автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Эссе в европейской философской и художественной культуре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эссе в европейской философской и художественной культуре"

На правах рукописи

Иванов Олег Борисович

ЭССЕ В ЕВРОПЕЙСКОЙ ФИЛОСОФСКОЙ И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЕ

09.00.13 — религиоведение, философская антропология и философия культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук

Ростов-на-Дону 2004

Работа выполнена на кафедре философии и культурологии Ростовского государственного педагогического университета

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор философских наук, профессор Несмеянов Е.Е.

доктор философских наук, профессор Золотухина-Аболина Е.В.

доктор философских наук, профессор Мирская Л.А.

Ростовская государственная академия архитектуры и искусства

Защита состоится 31 марта 2004 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д.212.208.13 в Северо-Кавказском научном центре высшей школы по адресу: 344006, Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомится в зональной научной библиотеке Ростовского государственного университета по адресу: 344006, Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148.

Автореферат разослан

2004 года

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Актуальность исследования любой темы связана не только с появлением её принципиально нового содержания в определённый исторический период, с наполнением уже установившихся терминов новыми смыслами, соответствующими специфике времени.

Недостаточность рационально-логического способа постижения феноменов личностного опыта, выявленная в XX веке, сделала востребованными так называемые «нетрадиционные формы философствования», к которым относят и эссе. В современных исследованиях эссе приходится выходить за пределы литературоведческих и историографических представлений; выяснение гносеологических и социокультурных аспектов этого феномена осуществляется с учётом того, что эссеистическое сознание отражает один из важнейших моментов духовной жизни человека, поэтому философский анализ эссе предполагает интеграцию данных многих наук.

Стремление к всесторонней гуманизации философии как особой области человеческой культуры, наиболее ярко проявляющееся в настоящее время, приводит к переориентации интересов философствующего человека из сферы позитивных наук в сферу образно-художественного и философствующего мышления, несводимого к теоретическому способу познания мира. В связи с этим возникает необходимость обращения к экзистенциальному и герменевтическому философским направлениям.

Так, в экзистенциализме непосредственно указывается на взаимозависимость философии и того, что находится за её пределами, являясь одним из источников её образования; художественная литература и искусство становятся теми сферами, в которых философия ищет и находит для реализации свои новые возможности. Более того, экзистенциальный тип философствования связывается с областью образного мышления не только как с основанием, расположенным за его пределами, но и как с той сферой, которая существует внутри него. Это приводит к тому, что самым подходящим способом выражения философствования (как особого состояния сознания, формы мышления и его результатов) оказывается эссе как литературная форма.

Хотя некоторые философы уже указывали, на близость эссе к сфере

философии, необходимо заметить, что эссе как способ философско-

художественного мышления не было специальным предметом

философского осмысления. Это происходило и вследствие

неопределённости того, что каждый из мыслителей подразумевал под

философствованием, и в связи с тем, что (|ш<Ксрфьуписать-п!.и.поэты,

работающие в эсссистичсском жанре, не с^УРЛиМАЦ^рДМеЗЛИЛИ-в

обосновывать и анализировать. Между тем, филос эфств8ШУШ'Ш<'^ковос

С.Птр6)-рг . л, !

ОЭ

уже стало массовым явлением современной культуры. Это и определяет актуальность выбранной темы.

Степень научной разработанности проблемы. Непосредственное отношение к изучаемой проблеме имеют труды отечественных и зарубежных мыслителей: М.М. Бахтина, Л.М. Баткина, B.C. Библера, Г.Д. Гачева, Л.Я. Гуревича, М. Хайдеггера, О. Шпенглера.

В научной литературе существует много работ, посвященных анализу и особенностям философской мысли, самопознания и самовыражения. В нашем исследовании мы опираемся прежде всего на труды М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, А. Камю, К. Ясперса и других экзистенциалистов.

Философские дискуссии об интеллектуальных формах философии в 80-е годы прошлого века затронули представителей интеллектуальной культуры и в России, и за рубежом. Философствованию и философской рефлексии были посвящены публикации, вышедшие в философских журналах: Э. Агацци, Т. В. Адорно, Э. Гуссерля, М.К. Мамардашвили, К. Поппера, П. Рикёра, Дж. Сантаяны, Ю. Хабермаса, М. Хайдеггера, В. Хестле, К. Хюбнера, П.С. Юшкевича и ряда других мыслителей.

Философская рефлексия рассматривается в контексте проблематики историзма культуры на конкретном материале творческих разработок мыслителя, стилей и типов философствования, личности философа в работах Ж. Гилла, Э. Лабранша, М. Мраза, Д. Маршалла, М. Уорнера, С. Фуллера и др.

Все вышеназванные авторы интересовали нас прежде всего как исследователи форм свободного философствования, которые лучше всего отражаются в жанре эссе.

Традиционно эссе исследовалось теорией литературы, литературной критикой, историей литературы, но менее всего оказались исследованы аспекты философского его постижения: эссеистическое самосознание, эссеистический способ мышления, объект и субъект в эссе. Самобытное и оригинальное осмысление понятия «эссе» дало возможность науке о литературе рассматривать эту проблему, главным образом, как жанрообразующую форму (Л.Я. Гинзбург, Е.П. Зыкова, В.А. Канторович), как повествовательную структуру (Е.А. Журбина, Д. Драри), как композиционный элемент произведения (И.В. Арнольд, Р. Ингарден). Такой разноаспектный подход в изучении эссе свидетельствует о полифоничности этого предмета.

Исследованию единства философии и литературы с точки зрения единства мироотношения посвящен ряд работ А.А. Галича, B.C. Горского, Р.У. Искаковой, И.С. Кона, Е:В. Кондратьевой. Г.Н. Поспелова и др. Их результаты могут быть использованы для анализа эссе, которое занимает некое промежуточное место в словесности между литературными и нелитературными Аф°Рмами (философией, публицистикой), между

нелитературными формами и «непосредственной психологической прозой» (дневники, письма).

Идеи личной авторской позиции, субъективности как традиции, обращенной в прошлое, нашли своё выражение в исследованиях С.С. Аверинцсва, М.М. Бахтина, B.C. Библера. Анализ их идей дает возможность определить исходные методологические принципы, которые могут стать основой разработки данной проблематики. Этим задаётся обращённость к историко-философскому, филологическому и культуроведческому анализу эссе.

Большое значение для понимания механизмов эссе, с точки зрения диссертанта, имеют идеи В. Дильтея: эссе выступает носителем специфических человеческих смыслов, расшифровка которых предполагает их интерпретацию, а значит, порождение новых смыслов. С другой стороны, предполагается выявление образа автора как творца эссе.

Опыт психологии оказался исключительно полезен для исследования структур самосознания, отражаемого в эссе: анализа проблем филогенеза самосознания, проблематики происхождения сознания, мышления, интеллекта. Исследованию этих вопросов посвящены работы Б.Г. Ананьева, Э. Кассирера, А.Н. Леонтьева, А.Р. Луриа, А.С. Спиркина, К.Г. Юнга. В аспекте самопознания мы обращаемся к идеям Л.С. Выготского, Ж. Пиаже.

Несмотря на то, что в ходе исследования мы получили ряд ценных идей, в целом, названных исследователей характеризует частнонаучный подход по отношению к изучаемой теме. Между тем, представляется, что полноценный анализ эссе, как особой формы самосознания автора, возможен только на основе синтеза материалов частных наук.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей работы является рассмотрение эссе как способа философско-художественного мышления, анализируемого в рамках антропологической проблематики, а также рассмотрение эвристических возможностей эссе в плане постижения бытия.

В связи с этим были поставлены следующие задачи исследования:

- рассмотреть историю формирования единства философии и литературы в процессе осмысления ими человека и его мироотношения;

- раскрыть специфику «пограничных» жанров словесности как форм нетеоретического философствования;

- проанализировать структурные и гносеологические признаки концептов жанра эссе;

- рассмотреть функционально-содержательные и генетические отношения между эссе и мифом;

- выявить онтологическую основу эссе как особого способа мышления;

- показать историко-культурные перспективы эсссистического мышления в целом.

Теоретические и методологические основы исследования. В

работе используются: системный подход, принципы герменевтики, историзма, философского и литературоведческого анализа и синтеза; при выработке стратегии их применения использовались методологические подходы М М. Бахтина.

Привлечение к работе идей экзистенциализма, феноменологии, антропологической философии позволяет рассматривать эссе именно как способ мышления.

Метод компаративистики позволил автору рассмотреть проявление эссеизации в различных областях духовной жизни, с использованием культурологических, психологических, литературоведческих,

лингвистических и искусствоведческих исследований.

Комплексный гуманитарный анализ позволил рассмотреть эссе как целостный объект, с присущими ему многомерными функциями в различных областях культуры.

Научная новизна диссертационного исследования. Элементы новизны исследования могут быть сформулированы следующим образом:

- установлены основополагающие черты эссе как формы словесности, определяющиеся действием пяти категории: предмета, функции, метода, формы и содержания; показана непрерывно изменяющаяся структура эссе;

- на основании текстологического анализа «Опытов» М. Монтеня выявлен генезис и дана характеристика той совокупности признаков, которая определяла эссе в эпоху Нового времени;

- показано, что эссе - это: а) литературно оформленное свободное самовыражение автора в своих размышлениях и эмоциях; б) специфическая форма мышления и философской рефлексии; в) способ фиксации духовного опыта автора-философа, где он выступает одновременно и как объект мышления, и как субъект опыта;

- раскрыто значение компонентов эссеистического сознания в структуре философского и художнического самосознания;

- определены признаки эссеизации и эсесизма как интегративных процессов в культуре XX века.

