автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Элементы фольклора в поэзии Хафиза

Полный текст автореферата диссертации по теме "Элементы фольклора в поэзии Хафиза"

005017928

На правах рукописи

РАИСИ ФАРИБА

ЭЛЕМЕНТЫ ФОЛЬКЛОРА В ПОЭЗИИ ХАФИЗА

пециальность 10.01.03 - Литература народов стран зарубежья

(персидская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

19 ДПР 2012

Душанбе - 2012

Работа выполнена в отделе фольклора и литературы Ба-дахшана Института гуманитарных наук Памирского филиала Академии наук Республики Таджикистан

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Рахмонов Равшан

доктор филологических наук Рахмонов Шохзамон;

кандидат филологических наук Азамова Малохат Шарофовна

Таджикский государственный педагогический университет им. С. Айни

Защита диссертации состоится «19» апреля 2012 г. в 9.00 часов на заседании диссертационного совета Д 047. 004 01 по зацідите докторских диссертаций при Институте языка, литературы, востоковедения и письменного наследия им. Рудаки Академии наук Республики Таджикистан (734025, Республика Таджикистан, г. Душанбе, пр. Рудаки, 21)

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке им. Индиры Ганди Академии наук Республики Таджикистан (734025, г. Душанбе, пр. Рудаки, 33).

/Г/

Автореферат разослан «/» марта 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Касимов О. X.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучение роли и влияния традиционной народной культуры на профессиональное искусство, фольклора на литературу является одним из приоритетных направлений современной фольклористики. Настоящая диссертация посвящена исследованию эстетического воздействия персидско-таджикского фольклора на формирование личности известного персидско-таджикского поэта XIV в. Хаджа Шамсуддина Мухаммада Хафиза Ширази и его литературное творчество.

Актуальность диссертационного исследования определяется особой ролью фольклорных образов, мотивов и сюжетных моделей в поэзии, включая и газели Хафиза. Взаимодействие фольклора и литературы издревле является одним из наиболее эффективных средств обогащения творчества писателей и поэтов народно-поэтическими сюжетами, мотивами, образами, а также жанрово-стилистическими формами.

Поэзия Хафиза опирается, в первую очередь, на многовековую персидско-таджикскую литературу и фольклор. Изучение проблемы традиций фольклора в литературном творчестве этого известного поэта позволит определить в достоверной степени его вклад в персидско-таджикскую литературу, выявить степень взаимовлияния творчества поэта и фольклора.

Жизни, деятельность и поэзия Хафиза до настоящего времени изучались, в основном, в аспекте текстологии, особенностей стихосложения, поэтики, языка и стиля. Специальных работ, освещающих его поэзию в плане взаимодействия с фольклором, практически не имеется. Данное исследование в определенном смысле является первой попыткой определения роли фольклора на письменную литературу на примере «Дивана» Хафиза.

Цель диссертационного исследования заключается в комплексном исследовании элементов фольклора в «Диване» Хафиза, системном освещении проявления различных традиций фольклора в поэзии Хафиза. Исходя из поставленной цели, предполагается решение следующих задач:

- исследовать взаимосвязь персидско-таджикского фольклора с поэзией Хафиза;

- определить роль и место фольклора, отражение его жанров в поэзии Хафиза;

- проанализировать религиозный, суфийский и социально-политический подтекст «фольклорных» идей Хафиза;

- выявить забытые и ныне действующие народные обычаи и традиции, отраженные в стихах Хафиза;

- провести анализ религиозных рассказов и мифологических элементов в стихах Хафиза;

- установить место и роль личности Хафиза и его творчества в таджикском фольклоре;

- оперделить новаторство, а также значение и. роль Хафиза в передаче фолькорных элементов национальными литературными традициями.

Предмет исследования - источники эстетических основ и специфических особенностей поэтики Хафиза, ориентированных на фольклор, а также некоторые поэтические текстьч поэта, созданные по фольклорным сюжетам.

Объектом изучения являются газели Хаф/иза и персидско-таджикский фольклор в аспекте его действия на поэтику поэта.

Научная новизна исследования. Проблема фольклоризма Хафиза впервые рассматривается целостно с учетом всего творческого потенциала и художественного мастерства поэта. Исследование представляет собой попылку углубленно и последовательно осветить связь творчества Хафиза с фольклорными традициями иранских, а также некоторых других народов Востока.

В диссертации выявлены отражение поэтических традиций письменной литературы, особенности их проникновения в художественные произведения поэта, а также своеобразие их использования. Значительное количество газелей подвергалось анализу в новом аспекте, впервые предложена и апробирована классификация мифологических образов, сюжетов и содержаний в стихах поэта. В процессе исследования поэзии Хафиза по жанрам и их связи с фольклором обосновывается положение о том, что, с одной стороны, истоки поэзии Хафиза берут начало в народной и

классической персидской поэзии, а с другой - поэт своим подходом внес достойный вклад в духовную сокровищницу персидско-таджикских народов.

