автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Драматургия О.А. Богаева в контексте русской драмы рубежа XX-XXI веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Драматургия О.А. Богаева в контексте русской драмы рубежа XX-XXI веков"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ШЛЕЙНИКОВА Евгения Евгеньевна

ДРАМАТУРГИЯ О. А. БОГАЕВА В КОНТЕКСТЕ РУССКОЙ ДРАМЫ РУБЕЖА XX - XXI ВЕКОВ

Специальность 10 01 01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2008

003169805

Диссертация выполнена на кафедре истории русской литературы факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Богданова Ольга Владимировна

докюр филологических наук, ведущий научный сотрудник Кибальник Сергей Анимович

кандидат филологических наук, доцент

Цветова Наталья Сергеевна

Ведущая организация Санкт-Петербургский государственный

университет культуры и искусст в

Защита состоится \x.c4X-''_2008 года в_часов на заседании

совета Д 212 232 26 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу 199034, Санкт-Петербур], Университетская наб . д 11, факультет филологии и искусств, ауд___

С диссертациеи можно ознакомиться в Научной библиотеке им М Горького Санкт-Петербур! ского государственного университета по адресу 199034 Санкт-Петербург, Университетская наб , д 7/9

Автореферат разослан «

» ал/гелЛ

2008 г

Ученый секретарь совета кандидат филологических наук, доцент

С Д Титаренко

Общая характеристика работы

Конец XX века, как некогда и его начало, ознаменован значительным подъемом театрального искусства Многочисленные, сменяющие друг друга фестивали («Любимовка» и «Новая драма» в Москве и Петербурге, «Евразия» и «Реальный театр» в Екатеринбурге, «Sib-Altera» в Новосибирске, «Майские чтения» в Тольятти и др) каждый год представляют сотни новых пьес Сценические постановки драматургических текстов рождают новую театральную эстетику - в культуру входит не только новая генерация режиссеров (К Серебренников, О Субботина, В Агеев, М Угаров), но и возникают новые театральные площадки (Центр драматургии и режиссуры М Рощина и А Казанцева, театры «Школа современной пьесы», «Театр doc», «Практика»), ориентирующиеся исключительно на художественные открытия современной российской драматургии

Значительная активизация текущего драматургического процесса во многом вызвана деятельностью различных творческих объединений и школ, в совокупности называемых «новой драмой» Одним из основных репрезентантов в этом ряду выступает «уральская школа» Н Коляды Олег Богаев, драматургии которого посвящена реферируемая диссертация, стал первым автором, чьи пьесы заставили говорить о рождении «уральского драматургического клана»

Впервые Олег Богаев широко заявил о себе в середине 1990-х годов на «Любимовке», одном из драматургических фестивалей, открывшем имена многих известных авторов нынешнего времени Представтенная Богаевым пьеса «Русская народная почта» позднее была опубликована в журнале «Драматург»' и удостоена премии «Антибукср-1997», а се автор вошел в число ведущих российских драматургов рубежа XX - XXI веков

В настоящее время драматургическое творчество О Богаева включает более 15 произведений Его пьесы востребованы на современной театральной сцене, они ставятся не только в России, но и за рубежом Драматургия автора привлекает внимание критиков и литературоведов, театралов и читателей, интересующихся российской драмой избранного периода Ни один из обзоров современного драматургического процесса не обходится без обращения к пьесам драматурга Однако до сегодняшнего дня имя и тексты Богаева упоминаются лишь в ряду с другими авторами и преимущественно в работах общего характера, посвященных состоянию российской драматургии последних десятилетий в целом, монографических научных исследований по творчеству молодого драматурга не существует

;- <\\

ЬогаевО Русская народная почта// Драматург 1997 №8 С 77-90

Актуальность данного диссертационного исследования обусловлена необходимостью литературоведческого осмысления драматургии Олега Богаева в контексте современной русской драмы последних десятилетий, потребностью изучения его пьес в качестве характерного примера проявления основных тенденций русской драматургии на современном этапе В силу того, что освещение творчества драматурга в исследовательской литературе носит лишь начальный или самый общий характер, многие заявленные критикой проблемы и отдельные аспекты анализа пьес Богаева требуют более подробного и детального изучения

Предметом исследования в диссертации становится творчество Олега Богаева как одного из наиболее ярких и самобытных представителей российской драмы рубежа XX - XXI веков, своеобразно преломляющего в своем творчестве основные и важнейшие тенденции развития современной русской драматургии на современном этапе

Научная новизна работы определяется тем, что драматургия Олега Богаева ранее не становилась предметом детального литературоведческого анализа Основной пласт работ о творчестве автора составляют многочисленные критические статьи, рецензии и обзоры сценических постановок его пьес, в которых собственно литературный аспект богаевских текстов затрагивается поверхностно Как правило, критика ограничивается только указанием на особенности проблемно-тематического уровня произведений автора Монографическое исследование творчества драматурга «уральской школы» предпринимается впервые

Цель реферируемой работы - рассмотреть творчество Олега Богаева в контексте драматургии рубежа XX - начала XXI веков, определить его место в драматургическом процессе указанного периода, проследить преломление основных тенденций и эстетических особенностей современной драмы в художественных текстах автора

Исходя из указанных целей, частные задачи работы состоят в следующем

1) проследить основные тенденции развития современной русской драматургии

- представить обзор основных этапов развития отечественной драматургии конца XX - начала XXI веков,

- определить ведущие тенденции и направления драматургического процесса нашего времени,

- выявить характерные особенности эстетических поисков и художественного мировидения современных драматургов,

2) исследовать характер проявления основных тенденций современной русской драмы в пьесах Олега Богаева и выявить их художественное своеобразие

- проанализировать наиболее репрезентативные тексты автора,

- обозначить особенности художественного мировоззрения драматурга,

- выявить специфику драматургического конфликта пьес Богаева,

- рассмотреть систему образов и роль персонажного строя пьес автора,

- обозначить константные черты и особенности поэтики пьес драматурга

Теоретическую и методологическую основу диссертации составили труды по истории и теории драмы таких авторов, как А Аникст, С Балухатый, В Волькенштейн, А Скафтымов, М Полякова, С Владимиров, В Хализев, Э Бентли, С Пави и др, труды по теории интертекстуальности Ю Кристевой, Р Барта, А Греймаса, Ж Лакаля, М Фуко, Ж Деррида, М Бахтина, Ю Лотмана, И Ильина, И Смирнова Н Фатеевой, И Арнольд, М Ямпольского, Н Кузминой В основу методологии работы положен комплексный подход, сочетающий приемы имманентного анализа драматургического произведения, элементы историко-литературного, сравнительно-сопоставительного, мотивного, а также интертекстуального анализа текста

Основные положения, выносимые на защиту. Творчество Олега Богаева в контексте российской драматургии конца XX - начала XXI веков относится к первой волне «новой драмы», заявившей о себе в начале 1990-х годов Художественное видение автора опосредуют традиции «уральской драматургической школы» Произведения Богаева отличает свойственное «уральцам» внимание к драматургической технике, тяготение к прозаизации драматургического текста за счет трансформации ремарочною пласта пьесы, сочетание в художественном пространстве произведений реального узнаваемого мира с элементами мистики и фантасмагории

Драма Богаева выступает ярким примером магистральных тенденций современной российской драматургии в целом Художественное мировидение автора опосредовано существенным влиянием экзистенциальной эстетики Конфликтные ситуации произведений драматурга вырастают из оппозиции «человек и мир» в контексте неизбывного одиночества личности

Действующими лицами пьес Богаева становятся характерные для драмы последнего десятилетия социально-экзистенциальные герои, среди которых особое место занимает образ «маленького человека» В апелляции к данному литературному типу автор следует тенденции «нового

натурализма», пришедшего на смену «чернушному» реализму в середине 1990-х годов

Экзистенциальная тематика произведений предопределяет обращение автора к поэтике драмы абсурда в качестве одного из многочисленных художественных кодов, призванных передать вариативность, децентрализованность художественного пространства Преломление абсурдистской эстетики в пьесах Богаева обусловлено постмодернистским видением автора, его тексты являют собой пример пьес с элементами алошзма, близкого западноевропейскому театру абсурда начала XX века

Константными чертами драматургии Богаева становится сочетание приемов игровой поэтики постмодерна с особенностями традиционной реалистической драмы, выражающимися прежде всего в наличии определенной нравственно-ценностной авторской вертикали Одним из ведущих приемов - интертекст, берущий на себя роль структуро- и сюжетообразования

Научно-практическая значимость исследования определяется тем, что ее материал, отдельные положения и заключительные выводы могут послужить основой для дальнейшего научного изучения русского литературного постмодернизма и современного литературного процесса в целом Содержание основных глав диссертации поможет отразить основные тенденции и особенности динамики современной отечественной драматургии (I глава), выявить константные особенности художественной манеры О Богаева (II, III, IV главы), эстетическое своеобразие современной драмы на ее конкретных образцах (II, III, IV, V главы) Научные результаты работы могут быть использованы в вузовской практике, ее материалы и полученные выводы могут быть включены в общие лекционные курсы по истории русской литературы XX—XXI веков, в специальные курсы и семинары по проблемам развития постмодернистской литературы и истории современной русской драматургии в частности

Апробация работы. Важнейшие положения диссертации отражены в ряде публикаций, изложены в докладах на XXXIII - XXXV (2004 - 2007 гг ) Всероссийских научно-методических конференциях преподавателей и аспирантов в Санкт-Петербургском государственном университете

Структура диссертации определена целью и задачами работы, которая состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии

Основное содержание работы

Во введении обосновываются актуальность и научная новизна работы, характеризуется степень изученности проблемы, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования Подробно освещаются основные источники, осуществляющие презентацию отечественных пьес текущего периода Внимание уделяется вопросу малодоступности современных драматургических текстов, во многом определившей недостаточную изученность рассматриваемого материала Анализируются критические и литературоведческие работы, посвященные развитию современной российской драмы в целом и творчеству О Богаева в частности

В первой главе «Основные тенденции развития русской драматургии рубежа XX - XXI веков» рассматривается процесс развития российской драмы двух последних десятилетий В диссертации отмечается, что магистральные повороты данной эволюции связываются в первую очередь с оживлением политической пьесы и психологической драмы постперестроечного периода, появлением в середине 1990-х тенденции обращения авторов исключительно к сфере имманентного бытия личности, постепенным рождением к концу века художественной эстетики, отразившейся в формировании явления «новой драмы» Последнему течению уделяется особое внимание, поскольку большинство ныне пишущих драматургов оказываются так ита иначе связанными с ним Анализ особенностей «новой драмы» рассматривается в свете классификаций текущего драматургического процесса, представленных преимущественно в исследованиях М Липовецкого и М Мамаладзе При освещении основных тенденций современного драматургического процесса в диссертации учитывается концепция С Гончарова-Грабовской, которая исходит из жанрово-стилевых особенностей современных пьес В разнообразной художественной парадигме современной драматургии исследователь выделяет традиционную и нетрадиционную (экспериментальную) составляющие В качестве отдельной слагаемой -постмодернистскую драму, представленную пьесами М Угарова, В Сорокина, В Коркия и О Богаева

В диссертационном исследовании отмечается, что разнообразие творческих методов и эстетических установок оказало существенное влияние на изменение жанрового облика современной драматургии Художественный материал рубежа веков дает примеры самых разнообразных жанров - от драмы абсурда до трагедии Из традиционных жанровых форм наиболее распростронены комедия и драма Драматический текст чаще всего представляет собой соединение разножанровых элементов

Характерной чертой современной драмы становится обращение к классическому литературному наследию как материалу для

художественного переосмысления Существенное место в драматургии рубежа веков занимают римейки или пьесы, созданные по мотивам известных произведений («Смерть Ильи Ильича» М Угарова, «На донышке» И Шприца, «Чайка» и «Гамлет» Б Акунина, «Башмачкин» О Богаева и др) Основным фактором обновления современной драмы становится сочетание игровой поэтики постмодернизма с нравственно-ценностной вертикалью традиционной (классической) литературы

Во второй главе «Художественные константы драматургии Олега Богаева» дается характеристика творческого пути автора, рассматриваемого в контексте «уральской драматургической школы» Анализ драмы Богаева претворяет краткий обзор особенностей художественного метода, выделяющего драматургию «уральцев» на фоне других «новодрамовцев» Отмечается, что пьесы данного направления характеризуются социальной заостренностью и повышенным вниманием к драматургической технике В системе действующих лиц находят продолжение традиции классической русской литературы - героем, как правило, избирается знакомый и легко узнаваемый тип «маленького человека»

В контексте современной российской драматургии пьесы Олега Богаева относятся к первой волне «новой драмы», заявившей о себе в середине 1990-х годов Проблемно-тематический план богаевских произведений в большинстве своем включает элементы социальной окраски, однако эта тематика является далеко не основной его составляющей Драматург не стремится следовать канонам «новой драмы» последнего времени установка «здесь и сейчас» в его творчестве сознательно нивелируется Характерные детали бытового плана используются для создания обобщенного образа современности, которая вписывается художником в иные бытийные координаты

