автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Экспрессивно-оценочная функция образных художественных средств в языке романа М. Митчелл "Унесенные ветром"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Экспрессивно-оценочная функция образных художественных средств в языке романа М. Митчелл "Унесенные ветром""

На правах рукописи

Мефлех Марина Валерьевна

Экспрессивно-оценочная функция образных художественных средств в языке романа М. Митчелл «Унесенные ветром»

Специальность 10.02.19 - теория языка

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Майкоп

-2010

004606357

Работа выполнена на кафедре теоретической и прикладной лингвистики ГОУ ВПО «Кубанский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Нечай Юрий Петрович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Факторович Александр Львович

кандидат филологических наук, доцент Псеунова Белла Нальбиевна

Ведущая организация: Южный федеральный университет

Защита состоится & июня 2010 г. в /0 часов на заседании диссертационного совета К.212.001.01 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Адыгейском государственном университете по адресу: 385000, г. Майкоп, ул. Университетская, 208.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Адыгейского государственного университета.

Автореферат разослан <«¿2» мая 2010 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор

А.Н. Абрегов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Язык художественной литературы, как известно, представляет собой, с одной стороны, открытую систему и не ограничен в использовании языковых возможностей, с другой же стороны, текст художественного произведения создается не только автором, но и другими участниками этого процесса.

В научной литературе, посвященной вопросам лингвистики текста, выделяются различные его планы: оценочный, метафорический, прагматический, эмотивный, экспрессивный и другие подтексты. Особое место в языке художественного текста отводится категории экспрессивности, поскольку она связана с проявлением субъективного начала в языке, которое сопровождает познание объективной действительности и представляет собой один из сложных и спорных разделов, привлекающих внимание ученых разных наук (языкознания, психологии, философии).

В вопросе о роли экспрессивной функции языка в коммуникативном процессе мы солидарны с точкой зрения H.A. Лукьяновой, по мнению которой «экспрессивность является одной из характерных особенностей живой разговорной речи» (Лукьянова 1976 : 5), хранящей в своем арсенале богатейшие средства и возможности для реализации экспрессивной функции. Обращение же к экспрессивным, разговорным по своей природе, средствам является нормативным для языка художественной литературы.

В центре настоящего исследования находится языковая личность автора в аспекте экспрессивно-оценочных репрезентаций. Поскольку «художественный текст — это "изобретенный" автором мир, особенностью которого является замысел», постольку «авторизация представлена коммуникативной стратегией, которая направляет смысловую организацию, построение и языковые средства выражения в произведении» (Диброва 1996 : 4).

Актуальность данной работы определяется, прежде всего, необходимостью рассмотрения разнообразных и разноуровневых средств выражения экспрессивности и оценочности в художественном тексте и отсутствием на данный момент единства в понимании категорий эмоциональности, оценочности, экспрессивности и их разграничении и наличием острой необходимости в решении данного вопроса, а также в уточнении терминологии, связанной с компонентами коннотации: эмоциональным, оценочным, экспрессивным.

Обращение к таким важным лингвистическим вопросам как способы выражения экспрессивности и оценочности образными художественными средствавми в языке романа обусловлено также и проявлением в лингвистике последних лет повышенного интереса к вопросу метаязыковой субстанциональности художественного текста и, в частности, к проблеме образных средств и их функциональности, которыми, как правило, насыщен текст художественного произведения. Рассмотрение данных аспектов проводится в

русле новейших лингвистических тенденций, с учетом принципов антропоцентризма (автор как языковая личность), функционализма и дескриптивизма языковых явлений.

Предметом исследования выступают экспрессивно-оценочные функции образных средств в языке романа М. Митчелл, а также их текстообра-зующий потенциал.

Исходный объект диссертационного исследования - единицы и комплексы, выступающие в тексте романа М. Митчелл «Унесенные ветром» как носители образности.

Практическим языковым материалом исследования послужили тропы и семантически связанные сочетания слов - фразеологизмы, извлеченные методом сплошной выборки из текста романа М. Митчелл «Унесенные ветром».

Объем картотеки выборки составляет 4500 единиц анализа.

Целью диссертационного исследования является выявление и описание специфики художественного текста, обусловленной использованием экспрессивно-оценочных средств, а также анализ их когнитивно-прагматического и текстообразующего аспектов.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

- установление категориальных параметров экспрессивности и оценоч-ности в лингвистике;

- обоснование категориального аппарата, отражающего систему отношений между образностью, экспрессивностью, оценочностью, а также смежными феноменами;

- выявление прагматической направленности экспрессии;

- детерминирование комплексного характера экспрессивности;

- осуществление отбора и инвентаризации образных средств выражения экспрессивности и оценки в тексте романа М. Митчелл «Унесенные ветром» в пределах рассматриваемых аспектов для дескриптивного анализа;

- изучение и описание способов выражения образными средствами экспрессивности и оценки при экспликации событий и фактов в тексте романа.

На защиту вынесены следующие основные положения:

1. Экспрессивно-оценочная функция образного художественного средства многомерна. Она проявляется в исследуемом материале в специфической связи между тремя основными аспектами: семантическим, прагматическим и метаязыковым, из которых каждый, в свою очередь, характеризуется многоплановостью.

Образное средство как конструктивный элемент исследуемого художественного текста направлено на достижение такой основной эстетической цели как многогранное представление контрастных начал цельной динамичной языковой личности. Этому представлению служит семантическое своеобразие образных средств. В представлении целеустремленности, как значи-

мой характеристики языковой личности, ведущую роль играет прагматический аспект образных средств.

2. Главное проявление выявленной специфической связи между аспектами исследуемой образной функции - их внутреннее взаимодополнение, которому может сопутствовать поверхностное доминирование того или иного аспекта. Это внутреннее взаимодополнение может проявляться элементарно и многонаправленно. При элементарном взаимодополнении наиболее показательны два свойства: прагматическая направленность синтаксической экспрессии и семантический аспект как основа экспрессивного словоупотребления. Многонаправленное взаимодополнение аспектов образной функции наиболее определенно проявляется в комплексном характере экспрессивности. Указанному взаимодополнению соответствует взаимодействие между экспрессивностью слова и экспрессивностью текста.

3. Экспрессивно-оценочная функция у различных образных средств совпадает не полностью. Типовой характер носит функционирование сравнений. Их экспрессивно-оценочное функционирование раскрывает такие свойства языковой картины мира автора и персонажей, как личностная самодостаточность, специфическая религиозная окрашенность, взаимодействие эгоцентризма и альтруизма. Сравнение как конструктивный элемент текста, его часть в ряде случаев служит познанию сущности целого. Соотносительность между организацией текста и природой сравнения объяснима на семиотической основе, т.е. с опорой на взаимосвязь между семантикой, синтактикой и прагматикой данного образного средства.

Сходные характеристики определяются также у гиперболы. Ряд других образных средств в исследуемом материале обладает меньшей функционально-оценочной емкостью. Для метонимии и литоты, например, характерна специализация в представлении переживаний отдельных личностей, причем функционирование литоты связано и с особыми эмоциональными состояниями.

4. Именно в функционировании образного средства осуществляется взаимодействие между его контрастными чертами: с одной стороны, его вы-ключенностью из эмпирического пространства и времени, принадлежностью внутреннему, так называемому иллюзорному миру произведения; с другой стороны - своеобразной высокой достоверностью. Экспрессивно-оценочная функция исследуемых средств играет решающую роль в том, что бытие образа (подобно смыслу и содержанию) в восприятии (посредством фантазии) возможно при определенных условиях, что оно всякий раз заново реализуется в воображении адресата, владеющего «ключом», культурным «кодом», в создании общего поля между языковой картиной мира автора и читателя, в их взаимодействии. Наиболее регулярно в исследуемом материале это проявляется в описаниях событий и фактов.

5. Организация исследуемого текста в целом и функционирование образного средства соотносительны. Их отношения определяются как взаимная

детерминация. Экспрессивно-оценочная функция образных средств в языке романа М. Митчелл «Унесенные ветром» связана с взаимной детерминацией конструктивного элемента текста и вбирающего его целого. Это проявляется в системе характерных признаков. Важнейшие из них два: соотнесенность между функциональным планом образного средства и прагматической доминантой в макроконтексте; своеобразное удвоение, «разрастание» образности, при котором семантика и прагматика части, с одной стороны, и семантика и прагматика целого, с другой, усиливают друг друга.

Методологической базой исследования послужили идеи и концепции по данной проблематике, изложенные в работах лингвистов отечественной и зарубежной школ: (Балли 1961; Галкина-Федорук 1958; Шмелев 1964; Не-хлина 1968; Апресян 1974; Арнольд 1975; Гридин 1976; Лукьянова 1976; Гак 1977; Черемисина 1977; Вайгла 1978; Виноградов 1980; Худяков 1980; Цоллер 1996; Волкотруб 1999; Гиндлина 1999; Гончарова 1999; Нечай 1999, 2000; Важева 2000; Самсонова 2000; Ромашова 2001; Шарова 2003; Буянова, Нечай 2006; Болотов 2009; Муминов 2009; Кульбит 2010; Nida 1951; Sieberer 1957; Bühler 1982; Ekman 1984; Haftka 1982, 1994; Lötscher 1984; Fiehler 1990; Welke 1992; Dietrich 1994; Hellman 1997; Zifonun 1997; Croft 2000; Crystal 2003 и др.).

Методы и приемы исследования представляют собой комплекс взаимосвязанных способов решения поставленных задач. Основным является системный анализ, частными проявлениями которого выступают приемы лексикографического, компонентного (семного) и контекстуального (контекстного) анализа.

Научная новизна работы заключается, во-первых, в выявлении системных отношений в семантике текста и, во-вторых, в обнаружении их специфической связи с прагматикой. Обосновано и реализовано представление о семантико-образном единстве как особом комплексе языковых средств, являющемся носителем сложной семантики в составе текста как целого.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней впервые проводится лингвистический анализ функционального аспекта образных средств выражения экспрессивности и оценочности на материале языка романа М. Мичелл «Унесенные ветром». Эмотивность традиционно определяется как языковая категория, подразумевающая наличие в том и или ином языке средств системной репрезентации эмоций. Отмечается, что данная категория находится в диалектических отношениях с психологической категорией эмоциональности и с пограничными языковыми категориями оценочности и экспрессивности: с одной стороны, она тесно взаимосвязана с ними, с другой -может быть отграничена от них на основе ряда критериев. Анализ же различных концепций эмотивности позволил выделить четыре основных подхода к её теоретизации. Исторически исходным является лексикоцентрический. Вариантами этого подхода являются так называемые понятийная, функциональная и коннотативная концепции. В соответствии с ними в качестве ядер-

ных средств выражения эмотивности определяются аффективы, эмолексемы, оценочные слова, единицы, отражающие чувственные явления в виде понятийных знаков. Три остальных подхода к интерпретации эмотивности можно характеризовать как производные от лексикоцентрического и в то же время концептуально отталкивающиеся от него: Так, коммуникативный подход нацеливает на роль эмолексем, аффективов и т.п. в общении. При психолингвистическом подходе основное внимание уделяется языковым единицам, которые характеризуются разного рода коллективными и индивидуальными ассоциациями, имеющими эмоциональную значимость для говорящего. Наконец, когнитивный подход к эмотивности показывает, что эмоции могут быть поняты путём исследования описывающих их метафор и в силу этого подкрепляет существенную категориальную связь между эмотивностью и образностью новыми аспектами.

Практическую значимость результатов определяет возможность их применения для разработки и освоения филологических дисциплин в различных условиях обучения, включая вузовские курсы стилистики и прагма-лингвистики, а также для создания лексикографических источников, в частности, словарей языка писателя.

Апробация материалов и положений исследования была проведена на научных конференциях и семинарах, в том числе на 1-й международной научной конференции «Континуальность и дискретность в языке и речи» (Куб-ГУ 2007), на международной научно-практической конференции «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза 2007), на межвузовской конференции молодых учёных «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар 2008), на международных научных конференциях «Язык профессиональной коммуникации: функции, среды, технологии» (Ростовский филиал Российской академии правосудия 2008-2009), а также на заседаниях кафедры теоретической и прикладной лингвистики Кубанского государственного университета.

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, двух глав, заключения и Библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении характеризуются квалификационные параметры исследования, обосновывается его актуальность, методология и методы работы, формулируются положения, выносимые на защиту, определяется практическая востребованность результатов.

В первой главе «Семантика экспрессивности и оценочности в языке романа М. Митчелл "Унесенные ветром"» рассматривается прагматика языковой и речевой экспрессивности и средства их реализации в романе М. Митчелл «Унесенные ветром». Прагмалингвистический анализ опирается на теоретические предпосылки исследования категорий экспрессивности, эмотивности и оценочности в лингвистике. В научных исследованиях можно

часто встретить и ссылку на то, что весьма трудно разграничить эти категории, что они переплетаются и проявляются друг в друге и что эмоциональность присутствует в большинстве видов экспрессивности. Мы полагаем, что подобные наблюдения не случайны, что всякое необычное, усиленное выражение мысли обусловлено определенным не нейтральным эмоциональным состоянием говорящего, поскольку формы психической жизни человека не сводятся, конечно, лишь к эмоциям, и употребление здесь термина «эмоциональное» в расширенном значении, т.е. «психическое вообще», есть дань сложившейся в лингвистике традиции.

Исследование феномена экспрессивность в языке, как известно, тесно связано с рассмотрением проблемы функции языка. Изучение языковых функций впервые было предпринято немецким языковедом К. Бюлером (Biihler 1982). Его модель «язык в действии» с элементами - посылающий (адресант), сообщение и принимающий (адресат) - обладает тремя основными функциями: сообщение, выражение и обращение. Любая из них может доминировать в зависимости от цели высказывания. Однако ученый не смог провести детальный анализ как этих трех функций, так и сферы их реализации. Тем не менее, принципы, заложенные в теории К. Бюлера, оказались весьма плодотворными и легли в основу концепций других лингвистов.

Для языка романа М. Мичелл «Унесенные ветром» характерна повышенная эмоциональность разговорной речи. В ряду средств выражения повышенной эмоциональности в художественном тексте романа имеется обилие деминутивных суффиксов: уменьшительно-ласкательные суффиксы -ie,-ling,-let,-kin,-ish,-et,-roo. Тем не менее, следует сразу же отметить, что они используются с ограниченным количеством слов и не являются продуктивными.

