Алтайские пословицы и поговорки

Ойноткинова, Надежда Романовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Алтайские пословицы и поговорки

Год: 2012
Автор научной работы: Ойноткинова, Надежда Романовна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Новосибирск
Код cпециальности ВАК: 10.01.09

Диссертация по филологии на тему 'Алтайские пословицы и поговорки'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Алтайские пословицы и поговорки"

На правах рукописи

Ойноткинова Надежда Романовна

АЛТАЙСКИЕ ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ: ПОЭТИКА И ПРАГМАТИКА ЖАНРОВ

Специальность 10.01.09 - фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

005056954

1 3 ДЕК 2012

Казань-2012

005056954

Работа выполнена в секторе фольклора народов Сибири Федерального государственного бюджетного учреждения науки Институт филологии Сибирского отделения РАН.

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Алешина Ольга Николаевна

Официальные оппоненты: Садалова Тамара Михайловна,

доктор филологических наук, министерство культуры Республики Алтай, главный специалист

Махмутов Хузиахмет Шагиахметович,

доктор филологических наук, профессор, отдел народного творчества Института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова АН РТ, гл.н.с.

Надршина Фануза Аитбаевна, доктор филологических наук, отдел фольклористики Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН, гл.н.с.

Ведущая организация: Тувинский институт гуманитарных

исследований при Правительстве Республики Тыва

Защита диссертации состоится «25» декабря 2012 г. в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д 022.001.01 по присуждению учёной степени доктора филологических наук при Институте языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан по адресу: 420111, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Лобачевского, 2/31.

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Казанского научного центра РАН (420111, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Лобачевского, 2/31).

Автореферат разослан «25 » ноября 2012 г.

Учёный секретарь /У

диссертационного совета

доктор филологических наук, доцент . Тимерханов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено определению поэтики и прагматики алтайских пословиц и поговорок (кеп ле укаа сбстдр), являющихся одними из самых популярных фольклорных жанров и составляющих неотъемлемую часть алтайской духовной культуры. Эти жанры, простые по формам, обладают сложным внутренним содержанием, заключающим в себе знания и представления алтайского народа о мире. Они отражают его мировоззренческие установки, нравственно-этические устои, эстетические ценности и предпочтения, выражают широкий круг понятий, с их помощью даются нравственные оценки человеческим качествам: Тбрбл ?ери тбжбюпдя' ]ымжак, / Оскбн ]ери бтпбктбгг тату 'Родная земля постели мягче, / Земля, где вырос, лепешки слаще'; Сббюпб]шик, / Сбстд -бшик 'В кости - мозг, / В слове - мудрость'; Лакшы эрмектегг сагыш кожулар, / Ломан состой тер тдгулер 'От хорошего разговора ум прибавляется, / От худого слова пот льется'; Кижи ижиле анылу, / Туу аяыла баалу 'Человек своим трудом ценен, / Гора своим зверем ценна'. Специфика этих жанров заключена в особом поэтическом строе и связана с актуализацией этнокультурной информации в определенных речевых ситуациях, поэтому паремии служат одним из важнейших источников изучения фольклорной картины мира. Исследование взаимосвязи поэтики и языка пословиц и поговорок, их функционирования в речи носителей фольклорной традиции - сложная задача для исследователя, поскольку эти аспекты являются наиболее важными в определении их жанровой сущности.

Актуальность исследования. Пословицы и поговорки как алтайцев, так и других тюркских народов Южной Сибири, до сих пор остаются недостаточно изученными. Необходимость исследования этих паремий вызвана нынешним состоянием их бытования в языковой среде коренных этносов. В последние годы русский язык играет доминирующую роль в общении. Коммуникативная значимость родных языков сибирских тюрков ослабевает, фольклор постепенно исчезает, поэтому в круг приоритетных задач ученых-сибиреведов включены фиксация и исследование фольклорной и языковой культуры этих народов.

Исследование поэтики и прагматики пословиц и поговорок с применением при необходимости междисциплинарного подхода позволяет разносторонне изучить проблему жанровой дифференциации в фольклористике. Сложность и актуальность этой проблемы определяются прежде всего недостаточной разработанностью вопросов поэтики и прагматики этих малых афористических жанров. Задача по возможности

полного и глубокого их изучения является приоритетной в нашем исследовании.

Цель работы - провести комплексное исследование алтайских пословиц и поговорок как фольклорного явления, выявить их структурные, поэтические, прагматические, концептуальные особенности. Это позволит понять специфику фольклора алтайцев в контексте национальной ментальности. Для достижения цели поставлены следующие задачи: 1) определить жанровый статус пословиц и поговорок {кеп сбстдр и укаа сбстдр), их место в кругу схожих явлений - фразеологизмов, афоризмов и других клише; 2) оценить диахронное и синхронное состояние алтайских паремий и сопоставить их с ситуацией в паремийных фондах других тюркских народов Сибири; 3) выявить специфику поэтики алтайских пословиц и поговорок, исследовать репертуар и актуальность поэтических (тропеических и фигуральных) приемов в их составе, определить их особенности на уровнях фонетической, лексической, синтаксической организации; 4) определить их прагматические свойства, проявляющиеся на разных уровнях их организации; 5) на основе анализа образно-лексического строя паремий определить алтайские культурные коды; 6) реконструировать традиционную паремическую картину мира и концепты, репрезентируемые алтайскими пословицами и поговорками.

Предмет исследования - структурно-поэтическое, функционально-прагматическое и концептуальное своеобразие алтайских пословиц и поговорок на фоне пословиц и поговорок сибирских тюркских этносов.

Объектом исследования стали алтайские пословицы и поговорки (кеп ле укаа сбстдр) и их аналоги в фольклоре тюркских народов Сибири. Дополнительно в ряде случаев привлекались и русские паремии.

Материалом исследования послужил корпус пословичных и поговорочных текстов (1410 единиц), собранный автором диссертации из ранее опубликованных и неопубликованных (архивных и полевых) источников Х1Х-ХХ1 вв. и впоследствии изданный в сборнике «Алтайские пословицы и поговорки» [Ойноткинова 2010а]. В него вошли пословицы и поговорки южной группы алтайцев - алтай-кижи, диалект которых был положен в основу современного алтайского литературного языка. Как известно, алтайский язык имеет две диалектные группы: южную и северную. Туба, кумандинский и чалканский диалекты относятся к северной группе; алтай-кижи, телеутский и теленгитский - к южной. Северные диалекты отличаются от литературного алтайского языка и различаются между собой в области фонетики, морфологии и лексики. Для изучения современного состояния алтайского паремийного фонда были проведены полевые исследования в местах проживания диалектных групп алтайцев: алтай-кижи (в Усть-Канском и Онгудайском районах в 2004 г.), теленгитов (в Кош-Агачском и Улаганском районах в 2005-2006 гг.), чалканцев и кумандинцев

Турачакском районе в 2007 г.). Пословицы северных диалектных групп .тайцев в диссертации используются в качестве сравнительного материала, 'ак фоновый материал привлекались и паремии преимущественно лизкородственных алтайцам этносов: тувинцев, хакасов, шорцев и якутов, то позволило изучить генезис и «географическую принадлежность» аремий, выявить сходства и различия в их структурах, поэтике, онцептосферах. Использовались «Пословицы и поговорки хакасского арода» [1968], «Тувинские пословицы и поговорки» [1966], «Духовная Лория...» [2008], «Якутские пословицы и поговорки» [1945], «Сборник кутских пословиц и поговорок» [1965]. Русские аналоги алтайских ословиц и поговорок приводились из сборника В.И. Даля «Пословицы усского народа» [2000], из «Большого толкового словаря» пословиц и оговорок русского народа [ППРН 2005].

Теоретической и методологической базой исследования стали аучно-теоретические положения, присутствующие в трудах !. А. Адоньевой, Е. Б. Артеменко, С. Е. Никитиной, 3. К. Тарланова, „. Т. Хроленко и др., которые ориентированы на изучение природы юльклорных жанров, характер взаимосвязи языка и поэтики фольклорных роизведений. У пословиц и поговорок как фольклорных знаков-текстов гть синтактика, семантика и прагматика. Эти три стороны знаков, тесно вязанные между собой, определяют аспекты их изучения, поэтому иссертационное исследование основано на структурно-семиотическом етоде изучения фольклорного материала. Теоретической и :етодологической базой исследования послужили также труды ученых по груктурной паремиологии: А. К. Жолковского, Э. Я. Кокаре, L. А. Крикманна, С. Н. Колоцей, М. Кууси, Ю. И. Левина, Н. В. Назарова, 3. В. Николаевой, Г. J1. Пермякова, В. Фойта, М. А. Черкасского, P. Carnes, L. Dundes, P. Grzybek, W. Mieder; N. R. Norrick, A. Szemerkenyi, V. Vilmos и p. Раскрытию темы способствовал опыт изучения малых жанров, редставленный в трудах фольклористов на материале разных языков и ультур: В. П. Аникина, Г. Ф. Благовой, В. И. Даля, С. Д. Гымпиловой, .Е. Жигариной, И. М. Заловой, Б. Тилавова, 3. Ж. Кудаевой, L. В. Кудиярова, X. Ш. Махмутова, У. Н. Решетневой, Е. И. Селиверстовой, ». Б. Христофоровой, Е. К. Шаракшиновой и др.

Поскольку поэтическое исследование предполагает анализ всей овокупности лингвистических средств фонетического, лексического, рамматического, стилистического характера, используемых в данном удожественном произведении, то при выявлении особенностей оэтического строя и функционирования паремий применялся поуровневый нализ текстов, который считается наиболее перспективным в поэтике и гилистике и использован в трудах О. В. Александровой, Л. Г. Бабенко,

Бартминьского, Н. С. Болотновой, Н. С. Валгиной, А. Н. Веселовского,

В. В. Виноградова, Л. А. Ноздриной, Б. В. Томашевского, И. Р. Гальперк Т. М. Николаевой, 3. Я. Тураевой и др.

В изучении семантики и паремической картины мира, представленной алтайских паремиях, мы при необходимости опирались на труды ученых п когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, лингвофольклористике прагмалингвистике: Н. Д. Арутюновой, В. 3. Демьянкова, В. И. Карасикг В. А. Масловой, Е. С. Кубряковой, Ю. С. Степанова, В. Н. Телю Е. С. Яковлевой и др. Важными для нашего исследования оказались труды некоторых ученых по стилистике и теории метафоры: Н. Д. Арутюновой М. В. Варламова, О. Н. Лагута, Дж. Лакоффа и М. Джонсонг Г. Н. Скляревской. Мы опирались на исследования категории оценочное™ языке как прагматического компонента пословично-поговорочных тексто (работы Н. Д. Арутюновой, Е. В. Вольф, 3. К. Темиргазиной Т. А. Трипольской; А. В. Аммер, А. Н. Баранова, А. И. Гаевской Ю. Д. Доржиевой, Р. Р. Замалетдинова, В. И. Карасика и др. и др.) и теори; речевых жанров (работы М. М. Бахтина, В. В. Дементьева, М. Ю. Федосюкг Т. В. Шмелевой). В выявлении особенностей поэтической синтактик паремий применялся метод моделирования, используемый в труда В. А. Белошапковой, Г. А. Золотовой, М. И. Черемисиной, Н. Ю. Шведовой Т. В. Шмелевой и др. Привлечение этого метода позволило определит структурно-семантическую специфику поэтического синтаксиса алтайски: пословиц и поговорок, вариативность и устойчивость их синтаксически: структур. Учитывались специальные методики анализа концептов пословицах, примененные в работах исследователей когнитивной направления паремиологии: А. В. Аммер, Л. В. Басовой, Л. П. Борисовой Е. В. Ивановой, О. В. Магировской, Л. Б Савенковой, Е. В. Маркеловой ] др. Сравнительно-историческим методом уточнялись диахронное ] синхронное состояния паремийного фонда алтайцев на фоне хакасских тувинских, шорских, якутских и, в некоторых случаях, русских паремий Для комплексного исследования всего пословично-поговорочного материал применялась методика выявления буквализмов. Из экспериментальны: методик привлекалось выборочное индивидуальное анкетирование и бесед! с информантами - носителями фольклорной традиции. На всех этапа; работы применялся количественный анализ.

Новизна диссертационного исследования заключается в изучени] нового материала и в комплексном подходе к предмету его изучени: с применением методик различных современных направлениГ фольклористики и - по мере необходимости - лингвистики, что позволило внести в обсуждение проблем поэтики и прагматики фольклорного текст некоторые идеи этой науки.

В диссертации представлен опыт раскрытия сущности жанровой поэтики пословиц и поговорок как важнейшего аспекта художественной структуры

фольклорного текста и уникального способа образного освоения действительности.

Впервые в научный оборот введены архивные и новые полевые фольклорные материалы и решены следующие задачи.

1. Охарактеризованы современные исследовательские подходы к изучению паремий, определены объемы паремиологических понятий и границы соответствующих терминов, применяемых в описаниях алтайских паремий.

2. Выполнено диахронное и синхронное исследование паремийного фонда алтайцев в сопоставлении с паремийными фондами других тюркских народов Сибири; установлена устойчивость алтайской пословичной традиции. Изучены общие закономерности варьирования пословиц и поговорок в речи; выявлены варианты пословиц и поговорок, характерные для алтайских диалектных паремийных фондов.

3. Выработан комплексный исследовательский подход к изучению тюркских пословично-поговорочных текстов, и систематизированы важные составляющие поэтической системы алтайских паремий в их тесной взаимосвязи и взаимодействии, в частности: исследована ритмико-звуковая организация современных алтайских пословиц и поговорок на фоне паремий в других тюркских языках; установлено, что доминирующим структурно-поэтическим признаком пословицы (кеп сдс) является обязательное присутствие рифмы, создающейся различными видами повтора, определены разновидности эвфонических повторов, создающих рифму; выявлена лексическая основа образно-поэтических средств в составе кеп ле укаа сбстдр; определены репертуар и прагматические функции поэтических приемов в паремиях; определены функционально-прагматические особенности алтайских пословиц и поговорок; изучены их поэтико-синтаксические структуры, обусловленные прагматическими задачами этих жанров; выполнена реконструкция алтайской паремической картины мира, определены алтайские культурные коды, репрезентируемые пословицами и поговорками.

Теоретическая значимость выполненной работы состоит в разработке терминологии и методологии комплексного изучения малых жанров фольклора тюркских народов Сибири, а именно пословиц и поговорок, в выявлении специфики прагматики и поэтической (фоностилистической, морфологической, синтаксической, образно-лексической) структуры алтайских паремий, а также в реконструировании алтайской паремической картины мира, репрезентирующей базовую систему ценностей алтайцев. Паремические картины мира в сибирской тюркологии до сих пор не были предметом специального изучения. Теоретические выводы исследования могут послужить основой для дальнейшего сопоставительного и

сравнительно-типологического фольклористического изучения паре\» " других народов.

Практическая значимость работы связана с возможностям! применения итогов исследования в лекционных и семинарских курсах пс фольклористике, стилистике тюркских языков, лингвокультурологии педагогике.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. К пословицам (кеп сдстбр) относятся поэтические мини-тексть назидательного характера, которые по своему композиционно-синтаксическому строению состоят из двухчастных и более параллелизмов, или сложных предложений, и содержат образно-поэтические компоненты. Доминирующими в паремийном фонде алтайцев являются двухчастные единицы, строящиеся чаще всего на синтаксическом параллелизме и имеющие традиционную стихотворную форму. К поговоркам (укаа сдстбр] относятся мини-тексты, имеющие одночастную синтаксическую структуру. В более чем половине таких единиц могут присутствовать образно-поэтические средства: сравнения, метафоры и другие фигуры и тропы.

2. Тексты кеп ле укаа сдстбр - это фольклорные произведения, концептуально обусловленные (то есть репрезентирующие концепты), коммуникативно-ориентированные в рамках определенной сферы общения и имеющие информативно-смысловую и прагматическую значимость.

3. Варьирование - основной принцип функционирования алтайских пословиц и поговорок. Специфика варьирования состоит в том, что, сохраняя основной инвариантный смысл, они преимущественно изменяются на формальном уровне: композиционном, синтаксическом, морфологическом, лексическом, фонетическом.

4. Для поэтики алтайских пословиц и поговорок характерны следующие особенности:

а) доминирующим фоностилистическим признаком является обязательное присутствие рифмы, создаваемой различными видами повтора; стилистические фонетические средства в пословично-поговорочном дискурсе выполняют важную прагматическую функцию эстетического воздействия на слушателя;

б) образные средства выполняют прагматические функции экспрессивности выражаемого смысла и оценочности; наблюдается непроцессный характер образности, обусловленный доминированием биоморфных образов, получивших рациональную оценку (повадки животных или птиц осмысляются как эталонные при сравнении с поведением человека, и соответствующие номинации привлекаются для характеристик его морально-нравственных качеств); артефактные образы по частоте упоминаний в паремиях уступают биоморфным, а натурфактные

образы, выражаемые наименованиями ландшафта и явлений природы, составляют меньшую долю;

в) преимущественно зооморфный характер метафор, используемых в аллегорических характеристиках поведения человека, его физических или умственных способностей;

г) преимущественно соматический характер- метонимий и перифраз;

д) преимущественное использование квантитативных слов при создании гипербол и литот;

е) преимущественная ахроматичность эпитетов;

ж) поэтические средства синтаксиса паремий, как и их фонетические и лексические средства, выполняют важную прагматическую функцию: они направлены на лаконичное выражение формы и содержания; пословицы и поговорки включают в свой состав только самые необходимые для выражения смысла слова и выражения;

з) для поэтико-синтаксических структур характерна неполнота синтаксического состава, компрессия, создаваемая способом осложнения их элементарных структур субстантивированными, свернутыми предикатами, в большинстве случаев, выраженными прилагательными или причастиями; приоритет двухчастных единиц, построенных на синтаксическом параллелизме, имеющих традиционную стихотворную форму и образующих «структурное ядро» алтайского пословичного фонда; преобладание простых предложений (65,5 %), сложных предложений - более чем в два раза меньше (31 %); высокая степень метафоричности моделей простых предложений обусловлена их образно-лексическим строем.

5. В пословицах и поговорках представлен определенный набор грамматических форм сказуемого. В зависимости от информативной или фатической целеустановки носителей фольклорной традиции паремии выражают различные интенции, соответствующие отдельным речевым жанрам. В зависимости от прагматических функций все кеп ле укаа сдстбр подразделяются на ценностные, или оценочные (характеризующие, цель которых - оценка признаков, качеств человека, предметов), и нормативные. Первые формируют два речевых жанра: 1) жанр похвалы, с помощью которого носитель фольклорной традиции дает положительную оценку предметам (изречения, относящиеся к похвалам, служат основным средством положительного эмоционального воздействия на слушателей); 2) жанр порицания, с помощью которого выражается отрицательная оценка (соответственно, паремии, относящиеся к порицаниям, служат основным средством отрицательного эмоционального воздействия). В алтайских пословицах и поговорках чаще дается этическая оценка нравственному облику человека, чем психологическая, эстетическая и другие. В нормативных пословицах и поговорках заключается дидактическая, поучительная функция, и оценка в них дается относительно нормы с

помощью особых грамматических форм (изъявительного (утвердительно, повелительного, условного, повелительно-желательного наклонений i модальных предикатов с семантикой долженствования), служащих дл: выражения интенций носителей фольклорной традиции: констатации порицания, похвалы, запрета, рекомендации, пожелания, предписания, предостережения, долженствования.

6. Алтайский паремийный фонд - это открытая система, и в результат« длительного исторического контакта алтайцев с другими этносами (включа; русский) она постоянно пополняется. На современном этапе развита) алтайский паремийный фонд имеет больше сходств с паремийным! фондами других тюркских этносов Южной Сибири: тувинским, шорским \ хакасским. Многие алтайские пословицы, зафиксированны* исследователями прошлого, до сих пор бытуют в среде носителей южных i северных диалектов алтайского языка, а также в шорском языке, чт< подтверждает историко-культурную и языковую общность этих этносов. В основе тропов и стилистических фигур в паремиях южносибирскиз этносов лежат схожие образные представления об объектах реальноГ действительности. В этом кругу образная система якутских паремий наиболее архаична. Паремийный фонд якутов отличается от остальны? уникальным лексическим пластом, в котором отражены наиболее архаичные элементы, связанные с их древними верованиями, такими как тотемизм, шаманизм. Якутские пословицы и поговорки, как и русские, чаще используют сравнения, считающиеся архаичной разновидностью стилистических средств.

7. В образно-поэтической структуре алтайских пословично-поговорочных текстов отражены следующие культурные коды: антропный, биоморфный, природный (геоморфный), артефактный, соматический, числовой, временной, хтонический, которые направлены на раскрытие основного - духовного - кода.

8. Большинство алтайских пословиц и поговорок (81 %) объективирует концепт КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК', имеющий множество реализаций. Человек в алтайской паремике выступает прежде всего социальным лицом, как трудящийся и как homo loquens. Его интеллектуальные и эмоциональные качества прописаны в паремиях не так разнообразно. Важная типологическая особенность алтайской паремической системы - сходство с паремийными картинами мира других тюрков Южной Сибири и якутов, что объясняется наличием у них общих культурно-исторических корней и языкового родства.

международных: A Multidisciplinary International Conference. The Tenth British Universities Siberian Studies Seminar (BUSSS) «Siberia and the Far East: Past, Present and Future», 7-11 April 2004, Houston, USA; Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию Н.А.Баскакова, 15-18 июня 2005 г., г. Горно-Алтайск; Международной научно-практической конференции, посвященной 250-летию добровольного вхождения алтайского народа в состав Российского государства, 15-18 июня 2006 г., г. Горно-Алтайск; Международной научно-практической конференции «Образование и устойчивое развитие коренных народов Сибири», 26-28 апреля 2005 г., г. Новосибирск; 50-st Permanent International Altaistic Conference PIAC 50st Meeting 2007, Kazan / 50-ой ежегодной международной научной алтаистической конференции «Казань и Алтайская цивилизация», 1-6 июля 2007 г., г. Казань; всероссийских: Всероссийской научной конференции «Урал - Алтай через века в будущее», 11-13 сентября 2003 г., г. Горно-Алтайск; Первом Всероссийском конгрессе фольклористов, 1-6 февраля 2006 г., г. Москва); Всероссийской научной конференции «Подвижники сибирской филологии В. А. Аврорин, Е. И. Убрятова, В. М. Наделяев», 27-29 сентября 2007 г., г.Новосибирск; региональных: XII—XIII научно-практических семинарах Сибирского регионального вузовского центра по фольклору (2003-2004 гг., г. Омск); XVII-XVIII научных семинарах-симпозиумах регионального вузовского центра по фольклору (2008-2009 гг., г. Омск); научной конференции «Немецкие исследователи на Алтае», посвященной 170-летию со дня рождения В.В.Радлова, 18-21 июня 2007 г., г. Горно-Алтайск; научной конференции «Языки народов Сибири и сопредельных регионов» (к 85-летию д.ф.н., профессора Майи Ивановны Черемисиной), 26-28 октября 2009 г., г. Новосибирск; региональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы тюркского языкознания», 19 ноября 2010 г., г. Горно-Алтайск.

Основные положения диссертации отражены в 48 научных публикациях, из них 2 монографии и 9 статей в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырех глав основной части, Заключения, раздела «Библиографические списки», насчитывающего 438 наименований трудов российских и зарубежных исследователей, 5 приложений. Работа содержит 10 таблиц.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, определяются объект и предмет исследования, его цель и задачи, описывается материал и методы его изучения, отмечаются научная новизна,

теоретическая и практическая значимость работы, дается краткая характеристика теоретико-методологической базы исследования, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические основы филологических исследований алтайских пословиц и поговорок» рассматриваются общие теоретические подходы к изучению пословичных и поговорочных текстов в филологических трудах, основная понятийно-терминологическая система паремиологии, характеризуются наиболее типичные особенности алтайской паремической системы в диахронии и синхронии.

В параграфе 1 анализируется фольклористическая и лингвистическая литература, посвященная изучению пословиц и поговорок в разных традициях, выявляются 7 основных подходов к исследованию пословичных и поговорочных текстов: I) структурно-семантический подход, в основу которого положена теория двустороннего знака; 2) структурно-поэтический подход, направленный на изучение стилистики фольклорных текстов на основе поуровневых (фонетических, лексических, морфологических, синтаксических) системно-структурных исследований; У) лексикографический подход, систематизирующий пословицы в словарях на алфавитной и тематической основе; 4) структурно-семиотический подход, предполагающий рассмотрение паремий как семиотических знаков со своими синтактикой, семантикой и прагматикой, акцентирует их логико-семиотические свойства; 5) функционально-прагматический подход, рассматривающий семантику и форму паремий с точки зрения их функций, а также роль в их составе тех или иных средств (лексических, грамматических, синтаксических), направленных на усиление различных дискурсивных функций; 6) когнитивный подход, направленный на исследование национальных концептосфер, или систем концептов (единиц мышления) в составе пословично-поговорочных текстов; 7) лингвокулътурологический подход, нацеленный на выявление культурных особенностей пословичных и поговорочных текстов, в которых представители разных этносов по-разному репрезентируют общие семиотические коды и концепты культуры.

В параграфе 2 изложен исследовательский подход, применяемый к исследуемому в диссертации алтайскому материалу. Пословицы и поговорки рассматриваются как тексты и дискурсы. Эти единицы, во-первых, часто состоят из двух или более фраз, связанных друг с другом, и, во-вторых, они, выполняя в коммуникативных ситуациях дидактическую функцию, имеют единое тематическое содержание, особый структурный и стилистический облик, то есть представляют собой текстовые произведения, или «речевые жанры», понимаемые как характерные для определенной сферы речевой деятельности устойчивые типы высказываний.

Пословицы и поговорки как фольклорные тексты-знаки обладают тремя составляющими - синтактикой, семантикой и прагматикой, тесно связанными между собой. Для того чтобы определить, как функционируют эти тексты, необходимо комплексно изучить их структуру и функции их компонентов. Тексты пословиц и поговорок обладают смысловым, структурным и коммуникативным единством.

Смысловое единство паремии определяется тем, какой концепт она объективирует и какими средствами. Ключевыми пословичными концептами являются КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК' и HEME 'ПРЕДМЕТ'. Для раскрытия их семантики необходим анализ образно-поэтических и концептуально-тематических структур паремий. Изучение образной семантики пословиц и поговорок позволяет раскрыть паремийную картину мира алтайцев.

Структурное единство имеет конкретное формально-знаковое выражение в виде языковых средств, поддающихся инвентаризации и определенной классификации. На уровне структур текстообразующими категориями выступают синтаксические, морфологические, лексические, фонетические средства, определяющие поэтику этих жанров.

Коммуникативное единство алтайских паремий предопределяется их коммуникативной целенаправленностью. Та или иная пословица или поговорка в дискурсе может выполнять важные прагматические функции эстетического и коммуникативного воздействия на слушателя. Так, те или иные формы грамматических категорий, входящих в предикативность, в пословицах или поговорках, выражают в речевом акте определенные коммуникативные цели, соответствующие речевым жанрам, таким как просьба, предостережение, совет, упрек и т.д. Поскольку пословично-поговорочные тексты имеют поэтическую форму, то нельзя не заметить того, что подобная поэтическая манера изложения также диктуется соображениями прагматического порядка: влиять не только информацией, содержащейся в тексте, но и способом ее подачи.

В параграфе 3 анализируется понятийно-терминологическая система паремиологии. Понятия «пословица» и «поговорка», критерии их разграничения (п. З.1.). Известны два критерия разграничения пословиц и поговорок: синтаксический и лексико-семантический. Ученые, считающие основным синтаксический критерий, полагают, что пословица двухчастна, поговорка одночастна (В. И. Даль, А. А. Потебня и др.); пословица, в отличие от поговорки, имеет форму законченного предложения (Г. JI. Пермяков, 3. К. Тарланов и др.). Ученые, придерживающиеся лексико-семантического критерия, писали, что пословица может обладать прямым и переносным смыслом, а поговорка - лишь буквальным (В. П. Аникин, В. П. Жуков и др.).

В терминологии алтайской фольклористики частными аналогами сочетания «пословицы и поговорки» выступают кеп сдстбр (букв, 'образны слова' или 'слова, имеющие форму'), укаа состор (букв, 'поучительны» слова') и чечен сдстдр (букв, 'меткие слова'). Сами носители алтайскоГ фольклорной традиции, как и носители русской, не разграничиваю-последовательно эти жанры по каким-либо признакам. В результат« исследования алтайского материала мы пришли к выводу, что эти речевьк жанры разграничиваются по синтаксическому и стилистическом} критериям. Пословицы (кеп-сдстдр) - это поэтические мини-тексть назидательного характера, которые по своему композиционно синтаксическому строению состоят из параллелизмов, сложны? предложений (1112 ед., или 78,8 % нашей картотеки) и содержат образно поэтические компоненты. Поговорки {укаа-сдстдр) - это мини-тексть с одночастной синтаксической структурой (260 ед., или 18,4 %). В боле« чем половине таких поговорок (133 ед., или 9,4 %) могут присутствовав образно-поэтические средства.

Пословицы, поговорки и фразеологизмы (п. 3.2.) Фразеологизмь представляют уровень словосочетания, а пословицы и поговорки - уровеш предложения (простого или сложного), т. е. относятся к единицам боле* высокого ранга. Фразеологизм таманы jyкaчaк (букв, 'подошва тоненькая' 'не иметь уверенности, быть неуверенным в своем положении' реализуется 1 поговорке: Мактанчактьиг таманы ]укачак 'У хвастливого подошв; тоненькая'. Список фразеологизмов, генетически связанных с кеп ле укас сдстдр, приведен в приложении 1 диссертации.

Пословицы, афоризмы и эпические формулы (п. З.З.). Алтайски« пословицы и поговорки следует отличать от иных форм клише: авторскиз афоризмов (чечен сдстдр) - высказываний, восходящих к художественны» текстам, а также от эпических формул, или кай чечен сдстдр - клише, характерных для языка эпических текстов (кай чдрчдк - букв, 'сказка, исполняемая горловым пением'). Под общим термином клише имеются 1 виду застывшие изречения, осознаваемые как несвободные (т. е воспроизводимые целиком) всеми носителями лингвокультуры.

В параграфе 4 рассматриваются вопросы о диахронном и синхронно» изучении алтайской паремики. Диахронное изучение паремийного фонд; алтайцев в сопоставлении с паремийными фондами других тюркски: народов Южной Сибири и якутов подтверждает наличие общетюркски; паремий, что косвенно свидетельствует о родстве языковых и фольклорны: культур западных и восточных тюркских этносов. Система алтайски; паремий была сформирована, во-первых, исконно тюркскими единицами и, во-вторых, заимствованными, в частности русскими.