Хронотоп пьес Богаева во многом метафоричен, в чем просматривается одна из характерных тенденций современной российской драматургии Темпоральная организация произведений автора строится на совмещении разноплановых временных пластов - прошлое, настоящее и будущее, которые сосуществуют в пределах единого художественного пространства пьесы Непосредственное время действия пьес зачастую носит характер начала-конца, знаковый не только по пьесам драматурга, но по современной драматургии в целом Частыми для Богаева являются «пороговые» ситуации - день рождения («Фаллоимитатор»), Новый год («Тридцать три счастья») или то и другое одновременно («Русская народная почта») Точкой отсчета для героев Богаева становится время, в котором прошлая жизнь соприкасается с ожиданием неведомого будущего

Пространство богаевских пьес рождается из причудливого сочетания узнаваемой (зачастую безысходной) реальности с фантасмагорией и абсурдным вымыслом Художественной реальностью, объединяющей

разноплановые пространства текста, становится сознание героя, который гворит особую мифологию собственной жизни Доминирующими в художественном мире Богаева являются не столько социальные аспекты текущей жизни, сколько философско-психологические особенности вневременного толка, а именно - неизбывное одиночество современного человека Таким образом, в творчестве автора получает отражение одна из ведущих тенденций современной российской драмы, характеризующаяся сочетанием социальной проблематики с активной ориентацией на экзистенциалистское мировидение

Сюжетная канва большинства произведений Богаева базируется на оппозиции «единение/разобщенность». Персонажей пьес Богаева можно отнести к типу социальчо-экзистенционального героя, философия существования которого «выражена в поисках не столько смысла жизни, сколько в стремлении справиться с бременем своей судьбы, преодолевая страх, одиночество и заброшенность»'

Особое место среди персонажей пьес Богаева занимает образ «маленького человека» Моделируя фигуры своих героев, автор следует классической типологической триаде «социальное - личностное -авторское» Персонажи обладают низким социальным статусом - это по преимуществу нищенствующие пенсионеры В личностном плане большинство из них чувствуют себя ущемленными условиями резко изменившейся жизни Как правило, система их жизненных координат основана на прежних идеалах Тем не менее, не лишенные здравого смысла, они осознают новые правила жизни и пытаются доступными им средствами доказать свое право на бытие Однако в силу невозможности что-либо реально изменить в окружающей их действительности жизнеутверждение «маленьких людей» Богаева реализуется в играх фантазии, снах и воспоминаниях, граничащих с безумием и забытьём

В создании образов «маленьких людей» Богаев, как правило, активно ориентируется на предшествующую литературную традицию фигуры персонажей обнаруживают богатую интертекстуальную основу В то же время, отталкиваясь от классической типологической базы, автор выводит современного социально узнаваемого героя - большинство персонажей являют собой определенный социальный тип человек искусства или художник (Режиссер - «Великая Китайская стена»), старый человек (Старуха - «Сансара», Старик и Старуха - «Тридцать три счастья», Иван Сидорович Жуков - «Русская народная почта», три старухи - «Марьино поле», успешная бизнес-леди - «Фаллоимитатор») и т п Автора интересует человек в его архетипическом значении, в силу чего характер в драматургии Богаева остается психологически не разработанным и почти не наделенным приметами индивидуальности

' Гончарова-Грабовская С Комедия в русской драматургии конца XX - начала XXI века М , 2006 С 23

Отдельную группу персонажей в творчестве драматурга составляют рожденные постмодернистской поэтикой герои-симулякры, столь популярные в пьесах постмодерного времени Предметом деконструкции у Богаева нередко становятся мифообразы исторических личностей (Ленин, Сталин, Елизавета II - «Русская народная почта», Сталин и Гитлер -«Марьино поле»), писателей (Пушкин, Гоголь, Толстой, Чехов - «Мертвые уши», Дантес, Пушкин - «Кто убил мсье Дантеса»), хрестоматийных персонажей отечественной классики (Акакий Акакиевич Башмачкин -«Башмачкин»)

Система конфликтов в драматургии Богаева распадается на внешнюю и внутреннюю составляющие Внешнее действие, как правило, лишено напряженной интриги, отличается ослабленным сюжетным развитием и направлено на решение достаточно схематичной социально-бытовой коллизии Внутренний (основной) конфликт, в свою очередь, вырастает из оппозиции «человек/мир» в контексте глубинного одиночества личности Его разрешение в силу экзистенциальной специфики коллизии невозможно В связи с этим пьесы отличают открытые финалы, выводящие действие за рамки фабульного развития, на вневременной уровень

Частотной и важной составляющей финала становится сочетание мотивов смерти и вечной жизни Зачастую в текстах Богаева дается прямое на то указание «Сансара» - «Сансара (будд мифология) - „блуждание", „круговорот", переход из одного состояния существования в другое»1, «Русская народная почта» - «Жизнь есть постоянное движение от рождения к смерти»2

Цикличные мотивы опосредуют композиционное строение тексгов автора В большинстве своих пьес Богаев следует сходной схеме сюжетной конструкции Основной корпус художественного текста состоит из (однотипных) микросюжетов, которые структурно повторяют друг др> га Содержание каждого из них либо отражает основные периоды человеческой жизни, либо спроецировано на отдельные сферы жизни общества Посредством нанизывания данных микросюжетов композиционно создается обобщенная модель мироустройства, с проекцией на которую и формируется основной конфликт. Извечная повторяемость жизненных ситуаций в судьбе персонажей предопределяет экзистенциональную неисчерпаемость конфликтных ситуаций. Однако, хотя метафизическое одиночество 1 ероев не может быть преодолено (даже через смерть), не снимающие конфликта финалы лишены трагизма, поскольку в оппозиции «жизнь/смерть» основной акцент у Богаева делается на «жизнь», несущую коннотации обновления и надежды

'Богаев О Сансара /' Театр в бойлерной Сборник пьес уральских авторов Екатеринбург, 2006 С 5

2ЬогаевО Русская народная почта//Драматург 1997 №8 С 78

Стремление Богаева максимальным образом универсализировать конкретные жизненные коллизии, вписать в узнаваемые бытовые ситуации проблемы бытийного плана опосредует обращение автора к поэтике драмы абсурда, одной из ощутимых примет современной драматургии Обращение к приемам абсурдистской эстетики во многом носит декларативный характер постмодернистской игры Экзистенциальная тематика тесно переплетается с элементами реалистической драмы Таким образом, подобно пьесам иных драматургов текущего периода традиция драмы абсурда избирается Богаевым в качестве одного из многочисленных художественных кодов, призванных передать вариативность, децентрализованность художественного пространства произведений Подобное преломление абсурдистской эстетики во многом обусловлено постмодернистским видением автора, его тексты (как и пьесы иных авторов, обращающихся к данной эстетике) являют собой пример пьес с элементами абсурдизма

Константным художественным приемом в творчестве драматурга становится интертекст Варианты игры с чужим словом различны от ассоциативных параллелей, прямой цитации, «переделки» хрестоматийных сюжетов (римейки), создания гибридно-цитатных персонажей и т п Богатая интертекстуальная база непосредственно формирует как идейно-содержательный, так и структурно-формальный уровни художественных текстов Богаева, что позволяет говорить о структурообразующей рочи интертекста в драматургии автора

В третьей главе «Структурообразующая роль интертекста в пьесе Олега Богаева „Русская народная почта"» на примере анализа знакового для творчества драматурга произведения рассматривается специфика такой ведущей категории авторской поэтики как интертекстуальность

В «Русской народной почте» О Богаев обращается к теме «абсолютного» одиночества современного человека В центре пьесы - 75-летний старик Иван Сидорович Жуков, являющий собой образ типичного пенсионера постсоветской эпохи, который влачит нищенское существование в изолированном пространстве своей обветшалой квартиры Несмотря на четко заданною социальную характеристику персонажа его образ выводится на высокий уровень обобщения, что во многом удается за счет богатства отсылок к предшествующей литературной традиции

В образе главного героя воссоздаются черты классического типа «маленького человека», что достигается за счет прямых перекличек текста «Русской народной почты» с произведениями Н Гоголя («Шинель», «Записки сумасшедшего») и М Достоевского («Бедные люди», «Преступление и наказание»), т е писателей, чье творчество отражает эволюцию этого литературного типа

Основным претекстом для пьесы «Русская народная почта» становится творчество А Чехова, а именно - рассказ «Ванька Жуков» как фигура главного героя, неоднократно именуемого «настоящим Ванькой Жуковым», так и большинство ведущих образов и мотивов пьесы находят свои истоки в тексте классика Обращение к чеховскому наследию нивелирует значимость социальной направленности пьесы, позволяет сфокусировать внимание на общечеловеческой природе ее ведущего характера

Подчеркнуть данную типологическую основу призван фольклорный претекст Название пьесы - «Русская народная почта» — указывает на взаимосвязь произведения Богаева с традицией русской народной сказки В соответствии с этим главный герой являет собой современный вариант фольклорного образа Ивана-дурака и аккумулирует в себе основные черты данного типа Герой находится на низком социальном уровне, влачит нищенское существование, большая часть его жизни проходит в бездействии В характере старика Жукова находит отражение и потенциально заложенная в образе Ивана-дурака способность к подвигу, к обретению счастья В «переписке» с друзьями детства обнаруживают себя мотивы странствия героя в поисках счастья, мотив волшебной страны, мотивы загадывания загадок и поиска ответов на них Обращение автора к сказочной парадигме в создании ведущего персонажа пьесы придает его образу вневременное, универсальное звучание Сказка как отражение «бессознательной философии народа» (В Пропп) позволяет спроецировать на него черты русского национального характера Константная основа образа делает его узнаваемым «вне времени»

Кроме того, главный персонаж «Русской народной почты» выступает героем, позволяющим ярко представить истинное лицо своей эпохи Приметы времени в «Русской народной почте» представлены через соотношение образа главного героя с литературой (и реалиями) XX века В данном контексте работают интертекстуальные переклички с творчеством А Платонова («Котлован»), А Твардовского («Василий Теркин»), Н Коляды («Девушка моей мечты»)

Интертекстуальная игра, столь богато использованная при создании образа ведущего персонажа, оказывает существенное влияние на композиционное строение «Русской народной почты» Особенности структурной организации главной сюжетной линии обусловлены соотнесенностью пьесы с жанром сказки

Влияние интертекста на структуру произведения нельзя назвать монологичным В большинстве ключевых образов и мотивов пьесы одновременно наблюдаются множество граней интертекста, причем интертекст становится не просто одним из художественных приемов, но выступает главной структурообразующей и смыслосодержащей категорией богаевского текста Применительно к «Русской народной

почте» можно говорить не просто об интертекстуальных включениях, но об интертекстуальных сюжетах избирая в качестве двух основных источников интертекста «Ваньку Жукова» Чехова и русскую народную сказку, Богаев гармонично соединяет и параллельно выстраивает основные слагаемые и сюжетные линии каждого из претекстов Они органично сочетаются в действии пьесы, реализуются в развернутом сюжете Ведущие образы «Русской народной почты» сочетают одновременно все элементы основных источников интертекста, не исключая и варианты единичных интертекстуальных перекличек с другими литературными произведениями В итоге многие из образов представляют собой целые комплексы интертекстуальных аллюзий, причем развитие действия гармонично выстраивается согласно логике сюжетов источника Ин гертекстуальная наполненность непосредственно формирует как идейно-содержательный, так и структурно-стилевой уровни пьесы

Четвертая глава «Римейк как основная тенденция в пьесе Олега Богаева "Башмачкин"» посвящена рассмотрению римейк-тенденции в современной русской драме Пьеса Богаева избрана для анализа как наиболее характерный образец проявления данной тенденции в современной отечественной драматургии

Текст Богаева представляет собой драматургическую вариацию тех событий, что могли остаться за пределами сюжета хрестоматийной повести Н Гоголя «Шинель» По определению П Руднева, пьеса представляет собой римейк-сиквел Тем не менее, это не исключает использования автором таких способов «переделки», как римейк-мотив, римейк-контаминация и римейк-стеб, предложенных другими исследователями

Богаев «прочитывает» Гоголя прежде всего как предтечу экзистенциалистского мировоззрения Во всем многообразии трактовок «Шинели» (от социальной до житийной) для Богаева основная тема претекста - не столько «маленький человек», сколько «человек вообще и его извечная судьба в мире»', судьба человека, обреченного на одиночество, на извечные поиски опоры в хаосе своего существования В пьесе современного автора данная тематика неизбежно актуализируется в контексте эстетики драмы абсурда, в фокусе которой и рассматривается история Башмачкина

Литературная природа ведущего образа пьесы Богаева обусловливает художественные особенности произведения в целом В обращении Богаева к «Шинели» как основе образной системы «Башмачкина» проявляется принцип восприятия мира как текста пространство повести Гоголя (и всего «петербургского цикла») выступает по отношению к пьесе Богаева как некая «объективная» реальность.

