автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Концепция героя в русской драматургии 2-ой половины XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепция героя в русской драматургии 2-ой половины XX века"

На правах рукописи

Денисова Татьяна Николаевна

КОНЦЕПЦИЯ ГЕРОЯ В РУССКОЙ ДРАМАТУРГИИ 2-ой половины XX ВЕКА

10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

31 ИЮЛ 2014

Архангельск - 2014

005551440

005551440

Работа выполнена на кафедре теории и истории литературы Гуманитарного института филиала ФГАОУ ВПО «Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова» в г. Северодвинске

Научный руководитель: кандидат филологических наук, профессор

кафедры теории и истории литературы Гуманитарного института филиала ФГАОУ ВПО «Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова» в г. Северодвинске, профессор Фесенко Эмилия Яковлевна

Официальные оппоненты доктор филологических наук, доцент кафедры

речевой коммуникации института «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет», доцент Цветова Наталья Сергеевна

кандидат филологических наук, старший научный сотрудник, ведущий научный сотрудник отдела «Литературоведение» Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН

Ревякина Алина Александровна

Ведущая организация Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования «Московский государственный областной университет»

Защита диссертации состоится 25 сентября 2014 г. в 13.30 часов на заседании диссертационного совета ДК 212.008.07, созданного на базе ФГАОУ ВПО «Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова», по адресу: 164520, Архангельская область, г. Северодвинск, ул. Торцева, 6, ауд. 21.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Северного (Арктического) федерального университета имени М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан «_»_2014 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, кандидат филологических наук, профессор

Э.Я. Фесенко

Общая характеристика работы

Степень изученности темы. Литературный процесс второй половины XX века был обусловлен политическими и общественными переменами в жизни советского (а потом и российского) общества. Отсюда - появление новых типов конфликтов и новых типов героев в художественной литературе, в частности, в русской драматургии.

Концепция героя является не только определяющим признаком поэтики произведения, но и соотносится с существующим в обществе представлением о человеке. В литературном герое всегда воплощается авторская концепция личности, становясь одним из центральных идейно-эстетических понятий творчества отдельного писателя или целого литературного направления.

Социокультурная ситуация второй половины XX века оказала существенное влияние на русскую драматургию и обусловила появление в ней новых типов героев и новых художественных средств в его изображении. Нравственно-этические категории, определяющие мировоззрение писателей, преломлялись в их творческом сознании, определяя тем самым смысловые и жанровые координаты их художественных миров. Мироощущение героя, ставшего свидетелем крушения прежнего мира, распада привычных связей, ломки традиционных устоев, стало доминировать в многочисленных драматургических произведениях рассматриваемого периода.

В современной теории драмы проблемы, посвященные типологии литературного героя конца XX века, практически не исследованы. Отсутствие системного изучения этой проблемы объясняется, в первую очередь, максимальной приближенностью означенного этапа литературного процесса к дню сегодняшнему. Попытки осмыслить сложный процесс, которые были предприняты в ряде исследований, нацеленных на изучение литературного процесса в историческом и в теоретическом аспектах, сделали М. Эпштейн в «Парадоксах новизны» (1988) и в «Постмодерне в России» (2000), Н. Лейдерман и М. Липовецкий в их «Современной русской литературе. 1950-1990-е годы» (2003). В них анализируется процесс, происходящий в русской литературе второй половины XX века.

Среди работ исследователей современной отечественной драмы необходимо выделить работы Б.С. Бугрова («Русская советская драматургия 1960-1970 годы», 1981), Я.И. Явчуновского («Драма на новом рубеже: Драматургия 70-х и 80-х годов: конфликты и герои, проблемы поэтики», 1989), Т.В. Ланиной («Володин. Очерки жизни и творчества», 1989), Н.Л. Лейдермана «Драматургия Николая Коляды: Критический очерк» (1997), М.И. Громовой («Русская драма на современном этапе: 80-90-е гг.», 1994, «Русская современная драматургия», 2002, «Русская драматургия конца XX - начала XXI века», 2005), С.Я. Гончаровой-Грабовской («Комедия в русской драматургии 1980-90-х годов (жанровая динамика и типология)», 2008), а также диссертации: «Основные тенденции развития русской

современной драматургии 70-х годов (к проблеме современного героя)» С.С. Имихеловой (1984), «Поствампиловская драматургия 1970-80-х годов» М.П. Малюги (1996), «Современная драматургическая речь: структура, семантика, стилистика» И.П. Зайцевой (2002), «Творчество Александра Вампилова и русская драма 80 - 90-х годов 20 века» С. Моторина (2002), «Пьесы Н.В. Коляды и H.H. Садур в контексте драматургии 1980-90-х годов» Е.В. Старченко (2005), «Традиции балагана в русской современной драматургии» В.В. Заржецкого (2006), «Чеховский текст в современной драматургии» A.A. Щербаковой (2006), «Поствампиловская драматургия: поэтика атмосферы» О.Ю. Багдасарян (2006), «Драматургия O.A. Богаева в контексте русской драмы рубежа XX - XXI веков» Е.Е. Шлейниковой (2008), «Жанровые искания в драматургии конца XX - XXI начала века» И.М. Болотян (2008), «Формы выражения авторского сознания в русской драме 20 века» О. Журчевой (2009), «Формы выражения авторского сознания в драматургии конца XX - начала XXI в.» С. Наумовой (2009), «Традиции водевиля и мелодрамы в русской драматургии XX - начала XXI веков» Т.С. Шахматовой (2009).

В них рассматривалась поэтика драмы 2-ой половины XX века, тенденции ее развития, преемственность традиций, новаторство авторов пьес, анализировались новые жанровые образования.

Лк/иуяльнос/яьпроблематики диссертационного исследования обусловлена общими тенденциями современного литературоведения:

1. назревшей потребностью в создании целостной концепции героя русской драматургии 2-ой половины XX века;

2. соотнесенностью с антропологическим вектором современных филологических исследований, осмысляющих русское национальное мироощущение;

3. необходимостью уточнения жанрового своеобразия пьес «новой волны» и «новой драмы».

Научная новизна диссертациизаключается в том, что в ней

1. разработан системный подходк изучению типов героя русской драматургии 60-90-х годов XX века с учетом актуальных эстетических систем («романтизм», «реализм», «постреализм» и «постмодернизм»);

2. выстроен и представлен типологический ряд героев пьес 50-60-х, 70-80-х, 90-х годов XX века;

3. выявлена роль архетипов Дом-Бездомье в пьесах русских драматургов 2-ой половины XX века.

Объектомпрвдпринятого исследования является русская драматургия 2-ой половины XX века:

1. пьесы конца 50-60-х годов драматургов В. Розова, А. Арбузова,

A. Володина и др.;

2. пьесы 70-х годов А. Вампилова;

3. пьесы 70-80-х годов «поствампиловцев»: В. Арро, А. Галина,

B. Славкина, Г. Горина, Л. Петрушевской, Л. Разумовской и др.;

4. пьесы представителей «новой драмы»: Н. Садур, Е. Гришковца, Н. Коляды, О. Богаева, О. Мухиной, М. Курочкина и др.

