автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Антропологизация техницизмов в современном русском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Антропологизация техницизмов в современном русском языке"

На правах рукописи

Никонова Марина Николаевна

Антропологизация техницизмов в современном русском языке (К проблеме образа человека в русской языковой картине мира)

Специальность 10. 02. 01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Омск -2004

Работа выполнена на кафедре русского языка Омского государственного университета.

Научный руководитель: кандидат филологических наук,

профессор Одинцова Майя Петровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Шкатова Людмила Александровна

кандидат филологических наук, доцент Булавина Марина Арсеньевна

Ведущая организация: Хакасский государственный университет

им. Н.Ф. Катанова

Защита состоится « 22 » декабря 2004 г. в /У часов на заседании диссертационного совета по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Омском государственном университете ДМ 212.179.02 (644077, г. Омск, пр. Мира, 55а).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Омского государственного университета.

Автореферат разослан «20у> ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент

Общая характеристика работы

Реферируемая диссертация посвящена антропологизации техницизмов в современном русском языке и является продолжением цикла работ омских лингво-антропологов (М.П. Одинцовой, Л.Б. Никитиной, НА. Седовой, О.В. Коротун, Н.Д. Федяевой, Е.В. Коськиной и др.).

Главный предмет лингвоантропологии - языковой образ человека в различных его ипостасях, воплощениях, ролях как наиболее важная, центральная часть языковой картины мира (ЯКМ). Языковой образ человека - это «концентрированное воплощение сути тех представлений о человеке, которые объективированы всей системой семантических единиц, структур и правил того или иного языка» (Одинцова, 2000), он может концептуализироваться при помощи образов из других картин мира, в частности при помощи техницизмов из технического фрагмента картины мира.

Концептуализация человека и/или его частей посредством техницизмов -один из аспектов образа человека в русской ЯКМ, который до сегодняшнего дня исследован недостаточно.

В современной отечественной русистике отсутствуют систематизированные и обобщающие описания явления антропологизации техницизмов в функции оценки-характеристики человека. Имеющиеся наблюдения исследователей над вторичной функцией техницизмов носят либо обзорный, либо частичный характер (работы Д.Н. Шмелева, И.А. Стернина, Ф.П. Сороколетова, О.П. Ермаковой, O.JI. Ермаковой, Т.В. Усковой, Е.В. Какориной, A.C. Сычева и др.).

Актуальность настоящего диссертационного исследования определяется, во-первых, перспективностью и общелингвистической значимостью системного изучения и описания всех способов и средств языковой репрезентации образа человека в русской ЯКМ и в ЯКМ других языков, во-вторых, необходимостью специального выделения и изучения языковой репрезентации человека посредством экспрессивно-образного употребления техницизмов.

Объект нашего исследования (антропологизированные техницизмы - AT) маркируется в высказываниях (текстах) переносными или прямыми употреблениями слов или словосочетаний технической семантики, реализующих функцию ха-рактеризации или/и вторичной номинации человека (целостного либо частичного), например: Люди типа Калмагамбетова были «винтиками», неспособными брать ответственность на себя (Л. Полежаев), Я, не глядя, чувствовал, как быстро ввинчивались в меня два серо-стальных сверла... (глаза; Е. Замятин), Разве руки мои - кувалды? (О. Мандельштам), Его мысль в обычное время была туга и медленна; но, потревоженная однажды, она начинала работать с силою и неуклонностью почти механическими, становилась чем-то вроде гидравлического пресса, который, опускаясь медленно, дробит камни, выгибает железные балки, давит людей, если они попадут под него — равнодушно, медленно и неотвратимо (Л. Андреев); Обычно озарение приходит вспышкой Не само по себе, конечно, -после того, как мозг долго и мучительно перебирает все мыслимые варианты, не в силах поймать ускользающую истину, после того, как человек ощущает лбом холодный камень тупика, совершенно внезапно подсознание выбрасывает отгадку, словно игральный автомат звенящую груду монет (А. Буппсов); Тимкина душа встрепенулась, звякнула веселыми шестеренками и опять пошла, как бывает вдруг пойдут остановившиеся «д^ Щ'иМИЙЙИИЙиЙК грдце у меня - как

вИММТСКА

новый мотор на старом, искореженном тракторе А ведь главное мотор, а не заплатанная кабинка (А. Иванов), Поцелуй - это как в машине стартер; он заводит человека, чувства (из т/п) и др.

Все приведенные и подобные им примеры, иллюстрирующие исходный объекгг исследования, представляют собой однословные лексические номинации, фразеологизмы и свободные сочетания слов, выступающие либо развернутыми эквивалентами однословных номинаций, либо распространенными словосочетаниями, не эквивалентными слову и представляющими собой распространенный семантический предикат. Словосочетание, вслед за М.П. Одинцовой, понимается нами широко: «как более или менее протяженный фрагмент связной речи - в границах предложения, - состоящий из двух или более знаменательных слов, связанных непрерывно грамматически и лексико-семантически».

В метафорах-техницизмах или в сравнительных оборотах, включающих техницизмы, или в более развернутых фрагментах высказываний, содержащих и метафору, и сравнение, репрезентируются субъективные наивно-ментальные, преимущественно оценочные, характеристики человека, что в свете концепции языковой картины мира и языкового образа человека как центрального фрагмента этой картины рассматривается нами в качестве одной из категориальных черт когнитивно-семантического языкового представления человека аксиологического - в ипостаси объекта оценки и характеризации.

Таким образом, предмет настоящего исследования - специфический образно- и оценочно-характеризующий семантико-прагматический потенциал антро-пологизированных техницизмов (АТ) в современном русском языке, в семантическом пространстве человека.

Цель исследования: осуществить многоплановое межуровневое семантико-функциональное описание множества антропологизированных техницизмов в современном русском языке и установить их семантический вклад в концептуальное содержание языкового образа человека в русской ЯКМ.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) на основе анализа научной литературы определить понятия технического фрагмента картины мира, техницизма и установить соотношение рассматриваемых во взаимосвязи картин мира: концептуальной картины мира и языковой картины мира, концептуальной картины мира и технического фрагмента картины мира; технического фрагмента картины мира и языковой картины мира;

2) опираясь на имеющиеся исследования об образе человека, его частях, ипостасях, семантических полях, выделить и описать семантико-прагматический образно-характеризующий потенциал антропологизированных техницизмов как средства репрезентации языкового образа целостного человека и его частей в русской ЯКМ; что, в свою очередь, потребует, во-первых, группировки техницизмов в первичных значениях по денотату для выделения наиболее продуктивных в ассоциативной сфере «человек» тематических групп техницизмов, во-вторых, типизации переносных значений техницизмов, в-третьих, выделения семантических моделей антропологизации техницизмов и их регулярных реализаций в речи;

3) выявить основные функциональные признаки антропологизированных техницизмов в тех элементарных препозитивных структурах, для которых употребление техницизмов, типично, исследовать участие антропологизированных

техницизмов в жанрообразовании, обобщить коммуникативно-ситуативные факторы их выбора и дистрибуции в разных стилях и жанрах;

4) на основе осуществленного межуровневого многоаспектного анализа текстового материала, репрезентирующего языковой образ человека в современном русском языке посредством техницизмов, сделать наблюдения и выводы о стереотипном и индивидуально-авторском их употреблении, отражающем как национально-культурные стереотипы, так и индивидуально-авторские представления;

5) построить модель-обобщение исследуемого фрагмента семантического пространства русской ЯКМ, опираясь на оппозицию «образы техники - образ человека».

На самом высоком уровне обобщения и интерпретации исследуемого явления делается попытка сформулировать наиболее значимые для русского национально-культурного менталитета черты взаимодействия в языковом сознании носителей русского языка технического фрагмента картины мира и фрагментов ЯКМ - образов «внешнего» и «внутреннего» человека.

При этом сферу техники и область техницизмов (обозначений и описаний техники в языке) мы понимаем широко.

Техника - это совокупность средств и орудий труда, используемых в человеческой деятельности, созданных и создаваемых человеком в процессе исторически длительного научно-технического прогресса для осуществления производства и обслуживания непроизводственных потребностей общества; техника - это предметная система, иерархизованная по степени сложности, классифицируемая по функциональному назначению, по отраслевой структуре производства и т. д. Соответственно, под техническим фрагментом картины мира мы понимаем фрагмент концептуальной картины мира, включающий словесные образы техники в определенном выше широком понимании и эксплицированный средствами языка и речи (словами, словосочетаниями, выражениями), образующими тематические группы слов-техницизмов, фразеологизмов и свободных выражений с интегральной ссмой «технический» в понятийном ядре слова, в том числе в семантической структуре ключевых компонентов фразеологических или свободных словосочетаний. В исследуемые группы входят не только наименования машин, механизмов, станков, устройств, приспособлений и орудий, предназначенных для изготовления материальных благ и облегчения жизнедеятельности человека, но и обозначения реалий (частей, деталей, свойств, признаков, процессов, действий), с ними связанных и относящихся к ним.

Теоретическая база диссертации разработана на основе идей когнитивно-антропологического и лингвокультурологического направлений современной семантики (Бенвенист, 1974; Степанов, 1985; Караулов, 1976, 1987; Роль человеческого фактора в языке, 1988а, 19886; Человеческий фактор в языке, 1991а, 19916, 1992; Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики, 1995; Человек и его язык: антропологический аспект исследований, 1996; Кубрякова, 1997; Язык и антропологические сущности, 1997; Языковая семантика и образ мира, 1997; Антропоцентрический подход к языку, 1998; Арутюнова, 1999; Картина мира: язык, философия, наука, 2001; Язык. Время. Личность, 2002; Язык. Этнос. Картина мира, 2003; Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах, 2003 и др.), сутью которого является идея абсолютного доминирования человека как объекта и субъекта речи-мысли в организации и

формировании всех систем и подсистем естественного человеческого языка, созданного, как заметил Э. Бснвенист, «по мерке человека».

Материал исследования составляют более 5000 отдельных высказываний и их сегментов, текстовых фрагментов, содержащих АТ. Главными источниками фактического материала являются произведения русской художественной литературы XIX и XX веков; тексты из периодических изданий, например интервью с известными людьми; тексты из научно-популярных произведений. Кроме того, материал исследования включает наблюдения над живой разговорной речью, в том числе звучащей в быту, на радио и телевидении; рекламные тексты; выборку узуальных языковых единиц из фразеологических, толковых, тематических, семантических, ассоциативных и идеографических словарей современного русского языка, словарей синонимов, антонимов, эпитетов, крылатых слов; привлечены воспроизводимые конструкции: пословицы и поговорки русского народа.

Используемый в работе языковой материал стилистически разнообразен: это элементы и фрагменты высказываний и текстов разговорного, художественного, научно-популярного, публицистического стилей русского литературного языка, а также нелитературной жаргонизированной разговорной речи, что позволило выявить самые существенные и характерные особенности семантики и прагматики антропологизированных техницизмов в современном русском языке в сфере высказываний о человеке.

Фактический материал рассматривается в синхронном аспекте.

Основу исследования составляет описание техницизмов в аспекте полисемии и вторичной функции, что обусловлено как спецификой фактического материала, так и целью и задачами его изучения; при этом используются некоторые положения активно развивающейся в современной науке теории семантического словообразования1.

В процессе работы использовался комплексный лингвоантропологический метод исследования, включающий ряд методик (приемов): для выявления семантических компонентов (сем) в составе лексических значений АТ - компонентный анализ, для их семантической классификации - дифференциальный анализ, предполагающий методику семантических сопоставлений и противопоставлений, для синтагматического и семантико-прагматического анализа материала - дистрибутивный и контекстуальный приемы, для формулирования исходных понятий, в том числе «техника», «технический фрагмент КМ», «техницизм», «антро-пологизированный техницизм» - приемы когнитивно-антропологических, культурологических и лингвокультурологических комментариев и обобщений.

Научная новизна исследования заключается в следующем. Впервые семантика АТ представлена в качестве одной из особенностей и категориальных черт наивно-языковой ипостаси человека в ЯКМ русского языка, впервые на исследуемом материале осуществлено описание функционирования значительного множества АТ в современном русском языке; антропологизированная семантика

1 Обзор состояния вопроса о семантической деривации и библиографический список трудов по этой проблеме (по состоянию на начало 2003 г.) подготовлены Б.И. Оси-повым и представлены в сборнике «Семантическая деривация и ее взаимодействие с морфемной» (Осипов, 2003); соответствующая позиция изложена Б.И. Осиповым в предисловии к «Словарю современного русского города» (М., 2003).

и вторичная оценочно-характеризующая функция АТ обобщены в понятии тех-номорфизма.

Новизна работы состоит также в привлечении речевого материала, ранее не описанного из текстов разной жанрово-стилевой принадлежности 3-й трети XX и начала XXI в.

Теоретическая значимость данного исследования заключается в специальной разработке и включении в понятийно-терминологический аппарат лин-гвоантропологии понятий «технический фрагмент картины мира» и «антрополо-гизированный техницизм»; на новом материале апробированы основные положения антропоцентрической семантики: подтверждены и развиты идеи об интерпретации содержания языкового образа человека как наивно-реалистического и вместе с тем ассоциативно-поэтического, характеризующегося, в частности, одним из регулярных типов ассоциативно-оценочных значений, названного нами «техноморфизмом».

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов при моделировании образа человека применительно к идиостилю того или иного автора художественных произведений, в сопоставительных исследованиях разных языков с точки зрения их национально-культурных особенностей; материал и выводы исследования могут стать базой для разработки спецкурсов по когнитивной семантике, лингвистической аксиологии, тропам. Часть привлеченных для исследования языковых фактов может войти в идеографические словари сферы человека и специальный словарь антро-пологизированных техницизмов.

Положения, выносимые на защиту:

1. Наличие в современном русском языке и в активном разностилевом и разножанровом употреблении антропологизированных техницизмов - одно из проявлений динамического взаимодействия в языковом сознании носителя русского языка технического фрагмента картины мира и ЯКМ (последней как средства экспликации первой и других), в антропологизированных техницизмах реализуется способность и потребность человека - носителя языка - ассоциировать себя и свои части, атрибуты с техникой и разнообразными механизмами из ее сферы в целях передачи характеризующе-оценочной информации в яркой, краткой, эмоционально окрашенной форме. Научно-техническая революция как мощный внеязыковой фактор делает данное явление широко употребительным и стилистически разнообразным.

2. Антропологизация техницизмов обусловлена недостаточностью в языке «первичной» экспрессивной лексики для репрезентации концептов поля человека, так как антропологизированные техницизмы в большинстве случаев отличаются экспрессивностью, эмоциональностью, оценочностью. Семантико-прагматический и вместе с тем экспрессивно-оценочный потенциал всего исследуемого языкового материала подтверждает и репрезентирует наивно-реалистическую и мифопоэтическую природу содержания образа человека в русской ЯКМ, в частности и его национально-культурное своеобразие.

3. Антропологизированные техницизмы - семантико-функциональное множество (поле) номинаций и функционально равнозначных им сочетаний, выступающее фрагментом семантической системы русского языка; это иерархически

организованная подсистема, главными частями которой являются подмножество номинаций целостный - частичный человек, подмножество номинаций «внешний» - «внутренний» человек.

4. Процесс антропологизации техницизмов выражается в порождении определенных ассоциативных смыслов, образованием которых «руководят» разные типы переносов, а их результатами являются языковые средства тропеистическо-го типа, среди которых значительное место занимают метафора, что подтверждает ее универсальность в создании ЯКМ, и сравнительный оборот.

5. Семантическая параметризация и образная характеризация человека при помощи АТ охватывает все стороны его личности и все его параметры, при этом направления переносов из одной семантической сферы в другую обнаруживают системно-моделированный характер; наиболее продуктивные по степени актуальности варианты:

Источники ассоциаций

Сложные машины

а б Транспортные средства

СП

Ручные инструменты, приспособления;

к о- простейшие орудия физическою труда

2 с о и « Человек, его

I 3 части, действия,

В » Виды оружия признаки

§ в X а з г Й =

Музыкальные инструменты

1 Си Радио- теле-, видео-, кино-, фотоаппаратура; звукозаписывающие и звуковоспроизводящие приборы; оптика; электроника

6. Своеобразие семантики и функционирования АТ обобщено в понятии стилистически маркированного типа значения - техноморфизма, суть которого - уподобление человека образам техники с целью номинации, характеризации, оценки отдельных параметров, частей и в целом человека в разных коммуникативных ситуациях. Этот семантико-функциональный тип ассоциаций человека с внешним миром основан на базовой для языкового сознания «технической» модели представления человека в его сходных чертах с неодушевленными предметами, что, в свою очередь, имеет глубокие исторические и социокультурные предпосылки в эволюции национального русского мировосприятия.

Основные положения диссертации апробированы на занятиях Всероссийской междисциплинарной школе молодых ученых «Картина мира: язык, философия, наука» (Томск. 2001), региональной научно-практической конференции «Славянские чтения» (Омск, 2002, 2003), Международных научных конференциях «Язык. Время. Личность» (Омск, 2002). «Актуальные проблемы русистики»

(Томск, 2003), «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2003), «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2003), на заседаниях кафедры русского языка ОмГУ (2001-2004).

Диссертация имеет структуру и объем, которые определяются логикой исследования и поставленными задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка источников эмпирического материала, списка сокращений и трех приложений.

Основной текст диссертации изложен на 186 страницах.

Приложения- Приложение 1. Количественный состав тематических и лексико-семантических групп АТ, Приложение 2. Синонимические и сино-нимоподобные ряды АТ, Приложение 3. Материалы для словаря антрополо-гизированных техницизмов (см. отдельный том).

Основное содержание диссертации

Во Введении кратко излагаются теоретические предпосылки и основы исследования, характеризуются имеющиеся достижения в изучении АТ, мотивируется актуальность избранной темы и проблематики исследования; определяются его объект, предмет, источниковая база; формулируются цель и задачи исследования, дается описание метода исследования и составляющих его частных методик; характеризуются научная новизна работы, теоретическая и практическая значимость ее результатов; введение содержит данные об апробации основных положений и результатов исследования, структуре и объеме диссертации и положения, выносимые на защиту.

Каждая глава предваряется краткой характеристикой плана, теоретических основ описания и методики работы с речевым материалом.

В Главе 1. Теоретические основы исследования образных репрезентаций техницизмов в семантическом пространстве человека в русской ЯКМ, включающей четыре параграфа: § 1. ЯКМ в ряду других картин мира (о соотношении понятий концептуальная картина мира и языковая картина мира, техническая картина мира и языковая картина мира), § 2. Образ человека в русской ЯКМ: основные черты, § 3. Явление антропологизации слов из сферы технических номинаций (аспекты, проблематика, методология исследования антропологизации техницизмов) и § 4. Национально-исторические и социокультурные предпосылки антропологизации техницизмов в русской ЯКМ - содержится подробное изложение всех теоретических вопросов, значимых для разработки проблематики исследования антропологизации техницизмов в русском языке; учитываются и комментируются разные точки зрения на некоторые спорные вопросы; определяется авторский подход к решению затронутых проблем, в частности, определяются базовые понятия предпринятого исследования: «языковая картина мира», «образ человека», «техника», «технический фрагмент картины мира», «техносфера», «техницизм», «антропологизированный техницизм». Содержится характеристика состояния и степени изученности вопросов, связанных с проблематикой диссертации. Определены национально-исторические и социокультурные предпосылки антропологизации техницизмов в русской языковой картине мира, установлена ее периодизация.

Мы опираемся на существование в рамках глобальной концептуальной ЯКМ технического фрагмента, результатом взаимодействия которых в сознании носителей русского языка выступает явление вторичного означивания человека посредством техницизмов, т. е. их антропологизация, обусловленная экстралингвистически влиянием научно-технического прогресса в целом и научно-технической революции в частности и распространением технократизма как идеологии и способа мышления. Учитывая национально-исторические и социокультурные предпосылки изучаемого явления, считаем обоснованным выделение трех периодов наиболее интенсивного развития антропологизации техницизмов в русском языке XX века: 1) конец 20-30 гг.; 2) 50-60 гт. и 3) 80-90 гг. Значительно ускорился изучаемый процесс с началом компьютеризации всех видов жизнедеятельности людей в России во 2 половине XX века, повлекшей за собой существенное расширение тематических групп «компьютерных» техницизмов. Интралингвистическая предпосылка активного пополнения словаря антропологизированными техницизмами заключается в экспрессивной лакунарности и фрагментарности русской ЯКМ в целом и семантического пространства человека в частности.

В следующих главах дается описание функционирования AT в семантическом пространстве «человек».

Глава 2. Техницизмы в семантическом пространстве «человек»: лекси-ко-семантический и семантико-синтаксический аспекты содержит описание функционирования техницизмов как реализации и преобразования в речи их сис-

синтаксическом и структурном аспектах.

Исследование построено на положениях денотативной (или референтной) теории значения, получившей широкое распространение среди лингвистов (Па-дучева, Арутюнова и др.).

В задачу § 1. Семантическая группировка техницизмов по денотату входит описание семантического потенциала техницизмов с позиций лексико-семантического аспекта, который позволил, сгруппировав исследуемые номинации по денотату в первичном значении, выделить 8 тематических групп (ТГ).

