Античный мир в английском историческом романе XIX века

Сомова, Елена Викторовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Античный мир в английском историческом романе XIX века

Год: 2009
Автор научной работы: Сомова, Елена Викторовна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.01.03

Диссертация по филологии на тему 'Античный мир в английском историческом романе XIX века'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Античный мир в английском историческом романе XIX века"

На правах рукописи

Сомова Елена Викторовна

АНТИЧНЫЙ МИР В АНГЛИЙСКОМ ИСТОРИЧЕСКОМ РОМАНЕ

XIX ВЕКА

Специальность 10.01.03 - литература народов стран зарубежья /западноевропейская литература/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва - 2009

003459441

Работа выполнена на кафедре всемирной литературы филологического факультета Московского педагогического государственного университета.

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор Нина Павловна МИХАЛЬСКАЯ

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ПОТАНИНА Наталия Леонидовна

доктор филологических наук, профессор МОЩАНСКАЯ Ольга Львовна

доктор филологических наук профессор РЕШЕТОВ Владимир Григорьевич.

Ведущая организация:

Литературный институт им. A.M. Горького

Защита состоится «/£» Ш&рА^Л-.. 2009 года в часов на

заседании диссертационного совета Д 212.154.10 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, Москва, Малая Пироговская ул., д. 1, ауд. 2РМ....

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета 119992, г.Москва, Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан « у> мЛирЛ'.... 200^ г. Ученый секретарь диссертационного совета ^^^"кузнецова А.И.

XIX век в английской историко-философской мысли представляется эпохой возрождения и расцвета интереса к историческим проблемам, вопросам времени, связи прошлого и настоящего, категориям прогресса, развития и упадка, обнаруживающим неоднозначное понимание путей истории. 30-60-е гг. XIX в. ознаменованы появлением как историко-философских трудов (Т. Арнольд, Дж. Фруд, Т. Карлейль, Т. Маколей, Ч. Мэривейл Г. Мильман), так и ряда исторических романов, в которых наследуются либо трансформируются традиции В. Скотта (Э. Бульвер-Литтон, Дж. Локхарт, У.Х. Эйнсворт, Дж. Уайт-Мелвилл, Ч. Кингсли, Н. Уайзмен, Д.Г. Ньюмен, Дж. Элиот).

В западноевропейском литературоведении среди научных трудов по проблемам воссоздания в художественном произведении исторического процесса выделяются монографии Г. Баттерфилда, Э. Бриджерса, П. Брукса, М. Ласселлеса, Л. Сандерса, Дж. Симмонса, А. Флейшмана, А, Шеппарда, Г. Шоу. В отечественном литературоведении проблема генезиса и теории английского исторического романа рассматривается, как правило, на примере творчества В. Скотта как создателя жанра, а также исторических романов Ч. Диккенса и У. Теккерея (работы A.A. Вельского, Б.Г. Реизова, С.А. Орлова, Е.И. Клименко, Н.П. Михальской, Вл.А. Лукова, И.О. Шайтанова, Е.В. Жаринова, Б.М. Проскурнина. Исследователей интересуют вопросы становления поэтики исторического романа, специфики реконструкции прошлого, соотношения факта и вымысла, роли творческого воображения.

Согласно мнению А. Шеппарда, «золотой век» исторического романа начинается с «Уэверли» и заканчивается четверть века спустя после смерти В. Скотта. В Англии интерес к историческим сочинениям античных авторов и историков XVIII вв., Д. Юма, Э. Гиббона, У. Робертсона, явившихся образцом для европейских историков XIX столетия, был не меньшим, чем к романам. В 20-е гг. XIX в. Англия, как и Германия, унаследовав просветительскую идею постепенной эволюции культуры любой нации, приходит к осознанию важности изучения национальной истории, исследования истоков современной цивилизации, определения направления исторического процесса.

Противопоставление концепций прогрессивного и рефессивного движения истории явилось основным вопросом историософских исканий рубежа XVIII-XIX вв. В работе Э. Гиббона («История упадка и разрушения Римской империи», 1776-1788) доминирует греко-римское восприятие истории как круговорота в отличие от христианской линеарной концепции исторического развития. После выхода работ Ч. Дарвина и Г. Спенсера понятия прогресса и эволюции приобретают особое значение. Идея преемственности и непрерывности развития человечества становится одной из самых популярных в середине XIX в. (О. Конт, Дж.С. Милль, И. Тэн). В англоязычном литературоведении исследованию категорий прогресса и упадка, циклических и линейных концепций времени посвящены работы Дж. Бакли, Р. Брукса, Э. Чендлера, У. Хоутона.

воссоздается в романах В. Скотта, Э. Бульвер-Литгона, У.Х. Эйнсворта, Ч. Кингсли, Дж.П.Р. Джеймса, Ч. Диккенса, У. Теккерея.

Второе направление - история античности - нашло отражение в романах Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей» («The Last Days of Pompeii», 1834), «Павсаний-спартанец» («Pausanias the Spartan», 1876), Дж. Локхарта «Валериус. Римская история» («Valerius. A Roman Story», 1821 ), Т. Мура «Эпикуреец» («The Epicurean», 1827), Дж.П.Р. Джеймса «Аттила» («Attila», 1837), У.Коллинза «Антонина, или Падение Рима» («Antonina, or The Fall of Rome», 1850), Дж. Уайт-Мелвилла «Гладиаторы. История Рима и Иудеи» («The Gladiators. A Tale of Rome and Judaea», 1863), 4. Кингсли «Ипатия» («Hipatia», 1853), H. Уайзмена «Фабиола» («Fabiola, or the Church of the Catacombs», 1854), Д.Г. Ньюмена «Каллиста» («Callista: A sketch of the Third Century», 1856), У. Пейтера «Мариус-эпикуреец» («Marius the Epicurean: His Sensations and Ideas», 1885).

Причиной возрождения интереса поэтов, художников, романистов XIX в. к античной культуре явилось стремление осмыслить истоки и пути развития западноевропейской цивилизации, культурную соотнесенность эпох, определить природу исторического знания, выявить соотношение настоящего и прошлого.

На фоне значительных историко-археологических открытий в Греции и Риме, многочисленных художественных и историографических исследований возникает неоэллинизм как особое движение западноевропейской мысли конца XVIII - первой половины XIX в. К неоэллинистам, идеализировавшим древнегречекую культуру, Дж. Баррелл, С. Роджерс, Н.Я. Дьяконова, A.A. Чамеев, И.И. Бурова относят И.В. Гете, Ф. Шиллера и романтиков - А. и Ф. Шлегелей, Ф. Шеллинга, Ф. Гельдерлина, Дж. Китса, П.Б. Шелли, У. Лэндора.

И.В. Гете в эстетико-теоретических работах «О Лаокооне» ( 1794), «Винкельман и его век» (1803), и Ф.Шиллер в «Философских письмах» (1786) вслед за И. Винкельманом представляют античную культуру вневременным идеалом, вечным образцом гармонии и совершенства, вершиной в истории мировой культуры. У. Пейтер в работе «Ренессанс. Очерки искусства и поэзии» (1868), отмечает, что И.В.Гете иллюстрирует союз романтического духа и эллинизма, плодом которого является искусство XIX столетия. В «Греческих очерках» (1839-1894) У. Пейтер разделяет точку зрения Гегеля о том, что классический эстетический идеал, возникший в Греции в V в. до н.э., периодически возвращается в культуру - в эпоху Ренессанса, в XVII веке, являясь также важнейшим элементом духовной жизни XIX века.

Романтики в большей степени следовали концепции философии истории И. Гердера («Идеи к философии истории человечества», 1784-1791), признававшего самоценность и духовную значимость каждой культурной эпохи и предлагавшего рассматривать античность в контексте мирового историко-культурного процесса. Ф. Шлегель в работах «История поэзии греков и римлян» (1798), «Об изучении греческой поэзии» (1797), «Лекции о художественной литературе и искусстве» (1801-1804) отказывается от внеисторического подхода к античности, рассматривает культуру Греции, нравственно и эстетически совершенную, как этап в развитии истории первичный по отношению к Риму.

История и культура Древней Греции и Рима привлекают внимание создателей исторического романа. Изображая различные эпохи античности, писатели опираются на исследования Т. Арнольда, К. Вордсворта, У. Глэдстона, Дж. Грота, У. Джелла, Т. Кейтли, Дж. Лонга, Г. Мильмана, Дж. Финлея.

Викторианскую эпоху характеризует своеобразный синтез историографии и исторических жанров в литературе. Романисты восполняли то, что не было охвачено собственно историческими трудами, внимательно изучая документы, стремясь к точности и достоверности в описании культуры и нравов отдаленных эпох. В то же время в историографические и историко-философские труды проникают литературные элементы.

В центре внимания англоязычных исследователей исторического романа Г. Баттерфилда, Р. Коллингвуда, Дж. Симмонса находится проблема соотношения факта и вымысла, творческой фантазии и документа, вопрос, который представлялся значимым еще в античности. Наукообразное осмысление истории в античности в большей степени было свойственно философам, нежели историкам. Историография развивалась не как наука, а как один из жанров повествовательной художественной литературы. Аристотель, Цицерон, Лукиан, исследовавшие формы жанра истории, подчеркивали прежде всего нарративное начало, обращение к приемам риторического искусства. Данный принцип художественности доминировал в исторических сочинениях до конца XVIII в.

В «Эстетике» Г.В.Ф. Гегель отмечает, что вымысел и в историческом романе, и в историографическом исследовании способствует более глубокому постижению смысла исторических событий, рассматривает творческую фантазию как один из способов обработки историографического материала, благодаря которому факты приобретают еще большую достоверность и убедительность.

На основе концепции Р. Коллингвуда, установившего общие задачи и методы поиска у историка и писателя, Дж. Симмонс выделяет в английской литературе 30-40-х гг. XIX в. школу «романистов-историков», предшественником которых называет Э. Бульвер-Литтона. Романисты Ф. ГЬлгрейв, Р. Кобболд, Э. Дж. Ховард, изменяют жанровую форму, изображают лишь подлинные исторические события и лица, зафиксированные в источниках.

В первой трети XIX в. история, хотя и выделилась в самостоятельную науку, продолжает тесно сосуществовать с литературным творчеством. Жанр исторического романа, созданный В. Скоттом, оказал влияние не только на художественную прозу, но и на способ создания историографического сочинения. В то же время основным вопросом исторической науки XIX в. стало понятие достоверности. В позитивистской историографии складывается культ факта, придававшего истории объективность и доказательность научного знания. О. Конт, реформируя историографию, предагал отказаться от включения в текст элементов образного, эмоционального изображения, свойственных, в частности, сочинениям О. Тьерри или Ж. Мишле.

Однако ведущие английские историки Дж.С. Милль, Дж. Фруд, Т. Маколей, Т. Карлейль, избирая принцип максимально точного следования факту, соединяют в своих исследованиях научное и художественное начала. Т. Маколей в работе «Описание Древней Греции» («Description of Ancient Greece», 1828) утверждал, что историк должен придерживаться фактов и в то же время стремиться сделать повествование волнующим и живописным («picturesque»).

В XIX веке опыт создания «истории» принадлежит выдающимся романистам эпохи: В. Скотту («История Шотландии», (1827-1829), Ч.Диккенсу («История Англии для юных» (1851-1853), У. Теккерею («Лекции мисс Тиклтоби по истории Англии» (1842), которые разрабатывают особую жанровую форму -своеобразную романизированную историю. В повествование включены не только ссылки на историографические труды, но и малоизвестные факты, детали, тексты народных баллад, легенды.

Писатели, воссоздающие историю античного мира в романном повествовании, также обращаются к жанру историографического исследования. Очерки Э. Бульвер-Литтона «Афины. Их возвышение и падение» («Athens. Its Rise and Fall», 1837), Ч. Кингсли «Александрия и ее школы» («Alexandrie and her schools», 1854), Э. Троллопа «Комментарии» Цезаря» («The Commentaries of Caesar», 1870); «Жизнь Цицерона» («Life of Cicero», 1880), хотя и не являются собственно научными изысканиями, однако выполнены на основе тщательной работы с источниками.

Предметом исследования в диссертации является английская историческая проза XIX века, воссоздающая античную историю и культуру, в соотношении с историографическими трудами эпохи; историко-культурный контекст ее формирования и художественное своеобразие.

Объектом изучения стали исторические романы Э. Бульвер-Литтона, Дж. Локхарта, Т. Мура, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Д.Г. Ньюмена, У. Пейтера, их публицистические и эстетико-литературные работы, романизированные истории Ч. Диккенса и У. Теккерея, а также исторические исследования Э. Бульвер-Литтона, Ч. Кингсли, Э. Троллопа.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена неразработанностью в англоязычной и отечественной науке вопросов, связанных с рецепцией античности в английском историческом романе XIX века. Работа выполнена в контексте исследований литературоведения в области исторической поэтики, прослеживающей становление и развитие жанровых форм, включающей литературное явление в широкий культурный контекст. Установление влияния «школы катастроф» на исторический роман XIX века позволяет продолжить исследования в области синтеза искусств, словесного творчества и живописи, что является одним из перспективных направлений современного литературоведческого анализа.

Научная новизна диссертации заключается в следующем: 1. работа является первым в отечественной англистике обобщающим исследованием восприятия античной истории и культуры в художественном мире английского исторического романа XIX века;

2. в научный оборот вводится новый материал, малоизвестные или не переведенные на русский язык произведения, создавшие определенные предпосылки для дальнейшего развития жанровой формы исторического романа, что позволяет представить более полно картину литературной жизни Англии XIX века. Представлен многоаспектный анализ романов Дж. Локхарта, Т. Мура, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Д.Г. Ньюмена, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, ранее не становившихся предметом системного и концептуального изучения;

3. выявлены основные закономерности развития исторического романа в английской литературе второй половины XIX века;

4. английский исторический роман включен в широкий контекст историографических, этико-философских, религиозных, эстетических исканий эпохи;

5. впервые в отечественном литературоведении объектом анализа становится поэтика религиозно-исторического романа («conversion») как жанровой модификации исторического романа XIX в.

Цель данного исследования состоит в том, чтобы выявить художественное своеобразие романов, воссоздающих античный мир, в контексте общих закономерностей эволюции исторического романа в Англии XIX века. Цель определяет частные задачи исследования:

- проследить процесс формирования новых философско-эстетических представлений об историческом процессе, категориях времени и развития; их отражение в исторических трудах, публицистике, художественном творчестве философов, историков, писателей XIX в.;

- показать оригинальность вклада Э. Бульвер-Литгона, Дж. Локхарта, Т. Мура, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Д.Г. Ньюмена, II. Уайзмена, У. Пейтера в развитие исторического романа на основе анализа их произведений, воссоздающих историю античности;

- определить своеобразие работы романистов-историков с историографическими и религиозно-философскими источниками;

- выявить влияние «школы катастроф» на поэтику исторических романов XIX в.;

- раскрыть характер эстетической преемственности традиций В. Скотта и Э. Бульвер-Литтона в английском историческом романе XIX века;

- выделить основные жанровые модификации исторических романов, предметом изображения в которых становится античный мир;

Положения, выносимые на защиту.

1. На фоне изменившихся представлений об историческом процессе под влиянием историко-архитектурных открытий во второй половине XVIII - начале XIX вв. возникает интерес к истории и культуре античности, нашедший воплощение в поэзии английских романтиков, в таких явлениях, как неоэллинизм, возрождение интереса к гомеровскому эпосу, а также в исторических романах Э. Бульвер-Литтона, Дж. Локхарта, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Д.Г. Ньюмена, У. Пейтера.

2. В XIX веке наблюдается тенденция сближения историографии и исторического романа. В труды английских историков (Т. Маколея, Т. Карлейля,

Дж. Грота, Дж. Фруда и др.) проникают элементы художественного творчества. В то же время романисты, воссоздающие отдаленные исторические эпохи, стремятся к хронологической и фактической точности на основе исторических документов и исследований.

3. Э. Бульвер-Литтон обратившийся к изображению масштабных исторических событий, исследовавший вопросы времени, прогресса, смены эпох, выводит исторический роман на новую ступень развития и на уровне жанровой формы, и на уровне образно-тематическом. Разрабатывая принцип хронологической точности, романист обращается к историографическим исследованиям. Его персонажам, размышляющим о смысле истории, свойственно интеллектуальное, философское начало. В отличие от В. Скотта с его доминирующим вниманием к Средневековью, Э. Бульвер-Литтон возрождает интерес современников к миру античности и является в этом плане предшественником У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Д.Г. Ныомена.

4. Своеобразие поэтики исторических романов XIX в. выбор исторического материала и сюжетов определяется отчасти влиянием «школы катастроф». В творчестве Э. Бульвер-Лиггона, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла изображение исторических или природных катастроф, ставших причиной гибели древнего города, соотнесено с образами небесной кары, роковой обреченности. В воссоздании исторического эпизода присутствует живописный эффект - цветовая символика, контраст, панорамность изображения.

5. Художественное осмысление места античной эпохи в истории западноевропейской цивилизации происходит в исторических романах, предметом изображения в которых явилось противостояние язычества и христианства в I - IV вв. На фоне религиозно-философских исканий викторианцев, нашедших выражение в трактарианском Оксфордском движении в середине XIX в., возникает религиозно-исторический роман, представленный творчеством Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Д.Г. Ньюмена.

6. Исторические романы XIX в., воссоздающие античную историю и культуру, представлены следующими основными модификациями. Э. Бульвер-Литтон и У. Коллинз, сближая романную форму с драмой, подчиняют композицию кульминационному моменту исторической катастрофы. Под влиянием «антикварного» романа рубежа XVIII - XIX вв. исторические романы Дж. Локхарта, Т. Мура, Дж. Уайт-Мелвилла выстраиваются как роман-путешествие. Религиозно-исторические романы представляют модель поиска и обретения веры («conversion»).

Методология диссертационного исследования определяется особенностями историко-теоретического подхода, сформированного в работах по теории и истории литературы А.Ф. Лосева, Б.И. Пуришева, Ю.Б. Виппера. Теоретико-методологической основой диссертации стали также труды С.С. Аверинцева, М.П. Алексеева, Г.В. Аникина, М.М. Бахтина, А.Н. Веселовского, А.Я. Гуревича, Н.Я. Дьяконовой, В.М. Жирмунского, Е.И. Клименко, А.Д. Михайлова, Н.П. Михальской, О.Л. Мощанской, С.А. Орлова, Б.Г. Реизова, Л.В. Сидорченко,

H.A. Соловьевой. В работе также используются историко-литературный, типологический, аналитический методы исследования.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материалы могут быть использованы специалистами в области истории зарубежной литературы при создании монографий, учебных пособий, в которых изучаются вопросы западноевропейского литературного процесса XIX века. Основные положения работы найдут применение в практике вузовского преподавания истории английской литературы XIX века, истории всемирной литературы, мировой художественной культуры.

Апробация работы. Материалы и результаты исследования апробированы на международных и региональных конференциях в Москве, Н. Новгороде, Бийске, Тамбове, Самаре, Рязани; на Пуришевских чтениях в Московском педагогическом государственном университете (2002 - 2006 гг.), в форме научных докладов на заседаниях кафедры всемирной литературы МПГУ.

Структура работы определяется задачами и материалом исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, вторая и третья из которых разделены на четыре параграфа, заключения и списка использованной литературы (416 наименований). Работа включает 416 страниц, из которых объем основной части 384 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении раскрываются актуальность заявленной темы, ее научная новизна, определяются цель и задачи исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, раскрывается методологическая база работы, научно-практическая значимость полученных результатов.

В первой главе «Восприятие античности в английской литературе и историографии XIX века» исследуются основные аспекты рецепции античной культуры в различных областях мысли - историографии, эстетике, художественном творчестве.

Интерес поэтов, художников и исследователей к античному миру проявился на фоне всеобщего увлечения англичан первой половины XIX в. историей, географией, культурой Рима и Греции. Цель археологических раскопок, исследований памятников классических древностей заключалась в стремлении дать иллюстративный материал к историческим или поэтическим произведениям античности. Главным источником для изучения древнего мира стали сохранившиеся историко-литературные памятники. Поскольку было принято считать, что античная историография возникла из эпической традиции, Гомер и Вергилий воспринимались не только как поэты, но и как историки, свидетели героических времен Эллады и Древнего Рима.

Многочисленные историко-археологические открытия в Риме и Греции привели к появлению как специальных научных исследований, так и живописных изображений в художественном воссоздании исторических событий. Исследование культуры Греции, возрождение интереса к ней в XIX в., начатое немецкими романтиками, было продолжено в Англии. Труды И.В. Гете

Ф. Шлегеля и И. Винкельмана, которым античность представлялась воплощением «золотого века», оказали влияние на поэзию Дж. Китса, Дж.Г. Байрона, П.Б. Шелли., У. Лэндора.

Эстетическая концепция Дж. Китса, нашедшая художественное воплощение в поэмах «Эндимион» (1818), «Гиперион» (1820), в «Оде греческой вазе», в сонете «О первом осмотре мраморов Элджина» (1817), предшествует эстетическим исканиям второй половины XIX в. - У. Лэндора, М. Арнольда, Ч.А. Суинберна, Дж. Рескина, У. Пейтера, поэтов и художников-прерафаэлитов.

Среди английских поэтов-романтиков увлечение как античным искусством в целом, так и эллинизмом, свойственно также Дж.Г. Байрону и П.Б. Шелли. В ранней лирике Дж.Г. Байрона звучат анакреонтические и эпикурейские мотивы («Подражание Тибуллу», 1806; «Подражание Катуллу», 1806). Предисловием к «Английским бардам и шотландским обозревателям» должен был стать по замыслу Байрона стихотворный трактат «Заметки из Горация» («Hints from Horace», 1809-1811), построенный на античных аллюзиях и цитатах. Образы античной мифологии и истории Древней Греции и Рима занимают значимое место в образной системе поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда» (1809-1811).

П.Б. Шелли, знаток античного искусства и литературы, переводил на английский язык античную поэзию и драму. Об интересе поэта к классическим древностям в Италии свидетельствуют «Заметки о скульптуре Рима и Флоренции» (1819), представляющие ряд очерков, посвященных античным памятникам. Под влиянием А.Ф. Шлегеля и С.Т. Кольриджа П.Б. Шелли был увлечен философией Платона. В драмах «Прометей освобожденный» (1819), «Эллада» (1821) представления Шелли о возвращении «золотого века» человечества близки немецкой романтической концепции цикличности времени у Новалиса и Гельдерлина.

Античная культура, греческая и римская поэзия явились источником поэтического вдохновения для У. Лэндора, в поэзии которого звучат эпикурейские, гедонистические мотивы. Среди прозаических произведений, созданных на основе сюжетов из античной истории, наиболее значимы роман «Перикл и Аспазия» (1834) и «Воображаемые беседы греков и римлян» (1853).

Основой философско-эстетической системы С.Т. Кольриджа стали теории Платона и неоплатонизм, подготовившие поэта к восприятию немецкой философии. Обширные познания в области латинской и греческой литературы, античного искусства С.Т. Кольридж демонстрирует в «Biographia Literaria», где появляются имена Гомера, Софокла, Аристофана, Феокрита, Аристотеля, Плотина, Лукреция и др. Литературно-критические и эстетические работы поэта насыщены ссылками и аллюзиями из античной мифологии и древних авторов. Под влиянием лекций по античной литературе, прочитанных А.В. Шлегелем в 1807-1811 гг., С.Т. Кольридж пишет работы «Происхождение драмы» (1808), «Греческая драма» (1811), «Происхождение современной драмы» (1811).

Диалог с античной традицией находит многоаспектное отражение в эстетике и художественном творчестве знатока античной культуры и литературы, эллинофила Т.Л. Пикока (эссе «Четыре века поэзии» (1820), романы «Хэдлонг

Холл» (1815), «Усадьба Грилла (1861)). Поэтика романов Пикока тяготеет к синтетической жанровой природе, включающей античные жанровые формы (философский диалог, древнеаттическая комедия).

Неоэллинизм в английской культуре XIX в. получил развитие в таких явлениях, как неоплатонизм, центром которого стал Кембридж (Ф.Д. Моррис, Дж. Селуолл, Дж. Грот), и возрождение интереса к гомеровскому эпосу. Гомеровская Греция в 40-60-е гг. XIX в. привлекала внимание археологов, историков, рассматривавших поэмы. Гомера отчасти как исторические источники (Г. Шлиман, Дж. Грот, У. Глэдстон), переводчиков и поэтов, имитировавших гекзаметр, обращавшихся к гомеровским сюжетам и образам (Э. Бульвер-Литтон, Ч. Кингсли, М. Арнольд, Э. Ньюмен, А. Лэнг, Ч. Нейвз, Ч. Лэм, А. Теннисон).

Знаток Гомера, античной культуры и классических древностей, Дж. Кроссли, отмечал, что в развитии интереса к историческому прошлому как Англии, так и других стран и цивилизаций, прежде всего античной, значимое место принадлежит не только историографическим исследованиям, но и историческим романам В. Скотта, Дж. Локхарта, Дж.П.Р. Джеймса, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена.

По истории и культуре Древней Греции и Рима в XIX в. последовательно появляются общие и монографические работы У. Джелла «Топография Трои» (1804), «География и древности Итаки» (1807), Дж. Грота «История Рима» (18381843), Дж. Финлея «Эллинское государство и греческая нация» (1836), К. Вордсворта «Греция: живописная, историческая и описательная» (1839), Ч. Мэривейла «Общая история Рима от основания города до падения Августов» (1875), Дж. Лонга «Возвышение Римской республики» (1864). Историки, как правило, ссылаются в своих исследованиях на труд Э. Гиббона «История упадка и гибели Римской империи» («The History of the Decline and Fall of Roman Empire», 1776-1788), служивший основным источником и для исследователей античности, и для людей искусства, художников и романистов.

Особый интерес в английской литературе XIX в. представляют писатели, создатели исторических романов, которые обратились к работе над историографическими сочинениями. История и культура античности стала предметом исследования в трудах Э. Бульвер-Литтона «Афины. Их возвышение и падение», 1837; Ч. Кингсли «Александрия и ее школы» (1854); Э. Троллопа «Комментарии» Цезаря», 1870; «Жизнь Цицерона», 1880; У. Пейтера («Греческие очерки», 1839-1894).

Работа Э. Бульвер-Литтона «Афины. Их возвышение и падение» (1837), систематизирует сведения по истории, искусству, литературе, философии Древних Афин. Одним из главных положений является утверждение, что история Афин неотделима от истории человеческой мысли. Поэтому в изложение собственно исторических фактов Э. Бульвер-Литтон включает главы о греческой философии и литературе. Большой очерк посвящен греческой мифологии: времени и истокам возникновения мифа, категории антропоморфизма. В истории греческой литературы его внимание привлекает фигура Гомера, появление античной трагедии, творчество Эсхила, «трагедия рока» Софокла. Как одно из знаковых имен античности возникает имя Геродота. Для Э. Бульвер-Литтона, его

«История» служит образцом сочетания живописности («picturesque») и правдивости в историографическом повествовании.

История, по мнению Э. Бульвер-Литтона, - это не только политические и социальные события. Она складывается из общих сведений о нравах, обычаях, искусстве, философии, зафиксированных в источниках. Причины возвышения и падения Афин, полагает автор, можно выявить, лишь опираясь на общую совокупность фактов и событий. Повествовательное начало («narrative») доминирует в работе Э. Бульвер-Литтона над собственно исследованием, научными изысканиями.

