автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Ареальная дистрибуция топонимных моделей Беломорской Карелии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ареальная дистрибуция топонимных моделей Беломорской Карелии"

На правах рукописи

Кузьмин Денис Викторович

Ареальная дистрибуция топонимных моделей Беломорской Карелии

10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (финно-угорские и самодийские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Петрозаводск 2003

Работа выполнена в секторе языкознания Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН

>

Научный руководитель: доктор филологических наук И.И. Муллонен

*

Официальные оппоненты: доктор филологических наук Г.М. Керт

кадцидат филологических наук С.А. Мызников

Ведущее учреждение: Уральский государственный университет

Защита состоится « ^ » ДО^ЭРЯ_2004 года в АЛ часов на заседании диссертационного совета КМ 212.19005 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Петрозаводском государственном университете. Адрес: 185000, г. Петрозаводск, ул. Правда, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Петрозаводского государственного университета.

Автореферат разослан « 2-7» ко&5|>4 2оозг.

Ученый секретарь

диссертационного совета кандидат филологических наук м^егсэ е.В. Богданова

2004-4 23428

— Реферируемая работа представляет собой исследование топонимии севернокарельского ареала, которое проводится с целью выявления аре-альной дистрибуции топонимных моделей и выяснения причин ее формирования. Ареальный анализ топонимии выводит на проблемы истории освоения карельского Беломорья и этнических истоков карельского населения этого региона.

Для разработки вышеуказанных вопросов выбрана территория, расположенная в бассейне реки Кемь, впадающей с запада в Белое море. Административно регион обследования включает бывшие Вокнаволоц-кую, Контокскую, Панозерскую, Ухтинскую, Юшкозерскую и часть Тихтозерской волости.

Актуальность исследования. В предлагаемом исследовании впервые подвергаются систематическому анализу географические названия Беломорской Карелии. Актуальность избранной темы определяется, прежде всего, отсутствием описания топонимии данного региона, а также слабой разработанностью вопросов, связанных с историей заселения вышеупомянутой территории. Необходимость скорейшего сбора и изучения топонимов обусловлено и разрушением традиционной системы расселения в регионе. Из более 130 карельских деревень и хуторов, находившихся здесь до 40-х годов XX века, в настоящее время осталось всего 8, большая часть из которых является поселками со смешанным населением. Результатом этого стало постепенное исчезновение местных географических названий из карельского словоупотребления.

Источники исследования Основным материалом исследсзания послужили данные научной картотеки КНЦ РАН, собранные в 80-90-е годы XX века, и материалы Ономастического архива научно-исследовательского центра языков Финляндии. Сбор топонимического материала производился также автором во время неоднократных полевых экспедиций 1999-2003 годов непосредственно от жителей исчезнувших деревень, главным образом, от людей старшего поколения. В качестве дополнительных источников послужили архивные и фольклорные материалы, привлекались также образцы карельской речи, изданные в разные годы в России и Финляндии. В целом, в работе использовано приблизительно семь тысяч пятьсот географических названий.

Цель работы. В диссертации проводится исследование топонимии Беломорской Карелии с целью анализа ее структурных и лексико-семантических особенностей, а также выявления и интерпретации ареалов топонимных моделей. При этом ставится задача определения этноязыковых истоков карельского населения Беломорья, основных путей и хронологии освоения ими этой территории, а также следов контактирования различных этнических групп и.

Поставленная цель предполагала решение ряда частных задач:

- описание топонимической системы севернокарельского ареала с выявлением и анализом структурных и лексико-семантических типов топонимии, а также их сопоставлением с подобными типами топонимических систем родственных прибалтийско-финских народов;

- выработка принципов и критериев отбора топонимных моделей, обладающих дифференцирующей силой.

Убедительность и достоверность данного исследования обеспечены, с одной стороны, достаточным количеством материала, собранного в полевых условиях, с другой - наличием достаточного количества научно-исследовательской литературы по вопросам прибалтийско-финской ономастики. Теоретической и методологической основой представленной работы послужили труды российских и финляндских ученых-ономастов Мамонтовой 1982; Матвеева 1986; Муллонен 1994; Никонова 1964, 1965; Подольской 1988; Кмшепи 1971, 1977, 1990; УаЬЫа 1980 и ДР-)-

Методы и приемы. Выбор методов находится в прямой зависимости от задач исследования. В работе для анализа структуры топонимии севернокарельского ареала используется синтаксическая классификация, которая позволяет проводить структурное членение географического названия с учетом синтаксической роли его структурных частей и их взаимоотношений в рамках единого топонима. Для характеристики лек-сико-семантических типов топонимии беломорских карел мы обратились к традиционной лексико-семантической классификации, которая позволяет выявить набор участвующих в образовании топонимов карельских лексем и их семантические разряды. Наибольшее распространение в диссертации получил ареально-типологический метод, который нацелен на выявление ареальной дистрибуции топонимных моделей и выяснение причин ее формирования. Также применяется картографический и количественно-статистические методы анализа топонимии.

Новизна. Данная работа представляет собой первую попытку наиболее полного, комплексного описания и анализа топонимии севернокарельского ареала с использованием нового, неизученного топонимического материала, собранного в ходе полевых экспедиций, а также применением современных научных методик.

Впервые была предпринята попытка провести сопоставительный анализ структурных и лексико-семантических типов топонимических систем родственных прибалтийско-финских языков (собственно-карельской, ливвиковской, вепсской и финской), который позволяет выявить универсальные и уникальные черты каждой из них.

Также в данной диссертационной работе впервые системно выявляется ареальная характеристика севернокарельских топонимов, которая выводит на решение ряда вопросов, связанных с формированием на исследуемой территории карельского населения и участием в нем представителей разных этнических групп (саамов, еми, саволаксов, русских).

Полученные результаты и выводы носят практический и теоретический характер. Теоретическая ценность работы заключается в том, что разработка некоторых положений ареально-типологического исследования топоним™ будет способствовать более глубокому пониманию механизмов номинации, а также этнических и языковых процессов, которые происходили на ранних этапах истории Беломорской Карелии. Практическая значимость состоит в возможности использования материалов и результатов исследования при сравнительно-сопоставительном изучении топонимии на материале других родственных и неродственных народов. Некоторые выводы и положения могут быть полезны для лексикологии, которая изучает словарный состав карельского языка, они найдут применение при комплексном описании карельской топонимии, при составлении словаря топонимов Республики Карелии, а также при чтении спецкурса по прибалтийско-финской ономастики в вузах республики. Работа может быть полезна специалистам по этнографии, истории, географии и другим отраслям науки. Кроме этого, в научный оборот вводится новый обширный топонимический материал.

Объем и структура диссертации Работа состоит из введения, трех глав и заключения. В конце приводится список литературы и сокращений, а также регистр использованных в работе географических названий. В работе помещено около 26 карт, которые отражают ареальную дистрибуцию выявленных топонимных типов топонимии беломорских карел. Основной текст диссертации излагается на 200 страницах.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Названия исследуемой территории образуются по тем же образцам и моделям, которые свойственны прибалтийско-финской топонимии в целом.

2. Топонимии свойственна модельность, иначе говоря, образование топонимов происходит в рамках определенных структурных и лексико-семантических моделей;

3. Модели, в свою очередь, имеют хронологические и географические рамки бытования, что позволяет использовать их при решении вопросов, связанных с историей формирования той или иной историко-культурной зоны.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены автором в докладах, которые были представлены на региональных и международных конференциях:

- «Ареальная дистрибуция топонимных моделей Беломорской Карелии» (октябрь 2000), «Русские модели в топонимии Беломорской Карелии» (апрель 2001) и «Этноним Ьаррь в топонимии беломорских карел» (апрель 2002) на конференции "Бубриховские чтения", ПетрГУ;

- «Исторический фон некоторых топонимных моделей Беломорской Карелии» на симпозиуме «Мшегепвиошеп уЬс1у8ЙеЬ>, проходившем в Эстонии в 2000 году.

- «Истоки форманта -§та в карельской топонимии» на Международной конференции «Историческая топонимика Великого Новгорода и Новгородской земли» (ноябрь 2001), проходившей в Великом Новгороде.

- «Карельский след в топонимии Заонежья» на IV Международной научно-практической конференции по изучению традиционной культуры Русского Севера «Рябининские чтения 2003 (сентябрь 2003), проходившей в Петрозаводске.

Содержание работы

Введение состоит из двух разделов. В первом определяются цели работы, дается краткая характеристика степени изученности темы, приводится информация о проведенных ранее на территории Беломорской Карелии исследованиях по различным научным направлениям и их авторах, затрагивается проблема диалектной классификации севернока-рельских диалектов собственно-карельского наречия и приводится ряд наиболее характерных различий между ними, а также обосновывается выбор темы и территории исследования.

Во второй части представлено краткое описание методики и источников исследования, отмечаются предпосылки использования исторического потенциала топонимического материала в исследованиях, связанных с ранней историей той или иной территории.

Первая глава «Методика ареальных исследований в топонимии» посвящена ареально-типологическому методу исследования топонимии, принципиально важному для исторических и этнокультурных исследований. Активное использование топонимии в целях этноисторических изысканий основано на массовости топонимного материала, значительной устойчивости топонимов во времени, мотивированности топонимов в момент происхождения, а также возможности относительной хроно-

логии топонимов и топонимных типов. Среди важных предпосылок эт-ноисторического потенциала топонимов следует отметить и наличие четко очерченных ареалов целого ряда топонимных моделей.

Применение ареально-типологического метода основано на понимании того, как рождается название, как происходит процесс наименования, какой признак и почему кладется в основу названия. Выбор признака обусловлен рядом обстоятельств и, прежде всего, природными особенностями объекта, объективная информация о котором отражается в его названии. Во-вторых, содержание топонима определяется во многом функцией идентификации, присущей географическому названию, поскольку главное предназначение топонима - быть адресом. Это значит, что название должно отличать заданный объект от другого подобного. В-третьих, выбор признака диктуется уровнем социального и экономического развития общества: охотник и земледелец маркируют окружающий мир по-разному, выделяя в нем разные признаки. При этом, выбирая признак, который ляжет в основание названия, создатель топонима всегда руководствуется определенными моделями называния, которые он усвоил вместе с языком. В рамках этой традиционной для него системы происходило присвоение имен географическим объектам на новой территории. Использовались те же структурные модели (напр. набор суффиксов), те же лексические и семантические типы, которые были известны на материнской территории. Такая системность важна для осуществления коммуникативных функций, свойственных топонимам и именно по этой причине «не приживаются» такие названия, которые явно противоречат устоявшейся топонимической системе.

На этой модельности топонимов и основан ареально-типологический метод исследования, который ценен для этноязыковых и исторических изысканий. Он опирается на то, что целый ряд топонимных моделей имеет четко очерченный ареал, формирование которого может быть увязано с экспансией определенных групп населения, историей образования этнической территории, границ и т.д. Это позволяет вычислить, откуда и по каким путям пришло население. В данном контексте ясно, что ареальная методика исследования приносит наиболее убедительные результаты при анализе топонимии контактных ареалов или ареалов исторически позднего, вторичного освоения. Именно к последним относится Беломорская Карелия, в топонимии которой присутствуют географические названия, принесенные населением с мест прежнего проживания.

