автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Формообразование и словоизменение в башкирском языке (функционально-семантический аспект)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Формообразование и словоизменение в башкирском языке (функционально-семантический аспект)"

На правах рукописи Абдуллина Гульфира Рифовна ^ 7 А В Г 2009

ФОРМООБРАЗОВАНИЕ И СЛОВОИЗМЕНЕНИЕ В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ (ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)

10 02 02 - Языки народов Российской Федерации (башкирский язык)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Уфа-2009

003475521

Работа выполнена на кафедре башкирской и русской филологии и методики преподавания ГОУ ВПО «Стерлитамакская государственная педагогическая академия имени Зайнаб Биишевой»

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация -

доктор филологических наук, профессор Ишбаев Карим Гайсеевич

доктор филологических наук, профессор,

член-корр АН РБ

Гарипов Талмас Магсумович

доктор филологических наук, профессор Егоров Николай Иванович

доктор филологических наук, профессор Ахтямов Мухтар Хуснулхакович

Институт истории, языка и литературы УНЦ РАН РФ

Защита состоится «2^» 2009 г в^О часов на засе-

дании диссертационного совета Д 212 013 06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Башкирский государственный университет» по адресу 450074, г Уфа, ул 3 Валиди, 32

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета

I?

Автореферат разослан

До^сл^2009 г

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, ( профессор

А А Федоров

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

На протяжении многих лет морфология башкирского языка строится на традиционной классификации грамматических категорий ставится знак равенства между понятиями "словоизменительные категории" и "формообразовательные категории", не определено точное количество формообразовательных, словоизменительных категорий и их слагаемых Неразработанность в прошлом и дискуссионный характер обсуждаемых понятий в башкирском языкознании, да и в тюркологии в целом, в настоящем приводят к тому, что одна и та же конкретная грамматическая категория одними языковедами истолковывается как формообразовательная, другими - как словоизменительная Это явление прочно укоренилось не только в школьных, но и в вузовских учебниках, нормативных, теоретических и исторических грамматиках башкирского языка

Многочисленные работы, посвященные общим и частным вопросам морфологии башкирского языка, появившиеся за последние десятилетия, не только доказали необходимость дальнейших исследований по этой теме, но и подготовили для них почву Грамматические категории башкирского языка в той или иной мере получили освещение в отдельных монографиях, учебниках, кандидатских и докторских исследованиях, статьях таких ученых, как Н К Дмитриев, Дж Г Киекбаев, А А Юлдашев, М В Зайнуллин, К Г Ишбаев, Н X Ишбу-латов, М X Ахтямов, Э Ф Ишбердин, Р Ф Зарипов и др Вместе с тем эти работы выявили ряд теоретических и методологических вопросов, без разрешения которых не может быть осуществлено последовательное и полное описание систем формообразования и словоизменения башкирского языка

Необходимость разграничения формообразовательных и словоизменительных категорий в башкирском языке определяет актуальность исследования Обращение к данной теме вызвано не столько неизученностью грамматических категорий в башкирском языке, сколько почти полным отсутствием работ, посвященных формообразованию и словоизменению в функционально-семантическом аспекте Объектом исследования выступили системы формообразования и словоизменения башкирского языка, предметом - функционально-семантические особенности формообразовательных и словоизменительных категорий

Цель настоящей диссертации - систематизация формообразовательных и словоизменительных категорий башкирского языка, определение функционально-семантического потенциала вышеуказанных категорий и их слагаемых (грамматических форм), выявление межкатегориальных связей в системах формообразования и словоизменения

Для создания целостной картины формообразования и словоизменения башкирского языка поставлены и решены в целом актуальные для тюркского языкознания конкретные задачи следующего характера

- рассмотрены теоретические аспекты разграничения формообразования и словоизменения в русистике, тюркологии, в том числе в башкирском языкознании,

- выработаны критерии разграничения формообразовательных и словоизменительных категорий в башкирском языке,

- определен объем класса вышеуказанных категорий,

- выяснены лингвистическая природа, функционально-семантические признаки формообразования и словоизменения в башкирском языке в сравнении с другими тюркскими языками,

- уточнены состав и границы грамматических форм, используемых в литературном языке и его диалектах

Исследование проводилось в синхронном и диахроническом аспектах, с последовательным сравнением фактов башкирского языка с аналогичными единицами родственных тюркских языков

В соответствии с целью и поставленными задачами методологической основой диссертации является комплексный анализ материала, соединивший описательный, сравнительно-исторический, сопоставительный, контекстологический, структурно-семантический методы исследования

Теоретической основой исследования послужили труды таких отечественных лингвистов, как В В Виноградов, К А Левковская, Е А Земская, Е.С Кубрякова, В В Лопатин, А Н Тихонов, Э В Се-вортян, Н А Баскаков, В Г Гузев, Д М Насилов, С Н Иванов, Л А Покровская, М А Хабичев, Ф А Ганиев, Н Э Гаджиахмедов, Н А Лыкова, С Усманов, Дж Г Киекбаев, А А Юлдашев, М В Зайнул-лин, К Г Ишбаев и др

Фактический материал собран автором методом сплошной выборки из произведений художественной литературы, фольклора, периодической печати и устной речи носителей различных диалектов

башкирского языка, из опубликованных лингвистических работ по родственным тюркским языкам Факты других тюркских языков взяты, как правило, из соответствующих грамматических описаний и словарей В картотеке автора более 15000 грамматических форм из 3000 контекстов

Научная новизна диссертации заключается в том, что функционально-семантический подход к системам формообразования и словоизменения в башкирском языкознании не являлся предметом специального исследования С современных научных позиций разграничены .формообразовательные и словоизменительные категории башкирского языка Впервые анализу диссертационного характера подвергнуты такие грамматические категории башкирского языка, как категория субъективной оценки, категория степени качества, категория количественной соотнесенности, категория утверждения-отрицания, категория принадлежности, категория сказуемости, в результате чего выявлен ряд грамматических форм, до сих пор не отмеченных в башкирском языкознании На обширном материале литературного башкирского языка и его диалектов установлен чрезвычайно богатый функционально-семантический потенциал форм наклонения, залога, неличных глаголов

На защиту выносятся следующие положения.

1 В башкирском языке грамматические категории по значению и выполняемым ими функциям подразделяются на два вида формообразовательные и словоизменительные

2 При формообразовании в рамках одной и той же части речи образуется новая морфологическая категория с добавочным оттенком лексического значения

3 В процессе словоизменения выражаются синтаксические отношения слов в составе словосочетания и предложения

4 При образовании формообразовательных категорий преобладает морфемный способ (аффиксация, сложение основ, редупликация)

5 Словоизменительные категории, кроме морфемного (аффиксального) способа, регулярно образуются морфемно-синтаксическим и синтаксическим способами

6 Под формообразовательными категориями в башкирском языке подразумеваются категории наклонения и времени, залога, неличных форм глагола, субъективной оценки, степени качества, количественной соотнесенности, числа, утверждения-отрицания.

7 Словоизменительные категории башкирского языка включают в себя категории принадлежности, сказуемости, падежа, лица

8 Формообразовательные и словоизменительные категории связаны не только межкатегориально, но и имеют определенное отношение к словообразовательной системе башкирского языка, что объясняется полифункциональностыо грамматических средств, служащих для передачи формообразовательных и словоизменительных значений

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней систематизированы и подвергнуты функционально-семантическому анализу формообразовательные и словоизменительные категории, что имеет для башкирского языкознания общетеоретическое значение Выводы, полученные при анализе систем формообразования и словоизменения литературного башкирского языка, подкреплены также данными диалектов Теоретически значимым представляется выяснение внутренних, скрытых от непосредственного наблюдения, связей и отношений между, на первый взгляд, разрозненными элементами той или иной грамматической категории Материалы и теоретические положения этой работы заслуживают внимания при составлении научно-теоретической грамматики башкирского языка, а также сравнительной и сопоставительной грамматик исследуемого языка

Практическая значимость исследования заключается а) в корректировке теоретических постулатов, включенных в школьные и вузовские учебники по башкирскому языку; б) в использовании материалов данного исследования в свете новых подходов к преподаванию морфологии башкирского языка в школах, в средних специальных учебных заведениях и вузах, в) в историко-сравнительном изучении тюркских языков и их диалектов

Апробация работы Материал диссертации прошел научную апробацию в выступлениях автора на заседаниях кафедры башкирской и русской филологии и методики преподавания Стерлитамакской государственной педагогической академии им Зайнаб Биишевой Результаты диссертационного исследования докладывались на научно-практических конференциях различного уровня международных (10), Всероссийских (14), региональных (5), республиканских (6), межвузовских (5)

Основные положения диссертации нашли отражение в 10 статьях в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ Были подготовлены и изданы монографии «Формообразование башкирского языка» (Уфа

Гилем, 2008), «Словоизменение башкирского языка» (Уфа Гилем, 2008), учебное пособие «Морфология башкирского языка» (Стерли-тамак СГПА им Зайнаб Биишевой, 2009, на башк яз ), содержащие системное изложение результатов исследования данной проблемы Кроме того, отдельные идеи и положения исследования получили освещение в монографиях «Морфонология башкирского языка» (Уфа Гилем, 2000, в соавторстве, на башк яз ), «Башкирский язык Морфонология» (Уфа Гилем, 2004), в учебном пособии «Морфемика, словообразование и морфонология башкирского языка» (Уфа Гилем, 2006, в соавторстве, на башк яз )

Рукопись диссертации обсуждена на заседаниях кафедры башкирской и русской филологии и методики преподавания Стерлитамак-ской государственной педагогической академии им Зайнаб Биишевой и кафедры башкирского и общего языкознания Башкирского государственного университета

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списков цитируемых текстов и условных сокращений

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность избранной проблемы, обозначаются цель и задачи исследования, определяются основные положения, выносимые на защиту, конкретно выделяются наиболее ценные теоретические положения работы, констатируется научная новизна

В I ГЛАВЕ «Теоретические аспекты разграничения формообразования, словоизменения и словообразования в современном языкознании» приводится историко-лингвистический анализ имеющейся литературы по проблемам формообразования и словоизменения в русистике, тюркологии, в том числе в башкирском языкознании, выясняется лингвистическая природа и специфические признаки вышеуказанных систем, предлагаются критерии разграничения формообразовательных и словоизменительных категорий, устанавливаются межкатегориальные связи в системах формообразования, словообразования и словоизменения

Проблемам русского формообразования и словоизменения были посвящены отдельные работы И А Бодуэна де Куртенэ, А М Пеш-ковского, А А Шахматова, Л В Щербы, В М Жирмунского, Л А

Булаховского, Г О Винокура, Ф Ф Фортунатова, В В Виноградова, Н М Шанского, К А Левковской, 3 А Потихи, Е А Земской, В В Лопатина, В Н Ярцевой, Е С Кубряковой, А А Зализняк, Ю С Азар-ха и др, в которых делаются попытки выяснения лингвистической природы и разграничения словообразующих, формообразующих и словоизменительных морфем В этих исследованиях границы словообразования, формообразования, словоизменения в общем виде определяются следующим образом. Словообразование - образование слов, называемых производными и сложными, обычно на базе однокорневых слов по существующим в языке образцам и моделям с помощью аффиксации, словосложения, конверсии и других формальных средств Словоизменение - образование для каждого слова (кроме слов неизменяемых частей речи) его парадигмы, то есть всех его словоформ и всех его аналитических форм Формообразование - образование грамматических форм слова1

В специальной статье, посвященной определению границ между словообразованием, формообразованием и словоизменением, Н А Лыкова отмечает, что под формообразованием нужно подразумевагь формы наклонения и прошедшего времени глагола, деепричастия, причастия, степеней сравнения прилагательных и наречий, залога и вида, субъективной оценки существительных и прилагательных К словоизменительным же относятся только те ряды (парадигмы) форм, признаком которых является «наличие системно чередующихся окончаний»2, то есть склоняемые и спрягаемые формы слов, которые образованы присоединением флексий к основам По справедливому замечанию К А. Левковской, формообразование при помощи аффиксов соприкасается со словообразованием, но имеет ряд характерных особенностей, сближающих его со словоизменением (склонением и спряжением) и отграничивающих его от словообразования3

Вопросы словообразования, формообразования, словоизменения остаются актуальными и для тюркологов (Н А Баскаков, В Г Гузев, М А Хабичев, Л А Покровская, М 3 Закиев, К Г Ишбаев, С Усма-нов, Р Кунгуров и др.) В грамматике турецкого языка описание гла-

' Большой энциклопедический словарь Языкознание / Гл ред В Н Ярцева 2-е изд-М Большая Российская энциклопедия, 2000 -С 467,558

2 Лыкова Н А О границах словоизменения, формообразования и словообразова ния в русском языке//Филологические науки 1981 -№3 -С 50-51

3 Левковская К А О словообразовании и его отношении к грамматике // Вопросы теории и истории языка - М , 1952 -С 162