В работе также определена степень влияния основных научных концепций в этнографической традиции и фольклористики на творчество поэта. Подробнее элементы новизны диссертации раскрываются в основных положениях, выносимых на защиту:

1. В пробуждении у поэта интереса к мифологии, фольклору и народной культуре определенную роль сыграло соединение двух факторов: народная традиция персидской литературы и исламо-суфийская идеология.

2. Использование Хафизом мифологических содержаний способствовало выработке новых подходов и художественных приемов, отмеченных в большинстве его газелей.

3. Мифотворчество Хафиза - не иллюстрация и не пересказ персидской мифологии и фольклора, а художественное новаторство и особые подходы в поэзии с оригинальными приемами, открытиями, предложениями.

4. Использование мифологических мотивов или элементов фольклорных традиций поэтом, как правило, осуществляется на суфийской символике и значении. Мифологические приемы поэта не только не противоречат традиционным литературным приемам, но в большинстве случаев совершенствуют содержание и украшают его.

5. Во многих «фольклорных» и «этнографических» текстах Хафиза просматривается отношение автора к социально-политическим процессам своего времени.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты и выводы могут быть использованы в дальнейших исследованиях персидско-таджикской фольклористики и литературоведения.

Материалы и результаты работы могут быть использованы при написании трудов по истории персидско-таджикской классической литературы, составлении учебника и учебных пособий по проблеме «Персидская литература и фольклор», а также и при написании истории персидско-таджикской литературы XIV века в

вузах и средней школе, а также в качестве спецкурса - «Особенности поэзии Хафиза».

Методологическую базу исследования составляет комплексный подход к изучению поэтического наследия Хафиза. Данный метод включает в себя черты сопоставительного, сравнительно-исторического, литературоведческого, иногда тесктологического анализа. В более частном аспекте можно выделить источниковедческий метод. При работе с насыщенными фольклорными сюжетами стихами Хафиза источниковедческий метод, обычно использующийся в литературоведении как вспомогательный, в реферируемой диссертации превращается в основной. Он предполагает выявление основных источников, включая те, которые указывает поэт в своих стихах, критику источников (их соответствие или несоответствие уровню развития фольклористики на время создания литературного произведения), определение степени и качества использования источника, т. е. его соотношение с анализируемым текстом. Использован в необходимых случаях системный и биографический анализ творчества поэта.

Методологической основой в раскрытии данных положений послужили исследования известных отечественных и зарубежных исследователей, таких как Ян Рипка, Е. Бертельс, И. Брагинский, Эдуард Броук, Р. Амонов, В. Асрори, Р. Ходизода, Д. Обидов, Б. Шермухаммадов, А. Дондес, Забехаллах Сафа, Р. Рахмонов и др.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании отдела таджикской литературы и фольклора Института гуманитарных наук Памирского филиала АН Республики Таджикистан (протокол № 8 от 26 декабря 2011 г.), а также на совместном заседании отделов истории литературы и фольклора Института языка, литературы, востоковедения и письменного наследия им. Рудаки АН РТ (протоколь 3 от 30 января 2012 г.).

Содержание диссертации и результаты исследования излагались в виде докладов на международных научных конференциях (Оксфорд, Англия,, сентябрь, 2006; Алигарх, Индия, марта 2011), а также в научных статьях список, которых приведен в диссертации.

Структуры работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяется ее новизна, формулируются цели и задачи исследования; указываются методологическая основа и методы исследования, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы; приводятся основные положения, выносимые на защиту, и апробация результатов исследования.

В первой главе «Личность Хафиза Ширази в фольклоре» рассматриваются общие вопросы, связанные с фольклористикой. В первом параграфе под названием «Личная жизнь Хафиза в иранском фольклоре» анализируются причины и предпосылки зарождения у Хафиза поэтического интереса к мифологии и фольклору. Особое внимание было уделено истории изучения вопроса. В диссертации по ходу исследования показано, что вопросы, связанные с фольклором, в поэзии Хафиза отражены в научных трудах известных иранских литературоведов, в числе которых Мухаммад Казвини, Касем Гани, Махмуд Рухуллах ал-Амини, Мухаммад Муйин, Бахауддин Хуррамшахи, Джамал Зийани и др. Специальные труды иранских ученых Хусайни Хадива Джама, Ахмада Али Риджаи Бухараи, Абдулмухаммада Рухбахшана, Амира Мукаддама, Джамала Хакиката, Мехиндухт Сидиккийан, Абу Талиба и др. имеют особое значение для изучения рассматриваемой темы.