Ч. Кингсли в очерке «Александрия и ее школы» прослеживает духовную историю Александрии, развитие научно-философских идей математиков, астрономов, физиков, географов эпохи (Птолемея, Эвклида, Эратосфена, Архимеда). Основное внимание уделено неоплатонизму, идеям Аристотеля, Платона, Прокла, Порфирия, исследованию категорий «вечное», «бесконечное», «красота», «абсолют», «демиург», «вечный разум». По мнению Ч. Кингсли, неоплатонизм оказал значительное влияние на христианство, а затем на немецкую теологию XVIII-XIX вв., труды Канта, Фихте, Гегеля, Шеллинга.

Во второй половине XIX в. наблюдается своеобразная полемика Дж. Фруда, Т. Маколея, Э. Троллопа относительно образов Цезаря и Цицерона. У Э. Троллопа, автора единственного исторического романа «Вандея» (1850), римская история становится предметом исследования в двух работах - «Записки» Цезаря» (1870) и «Жизнь Цицерона» (1880). Обращаясь к проблеме исторической достоверности, Э. Троллоп рассматривает «Записки» Цезаря как принципиально иной тип исторического повествования, нежели, например, у Геродота, у которого истина соединяется с вымыслом. Сочинению Цезаря свойственна достоверность, составляющая отличительную черту новой истории.

Опыт обращения к жанру «истории» создателей исторических романов, В. Скотта, Э. Бульвер-Литтона, Ч. Кингсли, Ч. Диккенса, У. Теккерея, Э. Троллопа, показывает, что в английском историко-литературном процессе XIX в. наблюдается сближение исторической науки и художественного творчества. Историографическая и хронологическая точность, верность историческим фактам проникают в художественное повествование (романы У.Х. Эйнсворта, Дж.П.Р. Джеймса, Э. Бульвер-Литтона, У. Коллинза, Н. Уайзмена, Ч. Кингсли). В то же время в исторических трудах Т. Маколея, Т, Карлейля, Дж. Фруда, Дж.С. Милля элементы художественного творчества -психологические детали, описания, вставные рассказы, рассуждения о нравственных проблемах, пейзажные зарисовки, внимание к композиции -приближают исторические труды к жанру романа.

Во второй главе «Традиция «школы катастроф» в английском историческом романс XIX века» исследуется художественное своеобразие романов, воссоздающих социальные и природные катастрофы античной истории.

В 1820-1840 гг. в живописи, литературе, музыке появляется значительное количество произведений, воссоздающих картины стихийных бедствий и разрушений. Данное явление в искусстве, развивающееся в границах романтизма,

получило название «школа катастроф». На фоне исторических событий второй половины XVIII - начала XIX вв., изменившихся представлений о времени и истории возникают образы Последнего дня, Страшного Суда, гибели мира. Поэтому применительно к живописи появляется также понятие «живопись Judgment», обозначающее полотна с изображением Судного Дня, Божьей кары. На смену классицистическим и просветительским категориям «красоты», «гармонии», «разума» приходят грандиозные образы столкновения непримиримых сил, конфликтов, природных и социальных катастроф.

Возникновению «школы катастроф» в XIX в. способствовал расцвет научных археологических изысканий. Исследования останков древних цивилизаций (раскопки Помпей, находки в Египте, Вавилоне, Иерусалиме) позволили реконструировать архитектуру, предметы быта и искусства, образ жизни древних, причины угасания и гибели цивилизации.

Интерес к катастрофам обусловлен также открытиями в области естественных наук в первой половине XIX в., позволившими сопоставить научные знания о происхождении Земли и библейский миф о сотворении мира. В философской полемике был найден компромисс между наукой и книгой Бытия. Исследователи стали соотносить библейскую историю с более поздними эпохами развития планеты. Дж.Г. Байрон в мистерии «Каин» (1821) следует отчасти теории катастроф Ж. Кювье, предполагавшего, что мир был несколько раз разрушен в грандиозных катастрофах еще до сотворения людей.

Основные эстетические принципы и категории, разработанные Э. Берком («Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного», 1757), воплотились в живописи и поэзии «школы катастроф» в искусстве XIX в. В английской и французской живописи мотивы крушений и катастроф находят отражение в романтических пейзажах и историко-мифологических полотнах Дж.У.Тернера, Т. Жерико, A.JI. Жироде, построенных на контрастных образах света и тьмы, кипения вод, буйства стихий. В «Смерти Сарданапала» (1827) Э. Делакруа, созданной под влиянием «Сарданапала» (1821) Дж.Г. Байрона, в картине «Адский город в пламени» (1822) отражено чувство безнадежности и обреченности человека перед лицом разрушительных стихийных сил.

Полотна Дж. Мартина, художника английской «школы катастроф», «Падение Вавилона» (1819), «Разрушение Содома и Гоморры» (1820), «Разрушение Помпей и Геркуланума» (1822) оказали значительное влияние на поэтов первой половины XIX в., а также на роман Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей» (1835). Мотивы упадка, гибели цивилизации, последних дней мира возникают в произведениях Дж.Г. Байрона «Видение Суда» (1821), «Тьма» (1816), «Каин» (1821), «Небо и земля» (1821), в поэме А. Теннисона «Армагеддон» (1815), в поэме В. Гюго «Небесный огонь» (1828). Помимо образов Страшного Суда, Божьей кары, поэтов 1820-1840-х гг. годов привлекают и другие историко-мифологические сюжеты, заимствованные из Гомера, Вергилия, Ветхого Завета.

В литературе Англии «школа катастроф» представлена драмой Г. Мильмана «Падение Иерусалима» (1820), трагедией Р. Лэндора «Разрушение Вавилона»

(1821), поэмами Э. Этерстоуна «Последние дни Геркуланума» (1821), «Падение Ниневии» (1828), поэмой Р. Мартина «Последние дни допотопного мира» («The Last Days of the Antediluvian world», 1830), центральный образ которой, «the last days», в дальнейшем получит символическое звучание у многих поэтов и художников.

Таким образом, значимому в английской и французской живописи и поэзии 20-30-х гг. XIX в. явлению, получившему название «школа катастроф», свойственны следующие особенности.

- Сюжетом произведения становится кульминация социальной или природной катастрофы, приведшая к гибели города или целой цивилизации.

- Тяготение к изображению ужасного, страшного, потрясающего воображение.

- Характерно отсутствие сильного героя, поскольку цель произведения - показать беззащитность и слабость человека перед лицом Творца или грозной всемогущей стихии.

- Важную роль играет цветовая символика. Используется излюбленный прием романтического искусства - цветовые контрасты, чередование мрака и света.

- Живописи и поэзии школы катастроф свойственны одновременно и панорамность изображения, и внимание к детали.

Начиная с 30-х годов XIX в. в английской литературе под влиянием «школы катастроф» появляются исторические романы, изображающие социальные или природные катастрофы, имевшие место в истории: Э. Бульвер-Литгон «Последние дни Помпей» (1834), «Риенци, последний из римских трибунов» (1835), «Гарольд, последний саксонский король» (1848), У.Х. Эйнсворт «Уот Тайлер» (1836), Дж.Джеймс «Аттила» (1837); У.Коллинз «Антонина, или Падение Рима» (1850); Дж. Уайт-Мелвилл «Гладиаторы» (1863).

В первом параграфе второй главы «Исторический образ Помпей в романе Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей» исследуется концепция времени и истории английского романиста, выявляются принципы создания исторического повествования в его творчестве. Античность в восприятии Э. Бульвер-Литтона представляется «ушедшей цивилизацией», культурой, отдаленной во времени и пространстве. В исторических романах, посвященных античной и национальной истории, Э. Бульвер-Литтон изображает окончание исторических периодов, закат культуры. Данная особенность восприятия времени отразилась в названиях произведений, где ключевым становится слово «last» («последний»).

В романе «Последние дни Помпей» философия истории связана с исторической концепцией Э. Берка («Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного», 1757). Движение времени и истории определяется неким универсальным законом, который в романе представлен образом Рока, Судьбы, Провидения. Исторический процесс движется циклически и поступательно, но обновлению, развитию всегда предшествует эпоха упадка. Категория времени выражается в романе с помощью сложной системы образов. Возникают свойственные античной мифологии и философии представления о круговороте, циклическом вращении, вечном обновлении. Сопоставление прошлого и настоящего выявляет закономерность

смены эпох и цивилизаций, когда упадок одних народов (высокоразвитых культур Египта, Эллады, Рима) предшествует возвышению других.

Выбор предмета изображения в романе «Последние дни Помпей» Э. Бульвер-Литгон аргументирует, исходя из важного для его философии истории представления о конечности эпох и цивилизаций, когда, например, первый век христианства одновременно явился началом упадка Римской империи. Судьба Помпей наиболее ярко воплощает идею временной ограниченности любого исторического периода. В процессе повествования романист решает две задачи: представить Помпеи как миниатюрное воплощение античной цивилизации I в. н. э. и показать их неуклонное движение к краху под действием закона исторической неизбежности.

Следуя замыслу, Э. Бульвер-Литтон воссоздает смешение элементов различных культур, сосуществовавших в Римской империи (греческой, римской, египетской), представляет различные философские и религиозные системы -эпикурейство, стоицизм, противостояние язычества и христианства. Э. Бульвер-Литтон детально воспроизводит элементы материальной культуры, опираясь на труды Витрувия, Плиния Младшего, Тацита, Диона Кассия, материалы раскопок Помпей, исследования У. Джелла и У. Лэндора, что позволяет рассматривать роман как своеобразный путеводитель по древнему городу, точно воспроизводящий топографию местности и описание улиц.

В повествовании автор нередко отступает от событийного и описательного планов и предстает в роли историка. В структуре романа чередуются главы, связанные с развитием сюжета, и историографические отступления. Этнографический и культурологический материал Э. Бульвер-Литтон включает в художественную ткань повествования, а также в подробные примечания и ссылки, содержащие большое количество дополнительных сведений.

На замысел романа «Последние дни Помпей» и его художественное воплощение непосредственное влияние оказало творчество поэтов и художников «школы катастроф». В описании пейзажей и природной катастрофы, погубившей города на побережье Кампаньи, Э. Бульвер-Литтон следует эстетическим принципам, разработанным Э. Берком.

Э. Бульвер-Литтон при воссоздании достоверной картины гибели Помпей ссылается на письма Плиния Младшего, как очевидца событий. Начиная письмо цитатой из «Энеиды», Плиний вносит в изображение катастрофы мифологичекий мотив из древних легенд о Везувии, разработанный в романе Э. Бульвер-Литтона с помощью особой цветовой символики, приема контраста, образов Аида, огненных потоков лавы, подобных Флегетону. Символическое изображение Везувия как входа в Преисподнюю и мотив города, возведенного над реками ада, соотносятся в финальных сценах с образом огненного хаоса, созданным Сенекой в трагедии «Фиест», на которую Э.Бульвер-Литтон несколько раз ссылается в романе. Авторская идея о природной катастрофе как о небесной каре соотносится с текстом герметических книг, известных Э. Бульвер-Литтону по изданию «Герметика» («Негтейса»), вышедшему в 1832 гг. в переводе В. Скотта.

У Э. Бульвер-Литтона в традициях «школы катастроф» нет сильного героя, бросающего вызов судьбе. Идея Рока, Возмездия, получившая воплощение в образе грозной природной силы, тяготеет в романе к античной трагедии. Связь с драмой ощутима у Э. Бульвер-Литтона и на уровне формы. Об этом свидетельствует стремление к единству места и времени, а также деление романа на пять книг, которые представляется возможным соотнести с пятью актами трагедии. Повествование, включающее перипетии, мотив предсказаний и предопределенности событий, движется к кульминации-катастрофе.

Единство действия достигается с помощью эпиграфов к главам на греческом и латинском языках из драматических и лирических произведений античных авторов. Эпиграфы не только воссоздают атмосферу античного мира, колорит далекого прошлого, но и высвечивают основные мотивы. Строки из Горация привносят мотив быстротечности и конечности времени. Отрывки из Феокрита и Овидия, соотносятся с идиллической линией романа, изображением любовного чувства и пасторальных сцен. Эпиграфы из трагедии Сенеки «Фиест» и первой книги «Георгик» Вергилия вводят мотив предвестий грядущей катастрофы.

Э. Бульвер-Литтон на протяжении творчества экспериментирует с жанровыми формами. В историческом романе «Последние дни Помпей», воссоздающем эпизод античной истории, ярко выражено драматическое начало.

Во втором параграфе второй главы «Античные образы и мотивы в исторических романах Э. Бульвер-Литтона 40-70-х годов XIX века» выявляется художественное своеобразие осмысления вопросов времени, прогресса, смены эпох в романах «Риенци, последний из римских трибунов» (1835), «Гарольд, последний саксонский король» (1848), «Павсаний спартанец» (1876). Созданные в период возрождения интереса к Гомеру в середине XIX в., произведения Э. Бульвер-Литтона включают значительное количество мифологических и гомеровских образов, скрытых цитат, аллюзий, что позволяет автору поместить изображаемые события в общекультурный контекст, в котором античность, помимо исторической ценности, приобретает ценность нормативно-эстетическую.

В неоконченном романе «Павсаний-спартанец» (1876) Э. Бульвер-Литтон обращается к эпизоду из истории Древней Греции V в. до н.э., ставшему объектом историографического исследования романиста в работе «Афины. Их возвышение и падение» (1837). Образ спартанского полководца создан на основе тщательной работы романиста с историографическими источниками, трудами Геродота, Фукидида, Плутарха, в которых личность Павсания не получила однозначной оценки. Из противоречивых и отрывочных суждений античных авторов Э. Бульвер-Литтон воссоздает общую картину событий и своеобразие характера Павсания, переосмысливая место и значение его личности в истории Греции.

Специфика образной системы романа в том, что все персонажи, кроме некоторых эпизодических, являются историческими личностями, существование которых зафиксировано в источниках. Начало романа соотносится с сюжетом «Илиады», когда Аристид, военачальник афинской армии, выступает в роли

Ахиллеса, а надменный Павсаний - Агамемнона. При очевидной мифологизированности повествования все эпизоды исторически достоверны.

Противопоставление развития, движения вперед и статичности, страха перемен составляет сущность трагического конфликта романа. Павсаний осознает, что несовершенное государственное устройство препятствует развитию Спарты, остановившейся в развитии и обреченной на упадок. Спартанский образ жизни и система взглядов на мир в душе Павсания вызывают неприятие и желание освободиться от оков закона и традиций. Возникает символический образ Спарты-тюрьмы, клетки, из которой невозможно вырваться. Мотивы несвободы, тюрьмы, тесноты звучат в эпизоде, когда Павсаний созерцает морской простор. Море, появляющийся в начале романа как символ перемен и непостоянства, становится символом свободы.

В соответствии с утверждением Э. Бульвер-Литтона, что история прежде всего есть история человеческой мысли, в романе исследуется специфика ранних философских систем милетской и элейской школ. Интеллектуальным центром повествования в романе является философский диалог центральных персонажей. Клеоника, последовательница мудрецов из Милета, и Алкман, поэт и философ, от этико-социальных категорий личной свободы и патриотизма приходят к общефилософским и космогоническим проблемам возникновения мира, бессмертия души, соотношения во Вселенной добра и зла.

В романе «Павсаний-спартанец» отражается сложная система взглядов на мир ранних греческих философов: Анаксагора, Гераклита Эфесского, Ксенофона, Пифагора. В текст Э. Бульвер-Литтон, помимо философских понятий и терминов: «эманация», «универсальное», «первоэлемент», «ничто», «пустота», включает такие категории, как Божественный Закон, Необходимость, Природа. В романе нашли отражение идеи Анаксагора об активном Разуме, который упорядочивает хаос и тем самым созидает и преобразует мир. Идея деятельного Разума («active Intelligence») у Э. Бульвера-Литтона, помимо сходства с философской концепцией Анаксимандра, созвучна философии И.В. Гете.

В соответствии с античной концепцией героической эпохи Павсаний стремится разрушить старое, уничтожить хаотические силы, нарушающие гармонию и упорядоченность мира. Замысел Павсания, по мнению романиста, изначально обречен ходом истории, поскольку Спарта должна была уступить место более прогрессивным Афинам. У Э. Бульвер-Литтона появляется также соотношение судьбы Павсания с героями греческих мифов и античной трагедии -Гераклом, Аяксом и Эдипом, неистовый гнев и безрассудство которых усугубляют трагическую вину и вызывают гнев богов.

В работе «Афины. Их возвышение и падение» Э. Бульвер-Литтон излюбленным приемом Софокла называет изображение кульминационного, переломного момента в судьбе героя, и определяет перипетию, «переход от счастья к несчастью», с помощью метафорического образа «катастрофы», когда мудрейший из людей сломлен и повергнут в прах. Подобную катастрофу Э. Бульвер-Литтон изображает в романе «Павсаний-спартанец»: ум и талант

оказались бессильны в борьбе с роком. Павсаний предстает в романе как трагический герой, судьба которого предопределена.

Время в романе Э. Бульвер-Литгона воспринимается как непрерывное движение, вечное обновление. В отличие от других исторических романов, в заглавие «Павсания-спартанца» не выносится образ «last» («последний»). Однако появляется мотив «старости наций», связанный с изображением уходящей эпохи.

«Павсаний-спартанец» - поздний роман, поэтому тяготеет не к катастрофам и панорамности (битва при Платеях у Э. Бульвер-Литтона лишь упоминается), а к изображению частной судьбы в потоке истории. Акцент смещен с исторического события на историю внутренней борьбы героя, что соответствует общей тенденции английского исторического романа XIX в. (Ч. Диккенс, У. Теккерей).

В третьем параграфе второй главы «Художественное воплощение принципов «школы катастроф» в романе У. Коллинза «Антонина, или Падение Рима» исследуется традиция Э. Бульвер-Литтона, проявившаяся в стремлении сблизить роман и драму на уровне формы, подчинить композицию кульминационному эпизоду исторической катастрофы - вторжения в Рим готов.

В равных соотношениях в романе представлен исторический материал в форме авторских отступлений, исторических справок, цитат и ссылок на историографические труды Фукидида, Витрувия, Аммиана Марцеллина, Э. Гиббона, У. Лэндора и сюжетные элементы сенсационного романа (мотив тайны, случая, предопределения и др.). Согласно художественному принципу, открытому В. Скоттом, развитие сюжета связано с вымышленными персонажами. Подлинные исторические личности эпохи (римский император Гонориус, готский король Аларих) выступают только в эпизодах, связанных с временем и обстоятельствами, точно зафиксированными в исторических источниках.

На фоне исторической эпохи V в. н. э. сюжет развивается по модели «сенсационного» романа, когда согласно закону рокового совпадения пересекаются сюжетные линии Гоисвинты, воплощающей жажду мести, и кроткой христианки Антонины. Другая сюжетная линия, в которой доминирует категория ужасного, связана с образом римского сенатора Ветранио и развивается на фоне картин чумного города. У. Коллинз опирается на классический эпизод из «Истории» Фукидида - описание чумы в Афинах, выстраивая сходные образные ряды. Однако в отличие от точных и бесстрастных описаний у историка, У. Коллинз в традициях «школы катастроф» превращает повествование в нагромождение ужасных картин.

Согласно замыслу, кульминацией становится «пир во время чумы» («triumphant feast», «death-banquet») во дворце Ветранио, к которому стекаются в назначенный день голодные римляне. У. Коллинз обращается к свойственному «школе катастроф» сценическому приему высвечивания, когда в общей панораме города свет луны выхватывает разнообразные и выразительные сцены. Появляются образы враждебных стихийных сил, Голода и Чумы, торжествующих победу над осажденным Римом. Подобно Сарданапапу, Ветранио готовится превратить дворец в погребальный костер, где все погибнет в вихре пламени. Как и Э.Делакруа на полотне «Смерть Сарданапала» (1827), романист создает

впечатление хаоса, дисгармонии, нагромождения деталей. У. Коллинз считал эту сцену по ее драматической напряженности кульминацией романа.

Обращение к историко-мифологичсским сюжетам (пир во время чумы, пир Сарданапала) в творчестве Дж.Г. Байрона, Э. Делакруа, У. Коллинза отражает драматическое мироощущение эпохи, как отголоски исторических катастроф, втягивающих в свой поток массы людей, бессильных им противостоять.

Опираясь на эстетические принципы «школы катастроф», У. Коллинз добивается эффекта «живописного» с помощью приема контраста и цветовой символики. Образная система выстроена на игре контрастных образов - дня и ночи, света и тьмы, жизни и смерти. На сюжетном уровне прием антиномии реализуется в противопоставлении и исторических, и вымышленных персонажей (Гонориус - Аларих, Антонина - Гоисвинта, языческий жрец Ульфиус -христианский священник Нумериан).

Пафос У. Коллинза в оценке страшной катастрофы, постигшей Рим, соотносится с эмоциональным комментарием Э. Гиббона. Однако У. Коллинз не изображает в деталях пожар города. Аларих предстает в романе идеализированным завоевателем, который ценит культуру высокоразвитого народа, древней родины знаний и искусств.

В четвертом параграфе второй главы «Исторические катастрофы в романе Дж. Уайт-Мелвилла «Гладиаторы. История Рима и Иудеи» выявляется специфика образной системы и хронотопа в произведении, воссоздающем римскую историю и культуру первых веков христианства. Усложненный хронотоп, пересечение различных временных пластов с помощью приемов ретроспекции, сновидений, воспоминаний героев позволяет с наибольшей полнотой представить сложную, многоликую эпоху античного мира I в. н.э. Изображая события гражданской войны и пожара в Капитолии, завершающего этапа и кульминации Иудейской войны, Дж. Уайт-Мелвилл сопровождает текст ссылками на Тацита, Ювенала, Иосифа Флавия, Светония, Э. Гиббона.

Дж. Уайт-Мелвилл следует традиции Э. Бульвер-Литтона, когда образная система включает три типа персонажей - вымышленные, исторические и те, чьи имена зафиксированы в исторических источниках, но краткость либо отсутствие сведений делает их фактически вымышленными. Император Вителлий предстает в романе гротескной фигурой: Дж. Уайт-Мелвилл подчеркивает животное начало, искажая пропорции, замедляя действие с помощью подробных описаний и избыточности деталей. Образы амфитеатра и гладиаторов являются своеобразным связующим звеном нескольких сюжетных линий. Как большинство английских романистов XIX в., упоминающих гладиаторские бои (Дж. Локхарт, Э. Бульвер-

Литтон, У. Пейтер), Дж. Уайт-Мелвилл реконструирует одно из типичных зрелищ в римском амфитеатре.

Кульминацию гражданской войны I в. н.э., гибель Капитолия, Дж. Уайт-Мелвилл воссоздает в традициях «школы катастроф». Описание исторических событий сопровождается в романе образами бури, кровавого пира, вакхического неистовства, аллегорических образов Порока и Смерти. Панорамные картины ночного пожара в Риме Дж. Уайт-Мелвилл создает с помощью игры света и цвета.

Другой пространственно-временной план - войны в Галлии и Британии включен в текст романа посредством ретроспекции. Дж. Уайт-Мелвилл обращается к одному из эпизодов римских походов в Британию, опираясь на материалы «Записок о Галльской войне» Цезаря. История любви британской девы и римлянина соотносится с сюжетом кельтской легенды «Сон Максена Вледига» из сборника валлийских сказаний «Мабиногион». Как и А. Теннисон, Дж. Уайт-Мелвилл воссоздает образ ранней Британии с помощью идиллического хронотопа, которому соответствуют аллегорические образы, иллюстрирующие идею быстротечности и вечного круговорота времени.

Многообразие философских систем и религиозных культов метафорически представлено в романе образом лабиринта. Путь поиска истины среди бесконечных самообманов и иллюзий связан в повествовании с фигурой «мыслящего язычника» Лициния.

С образом старца Калхааса связано в романе воссоздание христианских представлений о времени и истории. В проповедях, имитирующих стиль и образную систему Священного Писания, доминирует идея провиденциализма. Размышления о будущем мира, о роли Рима в судьбе других народов возникают в романе также в сюжетной линии Элеазара, реального исторического лица, иудейского вождя I в. н.э. Краткие исторические сведения романист обогащает библейскими аллюзиями, сопоставляя героя с Иудой Маккавеем и Иеффаем.

Кульминационный момент Иудейской войны, осада Иерусалима и гибель Храма, представлены в романе Дж. Уайт-Мелвилла в традициях «школы катастроф». В изображении бедствий осажденного города Дж. Уайт-Мелвилл опирается на материалы «Иудейской войны» Иосифа Флавия. Символичен в романе библейский образ «последних дней» великого города. Воссоздавая национальную катастрофу, Дж. Уайт-Мелвилл вслед за Иосифом Флавием обращается к мотиву роковой обреченности, Божьей кары, небесного огня, обрушившихся на нечестивцев и приведших к гибели всего народа.

В сценах финальной битвы, гибели храма в пламени, представленных как; столкновение стихийных сил, ощутимы в романе традиции «школы катастроф». В описании битвы Дж. Уайт-Мелвилл обращается к традиции Гомера, когда при отсутствии общей панорамы сцены поединков следуют одна за другой, а воины мифологизируются и героизируются с помощью лейтмотивных сопоставлений с богами и героями античности.

В романе «Гладиаторы», созданном во второй половине XIX в., отчетливо просматривается художественная специфика, разработанная в исторических романах 20-30-х гг. XIX в. Мотивы предопределенности, небесной кары,

неизбежности гибели, бессилия человека перед неукротимой, яростной стихией войны, образы огня и крови, соответствующая цветовая символика, мифологизация персонажей, гиперболизация, насыщенность библейскими образами и аллюзиями позволяют рассматривать роман Дж. Уайт-Мелвилла в рамках художественного направления «школы катастроф».

Таким образом, У. Коллинз и Дж. Уайт-Мелвилл в равной степени наследуют традиции В. Скотта, создателя жанра исторического романа, и Э. Бульвер-Литтона. В представлении современников, Э. Бульвер-Литтон, изображающий масштабные исторические события, доказывающий неизбежность исторического прогресса, неразрывную связь прошлого и настоящего, явился преемником В. Скотта. В то же время Э. Бульвер-Литтон и на уровне жанровой формы, и на уровне образно-тематическом переводит исторический роман на новую ступень развития.

Художественное своеобразие исторического романа первой половины XIX в. во многом определяет хронотоп. Вследствие внутрижанрового движения к документальности очевидно стремление авторов к историографической точности и достоверности при воссоздании элементов пространства и времени античной эпохи.

В третьей главе «Своеобразие английского религиозно-исторического романа середины XIX века» внимание сосредоточено на особой жанровой модификации исторического романа, связанной с изображением религиозных исканий, процесса перехода от одной веры к другой («conversion»).

