автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Эпическое творчество абхазского народа

Текст диссертации на тему "Эпическое творчество абхазского народа"

' /

ОРДЕНА/ ДРУЖБЫ НАРОДОВ / ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ имени А. М. ГОРЬКОГО российской академии наук

На правах рукописи

САЛАКАЯ Шота Хичовнч

ЭПИЧЕСКОЕ ТВОРЧЕСТВО АБХАЗСКОГО НАРОДА

Специальность 10.01.09 — фольклористика.

ДИССЕРТАЦИЯ „ В ВИДЕ НАУЧНОГО ДОКЛАДА соискание ученой степени доктора филологических наук

* 1 I

\т >шк управления

.....М о с к в а

Работа выполнена в Отделе фольклора Абхазского института гуманитарных исследований им.. Д. И. Гулиа Академии наук Абхазии.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук ДАЛГАТ У. Б.,

доктор филологических наук ГУТОВ А. М.,

доктор исторических наук СМИРНОВА Я. С.

Ведущее учреждение — Кабардино-Балкарский государственный университет.

Защита состоится в^Т^/часов на

заседании диссертационного совета Д.002.44.02. по филологическим наукам при Институте мировой литературы им. А. М. Горького РАН (121069, Москва, ул. Повор-ская, 25а.).

С научным докладом можно ознакомиться в библиотеке Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН.

Научный доклад разослан «

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук

ПОШАТАЕВА А. В

Исследованием эпического творчества абхазов — небольшого по численности, но наделенного неповторимым этническим обликом и богатейшей древней историей народа Северо-Западного Кавказа, я занимаюсь более 40 лет, начиная со второй половины 50-х годов, с аспирантских лет в Институте грузинской литературы им. Ш. Руставели АН Грузии в Тбилиси, а затем в Абхазском институте языка, литературы и истории им. Д. И. Гулиа (ныне—Абхазский институт гуманитарных исследований). За эти годы по проблемам эпоса мною опубликовано свыше пятидесяти научных работ, в том числе две монографии, десятки статей, очерков, рецензий, тезисы докладов, с которыми я выступал в республиканских, региональных и международных научных форумах. Имеются и опубликованные учебные пособия, в том числе первая хрестоматия по абхазскому фольклору (1975 г.) для студентов Сухумского госпедииститута (ныне — Абхазский госуниверситет).

Нисколько не умаляя значения деятельности многих дореволюционных и современных ученых и энтузиастов в области абхазского фольклора, я должен констатировать тот очевидный факт, что все они были представителями (иногда и очень крупными) смежных областей знаний (Д. Гулиа, А. Хашба, В. Кукба, X. Бгажба, Ш. Инал-ипа, К. Шакрыл, Б. Шинкуба и др.), а не профессиональными фольклористами. Профессиональная же научная фольклористика в Абхазии появляется лишь с конца 1950-х—начала 1960-х годов. Появились молодые специалисты, прошедшие соответствующую основательную теоретическую подготовку в академических учреждениях Тбилиси (III. Салакая, С. Зухба, Р. Хашба, по музыкальному фольклору — сестры И. и М. Хашба) и Москвы (А. Аншба, Дж. Адлейба, Ц. Габниа, В. Когония, 3. Джапуа и др.). С приходом в науку такой довольно большой для маленькой республики группы специалистов абхазская фольклористика, безусловно, поднялась на целую ступень выше и встала на прочные профессиональные научные рельсы, которой под силу теперь решать серьезные проблемы, связанные с собиранием, изданием и исследованием родного фольклора. И вот волею судеб я

оказался первым (конечно, по времени) среди профессиональных абхазских фольклористов. По-видимому, во многом именно этим фактом и объясняется тот живой интерес, который был проявлен в научных кругах к моим работам, как к первым специальным монографическим исследованиям в области абхазской народной поэзии (отзывы, рецензии в местной и центральной печати и даже за рубежом), а вовсе не из-за каких-то действительно неоспоримых их научных достоинств.

Хотя в своих научных изысканиях я никогда не ограничивался только лишь эпическими памятниками, так как привлекали меня и другие жанры фольклора (как, например, обрядовая поэзия и др., не говоря уже о проблемах художественной литературы), однако при всем этом, меня всегда больше интересовали эпические жанры фольклора— архаические нартские сказания, эпос о богоборце Абреки -ле и историко-героические песни и сказания эпохи феодализма. Именно этим памятникам посвящены обе 'Мои монографии и абсолютное большинство моих статей в печати и докладов на научных форумах.

