автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Феномен неоромантизма в художественной культуре России XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Феномен неоромантизма в художественной культуре России XX века"

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова Факультет иностранных языков и регионоведения

Феномен неоромантизма в художественной культуре России XX века.

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

На правах рукописи

4857500

Васильева Инна Вячеславовна

1 3 0КТ 2011

Москва 2011

4857500

Диссертация выполнена на кафедре сравнительного изучения национальных литератур и культур факультета иностранных языков и регионоведения Московского государственного университета имени М.ВЛомоносова

Научный руководитель доктор филологических наук

профессор Ващенко Александр Владимирович

Официальные оппоненты доктор философских наук

профессор Митина Светлана Ивановна

доктор филологических наук профессор Беляева Ирина Анатольевна

Ведущая организация Институт мировой литературы им. А.М.Горького РАН

Защита состоится 2011 г. в •/<) I З&часоъ на заседании

диссертационного совета Д 501.001.28 при Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова.

Адрес: 119192, г. Москва, Ломоносовский проспект, д. 31, корп. 1, факультет иностранных языков и регионоведения, ауд. 107-108.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан « $ » ОЗ 2011 г. Учёный секретарь диссертационного совета

Е.В. Жбанкова

Общая характеристика работы

В современной гуманитарной научной сфере много споров вызывает вопрос об идейно-художественной природе русского неоромантизма XX в. -самостоятельного, близкого романтизму культурного феномена. На его существование прямо указывает современная теория трех волн романтизма в русской культуре («классический романтизм» - конец XVIII - первое десятилетие XIX в., «вторая волна» - рубеж Х1Х-ХХ веков; а также «третья волна» - постмодернизм, контркультура, рок-культура), заявленная Е.Г. Милюгиной и В.В. Сергеевым1. Общепризнанным является и тот факт, что романтическое художественное сознание оказало существенное влияние не только на эпоху русского модернизма, советскую культуру 1920-1930-х гг., но и на постмодернизм рубежа ХХ-ХХ1 вв. При этом, как справедливо утверждает Э.Я. Фесенко, «ни одно из толкований этого понятия в <...> словарях и других энциклопедических изданиях не объясняет феномен романтизма XX в.»2.

В связи с этим большой интерес представляют труды Л.П. Егоровой3 Э.Н. Шевяковой, В. Ковского, утверждавших, что романтическое мировидение и особый романтический язык были востребованы в русском искусстве XX столетия.

Разумеется, это не было механическим повторением сложившихся романтических идеалов и форм русской культуры конца XVIII - первого десятилетия XIX вв. Глубокое усвоение достижений русских романтиков в XX в. привело к появлению на этой основе совершенно самостоятельного явления, которое с учетом его преемственности было бы целесообразно именовать «неоромантизмом». Следует признать его существенный творческий потенциал, исключительно активное, действенное влияние на культуру XX столетия в целом. Этому способствовали основные тенденции культурного развития XX в., актуализировавшие в творческом процессе романтические личностные и культурообразующие установки. Их востребованность и переосмысление хотя и складывались под знаком новой идеологии и формировавшегося сознания социалистического общества, были предопределены духовно-нравственным миром человека, его творческим потенциалом, стремлением к свободе и независимости. Романтический максимализм, по определению М. Гершензона, предопределял изображение

1 Милюгина К.Г., Сергеев В.В. Культурно-исторический опыт романтизма и духовные искания повой России. М.:РГГУ. 1995.

2 Фесенко Э.Я. Теория литературы. М.: Академический проект, 2008. С. 346.

сильной личности, открывающей новые пути в мире и искусстве4. Г.Г1. Поспелов писал о романтизме как об «определенном типе идейно-эмоционального (оценочного) отношения к жизни, в основе которого лежит глубоко личностное, напряженно-страстное стремление к возвышенному идеалу, неудовлетворенность сущим, невозможность довольствоваться повседневностью, прозаическим существованием, жажда иной, лучшей жизни»5.

Огромный научный интерес представляет неоромантизм, рассматриваемый нами не только как направление в творчестве, но и как культурная парадигма, оказавшая глубокое влияние на художественный мир русского модернизма. С этой точки зрения, «неоромантический сплав» является тем идеологическим и эстетическим образованием, без которого невозможно представить себе историю русской литературы XX века -модернизма и постмодернизма. Неоромантизм как эстетическая и мировоззренческая система понимается как актуализация в искусстве концепции преобразования мира посредством эстетического начала.

В плане художественного языка с неоромантизмом связаны такие формально-содержательные особенности, как предельная острота чувственных переживаний героев, преобладание экспрессии над описательностью, иррационального над рациональным, насыщенность художественного текста фантастическими, гротескными элементами, введение в художественное пространство экзотики как особого эстетического мира. Все они характерны для культуры русского модернизма, а в эпоху постмодернизма получают роль культурного кода, который используется в художественной практике и иронически обыгрывается.

В проблеме осмысления неоромантизма как культурной парадигмы есть ряд дискуссионных моментов, но наряду с этим интерес к проблеме в культурологии существенно вырос. В связи с этим назрела потребность рассмотреть неоромантизм как культурологический феномен и выявить его основные характеристики в художественной культуре России XX века.

Актуальность исследования обусловлена тем, что проблема неоромантизма как художественной школы, направления в культуре, мировидения, для которого характерны определенные эстетические принципы и ценности, в настоящий момент недостаточно разработана в отечественной науке. Требует глубокого осмысления неоромантизм и по

4Гершензон М. Видение поэта. М,, 1919. С.12.

5 Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 345.

отношению к образно-символической и мировоззренческой основе модернизма, для чего необходимо изучение влияния, оказанного романтизмом и неоромантизмом на русскую культуру.

Неоромантизм требует системного изучения, прежде всего, как художественный пласт, оказавший глубокое влияние и на модернизм, и на русскую культуру 1920-1930-х гг.

Объектом исследования являются произведения художественной культуры тех авторов, для которых характерно обращение к неоромантизму как к эстетике и мировидению. Специально рассматривается особая творческая философия «Старинного театра» H.H. Евреинова и Н.В. Дрезена, творчество таких художников, как М. Врубель, Н. Рерих, М. Нестеров, С. Малютин, В. Борисов-Мусатов, художественных объединений «Мир искусства» и «Голубая роза», произведений Д.С. Мережковского, Вяч. Иванова, В. Брюсова, А. Ахматовой, Б. Пастернака, литературной группы «Серапионовы братья», А. Грина, Е. Шварца и И. Бродского; привлекаются родственные явления в русской музыке.

Предметом исследования служит неоромантизм как культурная парадигма, как самостоятельное творческое направление, характерное для литературы русского модернизма, русской литературы 1920-1930-х годов, русского постмодернизма как художественной школы.

Цели и задачи диссертационного исследования состоят в том, чтобы:

- исследовать путь развития неоромантизма в русской культуре XX в. на основе анализа русской романтической культуры Х1Хв;

- теоретически обосновать роль и значение культурного архетипа для понимания причин и условий возникновения неоромантизма и его влияния на формирование русской культуры ХХв;

- раскрыть философские константы неоромантизма применительно к категории времени, вечности и памяти, сформировавшихся под воздействием романтической культуры;

- проанализировать трансформацию неоромантических культурных ценностей на примере творчества представителей литературного объединения «Серапионовы братья», А. Грина, Е. Шварца;

исследовать неоромантизм в качестве художественной и мировоззренческой основы русского модерна, источника литературы модернизма;

- выявить неоромантические идеи и ценности, нашедшие свое отражение в последующем формировании русского постмодернизма.

Научная новизна диссертационного исследования и полученные важнейшие результаты состоят в следующем:

- на основе анализа развития зарубежной и русской романтической культуры XIX века представлена парадигма развития неоромантизма в России первой половины XX века как культурологического феномена духовной жизни;

- дано теоретическое обоснование роли и значения культурного архетипа как базовой категории, для понимания причин и условий возникновения направлений развития русской культуры XX века;

-рассмотрена философия неоромантизма на примере основополагающих категорий времени, вечности и памяти, нашедших отражение в творчестве романтиков и неоромантиков под влиянием романтической культуры;

-раскрыты причинно-следственные связи, обусловившие трансформацию неоромантических культурных ценностей, на примере творчества литературного объединения «Серапионовы братья», произведений А. Грина и Е. Шварца;

- показано, что неоромантизм в XX веке стал выступать в качестве художественной и мировоззренческой основы русского модернизма, источником модернистской русской литературы;

- рассмотрены неоромантические идеи и ценности, нашедшие свое отражение в живописи и повлиявшие в последующем на развитие русского постмодернизма.

Положения, выносимые на защиту:

1) Русский и европейский неоромантизм как философская концепция, как мировидение и как знаковое художественное пространство является культурной парадигмой, оказавшей глубокое влияние на русскую литературу, культуру и искусство XX века.

2) Парадигма развития романтизма и неоромантизма имеет единые исторические истоки, основанные, в свою очередь, на архетипах «золотого», «серебряного», «медного» и «железного» веков. Эти архетипы связаны с мифической моделью времени, генезисом культуры и её символами.

3) Исследования идейно-философской и художественной направленности неоромантизма свидетельствуют о внутренней генетической взаимосвязи философии романтизма и неоромантизма. Прежде всего это относится к оценке таких категорий, как время, вечность и память.

4) Философия неоромантизма оказала глубокое влияние на отечественное искусство эпохи «модерн». Это влияние отражено в образе-символе мистической голубой розы, прорастающей сквозь мироздание, присутствующем в творчестве русских поэтов-символистов (А. Блок, Вяч.Иванов), в постановках «Старинного театра» H.H. Евреинова и Н.В. Дрезена, сценической стилизации, родоначальником которой стал В. Мейерхольд.

5) Неоромантические традиции были характерны для русской культуры 20-30-х гг. XX столетия. Неоромантическая эстетика, характерная для «серебряного века» русской литературы, нашла свое эстетическое продолжение в русской литературе 1920-1940-х гг. Для литературы этого периода характерны также неоромантические идеи и принципы, как романтическое двоемирие, стремление к Прекрасной Неизвестности и Несбывшемуся, понимание земного бытия как вечного странствия, жажда рыцарского подвига и служения.

6) Неоромантические образы, символы, мотивы, ценности и архетипы присутствуют в творчестве литературного объединения «Серапионовы братья», в состав которого входили Л. Лунц, Н. Никитин, М. Слонимский, И. Груздев, К. Федин, Вс. Иванов, М. Зощенко, В. Каверин, Е. Полонская. Результаты исследования подтверждают, что среди «серапионов» были «правые» и «левые», «западники» и «восточники», «бытовики» и «сюжегники». Каждое из этих направлений нашло свое отражение в русской и советкой литературе первой половины XX века.

7) В ряду авторов произведений неоромантического характера выдающееся место занимает А. Грин с его неоромантической Гринландией -мирозданием, созданным воображением писателя. Неоромантик Грин и его творчество служит ярчайшим доказательством существования неоромантического направления в русской литературе 20-30-х годов XX столетия. Убедительным подтверждением влияния неоромантизма на культуру этого периода явилось и творчество драматурга Е. Шварца (в частности, пьеса «Дракон»).

8) Постмодернизм, представляющий собою не только литературную и художественную школу, но и умонастроение, культурную парадигму, основанную на рефлексии, иронии, тотальном пересмотре унаследованных от предшествующих ценностей художественных школ, также испытал влияние неоромантизма. Романтический и неоромантический культурный код представляет собой одну из базовых матриц.

использовавшихся авторами-постмодернистами, что доказывается на примере творчества И. Бродского («Двадцать сонетов к Марии Стюарт»).

Теоретико-методологической базой работы является соединение элементов историко-биографического, структурно-семиотического методов с мотивным и мифопоэтическим. Выбор обусловлен их адекватностью объекту исследования.

Методологические основы диссертации. В связи с междисциплинарным характером исследования в основу методологии диссертации положен системный подход, разработанный в трудах А.Н. Веселовского, А.Дж. Тойнби, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Д.С. Мережковского, Ю.В. Манна, И.Ф. Волкова, Г.Д. Гачева, В.И. Фатющенко, С.Г. Тер-Минасовой, A.B. Ващенко, Е.И. Волковой, A.B. Павловской, O.A. Корнилова и в других культурологических, литературно-критических, исторических работах.

Теоретическая ценность исследования.

Диссертация позволяет уточнить содержание понятия «неоромантизм», углубить представления об интерпретации неоромантических образов, символов, тем и мотивов в русской культуре XX века и характер их продолжения в модернистской и постмодернистской эстетике. Результаты исследования дают возможность изучить неоромантизм как художественную школу и культурную парадишу.

Практическая ценность исследования.

Полученные результаты могут быть применены в теоретических разработках, связанных как с русской, тек и зарубежной культурой XX в., а также в процессе преподавания русской литературы XX в. в высших учебных заведениях, при составлении учебных пособий и программ для высшей и средней школы.

Апробация основных положений и выводов диссертации. Основные положения и выводы диссертации были изложены и апробированы в ходе занятий на Факультете иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова в семинарских занятиях по курсу «Культурология», «История русской литературы» и «Русский мир в контексте мировых цивилизаций».

Основные положения диссертации и опыт практического применения результатов исследования прошли апробацию на международных научных конференциях: «Россия и Запад: диалог культур». Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова (2003, 2009); «Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы»,

Гранада, Испания (2007,2010); «Оломоуцкие дни русистов», Оломоуц, Чехия (2007); «Феномен творческой личности в культуре. Фатющенковскис чтения». Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова (2008, 2010); «Духовные начала русского искусства и просвещения» («Никитские чтения»), Новгород (2009).