Середина 60-х годов XIX в. в развитии жанра исторического романа в английской литературе ознаменована появлением «религиозно-исторических» романов (А. Сандерс), предметом изображения в которых стала эпоха раннего христианства и становление церкви. «Ипатия» (1853) Ч. Кингсли, «Фабиола» (1854) Н. Уайзмена, «Каллиста» (1856) Д.Г. Ньюмена входят в широкий контекст западноевропейского исторического романа второй половины XIX в., свидетельствующего об особом интересе к периоду упадка язычества и возникновения христианства (Г. Флобер, А. Франс, Г. Сенкевич, Дж. Локхарт, У. Пейтер и др.). В то же время романы английских писателей связаны с конкретными религиозно-философскими исканиями, нашедшими выражение в трактарианском (Tractarian) или оксфордском движении (Oxford Movement), наиболее видные деятели которого - Д.Г. Ньюмен, Дж. Кебл, Р. Фруд.

В представлении трактарианцев, растущий рационализм, прагматизм приводят к кризису веры и морали, Дж, Кебл и Д.Г. Ныомен полагали, что духовному возрождению нации и всей европейской цивилизации может способствовать обращение к опыту исторического прошлого и, в частности, интерес к средним векам, развитие которого связано с творчеством романтиков и В. Скотта. Д.Г. Ньюмен полагал, что романы В. Скотта во многом определили интерес современников к средневековому прошлому и тем самым способствовали «религиозному возрождению» («religious revival»).

Д.Г. Ньюмен, убежденный в том, что понимание прошлого значимо для осознания настоящего, содействовал занятиям трактарианцев переводами и

комментариями трудов раннехристианских отцов церкви и проведением параллелей между ранней Церковью и современной. Чтобы полемику университетов и кафедр сделать общедоступной, священники обеих сторон, используя художественные открытия В.Скотта, облекают этико-религиозные искания в форму исторического романа, обращаясь как к библейским образам и мотивам, литературным реминисценциям, так и к историческим фактам.

В первом параграфе третьей главы «Художественное осмысление времени и истории в романе Ч. Кингсли «Ипатия» исследуется своеобразие интерпретации исторического сюжета о трагической гибели философа-неоплатоника Ипатии, ставшей в мировой литературе символом уходящей в прошлое античной культуры. К сюжету «Ипатии», помимо Ч. Кингсли, в мировой литературе обращались Дж. Толанд, Вольтер, Ф. Маутнер, Ш. Леконт де Лиль. В работе Ч. Кингсли «Александрия и ее школы» (1854) лишь упоминается имя Ипатии как яркого философа-неоплатоника V в., не оставившего, однако, письменных свидетельств. Судьба Ипатии, ее связь с философскими идеями и школами эпохи становится объектом художественного изображения в романе «Ипатия».

При воссоздании событий писатель опирается на лаконичный эпизод сочинения Э. Гиббона «Возвышение и падение Римской империи». Однако если у историка доминирует идея конца эпохи, ухода великой античной цивилизации, то у Ч. Кингсли размышления об историческом процессе связаны со взглядом в будущее, с определением исторической перспективы. Эпоха Александрии 431 г., на фоне которой развиваются события, рассматривается как важный переходный период между упадком средиземноморской культуры и эпохой возвышения и развития северных европеских государств.

В романе Ч. Кингсли возникает идея столкновения величественной языческой культуры, памятники которой обладают непреходящей ценностью, и нового христианского мировоззрения, отрицающего опыт предшествующих веков. Александрия предстает центром античного мира, городом, который на протяжении семи столетий внимал мудрости философов и поэтов: Евклида, Феокрита, Каллимаха. Для религии и философии V века особенно актуальны вопросы о происхождении в мире зла, о силах, управляющих судьбами мира, о предопределении и свободе воли.

Христианские представления о течении времени, о настоящем и будущем в романе связаны с мотивами Екклезиаста и «Откровения» Иоанна, и, соответственно, выражены в традиционных библейских цитатах й образах (конца мира, Божьей кары, разрушения Содома и Гоморры). Иные образы времени и истории возникают в романе в связи с философией Платона в толковании неоплатоников, Плотина, Порфирия, Лонгина, к чьим именам и текстам обращается Ипатия в своих поисках духовной истины.

В художественно-философской системе романа «Ипатия», созданном в контексте возрождения интереса к Гомеру, гомеровские образы и реминисценции играют значимую роль. Ч. Кингсли включает в роман переведенный им в качестве эксперимента отрывок из шестой песни «Илиады». Ипатия, мечтающая о

возрождении веры в греческих богов, комментирует платоновское учение в образно-поэтической форме, на основе текстов Гомера.

Однако время не движется циклически, в соответствии с языческими представлениями, и не является конечным, согласно воззрениям христиан. У Кингсли присутствует идея поступательного развития истории, при котором древняя философия становится достоянием прошлого.

Важное место в структуре романа отведено финальной беседе Ипатии с ее учеником и единомышленником Рафаэлем Эбен-Эзра, прошедшим сложный путь духовного поиска среди всевозможных форм человеческой мысли: от платонизма к стоицизму, эпикуреизму, кинизму, скептицизму. В романе возникает сопоставление характера и судьбы насмешливого Эбен-Эзры с жизнью Лукиана Александрийского и Диогена.

Одновременно с «Ипатией» Ч. Кингсли работал над поэмой «Андромеда» («Andromeda», 1858), избрав сюжет, иллюстрирующий победу солнечной, светлой мифологии греков над древней тьмой. Архетипический сюжет - спасение героем юной девы - реализуется и в одном из эпизодов «Ипатии». Мифологические параллели в романе возникают и в связи с другими персонажами: противопоставляются Ипатия - Афина и Пелагия - Афродита, воплощающие утонченную мудрость и плотскую красоту.

Развитие сюжета романа, в соответствии с традицией В. Скотта, связано с вымышленным персонажем, монахом Филимоном, который, предпринимая путешествие из уединения пустыни в Александрию и возвращаясь обратно, проходит в то же время и путь духовного поиска истины. У Ч. Кингсли он высказывает мысль о ценности языческого знания, опыта прошлых веков, мудрости древнего мира о том, что эпохи не существуют изолированно.

В финале романа Филимон от языческой философии обращается вновь к христианству. Соответственно, вторую мифологическую линию романа составляют библейские образы и аллюзии (притча о блудном сыне, Давид и Авессалом, Иов, Есфирь и Мардохей). Образы Нового Завета возникают в описании монашеской жизни в Лавре и александрийских христиан. Ч. Кингсли воссоздает эпизоды истории ранней церкви и возникновения монашества, детали образа жизни, быта, одежды, строений обитателей Лавры.

Ч. Кингсли вводит в повествование в качестве исторических персонажей архиепископа Кирилла Александрийского, Августина Аврелия Гиппонского, Синезиуса Киринейского, Памву, настоятеля Лавры. Святой Августин по традиции изображается светилом церкви, богословом, автором «Исповеди», «О Граде Божием», многочисленных посланий и проповедей.

Сложный путь Августина от язычества, неоплатонизма к познанию христианского Бога становится прообразом исканий Эбен-Эзры. Герой Ч. Кингсли, подобно Августину Аврелию, пребывая в состоянии внутренней борьбы, духовного разлада, отражает раздвоенность общества и эпохи. Размышления Эбен-Эзры о мрачных глубинах субъективного сознания, истине, обитающей во «внутреннем человеке», созвучны мотивам «Исповеди» Августина.

Взгляд Ч. Кингсли на движение времени и истории неоднозначен и связан с определением исторической перспективы. В романе «Ипатия» сталкиваются языческая циклическая и свойственная христианству поступательная концепции времени. Герои, продолжающие философские искания неоплатоников размышляют о неизменности человеческой природы, круговороте истории, повторяемости исторических эпох. Однако в процессе повествования возникает идея поступательного развития исторического процесса, при котором уходящая культура становится достоянием прошлого и наступает новый виток истории.

В третьем параграфе второй главы «Воссоздание эпохи ранней христианской церкви в романе Н. Уайзмена «Фабиола» выявляется соотнесенность текста Уайзмена с романом Ф.Р. Шатобриана «Мученики, или Торжество христианства» (1809), вторая часть которого также посвящена эпохе Диоклетиана.

Следуя открытому Ф.Р. Шатобрианом художественному методу «документирования» произведения книжными источниками и топографическим материалом, свойственному антикварной направленности эстетики рубежа XVIII-XIX вв., Н. Уайзмен вводит в повествование обширные сведения об архитектурном своеобразии Древнего Рима и археологии катакомб, сопровождает текст подробными подстрочными примечаниями и ссылками на известные работы по истории вопроса («Архитектура подземного христианского Рима» (1844) Ф. Марчи и др.). Помимо этого Н. Уайзмен ссылается непосредственно на латинские источники эпохи - труды Цицерона, Аммиана Марцеллина, Августина Блаженного, Тертуллиана. Во втором издании в текст романа включаются в гравюрах планы тоннелей и переходов в катакомбах, изображения надписей на греческом и латинском языках.

Особое внимание в романе уделено живописи катакомб. Н. Уайзмен описывает и комментирует рисунки и надписи на могилах мучеников, сохранившиеся к середине XIX в. Изображение на могильном камне некогда существовавшего реального человека, могильщика Диогена, личность которого воссоздана творческим воображением Н. Уайзмена, стало прообразом персонажа романа. В тексте возникают аллюзии и ассоциативные сравнения Диогена, проводника героев по подземному «миру мертвых», с Хароном, дантовским Вергилием, могильщиками у У. Шекспира.

Исследование некоторых элементов живописи римских катакомб, выстраивание ассоциативных параллелей приводит Н. Уайзмена к значимой для него идее о влиянии язычества на становление христианского искусства, которое на ранней стадии развития новое содержание выражало в прежних формах. Рисунки, близкие по стилю к памятникам римской «языческой» живописи, отличаются от них лишь символической идеей, когда античные мотивы получают новое истолкование. Появление образа Орфея-Христа, играющего на лире, в живописи катакомб, связано, возможно, с древними орфическими культами. В романе «Фабиола» упоминание образа Орфея вызывает ассоциативное соотношение части античного мифа о спуске героя в царство мертвых с представлениями о христианской преисподней в эпизоде, где герои блуждают в лабиринтах катакомб.

Если Ф.Р. Шатобриан дает широкую панораму, многоаспектное изображение жизни Римской империи в правление Диоклетиана, то Н. Уайзмен в характеристике эпохи весьма лаконичен и обращается лишь к эпизодам, связанным с историей церкви. Условно к историческим персонажам в романе можно отнести образы святых мучеников: Панкрата, Себастьяна, Цецилии, Агнессы. Н. Уайзмен опирается на традиционные для церковной истории, разнообразные в жанровом отношении источники: деяния и страсти мучеников, жития епископов конца IV в. Несмотря на стремление Н. Уайзмена придать жизнеподобие своим героям, они изначально являются воплощением святости. Образ Св. Агнессы воссоздан в соответствии с агиографической традицией и символикой имени.

У Ф.Р. Шатобриана путь обретения веры показан через форму исповеди, и Эвдор как трагический герой через осознание вины, конфликт долга и чувства приходит к одержимости верой, жажде мученичества. Н. Уайзмен в изображении сложных религиозно-философских исканий эпохи также избирает в качестве связующего начала между сюжетными линиями мотив духовного поиска главной героини. Полемизируя с Ч. Кингсли, Н. Уайзмен приводит героиню не к утрате духовной опоры и разочарованию, а к обретению веры, но также для изображения исканий героини обращается к форме философского диалога.

Специфику воссоздания эпизода из истории раннего христианства в романе Н. Уайзмена «Фабиола» определяют труды основателя церковной историографии Евсевия Кесарийского, соединившего представления о цикличности и однонаправленности, линейности времени. Н. Уайзмен время происходящих событий указывает с предельной точностью, однако в романе присутствует эффект «остановленного времени», когда автор в прошлом, в мрачных событиях темных веков видит грядущую славу Римского католицизма и размышляет более не об античном Риме, а о будущем величии христианской Церкви.

В третьем параграфе третьей главы «Философия истории в романе Д.Г. Ньюмена «Каллиста» анализируется исторический роман Д.Г. Ньюмена, который, с его своеобразным психологизмом, воссозданием интеллектуальных и эмоциональных исканий героев, подготавливает появление исторического медитативно-философского романа конца XIX в., представленного в творчестве Дж. Элиот и У. Пейтера.

Роман «Каллиста» создан на основе серьезных историографических исследований, на материале трудов по истории античности и ранней христианской церкви. Д.Г. Ньюмен изображает события в Северной Африке III в. - народное восстание во время чумы и нашествия саранчи. Описание саранчи, как казни египетской («Plagues of Egypt»), выполнено в системе образов и стилистике соответствующего сюжета Ветхого Завета. Романист, обладая «историческим

воображением» (Г. Левин), стремится к гармоничному соотношению исторических фактов и художественного вымысла.

Персонажи Д.Г. Ньюмена во многом условны и представляют не психологические типы, а воплощение определенных идей. Исторический роман «Каллиста» выстроен по той же модели, что и ранний роман «Утрата и обретение». Основой сюжета являются духовные искания центральных персонажей - Каллисты, Агеллиуса и Джубы, испытывающих сомнения и переживания, свойственные самому Ньюмену в период утраты одной веры и обретения другой. Обращаясь к форме исторического повествования, романист остается тонким психологом, проникающим в глубины сознания, исследующим «лабиринты души». Своеобразие психологизма Д.Г. Ньюмена определяется широким привлечением собственного духовного опыта и включением в повествование автобиографических элементов.

Один из вопросов, над которым Ньюмен размышляет в теологических трудах, - соотношение свободы и долга, подчинение собственной воли воле Бога. Мысль об опасности иррационального, подсознательного, вырвавшегося из под контроля и управляющего страстями, находит символическое воплощение в образе язычника Джубы.

Каллиста в начале романа олицетворяет языческую культуру. Как и героиням Ч. Кингсли и Н. Уайзмена, ей свойственна тоска по некоему идеалу, что проявляется в склонности к философским размышлениям над идеями и образами Платона. Героиня воплощает аллегорию духовных исканий, проходит путь духовного перерождения, обретения веры. В финале романа духовное путешествие героини завершено. Сцена мученичества Каллисты, являясь кульминацией, представлена у Д.Г. Ньюмена как своеобразный катарсис. Если Полемо воспринимает гибель Каллисты как не имеющую смысла жертву, то в общей концепции истории в романе мученичество Каллисты - часть Божественного Замысла и открывает перспективу грядущей славы Церкви.

В своих представлениях о диалектике исторического процесса Д.Г. Ньюмен опирался на концепцию истории Августина Блаженного, разработанную в трактате «О Граде Божием» и «Исповеди» и противопоставленную эллинским понятиям о «космосе» и цикличности времени. Священная история идет по прямой, поскольку, в соответствии с Божественным Замыслом, у нее есть цель и смысл. Ч. Кингсли, Н. Уайзмен, Д.Г. Ньюмен рассматривают исторический процесс как движение к Богу. Провиденциальная направленность истории при этом восходит к патриархам и апостолам. Авторы религиозно-исторических романов рассматривают себя как наследников их мудрости в восприятии истории мира, но подходят к истории церкви с разных точек зрения.

Взгляд Д.Г. Ньюмена на историю более тонок и сложен, более фундаментален. Изменения, движение вперед представляются Д.Г. Ньюмену неотъемлемым качеством материального и духовного мира. История не стоит неподвижно, и видимые знаки упадка одной эпохи свидетельствуют о грядущих переменах. Как и философы Оксфордского движения, Д.Г. Ньюмен признавал

непрерывность развития, целостность истории, неизбежность исторических изменений.

Четвертый параграф третьей главы «Эпикурейство и христианство в романах Дж. Локхарта «Валериус. Римская история», Т. Мура «Эпикуреец», У. Пейтера «Мариус-эпикуреец» посвящен романам, объединенным темой противостояния эпикурейской философии и христианского вероучения.

В романс Дж. Локхарта «Валериус. Римская история», продолжающем традицию французского и итальянского «археологического» романа XVIII века (Ж.Ж. Бартелеми, А. Верри, В. Куоко), сюжетообразующим является мотив странствий героя. Путешествие персонажа позволяет автору мотивировать отбор исторического и этнографического материала, выстраивать его в соответствии с намерением воссоздать общий колорит эпохи. Свободно владея классическими языками, Дж. Локхарт при работе над текстом изучал многочисленные источники и свидетельства древних авторов. Поэтому облик античного Рима воссоздается достаточно полно и точно.

Следуя традиции Ф.Р. Шатобриана, Дж. Локхарт широко привлекает литературный материал, тексты Гомера, Вергилия, Горация, Цицерона. Но в большей степени опирается не на художественное творчество, а на философские памятники античности - сочинения Эпикура, Лукреция, Платона. В романе представлены различные философские системы, и отдельные эпизоды сюжета служат иллюстрациями к определенным тезисам.

Осознание героем движения истории, своеобразия эпохи происходит на фоне его философских размышлений, меняющихся под влиянием происходящих событий. В традициях романа-воспитания Дж. Локхарт показывает духовное становление Валериуса. Если в первой части герой воспринимает мир с эпикурейской жизнерадостностью, то во второй части появляются мотивы философской системы стоиков. Дж. Локхарт обращается к форме философского диалога, которая, органично вплетаясь в повествование-исповедь, дает возможность целостно воссоздать философскую систему Эпикура, основные положения физики и этики.

Рассуждения героев о беспредельной Вселенной, о материи и первоначалах, о бесконечном разнообразии мира - как результате случайных и временных сцеплений атомов, движущихся непрерывно и вечно в пустоте, - подчинено, как и у Эпикура, объяснению основных этико-философских категорий: души, судьбы человека в потоке времени, конечности человеческой жизни, смерти.

Итогом размышлений героя Дж. Локхарта о времени, о кризисном, переломном моменте истории является идея о том, что судьба отдельного человека зависит не от волеизъявления самой личности, а от характера и событий эпохи. Человек оказывается связанным со всем мирозданием, зависит от всей предыдущей истории мира и человечества, а культура каждой отдельной эпохи зависит от культуры предшествующих цивилизаций.

Таким образом, создавая исторический роман по законам жанра, разработанным В. Скоттом, Дж. Локхарт усложняет форму. Повествование

сочетает элементы исторического романа, философской повести, романа-путешествия, черты романа-воспитания.

Обращение философа-эпикурейца в христианскую веру («conversion») становится темой исторического романа Т. Мура «Эпикуреец» (1827). Время действия, 257 год, указывает на эпоху, изображенную в романах Ф.Р. Шатобриана «Мученики», Дж. Локхарта «Валериус. Римская история», а позднее -Н. Уайзмена «Фабиола». Помимо воссоздания исторического колорита, эффект достоверности достигается тем, что главный герой получает имя Алкифрона (ок. II - III вв.) - греческого писателя, младшего современника Лукиана. Поскольку фактически никаких биографических сведений об Алкифроне не сохранилось, Т. Мур создает, в сущности, вымышленный персонаж. Не прибегая к художественному открытию В. Скотта, Т. Мур соединияет реальное историческое лицо и романного героя. В романе как исторический персонаж появляется также Ориген, учитель Церкви, основатель христианской философии, составлявший толкования и комментарии к Священному писанию.

Началом развития сюжета становится аллегорический сон, в котором эпикуреец Алкифрон переносится в пустыню, лишенную красок, звуков и движения. В образе угасающего мира представлена уходящая в прошлое языческая культура, которую в истории цивилизации сменила эпоха христианства. Мотив поиска пути, обретения бессмертия становится в романе сюжетообразующим. Совершив путешествие в Египет, герой проходит путь духовного поиска: через заблуждения, сомнения и разочарования - к свету новой веры. Т. Мур прослеживает сложный путь язычника-эпикурейца к христианству, однако психологический рисунок духовных исканий героя, в отличие от романов Д.Г. Ньюмена и Ч. Кингсли, представлен достаточно схематично.

Финал романа «Эпикуреец» создан в традициях религиозно-исторического романа. Воссоздаются исторические эпизоды преследований христиан, судебные процессы. Возникает мотив мрачных предзнаменований, пророческих сновидений. Героев Т. Мура, как и персонажей Дж. Локхарта, Ф.Р. Шатобриана, ожидает мученическая гибель во имя торжества веры.

В конце XIX в. к теме религиозного «обращения» («conversion») -изображению пути философа-эпикурейца к христианству обратился У. Пейтер в романе «Мариус-эпикуреец: его чувствования и идеи» (1885), ставшем своеобразным итогом религиозно-философских и эстетических исканий эпохи второй половины XIX в. Противопоставление языческого и христианского мира становится темой историко-философских трудов Э. Баррет-Браунинг «Эссе о греческих христианских поэтах» (1842), Ч. Мэривейла «Спор между языческим и христианским обществами» (1872), Г. Мильмана «История латинского христианства» (1854), М.Арнольда «Язычество и средневековое религиозное чувство» (1863).

Идея представить религиозную дилемму XIX в. в историческом романе, воссоздающем эпоху раннего христианства, заимствована у Д.Г. Ньюмена и Ч. Кингсли. В отличие от «Фабиолы» Н. Уайзмена и «Ипатии» Ч. Кингсли

исследование ступеней conversion у Д.Г. Ньюмена уже ближе к аналитическому методу У. Пейтера.

Структура романа соответствует замыслу У. Пейтера воссоздать духовный путь римлянина II века на историческом фоне эпохи. В системе персонажей выделяется единственный герой, движущийся в пространстве и времени, развивающийся духовно и интеллектуально. Остальные персонажи - Флавиан, Марк Аврелий, Корнелиус - эпизодичны, выступают как определенные ступени на пути героя.

Следуя «Феноменологии духа» (1807) Гегеля, где диалектическое развитие исторического и философского процесса и становление индивидуального сознания соотносятся друг с другом, У. Пейтер проследил в развитии одного сознания, одной души историю западноевропейской цивилизации. И отличительные черты эпохи, и этапы развития западноевропейской философской мысли выражены в романе в духовной биографии Мариуса: от язычества, народной религии детства до интеллектуальных исканий юности - эпикуреизма и стоицизма - и до религии его собственной и мировой зрелости - христианства.

Рим в романе У. Пейтера представлен как главный топос человеческой истории, своеобразное средоточие цивилизации. Воссоздаются быт, нравы, религиозные обряды столицы Римской империи в эпоху заката. На фоне общей панорамы упоминаются лишь некоторые исторические события: триумфальное возвращение Марка Аврелия после битвы с германскими племенами, чума и землетрясение. Вставные части романа (отрывки из Апулея, Лукиана, Марка Аврелия, эпиграфы из писем Плиния Младшего), определяют стадии духовных и интеллектуальных исканий героя, выстраивают сложный ассоциативный ряд, связывающий прошлое и настоящее.

Следуя принципу синтезирования, смешения культур («cultural synthesis», «mixed culture»), У. Пейтер представляет историю в параллелях, сопоставляя интеллектуальный кризис двух эпох. Мариуса можно рассматривать и как человека на излете античной эпохи, и как современника автора в век викторианцев. У. Пейтер отходит от традиции воссоздания прошлого в духе историзма В. Скотта и представляет его в единстве с опытом последующих эпох. Повествователь - не современник Мариуса, а скорее ученый, поясняющий, комментирующий из XIX века те или иные черты античной эпохи.

Мысль У. Пейтера с его стремлением к универсальному мифу о духовном поиске, кризисе и возрождении, который повторяется из века в век, движется от Рима II века к Средневековью, Ренессансу, соотносит события с современной автору эпохой. Ощущение универсального потока («universal flux»), в философии Гераклита нашедшее выражение в образах реки и пламени становится у Пейтера центральной метафорой романа, через которую героем осмысляются категории времени, жизни и смерти.

Понятие «эвфуизм», связанное в романе с исследованием языковых особенностей эпохи, художественного стиля Лукиана и Апулея, а также сходство на сюжетном уровне позволяет соотнести структуру «Мариуса-эпикурейца» с художественной структурой романа Дж. Лили «Эвфуэс. Анатомия ума» (1578).

У. Пейтер обращается к образу мировой культуры как палимпсеста («palimpsest»), когда древняя культура просвечивает сквозь знаки и символы новой.

Метафора жизни как пятиактной драмы является своеобразным лейтмотивом романа У. Пейтера и отчасти определяет структуру романа: пяти актам жизни соответствуют четыре части романа, завершающиеся кульминацией, трагической гибелью героя на фоне исторических событий.

Романист воссоздает не историю фактов и событий, а историю философской и эстетической мысли в важнейший период истории - перехода Европы от язычества к христианству, напряженный поиск мысли философов различных школ и направлений. Поэтому «Мариус-эпикуреец» - историко-философский, интеллектуально-исторический роман, которому свойственна четкая соотнесенность и с мировой историей, и с современностью.

В заключении подводятся итоги исследования. Английский исторический роман XIX в. проходит сложный путь развития. Стремление осмыслить истоки и пути развития западноевропейской цивилизации обусловило интерес к историко-археологическим открытиям в Риме и Греции на рубеже веков, появление как историографических трудов, так и художественных произведений, воссоздающих античный мир. Эстетическая концепция английских романтиков предшествовала художественным исканиям У. Лэндора, М. Арнольда, Ч.А. Суинберна, поэтов и художников-прерафаэлитов. Осмысление категорий «эллинизм», «платонизм», «аполлоническое» и «дионисийское» начало в культуре оказало влияние на восприятие и воссоздание античности и Ренессанса в исторических романах второй половины XIX в. Дж. Элиот «Ромола» и У. Пейтера «Мариус-эпикуреец».

В 1820-1850 гг. XIX в. опубликовано значительное количество исторических романов, создававшихся в двух основных направлениях. Романам У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, У.Х. Эйнсворта свойственны живописность, внимание к деталям материальной культуры исторической эпохи, намеренно усложненная интрига и мелодраматизм.

У Э. Бульвер-Литтона, Ч. Кингсли, Д.Г. Ньюмена исторический жанр обретает новую форму, соответствующую требованиям времени, когда в повествовании доминирует историческое, а не романное начало. В реконструкции отдаленных эпох главным принципом становится историографическая точность, тщательная работа с источниками. Создатели исторических романов уже не ограничиваются описанием фона, костюмов, архитектурного своеобразия и нравов. Эпоха воссоздается на фоне широкой перспективы, выявления общих закономерностей развития истории.

Если в творчестве В. Скотта исторический процесс связан с идеей развития, неизбежной смены старого новым, то взгляд Э. Бульвер-Литтона на возможность исторического прогресса неоднозначен. Мотивы идеализированного прошлого, «золотого века» близки взглядам Ф.Р. Шатобриана, Т. Карлейля, А. Теннисона. В то же время Э. Бульвер-Литтон видит в смене эпох неизбежность законов природы, и прогресс представляется ему закономерным и благотворным в развитии цивилизации.

На поэтику романов, воссоздающих историю и культуру античной эпохи, оказала влияние «школа катастроф», получившая развитие в границах романтического искусства. Э. Бульвер-Литтон, У. Коллинз, Дж. Уайт-Мелвилл обращаются к историческим, мифологическим античным или библейским сюжетам катастроф, ставших причиной гибели древнего города. Стремление показать беззащитность и слабость человека перед лицом Творца или грозной стихии приводит к отсутствию сильного героя, панорамности изображения.

Во второй половине XIX века духовные и религиозные искания викторианской эпохи, интерес к сложным процессам, связанным с поисками веры («conversion»), переменой мировоззрения, стали причиной возникновения новой, жанровой разновидности - религиозно-исторического романа.

