автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Деривационный потенциал значений "резать" и "рвать" в английском и русском языках

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Разуваев, Михаил Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Теоретические и практические вопросы современной семасиологии.

§0. Предварительные замечания.

Часть 1. О теоретическом аспекте семасиологии.

§ 1. Вопросы терминологии: семантика vs. семасиология.

§2. О проблеме широкого понимания омонимии.

§3. О проблеме широкого понимания словообразования.

§4. Сравнительно-семасиологический словарь: предпосылки к созданию.

§5. Выводы: от синонимии к полисемии.

Часть 2. Семантические законы и методы их обнаружения.

§1. Возможны ли семантические законы?.

§2. О некоторых попытках классификации семантических процессов.

§3. Метод изосемантических рядов.

§4. Семантические универсалии в когнитивной лингвистике.

§5. Выводы.

Часть 3, Проблемы построения лексико-семантических пространств.

§1.0 субъективизме особого рода в семантических исследованиях.

§2. О некоторых способах моделирования лексико-семантического уровня естественных языков.

§3. Логика лексико-семантических пространств.

§4. Выводы.

ГЛАВА II. Физическое воздействие и физические ощущения в лексико-семантических пространствах естественных языков.

Часть 1. Физическое воздействие в лексико-семантических пространствах естественных языков.

§1. Принципы классификации глаголов физического воздействия.

§2. Грамматические компоненты значения глаголов физического воздействия.

§3. Философские аспекты физического воздействия.

§4. Семантика границы.

Часть 2. Языковые свидетельства осязательного субстрата.

§1. Осязание как чувственный базис ощущений.

§2. Осязательный субстрат вкуса (обоняния).

§3. Осязательный субстрат слуха.

§4. Звук и движение.

§5. Осязательный субстрат зрения.

§6. Осязательный субстрат ментальных действий.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Разуваев, Михаил Владимирович

Актуальность диссертации состоит в необходимости создания научного фундамента семантической реконструкции и объяснительной семасиологии. Семасиология была и остается наиболее спорным и наименее формализуемым аспектом сравнительно-исторического языкознания. Семасиолог быстрее осознает ту степень произвола, которой можно достичь, чем ту степень ответственности, которой надо соответствовать. Ср. эмоциональное признание PhD Хель-синского ун-та Пяйви Койвисто:

Semantic always seemed less exact, less scientific, and less approachable than other brunches of linguistics <.> .historical semantics in • particular has seemed alternately interesting, insane, logical, fascinating, frustrating and continuously daunting [Koivisto-Alanko, 2000: 5].

Из всех разделов языкознания семантика всегда казалась мне менее точной, менее научной и менее податливой для изучения. <.> в частности, историческая семантика в одно и то же время казалась и интересной, и безумной, и логичной, и захватывающей, и разочаровывающей, и устрашающей (перевод наш — М.Р.).

Подобные впечатления возникают всегда, когда представления исследователя приходят в противоречие с фактами языка. Едва ли все дело в наивности или неопытности тех, кто делает неудачные предположения. Скорее, причина в отсутствии полного описания лексико-семантических процессов хотя бы для одного из языков мира. Между тем, потребность в таких описаниях велика. Об этом свидетельствует не столько популярность семантического словаря К. Бака для важнейших индоевропейских языков, сколько тот факт, что в 2000-2001 г.г. в России, Франции и Германии было начато сразу несколько проектов такого рода:

1. Анна А. Зализняк «Каталог семантических переходов в языках мира» (о котором подробно см. ниже - стр. 22 и сл., а также [Зализняк, 2001]).

2. Мартин Ванхов (Martine Vanhove), LLACAN. Typologie des associations semantiques;

3. Петер Кох (Peter Koch), DECOLAR. Dictionnaire Etymologique et Cognitif des Langues Romanes.

В России идея словаря семантических переходов, по сути своей - справочника по семантической типологии индоевропейских языков, высказанная О.Н. Трубачёвым, ждет своего воплощения вот уже 40 лет, хотя в отечественном языкознании теоретических и практических оснований для работы такого рода накоплено немало (М.М. Покровский, В.И. Абаев, В.А. Звегинцев, Р.И. Будагов, Ю.С. Сорокин, О.Н. Трубачев, В.Н. Топоров, Д.Н. Шмелев, В.В. Морковкин, Ю.Н. Караулов, А.И. Кузнецова, Т.Я. Елизаренкова, Е.Л.Гинзбург, А. А. Уфимцева, Б.Ю.Городецкий, Ю.Д.Апресян, Э.В. Кузнецова, Т.А. Зевахина, А.П. Чудинов, А.А. Кретов, В.В. Левицкий, А.В. Дыбо, Анна А. Зализняк и многие другие).

По меткому выражению итальянского лингвиста Карло Тальявини, «Раздет ленные пространством народы случайно встречаются на общих тропах человеческого воображения» ("distant nations occasionally meet on the identical roads of human imagination"). дат. rulle 'катать'; 'грохотать (о громе)' - рус. раскаты грома < катать', исл. tendra 'зажигать'; 'поднимать дух' - рус. разг. зажигать 'веселиться'

Таких пар можно обнаружить не десятки и даже не сотни в самых разных уголках мира. Построение семантической типологии языков мира можно уподобить созданию своего рода «семантической карты». Наиболее трезвым подходом к решению этой задачи нам представляется поэтапное локальное моделирование лексико-семантического пространства. Составной частью этой масштабной работы и призвано стать наше исследование.