Представленное описание ТГ не носит универсального и исчерпывающего характера, так как оно обусловлено другой целью: выделить те семантические сферы техницизмов, которые наиболее актуальны и продуктивны в процессе антропологизации. К таким сферам относятся (по убыванию степени продуктивности) следующие ТГ и ЛСГ (цифра обозначает количество единиц): 1.1 ТГ «машины, станки, механизмы, приборы, инструменты, приспособления; действия и признаки с ними связанные» - всего 786; из них 1.1 «сложные машины, агрегаты, устройства, механизмы и их части, детали; признаки и действия с ними связанные» - всего 283; 2. 3 ТГ «транспорт, его виды; механизмы и детали различных транспортных средств; признаки и действия с ним связанные» - 236; 3.1.5 «ручные инструменты, приспособления; простейшие орудия физического труда; признаки и действия с ними связанные» - 222; 4. 2 ТГ «оружие и сопутствующие ему предметы; его виды, части, детали; действия и признаки с ним связанные» - 167; 5. 1.2 «радио-, теле-, видео-, киноаппаратура; звукозаписывающие и звуковоспроизводящие приборы; оптика; электроника; действия и признаки, связанные с ними» - 98; 6. 1 ТГ «машины, станки, механизмы, приборы, инструменты, приспособления; признаки и действия с ними связанные»: «общие обозначения» - 89; 7. 7 ТГ «музыкальные

инструменты, их части; действия и признаки, с ними связанные» - 78; 8.1.3 «измерительные, счетные приборы, аппараты; признаки и действия с ними связанные» -63. Остальные представлены меньшим числом единиц (результаты отражены в Приложении 1). Всего в § 1 описано 1309 единиц.

В § 2. Переносные значения и сравнительно-ассоциативные употребления техницизмов в функции семантической параметризации и характериза-ции человека в центре внимания семантические модели антропологизации техницизмов и их регулярные реализации.

Рассмотрение материала в данном параграфе подчинено установлению сфер и способов распространения семантического потенциала техницизмов, наиболее актуальных для исследуемого ассоциативного пространства человека, кроме того в параграфе представлена типизация порожденных техницизмами переносных значений по мотивационным семам и способам их актуализации.

Семантическая параметризация и характеризация с помощью АТ захватывает все стороны человеческой личности; переносы наименований осуществляются в определенных направлениях, внутри которых выявлены модели переноса в зависимости от конкретного объекта номинации-характеризации.

Исходя из задач, рассматриваемых в Главе 1, в данном параграфе описаны общие семантические направления переноса значений с технических реалий на целостного или частичного человека, которые являются наиболее актуальными, продуктивными, частотными в сфере наделения человека «техническими» признаками.

Самой многочисленной из выделенных является ЛСГ «целостный человек» (330 ед.), в которую входят техницизмы разных по денотату ТГ, участвующие в «технической» характеризации человека по какому-либо признаку, объективно присущему лицу и выделяемому говорящим в качестве основного, либо приписываемому человеку. (И в том и другом случае проявляется субъективизм характеристики). Ассоциирующиеся с техникой признаки человека могут быть самыми разнообразными, что отмечается лингвистами (Скляревская, Чудинов, Кондрашова); целесообразно выделение следующих основных групп «технических» характеристик лица: 1) по внешним, физическим данным, здоровью; 2) по чертам характера, темпераменту; 3) по умственным способностям; 4) по склонностям, привычкам, образу жизни; 5) по положению в обществе, в социальной группе, по отношению к нему окружающих и по его отношению к ним.

Названной ЛСГ семантически противопоставлена ЛСГ «частичный человек» по семам «физический» и «нефизический», что позволяет выделить в ней два соответствующих ядра переносных значений, объединяющих техницизмы концептом «тело» и концептом «душа». В области наименования физических частей человека наиболее частотны (присутствует не менее, чем у 10 техницизмов, как рекомендует определять «Частотный словарь русского языка»): тело (16 единиц), внешних: «органы»: глаза (42), лицо (36), руки (26), голова (21), нос (18), ноги (19), палец (14), мужской половой орган (16), рот (16); внутренних: сердце (34), мозг (14), язык (10). В номинациях нефизических частей человека: «органы»: душа (24) ум, разум (15), память (15); «неорганы»: голос (46), боль (32), жизнь (25), мысль (25), взгляд (18), что-то в человеке (16), речь (13).

По данным «Частотного словаря русского языка», партитив рука с частотой 1596 является наиболее частотной номинацией физической органической части

человека, а душа с частотою 376 - наиболее частотной номинацией нефизической части человека; наши результаты подтверждают актуальность данных параметров человека.

Не только техницизмы-существительные переносятся в семантическое поле человека: «свойства предметов и характерные их действия переносятся из одной семантической сферы в другую на основании тех же принципов и в тех же направлениях, которые определены применительно к существительным» (Склярев-ская). Ядро актуальных переносных значений действий и состояний человека составляют: говорить (42), смотреть (22), двигаться (12), обманывать (15), возмущаться (16), плохо понимать (13), притеснять, угнетать (11), идти (10), бить (11), лишить способности двигаться (10), ругать, упрекать (10), думать, понимать (10), воспитывать (10). В качестве ядра переносных значений АТ-признаков выступают: подвижный (13), бессознательный (12), бесчувственный (12); посредством АТ выражается скорее отсутствие чего-либо (сознания, чувств, эмоций), изначально присущего человеку в отличие от машины и делающее его человеком.

Таким образом, актуализируются обозначения жизненно важных признаков и действий человека, связанных с его важнейшими физическими и нефизическими, «внешними» и «внутренними» частями; доминируют признаки и действия, относящиеся к области психики, что свидетельствует о месте души в русской ментальности как базового компонента поля внутреннего человека, в отличие от образов видимого, внешнего.

По частотности актуализации преобладают признаки функционального аспекта характеристики человека, выражаемые дифференциальными семами, например, «назначение»: «Нечего было ему хлеборезку разевать и козлом обзываться», - подумал в ответ Петя (из газ.); «производимое действие»: Я как сдал экзамен, так ячейки сразу обнулил (из разг.); «характер, способ движения»: - Федьку, дьяволенка, никак дома не удержишь. Снует, челнок, туда-сюда, - объяснил Устин (Иванов); и периферийной семой «динамичность»: из магазина кто пулей, кто стрелой стали выскакивать люди (Распутин) и др., на важность этих признаков в семантике слов разных групп, прежде всего названий артефактов вообще, указывали Д.Н. Шмелев, Л.И. Ермоленкина и др. Это связано с тем, что, осмысляя себя через особенности приспособлений, орудий труда, говорящий учитывает прежде всего их динамическую сторону, особенности функционирования, степень и характер участия в каком-либо процессе, а также сам процесс с точки зрения его темпа, условий протекания и результата для характеристики своих динамических проявлений, таких как поступки, поведение, отношения с окружающими людьми; например, однообразный, нудный и утомительный характер действия, производимого такими предметами как веретено, толкушка, мотовило, является тем потенциальным образным стержнем, на основе которого формируется общее переносное значение «невысокие умственные способности, суетливость, болтливость, пустословие, обман, агрессивное по характеру поведение».

Одновременно могут актуализоваться функциональная дифференциальная сема «приводит в движение (механизм)» и периферийная сема «основная, значимая часть (машины)»: - Ну вот, как на экзамен уходить и голова зара-

ботала Прогрелся двигатель (из разг.), к несчастью, теперь корысть сделалась сильнейшим двигателем всего человеческого рода (Добролюбов).

На втором по значимости месте стоит внутреннее сходство, аспектуализи-руемое рядом мотивапионных сем, например, дифференциальными семами: «сложность конструкции, наличие составных частей»- Человек - крошечный механизм, который может такое выкинуть., (из т/ф.); «производимое впечатление освещения, ясности»: Сознание - это зажженные фары впереди идущего паровоза (Пастернак); «способность реагировать»: У сердца есть радар (Рождественский); «подверженность манипуляциям»: На вопрос• «Каким инструментом Вы владеете в совершенстве?» Марина Челла ответила■ «Своим голосом» (из т/п.); «разрушение»: Остро и пламенно ранит Взор твой, блестящий клинок (Цветаева); периферийными семами: «отсутствие эмоций, стандартность поведения, запрограммированность»: я свинья, робот, бездушное создание (Буш-ков), . они живут автоматическою жизнью . (Добролюбов); «крупные габариты, мощность, сила»: - Может, добавку подсыпать? - осведомилась, поднимаясь из-за стола, величественная необычайно толстая стряпуха.. — Трактор «Фордзон», а не баба! - восхищенно сказал Дубов (Шолохов) и др.

Внешнее сходство человека с машиной (устройством) играет далеко не главную роль в процессе переноса значений; оно представлено актуализацией ядерной дифференциальной семы «внешние очертания (вид, форма, расположение, размер)» у единиц ряда ТГ, например, «рабочие инструменты»: На мировой арене обнявшись, пыхтели два борца. Черный и оранжевый. Их груди слиплись Они стояли, походя сбоку на плоскогубцы, поставленные на попа (Вознесенский); «простейшие орудия труда»: ..усы., выбросились над губами, как грабли над сеном- седины ворошить (Белый); «простое колюше-режущее и метательное оружие»- я улегся на дно сундука, сложившись в поясе как перочинный ножик (Лукьяненко); «простые детали и части сложных машин, механизмов»: Он был страшен, похож на лешего или болотного; ступни же его -цвета свеклы — напоминали сошники (Бунин), ...нечего изумляться и поворачивать голову в разные стороны - закрутишь шею винтом (Бондарев).

Способами актуализации выступают сравнение и метафора; сравнение доминирует при актуализации непостоянных признаков преимущественно «внешнего» человека. Из двух категорий метафоры доминирует «внутренняя» (предикативная), являющаяся «привилегией» характеристики «внутреннего» человека, абстрактных образов, например таких, как названия условных («представляемых») (Урысон) органов психики: сердце, душа и др. «Без метафоры не существовало бы лексики «невидимых миров» (внутренней жизни человека)» (Арутюнова); «внешняя» (идентифицирующая) метафора менее значима. Активно используется генитивная метафора: его невольная улыбка ножом ревности резала сердце... Сони (Л. Толстой).

Метонимическая модель представлена актуализацией семы «вместилище», которая служит для характеристики как человека в целом, так и его любых особенностей (как внутренних, так и внешних), последние обозначаются как элементы вместимого. В качестве вместилища осмысляются как материальные (в голове, в сердце, в человеке): Во всем ее существе, в выражении лица , в улыбке, как будто напряженной, в голосе, тихом и нервном, было что-то нервическое, электрическое, что-то порывистое и торопливое. (Тургенев), так и иде-

альные (в душе, в уме, в памяти и др.) сущности: Утихомирь дьявола в себе, ну и аминь .. Прикрути, значит в душе все гайки и аминь... (Шишков).

Значимо также обозначение человека или его части по предмету, с которым он работает: плуг «сельский житель»; обозначение человека по его характерному признаку - внешнему или внутреннему, или по его частям, названным техницизмами (часть - целое): граммофон - «человек», «в человеке что-то»: - Так держать, - крикнул я... или не я, а тот самый граммофон во мне, - и граммофон механический, шарнирной рукой сунул командную трубку второму Строителю (Замятин); «голова»: Елизар... выразительно постучал себя по лбу: - Граммофон! (Шукшин).

Выбор того или иного объекта в качестве части для обозначения целого определяется тем, какой аспект целого оказывается в фокусе внимания, например, характеристика интеллектуальных особенностей человека неизменно ассоциируется с головой, т. к. это именно та часть, где концентрируется умственная деятельность человека, а характеристика плотских особенностей связана с телесным низом, таким образом, реализуется еще одна метонимическая схема «верх -низ», согласно которой части тела человека неравноправны и представлены в виде определенной иерархии.

Представлены случаи синтеза нескольких способов актуализации, например: метонимически-метафорическая модель: Мой гнев еще со вчерашнего дня был придавлен мертвою хваткой сильнейших тормозов Поэтому внутри меня что-то нарастало круто и настойчиво, но на поверхности моей души я слышал только приглушенный скрип, да нагревались клапаны (Макаренко); метафора + метонимия + сравнение: О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, .. как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь (Л. Толстой).

Таким образом, АТ реализуют традиционную типологию переносных значений: метафора, метонимия и перенос по функции; кроме тропов, могут использоваться «немотивированные конкретные слова» (Блинова), т. е. техницизмы в первичных значениях, которые создают лишь представление, а не конкретный образ: «Представление может возникать и сохраняться, играть всеми красками и при прямом употреблении слова. Чаще это наблюдается в художественных текстах» (Харченко), например:... он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для всего человечества, для России, для губернии, для всей деревни... теперь же .. он чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно все становится больше и больше. Теперь он, точно против воли, все глубже и глубже врезывался в землю, как плуг, так что уж не мог выбраться, не отворотив борозды (Л. Толстой).

Отметим использование одного и того же АТ при характеризации нескольких объектов, что обусловлено семантической диффузностью метафоры, выступающей в качестве основного способа актуализации.

Предлагаемая типология не претендует на завершенность, но, безусловно, подтверждает регулярность использования АТ для характеризации тех частей тела, которые определяют как внешнюю индивидуальность человека, так и его индивидуальный внутренний мир.

Наиболее продуктивные (то есть способные к развертыванию) и частотные варианты модели «машина/ часть, деталь/ действие / признак - человек/ часть/ действие / признак»: на первом месте - «сложная бессознательная бесчувственная машина/ ее часть, действие, признак - человек, его часть, действие, признак», из частных случаев реализации которого широко распространены контексты, представляющие человека как часть любого механизма {гайка, винтик пружина и др.), а его деятельность как технический процесс; на втором -«транспортное средство/ его часть, действие - человек/ его часть, действие», на третьем - «оружие/ его часть, действие - человек/ его часть, действие».

В задачи § 3. Семантико-синтаксический аспект функционирования АТ входит описание семантико-синтаксических структур (моделей) высказываний, включающих в себя АТ, и их конституирующих элементов, содержащих информацию об образе человека, ассоциированного с какими-либо техническими реалиями.

Представленная в диссертации типология пропозитивных структур высказываний, содержащих АТ, опирается на выделенные Н.Д. Арутюновой четыре логико-синтаксических типа или «начала», которые непосредственно связаны со способами мышления о мире, отражают мыслительные операции, состоящие в установлении отношений бытийных (экзистенции), тождества (идентификации), именования (номинации) и характеризации, и в то же время причастны к грамматическому строю языка (Арутюнова, 2003), т. к. она, на наш взгляд, наиболее органично отражает и классифицирует использование техницизмов в несвойственных им вторичных переносных значениях, фиксирует особенности и закономерности их функционирования применительно к новому референту.

АТ полифункциональны: номинативная функция АТ как основная функция любого слова сохраняется (в некоторых случаях, при отсутствии другого наименования для новой реалии, она доминирует, например, челнок. «Челноки» сделали турецкие гардины весьма популярным товаром в России. Историческая роль «челночной» торговли ждет своего описания (из газ.,), но в большинстве случаев предметная соотнесенность его стерта: на первый план выходят другие функции.

Самой важной для АТ является функция оценочно-характеризующая. Широко распространена пропозиция качественной характеризации, занимающая промежуточное положение между диктумом и модусом, поскольку в характеристику часто бывает «вмонтирована» оценка.

Для использования АТ данная пропозиция является самой значимой, т. к. соответствует определенным условиям общения, а именно позволяет реализовать коммуникативную схему при противопоставленности ролевых статусов говорящих по принципу «свой-чужой». По этой схеме строится речевой жанр, актуаль-* ный при использовании АТ, - портретирование (§ 2 Главы 3). Другой тип текстов

с отношениями характеризации появляется в ситуации «свой-свой», где есть указание на принадлежность к единому социуму, а акцент делается на ситуативно-сти наличия характеристики, обозначенной АТ, на ее необычности, несвойственности. Ситуативность мотивирует оценочность, т. е. необходимость не только и не столько дать информацию о человеке, сколько выразить отношение к нему. Поэтому информация на втором плане, а высказывание в целом приобретает оценочно-информативный характер.

Более характерно в препозитивных структурах представление АТ в виде характеризующего (оценочного) предиката, которому принадлежит главная конституирующая роль (в том числе и в полупредикативных конструкциях).

Будучи употребленными в базовых моделях характеризации, которые Л.Г. Никитина определяет как универсальные для любой тематики, АТ чаще репрезентируют процессуальную модель X что делает, в которой обозначается действие, производимое человеком или его частью; состояние, в котором он пребывает. В данной семантико-синтаксической структуре X характеризуется агентив-ным значением, при реализации в высказывании оно имеет несколько вариантов:

Субъектно-агентивный, или собственно агентивный, вариант значения. В этом случае X (целое, части) употребляется с предикатами активного действия и эмоционального отношения, репрезентированными АТ. Части человека, чаще всего неотчуждаемые, «персонифицируются»: ... у Федора голова «троит» (Ерофеев); вариант: делать что-либо Х-ом У-действием («техническим»): Не думая о получаемых ударах, я стал гвоздить своего противника кулаками без разбора сверху вниз.. (Фет).

Каузативный вариант значения партитива. Часть человека в таких высказываниях понимается как нечто чуждое, иногда враждебное, активно воздействующее на человека аналогично какому-либо техническому приспособлению, нередко причиняющее ему страдания, создающее внутренний дискомфорт. Данный вариант агентивного значения имеют партитивы, называющие негативные эмоциональные состояния и чувства (тоска, обида), некоторые опредмеченные признаки (воспоминание), обозначенные АТ в полупредикативной позиции, как правило, сравнения: И наезжает тоска, как паровой каток (Веллер). Варианты: X делает что-либо (с, над) У-ом: Понял - нет? - спросил он у Лоха и не дождавшись ответа, мощным крюком ткнул его в солнечное сплетение и поддел (Рыбин); X используется в качестве (становится, делается, играет роль, выступает в роли, служит, задуман как, чувствует себя, превращается) У: X-объект в данной модели выполняет функции технического механизма, или представляет, чувствует себя в роли этих механизмов, обозначенных техницизмами-существительными, как правило, в Т., В. п.: Слова, соколам полета! Пушкин - в роли пулемета! (Цветаева); X делает что-либо собой-У-ом: Грудь у девки за-култыхалась, зад завращался тракторным маховиком, ноги, обутые в кеды сорок второго размера, делали саженные хватки. . (Астафьев).

В структуре Воздействовать на X АТ имеют объектное значение: они обозначают целое или часть как объект воздействия. Варианты: делать что-либо сХ, как с У: Голосу него был довольно приятный и сладкий, хотя несколько сиплый; он играл и вилял этим голосом, как юлою, беспрестанно заливался и переливался сверху вниз и беспрестанно возвращался к верхним нотам, которые выдерживал и вытягивал с особенным старанием.. (Тургенев); делать X У-ом: Души бросаем бомбами, сеем пурговый свист (Есенин); X сделать (выбрать, превратить в) У: Не следует собственные невзгоды превращать в барометр, в мерило жизни всего человечества (Рыбаков); X называют У: глагол называют относит стереотип к неопределенному коллективному мнению и указывает на оценку каким-либо образом данного объекта. Это указание на мнение коллективного большинства, неопределенного и неуловимого. У - техницизм-существительное в Т. п : Лучше всех плясала Катя - за круглоту и подвижность ее прозвали Катушкой (Грекова).

Признаковая модель X какой/ каков (У-овый, «технический» признак) приписывает объекту (человеку как целому или его части) «технический» признак; организуется именными признаковыми предикатами, выраженными именами прилагательными, причастиями или - реже - именами существительными с предлогами или без них, либо в позиции именной части составного именного сказуемого: И если у тебя ум с винтом, то и не рассуждай, а сполняй то, что велят! (Шангин); либо в позиции характеризующего определения: - Какого дьявола прислали неукомплектованного депутата? Где руку потерял, отвечай! (из газ./ По структуре предикаты-АТ этой модели преимущественно одноместные. Варианты: X каков в сравнении с У: Он зол, ревнив, он пасмурен душою, И речь его хладнее, чем булат (Лермонтов); X похож (похожий на, словно, будто, подобно(ые), вроде) У: В качестве предикатов вместе с АТ выступают слова с семантикой сравнения (как, словно, будто и др.) и предикаты типа «похож на», «вылитый». Они отражают ситуацию: X имеет некое сходство, подобие с У, причем это сходство, как правило, ситуативно; X обладает этим признаком, качеством временно: Девушка, вы делаете ему больно Посмотрите, его лицо сейчас похоже на противотанковую гранату (Сукачев); X производит впечатление (типа, наподобие, подобие, напоминает, кажется, смахивает на, представляется) У: связочные слова и выражения производит впечатление, напоминает, кажется в данной модели имеют значение «выглядит каким-либо образом», X-субъект - человек либо его часть, о котором(ой) складывается мнение, кото-рый(ая) характеризуется, которому приписываются свойства, характерные для описываемой ситуации, или по отношению к которому(ой) формируется оценка: Сижу типа самовара на персональном инвалидном кресле (Платова).

