автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Доминанты национальной идентичности итальянцев

Полный текст автореферата диссертации по теме "Доминанты национальной идентичности итальянцев"

4839240

Шевлякова Дарья Александровна

ДОМИНАНТЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ ИТАЛЬЯНЦЕВ

специальность 24.00.01 - теория и история культуры

1 О НОЯ 2011

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора культурологии

Москва 2011

4859245

Работа выполнена на кафедре итальянского языка факультета иностранных языков и регионоведения Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова.

Защита состоится 6 декабря 2011 г. в 15.30 на заседании диссертационного совета Д 501.001.28 при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 119192 г. Москва, Ломоносовский проспект, д. 31, корпус 1, факультет иностранных языков и регионоведения, ауд. 107-108.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ имени М.В. Ломоносова.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Александр Владимирович Ващенко

доктор исторических наук, профессор Сергей Владимирович Литвинов

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Валерий Петрович Любин

Ведущая организация:

Российский университет дружбы народов

Учёный секретарь диссертационноп

Е.В. Жбанкова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИОННОЙ РАБОТЫ

Рубеж ХХ-ХХ1 вв. характеризуется нарастанием процессов глобализации и, как следствие, культурной стандартизации, с одной стороны, и дезинтеграции, сепаратистских устремлений и дробления внутри наций - с другой. Формированию наднациональных сообществ противостоят процессы осознания национальной идентичности, хранящей в глубинных структурах коллективного бессознательного сложный комплекс устойчивых представлений национальной общности о себе самой.

В эпоху глобальных перемен деление по национальному признаку становится атрибутом социального самоопределения, национальная идентичность - одним из немногих устойчивых ориентиров в меняющемся мире. Понятие нации становится определяющим в международных отношениях, современная политическая практика основана на понятиях национального суверенитета и права нации на самоопределение: именно нация является основополагающим понятием в принципах работы ООН.

Теоретической основой исследования являются работы по теории нации и национальной идентичности. К определению нации исторически сложились два подхода: «естественный» / «примордиалистский» и модернистский (инструменталистский или конструктивистский). Представители примордиализма, И.Г. Гердер, К. Гирц, Э. Смит, К. Каутский, современные российские ученые В.И. Козлов, В.Г. Бабаков, М.Н. Руткевич, С.А. Кравченко, Э.А. Поздняков и др., понимают под «нацией» естественно сложившуюся общность людей, обладающую родословной и местом рождения, высшую форму этноса, утвердившуюся в эпоху преодоления феодальной раздробленности и формирования буржуазного государства. Впоследствии эта концепция была принята - за некоторыми оговорками - в марксистскую историко-философскую систему: труды В.И. Ленина, И.В. Сталина, Ю.В. Бромлея. Согласно примордиалистской теории, нация обладает волей и миссией, а также «национальным духом» или «национальным характером». Последние два понятия смежны с понятием «идентичности», они впервые появляются в трудах немецких романтиков и получают развитие в идее внутреннего единства отдельных культур О. Шпенглера и культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского, в трудах русских философов Н. Бердяева, П. Струве, С. Трубецкого.

Представители «модернистского» (инструменталистского или конструктивистского) подхода (Э. Геллнер, М. Хрох, В. Дойтч, Э. Смит, Э. Хобсбаум, А. Коэн, Б. Андерсон, российские ученые В.А. Тишков, А.И. Миллер) делают акцент на функциональном значении нации: она необходима для «конструирования» национального государства, идеологического оправдания и легитимизации определенных представлений о территориальном, политическом и культурном единстве. Самым радикальным теоретиком конструктивизма является английский исследователь Б. Андерсон, который определил нацию как «воображаемое сообщество»: «Нация — это воображаемая политическая общность, причем, воображаемая как необходимо ограниченная и суверенная»'. Ученый подразумевал под этим, что любая общность, не основанная на непосредственном контакте между индивидуумами, есть общность воображаемая, и человек, в некотором смысле, живет

' Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. Пер. с англ. М.: КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле, 2001. С. 6. (Anderson В. Imagined Communities: Reflections on the Origin and Spread of Nationalism. London: Verso, 1983).

в воображаемом мире, создавая свою, человеческую реальность. Концепция идентичности становится ключевой для понимания сущности «воображаемого сообщества», так как именно идентичность является цементирующим составом, который скрепляет коллективные представления нации в единое целое. В настоящем исследовании конструктивистская парадигма изучения нации представляется наиболее продуктивной для комплексного исследования итальянской национальной идентичности. Согласно этой концепции, нация мыслится как общность, целенаправленно созданная политической элитой.

В современной российской науке национальная идентичность трактуют как один из базовых компонентов социальной идентичности отдельной личности такие ученые, как

A.A. Велик, C.B. Лурье, Г.У. Солдатова, A.B. Сухарев, Н.М. Лебедева, Т.Г. Стефаненко,

B.C. Собкин, E.H. Данилова, В.А. Ядов, Л.М., Дробижева, A.B. Лукина, В.А. Тишков. В зарубежной науке социологическая интерпретация понятия национальной идентичности дается в трудах социологов и антропологов Э. Дюркгейма, Ч. Коули, Дж.Г. Мида, П. Бергера, Т. Лукмана, С.Московичи, Н. Элиаса, Г. Тэджфела, Э. Эриксона, Б. Андерсона, А. Смита, Э. Геллнера.

В настоящей работе под термином «идентичность» понимаются сложившиеся представления людей о своей нации, результат процесса отождествления с ней. Идентичность нации - это осознание нацией себя как коллектива, отдельного и отличного, с одной стороны, от других наций, а с другой стороны, от других организаций - властных структур, церкви, добровольческих организаций.

В национальной идентичности выделяются три структурных компонента: 1) когнитивный; 2) аффективный (эмоционально-ценностный); 3) поведенческий2. Когнитивный компонент представляет собой содержательное наполнение национальной идентичности, знания и представления о своей нации, а также критерии этнической дифференциации и идентификации. Критерии варьируются в разные исторические периоды, но традиционно среди них выделяют: общность происхождения и общность территории, общность языка и культуры, традиции и обычаи, религию, общее историческое прошлое3. Эмоционально-ценностный компонент содержит в себе комплекс чувств, вызванных фактом принадлежности к данной нации: гордость, достоинство, самоуважение, радость, любовь, преданность, обиду, стыд, ущемленность, вину, униженность. Это позволяет говорить о положительной или отрицательной валентности идентичности (параметры идентичности), или о трансформации по типу гиперидентичности (национального фанатизма) или гипоидентичности (осознании неполноценности собственной нации)4.

В зарубежной научной литературе саморефлексия итальянской нации, в большей мере, анализировалась на основании исторического становления национальной идентичности: в качестве примера можно привести работы Дж. Боллати, Э. Джентиле,

2 По поводу правомерности выделения данного компонента среди исследователей нет единодушия. См: Стефаненко Т.Г. Поведенческий компонент этнической идентичности: за и против // Кризис идентичности и проблема становления гражданского общества. Под ред. Л.Н. Ивановой. Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2003. С. 127-134.

3 Павленко В.П., Татлин С.А. Методы исследования в этнопсихологии // Введение в этническую психологию. Харьков: Изд-во ХГУ, 1992; Галкина Е.М. Методический аспект изучения проблемы этнической идентичности (опыт зарубежных исследований) // Духовная культура и этническое наследие. М.: 1990. Бып.1. С. 57-82.

4 Павленко В.Н., Таглин С.А. Общая и прикладная этнопсихология. М.: Т-во научных изданий КМК, 2005.

Дж. Алиберти, А. Дель Бока, К. Дуггана5, либо в политической парадигме - исследования Э.Дж. Рускони, Э. Галли Делла Лоджа, У. Черроии, А. Скьявоне6. Другим направлением исследования национальной идентичности были работы по изучению национального характера Л. Бардзшш, Дж. Бокка, Э. Галли делла Лоджа, А. Гамбино, Дж. Алберти, С. Патриарки7.

В российской науке исследования по национальному вопросу в Италии рубежа XX и XXI вв. можно условно разделить на три блока: политологические, работы по международным отношениям и экономические. Среди политологических исследований стоит упомянуть диссертации И.П. Стояновской, Ю.А. Вялкова, И. Левина8, монографию В.П. Любииа «Социалисты в истории Италии», в которой автор интерпретирует феномен «итальянского социализма» и показывает национальное своеобразие партийно-политической системы страны9. Более широко представлены исследования, посвященные внешней политике Италии конца XIX - начала XX вв., что лишний раз демонстрирует включенность Италии в процессы европейской и региональной интеграции, в свете которых актуализируется вопрос о границах и устойчивости национальной идентичности10. Среди работ по современной экономике Итальянской республики следует отметить исследования A.B. Паутовой, В.В. Скляра, П.А. Черемисина, Н.В. Ушакова, И.С. Иванова". Отдельного упоминания заслуживает монография «Италия и итальянцы» A.B. Павловской. В ней

Bollati G. L'Italiano // Sloria d'Italia. Vol. I. Torino: Einaudi, 1979; Gentile E. La grande Italia. Il mito dclla nazione nel XX secolo. Milano: Mondadori, 1997; Aliberti G. La resa di Cavour. Il carattere italiano tra mito e cronaca (18201970). Firenze: Le Monnier, 2000; Del Boca A. Italiani brava gente? Vicenza: Neri Pozza, 2005; Duggan C. La forza del destino. Storia d'Italia dal 1796 a oggi. Trad, in italiano. Roma-Bari: Laterza, 2008.

6 Ban field E. The Moral Basis of a Backward Society. New York: The Free Press, 1958; Rusconi G.E. Se cessiamo di essere una nazione. Tra etnodemocrazie regionali e cittadinanza europea. Bologna: II Mulino, 1993; Galli della Loggia E. La morte dclla patria. La crisi dcll'idca di nazionc tra Rcsistcnza, antifascismo e Rcpubblica. Roma-Bari: Latcrza, 1996; Ccrroni U. L'idcntità civile degli italiani. Lcccc: Manni, 1996; Romano S. Le Italic parallele. Milano: Longancsi, 1996; Schiavonc A. Italiani senza Italia. Storia с identità. Torino: Einaudi, 1998.

Barzini L. Gli italiani. Trad. it. Milano: Mondadori, 1965; Bocea G. In che cosa credono gli italiani. Milano: Longanesi, 1982; Galli della Loggia E. Identità italiana. Bologna: II Mulino, 1998; Gambino A. Inventario italiano. Costumi e mentalità di un paese materno. Torino: Einaudi, 1998; Alberti G. Carattere nazionale e identità italiana. Roma: Nuova cultura, 2009; Patriarca S. Italianità. La costruzione del carattere nazionale. Bari: Laterza, 2010.

Стояновская И.П. СМИ и политика современной Италии: Конец 70-х гг. XX -начало XXI в. Дисс. ... кандидата филологических наук. М., 2004; Вялков Ю.А. Северный вопрос в современной политической жизни Италии. Дисс. ... кандидата исторических наук. М., 2008; Левин И. Италия в поисках национальной идентичности // Космополис, № 4(10), 2004-200J.

' Любин В.П. Социалисты в истории Италии. М.: Наука, 2007.

'"Матвеева Е.А. Европейская интеграция в идеологии и стратегиях политических партий Италии: начало 1990-х-2006 г. Дисс. ... кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2009; Барабанов О.Н, Италия после холодной войны: адаптация нации-государства к новым вызовам мировой политики. Дисс. ... доктора политических наук. М., 2004; Муромцева О.В. Италия и проблемы средиземноморской безопасности. Дисс. ... кандидата исторических наук. М., 2006; Цыкало A.B. Основные направления внешней политики Италии на современном этапе. Дисс. ... кандидата политических наук. М., 2006; Атлангириисв A.A. Динамика развития внешней политики Италии в конце XX - начале XXI в. Дисс. ... кандидата политических наук. М., 2008; Питухина М.А. Европейский вектор внешней политики Италии в конце XX - начале XXI в: проблемы и перспективы. Дисс. ... кандидата политических наук. СПБ., 2008.

Паутова A.B. Военно-промышленная кооперация: на примере сотрудничества Италии в рамках Западноевропейского союза. Дисс. ... кандидата экономических наук. М., 1999; Скляр В.В. Проблемы интеграционного развития экономики Италии. Дисс. ... кандидата экономических наук. М., 2000; Черемисин П.А. Географический анализ туристско-рскрсационного комплекса страны: на примере Италии. Дисс. ... кандидата географических наук. М., 2003; Ушакова Н.В. Торгово-экономичсскис связи со странами Северной Африки в конце XX - начале XXI века. Дисс. ... кандидата экономических наук. М., 2005; Иванов И.С. Внешнеэкономические связи Италии: долговременные тенденции, современное состояние, перспективы развития. Дисс.... кандидата экономических наук. М., 2007.

рассматривается определенная дихотомия культурной идентичности итальянцев, доминантами которой являются, с одной стороны, идея национального единства, а с другой, - региональное разнообразие. Италия рассматривается через национальную призму структур повседневности, традиций, социальных институтов и отношения к ним итальянцев. В монографии профессора A.B. Павловской региональная характеристика Италии позиционируется в качестве одной из историко-культурных констант страны, в то время как силой, объединяющей региональную мозаику в единое целое, согласно автору, является национальный характер, представленный как совокупность моделей поведения, стереотипов, традиций и обычаев12.

Методологическую основу диссертационного исследования определил принцип интеграции научных знаний. В работе применены методы исторического описания, диахронного и синхронного исследования культурологического материала, обобщения данных, сопоставительный анализ некоторых констант итальянской культуры, вторичный анализ данных, анализ документов. В качестве базисных были выбраны системный анализ материала и структурно-функциональный анализ, позволяющие выделить системные связи между компонентами национальной идентичности и сгруппировать их по принципу доминант.

Актуальность исследования. Для анализа этоса итальянской культуры национальная идентичность является ключевой проблемой вследствие своей двойственности и представляющейся незавершенности генезиса: древняя европейская культура и позднее формирование единого государства (1861 г.), географическая, климатическая, этническая, социально-экономическая, культурно-историческая, лингвистическая разница между жителями разных регионов Италии. Вместе с тем, со Средних веков и до объединения страны, при множественности итальянских государств, представление о культурной общности итальянцев было чрезвычайно устойчивым.

В конце второго тысячелетия итальянцы вновь задались вопросом о реализованное™ эксперимента по созданию единой нации, вопросом о состоявшейся национальной идентичности. На фоне локальной конкретики обобщенный образ итальянца выглядит абстрактно и не вызывает доверия у палермитанца или венецианца, живущего в конкретном мире культурно-исторической традиции своего региона. О мультиэтническом характере нации свидетельствует и лингвистическая карта Италии. В современной Италии помимо государственного (итальянского языка) существуют также сардинский, фриульский, ретороманский и ладинский, имеющие официальный статус языка. Существуют также «пограничные» области с ярко выраженным двуязычием, официально признанным Итальянской республикой: регион Альто-Адиджи (итальянский/немецкий), регион Балле д'Аоста (итальянский/французский), область г. Триеста (итальянский/словенский), а также области, где второй язык функционирует de fado: некоторые населенные пункты Вале д'Аоста (франко-провансальский), области под г. Турином и г. Кунео (окситанский), регион Базиликата (албанский), область г. Саленто (греческий), область г. Алгеро на Сардинии (каталанский)13.

12 Павловская A.B. Италия и итальянцы. М.: ОЛМА Медиа групп, 2006.

13 Алисова Т.Б., Чслышева И.И. Романские языки // Языки мира: Романские языки. М.: Академия, 2001. С. 15-56; Загрязкина Т.Ю., Челышева И.И. Франкопровансальский язык // Языки мира: Романские языки.

Однако в восприятии итальянцев страна не населена представителями разных этносов, так как нация является результат доримского, римского и средневекового синтеза самых разных народов. Поэтому речь идет, скорее, о разном этническом субстрате каждой конкретной области, воспринимаемом очень отчетливо.

Размытый характер национальной идентичности проявился и в политической практике: очевидная разница потенциалов богатых северных и отсталых южных регионов стала движущей силой созданной в 1980 г. сепаратистской партии «Лига Севера», поставившей вопрос о выделении Севера Италии в особую национально-государственную единицу. В практике политическо-административного устройства наблюдается тенденция растущей автономии регионов с передачей им административных полномочий из центра. Помимо разнонаправленных политических сил и ярко выраженной регионализации территории в конце XX в. Италия оказалась перед новым вызовом - массовым иммиграционным потоком, без которого страна обойтись не может и из-за которого в Италии размываются этнические и культурно-исторические границы национальной идентичности. К этому прибавились экономические процессы глобалистической направленности: благодаря продаже лицензий продукция знаменитого национального мультибренда «Made in Italy» стала производиться в Китае, Польше, России, Пакистане. Это, естественно, размывает контуры экономического компонента национальной идентичности.

Во всех вышеперечисленных проблемах, с которыми столкнулась итальянская нация, центральной является концепция национальной идентичности, которая каждый раз проявляется в одном из своих аспектов: этническом, религиозном, культурном, экономическом и политическом.

Подлинной неожиданностью для исследователя национальной идентичности является ясно выраженный негативный характер аффективного компонента идентичности итальянцев, что свидетельствует о гипоидентичности. Гетеростереотипический образ итальянского народа, сложившийся в Европе со времен путешествий И.В. Гете, Стендаля, Дж. Байрона, И. Тэна, У. Патера, H.B. Гоголя, И.С. Тургенева, П.П. Муратова представляет нам «страну искусства» и «подлинных страстей». Однако сами итальянцы как нация испытывают настоящий комплекс неполноценности, который проявляется всякий раз либо при сравнении себя с другими европейскими нациями, либо при анализе политической и социально-экономической ситуации внутри страны. Отрицательная валентность самооценки нации еще раз ставит вопрос о состоятельности национальной идентичности.

Научная новизна работы заключается, прежде всего, в методологии исследования. Традиционно в российской и зарубежной науке при изучении идентичности превалирует либо психологический, либо социологический подход. Однако основным посылом идентичности является ориентация на «готовые» образцы, утвердившиеся как исторически или социально значимые. Это позволяет говорить о традиционалистском векторе

М.: Академия, 2001. С. 306; Лободанов А.П., Морозова Е.В., Челышева И.И. Окситанский язык // Языки мира: Романские языки. М.: Академия, 2001. С. 280; Десятова М.Ю. Языковое многообразие Калабрии // Вестник ПСТГУ. Серия «Филология», N.1. 2007; Нарумов Б.П. Каталанский язык // Языки мира: Романские языки М.: Академия, 2001. С. 492-493.

становления идентичности, который направлен на устойчивые образцы: традиции, обычаи, обряды, ритуалы, стили поведения и т.д. В основе этого процесса - положительное восприятие традиции и обычая, которое можно назвать «позитивным традиционализмом»'4. Другими словам, исследование национальной идентичности должно быть культурологическим исследованием конкретной нации с элементами исторической реконструкции.

При значительном количестве теоретических работ, посвященных структуре, параметрам и характеристикам национальной идентичности, ощущается нехватка применения ценных теоретических знаний на практике - описания культуры определенной нации через призму идентичности. Среди культурологических работ крайне мало фундаментальных, полных, четко структурированных исследований идентичности определенной нации, комплексные исследования национальной идентичности итальянцев отсутствуют.

Между тем, именно через понятие идентичности с присущей ему смысловой многомерностью идеально концептуализируются характеристики национальной самопрезентации как в плане синхронии, так и диахронии. Поэтому в данной работе предпринята попытка подробно представить содержательный компонент национальной идентичности в качестве иерархической системы доминант.

Так как понятие национальной идентичности пронизывает все сферы жизнедеятельности национального сообщества, в работе анализируются лишь те концепции и представления, которые являются когнитивными и эмотивными ориентирами для итальянской нации. В связи с этим возникает сложный вопрос о соотношении аспектов синхронии и диахронии, так как, с одной стороны, описывается национальная идентичность итальянцев на рубеже XX-XXI вв., с другой стороны, каждая доминанта, чтобы быть таковой, должна быть константой культуры, укорененной в итальянской истории.

Непосредственным объектом исследования является национальная идентичность итальянцев второй половины XX - начала XXI вв. Изучение самого процесса исторического становления нации будет дано в качестве краткого экскурса с акцентом на эволюцию концепции нации.

В качестве предмета исследования выбран символический фонд нации: наличие общей символики свидетельствует об универсальности средств коммуникации внутри национального сообщества. Символическое пространство нации складывается из официальной государственной символики, исторических героев (национально-прецедентных имен), наиболее знаменательных исторических и современных событий, фиксирующих этапы развития общности, а также из бытовых и природных символов, отражающих особенности жизнедеятельности общности. Предметом исследования являются также разные имиджевые конструкты: образ политического лидера, положительный имидж Италии, создаваемый на страницах учебников итальянского языка для иностранцев, имидж торгового национального мультибренда «Made in Italy».

14 Пантин В.П., Семененко И.С. Проблемы идентичности и российская модернизация // Поиск национально-цивилизационной идентичности и концепт «особого пути» в российском массовом сознании в контексте модернизации. Под ред. В.В. Лапкина, В.И. Пантина. М.: ИМЭМО РАН, 2004.

К предметной сфере исследования относится также такая трудная для определения и изучения область, как коллективная память нации15: места памяти, привычные ритуализированные действия, этноним и макротопоним нации. Отдельным предметом исследования являются константы итальянской культуры'6.

Материалом для исследования является, в первую очередь, политическая символика национального государства: флаг, герб, гимн, конституция, гражданство. В диссертации впервые предлагается вполне оригинальный материал для выявления и иных символов итальянской идентичности, продвигаемых государством: это денежные знаки (как лиры, так и евро), филателистическая продукция, посредством которых государство не только формирует символический ряд национальной идентичности, но и ретранслирует его по территории как национальной, так и зарубежной.

С целью изучения мест памяти в работе исследуются не только материально локализованные места, но и национально-прецедентные имена, материалом для их выявления послужат монументальные и архитектурные комплексы, банкноты итальянского казначейства, марки, учебники итальянского языка и культуры для иностранцев. В рамках изучения коллективной памяти анализируются генезис и функционирование этнонима, макротопонима, концепций «нация», «родина», «страна», которые долгое время были в обращении исключительно в качестве литературных топосов, следовательно, для анализа привлекается обширный литературный материал. Во второй XX в. наряду с литературой набирают популярность другие виды искусства медийного характера - киноискусство, эстрадное искусство и шоу-бизнес. Поэтому в исследовании рассматривается авторская эстрадная песня, впервые - как материал репрезентативный с точки зрения национальной идентичности.

Материалом для изучения феномена гипоидентичности послужили популярные в Италии в последнее десятилетие XX в. монографии, посвященные национальному характеру и проблемной ситуации в стране17. Ценные сведения о феномене отрицательной валентности национальной идентичности были также найдены в постоянной рубрике Дж. Бокка «Антиитальянец» в газете «Espresso», а также в газетах «La Repubblica», «La Stampa».

В диссертационном сочинении впервые предлагается достаточно необычный материал для изучения национальной идентичности, а именно учебники итальянского языка для иностранцев, написанные итальянскими авторами. В них синтетически представлен компактный образ итальянской истории, а также многие элементы коллективной памяти; являются показательными и некоторые закономерности в подаче страноведческого

Нора П. Проблематика мест памяти // Франция-память. Под ред. П. Нора, М. Озуфа, Ж. дс Пюимсжа, М. Винока. Пер. с французского. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1999. С. 17-50.

Степанов Ю.С., Проскурин С.Г. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия. М.: Наука, 1993; Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. С. 40.

' См.: А. Леви «Мы, итальянцы» (1988), Э. Борселли «Италия, которая не умирает» (1997), Э. Бьяджи «Дорогая Италия» (1998), А. Скьявоне «Итальянцы без Италии» (1998), Р. Бодеи «Наше разделенное «мы»» (1998), сб. «Белый, красный и зеленый. Идентичность итальянцев» (2005); Б. Северныши «Голова итальянцев» (2005). Также нередки монографии, посвященные отдельным «проблемным зонам» нации: Э. Бьяджи ««И» как итальянцы» (1995), «Италия грешников» (1998), Л. Шолла «Итальянцы. Стереотипы нашего дома» (1997), Дж. Бокка «Итальянцы, странный народ» (1997), П. Оттоне «Пороки и добродетели» (2000), Р. Коста «Италия привилегий. Словарь от «а» до «я» людей и групп, имеющих привилегии перед обычными гражданами» (2003), Р. Наполетано «Хозяева Италии» (2004), «Ноши Италии» (2005).

материала. В подобных учебниках обязательно дается обобщенный и в разной степени стереотипизированный образ страны изучаемого языка - «на экспорт».

Выявление констант культур предпринято в трех сферах национальной культуры, в которых удобно вычленять устойчивые во времени «структуры повседневности»: гастрономической системе Италии, региональной культуре Италии, итальянской моде18. В итальянской гастрономической системе с наибольшей силой проявлены этнодифференцирующие и этноунифицирующие тенденции. О релевантности данного материала для изучения национальной идентичности могут свидетельствовать популярные в 1990-2010 гг. культурологические, антропологические, исторические статьи и монографии, посвященные итальянской гастрономической системе; а также целый поток гастрономических путеводителей, главной идеей которых является постижение истинной сущности Италии или отдельного ее региона через кухню. Второй сферой национальной культуры для нахождения констант идентичности в работе выбран феномен регионализма. Для данного тематического поля центральной выступает культурная оппозиция «универсального-индивидуального», релевантная на протяжении всей истории Италии. Сектор моды и дизайна выбран потому, что именно через него идет ретрансляция положительного образа Италии для международного массового потребителя.

Так как в диссертации должны быть определены доминанты самоотождествления итальянцев, то практически все источники будут итальянскими, будут изучаться автостереотипы, коллективные представления и массовая память итальянцев.

Основной целью диссертационной работы является выявление и систематизация доминант национальной идентичности итальянцев конца XX - начала XXI вв. Достижение поставленной цели предполагает решение нескольких стратегических задач:

выявление доминант национальной идентичности, целенаправленно конструируемых государством в национальной символике, денежных знаках, филателистической продукции, официальных праздниках, в имидже политических лидеров, в языковой политике государства;

- выявление доминант национальной идентичности, исторически сложившихся в коллективных представлениях нации на рубеже веков: макротопоним и этноним, образ родины в литературе и авторской песни, положительный образ нации и страны в учебниках итальянского языка для иностранцев;

- выявление констант итальянской культуры в областях, исторически релевантных для итальянской нации: в гастрономической системе Италии, в культуре регионализма, в сфере итальянской моды;

- анализ политических, экономических и социальных факторов, приведших к отрицательной саморепрезентации итальянцев во второй половине XX в;

- определение завершенности/незавершенности генезиса национальной идентичности итальянцев.

18 Под «структурами повседневности», вслед за Ф. Бродслсм, понимаются устойчивые во времени ритуалы нематериальной жизни, охватывающей человеческую психологию и каждодневные практики // Бродель Ф. Структуры повседневности: Возможное и невозможное // Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV - XVIII вв. в 3-х т. М.: Прогресс. 1986. - Т.1.

Гипотезой исследования является предположение о национально-обусловленном определении термина «нация» (а не универсальном, как принято считать). Содержательные характеристики национальной идентичности итальянцев позволят вывести принципы причисления к нации, и, следовательно, определить понятийные границы нации для итальянцев. Методологической гипотезой является приоритет в исследовании государственной политики по производству и ретрансляции символически представленных национальных ценностей, так как итальянская нация была сконструирована в свое время политической и интеллектуальной элитой. Другими словами, наиболее результативной для изучения итальянской идентичности предполагается конструктивистская парадигма изучения нации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Результаты исследования позволяют выдвинуть теорию о национально-специфической обусловленности понятия «нация». Представление итальянцев о нации тождественны расширенному родственному коллективу, проживающему на единой территории, имеющему общую историю, мыслимую как культура. Нация не является предметом свободного выбора, она представляет собой набор имманентных признаков, данных при рождении и закрепленных в воспитании общностью родного города: этнический фактор является определяющим.

2. Итальянцы являются носителями многоуровневой национальной идентичности, включающей в себя локальный, региональный, национальный компоненты, актуализирующиеся в зависимости от коммуникативных намерений итальянца. Континуальный характер идентичностей разного уровня обеспечивают три основополагающих фактора национальной идентичности: этнический («принцип крови» -ведущий в получении гражданства), исторический (история общей культуры) и географический (изолированность Полуострова, его характерный ландшафт). Таким образом, снимается постановка вопроса о незавершенности генезиса итальянской идентичности: несколько размытый характер именно национальной идентичности объясняется ее функционированием лишь в ситуациях интернациональной или межрегиональной коммуникации.

3. Многоуровневый характер идентичности обуславливает ее «мозаичный» характер -совокупность обычаев, коллективных представлений, веры, ритуалов и структур повседневности, составлявших при историческом отсутствии единого государства основу для протонационалыюй общности. В XX в. эта «мозаика» объективируется, включает в себя товары, торговые бренды, рекламу, телепередачи, киногероев, цветовые оттенки, музыкальные и песенные композиции, устойчивые модели поведения - все это становится бытовыми символами нации, актуализированными в коллективном сознании.

4. Многоуровневый характер нации связан с национальной концепцией истории - ее многослойным характером. История Итальянского государства (с 1861 г. по наст, время) воспринимается как противоречивая и трагичная, а история общей культуры, берущая начало в эпоху Древнего Рима, наоборот, воображается как ресурсная и объединяющая нацию, следовательно, оценивается позитивно. Третья история - почти природный, внеисторический цикл жизни родного городка, истинной «малой родины» итальянца. Подобная концепция истории позволяет сделать важный теоретический вывод о том, что

национальная идентичность итальянцев обладает большей устойчивостью во времени, чем нация, оформившаяся в национальное государство. Возможно также предположить, что при выходе на наднациональный (общеевропейский) уровень, национальная идентичность будет еще долго жить в коллективных представлениях и представлять собой «виртуальное сообщество» с реальными социальными, экономическими и культурными проявлениями.

В национальной идентичности итальянцев выделяются следующие доминанты, которые могут быть сгруппированы по иерархическому принципу:

органичное приятие нацией философских и экзистенциальных бинарных оппозиций. Доминанта является ведущей, так как раскрывает причину снятия антиномичности со следующих противопоставлений: «региональная - национальная идентичность», «родной город - национальный характер его структуры», «национальный язык - диалекты», «консервативный характер общества - способность итальянцев к инновациям», «индивидуализм творцов - универсализм их творений», «отрицательная валентность национальной идентичности - уверенность итальянцев в цивнлизационном превосходстве своей нации», «относительно непродолжительная история национального государства - длительная история итальянской культуры», «внутренне присущее нации чувство искусства - утрата ведущих позиций в области изящных искусств в XX в.», «потеря темпов экономического роста в конце XX в. - мировой успех национального мультибренда «Made in Italy» в это же время»;

сложная, но продуктивная дихотомия индивидуального-универсального. На макроуровне она проявляется как региональные истоки общеевропейского послания итальянской культуры. На микроуровне - как индивидуалистическое мировоззрение и индивидуальная творческая деятельность отдельных гениев-итальянцев, создавших произведения и научные открытия, значимые для всего человечества. Данная доминанта является генерирующей для следующих четырех:

универсализм итальянской культуры, которая на протяжении трех тысячелетий воспроизводит концепции и социальные институты мирового значения: это идея об эффективности западноевропейской империи (Древний Рим), идея вселенской церкви, идеи гуманизма, эстетические идеи Возрождения, идея экспериментальной науки (Г. Галилей), идея объективной реальности государства и науки о нем (Н. Макиавелли), идея об особом характере и особой методологии гуманитарных наук (Дж.Б. Вико), идея о создании университетов, идея синтетического жанра оперы;

культ формы или признание универсализма формы, благодаря которому итальянцы смогли достичь небывалых высот в изобразительных искусствах и музыке, а на рубеже XX-XXI вв. смогли преобразовать искусство в массовую индустрию моды и туризма, превратив образ Италии в коммерчески успешный и востребованный продукт; преобладание визуального восприятия действительности, которое было обусловлено культом формы, являющимся благоприятным фактором для развития художественного вкуса и склонности к искусству, но повлекший за собой равнодушие к содержанию и тягу к внешней эффектности;

эскапизм через культ формы (прекрасного). Данная доминанта содержит в себе важную защитную функцию национальной идентичности итальянцев: уход от трагичной и

противоречивой исторической действительности, обусловленной политической раздробленностью Италии и гнетом завоевателей, в сферу чистого искусства; довлеющая эталонность истории, для национального сознания характерно постоянное соизмерение с прошлым (Средние века и эпоха Возрождения - Древний Рим, объединение Италии - история итальянских государств и Древний Рим, ХХ-ХХ1 вв. -эпоха Возрождения и Древний Рим). Доминанта является определяющей для следующих трех:

ориентация на образцы, и как следствие, осознаваемая разница потенциалов между «славным» прошлым и «недостойным» настоящим, а также между Италией и европейскими странами, превосходящими ее в политическом, экономическом и социальном плане;

извечная мечта Италии о воссоздании империи - политической, католической или культурной - в мировом масштабе. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. это стремление реализовалось во всемирном распространении виртуального образа Италии как империи красоты, законодательницы мод в сфере дизайна одежда и помещений, гастрономии, туризма, утонченного, но естественного стиля жизни;

осознание цивилизационной миссии Италии. Начиная со Средних веков итальянцы видят свою миссию в передаче основ культуры, законодательства и христианской веры другим народам Европы, с XIX в. - в заложении основ новой морали и духовности. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. декларируемая миссия Италии - формировать концепцию красоты через объекты материальной культуры и каждодневные ритуалы;

разнообразие («уапе!а»1. константа итальянской культуры, актуализировавшаяся в эпоху Ренессанса и служившая философским обоснованием категории «множественности», трактуемой в позитивном ключе. Феноменологически проявилась как разнообразие идейных, эстетических, художественных направлений на Полуострове, но также как ценность предметного изобилия «земного» мира, утверждаемую гуманистами. В исследовании доминанта была рассмотрена на примере разнообразия продуктов питания и рецептов (от Древнего Рима до рубежа ХХ-ХХ1 вв.), которое задавало контекст как для обмена между сословиями, так и для географического обмена товарами внутри Полуострова по оси север-юг и по оси восток-запад. В последнем случае Италия выступала как «перекресток культур» между арабским миром и континентальной Европой;

торгово-предпринимательские приоритеты нации, которые служат стимулом для обмена не только товарами, но и идеями. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. именно коммерциализация мечты об Италии - средиземноморской стране искусства, моды и «сладкой жизни» -способствовало формированию привлекательного образа страны, получившего мировое признание. Две последние доминанты дают возможность определить итальянскую культуру как культуру взаимообмена, когда не однородность, а, наоборот, разнородность культур, взаимодействующих между собой, создает общий национальный контекст. В целом, итальянскую культуру можно представить как открытую, то есть восприимчивую к влияниям других культур и, в свою очередь, влияющую на них.

6. Во второй половине XX в. среди параметров этнической идентичности актуализируется отрицательная валентность, что было вызвано тремя факторами: неэффективностью административно-правовой системы, определенными недостатками экономической системы, незрелостью гражданского общества. Этнонигилизм проявляется эксплицитно в публицистике и научно-популярной литературе, имплицитным противовесом ему служит представление о цивилизационном первенстве Италии и итальянцев среди других европейских народов, которое сложилось в коллективных представлениях нации.

7. Ведущим фактором отрицательного представления нации о себе был политический, что привело к разграничению понятий «нация» и «национальное» государство. Данная реакция не является национально обусловленной: в конце XX в. идентичность любой нации характеризуется равнодушным или критическим отношением к политической составляющей, актуализируется экономический фактор; в пору относительно стабильных периодов жизни общества (при отсутствии войн с другими государствами, при сформировавшемся национальном государстве) национальная идентификация как бы отступает вглубь коллективного бессознательного и замещается социальной.

8. На рубеже XIX - XX вв. можно выделить определенные функции национальной идентичности итальянцев, применимые к прогностическому моделированию реакций любой европейской нации на вызовы глобализации: регулятивно-трансформационная функция, реконструирующая и традиционалистская функция, нео-ирредентистская или этнически-мобилизационная функция, блокирующая или защитная функция.

Теоретическая значимость исследования определяется вкладом в решение актуальнейшей общей междисциплинарной проблемы - очерчивания понятийных границ национальной идентичности, а также поиском методов и подходов в ее определении. В работе предложено собственное решение этой важнейшей проблемы, более или менее универсальное. Найденная методологическая концепция не является чисто умозрительной, так как она не прилагается к «идентичностям» любых наций ради теоретической стройности. На основе концепции последовательно и исчерпывающим образом анализируется итальянская идентичность с учетом ее исторической, политической, этнической, религиозной, культурной, бытовой специфики. Теоретическая ценность и новизна исследования состоит в разработке новых подходов к выявлению содержательных аспектов национальной идентичности и в их последовательном применении к изучению итальянской идентичности: намеренно разделенного исследования политической символики и символики коллективных представлений нации, а также поиска констант культуры в устойчивых структурах повседневности. Таким образом, настоящая работа представляет собой первое в России обобщающее культурологическое исследование национальной идентичности итальянцев. В работе впервые выводятся функции итальянской национальной идентичности, находящейся в кризисных для нее условиях глобализации; система функций может быть применена для прогностического исследования моделей реагирования любой европейской нации.

Практическая значимость проведенного исследования состоит в его потенциально прикладном характере: национальная идентичность, ее функции и механизмы в современном мире являются ключевыми компонентами в вопросах национальной безопасности, консолидации национального сообщества, противодействия терроризму, регулирования

глобалистических процессов, геополитического моделирования, а также в теории и практике международных отношений. Осознание сущности национальной идентичности способствует установлению эффективной межкультурной коммуникации. Кроме того, результаты и материалы исследования могут быть использованы в вузовских лекционных курсах по культурной антропологии, регионоведению, культурной географин, социально-политической системе Италии.

Апробация работы. Основные положения работы были представлены в виде научных докладов на международных конференциях: «Языки в современном мире» (Москва, МГУ, 2004, 2006, 2008), «Россия - Запад: диалог культур» (Москва, МГУ, 2003, 2007, 2009, 2011), «Феномен творческой личности в культуре» (Москва, МГУ, 2009, 2010), «Итальянистика сегодня: традиции, приоритеты, перспективы» (Москва, МГУ, 2010), Ломоносовских чтениях (Москва, МГУ, 2007, 2009, 2010, 2011); всероссийских конференциях «Актуальные вопросы современной птальянистнки» (Москва, МГУ, 2006, 2008), «Итальянская литература и культура. Проблемы и перспективы» (Москва, РГГУ, 2005); городской конференции - Московской городской научно-практической конференции «ВУЗЫ-НАУКА-ГОРОД» (Москва, МИИТ, 2005). Результаты проведенного исследования обсуждались на заседаниях кафедры итальянского языка факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В.Ломоносова.

На основании теоретических разработок исследования были составлены два учебно-методических пособия: учебное страноведческое пособие «Итальянские праздники» (2008, 15,2 п.л.) и учебное пособие по итальянскому языку и культуре «Италия и итальянцы» (2008, 13,1 п.л.), которые нашли применение в учебном процессе на факультете иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В.Ломоносова.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на разделы и подразделы, заключения, библиографического отдела, включающего 345 наименований специальных трудов, 52 источника на итальянском и английском языках, 4 приложений.

