автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Динамика фреймовой коммуникации: мотив, намерение, аутопрогноз

Полный текст автореферата диссертации по теме "Динамика фреймовой коммуникации: мотив, намерение, аутопрогноз"

На правах рукописи

СЕРЕДУХИНА Тамара Алексеевна

ДИНАМИКА ФРЕЙМОВОЙ КОММУНИКАЦИИ: МОТИВ, НАМЕРЕНИЕ, АУТОПРОГНОЗ (на материале романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»)

10.02.01 —русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 3 ОКТ 2014

Нижний Новгород-2014

005553837

005553837

Работа выполнена на кафедре русской филологии и общего языкознания ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный лингвистический университет им. H.A. Добролюбова»

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент

Маркова Татьяна Дамировна

Официальные оппоненты:

Сидорова Татьяна Александровна,

доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Северный (Арктический) федеральный университет

им. М. В. Ломоносова», профессор кафедры русского языка и речевой культуры

Корнеева Татьяна Александровна,

кандидат филологических наук, доцент, ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет», доцент кафедры русского языка и методики преподавания

Ведущая организация:

Нижегородский филиал ФГАОУ ВПО «Национальный исследовательский

университет «Высшая школа экономики».

Защита диссертации состоится «__» _ 2014 года в _ часов на

заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.166.02 в ФГАОУ ВО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» по адресу: 603000, Нижний Новгород, ул. Б. Покровская, 37.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» по адресу: 603950, Нижний Новгород, пр. Гагарина, 23 и на сайте http://dis.unn.ru

Автореферат разослан « Ю » ю 2014 года

Ученый секретарь диссертационного совета

Юхнова Ирина Сергеевна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

К числу технологических достижений последних десятилетий, несомненно, относится воздействие на массовое сознание, ставшее неотъемлемой чертой современной коммуникации. Однако не менее привычными становятся и технологии точечного воздействия на индивидуальное сознание избранного адресата, включённого в ситуативную коммуникацию. Пожалуй, нет ни одной сферы общественной деятельности, где бы не планировалось в тех или иных целях направленное речевое воздействие на участников коммуникации и не осуществлялся в той или иной степени контроль за их речевым поведением. В русле решения названных вопросов выполнена и настоящая диссертационная работа.

Объект данного исследования - русскоязычная фреймовая (конвенциональная) коммуникация.

Предмет исследования — русскоязычная фреймовая коммуникация в аспекте динамической связи намерений коммуникантов, их мотивации и осуществляемого в ходе коммуникации аутопрогноза.

Проблема исследования - реализация закономерных интенционально-мотивационных связей в процессе фреймовой коммуникации и, в связи с этим, возможность алгоритмизации коммуникативного процесса с учётом его конвенциональных параметров (как в целях повышения эффективности коммуникации за счёт корректного прогноза, так и в целях снижения её эффективности в случаях манипуляции или провокации).

Методологическая база исследования. Проблема настоящего исследования оказывалась неоднократно в фокусе внимания многих ученых, занимавшихся и занимающихся теорией и практикой коммуникации, лингвоконфликтологией, когнитивной лингвистикой, психолингвистикой, вопросами манипуляции массовым сознанием. В их числе: Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, М.Я. Блох, H.H. Болдырев, Т.А. ван Дейк, В.З. Демьянков, Е.Л. Доценко, О.С. Иссерс, С.Г. Кара-Мурза, В.В. Красных, Г.В. Кусов, Г.А. Мартинович, Ж.В. Никонова, Э. Ноэль-Нейман, Т.В. Романова, Ф.Г.

Самигулина, Т.Н. Синеокова, В.П. Шейнов, Л.А. Шестак и многие другие. Результаты именно их научного труда и научного труда учёных-булгаковедов (Л. М. Яновской, М. Барр, М.О. Чудаковой) в силу особенностей материала исследования, в первую очередь, легли в основу данного диссертационного сочинения.

Материалом исследования стал текст романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», подготовленный Е.С. Булгаковой в 1963 г., с уточнениями и исправлениями, обусловленными сравнением с ее же машинописной редакцией 1940 г. и новой сверкой по всем доступным авторским рукописям романа1.

Выбор материала исследования не случаен: диалоги в романе «Мастер и Маргарита» в высшей степени насыщены теми нюансами интенционально и мотивационно осложнённой коммуникации, которые, в первую очередь, рассматриваются в данном исследовании. Разработанность и детальность диалогов обусловлена уровнем мастерства избранного автора. Вместе с тем целый ряд вопросов, связанных с провокацией как коммуникативным феноменом, был проанализирован на примере диалогов с Воландом2. С учётом особенностей этого персонажа можно априори утверждать, что он гениальный провокатор, владеющий всеми секретами известных коммуникативных стратегий. А это, в свою очередь, обусловливает надёжность собранных в нашем случае наблюдений.

Цель данного исследования - разработать алгоритмы реализации фреймов в аспектах интерпретации намерений коммуникантов, мотивации коммуникативного процесса (в частности, в случаях провокации) и аутопрогноза в ходе коммуникации.