1 Маркович В Петербургские повести Н В Гоголя СПб, 1989 С 100

Моделируя образ своего Башмачкина, Богаев не ставит целью создание образа абсолютно нового героя Хрестоматийная основа выступает одной из ведущих характерологических особенностей персонажа Закрепленные в массовом сознании коннотации имени героя (Башмачкин - классический тип «маленького человека») устраняют необходимость какой-либо дополнительной характеристики При этом задается иной (экзистенциалистский) код прочтения образа «маленького человека» Основную смысловую нагрузку в данном отношении несет мотив двойничества Автор буквально реализует гоголевскую концепцию видения человеческого образа как распадающегося на внешний лик и внутреннюю составляющую Ведущими действующими лицами становятся два персонажа Акакий Акакиевич и Шинель В контексте пьесы «расставание» с Шинелью одновременно соединяет в себе такие мотивы, как утрата самоидентификации, распад личности, нарушение связей с миром Однако если Башмачкин в повести Гоголя умирает, так и не «означив своего существования», то Богаев дает своему Акакию Акакиевичу возможность в иллюзорном мире своих бредовых видений восстановить утраченное единство

Художественная конструкция системы персонажей «Башмачкина» являет собой ни что иное, как постмодернистски реализованную хрестоматийную метафору «все мы вышли из гоголевской "Шинели"» Модель мира, создаваемого в пьесе, за счет богатой интертекстуальной основы (переклички с произведениями М Салтыкова-Щедрина, Ф Достоевского, А Чехова) выступает отражением предшествующей литературной традиции, так или иначе продолжающей творческие открытия Гоголя Однако «все мы» для Богаева - это не только писательский ряд, а прежде всего все персонажи «Башмачкина», каждый из которых, подобно главному герою, проживает свою встречу с «шинелью»

В фокусе авторского внимания не столько иллюзорное противостояние «маленького» без вины пострадавшего героя, мстящего равнодушному, отвернувшемуся от него миру, сколько оппозиция, свойственная абсурдистской эстетике, - человек и «ничто»

В пятой главе «Поэтика драмы абсурда в пьесе О Богаева „Кто убил мсье Дантеса"» отмечается востребованность поэтики драмы абсурда в современной драматургии, во многом обусловленная сменой социокультурного контекста, произошедшей в стране в 1990-е годы и способствующей художественному выражению ощущения шока, возникшего при осознании полной бессмысленности прежних жизненных координат В данной главе диссертации представляется краткий обзор истоков возникновения данной тенденции в современной отечественной драме

В диссертации отмечается, что элементы абсурдистской эстетики заключают в себе все тексты Богаева Однако пьеса «Кто убил мсье Дантеса» выступает наиболее репрезентативной в этом отношении

В «Кто убил мсье Дантеса» Богаев обращается к такой характерной примете постмодернистской литературы, как «Пушкин-вопрос» Пушкинский (точнее - пушкинско-дантесовский) миф подвергается автором пародийно-ироническому перекодированию В качестве основополагающего художественного кода избирается эстетика драмы абсурда, определяющая особенности всех уровней текста произведения В названии пьесы «Кто убил мсье Дантеса», которая первоначально звучит для читателя как вопрос, на самом деле заявлен персонаж (Кто) практически внесценического плана он не указан в списке действующих лиц и не принимает участия в развитии внешнего действия пьесы Сама специфика местоименной номинации' говорит об определенной доле условности данного образа Его присутствие в художественном пространстве пьесы носит предположительный характер Вынесение номинации данного персонажа в название произведения показательно для соотнесения пьесы с драмой абсурда

Система действующих лиц произведения Богаева носит достаточно условный характер В «афишке» пьесы означены только два персонажа «Действующие лица Александр Сергеевич Пушкин, 50 лет Жорж Шарль Дантес, 50 лет И другие» Последние - «< > другие» - получают «роль» непосредственно в основном тексте пьесы «Кто убил мсье Дантеса»

Центральные фигуры системы персонажей - Пушкин и Дан гее - на протяжении всего развития действия пьесы практически не функционируют по отдельности Раскрытие истинного содержания образов возможно только при соотнесении их друг с другом В данном случае очевидна реализация одного из существенных положений абсурдистской эстетики, а именно самоидентификация героя через «другого» Концептуально значимым в создании системы персонажей выступает и понятие экзистенциального героя, восходящее к хрестоматийному эссе А Камю об абсурде Тип «постороннего» человека становится основополагающим в моделировании образов обоих персонажей, при этом не устраняется изначально заданная противоположность характеров

Фигура Дантеса буквально воплощает тип «постороннего» человека Начиная с внешней характеристики, автор создает образ маргинального героя С социальной стороны, перед нами некогда списанный по ранению военный, ныне полусумасшедший нищий, без определенных занятий Живет изолированно от окружающего мира Существование героя

1 Как известно, местоимения как часть речи не обозначают предмет (ити объект), а только указывают на него Использование местоимения из разряда вопросительно-относительных, а например, не определенных или указательных, привносит в название нарочитый Э1емеш игры (или абсурда)

протекает за гранью обычных жизненных координат Смысл пространственно-временных категорий им практически утрачен Очевидна физическая отрешенность персонажа от окружающего пространства

Образ Пушкина, в свою очередь, строится автором по иным принципам Изначально герой позиционируется как абсолютная противоположность Дантесу Если последний выключен из обыденной реальности и дистанцирован от законов окружающего мира, то жизнь Пушкина полностью предопределена ими, доведена до бессмысленной механистичности Осознание персонажем заданности своего существования позволяет трактовать богаевского Пушкина как героя «постороннего» Задавшись вопросом «зачем"7», он неизбежно оказывается человеком «пограничной ситуации» уже не такой, как был прежде, но еще и не «другой» Пушкин, с одной стороны, пытается следовать своей привычной жизненной роли, с другой - выпадает из заданных рамок своего положения

Оба богаевских персонажа сталкиваются с характерной для драмы абсурда «ситуацией выбора», но данный аспект подается в свете постмодернистской игры с хрестоматийными штампами Текст пьесы изобилует явными отсылками к «классическим» работам об абсурде Так, тема дуэли раскрывается сквозь призму экзистенциальной трактовки самоубийства Богаевский Пушкин выбирает добровольный уход из жизни, который обставлен, как дуэль Таким образом, понятие самоубийства как выражение свободы выбора нивелируется в пьесе, поскольку «пушкинская дуэль» изначально предопределена жизненной «ролью» героя

Отталкиваясь от исторических прототипов своих персонажей, автор травестирует привычные мифообразы Пушкина и Дантеса, выводя на сцену «героев-перевертышей» Фигуры героев моделируются по принципу искаженного отражения. Пушкин - поэт, не способный прочесть собственных стихов, обыкновенный американец с русской фамилией Дантес - приверженец традиций русского гостеприимства и задушевных бесед В результате такой деконструкции персонажи наследуют от своих прообразов только некоторые формальные характеристики (имя и род занятий) Перед нами герои-маски, но маски абсурдистского толка, в чем, несомненно, проявляется авторская апелляция к характерной для драмы абсурда утрате личностью тождества с самой собой

На внутреннем - символическом - уровне пьесы фигуры П>шкина и Дантеса являют собой воплощение образа не только «русского человека, каким он может быть <явился> через двести лет», но обобщенного образа современного человека в целом

Суть основного (бытийного) конфликта пьесы сводится к поиску «хозяина» внутри личности, к попытке самоидентификации, к стремлению человека обрести некую основу в беспорядочном хаосе жизни. Однако,

согласно абсурдистской эстетике, «человек есть лишь вечная абстракция, он не способен отыскать точку опоры в безысходном поиске постоянно ускользающего смысла»1 Таким образом, решение «абсурдистского» конфликта невозможно, он носит неизбывный вневременной характер

На структурном уровне Богаев акцентирует извечную предопределенность и повторяемость центральной коллизии композиция кольцеобразна, финальные реплики зеркально повторяют открывающий пьесу эпиграф, привносящий коннотации константного продолжения и повторения («< > Как только мы поправимся, снова начнем»2)

Основным принципом организации художественного пространства выступае! постоянное противопоставление «живого» и «мертвого», создающее характерное для драмы абсурда ощущение «конца света»

В обращении к эстетике драмы абсурда автор не ограничивается явным, а порой и нарочито демонстративным использованием основных ее принципов Существенную роль выполняет такой характерный для поэтики Богаева элемент, как интертекстуальная игра

Тематика «Кто убил мсье Дантеса» требует от Богаева обращения к пушкинскому тексту В пьесе преимущественно обыгрываются цитаты, перешедшие в разряд расхожих штампов массового сознания Исходя из чего говорить о глубинной функции интертекстуальных связей в пьесе Богаева не приходится

Более значимыми с художественной точки зрения, смыслообразующими выступают параллели с хрестоматийным произведением драмы абсурда «В ожидании Годо» Очевидные переклички и ассоциативные связи с пьесой С Беккета прослеживаются как в создании системы персонажей, так и в структурной организации текста

Согласно определению П Пави, абсурд может выступать «как структурный принцип отражения вселенского хаоса, распада языка и отсутствия гармоничного образа человечества»3 Пьеса Богаева направлена на отражение некой вселенной, но эта вселенная предстает в образе мира, постмодернистски видимого как текст - пушкинский текст русской культуры Фигура великого русского поэта, «нашего предка, поэта и человека»4, как его именует один из персонажей пьесы, выступает тем гармоничным образом, отсутствие которого лишает эту вселенную необходимой основы и цельности

' Пави П Абсурд//Словарь театра М , 1991 С 3

" Богаев О Кто убил мсье Дантеса // Метель Пьесы уральских авторов по мотивам произведений А С

Пушкина Екатеринбург, 1999 С 206

3ПавиП Абсурд '/Словарь театра М, 1992 С 2

4 Богаев О Кто убит мсье Дантеса//Метель Пьесы уральских авторов по мотивам произведений А С Пушкина Екатеринбург, 1999 С 226

В заключении подводятся итоги проделанной работы, обобщаются результаты и формулируются основные выводы диссертационного исследования

Основные положения работы отражены в следующих публикациях'

1 Структурообразующая роль интертекста в пьесе О Богаева «Русская народная почта» // Материалы XXXIII Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов Вып 11 СПб Филологический факультет СПбГУ, 2004 С 54-57

2 Интертекстуальные связи в пьесе О Богаева «Русская народная почта» // Постмодернизм. Теория и практика современной русской литературы СПб Филологический факультет СПбГУ, 2004 С 49-53

3 Гоголевские мотивы в пьесе О Богаева «Башмачкин» // Материалы XXXIV Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов Вып 12 СПб Филологический факультет СПбГУ, 2005 С 52-57

4 Римейк как тенденция современной русской драматургии (пьеса О Богаева «Башмачкин») // Литературные направления и течения в русской литературе века Вып 2 Часть 2 Сборник статей СПб Филологический факультет СПбГУ, 2005 С 45-53

5 Особенности интертекста в драматургии О Богаева // Литературные направления и течения в русской литературе XX века Вып 3 Сборник статей СПб Филологический факультет СПбГУ, 2006 С 5463

6 «Башмачкин» О Богаева как драматургический римеик // Известия Российского педагогического университета им А И Герцена № 8 (27) Аспирантские тетради Научный журнал СПб , 2007 С 97-103

7 Постмодерный интертекст в пьесах Олега Богаева Научно-методическое пособие СПб Филологический факультет СПбГУ, 2007 -47 с

Лицензия ЛП № 000156 от 27 04 99 г

Подписано в печать 15 04 2008 г Формат 60x84 1/16 Авт л 1,0 Уч-изд л 1,18 Тираж!00экз Заказ№2410

Онтологический ф-т СПбГУ 199034, С -Петербург, Университетская наб , 11

ОНУТ филологического ф-та СПбГУ 199034, С -Петербург, Университетская наб , 11

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шлейникова, Евгения Евгеньевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Основные тенденции развития русской драматургии рубежа XX - XXI веков.

ГЛАВА II. Художественные константы драматургии Олега Богаева.

ГЛАВА III. Структурообразующая роль интертекста в пьесе Олега Богаева «Русская народная почта».

ГЛАВА IV. Римейк как основная тенденция в пьесе Олега Богаева «Башмачкин».

ГЛАВА У. Поэтика драмы абсурда в пьесе Олега Богаева «Кто убил мсье Дантеса».

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Шлейникова, Евгения Евгеньевна

В современном литературном процессе драматургия, как правило, оказывается на «вторых ролях» по сравнению с прозой и поэзией. В силу своей специфики драма более ориентирована на сценическое воплощение, нежели на читательское восприятие, что неизбежно обусловливает некоторую отстраненность этого рода литературы от непосредственного читательского восприятия. Публикация и рецензирование драматургических текстов зачастую являются уделом сугубо специализированных околотеатральных изданий. «Неравное» положение драмы в ряду других родов литературы создает ложное впечатление о недостаточном развитии драматургического процесса на его современном этапе. Однако подобное, хотя и весьма характерное мнение об отечественной драматургии нашего времени далеко от истинного положения вещей.

Конец XX века, как некогда и его начало, ознаменовался значительным подъемом театрального искусства. Многочисленные, сменяющие друг друга фестивали («Любимовка» и «Новая драма» в Москве и Петербурге, «Евразия» и «Реальный театр» в Екатеринбурге, «Sib-Altera» в Новосибирске, «Майские чтения» в Тольятти и др.) каждый год представляют сотни новейших пьес. Сценические постановки ведущих драматургических текстов рождают новую театральную эстетику - в культуру входит не только новая генерация режиссеров (Кирилл Серебренников, Ольга Субботина, Владимир Агеев, Михаил Угаров), но и возникают новые театральные площадки (Центр драматургии и режиссуры Михаила Рощина и Алексея Казанцева, театры «Школа современной пьесы», «Театр-doc», «Практика»), ориентирующиеся сугубо на художественные открытия современной российской драматургии.

