автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему: Эффект интервьюера в персональном интервью

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эффект интервьюера в персональном интервью"

На правах рукописи

Журавлева Ирина Валерьевна

ЭФФЕКТ ИНТЕРВЬЮЕРА В ПЕРСОНАЛЬНОМ ИНТЕРВЬЮ

Специальность 22.00.0] - Теория, методология и история социологии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Москва - 2005

Работа выполнена на кафедре социологии Ивановского государственного энергетического университета

Научный руководитель: доктор социологических наук,

профессор А.Ю. Мягков

Официальные оппоненты: доктор социологических наук,

профессор Г.Г. Татарова;

кандидат философских наук Е.С. Петренко

Ведущая организация: Московский авиационный институт

(государственный технический университет), кафедра социологии, психологии и социального менеджмента

Защита диссертации состоится «_»_2005 г.

в_часов на заседании Диссертационного совета Д. 002.011.01 по

социологическим наукам в Институте социологии РАН по адресу: 117218, Москва, ул. Кржижановского, д. 24/35, корп. 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института социологии РАН

Автореферат разослан « Z. » 2005 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

доктор социологических наук В.В. Семенова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертации. Несмотря на растушую популярность «альтернативных» стратегий сбора данных, персональное интервью сегодня по-прежнему остается главным источником эмпирической информации для многих исследователей, работающих в различных областях социологической науки. Между тем «королевский» статус данного метода отнюдь не означает его безупречности и универсальности. В последние годы ученые и практикующие социологи все чаще выражают свою обеспокоенность по поводу недостаточной валидности и надежности результатов, получаемых посредством интервью. Анализируя проблему качества опросных данных, Р Гроувз выделяет две основные группы ошибок, негативно влияющих на результаты исследования. Первые, по его мнению, вытекают из природы выборочного метода и его многочисленных ограничений; вторые коренятся в самом процессе наблюдения. Ошибки наблюдения, в свою очередь, включают четыре категории и связаны с различными «реактивными эффектами»- респондента, интервьюера, инструмента и метода.1 Интервьюер, таким образом, выступает одним из важнейших источников систематических смещений в результатах интервью. По данным экспериментального исследования Р. Туранжо, различия между опрашивающими приводят к увеличению дисперсии выборочных оценок примерно на 50%.2 Даже слабые эффекты интервьюера, по мнению специалистов, могут повлиять на результаты опроса самым драматическим образом. В этих условиях задача социологов, отмечает Э. Блэйр, состоит в том, чтобы эффективно управлять эффектом интервьюера, используя в интересах исследования его позитивные последствия и контролируя негативные.3

Таким образом, актуальность темы диссертации обусловлена следующими обстоятельствами.

Во-первых, реальной угрозой искажения опросных данных в связи с влиянием опрашивающих.

Во-вторых, необходимостью осуществления систематического контроля со стороны исследователей за величиной и направленностью возникающих смешений.

В-третьих, слабой изученностью данной проблемы и, как следствие, - отсутствием в отечественной социологической практике надежных и эффективных методик по предотвращению и нейтрализации ошибок, связанных с интервьюером.

В-четвертых, насущной потребностью в разработке теоретико-методологических и методических основ управления эффектом интервьюера, механизмами его возникновения и функционирования.

Степень разработанности проблемы. Проблема эффекта интервьюера не является новой для мировой социологии. Первым научным исследованием на эту тему можно, по-видимому, считать работу С Райса, опубликованную в 1929 г В ней автор, пожалуй, впервые наглядно продемонстрировал опасность смещений, вызываемых личностью интервьюера, и привлек внимание к необходимости их нейтра-

1 Cm : Groves R M Survey Errors and Survey Costs N Y Wiley, 1989. P 11-12 3 Cm Tourangeau R Interactional troubles in face-to-face interviews. A comment// Journal of the American Statistical Association 1990 Vol 85 № 409 P 251.

3 Cm Blair E Using practice interviews to predict interviewer behaviors // Public Opinion Quarterly. 1980. Vol 44 №2 P 257.

лизации С этого момента и до настоящего времени в западной социологии можно отчетливо наблюдать три яркие вспышки исследовательского внимания и интереса к данной теме.

Первая пришлась на 1940-50-е годы В этот период вышли многие десятки публикаций, посвященные эффекту интервьюера, однако наиболее известными и до сих пор часто цитируемыми являются работы Д. Каца (1942 г.), П Махаланобиса (1946 г.), Дж. Стока и Дж. Хочстима (1951 г.), П. Фридмана (1942 г.), Р Хансона и Э. Маркс (1958 г.) и, конечно же, Г Хаймана и его коллег (1954 г.).

Д. Кац, пожалуй, первым обратил внимание на то, что не только объективные, но и субъективные характеристики интервьюеров (их мнения, установки и ожидания) влияют на поведение респондентов и обусловливают конформный характер их ответов. Р. Хансон и Э. Маркс, опираясь на материалы переписей населения, попытались выявить типы вопросов, повышающих вероятность смешений «по вине» интервьюеров. П. Махаланобис, в отличие от своих предшественников, смог объединить разрозненные гипотезы в целостную методическую программу и дал комплексный анализ эффекта интервьюера.

В знаменитой работе Г. Хаймана и его соавторов были представлены результаты исследовательского проекта, специально посвященного интервьюеру, как источнику ошибок в опросах общественного мнения. Авторы, акцентировав внимание на смещающих эффектах ожиданий опрашивающих, показали, что разные интервьюеры часто получают различающиеся ответы, являются основным «генератором» наблюдаемой вариабельности и вносят решающий вклад в появление ошибок в опросных исследованиях. Результаты этого проекта социологи расценили тогда как исчерпывающие, а потому углубленные исследования подобных эффектов на некоторое время были приостановлены Тем не менее, работы этого периода во многом предопределили общие методологические контуры всех последующих изысканий в данной области на многие десятилетия вперед.

Второй значительный всплеск интереса к обсуждаемой проблеме относится к 1970-м - началу 1980-х гг. Возрождение интереса к данной теме было стимулировано результатами ряда статистических исследований, выполненных применительно к изучаемой области X. Блэйлоком, J1. Кишем, И. Феллеги, и др., а также плодотворной дискуссией, развернувшейся в самом конце 1960-х гг. на страницах журнала «Public Opinion Quarterly» и инициированной известными ныне полемическими работами Дж. Уильямса, К. Уэйс, Б С. Доренвенд, Дж. Коломботоса и Б.П. Дорен-венда. Благодаря исследовательским усилиям В. Дийкстры, Р. Гроувза и Л Магилави, Дж. Фримана и Э Батлера, С. Садмана, Н Брэдберна, Э. Блэйра, К Такера, Э Сингер, JI. Конке-Агуирре и др. был накоплен огромный исследовательский материал, составивший базу для многих последующих проектов, сложились основные концептуальные подходы к пониманию и объяснению эффекта интервьюера, предприняты попытки обобщения закономерностей его возникновения, предложены методические и организационные схемы проведения исследований Этими же авторами была разработана методология статистической оценки масштабов эффекта интервьюера, базирующаяся на процедурах дисперсионного и регрессионного анализа.

Повышенное внимание в этот период социологи уделяли выявлению и тестированию различных факторов, связанных с личностью интервьюера и, в частности,

исследованию влияния пола, возраста, социального статуса, расы, интонации интервьюера и т.д. на ответы респондентов (А. Барат, Л. Коулмен, Ч Кэннел, Л Оксенберг) Тогда же начинает складываться и направление, связанное с изучением влияния стиля интервьюирования на результаты интервью (У. Гуди, Ч Кэннел, С Лоусон, Г Поттер, Р Хенсон) Вместе с тем исследователям эффекта интервьюера явно не достает надежных теоретических моделей, которые позволили бы объяснить природу и механизмы возникновения данного феномена.

Анализ специальной литературы, вышедшей по проблеме эффекта интервьюера за последние пять лет, свидетельствует о наступлении новой (третьей) волны интереса к данной теме Однако в западной социологии сегодня по-прежнему отсутствуют труды, касающиеся влияния психологических характеристик опрашивающих на поведение респондентов.

В отечественной социологии традиция экспериментального изучения суггестивной роли интервьюера только начинает формироваться Специальные методические исследования по данной проблеме в нашей стране долгое время не проводились Во многих известных обобщающих трудах по методологии и методике социологических исследований эта тема либо вообще не проблематизируется, либо освещается крайне скупо, поверхностно и фрагментарно с опорой на отдельные сведения, заимствованные из зарубежных источников. Систематические описания эффекта интервьюера, его масштабов и интенсивности, основных форм и проявлений в нашей социологической литературе практически отсутствуют. Трудно найти и работы, в которых были бы сделаны попытки серьезного осмысления источников и механизмов его возникновения.

В результате сегодня в российской социологии нет методик измерения ошибок, связанных с интервьюером, редко можно встретить и сколь-нибудь внятные практические советы по их предотвращению и контролю. Нынешнее состояние дел в данной области отмечено тем же недостатком, который, по оценке Дж. Стока и Дж. Хочстима, был характерен для западной социологической практики начала 1950-х гг. Многие исследователи, писали эти авторы, с опаской смотрят на эффект интервьюера, но при этом почти ничего не делают для того, чтобы измерить связанные с ним ошибки в результатах интервью.

Лишь в последние 2-3 года появились первые отечественные работы, основанные на результатах специальных методических исследований (Д.М. Рогозин, А.Ю. Мягков, Д.А. Проскурина, O.A. Егорова и др.). Однако все эти публикации базируются на результатах телефонных опросов, а персональные интервью, за редким исключением, по-прежнему остаются вне поля зрения исследователей.

Цель диссертации состоит в том, чтобы исследовать природу, источники и механизмы возникновения эффектов интервьюера и на этой основе разработать систему мер по минимизации связанных с ними смещений.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решались следующие основные задачи:

1 Выяснить характер и специфику опросных коммуникаций в персональном интервью, проанализировать поведенческие стратегии респондентов.

2. Систематизировать основные теоретические подходы к пониманию эффекта интервьюера, существующие в современной социологической литературе, определить круг его эмпирических форм и проявлений.

3. Оценить масштабы эффекта интервьюера и его возможные последствия для качества опросных данных.

4. Исследовать природу тендерных, возрастных и социально-статусных эффектов в персональном интервью.

5. Проанализировать влияние индивидуальных психологических характеристик интервьюеров на ответы респондентов.

6 Исследовать влияние стиля интервьюирования на результаты интервью. Дать сравнительную оценку профессионального и интерперсонального стиля поведения интервьюера с точки зрения качества опросных данных.

7. Проверить существование эффекта ожиданий опрашивающих Выяснить социально-психологический механизм их ретрансляции в процессе интервью.

8 Провести эмпирическую проверку моделей социальной дистанции и социальной желательности, оценить их объяснительные способности и эвристический потенциал

Объект исследования - эффект интервьюера в персональном интервью

Предмет исследования - масштабы эффекта интервьюера, его основные формы и опосредующие факторы, источники и механизмы возникновения

Теоретико-методологическая база исследования. Диссертация выполнена в рамках традиции экспериментального изучения эффектов интервьюера, возникшей в мировой социологии в 1940-50-е годы благодаря трудам Д. Каца, П. Махал анобиса, Г Хаймана, С. Стока и Дж Хочстима, Ф. Стэнтона и К Бэйкера и получившей дальнейшее продолжение в работах Э Блэйра, В. Дийкстры, Р. Гроувза и Л Магилави, Б Доренвенд, Э. Сингер, М Франкела и М Глассмана, Дж Фримана и Э. Батлера, Ф Эсбенсена и С. Менарда и др В отечественной социологии эта традиция воспринята и в последние годы развивается в исследованиях А.Ю Мягкова, Г.А Погосяна, Д.М. Рогозина, ТЛ Стацевич и др.

Исследуя характер и специфику социальных отношений в персональном интервью, ролевые позиции его участников, а также поведенческие стратегии респондентов, мы опирались на принципы коммуникативного подхода к пониманию данного метода, развиваемые в работах И.А. Бутенко, А С. Готлиб, А.А. Давыдова, Б.З. Докторова, В Ф Журавлева, И.В. Журавлевой, О.М. Масловой, С. Садмана, Н. Брэдберна и Н Шварца, Ч. Эткина и С. Чаффи и других известных социологов.

Анализируя природу, источники и механизмы возникновения эффектов интервьюера, мы использовали объяснительные возможности моделей социальной атрибуции и социальной дистанции, первоначально предложенных Б. С. Доренвенд, Дж. Коломбото-сом, Б. П. Доренвендом, Дж Уильямсом, К. Уэйс и поддерживаемых сегодня Р Гроувзом и Н. Фульц, Р Дэйли и Р Клаусом, Э. Кейн и Л. Макаули, Дж. Катания и Д. Бинсон, М. Пэдфидд и Я. Проктером и др.

Объяснения эффектов интервьюера базируются также на идеях и положениях, сформулированных в рамках теорий ингратиации, социальной желательности, самоконтроля и конформности, развиваемых Дж. Дэвисом и Р Бейкером, Д. Паулюсом и Д. Рейдом, Дж. Рейнеке и П. Шмидтом и др.

При оценке масштабов эффекта интервьюера мы опирались на методологию дисперсионного анализа, принципы применения которого к изучению данной проблемы были детально разработаны и тщательно апробированы Р Гроувзом и Л Магилави,

В. Дийкстрой, Л. Кишем, П. Кампанелли и К. О'Мюрчетаем, С Салманом и Н. Брэдберном, Э Блэйром, К. Такером и другими исследователями.

При подготовке и проведении исследований весьма ценными для нас были общие идеи и принципы социологической методологии, разработанные в трудах Г М Андреевой, Г.С. Батыгина, И.Ф Девятко, В.Б. Моина, Е.С. Петренко, В.О. Рукавишникова, В.В. Семеновой, В.Э Шляпеш-оха, В А. Ядова, Т.М. Ярошенко, а также методические схемы и экспериментальные дизайны, предложенные в работах Дж. Деламагера, Т. Джонсона, У. Джонсона и др.

В процессе статистико-математической обработки и анализа полученных результатов мы руководствовались методическими советами и рекомендациями, изложенными в работах А В Бойкова, А Бююля, В В. Глинского и В.Г Ионина, А.О Крыштановского, Н.И Ростегаевой, Е В. Сидоренко, Г.Г Татаровой, Ю Н Толстовой, П. Цёфеля

Эмпирическая база исследования. Работа основывается на материалах трех специальных методических исследований, предпринятых автором в г Иваново в период 2002-2004 гг.

В базовом исследовании (март-апрель 2004 г., N=300) решались следующие задачи: выяснить существование эффекта интервьюера в персональном интервью, оценить его масштабы и влияние на качество опросных данных, уточнить основные формы и эмпирические проявления, объяснить социально-психологическую природу и механизмы возникновения, а также провести эмпирическую проверку адекватности моделей социальной дистанции и социальной желательности

Для сбора эмпирических данных использовалось несколько различных вопросников, ориентированных на измерение эффекта интервьюера, фиксацию индивидуальных характеристик и предварительных ожиданий опрашивающих

Для «внешнего» контроля эффекта интервьюера параллельно с интервью нами был проведен еще один опрос, по аналогичному вопроснику, но в форме анкетирования (N=300) Выборочная совокупность по своей социально-демографической структуре аналогична той, с которой мы работали в персональном интервью. Результаты обоих исследований, выполненных посредством разных опросных процедур, использовались в режиме сравнительного анализа с целью измерения интенсивности ответных смещений, обусловленных присутствием интервьюера.

Третье исследование (ЛМ00) было предпринято в марте-апреле 2002 г. с целью выявления психологических характеристик интервьюеров (и, в частности, особенностей их темперамента) и выяснения способности опрашиваемых к их правильной идентификации.

Методы сбора данных: 1 Персональное стандартизированное интервью по месту жительства респондентов 2. Индивидуальное очное анкетирование. 3. Полевое тестирование на предмет выявления личностных характеристик респондентов и интервьюеров. 4. Методы теоретической рефлексии и концептуализации при работе с научными источниками

Аналитические процедуры: 1 Одномерный однофакторный и многофакторный дисперсионный анализ с использованием стандартного ^теста Фишера, коэффициентов детерминации Л2 и со2 для оценки дисперсионных компонентов, связанных с тестируемыми факторами. 2. Корреляционный анализ с применением д^-теста и коэффициентов корреляции, релевантных уровню измерения коррелируемых переменных. 3. Статистический критерий ч>* - углового преобразования Фишера для определения значи-

мости различий между процентными долями качественных признаков. 4 Одновыбо-рочный i-тесг Стьюдента и тест Дункана для сравнения средних значений количественных переменных в двух и более независимых подвыборках.

Достоверность результатов методических исследований обеспечивалась' использованием статистически значимых объемов и релевантных моделей выборки: применением предварительно апробированного инструментария; корректными методами статистико-математической обработки и анализа данных в программно-аналитическом комплексе SPSS; внешней валидизацией полученных результатов на основе сравнения с данными других аналогичных исследований

Научная новизна работы заключается в следующем-

1. Эффект интервьюера рассматривается комплексно, в широком спектре самых различных его форм и эмпирических проявлений, и не ограничивается, как это обычно бывает, лишь ответными смещениями Исследовано влияние опрашивающих на результативность контактов с респондентами, количество пропущенных вопросов, уровень отвечаемости, общую продолжительность интервью, регрессию поведения, достоверность ответов испытуемых на деликатные вопросы исследования и другие аспекты качества опросных коммуникаций

2 Дана количественная оценка эффектов интервьюера На основе дисперсионного анализа измерен вклад фактора «интервьюер» в общую дисперсию различных переменных- отказов от сотрудничества, неответов, уклончивых и неопределенных реакций, а также ответов на вопросы, различающиеся по своему содержанию, типу и степени сенситивности.

3. Описаны тендерные, возрастиые и социально-статусные эффекты интервьюера, исследованы социально атрибутивные механизмы их возникновения

4 Зафиксированы социально-психологические характеристики интервьюеров, оказывающие наибольшее смещающее воздействие

5 Проведен сравнительный анализ эффективности двух основных стилей интервьюирования — профессионального и интерперсонального («раппорта») Измерена степень их влияния на результаты интервью Предложен комбинированный исследовательский дизайн, сочетающий элементы разных моделей поведения опрашивающих и способствующий большей гибкости стандартизированного интервью

6. Исследована роль предварительных ожиданий интервьюеров и их воздействие на ответы респондентов Описан и проанализирован эффект «сбывающихся пророчеств». Выявлен комплекс латентных переменных, опосредующих взаимосвязь между характером экспектаций опрашивающих и ответными смещениями Предложена когнитивная схема, объясняющая процесс ретрансляции ожиданий интервьюеров

7 Осуществлена эмпирическая верификация моделей «социальной дистанции» и «управления впечатлением» Дана сравнительная оценка их предиктивной способности и объяснительного потенциала.