Специфика исторических романов Ч. Кингсли «Ипатия», Н. Уайзмена «Фабиола», Д.Г. Ньюмена «Каллиста» определяется тем, что они созданы в рамках Оксфордского движения и основаны на антикварном материале из истории ранней церкви. Романисты детально воспроизводят эпоху, решая одновременно актуальные религиозные вопросы, обращаются к сложным этико-философским исканиям, показывая столкновение различных философских систем, включают в художественное повествование размышления о философии истории и закономерностях развития исторического процесса.

К истории раннего христианства и теме поиска веры обращаются также писатели, не связанные с Оксфордским движением. Дж. Локхарт, Т. Мур, У. Пейтер исследуют философские искания персонажа в эпоху многообразия философских и этических школ Римской империи эпохи упадка - стоицизма, эпикуреизма, кинизма.

Во второй половине XIX в. Т. Карлейль, М. Арнольд, У. Пейтер продолжают поиск «чувства исторического», обратившись к размышлениям в области философии истории, расматривая историю прежде всего в интеллектуальной сфере, как историю мысли. Стремление к философскому осмыслению бытия приводит к появлению «параболического» романа в литературе, в котором повествование, сюжет, система образов подчинены развитию, иллюстрации философской идеи автора.

Общая тенденция поздневикторианского исторического романа - стремление от частного к всеобщему, универсальному. Особой жанровой разновидностью исторического романа XIX в. становится «роман идей» Д.Г. Ньюмена, Дж. Элиот, Ч. Рида, У. Пейтера, где сталкиваются не исторические персонажи и силы, а идеи, где диалектическое развитие исторического и философского процесса и становление индивидуального сознания соотносятся друг с другом. Усиливается интровертность исторического романа, погруженность в сознание отдельного человека, который стремится осмыслить судьбу своего народа и в прошлом найти истоки процессов, возникающих в поступательном движении человечества.

Н. Уайзмена, У. Пейтера, Дж. Элиот характерно сочетание документальной точности и философской насыщенности текстов, размышлений о движении времени и сущности исторического процесса.

Таким образом, писатели XIX в., наследующие традиции В. Скотта, приходят к новым художественным открытиям, вносят оригинальный вклад в развитие исторической романистики, создавая основу для дальнейшего развития жанра в английской литературе рубежа XIX-XX и XX вв. Своеобразие восприятия античности и воссоздания исторических событий определяется спецификой миросозерцания писателей, относящихся к различным школам и литературным направлениям.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монография

1. Сомова Е.В. Античный мир в английском историческом романе XIX века: Монография. М.: Издательство Гос. ИРЯ им. A.C. Пушкина, 2008. 200 с. (12,5 п.л.).

Публикации в журналах, входящих в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК Минобрнауки России

2. Сомова Е.В. Своеобразие английского религиозно-исторического романа XIX века (Ч. Кингсли, Н. Уайзмен) // Филологические науки. 2008. JV« 5. С. 3342 (0,5 п.л.).

3. Сомова Е.В. Традиции В. Скотта в английском историческом романе 3040-х годов XIX века (творчество У.Х. Эйнсворта и Э. Бульвер-Литтона) // Филологические науки. 2004. № 2. С. 42-50 (0,7 п.л.).

4. Сомова Е.В. Оксфордское движение и исторический роман середины XIX века // Знание. Понимание. Умение. Научный журнал Московского гуманитарного университета. 2008. № 2. С. 166-171 (0,4 п.л.).

5. Сомова Е.В. Принципы создания исторического повествования в романе У.Коллинза «Антонина, или Падение Рима» // Проблемы истории, филологии, культуры. Выпуск XIX. Москва - Магнитогорск - Новосибирск. 2008. С. 235-242 (0,6 п.л.).

6. Сомова Е.В. Воссоздание эпохи ранней христианской церкви в романе Н. Уайзмена «Фабиола» // Религиоведение. 2008. № 3. С. 164-174 (1 пл.).

7. Сомова Е.В. «Школа катастроф» в западноевропейской живописи XIX века и ее влияние на роман Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпеи» // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2007. № 1 (17). С. 143-146 (0,7 п.л.).

8. Сомова Е.В. Роман Ч. Кингсли «Ипатия» и религиозные искания в английской литературе 60-х годов XIX века // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Филология. Выпуск 1 (7). 2006. С. 110-115 (0,7 п.л.).

9. Сомова E.B. Художественно-философское осмысление времени и истории в романе Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей» // Вестник Оренбургского государственного университета. 2006. № 11 (61). С. 241-246

(1 П.Л.).

Публикации в научных журналах и сборниках научных трудов

10. Сомова Е.В. Традиции «школы катастроф» в историческом романе Дж. Уайт-Мелвилла «Гладиаторы» // Русско-зарубежные литературные связи. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск III. Н.Новгород: НГПУ, 2008. С. 200-211 (0,7. п.л.).

11. Сомова Е.В. Сюжет о гибели Сарданапала в интерпретации Дж.Г. Байрона («Сарданапал»), Э. Делакруа («Смерть Сарданапала»), У. Коллинза («Антонина, или Падение Рима») // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе XIX-XX веков. Межвузовский сборник научных трудов. Красноярск: КГПУ им.

B.П. Астафьева, 2007. С. 29-39 (0,5 пл.).

12. Сомова Е.В. Образы времени и судьбы в историческом романе Э. Бульвер-Литтона «Павсаний-спартанец» // Синтез культурных традиций в художественном произведении. Межвузовский сборник научных трудов. Н.Новгород: НГПУ, 2007.

C. 98-107 (0,6 п.л.).

13. Сомова Е.В. Своеобразие художественного пространства и времени в романе Дж. Уайт-Мелвилла «Гладиаторы» // Всемирная литература в контексте культуры. Сборник научных трудов по итогам XIX Пуришевских чтений. М.: МПГУ, 2007. С. 50-55 (0,5 пл.).

14. Сомова Е.В. Специфика художественного воссоздания итальянского Возрождения в романе Э. Бульвер-Литтона «Риенци» // Научные труды Московского педагогического государственного университета. Серия Гуманитарные науки. Сборник статей. М.: МПГУ, 2004. С. 150-154 (0,5 пл.).

15. Сомова Е.В. Художественное своеобразие исторических персонажей в романе У. Коллинза «Антонина, или Падение Рима» // Русско-зарубежные литературные связи. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск II. Н.Новгород: НГПУ, 2006. С. 161-167 (0,5 пл.).

16. Сомова Е.В. Философия Эпикура в художественной системе исторического романа Дж. Локхарта «Валериус. Римская история» // Художественный текст: варианты интерпретации. Материалы XI межвузовской научно-практической конференции. Бийск: БПГУ, 2006. Ч. 2. С. 213-219 (0,5 пл.).

17. Сомова Е.В. Концепция исторического развития в английском религиозно-историческом романе второй половины XIX века // Всемирная литература в контексте культуры. Сборник статей и материалов XVII Пуришевских чтений. М.: МПГУ, 2005. С. 45-51 (0,5 пл.).

18. Сомова Е.В. Образ античного города в английском историческом романс XIX века (Э. Бульвер-Литтон, Н. Уайзмен) // Русско-зарубежные литературные связи. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск I. Н.Новгород: НГПУ, 2005. С. 22-37 (1 пл.).

19. Сомова E.B. Историографичность «античных» романов Э. Бульвер-Литтона («Последние дни Помпей», «Риенци», «Павсаний-спартанец» // Синтез культурных традиций в художественном произведении. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск IV. Н.Новгород: НГПУ, 2005. С. 83-88 (0,5 пл.).

20. Сомова Е.В. Традиции Шатобриана в историческом романе Н.П. Уайзмена «Фабиола» // Зарубежная литература: проблемы изучения и преподавания. Межвузовский сборник научных трудов. Киров: КГПУ, 2005. С. 118-127 (1 п.л.).

21. Сомова Е.В. Философия истории в романе Д.Г. Ньюмена «Каллиста» // Художественный текст: варианты интерпретации. Материалы X межвузовской научно-практической конференции. Выпуск X. Бийск: БПГУ, 2005. Ч. 2. С. 135141 (0,5 п.л.).

22. Сомова Е.В. Изображение уходящей античности в романе Ч. Кингсли «Ипатия» II Всемирная литература в контексте культуры. Сборник статей и материалов XV Пуришевских чтений. М.: МПГУ, 2003. С. 261-263 (0,3 п.л.).

23. Сомова Е.В. Особенности воссоздания истории в романе Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей» // Анализ художественного произведения мировой литературы в школе и вузе. Выпуск XI. Н.Новгород: НГПУ, 2003. С. 2430 (0,5 п.л.).

24. Сомова Е.В. Символика раннехристианского искусства (живопись катакомб) в историческом романе Н. Уайзмена «Фабиола» // Анализ художественного произведения мировой литературы в школе и вузе. Выпуск XIII. Н.Новгород: НГПУ, 2005. С. 43-53 (0,5 п.л.).

25. Сомова Е.В. Историко-мифологические сюжеты в живописи и литературе «школы катастроф» в Англии XIX века // Анализ художественного произведения мировой литературы в школе и вузе. Выпуск XIV. Н.Новгород: НГПУ, 2006. С. 42-48 (0,5 п.л.).

26. Сомова Е.В. Традиции В. Скотта в историческом романе Дж. Локхарта «Валериус. Римская история» // Материалы к самостоятельной работе студентов-филологов по литературе на заочном отделении. Н.Новгород: НГПУ, 2006. С. 8-16(0,5 п.л.).

27. Сомова Е.В. Английская история в изображении У. Теккерея («Лекции мисс Тиклтоби по истории Англии») и Ч. Диккенса («История Англии для юных») // Английская литература: от Беовульфа до наших дней. К столетию со дня рождения Е.И. Клименко. Сборник научных трудов. Спб.: Изд-во Санкт-Петербургского государственного университета. 2002. С. 216-221 (0,5 п.л.).

28. Сомова Е.В. Опыт создания «истории» в творчестве писателей XIX века У. Теккерея, Т. Маколея, Ч. Диккенса // История и политика: проблемы формирования общественного сознания. Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции. Н.Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии госслужбы, 2004. С. 231-233 (0,5 п.л.).

29. Сомова Е.В. «История Англии для юных» Ч. Диккенса в контексте английского исторического романа 40-60-х гг. XIX века II Всемирная литература в контексте культуры. Сборник статей и материалов XIV Пуришевских чтений. М.: МПГУ, 2002. С. 346-348 (0,3 п.л.)

30. Сомова Е.В. Ричард I как исторический деятель в изображении Ч. Диккенса («История Англии для юных») и В. Скотта («Айвенго») // Анализ художественного произведения мировой литературы в школе и вузе. Выпуск XI. Н.Новгород: НГПУ, 2002. С. 30-34 (0,3 п.л.).

31. Сомова Е.В. Специфика воссоздания исторического процесса в романе

3. Бульвер-Литтона «Гарольд, последний из саксонских королей // Художественный текст: варианты интерпретации. Материалы IX межвузовской научно-практической конференции.. Выпуск IX. Бийск: БПГУ, 2004. С. 344-348 (0,5 пл.).

32. Сомова Е.В. Историческое время и пространство в романе Дж. Локхарта «Валериус. Римская история» // Актуальные проблемы литературоведения и лингвистики. Вопросы филологического образования. Материалы российской научно-практической конференции. Орск: ОГТИ, 2006. С. 73-76 (0,3 п.л.).

33. Сомова Е.В. Образы античной Италии в историческом романе Э. Бульвер-Литтона «Риенци, последний из римских трибунов» // Всемирная литература в контексте культуры. Сборник статей и материалов XVI Пуришевских чтений. М,: МПГУ, 2004. С. 191-192 (0,2 п.л.).

34. Сомова Е.В. Тема обманчивой видимости в рассказе Ч, Диккенса «Пойман с поличным» (к вопросу о соотношении творческой манеры Ч. Диккенса и У. Хогарта) // Синтез культурных традиций в художественном произведении. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск III. Н.Новгород: НГПУ, 1999. С. 113-120(0,5 п.л.).

35. Сомова Е.В. Мотив многоликости зла в позднем творчестве Ч. Диккенса и в романе Ф.М. Достоевского «Бесы» // Традиции в русской литературе. Межвузовский сборник научных трудов. Н.Новгород: НГПУ, 2000. С. 75-83 (0,5 п.л.).

36. Сомова Е.В. Метафорический образ «мира-театра» в раннем творчестве Ч. Диккенса // Материалы к самостоятельной работе студентов-филологов по русской и зарубежной литературе на заочном отделении. Н.Новгород: НГПУ, 2001. С. 37-41 (0,3. п.л.).

37. Сомова Е.В. Представление о времени и истории в раннем творчестве

4, Диккенса // Актуальные проблемы обучения русскому языку как иностранному и дисциплинам специализации. Н.Новгород: НГПУ, 2003. С. 112-118(0,5 пл.).

38. Сомова Е.В. Традиции «археологического» романа-путешествия в историческом романе Дж. Уайт-Мелвилла «Гладиаторы» // Концепт странствия в мировой литературе. Сборник статей и материалов XVII Пуришевских чтений. М.: МПГУ, 2005. С. 231-232 (0,2 пл.).

39. Сомова Е.В. Писатель как литературный персонаж в историческом романе У.Х. Эйнсворта «У от Тайлер» // Проблемы творческого освоения действительности в литературе Великобритании. XIII Международная конференция Российской ассоциации преподавателей английской литературы. Сборник материалов. М.: Изд-во Литературного института им. A.M. Горького, 2003. С. 126-127 (0,2 пл.).

40. Сомова E.B. Исторические произведения Ч. Диккенса в восприятии современников H.A. Добролюбова // Наследие прошлого в XXI веке. H.A. Добролюбов и его современники. Сборник материалов научной конференции. Н.Новгород: НГЛУ, 2003. С. 196-198 (0,3 п.л.).

41. Сомова Е.В. Влияние эстетики Э. Берка на западноевропейскую «школу катастроф» и роман Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей» // Английская литература в контексте мирового литературного процесса. XV Международная конференция Российской ассоциации преподавателей английской литературы. Сборник материалов. Рязань: РГПУ, 2005. С. 146 (0,1 п.л.).

42. Сомова Е.В. «Барчестерские башни» Э. Троллопа и литературная традиция Ч. Диккенса // Жанровая теория на пороге тысячелетий. IX Международная конференция Российской ассоциации преподавателей английской литературы. Сборник материалов. М.: МПГУ, 1999. С. 66. (0,1 пл.).

43. Сомова Е.В. Роман Дж.П.Р. Джеймса «Ришелье» в контексте исторических жанров в английской и французской литературах первой половины XIX века // Компаративистика: современная теория и практика. Материалы международной конференции. Самара: СГПУ, 2004. Т. 2. С. 70-71 (0,2 пл.).

44. Сомова Е.В. Проблема преемственности исторических эпох в преподавании литературы в гуманитарных школах (английский исторический роман) // Школьное образование и социальное взросление растущего человека: поиски и перспективы. Материалы международной научно-практической конференции. Н.Новгород: НГПУ, 2006. С. 164-167. (0,3 пл.).

45. Сомова Е.В. Исторические мотивы в творчестве Ч, Диккенса и Э. Троллопа // Всемирная литература в контексте культуры. Сборник статей и материалов XIII Пуришевских чтений. М.: МПГУ, 2001. С. 253-254 (0,2 пл.).

Подп. к печ. 05.12.2008 Объем 2.25 п.л. Заказ №. 128 Тир 100 экз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Сомова, Елена Викторовна

Введение.

Глава I. Восприятие античности в английской литературе и историографии XIX века.

Глава II. Традиции «школы катастроф» в английском историческом романе XIX века.

2.1. Исторический образ Помпей в романе Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей».

2.2. Античные образы и мотивы в исторических романах Э. Бульвер-Литтона 40-70-х гг. XIX века.

2.3. Художественное воплощение принципов «школы катастроф» в романе У. Коллинза «Антонина, или Падение Рима».

2.4. Исторические катастрофы в романе Дж. Уайт-Мелвилла

Гладиаторы. История Рима и Иудеи».

Глава III. Своеобразие английского религиозно-исторического романа середины XIX века.

3.1. Художественное осмысление времени и истории в романе

Ч. Кингсли «Ипатия».

3.2. Воссоздание эпохи ранней христианской церкви в романе Н. Уайзмена «Фабиола».

3.3. Философия истории в романе Д.Г. Ньюмена «Каллиста».

3.4. Эпикуреизм и христианство в романах Дж. Локхарта «Валериус. Римская история», Т. Мура «Эпикуреец», У. Пейтера «Мариусэпикуреец».

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Сомова, Елена Викторовна

XIX век в английской историко-философской мысли представляется эпохой возрождения и расцвета интереса к историческим проблемам, вопросам времени, связи прошлого и настоящего, категориям прогресса, развития и упадка, обнаруживающим неоднозначное понимание путей истории. 30-60-е гг. XIX в. ознаменованы появлением как историко-философских трудов (Т. Арнольд, Дж. Фруд, Г. Хэллам, Т. Карлейль, Т. Маколей, Ч. Мэривейл Г. Мильман, и др.), так и ряда исторических романов, в которых наследуются либо трансформируются традиции В. Скотта (Э. Бульвер-Литтон, Дж. Локхарт, У.Х. Эйнсворт, Дж.П.Р. Джеймс, Дж. Уайт-Мелвилл, Ч. Кингсли, Н. Уайзмен, Д.Г. Ньюмен, Дж. Элиот).

3. Бриджерса, А. Флейшмана, Дж. Симмонса, А. Сандерса, М. Ласселлеса, Г. Шоу1. В отечественном литературоведении проблема генезиса и теории английского исторического романа рассматривается, как правило, на примере творчества В. Скотта как создателя жанра, а также исторических романов

4. Диккенса и У. Теккерея . Исследователей интересуют вопросы

1 Butterfield Н. The Historical Novel. An Essay. Cambridge, 1924; Sheppard A. The Art and practice of Historical Fiction. London, 1930; Brooks P. The Development of the Historical Mind. The Reinterpretation of Victorian Literature. Princeton, 1950; Bridgers E. English History through Historical Novels. London, 1957; Fleishman A. The English Historical novel. Walter Scott to Virginia Woolf. Baltimor-London, 1971; Simmons J. The novelist as historian. Essays on the Victorian historical novel. Mauton-The Hague-Paris, 1973; Sanders A. The Victorian Historical Novel 1840-1880. London, 1978; Lascelles M. The story-teller retrieves the Past. Historical and fictional history in the art of Scott, Stevenson, Kipling and some others. Oxford, 1980; Shaw H. The forms of historical fiction. Sir Walter Scott and his successors. London, 1983.

Реизов Б.Г. Французский исторический роман в эпоху романтизма. Л., 1958; Реизов Б.Г. Творчество Вальтера Скотта. М.-Л., 1965; Орлов С.А. Исторический роман Вальтера Скотта. Горький, 1960; Клименко Е.И. Традиция и новаторство в английской литературе. Л., 1961; Вельский А.А. Английский роман 1820-х гг. Пермь, 1975; Михальская Н.П., Аникин Г.В. История английской литературы. М., 1998; Ладыгин М.Б., Луков В.А. Романтизм и исторические жанры (проблемы генезиса). Метод и жанр в зарубежной литературе. M., 1979. Вып. 4. С. 22-37; Шайтанов И.О. Эволюция исторических представлений в английской литературе от Средневековья к Возрождению. Метод и жанр в английской литературе. М., 1979. Вып 4. С. 3-21. Жаринов Е.В. Историко-литературные корни массовой беллетристики. М., 2004; Проскурнин Б.М. Идеи времени и зрелые романы Джордж Элиот. Пермь, 2005. становления поэтики исторического романа, специфики реконструкции прошлого, соотношения факта и вымысла, роли творческого воображения.

Согласно мнению А. Шеппарда, «золотой век» исторического романа начинается с «Уэверли» и заканчивается четверть века спустя после смерти В. Скотта»3. В Англии интерес к историческим сочинениям античных авторов, историков XVIII-XIX вв., Д. Юма, Э. Гиббона, У. Робертсона, был не меньшим, чем к романам. Мыслителей эпохи Просвещения в отличие от романтиков в большей степени, нежели национальная, интересовала всеобщая история, универсальные законы государства, религии и культуры. Тем не менее, отмечает Дж. Нэйдел4, английские историки второй половины XVIII в. явились образцом для европейских историков XIX столетия.

В 20-е гг. XIX века Англия, как и Германия, унаследовав просветительскую идею постепенной эволюции культуры любой нации, приходит к осознанию важности изучения национальной истории. В 30-е гг. Т. Карлейль утверждал, что история соединила различные области мысли, и «Поэзия, Философия, Богословие, Политика мирно сосуществуют на ее пространстве, где могут найти необходимый материал и последователь утилитаризма, и скептик, и теолог». История, по выражению Т. Карлейля, есть «философия, обучающая с помощью опыта» («teaching by Experience»)5.

Дж.С. Милль отмечал, что «идея соотносить свою эпоху с предшествующими этапами развития истории принадлежит еще философам прошлого, однако никогда прежде она не была столь значима. Возник не просто интерес к прошлому и стремление его воссоздать, оживить, но и необходимость серьезных размышлений над смыслом истории»6. Для историзма XIX в. свойственно аналитическое отношение к прошлому, стремление объяснить универсальные законы развития не с помощью метафизики или физики, а с помощью истории.

3 Sheppard A. The Art and practice of Historical Fiction. London, 1930. P. 65.

4Nadel, G. H. Philosophy of History Before Historicism / Studies in the Philosophy: Selected Essays from History and Theory / Ed. by G. H. Nadel. N.Y., 1965. P. 61.

5Carlyle T. Critical and Miscellaneous Essays // Carlyle's work's / Ed. H.D. Trail. L., 1896-1899. V. II. P. 84-85.

6 Mill J.S. Essays on Literature and Society / Ed. by J. Schnccvvind. N.Y., 1965. P. 28.

Цель изучения истории состояла не только в том, чтобы исследовать истоки современной цивилизации, но и в том, чтобы выстроить перспективу развития будущего, определить, является ли исторический процесс поступательным, или движется по кругу.

Противопоставление концепций прогрессивного и регрессивного движения истории явилось основным вопросом историософских исканий рубежа XVIII—XIX вв. По выражению Г. Козиски, в конце столетия как правило возникает идея «гибельной цикличности» . В работе Э. Гиббона «История упадка и разрушения Римской империи» («The History of the Decline and Fall of Roman Empire», 1776-1788) доминирует греко-римское восприятие истории как круговорота в отличие от распространенной линеарной концепции исторического развития, связанной с христианскими представлениями о времени.

Б.Г. Реизов отмечая, что для 20-х гг. XIX в. был характерен спор «между колесом и спиралью», то есть между циклическим и векторным Q движением времени , приводит наблюдение Жорж Санд о том, что древних так любили, что никак не допускали идеи прогресса, и более верили в колесо, которое вращается вокруг своей оси, чем в колесо, которое движется вперед.

После выхода работ Ч. Дарвина и Г. Спенсера понятия прогресса и эволюции приобретают особое значение. В викторианском сознании, как отмечает У. Хоутон9, доминировали уже представления о прогрессивном движении истории. Идея преемственности и непрерывности развития человечества становится одной из самых популярных в середине XIX в. В англоязычном литературоведении исследованию категорий прогресса и упадка, циклических и линейных концепций времени посвящены работы Дж. Бакли, Р. Брукса, Э. Чендлера, У. Хоутона10.

7 Kozicki Н. Tennyson and Clio: History in the Major Poems. Baltimore. 1979. P. 7.

8 Реизов Б.Г. Французская романтическая историография (1815-1830). Л., 1956. С. 47.

9 Houghton, W. Е. The Victorian Frame of Mind, 1830-1870. Yale, 1985. P. 10.

Brooks R. A. The Development of the Historical Mind // The Reinterpretation of Victorian Literature / Ed. by J. E. Baker. N.Y., 1962; Buckley J. H. The triumph of time. A study of the Victorian Concepts of Time, History, Progress, and Decadence. Cambridge, 1966; Chandler A. A Dream of Order. The Medieval Ideal in Nineteenth-Century English literature. L., 1971; Houghton W. E. The Victorian Frame of Mind. 1830-1870. Yale, 1985.

Г. Спенсер в сочинении «Гипотеза развития» («The development hypothesis», 1852) разрабатывает теорию эволюции, представляя концепцию истории человечества как постепенное развитие природы и общества. Вслед за ним позитивисты О. Конт, Дж.С. Милль, И. Тэн размышляют о прогрессивном характере исторического процесса. Т. Маколей, как и большинство современников, верил в прогресс: «История нашей страны в последние 160 лет в высшей степени есть история материального, морального и интеллектуального совершенствования»11. Т. Карлейль, скептически относившийся к достижениям современной цивилизации, также полагал, что в области знания, просвещения прогресс возможен.

В статье «Снова об истории» Т. Карлейль писал, что историческое знание — «единственный способ общения прошлого с настоящим»12. Викторианские поэты А. Теннисон, Р. Браунинг, М. Арнольд следуют Т. Карлейлю в восприятии истории как философского ключа для осмысления настоящего. А. Теннисон в «Королевских идиллиях» («IdilFs of the King», 1859—1889) рассматривает историю Камелота как символ «духовного

• 1Ч развития человечества» («spiritual development») . «Кольцо и книга» («The Ring and the Book», 1869) P. Браунинга также представляет историко-философское осмысление соотношения прошлого и настоящего. М. Арнольд обращается к интерпретации прошлого и исторического процесса в поэме «Эмпедокл на Этне» («Empedocles on Etna», 1852).

А. Сандерс, исследуя соотношение временных пластов в историческом романе, выделяет понятие «двойной перспективы» («double perspective»)14, когда прошлое помогает осмыслить настоящее, а настоящее благодаря накопленному опыту и знаниям дает ключ к верному пониманию прошлого. По выражению Б.М. Проскурнина15, в поэтике исторического романа доминирует идея параболы: писатель «поверяет историей важные для пЦит. по: Проскурнин Б.М. Идеи времени и зрелые романы Дж. Элиот. Пермь, 2005. С. 22.

12 Carlyle Т. Historical Essays / Ed. by C.V. Bossche. California, 2002. P. 15.

13 Цит. no: Dale P. A. The Victorian Critic and the Idea of History. Carlyle, Arnold, Pater. Cambridge, 1977. P. 77.

14 Sanders A. The Victorian Historical Novel 1840-1880. London, 1978. P. 14

15 Проскурнин Б.М. Идеи времени и зрелые романы Джордж Элиот. Пермь, 2005. С. 14. современности проблемы и вопросы или ищет в прошлом начало тех процессов, которые происходят в современности».

В 1852 г. критик журнала «Fraser's Magazine», рецензируя «Историю Англии» Т. Маколея, отметил необычайный интерес англичан к работе, предметом исследования в которой стал, казалось бы, материал специальный и научный. Причиной явилось- распространение образования, интерес к социологии и политике, но прежде всего — появление особой разновидности исторических сочинений — беллетризированной, «легкой» истории («light history»)16. Увлечение англичан историческими романами, по утверждению рецензента, подготовило аудиторию к восприятию книги Т. Маколея.