1 Рассматривались в том числе и ранние редакции романа "Мастер и Маргарита" (соответствующие источники включены в перечень библиографии).

2 Воланд в романе «Мастер и Маргарита» должен восприниматься как реальность (Яновская Л. Творческий путь Михаила Булгакова. — М.: Советский писатель, 1983, с.275). В своих мемуарах друг М.А. Булгакова Сергей Ермолинский подчеркивает, что писатель «категорически отмахивался от всех возможных "прототипов"»: «Не хочу давать повода любителям разыскивать прототипы <...>. А у Воланда никаких прототипов нет. Очень прошу тебя, имей это в виду» (Ермолинский С.А. О времени, о Булгакове и о себе. - М.: Аграф, 2002, стр.112).

В соответствии с целью исследования решались следующие задачи исследования.

1. Отбор актуальных терминов, необходимых для проведения исследования; описание терминологического аппарата исследования.

2. Отбор из текста романа диалогов и полилогов (путем сплошной выборки), формирование картотеки исследования.

3. Выбор из картотеки исследования интенционально и мотивационно осложнённых образцов коммуникации.

4. Классификация выбранных текстовых образцов по наличию в них а) скрытых интенций собеседников; б) элементов провокации; в) эксплицированного результата аутопрогноза.

5. Анализ образцов в пределах каждой выборки в аспекте особенностей функционирования вербальных и невербальных компонентов, их конситуативной семантики, грамматической семантики, фреймовой структуры и собственно коммуникации в пределах фрейма.

6. Обобщение результатов проведенного анализа и разработка алгоритмов а) интерпретации скрытых намерений говорящего; б) механизма провокации; в) аутопрогноза.

7. Подведение итогов исследования, формулировка окончательных выводов исследования.

Ход решения задач исследования отражён в композиции данного сочинения.

Для решения поставленных задач были использованы такие методы исследования, как описательный метод, гипотетико-дедуктивный метод, систематизирующий метод, метод контекстуального анализа семантики языковых единиц, методы анализа парадигматических и синтагматических связей языковых единиц, метод когнитивного анализа прагматических контекстов.

Новизна данного исследования, в первую очередь, состоит собственно в подходе к решению проблемы, а также обусловлена следующим.

1. Впервые коммуникация как феномен препарируется исходя из того, что все компоненты процесса изначально не статичны: в процессе коммуникации меняются намерения собеседников, развивается провокационная схема (при ее наличии), пошагово корректируется аутопрогноз.

2. Впервые связаны воедино такие актуализированные части конвенциональной коммуникации, как интенции участников, провокационные тактики, используемые при этом, и возможный аутопрогноз коммуникантов.

3. Впервые провокация рассматривается не в аспекте отдельных речевых действий, осуществляемых провокатором с целью получения необходимой информации от адресата либо с целью дестабилизации эмоционального состояния адресата, а в аспекте целостного спланированного речевого поведения, целью которого является подведение адресата к заданному провокатором решению или поступку.

4. Выявлены закономерности динамики интерпретации намерения говорящего, осуществляемого им аутопрогноза и собственно мотива коммуникации. На основе выявленных закономерностей впервые комплексно алгоритмизирована динамика фреймовой коммуникации: разработаны интерпретационный и аутопрогностический алгоритмы, а также алгоритм провокации. Это даёт возможность как интерпретировать её скрытые рычаги, так и выработать меры по противодействию недобросовестным действиям инициатора провокационной схемы.

5. Впервые для решения указанных ранее задач исследования использовался материал романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита".

Актуальность исследования обусловлена важностью, с одной стороны, и опасностью, с другой стороны, коммуникации в современном мире, вообще, и в русскоязычном социуме, в частности. Так, провокация в информационно-коммуникативном пространстве, наряду с применением манипулятивных тактик, представляет реальную угрозу для свободы и неприкосновенности личности. При этом правовой механизм защиты индивидуального сознания от применения такого рода средств воздействия на сегодняшний день в России не

разработан. Лингвисты, проводящие экспертизу текста на предмет обнаружения в нём элементов пропаганды наркотических веществ или девиантного поведения, нередко сталкиваются с необходимостью отграничить упомянутые явления от провокации как риторической стратегии. Подобные ситуации возможны также при решении более, на первый взгляд, обычных и разработанных экспертных задач — в случаях оскорбления или нанесения ущерба чести, достоинству, деловой репутации. В целом исследование провокационных схем, диагностика провокационных интенций, разработка правил аутопрогностики в коммуникации позволяют достичь двух целей: с одной стороны, определить ориентиры антипровокационного поведения, а с другой - чётко обозначить те параметры текста, которые требуют первоочередной квалификации при выявлении признаков экстремизма.

Результаты исследования имеют теоретическую значимость для уточнения и конкретизации понятий и терминов когнитивной лингвистики (фрейм, конвенциональный фрейм, динамический фрейм), теории коммуникации (коммуникативное намерение, мотив коммуникации, инерционная коммуникация, провокация, речевая стратегия, успешная коммуникация), психолингвистики (аутопрогноз).