Варьирование как основной принцип функционирования алтайских пословичных и поговорочных текстов в диахронии и синхронии (п. 4.1.).

Вариантность и инвариантность - две противоположные стороны пословиц и поговорок как дискурсов и текстов, которые отражают их статические и динамические свойства. Пословицы и поговорки как дискурсы вариативны. Эта особенность проявляется на разных уровнях их текстовой организации: фонетическом, лексическом, грамматическом, композиционном и синтаксическом. Появление вариантов зависит от личности информанта, от его уровня владения алтайским языком. Лексические замены ключевых слов в пословицах и поговорках происходят по принципу синонимии, родовидовых отношений, контактной близости обозначаемых предметов и т. д. Изменение композиционной структуры зависит от памяти знатока традиции или от его способности точно выражать мысли.

Обзор специальной литературы по паремиологии показал, что многие труды носят одноаспектный характер и не решают проблемы изучения малых фольклорных произведений как целостной системы. Поэтика этих жанров определяется стилистическими категориями на уровне их синтаксической, морфологической, лексической, фонологической структур. В диссертации используется комплексный подход, при котором тексты кеп ле укаа сбстдр понимаются как словесные фольклорные произведения, концептуально обусловленные (т. е. выражающие концепты) и коммуникативно-ориентированные в рамках определенной сферы общения, а также имеющие информативно-смысловую и прагматическую значимость.

Вторая глава «Образно-поэтическая система алтайских паремий в сопоставлении с паремиями тюркских народов Сибири» посвящена определению образно-поэтических особенностей алтайских пословиц и поговорок. Под образным строем кеп ле укаа сбстдр понимается культурно и исторически обусловленная система образов, отраженная и закрепленная в паремийных стилистических средствах й приемах в виде словоформ и сочетаний определенных лексем. Эта система формирует паремическую картину мира алтайцев и определяет систему их культурных кодов.

В параграфе 1 анализируется лексическая основа образных средств в составе алтайских пословиц и поговорок. В исследуемых текстах представлено большое количество лексем, относящихся к различным сферам денотативной лексики и отражающих историко-географические условия проживания алтайцев, их духовно-нравственную и материально-бытовую культуру (алфавитный список таких единиц приведен в приложении 2 диссертации). Лексемы употребляются как в прямых значениях, так и в переносных, участвуя в создании тропов и фигур. Используется лексика двух основных морфологических разрядов: именная (существительные, числительные) и предикатная (прилагательные и глаголы). К разряду предикатной лексики относятся метафоры, преимущественно адъективные и глагольные. К разряду именной -различные отсубстантивные тропы. Количественный рейтинг лексем-

компонентов алтайских пословиц и поговорок определенных лексико-семантических групп следующий.

1. Наименования живых существ. Они представлены двумя группами, и многие из них используются в исходных значениях в составе стилистических конвергентов, например параллелизмов с метафорами и другими тропами.

«Наименования людей» (в 734 ед., к ним относится 25,6 % всех употреблений лексем), в составе этой группы выделяются подгруппы собственно антропонимов (в 279 ед., 10 %), наименований лиц по социальному статусу и профессии (в 239 ед., 8,3 %), половозрастных наименований (в 118 ед., 4%), терминов родства (в 95 ед., 3,3%)). «Бионимы» (в 565 ед., 20 % в том числе: зоонимы (в 359 ед., 12,7 %), фитонимы (в 111 ед., 3,9 %), орнитонимы (в 44 ед., 1,6 %), ихтионимы (в 14 ед., 0,5 %) и др. бионимы (37 ед., 1,3 %)).

2. «Наименования артефактов» (в 478 ед., 16,7 %, в том числе: наименования предметов быта (в 149 ед., 5,2 %), кулинарные прагматонимы (в 103 ед., 3,6 %), названия материалов и веществ (в 97 ед., 3,4 %), одежды и обуви (в 69 ед., 2,4 %), построек (в 61 ед., 2,1 %)).

3. «Соматизмы» (в 453 ед., 15,8 %).

4. «Наименования натурфактов» (в 429 ед., 15 %, в том числе наименования природных пространств (в 272 ед., 9,5 %), природных явлений и стихий (в 97 ед., 3,4 %), сезонных феноменов и т.п. (в 60 ед., 2,1 %)).

5. «Наименования с количественной семантикой» (в 123 ед., 4,2 %).

6. «Цветообозначения» (в 62 ед., 2 %).

7. «Наименования сверхъестественных существ» (в 19 ед., 0,7 %).

Перечень образных единиц, использованных в паремиях (2256 ед.),

приводится в приложении 3.

В параграфе 2 выявлены актуальные поэтические средства в составе исследуемых паремий. Тропы и фигуры «концентрируют» и «уплотняют» смыслы выражаемых мыслей и способствуют усилению прагматического эффекта. Оперирование такими смыслами, обладающими повышенной ассоциативностью, усиливает воздействие на слушателя. Одни и те же единицы могут актуализировать образные значения в составе разных тропов и фигур. Присутствие 2256 тропеических и фигуральных употреблений в 1410 паремиях свидетельствует о широком распространении в них явления стилистической конвергенции - сложного стилистического приема, основанного на взаимодействии стилистических средств одного или разных уровней языка в результате выполнения ими единой стилистической функции. Например, в пословице Комургайлу олотг кол сайар, / Комудалду санаа ич öiiöp 'Сухая трава руку колет, / Печальная дума нутро жмет' метафора комудалду санаа ич öiiöp', означающая «печальная мысль не дает покоя», функционирует в составе параллелизма.

В текстах лидирующие места в рейтинге употреблений занимают образные параллелизмы и метафоры. В меньшей мере представлены литоты, гиперболы, эпитеты, сравнения, метонимии и перифразы.

Параллелизмы в составе пословиц (п. 2.1.). Образные параллелизмы (305 ед., 15 % паремий) как поэтические приемы в пословицах по-особому отражают алтайскую фольклорную картину мира, в которой представления об окружающей реальности приобретают эстетические свойства и становятся поэтическими. Эти представления включены в систему ценностных ориентиров и послужили образной основой для выражения морально-нравственных императивов. Репрезентируемые в пословичном дискурсе образы людей, животных, ландшафтных и предметных реалий сближаются на основе внешних или «внутренних» признаков.

В параллелизмах доминируют бионимы (использованы в 346 ед., составляющих 15 % от общего объема картотеки всех образных средств), так как в кеп сдстдр именно образы представителей животного мира получают рациональную оценку и становятся основой для сопоставлений с людьми. Повадки животных или птиц представлялись алтайцам эталонными при сравнении с поведением людей, при создании характеристик морально-нравственных, интеллектуальных, физических качеств. В этой фигуре речи наиболее востребованным стал образ коня, используемый для объяснения различных черт характеров людей: Кедер ат ]ортпос, / Очбш кижи укпас 'Норовистый конь не едет, / Упрямый человек не слушает'. В обыденном сознании алтайцев это домашнее животное воспринимается амбивалентно -как существо с отрицательными и положительными качествами. Конь представляется и ленивым, упрямым, медлительным, пугливым, и выносливым, верным. Его отрицательные характеристики актуализируются в описаниях человека упрямого, обидчивого, исполненного гордыни и поддерживаются оценочными прилагательными.

Большой пласт составляют прагматонимы, или наименования предметов быта и культуры, одежды, пищи и пр. (в 320 ед., или 14 %). Образы из вещного мира включены в ассоциативные параллели для объективации различных морально-этических, интеллектуальных, эмоциональных, физических характеристик человека, его речевого поведения: Укту ддук бутка ]ылу, / Угы ]акшы улуска )арлу 'В войлочных сапогах ногам тепло, / Человек из хорошего рода людям известен'. Так, ассоциирование человека с обувью не имеет уничижительного характера, так как речь идет о хорошей национальной обуви: современные алтайцы ее не носят, но устаревшее изречение сохраняется в паремийном фонде.

Символы и метафоры в составе пословиц и поговорок (п. 2.2.). В структурах пословичных текстов символы занимают второе место по количеству употреблений после параллелизмов (334 ед., 14,8 % от всех образных средств). Это связано с тем, что произошла символизация многих

прямых наименований в составе первых частей пословиц, входящих в параллелизмы. Важная особенность символов заключается в том, что они восходят иногда к архаичным представлениям, мифам и обрядам. Например, в фольклоре тюркских и др. народов ворон - птица, предсказывающая смерть, горе. Его образ используется в описаниях людей опасных, зловещих, приносящих беду или просто вызывающих тревогу: Кускун сдбккб тужер, / Куда кыска тужер 'Ворон на падаль летит, / Сваты за девицей идут'. Ср. с шор. Кырык каргага пир ле таш чедер 'Проклинающих воронов лишь камень успокоит'. Кроме того, ворон, сорока символизируют человеческое неблагородство, в противоположность им орел - благородство и силу: тув. Эки эзир тевер, / Кускун, сааскан дойлаар 'Хороший орел добудет (букв, 'пнет добычу'), / Вороны, сороки пируют'.

В основе аллегорий, или метафорических текстов-поговорок, лежит уподобление человека предметам, животным и явлениям окружающей действительности: Койы ]окто - кодыр эчки баштайт 'Когда нет барана -отару паршивая коза ведет'. Наибольшее сходство среди метафор в пословицах и поговорках алтайцев и других тюрских народов Сибири наблюдается в кругу биоморфизмов, поскольку большинство аллегорий, как и параллелизмов, содержит бионимы (в 134 ед., 5,9%), в том числе зооморфизмы (в 97 ед., 4,3 %), с помощью которых описываются особенности поведения и черты характера людей, физические, умственные, социальные и другие характеристики. Так, поведение эмоционально неуравновешенных людей соотносится с образом козла: Кдкуген теке таш сузер 'Резвый козел камень забодает'. Метафоризируются названия природных пространств и мест (59 ед., 2,6 %). Так, метафорой ]ол обозначается линия жизни человека: Лкшынытг ]олы чындык, / Заманнъш }олы тыртык 'У хорошего дорога правильная, / У дурного дорога кривая'. Жизненный порядок метафорически осмысляется как движение по прямой линии, а отклонение от правильного пути - как движение по кривой. Метафоры на основе наименований артефактов редки (в 52 ед., 2,3 %). Это связано с тем, что качества предметов труднее уподобить человеческим, и, кроме того, такие метафоры относятся к грубым характеристикам лиц. В поговорках такие метафоры возникают на основе кулинарных прагматонимов, например, ]ымыртка 'яйцо' обозначает замкнутого, одинокого человека: Заяыс ]умуртка кайда да ]ыдыыр 'Одно яйцо в любом месте протухнет'.

. В концептуализации понятий, относящихся к миру идей, мыслей, суждений, характеристик лиц используются предикаты, обозначающие качества, состояния, действия человека или предмета (в 66 ед., или 2,9 % от всех образных средств). Метафоризации наиболее подвержены три лексико-семантические группы глаголов: состояния (в 29 ед.), конкретного физического действия (в 22 ед.) и движения (в 15 ед.). Эмоции и чувства концептуализируются с помощью глаголов физического состояния,

движения, перемещения. Так, существительные кородош 'горе', ачыныш 'гнев', обозначающие состояния и эмоции человека, сочетаются с глаголами движения и представляются живыми существами, способными к перемещению в пространстве: Кородош кобы кечер, / Ачыныш арт ажар Торе лог перейдет, / Гнев пороги перевалит'. Предикатными метафорами также выступают прилагательные осязательной и визуально-оценочной семантики (их 61 ед., или 2,7 %). Например, ]ымжак 'мягкий' и ]араш 'красивый' при сочетании с лексемой }урек 'сердце' обозначают невидимый орган человека - центр сосредоточения его духовных качеств (/уреги]ымжак 'сердце мягкое' и ]урек ]араш 'красивое сердце') и передают значение «добрый»: Колы каткак, / Зуреги ]ымжак 'Руки его твердые, / Сердце его мягкое' (ср.: 1ус ]араш болгончо, / Зурек]араш болзын 'Чем лицо красивым будет, / Пусть лучше сердце красивым будет'). С позиций морали внутренняя красота ценится выше внешней красоты.

Эпитеты в составе пословиц и поговорок (п. 23.). Метафорические эпитеты (71 ед., 3,1 %) представляют собой хроматизмы и ахроматизмы (цвето- и светообозначения) — важные элементы визуализации любого текста и репрезентанты того оптического кода, исследование которого позволяет выдвигать ряд предположений о национальной традиции «видения». Поэтические приемы с цветообозначениями в паремиях конвергентны, их можно рассматривать и как эпитеты, и как символы. Доминирование ахроматичных цветов (белого и черного, в 42 ед., 1,8 %) объясняется тем, что пословицы и поговорки направлены на толкование морально-нравственных понятий, и добро и зло, ассоциирующиеся с белым и черным, в этой системе являются базовой оппозицией. Контрастные цвета считаются с древнейших времен простым наглядным способом отражения противостояния света и мрака как жизни и смерти. В составе фразеологизмов сочетания ак 'белый' и кара 'черный' с санаа 'разум, ум' и сагыш 'ум, мысль' характеризуют духовные качества человека: ак сагышту 'добрый, доброжелательный', кара сагышту 'злой, злонравный', то же самое - в пословицах: А к сагыштуны албаты мактаар, / Кара сагышту кинчекке кирер 'Добродетельного (букв. 'Человека с белым помыслом') народ похвалит, / Злонравный (букв. 'Человек с черным помыслом') в беду попадет'. Черный цвет служит природным атрибутом живых существ: кара ]ылан 'черная змея', кара теке 'черный козел': Кара]ъгланга каргыш]укпас, / Кара теке кайадак ашпас 'К черной змее проклятие не пристанет, / Черный козел со скалы не слетит'. К хроматическим наименованиям (в 10 ед., 0,3 %) относятся: кызыл 'красный', курен- 'коричневый', сары 'желтый': Кызыл эдин- божоп калар / Кызыл ]узин- артьт калар 'Красное тело твое умрет, / Красное лицо твое останется' (лицо краснеет, когда человек стыдится).

Метонимии в составе пословиц и поговорок (п. 2.4.), образованные на основе отношений «часть - целое», составляют большую группу (52 ед., или 2,3 %). В метонимизации участвуют соматизмы (в 41 ед., 1,8 %), большинство из' которых образует конвергентные метонимии-метафоры. Так, метонимия-метафора кол 'рука', сохраняя символическое значение 'орган действия', может обозначать и самого человека: Кол чднурер, /Коп кбдурер 'Одна рука заставит тонуть, / Много [рук] поднимут'. Наименований артефактов, участвующих в метонимизации, немного (в 7 ед., 0,3 %), например: Керик кижи кеден кийер 'Скупой человек холст наденет'.

Гиперболы и литоты в составе пословиц и поговорок (п. 2.5.). Гипербол в алтайских пословицах и поговорках выявлено 46 единиц, или 2 %, литот - 47, или 2,1 % от всех образных средств. Эти тропы образуются на основе бионимов (14 ед., 0,6 %), в частности зоонимов. Образы крупных животных -верблюда и бычка - использованы для гиперболизации лжи и правды: Тддчб тдгун болгончо, / Торбокчо чындык болзын 'Чем ложь с верблюда, / Лучше правда с бычка'. Для преуменьшения или преувеличения силы, величины предмета или явления используются и артефактные образы (в 10 ед., 0,4 %): Туудый кул болгончо, / Айакча аш болзын 'Чем золы с гору будет, / Лучше зерна с чашку будет'. Гипербол и литот, выраженных образами явлений природы, немного (2 ед., 0,1 %), что определяет специфику этих жанров.

Сравнения в составе пословиц и поговорок (п. 2.6.). «Чистое» сравнение по количеству уступает другим тропам и фигурам речи, близким ему: образному параллелизму и метафоре (всего 35 ед., 1,6 %). Сравнения характерны для всех тюркских паремийных фондов, но особенно их много в якутском: Барбатах ыт сыгынащ урэригэр дылы 'Подобно отставшей собаке, лающей на бурелом'. Предметом сравнения становится человек или артефакт, эталонами - различные образы, в частности, выражаемые с помощью бионимов (в 15 ед., 0,7 %), в том числе зоонимов (в 5 ед., 0,2 %). Так, устоявшийся в сознании тюрков и славян образ зайца воспринимается как эталонный для пугливого существа: алт. Коркынчак кижи койонго тутй, / Турумкай кижи тууга тутй 'Трусливый человек, как заяц, / Стойкий человек, как гора'; хак. Хозан осхасхортых, /Сеек осхас мацзырос 'Как заяц, трусливый, / Как мышь, торопливый'; якут. Куобах курдук хоргус 'Труслив, как заяц'. Помимо биоморфизмов, в сравнения вовлечены названия натурфактов, рельефно-ландшафтные наименования, артефакты.

Перифразы в составе пословиц и поговорок (п. 2.7.) (34 ед., 1,5 %) чаще всего характеризуют человека (15 ед., 0,7 %), и для этого привлекаются соматизмы (в 14 ед., 0,6 %), актуализирующие определенные физические особенности людей. Используются наименования человека по частям его тела (в' 6 ед., 0,3 %): ]аакту 'зубастый' (букв, 'щекастый', об агрессивном человеке), ]арынду 'плечистый' (о физически крепком человеке), тулуггду 'с косой' (о женщине), билеги}оон 'с толстым локтем' (о физически сильном

человеке). Лактула кериите, / Зарындула согуита 'С зубастым не ссорься (букв, 'с щекастым'), / С плечистым не дерись'. В перифразах использованы и бионимы (в 8 ед., 0,8 %), с их помощью осуществляется номинация животных по их частям тела, типа туйгакту 'с копытами' (о скоте), тырмакту 'с когтями' (о звере), коокой 'сероглазый' (о волке). Одна из причин возникновения перифраз - эвфемистические замены, т. е. замены табуированных или нежелательных для употребления слов: Коокойго кой кабыртпа, / Копчыга сбс тыггдатпа 'Не дай волчице (букв, коокою) овцу пасти, / Не дай сплетнику разговор подслушать'. Употребление эвфемизмов, связанных с медведем или волком, характерно для фольклора многих народов Сибири. Считалось, что они могут стать для человека вразвдебными силами.

Поэтический строй алтайских паремий отражает систему образов, культурно-исторически закрепленных в фольклоре и языке. Выявленный образно-лексический пласт связан с национальной картиной мира алтайцев, духовной и материальной культурой, бытом и мировоззрением. Совокупные представления о тех или иных предметах, сформировавшиеся в алтайской культуре (с древнейших времен до сегодняшнего дня), сохраняются в фольклорном сознании и формируют культурные коды.

Анализ образных средств, объективируемых кеп ле укаа сдстдр, позволил выявить следующие культурные коды, реализуемые в алтайской паремике: антропный (собственно человеческий), биоморфный, природный (геоморфный), артефактный, соматический, числовой, временной, хтонический и духовный. Внутри них есть более частные «субкоды». Например, биоморфный код состоит из зооморфного, вегетативного, орнитоморфного.

Духовный код культуры, включающий в себя нравственные ценности и связанные с ними базовые концепты культуры, в исследуемом дискурсе является основным, поскольку с ним связана функционально-прагматическая направленность рассматриваемых жанров. Все другие коды выступают средством представления духовного. Основной концепт, на который «работают» все культурные коды, - КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК'. Биоморфный код в пословично-поговорочном дискурсе является доминирующим: различные образы животных и растений служат средствами для создания характеристик человека. Немаловажную роль в поэтике паремий играет соматический код. Представления о частях тела послужили основами для характеристик духовно-нравственных, интеллектуальных, эмоционально-психических, физических, социальных качеств человека.

Наличие параллелей алтайским пословицам в фольклоре других тюрков Сибири усиливается общностью образно-поэтических средств, что позволяет утверждать о типичности не только поэтики, но и концептуальных систем.

В основе тропов и стилистических фигур в паремиях южносибирских этносов лежат схожие образные представления о действительности. Образная система якутских паремий наиболее архаичная, так как она зафиксировала более древние представления, связанные с магией, тотемизмом, шаманизмом; это отразилось и в том, что якутские пословицы и поговорки чаще включают в свой состав сравнения, считающиеся наиболее архаичной разновидностью фигур. Эти паремии оказываются на периферии употребления.

Третья глава «Прагматические и поэтико-сиитаксические особенности алтайских пословично-поговорочных текстов» посвящена определению прагматических свойств и грамматических структур, приоритетных для пословично-поговорочных жанров, рассмотрению их поэтико-синтаксического строя.

В пословицах и поговорках употребляются строго определенные, заданные прагматикой этих жанров, грамматические формы времени, лица и наклонения, служащие для выражения прагматических целей, коммуникативных намерений говорящего.

В параграфе 1 выделены общие прагматические характеристики алтайских паремий. Кроме фактической информации, в пословицах содержится субъективная информация, выражающая оценку говорящего к сообщаемому факту. Их событийное содержание может быть представлено в дискурсе в различной 'модусной оправе', т. е. как оценка, просьба, предостережение, разрешение, совет, запрет, пожелание, упрек, сетование. Эти речевые жанры выражаются грамматически формами наклонений и модальными предикатами. Характерные для алтайских паремий два типа высказываний - ценностные (оценочные) и нормативные - формируют разные типы речевых жанров.

Ценностные и нормативные типы оценочных высказываний в пословицах и поговорках (п. 1.1.). Нормативные суждения, составившие 68 % (964 паремии) преобладают, ценностных суждений выявлено всего 32 % (446 паремий). Коммуникативная цель ценностных алтайских пословично-поговорочных высказываний - оценка признака, качества человека, предмета и пр. Ценностные суждения отсылают к некоторому стандарту, нормативу. Нормативные высказывания оценивают действия, поступки человека с позиций нормы.

Основными средствами выражения оценочной модальности являются различные лексемы оценочно-эмоционального характера, в основном прилагательные, наречия, а также существительные в функции образно-оценочных номинаций в составе тропов и фигур, рассмотренных в гл. 2 (метафор, сравнений и т.д.). В структуре пословиц и поговорок частнооценочные средства (глупый, скупой и т.д.) доминируют над общеоценочными (хороший, плохой). Часть нормативных высказываний несет в себе неявно выраженную оценку (всего 383 ед.), т. е. она лишь

находится в сознании субъекта речи; само пословичное выражение может представлять собой результат этой оценки факта: Ашты уибей ]адып, амтамын алба 'Не попробовав еду, о ее вкусе не суди' (здесь отрицательная оценка имлицитна: скрыто осуждаются поспешные выводы).

Типы дискурсивных жанров в ценностных пословицах и поговорках и рейтинг выражаемых ими семантических типов оценок (п. 1.З.). В ценностных суждениях представлены два дискурсивных жанра, выражающих коммуникативные интенции: 1) в высказываниях в положительном аспекте - похвала (216 ед., 15 %); 2) в высказываниях в отрицательном аспекте - порицание (230 ед., 17%). Похвала рассматривается как дискурсивный жанр, в котором говорящий выражает положительную оценку предмета, и кеп ле укаа сдстдр, относящиеся к похвалам,, служат основным средством положительного эмоционального воздействия на адресата. Под порицанием понимается дискурсивный жанр, в котором говорящий выражает отрицательную оценку.

Для алтайских паремий, оформленных как ценностный тип высказывания, характерны 6 семантических типов частных оценок, вытекающих из содержания оценочных предикатов.

1. Этические оценки духовно-нравственных качеств человека (272 ед., 20 %): Заан сууда кечу ]акшы, /Зааи]аштуньт керсузи]акшы 'На большой реке мост хорош, / Среди старых и молодых мудрый хорош'.

2. Ментально-психологические оценки (57 ед., 4 %), из них интеллектуальные оценки (22 ед., 1,5 %): Ланда сагал бар, / Лшта санаа бар 'У старого борода есть, / У молодого ум есть'. Эмоциональные оценки (35 ед., 2,5 %): Кодш казан кдбирчек, / Кдббк киэ/си ачынчак 'Чугунок-казан быстро закипает, / Человек из рода кёбёк обидчив'.

3. Телеологические оценки (4 %, 50 ед.): Ja■ныc токи )алынчак, / Эгиту кижи эпчгы 'Одинокий человек жалкий, / Человек в паре счастливый'.

4. Сенсорно-вкусовые оценки (2 %, 23 ед.): Тайдын- эди ]ок болзо - / Табыргынъиг да эди тату 'Когда мяса жеребенка нет - / И мясо кабарги сладкое'.

5. Эстетические оценки (17 ед., 1 %): Трс]араш болгончо, / ^рек]араш болзын 'Чем лицо красивым будет, / Пусть лучше сердце красивым будет'.

6. Утилитарные оценки (16 ед., 1 %): Зарык )ылдыс айга туза, / Закшы кижи ]онго туза 'Яркая звезда луне нужна, / Хороший человек народу нужен'.

Типы дискурсивных жанров в нормативных пословицах и поговорках (п. 1.З.). Нормативные высказывания устанавливают какие-либо нормы поведения и формируют дискурсивные жанры: 1) констатацию; 2) порицание; 3) похвалу; 4) запрет; 5) рекомендацию; 6) пожелание; 7) предостережение; 8) предписание; 9) обязательство. Используются формы разных наклонений: изъявительного (703 ед.), повелительного (114 ед.),

условного (86 ед.), повелительно-желательного (29 ед.). К ним примыкают средства, выражающие модальность долженствования (7 ед.).

1. Нормативные кеп ле укаа сбстдр с предикатами в формах изъявительного наклонения) (703 ед.). Здесь преобладает констатирующий тип высказываний (всего 406 ед., 28,6 %). Из общего количества нормативных пословиц 206 (14,5 %) касается отрицательных поступков человека, выражают порицание (Аксак бору анг тутпас, / Тили ]аман сбс тутпас 'Хромой волк зверя не удержит, / Плохой язык слова не удержит'). Похвалу положительных поступков человека выражают всего 91 ед. (6 %) (Аиапаганга курсак берер, / Астыкканга ижем)и кдргузер 'Проголодавшемуся еду подаст, / Заблудшему дорогу укажет').

В нормативных пословицах личные формы глагола имеют обобщенно-личный характер, чаще всего употребляется форма 3-го лица ед. числа настояще-будущего времени с формой на =ар (24,6 %, или 349 ед. от общего количества нормативных паремий). Менее востребованы: форма глагола 2-го лица ед. числа будущего времени (1,6 %, или 23 изр.), форма 2-го лица множ. числа (0,2 %, 4 изр.) и форма 1-го лица ед. числа (0,2 %, 3 изр.). Эти формы обеспечивают реализацию нравоучительного смысла пословиц в определенных коммуникативных ракурсах.

2. Нормативные кеп ле укаа сбстбр с предикатами в формах условного наклонения (всего 86 ед., 6,1 %). Условие необходимо для достижения некоторой цели, и его можно рассматривать как предписание следовать правилам или как предостережение. Условиями могут быть обязательное соблюдение норм морали и принципов коллективного жития, исполнение трудовых обязанностей (34 примера, 2,4 %): Зортсок - ]'ол болор, / Зобоп алзан- - мал болор 'Поедешь верхом - путь будет, / Потрудишься - скот будет' (труд как условие достижения благополучия). Несоблюдение норм морали и принципов коллективного жития, неисполнение трудовых обязанностей приводит к противоположным результатам (52 примера, 3,7 %): Бир мекелезен- - / Экинчи катап мекелеп болбозыгг 'Один раз обманешь - / Второй раз не сможешь обмануть'.

3. Нормативные кеп ле укаа сбстбр с предикатами в формах повелительного наклонения (8%, или 114ед. от 1410 паремий). Форма сказуемого в императиве принимает форму 2 лица ед. числа (6,4%). Сказуемым в положительной форме выражается рекомендация (49 ед., 3,5 %), побуждающая человека к правильным поступкам, которые не противоречат моральным и общественным нормам: Ийт кирзе, сббк бер, / Кижи кирзе, курсак бер 'Собака зайдет, кость дай, / Человек зайдет, пищу дай' (совет быть гостеприимным). Чаще всего выражается запрет с целью предостережения адресата от негативных поступков (65 ед., 4,6 %): Заш баланы кайкаба, / Карган кижиге укааркаба 'Маленьким ребенком не восхищайся, / Перед старым человеком не умничай'.

4. Нормативные кеп ле укаа сдстбр с предикатами в формах повелительно-желательного наклонения Тч=зын=Н (29 ед., 2 %). В таких сложных предложениях всегда присутствует антитеза: Закшы курсак калганча, / Jomoh карын ]арьтзын 'Чем хорошей еде оставаться, / Пусть лучше плохой живот лопнет'.

5. Нормативные кеп ле укаа сбстбр с модальностью, выражающей долженствование. Долженстовательную модальность выражают форма причастия =атан и модальные предикаты учурлу 'должен', керек 'нужен, необходим' (32 паремии, 2,3 %): Jymmazan те три айазатан, / Чугулдашкан улус токтойтон 'Пасмурное небо распогодится (должно распогодиться), / Поссорившийся люд помирится (должен помириться)'.

Грамматическое и художественное время в пословицах и поговорках (п. 1.4.). В пословицах и поговорках описываются события, которые протекают в границах времени-обобщения, называемом художественным. В исследуемых текстах все времена (с прошедшей, настоящей и будущей семантикой) нейтрализуются, и все их значения направлены на выражение абстрактного (вневременного) настоящего времени. Для грамматической структуры алтайских паремий характерны простые, синтетические формы времени. Формы настоящего времени встречаются в 712 (50,5 %) паремий: Тейлеген брб бийикте теерет, / Тееркек брб бийикте тееркейт 'Ястреб высоко кружит, / Заносчивый безмерно важничает'. Грамматическая форма на =ар (24,8 %, или 349 паремий), выражающая в языке значение будущего времени, в пословично-поговорочных высказываниях приобретает семантику настоящего: Jamibi сбс ]арым атка турар 'Доброе слово поллошади стоит'. Формы прошедшего времени (давнопрошедшего времени -—ган и недавнепрошедшего - —ды) обозначают результат действия, совершенного в абстрактном прошлом (их немного - 1,9 %): Тонын ]ырттырган, / Токпогын кандырткан 'Шубу свою дал порвать, / Кулак свой дал поранить'; Jamie кодырлу кой мугг койды артатты 'Одна паршивая овца тысячу овец испортила'. В пословицах или поговорках действия, обозначенные в прошедшем времени с позиции настоящего, не имеют отношения к конкретному прошлому.