Предметом диссертационного исследования является деривационный потенциал значений 'резать' и 'рвать' в английском и русском языках и способы лексикографического описания семантических (внутрисловных) деривационных процессов в отдельно взятой лексико-семантической группе (на материале глаголов физического воздействия на объект).

Объектом исследования являются преимущественно семантические деривационные процессы в лексической группе глаголов физического воздействия в германских и славянских языках. К этой группе мы относим глаголы с исходными значениями 'резать', 'рвать', 'бить', 'рубить', 'копать', 'чесать', 'ковать' и др. По мере необходимости привлекается типологически релевантный материал из других индоевропейских языков.

Цель исследования - выработать наиболее наглядный способ представления (визуализации) семантических деривационных процессов в отдельно взятом фрагменте лексико-семантического пространства индоевропейских языков.

Достижение этой цели предполагает решение следующих задач:

1) определение семантических связей значений 'резать', 'рвать' и др. в лек-сико-семантическом пространстве английского и русского языков, предполагающее, в свою очередь: a) выделение корпуса многозначных глаголов с исходными значениями физического воздействия в английском и русском языках; b) анализ производных значений этих глаголов;

2) построение графов, отражающих семантическую деривацию исследуемых слов;

3) оформление собранного материала в виде словарных статей для проспекта сравнительно-семасиологического словаря.

4) верификация семантических связей типологически релевантным материалом.

Методика исследования обусловлена целями и задачами диссертации. В работе использовались методы сравнительно-исторического и этимологического анализа, внутренней реконструкции, количественной обработки материала, визуализации лингвистических процессов.

Материал исследования, составляющий корпус из 1873' словозначения 629 многозначных словарных единиц (в среднем - 2,9 значения на словарную единицу) 16 языков индоевропейской семьи, извлечен из двуязычных (германско-русских) и этимологических словарей, список которых приводится в конце работы в разделе СЛОВАРИ. Около 76 % фактического материала представлено данными славянских и германских языков.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что впервые на сравнительно большом материале была предпринята попытка моделирования типологически тождественных фрагментов семантического пространства двух языков, сформулированы основные положения теории осязательного субстрата физических ощущений.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в лекционных курсах и практических занятиях по лексической семантике, ономасиологии и семасиологии, а также в преподавании исторических лингвистических дисциплин. Материалы исследования также могут послужить основой корпуса «Сравнительно-семасиологического словаря германских и славянских языков». Положения, выносимые на защиту.

1. В лексико-семантических пространствах английского и русского языков семантика физического воздействия регулярно продуцирует семантику физических ощущений, что свидетельствует о неразрывности воздействия и восприятия в языковой логике.

2. В сфере физических ощущений осязание занимает положение в основании иерархии сенсорных регистров, что в свою очередь получает языковое вы. ражение в виде осязательных метафор зрения, слуховых, вкусовых ощущений и ментальных действий.

3. Значения 'резать' и 'рвать' обладают сходным семантическим деривационным потенциалом и в лексико-семантических пространствах английского и русского языков занимают положение смежное со значением 'быстро двигать(ся)', что выражается в регулярной многозначности лексем в обоих языках. Апробация исследования. Основные положения диссертационного исследования изложены в семи публикациях (Москва, Воронеж, Тамбов), в выступлениях на VI летней школе по прикладной эстетике "Eyes closed", 2002 (Холлола, Финляндия), международном Симпозиуме по диахронии, диалектологии и типологии - D1ATYPE, 2003 (Хельсинки, Финляндия), I Международной научной конференции РосНОУ «Текст: восприятие, информация, интерпретация» (Москва, 2002), а также ежегодных научных сессиях факультета РГФ Воронежского государственного университета (2000, 2001).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы (302 позиции) и приложения, представляющего собой проспект сравнительно-семасиологического словаря, составленного на материале германской и славянской лексики с семантикой физического воздействия (45 словарных статей).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Деривационный потенциал значений "резать" и "рвать" в английском и русском языках"

§5.3. Выводы. Нельзя не обратить внимания на то, что с очевидным постоянством полисемия обнаруживает взаимосвязи между физически разнородными пластами лингвистической семантики, как, например, СВЕТ и ЗРЕНИЕ; ДВИЖЕНИЕ и ПОНИМАНИЕ (об этом см. в следующем параграфе). Возвращаясь к непосредственной теме этюда - связи ЗРЕНИЯ и смежных семантических регистров с физическим воздействием, отметим, что метафора РУКА —* ВЗГЛЯД допускает генерализацию: ОСЯЗАНИЕ —► ЗРЕНИЕ. Физическое воздействие света на органы зрения (ср. рус. резать глаз (о ярком свете или вульгарных красках)), и шире - на все физические объекты становится очевидным, например, в следующем контексте:

Но и звезда над морем -что есть она как не мозоль, натертая в пространстве светом?

И. Бродский (Пенье без музыки).

