers and Monographs of the American Academy in Rome. V. 11).

241. Dionys. 2.50. Варрон (L.L. 5.42) и Плиний (H.N. 3.68) говорят, что Капитолийский холм первоначально назывался Сатурновым холмом.

242. Evans Е.С. Op. cit. Р. 192 f.

243. Opere di Marco Terenzio Varrone. P. 98. N. 39.

244. Vatro L.L. 5.68; Fest. s.v. Aureliam familiam.

245. Evans E.C. Op.cit. P. 205.

246. Val. Max. 2.4.5; Plut. Popí. 21.

247. Cic. Div. 1.16. В честь Суммана справлялись Сумманалии (Ovid. Fast. 6. 731).

248. Evans Е.С. Op. cit. P. 209.355 Ibid. P. 225.356 Ovid. Fast. 2.435-6.

249. Varro L.L. 5.49, 50; Dionys. 4.15. *

250. Э. Эванс считает, что под «анналами» здесь следует понимать анналистиче-скую традицию (Evans Е.С. Ор. cit. Р. 153,189).

251. После заклания жертвы производилось ее вскрытие и внимательно рассматривалось расположение внутренних жизненно важных органов -exta. К числу последних относились печень, легкие, желчный пузырь,

252. Varro L.L. 7.24: infulatas hostias, quod velamenta his e lana quae adduntur, infulae.366 Scheid J. Op. cit. P. 84.

253. Ogilvie R.M. The Romans and their Gods in the Age of Augustus. L., 1969. P. 4950; Scheid J. Op. cit. P. 84.368 Scheid J. Op. cit. P. 94.

254. Varro L.L. 5.112: Augmentum, quod ex immolata hostia desectum in iecoreimponitur in porriciendo augendi causa. Magmentum a magis, qiod ad religionem magis pertinet: itaque propter hoc magmentaria fana constituta locis certis quo id imponeretur.

255. Varro L.L. 6.21: Opeconsiva dies ab dea Ope Consiva, cuius in Regia Sacranum quod adeo arctum, ut eo praeter virgines Vestales et sacerdotem publicum introeat nemo. "Is cum intoeat suffibulum aut habeat", scriptum.

256. Fest. p. 186 line 22: . iliaquoque cognominatur Consiva, et esse existimatur terra.

257. Aug. C.D. 7.23, 24, 28. См. также: Штаерман E.M. Социальные основы религии древнего Рима. М., 1987. С. 157.

258. Serv. Aen. 7. 603: . indicto bello in Martis sacrario ancilia commovere .; то жев 8.3.

259. Macrob. Sat. 1.15.19: . Kalendis omnibus . regina sacrorum, id est regis uxor, porcam vel agnam in regia Iunoni immolât; 1.16.30: . flaminica omnibus nundinis in regia Iovi arietem soleat immolare .377 P/Mi.Numa 14.1:

260. Ovid. Fast. 6.264: . regia magna Numae .

261. Ovid. Trist. 3.1.30: haec fuit antiqui regia parva Numae.

262. Serv. Aen. 2.57: flaminia autem domus flaminis dicitur, sicut regia regis domus.

263. Serv. Aen. 8.363: domus enim, in qua pontifex habitat, regia dicitur, quod in ea rex sacrificulus habitare consuesset, sicut flaminia domus, in qua flamen habitat, dicebatur.1. JO'l

264. Varro L.L. 6.12: dies Agonales per quos rex in Regia anetem immolat.; Macrob. Sat. 1.15.19.

265. Liv. 10.37.15. Ср.: Serv. Aen. 3.463.-JOQ

266. О близости этих построек к Форуму говорит Ливий (27.11.16).

267. О существовании таких алтарей в Регии речь шла выше.

