автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Абазины Северо-Западного Кавказа в исторических событиях и процессах конца XVIII-начала XX в.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Ктиторова, Ольга Васильевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1 АБАЗИНЫ В ИСТОРИИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КАВКАЗА (КОНЕЦ XVIII - ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА XIX В.)

1.1 Ареал расселения, социальная структура и хозяйственно-бытовой уклад абазин до середины XIX в.

1.2 Вовлечение абазин в орбиту российского влияния (конец XVIII - начало XIX в.).

1.3 Абазины в Кавказской войне (1820-е гг. - 1864 г.).

Глава 2 АБАЗИНЫ В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX - НАЧАЛО XX В.)

2.1 Буржуазные реформы и их влияние на социально-экономическое и общественное устройство абазин.

2.2 Интеграция абазин в социально-экономическую, военную и культурную систему Российского государства.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Ктиторова, Ольга Васильевна

Актуальность темы исследования. Одной из важнейших тенденций развития отечественной исторической науки последних десятилетий является нарастающее внимание к роли этнического фактора в общегосударственных и региональных процессах.

Трудно переоценить значение этничности в формировании и последующем развитии нашего национального Отечества. Многовековой процесс вхождения в состав России самых разнообразных народов отражает не только исторические судьбы конкретных этнических общностей, но и заметные вехи истории страны. Невозможно представить объективной картины прошлого Российского государства, пренебрегая историей отдельных, пусть даже малочисленных на сегодняшний день, народов.

В русле современного процесса регионализации исторической науки находятся работы по изучению прошлого коренного населения национальных окраин Российской Федерации. Актуальность данных исследований определяется вкладом этих народов в формирование современного этнокультурного облика государства. Вместе с тем, небывалый всплеск этнического самосознания народов нашей страны, коррелирующий с общемировым процессом «этнического ренессанса», создает потребность в работах, посвященных истории и культуре народов России. Значимость подобных трудов обусловлена возможностью использования положительного опыта взаимодействия и сотрудничества в рамках единого государства самого разнообразного спектра культур, конфессий и народов. Одним из показательных примеров плодотворных исследовательских изысканий в этом направлении является деятельность кавказоведческой школы В.Б.Виноградова.

Изучение прошлого абазин актуально с точки зрения воссоздания объективной этнической истории народов Северо-Западного Кавказа. 4

Своевременность работы определяется необходимостью выявить и рассмотреть мероприятия России по привлечению на свою сторону местных народов. Ход вовлечения абазин в орбиту влияния империи и интеграции в ее социально-экономическое, правовое и культурное пространство наглядно демонстрирует проявление в исторической реальности принципа «рос-сийскости». В работе уделено большое внимание роли личности в судьбе народа, что обусловлено приоритетным характером в современной исторической науке антропологического подхода. Наряду с этим, социально-экономическая и политическая история абазин ярко иллюстрирует влияние географического фактора на все стороны жизнедеятельности этноса. Таким образом, тема диссертационного исследования актуальна при изучении целого ряда вопросов и проблем, разрабатываемого в современном регионо-ведении.

Исследования по истории абазин и других народов СевероЗападного Кавказа важны не только с позиций воссоздания объективного прошлого региона, но также должны учитываться при конструировании современных моделей межэтнических взаимодействий в многонациональных областях.

Объектом диссертационной работы являются абазины СевероЗападного Кавказа, которые в исследуемый исторический период состояли из двух этнических групп (таланта - «равнинные жители» и шкарауа -«горцы»). Предметом же исследования является роль и место абазин в региональных событиях и процессах конца XVIII - начала XX в.

Территориальные рамки исследования включают пространство Северо-Западного Кавказа, что, в основном, соответствовало в первой половине XIX в. - правому флангу Кавказской линии, а в пореформенный период и в начале XX в. - территории Кубанской области. Однако ареал расселения абазин нельзя жестко соотносить с конкретными дореволюционными административно-территориальными единицами, поэтому в от5 дельных случаях рассматриваются и некоторые смежные территории: район Кавказских Минеральных вод и Восточное Причерноморье.

Хронологические рамки исследования охватывают период с конца

XVIII в. (1780-е гг.), когда контакты абазин с Россией приобретают регулярный характер в связи с обустройством на р. Кубани кордонной линии, вплоть до Октябрьской революции 1917 г., результатом которой стала смена государственного устройства и эпохальные перемены в жизни населения бывшей Российской империи. Вместе с тем, при рассмотрении некоторых вопросов автор диссертации обращается и к более раннему периоду истории абазин.

Степень изученности проблемы. Историография темы диссертационного исследования подразделяется на три этапа: дореволюционный, советский и новейший.

Большинство работ дореволюционных авторов имеет статистический и описательный характер. Это обзоры, отчеты, докладные записки, путевые очерки и воспоминания. Такие труды в свете диссертационной темы имеют скорее характер источников, нежели историографии и поэтому рассматриваются в соответствующем разделе исследования.

В досоветский период по истории и культуре абазин обобщающих работ создано не было. Сведения о данном народе приводятся авторами

XIX в. наряду с информацией о соседних этносах. Принимая во внимание относительную малочисленность абазин, такая фрагментарность данных о народе вполне объяснима. Впрочем, подобные «недочеты», вызванные объективными причинами (уровнем развития методики исторических исследований, а также слабым знанием региона и его коренного населения) свойственны значительному числу дореволюционных трудов о народах Северо-Западного Кавказа.

Интенсификация в первой половине XIX в. процесса присоединения Северного Кавказа к России потребовала более четкого представления о 6 численности, хозяйственных занятиях, образе жизни народов, населяющих этот регион.

Первые исследования по истории народов Прикубанья в большинстве своем принадлежали российским военным. С одной стороны, их служебные обязанности предполагали знакомство с местными жителями, их бытом и этнокультурными особенностями, а с другой - углубление знаний о коренных народах являлось первостепенной задачей для российской военной администрации.

В 1823 г. было опубликовано обширное сочинение С.Б.Броневского «Новейшие географические и исторические известия о Кавказе», созданное на основе литературных и архивных источников, а также личных наблюдений автора1. В своем исследовании автор воссоздает этнокультурный облик абазин, приводит краткие сведения о хозяйственных занятиях народа, подробно характеризует районы расселения тапантовцев и шкаровцев, указывает численность отдельных «родов» и фамилии старшин шкарауа. Находясь на российской службе, С.Б.Броневский особое значение придает политическим настроениям коренного населения региона, а потому приводит данные о численности абазин «зависимых» от Турции и от России. Заслугой исследователя является отмеченная им демократичность общественного устройства шкарауа (на примере башилбаевцев).

И.Дебу, служивший с 1810г. несколько лет на Кавказе, в сочинении, посвященном Кавказской линии, уделил значительное внимание характеристике горских народов, граничивших с российскими военными укрепле2 ниями . Автор приводит об абазинах сведения, прежде всего, исторического характера. И.Дебу пытается объяснить причины зависимости таланта от кабардинцев разжиганием последними вражды внутри абазинского народа. В работе затрагиваются вопросы административного управления кумскими абазинами и завязывавшихся в начале XIX в. торговых контактов тапантовцев с русским населением. 7

Ряд ценных сведений по социально-экономической истории абазин начала XIX в. содержит исследование офицера Генерального штаба Российской империи И.Бларамберга, служившего в Отдельном Кавказском корпусе3. В своей работе автор останавливается на характеристике хозяйственных занятий тапанта и шкарауа, достаточно объективно описывает отношения зависимости абазин от кабардинцев. Однако И.Бларамберг допускает неточность, причисляя шкарауа к черкесам.

В сочинении П.Зубова, опубликованном в 1835 г., в основном содержатся данные статистического и этнографического плана. Автор дает положительную характеристику абазинам, называя их миролюбивыми, способными к сельским занятиям и «полезными подданными для России»4.

В исследовании Хан-Гирея «Записки о Черкесии» представлена фрагментарная информация о характере взаимодействия российской власти с тапантовцами в начале XIX в.5

Важный вклад в изучение истории и этнографии абазин первой половины XIX в. внес подполковник Российского Генерального штаба К.Сталь6. Сведения для работы «Этнографический очерк черкесского народа» собирались автором в конце 1840-х гг. К.Сталь затронул широкий спектр вопросов, как внутреннего устройства жизнедеятельности народа, так и взаимоотношений с российской администрацией. Исследователь разделил абазин по территориально-географическому принципу (кумские и кубанские абазины). Этнической характеристике народа сопутствует информация исторического плана, одновременно автор выделяет в среде абазин покорные и враждебные России этнолокальные подразделения. К.Сталь также касается развития системы приставств как формы управления мирными народами, в том числе и абазинами. Вместе с тем, в работе присутствуют некоторые неточности, в частности, бибердовцы причислены к наврузовским ногайцам. 8

В 1850 г. в газете «Кавказ» вышла статья «Горские племена, живущие за Кубанью»7. В ней безымянный автор анализирует состояние хозяйства, военно-политическое положение большинства локальных подразделений абазин. Он вполне справедливо отмечает взаимосвязь между бедственным состоянием хозяйства большинства шкаровских подразделений и их склонностью к воровству и разбою. Одновременно исследователь прибегает к излишнему психологизму, объясняя хищничество горцев «врожденной страстью».

В упомянутых работах собственно историческое прошлое абазинского народа не являлось объектом пристального внимания исследователей. В целом, для трудов первой половины XIX в. характерен политизированный прагматический подход, когда абазины не являлись объектом научного исследования, а рассматривались лишь в контексте складывавшейся военно-политической ситуации. Исходя из этого, авторами освещались, прежде всего, следующие вопросы: численность локальных подразделений абазин, выявление возглавлявших их старшин и князей, анализ внутриэтнических взаимоотношений и тональность межэтнических связей, военные действия и политическая ориентация (пророссийская и протурецкая). Социально-экономическая сторона жизни народа в этих исследованиях имела подчиненное значение.

Весьма информативна работа М.И.Венюкова, посвященная географическому и этнографическому описанию пространства между реками Куо банью и Белой . Исследование готовилась в 1862 г., когда Кавказская война подходила к своему завершению, ширилось мухаджирское движение, поэтому автор не мог обойти вниманием исторические события, свидетелем которых он стал. Среди покорных России абазинских обществ названы прикубанские абазины и часть шкарауа, в то время как враждебными обозначены баговцы и баракаевцы. Статья содержит этнодемографические и хозяйственно-экономические сведения о коренных народах. М.И.Венюков 9 довольно подробно останавливается на характеристике горского коневодства и овцеводства. Стараясь оценить реальное значение вовлечения Заку-банья в общероссийское социально-экономическое пространство, исследователь видит как отрицательные, так и положительные стороны этого процесса. Он указывает, что масштабные изъятия у горцев пастбищ, сказались на значительном сокращении коневодства и скотоводства. Однако, рассуждая о предстоящем наделении абазинцев землей, автор уверен, что в итоге исчезнет причина их «хищнического образа жизни».