I ола состоит из двух разделов формообразование глагола и словообразование глагола, понятие и термин "словоизменение" отсутствуют В более поздних научных грамматиках тюркских языков, в частности гагаузского (Л А. Покровская), караимского (К М Мусаев), карачаево-балкарского (ГКБЯ-1976) и тд, описание именных частей речи и глагола включает в себя два раздела словообразование и словоизменение

В концепции Н А Баскакова понятие "словоизменение" получило исключительно синтаксическую трактовку и рассматривается как система формальных показателей, реализующих различную роль слова в составе словосочетания или предложения4 Согласно мнению В Г Гузева, целесообразно различать две разновидности словоизменения формообразование и формоизменение5

А Н Самойлович указывает, что при помощи словоизменительных аффиксов от неразложимых или разложимых основ-слов образуются различные грамматические формы (спряжения, склонения и др), уточняющие их отношение к другим словам в грамматическом предложении Таким образом, по его мнению, в составе предложения словоизменительные аффиксы выражают определенные отношения между словами М А Хабичев констатирует, что в широком понимании формообразование - это аффиксальное формообразование + аналитическое формообразование + словоизменение При этом он отмечает, что словоизменительные аффиксы не включаются в состав основы, тогда как формообразующие аффиксы, располагаясь, как правило, ближе к корню, являются частью основы

По мнению Л А Покровской, формообразование в тюркских языках представляет собой самостоятельное морфологическое явление, «занимающее обширную аффиксальную зону» между словообразованием и словоизменением Основным признаком формообразующих аффиксов она считает их единичность, непротивопоставленность каким-либо другим аффиксам той же морфологической категории Словоизменение же представляет собой морфологическое изменение слов, образующее их устойчивые парадигмы, то есть включает в себя только многочленные морфологические категории Из этого следует,

4 Баскаков Н А О границах словообразования и словоизменения в тюркских языках // Советская тюркология - 1986 -№2 - С 7

5 Гузев В Г Очерки по теории тюркского счовоизменения Имя (на материале ста-роанатолийско-тюркского языка) - Л Изд-во ЛГУ, 1987 -С 14

что формообразующие аффиксы единичны, словоизменительные -члены парадигм

С Усманов предлагает рассматривать аффиксы трех видов словоизменительные, формообразующие и словообразующие В перечень формообразующих он включает показатели множественного числа, залога, отрицания, деепричастия, причастия и т д Сторонниками разделения словообразующих, формообразующих и словоизменительных аффиксов можно считать таких ученых, как Т М Гарипов, В Н Хангильдин, Б А Орузбаева, Б Ходжаев, Р Кунгуров и др

Исходя из обзора существующих исследований по данной теме, можно утверждать, что мнения большинства русистов и тюркологов сходятся в одном, механическое соединение формообразующих и словоизменительных аффиксов и категорий в одну функциональную группу недопустимо

Относительно башкирского языка можно констатировать, что в башкирском языкознании четкое разграничение словоизменения и формообразования не получило окончательного решения В большинстве школьных учебников и вузовских грамматик термины «словоизменение» и «формообразование» употребляются как аналогичные единицы Приведем краткий обзор существующих грамматик, монографий, учебных пособий, в той или иной мере затрагивающих данную проблему

В "Грамматике башкирского языка" (М -Л, 1948, Уфа, 1950) Н К Дмитриев выделяет в морфемной структуре слова только словообразовательный и словоизменительный элементы В состав морфологических категорий им включаются категории падежа, принадлежности, времени, сказуемости, лица и тд А А Юлдашевым в монографии "Система словообразования и спряжения глагола в башкирском языке" (М, 1958) используется термин "формообразование глагола" как синоним понятия "внутриглагольное словообразование" Под внутри-глагольным словообразованием в данном случае подразумеваются категории залога и вида В учебном пособии "Лекции о происхождении формообразующих аффиксов имени прилагательного башкирского языка" (Уфа, 1978) В Ш Псянчиным в качестве формообразующих рассматриваются показатели степени качества, числа В академической грамматике башкирского языка (М, 1981) отмечается, что словообразование и формообразование осуществляются в принципе одними и теми же способами формального выражения - аффиксацией, сложением основ и редупликацией По словам А А Юлдашева, кроме

имени и глагола, в формообразовании участвуют имена прилагательные и наречия Местоимения и имена числительные в необходимых случаях пользуются на общих основаниях грамматическими формами, характерными для имени существительного Между словообразованием и формообразованием применительно к ряду ярко выраженных категорий глагола и имен нет чётких границ6

На разграничение словообразующих, формообразующих и словоизменительных аффиксов в башкирском языке впервые обратил внимание К Г Ишбаев, который утверждает, что в башкирском языке функционируют три вида аффиксов словообразующие, формообразующие и словоизменительные Словообразующие аффиксы делятся на два вида а) аффиксы, преобразующие в процессе словообразования данное слово в другую часть речи, б) аффиксы, образующие слова в пределах той же части речи, к которой относилась производящая основа К формообразующим отнесены аффиксы а) субъективной оценки, б) числа (кроме личных форм глагола), в) степени качества прилагательных и наречий, г) разрядов числительных, д) разрядов местоимений, е) неличных форм глагола, ж) залога, з) объёма, и) наклонения и времени, к) модальности, л) отрицания глаголов В понятии словоизменительных аффиксов объединяются показатели падежа, принадлежности, сказуемости, лица и числа глаголов7

М X Ахтямов окончания (аффиксы) делит на два основных вида словообразующие и грамматические Грамматические окончания, в свою очередь, подразделяются на а) словосочетательные фу? бэйлоусе), или синтаксические; б) формативные (форма яИаусы), или формообразующие В качестве словосочетательных приводятся аффиксы падежа, принадлежности, числа, лица и сказуемости Аффиксы наклонения, времени, аспектуальности глаголов, степени сравнения прилагательных и наречий рассматриваются как формообразующие По мнению автора, показатели числа и принадлежности в башкирском языке выполняют чисто грамматическую функцию, их целесообразно называть словоизменительными Привлекает внимание своеобразный подход М X Ахтямова к показателям субъективной оценки -пай (дуд-жай *дружок*), -кэш (Иецпе-кэш *сестричка\ эне-кэш ^братишка ), -сык (тап-сыъ "пятнышкоV, которые он именует "стилисти-

6 Грамматика современного башкирского литературного языка - М Наука, 1981 -С 89-95

1 Хэ^ерге башкорт теле / Яуаплы редакторэары 3 Г Ураксин, К Р Ишбаев -9фе, 1986 -144-145 6

ческими окончаниями"8 Ю В Псянчин выделяет две разновидности словоизменения башкирских имен а) формоизменение, в состав которого включаются категории принадлежности и падежа и б) формообразование, под которым подразумевается категория множественности

Итак, учитывая результаты исследований таких тюркологов, каь Л А. Покровская, М А Хабичев, В А Аврорин, К А Левковская, С Усманов, В Н Хангильдин, Б А Орузбаева, Б Ходжаев, Т М Гари-пов, К Г Ишбаев, М X Ахтямов и др , и опираясь на собранный фактический материал, мы можем утверждать, что по значению и выражаемым ими функциям аффиксы в башкирском языке, как и в других тюркских языках, делятся на три вида словообразующие, формообразующие и словоизменительные Формообразующие аффиксы, занимая промежуточное положение между словообразующими и словоизменительными, отличаются от них своим составом, значением и употреблением

Деление аффиксов на словообразующие и формообразующие отражает различие в выражаемых ими значениях слова первые выражают лексическое значение, вторые - грамматическое Иными словами, словообразование есть образование новых слов, а формообразование - это изменение грамматических форм одного и того же слова Деление аффиксов на формообразующие и словоизменительные отражает различие в их функциях первые выражают независимые, синтаксически не обусловленные грамматические значения одного и того же слова, вторые - зависимые, синтаксически обусловленные значения

Таким образом, признав наличие аффиксов трех видов, мы, соответственно, утверждаем, что в башкирском языке, как и в других тюркских языках, существуют процессы словообразования, формообразования и словоизменения Ниже дается попытка обоснования этого утверждения

Отличие формообразования от словообразования заключается в следующем а) при формообразовательном процессе в отличие от словообразовательного не образуется новая лексическая единица,

8 Ишбулатов Н X , Эхтэмов М X Хээерге башкорт теле Фонетика, графика, орфография, орфоэпия, грамматиканын теп тешенсэлэре, морфемика, морфонология, Ьу?ьяЬалыш -бфе БДУ, 2002 -185-186 6

появляется лишь добавочное грамматическое значение с некоторым оттенком новизны в лексическом значении, б) формообразующие средства не отрывают новую форму от лексико-семантической сущности данного слова, семантическая связь между этой формой и остальными формами данного слова сохраняется, при словообразовании такое не наблюдается, в) значения формообразующих показателей (в частности, аффиксов) отличаются большей абстрактностью, нежепи показателей словообразования, г) как правило, основную информационную нагрузку несёт основа слова (а значит - и словообразующие средства), тогда как грамматическая часть выполняет в основном коммуникативную функцию (функцию связи)

Можно акцентировать внимание и на внешних признаках Взаиморасположение формальных показателей всех грамматических категорий в языке не свободно, а, как известно, подчиняется строгому порядку По нашим наблюдениям, в современном башкирском языке у существительных и субстантивов за основой, включающей корень и стовообразующий аффикс (если таковой имеется в наличии), следует показатель субъективной оценки, затем - показатели принадлежности, числа, падежа, сказуемости При отсутствии одного из перечисленных аффиксов сохраняется тот же порядок У качественных прилагательных на первом месте за основой располагается, соответственно, показатель степени, у порядковых числительных - соответствующий показатель количественной соотнесенности, у имен действий - соответствующий показатель неличной формы глагола и т д., затем повторяется вышеназванный порядок грамматических показателей Что касается личных форм глагола, то можно проследить следующую особенность за глагольной основой, включающей корень и словообразующий аффикс (если таковой имеется), следует залоговый показатель, затем - показатели отрицания (если есть), наклонения или времени, на последнем месте - показатель лица

Обратим внимание во всех случаях словоизменительные аффиксы следуют за формообразующими, а формообразующие - за словообразующими Естественно, следует отметить, что такие схемы расположения формообразующих и словоизменительных аффиксов в некоторых случаях нарушаются В частности, у имен показатели числа (формообразовательная категория) и принадлежности (словоизменительная категория) могут «поменяться местами» Тем не менее на основе морфемного анализа значительного количества слов можно прийти к выводу, что при одновременном употреблении всех трех

видов аффиксов формообразующие аффиксы традиционно находятся в препозиции по отношению к словоизменительным и в постпозиции по отношению к словообразующим аффиксам По мнению К Г Иш-баева, такое ступенчатое расположение зависит от семантических особенностей аффиксов и основано на принципе следования от конкретного к абстрактному, от частного к общему Как правило, посредством словообразующих аффиксов образуются слова с одним конкретным значением, а с помощью словоизменительных аффиксов -грамматические категории, которые считаются самыми абстрактными Еще раз напомним, что такая закономерность (ступенчатое расположение) сохраняется не во всех случаях

Теперь обратимся к отличиям формообразования от словоизменения Можно указать на следующее существенное, на наш взгляд, отличие формообразования от словоизменения Формообразующие аффиксы (впрочем, как и словообразующие) не могут присоединяться к любому корню /основе/ Способность сочетания корневой морфемы /основы/ с формообразующей аффиксальной морфемой зависит от семантических особенностей обоих компонентов9. В частности, аффиксы категории субъективной оценки могут присоединяться только к определенной группе существительных (отдельным лексемам родства, названиям географических объектов, анатомическим единицам и т д) и прилагательных (обозначающих черты характера, указывающих на внешний облик и тд) Словоизменительные же аффиксы (принадлежности, падежа, лица), как правило, сочетаются с любой основой Исключение составляет аффикс сказуемости, употребление которого носит избирательный характер

При образовании формообразовательных категорий преобладает морфемный способ (аффиксация, сложение основ, редупликация) Словоизменительные категории, кроме морфемного (аффиксального) способа, регулярно образуются морфемно-синтаксическим и синтаксическим способами

Формообразующие аффиксы независимы от сочетаний слов и появляются в слове по требованию содержания самого предложения или контекста в соответствии с целями и задачами говорящего Словоизменительные аффиксы обязаны своим появлением грамматическому сочетанию двух слов

9

Ишбаев К Г Башкирский язык Морфемика Словообразование - Уфа Гилем, 2000 - С 25

Таким образом, суммируя вышесказанное и основываясь на фактическом материале башкирского языка, можно утверждать следующее главное отличие словоизменения от формообразования в том, что словоизменение тесно связано с синтаксисом, оно выражает синтаксические отношения слов в составе словосочетания и предложения, а формообразование - явление морфологическое, отражающее семантические отношения слов между собой

