автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Философско-теологические воззрения Газали

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Шамолов, Абдулвахид Абдуллаевич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ И КУЛЬТУРНЫЕ УСЛОВИЯ ЭПОХИ ГАЗАЛИ

§ 1. Социально-культурное и духовное состояние эпохи

Газали.

§ 2. Жизнь и научное творчество Газали.

§ 3. Мировоззренческие истоки системы взглядов Газали.

ГЛАВА 2. ФИЛОСОФСКО-ТЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В МИРОВОЗЗРЕНИИ ГАЗАЛИ

§ 1. Философия в понимании Газали и его отношение к философам.

§ 2. Проблемы онтологии.

§ 3. Проблемы гносеологии.

ГЛАВА 3. СУФИЙСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ ГАЗАЛИ

§ 1. Газали о суфизме и суфийском мировосприятии.

§ 2. Теория Газали о мистическом пути и ее место в суфизме.

§ 3. Элементы иллюминативной философии в мистицизме

Газали.

ГЛАВА 4. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ЭТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА ГАЗАЛИ

§ 1. Социально-политические взгляды Газали.

§ 2. Этика и этические проблемы.

Введение диссертации2003 год, автореферат по философии, Шамолов, Абдулвахид Абдуллаевич

Актуальность темы. Творчество Абу Хамида Мухаммада Газали -одного из самых известных и великих мыслителей мусульманского средневековья, всё ещё не оценено в полной мере ни в западноевропейской, ни в восточной философской литературе.

Отношение к мировоззрению Газали во все времена было различным, нередко диаметрально противоположным. Для одних он был великим религиозным мыслителем [295;343;305;207;397;338;175], для других - скучным моралистом [328;290;69-82; 131-149,763-828], для третьих - обновителем религии и духовным предводителем мусульман [362;335;336; 345; 352-2,10; 235; 241; 242; 248; 225; 198], для четвёртых — политическим реакционером [252; 174], для пятых - остроумным скептиком [352-200;292-60,63 ;22-105], для шестых - сокрушителем философии, схоластом, догматиком, реакционным религиозным теологом, который низвёл роль философии и науки к пособникам богословия[314-6,9,11;321-142-148;337-204-210; 289; 437; 152; 153; 154; 158-129-143], для седьмых - передовым деятелем, который для современных и будущих поколений навсегда останется источником живой мысли, нравственной силы и свободы[332-58,304;318-11-30;360].

Европейцы безусловно относят его к числу великих оригинальных мыслителей мусульманского Востока, обладающего, по словам Гегеля, остроумным скептицизмом и великолепным восточным умом [22.105]. Его имя и сейчас всегда упоминается с искренним пиететом, однако мало кто из современных зарубежных философов вспоминает о нём, как о фигуре, о которой стоит говорить всерьёз. В исламской философско-религиозной литературе воспринимали Газали не только как обновителя пятого века ислама, но и как врага шиизма. В советской историко-философской литературе имя великого мыслителя было принято произносить только как имя злейшего врага философии, науки, атеизма и свободомыслия. И всё же никто не станет отрицать того громадного воздействия, которое оказал Газали на развитие не только мусульманской, но и мировой культуры в целом. С этой точки зрения, вопрос о возможности объективного познания философии Газали не теряет своей актуальности и по сей день.

Однако актуальность философско-теологических воззрений Газали не исчерпывается только постановкой чисто философских проблем. Здесь следует учитывать и следующие моменты: а) философско-теологические взгляды Газали представляют интерес и для воссоздания картины интеллектуальной ситуации в средневековом мусульманском обществе, для осмысления специфических и общих черт истории, раскрытия глубинных тенденций и закономерностей того, что совершалось в культуре и духовной жизни мусулманских стран; б) на современном этапе развития философских наук назрела необходимость анализа философских проблем теологии не как изжившего себя мировоззрения, а как активно развивающегося направления философского мышления. Для понимания сущности и особенностей современного исламского религиозного мировосприятия необходимо знание истории его становления и развития; в) изучение философских воззрений Газали должно углубить и расширить наши представления о месте и роли религии, науки, веры и разума в средневековом мусульманском обществе; г) философия и теология Газали представляют интерес и в связи с закономерным возрастанием общественно-исторической значимости религиозного мышления и необходимостью проследить историю развития религиозной мысли в историческом контексте; д) в течение многих лет анализом учения Газали занимались не только европейские исследователи, но и отечественные учёные-философы, большинство из которых, руководствуясь самыми различными целями и установками, вырабатывало доминирующий в современной исламоведческой и историко-философской литературе стереотип о философии Газали, как о "реакционной", "догматической" философии. В свете сказанного, первоочередное значение приобретает задача критического обоснования несостоятельности культурологических спекуляций этих авторов вокруг системы Газали; е) философия Газали представляет интерес и в связи с проблемой взаимоотношений религии и политики. Усиление общественно-политической роли ислама, начиная со второй половины 60-х годов прошлого столетия, рост мусульманского возрожденческого движения после иранской революции, распад СССР и крах социалистического лагеря обусловили повышенное внимание к истории ислама, его идеологическим основам, его месту в вопросах политики и, наконец, его влиянию на массовое сознание. В силу всего перечисленного исследование духовного наследия мусульманского средневековья на примере воззрений Газали приобретает особую значимость. философско-теологическое учение Газали представляет интерес и потому, что его изучение станет ключом для понимания многих важных особенностей средневековой философии и теологии вообще.

Степень изученности проблемы. Интерес к философскому наследию Газали проявился ещё при его жизни. Начиная с эпохи средневековья, ряд исследователей обратил внимание на трактаты Газали, в которых излагались основные принципы его учения. Они посвятили их анализу свои интереснейшие работы. К ним относятся, в частности, Абулгафир ибн Исмаил Фарис Нишапури (451-529 г.х.) - "Китаб-ус-сийак", Ибн Асакир (499-591 г.х.) -"Та'рихе Димишк", Абулфарадж ибн ал-Джавзи (508-597 г.х.) - "Ал-мунтазам фи та'рих-ул-мулк ва-л-умам", Шамсидцин Абул Аббас Ахмад ибн Халликан (608-681 г.х.) - "Вафайат ул-ай'ан анба' аз-заман", Имам Мухаммад ибн Ахмад ибн Усман Захаби (673-748 г.х.) - "Тазкират ул-хифаз", "Дувал-ул-ислам" и "Та'рих-ул-ислам", Шейх Салахиддин Абулсафа Хал ил ибн Ай-баки Сафади (696-764 г.х.) - "Ал-вафи би-л-вафийат" и "Шарху лимийати-л-аджам", Имам Абу Мухаммад Абдуллах ибн Ас'ад ибн Али ибн Сулайман Афифаддин Йафан (ум.768 г.х.) - "Марарат-ул-джинан ва гуррат-ул-йакзан", Таджиддин Абу Наср Абдул Вахаб Такиудцин Субки (727-771 г.х.) - "Таба-кат-уш-шафийа ал-кубра", Таш Куброзаде (ум.962 г.х.) - "Мифтах-ус-са'ада", Муртаза Зубейди (1145-1205 г.х.) - "Атхафу-с-садати-ил-мутгакин" и др. В этих работах философы средневековья попытались проанализировать жизненный путь и идейную направленность мировоззрения мыслителя.

О непреходящем интересе к наследию Газали свидетельствует и тот факт, что в мировой философии уже сложилась традиция изучения наследия мыслителя. Исследователями Запада и Востока в некоторой мере изучены жизнь и деятельность Газали, установлена аутентичность его работ и решена связанная с этим проблема хронологии их составления, дан общий анализ его философских, теологических, социально-этических и педагогических взглядов. Проделана определённая работа по переводу с арабского языка на английский, немецкий, французский, русский, персидский и тюркский языки таких известнейших трудов Газали, какими являются трактаты "Воскрешение наук о вере", "Намерения философов", "Избавляющий от заблуждения", "Эликсир счастья" и многие другие.