В диссертации отмечается, что большую роль в формировании поэтического таланта Хафиза сыграло народно-поэтическое творчество. В творчестве поэта, как и во всей персидско-таджиксой литературе XIV в., можно проследить влияние фольклорных традиций. Талант Хафиза в большей степени раскрывается через систему устных поэтических ценностей в их тесном внутреннем соотношении с оригинальной художественной системой поэта. Можно сказать, что изображение и описание сложных суфийских и философско-идейных взглядов Хафиза невозможно представить без обращения поэта к фольклору, которое обусловлено многими социально-культурными факторами. В творчестве Хафиза, как и других поэтов мусульманского Востока средних веков, - это основные жизненные проблемы,

идейные течения времени; историко-литературные факторы, которые включают в себя особенности фольклорной традиции того или иного исторического периода. Важно учитывать также и личные или биографические обстоятельства, например, личная биография, степень знакомства поэта с жизнью народа и его творчеством. В исследовании на основе фольклорных и источниковедческих материалов было убедительно показано, что Хафиз, находясь в городской среде, тесно общался с горожанами и был хорошо знаком с их жизнью, духовными ценностями, устным поэтическим творчеством. Следовательно, использование поэтом в своих произведениях традиций фольклора можно рассматривать и как органичный, естественный процесс.

Во многих стихах поэта упоминаются отдельные имена, мотивы и положения, которые в будущем являются важной фольклорной источниковедческой базой о Хафизе. В данной главе диссертации анализу подвергнуты следующие фиксированные в исторических и народных преданиях рассказы о Хафизе: «Дети Хафи-за», «Образ и одежды Хафиза», «Путешествие поэта», «Гадание поэта», «Народные предания о Хафизе», «Хафиз и самаркандская турчанка», «Хафиз и Шах Шуджа», «Хафиз и Джахан Малик - ха-тун», «Хафиз и Али», «Хафиз и гостеприимство Хадж Каввама», «Хафиз и Шах Набат» (различные варианты), «Хафиз и поэзия», «Любовь Хафиза» и др. Исследовав содержание преданий, можно считать, что в большинстве мотивов и сюжетов, встречающихся в устных преданиях о Хафизе, приводится характеристика поэта как благородного и провешенного человека. Народ в своих преданиях стремился представить Хафиза как самого соверщенного человека.

Подавляющее большинство рассказов относится к жанру преданий и фольклора. В этих преданиях имеются и полуреальные факты, например, отношение Хафиза к различным слоям общества (в рассказах «Хафиз и Шах Шуджа», «Хафиз и Джахан Малик -хатун», «Хафиз и гостеприимство Хадж Каввама», «Хафиз и Шах -Набат» и др.). В этих преданиях можно отметить общую тенденцию их построения преимущественно на превозношении места поэта, основанного в значительной мере на воображении (Ср. предания «Хафиз и Шах Шуджа», «Хафиз и гостеприимство Хадж Каввама» и др.).

Можно предположить, что подобная практика создания преданий о Хафизе с значительным использованием элементов волшебства и соответствующих фантазий о взаимосвязи великих религиозных деятелей и Хафиза вводится в русло общемусульманских предписаний богобоязненности и норм благочестивого поведения, а также изображения качеств героя, праведника, отважного воина и мудрого вождя (Ср. «Хафиз и Али»).

Большой интерес представляет любовная тематика преданий. Например, в рассказах «Хафиз и Джахан Малик - хатун» и «Хафиз и Шах - Набат» тема любви получает особую обработку в соответствии с народным пониманием, в связи с чем концепция любви становится более простой, народной, иногда даже и шуточной.

Особый интерес вызывает вопрос, так называемый «Фал-е Хафез» («Гадание по Хафизу»), Хафиз являлся великим поэтом-суфием, но его «Диван» представляет не мистический и философский труд. Как поэт, он смог выразить свои глубокие мысли на таком высоком поэтическом уровне, что читатели вольно или невольно восхищаются изящностью выражаемой им мысли. Стихи поэта могут удовлетворить духовные потребности читателей любых категорий. Поэтому, почитатели творчества поэта (в особенности иранцы, таджики и афганцы), наряду с Кораном, «Месневи» Джалададдина Руми и Саади, «Диван» Хафиза рассматривают как источник мудрости, содержащий множество ответов на те вопросы, которые интересуют каждого человека в определенные моменты и состоянии его жизни. «Диван» Хафиза для многих людей являлся своего рода важной гадальной книгой. Обычно почти все читатели довольны «положительным» ответом Хафиза. Гадание по Хафизу происходило по-разному и проводилось в основном в праздничные дни (Навруз, Чахаршанби сури, Ялда, женитьба и т. д.). Ответы поэта были радушные, порою грубоватые, иногда равнодушные, но почти все они всегда заставляли задуматься. Надо отметить, что как любое гадание, гадание по Хафизу не может претендовать на абсолютную истину, но зачастую на несколько верных мыслей навести может. Все ответы находились в прямой зависимости от настроения или ситуации, о которой спрашивает гадающий. Все эти гадания еще раз подтверждают место и значе-

ние Хафиза как всезнающего мудреца среди поклонников его таланта.

Второй параграф первой главы называется «Личность Хафиза в таджикском фольклоре». В данном параграфе рассматрываются таджикские народные предания и рассказы о личности Хафиза. Одновременно красной нитью проходит мысль, что проблема взаимодействия литературы и фольклора всегда находилась в поле зрения таджикских литературоведов. Такие ученые, как С. Айни, Ш. Хусейн-заде, X. Мирза-заде, А. Афсахзод, Р. Мусалманиен, А. Саттор-заде, X. Шарифов, М. Муллоахмедов, Д. Обидов и другие в той или иной степени затрагивали данную проблему.