Результаты ареально-типологического исследования зависят в значительной степени от удачного выбора картографируемой модели. Далеко не все из них имеют этноисторическую ценность. К примеру, ма-

лопродуктивны универсальные модели (Рют/Мт 'маленькое озеро', 8иип/)агу1 'большое озеро') с размытыми хронологическими и географическими границами. Не подходят для ареально-типологического метода и лексико-семантические модели, увязывающиеся с физико-географическими особенностями местности или культурными явлениями, для которых отсутствует этноязыковая подоплека (напр., севернока-рельские топонимы с детерминантом -уиага 'возвышенность'). В исследовании не используются и модели, появляющиеся в результате оними-зации соответствующих апеллятивов (Ко§к] в качестве названия порога, ср. карел. козИ 'порог'), поскольку они возникают по единому принципу в разных коллективах.

Наиболее продуктивно использование тех моделей, которые были в моде какое-то определенное ограниченное время и были свойственны локальной группе населения. В этом случае ареал не размыт, он имеет достаточно четкие очертания и может быть интерпретирован. Именно из таких моделей можно извлечь информацию о территории и времени существования некой определенной локальной группы населения.

Показательны для картографирования суффиксальные модели, поскольку известно, что лишь незначительное число суффиксов из апел-лятивного словообразования способно перейти в топонимное, причем эта способность варьируется и хронологически, и территориально (Теория и методика 1986). Переход апеллятивных суффиксов в разряд онимных обусловлен их семантикой и непродуктивностью в апеллятив-ном словообразовании: суффикс -1а/-1а/-1'а (УгЦа1а, !угкДа, 1оиЫсоГа) приобретает исключительную продуктивность в карельской ойконимии благодаря его локативной семантике и чрезвычайно скудному использованию в апеллятивном функционировании, ограниченном несколькими словами.

Наиболее убедительны случаи ареально-семантических оппозиций, когда одна и та же идея (т.е. признак, свойство, положенное в основу наименования), выражается разными этноязыковыми коллективами по-разному. Наглядный пример - ареальная оппозиция Нои§и-| Каайо-(букв. 'штаны, кальсоны') в названиях «кривых» по форме озер в Финляндии, где первый тип имеет западные, а второй восточные корни (Кготепи 1977).

Значительный потенциал принадлежит также т.н. метафорическим моделям: в них отражаются свойственные лишь определенной топонимической системе метафоры, ср. модель КикошЬап (букв, 'петушиный гребень') в названиях возвышенных участков местности, свойственная вепсской топосистеме.

Картографирование выявленных топонимических моделей, укладывающихся в единые географические ареалы, позволит реконструировать определенные этноязыковые ареалы, прояснить истоки их формирования и будет способствовать пониманию происходивших в регионе языковых и этнических процессов, которые, в свою очередь, привели к формированию уникальной историко-культурной зоны У^епап Каца1а -Беломорская Карелия.

Вторая глава «Характеристика структурных и лексико-семантических типов топонимии Беломорской Карелии»

С точки зрения характеристики топонимической системы в целом, анализ структуры топонима, а также лексико-семантическая классификация занимает центральное положение, поскольку полученные сведения позволяют выявить наилучшим образом те особые черты, которые свойственны топонимии того или иного региона. В контексте нашего исследования выявление характерных структурных и лексико-семаигических особенностей позволяет описать ту основу, тот фон, который важен для идентификации и анализа дистрибутивных моделей.

Анализ структурных и лексико-семантических особенностей север-нокарельской топонимии показал, что ей свойственны те же типы, что и прибалтийско-финской топонимии в целом. Структурно географические названия карельского Беломорья делятся на две большие группы: простые и сложные топонимы.

Простые топонимы - одна из типовых моделей карельской топонимии.

Класс простых топонимов неоднороден и на основании содержащихся в них языковых элементов их можно разделить на несколько групп в зависимости от того, что выступает в качестве простого топонима:

1. апеллятив;

2. апеллятив или оним + суффикс (топоформант);

3. оним (топоним или антропоним).

1. Достаточно часто в качестве простых топонимов можно встретить апеллятивы, являющиеся географическими терминами, которые обычно выступают атрибутами или детерминантами в сложных топонимах. Например, Т.акэ? - 1акз1 'залив', N¡61111' - ш'етги 'мыс' и др. Такие географические названия образовались в результате топонимизации соответствующих апеллятивов.

К простым названиям относятся и географические термины, служащие для обозначения местонахождения объекта, но выраженные при этом сложным словом. Подобные названия, которые также образованы путем топонимизации географического термина, встречаются в нашем материале достаточно часто: например, покос Jovensuu - jovensuu 'устье реки', залив Jârvenpia - iârvenpiâ 'конец озера' и др.

Простые названия возникают обычно для потребностей небольшого коллектива, поэтому они являются достаточно эффективными при индивидуализации именно микрообъектов. И не удивительно, что едишл-венное болото в подобном микроареале может получить название Suo или Rieme (ср. suo, rieme 'болото') и сохранить при этом свою адресную функцию, которая свойственна топонимам.

Среди перешедших в топонимию географических терминов есть целый ряд суффиксальных апеллятивов: Mânnikke 'сосняк', Karikko 'порог и др. При этом с точки зрения топонимообразования они не отличаются от топонимов, выраженных простыми несуффиксальными географическими апеллятивами: в обоих случаях происходит переход апеллятивов в топонимы.

Простые микротопонимы могут быть выражены не только именем существительным, но и именем прилагательным. Например, пороги Viara (viàra 'кривой'), Valkie (valkie 'белый'). Есть, однако, основание полагать, что за ними стоят более полные неэллептированные формы.

Иногда в качестве простых названий представлены имена существительные и прилагательные в местных падежах, например, в инессиве или адессиве: поля Ojalla 'на ручье'покосы Kallivossa 'на скале'. Однако следует заметить, что наряду с такими формами названий, которые обязаны своим возникновением и функционированию определенной языковой ситуации, может быть представлена и более типичная модель в именительном падеже, ср. урочище Kaunis и Kaunehessa.

Простые топонимы могут употребляться и с послелогами alla 'под, в', takana/takuana 'сзади, за', piàllâ 'на', luona 'у, рядом', mânnessâ, pâin в значении 'по пути к': поля Vuaran alla 'под горой', Liavân takuana 'за хлевом'. Рассматривая названия данного типа, Вилье Ниссиля пишет, что они являются скорее топонимическими выражениями, чем настоящими топонимами и представляют собой первоначальный этап развития последних. Подобные композиты он называет спонтанными или примитивными и считает их недолговечными (V. Nissila 1944: 399-406).

Характерным для топонимии Беломорской Карелии, как и для прибалтийско-финской топонимической системы в целом, является использование двух форм - простой и сложной - для одного и того же названия: ср. Kôynas ~ KSynâskoski. На основании параллельных форм можно

полагать, что в сложных топонимах может происходить так называемый эллипсис или выпадение одной из составных частей сложного названия - атрибута или чаще детерминанта.

Обратным эллипсису считается процесс эпексегезиса, характерной чертой которого становится генитивная форма атрибута, выступавшего ранее в качестве простого названия. Другими словами, чтобы внести ясность о виде объекта, говорящий добавляет апеллятив, обозначающий вид данного объекта: напр., Ьиотат > Ьиотагуещат.

Простыми считаются и метафорические названия. Метафора часто выражена сложным словом, которое уже внешне соответствует или сходно со структурным обликом сложного топонима. Кроме того, метафора способна выразить идею индивидуализации настолько четко, что по сути дела отпадает необходимость в детерминанте, осложняющем к тому же структуру названия: напр., изгиб реки КигепроМ 'колено журавля'.

2. В качестве простых топонимов могут также выступать суффиксальные образования от апеллятивов и онимов.

Исследование топонимических систем свидетельствуют о том, что не каждый апеллятивный суффикс может перейти в разряд топонимо-образующих. На самом деле топонимические системы, независимо от того, принадлежат ли они языкам с развитой суффиксацией или нет, содержат не более 5-7 топонимообразующих суффиксов (Теория и методика 1986: 167), причем за каждым, судя, например, по материалам прибалтийско-финской топонимии (Е. Ктшепн 1975: 30- 43, И. Муллонен 1994: 15-23), закрепляется строго определенная функция. В такой ситуации большое количество топонимных суффиксов затруднило бы четкое функционирование топосистемы.

Топонимные суффиксы, каждый из которых присоединяется к определенному типу географических названий, замещают детерминанты сложных названий. Можно сказать, что они являются готовыми моделями системы, к которым создатель топонима прибегает в случае необходимости. Одновременно суффикс является своеобразной меткой, позволяющей отличить имя собственное от апеллятива.

В нашем материале выявлено 5 топонимообразующих суффиксов: ойконимный формант -1а/-13/-Га, который выступает во всех прибалтийско-финских топонимических системах, агроонимический, т.е. проявляющийся в названиях сельскохозяйственных угодий формант -§та и гидронимный формант -то; это, далее, формант -(¡)ш, развившийся из деминутивного суффикса, и используемый в топонимии в качестве суффикса формант который является по происхождению показателем множественного числа.

Суффиксы -1а/-Ш/-1'а в топонимии обычно присоединяются к рснове, выраженной личным именем или апеллятивом, указывающим на человека.: напр., деревня Jouhkora.

Истоки этой топонимной модели в апеллятивной лексике, где образования на -1а/-13 являются главным образом названиями мест жительства родственников, например: ukkol'a (ср. ukko 'дед'), miehol'a (ср. mies 'муж'.

Топоформант -(i)ni по своему происхождению является деминутив-ным суффиксом. Он встречается в наименованиях озер, порогов, заливов, островов, ручьев хуторов, полей, покосов и других объектов, выступая в них топонимной меткой: ручей Kiekeroini, озеро Suarvani.

Формант -t восходит к показателю множественного числа, но он, как и -(i)ni, выступает в топонимии топонимообразующим суффиксом или показателем топонимичности. Достаточно часто он встречается как в названиях сельскохозяйственных угодий: Nivelet, Huarat, так и других объектов: пороги Hiukiet. Nilokset и др.

Формант -sina (рус. -щина) в топонимии беломорских карел присоединяется к антропонимным основам и функционирует преимущественно в названиях сельскохозяйственных угодий: ср. поле Hal'oSina и др.

Суффикс -шо используется в прибалтийско-финском словообразовании как формант, образующий производные с локативным значением как от именных, так и от глагольных основ (напр. кар. kualamo 'брод' от глагола kualata 'переходить в брод'. В топонимии исследуемого региона элемент -то выступает, главным образом, в названиях озер: ср. Limsimfl. Ruoppamo и др.

3. Отдельную группу простых топонимов составляют географические названия, образовавшиеся в результате топонимизации антропонима - личного имени, прозвища, фамилии. Они часты в названиях поселений (Mikittl Kuikka). а также в наименованиях сельскохозяйственных и природных объектов: ср. поле Marttini. Наряду с некоторыми из них используются сложные названия, являющиеся вторичными, к которым присоединена определяемая часть, указывающая на вид объекта. Такой способ образования топонимов называют эпексегетизацией. Например, Siitari - Siitarinniemi и другие.