В научной литературе о Газали принято выделять девять групп работ, различных по объёму и методу исследования: 1) биографические и библиографические труды; 2) труды по полемике Газали с философами; 3) труды, посвящённые полемике Газали с исмаилитами; 4) труды по философии и логике; 5) труды по этике; 6) сравнительные исследования, в том числе с использованием методов современной социологии; 7) исследования капитального трактата Газали "Воскрешение наук о вере"; 8) исследования по другим отдельным произведениям мыслителя; 9) комментарии к переводам [408.12]. •

Из исследовательской литературы о Газали прежде всего следует выделить труды арабских учёных Ал-Букра Абдул Ата [295], Ал-Рифа'и Ахмад Фарид [297], Ал-Шарийази Ахмад [301], Абду Рахман Бадави [216;305], Риза Мухаммада [326], Мубарака Заки [328], Умара Фарруха [338], Маджид Фахри [342] и др. Эти авторы непосредственно посвятили свои произведения анализу основных вопросов философии Газали. В частности, в книгах Ал-Букра Абдул Ата "Признание Газали" и Ал-Рифа'и Ахмад Фарида "Аль-Газали" мы знакомися не только с его автобиографией и трактатами, но и оценкой его социально-политических и философско-религиозных позиций. Ал-Букра, рассматривая и анализируя книгу Газали "Избавляющий от заблуждений", обращает внимание на "откровение" мыслителя, в котором даётся объективное изложение эволюции его идей. В своей работе Ал-Букра смог ответить на вопросы, которые существенно продвинули изучение многих аспектов мировоззренческой сущности мыслителя. Исследование Ал-Букра примечательно тем, что оно выполнено на основе всестороннего изучения источников, непосредственно касающихся творчества Газали. Тем не менее, арабский исследователь не смог ответить наряд весьма важных вопросов. Во-первых, это касается анализа мировоззрения Газали. К тому же им был допущен целый ряд теоретических ошибок. Во-вторых, его анализ вопросов отношения Газали к философии перипатетизма носит довольно поверхностный характер. Это касается и позиции Ахмада Фарида в его работе "Аль-Газали".

Следует также выделить работы другого арабского учёного - Абду Рах-мана Бадави "Человек и его сущность в арабской мысли" и "Сочинения Газали", в которых содержится ряд ценных соображений, касающихся определения места Газали в мусульманской научно-религиозной жизни. А.Бадави, анализируя проблемы аутентичности и хронологии в творчестве мыслителя, вносит свои уточнения во все списки аутентичных работ Газали, которые раньше были составлены западными исследователями - М.Асина Паласиоса, М.Буижа, У.М.Уотта, Ф.Жабрэ и др. Впрочем, данная работа в области правильной периодизации и точной хронологии списка работ Газали до сих пор считается одной из самых фундаментальных.

Вопросам философии и этике Газали посвящены небольшие по объёму, но весьма ценные по содержанию работы Риза Мухаммада - "Аль-Газали" и Заки Мубарака - "Этика Газали". В этих работах сделана попытка проблемного анализа философско-этических воззрений мыслителя. Положительной стороной исследования Риза Мухаммада является то, что в ней многие проблемы философии Газали, в частности вопросы онтологии и гносеологии, определены достаточно ясно и в известной степени нашли своё положительное решение. А Заки Муборак показывает, что в силу особых социально-исторических обстоятельств в центре внимания всего средневековья находилась нравственно-этическая проблема, которая не получает иного разрешения, кроме религиозного. Последнее вполне отвечало духу того времени. Исходя из этого, Заки Муборак при анализе этики Газали главное внимание уделяет религиозной стороне учения мыслителя. Более того, он доказывает, что, кроме религиозного характера, нравственное учение Газали имело и имеет и рационалистическую тенденцию.

Что же касается исследований Умара Фарруха в коллективном труде "Из истории арабской мысли" и Фахри Маджида в монографии "Из истории исламской философии", то эти учёные проанализировали идеи Газали на уровне учебника по истории философии, в общей форме. Этот анализ касается некоторых проблем мировоззрения мыслителя и носит фрагментарный и поверхностный характер.

Весьма ценным исследованием является сборник "Абу Хамид аль-Газали (к 900-летию со дня рождения)" [290], содержащий тридцать шесть научных докладов. Вопросам биографии мыслителя, его эпохи, жизни и творчества, а также его роли и влияния на развитие реалистической мысли в философских учениях ислама посвящены статьи сирийского философа Хали-да Муиза - "Аль-Газали в Дамаске" [290.477-489], иранского исследователя

Мустафа Джавада - "Эпоха имама аль-Газали" [290.493-510], Мухаммада аль-Мунтасира аль-Каттани - "Аль-Газали и Магриб" [290.699-715] и Мухаммада Арджуна "Ключ понимания к личности аль-Газали" [290,829-864].

Философским взглядам Газали было посвящено много небольших работ, докладов. Это статьи Абду Рахмана Бадави - "Аль-Газали и его греческие источники" [290.219-237], Мухаммада аль-Финди - "Из религиозной философии аль-Газали" [290.83-100], Мухаммада Абдул Муиза Насра — "Политическая философия аль-Газали" [290.449-476], Хасана ас-Саати - "Позитивизм в учении аль-Газали" [290.431-448], Хийама ан-Нувайлати - "Практика сомнений в учении аль-Газали" [290.671-680], Али Абу-Бакра — "Аль-Газали - обновитель науки" [290.405-418], Абдул Хамида Хасана - "Метод аль-Газали в познании истины" [290.753-762], Тайсира шейх аль-Арда -"Теория познания в учении аль-Газали" [290.591-616], Мухаммада аль-Хашими - "Причинность и согласованность в понимании аль-Газали" [290.289-294], Махмуда Касыма - "Знание и предание в учении аль-Газали" [290.167-205], Ибрагима Байуми Мадкура - "Аль-Газали - философ" [290.209-217], Мухаммада Джавада Мукнии - "Источник познания в учении аль-Газали" [290.511-522], Османа Исы Шахни - "Теория познания в учении аль-Газали" [290.357-378] и др.

Некоторые авторы, такие, как Абду Рахман Бадави, Хасан ас-Саати, Ибрагим Байуми Мадкура, Осман Иса Шахни и другие рассматривают воззрения Газали как философские, а не теологические. Более того, философские взгляды этого мыслителя оценены ими с положительной и объективной стороны.

Также представляют интерес статьи Салахаддина Сельджуки — "Влияние аль-Газали в области морали" [290.69-82], Фатхия Сулеймана - "Аль-Газали о воспитании" [290.763-827], Османа Амина - "Мораль в учении аль-Газали" [290.131-149], Ибрагима аль-Каттана- "Имам аль-Газали - учитель и воспитатель" [290.393-404], Мухаммада Мехти Алама - "Аль-Газали о зависти" [290.617-633], Абдул Карима аль-Османа - "Аль-Газали о функции психологии"

290.635-670] и др., в которых даётся анализ этико-психологических и педагогических воззрений мыслителя. Авторы, в основном опираясь на работы периода увлечения Газали суфизмом, вполне оправданно утверждают, что моральное добро является последней точкой отсчёта Газали в мире социальных ценностей; оно обозначает то духовное пространство, внутри которого все общественные связи индивидов только и приобретают разумный человеческий смысл.

Особенностям понимания суфизма Газали посвящены статьи Ахмеда Фауда аль-Ахвани - "Религиозное чувство в творчестве аль-Газали" [290.341357], М.Омарадцина - "Понятие любви у аль-Газали с оттенком любви к Богу" [290.239-255], Фаришты Г. де-Зайас - "Мысли аль-Газали о закоте с точки зрения практики суфизма" [290.271-285], Заки Наджиба Махмуда - "Касида имама аль-Газали, оканчивающаяся на слог "та" [290.257-270] и Абдулхалима Махмуда — "Имам аль-Газали и познание сокровенности" [290.151-165]. Авторы этих статей вполне резонно указывают, что в своём суфизме Газали главную задачу усматривает не в том, чтобы уйти от самого себя через посредство экстатических состояний, а в том, чтобы получить вневременной опыт через духовное перевоплощение. Эта позиция повлияла на его теорию познания.

Такое же многообразие исследований наблюдается в интерпретации иранскими авторами места и роли Газали в истории мусульманской мысли. Одной из известных работ, посвящённых Газали, является книга Джалалуд-дина Хумайи "Книга о Газали" (или "Послание Газали") [362]. В этой монографии автор, освещая проблемы социально-политических условий эпохи мыслителя и их влияние на его жизнь и творчество, даёт анализ некоторых аспектов философии, политики, этики и мистицизма Газали. При этом он ясно доказывает, что труды Газали сыграли огромную роль в развитии философской мысли мусульманского мира.

В предисловии к персидскому переводу "Воскрешения наук о вере" Газали под названием "Несколько слов подготовителя" [318] другой иранский учёный Сайд Хусейн Хидивджам, описывая и анализируя жизнь и творчество и

Газали, исследует проблемы аутентичности и хронологии произведений Газали. Также он ставит и решает некоторые вопросы формирования системы мировоззрения мыслителя. Вопросы об отношении Газали к перипатетикам, сущности и предназначении его критики перипатетизма Востока, о его заслуге в объединении суннизма и суфизма, а также о соотношении философии и религии, разума и откровения обсуждаются Али Асгаром Халаби - в "Предисловии" к персидскому переводу "Опровержения философов" [314], Муджта-бо Минави - в "Разъяснении положения" [349], Забехуллахом Сафо - в "Истории светских наук в исламе" [321], Эхсаном Табари — в "Мутакаллими и критика философии" [337.204-210], Гулямом Хусейном Ибрахимом Динани -в "Противоречии философской мысли в мире ислама" [320] и Сайд Джала-луддином Оштийани — в "Разъяснении к "Опровержению философов" Му-хаммада Газали" [289].