Признавая историографическую ценность работы, приходится констатировать наличие большого количества ошибок, что непосредственным образом было связано со слабой разработанностью в XIX в. исследуемой диссертантом темы. М.И.Венюков приводит крайне заниженные данные о численности отдельных абазинских локальных подразделений; ошибочно называет тапантовских князей (Лоовых, Дударуковых, Трамовых) кабардинскими. Традиционное ногайское наименование абазин-тапанта - алты-кесек - автор использует для обозначения шкарауа.

В 1850-60-е гг. публикуются историко-этнографические сочинения П.Г.Буткова, А.П.Берже и Е.П.Ковалевского, носившие общерегиональный характер9. На примере данных работ можно констатировать возросшее внимание во второй половине XIX в. к историческим процессам и событиям, затронувшим судьбы многих северокавказских народов и в том числе абазин.

В Иллюстрированной газете за 1867 г. вышла статья Т.Макарова «Горцы Абазинского племени». В ней была предпринята попытка обобщенной характеристики народа. Помимо традиционно освещаемых вопросов (численность, места расселения тапантовцев и шкаровцев) исследователь бегло обозначил социальную структуру абазинского общества, а также затронул некоторые факты военной хроники.

10

В историографии пореформенного периода значительно расширился круг проблем, посвященных истории народов Северо-Западного Кавказа. Потребность в быстром и эффективном хозяйственном освоении региона и интеграции коренных этносов в правовое и социально-экономическое пространство России способствовало появлению внушительного круга литературы и источников, освещавших экономическую и бытовую сферы горского общества, и его социальную структуру.

В исследовании П.А.Гаврилова10, подготовленном в 1869 г., рассмотрен процесс наделения горцев землей. Л.Я.Апостолов11 характеризует поселения и жилища горцев во второй половине XIX в., их хозяйственные занятия, а также состояние образования в среде коренного населения региона. Хотя труды П.А.Гаврилова и Л.Я.Апостолова практически не содержат конкретных фактов по истории абазин, они все же имеют большое значение для понимания процессов общерегионального характера и их влияния на жизнедеятельность данного народа.

Состояние скотоводства и связанных с ним домашних промыслов у

12 абазин во второй половине XIX в. анализируется в работе А.А.Калантар . На примере Бибердовского аула иллюстрируются изменения в скотоводческом хозяйстве народа. Автор особо подчеркивает неблагоприятное влияние на развитие горского хозяйства скотокрадства, которое принимало, по словам исследователя, в конце XIX в. «громадные размеры».

В.Линден13 предпринял попытку проанализировать сословную структуру абазинского общества. И, несмотря на заметные недостатки работы (рассматривает положение лишь дворянского и княжеского сословий, не видит отличия в статусе высшего сословия таланта («аха») и шкарауа («маршани»), автор, в целом, верно выделил общие черты привилегированных сословий абазин.

В обширном фундаментальном сочинении Н.Ф.Дубровина14 информация об абазинах довольно лаконична и ограничивается краткими дан

11 ными общестатистического характера, а также отдельными фрагментарными сведениями о бытовом укладе народа и военной хронике.

В трудах историков Кавказской войны и кубанского казачества В.А.Потто и Ф.А.Щербины15 политическая история абазин раскрывается на фоне общерегиональных процессов первой половины XIX в. Наряду с конкретными фактами военных действий историки характеризуют содержание российской политики, направленной на покорение абазин и конструктивное взаимодействие с жителями мирных аулов.

Немаловажные сведения о военно-политической истории народа содержатся в работах Д.Соколова, В.Томкеева, А.Зиссермана, Д.В.Раковича и др., посвященных видным участникам Кавказской войны и конкретным подразделениям российской армии, действовавшим в этот период на Кавказе16.

Итак, дореволюционными исследователями в деле историко-этнографического изучения абазин были сделаны первые пробные шаги. Авторы собрали достаточно обширный фактографический материал; осветили отдельные актуальные вопросы исторического прошлого народа. В целом, основная заслуга дореволюционных историков состоит в том, что их труды стали основой для масштабной исследовательской работы кавказоведов советского периода.

Послеоктябрьская историография сохраняет преемственность с дореволюционной, значительно расширяя круг исследуемых проблем. Преобладающее положение в советское время получают работы этнографического плана. Углубление источниковой базы, прежде всего, благодаря архивным и полевым этнографическим изысканиям, совершенствование методологической основы исследований и их специализация, позволяющая детально рассмотреть отдельные аспекты той или иной проблемы - эти черты придавали работам советского времени большую научную ценность и значимость.

12

В 1929 г. С.П.Басария на основе личных наблюдений, полученных в ходе этнографической экспедиции в Кумско-Лоовский аул, подготовил на

11 учный доклад об абазинах, имевший проблемный характер . В нем автор обозначил наиболее актуальные вопросы этнической истории народа.

Ценным вкладом в изучении абазин стали научные труды выдающихся кавказоведов А.Н.Генко и Л.И.Лаврова18, заложивших основы советского абазиноведения. Л.И.Лавров в статье «Абазины (историко-этнографический очерк)», являвшейся сокращенным вариантом его кандидатской диссертации19, освещает этническую историю народа, начиная с эпохи первобытно-общинного строя вплоть до современности. В исследовании Л.И.Лаврова рассматривается происхождение абазин, их численность, пути и время переселения на Северный Кавказ, хозяйственно-бытовой уклад народа, его социальная и внутриэтническая структура, а также материальная и духовная культура. В других публикациях историк развивает и конкретизирует свои основные положения. Им была предложена версия о независимости этногенеза абазин от абхазского этнического массива , критически воспринятая большинством кавказоведов, но до сих пор так основательно и не опровергнутая. Л.И.Лавров впервые в советском регионоведении дал обстоятельную характеристику сословно-классовой

21 стратификации и этнолокальному делению абазинского общества . Важные этнографические данные об абазинах, являющиеся результатом многолетних полевых исследований, приведены в сборниках статей автора, посвященных общекавказской тематике22.

Вместе с тем, широкий охват ученым различных аспектов жизни народа определил обобщенный, недостаточно подробный характер изложения событий абазинской истории. Современный период развития кавказоведения актуализирует новые аспекты темы, например, процесс интеграции абазин в российское социально-правовое пространство, его причины, пути реализации и последствия. Расширение источниковой и историогра

13 фической базы позволяет развить и дополнить недостаточно подробно освещенные Л.И.Лавровым страницы прошлого абазин.

Во второй половине XX в. издаются работы, посвященные изучению истории административно-территориальных единиц Северного Кавказа

23

Карачаево-Черкесской, Адыгейской Республик, Ставропольского края) , где в контексте общего исторического развития региона освещается прошлое коренных народов Кубани и в том числе абазин.

Серьезным вкладом в изучение абазинского этноса стали исследования проблемы происхождения народа и его ранней истории. Вслед за Л.И.Лавровым вопросы этногенеза абазин рассматривали Е.П.Алексеева, З.В.Анчабадзе, Ш.Д.Инал-Ипа и др.24. В монографии «Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии (вопросы этнического и социально-экономического развития)» Е.П.Алексеева проанализировала имеющиеся в историографии точки зрения о происхождении абазин и объединила их в три теории, суть которых сводится к следующему. А.Н.Генко, С.П.Басария, Ц.Н.Бжания, Г.П.Сердюченко считали абазин частью абхазского этноса, сформировавшегося в отдельный народ после переселения на северные склоны Кавказского хребта. Признавая абхазское происхождение северокавказских абазин З.В.Анчабадзе, Ш.Д.Инал-Ипа, Е.П.Алексеева считали, что их этногенез произошел еще на территории Северо-Восточного Причерноморья. И, наконец, Л.И.Лавров видел в лице абазин независимый, хотя и родственный абхазам народ25.

Факты взаимоотношений абазин с русским государством в XI - XVII вв. анализируются в работах Е.П. Алексеевой и Е.Н.Кушевой26.

Целый ряд вопросов (о внутриэтническом составе, локализации абазин в конце XVIII - XIX в.) поднимается в трудах Н.Г.Волковой27. Исследовательница выявила изменение смыслового содержания термина «абаза» на протяжении XVI - XIX вв.: от собирательной к узкоэтнической трактовке. Одновременно Н.Г.Волкова справедливо уточняет, что только с XIX в. этно

14 ним «абаза» распространяется на шкарауа, а до этого абазинами в источниках называли лишь тапантовцев. Причиной данной неточности являлось более позднее переселение абазин-шкарауа в Закубанье и труднодоступность мест обитания этого локального подразделения народа, а соответственно слабая информированность авторов вплоть до начала XIX в. о шкаровцах. Н.Г.Волкова, как и Л.И.Лавров, наряду с северокавказскими абазинами, выделяет южную группу этноса, именуемую в исторических источниках джигетами и садзами, которых абхазские исследователи (Ш.Д.Инал-Ипа, З.В.Анчабадзе и др.) считают абхазами. Исследовательница впервые предприняла попытку определить этнический состав причерноморской группы абазин. Вместе с тем, вопрос об этнической принадлежности садзов и джи-гетов до сих пор остается дискуссионным.

В 1973 г. Е.Н.Даниловой защищается кандидатская диссертация, по

28 священная проблеме развития общинной организации абазин в XIX в. Позже на ее основе исследовательница выпустила монографию «Абазины (историко-этнографическое исследование хозяйства и общинной организации в XIX в.)» . В этих работах анализируется структура общины (ее со-словно-классовое деление; имущественная дифференциация; положение семьи в общинной организации). Выявляются формы функционирования органов управления общины; их роль и эффективность. Отдельное место в исследованиях Е.Н.Даниловой отведено описанию экономической основы общины, под которой автор понимает традиционный хозяйственный уклад и систему организации труда, земельные отношения в дореформенный и пореформенный периоды.

Работы Е.Н.Даниловой носят преимущественно этнологический характер, но также содержат важные исторические сведения. Исследовательница останавливается на наиболее актуальных вопросах истории народа. Так, она рассматривает расселение абазин в 40-50-е гг. XIX в., период, который достаточно бегло освещен в работах Л.И.Лаврова и Н.Г.Волковой.