Наконец, к простым относятся метонимические названия, возникшие в результате переноса готового топонима на другой, например, смежный по расположению географический объект: покос Nurmisuo (suo 'болото'), деревня Vuokkiniemi ( niemi 'мыс'). Подобные названия с позиции образования топонимов рассматриваются как простые, поскольку в них отсутствует детерминант, содержащий информацию о виде, типе называемого географического объекта.

Словосложение »шляется основным структурным типом для прибалтийско-финской, в том числе и для карельской топонимии. Сложные топонимы состоят из детерминанта, указывающего на разряд называемого объекта, и его атрибута. Определяющая часть сложных топонимов может быть выражена существительным, прилагательным, числительным, причастием и в единичных случаях местоимением, например, РипеИ^иап 'парус-остров', Кбугу|шегщ 'кривой (изогнутый) мыс', Тоте|ЬигЬа 'второй перекат', На15иуа|1ио1:о 'пахнущая луда', Ота|гап(1а 'свой берег'.

С точки зрения топонимической системы, целесообразно использование уже имеющихся сложных топонимов для образовании новых названий, путем прибавления определяемой части, которая выражает вид объекта, напр., НаЩа1атггпп|о{а. 1иакопгМеп[Ье1е. РеЦ}аметеп|115й и др. Несмотря на количество составляющих данные топонимы слов, атрибут и детерминант всегда сохраняются.

Во второй главе диссертации помимо исследования структуры севе-ро-карельской топонимии, мы также ставим перед собой задачу описания лексико-семантического содержания географических названий вышеупомянутого ареала. Это позволит установить набор типовых атрибутивных элементов и детерминантов, свойственных данной группе карельского населения. Именно они составляют основной костяк топонимии любой территории и наилучшим образом характеризуют ее, показывая своеобразие на фоне других систем.

1. Совокупность местных географических терминов того или иного региона представляет собой своеобразное описание его физико-географических особенностей. Эта лексико-семантическая группа является одной из самых значительных в топонимии Беломорской Карелии. Однако продуктивность топонимов, атрибуты которых выражены ландшафтной терминологией, различна.

Весьма велика доля гидронимических определений, что можно объяснить местонахождением поселений в непосредственной близости от водоемов. Важной особенностью рельефа являются возвышенные участки, которые хорошо выделяются на местности, а также апеллятивы, обозначающие участки с определенного рода растительностью: напр., §иап1атр1 (остров + озеро), УиагаваЬт (возвышенность + пролив), Капкавшепн (бор + мыс).

Отметим и тот факт, что природно-географическая среда в окрестностях поселений на исследуемой территории во многом схожа, поэтому и принципы номинации были приблизительно одними и теми же. Это, в свою очередь, говорит о единстве типовых основ на территории Беломорской Карелии. Также заметим, что большая часть слов, классифици-

рующих природные объекты, обнаруживается в списке наиболее распространенных детерминантов.

2. Материал топонимии Беломорской Карелии показывает, что определяющих частей, относящихся к группе культурных объектов, меньше в сравнении с атрибутами, указывающими на природные объекты. В нее входят лексемы, относящиеся к сельскому хозяйству и промыслам, путям и средствам передвижения, постройкам и сооружениям хозяйственного назначения, а также к отдельным бытовым предметам. Тем самым в топонимии региона отражаются многие стороны материальной культуры местного населения: Kaskiaho (kaski 'пожог', Kylypelto (kyly 'баня'), Astuvajoki (astuva 'борона'), Lavaniemi (lava 'лабаз') и др.

3. Доля определений, относящихся к разделу «Флора», достаточно велика. Подобно ландшафтной терминологии, слова этой группы лексики отражают реальные особенности тех объектов, в названиях которых они закрепляются. Honkikkopelto (honkikko 'сосняк'), Sareikkopelto (sareikko 'заросли осоки'), Viitalampi (viita 'лес, чаща').

В группе «Флора» отразились названия почти всех пород деревьев, растущих на изучаемой территории (manty-, honka-, petüja-, kolvi-, kuusi-, nare-, koivu-, huapa-, leppa-, paju-, pihlaja-, raita-, tuomi-, kataja-). Однако, наиболее распространенными в топонимии являются сосна (40% от всех топонимов, отражающих названия пород деревьев), ель (18%), береза (14%) и осина (13%).

Названия травянистых растений, кроме топоосновы Heina- 'трава', встречаются в топонимии Беломорской Карелии достаточно редко. Из всего многообразия видов в качестве атрибутивных элементов закрепились, в основном, те, которые имели практическую ценность в хозяйственной жизнедеятельности местного населения, например, в качестве корма для домашних животных: Kortehsuo (korteh 'хвощ'), Lummehlampi (lummeh 'кувшинка'), Ruokoranta (ruoko 'тростник').

Ограниченным распространением в топонимии беломорских карел характеризуется группа топонимов, в которой отразились названия культурных растений: ср. Potakkatie (potakka 'картофель'), Ruispelto (ruis 'рожь').

4. Не менее значимой в топонимии изучаемого региона является группа топооснов, образующаяся из наименований представителей животного мира.

Существование местного населения в значительной степени зависело от природных условий, поэтому в мировоззрении карел природа и верования, связанные с нею, долгое время занимали особое место. Возможно, именно поэтому вместо ожидаемых промысловых животных и птиц, таких как hirvi (лось), petra (олень), majua (бобер), tetri (тетерев),

orava (белка), шессо (глухарь), карельская топонимия часто отдает предпочтение известным в карельской мифологии и сказках змее (mato), медведю (kontie), лисе (геро), лебедю (j°ucen) и орлу (kokko). Однако, несмотря на сильные мифологические представления, топонимии беломорских карел свойственна и утилитарная направленность. В этом смысле эта группа перекликается с предыдущей группой «Флора», для которой характерна связь с хозяйственной деятельностью человека. * Главенствующую позицию в списке наиболее распространенных то-

пооснов этой группы занимают наименования рыб - это 45% всех назва-» ний представителей мира фауны. Возможно, данный факт свидетельст-

вует об особой роли рыболовства в хозяйственной деятельности местного карельского населения. Наиболее распространены основы - ahven 'окунь', sSrki 'плотва' и siika 'сиг': Ahvenlampi, Siikaniemi, Sgrkilaksi.

Во главе списка наименований домашних животных находится лошадь 'hepo', что объясняется ее особым положением: она была и средством передвижения, и незаменимым помощником в хозяйстве. Не случайно в представленном списке отразилось несколько лексем, которые указывают на представителей этого вида домашних животных: Hepolampi (hepo 'лошадь'), Orihsuo (orih 'мерин'), Ruuna-apaja (ruuna 'кобыла'), Varsansuo (varsa 'жеребенок').

Также отметим, что в условиях промысловой культуры животноводство занимало второстепенную роль и именно этим, мы думаем, можно объяснить тот факт, что наименования представителей крупного рогатого скота не получили в топонимии беломорских карел широкого распространения.

Отличительной чертой топонимии Беломорской Карелии по сравнению с вепсской и ливвиковской топонимией стало отражение в ней то-поосновы Poro- 'домашний олень': ср. Poronoja. Porosuari, Porojarvi.

5. Помимо слов и морфем, обозначающих детали рельефа, к типовым топоосновам относится ряд определений, характеризующих свойства объекта, его форму, размер, цвет и качество.

Доля прилагательных в карельской топонимике достаточно велика, однако, как и в предыдущих группах, только часть топооснов широко >' представлена в топонимии. Так, первые пять (Suuri- 'большой', Musta-

'черный', Valkie- 'белый', Pitka- 'длинный' и Pieni- 'маленький') составляют 61% всех названий, отразившихся списке наиболее популярных атрибутов этой группы топонимов: залив Mustalaksi. ручей Pienioja, мыс Pitkaniemi. болото Suurisuo. озеро Valkiejarvi, и др.

6. Самостоятельную семантическую группу образуют локативные микротопонимы, которые характеризуют точное или относительное местонахождение объекта в окрестностях поселения. Эта группа немного-

численна и составляет приблизительно 2,5% всех названий, используемых в работе. Тем не менее, топоосновы, входящие в эту группу, представлены практически в каждом населенном пункте изучаемого региона.

Наиболее продуктивными в топонимии беломорских карел являются Ala-, АН- 'нижний', Ylá- 'верхний', Pera- 'задний', Kohta- 'расположенный напротив, Keski- 'средний': Alajoki, Keskisuari. Kohtaranta. Peralampi. Ylajarvi.

Большая часть названий, в которых закрепилось то или иное определение данной группы, относится к наименованиям культурных объек- i тов, особенно сельскохозяйственных угодий, так как признак, в котором отражается относительное расположение, удобен и естественен именно для наименования микрообъектов, тесно примыкающих к поселению.

7. Значительную группу названий Беломорской Карелии (15% всех используемых в работе топонимов) составляют топоосновы, указывающие на человека, поскольку владение, а также пользование объектом всегда было самым распространенным приемом называния, особенно в микротопонимии.

Самую большую группу отантропонимических определений составляют мужские христианские имена. Это связано с т«м, что хозяином дома почти всегда был мужчина, и именно он владел принадлежавшей дому землей, он же занимался различными промыслами.

При внедрении в карельскую среду русский церковный именослов получил большое количество карельских народных вариантов, многие из которых отразились в топонимии изучаемого региона.

Иван: берег Piiksi-Iivananranta < Iivana, место отдыха Ivanugkankando < IvanuSka, мыс IvaSkonniemi < IvaSko, прогон для скота Iivol'ankujo < Iivo, мельница Iipinmvllv < Iippi, мыс Iivaccuniemi < Iivaccu.

Марш: заливы Marillahet < Mari, мыс Man'unniemi < Man'u, родник MariSka < MariSka, залив Muarienlaksi < Muarie.

Особо стоит отметить, что наряду с русскими христианскими именами встречаются женские и мужские римско-католические имена: напр., Hannankivi, Kallemmaki, Oskonliete и др.

Появлению подобных названий способствовало активное использо- .

вание беломорскими карелами в 20-е - 30-е гг. XX века и позже римско-католического именослова, что повлекло за собой смену русских православных имен.

Выделяется в топонимии беломорских карел пласт нехристианских имен и прозвищ, закрепившийся в топонимии через фамилии: ср. Karhulanterma - Карху, Каргуев, P5ksynsuari - Пекшуев, Rahunpuoli - Ра-гуев.

Среди древних имен и родовых прозвищ наилучшим образом в топонимии беломорских карел закрепились образования от апеллятивов, указывающих на различных представителей мира птиц, а также животных: напр. хутор Когртуиага (когрр1 'ворон'), дом МбгкбШ (тбгкб 'медведь') и др.

Подобные имена-прозвища часто давались людям, которые занимались охотничьим промыслом, хотя нередки случаи, когда они могли указывать на физические или интеллектуальные способности человека.

Основу карельской топонимической модели составляют сложные на' звания, которые состоят из детерминанта и зависящего от него атрибута. В отличие от атрибутов, в качестве которых в ряде случаев выступают лексемы по тем или иным причинам утраченные современными говорами, либо утратившие в процессе языкового развития ландшафтную семантику, детерминанты ориентированы, как правило, на современные живые географические апеллятивы. Другими словами, основная масса детерминантов - это именно географическая лексика или слова, обозначающие определенные географические реалии.