Отмечается также использование в этих целях, особенно в разговорной речи, в языке романа маркированных слов, например: The war, goose! / Так ведь война, глупышка!

И здесь будет как раз уместным замечание, высказанное А. Вежбицкой именно в отношении русского языка о том, что он исключительно богат уменьшительными формами и они встречаются в речи на каждом шагу.

Деминутивные производные суффиксы в языке русской версии романа, в отличие от английской, могут выражать широкий спектр смыслов: восторг, очарование, привлекательность, жалость, интерес, иронию, симпатию, нежность, терпимость, любовь, ненависть, презрение, пренебрежение, надменность, уважение, такт и др., например: Скарлетт сидела на высоком пуфике...; кончик зеленой сафьяновой туфельки высовывался из-под зеленой пены воланов и оборочек...; в весеннем воздухе стоял... крепкий запах душистых подливок...; временами легкий ветерок приносил струйки...

Поэтому богатейшая система суффиксов русского языка больше подходит для выражения широкого и колоритного спектра разнообразных эмоциональных отношений, причем не только нежных, ласкательных, но и мно-

жества других, для которых бывает порой даже трудно подобрать определение.

В каждом новом предложении суффикс приобретает иное значение в зависимости от контекста. Даже само название «уменьшительно-ласкательный» говорит о том, что передаются как минимум два смысла (размер и отношение) одним суффиксом:

а) Коннотативно-номинативные: коннотация занимает первый план в их значении, но отчётливо осознаётся и номинативная функция (например: rascal / подлец, scoundrel / негодяй, stinker /мерзавец); б) чисто коннотатив-ные значения (такие значения свойственны, например, междометиям), например:

By this time Scarlett was boiling, ready to rear like a horse at the touch of a strange rough hand on its bridle But she was afraid to speak. She could not risk Mrs. Merriwether writing another letter to her mother.

"You old buffalo!" she thought, her face crimson with suppressed fury. How heavenly it would be to tell you just what I think of you and your bossy ways! (XII/228)

Пер.:

Скарлетт уже вся дрожала, как норовистая лошадка, почуявшая, что чужая рука пытается взять ее под уздцы. Но перечить не решалась, боясь, что миссис Мерриуэзер может снова написать про нее Эллин.

-Ах ты, старая карга! - думала она, заливаясь румянцем бушевавшей в ней злости. — Знала бы ты, что я думаю о тебе и о твоей манере всеми командовать! (Т. Озерская)

Употребление в данном фрагменте такого известного приема, как сравнение «was boiling, ready to rear like a horse / дрожала, как норовистая лошадка» позволяет писателю значительно усилить коннотативно-номинатив-ную функцию выражения «You old buffalo! /Ах ты, старая карга!» и, тем самым, идентично передать экспрессивность ситуации и эмоционально-оценочное отношение к ней самой героини романа.

Под интенсивностью мы, вслед за Н.А. Гастилене, понимаем количественный признак семантической насыщенности слова или выражения и выделяем две формы проявления понятия «интенсивность»: усиление и ослабление. Сразу же заметим, что приемы усиления языковых средств встречаются гораздо чаще, чем ослабления. Интенсивность входит как неотъемлемый элемент в значение многих слов, она невозможна без наличия в языке опорных единиц лексико-семантической парадигмы, т.е. наличия в языке опорных коррелятов с близким значением (Гастилене 1972).

Для установления интенсивности в языке романа автор проводит часто сравнение соотносительных лексических единиц. Такие слова с усилительным признаком, как detestable / отвратительный, miraculous / изумительный, magic / очаровательный или с ослабленным признаком, как reddish / красноватый, difficult / трудный, выделяются на фоне сопоставления с ней-

тральными словами - nasty / гадкий, beautiful / привлекательный, big / большой, red/красный, heavy /тяжелый, например:

"Oh," said Rhett softly." So I am only capable of carnal lusts?"

"Well, you know it's true."

"Now I appreciate your hesitance in discussing the matter with me. My unclean hands and lips besmirch the purity of his love."

" Well, yes - something like that."

"I'm interested in this pure love..."

"Don't be so nasty, Rhett Butler. If you are vile enough to think there's ever been anything wrong between us..." (XXXVI/616).

Пер.:

- Вот как, - мягко сказал Pemm. - Значит, я способен лишь на животную похоть?

- Вы же знаете, что это так.

- Теперь мне ясно, почему вы воздерживаетесь говорить со мной об

Эшли. Мои грязные руки и губы оскверняют незапятнанную чистоту

его любви.

—Да... что-то в этом роде.

- А меня интересует эта чистая любовь...

- Не будьте таким гадким, Ретт Батлер. Если вы настолько испорчены, что считаете, будто между нами было что-то дурное... (Т. Кудрявцева).

В дефинициях данных примеров (nasty - unkind, mean, malicious; charming - very pleasing, delighting; absurd - clearly false or foolish, riducu-lous) автор мог бы использовать и такие компоненты семантической структуры как mean, malicious, delighting, flase, riduculous, которые добавляют эмо-тивность в содержание текста.

Излагая яркий диалог Скарлетт с Реттом Батлером, речь которого представлена в обрамлении стилистических фигур (carnal lusts / животная похоть, unclean hands and lips / грязные руки и губы), М. Митчелл дополняет его еще одним эпитетом nasty / гадкий, который, как нам кажется, привносит в представленный фрагмент не только дополнительную экспрессивность, но и яркую, наполненную обидой, самооценку героя.

В языке художественного текста романа «Унесенные ветром» мы склонны отметить и такой немаловажный факт, как стремление автора к соответствующему образному оформлению и постоянному удерживанию в поле зрения любых изменений интенсивности эмоций каждого, отдельно взятого персонажа, в их временном протекании, что служит основой авторской субъективной оценки динамики интенсивности его эмоционального состояния, например:

Living with Rhett, she learned many new things about him, and she had thought she knew him so well. She learned that his voice could be as silky as cat's fur one moment and crisp and crackling with oaths the next (XLVIII/833).

и

Пер.:

Живя с Реттом, Скарлетт обнаружила в нем много нового, а ведь ей казачосъ, что она хорошо его знает. Голос его, оказывается, мог быть мягким и ласковым, как кошачья шерсть, а через секунду - жёстким, хрипло выкрикивающим проклятья (Т. Кудрявцева).

Интенсивность как составная часть целого - экспрессивности проявляется на разных степенях у разных языковых единиц. Обычно интенсивность в языке романа выражается повторами, например:

а) повторы одного и того же слова, например:

Не stopped abruptly and the eager light fadedfrom his face. He dropped her hands gently and she sat waiting, waiting for his next words (LIII/899).

Пер.:

- Эшли внезапно умолк, и возбужденное выражение исчезло с его лица. Он осторожно выпустил ее руки, а она сидела и ждала, ждала, что он скажет дальше (Т. Кудрявцева).

б) повторы одного и того же слова в разной дистрибуции:

If only Frank wasn 't so thin skinned. Oh, God, if only I wasn't going to have a baby at this of all times! In a little while I'll be so big I can't go out. Oh, God, if only I wasn't going to have a baby! And oh, God, if the damned Yankees will only let me alone! If...

If! If! If! There were so many ifs in life, never any certainty of anything, never any sense of security, always the dread of losing everything and being cold and hungry again (XXXVIII/651).

Пер.:

Если б только Фрэнк не был таким чистоплюем. И если бы я, о господи, не ждала ребенка именно сейчас! Ведь очень скоро я стану такой тушей, что и носа на улицу показать не смогу. О господи, если бы я только не ждала ребенка! И, господи, если бы только эти проклятые янки оставили меня в покое!

Если бы...! Если! Если! Если! В жизни было столько «если» - никогда ни в чем не можешь быть уверена, никогда нет у тебя чувства безопасности, вечный страх все потерять, снова остаться без хлеба и крова (Т. Кудрявцева).

в) повторы какой-либо синтаксической структуры, например, повтор одинаковой модели предложения:

"Love isn't enough to make a successful marriage when two people are as different as we are. You would want all of a man, Scarlett, his body, his heart, his soul, his thoughts. And if you did not have them, you would be miserable. And I couldn't give you all of me. I couldn't give all of me to anyone. And 1 would not want all of your mind and your soul. And you would be hurt, and then you would come to hale me - how bitterly! You would hate the books I read and the music I loved, because they took me away from you even for a moment" (VI/117).

Пер.:

Мы с вами слишком разные люди, Скарлетт, а для счастья в браке одной любви недостаточно. Ведь вы же захотите, чтобы мужчина принадлежал вам весь, без остатка - душой и телом, всеми своими помыслами, — иначе вы будете несчастны. А я вам этого дать не могу. Никому не могу я отдать всего себя. И от вас я не могу потребовать того же. И это будет вас оскорблять, и, в конце концов, вы возненавидите меня... О, как жестоко вы меня возненавидите! Вы возненавидите книги, что я читаю, и музыку, которую я люблю, — ведь они будут отнимать меня у вас (Т. Озер-ская).

г) повторы какой-либо синтаксической структуры в разных формах:

She (Scarlett - М.М.) knew only that if she did or said thus-and-so, men would unerringly respond with the complementary thus-and-so. It was like a mathematical formula and no more difficult, for mathematics was the one subject that had come easy to Scarlett in her schooldays (III/ 62).

Пер.:

Она (Скарлетт - M. M.j просто знала: если она поступит так-то и так-то или скажет то-то и то-то, мужчины неминуемо отзовутся на это таким-то или таким-то весьма для нее лестным образом. Это было как решение простенькой арифметической задачки, а арифметика была единственной наукой, которая еще в школьные годы давалась Скарлетт без труда (Т. Озерская).

Для придания содержанию текстов романа усиленной экспрессивности и более яркого представления оценочности М. Митчелл широко употребляет многочисленные лексические интенсификаторы, в том числе и такие, как very / очень, extremely / чрезвычайно, extraordinarily / необычно, intolerable / невыносимый, decent / порядочный и др., например:

Scarlett was the most charming and exciting of women and he thought her perfect in all things — except that she was so headstrong. Frank learned early in his marriage that so long as she had her own way, life could be very pleasant, but when she was opposed (XXXVI/87).

Пер.:

Скарлетт была самой прелестной, самой желанной из женщин, и он считал ее идеальной во всех отношениях - лишь бы только она не была такой упрямой. Фрэнк довольно скоро постиг, что если ей не перечить, жизнь может быть очень приятной, но если идти наперекор... (Т. Кудрявцева).

Автор романа «Унесенные ветром» зачастую прибегает к экспрессивности, создаваемой языковыми факторами, которые непосредственно связаны с вещественной семантикой и проявляются наиболее ярко в лексико-семантических категориях: использование словообразования и фразеологии, иногда «индивидуальное начало», которое наблюдается на уровне фонетическом. Экспрессивность текста формируется в романе как через сознательный, так и через неосознанный отбор таких языковых средств, которые, с позиции автора, способствуют наилучшему решению поставленной художественной

задачи - наибольшему воздействию на читателя, адресата текста. Для создания экспрессивности текста художником избираются стилистические маркированные языковые средства, интерференция которых позволяет формированию дополнительной экспрессии. В данном случае, следует также отметить, что связь категории интенсивности с экспрессивностью способствует большей аккумуляции образности в отдельных фрагментах текста, а также выполняет воздействующую художественную функцию (Бородкина 2007).

К специализированным средствам интенсификации, по нашим наблюдениям, в тексте романа «Унесенные ветром» можно отнести и, так называемые наречия меры и степени, примыкающие обычно к прилагательным, другим наречиям, словам категории состояния, реже зависящие от существительных, числительных, местоимений, например:

It was as though he bore an impersonal contempt for everyone and eveiy-thing in the South, the Confederacy in particular, and took no pains to conceal it. It was his remarks about the Confederacy that made Atlanta look at him first in bewilderment, then coolly and then with hot rage. Even before 1862 passed into 1863, men were bowing to him with studiedfrigidity and women beginning to draw their daughters to their sides when he appeared at a gathering (XII/214).

Пер.:

Казалось, Юг и все, что его (капитана Батлера - М.М.) олицетворяло, вызываю в нем лишь холодное презрение, а пуще всего - сама Конфедерация, и он не давал себе труда это скрывать. Именно эти его высказывания по адресу Конфедерации и привели к тому, что его выслушивали сначала в некотором замешательстве, потом холодно, потом с яростным возмущением. 1862 год еще только подходил к концу, а мужчины уже начали раскланиваться с капитаном Батлером с подчеркнутой отчужденностью, женщины при его появлении в каком-нибудь собрании старались не отпускать от себя дочерей (Т. Озерская).

В данном случае употребление лексем first, then, and then служит для усиления эффекта нарастания кульминационной ситуации. Нейтральное, на первый взгляд, слово first, дает читателю понимание того, что последует далее. Сочетание последующей единицы then, с союзом and, способствует повышению эмоциональной насыщенности контекста.

В приведенном примере автор использует своего рода градацию, состоящую из последовательно усиливающих эмоциональный фон лексических единиц: bewilderment, then coolly and then with hot rage / сначача в некотором замешательстве, потом холодно, потом с яростным возмущением, экспрессивно отображающих все усиливающиеся отчуждение и неприязнь окружающих к капитану Батлеру.

В тексте романа постоянно отмечаются и случаи употребления в роли квантитативных интенсификаторов определительных и отрицательных местоимений. При этом определительные местоимения, в исходном значении

принадлежащие классу местоименных прилагательных, нередко субстантивируются, позволяя достигнуть более высокой степени обобщения:

"I'm sorry, Scarlett, "said Rhett. She looked up at him. She had forgotten he was still there. "Many of your friends ?"

She nodded and struggled to speak:"About every family in the County - and all-all three of the Tarleton boys" (XIV/255-256).

Пер.:

- Я сочувствую вам, Скарлетт, - произнес Ретт Батлер. Она подняла на него глаза. Она совсем забыла, что он все еще здесь.

- Там много ваших друзей?

Она кивнула, не сразу найдя в себе силы заговорить.

- Почти в каждой семье графства... И все... все трое братьев Тар-лтонов (Т. Озерская).

Для придания экспрессивности оценкам М. Митчелл использует в одной фразе с интенсивами числительные и существительные, являющиеся наименованиями количества - деинтенсивы, указывающие на проявление действия, признака ниже нормы, например:

"You little fraud" he said, clucking to the horse."You dance all night with the soldiers and give them roses and ribbons and tell them how you'd die for the Cause, and when it comes to bandaging a few wounds and picking off a few lice, you decamp hastily" (XII/221).