По теме диссертационного исследования опубликовано пятнадцать работ, из них три работы в изданиях по списку ВАК.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Основное содержание работы

Во Введении освещена теоретическая сторона проблемы, комментируются понятия «романтизм» и «неоромантизм»; обоснованы актуальность темы и научная новизна исследования, определены его задачи и методология; очерчена степень изученности проблемы; сформулировано теоретическое и научно-практическое значение работы; представлена апробация ее основных положений.

В первой главе «Романтизм и неоромантизм в русской культуре» исследуется ряд вопросов, связанных с формированием неоромантизма как культурной парадигмы, глубоко значимой для русской культуры XX века.

Глава состоит из трех параграфов. В первом параграфе проанализирован романтизм как культурная парадигма, необыкновенно важная для русской культуры XIX века. В частности, в диссертационном исследовании подчёркивается, что для последнего десятилетия XVIII в. -первого десятилетия XIX в. характерно переплетение предромантических и сентименталистских тенденций с тенденциями классицизма. Переоценка разума, рационального начала бытия, ориентация на равновесие и гармонию, присущая классицизму как художественной и философской модели, сочеталась с необычайной чувствительностью, элегическим меланхолизмом и культом природы, характерным для сентиментализма. В сфере поэтики проявлялись как элементы систематизма и рациональности, так и чувствительности и возвышенной печали.

Центральное место в эстетике романтизма занимал метафизический бунт против Творца и мироздания. В художественном пространстве русского романтизма первой половины XIX ст. этот бунт связывался с богоборчеством М.Ю. Лермонтова и мотивом поединка с судьбой, нашедшим свою идеологическую и эстетическую реализацию в образе Печорина. Хотя в сравнении с западноевропейской культурой русский

романтизм выглядел не таким богатым и многогранным и даже уступал европейскому в «широте общей картины» (термин Ю.В. Манна), он нисколько не уступал европейскому романтизму в плодах творческого процесса и, сохранив основные смысловые акценты, главным из которых является тяготение к вневременным идеалам морали, эстетики, философскому умозрению, смог впоследствии воплотиться в сформировавшемся в начале XX века мощном национальном неоромантическом течении.

Во втором параграфе первой главы диссертационного исследования рассматривается культурный архетип как основной элемент архетипической модели романтизма. Культурный архетип понимается нами как форма схематизации культурного опыта человечества. Культурные архетипы создаются крупными историческими общностями - субэтносами, этносами, суперэтносами, консорциями (группами людей, объединенных общей исторической судьбой) и конвиксиями (группами людей с общим местом обитания и единым бытом). Отдельные личности не создают, а воспроизводят в своем сознании и жизнедеятельности универсальные культурные архетипы.

Романтизм рассматривается нами как циклическая культурная модель, как своеобразный архетип, включающий в себя определенные мифы, символы, образы, ценности и мотивы. Романтизм XIX ст. актуализировал в общественном сознании ценности и образы, которые затем нашли свое отражение в неоромантическом сознании XX века. В свою очередь, романтизм XIX в. актуализировал ценности европейской средневековой культуры, подобно тому, как классицизм XVIII в. апеллировал к греко-римской античности.

Средневековая западноевропейская культура была для романтиков и неоромантиков сокровищницей образов и символов, примером глубоко религиозного восприятия бытия. Романтики и неоромантики интерпретировали в своем творчестве образы-символы рыцаря, прекрасной дамы, мастера, сгранствующего монаха, послушника, активно использовали цветовую символику Средневековья.

Творческое осмысление и постижение европейского Средневековья было связано с романтической и неоромантической концепцией «путешествия по временам и культурам». Творческая реализация этой концепции состояла в том, что немецкие романтики Иенской и Гейдельбергской школы, а вслед за ними - французские и английские

романтики - заново открыли для себя европейское Средневековье и Элладу. Вслед за ними неоромантики-символисты совершили второе открытие этой эпохи в виде «пламенеющей готики» (европейского католического средневековья) и эллинских религиозных таинств (античности). Путешествуя в воображении по чужим временам и культурам, романтики и неоромантики активно постигали своё собственное время, а посредством чужого культурного языка изучали национальный культурный словарь.

Путешествие неоромантиков по временам и культурам было связано с изучением различных мифологических систем. Неоромантики обратились к феномену мифа, постигали мифологический язык на материале национального и чужого фольклора. Заново открывая свою и чужую мифологию, они придавали мифологическим образам-символам новые смыслы. Так возникли неоромантические (символистские) мифы об Орфее, Дионисе и Аполлоне, переосмыслена скандинавская и славянская мифология. Романтиков и неоромантиков можно назвать эклектиками. Таким образом, романтическое искусство становилось «вневременным», соединяя в себе символику различных эпох и культур, использовало и перерабатывало культурные образы и архетипы, характерные для европейского средневековья и античности.

Неоромантизм понимается нами как особая мировоззренческая система, противопоставляющая себя рационализму в интересах творческой свободы, как повторяющийся культурный архетип, который нашел свое воплощение в русском искусстве и литературе XX века. Неоромантики выделяли в античной культуре такие мировоззренческие и философские ценности, как магическое постижение природы, культ героики и культ прекрасного, в том числе и трагической красоты, связанной с почитанием «страдающего бога» Диониса. Если в эпоху классицизма античная культура понималась как носительница гармонии, а категории гармонии и равновесия считались наиболее значимыми, то романтики и вслед за ними - символисты - подменили идею покоя и равновесия всеобъемлющим мировоззренческим трагизмом. Философская категория трагического (трагедийного сознания) выдвинулась в неоромантизме на первый план.

Главной отличительной чертой русского неоромантизма следует считать «трагедийное сознание», которое можно определить как актуализацию трагедийного начала в культуре, а также романтическая экзальтация, понимаемая как предельная обостренность и яркость «земных

чувств», что нашло выражение в культе Рыцаря и Дамы, метафизическом бунте против мироздания, мистическом восприятии бытия в целом. Все эти характеристики присущи неоромантизму как художественному явлению и мировоззренческой системе.

В третьем параграфе первой главы подчёркивается, что эстетика неоромантизма была актуализирована в искусстве модернизма и постмодернизма. Для неоромантизма характерно развитие «романтического мифа», основанного на концепции преобразования мира с помощью Красоты. «Неоромантический миф» подразумевает предельную эмоциональность, ярко выраженную художественную экспрессию, интерес к иррациональному, к мистике, к фантастическому и чудесному, использование гротеска как художественного приема, обращение к экзотическим мотивам и образам.

Неоромантический миф основан также на переосмыслении феномена любви. Характерным становится постоянное недовольство романтического героя собой и своей любовью, часто основанное на неумении любить. В то же время герои неоромантического мифа вечно горят в огне страстей, они необыкновенно чувствительны и впечатлительны, обладают глубокими мистическим опытом, видят «незримое» и слышат «несказанное».

Модернистские стили, т.е. по сути, те направления в искусстве, которые стали появляться с конца XIX в., представляют собой «естественное звено видеоизменяющегося романтического самосознания»6. Неоромантическое восприятие существует в культуре XX столетия параллельно с реалистическим, взаимодействуя и переплетаясь с ним на формальном и содержательном уровне.

Вторая глава диссертационного исследования «Философия неоромантизма и ее выражение в романтической культуре XX столетия» состоит из четырех параграфов и посвящена отражению неоромантических ценностей, образов, символов и идей в русской культуре XX столетия. В частности, неоромантизм рассматривается как один из важных источников идей, образов, символов, тем и мотивов литературы русского модерна. Как доказывается в диссертационном исследовании, «неоромантический сплав» является тем идеологическим и эстетическим образованием, без которого русский модернизм был бы невозможен.

В первом параграфе рассматривается влияние, оказанное неоромантизмом как культурной парадигмой и мировоззренческой

'Толмачев В.М. От романтизма к романтизму. М. МГУ, 1997. С.. 52.

12

категорией на искусство русского модерна. При этом указывается, что полное отождествление символизма и неоромантизма было бы ошибочным, поскольку символизм - и европейский, и русский - создал уникальное художественное пространство, которое можно назвать неоромантическим лишь в некоторых аспектах - например, с точки зрения идеи религиозно-духовного преображения жизни, которая была свойственна и романтикам, и символистам. И романтики, и символисты не довольствовались миром созданным Богом, в противовес «злому» миру и «злому» времени они творили свой мир красоты, пытаясь «прорваться» из времени в вечность.

Религиозная основа творчества символистов подразумевала лишь частичное принятие христианства: русские символисты пытались пересмотреть христианство в ракурсе поисков «неведомого Бога» и создания «новой церкви». Романтики Иенской школы мечтали о создании новой религии на основе романтической философии и творчества Гёте. Гёльдерлин соединил язычество и христианство в образе Христа-олимпийца. Подобное соединение стало краеугольным камнем новой, синтетической «религии» мифотворчества и богостроительства, свойственных русским символистам. И романтикам, и символистам было свойственно обостренное внимание к бессознательной, «ночной» стороне бытия, к хаосу «мировой Ночи», которая была для романтиков и неоромантиков «матерью богов», изначальной материей, предшествовавшей рождению вещей.

Результаты исследования позволяют автору утверждать, что понятия «неоромантизм» и «символизм» категориально не равнозначны. Неоромантизм является одним из аспектов символистского мировидения, но не исчерпывает понятия «символизм», не характеризует в полной мере символизм как литературное направление и мировидение.

Неоромантическое начало присутствует в творчестве младших символистов, в частности у A.A. Блока. Неоромантическое мировидение, свойственное творчеству А. Блока и младших символистов, отражено в культе Прекрасной Дамы, в поклонении Софии Премудрости Божией, Вечно-Женственному началу мироздания. Схожие идеи представлены в немецком романтизме Иенской и Гейдельбергской школы. Немецкие романтики, в свою очередь, опирались на культ Прекрасной Дамы -Беатриче - в творчестве Данте.

Для русского символизма наиболее значимой оказалась фигура Новалиса (Фридриха фон Гарденберга), воплощавшего собой мечты и искания немецкого романтизма. Характерная для творчества Новалиса

попытка исследовать природный мир как одухотворенный организм, как последовательное воплощение различных форм бытия, повлияла на натурфилософскую концепцию Вл. Соловьева и позднего В. Вернадского.

В философии романтизма и неоромантизма время и вечность примирялись в памяти, которая сохраняла «прекрасные мгновения» нетронутыми, первозданно прекрасными. В то же время неоромантики утверждали, что память творчески преображает прошлое, воскрешает его для вечного духовного бытия.

Творческая, преображающая память снимала конфликт между временем и вечностью, примиряя эти две категории в творческом акте. Однако, в то же время и романтики, и неоромантики противопоставляли памяти категорию забвения, указывая на вечную войну этих двух начал в душе человека. Победа памяти, соответственно, вела к торжеству вечности, тогда как победа забвения позволяла торжествовать «злому времени». Категория забвения, как и категория памяти, приобретала метафизическую окраску.

Жизнь неоромантизма в русской культуре XX в. нельзя ограничить эпохой модерн, он продолжал жить и в последующие периоды. В частности, неоромантические образы, символы, ценности и мотивы характерны для русской литературы 1920-х-1930-х гг. Отражение неоромантических ценностей, образов, символов и мотивов в литературе этого периода рассмотрено во втором и третьем параграфах второй главы диссертационного исследования.

Неоромантизмом пронизано творчество такого яркого литературного объединения 1920-х годов, как «Серапионовы братья». Само название этой литературной группы свидетельствовало о ее преемственности по отношению к немецкому романтизму, в частности, к творчеству Т.-А. Гофмана, чей роман «Серапионовы братья» еще при жизни стал литературной легендой. Безудержная фантазия стала основополагающим творческим принципом изображенных Гофманом литераторов-романтиков, поэтому своим творческим кредо считали фантазию и петроградские «серапионы», полагавшие, как, например, Лев Лунц, что русской литературе не хватает именно фантастического начала, а также умения «сплетать» приключенческую фабулу произведения. Петроградские «серапионы» в своем творчестве были обращены к Западу и, в частности, к литературным традициям европейского романтизма, к его художественному пространству, образам и символам, эстетическим принципам, философскому мировидению.

Среди «серапионов» были «правые» и левые», «западники» и «восточники», «бытовики» и «сюжетники».

Петроградский союз Серапионовых братьев явился, отражением кружка немецких романтиков, основанного 14 ноября 1818 года. Однако петроградские «серапионы» продолжали и романтические традиции русской литературы. В частности, они обращались к традициям русского романтизма пушкинской эпохи. Так, протоколы заседаний петроградских «Серапионовых братьев» первоначально ориентировались на стилистику протоколов «Арзамасского общества безвестных людей», объединявшего литераторов пушкинского круга. «Серапионовы братья» хотели возродить в русской литературе традиции авантюрного романа, написанного в романтической манере.

Противопоставление разума и фантазии является лейтмотивом рассказа В. Каверина «Хроника города Лейпцига за 18... год». На этой антитезе основан и гофмановский «Золотой горшок». В финале повести Гофмана говорится об имении в Атлантиде, которое получил в награду за свои страдания студент Ансельм, женившийся на саламандре Серпентине. Это имение символизирует собой прекрасное царство поэзии и фантазии, которое является в мечтах романтически настроенным душам. В рассказе В. Каверина рассудительный профессор N потерял дар речи и больше не смог в своих пространных университетских лекциях осуждать метафизику. Такой финал рассказа Каверина можно назвать неоромантическим, восходящим своими корнями к мировоззренческой концепции немецких романтиков.

