автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Формирование и эволюция политической системы современного Афганистана, 1919-1999 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формирование и эволюция политической системы современного Афганистана, 1919-1999 гг."

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. М.В.ЛОМОНОСОВА

ИНСТИТУТ СТРАН АЗИИ И АФРИКИ

На правах рукописи

Р Г Б

КОРГУН Виктор Григорьевич

2 ЯНВ НЗЗЛ

ФОРМИРОВАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ СОВРЕМЕННОГО АФГАНИСТАНА (1919-1999 ГГ.)

Специальность: 07.00.03-всеобщая история

АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ ДОКТОРА ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК

Москва - 2000

Работа выполнена в Отделе Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Ю.В.Ганковский

доктор исторических наук, профессор Л.Б.Теплинский

доктор политических наук АДБогатуров

Ведущая организация: Московский государственный институт международных отношений (Университет).

Защита состоится « » февраля 2000 г. на заседании Диссертационного совета Д053.05.23 по историческим наукам в Институте стран Азии и Африки при МГУ по адресу: 103911, Москва, ул. Моховая, 11.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИСАА при МГУ.

Автореферат разослан « ¿»-гСе^-слг, 2000 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

доктор политических наук ЕС. Мепкумян

@ Институт стран Азии и Африки при МГУ, 2000

Общая характеристика работы

Тема исследования - «Политическая система Афганистана».

Политическая система представляет собой сложный механизм взаимосвязанных и взаимодействующих средств организации и функционирования политической власти, осуществление политического руководства и управления обществом. Она включает в себя ряд важнейших структурных компонентов - государство (ядро политической системы), политические и общественные организации, церковь, СМИ, идеологию, социально-правовые нормы. Политическая система обеспечивает интеграцию всех элементов общества и само его существование как единого организма, централизованно управляемого политической властью.

Актуальность исследования. Афганская трагедия 80-90-годов стала одной из самых печальных страниц не только в отечественной, но и мировой истории XX в. Конфликт s Афганистане, начавшийся с Апрельской революции 1978 г., вовлек в свою орбиту ряд других стран, в том числе СССР, явившись одним из последних и, пожалуй, наиболее тяжелым последствием ушедшей в прошлое «холодной войны».

Однако и в новых условиях, в начале XXI в. этот конфликт, принявший форму затяжной гражданской войны, продолжает оставаться болевой точкой планеты, интенсивно разрастаясь далеко за пределы национальных границ. Пришедший к власти в Кабуле в 1996 г. при поддержке зарубежных спонсоров теократический режим талибов не только ведет войну против своих оппонентов внутри страны, но и пытается навязать свое понимание ислама другим народам - следы афганских исламистов отчетливо проявляются в Боснии, Таджикистане, Узбекистане, Кашмире и Чечне. Активно поддерживая международный терроризм, талибы сами становятся террористами, попирая все нормы международного права

Военные, политические, социально-экономические, этнические и психологические истоки афганского конфликта уходят далеко вглубь истории. Они зародились задолго до появления талибов на политической арене. Нынешний конфликт в Афганистане стал порождением тех непростых процессов общественного развития страны, которые легли в основу ее послевоенной политической истории.

Анализ происходящих ныне в Афганистане событий и их международного значения требует внимательного и глубокого осмысления общих закономерностей развития страны в последние десятилетия, основного вектора этого развития в XX в., который не исчерпывается принятой до сих пор общей формулировкой - «переход от феодализма к капитализму». Если с ней и можно согласиться как не имеющей пока научно обоснованного альтернативного варианта, то следует, однако, признать, что этот процесс отошел на

каком-то этапе от поступательного движения, был прерван судорожной попыткой забросить страну в «век социализма», «минуя капитализм», принял искривленные, болезненные формы и в конце концов зашел в тупик, уступив место торжеству идей исламского фундаментализма

Поэтому, выйдя за рамки шаткого тезиса о «переходе к капитализму», мы сталкиваемся с весьма важными вопросами общественного развития страны, на которые пока не дано достаточно аргументированных, научно обоснованных ответов. К примеру, почему все предпринятые афганскими правителями попытки реформации или модернизации афганского общества на разных исторических этапах заканчивались крахом и вызывали либо социальные катаклизмы либо возврат к жесткому авторитарному правлению. Или, является ли поступательным, необратимым процесс развития страны от абсолютизма к современной демократии. Касательно Афганистана вряд ли можно сейчас с уверенностью говорить о том, что в основе его общественного развития лежит классовая борьба в условиях, когда в стране еще не сформировались основные классы современного общества. Так, западные афганисты предпочитают упрощенную формулировку социальной стратификации афганского общества - «элита», «средний класс», «низшие слои».

Нет ясного ответа и на вопрос, была ли закономерной и исторически обусловленной т.н. «Апрельская национально-демократическая революция» 1978 г., в чьих интересах она была осуществлена, в чьих интересах проводилась политика «народной» власти после этой революции.

Есть ряд нерешенных вопросов и в области международной политики, частью которых была и остается афганская проблема. В первую очередь это касается политики двух великих держав - СССР и США в послевоенные годы. Здесь важно выявить, каковы были истинные цели обоих государств в Афганистане в разные годы, чем они отличались от декларированных. Не снят с повестки дня и вопрос о «советской угрозе» Афганистану, который постоянно поднимался западными политиками, журналистами и учеными еще с начала 50-х rr. G одной стороны, вторжение советских войск в Афганистан в 1979 г., казалось бы, подтвердило давние опасения наших западных оппонентов. С другой - хотелось бы выяснить, вынашивались ли Кремлем раньше, до 1979 г. планы осуществить «бросок на юг», к «теплым морям». Хотя такая идея представляется маловероятной, тем не менее некоторые факты дают основание сомневаться а искренности московского руководства, постоянно отрицавшего подобные намерения. К примеру, случайно ли такое совпадение: в 1965 г., в разгар индо-пакистанской войны при техническом содействии СССР было закончено строительство стратегической трассы Кушка-Герат-Кандагар с бетонным покрытием, по которой в считанные часы могли быть переброшены советские танковые соединения к пакистанской границе? Столь дорогое сооружение, не окупившее расходы на него до сих пор, стало подарком Н.С.Хрущева народу Афганистана.

Далее, не совсем ясно, была ли советская технико-экономическая помощь Афганистану в период после второй мировой войны действительно братской и бескорыстной, что звучало поистине аксиомой в советских политических и научных кругах.

Изучение всех этих проблем вряд ли требует радикального пересмотра афганской послевоенной истории, ибо в стремлении советских востоковедов к объективности нет оснований сомневаться. В то же время несомненно и то, что многие ключевые оценки и выводы, содержащиеся в их трудах по афганской истории, нуждаются в переосмыслении. И вовсе не потому, что а руки исследователей попали новые факты: их не так много. Дело в другом: в по-сткоммунйстическую эпоху появились возможное™ по-новому взглянуть на некоторые процессы афганской политической истории, без оглядки на официальную идеологию, критически подойти к тому, что прежде считалось незыблемым и не подлежащим сомнению, сломать или хотя бы пересмотреть устоявшиеся мифы и стереотипы, созданные в свое время советской пропагандой и не выдержавшие испытания временем, отказаться от доминировавшей в прошлом безудержной апологии советской политики в отношении Афганистана с ее мифологическими атрибутами типа «нерушимой братской дружбы», «пролетарской (классовой) солидарности», «бескорыстной помощи» и т.д.

В целом же изучение сложного, зигзагообразного, во многом непознанного социально-политического развития Афганистана в XX в. выявляет необходимость не только выработки новых подходов или серьезной корректировки существующих, но и осуществления попыток приблизиться к комплексному видению всех сторон общественной жизни этой страны, найти логическую связь крупнейших политических событий и отсюда определить закономерности ее исторического развития.

Разумеется, эта задача сколь важна, столь и сложна Ее решение под силу лишь коллективу исследователей разного профессионального профиля. Поэтому автор, не претендуя на всеобъемлющий анализ исторического пути Афганистана, попытался обнаружить некоторые закономерности и характер общественно-политического развития Афганистана в XX в. через призму эволюции его политической системы, являющейся основным стержнем этого развития.

И хотя по классическому определению творцом истории является народ (народные массы, классы, ооциальные спои), во многих исторических сочинениях он представляется некой безликой, неопределенной категорией, действующей согласно «общенародным», «классовым» или «национальным» интересам в рамках «законов общественного развития». На наш взгляд, в изучении политических процессов в первую очередь следует рассматривать роль, действия и деятельность конкретных людей, групп, движений, структур, которые и определяют общее направление исторического развития страны и инкорпорированы в ее политическую систему. Что же касается «законов об-

щественного развития», то они вряд пи абсолютны и универсальны, а скорее являются результатом деятельности общества.

Поэтому объектом изучения в настоящей диссертации является политическая система современного Афганистана, начавшая формироваться в новую, независимую эпоху его развития, т.е. в 1919-1929 гг., меняя на разных этапах этого развития свое содержание и конфигурацию.

В рамках общей цели исследования характера, эволюции и механизма функционирования политической системы Афганистана автор попытался решить следующие конкретные задачи.

1. Показать природу и специфику афганской политической системы как таковой.

2. Выявить характер и этапы формирования политической организации афганского общества, влияние внутренних и внешних факторов на этот процесс.

3. Рассмотреть структурные сдвиги в политической системе на каждом из этапов афганской новейшей истории.

4. Раскрыть основные составляющие политической системы Афганистана - главы государства, парламента, правительства, политических партий, общественных организаций, прессы (официозной и независимой), идеологии, различных течений общественной мысли, правовых основ государства.

5. Показать механизм взаимодействия и противодействия основных сегментов политической системы Афганистана

6. Охарактеризовать политическую элиту страны - основной стержень политической системы, социальную и политическую эволюцию элиты, ее роль и влияние в общественной жизни страны.

7. Выявить роль личности в политической жизни Афганистана.

Основной упор автор диссертации делает на исследовании внутренней

динамики политического развития Афганистана, т.к. именно она большей частью и определяла характер изменения политической системы, в то время как внешнеполитические вопросы затрагивались в работе лишь в той мере и тогда, когда они влияли или наиболее полно отражали политическое лицо режима.

Методологической основой Диссертации является принцип историзма, предусматривающий рассмотрение любого явления как с конкретно-исторической точки зрения, так и в его развитии.

При этом используется метод сравнительно-исторического и системного анализа, предоставляющего возможность глубоко, всесторонне и, насколько возможно, объективно исследовать поставленные проблемы. В рамках этого метода основной объект исследования - политическая система ~ рассматривается на фоне и в условиях общественного развития страны как его

составляющая и основная, стержневая сила. Ибо характер общественных процессов определял природу и содержание политической системы на разных этапах развития общества и, в свою очередь, сами эти процессы в известной мере являлись продуктом ее функционирования.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые в отечественной и зарубежной историографии на основе привлечения, обобщения и критического анализа широкого круга источников и литературы комплексно исследуются важнейшие параметры политической системы современного Афганистана как основного субъекта его общественно-политической жизни.

В работе в качестве основополагающих представлены идеи "маятниковой", волнообразной сущности социально-экономического развития Афганистана, ставящей под сомнение универсальность и абсолютизацию теории непрерывного поступательного движения применительно к этой стране. И хотя столь неординарный вектор ее общественного развития выпадает из контекста общемирового процесса, автор не сводит его причины и истоки лишь к внутренней политической динамике, а стремится выявить взаимодействие специфики традиционного общества с влиянием внешних идеологий, институтов и ориентаций.

В диссертации предлагаются новые подходы к осмыслению и трактовке ряда важных явлений общественной жизни Афганистана - характера и деятельности некоторых политических институтов, в частности, политических партий и структур власти, подвергаются пересмотру многие существующие оценки и характеристики в свете реалий сегодняшнего дня. Это касается в первую очередь идеологии и практической деятельности Народно-демократической партии Афганистана (НДПА), функционирования правительств и парламентов страны, роли и влияния этно-социапьных и клановых связей во внутренней политике, подлинной сущности советско-афганских отношений и советской политики в Афганистане, социальной природы власти НДПА.

Наконец, автор впервые предпринимает попытку показать современное афганское общество в персонифицированном виде, поставив в центр исследования основных участников и в известной мере генераторов политических процессов - королей, президентов, глав правительств, министров, генералитет, руководителей политических партий и общественных организаций, этнических и религиозных лидеров, прочих влиятельных фигур.

Практическое значение исследования состоит в том, что осмысление, понимание и объективная трактовка глубинных процессов современной афганской истории не могут быть достигнуты в полной мере без рассмотрения характера и специфики функционирования политической системы страны. Представленный в работе ее анализ может послужить исходной точкой для

изучения смежных институтов и категорий - политической организации афганского общества, политического строя и государственного устройства, характера государственной власти и ее структур, роли и влияния традиционных элементов в современной политике, политической элиты в широком плане.

Материалы диссертации могут быть использованы в высших учебных заведениях при подготовке общих и специальных курсов по истории и социологии Афганистана, написании учебников и учебных пособий.

Выводы, положения и оценки, содержащиеся в исследовании, могут представлять интерес для политологов, политических обозревателей, дипломатов, журналистов, социологов при анализе сложных процессов, происходящих в сегодняшнем Афганистане.

Историография темы исследования позволяет выяснить степень ее изученности. В советской, российской и зарубежной афганистике пока нет ни одной обобщающей работы, непосредственно посвященной изучению политической системы Афганистана. Вместе с тем существует обширный список научной и публицистической литературы, изданной как в Советском Союзе (России), так и за рубежом, а также многочисленных источников, в той или иной Мере затрагивающих различные аспекты темы настоящего исследования.

Приступая к работе над изучением избранной темы, мы ознакомились с теоретическими, обобщающими трудами известных советских ученых, в которых представлен анализ важнейших процессов социального и политического развития стран «третьего мира» в постколониальную эпоху. Их основные положения, выводы и идеи с некоторой корректировкой, обусловленной известной конъюнктурностью и изменившимися условиями мирового развития в период после опубликования этих трудов, легли в основу диссертационного исследования. Это фундаментальные монографии «Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы» (1974 г.) под редакцией В.Л.Тягуненко, «Страны Востока: пути развития» (1975 г.) НАСимония, «Третий мир»: общество, власть, армия» (1976 г.) Г.И.Мирского, «Восток после краха колониальной системы» (1982 г.) Е.М.Примакова, «Восток: идеи и идеологи» (1982 г.) Л.Р.Полонской и АХ.Вафа, «Восток: рубеж 80-х годов» (1983 г.) под ред. Е.М.Примакова и Г.Ф.Кима, «Общественная мысль развивающихся стран» (1988 г.) под редакцией Р.М.Авакова,.

В процессе разработки теоретических вопросов, касающихся характера, структуры и содержания, а также эволюции политической системы Афганистана, диссертант опирался на работу Л.М.Энтина "Политические системы развивающихся стран" (1978 г.). И хотя автор монографии не мог по условиям времени ее публикации выйти за жесткие рамки пресловутого дуализма объекта исследования (политические системы стран капиталистической и социалистической ориентации) и классового подхода, проведенный им

глубокий и всесторонний анализ политического механизма стран Азии и Африки, формулировки и основные положения стали важным ориентиром для осмысления и трактовки динамики политических процессов и взаимодействия политических структур современного Афганистана.

Пионерами в изучении современной афганской истории явились советские исследователи, которые после открытия российского полпредства в Кабуле в 1919 г. посетили Афганистан или непосредственно работали в советской дипломатической миссии. Им удалось достаточно полно и объективно осветить события тех лет, дать анализ истории, экономики и социально-политического развития страны в 20-е гг. Это в первую очередь относится к трудам основоположника советской афганистики И.М.Рейснера (1899-1958 гг.). Его многие важные положения и оценки, содержащиеся в монографии "Независимый Афганистан" (1929 г.) и многочисленных статьях (список его работ см. в разделе "Библиография" диссертации) не утратили своего значения и по сей день. В частности, до сих пор остаются в силе его оценки социального характера режима Амануллы и его реформ.

В конце 20-х - начале 30-х гг. в Советском Союзе появился еще ряд работ, посвященных социально-политическому кризису, разразивщемуся в 1928 г. в Афганистане. Среди их авторов - Е.Вейт, Н.Лавров, Л.ПЛидак, Л.Нариманов, В.М.Примаков. В их труда^в той или иной мере затрагивались вопросы внутренней политики эмира Амйуллы, Однако, поскольку события тех лет описывались в их развитии, по горячим следам, аналитический аспект трудов был ограничен, поэтому они интересны преимущественно в фактологическом отношении.

Более многоплановое изучение афганской истории советские ученые предприняли после второй мировой войны, когда визит в Кабул Н.Булганина и Н.Хрущева в 1956 г. дал новый Импульс развитию советско-афганских отношений. В этот период появляются две классические, фундаментальные работы по истории Афганистана - И.М.Рейснера "Развитие феодализма и образование государства у афганцев" (1854 г.) и Ю.В.Панковского "Империя Дуррани. Очерки административной и военной системы" (1958 г.), которые заложили прочную основу для изучения новой и новейшей истории Афганистана как самостоятельного, независимого государства.

В 1956 г. в Москве была опубликована монография И.Александрова и Р.Т.Ахрамовича «Государственный строй Афганистана», которая была посвящена анализу афганской конституции 1931 г.

Из многочисленных работ советских ученых по Афганистану, вышедших в 50-60-е гг., две монографии профессора Р.ТАхрамовича - «Афганистан после второй мировой войны (1961 г.) и «Афганистан в 1961-1966 гг.» (1967 г.) непосредственно посвящены исследованию внутриполитических процессов в этой стране и ее внешней политики.

В первой из них автор поднимает новый, до того времени не изученный пласт афганской политической истории - оппозиционное либерально-демок-

ратическое движение конца 40-х - начала 50-х гг. «Виш зальмиян» (»Пробудившаяся молодежь»), из которого вышли будущие лидеры политических партий, сыгравших роковую роль в дальнейшей судьбе Афганистана. Лаконичная, но емкая характеристика этого движения послужила основой для последующего его изучения, в том числе в настоящей диссертации.

Во второй книге Р.Т.Ахрамович, используя преимущественно материалы официозной афганской прессы, представил очерк политической истории Афганистана «за период, когда окончательно оформились предпосылки конституционных преобразований, проводимых с 1904 г.». Действительно, автор дал широкую панораму общественно-политической жизни страны в 60-е гг., в условиях которой стартовал «демократический эксперимент» короля Захир-шаха, вызвавший в последующем столь бурные, полные драматизма события - падение монархии, а затем и приход к власти коммунистов. По существу, своей работой Р.Т.Ахрамович положил начало изучению государственного строя и политической организации современного афганского общества.

В дальнейшем советская афганистика сосредоточила усилия в основном на изучении экономических и социальных проблем Афганистана, Приоритет здесь принадлежит НЖГуревичу и А.Д.Давыдову. В некоторых из их трудов затрагивались и вопросы политического характера, в том числе внутренней политики правительств Афганистана.

В то же время непосредственно политические процессы, происходившие в стране, их национальный, религиозный, психологический и культурный аспекты долгое время оставались вне поля зрения исследователей. Впрочем, в 1964 г. из-под пера ленинградских ученых В.М.Массона и В.АРомодина вышла фундаментальная монография «История Афганистана» в двух томах. К сожалению, их исследование доведено лишь до 40-х гг. XX в., и интересующий нас период изложен весьма лаконично, не отличаясь особой новизной фактического материала и формулировок.

Советская афганистика богата исследованием проблем советско-афганских отношений. Здесь безусловным монополистом является профессор Л.Б.Теопинский, перу которого принадлежит серия серьезных трудов по этой теме (см. в «Библиографии»). Будучи профессиональным дипломатом, он не только дал периодизацию истории связей двух стран, но и описал события, повлиявшие на их раэвитиё. Им же опубликована одна из немногих работ в отечественном востоковедении, посвященная внутренней и внешней политике М.Дауда в период республиканского правления (1973-1978 гг.), - «Афганистан - наш южный сосед», вышедшая из печати в 1978 г.

Наконец, нельзя не упомянуть коллективную монографию группы советских ученых во главе с профессором Ю.В.Ганковским «История вооруженных сил Афганистана (1747-1977)», опубликованную в 1985 г. Она ценна не Только изучением собственно истории вооруженных сил, их строительства, структуры, но и содержит характеристику военной политики правящих кругов, участия в ней армии как одного из государственных институтов.

Апрельская революция 1978 г., казалось, открыла новые возможности для более глубокого исследования проблем современной афганской истории. Однако большинство появившихся тогда публикаций по Афганистану носили в основном пропагандистский характер в стремлении обосновать правомерность возраставшего вмешательства СССР в афганские события: советскую общественность явно готовили к вероятному использованию советских войск для оказания помощи «дружественному Афганистану» в отражении «внешней вооруженной агрессии». По существу в такого рода публикациях речь шла о том, чтобы оправдать удержание у власти в Кабуле «братьев по классу» любой ценой и оказание им помощи в построении социализма по советской модели. Эту точку зрения вынуждены были поддерживать и профессиональные афганисты. Причем информация о текущих событиях в Афганистане строго дозировалась и облекалась в пропагандистские формы.

Тем не менее отечественные ученые, многие из которых получили возможность побывать в Афганистане, продолжали исследование актуальных проблем развития этой страны, не решаясь пока, однако, на полноценный анализ феномена «афганской революции». Так, в 1979 г. вышла из печати монография автора настоящей диссертации «Афганистан в 20-30-е гг. XX в.», в которой он, используя труды своих предшественников, источники и архивные материалы, комплексно осветил социально-политический кризис конца 20-х гг. в Афганистане.

Возрастающий интерес советской общественности к Афганистану вызывал острую потребность не только в текущей информации, но и в наличии обобщающей научной работы, которая могла бы познакомить читателя, да и многочисленных военных и гражданских специалистов, отправлявшихся в Афганистан, с его историей, культурой, экономикой, внешней политикой. Так в 1981 г. появился небольшой справочник «Демократическая Республика Афганистан», подготовленный учеными из ИВ АН СССР и их коллегами из других учреждений, а в 1982 г. - фундаментальная коллективная монография «История Афганистана» под редакцией и при участии Ю.В.Ганковского. Это была первая попытка осмыслить афганскую историю XX в. с учетом последних событий, произошедших в стране после революции 1978 г.

К сожалению, и в этом нельзя винить авторов, трактовка революционного процесса в Афганистане не выходила за рамки официальной точки зрения. О советском вторжении в Афганистан, Положившем начало подлинной трагедии народов обеих стран, было упомянуто лишь вскользь, а драматические события 27 декабря 1979 г., когда части советского спецназа штурмовали дворец ХАмина и он был убит, преподносились как свержение его режима «патриотическим, здоровым большинством НДПА, Революционного совета и вооруженных сил ДРА», правда, со ссылкой на официальный партийный документ - «Тезисы ЦК НДПА ко второй годовщине саурской революции». Тем не менее авторы сумели осветить афганскую историю в полном ее объеме с

древнейших времен до начала 80-х гг., выявив при этом основные закономерности исторического процесса. Значительное место в ней уделено также проблемам политического строя и политической системы Афганистана в целом.

Вслед за ней, в 1983 г. была опубликована монография автора диссертации «Интеллигенция в политической жизни Афганистана», в центре внимания которой оказались политические партии и независимая пресса Афганистана.

Анализу непосредственно революционного процесса в Афганистане было посвящено коллективное исследование группы афганистов «Актуальные проблемы афганской революции» опубликованное в виде монографии в 1984 г.. Это был в известной мере этапный труд, ибо, издав его под грифом «ДСП», авторы (В.В.Басов, М.Р.Арунова, В.Г.Коргун, В.Н.Пластун) получили возможность более объективно взглянуть на деятельность афганских коммунистов и роль НДПА в политических событиях 60-80-х гг. в Афганистане. И хотя революционный процесс и политика НДПА в целом подаются в позитивном ключе, ученым удалось подойти к ряду аспектов с критических позиций. Безусловно ценным для написания настоящей диссертации оказался раздел «Становление политической системы ДРА», автор которого В.В.Басов, избегая резких формулировок, выявил предпосылки формирования тоталитарного режима в ДРА и его марионеточный характер. В целом остается лишь пожалеть, что этот чрезвычайно интересный с аналитической и фактологической точки зрения научный труд ввиду его закрытости и малого тиража (250 экз.) стал достоянием узкого круга лиц, многие из которых вряд ли могли оценить его по достоинству.

В 1986 г. в Москве была издана монография таджикского ученого Ш.Имо-мова «Общественная мысль Афганистана в первой трети XX в.». Она оказалась также полезной для написания настоящей диссертации.

Вывод советских войск из Афганистана и официальное осуждение афганской авантюры Кремля породили поток публикаций по этой стране научного, околонаучного и публицистического характера. Авторами выступили очевидцы и участники афганской войны - советские офицеры и генералы, журналисты, советники. Кроме описания и анализа собственно боевых действий, многие из них затронули и общеполитические проблемы, в том числе политику НДПА и советского руководства. Трудно в целом оценить аналитический характер и степень объективности авторов, но общим для них явилось то, что, по инерции оправдывая неизбежность Апрельской революции и положительно отзываясь о деятельности НДПА, они выступили с критических позиций в отношении политики Кремля. Характерной в этом отношении явилась коллективная монография группы офицеров-сотрудников Института военной истории МО «Война в Афганистане», изданная в 1991 г. Не осуждая в целом воённо-политический курс Москвы в отношении Афганистана, авторы делают важный по тому времени вывод: «Советский Союз взял на себя

обязательство ограждать страну от внешней агрессии, а не защищать Апрельскую революцию от внутренних сил оппозиции. Однако именно такой перекос произошел вскоре после вступления советских войск в ДРА». Близки по духу и безусловно интересны по содержанию книги генералов А.Ляхов-ского «Трагедия и доблесть Афгана» (1995 г.) и МАГареева «Моя последняя война (Афганистан без советских войск», 1996 г.). Основательный анализ афганской оппозиции представлен в монографии В.Н.Спольникова «Афганистан. Исламская оппозиция: истоки и цели» (1990 г.)

Наконец, последней по времени, непосредственно посвященной теме настоящего исследования, явилась монография автора диссертации «Афганистан: политика и политики», изданная в 1999 г. В книге представлены характеристика политической системы Афганистана, основные этапы ее развития, взаимодействие ее главных компонентов - органов государственного управления, политических партий и общественных организаций, крупнейших политических фигур.

На Западе современная история Афганистана стала объектом научных исследований сравнительно недавно - с конца 50-х гг., когда усилилось соперничество СССР и США в этой стране. Наибольший вклад в изучение афганской истории внесли американские востоковеды.

Наиболее серьезным из ранних исследований нам показался труд В.Гре-горяна "The Emergence of Modern Afghanistan" (1969 г.), посвященный афганской политической истории периода от эмира-централизатора Абдуррахмана до эмира-реформатора Амануллы. В книге затронуты вопросы государственного строя и политической системы Афганистана в первые годы независимого развития. Она очень информативна и содержит интересные оценки.

8 том же году появилась первая и пока единственная в американской аф-ганистике монография справочного характера "Afghanistan. A Country Study", подготовленная коллективом авторов под эгидой министерства обороны США и выдержавшая пять изданий. В книге в обобщенном и сжатом виде рассматриваются все стороны жизни современного Афганистана - система государственного управления, политическая динамика, экономика, культура, средства массовой коммуникации, политические ценности, религия. И хотя этот труд написан в тоне сухой констатации, он представляет несомненный интерес с точки зрения ознакомления с американской трактовкой важных явлений послевоенной истории Афганистана.

В начале 70-х гг. в США появились две работы, посвященные анализу политики эмира Амануллы - Р.Т.Стюарт "Fire in Afghanistan. 1914-1929" (1973 г.) и Л.Пуллады "Reform and Rebellion in Afghanistan. 1919-1929" (1973 г.). Работу американской журналистки Р.Т.Стюарт отличает исключительная информационная насыщенность: она провела массу времени в Британском национальном архиве в Лондоне, что не могло не сказаться на ее некоторых оценках. Так, она далека от критики британской колониальной политики, счи-

тая ее в целом нейтральной в отношении Афганистана. Наиболее интересный сюжет в ее книге - англо-афганские отношения в исследуемый период.

Монография Л.Пуллады, служившего дипломатом в американском посольстве в Кабуле в 50-х гг., больше ориентирована на сами реформы эмира Амануллы, которому автор явно симпатизирует. Диссертант вполне разделяет оценку реформаторской эпохи в Афганистане, представленной в книге: «Это драматическое столкновение между сугубо традиционным обществом, в котором доминируют жесткие, полные ксенофобии законы племенной политики, и идеалистом, бескомпромиссным модернистом, идеи которого во многих важных аспектах предвосхитили устремления более известных исторических фигур в соседних странах, таких, как Ататюрк и Реза-шах... Буря, возникшая вокруг фигуры этого неординарного модернизатора и в итоге поглотившая его, явилась удивительной комбинацией внутренней племенной политической динамики и внешнего геополитического давления».

Самым плодовитым афганистом в США, посвятившим свою жизнь изучению политической истории Афганистана, явился ЛДюпре, человек разнообразных талакгов (историк, этнограф, журналист, археолог). Его многочисленные труды по афганской истории (см. в «Библиографии») - это богатый арсенал информации и оценок автора, который с успехом может использовать исследователь для разработки практически любой темы из современной афганской истории. И хотя антикоммунизм ЛДюпре иногда снижает уровень объективности некоторых его взглядов, тем не менее он весьма интересен как очевидец многих важнейших политических событий последних 30 лет.

Многие американское востоковеды, включая Л.Дюпре, основную часть своих трудов посвятили изучению проблем афганского конфликта (19781990-е гг.). Из множества работ такого рода следует выделить три монографии, наиболее тесно связанные с темой нашего исследования.

Профессиональный журналист Г.Брэдщер, побывавший в длительных командировках в Афганистане (1959-1964,1969-1975 гг.) и СССР (1964-1968 гг.), подверг серьезному анализу афганскую политику Кремля в своей монографии "Afghanistan and the Soviet Union", вышедшей в 1983 г. Он дал не просто картину советско-афганских отношений, а тщательно выверенную историю советского военно-идеологического проникновения в Афганистан, анализ которого органично вплетается в канву внутриполитических процессов в этой стране. При этом поражает острота и оригинальность суждений автора о вождях НДПА и их деятельности.