В таджикских народных устных рассказах и преданиях о Хафизе с гораздо большей определенностью прослеживается национальная и общая для всего иранских народностей характеристка поэта, а также активнее проводится идея о скромности Хафиза. В фольклоре на первый план выдвигается личность поэта, тогда как место его соперников и недругов представлено в качестве фона, причем в жалком виде. Так, в таком аспекте созданы самые известные предания и рассказы таджикского народа о Хафизе: «Хафиз и кирпичник», «Хаджа Хафиз и Ти-мурлан» («Хаджа Хафиз и «Хромой Тимур»).

В таджикских устных преданиях о Хафизе наблюдается особое явление, т. е. сближение личности великих поэтов и мудрецов. Так, примером такого соединения двух великих поэтов может служить рассказ о Маулави и Хафизе (Ср. «Поэма о скрытом смысле» Маулави».) В устных рассказах и преданиях о Хафизе, стремясь возможно более выразительно представить место поэта в поэзии, вводятся образы или особые примеры. При этом в интерпретациях совершенствуются содержание и фольклорность преданий. Так, например, «Рассказ о кипарисе и тюльпане» можно считать подобного рода народным преданием.

В таджикских устных рассказах и преданиях, в силу того, что их творцы находились под особым влиянием антимонгольской идеи, нашла отражение явная и скрытая антитимуридская тенденция, по-видимому, перенесенная персидскими историографами и литераторами в фольклор. Например, Хафиз пишет:

Чипшьский светоч нужен мне, я в ожидании горю, Рустама нет, моя же тоска владыке тюрок невдомек!1

Следует отметить, что в устных рассказах антитимуридская ориентация носит исключительно политический характер, часто проявлясь в виде различных шуток (Ср. «Хаджа Хафиз и Тимур-лан»).

Такие народные обычаи, как положить «Диван» Хафиза под подушку новорожденного, гадание по нему и подобные обычаи или ритуалы имеют исключительно скрытый, иногда сакральный смысл. В целом народные обычаи, связанные с именем Хафиза, не только подтверждают особое уважение народа к любимому поэту, но и становятся одним из основных средств пропаганды имени Хафиза среди таджикского народа.

Вторая глава диссертации называется «Фольклоризм в поэзи-ях Хафиза». В первом параграфе «Мифологичекие и сказочные мотивы» рассматриваются вопросы, связанные с мифологиями иранских народов. Автор выделяет среди них пять групп: 1. Национальная мифология. 2. Религиозная мифология. 3. Историческая мифология. 4. Любовная мифология. 5. Мифологические существа.

Действующие или упоминающие персонажи и национальные мифологии в стихах Хафиза, можно разделить на две группы. Первую и наиболее многочисленную группу составляют персонажи, выстроенные по фольклорным моделям, имитирующим «этнографическую действительность», но не имеющим к ней непосредственного отношения. К группе мифологических и сказочных персонажей, упоминаемых в «Диване» Хафиза, относятся такие сказочные или мифологические герои, (обычно шахы) как Джамшид, Сийамак, Салм, Тур, Зав, Сийаваш, Бижан, Рустам, Исфандияр, Кей - Кубад, Кавус и др., более известные по «Шахнаме» Фирдоуси. Так, например, Хафиз, говоря о значимости жизни, пишет:

Глину чаш с почетом трогай, знай - крупинки черепов И Джамшида, и Кубада в древней смеси этих глин.2

1 Хафиз // Родник жемчужин. Персидско-таджикская классическая поэзия. - Душанбе, 1986, - С. 408 (Перевод К. Липскерова). В дальнейшем Хафиз. ( С указанием переводчиков).

Или же:

Для Хафиза в хмелю Кеяниды - ничто: Ячменя не ценней жемчуга их корон3

Имена легендарных и полулегендарных царей древнего Ирана у Хафиза зачастую символизируют могущество и гордыню, которую сам Хафиз критикует ее. В «Диване» Хафиза встречаются и имена исторических, т. е реальных иранских царей, как Дара (Дарий), Бахрам, Парвиз и др. Например:

Кто узнал, когда все царство Джама ветер разметал?

Где Кавус и Кей укрылись, средь каких они равнин?4

Следует особо отметить, что имена большинства легендарных и реальных исторических царей, часто употребляемых в стихах поэта, в большинстве случаев имеют мифопоэтические цели, т. е. поэт использует их имена и деяния для оттачивания красоты и изящности идеи самого автора. Несомненно, что Хафиз позаимствовал идею цикличности жизни мифологических и иногда реальных и полуреальных персонажей или непосредственно из фольклора. Почти все названные имена по суфийскому значению представляют собой символы силы, власти и недолговечности.

Хафиз, как и другие поэты саманидской эпохи (Рудаки, Да-кики, Фердоуси и др.), направлял культуру иранского символизма в сторону национального мифа и фольклора, прежде всего в сферу народной демонологии. Речь, таким образом, идет об общей культурной тенденции, наиболее отчетливо проявившейся почти у всех классических персидских суфистских поэтов - символистов.

