автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Фольклорно-поэтические истоки прозы И. Костякова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фольклорно-поэтические истоки прозы И. Костякова"

005006926

На правах рукописи

ЧАПТЫКОВА Юлия Иннокентьевна

ФОЛЬКЛОРНО-ПОЭТИЧЕСКИЕ истоки ПРОЗЫ И. КОСТИКОВА

Специальность 10.01.02 - литература народов Российской Федерации (сибирская литература: алтайская, бурятская, тувинская, хакасская, якутская)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

12 т т

Улан-Удэ-2011

005006926

Работа выполнена на кафедре литературы ФГБОУ ВПО «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Карамашева Виктория Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Гармаева Светлана Искровна

кандидат филологических наук Ефимова Людмила Степановна

Ведущая организация: Институт монголоведения,

буддологии и тибетологии СО РАН

Защита состоится «09» февраля 2012 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.022.04 при Бурятском государственном университете (670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а, ФГБОУ ВПО БГУ, конференц-зал).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Бурятского государственного университета (670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а, ФГБОУ ВПО БГУ).

Fax (301-2) 21-05-88 E-mail: dissovetbsu@bsu.ru

Автореферат разослан « 29» декабря 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Жорникова М.Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В результате изменения идеологических и духовных ориентиров XX - начала XXI в. возрос интерес к национальным культурам. Возникла необходимость формирования современной методологии интерпретации произведений, созданных писателями в XX в. При этом особое внимание уделяется изучению мифологической основы литературного творчества, этнопоэтического своеобразия произведений. Хакасская литература относится к новописьменным литературам, и народная эстетика с ее устно-поэтическими традициями, обычаями, обрядами, этическими нормами, сформировавшими особенности национального мышления, представлялась хакасским писателям источником формирования их творческих способностей.

Актуальность темы диссертационного исследовання вызвана необходимостью монографического исследования творчества одного из основоположников хакасской литературы Ивана Мартыновича Костякова (1916-1983), человека многогранно одаренного: писателя, журналиста, редактора, этнографа, поэта-песенника, переводчика, и определения его места в культурном пространстве Хакасии и национальных литератур Сибири в целом. Он вошел в хакасскую литературу как автор песен, лирических стихов, басен, уникальных «охотничьих» рассказов и романа «Шелковый пояс», был одним из первых членов Союза писателей СССР. Авторская индивидуальность Костякова и этнопоэтическое своеобразие его прозы еще не получили достаточного внимания со стороны исследователей. Имеются работы лишь по отдельным аспектам его творчества, в то время как поэтика его произведений, по мнению диссертанта, заслуживает целостного монографического изучения. Проза И. Костякова сыграла определяющую роль в становлении хакасской литературы и литературоведения и должна быть введена в научный оборот.

Степень изученности темы. Творческое наследие И. Костякова вызывает большой научный интерес у литературоведов. Своеобразие прозаических произведений писателя отмечено в работах А.Г. Кызласовой, Р.Т. Саковой, В.А. Карамашевой, Л.В. Челтыгма-шевой1 и др. В своих статьях А.Г. Кызласова раскрывает идейно-

1 Кызласова А. Г. И. М. Костяковтыу чоохтары // Уч. зап. Хакас. НИИ яз., лит. и истории. - 1973. - Вып. XVIII. - С. 123-127; Сакова Р. Т. Фолькло-ризм прозы И. М. Костякова // Вопросы хакасской филологии. - 1977. -

тематическую проблематику рассказов И. Костякова в контексте его биографии. Р. Т. Сакова в статьях «Фольклоризм прозы И. М. Костякова», «Человек и природа в словесной культуре хакасов» определяет аспекты преломления фольклорных традиций в «охотничьих» рассказах И. Костякова. В монографии В. А. Карамашевой «Становление хакасской прозы: жанр, проблематика, характер» рассматривается своеобразие национального характера в прозе хакасских писателей, в том числе в прозе Костякова. В исследовании Л. В. Челтыгмашевой «Фольклоризм хакасской прозы 1930-1990-х гг.» рассмотрены отдельные аспекты фольклоризма в романе И. Костякова «Шелковый пояс». Автор диссертации считает, что целостное изучение фольклорно-поэтических истоков прозы писателя является в настоящее время актуальным направлением современного литературоведения.

Объект исследования - фольклорно-поэтические истоки прозаических произведений И. Костякова в хакасской литературе XX в.

Предмет исследования - своеобразие освоения фольклорно-поэтических образов и мотивов в художественном мире И. Костякова.

Цель работы - исследование фольклорно-поэтических истоков прозы И. Костякова.

Реализация этой цели обусловила постановку и решение следующих задач:

- выявить роль народно-поэтических традиций в становлении прозы И. Костякова;

- определить наиболее устойчивые средства и приемы художественной образности охотничьих рассказов, придавшие прозе писателя национальное своеобразие и колорит;

- обозначить идейно-эстетическую роль основных архетипиче-ских символов и образов в структуре произведений;

- установить место и роль традиций фольклора при создании военного времени и пространства и человека войны в романе.

Научная новизна работы состоит в том, что это первый опыт целостного монографического исследования творчества хакасского

С. 30-37; Карамашева В. А. Становление хакасской прозы: жанр, проблематика, характер. - Абакан, 1996. - 138 е.; Челтыгмашева Л. В. Фольклоризм хакасской прозы 1930-1990-х гг. - Абакан: Хакас, кн. изд-во, 2010. -144 с.

писателя XX в. И. Костикова, формировавшегося в контексте национальной устно-поэтической традиции и традиций реалистической литературы.

Автор диссертации впервые в хакасском литературоведении исследует процесс творческого освоения И. Костиковым фольклорно-поэтических традиций при создании рассказов и романа «Шелковый пояс», национальное своеобразие которых не изучено в должной мере до сегодняшнего дня.

Методологической и теоретической основой диссертации послужили труды известных отечественных ученых А.Н. Веселовско-го, В.М. Жирмунского, Е.М. Мелетинского, М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Г.Н. Поспелова, В.И. Тюпы, В.Е. Хализева, JI.B. Чернец и др. В диссертации отражен опыт таких литературоведов Сибири, как С.Ж. Балданов, С.И. Гармаева, М.А. Хадаханэ, З.Б. Самдан, P.A. Палкина, Н.М. Киндикова и др. Неоценимую помощь оказали работы хакасских филологов М.А. Унгвицкой, К.Ф. Антошина, П.А. Троякова, А.Г. Кызласовой, Р.Т. Саковой, В.А. Карамашевой и

ДР.

Методология и методы исследования основаны на структурно-семантическом и мифопоэтическом подходах к изучению литературы.

Положения, выносимые на защиту:

1. В процессе формирования творчества хакасского прозаика особую роль в создании литературного героя сыграли фольклорно-поэтические традиции, отразившие специфику национальной ментальное™ и менталитета.

2. Художественное осмысление обрядов, обычаев, табу, законов тайги, воплощенных в произведениях хакасского фольклора, позволило И. Костякову создать ценностные критерии в изображении художественного мира хакаса.

3. Творческое использование традиционных сюжетов и мотивов, фольклорных принципов сюжетостроения и конфликтообразования в прозе становится одним из важных истоков художественного мастерства И. Костякова.

4. Мифологические архетипы, образы-символы и мотивы сыграли организующую роль в создании художественных произведений писателя.

5. Мотивы фольклорных сюжетов в авторской интерпретации позволили И. Костякову создать особое художественное военное

время и пространство и особую концепцию мира и человека войны в романе «Шелковый пояс».