Истории НДПА посвятил свою книгу бывший офицер ЦРУ, а ныне профессор Гуверовского института Стэнфордского университета А.Арнольд. Три года работы в посольстве США в Кабуле в 1975-1978 nr. вылились в монографию "Afghanistan's Two-Party Communism: Khalq-Parcham". Глубокая информированность автора, знакомство с материалами американской разведки в Кабуле позволили ему подробно проанализировать внутрипартийную

борьбу в НДПА, дать яркие характеристики ее руководителей и показать процесс складывания тоталитарной системы в Афганистане после Апрельской революции. Вместе с тем никак нельзя согласиться с его общей идеей о том, что афганская трагедия - не следствие динамики внутриполитического развития, а исключительно итог политики Кремля, давно вынашивавшего планы превратить Афганистан в своего сателлита.

Наконец, ближе всех из американских востоковедов к исследуемой нами теме подошел Б. Рубин в своей фундаментальной работе "The Fragmentation of Afghanistan. State Formation and Collapse in the international System", опубликованной в 1995 г. Кроме архивных материалов и документов, автор почерпнул массу сведений об Афганистане во время своих многочисленных зарубежных поездок и встреч с экс-королем Афганистана Захир-шахом, афганскими учеными, афганской эмиграцией в CLUA и Западной Европе, лидерами моджахедов, российскими востоковедами и даже бывшими функционерами НДПА В своей работе Б. Рубин выдвигает оригинальную, хотя и небесспорную концепцию "государства-рантье", коим он считает Афганистан на том основании, что основным источником его экономического развития была иностранная финансовая помощь. Отсюда, рассуждает автор, и психблогия "рантье", которая относится к афганским марксистам, равно как и к афганским исламистам, впитавшим "чужую" идеологию. Б.Рубин отыскивает поразительное сходство тех и других по целому набору параметров. Посему нам кажется неудивительным, что, следуя его логике, после победы "исламской революции" в 1992 г. в Афганистане многие партийные функционеры радикального толка из НДПА перешли на службу к захватившим власть в стране моджахедам.

Что касается афганской историографии по исследуемой нами теме, то она сравнительно небогата научными трудами аналитического, обобщающего свойства. Самым значительным произведением в этом плане можно считать фундаментальную монографию М.Г.М.Губара «Афганистан на пути истории», вышедшую в Кабуле в 1967 г. на языке дари. Она была запрещена властями, но, будучи популярной, распространялась в списках. Автор рассмотрел всю афганскую историю с древнейших времен до 1929 г. Последний, самый крупный раздел книги посвящен периоду правления эмира Ама-нуллы. В центре повествования - младоафганское движение, его истоки, характер, герои. М.Губар - один из видных участников этого движения, поэтому его свидетельства и оценки являются необычайно полезными для исследователей первого этапа независимого развития Афганистана.

Из работ более позднего времени наиболее значительный интерес для изучения темы настоящей диссертации представляют работы афганских ученых в эмиграции. Монография бывшего заместителя министра иностранных дел В республиканским правительстве М.Дауда А.С.Гауса "The Fall of Afghanistan" (1988 г.), изданная в США, анализирует внешнюю политику режима М.Дауда на фоне внутриполитических событий. Основная идея автора,

достойная понимания, - политика М.Дауда отвечала национальным интересам Афганистана.

Исследование другого афганского ученого, в прошлом крупного журналиста и государственного деятеля С.Кушкаки «Десятилетие конституции», опубликованное в Исламабаде на языке дари в 1986 г., - своеобразная анатомия политической системы Афганистана в период «демократического эксперимента» (1963-1973 гг.). Описание функционирования ее важнейших составляющих дано в книге через призму деятельности видных политических фигур - короля, премьер-министров, членов правительства, лидеров политических партий, депутатов парламента, религиозных деятелей. Книга С.Кушкаки - уникальный источник информации о политическом механизме Афганистана 60-х - начала 70-х гт.

Источниковой базой диссертации послужили архивные материалы, официальные документы, справочники, информационные бюллетени, периодика

Наиболее полезными оказались официальные документы и публикации. Это в первую очередь указы эмира Амануллы, законы и уложения периода его правления, «Бюллетень прессы Среднего Востока» - сборник материалов из афганской, советской и английской прессы 1928-1931 гг., издававшийся в Ташкенте.

Весьма важными источниками явились тексты афганских конституций 1923, 1931,1964,1977 и 1987 гг., а также Закона о выборах 1965 г., Закона о печати 1966 г., проекта Закона о политических партиях 1966 г., постановления Лоя джирги разных лет, отчеты о парламентских дебатах 60- гг., публиковавшиеся в газете «Джаридеи расми» («Официальная газета»), тексты программ НДПА и исламских оппозиционных партий, государственные и партийно-правительственные документы периода пребывания НДПА у власти и т-Д.

Среди периодических изданий в диссертации в первую очередь использовались афганские, советские (российские), английские, американские, иранские, французские газеты разных лет. Особо ценный материал публиковался в частных афганских газетах 60-х гг.

Наконец, в диссертации содержится немало информации, собранной нами в рамках полевых исследований во время многочисленных научных и служебных командировок в Афганистан, а также Иран, Индию и США

Апробация исследования.

Основные положения диссертации были изложены в монографиях; «Афганистан в 20-30-е пг. XX в. Страницы политической истории» («Наука». 1979, 8,4 п.д.); «Интеллигенция в политической жизни Афганистана» («Наука», 1983, 12,5 п.л.); "Афганистан: политика и политики" (издательство ИВ РАН, 1999, 8,7 п.л.).

Отдельные идеи, выводы и оценки автора нашли отражение в коллективных монографиях "История Афганистана (1982 г.), "Кризис и война. Международные отношения в центре и на периферии мировой системы в 3040-х годах" (1998 г.), а также в ряде его научных статей.

Структура работы определяется целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, примечания и библиографии.

Содержание и основные результаты исследования

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, степень изученности в советской (российской) и зарубежной литературе, новизна, методологическая основа и практическая значимость.

Первая глава - «Политическая система Афганистана: общая характеристика» посвящена исследованию вопросов, связанных с анализом самого феномена политической системы Афганистана, ее общих и специфических характеристик, а также национально-исторического пространства ее функционирования.

Степень и характер формирования и развития афганской политической системы на протяжении XX в. (а речь идет о трансформации существовавших в период абсолютизма политических институтов в общемировую, классическую модель) определялись условиями общего социально-политического развития страны. Отставание политического развития Афганистана от соседних стран, обусловленное рядом внутренних и международных факторов, непосредственно сказалось на всем облике политической организации афганского существа, его политического механизма, который на протяжении исследуемого периода оставался рыхлым, нестабильным, неструктурированным, подверженным количественным и качественным изменениям

Отсутствие гражданского общества, слабость и неустойчивость внутригосударственных и гражданских связей, высокий уровень полиэтничности страны, низкая степень урбанизации, преобладание устойчивой традиционной национальной психологии, размытость контуров социальной стратификации и, наконец, дуализм власти - центральной и локальной (племенной, периферийной) - все эти факторы сдерживали становление современных политических институтов и делали страну весьма уязвимой для проникновения и усиления влияния «импортных» идеологий, идей, политических моделей и механизмов.

В то же время действие тех же самых факторов вели к неприятию, зачастую отторжению всех попыток модернизации традиционного общества, предпринимавшихся правящей верхушкой или представителями просвещен-

ной части элиты, неизменно вызывая кризис власти и социально-экономическую стагнацию. Причем такого рода антагонизм имел место практически в ходе всех процессов модернизации или реформации независимо от ее характера - прозападного или просоветского.

Одной из наиболее важных причин неудач реформации афганского общества, на наш взгляд, явилось несоответствие навязываемых сверху новых, непривычных, норм и стандартов иного образа жизни и политического поведения традиционным, устоявшимся ценностям, а временами и радикальная ломка последних, в частности, после революции 1978 г. И чаще всего основным объектом ущемления реформаторской политикой становился ислам, остававшийся на переломных этапах афганской историй наиболее устойчивым институтом традиционной жизни. Поэтому неудивительно, что в основе антиреформаторского антагонизма оказывался именно ислам, под лозунгами защиты которого и шла борьба против модернизации.

Каждый из такого рода социально-политических катаклизмов не только менял внешнюю конфигурацию мучительно складывавшейся современной политической системы страны, но и ее внутреннее содержание, характер государственного устройства, систему общественных ориентиров, структуру и природу политических элит, механизм функционирования основных политических институтов.

Политическая система современного Афганистана на разных этапах ее развития никак не укладывается в рамки стандартной, усредненной модели, существующей в современном мире. При наличии минимального набора современных политических институтов (органы государственного управления, армия, политические организации, пресса, общественное мнение, правовые нормы, идеология) в нее органично инкорпорированы традиционные элементы - полунезависимые органы местного, племенного самоуправления -джирги, сами племена и союзы племен, локальные элитные группы, этнические, клановые и религиозные авторитеты. И, безусловно, одним из важнейших и далеко не всегда виртуальных компонентов политической системы Афганистана остается ислам - как религия, философия, идеология, образ жизни и, наконец, его материальная политическая структура, персонифицированная служителями ислама - мусульманским духовенством, которое, с одной стороны, является монополистом духовной жизни афганцев, с другой - в той или иной форме интегрировано в систему государственного управления.

Институированная в современном мире централизованная, вертикальная система связей дополнена традиционными - родственными, клановыми, этническими, конфессиональными, территориальными. Отсюда фрагментарность, аморфность и неустойчивость основных общенациональных политических институтов и категорий. При этом дуализм власти, как, собственно, и самой политической системы остается весьма гибкой категорией: соотношение и степень влияния ее центральных элементов и локальных структур ме-

няется в зависимости от изменения политической обстановки, расстановки основных социальных и политических сил и общего вектора развития страны на каждом историческом этапе.

Гпава II «Афганистан на этапе становления парламентаризма (1919-1963 гг.)» рассматривает длительный, затянувшийся процесс формирования новой политической системы, зарождавшейся на обломках уходящего в прошлое абсолютизма.

Творцом новой политической системы стал эмир Аманулла, пришедший к власти в 1919 г. Добившись восстановления политической независимости в ходе короткой войны с британскими колонизаторами в 1919 г. и установив межгосударственные отношения с рядом стран Европы и Азии, он приступил к реализации серии беспрецедентных по своим масштабам и глубине реформ, поставив цель трансформировать страну в новое, постфеодальное сообщество.

Краеугольным камнем его реформаторской политики, как справедливо отмечал И.М.Рейснер, явились экономические преобразования - юридическое закрепление частной собственности на землю (безусловное владение, свободная купЛя-продажа), перевод налогов из натуральной в денежную форму и др. Эти мероприятия ускорили процесс формирования новых социальных слоев - помещиков, ориентированных на рынок, и торгово-ростовщического капитала Соответственно подверглась изменению социальная структура населения.

В интересах этих новых слоев, которые на данном этапе совпадали с общенациональными интересами, эмир начал осуществлять и политические реформы с цепью регламентировать новое государственное устройство и, соответственно, сформировать политическую систему, обслуживающую предложенный эмиром новый курс социально-экономического развития страны.

Важнейшим политическим документом эпохи Амануллы явилась первая афганская конституция 1923 г., которая подтвердила полную независимость Афганистана, провозгласила ислам государственной религией и в то же время гарантировала свободу вероисповедания последователям других религий - индусам и евреям. Ст. 6 гласила об ответственности кабинета министров, а ст. 7 ограничивала власть монарха существующими законами - это был радикальный отход от абсолютизма. Основной закон упразднил некоторые средневековые институты (рабство, принудительные повинности, пытки) и провозгласил основные гражданские свободы - печати, слова, образования и т.д.

В конституции была закреплена новая система государственного управления. Совет министров во главе с эмиром, значилось в документе, несет коллективную ответственность перед монархом, его работа контролируется Придворным советом, состоящим из влиятельных депутатов Поя джирги

(высшее собрание представителей верхушки племен и духовенства), - так эмир инкорпорировал традиционный институт в новую государственнную систему. Функции законодательной власти передавались Государственному совету и провинциальным советам - выборным (и частично назначаемым) органам. Судебная система была объявлена независимой. Новое законодательство, разработанное в рамках конституции, включало 64 закона и уложения. Был учрежден Верховный суд, функции которого сводились к осуждению министров, совершивших преступление.

Принятие конституции заложило основы нового государственного устройства с приближением к западным образцам и послужило началом перехода от абсолютистской к конституционной монархии, завершившегося принятием конституции 1964 г.

Однако введение нового законодательства еще не гарантировало быструю модернизацию страны, о чем свидетельствовал мятеж племен в Хосте в 1924 г. Эмир был вынужден пойти на уступки, отменив часть реформ.

Проповедуя равенство всех подданных перед законом, Аманулла ущемил традиционные привилегии племенной аристократии и попытался поставить под государственный контроль деятельность мулл и шариатских судей.

Осуществив ряд важных реформ в области образования, в социальной сфере и культуре, эмир создал условия для оживления политической и общественной жизни: в те годы в стране действовали легальные группировки сторонников реформ - бывшие младоафганцы, идеи которых разделял Аманулла до прихода к власти, издавалась частная пресса (в том числе оппозиционная), возникли первые общественные организации.

Между тем росткам конституционности и парламентаризма не дано было пустить прочные корни. Все органы законодательной и исполнительной власти (в том числе выборные) по существу превратились в консультативные структуры при монархе, который не только утверждал решения Государственного совета, но и участвовал в их разработке. Судебная власть также оказалась под сильным влиянием Эмира. Придворный совет формировался из преданных людей. И даже Лоя джирга, где было немало противников реформ, под нажимом Амануллы принимала нужные ему решения.

В целом, не создав прочную политическую основу для своих реформ, эмир Аманулла потерпел неудачу. Его режим пал в январе 1929 г. под ударами антиправительственного движения.

К власти пришел ставленник консервативной оппозиции Бачаи Сакао, отменивший реформы своего предшественника. Структура государственного управления сузилась до кабинета министров и Совета улемов, сделавшего ислам идеологией новой власти. Были закрыты все школы, газеты, светские учреждения.

Попытки Амануллы реставрировать свою власть и его вооруженная поддержка советским руководством в мае 1929 г. не имели успеха. В октябре 1929 г. режим Бачаи Сакао был свергнут ополчениями племен во главе с

генералом Надир-ханом, который был провозглашен королем Афганистана под именем Надир-шах.

Его недолгое правление ознаменовалось стремлением консолидировать власть формировавшегося блока помещиков и национального торгового капитала. Жестоко расправившись с остатками сторонников Амануллы, Надир создал новую политико-государственную структуру, унаследовав часть нововведений предыдущего периода. В 1931 г. была утверждена новая конституция, отвечавшая интересам в первую очередь верхушки племен, торгового капитала и духовенства. Был создан двухпалатный парламент: в верхней (назначаемой) палате (сенате) места получили ханы племен и духовенство, в нижней (выборной) - помещики и торговый капитал.

Однако прерогативы парламента оказались эфемерными: ему, в частности, запрещалось вмешиваться в государственную политику. Будучи фактически лишенным законодательных полномочий, парламент без возражений штамповал решения правительства, куда вошли родственники и ближайшие соратники короля.

Жесткая, репрессивная политика Надир-шаха предопределила его судьбу: в 1933 г. он был убит учащимся лицея. Новым королем стал его сын Мухаммед Захир-шах Однако ввиду его молодости власть в стране сосредоточилась фактически в руках его дяди, премьер-министра Мухаммада Хашим-хана, который унаследовал деспотизм Надира. Политическая жизнь страны жестко контролировалась властями. Оппозиция была окончательно разгромлена. Во внутренней политике усилились националистические тенденции, вылившиеся в попытки пушгунизации общественно-политической жизни.

Во внешней политике появилась плохо скрываемая ориентация на гитлеровскую Германию, агенты которой наводнили страну. Афганистан попал в сферу геостратегических и военных интересов Берлина, вынашивавшего планы использовать территорию Афганистана для прорыва немецких войск в Индиго. Искушение реализовать благоприятный шанс для нанесения удара по извечному врагу - британскому колониализму охватило многих влиятельных афганцев. Однако этим планам не дано было осуществиться: 20 октября 1941 г. правительства СССР и Великобритании потребовали от Кабула прекращения деятельности фашистской агентуры на афганской территории, что и было выполнено в короткий срок, и в ноябре 1941 г. Афганистан подтвердил свой нейтралитет во второй мировой войне, решение о котором было принято еще в 1939 г.

В первые послевоенные годы Афганистан испытывал известные экономические трудности, вызванные второй мировой войной. А 1946 г. в стране возник продовольственный кризис. Новые условия внутренней и международной обстановки требовали смены существовавшей структуры власти, не обеспечившей решение насущных проблем. В 1946 г. новым премьер-министром стал другой дядя короля - Шах Махмуд. Он объявил курс на ли-

берапизацию общественной жизни и предпринял ряд мер экономического характера для выхода из кризиса.

В этой обстановке политическая система страны, ранее ограничивавшаяся лишь органами государственного управления, пополнилась новым важным компонентом: в стране возникло оппозиционное либерально-демократичес-кое движение «Виш зальмиян» («Пробудившаяся молодежь»), на базе которого сформировались три политические группировки, требовавшие проведения экономических реформ, демократизации общественной жизни и системы правления. В числе их активных участников находились будущие лидеры леворадикальных партий Н.М.Тараки, Б.Кармаль, А.Махмуди.

Одновременно в результате проведения свободных выборов в парламент в 1949 г. он стал политически активным органом власти, куда прошли сторонники реформ, в том числе оппозиционного толка. В стенах парламента развернулись дискуссии вокруг экономической политики правительства, ставшего объектом острой критики.

На волне этой либерализации в парламенте в январе 1951 г. был принят Закон о печати, в соответствии с которым в Кабуле стали издаваться независимые газеты, три из которых - «Ангар», «Ватан» и «Нидаи хальк» - превратились в печатные органы оппозиционных группировок. На их страницах наряду с критикой деятельности правящих кругов были изложены программные требования лидеров оппозиции - ограничение экономических привилегий крупного капитала, ликвидация монополии блока помещиков и крупной торговой буржуазии на политическую власть, утверждение в стране буржуазно-демократических институтов, в том числе права на создание и деятельность политических партий, свободные выборы в парламент, защита демократических прав народа. В целом просматривалось стремление ускорить развитие страны от начальных к зрелым формам конституционной монархии, укрепить буржуазные основы государства.

Одновременно происходила перегруппировка политических сил в верхнем эшелоне власти: усиливалось влияние двоюродного брата короля, министра обороны генерала Мухаммеда Дауда и его соратников - сторонников умеренных преобразований, призванных ускорить капиталистическое развитие страны.

Острота критических выступлений оппозиции напугала правительство. В апреле 1952 г. были закрыты все независимые газеты. Власти обрушились с репрессиями против участников оппозиции. Так закончилась недолго длившаяся афганская «оттепель». Несмотря на разгром оппозиционного движения, его основные политические требования в последующем легли в основу конституции 1964 г.

В этих условиях произошла смена кабинета. К власти пришел М.Дауд, сделавший ставку на расширение государственного участия в экономической жизни и ограничение политической активности в стране.

Натолкнувшись на отказ США оказать военную помощь Афганистану в условиях обострения афгано-пакистанских противоречий и попытки втянуть страну в военные блоки, новый премьер-министр обратился к СССР. Визит Н.Хрущева и Н.Булганина в Кабул в 1955 г. положил начало расширению советско-афганских отношений, по существу экономическому, военному и идео- логическому проникновению Советского Союза в Афганистан. Страна стала получать возраставшую технико-экономическую, а затем и военную помощь от Москвы в рамках планового развития афганской экономики. В результате в 50-х - начале 60-х гг. в Афганистане был построен ряд крупных экономических объектов, составивших основу государственного сектора. Были осуществлены также некоторые стадиальные реформы, в том числе отмена обязательного ношения женщинами чадры.

В 1956 г. было подписано советско-афганское соглашение о поставках вооружения Афганистану на сумму 32,4 млн. долларов, благодаря чему Москва получила возможность влиять и непосредственно участвовать в строительстве афганских вооруженных сил. Уже в начале 60-х гг. в афганской армии появились советские технические советники и инструкторы, а в советских военных учебных заведениях - первые группы афганских курсантов.

Между тем в условиях ускоренного развития госкапитализма режим М.Дауда приобретал все более авторитарный характер. Его преимущественная внешнеполитическая ориентация на СССР и значительная военная и экономическая помощь позволили ему создать довольно прочную основу власти. При этом парламенту вновь была отведена роль консультативного органа, судебная впасть была ограничена рамками министерства юстиции и оказалась полностью под контролем премьер-министра. Король Захир-шах по-прежнему оставался в тени большой политики, олицетворяя национальное единство и приверженность историческим традициям. Политическая оппозиция пребывала в глубоком подполье, а точнее, ее совсем не существовало. Вожди оппозиционного движения конца 40-начала 50-х гг. были жестко изолированы.

Тем временем при всей внешней авторитарности режим М.Дауда не был достаточно прочным. С одной стороны, у него были явные политико-экономиуческие и психологические активы: премьер обладал харизмой крупного государственного деятеля, жесткого, властного, решительного, честолюбивого. К тому же был влиятельным членом королевской семьи. Политическая основа его власти подкреплялась политической и военной поддержкой СССР. Дауд сумел модернизировать армию и доказал ее боеспособность, подавив мятеж духовенства в Кандагаре, выступившего в 1959 г. против отмены чадры. Экономические успехи таюке были впечатляющи. К концу 50-х гг. он сумел получить симпатии и привлечь на свою сторону ряд молодых технократов, в последующем сделавших карьеру крупных государственных деятелей.

С другой стороны, у Дауда оказалось немало сложных проблем, решить которые он оказался не в силах. Завинчивание гаек во внутренней политике, фактическое отстранение короля и парламента от активного участия в государственном управлении, сосредоточение в руках правительства законодательной и исполнительной власти - все это немало тревожило династию. В королевской семье обозначился раскол: теперь М.Дауду и его брату М.Найму, вице-премьеру и министру иностранных дел, противостояли король и его влиятельный дядя маршал Шах Вали, поддерживаемый амбициозным сыном - генералом Абдул Вали.

Ущемление М.Даудом привилегий ханской верхушки кочевых и полукочевых племен, а также позиций крупного торгово-финансового капитала в лице могущественной группы «Афганнацбанка» вызывало недовольство влиятельных консервативных кругов.

Существовавшая форма власти входила в противоречие и с менявшейся социальной структурой афганского общества: в процессе масштабных экономических преобразований кабинета М.Дауда последняя пополнилась новыми социальными категориями, связанными с капиталистическими формами хозяйствования - рабочими, студентами, современной интеллигенцией, чиновничеством, национальной и мелкой буржуазией, молодым поколением технократов, получившим образование на Западе. В рамках существовавшей системы они не имели доступа к политической власти. Так накапливалась критическая масса сторонников реформ государственного управления и демократизации общественной жизни.

Наконец, жесткая, бескомпромиссная позиция премьер-министра в отношении Пуилунистана в самый разгар афгано-пакистанского кризиса, разразившегося в начале 60-х гг., предопределила судьбу М.Дауда: в марте 1963 г. король отправил его в отставку.

Глава III «Демократический эксперимент и его последствия» освещает характер политической системы и механизм ее функционирования в условиях зарождения демократии в Афганистане, а затем и после свержения монархии в 1973 г.

Уход с политической арены М.Дауда развязал руки королю, который с момента его коронации (1933 г.) был фактически Лишен властных полномочий, зафиксированных в конституции 1931 г. Именно королю принадлежала инициатива проведения демократических реформ, в своей совокупности получивших название «демократический эксперимент».

В октябре 1964 г. была утверждена новая конституция, явившаяся правовым фундаментом нового государственного строя - конституционной монархии, в условиях которой формировалась и новая политическая система. Одной из главных целей Основной закон декларировал «установление политической, экономической и социальной демократии». Он подтвердил верховные полномочия короля в исполнительной и законодательной власти, а так-

же в судебной системе. 8 то же время членам королевской семьи было запрещено находиться на государственных постах и заниматься политикой..

Важным положением конституции явилось разделение трех ветвей власти. Расширились функции и полномочия парламента: хотя глава правительства назначался королем, он должен был получить вотум доверия в нижней палате. Правительство несло ответственность перед парламентом.

Итак, конституция 1964 г. по своему духу содержала немало возможностей для режима реформировать политическую систему общества в направлении западных демократических моделей развития, а для социально мобильных категорий населения - расширить свое участие как в политическом представительстве, так и непосредственно в управлении государством.

Впрочем, несмотря на демократическую окраску Основного закона, конституционная реформа В Афганистане, по мнению профессора Р.Т.Абрамовича, связывалась со «стремлением его правящих кругов опередить радикализм и, став умеренным ходатаем нововведений, обезоружить возможную оппозицию, укрепить свою собственную власть», «избежать революцию улицы» путем преобразований «сверху» в условиях, когда «старая социальная структура изжила себя и начинает заменяться новыми общественными формами».

Как показали последующие события, этот вывод во многом оправдался: монархический режим, опасаясь неконтролируемой политической инициативы «снизу», набросил узду на провозглашенную демократию, проявив нерешительность и непоследовательность в реформаторской политике.

В соответствии с новым Законом о выборах осенью 1965 г. прошли свободные выборы в парламент, которые стали первым испытанием для нарождающейся демократии и индикатором, с одной стороны, намерений и действий конституционных реформаторов, и расстановки политических сил - с другой. Большинство в парламенте получили представители крупных землевладельцев, торгового капитала и мусульманского духовенства. Четыре депутатских мандата завоевали левые силы.

Однако новый состав правительства во главе с М.Юсуфом вызвал недоверие левых кругов, устроивших 25 октября 1965 г. шумную демонстрацию протеста, которая была разогнана с применением силы. Несмотря на полученный вотум доверия, кабинет М.Юсуфа под давлением общественного мнения подал в отставку.

Новым главой правительства стал М.Х.Майвандваль - журналист, блестящий оратор, дипломат, бывший посол Афганистана в США. Так началась правительственная чехарда, выразившаяся в частой смене кабинетов, законсервировавшая политическую нестабильность в стране и приведшая, как мы увидим позже, к возникновению общенационального социально-политического кризиса и падению монархии,

Популистское правительство Майвандваля, не имея своей программы реформ и модернизации страны, не внесло ничего нового ни в структуру и

характер государственного управления, ни в систему социальных отношений, ни в экономическое развитие. Его широко разрекламированная кампания «Я иду в народ», наполненная свежими идеями «единства классов», «взаимопонимания правительства и народа», свелась к пустым декларациям.

Преемником Майвйндваля на посту премьер-министра в ноябре 1967 г. стал НАЭттемади, бывший министр иностранных дел. Время его правления было насыщено важными политическими событиями: в стране появились и занялись бурной деятельностью политические партии, развернулось широкое студенческое движение, забастовочная борьба рабочих и других трудовых слоев. Однако, используя свои дипломатические способности и избегая резких шагов, он сумел продержаться на этом Посту дольше других - в 1969 г. в связи с новыми выборами в парламент он вновь был назначен премьером. Лишь в 1971 г. ввиду обострившихся противоречий между правительством и парламентом НАЭттемади был вынужден уйти в отставку.

Новый кабинет возглавил АЗахир, бывший спикер Народного совета -нижней палаты парламента. Он также столкнулся с острейшими социально-экономическими и политическими проблемами: в начале 70-х гг. страну захлестнула новая волна студенческих выступлений, активизировались правые клерикалы, обострился конфликт между законодательной и исполнительной властью, в 1971/1972 г. страну поразила жесточайшая засуха. Окончательно потеряв поддержку законодателей, АЗахир в конце 1972 г. оставил свой пост.

Сменивший его М.Шафик оказался самым деятельным и энергичным из всех премьеров. Король возлагал на него большие надежды, не без оснований полагая, что это последний шанс спасти не столько так и не состоявшийся демократический процесс, сколько саму монархию. Премьеру удалось в какой-то мере нормализовать отношения с парламентом и сделать его деятельность более эффективной. Впрочем, многие важные начинания М.Шафика не были практически реализованы: история отпустила ему всего полгода, чтобы вывести страну из кризиса. И даже если бы он имел больше времени, его усилия все равно оказались бы тщетными: система была обречена.

В годы «демократического эксперимента» важным компонентом политической системы стал парламент, состоявший из нижней палаты - Народного совета (Вулуси джирга) и верхней - Совета старейшин (Мышрано джирга).

Выборы 1965 и 1969 гг. в нижнюю палату можно было назвать относительно свободными, особенно в сельских районах, где поголовно неграмотные избиратели голосовали преимущественно за своих ханов, маликов и духовных авторитетов. Правительство и королевский двор часто вмешивались в ход избирательных кампаний. Широко практиковался подкуп избирателей.

Социальный состав парламента на протяжении 1965-1973 гг. оставался практически неизменным: большинство его депутатов составляли ханы племен, крупные землевладельцы и духовенство. Наделенный конституцией немалыми властными полномочиями, парламент оказался неспособен реализовать их в полной мере по ряду причин: непрофессионализм законодателей, их стремление использовать депутатское кресло в целях личного обогащения, нежелание руководствоваться в своей деятельности национальными интересами. Политическое лицо большинства депутатов было аморфным: в парламенте не было фракций или групп каких-либо партий или иных политических объединений.

Большинство заседаний парламента проходило в бесконечных, зачастую бесплодных дискуссиях. Многие депутаты отвергали планы и программы правительства лишь затем, чтобы показать народу, что они активны и не действуют по указке исполнительной власти. Хроническим явлением стало постоянное отсутствие кворума.

Лишь в период премьерства М.Шафика (1972-1973 гг.) парламенту удалось более серьезно заняться законотворческой деятельностью, когда было принято немаловажных законодательных актов.

В целом же парламент не способствовал продвижению демократических преобразований, а, наоборот, намеренно тормозил их.