Аффиксация в башкирском языке считается основным средством образования грамматических форм слова Формообразующие аффиксы характеризуются полисемантичностью и полифункциональностью Они, присоединившись к корню /или формообразующей основе/ слова, как правило, в определенной степени меняют его лексическое и грамматическое значения В результате в рамках той же части речи образуется новая морфологическая категория с добавочным оттенком лексического значения По этой причине данный вид аффиксов некоторые лингвисты называют аффиксами «функционально-грамматического словообразования»10 Формообразующие аффиксы, как и словообразующие, напрямую не связаны с синтаксическим употреблением слов Исходя из этих признаков, к формообразующим можно отнести аффиксы следующих морфологических категорий 1) наклонения и времени ха.1-ды, хал-ган, хал-а, хал-ыр, -кал-асах итд , 2) неличных форм глаголов кил-еу, кил-еу се, кил-ett, кил-гэс, кил-ергэ и m д , 3) залога пшб-ыл-, тап-тыр-, таб-ыш- и m д ; 4) субъективной оценки Лшка;ар~хай, ил-кэй, -кош-сок итд, 5) числа бала-лар, emej-jop, дуртенсе-лэр и m д , 6) степени качества ах-Иыл, аг-ырах итд, 7) количественной соотнесенности ун-ар, ун-ау, ун-ынсы, ун-лап и m д , 8) утверждения-отрицания ухы- - ухы-ма, Ивйлэ- - Ивйлэ-мэ

Сочетание основ как способ формального выражения наблюдается при сочетании соответствующей аффиксальной формы, в частности деепричастия, со служебным словом, семантически взаимосвязанным с предыдущим аффиксом, выделяется и существует как одна сложная морфема аффиксального характера йврв-й инек, йоро-р инем, йорв-й торгас Здесь сложные формативы -й une, -р une, -й торгас выступают как показатели соответствующей грамматической категории, где первая морфема выражает прошедшее незаконченное время глагола,

10 Баскаков Н А Историко-типологическая морфология тюркских языков Структура слова и механизм агглютинации - М Наука, ¡979 - С 115-117

вторая - сослагательное /предположительное -ГА/ наклонение, третья - деепричастие со значением следствия11

Редупликация в области формообразования башкирского языка встречается в двух разновидностях- 1) полная редупликация а) словарных форм слов, в частности прилагательных типа матур-матур (жьщар), тсыйыу-жыйыу (егеттэр), б) аффиксальных форм слова, в частности регулярной формы деепричастия типа килэ-килэ (арыны), йврвй-йврвй (талсыкты); 2) повторение лишь первого слога с добавлением морфонемы -п- (или -м-) и с перенесением ударения на реду-пликат типа ку"м-кук, йэ'п-йэшел

К словоизменительной системе башкирского языка мы относим следующие категории, выражающие только грамматические значения и выполняющие в основном синтаксические функции 1) категория принадлежности' дэфтэр-ем "(моя) тетрадь", дэфтэр-ец "(твоя) тетрадь", дэфтэр-е "(его, ее) тетрадь", дэфтэр-ебез "(наша) тетрадь", дэфпюр-егез "(ваша) тетрадь", дэфтэр-е "(их) тетрадь" и т д , 2) категория сказуемости ужыусы'-мын "(я) ученик", уныусы -Иыц "(ты) ученик", укыусы"-бы} "(мы) ученики", утсыу-сы"-Иыгы] "(вы) ученики" и т д ; 3) категория падежа штап-тьщ "книги", нитап-жа "книге", китап-тан "из книги", ттап-та *в книге" и т д , 4) категория лица глагола бар-а-м "(я) иду", бар-а-Ъыц "(ты) идешь", бар-а-бы} "(мы) идем', бар-а-Иыгы? "(вы) идете", бар-а-лар "(они) идут и т д'

Показателями словоизменительных категорий в башкирском языке традиционно выступают аффиксы Некоторые словоизменительные аффиксы выражают одновременно два или более принципиально различных грамматических значения

В башкирском языке нередко наблюдается переход формообразующих и словоизменительных аффиксов в разряд словообразующих Отметим следующие широко распространенные случаи использования формообразующих аффиксов в словообразовании а) формообразующий показатель совместного залога -ш используется и в словообразовательных целях бел- "знать" - бел-еш "справляться", Нуж- "бить, ударять" - Иуг-ыш "драться, воевать" и т д , б) аффикс числа -лар/-лор (с фонетическими вариантами), присоединяясь к топонимическим наименованиям, обозначает коллектив людей, живущих на этой тер-

11 Грамматика современного башкирского литературного языка -М Наука, 1981 -С 93

ритории (об этом подробнее см в 6-м параграфе диссертации), в) ныне воспринимаемый как показатель отглагольных прилагательных аффикс -ар/-ор на более раннем этапе развития языка являлся формообразующим аффиксом причастия будущего времени ос-ар (жоштар) 'перелетные птицы \ эс-ор (Иыу) 'питьевая вода* и т д , г) некоторые деепричастия с аффиксом -а/-о в современном башкирском языке употребляются в качестве наречий кырж-а 'резко \ кутар-а *сильно, помногу* мт а

Остановимся на примере перехода словоизменительных показателей в разряд словообразующих Как известно, в древнетюркском языке аффикс -н/-ын/-ен/-он/-он считался показателем инструментального падежа Во многих современных тюркских языках указанный падеж и ныне является одной из активно употребляющихся падежных форм В башкирском языке инструментальный падеж отсутствует, его показатель участвует в образовании наречий йвй-ен 'летом*, кыш-ын 'зимой*, тон-вн *ночью* и тд Большое количество других падежных форм (в частности, направительного, исходного, местно-временного падежей) в современном башкирском языке также перешло в наречия кос-кэ "еле \ яцы-нан 'зановобаш-та * сначала, вначале * и др

Таким образом, в башкирском языке одна и та же форма может иметь два или несколько грамматических значений, а одно и то же значение может обозначаться то одним, то другим формальным средством К примеру, аффиксы -лы и -Ъы% которые традиционно считаются аффиксами отыменных прилагательных, образуют также падежные формы, выражающие значение обладания или отсутствия

Мы полагаем, что в спорных случаях аффиксы такого типа в грамматиках следует классифицировать как относящиеся и к словообразованию, и к формообразованию, ибо такова специфика большинства из них в тюркских языках Одни из формообразующих аффиксов по своему грамматическому значению стоят ближе к словообразованию, другие - к словоизменению, что зависит от семантики морфологической категории, представленной теми или иными аффиксами

Во II главе «Функционально-семантическая интерпретация формообразовательной системы башкирского языка» дается общая характеристика системы формообразования башкирского языка и рассматриваются такие формообразовательные категории, как а) категория наклонения и времени, б) залога; в) неличных форм глагола,

г) субъективной оценки, д) числа, е) степени качества, ж) количественной соотнесенности, з) утверждения-отрицания

Первый параграф посвящен категории наклонения и времени глагола в башкирском языке В современном башкирском языке существуют следующие формы наклонения изъявительное, повелительное, намерения, условное, предположительное, желательное (А А Юлдашев, М В Зайнуллин)

В системе наклонений глагола только изъявительное наклонение выражает реальное действие, соотнесенное с определенной точкой отсчета - с моментом речи Это означает, что ни одно реальное действие не может совершаться вне времени Исходя из этого, можно утверждать, что формы изъявительного наклонения и времени в какой-то степени представляют единую категорию времени-наклонения

Грамматическая категория времени - это система противопоставленных рядов форм, выражающих отношение действия к моменту речи (или другой точке отсчёта) Грамматическое время является отражением объективного времени, но имеет и свои особенности

В последние годы наблюдается тенденция детерминировать употребление временных форм речевой ситуацией, при этом подтверждается их взаимообусловленность время служит одним из главных средств организации речевых ситуаций, и это обусловливает переплетение типов речевого высказывания (с их характерными временными перспективами) Изучение временных форм глагола с позиций коммуникативной направленности высказывания позволяет сделать выводы относительно закономерностей функционирования временных форм и темпоральной ориентации высказывания в каждом конкретном языке

В настоящее время в башкирском языке функционируют следующие временные формы 1) прошедшее определенное, 2) прошедшее неопределенное, 3) прошедшее незаконченное, 4) предпрошедшее определенное, 5) предпрошедшее неопределенное, 6) давнопрошедшее определённое, 7) давнопрошедшее неопределенное, 8) настоящее, 9) будущее определённое, 10) будущее неопределенное12 Эта классификация принимается и в нашем исследовании

12 Зэйнуллин М В Хэ?ерге башкорт э^эби теле Морфология - 0фе Башкорт дэулэт университеты, 2002 - 104-се б , Хэ?ерге башкорт теле / Яуаплы редакторзары 3 F Ураксин, К F Ишбаев - бфе, 1986 - 215-се б

Общепризнанным грамматическим значением повелительного наклонения является выражение нереального действия, которое нужно выполнить в будущем В башкирском языкознании бесспорно императивными формами считаются формы второго лица единственного и множественного чисел, которые безоговорочно включаются в императивную парадигму практически всеми тюркологами13 Их целесообразно называть центральными (ядерными), или парадигмооб-разующими Все остальные формы по отношению ко второму лицу являются периферийными

Второе лицо единственного числа во многих тюркских языках представлено нулевой формой, совпадающей с глагольной основой (кип) йврв *ты ходи, гуляй — йоро- *ходить, гулять В то же время, как утверждает НХ Максютова, функционируют и аффиксальные формы императива, которые активно употребляются в диалектах азербайджанского, туркменского, гагаузского, уйгурского, якутского, казахского, киргизского, татарского языков А Т Кайдаров указывает на образование "почтительной формы" императива в уйгурском языке при помощи аффиксов -ц, -иц, -уц, -сила башлац 'начинайте , килец 'приходите \ олтырсила 'садитесь * СФ Миржанова также отмечает наличие императива на -ц в караидельском, икском, гайнинском говорах северо-западного диалекта башкирского языка

В тюркских языках, кроме аффикса -н/-ын/-ец, во втором лице единственного числа употребляются и аффиксы -гын и -тыл для выражения строгого (категоричного) повеления ГФ Благова и ХД Данияров отмечают наличие таких форм в историческом памятнике "Бабур-наме" Формы на -гын/-ген активно употребляются в туркменском литературном языке алгын 'ты (обязательно) бери, язгын 'ты (обязательно) иишы'(ГТЯ-1970) В карачаево-балкарском языке этой формой выражается пожелание добра и зла (ГКБЯ-1976) Указанные категоричные формы характерны и для диалектов башкирского языка

Формами третьего лица передается повеление, просьба и тп не непосредственно третьему лицу, а через собеседника Вокруг форм

13 Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков Региональные конструкции / Отв ред Э Р Тенишев - М Наука, 2002, Кейекбаев Ж F Хэ?ерге башторт теле (Ситтэн тороп укыусы студенттар есен лекциялар) - Эфе БДУ нэшриэте, 2001, Зэйнуллин М В Хэ?ерге баогкорт э?эби теле Морфология -9фе Китап, 2005

первого лица повелительного наклонения мнения тюркологов расходятся одни признают данную форму как императив (Н А. Баскаков, Н 3 Гаджиева, Э.В Севортян, Н Т Сауранбаев и др ), другие - как оптатив (А Н Кононов, Н К Дмитриев, Дж Г Киекбаев, М 3 Закиев и др ) Так, Н Т Сауранбаев мотивирует свое мнение тем, что побуждение к действию в этом наклонении может быть направлено и на самого говорящего в виде самопринуждения Мы, в свою очередь, соглашаемся с мнением второй группы ученых и рассматриваем формы первого лица как желательное наклонение Факты башкирского языка показывают, что повелительное наклонение может передавать множество оттеночных значений указание, предложение, приказ, поручение, разрешение, обращение, наказ, предупреждение, упрашивание, призыв, угрозу, просьбу, совет, рекомендацию, заклинание и тд14

Наклонение намерения выражает стремление совершить то или иное действие, а также предположение о его выполнении В тюркском языкознании к данному наклонению подход неодинаков если в казахском языке формы со значением намерения рассматриваются в рамках будущего времени изъявительного наклонения (X М Сайки-ев), то в туркменском (ГТЯ-1970), татарском (Б А Серебренников), башкирском (МВ Зайнуллин, РГ Тагирова, ХБТ-1986) и других языках признаются как самостоятельное наклонение

В башкирском языке наклонение намерения представлено синтетической формой на -мажыАмэксе15 В некоторых тюркских языках (уйгурском, киргизском и др) наклонение намерения передается и аффиксами --калы/-галы, -каны/-гэне (А М Щербак) Форма с аффиксом -галыАголе употребляется в восточном диалекте башкирского языка (НХ Максютова) Значение намерения в башкирском языке выражают и многочисленные аналитические конструкции

Главным в семантической сущности условного наклонения считается выражение действия, которое могло бы стимулировать какое-либо другое действие, событие Во всех тюркских языках, в которых

14 Зайнуллин М В О сущности и границах категории модальности На материале башкирского и других тюркских языков - Уфа Изд-воБаш ун-та, 2000 -С 120