Именная модель X есть (был, будет) У (что) и ее реализации организуются предикатами, выраженными именами существительными - техницизмами. Они приписывают объекту X (целое или часть) «техническое» имя, устанавливая некое тождество между человеком и машиной с целью его характеризации. «Отождествление имеет целью установление коммуникативно существенных черт определяемого имени и, следовательно, является характеризующим» (Ломов, 1994): А Владимир свет Ильич - винтик в машине вроде бы и маленький, зато на самом нужном месте (Вересов); варианты: X не У (X не У, а XI; X есть (быть) XI, а не У; Хне У, Х - У1): Но я же человек, а не машина - Мне не всегда сопутствует успех (Филатов). В качестве показателей ситуации выступает противительный союз а и отрицательная частица не, которые помогают предикату представлять ситуацию в контрастном свете для усиления образности: между X и У есть несоответствие, которое помогает показать те или иные положительные или отрицательные качества Х-объекта

Возможно совмещение функций АТ, следовательно, появление модели идентификация-характеризация: (этот, эти, эта, это) У - X: У в данной модели подлежащее, выраженное существительным-АТ, т. е. то, с чем отождествляется Х-объект, человек или его часть. Для повышения роли идентифицирующей функции при АТ употребляются, как правило, «чистые» идентификаторы -указательные и притяжательные местоимения, например, Этот тормоз - мой студент (из разг.); У делает что-либо: Ваш биологический пентиум отказывается работать (из т/п); У-устройство(механизм) Х-а делает что-либо: В данной семактико-синтаксической структуре АТ выступают в качестве опорного

слова в субстантивном двучленном генитивном метафорическом наименовании частей человека: АТ-опорное слово + генитив-партитив в Р. п., и преимущественно занимают позицию подлежащего: Гудят моей высокой тяги лирические провода (Цветаева); или модели бытование-харакгеризация: В X (на X) У (в ком, па ком было какое что): В мужчине должен быть какой-то железный стержень (Веллер). По структуре предикаты данной модели преимущественно одно- и двухместные.

Выделенные «расхожие» модели свидетельствуют как о стереотипном мышлении, восприятии окружающей действительности и самого человека, русского народа как носителя определенной культуры, об «удобной пригодности» АТ в качестве средства номинации-характеризации.

В Главе 3 Прагматика АТ в высказываниях и текстах разных стилей и жанров охарактеризован прагматический потенциал АТ. Информация о прагматическом потенциале АТ получена путем анализа, во-первых, коннотативного компонента их ЛЗ, реализуемого в модусе высказывания, во-вторых, их жанрово-сгилистической дистрибуции; на материале произведений Б. Акунина представлены наблюдения над стереотипным и индивидуально-авторским употреблением АТ.

В § 1. Оценочно-экспрессивные значения установлено, что АТ репрезентируют различные аспекты модусного смысла, в частности квалификативно-оценочного и социального, в виде типичных оценочно-экспрессивных значений. Совокупное оценочно-экспрессивное значение АТ репрезентируют эмотивность, экспрессивность и оценочность как наиболее значимые компоненты коннотатив-ных содержательных структур высказывания.

Установлен факт полярности оценки: отрицательная (пейоративная) - положительная (мелиоративная), а также эстетическая - «внешность, внешний вид» и этическая - «внутренний человек, внутренние качества», который подтверждает одно из положений антропологической лингвистики об определенной иерархии компонентов структуры образа человека в русской ЯКМ, устанавливаемой через оценочные коннотации. Обнаруженные виды оценок обозначены как эстетическая мелиоративная - эстетическая пейоративная оценка и этическая мелиоративная - этическая пейоративная оценка.

Компонентный анализ техницизмов с эстетической мелиоративной оценкой позволил выделить следующие оценочно-экспрессивные значения, определяющие эталон внешности в русском лингвосознании: «физическая сила, крепость»: ..Начинаю работать, словно трактор после капитального ремонта (Черненок); «внушительные размеры тела»: Задний мост свой передвинь от стола, а то гости-то не пройдут, места мало (из к/ф); «красота, привлекательность»: О его человеческом происхождении свидетельствуют только метрика и родимое пятно Он столь же нов и божественен, как автомобиль (Эренбург); «стройность»: Супермодели ...похожие на изысканные торшеры (Платова).

К эстетической пейоративной оценке относятся следующие оценочно-экспрессивные значения: «чрезмерная полнота, тяжеловесность»: У меня начальник, как асфальтовый каток, здоровый, толстый, ходит с трудом., (из разг.); «неуклюжесть, неповоротливость»: Он с нею танцует особенно как-то, Рука на весу и глаза в полусне А я в этом деле действительно трактор, Тут даже и пробовать нечего мне (Твардовский); «крупные габариты»: Водитель с вытаращенными, как фары, глазами жал на педаль (Прокопьев); «чрезмерная

худоба»: Комплекцией она сильно смахивала на шило. Тощая и ребристая (Про-копьев); «плохая осанка»: Ну и что ты согнулась кочергой, замерзла что ли? (из разг.); «тяжелая походка»: Я вот седьмым хожу, каждый год с полным кузовом, как грузовик (Жуков); «угрюмость, унылость»: С такой миной, как у тебя, нас не только в ресторан, но и в магазин не пустят (из разг.); «чрезмерная подвижность»: ...на шее неспокойно взад - вперед, как челнок, ходил острый кадык (Распутин).

Оценочно-экспрессивные значения этической мелиоративной оценки: «волевой»: Два характера, Гордых две воли - Как два встречных каленых меча (Татьяничева); «смелый, отважный»: И скоро я в лесах чужих Нашел товарищей лихих, Бесстрашных, твердых, как булат (Лермонтов); «активный, деятельный»: Человек - маленькая электростанция, он может вырабатывать добро, а может - зло (из к/ф); «стремительный»: Пусть иные сердца ракетой Мчатся к цели сквозь боль и ложь (Асадов); «чувствительный, способный реагировать»: У меня правое плечо - как барометр В магазине такого не купишь (Иванов); «надежность»: Так давних женщин имена хранятся в сейфах памяти (Макаров); «высокий уровень интеллектуального развития»: ...на полную мощность заработал лучший в мире компьютер, именуемый мозгом умного человека (Бушков); «мощный, сильный»: Казалось, палка была зажата не в руке Григория, а в клещах (Иванов).

Оценочно-экспрессивные значения этической пейоративной оценки: «сварливость»: Если ты не перестанешь меня пилить, уйду к соседке, точно говорю! (из разг.); «легкомыслие, непостоянство»: Поймите ж - лицо у меня Одно -Оно лицо, А не флюгер.. (Эренбург); «бесчувствие, равнодушие»: Он говорил, не запинаясь и не колеблясь, сыпал именами, датами . словно равнодушный компьютер (Бушков); «упрямство, наглость, напористость»: - Деревня! - сказал Константин. — А ну еще подвинься, «крайний»! А еще в институт, как паровоз, прешь! (Бондарев); «умственная ограниченность, отсутствие знаний»: Несколько обшарпанных «Жигулей» на приколе возле дома ждут своих «чайников» (Рыбин); «язвительность»: - А вы - бритва! (Аверченко); «бездеятельность, безынициативность»: Г-н Андре Ситроен - только маленький шатун или поршень (Эренбург); «вспыльчивость, эмоциональная неустойчивость»: Сейчас взорвусь, как триста тонн тротила.. (Высоцкий); «болтливость, хвастливость»: Трепало было несусветное, сто коробов наворотит и не поперхнется, язык как молотилка (Распутан); «несамостоятельность, действие по воли других»: Вы не хозяин здесь, вы - только винтик строительного механизма (из т/сер.); «невежество, бескультурье»: Извинись за грубость, бульдозер, перед женщиной (Бондарев); «слабость, трусливость»: .. и непонятный страх, как струны лютни, потрясает жилы... (Лермонтов).

В формировании русской ЯКМ более значимы оценочно-экспрессивные значения этической оценки, которые отражают стереотипные представления и модели восприятия, и менее значимы оценочно-экспрессивные значения эстетической оценки, т. к. восприятие внешности переменно, ситуативно и зависит, как правило, от позиции наблюдателя, дистанции восприятия объекта. Кроме того, представления о внешнем облике чаще меняются во времени, они менее стереотипизированы. Наиболее насыщенная, а следовательно, актуальная, область этической пейоративной оценки.

Оценочно-экспрессивные значения являются, как правило, комплексной характеристикой объекта (Черемисина, Гутман, Литвин, Харченко, Трипольская и др), например: «глупость и упрямство». «Тематическая общность производящих значений может проявляться в общности объекта оценки» (Харченко), так ТГ «часть механизма, предназначенного для торможения» становится средством этической пейоративной оценки «низкий уровень интеллектуального развития», ТГ «музыкальные инструменты» - средством этической мелиоративной оценки души как вместилища чувств - «способность отзываться, тонко чувствовать»: Моя душа звенела, как Эолова арфа (Аверченко).

Выделенные оценочно-экспрессивные значения остаются невоспроизводимыми на системном уровне и проявляются только в контексте, за редким исключением, например, пила - 2. Перен О человеке, который постоянно пилит (во 2 знач) кого-н. (разг., неодобр.) (Ожегов, Шведова, 2001).

Основным способом выражения оценки является семантика лексико-семантического уровеня, в качестве дополнительного привлекается значение аффиксов: Один употребляет столько матерщины, что хочется начистить ему таблище (из т/п); слова-интенсификаторы: Неужто твоя Пелька с посыленцией не справится? Этакий студабеккер! (Гончарова); словосочетания, в которые входят слова той же ТГ: Глаза-то, милый, как ножи кинжальные! (Цветаева); используется вопросно-ответная форма предложений: Это у тебя душа открытая? Амбарный замок на ней, и ключ заржавел (Шугаев).

АТ способны репрезентировать не только квалификативно-оценочный, но и социальный модусный смысл. Номинации адресата посредством АТ - один из частных случаев социальной маркированности высказывания: Слышь ты, шестерка, кофе хочу, быстро принеси, я сказал, а!? (из разг.).

В § 2. Жанрово-стилистическая дистрибуция антропологизированных техницизмов установлено, что АТ получают повсеместное, но неравномерное жанрово-стилистическое распространение. В наибольшей степени ими насыщены те функциональные стили, отличительной чертой которых является «образность», это разговорный, художественный, публицистический, и те речевые жанры, в которых целью является индивидуализация объекта речи, среди них, например, портретирование, но также регулярно АТ включаются в высказывания одобрения, порицания и сентенции (именно эти 4 речевых жанра наиболее продуктивны вообще в процессе речевой репрезентации образа человека в русской ЯКМ (Л.Б. Никитина); каждый из указанных жанров может, в свою очередь, включаться в другие жанры, например, в мемуары.

Речевой жанр «портретирование» позволяет проследить роль АТ в воплощении такого явления, как антиномичность образа человека в языке, и дает представление об аксиологическом приоритете внутренних характеристик человека по сравнению с внешними, что имеет существенное значение в контексте национальной культуры и менталитета. Во всех разновидностях портретирования АТ используются для характеристики человека и для репрезентации разнообразных коммуникативных ситуаций. Назовем главные из такого рода коммуникативных ситуаций:

1. Ситуация описания человека с целью его представления кому-либо. Представление человека с помощью АТ в канонических речевых ситуациях - это неполный (по сравнению с тем, что вообще можно сказать о человеке), поверхностный, но достаточный в соответствующей коммуникативной ситуации порт-

рет, выдержанный в информативно-описательном регистре и представляющий речевую разновидность жанра с акцентом на нефизических, «внутренних» сторонах человека: А это Андрей - мой помощник, у него не голова - компьютер (из т/ф), представляющих сущность человека. Внешность человека в канонической ситуации, как правило, не описывается, т. к. у коммуникантов единое поле зрения. Когда информация об объекте недоступна адресату для слухового восприятия, говорящий может дать негативную характеристику как его нефизической, внутренней стороне: А этот Егоров?! Вы его защищаете, а это - бомба замедленного действия (разг. из т/с), так и внешней: Денис Петрович... увидевши его издали, говорил• «Глядите, вон идет ветряная мельница» (Гоголь), как правило, это возможно в ситуациях неформального общения. В неканонической ситуации, когда воспринимающий информацию не видит референта, субъект речи определяет степень развернутости его портрета: от схемы: Федя Быстрое - не Федя, а электровеник (Прокопьев), до целостного образа: Альфонс Богданыч обладал счастливой способностью являться по первому зову, быть разом в нескольких местах, все видеть, и все слышать... Одним словом, Альфонс Богданыч играл в доме ту же роль, как стальная пружина в часах.. (Мамин-Сибиряк). Наши наблюдения показывают, что, как правило, говорящий использует возможности опосредованного общения и выписывает полный, объемный портрет в изобразительно-описательном регистре с номинациями нефизических, внутренних и физических, внешних частей человека в качестве объекта описания. Как в канонической речевой ситуации, возможно самопредставление человека с использованием АТ: — Информационный сейф! - представился он шутя и похлопал себя по выпяченной груди. - Посторонним вскрывать не рекомендуется. Опасно для здоровья! (Серова), так и в неканонической: Пишет тебе Маленький Винтик, а ныне Большой Аристократ, который, однако, сильно по тебе соскучился (из газ. письма).

2. Ситуация описания человека с целью его идентификации (5 типов (Арутюнова, 2003). Использование АТ характерно для всех типов. В ситуации перехода от знания к знакомству, например, для ситуаций перехода от заочного знания к визуальному знакомству, причем как целенаправленного, предусмотренного, заранее известного: Костю Гукасова она засекла сразу... попыталась высмотреть майора .. Ага! Вот он, как две капли воды похожий на свою фотографию... Гимнастерка дореволюционного образца, синие галифе с желтыми лампасами, сидит, покачивая начищенным сапогом, и в самом деле смахивает на орла - ротмистра, чьи погоны нацепил, - спина прямая, ровная, как стержень, столб, рельс, гордая посадка, слуга царю, отец солдатам (Бушков), так и неожиданного: Хирург оказался могучего сложения, с огромными, как ковши, руками, из бывших шахтеров (Распутин). Также АТ используются говорящими и при совпадении ситуации перехода от знания к знакомству с ситуацией представления человека, например: Профессор Краковский выходит на трибуну Он мужиковат на вид, лысая голова ушла в широченные плечи, массивный подбородок подпирает узел галстука, кисти рук лопатами (Тендряков). Посредством нефизических характеристик (профессор) происходит представление человека, а черты внешнего облика, обозначенные АТ {кисти рук лопатами), позволяют идентифицировать его в данной части социума. Часто говорящий включает АТ в стандартизованные речевые реакции при сличении воображаемого образа

человека или его частей с реально воспринимаемыми: Лицо Братны оказалось еще более привлекательным, чем я его себе представлял, думая о нашей встрече Нет, «привлекательность» было самым неудачным определением Можно ли считать привлекательным лезвие ножа, занесенного над жертвой? (Платова), или в эмоционально окрашенные реплики, выражающие прямую реакцию на очное знакомство: - Здравствуйте, - спокойно, весомо отвечал Яков Тимофеевич Так вот ты какой, гнида. Росточку неплохого, крепость еще видна, рожа массивная тупая, уверенная, бронированная рожа (Веллер). Ситуация узнавания с использованием АТ создается тогда, когда признаки, известные из предшествующего опыта, в нашем случае технические, сопоставляются с непосредственно воспринимаемыми чертами человека: Ну у не нос мне мастерок напоминает (из разг.), - А это что? Грабли, что ли? - и показала на свои, замытые водою, иссаженные занозами от половиц руки, с коротко остриженными ногтями (Астафьев). Не так часто, как в указанных выше, АТ можно встретить и в других ситуациях идентификации, например, в ситуации детективного поиска: У нее всегда был спасительный якорь, она хваталась за него в злосчастные часы ■ по ночам, когда не спалось после очередной ссоры с отчимом, когда возвращалась с уроков через кладбище... Этот якорь - память (Коронатова). По типу это высказывания, служащие ответом на явный, например: На что похожа заточимая во Мухете острая душа? На карандашную точилку для божьего карандаша (Вознесенский), или неявный (см. пример выше) частный вопрос, относящийся к актанту, выраженному АТ; в позиции сообщаемого преимущественно - референтное существительное (имя собственное или единичная дескрипция), рема сообщения, обозначение человека или его части. АТ выступают также весьма удобным средством идентификации личности, например: И скажут: «Что он? Только скрипка, Покорно плачущая .»(Гумилев).

3. Ситуация описания человека с целью подчеркивания его личностной (внешней и внутренней) индивидуализации. АТ могут использоваться не только в описании человека, обусловленном утилитарно-практическим назначением, но и помогают показать эстетическое, морально-этическое, духовное своеобразие и ценность человека, проявление его внешних и внутренних качеств в их соотношении и единстве, т. е. создать личностную характеристику, передающую самобытность и самоценность человека. Портрет хорошо знакомого человека или себя может быть как объемным, так и кратким, воплощающим всю полноту сведений о человеке посредством уникального сравнения, например: Мир... казался ему полигоном, а себя Краснов сравнивал с пулей на излете, когда пуля разогрелась и частично деформировалась на пути к цели, но уже потеряла силу, не долетев до нее. Сравнение не ахти применительно к человеку, но тогда оно ему нравилось (Жуков), тогда как портрет малознакомого человека не может отличаться глубиной, не может содержать описание всех его качеств и свойств, он, как правило, содержит описание отдельных черт внешности или отражает первое впечатление о человеке: Мама, а он очень влюблен?., очень мил, очень, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе - он узкий такой, как часы столовые. .Вы не понимаете?.. Узкий, знаете, серый... светлый... (Л. Толстой).

В силу того, что мы рассматриваем техноморфный портрет человека, необходимо отметить, что ситуация описания человека с целью его положительной или отрицательной характеристики совпадает с уже указанными ситуа-

циями, т. к. использование техницизмов обусловлено экспрессивной функцией, включающей оценочность (§ 1).

По особенностям восприятия доминирует зрительный техноморфный портрет, но достаточно частотны слуховой, который актуализируется предикатами слухового восприятия, например, ...а я, как испорченный граммофон, только твердил «Мой черный ящик - это не ящик. » (Стругацкие), и телесный, актуализируемый предикатами ощущения говорящего, например, Его потянуло к жаркому, как танк, телу Марии (из газ).

Итак, выбор, комбинация, насыщение портретных описаний АТ обусловлены различными параметрами речевого жанра «портретирование человека», такими как: полнота / неполнота, глубина / поверхностность, многоаспекгность / односторонность, информативно-описательный / изобразительно-описательный регистр речи и т. д., зависящими от функциональной разновидности текста и конкретных целей общения.

При помощи АТ говорящие могут выражать порицание: Это дуроломство, эта неспособность к мирскому забвению и прощению, эта бессмысленная охота неотступно пилить человека попрекам это все такие черты, какие любят приписывать русскому человеку (Добролюбов) или одобрение: Отлично хватил, как молотком по лбу пристукнул (Чернышевский), причем гораздо чаще, как отмечено выше (§ 1), говорящие замечают негативное и дают отрицательную оценку, следовательно, более распространено порицание, чем похвала. Впрочем, один и тот же АТ может выражать как порицание, так и одобрение. Ср.: У Славки вон двое детей. Он носится как заведенный, старается как-то их обеспечить... (Малышева), - Эх, ребята' Живете же вы. Прямо как заведенные. Сердце-то где? (Шугаев).

АТ используются также в сентенциях, когда говорящий хочет выразить мнение о человеке или его части, основанное на коллективном (историческом, национально-культурном) опыте носителей языка, традиционной для русского народного менталитета иерархии ценностей.

Первоначально процесс использования техницизмов в несвойственной им функции сопровождается пометами, например, «закавычиванием»: Воющая «дрель» сидела в его родной головушке (Прокопьев); или авторскими ремарками: Так называемый фонарь разгорался у него под глазом с каждой минутой (Каверин). Однако при дальнейшем употреблении техницизм никак не помечается, в связи с чем появляется возможность судить о нем, как о слове, утрачивающем свою «техническую» окрашенность.

В § 3. Стереотипное и индивидуально-авторское использование антро-пологизированных техницизмов представлены результаты исследования АТ в языке Б. Акунина с учетом того, что в основе индивидуально-авторской картины мира лежит общая национально-языковая картина мира.

Б. Акунин не уникален в использовании АТ в своих произведениях: выбор его языка в качестве объекта исследования обусловлен тем, что автор, относясь к числу современных русских авторов, пишет о прошлом, широко используя АТ.

В отличие от авторов того времени, о котором пишет Акунин, ТГ антрополо-гизированных техницизмов в его произведениях более многочисленны и разнообразны, чем, например, в произведениях Чехова (нами отмечено около 25 употреблений АТ) или в произведениях Бунина (около 30, из которых чаще представлены

ТГ: «оружие», «музыкальные инструменты», «простейшие приспособления и орудия труда»); при этом Акунин не допускает анахронизмов.

