автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Бронзовые котлы раннего железного века как источник по истории и культуре древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья

Полный текст автореферата диссертации по теме "Бронзовые котлы раннего железного века как источник по истории и культуре древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М. В. ЛОМОНОСОВА р р ^ 0 Д

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕ'

"з О ОКТ 2000

На правах рукописи

Демиденко Сергей Викторович

БРОНЗОВЫЕ КОТЛЫ РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ ДРЕВНИХ ПЛЕМЕН НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ И ЮЖНОГО ПРИУРАЛЬЯ.

Специальность 07. 00. 06. - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 2000

Работа выполнена на кафедре археологии исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Научный руководитель:

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор исторических наук профессор Рындина Н.В. доктор исторических наук Моткова М.Г. доктор исторических наук профессор СкрипкинА.С. кандидат исторических наук Эрлих В.Р. Государственный Исторический музей

Защита состоится </JCy> р/сгтЯ^/саУ 2000 года в 16 часов на заседании Диссертационного совета К.053.05.29 по археологии и этнографии исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова по адресу: 119899, г. Москва, Воробьевы горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, ауд. 550.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ им. А.М. Горького (Воробьевы горы, 1-й корпус гуманитарных факультетов МГУ).

Автореферат разослан « года.

Ученый секретарь Диссертационного Совета доктор исторических наук

профессор Л.Б. Заседателева

\

TV (W4S.№: -ЦЧ,Э

т 5-1,0

Общая характеристика работы.

Броюовые котлы являются одной из самых своеобразных категорий изделий, распространенных в эпоху раннего железного века у древних племен степного пояса Евразии. Их изучение было начато уже в XIX веке, и одним из факторов, способствовавших возникновению интереса к данной категории вещей, было отмеченное исследователями несомненное сходство этих предметов, найденных, однако, на расстоянии многих тысяч километров друг от друга.

Особенность данной категории изделий заключается в ее повышенной информативности по сравнению с другими предметами из меди и бронзы, распространенными у древних племен степной полосы Евразии. Это связано прежде всего с тем, что внешняя и внутренняя поверхности котлов в отличие от пряжек, зеркал, различных украшений после изготовления практически никогда не подвергались дополнительной механической обработке и сохранили в первозданном виде следы от литейных форм, позволяющих, реконструировать процесс их изготовления в мельчайших подробностях. С другой стороны, котлы являются своеобразными и достаточно редкими предметами, но в то же время бытующими в различных регионах Евразии на протяжении всего раннего железного века, в отличие, например, от бронзовых наконечников стрел и бронзовых пряжек, й в этом, на наш взгляд, второе крупное преимущество данной категории изделий при характеристике металлообрабатывающего производства у древних народов степного пояса Евразии. И особое место принадлежит здесь племенам Нижнего Поволжья и Южного Приуралья, объединяемых в настоящее время термином «савромато-сарматская культурно-историческая общность», поскольку бронзовые котлы находились в употреблении у савромато-сарматских племен на каждом из этапов развития с V в. до н.э. по IV в. н.э. Именно поэтому в данном случае мы можем проследить во времени изменение, усовершенствование и развитие приемов изготовления котлов, требовавших от мастера определенных навыков, достигаемых на определенном уровне развития бронзолитейного производства.

Актуальность темы. Исследователи практически всегда рассматривали брон-

зовые котлы только как один из составных элементов материальной культуры древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья и привлекали их для характеристики либо определенной территории, либо определенного хронологического периода в существовании «савромато-сарматской культурно-исторической общности». В таких же узких территориально-хронологических рамках рассматривались проблемы типологии и технологии изготовления котлов. И никто не пытался подойти к изучению бронзовых котлов как к отдельной специфической категории изделий и рассмотреть ее в широком хронологическом и территориальном диапазоне.

Цель и задачи работы. Целью работы является изучение традиций и инноваций в способах изготовления бронзовых котлов древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья в связи с изменением и развитием исторической ситуации в степной полосе Евразии в эпоху раннего железного века на основе комплексного анализа морфологических и технологических особенностей изделий с использованием методов естественных наук в сравнении с аналогичными изделиями из других регионов евразийской степи. Основные задачи работы:

Во-первых, это разработка и создание на основе методов математической статистики типологии литых и кованых котлов племен «савромато-сарматской культурно-исторической общности», позволяющей учесть все морфологические особенности данной категории вещей, показать их своеобразие, проследить их развитие и уточнить хронологию.

Во-вторых, это разработка основных методических принципов исследования технологии изготовления котлов, изучение состава и структуры металла этих сосудов, реконструкция различных способов изготовления котлов у древних племен Евразии, выявление общего и особенного в различных способах изготовления сосудов, изучение развития савромато-сарматского способа изготовления котлов.

В-третьих, исследование роли котлов в погребальном обряде племен «савромато-сарматской культурно-исторической общности» на разных этапах ее разви-

тия в сравнеети с использованием аналогичных сосудов у соседних племенных объединений евразийской степи.

В-четвертых, исследование традиций и инноваций в изготовлении данной категории вещей в тесной связи с историей древних племен Нижнего Поволжья -Южного Приуралья на фоне развития обществ древних племен степного пояса Евразии.

Научная новизна работы. Данная работа является первым комплексным исследованием бронзовых котлов как отдельной категории артефактов, позволяющей на основе анализа, с одной стороны, морфологических, а, с другой стороны, технологических особенностей изделий решить вопросы происхождения литых, клепаных и кованых котлов Евразии эпохи раннего железного века, выявить различные способы их изготовления и проследить их развитие.

Источники. Источниковедческую базу работы составляют 345 бронзовых котлов, обнаруженных в различных регионах Евразии. Из них 160 литых и 32 кованых котла, найдены на территории существования «савромато-сарматской культурно-исторической» общности и хранятся в настоящее время в Государственном Историческом музее, в археолого-этаографическом музее МГУ, Государственном Эрмитаже, в краеведческих музеях Самары, Саратова, Энгельса, Волгограда, Астрахани, Ростова-на-Дону, Азова, в Новочеркасском музее истории Донского казачества. 46 из них представлены случайными находками, а 144 обнаружены в 121 погребальном комплексе. В качестве сравнительного материала в работе использованы коллекция скифских котлов Государственного Эрмитажа (5 экземпляров), коллекция сибирских котлов Государственного Исторического музея (22 экземпляра), коллекция котлов Минусинского музея (86 экземпляров), коллекция котлов Абаканского музея (Республика Хакасия) (12 экземпляров), котлы, хранящиеся в Историческом музее республики Кыргызстан (Бишкек) (5 экземпляров) и в краеведческом музее г.Токмака (Кыргызстан) (2 экземпляра), котлы из собрания Центрального музея Республики Казахстан (8 экземпляров), а также котлы из археологического отдела Tokyo National Museum

(8 экземпляров) и из собрания Института Письменности Kyoto University (5 экземпляров) (Japan).

Практическая значимость результатов. Представленные в работе результаты исследования могут быть использованы при подготовке общих и специальных лекционных курсов по истории и культуре древних племен евразийских степей, по истории древней металлургии.

Апробация результатов работы. Основные положения работы обсуждались на краеведческих чтениях в Волгоградском областном краеведческом музее {Волгоград, 1992,1993), на региональных и международных конференциях (Волгоград, 1994,1996; Харьков, 1995), на семинаре по истории древней металлургии на кафедре археологии исторического факультета МГУ (1994, 2000), на заседании скифо-сарматского сектора Института археологии РАН (1995). Результаты исследования изложены в 9 статьях и публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка литературы и пяти приложений, включающих корреляционные таблицы вычисления степени сходства литых и кованых котлов, карты распространения различных типов котлов (Приложение I), результаты металлографического и спектрального анализов савромато-сарматских котлов, реконструкции литейных форм (Приложение Д), фотографии общего вида котлов из различных регионов Евразии, фотофиксацию литейных швов, и пороков (Приложение III), каталог литых и кованых котлов древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья (Приложение IV), погребальные комплексы с котлами (Приложение

V).

Основное содержание работы

Введение посвящено определению предмета, проблематики, задач и хронологических рамок исследования, обоснованию выбора темы; дается краткая характеристика источника.

В первой главе рассматривается история изучения бронзовых котлов раннего железного века древних племен евразийских степей и выделяется два основных

этапа:

I - конец 80-х годов XIX века - 30-ые годы XX века.

П - конец 40-х - 90-ые годы XX века.

На первом этапе котлы рассматриваются как составной элемент скифо-сибирского единства и исследователи занимаются в основном поисками общей прародины данной категории изделий, в качестве которой называются районы Восточной и Средней Азии, Китая и Южной Сибири. На втором этапе из котлов общего «скифского» типа выделяются экземпляры, характерные для определенных регионов и определенных археологических культур. В то же время утверждается точка зрения о происхождении литых котлов от восточно-европейских клепаных, так называемых, «киммерийских» котлов УЩ/УИ вв. до н.э. Начинают развиваться два основных направления в истории изучения котлов: типологическое и технологическое. По этой же линии идет изучение и котлов «савро-мато-сарматской культурно-исторической общности». В типологическом направлении традиционные методы исследования дополняются применением методов математической статистики (Боковенко, 1977). Однако не совсем корректный подход к выделению признаков, отсутствие четких критериев типа и формальное отношение к датировке снижают ценность данной работы. Попытки же усовершенствовать классификацию, не приносят желаемого успеха. Оценивая технологическое направление в изучении сарматских котлов, следует отметить, большое разнообразие взглядов, часто диаметрально противоположных, по основным вопросам данной проблематики. Так, например, по вопросу изготовления моделей и литейных форм котлов М.Г. Мошкова (1956) и Е.К. Максимов (1966) склоняются к мысли об отливке в разъемные формы. Е.К. Максимов отрицает возможность использования при литье восковой модели, а М.Г. Мошкова считает ее использование вероятным. В.А. Пазухин (1970), А.М. Петриченко, Б.А. Шрамко, Л.О. Солнцев, Л.Д.Фомин (1970) и Р.С.Минасян (1986), наоборот, полагают, что использовалась только восковая модель, а глиняная литейная форма была одноразовой.

Кованые котелки из сарматских погребений первых веков нашей эры изучаются только с точки зрении типологии, хронологии и происхождения. Приоритет здесь несомненно принадлежит Б.А. Раеву (1984,1986). Но и его классификация, созданная на основе традиционных методов, нуждается в уточнении. И если вопрос об изготовлении сосудов типа «Дебелт» во Фракии не вызывает сомнений, то происхождение экземпляров типа «Ровное» нельзя пока считать полностью доказанным. Наконец, исследователи оставляют без внимания технологический аспект в изучении кованых котелков.

Во второй главе разрабатываются основные принципы классификации литых бронзовых котлов древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья. При создании любой классификации исследователь использует понятие «типа». В моей работе я использую определение, данное Г.А. Федоровым-Давыдовым (1984), по которому тип - это устойчивое сочетание признаков, в котором значения признаков связаны закономерно значимыми, т.е. сильными связями.

При создании данной типологии мною было использовано 160 литых котлов, которые были описаны с помощью 65 значений 7 признаков, учитывающих форму тулова сосудов, форму ручек и поддонов, орнамент, тамгообразные знаки на тулове, но не затрагивающих технологию изготовления. Все значения признаков являются альтернативными. Применение методов математической статистики позволило установить группы наиболее тесно связанных между собой признаков и выделить типообразующие, вариантные и подвариантные признаки. Для этой цели был использован коэффициент Крамера, показывающий интегральную связь всех значений одного признака со всеми значениями другого, т.е. насколько один признак связан с другим. Оказалось, что пары признаков четко разбиваются на три группы по силе связи между ними. В первую группу вошли признаки, наиболее сильно связанные друг с другом, т. к. их коэффициент взаимосвязи составляет практически 1 (« 0,9). Коэффициенты второй группы располагаются в интервале * 0,7-0,6. И, наконец, коэффициенты третьей группы располагаются в интервале » 0,5-0,3. Таким образом, оказалось, что сочетание зна-

чений признаков «форма тулова» и «форма поддона» определяют тип сосуда, сочетания значений пар признаков «форма тулова» - «форма носика», «форма носика» - «орнамент», «форма ручек - форма поддона» определяют вариант сосуда, сочетания значений пар признаков «форма тулова» - «орнамент», «форма ручек» - «орнамент», «форма поддона» - «орнамент» определяют подвариант сосуда. После этого было произведено упорядочивание объектов и вычислена степень сходства, а затем были выделены типы, варианты и подварианты в данном массиве сосудов. Классификация является открытой, т.е. количество типов, вариантов и подвариантов может увеличиваться при появлении новых экземпляров с неизвестными на сегодняшний день сочетаниями признаков, причем суть ее от этого не изменится.

Всего на территории существования «савромато-сарматской культурно-исторической общности» было выделено 18 типов котлов, из которых экземпляры типов I - XIII относятся к савромато-сарматскому кругу изделий, экземпляры XIV типа относятся к южносибирскому кругу изделий, экземпляры XV типа относятся к сакскому кругу изделий, экземпляры тапов XVI - XVIII относятся к скифскому кругу изделий.

