автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Эволюция смехового мира в русской стихотворной комедии и "Горе от ума" А. С. Грибоедова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Эволюция смехового мира в русской стихотворной комедии и "Горе от ума" А. С. Грибоедова"

На правах рукописи УДК82.09

ШИРОНИНА Юлия Борисовна

Эволюция смехового мира в русской стихотворной комедии и «Горе от ума» А. С. Грибоедова

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Оренбург, 2005

Работа выполнена кафедре русской классической литературы и методики преподавания литературы Оренбургского государственного педагогического

университета.

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор Скибин Сергей Михайлович. Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Кривонос Владислав Шаевич; кандидат филологических наук, доцент Лазареску Ольга Георгиевна.

Ведущая организация - Ульяновский государственный университет.

Защита состоится ¿¿^ОАб^!^г. в/^ часов на заседании

диссертационного совета К 212.216.01 по присуждению ученой степени кандидата филологических и кандидата педагогических наук при Самарском государственном педагогическом университете по адресу: 443099, Самара, ул. Л. Толстого, 47.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Самарского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан ишл г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

О.И.Сердюкова

Общая характеристика работы

Актуальность темы диссертационного исследования определяется возрастающим интересом современной науки к проблеме смехового мира комедии. Термином «смеховой мир» пользуется Д. С. Лихачев в труде ««Смеховой мир» древней Руси». В настоящей диссертации под «смеховым миром» подразумеваются все особенности смешного в нем (авторский смех; использование автором приемов комического; смех отдельных персонажей; функции комического в произведении; соотношение тех или иных видов комизма, а также комического и трагического, смешного и серьезного и пр.).

Смеховые приемы служат выражению авторской позиции, поэтому любой исследователь, обращающийся к «Горю от ума», затрагивает этот вопрос. Уже в конце XIX века критики «Горя от ума» рассматривают смех героев пьесы как важный способ создания характера и выражения авторской позиции (A.C. Суворин1, М. О. Меньшиков2 и др.). В начале XX века изучение творческого наследия Грибоедова становится самостоятельной отраслью науки о литературе, чему во многом способствовали труды Н. К. Пиксанова. В его фундаментальной работе «Творческая история «Горя от ума»» содержатся ценные замечания по поводу смехового мира пьесы, которые определят развитие литературоведческой мысли на десятилетия вперед. Так, Пиксанов отмечает наличие в сатирической пьесе наряду с обличительным элементом «положительный, лирический».3 Ученый также обращает внимание на разнородность комического элемента пьесы, представленного не только сатирой на общественные нравы, но и легкими юморесками и веселыми эпиграммами.4 В дальнейшем к проблеме смехового мира «Горя от ума» обращались такие исследователи, как М. А. Александрова, Ю. Н. Борисов, А. А. Дубровин, Б. А. Кичикова, А. Лебедев, О. Б. Лебедева, В. М. Маркович, И. Н. Медведева, В. П. Мещеряков, М. В. Нечкина, Вл. Орлов, Н. К. Пиксанов, А. Ревякин, Л. А. Степанов, М. В. Строганов, Ю. Н. Тынянов, С. А. Фомичев, А. Л. Штейн и др. В работах грибоедоведов были затронуты такие важные аспекты изучения пьесы, как соотношение комического и трагического начал в произведении, специфика авторского смеха и особенности смеха отдельных персонажей. Однако до сих пор

1 Суворин А С «Горе от ума» и его критики // «Век нынешний и век минувший » Комедия А С Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении - СПб Азбука-классика, 2002 - С 183.

2 Меньшиков М О Оскорбленный гений // «Век нынешний и век минувший »' Комедия А С Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении - СПб Азбука-классика, 2002 - С 200

1 Пиксанов Н К Творческая история «Горя от ума» -М Наука, 1971 -С 299

4 Там же. С. 299-302

РОС НАЦИОНАЛЬНА* БИБЛИОТЕКА

О® ЭД?

нет ответа на вопрос об особенностях стихии комического в «Горе от ума» как явления особой эпохи смены литературных направлений. Не освещены также вопросы о степени влияния раннего драматургического опыта Грибоедова на комическое в «Горе от ума» и о преобразованиях, затронувших смеховую стихию пьесы в ходе многолетней работы автора над ней. Наконец, ждет своего решения вопрос о влиянии русских и зарубежных литературных традиций на комический мир «Горя».

Цель и задачи работы определяются уровнем изученности смехового мира в русских стихотворных комедиях конца XVIII- начала XIX века и актуальностью для современного литературоведения. Целью работы является изучение специфичности смехового мира комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума». В соответствии с заявленной целью выдвигаются следующие задачи исследования:

1. Исследовать специфику и функции смеха в русских стихотворных комедиях конца XVIII- начала XIX века. Выявить пути эволюции смехового мира произведений данного жанра.

2. Определить влияние традиций русской стихотворной комедии на совершенствование комедийного мастерства А. С. Грибоедова.

3. Выяснить особенности формирования смехового мира «Горя от ума» в ходе многолетней работы драматурга над пьесой.

4. Изучить специфику и функции смехового начала в «Горе от ума» как русской «высокой» стихотворной комедии.

Предметом исследования явилась эволюция смехового мира русской стихотворной комедии XVIII - начала XIX веков.

Объектом исследования стал смеховой мир комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума».

Научная новизна исследования обусловлена неизученностью материала и поставленными задачами. Данная диссертация представляет собой одну из первых попыток всестороннего исследования смехового мира «Горя от ума» в контексте развития жанра русской «высокой» стихотворной комедии.

Методологической и теоретической основой данной работы послужили исследования М. А. Александровой, Ю. Н. Борисова, Б. А. Кичиковой, А. Лебедева, О. Б. Лебедевой, В. М. Марковича, И. Н. Медведевой, М. В. Нечкиной, Вл. Орлова, Н. К. Пиксанова, А. Ревякина, Л. А. Степанова, Ю. Н. Тынянова, С.А. Фомичева, А. Л. Штейна и др. Диссертационное исследование опирается на теоретические труды М. М. Бахтина, Д. С. Лихачева, В. Е. Хализева, Ю.М.Лотмана и др. В основу настоящей работы положены историко-

генетический и сравнительно-типологический методы исследования, позволяющие наиболее полно осветить поставленную проблему.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования полученных результатов в вузовских лекционных курсах, семинарах по истории русской литературы XVIII века, первой трети XIX века, а также в разработке спецкурсов по проблемам русской драматургии.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русской литературы и методики преподавания литературы Оренбургского государственного педагогического университета. Основные положения излагались и обсуждались на научных конференциях в Москве («XVI Пуришевские чтения», 2004 г.) и в Оренбурге («Региональная научно-практическая конференция молодых ученых и специалистов Оренбургской области», 2003; «Третьи международные Измайловские чтения», 2003 г.).

Объем и структура диссертации. Работа состоит из следующих частей: вступления, трех глав, заключения и библиографии, насчитывающей 186 источников. Всего в работе 198 страниц.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Смеховой мир русской стихотворной комедии претерпел значительные изменения и стал выполнять наряду с развлекательной обличительную функцию. В первом образце данного жанра соблюдаются классицистические каноны, согласно которым смех изобличает отрицательного героя и выполняет только функцию увеселения зрителей. Смеховой мир более поздних пьес испытывает влияние сентиментализма. Добродетельный герой сентименталистской комедии искренен, что подчеркивается его непринужденной веселостью. Насмешливость же не является обязательной чертой положительного характера. И только к началу XIX века появляется искренний герой, насмешкой разоблачающий порок и глупость.

2. На становление драматургического мастерства Грибоедова решающее влияние оказала русская комедийная традиция. Уже в ранних опытах драматурга умный и веселый герой насмешкой разоблачает «странности» светских людей, среди которых и апология смеха, и полный отказ от веселья.

3. В «Горе от ума» авторское отношение к персонажам раскрывается через их шутки и остроты. Богатство палитры смеха Чацкого свидетельствует о его уме и искренности, тогда как сведение функций смеха к развлечению разоблачает глупость представителей московского света.

4. В окончательную редакцию «Горя от ума» не вошли некоторые комические образы и остроумные шутки. Однако пьеса не только не утратила блеска своего

остроумия, но и выиграла в лаконичности и точности выражения авторской мысли.

Основное содержание работы

Во «Введении» обосновывается выбор темы диссертации, ее актуальность и степень изученности, научная новизна, формулируются цель и задачи исследования, его предмет и объект, определяется научная и практическая ценность, даются сведения о структуре и апробации диссертационной работы.

Первая глава «Смеховой мир русских стихотворных комедий конца ХУШ-начала XIX веков» состоит из семи параграфов: «Классицистическая модель смехового мира (комедия М. Н. Хераскова «Ненавистник», 1772)», «Расширение форм и функций смеха (комедия Я. Б. Княжнина «Хвастун», 1784 или 1785)», «Сатира как возмездие пороку (комедия В. В. Капниста «Ябеда», между 1791 и 1798)», «Индивидуализация смеха и переосмысление функций комической ситуации в пьесе А. И. Клушина «Смех и горе» (1792)», «Веселость и радость как свидетельства искренности героя (комедия Н. Р. Судовщикова «Неслыханное диво, или Честный секретарь», 1802)», «Стихия «насмешливого смеха» (комедия А. А. Шаховского «Урок кокеткам, или Липецкие воды», 1815)».

В первой главе рассматривается эволюция смехового мира стихотворной комедии. Данный жанр возникает в русской литературе во второй половине XVIII века. Первым образцом русской «высокой» стихотворной комедии является пьеса М. М. Хераскова «Ненавистник», смеховой мир которой рассматривается в первом параграфе. В комедии воспроизводится классицистическая модель смехового мира.

Классицизм является ведущим художественным методом в европейских литературах XVIII века. Классицисты противопоставляют гармонию государства и хаотичный мир отдельных людей. Литература, по мнению классицистов, выполняет важную социальную функцию просвещения людей, поэтому проблематика в классицистических произведениях в основном общественная. Комические жанры оттесняются на периферию жанровой системы, поскольку смех, предполагая преодоление разнообразных ограничений, в том числе и социальных («освобождающая» сила смеха5), составляет удел частной жизни. Серьезность же, напротив, поддерживает официальную идеологию, существующую иерархию социальных взаимоотношений, закрепившиеся обществен-

5 Бахтин М М Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса - М Худож литра, 1965 -С 46

ные нормы и запреты6, поэтому ведущим драматургическим жанром становится трагедия. Предметом обличения в высоких стихотворных комедиях являются общественно вредные пороки, проистекающие от непросвещенности. Просвещенный герой этих пьес в силу их общественного содержания оказывается обреченным на серьезность, тогда как непросвещенность отрицательных подчеркивается их вовлеченностью в сферу смешного. Вот почему комические герои не только осмеиваются автором и другими персонажами, но и сами шутят. Смеховые приемы в классицистической комедии используются, прежде всего, для создания комических характеров.

Образный мир классицистической комедии строится на противопоставлении мира идей миру вещей. Просвещенный герой-ритор является представителем идеального мира. В характерах отрицательных персонажей автор подчеркивает их принадлежность неупорядоченному вещному миру. Непросвещенные герои глупы и порочны, стараются обманом и насмешками достичь своих корыстных целей. Под глупостью понимается невольное заблуждение, неумение устанавливать верные причинно-следственные связи между понятиями. Порочность же объясняется неумением подчинять хаос страстей голосу разума. Особую роль в классицистической комедии играет мотив обмана - введения в заблуждение из корыстных побуждений. Стирая границы дозволенного и смешивая понятия, смех также оказывается прерогативой непросвещенных персонажей. Поэтому драматурги-классицисты стремятся подчеркнуть серьезность ритора и веселость отрицательного действующего лица. Просвещенный резонер разоблачает глупость и порочность, как правило, серьезным тоном. Поэтому смешное в классицистической комедии выполняет, прежде всего, развлекательную функцию, давая зрителю немного отдохнуть после серьезных монологов героя-ритора.

На формирование смехового мира русских классицистических комедий большое влияние оказала смеховая традиция Древней Руси. По наблюдению Д.С.Лихачева, смеховой мир Руси до XVII века противопоставляется идеальному миру и образует своеобразный «изнаночный мир» неблагополучия, причем автор подчеркивает его маскарадность и нереальность. По-видимому, именно под влиянием средневековых смеховых традиций, классицисты-комедиографы противопоставляют гротескно-фарсовый мир порока и глупости идеальному миру просвещенных героев. При всем этом смеховой мир Древней

6 Там же С. 14.

Руси средневековый7 и потому существенно отличается от смеха Нового времени Так, в произведениях древнерусской литературы смех направлен не только на окружающие явления, но и на самого смеющегося.8 Смеховому миру ХУ1П века эта черта не свойственна. Карнавальный смех разрушает социальную иерархию, примиряет людей друг с другом, способствуя торжеству чисто человеческих отношений9, тогда как смех героев комедий XVIII века свидетельствует о чувстве превосходства - мнимого или реального - над другими, но никак не о примирении с объектом насмешек.

По справедливому наблюдению М. М. Бахтина, ренессансный смех «имеет глубокое миросозерцательное значение»10, тогда как смех Нового времени лишен этой черты. Изменение свойства смеха было обусловлено, вероятно, появлением и утверждением нового мировоззрения. Процесс принятия христианства европейскими народами был долгим и противоречивым. В итоге христианские обряды отчасти переплелись с языческими ритуалами, в которых важная роль отводилась возрождающему смеху, вечным вопросам жизни и смерти. В Новое время отношение к религии пересматривается. Важной заслугой Просвещения явилось то, что оно «развязало руки» человечеству, провозгласив, среди прочего, невмешательство Бога-творца в жизнь людей. Посягнув на действующую идеологию, просветители более решительно отказались от устаревших языческих смеховых обрядов, давно утративших в сознании людей свой первичный смысл.

В Новое время также разрушается средневековая бинарная модель мира, строившаяся на противопоставлении мира Бога и мира Дьявола. Эти два мира сосуществуют параллельно и никоим образом не пересекаются. Поэтому в юмористических литературных произведениях Древней Руси воссоздавался, по-видимому, исключительно «изнаночный мир», тогда как идеальный лишь мыслился." Классицистическая же комедия отображает оба мира. Смех и серьезность сближаются настолько, что могут сосуществовать в рамках одного произведения. Это стало возможным благодаря распространению деистических взглядов, согласно которым природа человека изначально активная и добрая. Добро и Зло как бы воссоединяются в человеческой природе, хотя и не в отдельном персонаже.

7 Лихачев Д С Смех как мировоззрение // Историческая поэтика русской литературы Смех как мировоззрение и другие работы - СПб ' Алетейя, 2001 - С 343

"Там же С 350

9 Бахтин М М Указ соч С 15

10 Там же С 78

" Лихачев Д С Указ соч С 352

В комедии «Ненавистник» реализована классицистическая модель смехо-вого мира. Смех в комедии лишен обличительное™ и выполняет развлекательную функцию. Комический мир пьесы противопоставлен идеальному миру серьезных и добродетельных героев, которые не осмеивают порок, а с негодованием разоблачают и наказывают его. Порочные персонажи, напротив, отстаивают свою неправую позицию при помощи насмешки.