15

Историк приводит ряд ценных источниковых и историографических данных по демографии народа.

Труды Е.Н. Даниловой выгодно отличаются обилием архивных и полевых материалов; разработанным справочно-статистическим аппаратом в виде таблиц. Вместе с тем, упомянутая монография не лишена ряда погрешностей фактологического характера, в ней также, на взгляд автора диссертации, недостаточно подробно освещено проведение у абазин земельных, административных и других реформ.

Изучению территориально-географической локализации поселений абазин и их материальной культуре посвящены научные работы Ю.И.Зверевой . В них автор уделяет внимание слабо освещенным в трудах Л.И.Лаврова и Н.Г.Волковой аспектам данной проблемы (специфике поселений шкарауа, переселению и укрупнению абазинских аулов, а также изменению их структуры после завершения Кавказской войны).

Основные научные выводы и результаты были обобщены исследовательницей в диссертационной работе «Поселения абазин в XIX - начале о I

XX в. (Историко-этнографическое исследование)» . В ней описывается расселение абазин в первой половине XIX в., структура их поселений, особенности усадьбы и жилища народа.

Заслугой Ю.И.Зверевой является детально обоснованное положение о значительных отличиях в хозяйстве и общественных отношениях тапан-товцев и шкаровцев, вызванных целым рядом причин: географических, социально-экономических и политических. Исследовательница существенно корректирует изложенную Л.И.Лавровым и Е.Н.Даниловой характеристику высших сословий у обеих этнических групп абазин, доказав, что социально-правовое положение шкаровских старшин -«маршани» не соответствовало статусу тапантовских «аха». Ю.И.Зверева также подчеркивает, что специфика исторического развития шкаровцев определила более массовое их выселение в Турцию по сравнению с

16 таланта, так как горские общества, возглавляемые, в основном, феодали-зирующимися старшинами, оказывали решительное сопротивление российским властям, связывая с ними потерю своих прав на зависимых крестьян и других привилегий.

Исследовательница, ссылаясь на результаты полевых материалов, доказывает наличие тесных связей между абадзехами (этнолокальное подразделение адыгейцев) и шкаровцами, что может восприниматься в качестве существенного довода в пользу концепции Л.И.Лаврова этноязыковой ассимиляции части абазинского народа адыгами. С этим процессом ученый связывал значительное сокращение численности этноса: «абазины сыграли выдающуюся роль в формировании черкесских племен, так как значительная часть абазин влилась в состав черкесов» . Версия Л.И.Лаврова признана в кавказоведении дискуссионной, однако она проо <э должает обсуждаться в современных работах .

В целом ряде научных работ Л.З.Кунижевой на основе широкого привлечения полевого материала, а также сравнительных данных по другим народам региона рассматриваются различные аспекты хозяйственно-бытовой сферы абазин34. Эти исследования позволяют детально реконструировать содержание и специфику традиционной системы жизнеобеспечения этноса.

Проблемам межэтнических контактов абазин посвящены труды К.Ф.Дзамихова, Ш.Ш.Хуранова, М.С.Тхайцухова. Анализируя характер взаимоотношений абазин с кабардинцами в исторической ретроспективе,

1С

К.Ф.Дзамихов и Ш.Ш.Хуранов особое внимание уделяют зависимости абазин от кабардинцев, времени ее установления и форме проявления. Историки также определяют важную роль России (поддерживавшей притязания Кабарды на соседние народы, что способствовало укреплению положения империи на Северном Кавказе) во взаимодействии двух народов. К.Ф.Дзамихов и Ш.Ш.Хуранов подчеркивают, что процесс подчинения

17 абазин адыгским феодалам, в силу целого ряда факторов, оказался длительным и окончательно не завершился.

Исследования М.С.Тхайцухова были посвящены этническим контак

ПС там абазин с адыгами и абхазами . На основе фольклорных, языковых, историографических и источниковых данных ученый определяет основную причину тесных взаимодействий этих народов в «общих исторических судьбах». Этнические связи проявлялись в бытовой сфере, фольклоре, межэтнических браках. Проблема взаимосвязей абазин с абхазами и адыгами в XIX - начале XX в. стала темой кандидатской диссертации 7

М.С.Тхайцухова . Здесь, наряду с изложением причин, форм выражения и результатов этнических контактов абазин с адыгами и абхазами, автор останавливается на отдельных внутриэтнических вопросах, традиционно фрагментарно освещаемых специалистами: численность народа, воздействие мухаджирства на историю этноса. М.С.Тхайцухов приводит ценные факты о переселении абазин в Турцию. Однако задача определения численности народа осталась неразрешенной: привлекая отдельные новые сведения по демографии этноса, М.С.Тхайцухов не представляет в своей работе обобщенных данных по этому вопросу (отсутствует картина динамики изменения численности абазин в течение XIX в., охвачены не все территориально-географические группы народа). В целом же данное диссертационное исследование стало важной вехой в изучении истории абазин.

В 1989 г. коллективом авторов (Л.З.Кунижевой, Е.П.Алексеевой, Л.И.Лавровым, Е.Н.Даниловой, Ю.И.Зверевой, А.Х.Татаршао и др.) была подготовлена обобщающая историко-этнографическая монография «Абал о зины» . Эта работа вобрала результаты многолетних исследований различных сторон исторического прошлого народа, его быта и культуры. В данном издании освещались этногенез абазин, их участие в исторических процессах региона, начиная с эпохи феодализма вплоть до современности,

18 хозяйство, материальная культура этноса, социальная структура общины, семейные и общественные отношения, образование, здравоохранение и искусство.

Появление подобного обобщающего исследования являлось назревшей необходимостью, его основные положения и выводы сохраняют научную актуальность до наших дней. Вместе с тем, исторический очерк, помещенный в монографии, несмотря на свою информативность, является предельно лаконичным и недостаточно подробным, что, в общем, соответствует главной тенденции советского абазиноведения - непропорциональное соотношение исторических и этнографических исследований в пользу последних.

Отдельные сведения по истории народа, его хозяйственному укладу, торговле присутствуют в трудах, посвященных соседним этносам. К числу таковых можно отнести исследования В.К.Гарданова, Ц.Н.Бжания,

39

И.Х.Калмыкова и М.В.Покровского .

Историографический обзор трудов, посвященных изучению абазин, не является исчерпывающим. В 1970-80-е гг. рядом ученых была проделана плодотворная работа по исследованию семейно-бытовой обрядности, духовно-нравственной сферы абазинского народа. Автор диссертации опускает характеристику этих публикаций, т.к. их содержание не связано с проблематикой данного исследования40.

Таким образом, советская кавказоведческая наука достигла значительных успехов в области изучения этнической истории абазин. Особенностью данного периода историографии является преобладающее внимание к этнографической проблематике, что вполне объяснимо насущной необходимостью сбора и сохранения имевшегося еще в быту культурного наследия народов Северного Кавказа. Вопросы, связанные с историей абазин, исследовались значительно меньше. В итоге обобщающей исторической работы создано не было, что, на взгляд автора диссертации, во мно

19 гом определило недостаточное внимание в современных регионоведческих пособиях41 к роли абазинского народа в истории Северо-Западного Кавказа. В этих трудах абазинская проблематика встречается крайне редко либо не упоминается совсем.

В 1990-е гг. изучение абазинского народа продолжалось. По-прежнему основное внимание исследователи уделяют этнографическим проблемам42. В публикациях С.Х.Ионовой и Р.Х.Темировой по абазинской топонимии содержатся ценные исторические сведения о маршрутах переселения народа с Восточного Причерноморья на Северный Кавказ, формировании аулов абазин, судьбах ярких исторических личностей и отдельных локальных подразделений этноса.

Новым направлением в изучении народа стали сборники, тематически посвященные истории отдельных абазинских аулов43. Статьи, включенные в эти издания, охватывают самые разнообразные стороны жизни аульчан. Здесь освещается возникновение и развитие поселений, административно-территориальные вопросы, образование и религия, биографии наиболее известных жителей абазинских аулов. Публикация С.У.Пазова и А.Х.Татаршао «Абазины - древний народ Кавказа», помещенная в обоих сборниках, освещает историографию проблемы этногенеза народа и его миграции на территорию Северного Кавказа. История поселений изложена в хрестоматийной форме. Несмотря на достаточно высокую информативность собранных Л.З.Кунижевой документальных и литературных источников, повествующих о развитии аулов Кубина и Эльбурган, в сборниках ощущается недостаток связного исторического очерка об этих населенных пунктах.

В русле актуализации личностного подхода в изучении истории народа находятся публикации Т.Х.Табуловой и С.А.Чикатуевой, посвященные изучению деятельности абазинских просветителей Т.З.Табулова и У.И.Микерова44.

20

В историческом очерке об абазинах В.Б.Виноградова характеризуются общие тенденции социально-экономической и военно-политической истории народа в первой половине XIX в.45 В этнодемографическом исследовании В.М.Кабузана46 приводятся данные о динамике численности абазин в течение XIX в. Стоит отметить, что автор проявляет некритическое отношение к документальным источникам, привлекаемых в работе, что существенно снижает ее научную ценность.

В современной историографии актуализировалась проблематика Кавказской войны и присоединения Северо-Западного Кавказа к России, что вызвало возрождение интереса к военной истории. Несмотря на то, что работ, специально посвященных абазинам, создано не было, в ряде трудов российских исследователей широко привлекается абазинский материал. Так, в издании, по истории казаков-линейцев Лабинского отдела47, освещаются военные столкновения абазин с казаками в 1830-50-е гг. Участие горцев Северо-Западного Кавказа, в том числе и абазин, в национальных вооруженных формирования на стороне России в ряде военных конфликтов (Кавказской войне, российско-османской (1877-1878 гг.) и Первой мировой войнах) анализируют А.Д.Вершигора, О.Л.Опрышко, В.В.Лапин48.

В целом, говорить о каких-либо тенденциях или направлениях в современной историографии по абазинской тематике рано. Однако названные выше работы, свидетельствуют о том, что в регионоведении сохраняется устойчивый интерес к абазинской проблематике.

Отдельные аспекты истории абазин затрагивались в монографиях обобщающего характера. К ним относятся труды В.П.Невской, Т.М.Феофилактовой, Н.А.Сотавова, Б.М.Джимова, Т.Х.Кумыкова, С.М.Акбаева, Г.А.Дзидзария, Х.О.Лайпанова49. В этих работах социально-экономическая и общественно-политическая жизнь народа раскрывается на фоне общерегиональных тенденций, что позволяет выяснить степень и

21 характер участия абазин в главных событиях Северо-Западного Кавказа, сравнить внутриэтнические процессы с укладом жизни соседних народов.