Практическая ценность исследования связана с возможностью применения полученных результатов при разработке и совершенствовании учебных курсов по теории коммуникации, лингвокриминалистике, психолингвистике. Разработанные в ходе исследования алгоритмы востребованы в практике лингвистических экспертиз, связанных с необходимостью определения и интерпретации скрытого намерения говорящего; в практике организации профессионального речевого взаимодействия при опросе участников событий, происшествий (в рамках деятельности правоохранительных и правозащитных органов); а также в практике оказания психологической помощи.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Динамические фреймы, или сценарии, представляют собой особый феномен и позволяют правильно интерпретировать поведение людей. Благодаря этому коммуникант не только распознаёт общие характеристики социальных контекстов, но и анализирует действия, совершаемые в их рамках. Особенно это характерно для ситуаций, когда речевой акт является частью конвенциональных фреймов. Каждый диалог, встраиваемый в конвенциональную ситуацию, в различной степени соответствует заданному фреймовому стандарту.

2. Особой разновидностью коммуникации является инерционная коммуникация, лежащая в основе провокации. Запустить механизм инерционной коммуникации позволяют различные виды алогизмов (алогизм-«лакуна», инвентарный алогизм, структурный алогизм). Инерционная коммуникация может быть продлена с помощью чередования алогизмов и так называемых вложенных фреймов.

3. Провокационная коммуникативная матрица держится на каркасе неоспоримой логики, мотивирующей собеседника к принятию стандартного решения. Провокация строится по определенному алгоритму, включающему в себя несколько этапов: пре-коммуникация, контактная беседа, инерционная коммуникация.

4. При анализе интенции говорящего можно выделить несколько уровней. Первый уровень (эксплицитный) предполагает определение соответствия действий (вербальных и невербальных) коммуниканта заданному фрейму. Второй уровень (имплицитный) содержит актуальный для собеседников смысл и ту информацию, которой посвящена беседа.

5. В целом, коммуникация может разворачиваться либо в направлении намеренного сохранения коммуникации в рамках заданной ситуации, либо в направлении намеренного выхода за рамки заданного фрейма. Если первое направление предполагает полное соответствие действий участников

коммуникации схеме-эталону, то второе задает новый вектор развития коммуникации.

6. Порядок действия интерпретатора и определение интенции говорящего обусловливается коммуникативными предпосылками и разворачивается по разработанному в данном исследовании алгоритму.

7. Аутопрогноз — внутренний анализ собственных ответных вербальных реплик и невербальных реакций. Отличие аутопрогноза от интерпретации намерения говорящего состоит в том, что в первом случае главное — контроль формы коммуникативной реакции (как), а во втором — считывание имплицитного содержания (что).

8. Осуществляя коммуникацию в пределах того или иного фрейма, участник коммуникации выполняет следующие действия: считывает намерение собеседника, прогнозирует собственное речевое поведение, мотивирует собеседника к диалогу. Для успешной профессиональной коммуникации необходимо четкое понимание структуры активного фрейма и осознание собственного речевого поведения внутри этого фрейма. Степень реализации той или иной функции (интерпретации намерения, аутопрогноза или мотивации) зависит от конкретной цели участников коммуникации.

Апробация работы. Основные результаты и выводы исследования докладывались на Международных научных и научно-практических конференциях: «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (Нижний Новгород, 10-11 декабря 2009 г.); «Социальные варианты языка -VIII» (Нижний Новгород, 8-9 апреля 2014 г.); «Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры» (Краснодар, 15 ноября 2012 г.; 19 марта 2013г.; 25 февраля 2014 г.); «Актуальные вопросы теории и практики филологических исследований» (Прага, 25-26 марта 2013 г.; 1-2 декабря 2013 г.); «Инновации в государстве и праве России» (Нижний Новгород, 11-12 апреля 2013 г.); «Актуальные вопросы психологии» (Краснодар, 22 апреля 2014 г.); а также на XVII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 12-15 апреля 2010 г.).

По теме диссертации опубликовано 20 работ, из них 3 научных статьи в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырёх глав, Заключения, библиографического списка (183 наименования) и двух приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обосновывается актуальность исследования, указываются

объект, предмет анализа, формулируются цель и задачи работы, определяется

её научная новизна, теоретическая и практическая значимость, характеризуется

материал, методологические основы и методика анализа языковых фактов,

излагаются положения, выносимые на защиту.