С усилением сентиментальных тенденций в русской драме XVIII века, функции смеха в стихотворной комедии меняются. В эпоху сентиментализма усиливается интерес к частной жизни и естественным правам человека, неоправданно ограниченным общественными институтами. На сцене появляется новый положительный герой: искренний и свободный от сословных предрассудков. Смех оказывается незаменимым средством при создании положительного характера сентиментальной комедии, поскольку несет в себе стремление преодолеть социальные ограничения. Наоборот, порочные действующие лица напускают на себя печаль, либо, воспринимая смех как признак превосходства, отказывают людям, имеющим более низкий социальный статус, в их естественном праве на смех и радость. Вместе с тем, драматурги-сентименталисты продолжают классицистическую традицию наделения ветреного глупца чрезмерной веселостью и страстью к развлечениям. Поэтому в русской комедии конца XVIII - начала XIX веков шутят и смеются как положительные, так и отрицательные действующие лица. Это заставило драматургов разграничить причины смеха персонажей, а, кроме того, формы их шуток и розыгрышей. Смех положительных героев свидетельствует об искреннем неприятии ими порока и глупости, тогда как насмешки отрицательных персонажей - о злости. В итоге серьезность перестает быть обязательной чертой положительного характера, а смешное приобретает, наряду с развлекательной, функцию разоблачения глупости и порока.

Влияние сентиментализма ощутимо во всех стихотворных комедиях, появлявшихся после «Ненавистника». Так, в комедии Я. Б. Княжнина смех также является важным характерологическим приемом. Смех рассудительных и добродетельных героев значительно отличается от насмешек порочных глупцов. Положительные герои при помощи насмешек разоблачают глупость и выказывают презрение к порочности. Однако в комедии Княжнина, в отличие от «Горя от ума», смех не выполняет функцию бичевания и наказания общественного зла. Как и в пьесе Н. П. Николева, комические герои Княжнина выражают смехом уверенность в превосходстве собственного ума и пользуются насмешками

и шутками для обмана. Серьезность же просвещенных персонажей они объясняют их глупостью.

Попытку вернуться к классицистической традиции предпринимает В. В.Капнист («Ябеда»). В его комедии смехом как средством отстаивания своих взглядов пользуются только отрицательные персонажи. Насмешки Доброва отличаются от смеха над пороком Честона («Хвастун») Герой Капниста бессилен изменить ситуацию и не пытается сатирой повлиять на порочных людей, будучи уверенным в неуспехе подобной попытки. Его насмешки - единственное доступное в его положении средство возмездия пороку. Честон же насмешками показывает свое превосходство над хвастунами, разоблачение которых скоро и неизбежно.

«Ябеда» выдержана в классицистических традициях, однако в ней ощущается влияние сентиментализма. Так, герои Капниста уравнены в праве на радость, хотя мотивация их радости существенно различается: «отрадой» и счастьем добродетельных героев является чистая совесть, тогда как порочные персонажи сводят источники радости к личной выгоде и развлечениям, ради которых пренебрегают интересами службы. Одним из способов разоблачения порочности персонажей служит их безудержная веселость и чревоугодие. Грибоедов воспользуется данным приемом в «Горе от ума». Представители фамусов-ского мира стремятся превратить свою жизнь в сплошной праздник и пользуются служебным положением для достижения этой цели. Чацкому также не чужда веселость, однако он не пренебрегает службой ради развлечений, поскольку сознание выполненного долга имеет для него значительно большее значение.

«Смех и горе» А. И. Клушина представляет собой своего рода сентимен-талистский манифест в стихотворной комедии. Клушин отвергает классицистическую модель смехового мира и рассматривает веселость как природное качество, которое нельзя ни подавить надуманными нравственными нормами (Плаксин), ни подчинить воле конкретного человека (Вздорова). Добровольный отказ от радости и желание подавить веселость другого человека изобличают в персонажах лицемерие и порочность. Однако бездумная насмешливая веселость также подвергается авторской критике (Хохоталкин).

В комедии Клушина смех выполняет развлекательную и обличительную функции. Отрицательные персонажи сводят функции смеха к развлечению или выражению собственного превосходства над окружающими. Мотивация смеха положительного героя существенно иная. Старовек насмешкой не только разоблачает порок, но и стремится исправить его, заставить Вздорову отказаться от

своих коварных планов. Однако смех Старовека не наказывает порок и этим отличается от смеха Чацкого, не только разоблачающего социальное зло и глупость, но и бичующего их.

Выдвинув на первый план мотивы поступков героя, Клушин переосмысливает функции комических ситуаций. Положительный герой может оказаться в смешной ситуации, которая не дискредитирует его, поскольку зрителям понятно, что произошло недоразумение В «Горе от ума» комизм положений выполняет схожую функцию: оживляет действие, но не способствует выявлению авторского замысла.

Еще более значительно влияние сентиментализма на художественный метод Н. Р. Судовщикова. Судовщиков, как и Клушин, видит истоки порочности не в страстях людей, а в холодной рассудочности. Искренность в его комедии характеризует положительных героев, тогда как отрицательные притворяются и манипулируют чувствами других людей. По мнению Судовщикова, смех добродетельного персонажа не может быть злым, а обличительный смех обладает этим свойством. Поэтому драматург наделяет Прямикова веселостью и способностью радоваться торжеству справедливости. Смех героя примирительный и разительно отличается от едких насмешек слуг. Обличительный смех в комедии присущ слугам, чувствующим обиду за притесненное положение, а также подрядчику. Последний безуспешно пытается «издевкой править нрав», но Судовщиков показывает, что насмешка не способствует искоренению порока, зато свидетельствует о бессилии и озлоблении персонажа. Если смех подрядчика и слуг справедлив, то «шутки» Кривосудова грубы и жестоки, сопровождаются палочными побоями и оскорблениями. В комедии «Честный секретарь» смех персонажа свидетельствует о его нравственности. В этом состоит существенное отличие функций смеха персонажей русских комедий от холодного остроумия героев, например, французских пьес.

Комедия Судовщикова оказала заметное влияние на грибоедовскую концепцию смешного. Грибоедов перенял у Судовщикова мысль о нравственном значении смеха. Смех в «Горе от ума» поражает многообразием форм: шутовство Максима Петровича и Репетилова, грубые шутки Скалозуба, злая клевета Софьи, гедонизм Фамусова. Смех Чацкого варьируется от веселой шутливости до едкой сатиры, вызываемой к жизни искренним негодованием оскорбленного гражданина. Грибоедов очистил сатиру своего героя от оттенков бессилия и безысходности, который придали ей характеры Капниста и Судовщикова, сделав бичом глупости и социального зла.

В пьесе А. А. Шаховского «Урок кокеткам, или Липецкие воды» смех выполняет наряду с развлекательной функцию обличения и наказания порока. Шаховской воссоздает классицистическую смеховую модель и сохраняет деление персонажей на серьезных добродетельных и насмешливых порочных. Однако ко времени создания комедии классицистические принципы стали непонятны зрителям, поэтому Шаховской объясняет мотивацию серьезности Холм-ского. На смеховой мир «Липецких вод» значительное влияние оказали сенти-ментапистские комедии, в частности, пьесы Клушина и Судовщикова. Вслед за ними Шаховской акцентирует внимание на нравственной составляющей смеха, противопоставляя насмешливость злых персонажей и способность к радости искренних. Однако Шаховской сделал шаг вперед, показав обличительную мощь и общественную пользу сатирического смеха, устрашающего порочных людей и заставляющего их прислушаться к мнению благомыслящих. Автор «Липецких вод» обосновывает насмешки Холмского в адрес галломанов искренним неприятием этого социального зла. Именно такова мотивация насмешек Чацкого.

Творчество комедиографов XVIII - начала XIX веков оказало несомненное влияние на А. С. Грибоедова. Уже в «Ненавистнике» поднимается важная для Грибоедова тема клеветы, продолженная Я. Б. Княжниным и В. В. Капнистом. Тема притворства получает разработку в «Смехе и горе» А. И. Клушина. В комедии подчеркивается, что лицемерие становится нормой светского общежития. Притворщику не нужны ум и знания: чины и богатства можно получить при помощи лицемерия. Однако данная позиция осмеивается Клушиным, поскольку эти рассуждения автор вкладывает в уста глупому разорившемуся моднику Ветрону. Грибоедов осмеивает притворство и противопоставляет светскому лицемерию искренность Чацкого. Однако драматург с горечью признает невостребованность ума искреннего героя в обществе глупых лицемеров. Умные образованные люди покидают службу, не находя применения своим способностям, тогда как глупцы посредством притворства успешно продвигаются по карьерной лестнице. Даже в любовных отношениях искренность отступает перед лицемерием. Если у Клушина лицемерка Вздорова терпит поражение, а искренняя любовь Прияты и Пламена торжествует, то в «Горе от ума» притворщик Молчалин становится счастливым любовником. Грибоедов пессимистично отмечает, что искренности и нет в отношениях ни одной из любовных пар: Софья и Молчалина, Натальи Дмитриевны и Платона, тетки Софьи и молодого француза. Пессимистическое звучание «Горя от ума» усиливается и оттого, что Вздорова стара и ее прихоти кажутся уходящими вместе с ее эпохой. Софья же

молода и ей принадлежит будущее, как прошлое - ее тетке, а настоящее - Наталье Дмитриевне.

Классицистический жанр стихотворной комедии начинает испытывать влияние сентиментализма практически сразу после возникновения в русской литературе. Классицистическая модель смехового мира реализована только в самом первом русском образце данного жанра - «Ненавистнике» М.М.Хераскова. В более поздних комедиях классицистическая смеховая модель пересматривается под влиянием сентиментализма. Драматурги акцентируют внимание на нравственном аспекте осмеяния и выводят на первый план мотивацию смеха персонажа. Смех становится одним из основных характерологических приемов.

Во второй главе «Смеховой мир комедий А. С. Грибоедова («Молодые супруги», «Студент», «Притворная неверность». «Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом»)» рассматривается стихия комического в ранних пьесах Грибоедова. Этот предмет прежде не привлекал внимания исследователей.

Грибоедов начинает свой творческий путь с переделок французских «салонных» комедий, причем изменяет также смеховой мир оригинала. Жанр салонной комедии пользовался популярностью у многих видных литераторов 1810-х годов. Советское литературоведение стремилось объяснить всплеск «безыдейных» комедий их оппозиционностью «официальному славословию»12. Главный герой таких пьес отличается независимостью13, а французский источник привносит в русский перевод заряд вольнодумия Французской революции14. Однако среди создателей русского водевиля одним из первых справедливо называется А. А. Шаховской15, политические взгляды которого были весьма консервативными. Объяснить интерес этого автора к «легким» комедиям только их «оппозиционностью» вряд ли представляется возможным. В литературоведении вопрос о роли Шаховского в формировании жанра благородных комедий нуждается в дальнейшей разработке, хотя некоторые шаги в этом направлении уже сделаны16.

12 Фомичев С А Проблема национальной самобытности в творчестве А С Грибоедова Автореф дис канд филол. наук. Л., 1969. - С. 7.

История русского драматического театра В7т T 2 1801-1825 - M ' Искусство, 1977 -С 321 14 Сербул M. H Аспекты генезиса и типологии водевиля и благородной комедии - Шуя' Шуйский гос пед инт, 1995.-С. 3

13 Гозенпуд А А О водевиле // Стихотворная комедия, комическая опера, водевиль конца ХУШ - начала XIX

века. Сборник: Т. 2 / Вступ ст, биогр справки, сост, подг текста и примеч А А Гозенпуда - Л Сов писа-

тель, 1990 -С. 676

|бШаврыгинС M Творчество А А Шаховского в историко-литературном процессе 1800-1840-х годов СПб, 1996,- 179 с

А. А. Шаховской показал себя смелым новатором в жанре «легкой» комедии. Большинство сюжетов и героев для таких пьес заимствовалось преимущественно из французской драматургии XVIII века. Некоторые русские литераторы ограничивались вольным переводом и незначительной переделкой оригиналов. В таких пьесах авторы фактически используют устаревшую классицистическую модель смехового мира, противопоставляя серьезного положительного героя веселому комическому. Так, одноактная комедия Н. И. Хмельницкого «Говорун» (впервые поставлена 7 мая, 1817) является переделкой пьесы Л.де Буасси «Болтун» (1725). В соответствии с традицией «склонения на русские нравы» автор перевел имена действующих лиц, однако оставил без изменения классицистическую модель смехового мира оригинала. Хмельницкий осмеивает праздного Звонова, докучающего всем своими разговорами. Болтун вследствие своей неуемной говорливости упускает должность и невесту, которые достались скромному и серьезному Модестову. В рамках классицистической традиции комический герой Звонов необоснованно подозревает насмешку со стороны серьезного Модестова и мстит за нее своим смехом. Звонкин уверен в собственном превосходстве над положительным персонажем. Однако это превосходство мнимо, и попытка праздного глупца осмеять добродетельного героя разоблачает в глазах зрителей самого насмешливого болтуна. Веселье в пьесах Хмельницкого выполняет исключительно развлекательную функцию, а смех персонажа свидетельствует лишь о его радостном настроении.

Спустя всего пять месяцев после премьеры «Говоруна» Хмельницкого, в Петербурге на сцене Большого театра была поставлена одноактная комедия A.A. Шаховского «Не любо - не слушай, а лгать не мешай», главный герой которой Зарницкин такой же болтун, как и Звонкин. Шаховской по-новому раскрывает тему болтливости. В частности, он не только развлекает публику забавными выдумками лгуна, но и разоблачает общественный вред говорливости, вносящей в общество неразбериху. Говорливость Зарницкина зачастую граничит с клеветой и потому способна разлучить любящие сердца. Кроме того, Зарницкин промотал все свое состояние и в этом смысле принес вред государству, заинтересованному в процветании поместий. Звонкин же Хмельницкого из-за своей говорливости упустил выгодную должность, поэтому его порок принес обществу некоторую пользу, избавив его от нерадивого чиновника.

Шаховской отказывается от классицистических традиций и использует средства комического для создания положительного характера. Наряду с веселым болтуном Зарницкиным, старающимся скрыть за невероятными смешными россказнями правду о том, что он разорен, автор вводит в действие храброго

офицера Мезецкого. Зарницкии выдумывает невероятную историю о своем романе с Лидиной, на которой военный собирается жениться. Приревновав, герой верит в небылицы и едва не лишается руки любимой. Веселым розыгрышем Мезецкий разоблачает лгуна. В данной комедии Шаховской наделяет положительного героя правом на смех с тем, чтобы персонаж использовал его и в борьбе за собственное счастье, и в разоблачении общественно-вредных явлений. Шаховской широко пользуется средствами комического для раскрытия своего замысла, опираясь в этом на традиции русской «высокой» комедии рубежа ХУШ-Х1Х веков.