Для поэтики рассказа Каверина, как и для поэтики немецкого романтизма, характерно прямое вмешательство автора в мир героев, использование гротеска, фантастики, романтической иронии. Все эти черты сближают рассказ Каверина с прозой немецкого романтизма и, в частности, с прозой Гофмана. В целом литературная деятельность петроградских «Серапионов» является ярчайшим доказательством существования неоромантических традиций в русской литературе 1920-х гг.

Неоромантичен по своей сути вымышленный мир А. Грина, в частности, «Гринландия» - мироздание, созданное воображением писателя, с его вымышленными городами и странами, присутствующими в художественном мире писателя. Вымышленная страна А. Грина восходит к царству Фантазии немецких романтиков, она сродни гофман овской Атлантиде - священной прародине человечества.

В средние века существовала легенда о таинственном «зеленом» острове на краю света, с которым ассоциировали Гренландию - «зеленый остров», ставший ледяным.

Реальную, географическую Гренландию географы и философы Средних веков наделяли магическим свойствами, считали таинственной, благодатной землей, магическим островом на краю света. Легенда о Гренландии во многом совпадает с мифом о стране Фантазии Атлантиде, присутствующим в произведениях немецких романтиков, в частности, в «Золотом горшке» Гофмана. Вымышленная Гринландия Александра Грина представляет собой географический миф, магическое, сакральное пространство, восходящее к магической географии античности, европейского Средневековья и Ренессанса.

В сборнике средневековых ирландских легенд «Путешествие святого Брендана» описывается таинственный остров, в центре которого растет высокое дерево (Древо Жизни), а через остров текут реки жизни, молодости и смерти. В «Бегущей по волнам» А. Грина, как и в этом случае, мы имеем дело с символикой рая земного.

Согласно платоновскому мифу, на острове-материке Атлантида было создано идеальное общественное устройство. Это гармоничное устройство человеческого общежития было уничтожено грандиозной природной катастрофой. Миф об исчезнувшем острове использовали немецкие романтики, в частности Э.-Т.-А. Гофман. Мифологема таинственного острова, поглощенного мировым океаном, присутствует и в «Бегущей по волнам» А. Грина.

Категория «Несбывшегося», характерная для повествовательных фантазий А. Грина, сродни «Фантазии» немецких романтиков. «Несбывшееся» тесно связано со стихией «Случая», бесповоротно меняющего жизнь героев. Душевная и духовная чуткость героев А. Грина связана с умением покориться Несбывшемуся, чудесному, почувствовать его дыхание среди скудного и будничного бытия. Несбывшееся - это «внезапное отчетливое создание», контрастирующее с «уродливыми отражениями жизненного закона».

Неоромантик-Грин воспринимал философскую категорию Фантазии в духе немецкого и, шире, европейского романтизма XIX ст. Фантазия, Мечта, Несбывшееся, Прекрасная Неизвестность - все эти понятия были для Грина священными. Именно они являются идейными стержнями его произведений, находя воплощение в судьбах героев: Томаса Гарвея, Биче Сениель, Артура

Грэя, Ассоль или Эгля. Эти мотивы неоромантичны по своей сути. Более того, творчество А. Грина является ярчайшим доказательством существования неоромантических идей, образов, символов и мотивов в русской литературе 1920-х-1930-х годов.

Не менее ярким доказательством функционирования неоромантической эстетики в литературе этого периода является творчество драматурга Е. Шварца, анализу которого посвящен четвертый параграф второй главы диссертационного исследования. Неоромантические ценности и эстетические принципы «серебряного века» русской литературы были особенно близки Е. Шварцу. Эти ценности и принципы были восприняты будущим драматургом через творчество Н.С. Гумилева и А. Ремизова, пьесы которых ставила «Театральная мастерская». В частности, неоромантические образы, символы и мотивы присутствуют в одной из самых известных пьес Е. Шварца - «Дракон».

В центре этой пьесы находится неоромантический мотив рыцарского подвига и служения. В своей пьесе Е. Шварц не только использовал романтический и неоромантический мотив змееборчества, но интерпретировал его как борьбу добра и зла в душе человека. «Дракон» - это дьявольская половина души каждого горожанина, поэтому убить дракона недостаточно для того, чтобы освободить город и прекрасную Эльзу. Каждый горожанин должен убить дракона в самом себе.

Символичен выбор имени для героя-странника, легкого, как пушинка, -Ланцелот - отсылает нас к Ланселоту Озерному из цикла легенд и рыцарских романов о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола. Ланселот -возлюбленный королевы Гиневры (Джиневры), «солнечный рыцарь», персонификация Бога солнца. В романах артуровского цикла Ланселот участвует в поисках святого Грааля, но не может добыть Грааль, поскольку его душа отягчена грехом прелюбодеяния.

Имя «Эльза» для главной героини восходит к преданиям и духовным стихам о другом драконоборце - св. Георгии, который спас от Змея (Дракона) царевну Елисафию (Елизавету). «Эльза» - немецкий вариант имени Елизаветы, в русском контексте известный как. Царевна Елисава по Житию Св. Георгия. Согласно древнейшей версии, изображенной в середине XII в. на фреске в церкви Св. Георгия в Старой Ладоге, св. Георгий победил дракона не оружием, а силой молитвы, «победным словом». Царевна Елисава привела дракона на своем поясе в город «как корову».

Примечателен выбор имени «Шарлемань» для архивариуса, отца Эльзы. Легендарный Карл Великий, король франков и лангобардов, герцог Баварии, римский император, основавший династию Каролингов, стал для потомков воплощением королевской и рыцарской силы и доблести. У Шварца Шарлемань - подданный Дракона, смиренный архивариус, герой, напоминающий об архивариусе Линдгорсте из «Золотого горшка» Э.-Т.-А. Гофмана. Но если гофмановский архивариус - могущественный волшебник, подданный чудесной страны Атлантиды, то герой пьесы Шварца вынужден просить защиты у Ланцелота.

«Золотой горшок» Гофмана и «Дракон» Шварца обнаруживают сходство в трактовке образов героев, близки друг другу и сюжетные линии. Пьеса Е. Шварца «Дракон» неоромантична по своей сути, для этого произведения характерно определенное родство с художественным миром немецкого романтизма. В русской литературе Е. Шварц продолжал линию «Серапионовых братьев».

На основании выше изложенного в диссертационном исследовании подчёркивается, что в русской - советской литературе 1920-1940-х гг. продолжали жить неоромантические идеи и эстетические принципы. Неоромантическая эстетика, характерная для эпохи модерн, для «серебряного века» русской литературы, нашла свое органичное продолжение в творчестве литературного объединения «Серапионовы братья», в романах и повестях А. Грина, в пьесах Е. Шварца, в частности, в пьесе «Дракон».

Неоромантические идеи, образы и символы характерны для российской живописи эпохи модерн и литературы второй половины XX века. Этим процессам посвящена заключительная третья глава диссертационного исследования «Неоромантизм и развитие русского модернизма».

В первом параграфе третьей главы диссертационного исследования подчеркивается, что неоромантические идеи и ценности нашли свое отражение в творчестве выдающихся художников эпохи модерн, таких как М. Врубель, Н. Рерих, М. Нестеров. В иконописи Врубеля присутствовали неоромантические черты, соединенные с византийской декоративностью и экспрессией. Неоромантизм Врубеля можно усмотреть в его цветописи, в преобладании на его полотнах, росписях и панно цветов, особенно любимых романтиками XIX в., - сиреневого, голубого и лилового. На символическое значение этих цветов романтики XIX ст. указывали, опираясь на средневековую католическую эстетику. Лиловый цвет широко представлен

на витражах европейских соборов, в религиозной живописи Запада, в одежде католической церковной иерархии. Однако, в русской иконописи, как и в росписях, лиловый цвет до Врубеля употреблялся крайне редко и тяготел либо к розоватому и красному, либо к синему. В отличие от католического искусства, в православной иконописи лиловый цвет приобрел двусмысленный характер. Через фиолетовый он был близок к черному, символизировавшему ад и смерть, а через красный - к символике адского огня. Молитвенное настроение и созерцательность, согласно св. Дионисию Ареопагиту, выражались в русской иконописи синим цветом, характерным для московской и тверской иконописи и в меньшей мере - для новгородской.

В высшей степени знаменательна цветопись панно М. Врубеля «Принцесса Греза», навеянного одноименным драматическим произведением французского романтика Э. Ростана. Голубой цвет здесь связан, прежде всего, с обликом Принцессы Грезы, окутанной голубым сиянием. Принцесса Греза символизирует на панно Врубеля Вечную Женственность, поэтому голубой - цвет неба и тайны является ее цветом.

Теоретические воззрения русских символистов были сформулированы в основном в 1904-1909 годах, когда Врубель заканчивал свой жизненный и творческий путь. Однако, искусство и личность Врубеля соответствовали идеалу символистов, которым импонировала символическая «тайнопись неизреченного», характерная для творчества художника. М. Врубеля символисты называли «русским Гюставом Моро». И французский художник-неоромантик Постав Моро, и русский неоромантик М. Врубель стати знаковыми фигурами для русского искусства начала XX века.

Неоромантические мотивы присутствуют и в художественном творчестве Н. Рериха, тонкого знатока философии и этнографии Востока, археолога, учёного, опоэтизировавшего «блестящий Восток» в своих полотнах. Как и художники из объединения «Мир искусства», Рерих воскрешал в своих полотнах искусство былых эпох, в частности - мир языческой, славянской и скандинавской древности и Древней Руси. Славянская Русь представлялась Рериху воплощением некого исторического идеала. Следуя неоромантической традиции, Рерих противопоставлял мечту и действительность, исторический идеал и скучную, банальную современность.

Русские модернисты - как литераторы, так и художники -актуализировали в своем творчестве такие философские категории,

характерные для романтизма и неоромантизма, как двоемирие (земное и небесное, воплощенное и несказанное, высокое и низкое), трагедийное сознание (актуализация роли трагедийного начала в культуре), экзальтация (обостренность и яркость земных чувств, благодаря которой можно услышать несказанное и постичь невыразимое). Для их творчества характерны культ Рыцаря и Дамы (культ Вечной Женственности), метафизический бунт против мироздания, мистическое и образно-символическое восприятие бытия.

Во втором параграфе третьей главы диссертации «Влияние неоромантизма и модернизма на зарождение и становление постмодернизма» исследуются романтический и неоромантический субстрат в литературе постмодернизма. Делаются выводы о том, что постмодернизм представляет собой не только литературную и художественную школу, но и умонастроение, культурную парадигму, которая основана на рефлексии, иронии, тотальном пересмотре унаследованных от предшествующих художественных школ ценностей. Прежде всего, постмодернизмом были пересмотрены эстетические принципы и ценности эпохи модерн и ее неоромантический субстрат. В постмодернистских текстах автор играет с читателем в спонтанные, ни к чему не обязывающие игры, мистифицирует, кодирует информацию с помощью образов, символов и мотивов, присущих различным художественным системам - в том числе и неоромантической эстетике.

Постмодернизм русской и европейской культуры далек от историософских, теософских и философских концепций эпохи модерна. Как культурная парадигма, он не связан с какой-либо идеологией или философской системой. Постмодернизм - это реакция на модернизм с его неоромантическими ценностями, тотальный пересмотр предшествующей этической и эстетической системы. С другой стороны, постмодернизм - это реакция на коммерциализацию современной культуры и противостояние культуре официальной.

Постмодернистское искусство редко ставит «вечные вопросы», не интересуется онтологическим статусом бытия. Само понятие онтологии обычно находится за пределами постмодернистского искусства. Для художественного пространства постмодерна характерен кризис метафизического мышления, распад целостной картины мира, который можно уподобить, «распаду атома».

Романтический и неоромантический культурный код - это лишь один из множества культурных кодов, которыми оперирует постмодернизм. С такой же легкостью постмодернистский автор оперирует культурным кодом эпохи модерн или эпохи классицизма. В постмодернистской эстетике отсутствует культ романтизма и романтического и неоромантического сознания. Более того, романтизм и неоромантизм часто являются предметом постмодернистской иронии, обыгрываются в сатирическом ключе. Поэты-постмодернисты, как, например, И. Бродский или В. Кривулин, пытались отмежеваться от романтизма и неоромантизма, отторгнуть его художественный язык, однако при этом обильно цитировали романтические и неоромантические образы, символы, темы и мотивы.

В диссертации подчёркивается, что неоромантический субстрат присутствует в постмодернистских текстах на уровне гипертекстуальности: пародийного соотношения текста с профанируемыми им текстами (классификация Ж. Женетта), а также на уровне метатекстуалыюсти -соотношения текста со своими претекстами. Возможен и такой уровень связи, как архитекстуальность (жанровые связи текстов). Эти тезисы доказываются на материале «Двадцати сонетов к Марии Стюарт» И. Бродского (1974) в третьем параграфе третьей главы.

Героиня, к которой обращены сонеты И. Бродского, представляет собой кумира романтиков и неоромантиков-модернистов - шотландскую королеву Марию Стюарт. Романтическими и неоромантическими претекстами «Двадцати сонетов к Марии Стюарт» являются трагедия Ф. Шиллера «Мария Стюарт», стихотворения А. Ахматовой, В. Брюсова и Б. Пастернака, посвященные шотландской королеве. К Ф. Шиллеру и его романтической трагедии непосредственно обращается лирический герой сонетов, однако, это обращение выдержано в ироническом ключе. Диалогу с Шиллером -романтиком, воспевшим романтическую королеву, посвящен двенадцатый сонет

В этом сонете представлена антитеза: искусство - история. Воплощением искусства является Мария Стюарт, пространство истории отдано Елизавете Английской. Искусство - это страсть, свобода, порыв, это «стати» Марии, прекрасная плоть, над которой, увы, властен «топор истории». Ф. Шиллер обвинял Елизавету в гибели Марии Стюарт, Бродский переадресовал это обвинение истории («Взять Шиллера: Истории влетело от Шиллера» 7 ). История - бесстрастна, искусство возносит страсть на

'Бродский И. Собрание сочинений в 7 т. Т. 2. СПб: Азбука, 2001. С. 89.