В английской литературе XIX в. внимание романистов, обратившихся к вссозданию прошлого, привлекают два ведущих направления, соответствующих историографическим изысканиям эпохи. Прежде всего — национальная история, история Англии: В. Скотт «Айвенго» («Ivanhoe», 1820), «Кенильворт» («Kenilworth», 1821) и др., Э. Бульвер-Литтон «Гарольд, последний саксонский король» («Harold, The Last of the Saxons Kings», 1848), «Последний барон» («The Last of the Barons», 1843), У.Х. Эйнсворт «Лондонский Тауэр» («The Tower of London», 1840), «Гай Фокс» («Guy Fawks», 1841), «Виндзорский замок» («Windsor Castle», 1843), «Собор Святого Павла» («Old Saint Paul's», 1841), Ч. Кингсли «Эй, к Западу!» («Westward Но!», 1855), Дж.П.Р. Джеймс «Арабелла Стюарт» («Arabella Stuart», 1844), «Лесник или роман времен Ричарда III» («The Woodman. А Romance of the Times of Richard III», 1849), Ч.Диккенс «Барнеби Радж» («Barnaby Rudge», 1841), У. Теккерей «История Генри Эсмонда» («The History of Henry Esmond», 1852).

Второе направление - история античности — нашло отражение в романах Э. Бульвер-Литтона «Последние дни Помпей» («The Last Days of Pompeii», 1834), «Павсаний-спартанец» («Pausanias the Spartan», 1876), Дж. Локхарта «Валериус. Римская история» («Valerius. A Roman Story»,

16 Цит. по: Simmons J. The novelist as historian. Essays on the Victorian historical novel. Mauton-The Hague-Paris, 1973. P. 34.

1821), Т. Мура «Эпикуреец» («The Epicurean», 1827), Дж.П.Р. Джеймса «Аттила» («Attila», 1837), У. Коллинза «Антонина, или Падение Рима» («Antonina, or The Fall of Rome», 1850), Дж. Уайт-Мелвилла «Гладиаторы. История Рима и Иудеи» («The Gladiators. A Tale of Rome and Judaea», 1863), Ч. Кингсли «Ипатия» («Hipatia», 1853), H. Уайзмена «Фабиола» («Fabiola, or the Church of the Catacombs», 1854), Дж.Г. Ньюмена «Каллиста» («Callista: A sketch of the Third Century», 1856), У. Пейтера «Мариус-эпикуреец» («Marius the Epicurean: His Sensations and Ideas», 1885).

С. Роджерс, Н.Я. Дьяконова, А.А. Чамеев, И.И. Бурова относят И.В. Гете и Ф. Шиллера времени «Веймарского классицизма» и романтиков - А. и Ф. Шлегелей, Ф. Шеллинга, Ф. Гельдерлина, Дж. Китса, П.Б. Шелли, У. Лэндора.

17 Barrell J. Shelley and the thought of his time: A study in the history of ideas. New Haven, 1947. P. 188; Rogers S. Classical Greece and the poetry of Chenier, Shelley and Leopardi. L., 1974. P. 67; Дьяконова H.Я.,Чамеев А.А. Шелли. Спб., 1994. С. 130; Бурова И.И. Перси Биши Шелли // История западноевропейской литературы. XIX век / Под ред. Л.В. Сидорченко, И.И. Буровой. М., 2004. С. 156. она воспринималась как «культурно-жизненная совокупность своих, не

18 разрешенных до конца, по-прежнему актуальных проблем» .

У. Пейтер в работе «Ренессанс. Очерки искусства и поэзии» («The Renaissance. Studies in Art and Poetry, 1868»), отмечает, что И.В.Гете «иллюстрирует союз романтического духа с его глубокой субъективностью души и эллинизма с его прозрачной ясностью, рассудительностью и жаждой красоты — тот брак Фауста и Елены, плодом которого является искусство XIX столетия. Гете знаменует перевес эллинской сущности в этом союзе»19.

Романтики в большей степени следовали концепции философии истории И. Гердера («Идеи к философии истории человечества», 1784-1791), признававшего самоценность и духовную значимость каждой культурной эпохи и предлагавшего рассматривать античность в контексте мирового историко-культурного процесса. В 90-е гг. Ф. Шлегель работает над «Историей поэзии греков и римлян» (1798), задуманной как своего рода параллель «Истории искусства древности» (1764) И. Винкельмана.

В работах «Об изучении греческой поэзии» (1797), «Лекции о художественной литературе и искусстве» (1801-1804) Ф. Шлегель отказывается от внеисторического подхода к античности. Определяя «место, греков и римлян в общем очерке человечества», Ф. Шлегель, по замечанию P.M. Габитовой, рассматривает античность не как «вневременной образец, а как этап в развитии истории»20. Изучение культуры Греции, нравственно, духовно и эстетически совершенной, в представлении Ф. Шлегеля, значимо для современности, поскольку «романтическое не находится в противоречии с древним и подлинно античным»21.

По утверждению Н.Я. Берковского, у романтиков «античный мир -едва ли не единственный источник сравнений, он давал начало их сравнительному методу и сравнительным характеристикам, и уже в этом

18 Михайлов Л.В. Гете и отражение античности в немецкой литературе конца XVIII - начала XIX вв. // Контекст. 1983. М., 1984. С. 113 - 148.

19 Пейтер У. Ренессанс. Очерки искусства и поэзии / Пер. с англ. С. Займовского. М., 2006. С. 346.

20 Габитова P.M. Философия немецкого романтизма (Фр. Шлегель, Новалис). М., 1978. С. 130.

21 Литературные манифесты западноевропейских романтиков / Под ред. Л.С. Дмитриева. М., 1980. С. 67. одном состояла его великая роль. Романтики сопоставляли античный мир и новый мир как модель с моделью ради самосознания нового мира»"".

В Англии неоэллинизм находит художественное воплощение прежде всего в поэзии, в творчестве Дж.Г. Байрона, Дж. Китса, П.Б. Шелли, У. Лэндора, видевших в древнегреческой культуре вневременный идеал прекрасного23. В «Ренессансе», «Греческих очерках» («Greek Stadies: A Series of Essays», 1839-1894), «Эстетике Платона» («Plato's Aesthetics», 1891-1892) У. Пейтер разделяет точку зрения Гегеля о том, что классический художественный тип, эстетический идеал, возникший в Греции в V в. до н.э., периодически возвращается в культуру - в эпоху Ренессанса, в XVII в. В очерке «Винкельман» У. Пейтер отмечает, что вслед за Гете, возродившим греческий идеал в современном ему мире, к «истинному эллинизму» приходят и романтики — Гейне, Гельдерлин, Блейк, Ките, Шелли.

У. Пейтер не ограничивает эллинистический идеал эпохой Древней Греции, рассматривая его вне времени: «Духовные силы прошлого, влияющие на культуру следующего века, продолжают подспудно жить в ней. Эллинский элемент не довольствуется подземным существованием. Время от времени он выплывает на поверхность и культура, очистившись и утвердившись, возвращается к своему первоисточнику. Эллинизм в нашей духовной жизни не является просто растворимым составным элементом, он образует в ней сознательную традицию»24.

Одним из направлений неоэллинизма явилось в середине XIX века возрождение неоплатонизма, центром которого, как отмечают Г. Козиски, о с

У. Инг и Дж. Харпер , стал Кембридж а последователями — Ф.Д. Моррис, Дж. Селуолл, Дж. Грот и др.

22 Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л., 1973. С. 64.

23 См: Barrell J. Shelley and the thought of his time: A study in the history of ideas. New Haven, 1947 P. 188; Rogers S. Classical Greece and the poetry of Chenier, Shelley and Leopardi. L., 1974. P. 67; Дьяконова Н.Я. Чамеев A.A. Шелли. Спб., 1994. С. 130. Бурова И.И. Перси Биши Шелли // История западноевропейской литературы. XIX век / Под ред. Л.В.Сидорченко, И.И.Буровой. М., 2004. С. 156.

24 Указ. соч. С. 160.

25 Kozicki Н. Tennyson and Clio: History in the Major Poems. В., 1979. P.16; Harper G. The Neoplatonism of W. Blake. Chapel Hill, 1961. P. 13; Inge W. The Platonic Tradition in English Religious Thought. L., 1926. P.95-97.

История и культура Древней Греции и Рима привлекают внимание создателей исторического романа. Изображая различные эпохи античности, писатели опираются на исследования К. Вордсворта «Греция: живописная, историческая и описательная» («Greece: Pictorial, Historical and Descriptive», 1839), Дж. Финлея «Эллинское государство и греческая нация» («The Hellenic Kingdom and the Greek Nation», 1836), «Греция под властью римлян» («Greece under the Romans», 1844), Дж. Грота «История Рима» («History of Rome», 1838-1843)), Т. Кейтли «История Римской империи» («History of Roman Empire», 1840), Ч. Мэривейла «История Рима под властью императоров: эпоха Августа» («History of Rome under the Emperors: The Augustian Age», 1843), Дж. Лонга «Гражданские войны в Риме» («The Civil wars of Rome», 1844-1848) и др.

Викторианскую эпоху характеризует своеобразный синтез историографии и исторических жанров в литературе (исторический роман, историческая драма). Романисты восполняли то, что не было охвачено собственно историческими трудами, малоизвестные или забытые страницы истории, внимательно изучая исторические документы, стремясь к научной точности в описании культуры и нравов отдаленных эпох. В то же время в 1 историографические и историко-философские труды проникают литературные элементы. Е.И. Клименко отмечает, что исторический роман «восполнял пробелы историографии» и, по мнению В. Скотта, способен был занять место среди серьезных исторических сочинений26.

По утверждению Дж. Симмонса , историки XIX в. рассматривали историю прежде всего как повествование («narration»), а не как научное исследование. Т. Карлейль разрабатывает идею истории как развивающейся повествовательной драмы («narrative drama»), называя историка рассказчиком («teller»), который воссоздает прошлое в зримой драматической и детализированной манере. С. Дэйл в творчестве Т. Карлейля отмечает своеобразный синтетизм, сплав («conflation») истории, философии

26 Клименко Е.И. Английская литература первой половины XIX века. Л., 1961. С. 115.

27 Simmons J. The novelist as historian. Essays on the Victorian historical novel. Mauton, 1973. P. 39. и поэзии» . Т. Маколей в «Истории Англии» называет историю своей страны «грандиозной и полной событий драмой, которая может быть философски осмыслена только в том случае, если содержание предшествующих ее актов будет хорошо известно»29.

В центре внимания англоязычных исследователей исторического романа Г. Баттерфилда, А. Флейшмана, Р. Коллингвуда, Дж. Симмонса находится проблема соотношения факта и вымысла, творческой фантазии и документа, вопрос, который представлялся значимым еще в античности. о л»

По словам И.М. Тройского , наукообразное осмысление истории в античности в большей степени было свойственно философам, нежели историкам. Историография развивалась не как наука, а как один из жанров повествовательной художественной литературы. В «Поэтике» Аристотеля отличие историка и поэта определяется не тем, что «один пишет стихами, а другой — прозой (ведь и Геродота можно переложить в стихи, но сочинение все равно останется историей), — нет, различны они тем, что один говорит о том, что было, а другой о том, что могло бы быть. Поэтому поэзия философичнее и серьезнее истории - ибо поэзия больше говорит об общем, а история — о единичном»31.

В дальнейшем Цицерон, Дионисий Галикарнасский, Лукиан, исследовавшие формы жанра истории, подчеркивали прежде всего нарративное начало, живописное изображение, обращение к приемам риторического искусства32. Данный принцип художественности доминировал в исторических сочинениях почти до конца XVIII века.

В «Эстетике» Гегель отмечает, что вымысел и в историческом романе, и в историографическом исследовании способствует более глубокому постижению смысла исторических событий: «Как бы ни старался историк

28 Dale P. A. The Victorian Critic and the Idea of History. Carlyle, Arnold, Pater. Cambridge, 1977. P. 78.

29 Цит. по: Проскурнин Б.М. Идеи времени и зрелые романы Джордж Элиот. Пермь, 2005. С. 21.

30 Тронский И.М. Корнелий Тацит // Тацит К. Сочинения: В 2 т. Л., 1969. Т. 2. С. 223.

31 Аристотель. Сочинения: В 4 т. / Пер. М.Л. Гаспарова. М., 1984. Т. 4. С. 655.

32См.: Кузнецова Т.И., Миллер T.A. Античная эпическая историография. М., 1984; Кузнецова Т.И. Техника исторического повествования Тита Ливия // Поэтика древнеримской литературы. Жанры и стиль / Под ред. М.Л. Гаспарова. M., 1989. С. 224-242; Томашевская M. Историческая проза античности // Историки античности: В 2 т. М., 1989. С. 5-30. передать действительно происходившее, он вынужден включать это пестрое содержание событий и характеров в свои представления, духовно воссоздавать его. Он не может довольствоваться простой правильностью отдельных деталей, но должен одновременно упорядочивать и формировать отдельные черты, поступки таким образом, чтобы перед нами с характерной

X "X жизненностью возникал ясный образ нации и времени» . Гегель рассматривает творческую фантазию как один из способов обработки историографического материала, благодаря которому факты приобретают еще большую достоверность и убедительность.

Стремление определить своеобразие жанра исторического романа, его отличие от историографических сочинений явилось причиной полемики историка Г. Баттерфилда и литературного критика А. Флейшмана. Для Г. Баттерфилда историография выявляет общее, некую «формулу», позволяющую увидеть историю «как процесс развития вплоть до настоящего времени». Исторический роман, напротив, есть попытка «реконструкции («reconstruct») частного, индивидуального мира». Соответственно, задача романиста - воссоздать уникальную атмосферу эпохи прошлого, уловить отдельный момент потока быстротекущего времени»34.

По мнению А. Флейшмана, исторический роман развивается согласно логике «повествовательного дискурса» («narrative discourse»)35, когда романист использует универсальные в литературе и эстетике категории -трагическое, комическое, сатирическое. В историческом романе особенности сюжета, характеров, способ воссоздания местного колорита оказывают влияние на исторический материал, представляют его в эстетически обработанной форме.

Г. Баттерфилд также подчеркивает синтетическую природу исторического романа, в котором история и вымысел взаимопроникают друг в друга. Вслед за Гегелем исследователь приходит к выводу о невозможности

33 Гегель. Эстетика: В 4 т. М., 1971. Т. 3. С. 369-370.

34 Batterfield Н. The Historical Novel. An Essay. Cambridge. 1924. P. 113.

35 Fleishman A. The English Historical novel. Walter Scott to Virginia Woolf. Baltimor-London, 1971. P. 45. понять и воссоздать историю, не прибегая к вымыслу. В историческом романе вымысел рождается из «вживания писателя в отображаемую эпоху; романист может воссоздать людей прошлого, если он проникнется их мироощущением и будет воспринимать жизнь, как они, если сумеет сделать т/Г прошлое областью своего сознания» . По мнению Г. Баттерфилда, романист не ограничивается простым воспроизведением прошлого, как художник -копированием природы, он не может описать прошлое, не выдав своего отношения к нему. «И то же можно сказать о любом историке, который стремится к подлинному воссозданию духа эпохи»37.

Английский историк и философ Р. Коллингвуд в работе «Идея истории» (1935) создает концепцию «априорного воображения», сближающего работу историка и романиста. Для историка объектом исследования является не просто событие, деяние («res gestae») или факт, а мысль, им выражаемая. Р. Коллингвуд приходит к выводу, что историческое

38 исследование - это «познание духа» , человеческой мысли, и стремится выстроить историческую науку как историю духовной культуры.

Памятники древности становятся историческим знанием только после того, как подвергнутся интерпретации историка, без которой они ничего не говорят о прошлом. «Историческое мышление, - утверждает Р. Коллингвуд, - представляет собой ту деятельность воображения, с помощью которой мы

-7Q пытаемся наполнить внутреннюю идею конкретным содержанием» . Работа воображения связывает историческую науку с искусством, и не случайно эллины видели историю музой Клио.

Воображение, «заполняя лакуны в рассказах историков, придает историческому повествованию непрерывность»40. Сознание историка и писателя погружается в прошлое, и тем самым оживляет его в новом историческом контексте.

36 Ibid. Р. 106.

37 Ibid. Р. 109-110.

38 Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 207.

39 Указ. соч. С. 235.

40 Указ. соч. С. 229.

По мнению Р. Коллингвуда, произведения историка и романиста, будучи «продуктами воображения», не отличаются в этом смысле друг от друга: они создают некую картину, в которую входят рассказ о событиях, описание ситуаций, раскрытие мотивов действий, анализ характеров. Разница в том, что картина историка «претендует на истинность», то есть воссоздает «события, как они случились в действительности»41, и, следовательно, должна подчиняться трем правилам: повествование локализовано во времени и пространстве реальными топосами; не противоречит историческим источникам, и подтверждено имеющимися историческими свидетельствами.

Установление Р. Коллингвудом общих задач и методов поиска у историка и писателя привлекает к его концепции внимание литературоведов, исследователей исторического романа — Дж. Симмонса, X. Кэм,

A. Флейшмана. Дж. Симмонс выделяет среди создателей исторических романов 30-40-х гг. XIX в. школу «романистов-историков»42, предшественником которых называет Э. Бульвер-Литтона. По мнению исследователя, Э. Бульвер-Литтон - один из немногих, кто разработал четкую теорию построения исторического романа. Следуя традиции

B. Скотта, он в то же время становится новатором, делая акцент на-«историю», а не на «romance».

Романисты-историки» Ф. Пэлгрейв, Р. Кобболд, Э.Дж. Ховард («Сэр Генри Морган, пират» («Sir Henry Morgan, the Buccaneer», 1842)), Ч. Макфарлейн («Лагерь беженцев» («The Camp of Refuge», 1844)) создают, по выражению Дж. Симмонса, «инструктивную» («instructive») литературу, которая благодаря сочетанию факта и художественного вымысла и интересна, и поучительна. Данный художественный принцип приводит к изменению жанровой формы, разработанной В. Скоттом. «Романисты-историки» изображают только подлинные исторические события и лица, зафиксированные в исторических источниках, исключая из повествования легенды, фольклорные элементы, анахронизмы.

41 Указ. соч. С. 234.

42 Simmons J. The novelist as historian. Essays on the Victorian historical novel. P., 1973. P. 38.

Ф. Пэлгрейв, с 1838 г. руководивший архивами в Англии, перед реконструкцией прошлого в романе-истории проводит тщательное документальное исследование. Соответственно, его повествованию свойственна фактографическая точность и «утяжеленная ученость»43. В книге «Истина и вымысел Средних веков: Торговец и Монах» («Truth and Fictions of the Middle Ages: The Merchant and the Friar», 1837) он представляет читателям недавние исследования о британской юриспруденции и парламентских процедурах XIV в. Р. Кобболд в романах «История Маргарет Кэтчпол» («The History of Margaret Catchpole», 1845), «Мэри Энн Веллингтон, дочь, жена и вдова солдата («Магу Anne Wellington, The Soldier's Daughter, Wife and Widow», 1846) использовал форму биографии.

Литературная школа «романистов-историков» как особое явление викторианской эпохи с ее стремлением к дидактизму и прагматизму существовала около 15 лет и к 1850 г. стала интересна лишь исследователям литературы. По мнению Дж. Симмонса, ее появлению способствовали Т. Карлейль, Дж. Фруд, Т. Маколей, которые в противоположность абстрактной, аналитичной, стилистически «мертвой» истории Ш. Тернера, Дж. Милля, Г. Хэллама создали историю «как разработанную повествовательную драму»44.

В первой трети XIX в. история, хотя и выделилась в самостоятельную науку, продолжает тесно сосуществовать с литературным творчеством. Жанр исторического романа, созданный В. Скоттом, оказал влияние не только на художественную прозу, но и на способ создания историографического сочинения. Б.Г. Реизов отмечает, что Ж. Мишле, работая над «Римской историей» (1831), читал романы В. Скотта. Смешение факта и вымысла французский историк считал недопустимым, но описания В. Скотта, то есть историческая и живописная часть романов, кажутся ему превосходными45.

43 Ibid. Р. 36.

44 Simmons J. The novelist as historian. Essays on the Victorian historical novel. P., 1973. P. 39.

45 Реизов Б.Г. Французская романтическая историография (1815-1830). Л., 1956. С. 45.

Р.Барт в работе «Эффект реальности» (1968), сопоставляя изобразительные средства, которые использовали французские историки романтической школы и романисты середины XIX в., доказывает факт проникновения и взаимообогащения истории и литературы. Малоизвестные факты, детали, подробности, то есть «структурно излишние элементы»46, которым историки эпохи Просвещения не придавали значения, становятся преимущественными объектами описания.

В то же время основным вопросом исторической науки XIX в. стало понятие достоверности. В позитивистской историографии складывается культ факта, придававшего истории объективность и доказательность научного знания. О. Конт, реформируя историографию, предагал отказаться не только от включения в текст полулегендарного материала, относящегося уже к сфере художественного вымысла, но и от элементов образного, художественного, эмоционального изображения, свойственных, в частности, сочинениям О. Тьерри или Ж. Мишле.

Однако ведущие английские историки Дж.С. Милль, Дж. Фруд, Т. Маколей, Т. Карлейль, избирая принцип документальной точности, соединяют в своих исследованиях научное и художественное начала. Т. Маколей в работе «Описание Древней- Греции» («Description of Ancient Greece», 1828) утверждал, что «безупречный историк, следуя фактам, должен в то же время обладать воображением достаточно сильным, чтобы сделать повествование волнующим и живописным («picturesque»)»47.

В XIX веке опыт создания «истории» принадлежит выдающимся романистам эпохи В. Скотту («История Шотландии» («Tales of a Grandfather being the History of Scotland from earliest period to the Battle of Flodden in 1513», 1827-1829)), Ч.Диккенсу («История Англии для юных» («А Childs history of England», 1851-1853)), У. Теккерею («Лекции мисс Тиклтоби по истории Англии» («Miss Tickltoby's Lectures on English History», 1842)). Двигаясь, по выражению А. Флейшмана, по пути «интеграции истории и

46 Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. M., 1994. С. 396.

47 Цит. по: Sheppard A. The Art and practice ofHistorical Fiction. London, 1930. P. 14. литературы»48, писатели обращаются не только к романной форме, но и избирают особые жанровые разновидности. По наблюдениям Б. Колломс, одна из особенностей творчества романистов середины XIX в. - любовь к экспериментированию, когда разнообразие художественных форм позволяет отражать сложные процессы времени и эпохи49.

Б.Г. Реизов50 отмечает, что В. Скотт в отличие от историков-«антиквариев» (Ш.Тернер «История англосаксов», 1799-1805), понимавших историю как описание орудий, одежды, памятников древности, следует романтической концепции исторического повествования И.Г. Фихте, когда история не излагает факты в хронологическом порядке, а переносит современников в историческое прошлое. В соответствии с романтической концепцией истории В. Скотт воссоздает прошлое силой воображения, показывает яркие и точные в деталях картины, создает красочные, подробные описания духовного склада, чувств и мыслей своих героев.

В. Скотт и Ч. Диккенс разрабатывают особую жанровую форму, которая не есть объективный, научный взгляд историка, и в то же время не является историческим романом, — своеобразную романизированную историю. В повествование включены не только ссылки на историографические труды, но и малоизвестные факты, любопытные детали, исторические анекдоты, тексты народных баллад, легенды.

Писатели, воссоздающие историю античного мира в романном повествовании, также обращаются к жанру историографического исследования. Очерки Э. Бульвер-Литтона «Афины. Их возвышение и падение» («Athens. Its Rise and Fall», 1837), Ч. Кингсли «Александрия и ее школы» («Alexandria and her schools», 1854), Э. Троллопа («Комментарии» Цезаря» («The Commentaries of Caesar», 1870); «Жизнь Цицерона» («Life of Cicero», 1880), хотя и не являются собственно научными изысканиями, однако выполнены на основе тщательной работы с источниками.

48 Fleishman A. The English Historical novel. Baltimor-L., 1971. P. 134.

49 Colloms B. Charles Kingsley. L., 1975. P. 365.

50 Реизов Б.Г. Творчество Вальтера Скотта. М., 1965. С. 152.

Предметом исследования в диссертации является английская историческая проза XIX века, воссоздающая античную историю и культуру, в соотношении с историографическими трудами эпохи, историко-культурный контекст ее формирования и художественное своеобразие.

Объектом изучения стали исторические романы Э. Бульвер-Литтона, Дж. Локхарта, Т. Мура, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Д.Г. Ньюмена, У. Пейтера, их публицистические и эстетико-литературные работы; романизированные истории Ч. Диккенса и У. Теккерея; а также исторические исследования Э. Бульвер-Литтона, Ч. Кингсли, Э. Троллопа.

Научная новизна диссертации заключается в том, что

1. работа является первым в отечественной англистике обобщающим исследованием восприятия античной истории и культуры в художественном мире английского исторического романа XIX века;

2. в научный оборот вводится новый материал, малоизвестные или не переведенные на русский язык произведения, создавшие определенные предпосылки для дальнейшего развития жанровой формы исторического романа, что позволяет представить более полно картину литературной жизни Англии XIX в. Представлен многоаспектный анализ романов Дж. Локхарта, Т. Мура, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Д.Г. Ньюмена, Ч. Кингсли,

Н. Уайзмена, ранее не становившихся предметом системного и концептуального изучения;

Цель определяет частные задачи исследования: проследить процесс формирования новых философско-эстетических представлений об историческом процессе, категориях времени и развития; их отражение в исторических трудах, публицистике, художественном творчестве философов, историков, писателей XIX в.; показать оригинальность вклада Э. Бульвер-Литтона, Дж. Локхарта, Т. Мура, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Д.Г. Ньюмена, Н. Уайзмена, У. Пейтера в развитие исторического романа на основе анализа их произведений, воссоздающих историю античности; определить своеобразие работы романистов-историков с историографическими и религиозно-философскими источниками; выявить влияние «школы катастроф» на поэтику исторических романов XIX века; раскрыть характер эстетической преемственности традиций В. Скотта и Э. Бульвер-Литтона в английском историческом романе XIX века;

Положения, выносимые на защиту.

1. На фоне изменившихся представлений об историческом процессе под влиянием историко-архитектурных открытий во второй половине XVIII -начале XIX вв. возникает интерес к истории и культуре античности, нашедший воплощение в поэзии английских романтиков, в таких явлениях, как неоэллинизм, возрождение интереса к гомеровскому эпосу, а также в исторических романах Э. Бульвер-Литтона, Дж. Локхарта, У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Д.Г. Ньюмена, У. Пейтера.

2. В XIX веке наблюдается тенденция сближения историографии и исторического романа. В труды английских историков (Т. Маколея, Т. Карлейля, Дж. Грота, Дж. Фруда и др.) проникают элементы художественного творчества. В то же время романисты, воссоздающие отдаленные исторические эпохи, стремятся к хронологической и фактической точности на основе исторических документов и исследований.

4. Своеобразие поэтики исторических романов XIX века, выбор исторического материала и сюжетов определяется отчасти влиянием «школы катастроф». В творчестве Э. Бульвер-Литтона, У. Коллинза, Дж. Уайт

Мелвилла изображение исторических или природных катастроф, ставших причиной гибели древнего города, соотнесено с образами небесной кары, роковой обреченности. В воссоздании исторического эпизода присутствует живописный эффект — цветовая символика, контраст, панорамность изображения.