В создании «легких» комедий и «Студента» Грибоедов идет по стопам А. А. Шаховского и использует средства комического для создания всех характеров, в том числе положительных. Поэтому функции юмора и сцен веселья в этих пьесах Грибоедова многообразны и не исчерпываются развлекательностью. В них царствует смешное, не только веселящее зрителя, но и разоблачающее «странности» светских людей. Драматург в одинаковой степени критикует и жизнь в вихре бездумных удовольствий, и полный отказ от веселья и развлечений, признавая обе эти крайние позиции ошибочными. Смех положительных героев всегда критически направлен и помогает им отстаивать свои убеждения, тогда как отрицательные персонажи либо смеются из чувства превосходства над окружающими, либо отрекаются от веселья и радостей жизни. Смеховой мир комедий Грибоедова является не «сладкой пилюлей», помогающей более эффективному усвоению морализаторских монологов серьезных и важных риторов, а способствует утверждению авторской позиции. Грибоедов первым осознал перспективность художественного открытия предшественников. Он отказывается от морализаторства, изрядно портившего пьесы А.А.Шаховского, и для утверждения жизненных идеалов персонажей использует приемы комического.

Грибоедов создает комические ситуации в русле традиции русской «высокой» стихотворной комедии рубежа ХУШ-ХТХ веков. Факт пребывание персонажа в комической ситуации не проливает свет на авторское отношение к нему. Комические положения используются Грибоедовым главным образом для развлечения зрителей, а не для наказания порока или глупости, как это было в более ранних комедиях. Поэтому Грибоедов чаще, чем предшественники, использует мотив обмана. Редко кто из его персонажей не попадает хотя бы ненадолго в комическую ситуацию. Даже умный и честный Полюбин («Студент») не избегает розыгрыша глупца Звездова, в шутку пообещавшего отдать Варю за Беневольского. В «Обмане за обманом» эта тенденция продолжается По мысли

автора, жизнь обманывает людей не только в любви: незыблемость универсальных философских концепций оказывается также оказывается иллюзорной.

Эти принципы характерологии и сюжетостроения нашли воплощение в главном произведении Грибоедова - «Горе от ума». Смеховому миру этой комедии посвящается третья глава «Смеховой мир комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»», которая состоит из четырех параграфов: «Чацкий как новый тип положительного героя русской стихотворной комедии (соотнесенность ума и смеха в «Горе от ума»)», «Богатство палитры смеха Чацкого как свидетельство его ума», «Мировоззренческий спор Чацкого и Софьи (смех и душа)», «Развенчание гедонизма светского общества».

В «Горе от ума» Грибоедов продолжает традиции русской «высокой» стихотворной комедии. Смех персонажа - свидетельство авторского отношения к нему. Однако, в отличие от комедий предшественников, в «Горе от ума» смех составляет исключительную привилегию здравомыслящего пылкого героя. В комедии «Горе от ума» смех героя понимается как проявление особенности его ума. Умный человек обязательно наделен пылкой душой, которая подвигает его к новым знаниям и духовному росту, заставляя презирать сытый покой. Чацкий обладает пылкой душой и превозносит ум, «алчущий познаний», и душу, пылающую божественным «жаром к искусствам творческим, высоким и прекрасным». Молчалин же вкрадчив, способен «смолчать и голову повесить», поэтому Чацкий относит его к глупцам. Софья тоже заметила в секретаре покорность и сдержанность, но объясняет их «робостью», «скромностью», «смирением» и добротой, которые, по мнению девушки, вполне компенсируют отсутствие «скорого» и «блестящего» ума.

Палитра смеха Чацкого необычайно богата: шутки и остроты в обществе Софьи, призванные развеселить девушку; беспощадная сатира по поводу «судей»; шутливый комплимент г-же Горич на балу; радость от встречи со старым полковым товарищем Платоном; громкий хохот над глупостью Загорецкого; блестящая острота в разговоре с язвительной сплетницей графиней внучкой, насмехающейся над чьим-то неравным браком; презрительные насмешки в адрес глупца Молчалина, низкопоклонника Фамусова и клеветницы Софьи в финале комедии и др. При всем этом смех, по признанию самого Чацкого, не является целью всей его жизни. Герой избегает шуток и веселья при выполнении служебных обязанностей, требующих от чиновника полной самоотдачи. Грибоедов постоянно подчеркивает, что именно та, другая, лишь намеченная в пьесе «серьезная» жизнь героя и является основной и первостепенной для него.

Уже в ранней редакции пьесы Грибоедов уделял большое внимание сатирическим монологам Чацкого, разоблачающим современные нравы. Так, первоначально вместо монолога «А судьи кто?» был другой, в полтора раза меньший, чем окончательный. Автор строит речь героя по правилам ораторского искусства. Если в начальном варианте Чацкий утверждает, что московские сановники достойны позорного клейма, то в переделанном монологе герой приводит яркие примеры: мена верных крепостных слуг на борзых собак, крепостной балет и судьба разлученных с родителями детей. Чацкий негодует по поводу «судей», которых ставят в пример молодому поколению, и противопоставляет им людей с другим образом мыслей: стремящихся к искусствам и наукам. Однако «судьи» не намерены сдавать свои лидирующие позиции и «наказывают» отступников: «Они тотчас: разбой! пожар! И прокричат его мальчишкою негодным...»17. В более поздней редакции этот образ заменен на другой: «Они тотчас: разбой! пожар! И прослывет у них мечтателем! опасным!!»18. Автор переносит конфликт отцов и детей в идеологическую плоскость: с одной стороны обладающие чинами и богатством максимы Петровичи, а с другой - «ботаники» и «химики», уезжающие в деревню читать книги.

Насмешки Чацкого не только разоблачают, но и наказывают порок, делая его объектом общественного осмеяния. В Музейном автографе герой разыгрывает доктора Фациуса, испугавшегося заразной болезни. Шутка Чацкого направлена против засилья иностранцев, приезжающих в Россию ради хорошего жалованья, но не желающих рисковать своим здоровьем во имя ее блага. Одновременно с этим Чацкий проучил доктора, сделав его объектом всеобщих насмешек. Грибоедов вычеркнул эпизод розыгрыша доктора Фациуса уже в ранней редакции. У автора «Горя» могло быть несколько причин для такого решения. Во-первых, Фациус - реально жившее лицо, чиновник министерства иностранных дел. По мнению Грибоедова, дипломат-иностранец не может в должной мере защищать интересы России. Однако употребление фамилии реального человека сделало бы из «Горя от ума» пасквиль, и автор отказывается от блестящего эпизода. Во-вторых, в русской комедиографии сложилась традиция, согласно которой только отрицательный персонаж мог разносить «вести», поэтому образ доктора Фациуса был заменен собирательным образом немцев-учителей. Автору важно показать социальное значение того или иного явления Засилье иностранцев опасно для России тем, что в чужой стране даже врачи не

17 А С Грибоедов Полное собрание сочинений в трех томах Т 1 / Главн ред С А Фомичев СПб Нотабене, 1995 - С 165

18 Там же С 49

желают рискнуть своим здоровьем. Критика немцев, которые не служат России самоотверженно, заменена критикой образования, не дающего обществу патриотов.

В окончательной редакции этот монолог был еще раз изменен. Вместо «Я не могу забыть учительский халат, Перст указательный, сияние гуменца...»19 появилось: «Наш ментор, помните колпак его, халат, Перст указательный, все признаки ученья ,»20 Высокий лиризм фразы «Я не могу забыть...» не удовлетворяет автора, и книжное выражение заменяется разговорным, более естественным для описываемой ситуации. В памяти учеников остались не слова «ментора», а его одежда, что подчеркивает никчемность учителя. Образ Чацкого и его роль в любовной интриге также кардинально меняется. Если в ранней редакции герой делится с Софьей своими собственными детскими впечатлениями, то в измененном варианте подчеркивается уверенность Чацкого в том, что Софья не могла ничего забыть: слишком многое их связывало. Грибоедов переделал любовника, живущего смутными детскими воспоминаниями, ничего не значащими для других людей, в пылкого влюбленного, который имел основания надеяться на верность возлюбленной, но которого несправедливо предали забвению.

Изучение смехового мира пьесы позволяет сделать вывод о том, что в «Горе от ума» выбор средств комического и судьба отдельных шуток целиком определяется творческим замыслом автора. Грибоедов старается избавиться от едких острот, если они ничего не привносят в характер персонажа или, тем более, затрудняют выяснение авторской позиции. В Музейном автографе Чацкий позволяет себе вольные намеки на супружескую жизнь Горичей. Молодая дама расхваливает перед Чацким своего мужа, как собачку, с которой она забавляется, и герой дает супруге понять, что функции ее мужа иные: «Нат. Юрьв. Он не спесив, а как себя ведет! Супружних должностей строжайший исполнитель. Чацк. Иных особенно, да с вами было б грех. Натл Юрьв. Нет-с, не особенно, а всех, всегда и всех»21. Объяснить данное изменение лишь желанием автора избежать обвинений во фривольности нельзя. В комедии оставлен образ тетушки, настойчиво ухаживавшей за французом, тайные ночные свидания юной барышни Софьи с молодым секретарем, утренняя встреча Фамусова с Лизой и попытка Молчалина расположить к себе горничную. Грибоедов изменяет диалог персонажей, поскольку супружество в то время было действительно сопря-

" Таи ЖЕ С. 143

20 Таи же С 28

21 Там же С 191.

жено с множеством обязанностей перед обществом. Реплика госпожи Горич могла быть воспринята зрителями как комплимент мужу, заботящемуся о социальном статусе своей семьи. Грибоедов же стремился показать тип московской жены, распоряжающейся своим супругом, как собачкой или вещью. Грибоедов отказывается от блестящей остроты Чацкого, предпочитая ей сатирический образ московской жены и иронию героя по поводу подчиненной роли мужа в московских семьях.

Формы смеха представителей московского света значительно беднее. Функции смеха большинства из них ограничены увеселением. Грибоедов создает целую галерею персонажей, которые сумели отличиться только тем, что развлекаются: Наталья Дмитриевна постоянно устраивает праздники; «черно-мазенький» одет по последней моде и не пропускает ни одного обеда или бала; тетка Софьи ухаживает за молодым французом, живущим у нее в доме; «французик из Бордо» забавляет дам рассказами о Франции. Большинство представителей московского общества добиваются чинов только для того, чтобы сделать свою жизнь еще более приятной и веселой. Вот почему, восхваляя важного сановника Максима Петровича, Фамусов говорит не о его заслугах перед государством, а о роскоши его обедов, пышности его нарядов, украшенных орденами, и великолепии его экипажей. Этого положения Максим Петрович добился не годами упорной и самоотверженной службы, а готовностью подслужиться государыне, даже ценою собственного затылка. Молчалин выучил урок Максима Петровича, поэтому старается угодить вышестоящим и пользуется благами службы в Москве. Если Чацкий избегает «дурачиться» во время исполнения служебных обязанностей, то секретарь не видит в этом «преступленья». Скалозуб живет армейской службой, однако сводит ее к парадам и красивой форме.

Светские люди шутят, дабы поддержать светскую беседу. Так, Скалозуб рассказывает анекдот о злоключениях княгини Ласовой, а графиня-внучка - новость об очередном мезальянсе. Однако шутки и остроты персонажей раскрывают их пороки. Круг интересов полковника ограничивается армейской службой, поэтому даже женщин он оценивает по военным меркам. Он ничего не знает о родственнице, с которой не служил, и не испытывает ни малейшего сострадания к Ласовой, не освоившей азы верховой езды. Графиня-внучка «зла, в девках целый век». Желая скрыть свою досаду на затянувшееся девичество, она насмехается над невысоким происхождением француженки, вышедшей замуж за русского дворянина.

Грибоедов в равной степени отвергает как апологию смеха, так и отречение от него. При создании образов Молчапина и Софьи, драматург продолжает

традицию русских сентименталистов и осмеивает притворство персонажей их нарочитой серьезностью или преувеличенной грустью.

В основе смеха светских людей лежит чувство превосходства над окружающими, поэтому насмешки Чацкого над глупостью воспринимаются московским светом как признак «гордости». Софья берется проучить «завистливого, гордого и злого» насмешника, а гости Фамусова с готовностью подхватывают весть. Грибоедов оригинально перерабатывает романтический конфликт личности и общества. Умный человек обречен на насмешки и гонения света, поскольку высокие нравственные принципы, пылкость и благородство не позволяют ему скрыть свое мнение, затаиться и отмолчаться, как это делает Молча-лин. «Горе» умного человека заключается в его пылком сердце, ведущем к неизбежной конфронтации с обществом.

Первоначально Грибоедов планировал сделать Чацкого типичным романтическим героем, обреченным на одиночество и приехавшим в Москву под влиянием детских впечатлений от дружбы с Софьей. Однако в ходе работы драматург переосмысливает позицию главного героя, образ общества и характер конфликта меаду ними. Грибоедов объясняет долгое отсутствие Чацкого служебными делами, а его уверенность в любви Софьи показывается обоснованной. Герой не боится света и не заботится об общественном мнении. Разрыв с Москвой объясняется не отчаянием юноши, не увидевшего в свете большого ума и доброты, а негодованием обманутого любовника и оскорбленного гостя.

Грибоедов продолжает классицистические традиции и наделяет умного героя красноречивостью. Однако в отличие от речей классицистических героев-риторов, монологи Чацкого («И точно начал свет глупеть...», «А судьи кто?») лишены назидательности и представляют собой искреннюю реакцию героя на неуместные нравоучения Фамусова. Уже на раннем этапе работы над текстом Грибоедов показывает, что причина красноречия Чацкого кроется в оскорбительной для него нравоучительности Фамусова, и вставляет монолог «А судьи кто?!». Негодующая речь Чацкого о засилье «французиков из Бордо» является ответом героя на лицемерно-участливый вопрос Софьи: «Скажите, что вас так гневит?». Чацкий, в отличие от классицистических резонеров, не стремится убедить кого-то в собственной правоте, скорее, своей сатирой он изливает досаду на нравоучения Фамусова. Новаторство Грибоедова состояло в том, что он наделяет отрицательного персонажа склонностью к дидактизму, тогда как речи положительного героя спонтанны и свидетельствуют о его искренности.

Острое и верное слово Чацкого противопоставлено сплетням московского общества. Образ Молвы претерпел существенные изменения в ходе работы ав-

тора над комедией. Если в ранней редакции молва сравнивается с лавиной, неотвратимой и разрушительной, то в окончательном варианте этот устрашающий образ уступает место «слуху вредному и пустому», изготавливаемому по однотипным лекалам на «московской фабрике». Молва предстает в окончательном тексте комедии выдумкой, вздором, перед которым не нужно склонять голову. Молва оказывается не неотъемлемым свойством света, а всего лишь его побочным продуктом, произведенным не самыми лучшими его представителями. Чацкий находится в конфликте не со всем обществом, как романтический герой, а только с его небольшой частью. В окончательной редакции Грибоедов стремится показать разобщенность и многоликость московского света.