21

пъедёстал. Поэтому, согласно трактовке Бродского, Елизавета царит в истории, а Мария - в искусстве и, прежде всего, в искусстве романтическом и неоромантическом, олицетворением которого в двенадцатом сонете является Шиллер.

«Двадцать сонетов» основаны на эстетике центона. В интерпретации Бродского центон соединяет романтические и неоромантические (модернистские) культурные коды с постмодернистской иронией, самоиронией и эстетикой игры. Тем не менее, иронизируя над романтическими и неоромантическими ценностями, Бродский, как и другие постмодернистские авторы, утверждает их значимость.

Лирический герой «Двадцати сонетов» признается в тайной любви к кумиру романтической и неоромантической литературы, самой романтической из королев - Марии Стюарт. Эта тайная любовь к романтической королеве сродни для автора-постмодерниста тайной любви к романтическим и неоромантическим ценностям, к эстетическим принципам романтического и неоромантического художественного пространства. Полемизируя с романтическими и неоромантическими ценностями, иронически обыгрывая их, постмодернистский автор, тем не менее, ощущает себя их наследником, преемником по отношению к темам, мотивам, образам и символам романтической и неоромантической литературы.

Неоромантическим является и мотив встречи с королевой на фоне прекрасного сада: в данном случае лирический герой беседует с мраморной статуей Марии Стюарт в Люксембургском саду Парижа (третий сонет). Лирический герой оказывается в прекрасном парке, подобно герою в начальных строках, как в начальных строках «Божественной комедии» попадающему в таинственный лес. Начальная строка «Божественной комедии» иронически обыграна в третьем сонете, центонном по своей сути. Даже Люксембургский сад в описании Бродского - это «великолепная цитата», смесь Пантеона с картиной импрессиониста Эдуарда Моне «Завтрак на траве».

В сонетах к Марии Стюарт Бродский соединяет трагические интонации с шокирующими и фривольными, высокое с низким, величественное с легковесным. Трагические интонации «Двадцати сонетов» отсылают нас к эстетике романтизма и неоромантизма, иронические и фривольные - к эстетике постмодернизма.

Появление и развитие постмодернизма явилось реакцией на неоромантизм русского модерна. Несмотря на то, что для этой культурной

парадигмы более характерно ироническое восприятие романтической и неоромантической эстетики, влияние неоромантизма на эстетику постмодернизма является несомненным.

В Заключении представлены основные выводы исследования, раскрывающие феномен неоромантизма в художественной культуре России XX века.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Философская направленность романов A.C. Грина //Советская литература в прошлом и настоящем. М.: Издательство Московского ун-та, 1990. С. 72-85.

2. От реализма к романтизму: о некоторых аспектах послеоктябрьского творчества А.С.Грина// Россия и Запад: диалог культур. М.: Центр по изучению взаимодействия культур, 2003. С. 126-135.

3. Тема памяти в художественном мире A.C. Грина //Вести. Моск. унта. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2004. №1. С. 167-172.

4. Интерпретация образа Крысолова в творчестве В.Брюсова, М.Цветаевой, Л.Грина.// Вестн. Моск. ун-та. Серия 19, Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2005. №3. С. 103-111.

5. Феномен «обостренной восприимчивости» в художественном мире М.Ю. Лермонтова»// Тарханский вестник, Тарханы № 20,2007. С. 154-158.

6. Миф и реальность в рассказе А. Грина «Крысолов».// Русская литература XX - XXI веков: направления и течения, выпуск 10. Екатеринбург: Уральский Государственный Педагогический ун-т, ИФИОС "Словесник", 2007. С. 61-71.

7. Неоромантические тенденции в русской литературе 20-х годов XX века.// Сборник докладов Международной конференции «Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы», Испания, Гранада. 2007. С. 1333-1339.

8. Интерпретация идей романтизма в литературном процессе первой трети XX векаИ Сборник докладов Международной XIX конференции «Оломоуцкие дни русистов», Оломоуц, Чехия. 2008. С. 447-451.

9. Философия неоромантизма и ее отражение в искусстве символизма// Сборник докладов конференции «Феномен творческой личности в культуре». М.: Центр по изучению взаимодействия культур, 2009. С. 496502.

10. Драматургия Евгения Шварца как особое явление в русской культуре (на примере пьесы «Дракон»)// Сборник докладов IX Международной научной конференции «Духовные начала русского искусства и прсвещения» («Никитские чтения»), Великий Новгород: издательство Новгородского унта, 2009. С. 268-272.

11. Неоромантические идеи, образы и символы в культурной парадигме постмодернизма// Сборник докладов Международной XX конференции «Оломоуцкие дни русистов», Оломоуц, Чехия. 2009. С. 347-351.

12. Литературное объединение «Серапиоиовы Братья»: немецкая традиция в культуре русского неоромантизма// Вести. Моск. ун-та. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2010., №2. С. 73-80.

13. Постмодернизм и его культурно-историческая парадигма в русской литературе// Сборник статей XIII международной конференции «Россия и Запад: диалог культур». М.: Центр по изучению взаимодействия культур, 2010, Выпуск 15, часть III. С. 25-32.

14. Неоромантизм и его отражение в литературе эпохи «модерн»// II Международная конференция «Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы», Сборник статей. Испания, Гранада, 2010. С. 1638-1642.

15. Неоромантизм и культурная парадигма// Сборник материалов конференции «Феномен творческой личности в культуре». М.: Центр по изучению взаимодействия культур, 2011. В печати.

Для заметок

Отпечатано в копицентре « СТ ПРИНТ » Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 Гуманитарный корпус, e-mail: globus9393338@yandex.ru тел.: 939-33-38 Тираж 100 экз. Подписано в печать 14.09.2011

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Васильева, Инна Вячеславовна

Введение.

Глава 1. Романтизм и неоромантизм в русской культуре.

1. ¡.Русскийромантизм и культура XIXвека.

1.2.Культурный архетип как основной элемент романтической модели мира.

1.3. Рубеж веков и русский неоромантизм.

1.4. Неоромантизм как культурная парадигма.

Глава 2. Философия неоромантизма и её интерпретация в творческом процессе XX столетия.

2.1. Неоромантизм и его отражение в искусстве эпохи «модерн».

2.2. Трансформация неоромантических культурных ценностей и архетипов в творчестве литературного объединения «Серапионовы братья».

2.3. Вымышленный мир Александра Грина: неоромантические мотивы в творчестве писателя.

2.4. Неоромантические мотивы, образы и символы в драматургии Евгения Шварца на примере пьесы «Дракон»).

Глава 3. Неоромантизм и пути развития русского модернизма.

3.1. Неоромантические идеи и ценности в русской живописи концаXIX- начала XXвека.

3.2. Влияние неоромантизма и модернизма на зарождение и становление постмодернизма.

3.3. Неоромантические идеи, образы и символы в культурной парадигме постмодернизма на примере «Двадцати сонетов к Марии Стюарт» И. Бродского).

Введение диссертации2011 год, автореферат по культурологии, Васильева, Инна Вячеславовна

В современной культурологии вопрос о возможности существования в творческом процессе XX столетия' самостоятельного типа художественного мышления, близкого к романтизму, остается непроясненным. С одной стороны, романтизм как культурно-историческое явление характерен для европейского искусства конца XVIII - начала XIX в. Однако, с другой стороны, как справедливо утверждает Э.Я. Фесенко, «ни одно из толкований этого понятия в <.> словарях и других энциклопедических изданиях не объясняет феномен романтизма XX в.»1. В частности, это касается и России. Е.Г. Милюгина, В.В. Сергеев, В.И. Сахаров и др. выделяют три волны эволюции романтизма в русской культуре («классический романтизм» начало * XIX века, «вторая волна» - рубеж Х1Х-ХХ веков; а также «третья о волна» - постмодернизм, контркультура, рок-культура) , Некоторые исследователи утверждают, что романтическое мировидение, своеобразный романтический язык были- особенно востребованы в русской литературе XX л столетия . Таким образом, речь может идти о «неоромантизме» в культуре XX века вообще и в русской культуре XX в. в частности, и о его значительном творческом потенциале.

Романтическим был весь тон советской литературы первого революционного десятилетия»4, - справедливо утверждал В. Ковский. Л.П. Егорова определяла «жажду романтизма» как характерную черту русской и советской прозы 1920-х-193 0-х годов5. Романтический максимализм, по определению М.Гершензона, предопределял изображение

1 Фесенко Э.Я. Теория литературы. М.: Академический проект, 2008. С. 346.

2 Милюгина Е.Г., Сергеев В.В. Культурно-исторический опыт романтизма и духовные искания новой России. М.: РГГУ, 1995.; Сахаров В.И. Романтизм в России: эпоха, школы, стили. М.: ИМЛИ РАН, 2004; Сахаров В.И. Из истории русского романтизма. М.: Наука, 1988.

3 Шевякова Э.Н. Поэтика современной французской прозы. М., 2002. С. 66.

4 Ковский В. Романтический мир Александра Грина. М., 1969. С. 270.

5 Егорова Л.П. О романтическом течении в советской прозе. Ставрополь, 1966. С. 4. 3 сильной личности, открывающей новые пути в мире и искусстве. Г.П. I

Поспелов писал о романтизме как об «определенном типе идейно-эмоционального (оценочного) отношения к жизни, в основе которого лежит глубоко личностное, напряженно-страстное стремление к возвышенному идеалу, неудовлетворенность сущим, невозможность довольствоваться повседневностью, прозаическим существованием, жажда иной, лучшей жизни»6.

Еще больший научный интерес представляет неоромантизм, рассматриваемый нами не только- как направление в . художественном творчестве XX века, но и как культурная парадигма, оказавшая глубокое влияние на художественный мир русского модернизма. Модернизм связан с отходом культуры от реализма, с провозглашением независимости искусства от действительности, и в переводе на русский язык означает «приверженность новизне» или, если быть более точным, «новое искусство», возникшее на рубеже Х1Х-ХХ веков. Русский модернизм стал важным духовным явлением "серебряного века". Он составляет часть духовного ренессанса и воплощает собой русское художественное возрождение. Подобно религиозному ренессансу, модернизм поставил перед собой задачу возродить самоценность и самодостаточность искусства, I освободив его от какой-либо служебной роли. В целом русский модернизм представляет собой сложное, разнородное и противоречивое явление. С этой точки зрения, «неоромантический сплав» является тем идеологическим и эстетическим образованием, без которого невозможно представить себе историю русской литературы XX века - модернизма, а затем и постмодернизма. Неоромантизм как эстетическая, и мировоззренческая система понимается как актуализация в искусстве концепции преобразования мира посредством эстетического начала особого рода. Герои неоромантической литературы - духовно неукротимые и сильные люди, которые идеализировали свое одиночество и сделали его предметом

6 Романтика // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 345. 4 эстетического любования, превратив одиночество в «надмирность» и избранность.

С неоромантизмом как художественным языком связаны такие формально-содержательные особенности, как предельная острота чувственных переживаний героев, преобладание экспрессии над описательностью, иррационального над рациональным, насыщенность художественного текста фантасмагорическими элементами, ¡введение в художественное пространство текста экзотики как особого эстетического мира. Все эти формально-содержательные особенности неоромантизма характерны для культуры русского модернизма, а для эпохи постмодернизма романтизм и неоромантизм приобретают роль одного из культурных кодов, который используется в художественной практике, иронически обыгрывается, обильно цитируется. Интертекстуальные механизмы взаимодействия культурных кодов неоромантизма и постмодернизма также являются предметом анализа в данном диссертационном исследовании.

Проблема неоромантизма принадлежит к числу самых ¡сложных и трудоемких для освоения в науке о культуре. Несмотря на то, что сам термин «неоромантизм», согласно некоторым источникам7, появился уже в конце XIX века, он так и не получил с тех пор однозначного толкования, хотя в XX веке неоднократно возникал в различных научных контекстах. Возможно, это происходило оттого, что понятие неоромантизма оказалось отодвинуто в тень столь более актуальными феноменами, как модернизм, авангардизм или даже символизм. Активно занимаясь судьбами реализма в XX веке, ученые по большому счету «не успели» дойти до неромантической проблематики. В результате этого на данный момент по этой проблеме отсутстйует богатая библиография, посвященная теоретическим аспектам вопроса. Практически все, кто пишет о неоромантизме, соглашаются с тем, что речь идет об эпохе рубежа веков, а сам феномен имеет отношение к литературе, живописи,

7 Луков В.А. История литературы. Зарубежная литература от истоков до наших дней. М., 2003.С. 388 музыке, отчасти философии (или, по крайней мере, мировосприятию), в остальных аспектах, особенно по поводу художественной специфики неоромантизма, между исследователями наблюдаются значительные разногласия, колеблются обоймы привлекаемых имен, проявляются I неоднозначности трактовок и дифинитивные неясности.

Между тем, без прояснения сути понятия неоромантизма, без достаточно внятной концепции феномена остается неясным целый ряд самобытнейших явлений в культуре рубежа веков и шире - первой половины XX столетия. Как проявляется неоромантизм в культуре России и Запада, в социальной конкретике национальных литератур и культур, в различных видах искусств? Для решения всех этих проблем необходим комплексный подход, который способна предоставить исследователю культурология.

В отечественной науке XX века неоромантизм как понятие применялся либо к конкретным национальным литературным феноменам (например, к английской литературе, у М.В.Урнова), либо за ненадобностью вообще опускался (Дьяконова Н.Я.), либо трактовался противоречиво (Ф.П. Федоров, Неоромантизм как культура, 1997).