Апробация работы. Материалы и результаты исследования апробированы на международных и региональных конференциях в Москве, Н. Новгороде, Бийске, Тамбове, Самаре, Рязани; на Пуришевских чтениях в Московском педагогическом государственном университете (2002 — 2006 гг.), в форме научных докладов на заседаниях кафедры всемирной литературы Ml И У.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Античный мир в английском историческом романе XIX века"

Заключение

Английский исторический роман XIX в. проходит сложный путь развития. На фоне изменившихся представлений об историческом процессе, категориях прогресса и упадка, направления времени в литературе Англии XIX века возникает неоэллинизм как особое движение европейской мысли конца XVIII - начала XIX вв.

Стремление осмыслить истоки и пути развития западноевропейской цивилизации вызвало интерес к историко-археологическим открытиям в Риме и Греции на рубеже веков, появление как историографических трудов, так и художественных произведений, воссоздающих античный мир. Исследование культуры Греции, начатое немецкими романтиками, продолжено в Англии С.Т. Кольриджем, Дж. Китсом, Дж.Г. Байроном, П.Б. Шелли, которым эпоха эллинизма представлялась «золотым веком», создавшим вневременный идеал прекрасного в искусстве.

Эстетическая концепция английских романтиков предшествовала художественным исканиям У. Лэндора, М. Арнольда, Ч.А. Суинберна, поэтов и художников-прерафаэлитов. Осмысление категорий «эллинизм», «эллинистический идеал», «платонизм», «аполлоническое» и «дионисийское» начало в культуре оказало влияние на восприятие и воссоздание античности и Ренессанса в исторических романах Дж. Элиот «Ромола» и У. Пейтера «Мариус-эпикуреец».

Неоэллинизм в английской культуре XIX в. Получил развитие в таких явлениях, как неоплатонизм, центром которого стал Оксфорд, и возрождение интереса к гомеровскому эпосу. Гомеровская Греция в 40-60-е гг. XIX века привлекала внимание археологов, историков, рассматривавших поэмы Гомера отчасти как исторические источники (Г. Шлиман, Дж. Грот), переводчиков и поэтов, имитировавших гекзаметр, обращавшихся к гомеровским сюжетам и образам (Э. Бульвер-Литтон, Ч. Кингсли, М. Арнольд, А. Теннисон и др.).

Значимое место в историографических исследованиях античного мира занимают работы Э. Бульвер-Литтона, Ч. Кингсли, Э. Троллопа. Э. Бульвер-Литтон в книге «Афины. Их возвышение и падение» доказывает, что история как последовательность политических и социальных событий неотделима от истории мысли. Поэтому в изложение фактов романист включает главы о греческой мифологии, философии и литературе. Повествовательное начало у Э. Бульвер-Литтона доминирует над собственно научными изысканиями, что соответствует общей тенденции взаимовлияния историографии и жанра исторического романа.

Опыт обращения к жанру «истории» создателей исторических романов - В. Скотта, Э. Бульвер-Литтона, Ч. Кингсли, Э. Троллопа - свидетельствует, что в английском историко-литературном процессе наблюдается сближение исторической науки и художественного творчества. Историографическая и хронологическая точность проникают в ткань романного повествования. В то же время Т. Маколей, Дж. Фруд, Т. Карлейль соединяют в исторических исследованиях задачи историка и писателя. Элементы художественного творчества — психологические детали, описания, вставные рассказы, пейзажные зарисовки - приближают исторические труды к жанру романа.

В 1820-1850 гг. XIX в. опубликовано значительное количество исторических романов, создававшихся в двух основных направлениях. Часть авторов следовали модели, созданной В. Скоттом, когда на историческом фоне развиваются сюжетные линии, связанные с вымышленными персонажами. Романам У.Х. Эйнсворта и Дж.П.Р. Джеймса свойственны живописность, внимание к деталям материальной культуры исторической эпохи, намеренно усложненная интрига и мелодраматизм.

У следующего поколения романистов исторический жанр обретает новую форму, соответствующую требованиям времени, когда в повествовании доминирует историческое, а не романное начало. В реконструкции отдаленных эпох главным принципом становится историографическая точность, тщательная работа с источниками. Создатели исторических романов уже не ограничивались описанием фона, костюмов, архитектурного своеобразия и нравов. Эпоха воссоздается на фоне широкой перспективы, выявления общих закономерностей развития истории. В отличие от В. Скотта писатели данного направления отказываются от использования в сюжете легенд и фольклорных элементов.

На поэтику исторического романа XIX века оказала влияние «школа катастроф», получившая развитие в границах романтического искусства. Образы Божьего гнева, гибели мира, кары небесной, катастроф, погубивших древние цивилизации, возникают на фоне археологических открытий и исследований в области геологии, позволивших соотнести научные знания о происхождении Земли с библейским мифом о сотворении мира.

Художники и поэты «школы катастроф» - Дж. Мартин, Г. Мильман, Р. Лэндор, Э. Этерстоун — обращаются к историческим, мифологическим античным или библейским сюжетам катастроф, ставших причиной гибели древнего города. В изображении ужасного, страшного, потрясающего воображение важную роль играет цветовая символика, контраст, хаос цветовых оттенков. Стремление показать беззащитность и слабость человека перед лицом Творца или грозной стихии приводит к отсутствию сильного героя. Живописи и поэзии «школы катастроф» свойственны одновременно и панорамность изображения, и тщательная прорисовка массовых сцен.

Начиная с 30-х гг. XIX в., в английской литературе под влиянием «школы катастроф» появляются исторические романы, изображающие социальные или природные катастрофы, имевшие место в истории: Э. Бульвер-Литтон «Последние дни Помпей» (1834), «Риенци, последний из римских трибунов» (1835), «Гарольд, последний саксонский король» (1848); У.Х. Эйнсворт «Уот Тайлер» (1836); Дж.П.Р. Джеймс «Аттила» (1837); У.Коллинз «Антонина, или Падение Рима» (1850); Дж. Уайт-Мелвилл «Гладиаторы» (1863).

В представлении современников, Э. Бульвер-Литтон, изображавший масштабные исторические события, исследовавший вопросы времени, прогресса, смены эпох, явился преемником В. Скотта, создателя жанра исторического романа. В то же время Э. Бульвер-Литтон и на уровне жанровой формы, и на уровне образно-тематическом переводит исторический роман на новую ступень развития. Художественная специфика воссоздания исторической эпохи связана с тщательной работой писателя с источниками, как собственно историографическими исследованиями, так и литературными памятниками, поэтическим творчеством и эпистолярным наследием.

Включение античных образов, значительного числа скрытых цитат и аллюзий в художественную структуру романов, воссоздающих различные исторические эпохи, позволяет Э. Бульвер-Литтону поместить изображаемые события в общекультурный контекст, в котором античность, помимо исторической ценности, приобретает ценность нормативно-эстетическую.

Если в творчестве В. Скотта исторический процесс связан с идеей развития, неизбежной смены старого новым, то взгляд Э. Бульвер-Литтона на возможность исторического прогресса неоднозначен. Время, в представлении Э. Бульвер-Литтона, разрушает древнее и благородное, свойственное той или иной эпохе. Ностальгические мотивы идеализированного прошлого близки взглядам Ф.Р. Шатобриана, Т. Карлейля, А. Теннисона. В то же время Э. Бульвер-Литтон видит в смене эпох неизбежность законов природы, и прогресс представляется ему закономерным и благотворным в развитии цивилизации.

Романы Э. Бульвер-Литтона, воссоздающие античный мир, занимают значимое место среди исторических произведений писателя, посвященных событиям национальной истории, французской революции, а также среди исторических драм на сюжеты из истории Франции.

Э. Бульвер-Литтон явился новатором в области жанра, создав новый образец исторической беллетристики, основанной на обширных исследованиях, внимательном отношении к фактической точности в изображении исторических событий и персонажей.

В отличие от В. Скотта с его доминирующим внимание к Средневековью, Э. Бульвер-Литтон возрождает интерес современников к миру античности и является в этом плане предшественником У. Коллинза, Дж. Уайт-Мелвилла, Ч. Кингсли, Н. Уайзмена, Дж.Г. Ньюмена.

У. Коллинз в своем стремлении рассматривать историю как драму опирается не только на концепцию Т. Маколея и Дж. Фруда, но и на теорию исторического романа, созданную Э. Бульвер-Литтоном. Сближая роман и драму на уровне формы, У. Коллинз выстраивает композицию вокруг эпизода исторической катастрофы.

В равных соотношениях в романе «Антонина, или Падение Рима» представлен исторический материал в форме авторских отступлений, цитат, ссылок на труды Фукидида, Витрувия, Э. Гиббона, У. Лэндора и сюжетные элементы сенсационного романа (мотив тайны, предопределения, рокового совпадения).

Определяющий своеобразие исторической эпохи конфликт языческого и христианского мировоззрений связан у У. Коллинза с восприятием времени. Христианской идее провиденциализма противопоставлены образы круговорота, регресса, времени, идущего вспять. Пространство языческого храма воссоздается в романе в соответствии с эстетической концепцией Э. Берка с помощью категории ужасного, представленной образами темноты, неизвестности, значительных размеров. Контрастность изображения, свойственная поэтике «школы катастроф» и «сенсационному» роману, нашла отражение в романе У. Коллинза в противопоставлении гармонии и соразмерности эллинистического идеала и деформированных, искаженных пропорций египетского храма.

Следуя художественным принципам, разработанным художниками и поэтами «школы катастроф», У. Коллинз включает в повествование историко-мифологические сюжеты (пир во время чумы, пир Сарданапала), а также создает «живописный эффект» с помощью цветовой символики. Обращение к сюжету о гибели Сарданапала в творчестве Дж.Г. Байрона,

Э. Делакруа, У. Коллинза отражает психологическую трагедию поколения, драматическое мироощущение как отголоски грандиозных катастроф, втягивающих в свой поток массы людей, бессильных им сопротивляться.

В романе Дж. Уайт-Мелвилла «Гладиаторы», созданном во второй половине XIX века, также отчетливо просматривается художественная специфика, разработанная в исторических романах 20-30-х гг. XIX в. Мотивы предопределенности, небесной кары, неизбежности гибели, бессилия человека перед неукротимой, яростной стихией войны; образы огня и крови, соответствующая цветовая символика, мифологизация персонажей, насыщенность библейскими образами и аллюзиями позволяют рассматривать роман Дж. Уайт-Мелвилла в рамках художественного направления «школы катастроф».

Включая в повествование обширные сведения по истории и культуре Древнего Рима, ранней Британии, Древней Иудеи, Дж. Уайт-Мелвилл сопровождает текст ссылками на труды Тацита, Гая Юлия Цезаря, Иосифа Флавия, Светония, Э. Гиббона.

Своеобразие исторической эпохи, культуры клонящейся к упадку Римской империи, Дж. Уайт-Мелвилл изображает с помощью усложненного хронотопа. Пересечение различных временных пластов с помощью приемов ретроспекции, сновидений, воспоминаний героев позволяет во всей полноте воссоздать сложную, многоликую эпоху античного мира первых веков христианства. Многообразие философских систем и религиозных культов, путь поиска истины метафорически представлены в романе образом лабиринта.

В структуре романа Дж. Уайт-Мелвилл следует традиции В. Скотта, когда интрига связана с вымышленными персонажами. В образную систему включены также персонажи исторические (Вителлий, Веспасиан, Тит) и те, чьи имена зафиксированы в исторических источниках, но краткость, либо отсутствие сведений делает их фактически вымышленными.

Художественное своеобразие исторического романа первой половины XIX века во многом определяет хронотоп. Вследствие внутрижанрового движения к документальности очевидно стремление авторов к максимальной точности и исторической достоверности при воссоздании элементов пространства и времени определенной исторической эпохи

Во второй половине XIX века духовные и религиозные искания викторианской эпохи, интерес к сложным процессам, связанным с поисками веры («conversion»), переменой мировоззрения, привели к появлению новой жанровой разновидности - религиозно-исторического романа.

Специфика исторических романов Ч. Кингсли «Ипатия», Н. Уайзмена «Фабиола», Д.Г. Ньюмена «Каллиста» определяется прежде всего тем, что они созданы в рамках Оксфордского движения и основаны на антикварном материале из истории ранней церкви. Романисты не просто детально воспроизводят эпоху, решая одновременно актуальные религиозные вопросы, но также обращаются к сложным этико-философским исканиям, показывая столкновение различных философских систем, включают в художественное повествование размышления о философии истории и закономерностях развития исторического процесса.

Взгляд Ч. Кингсли на движение времени и истории неоднозначен и связан с определением исторической перспективы. В романе «Ипатия» сталкиваются языческая циклическая и свойственная христианству поступательная концепции времени. Герои, продолжающие философские искания неоплатоников размышляют о неизменности человеческой природы, круговороте истории, повторяемости исторических эпох. Христианские представления о течении времени, конечности истории связаны с мотивами Екклезиаста и «Откровения» Иоанна (образы Судного дня, конца мира, страшного суда).

Однако в процессе повествования возникает идея поступательного развития исторического процесса, при котором уходящая культура становится достоянием прошлого и наступает новый виток истории.

Ч. Кингсли воссоздает процесс смены эпох: величественной античной цивилизации, создавшей культуру, обладающей непреходящей ценностью, но клонящейся к упадку, и нового христианского мировоззрения, отрицающего опыт предшествующих веков.

Специфику воссоздания эпизода из истории раннего христианства в романе Н. Уайзмена «Фабиола» определяют труды основателя церковной историографии Евсевия Кесарийского, который на основании архетипа «вечного возвращения» соединяет представления о цикличности и однонаправленности, линейности времени. Н. Уайзмен время происходящих событий указывает с предельной точностью, однако в романе присутствует эффект «остановленного времени». Будущее как наступление Царства Божия заранее предопределено. Поэтому в прошлом, в мрачных событиях «темных» веков писатель видит грядущую славу церкви.

Обращение к приему ретроспекции, включение в повествование мотива пророчеств, вещих снов, провиденциальных размышлений, изображение прошлого через призму настоящего приводит к тому, что хронотоп в романе становится синкретично-условным несмотря на историографически точные детали. Следуя разработанному Ф.Р. Шатобрианом методу документирования произведения книжными источниками и топографическим материалом, свойственному антикварной направленности эстетики рубежа XVIII-XIX вв., Н. Уайзмен включает в роман общие сведения об архитектуре Древнего Рима и археологии катакомб, сопровождая текст подробными подстрочными примечаниями и ссылками на латинские источники - труды Цицерона, Августина Блаженного, Тертуллиана.

Исследование некоторых элементов живописи римских катакомб, выстраивание ассоциативных параллелей (например, образ Орфея-Христа) приводит Н. Уайзмена к значимой для него идее о влиянии язычества на христианское искусство.

Взгляд Ньюмена на историю более сложен и фундаментален. Изменения, движение вперед представляются Д.Г. Ньюмену неотъемлемым качеством материального и духовного мира. История не стоит неподвижно, и видимые знаки упадка одной эпохи свидетельствуют о грядущих переменах. Как и философы Оксфордского движения, Д.Г. Ньюмен признавал непрерывность развития, целостность истории, неизбежность исторических изменений.

Исторический роман Д.Г. Ньюмена «Каллиста» с его своеобразным психологизмом, воссозданием интеллектуальных и эмоциональных исканий героев, с включением в текст автобиографических элементов подготавливает появление исторического медитативно-философского романа конца XIX в., представленного в творчестве Дж. Элиот и У. Пейтера.

К истории раннего христианства и теме «conversion» обращаются также писатели, не связанные с Оксфордским движением. Дж. Локхарт, Т. Мур, У. Пейтер исследуют философские искания персонажа в эпоху многообразия философских и этических школ Римской империи эпохи упадка - стоицизма, эпикуреизма, кинизма. В традициях романа-воспитания представлено становление характера героя, в начале жизни воспринимающего мир с эпикурейской жизнерадостностью.

В романе Дж. Локхарта «Валериус. Римская история», продолжающем традицию французского и итальянского «антикварного» романа, сюжетообразующим является мотив странствий героя. Путешествие персонажа позволяет автору мотивировать отбор исторического и этнографического материала, выстраивать его в соответствии с намерением воссоздать общий колорит эпохи.

Изображая кризисный, переломный момент истории, Дж. Локхарт в традиции В. Скотта показывает переплетение личных, частных судеб персонажей с историческими событиями. В повествование-исповедь органично вплетается форма философского диалога, целостно воссоздающего основные положения физики и этики учения Эпикура.

Во второй половине XIX века Т. Карлейль, М. Арнольд, У. Пейтер продолжают поиск «чувства исторического» («historical sense»), обратившись к размышлениям в области философии истории, расматривая историю прежде всего в интеллектуальной сфере, как историю мысли. Стремление к философскому осмыслению бытия приводит к появлению «параболического» романа в литературе, в котором повествование, сюжет, система образов подчинены развитию, иллюстрации философской идеи автора.

Общая тенденция поздневикторианского исторического романа -стремление от частного к всеобщему, универсальному. Особой жанровой разновидностью исторического романа XIX в. становится роман идей («novel of ideas») Д.Г. Ньюмена, Дж. Элиот, Ч. Рида, У. Пейтера, где сталкиваются не исторические персонажи и силы, а идеи, где диалектическое развитие исторического и философского процесса и становление индивидуального сознания соотносятся друг с другом. Усиливается интровертность исторического романа, погруженность в сознание отдельного человека, который стремится осмыслить судьбу своего народа и в прошлом найти истоки процессов, возникающих в поступательном движении человечества.

У. Пейтер, используя данную модель для трактовки западноевропейской истории мысли в сознании римлянина II века, прослеживает в развитии одного сознания, одной души историю цивилизации. В романе «Мариус-эпикуреец» отсутствует любовная интрига, прошлое воссоздано лишь как фон для духовных исканий героя, и внимание У. Пейтера сосредоточено не на сюжете, а на иллюстрации идей.

Романист воссоздает не историю фактов и событий, а историю философской и эстетической мысли в важнейший период истории — перехода Европы от язычества к христианству, напряженный поиск мысли философов различных школ и направлений Римской империи эпохи заката. «Мариусу-эпикурейцу» как историко-философскому роману свойственна четкая соотнесенность и с мировой историей, и с современностью.

Вставные части романа (отрывки из Апулея, Лукиана, Марка Аврелия, эпиграфы из писем Плиния Младшего), определяют стадии духовных и интеллектуальных исканий героя, выстраивают сложный ассоциативный ряд связывающий прошлое и настоящее.

Историко-философский роман выстраивается, как правило, по центростремительной модели, когда масштабность, панорамность воссоздаваемых событий, свойственные историческому роману первой половины XIX века, сменяются сосредоточенностью на внутреннем мире героя. Для романаов Н. Уайзмена, У. Пейтера, Дж. Элиот характерно сочетание документальной точности и философской насыщенности текстов, размышлений о движении времени и сущности исторического процесса.

Список научной литературыСомова, Елена Викторовна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Августин Аврелий. Творения: В 4 т. / Аврелий Августин. СПб-Киев: Алетейя, 1998.

2. Аверинцев, С. С. Греческая литература и ближневосточная "словесность" / С. С. Аверинцев // Типология и взаимосвязи литератур древнего мира / Под. ред. П. А. Гринцера. М.: Наука, 1971. - С. 203 -267.

3. Аверинцев, С. С. Историческая подвижность категории жанра: опыт периодизации / С. С. Аверинцев // Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. М.: Наука, 1986. - С. 104 - 116.

4. Аверинцев, С. С. Образ античности в западноевропейской культуре XX в. Некоторые замечания // Новое в современной классической филологии: Сб. ст. / Под ред. С. С. Аверинцева. М.: Наука, 1979. - С. 4-17.

5. Аверинцев, С. С. Порядок космоса и порядок истории в мировоззрении раннего Средневековья / С. С. Аверинцев // Античность и Византия: Сб. ст. / Под ред. Л. А. Фрейберга. М.: Наука, 1975. - С. 266 - 283.

6. Аверинцев, С. С. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к Средневековью / С. С. Аверинцев // Из истории культуры Средневековья и Возрождения. М.: Наука, 1976. -С. 64-86.

7. Аверинцев, С. С. Зон в «Похвальном слове Константину» Евсевия Кесарийского / С. С. Аверинцев // Античность и Византия: Сб. ст. / Под ред. Л. А. Фрейберга. М.: Наука, 1975. - С. 286 - 306.

8. Агеносов, В. В. Генезис философского романа / В. В. Агеносов. М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1986. - 131 с.

9. Акулова, И.С. Эсхатология в религиозном мировоззрении / И.С. Акулова // Религиоведение. 2008. - № 1. - С. 24-27.

10. Ю.Александрова, JI. П. Особенности жанра русского исторического романа / Л. П. Александрова. Львов: Изд-во Львовского унив., 1960. -27 с.

11. П.Алексеев, М.П.Английская литература: Очерки и исследования / М.П. Алексеев. Л.: Наука, 1991.-460 с.

12. Алексеев, М. П. Из истории английской литературы: этюды, очерки, исследования / М. П. Алексеев. М.-Л.: Гослитиздат, 1960. - 499 с.

13. Аникин, Г. В. Прерафаэлитизм: взаимодействие искусства и литературных жанров / Г. В. Аникин // Взаимодействие жанров в художественной системе писателя: Межвузовский сборник научных трудов. М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1982. - С. 10 - 28.

14. Аникин, Г. В. Эстетика Джона Рескина и английская литература XIX века / Г.В. Аникин. М.: Наука, 1986. - 316 с.

15. Античность в европейской живописи XV начала XX вв. М.: Сов. художник, 1984. - 175 с.

16. Античность в культуре и искусстве последующих веков. М.: Сов. художник, 1984. 353 с.

17. Античные философы. Свидетельства, фрагменты и тексты / Под. ред. А. А. Аветисьяна. Киев: Изд-во КГУ, 1955 - 313 с.

18. Аристотель и античная литература / Под ред. М. Л. Гаспарова. М: Наука, 1978.-229 с.

19. Аристотель. Собр. соч.: В 4 т. / Аристотель. -М.: Мысль, 1981 1983.

20. Асмус, В. Ф. Вопросы теории и истории эстетики / В. Ф. Асмус. -М.: Искусство, 1968. 317с.

21. Ауэрбах, Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе / Э. Ауэрбах. Благовещенск: БГК им И.А.Бодуэна де Куртенэ, 1999. Т. 1. - 312с.

22. Ахундов, М. Д. Концепция пространства и времени. Истоки, эволюция, перспективы / М. Д. Ахундов. М.: Знание, 1982. - 221с.

23. Байрон Дж. Г. Полное собр. соч. Байрона в переводах русских поэтов: В 3 т. / Дж. Г. Байрон. СПб: С. Добродеев, 1894.

24. Байрон Дж. Г. Собр. соч.: В 4 т. / Дж. Г. Байрон. -М.: Правда, 1981.

25. Барг, М. А. Историческая мысль английского Просвещения: Болингброк. М. А. Барг // Болингброк. Письма об изучении и пользе истории. М.: Наука, 1976. С. 3-37.

26. Барг, М. А. Шекспир и история / М. А. Барг. М.: Наука, 1979. - 215 с.

27. Барг, М. А. Эпохи и идеи: Становление историзма / М. А. Барг. М.: Мысль, 1987.-348 с.

28. Барг, М. А. Категории и методы исторической науки / М. А. Барг. — М.: Наука, 1984.-342 с.

29. Барт, Р. Эффект реальности / Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р. Барт. М.: Прогресс, 1994. - С. 392 - 400.

30. Бахтин, М. М. Литературно-критические статьи / М. М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1986. - 541с.

31. Бахтин, М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук / М. М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. - 333с.

32. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики / М. М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1975. - 502с.3 5.Бахтин М. М. Эпос и роман / М.М.Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. -300 с.

33. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. — М.: Искусство, 1979. 423 с.

34. Бенц, Э. Цвет в христианских видениях / Э. Бенц // Психология цвета. -М.: Рефл бук, 1996. - С. 79 - 135.

35. Берк, Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного / Э. Берк. М.: Искусство, 1979. - 237 с.

36. Берковский, Н. Я. Романтизм в Германии / Н. Я. Берковский. JL: Худож. лит., 1973. - 566 с.

37. Блок, М. Апология истории или ремесло историка / М. Блок. — М.: Наука, 1973.-230 с.

38. Болингброк. Письма об изучении и пользе истории / Болингброк; Пер. с англ. С. М. Берковской. М.: Наука, 1978. - 358 с.

39. Варнайте, И. Некоторые жанровые доминанты романа В. Пейтера «Мариус Эпикуреец» / И. Варнайте // Актуальные проблемы развития научных исследований молодых ученых и специалистов Вильнюсского госуниверситета. — Вильнюс: Изд-во ВГУ, 1980. — С. 7 21.

40. Веселовский, А. Н. Историческая поэтика / А. Н. Веселовский. М.: Высшая школа, 1989. 406с.

41. Виноградов, К. Б. Очерки английской историографии нового и новейшего времени / К. Б. Виноградов. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1975.-224 с.

42. Виппер, Р. Ю. Общественные учения и исторические теории VXIII-XIX вв. Теория прогресса / Р. Ю. Виппер. — Иваново-Вознесенск: Основа, 1925.- 196 с.

43. Волней, К. Ф. Руины или размышления о революциях империй / К. Ф. Волней; Пер. с фр. В. С. Рожицина. М.: Мосполиграф, 1928. -136 с.

44. Вольтер, А. Ф. М. Философские повести / А. Ф. М. Вольтер; Пер. с фр. М.: Правда, 1985.-574 с.

45. Габитова, Р. М. Философия немецкого романтизма (Фр. Шлегель, Новалис) / Р. М. Габитова. М.: Наука, 1978. - 287 с.

46. Гегель, Г. В. Эстетика: В 4 т. / Г. В. Гегель; Пер. с нем. М. Лифшица. -М.: Искусство, 1968.

47. Гердер, И. Идеи к философии истории человечества / И. Гердер; Пер. с нем. М.: Наука, 1977. - 703 с.

48. Гермес Трисмегист и герметические традиции Востока и Запада / Ред. -сост. : К. Богуцкий. Киев-Москва: Ирис-Алетейя, 1998. - 622 с.

49. Геродот. История: В 9 кн. / Геродот; Пер. Г. А. Стратановского. JL: Наука, 1972.-600 с.

50. Гиббон, Э. История упадка и разрушения Римской империи: В 7 т. / Э.Гиббон; Пер. с англ. В. Н. Неведомского. М.: К. Т. Солдатенков, 1883-1886.

51. Гораций. Оды. Эподы. Сатиры. Послания / Гораций; Пер. с лат. М. Гаспарова. М.: Худож. лит., 1970. - 479 с.

52. Горский, И. К. Исторический роман Сенкевича / И. К. Горский. М.: Наука, 1966.-307 с.

53. Грабарь-Пассек, М. Е. Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе / М. Е. Грабарь-Пассек. М.: Наука, 1966.-319 с.

54. Грот, Дж. Из истории Греции: В 2 ч. / Дж. Грот; Пер. с англ. А. Ненарокомова. СПб.: Публичная библиотека, 1860.

55. Гуревич, А. Я. Категории средневековой культуры / А. Я. Гуревич. -М.: Искусство, 1984. 350с.

56. Гуревич, А. Я. Представления о времени в средневековой Европе / А. Я. Гуревич // История и психология. М.: Наука, 1971. - С. 95 -109.