В произведениях Б. Акунина, техницизмы, так же, как и в русской ЯКМ, используются для характеризации тех частей и параметров человека, которые подчеркивают как внешнюю индивидуальность человека, так и его индивидуальный внутренний мир; причем для данного автора индивидуально значимыми являются преимущественно параметры «внутреннего» человека, связанные с его «верхом», т.е., как правило, имеющие отношение либо к голове (ее нефизические части, их действия, свойства и признаки), либо к области груди, а именно сердца и души; что объясняется абсолютно антропоцентрическим характером художественного текста, как и любого другого произведения искусства, т. к. «искусство в состоянии скорее создать адекватную картину не внешнего мира..., а картину субъективных миров - внутренней духовной жизни человека во всей ее целостности и полноте» (Постовалова). «Именно человек, его внутренний мир, духовные искания и переживания всегда составляли и составляют центр литературного произведения» (Бабенко). Таким образом, Б. Акунин, создавая свой образ человека по указанным выше общеязыковым стереотипным системообразующим семантическим моделям, преимущественно репрезентирует один компонент семантической оппозиции «верх» - «низ», а именно «верх», что связано с эстетическими и этическими установками того времени, о котором он пишет: о человеческом «низе» в XIX веке говорить открыто было недопустимо.

Приемами изображения человека и его параметров посредством техницизмов в произведениях Б. Акунина являются преимущественно метафора, затем -сравнение. Данное наблюдение также подтверждает универсальность метафоры в создании русской ЯКМ.

Наиболее значимыми для Б. Акунина выступают следующие мотивационные семы, укладывающиеся в некоторые оппозиции: «активность» / «бездеятельность», «скрытая энергия, источник движения» / «незначительность, возможность функционировать только в составе чего-либо», а также «скорость, стремительность», «сложность», «отсутствие эмоций, запрограммированность», «мощность», «динамичность», «производимое действие, характер, способ движения».

Активно используя общеязыковые технические образы, Б. Акунин не менее активно создает индивидуальные окказиональные: ..лоб рассекла резкая, как след кинжала, морщина («Пелагея и черный монах»). У автора есть «любимые» АТ, развивающие в его произведениях многозначность, например, заржаветь-Хорошо вам, вы в своем оперативном отделе какой-никакой работой занимаетесь, а я весь заржавел от безделья («Турецкий гамбит»), И сила пока не вся вышла, и мозги, слава Богу, не заржавели («Смерть Ахиллеса»).

Отмечаем, что для Акунина в силу его интереса к человеческому «внутреннему верху», к отражению мира духовных исканий и состояний через внешние состояния и действия человека наиболее значимыми и частотными являются признаковые и процессуально-характеризующие модели: 1) X какой и 2) X делает что в различных их вариантах.

В Заключении формулируются наиболее общие выводы исследования и намечаются перспективы его продолжения.

Национально-культурная специфика техницизмов на уровне описанных с точки зрения лексико-семантичсского аспекта ТГ проявляется в их наполнении; среди номинаций есть такие, которые в наибольшей степени характеризуют реалии, жизнь, предпочтения носителей русского языка, что, в свою очередь, обусловлено особенностями жизнедеятельности людей, например, значимы предметы повседневной деятельности, среди номинаций которых преобладают номинации орудий и агрегатов сельскохозяйственного труда.

Еще более ярко национальная специфика проявляется в использовании техницизмов в образно-характеризующей функции по отношению к человеку; так установлено, что общность оценки человека и его частей, выраженной посредством техницизмов, может бьггь предопределена тематической общностью используемых техницизмов, например, этическая отрицательная - низкий уровень интеллектуального развития - оценка выражается номинациями сельскохозяйственных орудий, агрегатов и их частей, действий и признаков, частей механизмов, предназначенных для замедления движения, торможения, остановки: Плуг плугом, а туда же, с советом лезет! (из разг.) Ну, ты и тормоз! Я тебе это уже объяснял (из разг.), А ты, оказывается ручник • до тебя никак не доходит! (из разг.), положительная - высокий уровень интеллектуального развития оценка выражается номинациями ЭВМ, компьютерной техники, их частей, признаков и действий: У меня не память, а целый банк данных: я телефоны с ходу запоминаю (из разг.) и т. д.

Посредством АТ репрезентируется характерное для русского языкового сознания представление о зависимости между внешними и внутренними качествами человека: положительный внешний облик человека: крупные габариты, мощное телосложение - свидетельствует о физической силе, мощи, хорошем здоровье и высокой производительности: бульдозер, тягач, бэтээр, студабек-кер и др., отрицательный внешний облик человека: чрезмерная худоба - свидетельствует о болезненности человека, и о таких его качествах, как злость, язвительность: шило, иголка, кочерга, ухват и др.

Осмысляя себя через особенности приспособлений, орудий труда русскоговорящий учитывает прежде всего их динамическую сторону и особенности функционирования для характеристики своих собственных динамических проявлений, таких как поступки, поведение, отношения с окружающими людьми; например, однообразный, нудный и утомительный характер действия, производимого такими предметами, как веретено, толкушка, мотовило, является тем потенциальным образным стержнем, на основе которого формируется общее переносное значение «невысокие умственные способности, суетливость, болтливость, пустословие, обман, агрессивное по характеру поведение».

Таким образом, значимыми оказываются те элементы семантической структуры техницизма, которые проявляют особую специфичность для русского человека: размер, характер движения, сложность или простота конструкции, высокая производительность, точность, способность/ неспособность реагировать и др.

Представленная в заключении итоговая модель-схема соотношений образных тем-техницизмов и объектов номинации-характеризации обобщает все сделанные в ходе исследования наблюдения, мы отмечаем наиболее типичные, стереотипные для носителей русского языка переносы, например: ноги -

транспорт; душа - музыкальные и измерительные инструменты; голос -звуковоспроизводящие приборы; глаза, взгляд - оружие и др. Самым активным для наделения «техническими» признаками является «целостный» человек, который «притягивает» практически все образы из технического фрагмента картины мира.

Эта модель-схема не что иное, как обобщение-модель исследуемого фрагмента семантического пространства «человек» в русской ЯКМ, искомый языковой образ человека как объекта речемыслительного творчества, созданный и создаваемый путем ассоциирования человека с образами техники и обозначаемый посредством техницизмов.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Никонова М.Н. Метафора технической сферы в контекстах экспрессивной характеристики человека (к проблеме образа человека в русской ЯКМ) // Материалы XLI Междунар. науч. студен, конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Языкознание. Новосибирск, Новосиб. гос. ун-т, 2003. С. 54-55.

2. Никонова М.Н. О понятиях «техника», «технический фрагмент картины мира», «техносфера», «техницизм» (к проблеме образа человека в русской ЯКМ) // Актуальные проблемы русистики: Материалы Междунар. науч. конф. / Отв. ред Т.А. Демешкина. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. Вып. 2. Ч. 2. С. 239244.

3. Никонова М.Н. Роль техницизмов в концептуализации «души» (к проблеме образа человека в русской ЯКМ) // Человек - слово - текст - контекст: проблемы современных лингвистических исследований: Сб. науч. тр. / Под ред. JI.O. Бутаковой. Омск: Омский гос. ун-т, 2004. С. 101-107.

4. Никонова М.Н. Роль техницизмов в репрезентации концепта «зрение» (к проблеме образа человека в русской ЯКМ) // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. / Отв. ред. М.В. Пименова. Кемерово, 2003. С. 91-98.

5. Никонова М.Н Семантическая параметризация человека посредством техницизмов (к проблеме образа человека в русской ЯКМ) // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: Материалы II Междунар. науч. конф., Челябинск, 2003. С. 169-172.

6. Никонова М.Н Техницизмы в современном русском языке: ТГ, динамика, функции // Язык. Время. Личность: Материалы Междунар. науч. конф. / Под ред. Л.О. Бутаковой. Омск: Омск. гос. ун-т, 2002. С. 62-67.

7. Никонова М.Н. Явление антропологизации техницизмов в современном русском языке: тематические группы, динамика, функции // Вест. Омск, унта, 2003. № 1. с. 82-85.

8. Никонова М.Н. Языковая и техническая картины мира // Картина мира: язык, философия, наука: Доклады участников Всероссийской школы молодых ученых. Томск: Издание ТГУ, 2001. С. 182-183.

Подписано к печати 15.11.2004. Формат бумаги 60x84 1/16. Печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ 587.

Издательство ОмГУ

644077, г. Омск-77, пр. Мира, 55а, госуниверситет

»»2668 t

РНБ Русский фонд

2006-4 273

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Никонова, Марина Николаевна

Введение.

Глава 1. Теоретические основы исследования образных репрезентаций техницизмов в семантическом пространстве человека в русской языковой картине мира.

§ 1. Языковая картина мира в ряду других картин мира (о соотношении понятий концептуальная картина мира и языковая картина мира, техническая картина мира и языковая картина мира).

§2. Образ человека в русской языковой картине мира: основные черты.

§3. Явление антропологизации слов из сферы технических номинаций (аспекты, проблематика, методология исследования антропологизации техницизмов).

§4. Национально-исторические и социокультурные предпосылки антропологизации техницизмов в русской языковой картине мира.

Выводы.

Глава 2. Техницизмы в семантическом пространстве «человек»: лексико-семантический и семантико-синтаксический аспекты.

§ 1. Семантическая группировка техницизмов по денотату.

§2. Переносные значения и сравнительно-ассоциативные употребления техницизмов в функции семантической параметризации и характеризации человека.

§3. Семантико-синтаксический аспект функционирования антропологизированных техницизмов.

Выводы.

Глава 3. Прагматика антропологизированных техницизмов в высказываниях и текстах разных стилей и жанров.

§ 1 .Оценочно-экспрессивные значения.

§2. Жанрово-стилистическая дистрибуция.

§3. Стереотипное и индивидуально-авторское использование.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Никонова, Марина Николаевна

Настоящая диссертация посвящена антропологизации техницизмов в современном русском языке.

Это явление маркируется в высказываниях (текстах) переносными или прямыми употреблениями слов или словосочетаний технической семантики, реализующих функцию характеризации или/и вторичной номинации человека (целостного либо частичного), например: Люди типа Калмагамбетова были «винтиками», неспособными брать ответственность на себя (JI. Полежаев), Я, не глядя, чувствовал, как быстро ввинчивались в меня два серо-стальных сверла. (глаза; Е. Замятин), Разве Ф руки мои - кувалды? (О. Мандельштам), Его мысль в обычное время была туга и медленна; но, потревоженная однажды, она начинала работать с силою и неуклонностью почти механическими, становилась чем-то вроде гидравлического пресса, который, опускаясь медленно, дробит камни, выгибает железные балки, давит людей, если они попадут под него - равнодушно, медленно и неотвратимо (Л. Андреев); Обычно озарение приходит вспышкой. Не само по себе, конечно, - после того, как мозг долго и мучительно перебирает все мыслимые варианты, не в сшах поймать ускользающую истину, после того, как человек ощущает лбом холодный камень тупика, совершенно внезапно подсознание выбрасывает отгадку, словно иг-^ рольный автомат звенящую груду монет (А. Бушков), Иногда Валя упрекала себя в подозрительности и невыдержанности (о, как опасно упрекать себя: подсознание отпружинивает упреки, как тетива - стрелу, и уязвлен неизменно оказывается тот, из-за кого и упрекают себя) (В. Соловьева); Тимкина душа встрепенулась, звякнула веселыми шестеренками и опять пошла, как бывает вдруг пойдут остановившиеся часы. (А.С. Макаренко); А сердце у меня - как новый мотор на старом, искореженном тракторе. А ведь главное мотор, а не заплатанная кабинка (А. Иванов), Поцелуй - это как в машине стартер; он заводит человека, чувства щ (из т/п), Она волновала его как женщина и была нарядна и красива, как машина иномарки, а следовательно, престижна (Э. Хруцкий) и др.

Все приведенные и подобные им примеры, иллюстрирующие исходный объект исследования, представляют собой однословные лексические номинации, фразеологизмы и свободные сочетания слов, выступающие либо развернутыми эквивалентами однословных номинаций, либо распространенными словосочетаниями, не эквивалентными слову и представляющими собой распространенный семантический предикат. Словосочетание понимается нами широко: «как более или менее протяженный фрагмент связной речи - в границах предложения, - состоящий из двух или более знаменательных слов, связанных непрерывно грамматически и лексико-семантически» (Одинцова, 20006, с. 8).

В метафорах-техницизмах или в сравнительных оборотах, включающих техницизмы, или в более развернутых фрагментах высказываний, содержащих и метафору, и сравнение, репрезентируются субъективные наивно-ментальные, преимущественно оценочные, характеристики человека, что в свете концепции языковой картины мира и языкового образа человека как центрального фрагмента этой картины рассматривается нами в качестве одной из категориальных черт когнитивно-семантического языкового представления человека аксиологического (Одинцова, 2000в, с. 25) в ипостаси объекта оценки и характеризации.

Таким образом, предмет настоящего исследования - специфический образно-и оценочно-характеризующий семантико-прагматический потенциал антропологизи-рованных техницизмов в современном русском языке, в семантическом пространстве человека.

Актуальность настоящего диссертационного исследования определяется, во-первых, перспективностью и общелингвистической значимостью системного изучения и описания всех способов и средств языковой репрезентации образа человека в русской ЯКМ и в ЯКМ других языков, во-вторых, необходимостью специального выделения и изучения языковой репрезентации человека посредством экспрессивно-образного употребления техницизмов.

В современной отечественной русистике отсутствуют систематизированные и обобщающие описания явления антропологизации техницизмов в функции оценки-характеристики человека. Имеющиеся наблюдения исследователей над вторичной функцией техницизмов носят либо обзорный, либо частичный характер (см. работы Д.Н. Шмелева, И.А. Стернина, Ф.П. Сороколетова, О.П. Ермаковой, O.JI. Ермаковой, Т.В. Усковой, Е.В. Какориной, А.С. Сычева, и др.; подробнее об этом в первой главе).

Заявленное системное описание требует обращения к обширному словарному и текстовому материалу разных жанров и стилей и может быть осуществлено на базе многоаспектного межуровневого анализа: лексико-семантического, контекстуального, семантико-прагматического, структурного, лингвокультурологического. Категориально-аксиологическая интерпретация множества фактов, соответствующих заявленному предмету, позволит, в свою очередь, построить модель-обобщение одного из фрагментов картины мира в русском языке, а именно того фрагмента, в котором источником характеризующей образной семантики являются ассоциации ЧЕЛОВЕК -ТЕХНИКА.

Таким образом, на самом высоком уровне обобщения и интерпретации исследуемого явления мы делаем попытку сформулировать наиболее значимые для русского национально-культурного менталитета черты взаимодействия в языковом сознании носителей русского языка технического фрагмента картины мира и фрагментов языковой картины мира - образов «внешнего» и «внутреннего» человека.

Сферу техники и область техницизмов (обозначений и описаний техники в языке) мы понимаем широко.

Техника - это совокупность средств и орудий труда, используемых в человеческой деятельности, созданных и создаваемых человеком в процессе исторически длительного научно-технического прогресса для осуществления производства и обслуживания непроизводственных потребностей общества; техника - это предметная система, иерархизованная по степени сложности, классифицируемая по функциональному назначению, по отраслевой структуре производства и т. д. Соответственно, под техническим фрагментом картины мира мы понимаем фрагмент концептуальной картины мира, включающий словесные образы техники в определенном выше широком понимании и эксплицированный средствами языка и речи (словами, словосочетаниями, выражениями), образующими тематические группы слов-техницизмов, фразеологизмов технической семантики с интегральной семой «технический» в понятийном ядре слова, в том числе в ядре ключевого компонента словосочетания. В эти группы входят не только наименования машин, механизмов, станков, устройств, приспособлений и орудий, предназначенных для изготовления материальных благ и облегчения жизнедеятельности человека, но и обозначения реалий (частей, деталей, свойств, признаков, процессов, действий), с ними связанных и к ним относящихся (подробнее об этом в §1 Главы 1).

Теоретическая база диссертации разработана на основе идей когнитивно-антропологического и лингвокультурологического направлений современной семантики (Бенвенист, 1974; Степанов, 1985; Караулов, 1976, 1987; Роль человеческого фактора в языке, 1988а, 19886; Человеческий фактор в языке, 1991а, 19916, 1992; Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики, 1995; Человек и его язык: антропологический аспект исследований, 1996; Кубрякова, 1997; Язык и антропологические сущности, 1997; Языковая семантика и образ мира, 1997; Антропоцентрический подход к языку, 1998; Арутюнова, 1999; Язык. Человек. Картина мира, 2000; Картина мира: язык, философия, наука, 2001; Язык. Время. Личность, 2002; Язык. Этнос. Картина мира, 2003; Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах, 2003 и др.), сутью которого является идея абсолютного доминирования человека как объекта и субъекта речи-мысли в организации и формировании всех систем и подсистем естественного человеческого языка, созданного, как заметил Э. Бенвенист, «по мерке человека».

Цель исследования: осуществить многоплановое межуровневое семантико-функциональное описание множества антропологизированных техницизмов в современном русском языке и установить их семантический вклад в концептуальное содержание языкового образа человека в русской ЯКМ.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1)на основе анализа научной литературы определить понятия технического фрагмента картины мира, техницизма и установить соотношение рассматриваемых во взаимосвязи картин мира: концептуальной картины мира и языковой картины мира, концептуальной картины мира и технического фрагмента картины мира; технического фрагмента картины мира и языковой картины мира;

2) опираясь на имеющиеся исследования об образе человека, его частях, ипостасях, семантических полях, выделить и описать семантико-прагматический образно-характеризующий потенциал антропологизированных техницизмов как средства репрезентации языкового образа целостного человека и его частей в русской ЯКМ; что, в свою очередь, потребует, во-первых, группировки техницизмов в первичных значениях по денотату для выделения наиболее продуктивных в ассоциативной сфере «человек» тематических групп техницизмов, во-вторых, типизации переносных значений техницизмов, в-третьих, выделения семантических моделей антропологиза-ции техницизмов и их регулярных реализаций в речи;

3) выявить основные функциональные признаки антрополоптированных техницизмов в тех элементарных пропозитивных структурах, для которых употребление техницизмов типично, исследовать участие антропологизированных техницизмов в жанрообразовании, обобщить коммуникативно-ситуативные факторы их выбора и дистрибуции в разных стилях и жанрах;

4) на основе осуществленного межуровневого многоаспектного анализа текстового материала, репрезентирующего языковой образ человека в современном русском языке посредством техницизмов, сделать наблюдения и выводы о стереотипном и индивидуально-авторском их употреблении, отражающем как национально-культурные стереотипы, так и индивидуально-авторские представления;

5) построить модель-обобщение исследуемого фрагмента семантического пространства «человек» русской ЯКМ, опираясь на оппозицию «образы техники - образ человека».

Научная новизна исследования определяется темой, проблематикой, целью, задачами, методологией исследования и заключается в следующем. Впервые осуществлено систематизированное описание семантических и прагматических особенностей антропологизированных техницизмов в современном русском языке; впервые семантика антропологизированных техницизмов представлена в качестве одной из особенностей и категориальных черт наивно-языковой ипостаси человека в ЯКМ русского языка, впервые на исследуемом материале осуществлено описание функционирования значительного множества антропологизированных техницизмов в современном русском языке; антропологизированная семантика и вторичная оценочно-характеризующая функция AT обобщены в понятии техноморфизма.

Новизна работы состоит также в привлечении речевого материала, ранее не описанного - из текстов разной жанрово-стилевой принадлежности 3-й трети XX и начала XXI в.

Материал исследования составляют более 5000 отдельных высказываний и их сегментов, текстовых фрагментов, содержащих антропологизированные техницизмы. Главными источниками фактического материала являются произведения русской художественной литературы XIX и XX веков; тексты из периодических изданий, например интервью с известными людьми; тексты из научно-популярных произведений. Кроме того, материал исследования включает наблюдения над живой разговорной речью, в том числе звучащей в быту, на радио и телевидении; рекламные тексты; выборку узуальных языковых единиц из фразеологических, толковых, тематических, семантических, ассоциативных и идеографических словарей современного русского языка, словарей синонимов, антонимов, эпитетов, крылатых слов; привлечены воспроизводимые конструкции: пословицы и поговорки русского народа.

Используемый в работе языковой материал стилистически разнообразен: это элементы и фрагменты высказываний и текстов разговорного, художественного, научно-популярного, публицистического стилей русского литературного языка, а также нелитературной жаргонизированной разговорной речи, что позволило выявить самые существенные и характерные особенности семантики и прагматики антропологизированных техницизмов в современном русском языке в сфере высказываний о человеке.

Фактический материал рассматривается в синхронном аспекте.

Основу исследования составляет описание техницизмов в аспекте полисемии и вторичной функции, что обусловлено как спецификой фактического материала, так и целью и задачами его изучения; при этом используются некоторые положения активно развивающейся в современной науке теории семантического словообразования (соответствующая позиция изложена Б.И. Осиповым в предисловии к «Словарю современного русского города» (М., 2003); подробнее см. в § 3 Главы 1).

В процессе работы использовался комплексный лингвоантропологический метод исследования, включающий ряд методик (приемов): для выявления семантических компонентов (сем) в составе лексических значений антропологизированных техницизмов - компонентный анализ, для их семантической классификации - дифференциальный анализ, предполагающий методику семантических сопоставлений и противопоставлений, для синтагматического и семантико-прагматического анализа материала -дистрибутивный и контекстуальный приемы, для формулирования исходных понятий, в том числе «техника», «технический фрагмент КМ», «техницизм», «антропологизи-рованный техницизм» - приемы когнитивно-антропологических, культурологических и лингвокультурологических комментариев и обобщений.