Материал исследования - произведения И. Костякова, написанные и изданные в разные периоды его творчества: роман «Шелковый пояс»1, рассказы сборников «Звериными тропами»2 и «Моим друзьям»3, часть которых рассматривается в литературоведческом аспекте впервые. Тексты произведений писателя исследовались на языке оригинала (хакасском), переводы для анализа сделаны автором диссертации Ю. Чаптыковой. В работе использованы архивные материалы (рукописные и машинописные тексты) общим объемом около 450 с.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть применены в дальнейших научных исследованиях по истории хакасской литературы. Материалы исследования могут быть использованы при чтении курсов лекций по литературе народов Российской Федерации, при проведении спецкурсов, семинаров по творчеству И. Костякова в вузовской и школьной практике преподавания.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации апробированы в докладах на международных научных конференциях: «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: языковая политика в межкультурной среде» (Абакан, 2006); «Чатхан: история и современность» (Абакан, 2007); «Хакасия и Россия: 300 лет вместе» (Абакан, 2007); «Историко-культурное взаимодействие народов Сибири» (Новокузнецк, 2007); «Развитие языков и культур коренных народов Сибири в условиях изменяющейся России» (Абакан, 2008); «Народы и культуры Южной Сибири и сопредельных территорий: история, современное состояние, перспективы», посвященной 65-летию ХакНИИЯЛИ (Абакан,

2009); «Тувинская письменность и вопросы исследования письменностей и письменных памятников России и Центрально-Азиатского региона», посвященной 80-летию тувинской письменности (Кызыл,

2010); международном конгрессе «Актуальные проблемы комплексного исследования алтаистики и тюркологии» (Кокшетау, 1720 июня 2009); всероссийской конференции «Урал - Алтай: через

1 Костяков И. М. Ан чолларынча. - Абакан: Хакас, кн. изд-во, 1960. - 58 с.

2 Костяков И. М. Минш нанчыларым. - Абакан: Хакас, кн. изд-во, 1971. - 28 с.

3 Костяков И. М. Ч1бек хур. - Абакан: Хакас, кн. изд-во, 1966. - С. 219.

века в будущее», посвященной 100-летию со дня рождения Н.К. Дмитриева (Уфа, 2008); региональной научной конференции «Бурятская литература в условиях современного соцкультурного контекста» (Улан-Удэ, 2006); региональной научно-практической конференции 22 апреля 2010 г. (Абакан, 2010).

Основные результаты исследования отражены в 17 публикациях, из них 2 статьи - в рецензируемом научном издании «Мир науки, культуры и образования» в Горно-Алтайске (2009).

Диссертация обсуждалась на кафедре литературы Института филологии и журналистики Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова (2010).

Соответствие диссертации паспорту научной специальности.

Диссертационная работа посвящена исследованию фольклорно-поэтических истоков прозы И. Костякова. Полученные результаты научного исследования соответствуют пунктам 4 и 5 паспорта специальности 10.01.02 - литература народов Российской Федерации (сибирская литература: алтайская, бурятская, тувинская, хакасская, якутская).

Структура работы. Цели и задачи научного исследования определили его структуру. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Общий объем работы составляет 165 е., из них основного текста - 149 с. Список использованной литературы включает 178 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении диссертации определяются актуальность темы, объект и предмет исследования, раскрываются научная новизна, практическая значимость, методы исследования, формулируются цель и задачи, обосновываются положения, выносимые на защиту, указываются формы апробации полученных результатов.

В первой главе «Фольклорная эстетика ранней прозы и "охотничьих" рассказов И. Костякова» рассматриваются основные этапы становления в творчестве писателя эпических жанров прозы и своеобразие художественного освоения И. Костяковым фольк-лорно-поэтических традиций при их создании. Фольклор с его богатым эстетическим и этическим содержанием сыграл большую роль в становлении и развитии художественного мира И. Костякова. В процессе творчества сформировались особенности художественного мышления писателя, воплотившего национальные традиции

народа в своих произведениях, тем самым включив их в контекст русской, советской литературы. В создании национального художественного мира И. Костякова важное место принадлежит этнопо-этическим традициям в создании национальных образов и характеров. Анализ раннего творчества писателя позволил проследить их истоки и эволюцию.

В разделе 1.1. «Роль устного народного творчества в создании малой прозы И. Костякова» раскрываются особенности преломления традиций устного народного творчества в первых произведениях И. Костякова.

Литературное творчество писателя формировалось в 1940-1950-е гг. в русле эстетики и поэтики социалистического реализма. Оно начиналось с очерков, которые И. Костяков присылал в газету «Хызыл аал» («Красное село») с фронта. Очерки писателя «Снайпер», «Чабан» представляли собой литературную запись фронтовых эпизодов, участником которых был он сам. Очерки «Из фронтового блокнота» И. Костякова знакомили читателей с подвигами фронтовиков, разоблачали фашизм, воспитывали патриотизм. Они явились важным этапом творчества писателя - в них оттачивалось художественное мастерство, умение верно, правдиво передавать события военного времени. Уже первые свои произведения И. Костяков пишет в традициях хакасских народных сказок. В сатирическом произведении «Сохаунас» («Садист-трус») писатель впервые в хакасской литературе создает образ фашиста. Оно состоит из нескольких эпизодов, в которых раскрываются такие черты характера, как чванство, кичливость, жестокость по отношению к беззащитным женщинам и детям, трусость перед советскими солдатами. Сатирический пафос произведения «Фюрер» заключается в том, что, растеряв свои войска и войска союзников, Фюрер вынужден обратиться с просьбой к черту, чтобы тот оживил его воинов. Но и черт оказался бессилен - все дивизии Гитлера полегли на советской земле, и оживить их было невозможно. Использование сказочной эстетики чуда, чудесного воскрешения при создании образов персонажей, противопоставление добра и зла делают героев И. Костякова более доступными для восприятия. Очерки, написанные Костяковым на войне, представляют собой первые образцы политического публицистического жанра в хакасской прозе, в котором причудливо соединились сказочное и реальное начала. Автор диссертации отмечает, что этнопоэтическая основа публицистики писателя органична и не вступает во внутрен-

нее противоборство с родовыми требованиями публицистики. Это объясняется не только уровнем читательского восприятия, спецификой военного времени, но и мастерством Костякова.

Фольклорная эстетика ранней прозы И. Костякова связана с освоением народной концепции природы и человека, ее нравственной и философско-психологической основы, с осмыслением фольклор-но-поэтической эстетики табу, особых законов тайги, ритуалов и обрядов, отражающих взаимоотношения хакаса с миром природы. В рассказах активно используются образы, мотивы, сюжеты, изобразительно-выразительные средства и приемы устного народного творчества. Так, для рассказа «Маага» характерен зачин, восходящий к зачину эпических сказаний, в котором писатель сохраняет устойчивые фольклорные формулы и словосочетания: «В верховьях Абакана в густой таежной местности, где белые тасхылы (горы. -Ю.Ч.) белеют, как облака, жил прославленный охотник Аркут Кур-жаков». Такое сообщение о происхождении героя характерно для зачина многих устно-поэтических произведений («Алтын Арыг», «Ай-Хучиин» и др.).

При этом жанровой особенностью «охотничьих» рассказов И. М. Костякова, опубликованных в сборниках «Ау чолларынча» («Звериными тропами») и «Минш нанчыларым» («Мои друзья»), является объединение их в циклы. Процесс циклизации своими корнями также уходит в фольклор. Устное народное творчество является отражением правил бытового поведения человека, отразившихся в ритуалах, обрядах, нормах, имеющих циклический характер. Сознание хакаса изначально формируется движением и сменой природных и биологических циклов и ритмов, их природными повторениями. Хакасу, воспринимающему жизнь как непрерывный, сменяющий друг друга временной природный круг, присуще мышление циклами. «Охотничьи» рассказы И. Костякова объединены в цикл образом автора, единством предмета, то есть сферой деятельности (охота), единым героем (рассказчик Оралдай и мальчик-слушатель, впоследствии - рассказчик), общностью рамочной композиции (беседа нескольких лиц). Циклическое жанровое построение произведений позволило автору создать широкую и целостную картину жизни хакасского народа, изобразить его отношение к природе и человеку в их единстве и противоборстве.

Особенностью освоения И. Костяковым фольклора является процесс объединения нескольких жанровых форм в одну, когда рас-

сказы-былички, рассказы бывалых охотников содержательно расширяются до жанра рассказа, в котором автор диссертации отмечает признаки иной повествовательной формы, приближенной к литературному сказу. Так, в рассказах «По следу раненого зверя», «Исповедь ослепшего охотника», «Скупой старик» и других проявляется притчевое начало. Таким образом, архаичные жанры модернизируются. Используя в создании циклов фольклорные принципы сю-жетостроения и конфликтообразования, И. Костяков создает новые жанровые формы «охотничьих» рассказов. Фольклорная эстетика, освоенная Костиковым при создании ранней прозы и «охотничьих» рассказов, обогатила его глубоким пониманием народной концепции природы и человека, ее нравственного и философско-психологического содержания.

Ранний период творчества И. Костякова - это время поисков темы, жанра и собственного стиля в литературе. Анализ произведений этого периода дает возможность определить характер эволюции его творческого пути. С самого начала своего творчества И, Костяков активно использует традиции сказочного, сюжеты, мотивы, образы народных сказок, расширяя тем самым возможности художественного изображения.