И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОЙ РАБОТЫ

Во введении определяются теоретическая и методологическая основы диссертации, обосновывается актуальность выбранной темы, определяется научная новизна работы, формулируются объект и предмет исследования, его цель и задачи, выдвигается основная гипотеза исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, характеризуется теоретическая и практическая значимость исследования, излагаются сведения об апробации результатов работы, определяется структура диссертации.'

В первой главе - "Репрезентация национальной идентичности в политической символике" - предпринят анализ государственной символики Италии, национально-прецедентных имен, имиджа главы государства, языковой политики государства, принципа присвоения гражданства и других важных компонентов национальной идентичности, в которых реализуются ее консолидирующая и конструирующая функции.

Первый раздел посвящен важнейшему национальному символу - флагу. Анализ истории появления флага и его символики показывает, что из национальных символов

Италии флаг в большей степени ассоциируется со страной и народом, чем герб и гимн, он также наиболее регламентирован государством; в пропагандировании флага используются меры наглядного и рекламного характера: созданы музей и сайт триколора, проводятся выставки картин, посвященных флагу, публикуются стихотворные и песенные сборники, привлекаются выдающиеся, чтимые народом поэты.

Второй раздел посвящен официальному символу Итальянской Республики - гербу, принятому Законодательным конституционным собранием от 31 января 1948 г. Символика герба отсылает нас к идее уважения труда, на основе которого зиждется Республика (Ст. 1 Конституции). Однако стоит учесть, что и герб, и Первая статья Конституции являются политическим «реверансом» в сторону левых сил в поиске компромисса при общей переориентации на США.

В третьем разделе рассматриваются исторические символы Италии. Наряду с гербом существует более древний, исторически конкретный образ Италии - «Italia Turrita» -«Италия в башнях»: женская голова, увенчанная короной из средневековых башен и городских стен. Символ отображает важный культурно-исторический компонент итальянской идентичности - традицию свободных городов-государств, соперничающих друг с другом. Города-государства были главным препятствием для создания единого, консолидированного государства на Полуострове, но именно они стали основой полицентрической модели Италии, что явилось предпосылкой расцвета искусств в эпоху Возрождения. Еще более известным и узнаваемым символом является географический профиль Италии - «сапог», который изображен на многочисленной сувенирной продукции.

Четвертый раздел посвящен традиционному национальному символу - гимну «Fratelli d'Italia» - «Итальянские братья» (1847 г., слова Г. Мамели, музыка М. Новаро). Песня писалась в атмосфере патриотического воодушевления накануне войны за независимость с Австрией (1848-1849 гг.), богатый образный ряд в тексте и мощный заряд музыки сделали из нее самую любимую песню движения за объединение Италии. В начале XXI в. однако рядовой итальянец не знает слов национального гимна, не воспринимает его образный ряд и патриотическую риторику. В публичных ситуациях незнание гимна демонстрируют также спортсмены национальных сборных.

В пятом разделе рассмотрена менее очевидная символика, которую поддерживает итальянское государство. Это образы, отчеканенные на итальянских монетах (лирах): исконные сельскохозяйственные культуры Италии - апельсин, злаковый колос, виноград, оливы; символы, которые молодая Итальянская республика (год образования - 1946) стремится позиционировать как компоненты идентичности: персонификация Итальянской Республики в виде женщины с колосьями в волосах (плодородие), пахарь, толкающий плуг (земледелие и труд крестьянина), указывают на сельское хозяйство как традиционный источник жизни народа. Впоследствии тематика труда дополнится символами процветания (Рог изобилия, 1951 г.) и символами промышленного производства (бог Вулкан в кузнице, 1957 г., шестеренка, 1957 г.), символами моря и мореплавания (дельфин, чайка, кормило).

Шестой раздел посвящен национально-прецедентным именам, которые Итальянская республика продвигает как политические символы в топонимике, на банкнотах лир19. Для

19 Нахимова Е. А. Прецедентные имена в массовой коммуникации. Екатеринбург: УрГПУ, 2007.

16

итальянцев, как и для других пародов, национально-прецедентными именами являются, прежде всего, политические деятели и герои народно-освободительного движения, которые способствовали формированию нации и государства. В топонимике любого города мы найдем имена Дж. Гарибальди, К. Кавура, Дж. Мадзини20. Также огромное значение для национальной идентичности итальянцев представляют прецедентные имена художников, скульпторов, архитекторов, писателен и поэтов, композиторов, мореплавателей, деятелей науки; именно их изображения решено было поместить на денежные знаки (лировые банкноты, 1946-2002 гг.). Превалируют несколько тематических полей: изобразительное искусство (Микеланджело, Антонелло да Мессина, Тициана, Бернини, Боттичелли, Караваджо, Рафаэля, Леонардо да Винчи), литература (Данте, Н. Макиавелли и А. Мандзони), мореплавание и географические открытия (Марко Поло и Колумб, Америго Веспуччи), музыка (Дж. Верди, В. Беллини). По причине политкорректное™ в последних выпусках лир (1990-1998 гг.) исчезают мореплаватели: в современном мире их излишнее прославление могло бы быть воспринято как скрытая тяга к экспансии и колонизации. Представление об Италии как о стране искусства мешает воспринимать ее в качестве страны с развитой наукой, страны выдающихся ученых. На банкнотах представлена попытка изменить такое представление: в более поздних сериях деятелей науки становится все больше: Г. Галилей, физиолог Л. Гальвани, физики А. Вольта и Г. Маркони, Г. Маркони, педагог М. Монтессори.

В седьмом разделе анализируется символика монет евро, сменивших в 2002 г. лиры. Изображения на банкнотах евро одинаковы для всех стран ЕС, равно как и изображение на реверсе монет, в то время как аверс имеет особый, национальный облик и, соответственно, варьируется от страны к стране. По преобладающему количеству произведений живописи, скульптуры и архитектуры на итальянских евромонетах (8 образов из 8 возможных) можно утверждать, что Италия традиционно позиционирует себя как страна искусства. Портрет Данте кисти Рафаэля, «Витрувианский человек» Леонардо да Винчи, Колизей, архитектурный ансамбль Капитолийского холма, замок Кастель дель Монте - традиционно представляют Италию для иностранцев. Более неожиданные образы - скульптура футуриста У. Боччони «Уникальные формы длительности в пространстве» (1913 г.) и башня Моле Антонеллиана г. Турина (1889 г.) - подчеркивают, что творческое начало итальянцев не иссякло в эпоху Возрождения, а продолжает и поныне порождать произведения искусства, а также выражают идею «европеизации» современной Италии: туринская Моле Антонеллиана явно отсылает нас к более «растиражированному» образу Эйфелевой башни.

В восьмом разделе прослеживается, как национальная идентичность находит свое выражение в символике филателистической продукции (марках). В первом, послевоенном выпуске марок «Демократическая серия» (1945-1948 гг.) преобладали три темы: тема освобождения от фашистского режима (молот, разбивающий цепь; женская рука с зажженным факелом); тема возрождения страны (земледелец, привязывающий саженец к опоре; рука, сажающая оливковое деревце; семья рабочего в обрамлении весов, символа справедливости; тема обновления (пень разломанного древнего дуба, из которого пробились

20 СаЯагеШ Е. Егсп, БапИ, роеН е navigatori рег 1е Б^аск <1е1 псиЖ Сотиш. АМС1. МешПе ¿еН'Азвоигюпе сЫ Сотиш ИаПат, 1998, XL.1I.

два молодых побега па фоне аллегорического изображения Италии с короной из башен на голове).

Последующие тематические серии марок выявляют приоритеты государства в пропагандировании определенных идей. Серия марок «Италия за работой» (1950 г.) включает в себя различные профессии, каждая из которых представляет одну из 20 областей Италии, узнаваемую благодаря характерному пейзажу или архитектурному памятнику, - труд имеет свой региональный облик. В национальной специализации преобладает сельское хозяйство, промышленность в 1950-х гг. исторически не закреплена в коллективных представлениях как развитый сектор народного хозяйства.

В серии «Итальянский труд в мире» (1980-1997 гг.) подчеркивается вклад страны в развитие мировой экономики: в архитектуру и инженерные сооружения (восстановление египетского храма в Филе, плотина Сан Симао в Бразилии и т.д.), дизайн и прикладные искусства (мастерство стеклодува, мозаика, производство музыкальных инструментов), высокие и космические технологии. Две серии марок «Made in Italy» (2004-2010 гг.) и «Design italiano» (2000-2002 гг.) демонстрируют, что государство осознает стратегическую задачу мегабренда «Made in Italy». Помещение рекламы брендов на государственное платежное средство подчеркивает, что именно благодаря грамотно сформированному и привлекательному образу страна заслужила свое признание на мировой арене. Все это стало возможным благодаря универсальности послания итальянской моды и дизайна: идея броской элегантности, красоты и стиля, доступных каждому, в гастрономической моде -идея естественного и качественного питания.

Серия «Туризм» ставит своей задачей популяризировать для иностранцев именно малоизвестные места Италии, ценные с исторической, архитектурной или пейзажной точки зрения. Это свидетельствует об осознанной установке на то, что Италия, как и раньше в эпоху Возрождения, распространяет идеи искусства и красоты по всей Европе, приобщая к ним европейские народы, в диссертации это определяется как «цивилизационная» миссия Италии.

В серии марок «Народные праздники» (1981-2009 гг.) все праздники имеют региональное происхождение, они зрелищно воплощают общее историческое прошлое, которое для итальянца тождественно локальному прошлому: актуализируется этно-региональная идентичность, на фоне которой национальная идентичность выглядит абстрактной. В серии отсутствуют общенациональные государственные праздники, что подчеркивает важную особенность национальной идентичности итальянцев: не нивелировать региональное разнообразие, а наоборот, сочетать между собой разные локальные культуры, получается национальная «мозаика» из регионального идентичностей. Отдельная, выпускаемая ежегодно серия (1970-2009) посвящена религиозному празднику Рождества, что говорит о сильнейшем влиянии католической церкви на жизнь общества.

Важной сферой государственной политики и общественной жизни является спорт. Победа итальянского спортсмена или, тем более, национальной сборной на международном состязании празднуется по всей стране. На марках, посвященных самому популярному виду спорта в Италии - футболу, помещены названия футбольных команд Италии («Napoli», «Milan», «Inter», «Sampdoria», «Juventus», «Lazio»), что опять подчеркивает превалирующий региональный компонент идентичности, который совершенно не мешает итальянцу ощущать себя одновременно принадлежащим к сообществу макроуровня - нации.

Девятый раздел посвящен национальным праздникам. По существу, в Итальянской республике таких праздников всего два: это День Республики (2 июня) и День освобоодсния (25 апреля). Более значимую роль в создании единого национального сознания сыграли в Италии католические праздники, шесть основных праздников отмечают по всей Италии от Сицилии до Пьемонта. Это было обусловлено тем фактом, что в Средние века, когда формировались традиции празднования, христианская религия была доминирующей идеологией, и для большинства итальянцев она таковой и остается па фоне дискредитации политического класса во второй половине XX в. Католическая церковь не только является дублером государства в создании общей идентичности, но и периодически смыкается с ним, свидетельством тому - политическая значимость Христианско-демократической партии, с 1948 по 1992 гг. бывшей «партией власти» в Парламенте. К тому же пышная обрядовость ритуалов католической церкви соотносится с национальным пристрастием к зрелищности и преобладанию образного (зрелищного) восприятия.

В десятом разделе предпринята попытка анализа имиджа главы государства. Сильвио Берлускони, предприниматель, страховой и медийный магнат, владелец футбольной команды «Милан», самый богатый человек Италии, несмотря на откровенно популистскую направленность политики, неоднократно побеждал на парламентских выборах, являясь с 1996 по 2011 гг. символом страны. Его успех объясняется способностью воплотить в своем имидже любовь итальянцев к зрелищности и театральности, чему способствуют и хорошо продуманные скандалы на политической арене Европы. Эффективной стоит признать и доступность предвыборных обещаний, гарантировавших каждому региону конкретные проекты по улучшению в пику итальянским интеллектуалам, культура и общеевропейская программа которых непонятны для большинства населения.

Одиннадцатый раздел посвящен основным положением Конституции Итальянской Республики, а также принципам присвоения итальянского гражданства. Конституция Итальянской Республики, помимо провозглашения традиционных демократических ценностей (соблюдения прав и свобод человека, равных прав и обязанностей, осуществления власти народом, свободы вероисповедания и политических взглядов и пр.), содержит ряд специфических положений, важных для определения доминант национальной идентичности. Ст. 1 и Ст. 4 Конституции гласят о том, что основой Республики является труд, и государство должно гарантировать человеку право на труд. Такой постулат, как и в случае с гербом, является уступкой левым партиям, участвовавшим в составлении Конституции 1948 г. В Ст. 5 не просто перечисляются субъекты Республики, но говорится о том, что государство «признает и продвигает любые виды локальных автономий и осуществляет, насколько это в силах государственных служб, самую широкую административную децентрализацию»; данное утверждение свидетельствует о признании самобытности регионов и теоретического приятия федеративного принципа. Ст. 6 гласит: «Республика охраняет соответствующими нормами лингвистические меньшинства», - это тем более любопытный постулат, если учесть, что в Конституции не упомянут итальянский язык. Ст. 7 провозглашает не просто отделенность церкви от государства, но говорит о том, что «Государство и Католическая церковь, каждые в своей области, обладают суверенитетом и

независимостью». Церковь по значимости приравнивается не к общественной организации, а к государству, что свидетельствует о ее мощи и влиянии в Италии21.

Процедура получения гражданства базируется, в основном, на принципе ins sanguinis - гражданином автоматически признается ребенок, родившийся от отца-итальянца или матери-итальянки, в то время как his soli действует по остаточному принципу. Таким образом, в Италии принцип гражданственности является производным от примордиалистского принципа национальности: «Итальянское законодательство <...> направлено на сохранение принципа национальности в вопросах приобретения гражданства в полном соответствии с общеевропейской юридической традицией, на которую сильное влияние оказали идеи о нации Романтизма»22. Примечательно, что вплоть до 1983 г. «право крови» действовало только по отцовской линии: потребовалось решение Конституционного суда, чтобы признать мать, равноправным носителем итальянского генетического фонда.

Двенадцатый раздел посвящен итальянскому языку и языковой политике государства. Регулирование государственного языка представляет еще одно измерение, в котором происходит взаимодействие нации и государства в целях установления и кодифицирования общей идентичности. Итальянский язык является историческим символом существования итальянской нации, но и диалектное разнообразие является отличительной исторической константой Итальянского государства. Все это привело к функциональной двойственности языкового сознания итальянца: национальный язык воспринимается как официальный и парадный, в то время как диалект остается языком общения с родственниками и ближайшими друзьями, «подлинным кодом подсознания, души, чего-то сокровенного и глубоко укорененного»23. Оппозиция «язык-диалект» констатирует и другую оппозицию: «культура официальная - подлинно народная (региональная) культура». Сохранившаяся лингвистическая вариативность отражает разные культуры и местные традиции, которые Италия объединила и впитала, но не смогла и не захотела поглотить, эта лингвистическая дихотомия не представляет собой проблемы для итальянцев, но свидетельствует о многоуровневой национальной идентичности.

Основным проводником внешней языковой политики традиционно выступает МИД Италии; распространение и укрепление престижа итальянского языка за рубежом является приоритетным направлением в рамках культурной политики министерства, осуществляемой через институты культуры Италии в разных странах. Изначально эти курсы планировались для итальянцев-эмигрантов и их потомков, проживающих за границей: они не должны были терять связь с культурой родной страны, затем возросло количество иностранцев, желающих изучать итальянский язык. С 2002 по 2007 гг. число изучающих итальянский язык в институтах увеличилось на 40 %, стала более дифференцированной и целевая направленность курсов: к 2010 г. они включают в себя не только изучение итальянского языка, но также и курсы по итальянской гастрономии и виноделию, туризму, музыке, моде и дизайну. Налицо спрос на Италию как страну высокой культуры быта, послание которой

21 La Costituzione della Rcpubblica Italiana //МЧШШ!!!!

22 Ministero deirintemo della Repubblica italiana. La cittadinanza italiana. La normativa, le procedure, le circolari. Roma, 2002. P. 10, 14. Закон, регулирующий процедуру получения гражданства, - La Legge 5 febbraio 1992, п. 91. Изначально принцип ins sanguinis был провозглашен в Гражданском кодексе Итальянского королевства в 1865 г. (Codicc civilc (1865). Art. 4) и закреплен законом от 1912 г. (La Legge 13 giugno 1912, п. 555).

23 Филипацци Ю. А. Итальянские диалекты на театральной сцене. Екатеринбург: Изд-во УГПУ, 2009. С. 5.

является универсальным в том смысле, что оно понятно большинству народов и большинству внутри отдельного народа.

Международная неделя итальянского языка проводится ежегодно в конце октября и ставит целью продвижение итальянского языка, в качестве примера можно привести три темы: «Вклад итальянской культуры и итальянского языка в консолидацию национальной идентичности и в формирование европейской культуры» (2003 г.), «Итальянский язык и море» (2004 г.), «Итальянские слова в искусстве, науке и технологии» (2009 г.) - эти темы раскрывают то важное значение, которое играл итальянский язык в формировании европейской идентичности, ведущую роль итальянцев в формировании культуры, науки, технологий и мореплавания. Позитивный образ страны за рубежом выстраивается благодаря ресурсу, который был основным на протяжении многих столетий, - художественному гению отдельных индивидуумов, которые, находясь в «питательной среде» Италии, могли воплотить в материю свои замыслы и быть понятым современниками - таково основное послание обращения Академии Круски к участникам IX недели итальянского языка в мире.

В выводах к главе делаются обобщения о влиянии государственной политики на создание и поддержание символического фонда национальной идентичности. Государственная пропаганда национальной идентичности через символику может восприниматься как открытое давление, если процесс создания символа идет «сверху», а реальной исторической потребности в нем нет - искусственным оказался герб Итальянской республики, спроектированный на конкурсе специалистов по заказу государства. И наоборот, пропаганда может быть эффективной, как в случае с флагом, когда национальный символ являет собой удачное сочетание исторического прошлого (освободительной борьбы за единство Италии) и государства, которое поддерживало стремления итальянского народа к суверенитету. Политика государства по конструированию нации становится еще эффективнее, когда оно берет на вооружение древнейшие символы, отражающие константы итальянской культуры, как в случае с «Италией в башнях», сельскохозяйственной и морской символикой, представленной на денежных знаках, марках, значках, официальных документах. Продуктивным методом будет использование государством мифологем коллективной памяти, как в случае с образом народа-труженика в серии марок «Италия за работой»: государство стремится позиционировать трудолюбие и неразрывную связь с землей (и морем) как историческую основу единства итальянского народа. Примечательно, что в серии марок, посвященной профессиям и ремеслам, полностью отсутствуют свободные искусства: ремесло художника, скульптора, архитектора - в этом проявляется стремление подчеркнуть «народную» тему и затушевать элитарную культуру дворов и папства, что говорит об осознании разрыва между культурой элиты и культурой народа.

Итальянские политики отдают себе отчет в исторической значимости искусства для своей страны и используют его в целях транслирования идеи единой идентичности. В представлении памятников искусства отчетливо заявлена «просветительская» миссия Италии: наряду с широко растиражированными памятниками архитектуры вводятся и менее известные, локального масштаба, которые еще только предстоит оценить иностранцам, но которые всегда знали сами итальянцы (серия «Туризм»). Подобная идея об исключительном и оригинальном вкладе Италии в мировую культуру наблюдается и в филателистической серии «Made in Italy»: это вклад не только в развитие материальной культуры, по и в область формирования идей и стиля жизни. Свидетельством эффективности такого

позиционирования Италии будет успех за границей курсов по итальянской моде, дизайну, гастрономии, виноделию.

Наряду с уверенным позиционированием искусства как национальной доминанты, наблюдается целенаправленное усилие в представлении Италии как страны науки и технологий: (увеличения количества ученых на банкнотах, представление итальянского языка как традиционного языка науки и технологий на IX неделе итальянского языка в мире, высокие технологии в серии «Итальянский труд в мире»). Образы на евромонетах свидетельствуют о стремлении позиционировать не только классическое, но современное итальянское искусство как равное европейскому. Все это говорит об осознании провинциализма современной науки и культуры Италии по сравнению с европейскими аналогами, а также о необходимости ориентации на образец, заданный извне со стороны более прогрессивных нации или наднациональных сообществ. Следует отметить, что Италия была вплоть до второй половины XX в. преимущественно аграрной страной (серия марок «Италия за работой», первая серия лир), что означало экономическую отсталость на фоне других европейских стран, а также патриархальный уклад внутри страны. Как традиционалистский и консервативный стоит также рассматривать «принцип крови», доминирующий в вопросах гражданства, нация не воспринимается как свободный выбор гражданина, а как этнос, как генетическое наследство, передаваемое вплоть до 1983 г. по отцовской линии. Католическая церковь обладает ярко выраженными консервативными и институциональными функциями, иногда дублируя и замещая итальянское государство, как это было показано на примере католических праздников, а иногда внедряясь в политическую практику. Таким образом, в итальянской нации наряду со стремлением к инновациям в искусствах, легкой промышленности, в сфере генерирования идей, существует консерватизм в традициях и экономике, что является определенной дихотомией.

Во второй главе - «Национальная идентичность в коллективных представлениях» - предпринята попытка анализа коллективной памяти нации, которая менее регламентирована государством.

В первом разделе анализируется историко-культурный разрыв между древним макротопопонимом «Италия» и более поздним этнонимом «итальянцы». Однако, как справедливо отметил один из ведущих исследователей итальянской идентичности Э. Галли Делла Лоджа, осознание себя итальянцами существовало задолго до образования Итальянского королевства в 1861 г., именно это осознание культурно-исторической общности и послужило основным импульсом к национально-освободительному движению Рисорджименто24.

Во втором разделе предпринята попытка анализа концепций «родина» и «страна» в качестве литературных топосов. Начиная с XIII в. и влоть до XIX в. в литературе основой для единства Италии видели общее прошлое - римскую античность, этому способствовали идеи гуманистов. Для поэтов Возрождения итальянцы - носители «латинской благородной крови», наследники цивилизации и высокой культуры, их историческая миссия - нести основы государственности и цивилизации остальным «варварским» народам «без законов»25.

24 Galli Delia Loggia Е. L'identitá italiana. Bologna: II Mulino, 1998. P. 162.

25 Петрарка Ф. Стихи, сонеты, размышления: Каицоньере. Пер. с итал. М.: Рипол Классик, 1996.

Образ единой римской истории тоже стал литературным топосом, не имевшим к действительности никакого отношения, так как средневековые города-коммуны уже обрели историческую реальность и стали «новой» общей историей государств Полуострова.

Итальянская литература с самых истоков была тем пространством, в котором формировался единый язык, доступный только для интеллектуальных элит из разных государств Полуострова. Соответственно и высокие идеалы единой Родины - Италии и нации - итальянцев были понятны только для элиты, но не для массового сознания, а единая Италия оставалась литературным топосом наряду с буколическим миром Аркадии, волшебным миром рыцарства Ариосто. За элитарность и замкнутость на себе литературу подвергает критике в первой половине XIX в. группа интеллектуалов, создавших журнал «II Conciliatore», а также Ф. Де Санктис в своей «Истории итальянской литературы» (1870 г.). Критик вскрывает самую сущностную проблему итальянской литературы - культ прекрасной формы при равнодушии к содержанию, а применительно к общественной жизни - равнодушие к морали, которая могла бы стать цементирующей основой будущей нации и породить деятельность, направленную на преобразование общества. Однако именно культ формы, универсальность форм, ее вненациональный и вневременной язык, начиная с эпохи Возрождения, служили основой необыкновенного развития изобразительных искусств в Италии. В XVI1-X1X вв. культ формы лег в основу интернациональности другого вида искусства, рожденного в Италии (К. Монтеверди, А. Скарлатти, Дж.Б. Перголези, Д. Чимороза, Дж. Россини, В. Беллини, Г. Доницетти, Дж. Верди, Дж. Пуччини.

В XIX в. на литературном и оперном материале зарождается патриотическое сознание будущей нации, именно в литературе и музыке патриоты видят средство транслирования идей в массы (произведения А. Верри, У. Фосколо, Дж. Мадзини, А. Мандзони, оперы Дж. Верди и Дж. Пуччини). Древний Рим перестает восприниматься как единое историческое прошлое, идет переосмысление средневековой истории - истории, более близкой, ощутимой, запечатленной в градостроительной структуре итальянских городов. Но все равно сохраняется мотив противопоставления славной, героической истории и недостойного этой страны настоящего. Впоследствии, с 1930-х гг., мотив «великого прошлого» исчезает, остается только неприглядное настоящее, реалистическое, натуралистическое, особенно эта тенденция усиливается во время и после Второй мировой войны.

В литературе XIX в. актуализируется концепция, центральная для национальной идентичности, - «родина», «patria». Латинское существительное pátriu(m) и прилагательное <terram> pátria(m) имели значение «земля отцов», оно сохраняется и в зарождающемся итальянском языке. Концепция «patria» начинает приобретать новое значение у писателя и энциклопедиста Б. Латини (1220-1294), означая «место, общее для людей, с которым они чувствуют себя связанными как индивидуумы и как коллектив по рождению, психологическим, историческим и культурным причинам»26. Итальянский лингвист Б. Мильорини констатирует, что и в XVIII в. «сохраняется старое значение слов «patria» и «nazione», относящееся к городу или к небольшому государству, к которому индивидуум

26 Cortelazzo M., Zolli P. Patrio // Dizionario etimologico della lingua italiana. A cura di M. Cortelazzo e P. Zolli. Bologna: Zanichelli, 2008. P. 1150.

принадлежит; однако все более частым становится соотнесенность со всей Италией»27. И только к концу XVIII в. концепция «patria» наконец приобретает общенациональное этническое, культурное и политическое значение, что подтверждает известная статья Дж.Р. Карли в журнале «Caffé»: итальянцы едины по происхождению, по природной одаренности и по условиям, в которых находятся все государства на территории Апеннинского полуострова28. В 1920-х гг. в связи с приходом к власти фашизма, создается риторический образ великой Родины и Нации, всемогущего Государства, реабилитируется и идеологизируется мифологема о славном «итальянском» прошлом - эпохе Древнего Рима (Г. Д'Аннунцио). Интеллигенция, не разделяющая идеологии фашизма, уходит в мир внутренней, экзистенциальной проблематики, слова «нация» и «родина» становятся непроизносимыми, вместо них литераторы творчески осмысляют концепцию «народ» (Дж. Унгаретти, У. Саба, А. Грамши, в дальнейшем П.П. Пазолини). После Второй мировой войны актуализируется проблема разрыва интеллигенции и народа: интеллектуалы должны преодолеть свою элитарно-интеллектуальную изолированность и воссоединиться с народом в построении общества (Ч. Павезе). Наднациональную альтернативу предлагают Э. Монтале и М. Бонтемпелли, она заключается в принципах «космополитизма» и «европеизма», на которые должна была взять курс итальянская литература, оставив националистические идеи об особом, замкнутом, патриархальном характере итальянской культуре29.

Фашизм использовал литературу в целях пропаганды, насаждая образ Италии, сильной Родины, которая должна вновь обрести свое былое могущество. Неудивительно, что в концепции «patria» происходит смещение значения от общенационального к индивидуально-личностному, компонент значения «единое пространство нации» становится «пассивным» признаком, актуализируется составляющая значения «родной край». В 1940-1950-х гг. концепцию «родины» вытесняет амбивалентная концепция «paese» -«страна» или «город», которая исторически более укоренена итальянской культуре. При употреблении в речи лексемы «paese» актуализируется значение «страна» - географическая, политическая реалия, но также и образы коллективной памяти, с двумя пиковыми эпохами, когда итальянцы доминировали в Европе: Древним Римом и Возрождением. Во втором своем значении - «родной город» - лексема «paese» обретает осязаемую конкретику из зданий, стен, ограждений, деревьев, кустарников родного места, история уступает место циклической вечности. Противоречие между национальным и локальным происходит только в восприятии иностранца, итальянцы совершенно комфортно ощущают себя носителями двойной идентичности локальной и национальной, для них в этом нет антиномии.

Концепция «родного города» связана с топосом навсегда утраченного, счастливого и безмятежного детства, когда «малая родина» замещала собой весь мир, и не было нужды в остальном человеческом сообществе. Эти общие воспоминания объединяют родственников, скрепляя кровные узы эмоциональной обусловленностью, которую формирует коллективное сообщество городка. (К. Альваро «Люди из Аспромонте», 1930; К. Леви «Христос остановился в Эболи», 1945).

27 Migliorini В. Storia delta lingua italiana. Firenze: Sansoni, 1960. P. 548.

28 Carli G. R. La Patria degli Italiani // Il Caffé, 1765, № 2.

29 Володина И.П., Акименко A.A., Потапова З.М., Полуяхтова И.К. История итальянской литературы XIX-XX вв. М.: Высшая школа, 1990. С. 205.

В дискурсе неореализма еще больше укрепляется концепция конкретной «малой родины», которая противопоставляется «Родине», навязанной режимом. Неудивительно, что в литературе получает распространение аутентичный язык «малой родины» - диалект, что является очередным проявлением итальянской дихотомии централизация-регионализация, которая в сфере литературных концепций приобретает форму «бюрократический Рим -родной город» или «единый национальный язык - диалект» (В. Пратолини «Квартал», 1945; «Семейная хроника», 1947; «Повесть о бедных влюбленных», 1947; Р. Вигано «Аньезе идет на смерть», 1949; Д. Pea «Иисус, пролейте свет!», 1950; Ф. Иовине «Земли Сакраменто», 1950; К. Кассола «Старые товарищи», 1953).

В современной литературе наметились две тенденции в интерпретации концепции «родина». Одна тенденция «родину» или «страну» отрицает в принципе, так как герои живут уже в глобализованном мире, что демонстрирует кризис национальной идентичности на фоне растущей мощи наднациональных структур (Э. Брицци «Джек Фрушанте вышел из группы», 1974, «Бастонь» 1997; Т. Скарпа «Посмотрите на решетку», 1996; А. Нове «Супервубинда», 1998). Другую тенденцию определяют регионалистический и локальный компоненты, окончательной родиной является родной городок или деревня (стихотворения Р. Балдини, А. Дзандзотто, Ф. Лои; романы Н. Амманити «Я тебя заберу и увезу», 1999; К. Лукарелли «Лаура из Римини», 2001).

В третьем разделе рассмотрены образы Италии в авторской (эстрадной) песне, которая выявляет определенные ориентиры в коллективных представлениях итальянцев, связанные со зрительным восприятием родной страны. Пейзажи Италии мыслятся как живописное полотно с определенной цветовой палитрой: пронзительный голубой цвет неба, насыщенный зеленый цвет полей, желтый цвет спелой пшеницы, красный цвет осенних виноградников, синева моря, все залито ослепительным светом солнца. Необходимым пейзажным фоном является четкий контур гор или плавный абрис холмов, на которых расположен родной город, мыслимый как небольшой и окруженный природой (песни «Лазурь» - А. Челентано, П. Конте, 1960; «Иду на работу» - Дж. Моранди, 1972; «Мне нравится юг» - Р. Гаэтано, 1974).

Песней-символом Италии по праву считается песня Т. Кутуньо (1943 г.) «Итальянец», отражающая итальянские будни, составляющие «итальянского мира». Песня наглядно демонстрирует нам структурные особенности национального самовосприятия: итальянская идентичность в конце XX в. - это мозаика из объектов и явлений самых разных областей итальянской жизни: религии, кухни, политики, социальных привычек, домашнего уклада, истории.

Образ Италии и ее истории строится в авторской песне на принципе контрастности: противопоставляется тяжелая, неоднозначная и трагическая история, продолжающаяся и в современности, с одной стороны, и огромный запас жизненных сил и потенциал народа и его великой культуры, с другой (творчество Ф. Де Грегори, Р. Гаэтано, Дж. Габера).

В четвертом разделе рассмотрены механизмы создания положительного имиджа Италии в учебниках итальянского языка для иностранцев. В качестве репрезентативного

учебника был выбран «На итальянском. Грамматика итальянского языка для иностранцев»30, раздел «Стка», посвященный истории, культуре, литературе Италии.

Двойственное восприятие истории проявляется как разделение истории Италии (началась с объединения Италии в 1861 г.) и истории итальянской культуры, начинающейся с Древнего Рима. Большое текстовое пространство отведено не только специализированным формам культуры (изящным искусствам), но и материальной культуре, самыми важными сферами которой являются гастрономия и итальянский стиль жизни (мода и дизайн), в них ощущается чувство скрытого превосходства итальянцев, уверенных, что в этих областях они вносят существенный вклад в культуру всего мира. Национальная значимость моды и дизайна для нации выводима из эстетических традиций эпохи Возрождения. Искусство настолько исторически укоренилось в бытии нации, что у нее сложился определенный, устойчиво повторяющийся способ реагирования на прекрасное: итальянцы восприимчивы ко всему красивому, будь то произведение искусства или изящная мебель, и соответственно, более склонны к воспроизведению всего прекрасного. Однако ощутимо и осознание периферийности итальянского искусства на фоне основных художественных направлений мира XX в., поэтому важны фигуры драматургов Э. Де Филиппо, Л. Ронкони, Д. Фо, архитекторов Дж. Джуджаро, Г. Ауленти, П. Фарина, балерины К. Фрачча, дирижеров Р. Мути, К. Аббадо, оперных певцов Л. Паваротти и К. Риччарелли, ученых А. Меуччи и Г. Маркони; огромное внимание уделяется кинематографу и тому вкладу, который внесла в него Италия в XX в.

На материале учебников итальянского языка можно смело утверждать, что фундаментальные представления итальянцев выражены в структуре городского пространства: ежедневное наблюдаемые нацией градостроительные элементы становятся историей, связанной с современностью. Структура итальянского города является важным фактором создания национальной идентичности и от Сицилии до Милана обязательно включает в себя собор, здания муниципалитета, колокольню или часовую башню, центральную площадь, бар на площади. Образ родного города закрепляется и выводится на другой онтологический уровень церковными обрядами, которые закрепляют ключевые моменты жизни любого человека (крещение, первое причастие, венчание, крещение ребенка, отпевание). Таким образом, градостроительная структура, ее основные элементы прочно запечатлеваются в менталитете итальянца, это географический и одновременно экзистенциальный портрет его «малой родины», и он будет «узнавать» эту структуру и в других городах Италии, топонимически однородных.

Важную роль во внутринациональной гомогенизации играют также ритуалы повседневности: график работы, распорядок приема пищи, время для отдыха, которые выполняют определенные функции обрядов, конструирующих общеитальянскую идентичность. В XX в. в самопредставлении нации эти нематериальные структуры повседневности дополняются предметами материальной культуры. Согласно исследованию популярного итальянского дизайнера Дж. Яккетти, символами итальянской самобытности

Chiuchiú A., Minciarclli F„ Silvcstrini М. In italiano. Grammatica italiana per stranicri. Pcragia: Edizioni Guerra, 2002. Для исследования были привлечены также следующие учебники: Hodgart L.B. Capirc l'Italia с l'italiano. Pcrugia: Guerra Edizioni, 2002; Bueno T. Parliamo italiano. M. : Астрсль, 2008; Mazzctti A., Falcinclli M., Scrvadio B. Qui Italia. Firenze: Le Monnier, 2010; Fragai E., Fratter I., Jafrancesco E. Affresco italiano. Firenze: Le Monnier, 2010; Marin Т., Magnelli S. Nuovo Progetto italiano. Roma: Edilingua, 2011.

становятся товары, киногерои, телепередачи и рекламные ролики, которые плотно вошли в жизнь обычного итальянца и на бытовом уровне способствуют процессу бытовой унификации нации от Милана до Сицилии: велосипед «Graziella», мороженое «Сорра del Nonno», еженедельник кроссвордов «Settimana enigmistica», киногерой Уго Фантоцци и пр.31 В выводах к главе подчеркивается, что восприятие истории является краеугольным для изучения итальянской идентичности, возможно, поэтому оно такое многокомпонентное. В представлениях нации сосуществуют три представления об истории. Первая, «официальная» история Италии, начинается с 1861 г., она отождествляется в глазах итальянцев с историей XX в. вкупе с современностью и воспринимается как полная противоречий и трагизма. Другая история, понимаемая очень широко, есть на самом деле, коллективная память - разделяемые итальянцами представления об общей истории: Древний Рим, Средневековье и эпоха Возрождения, общая логика развития итальянских государств. Данная история отождествляется с историей общей культуры, которая преподнесла современной Италии творческий потенциал нации, воплотившийся в великих итальянских художниках, зодчих, поэтах, мыслителях, ученых, мореплавателях, композиторах. Эта же история сгенерировала условную общность традиций и обычаев, многие из них заложила католическая церковь, гомогенизирующая роль которой общепризнана. История XX в. вкупе с современностью и «великая история» воспринимаются в коллективных представлениях как «славное прошлое» и «неприглядное настоящее», и эта разница потенциалов является одной из констант национальной идентичности, так как это представление присутствовало и на предыдущих исторических этапах. Третья история самая трудноуловимая, так как она принадлежит внеисторическому циклу жизни родного городка, который скрепляет кровными узами и узами места, что и являет собой квинтэссенцию «малой родины». Подобный принцип ретранслируется и на всю нацию: недостаточно родиться на территории Италии, чтобы автоматически быть итальянцем, нужно еще родство по крови, которое представляет собой принадлежность этой внеисторической вечности через набор генетических признаков.

Когнитивный аспект национальной идентичности характеризуется визуальной перцепцией действительности, в которой, в свою очередь, преобладает пейзажное восприятие Италии в ярких, насыщенных цветах, меняющихся в зависимости от аграрного цикла страны. Элементы градостроительной структуры также являются «картой» идентичности итальянцев, можно говорить о положительной трансформации локальной (городской) идентичности в общенациональную, что является проявлением одной из доминант идентичности итальянцев - культурно-исторического принятия двойственностей. Благодаря ритуалам католической церкви, проводимым в городе, топонимическая национальная карта становится и экзистенциальной. Данный образ, тождественный малой родине, является архетипическим для коллективного бессознательного нации

Пристальное внимание к компонентам материальной культуры свидетельствует о том, что для итальянцев культура и цивилизация рассматриваются не только в своих специализированных формах (наука, религия, философия), но, прежде всего, как культура повседневности. Она представляет собой мозаику из нравов, обычаев, верований, привычек

31 lacchetti G. Italianita. Mantova: Coraini, 2008.

поведения, мировосприятия, ставших коллективным достоянием нации. Можно предположить, что преобладание структур повседневности в положительном имидже Италии детерминировано историческим фактором, обусловленным поздним формированием единого итальянского государства. В коллективном бессознательном образ единой нации складывался именно на основании общности нравов и обычаев, ритуалов, привычек. Они служили скрепляющим составом для создания «воображаемого сообщества» итальянцев благодаря их закрепленности в общественном, этническом и семейном опыте. В XX в. эта традиция получает еще более дробное и объективированное воплощение в виде предметной «мозаики».

Тенденция к идиллическому восприятию действительности, культ прекрасного является одной из доминант национальной идентичности, в историческом и художественном планах это проявляется как поиск прекрасной формы при относительном равнодушии к содержанию. Культ формы и прекрасного в эпоху Возрождения, как убедительно показал Ф. Де Санктис, был уходом от политической действительности для итальянской элиты, что явилось главным идейным препятствием для политической консолидации страны. Однако этот же культ формы позволил развиться изобразительным искусствам и музыке, которые являются доминирующими и определяющими в итальянской культуре.