Почти все названные исследователи, кроме Муджтабо Минави, говорят об "ущербе" нанесённом Газали своей критикой философии и естественным наукам. При этом они односторонне оценивают его критическую позицию по отношению к аристотеликам Востока.

Социально-политические представления Газали исследуются в работах Хусейна Ибрагима - "Политическая история ислама" [311], Аскара Хукуки -"Из истории политических идей в Иране и исламе" [312], Таба Табаи - "Упадок политической мысли в Иране" [335], "Философское предисловие к истории политической мысли в Иране" [336] и Хатама Кадири - "Политические воззрения Газали" [345]. Анализ политических идей Газали, проведённый в их исследованиях, отличается своей объективностью, в них освещается рационалистическая позиция мыслителя в решении социально-политических вопросов жизни мусульманской общины. Работы этих авторов не только позволяют глубже понять принципы, которые формируют социальное поведение мусульманина, но и дают возможность уяснить механизм взаимодействия религии и власти в условиях средневекового исламского общества.

Немаловажной заслугой иранских исследователей является изданный ими сборник статей, посвященных 900-летию со дня смерти Газали, который был опубликован в журнале "Просвещение" ("Ма'ариф") [352] в 1985 г. Проблемам биографии, жизненного пути и творчества мыслителя посвящены исследования Исма'ила Саадата - "Вспоминание о Худжатул-исламе Газали" [352.2-8], Насруллаха Пури Хавара - "Айналкузат и Имам Мухаммад Газали" [352.33-66]. В них также рассматриваются место и роль мыслителя в исламской религии, науке калама, логике, мистицизме. Критика мировоззрения Газали со стороны Айналкузата Хамадани касается основных вопросов этики, онтологии, гносеологии, идей атрибутов Бога и трёх миров.

Мухаммад Хансари в статье "Отношение Газали к философии и логике" [352.9-32] даёт анализ объективного и систематизированного изложения основных положений логики, физики и метафизики восточных перипатетиков в интерпретации Газали в книге "Цели философов". Исходя из основных принципов книги Газали "Опровержение философов", Хансари выявляет позицию мыслителя явно противоречающую с правилами ложных метафизических построений перипатетиков, основанных на принципах, согласующихся с буквой священных текстов. Автор, акцентируя внимание на глубоком знании Газали философии перипатетизма, раскрывает суть его отношения к математике, физике и логике. Также он критикует позиции Ибн Рушда относительно философии мыслителя. Исследователь Аббас Зариабхуй в статье "Газали и Ибн Таймийа" [352.67-80] пытается определить отношение теолога, суфия и правоведа ханбалитского направления Таки ад-Дина Ахмада Ибн Таймийа к Газали в вопросах правил иджма', насса, кийаса и т.д. Абдул Карим Суруш в статье "Газали и Мавлави" [352.91-140], определяя отношение суфия и мистика Мавлави к Газали, проводит сопоставительный анализ "Воскрешения наук о вере" с "Маснавии ма'нави", причём доказывает огромнейшее влияние Газали на мировоззрение Мавлави в области мистицизма и основных принципов религии ислама.

Проблемы разума и рационализма, отношение Газали к светским и религиозным наукам, а также к классификации наук нашли своё отражение в статьях Абдул Касыма Гурджи - "Место Газали в науке" [352.141-178], Зай-ниддина Кийа Нажади - "Разум с точки зрения Газали" [352.199-208] и Ахмада Тахира Ираки - "Классификация наук с позиций Газали" [352.81-90]. А Камран Фани в статье "Библиографический список изданных произведений Газали" [352.109-222] приводит весь список опубликованных трудов Газали в Иране и арабских странах.

В книге арабских исследователей Хуна ал-Фахури и Халил Алджара "История философии в исламском мире" [299.517-603], изданной в Иране, на основе тщательного и объективного анализа трудов Газали пересматривается традиционная оценка его философии. В этой книге ставятся и решаются вопросы формирования системы мыслителя и в определённой мере раскрываются её различные функции (методологическая, мировоззренческая, онтологическая, гносеологическая, логическая, этическая и т.д.).

Следует также выделить работы пакистанских исследователей творчества Газали Сайда Шейха - "Газали: метафизика", "Мистицизм", "О влиянии Газали" [332.3-48;49-56;70-80] и Абул Халика - "Этика Газали" [332.57-69], в которых содержится ряд ценных соображений, касающихся проблем теории "файз", божественного знания, души, религиозного опыта, причинности, пантеизма, свободы воли и божественного предопределения в творчестве мыслителя, доказательства несостоятельности представлений об иррационалисти-ческом характере мировоззренческой системы Газали и т.д. Так, пакистанский поэт и мыслитель Мухаммад Икбал в своём труде "Развитие философии в Иране" [292.60-63], анализируя идеи мыслителя в области философии и этики, называет его великим скептиком.

Турецкий философ Мубахат Туркер в 1956 г. в Анкаре выпустил книгу "Взаимоотношение между философией и религией с точки зрения трёх "Опровержений" [320.211-224]. Автор сопоставляет три "Опровержения" трёх мусульманских авторов: "Опровержение философов" — Газали; "Опровержения опровержения" - Ибн Рушда и "Опровержение философов" турецкого богослова Ходжа Заде, разделявшего метафизические концепции Газали и полемизировавшего с Ибн Рушдом. Мубахат Туркер, защищая идеи Газали, оправдывает его позицию.

Европейское востоковедение, начиная с XIX в., также посвятило Газали много трудов. Практически ни одна работа по исламу не обходится без упоминания Газали и его произведений. Среди всех специальных исследований, посвященных Газали и принадлежащих перу западных авторов, следует отметить труды представителей классической традиционной школы востоковедения:: М.Асин Паласиоса [212;213;214;215], А.Дж.Арбери [209;210;211], А.Дж.Вензинка [284;285], Д.Б.Макдоналда [251;252;253], М.Смита [263; 264; 265], И.Обермана [259] и ряда других менее известных авторов: Г.Н.Буске [219], М.Буижа [220], В.Н.Герднера [232;233;234], Г.Э. фон Грюнебаума [121 ;241 ;242;383], А.Наваба [256], Омарудцина [271], Абул Касыма [207], Ф.Жабре [244;245;246], ЛГотиела [237], А.Корбэна [224;225;226;227] и др.

В основном для западноевропейской литературы о Газали характерно представление о нём, как о теологе и представителе ортодоксальной философии. Западному газаливедению в целом присуще также отсутствие должного внимания к позднему этапу творчества мыслителя. А ведь произведения Газали этого периода ярче всего подтверждают несостоятельность распространённого в западноевропейской и советской историко-философской науке представления о Газали, как о непримиримом враге свободной философской мысли. Здесь нельзя не сказать о том, что на создание данного стереотипа о Газали, будто бы выражающем "дух" мусульманской теологии, несомненное влияние оказали идеологические и религиозные установки эпохи колониализма, противопоставляющего духовную культуру мусульманского Востока культуре народов Запада, а также имперское мироощущение, возводившее цивилизационное первенство европейских народов в догму, что стало благодатной почвой для возникновения теорий, обосновывающих историческое противостояние Запада и Востока.

Вместе с тем необходимо отметить большую заслугу некоторых западных исследователей в отношении правильной оценки ими места и роли философии и теологии Газали в развитии философских и богословских идей мусульманского средневековья. Это прежде всего А.Корбэн, Г. фон Грюнебаум, И. Гольдциер, М.Буиж, У.М.Уотт и ряд других авторов.

К примеру, У.М.Уотг в таких своих работах, как "Ислам и интеграция в обществе" [276] и "Исламская философия и теология" [280], проводит анализ исторических условий развития мировоззрения Газали, причин кризиса в его жизни, исследует его систему в рамках исторического подхода.

Среди подобных исследований следует также назвать книгу Луиса Гар-дета "Ислам: религия и общность" [235], где исследователь, опираясь на книгу Газали "Избавляющий от заблуждения", анализирует период теологической деятельности Газали и приходит к выводу, что он, как реформатор, не довёл своего дела до конца, но теологом остался до конца жизни. По его мнению, в Газали жили два человека: теолог и политик, которые координировали и совершенствовали друг друга. Эту идею продолжает другой исследователь - А. Лауст. В книге "Политика и Газали" [248] он подробно анализирует сущность идей Газали по вопросам развития классической теории халифата, султаната, формирования политической доктрины суннизма, принципов ум-мы, функций имама и султанов в сферах религиозной, судебной и исполнительной практики.