В разделе 1.2. «Этноноэтические истоки художественного мира «охотничьих» рассказов И. Костякова» исследуется своеобразие освоения писателем фольклорно-поэтических традиций при создании «охотничьих» рассказов.

Особенности освоения И. Костяковым этнопоэтических традиций связаны с использованием народных обычаев и поверий, уходящих своими корнями вглубь веков. Хорошо известное, узнаваемое, взятое из фольклора и отвечающее требованиям самой литературы, также основанное на доверии читателя, которому нужны сказочные представления, дают возможность Костикову формировать собственную реалистическую манеру за счет определенных приемов узнавания, названных В. Б. Шкловским1 приемом «остранения». Так, в сознании хакасского народа издревле закрепилось уважительное отношение к старшим, их почитание как хранителей духовного опыта народа. Старик Оралдай в цикле «охотничьих» рассказов И. Костякова передает свои знания мальчику. Из рассказа в рассказ старик повествует о правилах охотничьего этикета, поведения

1 Шкловский В. Б. О теории прозы. - М.: Сов. писатель, 1983. - С. 292.

в тайге, которые не позволят читателю нарушить законы, важные для хакаса, живущего в единении с природой. Беседы старца содержат свод нравственных заповедей, ценностей, позволяющих хакасу жить в этической и эстетической гармонии с окружающей природой. Основным смыслом этих заповедей является наказ человеку: не брать у природы больше необходимого. По этой причине охота как процесс добывания зверя для поддержания своего существования сопровождалась обрядами и ритуалами, содержащими эту просьбу и как бы оправдывающими поведение охотника. Охотнику следовало установить особые отношения с хозяином природного мира, от которого зависит удача или неудача охотника. Для этого было необходимо доставить ему удовольствие. Как правило, хозяину тайги нравились алыптыг нымахи (сказания) в исполнении хай-джи (сказителя) под аккопанемент чатхана, хомыса - хакасских национальных инструментов. Старик Оралдай каждый вечер рассказывает сказки, легенды, устные рассказы, связанные с этими обычаями, своим друзьям и мальчику, приобщая слушателей к особенностям мироустройства, лежащим в основе мифо-ритуального комплекса хакасов.

Таким образом, проза И. Костякова, считает диссертант, благодаря циклизации «охотничьих» рассказов становится источником знаний о духовном мире хакаса. Идея связи человека с природой проходит через все «охотничьи» рассказы писателя. Охота для хакаса не только служила источником пропитания, но и формировала его духовный облик. Охотник - наиболее значимая после фольклорного богатыря фигура: в его образе писатель концентрирует свою концепцию мира и человека, человека и природы. В жизни хакасских охотников существовал особый обряд инициации «¡ргек салааны ызырары» (букв, «кусать большой палец»). Его совершали, когда юный охотник приносил свою первую добычу. Это было посвящением в охотники юноши, проходившего свое «боевое крещение». Сюжет рассказа «По следу раненого зверя» построен И. Костяковым на изображении этого обряда, согласно которому юношу, достигшего половой зрелости, «отрывали» от матери и сестер и переводили в группу взрослых мужчин-охотников. Этот переход необходимо было обставлять такими обрядами и ритуалами, которые приводили бы его будущую охотничью деятельность к необходимому единению с природой. В традиционном мировоззрении хакасов большой палец был вместилищем души человека, и его ку-

сание могло означать, что хозяина лишили жизни. Таким способом наши предки создавали «иллюзию смерти» охотника, чем просили прощения у природы. Это надо было делать еще и потому, что, по словам старика Олана, многие животные сходны с человеком: «У всех есть родственники. Волк с собакой - родня, рысь, как видишь, похожа на кошку, марал - на корову, коза близка с оленем, курица — с тетеревом, индейка - с глухарем, а медведь похож на человека, если шкуру с него содрать и положить вниз мордой».

Маага, героиня одноименного рассказа, живя в окружении природы, особенно близка к ней: ее интуитивное сознание - результат условий, в которых она живет. От течения жизни остального мира она и ее семья отгорожены тайгой, и именно здесь, в тайге, - ее родной дом: «Наш дом тайга», - говорит героиня. Она общается с природой так же, как с человеком. Пространство тайги заполнено для нее невидимыми духами, и потому деревья, ручьи, птицы - такие же живые существа, как человек. Одушевлять окружающий мир охотник начинает рано, и это одно из проявлений национального начала в характере героя: хакас, живя в согласии с окружающим миром, сознавая, что судьба человека находится в прямой зависимости от его взаимоотношений с природой, берет от нее только то, что нужно. Однако рассказ «Медвежья шкура» создает иную картину отношений с природой. В его основе лежит другой опыт жизни и понимания гармонии. Мотив необходимости уничтожения зверя перестает быть смыслом выживания, и тогда в творчестве писателя формируется иная эстетика. В рассказе И. Костяков создает собственное представление об эволюции души героя, рисуя более сложную картину противоречивых переживаний: охотничьего азарта и жалости, трусости и храбрости. В незамысловатом рассказе Костяков развивает глубокую мысль о возможности раздвоения личности, выступая писателем-философом. Освоение фольклорно-поэтичес-ких основ позволило Костякову, по мнению автора диссертации, прийти к открытию пафоса жизни - возможности быть разрушенным, ибо раздвоение (убивать - не убивать) - нравственная предпосылка уничтожения самого человека. Такой опыт отношений с природой начинает разрушать исконный код хакаса-охотника, который добывал зверя для существования.

В разработку темы войны писатель вносит особые традиции сочетания сказочного и реального. И. Костяков верен фольклорно-поэтическим представлениям своего народа, идущим из глубин его

сознания, при изображении картин Великой Отечественной войны. В рассказе «Палыглыг хас» («Раненый гусь», 1970), опубликованном в сборнике «Минш нанчыларым» («Мои друзья»), особым образом-символом становится образ гуся. Весной 1943 г. советские войска, освободив Ржев, подступали к Смоленску. Однажды, в момент затишья, неожиданно застрекотали немецкие пулеметы и автоматы - солдаты приготовились к отражению атаки. Но это была не атака: противник стрелял вверх. Голодные немцы вели охоту на диких гусей, совершающих весенний перелет. И. Костяков выбрал этот сюжет для рассказа не случайно - в хакасском героическом эпосе большое распространение получает мотив полета по воздуху: он совершался при помощи крылатых коней или превращения в птиц сестер главного героя, чаще всего в лебедей или кукушек. Сам мотив оборотничества восходит к еще более древним верованиям в предка-лебедя. Для традиционно мыслящего хакаса прерывание полета всегда противоестественно. Костяков создает здесь концепцию особенного человека - человека-войны и его восхождения (полета). Таким образом, можно говорить об определенных предпосылках и приближении писателя к жанру романа, и здесь наиболее важным становится понимание человека как части целого, прежде всего, природы и единства с ней. Рассказ своим содержанием позволяет автору выйти за рамки «охотничьих» рассказов, прийти к более широкому и глубокому изображению образа воюющего человека. Именно фольклорные поэтические истоки творчества Костякова, его особая связь с природой расширили арсенал эстетических возможностей писателя: образ птицы становится символом полета и возвышения человека, оставаясь при этом в смысловом пространстве «охотничьих» рассказов автора.

Костяков считал, что опора на традиционную культуру народа, его многовековой опыт, национальные обычаи и традиции, особенности национального характера, образа мышления и мировосприятия может формировать нравственный облик хакаса в современной ему действительности. Этнопоэтическая основа и этнографизм кос-тяковского повествования становятся конструктивными факторами в создании сюжетно-композиционной основы художественного произведения, позволяют донести до читателя мысль о том, что этический и эстетический смысл представлений прошлого не теряется во времени.

Во второй главе «Своеобразие фольклорных традиций в романе И. Костикова "Шелковый пояс"» роман рассматривается как проявление эпического начала в творчестве писателя, особенности его национального художественного мышления, национального «космо-психо-логоса» (Г. Гачев). Фольклор хакасов, как и других народов Сибири, долгое время оставался единственным видом искусства слова, средством выражения духовной и исторической жизни народа; в нем формировалась философия народа, его эстетическая мысль, история. Роман «Шелковый пояс» сконцентрировал в себе ведущие традиции национальной литературы, восходящие к эпосу. Это первое и единственное в хакасской литературе художественное произведение, повествующее о событиях Великой Отечественной войны.