В третьей главе - «Национальная идентичность в структурах повседневности» -предпринята попытка выявить устойчивые элементы национальной самоидентификации в структурах итальянской повседневности. В первом разделе с этой точки зрения проанализирована итальянская кухня. Подраздел 1.1, раскрывающий связь гастрономии и идентичности, посвящен роли кухни в истории культуры. Вслед за итальянским антропологом М. Монтанари еда рассматривается в качестве культурного кода нации. Кухню любой европейской страны можно оценивать как результат сложной исторической эволюции, и в этом отношении она является сконденсированной историей культуры32.

В подразделе 1.2 предпринята попытка анализа понятия «итальянская кухня». Итальянская кухня, которая внутри страны являет из себя сложную совокупность региональных кухонь, за границей представляет собой единое целое, но это взгляд извне.

В подразделе 1.3 анализируются составляющие так называемой средиземноморской диеты - феномена, определенного англичанином А. Кейзом33. Итальянская кухня в целом являет собой естественную систему сбалансированного питания, в этом смысле итальянская гастрономическая система является одной из кухонь, составляющих «средиземноморскую диету».

Подраздел 1.4 посвящен принципу естественности в итальянской гастрономической модели. Естественность - «паШгаЬгга» - первое требование итальянской кухни, что проявляется, прежде всего, в следовании собственной природе, доверии к ней. Итальянцы предпочитают в пище естественность, которая проявляется как определенный, ясно различимый вкус, - лучше, если это будет изначальный вкус продукта, французские изыски и излишества неприемлемы. Итальянский культ еды интересен именно тем, что в нем

32 Montanari M. II cibo comc cultura. Roma: Latcrza, 2004.

Keys A. Mediterranean diet and public health: personal reflections // American Journal of Clinical Nutrition 1995 №61.

обретается сложный, почти ренессансный баланс между естеством (ингредиентами) и культурой (исторически и традиционно устоявшемся набором этих ингредиентов, процессом приготовления и употребления). Противоречия не возникает, так как этикет, в свою очередь, произошел из узаконивания естественных ритуалов, складывающихся веками под влиянием климата, сезонности и темперамента, и для итальянца соблюдение этого этикета является чем-то естественным.

Подраздел 1.5 посвящен системе основных элементов итальянской кулинарной модели в ее развитии: это зелень и овощи, фрукты, зерновые, рыба, сыры. Особое внимание уделяется пасте, типичному блюду из макаронных изделий, которое является одним из самых показательных примеров того, насколько важными были процессы географического и межсословного взаимообмена для итальянской кулинарной культуры.

Рыба также рассматривается как катализатор обмена между региональными и сословными кухнями: традиционно многие рыбные блюда составляли на протяжении веков основу питания бедняков; их рецепты зачастую перенимались поварами, обслуживающими самых высокопоставленных лиц.

Подраздел 1.6 посвящен искусству сервировки и варьированию различных моделей сервировки: «на немецкий лад», «на испанский лад», «на французский лад», «на венецианский лад» и «на французский лад». Пожалуй, ярче всего искусность и искусственность проявляются в так называемых «тематических» обедах или ужинах, когда в течение всей трапезы превалировал один продукт при немыслимом разнообразии блюд.

Подраздел 1.7 рассматривает единую гастрономическую систему Италии как контекст для разнообразия. Обычно истоки регионального характера итальянской кухни принято искать во множественности средневековых государств на территории Апеннинского полуострова, однако уже во времена Древнего Рима картина была такая же пестрая, несмотря на наличие единого государства и неоспоримого его центра - Рима. В данном подразделе также предпринят анализ кулинарных книг Средневековья, предлагающие рецепты, явно маркированные по региональному признаку; к XV в. происходит окончательное утверждение итальянской модели кулинарии, в основе которой лежит контаминация региональных кухонь, пир регионального разнообразия.

Важную роль в процессе взаимообмена продуктов питания сыграли «перекрестки культур» - морские республики Генуя и Венеция, а также «пограничные области», являвшиеся, по сути, форпостами иных культур, которые через Италию распространялись дальше: Сицилия и альпийские территории.

Подраздел 1.8 посвящен проблеме кулинарной унификации нации. Первой попыткой был труд банкира П. Артузи «Наука кухни и искусство хорошей еды» (1891 г.)34. Артузи предпринял попытку осмыслить, синтезировать и объединить богатство региональных кулинарных традиций в одной книге. Книга, выдержавшая 21 переиздание, свидетельствует о том, что Артузи сыграл в объединении Италии не меньшую роль, чем Гарибальди и Мандзони35.

В данном подразделе также исследуется попытка унификации итальянской кухни в период фашизма (1922-1943). Идеологическую базу гастрономии фашизма составляли идеи

34 Artusi P. La scienza in cucina e 1'artc del mangier bene. Torino: Einaudi, 1970.

35 Camporesi P. La terra e la luna. Milano: Garzanti, 1995. P. 48.

футуристов - Ф. Т. Маринетти и Дж. Преццолини, считавших исконной национальной кухней средиземноморскую кухню Юга Италии, «легкую и быструю», с приготовлением пищи на открытом огне. В это же время происходит своеобразная каталогизация наследия -картографическая перепись кулинарного наследия Итальянского клуба путешественников -«Гастрономический путеводитель по Италии» (1931 г.)36, представлявший собой скрупулезное описание кулинарной традиции всей итальянской нации.

Вторая политическая установка режима в области гастрономии - акцентировать роль Италии как связующего звена между Африкой и Европой: на «Карте важнейших гастрономических блюд итальянских областей (1934 г.) некоторые блюда расположены за границей Италии, предвещая предвкушаемые завоевания режима - бутыль «Мараскина» г. Дзаре (Хорватия), суп «Буйабес» в г. Ницце (Франция). Режим позиционировал Италию как центр западной цивилизации, и поэтому южную границу надо было «отодвинуть» как можно дальше, иначе Италия оставалась «на задворках», на самом юге Европы.

Подраздел 1.9 посвящен современному позиционированию итальянской кухни. Огромную роль в формировании современного облика итальянской кухни сыграло развитие массового туризма. В начале XX в. все более модным становится направление морского туризма с соответствующими кулинарными предпочтениями отдыхающих: морская рыба, моллюски, дары моря, свежие овощи и фрукты, оливковое масло, ярко выраженные ароматы, насыщенные цвета. И именно такой (южно-средиземноморской) итальянская кухня и предстала перед остальной Европой и Америкой. Благодаря мелким рестораторам и предпринимателям от пищевой промышленности, сделавшим коммерческим этот усредненный образ «итальянской кухни», ее существование не вызывает сомнения. Италия завоевывает мир, как когда-то Римская империя, но это мирное завоевание: в самых отдаленных уголках мира пьют итальянский каппуччино, едят «итальянские» пасты и пиццы, пьют итальянское вино.

Подраздел 1.10 посвящен культу разнообразия в современной итальянской кухне. В современности традиция региональных кухонь сохранилась и поддерживается. Однако активен процесс делокализации продуктов питания, который в Италии наложился на вековую систему обмена региональными продуктами. Происходит «экспорт территории»: продукт, делокализуясь, покидает место производства и сложившегося веками употребления, становится «послом» того или иного региона, города. Все это позволяет рассматривать гастрономический, и, шире, культурный контекст Италии как контекст взаимообмена.

В подразделе 1.11 проанализировано региональное разнообразие сельхозпродуктов, рассматриваемое как национальный проект. Сельское хозяйство Италии, имеющей гористый ландшафт, базируется на небольших участках земли, отданных под разные культуры: оливки, пшеницу, виноградники, фруктовые деревья, овощи. Обработать их механизировано невозможно, сельскохозяйственный труд сильно очеловечен и индивидуализирован. Италия более, чем какое-либо другое государство Евросоюза, нацелена на сохранение самобытной местной винно-гастрономической продукции, в стране насчитывается огромное количество -165 наименований, входящих в общеевропейские категории маркировки продуктов органического сельского хозяйства DOP и ЮР. Итальянское правительство также ввело свою

36 Guida gastronómica d'Italia. Ristampa anastatica delt'edizione del 1931. Touring Club Italiano, 2006.

30

собственную, национальную систему маркировки с логотипом PAT - «Традиционные сельскохозяйственные продукты». Региональный продукт является определенной разновидностью ресурсов локализма и статьей гарантированного дохода: существует еще один мощнейший фактор, стимулирующий это национальное разнообразие и непрекращающийся обмен продуктами внутри Италии, - это туризм. Агротуризм и винно-гастрономический туризм, изначально направленные на «внутреннего» туриста-итальянца, в первое десятилетие XXI активно осваивается также и иностранцами в поисках «настоящей Италии».

Во втором разделе анализируется соотношение универсального и индивидуального как значимых констант итальянской идентичности.

В подразделе 2.1, в котором исследуется взаимосвязь центра и периферии, показано, что дихотомия центр-периферия является ключевой для истории и культуры Италии. Географический компонент был чрезвычайно важным для формирования национальной идентичности итальянцев. В свете географических факторов вопрос о едином центре был одним из основополагающих: с одной стороны, найти один центр для полунемца-полуитальянца из Альп и для греко-арабо-норманна с Сицилии практически невозможно. С другой, Апеннинский полуостров ограничен со всех сторон самой природой - морем и горными грядами, - что создает идеальные условия для формирования суверенного государства, поэтому идея единого государства всегда присутствовала в коллективном бессознательном итальянцев.

В подразделе 2.2 анализируется универсализм итальянской культуры, который исторически проявился в идее Рима, caput mundi. Былая слава Римской империи и вселенские притязания католической церкви на фоне политической несостоятельности Италии, - это лишь наиболее явный аспект дихотомии универсального и исторически-конкретного в истории итальянской культуры.

В Средние века у итальянцев возникает комплексное представление о параллелизме Католической церкви и Империи: если Рим является Богом избранным центром Церкви и Империи, тогда земли Италии, в центре которых находится Рим, должны рано или поздно стать центром Церкви и Империи. Следовательно, Италию ждет величие и задача ее -мессианская: объединение других государств в империю под эгидой католической церкви. Мессианская идея Италии получает новое развитие во время движения за объединение Италии. По мнению идеолога Рисорджименто Дж. Маццини, страна должна была выполнить великую миссию - осуществить моральное объединение Европы, а потом через Европу - и всего человечества37. Другой мыслитель, В. Джобертн, в произведении «О духовном и гражданском первенстве итальянцев» (1843)38 подчеркивает, что Италия в силу своего исторического превосходства над народами Европы должна была привести их к единой конфедерации с папой во главе.

Вселенский характер католической церкви по определению противостоял принципу отдельной нации. Национализация церкви в Италии происходила по особому «итальянскому» сценарию, когда церковь, стремящаяся сохранить универсальность послания католической религии, национализирует только свою верхушку, а та, в свою

37 Мадзшш Дж. Собрание соч. Перевод с итал. XI. С. 80.

3! Gioberti V. Del primato morale с civile dcgli italiani. Braxellcs, 1845.

очередь, стремится позиционировать Италию как центр католической религии и ничего более39.

Попыткой реализации мессианской идеи Италии стал фашизм. Он был логическим заключением идеологии Рисорджименто и одновременно реакцией на разочарование, наступившее в обществе, когда стало понятно, что итальянцы в начале XX в. не превратились в сильную нацию, равную европейским странам. Фашистский режим обострил давнее противоречие «центр-регионы», в эту эпоху Рим представлял идею насильственного единства, которое всегда будет либо теократическим, либо бюрократическим.

Однако благодаря «римской идее» Италия с 1950-х гг. смогла выступать инициатором создания единого европейского пространства, один из первых договоров по европейской интеграции - «Римский договор» - был подписан в 1957 г. в столице Италии, в дальнейшем Итальянская республика вошла в состав стран-участниц всех договоров, предшествующих Евросоюзу.

Помимо Древнеримской империи и католической церкви, безусловным вкладом Италии в развитие европейской цивилизации было движение гуманизма. Именно в Италии сформировалась первая в истории Европы школа светской мысли, плодами которой воспользовался весь мир. Интернациональную роль итальянской интеллигенции наглядно проиллюстрировал итальянский культуролог Н. Росси, описавший важную роль, которую гуманисты играли в развитии всей европейской культуры: они распространяли и популяризировали послание итальянского Возрождения и делали это настолько успешно, что Италия стала законодательницей европейской интеллектуальной и художественной моды40. На противоречие между универсальным посланием итальянской культуры и национальным сознанием указывал А. Грамши: «Итальянское Возрождение стало наивысшей фазой развития «интернациональной роли итальянской интеллигенции» и поэтому не нашло отклика в национальном сознании, которое было подавлено и продолжает оставаться подавленным Контрреформацией»'".

Италия положила начало принципу современной науки - эксперименту, вся последующая европейская наука восприняла алгоритм научной работы, сформулированный Г. Галилеем (1564-1642): гипотеза - эксперимент - наблюдение - измерение и исчисление -заключение, выраженное на универсальном языке математических формул. Н. Макиавелли (1469-1527) заложил основы современной политологии, представив государство как объективную, а не идеальную данность. Примечательно, что Макиавелли универсальный был порожден Макиавелли типично итальянским, который был обескуражен положением дел в Италии и старался найти средство разрешения конкретной политической ситуации на Полуострове. Принципы современных гуманитарных наук и теории нации были обоснованы другим выдающимся итальянцем - Дж.-Б. Вико (1668-1744).

В Италии зародились и первые университеты Европы: Болонский университет, специализировавшийся на юриспруденции, и университет г. Салерно со специализацией по медицине - оба возникли в XII в., преподнеся миру новую структурную организацию

" Грамши А. О космополитизме итальянской интеллигенции // Искусство и политика Пер с итал М.: Искусство, 1991. С. 204.

40 Rossi N. L'umanesimo: sprizzi filosofici, sociali, umanitari. Pisa: Alessandrini, 1922.

41 Грамши А. Цит. соч. С. 202.

учебного процесса, которая сохранилась и до наших дней. И если Ирнерий (1050 - 1125), один из основоположников западноевропейского изучения римского права, вычленил юридические дисциплины из области изящной словесности, то монах-правовед Грациан (XI в. - 1150) вывел каноническое право из сферы теологии. Это все лишний раз свидетельствует о том духе практичности, который отличал итальянскую культуру XII-XIII вв. в отличие от североевропейских богословов и философов, отдающих предпочтение изучению диалектики.

В подразделе 2.3 рассмотрен регионализм как внутренняя реакция на универсализм. Если воспринять в качестве доказанного тезис о том, что универсализм является одной из констант итальянской культуры, то естественным противовесом ей внутри национальной культуры становится историческая конкретизация итальянца в «малой родине», в сообществе своего родного города, - это два полюса одной дихотомии. Так как родиной был родной город (город-государство), то градоустройство достигло необыкновенных высот, был сделан невиданный прорыв в городской архитектуре. Однако вся остальная Италия за стенами этого города становилась врагом: именно институциональная форма города-государства развивала донельзя чувство «коллективного индивидуализма», непохожести и особенности, чувство соперничества, проявлявшегося не только в состязании в сфере искусства, но и войнах, обессиливающих итальянские государства. Другими словами, изобилие жизненных сил нации, которое дало Италии и миру столь богатое культурное наследие, для самой Италии оказалось несводимым к единому политическому знаменателю. Итальянское послание искусства, которое в мире воспринимается как универсальное, хотя и пришедшее из Италии, в Италии было порождено бесконечной дробностью и локализмом и в каком-то смысле порождало этот локализм как свой внутренний ресурс.

В настоящее время «ресурс локализма» заключает в себе экономическую фупкцню, под термином подразумевают обширный конгломерат различных условий: «от природных богатств и особенностей рельефа до ремесленных традиций, навыков и умений; от насыщенности локального рынка труда людьми с предпринимательской жилкой до специфики политико-психологического микроклимата; от системы родственно-соседских связей до множественных проявлений местного патриотизма (от чего, к примеру, напрямую зависят размеры трансакционных издержек); от густоты межфирменных связей до интенсивности отношений с местными институтами власти, культуры, гражданского общества и ta»42. Большинство предприятий Италии относятся к категории мелких. Их экономический успех объясняется группировкой в так называемые «промышленные округа», своеобразные локальные констелляции мелких фирм, вовлеченных в общий производственный процесс, эффективный благодаря «ресурсу локализма». Регионы Италии, обладающие значительной административной и экономической автономией, стремятся выстраивать торговые отношения, минуя национальный уровень и выходя прямо на мировой рынок, большую роль в этом играет жизнеспособность мелких предприятий, находящихся в питательной среде своего региона.

Подраздел 2.4 посвящен моде, туризму, оперному искусству и популярной музыке, которые являются мощными факторами положительного имиджа страны в современном

42 Левин И. "Индустриальные округа" как альтернативный путь индустриализации И Мировая экономика и международные отношения. 1998, № 6. С. 82-83.

мире. В моде и дизайне Италии вышла на лидирующие позиции менее чем за полвека (начиная с 1950-х гг.). Сфера моды тем более показательна, что Италии удалось потеснить с первых позиций Францию, классическую законодательницу мод и давнюю соперницу Италии за первенство в европейской культуре.

Итальянская мода в мире, начавшись с экспорта текстильной и кожгалантерейной продукции, в 2000-х гг. расширила свои границы и прочно обосновалась в сферах гастрономии и туризма. Италия является одной из самых туристически востребованных стран, что связано с ее самобытностью, историей, культурой, но также и продвижением мультибренда «Made in Italy». Модной стала и итальянская кухня, именно она выводит Италию на позиции первой европейской страны, опережающей Францию и Великобританию по винио-гастрономическому туризму. Среди факторов мирового успеха итальянской моды - ее способность синтезировать антиномию традиционное искусство -массовая культура43. Италия смогла уравновесить эти две тенденции потому, что здесь более чем где-либо, мода связана с искусством, она становится массовым искусством, в этом заключается универсальность ее послания для современного мира.

Хотя опера зародилась в Италии, а расцвет итальянской оперы пришелся на XIX в., в XX-XXI вв. итальянцы не без основания считают себя лучшими в искусстве постановки оперы. Действительно, прославленные оперные певцы Э. Карузо, Р. Тебальди, Г. Безанцони, Ф. Кореллн, Т. Скипа, М. Дель Монако, Л. Паваротги, А. Боччелли родом из Италии; пройти обучение «bel canto» в Италии и выступить в театре «Ла Скала» считается желательным моментом для оперной карьеры любого певца. Популярная итальянская музыка - песни Д. Модуньо, Мина, Т. Кутуньо, А. Челентано, А. и Р. Пауэр, Э. Рамадзотти, В. Росси, Л. Паузини - является узнаваемой по сентиментальному настрою и лиричности.

В подразделе 2.5 анализируется мифологема «Dolce vita», которая занимает не последнее место в создании и продвижении положительного имиджа Италии в мире44. Гетеростереотип Италии как страны «сладкой жизни» чрезвычайно устойчив в представлении других наций. Идиома вошла в широкий обиход и стала эмблемой итальянской жизни именно благодаря успеху фильма «Сладкая жизнь» (Ф. Феллини, 1960). В этом произведении Италия предстала перед зрителем страной пышной и внешне богатой, напористой и наслаждающейся, изобилующей излишествами, блистающей элегантной аристократией, благородными мужчинами и красивыми женщинами. Но это был сотворенный образ, созданный Феллини. Представляется, что склонность итальянцев к «сладкой жизни» казалась иностранцам логическим продолжением другой итальянской склонности - природной склонности к красоте и искусству. Образ страны-музея, «земного рая» используется и туристическими операторами, продающими путешественнику определенную мечту о той или иной стране.

В подразделе 2.6 рассматривается значение внешнего в итальянской культуре. Любовь к красоте, зрелищное™ и театральности у итальянцев сохраняется. Точного определению данной доминанте национальной идентичности найти нелегко, но, по мнению

4Î Michaud Y. La Crise de l'art contemporain. Paris: PUF. 1997.

Под мифологемой в данной работе, вслед за К.Г. Юигом и К. Ксрсньи, подразумеваются мифологические сюжеты, схемы или сценарии, характеризующиеся глобальностью и универсальностью // Кереньи К., Юнг К.Г. Введение в сущность мифологии. 1941.

журналиста М. Д'Амико, который посвящает данному аспекту национального характера эссе45, итальянцы, действительно, непревзойденные мастера хорошо устроиться в этой жизни. Из эссе М. Д'Амико явствует, что природная склонность к внешним эффектам имеет историческую причину, на наш взгляд, недостаточно хорошо освещаемую. Этот образ под стать новой, разбогатевшей Италии, которая сделала резкий скачок от сельского хозяйства и животноводства (то есть, тотальной безграмотности и бедности) к промышленности и благосостоянию. За время этого стремительного перехода (от 1960-х к 1980-м гг.) национальное сознание, во-первых, не сумело избавиться от способов саморепрезентации, свойственных бедным нациям: приукрашивать фасад (бедный быт, но шикарные свадьбы и похороны, запущенные дома, но модная одежда для прогулки по городскому бульвару). Во-вторых, не успели выработаться защитные механизмы к рекламе, которая превозносила внешние признаки богатства: шубы, спортивные автомобили, виллы и яхты. Фактически, речь идет о тотальном желании итальянцев предстать в выгодном свете перед всеми и каждым, используя весь мир как свой персональный театр.

В выводах к главе подчеркивается, что для итальянской кухни самым знаковым являлся процесс обмена продуктов: обмена горизонтального между различными областями и регионами, и обмена вертикального между разными сословиями. Если увеличить масштаб, то на примере продуктов питания становится очевидным, что Италия играла исключительную роль в установлении обменных процессов между Востоком (арабским миром) и Западом, важную роль в которых сыграли морские республики. При историческом отсутствии единого государства на посредничестве между Востоком и Западом они закладывали крепкий экономический и политический фундамент если не для общего государства, то хотя бы для более или менее общего, мультикультурного пространства, в котором «встречались» прилегающие страны.

Гастрономическая культура Апеннинского полуострова может быть определена как культура взаимообмена, когда контекст создается не в силу однородности культуры, но как раз в силу разнообразия местных самобытных культур, находящихся между собой в состоянии активнейшего взаимодействия. Этот непрерывный взаимообмен может считаться константой итальянской гастрономической идентичности и константой итальянской идентичности в целом.

На протяжении всей кулинарной истории Средневековья базой для творчества придворных поваров служило региональное разнообразие, и разнообразие, «уапей», одна из базовых констант культуры Возрождения, было конечной целью их эксперимента, только на новом уровне: то было разнообразие, собранное воедино и творчески преобразованное гением мастера. Поддержка разнообразия региональной продукции является приоритетным направлением политики Италии и в современности, так как, во-первых, соответствует региональное™ итальянских кухонь, во-вторых, является туристически востребованным продуктом. Таким образом, «разнообразие» является основной константой итальянской гастрономической идентичности и итальянской национальной идентичности в целом, так как тот же принцип разнообразия является одним из факторов успеха итальянской моды в современном мире.

45 D'Amico М. Dolce vita // Bianco, rosso с vcrdc. L'idcntita dcgli italiani. Roma-Bari: Laterza, 2005. P. 70.

Итальянская кухня пережила два периода унификации: после объединения Италии в период фашистского режима. Третья попытка связана с коммерциализацией территории Италии в XX в., с представлением ее в качестве туристического продукта: она не была навязана с «имперских» позиций, вожделенный имидж политически сильной империи-Италии трансформируется в имидж успешной коммерческой империи. Предметом торговли становятся не отдельные продукты, а некий образ, миф о средиземноморской стране, где все ярко, сочно, напоено солнцем и ароматами, легко и естественно, при этом овеяно искусством. В этом проявляется и экономическая развитость страны, но также и верность исторической традиции, когда морские республики жили за счет торговли, основанной на локальном характере продаваемой продукции.

Идея Рима довлела над историей Италии на протяжении многих веков, начиная с Римской империи. Средние века унаследовали культ Рима от античности, потом античность заново «открыли» в эпоху Возрождения; в Новое время идея Рима была реанимирована фашизмом. И это неудивительно: Рим был и остается символом самой мощной, обширной, институционально эффективной из когда-либо существовавших в Западном мире империй. Для многих итальянцев Италия была (или должна была быть) прямой наследницей Древнего Рима, а итальянцы были потомками древних римлян. Во многом эта концепция была иллюзорной и подкреплялась только общностью территории, с исторической и эволюционистской точки зрения эта идея оказалась утопической и породила больше риторики, чем практической пользы для нации. Однако благодаря итальянской «подпитке» концепции европейской империи идея объединенной Европы не зарождалась в вакууме, но проецировалась на исторический прецедент, недаром первый договор о европейской интеграции был подписан именно в Риме.

Католическая церковь преобразовала послание Римской империи, сделав его универсальным не столько в смысле наличия единой институциональной структуры, сколько в смысле универсального восприятия мира без разделения на расы, нации и языки. Однако вселенский характер послания католической церкви шел в ущерб становлению национального самосознания.

Помимо двух универсальных посланий - Древнего Рима и католической церкви, а также основополагающего вклада в современную науку, Италия породила и феномен гуманизма, задавший направление светской культуре Нового времени всей Европы. Но для будущей нации итальянцев, породивших гуманизм и идею славы, обретенной через интеллект и ученость, гуманизм же и обернулся катастрофой. Итальянцы, склонные к риторике и подготовленные к ней в схоластических средневековых школах, были поражены просторами, который открывал для них приоритет художественного слова: с этих пор итальянцы стали воспринимать вещи сказанные как вещи сделанные. Однако универсальность не существовала сама по себе, но в сложной дихотомии «универсальное-индивидуальное», последний компонент в Италии был исторически выражен как региональный на макроуровне, и как индивидуализм на микроуровне. Не стоит забывать о том, что Возрождение было культурной революцией элиты и мало затронуло народ в отличие от европейской Реформации, которая изменила образ жизни и мировоззрение как правящих классов, так и горожан с крестьянами.

Если универсализм культуры Возрождения проявлялся в доступности и общеевропейском значении его идейного послания, то и итальянская мода несет в себе

другое универсальное послание: возможности адаптировать искусство под массового потребителя, а также сделать моду доступной для понимания и экономических возможностей любого человека, предоставив ему немыслимое разнообразие стилей и материалов. Современное музыкальное искусство, оперное пение и популярная музыка, демонстрируют нам важность совершенной формы (музыки), которую знают и любят во всем мире, лишь в общих чертах представляя себе ее содержание. Это позволяет говорить о том, что национальная идентичность итальянцев обладает определенной регулятивно-трансформационной функцией, которая проявляется как готовность и способность нации преобразовать культурную традицию сообразно изменившимся геополитическим условиям.

И, наконец, такая доминанта, как преобладание внешнего элемента над содержательным элементом, парадоксальным образом может быть объяснена резкой сменой уровня благосостояния, своеобразной разностью потенциалов между Италией прошлого -аграрной и небогатой, и Италией конца XX в. - развитой экономической страной, сохраняющей в коллективных представлениях нации паттерны поведения прошлого.

В четвертой главе - «Аффективный компонент национальной идентичности. Феномены н факторы гипондентичностн» - раскрыты причины характерного для современных итальянцев этнонигилизма. В числе объективных причин - позднее историческое становление итальянского государства, освещенное в первом разделе. Во втором разделе проанализирована историческая эволюция национальной идеи, прошедшей в XIX в. путь от политизации до сакрализации. Ее логическим завершением и триумфом стало объединение Италии в 1861 г.

В третьем разделе выявлены негативные факторы отрицательной идентичности итальянцев в современности, связанные с неэффективностью политическо-административной системы, проявляющейся в: партократии в политике, экономике и социуме, несовершенстве государственных институтов, дискредитированности класса чиновников, коррупции органов государственной власти и судебных органов, несовершенстве системы правосудия, связи с мафией высших органов власти, неэффективности предприятий госсектора, отношении итальянцев к власти как к «неизбежному злу». В качестве факторов гипоидентичности проанализированы также причины экономического спада и незрелость гражданского общества. Рассмотрены такие компоненты негативной саморепрезентации как осознание глубокого провинциализма Италии на фоне более успешных в экономическом и социальном плане государств (Америки, государств Северной Европы), в коллективных представлениях нации присутствует ориентация на образец, обычно явно не декларируемый. Данные заключения были получены в результате анализа сборников ведущих итальянских политологов, экономистов, политиков и журналистов, а также на основании статистических исследований46.

46 MalapartcC. Bcnedctti italiani. Fircnze: Vallecchi, 1961; Barzini L. Gli italiani. New York: Hamish Hamilton, 1964; Carboni P., Cesáreo V., Sciolla L., Besozzi E. La cultura dcll'Italia contemporánea. Trasformazione dei modelli di comportamento e identitá locale. Torino: Fondazione Agnelli, 1990; Rusconi G.E. Se cessiamo di essere una nazione. Bologna: II Mulino, 1993; Biagi E. «I» come italiani. Roma: R.C.S. Libri, 1995; Borselli E. L'Italia che non muore. Bologna: II Mulino, 1997; Bocca G. Italiani strana gente. Milano: Mondadori, 1997; Bodei R. II noi diviso. Torino: Einaudi, 1998; Schiavone A. Italiani senza Italia. Torino: Einaudi, 1998; Napoletano R. Se il Sud potesse parlare. Milano: Sperling & Kupfcr, 1999; Ottonc P. Vizi & Virtü. Milano: TEA, 2000; Costa R. L'Italia dei privilegi. Milano:

В выводах к главе делается несколько предположений. Аффективный компонент национальной идентичности, с одной стороны, свидетельствует об определенном ее кризисе. С другой стороны, только при состоявшейся и сильной идентичности представители какой-либо нации могут себе позволить выделять ее отдельные отрицательные компоненты. Самокритичность итальянцев вполне уравновешивается осознанием своего исторического превосходства в культуре и определенном стиле жизни перед другими народами, пусть и имеющими более прозрачную политическую структуру.

Представляется возможным выделить государственно-деструктивный механизм национальной идентичности с отрицательным аффективным компонентом: ущербная национальная идентичность - разочарование в национальном государстве, создавшем такую идентичность, - отказ от центрального положения идеи нации в системе личных ценностей -отказ от необходимости нации или, как минимум, от национальных ограничений. Бесперспективность политической системы актуализирует как экономический компонент (он меньше связан с национальными границами в современном мире), так и гражданский компонент, то есть разные неполитические и некоммерческие организации - от конфессиональных сообществ до добровольческих организаций.

Бытие состоявшегося национального государства в Италии при «проблемном» политическом компоненте идентичности чревато потенциальной реактивацией на единой политической карте архаичных этнических границ, контуров потенциальных расколов и дроблений. Из двух сил, которым выгодна подобная реактивация конфликтов, -сепаратистских партий и транснационального капитала - потенциально опасен для национальной идентичности именно последний, так как национальные границы являются помехой для свободной циркуляции капитала, сырья и товаров. В случае с Италией возрастает экономическая роль отдельных регионов, выпускающих или проектирующих специализированную продукцию для глобализированного рынка. Следовательно, можно выделить реконструирующую функцию итальянской идентичности, когда, в случае деструктивных тенденций в национальном компоненте, а также по причине экономической целесообразности в многоуровневой идентичности итальянцев актуализируется уровень, предшествующий национальному, - региональный.

Заключение содержит системное представление основных выводов, сделанных в ходе исследования, важнейшими из которых являются следующие:

1. Проведенное исследование показывает, что спустя полтора столетия после образования национального государства генезис национальной идентичности итальянцев носит гетерогенный характер, так как включает в себя сильный региональный субстрат, обладающий подлинной исторической и культурной «плотью» в отличие от сконструированной политической и интеллектуальной элитой концепции нации. Однако локальная и региональная идентичности в сознании итальянца мирно сосуществует с национальной, что позволяет говорить о многоуровневой национальной идентичности, в

Mondadori, 2003; Napoletano R. Padroni d'ltalia. Milano: Sperling & Kupfer, 2004; Bianco, rosso e verde. L'identitä degli italiani. A cura di G. Calcagno. Roma-Bari: Laterza, 2005; Severgnini B. La testa degli italiani. Milano: Rizzoli 2005; Napoletano R. Fardclli d'ltalia. Torino: Mondadori, 2005.

которой, в зависимости от коммуникативных намерений актуализируется либо национальный уровень (при общении с иностранцами или межрегиональном общении), либо региональный и локальный уровень (при общении в своей местности). Иерархия из локальной, региональной, национальной идентичности не носит дискретный характер, континуальность идентичностей разного уровня обеспечивают три основополагающих фактора: этнический, исторический и географический. Этнический принцип или принцип крови заложен в процедуре наследования гражданственности, но также и в сущности локального коллектива (города), который формирует эмоциональное «я» любого итальянца. В национальных представлениях исторический фактор тождественен общей культуре, берущей истоки в Древнем Риме и приводящей к современности через разные виды искусства и структуры повседневности. И, наконец, важную унифицирующую роль играет географический фактор - изолированность Полуострова, характерный ландшафт местности, который сам по себе становится «картой» идентичности. Многоуровневый характер идентичности как следствие имеет специфический эффект, когда представители нации выходят на наднациональный уровень. Так как «внутренней» идентичностью итальянца является локальная, то «внешней» выступает национальная. Следовательно, когда итальянец выезжает за пределы страны, то активизируется «внешняя» идентичность, и «итальянность» проявляется сильнее, где бы то ни было, что сами итальянцы ощущают как провинциализм. Данную функцию национальной идентичности можно определить как «защитную», она ограждает носителя многоуровневой идентичности от перцептивной перегрузки.

2. Многоуровневый характер идентичности обуславливает отчасти и ее «мозаичный» характер. Из-за исторического отсутствия государства общая протонациональная идентичность формировалась как общность обычаев, коллективных представлений, веры, ритуалов и структур повседневности. В XX в. эта «мозаика» материализуется, включая в себя определенные товары, торговые бренды, рекламу, телепередачи, киногероев, цветовые оттенки, музыкальные и песенные композиции, устойчивые модели поведения - все это становится бытовыми символами нации.

3. Национальная концепция истории имеет многослойный характер. Первый уровень, - трагичная и противоречивая история Итальянского государства с 1861 г., второй - история общей культуры (от Древнего Рима до современности), не только предмет разделяемой гордости, но и мерило для сравнения с «недостойным» настоящим, третий уровень -циклическая внеисторичность «малой родины» (родного городка). История Итальянского государства является лишь одним, не самым значительным этапом «большой» истории, последняя мыслится как эталонная и ресурсная. Для национального сознания характерно постоянное соизмерение с прошлым (оно существовало н в Средние века, и в эпоху Возрождения, и во время объединения Италии), довлеющая эталонность истории является одной нз доминант итальянской национальной идентичности. Сословие интеллектуалов первым осознало ту пропасть, которая разверзлась между великим историческим наследием Италии и исторической неспособностью Италии обратить это наследие на свое собственное политическое благо. Доминанта национальной идентичности - ориентация на образцы, и как следствие, осознаваемая разница потенциалов: в аспекте диахронии - соотношение настоящего и славного прошлого, в аспекте синхронии - сравнение своей страны с более развитыми европейскими странами.

4. Специфическим проявлением итальянской идентичности стоит признать и уникальность генезиса, которая проявилась на этапе, предшествующем созданию национального государства: идея единой нации существовала на протяжении семи столетий (ХШ-Х1Х вв.) без исторических предпосылок и без особой надежды на реализацию. В основном, идею «отечества итальянцев» генерировали литераторы и философы, но они воображали единство идеальное, основанное на анахронистической концепции о том, что итальянцы являются прямыми наследниками империи Древнего Рима в политическом, правовом и цивилизационном плане. Начиная со Средних веков, в литературе получает распространение идея о миссии итальянцев - нести «варварским» народам свет законности и государственности, затем на нее накладывается представление о вселенской миссии Римской католической церкви. Во время патриотической борьбы за объединение Италии данная идея становится мессианской: Италия, будучи страной избранной Богом, должна нести новые мораль и духовность народам мира. Концепция «миссии» Италии показательна для определения доминант итальянской идентичности, так как она имеют под собой определенную почву. Действительно, Италия на протяжении трех тысячелетий создает и распространяет определенные идеи по всему миру: это идея самой мощной и эффективной с институциональной точки зрения империи (Древний Рим), идея вселенской церкви, идеи гуманизма о центральном положении человека в мире и об истинном благородстве, достигаемого через учебу, эстетические идеи Возрождения, идея экспериментальной науки (Галилей), идея объективной реальности государства и науки о нем (Макиавелли), идея особого дисциплинарного характера гуманитарных наук (Вико), идея создания автономных учебных заведений - университетов, идея синтетического жанра оперы, объединяющего в себе поэзию, музыку, изобразительное искусство и балет. В представлениях нации о самой себе явно прослеживается осознание цивилизациошгон миссии итальянцев, что можно определить как одну из доминант национальной идентичности.

5. Позиционирование нации как носителя основ европейской цивилизации стало возможным благодаря универсализму (универсальному характеру) итальянской культуры, послание которой понятно разным народам в разные эпохи, универсализм культуры является также доминантой национальной идентичности. Исторические проявления универсализма были перечислены выше; в современности итальянская культура продолжает генерировать новые концепции в области массового искусства моды и дизайна: интернациональный характер ее послания достигается за счет великого разнообразия направлений, стилей и модельеров, а также за счет сочетания роскоши и практичности, к которой бессознательно стремится мировой потребитель. Видом специализированного искусства, который также востребован во всем мире из-за присущей итальянцам эмоциональности и экспрессивности, является музыка: искусство оперного пения и популярная музыка.

6. Итальянская культура смогла с особой эффективностью генерировать разделяемые европейцами ценности благодаря идеализации формы, открытой гуманистами Возрождения: в форме видели то универсальное послание, которое дошло от греко-римской цивилизации. Культ формы (культ красоты), признание универсализма формы является доминантой итальянской национальной идентичности. Исторически он проявился с наибольшей силой в изобразительных искусствах и музыке; на рубеже ХХ-ХХ1 вв., сообразуясь с массовой культурой и коммерческой выгодой, итальянцы смогли использовать потенциал

изящных искусств в прикладном аспекте: моде и дизайне. Феноменологически культ формы имел два аспекта: позитивный - доминирование искусства в национальной культуре; негативный - склонность к внешней красоте в ущерб содержанию. Но он также обладает функциональной значимостью: культ формы стал средством спасения от подчас унизительной действительности в художественной и культурной плоскости, где ни один из западноевропейских народов не мог равняться с итальянцами. Эскапизм через культ формы (прекрасного), защитные функции риторики любого рода - еще одна доминанта национального сознания. С культом формы тесно смыкается и другая доминанта: преобладание визуальной перцепции действительности. В коллективном бессознательном образ «малой родины» всегда визуальный - это небольшой итальянский городок, архитектурная и топонимическая структура которого удивительно национально унифицирована от Милана до Сицилии; образ сельской Италии, сложившийся в национальных представлениях, напоминает живописную зарисовку.