57. Гуревич, А. Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства / А. Я. Гуревич. М.: Искусство, 1990. - 395с.

58. Гюйо, Ж. М. Происхождение идеи времени / Ж. М. Гюйо. СПб.: Знание. 1899.-372 с.

59. Делакруа, Э. Мысли об искусстве. О знаменитых художниках / Э.Делакруа. М.: Искусство, 1960. - 249 с.

60. Диалог в пространстве культуры. К 100-летию со дня рождения Б.И. Пуришева: Сб. ст. -М.: Прометей, 2003. — 196 с.

61. Диккенс, Ч. История Англии для юных / Ч. Диккенс; Пер. с англ. Т. Бердиковой, М. Тюнькиной. М.: Независимая Газета, 2001. - 511 с.

62. Диккенс, Ч. Собр. соч.: В 30 т. / Ч. Диккенс; Пер. с англ. М.: Гослитиздат, 1957-1963.

63. Довгопол, В. С. Историческая тема в творчестве У.М.Теккерея (18301840-х гг.): Дисс .канд. филол. наук / В. С. Довгопол. — Киев, 1973. -205 с.

64. Дьяконова, Н. Я. Английский романтизм: Проблемы эстетики / Н. Я. Дьяконова. -М.: Наука, 1978. 208с.

65. Дьяконова, Н. Я. Из истории английской литературы / Н. Я. Дьяконова. СПб.: Алетейя, 2001.- 190 с.

66. Дьяконова, Н. Я. Философско-эстетические воззрения Сэмюэля Тейлора Кольриджа / Н. Я. Дьяконова, Г. В. Яковлева // Кольридж С.Т. Избранные труды. М.: Искусство, 1984. С. 3—45.

67. Дьяконова, Н.Я. Шелли / Н. Я. Дьяконова, А. А. Чамеев. СПб.: Наука, 1994.-220 с.

68. Елистратова, А. А. Байрон / А. А. Елистратова. М.: Изд-во АН СССР, 1956.-264 с.

69. Елистратова, А. А. Наследие английского романтизма и современность / А. А. Елистратова. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 505с.

70. Жаринов, Е. В. Историко-литературные корни массовой беллетристики / Е. В. Жаринов. — М.: Гуманит. инст. телевидения и радиовещания, 2004. 270 с.

71. Жирмунский, В. М. Из истории западноевропейских литератур / В. М. Жирмунский. JL: Наука, 1981. - 302с.

72. Жирмунский, В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика / В. М. Жирмунский. Д.: Наука, 1977. - 407с.

73. Жюссеран. История английского народа в его литературе / Жюссеран;

74. Пер. с англ. СПб: О. Н. Попова, 1898. - 404 с. 77.Записки Юлия Цезаря и его продолжателей о галльской войне / Сост.

75. Ивашева, В. В. Английский реалистический роман XIX в. в его современном звучании / В. В. Ивашева. М.: Худож. лит., 1974. -460 с.

76. Из истории английской эстетической мысли XVIII века. М.: Искусство, 1982. - 367 с.

77. Ильченко Н.М. «И с неразгаданным волненьем свою Германию пою.» (Рецепция Германии в русской романтической прозе 30-х годов XIX века) / Н.М. Ильченко. Н.Новгород: Изд-во НГПУ, 2001. - 195 с.

78. Иосиф Флавий. Иудейская война / И. Флавий; Пер. М. Финкельберг, А. Вдовиченко. — М.-Иерусалим: Еврейский ун-т в Москве, 1993. — 511 с.

79. Историография нового времени стран Европы и Америки. М.: Изд-во МГУ, 1967.-670 с.

80. История английской литературы: В 3 т. Кн. 1-5. / Отв. ред. И. И. Анисимов. -М.: Изд-во АН СССР, 1943-1959.

81. История всемирной литературы: В 9 т. М.: Наука, 1984.

82. История западноевропейской литературы. XIX век. Англия / Под ред. JI. В. Сидорченко, И. И. Буровой. М.-СПб.: Академия, 2004. - 544 с.

83. История зарубежной литературы XIX века: В 2-х частях / Под ред. Н. П. Михальской. — М.: Просвещение, 1991.

84. История итальянской литературы XIX XX вв. / И.П. Володина, З.М. Потапова, И.К. Полуяхтова. - М.: Высшая школа, 1990.

85. Карлейль, Т. История французской революции / Т. Карлейль; Пер. с англ. Ю. А. Дубровина, Е. А. Мельниковой. М.: Мысль, 1991. - 575 с.91 .Карлейль, Т. Теперь и прежде / Т. Карлейль; Пер. с англ. М.: Республика, 1994.-415 с.

86. Кингсли, Ч. Ипатия / Ч. Кингсли; Пер. с англ. Н. Белозерской. — М.: Жургазобъединение, 1936. 349 с.

87. Кингсли, Ч. Храбрый искатель приключений Эмиас Лэй из Беруффа, его друзья и их приключения в Старом и Новом свете / Ч.Кингсли; Пер. с англ. М. Левидова. -М.: Мол. Гвардия, 1931. 334 с.

88. Китс, Д. Стихотворения. Поэмы / Д. Ките; Пер. с англ. Е. Витковского. -М.:РИПОЛ- КЛАССИК, 1998.-416с.

89. Клименко, Е. И. Английская литература первой половины XIX века / Е. И. Клименко. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1961. - 190 с.

90. Клименко, Е. И. Традиция и новаторство в английской литературе / Е. И. Клименко. Л.: Изд-во ЛГУ, 1961. - 192с.

91. Кожинов, В. В. Происхождение романа / В. В. Кожинов. М.: Советский писатель, 1963.- 439с.

92. Коллингвуд, Р. Д. Идея истории. Автобиография / Р. Д. Коллингвуд; Пер. с англ. М.: Наука, 1980. - 485 с.

93. Кольридж, С. Т. Избранные труды / С. Т. Кольридж: Пер. с англ. М.: Искусство, 1987. - 347 с.

94. Комаровская, Т. Е. Проблемы поэтики исторического романа США XX века: Дисс. докт. филол. наук / Т. Е. Комаровская. М., 1994.-357 с.

95. Краткая литературная энциклопедия: в 9 т. М.: Сов. энциклопедия, 1962-1968.

96. Купченко, М. Л. Проблема личности и общества в творчестве Э.Бульвер-Литтона: Дисс. канд. филол. наук / М. Л. Купченко. Л., 1976.-197 с.

97. Курти, П. Под развалинами Помпей. Исторический роман: в 2 ч. / П. Курти; Пер. с итал. СПб.: Ред. Газеты «Новости», 1881.

98. Ладыгин, М. Б. Романтизм и исторические жанры (проблемы генезиса). Метод и жанр в зарубежной литературе / М. Б. Ладыгин, В. А. Луков. М.: Изд-во МГПИ им Ленина, 1979. - Вып. 4. - С. 22 -37.

99. Ле Гофф, Ж. Цивилизация средневекового запада / Ж. Ле Гофф. М.: Прогресс, 1992.-376с.

100. Литвиненко, Н. А. Французский исторический роман первой половины XIX века: эволюция жанра / Н. А. Литвиненко. М.: Изд-во УРАО, 1999.-163 с.

101. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М.: ???, 1980.-638 с.

102. Литтон, Э. Д. Бульвер. Грядущая раса / Э. Д. Бульвер-Литтон; Пер. с англ. СПб.: Тип. Я. Балянского, 1908. - 124 с.

103. Литтон, Э. Д. Бульвер. Кенелм Чиллингли, его приключения и взгляды на жизнь / Э. Д. Бульвер-Литтон; Пер. с англ. М.: Правда, 1985.-575

104. Литтон, Э. Д. Бульвер. Король Гарольд / Э. Д. Бульвер-Литтон; Пер. с англ. СПб.: Альфа, 1993. - 462 с.

105. Литтон, Э. Д. Бульвер. Последние дни Помпей. Пелэм или Приключения джентльмена / Э. Д. Бульвер-Литтон; Пер. с англ. В. Хинкиса. М.: Правда, 1988. - 767 с.

106. Литтон, Э. Д. Бульвер. Последний барон. Исторический роман / Э. Д. Бульвер-Литтон; Пер. с англ. СПб.: Тип. Г. Шпарварт и тип. В. С. Балашева, 1897. - 470 с.

107. Литтон, Э. Д. Бульвер. Риенци, последний из римских трибунов / Э. Д. Бульвер-Литтон; Пер. с англ. С. А. Гулишамбаровой. -СПб.: О. Н. Попова, 1898. -518 с.

108. Лосев, А. Ф. Античная философия истории / А.Ф.Лосев. СПб.: Алетейя, 2001.-207 с.

109. Лосев, А. Ф. История античной эстетики: В 6 т. / А. Ф. Лосев. М.: Искусство, 1963- 1980.

110. Лосев, А. Ф. История эстетических категорий / А.Ф.Лосев, В. П. Шестаков. М.: Искусство, 1965. - 374 с.

111. Лосев, А. Ф. Миф. Число. Сущность / А. Ф. Лосев. М.: Мысль, 1994. -919с.

112. Лосев, А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии / А. Ф. Лосев. М.: Мысль, 1993. - 959с.

113. Лосев, А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство А. Ф. Лосев. М.: Искусство, 1995. - 311с.

114. Лосев, А. Ф. Проблема художественного стиля / А. Ф. Лосев,- Киев: Киевская академия Евросоюза, 1994. 285с.

115. Лотман, Ю. М. Замысел стихотворения о последнем дне Помпей / Ю. М. Лотман / Статьи и исследования. СПб.: Искусство, 1999. - С. 293 - 299.

116. Лукиан. Избранное / Лукиан; Пер. с древнегреч. М.: Худож. лит., 1987.-622 с.

117. Луков Вл. А. История литературы: Зарубежная литература от истоков до наших дней / 4-е изд. — М.: Академия, 2008. — 512 с.

118. Луков, Вл. А. От XVIII к XIX веку: Становление культурного самосознания Европы / Вл. А.Луков // Очерки по истории мировой культуры / Под ред. Т. Ф. Кузнецовой. — М.: Языки русской культуры, 1997.-С. 243-380.

119. Луков, В л. А. Предромантизм / Вл. А. Луков. — М.: Наука, 2006. -683 с.

120. Лукреций Кар Тит. О природе вещей / Тит Лукреций Кар; Пер. с лат. Ф. Петровского. М.: Худож. лит., 1983. - 383 с.

121. Макиевская, Н. М. Исторические романы Э. Бульвер-Литтона / Н. М. Макиевская // К проблеме романтизма и реализма в зарубежной литературе конца XIX начала XX вв. - М., 1975. - С. 35 - 43.

122. Маковельский, А. О. Досократики. Первые греческие мыслители в их творениях, в свидетельствах древности: В 3 т. / А.О.Маковельский. — Казань: М. А. Голубев, 1919.

123. Маколей, Т. Полн. собр. соч.: В 16 т. / Т. Маколей; Пер. с англ. -СПб.: Н. Тиблен, 1860 1866.

124. Маколей, Т. Б. Англия и Европа. Избранные эссе / Т. Маколей; Пер. с англ. СПб.: Алетейя, 2001. - 500 с.

125. Матвеенко, И. А. Рецепция творчества Э. Бульвера-Литтона в России 1830-1850-х годов: Дисс.канд. филол. наук / И. А. Матвеенко. -Томск, 2003.-205 с.

126. Мелвилл-Уайт, Дж. Гладиаторы / Дж.Уайт-Мелвилл; Пер. с англ. -СПб.: НИЦ «Альфа», 1993. 528 с.

127. Мелетинский, Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа / Е. М. Мелетинский. М.: Наука, 1986. - 348 с.

128. Мелетинский, Е. М. О литературных архетипах / Е. М. Мелетинский. -М.: Наука, 1994.- 133с.

129. Мелетинский, Е. М. Поэтика мифа / Е. М. Мелетинский. М.: Восточная литература, 1995. - 408 с.

130. Милль, Д. С. О свободе / Д. С. Милль; Пер. с англ. М. И. Ловцовой. -СПб.: В. И. Губинский, 1901.-237 с.

131. Мифологический словарь / Гл. ред. Е. М. Мелетинский. М.: Сов. энциклопедия, 1991.-736с.

132. Михайлов, А. Д. Роман и стиль / А.Д.Михайлов // Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. М.: Наука, 1982.-С. 105-128.

133. Михальская, Н. П. Взаимодействие литературы и живописи в истории культуры Англии / Н. П. Михальская // Традиция в истории культуры. — М.: МПГИ, 1978. С. 180- 190.

134. Михальская, Н. П. Аникин Г.В. История английской литературы / Н. П. Михальская, Г. В. Аникин. — М.: Изд. центр «Академия», 1998. -516 с.

135. Михальская, Н. П. История английской литературы: Учебник / Н. П. Михальская. — М.: Изд. центр «Академия», 2006. — 480 с.

136. Михальская Н.П. Образ России в английской художественной литературе IX-XIX веков / Н. П. Михальская. М.: Литературный ин-т им. А. М. Горького, 2003. - 131 с.

137. Михаэлис, А. Художественно-археологические открытия за сто лет / А. Михаэлис; Пер. с нем. В. К. Мальмберга. М.: Московский археологич. ин-т, 1913. - 403 с.

138. Модина, Г. И. Пространство и время в исторических романах Ч.Диккенса «Барнеби Радж» и «Повесть о двух городах»: Дисс. канд. филол. наук / Г. И. Модина. СПб., 1996. - 180 с.

139. Моррис, У. Искусство и жизнь. Избранные статьи, лекции, речи, письма / У. Моррис; Пер. с англ. М.: Искусство, 1973. — 512с.

140. Мортон, А. История Англии / А. Мортон; Пер. с англ. М.: Прогресс, 1970.-266 с.

141. Мотрошилова, Н.В. Рождение и развитие философских идей / Н. В. Мотрошилова. М.: Политиздат, 1991. - 464.

142. Мощанская, О.Л. Народный героический эпос средних веков // Литература и искусство Западноевропейского Средневековья / О.Л. Мощанская. Н. Новгород: Изд-во НГПУ, 1994. С. 20-33.

143. Мощанская, О.Л. Народно-поэтическое творчество Англии средних веков: Дис.докт. филол. наук: 10.01.05 / О.Л.Мощанская. Горький, 1986.-406с.

144. Мур, Т. Эпикуреец: В 2 ч. / Т. Мур; Пер. с англ. А. Савицкого. СПб.: Тип. Медицинского деп. Министерства внутренних дел, 1833.

145. Муратов, П. Уолтер Патер / П. Муратов // Патер. У. Воображаемые портреты. -М.: Изд-во К. Ф. Некрасова, 1916. С. 7 - 21.

146. Наппо, С. Помпеи / С. Наппо. М.: Академия, 1999. - 168 с.

147. Некрасова, Е. А. Романтизм в английском искусстве. Очерки / Е. А. Некрасова. М.: Наука, 1975. - 255с.

148. Никола, М. И. Английская литература XIV века: становление поэзии и прозы, истоки традиций «Гавейна»: Автореф. дис.канд. филол. наук. М., 1995.-23 с.

149. Никола, М.И. Античная литература: Учебное пособие / М.И. Никола. М.: Флинта-Наука, 2001. - 368 с.

150. Никола, М.И. Софокл / М.И. Никола / Зарубежные писатели. Биобиблиографический словарь: В 2 ч. / Под. ред. Н. П. Михальской. -М.: Дрофа, 2003. Ч. 2. С. 265-269.

151. Нусинов, И. Проблема исторического романа. В.Гюго и А.Франс / И. Нусинов. -M-JL: Гос. изд-во, 1927.-319 с.

152. Орлов, С. А. Исторический роман Вальтера Скотта / С.А.Орлов. -Горький: Изд-во Горьковского гос. ун-та, 1960. — 479 с.

153. Оскоцкий, В. Роман и история / В. Оскоцкий. М.: Худож. лит., 1980. -384 с.

154. Остен, Дж. История Англии / Дж. Остен; Пер. с англ. О. Мяэотс / Любовь и дружба. -М.: Текст, 2004. С. 169 - 187.

155. Павсаний. Описание Эллады: В 2 т. / Павсаний; Пер. с древнегреч. С. П. Кондратьева. -М.: Ладомир, 1994.

156. Патер, В. Ренессанс. Очерк искусства и поэзии / В. Патер; Пер. с англ. С. Г. Займовского -М.: Проблемы эстетики, 193 с.

157. Патер, У. Мариус Эпикуреец / У. Патер; Пер. с англ. П.Муратова / Воображаемые портреты. М.: Изд. К.Ф.Некрасова, 1916. - 247 с.

158. Пейтер, У. Ренессанс. Очерки искусства и поэзии / У. Пейтер; Пер с англ. С. Займовского. М.: БСГ-ПРЕСС, 2006. - 399 с.

159. Перминова, Г. М. Идейно-творческая эволюция Э.Бульвера-Литтона 1823-1838-х гг. (Становление английского социально-психологического романа первой половины XIX века): Дис.канд. филол. наук / Г. М. Перминова. — Киев, 1985. — 227 с.

160. Петров, С. М. Русский исторический роман XIX века / С. М. Петров. — М.: Худож. лит., 1984. 374 с.

161. Писатели Англии о литературе XIX XX веков: Сб. ст. / Отв. ред. Е. А. Некрасова. М.: Наука, 1981. - 410 с.

162. Платон. Собр. соч.: В 4 т. / Платон; Пер. с древнегреч. Вл. С. Соловьева и др. -М.: Мысль, 1990-1994.

163. Плиний Младший. Письма Плиния Младшего / Плиний Младший; Пер. с лат. М. Е. Сергеенко. М.: Наука, 1983. - 407 с.

164. Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 2 т. / Плутарх; Пер. с древнегреч. -М.: Наука, 1994.

165. Поддубный, O.K. Джон Гибсон Локхарт романист: Дис.канд. филол. наук / O.K. Поддубный. - М., 1986. - 181 с.

166. Полуяхтова, И. К. История итальянской литературы XIX века: Эпоха Рисорджименто / И. К. Полуяхтова. М.: Высш. школа, 1970. - 204 с.

167. Потанина Н.Л. Игровое начало в художественном мире Ч. Диккенса / Н.Л. Потанина. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2006. - 225 с.

168. Преображенский, П. Ф. «Ипатия» Ч. Кингсли / П. Ф. Преображенский / В мире античных идей и образов. М., Наука, 1965. - 145 -158.

169. Проблемы английской литературы XIX и XX вв. / Под ред. В.В. Ивашевой. М.: Изд-во МГУ, 1974. - 244 с.

170. Пронин, В.А. Теория литературных жанров: Учеб. Пособие / В.А. Пронин. -М.: Изд-во МГУП, 1999. 195 с.

171. Проскурнин, Б. М. Идеи времени и зрелые романы Джордж Элиот / Б. М. Проскурнин. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 2005. - 144 с.

172. Пуришев, Б.И. Литература эпохи Возрождения: Курс лекций / Б.И. Пуришев. М.: Высш. Школа, 1996. - 365 с.

173. Реизов, Б. Г. Творчество Вальтера Скотта / Б. Г. Реизов. М.-Л.: Худож. лит., 1965. - 499 с.

174. Реизов, Б. Г. Французская романтическая историография (1815-1830) / Б. Г. Реизов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1956. - 535 с.

175. Реизов, Б. Г. Французский исторический роман в эпоху романтизма / Б. Г. Реизов. Л.: Худож. лит., 1958. - 567 с.

176. Реизов, Б. Г. Французский роман XIX века / Б. Г. Реизов. М.: Высш. школа, 1969.— 311 с.

177. Рейнеке, Ю. С. Исторический роман постмодернизма и традиции жанра (Великобритания, Германия, Австрия): Дис.канд. филол. наук / Ю. С. Рейнеке. М., 2002. - 211 с.

178. Рескин, Дж. Избранные мысли / Д. Рескин; Пер. с англ. Л. П. Никифорова. М.: Посредник, 1902. - 47с.

179. Рескин, Дж. Лекции об искусстве / Дж. Рескин; Пер. с англ. П. Коган. -М.: БСГ-Пресс, 2006.-319.

180. Рескин, Дж. Прогулки по Флоренции. Заметки о христианском искусстве для английских путешественников / Дж. Рескин; Пер. с англ. СПб.: Азбука-классика, 2007. - 248 с.

181. Рескин, Дж. Семь светочей архитектуры / Дж. Рескин; Пер. с англ. М. Куренной, Н. Лебедевой, С. Сухарева. СПб.: Азбука-классика, 2007.-320 с.

182. Решетов В.Г. История английской литературы: эпоха Возрождения -XVII век / В.Г. Решетов. Рязань: Изд-во РГУ, 2006. - 324 с.

183. Роу, К. Концепция цвета и цветовой символизм в древнем мире / К. Роу // Психология цвета. М.: Рефл-бук, 1996. С. 7 - 46.

184. Савельев, К.Н. Литература английского декаданса: истоки, генезис, становление / К.Н. Савельев. Магнитогорск: МаГУ, 2007. - 344 с.

185. Самарин Р. М. Томас Мур, Вильям Хэзлит, В. С. Лэндор и Ли Гент / Р. М. Самарин // История английской литературы: В 3 т. / Отв. ред. И. И. Анисимов. М.: Изд-во АН СССР, 1943-1958. - Т. 2, вып. 1. - С. 103-153.

186. Сапрыкин, Ю. М. От Чосера до Шекспира: этические и политические идеи в Англии / Ю. М. Сапрыкин. М.: Изд-во Московского ун-та, 1985.- 192 с.

187. Семенов, Ю. И. Философия истории: От истоков до наших дней / Ю. И. Семенов. -М.: Старый сад, 1999. 380 с.

188. Сенека, Л. А. Нравственные письма к Луциллию. Трагедии / Л. А. Сенека; Пер. с лат. С. Ошерова. -М.: Худож. лит., 1986. 543 с.

189. Сергеенко, М. Е. Помпеи / М. Е. Сергеенко. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949.-316 с.

190. Сидорченко, Л. В. У.Коллинз — романист / Л. В. Сидорченко // Коллинз У. Лунный камень. Закон и жена. Романы. Л.: Лениздат, 1992. С. 3-25.

191. Скотт, В. История Шотландии. Дедушкины рассказы / В. Скотт; Пер. с англ. Т. Бердиковой, М. Тюнькиной. — М.: Б.С.Г.-Пресс, 2005. 479 с.

192. Скотт, В. Письма о демонологии и колдовстве / В. Скотт; Пер. с англ. М.-СПб.: Terra Fantastica, 2002. - 268 с.

193. Скотт, В. Собр. соч.: В 20 т. / В. Скотт; Пер. с англ. М.-Л.: Худож. лит., 1965.

194. Смирнов, А. А. Из истории западноевропейской литературы / А. А. Смирнов. М.-Л.: Наука, 1965. - 437с.

195. Соколова, Т. В. От романтизма к символизму. Очерки истории французской поэзии / Т. В. Соколова. СПб: ???, 2005. - ???

196. Соколова, Н. И. Творчество Данте Габриэля Россетти в контексте «средневекового возрождения» в викторианской Англии / Н. И. Соколова. М.: МПГУ, 1995.- 169 с.

197. Соловьева, Н. А. История зарубежной литературы. Предромантизм / Н. А. Соловьева. М.: Академия, 2005. - 272 с.

198. Соловьева, Н. А. У истоков английского романтизма / Н. А. Соловьева. М.: Изд-во МГУ, 1988. - 230 с.

199. Стаднюк, Е. В. Исторический роман Ч. Кингсли «Ипатия» / Е. В. Стаднюк // К проблемам романтизма и реализма в зарубежной литературе конца XIX начала XX вв. М.: Наука, 1975. - С. 36 - 51.

200. Тацит, К. Сочинения: В 2 т. / К. Тацит; Пер. с лат. Г. С. Кнабе. М.: Наука, 1969.

201. Теккерей, У. М. Собр. соч: в 12 т. / У. Теккерей; Пер. с англ. / Под общ. ред. А. Аникста, М. Лорие, М. Урнова. М.: Худож. лит., 1974 -1980.

202. Теннисон, А. Королевские идиллии / А. Теннисон; Пер. с англ. В. Лунина. М.: Грантъ, 2002 480 с.

203. Томашевская, М. Историческая проза античности / М. Томашевская // Историки античности: В 2 т. / Сост. М. Томашевская. — М.: Правда, 1989.-С. 5-30.

204. Тревельян, Дж. М. История Англии от Чосера до королевы Виктории / Дж. М. Тревельян; Пер. с англ. А. А. Крушинской и К. Н. Татариновой. Смоленск: Русич, 2001. — 624 с.

205. Троллоп А. Юлий Цезарь. Комментарии. В изложении А. Троллопа; Пер. с англ. С. К. Брюлловой. СПб.: Б. Ковалевский, 1876. — 221 с.

206. Тронский, И. М. История античной литературы / И. М. Тронский. -М.: Высш. школа, 1988.-463 с.

207. Тэн, И. История английской литературы / И. Тэн; Пер. с фр. М.: Наука, 1904.-333 с.

208. Тэн, И. Философия искусства / И. Тэн; Пер. с фр. М.: Республика, 1996.-351 с.

209. Уайзмен, Н. П. Фабиола / Н. П. Уайзмен; Пер. с англ. Е. Тур. -Брюссель, 1990. 115 с.

210. Уайзмен, Н. П. Фабиола. Повесть из жизни первых христиан / Н. П. Уайзмен; Пер. с англ. Е. Тур. — М.: Инф. центр «Путь, Истина и Жизнь», 2002.-313 с.

211. Уитроу, Дж. Естественная философия времени / Дж. Уитроу. М.: Прогресс, 1964.-431 с.

212. Успенский Б.А. Семиотика истории // Успенский Б.А. Избранные труды: В 3 т. / Б.А. Успенский. М.: Шк. «Язык рус. культуры» , 19961997.

213. Фрейденберг, О. М. Поэтика сюжета и жанра / О. М. Фрейденберг. — JL: Гослитиздат, 1936. 454 с.

214. Фрейденберг, О. М. Миф и литература древности / О. М. Фрейденберг. М.: Наука, 1978. - 605с.

215. Фукидид. История / Фукидид; Пер. с древнегреч. М.: Наука, 1993. -542 с.

216. Ханмурзаев, К. Г. Романтический роман в Германии. Генезис. Поэтика жанра / К. Г. Ханмурзаев. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 1994. -86 с.

217. Хейзинга, И. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / И. Хейзинга. -М.: «Прогресс Академия», 1992.-464 с.

218. Холл, Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве / Дж. Холл; Пер. с англ. А. Е. Майкапара. М.: Крон-пресс: Академия, 1997. - 563 с.

219. Цицерон. Диалоги. О Государстве. О законах / Цицерон; Пер. с лат. -М.: Мысль, 1999. 782 с.

220. Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир — эпоха Просвещения / Сост. П. С. Гуревич. -М.: Политиздат, 1991. 464 с.

221. Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. XIX век / Ред. И.Т. Фролов. М.: Республика, 1995. -528 с.

222. Черчилль, У. Рождение Британии / У. Черчилль; Пер. с англ. С. Н. Самуйлова. — Смоленск: Русич, 2004. 512 с.

223. Чудинов, А. В. Размышления англичан о Французской революции: Э.Берк, Дж.Макинтош, У.Годвин / А. В. Чудинов. М.: Памятники исторической мысли, 1996.— 301 с.