Как любому начинающему, приходилось преодолевать ляд серьезных препятствий на пути к достижению цели Прежде всего сковывала скудо(сть фактического материала: научных публикаций текстов почти не было, да и то, что имелось, не всегда отвечало строгим требованиям времени архивы также не изобиловали нужными сведениями, Поэ тому, максимально используя все, что содержалось в публикациях я архивах, пришлось интенсивно заняться соби рательской работой, чтобы новыми записями восполнит*-недостающую фактическую материальную базу исследования. Ежегодно по нескольку месяцев проводились как индивидуальные, так и групповые, комплексные экспедиции по районам Абхазии и за ее пределами для записи фольклорных текстов. В результате всего этого накопился значительный полевой материал, который и лег в основу моих монографий, статей и очерков. Теоретической же базой послужили фундаментальные исследования по эпосу как дореволюционных, так и современных русских, кавказских и зарубежных ученых, таких, как А. Веселовский. Во. Миллер, Н. Марр, В. Жирмунский, Б. Рыбаков, Д. Лихачев, В. Пропп, В. Чичеров, П. Богатырев, Н. Кравцов, А. Астахова, Б. Ме-

летинский, В. Путилов, В. Соколова, К. Чистов, В. Аникин, Е. Вирсаладзе, М. Чиковани, К. Сихарулидзе, Ш. Дзидзи-гури, В. Абаев, Ж. Дюмезиль, Г. Бейли, Е. Крупнов, М. Ку-махов, В. Гацак, А. Алиева, У. Далгат, С. Неклюдов, А. Шортанов, Ю. Гаглойти и др. Особенно широко были использованы труды абхазских ученых — фольклористов, лингвистов, историков, этнографов, археологов: С. Звавба, Д. Гулиа, X. Бгажба, А. Хашба, В. Кукба, Ш. Инал-ипа, 3. Ан-чабадзе, Б. Шинкуба, Г. Дзидзария, К. Шакрыл, М. Трапш, Ц. Бжания, А. Аншба, С. Зухба, Вл. Ардзинба, В. Цвина-риа, Г. Шамба, О. Бгажба, А. Акаба, Р. Хашба, М. Хашба, Дж. Адлейба, 3. Джапуа, В. Когониа, Ц. Габниа и др.

В первой моей монографии «Абхазский народный героический эпос», вышедшей в 1966 году в Тбилиси под редакцией моего научного руководителя по аспирантуре профессора Е. Б. Вирсаладзе, была предпринята попытка обозреть весь обширный эпический репертуар абхазской народной поэзии, произвести его научную классификацию и хотя бы в самых общих чертах охарактеризовать каждую из выделенных групп как со стороны идейного содержания, так и со ¡стороны поэтической формы.

В результате детального сравнительно-исторического изучения вариантов и версий абхазского эпоса и их широкого типологического сопоставления с творчеством других кавказских и некавказских народов, был сделан вывод о том, что эпическое творчество абхазов в своем развитии проходит три основных этапа и соответственно представлено тремя разновременными памятниками.

Более ранний этап, охватывающий в основном эпоху первобытной общины на разных ступенях ее развития (матриархат, патриархат, военная демократия, вплоть до появления раннеклассового общества), представлен величественным нартским эпосом — архаическим памятником, общим для многих горских народов Кавказа. Это, пожалуй, самый монументальный и самый обширный пласт и по охвату исторического времени, и по богатству и разнообразию сюжетно-тематического состава и образной системы эпоса. Второй этап в истории абхазского эпоса приходится уже на период развитого классового общества, где ведущей идеей становится защита родной земли от посягательств иноземных насильников и внутренних, социальных врагов.