8. Доказано существование эмпирической взаимосвязи между обсуждаемыми эффектами и самопрезентационными стратегиями респондентов Раскрыты источники и механизмы возникновения смещений, вызываемых интервьюером.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Эффект интервьюера не ограничивается лишь совокупностью ответных смещений Он представляет собой значительно более широкий комплекс реакций респондентов на объективные и субъективные характеристики опрашивающих и проявляется в увеличении количества отказов от участия в исследовании, росте числа неответов, снижении уровня информативности собираемых сведений, а также в усилении социально желательных и диссимулятивных тенденций отвечающих.

2 Смещения, связанные с интервьюером, отнюдь не столь скромны и безобидны, как иногда считается Вклад тестируемого фактора в общую дисперсию опросных переменных может достигать 40% и более, что во много раз превышает средние показатели, характерные для зарубежной исследовательской практики

3 С точки зрения источников и механизмов возникновения следует различать два типа эффектов интервьюера - прямые и опосредованные Если первые связаны с отступлениями опрашивающих от установленных правил и процедур интервьюирования, а также с ошибками в интерпретации услышанного ответа, то вторые - с коммуникативной природой интервью и влиянием социально-демографических, психологических и поведенческих особенностей интервьюеров на процесс формирования ответов респондентами Эффекты, вызываемые ингратиацией и самопрезентационными механизмами, неочевидны, а потому более опасны

4 Установки и ожидания интервьюеров - опасный и трудноконтролируемый источник систематических смешений в результатах интервью Респонденты в ходе опросов демонстрируют те образцы поведения, которые ожидают от них опрашивающие, а интервьюеры, в свою очередь, воспроизводят свои собственные пророчества Социальная желательность и самопрезентация выполняют роль важнейших опосредующих переменных в механизме, «запускающем» эффект ожиданий. Интервьюеры с пессимистическими ожиданиями являются группой повышенного риска

5 Личностно ориентированный стиль общения с респондентами («rapport») более эффективен по сравнению с профессиональным (нейтральным) при проведении исследований по деликатной проблематике. Установление эмоционально близких отношений с опрашиваемыми ведет к оптимизации длительности интервью, значительному сокращению числа отказов, пропусков, а также к повышению достоверности ответов на вопросы, касающиеся социально неодобряемых форм поведения и отношения к девиациям. Хотя при изучении других проблем, а также в тематических омнибусах вполне уместным мог бы быть комбинированный стилистический дизайн исследования

6 Взаимосвязь между социальной дистанцией и величиной смещений, связанных с интервьюером, носит нелинейный характер. Коммуникативные диады (респондент-интервьюер), сформированные по принципу полной социальной гомогенности / гетерогенности, актуализируют потребность в управлении имиджем и в равной мере опасны для качества опросных данных Оптимальной следует считать среднюю дистанцию, умеренно сочетающую сходства и различия между участниками интервью.

7 Социальная дистанция и самопрезентация - главные источники возникновения смещений, связанных с интервьюером. Их совместное (скоррелированное) влияние на опросные статистики является причиной большинства ошибок в резуль-

тэтах интервью Обе эти переменные вместе ответственны за 61-87% объясненной дисперсии ответов респондентов на аттитьюдные и поведенческие вопросы сенситивного характера.

Научная и практическая значимость работы. Концептуальный анализ исследуемой проблемы позволяет глубже понять природу эффектов интервьюера, существенно расширить традиционные представления о границах и формах их существования, уточнить источники и механизмы возникновения, а потому может быть использован для дальнейшей научной разработки данной темы.

Методики измерения эффектов интервьюера, предложенные и апробированные в диссертации, могут применяться социологами для контроля и количественной оценки смещений в результатах интервью, что в свою очередь будет способствовать повышению качества опросных данных.

Знание источников и механизмов возникновения эффектов, связанных с интервьюером, создает важные предпосылки для их успешного прогнозирования и предотвращения (минимизации) возможных смещений

Анализ различных факторов, опосредующих влияние интервьюера (социально-демографических характеристик опрашивающих, их индивидуальных психологических черт и особенностей, установок и экспектаций. стиля интервьюирования и др.), позволяет создать научную базу для выработки надежных средств их нейтрализации, открывает новые возможности для дальнейшего совершенствования методики и процедуры персонального интервью.

Широкое внедрение разработанных автором методических рекомендаций в практическую деятельность социологических служб могло бы способствовать качественному улучшению работы по подбору и профессиональной подготовке полевого персонала, нахождению наиболее оптимальных форм организации коммуникативного процесса в ходе интервью.

Теоретические и методические материалы диссертации могут найти применение в учебном процессе по подготовке профессиональных социологов и, в частности, при разработке и чтении курсов лекций, проведении семинарских и практических занятий по методологии и методике социологических исследований, другим дисциплинам мето-долого-методического цикла, а также при написании учебных и методических пособий для студентов и социологов-исследователей.

Апробация работы. Основные положения, идеи и выводы диссертации докладывались автором на 12 научных и научно-практических конференциях разного уровня, в том числе на 6 международных, 2 всероссийских и 4 региональных Международные конференции: «VIII Бенардосовские чтения» (секция социально-гуманитарных наук, г Иваново, июнь 1997 г), «Актуальные проблемы химии и химической технологии» (секция социально-гуманитарных наук, г Иваново, октябрь 1999 г.), «Тендерные исследования в гуманитарных науках' современные подходы» (г. Иваново, сентябрь 2000 г), «Молодая наука - XXI веку» (г Иваново, апрель 2001 г ), «Тендерные исследования и тендерное образование в высшей школе» (г Иваново, июнь 2002 г), «XI Бенардосовские чтения» (секция социально-гуманитарных наук, г Иваново, июнь 2003 г) Всероссийские конференции: «XIII Уральские социологические чтения» (г Екатеринбург, сентябрь 2001 г), «Молодая наука в классическом университете» (г Иваново, апрель 2002 г). Региональные конференции: «Современное состояние, проблемы и перспективы развития россий-

ской экономики: Вторые Кондратьевские чтения» (г. Иваново, сентябрь 1998 г.), «Социокультурная динамика России- II социологические чтения» (г. Иваново, декабрь 1998 г.), «Современное состояние, проблемы и перспективы развития российской экономики- Третьи Кондратьевские чтения» (г Иваново, декабрь 2000 г.), «Современное состояние, проблемы и перспективы развития российского общества-Пятые Кондратьевские чтения» (г. Иваново, май 2004 г.).

Результаты диссертационного исследования апробировались в лекционных курсах, прочитанных автором в 1997-2005 гг. для студентов специальностей «социология», «менеджмент» и «маркетинг» Ивановского государственного энергетического университета.

Материалы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры социологии Ивановского государственного энергетического университета, а также на методологическом семинаре сектора социологии знания Института социологии РАН.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих 10 параграфов, заключения, списка литературы и приложений. Общий объем работы - 197 страниц, в том числе 172 страницы - основной текст и 17 страниц - библиография, включающая 204 наименования (из них 136 - на иностранных языках). К диссертации приплетены три приложения объемом 8 страниц Текст работы содержит 49 таблиц, 6 рисунков и 3 формулы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, дается характеристика степени ее разработанности в литературе, формулируются цель и задачи работы, определяется научная новизна, теоретико-методологическая и эмпирическая база исследования, его научная и практическая значимость.

В первой главе «Опросные коммуникации в персональном интервью» рассматривается интервью как форма социальной интеракции, описываются основные разновидности и механизмы самопрезентационного поведения опрашиваемых, раскрывается содержание понятия «эффект интервьюера» в российской и западной социологии, анализируются основные теоретические модели эффекта интервьюера

Вербальное поведение респондента в ситуации опросного общения, отмечает автор, несколько отличается от его реакций в повседневном общении: на ответы опрашиваемого всегда оказывает воздействие сама ситуация опроса, непосредственного контакта с лицом, задающим вопросы, а также множество психологическим тонкостей общения, в которые социолог обычно глубоко не вникает Стиль вербального поведения опрашиваемых может играть ключевую роль в детерминации формы смещения информации Поскольку респонденты понимают, что их ожидания обычной беседы нарушены, им приходится проявлять только свои чувства, не получая последних от интервьюера, то они выбирают разные стратегии вербального поведения: сокрытие информации, стандартизация своего ответа, формулирование социально желательных суждений и т.д.

Р Гроувз и его коллеги описывают две стратегии формирования ответа респондентами: систематическую и эвристическую. Систематическая стратегия основана на рациональной оценке, ее выбор зависит от интереса индивида к теме опроса, от временных ресурсов, от энергии и когнитивных возможностей респондента Если же респондент утомлен, ему безразлична тема опроса или он смущен ею, то вероят-

ным становится выбор эвристической стратегии В рамках этой стратегии особое место занимает воздействие на формирование ответа различного рода ситуативных факторов, в том числе и реакции на интервьюера.'

В современной западной психологии принято выделять две основные стратегии самопрезентации: «утверждающую» (assertive) и «оборонительную» (defensive) Утверждающую стратегию определяют как поведение респондента, нацеленное на создание индивидуальной идентичности в глазах других людей Оборонительная характеризует такие действия человека, которые направлены на сохранение позитивного образа, либо на снижение негативного впечатления о нем у других 2 Респондент воспринимает ситуацию интервью как угрожающую (прежде всего, чувству собственного достоинства), а потому начинает переживать, что в итоге приводит к состоянию дистресса, постоянного дискомфорта. В итоге респондент руководствуется не просто желанием хорошо выглядеть в глазах интервьюера, а стремится минимизировать дискомфорт и преодолеть то ощущение беспокойства, которое вызывают у него различные факторы опросной ситуации К числу подобного рода факторов Д.В Дэвис и Б Д Силвер в первую очередь относят тему интервью и личность самого интервьюера.3

Сенситивность темы, непосредственно связанная с индивидуальным восприятием угрозы, исходящей от вопроса, может влиять на эмоциональные состояния респондента. Опрашиваемые, дабы избежать подобных негативных ситуаций, искажают свои самораскрытия. В некотором отношении подобная недостоверность сообщаемых респондентом сведений может быть названа «смещением с вероятным последствием», причем такой эффект является систематическим, но, в принципе, предсказуемым. Обычно его влияние воспринимается исследователями как проявление общепризнанного здравого смысла

Интервьюер - это еще одна переменная, характеризующая ситуацию интервью и вызывающая стремление респондентов изменить свой ответ, чтобы снизить угрозу Интервьюер всегда является активным агентом в процессе интервью, и поведение респондента чаще всего представляет собой реакцию на интервьюера Люди избегают сообщать о «социальном инакомыслии» не только потому, что хотят избежать угрозы, исходящей от темы опроса, но и для того, чтобы угодить интервьюеру, повысив тем самым чувство комфорта в процессе интервью Процесс актуализации ответа в сознании респондента обусловлен его собственными мнениями и нормами, которые, в свою очередь, могут меняться в соответствии с поведением и личностными характеристиками интервьюера. Различия в характеристиках интервьюеров могут стать причиной значительных отклонений в ответах респондентов, особенно по сенситивным проблемам При этом социальная желательность - основной источник изменения ответа респондента в континууме самопрезентации

1 Cm Groves R, Cialdim R, Couper M Understanding the decision to participate in a survey // Pub-

lic Opinion Quarterly 1992 Vol 56 №4 P 475^95

1 Cm Schutz A Assertive, offensive, protective, and defensive styles of self-presentation A taxon-

omy//Journal of Psychology 1998 Vol 132 №6 P 612

5 Cm Davis D W, Silver B D Stereotype threat and race of interviewer effects in a survey on political knowledge//American Journal of Political Science 2003 Vol 47 № 1 P 33

Интервьюер - центральный фактор, определяющий серьезные трансформации и потери данных интервью. Самопрезентация и стремление продемонстрировать позитивный «Я-образ» - важные факторы взаимодействия людей друг с другом. В рамках демонстрации позитивного «Я-образа» становится ясно, что честные, несмещенные, на первый взгляд, ответы - всего лишь сознательная попытка респондентов скрыть истинные мнения и дать социально желательные ответы Это может быть также неосознанной реакцией респондента на перспективу быть воспринятым интервьюером в негативном свете.

Следует различать два класса эффектов интервьюера в зависимости от источников и механизмов их возникновения Первый класс включает ошибки и смещения, непосредственно связанные с действиями полевого персонала- с отступлением от правил и процедур интервьюирования, актами «незапрограммированного» речевого поведения, а также с интерпретативной деятельностью интервьюеров (рис 1)

Рис. 1. Модель прямого эффекта интервьюера

Эффекты второго рода имеют коммуникативную природу и обусловлены характером взаимодействия между участниками интервью. Их источниками выступают объективные характеристики, психологические и поведенческие особенности респондентов и интервьюеров, а также их взаимные установки и ожидания (рис. 2).

Рис 2 Модель опосредованного эффекта интервьюера

Следовательно, опрашиваемые тоже (а может быть даже в большей степени) ответственны за появление смещений, квалифицируемых как эффекты интервьюера Социальная желательность, конформность, диссимуляция и т.п. и есть те самые эффекты интервьюера, которые составляют предмет нашего обсуждения. В резуль-

тате записанный ответ часто является продуктом, по меньшей мере, двойной интерпретации и двойного редактирования, как со стороны респондента, так и со стороны интервьюера. Объяснение эффектов интервьюера исключительно в терминах творчества или «самодеятельности» лиц, проводящих интервью, существенно обедняет обсуждаемую проблему.

Вместе с тем, подчеркивает автор диссертации, эффект интервьюера не сводится лишь к смешениям в ответах респондентов Традиционный подход, утвердившийся в современной методической социологии, существенно обедняет понимание данного феномена, затрудняет его идентификацию и эмпирический анализ, сдерживает выработку адекватных мер для минимизации систематических ошибок в результате интервью. На самом деле спектр конкретных проявлений эффекта интервьюера намного шире и включает в себя смещения, связанные с ростом числа отказов респондентов от участия в исследовании и количества неответов, увеличением удельного веса неопределенных ответов и снижением объема и детализации сообщаемых в опросе сведений.

В современной социологической литературе предлагаются две модели, описывающие все проявления эффекта интервьюера: безусловной социальной атрибуции (или модель «прямого эффекта») и социальной дистанции.1 Согласно социально атрибутивному подходу, респонденты приписывают своим интервьюерам определенные ценности и нормы, ожидания и установки, сконструированные на основе минимально доступной им в ходе опроса эмпирической информации. В большинстве случаев единственным источником такого рода сведений выступают социально-демографические характеристики опрашивающих (пол, возраст, раса, этничность, а иногда социально-экономический статус и образование) и некоторые иные, связанные с ними признаки (внешность, речь, акцент, манеры и др ). Именно эти социальные идентичности служат респондентам своеобразными подсказками, сигнализирующими о характере ожиданий интервьюеров относительно приемлемого или допустимого вербального поведения. Пытаясь подстроиться под эти нормы и ожидания, опрашиваемые редактируют свои ответы с тем, чтобы избежать дискомфорта и тем самым защитить себя, управляя впечатлением, производимым на интервьюера. Вторая модель также признает, что респонденты, сталкиваясь с деликатными вопросами, корректируют свои самоотчеты, исходя из приписываемых интервьюерам требований, норм и ожиданий. Однако при идентификации этих интенций они принимают во внимание не только наблюдаемые демографические признаки опрашивающих, но и объективную или субъективную (воспринимаемую) социальную дистанцию между участниками интервью Различия или сходства в социальных идентичностях коммуникантов детерминируют вероятность редактирования ответа. При этом слишком большая, равно как и очень малая социальная дистанция актуализирует потребность в управлении имиджем Нахождение оптимальных ее значений, напротив, ведет к ослаблению источников нормативных ответов.

' См , напр. An evaluation of interviewer characteristics in an RDD telephone survey of drug use / Johnson T , Fendrich M , Shaligram Ch. et al // Journal of Drug Issues. 2000 Vol 30 № 1 P 77101, Fendrich M Johnson T, Shahgram Ch, Wtslar J S The impact of interviewer characteristics on drug use reporting by male juvenile arrestees//Journal of Drug Issues 1999 Vol 29 № 1 P 3759.

Во второй главе «Влияние интервьюера на результаты интервью» излагаются результаты эмпирических исследований автора.

В первом параграфе второй главы приводятся количественные оценки эффекта интервьюера по пяти основным направлениям: продолжительность интервью, отказы от участия в опросе, уровень неответов и уклончивых ответов, а также качество ответов. Для измерения эффекта интервьюера нами использовались процедуры одномерного однофакторного дисперсионного анализа (АЫОУА). Оценка дисперсионного компонента, связанного с интервьюером, производилась с помощью коэффициента детерминации й2 Данный показатель позволяет оценить вклад анализируемого фактора (в нашем случае - личности интервьюера) в общую вариативность опросных переменных, изменяется в пределах от 0 до 1 и рассчитывается по формуле:

-Я2 =

где 55фг1ГТ - сумма квадратов, характеризующая межгрупповую дисперсию; 55л, - сумма квадратов, отражающая общую вариативность признака.

Диссертационное исследование свидетельствует, что смещения, связанные с интервьюером, отнюдь не столь скромны и безобидны, как иногда считается. Судя по полученным данным, вариации в продолжительности бесед более чем на 40% обусловлены характеристиками интервьюеров, различия в числе отказа от ответа или уклонении от него - в среднем на 19-22%. В несколько меньшей степени (16-18%) интервьюер влияет на принятие респондентами решений об отказе от сотрудничества. Уровень отвечаемости подвержен более сильному воздействию со стороны людей, проводящих опрос: доля объясненной дисперсии по этому показателю достигает 1&-21%. Результаты исследований показывают также, что респонденты по-разному отвечают в ходе интервью, проводимых разными интервьюерами Характер ответов на личные (поведенческие) вопросы с сильной нормативной нагрузкой в среднем на 12-16% зависит от того, кто их задает. Хотя при обсуждении целого ряда деликатных тем присутствие интервьюера в значительно большей степени сказывается на вербальном поведении опрашиваемых, что приводит к увеличению доли объясненной дисперсии ответов до 20 и даже 35%. По группе вопросов, касающихся установок респондентов, влияние лиц, проводящих интервью, ощущается в меньшей степени (5-9%).

Между тем следует иметь в виду, что в данном случае мы имеем дело с т н. «кумулятивными эффектами», включающими одновременное влияние всех характеристик интервьюера Они могут быть обусловлены внешними данными, голосом, демографическими и статусными, психологическими и поведенческими особенностями опрашивающих, их предварительными и ситуативными ожиданиями, а также различными комбинациями этих переменных.