224. Шайтанов, И. О. Историческое послесловие / И. О. Шайтанов // Теккерей У. М. Ярмарка Тщеславия. Роман без героя: В 2 т. — М.: Книга, 1986.-Т. 2.-С. 551 -589.

225. Шайтанов, И. О. Понятия «культура» и «цивилизация» в истории европейской мысли / И. О. Шайтанов // Культура: Теории и проблемы: Уч. пособие / Т. Ф. Кузнецова, В. М. Межуев, И. О. Шайтанов и др. — М.: Наука, 1995. — С. 5-32.

226. Шайтанов, И. О. Эволюция исторических представлений в английской литературе от Средневековья к Возрождению / И. О. Шайтанов // Метод и жанр в английской литературе. М.: Изд-во МПИ им. В. И. Ленина, 1979. - Вып 4. - С. 3 - 21.

227. Шапиро, А. Л. Историография с древнейших времен по XVIII век / А. Л. Шапиро. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та., 1982. - 225 с.

228. Шарыпина Т.А. Античность в литературной и философской мысли Германии первой половины XX века / Т.А. Шарыпина. — Н.Новгород: Изд-во ННГУ, 1998. 135 с.

229. Шатобриан, Ф.Р. Мученики, или Торжество христианства: В 3 т. / Ф.Р. Шатобриан; Пер. с фр. СПб.: Тип. М. Розенберг, 1900.

230. Шведов, Ю. Ф. Исторические хроники Шекспира / Ю. Ф. Шведов. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1964. 306 с.

231. Шичалин, Ю. А. Античность. Европа. История / Ю. А. Шичалин. — М.:ГЛК, 1999.-205 с.

232. Шпенглер, О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т. 1: Гештальт и действительность / Освальд Шпенглер; пер. с нем. — М.: Мысль, 1998. — 663 с.

233. Шпенглер, О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. Т. 2: Всемирно-исторические перспективы / Освальд Шпенглер; пер. с нем. — М.: Мысль, 1998. — 606 с.

234. Шукуров, Ш. М. Образ храма / Ш. М. Шукуров. М.: Прогресс, 2002. - 496 с.

235. Элиот, Дж. Ромола. Исторический роман / Дж. Элиот; Пер. с англ. -СПб.: Изд-во А. С. Суворина, 1893.-268 с.

236. Энциклопедия символов / Отв. ред. Е. Я. Шейнина. М.: Изд-во ACT, 2002.-591с.

237. Юм, Д. Англия под властью дома Стюартов (1649-1685) / Д.Юм; Пер. с англ. А. А. Васильева. СПб.: Алетейя, 2002. - 464 с.

238. Юм, Д. Сочинения: В 2 т. / Д. Юм; Пер. с англ. М.: Мысль, 1965.

239. Abrams, М. Н. Natural Supernaturalism: Tradition and Revolution in Romantic Literature / M. H. Abrams. N.Y.: Norton, 1971. - 550 p.

240. Allen, W. The English novel. A short critical history / W. Allen. -Harmondsworth: 1963.-376 p.

241. Armstrong, I. Victorian scrutinizes. Reviews of poetry 1830 1870 / I. Armstrong. - London: The Athlone press, 1972. - 344p.

242. Arnold, T. Culture and Anarchy. An Essay in Political and Social Criticism / T. Arnold / Ed. By J. D. Wilson. Cambridge, 1960. - 321 p.

243. Baker, E. A. Historical novelists after Scott // The History of the English Novel. The Age of Dickens and Thackeray: In 10 V. / E. A. Baker. L.: Witherby, 1936. -V. 7. P. 56-105.

244. Baker, J. E. The Novel and the Oxford Movement / J. E. Baker. -Princeton University press, 1932. — 363 p.

245. Balston, T. John Martin 1789-1854, His Life and Works / T. Balston. L.: Duckworth, 1947. - 309 p.

246. Balston, T. Richard Martin «The Life of Jonatan Martin» / T. Balston. -L.: Duckworth, 1945.-436 p.

247. Barnes, H.E. A History of Historical Writing / H.E.Barnes. N.Y.: Dover, 1962.-440 p.

248. Beer, G. Darwin's Plots: Evolutionary Narratives in Darvin, George Eliot and Nineteenth Century Eiction / G. Beer. — L.: Routledge and Kegan Paul, 1983.-303 p.

249. Belflower, R. Review of: The metaphysical novel in England and America. Dickens, Bulwer, Hawthorn, Melvill / R. Belflower. Berkley, 1978. -208 p.

250. Bell, E. G. Introduction to the prose romances, plays and comedies of E. Bulver Lord Lytton / E. G. Bell. -L.: Longmans, 1914. 212 p.

251. Bernbaum, E. The views of the Great Critical on the Historical Novel / E. Bernbaum // In P.M.L.A. 1926. -V. XLI, № 2. P. 126 - 142.

252. Bonaparte, F. The Triptych and the Cross: The Central Myths of George Eliot's Poetic Imagination / F. Bonaparte. N.Y.: Port City press, 1979. — 264 p.

253. Bowra, С. M. The romantic imagination / С. M. Bowra. London: Oxford Univ. press, 1961. — 306p.

254. Bridgers, E. English History through Historical Novels / E. Bridgers. -Chapel Hill: Univ. of Nors California press, 1957. 50 p.

255. Briggs, A. Victorian People: A Reassessment of Persons and Themes, 1851 1867/A. Briggs.-L.: Ringwood books, 1970.-319 p.

256. Brooks, R. A. The Development of the Historical Mind / R. A. Brooks // The Reinterpretation of Victorian Literature / Ed. by J. E. Baker. — N.Y.: Russel and Russel, 1962. P. 58-105.

257. Brownell, W. C. Victorian prose masters. Thackeray, Carlyle, George Eliot / W. C. Brownell. — N.Y.: Cribner, 1962. 289 p.

258. Buckler, W. E. The Victorian Imagination: Essays in aesthetic exploration. / W. E. Buckler. N.Y.-L.: New York Univ. press, 1980. - 382 p.

259. Buckler, W. E. Walter Pater: The critic as artist of ideas / W. E. Buckler. -N.Y.-L.: New York Univ. press, 1987. 359 p.

260. Buckley, J. H. The triumph of time. A study of the Victorian Concepts of Time, History, Progress, and Decadence / J. H. Buckley. Cambridge: Masson, Harvard Univ. press, 1966. - 215p.

261. Butterfield, H. History and Man's Attitude to the Past: Their Role in the Story of Civilization /Н. Butterfield. -L.: Bell, 1961. 217 p.

262. Butterfield, H. The Historical Novel. An Essay / H. Butterfield. -Cambridge: Cambridge University press, 1924. 256 p.

263. Butterfield, H. History and human relations / H. Butterfield. L.: Collins, 1951.-254 p.

264. Cam, H. Historical Novels / H. Cam. L.: Routlege and Paul, 1961. -26 p.

265. Campbell, J. L. Edward Bulver-Lytton / J. L. Campbell. Boston: Harper andRou, 1986.-263 p.

266. Carlisle, J. The sense of an audience: Dickens, Thackeray and G. Eliot at mid-century / J. Carlisle. Brighton: The Harvester press, 1982. - 242 p.

267. Carlyle, T. Historical Essays / T. Carlyle / Ed. by C. R. V. Bossche. -University of California Press, 2002. 403 p.

268. Carroll, A. Dark Smiles: Race and Desire in George Eliot / A. Carroll. -Ohio University Press, 2003. 398 p.

269. Cecil, D. Early Victorian Novelists / D.Cecil. L.: Constabl, 1943. -332 p.

270. Chandler, A. A Dream of Order. The Medieval Ideal in Nineteenth-Century English literature / A. A. Chandler. London: Routledge and Kegan Paul, 1971.-278 p.

271. Chapman, R. The Victorian Debate: English Literature and Society, 18321901 / R. Chapman. Oxford: Oxford University press, 1968. - 377 p.

272. Chappie, J. Documentary and imaginative literature, 1880-1920 / J. Chappie. -L.: Blandford, 1970. 395 p.

273. Clark, G. K. The making of Victorian England / G. K. Clark. L. Routledg and Kegan, 1968.-307 p.

274. Coleridge's Miscellaneous Criticism / Ed. by Th. Raysor. L.: Constabl, 1936.- 154 p.

275. Collins W.: The Critical heritage / Ed. by N.Page. L.: Routledg and Kegan, 1978.-288 p.

276. Colloms, B. Charles Kingsley. The lion of Eversley / B. Colloms. L.: Constabl, 1975.-400 p.

277. Comte, A. A General View of Positivism / A. Comte. N.Y.: Speller, 1957.-444 p.

278. Cooke, D. English literature of the Victorian period / D. Cooke, L. Stevenson. -N.Y.: 1949. 432 p.

279. Cross, W. The development of the English novel / W. Cross. L.-N.Y.: Macmillan, 1905.-329 p.

280. Dahl, C. Bulwer-Lytton and the School of Catastrophe / C. Dahl // Philological Quarterly. 1953. - V. 32, Jova. - P. 428 - 442;

281. Dahl, C. History on the Hastings: Bulver-Lytton's historical novels on politics in Rathburn / C. Dahl // From Jane Austen to Joseph Conrad. -Minneapolis: Ungar, 1958. P. 60-71.

282. Dale, P. A. The Victorian Critic and the Idea of History. Carlyle, Arnold, Pater / P. A. Dale. Cambridge -L.: Harvard Univ. press, 1977. - 295 p.

283. De Laura, D. J. Hebrew and Hellene in Victorian England: Newman, Arnold, and Pater / D. J. De Laura. Austin, Texas and London: Univ. of Texas press, 1969. - 370 p.

284. Dictionary of National Biography / Ed. by L. Stephen: In 66 v. L.: Smith, Elder and со, 1885-1900.

285. Eigner, E. The Metaphysical Novel in England and America: Dickens, Bulwer, Melvill and Howthorn / E. Eigner. Berkeley: Univ. of California press, 1978.-237 p.

286. Ellis, S. M. Wilkie Collins, Le Fanu and others / S. M. Ellis. -N.Y.: Books for libr. press, 1968. 343 p.

287. English literature and British philosophy / Ed. with by S. D. Rosenbaum. -London: Yale Univ. Press, 1971. — 314 p.

288. English Writers. An Attempt towards a History of English Literature / Ed. by Henry Morley. L., 1887. - 348 p.

289. Farrar, J. Novelist and/or Historian / J. Farrar // Satuarday Review of Literature. -XXVIII, 1945, Febr., 17. P. 21-58.

290. Farwell, B. Sources for Delacroix's Death of Sardanapalus // The Art Bulletin. 1958, March. - P. 66-71.

291. Fleishman, A. The English historical novel: Walter Scott to Virginia Woolf / A. Fleishman. Baltimore: John Hopkins University press, 1971. - 262 p.

292. Forbes, D. The Liberal Anglican Idea of History / D. Forbes. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1952. - 268 p.

293. Ford, G. N. J. Keats and the Victorians / G. N. Ford. New Haven: Yale Univ. Press, 1945. - 200p.

294. Fraser, H. Beauty and Belief. Aesthetics and religion in Victorian literature / H. Fraser. Cambridge : Harvard Univ. press, 1986. - 230 p.

295. Gallie, W. B. Philosophy and the Historical Understanding / W. B. Gallie. L.: Chatto and Windus, 1964. - 236 p.

296. Garrett, P. The Victorian multiplot novel: Studies in dialogical form / P. Garrett. L.: Yale Univ. press, 1980 - 227 p.

297. Gillispie, C. Genesis and Geology: A study in the Relations of Scientific Thought, Natural Theology, and Social Opinion Great Britain, 1790-1850 / C. Gillispie. -N.Y.: Harper, 1959. 268 p.

298. Gilmour, R. The Novel in the Victorian Age: A Modern Introduction / R. Gilmour. -L.: Arnold, 1986. 221 p.

299. Glasgow, E. Some British Travellers in Greece / E. Glasgow // Romantic Reassessment / Ed. J.Hogg. Salzburg, 1975. P. 70 - 86.

300. Glyn, E. D. One Hundred Years of Archeology / E. D. Glyn. L.: Macmillan, 1950.-274 p.

301. Gooch, G. P. History and Historians in the Nineteenth Century / G. P. Gooch. — Boston: Beacon Press, Beacon Paperback, 1959. 405 p.

302. Goodin, G. The English Novel in the Nineteenth Century / G. Goodin. Urbana: Univ. of Illinois press, 1974. 234 p.

303. Harper G.M. The Neoplatonism of William Blake / G.M. Harper. -Chapel Hill: The Univ. of North Carolina press, 1961. 324 p.

304. Harrison, F. John Ruskin / F. Harrison. L.: Macmillan, 1925. - 216 p.

305. Harrison, F. The Meaning of History; and Other Historical Pieces / F. Harrison. -L.: Macmillan, 1894.-217 p.

306. Harrison, J. F. C. The Early Victorians, 1832-1851 / J. F. C. Harrison. -L.: Panter, 1973.-224 p.

307. Heath-Stubbs, J. The darkling plays. A study of the later fortunes of romanticism in English poetry from G. Darley to W. B. Yeats / J. Heath-Stubbs. London: Oxford Univ. press, 1950. - 221 p.

308. Henderson, H. В. Versions of the Past / H.B.Henderson. N.Y.: Corporate press, 1974. - 271 p.

309. Henkin, L. Darwinism in the English Novel 1860-1910 / L. Henkin. -N.Y.: Corporate press, 1940. -303 p.

310. Horn R.H. A new spirit of the Age / R.H.Horn. N.Y.: Harperland Brothers, 1844.-365 p.

311. Houghton, W. E. The Victorian Frame of Mind, 1830-1870 / W. E. Houghton. New Haven: Yale University press, 1957. - 467 p.

312. Howells, W. Criticism and Fiction / W. Howells // Criticism and Fiction and other Essays. N.Y.: New York Univ. press, 1959. - 413 p.

313. Kebl, J. Lectures on Poetry / J. Kebl. Oxford: Oxford Univ. press, 1912. -252 p.

314. Kelvin, M. L. The Image of the Middle Ages in Romantic and Victorian Literature / M. L. Kelvin. Sydney, 1984. - 288 p.

315. Killy, R. The Romantic Novel in England / R. Killy. Cambridge: Cambridge Univ. press, 1972. — 275 p.

316. Kingsley, Ch. Hypatia, or New Foes with an old Face / Ch. Kingsley. -N.Y.: Crowell and со, 1897. 477 p.

317. Knoelpflmacher, U. C. Religious Humanism and the Victorian Novel / U. C. Knoelpflmacher. Princeton: Princeton University press, 1965. -282 p.

318. Kozicki, H. Tennyson and Clio: History in the Major Poems / H. Kozicki. Baltimore: The Johns Hopkins University press, 1979. - 185 p.

319. Kucich, J. Intellectual Debate in the Victorian Novel: Religion, Science, and the Professional / J. Kucich // The Victorian Novel / Ed. by D. David. -Cambridge: Cambridge Univ. press, 2001. 235-273.

320. Lascelles, M. The story-teller retrieves the past: Historical fiction and fictions history in the art of Scott, Stevenson, Kipling and some others / M. Lascelles. Oxford: Oxford Univ. press, 1981. - 167 p.

321. Leavis, F. R. The Great Tradition. George Eliot, Henry James, Joseph Conrad / F. R. Leavis. Harmondworth: Penguin books, 1962. - 294 p.

322. Lenaghan, R.T. Pattern in Walter Pater's Fiction / R.T. Lenaghan // Studies in Philology. 1961. - № LVIII. - P. 62-78.

323. Levine, G. The Boundaries of Fiction: Carlyle, Macaulay, Newman / G. Levine. Princeton: Princeton University press, 1968. - 278 p.

324. Lindsay, J. The Nature of the historical novel / J. Lindsay // The Historical novel / Journal Our History. 1959. - № 13. - P. 14 - 20.

325. Lockhart, J. G. The life of sir Walter Scott / J.G. Lockhart. Chicago: McClurg, 1905.-376 p.

326. Lockhart, J. G. Valerius. A Roman story / J. G. Lockhart. L.: Hutchinson 1974.-215 p.

327. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. Athens: Its Rise and fall / E. G. Bulver-Lytton // The complete works: In 20 v. Leipzig: B. Tauchnitz. - 18341843. V. 12.-346 p.

328. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. Devereux / E. G. Bulver-Lytton. — Leipzig: B. Tauchnitz, 1842.-461 p.

329. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. England and English / E. G. Bulver-Lytton. -Leipzig: F. Fleischer, 1834. 506 p.

330. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. Ernst Maltravers / E. G. Bulver-Lytton. -Leipzig: B. Tauchnitz, 1942. 394 p.

331. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. Harold the Last of the Saxon Kings: In 2 v. / E. G. Bulver-Lytton. -N.Y.: Cribner s sons, 1902.

332. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. Miscellaneous prose works: In 4 v. / E. G. Bulver-Lytton. Leipzig: B. Tauchnitz, 1868.

333. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. Pamphlets and sketches / E. G. Bulver-Lytton. L.-N.Y.: Routledge, 1875. - 352 p.

334. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. Pausanias the Spartan. An unfinished historical romance / E. G. Bulver-Lytton / Ed. by his Son. L.: G. Routledge and Sons, 1876.-376 p.

335. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. Rienzi the Last of the Roman Tribunes / E. G. Bulver-Lytton. Leipzig: B. Tauchnitz, 1910. - 492 p.

336. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. Student. A series of papers: In 2 v. / E. G. Bulver-Lytton. Leipzig: F. Fleischer, 1835.

337. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. The Last days of Pompeii / E. G. Bulver-Lytton. — Leipzig: B. Tauchnitz, 1842. 438 p.

338. Lytton, E. G. Bulver-Lytton. The Pilgrims of the Rhin / E. G. Bulver-Lytton. London: Saunders and Otley, 1834. - 341 p.

339. Lytton, E. R. Bulver-Lytton. The life, letters and literary remains of Edward Bulver Lytton: In 2 v. / E. R. Bulver-Lytton. L.: Kegan Paul, Trench, 1883.

340. Lytton, V. A. G. R. The Life of Edward Bulwer first Lord Lytton by his grandson: In 2 v. / V. A. G. R. Lytton. L.: Kegan Paul. - 1913.

341. Macaulay, T. Critical an Historical Essays: Contributed to the «Edingburgh Review» / T. Macaulay. L.: Longman, 1883. - 216 p.

342. Marshall, W.H. Wilkie Collins / W.H.Marshall. N.Y.: Twayne Publishers. 1970.- 159 p.

343. Marshall, W. H. The world of the Victorian novel / W.H. Marshall. L.: Yoseloff, 1967.-487 p.

344. Marwick, A. The Nature of History / A. Marwick. L.: Macmillan, 1983. - 315 p.

345. Masson, D. British Novelists and their styles: being a critical sketch of the History of British Prose Fiction / D. Masson. Cambridge: MacMillan and Co, 1859.-308 p.

346. Maynard, J. Broad canvas, narrow perspective: the problem of the English historical novel in the nineteenth century / J. Maynard // The worlds of Victorian fiction / Ed. by J. H. Buckley. Cambridge: Cambridge Univ. press, 1975.-P. 237-265.

347. McCaw, N. George Eliot and Victorian historiography: Imagining the National Past / N. McCaw. L.: Macmillan, 2000. - 284 p.

348. Meinecke, F. Historism: the Rise of a New Historical Outlook / F. Meinecke. L.: Routledge, 1972. - 306 p.

349. Meinecke, F. Values and Causalities in History / F. Meinecke. — N.Y.: Meridian Books, 1956. 320 p.

350. Mill, J. S. «On Liberty» and Other Essays / J. S. Mill. Oxford: Oxford Univ. Press, 1991.-227 p.

351. Millgate, J. Walter Scott: The Making of the novelist / J. Millgate. -Edinburgh: Edinburgh university Press, 1984. — 223 p.

352. Monnier, M. The Wonders of Pompeii / M. Monnier; Transl. from the French. — N.Y.: Charles Scribner and Co, 1871. 473 p.

353. Moor, T. The epicurean. A tale / T. Moor. L.: Longmans, 1856. - 210 p.

354. Moor, T. Byron G.N.G. Letters and journals of Lord Byron: with notice of his life / T. Moor . Francfort: Bronner, 1830. — 642 p.

355. Nadel, G. H. Philosophy of History Before Historicism / G. H. Nadel / Studies in the Philosophy: Selected Essays from History and Theory / Ed. by G. H. Nadel. N.Y.: Harper and Row, 1965. - 318 p.

356. Neff, E. Carlyle and Mill: An Introduction to Victorian Thought / E. Neff. Oxford University Press, 1926. - 228 p.

357. Newman, J. H. Apologia pro Vita Sua / J.H.Newman. — Glasgow: Collins, 1965.-380 p.

358. Newman, J. H. Callista: A Tale of the Third Century / J. H. Newman. L.: Longmans, 1898.-212 p.

359. Newman, J. H. Historical sketches: In 3 v. / J.H.Newman. L.: Longmans, 1909-1914.

360. Partridge, E. Robert Eyre Landor, His Life and Work / E. Partridge. L.: Routledge and Kegan Paul, 1968. - 223 p.

361. Pater, W. Essays on literature and art / W. Pater. London: Constable, 1973.-401p.

362. Pater, W. Imaginary portraits / W. Pater. Oxford: Blackwell, 1962. -153 p.

363. Pater, W. Greek studies. A series of essays / W. Pater. N.Y.-L.: Macmillan, 1908.-319 p.

364. Pater, W. Marius the Epicurean / W. Pater. -N.Y.: Dutton, 1934. 267 p.

365. Pater, W. The Renaissance. Studies in art poetry / W. Pater. Oxford: Blackwell, 1967.-238 p.

366. Pendered, M. John Martin, His Life and Times / M. Pendered. L.: Macmillan, 1923.-183 p.

367. Phillips, W. Dickens, Read and Collins: Sensation novelists / W. Phillips. -N.Y.: Columbia Univ. press, 1919. 230 p.

368. Piper, J. British Romantic Artists / J. Piper. L.: Collins, 1942. - 47 p.

369. Preyer, R. Bentam, Coleridge, and the Science of History / R. Preyer. — Bochum Langendreer: Heinrich, 1958. — 212 p.

370. Punter, D. The Literature of Terror. A History of Gothic Fictions from 1765 / D. Punter. L.-N.Y.: Longman, 1980. - 449 p.

371. Reform and Intellectual Debate in Victorian England / Ed. by B. Dennis, D. Skilton. -L.: Croom Helm, 1987.-223 p.

372. Ruskin, J. Modern Painters: In 5 v. / J. Ruskin. L.: Dent, N.Y.: Dutton, 1906.

373. Ruskin, J. The Storm-Cloud of the Nineteenth Century / J. Ruskin,/ Works of John Ruskin: In 12 v. N.Y.: Alden, 1890. - V. 6. - P. 34-87.

374. Ryan, R. The Politics of Greek Religion / R. Ryan // Critical Essays on John Keats / Ed. by H. De Almedia. Boston, 1990. P. 78 - 81.

375. Sadleir, M. Bulver: A Panorama / M. Sadleir. L.: Constable, 1931. -432 p.

376. Sanders, A. The Victorian historical novel. 1840-1880 / A. Sanders. L.; Basingstoke: Macmillan, 1978. - 264 p.

377. Shaw, «Н. E. The Forms of historical fiction: Sir Walter Scott and his successors / H.E.Shaw. Ithaca-London: Cornell Univ. press, 1983. -257 p.

378. Sheppard, A. T. The art and practice of Historical Fiction / A. T. Sheppard. London: Humphrey Toulmin, 1930. - 300 p.

379. Simmons, J. The novelist as historian. Essays on the Victorian historical novel / J. Simmons. — Mauton-The Hague-Paris: Mouton, 1973. — 66 p.

380. Spence, G. Dickens as Historical Novelist / G. Spence // The Dickensian. -1976.-№72.-P. 25-26.

381. Stabler, J. Burk to Byron, Burbauld to Baillie. 1790-1830 / J. Stabler. L.: Longman, 2002. — 326 p.

382. Stein, R. The ritual of interpretation. The fine arts as literature in Ruskin, Rossetti and Pater / R. Stein. — Cambridge, Mass.: Harvard University press, 1975. — 314p.

383. Stevenson, L. The modern values of Victorian fiction / L. Stevenson // British literature. Recent revaluations / Ed. by S. K. Kumar. N.Y.: New York Univ. Press, 1969. - P. 195 - 201.

384. Stewart, H. L. Carlyle"s Conception of History / H. L. Stewart // Political Science Quarterly. 1917. -№ 4. - V. XXXI. - P. 34 -59.

385. Stonyk, M. Nineteenth-century English literature / M. Stonyk. London: Macmillan, 1983. - 307p.

386. Storr, V. F. The development of English Theology in the Nineteenth Century / V.F. Storr. -L.: Longmans, 1913.-314 p.

387. Tennison, A. The Poems: In 3 v. / Ed. by Ch. Ricks / A. Tennison. -Harlow: Longman, 1987.

388. The Letters and Diaries of John Henry Newman: In 6 v. / Ed. by G. Tracey. Oxford: Oxford Clarendon press, 1984.

389. The Victorian Novel. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. -503 p.

390. Thompson, J. W. A History of Victorian Writing / J.W.Thompson. -N.Y.: New York Univ. press, 1942. 268 p.

391. Tillotson, G. A view of Victorian literature / G. Tillotson. Oxford: Clarendon press, 1978. - 396 p.

392. Tillotson, G. The mid-Victorian studies / G. Tillotson, K. Tillotson. -London: Macmillan, 1965. 350p.

393. Todd, R. The Gothic Revelation of John Martin / R.Todd. L.: Longmans, 1944. - 215 p.

394. Trevelyan, G. Macaulay. Clio, a muse and other essays literary and pedestrian / G. Macaulay Trevelyan. — L.: Longmans, 1913. 200 p.

395. Victorian literature. Selected essays / Ed. by E. Bernbaum. -N.Y.: Nelson, 1935.-881 p.

396. Ward, A. Walter Pater: The Idea in Nature / A. Ward. L.: Collins, 1966. -232 p.

397. Watt, I. The Victorian Novel. Modern essays in criticism / I. Watt. L.: Oxford Univ. press, 1971.-485 p.

398. Webb, T. Romantic Hellenism / T. Webb // The Cambridge Companion to British Romanticism / Ed. by Stuart Currun. Cambridge: Cambridge UP, 1993. P. 146-158.

399. Wheeler, M. English Fiction of the Victorian Period 1830-1890 / M. Wheeler. L.-N.Y.: Longman, 1985. - 256 p.

400. Wheeler, M. Heaven, Hell and the Victorians / M. Wheeler. Cambridge: Cambridge Univ. press, 1994. - 279 p.

401. Willey, B. Nineteenth Century Studies: Coleridge to Matthew Arnold / B. Willey. Harmondworth: Penguin books, 1964. - 302 p.

402. Wiseman, N. Fabiola: A Tale of the Catacombs (or the Church of the Catacombs) / N. Wiseman. — L.: Burns oates, 1926, p.v

403. Young, L.M. Thomas Carlyle and the Art of History / L.M.Young. -Philadelphia: Univ. of Pennsylvania press, 1939. 329 p.