В V -1 до н.э. существуют типы I - Ш, причем развитие между типами идет по линии изменения форм тулова - от бокаловидного тулова котлов типа I к ко-локоловидному тулову котлов типа II и к вытянутому цилиндрическому тулову котлов типа III. Внутри типов развитие идет по линии упрощения орнамента и полного отказа от него. Однако в тип П оказался включен экземпляр, относящиеся ко П - нач. Ш вв. н.э. Это котел из к.37 могильника Лебедевка VI. По своим морфологическим характеристикам он практически идентичен котлам V - I вв. до н. э. К ранним типам котлов примыкает и сосуд IV типа из к.1 п.З у с.Милорадовка (П в. н.э.), поскольку по форме ручек и поддона близок савромат-ским и раннесарматским экземплярам, хотя имеет совершенно оригинальное ту-лово с воронковидным горлом. Развитие между типами V - VIII, первый из которых появляется уже во IV в. до н.э., идет по линии изменения форм тулова и

отказа от поддона. От чашевидного тулова и воронковидного поддона котлов типа V - к полусферическому тулову с сужающимися к устью стенками на во-ронковидном поддоне котлов типа VI, далее - к котлам с аналогичным тудовом типа VII, и, наконец, - к яйцевидному тулову котлов без поддонов типа VIII. В тип VIII попал небольшой котелок из к.27 п.2 могильника Высочино V - IV/III вв. до н.э. Он представлен также в одном экземпляре и обнаружен в катакомб-ном погребении вместе со скифским котлом. Однако он имеет такие же ручки, как у савроматских котлов I — Ш типов, а его форма тулова близка поздаесар-матским котлам. Все это вместе взятое привело к тому, что он попал в один тип с позднесарматскими котлами вт. п. П - п. п. III вв. н.э. Между типами X - ХШ на данном этапе исследования вряд ли можно проследить какие-либо линии развития, поскольку они существуют примерно в одно время -1 - сер. П вв. н.э. Однако все эти разнообразные сосуды восходят, на наш взгляд, к единственному котелку типа IX из Соболевского кургана V в. до н.э. с полуовальным туловом на воронковидном поддоне. К нему примыкают котелки из Песчаного и Воздвиженской - вт. п. I в. до н.э. - рубежа эр, а за ними - вся основная масса котелков с зооморфными ручками, которая поражает разнообразием своих вариантов. Здесь мы встречаем самые разнообразные сочетания форм ручек, носиков-сливов и поддонов. Ручки часто оформляются в виде лошадок, козликов, оленей, кабанов.

Котлы типов I - IV встречаются равномерно от Нижнего Дона до Южного Урала. Один экземпляр происходит из Прикубанья. Экземпляры типа V также встречены в Прикубанье, на Нижнем Дону, в Волго-Донском междуречье и в Южном Приуралье. Котлы типа VI известны на Нижнем Дону, в Волго-Донском междуречье, в Прикубанье, в Заволжье, но их практически нет в Южном Приуралье. Сосуды типов VII и VIII довольно редко встречаются на Нижнем Дону, их нет в Прикубанье, а основная их масса происходит из северной части ВолгоДонского междуречья, Заволжья и Южного Приуралья. Экземпляры типов IX -ХШ занимают территорию примерно такую же, как сосуды типа VI, поскольку

они частично синхронны с ними и даже встречаются в одних погребениях. Кроме того, они найдены на Украине и фактически отсутствуют в Южном ГГриура-лье. Тип XIV встречен в Заволжье и на Северном Кавказе, тип XV - в Заволжье, типы XVI - XVIII - на Нижнем Дону.

Интересен и факт существования некоторых «переходных» форм котлов, в оформлении и изготовлении которых, с одной стороны, сохраняются традиции предшествующего времени, но уже появляются и какие-то новые черты, связанные с новыми влияниями характерными уже дам более позднего периода. Назовем, например, котел из к.З п.20 у х. Алитуб -1 в. до н.э. С одной стороны, он имеет типично «савроматскую» колоколовидную форму тулова, две петлевидные ручки с 1 выступом и воронковидный поддон, но в то же время, по его тулову проходит рельефная веревочка - элемент, на котлах данного типа в предшествующее время практически не встречающийся. У сосуда из к.5 п. 10 могильника у ст. Калининская -1 в. до н.э. - бокаловидная «савроматская» форма тулова сочетается с двумя петлевидными ручками с 3 выступами, как у раннесарматских котлов. Котел из к.З п.6 из могильника у ст. Новокорсунской - вт. п. I в. до н.э. -имеет типично «савроматские» петлевидные ручки с 1 выступом, но в то же время его форма тулова, а также ручки-петельки и валик-веревочка являются типичными для котлов среднесарматского времени. Точно также полусферическое тулово с сужающимися к устью стенками и валиком-веревочкой котла из к.40 п.5 могильника Первомайский VII рубежа эр, сочетается с петлевидной ручкой с 1 выступом типичного «савроматского» облика. В середине П в. н.э. существуют котлы с полусферической формой тулова, с типичными для ранне- и среднесар-матских котлов формами ручек, но уже без поддонов , как в позднесарматское время. В заключении назовем уже упоминавшийся типичный для позднесармат-ского времени котелок с яйцевидной формой тулова, но с типичными петлевидными «савроматскими» ручками с 1 выступами, найденный в к. 27 п,2 могильника Высочино V (1У/Ш вв. до н.э.). Наконец, отметим уже упоминавшиеся котелки из погребений к.37 могильника Лебедевка VI (вт.п. II - п.п. П1 вв. н.э.), имею-

щий «савроматский» облик, и из к.1 п.З могильника Милорадовка (II в. н.э.), имеющие петлевидные вертикальные ручки с одним выступом типичного «сав-роматского» облика.

На наш взгляд, данные факты, когда на одном и том же сосуде встречаются признаки характерные для двух различных эпох, достаточно четко иллюстрируют, с одной стороны, преемственность, а с другой стороны, появление новых элементов в развитии такой своеобразной категории изделий, какими являются литые савромато-сарматские котлы и свидетельствуют об отсутствии какого-либо долговременного разрыва в развитии литейного дела у сарматских племен, а также еще раз подтверждают правильность объединения ранних кочевников Нижнего Поволжья, Подонья, Прикубанья и Южного Приуралья в рамках «сав-ромато-сарматской культурно-исторической общности».

В третьей главе разрабатываются основные принципы внешнего осмотра литых котлов, дается характеристика и классификация литейных швов. Определяются принципы металлографического и спектрального анализов металла котлов. Выделяются основные способы изготовления котлов раннего железного века. Под способом изготовления в данном случае я понимаю, во-первых, собственно технику изготовления, т.е. литье, ковка или соединение отдельных частей сосуда при помощи заклепок; во-вторых, процесс изготовления отдельных частей котла, т.е. совместное или раздельное изготовление тулова, ручек и поддона; в-третьих, процесс изготовления литейной формы сосуда, ее конструкцию, расположение литников.

Предскифский или «киммерийский» способ изготовления. Основным отличием сосудов данной группы, существовавших в европейских степях в УШ/УП вв. до н.э., является изготовление корпуса котла путем соединения бронзовыми заклепками прокованных бронзовых лент. Ручки котлов либо приклепываются к верхнему краю корпуса, либо приливаются, либо отливаются вместе с верхней лентой корпуса сосуда (Бочкарьов, 1972).

Скифский способ изготовления. Ряд исследователей уже пытались восстано-

вить процесс изготовления скифских котлов (Петриченко, Шрамко, Солнцев, Фомин, 1970; Петриченко, 1972; Минасян, 1986; Петриченко, 1998). Было отмечено, что все скифские котлы изготавливаются методом литья с использованием выплавляемой модели. Тулово, ручки и поддон сосуда отливаются вместе. Однако утверждение исследователей о том, что при изготовлении модели тулова использовался так называемый «шаблон вращения», как при изготовлении колоколов в более позднее время, чтобы придать будущему изделию шаровидную форму, не соответствует действительности, так как большинство скифских котлов имеет в плане овальную, а не круглую форму, поэтому о применении шаблона вращения не может быть и речи.

На мой взгляд, первоначально подготавливалась плоская подставка, на которой в положении дном кверху изготавливался литейный стержень - «болван», по форме будущего тулова сосуда. Затем на него наносили сально-жировую «рубашку», толщина которой соответствовала толщине будущего тулова котла. На дне модели часто изготавливали дисковидный выступ толщиной до 1 см. Подставка использовалась для формирования венчика котла и для присоединения плавких моделей ручек. Поверхность модели покрывалась прутяной или веревочной конструкцией. В некоторых случаях она перетягивалась крест накрест узкими кожаными ремнями, а в нижней трети тулова - дополнительным шнуром. Иногда на стенки сосуда наносился орнамент. Первоначально глиной заливался будущий корпус сосуда, причем дисковидный высгуп, оставался свободным от глиняного раствора. К нему присоединялась литейная форма с моделью поддона и литниковой системой. Литники в количестве до 4 - 5 штук (Минасян, 1986) подводились к нижнему широкому основанию поддона. Форма прокалялась, заливалась расплавом и после остывания отливки разбивалась.

Савромато-сарматский способ изготовления. Одной из характерных черт сарматского способа литья котлов исследователи называют отдельное изготовление тулова и поддона. Савроматские и сарматские котлы, также как и скифские, изготавливаются с использованием утрачиваемой модели. Однако савро-

матские мастера используют бокаловидную и колоколовидную формы литейного стержня. Отдельное изготовление тулова и поддона котла мы наблюдаем уже у савроматских котлов V - IV вв. до н.э. (два котла из к.25 Сладковского могильника - V в. до н.э., котел из кургана у с.Овсянка - IV в. до н.э.) В то же время в V - IV/!И вв. до н.э. савроматы продолжают изготавливать котлы и цельнолитым способом, сохраняя при этом своеобразие форм тулова, ручек и орнамента сосудов (котлы из Соболевского кургана, котел из Шолоховского кургана, обломок котла из к.25 Сладковского могильника). Процесс изготовления модели и литейной формы савроматских котлов, отлитых цельнолитым способом в целом аналогичен скифскому. Однако у котлов второй группы после заформовки тулова глиной в верхней части оставляли округлое отверстие для литника. Литейная форма прокалялась, после чего в нее заливали расплавленный металл. Когда ту-лово было готово, в его донной части пробивали 1-4 отверстия и затем приливали поддон. В IV в. до н.э. форма литейного стержня - «болвана» приобретает чашевидные очертания. Начинает использоваться собственно веревочка, имеющая не столько декоративное, сколько функциональное назначение - она стягивала растительную конструкцию на сально-жировой «рубашке» котла. Впервые начинают использоваться глиняные пробки, закрывающие отверстия, через которые из литейной формы выводились остатки выгоравшей растительной конструкции и плавкой модели. Во П -1 вв. до н.э. сарматские литейщики начинают применять полусферический «болван», состоящий из двух частей, одна из которых надевалась на другую. Как и в предшествующее время плавкая модель предохраняется растительным каркасом, перетягивающимся в средней части веревочкой. Модель с ручками в два этапа заформовывалась глиняной массой, образовывавшей внешнюю форму. В ее верхней части оставлялось отверстие для литника, а в стенках в нижней части проделывапось по 2 - 4 отверстия. Форма прокалялась, из нее вытапливалась плавкая модель и остатки выгоравшей растительной конструкции и веревочки. Потом отверстия заделывались глиной, в форму заливали металл. Процесс присоединения поддона проходил также, как и

-13в случае с савроматскими и раннесарматскими котлами. Во вт.п. II в. н.э. сарматские литейщики отказываются от изготовления поддона. Форма «болвана» приобретает яйцевидные очертания. Однако его конструкция и процесс изготовления остаются такими же, как и в предшествующий период. Тулово и ручки отливаются вместе. Исследование микроструктуры металла сарматских котлов позволило сделать вывод о том, что форма в момент литья находилась в специально сооруженном очаге. Изучение спектрального состава металла показало, что савроматские и сарматские литейщики в V - IV вв. до н.э. и во вт. п. П - Ш вв. н.э. использовали при литье медь без легирующих добавок, а в 1П в. до н.э. -п.п. II в. н.э. - бронзу с достаточно высоким содержанием олова и свинца.

Семиреченскнй (сакский) способ изготовления. Среди котлов, найденных в районе Семиречья можно выделить три группы. Это прежде всего котлы на трех ножках, котлы с эллипсовидным туловом без поддонов, а также котлы сферической формы на воронковидных поддонах. Котлы всех трех групп (V - П1 вв. до н.э.) изготавливаются методом литья с использованием утрачиваемой модели. Литейные формы всегда располагаются устьем вниз. Все сосуды изготавливаются цельнолитым способом. Особенностью первой группы семиреченских котлов является изготовление сосудов на трех ножках, оформленных часто в виде ног животных или украшенных головами горных козлов. Интересно отметить, что процесс изготовления н конструкция литейной формы (двусоставной «болван») тождественны конструкции литейной формы сарматских котлов. В нижней части модели с боков присоединяются 2-4 петлевидные горизонтальные или вертикальные ручки. Один литник подводился в дно котла, другие же - непосредственно в каждую ножку сосуда. Процесс изготовления второй группы сосудов из Семиречья аналогичен выше описанному. Однако они изготавливались и использовались без поддонов. Иногда между двумя ручками в модели котла проде-лывалось отверстие, к которому присоединялась литейная форма с моделью но-сйка-слива. Литник также подводился ко дну сосуда. Третья группа котлов изготавливалась в основном на сферическом или полусферическом болване, как и

котлы на трех ножках, но к тулову присоединялся воронковидный поддон.

Южносибирский (тагарский) способ изготовления. Все котлы (VIII - Ш вв. до н.э.) изготавливаются методом литья с использованием утрачиваемой модели в составных литейных формах, цельнолитым способом. Литейная форма располагается всегда устьем вниз. Используются «болваны» чашевидной или бокаловидной формы с прямыми стенками, изготовленные или на горизонтальной подставке, или с применением двусоставного «болвана». Он покрывается плавкой «рубашкой» на толщину будущих стенок сосуда. Ручки котлов кольцевидные или подкововидные (с 1 - 3 выступами или без) изготавливаются в двусоставных литейных формах. Их основания опираются на венчик котла, а нижняя треть опускается непосредственно на туяово модели. Часть котлов украшена веревочкой. Однако в данном случае она не имеет какой-либо технологической функции. После нанесения сально-жировой «рубашки» и прикрепления литейных форм ручек первоначально заформовывалась нижняя часть модели. Затем на нее надевалась верхняя внешняя часть литейной формы с уже готовой моделью поддона и литниковой системой. Литник подводился с внутренней стороны на стенку поддона в его верхней трети.