Тезисы, выносимые на защиту:

- рассмотрение единства философии и литературы открывает историко-культурный горизонт эссеистического мышления как вида философствования и позволяет определить целостный подход к его анализу;

- «пограничные» жанры словесности (воспоминания, исповеди, эссе и др.) есть отражение разностороннего (соматического, психического, интеллектуального, духовного) опыта личности автора, индивидуального пути переживания и осмысления жизни, оформленного в слове, что является процессом одновременно и философским, и художественным;

- осмысление жанра эссе как способа философствования приводит к выводу о его принципиальной и неограниченной полипозиционности как условии постижения бытия;

- сравнение эссеистического способа философствования и мифологического способа постижения бытия говорит о том, что эссеистическое стремление к целостности (синтетизм), к объединению разных культурных рядов, возникает на месте той централизующей тенденции, которая раньше принадлежала мифологическому сознанию (синкретизм); оба эти феномена имеют один корень;

природа эссеистического мышления - в свободном рефлектировании за пределы любой данности - образной, понятийной, смысловой, нормативной, символической — в сферу «немыслимого»;

- эссе как способ философско-художественного мышления выражает одну из магистральных тенденций развития современной культуры: стремление к свободе самоопределения и миропостижения.

Научно-практическая > значимость работы. Осмысление эссе как способа философско-художественного мышления, которому присуши целостное видение действительности и попытка выражения этого видения, позволяет в определённой степени объяснить интенсивное использование эссеистического принципа во многих философских и литературных произведениях, интересных именно тем, что тайна бытия, постигается в них косвенным образом, через парадоксальность и противоречивость, и эссе как раз способно уловить этот процесс постижения. К тому же, предлагаемое в данной работе изучение эссе как метода мышления позволяет углубить не только содержание феномена эссе, но и представления о механизмах философствования и специфике философской рефлексии.

Данные диссертации могут быть использованы при подготовке лекции и семинарских занятий в обших курсах по философии культуры, проблемам теории познания, истории литературы и литературоведению.

Апробация работы. Основные положения диссертационной работы обсуждались на методологических аспирантских семинарах, заседаниях кафедры философии и культурологии РГПУ.

Структура работы обусловлена целью исследования и характером решаемых задач. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы из 200 наименований (из них 20 на иностранном языке). Объем диссертации составляет 129 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖЛН ИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность диссертационной темы, необходимость её изучения, отражается степень ее разработанности, излагается методология исследования, формулируются цель и задачи работы, её новизна, а также положения, выносимые на защиту.

Первая глава — «Философия и литература как специфические формы смыслообразующей деятельности» состоит из двух параграфов.

Первый параграф «История формирования единства философии и литературы как процесса осмысления ими человека и его мироотношения посвящен анализу философии и искусства как специфических форм смыслообразующей деятельности в их историческом развитии.

Философия и литература выражают сущность человека и вырабатывают «понятие» человека, что даёт нам основание предположить, что единство философии и литературы должно прослеживаться в их историческом развитии как развитии «идеи» человека, которая в дальнейшем, благодаря всё более усиливающейся индивид уально -личностной ориентации, откроет горизонт эссеистического мышления и станет основополагающей в антропологизме жанра эссе.

Первым этапом исторического становления единства философии и литературы (применительно к европейской истории) выступает архаический, доклассический период античности, когда философия объединяет в себе в нерасчленённом, синкретическом виде элементы мифологического, философского, научного, художественного и других форм познания и освоения мира.

Возникновение философской литературы - это процесс словесного оформления философской идеи, выделения ее из обыденной речи, мифологического текста, риторики, т.е. процесс интенсивной работы над словом, его смысловыми, выразительными возможностями. Результатом его стал особый тип рациональности, в котором абстрактная философская идея выражена в • афористической образной. форме, т.е. в форме художественной речи. Эта особенность философского мышления даёт о себе знать и позже: достаточно вспомнить афористическую речь Сократа, диалоги Платона, поэтический текст Лукреция, .

Иное понимание человека фиксируют философия и литература античной классики (VII - IV вв. до н.э.). В это время появляются многочисленные жанры словесности: лирика, драма, историческая и философская проза, сочинения риториков и др. Однако во всей философии классического периода нет ещё личности как неповторимого «я», как «самости» — нет философской рефлексии по поводу саморазвития индивидуального, субъективного духа (в отличие, например, от философии Г.В.Ф. Гегеля). Нет и внутреннего диалога с самим собой.

Можно сказать, что мироотношения античности и средневековья особенно сходны между собой. Если в античном воззрении ещё нет представлений о неповторимости, самоценности человеческого «я» (индивидуальная жизнь представлялась значимой лишь постольку, поскольку она была частью космологического целого, соответствовала его законам), то и средневековая культура в целом, как нам кажется, ещё не

выработала на этот счёт принципиально иного представления. Но именно в недрах средневековой культуры начинается формирование представлений о человеке как неповторимой личности и активном субъекте. В какой-то мере это происходит в лирике (неповторимая индивидуальность героя стихотворений Ф. Вийона), но в особенности в недрах самой христианской философии, т.е. в сугубо теологической форме (Августин, Ф. Лквинский).

И всё же только в период зарождения и начального развития капитализма в эпоху Возрождения совершается радикальный поворот к человеку: акцент мироотношения переносится с надмировой личности на реального индивида в его чисто человеческой осуществлённости. В противоположность жёстким правилам, выработанным в рамках схоластики, - правилам, требовавшим постоянной корреляции рассуждения «системой» теологии, в философии Возрождения получил распространение свободный стиль философствования, позволяющий вводить в рассуждения самые различные, подчас противоположные, точки зрения и аргументировать как одну, так и другую, свободно чередуя их и не стремясь непременно к их синтезу — к завершению рассуждения какой-то вновь найденной, единственной точкой зрения. В философии и литературе Возрождения просматривается общая тенденция, общий принцип мышления -антропоцентрическое мироотношение. Оно является . той специфической формой, в которой впервые происходит осмысление деятельного отношения человека к миру. И, кстати, именно этот сдвиг в мироотношении является началом буржуазного гуманизма в европейской культуре. Проработка этого «деятельного» мироотношепия продолжается и в последующем времени.

Начиная с XVII века, а особенно в XVIH-XIX веках в литературе всё более отчётливо проявляется стремление к осмыслению человеческого бытия. Это, несомненно, во многом обусловлено бурным развитием научного знания. Намеченная ренессансной культурой познавательная задача была подхвачена прозой XVII-XVШ вв., причем не только «романами воспитания», но и обширной философско-моралистической литературой «пограничных» жанров («Максимы» Ф. де Ларошфуко, «Воспоминания» Сен-Симона, «Исповедь» Ж.-Ж. Руссо и др.). В подобной литературе обнаруживается совершенно отчётливое желание, стремление художника понять и показать природу человека: его характер, цели, мотивы, логику его поведения - логику взаимоотношения человека, отдельного индивида, с другими людьми, с обществом в целом, т.е. понять закономерности человеческого бытия.

Но по мере развития общества угасала вера в его разумность и гуманность. Первым симптомом распада единого духовно-деятельного отношения к миру был романтизм, а на рубеже Х1Х-ХХ вв. уже резко обозначился кризис классической европейской культуры и её основных

ценностей — идеалов разума, прогресса, гуманизма. Началась переоценка ценностей, происходившая в различных сферах духовной жизни общества.

Это переориентация гуманизма нашла воплощение в творчестве таких непохожих друг на друга художников, как Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский, Т. Манн и М. Пруст, Д. Джойс и Ф. Кафка.:На протяжении XX века эта переориентация сознания, в частности философского и художественного, завершилась распадом прежнего - единого мироотношения, ярким свидетельством чего явилось возникновение в западной философии многочисленных школ, направлений, в особенности же двух противоположных тенденций - сциентизма и антисциентизма, а в литературе - так называемого «центростремительного» романа.

Итак, на каждом из рассмотренных нами этапов развития в философии и литературе обнаруживается наличие общего для них типа мироотношения, т.е. содержательное, концептуальное единство этих форм осмысления человеческого бытия. Можно, следовательно, говорить о философии и литературе как о двух уровнях формирования мироотношения и соответствующей концепции человека. Это, с одной стороны, теоретическое осмысление человеческого бытия, или теоретическая переработка всего накопленного материала культуры (её понятий, образов, представлений), в том числе литературы, что обуславливает особое место философии в системе духовной культуры. С другой стороны, это нетеоретическая, художественно-образная форма выработки мироотношения. Обе Эти формы, обладая относительной самостоятельностью, взаимно поддерживают, дополняют, обогащают друг друга в процессе воспроизводства и выработки мироотношения.

Выступая как исходный принцип осмысляющей деятельности, т.е. как своего рода культурно-исторический априори, тип мироотношения в то же время постоянно прорабатывается, уясняется в самом духовном творчестве в области философии и литературы - прорабатывается не только средствами теоретического анализа, но и средствами художественно-образного воссоздания человеческой; жизни, её • существенных черт.