Пер.:

- Ax, вы, маленькая мошенница, - сказал Ретт и прищелкнул языком, погонял лошадь.

- Вы же, конечно, всю ночь до утра протанцевали с солдатами, дарили им розы и ленты и уверяли всех, что готовы умереть за наше Дело, а когда понадобилось перевязать двух-трех раненых и поймать двух-трех вшей, поспешили удрать (Т. Озерская).

Деинтенсив a few - несколько, немного (a mall number of but at least some) переведен на русский язык как «два-три», что является более сильным средством для показа действия с заниженной нормой и выражения имплицитной иронии. Использование автором в приведенном фрагменте текста числительных двух-трех, одновременно, как по отношению к изувеченным войной людям, так и к насекомым, появляющимся от бедности, свидетельствует о его стремлении указать на легкомысленное отношение к жизни человека на войне.

Все отмеченное создает прецедент необходимости различения языковой и речевой экспрессии: с одной стороны, как совокупности взятых вне-контекстуально коннотаций языковых единиц, а с другой стороны - как наилучшая реализация языковыми единицами в речи ее коммуникативных задач, а это требует особой их организации, которая способствует созданию общей окрашенности речи и определенной экспрессивности. Следует отметить, что экспрессивные, а также эмоциональные и другие коннотативные средства

языка изучались и преимущественно еще изучаются в аспекте возможностей, потенций языка, т.е. в аспекте языковой экспрессивной таксономии: квалификации и классификации коннотаций. При переходе же к анализу речи (текста, дискурса) проявляется узость, недостаточность характеристик языка в целом с позиций лишь формально понимаемой языковой системы. Изучение функционирования живого языка неизбежно и закономерно приводит к отходу от позиции «знака в системе знаков» к позиции «знака в ситуации, в контексте» с учетом целей коммуникации.

Во второй главе «Индивидуально-художественные средства выражения экспрессивности и оценочности в языке романа М. Митчелл «Унесенные ветром» исходным объектом анализа служат тропы - маркеры образных художественных средств. Употребление тропов позволяет художнику кратко и с достаточной выразительностью представлять характеристику определенных особенностей или свойств предметов и формировать в сознании реципиента нужные образы. Способы переноса свойств одного предмета на другой и его характеристики могут быть разными, поэтому различаются многообразные виды тропов. Определителем же семантики употребляемого словосочетания при этом выступает контекст, например:

Dilcey worked tirelessly, silently, like a machine, and Scarlett, with her back aching and her shoulder raw from the tugging weight of the cotton-bag she carried, thought that Dilcey was worth her weight in gold.

"Dilcey," she said, when good times come back, I'm not going to forget how you've acted. You\>e been mighty good (XXVI/446).

Пер.:

Дилси работала молча, неутомимо, как машина, и Скарлетт, которая уже едва могла разогнуть спину и натерла себе течо тяжелой сумкой, куда собирала хлопок, подумала, что такие работники, как Дилси, на вес золота.

- Дилси, — сказала она, - когда вернутся хорошие времена, не забуду, как ты себя показала в эти дни. Ты молодчина (Т. Озерская).

Одним из наиболее распространенных тропов считается метафора, основанная на сходстве двух предметов или понятий, где в отличие от обычного двучленного сравнения дан лишь один член - результат сравнения того, с чем сравнивается, например:

Through a blinding mist of tears she saw his face and with a strangling pain in her throat she knew that he was going away, away from her care, away from the safe haven of this house, out of her life, perhaps forever, without having spoken the words she so yearned to hear. Time was going by like a mill-race, and now it was too late. She ran stumbling across the parlour and into the hall and clutched the ends of his sash (XV/271).

Пер.:

Она понимала, что он уходит, уходит от нее, от ее забот о нем, из спасительной гавани этого дома, из ее жизни, уходит, быть может, навсе-

гда, так и не сказав ей тех слов, которых она столь страстно ждала. Дни промелькнули один за другим, словно лопасти мельничного колеса под неотвратимым напором воды, и теперь было уже поздно. Спотыкаясь, как слепая, бросилась она через всю гостиную в холл и вцепилась в концы его кушака (Т. Озерская).

Употреблением метафорического сравнения автор стремится показать не только быстроту протекания времени в этом мире (Time was going by like a mill-race / Дни промелькнули один за другим, словно лопасти мельничного колеса), но и состояние, безысходность случившегося, безнадежность вернуть то, что так согревало сердце героине романа. Путем такого образного метафорического сравнения (лопасти мельничного колеса) М. Митчелл удается донести до читателя остроту душевных переживаний Скарлетт и вызвать соответствующую реакцию у читателя.

Такой способ выражения знакомых явлений усиливает их художественный эффект, заставляет воспринимать их острее, чем в практической речи.

В языке романа «Унесенные ветром» нами отмечается и широкое использование различных средств импликации, что придает ему особую художественную значимость и неповторимый колорит. Именно это своеобразие скрытой субъективной оценки, как правило, отрицательного характера, является основной функцией иронии в языке. Для экспликации иронических смыслов М. Митчелл отбирает из языкового глоссария именно такие лексемы, которые сами по себе не обладают иронической насыщенностью, поскольку вербальный состав языка располагает немногочисленными языковыми единицами с узуально закрепленным ироническим смыслом, например:

"Wear that," he said, tossing it on the bed and coming toward her." No modest, matronly dove greys and lilacs to-night. Your flag must be nailed to the mast, for obviously you'd run it down if it wasn't. And plenty of rouge. I'm sure the woman the Pharisees took in adultery didn't look half so pale (LIII/908).

Пер.:

— Наденьте вот это, - сказал он, бросив платье на постель и направляясь к ней. - Сегодня никаких скромных, приличествующих замужней даме серо-сиреневых тонов. Придется прибить флаг гвоздями к мачте, иначе вы его живо спустите. И побольше румян. Уверен, что та женщина, которую фарисеи застигли, когда она изменяла мужу, была далеко не такой бледной (Т. Кудрявцева).

В данном отрывке ирония заключается в обыгрывании ситуации с фарисеями из Нового Завета: Ретт заставляет Скарлетт одеться в яркие и вызывающие тона и ярко накраситься. Ирония в данном случае будет более понятна читателю, если будет использован вертикальный контекст и фоновые знания.

Распространенным видом словесной образности в языке романа являются гипербола и литота. Это - чрезвычайное преувеличение или, соотве-

ственно, - преуменьшение. Гипербола как средство усиления впечатления очень распространена в фольклоре. Чаще всего она связана с иронической оценкой. Хотя бывает и противоположная функция, например:

"Come out of there and let me see if you are really Sam!"

Reluctantly he slid out of his hiding-place, a giant ragged figure, barefooted, dad in denim breeches and a blue Union uniform jacket that was far too short and tight for his big frame. When she saw it was really Big Sam, she shoved the pistol down into the upholstery and smiled with pleasure.

"Oh, Sam! How nice to see you!"

Sam galloped over to the buggy, his eyes rolling with joy and his white teeth flashing, and clutched her outstretched hand with two black hands as big as hams (XLIV/762).

Пер.:

-А ну выходи, чтоб я видела, в самом ли деле ты Сэм!

Он нехотя шагнул из-за своего укрытия - босоногий гигант-оборванец в холщовых штанах и синем мундире солдата Союза, слишком коротком и узком для его могучей фигуры. Увидев, что это в самом деле Большой Сэм, Скарлетт снова сунула пистолет за обшивку и заулыбалась.

- Ох, Сэм, как приятно тебя видеть!

Сэм кинулся к двуколке, закатив от радости глаза, сверкая белыми зубами, и обеими ручищами, большими, как два окорока, схватил протянутую ему руку Скарлетт (Т. Кудрявцева).

Подобное сочетание - a giant ragged figure - гигант-оборванец - не вызывает в сознании читателя иронию, так как оборванная фигура больше склонна вызывать жалость и сострадание.

В следующем примере - two black hands as big as hams — обеими ручищами, большими, как два окорока - сравнение с «окороками» не ведет к иро-низации ситуации. А само содержание контекста подводит читателя к восприятию гиперболы как истинной, достоверной ситуации.

М. Митчелл пользуется в своем повествовании, правда, не так часто, и таким тропом как оксиморон или оксюморон — от греческого «остроумно-глупое». Этот оборот сочетает противоположные по значению слова, чаще всего прилагательные и определяемые ими существительные, что создает в итоге новое и вполне осмысленное понятие, например:

With rapture, Scarlett took two running steps forward but was checked when Will's hand closed upon her skirt.

"Don't spoil it," he said quietly.

"Тит me loose, you fool! Turn me loose! It's Ashley!"

He did not relax his grip.

"After all, he's her husband, ain't he?' Will asked calmly and, looking down at him in a confusion of joy and impotent fury, Scarlett saw in the quiet depth of his eyes understanding and pity" (XXX/474).

Пер.:

Не помня себя, Скарлетт бросилась вниз по ступенькам, но рука Утла удержала ее, ухватив за юбку.

— Не надо, не мешайте им, — тихо сказал он.

— Уберите руку, болван! Уберите руку! Это же Эшли!

Но он продолжал удерживать ее за юбку.

— Ведь это же как-никак ее муж, верно? — мягко проговорил он, и, теряя рассудок от бессильной ярости и непомерного счастья, Скарлетт в смятении взглянула на него и прочла в глубине его глаз понимание и участие (Т. Озерская).

Сочетание таких несочетаемых на первый взгляд понятий, как «счастье» и «ярость» в данном случае говорят нам о глубоких чувствах и переживаниях героини - она безумно рада видеть Эшли живым и невредимым и в то же самое время, она не может понять, почему ее не пускают к нему.

Из приведенного примера видно, что в его оксюморонных сочетаниях нарушается логический закон противоречия (Кондаков 1975), когда две противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и тоже время и в одном и том же отношении, сразу вместе «in a confusion of joy and impotent fury / от бессильной ярости и непомерного счастья» не могут быть истинными.

Как показали наши исследования, распространенным образным художественным средством в текстах романа М. Митчелл выступает и сравнение, которое передается различными способами с использованием единиц разных уровней языка: синтаксического, морфологического и лексического. Сравнение {лат. comparatio) - троп, который, являясь одним из художественных средств языка, может служить определением сути информации путем сопоставления с известным, или возможно допустимым. Выбор объекта сопоставления функционально для текста не безразличен. Прием сопоставления объектов выходит далеко за пределы строго очерченного тропа, названного сравнением (Ортони 1990). Это особенно ощутимо, когда речь идет об экспрессивно-оценочной сущности сравнения. Здесь появляется субъективно-объективное отношение, способствующее возникновению самой необходимости сравнения. В лингвистике сравнение - это «фигура речи, состоящая в уподоблении одного предмета другому, у которого предполагается наличие признака, общего с первым» (Ахманова 1966 : 452), в психологии - один из мыслительных процессов, в философии - мощное средство познания мира. По определению М. Фуко, сравнение - «самый универсальный, очевидный, но, вместе с тем, и самый скрытый, подлежащий выявлению элемент, определяющий форму познания ... и гарантирующий богатство его содержания» (Фуко 1994 : 66). Именно сравнения как момент подобия вещей рождают метафоры, символы, обнаруживают мифологичность сознания. «Образная сущность сравнения состоит в сопоставлении двух или нескольких названных словами предметов, явлений, действий, качеств, имеющих близкие или одинаковые признаки» (Хендрикс 1980 : 87).

Сравнение может выполнять изобразительную, выразительную функции или совмещать их обе. Оно может представлять собой устойчивое словосочетание, выражающее субъективную оценку к сообщаемому и сообщаемого к действительности, например:

Now, in response to the needs of war, Atlanta had become a manufacturing centre, a hospital base and one of the Souih's chief depots for the collecting offood and supplies for the armies in the field. Scarlett looked about her for the little town she remembered so well. It was gone. The town she was now seeing was like a baby grown overnight into a busy, sprawling giant (VIII/143).

Пер.:

А теперь, отвечая нуждам войны, Атланта становилась и промышленным центром, и военно-санитарной базой, и главным арсеналом, и складом продовольствия, поступавшего для сражавшихся армий Юга. Скарлетт глядела во все глаза, тщетно ища приметы того маленького городка, который был ей так хорошо знаком. Его не стаю. Представший ее взору город был похож на младенца, в одну ночь превратившегося в огромного шумного неуклюжего детину (Т. Озерская).

Сравнение «The town she was now seeing was like a baby grown overnight into a busy, sprawling giant - город был похож на младенца, в одну ночь превратившегося в огромного шумного неуклюжего детину» очень ярко и выразительно показывает личное отношение Скарлетт к городу, который она знала так хорошо. Она помнит его маленьким и тихим, сейчас же он внезапно изменился и стал похож на непривычного для нее большого и неуклюжего гиганта.

В данном примере «Atlanta had become a manufacturing centre, a hospital base and one of the South's chief depots for the collecting offood and supplies for the armies in the field» мы имеем многокомпонентное сравнение, состоящее из целого ряда существительных, которое в ткани контекста эксплицирует экспрессивную оценку объекта.

Сравнение является достаточно ярким средством в изображении тех или иных образов в художественном произведении. Как одно из художественных средств языка сравнения служат для сопоставления допустимого, известного или возможного. Формирование сравнения как художественного образа происходит в процессе его воплощения в произведении и полностью зависит от автора этого произведения (Велик 1996).

Проведенные нами исследования использования М. Митчелл устойчивых и индивидуально-авторских сравнений в языке художественных текстов романа «Унесенные ветром» позволяют сделать вывод, что эталоном сравнения чаще всего становятся объекты, явления мира природы и сам человек.