Северокитайский способ изготовления. Все сосуды изготавливаются методом литья (VIII в. до н.э. - VI в. н.э.). Однако в отличие от котлов из других регионов Евразии при их изготовлении используется не сально-жировая, а глиняная модель. Внешняя же часть литейной формы составляется из 2 - 4 разъемных по вертикали створок. И в этом заключается основная особенность северокитайского способа изготовления котлов. Свое происхождение, на мой взгляд, он ведет от способа изготовления китайских бронзовых сосудов эпохи Шань и Чжоу, при литье которых также использовалась глиняная модель и разъемная по вертикали литейная форма (Вгшкег, 1980; ЛалУБОп, 1996). Литник подводился непосредственно в дно сосуда. Литейный стержень первоначально имел сферическую форму. В эпоху Хань (206 г. до н.э. - 220 г. н.э.) он приобретает подовалыше очертания. Отверстия в поддоне становятся большими трапециевидными. Ручки

приобретают подпрямоугольную форму с тремя острыми выступами. Поддон отливается также, как и в предшествующее время вместе с туловом, но иногда уже готовый поддон вставляют в литейную форму тулова котла и затем заливают расплавом. Наиболее поздние котлы изготовленные северокитайским способом датируются IV - VI вв. н.э.

Таким образом, выделенные способы изготовления котлов евразийских кочевников в эпоху раннего железного века имеют как общие черты, чбусловленные, техническими навыками мастеров-литейщиков необходимыми для производства данной категории изделий, так и особенные черты, обусловленные развитием традиций литейного дела в каждом из регионов Евразии. В частности все котлы во всех регионах всегда отливаются донной частью вверх. В скифском, саврома-то-сарматском, сакском и южносибирском способах изготовления применяется литье по выплавляемой модели, с утратой литейной формы. В северокитайском способе литья применяется глиняная модель, в составной литейной форме. Сарматские, сакские и южносибирские мастера используют двусоставной литейный стержень. Скифские, савроматские, сакские, южносибирские и северокитайские литейщики изготавливают котлы цельнолитым способом, в го же время часть савроматских литейщиков, как и позже сарматские, практикуют отдельное изготовление тулова и поддона. Несколько особняком стоят восточноевропейские клепаные котлы предскифского времени.

Четвертая глава посвящена изучению классификации и технологии изготовления кованых котлов из сарматских погребений. При создании типологии был использован тот же принцип, что и для классификации литых котлов во второй главе. 32 учтенных экземпляра были описаны с помощью 20 значений 3 основных признаков, определяющих форму тулова, форму венчика, форму ручки сосуда. После проведения расчетов оказалось, что сочетание признаков «форма тулова» и «форма венчика» определяют тип сосуда, а признак «форма ручки» определяет вариант сосуда. Всего было выделено 9 типов кованых котлов, датирующихся 11/1 вв. до н.э. - Ш в. н.э. Территория их распространения охватывает в

основном районы Нижнего Дона и Прикубанья, частично - Нижнем Поволжье и | Южное Приуралье.

В результате изучения типологических и технологических особенностей кованых сосудов котлов из сарматских погребений, была выделена группа котлов (тип I), восходящих к меото-скифским образцам V - IV вв. до н.э. и происходящих скорее всего с Северного Кавказа; было установлено, что группа «Дебелт» по Б.А. Раеву (1986) состоит из двух типов (типы II и Ш нашей классификации); было показано, что группа «Ровное» также не является монолитной, а состоит из сосудов двух типов (типы V и VI), которые происходят из италийских мастерских I в. н.э. Данный вывод получил подтверждение и при анализе микроструктур котлов из обеих групп, показавший идентичные приемы металлообработки.

В пятой главе рассматривается использование котлов в погребальном обряде древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья.

Для исследования было отобрано 92 комплекса, дающих достаточно полное представление о савромато-сарматском погребальном обряде. 55 комплексов являются закрытыми, 37 - были в большей или меньшей степени потревожены или частично ограблены. Из 92 имеющихся в нашем распоряжении погребальных комплексов положение котлов в погребальном сооружении было прослежено в 89 случаях. Как правило, все погребенные (88) были похоронены по обряду трупоположения и только в одном случае мы имеем дело с обрядом трупосож-жения (Колония Роледер, к.З).

В 14 случаях котлы были при обнаружении связаны с насыпью кургана, из них 4 раза - найдены непосредственно в насыпи, 8 - находились на уровне древнего горизонта (или на материковом выкиде из могилы), 2 - в тайниках, устроенных за пределами погребальной камеры. В 75 случаях котлы были обнаружены непосредственно в погребальной камере. Из них в 59 - находились на дне могилы рядом с погребенным, 8 - в нишах-тайниках, 6 - в тайниках, устроенных в центре дна могильной ямы непосредственно под погребенным, 2 - на ступеньках подбоев. В 48 случаях котлы помещались в погребальное сооружение в целом виде,

-17в 32 - наблюдаются пробои тулова сосуда, повреждение поддона, зарубки, нанесенные рубящим или колющим орудием, в 8 случаях котлы были практически полностью разбиты и в 4 случаях разбитые обломки котлов были разбросаны по дну могильной ямы.

В могилу, как правило, помещался один котел - мною зафиксировано 73 таких случая. В 16 случаях в погребальное сооружение ставили по 2 котла и зафиксировано 3 случая, когда в погребении находили по 3 котла, независимо от количества погребенных. В 11 случаях непосредственно в котлах обнаружены остатки пищи: 3 - крупный рогатый скот, 5 - лошадь, 3 - мелкий рогатый скот. Но в большинстве случаев остатки пищи в сосудах не фиксируются - 81.

Интересно проследить и распределение котлов по погребениям, в которых удалось определить пол погребенных (58). В мужских погребениях котлы встречены 25 раз, в женских - 26, в детских - 2, в парных погребениях: мужчина и женщина - 3 раза, женщина и ребенок - 2 раза.

Несколько слов следует сказать и о самих погребальных сооружениях, где были найдены котлы. Все курганы, как правило, имеют земляную насыпь (87), но в некоторых случаях под насыпью прослеживалась деревянная конструкция (3), и очень редко - камень (2). Количество погребенных и количество котлов в могиле никаким образом не зависят друг от друга. В 67 случаях в погребении с котлами находилось по 1 человеку, в 9 случаях - по 2, и только 1 раз - 5. В 4 случаях котлы были обнаружены в кенотафах (в 11 случаях сведения о погребенных отсутствуют).

Изучение могильных сооружений и инвентаря погребений с котлами позволило выделить пять хронологических групп на территории существовании «савро-мато-сарматской культурно-исторической общности» и рассмотреть использование котлов в погребальном обряде каждой из групп.

В первую группу вошли 9 комплексов, датируемых V - 1У/нач. Ш вв. до н.э. Не смотря на то, что они происходят из двух разных географических областей -Волго-Уральский регион (Соболевский курган, Курган Темир, Березовский кур-

ган и Волго-Донской регион (Сладковский, к.25, Шолоховский курган, Высочи-но V, к.27 п.2, «Пять братьев», к.8, Вертячий, к.6 п.4, Новоаксайский, к. 21) - обращает на себя внимание несомненное сходство в составе погребального инвентаря как внутри каждого региона, так и между ними. Особо необходимо отметить традицию использования при погребении парных котлов: комплекс Соболевского кургана (V в. до н.э.), где в паре с большим котлом типа I обнаружен маленький котелок с боковой ручкой и трубчатым носиком-сливом типа IX и погребение кургана Темир (к. V - IV вв. до н.э.) с котлами I типа. Аналогичную традицию использования в погребальном обряде парных котлов мы встречаем и в Волго-Донском регионе. Здесь в к.25 Сладковского могильника (V в. до н.э.), так же, как и в кургане Темир, котлы типа I были расположены на материковом выкиде в насыпи кургана. По составу инвентаря кургану 25 близок Шолоховский курган (нач. IV в. до н.э.). Ему очень близок к.6 п.4 из могильника у х.Вертячий (вт. п. IV в. до н.э.), Однако в нем обнаружен уже котел V типа, как и в Березовском кургане. Наконец, в погребении к.21 Новоаксайского могильника (IV в. до н.э.) опять встречен котел I типа. Сходство прослеживается и в формах погребальных сооружений. Например, подквадратные ямы с дромосом кургана Темир и Шолоховского кургана, подквадратная яма Березовского кургана и широкая подквадратная яма к.21 Новоаксайского могильника. На мой взгляд, все эти данные еще раз свидетельствуют о несомненной близости населения, оставившего эти памятники, не смотря на то, что одни исследователи относят их к различным локальным вариантам одной археологической культуры, а другие - к различным археологическим культурам.

Во вторую группу вошли 11 погребений, датируемых в основном II - I вв. до н.э. (исключение составляет к.6 п.5 из могильника у с.Белокаменка, наиболее вероятная дата которого Ш вв. до н.э.) В 5 из них обнаружены котлы типа I, столь характерные для погребений первой хронологической группы. В это же время продолжают существовать котлы типа V (1 экземпляр). Появляются кованые котлы (1 экземпляр) и котлы типа VI (3 экземпляра). Захоронения совершены в

подбоях, катакомбах, в прямоугольных ямах, или в насыпи. Котлы, как правило, располагаются в самих погребениях, исключение составляет только комплекс из к. б п.1 могильника Московский П, где котел обнаружен рядом с погребением в засыпи могилы бронзового века и п.2 у с.Косика, в котором обломки разбитого котла были разбросаны по погребению. Отметим также и тот факт, что во всех погребениях этой группы встречено только по одному котлу.

В третью группу вошли 17 комплексов, датируемых вт. п. I в. до н.э - п. п. I в. н.э. Одной из особенностей данной группы по сравнению с предшествующим временем является возвращение к использованию в обряде некоторых погребений парных котлов. Причем в качестве второго сосуда используется маленький котелок с трубчатым носиком-сливом, как в «классическом» погребении V в. до н.э. в Соболевском кургане. Этих погребений немного по сравнению со всем остальным массивом (3). Они локализуются в районе Прикубанья -ст.Воздвиженская, Песчаный, п. 10. К ним примыкает комплекс из Круглого кургана с Нижнего Дона. Во всех остальных погребениях было обнаружено по одному котлу, которые в основном относятся к типу VI. Именно с этойтруплой погребений связано наибольшее количество котлов, обнаруженных в тайниках, устроенных в дне могильной ямы непосредственно под погребенным (4 случая из б). Все погребения данной группы были совершены в узких длинных прямоугольных ямах, некоторые из которых имели заплечики (5 из 17).

В четвертую группу, датируемую вт. п. I - п. п. П вв. н.э., вошли 38 комплексов. В этот период можно с уверенностью говорить о возрождении «савромат-ской» традиции использования в погребальном обряде парных котлов (11 комплексов из 38). Причем, как и в «савроматское время», они располагаются в основном на уровне погребенной почвы на материковом выкиде из могилы (6 случаев), 3 раза встречены непосредственно в самом погребении, 1 раз - в насыпи и 1 раз в тайнике-нише. Именно в это время начинается широкое распространение кованых котелков. Они обнаружены в 7 погребениях. Наконец, именно в данный период появляются котелки с зооморфными ручками типов X - XIII. Как прави-

-голо, все погребения характеризуются богатством и разнообразием инвентаря. Во многих присутствует римская импортная посуда. В 20 комплексах котлы были связаны с погребениями в больших подквадратных ямах, в 6 - с погребениями в прямоугольных узких ямах, в 4 - в ямах с подбоями, 4 - в катакомбах и 1 - в склепе. В комплексах все чаще встречаются целые котлы (17 случаев). В то же время опять встречается обычай полного уничтожения котла и разбрасывания его по дну могилы - Сладковский, к. 14.

В пятую группу, датируемую вт.п. Д - п.п. Ш вв. н.э., вошли 16 комплексов. Практически во всех комплексах встречено по одному котлу. Исключение составляют только к.2 из могильника Лебедевка в Южном Приуралье, где обнаружено два кованых котла и один литой. Котлы, обнаруженные в комплексах, как правило, целые, без следов намеренного повреждения. Они найдены непосредственно в могильных ямах. В основном это погребения с подбоями. 3 раза котлы встречены в подквадратных ямах, 1 раз - в катакомбе, 3 - в прямоугольных ямах.

Таким образом, мы видим, что котлы, и литые, и кованые, используются в погребальном обряде племен «савромато-сарматской культурно-исторической общности» на всем протяжении ее существования с V в. до н.э. по Ш в. н.э. Особенно интересен обычай помещения в погребальное сооружение парных котлов, существовавший в V в. до н.э., затем появившийся на рубеже эр, и вновь распространившийся со вт. п. I в. н.э.

В шестой главе рассматриваются проблемы происхождения и назначения котлов, обосновывается тезис об изготовлении котлов самими сарматами. Наконец, все типологические и технологические изменения в изготовлении котлов рассматриваются на фоне событий сарматской истории VI в. до н.э. - IV в. н.э.

В частности обосновывается мнение о происхождении литых котлов в районах Южной Сибири и Северного Китая, откуда они в VIII/VII вв. до н.э. попадают в восточно-европейские степи и на Северный Кавказ. И именно они являются прототипами клепаных «киммерийских» котлов на поддонах, а не наоборот.

Во всех регионах Евразии котлы использовались, как для варки мяса, так и для

приготовления жидких продуктов. Кроме того, они могли использоваться и в различных ритуальных церемониях в качестве курильниц. Интересен в связи с этим миниатюрный котелок из к. 2 п. 1 Шестаковского могильника (Кемеровская обл.), в котором были найдены три медных полых шара с отверстиями, использовавшиеся, вероятно, для курения наркотических веществ (Мартынов, 1971). Об этом свидетельствуют и семена конопли, найденные в котелке из второго Пазы-рыкского кургана (Руденко, 1956).

Исследование технологии изготовления савромато-сарматских котлов, показывает отсутствие какого-либо длительного перерыва в развитии литейного дела, связанного с производством этой своеобразной категории изделий. Несмотря на самые различные перемещения савромато-сарматских племен, войны и другие коллизии, традиции изготовления бронзовых котлов не прерываются, а наоборот, развиваются, постоянно совершенствуясь. На каждом этапе существования племен «савромато-сарматской культурно-исторической общности» в специфическом савромато-сарматском способе литья котлов можно проследить технологические элементы характерные для предшествующего этапа и в то же время выявить новые технологические приемы, появившиеся на данном этапе развития. Мало того, во II - Ш вв. н.э. появляются экземпляры изготовленные в архаичных савроматских традициях литья V - IV вв. до н.э., сохраняющие также и формы савроматских сосудов. Все это еще раз подтверждает точку зрения о том, что котлы отливались самими сарматами и для сарматов. В том, что кочевники могли обладать и обладали своим бронзолитейным и железоделательным производством, убеждают и данные этнографии (Сулайманов, 1982).