Во втором параграфе нами исследуются «пограничные» жанры словесности в качестве форм нетеоретического философствования.

И художественная литература, и обыденное осознание бытия, есть, в сущности, способ мышления, родственный философскому, а в некоторых случаях являющийся его нетеорстическим эквивалентом. Не только профессиональный философ, но и поэт, писатель, художник и просто рядовой «мыслящий индивид», уясняя своё отношение к миру, применяет к действительности определённое «понятие» человека и мира как высший критерий, высшую точку зрения и тем самым выступает как философ, хотя и непрофессиональный. Это означает, что помимо своей традиционной, теоретической формы философское мышление

существует и в других, нетеоретических и неспециализированных формах.

В отличие от жанров собственно художественного (роман, новелла и пр.) или философского (трактат, монография и пр.) ряда, жанры воспоминания, исповеди, письма, портрета, афоризма и, в первую очередь, эссе можно назвать «пограничными»,, поскольку они находятся как бы на границе, на стыке между художественной литературой и нелитературными формами словесности: философией, публицистикой и пр. Но это и есть путь к пониманию того, как происходит зарождение и оформление формы словесно-художественного и философского мышления.

Что же представляют собой «пограничные» жанры словесности? Это литература, живущая открытой соотнесённостью и борьбой трёх начал. Первое начало - это присутствие в повествовании жизненного опыта личности, опыта самого автора мемуаров, писем, эссе и других произведений. Второе начало - это «некоторая эстетическая организованность материала»: произведение является художественной структурой. Третьим можно назвать стрезвость» авторского видения, или анализ механизма поведения людей. Иными словами, это поиски закономерности, общего в фактах и событиях, что мы могли бы обозначить (разумеется, с оговоркой) как философский принцип, философское начало. «Личное начало» повествования здесь как бы уравнивает, уравновешивает художественные и философские принципы, не давая каждому из них стать единственным истолкователем жизни, в то время как в других структурах словесности «личное начало» как бы исчезает, снимается целостным художественным или философским истолкованием жизни. Существование «пограничных» жанров словесности является, безусловно, проявлением общей закономерности развития общественного сознания - связи и взаимодействия различных его форм. В данном случае речь идёт о взаимосвязи, взаимодействии философии, литературы и науки.

Хотя взаимодействие литературы и искусства с философией и наукой (и вообще с отвлечённо-рассудочным мышлением) обнаруживается во всех формах, жанрах философии и литературы, «пограничные» жанры - это наиболее очевидное, открытое проявление этого взаимодействия. Как нам представляется, этот тип повествования является особой стадией, на которой реализуется стремление автора к целостному охвату различных явлений духовной культуры, к соотнесению себя с ней. С этой точки зрения, «пограничные» жанры словесности - это как бы постоянное, «вечное» повторение первоначального синкретизма художественной и философской словесности, характерного для античности, «вечное рождение» философии из- нефилософского, нетеоретического материала культуры.

Анализ «пограничных» жанров словесности позволяет проследить становление и развитие философского мышления от этих

нетеоретических, стихийных форм к теоретическим системам. Конечно, мы имеем в виду не только форму, структуру философского мышления как жанр словесности, но и развитие содержания мышления, поскольку это вообще единый процесс. В самом деле, мы видим, например, что, по сравнению с обыденными, стихийными формами осмысления жизни, та форма философского мышления, которая зафиксирована в словесности «пограничных» жанров носит более зрелый, осознанный характер. Здесь жизненный материал, его осмысление выносится из сферы «индивидуального употребления» личности на суд читающей публики. Поэтому здесь начинается, с одной стороны, более или менее сознательная работа над словом, его смысловыми, содержательными возможностями (а также изобразительными и. выразительными — метафорическими, символическими, тональными и пр.) быть художественным словом или философским термином; а с другой — одновременно совершается и работа автора над собой - над своими чувствами, мыслями - корректирование себя на точность, беспристрастность, объективность (в той мере, в которой автор способен осознавать и выдерживать эти требования) повествования. И здесь, в смешанных жанрах, становится действительно ощутимым само «делание» формы: видна и работа автора над словом и над самим собой, и «борьба» с жизненным материалом и с самим собой, в которой в одном произведении, в одном сознании, в одном усилии (мысли и руки) состязаются и философ, и художник (а в каждом из них - ещё и «просто человек») как «начала», два возможных способа осмысления жизни.

«Пограничные» жанры — это духовный опыт личности автора, индивидуальный путь переживания и осмысления жизни, оформленный в слове, и, следовательно, являющийся по необходимости процессом одновременно и философским, и художественным (три «начала»: философ, художник и «прорастающий сквозь них» человек, личность). Но ведь он подобен внутреннему опыту любого «мыслящего индивида», -опыту, частью явленному в живом высказывании и в письменной речи: в дневнике, в письме, в воспоминаниях, частью - вошедшему в философское и художественное произведение, частью же так и оставшемуся неизречённым, нсвоплощё'нным в слове. — .

Как мы знаем, этот опыт, в особенности, оформленный в слове, -неотъемлемый момент духовнрго самоопределения личности. Так, автор частного письма, в котором рассказывается о каких-то событиях в его жизни, о людях, при оценке происходящего применяет определённые жизненные критерии; оформляя же их в слова, он тем самым и оттачивает, уясняет.для себя их содержание и выражение, и одновременно делает последнее значимым для другого человека. Но особое значение этот опыт приобретает в деятельности философа или художника: это внутренняя теоретическая лаборатория автора. Она является таковой и в самом прямом смысле слова, т.е. как условие предварительной обработки

образов, понятий, общих мыслительных конструкций и пр. Вот почему «пограничные» жанры как зафиксированный результат этой предварительной работы выступают, в свою очередь, в качестве источника философско-теоретического и художественного мышления.

Таким; образом; мы убеждаемся, что эти' жанры, как и опыт сознания личности, явленный в них, - это и есть в широком смысле слова реальное существование философии и философствования. Это, в сущности, сама стихия философского мышления и философствования «внутри» жизни, внутри общения и сознания индивида, внутри его речи и слова. Именно здесь в спонтанном и одновременно внутренне законосообразном сопряжении культурного, исторического материала со смыслообразующим содержанием внутреннего опыта, культура и история становятся духовной сущностью личности. И в то же время именно здесь созревает творческий потенциал личности автора - его способность, руководствуясь собственной идеей человека как «высшей точкой зрения», выходить за пределы этого содержания, созидать новое в духовной культуре.

Вторая глава — «Феноменология эссе» — состоит из • четырёх параграфов.

В первом параграфе рассмотрена жанровая специфика эссе.

Тип мышления в «пограничных» жанрах является продолжением и дальнейшим развитием смыслообразующей деятельности, начинающейся с опыта. Но если там «личное начало» утверждает укоренённость индивида в собственном опыте, то здесь автор осмысливает своё отношение к миру, утверждает свою укоренённость в других людях, в культуре, в истории. Нам представляется, что это и есть своеобразная, нетеоретическая форма философско-художественного истолкования жизни, особая форма понятийно-образного мышления. Попытаемся доказать это на примере эссеистического жанра.

Постоянно обновляясь и видоизменяясь от автора к автору, эссеистика не поддается чёткому определению своей- специфики, выступая, скорее, как некая особая жанровая система, включающая самые разнообразные философские, исторические, научно-популярные, моральные, автобиографические, критические сочинения. Эта «неопределимость» входит в саму природу эссеистического произведения и обусловлена той мировоззренческой установкой, которая заставляет этот жанр постоянно переступать свои жанровые границы.

В то же время нам представляется, что связное единство всем внешним признакам жанра, которые обычно перечисляются в энциклопедиях и словарях (небольшой объём, конкретная тема и подчёркнуто субъективная её трактовка, свободная композиция, склонность к парадоксам, ориентация на разговорную речь и пр.), придаст заложенная в глубине эссе определённая концепция человека, которую мы относим к числу метафизических вопросов в

хайдеггеровском смысле слова, понимая под метафизикой вопрошание за пределы сущего. По нашему мнению, эссе оперирует именно метафизическими вопросами, которые могут быть заданы только так, что и сам вопрошающий попадает под вопрос. Именно рассмотрение метафизической проблемы через призму индивидуально-авторского, проведённого на фактологической основе, и есть один из жанрообразующих признаков эссе. Под «фактологической основой» мы подразумеваем не только совокупность чисто «внешних», «объективных» фактов, но — и прежде всего - фактов внутреннего, духовного опыта.

И второе — в эссе, бесспорно, присутствует элемент мезжанровости и междисциплинарности, но при условии сохранения эссеистической «внутренней меры», и в этом одна из причин неканоничности жанра эссе. По нашему мнению, одним из признаков «внутренней меры» эссе является авторское сомнение в непреложности результатов познания действительности: автор как бы заново открывает . тот или иной фрагмент действительности, сомневаясь как в истинности представлений о нём, так и в сложившихся подходах к изучению данного объекта. В хронотопе творческого процесса автор персонифицирует свои мировоззренческие: позиции, непрерывно верифицируя устоявшуюся «правду» о мире.