Оценивая ситуацию в целом, можно сказать, что наблюдаемые в нашем исследовании эффекты интервьюера весьма значительны и потенциально опасны. Полученные результаты показывают, что смещения, вызываемые интервьюером, приводят к занижению реальных масштабов социальных девиаций, к получению приукрашенной картины, характеризующей мнения и установки людей относительно стигматизированных в нашем обществе явлений и форм поведения, к сдвигу отве-

тов даже на самые безобидные вопросы в сторону общепринятых нормативных образцов и т.д

Чем можно объяснить столь высокие оценки, обнаруженные в нашем эксперименте? Ответ на этот вопрос следует, на наш взгляд, искать в самопрезентационных механизмах вербального поведения опрашиваемых, основные закономерности которого наиболее адекватно описываются теорией «управления имиджем». Эффекты интервьюера есть ни что иное, как ответные реакции респондентов, обусловленные потребностью в создании позитивного впечатления у опрашивающих. А потому высокие показатели влияния интервьюера, наблюдаемые в нашем исследовании, отнюдь не случайны Они отражают специфику той социокультурной ситуации, которая сложилась в последние годы в нашем обществе, а также соответствующие ей поведенческие модели и коммуникативные практики, основанные на ингратиа-ционных процессах, повышенной склонности к самопрезентации и тенденции людей давать социально желательные и конформные ответы.

Результаты дисперсионного анализа позволяют зафиксировать лишь интенсивность влияния интервьюера на характер наблюдаемых распределений посредством измерения вклада контролируемого фактора в общий разброс ответов Однако они ничего не говорят о качестве получаемых данных. Для того, чтобы выяснить, как интервьюер влияет на уровень искренности отвечающих, мы сравнили ответы, полученные от респондентов в ходе персонального интервью и анкетирования Результаты сравнительного анализа позволяют заключить, что в персональном интервью от респондентов было получено меньшее число искренних признаний в совершении социально неодобряемых поступков, чем в анкетном опросе Анкетирование, как обезличенная и опосредованная форма общения, в большей мере стимулирует тенденцию респондентов к самораскрытию. Присутствие интервьюера, напротив, усиливает диссимуляцию и ведет к снижению валидности данных. Аналогичные тенденции характерны и для вопросов, касающихся поведенческих установок индивидов.

Кроме того, сравнение результатов двух исследований, выполненных с использованием разных опросных методов, показало, что в ходе личного общения с интервьюером респонденты значительно чаще, чем в процессе самостоятельного заполнения анкеты, отказывались отвечать и пропускали задаваемые вопросы. Вместе с тем, как свидетельствуют результаты анализа, число уклончивых и неопределенных ответов не различается в зависимости от метода сбора данных и специфики опросной коммуникации.

Второй параграф второй главы посвящен анализу влияния социально-демографических характеристик интервьюеров на ответы людей Судя по данным нашего исследования, мужчины более успешны в качестве интервьюера' они лучше способны уговорить респондента на беседу, доли признаний на сенситивные вопросы у них выше Объяснения этим расхождениям следует, на наш взгляд, искать в теории «вероятного потребителя», предложенной Т. Джонсоном и Дж Парсонсом Мужчины-интервьюеры, по их мнению, более терпимо относятся к девиантным формам поведения, нежели женщины, поскольку вероятнее всего и сами отнюдь «не безгрешны», а потому респонденты не боятся признаваться им в социально неодоб-

ряемых поступках 1 Дифференцированный анализ по диадам (модель социальной дистанции) показывает, что наилучшим вариантом для опроса по сенситивной проблематике является, пожалуй, ситуация, когда мужчина отвечает мужчине. При таком сочетании доли неответов и уклончивых ответов существенно снижаются, а удельный вес искренних признаний возрастает. Вообще же вклад тендерной дистанции в вариации неответов по группам как тендерных, так и сенситивных вопросов невелик и составляет в зависимости от способа измерения от 3,0 до 7,7% Значительно выше ответственность тендерной гомогенности / гетерогенности коммуникативных диад за различия в содержательных ответах респондентов- от 4,3 до 15,6% Особенно это касается сенситивных поведенческих (14,7-15,5%) и тендерных вопросов (14,7-15,6 %).

Кроме того, более «успешны» в коммуникативном отношении интервьюеры старшего возраста: доля отказов от сотрудничества у них чуть ниже, они способны получить информацию более высокого качества, чем молодые (доли признаний на сенситивные поведенческие вопросы у них выше, а удельный вес нормативных с точки зрения общества ответов - ниже) Для проверки валидности модели условной социальной атрибуции в отношении возраста интервьюеров мы ввели несколько дополнительных переменных, чтобы выявить комбинации возраста собеседников, ответственные за изменения в ответах людей. Нами были выделены три степени дистанцированное™: минимальная дистанция, когда разница в возрасте интервьюера и респондента не превышала 4 лет, промежуточная - разница в возрасте лежит в пределах от 5 до 19 лет, и максимальная - разница в возрасте более 19 лет. В результате проведенного анализа было обнаружено, что респонденты также чутко реагируют на разницу в возрасте- удельный вес признаний на сенситивные поведенческие вопросы повышается, если возраст собеседников примерно одинаков, или, по крайней мере, разница в возрасте не очень велика При этом снижается вероятность нормативных ответов по сенситивному вопросному блоку

Анализируя роль социально-статусных позиций интервьюеров, мы основывались на положениях модели социальной дистанции Для оценки эвристического потенциала этой теоретической конструкции мы рассматривали не просто совпадение/несовпадение дохода и уровня образования участников интервью, но и дифференцировали несходство образовательного и экономического статусов собеседников по двум переменным: «статус интервьюера выше» и «статус интервьюера ниже», чем у респондента Очевидно, что для респондента наиболее комфортной является ситуация, когда его доход, по субъективным ощущениям, выше, чем у интервьюера; тогда отвечающий чувствует себя более уверенно В этом случае респондентам нет смысла утаивать информацию; потребность давать нормативные ответы на атгитьюд-ные вопросы также заметно снижена Зависимость между различиями интервьюеров и респондентов по уровню образования и качеством опросных данных носит выраженный нелинейный характер. Респонденты значительно честнее отвечают интервьюерам из своей образовательной группы, чем всем остальным Вместе с тем явно прослеживается тенденция к резкому увеличению доли нормативных ответов на атгитьюдные вопросы (как личные, так и безличные) и к снижению доли признаний на вопросы о поведении среди респондентов, чей образовательный уровень выше, чем у интервьюе-

' Cm Johnson T, Parsons J Interviewer effects on self-reported substance use among homeless persons//Addictive Behaviors 1994 Vol 19 № 1 P 85

ра. Иными словами, в ситуации, когда респондент ощущает, что интервьюер менее образован, чем он, у него повышается потребность в «управлении впечатлением».

В третьем параграфе анализируется влияние психологических характеристик интервьюеров на вербальное поведение опрашиваемых. Для проверки этой гипотезы мы протестировали полевых работников на предмет следующих личностных качеств: экстра-версия-интроверсия; способность к эмпатии; активность, общительность, уверенность в себе, независимость от внешних оценок и обстоятельств; навыки социального общения, способность прогнозировать социальное поведение, уровень коммуникативности; наличие негативного опыта общения. С одной стороны, можно усомниться в том, что респонденты способны идентифицировать личностные характеристики тех людей, которые их опрашивают. Вместе с тем результаты нашего исследования, проведенного в марте-апреле 2002 г (N=100), подтверждают, что респонденты могут распознавать тип темперамента своего интервьюера. В ходе этого исследования мы просили респондентов сообщить, какие качества спрашивающих им понравились, а какие нет В результате мы получили субъективные оценки отдельных характеристик интервьюеров. Данные опроса показали, что респонденты не просто назвали, что им нравится и что не нравится в действиях интервьюера, но и невольно смогли выявить те черты, которые являются типичными для темперамента данного полевого работника. Это подтверждает нашу мысль о высокой способности опрашиваемых реагировать на психологический тип личности того, кто с ними беседует. Так, если при общении с меланхоликом респондентов больше всего раздражал медленный темп речи и тихий голос интервьюера, то в беседе с сангвиником и холериком - напротив, быстрый темп речи, а с флегматиком - застенчивость и медлительность. Таким образом, можно говорить о том, что разные психологические типы интервьюеров по-разному воспринимаются респондентами, что, в свою очередь, может детерминировать изменения в ответах последних. Иными словами, если респонденты способны распознавать личностные черты «своего» интервьюера, значит, они могут реагировать на эти черты, изменяя свои ответы.

В исследовании 2004 г. (N=300) было установлено, что выделенные нами в зависимости от психологических характеристик группы существенно различаются по многим опросным характеристикам Наиболее успешны в проведении интервью следующие психологические типы интервьюеров.

1. С точки зрения полноты и качества получаемых данных более удачен выбор интервьюеров, обладающих высокими навыками социального общения, хорошо умеющих прогнозировать социальное поведение, активных (общительных, импульсивных), сильных (независимых, уверенных в себе). Если ориентироваться на остальные характеристики полевых работников (негативный личный опыт общения, эмпатические способности и т.п), то следует тщательно взвешивать все «за» и «против», исходя из конкретных задач исследования, поскольку влияние этих качеств на ответы (и неответы) респондентов сильно зависит от типов задаваемых вопросов.

2 Наибольшим смещающим эффектом по трем группам вопросов (поведенческие, личные и безличные аттитьюдные) обладают только две характеристики интервьюеров - навыки социального общения и негативный опыт общения. Именно они, судя по тесту Дункана, однозначно предопределяют качество ответов, поскольку только по этим характеристикам полевых работников мы можем выявить

статистически значимую гетерогенность в сгруппированных по интервьюерам данных.

3. Для уменьшения числа отказов от сотрудничества предпочтительнее привлекать к работе интервьюеров со средне-низкими эмпатическими способностями, уверенных в себе («сила»), в средней степени экстравертированных, в достаточно высокой степени нейротичных (тревожных, напряженных), с низкими способностями к прогнозированию, но при этом со средне-высокими навыками общения и низким негативным опытом общения Именно они обладают большими способностями «уговорить» респондента на участие в опросе.

Четвертый параграф посвящен результатам исследования стиля поведения интервьюера - одной из важнейших переменных, характеризующих процесс опросных коммуникаций и определяющих достоверность и качество итоговой информации.

Анализ работ западных авторов позволяет выделить два контрастных стиля проведения стандартизированного интервью, по-разному называемых разными исследователями, но сохраняющих при этом свою смысловую основу: I) персональный (личносгно ориентированный) и 2) профессиональный. Первый иногда называют также интерперсональным (Р Хенсон и др), социоэмоциональным (В Дийкстра), дружественным, теплым (Т Роджерс), диалоговым (Дж Катания, М. Шобер и Ф Конрад), эмпатиче-ск им (М Зарагоза и др ), раппортом (или сверхраппортом) (С Харкесс и др) Второй также имеет ряд названий: формальный, бизнес-стиль (В Дийкстра), деловой, холодный (Т. Роджерс), стандартный (Дж Катания), объективный, или нейтральный (Дж. Уильяме, Д. Вутен, А. Рид И)

Многие авторы, проводящие экспериментальные исследования, указывают на значительные трудности в точном воспроизведении стилей. Операциональные определения степени раппорта в современной литературе - большая редкость, а потому мы решили не задавать априори стиль поведения интервьюерам. Более предпочтительной в данном случае мы сочли методику постопросного измерения степени раппорта Мы предлагали респондентам после завершения интервью самим оценить стиль поведения «их» интервьюера по пяти унифицированным биполярным шкалам с градациями от «1» до «5» наподобие тех, которые используются техникой семантического дифференциала (от «теплого» до «прохладного», от «далекого» до «близкого» и т п ) Далее по средним значениям всех шкал нами рассчитывался индивидуальный совокупный рейтинг раппорта для каждого опрашивающего, и на основе полученных оценок все интервьюеры дифференцировались по двум контрастным группам Проведенный анализ позволил разделить всех интервьюеров на две равные по численности категории' в первой явно доминировали оценки, позволяющие идентифицировать стиль интервьюера как формальный, во второй - как эмпатиче-ский (Г=5,122, /3=0,000).

Наш опыт сравнения двух методических стратегий интервьюирования дает основание говорить о некоторой предпочтительности личносгно ориентированного стиля по сравнению с профессиональным при проведении исследований по деликатной проблематике Установление эмоционально близких отношений с опрашиваемыми ведет к оптимизации длительности интервью, значительному сокращению числа отказов, пропусков, а также к повышению достоверности ответов на вопросы, касающиеся социально неодобряемых форм поведения и отношения к девиациям Но, судя по полученным данным, он оказался менее эффективным стилем интер-

вьюирования при изучении личных поведенческих установок опрашиваемых. Отвечая на вопросы данной группы, респонденты чаше ингратиировали и проявляли повышенную склонность к нормативным суждениям социально желательного и конформного типа. Хотя при изучении других проблем, а также в тематических омнибусах вполне уместным мог бы быть комбинированный стилистический дизайн исследования, который предполагает (в необходимых случаях) оперативный переход от отношений раппорта к сугубо деловому, профессионально ориентированному стилю взаимодействия с респондентами.

В пятом параграфе второй главы изложены выводы относительно влияния предварительных ожиданий интервьюеров на ход и результаты бесед Роль экспек-таций интервьюеров изучалась нами в исследовании 2004 г. (N=300) При этом фиксировались пять видов ожиданий, которые касались различных аспектов качества опросных данных' I) уровня отказов от участия в исследовании. Дифференциация интервьюеров (в зависимости от характера их ожиданий) на две категории с условными названиями «оптимисты» и «пессимисты» производилась с учетом средне-ожидаемого уровня отказов; 2) количества пропусков вопросов интервью Для фиксации данного показателя мы проанализировали мнения интервьюеров о том, какие вопросы в будущем интервью могут быть пропущены респондентами или остаться без ответа При этом интервьюеров, полагавших, что та или иная тема вызовет у опрашиваемых негативную реакцию, мы относили к категории пессимистов, а лиц, не испытывавших подобных опасений, - к группе оптимистов. Результаты предин-тервью затем сравнивались с реально полученным удельным весом неответов на соответствующие вопросы; 3) удельного веса уклончивых и неопределенных ответов Данная переменная измерялась посредством вопроса, обращенного к будущим интервьюерам: «Оцените, пожалуйста, насколько трудно или легко будет получить ответы на следующие вопросы интервью». При этом использовалась 5-пунктная ранговая шкала с градациями: «очень трудно»; «трудно»; «ни трудно, ни легко»; «легко»; «очень легко» Дифференциация интервьюеров на пессимистов и оптимистов осуществлялась по склейке двух первых и двух последних позиций шкалы В ходе последующего анализа данных сравнивались доли ответов, типа: «не знаю», «затрудняюсь ответить», полученных интервьюерами-оптимистами и пессимистами; 4) общей продолжительности интервью. Средняя ожидаемая длительность бесед фиксировалась с помощью соответствующего проспективного вопроса, задававшегося кандидатам на проведение интервью в ходе инструктивных сессий Фактические временные затраты отмечались самими интервьюерами по окончании работы с респондентами Группы оптимистов и пессимистов определялись по методике, аналогичной той, которая использовалась при измерении экспектаций относительно отказов от участия в исследовании; 5) уровня искренности опрашиваемых на сенситивные вопросы исследования В ходе инструктивных сессий мы обратились к будущим интервьюерам с просьбой оценить, какие вопросы, выносимые на обсуждение с респондентами, по их мнению, могут вызвать у большинства опрашиваемых чувство неловкости и смущения Задавая этот косвенный проективный вопрос, мы рассчитывали получить информацию об ожиданиях интервьюеров относительно искренности будущих ответов респондентов. Интервьюеров, полагавших, что в ходе интервью им не удастся получить от респондентов достоверные ответы на

деликатные, по их мнению, вопросы, мы относили к пессимистам, а лиц с противоположными ожиданиями квалифицировали как оптимистов

Наше исследование показало, что установки и ожидания интервьюеров - опасный и трудноконтролируемый источник систематических смещений в результатах интервью Респонденты в ходе опросов демонстрируют те образы поведения, которые ожидают от них опрашивающие, а интервьюеры, в свою очередь, воспроизводят свои собственные пророчества. Эффект ожиданий затрагивает все основные составляющие процесса интервьюирования, имеющие прямое отношение к качеству опросных данных Он результируется в увеличении количества отказов от участия в исследовании, в росте числа неответов, в снижении уровня информативности собираемых сведений, в повышенном удельном весе социально желательных ответов на атгитьюдные вопросы, а также в усилении диссимулятивных реакций на вопросы о сенситивном поведении Социальная желательность и самопрезентация выполняют роль важнейших опосредующих переменных в механизме, «запускающем» эффект ожиданий. Полученные данные наглядно свидетельствуют об ограниченности традиционной трактовки эффекта интервьюера, сводящей все его многообразные проявления исключительно к совокупности ответных смещений. Интервьюеры с пессимистическими ожиданиями являются группой повышенного риска

Как происходит ретрансляция ожиданий интервьюеров респондентам' Каким образом опрашиваемые, в свою очередь, идентифицируют характер экспектаций своих интервьюеров'' Эти ключевые вопросы, касающиеся механизма реализации эффекта ожиданий, во многих прежних работах оставались за рамками обсуждения. В диссертации показано что, эффект «сбывающихся пророчеств» объясняется рядом индивидуальных психологических особенностей оптимистически и пессимистически настроенных интервьюеров. Респонденты разгадывают не ментальные акты (ожидания), как таковые, а их вербальные и невербальные поведенческие проявления, характерные для опрашивающих с разными установками на опрос: робость, стеснительность, неуверенность, низкая коммуникабельность или, наоборот, решительность, твердость, уверенность в себе, раскованность, открытость и др Иными словами, личностные характеристики опрашивающих служат для респондентов индикаторами, указывающими на характер ожиданий их собеседников

В шестом, последнем параграфе второй главы приводятся результаты эмпирической верификации объяснительных моделей эффекта интервьюера. В ходе нашего исследования мы проверяли валидность двух теорий - социальной дистанции и самопрезентации с тем, чтобы оценить их аналитические возможности и объяснительный потенциал Взаимосвязь между социальной дистанцией и величиной смещений. связанных с интервьюером, не носит линейного характера Коммуникативные диады (респондент-интервьюер), расположенные на противоположных полюсах и характеризующиеся полной социальной гомогенностью или гетерогенностью, актуализируют потребности в управлении имиджем и в равной мере опасны для качества опросных данных Иными словами, слишком большая и слишком малая социальная дистанция (полное несовпадение либо совпадение 3 и более социально-демографических характеристик коммуникантов) продуцирует более интенсивные смещения в ответах респондентов Оптимальной, на наш взгляд, следует считать среднюю дистанцию, умеренно сочетающую сходства и различия между участниками интервью (совпадение 1-2 социально-демографических характеристик) и за-

метно снижающую риск возникновения эффектов интервьюера. Проблема формирования опросных диад особенно актуальна при проведении исследований по тендерной тематике. Здесь совместное влияние пола респондента и интервьюера усиливает смещения в сторону социально желательных, нормативных ответов Не менее важными эти вопросы становятся и в сенситивных исследованиях.