Критики самых разных художественных пристрастий вынуждены признавать, что в стране «сегодня кипит-шумит драматургический бум»1. Более того, по мнению таких исследователей отечественной драмы, как В. Забалуев и А. Зензинов, «никогда еще в истории российской литературы и российского театра драматургия не переживала такого расцвета. Даже во второй половине XVIII века, во время наивысшего развития российской драмы, не было такого потрясающего многообразия форм. <.> Никогда еще российская драма не становилась главным жанром российской литературы, как это происходит сейчас»2.

Современная российская драма - явление сложное, противоречивое, неподдающееся однозначной оценке не только по причине отсутствия должной временной дистанции, но и в силу социокультурных особенностей нашего времени. Переходный характер эпохи обусловил кардинальные перемены в эстетике российского театра и драматургии. Обновление художественной парадигмы русской литературы в целом отразилось и на поэтике драмы.

Как замечает И. Зайцева, «именно в драматургии в наибольшей по сравнению с другими видами художественной словесности степени отразились процессы, характерные в целом для культурной ситуации конца прошлого и начала нынешнего столетий (стремление к универсализму, совмещению «языков» различных искусств; как для создания, так и для восприятия разного о рода эстетически преобразованных фактов и т.д.)» , что определяет актуальность изучения российской драмы на нынешнем этапе ее развития.

Тем не менее изучение отечественной драматургии последних десятилетий нечасто становилось предметом литературоведческих исследований, что во многом было вызвано малодоступностью драматургических текстов.

1 Липовецкий М. В жанре исторического отходняка // Новое литературное обозрение. № 73. С. 244.

2 Забалуев В., Зензинов А. Между медитацией и «ноу хау»: Российская новая драма в поисках самой себя // Современная драматургия. 2003. № 4. С. 142.

3 Зайцева И. Поэтика современного драматургического дискурса. М., 2002. С. 4.

В начале 1990-х годов приостановилась деятельность издательств («Искусство», «Советский писатель»), занимающихся выпуском сборников пьес современных авторов. В силу финансовых причин завершился или был временно приостановлен выпуск специализированных периодических изданий («Театр», «Московский наблюдатель»). В данной ситуации вновь появляющиеся и продолжающие выходить издания, пропагандирующие тексты современных драматургов, обретали особую ценность.

Единственным стабильным, неизменным и наиболее емким источником современных пьес, сведений о драматургах и тенденциях развития драмы являлся (и является по сей день) выходящий с 1982 года журнал «Современная драматургия». Отбор представляемого в нем материала вполне соответствует разнообразным и подчас весьма противоречивым особенностям текущего драматургического процесса. Здесь публикуются пьесы разных жанров и эстетических направлений; среди авторов публикуемых текстов как заслуженные именитые драматурги (JI. Зорин, М. Рощин, А. Казанцев, А. Галин), так и недавние дебютанты (М. Курочкин, В. Сигарев, О. Богаев, Олег и Владимир Пресняковы и др.). Более того, журнал активно сотрудничает с организаторами Всероссийского конкурса драматургов на лучшую пьесу года (учрежден в 1994 году), освещая на своих страницах его главные события.

Несколько более узкую направленность имел выходивший с 1993 по 1997 годы журнал «Драматург». Целью его учредителей (А. Казанцев, М. Рощин) было знакомство читателя с новыми именами и пьесами начинающих драматургов. В основном здесь были представлены авторы, принимавшие участие в фестивале «Любимовка», среди них - М. Арбатова, Е. Гремина, М. Угаров, А. Слаповский, О. Михайлова. О. Мухина, М. Курочкин, Е. Нарши, И. Савельев, О. Богаев и многие другие.

С 1990 года Союз театральных деятелей выпускает (в последнее время со значительными перерывами) периодические сборники пьес «Сюжеты», небольшие брошюры «Сегодня на сцене» с публикациями произведений как отечественных, так и зарубежных авторов, входящих в репертуар современного театра.

В 1996 году увидел свет ставший результатом деятельности петербургского «Домика драматургов» сборник «Ландскрона», составленный исключительно из произведений, написанных авторами Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Как указывал в предисловии А. Образцов, «в составлении его (сборника. - Е. Ш.) был применен принцип широкого жанрового и стилистического захвата»1. Исходя из этого наряду с пьесами в издании представлены и прозаические произведения. На данный момент вышло 9 сборников «Ландскроны»: «Петербургские авторы конца тысячелетия», «Пьесы для небогатых театров», «Новая петербургская драматургия», «Семь пьес с необычной судьбой» (эксклюзивное издание для сети Internet), «Комедии», «Играем для детей!», «Крупным планом» (пьесы для камерного театра), «Мастерская драматургов», «Шесть пьес». Среди публикуемых авторов представлены такие имена, как И. Шприц, С. Носов, А. Зинчук, О. Ернев, В. Большаков, Л. Разумовская и др.

В 1999 году начала выходить серия «Новая пьеса» - малоформатные издания (в каждом - одно-два произведения), знакомящие с совершенно новыми тестами, которые, тем не менее, уже успели стать театральным событием. В свое время здесь были опубликованы пьесы еще начинающих Евг. Гришковца «Как я съел собаку», «Записки русского путешественника», «ОдноврЕмЕнно»; М. Курочкина «Стальова воля»; М. Бартенева и А. Слаповского «Двое в темноте» и др.

В том же 1999 году начался выпуск и упомянутого ранее альманаха «Майские чтения». Особенность данного сборника состояла в объединении авторов одного литературного круга и намерении «манифестировать их направление в современной пьесе»2. На его страницах впервые были опубликованы «Глаза дня» Е. Греминой, «Чистое сердце» О. Михайловой,

1 Образцов А. Предисловие // Ландскрона. Петербургские авторы конца тысячелетия. СПб., 1996. С. 3.

2 Руднев П. Прорыв // Майские чтения. 1999. № 1. С. 3.

Зеленые щеки апреля» М. Угарова, «Истребитель класса „Медея"» М. Курочкина и др.

В 2000 году вышел близкий двум выше указанным сборникам по духу и направленности первый Вестник новой драматургии «Дикая утка». Целью издателей было не только знакомить с текстами, но и давать информацию о драматургах и текущих театральных проектах.

Существенную роль в презентации современных драматургических текстов играет один из ведущих российских драматургов Николай Коляда. Во-первых, в 1994 году вышел сборник пьес самого Коляды «Пьесы для любимого театра», за которым последовал выход и других книг драматурга: «Персидская сирень и другие пьесы» (1997), «Уйди-уйди» (2000), «Сказка о мертвой царевне», «Кармен жива» (2002), «Носферату» (2003). Во-вторых, по инициативе Коляды с 1998 года регулярно выходят сборники пьес уральских авторов: «Арабески» (1998), «Метель» (1999), «Репетиция» (2002), «Книга судеб» (2003), «Нулевой километр» (2004), «Транзит» (2004), «Все будет хорошо» (2005), «Театр в бойлерной» (2006), призванные открыть читательской аудитории творчество многочисленных учеников Коляды. Большинство из них на данный момент представляют не только основу «уральской драматургической школы», но и являются значимыми фигурами отечественной драматургии в целом. Так, в рамках этих изданий выходят пьесы О. Богаева, В. Сигарева, Т. Филатовой, А. Богачевой, Ю. Колясова, О. Бересневой, П. Казанцева, А. Архипова, К. Костенко и других. Помимо сборников пьесы учеников Коляды публикуются на страницах возглавляемого им журнала «Урал».

К концу 1990-х годов в некоторой степени улучшилась ситуация с выходом авторских драматургических сборников. В 1999 году вышли «Обморок» Н. Садур, «Овечка» Н. Птушкиной, в 2001 - «Пьесы» В. Леванова, «Вне времечка» А. Максимова, в 2002 - сборник пьес Л. Зорина «Под занавес тысячелетия».

Начало XXI века стало новым этапом в отношениях современной драмы с издательствами. По образному замечанию И. Болотян, «издатели открыли сезон охоты на современных драматургов»1. Новейшая российская драма стала интересовать как известные, так и вновь открывшиеся издательства. Драматургов стали представлять читателю как талантливых и интересных писателей, а не только как авторов, пишущих для театра.

В 2003 году в драматургическом бюро «Герольд» вышел сборник «Счастливый случай: Пьесы из XXI века», включивший в себя пьесы Е. Исаевой, М. Курочкина, Е. Греминой, М. Бартенева, О. Михайловой, О. Мухиной, Р. Белецкого, М. Угарова и др.

В 2005 году «Эксмо» выпустило серию новой драматургии под названием «Иной формат». В ее рамках вышли книги М. Курочкина «Кухня» (2005), братьев О. и Вл. Пресняковых «The best» (2005), Вяч. и К. Дурненковых «Культурный слой» (2005), М. Угарова «Облом OFF» (2006), Е. Исаевой «Лифт как место для знакомства» (2006). Недавно открывшееся издательство «Коровакниги» в серии «Поставить!» опубликовало сборники современных авторов: «Агасфер и др. пьесы» В. Сигарева (2006), «Люди древнейших профессий» Д. Привалова (2006), «Имаго и др. пьесы, а также Лунопат» М. Курочкина (2006), «Собиратель пуль и другие ордалии» Ю. Клавдиева (2006).

Заметным событием в драматургической литературе нашего времени стал выпуск в 2005 году сборника «Культурный слой». Объемное издание (519 страниц), фактически не имеющее аналогов за последнее десятилетие, ставило целью познакомить читателя с кругом авторов (как российских, так и зарубежных), некогда открытых фестивалем «Любимовка», чьи произведения стали значительным явлением в театрально-фестивальной среде. Среди семнадцати пьес сборника - тексты М. Курочкина, братьев Дурненковых, Н. Ворожбит, Е. Нарши, Е. Исаевой и др. Помимо художественных текстов в издание включены статьи о «новой драме» рубежа XX - XXI веков, а также интервью с теми, кто так или иначе с ней связан (драматургами, режиссерами,

1 Болотян И. Новая драма. Жизнь в текстах // Современная драматургия. 2006. № 1. С. 158. актерами, критиками, переводчиками), значительно способствующие исследованию тенденций современного драматургического процесса.

Помимо печатных источников одним из основных путей презентации современной драмы с течением времени стал Интернет. Зачастую многие из произведений изначально выкладываются на страницы интернет-сайтов, лишь потом обретая свою печатную или театральную судьбу. Знакомство с творчеством драматургов, а также изучение тенденций развития современной драмы сложно представить без обращения к данным носителям информации. Официальные именные сайты драматургов дают возможность свободного доступа к текстам авторов, получению сведений об их жизни и творчестве. В роли информационных узлов, позволяющих не только читать новые пьесы, следить за событиями театрально-драматургической ситуации в стране, но и напрямую участвовать в дискуссиях на актуальные темы современной русской драмы, выступают Интернет-сообщества, сайты драматургических фестивалей и премий. Среди них наиболее значимые - страничка www.newdrama.ru движения «Новая драма», созданная ассоциацией «Новая пьеса», сайт сообщества «Новая драма и новый театр» в Живом Журнале «http://community.livejournal.com/newdrama/», в числе организаторов которого известные критики и исследователи современной драматургии - П. Руднев и Вл. Забалуев.

Таким образом, отечественные пьесы постепенно вновь обретают «жизнь в текстах»1, творчество драматургов, в свою очередь, все больше привлекает внимание не в плане их сценической, а собственно литературной сущности.

Научных исследований о российской драматургии двух последних десятилетий не так много. Отечественная филологическая наука еще только начинает изучение этого сложного и многогранного явления, которое порой не поддается определению с помощью привычных литературоведческих

1 Там же. С. 158. категорий. Тем не менее исследовательский интерес к текущему драматургическому процессу постоянно возрастает.

Отдельную группу составляют исследования о драме как роде литературы, а также о жанрах драматургических произведений. Научные изыскания данного плана представлены в трудах М. Полякова, Д. Катышевой, О. Журчевой, М. Кипнис, Т. Свирбиловой, Н. Ищук-Фадеевой, С. Дывнич, С. Гончаровой-Грабовской, Е. Красильниковой.

Периодический сборник научных статей «Драма и театр» под редакцией Н. Ищук-Фадеевой рассматривает вопросы теории драмы и театроведения на материале отечественной и зарубежной драматургии. Авторами анализируются проблемы взаимодействия драмы с другими родами литературы, исследуются различные аспекты родового синкретизма и жанрового синтеза, в частности, рассматриваются новые жанровые образования (нигилистическая драма, деймо, радиопьеса).

Учебное пособие О. Журчевой «Жанровые и стилевые тенденции в драматургии XX века» посвящено проблемам истории, теории и различным аспектам анализа драматургического текста. Автор прослеживает эволюцию драматургических жанров на протяжении всего XX века. Из драматургов последнего периода в фокус внимания исследователя попадает творчество JI. Петрушевской, А. Галина, В. Славкина, В. Арро, В. Сорокина, Н. Садур.

В работах И. Даниловой предметом изучения является исследование стилевых процессов в современной драматургии. На примере творчества таких драматургов, как М. Угаров, О. Михайлова, А. Хряков, JI. Петрушевская, О. Мухина, автор рассматривает особенности проявления собственно постмодернистских тенденций в российской драме 1990-х годов. Посредством анализа конкретных произведений Данилова прослеживает преломление в художественном мышлении современных авторов известных, закрепившихся в традиции жанровых форм, в частности, символической, романтической, реалистической драмы. Представленные выводы позволяют исследователю обозначить критерии, которыми следует пользоваться при оценке неоднозначных и противоречивых форм драматургии рассматриваемого периода.