15 Грамматика современного башкирского литературного языка - М Наука, 1981, Зайнуллин М В Хэ?ерге башкорт в?эби теле Морфология - бфе Башкорт дэулэт университеты, 2002, Хээерге башкорт теле / Яуаплы редак-торзары 3 F Ураксин, К Р Ишбаев - бфе, 1986

оно представлено, исследуемое наклонение традиционно имеет показатель -1ш/-Иэ Заметим, что кроме аффикса -Иа/-1ю в диалектах башкирского языка часто используется условная форма на -дыниИэ/-дениЬэ (с фонетическими вариантами) По мнению Н X. Ишбулатова, данная форма указывает на конкретность и последовательность действий Диалектологический материал башкирского языка свидетельствует также о том, что в говорах для передачи значения условия употребляется показатель -дыЪинэ/-деЬино (с фонетическими вариантами). ЬораныИинэ, ебеп торт, сатнатьт яуап бир (ЖКейекбаев) 'Если спросит, не робей, отвечай четко (ясно)'

Формы условного наклонения в башкирском языке, как и в других тюркских языках, могут употребляться самостоятельно и в сочетании с другими глагольными формами в составе условного периода16 В башкирском языке аналитические гипотетические конструкции с вспомогательным глаголом тор-, как и в карачаево-балкарском (ГКБЯ-1976), татарском (ТГ-2002), азербайджанском (ГАЯ-1971) и других тюркских языках, имеет оттенок длительного и многократного условия

Нужно отметить, что предположительное наклонение в описательных грамматиках конкретных тюркских языков не всегда включается в систему форм глагольных наклонений Рассматриваемое наклонение традиционно образуется при помощи формантов, общих с изъявительным наклонением

Основным в семантической сущности форм конъюнктива является гипотетичность выражаемого глагольной основой действия При этом само предположение пропускается через сознание говорящего или субъекта действия, через его волю, чувства, знания, желания, возможность, стремление и т п Каждая из этих граммем дополняет категориальное значение гипотетичности специфическим семантическим оттенком. Характерной особенностью предположительного наклонения является выражение действия как предположительного, желательного, возможного, но реально не существующего

16 Юлдашев А А Система словообразования и спряжение глагола в башкирском языке - М, 1958, Грамматика современного башкирского литературного языка - М Наука, 1981, Кейекбаев H^F Хэ?ерге башкорт теле (Ситтэн тороп укыусы сту-денттар есен лекциялар) -9фе БДУ нэшриэте, 2001, Бахтигареев Д Т Условное наклонение глагола в башкирском языке АКД - Уфа, 1999

В тюркологии желательное наклонение привлекает внимание лингвистов неоднородностью грамматических форм его выражения В свое время Л Ф Благова отметила тенденцию к сверхнормальному усложнению оптативных форм в тюркских языках Парадигматическое значение форм желательного наклонения сводится к пожеланию говорящего совершить определённое действие В то же время фактический материал башкирского языка позволяет сделать вывод о том, что в конкретно взятом контексте формы желательного наклонения могут выражать различные оттенки побуждение, решение, опасение, мольбу, раскаяние, заклинание и т п

Заметим, что формы 1-го лица желательного наклонения -айым/ -ойем, -айык/-эйек, -йык/-йек отдельные языковеды рассматривают как форму единого повелительно-желательного наклонения (Н А Баскаков, Ш Шукуров, К Ищанов) Данный факт в какой-то степени, видимо, можно объяснить тесной взаимосвязанностью вышеуказанных наклонений Тем не менее, на наш взгляд, у каждого из них есть собственное ведущее грамматическое значение

В башкирском языке встречаются и желательные формы на -Ланд/ -Ионе, которые сохранились в основном в фольклорных образцах Считается, что аффикс -/юндЛЛэно указывает на значение желательности больше по сравнению с остальными морфологическими показателями эйтИэнэ ' скажи-ка , -найтИана *вернись-ка'

Страстное пожелание, мольба передаются формами типа алИамсы *взять бы\ тойИонсо *почувствовал бы'17 Кроме форм 1-го лица, значение желания в современном башкирском языке передается различными аналитическими конструкциями

Второй параграф диссертации содержит системный анализ неличных форм глагола, главной особенностью которых является неизменяемость по лицам Различие между личными и неличными формами глагола сводится к тому, что первым из них свойственны чисто глагольные категории, для вторых же, кроме глагольных свойств, характерны и грамматические категории других частей речи Можно констатировать, что категория неличных форм глагола, включающая в себя имена действия, причастия, инфинитивы, деепричастия, уступает категории наклонения (личным формам глагола) в передаче наиболее полного отражения объективной действительности, поскольку

17 Зайнулпин М В О сущности и границах категории модальности На материале башкирского и других тюркских языков - Уфа Изд-воБаш ун-та, 2000 -С 123

не участвует в формировании основных грамматических признаков предложения - предикативности и модальности

Занимая промежуточное положение между именем и глаголом, имя действия, с одной стороны, имеет формы падежа, принадлежности, числа, с другой, обозначает действие или состояние, примыкает к глагольной лексике18

В нынешней стадии развития башкирского языка самой распространенной формой считаются имена действия с показателем -ыу/-еу Имена действия на -маж/-мок, считавшиеся наиболее употребительной формой в ХУИ-ХУШ веках, обозначают действие, состояние и целевые характеристики действия и состояния, их целенаправленность (К Г Ишбаев, Г Д Ибрагимов) Форма на -ма/-мэ первоначально, видимо, закрепилась в языке лишь в значении инфинитива. В процессе длительного исторического развития значение этой формы расширилось, она ста!а более номинативной и начала употребляться и в функции имени действия Имена действия, образованные посредством аффикса -ма/-мо, несмотря на широкую распространенность указанной формы в других тюркских языках (казахском, киргизском, уйгурском, узбекском, каракалпакском, туркменском, азербайджанском, татарском и т д), в башкирском языке почти не встречаются Имена действия с аффиксом -ыш/-еш активно используются в азербайджанском, турецком, туркменском, узбекском, уйгурском языках (Э В Севортян, А Н Кононов, К Мелиев), в башкирском языке указанная форма отличается наибольшей субстантивированностью, склоняется, может иметь показатели принадлежности и числа

Причастия башкирского языка представляют собой неличную атрибутивную форму глагола, которая обозначает, как и прилагательные, признак предмета, но признак непостоянный, временный, процессуальный, и имеет признаки глагола, обозначающие значение процесса В отличие от других неспрягаемых форм глагола причастия имеют категорию времени, но выражают его не как спрягаемый глагол в конкретной форме, а «путем характеристики предмета в связи со временем» (Р И Байсурина)

18 Дмитриев Н К Грамматика башкирского языка - М -Л Изд-во АН СССР, 1948, Юлдашев А А Система словообразования и спряжение глагола в башкирском языке - М , 1958, Зэйнуллин М В Хэзерге башкорт эзэби теле Морфология -Эфе Башкорт дэулэт университеты, 2002, Хэзерге башкорт теле I Яуаплы ре-дакторзары 3 ? Ураксин, К ¥ Ишбаев - 0фе, 1986

Временное значение является одним из главных грамматических признаков причастий, так как оно связано с содержанием этих слов вне времени нет действия и состояния Если причастия теряют временное значение, то они переходят в другие части речи существительные (килэсэк 'будущее', Иатыусы 'продавец'), прилагательные (осар /коштар/ 'перелетные nmuifbi ', эсэр Лгыу/ 'питьевая вода'), наречия (уйламадтан 'неожиданно', ацгармадтан 'невзначай') и тд Причастия башкирского языка характеризуются тремя временными формами прошедшего, настоящего и будущего времени Прошедшее время представлено формой на -ган/-гэн, которая считается в языке самой продуктивной Причастия настоящего времени имеют две формы- а) синтетическую форму на -ыусыАеусе, б) аналитическую форму на -а/-э + торган Причастие будущего времени представлено тремя формами а) формой на -ырАер, обозначающей значение неуверенного предположения, б) формой на -асажУ-эсэк, выражающей модальное значение уверенного предположения, в) формой на -ahu/she с модальным значением долженствования и необходимости Здесь, на наш взгляд, уместно выделить древнюю форму причастий будущего времени на -арАэр, которая в нынешней стадии развития языка воспринимается как прилагательное янар (may) "горящая гора (вулкан) ', быуар(йылан) 'удав', осар (балык) 'летучаярыба' итд

Инфинитив существенно отличается не только от личных форм глагола, но и от таких неличных форм, как имя действия, причастие и деепричастие Характерной чертой инфинитива является его неизменяемость по лицам, числам, временам и наклонениям, он также не склоняется и не принимает аффиксов принадлежности, множественности

По выражаемым значениям инфинитивные формы в башкирском языке, как и в других тюркских языках, можно подразделить на два вида 1) формы однозначные, употребляющиеся только в значении инфинитива, так называемые собственно инфинитивы с аффиксами -ырга, -ыуга, -мага, -матска, -галы, 2) формы многозначные, в определенных синтаксических конструкциях обладающие, кроме инфинитивного, значениями других неличных глаголов (имени действия, деепричастия, причастия), это формы с аффиксами -мспх,-ыу, -маАмо, -ыр Опираясь на собранный фактический материал, из вышеназванных форм можно отметить высокую активность и продуктивность в языке инфинитива на -ырга, характерность форм на -ма-к, -мага,

-майка, -ыуга, -ма/-ио в основном для разговорной речи и наличие ограниченного количества форм инфинитива с аффиксом -талы лишь в исторических памятниках

В большинстве существующих грамматических исследований тюркских языков деепричастие характеризуется как некая гибридная категория, сочетающая в себе одновременно признаки двух частей речи - глагола и наречия Некоторые тюркологи считают его особой разновидностью отглагольных форм или же отглагольным наречием (А Н Кононов, Ф Г Исхаков, А А Пальмбах), то есть фактически выводят его из системы глагола Другие сближают деепричастие с личными формами глагола, считая его заместителем этих форм (А.Н Самойлович)

В лексико-семантической основе деепричастия лежит значение процесса, соотнесённого с его производителем В данном исследовании нами рассматриваются следующие деепричастные формы а) деепричастия с показателем -п, б) формы на -а/-о/-й, в) деепричастия с аффиксом -гасАгос, г) деепричастия с показателем -гансы, д) формы на -танса, е) деепричастия с аффиксом -ышлай

Третий параграф исследования посвящен семантическому обоснованию категории залога. Отметим, что в большинстве тюркологических исследований (Н А Баскаков, А А Юлдашев, А X Фатыхов, JIН Харитонов, К 3 Зиннатуллина, JIФ Благова, С Султансомадо-ва, С Махматкулов, Э А Грунина, В Г Гузев, А И Геляева и др) всякая производная форма, образованная с помощью залоговых аффиксов, относится к тому или иному залогу, что не соответствует действительности Во-первых, производная форма с одшш из залоговых аффиксов не всегда обладает значением данного залога Во-вторых, осложнение основы глагола тем или иным залоговым аффиксом во многих случаях сопровождается изменением ее семантики, в результате чего образуется новая лексическая единица Исходя из этого, одни тюркологи рассматривают залог как словообразовательную категорию, другие - как лексико-грамматическую, третьи - как словоизменительную, четвертые видят в ней исторически переходную категорию от словообразования к словоизменению (Э В Севор-тян, JIФ Благова, С Н Иванов, В Г Гузев и др ) В нашей работе залог рассматривается как формообразовательная категория, представляющая собой совокупность форм, объединенных общим грамматическим значением В башкирском языке традиционно выделяют пять залоговых форм основной, страдательный, возвратный, взаимно-

совместный, понудительный залоги (А А Юлдашев, ГСБЛЯ-1981, МВ Зайнуллин)

Почти во всех современных тюркских языках основной залог трактуется как исходная форма по отношению к косвенным залогам Его называют также «прямым», «исходным» (Н А Баскаков) или «неоформленным» (Д А Джафаров) залогом. Основной залог в тюркологии, в том числе в башкирском языкознании, принято определять как выражение совершения действия самим субъектом В соответствии с этим определением к основному залогу следовало бы отнести только переходные глаголы и некоторые глаголы активного действия (глаголы движения) Получается, что непереходные глаголы, выражающие действия, сосредоточенные в субъекте и происходящие без его активного участия, не укладываются в рамки как основного, так и косвенных залогов На это обратил внимание А А Юлдашев "Если основной залог выделить как действительный залог, то придется выделить еще какой-нибудь залог для непереходных глаголов"19 Поскольку семантический признак активности-пассивности субъекта ь совершении действия не может считаться залоговой характеристикой глагола, то непереходные глаголы пассивного действия (глаголы состояния) следует рассматривать в сфере основного залога По мнению А А Юлдашева, основной залог имеет две разновидности ^действительный залог, при котором подлежащее обозначает реального производителя данного действия или состояния Атайым ихатапа мач карай (Д Булэков) *Отец во дворе ухаживает за скотом", 2) средний залог, при котором подлежащее является носителем, а не производителем состояния или (реже) действия Китергэ Ианаулы гына минуттар наяды (Д Булэков) "Остались считанные минуты до отъезда"