Вместе с тем результаты дисперсионного анализа позволяют говорить о том, что социальная дистанция сама по себе не является сильно действующим фактором смещений. Механизмы изменения людьми своей позиции мало зависят от гомогенности/гетерогенности коммуникативных диад- доля дисперсии, объясняемая социальной дистанцией, по различным показателям варьирует в пределах от 0,05 до 3%, в то время как совокупное влияние интервьюера по этим же показателям достигает 21% дисперсии. Между тем здесь следует иметь в виду одно важное обстоятельство. Практически все наши респонденты, равно как и интервьюеры, репрезентировались из массовых слоев населения провинциального города, в то время как представители «элиты» не попали в выборку. Поэтому сильных статусных различий в коммуникативных диадах не наблюдалось, что могло сказаться на итоговых результатах и выводах.

Вместе с тем полностью отказываться от использования этой модели для объяснения эффекта интервьюера нецелесообразно Она весьма полезна в качестве дополнительной переменной при анализе иных факторов, влияющих на формирование респондентами своих ответов В частности, мы провели одновременное тестирование вклада двух факторов - социальной дистанции и социальной желательности Социальная гомогенность / гетерогенность интервью скорее всего не детерминирует, т.е. напрямую не вызывает эффектов интервьюера, а лишь опосредует влияние опрашивающих, усиливая или ослабляя смещения в ответах. Однако роль этой переменной резко возрастает при ее комбинировании с индексом социальной желательности. Совместное (скоррелированное) влияние этих показателей на опросные статистики является причиной большинства ошибок в результатах интервью. Оба этих фактора вместе более чем на 87% объясняют дисперсию ответов респондентов на поведенческие вопросы (по отдельности их объяснительная способность не выходит за пределы 32%) и на 61% - дисперсию ответов на вопросы об установках. Следовательно, социальная дистанция и самопрезентация - главные источники возникновения смещений, связанных с интервьюером

В заключении подводятся итоги проделанной работы, формулируются основные выводы, даются методические рекомендации

В приложениях представлены основные вопросники, использовавшиеся при проведении исследований.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях автора-

Статьи в научных журналах, главы в учебных пособиях

1. Журавлева И В Самопрезентационные модели поведения респондентов в социологических опросах // Вестник Ивановского государственного энергетического университета 2004. № 1 С 70-73 (0,6 п.л.).

2. Мягков А.Ю , Журавлева И В. Эффект ожиданий интервьюера в персональном интервью // Социологический журнал 2004. X? 3/4 С. 6-26 (1,2 п л - в соавт с А.Ю. Мягковым; И.В Журавлева - 0,6 п.л.).

3.Мягков А Ю , Журавлева И В Эффект интервьюера: опыт количественной оценки в персональном интервью // Социология: 4 М. 2005. № 21 (1,1 п.л. - в соавт. с А Ю Мягковым; И В Журавлева - 0,5 п.л ).

4. Мягков А.Ю., Журавлева И.В Стиль интервьюирования и результаты интервью // Вестник Тамбовского университета 2005 № 1 С 39-60 (0,8 п.л - в соавт с А.Ю. Мягковым; И.В. Журавлева - 0,4 п.л.).

5.Мягков А.Ю, Журавлева И.В. Методология и методы социологических исследований И Социология: основы общей теории / Мягков А.Ю, Подсухина ТВ , Григорьева М В., Ревякин Е С , Журавлева И В.; Под общ. ред А Ю Мягкова М-Флинта, Московский психолого-социальный институт, 2003 Гл. X С 181-198 (Гриф УМО по социологии и социальной антропологии) (1,0 п.л - в соавт с А Ю Мягковым, И В Журавлева - 0,5 п.л).

Статьи в сборниках научных трудов

6. Журавлева И.В Влияние половых характеристик на вербальное поведение респондента // Материалы международной научной конференции «Гендерные исследования в гуманитарных науках: современные подходы». Иваново, 15-16 сентября 2000 г. Иваново: Юнона, 2000 С. 43-47 (0,2 п.л ).

7. Журавлева И В., Курочкина И.А. Проблемы взаимосвязи гендерных характеристик интервьюера и ответов респондентов // Материалы международной научной конференции «Гендерные исследования и тендерное образование в высшей школе». Ч. 2: История, социология, язык, культура Иваново, 25-26 июня 2002 г. Иваново- Изд-во ИвГУ, 2002 С. 142-145 (0,3 пл. - в соавт. с И.А. Курочкиной; И.В. Журавлева - 0,2 п.л.).

8. Журавлева И В., Журавлева С Л Проблема повышения качества социологической информации (по результатам методических исследований в г. Иваново) // Социокультурные проблемы истории и современного развития российской провинции. Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 1. Иваново: ИГЭУ, 2002. С 51-57 (0,6 п.л - в соавт. с С.Л. Журавлевой; И.В Журавлева - 0,3 п.л.).

9. Журавлева И.В,, Журавлева С.Л. Эффект интервьюера в телефонных опросах: анализ зарубежных подходов // Социокультурные проблемы истории и современного развития российской провинции: Межвуз сб науч тр. Вып. 2. Иваново-ИГЭУ, 2003. С. 36-42 (0,4 п.л. - в соавт. с С.Л Журавлевой; И.В. Журавлева - 0,2 п.л.).

10. Журавлева И В Гендерные эффекты в персональном интервью // Социокультурные проблемы истории и современного развития российской провинции Межвуз. сб. науч тр Вып 3. Иваново: ИГЭУ, 2004. С. 62-72 (0,5 п.л.).

Тезисы докладов и выступлений

11. Журавлева И В Проблема информационных сдвигов в ходе социологического опроса // VIII Бенардосовские чтения- Тез докл межд. науч -тех конф Иваново, 4-6 июня 1997 Иваново- ИГЭУ, 1997. С. 348 (0,1 п.л.).

12. Мягков АЮ, Журавлева И.В. Ситуация опроса и механизмы формирования ответа респондентами // VIII Бенардосовские чтения- Тез. докл. межд науч.-

тех конф. Иваново, 4-6 июня 1997. Иваново: ИГЭУ, 1997. С. 355 (0,1 п.л - в соавт. с А.Ю. Мягковым; И.В. Журавлева - 0,05 п л.).

13. Журавлева И В Проблема активности респондента как участника социологического опроса // Современное состояние, проблемы и перспективы развития российской экономики: Вторые Кондратьевские чтения: Тез. докл. межд. науч. конф. Иваново, 24-25 сентября 1998 г Иваново: ИГЭУ, 1998 С 101-102 (0,1 п л.)

14. Журавлева И.В , Журавлева С Л Социальные отношения в процессе интервью и уровень искренности ответов респондентов // Социокультурная динамика России (II социологические чтения)- Матер регион науч конф. Иваново, 10-11 декабря 1998 г. Иваново: ИГХТА, 1998 С 58-59 (0,1 п.л - в соавт. с С.Л Журавлевой; И.В. Журавлева - 0,05 п.л.)

15. Журавлева ИВ. Влияние психологических особенностей респондента на восприятие вопросов анкеты // Социокультурная динамика России (II социологические чтения)- Матер регион, науч. конф Иваново, 10-11 декабря 1998 г. Иваново-ИГХТА, 1998 С. 62-64 (0,15 п.л.).

16.Журавлева ИВ Опрос как коммуникативный процесс // Актуальные проблемы химии и химической технологии: Тез. докл. II межд. науч -тех. конф. Иваново, 18-20 октября 1999 г. Иваново: ИГХТА, 1999 С. 221 (0,1 п.л.).

17.Журавлева И.В Стратегии поведения респондента в ходе опроса // Современное состояние, проблемы и перспективы развития российской экономики: Третьи Кондратьевские чтения. Тез докл. науч -практ. конф. Иваново, 27-29 декабря 2000 г. Иваново: ИГЭУ, 2000. С. 96-97 (0,1 п.л.).

18.Журавлева И.В Проблема интерпретации опросного общения // Молодая наука-XXI веку Тез. докл. межд. науч. конф. Иваново, 17-19 апреля 2001 г Иваново: Изд-во ИвГУ, 2001. С. 82-83 (0,1 п.л.).

19 Журавлева И.В , Журавлева С Л Социологический опрос как форма взаимодействия социолога и респондента и механизм формирования ситуативной лжи // Большой Урал - XXI век: Сб матер Всеросс. науч.-практ. конф. Ч. 1: XIII Уральские социологические чтения. Екатеринбург: УГТУ-УПИ, 2001. С. 45-46 (0,1 п.л -в соавт. с С.Л. Журавлевой; И.В. Журавлева - 0,05 п.л.).

20. Журавлева И.В. Особенности общения в ходе социологического опроса // Молодая наука в классическом университете: Тез. докл. всеросс. конф. фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых Ч 1 ■ Социокультурные процессы и социальная политика в современной России Иваново, 16-17 апреля 2002 г Иваново-Изд-во ИвГУ, 2002. С. 72 (0,1 п.л.).

21. Журавлева И.В Коммуникативные особенности формирования ответа респондентом в ситуации интервью // XI Бенардосовские чтения: Тез. докл межд. на-уч.-тех. конф Том И. Иваново, 4-6 июня 2003 г. Иваново: ИГЭУ, 2003 С 183 (0,1 п.л.).

22. Журавлева И.В Стиль поведения интервьюера и качество социологических данных // Современное состояние, проблемы и перспективы развития российского общества- Пятые Кондратьевские чтения- Тез докл науч.-практ конф Иваново, 27-28 мая 2004 г Иваново: ИГЭУ, 2004 С. 183-186 (0,15 п.л.).

Общий объем публикаций автора по теме диссертации составляет 5,2 п л

Форма! 60x84 1/16 Печать плоская Уел печ л 1,5 Тираж 100 экз Заказ 0221

Опечатано в ОМТ МИБИФ 153003, Иваново, ул Рабфаковская, 34, оф 141, гел (0932)38-37-36

14441/

РНБ Русский фонд

2006-4 8942

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Журавлева, Ирина Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ОПРОСНЫЕ КОММУНИКАЦИИ В ПЕРСОНАЛЬНОМ ИНТЕРВЬЮ.

§ 1. Интервью как форма социальной интеракции.

§ 2. Самопрезентационные стратегии опрашиваемых.

§ 3. Эффект интервьюера, его основные формы и проявления.

§ 4. Концептуальные модели эффекта интервьюера.

Глава II. ВЛИЯНИЕ ИНТЕРВЬЮЕРА НА РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕРВЬЮ.

§ 1. Эффект интервьюера: опыт количественной оценки.

§ 2. Влияние социально-демографических характеристик интервьюера на ответы респондентов.

§ 3. Психологические характеристики интервьюеров и вербальное поведение респондентов.

§ 4. Стиль интервьюирования и результаты интервью.

§ 5. Эффект ожиданий интервьюера.

§ 6. Объяснительные модели эффекта интервьюера.

Введение диссертации2005 год, автореферат по социологии, Журавлева, Ирина Валерьевна

Актуальность темы диссертации. Несмотря на растущую популярность «альтернативных» стратегий сбора данных, персональное интервью сегодня по-прежнему остается главным источником эмпирической информации для многих исследователей, работающих в различных областях социологической науки. Между тем «королевский» статус данного метода отнюдь не означает его безупречности и универсальности. В последние годы ученые и практикующие социологи все чаще выражают свою обеспокоенность по поводу недостаточной валидности и надежности результатов, получаемых посредством интервью. Проблема качества опросных данных находится сегодня в фокусе повышенного исследовательского внимания и интереса.

Анализируя эту проблему, Р. Гроувз выделяет две основные группы ошибок, негативно влияющих на результаты интервью. Первые, по его мнению, вытекают из природы выборочного метода и его многочисленных ограничений; вторые коренятся в самом процессе наблюдения. Ошибки наблюдения, в свою очередь, включают четыре категории и связаны с различными «реактивными эффектами»: респондента, интервьюера, инструмента и метода [122, р. 11-12].

Некоторые авторы считают, что смещения, связанные с влиянием интервьюеров, на самом деле настолько «скромны» и «тривиальны», что им вряд ли стоит уделять серьезное внимание [85, р. 55-56; 188]. Однако данный взгляд кажется нам чрезмерно оптимистичным. Тот факт, что наблюдаемые в исследовании эффекты интервьюера часто не достигают высоких статистических значений, еще не означает элиминации проблемы. Скромные эмпирические оценки, пишут в этой связи Э. Сингер и JI. Конке-Агуирре, «не должны создавать ложного впечатления безопасности», защищенности интервью от ошибок и искажений [184, р. 258]. Даже слабые эффекты интервьюера, подчеркивает В. Дийкстра, «могут повлиять на результаты исследования драматическим образом» [104, р. 331].

Между тем в повседневной исследовательской практике эта опасность часто игнорируется. Многие исследователи, отмечают Дж. Рейнеке и П. Шмидт, исходят, как правило, из неявного допущения, что эффекта интервьюера не существует. Однако не только в случае с устрашающими вопросами, но и во многих других ситуациях, по их мнению, данный источник ошибки существенно влияет на объясненную дисперсию изучаемых переменных и валидность проводимых измерений [167, р. 220]. По данным экспериментального исследования Р. Туранжо, различия между интервьюерами в телефонном интервью «увеличили дисперсию выборочных оценок примерно на 50%». В персональном интервью, продолжает автор, этот показатель может оказаться намного выше [193, р. 251].

Вместе с тем важно иметь в виду и еще одно обстоятельство. Смещения, квалифицируемые как эффект интервьюера, носят не случайный, а систематический характер и не подчиняются закону взаимопогашения при увеличении числа опрашивающих [193, р. 251]. Переходя в таблицы сопряженности, они неизбежно искажают характер корреляций между переменными, усиливая или ослабляя наблюдаемые взаимосвязи. В этих условиях задача социологов, как указывал в свое время Э. Блэйр, состоит в том, чтобы эффективно управлять эффектом интервьюера, используя в интересах исследования его позитивные последствия и контролируя негативные [83, р. 257].

Таким образом, актуальность темы диссертации обусловлена рядом обстоятельств.

Во-первых, реальной угрозой искажения опросных данных в связи с влиянием опрашивающих.

Во-вторых, необходимостью осуществления систематического контроля со стороны исследователей за величиной и направленностью возникающих смещений.

В-третъих, слабой изученностью данной проблемы и, как следствие, - отсутствием в отечественной социологической практике надежных и эффективных методик по предотвращению и нейтрализации ошибок, связанных с интервьюером.

В-четвертых, насущной потребностью в разработке теоретико-методологических и методических основ управления эффектом интервьюера, механизмами его возникновения и функционирования.

Степень разработанности проблемы. Проблема эффекта интервьюера не является новой для мировой социологии. Еще на заре становления массовых опросов социальные исследователи выражали тревогу по поводу ошибок, привносимых опрашивающими в результаты интервью. Однако до конца 1920-х - начала 1930-х годов этот вид ошибок не был предметом специального анализа и осмысления. Первым научным исследованием на эту тему можно, по-видимому, считать работу С. Райса, опубликованную в 1929 г. [168]. В ней автор, пожалуй, впервые наглядно продемонстрировал опасность смещений, вызываемых личностью интервьюера, и привлек внимание к необходимости их нейтрализации.

С этого момента и до настоящего времени в западной социологии можно отчетливо наблюдать три яркие вспышки исследовательского внимания и интереса к данной теме.

Первая пришлась на 1940-50-е годы и была вызвана бурным развитием массовых опросов в предшествующие два десятилетия и оформлением методологии социологических исследований в относительно самостоятельную отрасль научного знания. В этот период вышли многие десятки публикаций, посвященные эффекту интервьюера, однако наиболее известными и до сих пор часто цитируемыми являются работы Д. Каца (1942 г.), П. Махаланобиса (1946 г.), Дж. Стока и Дж. Хочстима (1951 г.), П. Фридмана (1942 г.), Р. Хансона и Э. Маркс (1958 г.) и, конечно же, Г. Хаймана и его коллег (1954 г.).

Д. Кац, пожалуй, первым обратил внимание на то, что не только объективные, но и субъективные характеристики интервьюеров (их мнения, установки и ожидания) влияют на поведение респондентов и обусловливают конформный характер их ответов [143]. Р. Хансон и Э. Маркс, опираясь на материалы переписей населения, попытались выявить типы вопросов, повышающих вероятность смещений «по вине» интервьюеров [126]. П. Махаланобис, по словам Д.М. Рогозина, в отличие от своих предшественников, «смог объединить разрозненные гипотезы в целостную методическую программу» и дал комплексный анализ эффекта интервьюера [54, с. 101].

Достижения в области статистической науки и ее применения к практике массовых опросов дали мощный импульс дальнейшему развитию методологии измерения обсуждаемых эффектов [188]. Именно благодаря статистическим методам декомпозиции общей дисперсии опросных переменных, подчеркивает

Р. 'Гуранжо, многие авторы от П. Махаланобиса до Г. Хаймана смогли доказать, что интервьюеры во многих случаях являются главным источником вариабельности оценок, получаемых в опросных исследованиях [193, р. 250].

В знаменитой работе Г. Хаймана, У. Кобба, Дж. Фельдмана, К. Харта и К. Стембера [136] были представлены результаты исследовательского проекта, выполненного под эгидой Национального исследовательского Совета и Совета по исследованиям в области социальных наук и специально посвященного интервьюеру как источнику ошибок в опросах общественного мнения. Авторы, акцентировав внимание на смещающих эффектах ожиданий опрашивающих, показали, что разные интервьюеры часто получают различающиеся ответы, являются основным «генератором» наблюдаемой вариабельности и вносят решающий вклад в появление ошибок в опросных исследованиях. Заслуга Г. Хаймана и его соавторов состоит также в том, что они впервые попытались ответить на целый ряд очень серьезных и важных в практическом отношении вопросов: «Влияет ли личное мнение интервьюера на ответ респондента? Какие особенности осознанного или неосознанного поведения интервьюеров порождают смещения? Зависят ли эти смещения от личностных характеристик интервьюера?» и другие. Результаты этого проекта, пишут С. Садмен, Н. Брэдбери и Н. Шварц, социологи расценили тогда как исчерпывающие, а потому углубленные исследования подобных эффектов на некоторое время были приостановлены [58 с. 19]. Тем не менее, работы этого периода во многом предопределили общие методологические контуры всех последующих изысканий в данной области на многие десятилетия вперед.

Второй значительный всплеск интереса к обсуждаемой проблеме относится к 1970-м - началу 1980-х годов. Как отмечали в свое время Э. Сингер, М. Франкел и М. Глассман, эффекты интервьюера в социологических опросах после длительного периода относительного забвения вновь начинают привлекать к себе растущее внимание исследователей [183, р. 68]. Возрождение интереса к данной теме было стимулировано результатами ряда статистических исследований, выполненных применительно к изучаемой области X. Блэйлоком [84], Л. Кишем [143], К. О'Мюрчетаем [159], И. Феллеги [111], С. Серлем [179] и др., а также плодотворной дискуссией, развернувшейся в самом конце 1960-х гг. на страницах журнала «Public Opinion Quarterly» и инициированной известными ныне полемическими работами Дж. Уильямса [201; 202], К. Уэйс [199; 200], Б.С. Доренвенд, Дж. Коломботоса и Б.П. Доренвенда [106; 107].

