автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Аграрные отношения Средней Германии середины XV—середины XVI веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Аграрные отношения Средней Германии середины XV—середины XVI веков"

НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Н. И. ЛОБАЧЕВСКОГО

Р Г Б ОД

На правах рукописи

с ;; и п

ЧИРКИН Владимир Александрович

УДК 943.03

АГРАРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ СРЕДНЕЙ ГЕРМАНИИ

середины XV—середины XVI веков

Исторические науки — 07.00.03 — всеобщая история

АВТОРЕФЕРАТ на соискание ученой степени доктора исторических наук

Нижний Новгород 1996

Работа выполнена в Удмуртском государственном университете.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Ю. Е. Ивонин; доктор исторических наук, профессор Е. В. Кузнецов; доктор исторических наук, профессор 8. П. Митрофанов.

Ведущая организация — Казанский государственный университет.

Защита состоится __ 1996 г.

в ^ часов на заседании специализированного совета

Д-063.77.04 по всеобщей истории при историческом факультете Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского.

Автореферат разослан _ 1996 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат исторических наук,

доцент Е. А. Молев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность темы. Эпоха перехода европейской цивилизации от феодализма к капитализму давно уже привлекает внимание ученых, придерживающихся различных взглядов на ход исторического процесса. Исследования 80-90-х годов, посвященные проблемам аграрной истории, истории Реформации, государства и международных отношений, не только достойно увенчали более чем полувековой период в развитии новейшей отечественной историографии, но и позволили ее представителям более продуктивно подойти к проблемам переходной эпохи, в особенности к изучению европейской цивилизации XVI века, который предопределил весь ход последующих событий, в том числе - в Германии. Заметим, это было время формирования абсолютной монархии и разрыва идеологической монолитности Европы, который был вызван явлением Реформации, определяемом развитием внутренних процессов духовной жизни европейского общества. Глубокие изменения, происходившие и в экономической, и в социальной сферах западноевропейских стран, по времени совпадали с великими географическими открытиями, что многократно ускорило процессы трансформации традиционного феодального общества и государства, вступавших в эпоху революционных бурь, начавшихся в Германии уже в XVI веке. Все это вновь активизирует медиевистов-аграрников на поиски содержания, места и роли традиционных или классических институтов феодального общества, прежде всего - в сфере аграрных отношений.

Процессы, протекавшие в области аграрных отношений эпохи позднего феодализма, как показывают исследования российских медиевистов, проведенные на материале источников по истории

крупнейших стран Западной Европы, имели большое значение, поскольку оказывали серьезное влияние на ход исторического развития, определяя глубокие изменения в социальной, экономической и политической структурах западноевропейского общества переходной от феодализма к капитализму эпохи. Изучение аграрных отношений в Германии периода позднего феодализма актуализировано даже в большей степени, чем в других европейских странах, хотя бы потому, что здесь прогрессивные изменения в сфере аграрных отношений осложнялись замедленными темпами феодализации страны в предшествующую эпоху, с одной стороны, и закрепляющейся территориальной раздробленностью - с другой. При этом средне-германский регион, избранный в качестве объекта изучения аграрных отношений середины XV - середины XVI веков, характеризовался еще и относительно поздно завершившимся (Х1П век) процессом колонизации своих восточных областей. Необходимо также подчеркнуть, что в отечественной историографии среднегерманские земли в плане разрешения проблемы аграрных отношений ХУ-ХУ1 веков рассматривались лишь эпизодически.

Предмет и хронологические рамки исследования. Концентрация усилий в исследовании аграрных структур одного из развитых экономически, социально и политически регионов позволит, на наш взгляд, более продуктивно изучить общее и особенное в их развитии и формировании по отношению к германскому и европейскому аналогам, что дает возможность более глубокой разработки элементов этих структур. Таким образом, целью данного исследования является попытка целостного комплексного исследования аграрных отношений в их развитии, для чего необходимо, помимо изучения крестьянского хозяйства Средней Германии, исследовать господ-

ское хозяйство в рамках процессов микро- и макроэкономического уровней, а также разработать проблему социальной структуры средненемецкой деревни с учетом серьезных политических изменений, происходивших в данной обширной области Империи.

Все это предопределило и выбор хронологических рамок исследования. Несомненно, реформационный процесс и эволюция государственности, серьезнейшие перемены, происходившие внутри аграрных структур, шли рука об руку, взаимно переплетаясь и дополняя друг друга не только в ХУ-ХУ1 веках, но и в последующем. Тем не менее, события Крестьянской войны явились как бы точкой схождения этих процессов, в результате чего было предопределена историческая судьба Германии, отличительной чертой которой стала уже эволюционность перехода от феодализма к капитализму. При этом можно с большой долей уверенности говорить о том, что в ходе Крестьянской войны был, в основном, решен вопрос о выборе пути аграрного развития, ибо поражение крестьянства Германии означало конец его попыток разрешить аграрный вопрос в свою пользу, о чем свидетельствует последующая история страны. С этой точки зрения, можно заметить, что даже столь грандиозное события, как 30-летняя война, прямо затронувшая среднегерманский регион, не внеся серьезных корректив в сам процесс дальнейшей эволюции аграрных структур, судя по материалам третьего тома "Истории крестьянства в Европе", лишь задержало их развитие до 30-40-х годов XVIII века, когда закончился период восстановления производительных сил германских земель.

Методологическую и теоретическую основу диссертации составили разработки современной исторической школы российской медиевистики, базирующиеся на принципах историзма и определяе-

мые диалектическим пониманием исторического процесса. Основополагающие принципы ее были заложены еще А. И. Неусыхиным, Е. А. Косминским и С. Д. Сказкиным, получив дальнейшее развитие в работах М. А. Барга, М. М. Смирина и В. Е. Майера. Особое значение в плане решения проблем нашего исследования имеют работы А. И. Неусыхина, М. М. Смирина и В. Е. Майера, ибо они непосредственно посвящены истории Германии эпохи феодализма. В наибольшей мере современная историческая школа российской медиевистики в области аграрных исследований переходного от феодализма к капитализму периода разработала, опираясь на работы зрелого К. Маркса и ранние работы В. И. Ленина, концепцию общественного разделения труда. Суть ее в том, что в результате процесса общественного разделения труда, прежде всего выразившегося в возникновении в эпоху феодализма города как центра ремесла и торговли, повлекшего за собой распространение товарно-денежных отношений и возрастание роли рынка, получают развитие и усиливаются два процесса: специализации сельскохозяйственного производства, взломавшей натурально-хозяйственную замкнутость деревни и предрешившей судьбу вотчины либо значительно видоизменившей ее и освободившей крестьянина от личной зависимости при его самом активном участии, и расслоения крестьянства, первоначально имущественного, а затем и социального, выразившегося в процессе обезземеления большинства и мобилизации, в известных пределах, земли у меньшинства крестьян и состоятельных представителей других сословий, в том числе - у бюргерства. При этом указанные процессы проявили себя наиболее сильно с момента, когда барщина и оброк начали уступать основные позиции денежной форме ренты. Не менее важно и то, что дальнейшая судьба

крестьянства и сельскохозяйственного производства, в том числе и производства предпринимательского типа, уже при условии господства денежной ренты определялась.общим развитием капиталистического производства в его ранних проявлениях "вне пределов сельского хозяйства".

Тем не менее, при разработке проблем аграрной истории переходной эпохи не менее важно учесть и некоторые особенности, которые могут играть существенную роль в подходах к решению проблем как локально-исторического, так и общетеоретического плана. Исследование начальной стадии переходной эпохи отличаются сложным переплетением старого и нового, по образному выражению А. И. Неусыхина - состоянием "между", которое характеризуется весьма своеобразным типом производственных отношений "... с особыми - именно ему имманентно присущими закономерностями развития". Исходя из этого, А. И. Неусыхин подчеркивал, что к изучению общества переходной эпохи необходимо подходить не столько изучая последующие его институты и структуры, сколько -предшествующие.

Не менее важно указать и на необходимость учитывать при разработке проблемы аграрных отношений Германии ХУ- ХУ1 веков имеющиеся разработки новейшей отечественной медиевистики по проблемам типологии аграрного строя Европы и динамики ренты, выполненные С. Д. Сказкиным и М. А. Баргом, а также конкретно-исторические исследования, проведенные А. Д. Люблинской, Т. М. Червонной, Л. А. Котельниковой, Т. П. Гусаровой, М. В. Виноградовой и др.

Источники. На протяжении Х1Х-ХХ веков в Германии публиковались сборники документов, относящиеся к среднегерманскому

региону, в том числе они содержат документы ХУ-ХУ1 веков. Эти издания публиковались под общим названием - уркунден. (Уркун-ден - это грамоты, содержащие разнообразный актовый материал). Каждый из таких сборников содержит сотни документов с точной датировкой. Основная масса документов имеет небольшой объем (грамоты больших серий), но встречаются документы, объем которых исчисляется десятками страниц. Прежде всего к таким документам относятся чиншевые и поместные описи, представленные в сборниках М. Крюне, В. Кютера и Е. Якобса. Нередко по несколько страниц занимают арендные договора. Описи и арендные договора возможно отнести к грамотам малых серий. Описи дворянских поместий относительно полно даны и в виде регест из реестров по сбору "турецкого" налога. Они были опубликованы Р. фон Манс-бергом. По содержанию они также идентичны грамотам малых серий. Представленные в сборниках документы отличаются богатством содержания, позволяют основательно изучать крестьянское и господское хозяйства в динамике их развития на протяжении десятилетий. Прекрасным дополнением к грамотам больших и малых серий являются и крестьянские жалобы времен Крестьянской войны, позволяющие в комплексе с материалом грамот определять основные тенденции социально-экономического развития за десятки лет до и после этого грандиозного события в истории среднегер-манских земель. Наиболее полно жалобы крестьянских общин представлены в сборниках Г. Франца и В. Фухза. В диссертации также использованы архивные материалы, идентичные по типу и содержанию грамотам малых серий, публиковавшиеся в специальной литературе X. Харнишем, Э. Шульце, В. Хельдом и другими авторами, что позволило дополнить имеющуюся статистику. В целом, до-

кументальных данных для проведения нашего исследования достаточно.