По своему происхождению савромато-сарматский способ изготовления котлов также тесно связан с группой ранних литых котлов УШАТ! вв. до н.э., отлитых южносибирским способом. Именно в савромато-сарматском способе изготовления сохраняются такие признаки ранней группы котлов, как чашевидное или бокаловидное тулово с прямыми стенками и петлевидные ручки с одним выступом. Часть савроматских котлов, как и экземпляры VПI/VП вв. до н.э., отливается

цельнолитым методом. Но уже с У в. до н.э. можно говорить о появлении специфической савроматой-сарматской черты - отдельное литье тулова и поддона котла.

Несмотря на различные мнения по поводу содержания понятия «археологическая культура» в применении к населению Нижнего Поволжья и Южного Приуралья, все исследователи признают тот факт, что в V - IV вв. до н.э. на данной территории существуют группы племен, которые, с одной стороны, тесно связанны между собой, но с другой стороны имеют и определенные отличия друг от друга. Одни исследователи видят здесь два локальных варианта единой археологической культуры (Волго-Донской и Самаро-Уральский) (Смирнов, 1964, Мошкова, 1989), а другие предполагают распространение в указанных районах двух различных археологических культур (Очир-Горяева, 1988; Железчиков, Барбарунова, 1992).

Однако, как показывает исследование, на территории Нижнего Поволжья и Южного Приуралья в V - IV вв. до н.э.бытуют типы котлов, тесно связанные между собой по морфологическим признакам. Мало того они сближаются и по технологии изготовления. Данный факт свидетельствует в пользу того, что древние племена из этих двух регионов были между собой гораздо ближе, чем это представляется некоторым исследователям. Это подтверждается и анализом погребений с котлами (хронологическая группа I).

В IV в. до н.э. в Южном Приуралье складывается «раннесарматская археологическая культура» при участии племен лесостепного Зауралья и, возможно, Приаралья и Казахстана (Мошкова, 1974). С Ш в. до н.э. начинается проникновение сарматских племен Южного Приуралья в районы Нижнего Поволжья. Исследователи фиксируют два этапа раннесарматской миграции. Первый - на рубеже 1У/Ш вв. до н.э., второй - во II в. до н.э. когда сарматы подчиняют некогда могучую Скифию, совершают походы в Закавказье и Среднюю Азию (Скрипкин, 1991). В IV же в. до н.э. в Южном Приуралье появляются экземпляры с чашевидным туловом и 2 вертикальными петлевидными ручками с 3 выступами, в

средней части которых тулово перетянуто веревочками, а под ручками появляются кольцевые валики с углублениями, свидетельствующие о начале применения при литье глиняных пробок. Случайная находка подобного котла у с.Заплавное в Нижнем Поволжье, находки котлов данного типа в к.6 п.4 у х.Вертячий и даже находка подобного сосуда в скифском погребении Елизаве-товского могильника, возможно, как раз и отражает перемещение какой-то части южноуральских племен на юго-запад.

В то же время в Ш -1 вв. до и. э. в Нижнем Поволжье продолжают бытовать савроматские типы котлов. Во II - I вв. до н.э. котлы с савроматскими чертами появляются на Кубани. Наконец, именно с этого времени в технологии изготовления сарматских котлов фиксируются новые изменения, что вероятно, связано со второй волной миграций сарматских племен. К этому же периоду относится и первое появление в сарматских погребениях котелков, изготовленных в технике выколотки (к.27 п.4 Жутовского могильника). Пока же представляется, что в Нижнем Поволжье с V в. до н.э. до I в. до н.э. продолжается непрерывный процесс развития савроматских типов котлов, изготавливающихся в двух традициях - цельнолитыми и отдельным изготовлением тулова и поддона. Со П в. до н.э. эти же типы котлов (типы I - Ш) появляются на Кубани, что свидетельствует о перемещении части населения нижневолжских степей в южном направлении, произошедшее, скорее всего, под давлением новой волны сарматских племен, принесших с собой традицию изготовления котлов на полусферическом двусоставном «болване», с веревочкой и растительной конструкцией (котлы VI типа). Вновь пришедшие с востока племена также не являлись единым образованием, о чем свидетельствует, выделение новой группы погребений с котлами (хронологическая группа 3), а также различные традиции в использовании котлов в погребальном обряде. Однако, на мой взгляд, это были все те же племена саврома-то-сарматского круга, поскольку они использовали все те же котлы VI типа, с той же технологией изготовления. Именно в это время наблюдается возрождение традиции использования при погребении парных котлов, как в предшествующий

«савроматский период» V в. до н.э.

По мнению исследователей, в Ш в. до н.э. в Южном Приуралье начинает усиливаться засушливый период, что явилось одной из причин сарматской экспансии на запад в Нижнее Поволжье и Северное Причерноморье, и на юг в Среднюю Азию во П в. до н.э. (Скрипкин, 1990). Примерно в это же время, в начале П в. до н.э., большие юэчжи, которые отождествляются исследователями с мас-сагетами, терпят ряд поражений от хуннов, усиливающихся при шаньюях Мао-дуне и Ляошане, и под их давлением движутся на Запад (Кызласов, 1984). Очевидно, что и сарматы, и юэчжи участвовали в 40 - 30 гг. П в. до н.э. в разгроме Бактрийского царства. В это же время в Средней Азии распространяется курганный обряд и многие элементы культуры сармат (Обельченко, 1992). Возможно, именно в этот период сарматские литейщики познакомились с новой конструкцией «болвана» (котлы с полусферическим туловом типа VI), используемой са-ко-массагетскими племенами. Ряд исследователей отмечает значительное продвижение кочевников в глубинные районы Средней Азии. А.С. Скрипкин связывал сарматские племена, участвовавшие в походах в Среднюю Азию, с асиями Страбона и считал, что с ними в этом регионе появляется и этноним «аланы». В начале нашей эры аланы в рамках политики государства Канпой захватывают владения Янцай китайских источников, отождествляемые с аорсами, и появляются в Восточной Европе (Скрипкин, 1990). И, вероятно, с аланами можно соотнести, на мой взгляд IV хронологическую группу погребений с котлами, датируемую вт. п. I - п. п. II вв. н. э. В этот период наблюдается широкое распространение котлов типов ЕХ - XIII, у которых появляются ручки в виде схематического изображения фигурок лошадей, козликов, кабанов, собачек, птиц, очень редко - людей. У некоторых котелков веревочка отмечена на самом краю венчика котла. То же явление мы наблюдаем и на среднеазиатских котлах предшествующего времени. Например, на миниатюрных котелках с Памира из к.1, к.5 могильника Харгуш П (V в. до н.э.) и из к.З могильника Аличур II (IV - Ш вв. дс н.э.) по верхнему краю венчика также проходит веревочка, а наряду с парой

кольцевых горизонтальных ручек имеется пара ручек в виде фигурок барана. Наличие у ритуальных сарматских котлов трубчатого носика-слива находит ряд параллелей в среднеазиатской сакской керамике. На наш взгляд, перечисленные факты хорошо вписываются в круг тех изменений, которые отмечают исследователи «сарматской культурно-исторической общности» в I в. н.э.

Во вт. п. I в. н.э. устанавливаются тесные связи сарматских племен с римскими провинциями, о чем свидетельствуют появление в сарматских погребениях котелков, изготовленных в технике выколотки. Наиболее вероятным местом, где было начато производство обеих выделенных Б.А. Раевым групп сосудов («Де-белт» и «Ровное»), следует считать италийские мастерские.

Наконец, со вт. п. II - по п. п. Ш вв. н.э. в Заволжье, Волго-Донском междуречье, на Нижнем Дону распространяются памятники «позднесарматской культуры» (хронологическая группа V). Не позже третьей четверти П в. н.э. фиксируется появление новых иранских имен в Танаисе (Шелов, 1972). В погребальном обряде сарматских племен распространяется северная ориентировка, обычай деформации головы, многочисленные могилы в подбоях и т.д. (Скрипкин, 1984). Исследователи связывают эти изменения с новым притоком кочевого населения из Средней Азии в Заволжье. В это же время появляются котлы без поддонов, изменяется форма «болвана» (яйцевидный). Однако сохраняются исконно сарматские черты - одна веревочка и применение глиняных пробок, двусоставная конструкция «болвана». Во вт. п. 1П в. н.э. традиция изготовления литых котлов в восточно-европейских степях прекращается. Возможно, это связано с появлением в данном регионе готских племен, разрушивших во второй половине Ш в. н. э. Танаис. Позже в IV - V вв. н.э. вместе с племенами гуннов в Восточной Европе появляются новые типы литых котлов, однако по своему происхождению они связаны с Северным Китаем и с сарматскими котлами не имеют практически ничего общего.

В заключении кратко подводятся основные итоги и намечаются дальнейшие перспективы исследования.

Отмечается, что дальнейшее изучение котлов древних племен степной полось: Евразии эпохи раннего железного века должно идти, с одной стороны, в направлении создания типологических классификаций, адекватно отражающих все многообразие материала в каждом регионе Евразии и создания хронологии. С другой стороны, - в направлении уточнения деталей каждого из выделенные способов изготовления котлов и изучения процесса взаимодействия мастеров-литейщиков в каждом из евразийских регионов. Наконец, для вопросов происхождения данной категории изделий представляется необходимым более детальное изучение литых котлов из Северного Китая и Монголии. Небесперспективно i изучение во всех упомянутых аспектах и литых котлов гуннского времени IV - V вв.

Список работ, опубликованных автором по теме диссертации:

1. Сарматские погребения из кургана 10 могильника Первомайский X // Древности Волго-Донских степей. Вып. 3. Волгоград, 1993. (в соавторстве с Мамонтовым В.И.).

2. Технология изготовления литых котлов и некоторые проблемы сарматское истории // Проблемы истории и культуры сарматов: Тезисы докладов международной конференции. Волгоград, 1994.

3. Основные направления в истории изучения литых котлов кочевников эпох! раннего железного века // Проблемы археологии, древней и средневековой истории Украины. Тезисы докладов международной конференции. Харьков, 1995.

4. Типология литых котлов савромато-сарматского времени с территорик Нижнего Поволжья, Подонья и Северного Кавказа // Древности Евразии. М. 1997.

5. «Круглый курган» из раскопок В.Г. Тгоенгаузена// Древности Евразии. М. 1997. (в соавторстве с Журавлевым Д.В., Трейстером М.Ю.).

6. "Kruglij Kurgan". Eine Vorlage des gesamten Materials aus den Ausgrabungei des Barons V.G. von Tiesenhausen. Mit einem Beitrag von M.Trejster // Eurask

Antiqua. Heft 3. Berlin, 1997. (в соавторстве с Журавлевым Д.В., Трейстером М.Ю.)

7. Über einige früheisenzeitliche Bronzegeschirr-Typen aus dem südöstlichen Kasachstan // Eurasia Antiqua. Heft 4. Berlin, 1998.

8. Об одном из видов бронзовых котлов Евразии // Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья (к 100-летию со дня рождения Б.Н.Гракова). Ш Граковские чтения. Запорожье, 1999 (в соавторстве с Фирсовым К.Б.).

9. Über einen Bronzekesseltyp aus Eurasiens // Eurasia Antiqua, (в соавторстве с Фирсовым К.Б.) (в печати).

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Демиденко, Сергей Викторович

Введение 3

Глава 1. История изучения бронзовых котлов раннего железно- 11-34 го века древних племен евразийских степей.

1.1. История изучения котлов древних племен степной поло- П-25 сы Евразии.

1.2. История изучения котлов древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья. 25

Глава 2. Типология литых котлов древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья.

Глава 3. Технология изготовления литых котлов древних племен евразийских степей в эпоху раннего железного века.

3.1. Основные принципы внешнего осмотра котлов древних 72-75 племен евразийских степей.

3.2. Краткая характеристика литейных швов, следов от ли- 75-79 тейных форм, сохранившихся на поверхности котлов.

3.3. Роль металлографического и спектрального анализов в 80-86 изучении технологии изготовления котлов.

3.4.Способы литья котлов кочевников Евразии. 86

3.4.1. Предскифский или «киммерийский» способ изго- 87 товления.

3.4.2. Скифский способ изготовления. 87

3.4.3. Савромато-сарматский способ изготовления. 91

3.4.4. Семиреченский (сакский) способ изготовления. 111

3.4.5. Южносибирский (тагарский) способ изготовления. 113

3.4.6. Северокитайский способ изготовления. 116

Глава 4. Типология и технология изготовления кованых котлов из погребений древних племен Нижнего Поволжья и Южного 123-137 Приуралья.

Глава 5. Котлы в погребальном обряде древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья.

Глава 6. Бронзовые котлы раннего железного века как источ- 151-179 ник по истории и культуре древних племен евразийских степей.

6.1. Происхождение котлов раннего железного века у древ- 151-159 них племен евразийских степей.

6.2. О назначении котлов раннего железного века у древних 159-163 племен степного пояса Евразии.

6.3. Некоторые аспекты организации бронзолитейного дела у 163древних племен евразийских степей.

6.4. Традиции и инновации в способах изготовления котлов и 167-179 их взаимосвязь с исторической ситуацией в евразийских степях в эпоху раннего железного века.

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Демиденко, Сергей Викторович

Предлагаемая работа посвящена изучению бронзовых котлов, распространенных в эпоху раннего железного века у древних племен Нижнего Поволжья, Подонья, Прикубанья, Северного Причерноморья и Южного Приуралья, объединяемых в настоящее время термином «савромато-сарматская культурно-историческая общность» (Мошкова М.Г., 1991, с. 10-18).