В настоящее время существует три „ концепции неороматизма, фактически сложившиеся в рамках филологии. В статье М.В. Толмачева, посвященной неоромантизму в академическом справочном издании отмечается несколько принципиально важных моментов, связанных с этим явлением. Он, в частности, указывает на то, что термин этот впервые возник в 1880х-90х гг. в Германии. Явление неоромантизма на общественной арене трактуется исследователем как реакция на натурализм, хотя,ранее он вводит неоромантизм в более широкий контекст, видя в неоромантизме часть «культурологического сдвига», связанного с эпохой рубежа веков.

Однако специфика неоромантизма в трактовке В.М. Толмачева остается слишком расплывчатой и в эстетическом, и в стилистическом, и в идейном отношении: неоромантизм фактически вбирает в себя искания всех направлений эпохи рубежа веков, а затем, на взгляд исследователя, б формирует даже творчество столь разных художников, как Хемингуэй и Камю, что представляет собой неоправданное расширение, феномена. Доминирует же в неоромантизме опыт символизма и натурализма. Автор ссылается на длинные ряды разнообразных имен, не складывающихся в цельную картину. Наиболее конкретное высказывание о стилистике неоромантизма заключается в следующем: «Неоромантизм. перекликается с мотивами примитива, опрощения, мужественности, «деловитости», вещи, живописности, вживания в природу. У истоков неоромантической концепции «нового идеализма» (трагедии художника, стоически ищущего миф личного абсолюта в заведомо неабсолютном, посюстороннем, «слишком человеческом»), - Кьеркегор, Ибсен и особенно Ницше. .»8. ,

Несколько по-иному трактует понятие неоромантизма В.А. Луков в своей однотомной «Истории литературы». Понятно, что жанр книги не дает возможности пространного анализа,, однако в других работах исследователя-можно проследить тот же подход (В.А. Луков, «Проблема неоромантизма». Самара, 2003). Согласно Лукову, «Неоромантизм связан с традициями романтизма, но возникает в иную историческую эпоху. Это эстетический и этический протест против дегуманизации личности и реакция на натурализм и крайности декадентства. Неоромантики верили в сильную, яркую личность, они утверждали единство обыденного и возвышенного, ( мечты и действительности. Согласно неоромантическому взгляду на мир все идеальные ценности можно обнаружить в обыденной действительности при особой точке зрения наблюдателя, иными словами, если смотреть на нее сквозь призму иллюзии»9. Автор делает особый акцент на неоднородности неоромантизма, который в каждой стране приобретает специфические черты, краткому описанию которых на примере Англии и Франции и посвящен далее раздел книги. Абстрагируясь от частностей, связанных с анализом

8 Толмачев В.М. Неоромантизм// Литературная энциклопедия терминов и понятий под ред. А.Н. Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2001. С.645. I

9 Луков В.А. История литературы. Зарубежная литература от истоков до наших дней. М.: Академия, 2003. С. 388. национальных ситуаций, об идейно-художественной специфике неоромантизма свидетельствуют, по мнению автора, такие отдельные наблюдения, как «поиски новых жанров»., в области языка - стилизация как главный принцип организации языкового материала., соединение, собственно, неоромантических принципов с принципами импрессионизма, символизма, отчасти натурализма»10. Применительно к английскому неоромантизму говорится, что «сюжет большинства неоромантических произведений выстраивается как напряженная интрига. Основные жанры, разрабатываемые английскими неоромантиками, - приключенческие романы, повести, рассказы»11. Как можно видеть, автор больше внимания уделяет новаторству неоромантиков, особенностям их стилистического языка. Однако отдельные наблюдения не в силах выстроить цельную законченную картину, характеризующую феномен.

Н.Т. Пахсарьян в статье, предназначеной для культурологического справочного издания, впервые открыто стремится придать понятию междисциплинарный характер. В связи с неустойчивостью термина автор полагает, что .неоромантизм «используется как минимум в трех 'значениях», причем первое из них признается наиболее распространенным. Поскольку неоромантизм представляет собой понятие, трудно поддающееся определению, уместно привести попытку, предпринятую Пахсарьян: «В широком смысле неоромантизм — комплекс течений в культуре конца 19-начала 20 в., характеризующийся своеобразным возрождением романтических настроений начала 19 в. . Неоромантизм тесно связан с романтизмом не столько темами и мотивами, формальным строем произведений, сколько умонастроением, общими принципами поэтики, отрицанием всего обыденного и прозаического, пафосом личной воли, раздвоенностью рефлектирующего творческого сознания, обращением к иррациональному, «сверхчувственному», склонностью к гротеску и

10 Там же. С.389.

11 Там же. С. 390 фантастике, главенством музыкального начала, тяготением к синтезу всех искусств.»12. На этом основании автор сближает неоромантизм с модернизмом ( понятием, также весьма неоднозначным и широким), а также с символизмом.

Во втором, «более строгом», значении неоромантизм применяется по отношению к «своеобразной линии английской литературы рубежа 19-20 веков, (1880-1910), связанной с разработкой таких жанров, как приключенческие (Дж. Конрад, Р. Хаггард, Р. Киплинг), историческо-детективные (Р.Л. Стивенсон, А Конан-Дойл), детективные (Г.К. Честертон) новеллы и романы»13.

Наконец, в третьем, наиболее узком значении, согласно Пахсарьян, термин неоромантизм применяется по отношению к художественным тенденциям, возникшим с 1970-1980х и особенно ярко представленных в

14 I музыкальном искусстве» .

Как видим, и здесь, при ряде интересных и важных наблюдений, художественная специфика неоромантизма предстает весьма расплывчатой и слишком неоднородной. Примечательно в этом смысле, однако, замечание о том, что «неоромантики хотят дать простор мистическим и запредельным стремлениям души, тяготению ее к неясному музыкальному началу, к тайным силам, ее взрывающим (дионисийство) и к безграничному индивидуализму»15. Что касается национальной специфики, речь идет только о литературе Англии и отчасти Франции; из российского контекста I упоминаются Мережковский, М. Цветаева и А. Грин. При этом, хотя заявляется именно культурологическая наполненность неоромантизма, речь идет только о литературе и слегка о музыке; Ницше, по-видимому, также упоминается более в своем литераторском, нежели философском качестве.

12 Пахсарьян Н.Т. Неоромантизм. // Культурология. Энциклопедия в 2-х томах. М.: РОССПЕН, 2007, Т.2 С.38.

13 Там же.

14 Там же.

15 Там же С.38

Среди художественных особенностей неоромантизма, к сожалению, приводятся те, которые характерны и для собственно романтизма!

На основании рассматриваемого материала, из анализа концепций всех трех авторов просматривается любопытная мысль о том, что теоретизирование по поводу неоромантизма, сама необходимость выделения этого понятия!, не только не ставится ими под сомнение, но и постулируется как интересная именно для России. Другими словами, возникнув в Европе в конце 19 века, неоромантизм как научное понятие стал разрабатываться в XX веке больше в России, нежели в кругу западных коллег.

По нашему мнению, романтизм и неоромантизм, несмотря на всё их внешнее сходство, представляют собой различные направления в искусстве. И различие это обусловлено, прежде всего, тем, что неоромантизм преобразовал, модифицировал и воплотил черты реалистического мировосприятия. Неоромантизм являет собой самостоятельное, принципиально новое течение в культуре России XX столетия, объединяющее в себе традиции классического русского романтизма XIX века и новое искусство века XX, воплотившее в себе уникальное явление синтеза, взаимопроникновения и наложения традиций реализма. Импрессионизм, символизм, модернизм, экспрессионизм и другие различные направления искусства, находившие для отражения как внутреннего, так и окружающего мира человека самые разные формы, фактически представляют собой совокупность тех черт, которыми можно определить течение неоромантизма. Сиюминутность ярких ощущений, передающих любовь к жизни, утонченность эстетических образов, объединяющих прошлое, настоящее и будущее в новой реальности, созданной при этом субъективной волей художника, представляют собой не что иное, как неоромантизм. Следует, однако, добавить, что важной, можно даже сказать, стратегической чертой данного направления является отражение в культуре неоромантизма исторической переходной эпохи, которую переживала Россия в гёервой трети XX столетия.

Объектом исследования являются произведения культуры тех авторов модернизма и постмодернизма, для которых характерно обращение к неоромантизму как к эстетике и мировидению. В диссертационном исследовании рассматривается особая творческая философия «Старинного театра» Н.Н.Евреинова и Н.В.Дрезена, творчество таких художников, как М.Врубель, Н.Рерих, М.Нестеров, С.Малютин, В.Борисов-Мусатов, художественных объединений «Мир искусства» и «Голубая роза», произведений Д.С. Мережковского, Вяч. Иванова, В. Брюсова, А. Ахматовой, Б. Пастернака, литературной группы «Серапионовы' братья», А. I

Грина, Е. Шварца и И. Бродского.

Предметом исследования, таким* образом, служит неоромантизм как культурная парадигма, как самостоятельное- творческое направление, характерное для литературы русского модернизма, русской литературы советского периода (1920-х-193 0-х гг.), а также, опосредованно, для русского постмодернизма как художественной школы.

Цели и задачи диссертационного исследования:

1. Попытаться дать определение неоромантизма как культурологического I явления.

2. Исследовать парадигму развития неоромантизма в русской культуре XX века на основе анализа развития зарубежной и русской романтической культуры XIX века.

3. Рассмотреть в комплексе взаимосвязи романтизма, реализма, неоромантизма, привлекая для этого многообразный спектр творчеких направлений в русском искусстве начала XX столетия.

4. Обосновать и показать роль и значение понятия неоромантизма для решения насущных культурологических задач, а также объяснить его актуальность и востребованность в художественной культуре XX века.

5. Раскрыть специфику и продемонстрировать трансформацию неоромантических культурных ценностей на материале творчества представителей объединения «Серапионовы братья», Александра Грина, Евгения Шварца.

6. Выявить неоромантические идеи и ценности, нашедшие свое отражение в живописи, а затем - в последующем формировании русского постмодернизма.

В первой главе диссертации, «Неоромантизм как понятие теории и истории культуры», имеющей по преимуществу теоретический характер, сделана попытка продемонстрировать многоаспектность неоромантизма как культурологического понятия, очертив и уточнив хронологические пределы «эпохи неоромантизма», выделив основные концепции понятия на их основе предлагается авторская точка зрения на этот феномен, в контексте анализа неоромантизма как парадигмы художественной культуры.

Во второй главе диссертации представлены мировоззренческие аспекты неоромантизма в художественной культуре России первой половины XX века I такие, как понятие неоромантического типа личности, отражение идей неоромантизма в различных искусствах и сферах деятельности). Исследуется неоромантическая эстетика в русской литературе первой половине XX века. Возвышенное и трагическое, прекрасное и безобразное, игра воображения и творческая фантазия — как категории рассматриваются в связи с анализом конкретных., произведений сообщества «Серапионовы братья», А. Грина и Е.Шварца.

Глава третья посвящена преломлению неоромантических образов, идей и ценностей в русском изобразительном искусстве (творчество

М.Врубеля, Н. Рериха и М Нестерова); а также в культуре постмодернизма.

Актуальность темы исследования состоит в том, что проблема неоромантизма как художественной школы, направления в культуре, для которого характерны определенные эстетические принципы и ценности, как мировидения и культурной парадигмы недостаточно разработана на сегодня в отечественной науке. Требует глубокого осмысления и неоромантизм как образно-символическая и мировоззренческая основа модернизма.

12

Необходимо изучить влияние, оказанное романтизмом и неоромантизмом на постмодернизм как культурную парадигму. Следует учитывать, что неоромантическое сознание стало в XX веке мощным художественным пластом, оказавшим существенное влияние и на модернизм, и на русскую культуру 1920-х-1930-х годов, и на постмодернизм.

Теоретико-методологической базой работы является соединение элементов историко-биографического, структурно-семиотического методов с мотивным и мифологическим. Выбор методологии обусловлен ее адекватностью объекту исследования. В связи с междисциплинарным характером работы в основу методологии диссертации положен системный подход анализа явлений культуры, присутствующий в работах А.Н. Веселовского, А.Дж. Тойнби, А.Ф. Лосева., Ю.М. Лотмана., Д.С. Мережковского, Ю.В. Манна, И.Ф. Волкова, В.И. Фатющенко, Г.Д. Гачева, С.Г. Тер-Минасовой, O.A. Корнилова, A.B. Павловской, Е.И. Волковой.

Научная новизна диссертационного исследования и важнейшие результаты, полученные лично автором, состоят в следующем:

1. Дано системное представление взаимосвязи между романтизмом, реализмом и неоромантизмом, позволяющее концептуально оценить сущностные соединения последнего с модернизмом, символизмом, экспрессионизмом, футуризмом, импрессионизмом, что может) послужить теоретико - методологической основой для понимания роли и места неоромантизма в русской культуре XX века.

2. Представлено авторское определение неоромантизма как особого явления в русской культуре XX столетия.

3. На основе анализа развития зарубежного и русского романтизма и романтической культуры ХЗХ века представлена парадигма развития неоромантизма в русской культуре XX века как феномена духовной жизни, а также в качестве художественной и мировоззренческой основы русского модернизма. I

4. Дано теоретическое обоснование роли и значения культурного архетипа как категории, являющейся базовой для понимания причин и направлений развития русской культуры XX века.

5. Рассмотрена философия неоромантизма на основе базовых категорий времени, вечности и памяти.

6. Раскрыты причинно-следственные связи, приведшие к трансформации неоромантических культурных ценностей, на примере творчества литературного объединения «Серапионовы братья», произведений А.Грина и Е. Шварца. !