Судебная система, по конституции независимая, на практике не была самостоятельным институтом, находясь в ведении королевского двора. Министр юстиции, он же Генеральный прокурор имел лишь общее представление о специфике работы судов и прокуратуры. Судебные органы не могли четко классифицировать преступления, каждая из категорий которых рассматривалась специализированным судом. Судейские чиновники часто были незнакомы с уголовным и гражданским кодексами Афганистана. Не знали они и шариата, поскольку в большинстве своем получали образование на Западе.

Новой, весьма заметной частью политической системы в 60-е гг. стали политические партии, которые сыграли неоднозначную роль как в политическом процессе в целом, так и в судьбе «демократического эксперимента». В соответствии со ст. 32 конституции во второй половине 60-х гг. в стране сложился целый спектр политических организаций, представлявших доминировавшие направления общественной мысли - от левоэкстремистских до пра-воклерикальных. Все они действовали полулегально, поскольку законопроект о политических партиях, разработанный и утвержденный парламентом в 1967 г., был отвергнут королем, опасавшимся возникновения легальной оппозиции.

Первой на политическую арену вышла НДПА, учредительный съезд которой состоялся 1 января 1965 г. На нем был избран ЦК в составе 7 человек. Генеральным секретарем стал Н.М.Тараки, его заместителем - Б.Кармаль. Это были первые и последние выборы высшего партийного органа за всю

историю партии: в дальнейшем в члены ЦК (а затем и политбюро) кооптировались или назначались, а на втором зтапе апрельской революции (после декабря 1979 г.) - по «согласованию» с Москвой. Принцип «демократического централизма», положенный в основу организационной структуры партии, был предан забвению с момента ее основания.

На съезде было провозглашено, что НДПА в своей деятельности руководствуется «идеологией научного социализма», а ее конечной целью является построение социализма.

Становление партии проходило болезненно: внутри нее появились идейные разногласия, в основном между двумя лидерами по вопросам характера партии, ее тактики и стратегии, форм и методов борьбы. В ее рядах выделилось два крыла - умеренное и радикальное. Лидер радикалов Н.М.Тараки пропагандировал создание партии пролетарского типа с упором на нелегальные формы деятельности, работы с трудящимися массами. Либерально настроенный Кармаль предлагал создать партию общедемократического толка с участием интеллигенции, мелкой и средней буржуазии, чиновничества, поддерживая открытые, парламентские методы борьбы.

Разногласия между двумя лидерами переросли в конфликт, и в 1967 г. НДПА раскололась на две группировки - «Хапьк» («Народ») во главе с Н.М.Тараки и «Парчам» («Знамя») под руководством Б.Кармаля которые вскоре стали самостоятельными. Функционирование двух группировок НДПА свидетельствовало о появлении в афганской революционной демократии двух направлений, проповедовавших одну цель - построение «общества, свободного от эксплуатации человека человеком».

Деятельность партии была многогранной - публикация теоретических материалов в печатных органах - газетах «Хальк» и «Парчам», критические выступления в парламенте, пропагандистская работа среди студентов, организация и участие в забастовках, митингах и демонстрациях.

В целом деятельность НДПА в русле провозглашенных режимом демократических свобод была неоднозначной. Позиции и действия ее лидеров носили противоречивый характер. Они зачастую шли вразрез не только с положениями конституции, но и идеологическими установками самой партии. «Левые, - писал бывший заместитель министра иностранных дел в республиканском правительстве М.Дауда А.С.Гаус, - прибегали к обструкционистской тактике в парламенте, будучи, таким образом, частично ответственными за то, что работа этого органа в период конституционного развития оказалась парализованной».

Б.Кармаль вербовал сторонников среди крупных государственных чиновников и влиятельных политиков, которые, как полагает афганский историк С.Кушкаки, тесно сотрудничали с Москвой и находились под ее влиянием.

В этой связи заслуживает особого интереса вопрос об отношениях НДПА с советским руководством в 60-70-х годах. Формально и публично Москва не поддерживала афганских коммунистов в тот период, однако лидеры партии

были частыми гостями советского посольства в Кабуле, а Н.М.Тараки выезжал в 1965 г. «на лечение» в Москву. Западные исследователи считают, что еще с конца 50-х гт. верхушка афганских коммунистов была «под колпаком» КГБ, получая инструкции, а также материальную помощь. На наш взгляд, здесь нет большого преувеличения. Уже в начале 60-х годов на содержании КПСС находилась иранская компартия «Туде», с которой афганские марксисты установили тесные связи, получая из Ирана пропагандистскую литературу.

Шумная публичная деятельность НДПА не вызывала адекватной реакции властей, демонстрировавших свой либерализм. Правда, временами правительство прибегало к превентивным мерам: в 1966 г. была закрыта газета «Хапьк», обнародовавшая Программу НДПА, в 1969 г. были отправлены за решетку члены ЦК «Парчам» Г.ДПанджшири и М.С.Зерай. Однако о массовых репрессиях не могло быть и речи. Многие считали, что режим не хочет ссориться с Москвой из-за НДПА. Другие полагали, что, не трогая левых, власти использовали их как противовес исламистам, активизировавшимся в конце 60-х - начале 70-х годов.

Вероятнее всего, на наш взгляд, правительство не считало фрондирующую НДПА серьезной угрозой конституционному строю. Действительно, партия не имела социальной поддержки, оставаясь чисто интеллигентской городской малочисленной группировкой. Тем не менее, пользуясь попустительством и даже слабостью властей, коммунисты шли на открытую конфронтацию с другими политическими силами, разжигая общественное недовольство. Такие действия объективно подрывали и без того робкие, непоследовательные усилия режима по демократизации и либерализации общественно-политической жизни.

После своего раскола НДПА дала жизнь еще нескольким революционным организациям схожей политической ориентации.: в 1969 г. из ЦК «Парчам» вышли Г.ДПанджшири (таджик) и Ш.Шахпар (узбек), создавшие группировку «Хальк-и каргар» («Трудовой народ»). Однако Ш.Шахпар вскоре отошел от политической деятельности, а Г.ДПанджшири в 1971 г., выйдя из тюрьмы, присоединился к Н.М.Тараки. Оставшаяся часть «трудовиков» трансформировалась в 1975 г. в организацию «Молодые коммунисты» во главе которой стал С.М.Шена, один из бывших соратников Панджшири.

В свою очередь, в 1968 г. из ЦК «Хальк» вышел таджик Т.Бадахши, недовольный пуштунским национализмом набиравшего силу ХАмина. Он основал собственную организацию «Кружок ожидания», состоявшую из представителей национальных меньшинств - таджиков, узбеков, хазарейцев и объявившую себя защитницей их интересов. Лидеры группировки провозгласили своей социальной базой крестьянство, а вооруженную борьбу против политического господства пуштунов - приоритетной задачей.

В 1971 г. группировку халькистов покинул член их ЦК пуштун З.Офок, создавший свою организацию - «Революционное общество трудящихся Аф-

ганистана» (РОБТА). Это была региональная пуштунская группировка (провинции Кандагар, Пактия, Нангархар, Кабул), провозгласившая себя «марксистско-ленинской организацией рабочего класса и всех трудящихся страны».

Во второй половине 60-х гг. громко заявила о себе прокитайская левоэкс-тремистская группировка «Шоалеи джавид»(«Вечное пламя»). Ее возглавили сыновья леворадикального деятеля оппозиции конца 40-х гг. АМахмуди, проведшего 9 лет за решеткой и умершего в 1962 г. Основными целями организации были объявлены борьба «против американского империализма и советского шовинизма», поддержка международного национально-освободительного движения. После ареста руководителей ультралевых в 1969 г. они развернули активную работу среди столичного студенчества, где им удалось занять сильные позиции. Они не признавали конституционно-демократичеоких методов борьбы, постоянно шли на конфронтацию с властями. Впрочем, их малочисленность, политический эпатаж, шумные наскоки на всех и вся, демонстративное пренебрежение к законам, приверженность «чуждой» идеологии, отсутствие харизматического лидера превращали их в политических аутсайдеров.

Крайне правую часть политического спектра занимали исламские радикалы, объединившиеся в 1969 г. в организацию»Джаванан-и муслимин» («Мусульманская молодежь»). Они были в оппозиции к режиму и непримиримыми противниками левых и ультралевых. Исламисты вели широкую пропаганду идей исламского фундаментализма в городе и деревне, в мечетях и университетских аудиториях В мае 1970 г. они мобилизовали своих сторонников из провинций на проведение шумных антиправительственных акций в Кабуле, требуя запрета на распространение коммунистической идеологии в стране. Власти были вынуждены прибегнуть к силе для разгона религиозных фанатиков.

Остальные партии в Афганистане занимали более умеренные позиции. Это националистическая «Афган меллят» («Афганская нация»), именовавшая себя социал-демократической и пропагандировавшая пуштунский национализм. Мелкобуржуазная левая партия «Седаи авам» («Голос масс») выступила с лозунгом «передачи политической и экономической власти народу на основе «волеизъявления трудящихся». «Партия прогрессивной демократии» М.Х.Майвандваля в своей деятельности базировалась на пяти основных принципах - «ислам, конституционная монархия, национализм, демократия и социализм», однако так и не приобрела видимых социальных контуров и после антимонархического переворота 1973 г. сошла с политической арены.

Практически все партии, возникшие в 60-х гг. в Афганистане, были оппозиционными. При всем деструктивном характере одних партий, объективно подрывавших демократический процесс, и политической незрелости и идеологической ущербности других их роль в общественной жизни была доста-

точно велика. Вместе со свободной прессой они несли народу информацию о положении в стране, о политике правящих кругов, разъясняли людям их права - участвовать в политической жизни, объединяться, открыто выражать и отстаивать свои интересы.

Еще одним важным завоеванием демократии в Афганистане явилось появление частных газет. Во второй половине 60-х гг. в соответствии с новым Законом о печати 1965 г. начала издаваться частная пресса без предварительной цензуры. Некоторые из этих газет стали ядром формировавшихся политических партий и группировок. Их публикации носили достаточно острый критический характер. Несмотря на формальное отсутствие цензуры, власти, однако, имели канал давления на оппозиционную прессу, иногда прибегая к жестким мерам, - так, в 1966 г. была запрещена газета «Хальк» -печатный орган НДПА, в 1970 г. - ее преемница «Парчам». Арестам подвергались отдельные номера других периодических изданий.

Деятельность политических партий, функционирование независимой прессы, выступления студенчества и других категорий населения ускорили процесс политизации общества, в который втягивался и один из важнейших институтов политической системы - армия. В эти годы радикально изменилась социальная структура офицерского корпуса, пополнившись новым поколением - выпускниками военных учебных заведений СССР, США, Западной Европы - представителями разночинной интеллигенции и среднего класса. И хотя по конституции 1964 г. армия стояла вне политики, а ее рядах Начиналось социальное брожение, появились сторонники существовавших в обществе политических партий - марксисты, националисты, исламисты, «прогрессивные демократы». В армейских кругах вели негласную работу люди из окружения опального М.Дауда, готовившие почву для свержения монархии.

Наконец, немаловажную роль в политическом процессе 60-х - начала 70-х гг. играл король М.3ахир-шах. Не подписав закон о политических партиях, он лишился возможности контролировать их деятельность. Ведь, подписывая конституцию, король предполагал ввести «управляемую демократию», постепенно продвигая парламентские формы правления, при этом придерживая руку «на тормозе». «Слишком сильное торможение, - прогнозировала тогда газета "Financial Times", - сделает весь эксперимент «стерильным», и королю придется вернуться к авторитаризму с помощью армии».

Действительно, Захир-шах и его премьер-министры проявили пассивность, нерешительность и сверхосторожность в проведении политических реформ. Наделенный конституцией правами координатора взаимодействия трех ветвей власти, король скорее был озабочен интересами династии, нежели судьбой «эксперимента». Постоянное стремление балансировать между различными центрами силы и одновременно нежелание опереться на них привели к потере им реальной власти. К концу правления Захир-шаха его не

поддерживали ни элита, ни парламент, ни правительство, ни армия, ни различные политические силы, ни какие-либо социальные группы или слои. Потеря популярности в конечном счете стоила королю его трона.

Государственный переворот 17 июля 1973 г., возглавленный М.Даудом, привел к ликвидации монархии и провозглашению Республики Афганистан. Его итогом стали не только радикальные изменения государственного строя, но и разрушение существовавшей политической системы.

Была упразднена конституция 1964 г., распущен парламент, запрещены все политические партии и организации и частная пресса, в стране введено военное положение.

Были созданы новые органы власти - ЦК Республики (своего рода законодательный орган) и кабинет министров во главе с М.Даудом, который закрепил за собой посты главы государства, премьер-министра, министра иностранных дел и обороны.

Власть перешла к коалиции сил, группировавшихся вокруг «основателя Республики» - левые (группировка «Парчам»), националисты и лица из непосредственного окружения М.Дауда

Новый, республиканский режим был публично поддержан лишь обеими группировками НДПА. Остальные партии заняли либо выжидательные, либо враждебные (исламисты) позиции.

На первом этапе правления М.Дауда (1973-1975 гг.) представители группировки «Парчам» получили ряд важных постов в госаппарате, что сказалось на содержании правительственной программы, озвученной М.Даудом в его «Обращении к нации» 23 августа 1973 г. и содержавшей обещания провести ряд демократических реформ. По существу парчамисты легализовались, ошибочно отождествив новый режим с «национальным фронтом демократических и патриотических сил», к созданию которого они призывали все последние годы, и стали считать себя чуть ли не «партией власти».

Однако по мере укрепления позиций М.Дауда глава государства начал дистанцироваться от своих левых союзников. К концу 1975 г. их представители были выведены из состава ЦК Республики, правительства, местных органов власти.

Одновременно М.Дауд развернул кампанию преследования правых клерикалов: уже в декабре 1973 г. в Кабуле был раскрыт заговор с участием армейских генералов и исламских радикалов. Летом 1975 г. крупные силы исламистов и примкнувшие к ним левоэкстремисты из группировки «Шоалеи джавид» при поддержке пакистанских властей подняли в ряде провинций антиправительственный мятеж. Режим был вынужден прибегнуть к силе для подавления выступлений клерикалов.

После этих событий организация «Мусульманская молодежь» раскололась: бежавшие в Пакистан ее лидеры Г.Хекматьяр и Б.Раббани создали в 1976 г. фундаменталистские организации - «Исламская партия Афганистана» и «Исламское общество Афганистана» соответственно. Раскололся и

левонационалистический «Кружок ожидания»: в 1976 г. его правое, антисоветское крыло во главе с Б.Баэсом сформировало «Организацию федаев-трудящихся Афганистана», а сторонники основателя партии Т.Бадахши в 1977 г. объединились в «Революционную организацию трудящихся Афганистана» (РОТА).

Что касается ультралевых, то они пошли на сотрудничество с некоторыми левыми националистами и в 1975 г. в качестве общей платформы подготовили т.н. Салангский протокол, который предусматривал «национально-освободительную борьбу с фашистско-диктаторским режимом М.Дауда» и образование на территории Афганистана федеративного «революционного государства» из национальных автономных республик.

Необходимость легитимизации республиканского режима власти потребовала выработки новой государственной идеологии. Первоначально она была сформулирована как «прогрессивный афганский национализм», который затем трансформировался в «национальный национализм», или «дау-дизм» - социальный прогресс без насилия, реформы под лозунгом ислама, идеология без подражания другим, «истинная и разумная демократия», развитие «средним», «умеренным» путем без колебаний вправо и влево в интересах большинства народа Эта идеология была подкреплена заявлением Дауда о том, что режим «избрал социализм в качестве принципа экономического развития нового афганского общества».

Осенью 1976 г. М.Дауд объявил о введении в стране однопартийной системы и образовании правящей Партии национальной революции (ПНР).

Одновременно велась подготовка проекта новой конституции. Она была принята на заседании Поя джирги в феврале 1977 г., которая избрала М.Дауда президентом республики.

Конституция закрепила правовые основы республиканского строя и формально провозгласила Афганистан демократическим государством (ст. 20). В Основном законе система органов государственной власти претерпела значительные изменения. Исполнительную власть осуществляет президент, наделенный исключительно широкими полномочиями: назначает правительство, вводит чрезвычайное положение, распускает партии, возглавляет правящую ПНР. Он несет ответственность только перед Лоя джиргой - высшим представительным органом государства. Однопалатный парламент, который избирается прямым тайным голосованием, лишен права выносить вотум недоверия правительству и по существу ограничен в своих законодательных инициативах Таким образом, конституция была направлена на ограничение влияния традиционных региональных обладателей власти в пользу столичных технократов.

Судебная власть также попала под контроль президента и была лишена независимости от законодательной и исполнительной власти.

Широкие полномочия получила и правящая ПНР: она выдвигает кандидатов в депутаты парламента, члены ее Центрального Совета входят в состав

депутатов Лоя джирги, президент возглавляет партию, которая, в свою очередь, выдвигает кандидата на пост президента республики. Фактически правящая партия обретала контроль за деятельностью правительства и парламента.

В целом, конституция была сделана «под Дауда» и юридически закрепила формирование военно-бюрократической авторитарной формы правления. Парламентские выборы были намечены на осень 1978 г. До этого времени объявлялся переходный период, в течение которого функции законодательной власти передавались правительству во главе с М.Даудом, что опять же указывало на то, кто был автором Основного закона.

Таким образом, в условиях отсутствия парламента, политических и общественных организаций, свободной прессы и независимой мысли ядро политической системы составили президент (он же лидер пока еще виртуальной партии), работающий на него госаппарат и преданная ему армия.

Весной 1977 г. был обнародован Устав ПНР, который весьма неопределенно очерчивал ее социальную сущность и политические цели (борьба против «угнетателей, эксплуататоров и лиц, которые обогащаются за счет неимущих классов», «единство, взаимопомощь, равенство, братство»), наделяя в то же время ее руководящие органы широкими властными полномочиями, уже зафиксированными в конституции. Партийное строительство в итоге и ограничилось принятием этого документа. В ноябре 1977 г. был сформирован Центральный Совет ПНР, куда вошли пять близких Дауду министров. К концу его правления в партии насчитывалось около трех тысяч человек.

Серьезные перемены произошли и во внешней политике: стремясь ослабить экономическую зависимость от СССР, режим М.Дауда начал дистанцироваться от Москвы, переориентируясь на Иран и богатые нефтью страны Персидского залива. В глобальном плане он стремился найти равноудаленную от великих держав позицию и использовать их соперничество в своих интересах. На внешнеполитическую ориентацию правительства стало заметно влиять менявшееся соотношение политических сил в стране, противостояние которых обусловило постепенную эволюцию режима и во внешней политике, направленную на сдерживание советско-афганского сотрудничества, но не его замораживание.

В то же время президент усиленно искал альтернативу возраставшему советскому влиянию в стране. Ставка была сделана на Иран: шах обещал выделить крупные ассигнования (более 2 млрд. долларов) на финансирование важных экономических объектов в Афганистане. Однако с течением времени становилось очевидным, что военно-политические амбиции Мухам-мада Реза Пехлеви явно превосходили его финансовые возможности. В Кабуле поняли, что не могут рассчитывать на крупную помощь западного соседа. Геополитические страхи Москвы (вероятность изоляции Афганистана от СССР) стали рассеиваться.

Тем не менее межгосударственные трения продолжали нарастать. Москва была раздражена давлением Дауда на левые круги, афганский же президент, в свою очередь, был обеспокоен возросшей активностью советских дипломатов и спецслужб в Кабуле, стремившихся реанимировать единую НДПА и подготовить ее к грядущим революционным битвам в борьбе за власть.

Во время официального визита в Москву в апреле 1977 г. президенту Дауду пришлось в резких тонах дать понять Л.Брежневу, что советское давление на Афганистан имеет свои границы.

Тем временем, в период, когда в Пешаваре формировались центры пра-воклерикальной оппозиции режиму Дауда, в Кабуле левые под давлением и при непосредственном участии «советских друзей» делали шаги к примирению. В июле 1977 г. группировки «Хальк» и «Парчам» формально объединились, создав общий ЦК, руководителем которого вновь стал Н.М.Тараки, а одним из секретарей - Б.Кармаль. Впрочем, в условиях усилившихся гонений на оппозицию со стороны режима это был вынужденный шаг. Разногласия между двумя лидерами коммунистов не были преодолены, поэтому обе группировки НДПА сохранили свою фактическую самостоятельность.

После объединенного пленума ЦК партия ушла в подполье, начав подготовку к свержению правительства Дауда. Наиболее интенсивная пропагандистская работа велась в армии, где группировка «Хальк» получила немало сторонников.

Непосредственным поводом к государственному перевороту послужило убийство одного из лидеров «Парчам» М.АХайбара 17 апреля 1978 г., похороны которого вылились в мощную политическую манифестацию. Демонстрация силы со стороны НДПА напугала М.Дауда, заставив его пойти на крайние меры: 26 апреля руководство НДПА было арестовано. Над партией нависла угроза разгрома. И тогда в соответствии с заранее разработанным Н.М.Тараки и ХАмином планом 27 апреля 1978 г. в Кабуле началось вооруженное восстание частей столичного гарнизона во главе с офицерами-членами и сторонниками НДПА

Глава IV «Становление и падение тоталитарного режима. Сползание к теократии» раскрывает содержание, характер и эволюцию афганской политической системы в условиях тоталитарного правления НДПА.

Вооруженное восстание в Кабуле, которое афганские коммунисты определили как «национально-демократической революция», завершилось убийством М.Дауда и его семьи, переходом власти к НДПА и провозглашением Афганистана Демократической Республикой Афганистан (ДРА).

Были сформированы новые органы власти - правительство с равным участием обеих группировок НДПА во главе с Н.М.Тараки, который возглавил и высший законодательный орган - Революционный совет (РС) ДРА. На практике же РС играл незначительную роль в формировании государствен-

ной политики. Основные политические решения принимались партийной верхушкой и оформлялись указами РС. Его состав на первом этапе апрельской революции (апрель 1978-декабрь 1979 гг.) формировался из руководителей и активистов НДПА, которая таким образом полностью контролировала его работу. Правительство также состояло из членов ЦК НДПА.

Судебная система, ее структура не претерпели изменений. Она также стала придатком власти партийной верхушки и была Лишена полномочий принятия самостоятельных решений, особенно в сфере преследования по политическим мотивам. Отсюда массовое нарушение законности: в первые месяцы после революции были расстреляны без суда и следствия бывшие премьер-министры НАЗтгемади и М.Шафик, министры правительства М.Дауда В.Самии, Г.Расули и КНуристани, ряд генералов. Сотни людей, в том числе члены королевской семьи, остававшиеся в Кабуле, были брошена за решетку.

Характер и структура местных органов власти остались прежними: главы местных администраций (губернаторы, начальники уездов и округов) назначались из центра, причем только из числа членов партии. К середине 1979 г. из 29 губернаторов 26 одновременно возглавляли провинциальные комитеты НДПА.

Так, став правящей партией, НДПА полностью контролировала, иными словами монополизировала государственную власть как в центре, так и на местах. Все остальные партии и группировки, в том числе левого толка, оказались вне закона.

Однако в условиях, когда внутрипартийные разногласия не были преодолены, они вскоре выплеснулись наружу. В НДПА возник острейший кризис. Через два месяца после революции власть в стране сконцентрировалась в руках группировки «Хальк». Лидеры парчамистов, в том числе Б.Кармаль, были сняты со своих постов и отправлены послами за границу. В августе руководство «Парчам» было обвинено в организации антиправительственного заговора. В стране началась массовая кампания репрессий против сторонников Б.Кармаля. По всей стране были организованы митинги и демонстрации «трудящихся», дружно осуждавших действия заговорщиков - «лакеев империализма».

В этой сложной обстановке внутрипартийной борьбы правительство ДРА осуществило серию социально-экономических реформ, предусмотренных Программой НДПА еще в 1966 г. Важнейшие из них - освобождение крестьян от долгов ростовщикам и помещикам (декрет №6 РС, июль 1978 г.), равноправие мужчин и женщин (декрет №7 РС о браке, октябрь 1978 г.) и земельная реформа (декрет №8 РС, ноябрь 1978 г.). Однако эти важные с точки зрения задач революции мероприятия, которые были призваны радикально изменить всю систему социально-экономических отношений в обществе, в силу ряда причин были провалены. В результате правительство ДРА не только не получило поддержку крестьянства и других трудовых слоев насе-

ления, интересам которых и должны были отвечать эти реформы, но, наоборот, толкнуло их в лагерь противников кабульского режима В дальнейшем именно крестьянство составило основную социальную базу антиправительственной оппозиции.

В ходе реформ были подорваны позиции традиционных элит - ханов племен, крупных землевладельцев, ростовщиков, а также мусульманского духовенства.

Тем временем внутри полностью овладевшей властью группировки «Хальк», в свою очередь, произошел раскол на базе соперничества за высшие посты в государстве между «великим вождем саурской (апрельской -ВХ) революции» Н.М.Тараки и его «верным учеником» Х.Амином. В сентябре 1979 г., получив поддержку большинства членов ЦК и PC, последний после не удавшегося на него покушения со стороны Н.М.Тараки совершил государственный переворот. Глава государства был смещен со всех постов «по состоянию здоровья» и 8 октября убит по распоряжению X. Амина, который занял посты генерального секретаря ЦК НДПА, председателя PC и премьер-министра.

В этот период произошло заметное смещение акцентов и в официальной идеологии. X.Амином была предложена новая трактовка апрельской революции, самой НДПА, социального содержания государственной власти. Так, апрельский переворот был дефинирован как «пролетарская социалистическая революция», НДПА- «партия рабочего класса», а ДРА - «пролетарское государство, где полностью осуществляется диктатура пролетариата». Отсюда волюнтаризм и левацкие перегибы в политической практике Х.Амина, которые вели к формированию тоталитарного режима. В итоге партия превращалась в инструмент личной власти узурпатора, утрачивая роль и функции политической организации. В тоталитарной системе власти «карманной» правящей партии была уготована роль революционного фасада, а на первое место в структуре власти выдвинулись репрессивные органы.

В новой политической системе другим партиям и организациям не нашлось места. И хотя лидеры НДПА формально не объявили о введении однопартийной системы, наделение НДПА функциями «руководящей и направляющей силы» ставило другие партии де-факто на нелегальное положение.

Надо заметить, что все они встретили апрельскую революцию неоднозначно. Леводемократические РОТА, «Группа труда», РОБТА, а также националистическая «Афган меллят» предложили руководству НДПА свое сотрудничество, но оно было отвергнуто. Более того, эти партии, как и иные инакомыслящие, подверглись репрессиям. Так, лидер РОТА Т.Бадахши в сентябре 1978 г. был арестован за участие в заговоре парчамистов и через год казнен. В октябре 1979 г. был брошен за решетку руководитель «Афган меллят» Г.М.Фархад. Арестам подверглись лидеры левоэкстремистов и левых националистов.

После революции возникло несколько партий шиитов-хазарейцев под опекой иранских религиозных кругов. Они оказали жесткое сопротивление репрессивной политике НДПА, поставив под свой контроль центральный регион страны - Хазараджат, где летом 1978 г. провозгласили «Независимую исламскую республику», вышедшую из-под юрисдикции центральных властей.

Наконец, основным политическим противником НДПА выступили исламские оппозиционные партии, сформировавшиеся в Пакистане. Кроме уже известных «Исламской партии Афганистана» (ИПА) Г.Хекматьяра и «Исламского общества Афганистана» (ИОА) Б.Раббани, возникших в 1976 г., в 1979 г. появились отколовшаяся от ИПА «Исламская партия» Ю.Халеса, «Национальный фронт спасения Афганистана» С.Моджаддади, «Национальный исламский фронт Афганистана» С.АГилани и «Движение исламской революции» М.Н.Мухаммади. Эти партии, также базировавшиеся в Пешаваре, получили поддержку ряда стран Запада во главе с США и Ближнего Востока и развернули вооруженную борьбу против кабульского режима. К декабрю 1979 г. бои между моджахедами и правительственными войсками шли в 18 из 26 провинций Афганистана.

Политическая и государственная система на первом этапе революции была аморфной, рыхлой, неустойчивой, подвергаясь мощной политической эрозии. Лозунги и политическая практика режима вошли в столкновение с психологией традиционного общества, что и призело к гражданской войне.

Вторжение советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. и ликвидация режима ХАмина положили начало «новому этапу саурской революции». И хотя каркас государственной власти сохранился, он наполнился новыми людьми и новым содержанием. Генеральным секретарем ЦК НДПА, главой РС и правительства был «избран» прибывший с советскими войсками в Кабул Б.Кармаль.

В состав нового партийного руководства наряду с парчамистами вошли и некоторые халькисты в соответствии с линией на восстановление единства партии. Однако сторонники Б.Кармаля получили некоторый численный перевес. В РС и правительство, кроме членов ЦК НДПА были введены и беспартийные - видные деятели прежних режимов. Впрочем, вскоре некоторые из них были арестованы, другие бежали в эмиграцию, третьи перешли на сторону оппозиции.

Программа нового правительства предусматривала «восстановление демократических свобод», в том числе право на создание «прогрессивных демократических партий», принятие новой конституции и формирование Национального фронта.

В апреле 1979 г. были приняты «Основные принципы ДРА» - временная конституция Афганистана, которая провозгласила основные гражданские права и свободы, защиту интересов верующих и подтвердила руководящую и направляющую роль НДПА

В 1981 г. был создан Национальный Отечественный фронт (НОФ), куда вошли общественные организации, находившиеся под контролем партии, -молодежная, женская, крестьянские кооперативы, профсоюзы, творческие союзы интеллигенции. Их руководящие органы возглавлялись функционерами НДПА Они копировали формы работы партаппарата и слабо учитывали специфику своих общественных функций. Руководящая роль партии в их «выборных» органах носила форму диктата, что подавляло инициативу рядовых членов организаций. В целом НОФ, не получив никаких властных функций, стал чисто декоративным органом, занимаясь организацией массовых пропагандистских кампаний - ликвидацией неграмотности, организацией субботников на добровольно-принудительной основе, маршей и митингов в поддержку «народной» власти.