Научная новизна работы. В работе впервые обобщен материал по истории аграрных отношений Средней Германии ХУ-ХУ1 веков, даны типологические характеристики аграрных структур важного во многих отношениях региона Империи в начальной фазе трансформации традиционного феодального хозяйства и общества. Широкое привлечение разнообразного документального материала позволило выявить общее и особенное в эволюции и структуре господских хозяйств, хозяйств крупных арендаторов-издольщиков и различных категорий средненемецкого крестьянства в динамике их поступательного развития за столетие, определившее весь ход дальнейшего аграрного строительства. Выявлены важные для переходной эпохи явления в социальной структуре среднегерманского общества, а также факторы, прямо или косвенно влиявшие на перемены в аграрной среде Средней Германии исследуемой эпохи. Приведенное исследование также позволило выявить локальные варианты аграрного строя и подготовить специальный картографический материал, используемый в самом исследовании.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации опубликованы в 7 статьях и монографии общим объемом 14 печатных листов, различные фрагменты работы были доложены автором на всесоюзных, региональных и местных конференциях и симпозиумах в Ижевске (1983 г.), Вологде (1983 г.), Москве (1985, 1989 гг.), в Ижевске (ежегодно с 1986 г.) и Геттингене (1995 г.).

Практическое значение работы. Результаты многолетних исследований автора имеют большое значение для научной и учебной работы. Они могут быть использованы при написании крупных

обобщающих работ по истории Германии и Европы переходного от феодализма к капитализму периода, дают возможность более ясного представления о формировании сельскохозяйственных структур не только западного, но и восточного Приэльбия в исследуемый отрезок времени вплоть до 30-летней войны и даже середины XVIII века, где по сей день существуют значительные лакуны, что неоднократно отмечалось как отечественными, так и зарубежными специалистами, прежде всего - германскими, которые проявили интерес к представленному исследованию. Кроме того, в плане подготовки специалистов-историков в Удмуртском университете уже 3 года читаются специальные курсы по источниковедению аграрной истории Германии ХУ-ХУЦ веков и по проблемам истории западноевропейского абсолютизма. Материалами проводимых автором исследований студенты пользуются при написании курсовых и дипломных работ. Готовится коллективная монография по истории Средней Германии ХУ-ХУ1 веков в соавторстве с профессором Ю. Е. Ивониным и доцентом В. А. Дятловым и ряд других проектов.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приводимых в тексте разнообразных авторских карт, схем, графиков и статистических таблиц.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяется предмет и хронологические рамки исследования, дается методологическое обоснование диссертации, выясняется состояние источников в общем виде, определяются цели и задачи исследования. А также дается историографический очерк.

Аграрная история Германии ХУ-ХУ1 веков являлась одной из главных тем в отечественной историографии новейшего времени. Большое влияние на решение конкретно-исторических задач, стоявших перед российскими германистами, оказали работы С. Д. Сказкина и М. А. Барга, опубликованные в 50-60-х годах, особенно по вопросам типологии сельскохозяйственных структур к востоку и западу от Эльбы и по проблеме так называемого "кризиса феодализма" Х1У-ХУ веков. Основываясь на источниках и специальных исследованиях по европейской истории Х1У-ХУ веков и более позднего времени, С. Д. Сказкин выделил два ведущих типа аграрного строя в Европе: поместного к востоку от Эльбы и сеньориального - к западу. При этом он подчеркивал, что и тот и другой формировались под воздействием городской промышленности и торговли и вследствие развития европейского международного рынка сельскохозяйственного, сырья и продуктов питания, прежде всего - зерна. Анализируя поместный и сеньориальный строй, ученый пришел к выводу, что происходящие перемены в аграрном строе есть не что иное, как кризис вотчинного устройства. М. А. Барг пришел к тем же выводам, прямо изучив вопрос о динамике ренты, выделив особый крестьянский парцеллярный этап в развитии феодализма относительно Х1У-ХУ веков. Он убедительно показал, что в этот период произошло заметное укрепление держа-тельского статуса крестьянства и улучшение его экономического

положения вследствие перехода к денежной форме ренты под воздействием упорной борьбы держателей с сеньорами. Однако в последующем над этой формой ренты надстроилась ее централизованная форма в виде государственных налогов, пошлин и сборов, что с развитием абсолютистского государства привело уже к разложению феодализма. Исследования С. Д. Сказкина и М. А. Барга относительно глобальных общеевропейских процессов и позволили медиевистам-аграрникам более продуктивно решать уже задачи конкретно-исторического уровня.

Основы изучения аграрной истории Германии ХУ-ХУ1 веков были заложены М. М. Смириным, главой современной российской германистики. Исследуя крестьянские жалобы и общинные уставы юго-западной Германии еще в 30-50-х годах, он выявил и проанализировал такое явление в аграрной истории страны, как феодальная реакция. Он показал, что феодальная реакция в Германии проявилась не в сгоне крестьян с земли, как это происходило в Англии, а в сознательном ухудшении условий крестьянских держаний, что явилось реакцией собственников земли на происходившие прогрессивные перемены, определяемые развитием торговли и городской промышленности при условии сохранения фиксированной обычаем денежной формы ренты, что и позволяло части крестьян делать накопления. В связи с этим исследователь отметил очевидное стремление феодалов укрепить основу своей экономической власти над крестьянами. Эта концепция М. М. Смирина в 70-х годах получила признание и среди западногерманских историков. Проблема феодальной реакции в дальнейшем получила развитие в работах В. Е. Майера, который помимо изучения истории немецкого крестьянства в Х1У-ХУ1 веках много внимания уделил и вопросу о формиро-

вании и развитии крупной издольной аренды на бывших домени-альных землях. Он показал, что крупная аренда явно носила предпринимательские черты и имела основанием развитие процесса специализации в сельском хозяйстве. На протяжении Х1У-ХУ1 веков в Германии сформировались целые районы, специализировавшиеся на производстве какой-либо сельскохозяйственной продукции. Участие в рыночных отношениях, как неоднократно подчеркивал В. Е. Майер, имело своим следствием и растущую поляризацию в среде крестьянства, которая на рубеже ХУ-ХУ1 веков стала приобретать характер социального расслоения в немецкой деревне. Вследствие указанных процессов в деревнях расцветали всевозможные промыслы. Одновременно исследователь обнаружил процесс разукрупнения общины-марки под воздействием прогрессивного в целом развития немецкой деревни в ХУ-ХУ1 веках. При этом В. Е. Майер, вслед за М. М. Смириным, изучал источники по юго-западной, а также и северо-западной Германии, коснувшись проблем истории крупной издольной аренды и вайдового производства по средне-германским источникам. Документы по аграрной истории Средней Германии ХУ-ХУ1 веков стали объектом специального изучения в исследованиях В. А. Чиркина. В 70-80-х годах им были проведены исследования по проблемам истории средненемецкого крестьянства, которое он изучал на фоне развития двух диалектически связанных процессов: феодальной реакции и экономического подъема в немецкой деревне. Успехи специализации крестьянских хозяйств и формирование районов с явно выряженной специализацией обосновывались общим фоном экономического развития одной из наиболее развитых в этом отношении областей Империи. В 90-х годах исследователь приступил к изучению, помимо крестьянского, гос-

подского хозяйства, рассматривая при этом крупную издольную аренду в качестве составной части общего комплекса господского хозяйства. Проблемы аграрного сектора экономики и его социальной структуры В. А. Чиркин изучает в увязке с процессами политического и реформационного развития средненемецкого региона.

В целом, в новейшей отечественной историографии, посвященной аграрной истории Германии ХУ-ХУ1 веков, имеются серьезные и глубокие разработки, выполненные на разнообразных источниках, что позволило достаточно взвешенно определить основные процессы в немецкой деревне Х1У-ХУ1 веков, особенно по землям Старой Германии. Средненемецкий регион изучен слабее, а тип его аграрного строя еще только разрабатывается вследствие слабой разработанности истории господского хозяйства. Впрочем, последнее замечание может быть отнесено не только к среднегерманскому региону.

В новейшей германской историографии аграрная тематика по-прежнему остается одной из ведущих тем. Для проведения нашего исследования немалое значение имеет концепция главы западногерманской историографии Г. Франца, влияние которого велико и по сей день. В российской историографии оценка концепции Г. Франца давалась С. Д. Сказкиным, М. М. Смириным, В. Е. Май-ером и Ю. К. Некрасовым, поэтому здесь можно лишь напомнить о ее сути. В основных своих работах Г. Франц давал политическую оценку событиям Крестьянской войны и процессам имущественной и социальной дифференциации крестьянства Германии ХУ-ХУ1 веков, утверждая, что зажиточная верхушка деревни, или "деревенская знать", в эти столетия боролась за соответствующее ее имущественному положению место в политической жизни общест-

ва, поскольку основная масса крестьянства в силу своего хозяйственного и правового положения в то время уже не могла играть самостоятельной роли. Свою позицию Г. Франц дополнил теорией "кризиса феодализма", выдвинутой Ф. Лютге и В. Абелем, которая, в свою очередь, получила оценку в работах М. А. Барга и В. Е. Майера, которые неоднократно отмечали смешение последними кризиса вотчинной системы ведения хозяйства с закатом феодализма, что обусловливалось исключительно ведущей ролью в его развитии самого господствующего сословия. Следует заметить, что и сегодня представители западногерманской историографии продолжают развитие теории "кризиса феодализма", примером чего могут служить крупные работы В. Резенера, в которых он выделяет 5 факторов, влиявших на складывание драматической ситуации в сельском хозяйстве Германии Х1У-ХУ веков. При этом исследователь обратил внимание и на то, что, несмотря на большое количество заброшенных земель и сокращение сеньориальных поступлений, при падении цен на зерно в XIV - первой половине XV веков, несмотря на значительные издержки ведения хозяйства, феодалы обратились к ведению собственных хозяйств, обустраивая господские дворы, ориентируя их на производство товарной продукции. В результате либо происходило сокращение домениальных хозяйств, либо в них вводили интенсивные формы ведения хозяйства. В этой ситуации низшее и среднее дворянство, которое разорялось и несло убытки, находило выход, поступая на административную, военную и иную службу при дворах территориальных владетелей, а последние по тем же причинам искали новых поступлений в виде территориальных налогов и т.д.