§6. Осязательный субстрат ментальных действий

§6.0. В этом разделе мы рассмотрим связи значений ряда лексем, описывающих высокие абстракции, а именно - некоторые функции мозга и сам мозг/ум как орган, обеспечивающий высокоорганизованную психическую деятельность homo loquens. Структуры значения рассматриваемых лексем описываются не полностью, а лишь в той их части, которая наиболее ярко иллюстрирует утверждаемые нами положения.

§6.1. Значение 'знать* и его положение в лексико-семантическом пространстве и.-е. языков. В [Плунгян, 2001:228-229] утверждается, что «глагол "знать" в языках мира обычно элементарен: он не образован ни от какого другого слова, знание является одним из основных понятий человеческой деятельности». В противоположность элементарности глагола 'знать' приводится сложность «понимания», которое обладает устойчивыми мотивационными типологически верифицируемыми связями с 'хватать', 'резать', 'видеть', 'слышать'. Сравнение некорректно, поскольку во втором случае речь ведется только о семантике, в то время как в первом — даже не о внутренней, этимологической структуре слова, а о его морфологической структуре, что, естественно, не одно и то же. Что касается значений 'знать' и 'понимать', то оба они являются неэлементарными, достаточно поздними, а, следовательно - связанными мотивационными отношениям с более ранними «базовыми» значениями. Как было достоверно установлено О.Н. Трубачевым [Трубачев, 1959:157], семантика 'знать' традиционно распадается на два смысла: 'знать кого (человека)' и знать что (вещь)', соотносимые с и.-е. корнями *gen- и *uoid- (праслав.

7П znati и *vedati) . Для первого из этих корней реконструируется полисемия 'быть в родстве, знать'. Об этом свидетельствуют два ряда рефлексов этого корня: рус. зять, лат. gigno, generd 'рождать', genus 'род' > фр. gendre 'зять';

70 Различение указанных смыслов типологически прослеживается в современных романских языках: фр. connaitre vs. savoir, исп. conocer vs. saber, и германских языках: нем. kennen vs. weisen\ англ. know vs. wit, исл. kenna vs. vita и т.д. нем. Kind 'ребенок', англ. kind 'род'71 и т.д. для *gen\- 'быть в родстве' и рус. знать, знак, знамя, англ. know, нем. kennen, лат. по seed < *gnosceo, франц. noble72 [Sakhno, 2001: 108, 111] для *gen2- 'знать'73. Ср. любопытное развитие темы знания в связи с рождением в сократовских рассуждениях о родах и «майев-тике»: «или мы все еще беременны знанием и мучимся им, милый друг, или уже все родили на свет?» (Теэтет, 210Ь), о чем подробнее в [Топоров, 1995: 73, 229].

По О.Н. Трубачеву значение 'знать что (вещь)' связано с 'видеть', а корень *ueid- 'видеть' связан апофоническим чередованием с *uoid- 'знать' [Трубачев, 1959:157]. Трактовки *g'en- 'быть в родстве' —► 'знать (человека)'; *ueid- 'видеть' —* *uoid- 'знать (вещь)' встречают поддержку в [Мартынов, 1960: 144].

71

Многозначные соматические термины англ. knee 'колено; род', нем. Knie <то же>, как и рус. колено, формально не имеют отношения к рассматриваемому и.-е. корню (*gen~ vs. *genu-/*gonu-). Ср. различающиеся морфологическими показателями рода греч. yovu 'колено', но yevog 'род'; лат. genu 'колено', но genus 'род'. Последние сближались еще в начале 1940-х г.г. О.М. Фрейденберг [Фрейденберг, 1998: 43], что встречает категорическую критику С.А. Старостина [Там же: 669]. Однако отрицать, что значение 'колено' связано со значением 'рождать', (что, собственно, утверждала О.М. Фрейденберг), - значит игнорировать факт, претендующий на статус устойчивой семасиологической универсалии (ср. [Кретов, 2002]). В этой связи нельзя исключать и той вероятности, что и.-е. *gen- и *genu-/*gonu- на определенной хронологической глубине восходят к одному источнику (ср. [Duden, 2001:405]).

Своеобразную нейтрализацию оппозиции 'колено' vs. 'род' можно увидеть в стихотворении Кристиана Моргенштерна "Das Knie" (Morgenstern, 38):

Ein Knie geht einsam durch die Welt. Идет-бредет из края в край Es ist ein Knie, sonst nichts! Один кусок ноги.

Es ist kein Baum, es ist kein Zelt! He дерево и не сарай.

Es ist ein Knie, sonst nichts. Один кусок ноги. lm Kriege ward einmal ein Mann Ha фронте вдоль и поперек erschossen um und um. Исстрелян был солдат.

Das Knie allein blieb imverletzt - Кусок ноги остался цел, als wars ein Heiligtum. Как если б был бы свят. где словосочетание кусок ноги передает значение 'колено', но отнюдь не 'род', а потому является не вполне удачным соответствием нем. Knie: в переводе синкретичное значение нем. слова, сохраняющего свою неоднозначность в тексте оригинала, явно утеряно.

В плане связи значений 'ум' и 'быть в родстве' любопытно сравнить исл. sefi 'ум, мысль'; 'любовь'; 'сын, отпрыск'; [ИРС, 1962:581], др.-исл. sefi 'mind, affection', 'kinsman' [Zoega, 1910: 353].