В параграфе 2 описаны поэтико-синтаксические особенности кеп ле укаа сдстбр. Доминирующим поэтическим признаком, присущим алтайским пословицам и поговоркам, является обязательное присутствие рифмы, создающейся различными видами повтора: эвфоническими, лексическими, грамматическими, синтаксическими. Считается, что рифма в устных поэтических произведениях возникла в параллелизме, это означает, что эвфонические характеристики поэтических произведений тесно связаны с композиционно-синтаксическими.

Композиционно-синтаксическая и ритмико-звуковая организация алтайских пословиц и поговорок (п. 2.1.). Алтайские пословицы и поговорки

чаще всего имеют стихотворную форму. Большинство алтайских пословиц (кеп-сбстбр) построено в форме двучленного параллелизма, т. е. в традиционной форме тюркского стиха (59 %). Синтаксический параллелизм присутствует в 852 паремиях, он отсутствует в одночастных поговорках, состоящих из одного простого предложения (в 260 ед., 18,4 %) или осложненного и сложного предложений (в 326 ед., 23 % от общего количества сложных и осложенных предложений - 486 ед., или 34,5 %).

Рифма характерна для большинства пословиц и поговорок (93,6 %), лишь в 6,4 % пословицах и поговорках (90 ед.) можно увидеть наличие фонетических созвучий. К разновидностям эвфонического повтора относятся аллитерация, точное или приблизительное созвучие любых начальных звуков или звуковых групп (анафора, эпифора, параллелизм и т.д.). Выделяются два аллитерационных типа: ассонансный и консонансный: Очбш кижи орд кдрбдс 'Упрямый человек вверх не смотрит' (аллитерируются гласные [о]); Сайгакчы кижи сайгагына сайылар 'Клеветник сам на свою клевету напорется' (аллитерируются свистящие и заднеязычные). Повторы гласных звуков зависят от сингармонизма (данный фонетический закон распространяется и на поэтику паремий других тюркских этносов).

Синтаксический параллелизм требует поэтической гармонии стиха с одинаковым количеством слогов. Ритмическая строка алтайских паремий может содержать в себе от четырех до девяти слогов, которые делятся на равнозначные стопы, тесно связанные не только ритмом, но и по смыслу. В равносложных стихах количество слогов полностью совпадает в обеих частях, и стихи являются изосиллабичными. Но этот признак неустойчив, поскольку количество слогов может колебаться. В изречениях, в которых отсутствует синтаксический параллелизм, соразмерность достигается различными способами: одинаковым количеством слогов, фонетическими, морфологическими или лексическими повторами: Бвш карындаш бирлик болзо, / Бежен черуге }епдиртпес 'Если пятеро братьев едины будут, / То пятидесяти войскам не дадут себя одолеть'. В этой пословице, выраженной в форме сложного предложения, в одночленном параллелизме присутствует начальная аллитерация звукокомплексов беш и бежен.

Общая характеристика поэтико-синтаксических средств в алтайских пословицах и поговорках (п. 2.2.). В исследуемых текстах представлены все синтаксические типы предложений, существующие в языке вообще: простые, осложненные и сложные. Их особенностью является то, что в них предпочтительными оказываются простые предложения (924 ед., 65,5 %), сложных предложений в два раза меньше (436 ед., 31 %), осложненных предложений еще меньше (50 ед., 3,5 %). Важную роль в формировании поэтической структуры алтайских паремий, кроме синтаксического параллелизма, играют экспрессивные средства синтаксиса, направленные на

создание лаконичного текста, такие как эллипсис, приводящий к неполноте структуры предложения, и компрессия, создающая полипропозитивность, осложненность синтаксической структуры. Наряду с ними ритмическая организация, рифма и эвфония закрепляют синтаксический строй паремий.

Неполные предложения часто порождаются в разговорной речи и поэтическом дискурсе. Как правило, структуре таких предложений пропускается один из главных членов, и это придает фольклорной речи динамизм и экспрессию, уплотняет информацию: Jaкшыгa ]аба бас, / Заманнап кеде бас 'К хорошему навстречу иди, / От плохого прочь иди'; Кийик тугинек, / Кижи кылыгынагг 'Зверя по шерсти [видно], / Человека по поступкам [видно]'.

Употребление свернутых предикатов в паремиях предопределено принципом максимальной экономии средств и лаконичного выражения мысли: Залакайгаулус та кару 'К отзывчивому и люди добры' (в поговорке присутствуют две пропозиции: 1) человек отзывчивый; 2) люди добры). С такой точки зрения, такие ассиметричные конструкции оказываются осложненными, неэлементарными. Для сжатия информации в функции подлежащего или дополнения часто употребляются субстантивированные прилагательные (348 ед., или 81 % в 1410 паремиях) и причастия (83 ед., или 19 %), компрессирующие информацию (Уакшыла уабарлашпа, / Замапла на]ылашпа 'С хорошим не ссорься, / С плохим не дружи').

Поэтико-синтаксические особенности простых предложений в пословицах и поговорках (п. 2.З.). Простые глагольные предложения в пословицах и поговорках также разнообразны (470 ед., 33,3 %). В них главным компонентом выступает глагол, имеющий определенную синтаксическую валентность. Представлены модели глагольных предложений с семантикой: состояния (¥урлу )ургендер уркубес, / Кожо ]ургендер коркыбас 'Стадом ходящие не испугаются, / Вместе живущие не побоятся'), физического действия Цаткан]ыпанпы1Т бажына баспа, /Заман кижинип сдзине киршипе 'На голову лежащей змеи не наступай, / В разговор плохого человека не вмешивайся'), интеллектуальной деятельности (Закшы ]амаиды билбейт, / Заман кижи ]акшыны билбейт 'Добрый зла не знает, / Злой добра не знает'), локализаиии (Талтар сассъшан ¿ерде ]уретен 'Коростель в болотистом месте живет'), физического движения (Кысту кижи кыр ажар 'Человек, имеющий дочь, гору перевалит'), эмоционально-психических операиий (Ачуга ачынба, / Суунушке суунбе 'В горе не горюй, / В радости не радуйся (букв. Торю не сердись, / Радости не радуйся').

В глагольных простых предложениях прослеживается избирательное выражение главных членов: представляются наиболее важные, информативные компоненты; наблюдается пропуск избыточного члена -

подлежащего-субъекта или дополенения-объекта, которые должны быть выражены личными местоимениями во 2-м или 3-м лице.

Выявленные в диссертации структурно-семантические варианты глагольных предложений в пословицах и поговорках отражают наличие в них каких-либо структурных и семантических различий, зависимость актуализации тех или иных компонентов от стремления говорящего к построению лаконичного поэтического текста.

Именные предложения (32,2 %, 454 ед.) представлены моделями предложений с семантикой: характеризаиии субъекта (А чу чегеннигг аарчызы коп, /Атгчы кижинитг азыгы коп 'Из кислого молока творога много, / У охотника припасов много'), бытия (Керик кижиде мак ]ок, / Jaмaн кижиде наа]ы ]ок 'У жадного человека доброй славы нет, / У плохого человека друга нет'; с метафорическим локализатором: Тотг агаиапы чокыган томырткада сагыш ]ок 'У дятла, долбящего мерзлое дерево, ума нет'), реляиии, выражающие отношение субъекта к другим субъектам или объектам (Аданыж - уулы, / Аргьшактытг - кулуны 'Сын - для отца (букв, 'отца'), / Жеребенок - для скакуна'). В именных предложениях, в отличие от глагольных, главный член - подлежащее - присутствует всегда. Как глагольные, так и именные предложения подвержены метафоризации.

Поэтико-синтаксические особенности сложных предложений в пословицах (п. 2.4.). Для синтаксиса алтайских пословиц характерны разные виды сложноподчиненных и бессоюзных предложений, выражающие основные логические отношения: условия, времени, уступки, причины и следствия, определения. Для их структуры характерны такие стилистические приемы, как аллитерация, лексический повтор в конце, т.е. эпифора.

Алтайские пословицы могут быть выражены следующими разновидностями сложного предложения: определительными (Узанганы ус болор, / Уурданганы уурчы болор 'Кто мастерит, тот мастером станет, / Кто ворует, тот вором станет'); условными (7акшыны ээчизек, оозыгг }уулу, / Jaмaнды ээчизетг, божью канду 'За добрым последуешь, твой рот в сале, / За дурным последуешь, твоя голова в крови'), сравнительно-сопоставительными Оус ]ожо1Т ат болгончо, / Сок ]атлс )угурук болзын 'Чем сто смирных лошадей будет, / Лучше один единственный скакун будет'), иели (Уйуктарга - тужиуок, / Уйаларга -$зирк 'Чтобы заснуть -сна нет, / Чтоб устыдиться - совести (букв, 'лица') нет' (следует стыдиться своих пороков), уступки (Боро до болзо, мал эмей, / Бойдогг до болзо, бала эмей 'Хотя и серый, все равно конь, / Хотя и холост, все равно ребенок'), времени (Суузаганда - суудак тстгу неме ]ок 'Когда хочется пить - / Слаще воды ничего нет'), относительными (Адазы кандый - балдары андый 'Какой отец - такие и дети'). В пословицах, выраженных в форме сложноподчиненных предложений, наблюдаются аллитерация, анафора, звуковые и лексические повторы, придающие им ритмическую стройность и

поэтическое благозвучие. Сложные пословичные предложения являются составными частями синтаксического параллелизма.

К бессоюзным сложным предложениям относятся лишь такие конструкции, которые имеют смысловую связь частей (29 ед., 2 %) и выражают 4 разновидности отношений: противительные (Оозынла этпе — / Колытга эт 'Не ртом работай - / Руками работай'), изъяснительные (Кижиге куйунбей]ур -/ Ырызытгды кдрббй каларът 'Человеку не завидуй - / Свое счастье не заметишь'), причинно-следственные (Кууктигг уни сериген -/Кустик куни башталган 'Голос кукушки притих - / Осенние дни начались'), условные (Колыша берерзигг - / Будыта }оборзы1Т 'Руками отдашь - / Ногами заберешь'). Бессоюзие (асиндетон) в них служит особым поэтическим приемом построения лаконичного стихотворного текста. В их структурах наблюдаются такие обязательные стилистические элементы, как параллелизм и аллитерация.

Впервые проведенный анализ синтаксиса кеп ле укаа сбстдр показал богатство и разнообразие их поэтико-синтаксических форм, обусловленные разнообразием живой народно-поэтической речи. Наиболее предпочтительными являются простые глагольные и именные предложения, в которых количество компонентов не превышает трех. Пословицы или поговорки включают в синтаксический состав только самые необходимые для выражения смысла слова. Важной поэтико-синтаксической особенностью рассматриваемых фольклорных единиц является то, что элементарная основа предложений в их составе, отражаемая в моделях, сохраняется не полностью, некоторые компоненты «отсекаются».

Для сжатия информации используется компрессия, осуществляемая способом субстантивации. Дополнение структуры элементарных простых, глагольных и именных, предложений субстантивированными предикатами или определениями, в большинстве случаев выраженными прилагательными и причастиями, свидетельствует об их неэлементарности, осложненности. Различные стихотворные приемы, такие как аллитерационная рифма, повтор задают устойчивость композиционно-синтаксической структуры паремий.

В четвертой главе «Алтайская паремическая картина мира» реконструирована паремическая картина мира, представленная в кеп ле укаа сбстдр. Термин паремическая картина мира, которым обозначается «наивная» картина мира, объективированная в пословицах и поговорках, отражает интеллектуальное и эмоционально-ценностное отношение народа к действительности. Паремическая картина мира - это часть фольклорной и языковой картин мира, она «консервирует» принятые в обществе нормы морали, ценности, стереотипы поведения.

В параграфе 1 представлена реконструкция паремической картины мира на основе концептов, объективируемых пословицами и поговорками. Концептуальное ядро этих текстов составляют две концептуально-

тематические макрогруппы: пословицы, отражающие концептуализацию человека, и пословицы, отражающие предметную концептуализацию. Большинство алтайских паремий репрезентирует макроконцепт КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК' (то есть в 1141 ед., в 81 % всех паремий). С ним связаны представления о следующих сторонах человека: социальных (в 334 ед., 24 %: Заказы joK тон болбос, / Jaami joK jypm болбос 'Без ворота шуба не бывает, / Без старшего семьи не бывает'), экономических (трудовых) (в 207 ед., 15 %: Иженчиле ыраак барбазът, / Ижитче ]ол старый 'С надеждой далеко не уйдешь, / Своим трудом дорогу осилишь'), речевых (в 185 ед., 13 %: Коп адып, мерген болбос, / Коп айдып, чечен болбос 'Много стреляя, метким не станешь, / Много говоря, речистым не станешь'), духовно-нравственных (в 168 ед., 12 %: Уйку кос бйкдор, / Уйат маядай japap 'Сон глаза точит, / Стыд лоб расколет' (т. е. вынудит краснеть)), биологических (в 140 ед., 10 %: Эр}иидиркек кбксинде, /Кыс}иидиркек кдзинде 'Молодость мужчины в его сердце, / Молодость девушки в ее глазах'), интеллектуальных (в 75 ед., 5 %: Тенекти кдкутпе, / Тедуни урет 'Глупого не поощряй - / Умного учи'), эмоциональных (в 30 ед., 2 %: Суунгенде - суре сыктаар 'Очень радоваться - горько плакать'). Человек выступает как носитель различных внешних признаков и внутренних качеств. Концепт HEME 'ПРЕДМЕТ' представлен в меньшем количестве паремий (269 ед., или 19 %), в них даются определения качеству и количеству вещей, утверждается их польза для человека, даются советы о том, как относиться к своим вещам (бережно, экономно и т. д.): Кой кепти кичееп кий, / Эчки кепти эптеп кий 'Овечью шубу бережно носи, / Козью шубу, приспосабливаясь к ней, носи'.

Некоторые характеристики человека отражены в бинарных оппозициях, актуальных для алтайской лингвокультуры. Отсутствие бинарности является показателем того, что некоторые признаки макроконцепта не объективированы.

Привлечение экспериментальных данных для уточнения состава и семантики алтайских пословиц и поговорок (п. 1.1.). Для фиксации этих жанров, уточнения их семантики и прагматики нами был проведен опрос респондентов по репрезентантам концептов. Такой способ оказался эффективным для сбора материала. Проведенное полевое исследование показало устойчивый характер коллективных представлений о многих понятиях, что свидетельствует о стабильности и сохранении традиций в современном алтайском обществе.

Эксплицитность / имплицитность концептуальных смыслов пословиц и поговорок (п. '1.2.). По наличию образных компонентов все паремии подразделены на три типа: 1) пословицы и поговорки с прямой мотивировкой значений (всего 740 единиц, 52 % от общего объема

картотеки): Люпу байыза, ]огын ундубас, / Бай )оксыраза, байын ундубас 'Бедный разбогатеет, нищету свою не забудет, / Богатый обеднеет, богатство свое не забудет'; 2) пословицы и поговорки с частичной образной мотивировкой значений (всего 602 единицы, 43 %): Кедер ат кемге де керек }ок 'Упрямый конь никому не нужен'; 3) пословицы и поговорки с полной образной мотивировкой значений (68 единиц, 5 %): Зылу ]ерди уылан суур 'Теплое место змея любит'.

В диссертации пословицы и поговорки по содержанию классифицируются на основе их общего смысла, или семантического инварианта. Пословицы, как с прямыми значениями, так и с переносными, могут относиться к одной смысловой модели, т. е. быть синонимичными. Некоторые из них являются вариантами одной и той же пословицы. Сущность того или иного концепта или его признака раскрывает множество семантических инвариантов пословиц.

В параграфе 2 представлена реконструкция макроконцепта КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК' и смысловые модели, его выражающие.

Репрезентация социальных отношений (п. 2.1.). Человек в алтайской паремике выступает прежде всего как социальное лицо. Это связано с коммуникативными функциями паремийных жанров - регулировать социальные отношения. Любой человек мыслит себя как член общества, связанный с другими людьми.

Изречения с концептом АЛБАТЫ 'НАРОД' (63 ед., 4,3 %) утверждают нормы и правила мирного сосуществования в обществе, преимущество коллективного бытия: Сенигт кдзин- - бир кос, / Албатынык кдзи - мук кос 'Твои глаза - один глаз, / Глаз народа - тысяча глаз'. Так, раскол в обществе сравнивается с разбродом в стаде: Бблингенди бору ]иир, / Айрылганды айу )иир 'Расколовшихся волк съест, / Разлучившихся медведь съест'..

Паремии с концептами НбКОР 'ДРУГ' - ОШТ? 'ВРАГ' (17 ед., 1,2 % -1 ед., 0,1 %) направлены на утверждение дружбы как залога мирного сосуществования людей в обществе: чалк. Тьакшы кижиде кбруштер коп, / Ужакшъи кижиде дштрглер коп 'У хорошего человека друзей много, / У плохого человека врагов много'; тув. Эки кижее эш хвй, / Эки аътка ээ хой 'Доброму коню много хозяев найдется, / Хорошему человеку много друзей найдется'.

Паремии, объективирующие концепты ЭЭЗИ 'ХОЗЯИН' - АЙЫЛЧЫ 'ГОСТЬ' (7 ед., 0,5 % - 7 ед., 0,5 %), утверждают правила, как хозяин должен принимать гостей и как гости должны вести себя: Тббддсинде санаалунът/Тбринде айылчы отуратан 'У умного на почетном месте гость сидит'; Тойгон}ерде тогус конбо, / Отурган ]ерде отус конбо 'Там, где ел, девять раз не ночуй, / Там, где сидел, тридцать раз не ночуй'.

Пословицы и поговорки с концептами ЭР КИЖИ 'МУЖЧИНА' - УЙ КИЖИ "ЖЕНЩИНА' (13 ед., 0,9 % - 13 ед., 0,9 %) отражают представления

традиционного алтайского общества, в котором мужчина считался не только продолжателем рода, но и его защитником, поэтому в пословицах подчеркивается превосходство мужчин перед женщинами: Алтын башту кадыттспг / Арык башту эр артык 'Лучше мужчина с худой головой, / Чем баба с золотой головой'. Проблему выбора будущей жены алтайцы обсуждают открыто, что подтверждает ее значимость. Даются советы жениться на своих женщинах с положительными морально-нравственными качествами (Орус уйлу кижиде амыр уок 'У человека, подстелившего под голову собаку, сна нет, / У человека с русской женой покоя нет'). Такие пословицы могли появиться в результате осознания алтайцами неудачных браков с представительницами иной культуры и национальности. Не советуют брать в жены дочь плохой матери. В традиционном обществе плохой считалась мать, которая не смогла привить своей дочери правила благопристойного поведения.

Концепты БАЛА 'РЕБЕНОК' - ЭНЕ-АДАЗЫ 'РОДИТЕЛИ' (63 ед., 4,3 %) объективированы в пословицах с наставительной функцией, утверждающих нормы взаимоотношений между родителями и детьми. Дети для алтайца -богатство. Акцентируется роль родителей в воспитании детей: Энелу кижи токуналу, /Адалу кижи омок 'Человек с матерью спокоен, / Человек с отцом бодр'.

Паремии с концептом ТОРООНДОР 'РОДСТВЕННИКИ' (44ед.,3%), определяют правила взаимоотношений между членами рода. Наличие родственников означает, что человек не одинок, у него есть поддержка: Агаш тазылы]ер бткуре, /Кижи тазылы эл бткуре 'Корни деревьев внутри земли, / Корни человека внутри рода'.

Социальные признаки бай 'богатый' - ]окту 'бедный' (21 ед., 1,5 % -27 ед., 1,9%) характеризуют макроконцепт ЧЕЛОВЕК по наличию накопленного богатства. Положительная оценка дается богатому и добродетельному человеку, отрицательная - богатому и скупому, жадному. Майдан- тамар, / Байдаж¡едер 'С масла капнет, / От богатого достанется'. Осуждаются все пороки богачей: их скупость, жадность, высокомерие.

Немаловажное значение для алтайцев имеет концепт КУДАИ МЬГЫ 'РЕЛИГИЯ' (10 ед., 0,7 %). В некоторых из них отразилось негативное отношение алтайцев к священникам. Исторически это связано с тем, что христианизация алтайцев-язычников в XIX в. проводилась в ряде мест насильственными способами: Серенке одында чок]ок, / Серкпе]анында чын ]ок 'От спичечных палочек угля нет, / В церковной вере правды нет'. К шаманам тоже относились неоднозначно, считая их лентяями и обманщиками: Уйалбаза, кам болор, / Лалкуурбаза, ус болор 'Не постыдится - шаманом станет, / Не поленится - мастером станет'. В прошлом в повседневной жизни алтайцев официальная религия не играла важной роли, однако это не означает, что вера как залог духовной гармонии в жизни

алтайцев не существовала, теистические идеи существуют в любой культуре. Телеологическая ценность веры в Бога как залога благополучного жития человека в алтайских паремиях выражена в пословице: Кумагы]ок суу болбос, /Кудайы]ок эл болбос 'Река без песка не бывает, / Народа без Кудая не бывает'.

Концепт ТОРОЛ ./ЕР РОДНАЯ ЗЕМЛЯ' (23 ед., 1,6 %) в пословицах тесно связан с другим концептом /У/Т 'ЮРТА', 'ДОМ'. Дом метафорически ассоциируется с гнездом, а сам человек - с птицей: Кийик уйалу, / Кижи -тунукту 'Зверь с гнездом, / Человек - с дымоходом'. Родная земля определяется как простанство своего рода и ассоциируется с горами, реками, зелеными лугами. Ценность родной земли осознается человеком тогда, когда он вдали от нее. В психологическом плане жизнь на родной земле более благоприятна для человека, чем на чубжине. Душевный комфорт не менее важная составляющая для благополучия человека.

Паремии, репрезентирующие социальную сферу человека, утверждают, что залогом успеха человека в социуме является соблюдение принципов взаимопомощи, коллективизма, терпимости.

Репрезентация экономических отношений. Экономические отношения представлены в паремиях, связанных с трудовой деятельностью человека. Признаки иштенкей 'трудолюбивый' -]алку 'ленивый' (65 ед., 5 % - 72 ед., 5,4 %) характеризуют облик человека в обществе. Образы работящего и ленивого человека описываются с помощью характеристик его частей тела, имеющих символические значения, а также с помощью поведенческих характеристик: Иштенкейдик колы ]албак, / Залкунын- ]алмажы /албак 'У работящего руки широкие, / У ленивого зад широкий'; Залку айды ]адынла дткурер 'Ленивый месяц лежа проведет'.

ИШ 'ТРУД/РАБОТА /ДЕЛО' (23 ед., 1,7 %) определяется как ценность, необходимость и залог материального благополучия человека: Агаш уренше!г танылар - / Кижи дезе ижиле 'Дерево узнают по плодам, / А человека - по делам'. Результатом труда может быть заработок: Канча кире иштезен~ - / Анча кире аларъиг 'Сколько поработаешь - / Столько и получишь'. В традиционном сознании алтайцев деньги (3 ед., 0,2%) понимаются как антиценность и противопоставляются настоящей ценности - человеку: Кижи - ачтын, / Акча - чаазын 'Человек - золото, / Деньги -бумага'; Ат - канат, /Акча - тубек 'Конь - крылья, / Деньги - беда'.

Алтайцы своеобразно определяют такие экономические понятия, как КИРЕЛТЕ 'ПРИБЫЛЬ' - ЧЫГЫМ/КОРОЛТО 'УБЫТОК' (2 ед., 0,15 % - 2 ед., 0,15 %): Капка киргени - кирелпге, / Каптанг чыкканы - чыгьш 'То, что в кожаную суму попадает, - прибыль, / То, что из сумы выходит, - убыток'.

Пословицы и поговорки, отражающие экономические отношения людей в обществе, также втянуты в морально-этическую сферу. Многие из них осуждают лень, тунеядство и пьянство, жадность. Ценностными

доминантами выступают трудолюбие, честное отношение к труду, взаимовыручка.

Репрезентация речевой деятельности (п. 2.З.). Пословицы этой сферы отражают этнические речеповеденческие стереотипы. Цель таких паремий -установление межличностных отношений в обществе, искоренение отрицательных качеств, проявляющихся в речевом поведении человека, что облегчает понимание его другими людьми и позволяет установить дружеские контакты. Так, основная идея паремий, раскрывающих необратимость слова, состоит в напоминании о необходимости следить за речью, быть осторожным в словах: алт. Айткан сбс - аткан ок 'Сказанное слово — пущенная стрела'; якут. Кики тыла — ох 'Человеческое слово — стрела'; шор. Ат пожанганын тударзыц, / Сбс пожанганын тутпассыц 'Вырвавшуюся на волю лошадь поймаешь, / Сказанное слово не поймаешь'. Слово, процесс говорения противопоставляются молчанию. В паремиях этой группы отмечается, что молчание или неумение высказываться в ответ, неумение постоять за себя в конфликте вредят человеку (Агаш }ымжагын курт базар, / Айдыньт албасты сбс базар 'Мякоть дерева червь раздавит, / Не умеющего говорить слово раздавит').

В коммуникативной ситуации в речевом поведении человека проявляются различные качества: красноречивость, болтливость, многословность, хвастовство, лживость, клевета. Болтливость и многословность приписываются бездеятельным людям, в противовес этому немногословность - трудолюбивым.

Пословицы и поговорки о правде и лжи употребляются в ситуациях, когда необходимо призвать собеседника к искренности и честности. Концепт ЧЫН 'ПРАВДА' (16ед., 1,1%) представляется как нечто необходимое, важное, обладающее абсолютной ценностью, концепт ТОГУН 'ЛОЖЬ' (19 ед., 1,3 %) - как антиценность: Тбдчб тбгун болгончо,/ Койончо чындык болзын 'Чем ложь с верблюда, / Лучше правда с зайца'.

Репрезентация духовного мира (п. 2.4.). АК 'ДОБРО' (3 ед., 0,2%) образно ассоциируется с белым цветом, с цветом жизни, благословения, а КАРА 'ЗЛО' (3 ед., 0,2 %) - с черным цветом, цветом смерти, проклятия: Ак дегени - алкыш, / Кара дегени - каргыш 'Белое - благословение, / Черное -проклятие'. Эти представления о добре и зле выступают смыслообразующими доминантами, и на их основе формируются представления о добром или злом человеке ак сагышту 'добрый' - кара сагышту 'злой' (бед., 0,4% - 11 ед., 0,8%). В тюркской, в частности алтайской, концептуальной картине мира эти качества связаны с умственными способностями человека. По представлениям алтайцев, ум закладывается в момент зачатия. По пословицам, сущность злого или доброго человека не меняется в течение всей его жизни.

Добро и зло связаны с мыслями и поступками личности. Признаками добродетели являются килетгкей 'жалостливый' (в 3 изреч., 0,2 %), быйанду / алкышту 'благодарный' (3 ед., 0,2 %), береечи 'дающий' (5 ед., 0,4 %), коркыбас / ]алтанбас 'бесстрашный, смелый' (6 ед., 0,4 %). Жалости заслуживает хороший человек: Лшкынды ]еткер сакыыр, / Лкшыга )он килеер 'Плохого беда ждет, / Хорошего народ пожалеет'. Но жалеть плохого человека - это то же самое, что сделать зло самому. Жалость определяется как грех: Килегени - кинчек, /Наганы]арамас 'Кого пожалеешь, тот - зло, / Что заранее приготовишь, то не подойдет'; Боорсозо - боорына тебер 'Пожалеешь - [а тот] твою печень пнет' (т.е. сделает больно душе).

Щедрый (всего 8 ед.) определяется как человек дающий: Астамчыны+г кдзи копток / Алкыштунът колы бдлтбк 'У жадного глаза завидущие, / У благодарного руки щедрые'. Жадность и скупость (21 ед.) - близкие, но не тождественные понятия, всегда оцениваемые отрицательно. Понятие керик / кысканчак кижи 'скупой человек' (16 ед., 1,1 %) толкуется как чрезмерно, до жадности бережливый, избегающий расходов: Кысканчактыгг колы кыска 'У скупого руки короткие'. Жадность может проявляться по отношению к деньгам и имуществу. Жадный человек' (5 ед., 0,4 %) определяется как стремящийся к наживе: Астамчынъиг кдзи тойбос, / Ачаптъиг карды тойбос 'У скупого глаза не насытятся, / У жадного живот не насытится'.

Отрицательную оценку выражают признаки макроконцепта КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК': коркынчак 'трусливый', куйунчек и адаркак 'завистливый', уйалбас 'бесстыдный', эки$сту 'двуличный', дчдш 'упрямый', дштдтсдй 'мстительный', ]амыркак 'высокомерный', тутейген 'тихий, замкнутый', улуркак 'важный'.

Местом локализации стыда, по представлениям алтайцев и других тюрков Сибири, является лицо, точнее, лоб. Бесстыдный человек характеризуется различными перифразами: у него лица нет, у него лоб гладкий, толстый, сухой, т.е. чистый, без покраснения от стыда. Отсутствие лица метафорически означает отсутствие совести, стыда. Уйуктаза - тужи }ок, / Уйаларга -}узи)Ок 'Чтобы заснуть - сна нет, / Чтоб устыдиться - лица (букв, совести) нет'; Уйалбас кижинмг маядайы килек 'У бесстыдника лоб гладкий' (т.е. нет совести).

Понятие 'двуличный человек' выражается фразеологизмом эки $сту кижи. Неискренняя речь порождается осознанно и намеренно, но этот факт может быть скрыт от собеседника: алт. Апдынагг алкаар, / Арказынатг айдар 'В лицо хвалит, / Со спины поносит'. Поведение неискреннего, коварного человека может быть переменчиво, ср. с шор. Чабал кижинщ азагы сегис, пажы тогус 'У плохого человека ног восемь, голов девять', поэтому лицемера образно сравнивают со змеей, которая обладает красивой кожей, но может быть ядовитой и опасной для жизни человека; с животными

с пестрым окрасом: Кирзе - май, / Чыкса -]ылан 'Войдет - масло, / Выйдет - змея'. Использование образа змеи характерно и для русских, тувинских, хакасских пословиц.

Большинство пословиц морально-этической субконцептосферы характеризует отрицательные качества человека (125 упомин.), положительные качества представлены в меньшей мере (45 упомин.).

Репрезентация жизни человека (п. 2.5.). Среди кеп ле укаа сдстдр есть такие, концептуальное содержание которых связано с биологическими периодами и физическими состояниями человека. Жизнь человека, как и любого живого существа, имеет свое начало и конец: Лгртылбас кийим]ок, / Учы ]ок ]урум ]ок 'Нервущейся вещи нет, / Без конца жизни нет'. Представления о жизни и смерти связаны с религиозными верованиями. По представлениям тюрков, смерть - это конечный «пункт», куда человек «отправляется», «уезжает», он называется ол уер 'та земля' (ср. с рус. тот свет), или алтыгы ]ер 'Нижний мир'. Человеку свойственно расти, жить, а затем стариться и умирать: алт. Сынбас темир]ок, / Олбдс тынду ]ок 'Нет железа, которое бы не ломалось, / Нет живого существа, которое бы не умирало'; тув. вшкен от кывар, / Олген кижи турбас 'Погасший огонь не вспыхнет, / Умерший человек не встанет'. Смерть и старение ассоциируются с поломкой, износом вещей, затуханием огня. В изречениях о жизни и смерти дается ответ на вопрос, как следует правильно жить.