Следует также выделить работы Ф.Жабрэ "Понятие действительности у Газали в психологическом и историческом начале" [244], "Теория познания Газали" [245], "Ал-Газали" [246], Омарудцина - "Этика в философии ал-Газали" [271] и Абул Касыма - "Этика ал-Газали. Синкретическая этика в исламе" [207], где названные авторы глубоко и беспристрастно анализируют проблемы гносеологии, онтологии, этики и психологии в творчестве Газали.

Абул Касым уделяет особенно большое внимание природе моральных ценностей, изучение которых в этической системе Газали ведёт к выяснению роли разума, откровения и мистической интуиции. Также он, анализируя проблемы души с точки зрения нравственности, связывает её с проблемами счастья, страдания и т.д. В целом автор важнейшей чертой этики мыслителя считает синкретизм, что соответствует реальности.

Среди работ, написанных о Газали в дореволюционной России, заслуживает внимания книга Ризоудцина Фахридцина "Имам Газали" [325] на татарском языке. Автор утверждает, что Газали появился в период, когда исламское учение нуждалось в защите. Однако, отмечает автор, защищая исламское учение, Газали резко обрушился на философов, что вызвало негодование среди них, и было бы хорошо, если бы Газали не написал "Опровержения философов".

Что касается трудов русских востоковедов о Газали, то их весьма мало. Здесь можно назвать работы А.Э.Шмидта [203;437;438] и А.Е.Крымского [152; 153; 154;155]. Из-за отсутствия трактатов Газали и необходимой литературы о нём, знакомство большинства востоковедов России с его творчеством было поверхностным. Это подтверждается, в частности, повторением А.Е.Крымским распространённого тогда в европейском востоковедении взгляда на Газали, как на "сокрушителя философов" [155.151-152].

Данная концепция, берёт своё начало, в частности, в исследованиях Э.Ренана [174] и ДБ.Макдоналда [251;252;253], которые преувеличили значение полемических трудов Газали. Тем не менее эта концепция переходила из одной историко-философской книги в другую, и тем самым создавался устойчивый стереотип в восприятии Газали.

Связанная с этой концепцией интерпретация идей Газали, принимаемая за чистую монету или же за аутентичное воспроизведение сущности его взглядов, сначала в глазах европейских, а потом через произведения Крымского, Шмидта и других учёных-философов служила неоспоримым доказательством воинствующего догматизма ислама с наукой и прогрессом. Для многих русских и советских исследователей-востоковедов идеи Газали стали неоспоримым свидетельством воинствующего идеализма, фатализма, мракобесия и схоластики. Поэтому в советской историографии философия Газали не стала предметом специального изучения. Авторы-марксисты, затрагивающие учение Газали в общих работах по исламу или по истории философии, в основном также черпали сведения о Газали из западной исламоведческой и историко-философской литературы.

В целом для советской философской науки философия Газали была "схоластической", "ортодоксальной", "реакционной", "догматической" и т.д.

Так, следуя стереотипу философии Газали, восходящего к трудам Э.Ренана, Д.Б.Макдоналда, А.Э.Шмидта, А.Е.Крымского, большинство исследователей, поддавшись культурологическим и иным спекуляциям, обвиняют Газали в "превращении философии и суфизма в служанку богословия" и объявляют его "злейшим врагом философии, материализма, науки и прогресса". Подобные неувязки встречаются очень часто.

К примеру, труд Г.М.Керимова "Аль-Газали и суфизм" [144], посвященный суфийским идеям Газали, характеризуется, к сожалению, рядом недоработок и противоречий. Так, на одних страницах автор пишет о реакционности, религиозности, ортодоксии мыслителя, а на других - о его выступлениях против религиозных представлений; на одних страницах он "знаменитый мыслитель мусульманского средневековья", а на других — "мыслитель, пытавшийся подчинить разум вере", "реакционный философ", "злейший враг науки" и т.д.

В книге СН.Григоряна "Средневековая философия народов Ближнего и Среднего Востока" [120] творчеству Газали посвящена специальная глава. Религиозно-реформаторскую деятельность Газали также рассматривает И.П. Петрушевский в книге "Ислам в Иране в VII-XV вв." [171]. Некоторые идеи мыслителя анализируются в трудах В.В.Бартольда [106],Е.Э.Бертельса [110],

A.M. Богоутдинова [111], З.Вазирова [114], Б.Г.Гафурова [116], М.Д. Динор-шоева [ 125; 127;386;390;391 ;392], В.К.Чалояна [199] и многих других.

Из работ зарубежных учёных-марксистов следует отметить переведённую на русский язык книгу исследователя из бывшего ГДР Германа Лея "Очерк истории средневекового материализма" [158]. В своей книге Г.Лей творчеству Газали посвятил раздел: "Газали. Реакционная феодальная идеология в борьбе против развивающегося философского материализма". Анализируя несколько работ западных востоковедов о Газали, Г.Лей характеризует его как злейшего врага материализма, науки и прогресса [158. 129-143] и утверждает, что Газали выступал и против перипатетизма.

Однако в его книге мы не находим соответствующего анализа философских воззрений мыслителя. Видимо, это объясняется тем, что Г.Лей непосредственно не был знаком и не исследовал труды самого мыслителя.

И всё же некоторым советским исследователям были чужды европоцентристские, культурологические спекуляции вокруг учения Газали. Отрицательное отношение к подобным спекуляциям нередко переходило в их содержательную, позитивную критику. Именно этим отличаются работы

B.В.Наумкина [408;409;410;411] и Н.С.Кирабаева [399;400;401;402;403]. Особенно плодотворными (но, к сожалению, не развитыми в дальнейшем) представляются содержащиеся в них положения о том, что мировоззрению Газали не чужды рационалистический дух и рациональная форма мышления.

Из последних работ российских исследователей следует отметить работы А.Игнатенко "Познать непознаваемое (аль-Газали о рациональном познании трансцендентного - ал-гайб) [397.175-209] и "Зеркало как составляющая спекулятивной парадигматики в арабо-исламской мысли эпохи средневековья" [398.210-249]. В них исследователь, анализируя проблемы гносеологии в философии Газали, попытался раскрыть суть разъяснения рациональных и логических методов спекулятивных наук в интерпретации Газали, а также показал процесс рационального познания Бога и иных аспектов "сокрытого" в трудах Газали. Кроме того, автор на основании трудов Газали "Цели философов", "Критерий различения между исламом и ересью", "Ступени святости", "Ниша света" или "Светильник тайн" и т.д. раскрывает одну из наиболее активно использовавшихся категорий арабо-исламской спекулятивной мысли средневековья — зеркало.

В последние годы в Таджикистане значительный вклад в изучение проблемы отношения Газали к философии и философскому знанию внесла З.М. Диноршоева. Она в своих работах "Абу Хамид ал-Газали и его "Опровержение философов" [440.3-45], "Ал-Газали и его отношение к философским наукам" [128], "Мухаммад ал-Газали и его отношение к философии" [129] освещает сущность критики Газали философского знания и определяет её мировоззренческую направленность.

Все это сопровождается неугасающим интересом, и не может быть никаких сомнений в том, что в результате перечисленных исследовании мы гораздо лучше информированы о Газали и его мировоззрении, чем, скажем, двадцать лет назад. Однако при всей значимости исследований, посвященных философско-теологическим учениям Газали, изучение наследия мыслителя нельзя считать завершенным, поскольку многие аспекты его мировоззрения, глубокое и непривычное содержание его трудов, требующее постояного актуального внимания, и поныне остаются спорными и малоисследованными. Краткий анализ некоторых вопросов его философско-теологической доктрины, содержащийся в вышеуказанных отдельных статьях и трудах, не раскрывает целосности и последовательности идей мыслителя. На наш взгляд, самым спорным вопросом остается ещё мировоззренческая направленность и мировоззренческий характер системы Газали, который является порождением фрагментарного подхода к тв&еству мыслителя. К примеру, некоторые исследователи считают его каламистом [286-440,445,446-452;299-540-542], другие же поборником философов-перипатетиков [120-228-229], третьи сторонником суф^изма [259;297;111] и т.д.

Причины разнообразия выводов по отношению к мировоззрению Газали, на наш взгляд, заключаются в следующем:

- идеологические и религиозные установки той или иной эпохи;

-идейные и методологические позиции исследователей;

- однобокий подход и субъективность отношения ко многим вопросам и проблемам твс&еской деятельности мыслителя;

- игнорирование рационалистической тенденции в системе его взглядов;

- абсолютизация особенностей его отношения к тем или иным вопросам философии и теологии или философско-религиозным школам;

- отсутствие должного и объективного внимания к трудам мыслителя и его интеллектуально-гражданской позиции и т.д.