В этом же плане следует рассматривать и появление в 70-х годах концепции "революции простого человека", созданной X. Буз-целло, Д. У. Сейбином и П. Бликле. Авторы концепции доказывали, что простые люди - крестьяне, бюргеры, наемные работники, ведя борьбу за осуществление принципов евангелизма, против давления сеньориального аппарата, за широкую местную автономию, в силу своего общественного сознания могли и ставили лишь вопрос о создании государства в региональном масштабе, проблема национального единства в этой среде не могла найти своего разрешения. В наибольшей степени этот тезис характерен для Д. У. Сейбина, который вообще не признавал возможности рассматривать немецкое крестьянство ХУ-ХУ1 веков в качестве единого сословия. Приводя данные о значительной имущественной и социальной дифференциации в крестьянской среде,, он доказывал, что лишь на какой-то момент крестьянство могло быть объединено усилиями все той же "деревенской знати", о которой писал Г. Франц. Следовательно, авторы данной концепции, несмотря на объективную оценку социально-экономического положения немецкого крестьянства ХУ-ХУ1 веков, признающую в той или иной степени факт сеньориальной реакции, приходят все к той же оценке события Реформации и Крестьянской войны и ближайших к ним десятилетий, по которой они трактуются как "политическая революция" немецкого крестьянского сословия с "деревенской знатью" во главе. Таким образом, в последние два десятилетия мы наблюдаем тенденцию к либерализации позиций, выработанных германскими историками старших поколений.

По аграрной проблематике ХУ-ХУ1 веков наиболее известны исследования таких восточногерманских специалистов, как Г. Хайт-ца, 3. Хойера, X. Харниша и В. Хельда.

Так, Г. Хайтц специально исследовал сельское льняное производство в Саксонии ХУ-ХУ1 веков. Реконструируя процесс специализации в немецкой деревне, он сумел обнаружить связь распространения данного промысла с наличием сильной имущественной дифференциации в среде местного крестьянства. Последняя проблема вообще характерна для аграрных исследований упомянутых авторов, что проявилось в обобщающей работе по истории Саксонии, выполненной под общей редакцией К. Чока в 1989 году. Порайонные различия в аграрном устройстве нашли свое отражение прежде всего в работе X. Харниша, посвященной аграрной истории земель магдебургской равнины середины XVI - начала XVII веков. Работа его ценна тем, что на базе широкого охвата архивного материала была рассмотрена организация и функционирование господского хозяйства из района западного Приэльбия наряду с крестьянским. X. Харниш обнаружил совершенно новые явления в среде местного дворянства, состоявшие в том, что дворяне вкладывали довольно крупные суммы денег, полученные от торговли хлебом с некоторыми странами Запада, в ремесленные предприятия, горное дело, плавильные промыслы и т.д., а также занимались ростовщичеством, ссужая деньгами города, промыслы, монастыри, бюргеров и крестьян, а иной раз и территориальных владетелей. По сути, как отметил ученый, здесь складывался своеобразный союз дворян и купечества. Была отмечена и тенденция к переводу части средств в приобретение земли в связи с начинавшимся "промышленным" кризисом. Отчасти, наряду с дворянством, зажиточная часть деревен-

ского населения стремилась также приспособиться к благоприятной рыночной конъюнктуре.

О росте влияния города на деревню в ХУ-ХУ1 веках, о все более масштабном проникновении в деревню ростовщичества и расширении бюргерского землевладения писали В. Хельд и 3. Хойер. Во многом представители восточногерманской историографии полемизировали в своих работах с основным тезисом Г. Франца, который полагал, что в землях Средней Германии социально-экономическое и правовое положение крестьянства не могло рассматриваться в качестве причин к их открытым выступлениям в ХУ-ХУ1 веках.

Таким образом, можно видеть, что и в условиях объединения страны восточногерманская историография продолжает развиваться вполне динамично. Более того, в последние годы, в связи с усилением интереса к истории государственности переходного от феодализма к капитализму периода и с недостаточной разработкой проблем типологии аграрного устройства, была создана рабочая группа в Потсдаме от института истории им. Макса Планка, которой и поручено разрабатывать эти проблемы под руководством профессора Я. Петерса.

В целом, необходимо отметить, что фундаментальные обобщающие работы по европейской и германской истории, опубликованные в 70-80-х годах, как бы подводившие итоги развития российской и германской историографии в XX веке, были дополнены возрастающим количеством исследований по региональной истории Германии эпохи феодализма и начала переходной эпохи к капитализму, что определенно свидетельствует о необходимости дальнейшей активизации исследований регионального уровня и в

аграрной истории германских земель, что позволит в будущем выйти на уровень новых обобщений как на германском, так и на европейских материалах.

В главе первой дается подробная характеристика имеющихся в нашем распоряжении источников. При этом немалое значение имеет сложившаяся в современной российской историографии традиция принципиальных подходов к разработке, оценке и применению тех или иных видов документов. Заметим также, что уже исследования российских медиевистов старшего поколения, посвященные аграрной истории Германии ХУ-ХУ1 веков, позволили выявить основной круг источников по данной проблеме. Наиболее широко они были предоставлены в работах М. М. Смирина и В. Е. Майера. И если М. М. Смирин представил в качестве основного источника, хотя и не единственного, жалобы крестьянских общин юго-западной Германии - бешверден, то его ученик, В. Е. Майер, посвятил свою жизнь исследованию общинных уставов - вайстюмов, которые он определял не иначе, как "энциклопедия крестьянской жизни". Их анализ ученый углублял и последовательно расширял за счет привлечения таких источников, как счетные книги, акты по сделкам купли-продажи, завещаний, дарений и других документов. К сожалению, документы из среднегерманских земель использовались в этих исследованиях лишь по отдельным сюжетам истории немецкого крестьянства. И в целом, аграрная история Средней Германии ХУ-ХУ1 веков осталась как бы в тени таких крупных и детально исследованных проблем, как раннебуржуазная революция, горное дело и предпринимательство, реформация и Лютер, Крестьянская война и Мюнцер. Лишь вышедшая в1992 году монография по истории этого региона В. А. Чиркина была посвящена, в основ-

ном, истории средненемецкого крестьянства второй половины XV -первой четверти XVI веков. Господское хозяйство этого региона впервые было представлено в качестве отдельной исследовательской проблемы. В работе использовался малоизвестный специалистам круг источников по проблеме аграрного устройства Средней Германии XV-XVI веков и впервые в отечественной историографии дан перевод документов по господскому хозяйству, крупной издольной аренде, тексты крестьянских и городских жалоб с их подробнейшим анализом. В диссертации использованы почти два десятка сборников документов, содержащих несколько тысяч единиц актового материала, изданных в последние 150 лет германскими специалистами, сумевшими поднять и обработать мощный пласт хранящихся в архивах Средней Германии документов, которые в своем большинстве до сих пор использовались нашими отечественными исследователями лишь частично. Большая часть из этих сборников опубликована под названием уркунден, или грамот. Ценность их в том, что они, как правило, имеют точную датировку, подробно освещают какое-либо действие и фиксируют его учасгни-- ков. В грамотах малых серий приведены подробнейшие чиншевые и поместные описи, довольно часто фиксируются договоры по крупной издольной аренде. Но в большинстве случаев мы имеем дело с грамотами больших серий, которые содержат сведения о сделках по купле-продаже земли, угодий, крестьянских дворов, виноградников, хмельников, садов, прудов, промысловых заведений и т.д. Одновременно в них отражена широко распространенная практика кредитования князей, в том числе - курфюрстов и герцогов, дворян, монастырей, бюргеров и крестьян под видом выкупленных чиншей, десятин и оброков, при которой продавец являлся получателем кре-

дита, а покупатель - кредитором, который на определенный в сделке срок получал доход в размере годовых чиншей, десятин или оброков до покрытия ссуженной суммы с процентами. При этом сохранялось правило, по которому кредитование осуществлялось исключительно под заклад недвижимого имущества. В результате не только крестьяне, но и часть дворян теряли заложенную землю, в том числе - пашню. Однако чаще наблюдался заклад земель, занятых специальными культурами, лугами, лесом. Грамоты фиксируют и заклады дворянами деревень, а князьями амтств, в составе которых насчитывались десятки деревень, иной раз и с городами. Исполнение сделки в таких случаях целиком ложилось на плечи горожан и крестьян. Если грамоты больших серий содержат сведения по отдельным крестьянским хозяйствам, то грамоты малых серий - по целым деревням, отражая структуру крестьянского землепользования, размеры чиншевого обложения, показывают правовой статус держаний. В них отслеживаются процессы, связанные с развитием специализации в сельском хозяйстве региона, представлены факторы, так или иначе влиявшие на положение крестьян-держателей. Сверх того грамоты информативны по проблеме вассально-ленных отношений в их разнообразных проявлениях.

Таким образом, уркунден, или грамоты больших и малых серий, являются ценнейшим массовым источником по аграрной истории Средней Германии середины XV - середины XVI веков. Они позволяют достаточно глубоко и подробно рассматривать как крестьянское, так и господское хозяйства, включая сюда и хозяйства крупных арендаторов-издольщиков, раскрывают содержание вассально-ленных связей и внутрисемейных отношений в среде дворянства. Они дают представление и о развитии различных промыслов в

регионе на протяжении столетия и более, позволяют проследить процессы имущественной и социальной дифференциации в динамике, а в итоге определить типологические черты аграрного устройства того времени.

Идентичными по содержанию и структуре уркунден являются сборники документов, опубликованные Г. Францем под общим названием "Источники по истории крестьянского сословия...".

Подробные сведения по господскому и крестьянскому хозяйствам, их организации и структуре дает уже получивший источниковедческую оценку в работах В. Е. Майера документ по эрфуртскому двору майнцского архиепископа.