268. Fest. р. 278 L: Regia . quod in fanum a pontífice .

269. Liv. 10.37.15:. fanum, id est locus templo effatus.

270. Ovid. Trist. 3.1.30; Ног. Carm. 1.2.15; Liv. 26.27.3-4; Tac. Ann.15.41.1; Plut. Rom. 18.

271. Gell. N.A. 1.12.9; ll;Ziv. 28.11.6; Val. Max. 1.1.6; Fest. Р. 94 L\Dionys. 2.67.3; Plut. Numa 10.5QQ

272. О различных точках зрения на значение этого ритуала см.: Смирнова О.П. "Virgo tacita" IIВДИ. 2002. № 3 С. 56 сл.399 Cic. de leg. 2.8.20.

273. Varro L.L. 6.20: Consualia dicta a Conso, quod tum feriae publicae ei deo et in Circo ad агат eius ab sacerdotibus ludi illi.

274. Штаерман Е.М. Указ. соч. С. 4.

275. Brown F.E. New Soundings in the Regia: the Evidence for the Early Republic // Les origines de la republique Romaine. Entretiens sur l'antiquité classique. Geneve, 1967. Tome XIII. P. 58.

276. Torelli M. Archaic Rome between Latium and Etruria // САН. 1989. V. 7(2). P. 37.407 Serv. Aen. 10.228.

277. North J.A. Religion in Republican Rome // САН. 1989. V. 7(2). P. 613.

278. North J.A. Op. cit. P. 613.

279. Прежде всего, оба автора Варрон и Макробий, дополняя друг друга, позволяют восстановить порядок распределения дней в пределах меся

280. Varro L.L. 6.28:. ferias primas menstruas, quae futurae sint eo mense, rex edicitpopulo.

281. Michels A.K. The Calendar of the Roman Republic. Princeton Univ. Pr., 1967. P.20.

282. Altheim Fr. A History of Roman Religion. L., 1938. P. 172; Hooker R.M. The Significance of Numa's Religious Reforms //Numen. 1963. V. 10. P. 104.

283. Plut. Numa 18; Liv. 1.19.6; Cic. de leg. 2.29; Censor, de die nat. 20.

284. Рассуждения о древнейшем римском календаре имеют непосредственное отношение к обязанности понтификов следить за ростом Луны. Римская традиция отмечает появление этой их обязанности в связи с изменением календаря при Нуме428.

285. Бодянская И.Е. Комментарии // Тит Ливий. История Рима от основания Города / Отв. ред. Е.С. Голубцова. М., 1989. Т. 1. С. 5116 прим. 69.1. Lyd. De mens. 3.22.

286. Цензорин и Макробий говорят о распределении дней по месяцам «Ромулова» года. Их информация идентична и основана на авторитете римских антикваров, в частности Варрона434. Однако появление календар

287. Э. Перуцци доказывает, что эта заметка попала в сочинение Ливия непосредственно из анналов понтификов, которые от отождествляет с annales maximi. (Peruzzi Е. Livio 1,20,5 II Rivista di filología e di istruzione classica. 1971. V. 99. P. 264-270).

288. Varro L.L. 6.13; Liv. 1.19.6; Cic. de leg. 2.29; Censor, de die nat. 20; Macrob. Sat. 1.13.14; Plut. Numa. 18.1. Полный перечень римских интеркаляций содержится в работе А. Мичельс (Michels А.К. Op. cit. Р. 146-160).

289. Cic de leg. 2.29; Suet. Jul. 40.1; Censor, de die nat. 20.

290. Macrob. Sat. 1.15.9: priscis ergo temporibus, antequam fasti a Cn. Flavio scriba . in omnium notitiam proderentur . Об этом поступке Гн. Флавия см.: Liv. 9.46.5; Val. Max. 2.5.2.

291. Существует точка зрения, что реформирование жречества Нумой было направлено на уничтожение института божественной царской власти. Об этом см.: Hooker Е.М. Op. cit. P. 89-131.436 Macrob. Sat. 1.16.6.

292. Varro L.L. 6.26: Sementivae feriae dies is, qui a pontificibus dictus . Г. Виссова считает, что и этот день также назначался магистратами (Wissowa G. Religion und Kultus der Römer. München, 1912. S. 338. Anm. 8).

293. Жреческие коллегии. С. 124.