Стремясь к упрочению своей власти на местах, правительство ДРА приняло в 1981 г. Закон о местных органах власти, предусматривавший создание выборных органов - джирг. Однако реализация закона началась лишь в 1985 г. и вскоре заглохла, т.к. основная часть территории страны к тому времени находилась уже под контролем оппозиции.

Лоя джирга, созванная в 1985 г., также не стала «подлинным выразителем воли всего афганского народа», превратившись в очередную пропагандистскую акцию в поддержку политики НДПА.

Политическая власть по-прежнему оставалась монополией НДПА, которая по образу и подобию КПСС превращалась в государственную партию, подменяя функций исполнительных органов как в центре, так и на местах. Возраставшую роль в политической и хозяйственной жизни общества стали играть советские советники, деятельность которых охватила все жизненно важные сферы. Они работали в партии, армии, госаппарате, правоохранительных органах, в системе просвещения, здравоохранения, местных органах власти, СМИ, общественных организациях, на промышленных предприятиях.

Особую роль играли партсоветники, которые усиленно превращали НДПА в «партию нового типа» со всеми ее атрибутами - организационной структурой, сращиванием с государственной системой, привилегиями партийной верхушки. Зачастую советники подменяли своих подопечных афганцев в принятии и реализации решений, порождая широкие настроения иждивенчества. Более того, новая политическая система Афганистана впитала в себя и несколько центров «советской власти» в Кабуле - посольство, аппарат парт-советников, представительства МВД и КГБ, командование 40-й армии, остро соперничавших между собой в борьбе за влияние. Каждый претендовал на первенство в принятии решений. Несогласованность действий этих структур усиливала дезорганизацию функционирования госаппарата и всего политического механизма ДРА

Зависимый, марионеточный характер кабульского режима давал весомый аргумент его оппонентам, не без оснований обвинявших Москву в оккупации

Афганистана, лишении его статуса неприсоединившегося, нейтрального государства. Борьба против режима приняла форму затянувшейся широкомасштабной гражданской войны. Как для советского руководства, так и для его афганского союзника становилось все более очевидным, что кроме военного пути следует искать другие формы и средства выхода из тупика.

Приход к власти в СССР в 1985 г. М.Горбачева внес заметные изменения в советскую политику в Афганистане и в ситуацию в этой стране. Москва включилась в женевские переговоры по Афганистану. Одновременно было принято решение о смене руководства ДРА В мае 1986 г. Б.Кармаля на высших партийных и государственных постах сменил бывший министр госбезопасности, секретарь ЦК НДПА Наджибулла, которого задолго до того готовили в Кремле к этой роли.

Новый лидер сразу же занялся консолидацией своей власти: он расширил состав ЦК за счет своих последователей. Выступившие против него сторонники Б.Кармапя были выведены из ЦК и брошены в тюрьмы.

В стремлении получить легитимность Наджибулла созвал в ноябре 1987 г. Лоя джиргу, которая приняла новую конституцию и избрала его президентом Афганистана, провозглашенного Республикой Афганистан (РА). Конституция декларировала основные гражданские права и объявила ислам государственной религией. В документе был подтвержден провозглашенный ранее новый политический курс - на национальное примирение. Предусматривалось также избрать двухпалатный парламент и предоставить гражданам право на создание политических партий при условии, что их деятельность не будет противоречить положениям конституции и политике национального примирения.

Новая власть сделала ставку на политический компромисс со своими противниками - в январе 1986 г. президент выдвинул Программу национального примирения. Она предусматривала прекращение огня, приглашение оппозиции к диалогу и создание коалиционного правительства. Однако реализовать этот курс, представлявший действительно реальную альтернативу затянувшейся войне, не удалось. Оппозиция отвергла призыв: непопулярный режим навязывал ей свои правила игры, не считаясь с политическим весом оппонентов.

Тогда Наджибулла пошел на либерализацию своего режима. Летом 1987 г. в стране была провозглашена многолартийная система. В состав НДПА влилась РОБТА, а ее лидер З.Офок получил пост вице-президента АН РА Пользуясь Законом о политических партиях, принятого тогда же, легализовалась РОТА, обнародовав свою программу социально-экономического развития страны, которая не исключала национально-территориального раздела Афганистана на пуштунский Юг и многонациональный Север. Один из ее лидеров М.Кушани был назначен вице-премьером и министром планирования, а другой - Б.Баглани - министром юстиции. Вооруженные отряды этой организации вели бои на севере против сил исламской оппозиции. В сен-

тябре 1988 г. РОТА и РОБТА объединились с НДПА в блок леводемократических партий.

В том же 1987 г. по негласной директиве руководства НДПА были созданы две «карманные» партии - Народная исламская партия Афганистана и Партия крестьянской справедливости. На волне этой либерализации самостоятельно оформились новые политические организации - Движение солидарности народа Афганистана (федаи) и Союз «Ансарулла», не скрывавшие своей лояльности режиму.

В апреле 1988 г. состоялись выборы в парламент. Несмотря на многочисленные нарушения Закона о выборах со стороны НДПА, она получила 22,6% депутатских мест. Другие легальные партии - 9%, Национальный фронт - 15,4%, остальные мандаты достались независимым кандидатам. Всего были избраны 64 сенатора и 184 депутата нижней палаты. Старое название палат парламента не изменилось. 13 мест в сенате и 48 в Национальном совете были зарезервированы для представителей оппозиции, которая бойкотировала выборы.

В мае 1988 г. президент Наджибулла сформировал «коалиционное» правительство во главе с бывшим вице-премьером кабинета М.Дауда, деятелем левых взглядов М.Х.Шарком. Больше половины мест в правительстве было отдано беспартийным, но НДПА сохранила за собой ключевые посты - МИД, МВД и МГБ, а также два из четырех постов вице-президента.

В 1988 г. в Афганистане стали издаваться частные газеты под пристальным контролем органов власти. И хотя ни одна из них не была оппозиционной, их тематика выходила за рамки официальной идеологии и содержала элементы критики правящего режима.

Так создавался «демократический» фасад авторитарного режима, который одновременно менял конфигурацию политической системы. Она наполнялась новыми элементами, приобретая некую респектабельность и кажущуюся приемлемость для политических оппонентов режима

В этот период менялась не только идеологическая оболочка режима, но и его социально-экономическая политика. Были приостановлены все реформы прежних правительств, в первую очередь земельно-водная, объявлено о возвращении земель и другой конфискованной собственности бывшим владельцам, бежавшим за рубеж. Началось заигрывание, а зачастую и сращивание партийно-бюрократической элиты с торговым капиталом. В окружении президента образовались группы и семейные кланы, которые обрели широкие социальные связи в целях собственного обогащения.

Создавался и новый имидж самой партии. В июне 1990 г. состоялась II партконференция, на которой НДПА была переименована в Партию отечества («Ватан»). Ее новый устав представил совершенно иной социальный облик организации: «Партия объединяет в своих рядах миролюбивые, патриотические, демократические и прогрессивные элементы». Ни о каких «интересах трудящихся», строительстве «общества, свободного от эксплуатации

человека человеком» речь уже не шла. Ее лидеры больше не выступали с громкими декларациями о нерушимости советско-афганской дружбы, а стремились дистанцироваться от Москвы, всячески подчеркивая свою независимость.

Окончание вывода советских войск 15 февраля 1989 г. круто изменило обстановку в стране. Оставшись один на один с оппозицией, Наджибулла был вынужден заняться укреплением государственной власти, раздираемой внутрипартийной и клановой борьбой, коррупцией, личными амбициями партийных лидеров. 18 февраля 1989 г. в стране было введено чрезвычайное положение: приостановлено действие ряда положений конституции, запрещены митинги, демонстрации и забастовки, учреждены специальные суды вооруженных сил и безопасности. Был сформирован Высший совет обороны, решения которого стали обязательными для всех государственных органов. Подверглось реорганизации и правительство, показавшее свою неэффективность в экстремальной ситуации: из него были выведены девять беспартийных министров, премьер-министр М.Х.Шарк сам подал в отставку.

В этих условиях президент Наджибулла был вынужден пойти на фактическое возвращений к однопартийной системе, хотя деятельность остальных партий не была запрещена. Были приняты меры по укреплению единства правящей партии: из Кабула был удален лидер халькистов С.М.Гулабзой, отправленный послом в Москву, выпущены из тюрем как сторонники Б.Кармам, так и соратники Х.Амина.

Тем временем исламская оппозиция решила создать свою структуру власти. 10 февраля 1980 г. в Пешаваре была созвана Шура (совет) для избрания правительства в эмиграции. Под нажимом Пакистана и Саудовской Аравии главой «переходного правительства» моджахедов стал ваххабит А.Р.Саяф, а президентом - С.Моджаддади. Шиитские партии и полевые командиры не были допущены к формированию правительства. Сразу же после его создания в лагере лидеров моджахедов вспыхнули острые разногласия. «Переходное правительство», оказавшись нелегитимным, не смогло получить международное признание.

Между тем ситуация в самом Афганистане продолжали обостряться. В марте 1990 г. в Кабуле вспыхнул антиправительственный мятеж, возглавленный министром обороны халькистом Ш.Танаем. Мятеж был подавлен, заговорщики, в числе которых были члены Политбюро ЦК «Ватан», бежали в Пакистан, где присоединились к Г.Хекматъяру.

Нараставшая эрозия кабульского режима усугубилась августовским путчем 1991 г. в Москве. Запрет КПСС подорвал политическую опору власти Наджибуллы. Судьбу режима и самого президента решило соглашение между СССР и США, вступившее в силу 1 января 1992 г., о прекращении поставок оружия обеим сторонам в Афганистане.

28 апреля 1992 г. войска полевого командира Исламского общества Афганистана АШМасуда и бывшего соратника Наджибуллы генерала Дусгома

вошли в Кабул. Режим пал. Президент пытался бежать за границу, но был задержан и получил убежище в миссии ООН в Кабуле. Так произошла «исламская революция» моджахедов, к которой они шли долгие 13 лет.

В первые же дни были сформированы новые органы власти - Совет джихада (законодательная), куда вошли лидеры крупнейших группировок моджахедов, и Руководящий совет (исполнительная). Сохранились также ранее созданные Наблюдательный совет АШМасуда и Совет полевых командиров. Функции этих советов не были строго регламентированы, не имели они и четкой иерархии, поэтому зачастую дублировали друг друга.

В соответствии с достигнутой ранее договоренностью на время переходного периода - 6 месяцев до всеобщих выборов - была установлена очередность смены президентов. Первым был назначен С.Моджаддади. Через два месяца его сменил Б.Раббани. Афганистан был провозглашен Исламским Государством Афганистан. Партия отечества была запрещена и мгновенно распалась. Значительная часть ее членов перешла на службу к моджахедам.

В новом, коалиционном правительстве были представлены семь исламских партий пешаварского альянса и две шиитские - «Вахдат» («Единство») и Партия исламского движения. Премьер-министром был назначен соратник Г.Хекматьяра АС.Фарид.

Но уже летом 1992 г. в Кабуле начались вооруженные столкновения между группировками моджахедов за передел власти. Основная борьба развернулась между Б.Раббани и Г.Хекматьяром. Последний создал свою штаб-квартиру в пригороде Кабула и стал обстреливать город ракетами. Одновременно в столице вспыхнули бои между отрядами шиитской партии «Вахдат» и группировкой А.Р.Саяфа.

Тем временем к концу 1992 г. истекли президентские полномочия Б.Раббани, который, созвав т.н. Совет уполномоченных, продлил свое пребывание на этом посту на два года. Однако большинство лидеров бойкотировали заседания Совета, поэтому легитимность Б.Раббани оказалась под вопросом, что катализировало новый виток вооруженной борьбы.

В этой ситуации генерал А.Р.Дустом, не получивший никакого поста в новой структуре власти, ушел со своими отрядами на север, где в г. Мазари-Шарифе сформировал собственную администрацию, подчинив своему контролю четыре северные провинции. Еще в мае 1992 г. он создал политическую организацию «Национальное исламское движение Афганистана», которая стала политической опорой его власти на севере. В состав членов Движения вошли представители национальных меньшинств - узбеки, таджики, хазарейцы.

В начале 1993 г. военно-политическая борьба поднялась на новый уровень - в стране были созданы две противостоящие друг другу коалиции, преимущественно на этнической основе. В одной из них объединились А.Р.Дустом, АШ.Масуд и лидер афганских исмаилитов С.М.Надери. Они

поддержали президента Б.Раббани. Во вторую вошли Г.Хекматьяр и А.Р.Саяф. К ним примкнула шиитская «Вахдат».

Одновременно предпринимались попытки сформировать органы центральной власти мирным путем. В апреле 1993 г. в Джалалабаде собрались лидеры моджахедов. Там было сформировано новое правительство во главе с Г.Хекматьяром, который, однако, отказался покинуть свою штаб-квартиру в Чарасьябе под Кабулом.

Перемирие длилось недолго. Вскоре произошла перегруппировка сил коалиций: генерал Дустом объединился аз своим заклятым врагом Хекмать-яром, Саяф и Надери перешли на сторону президента Раббани. Обстрел Кабула продолжался.

В условиях усиливавшейся борьбы нарастала территориальная дезинтеграция Афганистана в стране возникли региональные и локальные очаги власти, степень лояльности которых кабульскому режиму была весьма относительной и зависела от партийной и национальной принадлежности местных лидеров. Так, часть северо-восточных провинций находилась под контролем А.ШМасуда, который, поддерживая президента, обладал известной самостоятельностью. На западе страны власть фактически принадлежала другому стороннику Раббани - Исмаил-хану, подобно Дустому создавшему свою администрацию в Герате. В Других провинциях правили губернаторы -представители различных политических группировок моджахедов или их коалиции.

По мере усиления власти региональных лидеров и ослабления центрального правительства возникли предпосылки политической и территориальной дезинтеграции страны, что в последующем было использовано в качестве предлога для вступления в борьбу новой политической силы - талибов, проповедников идей исламского экстремизма.

При прямой поддержке пакистанских военных кругов и радикального мусульманского духовенства талибы, появившись осенью 1994 г. как военно-политическая сила, в течение двух лет захватили западные, южные и юго-восточные районы Афганистана, а в 1996 г. - столицу страны. К осени 1998 г. они уже контролировали 90% территории Афганистана. В руках противостоящей им коалиции во главе с АЖМасудом осталась лишь часть северовосточных провинций.

Контролируемую ими территорию талибы провозгласили Исламским Эмиратом Афганистан и создали там жесткий теократический режим власти. При этом у них оказалось два центра государственного управления - Кандагар, где заседает Шура во главе с их лидером муллой М. Омаром, получившим титул «амир аль-муменин» («повелитель правоверных»), и Кабул - резиденция правительства. Правовую основу режима составляет шариат (свод мусульманских законов), нормы которого регламентируют всю общественную, политическую, экономическую и повседневную жизнь общества.

Во внешнеполитической области руководство талибов стремится навязать другим народам свое понимание ислама, непосредственно участвуя в региональных конфликтах на стороне сил исламского экстремизма и активно поддерживая международный терроризм.

В заключении на базе анализа и обобщения изложенного в диссертации материала по ключевым проблемам формирования и развития политической системы Афганистана в недрах общенациональных процессов, происходивших в стране в 1919-1999 гг., сделаны следующие основные выводы.

Политическая история Афганистана XX в. оказалась крайне неравномерным процессом: вместо целенаправленного поступательного движения от абсолютизма к современной демократической системе правления мы имеем дело со скачкообразным развитием, зачастую регрессивного характера. Поэтому не смена режимов власти в Афганистане и не международные события и явления переломного характера (мировые войны, распад колониальной системы, окончание «холодной войны», мировые кризисы), а глубинные сдвиги в экономических и общественно-политических структурах страны легли в основу предложенной в диссертации периодизации афганской политической истории новейшего времени и показанной через становление и эволюцию политической системы современного Афганистана.

Содержание каждого из этапов общественного развития в исследуемый период определялось попытками правящих режимов осуществить модернизацию или даже реформацию остававшегося во многом традиционного общества в рамках общеисторического процесса - перехода от позднего феодализма к капиталистической системе, а в 80-е гг. - и к социализму. И каждый раз такие попытки завершались откатом к деспотизму (авторитаризму) или социальным взрывом, влекущим за собой экономическую стагнацию и обострение политической борьбы.

Такого рода «маятниковый» характер общественного развития страны существенно определял содержание и формы постоянно менявшейся политической системы и ее основных компонентов. При этом она далеко не всегда адекватно отражала природу происходивших в обществе социально-экономических процессов, зачастую выступая как самостоятельный субъект структурных изменений в экономике, политике и социальной жизни.

В диссертации раскрывается национальная специфика афганской политической системы: в отличие от ряда соседних стран, опередивших Афганистан в своем политическом развитии (Индия, Иран, Турция) политическая система современного Афганистана абсорбировала ряд традиционных институтов - джирги (органы местного, племенного самоуправления), механизм клановых, этнических и религиозных связей, власть и влияние локальных элит и лидеров, а в последнее время и полевых командиров, систему местного патернализма. Наконец, важнейшим компонентом и неотъемлемой частью политической системы Афганистана на всех этапах ее развития оста-

вался ислам как идеология и элемент национальной психологии. Неудивительно, что к нему апеллировали не только традиционные, консервативные силы, но и сами реформаторы - от эмира Амануллы до генерального секретаря ЦК НДПА Наджибуллы. Причем при каждой попытке реформировать страну предпринимались усилия для подрыва позиций ортодоксального духовенства, а навязываемые сверху новые, непривычные нормы и стандарты иного образа жизни и политического поведения входили в противоречие с традиционными исламскими ценностями. В этом автор видит одну из главных причин неприятия или даже отторжения афганцами новых моделей социально-политического развития, зачастую заимствованных извне в чистом виде.

Это было характерным уже на первом этапе независимого развития страны (1919-1929 гг.), когда эмир Амануяпа предпринял серию политических и социально-экономических реформ, нацеленных на коренную трансформацию страны в направлении слома феодальной структуры и создания нового общества на базе раннекапиталистических форм хозяйствования. В своих усилиях изменить политико-экономический облик страны он столкнулся с сопротивлением клерикалов, обладавших монополией в духовной жизни общества. Во многом поэтому созданная им структура власти и политическая система носили достаточно ущербный, рудиментарный характер и в противостоянии с консервативными силами не смогли утвердиться и были обречены на развал с приходом к власти ставленника консервативной оппозиции Бачаи Сакао. Новый эмир не только отменил политические реформы Амануллы, но и попытался вернуться к абсолютизму его предшественников. Однако такой режим уже давно исчерпал себя, и правление «истинного слуги ислама» оказалось недолгим.

На новом этапе (1929-1946 гг.) король Надир-шах не мог не учитывать крепнущие позиции новых социальных сил - крупного торгового капитала и помещиков. Их союз с традиционными слоями - крупными землевладельцами феодального типа, ханской верхушкой племен и ортодоксальным духовенством был закреплен новой конституцией 1931 г., в соответствии с которой был создан представительный орган - двухпалатный парламент, где получили представительство участники правящего блока. Впрочем, парламент играл роль совещательного органа при фактическом держателе государственной власти - короле и его ближайших родственниках. Так складывалась деспотическая форма власти, исключавшая любую не контролируемую ею общественную и политическую деятельность.

Деспотический характер власти не изменился и после убийства Надир-шаха в 1933 г., когда фактическим правителем при юном короле Захир-шахе стал его дядя - премьер-министр М.Хашим-хан. И лишь экономические неурядицы, вызванные второй мировой войной, и социальная напряженность в обществе привели к смене режима власти в 1946 г. Новый премьер, другой дядя короля Шах Махмуд был вынужден пойти на политическую либерали-

зацию (афганская «оттепель»), которая создала условия для появления оппозиционного либерально-демократического движения «Виш зальмиян» («Пробудившаяся молодежь»), потребовавшего проведения реформ. Деятельность оппозиции, превращение парламента в действенный орган власти, издание независимых газет, студенческое движение придали новый облик политической системе общества. Расширилась не только ее структура: в политику включились представители мелкой и средней буржуазии, национальной интеллигенции.

Рост политической активности напугал правящие круги. В 1952 г. оппозиция была разгромлена. К власти пришел еще один родственник короля - его двоюродный брат генерал М.Дауд. Сделав ставку на ускоренное развитие госкапитализма в стране, премьер создал жесткую, авторитарную структуру государственного правления, исключившую всякое проявление свободной мысли. Парламент был вновь превращен в придаток правительства, которое сосредоточило в своих руках всю полноту государственной власти.

Однако авторитаризм режима не только сдерживал потребности политического самоутверждения широких социальных слоев, связанных с нарождавшимся капитализмом, но и противоречил интересам короля, задвинутого в тень большой политики, и его ближайшего окружения.

Смещение М.Дзуда с поста премьер-министра в 1963 г. развязало руки королю, который выступил инициатором реформ. В 1964 г. была принята новая конституция, положившая начало осуществлению т.н. «демократического эксперимента». Основной закон отстранил членов королевской семьи от политики, наделил парламент реальной законодательной властью, разрешил создание и деятельность политических партий. В Афганистане законодательно была закреплена конституционная монархия.

В результате в этот период (1963-1973 пг.) в стране сложилась новая, разветвленная система политических институтов - действенный парламент, подотчетное ему правительство, политические партии, частная, независимая пресса, различные течения общественной мысли.

Однако процесс демократизации общества, инициированный королем, закончился неудачей. Частая смена правительств, консерватизм парламента, отвергавшего важные законопроекты и правительственные программы, деятельность партий радикального толка, объективно подрывавших демократический процесс, нерешительность короля в продвижении демократических реформ, конфликт между парламентом и правительством, студенческое движение - все это свело на нет демократические устремления режима и привело к падению монархии.

В 1973 г. в Афганистане произошел государственный переворот. Монархия была свергнута. Афганистан был провозглашен республикой. К власти пришла коалиция националистических и левых сил во главе с М.Даудом.

Под влиянием левых сил М.Дауд выступил с программой радикальных реформ. Однако вскоре, отойдя от своих обещаний и порвав с левыми, он

вновь вернулся к авторитарному правлению, законодательно закрепленному конституцией 1977 г. В условиях развернувшихся гонений против оппозиции расколовшаяся в 1967 г. на две группировки НДПА («Хальк» во главе с Н.М.Тараки и «Парчам» под руководством Б.Кармаля) под давлением и при участии советских спецслужб сумела объединиться и нанести поражение режиму М.Дауда.

Вооруженное восстание в Кабуле 27 апреля 1978 г. ликвидировало режим М.Дауда. Власть перешла к НДПА Афганистан был провозглашен Демократической Республикой Афганистан.

Начался качественно новый этап афганской истории, основное содержание которого свелось к попыткам правящей партии афганских коммунистов построить социализм по советскому образцу, оккупации страны советскими войсками и гражданской войне. В этих условиях в Афганистане сформировался тоталитарный режим власти во главе с верхушкой НДПА Политическая система сузилась до госаппарата, правящей партии и ряда общественных организаций, ставшими ее придатками.

Вывод советских войск из Афганистана ускорил эрозию марионеточного кабульского режима, существовавшего преимущественно за счет материальной и военной помощи СССР. Его либерализация и попытки найти компромисс с оппозицией были обречены на неудачу.

28 апреля 1992 г. просоветский режим президента Наджибуллы пал под ударами сил оппозиции. К власти пришли группировки моджахедов, провозгласивших Афганистан Исламским Государством Афганистан. Однако новая структура государственного управления оказалась аморфной и неустойчивой. Вооруженная борьба различных коалиций моджахедов за передел власти привела к ее фрагментации, а страну - на грань дезинтеграции, что создало условия для появления новой силы, включившейся в конфликт, - движения «Талибан».

Талибы в ходе вооруженной борьбы в сентябре 1996 г. захватили Кабул и создали новую структуру власти, которая зиждется на соединении политики и религии и ключевой роли духовенства в управлении государством. Государственное строительство осуществляется на принципах, заложенных во времена «праведных халифов» - глава общины (государства) должен избираться, он же формирует правительство на основе консультаций с народом через представителей последнего в «шуре» (парламенте), обладающей только консультативными функциями. Необходимость в конституции и законодательной деятельности отпадает, т.к. каждому мусульманину ниспосланы божественные указания, и его обязанность - следовать только «вечным и неизменным законам Аллаха».

Так Афганистан, пройдя через различные этапы эволюции механизма политического функционирования общества, пришел к жесткой теократии, исключающей или до предела минимизирующей дальнейшие попытки его политической и духовной модернизации.

Основное содержание диссертации изложено автором в следующих работах:

1. Афганистан в 20-30-е годы XX а М., 1979, 8,4 п.л. Издана также на языке дари в Кабуле в 1986 г.

2. Интеллигенция в политической жизни Афганистана. М., 1983, 12,5 п.л.

3. Афганистан: политика и политики. М., 1999 г., 8,7 п.л.

4. Афганистан в новейшее время. - В колл. монографии «История Афганистана». Кабул, 1982, 4,6 п.л.

5. Социальная структура Афганистана. - В колл. монографии «Актуальные проблемы афганской революции». М., 1984, 1,2 п.л.

6. Афганистан на начальном этапе независимого развития. - В сб. «Афганистан: прошлое и настоящее». М., 1982, 1,7 п.л.

7. Ислам и политика в Афганистане. - В сб. «Ислам и политика в странах Востока». М., 1984, 1,6 п.л.

8. The Afghan Revolution. A Failed Experiment. - "Russia's Muslim Frontiers". Indiana University Press, 1993, pp. 101-114.

9. Политический портрет Бабрака Кармаля. - В журн. «Азия и Африка сегодня», 1998, №4,6; 1,3 п.л.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Коргун, Виктор Григорьевич

Введение.

Глава I. Политическая система Афганистана: общая характеристика.

Глава II. Афганистан на этапе становления парламентаризма

1919-1963гг.).

1. Зарождение новой политической системы.

2. Афганистан в период политического деспотизма.

3. Политическая либерализация.

4. Режим М.Дауда: откат к авторитаризму.

Глава III. «Демократический эксперимент» и его последствия.

1. Конституционная реформа 1964 г.

2. Политическая система в годы зарождения демократии.

3. Республика М.Дауда: возвращение к авторитарному правлению.

Глава IV. Становление и падение тоталитарного режима.

Сползание к теократии.

1. Апрельская революция 1978 г. и советизация Афганистана.

2. Эрозия тоталитаризма.

3. Режим моджахедов: дезинтеграция структуры власти.

4. Движение "Талибан": наступление теократии.

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Коргун, Виктор Григорьевич

Актуальность исследования. Афганистан со сложной исторической судьбой его народа неизменно остается объектом живейшего интереса отечественных и зарубежных исследователей. И это вполне закономерно. Трагические события последних двух десятилетий в этой стране со всей очевидностью обнажили неразрывную связь ее политического развития с интересами ведущих государств мира, которые переплелись в этом регионе, породив сложный узел международных противоречий, вылившихся в недавнем прошлом в военно-политическую конфронтацию двух великих держав - СССР и США. Более того, афганские события стали одним из основных факторов, приведших к краху коммунистической системы в СССР и развалу самой страны и в конечном счете к радикальному изменению международной ситуации.

Однако и в новых условиях мирового развития трагедия афганского народа не завершилась: в стране продолжается гражданская война, начавшаяся в 1979 г., экономика разрушена, у власти в Кабуле находится одиозный режим исламских экстремистов, попираются права человека, миллионы афганских беженцев по-прежнему лишены возможности вернуться на родину. И это происходит в период, когда мир вступает в XXI век - эпоху постиндустриального общества, высоких технологий и высокого уровня жизни развитых и ряда развивающихся стран. Что ждет Афганистан в грядущие годы? Каким он вступит в новый век? Как он впишется в новые международные реалии? Какой окажется его новая историческая судьба? И это отнюдь не риторические вопросы, ибо касаются не только каждого афганца, но и соседних стран в регионе, всего мирового сообщества.

Ответы на эти вопросы можно получить, лишь определив главный вектор социально-политического развития Афганистана, что, в свою очередь, требует познания общих закономерностей этого развития на протяжении последних 80 лет, т.е. периода после восстановления независимости страны в 1919 г.

Афганская история XX в. - это постоянное колебание маятника: каждое движение вперед, будь то реформация или модернизация, по западной модели или по советской, неизменно оборачивалось социальным потрясением, нарушавшим хрупкий социальный, а временами и национальный баланс, следствием чего становилась экономическая и социальная стагнация, обострение политической борьбы.

Выявление закономерностей такого неравномерного, зигзагообразного развития - чрезвычайно важная научно-теоретическая и практическая задача, решить которую в рамках одного научного исследования не представляется возможным, ибо требует глубинного анализа всех сторон жизни афганского общества - политической, социальной, экономической, культурной, духовно-психологической, международной и т.д. Поэтому автор диссертации, не претендуя на такого рода всесторонний анализ, попытался обнаружить закономерности и характер общественно-политического развития Афганистана в XX в. через призму эволюции его политической системы, являющейся основным стержнем этого развития. И в этом он видит главную цель своего исследования.

И хотя по классическому определению, творцом истории является народ (народные массы, классы, социальные слои), во многих исторических сочинениях он предстает некой безликой, неопределенной категорией, действующей согласно «общенародным», «классовым» или «национальным интересам» в рамках «законов общественного развития». На наш взгляд, в изучении политических процессов следует в первую очередь рассматривать роль, действия и деятельность конкретных людей, групп, движений, которые определяют общее направление политического развития страны и инкорпорированы в ее политическую систему. Что же касется «законов общественного развития», то они вряд ли абсолютны и универсальны, а скорее складываются как результат деятельности общества. Поэтому объектом изучения в данной работе является политическая система современного Афганистана, начавшая формироваться на новом, независимом этапе его развития, т.е. с 1919 г., меняя на разных этапах этого развития свое содержание и конфигурацию.

Актуальность такого рода исследования обусловлена также необходимостью пересмотра многих устаревших положений и оценок, которые в прошлом диктовались политической конъюнктурой, поиском новых подходов к изучению афганской истории с позиций реалий сегодняшнего дня. Это касается в первую очередь трактовки деятельности афганских государственных деятелей, а также анализа советско-афганских отношений, требующего отказа от доминировавшей в прошлом безудержной апологии советской политики в отношении Афганистана с ее мифологическими атрибутами типа «братской дружбы», «пролетарской солидарности», «бескорыстной помощи» и т.д. Вооруженное вторжение советских войск в Афганистан в декабре 1979 г., фактически лишившее страну ее независимости, разрушило эти стереотипы, приоткрыв завесу над истинными целями советского руководства.