72 В связи с франц. noble 'знатный* возникает чрезвычайно любопытная типологическая параллель в виде рус. сущ. знать. Традицию придавать большое значение происхождению аристократические общества унаследовали из самых ранних исторических этапов развития человеческой цивилизации, для которых была свойственна т.н. идеология рода, выраженная в формуле Паисия Хилендарского знай свой родъ {*gno suo(m) genom) [Трубачев, 1988: 308, Трубачев, 1997: 25]. Рус. сущ. знать, обозначающее руководящую элиту общества (государства), безусловно мотивированно архаическим значением глагольной основы *gen~, и должно читаться как «знающие происхождение, свой род» или «хранящие род» в отличие от людей безродных (без роду и племени, т.е. незаконнорожденных, сирот, нищих и т.д.), а значит - незнатных. См. еще: [Бенвенист, 1995:292].

73 В другом источнике две формы одного корня различаются т.н. schwebeablaut'oM: *k"enH- 'рождать* vs. *кЛпеН- 'знать, познавать' [Гамкрелидзе, Иванов, 1984: 234].

Красноречивым свидетельством древности названных семантических отношений является проекция отмеченных метафор на неполнозначные части речи, такие как частицы рус. знать и видно.

§6.1.1. Описывая историю англ. wit на разных исторических срезах П. Койвисто-Аланко отмечает вслед за Е. Суитсер, что архаическое значение производящей глагольной основы *ueid- 'видеть' сохраняется в англ. witness 'свидетель', 'свидетельствовать'. Устанавливая логические отношения между видением и знан и ем, автор прибегает к упрощению: "seeing is knowing" и далее - "when we see something we become aware of it and are conscious of our surroundings" [Koivisto-Alanko, 2000:191], и таким образом, как мы уже увидели, игнорирует целый ряд связей семантики 'знать'. Зрение обеспечивает знание вещи, но не знание человека. Так, исл. vita 'знать' отражает архаическое значение еще более последовательно: многие производные глаголы реализуют «зрительное» значение: vita ирр 'быть обращенным, смотреть вверх', vita ut 'выходить (об окнах и т.п.)', vittu 'увидишь, посмотришь (> узнаешь)'74, но эти значения совершенно невозможны в исл. кеппа 'знать' [ИРС, 1962:865-866]. О связи значений ВИДЕТЬ —► ЗНАТЬ в кельтских языках см. специально [Калыгин, 2000].

Непродуктивным также кажется предположение П. Койвисто о том, что доминирование зрения выдвигает эту сенсорную модальность на позиции гиперонима по отношению ко всем остальным чувствам "it <visiori> may have come to mean all senses in general" [Koivisto-Alanko, 2000:192]. Если знание и моделируется в основном по зрению, то, как мы увидим ниже, понимание моделируется преимущественно по осязанию. Тем не менее, автор приходит к весьма убедительному заключению, что из всего корпуса значений, наблюдаемых на протяжении истории англ. wit, более ранними являются значения, обозначающие именно восприятие (perception), а не понимание (cognition) или знание (awareness).

Следует отметить, что существуют случаи, выходящие за пределы обозначенного выше порядка вещей. Так, говоря об истории англ. sense К. Льюис пи

74 Ср. еще: vitja 'посещать', vitna 'свидетельствовать, цитировать' [ИРС, 1962: 866]. шет, что из двух значений англ. слова — 'ordinary intelligence', 'gumption' и 'perception by sight, hearing, taste, smell or touch', первое, безусловно древнее, более того - в современном английском языке "the two meanings are not at all related as parent and child" [Lewis, 1990: 133]. Обращаясь далее к истории слова-источника - лат. sensus < sentire [Там же: 134-138], автор обнаруживает в лат. глаголе полисемию того же рода: 'думать, полагать, иметь мнение' и 'чувствовать, ощущать', но продолжает настаивать, что последнее значение, "is often assumed. <to be> the oldest meaning of sentire, but this assumption would not make the general history of the word easier to understand" [Там же: 138]. Следует, однако, различать хронологическую последовательность семантических переходов или транссемантизаций, т.е. событий ЛСП английского языка и историческое развитие ЛСП как такового. Значения, относящиеся к условно обозначаемому семантическому полю «ОЩУЩЕНИЕ», онтологически предшествуют значениям семантического поля «ИНТЕЛЛЕКТ», а, следовательно, семантическая деривация в древних языках шла от чувственных смыслов к интеллектуальным. Однако в случаях, когда слово заимствуется, первым в язык-реципиент может проникнуть более поздний ЛСВ, что, судя по данным исторических словарей, и произошло с англ. sense 'meaning, signification' (XIV е.), 'faculty of perception or sensation, actual perception or feeling' (XVI c.) [Hoad, 1996: 429]. Частные истории отдельных слов ни в коем случае не противоречат постулируемой нами типологии развития лексико-семантических пространств.

§6.2. Значения 'понимать', 'быть умным' и их положение в лексико-семантическом пространстве и.-е. языков. Семантика понимания, хотя и связана с семантикой знания, логически противопоставлена ей75. Эти значения не переходят одно в другое, их объединяют лишь общие связи с семантикой зрительных, слуховых и тактильных ощущений.