294. Varro L.L. 6.12: Dies Agonales per quos rex in Regia arietem immolât. Ср.: Ovid. Fast. 1.334.

295. Плиний Старший (N.H. 28.11) отмечает, что за поддержание строгой тишины во время священнодействий отвечали специальные помощники.

296. Scheid J. Op. cit. P. 48-53.

297. Это мнение немецкого ученого К.Коха приводит Е.М. Штаерман (Указ. соч.1. С. 33).

298. Wissowa G. Op. cit. S. 26.

299. Varro L.L. 6. 29-31. Разделение дней на присутственные и неприсутственные традиция приписывала Нуме. См.: Liv. 1.19.7: (Numa- О.С.) nefastos dies fastosque fecit, quia aliquando nihil cum populo agi utile futurum erat. Ср. Flor. 1,2.2.

300. Varro L.L. 6.29: Dies fasti, per quos praetoribus omnia verba sine piaculo licet fari.

301. Varro L.L. 6.32: Dies qui vocatur 'Quando stercum delatum fas' ab eo appellatus, quod eo die ex Aede Vestae stercus everritur et per Capitolinum Clivum in locum defertur certum.

302. Ovid. Fast. 6.713-14: haec est ilia dies, qua tu purgamina Vestae / Thyberi, per Etruscas in mare mittis aquas (Это тот день, когда грязь из храма священного Весты / В море выносит вода Тибра, этрусской реки (прев. Ф. Петровского).

303. Matronara G. Mito storica ideología nella Roma antica. Palermo, 1988. P. 179.

304. Dumézil G. Op. cit. V. 1. P. 282.

305. Ovid. Fast. 6.267; Aug. C.D. 7.16: Vestam ipsam propterea dearum maximam pu-taverunt, quod sit terra.

306. Macrob. Sat. 1.12.21; Fest. p. 186 L.

307. Нетушил KB. Vesta и vestibulum IIФО. 1899. T. 16. Кн. 1. С. 77.

308. Serv. Geog. 1.21; Aen. 9.4; 10.76.ем»462. Как бы то ни было, у нас нет свидетельств, которые подтверждали бы существование скота на территории храма Весты в историческое время, а сама богиня стала отождествляться с вечным огнем.

309. Штаерман Е.М. Указ. соч. С. 49.463 Gell N.A. 2.10.3.

310. Gai. Inst. 2.3: Divini iuris sunt veluti res sacrae et religiosae.

311. Fest. p. 348L. Открытие дверей храма Весты для выноса мусора, по мнению Дж. Матронары, сопоставимо с открытием mundus, что символизировало наступление хаоса (Matronara G. Op. cit. P. 183).

312. Varro L.L. 6.31 : . eo die rex sacrific1.ulus litat ad Comitium.

313. Paoli J. La notion de temps faste et celle de temps comitial // Revue etudes anciennes. 1954. Tome 56. P. 123.

314. Овидий (Fast. 2.685) считал этот обряд имитацией бегства царя Тарквиния Гордого. Историографическое состояние этой проблемы см.: Дементьева В.В. Римское республиканское междуцарствие как политический институт. М., 1998. С. 39 слл.

315. САН. Cambr., 1928. V. 8. Р. 408 f. Regifugium является очень древним ритуалом пережитком священной царской власти, которая добывалась в жестокой борьбе между претендентами. См.: Фрезер Дж. Золотая ветвь. М., 1983. С. 155.

316. Altheim Fr. Op. cit. P. 173, 176.

317. Plin. N.H. 33.17: hic (Gn. Flavius. O.C.) namque publicatis diebus fastis, quos populus a paucis principum cotidie petebat.

318. Michels A.K. Op. cit. P. 21.

319. ScheidJ. Myth, Cult and Reality in Ovid's Fasti // PCPhS. 1992. V. 38. P. 120.

320. Scheid J. Op. cit. P. 121.

321. По традиции исковой штраф начал исчисляться в денежной форме с принятием закона Атерния и Тарпея в 454 г. до н.э. (Cic. de rep. 2.60; Liv. 3.31.5, 65.1).483 Gell. N.A. 10.1.