Обычно тот или иной жанр принадлежит одной определённой сфере освоения действительности. Реферат, статья, монография - жанры научные; роман, поэма, рассказ - жанры художественные; хроника, отчёт, протокол - жанры документальные. Эссе же включает все эти разнообразные способы постижения мира в число своих возможностей, не ограничиваясь одной из них, но постоянно переступая их границы и в этом движении обретая свою особую жанровую природу. «Опыты» М. де Монтеня в равной степени принадлежат и истории философии, и истории литературы, и истории нравов. Более того, эссе не просто «пользуется» указанными формами, а существует в них как в проявлениях собственной Сути. Моральная проповедь и философский трактат, умозрительное построение и бытовая зарисовка - всё это входит в возможности эссеистического жанра, единственная «обязанность» которого состоит в том, чтобы одновременно и попеременно пользоваться всеми этими возможностями, не абсолютизируя ни одну из них, потому что тогда эссе превратится в статью, рассказ или проповедь. Многожанровость и даже междисциплинарность - не только право, но, думается, и долг эссеистического творчества.

Содержание всех сфер общественного сознания эссеистика представляет в ином свете, выводит их из самодовлеющей замк1гутости в тот мир человеческого опыта, который их создаёт. Философские понятия и художественные образы, исторические факты и нравственные императивы - всё возвращается здесь на свои первичные предпосылки,

на действительность авторского присутствия в мире, на всеобъемлющую ситуацию человеческого бытия, которая порождает все эти формы, не сводясь ни к одной из них. Феномен эссеистического жанра в том, что он не включается ни в одну из глобальных «дисциплин» человеческого духа, как трактат включается в философскую, роман - в художественную и т.п., а, напротив, включает способы и инструментарий этих дисциплин в качестве своих составляющих. Роман - один из способов организации художественных -образов, тогда как образность - лишь одна из возможностей эсссистики. Однако это вовсе не означает, что эссеистика превышает романистику по уровню творческих достижений. Напротив, определённая жанровая узость способствует концентрации творческих усилий. Можно сказать, что роман настолько же превышает эссе по уровню развития, насколько уступает ему по типу развития. Эссе - жанр не внутри-, а наддисциплинарный, интегрирующий свойства таких систем, куда другие жанры входят в качестве элементов.

В эссеистике есть некая подвижная основа, на которой могут объединяться и взаимообогащаться все способы освоения мира, потому что здесь осваивается сама способность этого бесконечно многообразного освоения. Эссе есть не что иное как «опыт», куда все виды познания и деятельности включаются в момент своей существенной незавершённости, тогда как завершённые их результаты глубоко различны и принадлежат сферам, имеющим как будто, мало общего. Само понятие «опыта» предполагает расширенное настоящее, которое вовлекает в поток становления и прошлое, и будущее. Ведь «опыт», как было уже сказано, -это одновременно и попытка, эксперимент, результаты которого принадлежат будущему, и пережитое, которое хранит и запечатлевает результаты прошедшего. Но в «опыте» как таковом нет ни тех, ни других «результатов», а только сам. процесс, «вечное настоящее», которое открыто во всех направлениях. В эссе человек предстаёт как испытанный своим прошлым и испытующий своё будущее, на переходе возможности и действительности, в точке совпадения «я» с настоящим.

Разделение на образ и понятие, факт и гипотезу, эмоцию и нравственный императив, исповедь и проповедь происходит потом, в области результатов, тогда как внутри опыта, в процессе своего порождения, они почти неразделимы. Чтобы передать эту целостность опыта, эссеист должен прибегать и к философским, и к художественным, и ко всем другим возможным способам воплощения. Понятие и метафора, факт и вымысел, гипотеза и аксиома - именно на гранях и стыках этих разнородных приёмов выявляется то, что не вмещается ни в один из них: растущий опыт, который имеет обоснование в самом себе и потому должен ставиться и переживаться вновь и вновь. Все способы, какими человек осваивает мир, • привлекаются к освоению самого человека и всё-таки не равны ему.

Какал бы сумма определений ни прилагалась к самому определяющему, он остаётся неопределимым.

Таким образом, неопределимость входит в само существо эссеистического жанра (если не назвать его «сверхжанром», «синтетической формой сознания»), который ближе и непосредственнее всего раскрывает активность человеческого духа. Однако эта неопределимость вовсе не означает отсутствие у эссе какой-либо специфики - напротив, она легко узнаётся (или интуитивно угадывается) в большинстве образцов этого жанра. Сущность её - именно в динамичном чередовании и парадоксальном совмещении разных способов миропостижения. Если какой-то из них: образный или понятийный, сюжетный или аналитический, исповедальный или нравоописательный - начнёт резко преобладать, то эссе сразу разрушится как жанр и превратится в одну из своих составляющих: в философское рассуждение или исторический очерк, беллетристическое повествование или интимный дневник. Эссе держится как целое именно благодаря переходам из образного ряда в понятийный, из отвлечённого в бытовой.

Во втором параграфе - «Миф.и эссе: опыт сопоставления» -

дастся сравнительный анализ эссе и мифа.

Эссеистическое стремление к целостности (синтетичности), к объединению разных культурных рядов, возникло на месте той централизующей тенденции, которая раньше принадлежала синкретическому мифологическому сознанию. Синтетизм эссе - это возрождение на гуманистической и личностной основе того синкретизма, который в древности опирался на нерасчленёиность первобытного коллектива и имел внеличностную, космическую или теистическую ориентацию. Феномен эссе в том, что он своей рефлектирующей и индивидуалистической природой противостоит мифу и всяческому мифологизму, но не так, как обособившаяся часть противостоит целому, а как новообразованное целое противостоит первоначальному.

Философия, искусство, науки тоже противостоят мифу, из которого они вышли, - как специальное противостоит синкретическому, самостоятельно развившиеся компоненты - начальной неразвитой цельности. Эссеистика же пытается осуществить эту цельность внутри расчленённой, развитой культуры, что, с одной стороны, резко противопоставляет её мифу, а с другой - ставит на аналогичное место в системе дифференцированной духовной деятельности. Эссеистика -отрицание сверхличной и нормативной мифологии и вместе с тем -наследование ее централизующих и синтезирующих возможностей, которые теперь надлежит осуществлять сознанию индивида.

Можно наметить ряд признаков, сближающих эссе с мифом: (1) гносеологический- соединение чувственно-конкретного и обобщённо-интеллектуального в мыслеобразе; (2) онтологический - предполагаемая

достоверность и правдивость этих мыслеообразов, включённость их в бытие; (3) структурный - парадигматическая организация высказывания; (4) тематический - ориентация на обряд и обычай, наиболее устойчивые и целостные формы человеческого существования.

Однако обнаруживается их существенное различие, обусловленное синкретическим характером одного и синтетическим - другого: (1) в эссеистическом мыслеобразе составляющие могут свободно замещаться, одна мысль сочетается с разными образами, тогда как в мифологеме они нерасторжимы; (2) в мифе мыслеобраз отнесён к высшей, абсолютной реальности, тогда как в эссе погружён в реальность становящуюся и обретает бытийную достоверность лишь в точке настоящего, в личном опыте автора; (3) парадигматическая структура мифа является бессознательной и скрывается под сюжетной связью рассказа, тогда как эссе вполне сознательно строится по принципу каталога, варьирования инвариантов, творчески создаётся по той модели, какую в мифе открывает исследователь; (4) то, что в мифе выступает как издревле заданный образец, сакральный обряд и прецедент, в эссе осмысляется как обычай (один из многих), по контрасту или аналогии с которым выявляется нрав самого автора - сравнение разных обычаев позволяет осуществлять нравственное саморегулирование личности.

Эссе в Новое время берёт на себя функцию мифа - функцию целостности, опосредования- философского, художественного и исторического, или мысли, образа, бытия. Но осуществляется это именно в духе Нового времени, которому целостность даётся только в опыте её достижения, в подвижном равновесии составляющих, как задача, а не как данность.

В параграфе третьем исследуется эссеистический способ мышления.

Первичным кодом эссеистического мышления является слово, причём, слово процессуальное, способное терминологизироваться, обретать свойства понятия; даже самые обычные слова в эссеистическом тексте могут быть условно заключены в кавычки и обращены в символы и другие подобные ориентиры. Завизированное слово в своей динамике внутритекстовых, смысловых и образных взаимодействий становится призывом к поиску индивидуально окрашенной истины, тем самым подталкивая самосознание к началу творческих поисков. На этом гносеологическая задача слова в эссеистическом тексте и заканчивается: призыв прозвучал, вопрошание о смысле услышано, дальше идёт уже чистая работа самосознания, материалом которого служит как понятийное, так и художественное мышление, а конечным результатом становится духовный персональный опыт. Таким образом, если и имеет смысл говорить о каком-то «механизме» эссеистического мышления, то это механизм словесного катализаторамедитативного опыта индивида.