На принципы отбора материала повлиял характер предмета исследования. Внимание к проблеме типологии героя драматургии определил интерес к пьесам, в большинстве случаев являющимися художественными образцами литературы, с наибольшей очевидностью представляющие три эпохи отечественной истории: период «оттепели» (60-е годы), период «застоя» (70-80-е годы) и период «перестройки», связанный с расцветом «постмодернизма» и появлением «новой драмы» (90-е годы). Пьесы, отобранные для анализа, позволяют проследить появление в драматургии новых типов конфликтов и новых типов героев.

Предметомисследования стала проблема героя и жанровое своеобразие русской драматургии 2-ой половины XX века.

Исследование традиционных типов литературных героев и появление новых в русской драматургии дало возможность обнаружить в художественных образах черты общественной и частной жизни человека.

Цель диссертационного исследования заключается в выявлении и описании типов литературного героя, представленных в русской драме второй половины XX века.

В соответствии с целью соотносятся конкретные задачи исследования:

1. обобщить теоретические взгляды отечественного литературоведения и театроведения на проблему героя в современной драме;

2. выявить основополагающие аспекты поэтики русской драмы второй половины XX века в зеркале критики для определения особенностей этого культурно-исторического феномена;

3. определить нравственно-психологические, социально-исторические черты типов героев современной драматургии, принципы их художественной организации;

4. рассмотреть литературную ситуацию в драматургии в исторической перспективе и динамике;

5. изучить генезис и закономерности движения и развития героя в драматургии второй половины XX в.

Теоретическая основа диссертационного исследования — идеиинтегративного характера, положения и научные понятия, которые в отечественном литературоведении получили развитие в трудах М.М. Бахтина, А.Ю. Большаковой, Л. Гинзбург, в более поздних работах М.И. Громовой, С.Я. Гончаровой-Грабовской, В.В. Колесова, Н.Л. Лейдермана, М.Н. Липовецкого, И.С. Скоропановой, Ю.С. Степанова, Э.Я. Фесенко, К.Г. Юнга и др.1.

хБахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1972; Большакова А.Ю. От сущности к имени. Теории архетипа. Часть 1. - Ульяновск, 2010; Гинзбург Л. О литературном герое. - Л., 1979; Громова М.И. Русская драматургия конца XX- начала XXI века. - М., 2005; Гончарова-Грабовская С.Я. Комедия в русской драматургии конца XX - начала XXI века. - М., 2008; Колесов В.В. Язык и ментальность. - СПб, 2004; Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература. 1950-1990-е годы. - М., 2003; Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. — М., 2007; Степанов Ю.С. Константы: словарь

В основании избранного научного подхода лежат следующие положения: 1. положение Д.С. Лихачева о культуре как «органически целом явлении, как особого рода среды, в которой существуют общие для разных аспектов культуры тенденции, законы, взаимопритяжения и отталкивания»2; 2. положения А.Ю. Большаковой о том, что «архетип - константа», обеспечивающая «вечные» ценности литературы и что «сила художника - в умении говорить архетипами»; 3. положение о том, что одной из основополагающих ценностей, имеющих нравственно-философский аспект, в мировой культуре является архетип «Дом», в котором заложены концепты «родина», «любовь», «семья».

Методологическую базу исследования составляют как проверенные временем, так и современные теоретико-методологические труды по исторической поэтике, семиотике театра, описательно-аналитические, историко-функциональные и текстологические подходы.

Основополагающими в работе стали отечественные труды по теории автора -С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, JI. Гинзбург, Б.О. Кормана и др.; труды по истории театра и драмы C.B. Владимирова, В.Е. Головчинер, Б.И. Зингермана, A.A. Карягина, М.Я. Полякова, В.В. Фролова, В.Е. Хализева, Я.И. Явчуновского, а также работы, посвященные изучению художественных особенностей современной драматургии С.Я. Гончаровой-Грабовской,М.И.Громовой,

И.А. Каннунниковой, О.В. Журчевой, Т.В. Ланиной, Н.Л. Лейдермана, М.Н. Липовецкого и др.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В период «оттепели» проблематика пьес стала выстраиваться на драматическом конфликте, связанном с морально-нравственными проблемами. В них распространился особый лиризм «как повышенная субъективность художественного дискурса» (Н. Лейдерман), отразив острый интерес к активно действующему в жизни герою.

2. Романтический герой русской драматургии 50-60-х годов XX века, лишенный условности заданного романтического характера, был во многом связан с романтикой поиска, воспеванием нового человека, который служил высоким целям; романтизм драматургии этого периода выявлялся не столько в идеях и традициях, сколько в романтическом мироощущении «розовских мальчиков», «арбузовских романтиков», «володинских неудачников». Героем пьес драматургов А. Арбузова, В. Розова, А. Володина и др. стал человек, нравственно готовый к борьбе за свои принципы, свою индивидуальность. Социокультурное пространство человека и одну из базовых ценностей его жизни в их пьесах характеризовал архетип «Дом», включающий такие концепты, как «родина», «семья», «любовь». У

русской культуры. - М., 2001; Фесенко Э.Я. Русская литература XIX века в поисках героя. - М., 2013; Юнг

К.Г. Воспоминания. Сновидения. Размышления. — Киев, 1994.

2Лихачев Д.С. Культура как целостная среда//Новый мир.- 1994. - № 6. - С. 4.

романтических героев концепты «дом» и «семья» могли быть восприняты и в непрямом смысле: ими становились стройки, бригады на Севере и в Сибири.

3. Отходя от романтизма шестидесятых, А. Вампилов предложил тип абсолютно нового для русской драматургии героя - «негероического героя», — в котором своеобразно трансформировались черты типа «лишнего человека» русской литературы XIX века. Герои его пьес 70-х годов стремились сохранить «семью», «дом», «палисадник», место «утиной охоты», хотя у большинства из них жизнь сложилась не так, как им хотелось. Социально-нравственная проблематика пьес Вампилова была поднята на уровень философского осмысления жизни героя «безгеройного времени»: «социальная шизофрения общества вылилась в эстетическую - в хаос причин и следствий... событий» (С. Моторин).

4. В пьесах авторов «новой волны» в 80-е годы происходит изменение форм художественного освоения действительности (они балансируют между «пьесой жизни» и «театром абсурда») и типа героя (от концепции социально активной личности драматургия обратилась к концепции человека «негероической» повседневности). В пьесах «поствампиловцев» (Л. Петрушевской, В. Славкина, Л. Разумовской, В. Арро и др.) появился мотив абсурдности жизни дома, семьи, наметился будущий маргинальный тип асоциального героя, для которого Дом часто становился Домом без Любви, Анти-Домом, Домом-Тюрьмой с разрушенным бытом. На первый план в пьесах стал выходить архетип «Бездомье», связанный с утратой традиционных норм жизни. Духовная энергия героев пьес была устремлена не только «вовне» — на преодоление обстоятельств, но и «вовнутрь» - на познание себя.