В языке романа М. Митчелл «Унесенные ветром», по нашим наблюдениям, довольно широко представлены и выполняют немаловажную роль в формировании и экспликации экспрессивных и оценочных отношений также и гипербола (греч. Hyperbole, преувеличение) - «чрезмерное преувеличение

тех или иных свойств изображаемого предмета или явления» (СЛТ 1974 : 59) и литота (мейозис) (греч. Litotes, простота, малость, умеренность) - «заведомое преуменьшение степени или свойства чего-либо» (Ахманова 1969 : 226). Воспроизводимый художником мир представляет собой объект его активного познания, производящего в своей сущности отбор наиболее важных особенностей этого мира, их осмысление и оценку. М. Митчелл, таким образом, вводит читателя во внутренний мир своих персонажей с описанием их эмоционально-психологического состояния и процесса движения мысли, с целью раскрытия более полного психологического образа персонажа, так расставляет акценты, так группирует и соотносит различные моменты эмоционально-психического состояния персонажей, что позволяет добиться (в том числе и с помощью присутствия в контексте гиперболы) нужного впечатления, нужного понимания, нужного воздействия на читателя, например:

Rhett made по reply but brought the tree-limb down on the horse's back with a cruel force that made the animal leap forward. With all the speed the horse could summon, they jolted and bounced across Marietta Street.Ahead of them was a tunnel of fire where buildings were blazing on either side of the short, narrow street that led down to the railroad tracks. They plunged into it. A glare brighter than a dozen suns dazzled their eyes, scorching heat seared their skins and the roaring, crackling and crashing beat upon their ears in painful waves. For an eternity, it seemed, they were in the midst of flaming torment and then abruptly they were in semi-darkness again (XXIII/378).

Пер.:

Pemm, не отвечая, безжалостно хлестнул лошадь хворостиной, и она рванулась вперед. Повозка, дико раскачиваясь из стороны в сторону, опять затряслась по улице Мариетты, пересекая ее наискось. Перед ними открылся недлинный, узкий, похожий на огненное ущелье проулок, который вел к железнодорожным путям. Все здания по обеим его сторонам горели, и повозка ринулась туда. Их обдало испепеляющим жаром, ослепило сверканием тысячи раскаленных солнц, оглушило чудовищным треском и грохотом. Какие-то, подобные вечности, мгновения они находились в центре огненного вихря, затем внезапно их снова обступил полумрак (Т. Озер-ская).

A dozen suns - тысячи раскаленных солнц, for an eternity - подобные вечности - эти и другие многочисленные примеры гиперболизации созадют экспрессию произведения, вызывая у читателя поэтическиую картину совершающихся на его глазах событий.

Анализ художественных текстов романа позволяет отметить и довольно частотное присутствие в них литоты как обратной гиперболы. Модальное отношение автора к предмету речи в литоте дается в плане образного выражения, содержащего художественное преуменьшение величины, силы, значения изображаемого, например:

"Oh, damn the Yankees!" she cried. "Isn't it enough that they've licked us and beggared us without turning loose scoundrels on us?" (XXXI/508)

Пер.:

- Черт бы побрач этих янки! - воскликнула она. - Сожрали нас с потрохами, обобрали до нитки - и все им мало, надо еще спустить на нас свору этих мерзавцев! (Т. Кудрявцева)

В данном примере литота является достаточно сильным экспрессивным средством, которое не только придает предложению особый колорит и выразительность, но и эксплицирует модальность, выражая, устами говорящего, оценочную характеристику янки. Следует добавить, что этот троп в данном отрывке являет собой весьма экономичное образное средство языка. Достаточно прочитать эту короткую фразу - и перед нами возникает вполне определенный образ «loose scoundrels / своры мерзавцев».

Специально анализируется прагматика образных художественных средств в описаниях событий и фактов в романе «Унесенные ветром». Для соответствующего художественного дискурса, представляющего эпоху гражданской войны 1860-х гг. в США, существенно то, что создание южной пропагандой мифов об особом пути развития сочеталось с резкой и нелицеприятной критикой северной модели развития. У большинства жителей Юга, во многом благодаря южной пропаганде, отсутствует объективная картина происходящего и начинает формироваться негативный образ Севера, «агрессивных янки», стремящихся уничтожить основы «южной цивилизации»:

"And anyway, the Yankees are too scared of us to fight. There won't be any war, and I'm tired of hearing about it."

"Not going to be any war!" cried the twins indignantly, as though they had been defrauded.

"Why, honey, of course there's going to be a war," said Stuart. "The Yankees may be scared of us, but after the way General Beauregard shelled them out of Fort Sumter day before yesterday, they'll have to fight or stand branded as cowards before the wholeworld. Why, the Confederacy..." (1/7).

Пер.:

- Да и вообще янки слишком боятся нас, чтобы решиться с нами воевать. Не будет никакой войны, и мне надоело про нее слушать.

- Как это не будет войны! - возмущенно воскликнули близнецы, словно открыв бессовестный обман.

- Да нет же, прелесть моя, война будет непременно, — сказал Стюарт. — Конечно, янки боятся нас, но после того, как генерач Борегард выбил их позавчера из форта Самтер, им ничего не остается, как сражаться, ведь иначе их ославят трусами на весь свет (Т. Озерская).

Само собой, разумеется, подразумевалось превосходство «южной» цивилизации над «северной». Они нисколько не задумывались о том, к каким трагическим последствиям для страны могла привести их «революция»:

He listened quietly until Stuart Tarleton, his red hairtousled and his eyes gleaming, repeated: "Why, vie could lick them in a month! Gentlemen always fight better than rabble. A month-why, one battle" (VI/111).

Пер.:

Он молча прислушивался к спору, пока Стюарт Тарлтон, рыжий, взлохмаченный, с горящим взором, не выкрикнул в который уже раз:

- Мы разобьем их в один месяц! Что может этот сброд против истинных джентльменов! Да какое там в месяц - в одном сражении... (Т. Озерская).

Использование оценочной лексики rabble - derog the lower classses, the common people (более низкие классы, обыкновенные люди) в контрасте с выражением gentlemen ярко и четко передает выразительность речи героя. Раздел общего дома, разрушения и бедствия Гражданской войны - все это казалось не слишком большой ценой за сохранение особого уклада жизни Юга. Южане страшно обижались, когда северяне стали именовать их мятежниками и повстанцами, считая, что это несправедливо. Но в действительности, они выступали не как революционеры, а как люди, стремившиеся законсервировать «отживающий» свой век институт рабства. Представляя события и причины, стоящие в преддверии надвигающейся Гражданской войны, автор ярко и образно выражает свою личную оценку складывающейся ситуации, отмечая, что у многих жителей Севера, особенно у представителей деловых кругов, даже не было четких позиций. Перед Севером встал трудный вопрос: какую политику проводить в сложившихся условиях? Отправным пунктом было лишь требование со стороны большинства жителей Севера решительных действий, призыв к сохранению Союза и наказанию мятежников.

М. Митчелл знала Юг изнутри и писала о своих родных местах - Атланте, штате Джорджия. Оба ее деда сражались в войсках Конфедерации Штатов Америки (так назывался союз отделившихся штатов Юга) и события давно минувшей войны, горячо обсуждались в ее семье, как и во многих семьях южан. Другой южанин - писатель Т. Клейтон Вулф (1900-1938) подметил отсутствие на Юге чувства поражения в войне:

Train-loads of troops passed through Jonesboro daily on their way north to Atlanta and Virginia, Some detachments were gaily uniformed in the scarlets and light blues and greens of select social-militia companies; some small groups were in homespun .and coonskin caps; others, un-uniformed, were in broadcloth and fine linen; all were half-drilled, half-armed, wild with excitement and shouting as though en route to a picnic (VII/129).

Пер.:

Поезда с солдатами ежедневно шли через Джонсборо на север в сторону Атланты и Виргинии. Одни отряды отборных войск милиции выглядели пестро и весело в голубом, малиновом и зеленом; другая, небольшая часть отрядов была в домотканой одежде и енотовых шапках; третьи были вообще без формы —в суконных Я — сюртуках и тонких полотняныхрубаш-

ках. И все были недообучены, не довооружены, и все возбужденно, весело кричат и шумели, словно направляясь на пикник (Т. Озерская).

Данное чувство выражено в отрывке при помощи таких слов как gaily uniformed, un-uniformed, with excitement and shouting. Но, наверное, ключевым в данном отрывке является выражение as though en ropute to a picnic - словно направляясь на пикник. Они не понимали опасности происходящего, война для них - пикник. Так просто, и в то же время колоритно автор рисует портрет американского Юга и его жителей.

В этой атмосфере прошлого, которое не исчезало и постоянно становилось настоящим, южане находились с детских лет. Возможно, поэтому история в романе сохраняет живость современности, словно книга написана участником событий, и потому ее можно рассматривать чуть ли не как исторический источник. Даже тенденциозность автора «документальна»: в ней выражена позиция южанина, его взгляд на былое:

Their faces were little changed and their manners not at all, but it seemed to her that these two things were all that remained of her old friends. An ageless dignity, a timeless gallantry still clung about them and would cling until they died, but they would carry undying bitterness to their graves, a bitterness too deep for words. They were a soft-spoken, fierce, tired people who were defeated and would not know defeat, broken yet standing determinedly erect. They were crushed and helpless, citizens of conquered provinces. They were looking on the state they loved, seeing it trampled by the enemy, rascals making a mock of the law, their former slaves a menace, their men disfranchised, their women insulted. And they were remembering graves (XXXV/592).

Пер.:

Их лица почти не изменились, их манеры не изменились совсем, и все же у нее было такое ощущение, что только это и осталось от ее старых друзей. Неподвластное возрасту достоинство, неподвластная времени галантность — все это по-прежнему было при них и будет с ними до конца дней, но, кроме того, они будут нести до могилы еще и вечную горечь - горечь слишком глубокую, чтобы описать ее словами. Это вежливые, пылкие, усталые люди, которые потерпели поражение, но не желачи этого признавать,- люди, которых подкосила жизнь, а они упрямо продолжали стоять. Они были раздавлены и беспомощны, эти обитатели покоренных провинций, они смотрели на свой край, который так любили, и видели, как топчет его враг, как всякие проходимцы превращают закон в посмешище, как бывшие рабы посягают на их благополучие, как мужчин лишают всех прав, а женщин оскорбляют. При этом они не забывали о могилах своих близких (Т. Кудрявцева).

Употреблением большого количества тропов (would carry to their graves / нести до могилы; a bitterness loo deep for words / вечную горечь; citizens of conquered provinces / обитатели покоренных провинций; trampled by the enemy / топчет его враг; making a mock of the law / превращают закон в поеме-

Г\ VJ \

l

ишще и др.) М. Митчелл удается не только экспрессивно представить цепь событий и жизненных ситуаций, дать им имплицитную или эксплицитную оценку, но и направить в нужное русло чувства и мысли своих читателей.

В Заключении характеризуются итоги выполненного анализа в связи с поставленными задачами, а также обосновываются перспективы дальнейшего исследования смежных проблем.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях, из которых первая издана в журнале, входящем в список рекомендуемых ВАК РФ для представления результатов диссертационных исследований по соответствующим отраслям знания, включая филологические науки:

1. Экспрессивно-оценочные функции фразеологических единиц в текстах романа М. Митчелл «Унесенные ветром» и его переводов на русский язык // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Филология и искусствоведение». Майкоп, 2010. С. 119-125.

2. Особенности перевода художественных текстов // Проблемы прикладной лингвистики. Материалы международной научно-практической конференции. Пенза, 2007 С. 154-156.

3. Модальные функции фразеологических единиц в текстах романа М. Митчелл «Унесенные ветром» и его переводов на русский язык // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения. Материалы 7-й межвузовской конференции молодых ученых. Краснодар, 2008. С. 117-127.

4. Экспрессивно-оценочная функция образных художественных средств в языке романа М. Митчелл «Унесенные ветром» // Вестник МГОУ. № 2 (39). Москва, 2010. С. 137-140.

Бумага тип. № 2. Печать трафаретная. Тираж 100 экз. Заказ № 752

350040 г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, Центр "Универсервис", тел. 21-99-551.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мефлех, Марина Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СЕМАНТИКА ЭКСПРЕССИВНОСТИ И ОЦЕНОЧНОСТИ В ЯЗЫКЕ РОМАНА М. МИТЧЕЛЛ «УНЕСЕННЫЕ ВЕТРОМ».

1.1. Теоретические предпосылки исследования категорий экспрессивности, эмотивности и оценочности в лингвистике.

1.2. Прагматика языковой и речевой экспрессивности и средства их реализации в романе М. Митчелл «Унесенные ветром».

1.3. Репрезентация семантической основы экспрессивного словоупотребления в тексте романа.

Выводы.

ГЛАВА 2. ИНДИВИДУАЛЬНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ЭКСПРЕССИВНОСТИ И ОЦЕНОЧНОСТИ В ЯЗЫКЕ РОМАНА М. МИТЧЕЛЛ «УНЕСЕННЫЕ ВЕТРОМ».

2.1. Тропы - маркеры образных художественных средств в языке романа.

2.1.1. Экспрессивность и оценочность метафоры, метонимии и сравнения.

2.1.2. Гипербола и литота как средство выражения экспрессивности и оценочности.

2.1.3. Экспрессивность и оценочность эпитетов.

2.2. Специфика реализации перифразы в языке романа.

2.3. Функционально-семантические особенности фразеологических единиц в художественном тексте романа.

2.4. Прагматика образных художественных средств в описаниях событий и фактов в романе «Унесенные ветром».

Выводы.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Мефлех, Марина Валерьевна

Язык художественной литературы, как известно, представляет собой, с одной стороны, открытую систему и не ограничен в использовании языковых возможностей, с другой же стороны, текст художественного произведения создается не только автором, но и другими участниками этого процесса.

В научной литературе, посвященной вопросам лингвистики текста, выделяются различные его планы: оценочный, метафорический, прагматический, эмотивный, экспрессивный и другие подтексты. Особое место в языке художественного текста отводится категории экспрессивности, поскольку она связана с проявлением субъективного начала в языке, которое сопровождает познание объективной действительности и представляет собой один из сложных и спорных разделов, привлекающих внимание ученых разных наук (языкознания, психологии, философии).

В вопросе о роли экспрессивной функции языка в коммуникативном процессе мы солидарны с точкой зрения H.A. Лукьяновой, по мнению которой «экспрессивность является одной из характерных особенностей живой разговорной речи» (Лукьянова 1976 : 5), хранящей в своем арсенале богатейшие средства и возможности для реализации экспрессивной функции. Обращение же к экспрессивным, разговорным по своей природе, средствам является нормативным для языка художественной литературы.

В центре настоящего исследования находится языковая личность автора в аспекте экспрессивно-оценочных репрезентаций. Поскольку "художественный текст - это «изобретенный» автором мир, особенностью которого является замысел", постольку "авторизация представлена коммуникативной стратегией, которая направляет смысловую организацию, построение и языковые средства выражения в произведении" (Диброва 1996 : 4).