Данный термин, заменивший не так давно общее понятие «сарматская культура», несмотря на неоднозначность и, возможно, некоторую условность, представляется мне наиболее оптимальным для обозначения и выделения групп племен, занимавших в VI в. до н.э. - IV в. н.э. обширную территорию евразийской степи от Южного Урала до Северного Кавказа и от Западного Казахстана до Дуная, в сравнении с другими крупными племенными объединениями Евразии, отождествляемыми со скифами, саками, хуннами и т.д. Несколько сложнее обстоит дело с определением его внутренней структуры и содержания. Долгое время в сарматологии господствовала сложившаяся в 40-ых годах точка зрения о существовании четырех последовательно сменявших друг друга стадий или культур (блюмен-фельдская или савроматская - VI - IV вв. до н.э., прохоровская или савро-мато-сарматская - ГУ-П вв. до н.э., сусловская или среднесарматская - I в. до н.э. -1 в. н.э. и шиповская или аланская П-ГУ вв. н.э.) (Граков Б.Н., 1947, с. 100-121). Все эти стадии или культуры, каждая из которых зарождалась в недрах предыдущей, включались в сарматскую археологическую культуру. Однако уже в 60-ые годы после работ И.П.Засецкой было установлено, что Шиповские курганы, давшие название последнему этапу датируются более поздним временем (Засецкая И.П., 1968) и название «шиповская культура» перестало употребляться. Его место заменил термин «позднесарматская культура». Интересно сложилась ситуация с другими понятиями. Так, например, предложенный Б.Н.Граковым термин «блюменфельдская культура» практически никогда не использовался, а в науку вошла «савроматская археологическая культура» с двумя локальными вариантами (Смирнов К.Ф., 1964). «Савромато-сарматская культура» была переименована в ран-несарматскую (прохоровскую) культуру (Мошкова М.Г., 1974). Термин «сусловская культура» также не получил широкого распространения и постоянно заменялся понятием среднесарматская культура. Данная ситуация нашла свое отражение и в фундаментальном обобщающем труде по истории и археологии сарматов - «Степи Евразии в скифо-сарматское время», где в названии разделов фигурируют «савроматская культура», «прохоров-ская раннесарматская культура», «среднесарматская культура» (называемая в тексте опять «сусловской») и «позднесарматская культура». Наконец, в последнее время большинство исследователей используют более нейтральные термины: савроматская культура, ранне-, средне- и позднесарматская культуры (Скрипкин A.C., 1990). Однако отсутствие четких, разработанных критериев самого понятия «археологическая культура» и его применения в отношении древнего населения Нижнего Поволжья и При-уралья, дальнейшее накопление археологического материала в различных регионах савромато-сарматского мира привело к тому, что в последние годы начался пересмотр традиционных представлений о всех четырех «сарматских археологических культурах», уточнение их хронологических рамок и определение их региональных особенностей. В то же время стремление некоторых исследователей, впрочем вполне понятное, в смене «сарматских археологических культур» видеть смену этносов, неоднозначность трактовки античных письменных источников, пересмотр и введение новых, не всегда адекватных и корректных терминов, возврат В.Ю.Зуева к уже отжившим свой срок понятиям «прохоровская культура» в новом, «омоложенном» варианте и введение термина «филипповская культура», провозглашенная им же «проблема III в. до н.э.» (Зуев В.Ю., 1999; Зуев В.Ю., 2000, с.304-330), сам материал погребений, не всегда дающий возможность четкого определения принадлежности к той или иной «сарматской археологической культуре», привели в настоящее время к ситуации, когда практически каждый исследователь, занимающийся проблемами сарматской археологии, в меру своих знаний и опыта и в зависимости от разрабатываемой им темы, вкладывает в используемые им понятия свое собственное содержание, не всегда совпадающее, а иногда и кардинально отличающееся от мнения других авторов. В связи со всем выше изложенным, мне хотелось бы отметить, что, на мой взгляд, наиболее адекватными являются термины, имеющие «хронологическое» и «территориальное» содержание. Именно поэтому в название темы моей работы вынесено понятие «древние племена Нижнего Поволжья и Южного Приуралья». Термин «савромато-сарматская культурно-историческая общность» характеризует некоторым образом этническую, хронологическую и территориальную специфику данных групп племен, позволяет противопоставить их другим племенным объединениям степной полосы Евразии и поэтому также используется в моей работе. «Савромато-сарматская культурно-историческая общность» представляет собой постоянно развивающееся явление, прошедшее в своем развитии ряд этапов, постоянно подвергавшееся влиянию и со стороны соседних кочевых объединений, и со стороны оседлых цивилизаций. Это и не статическое автохтонное образование, но в то же время это и не не связанный друг с другом набор отдельных независимых археологических культур. Именно поэтому я в своей работе использую такие понятия, как савроматское время или период, раннесарматское время, среднесарматское время, позднесарматское время или периоды, исходя из конкретного, используемого в моей работе археологического материала, учитывая в то же время и тот факт, что в различных регионах савромато-сарматского мира начало и конец каждого из периодов могли не совпадать друг с другом, а некоторые элементы материальной культуры в зависимости от различных обстоятельств или раньше исчезать, или продолжать существовать несколько дольше.

Целью работы является всестороннее комплексное исследование такой своеобразной категории изделий, какими являются бронзовые котлы, бытовавшие в эпоху раннего железного века не только у племен «савромато-сарматской культурно-исторической общности», но и у всех племен эпохи раннего железного века на всем пространстве евразийских степей.

Предлагаемое исследование ведется в двух основных направлениях, история возникновения и развития которых прослеживается с конца XIX века до наших дней.

Во-первых, это разработка и создание на основе методов математической статистики типологии литых и кованых котлов племен «савромато-сарматской культурно-исторической общности», позволяющую учесть все морфологические особенности данной категории вещей, показать их своеобразие, проследить их развитие и уточнить хронологию.

Во-вторых, это исследование технологии изготовления котлов с применением методов естественных наук.

Особенность данной категории изделий заключается в ее повышенной информативности по сравнению с другими предметами из меди и бронзы, распространенными у древних племен степной полосы Евразии. Это связано прежде всего с тем, что внешняя и внутренняя поверхности котлов в отличие от пряжек, зеркал, различных украшений после изготовления практически никогда не подвергались дополнительной механической обработке и сохранили в первозданном виде следы от литейных форм, позволяющих, реконструировать процесс их изготовления в мельчайших подробностях. С другой стороны, котлы являются своеобразными и достаточно редкими предметами, но в то же время бытующими на всех этапах существования «савромато-сарматской культурно-исторической общности», в отличие, например, от бронзовых наконечников стрел и бронзовых пряжек. И в этом, на наш взгляд, второе крупное преимущество данной категории изделий при характеристике металлообрабатывающего производства у сав-ромато-сарматских племен, поскольку в данном случае мы можем проследить во времени изменение, усовершенствование и развитие приемов изготовления котлов, требовавших от мастера определенных навыков, достигаемых на определенном уровне развития бронзолитейного производства.

В работе проводится детальное исследование литейных швов, отпечатков литейных форм, обнаруженных на котлах, дается их подробная характеристика, и на основе их анализа с привлечением обширного сравнительного материала определяются характерные черты различных способов изготовления котлов практически для всех регионов Евразии эпохи раннего железного века, и на их фоне рассматривается развитие своеобразного сав-ромато-сарматского способа изготовления. Использование результатов металлографических и спектральных анализов, проведенных впервые для савромато-сарматских котлов, позволяет выявить новые, до сих пор неизвестные технологические особенности и более обоснованно подходить к реконструкции литейного процесса.

В-третьих, рассматривается роль котлов в погребальном обряде племен «савромато-сарматской культурно-исторической общности» на разных этапах ее развития в сравнении с использованием аналогичных сосудов у соседних племенных объединений евразийской степи.

Наконец, в-четвертых, традиции и инновации в изготовлении данной категории артефактов рассматриваются в тесной связи с историей древних племен Нижнего Поволжья - Южного Приуралья на фоне развития обществ древних племен степного пояса Евразии.

Источниковедческую базу работы составляют 345 бронзовых котлов, найденных в различных регионах Евразии. Из них 160 литых и 32 кованых котла обнаружены на территории существования «савромато-сарматской культурно-исторической общности» и хранятся в настоящее время в Государственном Историческом музее, в археолого-этнографическом музее Московского государственного университета, Государственном Эрмитаже, в краеведческих музеях Самары, Саратова, Энгельса, Волгограда, Астрахани, Ростова-на-Дону, Азова, в Новочеркасском музее истории Донского казачества, в археологических лабораториях Самарского государственного университета, Саратовского государственного университета, Ростовского государственного университета, Волгоградского государственного педагогического университета. 46 из них представлены случайными находками, а 144 обнаружены в 121 погребальном комплексе, что позволяет более обосновано подходить к их датировке и к исследованию проблемы использования котлов в погребальном обряде древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья. В качестве сравнительного материала в работе использованы коллекция скифских котлов Государственного Эрмитажа (5 экземпляров), коллекция сибирских котлов Государственного Исторического музея (22 экземпляра), коллекция котлов Минусинского краеведческого музея (86 экземпляров), коллекция котлов Абаканского музея (Республика Хакасия) (12 экземпляров), котлы, хранящиеся в Историческом музее республики Кыргызстан (Бишкек) (5 экземпляров) и в краеведческом музее г.Токмака (Кыргызстан) (2 экземпляра), котлы из собрания Центрального музея Республики Казахстан (8 экземпляров), а также котлы из археологического отдела Tokyo National Museum (8 экземпляров) и из собрания Института Письменности Kyoto University (5 экземпляров) (Japan). Изучение технологии изготовления данного массива котлов по разработанной автором методике позволило выявить ряд общих и особенных черт в бронзолитейном производстве древних племен в различных регионах Евразии.

Автор выражает искреннюю благодарность Н.В.Рындиной и И.Г.Равич, Г.А.Федорову-Давыдову, Н.В.Ениосовой, А.Р.Кантаровичу, Т.Сарачевой, М.Г.Мошковой, А.В.Симоненко, А.С.Скрипкину, М.А.Очир-Горяевой за ряд ценных замечаний и консультаций к работе, Е.И.Беспалому, В.И.Мамонтову, И.В.Сергацкову, К.Чугунову за возможность использования неопубликованного материала. Моя глубокая признательность сотрудникам Отдела археологических памятников ГИМ -И.В.Белоцерковской, И.И.Гущиной, И.Р.Ахмедову, Д.В.Журавлеву, И.А.Суминой, К.Б.Фирсову за постоянную помощь в работе с археологическими коллекциями ГИМ и поддержку, сотрудникам археологического отдела ГЭ - И.П.Засецкой и Е.Ф.Корольковой, а также - зав.отделом археологии Волгоградского областного краеведческого музея Н.В.Хабаровой, сотруднику Самарского краеведческого музея Д.Сташенкову, зав.отделом археологии Саратовского областного музея краеведения К.Моржерину, зав.отделом археологии Энгельсского краеведческого музея И.Семеновой, зав.отделом археологии Азовского краеведческого музея В.Переводчикову, зав.отделом археологии Ростовского областного краеведческого музея В.М.Косяненко, зав.отделом археологии Минусинского музея Н.В.Леонтьеву, сотруднику археологической лаборатории Саратовского государственного университета А.Матюхину, сотруднику археологической лаборатории РГУ М.В.Власкину, сотруднику Астраханского историко-культурного музея заповедника В.В.Плахову, сотрудникам кафедры археологии Хакасского государственного университета А.И.Готлибу и В.С.Зубкову за неоценимую помощь в сборе материала.

Моя особая благодарность директору Евразийского отделения Немецкого археологического института Г.Парцингеру, за предоставленную возможность стажировки в Берлине, А.Наглеру, Р.Виланд, А.Билль, Э.Кайзер за ряд ценных консультаций и бескорыстную помощь.

Автор выражает искреннюю признательность М.Вагнер за помощь в работе с китайской литературой.

Автор выражает сердечную благодарность М.Иида за предоставленную возможность посетить и осмотреть музей Института письменности Университета Киото и за неоценимую помощь в работе с японской литературой.

Я сердечно благодарю членов Общества по изучению степной археологии (Tokyo), любезно предоставившими мне возможность ознакомиться с собранными ими материалами по котлам евразийских кочевников. Моя особая благодарность зав.отделом китайской археологии Tokyo National

10

Museum Такахама Шу, предоставившему мне возможность обработать коллекцию котлов раннего железного века из Северного Китая.

Автор глубоко признателен Ольге, Мануэлю и Катарине Госсе, Екатерине Смыка и Артуру Хотцель, О.В.Смыка и А.И.Штерн, И.Н.Захаровой, О.П.Смирновой за бескорыстную помощь и поддержку.

Моя особая признательность и благодарность Э.И.Кожомбердиевой. Я искренне благодарен моим друзьям и коллегам Л.В.Гуренко, Ю.В.Демиденко, А.В.Лисицкому, А.Г.Суркову, А.В.Ситникову, С.Б.Вальчаку, Н.В.Тарасовой, И.В.Фоминых, Д.В.Коробову, И.В.Кураеву, П.Леус, В.Ю.Лунькову, А.В.Скакову, Н.И.Дедкову, Екатерине, Сергею и Анне Кирилловым, И.В.Палагуте, А.В.Наместникову, М.А.Резяпкину, без помощи и дружеской поддержки которых эта работа не была бы написана.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Бронзовые котлы раннего железного века как источник по истории и культуре древних племен Нижнего Поволжья и Южного Приуралья"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, мною было рассмотрено возникновение и развитие у ранних кочевников Нижнего Поволжья, Подонья, Прикубанья, Южного Приуралья, Северного Причерноморья и Южного Приуралья такой своеобразной категории изделий, какими являются бронзовые котлы.

На основе принципов математической статистики была создана типология литых и кованых котлов, отражающая все многообразие данной категории изделий и позволившая в ряде случаев уточнить их хронологию.

Были разработаны методические принципы технологического изучения литых и кованых сосудов и на их основе с привлечением большого сравнительного материала и с использованием естественнонаучных методов исследования выделены и реконструированы способы изготовления котлов кочевников в различных регионах Евразии в эпоху раннего железного века. Были продемонстрированы общие и особенные черты каждого из способов и в ряде случаев на основе технологических наблюдений, которые до на стоящего времени практически никогда не привлекали внимания исследователей, были уточнены вопросы датировки и происхождения различных экземпляров. Был рассмотрен в историческом развитии савромато-сарматский способ изготовления котлов, подтвердивший непрерывность в существовании «савромато-сарматской культурно-исторической общности» V в. до н.э. - III в. н.э. Изучение роли котлов в погребальном обряде савромато-сарматских племен также показало преемственность в их развитии.