5. Драматургию постмодернизма характеризует осмысление мира как хаоса, деэстетизация действительности: изображение бездуховного быта личности в критической ситуации, бытовой натурализм, концентрация жестокости, эпатаж, интертекстуальность, мотивы игры, двойничества, одиночества. Основным героем «новой драмы» 90-х становится человек, выброшенный из жизни и находящийся на ее обочине. Быт стал воплощением хаоса душевного состояния «маленького человека» конца XX века с его одиночеством, отчуждением от людей. В пьесах Н. Коляды, О. Богаева, М. Курочкина, Е. Гришковца и др. явно звучит мотив бездомья маргинальных героев, а, с другой стороны, в них часто присутствует Дом-Мечта как образ, доказывающий, что герои пьес еще верят, что не все в их жизни разрушено.

6. Архетипический анализ наряду с другими методологическими приемами в современном литературоведении является одним из аспектов рассмотрения поэтики художественного произведения, а также его философского содержания.

Практическая значимость работы обусловлена тем, что полученные результаты могут быть использованы при разработке вузовского курса

«История русской литературы XX века», при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по истории драматургии, а также школьных факультативов.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что она расширяет научные представления о типологии русского литературного героя, вносит вклад в дальнейшую разработку обновленной концепции истории драматургии XX века.

Апробация. Работа обсуждалась на заседании кафедры теории и истории литературы Гуманитарного института филиала САФУ имени М.В.Ломоносова в г. Северодвинске в 2012 и в 2014 г.г. Её содержание отражено в 6 статьях.

Результаты исследования были изложены в докладах на научных конференциях разных уровней: на двух международных -III Международной научно-практической конференции «В мире научных исследований» (Краснодар, 2013), Международной научно-практической конференции «Наука и образование в современной конкурентной среде» (Уфа, 2014);на пяти внутривузовских научных конференциях -XXIII Ломоносовской научно-практической конференции преподавателей, аспирантов, студентов (Северодвинск, ноябрь 2011 г.), XXV Ломоносовской научно-практической конференции преподавателей, аспирантов, магистрантов и студентов (Северодвинск, ноябрь 2013 г.), «Филологические чтения» (Северодвинск, апрель 2010, 2011 гг.), научной конференции «Развитие Северо-Арктического региона: проблемы и решения» (Архангельск, 2012).

Основное содержание работы

Характер исследуемого литературного материала, сформулированные цели и задачи определили структуру диссертации, состоящей из трех глав, Введения, Заключения и Списка использованных источников (173). Общий объем диссертационногоисследования составляет 171 страницу.

Во Введении, кроме традиционных разделов (актуальность, научная новизна, методологическая база, объект, предмет и методы исследования, цели и задачи работы, ее апробация), сформулированы положения, выносимые на защиту, представлена общая характеристика работы, степень ознакомления автора исследования с наиболее значимыми трудами по проблемам драматургии XX века (монографиями, статьями, диссертациями), обозначены три исторических периода в истории России, с которыми связана напрямую трансформация типов конфликта, типов героя, изменения в жанровой структуре пьес, созданных во 2-ой половине XX века, -период «оттепели» (60-е годы), период «застоя» (70-80-е годы) и период «перестройки» (90-е годы).

В главе первой «РОМАНТИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ В РУССКОЙ ДРАМАТУРГИИ 50-60-Х ГОДОВ» реферативно излагается концепция положительного героя, дается характеристика герою литературы соцреализма; в ней обращено внимание на то, что в годы «оттепели» (конец

50-х - 60-е г.г.) эстетика соцреализма вызывала негативное отношение. В эти годы особенности романтического мироощущения нашли свое выражение в психологической драме А. Арбузова, В. Розова, А. Володина, Ю. Эдлиса и др. В повседневной жизни персонажей их пьес обнаружились драматизм и поэзия, хотя драматурги не избегали и осмысления социальных проблем. Вслед за А.П. Чеховым они говорили и о быте человеческой жизни как о составляющей его бытия.

«Розовские мальчики», «арбузовские романтики», «володинские неудачники» были романтиками с высокой мерой активности и ответственности за свою судьбу и судьбы других людей. Нравственный пафос пьес о них был связан прежде всего с утверждением ценности человеческой личности.

Литературная антропология обязывает писателей говорить о человеке, а сила художника, по мнению А.Ю. Большаковой - в умении «говорить архетипами», так как в литературе архетип она считает «константой», обеспечивающей «вечные» ценности. Как один из основополагающих ценностей, имеющих и нравственно-философский аспект, в мировой культуре XX - начала XXI вв. выступает архетип «Дом», в котором заложены концепты «семья», «любовь», «родина». Для романтических героев пьес, созданных в годы «оттепели», Дом имел очень важное значение. Причем Домом для них могла быть не только квартира, но и стройка в Сибири, а семьей — не только родственники, но и члены бригады. В этих героях-мечтателях, верящих в силу Добра, побеждали духовное начало, энергия созидания.

Романтизм драматургии 60-х выявлялся не столько в идеях, сколько в романтическом мироощущении героев. Романтическое видение мира драматургов, в том числе А. Арбузова, А. Володина, В. Розова, проявлялось в ощущении себя частицей мира и в желании их героев не только постичь, но и создать гармонию в нем. Несомненно, что романтизм советской литературы носил активный характер, а пафос многих ее произведений середины XX века был связан с романтикой поиска, романтикой дорог, ведущих в прекрасное будущее, с воспеванием нового человека, самоотверженно служащего великим целям. Понятия «романтизм» и «романтика» были соотносимы в таких значениях, как «настроение героики», «мечта об идеале», вера в могущество человеческого духа.

Эта особенность романтического мироощущения нашла свое выражение и в психологической драме 50-60-х годов XX века: в пьесах А. Арбузова, В. Розова, А. Володина, которые продолжали традиционное для отечественного театра социально-психологическое направление с его интересом к внутреннему миру человека, исследованию характеров своих современников.

В пьесах В. Розова простота и четкость схемы конфликта определялись романтическим стремлением героя к бунту против того, что мешало осуществлению его идеалов. Закономерным в них было нежеланиеего

убеждать окружающих в верности своей позиции, а бунтовать. И пятнадцатилетний Олег Савин в пьесе «В поисках радости» рубил шашкой новую мебель, борясь с «вещизмом», «мещанством», ведя «неравный бой» против приспособившихся взрослых, привлекая «своим романтическим бесстрашием и чистотой помыслов» (М.И. Громова).

Арбузовские романтики чаще всего самоопределялись в «годы странствий». Они - фантазеры, чудаки, мечтатели - любили жизнь и были наделены талантом человечности: и Таня («Таня»), и Сергей («Иркутская история»), и Марат и Леонидик («Мой бедный Марат»), А. Арбузов умел обнаруживать драмы в повседневной жизни своих героев. Он не всегда умел «помочь» им разобраться во всем и как истинный романтик «отправлял» их для духовного возмужания в Сибирь, на Север, где они побеждали обстоятельства, а иногда и самих себя.