Конечно, существует множество разных способов приблизиться к системе Газали, но никак нельзя предсказать, какой из них будет самым успешным и эффективным при существующем положении вещей. Тем не менее, нам кажется, что следовало бы учесть следующие основные положения в его системе: теологические; телеологические; мистические и философские. Такой подход кажется наиболее доступным, так как требует определённых предпосылок, которые полностью присутствуют в случае с Газали. Когда речь заходит о мировоззренческой направленности и мировоззренческом характере его системы, то мы уже можем вполне определённо сказать о его религиозном и теологическом окружении, его отношении к перипатетизму, каламу и суфизму, мы можем сказать, у кого он учился, чьи учения и в какой период его творчества и почему были ему близки, а от кого он отмежевался. Благодаря этому можно относительно точно установить, где он в своей фило-софско-теологической доктрине принял и трансформировал старые представления (теологии, философии, суфизма), а что было его собственным вкладом. Словом, есть и фон и масштаб для сравнения и практического вывода.

При воспроизведении аргументов из творчества мыслителя в пользу его каламистической [299-540; 321-142-147; 280] или же мистической [144; 21367-107; 232; 253-71-132;263] позиции исследователи выбирая некоторые проблемы теологии или же суфизма в отдельности и вне связи с другими аспектами его мировоззрения, при этом проследив, как они интерпретируются Газали, делают свои окончательные выводы. Более того, в большинстве случаев ограничиваясь рамками одной исследовательской парадигмы или же отдельной книги мыслителя, они прибегают к необоснованным и субъективным заключениям. Таким образом, фрагментарный подход к творчеству Газали поставил ощутимые преграды перед нашим пониманием мировоззрения мыслителя. Недостаток и отсутствие работ в отечественной и зарубежной литературе, которые были бы ориентированы на целостный анализ учения Газали, как специфического и идейно-теологического образования, с неизбежностью ставит задачу о преодолении этого пропущенного, о заполнении вакуума. Поэтому в представленной здесь работе выбран другой метод исследования: воспроизведение философско-теологической доктрины Газали во всех её деталях. Чтобы достичь этой цели, в работе впервые проводится анализ доступных трудов мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока и исследователей творчества Газали, исследуются социально-исторические и культурные условия эпохи мыслителя, как одного "из наиболее важных, интересных, но и малоизученных периодов в средневековой истории Ближнего и Среднего Востока" [408-18]. Подобный шаг, естественно, предъявляет требования читательскому терпению и к тому же выявляет новые белые пятна, которые исчезли бы сами собой при ограничении исследования только личности Газали. Но всё же при сегодняшнем уровне знаний наш подход представляется наиболее оптимальным, потому что только таким образом можно найти необходимые критерии для оценки мыслителя и его весьма специфического учения.

Исходя из этого тезиса в первом параграфе, опираясь на малоизученные и неизученные первоисточники, мы рассматриваем и подробно анализируем историко-политические и социально-культурные события периода правления Аббасидского халифата и Сельджукидского салтаната, причины раскола мусульманской общины этого периода, институциональные структуры и органы духовной (халифат) и светской (салтанат) власти, состояние религии, культуры и науки, влияние происходящих событий на духовную, политическую и гражданскую позицию Газали. Целью этого обзора не является полный охват исторических событий этой эпохи. Это не принесло бы большой пользы для изучения Газали, кроме того, это уже сделали некоторые исследователи творчества мыслителя [248-31; 288; 291; 323]. На первом плане в названных работах стоит вопрос об исторических событиях этого периода, мы же постарались, опираясь на социально-культурные события, показать судьбу и дело Газали в трансформации с этими событиями и в ракурсе существующей идеологии. Они рассматриваются в хронологическом порядке, чтобы можно было проследить, как формировались вероучения и идеологии в данном регионе, и таким образом выяснить, на какой базис опирался Газали.

Спорными до сих пор, на наш взгляд, являются и бытующие в философско-религиозной и исторической литературе различные точки зрения относительно жизни и научного творчества Газали, особенно периода духовного кризиса мыслителя. Одни авторы видели причины этого в боязни им преследования со стороны исмаилитских батинитов [246-73-80], другие - в скептицизме [248-9], третьи - угрозе со стороны сельджукского салтаната [253-132; 252-182; 171-222], четвёртые - в антиисламских взглядах [119-108], пятые - в полной неудаче попытки примирения им богословия с рационалистической философией [116-173] и т.д. Если основываться на биографических фактах Газали, то следует сказать, что в каждом из вышеприведённых исследований есть доля правды - но не вся правда. Их правильность или же неправильность можно подтвердить многочисленными аргументами, почерпнутыми из трудов самого мыслителя и других первоисточников. Однако мы считаем необходимым это сделать в соответствующем разделе нашего исследования.

Нет единого мнения и по вопросу количества книг Газали, хронологии и аутентичности работ мыслителя [305; 362; 215-385-390; 275-24-45]. Решить этот вопрос можно только через тщательное изучение работ Газали в контексте эволюции его философско-теологических взглядов. Поэтому в этой части параграфа работы преследуется цель, исходя из исторического контекста, дать сопоставительный анализ вышеприведённых исследований и сделать конкретные выводы по поводу состоятельности или же несостоятельности этих исследований. В центре внимания здесь стоят хронология и аутентичность работ мыслителя, основные периоды их написания и их подробный анализ.

Всё ещё не выработано единого мнения и по вопросу мировоззренческих истоков системы взглядов мыслителя. Кроме работ М.Смита, В.В.Наумкина [263; 408-60-61] и нескольких статей [318-11-30; 352], где указываются лишь некоторые источники мировоззрения мыслителя (идей Платона, неоплатонизма, суфизма, ашаризма, псевдо-Дионисия и др.) конкретной и целенаправленной работы по выявлению этих истоков мы пока не имеем. Здесь необходимо определить степень влияния других мыслителей на мировоззрение Газали и характерные для него методы. Поэтому при описании источников мы приводим сопоставительный анализ некоторых вопросов, которые занимают в его философско-теологической доктрине ^цельное место. Вместе с тем показывается его конкретный вклад в решение этих вопросов.

Спорными до сих пор остаются и точки зрения учёных относительно отношения Газали к философам и философским наукам, в связи с чем труды целых поколений философов и исламоведов Запада и Востока были направлены на очернение Газали. К примеру, М.А.Мец, считая его идеи реакционными, пишет, что именно в результате деятельности Газали и его полемических трудов аристотелизм оказался совершенно дискредитированным на Востоке [163-129-143], а по мнению Али Асгара Халаби, труды Газали "нанесли большой урон и стали преградой свободы и свободомыслия в исламских странах" [314-6] и привели "к спаду философской и научной мысли" [314-9]. Именно "после ярых атак Газали, философия в исламском мире больше не смогла выпрямиться, и хотя защита Ибн Рушда более или менее ослабила положение Газали и показала многие его софистические положения, тем не менее философия больше не смогла вернуть себе прежнее положение" [314-11].

Упорная оппозиция этих авторов и их настойчивое утверждение о реакционной, антинаучной и антифилософской сущности учения Газали, дали свои плоды. Желающих исследовать его учение было мало. В период господства идеологии Советов ни один исследователь философии не попытался положительно оценить роль Газали в развитии философского мышления. Однако, многие, ссылаясь на него именно как злейшего врага науки и философии, считали его ярким примером защитника богословия [111-301]. Таким образом, Газали и его так называемые "реакционные" и "антипрогрессивные" труды в глазах советских читателей и исследователей приобрели статус антинаучных, антифилософских, а следовательно, антимарксистских.

Нам кажется теперь, что ревизионистический подход к творчеству Газали особенно в области его полемики с перипатетиками, который начался задолго до Ибн Рушда, ещё со стороны Ибн Баджи и Ибн Туфейля, и продолжался в течение нескольких столетий и до наших дней, мог бы обеспечить лучшую философскую основу для опровержения идей Газали и его позиции по отношению ко всем наукам, в том числе и к философии.

Тем не менее, на наш взгляд, даже самые беспощадные исследования и разрушительная критика со стороны оппонентов Газали, как стало видно сегодня, принесли свою пользу: они позволили по-новому увидеть подлинно духовную деятельность Газали. С учётом этого мы расставили аргументы по другому. Больше акцентов сделано:

- на парадоксе полного контраста и вместе с тем глубокого взаимоисключения различных исследований по вопросу позиции Газали относительно философии и философских наук, на анализе полемических трудов и других книг мыслителя, имеющих отношение к этой проблематики;

- на разделении сущности идей Газали от фундаментализма, догматизма и от следствия религиозного суеверия;

- на решающей роли идей Газали в исправлении существующих ошибок в философской системе перипаретизма и усовершенствовании и углублении этой системы;

- на успешном продолжении существования философии в мусульманском мире;

- на наличии догматизма в системе философии перипатетизма;

- на причинах ослабления позиции философии в последующих веках, вызванных конвергенцией перипатетизма, калама и суфизма.