В главе I «Понятийно-терминологический аппарат исследования»

вводится понятие коммуникации. Отмечается, что учёт и анализ как

собственно-лингвистических, так и когнитивных аспектов коммуникации

возможны в рамках лингво-когнитивного подхода. При данном подходе

значимым является тезис о том, что общее знание о мире имеет фреймовую

организацию. Фрейм - объемное представление, некоторая совокупность

стандартных знаний о предмете или явлении. В отличие от простого набора

ассоциаций фреймы содержат основную, типическую и потенциально

возможную информацию. Особый феномен представляют собой динамические

фреймы, или сценарии, позволяющие правильно интерпретировать поведение

людей. Благодаря этому коммуникант не только распознаёт общие

характеристики социальных контекстов, но и анализирует действия,

совершаемые в их рамках. Особенно это характерно для ситуаций, когда

речевой акт является частью конвенциональных фреймов. Каждый диалог,

встраиваемый в конвенциональную ситуацию, в различной степени

соответствует заданному фреймовому стандарту.

В диалоге каждое речевое высказывание выступает как следствие

реализации определенной интенции говорящего. В намерение говорящего

может входить провокация. Для провокатора, стремящегося достичь

максимального эффекта в беседе с адресатом, особенно актуальны представления о структуре фрейма, в рамках которого развивается коммуникация. На первый взгляд, коммуникативное поведение провокатора мало чем отличается от манипуляции. Однако основное отличие провокации от манипуляции состоит том, что адресатом провокации является не пассивное, а активное сознание, человек, умеющий логически мыслить.

В основе провокации лежит инерционная коммуникация, в которой тема-рематические связи мотивируют продолжение разговора (для адресата провокации). Еще одним мотивирующим фактором в рамках провокационной фреймовой коммуникации является алогизм. Существует несколько видов алогизмов, но все они объединены общими функциями, позволяющими запустить инерционную коммуникацию. Что же касается фактора, ослабляющего (или переключающего) внимание собеседника, то в качестве такового нередко используется вложенный фрейм.

В главе II «Диалоги Ершалаимских глав: фреймовая коммуникация в аспекте интерпретации намерений» проанализированы коммуникативные ситуации, развертывающиеся в рамках конвенциональных фреймов {«Допрос», «Освобождение преступника», «Получение приказа», «Доклад о выполнении приказа»). В ходе диалога в пределах конвенциональной ситуации могут обозначиться факторы, мешающие реализации конвенциональных установок актуального фрейма. Эти факторы выводят коммуникацию за рамки фрейма и (или) корректируют функции субъектов коммуникации.

Например, невербальный компонент играет важную роль в общении Пилата и Каифы:

Пилат Кап фа

Брови на надменном лице поднялись, прокуратор прямо в глаза поглядел первосвященнику с изумлением. - Признаюсь, этот ответ меня удивил. - мягко заговорил прокуратор — боюсь, нет ли здесь недоразумения. Кайфа прямо в глаза посмотрел Пшату и сказал тихим, но твердым голосом, что Синедрион внимательно ознакомился с делом и вторично сообщает, что намерен освободить Вар-раввана.

В представленном фрагменте диалог развертывается на трех уровнях: вербальном, визуальном и интонационном. Каждый из этих уровней является базой для отправки одновременно нескольких (разных) сообщений собеседнику. Невербальные компоненты коммуникации, которые использует Кайфа, представляют два скрытых сообщения, которые можно вербализовать следующим образом: взгляд «прямо в глаза» Пилату означает «я понял, чего ты добиваешься, прокуратор»; а «твердый тон» - «мое решение не подлежит обсуждению». В схематичном упрощенном виде диалог на интонационном уровне можно представить так:

-Да? (Мягкость тона).

- Нет. (Гзердостъ тона).

Как правило, конвенциональная ситуация предполагает определенный (изначально заданный ситуацией) набор речевых и не речевых действий коммуникантов. В соответствии с этим при анализе интенции говорящего можно выделить несколько уровней. Первый уровень анализа интенций говорящего предполагает определение соответствия действий (вербальных и невербальных) коммуниканта заданному фрейму. Реакция на реплику собеседника может иметь место одновременно в двух плоскостях: ответ на высказанное (вербальное) и ответ на невысказанное (невербальное). В случае когда уровень общности апперцепционной базы высок, собеседникам достаточно только намека, посылаемого взглядом. Так, в диалоге Пилата и Афрания имеется следующий фрагмент невербальной коммуникации: «Тут гость и послан свой особенный взгляд в щеку прокуратора. Но тот скучающими глазами глядел вдаль, брезгливо сморщившись и созерцая часть города, лежащую у его ног и угасающую в предвечерье. Угас и взгляд гостя, и веки его опустились». Этот фрагмент может быть вербализован следующим образом:

- Будет приказ?

- Нет, это не главное, за чем я вас приглашал.

-Японял, прокуратор.

Наиболее важные вербальные компоненты диалога могут совмещать в себе двухуровневую семантику. Первый уровень эксплицитный, предполагающий понимание высказываний в прямом значении. Он направлен на «третьих лиц», на случай, если разговор будет подслушан. Второй уровень имплицитный, содержащий актуальный для собеседников смысл и ту информацию, которой посвящена беседа.