В этот период был накоплен огромный исследовательский материал, составивший базу для многих последующих проектов, сложились основные концептуальные подходы к пониманию и объяснению эффекта интервьюера, предприняты попытки обобщения закономерностей его возникновения. Благодаря исследовательским усилиям В. Дийкстры [103; 104], Р. Гроувза и JI. Магилави [125], Дж. Фримана и Э. Батлера [118] и других авторов были созданы и отработаны эффективные экспериментальные дизайны для изучения эффектов интервьюера. В работах С. Садмана, Н. Брэдберна [189], Э. Блэйра [83], К. Такера [195], Э. Сингер и JI. Конке-Агуирре [184] и др. предложены методические и организационные схемы проведения исследований. Этими же авторами была разработана методология статистической оценки масштабов эффекта интервьюера, базирующаяся на процедурах дисперсионного и регрессионного анализа.

Повышенное внимание в этот период социологи уделяли выявлению и тестированию различных факторов, связанных с личностью интервьюера и, в частности, исследованию влияния пола, возраста, социального статуса, расы, интонации интервьюера и т.д. на ответы респондентов [146, р. 68; 191, р. 25; 78; 158; 198]. Тогда же начинает складываться и направление, связанное с изучением влияния стиля интервьюирования на результаты интервью [121; 129; 201]. Вместе с тем, как справедливо отмечали в 1986 г. Р. Гроувз и JI. Магилави, исследователям эффекта интервьюера явно не достает надежных теоретических моделей, которые позволили бы объяснить природу и механизмы возникновения данного феномена [125, р. 259].

С конца 1980-х гг. наблюдается некоторый спад исследовательской активности в данной сфере, продлившийся примерно десятилетие. Не случайно, что специалисты в этот период отмечают отсутствие прогресса в исследованиях эффекта интервьюера [167, р. 221]. Однако уже со второй половины 1990-х гг. начинает постепенно набирать силу обратная тенденция. Анализ специальной литературы, вышедшей по этой теме за последние пять лет, свидетельствует о наступлении новой (третьей) волны интереса к данной теме [87; 97; 99; 186]. Вместе с тем, в западной социологии по-прежнему отсутствуют труды, касающиеся влияния психологических характеристик опрашивающих на поведение респондентов.

В отечественной социологии традиция экспериментального изучения суггестивной роли интервьюера только начинает формироваться. Специальные методические исследования по данной проблеме в нашей стране долгое время не проводились. Во многих известных обобщающих трудах по методологии и методике социологических исследований эта тема либо вообще не проблематизируется [1; 19], либо освещается крайне скупо, поверхностно и фрагментарно с опорой на отдельные сведения, заимствованные из зарубежных источников. Систематические описания эффекта интервьюера, его масштабов и интенсивности, основных форм и проявлений в нашей социологической литературе практически отсутствуют. Трудно найти и работы, в которых были бы сделаны попытки серьезного осмысления источников и механизмов его возникновения.

В результате сегодня в российской социологии нет методик измерения ошибок, связанных с интервьюером, редко можно встретить и сколь-нибудь внятные практические советы по их предотвращению и контролю. Нынешнее состояние дел в данной области отмечено тем же недостатком, который, по оценке Дж. Стока и Дж. Хочстима, был характерен для западной социологической практики начала 1950-х гг. Многие исследователи, писали эти авторы, с опаской смотрят на эффект интервьюера, но при этом почти ничего не делают для того, чтобы измерить связанные с ним ошибки в результатах интервью [188, р. 323].

Лишь в последние 2-3 года появились первые отечественные работы, основанные на результатах специальных методических исследований и экспериментов. В статье Д.М. Рогозина предпринята интересная попытка оценить влияние интервьюеров на качество опросных данных [54]. Однако главное внимание автор уделяет здесь лишь эффектам, возникающим в связи с нарушениями полевым персоналом установленных правил и процедур интервьюирования, оставляя тем самым за рамками обсуждения менее очевидные и трудно контролируемые смещения, вызываемые объективными и субъективными характеристиками интервьюеров. Анализу эффектов этого рода посвящена, в частности, работа А.Ю.Мягкова, Д.А.Проскуриной и О. А. Егоровой [43]. Однако обе указанные публикации базируются на результатах телефонных опросов, а персональные интервью, за редким исключением, по-прежнему остаются вне поля зрения исследователей.

Цель диссертации состоит в том, чтобы исследовать природу, источники и механизмы возникновения эффектов интервьюера и на этой основе разработать систему мер по минимизации связанных с ними смещений.

В соответствии с поставленной целью в диссертации решались следующие основные задачи:

1. Выяснить характер и специфику опросных коммуникаций в персональном интервью, проанализировать поведенческие стратегии респондентов.

2. Систематизировать основные теоретические подходы к пониманию эффекта интервьюера, существующие в современной социологической литературе, определить круг его эмпирических форм и проявлений.

3. Оценить масштабы эффекта интервьюера и его возможные последствия для качества опросных данных.

4. Исследовать природу тендерных, возрастных и социально-статусных эффектов в персональном интервью.

5. Проанализировать степень влияния индивидуальных психологических характеристик интервьюеров на ответы респондентов.

6. Исследовать влияние стиля интервьюирования на результаты интервью. Дать сравнительную оценку профессионального и интерперсонального стиля поведения интервьюера с точки зрения качества опросных данных.

7. Проверить существование эффекта ожиданий опрашивающих. Выяснить социально-психологический механизм их ретрансляции в процессе интервью.

8. Провести эмпирическую проверку моделей социальной дистанции и социальной желательности, оценить их объяснительные способности и эвристический потенциал.

Объект исследования - эффект интервьюера в персональном интервью.

Предмет исследования - масштабы эффекта интервьюера, его основные формы и опосредующие факторы, источники и механизмы возникновения.

Теоретико-методологическая база исследования. Диссертация выполнена в рамках традиции экспериментального изучения эффектов интервьюера, возникшей в мировой социологии в 1940-50-е годы благодаря трудам Д. Каца, П. Махаланобиса, П. Фридмана, Г. Хаймана, С. Стока и Дж. Хочстима, Ф. Стэнтона и К. Бэйкера и получившей дальнейшее продолжение в работах Э. Блэйра, В. Дийкстры, Р. Гроувза и JI. Магилави, Б. Доренвенд, Э. Сингер, М. Франкела и М. Глассмана, Дж. Фримана и Э. Батлера, Ф. Эсбенсена и С. Менарда и др. В отечественной социологии эта традиция воспринята и в последние годы развивается в исследованиях А.Ю. Мягкова, Г.А. Погосяна, Д.М. Рогозина, T.JI. Стацевич и др.

Исследуя характер и специфику социальных отношений в персональном интервью, ролевые позиции его участников, а также поведенческие стратегии респондентов, мы опирались на принципы коммуникативного подхода к пониманию данного метода, развиваемые в работах Ч. Эткина и С. Чаффи [74], И.А. Бутенко [9; 10], А.С. Готлиб [18], А.А.Давыдова [20], Б.З. Докторова [22], В.Ф. Журавлева [23], И.В. Журавлевой [24], О.М. Масловой [32], С. Садмана, Н. Брэдберна и Н. Шварца [57; 58], JI. Сухман и Б. Джордан [190] и других известных социологов.

Анализируя природу, источники и механизмы возникновения эффектов интервьюера, мы использовали объяснительные возможности моделей социальной атрибуции и социальной дистанции, первоначально предложенных Б. С. Доренвенд, Дж. Коломботосом, Б. П. Доренвендом [106; 107], Дж. Уильямсом [201; 202], К. Уэйс [199; 200] и поддерживаемых сегодня Р. Гроувзом и Н. Фульц [124], Р. Дэйли и Р. Клаусом [97], Э. Кейн и JI. Макаули [141], Дж. Катания и Д. Бинсон [108], М. Пэдфилд и Я. Проктером [161] и др.

Объяснения эффектов интервьюера базируются также на идеях и положениях, сформулированных в рамках теорий ингратиации, социальной желательности, самоконтроля и конформности, развиваемых Дж. Дэвисом и Р. Бейкером [98], Д. Паулюсом и Д. Рейдом [164], Дж. Рейнеке и П. Шмидтом [167], JI. Хадди с соавторами [192], Дж. Смитом и др. [186].

При оценке масштабов эффекта интервьюера мы опирались на методологию дисперсионного анализа, принципы применения которого к изучению данной проблемы были детально разработаны и тщательно апробированы Р. Гроувзом и JI. Магилави [125], В.Дийкстрой [103; 104], JI. Кигаем [144], П. Кампанелли и К. О'Мюрчетем [90], С. Садманом и Н. Брэдберном [189], Э. Блэйром [83], К. Такером [195] и другими исследователями.

При подготовке и проведении исследований весьма ценными для нас были общие идеи и принципы социологической методологии, разработанные в трудах Г.М.Андреевой [3; 30], Г.С. Батыгина [4; 5], И.Ф. Девятко [21], В.Б. Моина [33], Е.С. Петренко и Т.М. Ярошенко [48], В.О. Рукавишникова [56'], В.Э Шляпентоха [67], В.А. Ядова и В.В. Семеновой [68], а также методические схемы и экспериментальные дизайны, предложенные в работах Т.Джонсона [71], У.Джонсона и Дж. Деламатера [140], А.Ю. Мягкова [34; 36] и др. авторов.

При разработке вопросников и формулировании вопросов мы использовали некоторые сюжеты и темы, предложенные для обсуждения с респондентами в исследованиях Дж. Бермана, Г. Маккомбса и Р. Боруха [81], Т. Маккэй и Я. Макаллистера [150], JI. Хадди, Дж. Биллига, Дж. Брациодиеты и др. [192].

В процессе статистико-математической обработки и анализа полученных результатов мы руководстовались методическими советами и рекомендациями, изложенными в работах В.В.Глинского и В.Г. Ионина [15], Е.В.Сидоренко [59], Г.Г. Татаровой [63], Ю.Н. Толстовой [64].

В работе с программно-аналитическим комплексом SPSS нами использовались алгоритмы, описанные в учебно-методических пособиях А.В. Бойкова и

A.О. Крыштановского [6], А. Бююля и П. Цёфеля [11], Н.И. Ростегаевой [56],

B.В. Пациорковского, Л.Д. Дершема, А.И. Петровой, В.В. Пациорковской [46,47].

Эмпирическая база исследования. Работа основывается на материалах трех специальных методических исследований, проведенных автором в г. Иваново в период 2002-2004 гг. под руководством доктора социологических наук, профессора А.Ю. Мягкова.

Базовое исследование проводилось в марте-апреле 2004 г. и носило многоцелевой характер. В нем мы планировали выяснить существование эффекта интервьюера в персональном интервью, оценить его масштабы и влияние на качество опросных данных, уточнить основные формы и эмпирические проявления, объяснить социально-психологическую природу и механизмы возникновения, а также провести эмпирическую проверку адекватности ряда теоретических моделей, получивших наибольшее распространение в современной социологии. Решение этих задач необходимо для выработки мер по совершенствованию работы с интервьюерами и предотвращению смещений.

Интервьюеры и респонденты. В проведении полевых исследований участвовали 24 интервьюера: 12 мужчин и столько же женщин. По возрасту они представляли две равные по численности «контрольные» группы: 18-20 лет и 43-57 лет. Среди опрашивающих были студенты (12 чел.), ИТР (4 чел.), представители непроизводственной интеллигенции (6 чел.) и служащие (2 чел.). Соотношение лиц со средним и высшим образованием в общем массиве интервьюеров было равным и составило 50:50. Имели опыт полевой работы (от года до трех лет) 14 чел., остальные участвовали в проведении социологических опросов впервые. Каждому интервьюеру было поручено провести по 12-13 интервью в режиме face-to-face, а также выполнить ряд дополнительных исследовательских процедур

Опросы проводились среди взрослого населения г. Иваново. Использовалась комбинированная (квотно-случайная) многоступенчатая выборка с маршрутной рандомизацией. Единицами отбора на первой ступени выступали улицы в различных микрорайонах города. На второй интервьюеры, следуя по заранее заданному маршруту, отбирали дома по стандартной схеме. Далее отбору подлежали квартиры (семьи). Сотрудникам было предписано обращаться в каждую четвертую квартиру (начиная с первой) в многоквартирных домах или в каждую вторую в малоквартирных. И, наконец, на завершающей ступени производился отбор конкретных людей, подходивших под квотные задания. При этом репрезентировались пол и возраст респондентов. Всего в общей сложности было получено 300 завершенных интервью, полностью соответствующих заданным критериям. В соответствии с рекомендациями, имеющимися в специальной литературе [104, р. 318; 118, р. 80; 90, р. 61], закрепление опрашиваемых за интервьюерами осуществлялось случайным путем. Все опросы проходили по месту жительства респондентов.

Методический инструментарий. Для сбора эмпирических данных использовалось несколько различных вопросников.

Первый (основной) предназначался респондентам и предполагал получение ответов в режиме персонального интервью. Он насчитывал 40 вопросов, сгруппированных в 3 основных блока, и представлял собой тематический омнибус. Первый блок состоял из 19 относительно нейтральных вопросов, направленных на выяснение тендерных установок респондентов. Второй блок содержал 16 вопросов сенситивного характера (9 аттитьюдных и 7 поведенческих), которые касались весьма деликатных и даже интимных сторон жизни людей: сексуального поведения, злоупотребления алкоголем, супружеской измены, уклонения от налогов, употребления наркотиков и др. Выбор сенситивной проблематики в качестве базовой был неслучайным. В данном случае мы исходили из предположения

0 том, что общение на столь деликатные темы сделает эффект интервьюера более выраженным и легко наблюдаемым, что в свою очередь даст возможность исследовать его проявления более детально.1 В заключительной части интервью фиксировались пол, возраст, род занятий, образование и материальное положение опрашиваемых (прил. I).

Второй вопросник предлагался респондентам для самостоятельного заполнения сразу по окончании основного интервью. Анкета состояла из 11 вопросов, ориентированных на получение оценочной информации об особенностях восприятия испытуемыми некоторых индивидуальных характеристик интервьюеров (их демографических, статусных признаков, стиля интервьюирования и т.п.), а также 15-пунктной L-шкалы из опросника MMPI, предназначенной для измерения склонности индивидов к социальной желательности [37, с. 118, 127-128; 60, с. 142, 144-192] (прил. И).

Третья анкета использовалась для фиксации предварительных ожиданий интервьюеров. Она заполнялась кандидатами на участие в исследовании в период инструктивно-тренировочных сессий. В ней мы выясняли, что сами интер

1 Данная гипотеза была сформулирована, в частности, Т. Джонсоном и его коллегами в работе: [71, р. 78]. вьюеры думают по поводу будущих интервью и тех вопросов, которые им предстояло задавать незнакомым людям, как они оценивают потенциальный уровень неответов и отказов респондентов от участия в опросах, а также возможную степень искренности отвечающих при обсуждении нейтральных и сенситивных тем (прил. III).

И, наконец, для измерения ряда индивидуальных психологических особенностей опрашивающих все интервьюеры до начала полевой работы отвечали на вопросы нескольких личностных тестов. С этой целью использовались: тест Г. Айзенка на экстраверсию, интроверсию и нейротизм [51, с. 20-27], экспресс-диагностический вопросник на эмпатию [51, с. 31-36], личностный дифференциал Г. Айзенка [2, с. 61-85], шкала социальных способностей Д. Сильверы [182, р. 319], тест коммуникативной установки В. Бойко [62, с. 679-690], а также уже упоминавшаяся L-шкала из MMPI.

В конце каждого интервью интервьюеры фиксировали время, затраченное на беседу с респондентом. Это было необходимо для верификации гипотезы о взаимосвязи между продолжительностью интервью и качеством полевой работы. Кроме того, в исследовании фиксировалась также переменная, характеризующая наличие или отсутствие у интервьюеров опыта в проведении социологических опросов. С этой точки зрения все полевые работники были поделены на две группы: опытных и новичков.

Кроме того, для «внешнего» контроля эффекта интервьюера параллельно с интервью нами был проведен еще один опрос, по тому же самому вопроснику, но в форме индивидуального анкетирования (N=300). Респонденты отбирались по описанной выше схеме. Выборочная совокупность по своей социально-демографической структуре аналогична той, с которой мы работали в персональном интервью. Результаты обоих исследований, выполненных посредством разных опросных процедур, использовались в режиме сравнительного анализа с целью измерения интенсивности ответных смещений, обусловленных присутствием интервьюера.

Еще одно (третье) исследование было предпринято в марте-апреле 2002 г. и носило вспомогательный характер. Оно проводилось с целью выявления психологических характеристик интервьюеров (и, в частности, особенностей их темперамента) и выяснения способности опрашиваемых к их правильной идентификации. Респонденты, отобранные по ранее описанной схеме (N=100), сначала отвечали на вопросы небольшой анкеты, посвященной телевидению, в режиме персонального интервью, а затем, общаясь с другим интервьюером, должны были оценить индивидуальные личностные качества своего первоначального собеседника по определенному набору индикаторов. В качестве объектов оценивания выступали 4 интервьюера, специально отобранные нами в качестве типичных представителей известных типов темперамента по результатам предварительного тестирования полевых сотрудников (N= 32), представляющих опросную сеть кафедры социологии ИГЭУ. Отнесение интервьюеров к тем или иным психологическим типам производилось на основе методики, предложенной Е.В. Бондаревской и С.В. Кульневичем [7, с. 450-467]. В ходе анализа полученных данных оценки респондентов сравнивались с «объективными» характеристиками опрашивающих.

Методы сбора данных: 1. Персональное стандартизированное интервью по месту жительства респондентов. 2. Индивидуальное очное анкетирование. 3. Полевое тестирование на предмет выявления личностных характеристик респондентов и интервьюеров. 4. Методы теоретической рефлексии и концептуализации при работе с научными источниками.

Аналитические процедуры: 1. Одномерный однофакторный и многофакторный дисперсионный анализ, опирающийся на модель «случайного эффекта» ANOVA, с использованием стандартного F-теста Фишера, коэффициентов детерминации R2 и со1 для оценки дисперсионных компонентов, связанных с тестируемыми факторами. 2. Корреляционный анализ с применением ^-теста и коэффициентов корреляции, релевантных уровню измерения коррелируемых переменных. 3. Статистический критерий (р* - углового преобразования Фишера для определения значимости различий между процентными долями качественных признаков. 4. Одновыборочный /-тест Стьюдента и тест Дункана для сравнения средних значений количественных переменных в двух и более независимых подвыборках. 5. Методика суммарных оценок для построения шкал гуттмановского типа при формировании искусственных переменных и построении суммарных индексов.

Достоверность результатов методических исследований и экспериментов обеспечивалась: использованием статистически значимых объемов и релевантных моделей выборки; применением предварительно апробированного инструментария; корректными методами статистико-математической обработки и анализа данных в программно-аналитическом комплексе SPSS; внешней валидиза-цией полученных результатов на основе сравнения с данными других аналогичных исследований.