Из работ М. М. Смирина и В. Е. Майера видно, что одним из наиболее распространенных документов, проливающих свет на историю крестьянства Германии ХУ-ХУ1 веков, были крестьянские жалобы, получившие распространение в юго-западных и среднене-мецких землях. О значении этого вида документов говорит уже и то, что рядом с жалобами крестьянских общин, бе-шверден, они ставят только вайстюмы. Жалобы по Средней Германии были опубликованы в сборниках документов под общим названием "Акты..." О. Мерксом, Г. Францем и В. П. Фухзом в 20-40-х годах. Они содержат более двух тысяч документов, но собственно жалобам и близким им по содержанию актам примирений отведено немного места. Большинство из них представляют собой переписку крестьянских лагерей, светских и церковных господ, судебно-следственные протоколы и донесения должностных лиц. Столь малое представительство такого важного для исследователей вида документов, каковыми являются жалобы общин, объясняется принципиальной позицией самого Г. Франца и близко стоящего к нему

В. П. Фухза. Дело в том, что Г. Франц делил борьбу крестьян накануне и в годы Крестьянской войны на борьбу за старое право и за божественное право. В первом случае речь шла о борьбе за насущные, повседневные интересы основной массы крестьянства, а во втором - о борьбе за общегерманские цели, имевшей "высшее значение" и реализовывавшей "национальную идею восстания", носителем последней и выступали верхи деревни - "деревенская знать", по определению Г. Франца. Отсюда и столь малое представительство документа, отражавшего борьбу крестьян Средней Германии за старое право.

Необходимо заметить, что сами жалобы общин не являлись чем-то новым ни для господ и князей, ни для самих крестьян. Задолго до Крестьянской войны существовала уже практика разрешения споров между крестьянами и их господами, при которой арбитром выступал княжеский чиновник, глава местной территориальной администрации - амтман, который после заслушивания сторон выносил от лица князя окончательное решение. Важно подчеркнуть,- что в этих случаях он нигде не оспаривал сам факт господского обременения. В ходе таких примирений, как показывает имеющийся документальный материал, крестьяне могли и действительно добивались решений в свою пользу, хотя и далеко не всегда. Опираясь на подобную практику, уже в ходе Крестьянской войны князья и потребовали предоставления им жалоб крестьянских общин для рассмотрения претензий. Определялось это стремлением князей выиграть время для подготовки антикрестьянских сил. Естественно, те слои крестьянства, которые пошли на составление подобных документов, не были заинтересованы в том, чтобы ставить заведомо невыполнимые требования. В целом, жалобы были поданы примерно с

230 мест, а общее количество требований составило почти 3000 позиций, которые могут быть сведены в 11 групп: землепользование, общинные угодья, барщины, налоги и т.д. В жалобах общин, представленных князьям Средней Германии, собраны воедино все хозяйственные и иные претензии крестьян к своим непосредственным светским и церковным сеньорам, к представителям административно-судебного и налогового княжеского аппарата, к самим князьям, к арендаторам господских дворов и к крестьянам других общин. Для них характерно наличие ссылок на Священное писание и "12 статей" и изъявление "смиренного ожидания", и это несмотря на полыхавшие по Средней Германии замки и монастыри. Жалобы составлялись на нескольких уровнях, в результате чего они нередко заметно меняли свое содержание. Так, составленные крестьянами отдельной общины, они собирались в графстве, а затем передавались в ближайший крестьянский лагерь, где и завершалось их далеко не простое составление и редактирование после многочисленных жарких обсуждений. Лишь после этого они передавались князьям.

Жалобы хорошо группируются по основным группам требований и по территории, что позволяет четко и адресно выявить общее и особенное в пределах большого региона относительно хозяйственного, правового и т.п. положений.

Таким образом, можно видеть, что свидетельства грамот больших и малых серий, крестьянских жалоб хорошо дополняют друг друга и позволяют довольно определенно выявлять основные тенденции развития аграрных структур региона и типологические черты в их развитии.

Глава И посвящена проблемам развития крупного светского и церковного землевладения Средней Германии середины XV - сере-

дины XVI веков. При этом мы не можем не учитывать того, что в это же время начинается постепенный переход в области государственного строительства к формированию абсолютистских структур регионального типа - территориальных государств, который в это время интенсивно протекал в Баварии и Саксонии, существенно влияя на эволюцию аграрных структур, в том числе - на землевладение и имущественное положение представителей господствующего класса. Исследования российских и германских специалистов 8090-х годов позволяют сегодня более конструктивно подойти к разрешению проблем аграрной истории Германии ХУ-ХУ1 веков на примере среднегерманских земель. Тем не менее, уже первые подходы к разрешению проблемы аграрного строя Средней Германии в исследуемый период показали невозможность его отнесения к сеньориальному строю, ибо здесь наряду с сеньориальным строем были обнаружены значительные элементы поместного строя. Возникла необходимость более обстоятельного выявления характерных черт светского и церковного землевладения в средненемецком регионе.

Одна из особенностей изучаемой нами территории Империи во второй половине XV - первой половине XVI веков было динамичное развитие территориальной государственности, в частности -курфюршества Саксонского, оказавшегося в центре крупнейших событий того времени. Под управлением курфюрстов находились развитые в экономическом отношении области Германии и прежде всего крупнейшие горные промыслы, включая богатые серебряные рудники. Здесь сохранилось свободное крестьянство, державшее землю на наследственном чиншевом праве. Развитая специализация сельского хозяйства благотворно сказывалась на состоянии ремесленного производства и торговли многочисленных малых и средних

городов. Помимо горожан в торговле активно участвовали монастыри, дворяне, крестьяне. Получили развитие всевозможные промыслы. Отчасти успехи производства и торговли обеспечивались законодательством курфюрстов, но, как показало исследование Т. Н. Таценко, говорить о сложившейся политике меркантилизма на рубеже ХУ-ХУ1 веков было рано. Об этом же писал в свое время и В. Е. Майер, тот же вывод напрашивается и при знакомстве с работами Ю. К. Некрасова.

Большую роль в хозяйственном развитии региона сыграли проведенные в 1456-1464 годах реформы, которые позволили курфюрстам усилить контроль за деятельностью местной территориальной администрации. Финансовая отчетность унифицировалась, вводились регулярные проверки амтств. В 70-х годах был создан княжеский аппарат управления горными промыслами - бергамт. Параллельно была реформирована и судебная система. Еще в 1446 году население Саксонии было обязано судиться только в пределах курфюршества. А в 1483 году был утвержден Верховный суд - высшая апелляционная инстанция, действующая исключительно на основе римского права. К его услугам прибегали в случае невозможности принятия решений на основе традиционного германского права. В 70-80-х годах саксонские курфюрсты добились от римских пап права на выдвижение кандидатов в соборные капитулы, которые избирали епископов. Реформация, в этом смысле, лишь способствовала завершению политического и организационного подчинения церкви территориальному государству, когда саксонские курфюрсты, получив полномочия прежних епископов, вершили все церковные дела, в том числе - имущественные, создав соответствующую управленческую структуру. Таким образом, проводимые

реформы, с учетом известных последствий Реформации и Крестьянской войны, способствовали консолидации господствующего класса и все более заметно привязывали к территориальному государю светских и церковных феодалов и бюргерство, позволяли формировать замкнутую, компактную территорию и создавали условия к дальнейшему развитию абсолютистских структур, что привело также к перераспределению земельной собственности.

Эти процессы определенно влияли на аграрные отношения региона, развитие которых характеризовалось реорганизацией вотчинного устройства в Х1У-ХУ веках. Как и в других регионах Старой Германии, здесь произошло сокращение барской запашки и связанной с ней плужной барщины. Одновременно крестьянство укрепило свой держательский статус. Тем не менее, полной ликвидации господских доменов здесь не произошло. Князья, дворяне, церковь и монастыри сохранили за собой крупные хозяйственные комплексы- форверки, а в ряде мест, главным образом на северо-западе региона - поместья. В результате затянувшегося процесса феодализации и поздней колонизации значительной части средне-немецких земель, местные территориальные владетели сохранили за собой большое количество земли и угодий, обладали прочными ре-гальными правами, в том числе и на недра, а большинство дворян, церквей и монастырей, вследствие этого, являлись их ленниками. Это положение усиливалось и тем, что местные феодалы и их сюзерены почти непрерывно находились в состоянии войны то с поляками, то с чешскими гуситами, то с турками.

О величине домениальных владений князей говорит уже то, что лишь вблизи Веймара площадь трех княжеских форверков составила 32 гуфы, почти 320 га. Часть земель форверков находилась под

крупной издольной арендой, а остальное использовалось под выращивание овса, ржи, винограда, хмеля и разведение скота, здесь культивировали и вайду. Наряду с выполнявшими барщину крестьянами, здесь трудились наемные работники. Статистические данные, относящиеся к 40-50-м годам XVI века по району междуречья Заале-Эльстера, свидетельствуют, что только сеньориальные и налоговые поступления с княжеских амтств этой части курфюршества могли давать сумму более 12 тысяч флоринов, с добавлением налога с дворян - 1.117 флоринов и с монастырей - 554 флорина. И это без учета поступлений с городов. В целом сеньориальные и налоговые поступления давали в казну курфюршества в среднем около 130 тысяч флоринов ежегодно. Если учесть, что в обычные годы поступления с горных промыслов не превышали 60-70 тысяч флоринов, то станет ясно, какое значение придавалось сеньориальным и налоговым статьям бюджета курфюршесгв. В свою очередь уркунден дают сведения о других источниках доходов курфюрстов. Это передачи в аренду, залоговые и кредитные сделки и т.п., которые давали тысячи рейнских гульденов в золоте ежегодно. Документы фиксируют и особое внимание территориальных владетелей к городам, поставлявшим хорошо обученные воинские контингента и денежные средства. Это выражалось в передаче им важных привилегий. Так, лишь Йена в 1406 и 1480 годах получила 16 деревень с правом сбора пошлин и налога, а также право на три ярмарочных дня в году. В результате города стремились получать защиту не от местных владетелей, а от территориальных князей, выплачивая им за это немалые деньги золотом.