Содержание концептов ЛРШ 'ЖИЗНЬ' и ОЛШ 'СМЕРТЬ' тесно связаны с концептом САЛЫМ 'СУДЬБА' (10 ед., 0,7 %), который понимается как «главная линия жизни», «участь», «доля», «удел». Судьба в значении «участь», «доля» определяет жизнь человека. Человек как биологическое существо живет на земле столько, сколько предначертано ему свыше богом, судьбой: Олумнетг бтпдзигг, / Салымнагг артпазытг 'Смерти не минуешь, / От судьбы не уйдешь'. Время же представляется судьей, который судит человека по его делам, совершенным в течение жизни фйдбгг ]аан ]аргычы ]ок, / бйло бчбжбри ]ок 'Нет судьи выше времени, / Нельзя шутить со временем').

Физические признаки макроконцепта КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК' кучту 'сильный' - кучи ¡ок 'слабый' (14 ед., 0,9% - 14 ед., 0,9 %) отмечаются применительно к его физическому и интеллектуально-духовному состоянию. Физическая слабость обусловливает и духовную слабость: Бос бойыныта алдын сананар 'Слабый только о себе и думает'. В изречениях о силе и слабости отмечается, как следует относиться к слабым и старым людям: Ббкозиребес болзо, / Сеге кем де кодурилбес 'Если ни перед кем не будешь похваляться своей силой, / Против тебя никто не станет выступать'. Отмечается изменчивость этих качеств у человека: сильный человек может ослабеть: Торко до ээлеп¡ыртылар, / Тын-да кижи оорып базылар 'И шелк, износившись, порвется, / И сильный человек, заболев, сникнет'.

Внешняя красота человека менее значима во взаимоотношениях людей: более ценными являются умственные, морально-нравственные качества. Физическая сфера вовлекается в морально-этическую: с помощью пословиц о старости, призывают к уважительному отношению к пожилым и слабым людям, к терпеливому отношению сильных к слабым.

Репрезентация интеллектуального мира (п. 2.6.). Основная прагматическая функция паремий, входящих в группу санаалу 'умный' -тенек 'глупый' (18 ед., 1,3 % - 42 ед., 3 %), заключается в указании на то, чтобы человек в поступках руководствовался своим умом. Здесь интеллект и разум противопоставляются физической силе, так утверждается превосходство ума: Чакту кижинин* колы тъпг, / Сагышту кижинитг санаазы коп 'У сильного человека руки крепкие, / У умного человека ума много'. Осуждется глупость человека в его старости: Кос кбруп те турза, коксинде]ок 'Хоть глаза и видят - / В сердце его пусто'. Грудь - это место средоточия мудрости, голова - разума. Пустота в груди (кдгусте )ок) означает отсутствие ума. Синонимом санаалу 'умный' выступают прилагательные кбгусту 'разумный' (букв, 'с грудью'), башту 'умный'.

Положительный признак бичикчи 'образованный' образно ассоциируется со светом, а бичик билбес с тьмой и слепотой: алт. Бичикчи кижи _/арыкта Мрет, / Бичик билбес караяуйда )урет 'Грамотному человеку - свет, / Неграмотному человеку - тьма' (Ср. рус.: Ученье - свет, / Неученье - тьма). Образованный, умный человек противопоставляется физически сильному человеку. Этим самым утверждается идея: знания - это сила: Билеги ]оон бирди ]ыгар, / Билгени ]аан мунды }ыгар 'С толстым запястьем одного свалит, / С большими знаниями тысячу свалит'.

Концептуальный признак сумелу 'хитрый' (в 11 изр., 0,8 %) раскрывается как положительное качество, хитрость - «второй ум»: Сумечилде арга коп, / Тбгунчиде меке коп 'У хитрого выходов много, / У лживого обмана много'.

Репрезентация эмоционального мира (п. 2.7.). Эмоции - это специфический способ человеческого отношения к окружающему миру, к другим людям и к самому себе, проявляющийся в форме непосредственного переживания. Все изречения употребляются в таких ситуациях, когда необходимо призвать человека к самоконтролю: Ачуга ачынба, / Суунишке суунбе 'В горе не горюй, / В радости не радуйся'. Преобладают характеристики отрицательных эмоций, таких как грусть, тоска, обида. Осуждается прозорливый пессимизм, заблаговременное мысленное притягивание «негатива». В алтайских пословицах горе персонифицируется в живое существо, всегда находящееся поблизости и внезапно появляющееся еткер уетг алдынак чыгар, / Ачу айак алдынак чыгар 'Беда из-под рукава явится, / Горе из-под ноги явится', русские определяют его как тяжесть: Человек согнулся от горя; Горе давит).

Количество паремий, связанных с отрицательными эмоциями, больше, чем количество паремий, характеризующих положительные эмоции, что связано с их прагматической целью - призвать человека к золотой середине, к душевному равновесию: запрещается чрезмерно много смеяться, грустить, унывать, сердиться, обижаться.

Параграф 3 раскрывает картину мира алтайских паремий, в которых доминантой выступает макроконцепт HEME 'ПРЕДМЕТ'. Образы вещного мира участвуют в репрезентации концептов, соотносимых с кругом философских понятий: качество, количество, выбор, предназначение, необходимость. Качество репрезентируется через описания признаков наиболее актуальных для человека предметов (23 ед., 1,8 %). Это касается описаний некачественной пищи: Олотгго орозо, уй juöec, / Отпокко орозо, ийт juöec 'Завернуть в траву - корова не ест, / Завернуть в лепешку - собака не ест'. Качество вещи зависит от ее свойств: Торко чачак толгопчоо+т, / Кеден учук кертшчеен- 'Шелковая кисть [легко] закручивается, / Льняная нить [легко] рвется'. Количество противопоставляется качеству: Коп бололо, чоп болгончо, / Ае та болзо, чок болзын 'Чем много будет и сором будет, / Пусть хотя и мало, но добрым (качественным) будет'. Количество бывает определенным, неопределенным (много, мало) и приблизительным (23 ед., 1,8 % - 18 ед., 1,3 %). Оно определяется образно с помощью литот (Каны калбакка болбос, / Эди эргекче болбос 'Его крови с ложку не будет, / Его мяса с большой палец не будет') или гипербол (Туудый коозо болгончо, / Айакча ахи болзын 'Чем мякины с гору будет, / Лучше пусть зерна с чашку будет'). С помощью изречений, упоминающих предметы первой необходимости (43 ед., 3,2 %), даются практические советы: чем питаться, что носить, как относиться к вещам, что учитывать при выборе вещи, как быть бережливым, непривередливым, скромным: Олбднм den, этпегигт тугеспе, /Кочодгш den, кочогг тугеспе 'Говоря «умру», лепешки не изводи, / Говоря «откочую», кёчё не изводи'.

Таким образом, в алтайской паремической картине мира отражена система определенных представлений человека о мире, понятий, универсальных для человеческого мышления и служащих главными элементами мировосприятия, осмысления, оценки и классификации реалий объективной действительности, их связей и отношений, в том числе и самих людей. Пословичный фонд представляет собой «хранилище» ментальных стереотипов, применимых ко множеству ситуаций. Стереотипы мышления служат своего рода ориентирами поведения человека в обществе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, в реферируемой диссертации были определены объемы паремиологических понятий и границы соответствующих терминов,

применяемых в описаниях алтайских паремий в целом (кеп сдс 'пословица', укаа сдс 'поговорка', чечен сдс 'афоризм', бузылбас сдсколбу 'фразеологизм' и кай чечен сдс 'эпическая формула', кеп 'побасенка'), а также терминосочетания кеп ле укаа сдстдр как аналога русского сочетания пословицы и поговорки, употребляемого в исследовании с учетом того, что структурно, семантически и поэтически алтайские и русские паремии существенно различаются (автором реферируемой диссертации установлено, что поскольку переносный смысл присущ не только поговорке, но и частям пословицы, этот признак не может считаться жанрово дифференцирующим для исследованных тюркских паремий). Были выявлены отношения между всеми разновидностями кеп ле укаа сдстдр, установлены фразеологизмы, возникшие на основе пословиц и поговорок. Комплексный анализ кеп ле укаа сдстдр позволил разграничить пословицы и поговорки следующим образом. Пословицы (кеп-сдстбр) - это поэтически организованные, как правило, двухчастные речения назидательного характера, имеющие формы законченных предложений, простых или сложных. Они обладают прямым или переносным значением, которое выражается преимущественно с помощью стилистических фигур и тропов. Поговорки (укаа сдстдр) - это неритмичные, как правило, одночастные речения, характеризующие отдельные свойства природных явлений или состояний человека и имеющие формы законченных простых предложений. Они также обладают прямым или переносным значением, которое выражается с помощью тропов.

Анализ различных уровней и структурных срезов кеп ле укаа сдстдр показал характерность для них определенных поэтико-стилистических средств, которые участвуют в создании их формы и в выражении содержания и вместе с тем выполняют определенные прагматические функции. Исходя из анализа трех составляющих пословиц и поговорок -знаков: синтактики, прагматики и семантики, установлено, что пословица и поговорка как жанры имеют общие и отличительные особенности. Фонетические, образно-лексические, грамматические и синтаксические средства в пословично-поговорочном дискурсе выполняют важные прагматические функции эстетического и коммуникативного воздействия на адресата.

1. Важную роль в синтактике паремий играют поэтико-стилевые средства, которые направлены на создание стихотворного текста. Чаще всего ритмическая строка содержит от четырех до девяти слогов, которые делятся на равнозначные стопы, тесно связанные не только ритмом, но и по смыслу. Разновидностями эвфонических повторов в пословицах и поговорках, создающими рифму, являются аллитерации (ассонансная, консонансная, вертикальная и горизонтальная), анафоры, эпифоры,

параллелизмы. Рифма присутствует в абсолютном большинстве пословиц и поговорок (93,6 % от общего количества единиц).

Для синтаксиса алтайских пословиц характерны двухчастная структура в виде параллелизмов или сложных предложений, наличие аллитерационной рифмы. Для синтаксиса поговорок характерна одночастная структура в форме простого предложения, отсутствие рифмы. При варьировании в речи пословица, утратив свою часть, становится одночастной поговоркой (Заман ийт койонсок, / Заман кижи тбрсдк 'Плохая собака любит [охотиться] на зайцев, / Плохой человек любит [садиться] в передний угол' и Заман кижи тбрсдк 'Плохой человек любит передний угол').

При варьировании композиции происходит компрессия, вследствие которой параллельные синтаксические структуры утрачивают вторую часть и образное значение «переносится» в первую часть. Изменения могут касаться синтаксических конструкций, при этом одна и та же пословичная мысль может выражаться разными типами предложений: простыми и сложными, именными и глагольными. В вариантах могут различаться не только лексемы, но и морфологические формы компонентов. При лексическом варьировании мена ключевых слов в пословицах и поговорках происходит по принципам синонимии, гиперо-гипонимическим отношениям и другим видам тематической близости.

Пословицы или поговорки включают в синтаксический состав только самые необходимые для выражения смысла компоненты. В них часто наблюдается осложнение их элементарных структур субстантивированными (свернутыми) предикатами, в большинстве случаев выраженными бывшими причастиями или прилагательными; неполнота синтаксической структуры. Высокая степень метафоричности типовых синтаксических структур связана с референциальным статусом имен - участников описываемых пропозиций, то есть соотнесенностью с внеязыковыми объектами, событиями, фактами. В сфере простых предложений количество глагольных предложений примерно такое же (33,3 %), как и именных (32,2 %). В сфере сложных предложений самыми распространенными являются сложноподчиненные определительные предложения (16,4 %) и сложные условные предложения (7,2 %). Бессоюзных сложных предложений мало (2 %).

2. В пословично-поговорочных текстах употребляются строго определенные, заданные прагматикой этих речевых жанров грамматические формы времени, лица и наклонения (шире модальности), и эти категории служат для выражения коммуникативно-прагматических целей, соответствующих интенциям говорящих.

Ценностные пословично-поговорочные высказывания выражают дискурсивные жанры похвалы и порицания; нормативные - констатации, похвалы, порицания, рекомендации, запрета, пожелания, предписания, предостережения, долженствования (обязательство). Преобладают

нормативные суждения с имплицитной оценкой (68 %). Собственно ценностных суждений значительно меньше (32 %), и их цель - это прежде всего оценка качеств человека и предметов. Оценка чаще дается морально-нравственному облику людей. В количественном отношении пословицы с отрицательными этическими оценками доминируют над пословицами с положительными оценками. Психологические и гедонистические оценки, связанные с перцепцией, а также прочие виды оценок в ценностных высказываниях представлены минимально. Алтайские пословицы и поговорки, как правило, выражают утвердительную модальность, значительно реже - повелительную, условную, повелительно-желательную, единичны случаи с долженствовательной модальностью. При этом в нормативных пословично-поговорочных суждениях (66,5 % от общего количества паремий) представлены 4 наклонения: изъявительное, условное, повелительное, повелительно-желательное. Утвердительную функцию выполняет 49 % паремий, из них 28,6 % имеют констатирующую функцию, 14,5 % всех единиц касаются отрицательных (анормальных), с позиций морали, поступков людей и носят порицательный характер, поскольку их смысл направлен на то, чтобы показать человеку, как не следует вести себя, и только 6,4 % паремий описывают положительно оцениваемое поведение человека, выражая похвалу его действиям. Оценочная модальность репрезентирует систему ценностей, сложившуюся в культуре алтайцев и других тюркских этносов. В диссертации исследованы типы оценочных высказываний и средств выражения оценок; составлен рейтинг семантических типов оценок в пословицах и поговорках. Выявлены приоритеты временных форм изъявительного наклонения у глагольных компонентов в составе пословиц и поговорок; установлен обобщенно-личный характер временных форм в нормативных пословичных суждениях (чаще всего употребляется форма 3 лица ед. числа настояще-будущего времени с формой на =ар).

3. Образные средства в алтайских пословицах и поговорках (параллелизмы, символы, метафоры, эпитеты, метонимии, гиперболы, литоты, сравнения, перифразы) выполняют прагматическую функцию усиления экспрессивности выражаемого смысла, а также их оценочности. Установлена соотнесенность семантики образных однолексемных и неоднолексемных компонентов пословиц и поговорок с разновидностями поэтических средств, в составе которых они использованы. Доказано, что для поэтики пословиц и поговорок характерна конвергентность тропов и фигур. Сходство выявленных поэтических средств со средствами впаремиках других тюркских народов Сибири свидетельствует об их типичности для исследуемых жанров. В сфере семантики пословицы и поговорки репрезентируют наиболее актуальные для алтайцев концепты. Концептуальные смыслы в алтайских пословицах и поговорках могут быть

выражены в прямой или непрямой, иносказательной, формах, поэтому кеп ле укаа сбстдр подразделяются на три типа: с прямой мотивировкой значений компонентов (в 52 % изречений), с частичной образной мотивировкой значений (в 43 %); с полной образной мотивировкой значений (в 5 %). Концепт КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК' представлен во всех аспектах его жизнедеятельности: социальном, экономическом, речевом, духовно-нравственном, биологическом, интеллектуальном, эмоциональном. Концепт HEME 'ПРЕДМЕТ' представлен в меньшем количестве паремий, в которых в основном даются определения качеству и количеству вещей, утверждается их польза для человека, приводятся советы, как относиться к своим вещам. Таким образом, паремическая картина мира несет информацию социокультурного характера и представляют собой суждения о нравственности, утверждающие высшие человеческие ценности, основанные на морально-этическом опыте и культурно-исторических традициях алтайского народа.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографии

1. Ойноткинова Н. Р. Алтайские пословицы и поговорки. - Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2010. - 286 с.

2. Ойноткинова Н. Р. Алтайские пословицы и поговорки: поэтика и прагматика жанров. - Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2012. - 354 с.

Научные статьи, опубликованные в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных положений докторских диссертаций

3. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О вариативности алтайских паремий в дискурсе // Сибирский филологический журнал. Барнаул - Иркутск -Кемерово - Новосибирск - Томск. - 2006. - № 4. - С. 18-22.

4. Байжанова (Ойноткинова) Н.Р. К проблеме разграничения жанров несказочной прозы алтайцев (анализ топонимических мифов, легенд и преданий) // Гуманитарные науки в Сибири. - 2006. - № 3. - С. 93-97.

5. Байжанова (Ойноткинова) Н.Р. Подходы к изучению пословиц // Гуманитарные науки в Сибири. - 2007. - № 3. - С. 63-67.

6. Ойноткинова Н. Р. Функциональная специфика образного параллелизма в алтайских пословицах // Гуманитарные науки в Сибири. -2008.- №4. -С. 134-137.

7. Ойноткинова Н. Р. Семантика антропоморфной метафоры в алтайских пословицах // Мир науки, культуры, образования: Международный научный журнал. - 2008. - № 5. - С. 83-89.

8. Ойноткинова Н. Р. // Закономерности варьирования алтайских пословиц в устной речи // Гуманитарные науки в Сибири. - 2009. - № 4. -С. 139-143.

9. Ойноткинова Н. Р. Животные и птицы в мифах алтайцев в сравнительном освещении // Гуманитарные науки в Сибири. - 2009. - № 3. - С. 89-93.

10. Ойноткинова Н. Р. О жанровом разграничении алтайских паремий // Сибирский филологический журнал. - 2010. - № 3. - С. 4-14.

11. Ойноткинова Н. Р. Соматический код культуры алтайцев в пословицах и поговорках // Сибирский филологический журнал. Барнаул -Иркутск - Кемерово - Новосибирск - Томск. -2011.-№4.-С. 18-22.

Статьи в научных изданиях

12. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Варьирование эпических формул в алтайском эпосе (на примере описаний психологического состояния персонажей) // Гуманитарные науки в Сибири. - 2001. - № 3. - С. 37-42.

13. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Структурные и семантические особенности сравнений в типических местах алтайского героического эпоса // Гуманитарные науки в Сибири. - 2002. - № 3. - С. 44-50.

14. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Пословица как эпическая формула в типических местах алтайского героического эпоса // Гуманитарные науки в Сибири. - 2003.-№3.-С. 103-108.

15. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Аллегория как разновидность метафоры в алтайских пословицах // Народная культура Сибири. Материалы XIII научного семинара Сибирского регионального центра по фольклору. -Омск: ОмГПУ, 2004. - С. 77-81.

16. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Грамматическая специфика форм и значений глагольных сказуемых в алтайских пословицах и поговорках // Гуманитарные науки в Сибири. - 2004. - № 4. - С. 89-94.

17. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. К вопросу о генезисе тюркских пословиц (на примере паремий, связанных с образом коня) // Гуманитарные науки в Сибири. - 2004. - № 3. - С. 44-50.

18. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Метафорические образы, характеризующие человека, в алтайских пословицах (в сопоставлении с тувинскими) // Языки коренных народов Сибири. - Новосибирск: НГУ, 2004. -Вып. 14.-С. 60-72.

19. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Поэтика алтайских пословиц // «Джангар» в евразийском пространстве. Материалы Международной научной конференции (г. Элиста, 27 сентября - 2 октября 2004 г.). - Элиста: КГУ, 2004. - С. 10-13.

20. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Семантические типы эпических формул алтайского героического эпоса // «Джангар» в евразийском

пространстве. Материалы международной научной конференции (г. Элиста, 27 сентября - 2 октября 2004 г.). - Элиста: КГУ, 2004. - С. 75-78.

21. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Алтайские паремии как элементы нарративных текстов // Этносоциальные и культурологические проблемы Центральной Азии и Сибири. Сборник научных статей. - Новосибирск: Шелковый путь, 2005. - С. 27-30.

22. Байжанова (Ойноткинова) Н.Р. Архаизмы в алтайских пословицах // Материалы конференции «Международная научно-практическая конференция «Образование и устойчивое развитие коренных народов Сибири». Новосибирск, Академгородок, 26-28 апреля 2005 г. -Новосибирск: Нонпарель, 2005. - С. 594-601.

23. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О структурно-семантической особенности метафоры в алтайских пословицах // Гуманитарные науки в Сибири. - 2005. - № 3. - С. 60-65.

24. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Оценочная модальность алтайских пословиц // Языки коренных народов Сибири. - Вып. 16. - Новосибирск: НГУ, 2005.-С. 34-41.

25. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Употребление форм времени в алтайских пословицах // Ежегодник Института Саяно-Алтайской тюркологии. - XI. - Абакан: ХГУ, 2005. - С. 29-31.

26. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Синтаксические особенности алтайских пословиц // Урал-Алтай: Через века в будущее. Материалы научной конференции (11-13 сентября 2003 г.). - Горно-Алтайск, 2005. -С. 91-196.

27. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Функциональная семантика оценочной модальности в алтайских пословицах // Тюркология. - 2005. -№4.-С. 32-43.

28. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О концептуальном содержании алтайских пословиц об уме и глупости // Ежегодник Института Саяно-Алтайской тюркологии. - X. - Абакан: ХГУ, 2006. - С. 12-15.

29. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Когнитивная семантика алтайских пословиц, связанных с речевой деятельностью человека // Языки и литературы народов Горного Алтая. Международный ежегодник 2006. -Горно-Алтайск: ГАГУ, 2006. - С. 164-168.

30. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Метафора в алтайской пословице // Второй международный тюркологический конгресс «Современная тюркология: теория, практика и перспектива». - Том 2. - Туркестан: Туран, 2006.-С. 60-73.

31. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Методика сбора пословиц в современных условиях бытования жанра // Народная культура Сибири. Материалы XV научного семинара-симпозиума Сибирского регионального вузовского центра по фольклору. - Омск: ОмГПУ, 2006. - С. 174-178.

32. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О текстологии алтайских пословиц, опубликованных в книге В. В. Радлова «Образцы народной литературы...» // Материалы научной конференции с международным участием «Немецкие исследователи на Алтае», посвященной 170-летию со дня рождения

B.В. Радлова. 18-21 июня 2007. - Горно-Алтайск: Четвертый регион, 2007. -

C. 79-81.

33. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О содержании концептов «Жизнь», «Смерть», «Время», «Судьба» в алтайских пословицах // Казань и алтайская цивилизация. 50-я ежегодная международная научная алтаистическая конференция (PLAC), г. Казань, 1-6 июля 2007 г. - Казань: Идел-Пресс, 2007. -С. 29-30.

34. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Бессоюзные сложные предложения в алтайских пословицах // Развитие языков и культур коренных народов Сибири в условиях изменяющейся России. Материалы 2-й Международной научной конференции, 25-27 сентября 2008 г. - Абакан: ХГУ, 2008. -С.206-208.

35. Ойноткинова Н. Р. Современное состояние паремиологического фонда алтайцев // Материалы Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы сибирской фольклористики». - 4-7 ноября 2008 г. -Новосибирск: APTA, 2008. - С. 156-159.

36. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Форма сложного предложения на =СА в алтайских пословицах // Урал-Алтай: через века в будущее. Материалы III Всероссийской тюркологической конференции, посвященной 11-летию со дня рождения Н.К.Дмитриева. Языкознание. Литературоведение, (г. Уфа, 27-28 июня 2005). - Уфа: Гилем, 2008. С. 3942.

37. Ойноткинова Н. Р. Ритмико-звуковая организация алтайских пословиц // Билим. - Горно-Алтайск, 2008. - № 4. - С. 56-63.

38. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Диахронное и синхронное состояние алтайских пословиц // Язык и литература в поликультурном пространстве. Материалы международной открытой заочной научно-практической конференции (15 января - 15 марта 2008 г.). - Уфа: Восточный университет, 2009. - С. 27-32.

39. Ойноткинова Н. Р. Поверья современных теленгитов (по материалам фольклорно-этнографических экспедиций 2008-2009 гг. в Улаганский район Республики Алтай) // Народная культура Сибири. Материалы XVIII научного семинара-симпозиума Сибирского регионального вузовского центра по фольклору. - Омск: Амфора, 2009. - С. 85-89.

40. Ойноткинова Н. Р. Поэтика и синергетика алтайских пословиц // Сопоставительная филология и межкультурная коммуникация. Сборник трудов международной научно-практической конференции, посвященной профессора Гатиатуллиной 3.3. - г. Казань: ТГГПУ, 2009. - С. 266-270.

41. Ойноткинова H. Р. Нравственные ценности в героических сказаниях алтайцев // Материалы Международной научно-практической конференции «Жамбыл и эпическое наследие тюркских народов», 11—12 апреля 2011 г., г. Алматы. - Алматы: КазУОА, 2011. - С. 84-87.

Публикация тезисов докладов на научных конференциях

42. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О функциях пословиц в типических местах алтайских героических сказаний // Эпос «Урал-батыр» и мифология. Материалы Всероссийской научной конференции 27-28 мая 2003 г. - Уфа: Гилем, 2003. - С. 145-149.

43. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Устаревшая лексика в алтайских народных пословицах (по материалам, зафиксированным в 19 веке В. И. Вербицким и В. В. Радловым) // Народная культура Сибири. Материалы XII научно-практического семинара Сибирского регионального вузовского центра по фольклору. - Омск: ОмГПУ, 2003. - С. 66—70.

44. Bayzhanova N. R. Altaian Folklore: Traditions and Modernity // Siberia and the Far East: Past, Present and future. The Tenth British Univesities Siberian Stadies Seminar (BUSSS). A Multidisciplinary International Conférence. 7-11 April 2004. - Houston, 2004. - P. 40-41.

45. Байжанова (Ойноткинова) H. P. Концепт «родство» в современных и архаичных алтайских пословицах // Народная культура Сибири. Материалы XIV научного семинара Сибирского регионального вузовского центра по фольклору. - Омск: ОмГПУ, 2005. - С. 11-12.

46. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Об исторических изменениях в алтайских пословицах о родстве // Урал-Алтай: через века в будущее. Материалы Всероссийской конференции (г. Уфа, 1-5 июня 2005). - Уфа: Гилем, 2005. - С. 324-325.

47. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Тематическая классификация алтайских пословиц о человеке // Языковая ситуация и коммуникативные стратегии обучения. Материалы Всероссийской научно-методической конференции, г.Новосибирск, 29-31 января 2006. - Новосибирск: НГУ, 2006.-С. 74-77.

48. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О специфике метафорических моделей предложений в алтайских пословицах // Подвижники сибирской филологии: В. А. Аврорин, Е. И. Убрятова, В. М. Наделяев. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции (Новосибирск, 27-29 сентября 2007 г.). - Новосибирск: НГУ, 2007. - С. 41—43.

Ойноткинова Надежда Романовна

Алтайские пословицы и поговорки: поэтика и прагматика жанров Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Подписано в печать 20.11.2012. Заказ № 358. Формат 60x90/16. Усл. псч. л. 1. Тираж 100 экз.

Издательство СО РАН 630090 Новосибирск, Морской пр., 2 Отпечатано в Издательстве СО РАН

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Ойноткинова, Надежда Романовна

Введение.

Глава I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ АЛТАЙСКИХ ГЮСЛбВИЦ И ПОГОВОРОК.

1. Общие теоретические подходы к изучению пословичных и поговорочных текстов в филологических исследованиях.

2. Пословицы и поговорки как тексты и дискурсы.

3. Основная понятийно-терминологическая система паремиологии

3.1. Пословицы и поговорки как паремиологические объекты и понятия: критерии разграничения.

3.2. Пословицы, поговорки и фразеологизмы.

3.3. Пословицы, афоризмы и эпические формулы.

4. Диахронное и синхронное изучение паремийного фонда алтайцев в сопоставлении с паремийными фондами других тюркских народов Южной Сибири.

5. Варьирование как основной принцип функционирования алтайских пословичных и поговорочных текстов в диахронии и синхронии.

6. Выводы к главе

Глава II. ОБРАЗНО-ПОЭТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА АЛТАЙСКИХ ПАРЕМИЙ В СОПОСТАВЛЕНИИ С ПАРЕМИЯМИ ТЮРКСКИХ НАРОДОВ СИБИРИ.

1. Лексическая основа образных средств в составе пословиц и поговорок.

2. Репертуар и актуальность поэтических средств в составе пословиц и поговорок.

2.1. Параллелизмы в составе пословиц.

2.2. Символы и метафоры в составе пословиц и поговорок.

2.2.1. «Субъектные» и «объектные» метафоры в пословицах и поговорках.

2.2.2. «Предикатные» метафоры в пословицах и поговорках

2.3. Эпитеты в составе пословиц и поговорок.

2.4. Метонимий в составе пословиц и поговорок.

2.5. Гиперболы и литоты в составе пословиц и поговорок.

2.6. Сравнения в составе пословиц и поговорок.

2.7. Перифразы в составе пословиц и поговорок.

3. Выводы к главе 2.

Глава III. ПРАГМАТИЧЕСКИЕ И ПОЭТИКО-СИНТАКСИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ АЛТАЙСКИХ ПОСЛОВИЧНО-ПОГОВОРОЧНЫХ ТЕКСТОВ.

1. Прагматические характеристики алтайских пословично-поговорочных текстов.

1.1. Ценностные и нормативные типы оценочных высказываний в пословицах и поговорках.

1.2.Типы дискурсивных жанров в ценностных пословицах и поговорках и рейтинг выражаемых ими семантических типов оценок.

1.3. Типы дискурсивных жанров в нормативных пословицах и поговорках.

1.4. Грамматическое и художественное время в пословицах и поговорках.

2. Поэтико-синтаксические особенности алтайских пословиц и поговорок.

2.1. Ритмико-звуковая и композиционно-синтаксическая организация алтайских пословиц и поговорок.

2.2. Общая характеристика поэтико-синтаксических средств в алтайских пословицах и поговорках.

2.3. Поэтико-синтаксические особенности простых предложений в пословицах и поговорках.

2.3.1. Глагольные простые предложения в составе пословиц и поговорок.

2.3.2. Именные простые предложения-в-составе-поеловин и поговорок.

2.4. Поэтико-синтаксические особенности сложных предложений в пословицах.

2.4.1. Сложноподчиненные предложения в составе пословиц.

2.4.2. Бессоюзные сложные предложений в составе пословиц

3. Выводы к главе 3.

Глава IV. АЛТАЙСКАЯ ПАРЕМИЧЕСКАЯ КАРТИНА МИРА

1. Реконструкция паремической картины мира на основе концептов, объективируемых пословицами и поговорками.