Научная новизна работы заключается в следующем:

1. Эффект интервьюера рассматривается комплексно, в широком спектре самых различных его форм и эмпирических проявлений, и не ограничивается, как это обычно бывает, лишь ответными смещениями. Исследовано влияние опрашивающих на результативность контактов с респондентами, количество пропущенных вопросов, уровень отвечаемости, общую продолжительность интервью, регрессию поведения, достоверность ответов испытуемых на деликатные вопросы исследования и другие аспекты качества опросных коммуникаций.

2. Дана количественная оценка эффектов интервьюера. На основе дисперсионного анализа измерен вклад фактора «интервьюер» в общую дисперсию различных переменных: отказов от сотрудничества, неответов, уклончивых и неопределенных реакций, а также ответов на вопросы, различающиеся по своему содержанию, типу и степени сенситивности.

3. Выявлены и описаны тендерные, возрастные и социально-статусные эффекты интервьюера, исследованы социально атрибутивные механизмы их возникновения.

4. Зафиксированы социально-психологические характеристики интервьюеров, оказывающие наибольшее смещающее воздействие.

5. Проведен сравнительный анализ эффективности двух основынх стилей интервьюирования - профессионального и интерперсонального («раппорта»). Измерена степень их влияния на результаты интервью. Предложен комбинированный исследовательский дизайн, способствующий большей гибкости стандартизированного интервью.

6. Исследована роль предварительных ожиданий интервьюеров и их воздействие на ответы респондентов. Описан и проанализирован эффект «сбывающихся пророчеств». Выявлен комплекс латентных переменных, опосредующих взаимосвязь между характером экспектаций опрашивающих и ответными смещениями. Предложена когнитивная схема, объясняющая процесс ретрансляции ожиданий интервьюеров.

7. Осуществлена эмпирическая верификация моделей «социальной дистанции» и «управления впечатлением». Дана сравнительная оценка их предик-тивной способности и объяснительного потенциала.

8. Доказано существование эмпирической взаимосвязи между обсуждаемыми эффектами и самопрезентационными стратегиями респондентов. Раскрыты источники и механизмы возникновения смещений, вызываемых интервьюером.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Эффект интервьюера не ограничивается лишь совокупностью ответных смещений. Он представляет собой значительно более широкий комплекс реакций респондентов на объективные и субъективные характеристики опрашивающих и проявляется в увеличении количества отказов от участия в исследовании, росте числа неответов, снижении уровня информативности собираемых сведений, а также в усилении социально желательных и диссимулятивных тенденций отвечающих.

2. Смещения, связанные с интервьюером, отнюдь не столь скромны и безобидны, как иногда считается. Вклад тестируемого фактора в общую дисперсию опросных переменных может достигать 40% и более, что во много раз превышает средние показатели, характерные для зарубежной исследовательской практики.

3. С точки зрения источников и механизмов возникновения следует различать два типа эффектов интервьюера - прямые и опосредованные. Если первые связаны с отступлениями опрашивающих от установленных правил и процедур интервьюирования, а также с ошибками в интерпретации услышанного ответа, то вторые - с коммуникативной природой интервью и влиянием социально-демографических, психологических и поведенческих особенностей интервьюеров на процесс формирования ответов респондентами. Эффекты, вызываемые ингратиацией и самопрезентационными механизмами, неочевидны, а потому более опасны.

4. Установки и ожидания интервьюеров - опасный и трудноконтролируе-мый источник систематических смещений в результатах интервью. Респонденты в ходе опросов демонстрируют те образцы поведения, которые ожидают от них опрашивающие, а интервьюеры, в свою очередь, воспроизводят свои собственные пророчества. Социальная желательность и самопрезентация выполняют роль важнейших опосредующих переменных в механизме, «запускающем» эффект ожиданий. Интервьюеры с пессимистическими ожиданиями являются группой повышенного риска.

5. Личностно ориентированный стиль общения с респондентами («rapport») более эффективен по сравнению с профессиональным (нейтральным) при проведении исследований по деликатной проблематике. Установление эмоционально близких отношений с опрашиваемыми ведет к оптимизации длительности интервью, значительному сокращению числа отказов, пропусков, а также к повышению достоверности ответов на вопросы, касающиеся социально неодоб-ряемых форм поведения и отношения к девиациям. Хотя при изучении других проблем, а также в тематических омнибусах вполне уместным мог бы быть комбинированный стилистический дизайн исследования.

6. Взаимосвязь между социальной дистанцией и величиной смещений, связанных с интервьюером, носит нелинейный характер. Коммуникативные диады (респондент-интервьюер), сформированные по принципу полной социальной гомогенности / гетерогенности, актуализируют потребность в управлении имиджем и в равной мере опасны для качества опросных данных. Оптимальной следует считать среднюю дистанцию, умеренно сочетающую сходства и различия между участниками интервью.

7. Социальная дистанция и самопрезентация - главные источники возникновения смещений, связанных с интервьюером. Их совместное (скоррелированное) влияние на опросные статистики является причиной большинства ошибок в результатах интервью. Обе эти переменные вместе ответственны за 61-87% объясненной дисперсии ответов респондентов на аттитьюдные и поведенческие вопросы сенситивного характера.

Научная и практическая значимость работы. Концептуальный анализ исследуемой проблемы позволяет глубже понять природу эффектов интервьюера, существенно расширить традиционные представления о границах и формах их существования, уточнить источники и механизмы возникновения, а потому может быть использован для дальнейшей научной разработки данной темы.

Методики измерения эффектов интервьюера, предложенные и апробированные в диссертации, могут применяться социологами для контроля и количественной оценки смещений в результатах интервью, что, в свою очередь, будет способствовать повышению качества опросных данных.

Знание источников и механизмов возникновения эффектов, связанных с интервьюером, создает важные предпосылки для их успешного прогнозирования и предотвращения (минимизации) возможных смещений.

Анализ различных факторов, опосредующих влияние интервьюера (социально-демографических характеристик опрашивающих, их индивидуальных психологических черт и особенностей, установок и экспектаций, стиля интервьюирования и др.), позволяет создать научную базу для выработки надежных средств их нейтрализации, открывает новые возможности для дальнейшего совершенствования методики и процедуры персонального интервью.

Широкое внедрение разработанных автором методических рекомендаций в практическую деятельность социологических служб могло бы способствовать качественному улучшению работы по подбору и профессиональной подготовке полевого персонала, нахождению наиболее оптимальных форм организации коммуникативного процесса в ходе интервью.

Теоретические и методические материалы диссертации могут найти применение в учебном процессе по подготовке профессиональных социологов и, в частности, при разработке и чтении курсов лекций, проведении семинарских и практических занятий по методологии и методике социологических исследований, другим дисциплинам методолого-методического цикла, а также при написании учебных и методических пособий для студентов и социологов-исследователей.

Апробация работы. Основные положения, идеи и выводы диссертации докладывались автором на 12 научных и научно-практических конференциях разного уровня, в том числе на 6 международных, 2 всероссийских и 4 региональных.

Международные конференции: «VIII Бенардосовские чтения» (секция социально-гуманитарных наук, г. Иваново, июнь 1997 г.), «Актуальные проблемы химии и химической технологии» (секция социально-гуманитарных наук, г. Иваново, октябрь 1999 г.), «Гендерные исследования в гуманитарных науках: современные подходы» (г. Иваново, сентябрь 2000 г.), «Молодая наука - XXI веку» (г. Иваново, апрель 2001 г.), «Гендерные исследования и тендерное образованнее высшей школе» (г. Иваново, июнь 2002 г.), «XI Бенардосовские чтения» (секция социально-гуманитарных наук, г. Иваново, июнь 2003 г.).

Всероссийские конференции: «XIII Уральские социологические чтения» (г. Екатерибург, сентябрь 2001 г.), «Молодая наука в классическом университете» (г. Иваново, апрель 2002 г.).

Региональные конференции: «Современное состояние, проблемы и перспективы развития российской экономики: Вторые Кондратьевские чтения» (г. Иваново, сентябрь 1998 г.), «Социокультурная динамика России: II социологические чтения» (г.Иваново, декабрь 1998 г.), «Современное состояние, проблемы и перспективы развития российской экономики: Третьи Кондратьевские чтения» (г. Иваново, декабрь 2000 г.), «Современное состояние, проблемы и перспективы развития российского общества: Пятые Кондратьевские чтения» (г. Иваново, май 2004 г.).

Результаты диссертационного исследования апробировались в лекционных курсах, прочитанных автором в 1997-2005 гг. для студентов специальностей «социология», «менеджмент» и «маркетинг» Ивановского государственного энергетического университета по дисциплинам: «Методология и методика социологических исследований», «Методика и техника социологических исследований», «Введение в социологию», а также в процессе руководства студенческими курсовыми и дипломными работами.

Материалы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры социологии Ивановского государственного энергетического университета, а также на методологическом семинаре сектора социологии знания Института социологии РАН.

По проблемам, обсуждаемым в диссертационной работе, автором опубликованы 22 печатных труда, в том числе 1 глава в учебном пособии (гриф УМО по социологии), 4 статьи в научных журналах («Социологический журнал», «Социология: 4 М», «Вестник Ивановского государственного энергетического университета», «Вестник Тамбовского государственного университета»), 5 статей в сборниках научных трудов и 12 тезисов докладов и выступлений на различных научных конференциях. Общий объем публикаций автора по теме диссертации (авторский вклад) составляет 5,2 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих 10 параграфов, заключения, списка литературы и приложений. Общий объем работы - 197 страниц, в том числе 172 страницы - основной текст и 17 страниц - библиография, включающая 204 наименования (из них 136 - на иностранных языках). К диссертации приплетены три приложения объемом 8 страниц. Текст работы содержит 49 таблиц, 6 рисунков и 3 формулы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эффект интервьюера в персональном интервью"

Результаты исследования показывают, что вклад модели социальной дистанции в объяснение эффекта интервьюера весьма скромный и может быть оценен в 3-15%. Эвристический потенциал теории «управления впечатлением» по большинству переменных (за исключением уклончивых ответов) значительно выше и составляет 32-58%. Совместное влияние дистанции и ингратиации благодаря кумулятивным эффектам еще больше усиливается. В результате оба этих фактора вместе более чем на 75% объясняют дисперсию неответов, на 72% — вариативность в уровне отвечаемости, на 61% - появление нормативных ответов на вопросы об установках и на 87% - отрицательные ответы на поведенческие вопросы. И хотя общая регрессия поведения (т.е. уклонение от прямых ответов) в рамках указанных теоретических конструкций не получает исчерпывающего объяснения, модели социальной желательности и социальной дистанции обладают способностью предсказывать эффекты интервьюера.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертации дана статистическая оценка масштабов эффекта интервьюера, проанализированы его основные формы и проявления, вскрыты важнейшие источники и механизмы возникновения, выявлен целый комплекс факторов, опосредующих влияние опрашивающих на ответы респондентов.

Эффект интервьюера, как показали результаты нашего исследования, не сводится лишь к ответным смещениям. Вопреки утвердившейся в литературе точке зрения, он имеет значительно более широкий спектр проявлений и представляет собой целый комплекс реакций респондентов на объективные и субъективные характеристики опрашивающих. Влияние интервьюера результируется в ослаблении кооперативных установок респондентов, росте числа неответов, снижении уровня информативности собираемых данных, изменении длительности интервью, а также в повышении удельного веса социально желательных ответов и усилении диссимулятивных тенденций опрашиваемых.

Проведенные нами измерения свидетельствуют, что «возмущающие» эффекты интервьюеров, оцененные по различным параметрам, характеризующим качество интервью, на самом деле отнюдь не столь «скромны» и безобидны, как иногда считается. Вклад интервьюера в вариативность некоторых опросных переменных, судя по полученным нами данным, может достигать 40% и более, что, безусловно, ведет к резкому снижению надежности и валидности собираемых сведений. К тому же все без исключения статистические показатели, зафиксированные в нашем исследовании, намного превышают те, которые обычно фигурируют в зарубежной научной литературе.

Эффекты интервьюера обнаружены нами по всему спектру тестированных вопросов, различающихся в зависимости от степени их деликатности (сенситивные и нейтральные), тематической специфики (гендерно ориентированные и касающиеся различных форм девиантного мышления и поведения), а также от типа и характера измеряемых переменных (мнения, установки, поведение). Однако сильнее всего влияние опрашивающих ощущается в тех случаях, когда респонденты отвечают на деликатные поведенческие вопросы. Рассказывая о собственном поведении, они более чутко реагируют на присутствие интервьюера, его объективные и субъективные характеристики, поскольку обсуждаемые в интервью темы являются для них личностно значимыми. В этих ситуациях они чаще диссимулируют, отказываются отвечать, а также демонстрируют склонность к социально желательным и конформным ответам.

Эффекты интервьюера вызываются разными причинами. Важными источниками их возникновения выступают акты т.н. «незапрограммированного» поведения опрашивающих. Очевидно, что неудачные попытки зондирования, разного рода подсказки, комментарии и прочие дополнительные речевые включения спонтанного происхождения формируют у респондентов определенные ожидания относительно позиции интервьюера, провоцируют стремление к угадыванию его мнений и в значительной мере программируют «модельные» ответы, отклоняющиеся от истинных. Любое непредусмотренное вмешательство в формулировку вопроса и общую процедуру интервью приводит если не к полному срыву намеченной исследовательской программы, то, по крайней мере, к необходимости ее существенной корректировки.

С другой стороны, интерпретативные интенции интервьюера неизбежно ведут к субъективному истолкования ответа, «формированию собственного текста» и в конченом счете - к появлению трудно контролируемых и возможно небезобидных смещений в кодируемых и записываемых данных [55, с. 132.] Интервьюер - человек интерпретирующий.

Между тем указанные источники не исчерпывают проблему влияния опрашивающих на результаты интервью. Эффекты интервьюера не могут быть полностью объяснены лишь отступлениями от инструкций и интерпетативными ошибками опрашивающих. Они являются результатом совместной деятельности коммуникантов, продуктом их взаимной интеракции. Процесс интерпретации ответов «управляется» не только когнитивными особенностями интервьюеров (их «личными уравнениями» [61, с. 85]), но и социально-демографическими характеристиками респондентов, а также возникающими в связи с этим двусторонними ожиданиями. Следовательно, опрашиваемые тоже (а может быть даже в большей степени) ответственны за появление смещений, квалифицируемых как эффекты интервьюера. Интервьюер, интерпретируя услышанное, нередко редактирует полученный ответ, исходя из стереотипных представлений о том, каким он может или должен быть у представителей данной демографической или социальной группы. Поэтому восприятие респондента интервьюером также влияет на характер интерпретации и качество полученных (записанных) данных [71, р. 93]. Респондент, в свою очередь, оценивая характеристики своего собеседника и имеющуюся социальную дистанцию, включает механизмы психологической защиты и корректирует ответы, подстраивая их под угадываемые ценности и нормы, установки и ожидания интервьюера. Следовательно, социальная желательность, конформность, диссимуляция и т.п. и есть те самые эффекты интервьюера, которые составляют предмет нашего обсуждения. В результате записанный ответ часто является продуктом, по меньшей мере, двойной интерпретации и двойного редактирования, как со стороны респондента, так и со стороны интервьюера. Объяснение эффектов интервьюера исключительно в терминах творчества или «самодеятельности» лиц, проводящих интервью, существенно обедняет обсуждаемую проблему.

С этой точки зрения есть смысл различать два основных класса эффектов интервьюера (прямые и опосредованные) в зависимости от их генезиса и механизмов возникновения. Если первые непосредственно связаны с интерпретатив-ной деятельностью и прочими «непрограммируемыми» видами их спонтанного поведения, то вторые - с ингратиационными процессами, вызываемыми личностными характеристиками интервьюеров и респондентов. При этом эффекты и смещения, связанные с самопрезентацией, по-видимому, более опасны. Сказанное позволяет заключить, что даже строгое соблюдение всех методических требований, предъявляемых к проектированию опросного инструментария, а также ужесточение стандартизации в деятельности полевого персонала не смогут устранить тех искажений, которые вызваны совместным (скоррелированным) влиянием объективных характеристик и ожиданий коммуникантов на результаты интервью.

Данные, полученные в ходе диссертационного исследования, не подтверждают вывод о том, что чем больше социальная разнородность интервью, тем выше вероятность появления эффектов интервьюера. С другой стороны, они заставляют усомниться и в правомерности противоположной позиции, согласно которой «статусная гомофилия» минимизирует ответные смещения. Вместе с тем результаты нашего анализа хорошо согласуются с выводами Б. Доренвенд и ее коллег, усматривающих источник обсуждаемых эффектов не в социальной дистанции как таковой, а в ее степени [107]. Диады, расположенные на противоположных полюсах и характеризующиеся как полным статусным сходством, так и выраженными социальными различиями, в равной мере опасны для качества опросных данных. Слишком большая и слишком малая социальная дистанция продуцирует более интенсивные смещения в ответах респондентов. Оптимальной, на наш взгляд, следует считать среднюю дистанцию, которая заметно снижает риск возникновения эффектов интервьюера. Проблема формирования опросных диад особенно актуальна при проведении исследований по тендерной тематике. Здесь совместное влияние пола респондента и интервьюера усиливает смещения в сторону социально желательных, нормативных ответов. Не менее важными эти вопросы становятся и в сенситивных исследованиях.

Если говорить в целом, то, судя по данным нашего исследования, социальная дистанция сама по себе не является сильно действующим фактором смещений. Ее вклад в общую вариацию ответов на вопросы о поведении не превышает 3%, в то время как совокупное влияние интервьюера по данной вопросной группе оценивается в 12-16% дисперсии. Кроме того, социальная гомогенность / гетерогенность интервью скорее всего не детерминирует, т.е. напрямую не вызывает эффектов интервьюера, а лишь опосредует влияние опрашивающих, усиливая или ослабляя смещения в ответах. Однако роль этой переменной резко возрастает при ее комбинировании с индексом социальной желательности. Оба этих фактора вместе более чем на 87% объясняют дисперсию ответов респондентов на поведенческие вопросы и на 61% - на вопросы об установках. Следовательно, социальная дистанция и самопрезентация - главные источники возникновения смещений, связанных с интервьюером.

Между тем здесь следует иметь в виду одно важное обстоятельство. Практически все наши респонденты, равно как и интервьюеры, репрезентировались из массовых слоев населения провинциального города, в то время как представители «элиты» не попадали в выборку. Поэтому сильных статусных различий в коммуникативных диадах не наблюдалось, что могло сказаться на итоговых результатах и выводах. Дальнейшие репликации исследования на контрастных под-выборках позволят уточнить взаимосвязь социальной дистанции и эффектов интервьюера.

Стиль интервьюирования также может играть важную роль в желании респондента участвовать в интервью и честно отвечать на предлагаемые вопросы. Наше исследование показало, что интерперсональный стиль общениях опрашиваемыми в целом ряде случаев более предпочтителен с точки зрения достоверности и качества получаемых данных.

Результаты и выводы, полученные в ходе исследования, позволяют сформулировать следующие предложения и рекомендации по совершенствованию персонального интервью и улучшению качества опросных данных.