В среднегерманском регионе только светские и церковные князья, но и дворяне обладали форверками и поместьями. Довольно

характерен пример дворянского хозяйства из округи Гросенхайн, расположенной у границы Богемской марки. В его состав, судя по отчету за 1474 год, входило до 12 гуф пашни, 2 виноградника, луг. Хмельники, 4 пруда и лес. Помимо ведения домениального хозяйства собственными силами, в двух форверках дворянин передавал в крупную издольную аренду овчарни по 300 и 500 голов соответственно, имел 64 головы крупного рогатого скота и 6 лошадей, вел активную торговлю. Как ленник, он нес службу конно и оружно вместе с отцом и 18 драбантами-ополченцами из числа своих крестьян, с 3 лошадьми и повозкой с провиантом. В четырех деревнях проживало 115 держателей гуфных наделов и садов, которые платили наследственный чинш и несли барщину. Документ позволяет определить точное соотношение дворянского домена и земли держателей, равное 1:4. Заметим, что это соотношение было характерно для восточных областей Средней Германии, для западных оно было несколько иным, вследствие более высокой плотности населения. По данным статистики земель магдебургской равнины, относящихся к XVI и началу XVII века, доходность по линии поместье-сеньория соотносилась как 2:1 или 4:1, т.е. с точностью до наоборот. А это прямо говорит об интенсивных формах ведения собственно дворянских хозяйств в западном Приэльбии, как и на восточном берегу Эльбы. Центром притяжения для них служил Магдебург. Магдебургские купцы являлись для дворян указанных территорий основными посредниками при торговле зерном с европейскими странами. Это привело уже на протяжении второй половины XV века к появлению значительных денежных состояний у тех и других. В результате местные дворяне начали заниматься вложением средств в доходные промыслы, в том числе в районах Гарца и

Рудных гор, кредитованием купцов, предпринимателей и городских Советов, территориальных владетелей. Эта перемена особенно явно прослеживается по документам первой половины XVI века и вплоть до 30-летней войны. Тем не менее, в последние десятилетия XVI века проявилась и начала разрастаться тенденция по переводу таких средств в землю. В итоге, к середине XVI века средние цифры, полученные нами по документам и статданным, дают следующую картину имущественного положения средненемецкого дворянства: дворян с доходом менее 100 флоринов - 3%, от 100 до 300 - 45%, от 301 до 500 - 25%, от 501 до 700 - 18%, от 701 до 900 - 0% и от 901 до 1200 - 9%. Оговоримся, что представленные цифры весьма условны, хотя тенденция вполне очевидна, если сравнить их с данными, приводимыми Д. В. Шушариным по дворянству юго-западной Германии. Дворянство Средней Германии весьма активно участвовало в процессе специализации сельского хозяйства и рыночных отношениях, как правило, вводило крупную издольную аренду и промысловые заведения разного рода. Говоря о возрастании роли государственной службы в XV-XVI веках на примере средненемецкого региона, подчеркнем, основываясь на документах, что такая служба позволяла дворянам заметно округлять свои владения за счет приобретения замков, пашен, угодий и промысловых заведений, а также за счет своего рода пенсий за заслуги перед двором территориального господина.

Церковное землевладение в средненемецких землях в XV-XVI веках претерпевало те же процессы, что и светское, с той лишь разницей, что на его развитии более болезненно отразились события Реформации и Крестьянской войны. Многие монастыри, в том числе и крупные, в XV-XVI веках являлись, по сути, ленниками терри-

ториальных государей Средней Германии либо зависели от них в той или иной степени. Судя по свидетельству уркунден, здешние монастыри, как правило, обладали домениальными владениями в двух-трех местах, а также господскими дворами, сдаваемыми в крупную издольную аренду на различные сроки, чаще - на срок жизни, но ближе к середине XVI века все чаще упоминалась наследственная аренда. Кроме того, такие монастыри имели гуфные крестьянские наделы, отдельные угодья, крестьянские дворы и дома, разбросанные по десяткам населенных пунктов. Подобный разброс в известной мере менее характерен для дворянских ленов той поры. Монастыри занимались и промыслами, в частности, монастырь во Фрауэнзее имел соляной и стекольный промыслы и т.д. Заметим также, что наиболее крупные домениальные владения и угодья принадлежали монастырям, расположенным в западной и центральной части Средней Германии. В целом, домениальные владения крупных монастырей вполне сравнимы с владениями средних и крупных дворян региона. Тем не менее, из потрясений 1525 года многие монастыри вышли со значительными потерями, что усугубилось начавшимся здесь процессом секуляризации церковных имуществ и земли. Если в прежние десятилетия монастырские домены по площади варьировались в пределах 12-40 гуф (от 120 до 400 га), то к 30-40-м годам XVI века стала проявляться тенденция к их сокращению. Сокращался и принадлежавший им держательский ареал. Так, с 1521 по 1541 годы один из крупнейших монастырей - Зиттихенбах утерял, по нашим подсчетам, до 750 га только держательской земли, иными словами - до трети. Однако, в целом, для средненемецкого региона более характерно наличие большого, преобладающего чис-

ла мелких монастырей с минимальным, а то и отсутствующим до-мениальным фондом.

Необходимо подчеркнуть, что при любой площади домениаль-ных хозяйств, даже при сохранении в них барщины, рассматривать эти хозяйства в изучаемое нами время в качестве вотчинных нельзя. Во-первых, труд барщинников оплачивался, хотя и вдвое дешевле в сравнении с трудом наемных работников. При этом происходил рост доли в таких хозяйствах именно наемного труда. Во-вторых, домениальные хозяйства в землях Средней Германии вели специализированное хозяйство с ориентацией, в основном, на рынки стран северо-западной Европы. В-третьих, значительная часть домени-альной земли здесь передавалась собственниками земли в крупную издольную аренду на различные сроки с целью повышения доходности своих поместий. В-четвертых, в этот период крестьяне утеряли от 5 до 15% земли, которая оказалась в руках князей, дворян, монастырей, бюргерства и богатого крестьянства. На части этого земельного фонда были либо вновь созданы форверки, сдаваемые в крупную издольную аренду, либо за счет него в ряде случаев ликвидировалась чересполосица, быстрее формировались так называемые новые поместья. Этот процесс по времени совпал с незавершенностью распада традиционных вотчин в землях Средней Германии. Это положение и определило во многом своеобразие местных аграрных отношений в исследуемый отрезок времени.

Отличительной чертой светского и церковного землевладения Средней Германии, начиная с середины XV века, являлось весомое присутствие в его структуре крупной издольной аренды, динамичное развитие которой определялось благоприятной микро- и макроэкономической средой и наличием необходимых денежных

средств у бюргерства и части крестьянства. Довольно быстро она вылилась в форму раннего предпринимательства. Площади арендованных хозяйств могли колебаться от 4 до 10 и более гуф. Эти хозяйства, судя по многочисленным документам, были жестко ориентированы на рынок, отличались высокоинтенсивными формами производства с ярко выраженной специализацией. Аренда, к тому же, была высокодоходным предприятием для собственника и для арендатора. В результате некоторая часть крупных арендаторов превращалась в дальнейшем в обладателей дворянского титула, хотя это явление вряд ли в указанный период было частым.

Таким образом, мы видим, что типологические черты аграрного строя Средней Германии XV-XVI веков формировались под воздействием региональной и европейской рыночной конъюнктуры, процесса специализации сельскохозяйственного производства на фоне развитой местной промышленности и торговли и дальнейшего развития территориальной государственности.

В главе III подробно исследованы основные тенденции в развитии крестьянских хозяйств второй половины XV - первой половины XVI веков. В исследованиях, посвященных истории средненемецко-го крестьянства этого периода, как правило, отмечалось преобладание в структуре крестьянских держаний наделов с наследственным чиншевым правом. Подчеркивалось, что местное крестьянство, в отличие от своих западных собратьев, сохранило личную свободу, а посему положение их было относительно благоприятно. Тем не менее, публиковавшиеся в последние годы работы германских и российских специалистов показывают, что положение крестьянство Средней Германии в изучаемое нами время было, мягко говоря, несколько иным. Документы показывают, что в некоторых местах

Южной Тюрингии все еще сохранялся институт личной зависимости, а в районах Рудных гор значительная часть крестьян уже к концу первой четверти XVI века была переведена в категорию держателей на правах мелкой издольной аренды, что в условиях Германии того времени создавало серьезнейшую предпосылку к введению личной зависимости. Но наметившаяся было тенденция к введению института личной зависимости в ряде мест изучаемого нами региона была отброшена в результате мощных крестьянских движений времен Крестьянской войны. По той же причине местное крестьянство сумело, в основном, отстоять наиболее благоприятные для себя условия держаний, в том числе - наследственные чиншевые, там, где они сохранились ко времени Крестьянской войны. Более того, часть крестьян в последующие десятилетия даже сумела перейти с худших на лучшие условия держаний. И тем не менее, следует отметить, что право наследственного чиншевого держания не было повсеместно преобладающим в землях Средней Германии. Суда по документам, его доля, по-видимому, была равна надельным землям с правом держания на срок жизни, кроме того, здесь имели место ленные, чиншевые, ласситские, зельднерские держания и даже мелкая издольная аренда. При этом во второй половине XVI века, в отличие от прежних лет, все более широкое развитие получила практика покупки, аренды, пожалований надельной земли и угодий, за которыми сохранялись те или иные условия держания, лежавшие на них издавна, по традиции. В результате, и это положение наиболее ярко отразили чиншевые описи, основной держательский надел крестьянин имел на одном праве, луг арендовал на другом, прикупал землю на третьем. Поэтому, говоря о положении дел с распространенностью тех или иных прав держания, мы имеем в виду основное, по-

стоянное держание, находящееся в распоряжении крестьянской семьи. По-видимому, сохранению личной свободы крестьян в этом регионе Германии способствовало и то, что к середине XVI века исчерпал себя процесс внутренней колонизации при том условии, что сельское население лишь в 2,3 раза превышало по численности городское.