322. Именно в таком виде это выражение присутствовало в списке сочинения Варрона. А. Тралья восстанавливает его как ad pont<ißc>em (Opere di Marco Terenzio Varrone. P. 168).

323. Jolowicz H.F. Historical Introduction to the Study of Roman Law. Cambr., 1939. P. 182; Покровский И.А. История римского права. СПб., 1998. С. 71.

324. Jolowicz H.F. Op. cit. P. 183.

325. Покровский H.A. Указ. соч. С. 70.л оо

326. К такому же выводу ранее пришел JI.JI. Кофанов (Кофанов JI.JI. Сакральное право. С. 41).

327. Жреческие коллегии. С. 131.

328. Mitchell R.E. Patricians and Plebeians: The Origin of the Roman State. L., 1990. P.172.

329. Свидетельства Варрона о том, что означает быть погребенным, почти дословно совпадают с комментариями участников диалога «О государ

330. Liv. 1.20.7:. iusta quoque ñinebría placandosque manes ut idem pontifex edo-ceret. Ср.: Plut. Numa 12.

331. Cíe. de leg. 2.55, 57; de rep. 4.8.497 Dig. 11.7.2.5, 7.44.

332. Varro L.L. 5.23: . si os exceptum est mortui ad familiam purgandam donee in purgando humo est opertum ., familia funesta manet; Cíe. de leg. 2.55: . quem ad modum os resectum terra obtegatur .

333. C/c. de leg. 2.57: nam priusquam in ossa iniecta gleba est, locus ille ubi crematum est corpus, nihil habet religionis.

334. Varro L.L. 5.23:. ut pontífices dicunt quod inhumatus sit.

335. Sacra Argeorum как жреческий документ

336. Varro L.L. 5.160: itaque ex aedibus efferri indictivo funere praeco etiam eos dicit qui ex tabernis efferuntur .

337. Liv. 1.43.13; Dionys. 4.14.

338. Varro L.L. 7.44 = Enn. Ann. 120-21 Vahlen.

339. Varro L.L. 7.44: Argei fiunt e scirpeis, simulacra hominum XXVII; ea quotannis de Ponte Sublicio a sacerdotibus publice deici solent in Tiberim.

340. Frazer G. The Fasti of Ovid. L., 1929. V. 4. P. 76.

341. Ovid. Fast. 3.792: . itur ad Argeos.514 Ovid. Fast. 5.621-22.515 Ovid. Fast. 5.627-32.516 Ovid. Fast. 5.633-34.

342. Cic. pro Rose. 100: habeo etiam dicere quem contra morem maiorum minorem an-nis LX de ponte in Tiberim deiecerit.

343. Suet. Gram. 12:. calator in sacerdotio augurali.

344. Плутарх (Q.R. 32) замечает, что италийцы в старину называли аргивянами всех эллинов.1. С*) f.

345. Dionys. 1.38.3: tûv âXXcov ttoXltûv TTapâvai таХ? lepoupyiais' берл?528 Plut. Q.R. 32.519 Plut. Q.R. 86:

346. H on тф рт|й. тоитф tôv pi-yiCTTov ttoioûvtcu tcjv KaGapptov,vw pèv eI8a)Xa ' рштоште? аттб т% -уефира? els' tôv ттотароу ттаХси З'сЬЮршгои?.53.2. Историографическое состояние проблемы

347. Mommsen Th. Römisches Staatsrecht. Bd. 3. S. 114.

348. Gjerstad E. Legends and Facts of Early Roman History. Lund, 1962. P. 22.

349. Wissowa G. Argei // PWRE. Stuttgart, 1896. Bd. 2. S. 698.

350. De Sanctis G. Storia dei Romani. Torino, 1907. V. 1. P. 201.

351. Clerici L. Op. cit. S. 94-96.

352. Liv. 5.48.8-49.3; Plut. Camil. 28-29.537 Dionys. 1.38.3:жнлчфисе?, lepécov ol 81афсшесттато1, ка1 aw abroig, al то

353. GávaTov ттър бшфиХаттоистси mipGévoi сттратт|уо те ка1 twv áXXwv ttoXltûv o vç Trapeîmi та!? lepoupyiais- Oé^iç eï8w\a цорфси?.