Когда Афраний встречается с Пилатом после убийства Иуды, доклад об исполнении ранее данного приказа он преподносит в необычной форме: ставит себя на место сыщика, расследующего убийство Иуды. При этом достигаются следующие цели: во-первых, предоставить Пилату подробную картину убийства; во-вторых, изобрести такой сценарий преступления, который можно было бы выставить в качестве официальной версии. Первая цель реализуется в начале беседы:

Эксплицитный уровень Имплицитный уровень

-<...> Где вы собираетесь его искать? - Я собираюсь искать его недалеко от масличного жома в Гефсиманском саду. - Так, так. А почему именно там? - Игемон, по моим соображениям, Иуда убит не в самом Ергиалаиме и не где-нибудь далеко от него. Он убит под Ершалагшом. -<...> Объясните, почему? - Ни в коем случае не допускаю мысли о том, что Иуда дался в руки каким-нибудь подозрительным людям в черте города. На улице не зарежешь тайной. Значит, его должны были заманить куда-нибудь в подвал. Но служба уже искала его в Нижнем Городе и, несомненно, нашла бы. Но его нет в городе, за это вам ручаюсь, если бы его убили вдалеке от города, этот пакет с деньгами не мог быть подброшен так скоро. Он убит вблизи города. Его сумели выманить за город. - Где убитый? - Недалеко от масличного жома в Гефсиманском саду. - Так, так. А вы уверены, что там? - Мы бы не смогли убить Иуду в самом Ершалаиме. - Почему? - Иуда не дался бы нам в руки в черте города. К тому же, на улице не зарежешь тайной. Значит, надо было заманить его в какой-нибудь подвал. Но гораздо надежнее было убить его недалеко от Ершалаима. Если бы мы убили его вдалеке от города, то не успели бы подбросить Кайфе мешок с деньгами. Поэтому мы выманили Иуду за город.

В целом, коммуникация может разворачиваться по одному из двух направлений:

1) намеренное сохранение коммуникации в рамках заданной ситуации (намерение говорящего совпадает с ожидаемым для заданного фрейма намерением);

2) намеренный выход за рамки заданного фрейма (намерение говорящего не совпадает с типичным (ожидаемым) для заданной ситуации намерением).

Первое направление предполагает полное соответствие действий участников коммуникации схеме-эталону. Второе задает новый вектор развития коммуникации. Он связан со вторым уровнем анализа интенций говорящего. В этом случае определяется:

1) какой из уровней (вербальный/невербальный) выводит коммуникацию за рамки заданного фрейма;

2) какой из элементов нарушенного уровня выводит коммуникацию за рамки фрейма;

3) с какой целью был нарушен один или оба уровня коммуникации (вербальный/невербальный).

В главе III «Мотив как запуск инерционного механизма коммуникации» рассматривается коммуникация, контролируемая провокатором. Провокационную коммуникацию в целом метафорически можно сравнить с прохождением «жертвой» лабиринта: движение осуществляется от периферии к центру. Адресату кажется, что он сам контролирует свое поведение: видит всю возможную парадигму вариантов и самостоятельно делает определенный выбор. Каждая новая «загадка»-алогизм провокатора влечет к конечной цели - «центру» лабиринта, который, на самом деле, и оказывается целью провокатора. Учитывая, что адресатом провокации является человек с интеллектуальными способностями, он оказывается добровольно вовлеченным в своеобразную интеллектуальную игру, уверенный в собственных силах. Чем ближе адресат «продвигается» к центру лабиринта, тем

меньше с каждым разом становится вариантов для выбора, что и создает для «жертвы» иллюзию приближения к заветной «разгадке». Векторность пути, однако, задает провокатор: каждый новый алогизм блокирует предыдущую парадигму выбора и ставит адресата перед новым набором возможных вариантов, что и заставляет двигаться только вперед. Выбор адресата основан исключительно на стандартных (конвенциональных) реакциях, так как совершается спонтанно и времени для обдумывания нет. Таким образом, все «ответные» ходы «жертвы» заранее известны провокатору. Он просчитывает ситуацию наоборот - от центра лабиринта к его периферии (как правило, еще до непосредственного контакта с собеседником). Наглядно механизм провокации представлен на рисунке 1.

Обычно для входа в «лабиринт» используются формулы вежливости. Такая тактика позволяет в большинстве случаев вступить в контакт с любым собеседником, независимо от его статуса и положения. Сравним различные первоначальные (имплицитные, внутренние) и конечные (эксплицированные) эмоциональные реакции Бездомного и Берлиоза на появление Воланда:

Иван Берлиоз

«...на поэта иностранец с первых слов произвел отвратительное впечатление». «...Берлиозу скорее понравился, то есть не то чтобы понравился, а <...> заинтересовал что ли».

Единая эксплицированная реакция: «...друзьям ничего не оставалось делать, как приподняться и раскланяться»; «приятели как-то невольно раздвинулись; иностранец ловко уселся между ними и тотчас вступил в разговор».

Провокация строится по определенной схеме-алгоритму (см. рисунок 2). На этапе инерционной коммуникации провокатор использует логическую структуру с последовательными включениями в неё разнообразных алогизмов, чередующихся с вложенными этикетными фреймами. Здесь, как правило, основная функция алогизма — мотивировать собеседника, увлечённого логикой мысли, к разрешению «диссонанса» и к продолжению разговора. Функция этикетного фрейма - кратковременная разрядка напряжения в коммуникации.