Религиозные легенды и мифологии также занимают особое место в стихах Хафиза. Имена и события, связанные с пророками, часто встречаются в стихах поэта, и как правило, имеют символическую значимость. Например, пророки:

Адам - имя первого человека, сотворенного Аллахом, согласно Корану, из праха и «звучащей глины» в качестве своего

2 Хафиз, - С. 401 (Перевод К. Липскерова).

3 Хафиз, - С. 400. (Перевод К. Липскерова)

4 Хафиз, - С. 401 (Перевод К. Липскерова)

«заместителя» на земле. Его имя в суфийской литературе - символ воплощения божественной сути человека.

Нух - коранический персонаж, пророк и посланник Аллаха, библейский Ной, один из наиболее почитаемых исламом пророков, предшественник Мухаммада. Согласно суфийским толкованиям, Нух - символ спасителя от бури бренной жизни. Хафиз пишет:

Если твой судостроитель - мудрый Ной, не бойся бурь.

Хоть струя ветров загробных рьяна, - не тужи!5

Худ - коранический персонаж, пророк, посланный Аллахом народу 'ад, жившему в области ал-Ахкаф в Аравии. Имя его в суфизме - символ богобоязни и верности.

Салех - («благочестивый») - коранический персонаж, пророк, посланный Аллахом народу самуд. В суфизме он - символ благочествия.

Ибрахим - коранического имя библейского Авраама. Согласно легенде, Ибрахим хотел принести в жертву собственного сына, но посланец бога сообщил ему, что он может вместо него «закласть ягненка» (козла). В персидской суфийской литературе Ибрахим является другом Аллаха («Халилуллах»), Халил - самое распространенное прозвище пророка Ибрахима, обоначающее в суфизме символ преданности и божественной дружбы.

Якуб - библейский Иаков, отец Юсуфа, упоминается в Коране в качестве одного из пророков. Согласно преданию, он ослеп, оплакивая разлуку с сыном, но прозрел, когда коснулся привезенной из Египта рубашки Юсуфа и ощутил его запах. В суфизме имя Якуба - символ благочествия.

Юсуф - кораническая форма имени библейского Иосифа. Легенда о нем вошла в Коран в несколько измененном виде. О Юсуфе в персидской литературе написано немало поэм, часть из которых создана в мистико-суфийском плане. В поэзии Хафиза Юсуф - символ божественной красоты в человеческом облике, символ совмещающего мотив земной любви и тесной связи с Ал-

5 Хафиз, - С. 408 (Перевод К. Липскерова)

лахом, иногда - символ непорочности и душевной чистоты. Сам Хафиз об этом пишет так:

Красота Юсуфа, знаю, в Зулайхе зажгла желанья,

И была завесы скромной ею сброшена преграда.6

Или:

Ступит вновь Юсуф на землю Ханаана, не тужи!

Сень печали сменят розы, тень платана, - не тужи;7

Сулайман (др. -евр. - Соломон) - библейский царь и пророк, вошедший через Коран в персидскую литературу. Легенда гласит, что Сулайман (Соломон) обладал властью над царством духов, был сказочно богат и мудр. Постоянным спутником Сулаймана была птица удод, воспринявшая его мудрость. Имя Сулаймана у Хафиза используется как символ божественной мудрости и знания. (Ср. рассказы: «Трон и владения Сулаймана», «Рассказ о беседе Сулаймана с птицами», «Рассказ о муравье и Сулаймане», «Рассказ о Билкис и Сулаймане», «Перстень Сулаймана», «Попугай Сулаймана», «Сулайман и Демон»).

Давуд (др. - евр. - Давид), библейский и признаваемый в исламе пророк. Песни Давуда (псалмы Давида) служат образцом музыкальной гармонии, прекрасной музыки. В газелях Хафиза имя Давуда упоминается как символ мудрости и умения.

Муса - библейский Моисей - в исламе считается одним из пророков, предшествоваших Мухаммаду. Мусульманская традиция, повторяя библейское предание, приписывает руке Мусы чудодейственные свойства. Выражения «рука Мусы» и «белая рука» в персидской поэзии стали поэтическими символами чудесной власти, сверхъестественной силы. В стихах Хафиза имя Мусы используется как символ назидательности, обличания гордыны, творца чудес.

Иса - библейский Иисус Христос - «признак» наступающего Суда, дух Аллаха, символ спасителя общины, признаваемый в исламе одним из пророков. По преданию, дыхание Исы было живо-

6 Хафиз, - С. 394. (Перевод К. Липскерова)

7 Хафиз, - С. 408 (Перевод К. Липскерова)

творным и могло исцелять больного и воскресить мертвого. В персидской поэзии имя Исы - символ спасителя общины:

Слова любовные в небо метнул Хафиз. Мудрено ль, Что там под пенье Венеры пустился в пляску Христос?8

Хызр - легендарный мусульманский пророк, не упоминающийся в Коране и Библии в числе канонических пророков. По верованиям мусульман Хызр, отыскав подземный источник жизни и выпив из него воды, получил бессмертие и, живя до настоящего времени, покровительствует путникам, приходит на помощь погибающим от жажды на дорогах. Хызр является также символом мудрости. Для суфиев имя Хызра - символ идеального суфия -наставника, обладавщего внутренним знанием хода событий.