1.1. Привлечение экспериментальных данных для уточнения состава и семантики алтайских пословиц и поговорок.

1.2. Эксплицитность / имплицитность концептуальных смыслов пословиц и поговорок.

2. Макроконцепт КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК' и смысловые модели, его выражающие.

2.1. Репрезентация социальных отношений.

2.2. Репрезентация экономических отношений.

2.3. Репрезентация речевой деятельности.

2.4. Репрезентация духовного мира.

2.5. Репрезентация жизни человека.

2.6. Репрезентация интеллектуального мира.

2.7. Репрезентация эмоционального мира.

3. Макроконцепт HEME 'ПРЕДМЕТ' и смысловые модели, его выражающие.

4. Выводы к главе 4.

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Ойноткинова, Надежда Романовна

Диссертационное исследование посвящено определению поэтики и прагматики алтайских пословиц и поговорок (кеп ле укаа сдстдр), являющихся одними из самых популярных фольклорных жанров и составляющих неотъемлемую часть алтайской духовной культуры.

Эти жанры, простые по формам, обладают сложным внутренним содержанием, заключающим в себе знания и представления алтайского народа о мире. Они отражают его мировоззренческие установки, нравственно-этические устои, эстетические ценности и предпочтения, выражают широкий круг понятий, с их помощью даются нравственные оценки человеческим качествам. Специфика этих жанров заключена в особом поэтическом строе и связана с актуализацией этнокультурной информации в определенных речевых ситуациях, поэтому паремии служат одним из важнейших источников изучения фольклорной картины мира. Исследование взаимосвязи поэтики и языка пословиц и поговорок, их функционирования в речи носителей фольклорной традиции - сложная задача для исследователя, поскольку эти аспекты являются наиболее важными в определении их жанровой сущности.

Актуальность исследования. Несмотря на чрезвычайно широкую распространенность в прошлом, пословицы и поговорки как алтайцев, так и других тюркских народов Сибири до сих пор остаются недостаточно изученными. В учебных пособиях по сибирскому тюркскому фольклору этим малым жанрам традиционно посвящаются небольшие разделы, в которых рассматриваются их общая тематика и частные поэтико-стилистические черты. Так, тувинские паремии рассмотрены Г. Н. Курбатским в книге

Тувинцы в своем фольклоре» [Курбатский, 2001], хакасские

М. А. Унгвицкой и В. Е. Майногашевой в учебном пособии «Хакасское народное поэтическое творчество» [Унгвицкая, Майногашева, 1972, 6 с. 248-263]. Краткую характеристику алтайским паремиям дал алтайский фольклорист С. С. Суразаков в учебном пособии «Алтай фольклор» [Суразаков 1975, с. 57-66]. Специальных исследований тоже мало. Якутские пословицы рассматривали Н.В.Емельянов [1962] и Л.П.Борисова [1999]. Алтайские пословицы и поговорки стали предметом изучения турецкого исследователя И. Дилека, который, кратко осветив историографию вопроса и проанализировав их ритмические особенности, предложил свой опыт построения их тематической классификации [БИек, 1996]; он также подробно исследовал образ коня в пословичном и других жанрах алтайского фольклора [Шек, 1997].

Необходимость изучения малых фольклорных жанров кеп ле укаа сдстдр вызвана нынешним состоянием их бытования в среде алтайцев. В последние годы билингвизм, или двуязычие, можно считать устоявшимся явлением, причем русский язык играет доминирующую роль во внутреннем и внешнем общении между представителями сибирских коренных этносов. Коммуникативная значимость родных языков сибирских тюрков ослабевает, фольклор постепенно исчезает, поэтому в круг приоритетных задач ученых-сибиреведов включены фиксация и исследование фольклорной культуры этих народов.

К исследованию фольклорных жанров очень важно применять комплексный подход, основанный на привлечении фольклористических, культурологических, этнологических и лингвистических данных. Исследование поэтики и прагматики пословиц и поговорок с применением при необходимости междисциплинарного подхода позволяет разносторонне изучить проблему жанровой дифференциации в фольклористике. Сложность и актуальность этой проблемы определяются прежде всего недостаточной разработанностью вопросов поэтики и прагматики именно малых афористических жанров. Задача по возможности полного и глубокого их изучения является приоритетной в нашем исследовании.

Цель работы - провести комплексное исследование алтайских пословиц и поговорок как фольклорного явления, выявить их структурные, поэтические, прагматические, концептуальные особенности. Это позволит понять специфику фольклора алтайцев в контексте национальной мёнтальности. Для достижения цели поставлены следующие задачи: 1) определить жанровый статус пословиц и поговорок (кеп сбстбр и укаа сдстдр), их место в кругу схожих явлений - фразеологизмов, афоризмов и других клише; 2) оценить диахронное и синхронное состояние алтайских паремий и сопоставить их с ситуацией в паремийных фондах других тюркских народов Сибири; 3) выявить специфику поэтики алтайских пословиц и поговорок, исследовать репертуар и актуальность поэтических (тропеических и фигуральных) приемов в их составе, определить их особенности на уровнях фонетической, лексической, синтаксической организации; 4) определить их прагматические свойства, проявляющиеся на разных уровнях их организации; 5) на основе анализа образно-лексического строя паремий определить алтайские культурные коды; 6) реконструировать традиционную паремическую картину мира и концепты, репрезентируемые алтайскими пословицами и поговорками.

Объектом исследования стали алтайские пословицы и поговорки (кеп ле укаа сдстдр) и их аналоги в фольклоре тюркских народов Сибири. Дополнительно в ряде случаев привлекались и русские паремии.

Материалом исследования послужил корпус пословичных и поговорочных текстов (1410 единиц), собранный нами из ранее опубликованных и неопубликованных (архивных и полевых) источников и впоследствии изданный в сборнике «Алтайские пословицы и поговорки»

Ойноткинова, 2010а]. В него вошли пословицы и поговорки южной группы 8 алтайцев - алтай-кижи, диалект которых был положен в основу современного алтайского литературного языка. Все изречения этого собрания имеют переводы на русский язык. Мы придерживались научно-фольклористического подхода, который позволил наиболее адекватно передать образный строй и семантику этих текстов.

Как известно, алтайский этнос сложился в первой половине XX в. из тюркских этнических групп алтай-кижи, теленгитов, телеутов, чалканцев, кумандинцев, тубаларов. Все они компактно проживают на территории Республики Алтай, кроме некоторой части телеутов и кумандинцев, живущих на территории Алтайского края и Кемеровской области. Алтайский язык имеет две диалектные группы: южную и северную. Туба, кумандинский и чалканский диалекты относятся к северной группе; алтай-кижи, телеутский и теленгитский - к южной. Северные диалекты отличаются от литературного алтайского языка и различаются между собой в области фонетики, морфологии и лексики.

Фиксация алтайских пословиц началась относительно поздно. Первые их записи и публикации были предприняты В. И. Вербицким и

В. В. Радловым во второй половине XIX в. Путешествуя по Алтаю в 1860-1861 гг., В. В. Радлов собрал фольклорные произведения и издал их в книге «Образцы народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Дзунгарской степи» [1866]. Туда вошли материалы, записанные у разных этнических групп Саяно-Алтая: алтайцев, байатов, туба, кумандинцев и шорцев. Это сказки, сказания, легенды, песни и более 95 пословиц. В.И.Вербицкий (1827-1890), занимаясь миссионерской деятельностью среди алтайцев, за 37 лет изучил их быт, язык и фольклор. Он является одним из авторов первой научной грамматики и первого словаря алтайского языка [СА, 1893]. Собранные фольклорные материалы были изданы в его книге «Алтайские инородцы» [1893], куда, наряду с другими жанрами фольклора, вошли и пословицы (132 единицы на алтайском языке с русским переводом). В. И. Вербицким были записаны в основном 9 пословицы телеутов и аладагцев, или черневых татар, проживающих в Бийском и Аладагском округах - в Кузнецком и Минусинском. Собранный им фольклор также вошел в «Грамматику алтайского языка» [1869] и «Словарь алтайского и аладагского наречий тюркского языка» [1884], в составленйи которого принимали участие и члены Алтайской духовной миссии архимандрит Макарий (Глухарев) и Н. И. Ильминский.

Алтайцы, как и другие тюркские народы Сибири, до 30-х гг. XX в. не имели письменности. Благодаря созданному на основе кириллицы алфавиту они обрели возможность фиксировать свой язык, культуру и историю. В 1954 г. отделом фольклора Горно-Алтайского института истории, языка и литературы был объявлен конкурс по сбору малых фольклорных жанров. Этой работой в то время руководил С. С. Суразаков. На основе собранного материала им был выпущен сборник «Алтайские пословицы и поговорки» [1956], в который вошло более 300 текстов без перевода. Публикацией пословиц и поговорок занимались и другие исследователи, писатели, поэты и журналисты. В книге «Алтай кеп-сбстбр» («Алтайские пословицы») [1959], изданной известным писателем и поэтом Л. В. Кокышевым, зафиксировано 349 текстов на алтайском языке. Более 20 пословиц на алтайском языке, наряду с загадками, были представлены в сборнике Т. С. Тюхтенева и Г. Д. Голубева «Алтай албатынык чумду сбстбри» («Афоризмы алтайского народа») [1962]. В книгу Б. Я. Бедюрова «Алтайдьпт алкыштары» («Благопожелания Алтая») [1985] вошла 201 пословица. Во всех этих изданиях пословицы были опубликованы без перевода на русский язык. Современные алтайские паремии были впервые переведены на русский язык в сборнике «Алтай чумду сбстбр» [2007], составленном К. Петешевой.

Записи чалканских пословиц, вместе с другими жанрами фольклора, были изданы Е. П. Кандараковой в сборнике «Алтайский фольклор» [1988], который содержит 42 изречения. Пословицы и поговорки, собранные носительницей чалканского диалекта А. М. Кандараковой, опубликованы в сборнике научных трудов исследователей Института филологии СО РАН «Языки коренных народов Сибири» [2004].

В нашем диссертационном исследовании использованы не только опубликованные источники, но и неопубликованные материалы из архива Научно-исследовательского института алтаистики им. С. С. Суразакова (г. Горно-Алтайск). «Народные афоризмы» записывались исследователями этого института во время комплексных фольклорных экспедиций, предпринятых в 80-90-е гг. XX в. Эти материалы до сих пор оставались неизученными. Среди них большой интерес вызывают записи носителя телеутского диалекта К. И. Максимова, а также носителей туба диалекта -А. Чунижекова и М. Ч. Алтайчинова. В их записях не были отражены диалектные варианты пословиц телеутов и туба. Видимо, оба собирателя хорошо знали литературный алтайский язык. Кроме того, многие пословицы, представленные в самозаписи М. Ч. Алтайчинова, оказались окказиональными, и в большинстве их текстов нарушена поэтическая структура.

Для изучения современного состояния алтайского паремийного фонда нами были проведены полевые исследования в местах проживания диалектных групп алтайцев: в Усть-Канском и Онгудайском районах в 2004 г. (алтай-кижи), в Кош-Агачском и Улаганском районах в 2005-2006 гг. (теленгиты), в Турачакском районе в 2007 г. (чалканцы и кумандинцы). Пословицы северных диалектных групп алтайцев (чалканские, кумандинские, телеутские) в диссертации используются в качестве сравнительного материала.

Ряд пословиц взят нами из публицистических источников на алтайском языке, в частности из республиканской газеты «Алтайдын* Чолмоны». Кроме того, нами не оставлены без внимания наиболее интересные и полные собрания алтайских пословиц, записанные известным знатоком алтайского фольклора Н. К. Ялатовым [1993] и учительницей алтайского языка и литературы М. С. Кудачиновой [2005]. В последнем издании также

11 опубликованы переводы некоторых единиц из паремийных фондов других языков.

Как фоновый материал привлекались и паремии преимущественно близкородственных алтайцам этносов: тувинцев, хакасов, шорцев и якутов. Это позвбл'йло изучить генезис и «географическую принадлежность» паремий, выявить сходства и различия в их поэтике. Использовались «Так сказали мудрецы. Пословицы и поговорки хакасского народа» [ХС, 1968] (500 единиц), «Тувинские пословицы и поговорки» [1966] (400 единиц), «Духовная Шория. Шорский фольклор в записях из архива профессора

A. И. Чудоякова» [2008] (338 единиц), «Якутские пословицы и поговорки» [1945], «Сборник якутских пословиц и поговорок» [1965]. В качестве сравнительно-типологического материала в ряде случаев приводились русские аналоги алтайских пословиц и поговорок, взятые из сборника

B. И. Даля «Пословицы русского народа» [2000], из «Большого толкового словаря» пословиц и поговорок русского народа, составленного В. И. Зиминым, А. С. Спириным [ППРН, 2005]. Известно, что этнические группы алтайцев вошли в состав Российского государства в 1756 г., и русская культура оказала большое влияние на их жизнь и менталитет, о чем и свидетельствуют паремии-кальки.

Теоретической и методологической базой исследования стали научно-теоретические положения, присутствующие в трудах лингвофольклористов С. А. Адоньевой [2004; 2005], Е. Б. Артеменко [1977; 2006], С. Е. Никитиной [1993; 2000; 2004; 2006], 3. К. Тарланова [1970; 1982; 1999], А. Т. Хроленко [2005а; 20056; 2010] и др., которые ориентированы на изучение природы фольклорных жанров, характер взаимосвязи языка и поэтики фольклорных произведений. У пословиц и поговорок как фольклорных знаков-текстов есть синтактика, семантика и прагматика. Эти три стороны знаков, тесно связанные между собой, определяют аспекты их изучения, поэтому диссертационное исследование основано на структурно-семиотическом методе изучения фольклорного материала.

Теоретической и методологической базой исследования послужили также труды ученых по структурной паремиологии: А. Дандиса [1978], А.К.Жолковского [1978], Э. Я. Кокаре [1978; 1980; 1984], А. А. Крикманна [1975; 1978; 1984], С. Н. Колоцей [1988], М. Кууси [1972; 1978], Ю. И. Левина [1984], Н.В.Назарова [2005], Ю.В.Николаевой [2000], Г. Л. Пермякова [1968; 1988], В. Фойта [1978], М.А.Черкасского [1978], P. Carnes [1994], A. Dundes [1975], P. Grzybek [1994], W. Mieder [1993; 1994]; N. R. Norrick [1985; 1994], A. Szemerkenyi, V. Vilmos [1972] и др.

Раскрытию темы способствовал опыт изучения малых жанров, представленный в трудах фольклористов на материале разных языков и культур: В. П. Аникина [1957; 1961], Г. Ф. Благовой [2000], В. И. Даля [2000], С. Д. Гымпиловой [2002], Е.Е. Жигариной [2006], И. М. Заловой [2009], 3. Ж. Кудаевой [2001], А. В. Кудиярова [1972], X. Ш. Махмутова [1995], У. Н. Решетневой [2006], Е.И.Селиверстовой [2009], Б. Тилавова [1967], О. Б. Христофоровой [2010], Е. К. Шаракшиновой [1981] и др.

Поскольку поэтическое исследование предполагает «анализ всей совокупности лингвистических средств фонетического, лексического, грамматического, стилистического характера, используемых в данном художественном произведении, которые определяют уникальность и неповторимость последнего» [Александрова, 1996, с. 7], то при выявлении особенностей поэтического строя и функционирования паремий применялся поуровневый анализ текстов, который считается наиболее перспективным в поэтике и стилистике и использован в трудах О. В. Александровой [1996], Л. Г. Бабенко [2004], Е. Бартминьского [2005], Н. С. Болотновой [2007], Н. С. Валгиной [2003], А. Н. Веселовского [1940], В.В.Виноградова [1963], Е. С. Новик [1995; 2003], Л. А. Ноздриной [2001], Б. В. Томашевского [1959], Б.Н.Путилова [1977; 2003], И.Р.Гальперина [1981], Т.М.Николаевой [1978; 1994; 1995], 3. Я. Тураевой [1986] и др.

В изучении семантики и паремической картины мира, представленной в алтайских паремиях, мы при необходимости опирались на труды ученых по

13 когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, лингвофольклористике, прагмалингвистике: Н.Д.Арутюновой [1988; 1994; 1995; 1997; 1998; 19996], В. 3. Демьянкова [1994а; 19946], В. И. Карасика [1994; 1996; 2004], В. А. Масловой [2001; 2006; 2010], Е. С. Кубряковой [1988; 1992-1994; 2001а; 200Гб; 2004], Ю. С. Степанова [1995; 1997; 2001], В. Н. Телия [1993; 1996; 2001; 2004], Е. С. Яковлевой [1991; 1994; 1998] и др.

Важными для нашего исследования оказались труды и некоторых ученых по стилистике и теории метафоры: Н. Д. Арутюновой [1997; 1999], М.В.Варламова [1995], О. Н. Лагута [2003], Дж. Лакоффа и М.Джонсона [2004], Г. Н. Скляревской [1993]. Мы опирались на исследования категории оценочное™ в языке как прагматического компонента пословично-поговорочных текстов (работы Н. Д. Арутюновой [1988; 1998; 19996], Е.В.Вольф [1985; 1986], 3. К. Темиргазиной [1999], Т. А. Трипольской [1999] и др.) и теории речевых жанров (работы М.М.Бахтина [1979], В.В.Дементьева [1997], М. Ю. Федосюка [1997а; 19976], Т. В. Шмелевой [1997]. Сущность оценки в пословицах и поговорках изучали: А. В. Аммер [2005], А.Н.Баранов [1989], А. И. Гаевская [1990], Ю. Д. Доржиева [2003], Р. Р. Замалетдинов [2004], В. И. Карасик [1994; 1996] и др.

В выявлении особенностей поэтической синтактики паремий применялся метод моделирования, используемый в трудах:

В. А. Белошапковой [1977], Г. А. Золотовой [1969; 1973], М. И. Черемисиной

1989; 1995; 1998; 2006; 2008], Н.Ю.Шведовой [1969], Т.В.Шмелевой

1988] и др. Привлечение этого метода позволило определить структурно-системную специфику поэтического синтаксиса алтайских пословиц и поговорок, вариативность и устойчивость их синтаксических структур. Определению этих особенностей способствовали также результаты исследований, полученные С. Г. Варлаковой [1959], 3. К. Тарлановым [1970;

1982; 1999], Г. А. Набиуллиной [2002] и др. Кроме того, мы учитывали, что в когнитивной паремиологии при изучении концептуальной семантики

14 применяется специальная методика анализа концептов в пословицах [Аммер, 2005; Басова, 2005; Борисова, 1999; Жуков, 2004; Иванова, 2003; Магировская, 2001; Савенкова, 2002а, 20026; Маркелова, 2004; и др.]. Сравнительно-историческим методом уточнялись диахронное и синхрошюе состояния паремийного фонда алтайцев на фоне хакасских, тувинских, шорских, якутских и в некоторых случаях русских паремий. Для комплексного исследования всего пословично-поговорочного материала использовалась методика выявления буквализмов. Из экспериментальных методик привлекалось выборочное индивидуальное анкетирование и беседы с информантами - носителями фольклорной традиции. На всех этапах работы применялся количественный, доминантный анализ.

Новизна диссертационного исследования заключается в изучении нового материала и в комплексном подходе к предмету исследования с применением методик различных современных направлений фольклористики и - по мере необходимости - лингвистики, что позволило внести в обсуждение проблем поэтики и прагматики фольклорного текста некоторые идеи этой науки.

В диссертации представлен опыт раскрытия сущности жанровой поэтики пословиц и поговорок как важнейшего аспекта художественной структуры фольклорного текста и уникального способа образного освоения действительности.

Впервые в научный оборот введены архивные и новые полевые фольклорные материалы и решены следующие задачи.

15 традиции. Изучены общие закономерности варьирования пословиц и поговорок в речи; выявлены варианты пословиц и поговорок, характерные для алтайских диалектных паремийных фондов.

3. Выработан комплексный исследовательский подход к изучению тюркских пословично-поговорочных текстов и систематизированы важные составляющие поэтической системы алтайских паремий в их тесной взаимосвязи и взаимодействии, в частности: исследована ритмико-звуковая организация современных алтайских пословиц и поговорок на фоне паремий в других тюркских языках; установлено, что доминирующим структурно-поэтическим признаком пословицы (кеп сдс) является обязательное присутствие рифмы, создающейся различными видами повтора, определены разновидности эвфонических повторов, создающих рифму; выявлена лексическая основа образно-поэтических средств в составе кеп ле укаа сдстдр; определены репертуар и прагматические функции поэтических приемов в паремиях; определены функционально-прагматические особенности алтайских пословиц и поговорок; изучены их поэтико-синтаксические структуры, обусловленные прагматическими задачами этих жанров; выполнена реконструкция алтайской паремической картины мира, определены алтайские культурные коды, репрезентируемые пословицами и поговорками.

Паремические картины мира в сибирской тюркологии до сих пор не были предметом специального изучения. Теоретические выводы исследования могут послужить основой для дальнейшего сопоставительного и

16 сравнительно-типологического фольклористического изучения паремий других народов.

Практическая значимость работы связана с возможностями применения итогов исследования в лекционных и семинарских курсах по фольклористике, стилистике тюркских языков, лингвокультурологии, педагогике.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. К пословицам (кеп сдстдр) относятся поэтические мини-тексты назидательного характера, которые по своему композиционно-синтаксическому строению состоят из двухчастных и более параллелизмов, или сложных предложений, и содержат образно-поэтические компоненты. Доминирующими в паремийном фонде алтайцев являются двухчастные единицы, строящиеся чаще всего на синтаксическом параллелизме и ймеющие традиционную стихотворную форму. К поговоркам (укаа сдстдр) относятся мини-тексты, имеющие одночастную синтаксическую структуру. В более чем половине таких единиц могут присутствовать образно-поэтические средства: сравнения, метафоры и другие фигуры и тропы.

2. Тексты кеп ле укаа сдстдр - это фольклорные произведения, концептуально обусловленные (то есть репрезентирующие концепты), коммуникативно-ориентированные в рамках определенной сферы общения и имеющие информативно-смысловую и прагматическую значимость.

4. Для поэтики алтайских пословиц и поговорок характерны следующие особенности: а) доминирующим фоностилистическим признаком является обязательное присутствие рифмы, создаваемой различными видами повтора; стилистические фонетические средства в пословично-поговорочном дискурсе выполняют важную прагматическую функцию эстетического воздействия, на слушателя; б) образные средства выполняют прагматические функции экспрессивности выражаемого смысла и оценочности; наблюдается непроцессный характер образности, обусловленный доминированием биоморфных образов, получивших рациональную оценку (повадки животных или птиц осмысляются как эталонные при сравнении с поведением человека, и соответствующие номинации привлекаются для характеристик его морально-нравственных качеств); артефактные образы по частоте упоминаний в паремиях уступают биоморфным, а натурфактные образы, выражаемые наименованиями ландшафта и явлений природы, составляют меньшую долю; в) преимущественно зооморфный характер метафор, используемых в аллегорических характеристиках поведения человека, его физических или умственных способностей; г) преимущественно соматический характер метонимий и перифраз; д) преимущественное использование квантитативных слов при создании гипербол и литот; е) преимущественная ахроматичность эпитетов; ж) поэтические средства синтаксиса паремий, как и их фонетические и лексические средства, выполняют важную прагматическую функцию: они направлены на лаконичное выражение формы и содержания; пословицы и поговорки включают в свой состав только самые необходимые для выражения смысла слова и выражения; з) для поэтико-синтаксических структур характерна неполнота синтаксического состава, компрессия, создаваемая способом осложнения их элементарных структур субстантивированными, свернутыми предикатами,

18 в большинстве случаев, выраженными прилагательными или причастиями; приоритет двухчастных единиц, построенных на синтаксическом параллелизме, имеющих традиционную стихотворную форму и образующих «структурное ядро» алтайского пословичного фонда; преобладание простых предложений (65,5 %), сложных предложений - более чем в два раза меньше (31 %); высокая степень метафоричности моделей простых предложений обусловлена их образно-лексическим строем.

5. В пословицах и поговорках представлен определенный набор грамматических форм сказуемого. В зависимости от информативной или фатической целеустановки носителей фольклорной традиции паремии выражают различные интенции, соответствующие отдельным речевым жанрам. В зависимости от прагматических функций все кеп ле укаа сдстдр подразделяются на ценностные, или оценочные (характеризующие, цель которых оценка признаков, качеств человека, предметов), и нормативные. Первые формируют два речевых жанра: 1) жанр похвалы, с помощью которого носитель фольклорной традиции дает положительную оценку предметам (изречения, относящиеся к похвалам, служат основным средством положительного эмоционального воздействия на слушателей); 2) жанр порицания, с помощью которого выражается отрицательная оценка (соответственно, паремии, относящиеся к порицаниям, служат основным средством отрицательного эмоционального воздействия). В алтайских пословицах и поговорках чаще дается этическая оценка нравственному облику человека, чем психологическая, эстетическая и другие. В нормативных пословицах и поговорках заключается дидактическая, поучительная функция, и оценка в них дается относительно нормы с помощью особых грамматических форм (изъявительного (утвердительного), повелительного, условного, повелительно-желательного наклонений и модальных предикатов с семантикой долженствования), служащих для выражения интенций носителей фольклорной традиции: констатации, порицания, похвалы, запрета, рекомендации, пожелания, предписания, предостережения, долженствования.

6. Алтайский паремийный фонд - это открытая система, и в результате длительного исторического контакта алтайцев с другими этносами (включая русский) она постоянно пополняется. На современном этапе развития алтайский паремийный фонд имеет больше сходств с паремийными фондами других тюркских этносов Южной Сибири: тувинским, шорским и хакасским. Многие алтайские пословицы, зафиксированные исследователями прошлого, до сих пор бытуют в среде носителей южных и северных диалектов алтайского языка, а также в шорском языке, что подтверждает историко-культурную и языковую общность этих этносов. На этом фоне паремийный фонд якутов отличается от остальных уникальным лексическим пластом, в котором отражены наиболее архаичные элементы, связанные с их древними верованиями, такими как тотемизм, шаманизм. В основе тропов и стилистических фигур в паремиях южносибирских этносов лежат схожие образные представления об объектах реальной действительности. В этом кругу образная система якутских паремий наиболее архаична. Якутские пословицы и поговорки, как и русские, чаще используют сравнения, считающиеся архаичной разновидностью стилистических средств.

20 картинами мира других тюрков Южной Сибири и якутов, что объясняется наличием у них общих культурно-исторических корней и языкового родства.

Апробация работы. Результаты работы обсуждались на заседаниях ученого совета Института филологии Сибирского отделения РАН и сектора фольклора народов Сибири этого института в 2006-2011 гг., а также представлялись на научных конференциях, симпозиумах и семинарах: международных: A Multidisciplinary International Conference. The Tenth British Universities Siberian Studies Seminar (BUSSS) «Siberia and the Far East: Past, Present and Future», 7-11 April 2004, Houston, USA; Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию Н. А. Баскакова, 15-18 июня 2005 г., г. Горно-Алтайск; Международной научно-практической конференции, посвященной 250-летию добровольного вхождения алтайского народа в состав Российского государства, 15-18 июня 2006 г., г. Горно-Алтайск; Международной научно-практической конференции «Образование и устойчивое развитие коренных народов Сибири», 26-28 апреля 2005 г., г. Новосибирск; 50-st Permanent International Altaistic Conference PIAC 50st Meeting 2007, Kazan / 50-ой ежегодной международной научной алтаистической конференции «Казань и Алтайская цивилизация», 1-6 июля 2007 г., г. Казань; всероссийских: Всероссийской научной конференции «Урал - Алтай через века в будущее», 11-13 сентября 2003 г., г. Горно-Алтайск; Первом Всероссийском конгрессе фольклористов, 1-6 февраля 2006 г., г. Москва; Всероссийской научной конференции «Подвижники сибирской филологии В. А. Аврорин, Е. И. Убрятова, В. М. Наделяев», 27-29 сентября 2007 г., г. Новосибирск; региональных: XII-XIII научно-практических семинарах Сибирского регионального вузовского центра по фольклору (2003-2004 гг., г. Омск);

XVII-XVIII научных семинарах-симпозиумах регионального вузовского центра по фольклору (2008-2009 гг., г. Омск); научной конференции

Немецкие исследователи на Алтае», посвященной 170-летию со дня

21 рождения В. В. Радлова, 18-21 июня 2007 г., г. Горно-Алтайск; научной конференции «Языки народов Сибири и сопредельных регионов» (к 85-летию д.ф.н., профессора Майи Ивановны Черемисиной), 26-28 октября 2009 г., г. Новосибирск; региональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы тюркского языкознания», 19 ноября 2010 г., г. Горно-Алтайск.

Основные положения диссертации отражены в 2 монографиях [Ойноткинова 2010а, 2012], а также в 46 научных публикациях, из них 9 статей в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ [Байжанова (Ойноткинова) 2006а, 2007д; Ойноткинова 20086; 2008г; 2009а; 20096; 20106; 2011].

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырех глав (гл. 1 «Теоретические основы филологических исследований алтайских пословиц и поговорок», гл. 2 «Образно-поэтическая система алтайских паремий в сопоставлении с паремиями тюркских народов Сибири», гл. 3 «Прагматические и поэтико-синтаксические особенности алтайских пословично-поговорочных текстов», гл. 4 «Алтайская паремическая картина мира»), заключения, библиографических списков, насчитывающих 438 наименований трудов российских и зарубежных исследователей, и пяти приложений (приложения 1 «Фразеологизмы в составе алтайских пословиц и поговорок», приложения 2 «Алфавитный словник лексем, участвующих в создании образно-поэтических средств в составе алтайских пословиц и поговорок», приложения 3 «Соотнесенность семантики лексем-компонентов алтайских пословиц и поговорок с разновидностями образно-поэтических средств, в составе которых они использованы», приложения 4 «Структурно-поэтический синтаксис простых глагольных предложений в алтайских пословицах и поговорках», приложения 5 «Структурно-поэтический синтаксис простых именных предложений в алтайских пословицах и поговорках»). Работа содержит 10 таблиц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Алтайские пословицы и поговорки"

4. Выводы к главе 4

1. В алтайской паремической картине мира отражена система определеннБ1х представлений человека о мире, понятий, универсальных для человеческого мышления и служащих главными элементами мировосприятия, осмысления, оценки и классификации реалий объективной действительности, их связей и отношений, в том числе и самих людей.