Наконец, в работе была пересмотрена традиционная точка зрения о происхождении клепаных «киммерийских» котлов, их связи с литыми котлами и обосновано происхождение литых котлов древних племен евразийского пояса степей в пограничных районах Южной Сибири и Северного Китая.

Список научной литературыДемиденко, Сергей Викторович, диссертация по теме "Археология"

1.Абсалямов М.Б., Мартынов А.И., 1979. Поселения татарского времени в Хакасо-Минуссинской котловине и Ачинско-Мариинской лесостепи // Археология Южной Сибири. Кемерово.

2. Акишев К.А., Кушаев Г.А., 1963. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. Алма-Ата.

3. Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р., 1991. Чертомлык. Скифский курган IV века до н.э. Киев.

4. Арсланова Ф.Х., 1980. Бронзовые котлы из музеев Восточно-Казахстанской области // Скифо-Сибирское культурно-историческое единство. Кемерово.

5. Багриков Г.И., Сенигова Т.Н., 1968. Открытие гробниц в Западном Казахстане (II IV и XIV вв.) // Изв. АН Каз. ССР. Сер. обществ, наук. № 2.

6. Байпаков K.M., 1998. Средневековые города Казахстана на Великом шелковом пути. Алматы.

7. Барцева Т.Б., 1981. Цветная металлообработка скифского времени.1. М.

8. Барцева Т.Б., 1986. Цветной металл из Среднего Приишимья // Ранний железный век и средневековье Урало-Иртышского междуречья. Челябинск.

9. Барцева Т.Б., Цветной металл кочевников Южного Приуралья сав-ромато-сарматской поры. (Рукопись).

10. Ю.Бельтикова Г.В., 1981. О зауральской металлургии VII III вв. до н.э. //ВАУ. 15.

11. Бельтикова Г.В., 1982. Металлические наконечники стрел с Иткуль-ских памятников // Археологические исследования севера Евразии. Свердловск.

12. Бельтикова Г.В., Стоянов В.Е., 1984. Городище Думной горы место специализированного металлургического производства. (Предварительное сообщение) // Древнее население Урала и Западной Сибири. Свердловск.

13. Бельтикова Г.В., 1986. Иткульское I городище место древнего металлургического производства // Проблемы Урало-Сибирской археологии. Свердловск.

14. Бельтикова Г.В., 1993. Литейные формы иткульского очага металлургии (VII III вв. до н.э.) // Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. Екатеринбург.

15. Бельтикова Г.В., 1993а. Развитие иткульского очага металлургии // Вопросы археологии Урала. Екатеринбург.

16. Бельтикова Г.В., Викторова В.Д., Панина С.Н., 1993. Металлургические комплексы на острове Каменные Палатки // Памятники древней культуры Урала и Западной Сибири. Екатеринбург.

17. Белинский И.В., Бойко А.Л., 1991. Тайник позднесарматского времени кургана 2 могильника Аэродром I // Историко-археологические исследования в Азове и на Нижнем Дону в 1990 году. Азов.

18. Бердникова В.И., В.М.Ветров В.М., Лыхин Ю.П., 1991. Скифо-сибирский стиль в художественной бронзе Верхней Лены // СА. № 3.

19. Бернштам А.Н., 1949. Основные этапы истории культуры Семиречья и Тянь-Шаня // СА. IX.

20. Бернштам А.Н., 1952. Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая // МИА. № 26.

21. Берхин И.П., 1961. О трех находках позднесарматского времени в Нижнем Поволжье // АСГЭ. Вып. 2.

22. Беспалый Е.И., 1985. Курган I в. н.э. у г. Азова // СА. № 4.

23. Богданова-Березовская И.В., 1963. Химический состав металлических предметов из Минусинской котловины // Новые методы в археологических исследованиях. М. Л.

24. Богданова-Березовская И.В., 1966. Химический состав металлических предметов из Тулхарского могильника // МИА. № 136.

25. Богданова-Березовская И.В., 1975. Химический состав металлических предметов из Аруктауского, Коккумского и Бабашовского могильников // Мандельштам A.M. Памятники кочевников кушанского времени в Северной Бактрии.

26. Боковенко H.A., 1977. Типология бронзовых котлов сарматского времени в Восточной Европе // CA. № 4.

27. Боковенко H.A., 1981. Бронзовые котлы ранних кочевников в азиатских степях // Проблемы западносибирской археологии: эпоха железа. Новосибирск.

28. Боковенко H.A., 1990. Скифские бронзовые котлы Северного Причерноморья (к проблеме выделения культурных типов) // Древние памятники Кубани. Краснодар.

29. Боковенко H.A., 1991. Этюд о скифских бронзовых котлах Северного Причерноморья // Клейн J1.C., Археологическая типология. J1.

30. Боковенко H.A., Засецкая И.П., 1993. Происхождение котлов «гуннского типа» Восточной Европы в свете проблемы хунно-гуннских связей // ПАВ. № 3.

31. Боталов С.Г., 1993. Болылекараганский могильник II-III вв. н.э. // Кочевники Урало-Казахстанских степей. Екатеринбург.

32. Винник Д.Ф., Лесниченко Н.С., Сонаров A.B., 1978. Новый жертвенный комплекс Семиречья // АО 1977 года.

33. Виноградов В.Б., 1963. Сарматы Северо-Восточного Кавказа. Грозный.

34. Власкин М.В., Ильюков Л.С., 1999. Погребение литейщика поздне-сарматской культуры // Донская археология. № 1.

35. Восторов В.В., 1959. Некоторые изделия казахских мастеров-зергеров // Тр. ин-та истории, археологии и этнографии АН Каз. ССР. Том 6.

36. Галанина JI.К., 1980. Курджипский курган. Памятник культуры Прикубанских племен IV в. до н.э. Л.

37. Галанина Л.К., 1997. Келермесские курганы // Степные народы Ев-разии.Т.1. М.

38. Галибин В.А., 1990. Древние сплавы на медной основе (проблемы интерпретации) // Древние памятники Кубани. Краснодар.

39. Городцов В.А., 1905. Материалы археологических исследований на берегах р. Донца Изюмского уезда Харьковской губернии // Тр. XII АС. Т. I. М.

40. Городцов В.А., 1928. К вопросу о киммерийской культуре // Тр. секции археологии РАНИОН. Т. II. М.

41. Граков Б.А., 1947. «TYNAIKOKPATOYMENOI» (Пережитки матриархата у сарматов) // ВДИ. № 3.

42. Граков Б.Н., 1965. Заметки по скифо-сарматской археологии // МИА. № 130.

43. Григорьев В.П., 1994. Захоронение тяжеловооруженного скифского воина у с.Гладковщина // Древности скифов. Киев.

44. Григорьев Ф.П., Исмагилов Р.Б., 1999. Новые находки бронзовых котлов в окрестностях Алматы // История и археология Семиречья. Алма-ты.

45. Гришин Ю.С.,1960. Производство в тагарскую эпоху // МИА. № 90.

46. Гросу В.И., 1990. Хронология памятников сарматской культуры Днестровско-Прутского междуречья. Кишенев.

47. Гугуев В.К., Безуглов С.И., 1990. Всадническое погребение первых веков нашей эры из курганного некрополя Кобякова городища на Дону // CA. № 2.

48. Гущина И.И., 1974. Население сарматского времени в долине Бель-бек в Крыму // Археологические исследования на юге Восточной Европы.

49. Гущина И.И., Засецкая И.П., 1989. Погребения Зубовско-Воздвиженского типа из раскопок Н.И.Веселовского в Прикубанье // Тр. ГИМ. Вып. 70. М.

50. Гущина И.И., Засецкая И.П., 1992. К вопросу о хронологии и происхождении «Золотого кладбища» в Прикубанье // Проблемы хронологии сарматской культуры. Саратов.

51. Гущина И.И., Засецкая И.П., 1994. «Золотое кладбище» римской эпохи в Прикубанье. СПб.

52. Давыдова A.B., 1996. Иволгинский археологический комплекс. Т.2 // Археологические памятники сюнну. СПб.

53. Демиденко C.B., Мамонтов В.И., 1993. Сарматские погребения из кургана 10 могильника Первомайский X // Древности Волго-Донских степей. Вып. 3. Волгоград.

54. Демиденко C.B., 1994. Технология изготовления литых котлов и некоторые проблемы сарматской истории // Проблемы истории и культуры сарматов: Тезисы докладов международной конференции. Волгоград.

55. Демиденко C.B., 1997. Типология котлов савромато-сарматского времени с территории Нижнего Поволжья, Подонья и Северного Кавказа // Древности Евразии. М.

56. Демиденко C.B., Журавлев Д.В., Трейстер М.Ю., 1997. «Круглый курган» из раскопок В.Г.Тизенгаузена // Древности Евразии. М.

57. Демиденко Ю.В., Мамонтов В.П., 1997. Курганный могильник Первомайский X // Древности Евразии. М.

58. Дзич-Райко Г.А., Суничук Е.Ф., 1984. Комплекс предметов скифского времени у с.Великопольское // Ранний железный век Северо-западного Причерноморья. Киев.

59. Дитлер П.А., 1972. Комплекс из кургана у аула Кунчукохабль // Сборник материалов по археологии Адыгеи. Майкоп. Т. 3.

60. Доржсурэн Ц., 1962. Раскопки могил хунну в горах Ноин-Ула на реке Хуни-Гол (1954-1957) // Монгольский археологический сборник. М.

61. Дэвлет М.А., 1976. Боярская писаница. М.

62. Евдокимов Г.Л., Фридман М.И., 1987. Скифские курганы у с.Первомаевка на Херсонщине // Скифы Северного Причерноморья. Киев.

63. Ениосова Н.Е., Колосков С.А., Митоян P.A., Сарачева Т.Г., 1997. О применении рентгено-флюоресцентного энерго-дисперсионного анализа в археологии // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. № 1.

64. Ермоленко Л.Н., 1989. К вопросу о назначении «скифских котлов» (на материалах Центральной Азии) // Проблемы археологии скифского мира (социальная структура и общественные отношения). Тезисы докладов. Часть 2. Кемерово.

65. Ермоленко Л.Н., 1998. О ритуальных сосудах для сакральных напитков у древних кочевников (сосуды на поддоне) // Вопросы археологии Казахстана. Вып. 2. Алматы-Москва.

66. Ждановский A.M., 1985. История племен Среднего Прикубанья во II в. до н.э. III в. н.э.: Дис. . канд. ист. наук. М.

67. Ждановский A.M., 1990. Новые погребения кочевников сарматского круга из Закубанья // Древние памятники Кубани. Краснодар.

68. Железчиков Б.Ф., Кригер В.А., 1980. Раскопки в окрестностях села Лебедевка // АО 1979 года. М.

69. Иессен A.A., 1954. Некоторые памятники VIII VII вв. до н.э. на Северном Кавказе // ВССА. М.

70. Ильинская В.А., 1968. Скифы Днепровского лесостепного Левобережья. Киев.

71. Ильюков Л.В., Власкин М.В., 1987. Канфары из сарматских погребений левобережья р. Сал // Античная цивилизация и варварский мир в Подо нье Приазовье (Тезисы докладов к семинару ). Новочеркасск.

72. Ильюков Л.В., Власкин М.В., 1992. Сарматы междуречья Сала и Маныча. Ростов-на-Дону.

73. Каминская И.В., Каминский В.Н., Пьянков A.B., 1985. Сарматское погребение у ст. Михайловской II CA. № 4.

74. Капошина С.И., 1967. Италийский импорт на Нижнем Дону // ЗОАО. Т. II.

75. Капошина С.И., 1965. Итоги работ Кобяковской экспедиции // КСИА. № 103.

76. Капошина С.И., 1969. Кельтский котел из садового кургана // КСИА. №116.

77. Киселев C.B., 1949. Древняя история Южной Сибири. М.

78. Клепиков В.М., Васин М.Г., 1995. Археологические раскопки в Ка-лачевском районе // Археолого-этнографические исследования в Волгоградской области. Волгоград.

79. Книпович Т.С., 1949. Танаис. М.

80. Копылов И.И., 1955. К вопросу о составе древних бронз Семиречья // Уч. зап. ААГПИ. Сер. гум. наук. Т. 9. Алма-Ата.

81. Кореняко В.А., Горбенко A.A., 1975. Котел сарматского времени в Азовском музее // CA. № 2.

82. Кореняко В.А., Найденко A.B., 1977. Погребения раннего железного века на р. Томузловка // CA. № 3.

83. Косиков В.А., 1998. Металлическая посуда племен раннего железного века на территории юга Восточной Европы (к вопросу о месте изготовления) // Донецкий археологический сборник. Вып. 8. Донецк.

84. Костенко В.И., 1978. Комплекс с фаларами из сарматского погребения у с. Булаховка // Курганные древности степного Поднепровья III I тыс. до н. э. Вып. 2. Днепропетровск.

85. Костюк Л.И., 1975. Сарматское погребение у с. Давыдов Брод Херсонской области // 150 лет Одесскому музею (Тезисы докладов юбилейной конференции). Киев.

86. Косяненко В.М., Флеров B.C., 1978. Бронзовые литые котлы Нижнего Подонья (к вопросу о типологии и хронологии) // CA. № 1.

87. Кривцова-Гракова O.A., 1955. Степное Поволжье и Причерноморье в эпоху поздней бронзы // МИА. № 46.

88. Кропоткин В.В., 1970. Римские импортные изделия в Восточной Европе (II в. до н.э. V н.э.) //САИ. Вып. Д1-27.

89. Крупнов Е.И., 1952. Жемталинский клад // Тр. ГИМ. Вып. IV.

90. Крупнов Е.И., 1958. Киммерийцы на Северном Кавказе // МИА. №68.

91. Крупнов Е.И., 1960. Древняя история Северного Кавказа. М.

92. Кузьмина Е.Е., 1974. Кубкообразные сосуды Казахстана эпохи поздней бронзы // В глубь веков. Алма-Ата.