Как в деталях протекал этот процесс, как Газали, аргументированно опираясь на логику Аристотеля, опровергал идеи перипатетиков, подробно анализируется в параграфе, касающееся вопросам отношении Газали к философам и философии в его понимании. Этот раздел преследует цель дать общее представление об идеях Газали по отношению к философии и философским наукам, показывает как мыслитель продвигался вперёд в защите своих идей и развитии своей системы и из каких побуждений он это сделал. Здесь не ставится задача рассмотреть все 20 тезисов, по которым высказывается Газали. Это потребовало бы отдельного изучения, которые должно было бы полностью сконцентрироваться на воспроизведении его доктрины вокруг этих вопросов. А это отодвинуло бы нас от главной цели — целостный анализ всей системы мыслителя и воспроизведение основных положений. Поэтому здесь для описания выбраны такие проблемы, которые занимают в его критике центральное место и вместе с тем показывают, какой путь он выбрал, чтобы защитить теологию от появившихся противников и сформулировать её в более неуязвимом виде.

Особое значение этот процесс приобретает лишь благодаря тому, что Газали не просто выражал какие-то идеи против перипатетиков (это делали до него другие оппоненты философов), а показывал трудности, с которыми сталкиваются существующие воззрения, преследует цель найти удовлетворительное основание знаний, - основание столь прочное, чтобы самые экстравагантные гипотезы скептиков не смогли бы поколебать его.

Кроме всего прочего, на наш взгляд, всё ещё не выработано однозначного отношения к онтологии Газали. Спорной является точка зрения о сугубо креационистическом характере [253-74; 230-240-261; 249-175] его онтологического учения, с чем можно согласиться отчасти. В ходе анализа онтологии мыслителя в нашем исследовании на основе конкретного фактического материала показано, что Газали, вероятно, различал два уровня анализа — философский и теологический. Особенно в "Тахафут-ал-фаласифа" видно, что мыслитель, исходя из противоречия этих двух уровней, невозможности их гармонического соответствия, отверг учение перипатетиков об эманации. Именно в этот период в его творчестве превалирует теологический уровень анализа проблем. И в его системе особое место занимает креационизм. Однако в "Ма'оридж-ал-кудс" и "Мишкат-ул-анвар" уже восторжествует Газали — суфий, примыкающий к теории суфийского эманационизма. Это придаёт его учению философское значение, превосходящее его самого. Именно в этой части своего учения в духе суфийского эманационизма с элементами неоплатонизма (вернее иллюминативной философии) раскрывается процесс эманации в образе света. Высший свет эманирует ступень за ступенью. Описываются картина иерархического строения бытия, проблемы мира и существования времени, сущности мира, его конечности и бесконечности Бога, развитие мира, его временное возникновение и многие другие вопросы, о которых мы будем говорить в соответствующем месте нашей работы. Кстати, многие проблемы онтологии Газали здесь находят своё отражение и анализ впервые.

Онтология, как общее учение о бытии в системе мыслителя, выступает предпосылкой его теории познании, вокруг которой существуют также различные, взаимоисключающие точки зрения среди исследователей. Вопреки утверждениям большинства исследователей, в нашей работе впервые в историко-философской литературе проводится исчерпывающий анализ гносеологического учения Газали. Рассматриваются многие вопросы, решение которых связано и с иными категориями и понятиями: сознание, истина, практика, рассудок, познание чувственного, рациональное, интуитивное, вера и т.д. Каждое из этих понятий, выражая духовные или материальные явления, автономно связано с его мировоззрением. Доказывается, что теория познания Газали, имея своё онтологическое обоснование, исследует явления в плане отношения познания и объективной реальности, к истине и процессу достижения истины, поскольку именно истина является главной категорией в его эпистемологии. Ощущения, разум, интуиция, сомнение и др. выступают в его теории в качестве средства достижения истины.

Нет единого мнения и по вопросу суфийского учения Газали. Одни исследователи не считают его истинным мистиком [295-120; 293-200], другие выступают против Газали как "примирителя" суфизма и правоверного ислама [406-180], третьи видят в нём только суфия [110-42; 332-49].

Исследователи, считающие Газали суфием, так же как и учёные, считающие его каламистом, на наш взгляд, абсолютизируют и переносят особенности его суфизма (или же теологии) на всю его систему. Суфизм связан с последним периодом его творческой деятельности и поиском Истины. Те, кто не находит в системе Газали зачатки суфизма и отрицает его приверженность к суфизму, наоборот, абсолютизируют и распространяют на всю его систему основу его теологии, и теологическую позицию. И это, с нашей точки зрения, является искажением роли Газали в развитии суфийской литературы и систематизации суфизма. Ведь в "Ихийа улум ад-дин", "Китаб-ул-араб'ин", "Джа-вохир-ул-Кур'ан", "Кимийа са'адат", "Ар-рисолат-ул-ладуния", "Макашифатул-кулуб", "Мишкат-ул-анвар" и других его трактатах суфийские идеалы занимают ведущее место. Кстати, эти трактаты не без основания исследователями суфизма причисляются к произведениям позднесуфийской литературы [209-63]. В свою очередь учёные, которые выступают против Газали как воскресителя суннитской веры, на наш взгляд, просто не замечают то решающее учение и старание, которые приложил Газали к воссоединению традиционализма и суфизма, начатое ещё Абу Абдуллахом Хорис ибн Асадом ал-Анози (ум.857) и ал-Мухасиби. Более того, он никогда не ограничивал себя рамками той или иной школы или системы и не считал себя их приверженцем, а исходя из своей религиозной миссии "воскресителя ислама" подходя к анализу и рассмотрению актуальных проблем философии и теологии своей эпохи, вовсе не стремился склониться к ним, а последовательно придерживался позиции "праведных предков" (ас-салаф-ас-салихун).

С учётом этих и других позиций исследователей, в этой части работы мы стремимся преодолеть эти ограничения и на фактическом материале доказать положительную роль доктрины Газали в развитии позднего суфизма, попытки мыслителя в период кризиса ислама в интериоризации суннитского ислама с помощью новой структуры, нового подхода к религии через призму человеческого существования. Более того, впервые в философской литературе доказывается причастность Газали к философии озарения, его поддержка положений иллюминативной философии, а также влияние идей мыслителя на создание мистико-философской доктрины - восточного озарения.

Таким же спорным и всё ещё не разработанным остаётся вопрос о социально-политической доктрине мыслителя. Исследователи считают его политические идеи или чисто религиозными [345-45] или причисляют его к приверженцам традиционной суннитской догматики [456] или же считают его реалистом [335; 336] и т.д. Если основываться на фактах творчества мыслителя, то следует сказать, что хотя все три точки зрения имеют свои основы в воззрениях Газали, однако следует дать оценку не только с позиции Газали теоретика-учёного, но и Газали - политика-прагматика. Его работы в основном носили компромиссный характер и имели задачу теоретического обоснования необходимости сильной центральной власти. Он даже не надеялся на возрождение халифата, как утверждает большинство исследователей [312; 114], а был уверен, что будущее мусульманского государства связано с салта-натом. Мыслитель в своих политических воззрениях всесторонне использует опыт сасанидской традиции государственности. Он по-новому взглянул на политико-религиозную проблему природы власти и соотношение авторитета и власти. У Газали речь идёт уже не о единстве религиозного и светского, а о союзе религии и власти, и понятие "единое мусульманское государство" приобрело более широкое значение, что аргументированно и доказывается в исследовании.

Спорным до сих пор остаётся и вопрос о сущности его нравственного учения [290-69-82; 130-149; 763-827; 332-58] о синкретическом характере его этики [207] и т.д. Путь к решению вопроса должен лежать через тщательное изучение "Ихийа-улум-ад-дин", "Бидайат-ул-хидаят", "Ал-кустас-ал-мустаким", "Зади ахират", "Кимийа са'адат", "Насихат-ул-мулук" и др., в которых изложены основные направления и суть его рационалистического, ненасильственного и активистического нравственного учения.

В целом эти спорные и нерешённые вопросы свидетельствуют о слабой изученности, а порой неизученности многих проблем мировоззрения Газали. Более того, до сих пор нет самостоятельной работы, освещающей все, или хотя бы часть проблем его философии и теологии. Между тем такие исследования могли бы помочь более чётко определить философско-теологическую сущность его системы.