Грибоедов вводит в пьесу традиционный для русской стихотворной комедии начала XIX века образ глупого «говоруна» - Репетилова. Персонаж бранит современные нравы и жалуется на жизнь точь-в-точь, как Фамусов в начале действия. Грибоедов показывает различия «говорливости» и «речистости», разводя таким образом характеры Репетилова и Чацкого. Если для главного героя общение подразумевает обмен мнениями, а слово служит средством выражения мысли, то «говорун» и его приятели низводят общение до уровня шума и криков, знакомства и развлечения, поэтому действительно умные люди избегают его общества. Красноречие Чацкого свидетельствует о его искренности, тогда как «говорливость» Репетилова разоблачает его притворство. Персонаж приехал в дом Фамусова с целью найти новых слушателей своей болтовни. В каждой конкретной ситуации он говорит только то, что, как ему кажется, собеседник хочет услышать. «Говорун» не доставил удовольствия своей болтовней только Загорецкому, испугавшись возможных печальных последствий.

В окончательную редакцию не вошел отрывок диалога Репетилова с Хле-стовой. По сравнению с переработанным вариантом Музейный автограф содержит несколько удачных острот Хлестовой, которые могли бы служить украшением пьесы. Однако Грибоедов счел нужным не включать их в окончательный текст. Автор мог сделать это по нескольким причинам. Во-первых, никто из персонажей, кроме Загорецкого и глупых княжон, не дорожит обществом болтуна. Надменной Хлестовой также странно интересоваться персоной «ночного шатуна». Во-вторых, в ранней редакции Амфиса Карповна не столько поучает Репетилова, сколько насмехается над ним. Такое поведение неестественно для старухи, считающей «смешливость» признаком падения нравов молодежи. Комедия заметно выиграла от сокращения восьмой сцены последнего действия. Грибоедову удалось подчеркнуть, что Репетилов со своей болтовней не интересен никому из салонных сплетников. Характер же Хлестовой стал

более комичным. В окончательной редакции она предстает не остроумной насмешницей, а ласковой покровительницей всевозможных угодников. Однако старуха то и дело ставит своих протеже в смешное положение. От ее «похвал» «не поздоровилось» сначала Загорецкому, а потом и Репетилову, которого она по-матерински побранила за поздний приход: «/.../ Полечат, вылечат, авось; А ты, мой батюшка, неисцелим, хоть брось»22. Следующей жертвой охочей до услуг и внимания старухи становится Молчалин: «Молчалин, вон чуланчик твой...». Веселые шутки и колкие остроты в «Горе от ума» не являются самоцелью автора, а подчинены общему художественному замыслу.

В ходе работы над комедией Грибоедов существенно изменил образ Скалозуба. В Музейном автографе полковник предстает бравым офицером, дорожащим своею честью и готовым рисковать жизнью за ордена, которых уже получил немало. Он точно и не знает, сколько их у него. В ранней редакции персонаж «получил» одну из наград за штурм батареи, являющимся, безусловно, опасным предприятием. В разговоре с Репетиловым Скалозуб не выказывает враждебного отношения к «учености» членов кружка князя Григория, но сам полковник сделал выбор в пользу военной службы, прошел все возможные испытания и иначе, как в армии, свою жизнь не мыслит. В законченном варианте текста пьесы полковник демонстрирует полное неприятие инакомыслия и желание подавить его. Грибоедов отказывается от образа самодовольного офицера, выслужившего себе ордена на полях сражений, и вводит в комедию бездушного штабного карьериста, знакомого с военной службой только по парадам. Циничная реплика полковника о путях освобождения вакансий отсутствует в Музейном автографе и появляется только в окончательной редакции.

Переделка финала комедии является блестящей находкой драматурга. В ранней редакции Софья, застигнутая Чацким с Молчалиным, обвиняет героя в низости и попытке силой заставить полюбить. В этом варианте Софья предстает жертвой коварства злого насмешника Чацкого, которого она давно разлюбила. Более того, девушка не поддается на шантаж и остается верна своей любви, что, безусловно, возвышает и ее, и предмет ее любви - Молчалина. В окончательной редакции Софья случайно подслушивает, как Молчалин открывает Лизе свою «душу». Свойства его «души» обнажаются перед героиней и она раскаивается. Грибоедов лишает свою героиню страстной веры в любовь и готовности пострадать за своё счастье, оправдывающих ошибку Софьи. В Музейном автографе Чацкого и Софью сближала их пылкость, а герою отводилась участь

22 Там же С 112

■злого и назойливого любовника, отвергнутого решительной девушкой В окончательном варианте комедии Грибоедов однозначно показывает свое отношение к Софье и выводит Чацкого из комической ситуации.

Сравнение различных редакций «Горя от ума» позволяет прийти к выводу, что смеховой мир комедии претерпел существенные изменения, однако и в ранней, и в окончательной редакциях пьесы комическое выполняет наряду с развлекательной обличительную функцию. В процессе работы над комедией автор отказывался от некоторых эпизодов, комических характеров и шуток, если они не вносили ничего нового в раскрытие художественного замысла. Грибоедов не держался за блестящую остроту, если она удлиняла реплику героя, вносила в его характер не свойственные ему черты, в результате чего затруднялось выяснение авторской позиции Стремясь избежать повторения одной и той же мысли, драматург вычеркивал дублирующие друг друга шутки.

К 1820-м годам серьезная нравоучительность положительных риторов безнадежно устарела и воспринималась публикой с иронией. Заслуга Грибоедова в том, что он создал принципиально новый тип положительного героя, насмешка которого изобличает общественное зло.

В «Заключении» подводятся итоги проведенного исследования и формулируются выводы:

1. Ко времени создания «Горя от ума» комическое в русской стихотворной комедии наряду с развлекательной стало выполнять обличительную функцию. В классицистической комедии средства комического используются для создания исключительно комического характера, тогда как положительный герой вынесен за сферу смешного. С усилением сентименталистских тенденций веселость начала пониматься как признак искренности и стала использоваться при создании образа положительного героя. Во многих сентименталистских комедиях насмешливость отрицательно характеризует персонаж. Однако уже в «Липецких водах» А. А. Шаховского показана социальная польза насмешливого смеха. Положительный герой в этой комедии получает право не только на веселость как признак искренности, но и на насмешливость как свидетельство неприятия порока.

2. Комическое в «салонных» комедиях А. С. Грибоедова и «Студенте» выполняет не только развлекательную, но и обличительную функцию. При создании «легких» комедий Грибоедов использовал опыт Шаховского и значительно изменял комическое при переделке французского оригинала. Положительный герой этих пьес Грибоедова насмешкой разоблачает «странности» светских людей. Апология смеха, как и полный отказ от веселья, осуждаются.

3. В «Горе от ума» смех является исключительным правом положительного героя Чацкого и свидетельством его ума. Оттенки его смеха разнообразны и варьируются от веселой шутки в обществе любимой девушки до гневной сатиры на современные нравы Представители же московского света сводят функции смеха к развлечениям. Шутка понимается ими как норма светского поведения, а насмешливость как признак ума.

4. В ходе работы над комедией Грибоедов внес значительные исправления, отразившиеся на смеховом мире пьесы. В окончательную редакцию не вошли некоторые комические образы и остроумные шутки, если они не вносили ничего нового в раскрытие художественного замысла. Функции комического в «Горе от ума» не исчерпываются развлекательностью, а служат средством выражения авторской позиции.

Основное содержание работы отражено в публикациях:

1. Широнина Ю. Б. Веселость в русских комедиях конца XVIII - начала XIX века // Вестник ОПТУ. Гуманитарные науки. - 2 (32). - Оренбург: Издательство ОГПУ, 2003. - С. 93-107.

2. Широнина Ю. Б. Критика эстетики классицистов и романтиков в комедии А. С. Грибоедова и П. Вяземского «Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом» // Третьи международные Измайловские чтения, посвященные 170-летию приезда в Оренбург А. С. Пушкина. Оренбург, 9-10 октября 2003 г.: Материалы. Ч. 1 - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2003. - С. 265-272.

3. Широнина Ю. Б. Некоторые особенности изменения комического в редакциях пьесы А. С. Грибоедова «Горе от ума» // Наука XXI века: Проблемы и перспективы: Материалы XXIV преподавательской и Х1Л1 студенческой научно-практической конференции ОГПУ. 4-5 февраля 2002 г. Ч. 3: Секции филологического факультета. - Оренбург: Издательство ОГПУ, 2002. -С. 128-131.

4. Широнина Ю. Б. Остроумие «здравомыслящего» Чацкого (влияние романтических представлений на просветительскую позицию А. С. Грибоедова) // Вестник ОГПУ. Естественные и гуманитарные науки. - 4 (34). - Оренбург: Издательство ОГПУ, 2003. - С. 141-153.

5. Широнина Ю. Б. Остроумие «смелого гения» (юмор в русской комедии конца ХУШ-начапа XIX веков) // Вестник ОГПУ. Естественные и гуманитарные науки. - 3 (33). - Оренбург: Издательство ОГПУ, 2003. - С. 139-155.

6. Широнина Ю. Б. Тема веселья в комедиях А. С. Грибоедова «Молодые супруги» и «Притворная неверность» // Вестник ОГПУ. Естественные и гуманитарные науки. - 1(35). - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2004. - С. 43-49.

7. Широнина Ю. Б. Функции светского анекдота в русских комедиях конца XVIII-начала XIX века // Региональная научно-практическая конференция молодых ученых и специалистов Оренбургской области: Сборник материалов. - Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2003. - С. 63-64.

8. Широнина Ю. Б. Чацкий и герои-насмешники в русской комедии конца XVIII - начала XIX веков // XVI Пуришевские чтения: Всемирная литература в контексте культуры: сб ст. и материалов конференции «Образы иной культуры в национальных литературах» (6-9 апреля 2004 года) / Отв. ред. Н.И. Никола, отв. ред. выпуска А. В. Коровин. - М.: МПГУ, 2004. - С. 228.

Отпечатано в типографии «Экспресс-10.05.2005 г Свидетельство ЮО 17472 Г.Р.Н304561003400204

Формат 60x84. Усл. печ. л. 1.5 Тираж 100 экз. зак. 77 г. Оренбург.

»-94 4}

РНБ Русский фонд

2006-4 5960

i,

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Широнина, Юлия Борисовна

Введение

Глава I Смеховой мир русских стихотворных комедий конца XVIII начала XIX веков

§ 1. Классицистическая модель смехового мира (комедия М. Н. Хераскова «Ненавистник», 1770)

§ 2. Расширение форм и функций смеха (комедия Я. Б. Княжнина

Хвастун», 1784 или 1785)

§ 3. Сатира как возмездие пороку (комедия В. В. Капниста «Ябеда», между 1791 и 1798)

§ 4. Индивидуализация смеха и переосмысление функций комической ситуации в пьесе А. И. Клушина «Смех и горе» (1792)

§ 5. Веселость и радость как свидетельства искренности героя (комедия Н. Р. Судовщикова «Неслыханное диво, или Честный секретарь», 1802).

§ 6. Стихия «насмешливого смеха» (комедия А. А. Шаховского

Урок кокеткам, или Липецкие воды», 1815)

Глава II Смеховой мир комедий А. С. Грибоедова («Молодые супруги», «Студент», «Притворная неверность», «Кто брат, кто сестра, или

Обман за обманом»)

Глава III Смеховой мир комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»

§ 1. Чацкий как новый тип положительного героя русской стихотворной комедии (соотнесенность ума и смеха в «Горе от ума»)

§ 2. Богатство палитры смеха Чацкого как свидетельство его ума

§ 3. Мировоззренческий спор Чацкого и Софьи (смех и душа)

§ 4. Развенчание гедонизма светского общества

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Широнина, Юлия Борисовна

Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» вызвала острые дискуссии практически сразу после своего появления, однако научное изучение пьесы начинается лишь с работ Н. К. Пиксанова. К «Горю от ума» обращались такие исследователи, как М. А. Александрова (10), Ю. Н. Борисов (31, 32, 33), Б. А. Кичикова (75, 76), А. А. Лебедев (88), О. Б. Лебедева (89, 90, 91, 92), В. М. Маркович (105, 106), И. Н. Медведева (107, 108), В. П. Мещеряков (110, 111), М. В. Нечкина (114, 115), Вл. Орлов (121, 122), Н. К. Пиксанов (124, 125, 126), А. Ревякин (131), Л. А. Степанов (142, 143, 144, 145, 146), М. В. Строганов (148, 149, 150, 151), Ю. Н. Тынянов (157, 158), С. А. Фоми-чев (163, 165, 166, 168, 169, 170), А. Л. Штейн (178, 179) и др. В настоящее время в грибоедоведении накоплен богатый материал, однако по мере развития науки о литературе совершенствуется методика исследования, а перед литературоведами встают новые задачи. Несмотря на огромный интерес к «Горю от ума» и высокий уровень его изученности, некоторые проблемы выпали из поля зрения исследователей. Очевидно, что без их освещения невозможно достаточно широко отразить своеобразие драматургии Грибоедова. Важнейшей среди задач, стоящих перед исследователями, является проблема смехового мира комедии «Горе от ума», который и стал предметом данной работы.

Актуальность темы диссертационного исследования определяется все возрастающим интересом современной науки к проблеме смехового мира в комедии. Смеховые приемы служат выражению авторской позиции, поэтому любой исследователь, обращающийся к «Горю от ума», затрагивает этот вопрос. Тем не менее, проблема все еще нуждается в дальнейшей разработке, поскольку отдельные, даже очень ценные наблюдения, не заменят цельное научное исследование.

Критика XIX века уделяла крайне мало внимания смеховому миру «Горя от ума», сконцентрировавшись на вопросах ума, исторической роли

Чацкого и авторского отношения к герою. Широко известны отзывы о Чацком М. А. Дмитриева и В. Г. Белинского. Критики отказывают герою в уме и делают вывод о его невольном осмеянии Грибоедовым. В защиту пьесы Грибоедова выступили такие видные литераторы, как О. М. Сомов, Н. П. Огарев, И. А. Гончаров, которые доказывают нравственное и интеллектуальное превосходство героя над остальными персонажами.

К началу XX века в критике постепенно утверждается представление о смехе как важном способе создания характера. Так, А. С. Суворин, стремясь доказать наличие ума (хотя и своеобразного, отличного от ума Чацкого) в Скалозубе, ссылается на его остроумие (152, С. 183). По мнению М. О. Меньшикова, Фамусов «умен и искренен не менее Чацкого и не менее его красноречив» (109, С. 200). По верному наблюдению критика, смех Чацкого - «не пустое злословие. французских петиметров, а горький смех возмущенной и оскорбленной совести» (109, С. 202). Поэтому именно смех Чацкого (а не ум или образованность) отличает его от Фамусова.