93. ЮО.Курочкин Г.Н., 1988. Тагарские курганы в зоне Новоселовской оросительной системы // Памятники археологии в зонах мелиорации Южной Сибири. Л. 5-22.

94. Курочкин Г.Н., 1993. Раскопки скифского "царского" кургана на юге Сибири // Археологические вести. Вып. 2. 31-43.

95. Курочкин Г.Н., 1993а. Богатые курганы скифской знати на юге Сибири. СПб.

96. ЮЗ.Кушаев Г.А., 1978. Новые памятники железного века Западного Казахстана//КСИА. Вып. 154.

97. Кызласов JI.P., 1972. Сакская коллекция с Иссык-Куля // Новое в советской археологии. М.

98. Ю5.Кызласов J1.P., 1984. История Южной Сибири в средние века. М.

99. Левашова В.П., Рыгдылон Э.Р., 1952. Шалаболинский клад бронзовых котлов, хранящихся в Минусинском музее // КСИИМК. Вып. LXIII.

100. Ю7.Литвинский Б.А., 1972. Древние кочевники «Крыши мира». М.

101. Литвинский Б.А., 1978. Орудия труда и утварь из могильников Западной Ферганы. М.

102. Ю9.Литвинский Б.А., 1991. Семиреченские жертвенники (индоиранские истоки сакского культа огня) // Проблемы интерпретации памятников культуры Востока. М.

103. Ю.Лопатин В.А., 1997. Позднесарматское захоронение из степного Заволжья // Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 1996 году. Саратов.

104. Ш.Лукашов A.B., 1986. К вопросу о миграции прохоровских племен Южного Приуралья в Нижнее Поволжье // Древняя и средневековая история Нижнего Поволжья. Саратов.

105. Максименко В.Е., 1983. Савроматы и сарматы на Нижнем Дону. Ростов-на-Дону.

106. ПЗ.Максименко В.Е., 1984. Савроматские кенотафы Сладковского могильника // Древности Евразии в скифо-сарматское время. М.

107. Максименко В.Е., Смирнов К.Ф., Горбенко A.A., Лукьяшко С.И., 1984. Курган у пос. Шолоховский // Смирнов К.Ф., Сарматы и утверждение их политического господства в Скифии. М.

108. Максименко В.Е., 1998. Сарматы на Дону. Азов.

109. Пб.Максимова А.Г., Мерщиев М.С., Вайнберг Б.И., Левина Л.М., 1968. Древности Чардары. Алма-Ата.

110. П.Максимов Е.К.,1966. Сарматские бронзовые котлы и их изготовление//С А. №1.

111. Мамонтов В.И., 1993. Раннесарматское погребение у пос. Вертячий на Дону // Древние культуры Подонцовья. Вып. 1. Луганск.

112. Мамонтов В.И., 1994. Курганный могильник Антонов I // Древности Волго-Донских степей. Волгоград. Вып. 4.

113. Манай-С)ол М.Х., 1970. Тува в скифское время. М.

114. Манускрипт Теофила. Записка о разных искусствах // ВЦНИЛКР. Сообщения. 1963. М.

115. Мандельштам A.M., 1966. Кочевники на пути в Индию // МИА. № 136.

116. Мандельштам A.M., 1983. Исследования на могильном поле Ай-мырлыг // Древние культуры Евразийских степей. Л. 25-33.

117. Мандельштам A.M., 1975. Памятники кочевников кушанского времени в Северной Бактрии. Л.

118. Манцевич А.П., 1961. Бронзовые котлы в собрании Государственного Эрмитажа // Исследования по археологии СССР. Л.

119. Марков Г.Е, 1976. Кочевники Азии: структура хозяйства и общественной организации. М.

120. Мартынов А.И., Мартынова Г.С., Кулемзин A.M., 1971. Шестаков-ские курганы. Кемерово.

121. Марченко И.И., 1984. Впускные сарматские погребения правобережья Кубани (Калининская курганная группа) // Археолого-этнографические исследования Северного Кавказа. Краснодар.

122. Марченко И.И., 1996. Сираки Кубани. Краснодар.

123. Масанов Э.А, 1961. Кузнечное и ювелирное ремесла в казахском ауле (вторая половина XIX начало XX в.) // Тр. ин-та истории, археологии и этнографии АН Каз. ССР. Том 6.

124. Масанов М.Э., 1995. Казахи. Историко-этнографическое исследование. Алма-Ата.

125. Массой М.Е., 1953. К истории горного дела на территории Узбекистана. Ташкент.

126. Медведев А.П., 1999. Ранний железный век лесостепного Подонья. Археология и этнокультурная история. М.

127. Минасян P.C., 1986. Литье бронзовых котлов у народов степей Евразии (VII в. до н.э. V в. н.э.) // АСГЭ. № 27.

128. Могильников В.А., 1997. Население Верхнего Приобья в середине -второй половине I тысячелетия до н.э. М.

129. Мордвинцева В.И., 1994. Импорты в сарматских погребениях // Античная цивилизация и варварский мир. Новочеркасск.

130. Мордвинцева В.И., Сергацков И.В., 1995. Богатое сарматское погребение у станции Бердия // РА. № 4.

131. Мошкова М.Г., 1956. Производство и основной импорт у сарматов Нижнего Поволжья: Дис. . канд. ист. наук. М. Архив ИА РАН. Р-2, № 1322.

132. Мошкова М.Г., 1963. Памятники прохоровской культуры // САИ. Вып. Д1-10.

133. Мошкова М.Г., 1974. Происхождение раннесарматской (прохоровской) культуры. М.

134. Мошкова М.Г., 1983. К вопросу о катакомбных погребальных сооружениях как специфическом этническом определителе II История и культура сарматов. Саратов.

135. Мошкова М.Г., 1987. К вопросу о металлургическом производстве у кочевников Южного Приуралья и Нижнего Поволжья в савромато-сарматский период // Киммерийцы и скифы. Кировоград.

136. Мошкова М.Г., 1991. Основные проблемы сарматской археологии //КСИА. Вып. 204.

137. Мухопад С.Е., 1984. Сарматские погребения с бронзовыми котлами в Орельско-Самарском междуречье // Проблемы археологии Поднепровья. Вып. I. Днепропетровск.

138. Мыськов Е.П., 1992. Сарматские погребения из курганов у Волжского и Киляковки // Древности Волго-Донских степей. Вып. 2. Волгоград.

139. Мыськов Е.П., Сергацков И.В., 1994. Позднесарматские комплексы на Нижнем Дону // РА. № 2.

140. Мыськов Е.П., Кияшко A.B., Скрипкин A.C., 1999. Погребение сарматской знати с Есауловского Аксая // Нижневолжский археологический вестник. Вып. 2. Волгоград.

141. Нащекин Н.В., 1967. Косогольский клад // АО за 1966 год.

142. Наумов Д.В., 1963. Производство и обработка древних медных изделий Минусинской котловины II Новые методы в археологических исследованиях. М.

143. Носова Н.Р., Сунчугашев Я.И., 1970. Результаты спектрального анализа медных котлов Маткечикского клада // Уч. зап. ХНИИЯЛИ. Сер. Ист. Вып. XV. № 2. Абакан.

144. OAK за 1901 год. СПб. 1903.

145. OAK за 1913-1915 гг. Петроград. 1918.153.0бельченко О.В., 1992. Культура античного Согда. М.

146. Пазухин В.А., 1970. Как все же отливали сарматские котлы // СА. №4.

147. Петренко В.Г., 1967. Правобережье Среднего Приднепровья // САМ. Вып. Д1-4.

148. Петриченко A.M., 1972. Книга о литье. Киев.

149. Полин C.B., 1984. Захоронение скифского воина-дружинника у с.Красный Подол на Херсонщине // Вооружение скифов и сарматов. Киев.

150. Ш.Привалова О .Я., Зарайская Н.П., 1982. Двугорбая могила // Древности степной Скифии. Киев.

151. Равич И.Г., 1983. Исследование разрушения металлических изделий в зависимости от состава, технологии изготовления и условий хранения. Отчет по теме 5.1 за 1982 год.

152. Равич И.Г., 1983а. Эталоны микроструктур оловянной бронзы // Художественное наследие. № 8 (38).M.

153. Равич И.Г., 1986. Исследование разрушения металлических изделий в зависимости от состава, технологии изготовления и условий хранения. Отчет по теме 5.1 за 1985 год.

154. Равич И.Г., Рындина Н.В., 1989. Методика металлографического изучения древних кованых изделий из меди // Естественно-научные методы в археологии. М.

155. Раев Б.А., 1972. Богатое сарматское погребение 3-го Соколовского кургана // Вестник ЛГУ. № 4.

156. Раев Б.А., 1979. Каталог археологических коллекций Музея истории Донского казачества. Новочеркасск.

157. Ростовцев М.И., 1918. Курганные находки в Оренбургской области // MAP. № 37.

158. Ростовцев М.И., 1925. Скифия и Боспор.

159. Руденко С.И., 1953. Культура населения горного Алтая в скифское время. М.-Л.

160. Рыбаков Б.А., 1948. Ремесло Древней Руси. М.

161. Ш.Рыгдылон Э.Р., Хороших П.П., 1959. Бронзовые котлы Иркутского музея // CA. № 1.

162. Рындина Н.В., 1965. Металлография в археологии // Археология и естественные науки. М.

163. Рындина Н.В., 1971. Древнейшее металлообрабатывающее производство Восточной Европы. М.

164. Рындина Н.В., 1998. Древнейшее металлообрабатывающее производство Юго-Восточной Европы. М.

165. Семенов Вл. А., 1994. Хронология курганов знати могильника Кош-Пей 1 в Уюкской котловине в Туве // Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху. СПб.

166. Сергацков И.В., 1993. Погребения сарматской знати у с. Барановка И Хронология памятников Южного Урала. Уфа.

167. Сергацков И.В., 1998. Сарматское погребение с римским импортом в низовьях Иловли // РА. № 4.

168. Симоненко A.B., Лобай Б.И., 1991. Сарматы Северо-Западного Причерноморья в I в. н.э. Киев.

169. Симоненко A.B., 1993. Сарматы Таврии. Киев.

170. Симоненко A.B., 1999. Сарматы Северного Причерноморья. Хронология, периодизация и этно-политическая история. Дисс. . док. ист. наук. Рукопись. Киев.

171. Синицын И.В., 1947. Археологические раскопки на территории Нижнего Поволжья. Саратов.

172. Синицын И.В., 1960. Древние памятники в низовьях Еруслана // МИА. № 78.

173. Синицын И.В., 1966. Древние памятники Саратовского Заволжья. Саратов.

174. Синицын М.С., 1967. Некоторые собственно скифские элементы в культуре Геродотовой Скифии // ЗОАО. № 2 (35). Одесса.

175. Скрипкин A.C., 1970. Случайные находки сарматских котлов на территории Волгоградской области II CA. № 4.

176. Ш.Скрипкин A.C., 1977. Фибулы Нижнего Поволжья // CA. № 2.

177. Скрипкин A.C., 1984. Нижнее Поволжье в первые века нашей эры. Саратов.

178. Скрипкин A.C., 1990. Азиатская Сарматия. Саратов. Ш.Скрипкин A.C., 1991. Роль миграций в становлении сарматскихкультур Дона и Нижнего Поволжья // Вопросы краеведения. Волгоград.

179. Смирнов К.Ф., 1964. Савроматы. М.

180. Смирнов К.Ф., 1975. Сарматы на Илеке. М.

181. Смирнов К.Ф., 1984. Сарматы и утверждение их политического господства в Скифии. М.

182. Смирнов К.Ф., 1989. Савроматская и раннесарматская культуры // Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М.

183. Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья. М. 1989.

184. Соломоник Э.И., 1959. Сарматские знаки Северного Причерноморья. Киев.

185. Сосновский Г.П., 1923. Заметки об одной археологической находке //Этнографический бюллетень ВСОРГО. № 3. Иркутск.

186. Спасская Е.Ю., 1956. Медные котлы ранних кочевников Казахстана и Киргизии // Уч. зап. Алма-Атинского гос. пед. ин-та им. Абая. Сер. гум. наук. Т. XI/I. Алма-Ата.

187. Спасская Е.Ю., 1958. Находки медных котлов ранних кочевников Казахстана и Киргизии // Уч. зап. Алма-Атинского гос. пед. ин-та им. Абая. Сер. обществ, политич. Т. XV (3). Вып. 2. Алма-Ата.

188. Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. 1997. Раннесарматская культура. Вып.П. М.

189. Степанов П.Д., 1980. Андреевский курган. Саранск.

190. Сулайманов Э., 1982. Традиции обработки металлов у киргизов. Фрунзе.

191. Тарабанов В.А., Кондратов A.B., 1986. Раскопки курганов в станице Новокорсунской // АО 1985 год.

192. Тереножкин А.И., Мозолевский Б.Н., 1988. Мелитопольский курган. Киев.

193. Техов Б.В., 1977. Центральный Кавказ в XVI X вв. до н.э. М.

194. Техов Б.В., 1980, 1981, 1985. Тлийский могильник. Тбилиси.

195. Федоров-Давыдов Г.А., 1987. Статистические методы в археологии.1. М.

196. Фиалко Е.Е., 1994. Памятники скифской эпохи Приднепровской террасовой лесостепи. Киев.2Ю.Филипченко В.А., 1962. Бронзовые котлы Астраханского музея // CA. № 2.

197. Флеров B.C., 1981. Материаловедение и технология художественной обработки металлов. М.

198. Флоринский В., 1888. Археологический музей Томского университета. Томск.

199. Хабдулина М.К., Малютина Т.С., 1982. Погребальный комплекс V IV вв. до н.э. из Челябинской области // КСИА. Вып. 170.

200. Хабдулина М.К., 1994. Степное Приишимье в эпоху раннего железного века. Челябинск.

201. Членова Н.Л., 1967. Происхождение и ранняя история племен татарской культуры. М.

202. Членова Н.Л., 1978. «Киммерийский» котел из Башкирии // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М.

203. Чугунов К.В., 1996. Погребальный комплекс с кенотафом из Тувы (К вопросу о некоторых параллелях археологических и письменных источников) // Жречество и шаманизм в скифскую эпоху. СПб.