Завершая историографический обзор, следует отметить, что история абазин продолжает оставаться слабо изученной до настоящего момента.

Цели и задачи диссертационного исследования. Целью диссертационного исследования является реконструкция исторического прошлого абазин Северо-Западного Кавказа конца XVIII - начала XX в.

Исходя из поставленной цели, автором диссертации решаются следующие задачи:

- охарактеризовать ареал расселения северокавказских абазин с конца XVIII до середины XIX в.; выявить факторы, определявшие нестабильность поселений народа;

- описать традиционный хозяйственно-бытовой уклад народа, сохранявшийся до окончательного вхождения региона в состав России;

- выяснить степень и характер участия абазин в событиях Кавказской войны50;

- раскрыть суть российской административной политики по управлению абазинами и ее изменение на протяжении XIX в.;

- определить характер влияния буржуазных преобразований на трансформацию хозяйственного и традиционно-бытового уклада народа;

- исследовать процесс этатизации, т.е. включения абазин в российскую экономическую и социально-правовую систему;

- охарактеризовать личностный аспект истории народа.

Методологической основой диссертации является сочетание ведущих общенаучных и конкретно-исторических принципов и методов.

Диссертационное исследование базируется на принципах историзма, системности и объективности. Принцип историзма предполагает анализ явлений и событий в процессе их развития в определенной хронологической последовательности и с учетом конкретно-исторической обстановки.

22

В соответствии с системным подходом исторические явления рассматриваются как элементы единой системы и изучаются в их функциональной взаимосвязи. Применение принципа объективности позволяет стремиться к максимально возможной беспристрастности при освещении исторического прошлого народа.

Методы исторического познания - генетический, хронологический, сравнительный и типологический - самым непосредственным образом использовались при подготовке данной работы, позволяя выстраивать временную последовательность событий абазинской истории; определять наиболее существенные и важные ее моменты; находить общие точки соприкосновения в функционировании абазинского этноса и соседствующих с ним народов, а также неповторимые, уникальные явления в историческом прошлом северокавказских абазин и т.д. При анализе количественных данных (численности жителей аулов, размеров и динамики сельскохозяйственного производства) использовался статистический метод.

В диссертационном исследовании автор исходил из принципа «рос-сийскости», введенного в научный оборот В.Б.Виноградовым, под которым понимается «многовековая тенденция к равноправному историческому партнерству под эгидой России, как великой евразийской державы, обеспечивающей интегрирующую роль в социальной, культурной, политической и иной жизни внутри своей «этносферы»51. Данное понятие позволяет описать уникальный и самобытный процесс формирования на протяжении нескольких веков Российской империи преобладающе мирными средствами; в результате миксационных и интеграционных процессов возникает российское этнокультурное сообщество, хранящее в себе прогрессивные элементы культур присоединенных этносов, при ведущей роли русской культурной традиции. Универсальное явление российскости используется автором диссертационной работы при рассмотрении сложных и противоречивых процессов присоединения региона к Российской империи.

23

Источниковая база диссертации включает обширный круг архивных и опубликованных источников.

При написании данного диссертационного исследования использовались материалы, хранящиеся в фондах Российского Государственного военно-исторического архива в г. Москве (РГВИА), Российского Государственного архива древних актов в г. Москве (РГАДА), Государственного архива Краснодарского края в г. Краснодаре (ГАКК) и Государственного архива Ставропольского края в г. Ставрополе (ГАСК).

В РГВИА важное значение для настоящей работы имеют документы фондов: 38 (Главное управление Генерального штаба); 400 (Главный штаб); 414 (Статистические сведения о Российской империи); 846 (Военно-ученый архив); 2067 (Штаб Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта); 3644 (Черкесский полк); 13454 (Штаб войск Кавказской линии и Черноморья); 14257 (Штаб войск Кубанской области); 14719 (Главный штаб Кавказской армии); 15264 (Штаб войск Кубанской линии). В них сосредоточены сведения по военной истории абазин, их численности и расселении в первой половине XIX в.

Из собрания РГАДА использовались данные двух фондов: 23 (Кавказские дела), где собраны документы, раскрывающие военно-политическую историю абазин конца XVIII в.; 1354 (Планы дач Генерального и специального межеваний), в котором заключена информация о наделении землей абазинских аулов и частных лиц, причисленных в ходе земельной реформы к 1-ой и 2-ой категориям.

В ГАКК были изучены материалы фондов: 256 (Войсковое дежурство Кавказского линейного казачьего войска); 449 (Кубанское областное правление Военного министерства); 454 (Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска); 574 (Кубанская областная межевая чертежная комиссия Кубанского казачьего войска); 774 (Канцелярия помощника начальника Кубанской области по

24 управлению горцами); 799 (Документы по истории Кубани, собранные профессором Сиотоковым). В фондах ГАКК содержатся наиболее обширные сведения о различных сторонах абазинской истории XIX - начала XX в.

В ГАСК особый интерес для темы данного исследования имеют документы фондов: 79 (Общее управление Кавказской области); 101 (Канцелярия Ставропольского губернатора); 133 (Канцелярия фабричного инспектора третьего участка Черноморской губернии); 249 (Управление главного приставства кочующих народов Ставропольской губернии). В этих фондах хранятся материалы о социально-экономической и военной сферах жизнедеятельности абазин.

При подготовке работы также привлекались опубликованные источники: сборники документов; статистические труды; обозрения и отчеты; путевые заметки и воспоминания; материалы периодических изданий.

В диссертационном исследовании широко использовались уже опубликованные архивные документы. С 1864 г. по 1917 г. действовала Кавказская археографическая комиссия, занимавшаяся изучением фондов главных архивов Кавказа и публикацией важнейших документов. В итоге комиссией были подготовлены 12 томов, содержащих значительное количество ценных документальных свидетельств по разноплановым аспектам истории абазин. Сборники документов о кабардино-русских отношениях (М., 1957), а также о народах Северо-Западного Кавказа в период правления Екатерины II (Нальчик, 1996) позволяют уяснить важные моменты военно-политических взаимодействий в конце XVIII в. между Российской империей и абазинами, выстраиваемые при посредстве и активном участии кабардинцев. Весьма информативны документальные сборники «Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790-1917)» (Ростов-н/Д., 1985), «Наш край. (Документы, материалы. 1777-1917 гг.)» (Ставрополь, 1974). Важные аспекты процесса переселения во второй половине XIX в. абазин в Турцию освещаются в из

25 дании «Трагические последствия Кавказской войны для адыгов (вторая половина XIX - начало XX века). Сборник документов и материалов» (Нальчик, 2000).

Значительное место в источниковой базе диссертации занимают разнообразные статистические материалы. Большую научную ценность имеет ра

52 бота Л.В.Македонова , подготовленная по материалам первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., в которой сосредоточены сведения о хозяйственных занятиях, конфессиональной характеристике жителей абазинских аулов, количестве грамотных и т.д.

Е.Д.Фелицин исследовал этнодемографический состав населенных пунктов Кубанской области во второй половине XIX в. Опубликованные в

53

Сборнике сведений о Кавказе» статьи этого историка содержат информацию о численности жителей абазинских аулов, присутствии иногородних, вероисповедании населения и его этнической принадлежности.

Важные сведения об абазинских аулах, в том числе данные о персональном составе служащих местных административных и образовательных учреждений, помещены в трудах Кубанского областного статистического комитета. В диссертации использовались следующие его издания: Памятная книжка Кубанской области на 1874 и 1881 г.; Кубанский календарь на 1910, 1912, 1914 год и Кубанский сборник (Т.15. Екатеринодар, 1910.). К этой же группе источников относятся составленный В.С.Сазоновым «Ку-бано-Черноморский Землевладельческий сборник» (Екатеринодар, 1910) и «Алфавитный список дач и населенных пунктов Кубанской области», подготовленный на основе данных общероссийской переписи 1917 г. В указанных статистических сводах сосредоточена информация не только о размерах земельных наделов абазинских аулов, но и хуторских хозяйствах, формирующихся вокруг них во второй половине XIX в. и земельных собственниках, владеющих наделами в пределах аульных юртов.

26

Следующий комплекс опубликованных источников - работы обзорного и отчетного характера. В 1851 г. издается «Военно-статистическое обозрение Российской империи»54, в котором достаточно подробно рассматриваются хозяйственные занятия абазинских локальных подразделений, характер из взаимоотношений с российским государством в первой половине XIX в. В «Сборниках сведений о кавказских горцах» и отчете Н.М.Агишева, В.Д.Бушена «Материалы по обозрению горских и народных судов Кавказского края»55, освещаются отдельные стороны истории абазин (условия ведения и характер земледельческих и скотоводческих занятий, процесс освобождения зависимых сословий, правовая обстановка в аулах во второй половине XIX в.). Ценные материалы по истории абазин конца XVIII в. сосредоточены в хронологии, подготовленной П.Г.Бутковым56.

Объемный пласт информации о военно-политической истории аба

57 зин сосредоточен в Кавказских сборниках , в которых большинство публикаций имеет автобиографический и хроникальный характер, что позволяет отнести означенные материалы к источникам.

Отдельно следует указать на большое значение в рамках исследуемой темы воспоминаний и путевых заметок, которые содержат оригинальные замечания, подробные зарисовки быта народа. Особую ценность приобретают сочинения ученых, путешественников, чиновников, освещающие конец XVIII - первую половину XIX, вследствие слабой информированности об этом периоде по другим источникам. В диссертации использовались

58 данные Г.Клапрота, П.Палласа, Я.Рейнеггса, Я.Потоцкого . К началу XX в. относятся путевые заметки Г.Ф.Чурсина и И.Щукина59. Последний подробно описывает бытовые особенности жизни абазинского народа. В мемуарах российских военных (Ф.Ф.Торнау, Г.И.Филипсона, А.П.Ермолова, И.Шаховского, М.И.Венюкова, Г.Х.Засса)60 наряду с эпизодами из военной истории горцев, встречаются достоверные сведения об их социально-экономическом развитии, образе жизни, характере, поведении.