354. Jl. Холлэнд считает, что под людьми, законно присутствующими при обряде, следует понимать младших религиозных или гражданских должностных лиц, таких как ликторы и другие помощники. (Holland L.A. Janus and the Bridge. Roma, 1961. P. 314. Note 3).

355. Римляне постоянно заботились об умилостивлении божеств рек, о чем свидетельствует существовавший у них обычай совершать ауспиции

356. ClericiL. Op. cit. S. 94; Жреческие коллегии. С. 37.

357. Liv. 1.45.6; Dionys. 1.39,40.

358. Serv. Aen. 8.330: nam et a pontificibus indigitari solet.

359. Cic. de nat.deor. 3.52: . .Tiberinum, Spinonem, Almonem, Nodinum, alia propinquorum fluminum nomina.

360. Enn. Ann.: vosque Lares, tectum nostrum qui funditu curant / teque, pater Tiberine, tuo cum flumine sancto (и вас, лары, которые заботятся о нашем доме, и тебя, отец Тиберин, вместе с твоей священной рекой).

361. Об ауспициях перед переправой через реки см.: С/с. de nat. deor. 2.9; de div. 2.77. Об умилостивлении божества реки см.: Suet. Jul. 81.2.

362. Такое объяснение обряда наиболее вероятным считает Дж. Фрезер (Frazer J.G. Op. cit. P. 91 ff).

363. Palmer R.E.A. The Archaic Community of the Romans. Cambr., 1970. P. 15 ff.

364. Для определения характера мест аргеев обратим внимание на терминологию, которой пользуется сам Варрон, и на ту, которая присутствует в приведенном им документе. Сам Варрон называет аргейские места как sac

365. Fowler W. Warde. The number twenty -seven in Roman Ritual // Classical review. 1902. V. 16. P. 211 f.

366. О топографии святилищ аргеев, восстановленной на основании Варроновско-го документа, говорит JI.JI. Кофанов. См.: Жреческие коллегии. С. 31-37.

367. Mastrocinque A. Lucio Iunio Bruto. Richerche di storia, religione e diritto sulle origini della repubblica romana. Trento, 1988. P. 90.

368. Palmer R.E.A. Op. cit. P. 90.558 Varro L.L. 5.47, 50.

369. Толкование этого термина со ссылкой на источники см.: Жреческие коллегии. С. 30.

370. Varro L.L. 5.52: aedificium solum est.

371. Мы не можем согласиться с предложенным JI.JI. Кофановым переводом предлога apud как «внутри» и принять его утверждение, что священные участки аргеев находились частью внутри храмов (Жреческие коллегии. С. 30).

372. По определению Ульпиана, sacrarium «место, в котором покоятся святыни». См.: Dig. 1.8.9.2: sacrarium est locum, in quo sacra reponuntur. Ульпиан также отмечает отличие священного места от святилища (Dig. 1.8.9.1).

373. Установлению первоначального содержания аргейской церемонии может способствовать тот факт, что из зерен, отходы от обмолота которых сбрасывались в Тибр, три весталки готовили муку в Весталии праздник в

374. О существовании таких печей говорит Овидий (Fast. 6.313).

375. Plin. N.H. 18.241: tum et segetes convenit purgare, sarire hibernas fruges maximeque far.

376. Подробнее об этом см. с. 478-482 настоящей работы.честь своей богини Весты, в сентябрьские иды и в Луперкалии. Значит, в этих праздниках, в том числе и в Луперкалиях, весталки принимали какое-то участие.