Карун - коранический персонаж, современник Мусы, самонадеянный богач, библейский Корей. В суфизме - символ самонадеянности и богатства.

Необходимо отметить, что Хафиза как поэта-суфия больше всего привлекала практика суфийского «пути», нежели поэзия. Поэтому он стремился использовать в своих стихах коранические сказания и термины для передачи суфийских идей. Так например, Хафиз пишет:

Свершая утром намаз, я вспомнил своды бровей -И вопль восторга потрясь михраб мечты моей.9

Или же:

Коран вино дозволил пить, но ни к чему оно, Когда его не делишь с той, чье тело, как цыеток10

Историческая мифология. «Искандар», «Искандар и жизненная вода», «Темница Искандара», «Зеркало Искандара» (символ тайного мира), «Афлатун» (Платон - символ мудрости, знания и божественной красоты как высший объект любви), «Шейх Сана-

8 Хафиз, - С. 401 (Перевод А. Кочеткова).

9 Хафиз, - С. 395 (Перевод А. Кочеткова).

10 Хафиз, - С. 402 (Перевод Т. Спендриаровой).

на» (символ наставника, руководитель неофитов на мистическом пути) и др. Включение инокультурного элемента в персидско-таджикской мифологический контекст, продемонстрированное здесь поэтом в дальнейшем стало одним из постоянных его приемов.

«Лейли и Меджнун». Эта сказка связана с именем влюблюн-ного Меджнуна. Меджнун (букв, «одержимый») - герой арабской романтической сказки. Меджнун лишился ума из-за несчастной любви к Лейли, отец которой отказался отдать за него дочь, в тоске он начал скитаться по пустыням, подружился с дикими зверями и умер вдали от людей. В персидско-таджикской поэзии имя Меджнуна стало синонимом несчастного влюбленного. Но в суфизме Межднун предстает символом отшельника, удалившегося от людей и поселившегося в пустыне, суфия идущего к Богу. Поэт пишет:

Был в мире Меджнун, - мой черед наступил, Повторная судьба и круженье ее.11

«Ширин и Хусрау» (или «Фархад и Ширин»), Ширин - красавица-христианка, в которую были безумно влюблены Хусрав Парвиз и Фархад. Об их любви выдающимися поэтами, такими, как Низами, Амир Хусрав и др., сложено много поэм. Хафиз пишет:

И теперь еще я вижу: всходит пурпурный тюльпан -Не из крови ли Фархада в страсти к сладостной Ширин?12

«Юсуф и Зулайхо». О Юсуфе выше уже шла речь. Зулайхо согласно легенде из Корана - жена египетского правителя, влюбившаяся в раба Юсуфа. Зулайхо пыталась соблазнить Юсуфа, но он отверг ее. Тогда она обвинила Юсуфа в покушении на ее честь и добилась его заточения в темницу. Впоследствии Юсуф был освобожден, а после смерти правителя занял его место и женился на Зулайхе. Хафиз пишет:

Красота Юсуфа, знаю, в Зулайхе зажгла желанья,

И была завесы скромной ею сброшена преграда13

11 Хафиз, - С. 397 (Перевод В. Звягинцевой).

12 Хафиз, - С. 401 (Перевод К. Липскерова)

13 Хафиз, - С. 394 (Перевод К. Липскерова)

Кроме упомянутых любовных персонажей, в «Диване» Хафиза встречаются имена влюбленных «Авранг и Гулчехр», «Мехр и Вафа» и др. Однако очевидно то, что все имена влюбленных- это и есть символы жизненый любви и преданности, воспевание совершенства и познания. В суфийской символике образы Ма-джнуна, Хусрау, Фархада, Авранга и др. аналогичны истинным мистикам - суфиям, идущим к Богу.

Мифологические существа. Можно предположить, что в литературных кругах Шираза обсуждались мифологические сюжеты и загадки. Многочисленные персонажи, населяющие мифологическое пространство произведения, принадлежат к различным историческим и культурным типам. Большинство из персонажей знакомы нам по фольклору. Очевидно, всеобщий интерес к мифу породил или воссоздал множество мифопоэтиков, такие как:

Харут и Марут - имена ангелов. По мусульманской легенде планета Зухра (Венера) была когда-то прекрасной женщиной, в которую влюбились ангелы Харут и Марут. Незадолго перед этим ангелы хвалились своей непорочностью, и бог послал их на землю для испытания. Зухра выпытала у влюбленных в нее ангелов тайное имя бога (которое, по поверью, обладает магической силой) и с помощью этого имени вознеслась на небо. Легенда гласит, что там она причислена к лику бессмертных и стала «небесным музыкантом», сопровождающим игрою хор небесных светил. В поэзии Зухра служит синонимом виртуозного музыканта, а Харут и Марут в суфийской литературе являются символа и безбожия.