Роман как большая эпическая форма наиболее активно осваивал все значительные проявления художественного, заложенного в фольклоре. Национальное своеобразие мира хакасов в литературе во многом формировалось на основе фольклорной эстетики и поэтики. Название романа «Шелковый пояс» определяет его мифопо-этический контекст: в описании реки Абакан, опоясанной лучами яркого солнца, И. Костяков использует символ «шелкового пояса», который в фольклоре оберегает землю: «Вечером солнце, гулявшее над лесом, опоясало Абакан красным шелковым поясом. Немного погодя, собрав кисти шелкового пояса, скрылось за лесом». (Здесь и далее примеры из романа «Шелковый пояс», перевод наш. - Ю. Ч.) Одновременно в романе шелковый пояс присутствует как элемент костюма, в виде широкого пояса с длинными кистями, цвета радуги. Символ шелкового пояса как средство сюжетно-композиционной организации романа заимствуется И. Костиковым из произведений устного народного творчества, особенно героического эпоса («Алтын Чага», «Алтын Арыг» и др.). Опираясь на узнаваемую народнопоэтическую семантику образа пояса, писатель расширяет повествовательное пространство, приближая его к романному - мифологически, географически, хронологически. Романный хронотоп - это пространство от Хакасии до Москвы и Белоруссии, произведение охватывает события довоенных лет и события Великой Отечественной войны.

Шелковый пояс - это предмет хакасского национального костюма, используемый мужчинами для подвязывания национальных рубашек, он также обязательный атрибут воинов - мужчин и женщин,

неотъемлемая часть одежды отдельной группы людей. И в то же время пояс - это символ защиты и оберег человека. Еще в эпоху рангах кочевников в изобразительной и фольклорной традиции пояс имел множество семантических значений, в том числе олицетворял силу их обладателей.

Главный герой романа - Паскир, приглашенный за добросовестный труд на выставку достижений в Москву, влюбляется в белорусскую девушку Галину, и шелковый пояс становится символом, связующим их любовь и дружбу. О любви Паскира говорят слова: «Шелковый пояс на плече, светлый образ - в сердце». Также к семантике шелкового пояса, сотканного из лучей солнца и оберегающего Землю, возрастает ценность его как оберега, ставшего особо значимым в период борьбы с врагом во время Великой Отечественной войны. Шелковый пояс является сначала оберегом для влюбленных, а затем, став свадебным для Галины и Паскира, превращается в символ продолжения их рода.

В разделе 2.1. «Фольклорно-поэтические образы в художественном мире романа "Шелковый пояс"» И. Костяков, опираясь на глубокие знания фольклора, на богатство и своеобразие национальной жизни своего народа, создал оригинальную образную систему, поэтику и стилистику. Его романное творчество следует рассматривать в контексте национальной культуры, традиций, в их философских, исторических, этнических проявлениях.

Национальный этнопоэтический колорит романа «Шелковый пояс» начинается с образа богородской травы, которая использовалась в народных обрядах для очищения. «Запах богородской травы распространялся по утреннему воздуху и своим ароматом заполнял души людей». Ритуал очищения проводится дымом богородской травы или можжевельника, и эти растения для хакасов священны. В романе богородская трава становится символом родного края. В словах старика Соска-ага, представленного в романе в образе мудрого старца, сформулированы традиционные моральные принципы, придавшие роману Костякова национальное своеобразие: «Поч, дурные мысли у тебя. Худай человеку пусть только такой смерти не дает (Утопиться)». Народная мудрость гласит: нельзя лишать самому себя жизни, ведь она дана Богом (Худаем). Героиня романа Тана, убежавшая из дома, прониклась советами старика Со-ска-ага, который поддержал ее в трудную минуту: «В светлой душе не может быть плохих мыслей. Люди должны иметь только светлые

мысли». Автор наделяет главного героя романа качествами, присущими эпическим персонажам: «Паскир с добрым нравом, с чистыми, как родник, мыслями, с большими светлыми глазами, с далеким взглядом, коренастый, статный мужчина». Идеальные внешние черты героя соответствуют внутреннему героическому облику. Общее мнение о нем, как о достойном человеке, выражено в сравнениях с алыпом «со светлыми мыслями, с чистым сердцем» богатырем хакасского героического эпоса (по определению В. Е. Майногашевой) .

Под стать герою его дом: в народном миропонимании дом всегда противопоставляется внешнему миру и является местом защищенного пространства среди первозданного хаоса. Образ родины («Чир-суу») неразрывно связан с образом дома, олицетворяющим с древнейших времен центр мира. Поэтому Тана, покинувшая дом из-за несчастной любви, выпадает из собственной судьбы, как из собственного дома. Пословица «Человек, имеющий воду, возвращается к ней, человек, имеющий дом, возвращается туда» помогает героине определиться в своем выборе, вернуться в родной дом к больной матери. По мнению диссертанта, образ дома в прозе И. Костякова является символом семьи, рода. Дом, юрта - ключевые элементы, определяющие традиционные контрапункты пространства в мировоззрении хакасов. Образ-символ дома в произведении И. Костякова воплощает в себе целый комплекс нравственных правил и законов природы и жизни человека в ней - ценностей, которые формируют характер, закладывают основы его нравственной ориентированности. Разрушение жилища, уход из него - это знак нарушенной гармонии. Одинокой Тане подруга дает мудрый совет: «Даже если хочешь замуж выйти, Тана, свой дом не разрушай! Как один цыган попал в сказку из-за того, что срубил сук, на котором сидел, и упал с дерева, так и ты [поступаешь]! Что люди скажут? Вместо того, чтобы дом по щепкам сжигать, давай после работы в лес за дровами ходить».

Стать дому надежным убежищем помогает многозначный образ огня в хакасском культурном пространстве дома. «От ине» (огонь) -самый сильный дух в шаманизме - веровании хакасов, какое бы камлание ни проводилось: горным хозяевам (таг-ээзи), водяным (суг-ээзи) или небесный (типр), - оно всегда начиналось с обращения к огню.

1 Унгвицкая М. А., Майногашева В. Е. Хакасское народное поэтическое творчество. - Абакан, 1972.-С.114.

В романной прозе И. Костякова образ огня представлен эпически широко: огонь - стихия, огонь - звезда, огонь - любовь. «Пламя огня еще больше разгорелось, красным языком облизывая охапку веток». Охотники и рыбаки, герои произведений Ивана Костякова, часто греются у очага, который является символом дома, семьи. Красный язык пламени может согреть человека, но может лишить его жизни - когда Оян сжигает в ярости свою семью: «Красный язык пламени, подобравшись к подвалу, забрал в свою большую пасть Марфу с двумя детьми». В этом случае огонь как грозная и опасная стихия становится знаком перехода от добра ко злу.

Старик Соска и Тана, сидя возле костра, смотрят на огонь, искры которого, поднимаясь вверх, кажутся им звездами на темном небе: «Когда пошевелил горящее пламя, золотые искорки летели на небо и цеплялись за него. Казалось, что эти искорки, превращаясь в звездочки, сверкали. Небо все засверкало звездочками». В огромном мироздании жизнь человека - как песчинка в космосе. Человек должен уметь управлять своими чувствами во Вселенной.

Другим эпически насыщенным символом-образом романа является символ золотой горы-прародительницы, соединяющей все три мира, дарящей людям равновесие, понимание гармонии мира как основы их благополучия. Гора освящала важные события в жизни рода (посвящала в шаманы, оживляла бубен; отпускала из недр души младенцев). Символ горы в творчестве И. Костякова представлен в образе Кирба таг (гора), который имеет в романе концептуальное значение. Старик Соска рассказывает о человеке, взбирающемся на гору, но ищущем окольные пути к вершине, раскрывая через метафору мысль о том, что в жизни встречаются препятствия, которые нужно уметь преодолевать, двигаясь к намеченным целям. Образ горы Кирба как архетип «Оси Вселенной» для героев становится символом испытаний.