В начале XX века изучение творческого наследия Грибоедова становится самостоятельной отраслью науки о литературе, чему во многом способствовали труды Н. К. Пиксанова. Литературовед первым предпринял попытку всестороннего научного анализа «Горя от ума». В его фундаментальном труде «Творческая история «Горя от ума»» содержатся ценные замечания по поводу смехового мира пьесы, которые определят развитие литературоведческой мысли на десятилетия вперед. Пиксанов отмечает наличие в сатирической пьесе наряду с обличительным элементом «положительный, лирический; авторским лиризмом пропитаны не только монологи Чацкого, этого alter ego Грибоедова, но и вся пьеса» (126, С. 299). Ученый также обращает внимание на разнородность комического элемента пьесы. Комическое в «Горе от ума» представлено не только сатирой на общественные нравы, но и легкими юморесками и веселыми эпиграммами (126, С. 299-302).

Ю. Тынянов обращается к анализу сюжета и характера конфликта в «Горе от ума». Исследователь понимает смех Чацкого не только как отличительную черту характера умного героя, но и как важнейшую движущую силу комедии. По словам Тынянова, в основе конфликта Чацкого и фамусовского мира лежит различное понимание ума, однако предлогом для клеветы на Чацкого послужила его насмешливость (158, С. 299-300). При этом комичность положения умного героя - центр трагедии, «и здесь комичность является средством трагического» (158, С. 319).

Вопрос о сосуществовании в «Горе от ума» комического и трагического начал разрабатывается в грибоедоведении на протяжении всего XX века и соотносится с проблемой жанра пьесы. Так, Вл. Орлов указывает на «свободное сочетание» Грибоедовым высокого с комическим, которое традиционно присуще русской классической «высокой комедии» (122, С. 152). А. Ревякин на основании присутствия в пьесе «органического единства равноправных в своем выражении начал: трагического (или драматического) и комического» определяет жанр «Горя» как «трагикомедия» (122, С. 121).

В 1970-е годы многие исследователи разрабатывают мысль Тынянова о том, что некоторая комичность положения Чацкого является средством создания трагического эффекта. Так, С. А. Фомичев называет «Горе» «трагедией непонимания» (169, С. 61). По словам И. Н. Медведевой, Чацкий, «комедийный персонаж, - объективно трагичен» (108, С. 44). Герой смешон «своей рассеянной недогадливостью и экспрессивностью, неумением скрывать мысли и чувства, неосмотрительной порывистостью» (108, С. 42). Однако именно он своими колкими, едкими остротами взрывает полусонное существование в доме Фамусова, будучи не в состоянии снести подлость и глупость этого круга (108, С. 43). Смех Чацкого определен «высоким строем его души», его «философскими и политическими устремлениями, тем лирическим пафосом гражданственности, который и пугает его «антиподов»» (108, С. 43).

Сложность стихии комического в «Горе от ума» подтолкнула А. Лебедева посвятить данному вопросу целую главу в своей монографии «Грибоедов» (88, С. 123-163). Лебедев обращается к выдвинутой еще А. С. Сувориным мысли о том, что в «Горе» смеются все персонажи. Чацкий насмехается над окружающими, но и он сам становится объектом их смеха. Однако, по мнению исследователя, Грибоедов подчеркивает «несостоятельность попыток персонажей, окружающих Чацкого, высмеять его, комически снизить его роль в сложившейся ситуации» (88, С. 158). Комизм положения Чацкого ученый объясняет следствием самоиронии автора, прощающегося с собственными идеалами юности (88, С. 159-162).

В грибоедоведении 1980-2000-х годов смех понимается как способ создания характера и потому все больше внимания уделяется специфичности смеха героев комедии. Так, JI. С. Степанов пишет о необходимости отличать смех Чацкого от светского злословия. По его словам, мотив «злого ума» (злоречия) Грибоедов связал не с Чацким, а с представителями московского общества (143, С. 304; 143, С. 229-230). Б. А. Кичикова определяет смех Чацкого как вольнолюбивый. По ее мнению, одна только освободительная сила смеха позволяет герою «вступить в схватку с многоликим рабством» (76, С. 10). Комизм же в образах отрицательных персонажей лишен критической направленности и берет свое начало в беззаботном смехе водевилей (75).

Грибоедоведение остается одной из наиболее развитых отраслей науки о литературе, однако смеховой мир «Горя от ума» не привлекал ученых как самостоятельный предмет изучения. Вместе с тем, большинство выдающихся исследователей обращаются к этой проблеме, что свидетельствует о ее важности и актуальности. Ими были затронуты такие аспекты, как соотношение комического и трагического начал в пьесе, специфика авторского смеха и особенности смеха отдельных персонажей, однако до сих пор нет ответа на вопрос об особенностях стихии комического в «Горе от ума» как явления особой эпохи ожесточенной литературной борьбы «классиков» и «романтиков». Не освещены также вопросы о степени влияния раннего драматургического опыта Грибоедова на комическое в «Горе от ума» и о преобразованиях, затронувших смеховую стихию пьесы в ходе многолетней работы автора над ней. Наконец, ждет своего решения вопрос о влиянии русских и зарубежных литературных традиций на комический мир «Горя».

Дискуссия об источниках, оказавших воздействие на «Горе от ума», началась еще в XIX веке. Исследователи сравнивали с «Горем» самые различные произведения зарубежной драматургии, прежде всего комедию Ж.-Б. Мольера «Мизантроп». Данный взгляд подкреплялся сопоставлением образов главных героев (Альцеста и Чацкого), между которыми критики видели определенное сходство: разочарованность, презрение к людям, черты общественного деятеля, стремящегося к созиданию, но не оцененного и, несмотря на все неудачи, непреклонного (37, С. 164). D. J. Welsh вслед за J. D. Hubert видит в Альцесте и Чацком безрассудных, бестактных и самовлюбленных людей, трагические характеры в кругу пошлости (186, С. 101). Вопрос западного влияния на «Горе от ума» разработан в литературоведении достаточно полно. Различные исследователи сопоставляли комедию Грибоедова не только с «Мизантропом», но и с «Историей Абдеритов» Виланда (37, С. 163), со «Школой злословия» Шеридана (73, С. 304), с пьесой «Le méchant» Грессе (143, С. 304), с комедиями У. Шекспира (162), драматургией Вольтера (146, С. 124-129). Отмечался также интерес Грибоедова к творчеству Ф. Шиллера (37, С. 163) и В. Гете (146, С. 44; 77, С. 95-97). Была предпринята попытка сопоставить образы «Горя от ума» с библейскими (146, С. 44-45; 77, С. 94122; 91), оговаривалось влияние народного театра и форм фольклорной театрализации быта на Грибоедова-драматурга (146, С. 48).

Уже Н. К. Пиксанов попытался поставить точку в споре о степени иностранного влияния на Грибоедова: «Изучением творческой истории «Горя от ума» точно устанавливается, что ни «Мизантроп», ни иная комедия Мольера, ни какое-либо другое произведение западных литератур - не вторглись во внутренний процесс начавшейся творческой истории «Горя от ума» и должны быть выключены оттуда» (124, С. 260). Работы Пиксанова заставили литературоведов более внимательно отнестись к русскому комедийному наследию как источнику «Горя от ума», хотя влияние Мольера на литературные вкусы А. С. Грибоедова не отрицается и не подвергается сомнению. Так, по словам J1. А. Степанова, Мольер - «первостепенный комический талант» для

Грибоедова (146, С. 27). Данное обстоятельство объясняется исключительной важностью «высокой» комедии Мольера для всего русского комедийного творчества начала XIX века (146, С. 30). Исследователи отмечают влияние на «Горе.» творчества таких русских литераторов, как А. П. Сумароков (67); Я. Б. Княжнин (113, С. 178; 39, С. 22); Д. И. Фонвизин (153, С. 87-88; 89); И. А. Крылов (73, С. 319); А. И. Клушин (76, С. 17-18); А. А. Шаховской (73, С. 232; 57, С. 188; 110, С. 28; 177, С. 87-88); И. И.Дмитриев и И. М. Муравьев-Апостол (163); М. Н. Загоскин и Н. И. Хмельницкий (124, С. 270); П. А. Катенин, В. Ф. Одоевский и А. А. Бестужев-Марлинский (110, С. 38-61, 117, 152). Грибоедов был близок кружку «Беседа любителей русского слова», отстаивавшему в литературе не столько взгляды классицистов, сколько русские литературные традиции. Вот почему важно рассмотреть смеховой мир «Горя от ума» в свете тенденций русской комедиографии.

Русская комедия XVIII - начала XIX веков привлекала внимание многих литературоведов: И. Н. Афанасьевой (15), Ю. Н. Борисова (31, 33), О.В.Виноградовой (39), Л. В. Витковской (41), А. А. Гозенпуда (45), Г. А. Гуковского (55), С. С. Данилова (57), И. Д. Куликовой (85), О. Б. Лебедевой (89, 90, 91), С. А. Фомичева (164, 165), М. О. Янковского (183) и др. В науке накоплен богатый и ценный материал о типах комических героев и ситуаций, об излюбленных темах авторского осмеяния, однако полная и цельная картина изменений, коснувшихся смехового мира русских комедий, так и не была составлена. Более того, до сих пор нет определений специфики смехового мира русской литературы XVIII века, хотя такая работа для литератур Древней Руси (96) и XIX века (144, 174) была проделана. Восполнению этих пробелов посвящена первая глава диссертации.

В последние десятилетия ученые стали уделять больше внимания становлению художественного метода А. С. Грибоедова. В связи с этим особое значение приобрело изучение его ранних комедий: «салонных» (главным образом, переделок французских пьес) и «Студента». Если советское литературоведение рассматривало данные пьесы как малоудачные опыты начинающего комедиографа (122, С. 71), то в настоящее время исследователи сопоставляют отдельные образы и ситуации в ранних комедиях и в «Горе от ума» (167; 146, С. 193-274), доказывая тем самым преемственность творчества Грибоедова. Однако проблема особенностей использования драматургом комических приемов не получила должного освещения. Поэтому остается неясным, был ли процесс творческого становления Грибоедова поступательным, или же драматург колебался между различными подходами: французской и русской комедийными традициями.

Грибоедов работал над «Горем от ума» долго и кропотливо. Он значительно изменил финал, убрал или переработал многие образы. И хотя сопоставительное изучение разных редакций комедии ведется давно (фундаментальный труд Н. К. Пиксанова (126), диссертации А. И. Игнатьевой (71) и Е. В. Горбатовой (46)), некоторые вопросы остаются неясными, в частности, как работа над композицией и характерами отразилась на смеховом мире пьесы, обогатилась ли комедия новыми находками, или, наоборот, блеск ее остроумия несколько померк в окончательном варианте.

Научная новизна исследования обусловлена неизученностью материала и поставленными задачами. Данная диссертация представляет собой одну из первых попыток исследования смехового мира «Горя от ума».

В диссертации рассматривается эволюция смехового начала в русской стихотворной комедии, прошедшей большой путь за полвека своего существования. При этом особое место отводится переоценке функций комического и типу главного героя.

В работе показывается, какие тенденции русской комедиографии были восприняты Грибоедовым на раннем этапе его творчества и как формировалось его комедийное мастерство. Даже при переводе одноактных французских классицистических комедий Грибоедов творчески перерабатывает оригинал, ориентируясь на русские традиции, и использует средства комического для создания всех характеров.

Смеховой мир «Горя от ума» рассматривается в контексте развития жанра русской «высокой» стихотворной комедии. При исследовании комического в «Горе.» большое внимание уделяется авторской иронии, типу главного героя и изменениям, которые претерпела сфера комического пьесы в ходе многолетней работы Грибоедова над ней. Драматург значительно переработал текст комедии, убрал из него некоторые образы и изменил финал. Все эти поправки, безусловно, отразились на смеховом мире «Горя от ума».

Цель и задачи работы определяются уровнем изученности смехового мира в русских стихотворных комедиях конца XVIII - начала XIX века и актуальностью для современного литературоведения. Целью работы является изучение специфичности смехового мира комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума». В соответствии с заявленной целью выдвигаются следующие задачи исследования:

1. Исследовать специфику и функции смеха в русских стихотворных комедиях конца XVIII - начала XIX века. Выявить пути эволюции смехового мира данного жанра.

2. Определить влияние традиций русской стихотворной комедии на совершенствование комедийного мастерства А. С. Грибоедова.

3. Выяснить особенности формирования смехового мира «Горя от ума» в ходе многолетней работы драматурга над пьесой.

4. Изучить специфику и функции смехового начала в «Горе от ума» как русской «высокой» стихотворной комедии.

Объектом исследования явилась эволюция жанра стихотворной комедии в русской литературе XVIII - начала XIX веков.

Предметом исследования стал смеховой мир комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума».

Методологической и теоретической основой данной работы послужили исследования М. А. Александровой, Ю. Н. Борисова, Б. А. Кичиковой, А. Лебедева, О. Б. Лебедевой, В. М. Марковича, И. Н. Медведевой, М. В. Нечки-ной, Вл. Орлова, Н. К. Пиксанова, А. Ревякина, Л. А. Степанова, Ю. Н. Тынянова, С. А. Фомичева, А. Л. Штейна и др. Диссертационное исследование опирается на теоретические труды М. М. Бахтина, Д. С. Лихачева, В. Е. Ха-лизева, Ю. М. Лотмана и др. В основу настоящей работы положены истори-ко-генетический и сравнительно-типологический методы исследования, позволяющие наиболее полно осветить поставленную проблему.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования полученных результатов в вузовских лекционных курсах, семинарах по истории русской литературы XVIII века, первой трети XIX века, а также в разработке спецкурсов по проблемам русской драматургии.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русской литературы и методики преподавания литературы Оренбургского государственного педагогического университета. Основные положения излагались и обсуждались на научных конференциях в Москве («XVI Пуришев-ские чтения», 2004 г.) и в Оренбурге («Региональная научно-практическая конференция молодых ученых и специалистов Оренбургской области», 2003; «Третьи международные Измайловские чтения», 2003 г.).

Объем и структура диссертации. Работа состоит из следующих частей: вступления, трех глав, заключения и библиографии, насчитывающей 186 источников. Всего в работе 198 страниц.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Смеховой мир русской стихотворной комедии претерпел значительные изменения и стал выполнять наряду с развлекательной обличительную функцию. В первом образце данного жанра соблюдаются классицистические каноны, согласно которым смех изобличает отрицательного героя и выполняет только функцию увеселения зрителей. Смеховой мир более поздних пьес испытывает влияние сентиментализма. Добродетельный герой сентименталист-ской комедии искренен, что подчеркивается его непринужденной веселостью. Насмешливость же не является обязательной чертой положительного характера. И только к началу XIX века появляется искренний герой, насмешкой разоблачающий порок и глупость.