377. Ovid. Fast. 2.33; Plut. Q.R. 19; Numa 19.571 Varro L.L. 6.34.

378. Ovid. Fast. 2.533-70; Varro L.L. 6.13; Paul-Fest. p. 75L; Lyd. De mens. 4.29.

379. Ovid. Fast. 2.31-2; Plut. Rom. 21, Numa 19; Macrob. Sat. 1.13.3.

380. Varro L.L. 6.13, 34; Dionys. 1.80; Plut. Rom. 21, Q.R. 68,111; Fest. p. 85M.

381. И Луперкалии и церемония аргеев проходили при участии фламина1. C7Q СОЛ

382. О следах магических обрядов в культе луперков см.: Burris Е. Op. cit. Р. 161; Bailey С. Op. cit. Р. 19; Жреческие коллегии. С. 259.579 Ovid. Fast. 2.282.

383. Gell. N.A. 10.15.30; Plut. Q.R. 86.

384. О прическе фламиники: Varro L.L. 7.44; Gell. N.A. 10.15.26; Fest. s.v. Tutulum; Serv. Aen 4.137. См. также: Bonfante Warren L. Roman Costumes. A Glossary and Some Etruscan Derivations // ANRW. 1973. Bd. 1.4. P. 614.гол , ,

385. Ovid. Fast. 3.397: His etiam coniunx apicati cmcta Dialis / lucibus impexas debet habere comas.

386. Таково, по убеждению A.M. Сморчкова, первоначальное содержание Jlynep-калий. См.: Жреческие коллегии. С. 253.

387. В то же время, как уже отмечалось, церемония имела очистительный характер, что выразилось в очистке храма Весты (15 июня), то есть выносе из него накопившегося за год мусора. По свидетельству Овидия, храм Вес

388. Для сравнения можно вспомнить судьбу Ромула и Рема. Они были вынесены в корзине фактически из храма Весты. Близнецы спаслись только потому, что не попали в русло реки (Liv. 1.4.4). В противном случае их унесло бы в море.5S9Plut.Q. R. 14.

389. Dio Cass. 48.43.4; 54.29.8:ка1 TTUpl aXXa те tí}? ттбХесо? .стихла ках í) тоО

390. Подобная практика, вероятно, приносила лишь временный результат. Наступление частных лиц на существовавшие издревле священные территории, которые уже к концу III в. до н.э. оказались в центральных районах

391. Об уважении традиционной arcana в римской религии говорит JI. Холленд {HollandL. A. Op. cit. Р. 329).

392. Z/v. 40.51.8: complura sacella publicaque loca, occupata a privatis, publica sac-raque ut essent paterentque populo curarunt.

393. Р. Палмер обратил внимание на то, что 27 аргейских часовен находились в пределах urbs. (Palmer R.E.A. Op. cit. P. 140).597 RGDA. 20.ego

394. Varro L.L. 5.47. Карины представляли собой известный квартал древнего Рима. Об этимологии этого названия спорили уже в древности. См.: Serv. Aen. 8.361.

395. Palmer R.E.A. Op. cit. P. 95; Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. M., 1983. С. 102.

396. Ovid. Fast. 3.835 ff: . captae delubraMinervae .нами над фалисками в 241 г. до н.э601. Следовательно, ссылка на Minervium указывает на время составления жреческого документа: не ранее второй половины III в. до н.э.

397. Ovid. Fast. 3.843-4; О войнах римлян с фалисками: Liv. 5.26.3-27.15; Plut. Camil. 10. О времени постройки храма см.: ClericiL. Op. cit. S. 95. Anm. 1.

398. Liv. 1.21.5: multa alia sacrificia locaque sacris faciendis quae Argeos pontifices vocant dedicavit.54.1. Книги салиев

399. Varro L.L. 6.14: in libris Saliorum quorum cognomen Agonensium .

400. Opere di Marco Terenzio Varrone / A cura di A. Traglia. Torino, 1974. P. 185.1. Nota 9.605 Ovid. Fast. 3.713 ff.606 Verg. Georg. 1.7-8.

401. Varro R.R. 1.1.4. Об описании Варроном sacra Либера см.: Штаерман Е.М. Социальные основы религии Древнего Рима. М., 1987. С. 161 со ссылкой на Б. Карда-унса (В. Cardauns).1. ГЛО

402. Жреческие коллегии. С. 192.

403. L. 6.14), было Agonía509. Тот факт, что книги салиев имели второе название Agonenses, является косвенным свидетельством участия этих жрецов в празднике Агоналий (или Агоний)610.