Основу паремической картины создают репрезентанты концептов, которые воспроизводят устойчивые представления и знания этноса об окружающей действительности, отражают народный менталитет и мировидение. Концептуальное ядро пословично-поговорочных текстов формировали базовые концепты, по-разному выраженные в языке, фольклоре и материальной культуре. Большинство алтайских паремий (1141 ед., 81 %) репрезентирует макроконцепт КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК', который является ключевым концептом культуры. Другой макроконцепт - HEME 'ПРЕДМЕТ' - представлен в меньшем количестве единиц (269 ед., 19 %).

2. Концепт КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК' чаще всего имеет в качестве репрезентанта имя концепта кижи (710 употреблений). Еще одним способом номинации человека является морфологический, в основе которого лежит субстантивация прилагательных и причастий, обозначающих свойства и признаки человека. В качестве аналога кижи употреблена 431 субстантивированная лексема (в 30,6 % пословиц и поговорок).

3. В основе классификации пословиц и поговорок (укаа ла кеп cócmóp) лежит принцип оппозиций, выраженных лексемами, которые обозначают значимые признаки макроконцептов. Некоторые группы алтайских пословиц не содержат оппозиций. Отсутствие бинарности можно считать показателем того, что ряд признаков КИЖИ 'ЧЕЛОВЕКА' не объективирован. Объективированные концептуальные оппозиции демонстрируют их актуальность для алтайцев.

4. Наряду с макроконцептом КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК' в пословицах и поговорках представлены другие концепты, связанные с ним и характеризующие духовную, физическую и социальную стороны жизни человека.

5. Безэквйвалёнтная лексика в составе паремий сигнализирует о невыделенное™ концепта в концептосфере народа, а лакуны - об отсутствии средств объективации. Анализ репрезентаций одного и того же концепта в разных языках позволяет выявить национальную специфику языковых систем.

6. Концептуальные смыслы в алтайских пословицах и поговорках могут быть выражены в прямой или непрямой, иносказательной, форме. Поэтому все кеп ле укаа сдстдр подразделяются на три типа: 1) с прямой мотивировкой значений; 2) с частичной образной мотивировкой значений; 3) с полной образной мотивировкой значений. Наибольшее количество алтайских пословиц и поговорок - с прямой мотивировкой. Это доказывает, что дидактическая цель паремий достигается прямо, а не косвенно. Значительная часть паремий имеют частичную образную мотивировку значений: они содержат в своем составе различные тропы и фигуры речи.

7. Национальная концептосфера алтайцев, представленная в паремической картине мира, подразделяется на сегменты -субконцептосферы, связанные между собой. Своеобразие концептосферы состоит в специфичности набора концептов и ценностных доминант, с ними связанных. В паремической картине находят отражение два мира существования человека: внешний (объективный) и внутренний (субъективный). К внутреннему миру человека относятся его духовно-нравственные, интеллектуальные, эмоциональные сферы, а к внешнему - его биологическая и социальная жизнь.

В результате анализа семантики пословиц и поговорок были выявлены две концептуально-тематические макрогруппы: 1) пословицы, отражающие концептуализацию человека; 2) пословицы, отражающие предметную концептуализацию, предметный код алтайской лингвокультуры.

Большинство алтайских единиц морально-этической субконцептосферы посвящены характеристике отрицательных качеств человека, что соответствует паремйчёским универсалиям. В данную субконцептосферу входят паремии, относящиеся к разным участкам всей концептосферы: собственно морально-этическому, интеллектуальному, эмоциональному, телесному (физическому), социальному. В алтайском обществе статус человека определяется не только социальным происхождением, но и заслугами перед обществом, отношением к труду. Регулятором взаимоотношений, в том числе брачных, являются род и семья. В пословицах и поговорках о семейно-родственных отношениях акцент делается на воспитание детей в семье. Ребенок для алтайца считается ценностью. Бытует устойчивое мнение: будущий характер ребенка складывается уже в раннем детстве, и у хороших родителей дети вырастают хорошими, а у плохих - плохими.

Ken ле укаа cöcmöp, объединяющие представления о социальных взаимоотношениях, утверждают принципы коллективизма и взаимопомощи. Для человека в обществе выдвигаются такие требования, как почтение к окружающим людям, к старшим, соблюдение правил и норм коллективного общежития. Основными из них являются коллективизм, сохранение кровно-родственных отношений, взаимопомощь. Порицаются одиночное существование членов общества и всего, что разрушает коллектив. Одобряются дружба и родство. Человека как члена общества, связанного разнообразными взаимоотношениями с другими социально маркированными группами людей, призывают строить отношения в семье, строго ориентируясь на традиционную мораль.

Для речевого поведения алтайцев характерны такие положительные качества, как тактичность, вежливость, немногословность. Осуждаются грубость, конфликтность, неискренность, обман, неумение высказывать свое мнение, пустословие, распространение сплетен и хвастовство.

Биологическая (физическая) сфера сопряжена с морально-этической: пословицами и поговорками о старости призывают к уважительному, терпеливому отношению к пожилым и слабым. Жизнь и смерть человека предопределены свыше Кудаем и судьбой, более того, жизнь отождествляется с судьбой, и в этом кроется фатализм во взглядах алтайцев на окружающий мир.

Пословицы и поговорки, связанные с духовным миром, характеризуют внутренние качества людей. Однако в некоторых из них выражен пессимистический взгляд на возможность изменения природы человека. По представлениям алтайцев, как и других тюркских народов Сибири, он рождается добрым или злым, и сущность его характера с годами не меняется. Алтайцы ценят такие душевные качества, как доброта, великодушие, милосердие. Их отсутствие приводит к проявлению зависти, к совершению отрицательных поступков, к аморальному поведению. Внутренним регулятором морально-этического облика является наличие стыда. В отличие от русского языка, в алтайском и других тюркских языках наблюдается недифференцированность лексем с семантикой 'совесть' и 'стыд'. Пословицы призывают человека в различных жизненных ситуациях руководствоваться своим умом - еще одним регулятором поведения. Человек должен уметь вести себя умеренно, контролировать эмоции, речь и поступки. Положительным качеством считается хитрость, «второй ум». Глупость как порок порицается всегда, независимо от возраста человека.

В алтайском паремийном фонде преобладают характеристики отрицательных эмоций, таких как грусть, уныние, тоска, обида. Если в русских паремиях горе определяется как тяжесть, то в алтайских оно персонифицируется в живое существо, всегда находящееся поблизости и внезапно появляющееся. Осуждается прозорливый пессимизм, так как именно мысленное притягивание «негатива» приводит к несчастьям.

Пословицы, объективирующие концепт HEME 'ПРЕДМЕТ', представляют собой практические советы, как относиться к своим вещам. Многие пословицы этой группы характеризуют предметы, которыми человек пользуется в быту, и отражают естественные потребности человека в еде, одежде. Важное место среди этих изречений отведено пословицам, выражающим идею количества и качества, наличия и отсутствия, части и целого.

Таким образом, пословичный фонд представляет собой «хранилище» ментальных стереотипов, применимых ко множеству ситуаций. Стереотипы мышления служат своего рода ориентирами поведения человека в обществе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной диссертации исследовались поэтические и прагматические особенности пословиц и поговорок (кеп ле укаа сдстор) как малых жанров алтайского фольклора. В решении задач использовался комплексный подход, при котором пословично-поговорочные тексты рассматривались как речевые произведения, концептуально обусловленные (т. е. объективирующие концепты) и коммуникативно-ориентированные в рамках определенной сферы общения, а также как имеющие информативно-смысловую сущность. Анализ различных уровней и структурных срезов этих текстов показал характерность для них определенных поэтических средств, которые участвуют в создании их форм и содержания и вместе с тем выполняют прагматические функции. Исходя из анализа трех составляющих -синтактики, прагматики и семантики - установлено, что пословица и поговорка как жанры имеют много общих признаков.

1. Алтайские кеп еде 'пословица' и укаа еде 'поговорка' считаются самостоятельными фольклорными жанрами, отличающимися от других клишированных форм: бузылбас сдсколбу 'фразеологизм', чечен еде 'афоризм, крылатые слова' и кай чечен сдс 'эпическая формула'. Фразеологизмы эквивалентны словосочетаниям, а пословицы и поговорки, являясь знаками ситуаций или отношений между ними, эквивалентны предложениям. В отличие от пословиц и поговорок, фразеологизмы не имеют стихотворной композиции, но и те и другие схожи в одном: в речевом использовании они всегда жестко привязаны к определенным контекстам.

2. Варьирование является основным принципом функционирования алтайских пословичных и поговорочных текстов в дискурсе. Для них характерна вариативность не только на уровне форм, но и семантики. Между вариантами пословиц и поговорок существуют синтагматические отношения, в которых можно выявить тождественные и различительные элементы. Наше исследование показывает, что алтайские паремии, как и паремии других тюрков Сибири, варьируются в дискурсе чаще на формальном уровне: фонетическом, морфологическом, лексическом, композиционно-синтаксическом. На семантическом уровне они показывают смысловую стабильность, что подтверждает устойчивость фольклорной традиции и концептуального ядра этих текстов. Инвариантность этих текстов создается типичными признаками жанров, отражающими способы их функционирования, относительную устойчивость структурной и семантической организации. Она определяется устойчивыми фонетическими, лексическими и грамматическими формами этих текстов, которые связаны между собой общими принципами текстообразования.

3. Диахронное и синхронное изучение алтайских пословичных и поговорочных текстов и сопоставление их с паремиями других тюркских народов подтверждает существование преемственно воспроизводимой поэтической традиции, а также наличие древнего общетюркского пласта. На современном этапе сохраняется сходство образно-поэтической системы алтайских паремий с образно-поэтическими системами других тюркских народов Сибири: шорцев, хакасов и тувинцев, что обусловлено схожими условиями проживания и тесными контактами в прошлом. Кроме того, алтайский паремийный фонд пополняется русскими пословицами и поговорками.

4. Поэтические фонетические, лексические и грамматические средства в пословично-поговорочном дискурсе выполняют важные прагматические функции эстетического и коммуникативного воздействия на слушателей.

5. Доминирующим поэтическим признаком на фонетическом уровне, присущим алтайским пословицам (кеп сдстдр), является обязательное наличие рифмы, создаваемой различными видами повторов, или созвучий, которые возникают в результате повтора как лексем, так и фонем, морфем и предложений. Для пословиц, имеющих традиционную стихотворную форму и образующих «структурное ядро» алтайского пословичного фонда (59 %), характерна преимущественно двухчастная композиция.

6. Образные средства в алтайских пословицах и поговорках выполняют прагматическую функцию усиления экспрессивности выражаемого смысла, а также их оценочное™-. В основе создания тропов и стилистических фигур в пословицах и поговорках сибирских тюркских этносов лежат схожие образные представления об объектах реальной действительности. Одни и те же образные единицы могут актуализировать значения в составе различных стилистических средств. Для поэтики алтайских паремий характерно доминирование синтаксических параллелизмов, символов и метафор. В этом кругу образная система якутских паремий наиболее архаичная, поскольку она, как и русская, чаще включает сравнения, считающиеся наиболее архаичной разновидностью поэтических приемов, и, кроме того, якутская паремика отражает более древние представления, связанные с магией, тотемизмом и шаманизмом.

Анализ лексических компонентов кеп ле укаа сдстдр позволил выявить следующие культурные коды, реализуемые в алтайской паремике: антропный собственно человеческий), биоморфный, природный (геоморфный), артефактный, соматический, числовой, временной, хтонический и духовный.

Паремиями объективируются и более частные коды. Духовный код культуры, включающий в себя нравственные ценности и связанные с ними базовые концепты культуры, в исследуемых фольклорных произведениях является основным, поскольку с ним связана прагматическая направленность паремийных жанров. Все другие коды выступают средством представления духовного кода культуры. Биоморфный код, доминирующий по количеству репрезентантов в паремической картине мира, выражен образными средствами, получившими рациональную оценку, так как повадки животных или птиц осмысливаются как эталонные при сравнении с поведением человека и соответствующие номинации привлекаются для характеристик морально-нравственных качеств людей. Преимущественно зооморфный

405 характер имеют метафоры, используемые в аллегорических характеристиках поведения человека, его физических или умственных способностей. Наибольшее сходство среди метафорических номинаций в пословицах и поговорках алтайцев, тувинцев, шорцев и хакасов имеют бионимы, в частности зоонимы и орнйтонимы. Наличие перифраз, косвенно номинирующих некоторых животных или птиц, в пословицах сибирских тюрков объясняется существованием у этих народов в прошлом тотемистических воззрений, которые привели к возникновению табуированных средств. Немаловажную роль в поэтике алтайских пословиц и поговорок играет соматический код. Символьные представления носителей языка о частях тела легли в основу метонимий и перифраз. Числовой код, представленный квантитативными словами, участвует в создании гипербол и литот. Эпитеты, отражающие символику цвета, преимущественно показывают их ахроматичность: доминируют белый и черный цвета.

Синтаксический параллелизм - основной поэтический прием в исследованных алтайских пословицах (кеп сдстдр), он конвергентно осложнен биоморфными метафорами, соматическими метонимиями, а также перифразами с соматическими компонентами, литотами и гиперболами с количественной семантикой, ахроматичными эпитетами.

7. Пословицы и поговорки повторяются в речи в зависимости от информативной или фатической целеустановки носителей фольклорной традиции. Каждая из этих двух наиболее общих целей достигается через набор более частных типовых интенций, соответствующих отдельным дискурсивным жанрам.

Все алтайские пословично-поговорочные тексты содержат субъективную оценочную модальность. Оценка как их обязательный компонент эксплицируется в нормативных и ценностных высказываниях, которые направлены на выражение определенных прагматических задач и в зависимости от этого формируют различные дискурсивные жанры.

Каждый дискурсивный жанр обладает возможностями, обусловленными прагматически и выраженными грамматически. Ценностные пословично-поговорочные тексты выражают положительную или отрицательную оценку факта - две противоположные интенции -похвалу и порицание. Модальность в алтайских нормативных пословицах морфологически выражена разнообразно - формами изъявительного, повелительного, условного, повелительно-желательного наклонений. К ним примыкает долженствовательная модальность, которая передается формой причастия =атан и предикатами керек 'нужен', учурлу 'должен'. Все это обусловливает разнообразие дискурсивных жанров, служащих для выражения различных интенций носителей фольклорной традиции: констатации, порицания, похвалы, запрета, рекомендации, пожелания, предписания, предостережения, долженствования.

8. Анализ категории времени в пословицах и поговорках показал нетождественность грамматического и художественного времен в фольклорных текстах. Время в исследованных текстах является трансформированным, абстрактным, обобщенным, что создается формами настоящего (50,5 % пословиц и поговорок) и настояще-будущего времени, которые используются для обозначения широкого настоящего времени. Употребление сказуемого в формах 2-го и 3-го лица в единств, числе косвенно показывает отнесенность высказывания к определенным лицам.

9. Поэтический синтаксис паремий, как и их фонетика, направлен на лаконичное выражение смысла. Пословицы или поговорки включают в синтаксический состав только самые необходимые для выражения смысла слова и сочетания, их красота - в краткости. Для синтаксической структуры большинства простых предложений характерны эллипсис, или неполнота синтаксического состава, компрессия, или осложнение их элементарной структуры субстантивированными, свернутыми предикатами, в большинстве случаев выраженными прилагательными или причастиями. Эти средства экспрессивного синтаксиса также обусловлены прагматическими задачами жанров.

Анализ именных и глагольных моделей простых предложений показал их высокую степень метафоричности, что связано с референциальным (денотативным) статусом имен - участников описываемых пропозиций, т. е. с соотнесенностью с внеязыковыми объектами, событиями, фактами.

Различные разновидности сложноподчиненного и бессоюзного сложного предложений характерны для жанра пословицы, их структура включает сложные логические отношения: условия, времени, уступки, причины и следствия, обстоятельства, определения, противопоставления.

9. Пословицы и поговорки алтайцев создают паремическую картину мира, исторически сложившуюся в их фольклорном сознании и отражающую совокупность представлений о действительности. Большая часть алтайских пословиц посвящена макроконцепту КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК', представленному в разных аспектах: социальном, экономическом, духовном, физическом, интеллектуальном и эмоциональном. Меньшая их часть характеризует макроконцепт HEME 'ПРЕДМЕТ'. В концептуальном плане пословицы и поговорки обобщают информацию социокультурного характера и представляют собой суждения о нравственности, утверждающие высшие ценности. В основу нашей классификации пословиц и поговорок положен принцип тематических оппозиций. Отсутствие бинарности является показателем того, что некоторые признаки макроконцептов не объективированы, они незначимы для выражения их в пословично-поговорочном дискурсе.

В концептосфере, выражаемой кеп ле укаа сбстдр и объединяющей представления о социальных взаимоотношениях, утверждаются принципы коллективизма и взаимопомощи. Статус человека определялся не только социальным происхождением, но и заслугами перед обществом, отношением к труду. Регулятором человеческих взаимоотношений, в том числе брачных, считаются род и семья. В пословицах и поговорках о семейно-родственных

408 отношениях акцент делается на воспитание детей в семье. В паремиях, характеризующих речевое поведение человека, утверждаются положительные нормы общения, осуждаются любые отрицательные явления. Пословицы и поговорки, характеризующие духовный мир человека, призывают к проявлению положительных морально-этических качеств. Ключевыми репрезентантами концепта КИЖИ 'ЧЕЛОВЕК' являются качества ак санаалу - кара санаалу 'добрый - злой'. Характер человека, по представлениям алтайцев, формируется еще при его зачатии, и в паремиях отражен пессимистический взгляд на возможность изменения природных душевных качеств человека в течение его жизни.

Представления о бренности телесного тесно связаны с морально-этическими представлениями: с помощью пословиц и поговорок о старости призывают к уважительному отношению к пожилым и слабым людям, к терпеливому отношению сильных к слабым.

Итак, алтайские пословицы и поговорки как дискурсы и тексты имеют свою специфику, выраженную в их синтактике, содержании, прагматике, способах концептуализации реальности. Существует смысловая, коммуникативная и структурная целостность кеп леукаа сдстдр.

СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ

Словари и сборники

АПП Алтайские пословицы и поговорки

БЭС Большой энциклопедический словарь

БСЭ Большая советская энциклопедия

ДШ Духовная Шория дтс Древнетюркский словарь кскт Краткий словарь когнитивных терминов

ЛС Русское культурное пространство: лингвокультурологический словарь

ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь

НПА Несказочная проза алтайцев

ОРС Ойротско-русский словарь

1111РН Пословицы и поговорки русского народа

CA Словарь алтайского и алагадского наречий тюркского языка

СЭСРЯ Стилистический энциклопедический словарь русского языка

СЯПП Сборник якутских пословиц и поговорок

ТНПП Тувинские народные пословицы и поговорки

ТИП Тувинские пословицы и поговорки

ТРС Тувинско-русский словарь

ТСРЯ Толковый словарь русского языка

ХРС Хакасско-русский словарь

ХС Хыйгаларныц cö3i

ЯПП Якутские пословицы и поговорки

Языки алт. алтайский кум. кумандинский рус. телен. телеут. ту в. хак. чалк. шор. якут. русским теленгитский телеутский тувинский хакасский чалканский шорский якутский

Символы

N имя существительное

Num числительное

V глагольное сказуемое

Adj прилагательное

Сор связка

Nom именительный падеж

Gen родительный падеж

Dat дательный падеж

Асс винительный падеж

Loe местный падеж

Abi исходный падеж

Inst творительный (орудный) падеж

Tv= форма глагола зависимой части сложного предложения позиция личного аффикса в словоформе глагола в. век вв. века г. год

Сокращения гг. годы гл. глава г.р. год рождения диал. диалектное дисс. диссертация ед. единица зап. записано изр. изречение канд. кандидат кн. книжный

Список научной литературыОйноткинова, Надежда Романовна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Список научных трудов и лексикографических изданий

2. Абдуллаев К. Прагматическая семантика текста испанской пословицы. Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1992. 22 с.

3. Абдурахимов М. М. Краткий узбекско-татарский словарь пословиц и поговорок. Казань: Татар, кн. изд-во, 2010. - 527 с.

4. Абдурахманов X Синтаксические особенности узбекских народных пословиц: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ташкент, 1969.

5. Aeepumfee С. С. Символ // София-Логос. Словарь. 2-е изд., испр. -К.: Дух i Л1тера, 2001.-С. 155-161.

6. Адонъева С. Б. Прагматика фольклора. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004.-312 с.

7. Адоньева С. Б. Фольклористика и современное гуманитарное знание // Первый Всероссийский конгресс фольклористов: Сб. докл. М.: Гос. респ. центр русс, фольклора, 2005. - С. 44-57.

8. Адрианова-Перетц В. П. Пословицы и поговорки // Избранные пословицы и поговорки русского народа / Сост. Н. П. Колпакова, М. Я. Мельц, Г. Г. Шаповалова. М.: Гослитиздат, 1957. - С. 5-23.

9. Александрова О. В. Единство прагматики и лингвопоэтики в изучении текста художественной литературы // Проблемы семантики и прагматики. Калининград, 1996. - С. 3-7.

10. Алефиренко Н. Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. М.: Academia, 2002. - 394 с.

11. Алещенко Е. И. Этноязыковая картина мира в текстах русского фольклора (на материале народной сказки): Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. Волгоград, 2008. - 49 с.

12. Аммер А. В. Вербализация фрагмента концептосферыморально-этические ценности» в афоризмах и пословицах (на материале413английского и русского языков): Дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 2005.- 189 с.

13. Анануров А. Синтаксические особенности туркменских пословиц и поговорок: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Ашхабад, 1960. - 21 с.

14. Аникин В. П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор. М.: Учпедгиз, 1957. - 240 с.

15. Аникин В. П. Мудрость веков // Пословицы и поговорки народов Востока / Отв. ред. И. С. Брагинский; сост. Ю. Э. Брегель; предисл. В. П. Аникин.-М.: Вост. лит., 1961.-С. 7-20.

16. Аникин В. П. Теория фольклора. Курс лекций. 2-е изд., доп. - М.: КДУ, 2004. - 432 с.

17. Анохин А. В. Материалы по шаманству у алтайцев. -Горно-Алтайск: Ак Чечек, 1994. 152 с.

18. Апресян В. Ю., Апресян Ю. Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопр. языкознания. 1993. - № 3. - С. 27-35.

19. Апресян Ю. Д. Коннотации как часть прагматики слова (лексикографический аспект) // Русский язык: Проблемы грамматической семантики и оценочные факторы в языке. М.: Наука, 1992. - С. 45-64.

20. Апресян Ю. Д. Избранные труды. М.: Языки русс, культуры, 1995а. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. -767 с.

21. Апресян Ю. Д. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Проспект / Ю. Д. Апресян, О. Ю. Богуславская, И. Б. Левонтина, Е. В. Урысон. М.: Русс, словари, 19956. - 344 с.

22. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного описания // Вопр. языкознания. 1995в. - № 1. - С. 37-67.

23. Арапова О. А. Концепт «дружба»: Системный и функционально-когнитивный анализ: Дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 2004.-242 с.

24. Артеменко Е. Б. Синтаксический строй русской народной лирической песни в аспекте ее художественной организации. Воронеж: ВГУ, 1977.

25. Артеменко Е. Б. Принципы народно-песенного текстообразования. -Воронеж: ВГУ, 1988.

26. Артеменко Е. Б. Традиция в мифологической и фольклорной репрезентации. Опыт структурно-когнитивного анализа // Первый Всеросс. конгресс фольклористов: Сб. докл. М.: Гос. респ. центр русс, фольклора, 20066.-Т. 2.-С. 6-23.

27. Арутюнова Н. Д. Языковая метафора: (Синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979. - С. 147-173.

28. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988. - 339 с.

29. Арутюнова Н. Д. Дискурс // ЛЭС. М.: Сов. энциклопедия, 1990а. -С. 136-137.

30. Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Прогресс, 19906. - С. 5-32.

31. Арутюнова Н. Д. Пропозиция // ЛЭС. М.: Сов. энциклопедия, 1990в.-С. 401.

32. Арутюнова Н. Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. - С. 3-4.

33. Арутюнова Н. Д. Молчание: контексты употребления // Логический анализ языка: Язык речевых действий. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. М.: Наука, 1994. - С. 106-117.

34. Арутюнова Н. Д. Человек и фигура: (Анализ концептов) // Филологический сборник: (К 100-летию со дня рождения акад.

35. B. В. Виноградова). М.: Ин-т русс, языка им. В. В. Виноградова РАН, 1995.1. C. 34-46.

36. Арутюнова Н. Д. О стыде и стуже // Вопр. языкознания. 1997. -№ 2. - С. 59-70.

37. Арутюнова Н. Д. Метафора // БЭС. Языкознание. М.: Большая Росс, энциклопедия, 1998. - С. 296.

38. Арутюнова И. Д. Введение // Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик, 1999а. - С. 3-10.

39. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М.: Языки русс, культуры, 19996. - 896 с.

40. Арутюнова Н. Д., Падучева Е. В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1985. - Вып. 16. Лингвистическая прагматика. - С. 3-42.

41. Ах.метшина А. Р. Семантика татарских пословиц: В сравнении с русскими и французскими пословицами: Дисс. . канд. филол. наук. Казань, 2000.- 151 с.

42. Бабенко Л. Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа: Учеб. М.: Акад. Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2004. - 464 с.

43. Бабкин А. М. Фразеология и лексикография: (Задачи русского фразеологического словаря русского языка) // Проблемы фразеологии. Исследования и материалы / Под ред. А. М. Бабкина. М.; Л.: Наука, 1968. -С. 9-20.

44. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Варьирование эпических формул в алтайском эпосе (на примере описаний психологического состояния персонажей) // Гуманитарные науки в Сибири. 2001. -№ 3. - С. 37-42.

45. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Структурные и семантические особенности сравнений в типических местах алтайского героического эпоса // Гуманитарные науки в Сибири. 2002. - № 3. - С. 44-50.

46. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О функциях пословиц в типических местах алтайских героичесьГих сказаний // Эпос «Урал-батыр» и мифология. Матер. Всеросс. науч. конф. 27-28 мая 2003 г. Уфа: Гилем, 2003а.-С. 145-149.

47. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Пословица как эпическая формула в типических местах алтайского героического эпоса // Гуманитарные науки в Сибири. 20036.-№3,-С. 103-108.

48. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Грамматическая специфика форм и значений глагольных сказуемых в алтайских пословицах и поговорках // Гуманитарные науки в Сибири. 2004а. - № 4. - С. 89-94.

49. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. К вопросу о генезисе тюркских пословиц (на примере паремий, связанных с образом коня) // Гуманитарные науки в Сибири. 20046. - № 3. - С. 44-50.

50. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Метафорические образы, характеризующие человека, в алтайских пословицах (в сопоставлении с тувинскими) // Языки коренных народов Сибири. Новосибирск: НГУ, 2004в. -Вып. 14.-С. 60-72.

51. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Семантические типы эпических формул алтайского героического эпоса // «Джангар» в евразийском пространстве: Матер, междунар. науч. конф. (г. Элиста, 27 сентября 2 октября 2004 г.). - Элиста: КГУ, 2004г. - С. 75-78.

52. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Архаизмы в алтайских пословицах // Матер. Междуиар. иауч.-практ. конф. «Образование и устойчивое развитие коренных народов Сибири». Новосибирск, Академгородок 26-28 апреля 2005 г. - Новосибирск: НГУ, 2005а. - С. 594-601.

53. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Концепт «родство» в современных и архаичных алтайских пословицах // Народная культура Сибири: Матер. XIV науч. семинара Сибирского регионального вузовского центра по фольклору. -Омск: Изд-во ОмГПУ, 20056. С. 11-12.

54. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Об исторических изменениях в алтайских пословицах о родстве // Урал-Алтай: через века в будущее. Матер. Всеросс. конф. (г. Уфа, 1-5 июня 2005). Уфа: Гилем, 2005в. - С. 324-325.

55. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О структурно-семантической особенности метафоры в алтайских пословицах // Гуманитарные науки в Сибири. 2005г. - № 3 - С. 60-65.

56. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Оценочная модальность алтайских пословиц // Языки коренных народов Сибири Новосибирск: НГУ, 2005д. -Вып. 16.-С. 34—41.

57. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Синтаксические особенности алтайских пословиц // Урал-Алтай: через века в будущее. Матер, науч. конф. (11-13 сентября 2003 г.). Горно-Алтайск, 2005ж. - С. 191-196.

58. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Употребление форм времени в алтайских пословицах // Ежегодник Института Саяно-Алтайской тюркологии. Абакан: Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2005з. - Вып. IX. - С. 29-31.

59. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Функциональная семантика оценочной модальности в алтайских пословицах // Тюркология,- 2005е. № 4. -С. 32-43.

60. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. К проблеме разграничения жанров несказочной прозы алтайцев (анализ топонимических мифов, легенд и преданий) // Гуманитарные науки в Сибири. 20066. - № 3. - С. 93-97.

61. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О концептуальном содержании алтайских пословиц об уме и глупости // "Ежегодник Института Саяно-Алтайской тюркологии. Абакан: Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2006в. - Вып. Х.-С. 12-15.

62. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Метафора в алтайской пословице // Второй междунар. тюркологический конгресс «Современная тюркология: теория, практика и перспектива». Туркестан: Туран, 2006г. - Т. 2. - С. 60-73.

63. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. О вариативности алтайских паремий в дискурсе // Сибирский филологический журнал. Барнаул -Иркутск - Кемерово - Новосибирск - Томск. - 2006е. - № 4. - С. 18-22.

64. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Мифы в структуре повествовательных текстов (на примере легенд, преданий и героических сказаний тюркских народов Сибири) // Поэтика жанров фольклора народов Сибири: Миф. Эпос. Ритуал. Новосибирск: НГУ, 2007а. - С. 5-11.

65. Байжанова (Ойноткинова) Н. Р. Подходы к изучению пословиц // Гуманитарные науки в Сибири. 2007д. - № 3. - С. 63-67.

66. Баранов А. Н. Аксиологические стратегии в структуре языка (паремиология и лексика) // Вопр. языкознания. 1989. - № 3. - С. 74-90.

67. Бартминъский Е. Языковой образ мира: очерки по этнолингвистике. -М.: Индрик, 2005. 528 с.

68. Баскаков Н. А. Очерк грамматики ойротского языка // Ойротско-русский словарь. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1947. -С. 219-312.

69. Басова Л. В. Концепт «труд» в русском языке: на материале пословиц и поговорок: Дисс. . канд. филол. наук. М, 2005. - 244 с.

70. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.-412 с.

71. Белецкая А. Д. Пословица как прецедентная единица в аргументативном дискурсе: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Самара, 2002. - 22 с.

72. Белошапкова В. А. Современный русский язык: Синтаксис. М.: Высш. шк, 1977. - 247 с.

73. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - 448 с.

74. Биктагирова 3. А. Семья в концептосфере англичан, турок и татар (на примере паремий). Казань: ТГГПУ, 2008. - 196 с.