Богатство и разнообразие ландшафта Беломорской Карелии, ее флоры и фауны, детальное освоение края проживавшими здесь в течение нескольких столетий карелами нашло свое отражение в основательно разработанной географической народной терминологии. Однако степень продуктивности местных географических терминов, выступающих в роли детерминантов, может быть различна - от одного единственного случая фиксации до больших серий, включающих десятки и даже сотни топонимов. К примеру, на территории изучаемого региона фиксируется приблизительно 200 детерминантов, из которых только четвертая часть может претендовать на роль типовых, т.е. отличающихся большим числом комбинаций. Значительная часть - это раритетные образования с ограниченным распространением, некоторые из них характеризуются только одной фиксацией: урочище КиШ1таго|еп5окке1о (яоккеЬ 'изгиб, поворот'). Наибольшим числом комбинаций (т.е. соединение с наибольшим числом атрибутивных элементов внутри топонима) отличаются детерминанты, выраженные родовыми терминами, которые отража-ч ют характер местности, физико-географические особенности обозна-

чаемых ими объектов.

1. Особенно системны гидронимные детерминанты, выраженные лексемами, встречающимися во всех диалектах карельского языка в республике Карелия и не имеющими диалектных эквивалентов, ограничивающих их употребление (^оЫ 'река', о]а 'ручей', ^ат 'озеро', -1атрЁ 'небольшое озеро', -1акз1 'залив', -шепп 'мыс', -зиап 'остров', -Био 'болото'). Существенным фактором здесь является обилие водных объ-

ектов на территории Беломорской Карелии, которые, благодаря их важному значению в жизни местного населения, были названы не только прежде прочих объектов окружающего мира, но и названы преимущественно все. Apikanlambi, Pukraniemi, Kivilaksi, Touhturijoki.

2. Большая часть территории Карелии представляет собой холмистую равнину, где гряды и холмы часто сменяются различного рода понижениями. Орографическая терминология, т.е. лексемы, обозначающие элементы рельефа земной поверхности, представлены в топонимии изучаемого региона достаточно неравномерно. Большие и разнообразные серии географических названий привязаны к положительному рельефу местности (т.е. топонимы с детерминантами -vuara, -terma, -carkka, -maki, -kumpu). Что касается терминов, указывающих на отрицательный рельеф (alanko, loso, lotma), то их участие в качестве детерминантов несравненно более ограничено: Elovuara. Ahmonterma, Saviloso, Peraianalanko и др.

3. Из названий культурных объектов, т.е. географических объектов, возникших в результате хозяйственной деятельности, наиболее разработана система наименований сельскохозяйственных угодий. При развитии пашенного и подсечного земледелия у карел появилась довольно развитая земледельческая терминология, закрепившая в терминах фактически все этапы подготовки и создания будущего участка пашни или сенокоса, а также их особенности: Tuhonaho (aho 'бывшая подсека'), Bariganhuuhta (huuhta 'подсека') и др.

4. Также отметим и такой момент, как наличие в топонимии некоторых деревень географических терминов русского происхождения в том же значении, что и в русской географической терминологии. Они были восприняты в результате контактов с русским населением Беломорья. Заметим при этом, что ареалом их распространения являются, главным образом, восточные части изучаемой территории Беломорской Карелии: ср. Giirangorat (gora 'гора, холм'), JuonoSkupa (kupa 'залив') и др.

Подводя итог вышесказанному, отметим, что сходные климатические и хозяйственные условия у жителей Беломорской Карелии способствовали, с одной стороны, выработке географической терминологии, общей для всей изучаемой территории. С другой, в каждой деревне существовали свои термины, которые детализировали и дифференцировали географические реалии. При этом немаловажную роль играет функционирование самой топонимной системы, в которой роль модели сказывается на выборе детерминанта.

В третьей главе «Дифференцирующие типы Беломорской Карелии» в соответствии с выработанными критериями при обработке значигель-

ного массива материала выявлены дифференцирующие топонимные модели, анализ дистрибуции которых выводит на решение некоторых проблем этнической истории Беломорья и формирование карельского населения этого района.

В работе представлен анализ 20 топонимных моделей1, которые были выявлены с учетом обозначенных в первой главе критериев. Они подразделяются на лексические, т.е. образованные на основе топоним-ной лексики, маркирующей искомую территорию, а также структурные, в которых просматривается специфика топонимики исследуемого региона. Это относится прежде всего к суффиксальным моделям. В свою очередь, в лексических моделях выделяется группа так называемых метафорических названий, в которых отражены дифференцирующие, свойственные лишь определенной топонимической системе метафоры, а также отэтнонимные названия.

Анализ топонимии беломорских карел свидетельствует, что в формировании населения этого региона приняли участие представители разных этнических групп, каждая из которых оставила свои следы в виде географических названий.

В этнонимических топонимах Беломорской Карелии представлены основы Каца1а- (КадаЫв-) 'корела', НатеЬ- 'емь' и Ьаррь (ЬарраЫз-) 'саам, лопарь'.

Значительным этноисторическим потенциалом обладают названия с этнонимической топоосновой Ьаррь. Именно они явились результатом непосредственных контактов коренного саамского населения с продвинувшимися сюда из более южных районов прибалтийскими финнами, которые обозначали подобными названиями места проживания или промысловые территории аборигенного населения. На территории исследуемого региона зафиксировано несколько десятков названий этого типа: ср. Ьарттепп (букв. Лопарский мыс), ЬарЫаЫ (Лопарский залив) и др.

Ареал модели с основой Ьарри тянется из Приладожья в Беломорскую Карелию по пути карельской экспансии на северо-восток, в обход Олонецкого перешейка и Обонежья. Отсутствие основы на этих территориях можно объяснить тем, что продвинувшиеся сюда из Приладожья карелы соприкоснулись тут не с саамами - 1арр1, а с населением вепсского типа, родственным им и по языку, и по культуре.

1 Дифференцирующие топонимные модели Беломорской Карелии: На18и-, На1зиуа-, Нега-, Но1кка-, Штек-, КаЩо- (Каппш-), Каф1а-(Ка^аЫв-), КагеМ:о-, Кеть, Ко1ггпкагиа, Кокшзорр!, Ьаррь (ЬарраЫз-), Ьар1кЙуШуа, N¡105-, Ои1и-,11аи1ауе^а1, Яу^а, -эта, Тбшеуа-, иаггеЬ-.

Картографирование показывает, что названия с основой Ьаррь слабо представлены в центральной и в восточной частях карельского Беломо-рья, а также в Средней Карелии. Причину, видимо, надо искать в том, что к рубежу ХУ1-ХУП веков на этой территории уже появились карельские поселения с устойчивым, постоянным (вероятно, земледельческим) населением. Время активных контактов с лопарями уже завершилось. Однако в северной и западной частях Беломорской Карелии располагались преимущественно промысловые карельские территории, где проживало редкое, но активно использующее их саамское население. Контактами с этим населением и объясняется появление названий с основой Ьаррь в топонимии беломорских карел.

О приходе населения с территории Финляндии возможно свидетельствуют топонимы с этнонимической основой НйшеЬ- 'емь', которые принято обычно считать свидетельствами былого емского влияния, которое распространилось когда-то на обширные территории. При этом, топонимы этого типа, а также другие модели предположительно емского происхождения, зафиксированные на территории Карелии, являются чуть ли не единственным источником, который мог бы подтвердить факт пребывании здесь еми в разные периоды истории данного региона.

Топонимная система еми включала ряд характерных дифференцирующих топооснов, в число которых входила топонимная модель ЬарЯсЗуШуа (букв, насквозь проходящий), которая закрепилась в названиях нескольких объектов на территории Карелии.

Несмотря на свою насыщенность, ареал распространения модели ЬЗр1кауШуа является достаточно ограниченным территориально: названия концентрируются главным образом на юго-западе Финляндии, в Сатакунта и Хяме. За пределами этой территории находится всего три десятка объектов, имеющих подобные названия.

Не вполне понятен генезис топонимической модели Ь&р\к&у№\& в Карелии: идет ли речь о собственной инновации или же в основе лежит емская модель, достигшая исследуемой территории и получившая тут вторую жизнь? Тем не менее, топонимы типа Ьар1кй^3уа в Беломорской Карелии семантически однородны емским. Большинство объектов данного типа являются своеобразными местами прохода или проезда. Ср. тропа и место брода ЬарйсауЩуЗ.

Появление данной топоосновы может быть связано с карельской миграцией конца XVI - первой трети XVII века на территорию России. Возможно, что вместе с карельским сюда переселялось и некарельское население, результатом чего стало появление интересующих нас этно-топонимических названий. Подтверждением правомерности такого предположения может служить указ царя Бориса Годунова об освобож-

дении от выплаты налогов жителей Корельского уезда, в том числе финнов и шведов («латышей Финские и Свейские земли»), переселившихся на территорию Карельского уезда во время его оккупации и не пожелавших возвращаться назад в королевство (История Карелии, 137). О том же свидетельствуют названия объектов емского и карельского происхождения, которые находятся на всем протяжении тех водных путей, по которым когда-то продвигалось карельское население из Прила-дожья через территорию бывшего Карельского уезда в современную Беломорскую Карелию.

С другой стороны, эти же модели емского происхождения в топонимии Беломорской Карелии могут указывать и на достаточно раннее, до-карельское, возможно промысловое, освоение этих территорий емью.

Следующий пример представлен метафорической моделью ИаШауега)& «Железные ворота». Центр карельских названий данной модели находится на территории Северного Приладожья, там, где сформировался карельский этнос. Данная модель практически отсутствует на соседних прибалтийско-финских территориях, но широко распространена на сопредельных с Карелией русскоязычных территориях. Таким образом возникает вопрос, появилась ли модель КаШауегаЩ! в карельской среде самостоятельно, или же она была усвоена в результате контактов с русским населением? Вопрос этот достаточно сложный и на данный момент трудноразрешимый, поскольку отсутствие сведений с территорий, сопредельных с карельским Приладожьем, не позволяет на данный момент выявить возможные пути проникновения интересующей нас модели на эту территорию.

Модель ЯаШауе^а! использовалась в карельской топонимии для называния узких скалистых ущелий, через которые проходили дороги, тропинки или зимники. На исследуемой территории Беломорской Карелии зафиксированы 4 названия этого типа: ср. порог 11аЩауега1а1:ге!.

Следующий пример отражает противопоставление топонимных основ НоЯска- (кар. ЬоИска 'узкий') и Кайа- (кар. ка^ 'узкий') в названиях узких по форме озер и представляет собой так называемую ареальную семантическую оппозицию, когда одна и та же идея выражается разными этноязыковыми коллективами по-разному.