75

Философский словарь» толкует знание как продукт общественной материальной и духовной деятельности людей; идеальное выражение в знаковой форме объективных свойств и связей мира, природного и человеческого [ФС: 150-151], а понимание как присущую сознанию форму освоения действительности, означающую раскрытие и воспроизведение смыслового содержания предмета [ФС, 1987: 371].

§6.2.1. Еще К.-А. Гельвеций в своем трактате «Об уме» (1758) подчеркивал зависимость психических функций человека от его физической организации и особенно выделял значение руки [Гельвеций, 1973: 149], с чем соглашается и И.-Г. Гердер [Гердер, 1977: 95, 656]. Именно строение руки, обеспечивающее «хватательную» способность, проецируется на свойства зрения, и далее - мозга. Хватание, по-видимому, - первое познавательное действие, на которое оказался способен человек. По отношению к хватанию познавательная функция зрения (ср. англ. see 'видеть; понимать176) является более поздней, и нет сомнений в том, что зрение моделируется по осязанию [Кретов, 1987: 66-67, Кретов, 1994] = [Борискина, Кретов, 2003: 137-138, 160-162]. Как нет сомнений в том, что и зрение, и хватание, предвосхищают всякую мыслительную операцию. Раньше всего человек ощущает (тактильно или зрительно), и только затем наступает понимание и познание в полном смысле этого слова. Мы не идем вслед за сенсуалистами, постулируя такой порядок событий, — сенсуалистический максимализм подвергался критике уже Г.-В. Лейбницем, - но признаем их правоту для той стадии развития человеческого сознания, когда мышление было конкретным и сущностей, данных иначе, чем в чувственном восприятии, фактически не существовало. Ср.: исл. skyn 'понимание', 'ум', но skynja 'ощущать, чувствовать', 'замечать' [ИРС, 1962: 645].

Возможно, в связи с функциональной близостью руки, глаза и ума, имеет смысл говорить о своеобразной "познавательной триаде" рука - глаз - ум, каждый член которой имеет отношение и к познанию, и к осязанию. Пожалуй, первое, что приходит в голову, когда мы начинаем выстраивать параллели между ментальной деятельностью и осязанием, это то, что мысль может затраги

77 в а т ь что-либо (темы, вопросы и т.д.), а также касаться чего-либо .

76 Многозначность англ. lo see составляют, по сути, только лва значения: 1. 'видеть' и 2. 'понимать'. Некоторые авторы [Шаталина, 1986: 7-9] возражают против избыточно дробных толкований полисемантизма указанного глагола в некоторых двуязычных и толковых словарях (Chambers (1977) и Мюллер (1981)).

77 Ср. с.-.\орв. текиути 'прийти в голову', 'коснуться, дотронуться, подтолкнуть немного', связываемое, как и кашуб, tukuc, lulcmjc 'касаться, коснуться', с гнездом и.-е. *iek- 'доставать; протягивать руку'. Решающим аргументом в выборе между и.-с. *tek- и *te/c1- 'течь, бежать' оказывается управление в с.-х. текне м и ум "мне прпшло в голову", которое «объяснимо лишь как следствие того, что исходным значением глагола было не 'прибежать', а 'коснуться'». [Варбот, 1988: 266,269].

Одной из базовых и достаточно хорошо представленных в разных языках метафор понимания следует считать "хватательную" метафору, выражающуюся в виде семантического перехода №44 ХВАТАТЬ —» ПОНИМАТЬ (см. Приложение, с. 180). Среди эпитетов ума можно найти достаточно примеров, иллюстрирующих устойчивое представление о «хватательном» характере интеллектуальной деятельности. Ум может быть восприимчивым, жадным, ловким, многообъемлющим, хватким, цепким. Не менее обширная группа эпитетов характеризует ум несколько иначе: выдающийся, высокий, острый, поразительный (< разить), проницательный (< проникать), резкий [Горбачевич, Хаб-ло, 1979: 480]. Сюда же относится и трезвый, этимологически содержащий отсылку к физическому воздействию: в рус. трезвый представлен тот же корень, что и в терзать < *lerzati, *tbrzati < и.-е. *ter-gh-u-J*tor-gh- [Топоров, 19956: 848]. По мнению И.П. Петлевой, значение 'трезвый, не пьяный' в прапо слав. *terzvb могло развиться на базе значения 'крепкий, здоровый' , которое в свою очередь производно от семантики физического воздействия79 [Петлева, 1978: 49-50]. Эта группа эпитетов отсылает к другой метафоре, также возводимой к индоевропейской древности, и отраженной в семантическом переходе №18 РЕЗАТЬ — ПОНИМАТЬ (см. Приложение, с. 160).