75. Бинер И. Особенности языка и стиля пословиц и поговорок в башкирском и турецком языках: Дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 2004. -174 с.

76. Бирюкова Е. В. Национальные особенности языковой презентации концепта «семья family» // Язык. Система. Личность. Языковая картинамира и ее метафорическое моделирование. Екатеринбург: УГПУ, 2002. - С. 4-6.

77. Благова Г. Ф. Пословица и жизнь. Личный фонд русских пословиц в историко-фольклористической ретроспективе. М.: Вост. лит., 2000.2.22 с.

78. Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. -2-е изд. Тамбов: ТГУ, 2001. - 123 с.

79. Болотиова Н. С. Поэтическая картина мира и ее изучение в коммуникативной стилистике текста // Сибирский филологический журнал. -2003. № 3-4. - С. 198-207.

80. Болотнова Н. С. Филологический анализ текста: Учеб. пособие.3.е изд., испр. и доп. М.: Флинта: Наука, 2007. - 520 с.

81. Большая советская энциклопедия / Гл. ред. А. М. Прохоров. М.: Сов. энциклопедия, 1972. - Т. 7. - 608 е.; 1973. - Т. 11. - 608 е.; 1973. - Т. 12.- 624 с.

82. Большой энциклопедический словарь. Языкознание / Гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая росс, энциклопедия, 1998. - 685 с.

83. Борисова Л. 77. Лингвокогнитивный аспект исследования паремиологических единиц (на материале пословиц и поговорок якутского языка и их эквивалентов): Дисс. . канд. филол. наук. М., 1999. - 208 с.

84. Бочина Т. Г. Контраст как лингвокогнитивный принцип русской пословицы: Дисс. . д-ра филол. наук. Казань, 2003. - 449 с.

85. Брилёва И. С. Концепт греха в структуре фольклорного произведения: на материале малых жанров и несказочной прозы: Дис. . канд. филол. наук. М., 2007. - 216 с.

86. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа «Языки русс, культуры», 1997.- 575 с.

87. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Перемещение в пространстве какметафора эмоций // Логический анализ языка. Языки пространств / Отв. ред.422

88. Н.Д.Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки рус. культуры, 2000. -С. 277-288.

89. Бунеева Н. Л. Прагматические аспекты пословиц английского языка: Дис. . канд. филол. наук. -М., 2001. -229 с.

90. Валгина Н. С. Теория текста: Учеб. пособие. М.: Логос, 2003.280 с.

91. Варлакова С. Г. Бессоюзные сложные предложения в пословицах: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Симферополь, 1959. - 22 с.

92. Варламов М. В. Типологические особенности адъективной метафоры в сопоставлении с глагольной и субстантивной метафорой: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб., 1995. - 23 с.

93. Васильев Г. М. Якутское стихосложение. Якутск: Якутское кн. изд-во, 1965. - 126 с.

94. Введенская Л. А. Пословицы и поговорки в публицистике советских писателей. Ростов н/Д, 1960. - 34 с.

95. Вежбицкая А. Обозначения цвета и универсалии зрительного восприятия // Язык. Культура. Познание. М.: Русс, словари, 1996. -С. 231-291.

96. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. -М.: Языки русс, культуры, 1999. 780 с.

97. Вербицкий В. И. Алтайские инородцы: Сборник этнографических статей и исследований. М.: Этнограф, отд. Имп. общ-ва любителей естествознания и антропологии, состоящий при Моск. ун-те, 1893. - 270 с.

98. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. Л.: Гослитиздат, 1940. - 647 с.

99. Веселовский А. Н. Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля // Историческая поэтика. М.: Высш. шк., 1989.-С. 101-154.

100. Виноградов В. В. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке //-Избр. труды. Лексикология й лексикография. М.: Наука, 1977.

101. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963.-255 с.

102. Войтенко Е. П. Образные языковые средства в хакасском и русском эпосе (на материале хакасского героического эпоса «Ай-Хуучин» и русских былинных текстов Сибири и Дальнего Востока): Дисс. . канд. филол. наук. Новосибирск, 2010. - 214 с.

103. Волоцкая 3. М., Головачева А. В. Языковая картина мира и картина мира в текстах загадок // Малые формы фольклора: Сб. ст. памяти Г. Л. Пермякова / Сост. Т.Н. Свешникова. М.: Вост. лит., 1995. - С. 218-244.

104. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985.-228 с.

105. Вольф Е. М. Оценочное значение и соотношение признаков «хорошо» / «плохо» // Вопр. языкознания. 1986. - № 5. - С. 98-106.

106. Воронцова С. С. Концептосфера «религиозная культура» в русском, английском и немецком песенном фольклоре (кросскультурный анализ): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Курск, 2005. - 25 с.

107. Габышева JI. Л. Функции числительных в мифоэпическом тексте: На материале олонхо // Язык миф - культура народов Сибири. - Якутск: Изд-во ЯГУ, 1988. - С. 78-92.

108. Габышева Л. Л. Слово в контексте мифопоэтической картины мира (на материале языка-и-культуры якутов). М.: Росс. гос. гуманит. ун-т, 2003. -192 с. (Чтения по истории и теории культуры. Вып. 38.)

109. Гаевская А. И. Структурно-семантическая характеристика пословиц качественной оценки лица современного русского языка: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -М., 1990.

110. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981.- 138 с.

111. Геляева А. И. Человек в языковой картине мира. Нальчик: Кабардино-Балкарский ун-т, 2002. - 177 с.

112. Глухих В. М. О благозвучии пословиц и поговорок // Русская речь. 1977,-№2.-С. 103-106.

113. Голуб И. Б. Стилистика русского языка. 3-е изд., испр. - М.: Рольф, 2001.-448 с.

114. Грамматика алтайского языка. Составлена членами Алтайской миссии. Казань, 1869. - 2-е изд. Репринт. Издание. - Горно-Алтайск: Ак Чечек, 2005.-640 с.

115. Григас К Й. Литовские пословицы: (Сравнительное исследование). Вильнюс: Вага, 1987. - 334 с.

116. Гриченко Л. В. Русские и английские пословицы побудительной семантики: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Ростов н/Д, 2006. - 24 с.

117. Гудков Д. Б., Ковшова М. Л. Телесный код русской культуры: материалы к словарю. М.: Гнозис, 2007. - 288 с.

118. Гумбольдт В., фон. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.-449 с.

119. Гурбиш Е. Сопоставительный анализ анималистической паремиологии русского и польского языков: Автореф. дисс. . канд. филол. наук.-Л, 1982.-20 с.

120. Гусев Л.Ю. Птицы русского фольклора: (Лингвистическое исследование). Курск: Изд-во Курского пед. ун-та, 1996. - 111 с.

121. Гутман Е. А., Литвин Ф. А., Черемисина М. И. Сопоставительный анализ зооморфных характеристик (на материале русского, английского и французского языков) // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.: Наука, 1977. - С. 147-166.

122. Гутман Е.А., Черемисина М. И. Зооморфизмы в современном французском языке в сопоставлении с русским // В помощь преподавателям иностранных языков. Новосибирск: Наука, 1972а. - Вып. 3. - С. 42-60.

123. Гутман Е. А., Черемисина М. И. Содержание образа «лошадь» (chevel) в русских и французских текстах // В помощь преподавателям иностранных языков. Новосибирск: Наука, 19726. - Вып. 6. - С. 56-71.

124. Гутман Е. А., Черемисина М. И. Зооморфизмы в русско-французском словаре К. А. Ганшиной // В помощь преподавателям иностранных языков. Новосибирск: Наука, 1977. - Вып. 8. - С. 45-56.

125. Гутова Л. А. Адыгские императивные пословицы и поговорки в сравнительном освещении: Дисс. . канд. филол. наук. Нальчик, 2006. -158 с.

126. Гымпилова С. Д. Пословицы в системе жанров бурятского фольклора: Дисс. . канд. филол. наук. Улан-Удэ, 2002. - 187 с.

127. Давыдова О. А. Числительные в русских пословицах, поговорках и загадках русского народа // Специфика фольклорной лексики и фразеологии. -Курск, 1978.-С. 15-27.

128. Даль В. И. Напутное // Пословицы русского народа. М.: ЗАО «Изд-во ЭКСМО-Пресс», Изд-во «ННН», 2000. - 616 с.

129. Дандис А. О структуре пословицы // Паремиологический сборник. Пословица. Загадка. (Структура. Смысл. Текст). Исследования по фольклору и мифологии Востока. М.: Наука, 1978. - С. 13-34.

130. Даниленко Л. Д. Союзное подчинение в языке русских пословиц и поговорок: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л., 1973. - 20 с.

131. Дементьев В. В. Изучение речевых жанров: обзор работ в современной русистике // Вопр. языкознания. 1997. - № 1. - С. 109-121.

132. Демъянков В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопр. языкознания. 1994а. - № 4. - С. 17-33.

133. Демъянков В. 3. Теория прототипов в семантике и прагматике языка // Структура представления знаний в языке: Сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 19946.-С. 32-86.

134. Донгак У. А. Тувинское стихосложение: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Якутск, 1999. - 23 с.

135. Доржиева Э. Д. Этическая оценка в пословицах современного английского языка: Дисс. . канд. филол. наук. М., 2003. - 191 с.

136. Древнетюркский словарь. Л.: Наука, 1969. - 675 с.

137. Дубровская О. Г. Лингвокультурологический аспект сопоставительного исследования русских и английских пословиц об уме и глупости: Дис. . канд. филол. наук. Тюмень, 2000. - 260 с.

138. Дыренкова Н. П. Грамматика ойротского языка. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1940.-303 с.

139. Дыренкова Н. П. Пережитки материнского рода у алтайских тюрков // Советская этнография. М.; Л.: Изд-во Академии Наук, 1937. - № 4.-С. 9-45.

140. Емельянов H. В. Якутские пословицы и поговорки. Якутск: Якутское кн. изд-во, 1962. - 96 с.

141. Жданова В. В. Пословицы и поговорки как источник изучения русского культурно-языкового сознания // Культурные слои во фразеологизмах и в дискурсивных практиках / Отв. ред. В. Н. Телия. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 151-160.

142. Жигарина Е. Е. Современное бытование пословиц: вариативность и полифункциональность текстов: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 2006.- 15 с.

143. Жирмунский В. М. Ритмико-синтаксический параллелизм как основа древнетюркского народного эпического стиха // Вопр. языкознания. -1964,-№4.-С. 3-24.

144. Жовтис A. JI. Стих в пословице // Русское стихосложение. Традиции и проблемы развития / Отв. ред. J1. И. Тимофеев. М.: Наука, 1985. - С. 297-347.

145. Жолковский А. К. К описанию выразительной структуры паремий (обзор одной сомалийской пословицы) // Паремиологический сборник. М.: Наука, 1978.-С. 136-163.

146. Жуков В. 77. О словаре пословиц и поговорок // Словарь русских пословиц и поговорок / Сост. В.П. Жуков. 2-е изд., стереотип. - М.: Сов. энциклопедия, 1968. - С. 7-30.

147. Жуков К. А. Языковое воплощение концепта «труд» в пословичной картине мира: на материале русской и английской паремиологии: Дисс. . канд. филол. наук. Новгород, 2004. - 159 с.

148. Залова И. M Сопоставительный анализ варьирования пословиц и поговорок в лезгинском и немецком языках: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Махачкала, 2009. - 29 с.

149. Замалетдинов Р. Р. Татарская культура в языковом отражении. -М.: Гуманит. издат. центр «ВЛАДОС»; Казань: М1)гариф, 2004. 239 с.

150. Захаренко И. В. Прецедентные высказывания и их функционирование в тексте // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. М.: Филология, 1997. - С. 92-99.

151. Захарченко Е. Г. Особенности семантики пословичных собственных имен // Семантика языковых единиц: Докл. V Междунар. конф. М.: МГОПУ, 1996. - Т. I. - С. 138-139.

152. Золотова Г. А. О регулярных реализациях моделей предложения // Вопр. языкознания. 1969. -№ 1. - С. 67-78.

153. Золотова Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: Наука, 1973. - С. 205-226.

154. Иванова Е. В. Пословичная концептуализация мира (на материале английских и русских пословиц): Дисс. . д-ра филол. наук. СПб., 2003а. -415 с.

155. Иванова Е. В. Пословичная концептуализация мира (на материале английских и русских пословиц): Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. СПб., 20036.-38 с.

156. Ивин А. А. Основания логики оценок. М.: Изд-во МГУ, 1970.230 с.

157. Ивин А. А., Никифоров А. Л. Словарь по логике. М.: Гуманит. издат. центр «ВЛАДОС», 1997. - 384 с.

158. Исанбет Н. Татарские народные пословицы. Казань, 1959. - Т. 1; 1963. - Т. 2; 1967. - Т. 3 (На татарском языке).

159. Калашникова Е. Н. Синтаксический параллелизм как средство организации эпического текста (на материале былин невского цикла и рукописи «Калевалы»): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. СПб., 1998. -21 с.

160. Каменская В. М. Аксиологический аспект устойчивых зооморфных сравнений и зооморфных паремий испанского языка: Дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 2008. - 184 с.

161. Карасик В. И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград; Архангельск: Перемена, 1996. -С. 3-16.

162. Карасик В. И. Оценочная мотивировка, статус лица и словарная личность // Филология Philologie^. - Краснодар, 1994. - С. 2-7.

163. Карасик В. И. Этноспецифические концепты // Введение в когнитивную лингвистику. Кемерово: Комплекс «Графика», 2004. - С. 59-101.

164. Каримова Р. X. Концепт «труд / лень» в паремиологии неродственных языков: На примере немецкого, английского, русского, башкирского и татарского языков: Дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 2004. -202 с.

165. Каташев С. М. Основы алтайского стихосложения: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -М., 1972. 16 с.

166. Кацюба Л. Б. Система личных форм глагола в пословицах (на материале сборника В. И. Даля «Пословицы русского народа»): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Челябинск, 2004. - 24 с.

167. Квятковский А. Поэтический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1966.-376 с.

168. Ковшова М. Л. Культурно-национальная специфика фразеологических единиц (когнитивные аспекты): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1996. - 20 с.

169. Ковшова М. Л. Ни кола ни двора: образ бездомного в русском фольклоре и фразеологии // Культурные слои во фразеологизмах и вдискурсивных практиках / Отв. ред. В. Н. Телия. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 208-220.

170. Кожин А. Н. О разграничении пословиц и поговорок // Ученые записки МОПИ им. Н. К. Крупской. М., 1967. - Т. 204. - Вып. 14. - С. 5-12.

171. Кокаре Э. Я. Интернациональное и национальное в латышских пословицах и поговорках. Рига: Зинатне, 1978. - 294 с.

172. Кокаре Э. Я. Критерии интернационального и национального характера паремий // Типология и взаимосвязь фольклора народов СССР. Поэтика и стилистика. -М.: Наука, 1980. С. 160-191.

173. Кокаре Э. Я. Теория и практика сравнительной паремиологии // Фольклор. Образ и поэтическое слово в контексте / Отв. ред. В. М. Гацак. -М.: Наука, 1984. С. 274-288.

174. Колосова Т. А. Русские сложные предложения асимметричной структуры. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1980. - 164 с.

175. Колоцей С. Н. Французская пословица: семантика, структура, прагматика: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Минск, 1988. - 18 с.

176. Колтаков С. А. Пословицы и поговорки в романе М. А. Шолохова «Тихий Дон» // Русский язык в школе. 1987. - № 1. - С. 50-55.

177. Кондратьева Т. Н. Собственные имена в пословицах, поговорках и загадках русского народа // Вопросы грамматики и лексикологии русского языка. Казань: Изд-во КГУ, 1964. - С. 98-183.

178. Константинова А. А. Коммуникативно-прагматический потенциал пословиц и поговорок в современной англо-американской прессе: Дисс. . канд. филол. наук. Тула, 2007. - 206 с.

179. Копнина Г. А. Стилистическая конвергенция // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник. М.: Флинта, 2003. - С. 682-684.

180. Кошкарева Н. Б. Типовые синтаксические структуры и их семантика в уральских языках Сибири: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. -Новосибирск, 2007. 46 с.

181. Красных В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2001а. - 270 с.

182. Красных В. В. Коды и эталоны культуры (приглашение к разговору) //Язык, сознание, коммуникация / Отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. -М.: МАКС Пресс, 200Ш. Вып. 19. - С. 5-19.

183. Краткая энциклопедия символов. URL: lmp://wiki■simbolal^ilnтlлгI/¡ndex.ph^э/%D0%92%D0%BC%Dlo^8Q%D0o/oBCo/oD0 %ВР.1 (дата обращения: 20.08.2012 г.).

184. Краткий словарь когнитивных терминов / Под ред Е. С. Кубряковой. М.: Филол. фак-т МГУ им. М. В. Ломоносова, 1997. - 245 с.

185. Крикманн А. А. К проблеме исследования содержания и мировоззрения пословиц: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Таллин, 1975. - 17 с.

186. Крикманн А. А. Некоторые аспекты семантической неопределенности пословицы // Паремиологический сборник. Пословица. Загадка (Структура. Смысл. Текст) / Под ред. Г. Л. Пермякова. М.: Наука, 1978.-С. 82-103.

187. Крикманн А. А. Опыт объяснения некоторых семантических механизмов пословицы // Паремиологические исследования. М.: Наука, 1984.-С. 149-179.

188. Крюкова Н. Ф. Метафорика и смысловая организация текста. -Тверь: ТГУ, 2000.- 163 с.

189. Кубрякова Е. С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Человеческий фактор в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-С. 141-173.

190. Кубрякова Е. С. Проблемы представления знаний в современной науке и роль лингвистики в решении этих проблем // Язык и структуры представления знаний. -М.: Изд-во РАН, 1992. С. 4-38.

191. Кубрякова Е. С. Возвращаясь к определению знака // Вопр. языкознания. 1993. -№ 4. - С. 18-28.

192. Кубрякова Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука // Вопр. языкознания. - 1994. -№4.-С. 34-48.

193. Кубрякова Е. С. Язык пространства и пространство языка (к постановке проблемы) // Известия РАН Сер. лит. и яз. 1997. - Т. 56. - № 3. -С. 22-31.

194. Кубрякова Е. С. Размышления о судьбах когнитивной лингвистики на рубеже веков // Вопр. филологии. 20016. - № 1. - С. 28-34.

195. Кубрякова Е. С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

196. Кудаева 3. Ж. Адыгская паремия: система, поэтика. Нальчик: Эльбрус, 2001.-88 с.

197. Кудияров А. В. О монгольских народных изречениях // Страны и народы Востока.-М.: Наука, 1972.-Вып. 11.-С. 85-104.

198. Кунин А. В. Курс фразеологии современного английского языка. -М.: Высш. шк, 1986. 336 с.

199. Курбатский Г. Н. Тувинцы в своем фольклоре. Кызыл: Тувинское кн. изд-во, 2001. - 293 с.

200. Кууси М. К вопросу о международной системе пословичных типов (Опыт классификации количественных пословиц) // Паремиологический сборник. М.: Наука, 1978. - С. 53-81.

201. Лагута О. Н. Метафорология: Теоретические аспекты. -Новосибирск: НГУ, 2003. Ч. 1-2.

202. Лазутин С. Г. Сравнения в пословицах и поговорках // Язык и стиль произведений фольклора и литературы. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1986.-С. 3-9.

203. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: УРСС Эдиториал, 2004. - 256 с.

204. Ларин Б. А. Очерки по фразеологии. О систематизации и методах исследования фразеологии // Учен. зап. ЛГУ. Л., 1956. - № 198. Серия филология. - Вып. 24. - С. 200-225.

205. Левин Ю. И. Провербальное пространство // Паремиологические исследования. Исследования по фольклору и мифологии Востока. М.: Наука, 1984.-С. 108-126.

206. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. - 685 с.

207. Логический анализ языка. Знание и мнение / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 127 с.

208. Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М.: Наука, 1989. -288 с.

209. Логический анализ языка: Культурные концепты / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова и др. М.: Наука, 1991. - 204 с.

210. Логический анализ языка: Модели действия / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. М.: Наука, 1992. - 166 с.

211. Логический анализ языка: Ментальные действия / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. М.: Наука, 1993. - 173 с.

212. Логический анализ языка: Язык речевых действий / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. -М.: Наука, 1994. 188 с.

213. Логический анализ языка: Истина и истинность в культуре и языке / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева. М.: Наука, 1995. - 202 с.

214. Логический анализ языка: Языки пространств / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русс, культуры, 2000а. - 448 с.

215. Логический анализ языка: Языки этики / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, Т. Е. Янко, Н. К. Рябцева. Москва: Языки русс, культуры, 20006.-448 с.

216. Логический анализ языка: Языки эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного / Сост. и отв. ред. Н.Д.Арутюнова. М.: Индрик, 2004. - 720 с.

217. Логический анализ языка. Ассерция и негация / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2009. - 560 с.

218. Ляпон М. В. Модальность // Большой энциклопедический словарь. Языкознание / Гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая росс, энциклопедия, 1998. - С. 303-304.

219. Магировская О. В. Вторичная номинация концепта в современном английском языке (на материале пословиц и загадок): Дисс. . канд. филол. наук. Красноярск, 2001. - 180 с.

220. Майзина А. Н. Семантическое поле цветообозначений в алтайском языке (в сопоставлении с монгольским языком). Горно-Алтайск: Научно-исслед. ин-т алтаистики им. С.С. Суразакова, 2008. - 264 с.

221. Маковец Н. А. Семь и седьмой в русских пословицах и поговорках //Русская речь. 1974,-№2.-С. 15-153.

222. Мансурова О. Ю. Турецко-русский словарь пословиц / Turkce-Rusca atasozleri sozlugu. М.: ACT, Восток-Запад, 2005. - 96 с.

223. Маркелова Е. В. Когнитивно-семантическая структура имен деятельности (на материале русских пословиц о труде и лени): Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Томск, 2004. - 32 с.

224. Маслова А. Ю. Введение в прагмалингвистику: Учеб. пособие. -3-е изд. -М.: Флинта, Наука, 2010. 152 с.

225. Маслова В. А. Введение в когнитивную лингвистику: Учеб. пособие. 2-е изд., испр. - М.: Флинта, Наука, 2006. - 296 с.

226. Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие. М.: Флинта, Наука, 2001.-208 с.

227. Махмутов X. Ш. Афористические жанры татарского фольклора: Дисс. в виде науч. докл. . д-ра филол. наук. Казань, 1995. - 76 с.

228. Мирзаева Т. А. Оценка человека в пословицах и поговорках русского, английского, испанского и табасаранского народов: морально-нравственная сфера: Дисс. канд. филол. наук. Ставрополь, 2008. -211 с.

229. Молотков А. И. Основы фразеологии русского языка. Л.: Наука, 1977.-284 с.

230. Молотков А. И. Фразеологизмы и принципы их лексикографического описания // Фразеологический словарь русского языка.- СПб.: Вариант, 1994. С. 5-21.

231. Молчанова О. Т. Прилагательные ак и кара в алтайском ономастиконе // Вопросы изучения алтайского языка. Горно-Алтайск, 1981. -С. 113-127.

232. Молчанова О. Т. Желтые цвета в алтайском ономастиконе // Тюркология 1986. Л.: Наука, 1986. - С. 192-201.

233. Морозова Л. А. Антитеза в пословицах // Фольклор как искусство слова. М.: Моск. ун-т, 1975. - Вып. 3. - С. 96-106.

234. Моррис Ч. У. Основания теории знаков // Семиотика: Антология.- М.: Проект, Екатеринбург: Деловая Книга, 2001. С. 45-97.

235. Москальская О. И. Грамматика текста. М.: Высш. шк., 1981.183 с.

236. Москвин В. П. Русская метафора: Очерк семиотической теории. -2-е изд., перераб. и доп. М.: ЛЕНАНД, 2006. - 184 с.

237. Музафаров Р. И. Татарские народные пословицы (о пословицах крымских татар): Автореф. дисс. канд. филол. наук. Казань, 1959. -43 с.

238. Мурадова М. Э. Национальное своеобразие туркменских пословиц и поговорок: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Ашхабад, 1967. - 18 с.

239. Набиуллина Г. А. Синтаксис сложного предложения в татарских пословицах: По трехтомному сборнику Н. Исамбета «Татар халык мэкальлэре»: Дисс. . канд. филол. наук. Казань, 2002. - 262 с.

240. Надръиина Ф. А. Слово народное. Уфа, 1983. - 160 с.

241. Назаров Н. В. Синтагматика пословично-поговорочных выражений: Дисс. . канд. филол. наук. Тула, 2005. - 177 с.

242. Наймушина Т. А. Пословицы и поговорки в художественном тексте: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л., 1984. - 21 с.

243. Никитина Л. Б. Категориальные семантические черты образа homo sapiens в русской языковой картине мира. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2004.- 148 с.

244. Никитина С. Е. Устная народная культура и языковое сознание. -М: Наука, 1993.- 187 с.

245. Никитина С. Е. Лингвистика фольклорного социума // Язык о языке. М.: Языки русс, культуры, 2000. - С. 558-596.

246. Никитина С. Е. О жизни человека и людей в устной народной поэзии // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура: Сб. ст. в честь Н. Д. Арутюновой. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 620-631.

247. Никитина С.Е. К проблеме составления словарей языка фольклора // Первый Всеросс. конгресс фольклористов. Сб. докл. М.: Гос. республ. центр русс, фольклора, 2006. - Т. II. - С. 66-82.

248. Никитина С. Е., Кукушкина Е. Ю. Дом в свадебных причитаниях и духовных стихах: опыт тезаурусного описания. М., 2000.

249. Николаева Т. М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста / Сост., общая ред. и вст. статья Т. М. Николаевой М.: Прогресс, 1978. - Вып. VIII. - С. 467-472.

250. Николаева Т. М. Загадка и пословица: Социальные функции и грамматика // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Загадка как текст. М.: Индрик, 1994. - С. 143-178.

251. Николаева Т. М. Обобщенное, конкретное и неопределенное в паремии // Малые формы фольклора: Сб. ст. памяти Г. JI. Пермякова. М.: Вост. лит., 1995. - С. 311-324.

252. Николаева Ю. В. Логико-семиотические особенности испанских и итальянских пословиц (сравнительно-сопоставительное исследование): Дис. . канд. филол. наук. СПб., 2000. - 219 с.

253. Новик Е. С. Фольклор обряд - верования: опыт структурно-семиотического изучения текстов устной культуры: Дис. в форме науч. докл. . д-ра филол. наук. - М.: Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького РАН, 1995.-55 с.

254. Новик Е. С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме: Опыт сопоставления структур. 2-е изд., испр. и доп. М.: Вост. лит., 2004. - 304 с.

255. Ноздрина Л. А. Поэтика грамматических категорий (Курс лекций по интерпретации художественного текста). М.: МАКС Пресс, 2001. -266 с.

256. Нуриахметов Г. М, Хизбуллина Д. И. Башкирско-русско-английский словарь пословиц и поговорок. Уфа: БашГУ, 2002.-56 с.

257. Ожегов С. А. Структура фразеологии (в связи с проектом фразеологического словаря русского языка) // Лексикографический сборник. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей. -1957. - Вып. 2. - С. 26-35.

258. Ойноткинова Н. Р. Ритмико-звуковая организация алтайских пословиц // Билим: Научный журнал. 2008а. - № 4. - С. 56-63.

259. Ойноткинова Н. Р. Семантика антропоморфной метафоры в алтайских пословицах // Мир науки, культуры, образования: Междунар. науч. журн. 20086. - № 5. - С. 83-89.

260. Ойноткинова Н. Р. Современное состояние паремиологического фонда алтайцев // Матер. Всеросс. науч. конф. «Актуальные проблемы сибирской фольклористики». 4-7 ноября 2008 г. Новосибирск: APTA, 2008в. -С. 156-159.

261. Ойноткинова Н. Р. Функциональная специфика образного параллелизма в алтайских пословицах // Гуманитарные науки в Сибири. -2008г.-№4.-С. 134-137.

262. Ойноткинова Н. Р. Животные и птицы в мифах алтайцев в сравнительном освещении"// Гуманитарные науки в Сибири. 2009а. - № 3. -С. 89-93.

263. Ойноткинова Н. Р. Закономерности варьирования алтайских пословиц в устной речи // Гуманитарные науки в Сибири. 20096. - № 4. — С. 139-143.

264. Ойноткинова Н. Р. Современная мифологическая проза алтайцев // Актуальные проблемы современной фольклористики: Матер, междунар. науч.-практ. конф. (Казань, 29 июня 2009 г.) / ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ. Казань: Алма-Лит, 2009в. - С. 266-268.

265. Ойноткинова Н. Р. Алтайские пословицы и поговорки. -Новосибирск: НГУ, 2010а. 268 с.

266. Ойноткинова Н. Р. О жанровом разграничении алтайских паремий // Сиб. филол. журн. 20106. - № 3. - С. 4-14.

267. Ойноткинова Н. Р. Соматический код культуры алтайцев в пословицах и поговорках // Сиб. филол. журн. 2011. -№ 4. - С. 3-13.

268. Ойротско-русский словарь / Сост. Н. А. Баскаков, Т. М. Тощакова, 2-е изд. Горно-Алтайск: Ак Чечек, 2005. - 316 с.

269. Павлов В. В. Сравнительно-сопоставительный анализ структуры и семантики турецких и чувашских пословиц: Дисс. . канд. филол. наук. -Чебоксары, 2004. 164 с.

270. Передриенко Т.Ю. Концепты «Бог» и «Дьявол» в русской и английской лингвокультурах: На материале паремий и афоризмов: Дисс. .канд. филол. наук. Челябинск, 2006. - 197 с.

271. Паремиологические исследования / Сост., ред. Г. Л. Пермяков, предисл. Т. В. Цивьян. М.: Наука, 1984. - 320 с.

272. Паремиологический сборник. Пословица. Загадка. Структура, смысл, текст / Сост. Г. JI. Пермяков. М.: Наука, 1978. - 320 с.

273. Пермяков Г. Л. От поговорки до сказки. М.: Наука, 1970. - 240 с.

274. Пермяков Г. Л. О смысловой структуре и соответствующей классификации пословичных изречений // Паремиологический сборник. М.: Наука, 1978.-С. 105-135.

275. Пермяков Г. Л. Основы структурной паремиологии. М.: Наука, 1988.-235 с.

276. Пермяков Г. Л. Пословицы и поговорки народов Востока. М.: Лабиринт, 2001. - 624 с.

277. Пименова М. В. Концептуальные исследования сферы внутреннего мира // Сиб. филол. журн. 2002. - № 2. - С. 112-118.