Главный герой пьес А. Володина не был «победителем», не знающим сомнений, не совершающим ошибок. Драматург стал основателем «лирического» театра (О. Журчева), принципом которого было изображение человека, имеющего право на мечту, на свободу выбора. Зритель периода «оттепели» приветствовал Женьку Шульженко («Фабричная девчонка») за ее стремление к свободе, желание жить «по правде». Они сочувствовали героям пьесы «Пять вечеров» и радовались, что Ильин и Тамара нашли в себе силы «внутренне выпрямиться». Они переживали за «старшую сестру», которая изменила своей мечте. Основной конфликт его пьес — между личностью и обществом, требующим полного отказа человека от своей «частной» жизни. «Негромкость» володинских пьес не отменяла большой запас «долгосрочных гуманистических идей» в них (Т. Ланина).

Драматурги В. Розов, А. Арбузов, А. Володин были близки в главном: они открыли новый тип конфликта и новый тип героя. Их романтические герои отражали тоску по идеалу.

В русской драматургии XX века шли те же самые процессы, что и во всей русской литературе. 20-40-е годы прошли в жестких требованиях соблюдения эстетики социалистического реализма, хотя допускались и некоторые элементы романтизма. Исследователи феномена романтизма 2-ой половины XX века объясняли его своеобразие тем, что в нем произошло не «возрождение» классического романтизма, а вновь проявился «неиссякаемый потенциал» романтизма, романтическое мировидение героев, которое было востребовано эпохой и особенно ярко проявилось в драматических произведениях, создаваемых в годы «оттепели».

Во второй главе «АЛЕКСАНДР ВАМПИЛОВ И «ПОСТВАМПИЛОВЦЫ» (ДРАМАТУРГИЯ 70-80-Х ГОДОВ)» рассматривается вопрос о философской наполненности творчества А. Вампилова, создавшего свой художественный мир («театр Вампилова»), в котором превалировала «драма нравов» с элементами мелодрамыи явно ощущались традиции Н.В. Гоголя и А.П. Чехова, гротескно-водевильная струя их пьес.

По мнению Н. Лейдермана и М. Липовецкого, Вампилов «начинает там, где закончили его предшественники (В. Розов, А. Арбузов, А. Володин и др.) - в точке поражения молодого героя, убеждающегося в тщетности романтических упований.<...> ... "звездные мальчики" 1960-х впервые предстают как цинично обманутое поколение или, в духе Хемингуэя, как "потерянное поколение"» 3.

Глава состоит из двух параграфов. В первом параграфе — «"Негероический герой" Александра Вампилова» - идет разговор о драматургических типах, которые составили «устойчивые дуэты» в его пьесах - своеобразных «чудаков» (Сарафанов, Кузаков, Валентина и др.) и щиников-прагматиков» (Слава, официант Дима, Саяпин и др.).

А. Вампилов первым заговорил о драматичной судьбе молодого человека 70-х: «Зарубежные писатели писали о «потерянном поколении», а разве в нас не произошло потерь?». Герой его «Утиной охоты» Зилов - это «победительный герой шестидесятых», которому не нашлось места в безвременье эпохи «застоя». Вампилов выявил новый тип героя, не вписывающийся однозначно в ряд «положительных» - противоречивого, неудобного, не всегда понятного. По мысли Ли Хуна, он подвел черту под социальной эйфорией 60-х годов, художественно исследуя во всех своих пьесах те социально-нравственные метастазы, которые стали разъедать общество и личность4. Со студента Колесова («Прощание в июне») начинается путь моральных и философских исканий героя в творчестве А. Вампилова. Более сложным был путь студента Бусыгина:в пьесе «Старший сын» тема семьи, душевной близости ее членов решалась в форме философской притчи.

Во всех пьесах Вампилова тесно переплетаются драматические и комические эпизоды, даже в психологических драмах,а в таких сатирических комедиях, как «История с метранпажем» и «Двадцать минут с ангелом» комедийный фарс приводит к трагедийному эффекту.

В «Утиной охоте» - «драме несостоявшейся жизни» - появился герой, характерный для литературы XIX века, а позже ставший центральным в пьесах драматургов «новой волны», - тип своеобразного «лишнего человека» XX века. Как лермонтовский Печорин, он «бешено гоняется за жизнью», стремясь реализовать себя, так же тоскует по идеалу и, не находя его в реальности, мстительно разрушает все вокруг, а самого себя в первую очередь. В отношении «загадки Зилова» и в литературоведении, и в театроведении велась острая полемика: «Зилов - это боль Вампилова» (О.Н. Ефремов), «человек "конченый"» (О. Кучкина), «редкостный образчик цинизма» (В. Савицкий), ему «жить нечем и незачем» (К. Рудницкий), он -«не лишний для жизни» (Н. Антипьев), «на раскаяние Зилов не способен» (В. Распутин), он «прекрасно испугался стать "живым трупом"» (Э.

уЛейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: 1950-1990-е годы: В 2 т. -Т. 2.-М., 2003.-С. 272.

*Хун Ли. Художественный мир А. Вампилова-драматурга: дис. ... канд.филол.наук. — М., 2006. —

С. 101.

Фесенко).«Воскрешения» Зилова на страницах драмы не произошло, но она оставляла надежду, что оно состоится.

Сложность оценки вампиловских персонажей - в ее неоднозначности из-за стертой границы между Добром и Злом в жизни в силу многооттеночных отношений между ними.

Мотивный спектр вампиловских пьес - мотивы двойничества, одиночества, игры, растерянности - не исключал надежды на возрождение человека, на обретение им Дома (в архетипическом смысле). В это поверил Бусыгин в «Старшем сыне», Валентина, сохраняющая палисадник в пьесе «Прошлым летом в Чулимске», и даже Зилов, для которого Дом и утиная охота были неразрывно связаны.Если в пьесах, созданных в 60-е годы, герои пьес обретали свой Дом, то в 70-е ситуация стала меняться: их Дом часто был разрушен, как у Зилова, но иногда персонажи пьес находили в нем защиту от хаоса, как это происходило с Валентиной, бесконечно восстанавливающей сломанный палисадник в пьесе «Прошлым летом в Чулимске», который для нее стал символом упорядоченного мира.

Поколение драматургов, пришедшее в литературу вслед за

A. Вампиловым, критика отнесла к «новой волне»5. Их художественный метод вырос из художественных открытий А. Вампилова.

Во втором параграфе второй главы «Поэтика пьес драматургов "новой волны"» анализируются пьесы «поствампиловцев» В. Арро, А. Галина,

B. Славкина, Л. Петрушевской, Г. Горина, Н. Садур и др. Отмечая индивидуальность стиля каждого из них и художественную неравнозначность созданных ими пьес, можно говорить об общем типе героя «поствампиловцев» - «негероическом герое» «промежуточного поколения» с его отсутствием жизненной перспективы, живущим с постоянным внутренним конфликтом, приводящим к «разлому» в его душе.