Самым ярким памятником этого периода следует признать эпос о богоборце Абрскиле, близко напоминающем собой древнегреческого титана Прометея и его кавказских двойников — прикованных к горам или заточенных в пещеру героев, не признающих над собой власти небожителей. Несмотря на то, что в образе Абрскила отчетливо проглядывает более древняя мифологическая подоснова, уходящая своими корнями в эпоху первобытной общины, все-таки как цельный эпический памятник он формировался в условиях Абхазии значительно позже основных пластов нартского эпоса и прочно увязан с абхазской исторической, географической и этнической реальностью. Абреки® выступает в качестве могучего богатыря, неусыпно и ревностно оберегающего родную Абхазию и ее народ от коварных происков внешних и внутренних .врагов, когда понятия «родина», «Абхазия» выдвигаются на передний план. И самое большое несчастье для героя заключается не в том, что он испытывает невыносимые адские муки в подземном заточении, а в том, что отдален от своего народа и лишен возможности выполнять свою главнейшую миссию — защиту родины- от врагов.

В качестве третьего этапа в развитии абхазского эпического творчества мною была обозначена эпоха, начиная с раннего средневековья и до позднего феодализма. Период зтот характеризуется не только появлением новых сюжетов и образов в эпическом репертуаре, но и новым подходом к отражению окружающей действительности. Старое мифологическое мышление, широкое идеальное обобщение действительности было заменено новым, историческим мышлением, более реальной исторической конкретикой, хотя, конечно, нельзя сказать, что эти новые произведения начисто лишены каких бы то ни было обобщений и идеализации. Но здесь, в этих новых историко-героических песнях и сказаниях, особенно в произведениях эпохи позднего феодализма, обобщение и идеализация носят более земной, реалистический характер.

На этом этапе абхазское эпическое творчество обогатилось произведениями об Anexa (абхазском царе) и историко-героическими песнями и преданиями о многочисленных героях, выступающих в качестве народных заступников во время внезапных набегов чужестранцев (песни о

Пшкиач-ипа Манче, Инапха Киагуа, Шаратхуа-ипа Мсаус-те и др.) или же от злых козней социальных врагов (песни и предания о Кудж-Капыте, об Айба Хвите, Киахба Хад-жарате, Бгажба Салумане и др.).

Такая научная классификация абхазского эпического репертуара, предложенная мною в первой моей монографии, и характеристика, данная каждой из выделенных групп, получила в целом одобрение и поддержку как со стороны абхазских специалистов-фольклористов (например, в монографии А. Аншба «Абхазский фольклор и действительность», в учебнике для вуза С. Зухба «Абхазское народное поэтическое творчество», в статье X. Бгажба «Абхазский нартский эпос и его изучение» и т. д.), но и извне (в исследованиях А. Шортанова, С. Лутлевой, X. Хапсиро-кова, А. Ахлакова, А. Ахвледиани и др.), хотя, конечно, были и споры по отдельным, частным вопросам.

В последующих моих публикациях по эпосу я пытался углубить и расширить проблемы, которые по понятным причинам невозможно было всесторонне осветить в первой же монографии. Вторая моя монография «Абхазский нартский эпос» (Тбилиси, 1976), также получившая одобрение со стороны узких специалистов и широкой научной общественности, была посвящена уже конкретно одному, но наиболее выдающемуся памятнику абхазского фольклора, вернее, абхазской версии многонационального эпоса народов Кавказа «Нарты». Общее и своеобразное в нартском эпосе абхазов и других народов Кавказа — основной объект исследования данной монографии, который я пытайся осветить с привлечением по возможности большого количества фактического национального материала в сопоставлении со всем многонациональным эпосом.

Кроме названных монографий, нартам и другим эпическим памятникам абхазского фольклора мною был посвящен еще целый ряд статей, очерков и научных докладов на различных форумах, на которых я не остановлюсь и которые будут указаны в конце данного доклада.

Здесь же я хочу предложить вашему вниманию в суммарном, обобщенном виде основные результаты моих исследований по проблемам эпического творчества абхазского народа, придерживаясь той периодизации и научной клас-

сификации фактического материала, что было намечено еще в первой монографии.

Древнейшим памятником эпического творчества абхазов, как было сказано выше, являются нартские сказания — интернациональный эпический памятник в рамках Северо-Западного и Центрального Кавказа. Он занимает ведущее место в творчестве абхазо-абазинских, адыгских (адыгейцев, кабардинцев, черкесов, убыхов), осетинского народов, хорошо известен карачаево-балкарскому, вайнах-ским (чеченцам и ингушам) народам, в меньшей степени— отдельным этнографическим группам грузин-горцев (сванам и рачинцам), а также некоторым народностям Дагестана (в частности, кумыкам, аварцам). Широкое распространение общего эпического памятника среди различных по языку и происхождению народов — явление во многом уникальное и, несомненно, свидетельствует о близких этногене-ггических, в одних случаях, и историко-культурных, в других случаях, связях между горскими народами Кавказа.