В рамках обшей цели исследования - формирование и развитие политической системы современного Афганистана автор стремился решить конкретные задачи:

1. Показать природу и специфику афганской политической системы как таковой.

2. Выявить характер и основные этапы формирования политической организации афганского общества, влияние внутренних и международных факторов на этот процесс.

3. Рассмотреть структурные сдвиги в политической системе на каждом из этапов афганской новейшей истории.

4. Подвергнуть анализу основные составляющие политической системы Афганистана - главы государства, парламента, правительства, политических партий, общественных организаций, СМИ (официозных и независимых), идеологии.

5. Показать механизм взаимодействия (и противодействия) основных сегментов политической системы Афганистана.

6. Дать характеристику политической элиты страны - основного стержня политической системы, ее социальной и политической эволюции, роли и влияния в общественной жизни.

7. Выявить роль личности в политической жизни современного Афганистана.

Основной упор автор делает на исследовании внутренней динамики политического развития Афганистана, т.к. именно она в основном и определяла характер изменения политической системы, в то время как внешнеполитические вопросы затрагивались в работе лишь в той мере и тогда, когда они влияли или наиболее полно отражали политическое лицо режима.

Хронологические рамки исследования (1919-1999 гг.) определяются важнейшими событиями афганской истории, которые во многом воздействовали на характер формирования и эволюции политической системы Афганистана.

Методологической основой диссертации является принцип историзма, предусматривающий рассмотрение любого явления как с конкретно-исторической точки зрения, так и в его развитии. При этом используется метод сравнительно-исторического и системного анализа, предоставляющего возможность глубоко, всесторонне и, насколько возможно, объективно исследовать поставленные проблемы. В рамках этого метода основной объект исследования - политическая система - рассматривалась на фоне и в условиях общественного развития страны как его составляющая и стержневая сила. Ибо характер общественных процессов определял природу и содержание политической системы на разных этапах развития общества и, в свою очередь, сами эти процессы в известной мере являлись продуктом ее функционирования.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые в отечественной и зарубежной историографии на основе привлечения, обобщения и критического анализа широкого круга источников и литературы комплексно исследуются важнейшие аспекты политической системы современного Афганистана как основного субъекта его общественной-политической жизни.

В работе в качестве основополагающих представлены идеи «маятникового», волнообразного характера социально-экономического развития Афганистана, ставящие под сомнение универсальность и абсолютизацию теории непрерывного поступательного движения применительно к этой стране. И хотя столь неординарный вектор ее общественного развития выпадает из контекста общемирового процесса, автор не сводит его причины и истоки лишь к внутренней политической динамике, а стремится выявить взаимодействие специфики традиционного общества с воздействием внешних идеологий, институтов и ориентаций.

В работе предлагаются новые подходы к осмыслению и трактовке ряда важных явлений общественной жизни Афганистана - характера и деятельности некоторых политических институтов, в частности, политических партий и структур власти, подвергаются пересмотру многие существующие оценки и характеристики с позиций сегодняшнего дня. Это касается в первую очередь идеологии и практической деятельности партии афганских коммунистов - НДПА, функционирования правительств и парламентов страны, роли и влияния этно-социальных и клановых связей во внутренней политике, подлинной природы советско-афганских отношений.

Наконец, автор впервые предпринимает попытку показать современное афганское общество в персонифицированном виде, поставив в центр исследования основных участников и в известной мере генераторов политических процессов - королей, президентов, глав правительств, министров, генералитет, руководителей политических партий и общественных организаций, этнических и религиозных лидеров, прочих влиятельных фигур .

Практическое значение исследования состоит в том, что осмысление, понимание и объективная трактовка процессов современной афганской истории не могут быть достигнуты без рассмотрения характера и специфики функционирования политической системы страны. Представленный в работе ее анализ может послужить исходной точкой для изучения смежных институтов и категорий -политической организации афганского общества, политического строя и государственного устройства, природы государственной власти, роли и влияния традиционных элементов в современной политике, политической элиты в широком плане.

Материалы диссертации могут быть использованы в высших учебных заведениях при подготовке общих и специальных курсов по истории Афганистана, написании учебников и учебных пособий.

Выводы, положения и оценки, содержащиеся в исследовании, могут представить интерес для политологов, политических обозревателей, дипломатов, социологов при анализе сложных процессов, происходящих в сегодняшнем Афганистане.

Историография темы исследования позволяет выяснить степень ее изученности. В советской, российской и зарубежной афганистике нет ни одной монографической работы, непосредственно посвященной изучению политической системы Афганистана и смежных институтов - политического строя, общественно-политической организации афганского общества, системы государственного управления, политической элиты. Вместе с тем существует обширный список научной, публицистической и мемуарной литературы, изданной как в Советском Союзе (России), так и за рубежом, а также источников, в той или иной мере затрагивающих тему настоящего исследования.

Приступая к исследованию избранной темы, автор ознакомился с обобщенными трудами известных советских ученых, в которых представлен анализ важнейших проблем социального и политического развития стран «третьего мира» в постколониальную эпоху. Их основные идеи, выводы и положения с некоторой корректировкой, обусловленной известной конъюнктурностью ряда материалов и изменившимися условиями мирового развития в период после опубликования этих трудов, легли в основу диссертационного исследования.

К такого рода научным исследованиям принадлежат фундаментальные монографии «Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы» под редакцией В.Л.Тягуненко (1974 г.), «Страны Востока: пути развития» (1975 г.) Н.А.Симония, «Третий мир»: общество, власть, армия» (1976 г.) Г.И.Мирского, «Восток после краха колониальной системы» (1982 г.) Е.М.Примакова, «Восток: идеи и идеологи» (1982 г.) Л.Р.Полонской и А.Х.Вафа, коллективные исследования «Восток. Рубеж 80-х годов» (1983 г.) под редакцией Е.М.Примакова и Г.Ф.Кима, «Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного» (1984 г.) под редакцией Г.Ф.Кима, «Общественная мысль развивающихся стран» (1988 г.) под редакцией Р.М.Авакова.

Авторы этих трудов глубоко проанализировали различные аспекты новейшей истории развивающихся стран, выявив закономерности и специфику политических процессов в этих странах в их динамике. И хотя аргументированная и научно обоснованная разработка учеными идеи развития ряда стран по пути «социалистической ориентации», оказавшегося на практике нежизнеспособным, в сегодняшних условиях выглядит несостоятельной, это обстоятельство ни в коей мере не умаляет научно-теоретической ценности их трудов.

В процессе разработки теоретических вопросов, касающихся характера, структуры и содержания, а также эволюции политической системы Афганистана, автор диссертации извлек немалую пользу из ознакомления с работой Л.М.Эн-тина «Политические ситемы развивающихся стран». Несмотря на то, что автор монографии не мог по условиям времени ее публикации (1978 г.) выйти за жесткие рамки пресловутого дуализма объекта исследования (политические системы стран социалистической и капиталистической ориентации) и классового подхода, проведенный им глубокий и всесторонний анализ политического механизма стран Азии и Африки, формулировки и основные положения стали важным ориентиром в ходе осмысления и трактовки динамики политических процессов и взаимодействия политических структур и институтов Афганистана, предложенных в главе I настоящего исследования.

Что же касается непосредственно изучения политических проблем современной афганской истории, в том числе затрагивающих систему государственного управления и политическую организацию афганского общества, то советские (российские) ученые внесли весомый вклад в мировую афганистику.

Интерес советских исследователей и общественности к Афганистану проявился сразу же после восстановления им политической независимости в 1919 г., когда были установлены дипломатические отношения между двумя странами при непосредственном участии советских руководителей во главе с В.И.Лениным, и в Кабуле открылось российское посольство. Впервые российские представители получили возможность попасть в ранее «закрытую страну».

И уже в начале 20-х гг. в Советской Росиии появились исследования по Афганистану А. Е.Снесарева, Ф.Ф.Раскольникова, Е. Вейта, И.М.Рейснера, которые или посетили Афганистан или непосредственно работали в советском дипломатическом представительстве. Ценность их трудов прежде всего определялась тем, что они были очевидцами и отчасти участниками событий тех лет. Несмотря на жесткие рамки официальной идеологии, им удалось достаточно полно и объективно осветить динамику внутреннего развития Афганистана. В первую очередь это относится к трудам основоположника советской афганистики И.М.Рейснера (1899-1958 гг.), который не только познакомил советского читателя с афганской историей, но и подробно исследовал реформаторскую политику правительства эмира Амануллы, социально-экономическую обстановку в стране, дал четкую характеристику афганского общества 20-х гг. Многие важные положения и оценки, содержащиеся в его монографии «Независимый Афганистан», опубликованной в 1929 г., в частности, о социальном характере реформ и самого реформаторского режима, расстановке классовых сил, внешней политике Афганистана не утратили своего значения и по сей день

В конце 20-х - начале 30-х гг. в СССР появился еще ряд работ, посвященных в основном социально-политическому кризису, разразившемуся в 1928-1929 гг. в Афганистане. В их числе книги Е.Вейта «Афганистан» (1929г.), И.Ильинского «Реформы и родовые пережитки в Афганистане» в журнале «Мировое хозяйство и мировая политика» (1929, №1), Н.Лаврова «Последние реформы Амануллы» в журнале «Материалы по национально-колониальным проблемам» (1934,

7), Я.Г.Лидака «Афганистан, его реформы и их политическое значение для Востока» (1929 г.), Л.Нариманова «Афганистан в огне гражданской войны» (1929 г.), В.М.Примакова «Афганистан в огне» (1930 г.). Последний из упомянутых авторов возглавил красноармейскую бригаду, вторгшуюся в Афганистан в 1929 г. Во всех этих работах в той или иной мере затрагивались вопросы внутренней политики эмира Амануллы. Однако, поскольку события тех лет описывались в их развитии, по горячим следам, аналитический аспект этих трудов был достаточно ограничен, поэтому они интересны лишь в фактологическом отношении.

Более многоплановое изучение афганской политической истории советские ученые предприняли после второй мировой войны. При этом политическое развитие Афганистана в 30-е гг. оказалось наименее изученным в советской афга-нистике, впрочем, как и в западной. Дело в том, что в то время советско-афганские отношения сузились в основном до редких торговых контактов, к тому же правящий афганский режим не проявлял особого намерения расширить их, одновременно меняя внешнеполитическую ориентацию на гитлеровскую Германию. Связи между СССР и Афганистаном сократились до минимума. Этому периоду в советской историографии по Афганистану было посвящено две заметные работы - кандидатская диссертация Н.И.Смирнова «Реакционная сущность политики правительства Надир-шаха», защищенная в 1954 г., и небольшая монография И.Александрова и Р.Т.Ахрамовича «Государственный строй Афганистана» (1956 г.). Первая была написана, как явствует из ее названия, с жестких критических позиций, не оставляющих места для объективного анализа. Поэтому нам не представляется возможным согласиться с общим духом и рядом конкретных формулировок работы. В частности, не вызывает особого сочувствия горечь автора, сетовавшего по поводу того, что «конституция (1931 г. - В.К.) не была завоевана в классовой борьбе, а явилась детищем «просвещенного монарха» (с. 275).

Монография же двух упомянутых авторов, наоборот, написана в беспристрастных тонах и посвящена в основном анализу афганской конституции 1931 г. Их логика исследования, аккуратная аргументация дают основание с некоторой долей осторожности согласиться с их общим выводом о том, что «наличие в Афганистане выборного органа (Народный Совет), участвующего в законодательных мероприятиях и в известной мере контролирующего правительство, позволяет определить форму правления страны как конституционную монархию, сохраняющую, правда, значительные пережитки абсолютной королевской власти» (с. 18).

Визит в Афганистан советских руководителей Н.Булганина и Н.Хрущева в 1955 г. и последовавшее за ним бурное развитие советско-афганских отношений вызвали новую волну интереса к этой стране и, соответственно, более пристальное изучение ее истории, экономики и культуры. В этот период появляются две классические, фундаментальные работы по новой истории Афганистана -И.М.Рейснера "Развитие феодализма и образование государства у афганцев" (1954 г.) и Ю.В.Ганковского "Империя Дуррани. Очерки административной и военной системы" (1958 г.), которые заложили прочную основу для глубокого изучения новой и новейшей истории Афганистана как самостоятельного, независимого государства.

Из многочисленных трудов советских ученых по Афганистану, вышедших в 50-60-е гг., две монографии Р.Т.Ахрамовича - «Афганистан после второй мировой войны» (1961 г.) и «Афганистан в 1961-1966 гг.» (1967 г.) были непосредственно посвящены исследованию внутриполитических процессов в этой стране и ее внешней политики.

В первой из них в рамках анализа экономического положения страны, внутренней политики правительств и характеристики правящего режима в первые послевоенные годы автор поднимает новый, до того времени не изученный пласт афганской политической истории - оппозиционное буржуазно-демократическое движение «Виш зальмиян» («Пробудившаяся молодежь»), из рядов которого вышли будущие руководители партий, сыгравшие роковую роль в дальнейшей судьбе Афганистана. В книге дается социальная характеристика движения, лозунги и требования его участников, анализируется политическая деятельность оппозиции, показывается ее роль и место в общественно-политической жизни страны. Написанный сжато, в лаконичной манере, этот раздел монографии («Активизация общественного движения») послужил основой для последующих исследований событий этого периода афганской истории, в том числе и настоящей диссертации. Некоторые сведения о политической системе страны содержатся и в разделе «Основы государственного строя. Внутренняя политика», освещающем схематично систему органов государственного управления Афганистана в первые послевоенные годы.

В аналогичном ключе написана и вторая монография Р.Т.Ахрамовича «Афганистан в 1961-1966 гг.», представляющая из себя очерк политической истории Афганистана «за период, когда окончательно оформились предпосылки конституционных преобразований, проводимых с 1964 г.». Особое внимание, подчеркивается в аннотации книги, «уделено характеристике нового Основного закона Афганистана, общественным движениям и внутренней политике правительства, а также международному положению этой страны в 60-е годы». Действительно, автор, используя преимущественно материалы официозной афганской печати, дал широкую панораму общественно-политической жизни страны в исследуемый период, в условиях которой стартовал «демократический эксперимент» короля Мухаммад Захир-шаха, вызвавший в последующем столь бурные, полные драматизма события - падение монархии, а затем и приход к власти коммунистов.

По существу, своей работой профессор Р.Т.Ахрамович положил начало изучению государственного строя и политической организации афганского общества. Его труды отличаются тем, что он стремился избегать черно-белых красок в освещении политических процессов, происходивших в Афганистане, хотя и не мог оставаться полностью свободным в своих суждениях и оценках. Это касается в первую очередь безоговорочного, подчас слабо аргументированного осуждения политики Запада в отношении Афганистана, которая, как следует из трудов многих советских историков, по определению является негативной и наносит лишь ущерб национальным интересам Афганистана.

Возвращаясь к вопросу об истории возникновения и деятельности афганской оппозиции, нельзя не отметить интересную работу Г.Ф.Гирса «Современная художественная проза на пушту в Афганистане» (1958 г.), в которой представлена характеристика общественных настроений, питавших литературно-публицистические выступления участников движения.

В дальнейшем, по мере расширения участия СССР в развитии афганской экономики советская афганистика сосредоточила свои усилия в основном на исследовании экономических и социальных проблем Афганистана. Приоритет здесь принадлежит двум известным ученым - Н.М.Гуревичу и А.Д.Давыдову, опубликовавших серию серьезных трудов по афганской экономике (см. список их работ в разделе «Библиография» настоящей диссертации). В некоторых из них затрагивались и вопросы социального и политического характера, в том числе социальной структуры населения, форм социальных отношений, внутренней политики правительств Афганистана.

В то же время непосредственно политические процессы, происходившие в стране, их национальный, религиозный, психологический и культурный аспекты, долгое время оставались в тени. Впрочем, в 1964 г. из-под пера двух ленинградских востоковедов - В.М.Массона и В.А.Ромодина вышла фундаментальная монография «История Афганистана» в двух томах. К сожалению, их исследование было доведено лишь до 40-х годов, и интересующий нас период после восстановления страной независимости изложен весьма лаконично, не отличаясь особой новизной фактического материала и формулировок.

Советская афганистика богата исследованием проблем советско-афганских отношений на разных этапах их развития. Здесь безусловным монополистом является профессор Л.Б.Теплинский, перу которого принадлежит ряд серьезных трудов по данной теме (см. список его работ в «Библиографии»). Будучи профессиональным дипломатом, он не только подробно описал все перипетии многосторонних связей двух стран, события, повлиявшие на их развитие, но и проанализировал их характер в тесной связи с политикой различных режимов власти в обеих странах. Ему же принадлежит одна из немногих работ в отечественной афганистике, посвященная изучению внутренней и внешней политики Афганистана времен республиканского правления М.Дауда (1973-1978 гг.) - «Афганистан - наш южный сосед», вышедшая из печати в 1978 г., накануне Апрельской революции.

Наконец, нельзя не упомянуть коллективную монографию группы советских ученых во главе с профессором Ю.В.Ганковским «История вооруженных сил Афганистана. 1747-1977 гг.», опубликованную в 1985 г. Она ценна не только изучением собственно истории вооруженных сил, их строительства, структуры, задач, но и характеристики военной политики правящих кругов Афганистана, социальных и идеологических аспектов формирования вооруженных сил, их участия в политике и роли как одного из государственных институтов. Армия показана как неотъемлемая часть общества, подверженная влиянию как внутренних политических процессов, так и международных факторов.

Апрельская революция 1978 г. в Афганистане, казалось, открыла новые возможности для более глубокого изучения проблем современной афганской истории. Однако большинство появившихся тогда публикаций по этой стране носили преимущественно пропагандистский характер в стремлении обосновать правомерность возраставшего вмешательства СССР в афганские события: советскую общественность явно готовили к вероятному использованию советских войск для оказания помощи «дружественному соседу» в отражении «внешней вооруженной агрессии». Показательной в этом отношении, например, является солидная брошюра «Правда об Афганистане», изданная в 1980 г. - сборник выступлений советских и зарубежных коммунистических лидеров, грубо извращавших подлинную суть афганских событий и полностью поддерживавших советское военное вторжение в страну.

По существу в подобного рода публикациях проглядывало стремление оправдать попытки Кремля любой ценой удержать у власти «дружественный режим» и помочь ему построить социализм по советской модели.

К сожалению, эту точку зрения были вынуждены поддерживать и профессиональные востоковеды, хотя их труды того периода, в отличие от официозной публицистики, отличались подлинно научным анализом, достоверностью фактов, стремлением к объективности. Однако одного стремления оказалось недостаточно: идеологический пресс партийных директив все еще довлел над учеными, лишая их возможности отклониться от предписаний «свыше». К тому же в условиях советского участия в афганской войне информация о событиях в Афганистане строго дозировалась и облекалась в чисто пропагандистские формы

Тем не менее отечественные ученые, многие из которых получили возможность побывать в Афганистане, продолжали исследования проблем развития этой страны, не решаясь пока, однако, на полноценный анализ феномена «афганской революции». Так, в 1979 г. вышла из печати монография автора настоящей диссертации «Афганистан в 20-30-е гг. XX в.», в которой, используя труды своих предшественников, источники, архивные материалы и документы, он комплексно осветил социально-политический кризис конца 20-х гг. в Афганистане.

Возраставший интерес советской общественности к Афганистану, связанный с пребыванием там советских войск, вызывал острую потребность не только в текущей информации, но и в наличии обобщающей научной работы, которая могла бы познакомить массового читателя, да и многочисленных военных и гражданских специалистов, отправлявшихся в Афганистан помогать «братьям по классу», с его историей, культурой, экономикой, внешней политикой. Так в 1980 г. появился краткий справочник «Демократическая Республика Афганистан», подготовленный учеными ИВ АН СССР и их коллегами из других учреждений, а в 1982 г. - фундаментальная коллективная монография «История Афганистана» под редакцией и при участии Ю.В.Ганковского, выполненная сотрудниками сектора Афганистана Отдела Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения АН СССР. Это была первая попытка осмыслить афганскую историю XX в. с учетом последних событий, произошедших в стране после Апрельской революции 1978 г.

К сожалению, и в этом нельзя винить авторов, трактовка революционного процесса в Афганистане не выходила за рамки официальной точки зрения. Именно поэтому о советском вторжении в Афганистан, положившем начало подлинной трагедии народов обеих стран, было упомянуто лишь вскользь, а драматические события 27 декабря1979 г., когда части советского спецназа штурмовали дворец Х.Амина, и он был убит, преподносились как свержение его режима «патриотическим, здоровым большинством НДПА, Революционного совета и вооруженных сил ДРА», правда, со ссылкой на официальный партийный документ - «Тезисы ЦК НДПА ко второй годовщине саурской революции». Также не выдержали испытания временем формулировки типа «народный, прогрессивный характер этой национально-демократической революции»1, «необратимый характер происходящих в стране революционных перемен»2, «последовательная созидательная роль НДПА»3 и др. Тем не менее, несмотря на это вынужденное мифотворчество, авторы монографии сумели осветить афганскую историю в полном ее объеме - с древнейших времен до начала 80-х годов XX в., выявив при этом основные закономерности исторического процесса в этой стране. Значительное место в монографии было уделено также проблемам политического строя и политической системы Афганистана в целом.

Через год, в 1983 г. вышла монография автора этой диссертации «Интеллигенция в политической жизни Афганистана», в которой раскрывается внутренняя динамика политического развития страны. В центре исследования - частная, в том числе оппозиционная пресса и деятельность политических партий в Афганистане. К сожалению, автор тоже не избежал общепринятой тогда трактовки событий, связанных с Апрельской революцией. более объективно взглянуть на деятельность афганских коммунистов и роль НДПА в политических событиях 60-80-х годов в Афганистане. И хотя революционный процесс в стране и политика НДПА подаются в целом в позитивном ключе, ученым удалось подойти к ряду аспектов афганской революции с критических позиций.

Безусловно ценным и заслуживающим пристального внимания для написания настоящей диссертации оказался раздел «Становление политической системы ДРА», автор которого В.В.Басов, избегая резких формулировок, выявил предпосылки формирования тоталитарного политического режима в ДРА и его марионеточного характера. В то же время вызывает удивление тот факт, что, вероятно, по тогдашней логике и канонам исследования, оппозиционные партии, появившиеся и действовавшие в годы после Апрельской революции, в книге выведены за рамки политической системы. Между тем их программы, лидеры и сама деятельность отражали взгляды значительной части населения и во многом определяли политический климат в стране.

В целом остается только сожалеть, что этот чрезвычайно интересный с аналитической и фактологической точки зрения научный труд ввиду его закрытости и малого тиража (250 экз.) стал достоянием лишь узкого круга лиц, многие из которых вряд ли могли оценить его по достоинству.

В 1986 г. в Москве вышла небольшая монография таджикского ученого Ш.Имомова «Общественная мысль Афганистана в первой трети XX в.» Автор поднял новый пласт общественно-политической жизни страны, попытавшись дать классификацию основных направлений общественной мысли в стране, сосредоточившись преимущественно на изучении идеологии младоафганского движения.

Вывод советских войск из Афганистана и последующее осуждение афганской войны и советского участия в ней, прозвучавшее на втором Съезде народных депутатов СССР в декабре 1988 г., в новых условиях гласности породили поток побликаций об Афганистане научного, околонаучного и публицистического характера. Авторами выступили очевидцы и участники афганской войны - советские офицеры и генералы, журналисты и советники. Основное содержание публикаций сводилось к анализу боевых действий с участием Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ). Вместе с тем многие из них затронули и общеполитические проблемы, в том числе политику и деятельность НДПА и советского политического руководства в связи с событиями в соседней стране.

Трудно дать обобщающую оценку аналитическому характеру и степени объективности этих публикаций, но общим для них явилось то, что большинство авторов, по инерции в целом доказывая неизбежность Апрельской революции и положительно отзываясь о деятельности НДПА, выступают с критических позиций в отношении политики советского руководства и советского военного командования.

Характерным в этом отношении является публицистический труд группы офицеров-научных сотрудников Института военной истории Министерства обороны РФ «Война в Афганистане», вышедший в 1991 г. Авторы - Н.И.Пиков, Е.Г.Никитенко, Т.Л.Тегин и Ю.Н.Шведов, участники боевых действий в Афганистане, показали войну «изнутри», попытались осмыслить ее истоки и подлинную сущность. Заслуживает особого внимания также характеристика афганской оппозиции и политики стран Запада в отношении Афганистана. Не осуждая в целом афганскую авантюру Кремля, трактуя произошедшее как «ошибки», авторы тем не менее делают важный по тем временам вывод: «.Советский Союз взял на себя обязательство ограждать страну от внешней агрессии, а не защищать Апрельскую революцию от внутренних сил оппозиции. Однако именно такой перекос произошел вскоре после вступления советских войск в ДРА»4

Близка по содержанию и оценке афганских событий, а также участия в них советских войск монография публицистического характера еще одного участника афганской войны генерала А.Ляховского «Трагедия и доблесть Афгана», опубликованная в 1995 г. Впрочем, в отличие от авторов вышеназванного коллективного труда, генерал в основном рассматривает процесс военно-политического вовлечения СССР в афганскую войну, анализируя причины неудачной военной кампании и поражения режима Наджибуллы.

Анализу формирования и деятельности афганской оппозиции была посвящена выпущенная в 1990 г. монография В.Н.Спольникова «Афганистан. Исламская оппозиция: истоки и цели». Автор, работавший в качестве советника Б.Кармаля и президента Наджибуллы, опираясь на широкий спектр собранных им источников, дал всеобъемлющую характеристику партий афганских моджахедов. Кроме анализа собственно оппозиционного движения, В.Н.Спольников описывает политику НДПА и политическую обстановку в стране в 1978-1990 гг., вовлеченность других стран (кроме СССР) в афганский конфликт. Главное достоинство книги - показ тех сил, которые противостояли просоветскому кабульскому режиму, и стоящих за ними зарубежных спонсоров.

Интересное исследование небольшого отрезка афганской новейшей политической истории осуществил востоковед М.Ф.Слинкин, выпустивший в 1999 г. в Симферополе монографию «Народно-демократическая партия Афганистана у власти. Время Тараки-Амина (1978-1979 гг.)», в которой содержится анализ событий самого сложного периода истории НДПА. В центре внимания автора -процесс формирования тоталитарной системы власти в стране, происходивший при прямом участии советских советников. Книга богата фактологическими материалами, почерпнутыми из партийных архивов НДПА и встреч автора с героями описываемых им событий.

Последняя по времени монография, непосредственно посвященная теме настоящего исследования, была подготовлена и издана в 1999 г. автором диссертации под названием «Афганистан: политика и политики». В книге представлены характеристика политической системы Афганистана, основные этапы ее развития, взаимодействие ее компонентов - органов государственного управления, политических партий и общественных организаций, крупнейших политических фигур.

В зарубежной афганистике также пока нет ни одной монографической или диссертационной работы по избранной нами теме, хотя наших западных коллег, и в первую очередь американских, никак нельзя упрекнуть в отсутствии интереса к Афганистану и его истории. В то же время справедливо будет отметить, что основная масса научных публикаций там появилась после Апрельской революции, в связи с афганской войной и вовлеченностью в конфликт Запада во главе с США. Большинство их авторов, бесспорно, объединяет политическая ангажированность. Отсюда непременный антикоммунизм, практическое отсутствие критики в адрес политики собственных правительств в отношении Афганистана, излишний радикализм в оценках афганских государственных и общественно-политических деятелей периода после революции. Поэтому научная беспристрастность и объективность ряда английских и американских востоковедов явно нуждается в серьезной аргументации.

Это в первую очередь касается анализа событий 1978-1992 гг. и деятельности лидеров НДПА. Афганский конфликт в их исследованиях представлен преимущественно в черно-белых тонах, их взгляд на афганские события не лишен некоторой прямолинейности. Вероятно, на тональность западных исследований по Афганистану наложила известный отпечаток военно-политическая конфронтация между СССР и США в 70-80-е годы, через призму которой западные ученые вырабатывали свой подход к Афганистану. Вместе с тем многих из них отличают хорошая информированность, глубокое знание национальной психологии афганцев, их истории, этнических процессов и религиозной ситуации в стране.

Пионером в изучении новой и новейшей афганской истории явились британские ученые, которые, как правило, находясь на государственной службе, в частности, в колониальной Индии, собирали, анализировали и систематизировали материалы по Афганистану и затем публиковали в виде монографий. Это были не профессиональные исследователи, поэтому их сочинения носили преимущественно описательный, публицистический и хроникальный характер. В большинстве работ, опубликованных британскими авторами в первой половине XX в., сквозила тень пренебрежения к афганцам, их стремление к независимости преподносилось как религиозный фанатизм, афганцам нередко приписывали косность и невежество в их «нежелании» приобщиться к ценностям западной цивилизации. И это неудивительно: в то время такой взгляд вполне соответствовал задачам апологии британской колониальной политики на Востоке, попыткам оправдать ее провалы в стремлении присоединить Афганистан к своим колониям.

К числу такого рода работ можно отнести солидную монографию в двух томах бригадного генерала Перси Сайкса «А History of Afghanistan» (1940 г.), книги В.К.Фрейзера-Тайтлера «Afghanistan. A Study of Political Development in Central and Southern Asia» (1950 г.) и Олафа Kapoy «The Pathans: 550 B.C. - A.D. 1957» (1958 г.), изданные в Лондоне.

В первой из них описывается история Афганистана с древнейших времен. В ее втором томе из 30 глав восемь последних отводится периоду независимого развития Афганистана. Автор излагает события в хроникальной манере, избегая научного анализа. Его работа скорее напоминает летопись политической истории и полезна исключительно своей фактологией.

В работе Фрейзера-Тайтлера больше внимания уделяется геополитическим проблемам и внешней политике Афганистана.

Книга О.Кароу посвящена в основном истории пуштунов как этноса, их племенной структуре и политической роли на разных этапах афганской истории.