Теоретическая значимость данного исследования заключается в специальной разработке и включении в понятийно-терминологический аппарат лингвоантропологии понятий «технический фрагмент картины мира» и «антропологизированный техницизм»; а также в том, что на новом обширном материале апробированы основные положения антропоцентрической семантики: подтверждены и развиты идеи об интерпретации содержания языкового образа человека как наивно-реалистического и вместе с тем ассоциативно-поэтического, характеризующегося, в частности, одним из регулярных типов ассоциативно-оценочных значений, названного нами «техномор-физмом».

Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов при моделировании образа человека применительно к идиостилю того или иного автора художественных произведений; в сопоставительных исследованиях разных языков с точки зрения их национально-культурных особенностей; материал и выводы исследования могут стать базой для разработки спецкурсов по когнитивной семантике, лингвистической аксиологии, тропам. Часть привлеченных для исследования языковых фактов может войти в идеографические словари сферы человека и специальный словарь антропологизированных техницизмов.

Основные положения диссертации апробированы на занятиях Всероссийской междисциплинарной школы молодых ученых «Картина мира: язык, философия, наука» (Томск, 2001), региональной научно-практической конференции «Славянские чтения» (Омск, 2002, 2003), Международных научных конференциях «Язык. Время. Личность» (Омск, 2002), «Актуальные проблемы русистики» (Томск, 2003), «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2003), «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2003), на заседаниях кафедры русского языка ОмГУ (2001-2004).

Диссертация имеет структуру и объем, которые определяются логикой исследования и поставленными задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка источников эмпирического материала, списка сокращений и трех приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Антропологизация техницизмов в современном русском языке"

Выводы.

1. Употребление антропологизированных техницизмов в высказывании сопровождается экспрессивно-оценочными семантическими эффектами (коннотациями); установлен факт полярности выражаемой в русской ЯКМ AT оценки - этической и эстетической, мелиоративной и пейоративной, свидетельствующий об определенной иерархии черт человека в русской ЯКМ и языковом сознании.

2. Наиболее значима для русского национального сознания этическая оценка, отражающая стереотипные представления и модели восприятия, тогда как эстетическая оценка ситуативна, зависима от ряда переменных факторов, следовательно, менее стереотипизирована; доминирует этическая пейоративная оценка в силу закономерности человеческого восприятия вообще и специфики русского восприятия в частности: отмечать, в первую очередь, отступление от нормы в сторону негатива.

3. Национальная специфика AT проявляется ярко в том, что оценочно-экспрессивные значения, содержащиеся в них, являются комплексными и позволяют характеризовать человека, его часть по совокупности и во взаимосвязи тех или иных черт, например: «худоба, болезненность, язвительность»; при этом общность оценки обусловливается тематической общностью техницизмов, в данном случае продуктивной выступает ЛСГ «колюще-режущее, метательное оружие, его части, действия, признаки».

Специфичной чертой русского сознания является возможность выражения посредством одного и того же техницизма, во-первых, как мелиоративной, так и пейоративной оценки квалификативно-оценочного модусного смысла, например, молоток - «молодец!» и «умственная ограниченность, отсутствие знаний, невежество, бескультурье», во-вторых, и социального модусного смысла.

4. Антропологизированные техницизмы распределены по функциональным стилям и речевым жанрам повсеместно, но неравномерно. В наибольшей степени ими насыщены те функциональные стили, отличительной чертой которых является «образность», в первую очередь, это разговорный, художественный, публицистический, и те речевые жанры, целью которых является индивидуализация объекта речи: портретирование, одобрение, порицание, сентенция; доминирует среди них портре-тирование.

5. Речевой жанр «портретирование» как наиболее актуальный для создания образа человека и насыщенный AT позволяет проследить роль AT в воплощении такой черты, как антиномичность образа человека в языке, и дает представление об аксиологических приоритетах внутренних характеристик человека по сравнению с внешними, что имеет свое значение в контексте русской национальной культуры и менталитета.

Во всех разновидностях портретирования как речевого жанра AT используются для характеристики образа человека в тех или иных ситуациях речевой коммуникации, при этом языковой образ человека моделируется в зависимости от коммуникативно-прагматических факторов общения.

Можно сделать вывод о том, что не только интенция говорящего, но и избранный функциональный стиль влияет на выбор описываемых черт человека и на способ представления информации: при неофициальном общении в фокусе наблюдателя оказываются как физические части тела, так и нефизические, такие как черты характера, интеллектуальные способности, описание при этом может даваться как в изобразительно (репродуктивно)-описательном, так и в информативно-описательном регистре (понятие «регистра речи» введено Г.А. Золотовой, 1998, с. 394-398); например, в языке художественной литературы, которому присущи изобразительные и выразительные функции, преимущественно используется изобразительный тип речи, к которому тяготеют AT, являясь предикативным центром эмотивно-оценочных высказываний; а при официальном, социально и юридически ранжированном общении первостепенное значение имеют нефизические характеристики (личностные и деловые качества, ипостаси), которые даются преимущественно в информативно-описательном регистре, не допускающем проявлений авторской индивидуальности (Седова, 2000а, с. 134; Сидорова, с. 161); следовательно, стили ораторский, литературно-критический, газетно-публицистический, которые объединяются функциями анализа, разъяснения, убеждения с установкой на выразительность, но не изобразительность (точнее, элементы изобразительности здесь могут служить средствами выразительности), используют информативный как основной и изобразительный как вспомогательный регистры речи; отсюда использование AT распространено, но не так активно, как в собственно художественной речи.

6. Семантика антропологизированных техницизмов относится к области фоновых знаний и представляет собой «сведения, которыми располагают все члены определенной этнической и языковой общности» (Верещагин, Костомаров, 1976, с. 210) как отражение их активной лингвокреативной деятельности, что подтверждается исследованием стереотипного и индивидуально-авторского использования AT в произведениях Б. Акунина.

Создавая «технический» образ человека, отдаленного от самого автора временем, Акунин соблюдает стереотипные каноны антропологизации (ТГ, направления переноса - объекты номинации или (и) характеризации, семантико-синтаксические модели), отличаясь при этом от авторов-современников описываемого времени количеством и разнообразием тематических и лексико-семантических групп, доминированием признаковой модели; в то же время автор создает свои окказиональные развернутые описательные обороты, широко используя полупредикативные конструкции.

Наиболее значимыми при этом для Акунина выступают следующие оппозиции мотивационных сем: «активность/ бездеятельность», «скрытая энергия, источник движения/ незначительность, подверженность манипуляции» и др.

Заключение

В настоящем исследовании мы опираемся на существование в рамках глобальной концептуальной картины мира языковой картины мира и технического фрагмента картины мира, результатом взаимодействия которых в сознании носителей русского языка выступает явление вторичного означивания человека посредством техницизмов, т. е. их антропологизация, обусловленная экстралингвистически влиянием научно-технического прогресса в целом и научно-технической революции в частности и распространением технократизма как идеологии и способа мышления, а интра-лингвистически - экспрессивной (оценочно-характеризующей) лакунарностью и фрагментарностью русской языковой картины мира в целом и семантического пространства человека в частности.

Цель диссертации - комплексное межуровневое многоаспектное семантико-функциональное описание антропологизированных техницизмов - достигнута в процессе решения всех поставленных задач.

Лексико-семантический аспект анализа позволил выделить наиболее продуктивные семантические сферы техницизмов, которые представлены следующими (по убыванию степени продуктивности) тематическими и лексико-семантическими группами: на первом месте 1 ТГ «машины, станки, механизмы, приборы, инструменты, приспособления; действия и признаки с ними связанные», включающая в себя 786 техницизмов; из них 1.1 «сложные машины, агрегаты, устройства, механизмы и их части, детали; признаки и действия с ними связанные» -283 техницизма, из которых именно 1.1.4 «части и детали сложных машин и механизмов разного назначения, признаки и действия с ними связанные» - 161 техницизм; на втором месте 3 ТГ «транспорт, его виды; механизмы и детали различных транспортных средств; признаки и действия с ним связанные» - 236 техницизмов; на третьем месте 1.5 «ручные инструменты, приспособления; простейшие орудия физического труда; признаки и действия с ними связанные» - 222 техницизма; четвертую позицию занимает 2 ТГ «оружие и сопутствующие ему предметы; его виды, части, детали; действия и признаки с ним связанные» - 167 техницизмов; ТГ 1.2 «радио-, теле-, видео-, киноаппаратура; звукозаписывающие и звуковоспроизводящие приборы; оптика; электроника; действия и признаки, связанные с ними» - 98 техницизмов - заполняет пятую позицию; на шестом месте «общие обозначения» 1 ТГ «машины, станки, механизмы, приборы, инструменты, приспособления; признаки и действия с ними связанные», составляющие 89 единиц; 78 единиц в составе 7 ТГ «музыкальные инструменты, их части; действия и признаки, с ними связанные» - это седьмая позиция и на восьмом месте - 1.3 «измерительные, счетные приборы, аппараты; признаки и действия с ними связанные» - 63 единицы.

Семантический потенциал антропологизированных техницизмов направлен на репрезентацию образов как «целостного», так и «частичного» «внешнего» и «внутреннего» человека, а также его признаков, качеств, свойств, действий и состояний.

Выделены наиболее продуктивные (то есть способные к развертыванию) и частотные семантические модели антропологизации техницизмов: на первом месте модель «сложная бессознательная бесчувственная машина/ ее часть, действие, признак -человек, его часть, действие, признак», из частных случаев реализации которой широко распространены контексты, представляющие человека, во-первых, как часть любого механизма (гайка, винтик, пружина и др.), а во-вторых, как принадлежность сельскохозяйственного производства (комбайн, трактор, мельница и др.), а его деятельность, соответственно, как какой-либо технический или именно сельскохозяйственный процесс. На втором месте модель «транспортное средство/ его часть, действие - человек/ его часть, действие», на третьем - «оружие/ его часть, действие - человек/ его часть, действие».

Актуализации подвергаются как ядерные дифференциальные, так и преимущественно периферийные семы, выступающие в качестве мотивационных при более частотных сравнительном или метафорическом употреблениях AT.

На первом месте по степени актуализации - функциональные признаки, среди которых, например: «назначение», «производимое действие», «характер, способ движения» и др.; на втором - внутреннее сходство, например, «стандартизованность, запрограммированность», «сложность конструкции», «чувствительность, способность реагировать», «крупные габариты», «мощность, сила», «высокая производительность, эффективность» и др.; внешнее сходство не является значительным, хотя оно может быть актуализировано номинациями ряда тематических групп, среди которых, например ТГ «рабочие инструменты», ТГ «колюще-режущее, метательное оружие» и др.

Исследуемые номинации связаны с чрезвычайно широким диапазоном вариативных семантико-синтаксических значений и их коммуникативно-прагматическим потенциалом в разных речевых ситуациях и соответствующих текстах.

С позиций семантико-синтаксического аспекта отмечаем, что в качестве но-минаций-экспрессивов нами рассматриваются как однословные техницизмы, так и развернутые словосочетания и свободные выражения технической семантики.

Практически во всех рассматриваемых семантико-синтаксических структурах высказываний о человеке антропологизированные техницизмы выступают в качестве предикатов, причем возможно замещение АТ-номинаций целостного человека АТ-номинациями его частей. Этот факт свидетельствует о семантической и функциональной эквивалентности данных единиц, о развитии синонимичности техницизмов в новых вторичных переносных значениях в семантическом поле человека.

Обобщая наблюдения над функционированием AT в семантико-синтаксических структурах, отметим, что они могут занимать как позиции субъекта, так и позиции локатива, собственно объекта и объекта-инструмента, являясь выразительными и семантически емкими характеристиками целостного и нецелостного, расщепленного, параметризованного человека.

Выбор для характеристики и описания человека того или иного предиката-техницизма - «показателя» вторичного означивания, выявления свойств, параметров человека, и моделирование высказываний, содержащих AT, зависит от представлений, связанных с аксиологичностью обозначаемого того или иного элемента, параметра человека, коммуникативных задач и прагматических установок адресанта высказывания.

Своеобразие функционирования AT наиболее актуально для характеризующего типа пропозитивной структуры, хотя AT используются практически во всех базовых семантических моделях препозитивных структур, таких как: X какой/ каков; X есть что; X что делает; Хчто делает как; у X есть нечто.

Прагматический аспект исследования позволил сделать выводы о специфике оценочно-экспрессивных значений AT: установлено, что антропологизированные техницизмы наряду с репрезентацией квалификативно-оценочного модусного смысла, выражают и социальный модусный смысл, т.е. отношения между коммуникантами, их социальные роли, например, шестерка, шестерить.

Исследование фактического материала подтвердило предварительную гипотезу о том, что, техницизмы по своей дистрибуции, по своим функциональным свойствам универсальны, но наиболее распространены в художественном стиле, а из жанров - в тех, которые тяготеют к художественному стилю.

Анализ употребления AT в произведениях Б. Акунина, уникальность которых не в использовании AT вообще, а в том, что автор, являясь современным писателем, пишет о прошлом, показал, что в сознании писателя-носителя русского языка присутствуют как стереотипные «технические» представления о «целостном» и «частичном» человеке, так и индивидуально-авторские.

Отличие «акунинских» «технических» образов от образов писателей, современных описываемому времени (А. Чехов, И. Бунин), не только в их количественном превосходстве, но и, во-первых, в значительном тематическом разнообразии, во-вторых, в их развернутости и тяге автора к созданию описательных конструкций, в-третьих, как следствие, в использовании синтаксических моделей не только предикативного, но и полупредикативного типа.

Таким образом, в диссертации апробирована методика и представлен результат межуровневого семантико-функционального и жанрово-прагматического анализа множества AT в современном русском языке.

Интегрирование лексико-семантического, семантико-синтаксического и коммуникативно-прагматического подходов к исследованным антропологизиро-ванным техницизмам в сочетании с лингвокультурологическим подходом и широким дискурсивным взглядом на объект изучения, т. е. межуровневое семантико-функциональное исследование антропологизированных техницизмов в современном русском языке, позволило, во-первых, очертить языковой образ человека как объект речемыслительного творчества, созданный и создаваемый путем ассоциирования человека с образами техники, во-вторых, обобщить относительно новые знания об устройстве языковой картины мира, о своеобразии воплощенных в ней русских национальных представлений о человеке, об их аксиологической стереотипности, что соответствует наивной философии человека, воплощенной в естественном русском языке.

Национально-культурная специфика техницизмов на уровне описанных с точки зрения лексико-семантического аспекта ТГ проявляется в их наполнении; среди номинаций есть такие, которые в наибольшей степени характеризуют реалии, жизнь, предпочтения носителя русского языка, что, в свою очередь, обусловлено особенностями жизнедеятельности людей, например, особо значимы для русских предметы повседневной деятельности, среди номинаций которых преобладают номинации орудий и агрегатов сельскохозяйственного труда.

Еще более ярко национальная специфика проявляется в использовании техницизмов в образно-характеризующей функции по отношению к человеку; так нами установлено, что общность оценки человека и его частей, выраженной посредством техницизмов, может быть предопределена тематической общностью используемых техницизмов, например, этическая отрицательная оценка - «низкий уровень интеллектуального развития» - выражается номинациями «сельскохозяйственных орудий, агрегатов и их частей, действий и признаков», «частей механизмов, предназначенных для замедления движения, торможения, остановки»: Плуг плугом, а туда же, с советом лезет! (из разг.) Ну, ты и тормоз! Я тебе это уже объяснял (из разг.), А ты, оказывается ручник: до тебя никак не доходит! (из разг.), Стоху баксов надо. Догоняешь, тормоз?.(Рыбин), Такой этот парень плу-говатый (из разг.), положительная оценка - «высокий уровень интеллектуального развития» выражается номинациями «ЭВМ, компьютерной техники, их частей, признаков и действий»: А это Андрей - мой помощник, у него не голова -компьютер (из т/пер.). У меня не память, а целый банк данных: я телефоны с ходу запоминаю (из разг.), этическая мелиоративная оценка души как вместилища чувств - «способность откликаться, отзываться, тонко понимать, чувствовать» выражается номинациями ТГ «музыкальные инструменты»: Мы беспокойны, словно пальцы органиста, И вся душа рыдает, как орган (Филатов); Моя ж -что эолова арфа, Чутка и послушна душа! И струн у той арфы немного, но вечно под чувством живым Найдет она новые звуки За новым дыханьем твоим (Фет); Час Души, как час струны. (Цветаева).

Посредством AT русское сознание выражает зависимость между внешними и внутренними качествами человека: положительный внешний облик человека: крупные габариты, мощное телосложение - свидетельствует о физической силе, мощности, хорошем здоровье и высокой производительности: бульдозер, тягач, трактор, бэтээр, студабеккер и др., отрицательный внешний облик человека: чрезмерная худоба - свидетельствует о болезненности человека, и о таких его качествах, как злость, язвительность: шило, иголка, кочерга, ухват и др.

Осмысляя себя через особенности приспособлений, орудий труда русскоговорящий учитывает прежде всего их динамическую сторону и особенности функционирования для характеристики своих динамических проявлений, таких как поступки, поведение, отношения с окружающими людьми; например, однообразный, нудный и утомительный характер действия, производимого такими предметами как веретено, толкушка, мотовило, является тем потенциальным образным стержнем, на основе которого формируется общее переносное значение «невысокие умственные способности, суетливость, болтливость, пустословие, обман, агрессивное по характеру поведение».

Таким образом, специфическими оказываются те элементы семантической структуры техницизма, которые проявляют особую значимость для русского человека: размер, характер движения, сложность или простота конструкции, высокая производительность, точность, способность/ неспособность реагировать и др.

Представленная ниже модель-схема соотношений образных тем-техницизмов и объектов номинации-характеризации обобщает главное в сделанных наблюдениях, отражает наиболее типичные, стереотипные для носителей русского языка переносы, например: ноги - транспорт; душа - мукзыкальные и измерительные инструменты; голос - звукоусиливающие, звукозаписывающие, звуковоспроизводящие устройства; глаза, взгляд - оружие; что-то в человеке - сложная машина, механизм; жизнь - транспорт, теле-, видео-, кино-, фотоаппаратура; руки, пальцы - ручные инструментыпростейшие орудия труда и др., так и менее мотивированные: мужской половой орган - сложная машина, ее части, детали и др.

Модель-схема соотношений образных тем-техницизмов и объектов номинации-характеризации

1.1

1.2

1.3

1.5 по описа нию Г

Кол-во единиц

89~

283

98

63

222

167

236

78

Тематические группы (номинации предметов, признаков и действий

Общие обозначения любых механизмов

Сложные машины, их детали, части

Радио-, теле-, видео-, фотоаппаратура; звуковоспроизводящие устройства

Измерительные счетные приборы

Ручные инструменты, простейшие орудия труда

Оружие

Транспорт

Музыкальные инструменты, их части тело

Объекты номинации-характеризации глаза - смотреть уки - бить ноги - двигаться; идти; лишить способности двигаться нос палец рот ской половой орган j X

2 о. о

2 J а. о а> х голос изнь взгляд речь - сказать (говорить); обманывать, лгать боль мысль что-то в человеке чувства, эмоциональное состояние -волноваться (возмущаться), притеснять (угнетать); бесчувственный а - воспитывать, ругать; упрекать память ум, разум - бессознательный

2 о. о

2 о. о

4> Я

5 S а о « о S

-е к X 3

V X eg Ж fa

2 « pa О 5 tr «

Я tr а и

09 О 5 У I и о

Ц & Я

Я X X и &

S •©< 8

Самым активным для наделения «техническими» признаками является «целостный» человек, который «притягивает» практически все образы из технического фрагмента картины мира.

Таким образом, модель-схема не что иное, как обобщение исследуемого фрагмента семантического пространства «человек» в русской языковой картине мира, искомый языковой образ человека как объект речемыслительного творчества, созданный и создаваемый путем ассоциирования человека с образами техники и обозначаемый посредством техницизмов.

Постановка проблемы и достигнутые результаты способствуют дальнейшему развитию принципов описания семантики языка, позволяют объяснить определенные аспекты когнитивной сферы и, в более широком плане, способствуют выявлению тех системных основ языкового сознания, которое предопределяет динамику семантических явлений в языке, развитие тех или иных фрагментов ЖМ.

Все аспекты исследования имеют перспективу дальнейшей разработки. Системно-парадигматическое описание AT может стать фрагментом лингво-антропологического словаря «Человек». В рамках коммуникативно-прагматического аспекта изучения AT возможно создание перечня всех стилей и жанров, характеризующихся использованием AT как средства наивно-языковой интерпретации образа человека. В рамках функционально-семантического аспекта изучения языковых средств репрезентации оценок, стереотипности, семиотизации человека возможно изучение стилей и жанров, в которых активно функционируют эти как общеязыковые, так и индивидуально-авторские языковые средства AT.

Список научной литературыНиконова, Марина Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аврорин В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка (К вопросу о предмете социолингвистики). JL: Наука, 1975. 276 с.

2. Актуальные проблемы русистики: Материалы Междунар. науч. конф. / Отв. ред Т.А. Демешкина. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. Вып. 2. Ч. 2. 372 с.

3. Алешина О.Н. Метафоризация неодушевленных существительных современного русского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1991. 21 с.