27

Значительное место в работе уделяется материалам периодической печати. Из них можно почерпнуть самую разнообразную информацию (общественная жизнь аулов, военная хроника, этнографические этюды и т.д.). В работе привлекались данные следующих газет: «Кавказ» (1850; 1852; 1867; 1891); «Русский инвалид» (1864); «Кубанские областные ведомости» (1867; 1891; 1890; 1896; 1904; 1906; 1913); «Северный Кавказ» (1885; 1889); «Новое обозрение» (1905); «Отклики Кавказа» (1912).

Научная новизна диссертации. В настоящем исследовании впервые представлена развернутая история абазин Северо-Западного Кавказа в контексте их интеграции в состав России в конце XVIII - начале XX в.

В исследовании проанализированы причины нестабильности селений абазин в конце XVIII - первой половине XIX в. В числе основных факторов выявлены следующие: зависимость абазин от адыгских и ногайских феодалов, противостояние различных противоборствующих сил в период Кавказской войны, феодальные междоусобицы и военно-казачья колонизация. Обоснован тезис об отрицательном влиянии частых переселений народа на его экономическое и демографическое развитие. Доказано, что решающее влияние на стабилизацию месторасположения абазинских селений к середине XIX в. оказали российские власти. Рассмотрено влияние географического фактора на социально-экономическую и военно-политическую историю народа. Обоснован вывод о том, что данный фактор оказывал воздействие не только на форму поселений, хозяйство, социальное развитие горных и равнинных абазин, но и на военно-политические отношения шкарауа и тапанта с соседними народами и российскими властями.

Анализ демографических процессов внутри абазинского общества позволил выявить причины, сдерживавшие рост численности народа. К ним относятся: эпидемии, междоусобные распри, затяжное военно-политическое противостояние закубанских горцев и Российской империи.

28

Исследована военно-политическая история абазин конца XVIII -первой половины XIX в. Дана характеристика методов, которые использовались российскими властями в ходе присоединения народов Кубани к империи. Установлено, что политика кавказской администрации по отношению к абазинам основывалась на разумном сочетании мирных способов сближения (торговые связи, организация управления с учетом специфики общественного устройства народа и т.д.) и акций силового принуждения.

Автором диссертации выделены два этапа в процессе включения абазин в состав Российской империи: первый (конец XVIII в. - начало 1820-х гг.) отличался преобладанием мирных методов взаимодействия кавказских властей и народа; на втором этапе (начало 1820-х - 1864 г.) абазины, прежде всего шкаровцы, оказались вовлечены в военное противостояние с казачьими формированиями и правительственными войсками.

Впервые рассмотрено участие народа в национальных формированиях российской армии. Доказано, что военное сотрудничество абазин с российскими властями принимало различные формы (укрепление линий силами жителей мирных аулов, привлечение горцев к службе в казачьих и милицейских подразделениях и т.д.).

Новизна исследования заключается также в том, что история абазин XIX в. раскрывается через призму процессов этатизации, то есть интеграции народа в социально-экономическую и правовую систему государства. В диссертации обосновывается неконфликтный, естественный характер включения народа в российское общество уже в составе империи.

Подробно рассмотрено осуществление в 1860-70-е гг. реформ в среде абазин, что позволило сделать вывод о решительном влиянии данных преобразований на последующее развитие народа и его вовлечение в общероссийские экономические и общественные процессы.

Исследовано формирование во второй половине XIX в. в абазинских аулах качественно новой социально-бытовой инфрастуктуры. Доказано,

29 что благоустройство селений народа осуществлялось совместными усилиями населявших их жителей и российско-кавказской администрации. Опровергается мнение советских историков об отсутствии материальной поддержки аульных обществ со стороны областной власти.

В работе впервые исследуется общественно-политическая жизнь народа второй половины XIX - начала XX в. Сделан вывод о проникновении в абазинское общество норм общероссийской политической культуры.

Новаторство исследования заключается также в попытке раскрыть историческое прошлое народа в личностном аспекте. С этой целью впервые рассматриваются биографии отдельных общественных деятелей из среды абазин. Доказывается, что их деятельность носила прогрессивный характер и способствовала гармоничной интеграции абазин в состав России.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы в регионоведческих исследованиях. Основные положения работы будут полезны для исследователей, занимающихся изучением народов Северо-Западного Кавказа и, прежде всего, их военно-политической истории первой половины XIX в., а также процессов взаимодействия коренных этносов региона с Россией и их интеграции в единую систему государства. Результаты диссертации также применимы в преподавании регионоведческих курсов на исторических и других факультетах ВУЗов. Материалы исследования используются автором в учебном процессе, в частности в рамках читаемого в АГПИ спецкурса, посвященного этнической истории народов Кубани.

Апробация результатов диссертации. Основные положения и выводы исследования изложены в 6 публикациях, общий объем которых составил 2,2 п.л., а также апробированы в выступлениях на научных и научно-просветительских конференциях. Диссертационная работа прошла обсуждение на кафедре регионоведения и специальных исторических дисциплин Армавирского госпединститута и была рекомендована к защите.

30

Заключение научной работыдиссертация на тему "Абазины Северо-Западного Кавказа в исторических событиях и процессах конца XVIII-начала XX в."

Выводы к главе: После завершения Кавказской войны утверждение мирных форм жизнедеятельности коренных народов Северо-Западного Кавказа в составе Российской империи проходило параллельно с основными преобразованиями социально-экономических институтов горского общества. Главной целью реформ являлось оптимальное приведение в соответствие с общероссийскими нормами земельных, сословных, административных и правовых отношений в среде местных народов региона, которое способствовало бы наиболее безболезненной и быстрой интеграции абазин, ногайцев и черкесов в общероссийское культурное пространство.

Реформы проводились с учетом традиционных черт общественного устройства горцев. Проекты преобразований и процесс их осуществления имели недостатки: заниженная норма крестьянских наделов; отмена крепостного права преимущественно финансово-материальными усилиями самих зависимых сословий; незавершенность унификации общероссийских и местных норм права и т.д. Однако, в целом, земельные, судебно-административные преобразования и отмена крепостного права имели прогрессивный характер.

Во второй половине XIX - начале XX в. в абазинской общине происходили важные изменения, обусловленные новыми условиями, в которых она находилась после включения народа в состав России. Хозяйство горского населения втягивалось в рыночные отношения, обретало капиталистические черты, за счет обмена опытом с русским населением становилось более передовым. Община абазин развивалась в направлении имущественной дифференциации. В целом, социально-экономические процессы, протекавшие в горских округах Кубанской области, были тождественны общероссийским, хотя их развитие шло с некоторым опозданием.

В общих чертах традиционные институты общинного управления абазин были сохранены, в то же время их самостоятельность свертывалась в процессе встраивания в российскую административную систему.

Усилиями прогрессивной общественности и государственных чиновников для горского населения региона была организована система начального образования, появилось медицинское обслуживание. В аулах абазин и других горцев складывалась социально-бытовая инфраструктура. Перемены в этом направлении осуществлялись медленно, однако имели положительный характер. К началу XX в. среди абазин сформировалась национальная интеллигенция, активно включившаяся в культурно-образовательную и просветительскую деятельность.

Горцы Баталпашинского отдела все больше интересовались общественно-политической жизнью страны и стремились участвовать в региональных и общероссийских политических событиях. О возросшей гражданской позиции абазин и других коренных народов Северо-Западного Кавказа, свидетельствовали факты добровольного участия горцев в российских военных кампаниях.

Говоря о происходившей в пореформенный период трансформации традиционного уклада абазинского общества, не стоит преувеличивать ее масштабы. В аулах народа в начале XX в. было значительно больше кавказско-горских черт, нежели общероссийских. К 1917 г. процесс включения абазин в российское общество не был завершен, однако он имел естественный, неконфликтный характер и был продолжен уже в советское время.

183

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В конце XVIII - первой половине XIX в. поселения северокавказских абазин были рассредоточены на обширной территории - в верховьях рек Малка, Подкумок, Кума, Кубань, Большой и Малый Зеленчуки, Уруп, Лаба. Важным фактором в исторической судьбе народа (особенно тапантовцев) в этот период являлась крайняя подвижность их аулов. Частая смена месторасположения абазинских поселений была обусловлена рядом причин военно-политического и хозяйственно-экономического характера (зависимостью тапантовцев от кабардинцев, межэтническими конфликтами, военным противостоянием различных политических сил в ходе Кавказской войны, казачьей и крестьянской колонизацией и т.д.). Нестабильность селений оказала отрицательное влияние на хозяйственно-бытовой уклад и демографическое развитие народа. Обретение абазинами постоянного и стабильного района проживания в 1860-е гг. стало результатом военно-административной политики российских властей в регионе.

Основу хозяйственных занятий народа составляло скотоводство и земледелие. Преобладающее положение животноводства определялось географическими условиями и экономической целесообразностью. У абазин господствовал отгонный тип скотоводства. Наибольшее значение имело разведение овец. Земледелие, использовавшееся практически только для удовлетворения потребностей семьи в продовольствии, играло второстепенную роль в экономической системе абазинской общины. Тапантовцы и шкаровцы занимались также разнообразными домашними промыслами, пчеловодством и охотой.

Из-за низкой производительности, полунатурального характера и недостаточной специализации, абазинское хозяйство было слабо включено в рыночные отношения. Торговля в регионе осуществлялась в меновой форме. В первой половине XIX в. торговля абазин с каждым годом расширя

184 лась, чему способствовала российская политика по учреждению меновых дворов и ярмарок. Постепенный рост товарности абазинского хозяйства был вызван его крепнущими связями с потребностями рынка.

Для общественного устройства абазин была характерна сословно-классовая структура и многоукладность. В целом, сохранялось четкое различие в правовом положении отдельных сословных групп народа.

Анализ вопросов социально-экономической истории абазин позволяет выявить общие для всех народов Северо-Западного Кавказа черты хозяйственно-бытового уклада и социальных отношений, что свидетельствует о тесных межэтнических связях, одинаковых условиях развития региона. С другой стороны, наряду с общеэтническими особенностями, в абазинской традиционно-бытовой культуре первой половины XIX в. наблюдалась специфика в хозяйственных занятиях, типе поселений и социальных отношениях на уровне двух подразделений народа (равнинных и горных абазин).