7. Универсализм итальянской культуры в политическом плане нанес нации непоправимый вред, так как, во-первых, он понятийно противоположен индивидуально-национальному принципу. Во-вторых, начиная с эпохи Возрождения, происходит отмежевание литературы (в дальнейшем и живописи), в которых мастера творят универсальное послание для всей европейской культуры, от сферы интересов обычных людей, которые живут в реалиях родного города-государства. Расхождение культуры элиты и народной культуры станет драматичным для нации, которая характеризуется гениями исключительной одаренности, но одинокими и не так часто рождающимися. Доминанта национальной идентичности - предрасположенность итальянцев к индивидуальной творческой деятельности, что влечет за собой неспособность и нежелание работать в коллективе. Однако во второй половине XX в., когда наметились процессы униформации мирового рынка, и национальные границы перестали быть экономическими границами страны, Италия за счет универсального языка формы вновь смогла транслировать определенные идеи уже не только в Европу, но и в Азию, и на Восток, и в страны Нового Света. В эпоху наднациональных и транснациональных институтов универсализм итальянской культуры внезапно снова, как когда-то в эпоху Возрождения, стал мощным ресурсом, в том числе и экономическим. Самым наглядным примером универсализма итальянской культуры на современном этапе может служить итальянская мода и успех мегабренда «Made in Italy», а также туризм, в меньшей мере - оперное искусство и популярная музыка. Несмотря на международное признание этих областей, а также европейское признание эталонное™ итальянского классического искусства, силой и традицией, питающих их, следует признать региональную культуру и отдельных гениев, которые получают дополнительный импульс к творчеству, находясь в «питательной» среде Италии. Соответственно, сложная, но чрезвычайно продуктивная диалектика инднвидуалыюго-универсалыюго является доминантой национальной идентичности.

В. Во второй половине XX в. осознание «сконструированное™» национальной идентичности вылилось в формирование отрицательной валентности аффективного компонента. В связи с этим можно говорить о трансформации национальной идентичности по типу гипоидентичности, проявляющейся как комплекс неполноценности в отношении собственной нации. Подобная трансформация была обусловлена тремя факторами: неэффективностью политической (административно-правовой) системы, определенными

недостатками экономической системы, незрелостью гражданского общества. Политический фактор был решающим, он заставил итальянцев разувериться не только в политиках, но и в эффективности национального государства, что разводит по разным оценочным полюсам понятия государства и нации в коллективных представлениях итальянцев. Отчасти поэтому, отчасти из-за общемировых тенденций иерархический принцип построения национально-территориальной общности дополняется сетевым. Наблюдается сдвиг от коммунитаристской парадигмы восприятия нации, когда правительство несет ответственность за внутренний порядок и репрезентацию страны на международной арене, к универсалистской, согласно которой государство является лишь одним из акторов международной игры и забота о справедливости лежит не только на нем, а на каждом человеке. Вследствие этого, все более актуальным и значимым становится соотношение государство - общество: последнее набирает значимость, так как берет на себя управленческие и регулятивные функции, о чем свидетельствует появление экологических, потребительских, добровольческих и прочих неправительственных организаций. Однако представляется, что желание усилить в итальянском обществе гражданский компонент вызвано стремлением подражать североевропейскому образцу. На самом деле, конфликт между антигражданственностью итальянского общества и высокогражданскими идеалами мнимый, итальянцев вполне устраивает локально-семейная идентичность, которая уже регулирует общество на микроуровне, а стремление к гражданственности носит несколько театральный характер: итальянцы со всей страстностью отдаются этому занятию, но общество меняется непропорционально медленно этой страстности. Органичное приятие нацией философских и экзистенциальных бинарных оппозиций - доминанта национальной идентичности итальянцев.

9. Девальвация накопленного символического капитала нации, неспособность государства генерировать новый фонд чреваты культурной опустошенностью итальянцев, отсутствием внутринационального социального консенсуса и легкой манипуляцией людьми через примитивные потребительские потребности. Поэтому в конце XX в. в национальной идентичности актуализируется экономический фактор. Национальная идентичность в пору относительно стабильных периодов жизни общества (при отсутствии войн с другими государствами, при сформировавшемся национальном государстве) как бы отступает вглубь коллективного бессознательного и замещается идентификацией социальной. Оба процесса являются не специфическим, а универсальным этапом эволюции любой национальной идентичности на рубеже веков.

10. Было бы ошибочным полагать, что конструирование нации итальянцев шло только в политическом и институциональном аспектах. Как политическая, так и интеллектуальная элита отдавали себе отчет о размытом характере национальной идентичности. В данной работе в качестве примера целенаправленной трансформации структур повседневности было исследовано созидание единой итальянской кухни. В период конца XIX - конца XX вв. было предпринято три целенаправленных попытки создания единой итальянской кухни. Последний этап демонстрирует, как многовековые стремления нации к политически сильной Италии трансформируются в новый образ страны, успешной коммерчески. Предметом торговли становятся не отдельные блюда или продукты, а некий образ, миф о средиземноморской стране, где царят искусства. Извечная мечта Италии о возрождении империи, политической, католической или культурной является доминантой

национальном идентичности, но на рубеже Третьего тысячелетия Италия оставила территориальные чаяния, в этом больше нет нужды, привлекательный образ страны должен доминировать в умах массовых потребителей. Здесь проявляется верность исторической традиции, когда отдельные государства (морские республики, в первую очередь) процветали за счет торговли и тоже «виртуально» расширяли границы своих небольших республик до значительных пределов, покрывая товарооборотом значительные территории. Одна из доминант национальной идентичности - торгово-предпршшмательские приоритеты нации, способность нации к занятию торговлей.

11. В формировании национальной идентичности итальянцев огромную роль сыграл, как уже говорилось, геополитический фактор. Территориальное единство Полуострова обеспечивало и единство культурное при крайне неоднородной этнической, политической и лингвистической картине. Однако нередко общение с соседними государствами (по морю, прежде всего) осуществлялось легче, нежели контакты внутри Полуострова, затрудненные из-за Апеннинских гор и значительной протяженности территории с севера на юг, а также значительных различий в этническом субстрате. Восемь тысяч километров морской границы делают Италию открытой для взаимообмена товарами и идеями с другими народами. В диссертационном исследовании процесс взаимообмена был рассмотрен в рамках итальянской кулинарной традиции: это взаимообмен между разными классами и географический обмен, который выстроен по оси север-юг внутри Полуострова и по оси восток-запад - относительно арабского мира и континентальной Европы. Необходимым условием для взаимообмена была доминанта национальной идентичности -разнообразие, берущая начало в Древнем Риме и получившая философское и эстетическое обоснование в эпоху Возрождения. Итальянская культура в целом может быть определена как открытая культура, культура взаимообмена, когда контекст создается не в силу однородности культуры, но как раз в силу разнородности местных самобытных культур, находящихся между собой в состоянии активнейшего взаимодействия.

Результаты исследования позволяют подтвердить сформулированную ранее гипотезу о национально-специфической обусловленности понятийных границ нации. Для итальянца нация не является предметом свободного выбора, это нечто данное при рождении, что демонстрирует примордиалистское представление итальянцев о нации как о расширенном родственном коллективе, проживающем на единой территории, имеющем общую культуру. Очевидное противоречие между консервативным этническим принципом в определении нации и явно «сконструированным» характером итальянского государства, созданного и развиваемого целенаправленными усилиями политиков и интеллектуалов в Х1Х-ХХ вв., является мнимым, так как демонстрирует нам разницу между самовосприятием нации и восприятием изучающего нации. В методологическом плане, логика развития национального итальянского государства идеально укладывается в инструменталистскую интерпретацию нации как релятивистской конструкции, созданной определенной групповой волей и могущей быть пересмотренной. Однако картина была бы неполной, если бы в работе не рассматривались мифологемы и символы, которые бытуют в коллективных представлениях нации и на которые, в свою очередь, опирается государство, создавая политическую символику.

Полученные в данном исследовании результаты позволяют сделать прогностические выводы о дальнейшем развитии национальной идентичности итальянцев и, шире,

идентичное™ любой европейской нации в связи с наметившимся кризисом национальной идентичности в глобализованном мире, а также выделить в современных условиях новые функции национальной идентичности. При социально-экономическом сценарии развития национальной идентичности приоритетными становятся, соответственно, экономический и социальный статус страны в мире, актуализируется регулятивно-трансформационная функция, способствующая преобразованию историко-культурного наследия нации в конкурентоспособный продукт на современном мировом рынке. В случае с Италией итальянская самобытность позиционируется как синоним качества, роскоши и вкуса, коммерциализируется не столько конкретный продукт, сколько миф о стране. При ресурсно-региональном сценарии нация «вспоминает» о имевшихся донациональных политиях и структурных единицах, подобные всплески вызваны макроструктурным пересмотром подхода к регионам, их территории, продукции и традициям: они начинают восприниматься как ресурс, который может обогащать и продвигать регион на мировой арене, минуя рамки нации. Следовательно, можно говорить о реконструирующей и традиционалистской функции национальной идентичности, которая в случае «опасности» возвращает нацию на предыдущий, более дробный и мобильный уровень макрогруппового структурирования. Этот сценарий наиболее продуктивен для Италии, где промышленные округа - основная производственная сила страны - существуют именно в контексте региона, подпитываемые «ресурсами локализма». Третий, культурно-антропологический сценарий заключается в поддержке страны своего производства и своих соотечественников за рубежом. Данную функцию национальной идентичности можно определить как нсо-ирредентистскую или этнически-мобилизационную. Так как «принцип крови» является определяющим в признании итальянцем, Итальянская Республика рассматривает эмигрантов и предприятия как форпосты Италии в мире и проводит через них имиджевую политику. Четвертый сценарий - наднациональный, обусловленный созданием Евросоюза. Сама возможность наднациональной идентичности, безусловно, связана с медленным преодолением национальной идентичности. В случае с многоуровневой итальянской идентичностью и превалированием в ней этнического фактора, формирование европейской идентичности у итальянцев произойдет медленнее, чем в какой-либо другой стране.

Сделанные в данной работе выводы могут служить основанием как для дальнейших исследований национальной идентичности итальянцев, так и составить теоретическую и методологическую базу для исследования идентичности любой европейской нации, поскольку предложенный метод изучения политической и гражданской символики, структур повседневности и констант культуры позволяет работать с материалом высокой степени объективности.

Предлагаемое диссертационное исследование создает основу для постижения сущности нации через системное исследование доминант национальной идентичности, а в конечном счете - для постижения взаимосвязи между нацией и типом культуры, который она порождает, что относится к главным теоретическим проблемам культурологии.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монография:

1. Шевлякова Д.А. Доминанты национальной идентичности итальянцев. М.: Книжный Дом Университет, 2011. 16 п.л.

Статьи в сборниках научных трудов и журналах:

2. Шевлякова Д.А. К вопросу о соотношении литературного процесса и национального сознания в Италии XIX века // Объединённый научный журнал. М., 2004, № 32. 0,6 п.л.

3. Шевлякова Д.А. Борхес и Данте. Поэтическое миросозидание //Актуальные проблемы современной иберо-романистики. М.: Гнозис, 2004. 0,5 п.л.

4. Шевлякова Д.А. Данте и проблема становления национального сознания в работах Джузеппе Мадзини // Сборник научных трудов кафедры итальянского языка ф-та иностранных языков и регионоведения МГУ. Выпуск 1. M.: URSS, 2005. 0,45 п.л.

5. Шевлякова Д.А. Концепция учебного курса «итальянская национальная идентичность» по специальности «регионоведение» // Вопросы лингвистики и лпнгводидактнки иностранного языка делового и профессионального общения. Материалы конференции. М.: Изд-во РУДН, 2006.0,5 п.л.

6. Шевлякова Д.А. Отрицательная национальная идентичность итальянцев. Экономический компонент // Проблемы итальянистики. Выпуск 2. Литература и культура. М.: Изд-во РГГУ, 2006. 1 п.л.

7. Шевлякова Д.А. Культ еды. Отражение национального автостереотипа в паремиологическом фонде языка // Языки в современном мире. Материалы V международной конференции. М.: Книжный Дом Университет, 2006. 0,6 п.л.

8. Шевлякова Д.А. Антииспанизм и становление итальянского национального сознания // Актуальные проблемы современной иберо-романистики. Вып. 3. М.: Гнозис, 2006. 0,7 п.л.

9. Шевлякова Д.А. Отрицательная идентичность итальянцев. Политический компонент // Сборник научных трудов кафедры итальянского языка ф-та иностранных языков и регионоведения МГУ. Выпуск 2. M.: URSS, 2006. 1 п.л.

10. Шевлякова Д.А. Символика итальянского евро (к вопросу о национальном идентичности) // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика н межкультурная коммуникация. Выпуск JV» 2. М., 2009.0,5 пл.

11. Шевлякова Д.А. Доминанты национальной идентичности итальянцев. Кулинарная система н регионализм // Известия Уральского государственного университета. Выпуск № 2(75). Екатеринбург: Изд-во УГУ, 2010.0,6 пл.

12. Шевлякова Д.А. Формирование положительного имиджа Италии в учебнике итальянского языка для иностранцев // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Выпуск JV» 2. М., 2010. 0,5 пл.

13. Шевлякова Д.А. Итальянский национальный флаг. Государственная символика и национальная идентичность // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Выпуск № 4. М., 2010. 0,5 п.л.

14. Шевлякова Д.А. Джузеппе Мадзини о Данте (к вопросу о национально-прецедентных именах) // М., Филологические науки. Выпуск 4. М., 2010. 0,5 п.л.

15. Шевлякова Д.А. Языковая политика Итальянской республики (1990-2010 гг.) // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Выпуск № 2 . М., 2011. 0,5 п.л.

16. Шевлякова Д.А. Универсализм формы в итальянской культуре. Итальянская мода // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Выпуск № 4. М., 2011. 0,5 п.л.

Учебные пособия:

17. Шевлякова Д.А., Иванникова Н.В. Италия и итальянцы. Учебное пособие по итальянскому языку и культуре // Учебно-методический комплекс «Италия и итальянцы». М.: Центр по изучению взаимодействия культур, 2008. 13.1 / 6,5 пл.

18. Шевлякова Д.А. Итальянские праздники. Учебное пособие. М.: Астрель, 2008. 15,2 п.л.

Работы под №№ 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16 опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора культурологических наук Шевлякова, Дарья Александровна

Введение

ГЛАВА I. Репрезентация национальной идентичности в политической символике

1. Национальная символика. Флаг

2. Национальная символика. Герб 593. Национальная символика. Исторические символы Италии

4. Национальная символика. Гимн

5. Символика денежных знаков. Лиры. Монеты

6. Символика лировых банкнот. Национально-прецедентные имена

7. Символика денежных знаков. Евро

8. Филателистическая продукция (марки) 90'

9. Национальные праздники

10. Имидж главы государства 104 И. Конституция Итальянской Республики. Итальянское гражданство.

Языковая политика государства

ГЛАВА II. Национальная идентичность в коллективных представлениях.

1. Макротопоним Италия. Этноним «итальянец»

2. Италия как литературный топос. Концепции «patria», «paese»

3. Образы Италии в авторской (эстрадной) песне

4. Положительный имидж Италии в учебниках итальянского языка для иностранцев

ГЛАВА III. Национальная идентичность в структурах повседневности. 1. Итальянская гастрономическая система: обмен и разнообразие.

1.1. Гастрономия и идентичность

1.2. Понятие «итальянская кухня»

1.3. Средиземноморская диета

1.4. Естественность в итальянской гастрономической модели

1.5. Становление итальянской кулинарной модели. Система основных элементов. Естественность

1.6. История сервировки. Искусство 268 YJ. Единая гастрономическая система как контекст для разнообразия 270'

1.8. Кулинарная унификация нации

1.9. Современная итальянская кухня - культ разнообразия. Разнообразие как товар

1.10. Региональный сельхозпродукт. Разнообразие; как нацпроект 286 2. Универсальное-индивидуальное.

2.1. Взаимосвязь центр-периферия

2.2. Универсализм итальянской культуры " 307 2.3 . Внутренняя реакция на универсализм: регионализм

2.4. Мода и туризм. Массовые лики итальянского искусства

2.5. Мифологема «Dolce vita» ••".■'

2.6. Значение внешнего в итальянской культуре

ГЛАВА IV. Аффективный; компонент национальной идентичности. Феномены и факторы гипоидентичносги.

1. Позднее историческое становление итальянского государства

2. Историческая эволюция национальной идеи

3. Компоненты отрицательной идентичности итальянцев в современности. 369 3.1. Неэффективность политическо-административной системы

3.1.1.Традиционная фактическая двухпартийность. «Беспартийность» во втором тысячелетии

3.1.2. Патократия в политике, экономике, социуме

3.1.3. Элитарность политической власти 377 ЗЛ.4. Несовершенство государственных институтов- 381 3.1.5; Дискредитированность класса чиновников

3.1.6. Коррупция органов государственной власти и судебных органов

3.1.7. Несовершенство системы правосудия

3.1.8. Связь с мафией высших органов власти

3.1.9. Неэффективность государственных учреждений

3.1.10. Отношение к власти итальянцев. «Неизбежное зло»

3.2. Факторы экономического спада

3.2.1. Развращающее благосостояние

3.2.2. Чрезмерное вмешательство государства в экономику страны

3.2.3. Утрата конкурентоспособности в условиях глобализованного рынка

3.3. Незрелость гражданского общества.

3.3.1. Низкий уровень чувства гражданственности

3.3.2. «Гражданское чувство» и партикуляризм Гвиччардини

3.3.3. Семейственность

Введение диссертации2011 год, автореферат по культурологии, Шевлякова, Дарья Александровна

Рубеж ХХ-ХХ1 вв. характеризуется параллельным течением антиномичных процессов глобализации и, как следствие, культурной стандартизации, с одной стороны, и дезинтеграции, сепаратистских устремлений и дробления внутри наций - с другой. Формированию наднациональных сообществ противостоят процессы осознания национальной идентичности, хранящей в глубинных структурах коллективного бессознательного сложный комплекс устойчивых представлений национальной общности о себе самой.

Глобализационные процессы в виде униформации рынков или культурной стандартизации наталкиваются на национальную идентичность как центральное ядро, хранящее наиболее устоявшиеся и потому особенно прочные представления национальной общности о себе самой. Как следствие происходит противодействие или взаимодействие разной интенсивности. Этот процесс предвидел еще в 1930 г. Ортега-и-Гассет в работе «Восстание масс». Правда, мыслитель предсказывал неминуемую и драматичную гибель национальных идентичностей, провинциальных атавизмов в будущей единой Европе: «Впервые в своей политической, экономической духовной деятельности европеец наталкивается на границы своего государства; впервые он чувствует, что его жизненные возможности непропорциональны размерам того политического образования, в которое он включен. И тут он делает открытие: быть англичанином, немцем или французом значит быть провинциалом. Здесь, как мне кажется, подлинная причина того ощущения упадка, которое мучает европейца. Причина субъективная, иллюзорная, парадокс - ведь иллюзия упадка возникла потому, что способности человека возросли, и старая организация стала для них тесна. Европа возникла как комплекс малых наций. Идея нации и национальное чувство были ее характерными достижениями. Теперь ей необходимо преодолеть самое себя. Вот схема грандиозной драмы, которая должна разыграться в ближайшие годы»1.

И наоборот, наряду с тенденцией к объединению в наднациональные структуры, глобализации и исчезновению границ наблюдается также процесс дезинтеграции и дробления внутри наций, когда определенные подгруппы бросают вызов господствующей национальной идентичности и требуют себе культурных и даже территориальных прав.

Во многом актуализация национальных и этнических проблем связана с окончанием в 1980-1990-х гг. «холодной войны», когда на смену политико-идеологическому противостоянию двух блоков — НАТО и стран соцлагеря - пришли другие мотивации, в том числе и те, которые многим казались навсегда ушедшими в историческое прошлое. В особенности это относится к размежеваниям и конфликтам, происходящим на этнонациональной почве и подпитывающимся локальными культурно-религиозными источниками.

В эпоху глобальных перемен территориально-исторические сообщества в виде наций (национальных государств) актуализируются как традиционно устойчивые формы макрогруппового структурирования. Деление по национальному признаку становится одним из основных атрибутов социального причисления, национальная идентичность - одним из немногих устойчивых ориентиров в меняющемся мире. Понятие нации становится определяющим в международных отношениях, современная политическая практика основана на понятиях национального суверенитета и права нации на самоопределение, недаром в Организации объединенных наций ключевым является понятие нации.

1 Ортега - и - Гассет X. Восстание масс. Перевод с исп. М. : АСТ, 2008. (Ortega у Gasset J. Rebelión de las Masas. Madrid: Ediciones de la Revista de Occidente S.A., 1930).

В современной культуре принадлежность к определенной нации считается естественной и необходимой. Известный теоретик нации Э. Геллнер пишет: «Человек без нации бросает вызов общепринятым нормам и потому вызывает отвращение. У человека должна быть национальность, как у него должны быть нос и два уха; в любом из этих случаев их отсутствие не исключено, и иногда такое встречается, но это всегда результат несчастного случая и само по себе уже несчастье. Все это кажется самоочевидным, хотя, увы, это не так. Но то, что это поневоле внедрилось в сознание как самоочевидная истина, представляет собой важнейший аспект или даже суть проблемы национализма. Национальная принадлежность — не врожденное человеческое свойство, но теперь оно воспринимается именно таковым»2.

Теоретико-методологические принципы исследования.

К определению нации существуют два исторически сложившихся подхода, их условно можно определить как «естественный» / «примордиалистский» («немецкий»)3 и «политический» («французский»)4. Основатель «немецкого» подхода, философ Иоганн Готфрид фор Гердер, а вслед за ним и другие представители примордиализма - К. Гирц, Э. Смит -мыслили нацию как- естественно сложившуюся общность людей. Она относилась к миру природы и в силу своей естественности выражала «народный дух» (Уо1к^е1з1;), основным релевантным признаком нации было общее происхождение. Нациям воспринималась как индивидуальный коллектив, обладающий родословной и местом рождения, душой,

2 Геллнер Э. Нации и национализм (Пер. с английского) // Вопросы философии, 1989, № 7. С. 56.

3 Стоит отметить, что базу для естественного подхода заложил итальянский философ Дж. Б. Вико в своей книге «Основания новой науки об общей природе наций». В ней он утверждал, что любая нация подчиняется объективным законам развития, обязательным для всех народов, поэтому незападные нации переживали, по мнению философа, те этапы развития, которые европейские народы давно прошли. Противоположные воззрения излагали О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин, Н.Я. Данилевские, исходившие из идеи многообразия цивилизаций и культур.

4 Подробнее об этом см: Гиндер В.Е. Проблема определения «этнос» и «нация» в зарубежной и отечественной литературе // Проблемы социальной и административной консолидации Байкальской Сибири. Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции. Часть I. Иркутск : Оттиск, 2008. С. 228-235. характером, волей и миссией. Следовательно, нация, как и отдельный индивидуум, переживала периоды юности, зрелости и старости. Государство же считалось искусственным образованием5. Второй подход, «политический», определяющим критерием нации позиционирует не этническое, языковое, культурное родство, а общность «морального сознания» - коллективный суверенитет, который воплощается в идее гражданского государства (Э. Ренан, Милль)6. Главным условием консолидации разных этносов в нацию является единство исторической судьбы, обращенной как к прошлому (культ предков, их славы), так' и к будущему (готовность к самопожертвованию) у представителей одной нации.

В XX в. «естественный подход» развивали ранние марксисты -О. Бауэр, К. Каутский, В. Ленин, которые четко сформулировали определяющие признаки нации: общность языка, общность территории и общность, экономической жизни . В этой же традиции в советской науке сформировалась так называемая школа Ю.В. Бромлея, в которой термин «нация» трактовался как «свойственный эпохе капитализма исторический тип этноса», т.е. нация понималась как высшая форма этноса. Релевантным признаком сформировавшейся нации считалась общность экономической жизни, также выделялись признаки — общность языка, территории и культуры, общность психического склада (национального характера)8.

В исследуемых работах наблюдается понятийное и терминологическое наложение «нации» и «этноса». Наиболее четко формулируют отличия нации от этноса отечественные философы и этнологи В. Бабаков и В. Семенов. Для этноса, по их мнению, характерна надиндивидуальность и устойчивость, повторяемость культурных образцов, в то время как для нации

5 Гердер И. Идеи к философии истории человечества. Пер. с немецкого. М. : Наука, 1977. С. 124, 206. (Gerder J. G. Auch eine Philosophie der Geschichte zur Bildung der Menschheit (1774).

Renan E. Qu'est-ce qu'une nation? Conférens faite en Sorbonne, le 11 mars 1882. Paris: Calmann-Lévy, 1882; Mill J. The principles of toleration, London, 1837.

7 Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия. СПб. : Ригнер, 1909; Каутский К. Национальность нашего времени СПб. : Типография Альтшулера, 1905; Каутский К. Национальные проблемы. М. : Книга, 1918; Ленин В. Ленинский сборник : XXX, 1937.

8 Бромлей Ю.В. Этнос и эндогамия И Советская этнография. 1996. № 6. С. 79-92. определяющим является процесс собственного осознания на основе синтеза традиционных и новых элементов, и собственно этнические идентификационные критерии (генетические признаки, язык и пр.) принадлежность отходят на второй план. У нации на первый план выходят те аспекты, которые обеспечивают надэтничность, синтез этнических, межэтнических и иноэтнических компонентов (политическая, религиозная и др.). Таким образом, если нация динамична и обращена своим вектором в будущее, то этнос обращен в прошлое9. В данной теории наиболее ясно разводятся по разным денотативным областям понятие «этнос», которое означает врожденные или приобретенные в несознательном возрасте-признаки (расовый и этнический геном, родной язык), и «нация», которая обозначает сознательный выбор определенных культурных моделей (к примеру, человек - татарин по рождению - может осознавать себя принадлежащим русской культуре, и таким образом, он выбирает нацию «русский»). Национальная идентичность и идентичность этническая- связаны и взаимозависимы, их соотношение изменяется в зависимости от взаимоотношений титульного и нетитульного этноса10, объединенных в одну нацию. Для титульной нации этническая идентичность может дополнять и поддерживать национальную идентичность, в то время как для нетитульного этноса национальная и этническая идентичность могут находиться в отношении конкуренции и противостояния.

В современных социологических и антропологических исследованиях можно проследить тенденцию к доминированию «политического» подхода, когда понятие нации отождествляется с понятием «национального

9 Бабаков В.Г., Семенов В.М. Национальное сознание и национальная культура (методологические проблемы). Москва : ИФ РАН, 1996. С. 49-62.

10 Понятие «титульная нация» было впервые введено известным французским писателем и политическим деятелем Морисом Барресом (1862-1923). Под «титульной нацией» писатель понимал доминирующую этническую группу, язык и культура которой становятся основой для государственной системы образования. Титульные нации Баррес противопоставлял национальным меньшинствам и этническим диаспорам. Баррес полагал, что национальные меньшинства и этнические диаспоры должны сохранять лояльность государству титульной нации, а титульная нация должна поддерживать «свои» национальные меньшинства за границей. В дальнейшем понятие «титульная нация» было заменено на «титульный этнос». Barrés M. Du sang, de la volupté et de la mort. Édition definitive. Paris: Pion, 1950 (1894); Eodem. Amori et dolori Sacrum. Paris: Juven, 1902. государства». Данная тенденция обусловлена политической практикой XIX и XX вв., подтверждающей точку зрения, что национальные идеалы должны иметь выход в организации правительств и государств11. Это в целом приводит к политизации понятийного аппарата: нация мыслится как нечто целенаправленно сконструированное политической элитой, поэтому в антропологических и политологических исследованиях конца XX в. превалирует конструктивистское направление. В' рамках данного направления социологических и политологических исследований (работы Э. Геллнера, М. Хроха, К. Дойтча, Э. Хобсбаума, А. Коэна, Э. Смита, российские ученые В.А. Тишков, А.И. Миллер) понятие нации трактуется с позиции необходимости «конструирования» национального государства, идеологического оправдания и политической легитимизации определенных представлений о территориальном, политическом и культурном единстве12. Государство, защищая идею национально- идентичности, способствует убеждению, что понятие нации находится- на уровне абстрагирования, который лежит над партийными и религиозными различиями. Государством продвигается идея о глубоко уникальной исторической сущности, для защиты и взращивания^ которой должны быть созданы специальные институты. Наиболее наглядно идентичность репрезентируется такими символическими формами как. флаг, герб, гимн, а также архитектурой, произведениями искусства, национальными мифами. Правительство

11 Между тем, существуют и варианты соотношения государства и нации, к примеру, Швейцария. Государство предстает лишь как удобный набор механизмов, служащих для обеспечения потребностей его граждан. В этой теории государства не требуются ни общность истории, ни коллективные мифы и символы, государство представляется учреждением, ключевую роль в котором играют эффективность, ясность и простота. Функции государства минимизируются: оно существует только для обороны, охраны правопорядка и ремонта дорог. Подробнее об этом см. : Драгунов Г. П. Швейцария: история" и современность. М. : Мысль, 1978; Church С.Н. The Politics and Government of Switzerland. New York : Palgrave Macmillan, 2004.

12 Deutsch K.W. Nationalism and Social Communication. Harvard, New York: MIT Press, 1966; Eodem. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. New York: Free Press, 1963.; Eodem. Politics and Government. Boston: Houghton Mifflin, 1970; Smith A.D. Theories of Nationalism. London: Duckworth, 1971; Eodem. The Ethnic Origins of Nations. Oxford: Blackwell Publishers Ltd, 1986; Eodem. National Identity. London: Penguin, 1991; Eodem. Nations and Nationalism in a Global Era, Cambridge: Polity Press, 1995; Eodem. Ethno-symbolism and Nationalism: A Cultural Approach. UK: Routledge Chapman & Hall, 2009; GeDnerE Nations and Nationalism Oxford: Clarendon Press, 1983; Eodem. Culture, Identity and Politics. Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1987; Eodem. Nationalism. New York: New York University Press, 1997. поддерживает эти символы и стоящие за ними идеи, но делает это исходя из политической целесообразности.

Подобное определение не умаляет ни важнейшей роли государства, ни его легитимности. Государство постоянно ретранслирует набор идеалов и достижений, а также стимулирует нацию на новые, предоставляя перспективу будущих национальных свершений и славы. Только при худшем развитии событий национальная идентичность становится не средством позитивного выражения народа, но орудием критики и подавления идей, применяемым для «отвлечения внимания людей от плохо функционирующего социального порядка»13. В таком случае национальную идентичность используют как предлог для удержания власти, и она является всего лишь иным обозначением поддержания национальной безопасности. При оптимальном развитии событий государство уважает и поддерживает национальную идентичность, а также координирует плюрализм этнических и культурных меньшинств на территории государства14.

Самым радикальным теоретиком конструктивизма является английский исследователь Бендикт Андерсон, который определил нацию как «воображаемое сообщество»: «Нация — это воображаемая политическая общность, причем, воображаемая как необходимо ограниченная и суверенная»15. Ученый подразумевал под этим, что любая общность, не основанная на непосредственном контакте между индивидуумами, есть общность воображаемая, и человек, в некотором смысле, живет в воображаемом мире, создавая свою, человеческую реальность. В этом

13 Herbert I. Fast Food, Fast Cars, Fast Political Rhetoric // InterMedia, №20, Augast 1992, P. 21. u В работах современных зарубежных политологов утрируется тот факт, что нация не зависит от таких объективных критериев, как язык, раса или культурная однородность. К примеру, современный немецкий философ К. Хюбнер пишет: «Нация определяется согласно своей истории и пространству, в котором эта история отображалась. Она не имеет, следовательно, своей предпосылкой расовую или языковую однородность, а представляет собой лишь исторически обоснованную группировку в соответствующем историческом пространстве». Хюбнер К. Нация. От забвения к возрождению. Пер. с немецкого. М. : Канон Плюс, 2001. С. 325. (Hubner К. Das Nationale. Verdrungtes. Unvermeidliches. Erstrebenwertes. Graz-Wien-Koln: Verlag Stiria, 1991).

15 Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М. : Канон-Пресс, 2001. С. 6. (Пер. с англ. : Anderson В. Imagined Communities: Reflections on the Origin and Spread ofNationalism. London: Verso, 1983). определении «нация существует, когда значительное число людей в сообществе считают себя образующими нацию или ведут себя как сформированная нация»16. Большой заслугой Андерсона было выявление важнейшей роли первого средства массовой информации — печатной книги: он убедительно доказал, что рост производства газет и книг в XVIII и XIX вв. серьезно повлиял на развитие понятия нации. Способность печатных изданий распространять языки вела к возникновению сознания, отличавшегося от того, что существовало ранее. Миллионы никогда прежде не встречавшихся людей начали рассматривать себя как сообщество, имеющее общее прошлое. Перемещение издательской деятельности из монастырей, переход от использования манускриптов для личного ограниченного удовольствия к широкому распространению книг привело к собиранию и установлению новых аудиторий — организации читателей, в большинстве своем ограниченным владением национальным языком17.

В настоящем исследовании именно конструктивистская парадигма изучения нации представляется наиболее продуктивной для комплексного исследования итальянской национальной идентичности.

Отдельный индивидуум принимает решение о своей принадлежности к нации через отождествление себя с ней, через идентификацию. Идентичность нации - это осознание нацией себя как сущности отдельной и отличной, с одной стороны, от других подобных сущностей-наций, а с другой стороны, от других субъектов - власти, церкви, добровольческих организаций. Сложившиеся представления о своей нации, результат идентификационного процесса носит название национальной идентичности.

Помимо национальной (этнической) идентичности человек обычно включен в непрерывную цепочку идентификационных процессов. Идентичность проявляется на нескольких уровнях: личностно

16 Seton-Watson Н. Nations and States: An Inquiry into the Origins of Nations and the Politics of Nationalism. Boulder: Westview Press, 1977. P. 5.

17 Андерсон Б. Цит. соч. С. 44. психологическом (осознание себя), социально-психологическом (идентификация личности с социальной группой) и этносоциологическая

1Я идентичность (осознание своей принадлежности к: этносу., (нации)) . С и* хронологической точки зрения, человек проходит, две основные стадии самоидентификации в жизни. Первая — отграничение себя- как индивида от социальной среды, состоящей из других индивидов. Вторая; — отграничение себя как вида или подвида (нации, народа, социума; общности) от других социальных групп.

В сфере социологии, антропологии и этнографии термин

19 Т-Г идентичность» является сравнительно новым . Понятие; идентичности: первоначально было введено в. рамках психоаналитических исследований 3. Фрейдом, Э. Фроммом, К.гГ. Юнгом, которые рассматривали термин с

О П ' точки зрения« формирования! индивидуальной идентичности? . В ; дальнейшем ; психологический подход к: понятию; идентичности получил: освещение в трудах. А. Адлера; Р. Бернса, Дж. Марсия« . В- феноменологической (гуманистической) психологии в работах А. Маслоу и К. Роджерса понятие идентичности: было- тесно связано, с так: называемой «Я-концепцией», целостным представлением человека о себе как о личности, биологическом организме,, члене общества, работнике, профессионале, включающем в себя следующие компоненты:

- когнитивную: образ своих качеств^ способностей,-внешности, социальной значимости (самосознание); .

- эмоциональную:: самоуважение, себялюбие, самоуничижение и т.д.; .

18 Садохин A.n. Этиология. М. : Рардарики, 2005. е. 151-152.

19 Традиционным термином: является самосознание, но, во-первых, этот термин относится к сфере влияния психологии, философии и подразумевает наличие индивидуума, сознание которого, отвлекаясь от внешнего мира, направляется непосредственно на субъект, в то время как. нация субъектом не является. Во-вторых, коллективные представления о национальном неизбежно включают в себя большой пласт бессознательного, поэтому термин «самосознание» не представляется корректным.

20 Фрейд 3. Психология бессознательного. М. : Просвещение, 1989; Фрейд 3. Психология масс и анализ человеческого "Я". М. : Ин-т психологии РАН КСП, 1998; Fromm Е. Escape from Freedom. New York: Henry

Holt and Company, LLC, 1941; Jung K.G. Von den Wurzeln des Bewusstseins. Zurich: Rascher, 1954.

21

Adler A. Praxis und Theorie der Individualpsychologie, München: Bermann, 1920; Burns, R. The Self-Concept: Theory, measurement and behaviour. London, New York: Longman, 1979; Marcia J. Identity in adolescence // Marcia J. Handbook of adolescence psychology. New York : John Wiley, 1980.

- оценочно-волевую: стремление повысить самооценку, завоевать уважение

ЛЛ и т.д . Впоследствии этот же структурный подход был применен к понятию «национальной идентичности».

В качестве реакции на европейскую интеграцию в 1990-хх гг. активизировались идентификационные процессы на уровне национальной общности. Как следствие актуализировались исследования национальной идентичности, которая стала предметом изучения в отечественной и зарубежной социологии во второй половине XX в. В зарубежной науке социологическая интерпретация понятия национальной-идентичности дается в трудах Г. Тэджфела, Э. Эриксона и антропологов-конструктивистов -Б. Андерсона, А. Смита, Э. Геллнера24. В российской науке в данном русле работает социолог В. А. Тишков, подчеркивающий, что групповая идентичность (в т.ч. и национальная) не является первичной характеристикой группы, но результатом ее целенаправленных усилий25, а- также ведущий специалист по этнопсихологии Т.Г. Стефаненко, для которой национальная (этническая) идентичность является одним из основных социальных конструктов для индивидуума, активно строящего свою реальность26.

В российской науке национальная идентичность понимается как один из базовых компонентов социальной идентичности отдельной личности такими учеными как A.A. Велик, C.B. Лурье, Г.У. Солдатовой, A.B. Сухаревым, Н.М. Лебедевой, Т.Г. Стефаненко, B.C. Собкиным, лч

E.H. Даниловой, В.А. Ядовым, Л.М., Дробижевой, A.B. Лукиной .

22 Maslow А.Н. A Theory of Human Motivation // Psychological Review 50 (4), 1943, P. 370-396; Rogers С. A way of being. Boston: Houghton Mifflin Company, 1980.

23 Tajfel H. Social identity and intergroup relations. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1982; Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. M.: Прогресс, 1996.

24 Андерсон Б. Цит. соч.

25 Тишков В.А. Идентичность и культурные границы // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. Под ред. М.Б.Оллкот, В.Тишкова, А.Малашенко. М. : Центр Карнеги, 1997. С. 15-44; Eodem. Идентичность и политика. М.: Наука, 2001.

26 Стефаненко Т.Г. Язык, этническая идентичность и межэтническое взаимодействие // Межкультурный диалог. Лекции по проблемам межэтнического и межконфессионального взаимодействия. М. : Изд-во РУДН, 2003, С. 367-399; Eodem. Индивидуальные стратегии конструирования этнической идентичности // Идентичность и толерантность. М. : Изд-во ИЭА РАН , 2002. С. 35-48.

27 Велик А. А. Психологическое направление в этнологии США: От исследования "культура-и-личность" к психологической антропологии // Этнология в США и Канаде. М. : Наука, 1989; Велик А. А. Психологическая антропология: некоторые итоги развития // Этнологическая наука за рубежом: проблемы,

Согласно исследованиям природы социальной идентичности психолога Г. Тэджфела, с когнитивной точки зрения стоит различать идентификацию и идентичность. Под идентификацией понимается процесс, в котором реализуется отождествление индивидуумами себя с представителями своей нации и обособление от других наций28. Идентичность — это результат процесса идентификации, осознание своей принадлежности к нации и глубоко личностно значимое переживание данной принадлежности29.