204. Шедевры древнего искусства Кубани. 1987. М.

205. Шелов Д.Б., 1983. Римские кувшины и амфоры в Восточной Европе // СА. №4.

206. Шелов Д.Б., 1984. Танаис и Нижний Дон в первые века нашей эры. Саратов.

207. Шепко Л.Г., 1987. Позднесарматские курганы в Северном Приазовье //СА. № 4.

208. Шилов В.П., 1959. Калиновский курганный могильник // МИА. №60.

209. Шилов В.П., 1961. Раскопки Елизаветинского могильника в 1959 г. //СА. №1.

210. Шил о в В. П., 1975. Очерки по истории древних племен Нижнего Поволжья. Л.

211. Шрамко Б.А., 1962. Древности Северского Донца. Харьков.

212. Шрамко Б.А., 1965. Хозяйство лесостепных племен Восточной Европы в скифскую эпоху: Дис. . докт. ист. наук. Киев.

213. Штерн Э. фон, 1911. Несколько античных бронз из коллекции Одесского музея // ЗООИД. Т. XXIX.

214. Щукин М.Б., 1992. Некоторые замечания к хронологии Зубовско-Воздвиженской группы и проблема ранних алан // Античная цивилизация и варварский мир. Ч. I. Новочеркасск.

215. Юдин А.И., 1997. Сарматские погребения из курганов у с.Верхний Еруслан // Археологическое наследие Саратовского края. Охрана и исследования в 1996 году. Саратов.

216. Ядринцев Н.М., 1897. О следах азиатской культуры в южнорусских и скифских древностях // Тр. VIII АС. Т. IV. М.

217. Якубов Ю.Я., 1987. Бронзовые средневековые котлы из Таджикистана // Материальная культура Таджикистана. Вып. 4. Душанбе.

218. Якубовский А.Ю., Мастера Ирана в Средней Азии при Тимуре //

219. Бочкарьов B.C., 1972. Киммершсью Казани//Археолопя. Вип. 5.

220. Минаэва Т.М., 1966. Нова знахщка юммершського часу // Археолопя. Том XX.

221. Нечитайло A.JI., 1975. Про одно з найдавнпнних юммершських по-ховань//Археолопя. Вип. 15.

222. Петриченко О.М., Шрамко Б.А., Солнцев JI.O., Фомин П.Д., 1970. Похождения техники лиття бронзовых казашв раннього зализного вису // Нариси з icTopii природознавства и техники. Кшв.

223. Alföldi А., 1932. Funde aus der Hunnenzeit und ihre ethnische Sonderung // Arch. Hungarica. 9.

224. Anke В., 1998. Studien zur reiternomadischen Kultur des 4. bis 5. Jahrhunderts // Beitrage zur Ur- und Frühgeschichte Mitteleuropas 8. Weissbach.

225. Antoniewicz W., 1958. Les chaudieres prescythiques en bronze // Archeologia Polona. Т. I.

226. Archaeological Excavation and Researches in New China. Beijing, (на китайском языке).

227. Bajpakow Karl M., R.Ismagil R., 1996. Der Besagas-Hort und das sakenzeitliche Bronzegeschirr aus dem Siebenstromland // Eurasia Antiqua. Band 2. Berlin.

228. Berezin J.B., Dudarev S.L., 1999. Neue präskythische Funde aus der Umgebung von Pjatigorsk, Nordkaukasien // Eurasia Antiqua. Band 5. Berlin.243 .Brinker Helmut, 1980. Bronzekunst Shang und Zhou // Kunstschätze aus China. Zürich.

229. China, eine Wiege der Weltkultur. 1994. Meinz.

230. Chochorowski J., Skoryj S., Grigor'ev V., Rydzewski J., 1997. Centralny pochöwek Wielkiego Kurhanu Ryzanowskiego // Materialy i Sprawozdania Rzseszowskiego Osrodka Archeologiecznego. Tom XVIII. Rzeszow.

231. Demidenko S.V., Zhuravlev D.V., 1997. «Kruglyj Kurgan». Eine Gesamtvorlage des Materials aus den Grabungen des Barons V.G.Tuesenhausen // Eurasia Antiqua. Band 3.

232. Demidenko S.V., 1998. Über einige früheizenzeitliche BronzegeschirrTypen aus dem Südöstlichen Kazachstan // Eurasia Antiqua. Band 4. Berlin.

233. Demidenko S.V., Firsov K.B., Über einen Bronzekesseltyp aus dem Eurasia.

234. Diaconescu P., Harhoiu R., 1984. Hunnischer Kessel aus Muntenien // Dacia. T. XXVIII.

235. Fettich N., 1953. La trouvaille de Tombe princiere hunnique ä Szeged-Nagyszeksös // Arch. Hungarica. 32.

236. Filow Bogdan D., 1934. Die Grabhügelnekropole bei Duvanlij in Südbulgarien. Sofia.

237. Ilykov L.S., 1986. Grave 43 in the Barrow Cemetry «Novy» // Raev B.A., Roman Imports in the Lower Don Basin. BAR. International Series. 278. Oxford.

238. Kovalev A., 1992. «Karasuk-Dolche, Hirschsteine znd die Nomaden der chinesischen Annalen im Altertum // AVA-Materialen. Band 50.

239. Kovrig Ilona L., 1972. Hunnischer Kessel aus der Umgebung von Varpalota // Folia Archaeologica. XXIII.

240. La cultura delle steppe del Kazakhstan dall'etä del bronzo alle grandi migrazioni. 1998.Milano.

241. Leskov A.M., 1981. Jung- und spätbronzezeitliche Depotfunde im nördlichen Schwarzmeergebiet I (Depot mit einheimischen Formen) // PBF. Abteilung XX, 5. Band. München.

242. Maenchen-Helfen O.J., 1978. Die Welt der Hunnen. Wien-Köln-Graz.

243. Makarenko N., 1930. La civilisation des Scythes et Hallstatt // ESA. T. V.

244. Matthäus H., 1980. Die Bronzegefäße der kretisch-mykenischen Kultur // PBF. Abteilung II, 1. Band. München.

245. Minns E., 1913. Scythians and Greeks Cambrege.

246. Nestor J., Nikolaescu-Plop§or C.S., 1937. Hunnische Kessel aus der Kleinen Walachei // Germania. 21.

247. Novgorodova E.A., Volkov V.V., Korenevskij S.N., Mamonova N.N., 1982. Ulangom. Ein skythenzeitliches Gräberfeld in der Mongolei // Asiatisch Forschungen. Band 76. Wiesbaden.

248. Petrovszky Richard, 1993. Studien zu römischen Bronzegefassen mit Meisterstempeln // Kölner Stunden zur Archäologie der Römischen Provinzen.

249. Raev B.A., 1984. Les Chaudrons marteles: Les Traditions italiques dans les Ateliers provinciaux // Toreutik und figurliche Bronsen römischer Zeit. Berlin.

250. Raev B.A., 1986. Roman Imports in the Lower Don Basin. BAR. International Series. 278. Oxford.

251. Rau P., 1927. Prähistorische Ausgrabungen auf der Steppenseite des deutschen Wolgagebiets im Jahre 1926. Pokrowsk.

252. Rau P.,1927. Die Hügelgräber römischer Zeit an der Unteren Wolga. Pokrowsk.

253. Rawson J., 1996. Die rituellen Bronzegefäße der Shang- und Zhou-Perioden // Das alte China. Zürich.

254. Reineke P., 1897. Ueber einige Beziehungen der Alterthümer China's zu denen des skythisch-sibirischen Völkerkreises.

255. Schätze für König Zhao Mo. Das Grab von Nan Yue. 1998. Heidelberg.

256. Takahama Shu, 1994. Chinesische Bronzekessel // Newsletter on Steppe Archaeology. N 4. Tokyo, (на японском языке).

257. Tallgren А., 1917. Collection Tovostin. Helsingfors.

258. Terenozkin A.I., 1962. Der Bronzekessel des Odessaer Museums // Mitteilungen der anthropologischen Gesellschaft in Wien. XCII. Band 92.

259. The Treasueres of nomadic Tribes in South Russia. 1995. Tokyo.

260. Sramko В.A., 1974. Zur Frage über die Technik und die Bearbeitungszentren von Buntmetallen in der Früheisenzeit // Symposium zu Problemen der jüngeren Hallstattzeit in Mitteleuropa. Bratislava.

261. Volkov I.V., Guguev Yu.K., 1986. A Late Sarmatian Burial in Rostov-on-Don // Raev В.A., Roman Imports in the Lower Don Basin. BAR. International Series. 278. Oxford.

262. Wang Bo, Xiao-Shan Qi, 1996. An Analysis of the Bronze Cauldrons Enearthed in Xingiang // A Reseach on the Grassland Stone Figures Along the Silk Road. Beijin (на китайском языке).

263. Werner J., 1956. Beiträge zur Archäologie des Attila-Reiches. München.

264. Yukishima Koichi, 1993. Über Benutzung der Kessel // Newsletter on Steppe Archaeology. N 3. Tokyo, (на японском языке).

265. Yukishima Koichi, 1995. Scythian Bronze Cauldrons // Newsletter on Steppe Archaeology. N 6. Tokyo, (на японском языке).

266. Zhouggou qingtongqui quanji. Beifang minzu. (Vollstendige Sammlung der chinesischen Bronzen. Die Nordvölker). N 15.(на китайском языке).1. АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

267. Анфимов Н.В., 1958. Отчет об археологических работах в Краснодарском крае в 1958 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 2796.

268. Беспалый Е.И., 1983. Отчет о работах Приморской археологической экспедиции АКМ за 1983 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 9887.

269. Беспалый Е.И., 1985. Отчет о работе Приморского отряда археологической экспедиции АКМ за 1985 г. //Архив ИА РАН. Р-1, № 10859.

270. Беспалый Е.И., 1986. Отчет о работе Приморского отряда археологической экспедиции АКМ за 1986 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 11387.

271. Беспалый Е.И., 1987. Отчет о работе Приморского отряда археологической экспедиции АКМ за 1987 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 12382.

272. Воронина Р.Ф., 1973. Отчет о работах Второго Манычского отряда Донской археологической экспедиции за 1973 год. Архив ИА РАН. Р-1, № 5642.

273. Дворниченко В.В., Плахов В.В., Федоров-Давыдов Г.А., 1984. Отчет о работе Енотаевского отряда Поволжской археологической экспедиции в1984 г. //Архив ИА РАН. Р-1, № 10879.

274. Илькжов J1.C., 1981. Отчет об исследованиях археологических памятников в Мартыновском районе Ростовской области в 1981 году // Архив И А РАН, Р-1, №8867.

275. Капошина С.И., 1961. Отчет о работе Кобяковской экспедиции за1961 год. Архив ИА РАН, Р-1, № 2368.

276. Ю.Капошина С.И., 1962. Отчет о работе Кобяковской экспедиции за1962 год. Архив ИА РАН, Р-1, № 2497.

277. Кондратов A.B., Тарабанов В.А., 1985. Отчет о раскопках двух курганов в ст.Новокорсунской Тимашевского района Краснодарского края в1985 году // Архив ИА РАН. Р-1, № 10891.

278. Лисицын И.В., 1973. Отчет о работах Городищенского отряда в 1973 г. //Архив ИА РАН. Р-1, № 5117.

279. Лопатин В.А., 1981. Охранные раскопки в верховьях р. Большого Узеня в 1981 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 8419.

280. Лукашов A.B., 1987. Отчет о работах Заволжской экспедиции ВолГУ в зоне строительства Иловатской оросительной системы в 1987 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 12384.

281. Лукьяшко С.И., 1978. Отчет о работах Приморской археологической экспедиции в 1978 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 7322.

282. Максименко В.И., 1978. Отчет о раскопках Сладковского курганного могильника в 1978 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 7094.

283. П.Мамонтов В.И., 1974. Отчет о работе Приволжского отряда ЛОИА АН СССР в 1974 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 5402.

284. Мамонтов В.И., 1993. Отчет о работе Приволжского отряда СПб. ИИМК РАН в 1993 г. // Фонды НИС ВГПУ.

285. Погодин Л.И., 1989. Отчет об археологических исследованиях в Нижнеомском и Горьковском районах Омской области. Архив ИА РАН. Р-1,№ 13932-35.

286. Савченко Е.И., Казакова Л.М., 1980. Отчет об исследовании археологических памятников в зоне строительства Мартыновской оросительной системы в 1980 г. //Архив ИА РАН. Р-1, № 8089.

287. Сергацков И.В., 1990. Отчет об археологических исследованиях Иловлинского отряда в Волгоградской области в 1990 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 15938.

288. Сергацков И.В., 1991. Отчет о раскопках Иловлинской археологической экспедиции ВолГУ за 1991 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 16216.

289. Сергацков И.В., 1993. Отчет об исследованиях Иловлинской археологической экспедиции ВолГУ за 1993 г. // Фонды ВОКМ.

290. Скворцов Н.Б., 1994. Отчет об археологических работах в Николаевском и Фроловском районах Волгоградской области за 1994 г. // Фонды НИС ВГПУ.

291. Скрипкин A.C., 1967. Отчет о раскопках курганного могильника, расположенного у х. Ютаевка Иловлинского р-на Волгоградской области // Архив ИА РАН. Р-1, № 3489.

292. Узянов A.A., 1975. Отчет Донской экспедиции ИА АН СССР. Ростовская область. Работы Багаевского отряда. Архив ИА РАН. Р-1, № 8107.

293. Шилов В.П., 1960. Отчет о работе Южно-Донской археологической экспедиции в 1960 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 2156.

294. Шилов В.П., 1966. Отчет о раскопках Астраханской археологической экспедиции в 1966 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 4625.

295. Шилов В.П., 1975. Отчет о работах Волго-Донской археологической экспедиции в 1975 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 6470.205

296. Шилов В.П., 1977. Отчет о раскопках Волго-Донской археологической экспедиции в 1977 г. //Архив ИА РАН. Р-1, №9530.

297. Шнадштейн Е.В., 1970. Отчет о раскопках Черноярского отряда Ас траханской экспедиции ЛОИА АН СССР в 1970 г. // Архив И А РАН. Р-1 №4711.