Разнообразные источники по аграрной истории средненемец-кой деревни ХУ-ХУ1 веков отразили широкое и динамичное развитие процесса специализации, захватившего не только господские, но и прежде всего крестьянские хозяйства. Дело в том, что здесь светские и церковные землевладельцы по преимуществу ориентировали свои домениальные хозяйства на региональный и европейский рынки. Крестьянство такой возможности, в основном, было лишено в большинстве районов средненемецких земель. В то же время оно издавна ориентировалось на местный, локальный рынок близлежащего города, чему способствовала густая сеть главным образом на западе и в центре региона расположенных городов, по преимуществу - малых и средних, так как крупных городов было не так много. Благополучие большинства, если не всех, городов зависело от местных поставок сельских продуктов и сырья. Города вообще стремились добиваться увеличения количества торговых дней в неделю для крестьянской торговли. Это создавало почву для взаимной поддержки, выражаемой прямо или косвенно. Так, далеко не случайно в ходе Крестьянской войны именно малые и средние города в наибольшей мере поддержали ряд важных крестьянских требований, а зачастую подавали свои жалобы вместе или от лица близлежащих деревень. В целом, местное крестьянство вполне успешно конкурировало с господами именно на местном рынке. Усилению позиций

крестьянской торговли способствовало и ослабление хозяйственного потенциала монастырей после погромов 1525 года и последовавшей затем секуляризации их земель и имущества. Обращение крестьян к рынку отчасти усиливала растущая практика прикупа-ния ими земли и угодий. С другой стороны, возникала потребность обращения к ростовщику за необходимыми кредитами, хотя этой возможностью, по подсчетам В. Хельда, могли пользоваться не более 8% крестьян. Все же следует особо отметить, что обращение к рынку в значительной мере определялось не столько стремлением получить дополнительный доход для крестьянской семьи, сколько потребностью расплатиться с сеньором и территориальным государством, поскольку около половины чиншей, оброков и повинностей составляли денежные платежи.

Распространение всевозможных промыслов и крупной издольной аренды, рост хозяйственной активности землевладельцев имели и серьезные негативные последствия для крестьянства. Началось уже с последней трети XV. века наступление господ на держатель-ские права крестьян, сами держания и угодья. Несмотря на то, что XVI век прошел под знаком поднятия нови и включения в хозяйственный оборот ранее не использовавшихся земель и раскорчевки части лесных угодий, он отличался еще и устойчивым, вплоть до 30-летней войны, ростом населения. Положение усугубляла в ряде областей региона практика передачи отцовского надела старшему сыну. С одной стороны, это позволяло сохранять относительно устойчивые хозяйства, а с другой - заметно возрастал слой безземельных в деревне. Там же, где это правило не действовало, происходил процесс прогрессирующего малоземелья, что в итоге приводило к тому же - появлению излишков рабочей силы. Промыслы и города,

зажиточные крестьянские, крупные арендаторские и господские хозяйства не могли полностью поглотить эту массу людей, хотя отчасти положение спасали сезонные работы, благотворительность городов и церкви. Причинами этого явления, особенно в конце XV - первой четверти XVI веков, были одновременно происходившие процессы роста производительных сил сельского хозяйства и подъем экономики в целом и нарастание феодальной реакции. Содержание последней выливалось в захват общинных угодий сеньорами, что приводило к сокращению крестьянского скотоводства, в порчу крестьянских полей скотом крупных арендаторов-издольщиков, к росту всевозможных отработок на барских полях, заведениях и промыслах, в произвольное увеличение денежных и натуральных чиншей, оброков и т.д. Нередко все это сопровождалось прямыми насилиями над крестьянами и их семьями с использованием административно-судебного аппарата на местах. Тем не менее, это не привело к сгону крестьян с земли, как это произошло в Англии, хотя от 5, а в некоторых местностях и до 15% надельной земли и угодий у крестьян было изъято. По большей части, речь шла об ухудшении условий лучших форм крестьянских держаний. В основном, этот процесс в 1525 году был остановлен. В последующие годы и вплоть до начала XVII века наблюдалась тенденция к укреплению держательского статуса крестьян, крестьянские хозяйства относительно стабилизировались. Заметим также, что, по нашим подсчетам, проведенным по материалам чиншевых описей 1521 и 1541 годов, выяснилось, что денежный чинш возрос не более, чем на треть, практически не изменился натуральный оброк, при этом произошло даже некоторое ослабление чиншевого обложения для четвертных и

половинных наделов. Однако избыток рабочей силы в деревне все же сохранился.

В главе IV проанализировано положение дел в общинных угодьях и выявлены локальные варианты общинного устройства и землепользования. В истории крестьянского хозяйства среднегерман-ского региона ХУ-ХУ1 веков вопросу об общинных угодьях должно быть отведено особое место. Общинные угодья и держательское хозяйство, как и повсюду в Европе, являли собой двуединство традиционного крестьянского хозяйства, олицетворяя одну из важнейших базовых составляющих феодальных отношений в средние века. Стабильность этого института означала и стабильность феодальной экономики и общества. Тем более, изучение его в период сильнейших социально-политических и экономических потрясений в самом начале переходной эпохи к капитализму есть возможность выявления глубинного содержания сути происходящего.

Известно, что процесс феодализации в Германии протекал весьма неравномерно и в землях Средней Германии завершался позже, нежели на Западе. Так, если в Старой Германии наряду с общиной-маркой в Х-Х1 веках появляется деревенская община, окончательно оформившаяся там к XIV веку, то в средненемецком регионе этот тип общины сложился лишь в XIV-XV веках, но здесь он стал определяющим. Его появление вызывалось более интенсивным развитием производительных сил на новом этапе развития феодализма. Характерными чертами его были возрастающее влияние городов, заметный рост численности населения и необходимость в закладке новых деревень за счет освоения не использовавшихся ранее земель, что требовало создания в этих деревнях общинных организаций, которые бы позволяли своим членам более эффективно решать хо-

зяйственные вопросы и противостоять феодальным господам. Параллельно шел процесс распада крупных общин-марок и возникновения на их месте деревенских общин. Разумеется, деревенская община имела общую хозяйственную основу с общиной-маркой, но, в отличие от нее, ставила под свой контроль деятельность каждого общинника и в альменде, и в усадьбе, и на поле. На собраниях деревенских общин решались все вопросы пользования общинными угодьями, соблюдения севооборота, внесения оброков и выполнения барщины. Община также рассматривалась господами как военная единица, обязанная иметь вооружение и снаряжение на случай военных действий. Все это способствовало сплочению крестьянства. Здесь существовали и дворовые общины, возникшие несколько позже деревенских общин, что было связано с распадом виликаци-онной системы, или системы барщинных дворов. Но, в отличие от западногерманских земель, здесь этот процесс происходил более замедленно и в меньших масштабах. Бывшие дворовые люди наделялись держаниями в виде усадеб и пахотной земли и становились самостоятельными хозяевами. Однако та часть угодий, на которую имел право претендовать бывший господский двор, на месте которого и возникала дворовая община, не могла покрыть ее нужд. Отсюда бесконечные конфликты дворовых общин по поводу лесных участков, пастбищ, водоемов и лугов с соседними общинами.

Существенно отличались в этом регионе и условия общинного землепользования. Суть этого отличия в том, что деревенская община здесь далеко не во всех случаях являлась владельцем альменды в классическом понимании, сложившемся на примерах старогерманских земель. Довольно часто, в ходе колонизационного процесса, земли заселялись под покровительством феодального сеньора, и,

таким образом, получалось, что такая земля уже имела господина, который наделял своих крестьян не только землей держаний, но и альмендами. Но даже и в землях, где германская община существовала изначально, а это западная часть среднегерманского региона, в том же XV веке курфюрсты и герцоги Саксонские уже традиционно считались верховными собственниками земли, в том числе - аль-менды, к тому же они имели вообще крупнейший домениальный фонд, включавший пашни и угодья. Они наделяли дворян, церкви, монастыри, города, бюргеров, крестьянские общины и отдельных держателей различными угодьями, в том числе и за денежные и натуральные поставки, подати и чинши.

Таким образом, в ХУ-ХУ1 веках в землях Средней Германии существовали три генетически связанных между собой типа общины: общины-марки, деревенские и дворовые общины, при этом два последних типа общин здесь преобладали. В реальной жизни эти три типа общин имели достаточно много вариантов в отношении их организации и функционирования. Эти проблемы нашли достаточно полное отражение в актах примирений, жалобах крестьянских общин и уркунден.

По среднегерманскому региону ХУ-ХУ1 веков основные противоречия в вопросах общинного землепользования сводились к трем позициям: пользование лесными угодьями - 43%, рыбными ловлями и водопоями - 28%, лугами и пустошами - 29%. При этом данные соотношения имели и свои локальные варианты. Практически по всей территории Средней Германии крестьянские общины пользовались лесом либо за деньги, либо с разрешения феодального господина. Крестьяне пасли в лесу свой скот, использовали его на строительные нужды и топливо, а также в качестве дополнительного

го источника получения продуктов питания, собирая грибы, ягоды и плоды. Развитие товарно-денежных отношений и усиливающееся стремление землевладельцев увеличить свои доходы привели к широкому наступлению господ на традиционные лесные порядки. К этому толкало их и то, что паровые земли при практиковавшемся трехполье стали отводить под садовые посадки, особенно вблизи городов, что сразу ограничило площади под выпас скота. Сверх того часть паровых земель начали отводить и под посевы вайды, особенно в районах, примыкавших к Мюльхаузену, Наумбургу, Ной-штадту на Орле и Арнштадту. Под посевы вайды отводили и земли после корчевки - родунги, что привело в итоге к изъятию из пользования общин значительных лесных угодий. В лесных массивах, примыкавших к Гарцу, Мансфельду и Рудным горам, землевладельцы, в том числе и самого высокого ранга, начали заниматься пережиганием древесины на уголь, необходимый для выплавки металлов. Немало леса использовалось на нужды городского и замкового строительства, горных промыслов и т.д. Началось широкое распространение господской лесной торговли, что привело к еще большему ограничению общинного крестьянства в пользовании лесными угодьями. Относительно крестьянского хозяйства заметим, что его связь с лесными угодьями не определялась конъюнктурными интересами, а была постоянной и необходимой. Продажа или заклад, в том числе лесных угодий, осуществлялись общинами лишь в случаях крайней необходимости.