Для активизации функции символа шелкового пояса автор описывает в романе традиционный свадебный обряд, отражающий специфику национальной культуры. Шелковый пояс как символ оберега имеет важное значение в свадебной традиции - он объединяет собой жизнь двух семей, двух родов. В описании свадебных обрядов важным является состязание молодых алыпов (богатырей), когда, схватившись за кушаки, они борются до тех пор, пока один не оказывается на земле. Важное качество борца в хакасской борьбе -«курес» - ловкость, а не сила. Особое значение Костяков придает

изображению традиции присутствия на свадьбе аксакалов, которые занимали почетное место в роду и отличались глубоким умом и богатым жизненным опытом. Слова и пожелания аксакалов, проверенные временем, должны восприниматься молодыми как необходимая реальность и обязательно сбываться: «Милые дети, живите до белых седин, до твердых мозолей на ногах»; «Свадьба ваша богата, и, как эта чарка, пусть ваша жизнь будет полна. Пусть в вашем дворе полно будет скота, пусть в вашей юрте полно будет детей»; «Добрым людям будьте хорошими, плохим себя в обиду не давайте. Живите со светлыми душами, всегда людям добра желайте». Главный смысл свадебных благопожеланий заключался в заветах уважать старших, жить в мире и любви, иметь крепкое хозяйство и быть многодетными. Выявление сакрального смысла благопожеланий свахи, старших представителей рода в описании свадьбы позволяет И. Костякову создать широкую картину национальной культуры народа, его истории, в которой молодая семья обретает единение со всем эпически устоявшимся.

Широкое родовое начало Костяков укрепляет традицией хакасского народа, запрещающей молодежи пить араку (водку). Молодежью хакасы считались до рождения третьего ребенка. Автор вводит описание древней молодежной игры «Чода пыласханы» («Отбирание бедренной кости»), которая является неотъемлемой частью свадебного ритуала: посаженная мать, проведя ритуал помазания костью головы невесты во время переплетения ее кос, бросала чода (кость) в толпу собравшихся холостых парней. Поймавший эту бедренную кость становился завидным женихом в аале - бедренная кость означала особое благополучие, достаток и плодовитость новой семьи. Обращение к свадебному обряду позволило автору романа показать этнопоэтические основы и самобытность хакасской жизни, истоки нравственных качеств, особенно важных для молодых, - уважение и почитание старших.

Обычаи и традиции, отраженные в романе «Шелковый пояс», позволили автору обратиться к изображению хакаса как человека войны, характер которого формировался всей культурой хакасского народа.

В разделе 2.2. «Преломление эпических идей военного времени и пространства в романе "Шелковый пояс"» выявляется роль пространственно-временных отношений в концептуальной парадигме романа «Шелковый пояс».

Автор диссертации считает, что роман Костикова «Шелковый пояс» - широкое художественное полотно, в котором нашли свое отражение фольклорно-эпические и реалистические традиции, сформировавшие целостную картину событий Великой Отечественной войны. Сюжет романа охватывает многие стороны человеческой жизни: военные действия, любовные отношения между героями, проявления предательства, жестокости, героизма, веры, правды.

Фольклоризм составляет одну из главных особенностей стилистики национальных литератур. Хакасский народ всегда помнил свое прошлое, закрепленное в героических сказаниях; с любовью и уважением относился к эпическим богатырям - борцам за справедливость и счастье народа, носителям светлых человеческих идеалов. В хакасском героическом эпосе богатыри, как правило, ведут смертельную схватку с чудовищами из подземного мира, олицетворяющими зло, и всегда выходят победителями. В романе эта эпическая идея победы над врагом реализуется на всех уровнях сюжетного повествования.

Роман «Шелковый пояс» написан человеком войны. Костяков воевал на Калининском фронте, был политруком противотанковой роты. Тем не менее главная сюжетная линия романа - борьба героев с фашистами, их победа - создается по канонам и принципам героического эпоса. Как и в героическом эпосе, в романе присутствует мотив похищения невесты: Злодейка-Война похищает у главного героя Паскира невесту Галину, жившую в Белоруссии. В ее поисках богатырю Паскиру помогают волшебные помощники: Солнце, Вода и верные друзья. В борьбе со Злом жениху также помогает сама невеста. Для изображения препятствий на пути к освобождению героини автор использует мотив пути и встречи Паскира с положительными и отрицательными героями. Как мы уже отмечали, в фольклоре хакасов бытует мотив похищения невесты героя, которую в результате трудной борьбы герой освобождает. Подобный мотив встречается в фольклоре многих народов (например, в русских сказках - похищение невесты Кащеем, Змеем и т.п.). Олицетворением Злодея, похитившего возлюбленную Паскира, в романе «Шелковый пояс» становится Война.

Фольклорное начало в романе обусловило персонифицирование войны: «Сколько Галя с Аделей ни уходили от своей родной деревни Добрынко, Война, грохот пушек, как тень, сопровождали их»;

«Солдаты не успели лечь, как раздался грохот. На зеленой поляне стало совсем серо. Сейчас только пение голосистых птиц сменили стоны, крики людей; зеленая трава вся забрызгалась алой кровью. В колонне машин также кромешная мгла. Земля застонала, затряслась». Зеленые краски мирной жизни уступают место серому цвету войны.

Одним из основных помощников главного героя становится образ Солнца, которое своим теплом, «шелковым поясом», оберегает человека от Злодейки-Войны. Живительную силу солнца писатель показываете романе мифологически широко и ярко: «Солнце, устав от каждодневного бега, ложилось отдыхать за гору. Его шелковые лучи были разбросаны на склонах гор. Даже жаворонки своими тахпахами не могли заставить улыбнуться затянувшуюся мглой степь. Раскаленное солнце, даже оказавшись за горами, успевало своими лучами красить облака в розовый цвет»; «Восточная сторона неба краснела, казалось, к горным вершинам к самому небу красный цвет просто прилип. Солнце из-за гор своими лучами тушило звезды, находящиеся на небе; к вечеру солнце, шагая по вершинам густых деревьев, опоясало Абакан красным шелковым поясом. Вскоре, собрав свои разбросанные лучи, солнце скрылось». Древние хакасы видели в солнце божественное начало. В романе «шелковый пояс» из солнца становится оберегом Земли от Зла (Войны).

В описании действий советских войск И. Костяков использует мифопоэтическую основу образа воды, которая, разрушая преграды, бурным потоком смывает все на своем пути. Во всех эпических текстах образ воды символизирует путь в обход препятствий, становясь олицетворением победы над злой силой. Вода как стихия становится символом силы советских войск. Хакасские писатели, так же как многие другие, соотносили ритм жизни с рекой, ее течением, ледоходом (Ю. Бондарев «Горячий снег», Б. Мунгонов «Хилок наш бурливый», Ц. Жимбиев «Течение», К. Кудажи «Улуг Хем неугомонный»). Вода как одна из фундаментальных стихий мироздания и символ женского порождающего начала в творчестве И. Костякова выступает в роли спасения из хаоса. Сила Воды сильнее ощущается в трудные моменты жизни. Так, в романе «Шелковый пояс» герои встречают на пути родник: «На подходе к роще среди ветвистых ив послышалось журчанье родника. При взгляде на ручеек глаза у них заблестели, казалось, в бойцов душу вдохнули, даже шаг стал быст-

рее. Вскоре все трое, пригнувшись, пили воду снова и снова. Сколько бы они ни пили эту воду, она казалась вкуснее, прибавляла силу бойцам». Родник напомнил им о родине, сделав еще более острой мысль о необходимости защищать ее, не отдавать врагам. Вода становится еще одним помощником героя в борьбе с Чудовищем (Войной).

Мифологические компоненты, составляющие художественное время и пространство в романе (образы горы, солнца, воды и другие), объединяются символом пути. И. Костяков создал в романе особое военное «время-пространство», которое реализуется в мотиве пути и символов, составляющих этот путь. Это время и пространство связано с идеей многонациональное™ Советской армии, в которой русские и татары, белорусы и хакасы, узбеки и украинцы защищали родину. Идея солидарности, необходимая воинам для победы над врагом, в романе «Шелковый пояс» также своими корнями уходит в традиции хакасского героического эпоса, в котором всегда звучит гимн боевому содружеству героев.

Обращение к военной тематике обусловило сплав реалистического и фольклорного начал в осмыслении «времени-пространства» в романе «Шелковый пояс».