Это, а также задачи дальнейшего развития историко-философской науки показывают, что есть настоятельная необходимость продолжить исследование философско-теологического учения мыслителя и его составляющие разделы. Проблемы, как мы убедились в ходе краткого обобщённого обзора и анализа существующей литературы предостаточно, и само собой разумеется, что в рамках одной исследовательской работы, даже какой бы целостный характер она не имела, решить все проблемы его системы не представляется возможным. В связи с этим мы проводим анализ лишь тех основных вопросов философии и теологии Газали, которые в историко-философской литературе так или иначе не были предметом самостоятельного или же углубленного исследования.

Когда мы говорим об осуществлении целостного анализа философско-теологической доктрины Газали, здесь мы не имеем в виду обобщение работ в области изучения творчества Газали, а подразумеваем исследование основных вопросов его философии и теологии на основе всестороннего изучения и анализа его трудов по выдвинутой проблематике. Во всяком случае в работе можно обнаружить и анализ уже в какой-то степени изученных вопросов философии и теологии мыслителя, однако одновременно проводится и обстоятельное рассмотрение малоизученных аспектов его системы, а иногда делаются абсолютно противоположные выводы.

Исходя из сказанного и определяются цели, задачи и новизна настоящего исследования.

Цель и задачи исследования. На основе изучения и анализа философских, религиозных, политических, правовых и нравственных воззрений Газали, а также критического рассмотрения распространённых представлений о нём, показать целостную мировоззренческую картину творчества мыслителя.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи'. выявление характерных особенностей духовной и исторической ситуации эпохи, оказавшей влияние на мировоззрение Газали;

- определение идейных предпосылок и мировоззренческих основ фило-софско-теологического учения мыслителя;

- анализ методологических ошибок, на которых базируются представления о Газали как о реакционном религиозном мыслителе;

- исследование генезиса и процесса развития основ философии и теологии Газали;

- систематизация важнейших идей Газали, выявление содержания, характера и общей направленности его взглядов;

- обоснование многоаспектное™ системы мировоззрения мыслителя;

- определение особенности его философских, этических, мистических, политических взглядов;

- выявление различных тенденций и возможных вариантов истолкования воззрений мыслителя.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые в историко-философской литературе:

- осуществлен всесторонний анализ существующей литературы о твоче-стве Газали;

- прослеживаются философско-теологические истоки мировосприятия и мировоззрения мыслителя;

- с помощью сравнительно-сопоставительного анализа оценена степень значимости онтологических и гнесеологических концепций Газали;

-ракрыта сущность социально-политических и этико-правовых взглядов мыслителя;

- структуирована, определена и в целом охарактеризована система философских, теологических, онтологических и гнесеологических воззрений Газали;

- показаны место и роль Газали в суннитском возрождении и слиянии суфизма в истории богословия и его институтциях;

- выявлена роль мыслителя в создании школы "Хикмат-ал-ишрак";

- раскрыты рационалистические тенденции и гуманистическая на-првленность философии Газали;

-определены роль и значение философско-теологическое учение Газали в истории мусульманской культуры;

- показаны необоснованность и противоречивость рапространенных необъективных представлений о творчестве мыслителя.

Теоретической и методологической основой исследования являются принципиальные выводы и положения, содержащиеся в произведениях классиков философии и исследованиях специалистов по истории философской и общественно-политической мысли. При исследовании системы взглядов мыслителя автор опирался на историко-логический, сравнительный и системный методы анализа. Диссертация написана преимущественно на основе анализа персидских и арабских первоисточников, а также малоизученных текстов, трактатов Газали и других мыслителей мусульманского средневековья, переводов и соответствующих комментариев на русском и западноевропейских языках.

Теоретико-методологическая и практическая значимость исследования состоит во том, что материалы и выводы работы:

- углубляют и расширяют существующие в современной философской науке представления о средневековой мусульманской философии и теологии;

- способствуют более адекватному пониманию роли традиций культуры в современной идейно-политической и духовной жизни стран распространения ислама; содействуют совершенствованию форм и методов критики различных концепций историко-философского характера.

Основные положения и выводы исследования могут быть использованы при создании обобщающих работ по истории философии и дальнейшем изучении истории средневековой мусульманской философии и теологии. Результаты исследования могут быть использованы при чтении спецкурсов, соответствующих курсов по истории философии, а также в лекционнопропагандисткой работе при освещении тем, связанных с исламом и мусульманской культуры.

Апробация работы. Основные положения исследования были изложены в статьях автора, а также в его выступлениях на международных и республиканских конференциях, посвящённых: влиянию общественного мнения на реализацию прав человека и развитие демократии в современном мире (Душанбе, 2-3 июня, 1997 г.), 680-летию восточного мыслителя Али Хамада-ни (Душанбе-Куляб, март, 1994 г.), 960-летию Омара Хайама (Душанбе, 2000 г.), на IV региональных философских чтениях молодых учёных Средней Азии и Казахстана по общественным наукам (Душанбе, апрель, 1989 г.), ежегодных научных конференциях, проходивших в АН Республики Таджикистан, республиканских конференциях молодых учёных и исследователей, проводившихся Комитетом по делам молодёжи при Правительстве Республики Таджикистан (Душанбе, июнь, 1999 г.; май, 2000 г.; июнь, 2001 г.; Худ-жанд, июнь, 2002 г.; Курган-Тюбе, июнь 2003 г.).

По теме исследования автором опубликованы следующие монографии: "Сравнительный анализ этики Абу Хамида Газали и Насиридцина Туси" (Душанбе: Дониш, 1994), "Худджатулислам Газали: Социально-политические воззрения" (Душанбе: Дониш, 1996 - Тадж.яз.), "Мешхед Риза" (Худжанд, 1997 - Тадж.яз.), "Философско-теологические воззрения Газали" (Душанбе: Дониш, 2002). Опубликованные книги получили положительные рецензии.

Структура и содержание работы определены целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, включающих одцинадцать параграфов, заключения и списка литературы на русском и иностранных языках.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Философско-теологические воззрения Газали"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основе проделанного анализа можно сформулировать следующие положения и выводы:

- Абу Хамид Мухаммад Газали, как представитель философской мысли народов Ближнего и Среднего Востока, принадлежит к числу выдающихся учёных-энциклопедистов эпохи средневековья. На формирование и развитие его мировоззрения большое влияние оказала социально-политическая и фи-лософско-культурная жизнь Аббасидского халифата;

- научное наследие Газали включает в себя более семидесяти произведений, которые можно распределить на восемь тематических групп: 1) теологические работы; 2) сочинения по фикху; 3) трактаты по логике; 4) трактаты по этике; 5) социально-политические работы; 6) философские труды; 7) сочинения по суфизму; 8) поэзия. Хотя некоторые произведения и утрачены, однако в целом труды Газали всё же довольно хорошо сохранились. Пользуясь всеобщим признанием, они из века в век добросовестно переписывались в мусульманских скрипториях. Некоторые из его книг дошли до нас в десятках средневековых копиях, сопоставление которых позволило исследователям не только точно представить себе оригинал, но и определить их аутентичность;

- на формирование и развитие мировоззренческих основ системы взглядов Газали наложили глубокий отпечаток мусульманские, древнегреческие, древнеиранские, христианские и другие интеллектуальные традиции. Особенно заметно влияние идей Платона, Аристотеля, неоплатонизма, псевдо-Дионисия Ареопагита, Иоанна Дамаскина. Однако Газали не простой их комментатор, а вполне оригинальный мусульманский мыслитель. Он более последовательно, чем Платон, разработал учение о душе, о нетленности человеческой говорящей души, о возникновении во времени всех вещей (худус) и дальше развивал концепцию микро- и макрокосмоса, сформированную в "Тимее" Платона. Он отвергал идеи Платона о предвечности души и всеобщей одушевлённости материи. Газали придерживался неоплатоновской традиции по вопросам иерархического строения всего сущего и его ступенях эманации. Газали, хотя и незначительно, но всё же опирается на Аристотеля при анализе души и её форм, чувственного и рационального познания, этики и логики, но тем не менее его позиция в этих вопросах принципиально новая. Он, к примеру, отвергает идею Аристотеля, в том числе и его восточных последователей о том, что логика не является сугубо философской наукой и что её невозможно назвать частью философии. Близость Газали прослеживается также с псевдо-Дионисием Ареопагитом и Иоанном Дамаскиньш по вопросам неопределимости и неописуемости Бога, богопознания, параллелий между миром и человеком и т.д. Тем не менее, критика Газали основополагающих идей этих мыслителей свидетельствует о том, что по многим вопросам философии их позиции разнились;