Поскольку физическое воздействие неразрывно связано с движением, семантическое пространство обеспечивает возможность перехода лексических единиц в направлении от регистра движения к ментальным действиям, что выражается в семантическом переходе №4 БЫСТРО ДВИГАТЬСЯ —► ПОНИМАТЬ (см. Приложение, с. 151-152). Вышеприведенные метафоры понимания не единственные - в [Плунгян, 2001: 229-230] также подчеркивается связь значения 'понимать' с семантикой сборки!разборки (лат. intellegere, рус. разбирать

78

Среди примерен, лающих основание предполагать для *ierzvb значение 'крепкий, здоровый' - ст.-праслав. трезвым 'сильным, крепкий*, русск. ряз. трешый 'трезвый; крепкий, здоровый, выносливый, подвижный*. Типологически ср. продолжения праслав. *с'иъ]ь и *citavb\ русск. диал. чйтый 'трезвый, не пьяный', блр. диал. чьипы 'трезвый', с.-.\орв. чи"т 'целый', словен. с7/, cit то же, болг. диал. чйтъф 'здоровый, целый', укр. диал. чйншиии 'крепкий, здоровый, сильный', 'ловкий, проворный', 'разумный' [Петлева, 1978:49-50].

74 Так, типологически ср.: *cbrsivb 'твердый, сухой, жесткий' трактуемое как девербатив от *cersti, *dbrlQ 'рубить, резать*, блр. .\iy:n<i "жесткий* связываемое с муляць 'тереть, натирать', укр. диал. щдлно 'крепко" возводимое к *{s)kcl- 'колоть* [Петлева. 1978: 50]. ся) и с семантикой слышания (ср. также рус. понимать, но внимать', фр. entendre 'слышать, понимать'; адыг. /уы-н 'слышать, понимать' [Климов, 1968: 291]; картв. *gen-/*gn- 'слышать, понимать, сознавать': груз, gen-tgn-, мегр. g3n-, gin-, лаз. gn- [Гамкрелидзе, Иванов, 1984: 878], авест. usi- 'слух, понимание, разум' и ряд примеров из иранских языков см. в [ЭСИЯ, I: 268-269; Гамкрелидзе, Иванов, 1984: 786])'s".

С точки зрения статистики последние случаи являются периферийными, однако, для построения лексико-семантических пространств, отражающих отношения между значениями в языке, статистическая периферийность нерелевантна.

Из приведенных выше статистически «ядерных» примеров следует, что славяне и германцы, по меткому выражению К. Тальявини, «ходят одними тропами воображения» (см. [Blank, to appear]). Причина этого кроется, скорее всего, в том, что указанные представления были унаследованы из индоевропейской древности. Кроме того, близость германцев и славян общеизвестна81.

§6.3. Представления о человеческом мозге, связанные с представлением о его функциях. Типология представлений о понимании как о процессе, соотносимом с физическим воздействием на что-либо, позволяет нам смоделировать представление о мозге как о своеобразном инструменте понимания.

Значения толова'/'рог' и 'мозг'/'ум' тесно взаимосвязаны и, как правило, восходят к одному и тому же смыслу - 'быть высоким, возвышаться'. Общегерманские лексемы *hraina- (нем. Ren 'олень северный', букв, 'рогатый', исл. hreinn, заимствованное в др.-англ. hran), *herut- (нем. Hirsch, др.-в.-нем. hir(u)g, hirg, др.-сакс, hi rot, др.-фриз. hert, др.-англ. heorot, др.-исл. hjortr 'олень'), * human (нем. Norn), *herznan (нем. Him, исл. hjarni 'мозг') Э.А. Макаев рассматривает как отражения и.-е. *к"ег- 'голова, рог, вершина', реализованные в м> г- - . • »

Синкретизм значении слышать и видеть вполне достоверно подтверждается следующими параллелями: и.-е. *<>(h)ns-: uhcci. usi 'уши', 'разум', но хетт, aus- 'видеть'; типологически ср. картв., груз, q'ur-i 'ухо*, но циг-еЬа 'смотреть' [Гамкрелидзе. Иванов. 1984: 786].

81 Славянские и германские языки по многом близки, с точки зрения как генетических, так и лингвогео-графических отношений. Общее индоевропейское наследие проявляется в виде известного набора лексических изоглоссных явлении, которые описаны достаточно полно [Мартынов, 1963; Непокупный и др., 1983; Бурлак. Мельников. Циммерлинг, 2002]. германском на различных ступенях чередования гласных [Макаев, 1970:34; Fick-Torp, 1909: 75-76].

Аналогичная модель номинации обнаруживается и в англ. marrow 'костный мозг', нем. Mark 'мозг', являющихся продолжениями о.-герм. *mazga [Hoad, 1996: 282; Duden, 2001: 509; Fick-Torp, 1909: 318] и далее - и.-е. *mre^h] - аре-ального названия 'черепа', 'мозга' [Гамкрелидзе, Иванов, 1984: 813]82.