Фреймовая парадигма 3 (выбор максимально

сужен)

Конечный фрейм (выбора нсг

Цель провокатора

Фреймовая парадигма 2 (выбор сужается)

Адресат провокации в момент «выбора»

Фреймов^ парадигма 1

-1» - создание иллюзорности выбора(набор конвенциональных фреймов)"

- активный фрейм провокатора

Фреймовая парадигма

- алогизм провокатора. Функция - «перекрыть» «обратный путь», как только адресат делает очередной выбор и «переходит» на следующий этап провокации.

рис 1

Пре-коммуникация

(сбор информации о коммуниканте)

» ИНЕРЦИОННАЯ КОММУН ИК'АЦИЯ ,

та Н а б'о р коте^чиоиа»! ' * ^ н ы * те мfф р е й м а'в щ ^ Фреймовая

% В парадигма 1

Я

Алогизм 1: алогизм- * лакуна («лакуны по Сократу»)

• Фреймовая парадигма 2

Алогизм 2: инвентарный алогизм (элементы других фреймов)

Вложенной этикетный <4

Фреймовая парадигма 3

Алогизм 3: структурный алогизм {нарушение логических связей)"

ЦЕЛЬ ПРОВОКАТОРА

рис. 2

Коммуникация может оказаться неудачной для провокатора, если им допущены те или иные ошибки. К наиболее типичным ошибкам провокатора относятся следующие.

• Провокатор начинает беседу с подчёркнутого алогизма, минуя фатическую стадию, игнорируя этикетные, конвенционально заданные установки.

• Провокатор открыто овладевает инициативой, начинает явно контролировать коммуникацию.

• Провокатор резко переходит от одного этапа коммуникации к другому, нарушая логику без учёта целесообразности использования алогизмов.

• Провокатор эксплицитно выражает свои намерения, не дожидаясь, когда адресат самостоятельно придёт к необходимому стандартному, заданному фреймом решению.

В качестве примера неудачной провокационной коммуникации может быть рассмотрен диалог между Маргаритой и Азазелло. В данном диалоге провокатор совершает множество ошибок, главной из которой является полное игнорирование схемы провокации. Так, Азазелло открыто заявляет о причине своего появления: "Откуда ж вам меня знать! А между тем я к вам послан по делу"; "Меня прислали, чтобы вас сегодня вечером пригласить в гости". Подозрения собеседника достигают своего предела: "С этого прямо и нужно было начинать, а не молоть черт знает что про отрезанную голову! Вы меня хотите арестовать?". Между коммуникантами разворачивается конфликт как вербальный (словесная перепалка), так и эмоционально-психологический (обида, гнев, взаимонеприязнь). Неверные действия провокатора приводят к прекращению коммуникации: друг за другом следуют взаимные оскорбления ("Дура!"; "Мерзавец!"), собеседник встает, чтобы уйти.

Глава IV «Аутопрогноз во фреймовой коммуникации» посвящена аутопрогнозу - внутреннему анализу собственных ответных вербальных реплик и невербальных реакций. Отличие аутопрогноза от интерпретации намерения

говорящего состоит в том, что в первом случае главное - контроль формы коммуникативной реакции (как), а во втором - считывание имплицитного содержания (что). В случае реализации конвенционального фрейма аутопрогноз облегчен.

Профессиональный аутопрогноз состоит из следующих последовательных этапов.

•Установление контакта с собеседником. Контакт можно считать установленным, когда собеседник начинает осмысленно отвечать на приветственные вопросы профессионала.

•Вступительная беседа - знакомство профессионала с проблемой пациента. Основная задача - предоставить пациенту возможность выразить свою точку зрения.

•Основная часть. Профессионал осуществляет детальный имплицитный контроль над диалогом и сконцентрирован на аутопрогнозе. Профессионал контролирует свое речевое поведение, исходя из ожиданий собеседника и опираясь на тема-рематическую структуру его последнего высказывания.

В приведенном ниже диалоге Ивана Бездомного и доктора Стравинского жирным шрифтом выделены ключевые слова, на которые реагирует профессор и которые образуют последовательную тема-рематическую цепочку. Подчёркиванием отмечены высказывания и невербальные параметры поведения Ивана с яркой эмоциональной окраской, но не имеющие смысловой нагрузки (Стравинский их игнорирует и строит свой ответ так, как будто эти компоненты вовсе отсутствуют в репликах пациента).

— Мне двадцать три года, - возбужденно заговорил Иван, - и я подам жалобу на вас всех. А на тебя в особенности, гнида! — отнесся он отдельно к Рюхину.

— А на что же вы хотите пожаловаться ?

— На то, что меня, здорового человека, схватили и стой приволокли в сумасшедший дом! — в гневе ответил Иван.