После краха британской колониальной империи интерес английских востоковедов к Афганистану заметно снизился, уступив место слабо выраженному академическому любопытству.

В послевоенный период в связи с активной политико-экономической экспансией США в регионе Ближнего и Среднего Востока появились и первые американские исследования по Афганистану. Это были публикации разного жанра -от путевых заметок до серьезного научного анализа. И, как в случае с англичанами, в 60-е гг. авторами работ по афганской тематике выступили не профессо-налы-востоковеды, а посетившие страну или состоявшие на службе у афганского правительства чиновники, преподаватели, технические специалисты, сотрудники Корпуса мира.

В трудах американских авторов 60-х годов даются общие сведения об Афганистане, его народе, культуре, истории. Это монографии П.Фрэнка «Afghanistan between East and West» (1960 г.), Д.Вильбера «Afghanistan. Its people, its culture, its society» (1962 г.), М.Б Уоткинс «Afghanistan. Land in Transition» (1963 г.). Уже в этих ранних работах выдвигается тезис о советской угрозе Афганистану и, соответственно, американским интересам в регионе. Политическая обстановка в стране освещена крайне скудно, поэтому эти исследования не представили большого интереса для изучения избранной нами темы.

Бурные события 60-х - начала 70-х годов в Афганистане стимулировали усиление внимания американских исследователей к этой стране и ее прошлому, более глубокое осмысление ее истории. Первым такую попытку предпринял В. Грегорян, вслед за монографией «The Emergence of Modern Iran» выпустивший фундаментальный труд «The Emergence of Modern Afghanistan» в 1969 г. Его сочинение отличается строгой последовательностью, логикой изложения и достаточной объективностью. Основная часть работы рассматривает политику двух наиболее ярких государственных деятелей Афганистана - «централизатора» эмира Абдуррахмана (1880-1901 гг.) и его внука эмира Амануллы (1919-1929 гг.), заложивших основы современного афганского государства. Игнорируя конъюнктурные соображения, автор предложил классический анализ афганской политической истории нового и новейшего периодов, дал ее периодизацию и выявил некоторые закономерности развития страны в исследуемую эпоху. Книга В. Грегоряна оказалась весьма полезной в изучении государственного строя и политической системы Афганистана на первом этапе его независимого развития.

В том же году появилась первая в американской афганистике монография справочного характера «Afghanistan. A Country Study», подготовленная коллективом авторов под эгидой министерства обороны США и выдержавшая пять изданий. В книге в обобщенном и сжатом виде затрагиваются все стороны жизни современного Афганистана, в том числе система государственного управления, политическая динамика, средства массовой коммуникации, политические ценности, религия. И хотя этот труд лишен элементов научного анализа и написан в тоне сухой констатации, он представляет несомненный интерес с точки зрения ознакомления с трактовкой американскими учеными основных явлений и процессов экономической и общественно-политической жизни послевоенного Афганистана.

В 1972 г. американская афганистика пополнилась монографией Р.Ньюэлла «The Politics of Afghanistan», где он пытается проследить процессы независимого развития страны с момента окончания англо-афганской войны 1919 г. до конца 60-х гг. Однако характеристика основных этапов политического развития Афганистана носит у него оценочный характер, страдает отсутствием должной аргументации и скорее служит основой для более серьезных исследований.

Через год, в 1973 г. в США одновременно публикуются две крупные монографии на одну тему - Р.Т.Стюарт «Fire in Afghanistan. 1914-1929» и Л.Пуллады "Reform and Rebellion in Afghanistan, 1919-1929". Обе посвящены анализу политики эмира Амануллы и падению его режима.

Американская журналистка Р.Т.Стюарт несколько раз побывала в Афганистане в конце 60-х гг., встречаясь там с очевидцами и участниками описываемых ею событий, затратила массу времени в Британском национальном архиве в Лондоне, изучая донесения британских агентов в Афганистане и посла Ф.Хэмф-риса, а также переписку афганских и английских государственных деятелей (все это она поведала автору настоящей диссертации, познакомившемуся с ней в Кабульской национальной библиотеке в октябре 1978 г.). Итогом ее усилий явилось исследование афганской политической истории первой честверти XX в. под углом зрения англо-афганских отношений. Несомненно, работа в британском архиве оставила заметный след в ее сочинении - Р.Т.Стюарт весьма далека от осуждения или хотя бы критики британской колониальной политики, считая ее в целом нейтральной в отношении Афганистана. В то же время, анализируя реформы эмира Амануллы, автор пытается показать их важную роль в политической трансформации страны, и в этом заключается достоинство ее бесспорно интересного научного труда.

Автор второй книги - "Reform and Rebellion in Afghanistan, 1919-1929" - юрист и карьерный дипломат профессор Л.Пуллада в 50-е гг. работал в посольстве США в Кабуле и уже тогда занимался сбором материалов по истории Афганистана. Его книга целиком посвящена исследованию реформ и в целом деятельности Амануллы. В последующем она была переведена на язык дари афганским историком Б. Юсуфзаем и издана в Пешаваре в 1989 г. Автор не скрывает своих симпатий к эмиру-реформатору, убедительно аргументируя свою позицию: «Несмотря на личную неудачу Амануллы, ему удалось заложить основы для последующих, более успешных усилий в деле модернизации Афганистана, в том числе ныне прогрессирующего. Его правовые и конституционные реформы начала 20-х гг. заложили фундамент будущих конституций 1931 и 1964 гг.»5.

Оценивая суть своей книги, Л.Пуллада пишет: «Это не история периода Амануллы в строгом значении этого слова и не его биография. Это также не сравнительный анализ политики в племенном обществе и не попытка заполнить пробел в существующей литературе по этому вопросу. И, наконец, это не теория модернизации.Мое исследование содержит первичные сведения, эмпирическое свидетельство, которые могут послужить основой для сравнительного изучения и формулирования политической теории»6.

Тем не менее, несмотря на столь скромную самооценку, вполне можно согласиться с предложенной автором характеристикой исторического процесса в Афганистане, происходившего в 20-е гг.: «Это драматичное столкновение между сугубо традиционным обществом, в котором доминируют жесткие, полные ксенофобии законы племенной политики, и идеалистом, бескомпромиссным модернистом, идеи которого во многих важных аспектах предвосхитили устремления более известных исторических фигур в соседних странах, таких как Ататюрк и Реза-шах. Период Амануллы, революционные политические и социальные взгляды которого потрясли его страну до основания и поразили даже Запад, остро нуждается в объективном изучении и анализе. Буря, возникшая вокруг фигуры этого неординарного модернизатора и в итоге поглотившая его, явилась удивительной комбинацией внутренней племенной политической динамики и внешнего геополитического давления»7. В работе Л.Пуллады наиболее важным для нашего исследования послужило изучение сложного механизма взаимодействия и противодействия центральной власти и племенного сообщества.

Наконец, на 60-е годы падает начало бурной научной деятельности одной из видных фигур в американской афганистике - Луиса Дюпре. Будучи необычайно плодовитым историком, этнографом, журналистом, археологом, на протяжении более чем двадцатилетней научной карьеры он коснулся самых различных сторон жизни афганского общества. К сожалению, его антикоммунизм (впрочем, вполне понятный и зачастую имевший под собой серьезное основание) нередко сказывался на объективности некоторых его оценок. Тем не менее монографии Л.Дюпре "Afghanistan" (1970,1973, 1980 гг.) и ряд статей - "Afghanistan's Slow March to Democracy" (1963 г.), "Decade of Daoud Ends" (1963 г.), "Constitutional Development and Cultural Change" (1965 г.), опубликованных в серии изданий American Universities Field Staff Reports, оказались достаточно интересными и полезными для написания настоящей диссертации.

И если по периоду послевоенного политического развития Афганистана в США было проведено сравнительно немного исследований, то Апрельская революция 1978 г. и последовавшая за ней гражданская война в Афганистане вызвали шквал научных публикаций. Большинство из них было посвящено двум основным сюжетам - политике Кремля и афганской оппозиции. Особенно заметным здесь опять же оказался Л.Дюпре, явивший миру острую критику советской политики и просоветского режима в Кабуле в серии статей под общим названием "Red Flag over the Hindu Kush".

Многие его коллеги в эти годы с разной степенью объективности также анализировали политическую ситуацию в ДРА и политику НДПА. Наиболее интересными по содержанию и чрезвычайно информативными представляются три исследования - Генри Брэдшера "Afghanistan and the Soviet Union" (1983), Антони Арнольда "Afghanistan's Two-Party Communism: Khalq-Parcham" (1983) и Бар-нета Рубина "Afghanistan. State Formation and Collapse in the International System" (1995).

Профессиональный журналист Г.Брэдшер во время своих длительных командировок в качестве корреспондента агентства Associated Press в Южную Азию (1959-1964, 1969-1975 гг.) и Советский Союз (1964-1968 гг.) собрал богатый материал по политической истории послевоенного Афганистана и советской политике в регионе. Подвергнув его серьезному осмыслению, Г.Брэдшер дал не просто картину советско-афганских отношений, а тщательно выверенную историю советского политико-идеологического и военного проникновения в Афганистан. Причем анализ феномена советской экспансии представлен в книге не как самостоятельный сюжет, а вплетается в канву внутриполитических процессов в этой стране. Книга ценна для настоящей диссертации тем, что в ней в лаконичной форме прорисовываются важнейшие моменты в истории НДПА, даются характеристики ее вождей, освещается их политическая деятельность. В отличие от работ по этой теме ряда других американских историков автор не впадает в крайности, анализируя афганскую политику Кремля, а подает ее на фоне его общего внешнеполитического курса в рамках "доктрины Брежнева".

Среди многих американских афганистов особого внимания заслуживает научное творчество Антони Арнольда. Известный советолог с приличным знанием русского языка, бывший офицер ЦРУ, а ныне сотрудник Гуверовского института Стэнфордского университета в Калифорнии провел в Афганистане три года (1975-1978) в качестве сотрудника посольства США, где имел доступ ко многим секретным документам американской разведки. Автору настоящей диссертации привелось познакомиться с ним, быть его гостем и даже совместно выступать с публичными лекциями в Калифорнии в мае 1990 г. А.Арнольд произвел впечатление исключительно информированного ученого с аналитическим складом ума. Многолетняя работа в одном из богатейших архивов страны - Гуверовского института позволила исследователю подготовить и опубликовать серию научных трудов по Афганистану. Пожалуй, никто из американских ученых не знает историю НДПА лучше А.Арнольда. Наиболее значительная из его монографий -"Afghanistan's Two-Party Communism: Khalq-Parcham" (1983 г.). В книге не только даются детальное описание истории НДПА, анализ внутрипартийной борьбы, характеристики лидеров афганских коммунистов, но и показано, как начинался процесс формирования тоталитарного режима в Афганистане, приведшего страну к катастрофе. При всем уважении к исследователю нельзя не отметить излишнего радикализма его оценок в стремлении преподнести афганскую драму не как следствие внутренней динамики политического развития, а лишь как итог политики Кремля, поставившего целью превратить Афганистан в своего сателлита.

Пожалуй, наиболее полезной из книг американских авторов для написания настоящей диссертации оказалось серьезное, фундаментальное исследование профессионального востоковеда Барнета Рубина, преподавателя и директора ряда научных и учебных центров, консультанта Конгресса США по афганским проблемам - монография "Afghanistan. State Formation and Collapse in the International System". Кроме архивных материалов и документов, автор почерпнул массу сведений об Афганистане во время своих многочисленных зарубежных поездок - во Францию, Италию, Пакистан, Афганистан, Саудовскую Аравию, СССР, а после его развала - в Таджикистан, Узбекистан и Казахстан. В 1988 г. он был даже гостем ИВ АН СССР, с благодарностью вспоминая на страницах своей книги о беседе с профессором Ю.В.Ганковским. Поражает диапазон его встреч в разных точках планеты: с ведущими американскими и афганскими учеными, лидерами афганской эмиграции в США, с экс-королем Захир-шахом в Риме, с руководителями афганских исламских оппозиционных партий в Пешаваре в конце 80-х гг., даже с бывшими функционерами НДПА в Ташкенте, Душанбе и Алма-Ате.

Монография Б. Рубина структурно напоминает работы многих его коллег: небольшая предыстория политической борьбы в Афганистане, характеристика современных и традиционных элит, политика правящей НДПА, исламская оппозиция, развал государства. Между тем в его книге есть немало неординарных, хотя и небесспорных идей. Так, красной нитью через его повествование проходит сформулированная им концепция «государства-рантье», каковым он считает послевоенный Афганистан (до момента прихода моджахедов к власти в 1992 г.). Свою идею автор аргументирует тем, что, по его мнению (и с этим трудно спорить), основным источником финансового и технического обеспечения послевоенного экономического развития Афганистана являлась внешняя помощь. Такая ситуация, резюмирует Б.Рубин, не могла не воздействовать на национальную психологию, превращая в «рантье» и госаппарат и политическую элиту.

Соответственно, наиболее влиятельные и радикальные политические организации - «революционеры-марксисты» и «революционеры-исламисты» также становились «рантье» - и те и другие восприняли идеологию своих зарубежных спонсоров, пользовались их прямой политической (и не только) поддержкой. Автор проводит весьма интересную, причем логически обоснованную параллель, или, если угодно, сравнение тех и других по многим параметрам, находя в ряде аспектов поразительное сходство: оба движения (марксисты и исламисты) боролись против коррумпированной монархии, выдвигали в качестве приоритетной задачи вооруженную борьбу для захвата власти. Даже национальный и социальный состав марксистской НДПА и исламистской «Мусульманской молодежи» был достаточно идентичен, и автор подтверждает это наглядно, с помощью фактических данных. Многие функционеры обеих партий к тому же учились за рубежом. Стратегические различия между ними не помешали многим видным деятелям НДПА впоследствии, после падения режима Наджибуллы примкнуть к своим бывшим идеологическим противникам-исламистам, что подтвердило их генетическую общность на этапе борьбы за власть. Национально-этнические и племенные ценности у этой категории марксистов преобладали над идеологическими. Это чрезвычайно интересный феномен, который нуждается в дальнейшем изучении и осмыслении.

На наш взгляд, концепция «рантье», разработанная Б.Рубиным, вполне имеет право на существование, хотя и представляется довольно схематичной и несколько упрощенной. Ученый явно недооценивает инерцию традиционного мышления и в целом консерватизма афганцев, безусловно, первичного по отношению к внешнему влиянию.

Что касается афганской отечественной историографии по исследуемой теме, то она не богата научными трудами обобщающего, аналитического характера. Наиболее значительные произведения афганских исследователей, посвященные периоду Амануллы, появились в 30-40-е годы и в силу низкого уровня развития отечественной исторической науки как таковой в то время и политической конъюнктуры в основном не выходили за рамки жизнеописания здравствовавших монархов и их деяний. Среди них «Бохран ва неджат» («Кризис и освобождение») М.Аниса (1931 г.), «Надер-и афган» («Надир Афганский») Б.Кушкаки (1931 г.), «Хаватер-и кахраман» («Воспоминания героя») М.Салеха (1936 г.) , "Progressive Afghanistan" М.Али (1933 г.), "The Tragedy of Amanullah" (1933 г.) и "The Modern Afghanistan" (1938 г.) И.А.Шаха.

Первым серьезным аналитическим трудом по афганской истории с древнейших времен до периода падения правительства Амануллы явилась фундаментальная монография известного историка и общественного деятеля М.Г.М.Губара «Афганистан дар масир-и тарих» («Афганистан на историческом пути»), вышедшая в Кабуле в 1967 г. и вызвавшая широкий общественный резонанс. Это был подлинный прорыв в изучении национальной истории как в методологическом, так и в аналитическом отношении. Автор впервые в отечественной науке попытался дать периодизацию истории Афганистана, вывел на политическую арену народ, показав его активным участником исторического процесса, критически подошел к оценке деятельности ряда афганских правителей. Книга не понравилась властям и была запрещена, однако расходилась в списках и пользовалась немалым успехом. Последний, самый крупный раздел монографии М.Губара посвящен событиям первой трети XX в. В центре повествования - младоафганское движение, его истоки, характер, герои. Сведения и взгляды автора необычайно ценны тем, что он был очевидцем и одним из видных участников движения, продолжившим свою политическую деятельность и в годы правления младоафганцев (1919-1929 гг.). Его описание событий этого периода, подкрепленное собственными комментариями, - важнейший источник для исследования эпохи Амануллы.

В 1972 г. в афганской газете «Иттихад-и мелли» была опубликована в виде очерков под названием «Дауреи Бачаи Сакао» («Период Бачаи Сакао») работа афганского историка М.С.Тарзи, племянника известного афганского просветителя и государственного деятеля Махмуд-бека Тарзи, посвященная проблемам политического кризиса конца 20-х гг. И хотя этот труд имеет черты мемуарного характера, он содержит ряд новых фактов и выводов, касающихся деятельности эмира Хабибуллы (Бачаи Сакао). К сожалению, автор не анализирует социальные и политические истоки антиправительственного движения, а ограничивает его рамками политического заговора, инспирированного британской агентурой.

В последующем, вплоть до Апрельской революции 1978 г. в Афганистане не было издано сколь-нибудь серьезных работ по современной афганской истории. Исключение составляет лишь солидное исследование одного из видных деятелей НДПА Г.Д.Панджшири «Пейдайеш ва рошд-и сармайедари дар Афганистан» («Возникновение и развитие капитализма в Афганистане», 1973 г.). Этот труд, написанный им в тюрьме в начале 70-х гг., к тому же с позиций марксистского анализа, так и не был опубликован. Диссертант получил в подарок машинописный текст монографии в 1978 г. от самого автора, занимавшего тогда пост министра общественных работ в правительстве Н.М.Тараки.

Автор прослеживает историю социально-экономического развития Афганистана в XX в. до 1963 г., положив в ее основу классовую борьбу в стране. Книга написана в черно-белых тонах с неоправданно жесткой критикой в адрес правящих кругов Афганистана. Вместе с тем Г.Д.Панджшири, находясь на протяжении первого послевоенного периода в гуще событий, дал их широкую панораму изнутри», хотя и в довольно схематичной манере: в книге все действующие лица четко разделены на два лагеря - «эксплуататоры» (монархия, политическая элита, международный империализм) и «эксплуатируемые» (простой народ, трудящиеся). Отсюда категоричность основных характеристик: политика всех режимов (которые, за исключением Амануллы, в книге на одно лицо) антинародна и деспотична, движения народных масс, соответственно, прогрессивны. Тем не менее книга оказалась весьма полезной для написания диссертации как с точки зрения ознакомления со взглядами афганских марксистов, так и ее фактологии.

Апрельская революция 1978 г. и последующее вторжение советских войск в страну раскололи афганских историков на два противоположных лагеря. Большая часть ученых покинула Афганистан, отправившись в эмиграцию, в основном в Пакистан и США. Оставшиеся на родине в условиях тоталитарного правления были вынуждены либо адаптироваться к новой идеологии, либо мимикрировать, либо изменить тематику исследований. Последних оказалось большинство. Дистанцировавшись от политики, они занялись изучением древней, средневековой и новой истории (Мир Хусейн Шах, Сарвар Хумаюн, Абдулхай Хабиби, Абдуррауф Бенава, Мухаммад Азам Систани, Абдул Латиф Джалали, Махмуд Хабиби, Нумьялай), издавая свои труды в Кабульском университете и АН ДРА. В последующие годы многие из них также эмигрировали.

Среди тех, кто, не разделяя идеологию НДПА, пытался заниматься современностью, следует упомянуть сотрудника АН ДРА Абдуллу Мехребана. Его перу принадлежат две монографии, изданные в Кабуле, - «Тарих-и джиргахаи мелли дар Афганистан» («История национальных джирг в Афганистане», 1982 г.) и ее переработанное и дополненное издание «Тарих-и шураха дар Афганистан» («История советов в Афганистане», 1989 г.). Автор не только вскрывает социальную и политическую сущность джирги (совета) как важнейшего традиционного института в Афганистане, но и дает обширную информацию о всех заседаниях Лоя джирги (общенациональной ассамблеи представителей ханов племен и духовенства) на протяжении трех веков (XVIII-XX вв.), их решениях и принятых ими законодательных актах. Книга явилась важным источником для исследования одного из основных традиционных компонентов политической системы Афганистана.

Немногочисленная группа афганских историков, оставшихся на родине, включала и тех, которые, влившись в правящую партию, охотно пошли на сотрудничество с просоветским режимом, получая чины и звания за восхваление политики НДПА и яростное осуждение прежних режимов. В основном это были представители нового поколения афганских ученых, научное мировоззрение которых формировалось в период учебы в советских вузах или в советском окружении в Кабуле. Наиболее заметной фигурой среди них был Кабир Ранджбар, защитивший в Ленинграде кандидатскую диссертацию по проблемам крушения монархии в Афганистане и докторскую на ту же тему в Берлине. В 1989 г. он сменил на посту президента АН ДРА старейшего деятеля НДПА и известного поэта Су-леймана Лаека, получив ученую степень члена-корреспондента АН. Им написаны две небольшие монографии, одна из которых - «Рошд-и монасебат-и ид-жтемаи иктисади дар Афганистан кабл аз инкилаб-и саур» («Развитие социально-экономических отношений в Афганистане до Апрельской революции», 1988 г.) - выделяется обилием ссылок на классиков марксизма и советских ученых. Другая - «Инкилаб-и мелли-демократик дар шарайет-и масалихэ» («Национально-демократическая революция в условиях национального примирения», 1987 г.) - добротный пропагандистский документ, который мог быть с успехом использован в материалах любого пленума ЦК НДПА.

Другой представитель этой когорты ученых АВ.Карар занимал пост проректора Кабульского университета. Его перу принадлежит исследование «Тарих-и равабет-и Афганистан ва Амрика» («История афгано-американских отношений»), опубликованная в виде серии статей в еженедельнике «Ахбар-и хафта» («Новости недели») в 1988 г. Являясь активистом НДПА, он работал в тесном сотрудничестве с советскими советниками, людьми весьма ортодоксальных взглядов, что не могло не сказаться на его мировоззрении. Его труд, изобличающий политику американского империализма в Афганистане, вполне соответствовал духу официальной идеологии. В 1989 г. АВ.Карар был назначен генеральным консулом в Польше и остался там на положении эмигранта.

К этим двум ученым в какой-то мере примыкал и преподаватель истории на факультете общественных наук Кабульского университета Сеид Саадуддин Ха-шеми. Написанные им две монографии «Афганистан-и моасер» («Современный Афганистан», 1980 г.) и «Тарих-и навин-и Афганистан» («Новейшая история Афганистана», 1985 г.) - это, строго говоря, небольшой двухтомник афганской истории, выпущенный малым тиражом на ротапринте. Автор дает беглое описание основных событий периода 1919-1945 гг. в классическом духе марксистского анализа, уделяя большое внимание вопросам «советско-афганской дружбы» и добросовестно осуждая непрекращавшееся, как он считает, в тот период вмешательство британского империализма во внутренние дела Афганистана. Отсутствие какой бы то ни было аргументации и, как водится, многочисленные ссылки на классиков марксизма и видных советских востоковедов превращают работу ученого в стандартный учебник истории Афганистана для студентов эпохи застоя.

Между тем эмигрировавшие на Запад афганские ученые, в большинстве своем противники НДПА, освоив методологию исследований из арсенала западной школы востоковедов, стали публиковать содержательные аналитические труды по проблемам современного Афганистана. Наибольшую известность им принесли работы по социологии и этнографии. Примером может служить фундаментальная монография Хасана Пулади "The Hazaras" (1989 г.) - своего рода энциклопедия хазарейского народа, включающая историю, язык, культуру, экономику, социальную структуру и т.д. Другой видный пуштунский ученый в эмиграции Акбар Ахмад на примере племени момандов дал социально-этнический срез пуштунского общества в изданной им в 1980 г. монографии "Pakhtun Economy and Society. Traditional Culture and Economic Development in Tribal Society". Автору удалось проследить и проиллюстрировать характер связей между племенами и государственными структурами, формы их взаимодействия и противодействия и в конечном счете процесс интеграции племен в государственную систему.

Особую ценность для диссертанта представила книга "The Fall of Afghanistan" (США, 1988 г.) бывшего афганского дипломата Абдул Самада Гауса, занимавшего пост заместителя министра иностранных дел в республиканском правительстве М.Дауда (1973-1978 гг.). Автор был участником крупнейших внешнеполитических акций, включая переговоры афганских государственных деятелей с руководством СССР, США и Пакистана. «Это первая такого рода книга, - пишет в предисловии к ней бывший американский посол в Кабуле в 1974-1978 гг. Т.Эллиот, - в которой так всеобъемлюще описана история внешней политики Афганистана, в том числе и в первую очередь периода республиканского правления»8.

Особую ценность для диссертанта представила книга "The Fall of Afghanistan" (США, 1988 г.) бывшего афганского дипломата Абдул Самада Гауса, занимавшего пост заместителя министра иностранных дел в республиканском правительстве М.Дауда (1973-1978 гг.). Автор был участником крупнейших внешнеполитических акций, включая переговоры афганских государственных деятелей с руководством СССР, США и Пакистана. «Это первая такого рода книга, - пишет в предисловии к ней бывший американский посол в Кабуле в 1974-1978 гг. Т.Эллиот, - в которой так всеобъемлюще описана история внешней политики Афганистана, в том числе и в первую очередь периода республиканского правления»8.

Движимый вполне понятной неприязнью к афганским коммунистам, бросивших его за решетку в 1980 г., автор тем не менее предпочел сбалансированный подход к рассмотрению важнейших внешнеполитических проблем Афганистана. При очевидно спорном характере многих серьезных формулировок, предложенных А.С.Гаусом, диссертант склонен разделить его заключительное мнение о сущности внешней политики М.Дауда: «Ориентация внешней политики Мухаммеда Дауда, несомненно, отвечала нуждам и чаяниям афганского народа. Если бы ему дали возможность и далее развивать ее, то такой курс наверняка укрепил бы позиции Афганистана как подлинно исламского и неприсоединившегося государства. Для Мухаммада Дауда неприсоединение явилось одной из предохранительных мер к выживанию страны. Тем не менее, его концепция неприсоединения явно отличалась от советской. Он отверг критерий, сформулированный Москвой в 1962 г. на Конференции глав неприсоединившихся государств в Белграде, согласно которому неприсоединившейся страной считалась та, которая в своей внешней политике следовала московской линии, на том основании, что Советский Союз является «естественным союзником неприсоединившегося мира»9.

Весьма интересным и полезным для диссертанта оказалось также сочинение видного государственного и общественного деятеля Афганистана М.С.Фархан-га, одного из авторов конституции 1964 г., в последующем заместителя министра иностранных дел в республиканском правительстве М.Дауда, покинувшего страну после Апрельской революции. Он занялся изучением афганской истории задолго до прихода к власти НДПА, написав монографию «Афганистан дар пандж карн-и ахир» («Афганистан в последние пять веков», 1975 г.). Нами была широко использована вторая часть этой работы, вышедшая во втором издании в 1992 г. в г. Кум (Иран), где содержится хронология событий послевоенного периода и тексты международных соглашений, заключенных Афганистаном. Большое место в книге уделено внутриполитической ситуации того времени, в условиях которой разворачивалась деятельность часто сменявших друг друга правительств. К сожалению, труд М.Фарханга носит в основном описательный характер и лишен научного анализа. Однако оценки деятелей и правительств, данные автором, показались нам интересными и достойными осмысления. Привлекает также обилие фактического материала, в том числе личных впечатлений и наблюдений.

Наконец, богатейшим источником информации о событиях 1963-1973 гг. явилась книга видного афганского журналиста и государственного деятеля Саба-худдина Кушкакиг «Дахе-и канун-и асаси» («Десятилетие конституции»), В 60-е годы он занимал должности президента информационного агентства «Бахтар», председателя радиокомитета, издателя и главного редактора газеты «Караван», а в 1972 г. стал министром информации и культуры в правительстве Мусы 111а-фика. После государственного переворота 1973 г. подвергался арестам. Через несколько дней после Апрельской революции, в мае 1978 г. он вновь был брошен за решетку и вышел на свободу лишь в январе 1980 г. Покинув Афганистан, С.Кушкаки присоединился к моджахедам в Пакистане, где и завершил свое исследование, начатое в 1972 г. Книга опубликована в Исламабаде в 1986 г.

И хотя монография С.Кушкаки была задумана как очерк политической истории Афганистана периода «демократического эксперимента» (1963-1973 гг.), по существу он представил анатомию политической системы в те годы, осветив функционирование ее основных структур. Соответственно построено изложение материала: каждая глава самостоятельна и посвящена одной теме - «Королевская семья», «Исполнительная власть», Парламент», «Судебная система», "Политические партии", «Армия», «Четвертая власть (пресса)», «Экономика». В то же время все они объединены одной идеей - показать, как шел демократический процесс в стране и почему он не удался. Главными причинами краха «демократического эксперимента» автор считает безответственность правящих кругов и «просвещенной» части общества, отсутствие единства «политического класса» - опоры «демократической конституции» и двигателя демократического процесса, подрывную деятельность левых радикалов, подталкиваемых Моеквой. Если сюда добавить слабость национальной буржуазии, незрелость демократических сил (а точнее, их практическое отсутствие), исключительную поляризацию и фрагментарность политических сил, узость арены и отсутствие традиций политической борьбы в рамках закона, слабость правовой базы общества, то вырисовывается более цельная картина краха зарождавшейся демократии. Точка зрения автора и многие его оценки, не подкрепленные убедительными аргументами, в ряде мест представляются спорными, но они никак не могут быть проигнорированы, а, наоборот, подлежат внимательному изучению. В целом труд С.Кушкаки уникален не только тематикой и авторской трактовкой событий, но и предлагаемым им методом изучения новейшей истории Афганистана - через деятельность конкретных людей, вершивших эту историю.