Актуальность данной работы определяется, прежде всего, необходимостью рассмотрения разнообразных и разноуровневых средств выражения экспрессивности и оценочности в художественном тексте, поскольку на данный момент нет пока еще единства в понимании категорий эмоциональности, оце-ночности, экспрессивности и их разграничении и существует острая необходимость в решении данного вопроса, а также в уточнении терминологии, связан-норй с компонентами коннотации: эмоциональным, оценочным, экспрессивным.

Обращение к таким важным лингвистическим вопросам как способы выражения экспрессивности и оценочности образными художественными средст-вавми в языке романа обусловлено также и наличием в лингвистике последних лет повышенного интереса к вопросу метаязыковой субстанциональности художественного текста и, в частности, к проблеме образных средств и их функциональности, которыми, как правило, насыщен текст художественного произведения. Рассмотрение данных аспектов проводится в русле новейших лингвистических тенденций, с учетом принципов антропоцентризма (автор как языковая личность), функционализма и дескриптивизма языковых явлений.

Предметом исследования выступают экспрессивно-оценочные функции образных средств в языке романа М. Митчелл, а также их текстообразующий потенциал.

Исходный объект диссертационного исследования - единицы и комплексы, выступающие в тексте романа М. Митчелл «Унесенные ветром» как носители образности.

Практическим языковым материалом исследования послужили тропы и семантически связанные сочетания слов - фразеологизмы, извлеченные методом сплошной выборки из текста романа М. Митчелл «Унесенные ветром».

Объем картотеки выборки составляет 4500 единиц анализа.

Целью диссертационного исследования является выявление и описание специфики художественного текста, обусловленной использованием экспрессивно-оценочных средств, а также анализ их когнитивно-прагматического и тексто-образующего аспектов.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

- установление категориальных параметров экспрессивности и оценочно-сти в лингвистике;

- обоснование категориального аппарата, отражающего систему отношений между образностью, экспрессивностью, оценочностью, а также смежными феноменами;

- выявление прагматической направленности экспрессии;

- детерминирование комплексного характера экспрессивности;

- осуществление отбора и инвентаризации образных средств выражения экспрессивности и оценки в тексте романа М. Митчелл «Унесенные ветром» в пределах рассматриваемых аспектов для дескриптивного анализа;

- изучение и описание способов выражения образными средствами экспрессивности и оценки при экспликации событий и фактов в тексте романа.

На защиту вынесены следующие основные положения.

1. Экспрессивно-оценочная функция образного художественного средства многомерна. Она проявляется в исследуемом материале в специфической связи между тремя основными аспектами: семантическим, прагматическим, ме-таязыковым, из которых каждый, в свою очередь, характеризуется многоплановостью.

Образное средство как конструктивный элемент исследуемого художественного текста, направлено на достижение такой основной эстетической цели, как многогранное представление контрастных начал цельной динамичной языковой личности. Этому представлению служит семантическое своеобразие образных средств. В представлении целеустремленности, как значимой характеристики языковой личности, ведущую роль играет прагматический аспект образных средств.

2. Главное проявление выявленной специфической связи между аспектами исследуемой образной функции - их внутреннее взаимодополнение, которому может сопутствовать поверхностное доминирование того или иного аспекта. Это внутреннее взаимодополнение может проявляться элементарно и многонаправленно. При элементарном взаимодополнении наиболее показательны два свойства: прагматическая направленность синтаксической экспрессии и семантический аспект как основа экспрессивного словоупотребления. Многонаправленное взаимодополнение аспектов образной функции наиболее определенно проявляется в комплексном характере экспрессивности. Указанному взаимодополнению соответствует взаимодействие между экспрессивностью слова и экспрессивностью текста.

3. Экспрессивно-оценочная функция у различных образных средств совпадает не полностью. Типовой характер носит функционирование сравнений. Их экспрессивно-оценочное функционирование раскрывает такие свойства языковой картины мира автора и персонажей, как личностная самодостаточность, специфическая религиозная окрашенность, взаимодействие эгоцентризма и альтруизма. Сравнение как конструктивный элемент текста, его часть в ряде случаев служит познанию сущности целого. Соотносительность между организацией текста и природой сравнения объяснима на семиотической основе, т.е. с опорой на взаимосвязь между семантикой, синтактикой и прагматикой данного образного средства.

Сходные характеристики определяются также у гиперболы. Ряд других образных средств в исследуемом материале обладает меньшей функционально-оценочной емкостью. Для метонимии и литоты, например, характерна специализация в представлении переживаний отдельных личностей, причем функционирование литоты связано и с особыми эмоциональными состояниями.

4. Именно в функционировании образного средства осуществляется взаимодействие между его контрастными чертами: с одной стороны, его выключен-ностью из эмпирического пространства и времени, принадлежностью внутреннему, так называемому иллюзорному миру произведения; с другой стороны -своеобразной высокой достоверностью. Экспрессивно-оценочная функция исследуемых средств играет решающую роль в том, что бытие образа (подобно смыслу и содержанию) в восприятии (посредством фантазии) возможно при определенных условиях, что оно всякий раз заново реализуется в воображении адресата, владеющего «ключом», культурным «кодом», в создании общего поля между языковой картиной мира автора и читателя, в их взаимодействии. Наиболее регулярно в исследуемом материале это проявляется в описаниях событий и фактов.

5. Организация исследуемого текста в целом и функционирование образного средства соотносительны. Их отношения определяются как взаимная детерминация. Экспрессивно-оценочная функция образных средств в языке романа М. Митчелл «Унесенные ветром» связана с взаимной детерминацией конструктивного элемента текста и вбирающего его целого. Это проявляется в системе характерных признаков. Важнейшие из них два: соотнесенность между функциональным планом образного средства и прагматической доминантой в макроконтексте; своеобразное удвоение, «разрастание» образности, при котором семантика и прагматика части, с одной стороны, и семантика и прагматика целого, с другой, усиливают друг друга.

Методологической базой исследования послужили идеи и концепции по данной проблематике, изложенные в работах лингвистов отечественной и зарубежной школ: (Балли 1961; Галкина-Федорук 1958; Шмелев 1964; Нехлина 1968; Апресян 1974; Арнольд 1975; Гридин 1976; Лукьянова 1976; Гак 1977; Черемисина 1977; Вайгла 1978; Виноградов 1980; Худяков 1980; Цоллер 1996; Волкотруб 1999; Гиндлина 1999; Гончарова 1999; Нечай 1999, 2000; Важева 2000; Самсонова 2000; Ромашова 2001; Шарова 2003; Буянова, Нечай 2006; Болотов 2009; Муминов 2009; Кульбит 2010; Nida 1951; Sieberer 1957; Bühler 1982; Ekman 1984; Haftka 1982, 1994; Lötscher 1984; Fiehler 1990; Welke 1992; Dietrich 1994; Hellman 1997; Zifonun 1997; Croft 2000; Crystal 2003 и др.).

Методы и приемы исследования представляют собой комплекс взаимосвязанных способов решения поставленных задач. Основным является системный анализ, частными проявлениями которого выступают приемы лексикографического, компонентного (семного) и контекстуального (контекстного) анализа.

Научная новизна работы заключается, во-первых, в выявлении системных отношений в семантике текста и, во-вторых, в обнаружении их специфической связи с прагматикой. Обосновано и реализовано представление о семантико-образном единстве как особом комплексе языковых средств, являющемся носителем сложной семантики в составе текста как целого.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней впервые проводится лингвистический анализ функционального аспекта образных средств выражения экспрессивности и оценочности на материале языка романа М. Мичелл «Унесенные ветром». Эмотивность традиционно определяется как языковая категория, подразумевающая наличие в том и или ином языке средств системной репрезентации эмоций. Отмечается, что данная категория находится в диалектических отношениях с психологической категорией эмоциональности и с пограничными языковыми категориями оценочности и экспрессивности: с одной стороны, она тесно взаимосвязана с ними, с другой - может быть отграничена от них на основе ряда критериев. Анализ же различных концепций эмотивности позволил выделить четыре основных подхода к её теоретизации. Исторически исходным является лексикоцентрический. Вариантами этого подхода являются так называемые понятийная, функциональная и коннотативная концепции. В соответствии с ними в качестве ядерных средств выражения эмотивности определяются аффективы, эмолексемы, оценочные слова, единицы, отражающие чувственные явления в виде понятийных знаков. Три остальных подхода к интерпретации эмотивности можно характеризовать как производные от лексико-центрического и в то же время концептуально отталкивающиеся от него. Так, коммуникативный подход нацеливает на роль эмолексем, аффективов и т.п. в общении. При психолингвистическом подходе основное внимание уделяется языковым единицам, которые характеризуются разного рода коллективными и индивидуальными ассоциациями, имеющими эмоциональную значимость для говорящего. Наконец, когнитивный подход к эмотивности показывает, что эмоции могут быть поняты путём исследования описывающих их метафор и в силу этого подкрепляет существенную категориальную связь между эмотивностью и образностью новыми аспектами.

Практическую значимость результатов определяет возможность их применения для разработки и освоения филологических дисциплин в различных условиях обучения, включая вузовские курсы стилистики и прагмалингвистики, а также для создания лексикографических источников, в частности, словарей языка писателя.

Апробация материалов и положений исследования была проведена на научных конференциях и семинарах, в т.ч. на 1-й международной научной конференции «Континуальность и дискретность в языке и речи» (КубГУ 2007), на международной научно-практической конференции «Проблемы прикладной лингвистики» (г. Пенза 2007), на межвузовской конференции молодых учёных «Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения» (Краснодар 2008), на международных научных конференциях «Язык профессиональной коммуникации: функции, среды, технологии» (Ростовский филиал Российской академии правосудия 2008-2009), а также на заседаниях кафедры теоретической и прикладной лингвистики Кубанского государственного университета.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка

Заключение научной работыдиссертация на тему "Экспрессивно-оценочная функция образных художественных средств в языке романа М. Митчелл "Унесенные ветром""

7. Результаты исследования языка художественного текста романа позволили выявить следующие феномены, которые выступают в качестве составляющих внутренней организации категории оценки:

- субъект - лицо, приписывающее ценность некоторому предмету, путем выражения оценки;

- объект - предметы, явления, сущности и т.д., которым приписываются ценности, или ценности которых сравниваются;

- основание оценки - то, с точки зрения чего производится оценивание;

- оценочный стереотип - объекты, входящие в классификационные структуры и обладающие стандартными наборами признаков;

- оценочная шкала - сложная структура, составляющим которой является ряд признаков, развертывающихся в двух направлениях - в сторону увеличения и в сторону уменьшения признака.

8. Лингвистический анализ языка романа «Унесенные ветром» свидетельствуют о разностороннем проявилении аспектов оценки и ее избирательной связи с эмоциями. Эмоциональный аспект отражения и восприятия материального мира предполагает эмоциональную реакцию носителя языка по отношению к соотнесенному со словом понятию или предмету. Сама же категория оценки, как философское понятие, связана с ценностной ориентацией человеческого сознания, которая обусловлена социально-психологическими факторами и может носить как логический, так и эмоциональный характер.

По признаку наличия-отсутствия эмотивного компонента оценка, согласно результатам наших наблюдений, бывает: рациональной (интеллектуально-логической) и эмоциональной. Основная цель рациональной оценки - указание на то, что объект соответствует представлениям субъекта оценки об эталоне, норме. Рациональная оценка воспроизводит сущностные обусловливающие оценку характеристики оцениваемого объекта. Суть эмоциональной оценки заключается в процессе переживания субъектом речи своего отношения к объекту речи, его эмоционального впечатления от объекта. Эмоциональная оценка связана не столько с выявлением объективных ценностных свойств какого-нибудь объекта, сколько с его субъективно-личностным восприятием. В эмоциональных оценках фиксируются те характеристики оцениваемого объекта, которые выступают как «факультативные», не обязательные, как «показатель отклонения» от того, что ожидалось субъектом речи.

9. Экспрессивно-оценочная функция образных средств в языке романа М. Митчелл «Унесенные ветром» связана с взаимной детерминацией конструктивного элемента текста и вбирающего его целого. Это проявляется в системе характерных признаков. Важнейшие из них два: соотнесенность между функциональным планом образного средства и прагматической доминантой в макроконтексте; своеобразное удвоение, «разрастание» образности, при котором семантика и прагматика части, с одной стороны, и семантика и прагматика целого, с другой, усиливают друг друга.

10. М. Митчелл, представляя в романе характеристику повседневных событий, социальных потрясений, характеры и поступки своих положительных и отрицательных героев, явления природы, собственные чувства и переживания использует широкий спектр различных художественных средств языка, что придает самой манере ее письма удивительное обаяние.

11. Особенностью метафорического абстрагирования в текстах романа является то, что в его основе часто лежит конкретный предмет и конкретное действие, присущие человеку в его непосредственном опыте или ощущениях.

Необычное сочетание понятий в метонимии создает у читателя, как правило, именно ту образую картину, которая задумана автором для наивысшего уровня понимания содержания, настроения автора, его точных оценок. Использование метонимических средств - процесс и результат модального отношения к сообщаемому и сообщаемого к действительности.

Суть понятия гиперболы в текстах романа подразумевает экспрессивно-оценочное отношение автора к изображаемому, при этом оценка реализуется путем чрезмерного преувеличения.

Литота как обратная гипербола выявляет экспрессивно-оценочное отношение автора к предмету речи в плане образного выражения, содержащего художественное преуменьшение величины, силы, значения изображаемого.

Выражение экспрессивно-оценочных отношений в сравнении предопределяется выбором объекта и субъекта сравнения. Здесь появляется субъективно-объективное отношение, способствующее возникновению самой необходимости сравнения.

Эпитет, который от обычных определений отличается переносным характером выражающего его слова и наличием в нем эмотивных, экспрессивных и других коннотаций выражает в языке романа субъективно-оценочное модальное отношение речи к предмету. Будучи модальным, признак, выраженный эпитетом, обогащает предмет в смысловом, эмоциональном отношении.

12. Использование перифрастических сочетаний - это всегда процесс и результат эмоционально-оценочного отношения автора к сообщаемому. Поэтому, анализ языка художественных текстов М. Митчелл, необычайно богатых перифразами, представляется своевременным, актуальным и крайне интересным. Тщательное изучение контекстов романа свидетельствует о том, что объектами перифразирования являются в основном одни и те же люди, предметы, явления, но в одном языке процесс перифразирования может происходить более активно, более разносторонне, эмоционально, с большим доминированием определенного оценочного отношения и наоборот.