1. В любом опросном исследовании, проводимом в форме интервьюирования, социологам необходимо контролировать не только размер ошибки выборки, но и величину смещений, связанных с влиянием различных характеристик интервьюера. Такого рода сведения следует в обязательном порядке указывать как в отчетах по результатам опросов общественного мнения, так и в специальных научных публикациях. Это даст возможность широкому кругу исследователей самостоятельно оценить степень достоверности интересующей их информации и будет способствовать развитию методологии вторичного анализа социологических данных.

2. Для осуществления общего контроля за качеством проведенного исследования, измерения масштабов и интенсивности эффектов интервьюера целесообразно применять процедуры дисперсионного анализа, являющегося надежным и эффективным инструментом при решении задач подобного рода. Кроме того, его использование позволит еще на стадии предварительной оценки полевого персонала идентифицировать интервьюеров, получающих смещенные, резко выделяющиеся ответы, а также выявлять наиболее суггестивные факторы, влияющие на поведение респондентов в ходе интервью.

3. Формирование коммуникативных диад на основе принцииов полной социальной «гомофилии» и «гетерофилии» не продуктивно. Это ведет к усилению диссимулятивных тенденций респондентов, росту числа нормативных ответов и негативно сказывается на качестве получаемых данных. Более целесообразным является умеренное (оптимальное) сочетание как сходств, так и различий в социальных статусах респондентов и интервьюеров, которое способствует минимизации социального давления и улучшению общих результатов интервью. Данный принцип следует использовать, прежде всего, при проведении исследований по деликатной проблематике с применением квотных выборок и других методов целенаправленного отбора респондентов.

4. Учитывая асимметричный характер коммуникативных отношений в стандартизированном интервью, неподконтрольность опрашиваемым его общей процедуры, а также негативное влияние данных факторов на итоговые результаты исследования, необходимо дать респондентам больше возможностей контролировать опросную ситуацию. В частности, можно предоставить им право выбора интервьюера (по полу, возрасту, социальному статусу и т.д.) в зависимости от их индивидуальных предпочтений. Эффективность подобных организационных инноваций экспериментально доказана в исследованиях Дж. Катания и его коллег [108, р. 345, 360]. Это повышает качество ответов, способствует самораскрытию опрашиваемых, улучшает их эмоциональное состояние.

5. Поскольку социальная желательность и потребность в управлении впечатлением является универсальным механизмом, вызывающим эффекты интервьюера, то в исследованиях, посвященных изучению сенситивных тем, социологам необходимо предпринимать специальные методические усилия по ослаблению этих опасных тенденций. В качестве средств, позволяющих снизить опасения респондентов, связанных с необеспеченной анонимностью интервью, можно использовать вопросные техники, основанные на приемах «проекции» и «рути-низации» вопросной формулировки, а также на процедурах «утяжеления вопросов», предложенных С. Садманом и Н. Брэдберном [57, с. 85-87].

6. Для ослабления искажающего потенциала эффекта ожиданий интервьюеров в период тренировочных сессий и инструктажей целесообразно проводить тестирование кандидатов на предмет их экспектаций относительно различных аспектов будущего исследования. Тех из них, которые не уверены в своих силах и предвидят значительные трудности в общении с респондентами и получении искренних ответов на деликатные вопросы, не следует привлекать к работе по сбору данных. Интервьюеры с пессимистическими ожиданиями, как показало наше исследование, являются группой повышенного риска.

7. В процессе подготовки интервьюеров не стоит говорить им о том, что в ходе интервью возможны искажения респондентами сообщаемых ими сведений как в социально желательном направлении, так и в сторону преуменьшения фактов контрнормативного поведения.

8. Можно попытаться с помощью специальных психотренингов изменить ожидания интервьюеров: подавить негативные и стимулировать позитивные установки на опрос, а также научить людей решать соответствующие проблемы в случае их возникновения.

9. На стадии предварительного тестирования необходимо контролировать значимые для работы психологические особенности будущих интервьюеров. Это даст возможность своевременно отсеивать неподходящих претендентов и существенно улучшить качественные характеристики полевого персонала. С точки зрения результатов интервью более целесообразным представляется подбор интервьюеров с высокими показателями навыков социального общения, активных (общительных, импульсивных), сильных (уверенных в себе). Если ориентироваться на остальные характеристики полевых работников (негативный личный опыт общения, эмпатические способности и т.п.), то следует тщательно взвешивать все «за» и «против», исходя из конкретных задач исследования, поскольку влияние этих качеств на ответы (и неответы) респондентов сильно зависит от типов задаваемых вопросов.

10. В оценочных исследованиях, ориентированных на изучение масштабов социально неодобряемого, стигматизированного поведения, а также отношения населения к разного рода девиациям, интервьюерам целесообразно использовать интерперсональный стиль интервьюирования («rapport»), как наиболее располагающий к доверительным отношениям и существенно улучшающий качественные характеристики интервью. При обсуждении с респондентами иных вопросов, а также в тематических омнибусах вполне уместно применение комбинированного стилистического дизайна исследования, сочетающего в себе элементы разных моделей поведения опрашивающих. В связи с этим возникает необходимость в разработке специальных тренинговых программ и методик обучения полевого персонала работе в разных стилистических жанрах в зависимости от тематической специфики предстоящего опроса.

Думается, что эти меры могут быть полезны любым, даже самым крупным и продвинутым исследовательским организациям. Однако в первую очередь они актуальны для небольших опросных фирм, не располагающих постоянной сетью испытанных интервьюеров и вынужденных заниматься кропотливой работой по ее обновлению и ремонту.

Статистическая оценка масштабов эффекта интервьюера и его своевременная профилактика должны стать стандартными процедурами любого опросного исследования, опирающегося на метод персонального интервью. При этом важно учитывать, что эффекты интервьюера часто носят разнонаправленный характер и имеют не только негативные, но и позитивные последствия. Поэтому главная задача социолога должна состоять в том, чтобы использовать все возможности для управления возникающими эффектами с целью повышения качества результатов интервью.

Список научной литературыЖуравлева, Ирина Валерьевна, диссертация по теме "Теория, методология и история социологии"

1. Аверьянов Л.Я. Социология: искусство задавать вопросы. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Б.и., 1998.

2. Айзенк Г.Ю. Структура личности. М.: КСП+, 1999.

3. Андреева Г.М. Социальная психология: Учебник для высших учебных заведений. М.: Аспект Пресс, 2004.

4. Батыгин Г.С. Обоснование научного вывода в прикладной социологии. М.: Наука, 1986.

5. Батыгин Г.С. Лекции по методологии социологических исследований: Учеб. псособие. М.: Аспект Пресс, 1995.

6. Бойков А.В., Крыштановский А.О. Анализ социологических данных. М.: ГУВШЭ, 2004.

7. Бондаревская Е.В., Кульневич С.В. Педагогика: Личность в гуманистических теориях и системах воспитания: Учеб. пособие. Р.-н/Д.: Творческий центр «Учитель», 1999.

8. Бурдъе П. Социология политики. М.: Socio Logos, 1993.

9. Бутенко И.А. Организация прикладного социологического исследования. М.: Тривола, 1998.

10. Бутенко И.А. Человек как участник эмпирического исследования (к теоретической интерпретации субъект-объектных отношений в прикладной социологии) // Человек в сфере гуманитарного знания: Информационные материалы. М.: ИС АН СССР, 1989. С. 7-21.

11. Бююль А., Цёфель П. SPSS: Искусство обработки информации. Анализ статистических данных и восстановление скрытых закономерностей. М.-СПб-Киев: Торгово-издательский дом DIASOFT, 2002.

12. Воронов Ю.П. Методы сбора информации в социологическом исследовании. М.: Статистика, 1974.

13. Галицикий Е.Б. Методы маркетинговых исследований. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004.

14. Глинский В.В., Ионин В.Г. Статистический анализ. М.: Информационно-издательский дом «Филинъ», 1998.

15. Горлач М.Г. Тендерный аспект семейно-ролевого диссонанса // Соци-ол. исслед. 2002. №1. С. 135-136.

16. Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Прикладная социология: Учеб. пособие для вузов. М.: ИКСИ РАН, 2003.

17. Готлиб А. Введение в социологическое исследование. Качественный и количественный подходы. Методология. Исследовательские практики. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2002.

18. Гречихин В.Г. Лекции по методике и технике социологических исследований: Учеб. пособие. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1988.

19. Давыдов А.А. Респондент как источник информации. М.: ИС РАН, 1993.

20. Девятко И.Ф. Методы социологического исследования: Учеб. пособие. 3-е'14 изд. М.: Книжный дом «Университет», 2003.

21. Докторов ВЗ. О надежности измерения в социологическом исследовании. Л.: Наука, 1979.

22. Журавлев В.Ф. Анализ коммуникаций в качественном интервью // Социология: 4 М. 1996. № 7. С. 86-109.

23. Журавлева И.В. Особенности интервью как разновидности метода опроса// Методы сбора информации в социологических исследованиях. Кн.1/ Под ред. В.Г. Андреенкова, О.М. Масловой. М.: Наука, 1990. С. 125-149.

24. Журавлева И.В. Самопрезентационные модели поведения респондентов в социологических опросах // Вестник ИГЭУ. 2003. № 4 .

25. Журавлева И.В. Тендерные эффекты в персональном интервью // СоциокульIki,турные проблемы истории и современного развития российской провинции:

26. Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3. Иваново: ИГЭУ, 2004. С. 62-72.

27. Журавлева И.В., Журавлева C.JI. Эффект интервьюера в телефонных опросах: Анализ зарубежных подходов // Социокультурные проблемы истории исовременного развития российской провинции: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. Иваново: ИГЭУ, 2003. С. 36-42.

28. Исупова О. Г. Теоретические, правовые и методические аспекты массовых опросов во Франции // Методология и методы социологических исследова

29. J| ний: Итоги работы поисковых исследовательских проектов за 1992-1996 годы / Под ред. О.М. Масловой. М.: Институт социологии РАН, 1996. С. 46 -55.

30. Караханова Т.М. Ценностные ориентации работающих женщин и использование времени // Социол. исслед. 2003. № 3. С. 74-81.

31. Лекции по хметодике конкретных социальных исследований./ Под ред. Г.М. Андреевой. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972.

32. Маслова О.М Мир интервьюера: По данным формализованного и свободного интервью // Социология: 4 М. 2000.№ 12. С. 40-64.

33. Моин В.Б. Асимметрия приписывания в социологических опросах // Социол. иссл. 1991. №5. С. 40-52.

34. Мягков А.Ю. Социально-демографические переменные в социологическом исследовании: Проблемы достоверности самоотчетов респондентов. М.: Флинта: Наука, 2002.

35. Мягков А.Ю. Искренность респондентов в массовых опросах: Дис. . д-ра социол. наук. Иваново, 2003.

36. Мягков А.Ю. Техника «рандомизированного ответа»: Опыт полевого тестирования // Социологический журнал. 2002. № 4. С. 60-77.v 37. Мягков А.Ю. Шкалы лжи из опросника MMPI: Опыт экспериментальной валидизации // Социол. исслед. 2002. № 7. С. 117-130.

37. Мягков А.Ю., Журавлева И.В. Эффект ожиданий интервьюера в персональном интервью // Социологический журнал. 2004. № 3/4.

38. Мягков А.Ю., Журавлева И.В. Стиль интервьюирования и результаты интервью // Вестник Тамбовского университета. 2005. № 1.

39. Мягков А.Ю., Журавлева И.В. Эффект интервьюера: опыт количественной оценки в персональном интервью // Социология: 4 М. 2005. № 21.

40. Ноэль Э. Массовые опросы: Введение в методику демоскопии. 2-е изд.: Пер. с нем. / Общ. ред., вст. и закл. ст. Н.С. Мансурова. М.: Ава-Эстра, 1993.

41. Основы прикладной социологии / Под ред. Ф.Э. Шереги, М.К. Горшкова. М.: Интерпракс, 1996.

42. Пациорковский В.В., Дершем Л Д., Петрова А.И., Пациорковская В.В. Использование SPSS в социологии. Часть 2. Анализ данных: Общие принципы, суммарные статистики и графики: Учеб. пособие. М.: ИСЭПН РАН, 2000.

43. Пациорковский В.В., Петрова А.И., Пациорковская В.В. Использование SPSS в социологии. Часть 3. Анализ данных. Учеб. пособие. М.: ИСЭПН РАН, 2002.

44. Петренко Е.С., Ярошенко Т.М. Социально-демографические показатели в социологических исследованиях. М.: Статистика, 1979.

45. Погосян Г.А. Метод интервью и достоверность социологической информации. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1985.

46. Погосян Г.А. Интервьюер // Российская социологическая энциклопедия / Под ред. Г.В. Осипова. М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА'М, 1999. С. 165-166.

47. Практикум по экспериментальной и прикладной психологии: Учеб. Пособие / Вансовская JI. И., Гайда В. К., Гербачевский В. К. и др.; Под ред. А. А. Крылова. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990.

48. Рогозин Д.М. Когнитивный анализ опросного инструмента. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2002.

49. Рогозин Д.М. Когнитивный анализ опросного инструмента: Автореф. дис. .канд. социол. наук. М., 2002.

50. Рогозин Д.М. Влияние интервьюера на доступность респондентов // Социологический журнал. 2004. № 1/2. С. 75-105.

51. Рогозин Д.М. Ошибки ввода данных открытых вопросов // Социология: 4 М. 2004. № 19. С. 127-141.

52. Садмен С., Брэдбери Н. Как правильно задавать вопросы: Введение в проектирование массовых обследований: Пер. с англ. А.А. Виницкой; Науч. ред. перевода Д.М. Рогозин. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2002.

53. Садмен С., Брэдбери Н., Шварц Н. Как люди отвечают на вопросы: Применение когнитивного анализа в массовых обследованиях / Пер. с англ. Д.М. Рогозина, М.В. Рассохиной; Под ред. Г.С. Батыгина. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003.

54. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. СПб.: Речь, 2001.

55. Собчик JI.H. Стандартизированный многофакторный метод исследования личности СМИЛ. СПб.: Речь, 2002.

56. Стацевич Т.Л. Особенности работы интервьюеров при телефонных опросах // Социол. исслед. 1993. № 7. С. 83-88.

57. Столяренко Л.Д. Основы психологии: Практикум. Р.-н/Д.: Феникс, 2003.

58. Татарова Г.Г. Методология анализа данных в социологии (введение). Учеб. пособие для вузов. М.: Издательский Дом «Стратегия», 1998.

59. Толстова Ю.Н. Анализ социологических данных: Методология, дескриптивная статистика, изучение связей между номинальными признаками. М.: Научный мир, 2000.

60. Шварц Н., Ойзерман Д. Как задавать вопросы о поведении в оценочных исследованиях // Социологический журнал. 2004. № 1/2. С. 34-74.

61. Шляпентох В.Э. Проблемы достоверности статистической информации в социологических исследованиях. М.: Статистика, 1973.

62. Шляпентох В.Э. Проблемы репрезентативности социологической информации. М.: Статистика, 1976.

63. Ядов В.А. Стратегия социологического исследования: Описание, объяснение, понимание социальной реальности. М.: Добросвет, Книжный дом «Университет», 1998.

64. Abramson P., Handschumacher I. Experimenter effects on responses to double-entendre words // Journal of Personality Assessment. 1978. Vol. 42. № 6. P. 592596.

65. Alers J. Interviewer effects on survey response in an Andean estate. // International Journal of Comparative Sociology. 1970. Vol. 11. №3. P. 208-219.

66. An evaluation of interviewer characteristics in an RDD telephone survey of drug use / Johnson Т., Fendrich M., Shaligram Ch. et al. // Journal of Drug Issues. 2000. Vol. 30. № i.p. 77-101.

67. Anderson В., Silver В., Abramson P. The effects of race of the interviewer on race-related attitudes of black respondents in SRC/CPS national election studies // Public Opinion Quarterly. 1988. Vol. 52. № 2. P. 289-324.

68. Archer R. Relationships between locus of control and anxiety // Journal of Personality Assessment. 1979. Vol. 43. № 6. P. 617-626.

69. Atkin Ch„ Chaffee S. Instrumental response strategies in interviews // Public Opinion Quarterly. 1972. Vol. 36. № 1. P. 69-79.

70. Axinn W. G. The influence of interviewer sex on responses to sensitive questions in Nepal // Social Science Research. 1991. Vol. 20. №. 3. P. 303-318.

71. Babor T.F., Brown J., Del Boca F.K. Validity of self-reports in applied research on addictive behaviors: Fact or fiction? // Behavioral Assessment. 1990. Vol. 12. № l.P. 5-31.

72. Barath A., Cannell Ch. F. Effect of interviewer's voice intonation // Public Opinion Quarterly. 1976. Vol. 40. № 3. P. 370-373.

73. Baumeister R. Self-esteem, self-presentation, and future interaction: a dilemma of reputation // Journal of Personality. 1982. Vol. 50. №1. P. 29-45.

74. Becker B.J. Influence again: An examination of reviews and studies of gender-difference research // The Psychology of Gender: Advances Through Meta-Analysis / Ed. by J.S. Hyde, M.S. Linn. Baltimore: Johns Hopkins Univ. Press, 1986. P. 42-68.

75. Berman J., McCombs H., Boruch R. Notes on the contamination method: Two small experiments assuring confidentiality of responses // Sociological Methods and Research. 1977. Vol. 6. № 1. P. 45-62.

76. Billiet J., Loosveldt G. Improvement of the quality of responses to factual survey questions by interviewer training // Public Opinion Quarterly. 1988. Vol. 52. № 2. P. 190-211.

77. Blair E. Using practice interviews to predict interviewer behaviors // Public Opinion Quarterly. 1980. Vol. 44. № 2. P. 257-260.

78. Blalock H.M.jr. Social Statistics. N. Y.: McGraw-Hill, 1960.

79. Bradburn N.M., Sudman S. Improving interview method and questionnaire design. San Francisco: Jossey-Bass, 1979.

80. Brannen J. The study of sensitive subjects // Sociological Review. 1988. Vol. 36. № 3. P. 552-563.

81. Brown A. Interviewer variation and the co-construction of speaking proficiency // Language Testing. 2003. Vol. 20. № 1. P. 1-25.

82. Brown J., Collins R., Schmidt G. Self-esteem and direct versus indirect forms of self-enhancement // Journal of Personality and Social Psychology. 1988. Vol. 55. № 3. P. 445-453.

83. Bryce F.S., Donald J.S. Psychological needs and response bias: An examination of Paulhus and John's reformulation // North American Journal of Psychology. 2003. Vol. 5. № 2. P. 279-287.

84. Сатрапе Hi P., O'Muircheartaigh C. Interviewers, interviewer continuity, and panel survey nonresponse // Quality and Quantity. 1999. Vol. 33. № 1. P. 59-76.

85. Cannell C.F., Miller P. V., OksenbergL. Research on interviewing techniques // Sociological Methodology, 1981 / Ed. by S. Leinhardt. San Francisco: Jossey-Bass, 1981. P. 107-125.