В исследованиях А. Близнюк, В. Головчинер, С. Дывнич, Е. Красильниковой, С. Гончаровой-Грабовской рассматриваются отдельные драматургические жанры: лиро-драма и лирическая пьеса, авангардистская и эпическая драма, комедия.

Особого внимания в этом ряду заслуживает работа С. Гончаровой-Грабовской «Комедия в русской драматургии конца XX - начала XXI века». Издание 2006 года является одним из немногих объемных исследований текущего драматургического процесса. Помимо изучения особенностей бытования жанра комедии (по мнению исследователя, ведущего среди всех остальных) и его разновидностей на современном этапе развития Гончарова-Грабовская дает обзор основных актуальных проблем русской драматургии конца XX - начала XXI века, рассматривает особенности пространственно-временной организации, а также предлагает свою типологию героев драматургических текстов указанного периода. Несомненным достоинством работы является широкий охват художественного материала: исследователь опирается на творчество как именитых драматургов (А. Горин, JI. Зорин, JI. Петрушевская, В. Аксенов, А. Галин, А. Яхонтов, Н. Коляда и др.), так и пьесы молодых авторов, впервые заявивших о себе лишь в середине 1990-х (О. Богаев, В. Сигарев, братья Пресняковы, Е. Гришковец, Е. Исаева и др.).

Отдельный корпус работ по драме текущего периода составляют книги, диссертации и статьи, рассматривающие состояние драматургии последних десятилетий в целом. Вопросы поэтики, тенденции развития, проблема преемственности и новаторства в новейшей драматургии рассматриваются в исследованиях Б. Бугрова, И. Болотян, С. Васильевой, Г. Вербицкой, М. Громовой, И. Зайцевой, Г. Заславского, И. Канунниковой, М. Липовецкого, С. Моторина, Е. Сальниковой, JI. Тютеловой, Е. Эрнандес и др.

В отсутствие временной дистанции большинство исследователей не склонны обращаться к классификации текстов текущего драматургического процесса в целом, ограничиваясь анализом отдельных тенденций, направлений и особенностей творчества конкретных драматургов. В этой связи особую ценность приобретают немногочисленные работы общего характера, представленные исследованиями М. Громовой, И. Канунниковой и И. Зайцевой.

Труды М. Громовой посвящены изучению состояния русской драматургии конца XX - начала XXI веков. В работе 2003 года1 русская современная драматургия делится на два хронологических периода: русская драма накануне перестройки (1970 - 1980-ые годы) и русская драма на современном этапе (1980 - 1990-ые годы), где в качестве основных составляющих исследователь рассматривает политическую драму и пьесы нравственной проблематики, драматургию JI. Петрушевской, авангардные тенденции современной драмы, в частности опыты В. Ерофеева, а также обращается к выявлению чеховских мотивов в творчестве таких «новых авторов», как А. Слаповский, М. Угаров. Е. Гремина, О. Мухина, О. Михайлова, К. Драгунская.

Близким работе Громовой в рассмотрении вопросов русской драматургии о конца XX века является исследование И. Канунниковой . В учебном пособии «Русская драматургия XX века» современная отечественная драма представлена в схожей классификации. Автор выделяет политические пьесы 1980-х; драму, обращающуюся к ранее запретным темам действительности (у Громовой это пьесы на тему нравственности); абсурдистский театр (на примере пьес Н. Садур, А. Шипенко и В. Ерофеева); тексты драматургов середины 1990-х годов (М. Угарова, Е. Греминой, А. Хрякова, О. Михайловой), обозначенные как ретро-пьесы не-публицистического толка.

Обе указанные работы освещают вопросы развития русской драматургии последнего десятилетия довольно обобщенно, намечая лишь контуры основных тенденций и направлений. Наиболее емкое и всестороннее исследование по

1 Громова М. Русская современная драматургия. М., 2003.

2 Канунникова И. Русская драматургия XX века. М., 2003. интересующему нас периоду было разработано М. Громовой в 2005 году1. В числе работ по современной отечественной драматургии оно фактически не имеет аналогов. В «Русской драматургии конца XX - начала XXI века» нашли свое продолжение открытия, сделанные автором в предыдущей работе. Громова значительно расширила объем представленного ранее материала, что естественно обусловило и структуру нового исследования.

Работа состоит из трех частей. В первой рассматривается русская драма 1960-1980-х годов. Во второй говорится о перестройке в судьбе драматургии и театра. Раздел состоит из таких глав, как «Тема дна в современной драматургии», «Современная подростковая и юношеская драматургия», а также отдельно анализируется творчество JI. Петрушевской, Н. Коляды и Н. Садур. Последняя часть работы посвящена новым именам и новым тенденциям. Громова одной из первых представляет исследовательский материал о текущем драматургическом процессе, являющий собой обзор практически всех основных проблем, особенностей и направлений новейшей русской драмы. В главе «В поисках современной пьесы» исследователь подробно рассматривает проблему доступности драматургических текстов, дает информацию об основных источниках современных пьес. Особое внимание уделяется фестивалю «Любимовка» и его роли в поисках новой литературы для сцены. Далее следует глава, состоящая из разделов, посвященных отдельным драматургам, чья творческая судьба напрямую связана с «Любимовкой» (Е. Гремина, М. Угаров, О. Мухина, Е. Исаева, О. Богаев, В. Сигарев и др.) и дается краткий биографический обзор, рассматриваются основные произведения авторов.

Отдельная глава посвящена документальной драме как новому направлению в современной литературе для сцены. Громова прослеживает истоки данной художественной формы, подробно рассматривает особенности техники «вербатим», исследует особенности русского вербатима, его театральную судьбу. Особого внимания автора удостаивается Е. Гришковец,

1 Громова М. Русская драматургия конца XX - начала XXI века. М., 2005. творчеству драматурга посвящена отдельная глава «Евгений Гришковец -„человек-театр"».

В обращении к драматургии последнего десятилетия как характерную особенность работы Громовой следует отметить отсутствие жестких терминологических дефиниций, коими зачастую грешат исследования критического плана. Так автор, к примеру, определению «новая драма» предпочитает более общее - новейшая русская драматургия. Отмечая живой, неустоявшийся характер рассматриваемых явлений, исследователь стремится дать объективную картину текущего драматургического процесса.

Несколько в ином ракурсе современная драма исследуется в работах И. Зайцевой. Достаточно обширный художественный материал (пьесы разной жанровой принадлежности) рассматривается с точки зрения особенностей драматургического дискурса. При этом как наиболее явная тенденция драматургии конца XX - начала XXI века называется взаимодействие и перекрещивание в рамках одного драматургического текста разных жанрово-стилевых вариаций, художественных типажей, методов, тем, действующих лиц и т.д.

Помимо этого в исследовании «Поэтика современного драматургического дискурса» освещается и ряд других актуальных вопросов драмы рассматриваемого периода. Автор прослеживает эволюцию ведущих жанровых форм в контексте исторического развития мировой драматургии. Обращается к проблеме литературной и сценической ипостаси пьесы. При этом отмечается существенное тяготение современных текстов к повышенной повествовательности за счет включения в драматургический текст элементов иных литературных родов. Причины эпизации драмы исследователь видит, с одной стороны, в отходе от жизнеподобия и форм объективной реальности, с другой - в значительном усилении авторского присутствия, проявляющемся через разного рода интертекстуальные отсылки, а также изменения особенностей (предельного расширения) ремарочного пласта в тексте пьесы.

Получает освещение в работе Зайцевой и проблема специфики образов действующих лиц. Персонажи отечественных пьес рассматриваются с точки зрения особенностей их языковой личности. В целом исследователь солидарна с характерной для исследовательской литературы (Гончарова-Грабовская, Липовецкий, Мамаладзе и др.) оценкой современного драматургического героя, как личности, пребывающей на перекрестке нескольких «модусов существования» (М. Эпштейн). Зайцева прослеживает преемственную связь героя двух последних десятилетий в отношении образов 1970-х, отмечая при этом существенные различия в возросшем многообразии личностных и социальных характеристик сегодняшних персонажей.

Существенную роль в изучении проблем текущего драматургического процесса играют материалы, представленные на страницах специализированной периодики - журналов «Современная драматургия», «Театр», «Искусство кино», газеты «Экран и сцена».

Особого внимания в данном ряду заслуживает альманах «Современная драматургия». Выходящие в этом издании статьи П. Богдановой, И. Болотян, В Забалуева и А. Зензинова, П. Покорской, Е. Сальниковой, Е. Стрельцовой, Е. Эрнандес и др. выступают наиболее последовательными источниками освещения основных тенденций развития отечественной драмы. Предметом исследования в публикациях указанных авторов становятся различные аспекты драматургического рода на современном этапе его развития.

Так, объектом анализа Е. Эрнандес в статье «Драматургия, которой нет» (1992) становится нравственная проблематика пьес М. Угарова, М. Арбатовой, А. Спелярского, Е. Греминой, А. Железцова и О. Юрьева. Творчество избранных авторов исследователь характеризует как «"литературу конца света", написанную людьми, собирающимися выжить»1. Драматургия 1980-х -начала 1990-х, по мнению Эрнандес, представляет собой обыденную документальную драму, герои которой, в большинстве своем, - люди, стоящие на краю.

1 Эрнандес Е. Драматургия, которой нет// Современная драматургия. 1992. № 1. С. 185, 192.

Рубеж 1980-х и 1990-х годов рассматривается и в работе Е. Стрельцовой «Вплывая в Лету» (1990). Ориентируясь на несколько иной круг авторов (Н. Демчик, И. Шульман, А. Потапов), исследователь намечает определившуюся тенденцию отхода от жизнеподобия в драме, определяя тексты современников как «фоновые» пьесы.

Сходную оценку драмы 1990-х дает и Е. Сальникова в статье «Условный безусловный мир» (1996). Обращаясь к творчеству таких драматургов, как М. Угаров, Е. Гремина, О. Михайлова, И. Савельев, автор отмечает тотальную относительность художественного пространства рассматриваемых пьес, ведущим принципом моделирования которого становится игра с кодами прежних культур, бесконечные метаморфозы культурно-исторических мифов прошлого и настоящего. Формирование данной тенденции, отмечает Сальникова, обусловлено особенностями переходной эпохи конца века, в связи с чем «эмансипация от реализма в нашей драме конца XX века отчасти рифмуется с эпохой столетней давности»1.

На преобладание «бумажных», «нетеатральных» пьес среди произведений 1990-х годов указывает А. Злобина в статье «Драма драматургии». Обращаясь к разнообразному драматургическому материалу (произведения Н. Коляды, Э. Радзинского, А. Галина, М. Арбатовой, Е. Исаевой, К. Драгунской, Е. Греминой, М. Угарова, А. Слаповского, И. Савельева, О. Ернева и др.), Злобина дает ему довольно критическую оценку.

Так, например, творчество наиболее популярного и репертуарного драматурга нашего времени Н. Коляды относится критиком к разряду низкопробного коммерческого театра с уклоном в «массовую культуру». М. Угаров, в свою очередь, признается наиболее «литературным» и «самым талантливым нынешним драматургом» . Пьесы М. Арбатовой, О. Мухиной, Е. Исаевой, К. Драгунской рассматриваются в контексте сугубо «женской» драматургии. Творчество первой характеризуется с точки зрения

1 Сальникова Е. Условный безусловный мир // Современная драматургия. 1996. № 3. С. 189. " Злобина А. Драма драматургии. В пяти явлениях, с прологом, интермедией н эпилогом // Новый мир. 1998. №

3. С. 142. феминистических идей, адекватным воплощением которых на материале отечественной действительности становится, по мнению исследователя, лишь жанр фэнтези». Пьесы остальных драматургов критик находит однообразными 1 по тематике («сплошная любовь» ), а их содержание «безмерно скучным»" в силу декларативности чувств и отсутствия глубины переживаний. Детская драматургия, по мнению Злобиной, также находится в кризисном состоянии. Среди основных тенденций развития драмы конца XX века в обзоре критика отмечаются утрата нравственно-ценностных ориентиров, эсхатологические настроения, «расчеловечивание» персонажей («превращения то ли в куклу, то ли в мультипликационную картинку»), вытеснение жесткой реальности «игрушечной идиллией»3, мистицизм и художественная «недостаточность» развязки и «конфликтность» ремарки, порой выступающей полноправным «действующим лицом» пьесы.

Состоянию отечественной драматургии конца XX века посвящена статья Б. Бугрова «Дух творчества»4, в которой наиболее значимые тенденции, характеризующие состояние сегодняшней русской драмы, рассматриваются на примере творчества Н. Садур, А. Шипенко, В. Ерофеева, М. Угарова, Н. Коляды, О. Мухиной, Н. Птушкиной и др. Исследователь отмечает тяготение авторов к созданию «особого личностного мира, особого пространства бытования героев, которое трудно воссоздать сценическими средствами»5. По мнению Бугрова, пьесы современных авторов, нестесненных никакими идеологическими и эстетическими канонами, отличаются поиском нового сценического языка и повышенной филологичностью художественного текста.

С началом XXI века основным репрезентантом драматургического процесса становится во многом спорное и неоднозначное в трактовке явление «новой драмы», заметно оживившее интерес к российской драматургии в целом. В связи с этим в исследовательской периодике появился ряд работ,

Там же. С. 144.