Основной мотив пьес «новой волны» — мотив неудавшейся жизни,а их герой - своеобразный Гамлет. В пьесе А. Курчаткина «Гамлет из поселка Уш» Виталий Вылегжанинзаявлял: «Гамлет я без шпаги, вот я кто»6. Персонажи в большинстве пьес подводили нравственные итоги своей жизни и приходили к неутешительному выводу. И в личной жизни они оказывались в пассивно-страдальческой позиции: расставались с любимыми людьми, переставали заниматься любимым делом. Для них было характерна неспособность к самоанализу, существование по инерции, душевная усталость. Скрипач Вадим Коняев в «Восточной трибуне» А. Галина заявлял: «Ничего не хочу», отказываясь участвовать в конкурсе: «Придется кому-то доказывать, что ты чего-то стоишь». Герои пьес В. Славкина «Серсо», «Взрослая дочь молодого человека» уходили от реалий современной жизни в

5 Термин «новая волна», широко распространенный в литературоведческих и театроведческих работах и принятый в нашей работе, не является ни точным, ни оценочным: он указывает на появление в драматургии новых имен и определенного сложившегося направления.

6Героем многих пьес стал своеобразный «лишний человек» XX века, уставший от постоянных

крушений иллюзий и готовности снова им поддаваться: шло «тоскливое саморазрушение личности» (А. Соколянский).

другую, «внутреннюю» жизнь. А Гр. Горин,сделав героями своих пьес «неудачника» Герострата, барона Мюнхгаузена и авантюриста Антонио, по сути, говорил о своих современниках.

В драматургии «новой волны» появились и новые герои. Их типологию выстроила С.Я. Гончарова-Грабовская: бездеятельный герой, ,маргинальный герой {элитные маргиналы, мещанско-интеллигентные маргиналы, маленький человек - маргинал), экзистенциально-социальный герой, герой-жертва, асоциальный герой, персонаж-снмулякр и др.7.

Тип живущего в разладе с самим собой человека прочно утвердился в русской драматургии со времен «Утиной охоты», но «литературные наследники» Зилова существенно отличались от него: тот, как и вампиловскийШаманов, свою духовную болезнь ощущал как катастрофу, а душевный разлад для героев пьес «новой волны» - хроническое состояние, почти «норма», к которой они привыкли. Л. Петрушевская в своих пьесах «Уроки музыки», «Три девушки в голубом» и др. «пошлую, вульгарную действительность рассматривает как эстетический феномен»8. От пьесы к пьесе только усиливался эффект абсурдности жизни и ее персонажей.

Душевная опустошенность героев пьес «новой волны» обернулась для них не только неустроенностью Дома, но и его разрушением или потерей. Отсутствие уюта в пьесе В. Арро «Колея», сломанный дверной замок в пьесе Л. Петрушевской «Три девушки в голубом» - все говорило о запустении и разрухе. Как замечал Иостван Бак, «...невзрачность дома может быть утрачена или изменена на свою противоположность: Дом может стать Псевдо-Домом или Анти-Домом»9. В .51. Лакшин определял такую разновидность архетипа Дома как «Бездомье», связанное с утратой норм и традиций.

Драматурги, шедшие вслед за А. Вампиловым, не могли не говорить о нравственном распаде личности, о бездуховности общества. Их драматическое восприятие жизни продолжили (и усугубили) представители «новой драмы», которые стали вольно обращаться со святынями, устоявшимися традициями, что, по мнению философа М. Мамардашвили, привело к тому, что культура стала отражать «антропологическую катастрофу».

Третья глава «ТИПЫ И ХАРАКТЕРЫ ГЕРОЕВ ДРАМАТУРГИИ ПОСТМОДЕРНИЗМА» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Эстетические установки "новой драмы"» предпринимается попытка систематизации взглядов специалистов на драматургию постмодернизма — «новую драму».

В ней реферативно излагаются разные концепции постмодернизма, развиваться в XX веке который начал с прозы Вен. Ерофеева, Саши

1 Гончарова-Грабовская С.Я. Комедия в русской драматургии конца 20-начала 21 вв. - M., 2006. -

С. 22.

'Иванова Н. Неопалимыйголубок // Знамя - 1991. 8. - С. 215.

9BaakvanJ.J. TheHouseinRussianLiterature.AMyphopoeticExploration. - Amsterdam-NewYork, NY, 2009.-Р. 41.

Соколова, А. Битова, хотя художественные открытия его начали проявляться еще в произведениях Ю. Тынянова, В. Набокова, в «мовизме» В. Катаева, позднее - в произведениях Вс. Некрасова, Юза Алешковского, В. Аксенова. В России развитие постмодернизма было связано с отрицанием соцреалистического канона. Поэт Д. Пригов определил очень четко пафос постмодернизма: «... у искусства основная задача его предназначения в этом мире - явить некую со всеми опасностями свободу, абсолютную свободу»10.

Анализ поэтики драматургии постмодернизма дает возможность разобраться в том, какие «опасности свободы» подстерегали драматургов конца XX века. В основном все исследователи поэтики драматургии постмодернизма говорили о присутствии в пьесах условно-символического и игрового начал, интертекстуальной составляющей, внимании к ранее табуированным областям человеческой жизни, присутствия ненормативной лексики, бытового натурализма, насилия и жестокости.

В начале 1990-х годов появился термин «новая драма» или «новая новая драма», связанный с появлением пьес М. Угарова, О. Михайловой, Е. Греминой, О. Богаева и других. Поэтика произведений этих драматургов была насыщена яркой метафоричностью, четкой системой игровых отношений, новым художественным дискурсом, в котором слово несло огромную нагрузку.

Следуя некоторым традициям драматургов «новой волны», представители «новой драмы» продолжали говорить о неустроенности человека в мире, о дисгармонии общества. Изображение бездуховного быта, атмосферы безысходности, интерес к исследованию личности в критической ситуации - все это было характерно для «новой драмы» и роднило ее с «новой драмой» начала XX века, связанной с именами А. Чехова, Г. Ибсена, А. Стриндберга. Правда, в художественной парадигме «новой драмы» С.Я. Гончарова-Грабовская отмечала то, чего почти не было в начале века, -«присутствие насилия и жестокости. При явной тяге к оригинальности в пьесах преобладает бытовой натурализм, изображенный в гиперболизированной форме. Деэстетизация действительности в них подчинена гиперреализму, раскрывающему жизнь социального дна, шокирующее читателя концентрацией жестокости, поданной в ракурсе брутального эпатажа»". Также в литературоведении отмечалось сочетание натурализма с гротескными интеллектуальными метафорами (М. Липовецкий), развенчание стереотипов, постмодернистская игра идеями с непременным вовлечением в тексты мифов и литературных архетипов (М. Мамаладзе). При этом Н. Лейдерман и М. Липовецкий доказывали, что, несмотря на присутствие всех вышеперечисленных признаков, «постмодернистская драма нередко идет путем возрождения архаических форм театральности, обнажающих фундаментальные приемы этого рода

]0Пригов Д.А. Между именем и имиджем // Литературнаягазета. - 1983. - 12 мая. - С. 5.

11 Гончарова-Грабовская, С.Я. Комедия в русской драматургии конца XX - начала ХХ1века / С. Я. Гончарова-Грабовская. - М.: Флинта : Наука, 2008. - С. 8.