Из сравнительно большого числа работ ученых Индии и Пакистана по афганской тематике выделяется книга пакистанца Раджа Анвара "The Tragedy of Afghanistan". Она была переведена с урду на английский и издана в Англии в 1988 г. В предисловии к этой книге, написанной переводчиком, есть фраза, которую можно трактовать как открытый вызов, брошенный всем исследователям афганской истории 70-80-х гг.: «Я без колебаний заявляю, что это единственная правдивая книга, написанная по Афганистану: как таковая, она, безусловно, не понравится никому - ни обеим фракциям НДПА, ни руководству т.н. моджахедов, ни Советскому Союзу, ни США, ни нынешнему (в 1988 г. - В.К.) пакистанскому режиму»10. Практический, хотя и горький опыт пребывания автора в Афганистане, где он имел возможность встречаться с деятелями из обеих фракций НДПА, удары судьбы, нанесенные ему правящей партией, дают определенное основание Р.Анвару говорить о своей объективности.

Известный молодежный лидер, сторонник ЗАБхутто, казненного в 1979 г., Р.Анвар в том же году покинул Пакистан, поселившись в Кабуле. Но уже в октябре 1980 г. он стал жертвой репрессий, или, как он пишет, «гостеприимства» обеих фракций НДПА, которое они оказывали своим оппонентам. Два с половиной года он провел в печально знаменитой тюрьме Пул-и Чархи, где встречался с противниками режима Б.Кармаля, в том числе с членами семьи X.Амина и его соратниками. После освобождения он еще девять месяцев провел в Кабуле, собирая материалы об афганской революции. Остро критикуя руководство НДПА, Р.Анвар с симпатией отзывается о рядовых членах партии, которые уже в начале 80-х гг. задумывались о судьбах революции и в условиях фактической оккупации страны советскими войсками теряли свой идеализм11.

Работа Р.Анвара ценна прежде всего его взглядом «изнутри» на НДПА и ее руководство. Положительно восприняв цели и задачи Апрельской революции, автор раскрывает картину ошибок и преступлений режима. Он один из первых среди исследователей увидел еще в 1983 г. будущее афганской исламской оппозиции: придя к власти, писал Р.Анвар, ее лидеры неизбежно займутся междоусобной борьбой, забыв о пропагандируемых ими исламских идеалах, но уже на основе этнических противоречий. Так в последующем и произошло.

Источниковедческой базой диссертации послужили архивные материалы, официальные документы, мемуарная и справочная литература, информационные бюллетени, программные документы политических партий и общественных организаций, периодика.

Из архивных материалов для исследования политической ситуации в Афганистане в 20-30-е гг. наибольшую ценность представляет Индийский национальный архив, хранящийся в Лондоне и Дели. В начале 70-х гг. часть архивных документов пополнила коллекцию Архива внешней политики России, и автор смог получить доступ к материалам, относящимся к событиям того периода. В основном это донесения и отчеты британского посланника в Кабуле Ф.Хэмф-риса и его сотрудников, английской агентуры, окопавшейся в Афганистане. Они подробно информировали британские колониальные власти в Индии о развитии событий в Афганистане, о настроениях различных слоев населения, об акциях правительства Амануллы, о деятельности советского посольства в Кабуле.

В 1978 г. диссертант имел возможность ознакомиться в Кабуле с материалами Национального архива Афганистана, который открылся для исследователей после Апрельской революции. Нас в первую очередь интересовали архивы, относящиеся к деятельности эмира Амануллы и его правительства. Автор диссертации смог изучить в подлиннике указы эмира, ставшие юридическим основанием его реформ, различные воззвания монарха и других влиятельных лиц, в том числе Бачаи Сакао, претендентов на престол, текущие хозяйственные документы канцелярии эмира. К сожалению, архивные материалы более позднего периода, в частности, послевоенного, находились в обработке, которую осуществляли сотрудники Архива, и в то время оказались недосягаемыми для исследователя.

Из небольшого объема афганской мемуарной литературы можно выделить труд дяди последнего короля Мухаммад Захир-шаха маршала Шах Вали «Мои воспоминания», вышедший на русском языке в Москве в 1960 г. Он в основном посвящен событиям войны за независимость 1919 г. и содержит неприкрытую апологию деятельности одного из героев войны, будущего короля Надир-хана.

События конца 20-х гг. нашли также освещение в книге знатного афганского эмигранта, бежавшего в СССР в 1929 г. Мухаммада Рахима Шивана «Яддашт-ха» («Воспоминания»), хранящейся в машинописном варианте в библиотеке Института востоковедения РАН.

В 1988 г. в Москве вышла «Книга упоминаний о мятеже», автором которой был известный афганский летописец Файз Мухаммад («Катеб»), издавший в 20-е годы многотомное сочинение по новой и частично новейшей афганской истории «Сирадж ат-таварих» («Светильник истории»), «Книга упоминаний о мятеже» содержит описание событий последних лет правления эмира Амануллы. В ее основу положены дневниковые записи автора и свидетельства очевидцев.

Обширные материалы информационного и публицистического характера о развитии обстановки в Афганистане в конце 20-х гг. публиковались в Бюллетене прессы Среднего Востока в Ташкенте в 1928-1930 гг. Это были в основном статьи в афганских, советских и зарубежных газетах, сообщения информационных агентств, донесения советских дипломатов из Кабула. Они также печатались по горячим следам и зачастую отличались заметной недостоверностью и отсутствием анализа. Тем не менее эти материалы оказались весьма полезны для написания избранной нами темы как один из источников «живой» информации.

Нам удалось использовать также довольно большой объем официальных документов. Это уже упоминавшиеся указы эмира Амануллы, законы, постановления и уложения периода его правления, тексты афганских конституций 1923, 1931, 1964 , 1977 и 1987 годов, Закон о выборах 1965 г., проект Закона о печати 1965 г., проект Закона о политических партиях 1966 г., тексты программ НДПА, Партии прогрессивных демократов М.Х.Майвандваля, постановления Поя джирги разных лет, отчеты о парламентских дебатах 60-х гг., публиковавшиеся в официозе «Джаридеи расми» («Официальная газета»), тексты обращения М.Дауда к народу, Гражданский кодекс 1975 г., доклад Б.Кармаля на III конференции группировки «Парчам» в декабре 1975 г., тексты международных договоров и межправительственных соглашений Афганистана с другими странами.

Особое место занимают партийно-правительственные документы НДПА в период ее нахождения у власти в 1978-1992 гг. Это в первую очередь декреты Революционного совета ДРА, указы главы государства, «Основные принципы ДРА» (временная конституция ДРА), материалы пленумов ЦК НДПА, II партконференции НДПА (1987 г.), постановления афганского правительства, официальные выступления руководителей ДРА, изданные в форме сборников их речей и интервью. Нами использовались также программные документы партий исламской оппозиции, выступления, обращения и интервью их лидеров.

Большой объем информации содержит серия «Ежегодник «Афганистан» («Ежегодник «Кабул»), издававшийся с 1930 по 1983 гг. Это официальное издание, освещавшее деятельность исполнительной и законодательной власти Афганистана.

Весьма полезными оказались различного рода информационные бюллетени, в частности, AfghaNews, публиковавшийся Союзом афганских журналистов (в эмиграции) в Пешаваре в конце 80-х -начале 90-х годов. Немало полезной информации диссертант извлек и из информационного бюллетеня "Afghanistan Forum", издававшегося в Нью Йорке в 1988-1993 гг. Официальную точку зрения на события в стране выдавал информационный бюллетень афганского посольства в Москве.

Одним из основных источников для написания настоящей диссертации явились периодические издания. В их числе безусловно преобладает пресса разных стран. По периоду 20-х годов - это афганские газеты «Амани афган» и «Анис», английские "The Times", "Daily News", "Daily Herald", "Daily Mail", "Daily Telegraph", "Daily Guardian"; советские газеты "Правда", "Известия", "Заря Востока".

Изучение истории послевоенного Афганистана потребовало ознакомления с афганскими газетами "Kabul Times", «Ислах», «Анис», «Иктисад», «Ангар», «Ва-тан», «Нидаи хальк», «Вулус», «Хивад». Особую ценность для написания диссертации составила частная пресса 60-х гг., на страницах которой излагались взгляды руководителей и идеологов политических партий и группировок -«Хальк», «Парчам», «Мосават», «Афган меллят», «Шоалеи джавид», «Иттихад-и мелли», «Седаи авам», «Гахиз», «Мардом», а также популярная «Караван».

События периода республиканского правления М.Дауда освещались в газетах «Ислах-Анис», «Джомхурият».

После Апрельской революции выходили официозы «Хальк», «Анис», «Хаки-кат-и инкилаб-и саур», «Хивад», "Kabul Times", "Kabul New Times", орган ЦК НДПА газета "Паям", молодежная «Дерафш-и джаванан», армейская «Хакикат-и сарбаз», орган Национального фронта «Мелли джабхе», кабульского муниципалитета «Памир», профсоюзная «Кар», крестьянская «Дехкан» и др.

В 1987-1992 гг. в Кабуле издавались независимые газеты, представлявшие либеральные взгляды с некоторой долей оппозиционности - «Ахбар-и хафта», «Вахдат», «Адалат», «Йа-хакк», «Михан», «Пальваша», «Вафа», «Седаи ватан».

Весьма полезными оказались газеты и журналы, издававшиеся афганской исламской оппозицией в Пешаваре и Тегеране - "The Mujahidin Monthly", «Моджахед», «Шахадат», «Паям-и Афганистан», «Махаз», «Инкилаб-и ислами-йе Афганистан» и др.

Немало информации диссертант почерпнул из советских официозов 70-90-х гг. - «Правда», «Известия», «Красная звезда», «Комсомольская правда», «Труд», а также газет постсоветского периода - «Известия», «Сегодня», «Независимая газета». При написании настоящей диссертации широко использовалась американская пресса -"The New York Times", "Washington Post", "Christian Sience Monitor", "USA Today", "Omaha World Herald", "San Fransisco Chronicle" и ДР

Период пребывания у власти моджахедов и талибов, события этого периода внимательно отслеживались иранской прессой, тем более что Тегеран выступал посредником в конфликте между моджахедами и талибами. Публикации на афганскую тематику появлялись на страницах «Джомхури-йе эслами», "Iran News", "Tehran Times", «Салам», «Иран», «Эттелаат», «Кейхан», "Keyhan International".

И, наконец, значительная часть материалов диссертации - результат полевых исследований ее автора в Афганистане во время многочисленных служебных и научных командировок в 1966-1991 гг.: работа в Национальной библиотеке и библиотеке Кабульского университета, встречи и беседы с руководителями НДПА, министрами, губернаторами провинций, лидерами и функционерами общественных организаций, чиновниками, армейскими офицерами, купцами, журналистами, преподавателями, простыми людьми на улицах и базарах; участие в работе советско-афганской Комиссии историков (1983-1989 гг.), в национальных и международных конференциях, семинарах и симпозиумах в Кабуле; полевые исследования в США во время научных командировок в 1990, 1991 и 1993 годах, встречи и дискуссии с представителями афганской эмиграции в США, а также в Иране в 1995-1996 годах, в Индии в 1987 и 1991 гг. Поэтому многие имена, даты, события и факты из афганской истории, почерпнутые из дневниковых записей диссертанта и его бесед с информантами, даны в диссертации без ссылок на источники и литературу.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формирование и эволюция политической системы современного Афганистана, 1919-1999 гг."

Заключение

Политическая история Афганистана XX в. оказалась крайне неравномерным процессом: вместо целенаправленного поступательного движения от абсолютизма государственной власти к становлению современной демократической системы правления мы имеем дело со скачкообразным развитием, зачастую регрессивного характера. Поэтому не смена режимов власти и не международные события переломного характера (мировые войны, распад колониальной системы, окончание «холодной воны», мировые кризисы), а глубинные сдвиги в экономической и общественно-политической структурах страны легли в основу предложенной в диссертации периодизации афганской политической истории новейшего времени в свете становления и эволюции политической системы современного Афганистана.

Содержание каждого из этапов общественного развития страны в исследуемый период определялось попытками правящих режимов осуществить модернизацию или даже реформацию остававшегося во многом традиционного общества в рамках общеисторического процесса - перехода от феодализма к капиталистической системе, а в 80-е годы - и к «социализму, минуя капитализм». И каждый раз такие попытки завершались или откатом к деспотизму (авторитаризму) или социальным взрывом, влекущим за собой экономическую стагнацию и обострение политической борьбы.

Даже в послевоенный период стремление н§рязать Афганистану модели общественно-политического развития и ценностные ориентации, исходившие от Запада и еще в большей степени от СССР, воспринимались лишь узким кругом образованной элиты и яростно отвергались широкими массами неграмотного населения, приверженного традициям. Поэтому усилия режимов по созданию современной политической системы не только не находили должной поддержки, но сталкивались с острым противодействием традиционного общества. Важнейшие государственные, политические и общественные институты - парламент, партии, армия - не составили политическую опору реформаторской политики монархии, и без того робкой, непоследовательной и некомпетентной в инициировании социально-политических перемен. Отсюда резкие зигзаги, крутые повороты в политическом развитии: прозападная модернизация 60-х - начала 70-х годов сменилась авторитаризмом республиканского режима М.Дауда, реформация по советским образцам 80-х годов (советизация) - исламским фундаментализмом моджахедов, а затем и крайним радикализмом талибов.

И если в качестве главной причины неприятия афганцами современных политических институтов на поверхность выходит традиционный консерватизм их менталитета, то его вряд ли можно рассматривать как характерную, или определяющую черту их национальной психологии. В глубине такого социального поведения афганцев лежит общая политико-экономическая отсталость афганского общества, обусловленная отнюдь не только социальной инертностью народа, а преимущественно историческими и территориально-климатическими факторами - географическая удаленность от крупных центров современной цивилизации, суровые географические и климатические условия, обрекавшие афганцев на длительное сохранение племенного строя и территориальную разобщенность, а саму страну - на фрагментарность власти, устойчивость кочевого и полукочевого образа жизни, британская колониальная экспансия, далеко не дружественное окружение.

Все это обусловило незрелость Афганистана для активного включения в динамику мирового развития и ускоренной политико-психологической трансформации традиционного общества. В этих условиях в стране еще не созрели социальные силы, которые бы не только предложили путь современного развития, но повели бы ее по этому пути. Поэтому даже те современные формы политической жизни и государственной организации, которые возникли в 60-х годах на волне инициированной монархией либерализации, имели хрупкий, рудиментарный характер и не смогли противостоять радикалам разных мастей, подорвавших начавшийся демократический процесс.

Маятниковый», волнообразный характер общественного развития страны во многом определял содержание и формы постоянно менявшейся политической системы и ее основных институтов. При этом она далеко не всегда адекватно отражала природу происходивших в обществе социально-экономических процессов, зачастую выступая как самостоятельный субъект структурных изменений в экономике, политике, национальной психологии и социальной жизни.

В диссертации раскрывается национальная специфика афганской политической системы - в отличие от ряда соседних стран (Индия, Иран, Турция) политическая система современного Афганистана абсорбировала ряд традиционных, неинституированных структур - джирги (органы местного, племенного самоуправления), механизм клановых, этнических и религиозных связей, власть и влияние локальных этнических и религиозных лидеров, а в последнее время -полевых командиров, систему местного патернализма и клиентеллы. Важным виртуальным компонентом политической системы были племена и союзы племен. Отношения внутри племен, между разными племенами и между племенным сообществом и государством в лице центральной власти временами определяли динамику общего политического развития и политический климат в стране. Специфика межплеменного соперничества проявилась и на современном этапе -между дурани и гильзаями в борьбе за власть в 70-80-е годы.

Наконец, крупным субъектом политического процесса в Афганистане становятся политические фигуры: в политической ориентации масс происходит заметное смещение симпатий от идей и идеологий к их носителям, иными словами, идеологические пристрастия во многом уступают место персональным.

Не последнюю роль в эволюции политической системы играл и продолжает играть ислам, который всегда являлся не только неотъемлемой частью официальной идеологии и общественного сознания, но и образа жизни и мироощущения подавляющей части населения. Не являясь государствообразующим элементом, афганское духовенство было в той или иной степени интегрировано в структуру государственного управления. Не посягая непосредственно на государственную власть, улемы всегда стремились воздействовать на формирование общественного мнения. Что касается их отношений с государственной властью, то они, как правило, служили ей духовной опорой, освящая легитимность режимов и их политику.

В периоды общенациональных кризисов, в переломные моменты афганской истории клерикалы пытались играть самостоятельную роль и превращались в национальный цементирующий фактор позитивного значения (в англо-афганских войнах, сплачивая народ в антиколониальной борьбе под знаменем ислама) или негативного (мобилизация населения в борьбе против реформаторов).

Однако уже в 60-е годы в рамках провозглашенных монархией демократических свобод в Афганистане происходит политизация ислама - в стране формируется фундаменталистское движение как реакция на вестернизацию режима и распространение коммунистической идеологии. В дальнейшем исламисты заявляют о своих претензиях на государственную власть, вступая на путь вооруженной борьбы сначала с республиканским правительством М.Дауда, а затем и пришедшим в 1978 г. к власти прокоммунистическим режимом НДПА. Итог их усилий - появление теократического режима талибов.

Радикальная смена режимов власти, определявшая и изменение государственного устройства , а с ним и характера политической организации общества, началась на заре XX в., когда под влиянием общемировых процессов и специфики политического развития самого Афганистана в стране возникли условия для социально-политической и экономической трансформации традиционного общества на пути от феодальной к раннекапиталистической модели развития. Такого рода трансформацию попытался реализовать эмир Аманулла (1919-1929 гг.), предложивший программу радикальных реформ. Он ввел первую конституцию 1923 г., которая закрепила независимость Афганистана и заложила основы парламентарной монархии, нанеся удар по абсолютизму, но не сломив его окончательно.

Однако социально фрагментированное и политически незрелое общество оказалось не готово к восприятию новых ценностей, а реформаторы не сумели обрести адекватной политической поддержки. В результате реформаторский режим пал под уларами антиправительственного движения, возглавленного ортодоксальным духовенством. Власть ставленника консервативных кругов Бачаи Сакао оказалась непрочной: предложенный им политический курс, в основе которого лежала отмена всех нововведений прежнего режима и возврат к абсолютизму, выглядел уже явным анахронизмом и противоречил интересам «разбуженного» реформаторами общества.

Новый король Надир-шах (1929-1933 гг.), учтя интересы формировавшегося блока правящих сил - крупного торгового капитала, помещиков и духовенства, был вынужден продолжить ряд важных начинаний Амануллы, прежде всего в области государственного строительства. Принятая им в 1931 г. новая конституция предусматривала функционирование двухпалатного парламента, Однако, не получив прерогатив законодательной власти, он вскоре превратился в консультативный орган при короле, который вместе с со своими родственниками, вошедшими в состав правительства, сосредоточил в своих руках всю полноту власти. При этом политическая жизнь страны оказалась под жестким контролем режима.

После убийства Надир-шаха в 1933 г. глава правительства, брат Надира М.Хашим-хан, ставший фактически регентом при юном короле, сохранил деспотическую форму правления. В отличие от Амануллы, допускавшего некоторую степень свободы и либерализма (функционирование политических, в том числе оппозиционных, группировок, эмбриональных общественных организаций, свободной прессы, критицизм общественных настроений), М.Хашим-хан сузил политическую систему до государственных органов и идеологии придворной аристократии, исключавшей появление всякого рода свободной мысли.

Вторая мировая война серьезно изменила ситуацию в Афганистане. Глубокий экономический кризис и обострение социальной напряженности привели к смене режима в 1947 г. Новый премьер, другой дядя короля Шах Махмуд был вынужден «выпустить пар», объявив курс на либерализацию политической и общественной жизни. В этих условиях в 1947 г. в стране появилось оппозиционное движение «Пробудившаяся молодежь», носитель интересов интеллигенции и национальной буржуазии, которое наполнило политическую систему новым содержанием. Оппозиция выступила с требованием экономических реформ и демократизации политической жизни и системы государственного управления. В условиях возросшей политической активности власти были вынуждены объявить о свободных выборах в парламент, который благодаря депутатам от оппозиции и сторонникам реформ приобрел признаки действенного органа законодательной власти. Впервые в его стенах зазвучала критика в адрес правящих кругов. Апогеем либерализации стало принятие в 1950 г. Закона о печати и появление независимой прессы - печатных органов оппозиционных группировок, в рядах которых находились будущие руководители политических партий левого и экстремистского толка -Н.М.Тараки, Б.Кармаль, А.Махмуди.

Афганская оттепель», впрочем, длилась недолго. Власть, испугавшись собственного либерализма, разгромила оппозицию, репрессировав ее руководителей и активистов.

В 1953 г. новым премьером стал двоюродный брат короля, бывший министр обороны генерал М.Дауд, накануне заигрывавший с оппозиций, пытаясь использовать ее в своей борьбе за власть.

Новый режим внес серьезные изменения во внутреннюю и внешнюю политику. В условиях обострения афгано-пакистанских противоречий М.Дауд обратился к США за военной помощью, но получил отказ. Это обстоятельство, а также настойчивые попытки Запада втянуть Афганистан в военные блоки, что противоречило традиционному нейтралистскому курсу страны, заставили премьера переориентировать внешнюю политику на СССР. Началось быстрое сближение двух стран, положившее начало интенсивному политическому, экономическому и идеологическому проникновению Советского Союза в Афганистан. При советском содействии афганская экономика была переведена на рельсы планового развития в рамках т.н. «руководимой экономики». Экономическая помощь, поступавшая из СССР, вылилась в создание ряда важных государственных объектов экономической инфраструктуры. Одновременно советская помощь использовалась для модернизации афганской армии.

Между тем политическая жизнь страны оказалась в тисках жесткого контроля со стороны режима, все более принимавшего черты авторитарной системы власти. Всесилие премьер-министра породило оппозиционные настроения среди консервативных кругов - крупного торгового капитала, ханской верхушки племен и ортодоксального духовенства, позиции которых были ущемлены реформаторскими устремлениями М.Дауда. Парламенту вновь была отведена роль консультативного органа. Король оставался номинальной фигурой, задвинутой в тень высокой политики. Курс на завинчивание гаек не отвечал и интересам новых социальных слоев и категорий, численно выросших в условиях ускоренного буржуазного развития и не имевших доступа к власти - национальной и мелкой буржуазии, рабочего класса, новой, в том числе военной интеллигенции, студенчества, технократов.

Жесткая, бескомпромиссная позиция М.Дауда в вопросе афгано-пакистанских противоречий, приведшая в начале 60-х годов к кризису в отношениях между двумя странами, стоила премьеру его поста. В марте 1963 г. король отправил его в отставку.

60-е годы явились переломным этапом в новейшей политической истории Афганистана, когда требования либерально-демократической оппозиции конца 40-х

- начала 50-х годов стали политической реальностью: в стране по инициативе короля был осуществлен ряд политических реформ, получивших название «демократический эксперимент». Наиболее важная из них - конституционная реформа, изменившая характер и содержание политической системы. Новая конституция 1964 г. закрепила новую форму правления - конституционную монархию. Ее важнейшие положения - члены королевской семьи отстранены от участия в управлении государством и политической жизни, разделены три ветви власти, парламент наделен законодательными прерогативами, разрешена деятельность политических партий, провозглашены гражданские права и свободы, в том числе свобода слова, печати, собраний.

Однако «демократический эксперимент» вскоре захлебнулся. Парламент, большинство которого составили представители консервативных слоев, оказался недееспособным, превратившись по существу в дискуссионный клуб.

Сменявшие друг друга правительства технократов, не имевшие общественной поддержки, в условиях открытого противодействия со стороны законодательной власти, оказались неспособны предложить и продвинуть радикальные преобразования. Судебная система была лишена самостоятельности и находилась под контролем монархии.

Появившиеся в те годы политические партии (а их спектр был довольно широк

- от левых и левоэкстремистских до правоклерикальных) действовали полулегально, ибо законопроект о политических организациях так и не был подписан королем. Почти все они выступили в оппозиции к режиму и их деятельность, в первую очередь радикалов, объективно подрывала и без того хрупкий демократический процесс.

Еще одно завоевание афганской демократии - независимая частная пресса -выступила выразителем различных направлений общественной мысли и стала катализатором ускорившейся политизации и поляризации афганского общества.

Инициатор реформ король Мухаммад Захир-шах, в свою очередь, проявил нерешительность, колебания и непоследовательность. Отказавшись предоставить политическим партиям легальный статус, он лишился возможности контролировать их деятельность. Наделенный конституцией правами координатора взаимодействия трех ветвей власти, он был скорее озабочен интересами династии, нежели судьбой провозглашенной им демократии. Балансируя между различными центрами силы и не желая опереться на них, он в конце концов потерял власть.

Вспыхнувшие в конце 60-х годов студенческие волнения и политические выступления трудовых слоев, а также растущие экономические трудности, усугубленные жесточайшей засухой, охватившей страну в 1971/72 году, привели к возникновению в стране общенационального кризиса. На политическую арену выдвинулась армия.

17 июля 1973 г. в стране произошел государственный переворот. Монархия была свергнута. Афганистан был провозглашен республикой. К власти при поддержке левых сил (НДПА) пришел М.Дауд, который, вначале декларировав проведение демократических реформ, вскоре, однако, вернулся к своему прежнему стилю правления. Новая конституция 1977 г., содержавшая элементы социальной демагогии и закрепившая авторитаризм избранного президентом М.Дауда, не оставила места в новой политической системе как правой, так и левой оппозиции. Во внешней политике началась переориентация на Иран и консервативные арабские режимы. В этих условиях под нажимом Москвы произошло объединение ранее расколовшейся НДПА, вынашивавшей идею захвата власти.

27 апреля 1978 г. режим М.Дауда был свергнут левыми офицерами. Афганистан был провозглашен Демократической Республикой Афганистан (ДРА). У власти оказалась НДПА, объявившая о начале «национально-демократической революции» и конечной целью партии - построение «общества, свободного от эксплуатации человека человеком». В новой политической системе, где НДПА монополизировала исполнительную, законодательную и судебную власть, все остальные партии оказались вне закона. В условиях обострившейся внутрипартийной борьбы, в результате которой власть сконцентрировалась в руках радикальной группировки «Хальк» во главе с Н.М.Тараки, в стране начал формироваться репрессивный тоталитарный режим. Его политика, направленная на крутую ломку складывавшегося веками социально-экономического уклада, вызвала отторжение большинством населения и, соответственно, вооруженное сопротивление «народной» власти. К концу 1979 г. режим захватившего власть в стране X.Амина оказался на грани политического банкротства.

На помощь "братскому" народу поспешил Советский Союз, войска которого вторглись в Афганистан 27 декабря 1979 г., ликвидировав режим X.Амина и поставив у власти его соперника, лидера более либеральной группировки НДПА Б.Кармаля, прибывшего в Кабул с советскими войсками. На новом этапе "национально-демократической революции" развернулся процесс советизации Афганистана - реформация его политических и общественных институтов по образу и подобию советских аналогов. Это в полной мере коснулось правящей партии, государственного аппарата, общественных организаций, армии и всей социальной сферы.

Тем временем сопротивление просоветскому марионеточному режиу приняло форму гражданской войны. Афганская оппозиция, представленная в основном исламскими партиями, базировавшимися в Пешаваре (Пакистан), пользовалась поддержкой недовольного населения и получала растущую военную и финансовую помощь США, Китая и ряда мусульманских стран.

Пришедшее к власти в 1985 г. новое руководство во главе с М.Горбачевым наряду с военным давлением на афганских моджахедов сделало ставку на переговоры с противниками кабульского режима. Сменивший в 1986 г. Б.Кармаля новый ставленник Кремля Наджибулла объявил курс на национальное примирение, пригласив оппозицию к диалогу. Одновременно он предпринял политическую либерализацию, положившую начало процессу эрозии тоталитарной власти.

Однако политическая мимикрия кабульского режима, державшегося на советских штыках, сделала его еще более неустойчивым. После вывода советских войск, завершившегося 15 февраля 1989 г., и прекращения военной и продовольственной помощи Кабулу режим был обречен.

28 апреля 1992 г. власть перешла к исламской оппозиции. Партия "Ватан" (бывшая НДПА) была распущена. Афганистан был провозглашен Исламским Государством Афганистан. В последующей борьбе между лидерами моджахедов за передел власти произошел распад централизованной структуры государственного управления, начался процесс территориальной и административной дезинтеграции Афганистана.

В этих условиях на политической арене появилась новая сила - исламистское движение "Талибан", поддержанная пакистанским генералитетом и радикальными кругами духовенства. Захватив 90% территории страны вооруженным путем, талибы провозгласили ее Исламским Эмиратом Афганистан, создав теократическую структуру власти.

Так, страна, пройдя через разные ступени и уровни политического переустройства, оказалась во власти исламского фундаментализма, превратившись в очаг региональной нестабильности и источник экспансии идей экстремизма и международного терроризма.

Список научной литературыКоргун, Виктор Григорьевич, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Архив внешней политики РФ. Фонд 71. Оп. 12, Пап. 16, д.З. Индийский Национальный Архив. Серия А. Досье 142-Р. Фонды Архива внешней политики России.

2. Национальный Архив Афганистана.

3. ВалишевА. Чекистские были. Душанбе, «Ирфон», 1988.

4. Гареев М.А. Моя последняя война (Афганистан без советских войск). М., 1996.

5. Мухаммад Рахим Шиван. Воспоминания. (Б.д., на языке дари).

6. Шах Вали. Мои вопоминания. М., 1960.

7. Файз Мухаммад. Книга упоминаний о мятеже. М., 1988.

8. Бабрак Кармаль. Ба су-йе джамээ-йе навин. Кабул. 1983.(Сборник выступлений и интервью).

9. Бабрак Кармаль. Дар рах-и тахким-и хакемият-и хальк. Кабул, 1983. (Сборник выступлений и интервью).

10. Белая книга. Подрывные действия Пакистана против афганской революции. МИДДРА. Кабул, 1984.

11. Кетаб-и сафид. Модахелат-и чин дар омур-и дахеле-йе джомхури-йе демократик-и Афганистан. Кабул, 1985.

12. Махаз-и меллийе ислами-йе Афганистан: марамнама. Пешавар, 1979. Монасебат-и афган-шурави (1953-1978). Кабул, 1988.

13. Монасебат-и феод ал и дар кешвар ва ислахат-и демократик-и арзи. Кабул,1978.

14. Советско-афганские отношения 1919-1969. Документы и материалы.М., 1971. Современный Иран (справочник). М., 1975.