4. Андронникова М.И. От прототипа к образу. К проблеме портрета в литературе и кино. М.: Наука, 1974. 200 с.

5. Андронникова М.И. Портрет. От наскальных рисунков до звукового фильма. М.: Искусство, 1980.-423 с.

6. Антропоцентрический подход к языку: Межвуз. сб. науч. тр. Ч. 1,2. Пермь,1998.

7. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Том 1. Лексическая семантика. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Школа «Языки русской культуры», Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995а. - 472 с.

8. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Том 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа «Языки русской культуры», Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 19956. 767 с.

9. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания//Вопросы языкознания. 1995в. № 1. С. 28-35.

10. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. М.: Изд. лит. на иностр. яз., 1959. 351 с.

11. И. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. М.: Просвещение, 1990.-300 с.

12. Артемьева Е.Ю. Психология субъективной семантики. М.: Изд-во МГУ, 1980. -127 с.

13. Арутюнова Н. Д. Аномалии и язык. К проблеме ЯКМ // Вопросы языкознания. 1987. №3. С. 3-19.

14. Арутюнова Н. Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 13: Логика и лингвистика (проблемы референции). М., 1982. С. 5-40.

15. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 896 с.

16. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры / Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. С. 5-33.

17. Арутюнова Н.Д. Номинация и текст // Языковая номинация: Виды наименования. М., Наука, 19776. С. 304-357.

18. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. 3-е изд., стереотипное. - М.: Едиториал УРСС, 2003. - 384 с.

19. Арутюнова Н.Д. Синтаксическая функция метафоры // Изв. АН СССР, Сер. лит. и яз. 1978. Т.37. № 3. С. 251-262.

20. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988.-341 с.

21. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора // Лингвистика и поэтика. М., 1979. С. 147-173.

22. Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Русское предложение. Бытийный тип (структура и значение). М.: Русский язык, 1983. 198 с.

23. Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. 356 с.

24. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. М.: Учпедгиз, 1957.-295 с.

25. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1966.-607 с.

26. Ахманова О.С., Говердовский В.И. Диалектика коннотации и денотации // Вопросы языкознания. 1985. № 2. С. 71-79.

27. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, 1989. 184 с.

28. Бабик В.И. К вопросу о переносно-образном употреблении некоторых научных терминов // Исследования по русскому языку. Днепропетровск, 1973. Вып. 3. С. 50-56.

29. Бабкин A.M. Новый академический словарь русского языка. Проспект. Л.: Наука, 1971.-41 с.

30. Балашова Л.В. Роль метафоризации в становлении и развитии лексико-семантической системы (на материале русского языка XI-XX вв.): Автореф. дис. . докт. филол. наук. Саратов, 1999. 42 с.

31. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.: Иностр. литература, 1955. 416 с.

32. Батищев Г.С. Деятельная сущность человека как философский принцип // Проблема человека в современной философии. М.: Высш. школа, 1969. С. 73-144.

33. Бахвалова Т.В. Лексические и фразеологические средства характеристики человека в русском языке (на материале орловских говоров). Дис. .докт. филол. наук. Орел, 1995.-519 с.

34. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 422 с.

35. Белошапкова В.А. Синтаксис // Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Азбуковник, 2002. С. 606-902.

36. Белошапкова В.А. Современный русский язык. М.: Высш. школа, 1989.800 с.

37. Бельчиков Ю.А. Русский литературный язык во второй половине XIX в. М.: Высш. школа, 1974. 192 с.

38. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. 447 с.

39. Бердяев Н.А. Человек и машина // Вопросы философии. 1989. № 2. С. 143163.

40. Бересток С.В. Средства выражения оценочных значений в художественной речи Тэффи: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2002. 23 с.

41. Блинова О.И. Явление мотивации слов. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1984.191 с.

42. Большой энциклопедический словарь. Политехнический / Гл. ред. А.Ю. Ишлинский. 4-е (репринтное) изд. - М.: Большая Рос. энциклопедия, 1998. - 655 с.

43. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. 133 с.

44. Брутян Г. А. ЯКМ и ее роль в познании // Методологические проблемы анализа языка. Ереван, 1976. С. 57-65.

45. Будагов Р.А. Язык в эпоху НТР // НДВШ. Филол. науки, 1975. № 2. С. 1-12.

46. Будагов Р.А. Язык и речь в кругозоре человека. М.: Добросвет 2000,2000.303 с.

47. Буйнова О.В. Универсальные и специфические черты процесса метафори-зации // Лингвистические исследования. Дубна, 2001. С. 49-65.

48. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 576 с.

49. Бутакова Л.О., Демина Е.С. Когнитивное моделирование проблемы теории и практики (реконструкция концепта скупость / щедрость на материале русских паремий) // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. Кемерово, 2003. С. 44-58.

50. Вакк Ф.О. О соматической фразеологии в современном эстонском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Таллинн, 1964. 26 с.

51. Василенко В.А. Ценность и оценка: Автореф. дис. . канд. филос. наук. Киев, 1964.-20 с.

52. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М.: Высш. школа, 1981. 184 с.

53. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М.: Высш. школа, 1990.-176 с.

54. Васильева Э.В. Метафорические ассоциации русской фитонимической лексики как отражение фрагмента ЯКМ // Языковая картина мира: Материалы Всерос. конф. Кемерово, Кузбассвузиздат, 1995. С. 77-80.

55. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001. 288 с.

56. Вежбицкая А. Язык, культура, познание. М.: Русские словари, 1997. 416 с.

57. Вендина Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм). М.: Индрик, 1998. 236 с.

58. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. М.: Русский язык, 1976.-248 с.

59. Виноградов В.В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике. М.: Наука, 1975.-559 с.

60. Виноградов В.В. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины // Тр. юбил. сессии ЛГУ. Сер. филол. наук. Л., 1946. С. 45-69.

61. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // Вопросы языкознания. 1953. № 5. С. 3-26.

62. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М.: Высш. школа, 1972. 614 с.

63. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Изд-во АН СССР, 1963.-255 с.

64. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959.492 с.

65. Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 1999. 196 с.

66. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. 228 с.

67. Вострякова Н.А. Коннотативная семантика и прагматика номинативных единиц русского языка. Дис. канд. филол. наук. Волгоград, 1998. 271 с.

68. Гак В.Г. Высказывание // Лингвистический энциклопедический словарь. -М.: Сов. Энциклопедия, 1990. С. 90.

69. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики 1972. М., 1973. С. 349-372.

70. Гак В.Г. Человек в языке // Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Индрик., 1999. С. 73-80.

71. Гак В.Г. Язык как форма самовыражения народа // Язык как средство трансляции культуры. М., 2000. С. 54-68.

72. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.-768 с.

73. Галкина-Федорук Е.М. Современный русский язык. Лексика. М.: Изд-во МГУ, 1954.-204 с.

74. Гейко Е.В. Высказывания о запахах в различных речевых жанрах // Славянские чтения. Вып. 7-8. Омск, 2001. С. 171-176.

75. Говердовский В.И. Коннотемная структура слова. Харьков: Выща шк. Изд-во при Харьк. гос. ун-те, 1989. 94 с.

76. Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1989. 252 с.

77. Граудина JI.K. Семантические преобразования языковых единиц в пограничных зонах литературного языка // Русские языковые значения в функциональном и эстетическом аспектах. Виногр. чт. X1V-XV. М., 1987. С. 33-47.

78. Гринев С.В. Введение в терминоведение. М.: Моск. лицей, 1983. 309 с.

79. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.400 с.

80. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985.-451 с.

81. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1972.318с.

82. Гусев С.С. Наука и метафора. Д.: Изд-во ЛГУ, 1984. 152 с.

83. Гусев Ю. А. Познание и творчество. Логико-гносеологические проблемы художественного творчества. Минск, 1987. 254 с.

84. Гутман Е.А., Литвин Ф.А., Черемисина М.И Сопоставительный анализ зооморфных характеристик // Национально-культурная специфика речевого поведения. М., 1977. С. 147-166.

85. Гуц Е.Н. Физические возможности и внешний облик человека в языковой картине мира подростка // Филологический ежегодник. Вып. 2. Омск, 1998. С. 64-66.

86. Давыдов Ю. Н. «Картины мира» и типы рациональности // Вопросы философии. 1989. № 8. С. 150-163.

87. Даниленко В.П. Русская терминология. М.: Наука, 1977. 246 с.

88. Девкин В.Д. Разновидности номинации // Уч. зап. МГПИ, 1971. Т. 475. Вопросы нем. филологии. С. 76-91.

89. Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1982. 312 с.

90. Дементьев В.В. Изучение речевых жанров: обзор работ в современной русистике//Вопросы языкознания. 1997. № 1.С. 109-121.

91. Дементьев В.В. Непрямая коммуникация и ее жанры. Саратов: Изд-во Са-рат. ун-та, 2000. 248 с.

92. Демешкина Т.А. Семантические типы диалектного высказывания. Томск, ЦПКЖК, 2002. 92 с.

93. Деривация и номинация в русском языке. Межуровневое и внутриуровневое взаимодействие: Межвуз. темат. сб. науч. тр. Омск: Изд-во ОмГУ, 1990.

94. Елисеева Е.П. О спорном в терминологии (к вопросу о типологии специальных лексем) // Язык. Время. Личность: Материалы Междунар. науч. конф. / Под ред. Л.О. Бутаковой. Омск, 2002. С. 335-338.

95. Ермакова О.Л. Фразеологические единицы современного русского языка, восходящие к составным терминам (состав и функционирование). Дис. . канд. фи-лол. наук. Томск, 1989. 183 с.

96. Ермакова О.П. Семантические процессы в лексике // Русский язык конца XX столетия (1985 1995). М., 2000. С. 32-66.

97. Ермоленкина Л.И. Метафорическое моделирование этико-эстетической оценки человека в русских народных говорах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 2002. 22 с.

98. Жанры речи. Саратов: Изд-во Гос УНЦ «Колледж», 1999.

99. Жоль К.К. Язык как практическое сознание. Киев, 1990. 238 с.

100. Журавлев А.Ф. Технические возможности русского языка в области предметной номинации // Способы номинации в современном русском языке. М., 1982. С. 45-108.

101. Журавлев В.К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. М.: Наука, 1982.-328 с.

102. Заботкина В.И. Когнитивно-прагматический подход к неологии // Когнитивно-прагматические аспекты лингвистических исследований. Калининград, 1999. С. 3-9.

103. Заботкина В.И. Новая лексика современного английского языка. М.: Высш. школа, 1989. 124 с.

104. Зайковская Т.В. Пути пополнения лексического состава современного молодежного жаргона. Дис. канд. филол. наук. М., 1994. 308 с.

105. Звегинцев В.А. История языкознания Х1Х-ХХ вв. в очерках и извлечениях. 3-е изд., доп. - Ч. 1-2. М.: Просвещение, 1964-1965. Ч. 1. 1964. - 466 с. Ч. 2. 1965 -495 с.

106. Звегинцев В.А. Компьютерная революция: проблемы и задачи // Вопросы философии. 1987. № 4. С. 91-100.

107. Звегинцев В.А. Семасиология. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1957. 322 с.

108. Земская Е.А. Городская устная речь и задачи ее изучения // Разновидности городской устной речи. М.: Наука, 1988. С. 5-44.

109. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: Наука, 1982.-368 с.

110. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М.: Наука, 1973.-351 с.

111. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М.: Наука, 1998. 528 с.

112. Ивин А.А. Основания логики оценок. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. 230 с.

113. Ивин Ю.И. Русская метафора: синтез, семантика, трансформации II Труды по знаковым системам. Тарту, 1969, кн. 4. С. 285 317.

114. Ивин Ю.И. Структура русской метафоры II Труды по знаковым системам. Тарту, 1965, кн. 2. С. 59 73.

115. Илюхина Н.А. О роли метонимии в моделировании концептов (ментальная модель «вместилище» в концептосфере «человек») // Язык. Этнос. Картина мира. Кемерово, 2003. С. 65-73.

116. Илюхина Н.А. Образ как объект и модель семасиологического анализа. Дис. докт. филол. наук. Уфа, 1999. 417 с.

117. Какорина Е. В. Трансформация лексической семантики и сочетаемости (на материале языка газет) II Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 2000. С. 67-89.

118. Калинин А.В. Лексика русского языка. 2-е изд. - М.: Изд-во МГУ, 1971.232 с.

119. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. М.: Высш. школа, 1990. 152 с.

120. Капанадзе Л.А. Взаимодействие терминологической и общеупотребительной лексики // Лексика современного русского языка. М., 1968. С. 86-103.

121. Капанадзе Л.А. О понятиях «термин» и «терминология» // Лексика современного русского языка. М., 1968. С. 75-85.

122. Карамова А.А. Оценочная общественно-политическая лексика и фразеология современного русского языка (2 пол. XX в.). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Уфа, 2002.-16 с.

123. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: Культурные концепты. Волгоград; Архангельск, 1996. С. 3-15.

124. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. 351 с.

125. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. 263 с.

126. Караулов Ю.Н., Красильникова Е.В. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность. М.: Наука, 1989. С. 3-11.

127. Картина мира: язык, философия, наука: Доклады участников Всерос. школы молодых ученых. Томск: Издание ТГУ, 2001. 200 с.

128. Касевич В. Б. Буддизм. Картина мира. Язык. Спб.: Центр «Петерб. востоковедения», 1996. 275 с.

129. Керученко A. JI. Картина мира молодого человека сквозь призму характерных для него компаративов // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологиче-ские и философские очерки (на материале русского языка). Омск, 2000.4.1. С. 82-89.

130. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994. № 5. С. 126-139.

131. Кириленко Н.Г. Функционирование научно-технических терминов в газетных текстах: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1984. 18 с.

132. Киселева Л.А. Вопросы теории речевого воздействия. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978.-160 с.

133. Кифер Ф.О. О роли прагматики в лингвистическом описании // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 333-348.

134. Кияк Т.Р. Мотивированность лексических единиц. Львов: Вища шк. Изд-во при Львов, гос. ун-те, 1988. 160 с.

135. Ковалев В.П. Современный русский литературный язык. 4.2. М.: Просвещение, 1982. 112 с.

136. Коверина Т.П. Об одной разновидности сравнительных конструкций // Семантика и формы языковых явлений. Л., 1978. С. 38-45.

137. Кожин А.Н. Лексико-стилистические процессы в русском языке периода Великой Отечественной войны. М.: Наука, 1985. 328 с.

138. Кожина М.Н. О понятии стиля и месте языка художественной литературы среди функциональных стилей. Пермь: Кн. изд. Перм гос. гос. ун-та, 1962. 62 с.

139. Кожина М.Н. Стилистика русского языка. М.: Просвещение, 1983. 223 с.

140. Колесов В.В. Философия русского слова. СПб.: ЮНА, 2002. 444 с.

141. Колшанский Г.В. Некоторые вопросы семантики языка в гносеологическом аспекте // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976. С. 13-14.

142. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990.-103 с.

143. Комиссаров В.Н. Слово о переводе (Очерк лингвистического учения о переводе). М.: Междунар. отношения, 1973. 215 с.

144. Комлев Н. Г. Слово, денотация и картина мира // Вопросы философии, 1981. № 11. С. 25-37.

145. Кондратов В.В. Военная номенклатура Великобритании и США (на материале сухопутных родов войск): Автореф. дис. канд. филол. наук. Одесса, 1982. 20 с.

146. Кондрашова О.В. Характеризующие существительные в современном русском языке (функционально-семантический аспект): Автореф. дис. канд. филол. наук. JL, 1985.- 16 с.

147. Копыленко М.М., Попова З.Д. Очерки по общей фразеологии. Воронеж, 1989.- 148 с.

148. Корольков В.И. Семасиологическая структура метафоры // Уч. зап. 1-го МГПИИЯ, т. 41, 1968. С. 49 72.

149. Коротун О.В. Образ-концепт «внешнего» человека в русской языковой картине мира. Автореф. дис. канд. филол. наук. Барнаул, 2002. 23 с.

150. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. СПб., 1999. 320 с.

151. Коськина Е.В. Семантические аспекты изучения языковой картины внутреннего мира человека в современной лингвоантропологии // Вест. Омск, ун-та. 2003. № 1.С. 86-89.

152. Котелова Н.З. Словообразование без образования слов // Новые слова и словари новых слов. Л., 1983. С. 71-81.

153. Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс, 1994. 574 с.

154. Кричевская Л.И. Портрет героя. М.: АО «Аспект-пресс», АО «Астра семь», 1994.-182 с.

155. Кругликова И.Е. Структура лексического и фразеологического значения. М.:МГПИ, 1988.-83 с.

156. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М., Наука, 1989. 186 с.

157. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 26-34.

158. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М.: Наука, 1986.- 156 с.

159. Кубрякова Е.С. Проблемы представления знаний в языке // Структуры представления знания. М., 1994.

160. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М.: Наука, 1981.-200 с.

161. Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. М.: Наука, 1978.- 115 с.

162. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М.: РАН. Ин-т языкознания, 1997. 331 с.

163. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996. 223 с.

164. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М.: Высш. школа, 1989.216 с.

165. Кузнецова Э.В. Русская лексика как система. Свердловск: Изд-во Урал, гос. ун-та, 1980. 88 с.

166. Кузьмина Н.А. К основаниям реконструкции индивидуальной ПКМ // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). Ч. 1. Омск, 2000. С. 119-131.

167. Кузьмина Н.А. Концепты художественного мышления (к постановке вопроса) //Проблемы деривации: семантика, поэтика. Пермь, 1991. С. 57-65.

168. Купина Н.А., Скорнякова М.Ф. Коннотативность в семантической группе названий лица // Классы слов и их взаимодействие. Свердловск: Изд-во Урал. гос. унта, 1979.

169. Курилович Е. Очерки по лингвистике. Сб. ст. М.: Изд-во иностр. лит., 1962.-456 с.

170. Купубаева Г.А. Внутренняя форма и ее роль в семантической структуре слова современного русского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1982. 24 с.

171. Лексика современного русского литературного языка. М., 1968.

172. Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: Тез. докл. и сообщ. науч. конф. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 1995. 160 с.

173. Лексическая основа русского языка: Комплексный учебный словарь / Под ред. В.В. Морковкина, М.: Русский язык, 1984. 1168 с.

174. Лексические и грамматические компоненты в семантике языкового знака. Воронеж, 1983.

175. Леонтьев А. А. Язык. Познание. Общение // Методологические проблемы анализа языка. Ереван, 1976. С. 40-57.

176. Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тезисы междунар. конф. В 2-х томах. М.: Филология, 1995.

177. Литвин Ф.А. Многозначность слова в языке и речи. М.: Высш. школа, 1984.-119 с.

178. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1993. № 1.С. 3-9.

179. Лихолитов П. В. Компьютерный жаргон //Русская речь. 1997. № 3. С. 67-71.

180. Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. 204 с.

181. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Инд-рик, 1999.-424 с.

182. Ломов A.M. Типология русского предложения. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1994. 280 с.

183. Ломтев Т.П. Общее и русское языкознание. Избранные работы. М.: Наука, 1976.-381 с.

184. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972. 198 с.

185. Лось B.C. Развитие выразительных средств современной поэтической речи в 70-8х гг. под влиянием НТП: Автореф. дис. канд. филол. наук. Киев, 1990. 19 с.

186. Лузенина И.Н. Номинативные свойства лексических единиц, организующих ЛС поле «физическое состояние человека». Дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1997.-270 с.

187. Лузенина И.Н. Языковая картина мира: к проблеме национальной специфики языка и мышления // Духовная сфера деятельности человека. Саратов, 1996. С. 28-31.

188. Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики). Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1986.-230 с.

189. Лысакова Н. П. Жить надо веселее и виртуальнее! // Русская речь. 1998. № 5. С. 65-66.

190. Лясота Ю.Л. Метафоризация как один из основных законов развития словарного состава языка// Уч. зап. Дальневост. ун-та, 1957. Вып. 1. С. 54-66.

191. Майданова Л.М. Типы и источники совмещения значений у эмоционально-оценочных названий человека в русском языке // Классы слов и их взаимодействие. Свердловск, 1979. С. 109-116.

192. Маккормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры. М., 1990. С. 358-386 .

193. Малышева Е.Г. Идиостиль Вл. Ходасевича: Автореф. дис. канд. филол. наук. Омск, 1997.-22 с.

194. Мамедова P.M. Фразеологические единицы в современном русском языке, имеющие терминологическую и профессиональную основу: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тбилиси, 1981. 19 с.

195. Маслова В. А. Лингвокультурология. М.: Академия, 2001. 204 с.

196. Матвеева Т.В. Экспрессивная глагольная лексика в свете теории лексико-семантических групп // Семантические классы русских глаголов. Свердловск, 1982. С. 28-32.

197. Махмутова А.Н. Оценочные существительные со значением «лица женского пол» в русском и английском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. Казань, 2002.-23 с.

198. Медникова Э.М. Значение слова и методы его описания. М.: Высш. школа, 1974.-202 с.

199. Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. 174 с.

200. Миртов А.В. Родоизменяемые существительные // РЯШ. 1946. № 1. С. 16-19.

201. Михайлова И.Б. Чувственное отражение в современном научном познании. М.: Мысль, 1972.-279 с.