В разделе 2.3. «Героический образ человека войны в романе И. Костикова "Шелковый пояс"» исследуется художественная концепция личности героя как человека войны. Будучи непосредственным участником военных действий, Иван Костяков знал людей, прошедших войну. Вместе с тем героическое начало в персонажах своего романа писатель во многом создавал с опорой на эпические образы. И. Костяков также разрабатывал образ человека-борца, отразившийся в «охотничьих» рассказах, где человек не-войны был поставлен в условия, близкие к военным. Опыт создания такого героя в «охотничьих» рассказах становится для Костякова основой создания образа человека войны. Паскир как главный герой романа несет в себе основной идейный смысл бытования человека на войне: он, подобно фольклорному герою, - смелый, мужественный, стойкий воин, защищающий слабых, беспощадный к врагам Родины. Образ Паскира свидетельствует о настойчивом стремлении автора создать собирательный образ борца-воина и борца-труженика. Уверенное и деловитое поведение Паскира на войне будет непонятным без обращения к прошлому героя.

Известно, что для эпического сюжета характерно дублирование всех важнейших событий. Принцип дубликации связан, по мнению Н. Д. Тамарченко, с тем, что каждое отдельное событие выявляет сущность мира, которая заключается в единстве и равноправии противоположных сил и начал, одинаково необходимых для бытия как целого. Поэтому временный перевес одной из этих сил в конкретном событии должен быть компенсирован другим событием, подобным, но имеющим противоположный смысл. В романе «Шелковый пояс» важную роль играет схватка главного героя с волками, которая символизирует будущую победу над фашизмом.

Для изображения человека войны Костяков использует мифопо-этический мотив встречи и расставания, который связан с универсальным мотивом испытания. Сюжет произведения строится как испытание героев. Их путь, далекий и трудный как в пространстве, так и во времени, можно сравнить, по мнению диссертанта, с богатырским подвигом. Однако художественный замысел автора не сводится к воспроизведению архетипической ситуации: мотив испытания наполняется реалистическим содержанием, включающим дороги Великой Отечественной войны.

Образ главной героини романа Галины создается фольклорными средствами. При этом народнопоэтическая основа образа героини проявляется в ее реальных поступках и делах. Она как сильная личность участвует в партизанском движении, непримирима к предателям Родины, удочерила на дорогах войны девочку-сироту, мужественно выдержала пытки в плену, помогает своему жениху в борьбе в врагом.

Влияние фольклора в романе сказывается в разделении героев на положительных и отрицательных способами, присущими фольклорной эстетике. Так, отрицательность романного героя Ояна восходит к фольклорной традиции - его портрет и поведенческая характеристика близки описаниям внешности и поступков отрицательных персонажей героического эпоса, где активно использовались сравнительные обороты: «зубы, как у свирепого волка, стучат, кровь прибила к вискам», в гневе «глаза красные, как у совы», «смотрит исподлобья, как волк», «пьяными глазами, как у овцы, вяло смотрел», «прорычал, как собака». Основная характеристика отрицательного героя в героическом эпосе складывается из его поступков - жестоком обращении с пленниками, глумлении над ними и т.д. В романе «Шелковый пояс» отрицательная сущность героев

также изображена в их поступках. Война ускоряет процесс поляризации сил. Автор заключает: «Как паршивая овца портит стадо, так и плохой человек портит народ».

Долгий путь героя в поисках невесты (каким бы тернистым он ни был) в эпосе всегда завершается их встречей. Путь героев друг к другу составляет содержательную основу произведения. На этом пути раскрываются все основные качества главных героев романа -их героизм, патриотизм, всепобеждающая любовь.

В Заключении даются выводы по теме диссертации. Проза И. Костякова отразила своеобразие традиций национального художественного мышления. Очерки, написанные Костяковым на войне, представляют собой первые образцы жанра политической публицистики в хакасской прозе, в которой проявилось умение И. Костякова соединять сказочное и реальное/Фольклорная эстетика позволила ему обогатить художественный мир хакасской литературы оригинальной концепцией природы и человека, мира и человека. Освоение писателем этнопоэтических традиций обусловило создание такого жанрового образования, как цикл. Циклическое жанровое построение «охотничьих» рассказов позволило автору полно и целостно показать взаимоотношения и человека и природы.

Особым художественным достижением И. Костякова можно считать, по мнению диссертанта, создание им образа птицы и связанного с ней мотива полета как восхождения. Этот мотив лег в основу особого изображения человека-героя, человека-воина, для которого идея полета как восхождения символизировала в романе победу над фашизмом.

Символы и образы в романе И. Костякова «Шелковый пояс», восходящие в фольклорным источникам, помогают писателю формировать национальный характер и образ человека войны, несут в себе знания хакасов о мире.

Для изображения военного времени и пространства, героического образа человека войны И. Костяков актуализирует мифопоэтиче-ские мотивы пути, встречи и расставания, которые связаны с универсальным мотивом испытаний.

Творческое мастерство И. Костякова сделало процесс притяжения к традициям и отталкивания от них к реализму естественным и органичным.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Чаптыкова Ю. И. Идейно-тематическое содержание рассказа «По следу раненого зверя» И. М. Костякова // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: языковая политика в межкультурной среде : материалы I Междунар, науч.-практ. конф. 19-21 октября 2006 г. г. Абакан / отв. ред. В. П. Антонов, научн. ред. И. В. Пекарская. - Абакан : Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2006. -С.142-145.

2. Чаптыкова Ю. И. Экогуманизм в рассказах И. Костякова // Бурятская литература в условиях современного социокультурного контекста : материалы регион, науч. конф. - Улан-Удэ : ГУП ИД «Буряад унэн», 2006. - С. 261-264;

3. Чаптыкова Ю. И. «Вечные» темы в рассказе И. Костякова «Атыгчы Иремей» // Ежегодник Института саяно-аптайской тюркологии. Вып. X. - Абакан : Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2006. -С. 59-60.

4. Чаптыкова Ю. И. Песенное творчество И. М. Костякова - неоценимый вклад в музыкальную культуру хакасского народа // Чат-хан: история и современность : материалы III Междунар. симпозиума. - Абакан : Хакас, кн. изд-во, 2007. - С. 134-137.

5. Чаптыкова Ю. И. Образ коня в рассказе И. Костякова «Слепой охотник» // Хакасия и Россия: 300 лет вместе : материалы междунар. науч. конф., посвящ. 300-летию вхождения Хакасии в состав Российского государства. - Абакан : Хакас, кн. изд-во, 2007-С. 322-326.

6. Чаптыкова Ю. И. Женские образы в рассказах И. М. Костякова // Историко-культурное взаимодействие народов Сибири : материалы междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 80-летию со дня рождения проф. А. И. Чудоякова. - Новокузнецк : Изд-во КузГПА, 2008.-С. 303-306.

7. Чаптыкова Ю. И. Взаимодействие хакасской и русской литератур (на примере прозы И. Костякова, М. Пришвина и В. Астафьева) // Развитие языков и культур коренных народов Сибири в условиях изменяющейся России : материалы II Междунар. науч. конф. - Абакан : Изд-во ХГУ им. Н. Ф. Катанова, 2008. -С. 255-259.

8. Чаптыкова Ю. И. Цикл охотничьих рассказов И. Костякова // Урал-Алтай: через века в будущее : материалы III Всерос. конф., посвящ. 110-летию со дня рождения Н. К. Дмитриева. - Уфа : Ги-лем, 2008.-С. 313-315.

9. Чаптыкова Ю. И. Жанр несказочной прозы в рассказах И. Костякова // Мир бурятских традиций в контексте истории и современности : материалы междунар. науч. чтений, посвящ. 10-летию кафедры бурятской литературы. - Улан-Удэ : ГУП ИД «Бу-ряад угон», 2008. - С. 120-123.

10. Чаптыкова Ю. И. Авторские символы в прозе И. Костякова // Народы и культуры Южной Сибири и сопредельных территорий: история, современное состояние, перспективы : материалы междунар. науч. конф., посвящ. 65-летию ХакНИИЯЛИ. - Абакан : Хакас, кн. изд-во, 2009. - С. 171-173.

11. Чаптыкова Ю. И. Образ коня в малой прозе И. Костякова // Актуальные проблемы комплексного исследования алтаистики и тюркологии : международный конгресс. - Кокшетау, 2010. -С. 120-123.

12. Чаптыкова Ю. И. Национальная картина мира в романе И. Костякова «Шелковый пояс» // Тувинская письменность и вопросы исследования письменностей и письменных памятников России и Центрально-Азиатского региона : материалы междунар. науч. конф., посвящ. 80-летию тувинской письменности. - Абакан : Хакас. кн. изд-во, 2010. - С. 120-121.