В тюркологии нет общепризнанного определения страдательного залога. Многие авторы отличительным признаком страдательных глаголов считают направленность действия на субъект и указывают, что в конструкции со значением актива действие исходит от подлежащего, а в страдательной - направлено на подлежащее И как следствие - страдательный залог в некоторых исследованиях определяется как обозначение действия, совершаемого грамматическим объектом и направленное на грамматический субъект (Н А Баскаков) Мы

19

Юлдашев А А Система словообразования и спряжение глатла в башкирском языке - М, 1958 -С 103

берем за основу определение В Г Гузева20 и, несколько переформулировав его, предлагаем следующую трактовку значение страдательного залога - это некий образ, где отражено и закреплено такое отношение между действием и предметом, при котором предмет выступает как объект прямого воздействия Показателем данной формы в башкирском языке является аффикс -л В то же время следует учесть, что после основ с конечным -л употребляется аффикс -н, обычно служащий показателем возвратного залога Иошел шыршы би^элгэн матур тэтэщэр менон (И Горой) "Зеченая ель украшена красивыми игрушками ' Иылга аша семорпе купер калыпган (Ш Янбаев) * Через реку построен узорчатый мост *

Определение значения формы возвратного залога в общих чертах одинаково почти во всех существующих работах по этой теме Считается, что указанной формой выражается действие, направленное на самого производителя, то есть на того, кто его совершает Иными словами, при возвратном залоге субъект действия исходной основы характеризуется как действующий в отношении себя Хэуергэ Ьвйлэнеп йороЫндор эле (Ф Идэнголов) 'Пусть пока болтают* Показателем возвратности в башкирском языке выступает общетюркский аффикс -н (А А Юлдашев, ГСБЛЯ-1981, МВ Зайнуллин, ХБТ-1986) Образование формы этого залога в большей мере, чем какой-либо другой косвенной залоговой формы, зависит от характера лек-стгческого значения исходной глагольной основы Факты башкирского языка позволяют говорить о том, что показатель возвратного залога присоединяется только к глаголам, выражающим действия, которые могут быть осмыслены либо как направленные на само действующее лицо, либо как локализующиеся в самом субъекте

В последние годы в тюркологии отмечается тенденция рассмотрения взаимно-совместного залога в качестве лексико-грамматической категории, в то же время не отвергается его предназначенность для выражения грамматических отношений Это вполне объяснимо более чем какая-либо залоговая форма взаимный залог сохраняет яркие признаки своей связи со словообразованием Взаимно-совместный залог в общетюркском плане представляется как древнейший Показатель этого залога аффикс -ш, присоединяясь к

20 Гузев В Г Система тюркских словоизменительных категорий в функционально-семантическом аспекте АКД -Л, 1986 - С 8

переходным глагольным основам, прежде всего изменяет объектные связи исходной основы Форма на -ш в тюркских языках, в том числе в башкирском языке, отличается многозначностью В одном случае этой залоговой формой выражается действие, совершаемое двумя или несколькими субъектами по отношению друг к другу, в другом - одноимённые однонаправленные действия определенного числа субъектов или оказание помощи одного лица другому в реализации действия Улар бвгвн яъ.ын дустар булып айырылыштылар (h Дэулэтшина) 'Они сегодня расстались близкими друзьями* Щэнен henepeuten, уты-нын ярырга, койонан Ъыу килтерерго яр?амлаша торг айны (Т Fapunoea) "Помогала подметать пол, колоть дрова, нести воду из колодца* Исходя из этого, общепризнанными считаются два основных значения взаимно-совместного залога взаимное и совместное Некоторые исследователи предлагают рассматривать их в качестве двух самостоятельных залоговых форм (В Н Джанаева)

Форма взаимно-совместного залога образуется не от любой глагольной основы В каждом конкретном случае возможность образования формы взаимно-совместного залога от определенного глагола зависит от характера обозначенного этим глаголом действия Последним обусловливается и определенный способ реализации этого действия либо двумя или более субъектами по отношению друг к другу, либо несколькими производителями совместно Отсюда следует, что образование формы указанного залога находится в прямой зависимости от особенностей лексического значения производящей глагольной основы, ее принадлежности к тому или иному семантическому разряду

Понудительный залог служит для передачи таких отношений, когда один участник ситуации побуждает (позволяет, дает возможность) другого к совершению действия, выраженного исходной основой. При этом сам грамматический субъект не принимает непосредственного участия в осуществлении обозначенного глагольной основой действия Формы данного залога в башкирском языке представлены аффиксами -ыт/-ет, -ырАер, -дырАдер, --кыр/-кер, -карАкор, -~кы -кед, -ham/-hdm, -ы)/-е) (с фонетическими вариантами) (Н К Дмитриев, М В Зайнуллин, ГСБЛЯ-1981, ХБ'Г-1986)' Богон шйкылай юшюн тауыш сыгартты ана (3 Биишева) *Вон сегодня (по его инициативе) ни из-за чего поднялся шум"

Отмечают два общепризнанных основных значения понудительного залога а) выражение реального действия субъекта-подлежащего,

обязательно обращенного на объект - прямое дополнение, который, испытывая стимулирующее воздействие подлежащего, по возможности содействует ему в осуществлении переходного действия ашат-'кормить ", эсер- "поить , б) выражение осуществления активного действия не самим подлежащим при возможном участии другого лица (на которого обращено действие), а обязательно другим лицом по инициативе или воле подлежащего, подлежащее не принимает в действии непосредственного участия ебэрт- "заставлять отправить (куда-либо)", бэйлэт- "заставлять связать итд (ГСБЛЯ-1981) Как свидетельствует фактический материал башкирского языка, понудительные формы неодинаково продуктивны и употребительны

В четвёртом параграфе рассматривается место единиц категории субъективной оценки в системе языка Набор лексико-грамматических средств, выражающих ласку, нежность, снисходительность, жалость по отношению к окружающим людям, животным, восхищение объектами природы итд, представляет категорию субъективной оценки Формы субъективной оценки, выражая понятие о предмете, лице или явлении, могут передавать самые тонкие оттенки иронии, пренебрежения и т п В школьных и вузовских грамматиках данную категорию именуют также уменьшительно-ласкательными формами и эмоциональной лексикой

Для передачи субъективной оценки в башкирском языке используются отдельные лексические единицы и аффиксы -тсайАкэй, -жас/ -кэс, -сыъ/-сек/-со-к/-свк, -саъУ-сок, -ым/-ем/-ом/-вм/-м (Н К Дмитриев, Дж Г Киекбаев, М В. Зайнуллин, 3 Г Ураксин, 3 И. Саляхова) Перечисленные аффиксы полисемантичны Кроме указания на субъективность оценки, они обладают также словообразовательным и другими грамматическими значениями В некоторых случаях возникают затруднения при отнесении их к тому или иному виду аффиксов к словообразующему, формообразующему или словоизменительному В нашей работе они рассматриваются как формообразующие аффиксы Категория субъективной оценки в башкирском языке распространяется на имена существительные и прилагательные, изредка встречается и в других частях речи

В пятом параграфе анализируется категория степени качества. В лингвистике под степенями качества традиционно подразумевается качественное проявление того или иного признака, свойства в разной степени Один и тот же признак качества в тюркских языках, в том числе и в башкирском, может по-разному проявляться в многочис-

ленных предметах или явлениях действительности При этом за исходную точку отсчета условно принимается некая нейтральная форма, по сравнению с которой данный признак в одних формах может содержаться в большей степени, а в других - в меньшей

Категорию степени качества тюркологи нередко называют категорией степени сравнения Вслед за А М Щербаком21, мы считаем, что говорить о наличии степеней сравнения в тюркских языках, в том числе и в башкирском, неправомерно, так как соответствующие формы выражают не только сравнительные отношения между качествами разных предметов или явлений (Кулдэгем пшдманан агыраж 'Платье белее ленты'), а качество само по себе, с точки зрения говорящего, устанавливающего его тождественность "норме" (аж 'белый'), недостаточность (ажИыл 'белесый') или превышение "нормы" (ап-аж, бик аж 'пребелый, очень белый)

Видимо, по этой причине Н К Дмитриев предлагал называть формы ослабления или усиления качества "абстрактными" формами сравнения, а формы степеней сравнения, где сравнение основано на сопоставлении качеств разных предметов, - "конкретными" формами сравнения И абстрактные, и конкретные формы сравнения, по мнению Н К Дмитриева, исходят из одной нормативной степени качества, которую в грамматиках называют положительной степенью

Традиционная грамматика выделяет в современном башкирском языке четыре степени качества положительную, сравнительную, уменьшительную и превосходную (НК Дмитриев, ГСБЛЯ-1981, МВ Зайнуллин, ХБТ-1986)

Положительная степень выражает качество, признак безотносительно к свойству других предметов и употребляется без специальных аффиксов Мин йыл дйлэнэИенэ йэшел урман эсендо йэшэргэ телэйем (Н Мусин) ' Я хочу круглый год жить в зеленом лесу' Сравнительная степень показывает, что названный признак представлен в предмете в большей или меньшей степени, чем признак другого предмета Данная степень в башкирском языке выражается синтетическим, ана-литико-синтетическим и аналитическим способами При синтетическом способе к качественным прилагательным, наречиям некоторых лексико-семантических разрядов, а также отдельным причастиям,

21 Щербак А М Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (Имя) -Л Наука, 1977 - С ИЗ

деепричастиям, местоимениям присоединяется аффикс -ракУ-рок/ -ырт^-ерэк/-ораъ/-орок А^ырак куфез ултыргас, бадалкыраж тауыш менон одтоне - Телэгец булгас, эйттерербе? инде (Д Булэков) 'Чуть посидев молча, относительно сдержанным голосом добавил - Раз есть желание, посватаем (невесту)" Аналитико-синтетический способ представлен следующими формами а) сравниваемый предмет используется в форме основного падежа, а объект сравнения - в исходном падеже Эйе, тыуган ерзэн до матурыраж урын бармы ни донъя-ла1 (3 Биишева) "Да, разве есть в мире место красивее родного края1', б) объект сравнения принимает форму основного либо направительного падежа, одновременно используются аффикс -рак и послелоги менон+сагыштырганда "по сравнению с ' или -Караганда 'по отношению к ' Уге? Габдуллага -Караганда ете^ерэк булып сыкты (М Корим) 'Бык по сравнению с Габдуллой оказался проворнее' Уныц эшторе Возир?еке менэн сапштырганда Нэйбэтерэк ине (М Корим) "Его дела по сравнению с (делами) Вазира были лучше', в) значение сравнения прилагательного или наречия, снабжённого аффиксом -рак, усиливается частицей тагы ла 'еще' Байрас, уныц якынайыуын тойгандай, тагы ла дэртлерэк кейго кусте (3 Биишева) 'Байрас, будто почувствовав ее приближение, перешел на еще более задорную ме.юдию" При аналитическом способе сравниваемый предмет используется в основном падеже, а объект сравнения - в исходном, аффикс сравнения при этом отсутствует. Намыд аксанан тшммэт (Мокол) "Честь дороже денег'

В башкирском языке сфера распространения сравнительной степени достаточно широка и охватывает в основном прилагательные и наречия В то же время на основе наблюдений можно утверждать, что форма сравнительной степени менее характерна для наречий по сравнению с прилагательными Отметим, что в зависимости от контекста аффикс -рак. может обозначать неполноту, недостаток качества против обыкновенного, но не в аспекте сравнения с другими предметами или признаками

Уменьшительная степень указывает на ослабление, уменьшение качества по отношению к признаку, выражаемому положительной степенью Значение ослабления может передаваться по-разному а) путем присоединения к качественным прилагательным аффиксов -гылт/-гелт, -гылАгел, -гылтым/-гелтем (с фонетическими вариантами), -¡1ыу/-}юу, -Ныл/-Ъел кукЬел (томан) "синеватый (туман)', йэшкелт (тод) 'зеленоватый (цвет) *, б) у прилагательных и наречий в качестве

специального показателя используется частица -гына/-генэ/-ъ.ына/ -кепо йо~ка гына (дэфтэр) 'тоненькая (тетрадь)", ти$ генэ (килтер-) "быстренько (принеси) ", в) при образовании уменьшительной степени в редких случаях может использоваться и аффикс -са/-сэ ИшСнынса (ел) "прохладный (ветер) ", анонса (йв?) "продолговатое (лицо) "

Превосходная степень (интенсив) - это форма проявления качества, признака в большей степени, чем в исходной Остановимся на наиболее распространенных способах передачи усиления признака К гласному первого слога присоединяется морфонологический элемент -п или -м, за этим слогом, усиливающим значение интенсива, следует прилагательное или наречие в исходной форме Элле ни тиклем сер йошеренгэн ике йэм-йэшел к\у твболеп тора une yra (H Мусин) 'На него были устремлены ярко-зеленые глаза, скрывающие в себе столько тайн" Превосходная степень образуется также повторением основ Шул вакыт матур-матур ъоштар уныц -кулбашына шлеп тсуналар, ти (Экиоттэн) "В тот момент, говорят, наикрасивейшие птицы садятся ему на плечо "

Как особую форму интенсива можно рассматривать редуплициро-ванные прилагательные в притяжательном и исходном падежах Эй Ьылыузарзьщ-Ьылыуы ЬыуИылыу1 (Эпостан) "О красивейшая из красивых Хыухылу1" Сибэрзэрзвн-сибэр - Иин гена' (М Кэрим) "Красивейшая из красивых - только ты'" В башкирском языке значение усиления признака достигается при помощи частиц бик, утэ, пыж, ифрат, иц, гэжэп'очень итп (3 3 Абсалямов, ГСБЛЯ-1981, M В Зайнуллин, ХБТ-1986) Уралдагы ана шул иц зур, ицматур таузыц аръягында бе&ец ауыл (Н Мусин) "Наша деревня вон за той самой большой, самой красивой горой на Урале" Подобных сочетаний бесчисленное множество, и они на первый взгляд не имеют прямого отношения к морфологии, так как являются относительно свободными к одному и тому же прилагательному или наречию могут присоединяться разные частицы, выражающие крайнюю меру насыщенности признака Вместе с тем некоторые из таких частиц выступают только с определенной группой слов.