- в общем система Газали является идеалистической и мистической. Его онтологическое учение сконструировано на базе креационизма и эмана-ционизма. Креационизм его философии выражается в том, что высшей реальностью признаётся в ней не природа, а Бог, как беспредельное всемогущество, определяющее и творящее всё сущее. Бог является абсолютной реальностью и началом бытия. Его эманационизм представляет собой Бога как абсолютную полноту, источник "света". Высший свет эманирует ступень за ступенью, как свет эманирует от лампы. Эмалированный свет ступень за ступенью восходит к Богу как Абсолютному источнику света. Первое, что эманирует, - это разум, а далее - душа и природа. Суть этой двойственной позиции Газали заключается в том, что он, вероятно, различал два уровня рассмотрения - философский и теологический. Отрицание теории эманации, а в потом возвращение к этому вопросу в более поздних работах свидетельствуют о оорьбе в 1 азали - теолога и философа;

- при анализе проблемы человека Газали исходит из концепции святости человека и его богоподобности, где на одном полюсе в его антропологии стоит Бог, а на другом - человек. Сущность человека составляет его душа — как носитель жизненных процессов. Газали, опровергая несостоятельность идей Аристотеля и каламистов в определении души как формы и акциденции, называет её самостью или квинтэссенцией. В духе аристотелизма он делит душу на растительную, животную и разумную;

- в целом гносеология Газали представляет собой учение, признающее познавательную силу чувства, разума и интуиции. Отсюда и его концепция разделяется на две части: а) познание бытия; б) познание Бога. Относительно познания вещей и явлений материального мира он стоит на позиции познава-тельности мира посредством чувственного и рационального познания. В вопросе познания Бога Газали опирается на интуитивную форму познания и в своей суфийской концепции "тарика" описывает пути достижения Истины;

- в основе доктрины "тарика" Газали лежит идея нравственного очищения и совершенствования человеческого характера. Данная доктрина включает в себе идею мистической близости к Богу, идею пути к этой близости, сумму этических норм и требований, идею спасения. В своём суфизме Газали также придерживается некоторых положений философии восточного озарения;

- в своих социально-политических воззрениях, исходя из классической исламской теории государственности и реальной потребности мусульманской общины, Газали даёт анализ её реальных состояний. Его прагматический и концептуальный подход представляет собой не только знание об устройстве этой общины, механизмах и формах её социокультурного изменения. Газали предлагает свои предельные рецепты достойного поведения в ней. Защищая институциональные органы существующей власти в форме имамата и салтана-та, он для укрепления и защиты основ этих органов разрабатывает четыре формы политики: политику пророков, политику имамов и султанов, политику правоверных улемов и политику проповедников. Для улучшения нравственных устоев общины Газали предлагает свой вариант "поучения владыкам";

- его этика основывалась главным образом на шариате и этической системе суфизма, на некоторых принципах Аристотеля и восточного перипатетизма. Особенно это заметно при решении вопроса основных категорий этики и этических добродетелей. В решении проблемы свободы воли человека Газали опирается на ашаритскую концепцию "касба" и развивает её дальше;

- системный и концептуальный подход к анализу мировоззрения Газали со всей очевидностью показывает, что господствующее в историко-философской литературе представление о философии Газали, как о "схоластической", "догматический", о самом мыслителе, как о "злейшем враге философии, науки и прогресса", является несостоятельным;

- творчество Газали, создавшего свои выдающиеся произведения в области теологии, суфизма и философии, оказало огромное влияние на научную и философскую мысль последующих поколений как на Востоке, так и на Западе.

Список научной литературыШамолов, Абдулвахид Абдуллаевич, диссертация по теме "История философии"

1. Источники а) на русском языке 1. Абу Али ибн Сина. Избранные произведения. Т.1. - Душанбе, 1980. - С.

2. Аверроэс (Ибн Рушд). Опровержения опровержения. Санкт-Петербург: Алтейя, 1999. -632 с.

3. Ал-Ашари Абу-л-Хасан. Одобрение занятия каламом / Введение, перевод и комментарии Т.Ибрагима // Средневековая арабская философия: Проблемы и решения. М.: Изд.фирма "Восточная литература" РАН, 1998. — * С.367-379.

4. Ал-Газали. Начало наставления на истинный путь. ("Бидайат ал-хидайат") / Пер.с араб. Шамиля ибн Омара. Махачкала, 2000.

5. Ал-Газали. илм-и ладуни / Пер. А.А.Хисматулина // Хисматулин А.А. Суфизм. СПб: ПВ, 1999. - С.256-266.

6. Аль-Газали Мухаммад. Избавляющий от заблуждения / Пер.с араб. А.Сагадеева // Григорян С.Н. Из истории философии Средней Азии и Ирана VII-XII вв. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - С.211-266.

7. Ал-Фараби Абу Наср Мухаммад. Трактат о жителей добродетельного города / Пер.с араб. И.О.Мухаммеда, А.В.Сагдеева // Ал-Фараби. Философские трактаты. Алма-Ата: Наука, 1971. - С.191-377.

8. Ал-Фараби Абу Наср Мухаммад. Историко-философские трактаты / Пер.с араб. Алма-Ата: Наука, 1985. - 623 с.

9. Ал-Фараби Абу Наср Мухаммад. Философские трактаты. Алма-Ата: Наука, 1970.-430 с.

10. Ал-Фараби Абу Наср Мухаммад. Социально-этические трактаты / Пер.с араб. Алма-Ата: Наука, 1973. - 398 с.

11. Антология мировой философии. В четырёх томах. — Т.1. — Философия древности и средневековья.-4.1 и 2.-М.: Мысль, 1969.-935 с.

12. Аристотель. Соч. В 4 т. Т.1. - М.: Мысль, 1976. - 550 с.

13. Аристотель. Соч. В 4 т. Т.2. - М.: Мысль, 1976. - 687 с.

14. Аристотель. Соч. В 4 т. Т.З. - М.: Мысль, 1981. - 614 с.

15. Аристотель. Соч. В 4 т. Т.4. - М.: Мысль, 1983. - 830 с.

16. Аристотель. Категории. М.: Соцэкгиз, 1939. - 84 с.

17. Аш-Шахристани. Книга о религиях и сектах. 4.1. Ислам / Пер. с араб., введ и коммент. С.М.Прозорова. -М.: Наука, 1984.-270 с.

18. Газали. Избавляющий от заблуждения // Аверроэс (ибн Рушд). Опровержения опровержения. Санкт-Петербург: Алтейя, 1999. - С.528-589.

19. Гегель. Сочинения. Т.2. - М.-л., 1935. - 360 с.

20. Гегель. Эстетика. В 4 т. Т.2. - М.: Искусство, 1969. - 326 с.

21. Гегель. Сочинения. Т.2. - М.-Л., 1935. - 360 с.

22. Ибн Рушд. Рассуждение, выносящее решение относительно связи между религией и философией / Пер.с араб. А.В.Сагадеева // Сагадеев А.В. Ибн Рушд (Аверроэс). -М.: Мысль, 1973. С.171-199.-

23. Ибн Сина Авицена. Избранные философские произведения. М.: Наука, 1980.-551 с.

24. Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока IX-XIV вв. / Сост.С.НГригорян, А.В.Сагадеев. М.: Соцэкгиз, 1961. -632 с.

25. Коран / Пер.с араб.и коммент. И.Ю.Крачковского. М.: Наука, 1986.727 с.

26. Маймонид М. Путеводитель колеблющихся / Пер.с араб. А.И. Рубина // Григорян С.Н. Из истории философии Средней Азии и Ирана VII-XII вв. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - С.267-325.

27. Платон. Государство // Соч. В 3 т. Т.З. - 4.1. - М.: Мысль, 1972. -С.88-454.

28. Платон. Законы // Соч.В 3 т. Т.З. - 4.2. - М.: Мысль, 1972.- 678 с.б) на восточных языках 30. • (jJ^ojjl^) я vv I ^ .^Jl ^31. .( jJL». «^jJLc. o'^r-'-'^sM^ о^Ц^ ji32. .(jJL>- ) .QJJIJ (jjJu . jLijuu».-.|«2ojLuJI -cO.?3^!

29. Jfl ff« 4YV .o. I" .cSjjsJI ^34. \rW(3JAUJI-.J^JI J J^VI j JJLJI ^ j,I35. . ^IJI jux. jj <J ^ал»jls < jd»- j^-j-»" J"5 — 'Oj1'^ Qj'-^

30. ЯYV jJU. Vf Y< > fJjIjiL»- J oli JUS j oUUL. 5—у

31. A9f «>Г?А .'fjV*- al»- ЛГ?? aU36. ^1. Vb I\ Jj Jj)37. » ^-iJJJJ -. снЬс. ^Lui^l j (JLL tlibaj .^jl^ik (jjltf HVA38. ^fl t v .-t. <i>.J1 • VftfI t j^yjijl J Q. t^gJI J^jj L» ^ji (J1 a » 4 J .гИ .Л. Л J I^fjl39. .(oJL. .Ll^l J Я-Ы!40.