Модель НоИска- широко бытует в ареале Саво, практически вписываясь в границы последнего. Особенно продуктивна она, судя по густоте сетки названий НоМауЗт и Но1кка1атр1 в восточном Кайнуу. Можно полагать, что именно отсюда модель проникла на восток, в Беломорскую Карелию, где представлена шестью фиксациями. Все они группируются, главным образом, на самом западе беломорского ареала и неизвестны за пределами этой территории. Все остальное Беломорье,

а также карельские территории к югу от него, вплоть до Приладожья, используют в названиях узких озер модель Кайгуйт. Исходя из этого, можно полагать, что тип НоЯска- в западной Беломорской Карелии может быть связан с саволакскими корнями и противостоит собственно-карельской модели Кайа-. При этом, интересующие названия не могли, видимо, появиться здесь раньше второй половины - конца XVI века, когда, как известно, начинается освоение Кайнуу со стороны Саво ОШвЯпеп 1990: 107).

Усвоение топонимообразуюшей структурной модели в процессе контактирования разноязычных топосистем - явление чрезвычайно редкое. В Карелии при активном взаимодействии прибалтийско-финской и русской топонимических систем выявляется лишь одна модель, проникшая в карельскую топонимию из русской - формант -щина (кар. -§та). Особо следует отметить, что суффикс воспринят, прежде всего, на уровне топонимии, в апеллятивное карельское словообразование он ограниченно проник только на территории проживания карел-ливвиков: ср. ЩаЬигёт 'отцовский, доставшийся от отца'; (Нес1'о\у§т 'дедушкин, доставшийся от дедушки' (СКЯ 1990).

Картографирование модели -§ша свидетельствует о том, что ее ареал тяготеет к востоку северо-карельской территории. По мере удаления на запад активность форманта падает. Он практически полностью отсутствует в западной части карельского Беломорья.

Можно полагать, что первоначально модель получает распространение в карельском Сегозерье, куда проникает, возможно, из русского За-онежья, а затем, с вероятным оттоком русского населения на север и северо-запад вдоль транзитных путей в Поморье, а также возможным продвижение карел из Сегозерья в бассейн реки Кемь, модель распространяется и в северо-карельском ареале, в частности, в центральной Беломорской Карелии.

Основная масса топонимов на -Зта на территории проживания карел - это названия полей и покосов. Производящими основами этих названий выступают чаще всего карельские варианты мужских и женских русских православных имен, а также прозвища или фамилии: ср. Террапои§ша < карел. Террапа от рус. Степан, 1го8та < карел. 1го от рус. Ирина, Цкко5та < ср. карел, икко 'старик, дед'.

Таким образом, анализ рассмотренных топонимных моделей и их ареалов позволяет выявлять пути, хронологию и условия освоения различными этническим группами территории карельского Беломорья. При этом, увязанные в одно целое, дополняющие друг друга данные топонимики, исторические документы и народные предания позволяют вос-

становить некоторые моменты истории, связанные с формированием на территории Беломорской Карелии карельского населения.

В заключении подведены итоги и сформулированы основные выводы исследования.

Продолжением работы может стать дальнейшее выявление и изучение топонимических дифференцирующих моделей других частей Беломорской Карелии с выходом на создание системного описания карельской топонимии и решение ряда проблем этнической истории карельского населения.

По материалам диссертации опубликованы следующие статьи и тезисы:

1. Истоки форманта -§та в карельской топонимии // Тезисы докл. Международной конференции «Историческая топонимика Великого Новгорода и Новгородской земли». Великий Новгород, 2001. С. 76-78.

2. Из истории карельской деревни Хайколя // Сельская Россия: прошлое и настоящее. Выпуск 2. Энциклопедия российских деревень. Москва, 2001, С. 18-19.

3. У!епапкацаЫ8!еп раПсаппиштаШеп а81йи81щ1опаШ8е81а 1аи51аз1а // УШпетегезооте ШгепсЬ^еес!. Уого, 2001. Б. 73-81.

4. Ареальная дистрибуция топонимных моделей Беломорской Карелии // "Бубриховские чтения: проблемы прибалтийско-финской филологии и культуры": Сб. статей. Петрозаводск, 2002, С. 139-149.

5. Истоки форманта -5та в карельской топонимии // Прибалтийско-финское языкознание: Сб. статей, посвящ. 80-летию Г. М. Керта. Петрозаводск, 2003, С. 63-68.

6. К вопросу о заселении территории Панозерской волости в свете данных топонимики // Панозеро: сердце Беломорской Карелии. Петрозаводск, 2003, С. 345-371.

7. Карельский след в топонимии Заонежья // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера: Материалы IV Международной научно-практической конференции «Рябининские чтения 2003». Петрозаводск, 2003, С. 303-307.

Изд лиц. №00041 от 30.08 99 Подписано в печать 18 11 03 Формат 60x84'/к, Бумага офсетная UNION PRINT S. Гарнитура «Times» Печать офсетная Уч-изд л 1,3 Уел печ л 1,4 Тираж 100 чкз Изд №68 Заказ №379

Карельский научный центр РАН 185003, Петрозаводск, пр Л Невского, 50 Редакционно-издательский отдел

* - 2117

РНБ Русский фонд

2004-4 23428

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кузьмин, Денис Викторович

страница

1. Введение

2. Глава I. Методика ареальных исследований в топонимии

3. Глава II. Характеристика структурных и лексикосемантических типов топонимии

Беломорской Карелии

3.1. Структурные типы

3.1.1. Простые топонимы

3.1.1.1. Простой топоним содержит только апеллятив

3.1.1.2. Простые названия, образованные от апеллятива или онима с суффиксом

3.1.1.3. Название содержит только оним

3.1.2. Сложные топонимы

3.2. Лексико-семантическая характеристика типовых атрибутивных элементов топонимов

3.2.1. Ландшафтная лексика

3.2.2. Лексика, связанная с обозначением культурных объектов

3.2.3. Лексика флоры

3.2.4. Лексика фауны

3.2.5. Квалитативные основы

3.2.6. Лексика, выражающая пространственные отношения

3.2.7. Отантропонимические основы

3.3. Детерминанты

4. Глава III. Дифференцирующие топонимные типы

Беломорской Карелии

4.1. Отэтнонимические модели

Lappi-/Lappalais-, Hámeh-, Karjala-/Karjalais

4.2. Дифференцирующие модели карельского Беломорья: Lápikaytáva, Oulu-, Kemi-, Haisuva-, Haisu-, Nilos-, Ryhjá-, Rautaveraját, Hera-, Karsikko-, Kolmikanta, Uarreh-, Kanto-/Kannus-, Tórisevá-,

Hoikka-, Kolmisoppi, -sina

5. Выводы

6. Литература и источники

7. Сокращения

8. Регистр используемых в исследовании топонимов

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Кузьмин, Денис Викторович

В предлагаемом исследовании впервые систематическому анализу подвергается топонимия Беломорской Карелии с целью выявления ареальной дистрибуции топонимных моделей и выяснения причин ее формирования. Ареальный анализ топонимных моделей выводит на проблемы истории освоения карельского Беломорья и этнических истоков карельского населения этого региона.

История и культура беломорских карел изучена до сих пор недостаточно, хотя вот уже два столетия данный регион привлекает к себе внимание исследователей разных стран и представителей различных научных направлений, поскольку именно здесь в первой половине XIX века были записаны исключительные произведения карельского народного творчества, которые легли в основу всемирно известного карело-финского эпоса «Калевала».

Первым открыл главную сокровищницу народного творчества -Ухтинскую Карелию - доктор Сакари Топелиус. Именно он натолкнул Элиаса Леннрота на мысль собирать древние руны у карелов в России (Богданов 1930, 66). Однако первым побывал здесь в 1825 году академик А. И. Шегрен. После него Беломорскую Карелию посетили многие замечательные финляндские исследователи: Э. Леннрот, Д. Европеус, Й. Ф. Каян, М. А. Кастрен, А. В. Ервасти, X. В. Базильер, X. Мериляй-нен, И. К. Инха, К. Ф. Карьялайнен и др. Их усилиями было собрано огромное количество эпических, заклинательных, свадебно-обрядовых и лирических песен. При этом большинство исследователей воспринимали народ коллективным создателем рун, а исполнителей эпических песен только как механических хранителей древней традиции, а не как творческие личности (КФ, 257; Karhu 2002, 75). Именно поэтому, записывая древние произведения народного творчества, они не уделяли серьезного внимания информации о времени, месте записи и тем более сведениям о исполнителях рун.

По другому отнеслись к своей работе исследователи последней трети XIX века. В 1872 году А. А. Боренус при участии А. Генетца и А. Бернера произвел вновь тщательное обследование всей Ухтинской Карелии на наличие рун, одновременно собирая материалы для их научной разработки. Записывая фольклор он использовал и новые принципы: в т.ч. сведения о рунопевцах и их родословной (КагЬи 2002, 80).

Работу Борениуса продолжил И. В. Ювелиус. Посетив Беломорскую Карелию в 1886 году, он записал родовые предания жителей многих деревень этого региона. В тоже время он собирал информацию о быте, промыслах, социальном положении карел данного региона.

Работа по сбору фольклорного материала на территории исследуемого региона продолжилась в XX веке. В это время появляются первые карельские собиратели и исследователи. Среди них в первой половине XX века видное место занимает Йиво Марттинен из деревни Каменное озеро. В начале прошлого столетия им и его родственником П. Лесоненым были собраны сведения о 140 рунопевцах. Другой его заслугой была помощь А. Р. Ниэми в подготовке книги «Ка1еуа1ап веШукша» (КагЬи 2002, 85).

Начало научного исследования языка карельского населения этого региона связано с именем А. Генетца. В 1880 году он подготовил исследование «Т^кшшБ Уепа]ап Кацакп клекэИ», посвященное описанию собственно-карельского наречия. В отечественном языкознании начало научному исследованию карельского языка положил Д. В. Буб-рих. Под его руководством в 1930-е годы шел интенсивный сбор материала по диалектам карельского языка. В 1938 году были составлены двести диалектологических карт будущего «Диалектологического атласа карельского языка» (Зайков 2000, 14). Исследование карельского языка продолжается и сейчас: изучением грамматики севернокарель-ских диалектов собственно-карельского наречия занимается П. М. Зай-ков, лексику и фразеологию исследует В. П. Федотова. Значительный вклад в сохранение карельской лексики вносят ученые Финляндии. Их усилиями уже более трех десятилетий создается многотомный словарь карельского языка - «Karjalan kielen sanakirja».

В середине 1920-х годов были предприняты первые попытки комплексного изучения культуры и быта карел, населяющих интересующий нас регион. Осенью 1925 года Карельское правительство обратилось в Академию Наук СССР с просьбой обратить внимание на изучение карел. Результатом этого обращения стала Северо-западная этнологическая экспедиция в Ухтинскую волость под руководством Д. А. Золотарева. Ее задачей было проследить с этнографической и антропологической точек зрения, в какой мере Ухтинский край отличался от других районов, какой был общий бытовой облик населения в то время и насколько сохранились там произведения народного творчества (Золотарев 1930, 2).

Сбор материала на территории Беломорской Карелии продолжался на всем протяжении XX века. Усилиями ученых Карельского филиала РАН, преподавателей и студентов ПетрГУ, а также финляндских исследователей был собран значительный материал по духовной культуре, верованиям, фольклору, языку, топонимии и архитектуре. Результатом этого стало появление исследований И. А. Черняковой по истории, А. П. Конкки, Н. А. Лавонен, Ю. Ю. Сурхаско и Р. Ф. Тарое-вой по этнографии, У. С. Конкка и А. С. Степановой по фольклористике, В. П. Орфинского по архитектуре. Особо следует отметить финляндского исследователя П. Виртаранта, который собрал и опубликовал значительный материал по языку и культуре беломорских карел.