Даджжал - («обманщик», «ложный) - персонаж мусульманских эсхатологических сказаний, аналогичный христианскому Антихристу. В суфизме Даджжал - символ обмана и лицомерия. Хафиз использовал имя Даджжала в значении обманщика.

Див («Дэв», «Злой дух») - символ зла, приблизительно соответствующий ифриту в арабском фольклоре. Изображают дива обычно заросщего густой шерстью с клыками и рогами, с огромными когтями на локтях и коленях.

Перт («Ангел») - один из духов транской мифологии, символ обмана и страсти). Хафиз так пишет:

Шаловливая пери, тюрчанка в атласной увбе,

Ты, чей облик - луна, чье дыханье - порыв, чей язык - лезвие!14

14 Хафиз, - С. 393 (Перевод А. Кочеткова).

Кот - отшельник- в суфизме символ странствующего суфия.

Все названные персонажи, их функции, действия и имена, как уже упоминалось выше, чаще всего используются поэтом с более или менее точной суфийской символикой, что и является для читателя показателем их аутентичности. Степень разработанности персонажей этой группы различна - от простого упоминания до детального развития образа.

Пословицы, поговорки в стихах Хафиза. Анализ использования пословиц в стихах Хафиза, позволяет обрисовать и нежоторые черты жизна общества, в которой жил и творил Хафиз. 'С другой строны, изучение народных высказываний, содержащихся в стихах Хафиза, позволяет конкретно определить сочетание поэзии и народного мировозрения, дает возможность как бы увидеть, ощутить личность творителя поэзии.

Основная тематика народных пословиц и поговорки, использованных в стихах Хафиза, включает следующие темы: терпение и терпеливость; умеренность во всем и во всех делах; благородство и великодушие; боль и страдания, сожаление, раскаяние, мир и дружба, воспитание, участь и судьба, война, мир и победа и др. Например:

Вероломство осенило каждый дом,

Не осталось больше верности ни к вом.15

Или

Людей смиренных не найдешь ты в нашем огненном миру, Весь мир, все души мы должны перекроить в недолгий срок.16

Отдельные крылатые выражения типа: «бузургй васила ме-хохад.» («знаменитость требует жертв»). Мистический смысл этой пословицы в том, что всякий ищущий должен стремиться овладеть перцепцией мистика, потому что в окружающем бренном мире в его истинном свете нельзя убежать от своего деяния.); «вак,тро ба батолат магзарон.» («не проводи время впустую»). Мистический смысл пословицы заключается в том, что необходимо быть с вре-

15 Хафиз, - С. 404 (Перевод А. Кочеткова).

16 Хафиз, - С. 409 (Перевод К. Липскерова).

менем); «х,ар чо, кидилбар аст, он чо хуш аст» («там, где есть любимая, там и радость». Мистический смысл пословицы в тезисе монистического суфизма - тайна единения, единства (иттихад) с другом, т. е. с Богом); «пар кореро подоше аст.» («каждое деяние имеет свое вознаграждение», мистический смысл этой пословицы в том, что человек получает за свои деяния по заслугам); «зохир да-лели ботин нест.» («внешность не является причиной души». Мистический смысл данной пословицы, в том, что необходимо вникать в скрытую природу веры и не придавать значение ее внешним атрибутам); «озмоиш хпкро аз нохак мушаххас мекунад.» («опыт поможет установить истину»). Мистический смысл этой пословицы, в том, что жизнь человека и есть путь проверки стойкости человека.

В стихах Хафиза встречаются поговорки и пословицы, имеющие прямое и точное содержание. Так, например: «кадри зар заргар шиносад, к,адрн гавх,ар гавх,арй» («цену золота знает ювелир, а цену жемчуга - торговец жемчугом»); «об аз чуй бознагар-даду> («текущая вода не может обратно вернуться»); «х,ар кас ба андозаи фахми худ дарк мекунад.» («каждый понимает по мере своей просвещенности») и т. д. Внимание Хафиза к традициям и обрядам предков, несомненно, способствовалоукреплению связи народа с его идей и поэзией.

«Обычаи и традиции в стихах Хафиза». В данном параграфе рассматривается упоминание Хафизом различных традиционных обычаев и обрядов. Так, в «Диване» поэта встречается описание таких древних обрядов, как: сжигание руты (испанд) с целью предотвратить сглаз; восшествие Наврузова эмира на падишахский трон; раскрытие дарового угощения; обряд погружения рубина в кровь для кристаллизации; обряд закаливания огнем лошадиной подковы для сближения людей; обряд лить вина на землю; обряд разбивать бокал в знак раскаяния в питье. В «Диване» Хафиза упоминяются и другие обряды, такие как: отправить заложника; приношение и выкуп; целовать ноги; стирка бумаги и многие др.