13. Чаптыкова Ю. И. Проблема выбора в романе И. Костякова «Шелковый пояс» // Вклад Хакасии в Победу в Великой Отечественной войне : материалы регион, науч.-практ. конф. - Абакан : Бригантина, 2010. - С. 166-170.

14. Чаптыкова Ю. И. Этнопоэтика как инструмент для раскрытия национальной картины мира в творчестве И. Костякова // Уч. зап. ХакНИИЯЛИ. Вып. XXIII. - Абакан : Хакас, кн. изд-во, 2010. -С. 101-110.

15. Чаптыкова Ю.И. Традиционная экосистема в рассказе И. Костякова «Маага» // ЭТНО: литературоведение и литературное образование: перспективы и приоритеты : материалы регион, науч. симпозиума с междунар. участием, посвящ. 75-летию проф. С. Ж. Балданова. - Улан-Удэ : ГУП ИД «Буряад унэн», 2010. -С. 285-287.

Статьи в реферируемом издаппи:

16. Чаптыкова Ю. И. Мифологизм прозы И. Костякова // Мир науки, культуры и образования. - 2009. - № 1. - С. 92-95.

17. Чаптыкова Ю. И. Тема войны в романе И. Костякова «Шелковый пояс» // Мир науки, культуры и образования. - 2009. - № 7. -С. 39-42.

Подписано в печать 29.12.11. Формат 60 х 84 1/16. Усл.-печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ 1396.

Издательство Бурятского госуниверситета 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а e-mail: riobsu@gmail.com

Текст диссертации на тему "Фольклорно-поэтические истоки прозы И. Костякова"

61 12-10/435

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова»

На правах рукописи

ЧАПТЫКОВА Юлия Иннокентьевна

ФОЛЬКЛОРНО-ПОЭТИЧЕСКИЕ истоки ПРОЗЫ И. КОСТИКОВА

10.01.02 - литература народов Российской Федерации (сибирская литература: алтайская, бурятская, тувинская, хакасская, якутская)

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Карамашева В. А.

Абакан - 2012

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ.....................................................................................3

ГЛАВА I. ФОЛЬКЛОРНАЯ ЭСТЕТИКА РАННЕЙ ПРОЗЫ И «ОХОТНИЧЬИХ» РАССКАЗОВ И. КОСТИКОВА............................14

1.1. Роль устного народного творчества в создании малой прозы

И. Костякова..........................................................................................................16

1.2. Этнопоэтические истоки художественного мира «охотничьих» рассказов И. Костякова....................................................................56

ГЛАВА II. СВОЕОБРАЗИЕ ФОЛЬКЛОРНЫХ ТРАДИЦИЙ В РОМАНЕ И. КОСТЯКОВА «ШЕЛКОВЫЙ ПОЯС».........................................81

2.1. Фольклорно-поэтические образы в художественном мире

романа «Шелковый пояс» И. Костякова............................................. 87

2.2. Преломление эпических идей военного времени и пространства

в романе «Шелковый пояс»............................................................ 112

2.3. Героический образ человека войны в романе И. Костякова «Шелковый пояс»........................................................................ 124

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.......................................................................... 147

БИБЛИОГРАФИЯ..................................................................... 151

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. В результате изменения идеологических и духовных ориентиров в конце XX - начале XXI в. возрос интерес к национальным культурам. Возникла необходимость поиска путей сохранения каждого этноса и его художественного наследия, формирования современно^ методологии, позволяющей по-новому взглянуть на тот вклад, который внесли национальные художники в культуру XX в. В последнее время в литературоведении формируются разнообразные подходы к изучению национальных литератур России, особое внимание уделяется таким сторонам, как мифологическая основа художественного творчества, этнопоэтическое своеобразие литературного произведения.

Хакасская литература относится к новописьменным литературам, хотя зарождение и становление художественного слова происходило в ней задолго до появления первых произведений литературы. Богатый художественный опыт воплощен в произведениях устного народного творчества, поэтому становление письменной литературы не могло обойтись без опоры на фольклор как кладезь этических и эстетических представлений народа, его мудрости, источника его творческих возможностей. Принципы народной эстетики представлялись хакасским писателям условием формирования их собственных индивидуальностей.

Известно, что в советское время многие исконно народные традиции, обычаи, обряды, национальные моральные принципы и этические нормы подверглись нивелированию, но, несмотря на это, национальные писатели пытались выразить особенности жизни и быта своего народа, его многовековой опыт, сумели художественно отобразить самобытные черты своих народов, их уникальный и неповторимый облик.

В диссертационной работе предпринята попытка рассмотрения национального своеобразия хакасской прозы на примере творчества одного из основоположников хакасской литературы Ивана Мартыновича Костякова

(1916-1983). И.М. Костяков был одним из первых членов Союза писателей СССР, одним из тех талантливых людей, кто осознавал ответственность перед своим народом, и как один из зачинателей хакасской художественной литературы "сыграл значительную роль в ее становлении и развитии. Многогранным был его талант: он был писателем, журналистом, редактором, этнографом, поэтом-песенником, переводчиком. И. Костяков вошел в хакасскую литературу как автор многих песен, лирических стихотворений, басен. Долгое время восприятие его творчества ограничивалось рамками поэтическихлфоизведений: лирических стихотворений «Харагай» («Сосна»), «Аскиз», «Агбаннын салгахтары» («Волны Абакана»), «Ким хазында» («На берегу Енисея»), «Чазыдацар ыр» («Песни о степи»), «Мирге мир» («Миру мир»), «Ынархастацар ыр» («Песня дружбы»), «Если сильный, горячий скакун под тобою...» и т. д.; знаменитых не только в Хакасии, но и за ее пределами песен «Сацызах» («Калинушка»), «Нымыртах» («Черемуха»); басен «Осю паза Мойнах» («Коза и Собака»), «Саасхан пастых» («Сорока-начальник»). Меньше внимания уделялось другой части его наследия -уникальным «охотничьим» рассказам и роману «Шелковый пояс». Именно эти прозаические произведения отличаются, на наш взгляд, особой глубиной постижения и раскрытия национального характера, национальной жизни.

Авторская индивидуальность И. Костякова и этнопоэтическое своеобразие его прозы еще не получили достаточного внимания со стороны исследователей. Имеются работы лишь по отдельным аспектам его творчества, в то время как поэтика его произведений заслуживает целостного монографического изучения.

Потребность в монографическом исследовании творчества И. Костякова возникает и в связи с необходимостью определенного системного представления о закономерностях литературного процесса Хакасии. Генетические связи творчества писателя с национальной культурой, с мировоззрением народа, содержание его произведений, которое выражает

этническую ментальность хакасов, формируя этнопоэтическое своеобразие литературы в целом, еще предстоит изучить в полном объеме.

Проза И. Костякова сыграла определяющую роль в становлении хакасской литературы. С раннего детства он рос в своеобразном народнопоэтическом окружении: сам играл на хакасских инструментах, сочинял и исполнял тахпахи (песни). На формирование и развитие художественного творчества И. Костякова большое влияние оказали известные хакасские сказители С. Кадышев, П. Курбижеков и др.

Изучение творчества И. Костякова может привести к пониманию закономерностей формирования творчества многих зачинателей национальных литератур Сибири. Одна из таких закономерностей -общность их творческих судеб. Во многом схожим было начало творчества у X. Намсараева, классика бурятской литературы: еще будучи ребенком он полюбил народные сказки и улигеры бабушки Бадмы и дяди Жамсарана Балданова, кбторый был превосходным сказочником, именно они научили будущего писателя рассказывать произведения народного творчества и побудили записывать эпические произведения. Известно, что в его литературной обработке были опубликованы некоторые произведения героического эпоса. Похожа на творческую судьбу И. Костякова и X. Намсараева и судьба известного тувинского писателя С. Сарыг-оола. По свидетельству З.Б. Самдан, его мать была известной исполнительницей народных песен, а отец и дяди по отцу были сказителями, они развили в нем потребность собирать и изучать произведения устного народного творчества [146].

Творческий путь П. Ойунского, основоположника якутской литературы, родившегося в Паттинском улусе, который был «колыбелью якутской народной поэзии» и в котором «жили известные сказители и олонхосуты», начинался с того, что он слушал произведения устного народного творчества, которые ему увлекательно рассказывала его мать [17: 13].