7. Рассмотрены неоромантические идеи и ценности, нашедшие свое отражение в живописи и повлиявшие в последующем на развитие русского постмодернизма.

Теоретическая ценность исследования.

Результаты исследования дают возможность изучить неоромантизм как художественную школу и культурную парадигму.

Диссертация позволяет углубить представления об интерпретации неоромантических образов, символов, тем и мотивов в русской литературе I

XX века, с культурой XX века в целом в модернистской и постмодернистской эстетике.

Практическая ценность исследования.

Полученные результаты могут быть применены в теоретических разработках, связанных с русской культурой и литературой XX века, с культурой XX века в целом, а также- в процессе преподавания русской литературы XX века в высших учебных заведениях, при составлении учебных пособий и программ для высшей и средней школы.

Положения, выносимые на защиту: I

1. Парадигма развития романтизма и неоромантизма имеет единые исторические истоки, основанные, в свою очередь, на архетипах «золотого», «серебряного», «медного» и «железного» веков. Эти архетипы связаны как с мифической моделью времени, так и с генезисом культуры,и его отражением в соответствующей символике.

2. Идейно-философская и художественная направленность неоромантизма свидетельствует о внутренней генетической взаимосвязи философии романтизма и неоромантизма. Прежде всего, это относится к оценке таких категорий, как время и вечность. .

3. Философия неоромантизма оказала глубокое влияние на искусство эпохи «модерн». Это влияние отражено; в мистическом образе-символе голубой розы, прорастающей сквозь мироздание; присутствующем в творчестве русских поэтов-символистов- (Д. Блок, Вяч. Иванов), в постановках «Старинного театра» НН.Евреинова и; II.В. Дрезена, в последующей сценической стилизации; родоначальником которой стал В.Мейерхольд.

4. Неоромантические традиции характерны для русской культуры; 20-30-х гг. XX столетия. Неоромантическая эстетика, характерная для «реребряного века» русской литературы, нашла своё эстетическое продолжение В1 русской литературе 1920-1940-х гг. Для литературы- этого« периода характерны такие неоромантические идеи, и: принципы;. как романтическое; двоемирие, стремление к Прекрасной Неизвестности и Несбывшемуся, понимание земного бытия как, вечного« странствия, жажда, и служение рыцарского подвига.

5. Неоромантические образы, символы, мотивы, ценности и архетипы присутствуют в. творчестве литературного объединения! «Сёрапионовы братья». Результаты исследования подтверждают, что среди: «¿ерапионов» были «правые» и «левые», «западники» и «восточники», «бытовики» и «сюжетники». Каждое из этих направлений; нашло; свое отражение в неоромантизме русской литературы первой половины XX века.

6. В ряду авторов произведений неоромантического характера самостоятельное место занимает А. Грин с его неоромантической

15 '

Гринландией» - мирозданием, созданным в воображении писателя. Неоромантик Грин и его творчество служит ярчайшим доказательством существования неоромантического направления в русской -{■ советской литературе 20-30-х годов XX столетия. Убедительным подтверждением влияния неоромантизма на культуру этого периода явилось также творчество драматурга Е. Шварца (в частности, пьеса «Дракон»).

7. Постмодернизм, представляющий собою не только литературную и художественную школу, но и умонастроение, культурную парадигму, основанную на рефлексии, иронии, тотальном пересмотре унаследованных от предшествующих ценностей художественных школ, испытал ощутимое влияние неоромантизма.

Апробация основных положений и выводов диссертации. Основные положения и выводы диссертации были изложены и апробированы в ходе занятий на Факультете иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В.Ломоносова в лекционных и практических курсах: «Культурология», «История русской литературы» и «Русский мир в контексте мировых цивилизаций», в докладах на конференциях.

Основные положения диссертации и опыт практического применения результатов исследования были изложены в виде докладов и обсуждены на следующих конференциях:

1. Международная конференция «Россия и Запад: диалог культур». МГУ им. М.В. Ломоносова. Факультет иностранных языков и регионоведения, 2003,2009 г.

2. Международная конференция «Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы», Гранада, Испания, 2007, 2010 г.

3. «-Международная конференция «Оломоуцкие дни русистов», Оломоуц, Чехия. 2007 , 2009 г.

4. III Международная конференция «Феномен творческой личности в культуре. Фатющенковские чтения». МГУ им. М.В. Ломоносова. Факультет иностранных языков и регионоведения, 2008.

5. IX Международная научная конференция «Духовные начала русского искусства и просвещения. Никитские чтения». Великий Новгород, 2009 г.

По теме диссертационного исследования было опубликовано тринадцать статей, из них три работы в изданиях по списку ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Феномен неоромантизма в художественной культуре России XX века"

7. Результаты исследования подтверждают, что среди «серапионов»- были правые» и «левые», «западники» ' и «восточники», «бытовики» и «сюжетники». Каждое из этих направлений нашло свое отражение в русской и советкой литературе первой половины XX века.

8. В ряду авторов произведений неоромантического характера'выдающееся место занимает А.Грин с его неоромантической Гринландией - мирозданием, созданным в воображении писателя как целостная, организованная в соответствии определенными философскими, идейными, эстетическими принципами автора вселенная. Неоромантик Грин и его творчество является ярчайшим доказательством существования неоромантического направления в русской - советской литературе 20-30-х годов XX столетия.

9. Убедительным подтверждением влияния неоромантизма на культуру этого периода является творчество драматурга Е.Шварца, что особенно ярко выразилось в одном из самых известных его произведений, пьесе «Дракон». Неоромантические образы, символы и мотивы, интерпретированны в контексте борьбе с дьявольской половиной человеческой души, присутствуют в драматургическом наследии Е. Шварца в целом, в частности, в пьесе «Дракон».

10. Проведенное исследование позволяет рассматривать неоромантизм как культурный сдвиг, повлиявший на «серебряный век» русской литературы. Неоромантизм выступил в качестве мировоззренческой и художественной основы русского модернизма, явившись одним из источников модернизма в русской литературе и искусстве:

11. В основе неоромантизма как культурной парадигмы заложены, такие философские категории, как двоемирие, трагедийное сознание, экзальтация, культ Рыцаря и Дамы, метафизический бунт против мироздания, мистическое и образно-символическое восприятие бытия.

12! Категории времени и вечности примирялись неоромантиками с помощью концепции творящей и творческой Памяти. Соответственно, актуализировался образ-символ Матери Муз — Мнемозины. Серьезное влияние на неоромантическую концепцию Времени — Вечности Памяти оказала концепция времени-вечности Н:А. Бердяева.

13. Важным элементом неоромантической концепции искусства, характерной для русских символистов, является «ибсенизм». Ибсеновский театр предстаёт как неоромантический феномен, что подтверждается его образностью и художественным миром- повлиявшим; на .младших символистов (А. Блок, А. Белый, С. Соловьев) в- качестве источника неоромантических образов и символов.

14. Постмодернизм, представляющий собой не только литературную и художественную школы, но и умонастроение, культурную парадигму, основанную на рефлексии, иронии, тотальном пересмотре унаследованных от предшествующих эпох и художественных школ ценностей, впитал в себя противоречивое влияние неоромантизма. •

15. Эта противоречивость порождена множественностью художественных языков и игровым цитированием различных культурных кодов внутри текста и в постмодернистском эстетическом пространстве в целом.

Неоромантический культурный код, будучи лишь одним из множества, используемых постмодернизмом, становится, тем не менее, предметом

172 постмодернистской иронии. Творчество И.Бродского и В.Кривулина — пример такой противоречивости: при попытке отмежеваться от романтизма и неоромантизма, И. Бродский активно вводил в свои поэтические произведения романтические и неоромантические образы, символы, темы и мотивы.

16. Наиболее отчетливо такого рода противоречие прослеживается при рассмотрении «Двадцати сонетов к Марии Стюарт» И.Бродского. Тайная любовь лирического героя «Двалцати сонетов.» к романтической королеве Марии Стюарт сродни противоречивой реакции постмодерниста к неоромантическим ценностям. Воздействие неоромантизма на развитие русского модернизма и постмодернизма нашло отражение в целом ряде рассмотренных нами произведений культуры, литературы и искусства XX столетия.

Заключение

Русский и европейский неоромантизм предстают как философская концепция, мировидение, художественное, знаковое пространство и, таким образом, как культурная парадигма, оказавшая глубокое влияние на русскую литературу и искусство XX века.

Неоромантические традиции были характерны для- русской культуры 20-30-х гг. XX столетия. В частности, неоромантические образы, символы, мотивы, ценности и архетипы нашли отражение в «старинном театре» Евреинова, в произведениях представителей такого яркого литературного объединения 1920-х годов, как «Сёрапионовы братья».

Традиции неоромантизма особым образом преломились в творчестве А. Грина. Неоромантическая: идеология, созданная писателем страна «Гринландия», со своим временем и пространством, вымышленные города и страны, озаряют земные пути героев произведений Грина. В творчестве Грина - неоромантика.философская категория: Фантазии > интерпретирована в духе европейского романтизма XIX столетия. Эстетика произведений А. Грина свидетельствует о влиянии- неоромантической поэтики на русскую литературу 1920-х-1930-х гг.

Традиции неоромантизма, в частности — неоромантические мотивы духовного змееборчества, рыцарского подвига и служения — использовал в в своей драматургии Е. Шварца В пьесе «Дракон» присутствует неоромантический образ-символ «жалобной книги», о существовании которой напоминает Ланцелот. «Жалобная книга» символизирует Мировую Память, Книгу Жизни, универсальную творящую память человечества, которая противостоит небытию. Такие произведения, как «Золотой горшок» немецкого романтика Э.Т.А. Гофмана и «Дракон» петроградского неоромантика Е. Шварца, обнаруживают сходство в трактовке образов героев, в развитии сюжетных линий и особенностях образно-символического и предметного мира.

В русской литературе 1920-1940-х гг. продолжали жить неоромантические идеи и эстетические принципы, такие, как романтическое двоемирие, стремление к Прекрасной Неизвестности и Несбывшемуся, понимание земного бытия как вечного странствия и в то же время как рыцарского подвига и служения. Неоромантическая эстетика, характерная для «серебряного века» русской литературы, нашла свое творческое . продолжение в творчестве петроградских «Серапионовых братьев», в романах и повестях А. Грина, пьесах Е. Шварца.

Появление и развитие постмодернизма в России явилось реакцией на неоромантизм русского модерна. Хотя для постмодернизма как культурной парадигмы более характерно ироническое восприятие всякой эстетики, в том и числе романтической и неоромантической, влияние неоромантизма на эстетику постмодернизма является несомненным.

Исследование, посвященое роли и значению неоромантизма как феномена в культуре России XX века, приводит к следующим выводам: 1. Парадигмы развития романтизма и неоромантизма имеют единые ' исторические истоки, основанные на архетипах «золотого», «серебряного», «медного» и «железного» веков. Эти архетипы, в свою очередь, связаны с мифологической моделью времени, генезисом культуры и её символами, а также с реализацией в философии, искусстве, мифологии архетипических образов. Универсальные культурные архетипы, которые диахронически и синхронически проявляются в мифологических образах и сюжетных элементах, в религиозных учениях и ритуалах, находят свое отражение в национальных идеалах, концептосфере и ментальности. Проявляясь на уровне личностного бессознательного в сновидениях, фантазиях и фобиях, равно как и в литературном творчестве, культурные архетипы являются основой для рассмотрения романтизма как повторяющейся литературной модели.

Такой подход дает основание рассматривать романтические и неоромантические мифы в неразрывном единстве, что находит отражение в культуре в качестве особого культурного архетипа, представляющего собой базисный элемент архетипической модели романтизма и её последующего развития и трансформации в русской культуре.

2. Культурный архетип понимается как продукт определенного этноса, т.е. людей, объединенных общей исторической судьбой, местом обитания и единым укладом. Такое понимание культурного архетипа может быть положено в основу методологии анализа русского романтизма и неоромантизма, включая не только истоки возникновения и развития романтизма и неоромантизма в России; но и национальные начала этого явления в его взаимосвязи с русской культурой и её романтической составляющей в XIX и XX веках.

3. Исследование идейно-философской- и художественной направленности неоромантизма свидетельствует о внутренней генетической взаимосвязи философии романтизма и неоромантизма. Прежде всего, это относится к оценке таких категорий, как время и вечность. Для неоромантиков очень важна концепция вечной войны двух начал - памяти и забвения' - в* душе человека.

4. Для философии неоромантиков в свете античных традиций характерна-опора на образы Аполлона, Орфея и Диониса, а также синтез дионисийского и аполлонического начал в искусстве. Философия неоромантизма нашла свое отражение в литературе, живописи, музыке и в целом в культуре XX века. Важнейшая роль, в этих процессах принадлежит идейно-художественному наследию Ф.Ницше, а также творчеству русских деятелей культуры:' И. Анненкова, В. Вересаева, М. Волошина, Н. Гумилева, С. Маковского, М.Чюрлениса, А.Скрябина, В. Васнецова, С. Нестерова, А. Бенуа и др. Особенно значимым для философии неоромантизма является ее влияние на искусство эпохи «модерн», нашедшее свое отражение в творчестве А.Блока, в постановках «Старинного театра» Н.Евреинова и Н. Дрезена, в сценических экспериментах Вс. Мейерхольда.

5. Анализ философии неоромантизма дает основание для утверждения ее существенного воздействия на развитие культуры не только XIX века, но и последующего XX столетия, что позволяет рассматривать неоромантизм в качестве культурной парадигмы.