14

литературы», объясняя это тем, что особенности рода драмы «вступали в противоречие с основными постулатами постмодернистской эстетики», так как «для драмы обязателен конфликт четко очерченного характера (с "позицией" и "волнением") с объективными обстоятельствами (судьбой, историей)», а постмодернизм позиционировал идею, связанную с тем, что между ними не может быть конфликта12.

В постмодернистских пьесах характеры персонажей раскрывались не через их поступки, а через их языковую эксцентрику (внимание в них было перенесено с действия на языковую игру). В них был нечетко очерчен конфликт.

Одним из авторов, искавших новые пути и новых героев, был Н. Коляда. В 80-е он следовал традициям А. Вампилова, а в 90-е для «новой драмы», создав пьесы «Играем в фанты», «Канотье», «Мы едем, едем, едем...» и др., «стал практически классиком» (О. Журчева). В его пьесах утвердился герой-маргинал, а сам драматург в реалиях постсоветского быта воплощал «онтологический хаос, экзистенциальную "безнадегу"» (М. Липовецкий). При этом сам Коляда не считал своих героев «социальным сором»: неустроенный быт его персонажей был результатом царящего в их душе хаоса, вследствие чего в пьесах представителей «новой драмы» Н. Коляды, О. Богаева, О. Мухиной, М. Курочкина и др. основнымибыли мотивы одиночества,нежелания сближаться с другими людьми, абсурдности бытия. В них явно звучал мотив бездомья «маленького человека» ХХвека.При этом заметное место в пьесах занимал образ Дома, ибо быт человека — прямое отражение его мироощущения. Одна из героинь пьесы Коляды «МурлинМурло» определяла свою жизнь как «маленький такой дурдом». В его пьесе «Мы едем, едем, едем...» квартира, где было «все... богато и красивенько», стала Домом-Мечтой для Нины и Миши.

Пьесы Н. Коляды отличала остросовременная направленность, исследование философии жизни их персонажей и тип героя - ничем не примечательного человека. Драматург предлагает людям посмотреть на себя со стороны, задуматься над вопросом: «Время ли нас такими делает или мы сами себя такими сделали?» («Играем в фанты»).

Проблемы человека, мучающегося вопросом: «А жил-то зачем?» поднимаются и в пьесах Олега Богаева. Проблематика его пьес базировалась не только на социальных аспектах жизни, но и на проблемах «вневременного», экзистенциального толка (одиночество человека, тоска по уходящему, страх перед смертью, поиск смысла жизни). В них смешаны разноплановые временные пласты — прошлое, настоящее и будущее, а также причудливо сочетаются узнаваемая маргинальная реальность с фантасмагорией, поэтому в них часто актуализируется мотив игры: старая женщина в пьесе О. Богаева «33 счастья» предстает во сне в четырех образах

12Лейдерман, II. Л. Современная русская литература. 1950 - 1990-е годы : в 2 т. / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий. - Москва: Академия, 2003. - 2 т. С. 510-511.

- комсомолки 40-х годов, светской львицы, жены профессора, голливудской певицы (ее желания выполняет консервная килька из холодильника); пенсионер в пьесе «Русская народная почта» ведет переписку с самим собой от лица друзей детства, исторических деятелей, литературных персонажей. В основе игры, которую ведут эти персонажи О. Богаева, - желание уйти от одиночества, заполнить пустоту жизни.

А вот Жиголев в драме О. Михайловой «Стрелец» хотел быть «отдельным и одиноким», что привело его к мысли о смерти и ненависти к окружающим.

Мучаются и молодые люди в пьесе О. Мухиной «Летит». Драматург, рассказывая о жизни «золотой молодежи», считает свою пьесу «манифестом поколения о жизни, смерти, любви и страхе». Критики не соглашаются с его мнением: «саркастической пародией на поколение гримасы» считают ее А. Анастасьев и А. Карась.

Маргинальные персонажи населяют пьесу М. Курочкина-А. Родионова «Бездомные», - все «серые», «все одинаковые» от выпивки. Факты их жизни свидетельствуют о насилии, о жестокости, испытанных ими в жизни. Гиперреалистический ракурс пьесы подчеркивает равнодушие окружающих к ним, вследствие чего за их плечами - тюрьма, потеря дома, разводы, одиночество.

В постмодернистских пьесах обозначился разрыв с традициями русской литературы, всегда уделяющей большое внимание социальным и этическим проблемам.

Во втором параграфе «Новые жанровые формы пьес и основные театральные тенденции 90-х годов» идет речь о том, что литературный процесс конца XX - начала XXI вв. ознаменован появлением новых жанров.

Различие в эстетических установках и в художественном видении драматургов стало причиной сложного жанрово-стилевого характера драматургии конца XX— начала XXI вв. С.Я. Гончарова-Грабовская выделила в ней драму «традиционную», относя к ней драму реалистическую, в русле которой в ней работало старшее поколение драматургов (В. Розов, А. Арбузов, А. Володин, М. Рощин, Л. Зорин) и молодой Н. Коляда, а к «нетрадиционной драме» отнесены «монопьесы» Е. Гришковца, пьесы-«вербатим» Е. Исаевой, В. Сигарева, а также некоторые пьесы Л. Петрушевской, М. Угарова и др.13.

«Монопьесы» Е. Гришковца с доверительностью их разговорной интонации и искренностью монологов обычного человека («Как я съел собаку», «ОдноврЕмЕнно» и др.) и пьесы-«вербатим» Е. Исаевой («Первый мужчина»), В. Сигарева («Пластилин»), О. Мухиной («Летит») стали наиболее заметными новыми жанровыми формами.

Пьесы-«вербатим», как правило, - пьесы-монологи, или множество монологов, перебивающих друг друга, так как персонажи в них не слышат

1гГончарова-Гра6овская, С.Я. Комедия в русской драматургии конца XX - начала XXI века / С. Я. Гончарова-Грабовская. - М., 2008. - С. 18.

друг друга. Авторы «вербатима» стремились создать иллюзию документальности через жанр интервью. Они часто переполнены ненормативной лексикой; их темы — экстремизм, наркомания, социальный негатив.

По мнению создателей пьес-«вербатим», заложенный в их структуре документализм позволяет герою быть «настоящим». Техника «вербатим» -новая для русского театра: это техника создания документального текста путем монтажа дословно записанной речи. Этапы создания пьесы в этом жанре: выбор автором темы, сбор материала в форме интервью у людей, знакомых с проблемой, его интересующей. Зачатки этой формы можно обнаружить в документальной драме XX века (новая методика пришла с Запада, в частности, сложилась в лондонском театре «Ройал Корт»),в XXI веке экспериментальную драму-«вербатим» справедливо называют «шоковой» драматургией, так как ее успех зиждется на формуле «эпатаж плюс откровение» (М. Ратис).