202. Мишанкина Н.А. Роль метафоры в моделировании картины мира // Картина мира: язык, философия, наука. Доклады участников Всерос. школы молодых ученых. Томск, 2001. С. 65-67.

203. Многозначность в лексике современного русского языка. Екатеринбург,

204. Морковкин В.В. Русские агнонимы (Слова, которые мы не знаем). М.: Астра семь, 1997. 414 с.

205. Москальская О.И. Вопросы синтаксической семантики // Вопросы языкознания. 1977. №2. С. 45-55.

206. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса. 2-е изд. М.: Высш. школа, 1981. 156 с.

207. Мягкова Е.Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1990. 110 с.

208. Никитин М.В. Место ЯКМ в новой парадигме исследований // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах. Челябинск, 2003. С. 54-56.

209. Никитина Л.Б. Образ HOMO SAPIENS в русской языковой картине мира. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2003. 188 с.

210. Никитченко Н.С. Семантическая продуктивность термина // Новые слова и словари новых слов. Л., 1983. С. 111-117.

211. Николаева Т.М. От звука к тексту. М.: Языки русской культуры, 2000.679 с.

212. Никонова М.Н. Роль техницизмов в репрезентации концепта «зрение» (к проблеме образа человека в русской ЯКМ) // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. / Отв. ред. М.В. Пименова. Кемерово, 2003. С. 91-98.

213. Никонова М.Н. Техницизмы в современном русском языке: ТГ, динамика, функции // Язык. Время. Личность: Материалы Междунар. науч. конф. / Под ред. Л.О. Бутаковой. Омск: Омск. гос. ун-т, 2002. С. 62-67.

214. Никонова М.Н. Явление антропологизации техницизмов в современном русском языке: тематические группы, динамика, функции // Вест. Омск, ун-та. 2003. № 1. С. 82-85.

215. Никонова М.Н. Языковая и техническая картины мира // Картина мира: язык, философия, наука: Доклады участников Всерос. школы молодых ученых. Томск: Издание ТГУ, 2001. С. 182-183.

216. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М.: Высш. школа, 1982. 272 с.

217. Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 70х гг. / Под ред. Н.З. Котеловой. М.: Рус. яз., 1984. 805 с.

218. Новый политехнический словарь. М.: Большая Рос. энциклопедия, 2000.671 с.

219. Номинативные свойства языковых единиц, Саратов: СГПИ, 1990. 153 с.

220. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб: Изд-во СПб. ун-та, 1994.228 с.

221. НТР и развитие художественного творчества. Л., 1980.

222. НТР и функционирование языков мира. М., 1977.

223. НТР: содержание, формы проявления и социально-экономические последствия. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. 175 с.

224. Одинцова М.П. Вместо введения: к теории образа человека в языковой картине мира // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). Часть 1. Омск, 2000а. С. 8-11.

225. Одинцова М.П. К дискуссии о словосочетании // Филологический ежегодник. Вып. 3. Омск, 20006. С. 7-10.

226. Одинцова М.П. Критерии выделения элементарного предложения // Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий: Тезисы докл. обл. науч. конф. по лингвистике. Омск, 1984. С. 75-77.

227. Одинцова М.П. Образы человека пространства в языковой картине мира и в русской поэтической речи // Художественный текст: единицы и уровни организации. - Омск: Оме. гос. ун-т, 1991. - С. 63-69.

228. Одинцова М.П. Человек как вселенная: образ «целого» и «части» в языковой картине мира // Человек. Культура. Слово: Мифопоэтика древняя и современная. -Омск: Оме. гос. ун-т, 1994. -Вып.2. С. 73-80.

229. Одинцова М.П. Языковые ипостаси человека // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всерос. науч. конф. / Под ред. М.П. Одинцовой. Омск, 2000в. Ч. 2. С. 24-30.

230. Ольшанский Д.В. Социальная психология «винтиков» // Вопросы философии. 1989. №8. С. 91-103.

231. Опарина Е.О. Исследование метафоры в последней трети XX в. // Лингвистические исследования в конце XX в. Сб. обзоров. М., 2000. С. 186-205.

232. Орлова Н.В. Жанры разговорной речи и их «стилистическая обработка»: К вопросу о соотношении стиля и жанра // Жанры речи. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 1997. С. 51-56.

233. Орлова Н.В. Образ антигероя в словаре // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. / Отв. ред. М.В. Пименова. Кемерово, 2003. С. 151-159.

234. Осипенко З.М. Знакомые слова в необычном окружении // Русская речь. 1974. №6. С. 64-67.

235. Осипов Б.И. Проблема целостного изучения словообразовательной системы языка: современное состояние и дальнейшие перспективы // Семантическая деривация и ее взаимодействие с морфемной. Омск, 2003. С. 5-19.

236. Павел В.К. Лексическая номинация (на материале молдавских народных говоров). Кишинев: Штиинца, 1983. 231 с.

237. Павиленис P.P. Проблема смысла: Современный логико-функциональный анализ языка. М.: Мысль, 1983. 286 с.

238. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука, 1985.-270 с.

239. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М.: Наука, 1974. 292 с.

240. Панов В.Г. Эмоции. Мифы. Разум. М.: Высш. шк., 1992. 252 с.

241. Перерва В.М. Перерождаются ли термины в общем употреблении? // Современная русская лексикография. Л., 1980. С. 89-97.

242. Пересыпкина О.Н. Мотивационные ассоциации лексических единиц русского языка (лексикографический и теоретический аспекты). Дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 1998. 298 с.

243. Петрищева Е.Ф. Изменения в составе интеллектуально-оценочной лексики в русском языке советского времени // Развитие лексики современного русского языка. М., 1965. С. 51-74.

244. Петрищева Е.Ф. Об эмоциональной окрашенности слов в современном русском языке (опыт лингвистического эксперимента) // Развитие лексики современного русского языка. М., 1965. С. 39-50.

245. Петрова Т.И. Высказывания с семой «неясного чувства» // Системный анализ значимых единиц русского языка: Смысловые типы предложений: Сб. науч. ст. 4.1. Красноярск, 1994. 163 с. С. 113-118.

246. Пешковский A.M. Вопросы методики родного языка, лингвистики и стилистики. Госиздат. М. Л., 1930. - 124 с.

247. Пешковский А.М.Избранные труды. М.: Учпедгиз, 1959. 252 с.

248. Пименов Е.А. Эссе об эмоциях // Филологический сб. Кемерово. 2002. Вып. 2. С. 127-130.

249. Пименова М.В. О типовых структурных элементах концептов внутреннего мира (на примере концепта душа) // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. / Отв. ред. М.В. Пименова. Кемерово, 2003. С. 28-39.

250. Пименова М.В. Этногерменевтика языковой наивной картины мира внутреннего человека. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1999. 262 с.

251. Плотников Б.А. Основы семасиологии. Минск: Вышэйш. шк., 1984. 223 с.

252. Полякова Е.В. Отрицательная оценка в русских письмах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 2001. 19 с.

253. Попова З.Д., Стернин И.А. «Слабые места» публикаций по когнитивной лингвистике // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. / Отв. ред. М.В. Пименова. Кемерово, 2003. С. 16-27.

254. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж, 2002.-191 с.

255. Потебня А.А. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. 614 с.

256. Почепцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. 1990. № 6. С. 110-122.

257. Протченко И.Ф. Лексика и словообразование русского языка советской эпохи: социолингвистический аспект. М.: Наука, 1975. 323 с.

258. Прохорова В.Н. Актуальные проблемы современной русской лексикологии. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. 74 с.

259. Прохорова В.Н. Специальная терминология в современном русском литературном языке // РЯШ. 1952. № 2. С. 18-21.

260. Психологический словарь / Под ред. В.П. Зинченко. 2-е изд. перераб. и доп. - М.: Педагогика - Пресс, 1994. - 439 с.

261. Радзиевская Т.В. Прагматический аспект афористических текстов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1988. Т. 47. № 1. С. 89-98.

262. Радзиевская Т.В. Текстовая коммуникация. Текстообразование // Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992. С. 79-108.

263. Развитие лексики современного русского языка. М.: Наука, 1965. 135 с.

264. Разинкина Н.М. Стилистика английской научной речи. Элементы эмоционально-субъективной оценки. М.: Наука, 1972. 168 с.

265. Ревуцкий О.И. Семантическое обогащение именной лексики под влиянием развития науки, техники и культуры. К вопросу о детерминологизации терминов в публичной речи 70-80х гг. 20 в.: Автореф. дис. канд. филол. наук. Киев, 1983. 23 с.

266. Резанова З.И. Метафора в историко-лингвистическом аспекте // Актуальные проблемы русистики / Под ред. Т.А. Демешкиной. Томск: Том. гос. ун-т, 2000. С. 212-217.

267. Реформатский А.А. Введение в языкознание. М.: Аспект Пресс, 2000. 536 с.

268. Реформатский А.А. Мысли о терминологии // Современные проблемы русской терминологии. М., 1986. С. 163-198.

269. Родионова Н.А. Типы портретных характеристик в художественной прозе И.А. Бунина: Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 1999. 24 с.

270. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1985. - 399 с.

271. Розина Р.И. Человек и личность в языке // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., Наука, 1991. С. 52-56.

272. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988а.-212 с.

273. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление. М.: Наука, 19886.244 с.

274. Русистика сегодня: Функционирование языка: лексика и грамматика. М.: Наука, 1992.-174 с.

275. Русистика сегодня: Язык: Система и ее функционирование. М.: Наука, 1988.-223 с.

276. Русская грамматика. Т.2. М.: Наука, 1980. 712 с.

277. Русская разговорная речь как явление городской культуры. Екатеринбург: Арго, 1996.

278. Русский семантический словарь. Т. 2. / Под общ. ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Азбуковник, 2000. 674 с.

279. Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект / Под ред. Земской Е.А., Шмелева Д.Н. М.: Наука, 1993. 224 с.

280. Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург, Изд-во Урал, ун-та, 1999.-238 с.

281. Русский язык в языке, тексте и культурной среде. Екатеринбург: Арго, 1997.-208 с.

282. Русский язык и советское общество. Лексика современного русского литературного языка. М., 1968. 185 с.

283. Русский язык конца XX столетия (1985 1995). М.: Наука, 2000. - 480 с.

284. Рут М.Э. Образная номинация в русском языке. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1992. 144 с.

285. Рыньков Л.Н. Именные метафорические словосочетания в языке художественной литературы XIX в.: Послепушкинский период. Челябинск, 1975. 184 с.

286. Сатарова А.Ы. Механизмы косвенной номинации // Номинативные свойства языковых единиц. Саратов, 1990. С. 54-61.

287. Седов К.Ф. Жанры речи в становлении дискурсивного мышления языковой личности // Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург: ИУУ, 1999. С. 86-99.

288. Седов К.Ф. О жанровой природе дискурсивного мышления языковой личности // Жанры речи. Саратов, 1999. С. 13-25.

289. Седова Н.А. Партитивы в тематическом пространстве «человек»: системно-парадигматический, функционально-прагматический и лингвокультурологический аспекты исследования // Филологический ежегодник. Вып. 2. Омск, 1999. С. 86-93.

290. Седова Н.А. Соотношение образов частичного (частей) и целостного человека в языковой картине мира (на материале семантико-функционального макрополя «часть человека» в современном русском языке). Дис. канд. филол. наук. Барнаул, 2000а. -173 с.

291. Седова Н.А. Соотношение образов частичного (частей) и целостного человека в языковой картине мира (на материале семантико-функционального макрополя «часть человека» в современном русском языке). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 20006. 21 с.

292. Селищев A.M. Язык революционной эпохи. М.: Работник просвещения, 1928.-248 с.

293. Семантика слова и семантика высказывания: Межвуз. сб. науч. тр. М., 1989.-121 с.

294. Семантическая деривация и ее взаимодействие с морфемной: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Б.И. Осипов. Омск: Омск. гос. ун-т, 2003. 136 с.

295. Семантическая структура слова. Кемерово, 1984.

296. Семантические категории сопоставительного изучения русского языка. Воронеж, 1981.

297. Семантические механизмы в системе лексической номинации и в актах коммуникации. М.: МГИИЯ, 1989. 124 с.

298. Семантические процессы в системе языка. М., 1984.

299. Сердобинцева Е.Н. Виды вторичной номинации в системе производственно-технической терминологии // Номинативные свойства языковых единиц. Межвуз. сб. Саратов, 1990. С. 125-132.

300. Сидорова М.А. Речевой жанр «портретирование человека» в системе современного жанроведения // Вест. Омск, ун-та, 2003. № 4. С. 159-165.

301. Сизова K.JI. Динамика портрета как отражение динамики семантики образа героя // Речевое мышление и текст. Воронеж, 1993. С. 117-127.

302. Симашко Т.В. Денотативный класс как основа описания фрагмента РЯКМ. Дис. докт. филол. наук. Северодвинск, 1999.-410 с.

303. Системные отношения на разных уровнях языка: межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск, 1988. 140 с.

304. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб, 1993. 151 с.

305. Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Свердловск, 1991.-130 с.

306. Слово в системных отношениях. Свердловск, 1979. 98 с.

307. Слово в словаре и тексте. М., 1991. 199 с.

308. Слово в тексте и словаре. М., 2000.

309. Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: Материалы II Междунар. науч. конф., Челябинск, 2003. 538 с.

310. Современные проблемы русской терминологии. М.: Наука, 1986. 197 с.

311. Современный русский язык: В.А. Белошапкова, Е.А. Брызгунова, Е.А. Земская и др. / Под ред. В.А. Белошапковой. М.: Азбуковник, 2002. 928 с.

312. Солганик Г.Я. К проблеме классификации функциональных стилей на ин-тралингвистической основе // Основные понятия и категории лингвостилистики. Пермь, 1982. С. 43-52.

313. Солнцев В.М. К вопросу о семантике или языковом значении // Проблемы семантики. М., Наука, 1974. С. 3-11.

314. Сорокин Ю. С. Развитие словарного состава русского литературного языка в 30-90 гг. XIX в. М Л.: Наука, 1965. - 565 с.

315. Сороколетов Ф.П. История военной лексики в русском языке XI XVIII вв. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1970. - 383 с.

316. Способы номинации в современном русском языке. М.: Наука, 1982. 296 с.

317. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

318. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М.: Наука, 1985. 335 с.

319. Степин В. С. Идеалы и нормы в динамике научного поиска // Идеалы и нормы научного исследования. Минск: Изд-во БГУ, 1981. 431 с.

320. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1985. 171 с.

321. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова, Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1979. 156 с.

322. Сулейманова Д.З. Детерминологизация специальной лексики в художественной речи (на материале картежно-игрецкой терминологии): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1996. 17 с.

323. Суркова Л.В. Технократизм: социокультурный феномен. М.: Б. и., 1992.159 с.

324. Сущность, развитие и функции языка. М.: Наука, 1987. 219 с.

325. Сычев А.С. Жаргонно-просторечные элементы в газетно-публицистической речи // Городская разговорная речь и проблемы ее изучения: Межвуз. сб. науч. тр. Омск, 1997, Вып. 2. С. 17-20.

326. Тейяр де Шарден. Феномен человека. М.: Наука, 1987. 239 с.

327. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Наука, 1986. 144 с.

328. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. С. 26-51.

329. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988а. С. 172-184.

330. Телия В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 19916. С. 36-66.

331. Телия В.Н. О специфике отображения мира психики и знания в языке // Сущность, развитие и функции языка. М.: Наука, 1987. С. 65-74.

332. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лин-гвокультурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 288 с.

333. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М.: Наука, 1981.-270 с.

334. Телия В.Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 19916. С.5-35.

335. Теория метафоры. Сб. ст. М.: Прогресс, 1990. 511 с.

336. Терехова B.C. Специальная лексика в языке газеты. JL, 1982. 136 с.

337. Торопцев И.С. Лексическая мотивированность (на материале современного русского литературного языка) // Уч. зап. Орл. пед. ин-та. Орел, 1964. Т. 22. С. 17-23.

338. Торопцев И.С. Язык и речь. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. 199 с.

339. Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочная лексика в антропоцентрическом аспекте. Дис. докт. филол. наук. СПб, 1999. 437 с.

340. Урысон Е. В. Фундаментальные способности человека и наивная анатомия // Вопросы языкознания. 1995. № 3. С. 3-16.

341. Урысон Е.В. ЯКМ VS. обиходные представления (модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. 1998. № 2. С. 3-21.

342. Ускова Т. А. Образование фразеологизмов на базе терминологических сочетаний // Язык и общество: отражение социальных процессов в лексике. Саратов, 1986. С. 112-119.

343. Уфимцева А.А. Лексическое значение (принципы семасиологического описания лексики). М.: Наука, 1986. 240 с.

344. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. М.: Наука, 1974. 206 с.

345. Ушакова Ю.Ю. Субстантивная двучленная генитивная метафора в русской поэзии XIX XX вв. Дис. канд. филол. наук. Калуга, 1996. - 208 с.

346. Федосюк М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров // Вопросы языкознания. 1997. № 5. С. 102-120.

347. Федяев Д.М. Культуротворческая функция техники (От Одиссея до Форда) // Человек как творец культуры. Темат сб. Всерос. науч.-практ. конф. «Творчество и культура». Екатеринбург, 1997. С. 199-212.

348. Филатов В. И. Ценностный мир человека // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). Ч. 1. Омск, 2000. С. 202-213.

349. Филиппов А.В. К проблеме лексической коннотации // Вопросы языкознания 1978. № 1.С. 57-63.

350. Филиппович Ю. Н. Информационные технологии в зеркале метафор // Компьютерра. № 26 от 20. 03. 00. С. 1-6.

351. Харченко В.К. Разграничение оценочности, образности, экспрессии и эмоциональности в семантике слова // РЖИ. 1976. № 3. С. 66-71.

352. Харченко В.П. Переносные значения слова. Воронеж: Изд-во Воронеж унта, 1989.-195 с.

353. Хватов С.А. Терминологическое и нетерминологическое употребление термина // Семантика и формы языковых явлений. Л., 1978. С. 124-129.

354. Частотный словарь русского языка / Под ред. Л.М. Засориной. М.: Руский язык, 1977.-936 с.

355. Человек слово - текст - контекст: проблемы современных лингвистических исследований: Сб. науч. тр. / Под ред. Л.О. Бутаковой. Омск: Омский гос. ун-т, 2004. -176 с.

356. Человек в системе наук. М., 1989.

357. Человек и его язык: антропологический аспект исследований: Межвуз. сб. науч. тр. Нижний Новгород, 1996. 117 с.

358. Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992.-280 с.

359. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. М.: Наука, 1991а.238 с.

360. Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 19916.-214 с.

361. Черемисина М.И. Сравнительные конструкции русского языка. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1976. 270 с.

362. Черемисина М.И. Экспрессивный фонд и пути его изучения // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып. 8. Новосибирск, 1979. С. 3-11.

363. Черемисина Н. В. Языковые картины мира: типология, формирование, взаимодействие // Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: Тез. докл. и сообщ. науч. конф. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1995. С. 15-16.

364. Черкасова Е.Т. О метафорическом употреблении слов (по материалам произведений Л. Леонова и М. Шолохова) // Исследования по языку советских писателей. Сб. ст. М., 1959. С. 5-89.

365. Черных П. Русский язык в дни войны // Сибирские огни. 1946. № 4. С. 98106.

366. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). Екатеринбург: УрГПУ, 2001.-238 с.

367. Шамсиддинов X. Термины в художественной речи: Автореф. дис. канд. филол. наук. Ташкент, 1984.- 18 с.

368. Шапошников В.Н. Русская речь 1990х. Современная Россия в языковом отображении. М.: МАЛП, 1998. 243 с.

369. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж, 1987. 190 с.

370. Шаховский В.И. Эмотивный компонент значения и методы его описания. Волгоград: ВГПИ, 1983. 94 с.

371. Шаховский В.И. Языковая личность в эмоциональной коммуникативной ситуации // Филологические науки. 1998. № 2. С. 59-65.

372. Шведова Н.Ю. О соотношении грамматической и семантической структуры предложения // Славянское языкознание. М., 1973. С. 458-483.

373. Ширяев Е.Н. Об основной синтаксической единице разговорного синтаксиса // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Л., 1975. С. 130-132.

374. Шмелев Д.Н. О семантических изменениях в современном русском языке // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1968. С. 4-17.

375. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. М.: Просвещение, 1964.-243 с.

376. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука, 1973.-280 с.

377. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М.: Просвещение, 1977.-335 с.

378. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи. Саратов. 1997. С.88.98.

379. Шмелева Т.В. Семантический синтаксис (текст лекций). Красноярск, 1988.-54 с.

380. Щерба Jl.В. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1957. —188 с.

381. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. М.: Наука, 1974.428 с.

382. Экспрессивность лексики и фразеологии. Сб. науч. тр. Новосибирск: НГУ, 1983.-160 с.

383. Юнг И.А. Функциональные особенности ФЕ, выражающих интеллектуальную характеристику лица во французском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2002. 24 с.

384. Язык и антропологические сущности. Краснодар, 1997. 300 с.

385. Язык. Время. Личность: Материалы Междунар. науч. конф. / Под ред. Л.О. Бутаковой. Омск: Омск. гос. ун-т, 2002. 560 с.

386. Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. / Отв. ред. М.В. Пименова. Кемерово, 2003. -186 с.