Данная категория в башкирском языке распространяется на качественные прилагательные, наречия места, времени, образа действия, меры и степени В сферу функционирования категории степени качества включаются также отдельные формы причастий, деепричастий, местоимений

В шестом параграфе описывается функционально-семантическая природа категории числа Мы склонны придерживаться мнения о том, что значение единичности слов в башкирском языке выявляется в определенном контексте или при общей речевой ситуации, то есть выражается неграмматическими средствами, а у множественного числа есть свой морфологический показатель -лар

Коммуникативное предназначение множественного числа - сигнализация о том, что предметы, называемые основами словоформ, находятся в количестве более одного (В Г. Гузев) В башкирском языкознании выделяется в основном два значения множественного числа, которые выражают а) индивидуальное множество, б) коллективное множество (Дж Г Киекбаев, М В Зайнуллин, Э Ф Сафина) Индивидуальное множество означает совокупность однородных предметов, объединенных по определенному (одинаковому) признаку Ьыу сите ъ.ырсын, тсуйы бозро талдар менэн тсапланган (3 Биишева) "Побережье покрыто галькой, густыми кудрявыми ивами Коллективное множество характеризует то или иное лицо как представителя не-уточненного множества, то есть служит обозначением лица и его окружающих, составляющих единое целое Шэурэлэрзец йорттары Сорбиямалдарга -кагша-~каршы ултыра (3 Биишева) ''Двор Шауры (и ее семьи) расположен напротив (дома) Сарбиямал (и ее семьи)'

Основными способами выражения множественного числа в башкирском языке выступают морфемный, лексический, синтаксический, лексико-синтаксический

В седьмом параграфе дается характеристика категории количественной соотнесенности Несколько разновидностей количественной соотнесенности объектов реальной действительности нашли отражение в значениях форм порядковых, собирательных, разделительных, приблизительных, дробных числительных, а также числительных меры Перечисленные разряды числительных традиционно относят к формообразовательным категориям, ибо "их значения оставляют неизменным категориальное значение числительных - значение конкретной количественное™, лишь дополняя его служебной информацией о соответствующем характере количественной соотнесенно-

12 Гузев В Г Очерки по теории тюркского словоизменения Имя (на материале староанатолийско-тюркского языка) - Л Изд-во ЛГУ, 1987 -С 106

Порядковые числительные выражают порядковые номера, присваиваемые предметам или явлениям при счете, и располагаются в естественном числовом порядке Эта последовательность предметов осознаётся как их признак, и с этой точки зрения, по мнению Н К Дмитриева, порядковые числительные приближаются к категории прилагательных В подавляющем большинстве тюркских языков, имеющих количественные числительные, как правило, есть и порядковые В башкирском языке порядковые числительные образуются от основ количественных числительных присоединением аффикса -нсы/-ынсы/-енсе/-внсв - Э бишенсе алмагас кемдеке була Ьуц, осой7-тим мин (М Кэрим) - А пятая яблоня чья же, мама7 - говорю я"

Собирательные числительные обозначают совокупность предметов, вещей, лиц и т п по количеству составляющих ее единиц Образуются от количественных числительных посредством аффикса -ау/-эу и наблюдаются в первом десятке Уларзьщ жэу/гс -кара-~каршы сукойешеп ултьщылар (Ь Дэулэтшина) 'Двое из них сели напротив друг друга" Заметим, что числительные с аффиксом -ау/-эу при абстрактном счете и арифметических действиях используются как количественные Егэрленец-кулы епму "У трудолюбивого семь рук"

Разделительные числительные, образуемые от количественных присоединением аффикса -ар/-эр, используются для обозначения количественно однородных групп, на которые распределено данное множество Габдулла менэн Айзарга всэр пероник, -калгандарга - берэр, ботэИенэ лэ тигеу (М Корим) 'Габдулле и Айдару по три пряника, остальным - по одному, всем поровну" В башкирском языке повтор одних и тех же чисел, следующих друг за другом, передает одинаковое, равномерное распределение предметов по группам, что указывает на многократность такого распределения Агай, ишеткэнЪецдер, Кузьмин утарынан игенде -калага иллешэр-иллеиыр йвклэп о?аталар (Ь Дэулэтшина) "Дядя, (ты) наверно, слышал, что из Кузьминского хутора в город отправляют по пятьдесят возов зерна"

Числительные приблизительного счета выражают приблизительное, примерное, точно не подсчитанное количество предметов В башкирском языке образование приблизительных числительных осуществляется следующими способами а) присоединением к количественным числительным аффикса -лап/-лэп Касандыр башъорттоц ет-мешлэп ъ.алаНы булган, у чару а ултырашы халът йэшэгэн (д Бейеш) Жо-

гда-тоу башкир было около семидесяти городов, в них жил оседлый народ ', б) при помощи аффикса -лаган/-лэгэн Урамдар^а йвргэгэн листовка йобештерелде (X Мохтар) 'На улицах были приклеены сотни листовок, в) путем использования количественных числительных в форме множественности Юлия Ивановна, бе?гэ сэгот встэр^э таги прием башларга корж (Ъ Доулотшина) 'Юлия Ивановна, нам примерно в три часа опять нужно начинать прием', г) посредством сочинительной связи двух количественных числительных Галимдар радпауынса, кеше ос-дурт соготкэ Ьуцга калып йокларга ятИа, уньщ хотере купкэ насарлана (Э Мифтахова) 'По утверждениям ученых, если человек ложится спать на три-четыре часа позже (обычного), то его память намного ухудшается'; д) употреблением вспомогательных слов тирэИе, самаИы 'около', куберэк, артьт 'больше', якын 'ближе, около', ком 'меньше' и т.д рядом с количественными числительными Рэсэй?ец квнсыгыш сиген элеге кондэ егермегэ якын Иыбайлы баш-корт полкы Иаклай (Я Хамматов) 'Восточную границу России ныне охраняют около двадцати конных башкирских полков', е) посредством сочинительной связи двух разделительных числительных, при котором наименование меньшего числа ставится перед наименованием большего И эр кемдец тиерлек икешэр-всэр кешеке ъайуалыр ълн туго (Ь Дэулэтшина) 'Почти у каждого по два-три родственника где-то проливают кровь, ж) использование в разговорной речи слова б ер также усиливает значение приблизительности- Вер кырк кеше булгандыр 'Было, наверно, около сорока человек' Вер ун биш ми нут-тан килермен 'Буду где-то через пятнадцать минут'

Дробные числительные показывают, на сколько равных частей разделено одно целое и сколько из полученных частей взято во внимание Компонентами дробных числительных выступают количественные числительные Земначтъщ коцоше буйынса, уньщ да встэн бер олешон гене курИотеп, калганын бер кемгэ лэ белдермоскэ корж (Ь Доулотшина) 'По совету земнача, нужно показать только одну третью часть, про остальную никто не должен знать' В сложных дробных числительных типа ике бетон ундан бер (2 7)0) 'две целых одна десятая', дурт бетон встэн бер (4 '/¡) 'четыре целых одна третья ' предыдущее числительное связывается с последующими при помощи слова бвтвн 'целое' В башкирском языке вместо дробных числительных могут употребляться слова ярым, ярты 'половина', си-рек 'четверть', эсмуха 'восьмая часть' Бер ярым миллион тоннанан

ар тык югары сифатлы иген йыйып алынды ("Иошлек" гозитенвн) "Собрано свыше полутора миллионов тонн высококачественного зерна"

Числительные меры характеризуют предмет по мере объема, величины и образуются от количественных числительных посредством аффикса -лы/-ле/-лв вслв галош "галоша третьего размера", йв^лв лампочка "лампочка на сто ватт", кыржлы ботинка "ботинок сорокового размера" Мэгфурэ оло абажурлы етеле лампаны яндырып элде (Ь Доулотшина) "Магфура повесила зажженную семилинейную лампу с большим абажуром"

В восьмом параграфе рассматриваются лингвистические средства выражения категории утверждения-отрицания В современном башкирском языке эта категория традиционно включает в себя два полюса утверждение и отрицание В некоторых тюркских языках она состоит из четырех микрокатегорий утверждение, отрицание, возможность и невозможность (Н К. Дмитриев, Д М Хангишиев, Н Э Гаджиахмедов)

В башкирском языке, как и во многих других тюркских языках, отсутствует морфологически оформленный показатель утвердительности, как отсутствует и функциональная потребность в ней Утвердительный характер высказывания воспринимается как само собой разумеющееся и не нуждается в выражении особыми грамматическими средствами Борон башкорт халкынын, ижтимаги тормошонда Иэм Ну? сонгэтендэ сэсэндэр зурурын топтан (С Галин) "В давние времена в общественной жизни и словесном искусстве башкир сэсэны играли большую роль" Нижеследующие примеры с модальным словом бар "есть" можно отнести к утверждениям лексического типа Яраппсан эшем бар, Иойвклв ъ.атыным бар, матур гына ике кы^ым усеп килэ - э?эм балаИына тагы нимэ кэрэк7 (Р Солтангэрэев) "Есть любимая работа, есть любимая жена, подрастают две красивые дочери - что еще нужно человеку?'

Для передачи отрицательного суждения в башкирском языке широко используется общетюркская форма отрицания с показателем -ма/-мэ Если учесть богатство глагольных форм и наклонений в языке, то можно ясно представить семантико-структурное разнообразие и функциональную многоплановость значений, создаваемых указанным отрицательным аффиксом Алтыга бер?е ~кушып, Ьаи ун булмай, соготте алга бороп, твн квн булмай ( М Акмулла) доел "Сумма шести и одного не равняется десяти, забегая вперед (о часах), ночь не превратится в день"

В конструкциях, выражающих упорное сопротивление действующего лица в исполнении действия, форму отрицания принимает только основной компонент эйтмоне лэ куй^ы "не сказал и все", шйтманы ла жуй]ы 'не вернулся и все* В башкирском языке зафиксированы случаи, когда отрицательным аффиксом снабжаются оба компонента сложной основы шлмэй калмад *не может быть, чтобы (он) не приехалИойлэмэй калмад "не может быть, чтобы (он) не рассказач' Как видно из примеров, в этом случае аффикс -ма/-мо выражает отнюдь не отрицание Несмотря на широкое распространение аффикса -ма/-мэ в современном башкирском языке, форма отрицания может быть образована не от всякой глагольной лексемы, некоторые грамматические формы по своему содержанию не совместимы с отрицательной логикой

Не претендуя на полноту и абсолютность передачи существующих моделей и основываясь на конкретных языковых фактах, в данном исследовании предлагается следующая классификация типов отрицания в башкирском языке а) отрицания морфемного типа, б) синтаксические отрицания, в) лексические отрицания, г) лексико-грамматические отрицания, д) лексико-фразеологические отрицания, е) фонетические отрицания

В III главе «Функционально-семантическая характеристика системы словоизменения башкирского языка» дается характеристика системы словоизменения башкирского языка и подвергаются детальному анализу категории падежа, принадлежности и сказуемости именных частей речи, а также категория лица глагола

Первый параграф посвящен классификации падежных форм башкирского языка Известно, что большинство тюркских языков признает шестипадежную систему склонения- основной, притяжательный (родительный), направительный (дательный), винительный, исходный, местно-временной падежи Вместе с тем проводится деление падежей на основной и косвенные, грамматические и пространственно-временные Исторически сложились две системы падежей по признаку выраженности в них взаимодействия конкретно-предметных и отвлеченно-предметных значений или нейтральности к этим значениям Первую систему падежей образуют основной, притяжательный, винительный, то есть так называемые грамматические падежи. Вторую - пространственно-временные падежи дательный, исходный и местно-временной В тюркологии бытовали мнения и другого характера материальная основа общепринятой падежной