404. Р. Кент считает Agonalia испорченным вариантом, образованным по аналогии с названиями других праздников. См.: Varro. On the Latin language. Trans. R.G. Kent. Cambr., 1979. V. 1. Ad loe.

405. О возможности участия салиев в обрядах Агоналий говорит также В.Н. Токмаков (Токмаков В.Н. Сакрально-правовые аспекты ритуалов жреческой коллегии салиев в архаическом Риме // lus antiquum. Древнее право. 1997. № 1 (2). С. 13 сл.).

406. Ovid . Fast. 3.849-50; Fest. p. 480 L.

407. В составленном вслед за Корсеном словаре терминов и выражений, употреблявшихся салиями, В.И. Модестов переводит Agonía как «день

408. Сморчков A.M. О характере культа жреческой коллегии салиев // Античность и средневековье Европы. Пермь, 1996. С. 47.

409. Нетушил И.В. Очерк римских государственных древностей. С. 769.618 Там же. С. 769.

410. Модестов В.И. Римская письменность . С. 144.

411. Varro L.L. 6.14: Liberalia dicta, quod per totum oppidum eo die sedent <ut> sacerdotes Liberi anus hederá coronatae cum libis et foculo pro emptore sacrificantes.

412. Дворецкий И.Х. Латинско- русский словарь. M., 2000. С. 42.

413. Р. Кент не принимает греческую этимологию, предложенную Варро-ном для объяснения происхождения названия праздника629. Тем не менее, интерес представляет возникновение подобной этимологии. В ней, оче624 Ovid. Fast. 3.725-36.

414. Ovid. Fast. 3.732: .deque triumphato visceratostabove.

415. Varro L.L. 6.12:dies Agonales . dicti. nisi a Graeca lingua, ubi 'ayoji> princeps, ab eo quod immolatur a principe civitatis et princeps gregis immolatur.

416. Varro. On the Latin Language. V. 1. Ad loe. Переводчик сочинения Варрона на английский язык считает, что agonium произошло от agere (делать работу).

417. Четвертый праздник с таким же названием приходился на 11 декабря и посвящался неизвестному божеству. См.: Scheid J. An Introduction to Roman Religion. P. 53; Штаерман E.M. Социальные основы религии древнего Рима. М., 1987. С. 33.

418. Varro L.L. 5.110: insicia ab ео quod insecta caro, ut in Carmine Saliorum prosicium est.

419. Значит, жертвоприношения, которые проходили при участии салиев, подлежали строгому учету в их книгах634.54.2. Гимны салиев

420. Paul Fest.: axamenta dicebantur carmina Saliaria, quae a saliis sacer-dotibus cantabantur in universos homines composita.

421. Wissowa G. Religion und Kultus der Römer. München, 1912. S.

422. Модестов В.И. Римская письменность . С. 139.

423. Opere di Marco Terenzio Varrone. Р. 262.

424. La poesia religiosa romana. Testi e frammenti raccolti e tradotti da G.B. Pighi. Bologna, 1958. P. 24.

425. Corsen. Origines poesis Romanae. P. 55. В.И. Модестов отмечает, что Скалигер (1540-1609) заменил empta на слово exta, которое означает то же самое, что empta по объяснению Корсена(МодестовВ.И. Лекции . С. 50).

426. Модестов В.И. Лекции . С. 50.

427. Fest. р. 222L: ра pro patre . positum est in Saliari carmine.

428. La poesia religiosa romana. P. 24-6; Opere di Marco Terenzio Varrone. P. 262.1. Nota 8.

429. Varro L.L. 7.27: . canite pro quo in Saliari versu scriptum est canite .

430. Модестов В.И. Лекции . C.50.

431. Модестов В.И. Лекции . С. 50.

432. Macrob. Sat. 1.9.14: Saliorum quoque antiquissimis carminibus deorum deus cani-tur Janus.

433. Штаерман Е.М. Юпитер // Мифологический словарь / Под ред. Е.М. Меле-тинского. М., 1992. С. 646.