15. Тарих-и мохтасар-и хезб-и демократик-и хальк-и Афганистан. Кабул, 1986.

16. Тарх-и барнаме ва асаснамеи сазман-и хальки-йе джаванан-и Афганистан.

17. Турецкая Республика (справочник). М., 1975.

18. Фарман-и шомареи хашт дар бареи замин. Кабул, 1979.

19. Фешорде аз марам-и харакат-и инкилаб-и ислами-йе Афганистан. Пешавар,1979.

20. Фешордеи хадаф ва марам-и джамият-и ислами-йе Афганистан. Пешавар, 1979.

21. Хотут-и асаси-йе вазаеф-и инкилаби-йе джомхури-йе демократик-и Афганистан. Кабул, 1978.

22. Чехреи вакеи-йе зедд-и инкилаб. Кабул, 1982.

23. Эламийе-йе джамият-и растегари-йе Афганистан. Кабул, 1989.

24. Afghan Information Center Monthly Bulletin. Peshawar. Afghanistan A Country Study. Washington, D.C. 1973. Afghanistan Forum. Wash., D.C.

25. Afghanistan. Target of psyhological war of imperialism. Kabul, 1984. Afghanistan. Eight Years of Soviet Occupation. Washington, D.C., 1987. Afghanistan. Taking the Path of Reconciliation. Kabul, 1988. Afghanistan. US Intervention. Kabul, 1983.

26. Afghan-Soviet relations: A High Example of Great Friendship and Cooperation. Kabul, 1984.

27. Amnesty International. London (1980-1991).

28. Babrak Karmal Theses, Declaration of DRA RC. Kabul, 1985.

29. Constitution of Republic of Afghanistan. Kabul, 1977.1.yajirga. Grand Assembly. Kabul, 1985.1.yajirga 1987. Documents. Kabul, 1987.1. MERIP Reports. Wash, D.C.

30. National Reconciliation. Documents. Kabul, 1987.

31. Revolutionary Afghanistan through honest eyes. Ministry of Foreign Affairs of the DRA. Kabul, 1983.

32. Survey of Progress. Ministry of Planning. Kabul, 1964-1971.

33. Statements and declarations issued by DRA. Kabul, 1980.

34. The Democratic Land Reforms in Afghanistan. Full Action to Uproot Feodalism. Kabul, 1982.

35. The Foreign Policy and International relations of the DRA. Kabul, 1984.

36. The Programme of Action of the People's DPA. Kabul, 1982.

37. The secret war of CIA against Afghanistan. Kabul, 1984.20.th anniversary of PDPA. Kabul. January 1985.

38. Undeclared War. Armed Intervention and Other Forms of Interference in the Internal Affairs of the DRA. Kabul, 1984.1989 Yearbook on International Communist Affairs. Stanford: Hoover Institution Press, 1989.

39. White Book. Foreign Policy Documents of the DRA. Kabul, 1981.1. Диссертации, авторефераты

40. Абаева Т. Г. Малочисленные народы Памиро-Гиндукушского региона Афганистана в XIX начале XX в. Автореф. дисссертации доктора ист. наук. Ташкент, 1990.

41. Ахрамович Р.Т. Общественные движения и государственная политика Афганистана после второй мировой войны. Дисс. доктора ист. наук. М., 1968.

42. Босин Ю.В,Национальные проблемы современного Афганистана. Дисс. канд. ист. наук. М., 1992.

43. Давлятов М. Труд М.Г.М.Губара «Афганистан дар масир-и тарих» как источник по новой и новейшей истории Афганистана. Дисс. канд. ист. наук. М., 1985.

44. Давыдов А.Д. Социально-экономическая структура деревни Афганистана и особенности ее эволюции. Дисс. доктора экон. наук. М., 1976.

45. Дауд Мухаммад. Законодательные акты эмира Амануллы-хана как исторический источник (1919-1929 гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1995.

46. Зайцев В.Н. Внутриполитическое развитие Афганистана в 1919-1929 гг. Дисс. канд. ист. наук. М., 1971.

47. Исмайлов Я. Кризис и ликвидация монархии в Афганистане. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Баку, 1985.

48. Казим Мухаммад. Особенности офрмирования и развития структуры официальных, независимых и оппозиционных СМИ в Афганистане (1980-1990-е годы). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1993.

49. Куяш С. Младо-афганское движение и общественно-политическая жизнь Афганистана (1929-1964). Дисс. канд. ист. наук. М., 1994.

50. Левыкин В.А. Международные аспекты политики национального примирения в Афганистане (1985-1989 гг.). Дисс. канд. ист. наук. М., 1989.

51. Нишанов Мамиржан. Печать в общественно-политической жизни Афганистана. Автореф. дисс. доктора ист. наук. Ташкент, 1993.

52. Отман X. Афгано-пакистанские отношения после Апрельской революции. Автореф. дисс.канд. ист. наук. М., 1987.

53. Садриддинов 3. Политика США в Афганистане (1946-1978). Дисс. канд. ист. наук. Ташкент, 1988.

54. Смирнов Н.И. Реакционная сущность политики правительства Надир-шаха. Дисс. канд. ист. наук. М., 195.

55. Умнов. А.Ю. Основные тенденции внутренней политики афганской монархии. Дисс. канд. ист. наук. М., 1976.1. Монографии, статьи

56. Актуальные проблемы афганской революции. Под ред. В.В.Басова, В.Н.Пластуна. М., 1984.

57. Александров И. и Р.Т.Ахрамович. Государственный строй Афганистана. М., 1956.

58. Алибейли Г.Д. Иран и сопредельные страны Востока. М., 1989.

59. Аристова Л.Б. Советская помощь в подготовке национальных кадров для Афганистана. Специальный бюллетень. М., ИВ АН СССР, №6, 1987.

60. Арунова М.Р. Внешняя политика Республики Афганистан (1973-1978 гг.).

61. Афганистан: проблемы войны и мира». М., 1996.1. А /V

62. Ахрамович./Афганистан после второй мировой войны. М., 1961.

63. Ахрамович Р.Т. Афганистан в 1961-1966 гг. М., 1967.

64. Ахрамович Р.Т. К характеристике этапов общественной эволюции Афганистана после второй мировой войны. «Народы Азии и Африки». 1967, №3.

65. Бабрак Кармаль. Народ Афганистана отстоит революцию. «Проблемы мира и социализма». Прага, 1980, №4.

66. Басов В.В. Социальный состав афганского чиновничества. «Проблемы востоковедения». М., 1970.

67. Басов В. В. Вопросы социально-экономического развития Афгаистана. «Народы Азии и Африки». 1971, №3.

68. Борисов Д. Пуштунский вопрос в политике НДПА. «Специальный бюллетень». М., ИВ АН СССР, №6 (250), 1987.

69. Боронбеков.С. Уголовной и уголовно- исполнительное право Афганистана. Рязань, 1993.

70. Босин Ю.В. Национальный состав Афганистана к 70-80-м годам «Афганистан: проблемы войны и мира». М., 1996.

71. Булатов Ю.А. К вопросу о возникновении революционно-демократического движения в Афганистане (очерк истории халькизма). М., 1992.

72. Ведад X. Восстание и правление эмира Хабибу^ллы-хана Бача-и Сакао (январь-октябрь 1929 г.) в Афганистане. М., 1996.

73. Вейт Е. Афганистан. М., 1929.

74. Война в Афганистане. М., Политиздат, 1991.

75. Восток. Рубеж 80-х годов. Под ред. Е.М.Примакова, Г.Ф.Кима. М., 1983.

76. Ганковский Ю.В. Империя Дуррани. Очерки административной и военной системы. М., 1958.

77. Ганковский Ю.В. Афганистан: первый год революции. «Азия и Африка сегодня». 1979, №4.

78. Ганковский Ю.В. Полоса пуштунских племен Афганистана. «Специальный бюллетень». М., ИВ АН СССР, №6 (250), 1987.

79. Ганковский Ю.В. В бой вступают талибы. «Азия и Африка сегодня». 1995, №7.

80. Головин Ю.М. Афганистан. Экономика и внешняя торговля. М., 1962.

81. Гордон-Полонская Л.Р. Война Афганистана за независимость и участие в ней пограничных пуштунских племен. "Независимый Афганистан". М., 1958.

82. Громов Б. В. Ограниченный контингент. М., 1994.

83. Гульджанов М. Некоторые аспекты модернизации ислама в современном Афганистане. «Религия и общественная мысль народов Востока». М., 1971.

84. Гуревич Н.М. Государственный сектор в экономике Афганистана. М., 1962.

85. Гуревич Н.М. Экономическое развитие Афганистана. М., 1966.

86. Гуревич Н.М. Очерк истории торгового капитала в Афганистане. М., 1967.

87. Гуревич Н.М. Афганистан. Некоторые особенности социально-экономического развития. М., 1983.

88. Давыдов А.Д. Развитие капиталистических отношений в земледелии Афганистана. М., 1962.

89. Давыдов А.Д. Аграрный строй Афганистана. М., 1967.

90. Давыдов А.Д., Черняховская Н.И. Афганистан. М., 1973.

91. Давыдов А.Д. Социально-экономическая структура деревни Афганистана. М., 1976.

92. Давыдов А.Д. Аграрное законодательство ДРА. М., 1984.

93. Давыдов А.Д. Афганистан: войны могло не быть. М., 1993.

94. Давыдов А.Д. Движение «Талибан» и проблемы достижения мира. «Афганистан: проблемы войны и мира». М., 1998.

95. Давыдов А.Д. Традиционный рынок Афганистана. М., 1999.

96. Демченко П. Афганистан: на страже интересов народа. "Коммунист". М., 1980, №5.

97. Ежов Г.П. Наш сосед Афганистан. М., 1965.

98. Ежов Г.П. Социально-экономическое развитие Афганистана после революции 1978 г. "Специальный бюллетень". М., ИВ АН СССР, №6 (250), 1987.

99. Ежов Г.П. Реализация реформаторский идей М.Дауда 50-60-х годов. -"Афганистан: проблемы войны и мира". М., 1996.

100. Ежов Г.П. Политика "руководимой экономики". Афганистан: проблемы войны и мира". М., 1996.

101. Зайцев В.Н. Реформы в Афганистане (1919-1928 гг). "Вестник МГУ", серия 14, "Востоковедение", 1970, №1.

102. Зарипов Ш. Проблема перевода кочевников и полукочевников Афганистана на оседлость. "Актуальные проблемы стран Ближнего и Среднего Востока". М„ 1970.

103. Ильинский И. Реформы и родовые пережитки в Афганистане. "Мировое хозяйство и мировая политика". М., 1929, №1.

104. Имомов Ш. Общественная мысль Афганистана в первой трети XX в. М., 1986.

105. Имущие слои города и социальная эволюция стран Востока. Под ред Р. Г.Ланды. М., 1988.

106. Интеллигенция и социальный прогресс в развивающихся странах Азии и Африки. Под ред. В.Ф.Ли. М., 1987.

107. Ислам в странах Ближнего и Среднего Востока Под ред. Л.Р.Полонской. М., 1982.

108. История Афганистана. Под ред. Ю.В.Ганковского. М., 1982.

109. История вооруженных сил Афганистана. 1747-1977. Под ред. Ю.В.Ганковского. М., 1985.

110. Катков И.Е. Центральная власть и пуштунские племена. «Ближний и Средний Восток: история, экономика, политика». 4.2. М., 1987.

111. Кирпенко П.Ф. Новые пути Афганистана. Киев, 1983.

112. Конаровский М.А. Страна гор и легенд. М., 1979.

113. Коргун В.Г. Афганистан в 20-30-е годы XX в. М., 1979.

114. Коргун В.Г. Интеллигенция в политической жизни Афганистана. М., 1983.

115. Коргун В. Г. Политический портрет Бабрака Кармаля. «Президент, парламент, правительство». Февраль 1998.

116. Коргун В.Г. Афганистан: политика и политики. М., 1999.

117. Куяш С. Появление либерально-демократических движений в 40-50-е годы. -"Афганистан: проблемы войны и мира". М., 1996.

118. Лавров Н. Последние реформы Амануллы. "Материалы по национально-колониальным проблемам". М., 1934, №7.

119. Лавров Н. Афганская конституция. "Материалы по национально-колониальным проблемам". М., 1935, №5.

120. Левковский А. И. Социальная структура развивающихся стран. М., 1979.

121. Лобашев А.И. Сельское хозяйство и сельское население Афганистана в цифрах. М., 1967.

122. Лудшувейт Е. Высокое государство Афганистан. «Советское право». 1924, №4-5.

123. Ляховский А. Трагедия и доблесть Афгана. М., 1995.

124. Малышев Ю.И. Из истории конституционного развития Афганистана. «Вопросы государства и права». Алма-Ата, 1963.

125. Мардониев В.Е. В стране солнца и гор. М., 1980.

126. Массон В.М., Ромодин В.А. История Афганистана. М., 1956.

127. Миронов Л.К., Поляков Г.А. Афганистан: начало новой жизни. «Международная жизнь». 1979, №2.

128. Мирский Г.И. «Третий мир»: общество, власть, армия. М., 1976.

129. Мурадов Г. ДРА: второй этап Апрельской революции. «Афганистан: прошлое и настоящее».М., 1981.

130. Мурадов Г. Демократическая Республика Афганистан. М., 1982.

131. Назаров X. Социальные движения 20-х годов XX в. в Афганистане. Душанбе, 1989.

132. Нариманов Л. Афганистан в огне гражданской войны. М., 1929.

133. Национальный вопрос в странах Востока. Под ред. М.С.Лазарева. М., 1982.

134. Низшие городские слои и социальная эволюция стран Востока. Под ред. А.И.Левковского. М., 1986.

135. Общественная мысль развивающихся стран. Под ред. Р.М.Авакова. М., 1988.

136. Очильдиев Д.Я. Очерки борьбы афганского народа за внутренние реформы и национальную независимость. Ташкент, 1967.

137. Очильдиев Д.Я. Общественно-политическая мысль Афганистана накануне завоевания независимости. Ташкент, 1972.

138. Очильдиев Д.Я. Младоафганское движение (1900-1929). Ташкент, 1985.

139. Партии и революционный процесс в странах Азии и Африки. Под ред. В.Ф.Ли. М„ 1983.

140. Пикулин М.Г. Афганистан. Ташкент, 1956.

141. Пикулин М.Г., Шамансурова А.Ш., Рашидов Р.Т. Ремесло и мелкая промышленность Афганистана. Ташкент, 1976.

142. Пластун В.Н. НДПА: вопросы единства и союзников на современном этапе революции. «Специальный бюллетень». ИВ АН СССР, №6 (250), 1987.

143. Пластун В.Н., Андрианов B.B. Наджибулла. Афганистан в тисках геополитики. М., 1998.

144. Плешов О.В. Движение «Талибан»: истоки фундаментализма. «Афганистан: война и проблемы мира». М., 1998.

145. Поляк A.A. Экономический строй Афганистана. М., 1964. Поляков Г.А. Афганистан революционный. Мм 1981. Примаков В.М. Афганистан в огне. М., 1930.

146. Примаков Е.М. Восток после краха колониальной системы. М., 1982. Развивающиеся страны в современном мире. Пути революционного процесса. Под ред. А.Е.Бовина. М., 1986.

147. Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы. Под ред. В.Л.Тягуненко. М., 1974.

148. Революционный процесс на Востоке. История и современность. Под ред. P.A.Ульяновского. М., 1982.

149. Рез Б.Ю. Афганистан. «Планы-программы экономического развития стран Азии». М., 1966.

150. Рейснер И.М. Пять лет внутренних реформ в Афганистане. «Новый Восток». №. 1925, №8-9.

151. Рейснер И.М. Афганистан. М., 1929.

152. Рейснер И.М. Независимый Афганистан. М., 1929.

153. Рейснер И.М. Экономические предпосылки восстания в Афганистане. «Аграрные проблемы». 1929, №3.

154. Рейснер И.М. Десять лет внешней политики Афганистана. «Новый Восток». 1929, №22.

155. Рейснер И.М. Уроки крестьянского восстания в Афганистане. «Аграрные проблемы». 1929, №5.

156. Рейснер И.М. События в Афганистане. «Международная жизнь». 1929, №3. Рейснер И.М. Развитие феодализма и образование государства у афганцев. М„ 1954.

157. Слинкин М.Ф. Политизация афганской армии в предвоенные годы. «Специальный бюллетень». М., ИВ АН СССР, № 6 (250), 1987.

158. Слинкин М.Ф. Афганистан: страна, люди, общество. Симферополь, 1995.

159. Слинкин М.Ф. Кто был и есть в Афганистане. «Востоковедный сборник». Симферополь, 1997.

160. Слинкин М.Ф. Афганистан, год 1980: становление режима Б.Кармаля. «Востоковедный сборник». Симферополь, 1998.

161. Слинкин М.ф. Народно-демократическая партия Афганистана у власти. Время Тараки-Амина (1978-1979 гг.). Симферополь, 1999.

162. Смирнов Н.И. Важный этап независимого развития Афганистана. «Независимый Афганистан». М., 1958.

163. Снесарев А.Е. Афганистан. М., 1921.

164. Современный национализм и общественное развитие зарубежного Востока. Под ред. Г.Ф.Кима. М., 1983.

165. Соколов-Страхов К.И. Гражданская война в Афганистане. 1928-1929. М., 1931.

166. Спольников В.Н. Афганистан: исламская оппозиция. Истоки и цели. М., 1990.

167. Спольников В.Н. Иностранная помощь афганской контрреволюции. «Специальный бюллетень», ИВ АН СССР, №6 (250), 1987.

168. Спольников В.Н. Афганская контрреволюция и Иран.- «Специальный бюллетень», ИВ АН СССР, №6 (250), 1987.

169. Средние слои городского общества в странах Востока. Под ред. В.Ф.Ли. М., 1975.

170. Станишевский A.B. Афганистан. М., 1940.

171. Теплинский Л.Б. 50 лет советско-афганских отношений. М., 1971.

172. Теплинский Л.Б. Афганистан наш южный сосед. М., 1978.

173. Теплинский Л.Б. СССР и Афганистан. 1919-1981. М., 1982.

174. Теплинский Л.Б. История советско-афганских отношений. 1919-1987. М., 1988.

175. Треплев К. Что произошло в Афганистане. «Туркменоведение». 1930, №1.

176. Тыссовский Ю. К положению в Афганистане. БПИ, №251. 26.12.1989.

177. Умнов А.Ю. Социально-политический кризис в Афганистане конца 20-х годов. Его причины и характер. «Страны Среднего Востока». М., 1980.

178. Умнов А.Ю. Афганистан: цена догмы. «Новое время», 9-15 мая 1989.

179. Хашимбеков.<Узбеки Северного Афганистана. М., 1994.

180. Хейфец А.Н. Великий Октябрь и угнетенные народы Востока. М., 1959.

181. Черняховская Н.И. Развитие промышленности и положение рабочего класса Афганистана. М., 1965.

182. Шатров И.В. Афганская конституция 1977 г. «Афганистан: экономика, политика, история». М., 1984.

183. Шуан Е. Джанг. Восстание в Афганистане. М., 1930.

184. Щедров И. Афганистан. Молодость революции. М., 1982.

185. Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного. Под ред. Г.Ф.Кима. М., 1984.

186. Энтин Л.М. Политические системы развивающихся стран. М., 1978.

187. Ягмуров А. Приход к власти младоафганцев. «Известия АН Туркменской1. ССР». Ашхабад, 1964.

188. Adamec, Ludwig. Afghanistan's Foreign Affairs to the Mid-Twentieth Century: Relations with the USSR and Britain. University of Arizona Press, 1974.

189. Adamec, Ludwig. Historical and Political Who is Who in Afghanistan. Graz-Austria. 1975.

190. Adamec, Ludwig. A bibliographic dictionary of contemporary Afghanistan. Graz-Austria, 1986.

191. Ahmad Jamal ud-Din. Afghanistan (a brief survey). Kabul, 1934.

192. Akbar, Ahmad. Pakhtun Economy and Society. London, 1980.

193. Ali Muhammad. Afghanistan. An Historical Sketch. Part 2. "Afghanistan". Kabul, 1957, #1.

194. Amstutz, J.B. Afghanistan. The First Five Years of Soviet Occupation. Wash., D.C., 1986.

195. Arnold, Anthony. Two-Party Communism in Afghanistan: Khalq-Parcham. Stanford, 1983.

196. Arnold, Anthony. Afghanistan. The Soviet Invasion in Perspective. Stanford, 1985.

197. Arnold, Anthony. The Ephemeral Elite. The Failure of Socialist Afghanistan. -"Political Elites and Restructuring Order in Afghanistan, Iran and Pakistan". New York, 1988.

198. Atayee, Ibrahim. A Dictionary of the terminology of Pashtun's Tribal customary Law and Usages. Kabul, 1979.

199. Azmat Khan. Local Organs in Afghanistan: An Experiment in Communism in a Tribal Society. "The Afghanistan Studies Journal". Omaha, Nebraska, 1988.

200. Biddulf, John. Tribes of the Hindoo Koosh. Graz-Austria, 1971.

201. Bonosky, Philip. Washington's Secret War Against Afghanistan. New York, 1985.

202. Bradsher, Henry. Afghanistan and the Soviet Union. Durham, 1983.

203. Canfield, Robert. Afghanistan: The Trajectory of Internal Alignments. "Middle East Journal". Volume 43, #4. Autumn 1989.

204. Caroe Olaf. The Pathans. Oxford, 1958.

205. Chokaiev, Mustapha. The Situation in Afghanistan. "The Asiatic Review". London, April 1930.

206. Clifford, Mary. The Land and People of Afghanistan. New York, 1962.

207. Cole, Juan and Keddi Nikki. Shi'ism and Social Protest. New Haven and London, 1986.

208. Dupree, Louis. Tribalism, Nationalism and National Oligarchy. Expectant Peoples: Nationalism and Development". New York, 1963.

209. Dupree, Louis. The Decade of Daoud Ends. American Universities Field Staff Reports (AUFS). 1963.

210. Dupree, Louis. Afghanistan's Slow March to Democracy. AUFS, 1963.

211. Dupree, Louis. Constitutional Development and Cultural Change. AUFS, 1965.

212. Dupree, Louis. Afghanistan. Princeton, 1970.

213. Dupree, Louis. Afghanistan under the Khalq. "Problems of Communism", 28 July, August 1979.

214. Dupree, Louis. Red Flag over the Hindu Kush, Part I: Leftist Movement in Afghanistan. -AUFS Reports, Asia, #44. 1979.

215. Dupree, Louis. Islam: Design for Political Stability. "Christian Sience Monitor", 25 February 1980.

216. Dupree, Louis. Afghanistan. Princeton, 1980.

217. Dupree, Louis. Red Flag over the Hindu Kush, Part V: Repressions or Security Through Terror Purges. AUFS, Asia, 28 (1980).

218. Eliot, Theodor. Gorbachev's Afghan Gambit. Wash., D.C., 1988.

219. Expectant Peoples. Nationalism and Development. Ed. by Silvert, K. N.Y., 1963.

220. Farid F.R. The Modernization of Afghanistan. Lahor, 1958.

221. Fletcher, Arnold. Afghanistan, High Way of Conquest. N.Y., 1965.

222. Frazer-Tytler, W.K. Afghanistan. London, 1967.

223. Ghaus, Abdul Samad. The Fall of Afghanistan. Virginia, 1988.

224. Girardet, Edward. Afghanistan: The Soviet War. N.Y., 1985.

225. Girardet, Edward. Arab Extremists Exploit Afghan Jihad. "Christian Sience Monitor". February 23, 1989.

226. Grassmuck, J. and Adamec, L. Afghanistan. Some new approaches. Michigan, 1969.

227. Gregorian, Vartan. The Emergence of Modern Afghanistan. Stanford, 1969.

228. Griffiths, John. Afghanistan. London, New York, 1967.

229. Habib Allah Amir. My Life: From Brigand to King. London (1936).

230. Haddad, G. Revolution and Military Rule in the Middle East. N.Y., 1965.

231. Halliday, Fred. Revolution in Afghanistan. "New Left Review", 112 (November, December 1978).

232. Huffman, Arthur. The Administrative and Social Structure of Afghan Life. "Journal of the Royal Central Asian Society". London, January 1951.

233. Hunter, E. The Past Present. A Year in Afghanistan. London, 1959.

234. Hurrison, Selig. Inside the Afghan Talks. "Foreign Policy". #72, Fall 1988.

235. Hyman, A. Afghanistan under Soviet Domination. 1964-1981. N.Y., 1982.1.bal Ali Shah. Afghanistan of the Afghans. London, 1928.1.bal Ali Shah. The Tragedy of Amanullah. London, 1933.1.bal Ali Shah. The Modern Afghanistan. London, 1938.

236. Jones, Paul. Afghanistan venture. London, 1956.

237. Kakar, Hasan. The Fall of the Afghan Monarchy in 1973. "International Journal of Middle East Studies". #9, 1978.

238. King, Peter. Afghanistan. Cockpit in High Aisa. N.Y., 1966.

239. Klass, Rosanne. Afghanistan: The Great Game Revisited. N.Y., 1987.

240. Kohzad Ahmad Ali. In the High Lightes of Modern Afghanistan. "Afghanistan". Kabul, 1957, #2.

241. Korgun, Victor. The Afghan Revolution. A Failed Experiment. "Russia's Muslim Frontiers". Indiana University Press, 1993.

242. Mohammad Ali. Progressive Afghanistan. London, 1933.

243. Mohammad Ali. Afghanistan. The National Awakening. Lahor, 1958.

244. Motamedy, Ahmad Ali. Nomadism in Afghanistan. Kabul, 1957.

245. Mukherjee, S. Afghanistan under Daoud: Relations with Neighboring States. -"Asian Survey". April 1975.

246. Political Elites and Restructuring of Political Order in Afghanistan, Iran and Pakistan. Ed. by Ali Banuazizi and Myron Weiner. N.Y., 1988.

247. Poullada, Leon. Reform and Rebellion in Afghanistan, 1919-1929. Comwell (Ithaca and London), 1973.

248. Poullada, Leon. The Search for National Unity in Afghanistan in the 1970-s. N.Y., 1974.

249. Poullada, Leon. Afghanistan and the United States: The Crucial Years. "The Middle East Journal". Volume 35, #2. Spring 1981.

250. Rubin, Barnett. The Fragmentation of Afghanistan and Chances for Reconstruction. Washington, 1989.

251. Rubin, Barnett. The Fragmentation of Afghanistan. "Foreign Affairs". Winter 1989/90.

252. Rubin, Barnett. Afghanistan. State Formation and Collapse in the International System. Wash., D.C., 1995.

253. Shahrani, Nazif. State Building and Social Fragmentation in Afghanistan. A Historical Perspective. Wash., D.C., 1987.

254. Shalinsky, Andrey. The Significance of Islam in Pre-1978 Northern Afghanistan: An Urban Uzbek Example. "Central Asian Survey". Vol. 9, #4, 1990.

255. Wild, Donald. Amanullah, ex-King of Afghanistan. London, 1932. Williams, Maynard. Afghanistan makes haste slowly. "National Geographic Magazine". Wash., D.C., December 1933.

256. Литература на языке дари (фарси)

257. Абади, Али. Афганистан. Тегеран, 1993.

258. Абасин, X. Расалат-и тарихи-йе табакаи каргар. Кабул, 1978.

259. Анис, Мохиуддин. Бохран ва неджат. Кабул, 1931.

260. Арни, Д. Афганистан гозаргах-и кешваркашаян. Пешавар, 1981.

261. Атель, Р. Монасебат-и афган шурави (1953-1978). Кабул, 1988.

262. Губар, Мир Гулам Мухаммад. Афганистан дар масир-и тарих. Кабул, 1967.

263. Кохзад, Ахмад Али. Тарих-и дауреи нави Афганистан. Кабул, 1943.

264. Кохзад, Ахмад Али. Тарих-и Афганистан. Кабул, 1951, т. 2.

265. Кохзад, Ахмад Али. Раджол ва руйдадхаи тарихи. Кабул, 1953.

266. Кушкаки, Бурхануддин. Надир-и афган. Кабул, 1931.

267. Кушкаки, Сабахуддин. Дахеи канун-и асаси. Исламабад, 1983.1. Лоя джирга. Кабул, 1985.

268. Мехребан, Абдулла. Тарих-и джиргахаи мелли дар Афганистан. Кабул, 1982. Мехребан, Абдулла. Тарих-и шураха дар Афганистан. Кабул, 1989. Панджшири, Гулам Дастегир. Пайдайеш ва рошд-и сармайедари дар Афганистан. Кабул, 1973 (на правах рукописи).

269. Панджшири, Гулам Мухаммад. Зохур ва завал-и хезб-и демократик-и хальк-и Афганистан. Пешавар, 1999.

270. Ранджбар, Кабир. Монасебат-и иджтимаи дар Афганистан кабл аз инкилаб-и саур. Кабул, 1987.

271. Ранджбар, Кабир. Инкилаб-и мелли демократик дар шарайет-и масалеха. Кабул, 1988.

272. Салех, Мухаммад. Хаватер-и кахраман. Кабул, 1936. Фарханг, Мухаммад Сиддик. Афганистан дар пандж карн-и ахир. Кум (Иран), 1992.

273. Хабиби, Абдулхай. Рахнемаи тарих-и Афганистан. Кабул, 1970, т. 2. Хашими, Сеид Саадуддин. Афганистан-и моасер. Кабул, 1980. Хашими, Сеид Саадуддин. Тарих-и навин-и Афганистан. Кабул, 1988.1. Периодические издания

274. Хакикат-и инкилаб-и саур» «Шахадат» «Шоалеи джавид» «Эттелаат»

275. Afghan Networker" (Wash.) "AfghaNews" "Afghanistan Today" "Christian Sience Monitor" "Financial Times" "Hindustan Times" "Iran News" "Kabul New Times" "Kabul Times" "Keyhan International"2771. Mond"1.s Angeles Times" "Mirror of Jihad" "Oror"

276. Pakistan Times" "South China Morning Post" "San Fransisco Chronicle" "Tehran Times" "The Economist" "The New York Times" "The Times" "Washington Times"