278. Пименова М. В. Коды культуры и принципы концептуализации мира // Studia lingüistica cognitive. Язык и познание: Методологические проблемы и перспективы. -М.: Гнозис, 2006.-Вып. 1.-С. 172-187.

279. Попова 3. Д., Стернин И. А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999. - 29 с.

280. Попова 3. Д., Стернин И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Истоки, 2003а. - 191 с.

281. Поповская (Лисоченко) Л. В. Лингвистический анализ художественного текста в вузе: Учеб. пособие для студ. филол. факультетов. -2-е изд., доп. и перераб. Ростов н/Д: Феникс, 2006. - 512 с.

282. Потебня А. А. Теоретическая поэтика. М.: Высш. шк., 1990. - 342с.

283. Предикативное склонение причастий в алтайских языках / М. И. Черемисина, Л. М. Бродская, Е. К. Скрибник, Л. А. Шамина и др. -Новосибирск: Наука, 1984. 191 с.

284. Путилов Б. Н. Современные проблемы исторической поэтики фолБклора вхветёистбрико-тйпологической теории // Фольклор: Поэтическая система. М.: Наука, 1977. - С. 14-22.

285. Путилов Б. Н. Фольклор и народная культура; 1п тетопат. -СПб.: Петерб. востоковедение, 2003. 464 с.

286. Рамазанова А. Н. Побудительный потенциал английских пословиц: Дис. . канд. филол. наук. Уфа, 2005. - 301 с.

287. Рассадин В. И. Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках. Новосибирск: Наука, 1980. - 115 с.

288. Решетнева У. Н. Этнопоэтика китайских пословиц и поговорок: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Челябинск, 2006. - 23 с.

289. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / Отв. ред. Б. А. Серебренников. М.: Наука, 1988. - 216 с.

290. Русское культурное пространство: Лингвокультурологический словарь / И. С. Брилева, Н. П. Вольская, Д. Б. Гудков, И. В. Захаренко, В. В. Красных. М.: Гнозис, 2004. - Вып. 1. - 318 с.

291. Рысалиев К. Киргизское стихосложение: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. Фрунзе, 1965. - 131 с.

292. Рябцева Н. К. Размер и количество в языковой картине мира // Логический анализ языка: Языки пространств / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русс, культуры, 2000. - С. 108-116.

293. Савенкова Л. Б. Лексическая символика в пословицах // Ядерно-периферийные отношения в области лексики и фразеологии: Респ. Межвуз. науч. конф. (20-30 мая 1991). Новгород, 1991. - Ч. 2. - С. 120-124.

294. Савенкова Л. Б. Функции пословиц в газете // Северо-Кавказские чтения: Матер, школы-семинара «Лиманчик-92». Ростов н/Д, 1992. - Вып. 2. - С. 23-26.

295. Савенкова Л. Б. Пословицы в системе экспрессивных средств рассказа М. А. Шолохова «Двухмужняя» // Межвуз. науч. конф. «Выразительность художественного и публицистического текста»: Тез. докл. науч. конф. Ростов-н/Д, 1993. - Ч. 3. - С. 19-21.

296. ЗТТ. Савенкова Л. Б. Паремиологическое пространство романа JI. Н. Толстого «Война и мир» // XXII Толстовские чтения: Тез. докл. Междунар. науч. конф. Тула, 1995. - С. 89-90.

297. Савенкова Л. Б. Русская паремиология: семантический и лингвокультурологический аспекты. Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 2002а. - 240 с.

298. Савенкова Л.Б. Русские паремии как функционирующая система: Автореф. дисс. . д-ра филол. наук. Ростов н/Д, 20026. - 46 с.

299. Сайфуллина Э. Р. Когнитивная сфера русских и татарских паремий: «образ языка» и нормы речевого поведения: Дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 2009. - 229 с.

300. Салеева Д. А. Этнические, возрастные и тендерные концепты в русских, английских и татарских паремиях: Дисс. . канд. филол. наук. М., 2004.-226 с.

301. Сареенбаев Р. Лексико-синтаксические особенности казахских пословиц и поговорок: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Алма-Ата, 1961.-15 с.

302. Свицова A.A. Лингвокультурная доминанта «дом родина -чужбина» в русских и английских пословицах: Дисс. . канд. филол. наук. -Ижевск, 2005,- 153 с.

303. Селиверстова Е. И. Пространство русской пословицы: постоянство и изменчивость. СПб.: ООО «Мире», 2009. - 270 с.

304. Семененко Н. Н. Лингвокультурологическое описание структуры и семантики паремий: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Белгород, 2002. -26 с.

305. Сидоркова Г. Д. Прагматика паремий: пословицы и поговорки как речевые действия. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1999. - 249 с.

306. Скляревская Г. Н. Метафора в системе языка. СПб.: Наука, 1993. - 151 с.

307. Словарь алтайского и алагадского наречий тюркского языка / Сост. В. И. Вербицкий. Издание Православного миссионерского общества. -(Казань, 1884). 2-е изд. - Горно-Алтайск: Ак Чечек, 2005. - 504 с.

308. Слышкин Г. Г. От текста к символу. Лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. - 128 с.

309. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык-основа. Картина мира пратюркского этноса по данным языка / Отв. ред. Э. Р. Тенишев, А. В. Дыбо. М.: Наука, 2006. - 908 с.

310. Степанов Ю. С. Изменяемый «образ языка» в науке 20-го века // Язык и наука конца XX века. М.: Ин-т языкознания РАН, 1995.

311. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. М.: Языки русс, культуры, 1997. - 824 с.

312. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Акад. Проект, 2001. - 990 с.

313. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М. Н. Кожиной. М.: Флинта, 2003. - 696 с.

314. Структурные типы синтетических полипредикативных конструкций в языках разных систем / М. И. Черемисина, Л. М. Бродская, Е. К. Скрибник и др. Новосибирск: Наука, 1986. - 320 с.

315. Супрун В. И., Свободова И. Фразеологические единства с соматическими словами в пословицах русского народа // Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии: Тез. межвуз. конф. -Волгоград, 1999.-С. 178-181.

316. Суразаков С. С. Алтай фольклор. Горно-Алтайск: Горно-Алтайское отд-ние Алтайского кн. изд-ва, 1975. - 232 с.

317. Табахьян 77. В. Изобразительно-выразительные средства фольклора. Днепропетровск: Изд-во ДГУ, 1983. - 87 с.

318. Тарпанов 3. К. Синтаксис русских пословиц: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л., 1970. - 34 с.

319. Тарланов 3. К. Очерки по синтаксису русских пословиц. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982,- 136 с.

320. Тарланов 3. К. Русские пословицы: Синтаксис и поэтика. -Петрозаводск, 1999. 448 с.

321. Телия В. 77. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. -М.: Наука, 1988. С. 173-204.

322. Телия В. Н. Культурно-национальные коннотации фразеологизмов: (От мировидения к миропониманию) // Славянское языкознание. XI Междунар. съезд славистов. Докл. русской делегации. М.: Наука, 1993.-С. 302-314.

323. Телия В. 77. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Языки русс, культуры, 1996. -288 с.

324. Темиргазина 3. К. Оценочные высказывания в русском языке. -Павлодар: НПФ «ЭКО» Павлодар, 1999. 272 с.

325. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. Л.: Наука, 1990. - 263 с.

326. Тилавов Б. Поэтика таджикских народных пословиц и поговорок. -Душанбе: Донши, 1967. 123 с.

327. Тобуроков Н. Н. Якутский стих. Якутск: Якутское кн. изд-во, 1985.- 160 с.

328. Толбина М. А. Цветовые эпитеты алтайских волшебных сказок // Фольклорное наследие Горного Алтая. Горно-Алтайск: Типогр. Алтайского кн. изд-ва, 1989. - С. 49-71.

329. Томашевский Б. В. Стилистика и стихосложение. Л.: Учпедгиз, 1959.-535 с.

330. Триполъская Т. А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспекты. Новосибирск: Изд-во Новосиб. пед. ун-та, 1999. -166 с.

331. Тувинско-русский словарь / Отв. ред. Э. Р. Тенишев. М.: Сов. энциклопедия, 1968. - 646 с.

332. Тураева 3. Я. Лингвистика текста: Учеб. пособие для студентов. -М.: Просвещение, 1986. 127 с.

333. Тыбыкова А. Т., Черемисина М. И., Тыбыкова Л. Н. Осложненное предложение в алтайском языке. Новосибирск: ИД «Сова», 2008. - 296 с.

334. Унгвицкая М. А., Майногашева В. Е. Хакасское народное поэтическое творчество. Абакан: Хак. отд-ние Красноярского изд-ва, 1972. -С. 248-263.

335. Урысон Е. В. Дух и душа: к реконструкции архаичных представлений о человеке // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Индрик, 1999.-С. 11-25.

336. Урысон Е. В. Фундаментальные способности человека и наивная «анатомия» // Вопр. языкознания. 1995. - № 3. - С. 3-16.

337. Урысон Е. В. Языковая картина мира У8. Обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // Вопр. языкознания. -1998.-№2.-С. 3-21.

338. Федоров А. И. Сибирская диалектная фразеология. -Новосибирск, 1980.

339. Федорова Э. В. Архаическая лексика в печерских пословицах // Севернорусские говоры.-J1, 1970.-Вып. 1.-С. 128-139.

340. Федорова Э. Н. Арабские и персидские заимствования в татарских народных пословицах: Дисс. . канд. филол. наук. Казань, 2003. - 311 с.

341. Федосюк М. Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи // Жанры речи. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997а.-С. 66-87.

342. Федосюк М. Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров // Вопр. языкознания. 19976. -№ 5. - С. 102-120.

343. Фелицына В. 77. Лексика русских пословиц XVII века: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л, 1952. - 16 с.

344. Филипповская И. А. О синтаксическом строе русских пословиц: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Казань, 1955. - 14 с.

345. Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А. А. Ивина. М.: Гардарики, 2004. - 1072 с.

346. Фойт В. Разработка общей теории пословиц // Паремиологический сборник. Пословица. Загадка (Структура. Смысл. Текст) / Под ред. Г. Л. Пермякова. М.: Наука, 1978. - С. 230-238.

347. Хайруллина P. X Фразеологическая картина мира: от мировидения и миропониманию. Уфа: Изд-во Бурят, пед. ун-та, 2000. - 285 с.

348. Хакасско-русский словарь (ХРС) / Сост. Н. А. Баскаков, А. И. Инкижекова-Грекул. М.: Мин-во культуры СССР, Главиздат, Гос. изд-во иност. и нац. словарей, 1953. - 487 с.

349. Хакимова Г. Ш. Тендерный фактор в английских паремиях в сопоставлении с русскими: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 2003. -24 с.

350. Хо Сон Тэ. Концепты ЖИЗНЬ и СМЕРТЬ в русском языке: На материале фразеологизмов и паремий: Дисс. канд. филол. наук. -М., 2001. -219 с.

351. Христофорова О. Б. Дискурс о колдовстве и локальные фольклорные традиции: семантика, прагматика, социальные функции: Дисс. . д-ра филол .наук. М., 2010. - 269 с.

352. Хроленко А.Т. Основы лингвокультурологии: Учеб. пособие. М.: Флинта; Наука, 2005а. - 184 с.

353. Хроленко А. Т. Современное состояние и перспективы лингвофольклористики // Первый Всеросс. конгресс фольклористов: Сб. докл. М.: Гос. респ. центр русс, фольклора, 20056. - С. 442-447.

354. Хроленко А.Т. Введение в лингвофольклористику: Учеб. пособие. -М.: Флинта; Наука, 2010.- 192 с.

355. Черемисина М. И. О теоретических вопросах модельного описания предложений // Предложение в языках Сибири. Новосибирск: НГУ, 1989.-С. 3-18.

356. Черемисина М. И. О системности в сфере моделей предложения: (На материале языков Сибири) // Языки коренных народов Сибири. -Новосибирск, 1995.-Вып. 1.-С. 3-21.

357. Черемисина М. И. Итоги исследования простого предложения в языках Сибири // Языки коренных народов Сибири. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998. - Вып. 4. - С. 3-31.

358. Черемисина М. И. Некоторые вопросы теории сложного предложения в языках разных систем // Там же. Новосибирск: Наука, 2004а. -С. 205-261.

359. Черемисина М. И. О некоторых типах определительных конструкций, не вполне отвечающих понятию сложного предложения // Там же. Новосибирск: Наука, 20046. - С. 382-395.

360. Черемисина М. И. О содержании понятия «предикативность» в синтаксисе сложного предложения // Там же. Новосибирск: Наука, 2004в. -С. 184-204.

361. Черемисина М. И. Осложненное предложение в его отношении к сложному и простому // Там же. Новосибирск: Наука, 2004г. - С. 367-382.

362. Черемисина М. И. Своеобразие именных моделей по сравнению с глагольными // Языки и литературы народов Горного Алтая: Междунар. ежегодник. Горно-Алтайск: РИО Горно-Алтайского гос. ун-та, 2006. - С. 75-79.

363. Черемисина М. И., Озонова А. А., Тазранова А. Р. Элементарное простое предложение с глагольным сказуемым в тюркских языках Южной Сибири. Новосибирск: Любава, 2008. - 205 с.

364. Чернухина И. Я. Общие особенности поэтического текста. -Воронеж: Изд-во ВГУ, 1987. 156 с.

365. Чистов К. В. Фольклор. Текст. Традиция. М.: ОГИ, 2005. -272 с.

366. Чумакаев А. Э. Алтайско-русский фразеологический словарь. -Горно-Алтайск, 2005. 312 с.

367. Чумакаев А. Э. Фразеологические единицы со значением качественной характеристики и состояния лица в алтайском языке в сопоставлении с русскими. Новосибирск: ООО «Ревик-К», 2006. - 167 с.

368. Шанский Н. М. Фразеология современного русского языка. М.: Наука, 1963.-298 с.

369. Шаракшинова Е. К. Пословицы и поговорки бурят. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1981. - 66 с.

370. Шатинова Н. И. Семья у алтайцев. Горно-Алтайск: Горно-Алтайское отд-ние Алт. кн. изд-ва, 1981. - 184 с.

371. Шахманова Б. Г. Морально-этический концепт «совесть» в кумыкской и русской языковых картинах мира: на материале фразеологических и паремиблбгйчёских единиц: Дисс. . канд. филол. наук. -Махачкала, 2008. 170 с.

372. Шведова Н. Ю. О понятии «регулярная реализация структурной схемы простого предложения» // Мысли о современном русском языке. М.: Просвещение, 1969. - С. 75-77.

373. Швыдкая Л. И. Синонимия пословиц и афоризмов в английском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л., 1973. - 20 с.

374. Шмелев А. Д. Дружба в русской языковой картине мира // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура: Сб. ст. в честь Н. Д. Арутюновой. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 704-715.

375. Шмелев А. Д., Левонтина И. Б., Зализняк А. А. Дух, душа и тело в свете данных русского языка // Ключевые идеи русской языковой картины мира: Сб. ст. М.: Языки славянской культуры, 2005. - С. 133-152.

376. Шмелева Т. В. Семантический синтаксис. Текст лекций. -Красноярск, 1988. 54 с.

377. Шмелева Т. В. Модель речевого жанра // Жанры речи. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. - С. 88-98.

378. Юрина Е.А. Образный строй языка. Томск: Томск, гос. ун-т, 2005,- 156 с.

379. Юсифов Г. Н. Лексико-стилистические особенности азербайджанских пословиц: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Баку, 1969.

380. Юсупова 3. А. Языковые аспекты реализации противопоставления в паремии (На материале французских, английских и русских пословиц и поговорок):-Дисс: . канд. филол. наук. Уфа, 2005. - 146 с.

381. Языки коренных народов Сибири. Вып. 15. Чалканский сборник. / Отв. ред. Н. Н. Широбокова. - Новосибирск, 2004. - С. 161-168.

382. Яимова Н. А. Табуированная лексика и эвфемизмы в алтайском языке. Горно-Алтайск: Горно-Алтайская тип., 1990. - 169 с.

383. Яковлева Е. С. ВРЕМЯ и ПОРА в оппозиции линейного и циклического времени // Логический анализ языка. Культурные концепты. -М.: Наука, 1991. С. 45-51.

384. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. - 344 с.

385. Яковлева Е. С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопр. языкознания. 1998. - № 3. - С. 43-73.

386. Abrahams R. D. The literary use of proverbs // Wise words. Essays on the proverb. N. Y., 1994.-P. 415-437.

387. Arora S. L. The perception of proverbiality // Wise words. Essays on the proverb. N. Y., 1994. - P. 3-29.

388. Atasözleri ve Deyimler: Böige Agizlarinda / Ö. A. Aksoy. 4 bsk. -Ankara: Türk Dil Kurumu, 2009.

389. Carnes P. The fable and the proverb. Intertexts and reception // Wise words. Essays on the proverb. N. Y., 1994. - P. 467^193.

390. Cram D. The linguistic status of the proverb // Wise words. Essays on the proverb. Es. by W. Mieder. N. Y., 1994. - P. 73-97.

391. Qobanoglu Ö. Türk Dünyasi Ortak Atasözleri Sözlügü. Ankara: AYK Atatürk Kültür Merkezi Ba§kanligi, 2004. - 558 s.

392. Dilek I. Altay Turklerinin Ata Sozleri / Turk Dunyasi Dil ve Edebiyat Dergisi. Ankara, 1996. - S. 107-112.

393. Dilek I. Altay-Turk Folklorunda ve Atasozlerinde At / Milli Folklor Dergisi. Ankara, 1997. - S. 60-65

394. Dundes A. On the structure of the proverb // Proverbium, 1975. № 3. -P. 961-973.

395. Friedman A. B. "When Adam delved" Contexts of an historic proverb // Wise words. Essays on the proverb / Es. by W.Mieder. N. Y., 1994. -P. 495-513.

396. Geeraerts D. Polysemy and prototypicality // Cognitive linguistics. -1992.-Vol. 3. -№ 3. P. 219-231.

397. Geeraerts D. Idealist and empiricist tendencies in cognitive semantics Cognitive linguistics: Foundations, scope, and methodology / Ed. by T. Janssen, G. Redeker. Berlin; N. Y., 1999. - P. 163-194.

398. Gibbs R. W. Proverbial Themes We Live by // Poetica. 2001. -№ 29.-P. 167-180.

399. Grzybek P. Foundations of Semiotic proverb study // Wise words. Essays on the proverb / Es. by W. Mieder. -N. Y., 1994. P. 31-71.

400. Kirgiz Atasozleri / Ulkii £elik §avk. Ankara: Turk Dil Kurumu, 2002.-262 s.

401. Kuusi M. Towards an international type-system of proverbs // FF Communications. Helsinki, 1972. - Vol. LXXX. № 211. - P. 5-41.

402. Lauhakangas O. The Matti Kuusi international type system of proverbs // Finnish Academy of Science and Letters. FF Communications 275. -Vammala 2001,- 158 p.

403. Mieder W. Paremiological minimum and cultural literacy // Wise words. Essays on the proverb / Es. by W. Mieder. -N. Y., 1994. P. 297-316.

404. Mieder W. Proverbs are never out of fashion. Popular wisdom in the modern age. -N. Y.; Oxford, 1993.- 108 p.

405. Mieder W. The Politics of Proverbs. The University of Wisconsin Press, 1997.-260 p.

406. Norrick N. R. How proverbs mean: Semantic studies in English proverbs. Berlin etc.: Mouton, 1985. - 213 p.

407. Norrick N. R. Proverbial perlocutions. How to do things with proverbs // Wise words. Essays on the proverb / Es. by W. Mieder. N. Y., 1994. -P. 143-157.

408. Obelkevich J. Proverbs and social history // Wise words. Essays on the proverb / Es. by W.Mieder. N. Y., 1994. - P. 211-252.

409. Paredes A. Proverbs and Ethnic Stereotypes // Proverbium 1 (1965) -15 (1970). Bern; Frankfurt a/M; N. Y.; Paris: Peter Lang, 1987. - P. 511-513.

410. Radloff W. Uber die Formen der gegebundenen Rede bei den altaischen Tataren // Zeitschrift fur Volkerpsychologie und Sprachwissenschaft. -Berlin, 1866. Bd. IV. - S. 85-114.

411. Szemerkenyi Agnes, Voigt Vilmos. The Connection of Theme and Language in Proverb Transformations // Acta Ethnographica Academiae Scientiarum Hungaricae. Vol. XX. - 1972.

412. Simpson C. G. Some features of the morphology of the Oirot (Gorno-Altai) language. L.: Central Asian Research Centre, 1955. - 68 p.

413. Steen Francis F. "Proverb Bibliography." Cog Web: Cognitive Cultural Studies, 1999. <http://cogweb.ucla.edu/proverbs/bibliography.html> (дата обращения: 22.07.2012).

414. Taube E. Tuwinische Folkloretexte aus dem Altai (Cengel/Westmongolei): kleine Formen. Wiesbaden: Harrassowitz, 2008. -S. 281.

415. Taylor A. Selected Writings on Proverbs. Helsinki, 1975. - 130 p.

416. Van Dijk T. The Future of the Field Discourse Analysis in the 1990s // Text. 1990. - Bd. 10 (1/2). - S. 133-156.

417. Voigt V. Les niveaux des variantes des proverbes // Acta Lingüistica Academiae Scientiarum Hungricae. XX. - 1970.

418. Wiezbicka A. Semantics, culture and cognition. Oxford: Oxford Univ. Press, 1992.-487 p.2. Список источников1. Опубликованные материалы

419. Алтай албатынынг чумду сдстбри / Сост. Т. С. Тюхтенев, Г. Д. Голубев. Горно-Алтайск, 1962. - 36 с.

420. Алтай кеп-сбстбр / Сост. Л. Кокышев. Горно-Алтайск, 1959.56 с.

421. Алтайдынг алкыштары (Благопожелания Алтая) / Сост. Б. Я. Бедюров. Горно-Алтайск, 1985. - 112 с.

422. Алтайские народные сказки / Сост. Т. М. Садалова. -Новосибирск: Наука, 2002. 455 с. илл. и компакт-диск. - (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 21.)

423. Алтайские пословицы и поговорки / Сост. С. С. Суразаков. -Горно-Алтайск, 1956. 42 с.

424. Алтайский фольклор / Сост. Е. П. Кандаракова. Горно-Алтайск, 1988.-С. 208-210.

425. Даль В. И. Пословицы русского народа. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пересс, изд-во ННН, 2000. - 616 с.

426. Духовная Шория. Шорский фольклор в записях из архива профессора А. И. Чудоякова. Кемерово: И1111 «Кузбасс», 2008. - 352 с.

427. Дыренкова 77. 77. Шорский фольклор / Отв. ред. И. И. Мещанинов. М.; Л.: АН СССР, 1940. 448 с.

428. Кленова А. 1. Каинчин «1ылдыстар когы» куучыны аайынча // Алтайдьпг Чолмоны. 1994. - 13.05.

429. Кудачинова М С. Эллин эр}ине сбстбри. Горно-Алтайск, 2005. -118 с.

430. Кыдыева А. В. II Алтайдыи Чолмоны. 1998. - 26.08.

431. Маадай Кара. Алтайский героический эпос. М.: Наука, 1973.474 с.

432. Несказочная проза алтайцев / Сост. Н. Р. Ойноткинова, И. Б. Шинжин, К. В. Яданова, Е. Е. Ямаева. Новосибирск: Наука, 2012. -576 е., илл. и компакт-диск (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 30.)

433. Образцы народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Дзунгарской степи. Собраны В.В. Радловым. СПб., 1866. - Ч. 1. Поднаречия алтайцев, телеутов, черневых и лебединских татар, шорцев и саянцев. - 410 с.

434. Петешева К Крылатые слова: алтайские пословицы и поговорки.- Горно-Алтайск: Ак Чечек, 2007. 157 с.

435. Пословицы и поговорки русского народа. Большой толковый словарь / В. И. Зимин, А. С. Спирин. 2-е изд., стереотип. - Ростов н/Д: Феникс; М.: Цитадель-трейд, 2005. - 544 с.

436. Сборник якутских пословиц и поговорок / Сост. Н. В. Емельянов.- Якутск: Якутское кн. изд-во, 1965. 246 с.

437. Тувинские народные пословицы и поговорки / Сост. А. Калзан. -Кызыл: Ту вин. кн. изд-во, 1955. 55 с.

438. Тувинские пословицы и поговорки / Сост. М. Хадаханэ, О. Саган-Оол. Кызыл: Тувин. кн изд-во, 1966. - 77 с.

439. Тыдыков А. Байат чбрчбктор (Сказки байатов). Горно-Алтайск: Уч-Сюмер, 1994. - 56 с.

440. Улагашев Н. У. Алып-Манаш. Алтайские героические сказания.-Горно-Алтайск: Горно-Алтайское отд-ние Алтайского кн. изд-ва, 1985. Т. 1.-392 с.

441. Хыйгаларныц сдз1. Хакас чоныныц сбспектерь чоох-чаахтары (Так сказали мудрецы. Хакасские пословицы и поговорки) / Сост. У. Н. Кирбижекова. Абакан: Хакасское отд-ние Красноярского кн. изд-ва, 1968.

442. Якутские пословицы и поговорки, собранные А. Е. Кулаковским / Сост. А. Е. Кулаковский. Якутск: Госиздат ЯАССР, 1945. - 99 с.

443. Ялатов Н. К. Чанжыр туулардьш чорчоктори. Горно-Алтайск: Уч-Сюмер, 1993. - С. 86-88.1. Архивные материалы

444. Архив МАЭ, фонд A.B. Анохина II, опись 1, папка № 106.

445. ФМ 41. Зап. Н. А. Каланаковым 1910 г.р., Онгудайский район.

446. ФМ 43. Зап. А. Чунижековым.

447. ФМ 88. Материалы конкурса по сбору малых жанров фольклора, объявленного НИИИЯЛ в 1955 г.

448. ФМ 96. Зап. А. М. Борбуевым в 1956 г. в Шебалинском районе РА.

449. ФМ 213. Зап. Ч. М. Алтайчиновым в 1964. г. в г. Горно-Алтайске.

450. ФМ 242. Зап. К. А. Бидиновым в 1969 г. в с. Кокаря Кош-Агачского района РА.

451. ФМ 271. Зап. И. Б. Шинжиным в 1974 г. в с. Кош-Агач Кош-Агачского района от С. Акчинова.

452. ФМ 286. Зап. Е. Конуновым в 1974 г. в с. Саратан Улаганского района РА.

453. ФМ 287. Зап. С. Т. Акчиновым в с. Белтир Кош-Агачского района1. РА.

454. ФМ 352. Зап. И. Б. Шинжиным в 1983 г. в Онгудайском районе РА.

455. ФМ 355. Зап. М. Ч. Алтайчиновым в 1984 г.

456. ФМ 359. Зап. К. И. Максимовым в 1984 г.

457. ФМ 377. Зап. К. Е. Укачиной в 1985 г. в с. Белтир Кош-Агачского района РА от Т. Саблаковой 1936 г. р., Л.Б. Барбачаковой 1944 г. р., К. А. Попошевой 1911 г. р.

458. ФМ 429. Зап. К. Е. Укачиной в 1986 г., в с. Беш-Озек Шебалинского района РА от К. Яимовой, J. Эзенова.

459. ФМ фольклорные материалы архива Научно-исследовательского института алтаистики Республики Алтай; число обозначает номер папки.1. Сведения об информантах

460. Адыкаева Л. М., 1952 г.р., с. Паспарты Улаганского района РА. Запись 2006 г.

461. Акпашева И. А., 1928 г.р., с. Турачак Турачакского района РА. Запись 2007 г.

462. Акулова Т. Н., 1952 г.р., с. Мендюр-Соккон Усть-Канского района. Запись 2004 г.

463. Ачитаева Л. К., 1956 г.р., г. Абакан Республики Хакасия. Запись 2005г.

464. Бачишева Р. Д., 1939 г.р., с. Балыктуюль Улаганского района РА. Запись 2006 г.

465. Ботышева Т. С., 1969 г.р., с. Саратан Улаганского района РА. Запись 2006 г.

466. Белешева Д., , 1929 г.р., с. Хабаровка Онгудайского района РА. Запись 2004 г.

467. Бордомолов А., 1971 г.р., с. Ело Онгудайского района РА. Запись 2004 г.

468. Емекеева Э., 1932 г.р., с. Хабаровка Онгудайского района РА. Запись 2004 г.

469. Енчинова О. М., 1927 г.р., с. Улаган Улаганского района РА. Запись 2006 г.

470. Данилов В. М., г. Бийск Алтайского края. Запись 2006 г.

471. Кандараков К. Т., 1932 г.р., с. Турачак Турачакского района РА. Запись 2007 г.

472. Кандаракова Е. П., 1932 г.р., г. Горно-Алтайск. Запись 2007 г.

473. Конушева Н. С., 1922 г.р., с. Улаган Улаганского района РА. Запись 2006 г.

474. Лепетова А. В., с. Кара-Кудьюр Улаганского района РА. Запись 2006 г.

475. Орсулова Л. А, 1940 г.р, с. Улаган Улаганского района РА. Запись 2006 г.

476. Савина К, 1928 г.р, с. Ело Онгудайского района РА. Запись 2004 г.

477. Саданова И, 1951 г.р, с. Экинур Усть-Канского района РА. Запись. 2004 г.

478. Санина Н. Н, 1956 г. р, с. Улаган Улаганского района РА. Запись 2006 г.

479. Содонокова М. В, 1927 г.р, с. Балыктуюль Улаганского района РА. Запись 2006 г.

480. Тадышев Б, 1941 г.р, с. Балыктуюль Улаганского района РА. Запись 2006 г.

481. Тадышева М. С, 1940 г.р, с. Улаган Улаганского района РА. Запись 2006 г.

482. Тазранова Л. Е, 1981 г.р, с. Саратан Улаганского района РА. Запись 2006 г.

483. Танзаев Л. В, 1930 г.р, с. Саратан Улаганского района. Запись 2006 г.

484. Тойдонова Т. С, 1953 г.р, с. Саратан Улаганского района РА. Запись 2006 г.

485. Урелова М. А, 1926 г.р, с. Мухор-Тархата Кош-Агачского района РА. Запись 2005 г.

486. Чулунова А. Т, 1936 г.р, с. Балыктуюль Улаганского района РА. Запись 2006 г.

487. Яшева Л. М, 1961 г.р, с. Экинур Усть-Канского района РА. Запись 2004 г.

488. Пустогачева М. А, 1938 г.р, с. Курмач-Байгол Турачакского района РА. Запись 2007 г.

489. Пустогачев А. А, 1946 г.р, с. Курмач-Байгол Турачакского района РА. Запись 2007 г.