2. На становление драматургического мастерства Грибоедова решающее влияние оказала русская комедийная традиция. Уже в ранних опытах драматурга умный и веселый герой насмешкой разоблачает «странности» светских людей, среди которых и апология смеха, и полный отказ от веселья.

3. В «Горе от ума» авторское отношение к персонажам раскрывается через их шутки и остроты. Богатство палитры смеха Чацкого свидетельствует о его уме и искренности, тогда как сведение функций смеха к развлечению разоблачает глупость представителей московского света.

4. В окончательную редакцию «Горя от ума» не вошли некоторые комические образы и остроумные шутки. Однако пьеса не только не утратила блеска своего остроумия, но и выиграла в лаконичности и точности выражения авторской мысли.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Эволюция смехового мира в русской стихотворной комедии и "Горе от ума" А. С. Грибоедова"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Путь русской стихотворной комедии от первого классицистического образца («Ненавистник» М. Н. Хераскова) до «Горя от ума» А. С. Грибоедова был сложным и оригинальным. Значительные изменения произошли в сме-ховом мире комедийных жанров. Смешное в комедии стало выполнять наряду с развлекательной функцию обличения порока. Это привело к изменению типа главного героя и переоценке роли комической ситуации.

Классицисты противопоставляют хаотичный мир отдельных индивидов гармоничной государственной системе. Роль словесного искусства им видится в пропаганде просветительских ценностей и борьбе с общественным злом, поэтому проблематика в их произведениях в основном социальная. Комические жанры оттесняются на периферию литературы, поскольку смех, предполагая преодоление разнообразных ограничений, в том числе и социальных («освобождающая» сила смеха - 19, С. 46), составляет удел частной жизни. Серьезность же, напротив, поддерживает официальную идеологию, существующую иерархию социальных взаимоотношений, закрепившиеся общественные нормы и запреты (19, С. 14; 95; 154, стб. 1003), поэтому ведущим драматургическим жанром становится трагедия. Предметом обличения в высоких стихотворных комедиях являются общественно вредные пороки, функция разоблачения которых возлагается на просвещенного героя. Резонер в силу общественной важности своего задания оказывается обреченным на серьезность, тогда как непросвещенность отрицательных подчеркивается их вовлеченностью в сферу смешного. Вот почему комические герои не только осмеиваются автором и другими персонажами, но и сами шутят. Смеховые приемы в классицистической комедии используются, прежде всего, для создания комических характеров.

Образный мир классицистической комедии строится на противопоставлении мира идей миру вещей. Просвещенный герой-ритор является представителем идеального мира. В характерах же отрицательных персонажей автор подчеркивает их принадлежность неупорядоченному вещному миру. Непросвещенные герои глупы и порочны, стараются обманом и насмешками достичь своих корыстных целей. Под глупостью понимается невольное заблуждение, неумение устанавливать верные причинно-следственные связи между понятиями. Порочность же объясняется неумением подчинять хаос страстей голосу разума. Особую роль в классицистической комедии играет мотив обмана - введения в заблуждение из корыстных побуждений. Стирая границы дозволенного и смешивая понятия, смех также оказывается прерогативой непросвещенных персонажей. Поэтому драматурги-классицисты стремятся подчеркнуть серьезность ритора и веселость отрицательного действующего лица. Просвещенный резонер разоблачает глупость и порочность, как правило, серьезным тоном. Поэтому смешное в классицистической комедии выполняет, прежде всего, развлекательную функцию, давая зрителю немного отдохнуть после серьезных монологов героя-ритора.

На формирование смехового мира русских классицистических комедий большое влияние оказала смеховая традиция Древней Руси. По наблюдению Д. С. Лихачева, смеховой мир Руси до XVII века противопоставляется идеальному миру и образует своеобразный «изнаночный мир» неблагополучия, причем автор подчеркивает его маскарадность и нереальность. По-видимому, именно под влиянием средневековых смеховых традиций, классицисты-комедиографы противопоставляют гротескно-фарсовый мир порока и глупости идеальному миру просвещенных героев. При всем этом смеховой мир Древней Руси средневековый (96, С. 343) и потому существенно отличается от смеха Нового времени. Так, в произведениях древнерусской литературы смех направлен не только на окружающие явления, но и на самого смеющегося (98, 350). Смеховому миру XVIII века эта черта не свойственна. Карнавальный смех разрушает социальную иерархию, примиряет людей друг с другом, способствуя торжеству чисто человеческих отношений (19, С. 15), тогда как смех героев комедий XVIII века свидетельствует о чувстве превосходства - мнимого или реального - над другими, но никак не о примирении с объектом насмешек.

По справедливому наблюдению М. М. Бахтина, ренессансный смех «имеет глубокое миросозерцательное значение» (19, С. 78), тогда как смех Нового времени лишен этой черты. Изменение свойства смеха было обусловлено, вероятно, появлением и утверждением нового мировоззрения. Процесс принятия христианства европейскими народами был долгим и противоречивым. В итоге христианские обряды отчасти переплелись с языческими ритуалами, в которых важная роль отводилась возрождающему смеху, вечным вопросам жизни и смерти. В Новое время отношение к религии пересматривается. Важной заслугой Просвещения явилось то, что оно «развязало руки» человечеству, провозгласив, среди прочего, невмешательство Бога-творца в жизнь людей. Посягнув на действующую идеологию, просветители более решительно отказались от устаревших языческих смеховых обрядов, давно утративших в сознании людей свой первичный смысл.

В Новое время также разрушается средневековая бинарная модель мира, строившаяся на противопоставлении мира Бога и мира Дьявола. Эти два мира сосуществуют параллельно и никоим образом не пересекаются. Поэтому в юмористических литературных произведениях Древней Руси воссоздавался, по-видимому, исключительно «изнаночный мир», тогда как идеальный лишь мыслился (96, С. 352). Классицистическая же комедия отображает оба мира. Смех и серьезность сближаются настолько, что могут сосуществовать в рамках одного произведения. Это стало возможным благодаря распространению деистических взглядов, согласно которым природа человека изначально активная и добрая, хотя недостаток просвещения может негативно сказаться на ней. Добро и Зло как бы воссоединяются в человеческой природе, хотя и не в отдельном персонаже.

С усилением сентиментальных тенденций в русской драме XVIII века, функции смеха в стихотворной комедии меняются. В эпоху сентиментализма усиливается интерес к частной жизни и естественным правам человека, неоправданно ограниченным общественными институтами. На сцене появляется новый положительный герой: искренний и свободный от сословных предрассудков. Смех оказывается незаменимым средством при создании положительного характера сентиментальной комедии, поскольку несет в себе стремление преодолеть социальные ограничения. Наоборот, порочные действующие лица напускают на себя печаль, либо, воспринимая смех как признак превосходства, отказывают людям, имеющим более низкий социальный статус, в их естественном праве на смех и радость. Вместе с тем, драматурги-сентименталисты продолжают классицистическую традицию наделения ветреного глупца чрезмерной веселостью и страстью к развлечениям. Поэтому в русской комедии конца XVIII - начала XIX веков шутят и смеются как положительные, так и отрицательные действующие лица. Это заставило драматургов разграничить причины смеха персонажей, а, кроме того, формы их шуток и розыгрышей. Смех персонажа в сентиментальной комедии позволяет судить не столько о просвещенности и уме персонажа, сколько о его нравственности. Так, смех положительных героев свидетельствует об искреннем неприятии ими порока и глупости, тогда как насмешки отрицательных персонажей - о злости. В итоге серьезность перестает быть обязательной чертой положительного характера, а смешное приобретает, наряду с развлекательной, функцию разоблачения глупости и порока. Поэтому нельзя не согласиться с Бахтиным в том, что смех Нового времени либо развлекает, либо обличает порок (19, С. 79).

Сентиментальные тенденции в «высокой» комедии оказали влияние на формирование «легких» пьес, с которых начинал свой творческий путь молодой Грибоедов. Жанр салонной комедии пользовался популярностью у видных литераторов 1810-х годов. Например, А.С.Пушкин высоко ценил юмор водевилей Н. И. Хмельницкого и сам планировал написать «благородную» комедию (142). Советское литературоведение стремилось объяснить всплеск «безыдейных» комедий их оппозиционностью «официальному славословию» (170, С. 7). Главный герой таких пьес отличается независимостью

72, С. 321), а французский источник привносит в русский перевод заряд вольнодумия Французской революции (135, С. 3). Однако среди создателей русского водевиля одним из первых справедливо называется А. А. Шаховской (46, С. 676), политические взгляды которого были далеки от революционных. Объяснить интерес этого автора к «легким» комедиям только их «оппозиционностью» не представляется возможным.

Шаховской показал себя смелым новатором в жанре «легкой» комедии. Большинство сюжетов и героев для таких пьес заимствовалось преимущественно из французской драматургии XVIII века. Некоторые русские литераторы ограничивались переводом и незначительной переделкой оригиналов. В таких пьесах авторы фактически используют устаревшую классицистическую модель смехового мира, противопоставляя серьезного положительного героя веселому комическому (например, комедия Н. И. Хмельницкого «Говорун»). Веселье в таких пьесах выполняет исключительно развлекательную функцию, а смех персонажа свидетельствует лишь о его радостном настроении. Шаховской же отказывается от классицистических традиций и использует средства комического для создания положительного характера. Так, Ме-зецкий в его пьесе «Не любо — не слушай, а лгать не мешай» веселым розыгрышем разоблачает лгуна Зарницкина. В данной комедии Шаховской наделяет положительного героя правом на смех с тем, чтобы персонаж использовал его и в борьбе за собственное счастье, и в разоблачении общественно-вредных явлений. Шаховской широко пользуется средствами комического для раскрытия своего замысла, опираясь в этом на традиции русской «высокой» комедии рубежа ХУШ-Х1Х веков.

Смеховой мир «легких» комедий Грибоедова ранее не привлекал пристального внимания исследователей, однако новаторство и блестящее дарование драматурга проявилось, в том числе, в особенностях использования им приемов комического. Грибоедов развивает идеи Шаховского и переосмысливает функции смешного в «салонных» комедиях. Смех во всех его произведениях, начиная с «Молодых супругов» и заканчивая оперой-водевилем

Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом», выполняет наряду с развлекательной функцию разоблачения и наказания «странностей» персонажей. Драматург в одинаковой степени критикует и жизнь в вихре бесконечных праздников, и полный отказ от веселья и развлечений, признавая обе эти крайние позиции ошибочными. Смех же положительных героев всегда критически направлен и помогает им отстаивать свои убеждения. Факт пребывания персонажа в комической ситуации не проливает свет на отношение к нему Грибоедова. Комические положения используются им, главным образом, для развлечения зрителей, а не для наказания порока или глупости, как это было в пьесах классицистов.

Данные принципы характерологии и сюжетостроения нашли воплощение в главном произведении Грибоедова - «Горе от ума». Смех персонажа -свидетельство авторского отношения к нему. В обществе любимой девушки герой острит и шутит, тогда как в светской обстановке избегает веселого тона, а насмешка служит герою средством выражения неприятия социального зла. Комическое в данном случае выполняет две функции: увеселения зрителей и обличения глупости. Грибоедов отказывается от морализаторства пьес классицистов и идущего по их стопам А. А. Шаховского, используя для утверждения жизненных идеалов персонажей приемы комического. В отличие от комедий предшественников, в «Горе от ума» смех составляет исключительную привилегию здравомыслящего пылкого героя. Грибоедов создает принципиально новый тип резонера и объясняет остроумие Чацкого не желанием просветить других людей, как это имело место в классицистических комедиях, а его искренностью и пылкостью, которыми, по мысли автора, обязательно наделен умный человек. Герой не «мечет бисер» перед глупцами, а выказывает свое отношение к ним. Поэтому Чацкий не подвергается авторскому осмеянию.

В «Горе от ума» формы смеха отрицательных персонажей несравнимо беднее смехового мира Чацкого. Смех светских людей разоблачает их глупость и подлость. Они приносят в жертву веселью не только свои служебные обязанности, но и собственный «затылок». Анекдот и острота стали неотъемлемой частью светской беседы. Но в то же время шутки представителей московского общества свидетельствуют об их желании утвердить свое превосходство над окружающими. Именно в таком русле они истолковывают насмешки Чацкого, объявляя его сначала «гордым», а потом, стремясь избежать разоблачения своей глупости и порочности, «безумным».

Первоначально Грибоедов планировал создать образ типичного романтического героя, обреченного на одиночество и приехавшим в Москву, влекомый детскими впечатлениями от дружбы с Софьей. Однако в ходе работы драматург переосмысливает позицию главного героя, образ света и характер конфликта между ними. Грибоедов объясняет долгое отсутствие Чацкого служебными делами, а его уверенность во взаимности чувств Софьи показывается обоснованной. Герой не боится света и не заботится об общественном мнении. Разрыв с Москвой объясняется не отчаянием юноши, не увидевшего в свете большого ума и доброты, а негодованием обманутого любовника и оскорбленного гражданина.

Сравнение различных редакций «Горя от ума» позволяет прийти к выводу, что смеховой мир комедии претерпел существенные изменения. В процессе работы над комедией автор отказывался от целых эпизодов, комических характеров и шуток, если они не вносили ничего нового в раскрытие художественного замысла. Уже в самом начале работы над пьесой проявляется один из важнейших эстетических принципов драматурга: функции комического не исчерпываются развлекательностью, а служат средством выражения авторской позиции.

Изучение сферы комического «Горя от ума» позволило приблизиться к решению ряда важных вопросов, касающихся не только отдельной пьесы Грибоедова, но и его художественного метода. Дальнейшее исследование эволюции смехового мира русской комедии позволит глубже проникнуть в процесс становления национальной литературы и шире отразить поэтику русской стихотворной комедии.

Список научной литературыШиронина, Юлия Борисовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Художественные тексты

2. А. С. Грибоедов. Полное собрание сочинений в трех томах. Т. 1 / Главн. ред. С. А. Фомичев. СПб.: Нотабене, 1995. - 351 с.

3. А. С. Грибоедов. Полное собрание сочинений в трех томах. Т. 2. СПб.: Нотабене, 1999.-619 с.

4. Грибоедов А. С. Сочинения / Вступ. ст., коммент., сост. и подгот. текста С. А. Фомичева. М.: Худож. лит., 1988. - 751 с.

5. Капнист В. В. Избранные произведения / Вступ. ст. Г. В. Ермаковой-Битнер, подгот. текста и примеч. Г. В. Ермаковой-Битнер и Д. С. Бабкина. — Л.: Сов. писатель, 1973. 615 с. (Б-ка поэта. Большая серия).

6. Княжнин Я. Б. Избранные произведения / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Л. И. Кулаковой. Л.: Сов. писатель, 1961. - 770 с. (Б-ка поэта. Большая серия).

7. Стихотворная комедия, комическая опера, водевиль конца XVIII начала XIX века. Сборник: Т. 1 / Вступ. ст., биогр. справки, сост., подгот. текста и примеч. А. А. Гозенпуда. - Л.: Сов. писатель, 1990. - 688 с. (Б-ка поэта. Большая серия).