Эссеистический способ мышления состоит в том, что сам предмет письма превращается в метод письма, в точку отсчёта. Предмет, постигаемый эссеистически, как бы сам создаёт науку о себе, из объекта методологии превращается в субъект, из мыслимого понятия - в мыслящее понимание самого себя. Эссеистический — это такой метод мышления, который позволяет достигать наибольшей сдержанности письма, сопрягая разноуровневые и разнокачественные понятия. Наибольшее разнообразие взаимосвязанных идей, наименее сводимых в рамку одной идеологии, - двустороннее определение этого метода. Это особое качество насыщенности мыслью можно назвать интеллектуальной упругостью, . которая • определяется

взаимоотталкиванием и взаимопритяжением разнородных понятий. Индивид принадлежит роду - и одновременно несводим к нему. Упругость - это способность предмета к деформации при одновременном сохранении или восстановлении своей формы. Упругость мысли состоит именно в том, что понятия не сводимы друг к другу, сближаются в той же мере, что и отталкиваются. Вообще упругость есть сила напора, действующая против самой себя. Мысль продуктивна не тогда, когда она действует в одном направлении, то есть сводит частные понятия к общему, а когда она обнаруживает наибольшую силу в действиях против самой себя, то есть наиболее обширное поле играющих сил - притягивающих и отталкивающих друг друга понятий.

Эссеистическое мышление есть развертывание предмета из него самого, его становление в качестве понятия самого себя и первопонятия своей собственной возникающей теории. Тем самым предмет, затерянный в мироздании как единичность, значение которой тяготеет к 1[улю, раскрывается как полная значимость, которая соотносится с мирозданием в целом. При этом самые повседневные слова, относящиеся к предмету, становятся терминами его теории, выделяясь кавычками или курсивом. Последствием эссеистического метода для языка становится потенциальное превращение всех слов в курсив, такой тип курсива или разрядки, каким сейчас печатаются кантовские понятия вещь-в-себе или еещь-для-нас. Теория превращает конкретные, предметные слова в потенциальные понятия.

Эссеистика, на наш взгляд, - это и есть зона напряжённого контакта мышления с немыслимым. Обобщённое понятие бесконечно приближается к единичному субъекту и единичному объекту мышления и всё-таки не может вполне передать единичность этого предмета, поскольку это означало бы растворить предмет в мысли, а значит, положить конец его немыслимости, упразднить сам предмет и заменить его понятием.

Эссеистическое мышление не имеет заранее установленного метода, но разворачивает свойства каждого конкретного предмета в систему

понятий о нём, в конечном счёте указующих на сам этот предмет за пределом понятий. Такое мышление не привязано к определённой дисциплине. Философ не признает такое мышление философским, поскольку оно не имеет заведомо общих понятий и терминов, а образует их «по случаю» из своего предмета. Филолог не признаёт такого мышления филологическим, потому что оно производит первичный текст, а не толкует и комментирует ранее созданные тексты. Художник не признаёт такого мышления художественным, потому что оно не создаёт какой-то особой реальности, воображаемого мира, но теоретизирует по поводу наличной реальности. Ни одна из наук не признаёт такого мышления научным, поскольку оно не опирается ни на какие эмпирические, документальные, экспериментальные свидетельства о предмете, добытые приборами, статистикой и т.д., но прямо обращается к предмету, который заключает все необходимые данные для теории в самом себе, в том, как о нём говорят и как он являет себя.

В кругу гуманитарных дисциплин можно определить место такого мышления, которое не является вообще дисциплинарным, которое имеет равное отношение к любому предмету, в том числе к предметам естественных наук, поскольку из любого предмета извлекает его собственную теорию. Это мышление мы назовём «метадисцитинарным». Мы не отождествляем метадисциплинарность с многодисциплинарностью или междисциплинарностью, которые ищут либо (1) универсального метода, приложимого ко всем дисциплинам, либо (2) тех пробелов между существующими дисциплинами, куда можно вставить ещё одну, промежуточную дисциплину, например, астроботанику или биофизику, либо (3) возможности приложения разных дисциплин к преимущественному объекту одной из них, например, математических и социологических методов к изучению литературных произведений. Метадисциплина - это не создание новой, или всеобъемлющей, или промежуточной дисциплины, но это и недисциплинарность. Это то пустое пространство мышления, которое делает возможным создание бесконечного множества дисциплин в соответствии с бесконечной множественностью их возможных предметов.

В четвёртом параграфе — «Эссеизация и эссеизм» - исследуются распространение эссеистического принципа мышления на другие типы творчества и жанры и совокупность его проявления в культуре.

• Эссеистика в целом оказывается той сферой, к которой в наше время всё более тяготеют в своём развитии и понятийное мышление, и чистое образотворчество. И эссеистическое сознание не было бы целостным, если бы не вовлекало в свой круг другие, более специализированные области освоения действительности. Этот процесс размыкания традиционных гносеологических и жанровых границ нашёл своё предварение в так называемой «романизации». Романизация разных жанров, действительно, широко развернулась примерно с середины XVIII

века, но параллельно, а в XX веке, заговорившем о кризисе романа, даже с явным опережением происходит другой процесс — эссешации разных литературных жанров, и прежде всего - самого романа. Причём второй из этих процессов является продолжением и углублением первого. Всё-таки главное в романе, его жанровая доминанта, - это создание особой, замкнутой в себе, вымышленной действительности, которая вбирала бы современность, но в претворённом виде. Вот почему романизация литературы, осовременивание ее' художественного мира, последовательно развиваясь, переходит в эссеизацию, выходит из рамок художественной условности. В своей приверженности настоящему эссе опережает роман и указывает ему творческую перспективу, поскольку не конструирует особую действительность, не специфицирует образ как художественный, а помещает его в ту действительность, в которой живут автор и его читатели.

Таким образом, «незавершённое настоящее» сначала вошло внутрь эстетически завершённой реальности, чтобы потом — уже эссеистически - разомкнуть её и вывести в незавершаемый мир вокруг литературы. Роман эссеизировался не в результате внешнего воздействия на него, со стороны эссеистики, а в процессе собственного становления навстречу действительности, переступающего все границы условности. Роман преодолел приверженность к прошлому и мифологическую ориентацию, свойственную эпопее, но, чтобы окончательно утвердиться в настоящем, ему потребовалось отчасти преодолеть и себя, свои остатки мифологического мировосприятия. Тот мир воображения, которым так дорожили традиционные романисты, стремясь погрузить в него читателя, стал постепенно приоткрывать свои основания, например, у А.С. Пушкина в. «Евгении Онегине», где представлена та действительность, которая порождает вымысел и объемлст его собой. Так называемые «лирические отступления», которыми богат роман А.С. Пушкина, большей- частью вовсе не лиричны, в них нет того непосредственного самовыражения, которое характерно для лирического рода литературы. Это завизированный пласт романа, благодаря которому он вставлен в окружающую действительность и прежде всего в биографический опыт самого автора. В лирике «я» выражает себя прямо, нерасчленённо, в эссеистике оно выступает не только как субъект, но и как объект высказывания, его отношение к себе опосредуется анализом, рефлексией. В «Евгении Онегине», согласно общепринятой терминологии, нет «лирического героя», но есть «образ автора», - существенная разница, указывающая, скорее, на эссеистический, а не лирический способ присутствия в романе личности А.С. Пушкина.

Эссеистическое сознание, проникая в роман, окончательно демифологизирует его образность, выводит к тем жизненным основаниям, из которых она развилась. Но это лишь одна функция - аналитическая,

наиболее разработанная в английской традиции, восходящей к Л. Стерну. Здесь самый характерный приём — комментарий всего происходящего с точки зрения того, «как» это делается, выход в прямое общение с читателем и т.п. Но эссеистическое сознание обладает и синтетической способностью - не только демифологизировать художественную образность, сводя её во внехудожественную реальность, но и универсализировать эту образность, возводя её к сверх-художественным обобщениям. При этом образ не «остраняется», становясь предметом рефлексивной игры, а напротив, разрастается, усваивает не присущие ему фактологические и абстрактно-логические функции, обретает более высокий онтологический статус. В этом направлении ориентировали словесное искусство немецкие романтики, предназначая ему в грядущем роль новой мифологии, включающей в себя историю, философию, религию («Люцинда» Ф. Шлегеля, «Ученики в Саисе» Новалиса и т.д.).

Однако эссеизация литературы - это лишь одна сторона интегративных процессов в культуре XX века. Другая сторона — это эссеизация философии, которая, подчиняясь логике внутреннего развития, так же начинает тяготеть к образности, как искусство - к понятийности.

Постгегелевская, в широком смысле - постклассическая философия открыла перед собой действительность, требующую укоренить мысль в том бытийном процессе, который её порождает. Если в XVII - первой половине XIX веков эссеистика оставалась на периферии общефилософского развития, определявшегося дискурсивными системами Р. Декарта, Г.В. Лейбница, Б. Спинозы, И. Канта и других мыслителей, то примерно с середины XIX века мысль теряет самозамкнутость, ищет обоснования в том, что не есть мысль, и эта запредельность самой себе определяет её растущую эссеизацию. Чтобы «мыслить немыслимое» -жизнь, единичность, - мысль должна обогащаться образностью, вовлекаться в то движение мыслепорождающих ситуаций, от которых прежде целенаправленно отвлекалась. С. Кьёркегор и Ф. Ницше, во многом определившие пути западного философствования в XX веке, писали не систематические трактаты, а литературно-метафизические опыты, в которых мысль прорабатывается через образ и неотделима от него. «Авраам» и «Дон Жуан» у С. Кьёркегора, «Заратустра» и «Дионис» у Ф. Ницше - это и не художественные образы, и тем более не логические понятия, а своего рода эссеистические мыслеобразы, в которых мысль стремится совпасть с образом - и не достигает этого, жертвуя отчасти его пластикой, отчасти своей логикой. По этому же принципу построены «Сизиф» у А. Камю, «Орфей» у Г. Маркузе, «Цитадель» у А. де Сент-Экзюпери и другие.