Однако до сих пор практически нет исследований, которые касались бы истории заселения и этнических истоков карельского населения интересующего нас региона. Первая попытка сделать это была предпринята в середине 1990-х годов, когда финляндский ученый М. Пелля опубликовал работу «У1епап Каг]а1ап ейпвеп коозШтикэеп тт^окБе! 1600 - 1800-ктШа», использовав, главным образом, данные официальных и неофициальных фамилий жителей исследуемого нами региона. Одновременно с этим им была сделана попытка дать характеристику различных частей Беломорской Карелии с точки зрения особенностей быта, материальной и духовной культуры, а также антропологических особенностей местного населения. На основании этого, а также наблюдений других исследователей он делит Беломорскую Карелию на четыре этнокультурных зоны: западную, центральную, восточную и северную (РбПа 1995, 301).

Для анализа топонимии и разработки вопроса, связанного с историей формирования беломорских карел, выбрана территория, расположенная в бассейне реки Кемь, включая ее основные северные и южные притоки. За пределы обследования вынесено верхнее течение реки Чирка-Кемь, поскольку эта территория не входит в рамки историко-культурной зоны Беломорская Карелия. Административно регион обследования включает бывшие Вокнаволоцкую, Контокскую, Ухтинскую, Юшкозерскую, Погосскую (Панозерскую) и часть Тихтозерской волости (карта 1).

Наш выбор вышеуказанной территории обусловлен рядом обстоятельств:

- имеется картотека топонимов, собранных в полевых условиях (7,5 тысяч географических названий);

- на этой территории находились наиболее древние карельские поселения Беломорской Карелии; t 1 л

- данная территория, расположена, главным образом, в бассейне реки Кемь, что в значительной степени обусловило довольно тесные связи между населенными пунктами, располагавшимися по берегам этой водной системы;

- при всех своих различиях исследуемая территория является все же достаточно единой историко-культурной зоной.

Последнее утверждение подтверждают результаты экспедиции 1926 года под руководством Д. А. Золотарева, в ходе которой было отмечено больше сходств, чем отличий между западными и восточными районами Беломорской Карелии. Сам Золотарев отмечает, что выявленные различия только подчеркивают общность одной сложной культурной среды, пронизываемой в различной мере западными и восточными влияниями, взаимно переплетающимися и сожительствующими (Золотарев 1930, 19).

Результатом различных культурных связей и влияний в прошлом явилось и то, что западная и центральная части карельского Беломорья имеют ряд различий в языковом плане. Так, известное языковое единство представляют севернокарельские диалекты собственно-карельского наречия: тихтозерский, ухтинский, вокнаволоцкий и кон-токский диалекты. К переходным относятся юшкозерский и панозер-ский, в которых в значительной степени превалируют особенности се-вернокарельских диалектов. Тем не менее наряду с глухими s, s в ин-тервакальной позиции активно выступают z, z: ср. viisi - viizi 'пять'; uusi - uuzi 'новый'. В соседстве с сонорными 1, n, г глухие k, р, t также озвончаются: ср. nakris - nagris 'репа'; eklen - eglen 'вчера'; tetri - tedri 'тетерев' (Зайков 2000, 24). Также следует отметить, что как вариант фонемы j в ряде случаев может выступать d': ср. joucen - d'oucen 'лебедь', joki - d'oki 'река', järvi - d'ärvi 'озеро'. Выявляется ряд отличий в лексике: на территории западной Беломорской Карелии достаточно сильно чувствуется влияние финского языка, в то время как в центральной части карельского Беломорья - русского.

Таким образом, мы видим, что представленная территория является хорошим полигоном для анализа взаимодействия различных культурных и языковых начал, слияние которых привело к формированию здесь карельского населения. И хотя цели нашего исследования во многом исторические, поскольку связаны с историей заселения Беломорской Карелии, его основой все же становится надежное языковое толкование географических названий.

Топонимия является важным историческим источником, особенно в условиях отсутствия ранних письменных документов. Именно массовость топонимического материала является значительным преимуществом на фоне отрывочных и часто достаточно поздних письменных источников, а также этнически плохо интерпретируемых и обычно отрывочных археологических свидетельств.

Использование географических названий в качестве исторического источника давно стало обычным явлением в исследованиях по изучению древней истории того или иного региона. Интерес к сбору топонимии и ее систематическому исследованию появился в Европе в XIX веке, когда учеными было замечено, что топонимы являются исключительным языковым, этнографическим и историко-культурным источником. Понимание этого и стало тем толчком, который повлек за собой интерес к изучению топонимии. Топонимику, как вспомогательную науку используют многие, поскольку на основании ее данных можно прийти к значительным результатам во многих областях науки. В Финляндии, например, топонимия традиционно считается центральным источником при освещении вопросов, касающихся происхождения поселений, границ расселения различных этнических групп, а также различных сторон промысловой культуры (УаЬ1о1а 1980, 10). В

Скандинавии на основе топонимического материала также проведены серьезные исследования по изучению истории заселения и передвижения населения, истории управления и права, верованиям, флоре и фауне, а также лексике и фонетике (Кмшегш 1980, 329). В одной из своих статей Э. Кивиниеми пишет, что многие современные проблемы и вопросы, касающиеся периодов ранней (древней) истории Финляндии, были бы решены, если бы ученым удалось точно выяснить мотивированность каждого топонима (КНчшегш 1984, 327). Однако, одним из главных условий в исследованиях подобного плана является наличие достаточного количества топонимного материала, поскольку использование отдельных названий часто приводит к ошибочным выводам и предположениям.

С точки зрения истории возникновения поселений Беломорской Карелии и происхождения их населения топонимы на данный момент являются единственным достаточно полным источником, который сохранился до наших дней. Этим и объясняется наш интерес именно к топонимии. Хорошая сохранность названий обусловлена их постоянным использованием для обозначения объектов на местности, для возможности коммуникации между людьми. Однажды присвоенные названия достаточно хорошо сохраняются и передаются из поколения в поколение. Тем самым топонимы являются исключительным историческим источником, который сохранился с того времени, с которого нет древних письменных памятников.

Для анализа топонимии Беломорской Карелии в работе использована методика ареально-типологического исследования, выбор которой обусловлен рядом причин. Во-первых, по этому региону накоплен определенный материал: в Институте ЯЛИ КарНЦ РАН с начала 1970-х годов создается Научная картотека географических названий Карелии и сопредельных областей, которая позволяет констатировать значительную роль модели в образовании топонимов, так и наличие определенных ареалов в бытовании топонимных моделей. Во-вторых, ареальная методика исследования приносит наиболее убедительные результаты при анализе топонимии контактных ареалов или ареалов исторически позднего, вторичного освоения. Именно к последним относится Беломорская Карелия (в прибалтийско-финской традиции У1епап КацаЫ), оправдывая выбор ее как для проверки известных положений методики, так и для более детальной разработки ареального метода применительно к топонимии. Отметим, что заселение интересующей нас территории начинается с XV века, хотя промысловое освоение могло относиться к более раннему хронологическому срезу. При этом предполагается, что освоение проходило в несколько этапов и исходило из нескольких разных исходных районов северного Прила-дожья, Обонежья и восточной Приботнии (сводка гипотез о путях и хронологии освоения см. Рб11а 1995, 36-37). Это не могло не отразиться в топонимии этого края, так как население приносило с собой устоявшиеся традиции номинации с мест прежнего проживания.

Представленная работа состоит из трех основных глав:

- Методика ареальных исследований в топонимии;

- Характеристика структурных и лексико-семантических типов топонимии Беломорской Карелии;

- Дифференцирующие топонимные типы Беломорской Карелии.

В каждой главе поставлена и решается своя научная задача. Первая посвящена ареально-типологическому методу исследования, который разрабатывается в работе на следующих базовых теоретических положения:

- топонимии свойственна модельность, иначе говоря, образование топонимов происходит в рамках определенных структурных и лексико-семантических моделей;

- модели, в свою очередь, имеют хронологические и географические рамки бытования.

В этой главе вырабатываются также принципы отбора топоним-ных моделей, обладающих дифференцирующим признаком. Доказывается малопродуктивность универсальных моделей, а также некоторых типов лексико-семантических моделей для целей данного исследования, и продуктивность моделей, не имеющих апеллятивных омонимов. Таковы суффиксальные типы, стремящиеся отмежеваться от соответствующих апеллятивов и хронологически, и территориально, а также лексические, образованные по принципу несовпадения с нарицательной лексикой.

Вторая глава связана с пониманием природы, закономерностей топонимической номинации и особенностей северно-карельской топонимии на фоне топонимического материала родственных прибалтийско-финских народов. В ней анализируются структурные типы топонимии исследуемого нами ареала, выявляется роль и специфика каждого из них. На основе статистического анализа выявляется лексическая база топонимии Беломорской Карелии, частотность топооснов и их сочетаемость. Этот анализ необходим для выявления дифференцирующих моделей и их функционирования.

Третья глава предполагает обработку значительного массива материала и выявление в нем в соответствии с выработанными критериями дифференцирующих структурных и лексических моделей, а также их картографирование. В исследовании используется приблизительно семь тысяч пятьсот географических названий. Далее проводится интерпретация полученных ареалов, которые выводят нас на решение проблем этнической истории карельского Беломорья. При этом преследуется цель определения этноязыковых истоков карельского населения данного региона, основных путей и хронологии освоения им этой территории, границ историко-культурной зоны.

В заключении представлены выводы о формировании историко-культурной зоны Беломорская Карелия по данным топонимики.