8. Стихотворная комедия, комическая опера, водевиль конца XVIII начала XIX века. Сборник: Т. 2 / Вступ. ст., биогр. справки, сост., подгот. текста и примеч. А. А. Гозенпуда. - Л.: Сов. писатель, 1990. - 768 с. (Б-ка поэта. Большая серия).

9. Фонвизин Д. И. Избранное: Стихотворения. Комедии. Сатирическая проза и публицистика. Автобиографическая проза. Письма / Сост., вступ. ст. и примеч. Ю. В. Стенника; Худож. П. Сацкий. М.: Сов. Россия, 1983. - 336 с.

10. Херасков М. М. Избранные произведения / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. А. В. Западова. Л.: Сов. писатель, 1961. - 409 с. (Б-ка поэта. Большая серия).1.. Литературоведческие материалы 181

11. Ю.Александрова М. А. Комедиография А.С.Грибоедова. Творческая эволюция: Дис. канд. филол. наук: 10.01.01. Н. Новгород, 2000. - 214 с.

12. Александрова М. А. «Странный человек» в комедии «Горе от ума» // А. С. Грибоедов. Хмелитский сборник. Смоленск: Смоленский гуманитарный ун-т, 1998.-С. 79-93.

13. Афанасьева И. Н. А. П. Сумароков и итальянская «комедия масок» (К вопросу о формах комического в комедии классицизма) // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. От классицизма к романтизму: Межвуз. сб. научн. трудов.-Л., 1983. Вып. 5.-С. 3-11.

14. Бабичева Ю. В. Эволюция жанров русской драмы XIX начала XX века: Учебное пособие к спецкурсу. - Вологда, 1982. - 128 с.

15. Баженов А. К тайне «Горя». Идеи и образы комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» // Литература в школе. 1996. - № 4. - С. 24-35.

16. Базанов В. Из истории гражданской поэзии начала XIX века // Русская литература. — 1961. -№1. С. 39-62.

17. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Худож. лит., 1965. - 527 с.

18. Белинский В. Г. «Горе от ума». Комедия в 4-х действиях, в стихах. Сочинение А. С. Грибоедова. Второе издание. С.-П.-бург. 1839 // А. С. Грибоедов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1958. - С. 111-190.

19. Белинский В. Г. Литературные мечтания. Элегия в прозе (отрывок) // А. С. Грибоедов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1958. - С. 105-109.

20. Белинский В. Г. Разделение поэзии на роды и виды (отрывок) // А. С. Грибоедов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1958. - С. 191-193.

21. Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья восьмая (отрывок) // А.С.Грибоедов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1958. -С. 197-202.

22. Бергсон А. Смех / Предисл. и примеч. И. С. Вдовина. М.: Искусство, 1992.- 127 с.

23. Билинкис М. Я. В контексте литературных споров (Комедия А. А. Шаховского «Урок кокеткам, или Липецкие воды») // Анализ драматического произведения: Межвуз. сб. Л.: Изд-во Ленинградского университета,1988.-С. 46-59.

24. Билинкис Я. С. «Горе от ума» в историко-литературной перспективе // А. С. Грибоедов. Материалы к биографии. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние,1989.-С. 220-237.

25. Билинкис Я. С. Феномен «Горя от ума» // «Век нынешний и век минувший.»: Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской классике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 392-403.

26. Благой Д. Д. Смех Пушкина // Благой Д. Д. От Кантемира до наших дней: В 2-х т. Т. 1. М.: Худож. лит., 1979. - С. 268-285.

27. Бонамур Ж. Грибоедов и французская литература: Автореф. канд. филол. наук. М., 1961.-15 с.

28. Борев Ю. О комическом. -М.: Искусство, 1957. 232 с.

29. Борисов Ю. Н. «Горе от ума» и русская стихотворная комедия (У истоков жанра) / Под ред. Е. И. Покусаева. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1978.- 104 с.

30. Борисов Ю. Н. К характеристике творческих контактов Грибоедова («Липецкие воды» и «Горе от ума») // Поэтика и стилистика. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1980. - С. 3-14.

31. Борисов Ю. Н. О внесценических образах в «Горе от ума» А. С. Грибоедова и русских стихотворных комедиях XVIII начала XIX вв. // Освободительное движение в России: Межвуз. сб. - Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1989. - Вып. 13. - С. 33-50.

32. Борисова М. Б. Смысловая осложненность слова-лейтмотива в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» // Типы текста и специфика функционирования языковых средств: Межвуз. сб. Куйбышев: Куйбыш. гос. ун-т, 1986. -С. 77-83.

33. Булгарин Ф. Воспоминания. М.: Захаров, 2001. - 783 с.

34. Вацуро В. В преддверии пушкинской эпохи // «Арзамас»: Сборник. В 2-кн. Кн. 1. М.: Худож. лит., 1994. - С. 5-27.

35. Веселовский А. Западное влияние в новой русской литературе. М., 1906.-249 с.

36. Вигель Ф. Ф. Записки. М.: Захаров, 2000. - 591 с.

37. Виноградова О. В. Переделка как одна из форм художественного подражания в русской комедии XVIII века. М.: Лит. ин-т им. Горького, 1997. — 24 с.

38. Винокур Г. О. «Горе от ума» как памятник русской художественной речи» // «Век нынешний и век минувший.»: Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской классике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002.-С. 332-380.

39. Вишневская И. Л. Гоголь и его комедии. М.: Наука, 1976. - 256 с.

40. Влащенко В. И. «Ум с сердцем не в ладу» («Горе от ума» как драма Чацкого) // «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской» (К 200-летию со дня рождения А. С. Грибоедова): Сб. литературоведч. и методич. статей. СПб.: Симпозиум, 1995. - С. 42-60.

41. Гоголь Н. В. В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность (отрывок) // А. С. Грибоедов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1958.-С. 98-104.

42. Гозенпуд А. А. О водевиле // Стихотворная комедия, комическая опера, водевиль конца XVIII начала XIX века. Сборник: Т. 2 / Вступ. ст., биогр. справки, сост., подгот. текста и примеч. А. А. Гозенпуда. - Л.: Сов. писатель, 1990.-С. 675-679.

43. Горбатова Е. В. Проблемы театра Грибоедова: Автореф. дис. канд. искусствоведения. М., 1977. - 16 с.

44. Григорьев А. А. По поводу нового издания старой вещи. «Горе от ума». СПб. 1862 // А. С. Грибоедов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1958. -С. 225-242.

45. Григорьев Н. Г. Софья Павловна Фамусова // Прилуко-Прилуцкий Н. Г. Корифеи русского слова. Грибоедов. СПб.-Варшава: Книгоиздательское Товарищество «Оросъ». - Вып. 5-й. - С. 106-116.

46. Гриневская И. А. Кого любит Софья Павловна? // Ежемесячное сочинение. 1901. № 11.

47. Гриневская И. А. Оклеветанная девушка // Ежемесячное сочинение. 1901. № 10.

48. Гришунин А. Л. «Горе от ума» в литературно-общественном сознании Х1Х-ХХ вв. // Русская литература в историко-функциональном освещении. -М.: Наука, 1979.-С. 182-238.

49. Гришунин А. Л. «Горе от ума» как формула жизни // А. С. Грибоедов. Материалы к биографии: Сб. научн. трудов. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989.-С. 245-249.

50. Гуковский Г. А. Ранние работы по истории русской поэзии XVIII века. -М.: Языки русской культуры, 2001. 352 с.

51. Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века: Учебник / Вступ. ст. А. Зорина. М.: Аспект Пресс, 2003. - 453 С.

52. Данелиа С. И. О философии Грибоедова // Философские исследования. -Тбилиси: Изд-во Тбилисского университета, 1977. С. 301-382.

53. Данилов С. С. Очерки по истории русского драматического театра. — М.-Л.: Искусство, 1948. 587 с.

54. Дземидок Б. О комическом / Пер. с польск. М.: Прогресс, 1974. - 223 с.

55. Дмитриев М. А. Замечания на суждения «Телеграфа» // «Век нынешний и век минувший.»: Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 49-51.

56. Доброва Г. Р. Некоторые способы достижения комического эффекта в русских стихотворных пародиях XVIII века. // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. От классицизма к романтизму: Межвуз. сб. научн. трудов,-Л., 1983.-Вып. 5.-С. 120-127.

57. Дубровин А. А. А. С. Грибоедов и художественная культура его времени. М.: Моск. гос. открытый пед. ин-т, 1993. - 129 с.

58. Дубровин А. А. А. С. Грибоедов и художественная культура (литературоведческий и фольклористический аспекты): Автореф. дис. доктора филол. наук.-М., 1995.

59. Егоров Б. Ф. Славянофильство, западничество и культурология // Из истории русской культуры, том V (XIX век). М.: Языки русской культуры, 1996.-С. 463-475.

60. Ермакова-Битнер Г. В. В. В. Капнист // Капнист В. В. Избранные произведения. Л.: Сов. писатель, ленингр. отд-ние, 1973. - С. 5-46.

61. Журавлева А. И. Русская драма и литературный процесс XIX века. — М.: Изд-во МГУ, 1988.- 198 с.

62. Западов А. В. Творчество Хераскова // Херасков M. М. Избранные произведения / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. А. В. Западова. JI.: Сов. писатель, 1961. - С. 5-56.

63. Западов В. А. Функции цитат в художественной системе «Горя от ума» // А. С. Грибоедов: Творчество. Биография. Традиции: Сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. лит-ры (Пушкинский дом); Отв. ред. С. А. Фомичев. JL: Наука. Jle-нингр. отд-ние, 1977. - С. 61-72.

64. Зубков H. Н. «Горе от ума» и сюжетосложение классического русского романа» // Грибоедов и Пушкин. Хмелитский сб. Вып. 2. Смоленск: СГПУ, 2000.-С. 168-177.

65. Иванов-Разумник. Грибоедов — первый боец с этическим мещанством // Прилуко-Прилуцкий Н. Г. Корифеи русского слова. Грибоедов. СПб.-Варшава: Книгоиздательское Товарищество «Оросъ». — Вып. 5-й. - С. 127130.

66. Игнатьева А. И. История текста «Горя от ума» как выражение идейно-художественной эволюции А. С. Грибоедова: Автореф. дис. канд. филол. наук.-М., 1971.-24 с.

67. Ильёв С. П. «Ум» и «горе» в комедии Грибоедова // Проблемы творчества А. С. Грибоедова / Отв. ред. С. А. Фомичев Смоленск: Траст-Имаком, 1994.-С. 50-56.

68. История русского драматического театра: В 7 т. Т. 2: 1801-1825. — М.: Искусство, 1977.-555с.

69. История русской драматургии, XVII — первая половина XIX в. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1982. - 352 С.

70. Каллаш В. В. Грибоедов и Чацкий (К 75-летию смерти А. С. Грибоедова) / Русская мысль. 1-2, М., 1904.

71. Кичикова Б. А. «Дурачеству оставьте дверцу.» (Мотивы водевиля в «Горе от ума») // А. С. Грибоедов. Хмелитский сборник. — Смоленск: Смоленский гуманитарный ун-т, 1998. С. 160-174.

72. Кичикова Б. А. Жанровое своеобразие комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»: Автореф. дис. канд. филол. наук. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. -25 с.

73. Козлова С. М. Миростроительная функция сна и сновидения в комедии «Горе от ума» // А. С. Грибоедов. Хмелитский сборник. Смоленск: Смоленский гуманитарный ун-т, 1998. - С. 94-122.

74. Котляревский Н. А. Литературные направления Александровской эпохи. М.: Вузовская книга, 2000. - 328 с.

75. Кошелев В. А. А. С. Грибоедов и К. Н. Батюшков (к творческой истории комедии «Студент») // А. С. Грибоедов. Материалы к биографии. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. - С. 199-219.

76. Кривонос В. Ш. Автор и комический герой у Гоголя // Кормановские чтения.-Ижевск, 1994.-Вып. 1. С. 110-114.

77. Кривонос В. Ш. Пародийный герой и его оценка в прозе Гоголя («Вий») // Проблемы изучения литературного пародирования. Самара, 1996. -С. 87-94.

78. Кривонос В. Ш. Сны и пробуждения в «Петербургских повестях» Гоголя // Гоголевский сборник. СПб., 1993. - С. 85-99.

79. Кугель А. Р. Миллион терзаний // «Век нынешний и век минувший.»: Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 252-261.

80. Кулакова Л. Жизнь и творчество Я. Б. Княжнина // Княжнин Я. Б. Избранные произведения / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Л. И. Кулаковой. Л.: Сов. писатель, 1961. - С. 5-58. (Б-ка поэта. Большая серия).

81. Куликова И. Д. Русская комедия 80-х 90-х годов XVIII века (жанр, конфликт, характер): Автореф. дис. канд. филол. наук. Спец. рус. лит. 10.01.01. -М., 1990.- 16 с.

82. Кушнер А. «Ребяческое удовольствие слышать стихи мои в театре» // Вопросы лит-ры. 1972. - №5. - С. 142-150.

83. Лебедев А. А. Грибоедов (Факты и гипотезы). М.: Искусство, 1980. -303 с.

84. Лебедева О. Б. А. С. Грибоедов и Д. И. Фонвизин: К проблеме типологии действия и сюжетосложения русской высокой комедии // Русская литература. 1996. -№1. -С. 129-138.

85. Лебедева О. Б. История русской литературы XVIII века: Учебник. М.: Высш. шк., 2003.-415 с.

86. Лебедева О. Б. Мотивы и образы священного писания в структуре комедии «Горе от ума» // А. С. Грибоедов. Хмелитский сборник. Смоленск: Смоленский гуманитарный ун-т, 1998.-С. 123-159.

87. Лебедева О. Б. Роль интермедии Репетилова в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» // От Карамзина до Чехова: Сб. ст. к 45-летию научно-педагогической деятельности Ф. 3. Кануновой / Отв. ред. А. С. Янушкевич. -Томск, 1992.-С. 106-116.

88. Лебедева О. Б. Русская высокая комедия XVIII века: Генезис и поэтика жанра. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1996. - С. 356.

89. Ли Кю Хо Комната Софьи как пространственная аномалия в комедии «Горе от ума» // Грибоедов и Пушкин. Хмелитский сб. Вып. 2. Смоленск: СГПУ, 2000.-С. 95-103.

90. Ли Кю Хо Проблемы пространственно-временной поэтики комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума»: Дис. канд. филол. наук: 10.01.01. СПб.,2000.- 172 с.

91. Лихачев Д. С. Смех как мировоззрение // Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и другие работы. СПб.: Алетейя,2001. С. 343-403. (Славянская библиотека)

92. Лотман Ю. М. Архаисты-просветители // Из истории русской культуры, том V (XIX век). М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 410-428.

93. Лотман Ю. М. Декабрист в повседневной жизни (Бытовое поведение как историко-психологическая категория) // Литературное наследие декабристов / Отв. ред. В. Г. Базанов, В. Э. Вацуро. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1975.-С. 25-74.