13. Результаты наших наблюдений свидетельствуют о том, что в языке романа М. Митчелл «Унесенные ветром» роль художественных образных средств выполняют часто также и фразеологизмы. Фразеологические синонимы и их варианты, а также метафоры и сравнения, выступают не только универсальными языковыми средствами выражения социальной концепции автора, его мировосприятия, гражданской и личной позиции, но и способствуют формированию у читателя положительного или отрицательного отношения к изображаемым событиям и персонажам.

Фразеологизмы с имплицитным отрицанием составляют в языке романа незначительную группу. Особенность функционирования лексических единиц в них проявляется в том, что они, выступая в качестве фразеологических компонентов, переосмысливаясь, приобретают отрицательное значение, однако эти же самые лексические единицы обладают и позитивным значением. Отрицательный смысл образа в целом формируется самой конструкцией фразеологизма.

14. В ходе исследования было определено, что информация, заложенная в текст автором, организует в сознании читателя запрограммированное отображение действительности. Автор, давая оценку ситуациям действительности и отражая свое отношение, организует структуру произведения так, что его экспрессивно-оценочное построение способно воздействовать на процесс восприятия текста. Поэтому при восприятии произведения адресат получает не только информацию, но и заложенное автором отношение к ней.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Результаты нашего исследования дают основания для системы итоговых обобщений. Она интегрирует семантическую и прагматическую природу экспрессивно-оценочных средств в языке романа М. Митчелл «Унесенные ветром» в единстве с теоретизацией опорных понятий.

2. В отношении понятия «экспрессивность» в современной лингвистике обнаруживается не только его разноречивая интерпретация, но и разный подход к компонентам, входящим в общее понятие экспрессивности. Однако при всей разноречивости определений «экспрессивности», общие тенденции в рассмотрении существенных признаков этого понятия сводятся к тому, что экспрессивность чаще всего определяется как категория семантико-стилистическая, так как появление в языковой единице экспрессии сопровождается расширением и усложнением ее смыслового объема, появлением побочных смысловых оттенков, в том числе функционально-стилистического характера.

3. Исходя из комплексного понятия экспрессивности, мы выделяем такие основные компоненты как интенсивность, эмоциональность, оценочность и образность. Эти компоненты могут присутствовать как все вместе, в разных комбинациях друг с другом, так и в отдельности.

Под абсолютной экспрессивностью мы понимаем экспрессивность, внутренне присущую слову или выражению как элементу языка в любом употреблении, в любом контексте, а также внеконтекстуально.

Относительная же экспрессивность возникает в словах в результате их употребления в речи. Основным ее признаком является использование слова в экспрессивно переносном значении, т.е. основой ее возникновения является по-лисемантичность слова.

4. В современной теоретизации экспрессивная функция связывается только со сферой эмоционально-психической деятельности человеческого сознания и рассматривается как предназначение языка выражать эмоции, чувства, волевые усилия, субъективную модальность, а выражение мыслей признается отдельной самостоятельной функцией. В этом случае экспрессивная функция нередко отождествляется с эмотивной, а определения «экспрессивный», «эмо-тивный», «эмоциональный», «аффективный», «эмотивно-экспрессивный» используются как синонимы.

5. Материал исследованного текста романа наглядно свидетельствует о том, что эмоции это одна из форм отражения мира. Эмоции отражают не предметы и явления реального мира, а отношения, в которых они находятся к человеку, т.е. не свойства предметов и явлений, а их значение для жизни человека. Эмоции являются способом оценки этого значения для конкретного человека и через нее - информацией о состоянии внутреннего «я», его сознания и психики. Эмоции есть только там, где есть интерес и отношение. На языковом уровне эмоции трансформируются в эмотивность; эмоция - психологическая категория, а эмотивность - языковая, поскольку эмоции могут и вызываться и передаваться (выражаться, проявляться) в языке и посредством языка. Эмотивность в рассмотренном эмпирическом пространстве раскрывается как имманентно присущее языку семантическое свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики, отраженные в семантике языковых единиц социальные и индивидуальные эмоции. Эмотивная реакция отражает представленный в тексте мир в его преломлении в сознании персонажей.

6. При комплексном подходе к категории экспрессивности элементами экспрессивности считаются эмоциональность, категория оценки, образность и интенсивность.

Экспрессивность языка романа «Унесенные ветром» формируется на базе комплексного использования тех или иных языковых средств, интенсификации количественных или качественных аспектов обозначаемого, использования ассоциативных образов, вызывающих положительную или отрицательную эмоциональную оценку. Каждый из этих компонентов экспрессивности взаимодействует друг с другом и обусловливает друг друга. При этом языковые и речевые явления, которые нарушают стройность исходной системы, объясняются «экспрессивностью», «эмоциональностью», «аффективностью». В действительности между экспрессивностью и эмоциональностью существует определенное соотношение, которое определяется разными функциональными заданиями этих понятий. Экспрессивность может пронизывать как эмоциональное, так и интеллектуальное и волевое в их проявлении. Таким образом, эмоциональность представляет собой частный случай экспрессивности, которая является категорией более общего порядка.

Список научной литературыМефлех, Марина Валерьевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Автономова Н.С. Познание и перевод. Опыты философии языка. М., 2008.

2. Акимова Г.Н. Развитие конструкций экспрессивного синтаксиса в русском языке // Вопросы языкознания. 1981. № 6. С. 109-120.

3. Алентьева Т.В. Роль общественного мнения в канун гражданской войны в США. Курск: Курский госуниверситет, 2005.

4. Аникина А.Б. Значение и смысл художественного слова // Значение и смысл слова: Художественная речь, публицистика. М., 1987. С. 8-22.

5. Аничков И.Е. Труды по языкознанию. СПб., 1997.

6. Апресян А.Д. О семантической мотивированности лексических функций-коллокатов // Вопросы языкознания. 2008. № 5. С. 3-33.

7. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика (Синонимические средства языка). М.,1974.

8. Аристотель. Аналитика. М., 1952.

9. Арнольд И.В. Эмоциональный, экспрессивный, оценочный и функционально-стилистический компоненты лексического значения // 22 Герценские чтения. Иностранные языки. Л., 1970. ; '

10. Арнольд И.В. Стилистика декодирования. Л., 1974.

11. Арнольд И. В. Интерпретация художественного текста: типы выдвижения и проблемы экспрессивности // Экспрессивные средства английского языка. Л.,1975. С. 11-20.

12. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. Сб. науч. статей. СПб., 1999.

13. Арутюнова Н.Д. Оценка в механизмах жизни и языка // Язык и мир человека. М., 1999.

14. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. М., 1988.

15. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики: Вступ. статья // НЗЛ. Вып. XVI. М., 1985. С. 3-42.

16. Архангельский В.Л. Проблема устойчивости фразеологических единиц и их знаковые свойства // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. Тула, 1968.

17. Ахиджакова М.П. Сопоставительно-типологическая характеристика способов и средств выражения модальных отношений в русском и адыгейском языках: Дис. . канд. филол. наук. Майкоп, 2000.

18. Ахманова О.С. О стилистической дифференциации слова // Сборник статей по языкознанию. М., 1958. С. 49-56.

19. Ашуркова Т.Г. Понятие агрессии в русской языковой картине мира XX -нач. XXI столетия // Вестник МГУ. Сер. 9: Филология. 2009. № 3. С. 86-94.

20. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, 1989.

21. Баженова И.С. Способы обозначения эмоций и их роль в структуре художественного текста (на материале немецкоязычной художественной прозы): Дис. канд. филол. наук. М., 1990.

22. Балли М. Французская стилистика. М., 1961.

23. Баранов А.Г. О видах функциональной экспрессии // Проблемы экспрессивной стилистики. Сб. науч. тр. Под ред. Т.Г. Хазагерова. Ростов-н/Д.: РГУ, 1987.

24. Баранов А.Г. Прагматика как методологическая перспектива языка. Краснодар: КубГУ, 2008.

25. Баранов А.Н. Аксиологические стратегии в структуре языка (паремиология и лексика) // Вопросы языкознания. 1989. № 3. С. 82-94.

26. Белик Е.А. Художественные образные средства выражения модальности в художественных текстах русского и английского языков: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 1996. 21 с.

27. Беломорец В.П. Изменения в составе оценочно-характеристической лексики в русском языке советской эпохи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Днепропетровск, 1975. 23 с.

28. Блумфилд JI. Язык. М., 1968.

29. Богданова Е.В. Проблема реконструкции языковой личности автора в художественных произведениях дневникового жанра // Вестник МГУ. Сер. 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 4. С. 89-96.

30. Болотов В.И. Понимание, перевод и эмоциональное воздействие реальных, виртуальных текстов в микро- и макросоциальных полях. Краснодар: ИНЭП, 2009.

31. Болотов В.И. Основы эмотивной стилистики текста. Ташкент, 1981.

32. Бородкина O.A. Категория интенсивности как средство выражения экспрессивности в художественной прозе И.А. Бунина и А.И. Куприна: Автореф. . дис. канд. филол. наук. Ростов-н/Д., 2007. 21 с.

33. Бородкина O.A. Языковые средства интенсификации как основа стилистических фигур и тропов в текстах А.И. Куприна // Языки мира и мир языка. Ростов-н/Д., 2004.

34. Брусенская Л.А., Куликова Э.Г. Ценность дизайна и обесценивание текста // Филология как средоточие знаний о мире. М.-Краснодар, 2008. С. 202-203.

35. Букаренко С.Г. Об одном аспекте языковой картины мира // Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков. 4.1. Таганрог: ТГПИ, 2009. С. 103-105.

36. Булыгина Т.В. О границах и содержании прагматики // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. 1981. № 4.

37. Буянова Л.Ю., Нечай Ю.П. Эмотивность и эмоциогенность языка: механизмы экспликации и концептуализации. Монография. Краснодар, 2006.

38. Важева C.B. Языковые средства экспрессии в поэзии И.С. Никитина: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2000.

39. Вайгла Э.А. Эмоциональная лексика современного русского языка и проблемы ее перевода (на русско-эстонском материале): Автореф. дис. . канд. филол. наук М., 1978. 21 с.

40. Вакуров В.Н. Развитие эмоциональных значений и полиэмоциональность фразеологических единиц // Науч. докл. высш. шк. Филологические науки. 1991. №6. С. 74-82.

41. Васильев И.А., Поплужный В.Л., Тихомиров O.K. Эмоции и мышление. М., 1980.

42. Васильева В.Ф. «Языковая картина мира»: миф и реальность (полемические заметки) // Вестник МГУ. Сер. 9: Филология. 2009. № 3. С. 22-31.

43. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков: Грамматика. Семантика. Ключевые концепты культур. Сценарии поведения / Под ред. Т.В. Булыгиной. М., 1999.

44. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // Вопросы языкознания. 1953. № 5. С. 3-28.

45. Виноградов В.В. Язык художественного произведения // Вопросы языкознания. 1954. № 5. С. 3-27.

46. Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977.

47. Виноградов В.В. Стилистика, теория поэтической речи. Поэтика. М., 1980.

48. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М., 1980. С. 54-57.

49. Витгенштейн Л. Философские исследования // НЗЛ. Вып. 16. М., 1985.

50. Волков A.A. Курс русской риторики. М., 2001.

51. Волкотруб Г.К. Речевые средства и приемы экспрессии в публицистике (по материалам фельетонов М. Кольцова): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Липецк, 1999.

52. Вольф Е.М. Функциональная семантика. Описание эмоциональных состояний // Функциональная семантика. Оценка. Экспрессивность, модальность. М., 1996. С. 137-167.

53. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985.

54. Выготский JI.C. Мышление и речь. М., 1956.

55. Гак В.Г. К проблеме общих семантических законов // Общее и романское языкознание. М., 1972. С. 151-152.

56. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. На материале французского и русского языков. М., 1977.

57. Гак В.Г. О контрастивной лингвистике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 25. М., 1986. С. 5-18.

58. Гаков В. Использование переносного значения слова для создания художественных тропов. http://-www.-kinopoisk.rU/picture/712877/-slide-55104./5/#top.

59. Галкина-Федорук Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сборник статей по языкознанию. М., 1958.

60. Гастилене H.A. Экспрессивность как одна из языковых функций (на материале утверждения и отрицания в современном немецком языке // Вопросы германской филологии. М., 1972. С. 159-168.

61. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1965.

62. Гиндлина И.М. Экспрессивные словообразовательные средства в художественной речи и способы их передачи при переводе: Автореф. дис. . канд. фи-лол. наук. М., 1999. 22 с.

63. Голуб И.Б. Риторика. М., 2005.

64. Головин Б.Н. Основы культуры речи. М., 1980.

65. Гончарова М.А. Порядок слов как средство создания экспрессивности в современном немецком языке (синтез генеративного и функционального подходов): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Самара, 1999.

66. Горбунов А.П. О сущности экспрессии и формах ее реализации (на материале публицистических произведений JI. Леонова) // Вопросы стилистики. М., 1966. С. 151-152.

67. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. М., 1980.

68. Городникова М.Д. Когнитивное моделирование при интерпретации художественного текста // Когнитивные аспекты лексики. Сб. науч. тр. Тверь: Тверской госуниверситет, 1991.

69. Гридин В.Н. Экспрессивность // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М., 1998.

70. Гридин В.Н. Психолингвистические функции эмоционально-экспрессивной лексики: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1976.

71. Губенко Н.В. Экспрессивные средства выражения утверждения и отрицания в языке подлинника и переводов романов Э.М. Ремарка: Дис. канд. филол. наук. Краснодар, 2006.

72. Диброва Е.И. Феномены текста: культуро-филологический и психологический // Филология. Краснодар, 1996. № 10. С. 2-25.

73. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.

74. Ефимов А.И. Стилистика художественной речи. М., 1957.

75. Жамкочьян М., Лакруа М. Говорить «да», отвечать «нет» // Психология 7 Psychologies. 2010. № 2(46). С. 94-127.

76. Жеребило Т.В. Функционально-стилистический инвариант в учебной лексикографии. Назрань, 2005.

77. Жолковский А.К. Об усилении // Структурно-типологические исследования. М., 1962.

78. Жуков В.П. Русская фразеология. М., 1986.