С точки зрения структуры, в национальной идентичности выделяются три компонента: 1) когнитивный 2) аффективный (эмоционально-ценностный) 3) поведенческий компонент30. Когнитивный компонент представляет собой содержательное наполнение национальной идентичности, это знания и представления о своей нации и критерии этнической дифференциации и идентификации. Критерии варьируются в разные исторические периоды, но традиционно >• среди них выделяют поиски, решения. М. : Наука , 1991; Лурье C.B. Российская империя как этнокультурный феномен // Общественные науки и современность. № 1, 1994. С. 56-64; Лурье C.B. Русские в Средней Азии и англичане в Индии: доминанты имперского сознания и способы их реализации // Цивилизации и культуры. Под ред. Б.С.Ерасова, Вып. II. М., 1995; Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности // Мир России, №№ 3-4, 1995; Данилова E.H. Идентификационные стратегии: российский выбор // Социологические исследования. 1996, № 6; Ядов В.А. Российское общество в политеоретической интерпретации // Социологические чтения. Вып.1 // Ин-т "Открытое общество", ИС РАН. М., 1996; Солдатова, Г.У. Психология межэтнической напряженности. M. : Смысл, 1998; Сухарев A.B. Этнофункциональная психология: исследования и психотерапия. M. : ИЭА РАН, 1998; Лурье С.В Национализм, этничность, культура// Общественные науки и современность. № 4, 1999. С. 101-111; Лебедева H.M. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М.: Ключ-С, 1999; Данилова E.H., Ядов B.A. Нестабильная социальная идентичность как норма современных обществ // Социологические исследования, № 10, 2004, С. 27-30; Лукина А. В. Социокультурные технологии формирования национальной идентичности (историко-методологический аспект). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии. Екатеринбург, 2004; Дробижева Л.М. Государственная и этническая идентичность: выбор и подвижность // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России. М. : Институт социологии РАН, 2006; Лукина A.B. Технологии производства и утверждения национальной идентичности // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России. М. : Институт социологии РАН, 2006; Стефаненко, Т.Г. Этнопсихология. М. : Аспект Пресс, 2004.

28 Taj fel H. Op. cit.

29 Водолажская T.B., Науменко Л.И. Этническая и гражданская принадлежность в восприятии населения современной Беларуси. Монография. Минск : Белорусская наука, 2006.

30 Солдатова Г.У. Этническая идентичность и этнополитическая мобилизация // Дробижева Л.М., Аклаев А.Р., Коротеева B.B., Солдатова Г.У. Демократизация и образы национализма в России 1990-х гг. М. : Мысль, 1996. С. 296-366; Стефаненко Т.Г. Социальная психология этнической идентичности. Дисс. . докт. псих, наук., 1999; Кауненко И.И. К проблеме формирования этнической идентичности // Журнал прикладной психологии. 2000, №. 1, С. 58-60; Хотинец В.Ю. Этническая идентичность и толерантность. Екатеринбург : Изд-во Уральского университета, 2002; Павленко B.H., Таглин С.А. Общая и прикладная этнопсихология. M. : Т-во научных изданий KMK 2005; Дробижева Л.М. Государственная и этническая идентичность: выбор и подвижность // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России. М. : Ин-т социологии РАН, 2006, С. 10-11. общность происхождения и общность территории, общность языка, о | культуру, традиции и обычаи, религию, общее историческое прошлое . Эмоционально-ценностный компонент содержит в себе комплекс чувств, вызванных фактом принадлежности к данной нации: гордость, достоинство, самоуважение, радость, любовь, преданность, обиду, стыд, ущемленность, вину, униженность).

Поведенческий (мотивационно-потребностный) компонент содержит в себе механизм не только осознания, но и проявления себя членом определенной группы, «построение системы отношений и действий в различных этноконтактных ситуациях32. По поводу правомерности выделения данного компонента среди исследователей нет единодушия33.

Наиболее полно содержание когнитивного и аффективного компонентов изложено в работах британского ученого М. Баррета, согласно которому когнитивный блок состоит из следующих элементов:

1) знание о существовании этнической группы;

2) знание о национальной территории;

3) категоризация себя как члена этнической группы;

4) знания о национальных символах, эмблемах, институтах, обычаях, традициях, исторических событиях и исторических персонажах, которые символически репрезентируют нацию;,

5) вера в общее происхождение и родство членов этнической группы;

6) вера- в существование типичных характеристик представителей данной этнической группы - национальный характер и этнические стереотипы. Эмоционально-ценностный (аффективный) компонент национальной идентичности состоит, согласно Баррету, из следующих элементов: 1) субъективная актуальность этнической идентичности;

31 Павленко В.П., Таглнн С.А. Методы исследования в этнопсихологии // Введение в этническую психологию. Харьков : Изд-во ХГУ, 1992; Галкина Е.М. Методический аспект изучения проблемы этнической идентичности (опыт зарубежных исследований) // Духовная культура и этническое наследие. 1990, Вып.1. С. 57-82.

32 Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М.: Смысл, 1998.

33 Стефаненко Т.Г. Поведенческий компонент этнической идентичности: за и против // Кризис идентичности и проблема становления гражданского общества. Ярославль : Изд-во ЯГПУ, 2003. С. 127-134.

2) степень привязанности к этнической идентичности; значимость, придаваемая этнической группе;

3) чувство принадлежности к этнической группе;

4) степень привязанности по отношению к национальной территории;

5) социальные «чувства»: национальная гордость, национальный стыд, национальная вина и т.д;

6) национальное самоуважение34.

Данные определения функционально смежны с критериями национальной идентичности, на основании которых отдельный индивидуум отождествляет себя со своей нацией:

1) общее историческое прошлое, легитимизирующее существование нации, воспроизводящееся в мифах, легендах и символах;

2) макроэтноним, самоназвание гражданской общности;

3) общий язык, являющийся средством коммуникации и выработки разделяемых смыслов и ценностей;

4) общая культура (политическая, правовая, экономическая), фиксирующая основные принципы взаимоотношений внутри общности и ее институционального устройства;

5) переживание данным сообществом совместных эмоциональных состояний, особенно связанных с реальными политическими действиями35.

Актуальность работы:

Для анализа этоса итальянской культуры национальная идентичность является ключевой проблемой по причине своей двойственности и незавершенности генезиса: с одной стороны, страна Италия образовалась в

34 Barret M. English children's acquisition of a European identity // Changing European Identitie's: Social-Psychological Analyses of Social Change. Oxford: Oxford Pergamon Press, 1996. P. 145-172.

35 Водолажская T.B Идентичность гражданская // Грицанов A.A., Абушенко В.Л., Евелькин Г.М., Соколова Г.Н., Терещенко O.B. Социология. Энциклопедия. М. : Книжный дом, 2003.

1861 г., й полтора века, прошедшие с момента объединения стираны, казалось бы, являются достаточным сроком для формирования единой идентичности. С другой стороны, жители Италии значительно отличаются друг от друга с этнической, социально-экономической и культурно-исторической точек зрения: с момента распада Римской империи и до момента объединения на территории Апеннинского полуострова существовали разные, суверенные государства со своими собственными традициями и языком. Такое «пестрое» наследие стало значительным препятствием для политической-экономическсж и культурной унификации итальянцев в единую нацию, вопрос о завершенности генезиса нации итальянцев остается открытым до сих пор.

Италия является страной парадоксов. С одной стороны, естественные географические границы (Альпы и .моря) ограждают ее от остального мира. Данный геополитический" фактор был основополагающим для территориального и культурного обособления Италии во все эпохи, начиная с эпохи Древнего Рима, когда понятие «Италии» уже существовало. Этот фактор учитывался и в Средневековье, и в . Новое время, когда при множестве государств (некоторыми из которых владели разные европейские державы), этноним «итальянский» все же существовал. Во многом благодаря географической обособленности и сохранилось расхожее представление об общности, связывающей разные силы парадигмой единой территории. Этим фактором обусловлено и знаменитое высказывание Меттерниха, ставшее

X (л впоследствии крылатым: «Италия —это чисто географическое понятие» .

С другой стороны, внутри самого Полуострова существуют серьезные географические барьеры, прежде всего, горная цепь , Апеннин,, проходящая через всю территорию с. севера на юг, а также значительное количество крупных островов. Помимо этого, Полуостров рельефно и климатически

36 Metternich К. Фраза была произнесена во время рабочих обсуждений на Венском конгрессе, впервые опубликована в 1848 г. в неаполитанской газете «Nazionale». Изначально фраза звучала так: «La parola Italia Ь una espressione geográfica, una qualifícazione che riguarda la lingua, ma che non ha il valore político che gli sforzi degli ideologi rivoluzionari tendono ad imprimerle». Цит. по: Ciuffoletti Z. Federalismo e regionalismo. Roma-Barí: Laterza, 1994. P. 19. неоднороден: разнообразие климата Италии определяется территориальной протяженностью по долготе. В глазах иностранцев Италия является «солнечной страной», но в Венеции холоднее, чем в Лондоне, а в Альпах, в районе Червинии, выпадает больше снега, чем в Сибири. На севере Италии тип климата - умеренно континентальный, на Паданской равнине в январе по ночам температура понижается до нулевых и даже слабо отрицательных отметок. Зимой почти всегда выпадает снег, который не сходит несколько недель и из-за застоя стекающего с Альп холодного воздуха часто наблюдаются туманы. В горной местности Альп и Апеннин климат меняется от умеренного у подножия гор до холодного на вершинах, межсуточные контрасты увеличиваются. В горах снег держится'до 6 месяцев, на-вершинах лежит постоянно, в период с октября по? май часты обильные снегопады. По климатическим особенностям центральная часть Апеннинского полуострова и острова - типично средиземноморские районы с теплой и мягкой зимой и жарким и сухим летом, с марта по октябрь в этих широтах дуют сухие жаркие ветры из Сахары.

Современная Италия неоднородна в экономическом и социальном аспектах. Существует исторически сложившийся «Южный вопрос», который заключается в том, что экономический разрыв между южной и северной частями очень велик. Север обеспечивает большую часть налоговых поступлений в национальный бюджет, поэтому вполне понятно прагматическое нежелание трудолюбивых жителей Севера «содержать» южан. К примеру, служащие госсектора получают одинаковые зарплаты и в Лигурии, и на Сицилии, хотя первая, более экономически развитая, направляет в центральный бюджет более внушительные отчисления, да и потребительская корзина у нее на 50 % дороже .

Недовольство существующим положением вещей в этой области стало движущей силой проекта Умберто Босси — созданной в 1980 г.

37 Pammolh F., Salerno N.C. Demografía, occupazione, produttivitá: il federalismo e la sfida della crescita nel Mezzogiorno // Quaderni del Cerm - Competitivitá, Regolazione, Mercati. Roma, 2008. сепаратистской партии «Лига Севера». В 1990-е гг. самая радикальная часть «Лиги Севера» поставила вопрос об отделении от «настоящей Италии» (Севера Италии) центральных и южных регионов, население которых составляет около 30 миллионов человек, и о провозглашении независимой «Падании» (северные регионы) со столицей в Милане. Важно, что столь ярко выраженные сепаратистские настроения проявились впервые с момента создания итальянского государства, по словам известного итальяниста И.Б. Левина: «Впервые с момента объединения в 1861 г. в стране обозначилась конкретная опасность утраты национально-государственного единства; опасность, уточним, тем более зловещая, что лозунги, выкрикиваемые Лигой Севера, отзывались эхом в Балканских горах. Страстная мечта, которой жили выдающиеся сыны Италии со времен Данте и Макиавелли до наших дней, была публично поставлена под сомнение партией, представители которой заседали в правительстве» .

Италия неоднородна и в плане политико-административного устройства, регионы в последние годы приобретают все большую автономию, из центра передаются административные полномочия, налицо центробежные процессы. Страна представляет собой мозаику региональных субкультур, состоящих, в свою очередь, из множества местных социокультурных контекстов. Таких контекстов - бесчисленное множество, и эта дробность объясняется историческими предпосылками, которые противостоят нивелирующей силе современности. Знаменитое высказывание Фернана Броделя: «Суть Франции - разнообразие» можно смело перефразировать и применить к Италии, ибо Италия так же разнообразна в географическом, климатическом, биохимическом и социокультурном аспектах, как и Франция. Поэтому все, что изложено в замечательной книге Броделя касательно Франции, применимо и к Италии: она так же разнообразна, пространство ее так пестро, как мало в какой другой стране,

38 Левин И. Италия в поисках национальной идентичности // Космополис, № 4(10), 2004-2005.

39 Бродель Ф. Что такое Франция? Пространство и история. Пер. с французского. М. : Издательство им. Сабашниковых, 1994. С. 20.

- - .л ' мозаика ее пейзажей удивительна. Так же, как и во Франции, и каждая деревня, каждая долина, каждый «край» обладают собственным лицом.

Региональное разнообразие проявляется, прежде всего, в разном генотипе и физиологическом облике итальянцев, что связано с этническими корнями. Житель Севера Италии может быть голубоглазым, светлокожим и светловолосым, похожим на немца, в то время как житель Юга Италии будет низкого или среднего роста, темноглазым, смуглым, с темными кудрявыми волосами, похожим на араба. Это неудивительно, ведь еще доримский этнический субстрат был чрезвычайно пестрым, самым ярким свидетельством тому могут быть этнонимы современных итальянских регионов: в доримскую эпоху в Лигурии жили лигурийцы, в Венето -венеты, в Тоскане - этруски, в Умбрии - умбры, в Лацио — латины, в Базиликате (Лукании) — луканы, в Абруцци — брутии, в Апулии - апулии, на Сицилии - сикулы и сиканы, на Сардинии — сарды. Кроме того, были еще народности сабинян, самнитов, вольсков, эквинов, пиченов, мессапиев; Северная Италия в Альпах характеризовалась массированным кельтским субстратом, а Юг - греческим субстратом, наследием колоний Великой Греции40. Впоследствии, после распада Римской империи, на это этническое разнообразие, организованное в государство, но не ассимилированное римлянами, наложилось разнообразие народов, выступивших в качестве этнического суперстрата: герулы, ругии, ломбардцы, франки на Севере Италии, ост-готы в Центре, вандалы, византийцы, арабы, норманны на Юге41. Начиная с XV в. итальянские государства завоевываются Францией, Испанией и Австрией, следовательно, происходит частичная ассимиляция завоевателей и очередное изменение генотипа.

Для жителей современной Италии этнический вопрос давно потерял свою актуальность, но встал вопрос об определении национального характера, социально-психологического и культурного облика «типичного

40 Кузищин В.И., Гвоздева И.А. История Древнего Рима. М. : Академия, 2005. С. 5-14.

41 Тарле A.B. История Италии в Средние века. M. : URSS, 2010. С. 7-30. итальянца»: «Есть тип денежного паданца или жителя Альп, который ест сливочное масло, но есть и другие, предпочитающие оливковое масло и не столь богатые. В этой стране столько риторики, что никто не знает, какая она на самом деле», - пишет журналист Энцо Бьяджи42, посвятивший много публицистических работ исследованию национальной идентичности итальянцев.

Сами итальянцы очень четко отслеживают региональную принадлежность, один из ключевых вопросов в коммуникативной ситуации знакомства является вопрос «Откуда ты родом?» («Di dove sei?»). Внутри Италии существуют расхожие региональные психологические характеристики-клише: миланцы — промышленники (вариант: холодные и неприятные), туринцы — элегантные аристократы на французский манер, генуэзцы - упорные, болонцы — весельчаки и обжоры, тосканцы -высокомерные, со специфическим чувством юмора, римляне - вульгарные, неаполитанцы - лентяи, жители региона Абруццо — упрямцы, сардинцы закрытые, сицилийцы - мафиози и ревнивые мужья. В речевом узусе закреплены следующие поговорки-характеристики: «i piemontesi sono falsi e cortesi», «i genovesi (liguri) sono tirchi (pessimisti e scontrosi)», «i lombardi sono laboriosi e legati ai beni materiali», «i siciliani sono gelosi», «i romani sono spavaldi e estrosi (burini)», «i sardi sono ostinati», «i toscani sono cinici e sprezzanti» и многие другие43.

Не только области, но и отдельные города, поселки и деревни имеют собственные диалекты, которые разительно отличаются друг от друга по всем параметрам: фонетическому, грамматическому, лексическому. Некоторые из них (пьемонтский, венецианский, неаполитанский, генуэзский) обладают не только типологической оригинальностью, кодификацией в грамматиках и словарях, устойчивой литературной традицией, но и на определенных исторических этапах являлись языком государственного

42 Biagi E. I come Italiani. Milano : Rizzoli, 1995. P. 107.

43 Vincenzo M. Mastronardi V.M., Marascio F., Pizzi A. Psicología degli italiani del centro-nord. Tipi, vizi, pregi e difetti. Torino: Centro Scientifico Editore, 2007. делопроизводства44. В современной Италии существуют также сардинский, фриульский, ретороманский и ладинский, имеющие официальный статус языка45. Помимо этого, существуют «пограничные» области с ярко выраженным двуязычием (официально признанным Итальянской республикой), где исторически сосуществуют два различных этноса. Это, прежде всего, регион Альто-Адиджи, который называют даже «южным Тиролем», настолько он «немецкий» и по языку, и по этническому составу, так как эта область вошла в состав итальянского государства только после Первой Мировой Войны. В области г. Триеста живут и говорят на двух языках итальянцы и словены. В регионе Валле д'Аоста вторым языком является французский.

Широко представлено и двуязычие, официально не признанное Итальянской республикой. В Валле д'Аоста существуют населенные пункты, в которых говорят на франко-провансальском46, а под Турином и Кунео в некоторых поселениях - на окситанском47. На юге Италии другая, более «средиземноморская» этническо-языковая специфика: это албанский в Базиликате (в области таких городов, как Козенца, Катандзаро и Фоджа), греческий - в Саленто48, на Сардинии - каталанский (г. Алгеро)49.

На фоне такой локальной конкретики обобщенный образ итальянца выглядит абстрактно и не вызывает доверия у палермитанца или венецианца, живущего в конкретном мире культурно-исторической традиции своего региона. Один из первых исследователей национального характера

44 После объединения Италии жители разных регионов могли общаться только с помощью переводчика. Национальным литературным языком владело 2,5% населения — каких-нибудь 600 тыс. из почти 25 млн. человек. Языковые барьеры преодолевались медленно, с трудом. В первое послевоенное десятилетие лишь 0Д1Ш из каждых 6-7 жителей считал итальянский родным языком, остальные пользовались диалектом. В 1970-е годы пропорция была уже 1:4, а к концу столетия только на диалекте изъяснялись не более 10%. De Mauro T. L'Italia delle Italie. Roma: Editori riuniti, 1992. P. 48-49.

45 Алисова Т.Е., Челышева И.И. Романские языки // Языки мира: Романские языки. М. : Академия, 2001. С. 15-56.

46 Загрязкина Т.Ю., Челышева И.И. Франкопровансальский язык // Языки мира: Романские языки. М. : Академия, 2001. С. 306.

47 Лободанов А.П., Морозова E.B., Челышева И.И. Окситанский язык // Языки мира: Романские языки. М. : Академия, 2001. С. 280.

48 Десятова М.Ю. Языковое многообразие Калабрии // Вестник ПСТГУ. Серия «Филология», N. 1. 2007.

49 Нарумов Б.П. Каталанский язык // Языки мира: Романские языки. М. : Академия, 2001. С. 492-493. итальянский писатель и журналист К. Малапарте писал: «Я не знаю, существуют ли итальянцы, так называемые итальянцы, и мне не важно это знать, хотя многие утверждают, что они существуют. Но именно они были и остаются источником всех бед Италии, гангреной, разъедающей страну, самыми жестокими и коварными врагами самого ее имени. Конечно, от кого-то или от чего-то должны же были происходить все те бедствия, которые превратили Италию в самую несчастную страну на свете. Ведь никак не скажешь, что все ее напасти произошли от ломбардцев, сицилийцев, умбров или тосканцев, которые являются жителями Ломбардии, Сицилии, Умбрии, или Тосканы, - являются всем, кем угодно, но только не итальянцами. Под итальянцами понимается та особая раса, которая непонятно где живет, какую одежду носит, какому хозяину служит, на каком языке говорит, что хочет и что думает, но как раз она и является источником всех бед и несчастий Италии»50.

Двойственным является и восприятие общей истории. С одной стороны, в коллективных представлениях итальянцев и других наций аксиомой является положение, что «Италия — страна великой истории». Но, во-первых, происходит историографическая путаница, так как в эту область, естественно, попадает история Древнего Рима как один из наиболее славных, звучных и красочных эпох европейской и всемирной истории. Однако собственно «История Италии» начинается с момента падения Западной римской империи (476 г.), и вопрос о том, насколько современные итальянцы являются прямыми наследниками Древнего Рима, остается открытым. Более того, единственный период, когда в Италии усиленно насаждалась идея о непосредственном наследовании итальянского государства Древнему Риму, были 1920-е гг. во время прихода к власти фашистов. Эвокация образа Римской империи делалась из идеологических соображений, поэтому фразы наподобие: «Традиции древнего Рима

50 Ма1араЛе С. Вепес1еШ КаПаш. Ркепге : УаНессЫ, 1961. Р. 129. Пер. мой-Д.Ш. являются идеей-силой на пути к созданию итальянского государства»51 надолго приобрели отрицательные коннотации.

Значит, национальная история Италии должна начинаться с 1861 г., когда произошло долгожданное политическое объединение Италии. Но в таком случае Италия предстает страной более молодой, чем государства Нового Света, не говоря уж о Европе. Между тем история культуры Италии, безусловно, началась задолго до политического объединения, и в истории итальянской культуры более правомерным, нежели в истории политической, представляется говорить о традициях античного Рима. Важнейшим фактором общенациональной основы итальянской культуры является тот факт, что итальянский язык сформировался уже в XIV в., а первые памятники на вольгаре относят к IX в.

Сами итальянцы ощущают эту двойственную, проблемную природу национальной истории: вот как выразил ее парадокс один из самых известных теноров нашего времени - Лучано Паваротти: «Спасением народу будет наша беспредельная фантазия и наша история, которая делает из нас настоящих философов. Итальянцу не надо объяснять, что такое история, даже простой крестьянин имеет за спиной тысячелетия, делающие его весьма предусмотрительным и изворотливым. Однако, - добавляет певец, -Мы очень молодая нация». И приводит в пример свой концерт в одном из лондонских парков, когда по просьбе организатора, обратившегося к зрителям в микрофон, все как по команде закрыли зонтики, что, наверное, было бы невозможным в Италии52.

Проблема общей истории как нельзя более актуализировалась в связи с кризисными явлениями в итальянской политике. По словам известного итальянского политолога А. Орсини: «Кризис итальянской политики - это кризис легитимации. Заново открыть смысл нашей «общей памяти» — вот необходимое условие для предотвращения пагубных последствий этого

51 Mussolini В. Opera omnia. A cura di Е.е D. Susmel. V. XXXIV. Firenze: La Fenice, 1961. P. 129-131.

52 Biagi E. «I» come italiani. Milano: R.C.S. Libri. 1995. P. 20. кризиса. Это приблизит граждан к институтам, заполнит разрыв, который грозит превратиться в зловещую пропасть между публичной и частной сферами — ахиллесову пяту любой демократии» .

Причиной такой дихотомии «региональное-общенациональное» справедливо называют позднее политическое объединение Италии, а также присутствие на полуострове определенных сил, враждебно относящихся к объединению страны. Это проявляется и в государственном устройстве: Италия - единственная страна в мире, которая имеет на своей территории (в. центре своей территории) другие государства — Ватикан и Сан-Марино. Помимо официальной власти правительства Итальянской республики, существуют еще два мощных и эффективных института, — католическая церковь и организованная преступность, обобщенно называемая «мафия».

Помимо разнонаправленных политических сил и ярко выраженной регионализации территории в конце XX в. Италия оказалась перед новым вызовом — массовым иммиграционным потоком. Для страны это было тем более неожиданным, что Италия была на протяжении XX в. поставщиком эмигрантов во все концы света. Именно поэтому в течение 1980-х гг. иммиграция в Италию не воспринималась как мультиэтническая и мультикультурная проблема. К тому же Итальянская республика столкнулась с этим феноменом позже Великобритании и Франции, бывших колониальных держав. Ситуация стала для страны драматичной в начале 1990-х гг., когда через Адриатическое море нелегально перебрались десятки тысяч беженцев из Албании, а также усилился миграционный поток из Африки (из Туниса и Марокко, прежде всего). Встал нелегкий вопрос о соотношении плюсов и минусов миграционной комплементарности нации: с одной стороны, Италия является страной с отрицательным демографическим приростом, следовательно, «свежая кровь» и новая рабочая сила представляются своевременным «вливанием», с другой, - не происходит ассимиляции вновь прибывших с коренным населением: иммигранты живут

53 Orsini A. L'identitá italiana е i suoi interpreti // Dubbio. 2001, № 1. Р. 16. в отдельных кварталах, с трудом говорят на упрощенном итальянском, заключают браки между собой, исповедуют другие религии и разделяют другие культурные ценности, многие из них прибыли нелегально и не в ладах с законом54. Как и в любой ,другой стране, столкнувшейся1 с данным феноменом, в Италии размываются этнические и культурно-исторические границы национальной идентичности.

Еще одним . вызовом для национальной идентичности явились изменившиеся экономические и геополитические условия на международном« глобализованном! рынке, на» котором конкуренция стала более жесткой, так как больше-не ограничивалась западным миром: Встал вопрос о конкурентоспособности Италии?в новых условиях, а национальная-идентичность в современном мире утверждается тем сильнее, чем, сильнее растут экономические показатели развития^ страны. Также сработал и экстратерриториальный фактор: рабочая сила в-Италии, как и во всякой развитой' стране, чрезвычайно дорога, и страна вступила в- фазу постиндустриального развития, когда часть итальянских предприятий' была вынесена за: пределы страны. К этому прибавилась поставленная на- поток продажа лицензий1 на* производство известных итальянских брэндов^ за пределами' Италии, благодаря продаже лицензий' продукция знаменитого национального мультибрэнда «Made in-Italy» стала производиться в Китае, Польше, России, Пакистане - где угодно; но« только не в Италии. Это, естественно, размывает контуры^ экономического компонента национальной идентичности.

На фоне вышеперечисленных факторов интеграция страны в Евросоюз не выглядит особенной проблемой, так как не происходит умаления национального суверенитета, которого боялись противники Единой Европы. Для Италии, с 1950-х гг. выступавшей инициатором создания единого

54 Fiorenza О. II mondo in una piazza. Diario di un anno tra 55 etnie. Torino : Nuovi equilibri, 2009. европейского пространства55, новая, европейская идентичность не стала чем-то неожиданным и пугающим с культурной точки зрения, хотя на страну легли определенные экономические тяготы.

Во всех вышеперечисленных проблемах, с которыми столкнулась итальянская нация, центральной является концепция национальной идентичности, которая каждый раз проявляется в одном из своих аспектов: национально-этническом, национально-религиозном, национально-культурном, национально-экономическом и национально-политическом.

Однако подлинной неожиданностью для исследователя национальной идентичности является ясно выраженный негативный характер аффективного компонента идентичности итальянцев. Традиционно считается, что национальная идентичность является» a priori позитивной, так как обычно образ своего народа, его история и культура воспринимаются как положительные («нормальная идентичность»). При определенных отягчающих условиях может возникнуть некритическое предпочтение своей нации всем другим («этноцентрическая идентичность») или же -превалирование национальной идентичности над гражданской, семейной, профессиональной и др. идентичностями человека («этнодоминирующая идентичность»). В' крайних случаях национальная идентичность превращается в национальный фанатизм, крайнюю форму национализма56. Некоторые ученые, в частности, российский социолог В.Н. Павленко, среди традиционных параметров национальной идентичности — значимости и актуальности, выделяет третий — валентность: национальная^ идентичность может характеризоваться ее носителями как позитивная или негативная57. В современных российских исследованиях была предложена типология, включающая шесть типов валентности этнической идентичности: этническая

55 Один из первых договоров по европейской интеграции, «Римский договор», подписанный в 1957 г., стал документом, заложившим основы единого европейского пространства. Италия вошла в состав стран-участниц всех договоров, предшествовавших Евросоюзу: с 1949 г. - в Совет Европы, с 1951 г. - в Европейское объединение угля и стали, с 1957 г. - в Европейское экономическое сообщество и Европейское сообщество по атомной энергетике, с 1972 г. - в Европейское соглашение о единых пределах.

56 Садохин А.П. Этническая идентичность // Садохин А.П. Этнология. Москва : Гардарики, С. 154.

57 Павленко B.H., Таглин С.А. Общая и прикладная этнопсихология. М.: T-во научных изданий KMK, 2005.

28 индифферентность, норма, этноэгоизм, этнонигилизм, этноизоляционизм,

58 национальный фанатизм . Однако, как правило, негативная национальная идентичность, связанная с чувствами неполноценности, неуверенности, униженности, ущемленности и стыда, присуща представителям недоминантных этнических групп и меньшинств.

В случае национальной идентичности итальянцев возникает, двойственная ситуация. Если рассматривать гетеростереотипический образ, итальянского- народа, то есть, национальные стереотипьь итальянцев, созданных и сформулированных представителями других наций, то, в целом; этот образ будет положительным. Это романтический образ «страны искусства» и «подлинных страстей», который сложился в Европе с конца XVIII в., со времен путешествий И.В. Гете, Стендаля^ Дж. Байрона, И; Тэна,. У. Патера. Писатели,, критики« и историки искусств создали идеализированный; образ итальянцев:, живущий на прекрасной земле" средиземноморский жизнелюбивый народ с развитым чувством 1 прекрасного <: от природы, склонный^ к искусству и давший; миру выдающихся гениев,, искренний^ импульсивный, любвеобильный^ пьющий кофе и вино, вкусно и естественно - питающийся: Италия • в? такой перспективе5 предстает прекрасной страной, где, правда, не любят работать, да и зачем? Имея такой чудный климат, плодородную землю, моря и пляжи, художественное наследие, которое привлекает множество туристов,, можно; просто наслаждаться жизнью, в чем итальянцы - великие мастера.:

Однако; сами итальянцы, похоже, настроены- по отношению? к своей нации излишне критично. Более того, складывается' впечатление, что итальянцы, как нация испытывают настоящий комплекс неполноценности, который проявляется всякий раз либо при сравнении себя с другими европейскими; нациями, либо при анализе политической и социально-экономической ситуации внутри страны. Это заметно по итальянской публицистике, где превалируют отрицательные оценки современной

58 Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М.: Смысл, 1998: действительности, и по весьма популярным в последнее десятилетие сборникам эссе и монографиям в стиле научной публицистики, которые посвящены национальному характеру и ситуации в стране: А. Леви «Мы, итальянцы» (1988), П. Карбони, В. Чезарео, JL Шолла, Е. Бессоци. «Культура современной Италии. Трансформация поведенческих моделей и локальная идентичность» (1990), Дж. Е. Рускони «Если мы перестанем быть нацией» (1993), Э. Борселли «Италия, которая не умирает» (1997), Э. Бьяджи «Дорогая Италия» (1998), А. Скьявоне «Итальянцы без Италии» (1998), Р. Бодеи «Наше разделенное «мы»» (1998), сб: «Белый, красный и зеленый. Идентичность итальянцев» (2005); Б. Северньини «Голова итальянцев» (2005)59. Также нередки монографии, посвященные отдельным «проблемным зонам» нации: Э. Бьяджи ««И» как итальянцы» (1995), «Италия грешников» (1998), Л. Шолла «Итальянцы. Стереотипы нашего дома» (1997), Дж. Бокка «Итальянцы, странный народ» (1997), Р. Коста «Италия^привилегий. Словарь от «а» до «я» людей и групп, имеющих привилегии перед обычными гражданами» (2003)60. Стоит отметить, что первые эссе с негативными автостереотипами были опубликованы гораздо раньше, это знаменитые скандализировавшие итальянское общество книги писателей и журналистов К. Малапарте «Благословленные итальянцы» (1961) и JI. Бардзини «Итальянцы» (1964)61, но именно в 1990-х гг. в Италии актуализируется проблема национальной идентичности.

В качестве примера можно привести монографию известного итальянского журналиста Пьеро Оттоне, возглавлявшего в 1970-хх гг. газету «Corriere délia Sera», «Secolo XIX». Она озаглавлена: «Пороки и

59 Levi A. Noi, gli italiani. Bari : Laterza, 1988; Carboni P., Cesáreo V., Sciolla L., Besozzi E. La cultura dell'Italia contemporánea. Trasformazione dei modelli di comportamento e identità locale. Torino : Fondazione Agnelli, 1990; Rusconi G.E. Se cessiamo di essere una nazione. Bologna : 11 Mulino, 1993; Biagi E. Op. cit.; Borselli E. L'ltalia che non muore. Bologna: il Mulino, 1997; Bodei R. II noi diviso. Torino: Einaudi, 1998; Schiavone A. Italiani senza Italia. Torino: Einaudi, 1998; Cara Italia. Milano: Rizzoli, 1998; Bianco, rosso e verde. L'identitü degli italiani. A cura di G. Calcagno, Roma-Bari: Laterza, 2005; Severgnini B. La testa degli italiani. Milano: Rizzoli, 2005.

60 Biagi E. L'ltalia dei peccatori. Milano: Rizzoli, 1995; Sciolla L. Italiani. Stereotipi di casa nostra, Bologna: II Mulino, 1997; Costa R. L'ltalia dei privilegi. Dalla a alia z dizionario delle persone e delle catégorie trattate meglio dei comuni cittadini. Milano: Mondadori, 2003; Napoletano R. Op. cit; Bocca G. Italiani strana gente. Milano: Mondadori, 1997.

61 Malaparte С. Op. cit; Barzini L. Gli italiani. New York: Hamish Hamilton, 1964. добродетели» и, по правде говоря, ничего не сообщает о достоинствах нации, зато; много - о недостатках, проявляющихся- в самых, различных сферах итальянского социума. Или целая! серия книг другого; известного журналиста Роберго Наполетано (зам. главного редактора газет. «И Sole 24 Ore» и «Messaggero»), увлекшегося описанием отрицательных сторон быта и нравов итальянских' политиков, чиновников и экономистов, и постаравшегося- проанализировать причины, неполноценности ; Италии, как : государства:; «Если- бы. Юг мог говорить» (1999); «Хозяева? Италии» (2004), «Ноши Италии» (2005)63.

Вопрос* о том, насколько подобные произведения могут служить объективным материалом для выявления доминант национальной идентичности: итальянцев; остается/ открытым по причине субъективности точки зрения* авторов: Ш данном«' исследованию монографии« ш статьи, os национальном характере и проблемах будут рассмотрены как ценные свидетельства аффективного компонента: национальной идентичности итальянцев,- которая носит ярко выраженный негативный'Характер: .

Изобилует отрицательными автохарактеристиками: нации и публицистика. Так, в? газете «Эспрессо» писатель и журналист Джорджо. Бокка ведет постоянную рубрику «Анти-итальянец», которую невозможно вообразить себе ни в одной европейской стране, достаточно представить себе рубрику «Анти-русский», «Анти-испанец»,. «Анти-немец» и «Анти-финн». В ней,. в основном, критикуется существующая политическая система, которую автор: обвиняет в коррупции, связи с мафией, лоббировании собственных интересов64. •

62 Ottone P. Vizi & Virtü. Milano: TEA, 2000.

63 Napoletano R. Se il Sud potesse parlare. Milano: Sperling & Kupfer, 1999; Padroni d'Italia. Puó il nostro capitalismo salvare sé stesso e il paese? Milano: Sperling & Kupfer, 2004; Fardelli d'Italia. Torino: Mondadori, 2005.

64 Bocca G. Antitaliano. Denaro e potere, cioé soprusi // Espresso. 10 dicembre 2010.

Степень научной разработанности темы:

В плане методологии в российских и зарубежных работах при исследовании идентичности превалирует либо психологический подход, либо социологический подход, как это было показано. Действительно, любая идентичность,. в том числе и национальная, не существует вне механизмов социальных связей и, следовательно-, «социальна» по своей природе. Она выстраивается по отношению к «другому», отождествляясь с рядом качеств, либо отторгая их. Но основным посылом идентичности является ориентация, на «готовые» образцы, на то, что уже утвердилось как исторически или социально значимое. Это позволяет говорить о традиционалистском векторе становления идентичности, который направлен на устойчивые образцы: традиции, обычаи, обряды, ритуалы, стили поведения и т.д. В основе этого процесса - положительное восприятие традиции и обычая,. которое можно назвать «позитивным традиционализмом»65. Другими словам, исследование национальной идентичности должно быть культурологическим исследованием конкретной нации с проявленными элементами исторической-реконструкции.

Между тем, при значительном количестве теоретических работ, посвященных структуре, параметрам" и характеристикам национальной идентичности, ощущается нехватка применения ценных теоретических знаний на практике — описание культуры определенной; нации через призму идентичности. Среди культурологических, работ крайне мало фундаментальных, комплексных и четко структурированных исследований идентичности определенной нации,, комплексные изучения национальной идентичности итальянцев отсутствуют.

Между тем, именно через понятие идентичности с присущей ему смысловой многомерностью идеально концептуализируются содержательные характеристики и доминанты национальной культуры как в плане

65 Пантин В.И., Семененко И.С. Проблемы идентичности и российская модернизация // Поиск национально-цивилизационной идентичности и концепт «особого пути» в российском массовом сознании» в контексте модернизации. М.: ИМЭМО РАН, 2004. синхронии, так и диахронии. Поэтому в данной работе будет предпринята попытка выявить и типологизировать доминанты итальянской идентичности, которые характеризовали бы тип итальянской культуры.

Так как понятие национальной идентичности пронизывает все сферы жизнедеятельности национального сообщества, в работе будут анализироваться лишь доминанты итальянской национальной- идентичности, то есть те компоненты, которые являются когнитивными и эмотивными ориентирами для итальянской нации. В связи с этим, возникает сложный вопрос о соотношении аспектов синхронии и диахронии, так как, с одной стороны, будет описываться национальная- идентичность итальянцев на рубеже ХХ-ХХ1 вв., с другой стороны, каждая доминанта, чтобы быть таковой, должна быть константой культуры,, укорененной в итальянской, истории.