6. Неоромантизм и его трансформация оказали мощное влияние на русскую культуру первой половины XX столетия. Неоромантические образы, символы, мотивы, ценности и архетипы нашли отражение в творчестве литературного объединения «Серапионовы братья». Участников этого объединения можно > назвать преемниками немецкого романтизма, в частности, творчества Э.-Т.-А.Гофмана.

Список научной литературыВасильева, Инна Вячеславовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Ахматова A.A. Сочинения в 2 томах. Т. 1. М.: Правда, 1990.

2. Бальмонт К Д. Лирика. М.: Харвест, 1996.

3. Блок A.A. Собрание сочинений в 6 томах. Т. 1. М.: Правда, 1971.

4. Блок A.A. Стихи о Прекрасной Даме. М.: Гриф, 1905.

5. Блок A.A. Стихи о России. СПб.: Отечество, 1915.

6. Бродский И. Собрание сочинений в 7 т. Т. 2. СПб.: Азбука, 2001.

7. Брюсов В.Я. Стихотворения. Лирические поэмы. М.: Московский рабочий, 1979.

8. Грин А.С. Собрание сочинений в 6 томах. М.: Правда, 1980.

9. Грин A.C. Бегущая по волнам. Романы, повести, рассказы. Симферополь: Таврия, 1974.

10. Гофман Э.-Т.-А. Золотой горшок: сказка из новых времен. М.: Советская Россия, 1991.

11. Гумилев Н.С. Полное собрание сочинений в 10 т. Т. 2., Т. 8. М.: Воскресенье, 1998.

12. Гумилев Н.С. Золотое сердце России. Сочинения. Кишинев: Литература Артистикэ, 1990.

13. Ибсен Г. Драмы. Стихотворения. Библиотека Всмемирной литературы. М.: Художественная литература, 1972.

14. Иванов В.В. Собрание сочинений в 4 томах. Т. 2. Брюссель: Foyer oriental Chretien, 1971-1987.

15. Иванов Г.И. Собрание сочинений в 3 томах. Т. 2. М.: Согласие, 1994.

16. КаверинВ.А. Манекен Футерфаса. Л.: Петроград 1923, №5.

17. Лермонтов М.Ю. Стихотворения. Поэмы. Маскарад. Герой нашего времени. М.: Художественная литература, 1984.

18. ЛунцЛ. «Родина» и другие произведения. Израиль: Память, 1981.

19. Маковский С. Голубая роза // «Золотое руно». М.: 1905. № 5.

20. Мандельштам О.Э. Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. М.: Тегга-Терра, 1991.

21. Мюссе А. Избранные произведения в 2 томах. Т. 2. М.: Художественная литература, 1957.

22. Новалис Г. О. Серия «Литературные памятники». СПб.: Наука, 2003.

23. Пастернак Б. Л. Собрание сочинений в 5 томах. Т. 1. М.: Художественная литература, 1989 1992.

24. Шварц Е.Л. Собрание сочинений в 4 томах. Т. 1. М.: Корона-Принт, 1999.1. Литература по теме

25. Абрамец Н.В. Символ «круг» в лирике А.Блока М.: Филологические науки, 1984, N6.

26. Абрамова A.B. Жизнь художника Сергея Малютина. М.: Изобразительное искусство, 1978.

27. Абдеев Р. Ф. Определяющая роль философии в реализации прогрессивной линии развития // Философия в системе духовной культуры на рубеже XXI века. Курск, 1997.

28. Амлииский В. В тени парусов: Перечитывая Александра Грина. // Грин A.C. Новеллы. М.: Московский рабочий, 1984.29. «Аполлон». Пг. 1909, № 1. Отд. 1.

29. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. М.: Современный писатель, 1995.

30. Баранов В.И. Огонь и пепел костра: М. Горький: творческие искания. Горький: Волго-вятское книжное из-во, 1990.

31. Белый А. Критика: Эстетика: Теория символизма. М.: Республика, 1994.

32. Белая Г. Угрожающая реальность. // Вопросы литературы. М. 1990, N4.

33. Бердяев Н. Смысл истории. М.: Мысль, 1990.

34. Бердяев Я. Философия свободного духа. М.: Республика, 1994.

35. Берковский Н. Я. Романтизм в Германии. Л.: Художественная литература, 1973.

36. Бондаренко Г.Л. Фантастическое в прозе В.А. Каверина. Автореферат. М.: МГПИ, 1992.

37. Валери П. Об искусстве: Сборник. Пер с фр. 2-е изд. М.: Искусство, 1993.

38. Ванслов В.В. Эстетика романтизма. М.: «Искусство», 1966 .

39. Ващенко A.B. Суд Париса: сравнительная мифология в культуре и цивилизации. — М. Факультет иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В.Ломоносова, 2008.

40. ВежбицкаяА. Язык. Культура. Познание. М., 1996.

41. Русская литература XX века / Под ред. С. А. Венгерова. М.: Мир, 1914-1916.

42. Вересаев В. Аполлон и Дионис (о Ницше) // Вересаев В. Живая жизнь. М.: Политическая литература, 1991.

43. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: Гослитиздат, 1940.

44. Вестник театра и искусства. М. 1922. №4.

45. Видович Ж. Трагедия и литургия // Современная драматургия. М., январь-март 1998, № 1.

46. Виноградов В.В. О языке художественной литературы М.: Художественная литература, 1959 .

47. Витгенштейн Л. Избранные Работы. М.: Территория будущего, 2005.

48. Волков И.Ф. Творческие методы и художественные системы. М.: Искусство, 1989.

49. Волков И. Ф. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1995.

50. Волкова Е.И. Сюжет о спасении в русской, английской и американской литературе. М.: НОПАЯЗ, 2001.

51. Волошин М. Аполлон и Мышь. // Северные цветы. М.: Скорпион, 1911.

52. Вопросы романтизма в советском литературоведении. // ред. Н. А. Гуляев. Казань.: Казанский университет, 2000.

53. Воспоминания о серебряном веке. М.: Республика, 1993.

54. Вьюнов Ю.А. Русский культурный архетип. Страноведение России. М.: Наука-Флинта, 2005.

55. Голынец С. В. Сергей Дягилев и национально-романтические искания в русском искусстве // Известия Уральского государственного университета. Екатеринбург. 2004, № 33.

56. Гор Г. Пять углов: повести, эссе. JL: Советский писатель, 1983 .

57. Гофман В. Рылеев-поэт. // Сб. «Русская поэзия XIX века». JL, 1929.

58. Грачева А.М. Ибсен и старшие символисты (к постановке вопроса) // Творчество Ибсена в мировом культурном контексте. СПб.: Пушкинский Дом, 2007.

59. Григорьева Л.П. Традиции фантастического в новеллистке А. Грина. //Литературный процесс: традиции и новаторство (Межвузовский сб. научных трудов). Архангельск: 1992 .

60. Грин Н.Н. Воспоминания об Александре Грине. Феодосия-Москва: Коктебель, 2005.

61. Грякалова Н.Ю. Sub specie Nordi: К феномену популярности Ибсена в России // Творчество Ибсена в мировом культурном контексте. СПб.: Пушкинский Дом, 2007.

62. Гудзий Н.К. Тютчев в поэтической культуре русского символизма.// Известия по русскому языку и словесности АН СССР. Т. 3 М. 1931.

63. Гуковский ГЛ. Пушкин и русские романтики. М.: Художественная литература, 1965.

64. Гумилёв JI.H. Этногенез и биосфера Земли. СПб.: Кристалл, 2001

65. Гумилев Л. Н. Этносфера: история людей и история природы, М.: Экопрос, 1993

66. Гуляев H.A. Романтизм в раннем творчестве М.Горького. // Из истории русского романтизма. Кемерово 1971 .

67. Данилевский Р.Ю. Шиллер и становление русского романтизма.// Ранние романтические веяния. Л.: Наука, 1972.

68. Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь. М.:ГИИНС, 1958.

69. Дмитриенко А. Ф., Кузнецова Э. В., Петрова О. Ф., Федорова Н. А. 50 кратких биографий мастеров русского искусства. Л., 1971.

70. ДнепровВ. Проблемы реализма. Л.: Советский писатель, 1960 .

71. Дубровина И.М. Романтика в искусстве. М.: Искусство, 1967.

72. Дубровина И.М. Романтика в художественном произведен. М.: 1976.

73. Дунаевская И.К. Туда, где тихо и ослепительно. // Наука и религия. 1983 N8.

74. Дунаевская И.К. «Философско-эстетическая сущность «светлых стран» А. Грина» Известия АН ЛатвССР. Рига 1981 г. N1.

75. Еврешов H.H. Pro scena sua. Режиссура. Лицедеи. Последние проблемы театра. Пг.: Прометей, 1915.

76. Европейский романтизм. М.: Наука, 1973 .

77. Егорова Л.П. О романтическом течении в советской прозе. -Ставрополь, 1966.

78. Елистратова A.A. К проблеме соотношения реализма и романтизма. На материале истории англ. лит. конца XVIII начала XIX века//. Проблемы реализма в мировой литуратуре. М.: ГИХЛ, 1959.

79. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб.: Тип. Суворина, 1914.

80. Житие сказочника Евгения Шварца: Письма. Воспоминания о писателе. М.: Книжная палата, 1991.

81. Загвоздкина Т. Е. Своеобразие фантастического в романах А. Грина // Проблемы реализма. Вып. 4. Вологда: ВГПИ, 1977.

82. Засурский Я.Н. Американская литература XX века. М.: МГУ, 1984.

83. Иванов В. Ницше и Дионис // Родное и вселенское. М.: Республика, 1994.

84. Иваницкая E.H. Мир и человек в творчестве А.С.Грина. Ростов: Рост, гос.ун-т , 1993 .

85. Из истории русского реализма конца XIX — начала XX века. / Под ред. А.Г. Соколова. М.: МГУ, 1986.

86. Ильин И.П. Постмодернизм: Словарь терминов М.: ИНИОН PAH-INTRADA, 2001.

87. Ильина Т.В. Западноевропейское искусство. М.: Высшая школа, 1993.

88. Ильина Т.В. История искусств. Русское и советское искусство. М.: Высшая школа, 1989.

89. История зарубежного искусства. М.: Изобразительное искусство, 1983.

90. История искусств. Минск: Литература, 1997.

91. История русского искусства. М.: Изобразительное искусство, 1980.

92. История немецкой литературы. М.: Наука, 1968.

93. История романтизма в русской литературе Вып. 2. М.: Наука, 1979.

94. Козин A.JI. Неоромантическия философия художественной культуры (К характеристике мировоззрения русского символизма). // Вопросы философии. 1980. №7.

95. Калашников В.А. М. Горький и герои его ранних рассказов. Минск: БГУ, 1975 .

96. Каминский В.И. Романтические течения в русской литературе «переходного времени. // Русский романтизм. Л.: Наука, 1978.

97. Кандауров О. Спиральный образ совершенства. // Наука и религия. 1993. №3.

98. КерлотХ.Э. Словарь символов. M.: Refl-Book, 1994.

99. Краткая литературная энциклопедия в 9-ти томах. М.: Советская энциклопедия, 1971.

100. К истории русского романтизма. М.: Наука, 1973.

101. Киркин Ю.В. Александр Грин: Библиографический указатель произведений А.С.Грина и литература о нем 1906 — 1979 гг. М.: Книга, 1980.

102. Киркин Ю.В. Творчество А.С.Грина в печати и литературе о нем (1906-1970). Лен. Гос. Ин-т культуры им. Н.К.Крупской. Л. 1972.

103. Кобзев H.A. Роман Александра Грина: Проблематика, герой, стиль. Кишинев: «Штиинца», 1983 .

104. Ковский В.Е. Александр Грин. Преображение действительности. Фрунзе: Илим . 1966.

105. Ковский В.Е. Реалисты и романтики. Из творческого опыта русской советской классики. М.: Художественная литература, 1990.

106. Ковский В.Е. Романтический мир Александра Грина. М.: Наука, 1969.

107. Колобаева JI.A. Русский символизм. М.: МГУ, 2000.

108. Кондаков И.В. Культура России. М.: Книжный дом Университет, 2001.

109. Кондаков И.В. Культурология: история культуры России. М.: Высшая школа, 2003.

110. Котляревский A.A. К вопросу об обработке славянской мифологии. СПб. Типография В. Демакова, 1872.

111. Красикова Е.В. Семантика символа в языке художественной литературы ( на материале русской реалистической прозы конца XIX -нач. XX вв.) Автореферат. Дис. К. ф. н. М. 1986.

112. Краснова JI.B. Метафора — символ «корабль» у А.Блока и В.Маяковского. //. Русская речь, 1985 № 2.

113. Кружков Г. Русская поэзия XX века. М.: Олма-Пресс, 1999.

114. Кудрин В. «Миры Александра Грина». // Наука и религия. 1993 № 9.

115. Кулешов В.И. Нерешенные вопросы изучения русской литературы рубежа XIX — XX вв. // Вопросы литературы, М. 1982. № 8.

116. Культурология. Энциклопедия в 2-х томах. Спб.: Университетская книга, 1998.

117. Культурология. Энциклопедия в 2-х томах. М. Росспен, 2007.

118. Лагутина И.Н. Образ — символ в поэтике Гете. // Вестн. Моск. ун-та МГУ, Сер. 9. Филология. 1997. № 1.

119. Ландор М. Большая проза из малой. // Вопросы литературы, М. 1982. №8.

120. Лермонтовская энциклопедия. М.: Большая российская энциклопедия, 1999.

121. Литературные манифесты западно-европейских романтиков. М.: МГУ, 1980.

122. Литературные манифесты от символизма до наших дней. М.: 21 век Согласие, 2000.

123. Литературные направления и стили. Сб. статей, посвященных 75-летию профессора Г.Н. Поспелова. М.: МГУ, 1978.