387. Язык: система и функционирование: Сб. науч. тр. М.: Наука, 1988. 272 с.

388. Языковая номинация: Виды наименований. М.: Наука, 1977а. 360 с.

389. Языковая номинация: Общие вопросы. М.: Наука, 1977а. 260 с.

390. Языковая семантика и образ мира: Тез. Междунар. науч. конф., посвящ. 200-летию ун-та, Ч. 1,2. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1997.

391. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира: Модели пространства, времени и восприятия. М.: Гнозис, 1994. 344 с.

392. Dokulil М. Tvoreni slow у cestine. Praha, D. 2, 1962.

393. Lakoff G. Women, Fire and Dangerous Things. What the Gategories Reveal About Mind. The University of Chicago Press. Chicago; L., 1987.

394. Список опубликованных источников эмпирического материала

395. Абрамов Г.М. Безбожники. М., 1990.

396. Абрамов Г.М. Нечаянные хлопоты. М., 1983.

397. Абрамов Г.М. Птенец. М., 1990.

398. Аверченко А.Т. Бритва в киселе. Избранные произведения. М., 1990.

399. Аверченко А.Т. Записки Простодушного. М., 1992.

400. Аверченко А.Т. Одиннадцать слонов: Рассказы. М., 1989.

401. Аверченко А.Т. Трава, примятая сапогом. М., 1990.

402. Акунин Б. Азазель. М., 2002.

403. Акунин Б. Алмазная колесница. М., 2003.

404. Акунин Б. Левиафан. М., 2003.

405. Акунин Б. Любовник Смерти. М., 2003.

406. Акунин Б. Любовница Смерти. М., 2003.

407. Акунин Б. Особые поручения. Декоратор. М., 2002.

408. Акунин Б. Особые поручения. Пиковый валет. М., 2002.

409. Акунин Б. Пелагея и белый бульдог. М., 2003.

410. Акунин Б. Пелагея и черный монах. М., 2003.

411. Акунин Б. Смерть Ахиллеса. М., 2003.

412. Акунин Б. Статский советник. М., 2003.

413. Акунин Б. Турецкий гамбит. М., 2003.

414. Алексеев С.Т. Сокровища Валькирии-2. М., СПб., 1997.

415. Алексеев С.Т. Сокровища Валькирии-3. М., СПб., 2000.

416. Алексиевич С.А. Цинковые мальчики. Докум. проза. М., 1990.

417. Амфитеатров А.В. Мертвые боги. М., 1991.

418. Андреев Л.Н. Избранное. М., 1988.

419. Асадов Э. Во имя большой любви. М., 1963.

420. Асадов Э. Высокий долг. М., 1968.

421. Асадов Э. Сражаюсь, верую, люблю. М., 1983.

422. Астафьев В.П. Собрание сочинений. В 6 тт. М., 1991.

423. Ахматова А.А. Собрание сочинений. В 6 тт. М., 1998.

424. Безденежных М. Листаю осень. Стихи. Омск, 1996.

425. Белый А. Москва. М., 1990.

426. Белый А. На рубеже двух столетий. М., 1989.

427. Белый А. Петербург. П., 1994.

428. Белый А. Серебряный голубь. М., 1990.

429. Белый А. Собрание сочинений. Стихотворения и поэмы. М., 1994.

430. Белянин В.П., Бутенко И.А. Живая речь. Словарь разговорных выражений. М., ПАИМС, 1994.

431. Битов А.Г. Империя в четырех измерениях 1. Петроградская сторона. М., Харьков, 1996.

432. Битов А.Г. Империя в четырех измерениях 2. Пушкинский дом. М., Харьков, 1996.

433. Битов А.Г. Неизбежность ненаписанного. М., 1999.

434. Бондарев Ю.В. Искушение. М., 1991.

435. Бондарев Ю.В. Тишина. Омск, 1990.

436. Брюсов В.Я. Собрание сочинений. В 3 тт. М., 1987.

437. Булгаков М.А. Собрание сочинений. В 5 тт. М., 1992.

438. Бунин И.А. Собрание сочинений. В 4 тт. М., 1988.

439. Бушков А.А. Бешеная. М., 1999.

440. Бушков А.А. Дикое золото. Красноярск, М., СПб., 2000.

441. Бушков А.А. Капкан для Бешеной. М., 1998.

442. Веллер М. А вот те шиш! М., 1998.

443. Веллер М. Приключения майора Звягина. СПб., 1995.

444. Вересов Д. Белое танго. М., СПб., 1998.

445. Вересов Д. Черный ворон. М., СПб., 1997.

446. Вознесенский А. Безотчетное. Новая книга. М., 1981.

447. Вознесенский А. Витражных дел мастер. Стихи. М., 1980.

448. Вознесенский А. Избранная лирика. М., 1979.

449. Вознесенский А. Революционные стихи, проза. М., 1987.

450. Высоцкий B.C. Избранное. М., 1988.

451. Высоцкий B.C. Нерв. М., 1992.

452. Гоголь Н.В. Собрание сочинений. В 7 тт. М., 1986.

453. Гончаров И.А. Собрание сочинений. В 6 тт. М., 1972.

454. Горький М. Собрание сочинений. В 16 тт. М., 1979.

455. Грекова И. Кафедра. М., 1983.

456. Грекова И. На испытаниях. М., 1990.

457. Грекова И. Под фонарем. М., 1966.

458. Гриньков В. Приснись мне, убийца; Убить следящего. М., 1995.

459. Гроссман В. Добро Вам! М., 1967.

460. Гроссман В. Жизнь и судьба. М., 1988.

461. Гроссман В. За правое дело. М., 1989.

462. Гроссман В. На еврейские темы. В 2 тт. Иерусалим, 1990.

463. Гроссман В. Несколько печальных дней. М., 1989.

464. Гроссман В. Степан Кольчугин. М., 1966.

465. Губин А.Т. Молоко волчицы. М., 1978.

466. Гумилев Н. Избранное. М., 1990.

467. Дашкова П.В. Легкие шаги безумия. М., 1999.

468. Дашкова П.В. Место под солнцем. М., 2001.

469. Дашкова П.В. Образ врага. М., 2001.

470. Дашкова П.В. Чеченская марионетка, или Продажные твари. М., 2001.

471. Добролюбов Н.А. Избранные сочинения. М., Л. 1947.

472. Добролюбов Н.А. Собрание сочинений. В 3 тт. М., 1950.

473. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений. В 30 тт. Л., 1972.

474. Евтушенко Е.А. Собрание сочинений. В 3 тт. М., 1984.

475. Ерофеев В. Жизнь с идиотом. М., 1991.

476. Есенин С.С. Собрание сочинений. В 3 тт. М., 1970.

477. Жуков А.Н. Избранное. М., 1987.

478. Заболоцкий Н.А. Избранные сочинения. М., 1991.

479. Замятин Е.И. Избранное. Повести, рассказы. М., 1989.

480. Замятин Е.И. Сочинения. Мы. М., 1988.

481. Зверев С.И. Жиган. М., 1998.

482. Знаменская А. Колыбельная для Волчонка. М., 2003.

483. Знаменская А. Прогулка под луной. М., 2002.

484. Иванов А.С. Избранные произведения. В 2 тт. М., 1974.

485. Иванов А.С. Тени исчезают в полдень. М., 1977.

486. Иванов С.А. Возвращение в ад. СПб., 1996.

487. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок. М., 1986.

488. Каверин В.А. Два капитана. М., 1985.

489. Каверин В.А. Скандалист или Вечера на Васильевском острове. Исполнение желаний. М., 1991.

490. Кедрин Д.Б. Избранное: Стихотворения и поэмы. М., 1991.

491. Кожевников В. Особое подразделение. М., 1971.

492. Козлов Н.И. Мудрость в повседневных контактах. Как относиться к себе и людям: практическая психология на каждый день. Омск, 1993.

493. Корецкий Д.А. Опер по прозвищу «Старик». М., 1997.

494. Корнилова Н.Г. Пантера. М., 1998.

495. Корнюшин JI. Где-то в России. М., 1967.

496. Короленко В.Г. Собрание сочинений. В 6 тт. 1971.

497. КоронатоваЕ. Жизнь Нины Камышиной. Новосибирск, 1976.

498. Крандиевская Н. Грозовой венок: Стихи и поэма. СПб., 1992.

499. Куприн А.И. Собрание сочинений. В 6 тг. М., 1957.

500. Лавров И.М. Мои бессонные ночи. Новосибирск, 1977.

501. Лазутин И.Г. Сержант милиции. М., 1972.

502. Лазутин И.Г. Черные лебеди. Барнаул, 1994.

503. Латынина А.Н. За открытым шлагбаумом: Литературная ситуация конца 80-х. М., 1991.

504. Леонов Н.И. Бросок кобры. М., 1997.

505. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений. В 6 тт. М., 1991.

506. Литвинова А.В., Литвинов С.В. Все девушки любят бриллианты. М., 2002.

507. Литвинова А.В., Литвинов С.В. Заговор небес. М., 2002.

508. Литвинова А.В., Литвинов С.В. Проигравший получает все. М., 2002.

509. Лукьяненко С.В. «Л» значит люди. М., 2000.

510. Лукьяненко С.В. Атомный сон. М., 2003.

511. Лукьяненко С.В. Звезды холодные игрушки. Звездная тень. М., 2002.

512. Лукьяненко С.В. Императоры иллюзий. М., 2003.

513. Лукьяненко С.В. Лабиринт отражений. М., 2002.

514. Лукьяненко С.В. Линия грез. М., 2002.

515. Лукьяненко С.В. Не время для драконов. М., 2003.

516. Лукьяненко С.В. Ночной дозор. М., 2003.

517. Лукьяненко С.В. Осенние визиты. М., 2002.

518. Лукьяненко С.В. Рыцари Сорока Островов. Мальчик и Тьма. М., 2003.

519. Лукьяненко С.В. Спектр. М., 2003.

520. Лукьяненко С.В. Танцы на снегу. М., 2001.

521. Лукьяненко С.В. Фальшивые зеркала. М., 2003.

522. Лукьяненко С.В. Холодные берега. Близится утро. М., 2003.

523. Макаренко А.С. Собрание сочинений. В 4 тт. М., 1987.

524. Макаров В.А. Маховые перья. Книга лирики. Омск, 1988.

525. Малышева А. Вкус убийства. М., 2002.

526. Малышева А. мой муж маньяк? М., 2002.

527. Мамин-Сибиряк Д.Н. Собрание сочинений. В 8 тт. М., 1954.

528. Мандельштам О.Э. Стихотворения. Переводы. Очерки. Статьи. Тбилиси,1990.

529. Маяковский В.В. Собрание сочинений. В 6 тт. М., 1973.

530. Миньона: Музыка в русской прозе: вторая половина 19 века / Сост. А. Трейстер. М., 1991.

531. Набоков В.В. Дар. Ярославль, 1991.

532. Набоков В.В. Машенька. Защита Лужина. Приглашение на казнь. Другие берега. М., 1989.

533. Набоков В.В. Собрание сочинений. В 4 тт. М., 1990.

534. Незнанский Ф. Ящик Пандоры. Смоленск, 1991.

535. ОдоевцеваИ.В. На берегах Невы: Лит. мемуары, М., 1988.

536. Одоевцева И.В. На берегах Сены: Лит. мемуары, М., 1989.

537. Окуджава Б.Ш. Избранная проза. М., 1979.

538. Окуджава Б.Ш. Посвящается Вам: Стихи. М., 1987.

539. Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Вильнюс, 1988.

540. Пастернак Б.Л. Собрание сочинений. В 5 тт. М., 1989.

541. Паустовский К. Собрание сочинений. В 6 тг. М., 1958.

542. Пелевин В. GENERATION «П». М., 2001.

543. Пелевин В. Желтая стрела. М., 2000.

544. Пелевин В. Чапаев и пустота. М., 2000.

545. Писарев Д.И. Собрание сочинений. В 4 тт. М., 1955.

546. Платова В.Е. Битвы божьих коровок. М., 2001.

547. Платова В.Е. В тихом омуте. М., 2000.

548. Платова В.Е. Корабль призраков. М., 2000.

549. Платова В.Е. Куколка для монстра. М., 2002.

550. Платова В.Е. Купель дьявола. М., 2000.

551. Платова В.Е. Любовники в заснеженном саду М., 2002.

552. Платова В.Е. Победный ветер, ясный день. М., 2002.

553. Платова В.Е. Ритуал последней брачной ночи. М., 2001.

554. Платова В.Е. Смерть на кончике хвоста. М., 2002.

555. Платова В.Е. Такси для ангела. М., 2001.

556. Платова В.Е. Хрустальная ловушка. М., 2002.

557. Платова В.Е. Эшафот забвения. М., 2000.

558. Платонов А.П. Котлован. Ювенильное море. М., 1987.

559. Платонов А.П. Собрание сочинений. В 3 тт. М., 1984.

560. Плисецкая М. Я, Майя Плисецкая. М., 1994.

561. Полежаев Л.К. Путь к себе. Воспоминания. Алма-Ата, 1993.

562. Прокопьев С. Ексель-моксель (сборник рассказов). Омск, 2001.

563. Прокопьев С. Сорок бочек арестантов. Омск, 2001.

564. Пронин В.А. Банда 3. М., 2002.

565. Пронин В.А. Банда 4. М., 2002.

566. Пронин В.А. Банда 5. М., 2003.

567. Пронин В.А. Банда. М., 1997.

568. Пушкин А.С. Собрание сочинений. Золотой том. М., 1993.

569. Распутин В. Век живи век люби. Рассказы, очерки, повесть. М., 1988.

570. Распутин В. Вниз и вверх по течению М., 1972.

571. Распутин В. Деньги для Марии. М., 1968.

572. Распутин В. Живи и помни. Омск, 1985.

573. Распутин В. Избранные произведения. В 2 тт. М., 1984.

574. Рождественский Р.И. «Всерьез». Новые стихи и поэмы. М., 1970.

575. Рождественский Р.И. Семидесятые. М., 1980.

576. Рождественский Р.И. Собрание сочинений. В 3 тт. М., 1985.

577. Рождественский Р.И. Стихи. Песни. Баллады. М., 1984.

578. Ростокина В. Богатый муж. М., 1996.

579. Русская разговорная речь. Тексты. М., 1978.

580. Русская советская проза. В 2 ч. ч. 1 / Сост. Т.М. Благасова, Б.В. Блохин, А.А. Журавлева и др. Д., 1989.

581. Рыбаков А.Н. Кортик. Бронзовая птица. Выстрел. Трилогия. М., 1977.

582. Рыбин А. Отморозки бьют первыми. М., 2000.

583. Рязанов Э.А. Неподведенные итоги. М., 1986.

584. Серова М.С. Кошелек или жизнь? Охота на ведьму. М., 2002.

585. Слуцкий Б.А. Я историю излагаю. Книга стихотворений. М., 1990.

586. Соловьева В.Б. Войти дважды. М., 1987.

587. Стихи и песни бардов 50-80 годов. Хабаровск, 1991.

588. Стругацкий А.Н., Стругацкий Б.Н. Собрание сочинений. В 11 тт. СПб.,2000.

589. Сукачев В.В. Любава. Новосибирск, 1976.

590. Татьяничева Л.К. Калитка в лес осенний. М., 1979.

591. Тендряков В.Ф. Собрание сочинений. В 4 тг. М., 1979.

592. Твардовский А.Т. Собрание сочинений. В 6 тт. М., 1976-1983.

593. Токарева B.C. Казино. М., 2003.

594. Токарева B.C. Лиловый костюм. М., 2001.

595. Токарева B.C. Не сотвори. М., 1995.

596. Токарева B.C. Первая попытка. М., 2001.

597. Токарева B.C. Розовые розы. М., 1999.

598. Толстой Л.Н. Собрание сочинений. В 12 тт. М., 1989.

599. Тосты и застольные речи. СПб., 1996.

600. Тосты. Тосты. Тосты. Вып. 2. М., 1996.

601. Урманов К. Перепутье. Избранное. Новосибирск, 1969.

602. Фадеев А. Собрание сочинений. В 4 тт. М., 1979.

603. Фет А.А. Воспоминания. М., 1983.

604. Фет А.А. Стихотворения и поэмы. Л., 1986.

605. Фет А.А. Стихотворения. М., 1981.

606. Фет А.А. Стихотворения. Поэмы. Переводы. М., 1985.

607. Фет А.А. Стихотворения. Проза. Письма. М., 1988.

608. Филатов JI. Еще раз о голом короле: Пьесы. М., 2002.

609. Филатов JI. Зеркало. Екатеринбург, 1999.

610. Фонвизин Д.И. Собрание сочинений. В 2 тт. М., Д., 1959.

611. Ходасевич В. Белый коридор. Омск, 1991.

612. Хруцкий Э. Истина // Приложение к журналу «Человек и закон», 1992. № 4.

613. Цветаева М.И. Избранное. М., 1990.

614. Цветаева М.И. Собрание сочинений. В 2 тт. М., 1989.

615. Цветаева М.И. Стихи и поэмы. Вильнюс, 1988.

616. Черненок М.Я. С субботы на воскресенье. Новосибирск, 2002.

617. Чернышевский Н.Г. Собрание сочинений. В 5 тт. М., 1974.

618. Честных Ю.Н. Открыть человека. М., 1991.

619. Чехов А.П. Собрание сочинений. В 5 тт. М., 1989.

620. Шангин М.С. Солонцы. Омск, 1984.

621. Шишков В.Я. Тайга. Повесть. Рассказы. Очерки. Новосибирск, 1975.

622. Шкловский Е.А. Испытания. М., 1990.

623. Шолохов М.А. Собрание сочинений. В 8 тт. М., 1980.

624. Шугаев В.М. Дождь на радуницу. Помолвка в Боготоле. М., 1985.

625. Шугаев В.М. Странники у костра. М., 1986.

626. Шукшин В.М. Любавины. Новосибирск, 1978.

627. Шукшин В.М. Рассказы. М., 1984.

628. Эренбург И.Г. Голос писателя. Статьи. М., 1950.

629. Эренбург И.Г. Летопись мужества. Публицистические статьи военных лет. М., 1983.

630. Эренбург И.Г. Люди хотят жить. О борьбе за мир. Статьи и выступления. М., 1953.

631. Эренбург И.Г. Люди, годы, жизнь. М., 1990.

632. Эренбург И.Г. Надежда мира. Публицистические очерки. М., 1950.

633. Эренбург И.Г. Собрание сочинений. В 9 тт. М., 1966.1. Словари

634. Александрова З.С. Словарь синонимов русского языка. М., 1998.

635. Балдеев Л.С., Белко В.К., Исупов И.М. Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона. М., 1992. (сокращенно СТЛБЖ)

636. Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. М., 1990.

637. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 1-4. (Даль)

638. Елистратов B.C. Словарь московского арго. М., 1994. (СМА)

639. Елистратов B.C. Словарь русского арго. М., 2000. (CPA)

640. Ермакова О.П. Слова, с которыми мы все встречались. Толковый словарь русского общего жаргона. М.: Азбуковник, 1999. 273 с. (ТСРОЖ)

641. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М.: Рус. яз., 1991. 534 с.

642. Караулов Ю.Н., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф. и др. Русский ассоциативный словарь. В 4-х книгах. М., 1994 1996. (РАС)

643. Ю.Львов М.Р. Словарь антонимов русского языка / Под ред. Л.А. Новикова. М.: Рус. яз., 1978.-400 с.

644. П.Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999. 944 с. (ТСРЯ)

645. Пословицы русского народа. Сборник В. Даля в 3-х тт. М.: Рус. книга, 1993.

646. Пословицы. Поговорки. Загадки / Сост. А.Н. Мартынова, В.В. Митрофанова. М.: Современник, 1986. 512 с.

647. Русский ассоциативный словарь. М., 1996.

648. Русский семантический словарь. М., 1998. (РСС)

649. Словарь русских народных говоров / Под ред. Ф.П. Филина и Ф.П. Сороко-летова. Л., 1965-1998. Вып. 1-32. (СРНГ)

650. Словарь русского языка. В 4 тт. М., 1985-1988. (MAC)

651. Словарь синонимов русского языка в 2-х тт. / Под ред. А.П. Евгеньевой. Л.: Наука, 1971. (ССРЯЕ)

652. Словарь современного русского города / Под ред. Б.И. Осипова. М., 2003. -565 с. (ССРГ)

653. Словарь современного русского литературного языка. В 17 тт. М.; Л., 1948 -1965. (БАС)

654. Солганик Г.Я. Стилистический словарь публицистики. М.: Рус. словари, 1999.-650 с. (ССП)

655. Солганик Г.Я. Толковый словарь: язык газеты, радио, телевидения. М.: ООО «Издательство ACT»: ООО «Издательство Астрель», 2002. 752 с.

656. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Под ред. Т.Н. Скляревской. СПб.: Фолио-Пресс, 1998. 700 с. (ЯИ)

657. Периодические издания (2001-2004)

658. Омские вести», «Телесемь», «Ореол-Экспресс», «Время», «Литературная газета», «Сельская молодежь», «В курсе.», «Маруся», «Лиза», «Вокруг смеха», «Времена года», «Московские новости», «Известия», «НОС», «Вопросы философии», «ВДВ (Все Для Вас).