79. Заика В.И. Эстетическая реализация языка: функционально-прагматическое исследование. В. Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2007.

80. Зарецкая Е.Н. Речевая выразительность тропов // Риторика: Теория и практика речевой коммуникации. М., 2002.

81. Захарова Л.И. Типология экспрессивных сравнений в современной газетной публицистике: Дис. . канд. филол. наук. СПб., 2000.

82. Звегинцев В.А. Экспрессивно-эмоциональные элементы и значение слова // Вестник МГУ. Серия общественных наук. № 1. 1955. С. 69-83.

83. Игнатьева H.B. Модальные средства в языке романа Э. Войнич «Овод»: тек-стообразующий и переводческий аспекты: Дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2007.

84. Исследование лингвистической природы эпитета и его информативной значимости в художественной литературе, http://www.ed.vseved.ru/.

85. К вопросу о понятийно-терминологическом аспекте перифразы. http://re-feratt. blogspot. com/ 2008/12blog-post08 hmtl.

86. Калимуллина JI.А. Эмотивная лексика и фразеология русского литературного языка (синхронический и диахронический аспекты): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Уфа, 1999. 23 с.

87. Каражаев Ю.Д., Джусоева К.Г. Прагматическая направленность синтаксической экспрессии // Проблемы экспрессивной стилистики. Сб. науч. тр. Под ред. Т.Г. Хазагерова. Ростов-н/Д., 1987.

88. Кибрик A.A. Модус, жанр и другие параметры классификации дискурсов // Вопросы языкознания. 2009. № 2. С.3-21.

89. Ким Л.Л. Эмоционально-оценочная лексика русского языка // Уч. Зап. Андижанского пед ин-та. Вып. 3. Андижан, 1956. С. 51-65.

90. Кирилина A.B. Тендер: лингвистические аспекты. М., 1999.

91. Кирюхина М.А. Художественный текст как единица художественной речи // Культурная жизнь Юга России. 2009. № 2. С. 128-129.

92. Киселева С.А. Вопросы теории речевого воздействия. Л., 1978.

93. Киселева Л.А. Проблемы исследования русского языка как средства воздействия: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1979. -21 с.

94. Киселева Л.А. Некоторые проблемы изучения эмоционально-оценочной лексики современного русского языка // Ученые записки ЛГПИ. Проблемы русского языкознания. Т. 281. Л., 1968.

95. Клике Ф. Пробуждающееся мышление. М., 1983.

96. Клюев Е.В. Риторика. М, 1999.

97. Ковалёва М.П. Фигура сравнения как конструктивный элемент дискурса: Дис. . канд. филол. наук. М., 2003.

98. Кожина М.Н. Язык и стиль в функциональном аспекте: основные понятия и категории стилистики. Пермь, 1982.

99. Кожина М.Н. О соотношении стилей языка и стилей речи с позиций функциональной стилистики // Принципы функционирования языка в его речевых разновидностях. Пермь, 1984.

100. Кожина М.Н. О языковой и речевой экспрессии и ее экстралингвистическом обосновании // Проблемы экспрессивной стилистики. Сб. науч. тр. Под ред. Т.Г. Хазагерова. Ростов-н/Д.: РГУ, 1987.

101. Козырева О. А. Когнитивные аспекты исследования лингвокультурологи-ческого поля (на материале поля "дом / жилье") : Дис. . канд. филол. наук. М., 2003.

102. Колшанский Г.В. Прагматика языка // Сб. науч. Тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. М., 1980. Вып. 151. С. 3-25.

103. Концепции эпитета в отечественной филологии. http://subscribe. ru/cata-log/science/ humanity, annaly sty.

104. Котов A.M. Экспрессивные средства китайского языка // Вопросы языкознания. 1983. № 4. С. 48-53.

105. Кравцова Ю.В. Метафорическая картина мира в системе отражений действительности // Русский язык и литература: проблемы изучения и преподавания. Киев, 2009. С. 45-48.

106. Кузьмина Г.Ф. Стилистические и семантические особенности разговорной лексики (по данным толковых словарей русского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1980. 21 с.

107. Кульбит Ю.С. Когнитивно-информационная природа эмоционально-оценочной лексики в лингвокультурном пространстве (на материале текстов российских и зарубежных СМИ): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Майкоп, 2010.-22 с.

108. Лаврентьева Н.Б. Экспрессивно-выразительная глагольная лексика (на материале говоров Новосибирской области): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1980.-21 с.

109. Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978.

110. Левковская К.А. Теория слова, принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала. М., 1962.

111. Левушкина О.В. Художественный текст как явление национальной культуры: лингвокультурологический анализ образов-символов // Изв. ЮФУ. Фи-лол. науки. 2008. № 4. С. 30-38.

112. Лейн М.Д. К характеру выражения эмоций в языке // Вопросы структуры английского языка в синхронии и диахронии. Л., 1973. Вып. 3.

113. Леонтович O.A., Дубинина И.И. Коммуникативные стратегии иерархического общения // Авторитетность и коммуникация. Воронеж: ВГУ, 2008. С.75-87.

114. Леонтьев А.Н. Деятельность. Личность. Сознание. М., 1975.

115. Леонтьева Е.А. Эмоционально-оценочные возможности междометных фразеологических единиц в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. М., 2000.

116. Лернер К., Куперман В. Категории «сравнения и оценки» с точки зрения гипотезы о «типах языкового движения» // Вопросы языкознания. 1998. № 1. С. 89-96.

117. Лисицына H.A. Лексико-семантическая группа социально-оценочных прилагательных в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Киев, 1985.-23 с.

118. Литвин Ф.А. Экспрессивность текста и экспрессивность слова // Проблемы экспрессивной стилистики. Сб. науч. тр. / Отв. ред. Т.Г. Хазагеров. Ростов-н/Д.: РГУ, 1987.

119. Литвин Ф.А. Многозначность слова в языке и речи. М., 1984.

120. Лотман Ю.М., Успенский Б. А. Миф-Имя-Культура // Труды по знаковым системам. Тарту, 1973. Вып. 6.

121. Лук А. Н. Эмоции и личность. М., 1982.

122. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа. М., 1999.

123. Лукьянова H.A. О семантике и типах экспрессивных лексических единиц // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1979. Вып. 8.

124. Лукьянова H.A. О соотношении понятий экспрессивность, эмоциональность, оценочность // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Сб. науч. тр. вып. № 5. Новосибирск, 1976.

125. Малинович Ю.М. Экспрессия и смысл предложения: Проблемы эмоционально-экспрессивного синтаксиса. Монография. Иркутск, 1989.

126. Манаенко Г.Н. Специфика значения языкового знака и его онтология // Педагогическая наука и практика региону. Ставрополь: СГПИ, 2009. Ч. 2. С. 90-94.

127. Мартынова О. П. Контраст как семантико-функциональная основа художественного текста (на примере текста англоязычного короткого рассказа): Авто-реф. дис. . канд. филол. наук. М., 2006. 17 с.

128. Марченко C.B. Категории эмотивности и экспрессивности в повестях и рассказахИ.С. Тургенева 1871-1882 гг.: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Самара, 2001.

129. Матвеева Т.В. Лексическая экспрессивность в языке. Свердловск, 1986.

130. Матвеева Т.В. Семантические основания экспрессивности глагола (на материале говоров Среднего Урала). Автореф. . дис. канд. филол. наук. Томск, 1979.

131. Мелерович A.M. Семантическая структура фразеологических единиц в современном русском языке как лингвистическая проблема: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Л., 1982. 52 с.

132. Мелерович A.M. К вопросу о типологии внутренних форм фразеологических единиц современного русского языка // Активные процессы в области русской фразеологии. Иваново, 1980.

133. Минина М.А. Психолигвистический анализ семантики оценки: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1996.

134. Миронова H.H. Дискурс-анализ оценочной семантики. М., 1997.

135. Михтинева И.М. Перевод экспрессивной лексики в рамках концепции динамической эквивалентности // Актуальные проблемы преподавания филологии в рамках системы «Вуз-Гимназия-Прогимназия». Ч. 2. Мичуринск, 1995. С. 8390.

136. Мишаева М.Д. О некоторых способах выражения лексической экспрессии в современном русском литературном языке // Вопросы синтаксиса и стилистики русского литературного языка. Куйбышев, 1963. С. 238-258.

137. Мишаева М.Д. Об экспрессивном значении слова // Учен. зап. Ульяновского ин-та. Т. 27. 1971. С. 135-139.

138. Молотков А.И. Основы фразеологии русского языка. Л., 1977.

139. Морозова И.А. Языковые средства и способы выражения эмоций в лирике И.А. Бунина: Дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 1999.

140. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика. М., 1983.

141. Муминов В.И. Стилистические функции частиц в романе Ф.М. Достоевского «Идиот»: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Владивосток, 2009. -23 с.

142. Мукаржовский Я. Литературный язык и поэтический язык // Пражский лингвистический кружок. Сборник статей. М., 1967.

143. Немец Г.П. Семантика метаязыковых субстанций. М.-Краснодар, 1999.

144. Нечай Ю.П. Авторская модальность в описаниях событий и фактов в языке романа Э.М. Ремарка «Время жить и время умирать» (сопоставительный и переводческий аспекты) // Язык. Личность. Культура. Сб. науч. тр. Краснодар, 2010.

145. Нечай Ю.П. Семантико-синтаксическая функция эмоционально-экспрессивных частиц в предикативах немецкого языка // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики. Межвуз. сб. науч. трудов. Краснодар, 2005.

146. Нечай Ю.П. Эмоционально-экспрессивное значение частиц в ответных репликах с модальными глаголами // Теоретическая и прикладная семантика. Парадигматика и синтагматика языковых единиц. Межвузовский сб. науч. тр. Краснодар, 2000.

147. Нечай Ю.П. Семантико-синтаксические средства выражения эмоционально-экспрессивных значений частиц в немецком языке. Краснодар, 1999.

148. Нехлина P.A. К вопросу об экспрессивности (на материале немецкого глагола) // Ученые записки Пермского пед. ин-та. Вопросы германской и романской филологии и методики преподавания иностр. языков. Т. 63. Пермь, 1969. С. 15-29.

149. Нехлина P.A. Экспрессивность глаголов в произведениях современных немецких писателей: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1968.

150. Никитевич В.М. К вопросу о категории оценки в русском языке // ФН. № 3. М., 1969. С. 81-92.

151. Никитин М. В. О семантике метафоры // Вопросы языкознания. 1979. №1. С. 38-43.

152. Новиков А.И. Текст и его смысловые доминанты. М., 2007.

153. Общая психология (ОП). Под ред. A.B. Петровского. М., 1976.

154. Овсиенко Т.В. Диагностирование личностных качеств авторов: тендерный и национальный критерии: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов-н/Д., 2010.-22 с.

155. Одинцов В. В. Стилистика текста. М., 2004.

156. Омеличкина C.B. Эмоционально-окрашенные существительные в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. JL, 1983. -21 с.

157. Ортони Э. Роль сходства в употреблении и метафоре // Теория метафоры. М., 1990.

158. Осипов Ю.М. Об уточнении понятия «эмоциональность» как лингвистического термина // Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. Проблемы синтаксиса английского языка. М., 1970. С. 116-128.

159. Основина Г.А. Об экспрессивных качествах суффиксов имен существительных // Ученые записки Горьковского пед. ин-та им. М. Горького. Вопросы языка и стиля. Вып. 68. Серия филол. наук. Горький, 1967. С. 71-85.

160. Островская И.В. Эмоциональные концепты в русской и английской лин-гвокультурах (когнитивный и тендерный аспекты). Ставрополь: СГПИ, 2005.

161. Павлова Н.М. О соотношении понятий «экспрессивность» и «эмоциональность» и об уточнении их лингвистической сущности // Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов-н/Д., 1987. С. 47-54.

162. Палиевский П. Маргарет Митчелл и ее книга. Предисловие // М. Митчелл «Унесенные ветром». Т. 1. М., 1984.

163. Панасюк А.Т. К вопросу об экспрессии как лингвистической категории // Вестник МГУ. 1973. № 6. С. 96-100.

164. Пермякова Т.М. Моделирование и типология дискурса межкультурной коммуникации: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Пермь, 2009. 38 с.

165. Петрищева Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского языка. М., 1984.

166. Пешкова Н.П. Имплицитность в тексте: препятствие vs стимул и условие понимания // Вопросы психолингвистики. 2009. № 9. С. 217-222.

167. Пильгун М.А. Семантическое словообразование в сфере экспрессивно-оценочной лексики // Вестник ун-та РАО. № 1. М., 1997. С. 35-37.

168. Пиотровский Р.Г. О некоторых стилистических категориях // Культура русской речи. М., 1998.

169. Писанова Т.В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики: Эстетические и этические оценки. М., 1997.

170. Потебня A.A. Из лекций по теории словесности. Харьков, 1914.

171. Ризель Э.Г. К вопросу о коннотации // Сб. науч. тр. МГПИ им. М. Тореза, 1978. Вып. 125. С 9-19.

172. Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. М., 1987.

173. Романова Н.П. О метаязыке раздела лексикологии, изучающего экспрессивную лексику // Экспрессивность лексики и фразеологии. Новосибирск, 1983.

174. Ромашова И.П. Экспрессивность как семантико-прагматическая категория высказывания (на материале устно-разговорной и художественной речи диалогического типа): Автореф. дис. канд. филол. наук. Барнаул, 2001. 21 с.

175. Рядчикова E.H., Панеш С.Р. Язык и перевод четырех знаменитых романов XX века. Майкоп, 2001.

176. Савченко А.Н. Образно-эмоциональная функция речи и поэтическая речь. Ростов-н/Д., 1978.

177. Самсонова Е.В. Национально-культурный компонент экспрессивности: Дис. . канд. филол. наук. М., 2000.

178. Северская О.И. Информационная структура поэтического высказывания // Филологические науки. 2008. № 6. С. 24-34.

179. Сепир Э. Градуирование. Семантические исследования // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16. С. 43 78.

180. Сергеева E.H. Степени интенсивности качества и их выражение в английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1967. 23 с.

181. Скляровская Г.Н. Языковая метафора в словаре: Опыт системного описания // Вопросы языкознания. 1987. № 2. С. 58-65.

182. Снопкова H.A. Выражение сходства и различия в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. JL, 1971. 21 с.