В зарубежной' научной литературе введение термина «итальянской^ идентичности»,, которая трактовалась, как. «образ» итальянского зарождающейся нации итальянцев, произошло на материале Рисорджименто - национально-освободительного движения, завершившегося' в 1861 г. объединением Италии?6. Значительное количество 5 работ посвящено

66 Maturi W. Interpretazioni del Risorgimento. Torino: Einaudi, 1962; Woolf S.J. II Risorgimento italiano. Torino: Einaudi, 1969, in 2 v.; Valsecchi F. L'ltalia del Risorgimento e l'Europa delle nazionalitá. Milano: Giufíré, 1978; Berardi R. Scuola e política nel Risorgimento. Torino: Paravia, 1982; Ugolini R. Garibaldi. Genesi di un mito. Roma: Ateneo, 1982; Hearder H. Italy in the Age of Risorgimento. 1790-1870. London: Longman, 1983; Spadolini G. Cattolicesimo e Risorgimento. Firenze: Le Monnier, 1986; Delia Peruta F. Conservatori, liberali e democratici nel Risorgimento. Milano: Franco Angeli, 1989; Chiarini R. (a cura di). La costruzione dello Stato in Italia e in Germania. Manduria: Lacaita, 1990; Scirocco A. L'ltalia del Risorgimento. 1800-1871. Bologna: II Mulino, 1990; Caffiero M. La nuova era. Miti e profezie dell'Italia in rivoluzione. Genova: Marietti, 1991; Ghisalberti C. Istituzioni e Risorgimento. Firenze: Le Monnier, 1991; Ricci S. (a cura di). II dibattito sull'unitá dello Stato nel Risorgimento italiano. Napoli: Bibliopolis, 1991; Levra U. Fare gli italiani. Memoria e celebrazione del Risorgimento. Torino: ISR, 1992; Meriggi M., Schiera P. (a cura di). Dalla cittá alia nazione. Borghesie ottocentesche in Italia e in Germania.' Bologna: II Mulino, 1993; Baioni M. La religione della patria. Treviso: Pagus, 1994; Riall L. II Risorgimento. Storia e interpretazioni. Roma: Donzelli, 1994; Gatta B. Risorgimento incompiuto. Napoli: ESI, 1995; Liakos A. L'unificazione italiana e la grande idea. Firenze: Aletheia, 1995; Della Peruta F. Realtá e mito nell'Italia dell'Ottocento. Milano: Franco Angeli, 1996; Pécout G. II lungo Risorgimento. La nascita dell'Italia contemporánea (1770-1922). Milano: Mondadori, 1997; Martucci R. L'invenzione dell'Italia unita, 1855-1864. Milano: Sansoni, 1999; Banti A.M. La nazione del Risorgimento. Parentela, santitá e onore alie origini dell'Italia unita. Torino: Einaudi, 2000; Clark M. II Risorgimento italiano. Una storia ancora controversa. Milano: Rizzoli, 2001; Russell-K.von Henneberg A. Making and remaking Italy. Oxford: Berg, 2001; Banti A.M., Bizzocchi R. (a cura di). Immagini della nazione nell'Italia del Risorgimento. Roma: Carocci, 2002; Beales E.F., Biagini D. II Risorgimento e l'unificazione dell'Italia. Bologna: II Mulino, 2002; Montroni G. La societá italiana dall'unificazione alia grande Guerra. Bari: Laterza, 2002; Lotti L., Villari R. (a cura di). Universalismo e nazionalitá nell'esperienza del giacobinismo italiano. Bari: Laterza, 2003; Sorba C. Teatri. L'ltalia del melodramma nell'etá del освещению искусственного (сконструированного) характера итальянской идентичности, создаваемой целенаправленно после объединения Италии67. В других исследованиях постулируется незавершенность генезиса итальянской национальный идентичности или даже ее несостоятельность68.

В российской науке работы по Италии изучаемого- периода можно условно разделить на три блока: политологические, работы по международным отношениям и экономические. Среди политологических работ стоит упомянуть диссертационные исследования А.Г. Нестерова, И.П. Стояновской, Ю.А. Вялкова69, и отдельно стоит выделить монографию

7Л

В.П. Любина «Социалисты в истории Италии» , в которой автор интерпретирует феномен «итальянского социализма» и показывает национальное своеобразие партийно-политической системы страны. Более широко представлены исследования, посвященные внешней' политике Италии изучаемого периода,' что лишний раз демонстрирует включенность

Risorgimento. Roma: 1SR, 2003; Amato Р. И risorgimento oltre i miti e i revisionismi. Reggio Calabria: Cittá del Solé, 2005; Fracassetti E. Risorgimento e federalismo. Pavia: EU, 2005; Villari L. (a cura di). И Risorgimento 1796-1900. Storia, documenti, testimonianze. Roma: Espresso, 2007, in 8 v. ; Bagnoli P. L'idea dell'Italia. Reggio Emilia: Diabasis, 2007; Ceccuti C., Degl'Innocenti M. (a cura di). Giuseppe Garibaldi tra storia e mito. Manduria: Lacaita, 2007.

67 Zapponi N. I miti e le ideología. Storia della cultura italiana 1870-1980.-Napoli: Edizioni Scientifiche Italiane, 1981; Scaraffia L., Tobia B. «Cuore» di E. De Amicis e la costruzione dell'identitá nazionale // Dimensioni e problemi della ricerca storica. 1988, №. 2. P. 103-130; Levra U. Fare gli italiani. Memoria e celebrazione del Risorgimento. Torino: Comitato di Torino dell'Istituto per la storia del Risorgimento italiano, 1992; Ventrone A. La cittadinanza repubblicana Forma - partito e identitá nazionale alie origini della democrazia italiana (1943-1948). Bologna: II Mulino, 1996; Bollati G. L'italiano. II carattere nazionale come la storia e come invenzione. Torino: Einaudi, 1996; Tedeschi G. La fabbrica delle ideologie. II pensiero político nell'ltalia del Novecento. Roma-Bari: Laterza, 2002; Mozzarelli C. Eterna o colpevole. Tre schede ottocentesche sull'invenzione dell'identitá italiana fra classicitá e cattolicesimo // Mozzarelli C. (a cura di), Identitá italiana e cattolicesimo. Una prospettiva storica. Roma: Carrocci, 2003. P. 19-45; Luperini R. Letteratura e identitá nazionale: la parabola novecentesca // Letteratura e identitá nazionale nel Novecento. A cura di R. Luperini, D. Brogi. Lecce- Manni, 2004; Ascenzi A. Tra educazione etico - civile e costruzione dell'identitá nazionale. L'insegnamento della storia nelle scuole italiane dell'Ottocento. Milano: Vita e Pensiero, 2004; Quondam A., Rizzo G. (a cura di). L'identitá nazionale. Miti e paradigmi storiografíci ottocenteschi. Roma: Bulzoni, 2005; Gentile E. La Grande Italia. И mito della nazione nel

XX secolo. Roma-Bari: Laterza, 2006.

68 Neri Serneri S., Ventrone A. Identitá e culture regionali, numero monográfico // Memoria e Ricerca, №. 6, 1995; Galli della Loggia E La morte della patria. La crisi dell'idea di nazione tra Resistenza, antifascismo e repubblica. Roma-Bari, Laterza, 1996; Bocca G. Italiani strana gente. Milano: Mondadori, 1997; Schiavone A. Italiani senza Italia. Storia e identitá. Torino: Einaudi, 1998; Cerroni U. Precocitá e ritardo nell'identitá italiana. Roma: Meltemi, 2000; Prezzolini G. Italia finisce. Ecco quell che resta. Milano: BUR, 2003; Villari L. Bella e perduta. L'Italia del Risorgimento. Roma-Bari: Laterza, 2009.

69 Нестеров А.Г. История Итальянской социальной республики. Дисс. . доктора исторических наук. Екатеринбург, 2004; Стояновская И.П. СМИ и политика современной Италии: Конец 70-х гг. XX -начало

XXI в. Диссертация . кандидата филологических наук. M., 2004; Вялков Ю.А. Северный вопрос в современной политической жизни Италии. Дисс. . кандидата исторических наук. M., 2008.

70 Любин В.П. Социалисты в истории Италии. M.: Наука, 2007.

Италии в процессы европейской и региональной интеграции, в свете которых актуализируется вопрос о границах и устойчивости национальной идентичности: это диссертационные исследования Е.А. Матвеевой, О.Н. Барабанова, О.В. Муромцевой, A.B. Цыкало, Ю.А. Вялкова,

A.A. Атлангириева, М.А. Питухиной71.

Среди работ по актуальным вопросам экономики Итальянской республики следует отметить диссертационные исследования A.B. Паутовой,

B.В. Скляра, П.А. Черемисина, Н.В. Ушакова, И.С. Иванова72.

Счастливым исключением является- работа «Италия и итальянцы»

ТХ профессора A.B. Павловской . В ней рассматривается определенная дихотомия* культурной идентичности итальянцев, доминантами которой являются, с одной стороны, идея национального единства, а с другой -региональное разнообразие. В духе школы Анналов Италия рассматривается через национальную- призму структур повседневности, традиций, социальных институтов и отношения к ним итальянцев. В монографии профессора A.B. Павловской региональное разнообразие Италии рассматривается в качестве одной из историко-культурных констант региона, в то время как силой, объединяющую региональную мозаику в единое целое, по мнению автора, является национальный характер, представленный как совокупность моделей поведения, стереотипов, традиций и обычаев.

71 Матвеева Е.А. Европейская интеграция в идеологии и стратегиях политических партий Италии: начало 1990-х - 2006 г. Дисс. . кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2009; Барабанов О.Н, Италия после холодной войны: адаптация нации-государства к новым вызовам мировой политики. Дисс. . доктора политических наук. M., 2004; Муромцева О.В. Италия и проблемы средиземноморской безопасности. Дисс. . кандидата исторических наук. М., 2006; Цыкало A.B. Основные направления внешней политики Италии на современном этапе. Дисс. . кандидата политических наук. М., 2006 (198с); Вялков Ю.А. Северный вопрос в политической жизни Италш!. Дисс. . кандидата исторических наук. М., 2008; Атлангирииев A.A. Динамика развития внешней политики Италии в конце XX - начале XXI в. Дисс. . кандидата политических наук. M., 2008; Питухина М.А. Европейский вектор внешней политики Италии в конце XX - начале XXI в: проблемы и перспективы. Дисс. кандидата политических наук. СПБ., 2008.

72 Паутова A.B. Военно-промышленная кооперация: на примере сотрудничества Италии в рамках Западноевропейского союза. Дисс. . кандидата экономических наук. М., 1999; Скляр B.B. Проблемы интеграционного развития- экономики Италии. Дисс. . кандидата экономических наук. M., 2000; Черемисин П.А. Географический анализ туристско-рекреационного комплекса страны: на примере Италии. Дисс. . кандидата географических наук. М., 2003; Ушакова H.B. Торгово-экономические связи со странами Северной Африки в конце XX - начале XXI века. Дисс. . кандидата экономических наук. M., 2005; Иванов И.С. Внешнеэкономические связи Италии: долговременные тенденции, современное состояние, перспективы развития. Дисс. кандидата экономических наук. М., 2007;

73 Павловская A.B. Италия и итальянцы. М.: Олма Медиа Групп, 2006.

Объект и предмет исследования

Объектом исследования является национальная идентичность итальянцев второй половины XX — начала XXI вв. Изучение самого процесса исторического становления нации будет дано в качестве краткого экскурса с акцентом на эволюцию концепта «нации». Так как в диссертации должны быть определены доминанты самоотождествления итальянцев, то практически все источники будут итальянскими, будут изучаться автостереотипы, коллективные представления и массовая память итальянцев. Для анализа негативной валентности итальянской идентичности будут привлекаться монографии и сборники по национальному характеру итальянских публицистов, журналистов, политологов, про которые было упомянуто выше74.

Наиболее продуктивным для поиска компонентов национальной идентичности является символический фонд нации, сопричастность которому перцептивно тождественна сопричастности данному сообществу. Символ является словесным, событийным и предметным носителем идеи национального единства, отражая значимые ценности и образы. Наличие общей символики' обеспечивает универсальность средств коммуникации внутри национального сообщества, становясь, таким образом, идентифицирующим фактором. Символическое пространство гражданской общности складывается из официальной государственной символики, исторических героев и современных политических лидеров (национально прецедентных имен), наиболее знаменательных исторических и современных событий, фиксирующих этапы развития общности, а также бытовых и

74 Также представляется опасным использовать в качестве материала мнения современных зарубежных (не итальянских) авторов, которые часто представляют нам утилитарный подход к Италии, позиционируемой ими как страна туризма или как страна-музей. Про упрощение и превращение в шаблон такого многослойного явления как итальянская культура пишет известный итальянский культуролог Джузеппе Северньини в своей книге «В голове у итальянцев»: «Прежде всего вы <иностранцы ~Д.Ш.> должны понять одну вещь: ваша Italy не есть наша Италия. Italy — это легкий наркотик, распространяемый в заранее известных формах: холмы на закате, оливковые и лимонные деревья, белое вино и девушки с черными волосами. На самом деле, Италия - это лабиринт. Очаровывающий, но очень запутанный. Есть риск войти в него и впустую блуждать годами» Severgnini В. La testa degli italiani. Milano : Rizzoli, 2005. природных символов, отражающих особенности жизнедеятельности общности. Важность символов заключается также и в том, что они потенциально обеспечивают мотивацию совместных действий, то есть задают векторную направленность в будущее, формируя таким образом поведенческий компонент национальной идентичности.

Для прославления союза нации и государства требуется выбрать, украсить или даже придумать элементы истории. Но проанализировать всю историю невозможно и не нужно, следовательно, должно выделить исторические элементы и изучать исторические события, персонажи, символы, которые бережно охраняются государством от забвения, ретранслируются нации, включаются в учебные материалы. Самыми осязаемыми символами национальной истории (которые успешно монополизирует государство), являются государственный флаг, герб, гимн, которые будут предметом данного исследования.

В диссертации впервые предлагается вполне оригинальный материал для выявлениями иных символов итальянской идентичности, продвигаемых государством: это денежные знаки (и лиры, и евро), филателистическая продукция, посредством которых государство • не только формирует символический ряд национальной идентичности, но и ретранслирует его по территории как национальной, так и зарубежной.

Вышесказанное согласуется с теорией известного антрополога Майкла Биллига, согласно которой нация «зависит от непрерывного воображения ее существования»75. «Воображение» воспроизводится, прежде всего, через целенаправленное развертывание национальных символов: Биллиг вводит термин «банальный национализм» для, описания идеологических привычек, которые делают возможным воспроизводство сложившихся западных наций. Идеологические символы являются «забытым напоминанием», их значение не осознается наблюдателем, но присутствует в глубине его сознания. Благодаря этим закрепленным в обиходе привычкам и материализованным

73 Billig M. Banal Nationalism. London : Sage, 1995. P. 70. символам каждый день нация отмечается или «обозначается» в жизни своих граждан, следовательно, национализм представляет собой эндемическое состояние76.

Имидж политического лидера — один из ярких образцов политической символики и поэтому также будет выбран в качестве предмета исследования. Для создания политически эффективного национального государства важны представления о главных участниках (акторах) политического взаимодействия, которые формируются в коллективном сознании. Политический имидж национальных лидеров является одновременно и символической репрезентацией эффективности, и инструментом управления общественными настроениями. В этой связи особую значимость приобретает проблема формирования привлекательного образа главы государства, так как именно он во многом определяет восприятие власти и страны в целом77.

Итальянский язык был, по выражению В.Ф. Шишмарева, «большим отечеством» для итальянцев, заменившим им единую страну, политическое

78 становление которой было исторически нереализуемо . Единой нации не было, но существовал национальный язык и литература, на национальном языке. В современной Италии благодаря обязательному среднему образованию, широкому распространению масс-медиа, миграциям на рынке труда итальянский язык упрочил свои позиции и, бесспорно, является языком коммуникации внутри нации. Но, как уже говорилось, диалекты и миноритарные языки- в конце Второго тысячелетия тоже упрочили свои позиции. Поэтому будет изучаться не исторический «вопрос о языке», о котором написано значительное количество трудов, но государственная политика в области языкового регулирования.

76 Ibidem. Р. 6-8.

77 Шайхутдинов Р. Современный политик. Охота на власть. М.: Европа, 2006. С. 295.

78 Шишмарев В.Ф. Итальянская литература II половины XIV в. // Избранные статьи. Т. 2. История итальянской литературы. М.-Л.: Наука, 1965.

Вслед за французским историком П. Нора и французским социологом

М. Хальбваксом в данном диссертационном исследовании разграничивается понятия истории и коллективной памяти. Согласно П. Нора, истории присущ деструктивный критицизм, направленный против спонтанной памяти, и десакрализация коллективных мифов: «Память всегда подозрительна для истории, истинная миссия которой состоит в том, чтобы разрушить и вытеснить ее» . М. Хальбвакс выдвигает постулат о зависимости коллективной памяти от социальной группы, которую память сплачивает, она укоренена в конкретном (образе, объекте) в отличие от истории, которая универсальна, принадлежит всем и никому, прикреплена к эволюции, хронологическим протяженностям80. Коллективные представления конституируются в привязке к ценностями конкретного сообщества и воспроизводятся другими средствами, нежели рассказы частных лиц. Как правило, они лишены следов своего происхождения, производства, воспринимаясь как сами собой разумеющиеся мнения, возникшие неизвестно когда», поскольку массовое или корпоративное сознание не просто не озабочено проблематикой генезиса этих представлений, а, напротив, всячески защищается от возможной их рационализации, вытесняет следы их идеологического производства, охраняет их священный статус в качестве символов коллективной идентичности. Это своеобразные реконструкции» исторических процессов и событий, функция которых связана- либо с ритуалами коллективной (национальной) солидарности, либо с изложением коллективных мифов, идеологем, символов, предназначенных легитимировать те или иные социальные институты или политические 81 действия .

Коллективная память включает в себя так называемые «места памяти»: согласно П. Нора, в это понятие входят не только материально

79 Нора П. Проблематика мест памяти // Франция-память. Под ред. П. Нора, М. Озуфа, Ж. де Пюимежа, М. Винока. Пер. с французского. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. С. 21.

80 Хальбвакс М. Социальные рамки памяти. Пер. с французского. М.: Новое издательство, 2007.

81 Гудков Л. «Память» о войне и массовая идентичность россиян // Неприкосновенный запас. 2005. № 2-3.

39 локализованные места - как музеи, памятники, архивы, - но и национально-прецедентные имена, а также различные институты, значимые для становления нации82. Материалом для их выявления будут монументальные и архитектурные комплексы, банкноты итальянского казначейства, марки, учебники итальянского языка и культуры для иностранцев.

К сфере коллективной памяти относятся и привычные ритуализированные действия - стабильные и сильные традиции, которые сохраняют память предков. В этой области проявляется даже не регионализм, а локализм: национальных праздников всего пять (из них два католических — Рождество и Пасха), региональных праздников не существует, зато праздники отдельных городов, городков, поселков и деревушек не поддаются подсчету.

Имя человека и имя народа (антропоним и этноним) являются двумя центрами культурной и социальной системы, организующей жизнь и выживание индивида, сотрудничество и совместное выживание совокупности индивидов. «Это я» (имя) и «Это мы» (нация) - вот первичные элементы социального дискурса, определяющие границы внутреннего и о-з внешнего микромира, среды обитания человеческой особи . Поэтому столь важными для становления национальной идентичности являются этноним и макротопоним нации. Благодаря древности происхождения они в большей степени, нежели гимн, флаг и герб, символизируют собой нацию, как в диахроническом аспекте (нация - общие корни и история), так и в аспекте синхронии (нация — это совместное настоящее и перспективы развития). Этноним и макротопоним не просто обозначают народ как этническую общность, но вызывают в сознании свернутые в единый образ воспоминания о предшествующих контекстах его употребления, оценки соответствующих I референтов и отношение к ним. Этноним включает в себя мифы, которые

82 Нора п. Цит. соч., С. 17-50.

83 Кашкин В.Б., ПёйхЬнен С. Этнонимы и теорритория национальной души // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып.1. Воронеж : Изд-во ВГТУ, 2000. С. 62-70. служит потенциальным руководством к действию84. Этноним приписывает участнику коммуникации классификационные признаки еще до вступления в общение, и последствия этой антиципации прослеживаются на протяжении всего коммуникативного акта, события или ряда событий, наличествуют оценочные пресуппозиции в межкультурной коммуникации85.

Хотелось бы подчеркнуть важное значение этнонима и макротопонима для итальянской национальной идентичности, так как они возникли задолго до политического объединения Италии. До« 1861 г. сферой функционирования макротопонима «Италия» и этнонима «итальянский» были литературные, философские и исторические - произведения, что подводит исследователя к тщательному изучению ^ развития» литературного процесса и поиска доминант национальной идентичности в ней.

Значимым является тот факт, что общенациональный язык зародился и существовал исключительно как язык литературы. Неудивительно, что именно в, литературе появляются и первые призывы к созданию единой нации, именно там создается образ единой нации. Такие концепты, как «нация», «родина», «страна»- впервые появились и долгое время были в обращении исключительно в качестве литературных топосов, и этому культурному феномену будет посвящен отдельный раздел диссертационного исследования.

В XX в. литература уступает лидирующие позиции в национальной итальянской культуре другим видам искусства, медийного характера -киноискусству, эстрадному искусству и шоу-бизнесу. Из них в, настоящем исследовании будет изучена авторская^ эстрадная песня, впервые - как материал репрезентативный с точки зрения национальной идентичности. Авторская песня в культуре любого народа чрезвычайно показательна при исследовании феномена национальной идентичности. Во-первых, потому, что она обладает двойной силой воздействия на адресата: поэтическим »

84 Кашкин В.Б. Там же.

85 Карасик В.И., Шаховский В.И. Об оценочных пресуппозициях // Языковая личность: вербальное поведение. Волгоград: РИО, 1998. С. 3-13. словом и музыкой, которые представляют собой исключительное единство, так как написаны одним человеком. Вторая причина — фольклорный или парафольклорный характер авторской песни, ведь автором-исполнителем может стать и непрофессиональный музыкант, дилетант, совмещающий занятия музыкой с другими видами рабочей деятельности. К тому же, авторская песня адресована каждому представителю нации, а не избранному кругу, в этом смысле она является носителем коллективных представлений86. Отличительными чертами авторской песни, благодаря которым жанр снискал огромную популярность, являются смысловая и качественная нагрузка на поэтический текст, напевность, естественность, мелодичность и гармоническая функциональность музыкального материала; настроение доверительного общения; камерность исполнения. Певец и автор здесь сочетаются в одном лице, позволяя исполнителю выражать определённые

87 взгляды в песне, настраивая слушателей на определённый лад .

88

В Италии эстрадная авторская песня имеет полувековую историю , она была и остается чрезвычайно популярной. Свидетельством тому могут служить и объемы продаж дисков, и лидирующие места в хит-парадах, и значительное количество научных исследований, посвященных данному феномену89. Итальянская авторская песня становится объектом научного изучения, свидетельством тому может служить тематическая конференция «Поэзия и авторская песня в Италии. Современная эволюция и возможности объединения», проведенная в Сьенском университете в 2007 г.

В диссертационном сочинении впервые предлагается достаточно необычный материал для изучения национальной идентичности, а именно

86 Стернин И.А. Авторская песня и русское общение // Акаткин B.M., Пухова Т.Ф., Стернин И.А. Городской романс и авторская песня. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2002. Santoro M. Effetto Tenco. Genealogía délia canzone d'autore. Bologna: Il Mulino, 2010.

88 Первая критическая статья, засвидетельствовавшая рождение феномена авторской песни, появилась в Италии в 1960 г: Chi sono i cantautori? (anonimo) Il Musichiere. 17 settembre 1960, № 90.

89 Bonanno M. Con rabbia e con amore. Dizionario dei cantautori italiani. Foggia: Bastogi editrice italiana, 2003; Bonanno M. Anni affollati. L'Italia e i cantautori 1973-1983. Foggia: Bastogi editrice italiana, 2009; Borgna G. Storia della canzone italiana. Milano : Mondadori, 1995-2004; Borgna G., Serianni L. La lingua cantata. L'italiano nella canzone d'autore dagli anni '30 a oggi. Roma: Garamond, 1995; Castaldo G. Dizionario della canzone italiana. Roma : Curcio, 1990; Deregibus E. Dizionario completo della canzone italiana. Firenze: Giunti, 2006; Gentile E. Guida critica ai cantautori italiani. Milano : Gammalibri, 1979. учебники итальянского языка для иностранцев. В учебниках синтетически представлен компактный образ итальянской истории, а также многие элементы коллективной памяти; являются показательными и некоторые закономерности в подаче страноведческого материала. Авторы подобных учебников не состоят на государственной службе, поэтому решение представить иностранцам образ своей страны соответствует как их профессиональным, так и глубоко личностным установкам, - можно говорить о выборе гражданском и профессиональном, общественном выборе. В подобных учебниках обязательно дается обобщенный и в разной степени стереотипизированный образ страны изучаемого языка «на экспорт». Создание положительного имиджа страны на страницах учебника напрямую связано с задачей мотивировать студента в процессе изучения иностранного языка. Как правило, на самом начальном этапе обучения уровень мотивации очень высок, но по мере освоения грамматического и лексического материала мотивацию необходимо постоянно поддерживать. Соответственно, авторы учебника просто обязаны предоставлять исключительно положительный, даже в чем-то идеализированный образ страны, делая акцент на тех символах, реалиях и явлениях, которые когда-то сформировали первый мотивационный импульс. Соответственно, на начальном уровне (А1-А2) авторам учебников не следует давать информацию негативного или даже проблемного характера, не нужна она и на уровне для продолжающих обучение (В1-В2), изученные итальянские учебники подтверждают этот вывод. А на «продвинутом» уровне (С1-С2), наоборот, многие итальянские авторы акцентируют внимание студента на «суровой» итальянской действительности и социальных проблемах современной Италии. В качестве примера можно привести учебник Л.Б. Ходгарт «Понять Италию и итальянцев», а также многие другие90. Таким

90 Hodgart L.B. Capire l'Italia e l'italiano (lingua e cultura italiana oggi). Perugia: Guerra Edizioni, 2002; De Giuli A., Guastalla C., Naddeo C.M. Magari. Firenze: Alma Edizioni, 2009; Marin T. Progetto italiano 3. Corso multimediale della lingua e della civiltä italiana. Firenze: Edilingua, 2010; Bali M., Luciana Z. Espresso 3. Firenze: Alma Edizioni, 2010. образом, изучающие итальянский язык, которые в дальнейшем будут жить и работать в Италии, окажутся подготовленными к встрече с «настоящей» Италией и получат своеобразную прививку от излишней идеализации действительности.

Отдельная- глава будет посвящена выявлению констант итальянской культуры91. Термин «константа культуры» используется в том значении, которое придавал ему академик Ю:С. Степанов в двух своих капитальных трудах: «Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия» и «Константы. Словарь русской культуры». В этих работах под константами культуры понимаются концепты, существующие постоянно или; по крайней мере, достаточно долгое время. Под термином концепт подразумевает сгусток культуры в сознании человека, «пучки представлений, знаний, переживаний; ассоциаций, которые сопровождают слово». Выявление констант культур будет производиться^ в двух тематических сферах: гастрономической системе Италии и< в региональной^ культуре Италии.

Еда, пища, кулинарные традиции — эти темы, традиционно 1 считавшиеся бытовыми, практически не были предметом научного'изучения. Во всяком случае, существует тенденция утверждать зависимость форм материальной культуры по отношению к специализированным формам культуры. «Процесс приема пищи и пищу как таковую историки кухни всегда старались «облагородить», выявляя, скажем, влияние стиля барокко на застолье XVII в. или геометрическую точность стола эпохи Просвещения, -делалось это именно для того, чтобы, говоря о кулинарии, сослаться на искусства, имеющие высший ранг в иерархии культуры. Но кухня не ищет соответствий,- у нее есть собственная история, собственные документальные свидетельства, пусть даже ее можно — и должно — проверять множеством

91 Степанов Ю.С., Проскурин С.Г. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия. М. : Наука, 1993; Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М. : Школа "Языки русской культуры", 1997. С. 40. других источников, включая и литературные»92. Вне всякого сомнения, пища и ритуалы ее принятия являются важнейшим элементом материальной культуры любой нации. Данное утверждение доказывается хотя бы тем фактом, что человеческое существо, будучи от природы всеядным, в разных национальных культурах питается по-разному. Предпочтение одних продуктов питания другим, хотя последние являются теоретически съедобными и питательными, имеет под собой сложную культурную подоплеку. Под культурой в данном случае понимается сложное взаимодействие географических, климатических, экономических, исторических, этнических и религиозных факторов, - таким образом, понятие культуры смыкается с понятием территории, эту культуру породившую93. Человек испокон веков зависел от климатических, биохимических и биологических особенностей родной земли, а также от степени трудоемкости, с которой удавалось добыть продукты растениеводства и животноводства, - эти факторы обуславливают предпосылки культуры94. Также верно и то, что непосредственно культура рождается тогда, когда человек начинает преобразовывать имеющуюся пищу определенным образом, характерным только для данного сообщества: «Приготовление пищи является деятельностью, свойственной только человеку; это деяние, которое преобразует продукт, данный природой, в нечто принципиально противоположное: химическая и термическая обработка пищи позволяют нам подносить ко рту продукт, если и не

92 Capatti A., Montanari М. La Cucina italiana. Storia di una cultura. Roma-Bari: Laterza, 1999. Перевод на русский: Капатги А, Монтанари М. Итальянская кухня. История одной культуры. М. : Новое литературное обозрение, 2006.

93 Теория географического детерминизма была введена в научный дискурс давно: об этом писал еще Ш. Монтескье: «Многие вещи управляют людьми: климат, религия, законы, принципы правления, примеры прошлого, нравы, обычаи; как результат всего этого образуется общий дух народа» (Монтескье Ш. Избранные произведения. М. : Гос. изд-во Политической Литературы, 1955. С. 412). Наиболее отчетливо эта концепция была сформулирована немецким философом И.Г. Гердером, который выводил зависимость «души народа» от климата и географического ландшафта. (См: Гердер И.Г. Избранные сочинения. М.-Л. : Гослитиздат, 1959. С. 274). В большинстве своем эти идеи питают и представления современных антропологов, среди работ европейских ученых можем упомянуть: Barth F. I gruppi etnici е i loro confini // Maher V. Questioni di etnicita. Torino: Rosenberg & Sellier, 1994. P. 33-73; Corna-Pellegrini G. La terra degli uomini. Popolazione umana e ricerca geografica. Roma: Corna Pellegrini G., 2002.

94 Cavalli Sforza L., Cavalli Sforza F. Chi siamo. La storia della diversita umana. Milano: Mondadori, 1993. искусственный в полном смысле этого слова, то уж, конечно, преображенный»95.

Еда и культуры еды является классической темой антропологии. Первые размышления о пищевых пристрастиях человека встречаются у Леви-Стросса: изначально еда является базовой потребностью человека, но по ходу развития цивилизации человек превращает ее в культурный феномен96. Вопрос о еде, о ресурсах питания неразрывно связан и с историей каждой нации. Демографические изменения, экономическое процветание и упадок, войны и революции находятся в причинно-следственной зависимости от наличия, нехватки или изобилия продуктов питания97.

Сама пища, будучи накрепко связана с историей отдельной нации, становится продуктом историческим, культурно-историческим. Итальянский антрополог Массимо Монтанари в своей книге «Еда как культура»98 рассматривает еду в качестве своеобразного языка (культурного кода) и одновременно в качестве одного из способов самоидентификации индивидуума в рамках нации и социальной группы. Пища, таким образом, предстает как динамический «результат циркуляции людей, товаров, технологий, вкусов в. мировом масштабе» и одновременно как результат сложных явлений обмена, столкновения, контаминации продукции разных стран. Чем больше было обмена информацией, - типичным примером могут послужить земли Magna Graecia, - тем более богатой и разнообразной будет еда данной области. Таким образом, кухню любой европейской страны можно рассматривать как результат сложной исторической эволюции, и в этом отношении она является сконденсированной историей культуры, зеркалом культурной и этнической самоидентификации индивидуума.

95 Montanari M. И cibo come cultura. Roma: Laterza, 2004. Р. 36.

96 Леви-Стросс К. Сырое и приготовленное // Мифологики. Том 1. M., СПб. : Университетская книга, 1999. С. 344.

97 Livi Bacci М. Popolazíone е alimentazione. Saggio sulla storia demográfica europea. Bologna: И Mulino, 1993; Montanari M. La fame e l'abbondanza. Storia dell'alimentazione in Europa, Roma-Bari: Laterza, 1993; Harris M. Buono damangiare. Enigmi del gusto e consuetudini alimentan. Torino: Einaudi, 1992.

93 Montanari M. Op. cit. P. 22. В итальянской гастрономической системе с наибольшей силой проявлены этнодифференцирующие и этноунифицирующие тенденции. Гастрономические особенности отдельных регионов, и общенациональной J системы питания являются значимыми для всей нации, так как они зримо и осязаемо подчеркивают как различия региональных кухонь, указывающих на неустойчивый характер национальной идентичности, так и фундаментальное единство разных локальных кухонь. О релевантности данного материала для изучения национальной идентичности могут свидетельствовать популярные в 1990-2010 гг. культурологические, антропологические, исторические статьи и монографии, посвященные итальянской гастрономической системе"; а также целый поток гастрономических путеводителей, главной идеей которых является постижение истинной сущности Италии или отдельного ее региона через кухню100, а также через историю и особенности отдельных блюд, которые в коллективном> сознании являются обязательными компонентами национальной (региональной) идентичности101.

99 Marchesi G. La cucina regionale italiana. Milano: Mondadori, 1989; Benporat C. Storia della gastronomía italiana. Milano: Mursia, 1990; Naso I. Formaggi del Medioevo. La "Summa lacticiniorum" di Pantaleone da Confienza. Torino: Segnalibro, 1990; Harris M. Buono da mangiare. Enigmi del gusto e consuetudini alimentad. Torino: Einaudi, 1992; Alberini M. Storia della cucina italiana, Casale Monferrato: Piemme, 1992; Livi Bacci M. Popolazione e alimentazione. Saggio sulla storia demográfica europea. Bologna: II Mulino, 1993; Montanari M. La fame e l'abbondanza. Storia delPalimentazione in Europa, Roma-Barí: Laterza, 1993; Sentieri M. Cibo e ambrosia. Storia delPalimentazione mediterránea tra caso, necessitá e cultura. Bari: Dédalo, 1993; Keys A. Mediterranean diet and public health: personal reflections // American Journal of Clinical Nutrition. 1995, № 61; Willett W.O. Mediterranean diet pyramid: a cultural model for healthy eating // American Journal of Clinical Nutrition, 1995, № ' 61; Redon O., Laurioux B. L'apparition et la diffiison des pates seches en Italie (XIII-XVI siecles) // Techniques et economie antiques et medievales: Le temps de l'innovation. Aix-en-Provence, 21-23 Mai 1996; Rebora G. La civiltä della forchetta. Storie di cibi e di,cucina. Roma-Bari: Laterza, 1998; Capatti A., De Bernardi A., Varni A. L'alimentazione // Storia d'ltalia Einaudi, Annali 13. Torino, 1998; Capatti A., Montanari M. La Cucina italiana. Storia di una cultura. Roma-Bari: Laterza, 1999; Teti V. II colore del cielo. Geografía, mito e realtä delPalimentazione mediterránea. Roma: Meltreni, 1999; Bay A. Non solo pizza // L'Italia oggi. A cura di R. Fedi, L. Lepri. Perugia: Guerra, 1999; Montanari M. II cibo come cultura. Roma: Laterza, 2004; Костюкович E.A. Еда: итальянское счастье. M.: Эксмо, 2007.

100 Paolini D. Viaggio nei giacimenti golosi: prodotti e itinerari. Milano: Mondadori, 2000; Specialita d'ltalia. Le regioni in cucina. A cura di E. Medagliani e C. Piras. Köln: Könemann, 2000; Turismo del vino in Italia. Touring Club Italiano, 2003; Valli Carlo G. Cucina e vini del Garda. Padova: Franco Muzzio Editore, 2004; Amabile F. Mangiare per strada. Dalla focaccia alia suppll, le tradizioni e gli indirizzi. Bologna: Airplane - Alberto Perdisa Editore, 2004; Strade dei vini e dei sapori in Lombardia. Firenze: Nardini, 2004; Guida gastronómica d'ltalia. Ristampa anastatica dell'edizione del 1931. Touring Club Italiano, 2006; Paolini D. La geografía emozionale del gastronauta. Milano: Sperling & Kupfer, 2006; Soletti F., Selmi L. Turismo gastronomico in Italia. Touring club italiano, 2006; Zanardi S. Viaggio tra i sapori di Calabria. Calabria letteraria 2007; Dall'Olio M. Guida gastronómica al precipizio. Siena: Barbera, 2008; Paolini D. II gastronauta nel Veneto: guida gastronómica e culturale. Bologna: Edagricole, 2010.

101 Carpegna C. Altre rilevazioni di salumi tipici // Atlante dei prodotti tipici: i salumi. Indagine dell'Istituto nazionale di sociología rurale. Milano: Franco Angelí, 1990; (La) Pizza napoletana: storia, aneddoti, ricette. A cura

Особое внимание к итальянской кухне как объекту исследования частично вызвано траекторией таких направлений исторической науки, как история быта, история повседневности, микроистория, для которых характерен перенос акцента с исследования государственных институтов, экономических структур на изучение микромиров, взаимодействия людей в небольших группах, а также переход от описания ключевых исторических громких событий к анализу повседневности. По выражению известного итальянского историка Руджеро Романо, подлинные черты «страны Италии» не исчерпываются трудной, полной превратностей историей итальянского государства. Их следует искать в глубинном пласте повседневных привычек, обычаев, нравов и традиций, «базовых элементах итальянской общности: в. кухне и вине, характерных формах религиозности, в исконно присущих народу формах игр и празднеств», так или иначе возводимых к некой «итальянской» самобытности102.

Вторым тематическим полем для выявления констант культуры будет становление культуры регионализма, чрезвычайно сильной на Полуострове, о чем уже упоминалось выше. Для данного тематического поля центральной будет культурная оппозиция «универсального-индивидуального», которая является константой итальянской культуры на протяжении всей истории Италии. Феноменологически и исторически она проявлялась как оппозиция «центр-регионы». е

В плане синхронии универсальность итальянской культуры будет наиболее проявлена в области моды. Вопрос, следует ли считать ли моду родом искусства, равноценным по престижу изобразительным искусствам, di E.B. Silorata. Napoli: Marotta, 1992; Rossana R. Tutti i segreti della pasta al sale. Procedimenti inediti per ottenere un impasto facile da modellare e resistere nel tempo. Milano: II Castello, 1997; La Cecla F. La pasta e la pizza. Bologna: II Mulino, 1998; Sulle strade della gastronomía e dei vini d'Italia. Touring Club Italiano, 2002; Ortolani C. L'Italia della pasta. Touring Club Italiano, 2003; Ballarini G., Malerba F. L'Italia dei salumi. Touring Club Italiano, 2003; Faranda R. Itinerari turistico-gastronomici dei Monti della Laga. Colledara: Andrómeda Editrice. 2003; Il pesce. Cultura e cucina. Accademia italiana della cucina. 2007; Carluccio A. Sapori d'Italia. Modena: Logos, 2007; Sensi F. La matriciana. Storia, ricetta originale, itinerari gastronomici. Roma: Edilazio, 2008; Paolini D. Cibovagando fra i formaggi di qualità. Bologna: Edagricole, 2009; Martinelíi M. Balsamico che passione. Modena: 11 Fiorino, 2009.

102 Romano R. Paese Italia. Venti secoli di identità. Roma: Donzelli editore, 1997. P. 8. г всегда вызывал и продолжает вызывать полемику. С одной стороны, признать ее таковой означает объявить искусством практически любую популярную форму самовыражения. Как правило, моду относят к области «прикладного искусства»; главный аргумент, который «изгоняет» моду из пантеона искусств — ее сильная коммерциализация и промышленный, массовый характер производства. Однако в XXI в. художник и искусство уже не противостоят капитализму, как убедительно показал в своей книге Пьер-Мишель Манже. Работа художника моды представляет собой прекрасный способ заниматься творческой работой при более или менее свободном графике и при этом извлекать выгоды из противоречий капитализма. Модельеры получают доход, сравнимый с руководителями крупных корпораций, при этом они извлекают выгоду из собственной оригинальности и художественных вкусов103. Известный дизайнер Том Форд так определяет специфику профессии кутюрье: «Я и циник, и художник. Я постоянно обдумываю, будет ли это продаваться. Я хочу и могу продавать. Я в своем роде коммерческий художник»104. В этом положение кутюрье разительно отличается от «проклятого художника», зависимого гения, который вечно ждет, когда же его искусство признают.

Как бы то ни было, влияние моды на стиль жизнь огромно, самые известные музеи мира принимают это «второстепенное» искусство наряду с выставками живописи и скульптуры. В качестве примера можно привести выставку, посвященную двадцатипятилетию творческой деятельности Джорджо Армани, устроенную в 2000 г. музеем Гуггенхайма ¡Ь Нью-Йорке. На выставку пришло около трехсот тысяч человек, что побило все рекорды посещаемости105.