В конечном итоге в основе культурно-бытовых различий тапантовцев и шкаровцев лежала совокупность природно-географических факторов. Изолированность и менее благоприятные природные условия способствовали сдерживанию процессов социально-экономического развития шкаровцев. Если у тапантовцев в первой половине XIX в. было значительно развито скотоводческо-земледельческое хозяйство, то у шкаровцев эти виды деятельности с трудом удовлетворяли внутренние потребности общины. Высшее сословие абазин-горцев «маршани» по своему положению и влиянию в общине лишь приближалось к статусу тапантовских князей -«аха». Менее престижный общественный статус маршани, с одной стороны, был обусловлен невысоким уровнем производства у шкаровцев по сравнению с тапантовцами, а с другой - демократизацией общественного устройства горных народностей (в т.ч. шкарауа) Северо-Западного Кавказа, произошедшей в конце XVIII в. Природно-географические условия

185 также оказали влияние на форму традиционного поселения абазин. У шкаровцев выработался горный гнездовой тип селения разбросанной планировки. Аулы тапантовцев, расположенные на плоскости, относились к скученному типу.

В конце XVIII в. на политическую историю абазин решающее влияние оказывало несколько факторов. Система политической зависимости народа от кабардинцев, бесленеевцев и закубанских ногайцев практически исключала самостоятельное и заметное влияние абазинской знати на региональные события и процессы. С другой стороны, сам народ являлся объектом притязаний различных этнополитических сил Северо-Западного Кавказа. Поэтому утверждение в регионе Российского государства, с которым абазины связывали ликвидацию даннических отношений и восстановление своей политической независимости, воспринималось абазинской феодальной верхушкой, в целом, положительно.

В первой половине XVIII в. р. Кубань была объявлена границей турецких территорий на Северном Кавказе. В итоге абазины, обитавшие по обоим берегам р. Кубани, в конце XVIII - первой трети XIX в. стали пограничным народом, с неопределенным подданством. Напряженная российско-османская борьба за признание абазин своими подданными, осуществлявшаяся в течение второй половины XVIII в., обострила раскол абазинского общества по политическому принципу (на российских и османских сторонников).

В конце XVIII в. ход общерегиональных событий привел к интенсификации взаимодействия абазин с Российским государством, следствием чего стало постепенное включение народа в состав империи. В сфере влияния российской политики оказались, прежде всего абазины, жившие в Кавказской губернии и рядом с Кавказской кордонной линией. Закубан-ские абазины практически не контактировали с линейными властями. От

186 дельные случаи присяги царскому правительству решающего значения не имели.

На первом этапе процесса присоединения народов Северо-Западного Кавказа к империи, продолжавшемся до начала 1820-х гг., российское правительство ориентировалось преимущественно на невоенные способы сближения с горским населением региона. В основе государственной политики лежало стремление привлечь местных жителей к взаимовыгодной торговле, способствовать развитию мирных хозяйственных занятий. Важным шагом на пути включения северокавказских племен в административно-политическую систему России было учреждение института приставств. Однако целиком исключить военное противостояние было невозможно, вследствие неполного совпадения интересов и целей обоих сторон. Причем военные действия инициировались не только и не столько со стороны России, сколько самими абазинами, прежде всего закубанскими.

Несмотря на отдельные просчеты и недоработки, в целом, политика кавказской администрации, направленная не на подавление и подчинение, а на приобщение коренных этносов региона к гражданственности, строившаяся с учетом специфики их общественного развития, имела положительный результат.

Процесс окончательного замирения Кабарды и включения ее в состав Российской империи, происходивший в начале 1820-х гг., затронул абазин. Находясь в политической зависимости от кабардинцев, они традиционно действовали в русле политики адыгской знати. Участие в восстании и последующий уход в Закубанье части тапантовцев совместно с так называемыми беглыми кабардинцами взволновали абазин левобережья Кубани и ощутимо усилили антироссийские настроения в их среде. С другой стороны, замирение Кабарды позволило российскому командованию начать более активные действия на Кубани. Таким образом, в 1820-е гг. в истории абазин начинается второй этап включения народа в состав Рос

187 сийского государства, в ходе которого абазины были вовлечены в военное противостояние с казачьими формированиями и правительственными войсками.

Вторжения тапантовцев и шкаровцев на российские территории были обусловлены целым рядом причин. Стремление к материальному обогащению за счет набегов вызывалось уровнем социально-экономического развития народа (особенно шкаровцев, обитавших в предгорных районах). Другой важной причиной являлись идеологические мотивы. Абазины вели вооруженную борьбу с российским присутствием в регионе под влиянием религиозных и освободительных идей, а также ценностной ориентации горской культуры на эстетику военизированного образа жизни.

В начале 1830-х гг. тапантовцы прочно вошли в состав Российского государства, что стало возможным не только благодаря успеху военных действий правительственных войск на Северо-Западном Кавказе, но и продуманной политике российской администрации по формированию у абазин положительного отношения к перспективе окончательного включения их в состав подданных империи.

Вместе с тем, шкаровцы, селения которых были расположены в труднодоступных предгорных районах, не имели, в силу своей изолированности, длительного опыта позитивных контактов с российскими властями. Они оказывали правительственным войскам более упорное и длительное сопротивление, чем равнинные абазины, и были покорены лишь на исходе Кавказской войны (1862 г.). Ожесточенный характер борьбы шкаровцев с российской армией привел в конечном итоге к тому, что подавляющая часть горных абазин эмигрировала в Турцию. Таким образом, негативные последствия Кавказской войны проявились в уменьшении численности абазин в регионе и подрыве хозяйства народа. Вместе с тем, положительными результатами вхождения в состав России стали: ликвидация политической зависимости абазин от более многочисленных и влия

188 тельных в регионе народов (кабардинцев, бесленеевцев, ногайцев), прекращение феодальных междоусобиц, переход к мирным условиям жизнедеятельности, формирование стабильных поселений, приобщение абазин к основным достижениям российской государственности.

После завершения Кавказской войны, переход к мирным условиям жизни в составе Российской империи проходил для народов СевероЗападного Кавказа параллельно с реформированием социально-экономических институтов горского общества. Отмена крепостного права и земельные преобразования имели прогрессивный характер, так как способствовали утверждению более передовых, экономически целесообразных отношений в абазинской общине. В ходе административных реформ была оформлена властная вертикаль (областное, окружное, аульное управление), которая преобразовала и включила в общероссийское правовое поле традиционные институты горского самоуправления. Совершенствование судебной системы коренных народов региона осуществлялось в русле синтеза обычно-правовых норм и постановлений имперского законодательства. В конце XIX - начале XX в. возникла практическая необходимость в интеграции горской судебной системы в общегосударственную (более совершенную), что так и не было реализовано в дореволюционный период.

Проекты преобразований и процесс их претворения в жизнь имели ряд существенных недостатков. Однако, в целом, земельная, судебно-административная реформы и отмена крепостного права носили прогрессивный характер. Их главной целью являлось оптимальное приведение в соответствие с общероссийскими нормами менее совершенных земельных, сословных и правовых отношений, бытовавших в среде местных народов региона, что способствовало бы наиболее безболезненной и быстрой интеграции абазин, ногайцев и черкесов в единую государственную систему.

189

В пореформенный период происходило разрушение многих патриархальных институтов горского общества. Начался процесс трансформации всего строя жизни и быта абазин. Их хозяйство втягивалось в рыночные отношения и обретало капиталистические черты. Изменения в структуре экономической деятельности народа, способствовали включению абазинской общины в аграрную систему государства.

Перемены в экономике влекли за собой изменения социальных отношений. В пореформенный период сословное деление, основанное на традиционных обычно-правовых нормах феодального общества, сменялось классовым размежеванием, порожденным процессом распространения капитализма.

Во второй половине XIX в. в абазинских селениях складывалась качественно новая социально-бытовая инфраструктура. Приоритетное значение в ее создании принадлежало российско-кавказской администрации, как местного, аульного, так и уездного, областного значения, при широкой поддержке религиозной и светской общественностью, особенно в деле просвещения. Для горского населения региона общими усилиями представителей власти и прогрессивных местных деятелей была организована система начального образования. К началу XX в. сформировалась национальная интеллигенция, активно включившаяся в культурно-образовательную и просветительскую деятельность.

На рубеже XIX - XX веков в абазинское общество проникают нормы общероссийской политической культуры. Участие на добровольной основе горцев Северо-Западного Кавказа в военных формированиях империи свидетельствовало о складывании в их среде приоритетности статуса российского подданного и признании государства, в котором они мирно проживали уже не одно десятилетие, своим Отечеством.

Вместе с тем, не стоит слишком преувеличивать масштабы трансформации традиционного уклада абазинского общества. В начале XX в. в

190 селениях народа кавказско-горских черт сохранялось значительно больше, нежели общероссийских. К 1917 г. процесс включения абазин в российское общество не был завершен, однако он имел естественный, неконфликтный характер и интенсивно продолжался уже в советское время.

191

Список научной литературыКтиторова, Ольга Васильевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. ИСТОЧНИКИ 1.1. Архивные источники

2. Российский Государственный архив древних актов (РГАДА).

3. Фонд 23. «Кавказские дела». On. 1. Д.9.

4. Фонд 1354. «Планы дач Генерального и специального межеваний». Оп. 203. Д.: Б-19, Б-20, Д-31, К-76, К-81, К-82, Л-11, Л-18, Л-19, Л-20, Л-21, Л-24, С-7, Х-12, Ш-1, Э-1.

5. Российский Государственный военно-исторический архив (РГВИА).

6. Фонд 38. «Главное управление Генерального штаба».1. Оп. 7. Д.: 244, 376.1. Фонд 400. «Главный штаб».1. Оп. 12. Д.: 27775.

7. Фонд 414. «Статистические сведения о Российской империи».1. On. 1. Д.: 300,434.

8. Фонд 846. «Военно-ученый архив».

9. Д.: 6200, 6202, 6490, 6495, 6509, 6599, 6652.

10. Фонд 2067. «Штаб Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта».1. Оп. 2. Д.990. Ч. 2.

11. Фонд 3644. «Черкесский полк».1. Оп.1. Д. 4.

12. Фонд 13454. «Штаб войск Кавказской линии и Черноморья». Оп. 2. Д.: 103, 125, 143, 145, 512, 564, 604.214

13. Фонд 14257. «Штаб войск Кубанской области». Он. 2. Д.: 1,3.

14. Он. З.Д.: 14, 126,390, 530, 531.

15. Фонд 14719. «Главный штаб Кавказской армии».1. Он. 7. Д.81.

16. Фонд 15264. «Штаб войск Кубанской линии». Он. 1. Д.: 2, 42, 38, 100.

17. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК).

18. Фонд 256. «Войсковое дежурство Кавказского линейного казачьего войска».

19. Он. 1. Д.: 50, 97, 174, 213, 325, 353, 355, 369, 373. Фонд 449. «Кубанское областное правление Военного министерства».1. Оп. 2. Д.59.