Завершают работу список используемой литературы и источников, а также регистр использованных в работе топонимов.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ареальная дистрибуция топонимных моделей Беломорской Карелии"

В представленной работе анализируется топонимия западной и центральной частей Беломорской Карелии, географические названия которой до сих пор не являлись предметом специального исследова ния. Между тем топонимы несут важную лингвистическую и историко культурную информацию, которую можно использовать при разреше нии ряда сложных этноисторических вопросов.Надежность полученных результатов зависит от ряда важных ус ловий. Во-первых, при выявлении общих принципов номинации, про дуктивности отдельных лексико-семантических гнезд, а также при ре шении вопросов, связанных с историей заселения, выводы невозможно делать на основании отдельных топонимов, вырванных из контекста окружающей топонимии в целом. Всегда необходимо учитывать на звания аналогичного типа, встречающиеся на соседних территориях.Во-вторых, топонимия любой территории - это всегда система, ядром которой являются особого рода модели топонимообразования. Именно на модельности топонимов базируется используемый нами в работе ареально-типологический метод исследования, методика которого за ключается в выявлении распространения ареалов топонимных моделей и их интерпретации. При этом достоверность результатов подобных работ основана прежде всего на обилии фиксаций названий определен ного типа на различных территориях и зависит в значительной степени от удачного выбора картографируемой модели, ареал распространения которой и позволяет делать выводы этно-культурного и этно исторического характера.Анализ дифференцирующих моделей предваряется выявлением типовых структурных и лексико-семантических типов.Рассмотрение последних позволяет констатировать, что северно карельской топонимической системе свойственны те же типы и моде ли, что и прибалтийско-финской топонимии в целом. Структурно гео графические названия карельского Беломорья делятся на две группы -

простые и сложные.Простые топонимы - одна из типовых моделей топонимии бело морских карел, большая часть которых восходит к нарицательным или собственным именам существительным, а также прилагательным, реже другим частям речи (напр., причастиям). Основной структурный тип севернокарельского ареала - это сложные названия, состоящие из де терминанта, указывающего на разряд называемого объекта, и опреде ляющего его атрибута.Анализ топонимии беломорских карел показал, что в разных час тях исследуемого региона наблюдается единство как типовых основ, так и детерминантов. Данный факт обусловлен близостью диалектов, сходными природно-климатическими, природно-географическими и хозяйственными условиями, что и диктует принципы номинации.Значительная часть выявленных в ходе исследования детерми нантов ориентирована на апеллятивы, представленные во всех диалек тах изучаемого региона. Однако их частотность неодинакова - из более чем 200 зафиксированных детерминантов, только 20-25 может претен довать на роль типовых (-joki, -jarvi, -kankas, -laksi, - lampi, -niemi, -

nurmi, -oja, -pelto, - suari, -terma, -vuara и некоторые другие). Все ос тальные характеризуются ограниченным распространением. Из выше перечисленных примеров видно, что особо системны гидронимные де терминанты, что объясняется обилием водных объектов на изучаемой территории. Благодаря их важному значению в жизни местного насе ления, они были названы не только прежде прочих объектов окру жающего мира, но и названы преимущественно все.в отличие от детерминантов, в качестве атрибутов в ряде случаев выступают лексемы, утраченные современными карельскими диалек тами. Однако в данной группе обнаруживается целый ряд параллелей, которые объединяют ее с группой наиболее распространенных детер минантов.Результаты анализа атрибутивных частей севернокарельской то понимии позволяют поставить ее в один ряд с топосистемами родст венных прибалтийско-финских языков. Их сходство проявляется пре жде всего в выборе в качестве атрибутивных частей общей для всех прибалтийско-финских языков лексики. Особо это заметно среди ота пеллятивных топонимов, в составе которых представлены лексемы, ха рактеризующие ландшафт, флору и фауну, особенности самих объек тов, их размер, форму, цвет и состав почв. Различия часто характери зуются только продуктивностью представленных элементов в топони мии, что без сомнения убеждает, что мы имеем дело с глубинными то понимическими универсалиями. Выявленные же в ходе анализа разли чия могут быть объяснены как различной ориентацией хозяйственной деятельности, так и определенной разницей в естественно-природных условиях на территории проживания родственных прибалтийско финских народов.Также отметим, что топонимии карельского Беломорья свойст венна «утилитарность», которая проявляется в отражении в географи ческих названиях того, что целесообразно с точки зрения хозяйствен ного назначения. В этом она также перекликается с топосистемами родственных прибалтийско-финских народов.В целом, топонимия исследуемого региона, имея ряд особенно стей, отражает общую прибалтийско-финскую ситуацию и может рас сматриваться в одном ряду с топонимическими системами ливвиков, вепсов и финнов.Данные топонимики являются важным источником при освеиде нии вопросов, связанных с историей заселения, путями и направления ми колонизации. Решение проблем этнической истории региона связа но с выявлением и анализом т.н. дифференцирующих топонимных мо делей, маркируюш:их основные потоки заселения карельского Беломо рья.Анализ этих моделей свидетельствует, что в формировании насе ления исследуемого региона приняли участие представители разных этнических групп, каждая из которых оставила свои следы в виде гео графических названий. Наиболее древним из достоверно определяемых пластов топонимии этой территории является саамским. Названия са амского происхождения фиксируются в окрестностях всех деревень се вернокарельского ареала, при этом большинство из них выступает в названиях достаточно крупных озер, рек, возвышенностей, островов и мысов. При этом часть из них достаточно легко этимологизируется: Kukuadarvi - ср. саам, кикк, kukkas 'длинный, долгий' Jangarvi - саам. j«g'ge 'болото' Lusmakoski саам, lusme 'исток реки' Colmanki саам. соаГЬте 'пролив' Posa саам poassa, buosso 'задняя часть, угол саамского чума' Kuotkuo саам, guotko 'узкий перешеек' Suolavuara саам, suolo, 'остров' Luuluodarvi саам, lulle 'восток' Voleinvuara саам, vuolli 'нижний' Nuoralaksi саам, n'uorra 'риф, мелководье' Sappolaksi саам, sappi 'сиг' Vuajinoja саам, vuajj 'ручей' и др.Наиболее интересными и достоверными следами саамского ос воения являются названия с топоосновой Lappi- кар. 'саам, лопарь', поскольку именно они явились результатом непосредственных контак тов коренного саамского населения с продвинувшимися сюда из более южных районов прибалтийскими финнами, которые обозначали по добными названиями места проживания или промысловые территории аборигенного населения. Также можно предполагать, что часть прожи вавших здесь раннее саамов была ассимилирована пришлым прибал тийско-финским населением.Карельскому пласту названий предшествовал, возможно, пласт древних емских названий. Свидетельством этого является, предполо жительно, название главной водной артерии региона - реки Кемь, а также ряда других моделей емского происхождения, которые фикси руются в топонимии интересующего нас региона (Hameh-, Lapikaytava, Oulu- и др.).На основании данных топонимики выявляется два потока ка рельского освоения территории Беломорской Карелии. Их существова ние подтверждается рядом характерных карельских дифференцирую щих моделей, которые фиксируются, с одной стороны, по пути из Се верного Приладожья в Беломорскую Карелию через Сегозерье (Ryhja-, Nilos-, Rautaverajat, Toriseva-ZTorizie-), с другой, из Приладожья в ка рельское Беломорье через территорию финляндской Северной Карелии (Karsikko-ZKarzikko-, Nilos-, Toriseva-, Hera-). При этом заметим, что с последним из вышеупомянутых маршрутов следует связывать, по всей видимости, и освоение Беломорской Карелии финским населением. На эту мысль наводит тот факт, что на всем протяжении данного водного пути происходит наложение моделей карельского и емского происхо ждения. Это, в свою очередь, свидетельствует о том, что или два коло 187 низационных потока продвигались одновременно, или один следовал по маршруту другого.На основании данных топонимики выявляется также разная хро нология карельского освоения интересующего нас территории. Ее за селение можно связывать, по всей видимости, со второй (XV-XVI вв.) и третьей (XVII вв.) волнами переселения карел с коренных террито рий карельского народа. Данное предположение подтверждают ареалы распространения некоторых топонимных типов (ср. Нега-, Ryhja), от носящихся ко второй волне, а также, возможно, народные предания о заселении некоторых деревень этого региона калининскими карелами, что могло бы быть отголоском событий, связанных с исходом третьей волны карелы с территории Карельского уезда в первой трети XVII ве ка, часть из которой переселилась в район Твери, а другая на северо восток, в Беломорскую Карелию. Тем самым, данный факт может быть доказательством того, что на среднем и нижнем течении реки Кемь ко времени прихода третьей волны карелы уже проживало постоянное ка рельское население, начало формирования которого может быть отне сено к рубежу XV-XVI веков и связано со второй волной переселения корелы.Самым поздним является пласт названий русского происхождения, который образовался в результате контактов с русским населением Бе ломорья. При этом, в большинстве своем, это названия незначительных объектов, функционирующих только в микротопонимии каждой от дельной деревни и неизвестным за ее пределами.Однако, данные топонимики указывают и на более ранние этапы взаимодействия карельской и русской топонимических систем, свиде тельством чему является усвоение русской топонимообразующей структурной модели -щина (кар. -sina), а ее проникновение на территоф рию карельского Беломорья нужно, по всей видимости, увязывать с продвижением населения из Сегозерья.Таким образом, анализ рассмотренных топонимных моделей и их ареалов позволяет выявлять пути, хронологию и условия освоения раз личными этническим группами территории карельского Беломорья.При этом, увязанные в одно целое, дополняющие друг друга данные топонимики, этнонимики, исторические документы и народные преда ния позволяют восстановить некоторые моменты истории, связанные с формированием на территории Беломорской Карелии карельского на селения.

Список научной литературыКузьмин, Денис Викторович, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Ареальные исследования 1977 Ареальные исследования в языкознании и этнографии. Ленинград, 1

2. Богданов 1930 Богданов Г. X. К вопросу о состоянии народного творчества в Карелии Западнофинский сборник

3. Труды комиссии по изучению племенного состава населения СССР и сопредельных стран. Ленинград, 1930. 65-

4. Бубрих 1947 Бубрих Д. В. Происхождение карельского народа. Петрозаводск, 1

5. Бубрих 1948 Бубрих Д. В. Историческая фонетика финскогосуоми языка. Петрозаводск, 1

6. Бубрих 1950 Бубрих Д. В. Не достаточно ли емских теорий? Известия Карело-финского филиала Академии Наук СССР 1. 1

7. Витов 1962 Витов М. В. Историкро-географические очерки Заонежья XVI-XVII веков. Из-во Московского университете, 1

8. Горбаневский 1987 Горбаневский М. В мире имен и названий. Москва, 1

9. Зайков 2000 Зайков П. М. Глагол в карельском языке. Петрозаводск, 2000. ЗКТ Загадки карельской топонимики. Рассказ о географических названиях Карелии. Составители Г. М. Керт, Н. Н. Мамонтова. Петрозаводск, 1

10. Золотарев 1930 Золотарев Д. А. В северо-западной Карелии Западнофинский сборник

11. Труды комиссии по изучению племенно- 190

12. История Карелии История Карелии с древнейших времен до наших дней. Петрозаводск, 2

13. Конкка 1986 Конкка А. П. Карельское и восточнофинское карсикко в кругу религиозно-магических представлений, связанных с деревом Этнокультурные процессы в Карелии. Петрозаводск, 1986. КРС Карельско-русский словарь (северно-карельские диалекты). Сост. Зайков П. М., Ругоева Л. И. Петрозаводск, 1999. "Т КФ Карельский фольклор. Петрозаводск, 1

14. Леонтьев 1990 Леонтьев В. Костамукша. Петрозаводск, 1

15. Мамонтова 1982 Мамонтова Н. Н. Структурно-семантические типы микротопонимии ливвиковского ареала Карельской АССР (Олонецкий район). Петрозаводск, 1

16. Мамонтова 1988 Мамонтова Н. Н. Карельская и вепсская антропонимия на современном этапе Ономастика. Типология. Стратография. Москва, 1988. 221-

17. Матвеев 1986 Матвеев А. К. Методы топонимических исследований. Свердловск, 1986. МПИК Материалы по истории Карелии XII-XVI в.в. Петрозаводск, 1

18. Муллонен 1994 Муллонен И. И. Очерки вепсской топонимии. Санкт-Петербург, 1

19. Муллонен 1995 Муллонен И. И. «Святые» гидронимы в контексте вепско-русского контактирования. Ономастика Карелии. Петрозаводск, 1995. 191