Документы показывают, что унаследованные исстари пастбищные порядки наиболее грубо нарушались господскими овчара-ми-издолыциками, представителями раннего предпринимательства в деревне. Ведя расширяющееся производство, овчары неизбежно, а

нередко и преднамеренно нарушила прогонное право, загоняя овец на крестьянские поля и в общинные лесные и луговые угодья. Это при условии, что местные крестьянские общины еще до появления издольщиков нуждались в дополнительных пастбищах в связи с развитым здесь крестьянским скотоводством и овцеводством. Некоторые крестьяне держали до нескольких десятков голов скота, в том числе - овец. Развитая практика покупки общинами дополнительных пастбищ и иных угодий в этих условиях ничем не гарантировалась. Отсюда повсеместные обращения общин к территориальным владетелям с просьбами о наведении порядка в альмендах.

В исследуемое нами время уже редко можно было обнаружить мельницу, винодавильню, пекарню или иное подобное заведение, принадлежавшее общине. Повсеместно господа настаивали, и не безуспешно, на баналитетной принадлежности таких промысловых заведений. Столь же часто, заполучив такое заведение, сеньор передавал его в аренду. В результате и без того заметные платежи и повинности за пользование ими крестьянами тут же начинали возрастать. А скот с этих заведений, в обход условий арендного договора, рано или поздно можно было обнаружить в угодьях местной общины. Та же картина обнаруживается в вопросах пользования рыбными ловлями и водопоями. Имеющиеся по данным проблемам документы показывают, что заявленные в отечественной историографии сведения о масштабах развития того же овцеводства в форме крупной издольной аренды в средненемецких землях требуют корректировки и увеличения в 1,5-2 раза.

Необходимо, тем не менее, иметь в виду, что физические потери сторон в ходе Крестьянской войны, угроза новых выступлений и потребности дальнейшего развития территориальной государствен-

ности привели в целом к известной стабилизации ситуации вокруг альменд. Сказалось и то, что и после событий 1525 года в землях Средней Германии продолжался экономический подъем вплоть до середины XVI века, причем спад в отраслях, связанных с горными промыслами, и в них самих, который проявлялся относительно медленно, компенсировался динамичным развитием, вплоть до '30-летней войны, сельского хозяйства при начавшемся сокращении масштабов льняных промыслов.

В главе V предметом изучения, систематизации и анализа стала проблема эволюции имущественной и социальной структуры сред-ненемецкого крестьянства второй половины XV - первой половины XVI веков. Уже изучение основных черт в развитии средненемецко-го крестьянства позволяет признать наличие далеко зашедшего процесса имущественной дифференциации в его среде в исследуемом отрезке времени. И все же при решении вопроса о типологии аграрного устройства в пределах Средней Германии констатации логически верного факта исторического развития аграрной структуры, признанного в отечественной историографии для земель, расположенных к западу от Эльбы, явно недостаточно. Тем более, что обширный пласт публиковавшихся, в том числе и по этому вопросу, документов до сих пор российскими специалистами задействован не был, он также слабо представлен в исследованиях германских историков.

Прежде всего обратимся к чиншевым описям из Мансфельда, расположенного в центре изучаемого региона, отмеченного в качестве крупнейшего в Европе меднодобывающего и медеплавильного района.

По описям монастыря Хелфта от 1521-1524 годов проходило 389 человек. Из них 4,3% крестьян пользовались наделами до четверти гуфы, 48,6 - от четверти до половины гуфы, 31,8 - от трех четвертей до одной с четвертью гуфы, 13,6 - от полутора до трех гуф и 1,7 - от трех с четвертью до пяти с половиной гуф. При этом удельный вес всех угодий давал следующую картину: 94,9% крестьян имели гуфные наделы разной площади, 7,2 - отдельные пашенные участки, 17,5 - дополнительные участки земли, 4,6 - участки земли после корчевки, 10,8 - лесные участки, 22,6 - луговые участки, 2,6 - хмельники, 1,3 - вайдовые участки, 8 - виноградники, 19 - сады, 0,5 - огороды, 0,5 - пруды. В монастырских владениях имелось 7 арендаторов, один из которых занимался овцеводством. Доходы монастыря были вполне достаточны. Лишь поступления от погашения займов и с доходных заведений давали в год до 200 флоринов, не считая сеньориальных поступлений. Такого рода деятельность не могла не отразиться на положении крестьян. Не случайно до половины из них имели минимальные держания до половины надела. Сохранилось до трети полнонадельных и 15% зажиточных держателей. При нарастании имущественной дифференциации начинает проявляться и социальное расслоение, но оно не приобрело еще к 1524 году необратимого характера. Соотношение крайних имущественных полюсов, зажиточные - бедные, равно 1:2. В этом случае социальная напряженность еще могла быть сглажена наличием сезонной и постоянной работы в пределах домена и сеньории, не вызывая открытого противостояния между верхами и низами деревенского сообщества. Обращает на себя внимание и то, что в процесс специализации втянуто чуть более четверти крестьянских хозяйств, хотя по жалобам из этой области Средней- Германии их

процент должен был быть выше, что определялось, по-видимому, тем, что часть хозяйств держателей находилась в собственности других господ. При упоминании наследственных и редко - ленных держаний здесь доминировали держания на срок жизни, что приводило к относительно частой смене держателей, а это давало дополнительную возможность концентрации земли в руках зажиточных (13,6%) и богатых (1,7%) держателей, пользующихся 20-50 га только пашенной земли. Дополнительные участки земли и родунговые земли, судя по описям, в основном находились в руках малоземельных и зажиточных держателей. При этом с течением времени нужда в средствах заставляла бедноту продавать эту землю своим зажиточным односельчанам, прежде всего это касалось родунговых участков, отличавшихся большим плодородием, но требующих значительных трудовых затрат при раскорчевке леса. Заметим также, что наиболее интенсивно процесс мобилизации земли деревенской верхушкой происходил во второй половине XV - первой четверти XVI века.

Определяя темпы развития имущественной и социальной дифференциации в землях Средней Германии второй половины XV -первой половины XVI веков, следует заметить, что приведенная здесь его оценка для периода до 1524 года требует определенного уточнения. Например, в восточных областях региона при наличии имущественного расслоения деревни социальное либо отсутствует, либо выражено относительно слабо. В виде явной тенденции оно просматривается до 1524 года в тех областях Средней Германии, где крестьянство втягивалось в процесс специализации своих хозяйств: в районах, отмеченных развитием городов, промыслов и различных производств, либо в районах, уже испытывающих конъюнктуру ев-

ропейского рынка. А это западные и центральные области Средней Германии, в меньшей мере земли междуречья Заале-Эльстера и Рудных гор. Как правило, в этих землях наблюдалось интенсивное развитие и крестьянского, и господского хозяйств. В отсутствие городов и промышленности крестьянство влачило жалкое существование. Тем не менее, в целом для средненемецких земель второй половины XV - первой четверти XVI веков характерно относительное равновесие между полнонадельными и малоземельными крестьянами с тенденцией к развитию социальной дифференциации.

Наиболее полно картину произошедших за период с 1521 по 1541 годы перемен дает сравнение ситуации на примерах чиншевых описей монастырей Хелфта и Зиттихенбах. По описи монастыря Зиттихенбах от 1541 года проходит 261 человек. Среди них 8,5% крестьян держали до четверти гуфы, 65,5 - от четверти до половины, 17,6 - от трех четвертей до гуфы с четвертью, 8,0 - от полутора до трех. Опись дает также и возможность выявить распределение дополнительной земли в акрах и земель после корчевки - в моргенах. При этом характерной чертой распределения дополнительной земли и родунгов среди держателей монастыря было формирование ярко выраженных имущественных полюсов. Так, дополнительные участки земли площадью от 0,5 до 4 акров держали 69,6% крестьян, а от 20,5 до 54,5 акров - 4% ! Если 52,9% крестьян пользовались участками земли после корчевки площадью от 0,5 до 2 моргенов (морген = акру, 1 гуфа = 30 акрам), то 6,8% крестьян использовали площади от 19 до 60 акров. Таким образом, сведение воедино всех частей крестьянского землепользования по их удельному весу позволяет сделать вывод о том, что там, где все эти части наличествовали, дополнительные пашни и родунги давали прибавку к основ-

ному наделу от трети до половины. Там, где родунги отсутствовали, такая прибавка колебалась от четверти до трети. Процесс мобилизации земли деревенской верхушкой вполне очевиден. Так, опись дает сведения о держателе, который имел основной надел в 3 гуфы, дополнительно пользовался 1,5 туфами пашни и 2 туфами родунга. Чиншевая опись монастыря Хелфта за 1521-1524 годы таких примеров не дает.

При рассмотрении динамики имущественной и социальной структуры средненемецкой деревни следует учитывать такой фактор, как устойчивый рост народонаселения Германии со второй половины XV века, продолжавшийся вплоть до 30-летней войны. При этом около половины земель региона характеризуется присутствием преимущественного права наследования держания старшим сыном. В результате, неизбежно возрастал избыток сельского населения. Разумеется, часть из этих людей находила работу на промыслах и в городах. Так, на горных промыслах, как показали исследования В. Хельда, более трети рабочих - это выходцы из деревни (данные приведены по 30-м годам XVI века). Многие находили работу на городских стройках, но, как писал В. Абель, а позже - В. А. Дятлов, спрос на рабочие руки в XVI веке стал сокращаться и на треть сократились заработки крестьян, занятых в "отхожем промысле". В этих условиях если прежде, до 1525 года, крестьяне повсеместно выступали против увеличения отработок в арендаторских и господских полях, которые оплачивались деньгами либо продуктами, то четверть века спустя масса мало- и безземельных крестьян уже стремилась получить там работу. Эти явления привели, наряду с другими факторами, к замедлению и остановке процесса передачи доме-ниальной земли крестьянам. Помимо этого значительную роль сыг-

рала и выгодная конъюнктура регионального и европейского рынков.