103 Menger P-M. Portait de l'artiste et travailleur. Paris: Seuil, 2002.

104 L'Express // 1 mars 2001. P. 20.

105 Эрнер Г. Жертвы моды? Как создают моду, почему ей следуют. Перевод с французского. СПб. : Издательство Ивана Лимбаха, 2008. С. 49.

Цели и задачи исследования:

Основной целью диссертационной работы является культурологический анализ доминант национальной идентичности итальянцев конца XX - начала XXI вв. Достижение поставленной цели предполагает решение нескольких стратегических задач:

- уточнение и историзация понятия «нации», «Италии» и «родины» в итальянских исторических, литературных и публицистических сочинениях с эпохи Объединения Италии до начала XXI вв;

- выявление причин отрицательного характера эмотивного компонента национальной идентичности итальянцев: краткий обзор исторических факторов, приведших к позднему становлению итальянского государства; причины становления и краха идей национализма в Италии в первой половине XX в.; анализ политических,- экономических и социальных факторов, приведших к отрицательной саморепрезентации итальянцев во второй половине XX в.;

- выявление доминант национальной идентичности, целенаправленно конструируемых государством в национальной символике, денежных знаках, филателистической продукции, цензурируемой1 и тиражируемой истории, в имидже политических лидеров, в языковой политике государства;

- выявление доминант национальной идентичности, исторически сложившихся в коллективных представлениях нации: макротопоним и этноним, образ нации в литературе и авторской песни, образ нации и страны в учебниках итальянского языка для иностранцев;

- выявление констант итальянской' культуры в двух областях, исторически релевантных для итальянской нации: гастрономической системы Италии и культуры регионализма.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на разделы и подразделы, заключения, библиографического отдела, включающего > 345 наименований специальных трудов, 136 источников на итальянском и английском языках, 4 приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Доминанты национальной идентичности итальянцев"

Результаты исследования позволяют подтвердить сформулированную ранее гипотезу о национально-специфической обусловленности понятийных границ нации. Для- итальянца нация не является- предметом свободного выбора, это нечто данное- при рождении; что -демонстрирует примордиалистское представление- итальянцев о нации как о расширенном родственном коллективе;. проживающем на единой территории, имеющем общую культуру. Очевидное противоречие- между консервативным этническим принципом в определении нации и явно «сконструированным» характером итальянского государства,, созданного и развиваемого целенаправленными усилиями политиков. И'интеллектуалов в Х1Х-ХХ вв., является мнимым, так как демонстрирует нам разницу между самовосприятием. нации и восприятием изучающего нации. В методологическом плане, логика развития, национального итальянского государства идеально укладывается в инструменталистскую интерпретацию нации как релятивистской конструкции, созданной определенной групповой волей и могущей быть пересмотренной. Однако картина была бы неполной, если бы в работе не рассматривались мифологемы и символы, которые бытуют в коллективных представлениях нации и на которые, в свою очередь, опирается государство, создавая политическую символику.

Полученные в. данном исследовании результаты позволяют сделать прогностические выводы о дальнейшем развитии национальной идентичности итальянцев и, шире, идентичности любой европейской нации в связи с наметившимся кризисом национальной идентичности в глобализованном мире, а также выделить в современных условиях новые функции национальной идентичности. При социально-экономическом сценарии развития; национальной идентичности приоритетными становятся, соответственно, экономический и социальный статус страны в, мире, актуализируется регулятивно-трансформационная функция, способствующая преобразованию историко-культурного наследия нации в конкурентоспособный; продукт на современном мировом рынке. В случае с

Италией итальянская самобытность позиционируется как синоним качества, роскоши и вкуса, коммерциализируется« не столько конкретный продукт, сколько , миф о стране. При ресурсно-региональном сценарии нация; вспоминает» о имевшихся; донациональных политиях и структурных единицах, подобные; всплески; вызваны макроструктурным пересмотром подхода к регионам, их; территории;1, продукции и традициям: они начинают восприниматься как ресурс,, который может обогащать и продвигать регион на мировой арене, минуя рамки нации. Следовательно, можно говорить о реконструирующей и традиционалистской? функции национальной идентичности, которая в случае «опасности» возвращает нацию на предыдущий, более дробный и мобильный уровень макрогруппового структурирования. Этот сценарий наиболее продуктивен для Италии, где промышленные: округа - основная производственная, сила страны существуют именно в. контексте региона,,, подпитываемые «ресурсами; локализма». Третий^ культурно-антропологический сценарий заключается» в поддержке страны своего производства, и своих соотечественников» за рубежом. Данную функцию национальной идентичности можно определить как нео-ирредентистскую или этнически-мобилизационную. Так как принцип крови» является определяющим в признании итальянцем,

449

Итальянская Республика рассматривает эмигрантов и предприятия как форпосты Италии в мире и проводит через них имиджевую политику. Четвертый сценарий — наднациональный, обусловленный созданием Евросоюза. Сама возможность наднациональной идентичности, безусловно, связана с медленным преодолением национальной идентичности. В случае с многоуровневой итальянской идентичностью и превалированием в ней этнического фактора, формирование европейской идентичности у итальянцев произойдет медленнее, чем в какой-либо другой стране.

Сделанные в данной работе выводы могут служить основанием как для дальнейших исследований национальной идентичности итальянцев, так и составить теоретическую и методологическую базу для исследования идентичности любой европейской нации, поскольку предложенный метод изучения политической и гражданской символики, структур повседневности и констант культуры позволяет работать с материалом высокой степени объективности.

Предлагаемое диссертационное исследование создает основу для постижения сущности нации через системное исследование доминант национальной идентичности, а в конечном счете — для постижения взаимосвязи между нацией и типом культуры, который она порождает, что относится к главным теоретическим проблемам культурологии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование показывает, что спустя полтора столетия после образования национального государства генезис национальной идентичности итальянцев носит гетерогенный характер, так как включает в себя сильный региональный субстрат, обладающий подлинной исторической и культурной «плотью» в отличие от сконструированной политической и интеллектуальной элитой концепции нации. Однако локальная и региональная идентичности в сознании итальянца мирно сосуществует с национальной, что позволяет говорить о многоуровневой национальной идентичности, в которой, в зависимости от коммуникативных намерений актуализируется либо национальный уровень (при общении с иностранцами или межрегиональном общении), либо региональный и локальный уровень при общении в своей местности). Иерархия из локальной, региональной, национальной идентичности не носит дискретный характер, континуальность идентичностей разного уровня обеспечивают три основополагающих фактора: этнический, исторический и географический. Этнический принцип или принцип крови заложен в процедуре наследования гражданственности, но также и в сущности локального коллектива (города), который формирует эмоциональное «я» любого итальянца. В национальных представлениях исторический фактор тождественен общей культуре, берущей истоки в

Древнем Риме и приводящей к современности через разные виды искусства и структуры повседневности. И, наконец, важную унифицирующую роль играет географический фактор - изолированность Полуострова, характерный ландшафт местности, который сам по себе становится «картой» идентичности. Многоуровневый характер идентичности как следствие имеет специфический эффект, когда представители нации выходят на наднациональный уровень. Так как «внутренней» идентичностью итальянца является локальная, то «внешней» выступает национальная. Следовательно, когда итальянец выезжает за пределы страны, то активизируется «внешняя»

440 идентичность, и «итальянность» проявляется сильнее, где бы то ни было, что сами итальянцы ощущают как провинциализм. Данную функцию национальной идентичности можно определить как «защитную», она ограждает носителя многоуровневой идентичности от перцептивной перегрузки.

Многоуровневый характер идентичности обуславливает отчасти и ее «мозаичный» характер. Из-за исторического отсутствия» государства общая протонациональная идентичность формировалась как общность, обычаев, коллективных представлений, веры, ритуалов ^ и структур-повседневности. В XX в. эта «мозаика» материализуется, включая в себя определенные товары, торговые бренды, рекламу, телепередачи,- киногероев, цветовые оттенки, музыкальные и песенные композиции, устойчивые модели поведения - все это становится бытовыми символами нации.

Национальная- концепция* истории- имеет многослойный характер. Первый, уровень, - трагичная и противоречивая история Итальянского государства с 1861 г., второй - история общей культуры (от Древнего Рима до современности), не только предмет разделяемой гордости, но и мерило для сравнения с «недостойным» настоящим, третий уровень- — циклическая, внеисторичность «малой родины» (родного городка): История Итальянского государства является лишь одним, не самым значительным этапом «большой» истории, последняя мыслится« как эталонная! и ресурсная. Для национального сознания характерно постоянное соизмерение с прошлым (оно существовало и в Средние века, и в эпоху Возрождения, и во время объединения Италии), довлеющая- эталонность истории является одной из доминант итальянской национальной идентичности. Сословие ч интеллектуалов первым осознало ту пропасть, которая^ разверзлась между великим историческим наследием Италии и исторической неспособностью

Италии обратить это наследие на свое собственное политическое благо.

Доминанта национальной идентичности — ориентация' на образцы, и как следствие, осознаваемая разница потенциалов: в аспекте диахронии

441 соотношение настоящего и славного прошлого, в аспекте синхронии — сравнение своей страны с. более развитыми европейскими странами.

Специфическим проявлением итальянской идентичности стоит признать и уникальность генезиса, которая проявилась на этапе, предшествующем созданию национального государства:: идея единой нации существовала на протяжении семи столетий (ХП1-Х1Х вв.) без исторических предпосылок и без особой надежды на реализацию. • В основном, идею отечества итальянцев» генерировали литераторы, и философы, но они воображали единство идеальное, основанное: на анахронистической концепции о том, что итальянцы-являются« прямыми наследниками империи

Древнего Рима в политическому правовом и цивилизационном плане.

Начиная, со Средних веков, в литературе получает распространение идея о миссии итальянцев - нести «варварским» народам; .свет законности и государственности, затем: на нее накладывается; представление: о вселенской миссии Римской католической церкви. Во время: патриотической борьбы за объединение Италии данная: идея становится? мессианской: Италия, будучи страной избранной Богом, должна нести новые мораль и духовность народам мира. Концепция «миссии» Италии показательна для определения доминант итальянской идентичности, так как она имеют под собой определенную почву. Действительно;, Италия: на протяжении трех тысячелетий создает и распространяет определенные, идей по всему миру: это идея самой мощной и эффективной с институциональной точки зрения империи. (Древний Рим), идея вселенской церкви, идеи гуманизма о центральном положении человека в мире и об истинном благородстве, достигаемого через учебу, эстетические идеи Возрождениям идея экспериментальной науки (Галилей), идея объективной реальности государства и науки о нем (Макиавелли), идея особого дисциплинарного характера гуманитарных наук (Вико), идея создания автономных учебных заведений — университетов, идея синтетического жанра оперы, объединяющего в себе поэзию, музыку, изобразительное искусство и балет. В представлениях нации о самой себе

442 явно прослеживается осознание цивилизационной миссии итальянцев, что можно определить как одну из доминант национальной идентичности.

Позиционирование нации как носителя основ европейской цивилизации стало возможным благодаря универсализму (универсальному характеру) итальянской культуры, послание которой понятно разным народам в разные эпохи, универсализм культуры является также доминантой национальной идентичности. Исторические проявления универсализма были перечислены выше; в современности итальянская культура продолжает генерировать новые концепции в области массового искусства моды, и дизайна: интернациональный характер ее послания достигается за счет великого разнообразия направлений, стилей и модельеров, а также 'за счет сочетания роскоши и практичности, к которой бессознательно стремится мировой потребитель. Видом специализированного' искусства, который также востребован во» всем мире из-за присущей итальянцам эмоциональности и экспрессивности, является* музыка: искусство оперного пения и популярная музыка.

Итальянская культура смогла с особой эффективностью генерировать

разделяемые европейцами ценности благодаря идеализации формы, открытой гуманистами Возрождения: в форме видели то универсальное послание, которое дошло от греко-римской цивилизации. Культ формы культ красоты), признание универсализма формы- является доминантой итальянской национальной идентичности. Исторически он проявился с наибольшей силой в изобразительных искусствах и музыке; на рубеже XX

XXI вв., сообразуясь с массовой культурой и коммерческой выгодой, итальянцы смогли использовать потенциал изящных искусств в прикладном аспекте: моде и дизайне. Феноменологически культ формы имел два аспекта: позитивный — доминирование искусства в национальной культуре; негативный - склонность к внешней красоте в ущерб содержанию. Но он также обладает функциональной значимостью: культ формы стал средством спасения от подчас унизительной действительности в художественной и

443 культурной плоскости, где ни один из западноевропейских народов не мог равняться с итальянцами. Эскапизм через культ формы (прекрасного), защитные функции риторики любого рода — еще одна доминанта национального сознания. С культом формы тесно смыкается и другая доминанта: преобладание визуальной перцепции действительности. В коллективном бессознательном образ «малой родины» всегда визуальный -это небольшой итальянский городок, архитектурная и топонимическая структура которого удивительно национально унифицирована от Милана до Сицилии; образ сельской Италии, сложившийся, в национальных представлениях, напоминает живописную зарисовку.

Универсализм итальянской культуры в политическом плане нанес нации непоправимый вред, так как, во-первых, он понятийно противоположен индивидуально-национальному принципу. Во-вторых, начиная с эпохи Возрождения, происходит отмежевание литературы (в дальнейшем и живописи), вкоторых мастера творят универсальное послание для всей европейской культуры, от сферы интересов обычных людей, которые живут в реалиях родного города-государства. Расхождение культуры элиты и народной культуры станет драматичным для нации, которая характеризуется гениями исключительной одаренности, но одинокими и не так часто рождающимися. Доминанта национальной идентичности - предрасположенность итальянцев к индивидуальной творческой деятельности, что влечет за собой неспособность и нежелание работать в коллективе. Однако во второй половине XX в., когда наметились процессы униформации мирового рынка, и национальные границы перестали быть экономическими границами страны, Италия за счет универсального языка формы вновь смогла транслировать определенные идеи уже не только в Европу, но и в Азию, и на Восток, и в страны. Нового Света. В эпоху наднациональных и транснациональных институтов универсализм итальянской культуры внезапно снова, как когда-то в эпоху Возрождения, стал мощным ресурсом, в том числе и экономическим. Самым наглядным

444 примером универсализма итальянской культуры на современном этапе может служить итальянская мода и успех мегабренда «Made in Italy», а также туризм, в меньшей мере — оперное искусство и популярная музыка. Несмотря на международное признание этих областей, а также европейское признание эталонности итальянского классического искусства, силой и традицией, питающих их, следует признать региональную культуру и отдельных гениев, которые получают дополнительный импульс к творчеству, находясь в «питательной» среде Италии. Соответственно, сложная, но чрезвычайно продуктивная диалектика индивидуального-универсального является доминантой национальной идентичности.

Во второй половине XX в. осознание «сконструированное™» национальной идентичности вылилось в формирование отрицательной валентности аффективного компонента. В связи с этим можно говорить о трансформации национальной идентичности по типу гипоидентичности, проявляющейся как комплекс неполноценности в отношении собственной нации. Подобная трансформация была обусловлена тремя факторами: неэффективностью политической (административно-правовой) системы, определенными недостатками экономической системы, незрелостью гражданского общества. Политический фактор был решающим, он заставил итальянцев разувериться не только в политиках, но и в эффективности национального государства, что разводит по разным оценочным полюсам понятия государства и нации в коллективных представлениях итальянцев.

Отчасти поэтому, отчасти из-за общемировых тенденций иерархический принцип построения национально-территориальной общности дополняется сетевым. Наблюдается сдвиг от коммунитаристской парадигмы восприятия нации, когда правительство несет ответственность за внутренний порядок и репрезентацию страны на международной арене, к универсалистской, согласно которой государство является лишь одним из акторов международной игры и забота о справедливости лежит не только на нем, а на каждом человеке. Вследствие этого, все более актуальным и значимым

445 становится соотношение государство — общество: последнее набирает значимость, так как берет на себя управленческие и регулятивные функции, о чем свидетельствует появление экологических, потребительских, добровольческих и прочих неправительственных организаций. Однако представляется, что желание усилить в итальянском обществе гражданский компонент вызвано стремлением подражать североевропейскому образцу. На самом деле, конфликт между антигражданственностью итальянского общества и высокогражданскими идеалами мнимый, итальянцев вполне устраивает локально-семейная идентичность, которая- уже регулирует общество на микроуровне, а стремление к гражданственности носит несколько театральный характер: итальянцы со всей страстностью отдаются этому занятию, но общество меняется непропорционально медленно этой страстности. Органичное приятие нацией философских и экзистенциальных бинарных оппозиций — доминанта национальной идентичности итальянцев:

Девальвация накопленного символического капитала нации, неспособность государства генерировать, новый фонд чреваты культурной опустошенностью итальянцев, отсутствием внутринационального социального консенсуса и легкой-манипуляцией людьми через примитивные потребительские потребности. Поэтому в конце XX в. в национальной идентичности актуализируется экономический фактор. Национальная идентичность в пору относительно стабильных периодов жизни общества (при отсутствии войн с другими государствами, при сформировавшемся национальном государстве) как бы отступает вглубь коллективного бессознательного и замещается идентификацией социальной. Оба процесса являются не специфическим, а универсальным этапом эволюции любой национальной идентичности на рубеже веков.

Было бы ошибочным полагать, что конструирование нации итальянцев шло только в политическом и институциональном аспектах. Как политическая, так и интеллектуальная элита отдавали себе отчет о размытом характере национальной идентичности. В данной работе в качестве примера

446 целенаправленной трансформации структур повседневности было исследовано созидание единой итальянской кухни. В период конца XIX -конца XX вв. было предпринято три целенаправленных попытки создания единой итальянской кухни. Последний этап демонстрирует, как многовековые стремления нации к политически сильной Италии трансформируются в новый образ страны, успешной коммерчески. Предметом торговли становятся не отдельные блюда или продукты, а некий образ, миф о средиземноморской стране, где царят искусства. Извечная мечта Италии о возрождении империи, политической, католической или культурной является доминантой национальной идентичности, но на рубеже Третьего тысячелетия Италия оставила территориальные чаяния, в этом больше нет нужды, привлекательный образ страны должен доминировать в умах массовых потребителей. Здесь проявляется верность исторической традиции, когда отдельные государства (морские республики, в первую очередь) процветали за счет торговли и тоже «виртуально» расширяли границы своих небольших республик до значительных пределов, покрывая товарооборотом значительные территории. Одна из доминант национальной идентичности - торгово-предпринимательские приоритеты нации, способность нации к занятию торговлей.

В формировании национальной идентичности итальянцев огромную роль сыграл, как уже говорилось, геополитический фактор. Территориальное единство Полуострова обеспечивало и единство культурное при крайне неоднородной этнической, политической и лингвистической картине. Однако нередко общение с соседними государствами (по морю, прежде всего) осуществлялось легче, нежели контакты внутри Полуострова, затрудненные из-за Апеннинских гор и значительной протяженности территории с севера на юг, а также значительных различий в этническом субстрате. Восемь тысяч километров морской границы делают Италию открытой для взаимообмена товарами и идеями с другими народами. В диссертационном исследовании процесс взаимообмена был рассмотрен в рамках итальянской

447 кулинарной традиции: это взаимообмен между разными классами и географический обмен, который выстроен по оси север-юг внутри Полуострова и по оси восток-запад - относительно арабского мира и континентальной Европы. Необходимым условием для взаимообмена была доминанта национальной идентичности — разнообразие, берущая начало в Древнем Риме и получившая философское и эстетическое обоснование в эпоху Возрождения. Итальянская культура в целом может быть определена как открытая культура, культура взаимообмена, когда контекст создается не в силу однородности культуры, но как раз в силу разнородности местных самобытных культур, находящихся между собой в состоянии активнейшего взаимодействия.

Список научной литературыШевлякова, Дарья Александровна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Alvaro С. Conversazioni in Sicilia. Firenze: Le Monnier, 1930. 234 p.

2. Alvaro C. Quasi una vita. Milano: Bompiani, 1950. 424 p.

3. Ammaniti N. Fango. Milano: Mondadori, 1996. 284 p.

4. Ammaniti N. Ti prendo e ti porto via. Milano: Mondadori, 1999. 452 p.

5. Artusi P. Autobiografía. Slow Food, Collana AsSaggi, 1999. 120 p.

6. Artusi P. La scienza in cucina e Parte del mangier bene. Manuale pratico per le famiglie. Firenze: Editori Landi, 1891. — 464 p.

7. Belgrano L. T. Relazione sulla casa abitata a Genova da Cristoforo Colombo // Atti sulla Casa di Cristoforo Colombo. Genova, 1887. P. 2-25.

8. Biagi E. I come Italiani. Milano: Rizzoli, 1995. 240 p.

9. Bigiaretti L. Carlone. Milano: Garzanti, 1950. 140 p.

10. Bigiaretti L. II dito puntato. Milano: Bompiani, 1967. 74 p.

11. Bilenchi R. La miseria // La siccitá e La miseria. Firenze: Edizioni di Rivoluzione, 1941. 156 p.

12. Bonanno M. Con rabbia e con amore. Dizionario dei cantautori italiani. Foggia: Bastogi editrice italiana, 2003. 236 p.

13. Brizzi E. Bastogne. Milano: Baldini&Castoldi, 1996. 208 p.

14. Brizzi E. Jack Frusciante ё uscito dal gruppo: Ancona: Transeuropea, 1994.- 158 p.

15. Bueno T. Parliamo italiano. M. : Астрель, 2008. 592 р.

16. Calvino I. II sentiero dei nidi di ragno. Torino: Einaudi, 1947. 209 p.

17. Calvino Г. La speculazione edilizia // Botteghe Oscure, 1957, № 20.

18. Calvino I. La nuvola di smog // Nuovi Argomenti, 1958, № 34.

19. Calvino I. Marcovaldo owero le stagioni* in cittá. Torino: Einaudi, 1963.- 128 p.

20. Calvino I. Ultimo viene il corvo. Torino: Einaudi, 1949. 280 p.

21. Cantü C. Marghenta Pusterla. Firenze: Presso gli editori, 1838. 615 p.

22. Capuana L. Le paesane. Milano: Marzorati, 1974. 376<p.

23. Capuana L. Le nuove paesane. Torino: Roux Frassati, 1898. 216 p.

24. Capuana L. Passa l'amore. Milano: Treves, 1913. 342*p.

25. Cardarelli V. Villa Tarantela. Milano: La Meridiana, 1948. 135 p.

26. Carducci G. Discorso di Giosue Carducci, tenuto il 7 gennaio 1897 a Reggio Emilia per celebrare il Io centenario della nascita del Tricolore // Discorsi sul Tricolore italiano. Reggio Emilia: Associazione nazionale Comitato primo tricolore, 2007.

27. Carli G. R. La Patria degli Italiani // II Caffe, 1765, № 2.

28. Cassola С. I vecchi compagni. Torino: Einaudi, 1953. 125 p.

29. Cavour C.B. Discorsi parlamentari. Firenze: La nuova Italia, 1973. V. 15. 834 p.

30. Cialente F. Le quattro ragazze Wieselberger. Milano: Mondadori, 1976. -257 p.

31. D'Annunzio G. II Fuoco. Milano: Treves, 1900. 560 p.

32. D'Annunzio G. II Piacere. Milano: Treves, 1889. 449 p.

33. D'Annunzio G. II trionfo della morte, 1894, s.l. 492 p.

34. D'Annunzio G. Le novelle della Pescara. Milano: Treves, 1902. 340 p.

35. D'Annunzio G. Le vergini delle rocce. Milano: Treves, 1896. 460 p.

36. D'Azeglio M. Ettore Fieramosca, o la disfida di Barletta. Milano: Borroni e Scotti, 1856. -255 p.

37. Dante A. Opere minori // Opere minori di Dante Alighieri. A cura di Pió Rajna. Edizione Critica, Societá Dantesca Italiana, Firenze: Successori Le Monnier, 1896. Пер. на русский: Данте Алигьери. Малые произведения. М. : Наука, 1968.-206 р.

38. Deregibus Е. Dizionario completo della canzone italiana. Firenze: Giunti, 2006. 479 p.

39. De Sanctis F. Storia della letteratura italiana. Torino: Einaudi, 1981. Пер. на русский: Де Санктис Ф. История итальянской литературы. М. : Издательство иностранной литературы, 1963. 1126 р.

40. Di Santarosa S. Delle speranze degli italiani. Milano, 1920. 121 p.

41. Dizionario etimologico della lingua italiana. A cura di M. Cortelazzo e P. Zolli. Bologna: Zanichelli, 2008. 1856 p.

42. Felici C. Scritti naturalistici. Del'insalata e plante che in qualunque modo vengono per cibo del'homo. A cura di G. Arbizzoni, Urbino: QuattroVenti, 1986.-155 p.

43. Fenoglio B. La malora. Torino: Einaudi, 1954. — 114 p.

44. Foscolo U. Dell'origine e dell'ufficio della letteratura // Classici Italiani. A cura di G. Getto. Milano: Ugo Mursia editore, 1962. Vol. IX.

45. Foscolo U. Sepolcri. Brescia: Officina tipográfica Bettoni, 1801. — 76 p.

46. Frasca G. Schiuma // AA.VV. Gruppo 93. La recente awentura del dibattito teorico letterario in Italia. A cura di F. Bettini e F. Muzzioli. Lecce: Manni, 1990-144 p.

47. Gadda C.E. Novelle dal ducato in fiamme. Firenze: Yalecchi, 1953. — 320 p.

48. Gioberti V. Del primato morale e civile degli italiani. Bruxelles: Meline e Cans, 1845. -621 p.

49. Gioberti V. Edizione nazionale delle opere edite. Milano: Bocca, 1939.- 191 p.

50. Gorresio V. La vita ingenua. Milano: Rizzoli, 1980. 253 p.

51. Grossi Т. I Lombardi alia prima crociata. Milano: Vincenzo Ferrari, 1826.- 236 p.

52. Guerrazzi F.D. L'assedio di Firenze. Milano: M. Guigoni, 1863. — 750 p.

53. Guerrazzi F.D. Beatrice Cenci. Pisa: Tip. Vannucchi, 1854. 606 p.

54. Guerrazzi F.D. Isabella Orsini, duchessa di Bracciano. Firenze: Le Monnier, 1888.-432 p.

55. Guerrazzi F.D. La battaglia di Benevento. Firenze: Le Monnier, 1827.- 588 p.

56. I valori guida degli italiani. Roma: Indagine del CENSIS, Istituto Poligrafico e Zecca dello stato, 1989. 436 p.

57. Il cuoco piemontese perfezionato a Parigi. A cura di B. Serventi. Bra: Slow Food, 1995. -348 p.

58. Il libro délia cucina del secolo XIV. A cura di F. Zambrini. Bologna: Romagnoli, 1863. — 127 p.

59. Jovine F. Le terre del Sacramento. Torino: Einaudi, 1950. — 255 p.

60. Latini A. Lo scalco alla moderna. Napoli: Parrino e Mutii, 1692-1694. 606 p.

61. Latini B. Trésor. A cura di P. G. Beltrami, P. Squillacioti, P. Torri e S. Vatteroni. Torino: Einaudi, 2007. 889 p.

62. Leopardi G. Zibaldone di pensieri. Vol. 1. Bologna: Cappelli, 1957. — 1160 p.

63. Levi C. Cristo si è fermato a Eboli. Torino: Einaudi, 1945. — 241 p.

64. Levi C. Orologio. Torino: Einaudi, 1955. 361 p.

65. Liber de coquina, III, 64 // Sada L., Valente V. Liber de coquina. Libro délia cucina del XIII secolo. Il capostipite méridionale délia cucina italiana. Barí: Puglia Grafica Sud, 1995. 195 p.

66. Lo Russo R. Comedia. Milano: Bompiani, 1998. 85 p.

67. Luzi M. Discorso di Mario Luzi, tenuto il 7 gennaio 1997 a Reggio Emilia per celebrare il 2° centenario délia nascita del Tricolore // Discorsi sul Tricolore italiano. Reggio Emilia: Associazione nazionale Comitato primo tricolore, 2007.

68. Machiavelli N. Il Principe. A cura di G. Inglese. Torino: Einaudi, 2006. Пер. на русский: Макиавелли H. Князь // Макиавелли H. Сочинения. M.-JI. : Academia, 1934. T. 1. 214 p.

69. Maestro Martino. Libro de arte coquinaria // Benporat С. Cucina italiana del Quattrocento. Firenze: Olschki, 1996. 305 p.

70. Malaparte C. Benedetti italiani. Firenze: Vallecchi, 1961. 290 p.

71. Manzoni A. Opere di Alessandro Manzoni, con aggiunte osservazioni critiche. Firenze: Batelli Fratelli, 1828. 345 p.

72. Mazzini G. Scritti editi ed inediti. Vol. VI. Milano: G. Daelli Editore, 1862. -397 p.

73. Mercantini L. Inno di Garibaldi. La spigolatrice di Sapri // Mercatini L. Canti. Bologna: Fava e Garagnani al Progresso, 1864. — 111 p.

74. Messibugo C. Libro nuovo nel quai s'insegna a far d'ogni sorte di vivanda. Venezia: Eredi Giovanni Padovano, 1557. 224 p.

75. Móntale E. La bufera e altro. Venezia: Neri Pozza, 1956. — 139 p.

76. Morante E. L'isola di Arturo. Torino: Einaudi, 1957. 386 p.

77. Moravia A. Gli Indifferenti. Milano: Mursia, 1929. 386 p.

78. Moravia A. L'automa. Milano: Mursia, 1962. 333 p.

79. Morini M. Atlante di storia dell'urbanistica: dalla preistoria all'inizio del secolo 20. Milano: Hoepli, 1963. 381 p.

80. Nove A. Superwoobinda. Torino: Einaudi, 1998. 199 p.

81. Ottonieri T. Elegia sanremese. Milano: Bompiani, 1998. 85 p.

82. Parise G. Sillabario n. 2. Milano: Mondadori, 1982. 289 p.

83. Pascoli G. Patria // Pascoli G. Myricae. Livorno: R. Giusti, 1891.-209 p.

84. Pasolini P.P. Le ceneri di Gramsci. Milano: Garzanti, 1957. 148 p.

85. Pavese С. La luna e i falo. Torino: Einaudi, 1950. — 179 p.

86. Petrarca F. Canzoniere. A cura di R. Manica. Roma: Newton&Compton, 1997. Пер. на русский: Петрарка Ф. Стихи, сонеты, размышления: Канцоньере. М.: РОСАД, 1997. 320 р.

87. Pezzi L. Dizionario dei sinonimi e contrari. Bologna: ART di Manieri. 1994. — 478 p.

88. Platina В. И piacere onesto e la buona salute. A cura di E. Faccioli, Torino: Einaudi, 1985.-267 p.

89. Pratolini V. Cronaca famigliare. Firenze: Valecchi, 1947. 181 p.

90. Pratolini Y. Cronache di poveri amanti. Firenze: Valecchi, 1947. — 557 p.

91. Pratolini V. Quartiere. Milano: Mondadori, 1945. 200 p.

92. Pratolini V. Un eroe del nostra tempo. Milano: Bompiani, 1949. 259 p.

93. Prezzolini G. Vita di Niccoló Machiavelli florentino, Milano: Mondadori, 1994. — 190p.

94. Quartu B.M. Dizionario dei modi di dire della lingua italiana. Milano: BUR, 1993.-714 p.

95. Quasimodo S. II mió paese.e 1'Italia // Quasimodo» S. La vita non ё sogno. Milano: Mondadori, 1949. 55 p.

96. Rea D: Gesu, fate luce! Milano: Mondadori, 1950. 207 p.

97. Saba U. La serena.disperazione: Trieste: Chez l'Auteur, 1920. — 47 p.

98. Salimbene da Parma. Cronaca. A cura di F. Bernini. Bari: Laterza e Figli, 1942.- 1057 p.

99. Salvatore S. Un altro preoccupante attentate al bene pubblico // La Repubblica, 16-novembre 2005.

100. Salvatori D. IIs Grande Dizionario della Canzone Italiana. Milano: Rizzoli, 2006.-977 p.

101. Scappi B. Opera. Venezia: Tramezzino, 1570. 872 p.

102. Scarpa Т. Occhi sulla graticola. Torino: Einaudi, 1996i 113 p.

103. Severgnini B. La testa degli italiani. Milano: Rizzoli, 2005. 248 p.

104. Sovente M. Per specula aenigmatis. Milano: Garzanti, 1990. 124 p.

105. Stefani B. L'arte di ben cucinare, et instruiré i men periti in questa lodevole professione. Mantova: Osanna, 1662. 234 p.

106. Troiano F. La canzone d'autore italiana // Italica. 04 aprile 2010.

107. Ungaretti G. Italia. Popolo // Tutte le poesie. A cura di L. Piccioni. Milano: Mondadori, 1982. 905 p.

108. Vasselli F. L'Apicio owero il maestro de' convivi. Bologna: Dozza, 1647. —158 p.

109. Verga G. Cavalleria rusticana // Verga G. Novelle rusticane. Milano: Treves, 1883.-267 p.

110. Verga G. La lupa // Verga G. Vita dei campi. Milano: Treves, 1880. 265 p.

111. Verga G. I Malavoglia. Milano: Treves, 1881. 341 p.

112. Verri A. La vita di Erostrato. Milano: Societá tipográfica de' classici italiani, 1822.-137 p.

113. Verri A. Le Notti Romane al Sepolcro degli Scipioni. Venezia: Andrea Santini eFiglio, 1811. -385 p.114.,Vico G. Principj di una scienza nuova d'intorno alia comune natura delle Nazioni. Firenze: Tipografía di Alcide Parenti, 1847. 416 p.

114. Viganó R. L'Agnese va a moriré. Torino: Einaudi, 1949: 344 р.

115. Vittorini E. Conversazioni in Sicilia. Milano: Bompiani, 1941. — 272 p.

116. Vittorini E. Le donne di Messina. Milano: Bompiani, ,1949. 494 p.

117. Vocabolario della poesia italiana del Novecento: concordarle: A cura di G. Savoca. Bologna: ZanichelHi, 1995. 1151 p.

118. Vocabolario etimologico italiano. A cura di A. Prati. Torino: Garzanti, 1951.- 1097 p.

119. Voce L. Farfallé da combattimento. Milano: Bompiani, 1999.-51 p.

120. Zingarelli. Dizionario della lingua italiana. Bologna: Zanichelli, 2005. • 2176 p.

121. Ministero dell'Interno della Repubblica italiana. La cittadinanza italiana. La normativa, le procedure, le circolari. Roma, 2002. .

122. La Convenzione di Strasburgo del 6 maggio 1963.

123. Decreto Del Presidente Del Consiglio Dei Ministri. 14 aprile 2006 «Disposizioni generali in materia di cerimoniale e di precedenza tra le cariche pubbliche», (GU 174 del 28 luglio 2006).

124. Códice civile (1865). Art. 4, La Legge 13 giugno 1912, n. 555.126¿ Comissione speciale per l'esame dei bozzetti di emblema della Repubblica; Atti parlamentári: AssembleaiCostituente. Dóc. IV. Roma-, 1948;

125. Mazzetti A., Falcinelli M., Servadio B; Qui ltalia. Eirenze: Le Monnier, 2010. -432 p.

126. De Giuli A., Guastalla C., Naddeo C.M. Magari. Roma: Almaedizioni, 2009: -400 p.129; Chiuchiu A., Minciarelli E., Silvestrini:M: In italiano: Grammatica italiana per stranieri. Perugia: Edizioni Guerra, 2002. — 308 p. ■

127. Bali M., Luciana Z. Espresso 3. Roma: Almaedizioni, 2010. 264 p.

128. Hodgart L.B. Capire lTtalia e 1'italiano (lingua e cultura italiana oggi). Perugia: Guerra Edizioni, 2002. 332'p.

129. Marin: T. Progetto italiano 3; Corso multimediale della lingua e della civiltá itáliana. Firenze: Edilingua, 2010. 192 p.

130. Silvestrini M. Italia e italiani; Perugia: Guerra Edizioni, 1995. 328 p.

131. Agnetti V. La cucina nazionale. Milano: Societá editoriale milanese, 1910.- 229 p.

132. Alberini M. Storia della cucina italiana. Casale Monferrato: Piemme, 1992. -351 p.

133. André J. L'alimentation et la cusine á Rome. Paris: Les Belles Lettres, 1981. 252 p.

134. Andreotti G. Cosa loro. Mai visti da vicino. Milano: Rizzoli, 1995. 191 p.

135. Ascenzi A. Tra educazione etico civile e costruzione dell'identità nazionale. L'insegnamento délia storia nelle scuole italiane dell'Ottocento. Milano: Vita e Pensiero, 2004. - 625 p.

136. Augé M. Non lieux: Introduction á une anthropologie de la surmodernite. Paris: Le Seuil, 1992. 149 p.

137. Baldovin J. F. The Urban Character of Christian Worship. The Origins, Development and Meaning of Stational Liturgy. Roma: Pont. Institutum Studiorum Orientalium, 1987. — 319 p.

138. Banfield E. The Moral Basis of a Backward Society. Glencoe: Free Press, 1958.-204 p.

139. Barret M. English children's acquisition of a European identity // Changing European Identitie's: Social-Psychological Analyses of Social Change. Oxford: Oxford Pergamon Press, 1996. P. 145-172.

140. Barth F. I gruppi etnici e i loro confini // Maher V. Questioni di etnicità. Torino: Rosenberg & Sellier, 1994. P. 33-73.

141. Barzini L. Gli italiani. New York: Hamish Hamilton, 1964. 237 p.

142. Baule G. La storia dello stellone // Lineagrafica. 1988, № 1.

143. Becattini G. I sistemi locali nello sviluppo economico italiano e nella sua interpretazione // Sviluppo locale, 1996, Vol. II—III, № 2-3.

144. Bellu G.M., Bonsanti S. II crollo. Roma-Bari: Laterza, 1993. 329 p.

145. Benporat C. Storia della gastronomía italiana. Milano: Mursia, 1990. 413 p.

146. Berry J.W. Immigration, acculturation and adaptation // Applied Psychology: An International Review. 1997, Vol. 46. P. 5-34.

147. Bertelli S. Erudizione e storia in Ludovico Antonio Muratori. Napoli: Nella sede deH'istituto. Pubblicazione, 1960. 545 p.

148. Bertoni D. Analisi delle politiche paesaggistiche e ambientali nelle regioni dell'Unione Europea. Milano: FrancoAngeli, 2008. 222 p.

149. Biagi E. L'Italia dei peccatori. Milano: Rizzoli, 1995. 247 p.

150. Bianchi G. L'Italia dei ministeri: lo sfascio guidato. Roma: Gianfranco Bianchi. Editori Riuniti, 1981.-206 p.

151. Bianco, rosso e verde. L'identità degli italiani. A cura di G. Calcagno, RomaBari: Laterza, 2005. 197 p.

152. Billig M. Banal Nationalism. London: Sage, 1995. 208 p.

153. Bocca G. Italiani strana gente. Milano: Mondadori, 1997. — 125 p.

154. Bocca G. Piccolo Cesare. Milano: Feltrinelli, 2003. 185 p.

155. Bodei R. II noi diviso. Torino: Einaudi, 1998. 202 p.

156. Bollati G. L'italiano. II carattere nazionale come la storia e come invenzione. Torino: Einaudi, 1996. 207 p.

157. Bonanno M. Anni affollati. L'Italia e i cantautori 1973-1983. Foggia: Bastogi editrice italiana, 2009. 144 p.

158. Bonanno M. Con rabbia e con amore. Dizionario dei cantautori italiani. Foggia: Bastogi editrice italiana, 2003. 236 p.