Стремление к эссеизации возникает изнутри разных философских направлений, но при этом не сводится к ним, обладает собственной закономерностью в развитии культуры. Такие крупнейшие представители экзистенциализма, как Ж.-П. Сартр и А. Камю, Г. Марсель и поздний М.

Хайдеггер, М. дс Унамуно и Л. Шестов, - это мыслители-писатели, ипостаси которых не разделяются ив рамках одних и тех же произведений. Трактаты и статьи, романы и драмы становятся разновидностями эссе, провозглашающие приоритет существования перед сущностью, следуя собственной логике, развертываются как модусы этого существования, как «экзистенциалы», сознательно восходящие к мифопоэтической цельности. Сознание признаёт первичность бытия — но эта первичность выводится из требований самого сознания. В феноменологической и экзистенциальной философии мысль и образ образуют замкнутый круг, словно бы смыкаясь в точке «эйдоса», откуда и разошлись с времён' античности. Понятие обосновывает себя путём включения в образ — акт мысли, обратный платоническому, отвлекавшему «идею» от «вида». Если для Платона подлинное мышление противопоставляет себя вымыслам поэтов, то для М. Хайдеггера мыслить - значит быть поэтом. Так обозначается движение философии вспять, к собственному истоку, чтобы идея, вернувшись в образ, могла обрести утраченную цельность мифологемы. Но подлинным результатом такого движения является всё же не мифологема, а эссеистический мыслеобраз, не синкретическая, а потенциальная целостность.

Многообразные проявления эссеизации можно обнаружить и в отечественной гуманитарной науке, в работах таких видных её представителей, как А.Ф. Лосев, С.С. Аверинцев, Г.Д. Гачев и другие. Здесь эссеизация есть скорее всего следствие культурной разносторонности, присущей отечественной традиции гуманитарной мысли, которая, например, у В.Г. Белинского, А.И. Герцена сочетала философские и филологические, критические и художественные начала, гораздо более резко специализировавшиеся у их западных современников. Нынешнее значение этой традиции, сложное соотношение в ней синкретических и синтетических элементов во многом ещё не выявлено и заслуживает отдельного исследования.

Приведённые выше примеры показывают, что понятийно-логические и художественно-беллетристические формы оказываются слишком тесными для творческого сознания XX века, которое - ищет реализации в сочинительстве как таковом, во внежанровом или наджанровом, первоначально развитом в жанровой форме эссе. Распространение эссеистического принципа мышления на другие жанры и типы творчества можно обозначить термином «эссеизация», а совокупность её проявлений - термином «эссеизм». Эссеизм - это интегративный процесс в культуре, движение к жизне-мысле-образному синтезу, в котором все компоненты, исходно присущие мифу, но давно уже. разведённые дифференцирующим развитием культуры,' вновь сходятся, чтобы «опытно», экспериментальна приобщиться друг к другу, соприкоснуться с неким ещё нсобозначенным, невыявленным целым. Подобно мифологии в древних культурах, эссеизм выполняет миссию

сплочения, но на основе самого ценного обретения Нового времени -утверждённого Ренессансом достоинства отдельной человеческой личности. Таким образом, эссеизм - это синтез разнообразных форм культуры на основе самосознания личности; это одно из проявлений устойчивости в той открытой системе, какую представляет собой культура Нового времени. Его назначение - поддерживать равновесие в системе, осуществлять связь всех периферийных специализаций с центрообразующим сознанием личности - но не закрывать систему. Иначе для сохранения целостности культуры пришлось бы пожертвовать её основной ценностью и смыслом - открытостью.

В заключении определяются основные итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования в рамках поставленной проблемы.

Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Иванов О.Б. Жанр эссе//Сборник научных работ аспирантов и молодых преподавателей. Ч. 2. Филология. Кн. 2. — Ростов-на-Дону, 1994.-С. 39-42.

2. Иванов О.Б. К проблеме возникновения жанра эссе//Вопросы поэтики художественного творчества. - Ростов-на-Дону, 1997. -С. 48-59.

3. Иванов О.Б. Эссе как способ философствования//Научная мысль Кавказа. Приложение. - Ростов-на-Дону, 1998, №2. - С. 30-31.

4. Иванов О.Б. Эссеистический метод//Русская литература и культура. Тезисы докладов всероссийской научной конференции. -Ростов-на-Дону, 1998.-С. 13-14.

5. Иванов О.Б. Эссеизация и эссеизмУ/Известия РГПУ. Филология. Выпуск 2. - Ростов-на-Дону, 2000. - С. 88-95.

Подписано в печать Z5.0Z.0H Формат60х84/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. ОбъемЧОФ.п.л. Тираж-/Р0экз.' Заказ N2 2-Ю Ротапринт. 344082. г. Ростов-на Дону ул. Б. Садовая 33

№ - 42 0 2

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Иванов, Олег Борисович

Введение.

Глава I Философия и литература как специфические, формы смыслообразующей деятельности.

1.1. История формирования единства философии и литературы как процесса осмысления человека и его мироотношения.

1.2. «Пограничные» жанры словесности как формы нетеоретического философствования.

Глава II Феноменология эссе.'.

2.1. Жанровая специфика^эссе.

2.2. Миф и эссе: опыт сопоставления.

2.3. Эссеистический способ мышления.

2.4. Эссеизация и эссеизм.

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Иванов, Олег Борисович

Американизация культурной жизни Европы последних десятилетий, поиск альтернативных, не буржуазных путей развития западного общества, стремительная деперсонализация средств массовой информации, бурное экоI логическое движение, протест против отрицательных последствий научно-технической революции, критика социалистического опыта Восточной Европы, выявление ряда общеевропейских проблем, в первую очередь проблемы независимой, самостоятельно мыслящей личности — всё это определяет сегодня интенсивную эволюцию традиционных философских и литературных жанров, выдвигает эссе на первый план идейного и мировоззренческого поиска. Именно в русле западноевропейского культурно-исторического процесса эссе заявляет о себе не только как о форме «чистой» словесности, но и как о новом мышлении, заявляет о своих парадигматических перспективах.

Актуальность темы исследования. В каждую историческую эпоху доминируют те или иные гносеологические проблемы. При переходе к "пограничным ситуациям", в условиях духовных кризисов возникают маргинальные восприятия, когда объект познания кажется утраченным, а результат ненужным. Именно в это время актуализируются смыслосодержащие, лично-стно окрашенные, морально заданные понятия, характеризующие личное отражение себя и эпохи.

Несовершенство рационально-логического способа постижения феноменов личностного опыта вызывает потребность использовать те, так называемые "нетрадиционные формы философствования", к которым относится и эссе. В исследовании эссе мы выходим за пределы литературоведческих и историографических представлений; выяснение гносеологических и социокультурных аспектов этого феномена осуществляется с учётом того, что эс-сеистическое сознание отражает один из важнейших аспектов духовной жизни человека, поэтому философский анализ эссе предполагает интеграцию данных многих наук.

Актуальность исследования любой проблемы связана не только с появлением её принципиально нового содержания в определённый исторический период, а, следовательно, и введением новых понятий с целью уточнения этого содержания; но и (что встречается гораздо чаще) с наполнением уже I установившихся терминов новыми смыслами, соответствующими специфике времени. С этой точки зрения представляется, что исследование эссе, проведённое в данной диссертации, актуально, главным образом, вследствие того, что оно предполагает рассмотрение определения эссе как способа философ-ско-художественного мышления с новых позиций, характеризующих философскую мысль XX века, - экзистенциальных и феноменологических.

Стремление к всесторонней гуманизации философии как особой области человеческой культуры, наиболее ярко проявляющееся в настоящее время, приводит к переориентации интересов философствующего человека со сферы позитивных наук в сферу образно-художественного и специфически философского мышления, несводимого к способу познания мира сообразно научным моделям и схемам. В связи с этим возникает необходимость переосмысления целей и задач философии, особенно настоятельно выраженная в экзистенциальном и герменевтическом философских направлениях. Среди представителей данных течений наиболее ярко выделяются Мартин Хайдег-гер и его последователи, понимающие философию как неразрывное единство философствования и философствующего и делающие перенос акцентов с философии как области познания совокупной целостности предметно-сущего на философию как область познания бытия всего сущего. Соответственно экзистенциализм ставит и проблему метода философии, точнее, философствования, как метода постижения бытия, а не только сущего (следует отметить, что при этом философствование трактуется как путь, ведущий к показу трансцендентного; основное событие человеческого присутствия; вопрошание о бытии совокупного целого всего сущего, захватывающее всё существо человека), и пытается отыскать такой метод, который бы позволил наиболее адекватно выразить неизвестное существо бытия с помощью тех средств, которые имеются в распоряжении человеческого мышления.