системы не соответствует сущности тюркских языков и не отражает все реально существующие отгеночные значения падежей М 3 Заки-ев в свое время отметил, что данная система возникла вследствие «подражания» русскому и индоевропейским языкам, она не в состоянии раскрыть специфические внутренние закономерности тюркских языков

Ф А Ганиев в татарском языке, кроме 10 синтетических падежных форм, указывает на 8 аналитических По его мнению, к аналитическим падежам относятся не всякие сочетания существительного с послелогом В одних случаях послелоги могут уточнять грамматическое отношение, уже выраженное косвенным падежом (например, урманга таба, ср . русское 'к лесу') В данном случае налицо аффик-сально-послеложное выражение падежа, а сами падежи могут называться синтетико-аналитическими А в указанных автором восьми формах послелоги выступают единственным оформителем падежных форм, в силу чего они образуют аналитические падежи23

Как видно, в тюркологии проблема падежа занимает особое место ввиду сложности самой грамматической категории и наличия самых полярных подходов к ее квалификации Несмотря на наличие специальных исследований в этой области (Э В Севортян, Н А Баскаков, Ф Г Исхаков, М 3 Закиев, Ф А Ганиев, Дж Г Киекбаев, Р Ф Зари-пов, Н Г Вильданова и др.), в целом ряде тюркских языков, в том числе и в башкирском языке, настоящая проблема до конца так и не решена

Видимо, этим объясняется факт сохранения тенденции признания шестипадежной системы склонения не только в школьных учебниках по башкирскому языку, но и в вузовских грамматиках Мы, в свою очередь, в современном башкирском языке выделяем следующие широко распространенные в речи 10 падежных форм, взяв за основу классификацию Р Ф Зарипова24. 1) основной (топ), 2) определённый и неопределенный притяжательный (билдэле ком билдэЬеу эйолек), 3) определенный и неопределенный направительный (билдоле ком билдэкез твбэу), 4) определенный и неопределенный винительный

23 Ганиев Ф А О синтетических и аналитических падежах в татарском языке // Ученые записки Казанского пединститута. Вып 74 - Казань, 1970 - С 74-82, Его же О синтетических и аналитических падежах в татарском языке // Ядкяр, 2006 - №4 - С 44-45

24ЗариповРФ Категория падежа в башкирском языке АКД - Уфа, 1971

{билдоле Ьом билдоИе? тошом), 5) исходный (сыганаъ), 6) местно-временной (урын-ваъыт), 7) обладательный (барлыъ), 8) лишитель-ный (клаыъ), 9) уподобительный (окшатыу), 10) предельный (сих)

Из различной трактовки сущности основного падежа вытекают многочисленные термины, встречающиеся в лингвистической литературе Кроме термина основной падеж (И А Батманов, Н П. Дыренко-ва, Е И Убрятова, М И Боргояков, Н А Баскаков, А Н Кононов и др), в тюркологии употребляются термины именительный падеж (М А Казембек, В А Богородицкий, А М Щербак и др), неопределенный падеж (Н К Дмитриев) Отметим, что некоторые языковеды одновременно пользовались несколькими терминами Н П Дыренко-ва — коренной, безаффиксальный, основной, именительный, Е И Убрятова - неоформленный, основной, Н А Баскаков - неопределенный, именительный, основной, А Н Кононов — именительный, основной и др На практике также бытует мнение об идентичности основного и именительного падежей Их рассматривают как сходные формы, обладающие одинаковым грамматическим значением и синтаксической функцией Тем не менее основной падеж отличается от именительного падежа, употребляемого, скажем, в русском языке Основной падеж представляет собой исходную форму слова и как прямой противостоит косвенным падежам не только по отсутствию аффиксов, но и по своему значению

Основным значением формы притяжательного падежа в тюркских языках, в том числе и в башкирском, считается отношение принадлежности, в то же время ее характеризует широкий спектр и других грамматических значений (ГСБЛЯ-1981, МВ Зайнуллин, ХБТ-1986, Д С Тикеев) В башкирском языке притяжательный падеж имеет определенную и неопределённую формы Форма определенного притяжательного падежа выражается посредством аффиксов -дын/ -дец, -тын/-тец, -?ын/-?ец, -нын/-нец (с фонетическими вариантами) Матурзарзыц матуры тип даны таралган батша ъ.ы^ын Ъоратырга торло илдэр?эн батъщар йыйыла (Экиоттэн) *Чтобы просить руки красивейшей из красивых царевны, собираются батыры из разных стран * Форма неопределенного притяжательного падежа характеризуется отсутствием падежного аффикса Основное значение указанной формы сводится к понятию обобщённости, неопределённости Егет йорогендэ эйэрле-йугонле ат ята, тщэр (М Керим) *Говорят, что в сердце джигита лежит оседланный конь *

Следует учесть, что в некоторых тюркских языках формы типа (ой) Ьинеке 'твой (дом)", (пульт) эсэй^еке 'мамин (платок)' рассматриваются в структуре притяжательного падежа (С Н Иванов) В башкирском языке данные формы мы склонны воспринимать соответственно как притяжательные местоимения и притяжательные прилагательные в основном падеже

В некоторых случаях определённая и неопределенная формы притяжательного падежа могут успешно взаимозаменяться Тем не менее существует целый ряд имен, которые не могут принимать форму неопределенного притяжательного падежа в силу выражения конкретного понятия К такой категории относятся существительные, находящиеся в постпозиции по отношению к местоимениям (чаще - указательным), прилагательным в функции определения и изафетным конструкциям с разомкнутыми членами

Форма направительного падежа в башкирском языке, как и в других тюркских языках, обладает широким спектром значений Среди падежей, именуемых пространственными, данный падеж по значению традиционно противопоставляется исходному (исходный пункт) и местно-временному (местонахождение, предел действия во времени) падежам, поскольку выражает объект заинтересованной направленности действия, объект предназначения, объект-цель, объект-причину и т д (РФ Зарипов, М В Зайнуллин, Д С Тикеев) За пределами этого соотношения, то есть вне данной оппозиции, направительному падежу свойственно богатейшее разнообразие значений, не противопоставленных столь же наглядно другим падежам и характеризующихся большой сложностью взаимных отношений

Форма определенного направительного падежа, выраженная аффиксами -га/-го, --ка/-кэ, часто сочетается с именами, глаголами, модальными словами, послелогами и др, имея при этом самостоятельное и обусловленное значения (ГСБЛЯ-1981) Был донъяла ауыр яцгы? башка, дуд-иш кэрок донья квткэндо (Халы-к йырынан) доел 'Трудно прожить одному в этой жизни, в жизни не обойтись без друзей" Форма неопределенного направительного падежа в башкирском языке свойственна очень малочисленной группе слов Она употребляется только в тех случаях, когда имя выражает понятие пункта, местности, хорошо знакомого всем (или хотя бы большинству слушателей/ читателей) По мнению Р.Ф. Зарипова, объект направления при этом должен быть чем-то важнее исходного пункта, в крайнем случае они должны быть идентичны по степени важности' Буранбай ?а Себер ки-

теу менон, бадылыр микэн илдец ир^оре ( Хальпс йырынан) доел 'Со ссылкой Буранбая в Сибирь утихнут ли мужчины страны

Винительный падеж выступает как грамматическое средство указания на то, что предмет, выраженный исходной основой, воспринимается автором высказывания как объект прямого непосредственного воздействия (НХ Ишбулатов, МВ Зайнуллин, ГСБЛЯ-1981, ХБТ-1986) Форма определённого винительного падежа, выраженная в башкирском языке посредством аффиксов -ны/-не, -?ы/-?е, -тыАте, -дыАде (с фонетическими вариантами), употребляется без послелогов и выполняет в основном функцию прямого дополнения Бер сойер нэмэ бар ситко сьшпыцмы, шундагы тормош-квнкуреште, йэшэу рэуешен у? илецдэге, у? ерецдэге хэл менон сагыштыра баииайИыц (Р Солтангэроев) 'Есть одно странное явление на чужбине чужой быт, образ жизни начинаешь сравнивать с тем, что у тебя на родине, на своей земле' Основное значение формы неопределенного винительного падежа заключается в выражении общности, неопределенности прямого объекта на момент рассказа Когда имеется в виду неопределенный предмет, соответствующее ему слово лишается падежного аффикса и примыкает к сказуемому, образуя при нем объектную группу Йожо важыт Иайламай (Мэъ.эл) *Сон не выбирает время"

Форма исходного падежа в тюркских языках, в том числе и в башкирском, отличается наибольшей многозначностью среди всех других падежных форм Предмет, выражаемый формой исходного падежа, в башкирском языке традиционно является объектом косвенного отношения, характеризующегося направленностью от него Второе значение сводится к тому, что предмет является объектом косвенного выделительного отношения Третье значение в содержательном потенциале данной падежной формы связано с временным пределом, начиная с которого или после которого совершается то или иное действие Данная падежная форма в башкирском языке образуется с помощью аффикса -дан/-дэн, -танАтэн, -?ан/-зэн, -нан/-нэн (для сравнения в туркменских письменных памятниках зафиксировано 14 вариантов, а в диалектах - 30 вариантов аффиксов исходного падежа (С Байлыев). Дус менон дуд булганга шатлан, дошман менон ду( бу-лыузан Ъаълан (Мвъэл) 'Радуйся дружбе с другом, остерегайся дружбы с врагом"

Наблюдения над особенностями употребления формы исходного падежа в башкирском языке показывают, что в ее семантической

сущности отчетливо выявляются два ряда противопоставлений прямое противопоставление обстоятельственных значений значениям ближайших коррелятов - направительного и местно-временного падежей - и широкая область объектных значений, не соотносящихся столь же очевидным образом со значениями данных падежей Заметим, что уровень развития абстрактной стороны значений рассматриваемой формы в башкирском языке очень высок Об этом говорит широкий диапазон значений, не связанных непосредственно с пространственной и временной семантикой

Существительное в форме местно-временного падежа выражает предмет, являющийся местом, точкой или пространством, в котором происходит какое-либо действие /событие/ ауылда "е деревне\ вдтэлдэ "на столе \ а также обозначает момент /временной отрезок/, в котором или в течение которого совершается действие (уткэн) ар/ала *на прошлой неделе(ул) йылда *в том году' Местно-временной падеж с вышеупомянутым значением обстоятельственного характера (места и времени) противостоит формам направительного и исходного падежей (ГСБЛЯ-1981) Значение места и времени является основным в семантическом потенциале обсуждаемой формы не только в башкирском языке, но и в ряде других родственных языков якутском (ГСЯЛЯ-1982), татарском (СТЛЯ-1969), кумыкском (Н Э Гад-жиахмедов), балкарском (ГКБЯ-1976) и др Кроме семантики места и времени, имя в местно-временном падеже может выражать и другие оттеночные значения

В башкирском языке, как и в некоторых других тюркских языках (А Н Кононов, Н 3 Гаджиева, Б А Серебренников), отмечены случаи, когда вместо логически определяемого местно-временного падежа употребляется направительный Ср Эсэйем хатта уценен, конку решен я?ган Эсэйем хатка уценен, конкурешен я?ган 'Мать написала в письме о своем житье-бытьел Подобное явление широко распространено в финно-угорских языках (Б А Серебренников) Объяснить вышеприведенные случаи употребления падежных форм довольно трудно По мнению Б А Серебренникова и Н 3 Гаджиевой, в так называемую дотюркскую эпоху направительный и местно-временной падежи выражались одной и той же формой, как это до сих пор имеет место в современном монгольском языке

Известно, что аффикс -лы/-ле/-ло/-ло в современном башкирском языке, как и во многих других тюркских языках, обладает тройной функцией а) очень активно используется в качестве словообразую-

щего (производные прилагательные), б) выступает формообразующим показателем (числительные меры), в) может употребляться как словоизменительный показатель (обладательный падеж) Как правило, существительные с данным аффиксом в традиционных школьных и вузовских учебниках башкирского языка изучаются как производные прилагательные машиналы кеше доел 'человек, имеющий машину', коротло Иурпа доел "бульон с курутом", двгвлв бэлеш доел 'пирог с рисом" В примерах такого типа, по мнению Р Ф Зарипова, ни одно из имен существительных не перешло в разряд прилагательных В них полностью сохранено понятие предметности Существительное в форме обладательного падежа (впрочем, как и в формах лишитель-ного, уподобительного и предельного падежей) занимает пассивную позицию по отношению к определяемому слову Грамматическое значение и падежное отношение в данном случае направлены не на изменяемое существительное, а на другое слово в составе предложения (высказывания) В то же время имена с вышеуказанными падежными аффиксами не поддаются влиянию процесса, они сохраняют нейтральность по отношению к результату25

Форма обладательного падежа в башкирском языке характеризует имя с точки зрения обладания чем-либо: фатирлы булынды "приобрел квартиру", ен,ел машиналы булынды "приобрел (купил) легковую машину", дачалы булынды 'приобрел дачу" Сфера употребления обладательного падежа в башкирском языке не отличается широтой Форма названного падежа характерна в основном для разговорной речи