— Вы находитесь, — спокойно заговорил врач, присаживаясь на белый табурет на блестящей ноге, - не в сумасшедшем доме, а в клинике, где вас никто не станет задерживать, если в этом нет надобности.

— Слава те господи! Нашелся наконец хоть один нормальный среди идиотов, из которых первый — балбес и бездарность Сашка!

Следует подчеркнуть, что на последнем этапе аутопрогноз ослаблен, пациент уже доверяет профессионалу и осознает необходимость его поддержки. Профессиональный контроль представляет собой манипуляцию, осуществляемую исключительно в интересах адресата.

Осуществляя коммуникацию в пределах того или иного фрейма, участник коммуникации выполняет следующие действия.

• Считывает намерение собеседника: по ключевым лексемам и знанию

конситуации определяет имплицитный смысл высказываний, уделяя, таким образом, особое внимание содержательному компоненту речи собеседника.

• Прогнозирует собственное речевое поведение. В случае

профессионального аутопрогноза основное внимание уделяется прогнозированию структуры собственного высказывания.

• Мотивирует собеседника к диалогу - использует целый ряд языковых

приемов, обусловленных целью коммуникации.

Для успешной профессиональной коммуникации, когда хотя бы один из участников преследует профессиональные цели, необходимо четкое понимание структуры активного фрейма и осознание собственного речевого поведения внутри этого фрейма. Степень реализации той или иной функции (интерпретации намерения, аутопрогноза или мотивации) зависит от конкретной цели участников коммуникации.

В Заключении подводятся итоги проведённого исследования, даётся оценка полученным результатам. Подчёркивается, что актуализированно информационная природа современного социума, с одной стороны,

обусловливает ключевую роль коммуникации как типично человеческой деятельности. С другой стороны, такие неотъемлемые черты коммуникации, как интенциональность и интерпретационность, определяют параметры успешной, состоявшейся коммуникации.

В приложениях представлены проведённые ранее лингво-экспертные исследования, в которых принимал участие автор диссертационного сочинения. Первое экспертное исследование было проведено в соответствии с постановлением следственного управления Следственного комитета РФ по Ивановской области от 22 октября 2012 года по уголовному делу № 2011320127, возбужденному 01 декабря 2011 года по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. 3 ч. 2 ст. 105 УК РФ. Второе экспертное исследование проводилось по запросу адвокатской конторы № 2 «Эгида» (Нижегородская областная коллегия адвокатов) от 10.10.2013. В обоих случаях в ходе проведения исследований использовались результаты данной диссертационной работы.

Основными результатами исследования стали выводы о том, что:

1. Коммуникация может разворачиваться по одному из двух направлений; первое направление предполагает полное соответствие действий участников коммуникации схеме-эталону, второе задает новый вектор развития коммуникации. В этом случае интерпретация намерений коммуникантов строится на определении того, какой из уровней (вербальный/невербальный) выводит коммуникацию за рамки заданного фрейма; какой из элементов нарушенного уровня выводит коммуникацию за рамки фрейма; с какой целью был нарушен один или оба уровня коммуникации (вербальный/невербальный).

2. В основе провокации лежит инерционная коммуникация, в которой используется логическая структура с последовательными включениями в неё разнообразных алогизмов, чередующихся с вложенными (этикетными) фреймами. При этом основной функцией алогизма является мотивирование собеседника, увлечённого логикой мысли, к разрешению «диссонанса» и к

продолжению разговора. Функция этикетного фрейма — кратковременная

разрядка напряжения в коммуникации.

3. Для успешной профессиональной коммуникации, когда хотя бы один из

участников преследует профессиональные цели, необходимо четкое понимание

структуры активного фрейма и осознание собственного речевого поведения

внутри этого фрейма. Степень реализации той или иной функции

(интерпретации намерения, аутопрогноза или мотивации) зависит от

конкретной цели участников коммуникации.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях. Статьи в гаданиях, рекомендованных Высшей аттестаг{ионной комиссией РФ

1. Середухина Т.А. Провокатор в пространстве фреймовой коммуникации (на материале романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита») II Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. № 1. -Пятигорск, 2013. - С.73-77 (0,5 п.л.).

2. Середухина Т.А. Провокация как коммуникативная неудача // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. № 10. -Челябинск, 2013. - С. 314-323 (0,5 п.л.).

3. Середухина Т.А. Коммуникация в формате <доктор - пациент> на примере диалога Стравинского и Бездомного (по роману М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита») // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. № 2. - Пятигорск, 2014. - С. 180-184 (0,5 п.л.).

Статьи в сборниках научных трудов и материалах научных конференций

4. Середухина Т.А. Музыкальный миф в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» как информационная компрессия художественного текста // Лингвистические основы межкультурной коммуникации: Сборник материалов международной научной конференции 10-11 декабря 2009г. Литературный концепт и художественная реальность. - Нижний Новгород, 2010. - С. 112-116 (0,2 п.л.).

5. Середухина Т.А. Оним в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» как прецедентный феномен И Актуальш проблеми та перспективы дослидження лггератури заруб1жних кршн. Випуск 2. - Симферополь, 2010. - С. 245-251 (0,3 п.л.).