183. Солганик Г. Я. Роль журналистики в развитии, и обогащении литературного языка // Принципы функционирования языка в его речевых разновидностях. Пермь, 1984.

184. Солодуб Ю.П. Типология значений языковых единиц докоммуникативного уровня (функциональный аспект анализа) // Филологические науки. 1988. № 5. С. 37-46.

185. Солодуб Ю.П. Структура лексического значения // Филологические науки. 1997. №2. С. 54-66.

186. Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М., 1972.

187. Сребрянская H.A. Дейксис и его проекции в художественном тексте. Воронеж: ВГПУ, 2005.

188. Стаценко A.C. Интенционально-иллокутивный аспект эмоционально-оценочных средств английского и русского языков: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2007. 22 с.

189. Степанов Ю.С. Язык и метод. М.: РАН, 1998.

190. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики: Изд-е 3. М, 2002.

191. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М., 1975.

192. Стивенсон Ч. Некоторые прагматические аспекты значения // H3JI. Вып. XVI. М., 1985. С. 129-154.

193. Стернин И.А. Семантическая основа экспрессивного словоупотребления // Проблемы экспрессивной стилистики. Сб. науч. тр. / Отв. ред. Т.Г. Хазагеров. Ростов-н/Д., 1987.

194. Стернин И.А. О трех видах экспрессивности слова // Структура лингвостилистики и ее основные категории. Пермь, 1983.

195. Стеценко Е.А. История в массовой литературе. М. Митчелл «Унесенные ветром» // Лики массовой литературы США. М., 1991.

196. Суворина K.M. Интенсивы в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1976. -22 с.

197. Сущинский И.И. Система средств выражения высокой степени признака (на материале современного немецкого языка): Дис. . канд. филол. наук. М., 1977.

198. Сытникова Ф.Х. Прагмасемантические характеристики категории модальности нейтральной оценки в русском и во французском языках (на примере пословиц) // Наука Кубани. 2009. № 1. С. 61-64.

199. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лин-гвокультурологический аспекты. М., 1996.

200. Телия В.Н. О разграничении рациональной и эмотивной (эмоциональной) оценки // Функциональная семантика: оценка, экспрессивность, модальность. М., 1996. С. 187-189.

201. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.

202. Тимофеев К.А. Об экспрессивных средствах синтаксиса русского языка // Экспрессивность на разных уровнях языка. Новосибирск, 1984. С. 41-45.

203. Тихомиров O.K. Психология мышления. М., 1984.

204. Томская М.В Оценочность в рекламном дискурсе: Дис. . канд. филол. наук. М., 2000.

205. Туранский И.И. Семантическая категория интенсивности в английском языке. М., 1990.

206. Тхорик В.И., Фанян Н.Ю. «Духовный код» как ядерное понятие парадигмы «Язык-Духовность-Культура» // Филология как средоточие знаний о мире. М.Краснодар, 2008. С. 24-32.

207. Убин И.И. Лексические средства выражения категории интенсивности ( на материале русского и английского языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1974.-27 с.

208. Федорюк А. В. Функционально-прагматические аспекты фразеологических интенсификаторов: Автореф. дис. . д-ра. филол. наук. Иркутск, 2001. 53 с.

209. Филатенко И.А. Специфика оценки и ее роль в формировании речевого воздействия политической метафоры // Русский язык и литература: проблемы изучения и преподавания. Киев, 2009. С. 176-179.

210. Филиппов A.B. К проблеме лексической коннотации // Вопросы языкознания. 1978. №1. С. 57-64.

211. Фудзио М. Структура современного японского языка // Языкознание в Японии. М., 1983.

212. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994.

213. Харченко В.К. Разграничение оценочности, образности, экспрессивности и эмоциональности в семантике слова // РЯШ. 1976. № 3. С. 38-42.

214. Хендрикс У. Стиль и лингвистика текста // НЗЛ. Вып. 9. М.,1980. С. 234251.

215. Худяков И.Н. Об эмоционально-оценочной лексике. Филологические науки. 1980. №2 (116). С. 152-158.

216. Хутыз И.П. Прагматические особенности синонима в репрезентации актуальной коммуникативной задачи // Прагмалингвистика и практика речевого общения. Выпуск 2: Сб. науч. тр. Междунар. науч. конф. Ростов-н/Д., 2008. С. 351-356.

217. Хэар P.M. Дескрипция и оценка // НЗЛ. Вып. XVI. М., 1985. С. 183-195.

218. Цепордей О.В. Лексико-семантические средства выражения модальности в художественных произведениях прозы Э.М. Ремарка и их переводов на русский язык: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2008. 21 с.

219. Цоллер В.Н. Экспрессивная лексика // Филологические науки. 1996. № 6. С. 79-85.

220. Чебаенская E.H. О содержании и лингвистическом выражении поэтического мотива в художественном прозаическом тексте // Интерпретация художественного текста в языковом вузе (Методика исследования): Межвуз. сб. науч. тр. Л., 1983.

221. Чейф У. Значение и структура языка. М., 1975.

222. Черемисина И.В. Виды оценок в тексте немецкого художественного репортажа (когнитивно-коммуникативные аспекты процедуры оценивания): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1995. 23 с.

223. Черемисина М.И. Экспрессивный фонд и пути его изучения // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1979. Вып. 8.

224. Черемисина М.И., Рыжкина O.A. Экспрессивно-лексический фонд русского языка // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Новосибирск, 1977. Вып. 5. С. 64-67.

225. Черкасова Е.Т. О метафорическом употреблении слов (по материалам произведений М. Шолохова и Л. Леонова) // Исследования по языку советских писателей. М., 1959. С. 152-158.

226. Чернявская H.A. Образная репрезентация концептуального комплекса «жизнь-смерть» в лирике Набокова // Язык-Текст-Дискурс: традиции и новации. Самара, 2009. 4.1. С. 118-126.

227. Чесноков П.В. Об основных измерениях в языковой системе // Филология как средоточие знаний о мире. Краснодар: КубГУ, 2008. С. 112-114.

228. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. СПб., 1996.

229. Шарова В.В. Средства выражения экспрессивности в сатирическом художественном тексте (на материале романов И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок»): Дис. . канд. филол. наук. СПб., 2003.

230. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Волгоград, 2007.

231. Шаховский В. И. К типологии коннотаций // Аспекты лексического значения. Воронеж, 1982.

232. Шаховский В.И. Эмотивный компонент значения и методы его изучения. Волгоград, 1983.

233. Шейгал Е.И. О соотношении категорий интенсивности и экспрессивности // Экспрессивность на разных уровнях языка. Новосибирск, 1984. С. 128-130.

234. Шейгал Е.И. Интенсивность как компонент семантики слова в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1981. 26 с.

235. Шендельс Е. И. Имплицитность в грамматике // Проблемы синтаксической семантики. М., 1976.

236. Шептулин А.П. Система категорий диалектики. М., 1967.

237. Шмелев Д.Н. Слово и образ. М., 1964.

238. Шмелева Т.В. Текст как объект изучения в школе: Учебно-методическое пособие для студентов педагогических специальностей. В. Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2008.

239. Щербина Т.С. О месте коннотативного компонента в структуре значения слова // Лингвистические единицы разных уровней и их функциональные характеристики. Краснодар, 1981.

240. Эмирова A.M. Русская фразеология в коммуникативном аспекте. Ташкент, 1988.

241. Эмирова A.M. Некоторые актуальные вопросы современной русской фразеологии. Самарканд, 1972.

242. Юнг К.Г. Собрание сочинений. Психология бессознательного. М., 1994.

243. Якобсон Р. Избранные работы. М., 1985.

244. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против» М., 1975.

245. Яковлева М.П. Коннотации в лексике искусства // Семантика языковых единиц. Ч. 1. Лексическая семантика. М., 1992. С. 133-136.

246. Ayer A.J. Philosophical essays. London N.Y.: St Martin's press, 1963.

247. Bolinger D. Degree words. The Hague Paris, 1972. - 324 p.

248. Bühler К. Sprachtheorie. Die Darstellungsfunktion der Sprache. Stuttgart-New York, 1982.

249. Croît W. Explaining Language Change. Oxford, 2000. 320 p.

250. Crystal David. English as a Global Language. Cambridge, 2003. 212 p.

251. Dietrich R. Wettbewerb aber wie? Skizzen einer Theorie der freien Wortstellung. Stuttgart, 1982.

252. Ekman P. Expression and the Nature of Emotion // Approaches to Emotion. Lawrence Erlbaum Associates: Publishers, 1984.

253. Enkvist N.E. Stylistics and Text Linguistics // Current Trends in Text Linguistics. Berlin; N. Y., 1978.

254. Fiehler R. Kommunikation und Emotion. Theoretische und empirische Untersuchungen zur Rolle von Emotionen in der verbalen Interaktion. Berlin, 1990.

255. Fries Ch. The structure of English. London, 1995.

256. Haftka В. (Hrsg.) Was determiniert Wortstellungsvariation? Studien zu einem Interaktionsfeld von Grammatik, Pragmatik und Sprachtypologie. Opladen, 1994. S. 33-48.

257. Haftka B. Thesen zu Prinzipien der deutschen Wortstellung // DaF. №4, 1982.

258. Halliday M., Hasan R. Cohesion in English (Text). London: Longman Group LTD, 1976.-374 p.

259. Hellmann M. Wörter der Emotionalität und Moralität in Texten der Wendezeit. In: Deutsch deutsche Kommunikationserfahrungen im arbeitsweltlichen Alltag. -Heidelberg, 1997. S. 93-147.

260. Hughes Geoffrey. Political Correctness. Sussex: Blackwell, 2010. 374 p.

261. Kemper T.D. How many emotions are there? Wedding the social and the autonomic components //American Journal of Sociology. N.Y., 1993. P. 263-289.

262. Lötscher A. Satzgliederstellung und funktionale Satzperspektive // Stickel, G. (Hrsg.) Pragmatik in der Grammatik. Düsseldorf, 1984. S. 118-151.

263. Nida E. A. System for Description of Semantic Elements (Text) / E. A. Nida // Word (New York), 1951. Vol. 7. No. 1. P. 11-14.

264. National Party Platforms. Ed. by K.N. Porter. New York, 1924. P. 56-58.

265. Plutchik R. The Psychology and Biology of Emotion. -N.Y., 1994.

266. Riesel E. Stilistische Bedeutung und stilistischer Ausdruckswert des Wortes als pragmatische und syntagmatische Kategorie. DaF. 1967. № 6.

267. Sieberer A. Vom Gefühlswert der Wörter. In «Die Sprache». 1957. № 3.

268. Stevenson Ch. L. Facts and values: Studies in ethical analysis. New Haven -London: Yale Univ. Press, 1964.

269. Ullmann S. Semantics. Oxford, 1964.

270. Welke K. Funktionale Satzperspektive. Ansätze und Probleme der funktionalen Grammatik. Münster, 1992.

271. Winter Y. Rimon, M. Contrast and Implication in Natural Language (Text) / Y. Winter, M. Rimon // Journal of Semantics. 1994. Vol. 11. P. 365-406.

272. Wyatt-Brown B. Yankee Saints and Southern Sinners. Baton Rouge, 1990.

273. Zakaria Fareed. The Post-American World // Newsweek, 2008. P. 20-29.

274. Zifonun G. u.a. Grammatik der deutschen Sprache. Berlin, New York, 1997.277. http://www.ed.vseved.ru/278. http://www.ed.vseved.ru/279. http://www. apropospage. ru/person/mitch/mitch.html1. Словари

275. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 2005.

276. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969.

277. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

278. Большой англо-русский словарь / Под ред. И.Р. Гальперина. М., 1987.

279. Брусенская JI.A., Гаврилова Г.Ф., Малычева Н.В. Учебный словарь лингвистических терминов. Ростов-н/Дону, 2005.

280. Введенская JI.A. Словарь антонимов русского языка. Ростов-н/Д., 1995.

281. Горбачевский К.С. Словарь эпитетов русского литературного языка. М., 2004.

282. Комиссаров В. Н. Словарь антонимов современного английского языка. М., 1964.

283. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник. М., 1975.

284. Лингвистический энциклопедический словарь (ЛЭС). М., 1999.

285. Львов М. Р. Словарь антонимов русского языка. Под ред. Л.А. Новикова. М, 1988.

286. Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры: Общая и частные классификации. Терминологический словарь. М., 2004.

287. Новиков А.Б. Словарь перифраз русского языка. М., 2004.

288. Ожегов С. И., Шведова, Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992.

289. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999.

290. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1978.

291. Перифраз // Поэтический словарь Квятковского. 1966. http://feb-web.rli /feb/kps /kps-abc/.

292. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 2003.

293. Русский язык: Энциклопедия / Под ред. Ю.Н. Караулова. М., 1998.

294. Словарь синонимов и антонимов русского языка. СПб., 2005.

295. Словарь иностранных слов (СИС). М., 1989.

296. Словарь литературоведческих терминов / Под ред. Л.И. Тимофеева и С.В. Тураева. М., 1974. (СЛТ).

297. Словарь русского языка: в 4-х томах (СРЯ). Под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1999.

298. Современный словарь-справочник по искусству / Науч. ред. и сост. А.А. Мелик-Пашаев. М., 1999.

299. Современный словарь русского литературного языка (ССРЛЯ). М., 1959.

300. Толковый словарь русского языка (ТСРЯ) / Под ред. Д.Н. Ушакова М., 1996.

301. Философский энциклопедический словарь (ФЭС). М., 1983.

302. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. М., 1981.

303. Dictionary of English Synonyms and Antonyms / Ed. by Fergusson R. London, etc.: Penguin Books, 1986. 442 p.

304. New Webster Dictionary of the English Language. Delhi: Surjeet Publications, 1989.- 1856 p.

305. Oxford Dictionary of Synonyms and Antonyms. Oxford: Oxford University Press, 1999.-572 p.1. Список источников

306. Mitchell M. Gone with the wind. London, 1988.

307. Митчелл M. Унесенные ветром. M., 1984. Т. 1. Перевод с английского Т. Озерской.

308. Митчелл М. Унесенные ветром. М., 1984. Т. 2. Перевод с английского Т. Кудрявцевой.

309. Митчелл М. Унесенные ветром. Т. 1.: http://www.litru.ru/?book=19917&-description=l.

310. Митчелл М. Унесенные ветром. Т. 2.: http://www.litru.ru/?book=340&description=l.