2Там же.

3 Там же. С. 146.

4 Бугров Б. Дух творчества (Об отечественной драматургии конца века) // Русская словесность. 2000. № 2. С. 23.

5 Там же. С. 21. посвященных изучению и анализу «новой драмы». Среди них статьи И. Болотян, В. Забалуева и А. Зензинова на страницах «Современной драматургии», Г. Заславского - «Знамени», Д. Грацевич - «Октября». Особое место в данных исследованиях занимают подборки материалов в журналах «Искусство кино» и «Новое литературное обозрение».

Так, во втором номере журнала «Искусство кино» за 2004 год явление «новой драмы» получает свою оценку в свете дискуссий между «авторами, апологетами и ниспровергателями новейшей "новой драмы"»1. Представленный обзор включает анкету, интервью, в которой своим мнением об истоках, социальных предпосылках, идеологической направленности и художественной специфике рассматриваемого явления делятся такие драматурги, критики, режиссеры и актеры, как Е. Гремина, И. Вырыпаев, Г. Заславский, Э. Бояков, А. Солнцева, О. Дарфи, А. Карась, М. Курочкин, К. Серебренников, Е. Нарши, М. Давыдова и др. В качестве манифеста «новой драмы» здесь представлена статья гу

Угарова «Красота погубит мир!»". О преемственности традиций между «новой драмой» и «новой волной», эстетических особенностях последней говорится в о работе В. Славкина «Прямое высказывание» . Крайне негативная оценка нового направления дается А. Соколянским в статье «Опыт групповой ничтожности».

Общим в разнообразных и местами полярных суждениях выступает восприятие «новой драмы» как формы актуального искусства, отличающегося «<„.> вызывающе прямым обращением к реальности. Чаще всего смещением и отстраненным отношением к социальным и художественным ценностям, вкусам, стереотипам 1990-х»4. В качестве слабых сторон отмечается недостаточная художественность и слабость драматургической формы новых пьес, представляющих собой более «тексты для театра»5, нежели полноценную драму.

1 Искусство кино. 2004. № 2. С. 42.

2 Угаров М. Красота погубит мир // Искусство кино. 2004. № 2. С. 24

3 Славкин В. Прямое высказывание // Искусство кино. 2004. № 2. С. 38.

4 Отказаться от банана ради интересной игры // Искусство кино. 2004. № 2. С. 45.

5 Там же.

Если материал в «Искусстве кино» по преимуществу носит обзорно-критический характер, то разбор последних тенденций новейшей российской драматургии в «Новом литературном обозрении» (2005, № 73) сопровождается литературоведческим анализом. Отдельный раздел журнала непосредственно посвящен «новой драме», которая рассматривается в качестве «одной из „точек роста" современной русской литературы»1. Творчество отечественных драматургов нашего времени исследуется в контексте развития европейской драматургии, в частности, английского и немецкого социального театра последних десятилетий, «где в центре внимания часто оказывается анализ семейных, межличностных и исторических конфликтов с микросоциальной и гу одновременно с философско-антропологической точки зрения»". В статьях М. Липовецого3 и М. Мамаладзе4, образующих своего рода диптих, впервые определяются основные направления новейшей российской драмы -неосентиментализм (Е. Гришковец, О. Мухина), гиперреализм или неонатурализм (Н. Коляда, О. Богаев, В. Сигарев) и интеллектуальная драматургия (М. Курочкин, братья В. и О. Пресняковы, братья В. и М. Дурненковы). Теоретический контекст исследования подкрепляется анализом творчества братьев Пресняковых (М. Липовецкий) и В. Дурненкова (М. Мамаладзе) как наиболее ярких представителей «новой драмы».

Несмотря на разносторонний характер исследований художественных особенностей современной российской драматургии проблема бытования данного рода литературы на нынешнем этапе его развития заявлена, но далеко не исчерпана. Намеченные критиками и литературоведами особенности и тенденции требуют дальнейшего рассмотрения.

1 Европейский театр 2000-х годов: Социальная критика и поэтика мистерии // Новое литературное обозрение. 2005. №73. С. 221.

2 Там же.

3 Липовецкий М. В жанре исторического отходянка// Новое литературное обозрение. 2005. № 73. С. 240.

4 Мамаладзе М. Театр катастрофического сознания: о пьесах: философских сказках Вячеслава Дурненкова на фоне театральных мифов вокруг "новой драмы" // Новое литературное обозрение. 2005. № 73. С. 283.

В данной работе предметом исследования избрано творчество Олега Богаева, одного из ведущих отечественных авторов, рассматриваемое в контексте российской драматургии конца XX - начала XXI веков. Актуальность настоящей работы обусловлена необходимостью детального рассмотрения конкретного художественного материала и литературоведческого осмысления драмы избранного автора. Специфика художественной системы драматурга представляется нам достаточно репрезентативной. Выбор данного автора обусловлен следующими причинами. Во-первых, к настоящему времени О. Богаев является уже сложившимся автором со своим особым художественным мировидением и индивидуальной манерой письма. Его пьесы востребованы как на отечественной, так и на зарубежной сцене. Драматургия Богаева пользуется популярностью в среде критиков и литературоведов, а также театралов и читателей, интересующихся российской драмой избранного периода. Ни один из обзоров современного драматургического процесса не обходится без обращения к творчеству драматурга.

Во-вторых, особенности поэтики и сюжетосложения Богаева отражают основные тенденции развития русской драмы рубежа XX - XXI веков. Анализ особенностей его творчества позволяет обнаружить некоторые общие магистральные пути развития современной российской драматургии.

В-третьих, на сегодняшний день имя и тексты О. Богаева упоминаются наряду с другими авторами только в обзорах, посвященных состоянию российской драматургии последних десятилетий, монографических научных исследований по творчеству драматурга не существует.

В контексте современной русской драматургии имя Олега Богаева неразрывно связано с «уральской драматургической школой» или иначе -школой Николая Коляды, которая во многом формирует лицо отечественной драмы последнего десятилетия. В плеяде молодых уральских драматургов Богаев по праву считается одним из признанных лидеров (наряду с В.

Сигаревым). Он первый ученик Коляды, чье творчество заставило говорить о рождении особого драматургического «клана»1.

Впервые Богаев широко заявил о себе в середине 1990-х годов, когда на «Любимовке» - одном из многочисленных фестивалей современной драматургии - была представлена его «Русская народная почта». Позднее опубликованная в журнале «Драматург»2, пьеса была удостоена премии «Антибукер-1997», а ее автор вошел в число ведущих российских драматургов рубежа XX - XXI веков.

Родился Богаев в 1970 году, живет в Екатеринбурге. После окончания в 1998 году курса «Литературное творчество» в Екатеринбургском государственном театральном институте работает заместителем главного редактора журнала «Урал» и читает лекции по современному литературному процессу в ЕГТИ.

Писать пьесы Богаев начал с 1992 года1. В настоящее время драматургическое творчество автора включает более 15 произведений. Его пьесы востребованы на современной театральной сцене: ставятся не только в России, но и за рубежом. Многие из них переведены на французский, немецкий, английский, шведский, сербский языки. Произведения Богаева публиковались в журналах «Драматург», «Современная драматургия», «Урал», «Остови» (сербское издание), газете «Экран и сцена», а также в регулярно выходящих сборниках пьес уральских авторов «Арабески» (1998), «Метель» (1999), «Репетиция» (2002), «Нулевой километр» (2004), «Транзит» (2004), «Все будет хорошо» (2005) и «Театр в бойлерной» (2006).

Среди наиболее успешных постановок произведений Богаева - спектакли по знаковой для творчества автора «Русской народной почте». В 1998 году пьеса одновременно была поставлена режиссером Кама Гинкасом в театре-студии под руководством О. Табакова под названием «Комната смеха» (в гл. роли О. Табаков; постановка удостоена главной национальной театральной

1 Подробнее об этом см. в главе «Художественные константы драматургии Олега Богаева».

2 Богаев О. Русская народная почта // Драматург. 1997. № 8. С. 77 - 90. премии «Золотая маска»), а также на сцене Александринского театра в Санкт-Петербурге. К настоящему времени спектакль по «Русской народной почте» поставлен в Екатеринбургском академическом театре и во многих других театрах России. В 2001 году осуществлена постановка пьесы (в формате сценического чтения) и за рубежом, в британском театре «Роял Корт». В 2002 году «Русская народная почта» вышла на телевизионный экран (режиссер В. Мирзоев, в гл. роли М. Ульянов).

Не менее успешным был спектакль 2003 года по пьесе «Фаллоимитатор» под названием «Резиновый принц» в московском Театре эстрады (реж. Н. Чусова, в гл. роли JI. Милявская).

Не заставила себя ждать и постановка одной из последних пьес драматурга «Марьино поле» (2004). Удостоенная второй премии всероссийского конкурса «Действующие лица» 2005 года пьеса привлекла особое внимание одного из членов жюри, художественного руководителя театра им. А. С. Пушкина Р. Козака. В результате в мае 2006 года на экспериментальной площадке этого театра был поставлен спектакль «Девичий источник, или Марьино поле», вызвавший неоднозначный интерес критики.

Удачная театральная судьба пьес Богаева, его успешное участие в многочисленных конкурсах и фестивалях современной российской драматургии не без оснований позволяет критикам называть Богаева «одним из самых талантливых молодых драматургов» . Более того, по результатам обзора газеты «Литературная Россия» его имя входит в число двадцати ведущих драматургов страны1.

Несмотря на широкую известность и признание драматургия Богаева ранее не становилась предметом детального литературоведческого анализа. Основной пласт работ о творчестве автора составляют многочисленные критические статьи, рецензии и обзоры сценических постановок его пьес, в которых собственно литературный аспект богаевских текстов затрагивается

1 До «Русской народной почты» Богаевьш написаны 2 пьесы - «Сансара» (1993) и «Великая китайская стена» (1994).

2 Заславский Г. Марьино поле Театра им. А. С. Пушкина. Сказка о смерти. 11 мая 2006 // <www.zaslavsky.ru> касательно. Как правило, критики ограничиваются указанием на особенности проблемно-тематического уровня произведений молодого драматурга.

Впервые драматургия Богаева попадает в фокус внимания критиков и литературоведов в середине 1990-х годов, после его успешного дебюта на фестивале «Любимовка» и последовавшим за ним престижном «Антибукере-1997».

Е. Сальникова в статье «Возвращение к реальности», рассматривая особенности развития драмы 1990-х годов, обращается к пьесам Богаева -«Сансаре» и «Русской народной почте» - в свете преломления эстетики абсурда в современных драматургических текстах. Богаевские сюжеты называются исследователем «абсурдистскими хрониками жизнедеятельности»2, в которых автор выходит за рамки традиционной системы человеческих координат, взаимоуравновешивая реальное с ирреальным. Особенность художественного пространства пьес Богаева видится критику в вариативности окружающего мира. В качестве константных составляющих поэтики драматурга Сальникова называет «мягкий абсурд», фантасмагоричность, сочетание лирического пафоса с иронической отрешенностью.

Отдельные произведения Богаева неоднократно рассматривались Г. Заславским. Критик отмечает продолжение традиций русской классической литературы в творчестве Богаева, называя автора «верным сыном о отечественной словесности, сугубым традиционалистом» . При этом критик акцентирует внимание на гуманистической направленности пьес Богаева, на специфике образов действующих лиц (на сцену выводится легко узнаваемый «маленький человек» в контексте его сегодняшней социальной неустроенности и неизбывного одиночества)4. Особенности художественной манеры драматурга видятся Заславскому в богатой интертекстуальной основе произведений, в пространных литературных ремарках, позволяющих читать его

1 Калмыков Вяч. 50 ведущих драматургов России// Литературная Россия. 2005. № 25. 24 июня.

2 Сальникова Е. Возвращения к реальности//Современная драматургия. 1997. № 4. С. 167.

3 Заславский Г. Сострадательная речь Олега Богаева // Театральное дело Г. Заславского // <www.zaslavsky.ru>

4 Заславский Г. «Бумажная» драматургия: авангард, арьергард или андеграунд современного театра // Знамя. 1999. №9. С. 180. пьесы, как хорошую прозу1 (критик видит в этом влияние творческого метода Коляды).

Будучи одним из ярких примеров «драматургической школы Н. Коляды», творчество автора освещается в регулярных отзывах и рецензиях на сборники пьес уральских драматургов, в которых постоянно публикуются тексты Богаева. Так, А. Кравченко отмечает у драматурга свойственную «уральцам» «обезоруживающую искренность и некую отрешенность от сиюминутной жизни, от коммерческой ее стороны»". Ю. Матафонова пишет об особой органичности богаевского стиля в ряду прочих коллег по «школе», отличающегося сочетанием фантасмагоричности, сатирически окрашенной гиперболы и виртуозно используемой условности". Руднев, в свою очередь, в насыщенном условностью драматургическом мире Богаева видит крен в «искусственность, ходульность и безжизненность»4, существенно снизивший, по мнению критика, художественный потенциал таких пьес автора, как «Фаллоимитатор» и «Телефункен». При неизменно высокой оценке творческой манеры драматурга Заславский отмечает отличающий уральскую школу в целом и пьесы Богаева в частности эскапизм: «лучшее они находят вне человека, спасение - вдали от насиженных мест»5.