При жизни поэта существовали и другие ритуалы и церемонии. Так, наполнение рта жемчугом в стихах Хафиза и других поэтов не гипербола, а действительно существоваший в то время

обычай, засвидетельствованный документально. Даже при Сама-нидах и Газнавидах за полюбившиеся правителю стихи поэту, состоявшему на литературной службе, набивали рот золотыми монетами и драгоценными камнями.

Обряд магического обычая заклинания (заклинание болезни при помощи лука, чтение молитв над больным, зажигание светильника), несомненно, относятся к числу ритуальных обрядов, исполняемых для защиты от беды и болезни. Ритуалы и обряды, как погостить, отправить коня и каба (кафтан), т. е. подарить или отправить подарки; окуривание при помощи руты; порабощение или подчинение кого-либо в качестве подчинненого; зажигание светильника в Мехрабе мечети; постригание и др. также имеют народную направленность.

Некоторые упоминяемые в стихах обряды непосредственно связаны с отдельными сословиями или группами общества. Так, ряд ритуалов связан со сферой музыки и музыкантами, например, ритуал развешивания занавеси сама' (особый ритуал для ограждении музыкантов от танцующих суфиев), сжигание уда (струнный инструмент) с целью раскаяния от разгульной жизни и т. д.

Рассмотрение обрядов и ритуалов с суфийским содержанием в стихах Хафиза занимает особо важное место. Считалось, что в повседневную практику суфийских общин они вошли задолго до Хафиза и многие обряды упомянуты часто с суфийским смыслом, на самом деле они начали существование при Хафизе. Такие ритуалы, как снятие и сжигание дервишской хирки (символ - изъявление признательности за приятную новость); поклонение хирке (символ - прощения вечности от мурида); раскидывание дервеш-ского шатра; одевание бумажного халата и другие ритуалы и обряды существовали и при жизни поэта.

Самым важным из сказанного является то, что суфийские ритуалы в большинстве газелях упомянуты с позиции суфия - поэта, а потом - в качестве наблюдателя. Но все же поэт - не посто-ронный и случайный наблюдатель, а активный участник ритуала, знающий все тонкости обряда, вполне сведущий в деталях и хорошо понимающий их смысл, который он и раскрывает читателю, причем народным языком. Рассказчик ощущает единение людей в

обрядовой ситуации, точно передавая саму атмосферу древнего коллективного действия.

В Заключении подводятся основные итоги исследования. На основе изученных материалов было доказано, что любая литература и фольклор в совокупности образуют некую систему, обе части которой, существенно различаясь между собой, тем не менее находятся в постоянном взаимодействии. Взаимодействие этих двух категорий в системе не только основано на общелитературной традиции, но оно осознанно подчиняется идейно-эстетическим задачам литератора. Т. е. литература и искусство, стремясь создать идеал прекрасного, должны обращаться к народному творчеству.

Изучение творчества Хафиза дало возможность проследить эволюцию художественно-эстетических взглядов поэта. В ходе исследования выявлено следующее:

Использование Хафизом фольклорных мотивов является частью общеиранского (персидско-таджикского) литературного процесса обращения к национальным корням, что при Саманидах определялось как «шуубийа». Основным практическим содержанием указанного процесса является обращение поэта к фольклору, мифологии, народным религиозным представлениям, древнеиран-ской философии. Наиболее заметным результатом такого типа творчества явилось обновление мировозрение, а перспективным результатом мыслилось «воссоздание» целостной картины общеиранской народной мифологии. Изучение творчества Хафиза в аспекте влияний суфийской поэзии и фольклора установило их связь с традициями фольклора и продолжение подобного явления в произведениях поэта. Приведенные примеры показывают, что персидско-таджикская литература и фольклор всегда взаимовлияли и обогащали друг друга. В этом смысле важную роль в формировании мифопоэтики Хафиза сыграло народное поэтическое творчество. Следуя многовековым традициям и одновременно творчески видоизменяя их, Хафиз своей поэзией достиг больших высот в искусстве слова. Несомненно, его творчество обогатило и фольклорный фонд персидско-таджикских народов. Использование им как традиционных, так и новаторских жанрово-тематических, стилевых, идейно-сюжетных, образно-поэтических

приемов наполнило новым содержанием и формами национальную поэзию.

Анализ поэтических произведений Хафиза показывает, что поэт прекрасно владел фольклорным материалом и умело использовал особенности разных жанров народного творчества: мифологии, мунаджагов (молитв), пословиц и т. п. для придания яркости и образности, а также наглядности своей поэзии.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Элементы фольклора в газелях Хафиза Шеризи. - Шероз, 1390, - 274 с. (на перс, яз.)

2. Некоторые народные обычаи в стихах Хафиза. // Вестник национального Университета, 2010, №, 5, С. 296-300. (на тадж яз.).

3. Пословицы в стихах Хафиза. // Известия АН РТ. Серия филология и востоковедения), 2011, № 3, - С. 296 - 300. (на тадж. яз.).

Сдано 01.03.2012.Подписано в печать 05.03.2012. Формат 60x84 1/16. Объем 1,5 п.л. Тираж 100 экз.

Напечатано в типографии ООО «Шуджоиён» г.Душанбе, пр. «Дружбы народов», 47