159. Borgna G. Storia della canzone italiana. Milano: Mondadori, 1995-2004. -339 p.

160. Borgna G., Serianni L. La lingua cantata. L'italiano nella canzone d'autore dagli anni '30 a oggi. Roma: Garamond, 1995. 221 p.

161. Borselli E. L'Italia che non muore. Bologna: il Mulino, 1995. 226 p.

162. Brunetta G.P. La ricerca dell'identitá nel cinema italiano del dopoguerra // Identitá italiana e identitá europea nel cinema italiano dopoguerra. A cura di G.P. Brunetta. Torino: Fondazione Giovanni Agnelli, 1996.

163. Burns R. The Self-Concept: Theory, measurement and behaviour. London, New York: Longman, 1979. — 333 p.

164. Caffarelli E. Eroi, santi, poeti e navigatori per le strade dei nostri Comuni. ANCI. Mensile dell'Associzione dei Comuni Italiani, 1998, XLII.

165. Camporesi P. И paese della fame. Bologna: II Mulino, 1985. 255 p.

166. Campus M. L'Italia, gli Stati Uniti e il piano Marshall, 1947-1951. Roma: Laterza, 2008. -217 p.

167. Capatti A., De Bernardi A., Varni A. L'alimentazione // Storia d'ltalia Einaudi, Annali 13. Torino: Einaudi, 1998. — 1052 p.

168. Capatti A., Montanari M. La Cucina italiana. Storia di una cultura. Roma: Laterza, 1999. Пер. на русский: Капатти А, Монтанари М. Итальянская кухня. История одной культуры. М': : Новое литературное обозрение, 2006. 408 р.

169. Capuozzo Т., Neri М. Feste е sagre dei paesi italiani. Milano: Mondadori, 1985.-229 p.

170. Caracciolo A. La formazione dell'Italia industríale. Bari: Laterza, 1969. -177 p.

171. Carboni Pi, Cesáreo V., Sciolla L., Besozzi E. La cultura dell'Italia contemporánea. Trasformazione dei modelli" di comportamento e identitá locale. Torino : Fondazione Agnelli, 1990. 318 p.

172. Caretti P., De Siervo U. Istituzioni di diritto pubblico. Torino: Giappichelli Editore, 1996. -779p.

173. Carli G. Lacci e lacciuoli. Roma: Luiss University Press, 2003. 223 p.

174. Castaldini A. Le religioni in Italia // Aggiornamenti Sociali. Luglio-agosto 2001, №.7/8.

175. Castaldo G. Dizionario della canzone italiana. Roma : Curcio, 1990. 1467 p.

176. Castelnuovo E., Ginzburg C. Centróle periferia // Storia dell'arte italiana. Questioni e metodi. Parte prima: materiali e problemi. Torino: Einaudi, 1979. -462 p.

177. Castronovo V. L'Italia del miracolo economico. Roma: Laterza, 2010.- 149 p.

178. Cazzola F. L'Italia del pizzo. Fenomenologia della tangente quotidiana. Torino: Einaudi, 1992. 183 p.

179. Cederna C. Nostra Italia del miracolo. Milano: Longanesi, 1980. 222 p.

180. Cerroni U. Precocitá e ritardo nell'identitá italiana. Roma: Meltemi, 2000.- 179 p.

181. Chabod F. Storia della política estera italiana dal 1870 al 1896. Barí: Laterza, 1965.-577 p.

182. Charlesworth M.P. Trade routes and commerce of the Roman empire. Cambridge, 1928 288 p.

183. Citizenship and Belonging: What is Britishness? A research study. Project commissioned from ETHNOS Research and Consultancy by the Commission for Racial Equality (CRE). London: Commission for Racial Equality, 2005. -436 p.

184. Ciuffoletti Z. Federalismo e regionalismo. Roma-Bari: Laterza, 1994. 238 p.

185. Cohen J.L., Arato A. Civil Society and Political Theory. Cambridge: MIT Press, 1992.-492 p.

186. Colarizzi S. Storia del Novecento italiano. Milano: Rizzoli, 2000. 680 p.

187. Colombo G. II vizio della memoria. Milano: Feltrinelli, 1996. P. 21. 192 p.

188. Comedy Italian Style 1950-1980. A cura di A. Apra e P. Pistagnesi. Torino: ERI, 1986.- 121 p.

189. Cordier U. Guida alie sagre e alie feste patronali. Padova: Edizioni PIEMME, 2002. 477 p.

190. Corna-Pellegrini G. La terra degli uomini. Popolazione umana e ricerca geográfica. Roma: Corna Pellegrini, G., 2002. — 216 p.

191. Corti P. Storia delle migrazioni iternazionali. Roma: Laterza, 2003. 146 p.

192. Costa R. L'ltalia dei privilegi. Dalla a alia z dizionario delle persone e delle categorie trattate meglio dei comuni cittadini. Milano: Mondadori, 2003. -444 p.

193. Davis J. Land and Family in Pisticci. London: Humanities Press, 1973.- 205 p.

194. De Giuli A., Guastalla C., Naddeo C.M. Magari. Firenze: Alma Edizioni, 2009. 400 p.

195. De Mauro T. L'ltalia delle Italie. Roma: Editori riuniti, 1992. 342 p.

196. De Vemenia B. I caffé storici d'ltalia da Torino a Napoli. Milano: Ceschina, 1938.-268 p.

197. Decleva E. Da Adua a Sarajevo. La politica estera italiana e la Francia 18961914. Barí: Laterza, 1971.-481 p.

198. Della Porta D. La capitale immorale: le tangenti di Milano // Politica in Italia. A cura di S. Hellman G. Pasquino. Bologna: II Mulino, 1993. P. 219-240.

199. Deregibus E. Dizionario completo della canzone italiana. Firenze: Giunti, 2006.-479 p.

200. Deregibus E. Francesco De Gregori. Quello che non so, lo so cantare. Milano: Giunti, 2003.-254 p.

201. Deutsch K.W. Politics and Government. Boston: Houghton Mifflin, 1970.- 442 p.

202. Deutsch K.W. Nationalism and Social Communication. Harvard; New York: MIT Press, 1966.-314 p.

203. Deutsch K.W. The Nerves of Government: Mödels of Political Communication and Control. New York: Free Press, 1963 . — 316 p.

204. Dill Ch. The Roman Society from Nero to Marcus Aurelius. London: Gollencz, 1965. — 642 p.

205. Fiemeyer I. Coco Chanel^ un parfum:de mystère. Paris: Payot, 1999. --173 p.

206. Flandrin J.-L. Le gout et la necessite: sur l'usage des graisses dans les cuisines d'Europe occidentale // Annales ESC, XXXVIII, 1983. P. 369-401.

207. Flandrin J.-L., Montanari M: (a cura:di). Storia. dell'álimentazione. Roma: Laterza, 1997. 738 p. . y

208. Folena G. L'italiano in Europa; Torino:: Eihaudi, 1983.— 496'p:222; Fromm E. Escape from Freedom. New York: Henry Holt and Company, LLC, 1941.-177 p. ' V !

209. Galli Deila Loggia E: L'identità italianai.Bolögna: II-Mulino; 1998. 171 p:

210. Gellner E. Culture; Identity and- Politics. Cambridge, New York: Cambridge University Press, 1987. 212 p. : ,

211. Gellner E. Nationalism. New. York: New York University Press, 1997.- 272 p. ' . ; ;229: Gentile E. Guida critica ai cantautor! italiani; Milano; : Gammalibri, 1979; -144 p. ■

212. Gentile E. La Grande Italia. Ascesa e declino del mito délia nazione nel ventesimo secolo; Miläno: Möridadöri, 1991. -404 p.

213. Gentile E. La Grande Italia. Il mito della.nazione nel XX secolo. Roma-Bari: Laterza, 2006. 284 p.

214. G'erschenkron A. Il problema storico dell'arretratezza economica. Torino: Einaudi, 1965.- 444 p.

215. Gigante F. Monete Italiane Dal '700 ad Oggi. Várese: Edizione Gigante, 2009.-792 p.

216. Ginsborg P. Berlusconi. Ambizioni patrimoniali in una democrazia mediatica. Torino: Einaudi, 2003. — 91 p.

217. Ginsborg P. L'ltalia del tempo presente. Torino: Einaudi, 1998. 627 p.

218. Giusti G. Poesie di Giuseppe Giusti. Firenze: Nerbini, 1924. 560 p.

219. Grasso M. Donne senza confini. Immigrate in Italia tra marginalitá ed emancipazione. Torino: L'Harmattan Italia, 1994. — 198 p.

220. Guglielminetti M. Memoria e scrittura: L'autobiografía da Dante a Cellini. Torino: Einaudi, 1977. 386 p.239; Guicciardini F. Scritti politici e ricordi. A cura di R.Palmarocchi. Barí: Laterza, 1933.-391 p.

221. Guidoni E. La cittá europea. Formazione e significato dal IV al XI secolo. Milano: Electa, 1970. 197 p.

222. Hall J.A. Civil Society. Theory, History, Comparison. Cambridge: Polity Press, 1995.-567 p.

223. Hiñe D. Italy // Ridley F.F. Government and Administration in Western . Europe. London: Tavistock, 1979. 244 p.

224. Intini C. Santa Maria del Graal. Fondamenti simbolici sacrali di Castel del Monte. Torino: II Leone verde, 2002. 187 p:

225. Istituto di Ricerche Educative e Formative. Rapporto sull'associanismo sociale 1995. A cura di A. Valentini. Roma, 1995. 567 p.

226. Kantorowicz Ernst H. Federico II imperatore. Milano: Garzanti Libri, 2000. -791 p.

227. Keys A. Mediterranean diet ' and public health: personal* reflections // American Journal of Clinical Nutrition. 1995, № 61.

228. L'amministrazione pubblica in Italia. A cura, di S. Cassese. Bologna: II Mulino, 1974.-661 p.

229. Hiñe. D: Italy // Ridley F.F. Government and Administration in Western Europe. London: Tavistock, 1979. 244 p.

230. La Cecla F. La pasta e la pizza. Bologna: II Mulino; 1998; 112 p.

231. Lanaro S. L'ltalia nuova. Identitá e sviluppo (1861-1988). Torino: Einaudi, 1988.-172 p.

232. Levi A. Noi, gli italiani. Bari : Laterza, 1988. 219 p.

233. Levra U. Fare gli italiani. Memoria e celebrazione del Risorgimento. Torino: Comitato di Torino dell'IstitutOiper la storia del Risorgimento italiano, 1992. -285 p. '

234. Livi Bacci M. Popolazione e alimentazione. Saggio sulla storia demográfica europea. Bologna: II Mulino, 1993. 173 p.

235. Luperini R. Letteratura e identità nazionale: la parabola novecentesca // Letteratura e identità nazionale nel Novecento. A cura di R. Luperini, D. Brogi. Lecce: Manni, 2004. 182 p.

236. Lupo S. Andreotti, la mafia, la storia d'ltalia. Roma: Donzelli, 1993. — 89 p.

237. Lupo S. Storia della mafia dalle origine ai giorni nostri. Roma: Donzelli editore, 1993.-286 p.

238. Malaparte C. Benedetti italiani. Firenze : Vallecchi, 1961. — 302 p.

239. Mallett M. Signori e mercenari. Traduzione dall'inglese. Bologna: Il Mulino, 2006. 295 p.

240. Manco A. Italia. Disegno storico-linguistico. Napoli: L'Orientale, 2009. -232 p.

241. Marchesi G. La cucina regionale italiana. Milano: Mondadori, 1989. 247 p.

242. Marcia J. Identity in adolescence // Marcia J. Handbook of adolescence psychology. New York : John Wiley, 1980. P. 159-210.

243. Maslow A.H. A Theory of Human Motivation // Psychological Review 50 (4), 1943. P. 370-396.

244. Mengaldo P.V. Introduzione // Poeti italiani del Novecento. A cura di P.V. Mengaldo. Milano: Mondadori, 1978. P. LXVII-LXXV. 1096 p.

245. Messedaglia L. Per la storia delle nostre piante alimentari. La melanzana // Annali dell'Accademia di agricoltura di Torino, XCIV (1951-1952).

246. Messedaglia L. Vita e costume della Rinascenza. Padova: Antenore, 1974. -574 p.

247. Michaud Y. La Crise de l'art contemporain-. Paris: PUF. 1997. 286 p.

248. Migliorini B. Storia della lingua italiana. Firenze: Sansoni, 1960. 841 p.

249. Montanari M. Alimentazione e cultura nel Medioevo. Roma-Bari: Laterza, 1988.-224 p.

250. Montanari M. Il cibo come cultura. Roma: Laterza, 2004. 170 p.

251. Montanari M. La fame e l'abbondanza. Storia dell'alimentazione in Europa. Roma-Bari: Laterza, 1993. Пер. на русский: Монтанари M. Голод и изобилие. История питания в Европе. С.Пб. : Alexandria, 2009. — 262 р.

252. Mozzarelli С. Eterna о colpevole. Tre schede ottocentesche sull'invenzione dell'identità italiana fra classicità e cattolicesimo // Mozzarelli С. (a cura di), Identità italiana e cattolicesimo. Una prospettiva storica. Roma: Carrocci, 2003. P. 19-45.

253. Napoletano R. Fardelli d'ltalia. Torino: Ed. Sperling&Kupfer, 2005. 301 p.

254. Napoletano R. Padroni d'ltalia. Puó il nostro capitalismo salvare sè stesso e il paese? Milano: Sperling & Kupfer, 2004. 415 p.

255. Napoletano R. Se il Sud potesse parlare. Milano: Sperling & Kupfer, 1999. -192 p.

256. Nye J.S. Soft Power. The Means to Success in World Politics. New York: Public Affairs, 2004. 191 p.

257. Orefice V., Tivelli L. Titanic Italia. La partitocrazia: storia di un naufragio annunciate. Milano: Longanesi, 1993. 299 p.

258. Orsini A. L'identità italiana e i suoi interpreti // Dubbio. 2001, № 1. P. 16.

259. Ottone P. Vizi & Virtù. Milano: TEA, 2000. 254 p.

260. Quondam A., Rizzo G. (a cura di); L'identità nazionale. Miti e paradigm! storiografici ottocenteschi. Roma: Bulzoni, 2005. — 282 p.

261. Pammolli F., Salerno N.C. Demografía, occupazione, produttività: il federalismo e la sfidadella crescita nel'Mezzogiomo7/ Quaderni del Germ -Compétitivité, Regolazione, Mercati. Roma, 2008. — 108 p.

262. Paolini D. Viaggio nei giacimenti golosi: prodotti e itinerari. Milano: Mondadori, 2000. 239 p.

263. Parekh B; A New Politics of Identity: Political Principles in an Interdependent World. Houndmills, Basingstoke: Hampshire, New York : Palgrave Macmillan, 2008. 277 p.

264. Passerin d'Entrèves A. Dante politico e altri saggi. Torino: Einaudi, 1955.- 252 p.286:Petrini C., Padovani G. Slow Food Revolution. Milano: Rizzoli,. 2005.- 302 p. :. . . . ,

265. Piccolo A. La storia siamo noi. Foggia: Bastogi Editrice Italiana, 2007.• loo p. '. ■ ' í

266. Pirzio Ammassari G. La política della Confindustria. Napoli: Liguori, 1976. -364 p. '

267. Pochna M.-F. Christian Dior; Paris: Flammarion, 1994. -387 p.

268. Poiret P'. En habillant l'époque. Paris: Grasset^ 1986: 312, p;

269. Prezzolini G. Italiá fínisce. Ecco quelliche restai Milano: BÜR, 2003. 295 p.

270. Prezzolini G. Maccheroni & C; Milano: Longanesi, 1957. 262 p;

271. Provasi G. Borghesia industríale e Democrazia cristiana. Barí: De Donato, 1976. -229 p.

272. Raimondi E. Letteratura e identité, nazionale. Milano: Mondadori, 2000. ■ ~236p; , ■■■ ■.■■• , ' • •

273. Rashdall FI. A history of the universities . in the middle ages. Oxford, Clarendon Press, 1895, V. 2. 548 p.

274. Rebora G. La civilta della forchetta. Storie di cibi e di cucina. Roma-Bari: Laterza, 1998. Пер. на русский: Ребора Дж. Происхождение вилки. История правильной еды. М. : Колибри, 2007. — 211 р.

275. Redon О., Laurioux В. L'apparition et la diffusion des pates seches en Italie (XII 1-ХVI siecles)- // Techniques et économie: antiques et medievales: Le temps de l'innovation. Aix-en-Provence: Errance, 1997. P. 101-108.-239 p.

276. Renier-Michel G. Origine delle feste veneziane. Venezia: Avisopoli, 1916. -459 p. .

277. Revelli M. Le due destre. Torino: BollatirBoringhieri, 1996; -255 p.

278. Robustelli G. L'italiâno lingua d'Europa. Limes, 2003, № 3.

279. Rodinson M. Recherches sur/des documents arabes relates a la cuisine // Revue des etudes islamiques, XVII, 1949.

280. Romano M., Giaccio P., Piferi R. Francesco De Gregori. Un mito. Dal leggendario Folkstudio alla gloria degli stadi, la storia di un divo. Roma: Lato Side, 1980.-107 p.

281. Romano R. Paese Italia. Venti secoli di identità. Roma: Donzelli editore, 1997. 116 p.

282. Rosa G. Le origini délia civiltà in Europa. Milano: Editori del Politécnico, 1862-1863.-384 p.

283. Rossi N. L'umanesimo: sprizzi filosofici, sociali, umanitari. Pisa: Alessandrini, 1922. 152 p.

284. Rossi-Doria M. L'intervento straordinario dopo vent'anni // Rossi-Doria M. Scritti sul Mezzogiorno. Torino: Einaudi, 1982. 326 p.

285. Rota E. Genesi storica dell'idea italiana. Milano: Vallardi, 1943. 382 p.

286. Rusconi E.G. Se cessiamo di essere una nazione. Bologna: Il Mulino, 1993. -474 p.

287. Salvemini G. Opere. Scritti di storia moderna e contemporánea. Milano: Feltrinelli, 1963. V. 2. 282 p.

288. Santoro M. Effetto Tenco. Genealogía délia canzone d'autore. Bologna: Il Mulino, 2010. 296 p.

289. Schiavone A. Italiani senza Italia. Torino: Einaudi, 1998. 139 p.

290. Sciolla L. Italiani. Stereotipi di casa nostra, Bologna: Il Mulino, 1997. 93 p.

291. Seeling Ch. La mode au siècle des créateurs. Paris: Konemann. 2000. 655 p:

292. Servadio G. Mañoso. A history of the Maña from its origins to the present day. London: Seeker & Warburg, 1976. 316 p.

293. Seton-Watson H. Nations and States: An Inquiry into the Origins of Nations and the Politics of Nationalism. Boulder: Westview Press, 1977. P. 5. 474 p.

294. Severgnini B. La testa degli italiani. Milano: Rizzoli, 2005. 249'p.

295. Simoons F.J. Eat not this flesh. Food avoidances in the Old World. Madison: University of Wisconsin, 1967. — 241 p.

296. Smith A.D. Ethno-symbolism and Nationalism: A Cultural Approach. UK: Routledge Chapman & Hall, 2009. 184 p.

297. Smith A.D: National Identity. London: Penguin, 1991.-227 p.

298. Smith A.D. Nations and Nationalism^ in a Global Era, Cambridge: Polity Press, 1995.-223 p.

299. Smith A.D. The Ethnic Origins of Nations. Oxford: Blackwell Publishers Ltd, 1986.-312 p.

300. Smith A.D. Theories of Nationalism. London: Duckworth, 1971. 245 p.

301. Songa R. L'idea nazionale italiana dal secolo XVIII all'unificazione. Modena: Società tipográfica modenese, 1941. 298 p.

302. Spinazzola V. Cinema e pubblico. Lo spettacolo filmico in Italia 1945-1965. Roma: Bulzoni, 1985. 404 p.

303. Stammerjohann H., Arcaini E., Cartago G., Galetto Pi, Heinz M., Mayer M., Rovere G., Seymer G. Dizionario di Italianismi in francese, inglese, tedesco. Firenze: Accademia della Crusca, 2008. 902 p.

304. Straniero G., Rovello C. Cantacronache. I cinquant'anni della canzone ribelle. s.l., Casa editrice Zona. 2008. — 160 p.

305. Tajfel H. Social identity and intergroup relations. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1982. -528 p.

306. Taviani P.E. Cristoforo Colombo: genio del mare. Ministero per i beni culturali e ambientali, 1990.-94 p.

307. Teti V. II colore del cielo. Geografía, mito e realtá dell'alimentazione mediterránea. Roma: Meltreni, 1999. 216 p.

308. Tocqueville A. (de). La democrazia in America. Traduzione dall'inglese. Milano: Rizzoli, 1992. 812 p.

309. Touring Club Italiano. Annuario generale dei comuni e delle frazioni d'Italia. Milano: TCI, 1993. 1356 p.

310. Travaglio M., Veltri E. Odore dei soldi. Origini e misteri delle fortune di Silvio Berlusconi. Roma: Editori Riuniti, 2001. — 345 p.

311. Trigilia C. (a cura di) Cultura e sviluppo: Roma: Donzelli Editore, 1995. 244 p.

312. Ufficio Studi Mediobanca, Unioncamere. Le medie imprese industriali italiane. Ottobre 2003. 134 p.

313. Viganó G., Mottironi С. I risultati dell'indagine. I tour operator stranieri // Osservatorio internazionale sul turismo enogastronomico. A cura di A. Corigliano. Milano: Franco Angeli, 2004. — 320 p.

314. Villari L. Bella e perduta. L'Italia del Risorgimento. Roma-Bari: Laterza, 2009: 345 p.

315. Vincenzo M. Mastronardi V.M., Marascio F., Pizzi A. Psicologia degli italiani-del centro-nord. Tipi, vizi, pregi e difetti. Torino: Centro Scientifico Editore, 2007. 127 p.

316. Vlora Nedim R. Castel del Monte. I luoghi, i fatti, le idee. Barí: Adda, 2006. -285 p.

317. Walzer M. Towards a Global Civil Society. Providence-Oxford: Berghahn Books, 1995. 149 р.

318. Wojtilak L. On the Etymology of the Name Italia // Incontri Linguistici. 2003, № 26.

319. Zapponi N. I miti e le ideología. Storia della cultura italiana 1870-1980. Napoli: Edizioni Scientifiche Italiane, 1981.-251 p.

320. Акаткин B.M., Пухова Т.Ф., Стернин И.А. Городской романс и авторская песня. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2002. 144 с.

321. Акименко А.А. «Обрученные» вершина творчества А. Мандзони // Вестник Ленинградского университета. 1977, №20.

322. Алисова Т.Б., Челышева И.И. Романские языки // Языки мира: Романские языки. М.: Академия, 2001. С. 15-56.

323. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. Пер. с англ. М. : КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле, 2001. 288 с.

324. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. Пер. с английского. М. : Канон-Пресс, 2001.-288 с.

325. Андреев M.JI Данте // История Литературы Италии. В 4-х тт. Т. I. Средние века. М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2000. С 307-366. - 590 с.

326. Антонос Г.А. Парламентские выборы и финансирование партий // Современная Италия. М. :ИНИОНРАН, 2004. С 79-95.

327. Атлангирииев A.A. Динамика развития внешней политики Италии в конце XX начале XXI в. Дисс. . кандидата политических наук. М., 2008. - 196 с.

328. Барабанов О.Н, Италия после холодной войны: адаптация нации-государства к новым вызовам мировой политики. Дисс. . доктора•политических наук. М., 2004. -371 с.

329. Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия. СПб. : Ригнер, 1909.-224 с.

330. Белоусов Л.С. Режим Муссолини и массы. М. : Изд-во МГУ, 2000. -367 с.

331. Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Пер. с немецкого. М. : Медиум, 1996. 240 с.

332. Бондарчук B.C. Национальная мысль и национальное сознание в Италии // Национальная идея- в Западной Европе в Новое время. М. : Зерцало, 2005.-496 с.

333. Брис К. История Италии. Перевод с французского. СПб. : Евразия, 2008.-631 с.

334. Бродель Ф. Структуры повседневности: Возможное и невозможное // Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV -XVIII вв. Перевод с французского. В 3-х тт. М. : Прогресс. 1986. Т.1. -621с.

335. Бродель Ф. Что такое Франция? Пер. с французского. В.3-х тт. Т. 1. М. : Издательство им. Сабашниковых, 1994. 244 с.

336. Бромлей Ю.В. Этнос и эндогамия // Советская этнография. 1996. № 6. С. 79-92.

337. Буркхардт Я. Культура Возрождения в Италии. М. : Юрист, 1996. 591с.

338. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. Пер. с немецкого. М. : Прогресс, 1990. 808 с.

339. Велик А. А. Психологическое направление в этнологии США: От исследования "культура-и-личность" к психологической антропологии // Этнология в США и Канаде. М. : Наука, 1989. 290 с.

340. Виппер Р.Ю. Краткий учебник истории Средних веков. В 2-х тт. Т. 1. М. : Школа-Пресс, 1993. 96 с.

341. Владимирова И.Г. Рост и место транснациональных корпораций в современной экономике // Менеджмент в России и за рубежом. № 2, 1998. С. 36-42.

342. Володина И.П. Луиджи Капуана и литературная теория веризма. Л. : Изд-во ЛГУ, 1975.-159 с.

343. Володина И.П., Акименко A.A., Потапова З.М., Полуяхтова И.К. История итальянской литературы XIX-XX вв. М. : Высшая школа, 1990. -288 с.

344. Волынский А. Л. Леонардо да Винчи, СПб. : Н.Г. Молоствов, 1900. 706 с.

345. Вялков Ю.А. Северный вопрос в политической жизни Италии. Дисс. . кандидата исторических наук. М., 2008. 300 с.

346. Геллнер Э Нации и национализм. Перевод с английского. М. : Прогресс, 1991.-319 с.

347. Гергей Е. История папства, М. : Республика, 1996. 463х.

348. Гердер И. Идеи к философии истории человечества. Пер. с немецкого. М. : Наука, 1977.-231 с.

349. Голенищев-Кутузов И.Н. От сумеречников до неоавангардистов // Романские литературы. М. : Наука, 1975. — 532 с.

350. Грамши А. Искусство и политика. Пер. с итальянского. М. : Искусство, 1991.-432 с.

351. Грамши А. О литературе и искусстве. Пер. с итальянского. М. : Искусство, 1967.-263 с.

352. Грицанов A.A., Абушенко В.Л., Евелькин Г.М., Соколова Г.Н., Терещенко О.В. Социология. Энциклопедия. М. : Книжный дом, 2003. -1311 с.

353. Гудков Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. М. : Гнозис, 2003.-288 с.

354. Данилова E.H. Идентификационные стратегии: российский выбор // Социологические исследования. 1996, № 6.

355. Данилова E.H., Ядов В.А. Нестабильная социальная идентичность как норма современных обществ // Социологические исследования, № 10, 2004, С. 27-30.

356. Дживилегов А.П. Итальянская народная комедия. Mi : АН СССР, 1954. -300 с.

357. Дробижева Л.М. Государственная и этническая идентичность: выбор и подвижность // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России. М. : Институт социологии РАН, 2006. 327 с.

358. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. // Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология., М. : Канон +, 1998.-432 с.

359. Журавский A.B., Садов О.В., Фетисов A.B. Субъекты миропорядка XXI века // Глобализация и столкновение идентичностей. Сборник материалов международной Интернет-конференции. Под ред. А. Журавского, К. Костюка. М. : КноРус, 2004. С. 60-84.

360. Иванов И.С. Внешнеэкономические связи Италии: долговременные тенденции, современное состояние, перспективы развития. Дисс. . кандидата экономических наук. М., 2007. 172 с.

361. Иванов Р. Мафия в США. М. : РАН, 1996. 414 с.

362. История Италии. Под ред. С.Д. Сказкина. В 3-х тт. М. : Наука, 1970.- 579 с.

363. Канделоро Д. История современной Италии. В 7-ми тт. Т. 2. М. : Издательство иностранной литературы, 1960. 342 с.

364. Касаткин A.A. Очерки истории литературного итальянского языка (XVIII XX вв.). Л. : Изд-во ЛГУ, 1976. - 203 с.

365. Кауненко И.И. К проблеме формирования этнической идентичности // Журнал прикладной психологии. 2000,- №. 1, С. 58-60.

366. Каутский К. Национальные проблемы. М. : Книга, 1918. — 183 с.

367. Кашкин В.Б., Пёйхёнен С. Этнонимы и теорритория национальной души // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып.1. Воронеж : Изд-во ВГТУ, 2000. С. 62-70.

368. Кёнигсбергер Г. Средневековая Европа 400-1500' годы. Пер. с английского. М. : Весь мир, 2001. 384 с.

369. Кереньи К., Юнг К.Г. Введение в сущность мифологии // Юнг К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов. Пер. с английского. Киев: Государственная библиотека Украины для юношества, 1996. 384 с.

370. Ките Дж. История Италии. Пер. с английского. М. : Астрель, 2008.- 244 с.

371. Ковальская М.И. Италия в борьбе за национальную независимость. М. : Наука, 1981. -272 с.

372. Костюкович Е.А. Еда: итальянское счастье. М. : Эксмо, 2007. 815 с.

373. Кузнецов Б. Г. Эволюция картины мира. М. : Издательство АН СССР, 1961.- 352 с.

374. Ле Гофф Ж. Цивилизация Средневекового Запада. Пер. с французского. М. : Прогресс-Академия, 1992. 376 с.

375. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М. : Ключ-С, 1999. 224 с.

376. Левин И. «Индустриальные округа» как альтернативный путь индустриализации // Мировая экономика и международные отношения. 1998, №6. С. 117-125.

377. Левин И. Италия в поисках национальной идентичности. М. : Космополис, 2004-2005, № 4 (10). С. 93-113.

378. Левин И. Экономика и гражданское общество // Мировая экономика и международные отношения, 1999, № 1. С. 84-93.

379. Леви-Стросс К. Сырое и приготовленное // Мифологики. В 4-х тт. Том 1. М. : Университетская книга, 1999. 406 с.4Ю.Леннер Дж, Синицына М. Эффект Сильвио Берлускони. М. : Олма-Пресс, 2002. 128 с.

380. Лукина A.B. Социокультурные технологии формирования национальной идентичности (историко-методологический аспект). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии. Екатеринбург, 2004. 25 с.

381. Лурье С.В Национализм, этничность, культура // Общественные науки и современность. № 4, 1999.' С. 101-111.

382. Луццато Дж. Экономическая история Италии. Пер. с итальянского. М. : Иностранная литература, 1954. 454 с.

383. Любин В.П. Берлускони и «Вперед, Италия» // Современная Италия. М. : ИНИОН РАН; 2004. С. 96-111.

384. Любин В.П. Социалисты в истории Италии: ИСП и ее наследники. М. : Наука, 2007. 463 с.

385. Малиновский Б.К. Магия, наука и религия. Пер. с английского. М. : Рефл-бук, 1998.-288 с.

386. Матвеева Е.А. Европейская интеграция в идеологии и стратегиях политических партий Италии: начало 1990-х -2006 г. Дисс. . кандидата исторических наук. Улан-Удэ, 2009. — 247 с.

387. Мнацаканян М.О. Нации и национализм. М. : Юнити-Дана, 2004. 367 с.

388. Монро П. Телевидение, телекоммуникации и переходный период: право, общество и национальная идентичность. Перевод с анг. С.Аникеева. М. : Изд-во Московского университета, Серия "21 век: информация и общество", 2000. 336 с.

389. Муромцева О.В. Италия и проблемы средиземноморской безопасности. Дисс. . кандидата исторических наук. М., 2006. 225 с.

390. Нахимова Е. А. Прецедентные имена в массовой коммуникации. Екатеринбург: Изд-во УрГПУ, 2007. 207 с.

391. Нестеров А.Г. История Итальянской социальной республики. Дисс. . доктора исторических наук. Екатеринбург, 2004. 265 р.

392. Нора П. Проблематика мест памяти // Франция-память. Под ред. П. Нора, М. Озуфа, Ж. де Пюимежа, М. Винока. Пер. с французского. СПб. : Изд-во Санкт-Петербургского,университета, 1999. С. 17-50.

393. Ортега и - Гассет X. Восстание масс. Перевод с испанского; М. : ACT, : 2008. - 362 с.

394. Павленко В.Н., Таглин С.А. Общая и прикладная этнопсихология. М. : Т-во научных изданий КМК 2005. 483 с.

395. Павловская A.B. Италия и итальянцы. М. : Центручебфильм,. 2008. -239с. ' . \ .

396. Паллавер Г. Аномалия и нормальность. Итальянская политическая-система в процессе изменения. Пер. A.A. Амплеевой // Современная, Италия. М. : ИНИОН РАН, 2004. С. 43-51. '

397. Панарин A.C. Элиты, и массы перед лицом глобализации: конфликт интерпретаций // Глобализация и столкновение идентичностей. Сборник материалов международной Интернет-конференции; Под ред. А. Журавского, К. Костюка. М. : КноРус, 2004. С. 175-187.

398. Паутова A.BL . Военно-промышленная: кооперация: на примере сотрудничества:Италии в рамках Западноевропейского союза: Дисс. . кандидата экономических наук. М., 1999. 183 с. .

399. Питухина М.А. Европейский! вектор внешней политики Италии в конце XX начале XXI в:: проблемы; и перспективы;, Дисс. . кандидата политических наук. СПб., 2008; - 158 с.

400. Потапова З.М. Реалистические: традиции в итальянской литературе 30-х годов.// Зарубежная литература. 30-е годы XX века. М. : Наука, 1969. -256 с. •,■■'.

401. Реизов Б.Г. Теория исторического процесса в трагедии А. Мандзони «Адельгиз» // Реизов Б.Г. Из истории европейских литератур. JI. : Изд-во ЛГУ, 1970. -373 с.

402. Садохин А.П. Этнология. М. : Гардарики, 2005. 287 с.

403. Скляр В.В. Проблемы интеграционного развития экономики Италии. Дисс. . кандидата экономических наук. М., 2000. 147 с.

404. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М. -. Школа «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

405. Степанов Ю.С., Проскурин С.Г. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия. М. : Наука, 1993.- 158 с.

406. Стернин И.А. Авторская песня и русское общение // Акаткин В.М., Пухова Т.Ф., Стернин И.А. Городской романс и авторская песня. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2002. 143 с.

407. Стефаненко Т.Г. Индивидуальные стратегии конструирования этнической идентичности // Идентичность и толерантность. М. : Изд-во ИЭА РАН, 2002. С. 35-48.

408. Стефаненко Т.Г. Поведенческий компонент этнической идентичности: за и против // Кризис идентичности и проблема становления гражданского общества. Ярославль : Изд-во ЯГПУ, 2003. С. 127-134.

409. Стефаненко Т.Г. Социальная психология этнической идентичности. Дисс. . докт. псих. наук. М., 1999. 264 с.

410. Стефаненко Т.Г. Язык, этническая идентичность и межэтническое взаимодействие // Межкультурный диалог. Лекции по проблемам межэтнического и межконфессионального'взаимодействия. М. : Изд-во РУДН, 2003. С. 367-399.

411. Стояновская И.П. СМИ и политика современной Италии: Конец 70-х гг. XX -начало XXI в. Диссертация . кандидата филологических наук. М., 2004.-170 с.

412. Сухарев A.B. Этнофункциональная психология: исследования- и психотерапия. М. : ИЭА РАН, 1998. -269 с.

413. Тарле A.B. История Италии в Средние века. M. : URSS, 2010: 197 с.

414. Тишков В.А. Идентичность и культурные границы // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. Под ред. М.Б. Оллкот, В. Тишкова, А. Малашенко. М. : Центр Карнеги, 1997. С. 15-44.

415. Тишков В.А.Идентичность и политика. М. : Наука, 2001. 231 с.

416. Тойнби А.Дж. Постижение истории. Пер. с английского Е.Жаркова. М. : Айрис-Пресс, 2003. 640 с.

417. Тольятти П. За демократическое обновление итальянского общества, за продвижение социализма // IX съезд Итальянской коммунистической партии. Материалы. Пер. с итальянского. М. : Госполитиздат. 1960. -307 с.

418. Тольятти П. Развитие и кризис итальянской мысли в XIX веке // Вопросы философии. 1955. № 5.

419. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. Пер. с английского. М. : ACT, 2004.- 672 с.

420. Тресиддер Дж. Словарь символов. М. : ФАИР-ПРЕСС, 1999. 432 с.

421. Ушакова Н.В. Торгово-экономические связи со странами Северной Африки в конце XX начале XXI века. Дисс. . кандидата экономических наук. М., 2005. — 227 с.

422. Филатов Г.С. Крах итальянского фашизма. М. : Наука, 1973. 492 с.

423. Филипацци Ю:А. Итальянские диалекты на театральной сцене. Екатеринбург: Изд-во УГУ, 2009. 87 с.

424. Флиер А.Я. Культурогенез. М.: РШС, 1995. 128 с.460¿ Фрейд 3. Психология бессознательного. М. : Просвещение, 1989. — 447 с.

425. Фрейд 3. Психология масс и анализ человеческого "Я". М. : Ин-т психологии РАН КСП, 1998. 320 с.

426. Фрейд 3. Недовольство культурой. Пер. с немецкого. М. : Олимп, 1998. -416 с.

427. Хальбвакс М. Социальные рамки памяти. Пер. с французского. М. : Новое издательство, 2007. — 348 с.

428. Хлодовский Р:И. Реализм и антифашизм Альберго Моравиа // Мастера современной прозы. Италия. Пер. с итальянского. М. : Прогресс, 1978.615 е.

429. Хлодовский Р.И. Франческо Петрарка // История Литературы Италии. 4-хтт.Т. 1. М^ : ИМЛИ РАН; Наследие, 2000: 590 с.466: Хотинец В.Ю. Этническая идентичность; и толерантность. Екатеринбург : Изд-во Уральского университета,-2002. — 122 с.

430. Хюбнер К. Нация;, От забвения к возрождению. Пер: с немецкого. Mí.: Канон Плюс, 2001-. 396 с. :

431. Цыкало А.В. Основные направления внешней политики Италии на современном этапе;, Дисс. . кандидата политических наук. М., 2006. -198 с. ■ . ■ V

432. Челышева И.И., Черданцева Т.З. Романские языки. Mí : Academia,. 2001. 720 с. - , • . .

433. Черданцева Т.З. Идиоматика и культура // Вопросы» языкознания:. 1996. • № 1. С. 58-70. . V

434. Черемисин П.А. Географический анализ туристско-рекреационного*комплекса' страны: на. примере Италии. Дисс. кандидата.географических наук. Mí,. 2003. 206 с.

435. Шевлякова Д.А. Итальянские праздники. М.: Астрель, 2008. 286 с.

436. Шишмарев В.Ф. Итальянская литература II половины« XIV в. // Избранные статьи:.Т. 2. История: итальянской литературы. M.-J1. : Наука, 1965.-256 с.

437. Шишмарев В.Ф. Очерки истории итальянского языка // Шишмарев В:Ф. Избранные статьи. История итальянского языка. Л. : Наука, 1972. -357 с.

438. Шмутцер Э;, Шютц В; Галилео Галилей. М. : Мир ,1987. 140ю.

439. Шпенглер О. Закат Европы. Tí 1. Образ, и действительность. М. : Эксмо; 2009. 800 с.