Встающая проблема поиска метода философствования заставляет обратиться к нетрадиционным подходам. В экзистенциализме непосредственно указывается на взаимозависимость философии и того, что находится за её пределами, являясь одним из источников её образования; художественная литература и искусство становятся теми сферами, в которых философия ищет и находит для реализации свои новые возможности. Более того, экзистенциальный тип философствования связывается с областью образного мышления не только как с основанием, расположенным за его пределами, но и как с той сферой, которая существует внутри него. Это приводит к тому, что самым подходящим способом выражения философствования (как особого состояния сознания, формы мышления и его результатов) оказывается эссе как литературная форма.

Хотя некоторые философы уже указывали, на близость эссе к сфере философии, необходимо заметить, что эссе как способ фипософско-художественного мышления не было специальным предметом философского осмысления. Это происходило и вследствие неопределённости того, что каждый из мыслителей подразумевал под философствованием, и в связи с тем, что философы, писатели и поэты, работающие в эссеистиче-ском жанре, не считали нужным его обосновывать и анализировать. Между тем, философствование как таковое уже стало массовым явлением современной культуры. Это и определяет актуальность выбранной темы.

Степень научной разработанности проблемы. Непосредственное отношение к изучаемой проблеме имеют труды отечественных и зарубежных мыслителей, заложивших фундамент анализа культурно-исторических феноменов. В этом плане особо следует подчеркнуть значение работ М.М. Бахтина, JI.M. Баткина, B.C. Библера, Г.Д. Гачева, А.Я. Гуревича, М. Хайдеггера, О. Шпенглера, имеющих общеметодологическое значение.

И в отечественной и в зарубежной научной литературе существует много работ, посвященных анализу и особенностям философской мысли. На протяжении всех веков философа интересовали собственно философские построения (Платон, Б. Спиноза, Р. Декарт, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель и др.). Про! блемы самопознания нашли выражение в наследии русской философской мысли: Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский, И.И. Лапшин, Н.О. Лосский, B.C. Соловьёв, С.Л. Франк, Г.Г. Шпет и др. Экзистенциалисты изначально обосновывали свою авторскую позицию в своих трудах: М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, А. Камю, К. Ясперс и др.

Философские дискуссии об уточнении интеллектуального статуса философии в 80-е годы прошлого века затронули представителей интеллектуальной культуры и в России, и за рубежом. Философствованию и философской рефлексии были посвящены публикации, вышедшие в философских журналах: Э. Агацци, Т.В. Адорно, Э. Гуссерля, М.К. Мамардашвили, К. Поппера, П. Рикёра, Дж. Сантаяны, Ю. Хабермаса, М. Хайдеггера, В. Хестле, К. Хюбнера, П.С. Юшкевича и ряда других мыслителей. В основном в них рассматривается философская проблематика уточнения функции философии. Философская. рефлексия рассматривается в контексте проблематики исто-ризхма культуры на конкретном материале творческих разработок мыслителя, стилей и типов философствования, личности философа в работах Ж. Гилла, Э. Лабранша, М. Мраза, Д. Маршалла, М. Уорнера, С. Фуллера и др. Все вышеназванные авторы нас интересовали прежде всего на предмет причин и условий становления человека философом, типов самосознания, сущности философствования.

Традиционно эссе исследовалось теорией литературы, литературной критикой, историей литературы, но менее всего оказались исследованы аспекты философского его постижения: эссеистическое самосознание, эссеистический способ мышления, объект и субъект в эссе. Самобытное и оригинальное в каждом случае осмысление и использование понятия «эссе» дало возможность науке о литературе рассматривать эту проблему, главным образом, как жанрообразующую форму (Л.Я. Гинзбург, Е.П. Зыкова, В.А. Канторович), как повествовательную структуру (Е.А. Журбина, Д. Драри), как композиционный элемент произведения (И.В. Арнольд, Р. Ингарден). I

Такой разноаспектный подход в изучении эссе свидетельствует о его полифоничности.

Эссе занимает определённое место в словесности между литературными и нелитературными формами (философией, публицистикой), между нелитературными формами и «непосредственной психологической прозой» (дневники, письма). Исследованию единства философии и литературы с точки зрения единства мироотношения посвящен ряд работ А.А. Галича, B.C. Горского, Р.У. Искаковой, И.С. Кона, Е.В. Кондратьевой. Г.Н. Поспелова и др.

Между тем многоплановость данной проблематики диктует более углубленный анализ эссе. Идеи личной авторской позиции, субъективности как традиции, обращённой в прошлое, нашли своё выражение в исследованиях С.С. Аверинцева, М.М. Бахтина, B.C. Библера. Анализ их идей даёт возможность определить, исходные методологические принципы, которые могут стать основой разработки данной проблематики. Этим задаётся обращённость к историко-философскому, филологическому и культуроведческому анализу эссе.

Понимание причин актуализации рассматриваемой в диссертации проблематики предполагает выявление, с одной стороны, особенностей её интерпретации. И здесь большое значение для понимания механизмов эссе, с точки зрения диссертанта, имеют идее В. Дильтея: эссе выступает носителем специфических человеческих смыслов, расшифровка которых предполагает их интерпретацию, а значит, порождение новых смыслов. С другой стороны, предполагается выявление образа автора как творца эссе. Этот образ структурируется и опирается в его познании на эмпирические данные и теоретические результаты, добытые нефилософскими науками, на психологию и когнитивные науки.

Опыт психологии оказался исключительно полезен для исследования самосознания в эссе: анализа проблем филогенеза самосознания, проблемаI тики происхождения сознания, мышления, интеллекта. Исследованию этих вопросов посвящены работы Б.Г. Ананьева, Э. Кассирера, А.Н. Леонтьева, А.Р. Луриа, А.С. Спиркина, К.Г. Юнга. Разнообразие познания побудило гносеологию обратить внимание на идейное содержание когнитивных наук, в изучении самопознания мы обращаемся к идеям Л.С. Выготского, Ж. Пиаже. Несмотря на то, что в ходе исследования мы получили ряд ценных идей, в целом, названные работы характеризует частный подход к изучаемой проблеме. Что касается собственно философских работ, то в них эссе как форма самосознания автора не стала специальным предметом исследования на основе синтеза материалов частных наук.

Цель и задачи исследования определяются спецификой поставленной проблемы. Целью настоящей работы является выявление и обоснование правомерности постановки вопроса об эссе как способе философско-художественного мышления, анализируемом в рамках антропологической проблематики, а также рассмотрение эвристических возможностей эссе в плане постижения бытия.

В связи с этим были поставлены следующие задачи исследования:

- исследовать особенности формирования единства философии и литературы как процесса осмысления человека и его мироотношения;

- раскрыть специфику «пограничных» жанров словесности как форм нетеоретического философствования;

- проанализировать концепты жанра эссе в свете как структурных, так и гносеологических признаков;

- рассмотреть функционально-содержательные и генетические отношения между эссе и мифом;

- выявить онтологическую основу эссе как особого способа мышления;

- показать историко-культурные перспективы эссеистического мышления в целом.

Теоретические и методологические основы исследования. Диссертационная работа основывается на использовании общенаучной методологии, в частности, системного подхода, методика применения которого состоит в выявлении необходимого и достаточного набора характеристик, отличающих не только специфику определённой культуры, но и отдельных её феноменов.

Методологическую основу работы составили также принципы герменевтики, историзма, философского и литературоведческого анализа и синтеза; при выработке стратегии их анализа использовались методологические подходы М.М. Бахтина.

Привлечение к работе методов и достижений экзистенциализма, феноменологии, антропологической философии означает не только более широкую теоретическую опору, но и понимание эссе именно как способа мышления.

Метод компаративистики позволил автору рассмотреть проявление эс-сеизации в различных областях духовной жизни, привлекая для анализа культурологические, психологические, литературоведческие, лингвистические и искусствоведческие исследования.

Метод комплексного гуманитарного анализа позволил рассмотреть эссе как целостный объект, с присущими ему многомерными функциями в различных областях культуры.

Научная новизна диссертационного исследования. Наиболее важные элементы новизны исследования могут быть сформулированы следующим образом:

- установлены основополагающие черты эссе как формы словесности, определяющиеся действием пяти категории: предмета, функции, метода, формы и содержания, показана непрерывно изменяющаяся структура эссе;

- на основании текстологического анализа «Опытов» М. Монтеня выявлен генезис и дана характеристика той совокупности признаков, которая определяет эссе в эпоху Нового времени;

- показано, что эссе — это: а) способ фиксации духовного опыта автора-философа, где он выступает одновременно и как объект предмета мышления, и как субъект опыта; б) специфическая форма мышления и философской рефлексии; в) литературно оформленное свободное самовыражение автора в своих размышлениях и эмоциях;

- раскрыто значение компонентов эссистического сознания в структуре философского и художнического самосознания;

- определены признаки эссеизации и эссеизма как интегративных процессов в культуре XX века.

Основные положения, выносимые на защиту:

- рассмотрение единства философии и литературы как развитии «идеи» человека, которая в дальнейшем, благодаря всё более усиливающейся лич-ностно-индивидуальной ориентации, открывает горизонт эссеистического мышления как вида философствования и позволяет определить целостный подход к его анализу;

- «пограничные» жанры словесности (воспоминания, исповеди, эссе и др.) есть отражение разностороннего (физического, психического, интеллектуального, духовного) опыта личности автора, индивидуального пути переживания и осмысления жизни, оформленного в слове, что является процессом одновременно и философским, и художественным;

- теоретическое осмысление жанра эссе как способа философствования приводят к выводу о его принципиальной и неограниченной полипозиционности как условии постижения бытия;

- сравнение эссеистического способа философствования и мифологического способа постижения бытия говорит о том, что эссеистическое стремление к целостности (синтетизм), к объединению разных культурных рядов, возникает на месте той централизующей тенденции, которая раньше принадлежала мифологическому сознанию (синкретизм);

- природа эссеистического мышления - в свободном рефлектировании за пределы любой данности - образной, понятийной, смысловой, нормативной, символической - в сферу «немыслимого»;

- эссе как способ философско-художественного мышления выражает одну из магистральных тенденций развития современной культуры: стремление к свободе самоопределения и миропостижения.