124. Литературный энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1987.

125. Литературный энциклопедия терминов и понятий. // ред. и составитель А.Н. Николюкина. М.: Инион РАН, 2001.

126. Лихачёв Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачёв // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1993. №1.

127. Логвин Г.П. Идеализация в поэтике А.С.Грина. // Филологические науки, М. 1987, №3.

128. Лопуха А. О. Поэтика фантастического у А. С. Грина // Жанр и композиция литературного произведения. Петрозаводск: ПГУ, 1988.

129. Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М.: Учпедгиз ,1957.

130. Лосев А.Ф., Шестаков В.П. История эстетических категорий. М.:Искусство, 1965.

131. Лосев А.Ф. История античной эстетеики. Поздний эллинизм. М.: Искусство, 1980.

132. Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля // Жанр романа в классической и современной литературе. Межвузовский научно-тематический сб-к. Махачкала: ДГУ, 1983.

133. Лосев А.Ф. Страсть к диалектике: Литературные размышления философа. М.: Советский писатель, 1990.

134. Лосев А.Ф. Философия. Мифология, Культура. М.:

135. Политическая литература, 1991.182

136. Лосев А.Ф. Эстетика возрождения. Исторический смысл эстетики Возрождения / Сост. A.A. Тахо-Годи. М.: Мысль, 1998.

137. Лосев А. Ф. Эстетическая терминология ранней греческой литературы. // Ученые записки МГПИ им. В. И. Ленина. М. 1954: , т. 83, вып. 4.

138. Лосский Н. О. История русской философии. М.: Прогресс, 1994.

139. Лотман Ю.М. Воспитания души: Воспоминания. Интервью. Беседы о русской культуре. Спб.: Искусство, 2003.

140. Лотман Ю.М. Языки культуры и проблемы современности. — М.: ACT, 1987.

141. Лотман Ю.М. Семиосфера. Спб.: Искусство-СПб, 2000;

142. Лубский A.B. Русский культурный архетип. Культурология. Ростов на Дону: ФЕНИКС, 1998.

143. Луков В.А. История литературы. Зарубежная литература от истоков до наших дней. М: Академия, 2003.

144. Маковский С. На Парнасе Серебряного века. М: Наш дом; Екатеринбург: Фактория, 2000.

145. Мамардашвили М.К. Эстетика мышления. М.: Московская школа политических исследований, 2000.

146. Манн Ю.В. Диалектика художественного образа. М.:; Советский писатель, 1987.

147. Манн Ю.В. Особенности русского романтизма. Декабристская литература // История всемирной литературы: Т. 6. М.: ИМЛИ РАН, Наука, 1983—1994.

148. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма. М.: Аспект Пресс, 1995.

149. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма. М.: Наука, 1967.

150. Манн Ю.В: Русская философская эстетика. М.: МАЛП, 1998.

151. Манн Ю.В. Русская литература XIX века: Эпоха романтизма. М.: Аспект Пресс, 2001.183' V- ;

152. Маркарян Э.С. Узловые проблемы теории культурной традиции// Советская этнография. М.:Наука, 1981.

153. Мейлах Б. С. Пушкин и русские романтизм. М.: АН СССР, 1937.

154. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.: Просвещение, 1994.

155. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. 3-е изд., репринтное. М.: Восточная литература РАН, 2000.

156. Мережковский Д.С. Вечные спутники: Ибсен. . СПб.: Азбука-Классика, 2007.

157. Мережковский Д. С. Больная Россия. Л.: ЛГУ, 1991.

158. Мережковский Д.С. Избранное. Роман, стихотворения, эссе. Исследования. Кишинев: Литература артистикэ, 1989.

159. Мережковский Д. С. Собрание сочинений. Данте. Наполеон. М.: Республика, 2000.

160. Милюгина Е.Г., Сергеев В.В. Культурно-исторический опыт романтизма и духовные искания новой России. М.: РГГУ, 1995.

161. Минский Н.М. Генрих Ибсен: его жизнь и литературная деятельность. СПб. 1897.

162. Минский Н. М. Старинный спор // Заря. Киев. 1884.

163. Минц 3. Г. Поэтика русского символизма.Блок и русский символизм: Избранные труды: В 3 кн. СПб.: Искусство , 2004.

164. Михайлова Л. М. А. Грин: Жизнь, личность, творчество. М.: Худ. лит-ра, 1980.

165. Мы знали Евгения Шварца. Сборник воспоминаний. М.: Искусство, 1966.

166. Найдыш В.М. Философия мифологии. От античности до эпохи романтизма. М.: Гардарики, 2002.

167. Никитина Е.Ф. Русская литература от символизма до наших дней. М.: Никитинские субботники, 1926.

168. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. СПб.: Азбука-Классика, 2007.

169. Новейшая философская энциклопедия в 4-х томах. Т. 2 3. М.: Интерпрессервис, 2001.

170. Обломиевский Д.Д. Французский символизм. М;: Наука, 1973.

171. Одоевцева И. На берегах Невы. СПб.: Азбука-классики, 2007.

172. Останина Е.А. Соборы Парижа. М.: Вече, 2006.

173. Павиленис Р.И. Проблема смысла: Современный логико-функциональный анализ языка. М., 1983.

174. Павиленис Р.И. Понимание речи и философия языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XYII. М.: Прогресс, 1986.

175. Павловская A.B. Русский мир. Характер, быт и нравы. М. Cdoeo/Slovo, 2009. ■ ■"?•■■

176. Полевой В.М. Малая история искусств. Искусство XX века (19011945). М.: Искусство, 1991.

177. Полонский В. Очерки литературного движения революционной эпохи (1917—1927). -Москва Ленинград: Гиз, 1928.

178. Полянский В. Социальные корни русской поэзии XX века // Ежов И.С., Шамурин Е.И. Русская поэзия XX века. М.: Новая Москва, 1925.180; Попова З.Д., Стернин H.A. Понятие концепт в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999.

179. Постмодернизм. Энциклопедия. М.: Интерпрессервис, 2001.

180. Рапацкая Л.А. Искусство «Серебряного века». М.: Просвещение-Владос, 1996.

181. Редъко А. Литературно-художественные искания в конце XIX -начале XX века. Л.: Сеятель, 1924.

182. Реизов Б. Г. Французский исторический роман в эпоху романтизма. Л.: Художественная литература, 1958.

183. Русские писатели. 1800 1917: Биографичекий словарь. / П.А.Николаев (гл. ред.) М.: Большая Российская энциклопедия, 1989.

184. Русский романтизм. Л.: Наука, 1978.

185. Сабинина И. Старые сказки на новый лад // Послесловие к книге Е. Шварц Обыкновенное чудо. М.: Олма-Пресс, 2001.

186. Сарабьянов Д.В. История русского искусства конца XIX — начала XX века. М.: МГУ, 1993. ^ . :

187. Сарабьянов Д.В. Русская живопись конца 1900-х — начала XX века. Вып. 1-3. М.: Искусство, 1968,1969, 1977.

188. Сарабьянов Д.В. Стиль «модерн». М.: Искусство, 1989.

189. Сахаров В.И. Романтизм в России: эпоха, школы, стили. М.: ИМЛИ РАН, 2004.

190. Сахаров В.И. Из истории русского романтизма. М.: Наука, 1988.

191. Сегал Д. О возможной типологии «серебряных веков» // Modernités russes 7. L'Age d'argent dans la culture russe. Lyon: Centre d'etudes Slaves Andre Lirondelle Universite Jean-Moulin^ 2007.

192. Серебренников Б.А., Кубрякова E.A. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. M.: 1988;

193. Сергей Дягилев и русское искусство. / Сост., авторы, вступит, стаьи и комментариев И.С. Зильберштейн и В.А. Самков T. I -2. М.: Изобразительное ис-во, 1982.

194. Скоропанова И. Постмодернистская русская литература Новая философия, новый язык: 2-е изд., доп. СПб.: Невский простор, 2002.

195. Словарь литературоведческих терминов. М.: Просвещение, 1974.

196. Современный словарь-справочник по искусству. М.: Аст; Олимп, 2000.

197. Современный словарь-справочник по литературе. М.: Аст; Олимп, 2000.

198. Смирнова JI.A. Русская литература конца XtX начала XX века. М.: Просвещение, 1993.

199. Спасович В.Д. Байронизм у Лермонтова // Сочинения, Т. II. СПб. 1889.

200. Степанов Ю.С. Семантика. Лингвистический Энциклопедический Словарь. М., 1990.

201. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. М. Академический Проект, 2004.

202. Стернин Г.Ю. Художественная жизнь России 1900 -1910-х годов. М.: Искусство, 1988.

203. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М. Слово/Slovo, 2000.

204. Толмачёв В.М. Неоромантизм // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. М.: НПК Интелвак, 2001.

205. Толмачев В.М. От романтизма к романтизму. Американский роман 1920-х годов и проблема романтической культуры. М.: Филологический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова, 1997.

206. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект Пресс, 1999.

207. Топоров В.Н. Об «эктропическом» пространстве поэзии // От мифа к литературе: сборник статей в честь 70-летия Е.М. Милетинского. М., 1993.

208. Урнов М. На рубеже веков. М.: Наука, 1970.

209. Федоров К. Религиозно-нравственное мировоззрение древнерусского народа и его влияние на усвоение русским народом христианства. Серг. Посад, 1914

210. Федоров Ю. Беседы о церковном ювелирном искусстве. Беседа 6.

211. Медь, дерево, кость и перламутр в церковном ювелирном искусстве

212. Jewelry Garden». II Ювелирный Сад. 2005. № 2.187

213. Фесенко Э.Я. Теория литературы. М.: Академический проект, 2008.

214. Философский энциклопедический словарь. М.: Инфра-М, 2003.

215. Фридлендер Г.М. Пушкин. Достоевский. «Серебряный век». М.: Наука, 1995.

216. Фрумкина P.M. Концепт, категория, прототип. Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. Сборник обзоров. М.: ИНИОН РАН, 1992.

217. Хализев В. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2004.

218. Хейзинга Й. Осень средневековья. М.: Айрис, 2004.

219. Храпчеко М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. М.: Советский писатель, 1975.

220. Цимбал С. Добрая и беспощадная фантазия сказочника // предисловие к книге Евгений Шварц. Пьесы. М-Л.: Советский писатель, 1962.

221. Шевякоеа Э.Н. Поэтика современной французской прозы. М.: МГИИяз., 2002.

222. Шеллинг Ф.В.Й. Философия искусства. М.: Мысль, 1966.

223. Шеллинг Ф.В.Й. Сочинения, в 2-х тт. М.гМысль. 1987-1989.

224. Шлегелъ Ф. Эстетика. Философия. Критика, Т. 1-2. М.: Искусство, 1983.

225. Шоу Б. О драме и театре. М.¡Иностранная литература, 1963.

226. Эфрос А. Мастера разных эпох. М.:Советский художник, 1979.

227. Юнг К.-Г. Архетип и символ. М.: «Ренессанс», 1991.

228. Le Robert Micro. Dictionnaire de la langue française. Paris: Le Robert 1998.1. Диссертации

229. Басинский П.В. Ранний Горький и Ницше (Мировоззренческие истоки тв-ва М. Горького 1892 -1905 гг.) Дисс. . канд. филол. наук. М., 1997.

230. Брио В.В. Творчество А.Погорельского. К истории русской романтической прозы. Дисс. . канд. филол. наук. М., 1990.

231. Грекова Е.В. Герой русской романтической литературы. Проблемы генезиса и типологии. Дисс. . канд. филол. наук. Тверь, 1997.

232. Загвоздкина Т. Е. Особенности поэтики романов А. С. Грина. Дис. . канд. филол. наук. М., 1985.

233. Зимина М.А. Дискурс безумия в исторической динамике русской литературы, от романтизма к реализму. Дисс. . канд. филол. наук. Барнаул, 2007.

234. Троицкий В.Ю. Русская романтическая проза 20-30 годов XIX века. Истоки. Проблематика. Поэтика. Дисс. . канд.филол. наук. М., 1987.

235. Туръян М.А. Таинственные повести В.Ф. Одоевского и И.С. Тургенева и проблемы русской психологической прозы. Дисс. . канд филол. наук. JL, 1980.1. Интернет-источники

236. Вакар И. Между самоопределением и отрицанием. Театр и живопись в преддверии авангарда Электронный ресурс. URL: http:// www.silverage.ru

237. Одоевский В.Ф. Собрание сочинений. Электронный ресурс. URL: http:// az.lib.ru

238. Вайнштейн М. Голос, преодолевший десятилетия. Электронный ресурс. URL: http://lib.misto.kiev.ua/RUSSLIT/LUNCL/rasskazy.txt

239. Вяземский П.А. Собрание сочинений. Электронный ресурс. URL: http://vyazemskiy.ouc.ru, http://az.lib.ni/w/wjazemskijpa

240. Исаев И.А. Путь в «Новое Средневековье». О политическом романтизме и тайной власти. // Журнал Национальные интересы №1 2003 Электронныйресурс. URL:http ://nij ournal.ru/archive

241. Катенин П.А. Собрание сочинений. http://az.lib.ru/k/katenin

242. Курицын В. Русский литературный постмодернизм Электронный ресурс. URL: http://www.guelman.ru/slava/postmod

243. Сомов О.М. О романтической поэзии. 1823. Электронный-ресурс. URL: http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics

244. Силард Л. Новалис и русская мысль начала XX века. Герметизм и герменевтика Электронный ресурс.URL:http ://www. limbakh.ru/russian/sil

245. Юнг К.-Г. Вотан. Электронный ресурс. URL: http ://www.j ungland.ru