Липовецкий также апеллирует к творчеству Богаева как характерному примеру уральского направления, причисляя его драматургию к тенденции неонатурализма, или гиперреализма, в современной отечественной драме1.

Немало внимания уделяется пьесам автора в работе С. Гончаровой-Грабовской «Комедия в русской драматургии конца XX - начала XXI века». Исследователь считает, что в пьесах Богаева наиболее ярко воплощаются черты «новой драмы» и, с точки зрения жанрово-стилевых особенностей, произведения Богаева относятся к постмодернистскому типу нетрадиционной (экспериментальной) драмы. Гончарова-Грабовская отмечает социально

1 Там же. С. 181.

2 Кравченко А. На орбите Коляды // Независимая газета. 2007. 15 марта. С. 5.

3 Матафонова Ю. Когда кричат: «Спасите наши души!.» // Урал. 2005. № 7. С. 38.

4 Руднев П. Страшное и сентиментальное // Новый мир. 2003. № 3. С. 184.

5 Заславский Г. Уральская ремарка / Книжное обозрение. 2002. // <www.knigoboz.ru> онтологическую направленность тематики, произвольное манипулирование пространством (моделирование новой художественной реальности, сочетающей различные системы жизненных координат), расширение родовых признаков драматического текста (прозаизация ремарки), ироническую подачу материала, тяготение к жанру трагикомедии в творчестве Богаева.

В работах других исследователей Богаев и его творчество чаще всего занимают позицию «контекстуального автора» и «контекстуальных пьес», то есть составляя существенную часть контекста современной драмы, но не становясь объектом конкретного литературоведческого анализа.

Таким образом, можно говорить о том, что освещение творчества Богаева в исследовательской литературе носит лишь начальный или самый обобщенный характер. Между тем многие заявленные критикой проблемы и отдельные аспекты в анализе пьес Богаева требуют более подробного и детального изучения.

В рамках данного диссертационного исследования ставится цель рассмотреть творчество Олега Богаева в контексте драматургии рубежа XX -начала XXI веков, определить его место в драматургическом процессе указанного периода, проследить преломление основных тенденций и эстетических особенностей современной драмы в художественных текстах автора.

Исходя из целей, частные задачи работы следующие:

1) представить обзор основных этапов развития отечественной драматургии конца XX - начала XXI веков; определить основные тенденции и направления драматургического процесса нашего времени; выявить характерные особенности художественного видения и эстетических поисков современных драматургов;

2) проследить бытование общих тенденций и художественных особенностей современной драмы в творчестве О. Богаева:

- проследить особенности художественного мировоззрения драматурга;

1 Липовецкий М. В жанре исторического отходняка// Новое литературное обозрение. 2005. № 73. С. 241.

- проанализировать отдельные, наиболее репрезентативные тексты автора;

- выявить специфику драматургического конфликта пьес Богаева;

- рассмотреть систему образов и роль отдельных персонажей в пьесах анализируемого автора;

- обозначить константные черты и особенности поэтики пьес Богаева.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Драматургия О.А. Богаева в контексте русской драмы рубежа XX-XXI веков"

Заключение

Рубеж XX - XXI веков в русской культуре ознаменовался значительным подъемом театрального искусства. Современная драматургия постепенно возвращается на сценические площадки российских театров. Возрождение интереса к отечественной драме прежде всего связано с литературной судьбой драматургических текстов - значительно активизируется фактически остановившаяся в постперестроечные годы публикация пьес текущего периода (во многом благодаря выходу таких периодических изданий, как «Современная драматургия», «Драматург», «Сюжеты», «Ландскрона», «Майские чтения», а также регулярному выпуску сборников пьес уральских авторов); произведения современных драматургов награждаются престижными литературными премиями («Антибукер»), становятся предметом пристального внимания критиков и литературоведов, интересующихся историей российской драматургии.

Осмысление особенностей и основных тенденций развития отечественной драматургии конца XX - начала XXI века в исследовательской и критической литературе носит начальный, преимущественно обзорный характер. Исследователи не часто ставят перед собой задачи выявления специфики драматургии текущего периода посредством глубокого литературоведческого анализа художественных текстов отдельных авторов, ограничиваясь определением общих, магистральных тенденций драматургического процесса в целом.

На сегодняшний день основным репрезентантом российской драматургии выступает во многом спорное и неоднозначное в трактовке явление «новой драмы», привлекающее внимание исследователей в качестве «одной из „точек роста" современной русской литературы»1. В истории русской драматургии современная «новая драма» наследует традиции «новой волны», в контексте

1 Европейский театр 2000-х годов: Социальная критика и поэтика мистерии // Новое литературное обозрение. 2005. №73. С. 221. которой эстетическим исканиям молодых авторов, в частности, оказываются близки художественные открытия JL Петрушевской (внимание к бытовой неустроенности, ирония, абсурдизм, языковая и поведенческая трансгрессия). Более «близким» предшественником «новой драмы» выступает творчество В. Сорокина, чье влияние отмечается в депрессивно-мрачной тональности произведений «новых» драматургов, а также стремлении к шоку от натуралистических деталей, как правило, включающих в себя сексуальное насилие.

Другим вектором обновления художественного языка драматургии текущего периода выступает актуализация долгое время недоступной российскому читателю западной авангардной драмы («театр жестокости», драма абсурда), а также обращение к художественному инструментарию русских абсурдистов-обериутов (Д. Хармс, А. Введенский).

Несмотря на разнообразие эстетических установок и творческого мировидения новодрамовцев в художественной парадигме сложившегося направления явственно выделяются три ведущие тенденции: «неоисповедальная» (Е. Гришковец, О. Мухина, И. Вырыпаев), неонатурализм или гипернатурализм («уральская драматургическая школа» - О. Богаев, В. Сигарев) и интеллектуальная драма (братья В. и О. Пресняковы, братья В. и М. Друненковы, М. Курочкин).

Пьесы Олега Богаева в контексте российской драматургии конца XX -начала XXI веков относятся к первой волне «новой драмы», заявившей о себе в начале 1990-х годов. Творческая судьба автора является характерным примером вступления современных молодых драматургов в литературу. Дебютом Богаева становится участие на фестивале «Любимовка», открывшим имена большинства ведущих драматургов страны. Автор стал первым, чье творчество заставило говорить о рождении особого драматургического «клана» - школы Николая Коляды, которая во многом формирует лицо отечественной драматургии наших дней.

В ряду прочих учеников Коляды Богаев (наряду с В. Сигаревым) занимает место признанного лидера. Традиции «уральской драматургической школы» опосредуют художественное видение автора. Его произведения отличает свойственное «уральцам» внимание к драматургической технике (пренебрежение которой зачастую ставят в упрек новодрамовцам иных творческих объединений); тяготение к прозаизации драматургического текста за счет трансформации ремарочного пласта пьесы; сочетание в художественном пространстве произведений реального узнаваемого мира с элементами мистики и фантасмагории. Отличительной чертой творчества Богаева в контексте «уральской школы» становится «отрешенность» от сиюминтуного бега времени в противовес социальной заостренности, свойственной текстам многих учеников Коляды.

Драматургия Богаева выступает ярким примером магистральных тенденций современной российской драматургии в целом. Художественное мировидение автора опосредовано существенным влиянием экзистенциальной эстетики. Конфликтные ситуации произведений драматурга вырастают из оппозиции «человек и мир» в контексте неизбывного одиночества личности.

Действующими лицами пьес Богаева становятся характерные для драмы последнего десятилетия социально-экзистенциальные герои, среди которых особое место занимает образ «маленького человека». В апелляции к данному литературному типу автор следует тенденции сентиментального натурализма, пришедшего на смену «чернушному» реализму в середине 1990-х годов.

Экзистенциальная тематика богаевских произведений предопределяет обращение автора к поэтике драмы абсурда, тесно переплетающейся с элементами реалистической драмы. Подобное сочетание позволяет драматургу универсализировать конкретные жизненные коллизии, вписать проблемы бытового плана в координаты бытийного толка. Подобно пьесам иных современных авторов традиции абсурдистской драмы избираются Богаевым прежде всего в качестве одного из многочисленных художественных кодов, призванных передать вариативность, децентрализованность художественного пространства своих произведений. Преломление абсурдистской эстетики во многом обусловлено постмодернистским видением автора, в связи с чем его тексты (как и пьесы иных драматургов, обращающихся к данной эстетике) являют пример пьес с элементами абсурдизма, но не свидетельствуют о возрождении на российской почве театра абсурда западноевропейского образца XX века.

В свою очередь, постмодернистское влияние в драматургии Богаева не ограничивается сочетанием разных литературных кодов. Одним из основополагающих принципов авторской поэтики становится восприятие «мира как текста». Исходя из этого, одним из ведущих художественных приемов в творчестве драматурга становится интертекст. Приемы постмодернистской игры с чужим словом различны: от ассоциативных параллелей, прямой цитации, «переделки» хрестоматийных сюжетов (римейки), создания гибридно-цитатных персонажей и т.п. Богатая интертекстуальная база непосредственно формирует как идейно-содержательный, так и структурно-формальный уровни художественных текстов Богаева, что позволяет говорить о структурообразующей роли интертекста в драматургии автора.

Постмодернистский инструментарий, богато представленный в драматургии Богаева, не исключает наличия в ней определенной нравственно-ценностной вертикали. Автор гармонично синтезирует приемы игровой поэтики с особенностями традиционной реалистической драмы, что и позволяет видеть в его творчестве продолжение традиций классической русской литературы.

Список научной литературыШлейникова, Евгения Евгеньевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Произведения Олега Богаева

2. Богаев О. Русская народная почта // Драматург. 1997. № 8.

3. Богаев О. Великая китайская стена // Арабески: сборник пьес уральских авторов. Екатеринбург, 1998.

4. Богаев О. Мертвые уши, или Новейшая история туалетной бумаги // Арабески: сборник пьес уральских авторов. Екатеринбург, 1998.

5. Богаев О. Русская народная почта // Арабески: сборник пьес уральских авторов. Екатеринбург, 1998.

6. Богаев О. Кто убил мсье Дантеса // Метель: сборник пьес уральских авторов. Екатеринбург, 1999.

7. Богаев О. Страшный суП, или Продолжение преследует // Современнаядраматургия. 2000. № 4.

8. Богаев О. Телефункен // Урал. 2000. № 4.

9. Богаев О. Телефункен // Репетиция: сборник пьес уральских авторов. Екатеринбург, 2002.

10. Богаев О. Фаллоимитатор // Репетиция: сборник пьес уральских авторов. Екатеринбург, 2002.

11. Богаев О. Башмачкин // Нулевой километр: сборник пьес уральских авторов. Екатеринбург, 2004.

12. Богаев О. Тридцать три счастья // Урал. 2004. № 5.

13. Богаев О. Тридцать три счастья // Нулевой километр: сборник пьес уральских авторов. Екатеринбург, 2004.

14. Богаев О. Тайное общество велосипедистов // Транзит (Нулевой километр. Часть 2): сборник пьес уральских авторов. Екатеринбург, 2004. Богаев О. Марьино Поле // Урал. 2005. № 4.

15. Богаев О. Сансара // Театр в бойлерной: сборник пьес уральских авторов. Екатеринбург, 2006.

16. Богаев О. Dawn-way. Дорога вниз без остановок // Урал. 2008. № 3.

17. Богаев О. «В Германии мы понимаем себя.» / Интервью К. Богомолова // Урал. 2000. № 7.

18. Богаев О. «Вы думаете в моей квартире куча фаллоимитаторов?» / Интервью М. Ботевой // Комсомольская правда Екатеринбург. 2005. 21 января.1.. Исследования

19. Агишева Н. Сюр со слезой // Московские новости. 1998. 8-15 ноября.

20. Агишева Н. Фаллос с человеческим лицом // Московские новости. 2003. 30сентября.

21. Аникст А. Теория драмы в России от Пушкина до Чехова. М., 1972. Близнюк А. Основные пути жанрообразования в притчево-аллегорическом направлении эпической драмы. Житомир, 1996.

22. Болотян И. О драме в современном театре: verbatim // Вопросы литературы. 2004. №5.

23. Болотян. И. Новая драма. Жизнь в текстах // Современная драматургия. 2006. № 1.

24. Бояков Э. Давыдова М. Дондурей Д. Нужны новые формы. Новые формы нужны? // Искусство кино. 2004. № 2.

25. Бржозовская Н. Репертуарная политики и новая драма // Современная драматургия. 1991. № 2.

26. Бугров Б. Дух творчества (Об отечественной драматургии конца века) // Русская словесность. 2000. № 2.

27. Бугров Б. Русская советская драматургия. 1960 1970-е годы. М., 1981.

28. Бугров Б. Современная русская драматургия: Тенденции развития // Научныедоклады филологического факультета МГУ. Вып. 2. М., 1998.

29. Буевич JI. Театр на рубеже веков,// Тезизы докл. XXII научн.-практ. конф.: (Поитогам исслед. работы преподавателей за 1998-1999 гг.) / Челяб. гос. акад.культуры и искусств / Сост. М. Апухтина. Челябинск, 2000.

30. Бэнтли Э. Жизнь драмы. М., 1979.

31. В поисках неуловимого жанра / Материал «круглого стола» подгот. А. Кипнис // Театральная жизнь. 1990. № 23.