В результате указанных процессов уже во второй четверти XVI века по сравнению с первой вдвое возросло количество держателей с наделами менее четверти гуфы и в 1,3 раза с держаниями от четверти до половины гуфы. Одновременно почти вдвое сократился слой держателей с наделами от 1 до 5 и более гуф. Несмотря на это, следует заметить, что от трети до половины крестьян в условиях значительной имущественной дифференциации все же сохранили свой статус, удерживая в своих руках наделы от четверти до полной гуфы. Этому способствовало некоторое увеличение пашенного ареала за счет раскорчевки лесов, освоения пустошей, подлесков и болотистых земель. Помогало и наличие процесса специализации сельскохозяйственного производства. И хотя эти, да и другие факторы в экономике среднегерманского региона несколько смягчили ситуацию вокруг крестьянского землепользования, можно уверенно говорить к середине XVI века о социальной дифференциаций в среде местного крестьянства как о свершившемся факте. Определялось это почти двойным ростом имущественных полюсов при явно выраженном вымывании среднего слоя полнонадельных крестьян за 20 лет почти наполовину. Соотношение между имущественными полюсами колебалось в зависимости от конкретных местных условий от 1:3 до 1:9! Постоянным фактором являлся слой сельских жителей, утерявших крестьянский статус и все права, связанные с ним. Известное значение имел и правовой статус крестьянских держаний, наиболее сильно проявивший себя в сочетании с местными традициями наследования в крестьянских семьях. Следует заметить, что выявлению факторов, влиявших на формирование аграрного уст-

ройства и динамику происходивших в аграрных структурах процессов, в том числе внутри крестьянского сообщества, особенно в связи с процессом перехода от имущественной дифференциации к социальному расслоению в средненемецкой деревне, автор уделил самое пристальное внимание. Необходимо сказать и о том, что земли Средней Германии следует исследовать особо еще и потому, что здесь к середине XVI века городское население уступало сельскому по численности всего в 2,3 раза. В завершение исследования проблемы перехода имущественной дифференциации в социальную в ХУ-ХУ1 веках подчеркнем, что к середине XVI века зафиксированная нами ситуация в этом вопросе относительно стабилизировалась, достигнув, по-видимому, возможного в тех условиях пределов.

В заключении диссертации сформулированы следующие выводы.

Во-первых, в исследуемый период начался процесс эволюции территориальной государственности, который позже привел к появлению региональной модели абсолютизма, чему способствовала и Реформация. Фактор протестантизма был использован формирующимся территориальным государством абсолютистского типа в проведении внутренней и внешней политики. Это привело к перераспределению земли внутри господствующего класса, с одной стороны, и к его консолидации вокруг территориального государя - с другой. Произошло увеличение налогового бремени в отношении крестьянства с относительным упорядочением, после Крестьянской войны, взаимоотношений между сеньорами и их держателями, при стремлении территориальных владетелей не допустить повторения 1525 года.

Во-вторых, на аграрные структуры оказывал сильнейшее влияние фактор экономического подъема, продолжавшегося с середины XV до 40-х годов XVI веков. Однако сельское хозяйство продолжало динамично развиваться вплоть до 30-летней войны. При этом вследствие благоприятной конъюнктуры на европейском рынке сельскохозяйственной продукции местное производство начинает переориентироваться на выращивание зерновых культур. Увеличение доли зерновых в крестьянских хозяйствах было уже следствием потребностей внутреннего рынка и началом относительного похолодания в связи с изменением климата. При этом производство в господских, крупных арендаторских и зажиточных крестьянских хозяйствах велось интенсивными методами. Хозяйства, находившиеся в руках крупных арендаторов-издольщиков, могут характеризоваться как раннепредпринимательские. Их выгодность для феодальных собственников была столь очевидна, что уже в первой половине XVI века такая аренда становится наследственной. Там, где практиковались интенсивные формы ведения хозяйства, наряду с трудом обязанных барщиной крестьян использовался труд наемных, в том числе - квалифицированных работников.

В-третьих, очевидно, что там, где существовала инфраструктура, города, промыслы, там традиционные крестьянские хозяйства более активно включались в товарно-денежные и рыночные отношения, что неизбежно приводило к резкому имущественному расслоению населения деревни. При этом с середины XV века этот процесс развивался по нарастающей. На протяжении первой половины XVI века имущественная дифференциация среди крестьянства Средней Германии переросла в социальное расслоение, достигнув предела к началу 40-х годов. На этом фоне уже после Крестьянской

войны произошло относительное укрепление условий традиционных крестьянских держаний, было остановлено стремление феодальных господ к их ухудшению. Определенную позитивную роль в этом сыграла заинтересованность формирующегося абсолютистского государства, определяемая фискальными и политическими соображениями.

В-четвертых, необходимо признать, что, несмотря на потрясения, вызванные Крестьянской войной и Реформацией, в XVI веке в вопросе о собственности еще не произошли принципиальные изменения, она продолжала оставаться феодальной. В то же время, оставаясь феодальной по сути, собственность становилась все более подвижной: происходило ее перераспределение как внутри феодальной господствующей иерархии, так и вне ее, за счет пожалований земли, в результате расширения практики ее купли-продажи и закладных или кредитно-ростовщических операций с участием бюргерства, предпринимательских элементов и зажиточных крестьян.

В-пятых, уже в первой половине XVI века в землях Средней Германии сформировался свой тип аграрного строя, который отличался достаточно сбалансированными между собой составляющими: домениальная земля - земля под крупной издольной арендой, входившая в домен, - земля крестьянских держаний. При этом на домениальной земле создавались крупные производственные комплексы - форверки, хозяйство в которых было специализированным, как и на землях, находящихся под крупной издольной арендой. Земля держаний, превосходя господские домены по площади в 3-4 раза, в процессе специализации участвовала весьма дифференцированно. Относительная стабилизация господского и крестьян-

ского хозяйств, прекращение передачи домениальной земли в держания и развитие имущественной дифференциации и социального расслоения в деревнях Средней Германии к середине XVI века показывают, что аграрный строй в этой части Империи сформировался окончательно и, по-видимому, просуществовал без серьезных изменений еще около 200 лет, развивая то, что было достигнуто к концу изучаемого нами периода. В этом виде он не может быть отнесен к сеньориальному строю. Возможно предположить с достаточными на то основаниями, что по характеру своего исторического развития и по территориальному расположению он более тяготел к вос-точно-эльбскому варианту, нежели западному.

В-шестых, следует особо выделить тот момент, что по меньшей мере в XVI веке аграрное устройство среднегерманских земель по структуре землевладения и землепользования, по степени имущественной и социальной дифференциации местного крестьянства определенно принимало черты, сближающие его с аграрным устройством переходного от феодализма к капитализму типа. Определялось это тем, что поражение крестьян Средней Германии в Крестьянской войне означало, что решение аграрного вопроса в условиях начавшегося перехода от феодализма к капитализму пойдет сверху, за счет крестьянства. Тем более, что укрепление условий традиционных крестьянских держаний и относительная стабилизация социально-экономического и правового положения средненемецкого крестьянства произошло в тот момент, когда имущественная и социальная дифференциация в его среде достигли таких размеров, что собственно к крестьянству можно отнести не более трети деревенского населения. По-видимому, дальнейшее развитие конъюнктуры европейского 'рынка, спад в "промышленности" привели лишь к за-

медлению в темпах выкристаллизации капиталистических отношений в сельском хозяйстве Германии, в том числе в силу того, что в XVI веке абсолютистская структура регионального типа еще только формировалась.

В-седьмых, аграрный строй в землях Средней Германии периода позднего феодализма обычно определяется как переходный от сеньориального к поместному либо рассматривается в виде так называемой "окаменевшей вотчины". На наш взгляд, есть необходимость обратить внимание на то, что при разных исходных условиях начала генезиса капитализма в Западной Европе в сфере аграрных отношений важнейшим фактором становится признание факта их развития либо "снизу", при ведущей роли крестьянского мелкотоварного хозяйства, либо "сверху", когда товарным являлось прежде всего крупное господское поместное хозяйство, но не вотчинное (!). Оба варианта развития аграрных отношений в эпоху позднего феодализма базируются на едином основании: потребностях международного и "национального" рынков сельхозпродукции с потреблением продуктов питания, с одной стороны, и сырья для "промышленности" - с другой, при общем росте городского населения и "промышленности". Важное значение имело и складывание абсолютистского государства, внутренняя и внешняя политика которого существенно влияла не только на характер и темпы развития "национальной промышленности" и торговли, но и на аграрные отношения с точки зрения эволюции их экономической и социальной составляющих. В связи с этим аграрные отношения в землях Средней Германии в переходную от феодализма к капитализму эпоху необходимо отнести к эволюционному типу генезиса капиталистических аграрных отношений "сверху", с элементами как сеньо-

риального, так и поместного строя, что было вызвано замедленным формированием в предшествующую эпоху феодальных отношений, с одной стороны, и относительно поздней колонизацией бывших славянских земель - с другой.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях.

1. Крестьянские жалобы 1525 года как источник по изучению истории крестьянского хозяйства Германии // Аграрная история эпохи феодализма. Ижевск: изд-во Удм. гос. ун-та, 1983. С. 93-98.

2. Историографические проблемы аграрной истории Германии XV-XVI вв. // Прогрессивные, революционные, демократические, антифашистские традиции в германской истории. Вологда: изд-во Вол. гос. пед. ин-та, 1983. С. 56-58.

3. Крестьянское землевладение в Тюрингии и Саксонии в I четверти XVI в. // ИНИОН. Новая советская литература по общественным наукам. История. Археология. Этнография. №7. 1985. № 19707. 30 с.

4. К характеристике малоизвестных документов хозяйственной истории крестьянства периода позднего феодализма // Проблемы аграрной истории Удмуртии. Ижевск: изд-во Удм. ин-та истории, языка и литературы УрО АН СССР, 1988. С. 158-174.

5. Введение II Проблемы германской истории (эпоха феодализма). Ижевск: изд-во Удм. гос. ун-та, 1989. С. 3^.

6. Поземельные отношения в Тюрингии и Саксонии XV-XVI вв. II Проблемы германской истории. Ижевск, 1989. С. 116-129, 178— 181.

7. Очерки по аграрной истории Средней Германии. 14601525 гг. (Исследования, документы). Ижевск: изд-во Удм. гос. ун-та, 1992. 150 с.

8. Проблемы истории господского хозяйства в Германии и Западной Европе XV-XVII вв. // Исторический факультет: история, современное состояние и перспективы. Ижевск: изд-во Удм. гос. унта, 1996. С. 131-134.