Потому не случайно еще в раннем детстве П. Ойунский увлекся народными сказаниями и песнями - будучи учеником начальной школы, он импровизировал народные предания и олонхо. Он практически воссоздал монументальный эпос - олонхо «Нюргун Боотур Стремительный», написал монографию «Якутская сказка (олонхо), ее сюжет и содержание». Творческий путь А.П. Кучияка, одного зачинателей алтайской литературы, также похож на путь его собратьев по перу. Он с детства приобщается к фольклору, записывает сказки крупнейшего алтайского сказителя Н. Улагашева, издает книгу «Алтайские сказки» и героическое сказание «Темир Сана». Таков путь зачинателей национальных литератур - все они приобщаются к творчеству благодаря родному фольклору, его эстетике, богатству форм и содержания народно-поэтических жанров.

В художественной литературе многих народов мира, фольклорные принципы и приемы изображения, различные этнографические реалии играют немаловажную роль. Прежде всего они обнаруживают фольклорно-поэтическую основу национальной культуры, за их применением стоит целое мироощущение народа. Фольклорные мотивы, сюжеты, сохраняя духовный опыт и культурную память народа, используются писателями, творчески трансформируются в их художественном опыте. Эмоциональность фольклора, его образность, символический смысл отвечают самой природе художественного творчества, и поэтому фольклор становится одним из источников литературы у самых разных народов.

Использование фольклорной поэтики и ее художественно-изобразительных средств, безусловно, расширяет возможности реализма, обогащает и наполняет исторической цельностью и глубиной художественные образы, то есть подвигает литературу к более масштабным и углубленным историческим, философским, идейно-художественным обобщениям, что и «придает повествованию дополнительный, как бы второй

смысл, оттенок, открывая читателю второе зрение, другой канал видения...» [162: 238].

Литература XX века представляет самые различные варианты использованиях фольклорных традиций. Наиболее распространенным способом создания фольклорно-поэтической основы литературного произведения является использование различных фольклорных жанровых форм (легенд и преданий, пословиц и поговорок, сказок и песен и т.д.), народных бытовых и этнографических реалий. Фольклорно-поэтическая традиция обеспечивается и путем включения в образную ткань произведения разнообразных изобразительно-выразительных, стилистических, языковых и прочих этнографических элементов и компонентов.

В литературоведческий обиход вошел так называемый этнокультурный фактор, такие понятия, как этнические литературы в США и Канаде, «новый латиноамериканский роман». Исследователи с огромным вниманием изучают эти явления, кдторые, несомненно, обогатили палитру мирового искусства в середине XX века. В России таким явлением стала «многонациональная проза», возникшая на основе целого ряда ярких произведений писателей, выходцев из среды коренных народов Средней Азии, Кавказа и Сибири.

Рассмотрение хакасской литературы в мировом контексте национальных литератур обосновано и общностью сложившейся особой модели фольклоризма, который основывается на традиции сохранившегося вплоть до XXI века «живого» фольклорного, мифологического сознания народа. При всем многообразии идейно-эстетической палитры этого зарубежного фонда в нем проявились и несомненные черты сходства, указывающие на общность развивающегося процесса. Эта общность заключалась в освоении писателями народных корней, в опоре на неповторимость истории своих этносов или стран [42].

Народные корни в хакасской литературе ярко проявляются в их интенсивном развитии, при котором происходит совмещение древнейших

воззрений с новейшими. Фольклор в данном случае представляет собой естественную и органичную основу художественного творчества. В литературе сибирских народов, в частности, в хакасской литературе, закономерности авторского мышления определены во многом фольклорным мышлением, которое сохраняется в самой языковой модели. Для писателей Сибири фольклор является первичной точкой отталкивания для начала художественных поисков.

По свидетельству Е.М. Мелетинского, российской науке «на всех этапах характерно умение отдать должное фольклору, оценить значение народного творчества в становлении литературы» [102: 136]. Ученый заметил, что генетически литература связана с фольклором, а проза свой генезис ведет, в первую очередь, от сказки и героического эпоса.

Для фольклора характерно взаимодействие и взаимопроникновение разных жанров. Такие произведения малых жанровых форм, как пословицы и поговорки, загадки и благопожелания, лирические песни, легенды и предания широко вводились в художественную ткань более крупных произведений -сказок, новелл, героического эпоса. Этот фольклорный принцип используется писателями национальных литератур, в частности, И. Костяковым.

Существуют разные пути вовлечения фольклора в художественное произведение, разные формы бытования фольклора и этнографических реалий. И. Костяков рано начинает записывать произведения устного народного творчества, подвергая их литературной обработке. На основе устных рассказов он напишет позже свои «охотничьи» рассказы. Освоение национальной традиции, богатая школа народного художественного слова стали для писателя настоящей творческой учебой. И. Костяков одним из первых в хакасской литературе осваивает жанр романа, его «Шелковый пояс» не раз издавался на хакасском языке, в 2006 году в Хакасском книжном издательстве он был опубликован на хакасском и русском языках. На

русский язык роман перевел молодой хакасский прозаик Юрий Черчинский. В данной работе роман «Шелковый пояс» рассматривается на языке оригинала (хакасском).

Малая проза И. Костякова - очерки, сатирические и «охотничьи» рассказы знаменует начало его творческого пути. В ней сильны фольклорные начала, прежде всего они содержат комические ситуации, напоминающие устные сказания и байки, по наличию сказочных элементов приближаются к

бытовым и волшебным сказкам.

/

В романе «Шелковый пояс» повседневная, будничная жизнь солдат благодаря достигнутому художественному мастерству приобрела свою полновесность и самодостаточность. Образы природы, животных вписаны в историческую жизнь нации. Ее изображение во многом перекликается с древними представлениями хакасов. Автору удалось воплотить свое национальное чувство в такую эпическую форму, как роман, в сюжете которого отражается реальный уклад жизни народа, его этническая история, мировоззрение., обычаи и традиции.

Степень изученности темы. Творческое наследие И. Костякова вызывает большой научный интерес у литературоведов. Своеобразие прозаических произведений писателя отмечено в работах

A.Г. Кызласовой, Р.Т. Саковой, В.А. Карамашевой, Л.В. Челтыгмашевой и др. В своих статьях А.Г. Кызласова раскрывает идейно-тематическую проблематику рассказов И. Костякова в контексте его биографии. Р.Т. Сакова в статьях «Фольклоризм прозы И.М. Костякова», «Человек и природа в словесной культуре хакасов» определяет аспекты преломления фольклорных традиций в «охотничьих» рассказах И. Костякова. В монографии

B.А. Карамашевой «Становление хакасской прозы: жанр, проблематика, характер» рассматривается своеобразие национального характера в прозе хакасских писателей, в том числе в прозе И. Костякова. В исследовании Л. В. Челтыгмашевой «Фольклоризм хакасской прозы 1930-1990-х гг.»

\

рассмотрены отдельные аспекты фольклоризма в романе И. Костякова «Шелковый пояс». Тем не менее, на наш взгляд, еще не предпринято целостное изучение фольклорно-поэтических истоков прозы писателя в рамках актуальных для современного литературоведения структурно-семантического и мифопоэтического подходов.

Объект исследования - фольклорно-поэтические истоки в хакасской литературе XX в. и прозаических произведениях И. Костякова.

Предмет исследования - своеобразие освоения фольклорно-поэтических образов и мотивов в художественном мире И. Костякова.

Цель работы - исследование фольклорно-поэтических истоков прозы И. Костякова.

Реализация этой цели обусловила постановку и решение следующих

задач:

- выявить роль народно-поэтических традиций в становлении прозы И. Костякова;

- определить наиболее устойчивые средства и приемы художественной образности «охотничьих» рассказов, придавшие прозе писателя национальное своеобразие и колорит;

- обозначить идейно-эстетическую роль основных архетипических символов и образов в структуре произведений;

- установить место и роль традиций фольклора при создании военного времени и пространства и человека войны в романе.

Научная новизна работы состоит в том, что это первый опыт целостного монографического исследования творчества хакасского писателя XX в. И. Костякова, формировавшегося в контексте национальной устно-поэтической традиции и традиций реалистической литературы.

Автор диссертации впервые в хакасском литературоведении исследует процесс творческого освоения И. Костяковым фольклорно-поэтических традиций при создании рассказов и романа «Шелковый пояс», национальное

своеобразие которых не изучено в должной мере до сегодняшнего дня.

Методологической и теоретической основой диссертации послужили