Для Елены Исаевой первым опытом работы с жанром «вербатим» стала пьеса «Первый мужчина», текст которой состоит из расшифрованных интервью(с сохранением пауз, интонации дающего интервью). Сложность этой работы состоит в том, что автор не может редактировать текст адресанта. И текст пьесы-«вербатим» часто состоит из отдельных реплик, взятых из разных интервью, или из компоновки разных монологов. Провокативность пьесы Исаевой состоит в истории любви трех девочек к своему отцу. У них нет имен (они обозначены как Первая, Вторая, Третья), каждая произносит свой текст, не слыша друг друга.

Создав пьесу «Терроризм», Олег и Владимир Пресняковы обратились к актуальнейшей теме, тревожащей все человечество. Действие в ней построено по принципу замкнутого круга. Содержание сцен не всегда понятно, но зрителю всегда страшно, а в результате пьеса убеждает, что терроризм зарождается в повседневной жизни и прежде всего в человеческом сознании.

Эсхатологический характер носит и пьеса В. Сигарева «Агасфер», утверждающей, что нигде на земле нет никакого света, он - только в потустороннем мире, куда и стремится отчаявшийся во всем герой.

Даже в пьесах Николая Коляды, созданных в конце XX века, исчез «свет», что особенно ясно, если рассмотреть архетип «Дом», который в его пьесах «Манекен», «Сказка о мертвой царевне», «Амиго» и др. актуализировался в архетип «Бездомье»: места проживания его героев стали «завалены барахлом», «разрушены, «грязны».

В начале XXI века термин «бездомье» во многих пьесах звучал не только в метафизическом смысле как утрата человеком своих корней, но и в бытовом смысле: персонажи находили свое место на свалках («Свалка» А. Дударева), кладбищах («Аскольдова могила» А. Железнова), колониях («Зона» Л. Петрушевской).В потере Дома реализовывался конфликт личности с миром.

Выведение на сцену маргинальных персонажей - частый упрек экспериментальному театру сегопровокативностью и эпатажностью. Критика видит в этих пьесах признаки подмены культуры субкультурой, особенно в пьесах-«вербатим», а также в пьесах, построенных на постмодернистской игре с теми историческими персонажами, которые являлись примером духовного и нравственного героизма в любой сфере жизни (например, в пьесах В. Коркия «Козлиная песнь, или Что тебе, Гекуба?», А. Образцова «Ленин и Клеопатра», Л. Петрушевской «Мужская зона»), В последней пьесе объективная реальность замещается художественными и культурными фантомами (симулякрами): Гитлер издевательски цитирует Шекспира, Ленин - Пушкина. И все это подается в пародийном ключе, что приводит к деконструкции норм идеологии и эстетики.

В драматургии постмодернизма часто внимание автора направлено не на само действие, а на внутреннюю рефлексию персонажа. Несмотря на законы его, в отдельных случаях в постмодернистской драматургии эстетика традиционного реализма продолжает быть востребована, ибо опыт показывает, что этические нормы - это не «этикетные» условности: их соблюдения - условия выживания общества.

Евгений Гришковец и вывел в своих «моно-пьесах» обыкновенного человека с пытливым умом и глубокими чувствами, несколько наивного, желающего быть понятым.Текст каждой из его пьес состоит из монолога единственного героя. Фабулой пьесы «Как я съел собаку» стали воспоминания персонажа, который делится ими, воспоминая о своей флотской службе, постоянно перемежая их воспоминаниями о своихо детстве и юности. Вернувшись из армии, он вдруг понял, что стал «другим», а водораздел между его «Я» сегодняшним и «Я» исчезнувшим лежал в событии, произошедшим с ним на острове Русском. В откровениях героя пьесы звучали мотивы взросления, смятения, растерянности.

И герой пьесы «ОдноврЕмЕнно» тоже остро ощущал, как распадается на «Я» — существующее и мыслящее и на не-«Я». Это путешествие во внутренний мир человека давалоавтору возможность утверждать, что оно не менее интересно, чем путешествие во Вселенной.

Черты «театра Гришковца» — разговорная интонация героев пьес, искренность и доверительность их монологов. У его персонажей есть нравственные позиции, но они инфантильны и часто не способны действовать.

Рассмотренная концепция героя русской драматургии 2-ой половины

XX века вписывается в контекст современных литературоведческих и театроведческих исследований драматургии периода середины XX - начала

XXI вв.: в ней прослежена эволюция героя, использован архетипический анализ как один из способов осмысления поэтики пьес, выявлены сущностные характеристики их жанрового своеобразия, уточнены аспекты эволюции драматургических жанров, связанные с появлением так называемых «синтетических жанров».

В Заключении подчеркивается, что в предпринятом исследовании были проанализированы разножанровые пьесы русских драматургов 2-ой половины XX века. В историко-литературной перспективе в нем представлены три периода жизни российского общества - период «оттепели» (конец 50-х - 60-е годы), период «застоя» (70-80-е годы), период «перестройки» (90-е годы). В них происходили события, с которыми были связаны явления словесности и культуры. Избранный угол зрения и соответствующие ему аналитический и методологический подходы позволили автору работы, если воспользоваться определением В. Топорова, обнаружить связи между самыми разнообразными явлениями на «метаисторическом уровне».

Драматурги главное внимание уделяли созданию концепции героя своего времени (а она резко отличалась во все три периода) со всей сложностью, противоречивостью его характера, что позволяло понять жизненно важные ментальные компоненты типа индивидуального мышления и восприятия мира героя-романтика, «печоринского героя» «безгеройного времени» и героя-маргинала, в котором в той или иной степени проявлялись типологические черты «маленького человека» и «лишнего человека», когда-то занявших такое значимое место в русской классике XIX века.

«Ключами» к мирам романтиков XX века, «скитальцев», «чудаков», «праведников», «циников-прагматиков», «асоциальных героев» (С.Я. Гончарова-Грабовская), «гуттаперчивых людей» (Г.Г. Демин), «маргинальных, вибрирующих, неопределенных, негероических, плохих/хороших людей» (Л.П. Малюга) становились их характеры и обстоятельства, в которых они оказались. Литература, и драматургия в частности, сигнализировала о глобальных цивилизационных сдвигах, подвергших испытаниям души людей.

С началом «оттепели» в драматургии проявился лиризм как повышенная субъективность художественного дискурса, что было связано с интересом к активной личности героя, обладающего своим мнением и голосом. В ней стал востребован жанр мелодрамы, героями которой стали «обыкновенные» люди. В конце 50-60-х этот жанр заявил о себе в творчестве В. Розова, А. Арбузова, А. Володина, М. Рощина и др. В их пьесах в центре внимания оказалась повседневная жизнь людей с ее подчас острым драматизмом, связанным с борьбой против пошлости, «вещизма», предательства дружбы, любви, интересов коллектива. Героев большинства пьес звала романтика дорог, романтика строек, желание приносить пользу обществу.

Когда наступила эпоха «безвременья» семидесятых годов, общество и государство потеряли цели и ориентиры, что не могло не сказаться на человеке, оказавшемся в «безгеройном времени» семидесятых. Отсюда -появление в русской драматургии героя пьес А. Вампилова -«негероического героя». Его Зилов из «Утиной охоты» был своеобразным «лишним человеком» XX века с его обостренным внутренним конфликтом.