20. Фонд 454. «Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска». On. 1. Д.: 95, 5512. Оп. 2. Д.: 768, 853, 1325, 1399, 1595. Оп. 5. Д.: 103.

21. Оп. 7. Д.: 455, 609,647, 981.

22. Фонд 574. «Кубанская областная межевая чертежная комиссия Кубанского казачьего войска». On. 1. Д.: 1522, 2791.

23. Фонд 774. «Канцелярия помощника начальника Кубанской области по управлению горцами».

24. On. 1. Д.: 10, 27, 48, 49, 111, 124, 138, 166, 187, 194, 280, 306, 310, 312, 324, 332, 433, 653.

25. Оп. 2. Д.: 40, 49, 116, 129, 306, 567.215

26. Фонд 799. «Документы по истории Кубани, собранные профессором Сиотоковым».1. On. 1. Д.: 1, 10, 16.

27. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК).

28. Фонд 79. «Общее управление Кавказской области». On. 1. Д. 906.

29. Фонд 101. «Канцелярия Ставропольского губернатора». Оп.1. Д. 3885.

30. Фонд 133. «Канцелярия фабричного инспектора третьего участка Черноморской губернии». On. 1. Д. 28.

31. Фонд 249. «Управление главного пристава кочующих народов Ставропольской губернии». Оп.З. Д.1; 2838.12.0ПУБЛЖ0ВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ12.1. Словари и хронологии.

32. Авксентьев А.В., Авксентьев В.А. Краткий этносоциологический словарь-справочник. Ставрополь, 1994.

33. Андреев Ю. Ессентукская летопись. Невинномысск, 2001.

34. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа, с 1722 по 1803 год. 4.3. СПб., 1869.

35. Гурский А.Г. Исторический календарь Северного Кавказа за первую половину года// Сборник сведений о Северном Кавказе. Т.1. Ставрополь, 1906. 10 паг. С. 1-54.

36. Ионова С.Х. Абазинская топонимия. Черкесск, 1993.12.2. Хрестоматии и сборники документов

37. Кунижева JI.3. Къвбиналокт в документах и материалах зарубежных и российских авторов// Къвбиналокт Къвбина - Кубина: Материалы, посвященные Дню аула Кубина. Черкесск, 1999. С.25-46. Наш край (документы и материалы, 1777-1917 гг.). Ставрополь, 1977.

38. Социально-экономическое, политическое и культурное развитие Карачаево-Черкесии (1790-1917). Сборник документов. Ростов-н/Д., 1985.

39. Судьбы кавказских пленников. Документы 1817-1853 гг. Армавир -Нальчик, 1998.

40. Трагические последствия кавказской войны для адыгов. Вторая половина XIX начало XX века. Сборник документов и материалов. Нальчик, 2000.

41. Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II (1763 1774 гг.). Сборник документов. Т. 1. Нальчик. 1996.12.3. Справочники, итоговые отчеты и обзоры, статистические материалы

42. Агишев Н.М., Бушен В.Д. Материалы по обозрению горских и народных судов Кавказского края. СПб., 1912.

43. Алфавитный список дач и населенных пунктов Кубанской области по данным переписи 1917 года. Б.м. Б.г.

44. Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. 16. 4.1. СПб., 1851.

45. Памятная книжка Кубанской области на 1874 год. Екатеринодар, 1873.

46. Памятная книжка Кубанской области на 1881 г. Екатеринодар, 1881.

47. Положение дела освобождения зависимых сословий в горских округах Кубанской области// Сборник сведений о кавказских горцах. Вып.1. М., 1992. 8 паг. С.53-56.

48. Сазонов B.C. Кубано-Черноморский Землевладельческий сборник. Екатеринодар, 1910.

49. Кавказ. Тифлис, 1852, 1867, 1891.

50. Кубанские областные ведомости. Екатеринодар, 1891, 1896, 1904, 1906, 1913.

51. Кубанские войсковые ведомости. Екатеринодар, 1867. Новое обозрение. Тифлис, 1905. Отклики Кавказа. Армавир, 1912.

52. Северный Кавказ. Ставрополь, 1885, 1888, 1889, 1912.12.5. Мемуары, воспоминания, путевые заметки и прочие опубликованные источники

53. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов

54. XIII XIX вв. Нальчик, 1974.

55. Аталиков В.М. Наша старина. Нальчик, 1996.

56. Венюков М.И. Кавказские воспоминания (1861-1863)// Русский архив. Кн.1. М., 1880. С.400-448.

57. Волконский Н.А. Кавказ в 1787-1799 гг.// КС. Т. 15. Тифлис, 1894. С.1-51.

58. Генерал Засс// Иллюстрированная газета. 1873. №4,5.

59. Дроздов И. Обзор военных действий на Западном Кавказе с 1848-гопо 1856-й год// КС. Т.10. Тифлис, 1886. С.497-584.

60. Дроздов И. Обзор военных действий на Западном Кавказе с 1848-гопо 1856-й год//КС. Т.П. Тифлис, 1887. С.465-497.

61. Записки А.П.Ермолова (1798-1826). М., 1991.

62. Н.В. 1840, 1841 и 1842 годы на Кавказе// КС. Т. 14, Тифлис, 1890.1. С.303-444.

63. К. Обзор событий на Кавказе в 1851 году// КС. Т. 19. Тифлис, 1898. С.17-119.

64. Кавказ в 1787-1799 годах (Из уцелевших остатков Георгиевского архива)//КС. Т.14. Тифлис, 1890. С.3-80.

65. Каламбий. На холме. Из записок черкеса// Русский вестник. Т.36. М., 1861. С.З09-365.

66. Обзор событий на Кавказе в 1846 году// КС. Т. 17. Тифлис, 1896. С.175-255.

67. Очерк положения военных действий на Кавказе с начала 1838 по конец 1842 года. Рига, 1847.

68. Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера. В 2-х ч. М., 1864. Филипсон Г.И. Кавказская война. Воспоминания. М., 1885. Чурсин Г.Ф. Поездка в Карачай. Тифлис, 1915. Шаховский И. Воспоминания о Кавказе// Военный сборник. 1876. № ю. С.447-468.

69. Щукин И. Из поездок по верхней Кубани// Землеведение. 1914. №3. С.1-36.

70. Юров А. Три года на Кавказе (1837-1839)// КС. Т.9. Тифлис, 1885. С.1-155.2. ЛИТЕРАТУРА

71. Алексеева В.П. Вопросы взаимосвязей народов Северного Кавказа с русскими в X XV вв. в отечественной исторической науке. Черкесск, 1992.

72. Алексеева Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии (вопросы этнического и социально-экономического развития). М., 1971.

73. Алексеева Е.П. Из истории политических взаимоотношений черкесов и абазин с Россией в XVI веке// Вестник Карачаево-Черкесского института гуманитарных исследований. Вып.1. Черкесск-Ставрополь, 1999. С.21-26.

74. Алексеева Е.П. О происхождении абазин и расселении их в средние века// Проблемы этнической истории народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1980. С.14-59.

75. Анчабадзе З.В. Очерки этнической истории абхазского народа. Сухуми, 1976.

76. Берже А. Краткий обзор горских племен на Кавказе. Нальчик, 1992. Берже А.П. Выселение горцев с Кавказа// Эмиграция Северокавказских народов в Османскую империю (вторая половина XIX -начало XX в.). Махачкала, 2000. С.8-40.

77. Бжания Ц.Н. Из истории хозяйства и культуры абхазов. Сухуми, 1973.

78. Бларамберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992.

79. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война. М., 1994.

80. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о

81. Кавказе. В 2-х ч. М., 1823.

82. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа, с 1722 по 1803 год. 4.2. СПб., 1869.

83. Венюков М.И. Очерк пространства между Кубанью и Белой// Записки Императорского Русского Географического общества. СПб., 1863. Кн.2. 2 паг. С.87-91.

84. Вершигора А. Боевое единение// День республики. 1997. 16,23 января.

85. Вершигора А. Встречали настороженно, провожали с сожалением (Западные адыги в войне с Турцией)// Казачьи вести. 1998. № 15-17. Вершигора А. Черкесский полк в Первую мировую войну// Литературная Адыгея. Майкоп, 1998. № 1 С.74-101.

86. Виноградов В.Б. Генерал Г.Х.Засс: «Отступления со мною нет и не будет!». Армавир, 2000.

87. Виноградов В.Б. Российскость как основа русско-кавказского совме-стничества// Российскость: понятие, содержание, историческая реальность: Материалы аспирантско-преподавательских семинаров. Армавир, 1999. С.3-4.

88. Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М., 1973.

89. Гаврилов П.А. Устройство поземельного быта горских племен Северного Кавказа// Сборник сведений о кавказских горцах. Вып.2. М., 1992. 7 паг. С.1-78.

90. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII первая половина XIX века). М., 1967.

91. Генерал Вельяминов и его значение для истории Кавказской войны// Кавказский сборник. Т.7. Тифлис, 1883. С. 1-155. Генко А.Н. Абазинский язык. М., 1955.

92. Дзамихов К.Ф., Хуранов Ш.Ш. Из истории взаимоотношений абазин и кабардинцев в XVI первой половине XIX века// Проблемы археологии и исторической этнографии Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1985.

93. Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми, 1975;

94. Добагов И.К. Вклад русского народа в создание и развитие социалистической культуры в Карачаево-Черкесии// Развитие традиций интернационализма у народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1985. С.67-102.

95. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т.1. СПб., 1871.

96. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т.4. СПб, 1886.

97. Думанов Х.М. К вопросу о периодизации Кавказской войны// Черке-сия в XIX в.: Материалы 1 Кошехабльского форума «История достояние народа». Майкоп, 1991. С.37-41.

98. Зверева Ю.И. Землеустройство абазинских аулов Эльборусского округа Кубанской области в 60-70-е гг. XIX в.// Проблемы археологии и исторической этнографии Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1985. С.162-178.

99. Зубов П. Картина Кавказского края, принадлежащего России и сопредельных оному земель, в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношениях. 4.2. СПб., 1835. Известие с Кавказа// Кавказ. 1852. №83.

100. Инал-Ипа Ш.Д. Страницы исторической этнографии абхазов (материалы и исследования). Сухуми, 1971.

101. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. 1917 г.). М., 1988.

102. Кабузан В.М. Население Северного Кавказа в XIX XX веках. Этно-статистическое исследование. СПб., 1996.