32. Васенина Е. Кого повезли? Не Чехов ли? О «Действующих лицах» современной драматургии // Новая газета. N 84 (1206) 06.11-08.11.2006.

33. Васильева С. Чеховская традиция в русской одноактной драматургии XX века (поэтика сюжета). Автореферат канд. дис. Волгоград, 2002.

34. Вербицкая Г. Традиции поэтики А. П. Чехова в современной отечественной драматургии 80-х 90-х годов: (Пьесы Н. Коляды в чеховском контексте): Очерк. Уфа, 2002.

35. Вишневская И. Драматургия верна времени. М., 1983. Вишневская И. Заметки консерватора // Театр. 2000. № 4. Владимиров С. Действие в драме. М., 1972. Волькенштейн В. Драматургия. М., 1969.

36. Гармиза Н. Основные направления в развитии современного российского драматического театра (90-е гг. XX в.): Лекция / Моск. гос. ун-т культуры. М.: МГУК, 1997.

37. Головчинер В. Эпическая драма в русской литературе XX века : Автореф. докт. дис. Томск, 1995.

38. Гончарова-Грабовская С. Комедия в русской драматургии конца XX XXI века. М., 2006.

39. Грацевич Д. Под общим наркозом // Октябрь. 2006. № 9.

40. Гремина Е. Нейтральная полоса драматургии // Культура. 2000. №5. 10 16 февраля.

41. Гремина Е. Новая драма: трагедия менеджмента // Театр. 2000. № 4.

42. Громова М. Русская драматургия конца XX начала XXI века. М., 2005 Громова М. Русская современная драматургия. М., 2003.

43. Громова М. «Осторожно! Драматурги!», или Курс на Льва Николаевича. «Новая драма 2005»: вокруг и около фестиваля // Современная драматургия. 2006. № 1.

44. Громова М. В поисках современной пьесы // Литература в школе. 1996. № 3. Данилова И. Модерн постмодерн? О процессах развития драматургии. Казань, 1999.

45. Данилова И. Стилевые процессы развития современной русской драматургии // Автореф. докт. дис. Казань, 2002.

46. Дмитриев Л. Законы драматургии: Теория и метод творчества. М., 1998.

47. Дмитриевский В. Зеркало для героя // Современная драматургия. 1996. № 3.

48. Дмитриевский В. Кто заказывает музыку? // Театр. 1989. № 23.

49. Должанский Р. Дутый принц // Коммерсант. 2003. 26 сентября.

50. Должанский Р. Письмо от Смерти Табаков не получил // Коммерсант. 1999. 21декабря.

51. Драма и театр: Сборники научн. трудов. Вып. I IV. Тверь, 1999 - 2002. Дубнова М. Театральная публика девяностых: бывшие, небогатые и немолодые // Знамя. 2003. № 2.

52. Дубнова М. Чудо, деньги, любовь. Основные ценности девяностых в популярных пьесах десятилетия // Вопросы литературы. 2003. № 6. Дывнич С. Драма лирическая и лиро-драма: Проблема родовой специфики. Автореф. канд. дис. Киев, 1991.

53. Дьякова Е. Пустующее свято место. Кажется, его пытается заполнить «новая драма» // Новая газета. № 2 72 (1002). 30.09 03.10.2004.

54. Жегин Н. Сепаратный штурм. Опыт неторопливого чтения // Культура. 2004. 22 28 января.

55. Жолковский А. Блуждающие сны и другие работы. М., 1994. Журчева О. Жанровые и стилевые тенденции в драматургии XX века. Самара, 2001.

56. Забалуев В., Зензинов А. «Новая драма» как драма нового // Театр. 2003. № 4. Забалуев В., Зензинов А. Между андерграундом и мейнстримом // Апология. 2005. № 7.

57. Забалуев В., Зензинов А. Между Вишневым садом и Котлованом // Апология. 2005. № 2.

58. Забалуев В., Зензинов А. Между медитацией и «ноу хау»: Российская «новая драма» в поисках самой себя // Современная драматургия. 2003. № 4. Забалуев. В. Зензинов А. «Новая драма»: российский контекст // Современная драматургия. 2003. № 3.

59. Загидуллина М. Пушкинский миф в конце XX века. Челябинск, 2001.

60. Ищук-Фадеева Н. Типология драмы в историческом развитии. Тверь, 1993.

61. Зайонц М. Они возвращаются // Итоги. 2006. 15 мая.

62. Зайцева И. Поэтика современного драматургического дискурса. М., 2002.

63. Заславский Г. Сказка о смерти // Независимая газета. 2006. 12 мая.

64. Заславский Г. Бумажная драматургия: авангард, арьергард или андеграундсовременного театра? // Знамя. 1999. № 9.

65. Заславский Г. На полпути между жизнью и сценой // Октябрь. 2004. № 7. Заславский Г. Сострадательная речь Олега Богаева // Современная драматургия. 2000. № 4.

66. Заславский Г. Уральская ремарка // Книжное обозрение. 2002. № 3. Заславский. Г. «Синфония» у Коляды // Независимая газета. 2003. 4 мая. Зингерман Б. Очерки истории драмы 20 века. М., 1979.

67. Злобина А. Драма драматургии. В пяти явлениях, с прологом, интермедией и эпилогом // Новый мир. 1998. № 3.

68. Иванов В., Топоров В. Мифологический словарь. М., 1992.

69. Ильин И. Постмодернизм от истоков до конца научного мифа. М., 1997.

70. Калмыков В. 50 ведущих драматургов России // Литературная Россия. 2005. 24июня.

71. Канунникова И. Русская драматургия XX века. М., 2003.

72. Карась А. Искусство имитации // Российская газета. 2003. 1 октября.

73. Катаев В. Игра в осколки: судьбы русской классики в эпоху постмодернизма. М., 2002.

74. Катышева Д. Вопросы теории драмы: действие, композиция, жанр. СПб., 2001. Климов В. Театр должен «бродить» в слове, а он умирает // Современная драматургия. 1996. № 2.

75. Кодрашов. Д. Кофе и зрелищ // Лидер. 2003. 11 марта.

76. Колтышева Н. Книги судеб драматургов. Книга судеб: Пьесы победителей конкурса «Евразия-2003» // Урал. 2004. № 6.

77. Коляда Н. Ответы Николая Коляды на вопросы корреспондента газеты «Время МН» // <www.koliada.ural.info.ru>

78. Костелянец Б. Драма и действие: Лекции по теории драмы. Вып.2. СПб., 1994. Красильникова Е. Драматургия обэриутов Пенза : Ш НУ, 1998. Красильникова Е. Драматургия русского авангардизма (1960 1990 годы). Пенза, 1999.

79. Кречетова Р. Некоторые размышления над списком современных пьес, поставленных в театре им. М. Н. Ермоловой с 1918 по 1999 год // Театральная жизнь. 2000. № 6.

80. Кузнецов О. Пир входящему // Современная драматургия. 1993. № 3 4. Кузьмина Н. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Екатеринбург-Омск, 1999.

81. Кукулин И. Европейский театр 2000-х годов: Социальная критика и поэтика мистерии // Новое литературное обозрение. 2005. № 73.

82. Купцова Н. «Новая драма» по-уральски: Взгляд из столицы // Литература Урала: история и современность. Сборник статей. Вып. 2. Екатеринбург, 2006.

83. Кургатников А. Современная драматургия // Современная драматургия. 1990. № 1.

84. Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М., 2001.

85. Кучерова Н. Нравственно-философские проблемы в драматургии 80 90-хгодов // Литература и общественное сознание: варианты интерпретациихудожественного текста. Вып. 7, ч. 1. Бийск, 2002.

86. Легенды и мифы о Пушкине. СПб., 1994.

87. Лейдерман Н. Драматургия Николая Коляды: Критический очерк. Каменск-Уральский, 1997.

88. Лейдерман Н. Маргиналы Вечности, или Между «чернухой» и светом // Современная драматургия. 1999. № 1.

89. Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература: 1950 1990-е годы: В 2 т. М., 2003.

90. Липовецкий М. В жанре исторического отходняка // Новое литературное обозрение. 2005. № 73.

91. Липовецкий М. Русский постмодернизм. Екатеринбург, 1997.

92. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А. Николюкина. М.,2003.

93. Мамаладзе М. Театр катастрофического сознания: о пьесах: философских сказках Вячеслава Дурненкова на фоне театральных мифов вокруг «новой драмы» // Новое литературное обозрение. 2005. № 73.

94. Маркович В. Петербургские повести Н. В. Гоголя. СПб., 1989. Матафонова Ю. Когда кричат: «Спасите наши души!.» // Урал. 2005. № 7. Матвиенко К. Новая драма: поговори с ней // Петербургский театральный журнал. 2003. № 31.

95. Махова М. «Поствампиловцы» или «новая волна»: научный доклад. Хабаровск, 1990.

96. Неординарные формы русской драмы XX столетия: Межвуз. сб. науч. тр. Вологда, 1998.

97. Нефагина Г. Русская проза конца XX века: Учебное пособие. М., 2005. Новикова-Ганелина С. Не делайте мне красиво! // Toronto Slavic Quarterly, 2004. № 11.

98. Отказаться от банана ради интересной игры // Искусство кино. 2004. № 2. Пави П. Абсурд // Словарь театра. М., 1991.

99. Покорская Е. Циклические процессы в драматургии нового и новейшеговремени // Современная драматургия. 1996. № 1 2.

100. Поляков М. О театре: поэтика, семиотика, теория драмы. М., 2000.

101. Попова А. Русская народная почта для Михаила Ульянова // Московскаяправда. 2002. 23 ноября.

102. Пропп В. Русская сказка. М., 2000.

103. Руднев П. Театральные впечатления Павла Руднева // Новый Мир. 2004. № 9. Руднев П. Театральные впечатления Павла Руднева: Из девятого в восьмой и обратно. // Новый мир. 2004. № 5.

104. Русский постмодернизм: Материалы межвуз. научн. конф. / Ред. JI. Егорова. Ставрополь, 1999.

105. Сальникова Е. В отсутствии несвободы и свободы // Современная драматургия. 1995. № 1.

106. Сальникова Е. Возвращение к реальности // Современная драматургия. 1997. № 4.

107. Сальникова Е. Условный безусловный мир // Современная драматургия. 1996. №3.

108. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм это гуманизм // Сумерки богов. М., 1989. Сахновский-Панкеев В. Драма. Конфликт. Композиция. Сценическая жизнь. Л., 1969.

109. Седова О. Кто умеет учит. Репетиция. Пьесы уральских авторов // Знамя. 2003. №4.

110. Сенчин Р. По стопам учителя // Литературная Россия. 2006. 30 июня. Сергеев Д. К вопросу о премиях // Знамя. 1999. № 4.

111. Серебренников К. Подтверждение мифа // Современная драматургия. 2003. № 2.

112. Ситковский Г. Киноконцерт для Лолиты в Театре эстрады // Столичная вечерняя газета. 2003. 26 сентября.

113. Ситковский Г. Смерть Ивана Сидоровича // Независимая газета. 1998. 4 ноября. Ситковский Г. Сочинение ко Дню Победы // Газета. 2006. 12 мая. Скоропанова И. Русская постмодернистская литература: Новая философия, новый язык. СПб., 2002.

114. Славкин В. Перемена интонации // Драматург. 1996. № 7. Славкин В. Прямое высказывание // Искусство кино. 2004. № 2. Смелянский А. «Новая драма» это шанс другого поколения // Культура. 2007. 26 апреля - 2 мая.

115. Смелянский А. Предлагаемые обстоятельства. Из жизни русского театра второй половины XX века. М., 1999.

116. Смирнов И. Порождение интертекста: Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б. Л. Пастернака. СПб., 1995. Смирнов И. Сраматургия // Независимая газета. 2000. 13 мая.

117. Смолина К. Сто великих театров мира. М., 2001.

118. Соколянский А. На всех не хватит. Опыт групповой ничтожности // Искусство кино. 2004. № 2.

119. Старченко Е. Пьесы Н. В. Коляды и Н. Н. Садур в контексте драматургии 1980 90-х годов : Дис. канд. филол. наук. М., 2005.

120. Статистика знает все. Московский репертуар // Современная драматургия. 2000. № 1.

121. Угаров М. «Писать пьесы безнравственно» / Беседу ведёт С. Новикова // Дружба народов. 1999. № 2.

122. Угаров М. Красота погубит мир // Искусство кино. 2004. № 2. Урицкий А. Дубль второй // Дружба народов. 2002. № 3.

123. Фатеева Н. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов. М., 2000.

124. Фокина Е. Драма 90-х: вопросы поэтики // Филол. этюды. 1998. Вып. 2. Хализев В. Драма как род литературы. М., 1986. Хализев В. Теория литературы. М., 2002.

125. Цунский И. В зеркале драматургии // Книжное обозрение. 1996. № 3.

126. Черняк М. Пушкинский миф в литературе конца XX начала XXI века // Современная русская литература. СПб., М., 2004.

127. Эрнандес Е. Драматургия, которой нет // Современная драматургия. 1992. № 1. Явчуновский Я. Драма на новом рубеже: Драматургия 70-х и 80-х годов: конфликты и герои. Саратов, 1989.

128. Ямпольская Е. Один дома 75. «Комната смеха», театр Олега Табакова, сцена ТЮЗа // <http://www.yampolskava.ru/smotri smelo/039.htm>