Фразеологизм (рус.) шевелить рогом 'думать, размышлять', не засвидетельствованный известными нам источниками83, можно также считать одним из свидетельств устойчивого языкового представления об уме как о чем-то остром и выдающемся. Фактически, можно считать, что ум и мыслится как рог, или как роговое образование на голове, которым можно сечь, рассекать и рубить, т.е. мыслить окружающее пространство. §6.4. Прогностические и ретрогностические потенции значений 'знать', 'понимать', 'быть умным*. В качестве возможных выводов из проведенного исследования, следует в первую очередь сказать о том, что моделируемое перенимает классификаторы моделирующего. Так, зрение заимствует семантические связи осязания, а ментальная сфера - семантические связи зрения, и через него - семантические связи осязания («хватательная» метафора понимания). Другим итогом нашего исследования является предположение, что всякое слово, имеющее значение 'хватать', 'ловить', принципиально может развить значение 'понимать'. Аналогично слова, обозначающие физическое воздействие определенного характера (разрезание, рассечение или разрубание), могут также обозначать понимание. С другой стороны, нет системных запретов относительно реконструкции значений 'резать', 'сечь', 'рубить' в качестве производящих для этимологически непрозрачных слов со значениями 'понимать' или 'быть умным'.

82

Ср. еще: ст.-укр. голова 'разум, ум, рассудок' [ЭССЯ, 6: 221], рус. голова 'ум, умный человек'; нем. Kopf'голова', 'ум, память'. Праслав. *golva 'голова' трактуется как славянская инновация и.-е. gholu-, связанного с *ghelu- 'черепаха', давшим в свою очередь праслав. *Zely 'черепаха', 'шишка, опухоль*. «Родство названий черепахи, шишки и названия головы хорошо показывает экспрессивный инновационный характер этого последнего <и.-е. *gholu ~М.Р.> слова» [ЭССЯ, 6:222].

83 Автором статьи зафиксировано три центра распространения этого фразеологизма: Воронеж, Новгород Великий (лично) и Новосибирск (сообщение В.В. Кромера).

Важным теоретическим итогом этого раздела является понимание того, что на основании исторических и словарных данных мы можем судить об отношениях между значениями в лексико-семантическом пространстве того или иного языка, что позволяет нам прогнозировать примерные направления транссеман-тизации, а также реконструировать определенные состояния в семантической истории слов. Однако организация и строение лексико-семантического пространства и информация о смежности тех или иных значений ничего не скажут нам о тех условиях, которые необходимы для осуществления транссеман-тизации. Об этих условиях мы можем судить (и то не в каждом случае) только на основании данных о конкретной истории слова (группы слов), документированной в письменных источниках.

1. *L-e. *genr'быть в родстве': рус. зять, лаг. gigno, нем. Kind, a. kind и.-е. *£еп2~ 'знать': рус. знат ь, a. know, нем. кеппеп, лат. nosceo, фр. noble

2. и.-е. *ueid- 'видеть* > *uoid- 'знать (вещь)*: а. wit,исл. vita,рус. ведать

3. исл. seji

4. а. see,рус. видеть

5. рус. понимать,но внимать', фр. entendre' авест. и&-;адыг. 1уы-н

6. и.-е. *seJ^0-: лат. sequor, лиг. sikti; *§екР*°-/*2окР^0-: гот. saihwan, а. see

7. а. catch, get; нем. fassen, ergreifen, beg reifen; рус. схватывать, уловить, рус. понять < j&i 'иметь';польск. pojmowac,chwytac

8. рус. сечь,рубить;исл. skilja; а. smart, sharp, исл. snarpr, гюльск. ciqty

9. а. follow; рус. догонять; грае лав. * sky sti> рус. диал. скйтить

См. подробнее словарные статьи №4. быстро двигаться {—> следовать) —► понимать №5. видеть —> знать №18. резать —► понимать №44. хватать —► понимать

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К результатам диссертационного исследования мы можем отнести ряд теоретических выводов и практических результатов. В числе теоретических выводов, в первую очередь, следует отметить следующие соображения.

1. В кандидатской диссертации конкретизируется и уточняется положение об эволюции лексической семантики в направлении от конкретного к абстрактному. В процессе семантической деривации порождение абстрактных значений конкретными значениями происходит преимущественно по следующей схеме: КОНКРЕТНОЕ / АБСТРАКТНОЕ

Определение путей дальнейшего отвлечения значений в процессе семантической деривации требует дальнейшего исследования.

2. В работе формулированы положения теории осязательного субстрата, к лингвистическим свидетельствам которого мы относим осязательные метафоры зрения, слуха, вкусовых ощущений и ментальных действий. Осязательным субстратом мы называем такие отношения, из которых следует, что в основе физических ощущений лежат тактильные впечатления. В физиологическом смысле осязательный субстрат соответствует идее онтологического и филогенетического предшествования осязания остальным сенсорным регистрам.

Осязательные метафоры впервые осмыслены в терминах осязательного субстрата.

3. К числу основных результатов проведенного исследования относится определение ближайшего окружения значений 'резать' и 'рвать' в лексикосемантическом пространстве английского и русского языков. На основании полученных данных мы можем судить о деривационном потенциале этих значений.

На основании словарных данных о многозначности лексем мы получили лишь приблизительную картину - ближайшее окружение значений, а обращение к данным исторических и этимологических словарей значительно расширило круг обозримых точек пространства.

Так как центром наших научных интересов были нетривиальные семантические отношения, то преобладающие в словарных описаниях, отношения метонимического характера, остались за пределами исследования. На периферии наших интересов остались так называемые семантические фреквенталии, такие как, например, 'резать' —► 'убивать', регулярно репродуцируемые в естественных языках.