94. Лотман Ю. М. О русской литературе классического периода // Из истории русской культуры, том V (XIX век). М.: Языки русской культуры, 1996. -С. 429-444.

95. Лотман Ю. М. Русская литература послепетровской эпохи и христианская традиция // Из истории русской культуры, том V (XIX век). М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 393-409.

96. Лотман Ю. М. Руссо и русская культура XVIII начала XIX века // История и типология русской культуры. - С.-Петербург: «Искусство-СПБ», 2002. - С. 383-445.

97. Лотман Ю. М. Театр и театральность в строе культуры начала XIX века // Лотман Ю. М. Статьи по типологии культуры. Тарту, 1973. - С. 62-63.

98. Лотман Ю. М. «Человек, каких много» и «исключительная личность» (к типологии русского реализма первой половины XIX в.) // Из истории русской культуры, том V (XIX век). М.: Языки русской культуры, 1996. -С. 445-451.

99. Мальцева Т. В. Литературная полемика и процесс жанрообразования в комедиографии XVIII века: Монография. СПб., 2000. - 186 с.

100. Маркович В. М. Комедия в стихах А. С. Грибоедова «Горе от ума» // Анализ драматического произведения: Межвуз. сб. Л.: Изд-во Ленингр. унта, 1988.-С. 59-91.

101. Медведева И. Н. «Горе от ума» А. С. Грибоедова. М.: Худож. лит., 1974.- 112 с.

102. Медведева И. Н. Творчество Грибоедова // А. С. Грибоедов. Л.: Сов. писатель. Ленингр. отд-ние, 1967. - С. 5-62.

103. Меньшиков М. О. Оскорбленный гений // «Век нынешний и век минувший.»: Комедия А.С.Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 194-215.

104. Мещеряков В. П. А. С. Грибоедов: Литературное окружение и восприятие (XIX- нач. XX в.) / Отв. ред. Ф. Я. Прийма. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1983.-267 с.

105. Мещеряков В. П. Жизнь и деяния Александра Грибоедова. М.: Современник, 1989.-478 с.

106. Мольер Ж.-Б. Критика «Школы жен» // Литературные манифесты западно-европейских классицистов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. -С. 392-405.

107. Нейман Б. В. Комедии Я. Б. Княжнина // Проблемы реализма в русской литературе XVIII века. Под ред. Н. К. Гудзия. М.-Л.: Академия наук, 1940. - С. 121-182.

108. Нечкина М. В. Грибоедов и декабристы. М.: Худ. литература, 1947. -598 с.

109. Нечкина М. В. Следственное дело А.С.Грибоедова. М.: Мысль, 1982.- 102 с.

110. Николаев Н. И. Жанр бурлеска в творчестве русских писателей 60-х — 70-х годов XVIII века. // О жанрово-стилевом своеобразии (по страницам литературы): Сб. научн. трудов. Ташкент: Изд-во ТашГУ, 1985. - С. 85-95.

111. Николаев Н. И. Русская литературная травестия. Вторая половина XVIII первая половина XIX века: Учебное пособие для спецкурса. - Архангельск: Поморский гос. ун-т, 2000. - 119 с.

112. Огарев Н. П. Предисловие <к сборнику «Русская потаенная литература»> // «Век нынешний и век минувший.»: Комедия А. С. Грибоедова «Гореот ума» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002.-С. 110-112.

113. Одесский М. П. Об «откровенном» и «прикровенном». София в комедиях В. И. Лукина // Литературное обозрение. 1994. - № 3 / 4 - С. 82-87.

114. Одоевский В. Ф. О литературе и искусстве / Вступ. ст., сост. и коммент.

115. B. И. Сахарова. М.: Современник, 1982. - 223 с.

116. Орлов В. Н. Великий русский драматург А. С. Грибоедов. М.: Знание, 1954.-275 с.

117. Орлов В. Н. Грибоедов. Очерк жизни и творчества. М.: Гос. изд-во Худож. лит., 1954. - 275 с.

118. Петров С. А. С. Грибоедов. М.: Гос. изд-во Худож. лит-ры, 1954. -118 с.

119. Пиксанов Н. К. Грибоедов. Исследования и характеристики. — Л.: Изд. Писателей, 1934. 333 с.

120. Пиксанов Н. К. Летопись жизни и творчества А.С.Грибоедова. 1791-1828. М.: Наследие, 2000. - 238 с.

121. Пиксанов Н. К. Творческая история «Горя от ума». М.: Наука, 1971.-400 с.

122. Полевой К. А. О жизни и сочинениях А.С.Грибоедова (в сокращении) // А. С. Грибоедов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1958.-С. 80-82.

123. Пропп В. Я. Проблемы комизма и смеха. — М.: Искусство, 1976. 183 с.

124. Пумпянский Л. В. Классическая традиция: Собрание трудов по истории русской литературы. М.: Языки русской культуры, 2000. - 864 с.

125. Пушкин А. С. Письмо к А. А. Бестужеву, конец января 1825 г. (отрывок) // А. С. Грибоедов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1958.1. C. 40-41.

126. Ревякин А. Жанровые особенности «Горя от ума» // Русская литература. 1961.-№ 4. - С. 114-127.

127. Рогов К. Ю. Идея «комедии нравов» в начале XIX века в России: Авто-реф. дис. канд. филол. наук / МГУ им. М, В. Ломоносова. Филол. фак. М., 1992.- 16 с.

128. Розанов В. В. «Горе от ума» // «Век нынешний и век минувший.»: Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 225-234.

129. Сенковский О. И. «Горе от ума», комедия в четырех действиях, в стихах, сочинение А. С. Грибоедова // А. С. Грибоедов в русской критике. М.: Гослитиздат, 1958.-С. 93-94.

130. Сербул М. Н. Аспекты генезиса и типологии водевиля и благородной комедии. Шуя: Шуйский гос. пед. ин-т, 1995. - 15 с./ Рукопись деп. в ИНИ-ОН РАН.

131. Сионова С. А. М. М. Херасков и М. Н. Муравьев (К проблеме преемственности в русской литературе XVIII века) // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. От классицизма к романтизму: Межвуз. сб. научн. трудов.- Л., 1983. Вып. 5. - С. 63-73.

132. Слонимский А. «Горе от ума» и комедия эпохи декабристов (18151825) // А. С. Грибоедов. 1795-1829: Сб. ст. / Под ред. И. Клабуновского и А. Слонимского. М.: Гослитмузей, 1946. - С. 39-73.

133. Слонимский А. Л. Пушкин и комедия 1815-1820гг. // Временник пушкинской комиссии. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1936. - Т. 2. - С. 23-42.

134. Соколянский М. Г. «Горе от ума» и традиции европейской «высокой комедии» // Проблемы творчества А. С. Грибоедова / Отв. ред. С. А. Фоми-чев Смоленск: Траст-Имаком, 1994. - С. 44-50.

135. Стенник Ю. В. Русская сатира XVIII века. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1985.-362 с.

136. Степанов Л. А. Драматургия А. С. Грибоедова // История русской драматургии, XVII первая половина XIX в. - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1982.-С. 296-326.

137. Степанов Л. А. Пушкин и история комического в русской эстетике первой трети XIX века // Эстетические взгляды писателя и художественное творчество: Межвуз. сб. Кн. 2. Вып. 230. Научные труды Кубанского гос. унта, 1977.-С. 19-41.

138. Степанов Л. А. Эстетическое и художественное мышление А. С. Грибоедова. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2001. - 312 с.

139. Стоюнин В. Драматическое и комическое в «Горе от ума» // Прилуко-Прилуцкий Н. Г. Корифеи русского слова. Грибоедов. СПб.-Варшава: Книгоиздательское Товарищество «Оросъ». - Вып. 5-й. - С. 57-61.

140. Строганов М. В. Грибоедов А. С. // Эстетические отношения искусства и действительности в литературе, критике, литературоведении и эстетике: Аннотированный указатель литературы. Тверь, 1993. - С. 36-37.

141. Строганов М. В. Еще о литературной позиции Грибоедова // Пушкин и другие: Сб. ст., посвященный 60-летию со дня рождения С. А. Фомичева / Научн. редактор и составитель В. А. Кошелев; НовГУ им. Ярослава Мудрого. Новгород, 1997.-С. 180-187.

142. Строганов М. В. О литературной позиции Грибоедова // Новые безделки: Сб. ст. к 60-летию В. Э. Вацуро. М.: Новое литературное обозрение. 1995-1996.-С. 138-146.

143. Строганов М. В. Об идейном составе «Горя от ума» // Проблемы творчества А. С. Грибоедова / Отв. ред. С. А. Фомичев. -Смоленск: Траст-Имаком, 1994. С. 56-70.

144. Суворин А. С. «Горе от ума» и его критики // «Век нынешний и век минувший.»: Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 156-193.

145. Суражевский Л. Д. Реализм языка «Горя от ума» // А.С.Грибоедов: Творчество. Биография. Традиции: Сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. лит-ры (Пушкинский дом); Отв. ред. С. А. Фомичев. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977.-С. 85-98.

146. Тамарченко Н. Д. Смех // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А. Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. М.: НПК «Интелвак», 2003. - стб. 1002-1004.

147. Толстой С. Л. Федор Толстой Американец. М.: Современник, 1990. -64 с.

148. Томашевский Б. В. Стих «Горя от ума» // Русские классики и театр. -Л.-М.: Искусство, 1947. С. 192-254.

149. Тынянов Ю. Н. Архаисты и Пушкин // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники. -М.: Наука, 1968. С. 23-121.

150. Тынянов Ю. Н. Сюжет «Горя от ума» // «Век нынешний и век минувший.»: Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской классике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 298-331.

151. Ушаков В. А. Московский бал, третье действие из комедии "Горе от ума" (Бенефис г-жи Н. Репиной) // «Век нынешний и век минувший.»: Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-классика, 2002. - С. 62-71.

152. Фесенко Ю. П. Грибоедов и Пушкин. Творческие взаимосвязи: Авто-реф. дис. канд. филол. наук. Л., 1980. - 18 с.

153. Фесенко Ю. П. Личность народ - история в «Борисе Годунове» и в «Горе от ума» // Грибоедов и Пушкин. Хмелитский сб. Вып. 2. Смоленск: СГПУ, 2000.-С. 65-91.

154. Флоринская Ю. Ф. Чацкий и Гамлет // А. С. Грибоедов: Творчество. Биография. Традиции: Сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. лит-ры (Пушкинский дом); Отв. ред. С. А. Фомичев. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977. -С. 28-45.

155. Фомичев С. А. Автор «Горя от ума» и читатели комедии // А. С. Грибоедов: Творчество. Биография. Традиции: Сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. лит-ры (Пушкинский дом); Отв. ред. С. А. Фомичев. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977. - С. 5-27.

156. Фомичев С. А. Драматургия А. С. Пушкина // История русской драматургии, XVII первая половина XIX в. - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1982. -С. 261-295.

157. Фомичев С. А. Драматургия начала XIX в. Творчество А. С. Грибоедова. Комедия «Горе от ума» // История русской литературы: В 4-х т. Т. 2. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1981. - С. 204-234.

158. Фомичев С. А. К истории текста «Горя от ума» // Литературное наследие декабристов / Отв. ред. В. Г. Базанов, В. Э. Вацуро. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1975.-С. 301-313.

159. Фомичев С. А. К творческой предыстории «Горя от ума» (комедия «Студент») // От «Слова о полку Игореве» до «Тихого Дона»: Сб. ст. к 90-летию Н. К. Пиксанова. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1969. - С. 88-98.

160. Фомичев С. А. Литературная судьба Грибоедова // Грибоедов А. С. Сочинения / Вступ. ст., коммент., сост. и подгот. текста С. А. Фомичева. М.: Худож. лит., 1988. - С. 3-30.

161. Фомичев С. А. Национальное своеобразие «Горя от ума» // Русская литература. — Ленинград: Наука, 1969. №2. - С. 46-66.

162. Фомичев С. А. Проблема национальной самобытности в творчестве А. С. Грибоедова: Автореф. дис. канд. филол. наук. JI., 1969. -18 с. (АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом).

163. Фризман J1. Г. Парадокс Катенина // Катенин П. А. Размышления и разборы. М.: Искусство, 1981. - С. 9-44.

164. Фридман Н. В. Сатира без смеха в творчестве Пушкина и поэтов-декабристов // Филологические науки. 1992. - №4. - С. 25-30.

165. Хализев В. Е. Веселье и смех в пушкинских сюжетах 1830 г. // Филологические науки. 1987. -№1. - С. 3-10.

166. Хализев В. Е., Шикин В. Н. Смех как предмет изображения в русской литературе XIX века // Контекст — 1985: Литературно-теоретические исследования. М.: Наука, 1986. - С. 176-226.

167. Хихадзе Л. Д. У истоков русского психологического романа // Проблемы творчества А. С. Грибоедова / Отв. ред. С. А. Фомичев. -Смоленск: Траст-Имаком, 1994. С. 70-81.

168. ЦимбаеваЕ. Н. Грибоедов. -М.: Мол. гвардия, 2003.-545 15. е.: ил.-(Жизнь замечат. людей: Сер. биогр.; Вып. 827).

169. Шаврыгин С. М. Творчество А. А. Шаховского в историко-литературном процессе 1800-1840-х годов. СПб.: Изд-во «Дмитрий Була-нин», 1996.- 179 с.

170. Штейн А. Л. Критический реализм и русская драма XIX века. М.: Гослитиздат, 1962. - 398 с.

171. Штейн А. Л. Национальное своеобразие «Горя от ума» // А.С.Грибоедов. 1795-1829: Сб. ст. / Под ред. И. Клабуновского и А. Слонимского. М.: Гослитмузей, 1946. - С. 8-13.

172. Штейн А. Л. Философия комедии // Контекст. 1980: Литературно-теоретические исследования. - М.: Наука, 1981. - С. 244-268.

173. Щеблыкин С.И. Стихотворная комедия А. А. Шаховского в литературном движении 1810-х 1820-х годов: Автореф. дис. канд. филол. наук / Моск. гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина. - М., 1986. - 16 с.

174. Яблоновский С. В. В защиту С. П. Фамусовой // О театре. М., 1909. -С. 29-54.

175. Янковский М. О. Стихотворная комедия конца XVIII начала XIX в. // Стихотворная комедия конца XVIII - начала XIX в. - Л.: Сов. писатель, 1964.-С. 5-56.

176. I. Материалы на иностранных языках

177. Kuntze К. Studien zur Geschichte der Russischen satirischen Typenkomoedie 1750-1772. Frankfurt am Main, Athenaeum Verlag, 1971. -146 S.

178. McLean Hugh. The development of modern Russian Literature. Slavic review, V. 21, N 3,1962. pp. 389-410.

179. Welsh D. J. Russian comedy. 1765-1823. The Hague-Paris: Mouton & Co, 1996.- 136 p.