21. Муллонен 2001 Муллонен И. И. Деревня Юккогуба и ее округа История Сегозерья в географических названиях. Петрозаводск, 2001. 12-

22. Мурзаев 1974 Мурзаев Э. М. Очерки топонимики. Москва, 1974. НЗ Карлова О. Л., Кузьмин Д. В. История поселений Беломорской Карелии в свете данных топонимики Народное зодчество. Петрозаводск, 1999. 207-

23. Никонов 1964 Никонов В. А. Принципы топонимики. Москва, 1

24. Никонов 1965 Никонов В. А. Введение

25. Никонов 1970 Никонов В. А. О значении форманта -щина в северно-русской социальной топонимии Вопросы изучения севернорусских говоров и памятников письменности. Череповец, 1

26. Общее языкознание 1973 Общее языкознание. Методы лингвистических исследований. Москва, 1973. ОИГ Очерки исторической географии Северо-Запада России. Славяне и финны. Под редакцией А. Герда и Г. Лебедевой. СПб, 2001. ОКР Образцы карельской речи I. Говоры Республики Карелия, тихвинских и тверских карел. Петрозаводск Иоэнсуу, 1

27. Основы регионалистики Основы регионалистики СПб, 2000. ПИОК Письменные известия о карелах. Составители С И Кочкуркина, А. М. Спиридонов, Т. Н. Джаксон. Петрозаводск, 1990. ПКОП Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 г.г. Ленинград, 1930. 192

28. Полковникова 1970 Полковникова А. Географические названия новгородских писцовых книг XV-XVI веков: однокоренные названия с разными суффиксами Учен. зап. Моск. гос. пед. ин-та. 353. 1

29. Поспелов 1971 Поспелов Е. М. Топонимика и картография. Москва, 1971. ПФГЛК Мамонтова Н. Н., Муллонен И. И. Прибалтийскофинская географическая лексика Карелии. Петрозаводск, 1991. РК Ребольский край. Исторический очерк. Петрозаводск, 1999. РГФДА Книга Кольской приказной избы о сборе стрелецких денег с населения Кольского уезда. 1

30. Доклады и сообщения восьмой российской научно-практической конференции (Орел, декабрь, 2001). «Энциклопедия российских деревень» Москва, 2

31. Суперанская 1969 Суперанская А. В. Структура имени собственного. Фонология и морфология. Москва, 1969. 193

32. Суперанская 1985 Суперанская А. В. Что такое топоним? Москва, 1

33. Тароева 1965 Тароева Р. Ф. Материальная культура карел (Карельская АССР). Этнографический очерк. М.-Л, 1

34. Теория и методика Теория и методика ономастических исследований. Москва, 1986. ТКРП Топографическая карта. Республика Карелия (масштаб 1:200 000). Москва, 1

35. Шаскольский 1950 Шаскольский И. П. О емской теории Шегрена и ее последователях. (О статье Д. В. Бубриха Не достаточно ли емских теорий?) Известия Карело-финского филиала Академии Наук СССР 1 1

36. Чернякова 1998 Черникова И. О чем не рассказал Элиас Леннрот... К истории края, где оказались сохранены и записаны эпические песни древнего народа. Петрозаводск; 1998. ЭТ Этническая топонимика. Минкин А. А. О саамских этното- понимах. Москва, 1

37. Castren 1852 Castren М. А. Nordiska resor бек forskningar I. Helsingfors, 1

38. Ervasti 1918 Ervasti A. W. Muistelmia matkalta Venajan Karjalassa kesalla 1

39. Forsman 1891 Forsman A. V. Tutkimus Suomen kansan persoonallisen nimiston alalia. I. Helsinki, 1

40. Haavio 1935 Haavio M. Suomalaisen muinaisrunouden maailma. Helsinki, 1

41. Hakulinen 1968 Hakulinen L. Suomen kielen rakenne ja kihitys. Helsinki, 1968. 194

42. Itkonen 1966 Itkonen E. Suomalais-ugrilaisen kielenja historiantutkimuksen alalta. Helsinki, 1

43. Itkonen 1983 Itkonen T. Valikatsaus suomen kielen juuriin //Virittaja. №2. 1983. S. 190-

44. Jaakkola 1956 Jaakkola J. Suomen varhaishistoria II. Porvoo, 1

45. Julku 1987 Julku K. Suomen itarajan synty. Studia historica septentrionalia

46. Juvelius 1888 Juvelius J. W. Muistoja Pohjoisen Venajan Karjalan muinaisuudesta. SKS. Helsingissa, 1

47. Jyrinoja 1965 Jyrinoja V. Akonlahden arkea ja juhlaa. SKS. Turku, 1

48. Karhu 2002 Karhu E. Isien sanoma. Tutkielma karjalaisesta ja inkerilaisestakansankulttuurista. Verso. Petroskoi, 2

49. Kirkinen 1963 Kirkinen H. Karjala idan kulttuuripiirissa. Bysantin ja Venajan yhteyksista keskiajan Karjalaan. Helsinki, 1

50. Kirkinen 1984 Kirkinen H. Suomi ja sen asukkaat venalaisissa lahteissa vuoteen 1

51. Suomen vaeston esihistorialliset juuret. Suomen Tiedeseura. Helsinki, 1

52. Kirkinen 1988 Kirkinen H. Pohjois-Karjalan kalevalaisen perinteen juuret. SKS. Helsinki, 1

53. Kiviniemi 1971 Kiviniemi E. Suomen partisiippinimistoa. SKS. Helsinki, 1

54. Kiviniemi 1975 Kiviniemi E. Paikannimien rakermetyypeista. SKS. Helsinki, 1975. 195

55. Kiviniemi 1980 Kiviniemi E. Nimisto Suomen esihistorian tutkimuksen aineistona// Virittaja. 1980. 4. S. 319-

56. Kiviniemi 1984 Kiviniemi E. Nimisto suomen esihistorian tutkimuksen aineistona. Suomen vaeston esihistorialliset juuret. Suomen Tiedeseura. Helsinki, 1

57. Kiviniemi 1990 Kiviniemi E. Perustietoa paikannimista. SKS. Helsinki, 1990. KXS Karjalan kielen sanakirja. 1-5. LSFU XVI. Helsinki, 19681

58. Koivulehto 1997 Koivulehto J. Were the Baltic Finns «clubmen»? You name it. Perspectives on onomastic research. Studia Fennica Linguistica

60. Kokkonen 2002 Kokkonen J. Rajaseutu liikkeessa. Kainuun ja Pielisen Karjalan asukkaiden kontaktit Venajan Karjalaan kreivin ajasta sarkasotaan (1650-1712). Bibliotheca Historica. Helsinki, 2

61. Konkka 1999 Konkka A. Tuulivuate puussa. Tekstiilivalmis-teiden rituaalisesta kaytosta Vienan ja Pohjois-Aunuksen Karjalassa. Rihmaaineksia. Oulu, 1999. S. 35-

62. Konkka 1999 Konkka A. Fennoskandian karsikoista Tie Vienaan. Akateemikko Pertti Virtarannan elamantyolle omistettu muistojulkaisu. Jyvaskyla, 1999. S. 124-

63. Kortesalmi 1996 Kortesalmi J. J. Pohjois-Vienan poronhoito. Talonpoikien poronhoidonalue, ominaislaatu, ika, alkupera ja kehitys-linjat vuoteen 1

65. Lehikoinen 1988 Lehikoinen L. Kirvun talonnimet. Karjalaisen talonnimisysteemin kuvaus. Helsinki, 1988. 196

66. Lonnrot 1980 Lormrot E. Elias Lormrotin matkat. Helsinki, 1980. NA Suomen nimiarkisto. Helsinki. Niemi 1904 Niemi A. R. Castrenin kertomus runonkemu- matkastansa Venajan Karjalassa v. 1839 Runonkeraajimme matkakertomuksia 1830-luvulta 1880-luvulle. SKST

68. Nirvi 1948 Nirvi R. E. Sanahistoriallisia huomioita

70. Nissila 1939 Nissila V. Vuoksen paikannimisto.SKS. Helsinki, 1

71. Nissila 1944 Nissila V. Ita-Karjalan paikannimien appellatii-visista piirteista//Virittaja. 1944. S. 399-

72. Nissila 1962 Nissila V. Suomalaista nimistotutkimusta. SKS. Helsinki, 1

73. Nissila 1975 Nissila V. Suomen Karjalan nimisto. Karjalaisen kulttuurin edistamissaatio. Joensuu, 1975. NSS Nykysuomen sanakirja. Paakkonen 1898 Paakkonen L. V. Kesamatkoja Venajan Karja-lassa seka hajannaisia kuvauksia karjalan kansan nykyisyydesta ja enti-syydesta. Suomen muinaismuisto-yhdistyksen aikakauskirja XVIII. Helsingissa 1

74. Polla 1990 Polla M. On western finnish toponymy in Archangel Karelia Linguistica Uralica XXVI. Tallinn, 1990. S. 24-

75. Polla 1995 Polla M. Vienan Karjalan etnisen koostumuksen muutokset 1600-1800-luvulla. SKST

76. Polla 2001 Polla M. Vienankarjalainen perhelaitos 1600-1900luvulla. SKS. Helsinki, 2

77. Rapola 1966 Rapola M. Suomen kielen aannehistorian luennot. SKS. Helsinki, 1966. 197

78. Raisanen 1982 Raisanen A. Kainuun murteiden ja nimiston opas. Kajaani, 1

79. Raisanen 1990 Raisanen A. Zur Entstehung des Namengutes in der Einode Kainuus// Namenkunde in Finnland. Studia Fennica

81. Raisanen 2000 Raisanen A. Kannus-nimet metaforinimia Hiidenkivi. 2000. 5. S. 46. SKES Suomen kielen etymologinen sanakirja. I-VI. Helsinki, 1974J ЦЦ; 1987. SSA Suomen sanojen alkupera. Etymologinen sanakirja. 1-3. SKST

83. Tunkelo 1933 Tunkelo E. A. Suomen sanoista koti ja kota Virittaja. 1933. 3. S. 399-416. USN Uusi suomalainen nimikirja. Keuruu, 1

84. Vahtola 1980 Vahtola J. Tomionjoki-ja Kemijokilaakson asutuksen synty. Nimistotieteellinen ja historiallinen tutkimus. Studia Historica Septentrionalia

85. Rovaniemi, 1980. »i Valonen 1984 Valonen N. Vanhoja lappalais-suomalaisia kosketuksia Suomen vaeston esihistorialliset juuret. Suomen Tiedeseura. Helsinki, 1984. S. 73-

86. Vilkuna 1971 Vilkuna K. Mika on lapinkyla ja sen funktio? Kalevalaseuran vuosikirja.

87. Virtaranta 1972 Virtaranta P. Polku sammui. Kirjayhtyma. Helsinki, 1

88. Virtaranta 1981 -Virtaranta P. Karjalaisia kulttuurikuvia. Ihmisia ja elamankohtaloita rajantakaisessa Karjalassa. Weilin+Goos. Espoo, 1

89. Voionmaa 1947 Voionmaa V. Hamalainen erakausi. Porvoo, 1947. 198