Об исключительно важном научно-теоретическом и историко-культурном значении нартского эпоса свидетельствует и тот факт, что по проблемам этого эпоса в течение последних 30—40 лет созывались уже три весьма представительных международных научных форума: две всесоюзные научные конференции во Владикавказе (1956 г.) и Сухуме (1963 г.) и VI коллоквиум Международного Европейского общества кавказологов в Майкопе (1992 г.). Материалы этих форумов были опубликованы в специальных сборниках, каданных в Орджоникидзе, Москве и Майкопе1.

Хотя каждый жанр народной поэзии имеет важное познавательное и эстетическое значение, особая ценность памятников эпической поэзии не вызывает сомнений, ибо по словам известного русского эпосоведа В. Я. Проппа, «национальный эпос — один из важнейших факторов подлинно народной культуры»2.

1 Нартский эпос. Материалы совещания 1956 г. в Орджоникид. зе. Орджоникидзе, 1957; Нартские сказания - эпос народов Кавказа. М., 1969; Нартский эпос и кавказское языкознание. Материалы VI Международного коллоквиума Европейского Общества кавказологов 23 — 25 июня 1992 г. в Майкопе. Майкоп, 1994.

2 в. Я. Пропп. Основные этапы развития русского героического эпоса. М., 1958, с, 21.

Многонациональный эпос горских народов Кавказа «Нарты» — древний величественный памятник мирового фольклора, дошедший до наших дней в живом бытовании. Наряду с эпическими памятниками других народов он поражает наше воображение немеркнущей силой художественного обаяния.

Эпос — неписанная история, созданная самим народозуЕ, художественное обобщение важнейших событий национальной жизни, независимо от того, легли в его основу конкретные исторические факты или же это художественное обобщение типичных явлений исторической эпохи. В этом от-ношнеии особое значение приобретает эпос народов, получивших письменность в недалеком прошлом. Для кавказских народов нартс'кий эпос — не только памятник искусства, доставляющий эстетическое наслаждение современному слушателю,' но и одни из неиссякаемых исторических источников, откуда черпают ценнейшие сведения ученые разных специальностей — фольклористы, лингвисты, историки, археологи, этнографы и др. Выступая на конференции нартоведов в Сухуме в ноябре 1963 г. чл.-корр. АН СССР В. Г. Базаиов особо подчеркнул эту ценность нартскйх сказаний: «Эпос Кавказа дошел до нас в естественном своем состоянии, в классической фольклорной редакции. Иначе говоря -—это подлинный автограф, полученный наукой из рук самого народа»3.

Поэтому неудивительно, 'что нартские сказания давно привлекают к себе внимание ученых. Причем значение кавказского эпоса не ограничивается рамками изучения национальной истории народов-создателей и носителей данного памятника. По словам видного эпосоведа проф. В. И. Чиче-рова, «нартские сказания дают ценнейший материал для разработки сложных вопросов теории эпоса в целом, его генезиса, эпических форм, характерных для этапов развития культуры, национального своеобразия эпических сказаний. Ото значительно расширяет работу исследователей нартскйх сказаний: исследователи не могут ограничиться

з Стенографический отчет Всесоюзной научной конференции, посвященной проблемам эпоса народов Кавказа «Нарты», г. Сухуми, 14—19 ноября 1963 г. Архив Абхазского ИЯЛИ, ф. 2, д, 147, л, 7 (выступление В( Г. Базанова).

9 ГОСУДАРСТВЕННАЯ

ЬйЬЛйу

освещением истории и специфики одних только сказаний о нартах. Задача исследователей нартских сказаний более глубокая и сложная. Работа нартоведов, освещая специальные вопросы сказаний о нартах, должна явиться вкладом в теорию ранних форм народного эпоса в целом, ибо нартский эпос — один из немногих' циклов эпических сказаний, сложившихся еще в доклассовом обществе' и дошедших до нашего времени в уютном, живом бьгтовании»4.

Следует подчеркнуть, что не все национальные версии эпоса в одинаковой степени собраны и изучены. Некот