Научно-практическая значимость работы. Осмысление эссе как способа философско-художественного мышления, которому присущи целостное видение действительности и попытка выражения этого видения, позволяет в какой-то степени объяснить интенсивное использование эссеистического принципа во многих философских и литературных произведениях, интересных именно тем, что тайна бытия постигается в них косвенным образом, через парадоксальность и противоречивость, и эссе как раз способно уловить этот процесс постижения. К тому же, изучение эссе как способа мышления позволяет углубить не только содержание феномена эссе, но и представления о механизмах философствования и специфике философской рефлексии.

Данные диссертации могут быть использованы при подготовке лекции и семинарских занятий в- общих курсах по метафилософии, проблемам теории познания, истории литературы и литературоведению.

Апробация работы. Основные положения диссертационной работы обсуждались на методологических аспирантских семинарах, заседаниях кафедры философии и культурологии РГПУ. Материалы диссертации отражены в 5-ти публикациях.

Структура работы обусловлена целью исследования и характером решаемых задач. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников, что составляет 129 страниц машинописного текста.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эссе в европейской философской и художественной культуре"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что эссеистиче-ское мышление всегда движется в модусе открытости, это его основное свойство, которое иначе можно назвать антитоталитарной тотализацией. Одним актом сознания эссе может расщепить ложную, закостеневшую целостность и воссоздать из её частиц новую, внутренне подвижную. Эссе всегда ищет среднего, промежуточного, чуждаясь сплошной позитивности, но и не склоняясь к чистой негации. «.Можно найти нечто среднее между низкой и жалкой озабоченностью, связанной с вечной спешкой, которую мы наблюдаем у тех, кто уходит во всякое дело с головой, и глубоким, совершеннейшим равнодушием, допускающим, чтобы всё приходило в упадок, как мы это наблюдаем у некоторых» («Опыты», I, XXXIX, 223). Это монтеневское «найти нечто среднее между» - точная формула и характерный образец эссеистиче-ской балансировки суждений. Стремление к опосредованию всех крайних идей вытекает из ощущения центрального положения личности в мире. Это не застывшая в себе посредственность, а желание обнаружить открытость в самом средоточии всех вещей, «быть между», ничему не противостоять и ни с чем не отождествляться. Эссеистическое мышление не является ни «позитивным», ни «оппозитивным», но скорее «интерпозитивн'ым», выявляя значение незанятых и промежуточных позиций в существующей культуре.

Установка на подвижную централизацию смысла сказывается и в любом слове. Эссеистически осмысленное, оно может превращаться в термин, на основе которого строится целая система принципиальных словоупотреблений. При этом терминологизируются , наделяются обобщённым значением самые обычные и повседневные слова, которые традиционная метафизика предпочитает далеко обходить: «снег», «бритва», «дым». и т.п. Про эссеи-стический мир можно сказать словами Паскаля: его центр помещается везде, а окружность нигде. Любая точка может оказаться в фокусе, стать средоточием, вокруг которого образуется система зависимым понятий. Причём фокусировка эта, в отличие от спекулятивных философских систем, крайне подвижна, переходит со слова на слово, с понятия на понятие, не предоставляя господства какому-нибудь элементу, из которого выводились бы и которому подчинялись бы все остальные. Мир, каждая частица которого центральна и вместе с тем периферийна, состоит, по сути, из множества миров, служащих посылкой и выводом, опорой и надстройкой друг другу, и в этой подвижности самих основ — основа его открытой целостности.

Таким образом, эссеизм может стать проводником противоположных тенденций: интегративной и дифференциальной - причём в их борьбе он выступает на стороне обеих, занимая промежуточную позицию самой культуры, защищая интересы её подвижной устойчивости и многосложного единства. В зависимости от конкретной исторической ситуации, в которой разворачивается эссеистическое мышление, оно преимущественно выражает одну из этих тенденций, наиболее необходимую и недостающую, направленную на то, чтобы культура, сохранив открытость, приобрела целостность или, сохранив целостность, приобрела открытость. Это мышление действует как обоюдоострый инструмент, способный к анализу и синтезу, к расчленению сплошных, синкретически-пережиточных форм культуры и к воссоединению её расколотых, специализированно-вырожденных форм.

В культуре XX века возникло много художественных, философских, научных направлений: экспрессионизм и сюрреализм, экзистенциализм и структурализм, бихевиоризм и витализм. Эссеизм никак нельзя отнести к числу этих «измов», потому как это не направление одной из культурных ветвей, а особое качество всей культуры, стремящейся к цельности, к срастанию не только образного и понятийного внутри культуры, но и её самой - с внекультурной стороной бытия.

Список научной литературыИванов, Олег Борисович, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. М., 1973.

2. Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Михайлов А.В. Категории' поэтики в смене литературных эпох. // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. '

3. Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность. М., 1988.

4. Алтухов B.C. Новое мышление мышление о многомерном мире: футурологический прогноз. // Дружба народов, 1994, № 2.

5. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. М., 1969.

6. Анастасьев Н.А. Обновление традиций: Реализм XX века. М., 1984.

7. Андреев Л.Г. Импрессионизм. М., 1980.

8. Андреев Ю.А. Волшебное зрение: специфика литературы в современных преломлениях. Л., 1990.

9. Арнольд И.В. Текст и его компоненты как объект комплексного анализа. Л., 1986.

10. Артамонов С.Д. Мишель Монтень и французский Ренессанс. // Писатель и жизнь. М., 1963, вып.2.

11. Ауэрбах Э. Мимесис. М., 1976.

12. Бак Д.П. История и теория литературного самосознания. Кемерово, 1992.

13. Бакшутов В.К. Философская антропология: смена парадигм. Екатеринбург, 1998.

14. Барт Р. Избранные работы. М., 1989.

15. Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. М., 1978.

16. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

17. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986.

18. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.

19. БашлярГ. Новый рационализм. М., 1987.

20. Бердяев Н.А. Самопознание. М, 1991.

21. Бергер Л.Г. Эпистемология искусства: художественное творчество как познание. М., 1997.

22. Березовский Г.В. От Монтеня к Гольбаху. М., 1996.I

23. Библер B.C. Мышление как творчество. М., 1975.

24. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры. Два философских введения в XX век. М., 1991.

25. Богачёва М.И. Формирование творческой индивидуальности художника. М., 1972.

26. Большаков В.А. «Опыты» М. Монтеня. М., 1988.

27. Богуславский В.М. Скептицизм в философии. М., 1990.28. БуберМ. Я и ты. М., 1993.

28. Булычёв И.И. Проблема стиля философского мышления в эру информационной цивилизации. // Вестник Тамбовского университета, 1996, вып. 1.

29. БуркхардтЯ. Культура Италии в эпоху Возрождения. М., 2000.

30. Быстрицкий Е.К. Феномен личности. Киев, 1991.

31. Вайнштейн О.В. «Для чего и для кого писать эссе?» // Литературная учёба, 1985, №2.

32. Великовский С.А. Грани «несчастного сознания». М., 1975.

33. Вовенарг Л. де К. Введение в познание человеческого разума. Л., .1988.

34. Волгин В.П. Развитие общественной мысли во Франции в XVIII веке. М., 1958.

35. Выготский Л.С. Мышление и речь. М., 1996.

36. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

37. ГачевГ.Д. Содержательность художественных форм. М., 1968.

38. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М., 1988.

39. Гаман Р. Импрессионизм в искусстве и жизни. М., 1935.

40. Гарнцев М.А. Проблема самосознания в западноевропейской философии. М., 1987.

41. ГартманН. Эстетика. М., 1958.

42. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 т. М., 1977, т.З.

43. Гей Н.К. Художественность литературы, jit., 1975.

44. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1977.

45. Гинзбург Л.Я. О старом и новом. Л., 1982.

46. Глазман М.С. Единство эстетического и теоретического в мышлении. М., 1983.

47. Глушков Н.И. Русский очерк и зарождение эссе. // О художественно-документальной литературе. Межвузовский сборник. Иваново, 1979.

48. Гоголь Н.В. Избранные сочинения: В 2 т. М., 1973.

49. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М., 1987.

50. Горегляд В.Н. Дневники и эссе в японской литературе X-XII веков. М., 1975.

51. Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. М., 1980.

52. Григорян А.П. Художественный стиль и структура образа. Ереван, 1974.

53. Грязнов Б.С. Логика. Рациональность. Творчество. М., 1982.

54. ГулыгаА.В. Принципы эстетики. М., 1987.

55. ГуревичА.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.

56. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. М., 1997.

57. Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах. // Новые идеи в философии. № 1. СПб., 1912.

58. Дильтей В. Описательная психология. М., 1924.60