По типологии значений 'резать' и 'рвать' можно сформулировать несколько выводов:

За. Значения 'резать' и 'рвать' обладают сходным семантическим деривационным потенциалом, что выражается в параллельных семантических переходах; такое сходство вряд ли случайно: скорее всего, оно обусловлено общим производящим значением 'совершать резкое движение рукой (руками)' - пользование древнейшим инструментом резания - ручным рубилом - предполагает именно такие движения;

ЗЬ. Значения 'резать' и 'рвать' связаны со значением 'быстро двигаться', причем это движение не дифференцировано относительно среды движения или способа движения. Движение живых объектов или искусственных конструкций в водной, воздушной среде или в почве может кодироваться глаголами с семантикой физического воздействия.

Зс. Значения 'резать' и 'рвать' (в глагольных и адъективных лексических проекциях) могут кодировать физические ощущения, относящиеся к разным сенсорным регистрам — тактильные, вкусовые, визуальные или слуховые; а также ментальные действия.

3d. Очень часто группы значений образуют своеобразные триады, например значение 'понимать' (ментальное действие) может восходить к значению 'резать' ('рубить') или к значению 'быстро двигаться', которое в свою очередь также производно от 'резать' ('рубить'). С другой стороны, такую же триаду образуют значения 'светить, быть светлым', 'видеть' и 'знать'. В главе 2, ч.2 §4 постулируется триада, в которую входят значения 'ударять, толкать', 'быстро двигаться' и 'производить звуки'. Следует отметить, что группы значений, составляющие триады, находятся в непосредственной близости друг от друга.

К практическим достижениям диссертации следует отнести проспект сравнительно-семасиологического словаря славянских и германских языков, включающий 45 семантических переходов, оформленных в виде словарных статей с комментариями и библиографическими ссылками.

Список научной литературыРазуваев, Михаил Владимирович, диссертация по теме "Теория языка"

1. и.-е. *uegh- 'двигать'1.1 а. нем. bewegen 'двигать'; 'волновать, трогать'; 'побуждать, склонять'; 1 lb. норв. bevege 'двигать, шевелить'; 'волновать, трогать'2.2а. рус. везти, возить1. И.1.1а. англ. move

2. ЛИТЕРАТУРА. Чумакова, 1984: 102-103.; [Сараджева, 1976: 65-66].

3. БЫСТРО ДВИГАТЬСЯ (-> ТЕЧЬ) КИСНУТЬ I. и.-е. *bhred(hl) 'waten; переходить вброд, шлепать' IEW, II: 201-202. 1. праслав. *bresti, *bredo 'бродить' la. рус. бродить 'ходить, киснуть'2.2а. нем. rinnen 'бежать, течь'geronnene 'скисший' (букв, 'затекшее')

4. И. и.-е. *serx- 'stromen, sich rasch und heftig wohin bewegen'la. др.-инд. sisarti, sarati 'течь, спешить, стремиться', sard- 'текучий';lb. лат. serum 'der wasserige Teil der geronnenen Milch,, die Molke,

5. Kasewasser; сыворотка кислого молока, простокваши'; 1с. греч. 'ород 'то же' IEW, II: 497-498.

6. ЛИТЕРАТУРА. См. по поводу рус. брести vs. бредить А.И. Корнев. К этимологии слова бред. И Этимологические исследования по русскому языку, вып. VII. М., Изд-во МГУ, 1963 стр. 104-111.

7. БЫСТРО ДВИГАТЬСЯ (-* СЛЕДОВАТЬ) ПОНИМАТЬ1. и.-е. *steigh- 'schreiten, steigen';1. праслав. *stigno 'ich komme' IEW, II: 614-615.; la. рус. достигать, но постигать [Фасмер, III: 760];1..1.1 а. рус. разг. догонять 'понимать';

8. За. лит. sudyti 'wiirzen, salzen; приправлять, солить' 4а. лат. suavis 'приятный'

9. З-За. гот. wopeis 'сладкий';

10. Материалы русских говоров дают и результаты народной этимологии, попытки связать слово кручина с глаголом крушить {кручина крушит) и с глаголом крутить {крутёнушка 'кручина') Меркулова, 1983: 60.

11. ГОРЕТЬ, ЖЕЧЬ ГОРЬКИЙ (-* ПРОГОРКЛЫЙ)1. и.-е. *fher- 'heiB, warm' IEW, I: 687-689.1. праслав. *goreti> *gorbkb) la. словен. gorsk 'теплый'; lb. чеш. horky 'теплый'; lc. рус. горький;2. праслав. *griti\2a. словен. grenek (*grenbh>) 'горький'

12. З-За. др.-ирл. goirt 'горький (*обжигающий на вкус)'1..1. праслав. *zegti, *zigatila. с.-хорв.ужёки се 'зажечь';.'прогоркнуть' lb. болг. диал. вжйза се 'прогоркнуть (о масле)'

13. ЛИТЕРАТУРА. Петлева, 1978: 45.

14. ЛИТЕРАТУРА. Петлева, 1992: 53.; [Меркулова, 1983: 59-62].1. КОММЕНТАРИЙ

15. КОММЕНТАРИЙ К рубрике III. 1.

16. ЛИТЕРАТУРА: Петлева, 1978: 46.; [Меркулова, 1976: 71].