103. Кипкеева З.Б. Российский фактор в миграциях и расселении закубанских аулов XIX века. Армавир-Ставрополь, 2002. Ковалевский Е.П. Очерки этнографии Кавказа// Вестник Европы. 1867. Сентябрь. С.75-140. Ковалевский П.И. Кавказ. Т.2. Спб., 1915.

104. Ктиторова О.В. О роли природно-географического фактора в этнической истории абазин// На стыке гор и равнин: проблемы взаимовоздействия: Материалы аспирантско-преподавательских семинаров. Вып.З. Армавир, 2000. С.16-17.

105. Ктиторова О.В. Традиции и новации в обычно-правовом статусе абазинок во второй половине XIX начале XX в.// Вопросы северокавказской истории: Сборник научных статей. Вып.5. Армавир, 2000. С.100-105.

106. Ктиторова О.В. Формирование социально-бытовой инфраструктуры в аулах абазин (вторая половина XIX начало XX в.)// Вопросы северокавказской истории: Сборник научных статей. Вып.6. 4.1. Армавир, 2001. С.83-89.

107. Ктиторова О.В. Штрихи к портрету народного кадия Умара Микеро-ва// Развитие непрерывного педагогического образования в новых социально-экономических условиях на Кубани: Сборник тезисов. Вып.6. Армавир, 2000. С.227-228.

108. Кумыков Т.Х. Вовлечение Северного Кавказа во всероссийский рынок в XIX в. Нальчик, 1962.

109. Кунижева Л.З. Абазины// Народы России: энциклопедия. М., 1994. С.66-67.

110. Кунижева Л.З. Из абазинской метрологии// Из традиционной этнографии народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1993. С.16-27.

111. Кунижева Л.З. Из истории обработки металла у абазин (XIX век)// Из истории Карачаево-Черкесии. Вып.7. (Серия историческая). Черкесск, 1974. С.245-262.

112. Кунижева Л.З. Из народной медицины абазин// Проблемы археологии и этнографии Карачаево-Черкессии. Черкесск, 1982. С. 180-190. Кунижева Л.З. Кожевенное дело у абазин// Кавказский этнографический сборник. Т.5. М., 1972. С. 187-197.

113. Кунижева Л.З. Некоторые вопросы из истории скотоводства абазин (XIX нач. XX века)// Проблемы этнической истории народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1980. С.60-71.

114. Кунижева Л.З. Некоторые традиционные запреты в быту абазин// Вопросы археологии и традиционной этнографии Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1987. С.142-145.

115. Кунижева Л.З. Традиционное и новое в современной свадебной обрядности абазин// Современный быт и культура народов Карачаево-Черкесии. Вып. 1. Черкесск, 1983. СЛ89-208.

116. Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI 3 0-е гг. XVII века). М., 1963.

117. Лавров Л.И. «Обезы» русских летописей// Советская этнография. 1946. № 4. С.161-170.

118. Лавров Л.И. Этнография Кавказа (по полевым материалам 1924 -1978 гг.). Л., 1982.

119. Линден В. Краткий исторический очерк былого общественно-политического и поземельного строя народностей, населяющих мусульманские районы Кавказского края// Кавказский календарь на 1917 г. Тифлис, 1916. 3 паг. С.249-325.

120. Люлье Л.Я. Черкесия (историко-этнографические статьи). Краснодар, 1927.

121. Македонов Л.В. В горах Кубанского края: Быт и хозяйство жителей нагорной полосы Кубанской области. Воронеж, 1908. Малахова Г.Н. Становление российской администрации на Северном Кавказе в конце XVIII первой половине XIX века. Москва - Пятигорск, 1999.

122. Мальцев В.Н. Влияние Кавказской войны на административно-судебные реформы на Северном Кавказе второй половины XIX в.// Кавказская война: уроки истории и современность: Материалы научной конференции. Краснодар, 1995. С.264-272.

123. Матвеев В.А. К вопросу о последствиях Кавказской войны и вхождении северокавказских народов в состав России// Кавказская война: уроки истории и современность: Материалы научной конференции. Краснодар, 1995. С. 188-198.

124. Матвеев О.В. К проблеме терминологии и периодизации Кавказской войны на Северо-Западном Кавказе// Кавказская война: уроки исто229рии и современность: Материалы научной конференции. Краснодар, 1995. С.132-144.

125. Напсо Д.А, Чекменев С.А. Надежда и доверие. Из истории дружественных связей народов Карачаево-Черкесии с русским народом. Черкесск, 1993.

126. Невская В.П. Абазины// Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года. Краснодар, 1997. С.5-6.

127. Невская В.П. Аграрный вопрос в Карачае и Черкесии в эпоху империализма. Черкесск, 1972.

128. Невская В.П. Первые учителя Карачая и Черкесии// Тарих. Махачкала, 1994. №1. С.29-33.

129. Невская В.П. Присоединение Черкесии к России и его социально-экономические последствия. Черкесск, 1956.

130. Невская В.П. Сельская община и процесс феодализации горских обществ Северного Кавказа// Развитие феодальных отношений у народов Северного Кавказа. Махачкала, 1988. С.53-60.

131. Ольшевский М.Я. Кавказ с 1841 по 1866 год// Русская старина. СПб, 1895. Т.83. 3 паг. С.171-184.

132. О переселении кавказских горцев в Турцию// Русский инвалид. 1864. №206.

133. Опрышко O.JI. Кавказская конная дивизия 1914-1917: Возвращение из забвения. Нальчик, 1999.

134. Оразмамбетова З.А. Расселение ногайцев в XV XVIII вв.// Истори-ко-географические аспекты развития Ногайской орды. Махачкала, 1993. С. 125-131.

135. Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793-1985 гг.). Краснодар, 1986.

136. Очерки истории Адыгеи. Т. 1. Майкоп, 1957.230

137. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Т. 1. Ставрополь, 1967.

138. Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. Краснодар, 1996.

139. Очерки истории органов внутренних дел Кубани (1793-1917 гг.). Краснодар, 2002. С.322.

140. Очерки истории Ставропольского края. Т.1. Ставрополь, 1986.

141. Пазов С.У., Татаршао А.Х. Абазины древний народ Кавказа// Бибаркт - Эльбурган: Материалы, посвященные празднованию 330-летия аула Бибаркт - Эльбурган. Черкесск, 1996. С.6-22.

142. Пожидаев В.П. Горцы Северного Кавказа. М.-Л., 1926.

143. Покровский М.В. Из истории адыгов в кон. XVIII первой половине XIX века (социально-экономические очерки). Краснодар, 1989.

144. Потто В.А. Кавказская война. В 5-ти т. Ставрополь, 1994.

145. Правдин С. Кубанская область. Коневодство// Новая заря. Екатеринодар, 1909. №2.

146. Прошлое и настоящее Кубани в курсе Отечественной истории. Краснодар, 1994.

147. Ракович Д.В. Тенгинский полк на Кавказе. Гифлис, 1900.

148. Сивер А.В. Проблема этногенеза адыгов-шапсугов// Археология, этнография и краеведение Кубани: Материалы краевой межвузовской аспирантско-студенческой конференции. Армавир-Краснодар, 2000. С.17-18.

149. Скиба К.В. От Тамани до Каменного Моста (Черноморская и Кубанская кордонные Линии на рубеже 20-х 30-х годов XIX века)// Сборник Русского исторического общества. №4 (152). М., 2002. С.259-264.

150. Соколов Д. Хаджи-Магомет// Кубанский сборник. Т.П. Екатеринодар, 1904. С.53-64.

151. Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. М., 1991.

152. Сталь К. Этнографический очерк черкесского народа// Кавказский сборник. Т.21. Тифлис, 1900. 3 паг. С.53-173.

153. Табулова Т.Х. Родословная Табулова Татлустана Закиреевича// Генеалогия Северного Кавказа. Вып.2. Нальчик-М., 2002. С.60-65. Т.М. Горцы абазинского племени// Иллюстрированная газета. 1867. №18.

154. Темирова Р.Х. О некоторых абхазо-абазинских топонимах на южном и северном склонах Кавказского хребта// Вестник Карачаево-Черкесского исследовательского гуманитарного института. Вып.1. Черкесск-Ставрополь, 1999. С. 190-199.

155. Туков М.Ш. Здравоохранение// Бибаркт-Эльбурган: Материалы, посвященные празднованию 330-летия аула Бибаркт Эльбурган. Черкесск, 1996. С.38-39.

156. Феофилактова Т.М. Западные адыги в русско-турецких отношениях во второй половине XVIII первой трети XIX в.// Кавказская война: уроки истории и современность. Материалы научной конференции. Краснодар, 1995. С.278-287.

157. Филонов С. Кавказская линия под управлением генерала Емануеля//

158. Кавказский сборник. Т. 15. Тифлис, 1894. С.З27-444.

159. Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978.

160. Хуранов Ш.Ш. Заметки о преданиях абазин// Вопросы археологии итрадиционной этнографии Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1987.1. С.157-188.

161. Хуранов Ш.Ш. Об абазинских тамгах// Археология и этнография Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1979. С.93-104.

162. Шенкао М.А. Социально-исторические предпосылки мифо-эпического сознания (на материалах культуры абазин)// Из традиционной этнографии народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1993. С.136-145.

163. Щербина Ф.А. История Армавира и черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916.

164. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т. 1. Екатеринодар, 1910.

165. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т.2. Екатеринодар, 1913.

166. ДИССЕРТАЦИИ И АВТОРЕФЕРАТЫ Акбаев С.М. Взаимоотношения сословий в горских обществах Северо-Западного Кавказа в первой половине XIX века (по материалам адатов). Дис. канд. ист. наук. Ставрополь, 2000.234

167. Данилова Е.Н. Сельская община у абазин в XIX в. (40 90-е годы). Дис. канд. ист. наук. М., 1973.

168. Зверева Ю.И. Поселения абазин в XIX начале XX в. (Историко-этнографическое исследование). Дис. канд. ист. наук. М. 1985.

169. Ильичева Н.В. Возникновение и развитие города Георгиевска (17771917 гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Пятигорск, 2000.

170. Кунижева Л.З. Домашние промыслы и ремесла абазин в XIX начале XX века. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1974.

171. Лавров Л.И. История абазинского народа. Дис. канд. ист. наук. Б.м. 1940.

172. Магаяева П.И. Административные и судебные реформы в горских округах Кубанской области во второй половине XIX века. Дис. канд. ист. наук. Ставрополь, 1998.

173. Тхайцухов М.С. Этнокультурные связи абазин в XIX начале XX в. (в связи с их этнической историей). Дис. канд. ист. наук. М., 1985.235