6. Середухина Т.А. Антропоним в смысловом поле музыкального мифа (на материале романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита») // Материалы XVII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». - Москва, 2010. - С. 137-139 (0,1 п.л.).

7. Середухина Т.А. Семантика невысказанного в диалоге Пилата и Афрания // Сборник студенческих научных работ. Выпуск 4. - Нижний Новгород, 2011. — С. 64-68 (0,2 п.л.).

8. Середухина Т.А. Диалог Пилата и Каифы в аспекте фреймовой коммуникации (по роману М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита») // Общие проблемы филологии и когнитивной лингвистики: сб.науч.ст. — Чебоксары: Чуваш.гос.пед.ун-т, 2012. - С. 157-165 (0,4 пл.).

9. Середухина Т.А. Фрейм «Допрос» и феномен семантических импликаций (на примере диалога Пилата и Иешуа в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита») // Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры: Материалы II Международной научно-практической конференции. 15 ноября 2012 г.: Сборник научных трудов. - Краснодар, 2012. - С. 152-156 (0,2 п.л.).

10. Середухина Т.А. Рецепция скрытых намерений собеседника в условиях конвенционального диалога (на материале романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита») // Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры: Материалы III Международной научно-практической конференции. 19 марта 2013г.: Сборник научных статей. - Краснодар, 2013. - С. 134-147 (0,6 п.л.).

11. Середухина Т.А. Конвенциональная коммуникация в интерпретационном аспекте (на материале романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита») // Современные проблемы лингвистики и методики преподавания русского языка в вузе и школе: сборник научных трудов. Выпуск 22. - Воронеж, 2013. — С. 99107 (0,4 п.л.).

12. Середухина Т.А. Роль алогизма в реализации коммуникативного механизма провокации (на примере диалога Воланда и Берлиоза) // Актуальные вопросы теории и практики филологических исследований: материалы III международной научно-практической конференции 25-26 марта 2013 года. -Прага: Vedecko vydavatelske centrum "Sociosfera-CZ", 2013. - С. 175-183 (0,4 п.л.).

13. Середухина Т.А. Ошибки провокатора в аспекте фреймовой коммуникативной стратегии // Электронный научный журнал «APRIORI. Серия: Гуманитарные науки». - 2013. - № 1. - [Электронный ресурс]. URL: hUp://apriof)-ioHrnal.ni./seriai/l-2013/$efeduhina.pdf (дата размещения на сайте -с 15.09.2013) (0,2 Ii JI.).

14. Середуххина Т.А. Актуальность правового подхода к феномену провокации в современном коммуникативном пространстве // Инновации в государстве и праве России: Материалы Международной научно-практической конференции (Нижний Новгород, 11-12 апреля 2013г.). - Нижний Новгород, 2013. - С. 275-277(0,1 п.л.).

15. Середухина Т.А. Актуальность психолингвистического подхода к феномену провокации в современном коммуникативном пространстве // Общетеоретические и частные вопросы современного языкознания: сборник научных статей. — Чебоксары, 2013. - С. 41-44 (0,15 п.л.).

16. Середухина Т.А. Диалог Пилата и Иешуа: анализ импликаций в условиях фрейма (на материале романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»), — Практика коммуникативного поведения в социально-гуманитарных исследованиях: материалы IV международной научно-практической конференции 1-2 декабря 2013 года. - Прага : Vedecko vydavatelske centrum «Sociosfera-CZ», 2013 - С. 112-117 (0,25 п.л.).

17. Середухина Т.А. Провокация как коммуникативный феномен // Язык. Культурные концепты. Текст: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 6. - Нижний Новгород, 2013. - С. 97-107 (0,5 п.л.).

18. Середухина Т.А. Аутопрогноз как компонент успешной коммуникации /'/' Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры: Материалы V Международной научно-практической конференции. 25 февраля 2014 г.: Сборник научных трудов. - Краснодар, 2014. - С. 50-53 (0,15 пл.).

19. Середухина Т.А. Аутопрогноз в коммуникации: к постановке проблемы // Социальные варианты языка - VIII: Материалы международной научной конференции 8-9 апреля 2014 года. - Нижний Новгород, 2014. - С. 134-136 (0,1 п.л.).

20.Середухина Т.А. Аутопрогноз в диалоге с собеседником, находящимся в изменённом состоянии сознания // Актуальные вопросы психологии: Материалы Международной научно-практической конференции. 22 апреля 2014 г.: Сборник научных трудов. - Краснодар, 2014. - С. 17-22 (0,25 п.л.).

Подписано в печать 19.09.2014. Формат 60x90 1/16. Бумага офсет. Печать цифровая. Тайме. Объем 1,5 п л. Тираж 100 экз. Заказ № 199

Типография: ООО «Стимул-СТ» 603155, г. Н. Новгород, ул. Трудовая, 6. Тел.:(831)278-44-26, (831)278-37-45