86. Catania J.A. A framework for conceptualizing reporting bias and its antecedents in interviews assessing human sexuality // Journal of Sex Research. 1999. Vol. 36. № l.P. 25-38.

87. Cicourel A. V. Method and Measurement in Sociology. N.Y.: Free Press, 1964.

88. Collins W. A. Interviewers' verbal idiosyncrasies a source of bias // Public Opinion Quarterly. 1970. Vol. 34. № 3. Р/416-422.

89. Couper M.P., Singer E., Tourangeau R. Understanding the effects of audio-casi on self-reports of sensitive behavior // Public Opinion Quarterly. 2003. Vol. 67. №3. P. 385-395.

90. Cozby P. C. Self-disclosure: A literature review // Psychological Bulletin. 1973. Vol. 79. № l.P. 73-91.

91. Dailey R., Claus R. The relationship between interviewer characteristics and physical and sexual abuse disclosures among substance users: A multilevel analysis // Journal of Drug Issues. 2001. Vol. 31. № 4. P. 867 889.

92. Davies J., Baker R. The impact of self-presentation and interviewer bias effects on self-reported heroin use // British Journal of Addiction. 1987. Vol. 82. № 8. P. 907-912.

93. Davis D. W., Silver B. D, Stereotype threat and race of interviewer effects in a survey on political knowledge // American Journal of Political Science. 2003. Vol. 47. № 1. P. 33-45.

94. De Leeicw E.D., Mellenberg G.J., Hox J.J. The influence of data collection method on structural models: A comparison of a mail, a telephone, and a face-to-face survey // Sociological Methods and Research. 1996. Vol. 24. № 4. P. 443-472.

95. Del Boca F.K., Noll J.A. Truth or consequences: The validity of self-report data in health services research on addictions // Addiction. 2000. Vol. 95. № 3. P. 347360

96. DeLamater J. Methodological issues in the study of premarital sexuality // Sociological Methods and Research. 1974. Vol. 3. № 1. P. 30-61.

97. Dijkstra W. How interviewer variance can bias the results of research on interviewer effects // Quality and Quantity. 1983. Vol. 17. № 3. P. 179-187.

98. Dijkstra W. Interviewing style and respondent behavior: An experimental study of the survey-interview // Sociological Methods and Research. 1987. Vol. 16. № 2. P. 309-334.

99. Dindia K., Allen M. Sex differences in self-disclosure: A meta-analysis // Psychological Bulletin. 1992. Vol. 112. № 1. P. 106- 124.

100. Dohrenwend B. Interviewer biasing effects: Toward a reconciliation of findings: A comment // Public Opinion Quarterly. 1969. Vol. 33. №1. P. 121-125.

101. Dohrenwend В., Colombotos J., Dohrenwend B. Social distance and interviewer effects // Public Opinion Quarterly. 1968. Vol. 32. № 3. P. 410-422.

102. Effects of interviewer gender, interviewer choice, and item context on responses to questions concerning sexual behavior / Catania J., Binson D., Canchola J. et al. // Public Opinion Quarterly. 1996. Vol. 60. № 3. P. 345-375.

103. Esbensen F.-A., Menard S. Interviewer-related measurement error in attitudinal research: A nonexperimental study // Quality and Quantity. 1991. Vol. 25. № 2. P. 151- 165.

104. Ethnicity-of-interviewer effects among Mexican-American and Anglos / Reese S. D., Danielson W. A., Shoemaker P. J. et al. // Public Opinion Quarterly. 1986. Vol. 50. № 4. P. 563-572.

105. Fellegi I.P. Response variance ant its estimation // Journal of the American Statis-^ tical Association. 1964. Vol. 59. № 307. P. 1016-1041.

106. Fendrich M., Johnson Т., Shaligram Ch., Wislar J. S. The impact of interviewer characteristics on drug use reporting by male juvenile arrestees // Journal of Drug Issues. 1999. Vol. 29. № 1. P. 37-59.

107. Finkel S.E., Guerbock T.M., Borg M.J. Race-of-interviewer effects in reelection poll: Virginia 1989 // Public Opinion Quarterly. 1991. Vol. 55. № 5. p. 313-330.

108. Fisher N., Whitcher-Alagna S. Recipient reactions to aid // Psychological Bulletin. 1982. Vol. 91. № l.P. 27-54.

109. Foddy W. An empirical evaluation of in-depth probes used to pretest survey questions // Sociological Methods and Research. 1998. Vol. 27. № 1. P. 103-133.

110. Fowler F. J. Survey research methods. Beverly Hills, CA: Sage Publ., 1984.

111. Fowler F.J., Mangione T.W. Standardized survey interviewing: Minimizing interviewer-related error. Newbury Park, Calif.: Sage Publ., 1990.

112. Freeman J., Butler E. W. Some sources of interviewer variance in surveys // Public Opinion Quarterly. 1976. Vol. 40. № 1. P. 79-91.

113. Friedman N. The Social Nature of Psychological Research. N.Y.: Basic, 1967.

114. Gordon R. A. Social desirability bias: A demonstration and technique for its reduction // Teaching of Psychology. 1987. Vol. 14. № 1. P. 40-42.

115. Goudy W. J., Potter H.R. Interview rapport: Demise of a concept // Public Opinion Quarterly. 1975/1976. Vol. 39. № 4. P. 529-543.

116. Groves R.M. Survey errors and survey costs. N.Y.: Wiley, 1989.

117. Groves R., Cialdini R., Couper M. Understanding the decision to participate in a ^ survey // Public Opinion Quarterly. 1992. Vol. 56. № 4. P. 475-495.

118. Groves R., Fultz N. Gender effects among telephone interviewers in a survey of economic attitudes // Sociological Methods and Research. 1985. Vol. 14. № 1. P. 31-52.

119. Groves R.M., Magilavy L.J. Measuring and explaining interviewer effects in centralized telephone surveys // Public Opinion Quarterly. 1986. Vol. 50. № 2. P. 251-266.

120. Hanson R.H., Marks E.S. Influence of the interviewer on the accuracy of survey results // Journal of the American Statistical Association. 1958. Vol. 53. № 284. P. 635-655.

121. Harkess S., Warren C. The social relations in intensive interviewing: Constellations on strangeness and science // Sociological Methods and Research. 1993. Vol. 21. №3. P. 317-339.

122. Harpaz R.S. To work or not to work: Nonfinancial employment commitment and the social desirability bias // The Journal of Social Psychology. 2002. Vol. 142. № 5. p. 635-644.

123. Henson R., Cannell Ch., Lawson S. Effects of interviewer style on quality of reporting in a survey interview // Journal of Psychology. 1976. Vol. 93. № 2. P. 221-227.

124. Henson R.M., Cannell Ch.F., Lawson S. An experiment in interviewer style and questionnaire form // Experiments in Interviewing Techniques / Ed. by C.F. Cannell. Ann Arbor: Univ. of Michigan Press, 1979. P. 37-54.

125. Herold E., Way L. Sexual self-disclosure among university women // Journal of Sex Research. 1988. Vol. 24. № 1-4. P. 1-14.

126. Hill R. J., Hall N. E. A note on rapport and the quality of interview data // Southwestern Social Science Quarterly. 1963. Vol. 44. № 3. P. 247-255.

127. HoxJ.J. Hierarchical regression models for interviewer and respondent effects // Sociological Methods and Research. 1994. Vol. 22. № 3. P. 300-318.

128. Hurtado A. Does similarity breed respect? Interviewer evaluations of Mexican-descent respondents in a bilingual survey // Public Opinion Quarterly. 1994. Vol. 58. № l.P. 77-95.

129. Hutchinson K.L, Wegge D.G. The effect of interviewer gender upon response in telephone survey research// Journal of Social Behavior and Personality. 1991. Vol. 6. № 5. P. 573-584.

130. Нутап Н.Н et al. Interviewing in Social Research. Chicago: Univ. of Chicago Press, 1954.

131. Interviewing witnesses: Forced confabulation and confirmatory feedback increase false memories / Zaragoza M. S., Payment К. E., Ackil J. K. et al. // Psychological Science. 2001. Vol. 12. № 6. P. 473-477.

132. Johnson T.P., Moore R.W. Gender interactions between interviewer and survey respondents: Issues of pornography and community standards // Sex Roles. 1993. Vol. 28. № i.p. 1-19.

133. Johnson Т., Parsons J. Interviewer effects on self-reported substance use among homeless persons//Addictive Behaviors. 1994. Vol. 19. № 1. P. 83-93.

134. Johnson W., DeLamater J. Response effects in sex surveys // Public Opinion Quarterly. 1976. Vol. 40. № 1. P. 165-181.

135. Kane E., Macaulay L. Interviewer gender and gender attitudes // Public Opinion Quarterly. 1993. Vol. 57. № 1. P. 1-28.

136. Kaplan M. S., Becker J. V., Tenke С. E. Influence of abuse history on male adolescent self-reported comfort with interviewer gender // Journal of Interpersonal Violence. 1991. Vol. 6. № 1. P. 3-11.

137. Katz D. Do interviewers bias poll results? // Public Opinion Quarterly. 1942. Vol. 6. № 2. P. 248-268.

138. Kish L. Studies of interviewer variance for attitudinal variables // Journal of the American Statistical Association. 1962. Vol. 57. №1. P. 92-115.

139. Kleinke C., Williams G. Effects of interviewer status, touch, and gender on cardiovascular reactivity // Journal of Social Psychology. 1994. Vol. 134. № 2. P. 247 -249.

140. LesslerJ., Kalsbeek W. Nonsampling error in surveys. N.Y.: Wiley, 1992.

141. Lids Ch.W. "Objectivity" and rapport // The Qualitative-Quantitative Distinction in the Social Sciences / Ed. by B. Glassner, D. Moreno. Dordrecht etc.: Kluwer Academic Publ., 1989. P. 43-56.

142. Lowenstein R., Varma A.A. Effects of interaction of interviewers and respondents in health surveys // Public Opinion Quarterly. 1970. Vol. 34. № 4. P. A12-A12.

143. Lueptow L.B., Moser S.L., Pendleton B. F. Gender and response effects in telephone interviews about gender characteristics // Sex Roles. 1990. Vol. 22. № 1. P. 29-42.

144. Makkai Т., Mcallister I. Measuring social indicators in opinion surveys: A method to improve accuracy on sensitive questions // Social Indicators Research. 1992. Vol. 27. №2. P. 169-186.

145. Malvin J.H., Moscowitz J.M. Anonymous versus identifiable self-reports of adolescent drug attitudes, intentions and use // Public Opinion Quarterly. 1983. Vol. 47. № 4. P. 557-566.

146. Maril A.F. Negotiating gender: A case study of researcher-respondent constructions of gender // Berkeley Journal of Sociology. 1997/1998. Vol. 42. № 1. P. 31-54.

147. Meleshko K., Alden L. Anxiety and self-disclosure: Toward a motivational model // Journal of Personality and Social Psychology. 1993. Vol. 64. № 6. P. 1000-1009.

148. Morton-Williams J. Interviewer Approaches. Aldershot: Dartmouth Publishing Co. Ltd., 1993.

149. Nederhof A. Effects of a final telephone reminder and questionnaire cover design in mail surveys // Social Science Research. 1988. Vol. 17. № 3. P. 353-361.

150. Niemi I. Systematic error in behavioral measurement: comparing results from interview and time-budget studies // Social Indicators Research. 1993. Vol. 30. № 2-3. P. 229-244.

151. Obligacion F.R. Managing perceived deception among respondents: A traveler's tale //Journal of Contemporary Ethnography. 1994. Vol. 23. № 1. P. 29-50.

152. Oksenberg L., Coleman L. Cannell Ch.F. Interviewers' voices and refusal rates in telephone survey // Public Opinion Quarterly. 1986. Vol. 50. № 1. P. 97-111.

153. O'Muircheartaigh C.A. Response errors in an attitudinal sample survey // Quality & Quantity. 1976. Vol. 10 № 2. P. 97-115.

154. O'Muircheartaigh C.A. Response errors // The Analysis of Survey Data / Ed. by C.A. O'Muircheartaigh and C. Payne. Vol. II. L.: Wiley, 1977. P. 193-239.

155. Padfield M., Procter I. The effect of interviewer's gender on the interviewing process: A comparative enquiry // Sociology. 1996. Vol. 30. № 2. P. 355-366.

156. Paulhus D. L. Two-component models of socially desirable responding // Journal of Personality and Social Psychology. 1984. Vol. 45. № 4. P. 598 609.

157. Paulhus D., John O. Egoistic and moralistic biases in self-presentation: The interplay of self-deceptive styles with basic traits and motives // Journal of Personality. 1998. Vol. 66. №4. P. 1023-1060.

158. Paulhus D.L., ReidD.B. Enhancement and denial in socially desirable responding // Journal of Personality and Social Psychology. 1991. Vol. 60. № 2. P. 307-317.

159. Reinecke J., Schmidt P. Explaining interviewer effects and respondent behavior: Theoretical models and empirical analysis // Quality and Quantity. 1993. Vol. 27. № 3. P. 219-247.

160. Rice S.A. Contagious bias in the interview // American Journal of Sociology. 1929. Vol. 35. №2. P. 420-423.

161. Riecken H. W. A program for research on experiments in social psychology // Values and Groups / Ed. by N.F. Washburn. N.Y.: Pergamon Press, 1962. P. 182-205.

162. Rogers T. Interviews by telephone and in person: Quality of responses and field performance // Public Opinion Quarterly. 1976. Vol. 40. № l.P. 51-65.

163. Rosenthal R. Experimenter Effects in Behavioral Research. N.Y.: Appleton-Century-Crofts, 1966.

164. Salamone FA. The methodological significance of the lying informant I I Anthropological Quarterly. 1977. Vol. 50. № 3. P. 117-124.

165. Schlenker В., Weigold M., Hallam J. Self-serving attributions in social context: Effects of self-esteem and social pressure // Journal of Personality and Social Psychology. 1990. Vol. 58. № 4. P. 855-863.

166. Schober M., Conrad F. Does conversational interviewing reduce survey measurement error? // Public Opinion Quarterly. 1997. Vol. 61. № 4. P. 576-602.

167. Schuman H., Converse J. Effects of black and white interviewers on black response in 1968 // Public Opinion Quarterly. 1971. Vol. 35. № 1. P. 44-68.v

168. Schutz A. Assertive, offensive, protective, and defensive styles of self-presentation: A taxonomy // Journal of Psychology. 1998. Vol. 132. № 6. P. 611 -628.

169. Shaffer D., Pegalis L., Cornell D. Gender and self-disclosure revisited: Personal and contextual variations in self-disclosure to same-sex acquaintances // The Journal of Social Psychology. 1998. Vol. 13. № 3. P. 307 -315.

170. Schaeffer N. C. Evaluating race-of-interviewer effects in a national survey // Sociological methods and research. 1980. Vol. 8. № 4. P. 400^19.

171. Searle S.R. Linear Models. N. Y.: Wiley, 1971.

172. Sex of interviewer, place of interviewer, and responses of homosexual men to sensitive questions / Darrow W., Jaffe H., Thomas P. et al. // Archives of Sexual Behavior. 1986. Vol. 15. № 1. P. 79-88.

173. Silvera D.H., Martinussen M., Dahl T. The forms of social intelligence scale, a self-report measure of social intelligence // Scandinavian Journal of Psychology. 2001. Vol. 42. №3. p. 313-319.

174. Singer E., Frankel M. R., Glassman M. B. The effect of interviewer characteristics and expectations on response // Public Opinion Quarterly. 1983. Vol.47. № 1. P. 69-83.

175. Singer E., Kohnke-Aguirre L. Interviewer expectation effects: A replication andextension // Public Opinion Quarterly. 1979. Vol. 43. № 2. P. 245 260.

176. Smith H„ Hyman H. The biasing effects of interviewer expectations on survey results // Public Opinion Quarterly. 1950. Vol. 14. № 4. P. 491-506.

177. Smith J.L., Berry N.J., Whiteley P. The effect of interviewer guise upon gender self-report responses as a function of interviewee's self-monitoring position // European Journal of Social Psychology. 1997. Vol. 27. № 2. P. 237-243.

178. Snyder M. The self-monitoring of expressive behavior // Journal of personality and social psychology. 1974. Vol. 30. № 3. P. 526-537.

179. Stock J.S., Hochstim J.R. A Method of measuring interviewer variability // Public Opinion Quarterly. 1951. Vol. 15. № 3. P. 322-334.

180. Sudman S., Bradbum N. M„ Blair E., Stocking C. Modest expectations: The effects of interviewers prior expectations on response // Sociological Methods and Research. 1977. Vol. 6. № 2. P. 177-182.

181. Suchman L., Jordan B. Interactional troubles in face-to-face survey interviews // Journal of the American Statistical Association. 1990. Vol. 85. № 409. P. 232241

182. Tannen D. You Just Don't Understand: Men and Women in Conversation. N. Y.: Ballantine, 1990.

183. The effect of interviewer gender on the survey response / Huddy L., Billig J., Bracciodieta J. et al. // Political Behavior. 1997. Vol. 19. № 3. P. 197-220.

184. Tourangeau R. Interactional troubles in face-to-face interviews: A comment // Journal of the American Statistical Association. 1990. Vol.85. №409. P. 250251.

185. Tracy P.E., Fox J.A. The validity of randomized response for sensitive measurements // American Sociological Review. 1981. Vol. 46. № 1. P. 187-200.

186. Tucker C. Interviewer effects in telephone surveys // Public Opinion Quarterly. 1983. Vol. 47. № l.P. 84-95.

187. Vispoel W.P., Forte F. E. Response biases and their relation to sex differences in multiple domains of self-concept // Applied Measurement in Education. 2000. Vol. 13. № 1. P. 79-97.

188. Walker I. Effects of interviewer's sex on responses to the attitudes toward women scale // Journal of Social Psychology. 1992. Vol. 132. № 5. P. 675-677.

189. Weeks M.F., Moore P. Ethnicity-of-interviewer effects on ethnic respondents//Public Opinion Quarterly. 1981. Vol. 45. №2. P. 245-249.

190. Weiss С. Validity of welfare mothers' interview responses // Public Opinion Quarterly. 1968/1969. Vol. 32. № 4. P. 622-633.

191. Weiss C. Interviewer biasing effects: Toward a reconciliation of findings: A comment // Public Opinion Quarterly. 1969. Vol. 33. №1. P. 127-129.

192. Williams J. Interviewer role performance: A future note on bias in the information interview // Public Opinion Quarterly. 1968. Vol. 32. № 2. P. 287-294.

193. Williams J. Interviewer biasing effects: Toward a reconciliation of findings: A comment // Public Opinion Quarterly. 1969. Vol. 33. № 1. P. 125-127.

194. Wooten D.B., Reed II A. A conceptual overview of the self-presentational concerns and response tendencies of focus group participants // Journal of Consumer Psychology. 2000. Vol. 9. № 3. P. 141-153.

195. Zaller J., Feldman S. A simple theory of the survey response: Answering questions versus revealing preferences // American Journal of Political Science. 1992. Vol. 36. №3. P. 519-616.4