434. Об обращении салиев в своих гимнах к Юпитеру говорит и В.И. Модестов (Лекции . С. 48). См. также: Токмаков В.Н. Сакрально-правовые аспекты . С. 16; Жреческие коллегии. С. 208.

435. Модестов В.И. Лекции . С. 50.

436. Pisani V. Testi latini arcaici e volgari. Torino, 1950. P. 34 ff.

437. Opere di Marco Terenzio Varrone. P. 260.1. C7

438. Возможно, посеянное Варроном сомнение дало основание исследователям нового времени высказывать различные предположения относижествами (Штаерман Е.М. Социальные основы . С. 40, 86). См. также: Жреческие коллегии. С. 211.

439. Opere di Marco Terenzio Varrone. P. 260. Nota 6.

440. Plut. Numa. 13.7; Ovid. Fast. 3.387.

441. Dionys. 2.70; Plut. Numa 13.11; Ovid. Fast. 3. 390-2; Fest. P. 117 L.

442. Модестов В.И Римская письменность . С. 133.

443. Нетушил И.В. Указ. соч. С. 772.

444. Serv. Aen. 7.188:. cui et diem consecrarunt, quo pellem virgis feriunt.

445. UsenerH. Kleine Schriften. Bd. IV. S. 122.

446. Сморчков A.M. Указ. соч. С. 51.

447. Norden Ed. Aus altrömischen Priesterbüchern. Stuttgart, 1995. S. 154. O hasta pro Marte Варрон также говорил и в ранних сатирах. См.: Norden. Ed. Op. cit. S. 175.

448. Norden Ed. Op. cit. S. 154 f.

449. Norden Ed. Op. cit. S. 153.

450. Schulze W. Zur Geschichte lateinischer Eigennamen В., 1904. S. 252,256,260.

451. VoghtJ. Die römische Republik. Basel, 1959. S. 29.

452. Ogilvie R.M. A Commentary on Livy. Books 1-5. Oxf., 1965. P. 284.

453. Liv. 8.7.2: ibi Tusculani erant équités; praeerat Geminus Maecius, vir cum genere inter suos tum factis clarus.

454. Подробнее см.: Сидорович O.B. Этнический состав римского патрициата Ранней республики // Проблемы истории античности и средних веков. М., 1980. С. 40.

455. Исключение составляет JI. Преллер (Preller L. Römische Geschichte. Tübingen, 1853. Bd. 1. S. 237, 476.680 Ovid. Fast. 1.63.681 Fest. P. 116 L.

456. Norden Ed. Op. cit. S. 232.1. ГО-J

457. Об эволюции салийского пантеона к конкретным богам см.: Latte К. Op. cit. S. 114-118.

458. Модестов В.И. Римская письменность . С. 144.ей. Наконец, третий вариант зависит от прочтения имени: Уо1итта или Уо1атта. Принятая в основных изданиях текста Варрона форма УоШтта позволяет сделать следующие предположения.

459. Schulze W. Ор. cit. S. 259.

460. Schulze W. Ор. cit. S. 121.

461. Род, переселявшийся в Рим из соседних городов всегда сохранял за собой бывшие владения в качестве наследственной земли, расширяя тем самым территорию ager Romanus. См.: Cornelius Fr. Untersuchungen zur frühen römischen Geschichte. München, 1940. S. 108.

462. Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. Т.2. С. 241.697 Plut. Маге. 33.698 Liv. 2.40.1.699 Liv. 3.32.3.

463. Первым в гимны салиев было включено имя императора Августа (RGDA 10), затем Германика и Вера. Об этом см.: Модестов В. И. Римская письменность . С. 133.1. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

464. М. Тохер даже считает, что римские антиквары в этом отношении выполнили функцию греческой историографии (Toher М. Augustus and the Evolution of Roman Historiography // Between Republic and Empire. P. 150).

465. Возведение многих римских обычаев и слов к греческим истокам, постоянное сравнение римских культов с греческими, чем особенно увлекался Варрон, отражало непрекращающийся диалог между двумя культурами.