Все пьесы Вампилова наполнены глубоко философским содержанием. В них критика отмечала устойчивые драматургические типы «чудаков» и «циников-прагматиков». В его пьесах всегда тесно переплетались драматические и комические эпизоды, их мотивный спектр составляли мотивы одиночества, двойничества, игры, разочарованности.

Герои пьес 60-х годов обретали свой Дом (в архетипическом смысле) в борьбе с обстоятельствами. В 70-е годы ситуация изменилась: герои пьес или разрушали свой Дом, как Зилов, или пытались защитить себя в нём от хаоса, как Валентина в пьесе «Прошлым летом в Чулимске», в которой архетип «Дом» включал в себя такие концепты, как «земля», «природа», «традиция», «гармония».

Целое литературное поколение драматургов сформировалось на волне художественных открытий А. Вампилова, что стало причиной появления терминов «новая волна» и «поствампиловцы». Л. Петрушевская, В. Славкин, А. Галин, А. Дударев, М. Угаров и др. расширили пространство русского театра. Авторы этих пьес, по мнению критиков, выстраивали картину мира как «принципиально амбивалентную», нацеленную на желание понять свое Время через растворенные в хаосе человеческие судьбы.

Атмосфера в русской драматургии конца XX века была обусловлена политическими и общественными переменами в жизни России, резкой сменой этических и эстетических норм. Отсюда — появление в «новой драме» новых конфликтов и новых типов героя. Постмодернистская драматургия претендовала на обновление драматургического языка, перенос внимания с действия на языковую игру, на усиление роли интертекстуального текста, на изображение ранее табуированных сфер жизни. В ней разрушалось представление о целостном характере и об объективной реальности. Термин «новая драма» появился в начале 90-х годов. В пьесах М. Угарова, Л. Петрушевской, Е. Греминой и др. шел разговор о неустроенности человека в мире, его бездуховности.

С.Я. Гончарова-Грабовская, учитывая сложный жанрово-стилистический характер драматургии конца XX века, выделила в ней «традиционную» (пьесы А. Арбузова, В. Розова, А. Володина, М. Рощина, молодого Н. Коляды и др.) и «нетрадиционную (экспериментальную)» драму, к которой относятся «монопьесы» Е. Гришковца и пьесы-«вербатим» с их элементами документализма, т.к. они строились по принципу интервью с реальными людьми (Е. Исаева, О. Мухина, В. Сигарев).

Развитие постмодернизма в России было связано с отказом от соцреалистического канона. В нем исчезла объективная реальность («мир как текст»), замененная культурными и художественными фантомами (симулякрами), в нем иронически переосмыслялись серьезные вопросы. Героем постмодернистских пьес стал человек на сломе культурных слоев -существо, как правило, маргинальное. Появился термин «человек-маргинал» - своеобразный представитель «потерянного поколения», продукт социального перекоса, воспринимающий хаос как норму. Маргинальность -

не показатель социального статуса личности, а качество ее существования в «онтологическом хаосе», экзистенциальной атмосфере безнадежности. Так, в пьесе Н. Коляды «Играем в фанты» воплощением этого хаоса явились реалии постсоветского быта, а в пьесе Л. Петрушевской «Мужская зона» происходило разрушение стереотипов исторических личностей. Мотивный спектр постмодернистской драматургии составляют мотивы одиночества, растерянности, страха, незащищенности, тоски, отчуждения.

Трагичность жизни персонажей «новой драмы» актуализирована и в архетипе «Бездомье». Атмосфера разрушенного или брошенного дома (семьи) - прямой показатель мироощущения человека. Оно отражалось и в языковом пространстве пьес, в котором царили просторечия, вульгаризмы, поток уличного фольклора.

Психология героев пьес второй половины XX века рассматривается в работе в контексте архетипов Дом-Бездомье. На уровне подсознательного все люди наполнены архаическим психическим слоем, порождавшим когда-то мифы, а сейчас - художественные произведения. Автор всегда рассматривает в человеке не только личное, но и «родовое» — то, что в его психике отложила история. Отношение человека к своей семье, к «малой родине», к дому (квартире), в которой он проживает, является показателем его духовности и душевности.

Система характеров в пьесах драматургов О. Богаева, О. Мухиной, М. Курочкина, Н. Коляды и др. представляют собой разные модели поведения человека в ситуации хаоса. По этому критерию Н. Лейдерман и М. Липовецкий относят персонажей многих пьес к трем основным типам: «озлобленные», «блаженные», «артисты». Первые множат зло на земле, вторые бегут от реальности и живут в воображаемом мире, третьи постоянно актерствуют, живя с карнавальным мироощущением. Разрушение гуманистических традиций в драматургии вызывает негативное отношение многих критиков.

Русская драматургия второй половины XX века представила различные модели героев, реализуя их в рамках таких эстетических систем, как «романтизм», «реализм», «постреализм» и «постмодернизм». Темы, сюжеты, герои этих пьес актуализировали важнейшую проблему - проблему взаимоотношений человека и общества в конкретных исторических ситуациях. Неоконченные споры XX века русская литература, и драматургия в частности, в ее лучших образцах фиксировала со страстью и глубиной.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

I. Публикации в ре11ензируемых научных журналах:

1. Денисова, Т. Н. «Негероический» герой А. Вампилова / Т. Н. Денисова // Вестник Поморского университета. - № 6. - 2011. - С. 83-87.

2. Денисова, Т. Н. Романтический герой в русской драматургии 60-х годов XX века / Т. Н. Денисова // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - 2013. - № 2 (2). - С. 90-92.

3. Денисова, Т. Н. Поэтика театра Николая Коляды / Т. Н. Денисова // Вестник САФУ. - 2013. -№ 6. - С. 71-74.

II. Публикации в других научных изданиях:

1. Денисова, Т. Н. Эволюция героя в русской драматургии 60-х годов / Т. Н. Денисова // Филология - 2: сб. науч. тр. / сост., отв. ред. Н.В. Осколкова. - Архангельск, 2010. - С. 25-30.

2. Денисова, Т. Н. «Роль притчи в драме А. Володина «Мать Иисуса» / Т. Н. Денисова // Развитие Северо-Арктического региона: проблемы и решения: материалы научной конференции Северного (Арктического) федерального университета имени М.В. Ломоносова, посвященной Дню Российской науки (Архангельск, 6-9 февраля 2012 г.): в 2 т. - Т. 2. — Архангельск, 2012. - С. 231-233.

3. Денисова, Т. Н. Архетип Дома в русской драматургии 2 половины XX века / Т. Н. Денисова // В мире научных исследований: сб. по материалам III Международной научно-практической конференции. — Краснодар, 2013.-С. 102-108.

Заказ № 41-Р/07/2014 Подписано в печать 16.07.14 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,0

ООО "Цифровичок", г. Москва, Большой Чудов пер., д.5

тел. (495)649-83-30 ^ )) www.cfr.ru ; e-mail: zakpark@cfr.ru