По определению О С Ахмановой, "каритив - это категориальная форма падежа, указывающая на лишение, отсутствие чего-либо"26 Показателем лишительного падежа в башкирском языке выступает аффикс -Ъы-}/-Ъез/-Ноз/-Ъвз, отличающийся полифункциональностыо, который, с одной стороны, является словообразующим, с другой стороны, выражает грамматические отношения В словосочетаниях типа ъ.отАо] ой "неуютный дом", базнатИыз егет "нерешительный парень", нэрэкИез китап 'ненужная книга' аффикс -Ьы^-Ье?, естественно, является словообразующим, так как меняет лексическое значение слова В конкретных именах этим аффиксом выражаются падежные отноше-

25 Зарипов Р Ф Башкорт телендэ килештэр системаИы // Вопросы башкирского языкознания - Уфа, 1972 - С 163

26 Ахманова О С Словарь лингвистических терминов - М Советская энциклопедия, 1966 -С 189

ния, в данном случае -Ьы?/-Ие} выступает как словоизменительное средство АтаИыз ул адрама, инэИез ъ.ы? адрама (Мэ~кэл) "Без отг{а не воспитывай сына, без матери - дочь"

В системе школьного преподавания башкирского языка форма лишительного падежа традиционно рассматривается как производное прилагательное, в вузовских учебниках лишь упоминается о наличии данной падежной формы (ХБТ-1986) Тем не менее уже в 60-е годы прошлого столетия указанный падеж наряду с обладательным был признан Дж Г Киекбаевым, М 3 Закиевым, Р Ф Зариповым Отметим, что лишительный падеж функционирует не только в тюркских языках, но и во всей системе урало-алтайских языков, в частности, в таких финно-угорских языках, как финский, удмуртский, марийский, мордовский, эстонский и др (А П Юдакин) Дж Г Киекбаев указывает на отсутствие синтетического способа передачи лишительного падежа в тунгусо-маньчжурском, монгольском и восточных тюркских языках; значение лишения (отсутствия) в этих языках выражается только аналитическим способом Ср салжын йож кун (алтай), салгын чок хун (тувин ), чип чох кун (хакас ) и т д

В современном башкирском языке аффикс -Ьы}/-Ье} в качестве словоизменительного может передавать следующие смысловые оттенки а) выражает отсутствие необходимого или важного для жизни элемента (предмета, лиц, вещей и т п ) ЛтИыз, данИыз йэиюп булалыр ул, йэшэп пара бер кон икмэкИез' (X Гилэжев) доел 'Без лошади, без славы можно, наверно, прожить, попробуй прожить один день без хлеба1" б) может означать понятие кемдэн, нимэнон башка "без кого, без чего " Уткы] твтвн булмай (Мэкэл) "Не бывает дыма без огня", в) при употреблении с глаголом жал- 'остаться' указывает на уничтоженные, исчезнувшие, лишенные кого-либо, чего-либо лица, изъятые предметы и тп Янгын аръаЬында ике еэгэт эсендо кэртэ-жураЬыз жалдыж ("А?иа" гвзитенэн) "Из-за пожара за два часа остались без дворовых построек"

Специфическим аффиксом уподобительно-сравнительного падежа в башкирском языке, как и в целом ряде тюркских языков, выступает аффикс -дай/-дэй (с фонетическими вариантами) В большинстве тюркских языков, в том числе и в башкирском, показатель -дай/ -дэй традиционно рассматривается как словообразующий аффикс наречий Однако Г И Рамстедт уже в 50-е годы прошлого столетия признает аффикс -дайАдэй в качестве падежного "Историческое развитие привело к тому, что с1аМэ1 ныне стало равноценным падежному окон-

чанию"27 Того же мнения придерживались и другие языковеды (М 3 Закиев, Ф А Ганиев, Р Ф Зарипов и др ) Действительно, при присоединении к именам указанный аффикс не вносит ничего нового в лексическое значение слова, лишь указывает на уподобительно-сравнительные отношения Куршенец тауыгы ла ъа^ай, катины ла кьщай (Эйтем) 'У соседа и курица как гусь, и жена - как девушка'

Как и большинство падежных аффиксов, аффикс -дай/ дой в структуре слова может следовать за показателями множественности и принадлежности Курше кэзэкелэй гел ярамаганга урелэИен, (М Корим) Жак соседская коза, всегда тянешься за запретным"

В башкирском языке показателем предельного падежа выступает аффикс -гаса/-госо/-каса/-косэ По морфемному строению аффикс -гаса сложный он сочетает в себе аффикс направительного падежа -га и аффикс -га, который сводится к показателю определённости (А М Азнабаев, В Ш Псянчин) Впрочем, сочетание нескольких показателей грамматических категорий в одном и том же аффиксе считается нормой для многих тюркских языков В языке форма предельного падежа встречается сравнительно редко и отличается довольно узкой семантикой а) показатель -гаса/-гэсо означает предел направления Берлингаса Нугышып барып еткт кеше ул Котдос агай (Ф Голимов) ]Дядя Кутдус — человек, который, сражаясь, дошел Оо самого Берлина\ б) указанной грамматической формой передается значение предела по времени Бесэн эше бвтвп килэ, шуга механиза-тор^ар иртэ тацдан кара кискэсэ машиналарын кат-кат эшлотеп карай, то?этэ, майлай (ЭХоким) 'Заканчивается сенокос, поэтому механизаторы с самого раннего утра до позднего вечера проверяют, ремонтируют, смазывают машины', в) форма предельного падежа может использоваться для конкретизации степени распространения того или иного действия Ьугыш вакытында сэгэттэр буйы 1ш?чъгк эсендэ те^гэсэ торорга ла тура ки 7э ине (И Гиззэтуллин) 'На войне приходилось часами стоять в болоте и по самое колено", г) рассматриваемой формой указывается на предел по возрасту Бер йоштон альт ос йошкэсэ бала шохес булып формалашыуза ор-яцы ка?аныштар яучай (Р Аслаева) 'Ребенок от одного года до трех лет достигает совершенно новых высот в становлении как личность'

27 Рамстедт Г И Введение в алтайское языкознание Морфотогия - М Изд-во инострлит-ры, 1957 -С 57

Во втором параграфе рассматриваются способы выражения категории принадлежности Принадлежность (посессивность) - одна из универсальных понятийных категорий языка, основное значение которой заключается в определении названия объекта через его отношение к некоторому лицу или предмету28 Категория принадлежности является универсальной в том смысле, что притяжательные отношения в той или иной мере выражаются в любом языке (Н К Дмитриев, Дж Г Киекбаев, С Н Иванов, М X Ахтямов, Ф А Ганиев, В Г Кондратьев)

Формы -принадлежности в тюркских языках, в том числе и в башкирском, охватывают не только, как принято считать, существительные и субстантивированные прилагательные, но и числительные, местоимения, имена действия, причастия (3 Г Ураксин) В современном башкирском языке представлены морфемный, морфемно-синтаксический и синтаксический способы выражения принадлежности Морфемный способ (аффиксация) считается в языке основным для выражения посессивных отношений Специфические аффиксы принадлежности имеют шесть лично-притяжательных форм -м/-ым/ -ем/-(1м/-ом, -н/-ын/-ен/-он/-вц, -ы/-Ьы/-Ье/-1ю/-кв, -гы?/

-ге?/-го?/-го?, -ларыАлэре (с фонетическими вариантами), которые распределяются в зависимости от абсолютного конца слова и огласовки слова в целом29, а также с учетом происхождения того или иного слова, то есть является ли данное слово исконно башкирским или оно заимствовано из русского языка либо через русский из других языков (М X Ахтямов)

Известно, что в башкирском языке, как и в некоторых других тюркских языках, принято выделять притяжательный аффикс -ныкы/ -неке (с фонетическими вариантами), который не содержит указания на сам предмет обладания Н К Дмитриев назвал эту форму «абстрактной принадлежностью»30 По мнению Д М Хангишиева, указанный аффикс выражает и значение «конкретно-предметной соотнесенности» Мы, в свою очередь, придерживаемся точки зрения, что дан-

28 Большой энциклопедический словарь Языкознание / Гл ред В Н Ярцева 2-е изд -М Большая Российская энциклопедия, 2000 -С 389

29 Грамматика современного башкирского литературного языка - М Наука, 1981 -С 122

30 Дмитриев Н К Грамматика башкирского языка - М -Л Изд-во АН СССР, 1948 - С 55

ный аффикс не выражает «чистого» отношения принадлежности, а является показателем притяжательных прилагательных

Типы конструкций принадлежности в башкирском языке можно классифицировать следующим образом а) один из компонентов является частью другого, б) второй компонент - принадлежность первого, в) второй компонент - разного рода темпорально ограниченные характеристики, свойства, особенности поведения первого компонента, которые могут проявляться, исчезать, усиливаться и т д , г) второй компонент не всегда является объектом

Третий параграф посвящен категории сказуемости А М Пеш-ковский, который ввел термин "сказуемость" в русское языкознание, считал, что "категория сказуемости образуется как совокупность свойств (функций) различных форм сказуемых" Соответственно, сказуемость является грамматическим признаком различных частей речи, выступающих в функции сказуемого, и тем самым отграничивается от смежного понятия - предикативности Предикативность представляет собой основное свойство предложения вообще, а сказуемость характеризует только те предложения, в состав которых входит сказуемое, то есть член предложения, обеспечивающий выражение предикативности Собранный фактический материал башкирского языка показывает, что категория сказуемости в языке выражается тремя способами морфемным, морфемно-синтаксическим и синтаксическим В первом и втором лицах единственного и множественного чисел сказуемость передаётся специальными аффиксами -мынА-мен, -бы}/-без, -Иын/-Иец, -¡¡ыгы^АЬегез (с фонетическими вариантами) Икеге} уо саклшташ кеуек кешелэрИегеу, бэрелешкэн Иайын осжон осоп торасаи (М Кэрим) *Оба вы люди как кремень, при каждом столкновении будут летать искры' Форма 3-го лица сказуемости в башкирском языке в отличие от некоторых других тюркских языков выражается без специального аффикса

В четвертом параграфе анализируется категория лица глагола. При описании системы глагольного словоизменения в тюркских языках, в том числе и в башкирском, часто говорится о связи категорий лица и числа Привычные выражения "1-е лицо множественного числа", "2-е лицо единственного числа" обозначают некоторую совокупность референтов Категория лица в башкирском языке представлена показателями, общими для категории числа

С точки зрения словоизменения категория лица глагола в тюркских языках характеризуется противопоставлением показателей тргх

(первого, второго, третьего) лиц в рамках двух чисел - единственного и множественного Рассматриваемая категория указывает на участников сообщаемого факта по отношению к участникам факта сообщения (Н Э Гаджиахмедов) При этом совпадение участников событий с участниками коммуникативного акта не является обязательным Напротив, наиболее естественно для говорящего, чтобы он информировал слушающего о событиях, участником которых тот не является Категория лица определяется через понятие ролей участников ситуации 1-е лицо используется говорящим для указания на самого/самих себя как на субъект/субъектов дискурса, 2-е лицо - для указания на слушающего/слушающих, 3-е лицо - для указания на лица и предметы, отличные от говорящего/говорящих и слушающего/слушающих

В Заключении подводятся итоги проведенного диссертационного исследования

Основные положения и результаты диссертационного сочинения отражены в следующих публикациях автора, общий объем которых составляет 68 п л

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

1 Абдуллина, Г Р О разграничении формообразующих и словоизменительных категорий в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Вестник Челябинского государственного университета Филология Искусствоведение - Челябинск, 2008 -№21 - С 5-11. [0,9 п л ]

2 Абдуллина, Г Р Категория сказуемости в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Научная мысль Кавказа - Ростов-на-Дону, 2008 -№3 (55) -С 112-116 [0,7 п л]

3 Абдуллина, ГР Категория степени качества в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Вестник Поморского университета Серия «Гуманитарные и социальные науки» - Архангельск, 2008 -№11 -С 121-126 [0,8 пл]

4 Абдуллина, Г Р О залоговых формах глаголов башкирского языка/ Г Р Абдуллина // Вестник Челябинского государственного университета Филология Искусствоведение - Челябинск, 2008 -№30 -С 5-12 [1 пл]

5 Абдуллина, ГР Категория принадлежности в башкирском языке / Г.Р Абдуллина // Научная мысль Кавказа - Ростов-на-Дону, 2008 -№4 -С 118-123 [0,8 пл]

6 Абдуллина, Г Р Категория лица и числа глаголов в башкир ском языке / Г Р Абдуллина // Вестник Читинского государственного университета -Чита, 2008 -№6 - С 64-69 [0,8 пл]

7 Абдуллина, Г Р Категория утверждения-отрицания в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Вестник Поморского университета Серия «Гуманитарные и социальные науки» - Архангельск, 2008 -№13 -С 165-168 [0,6 п л ]

8 Абдуллина, Г Р Формы изъявительного наклонения в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Вестник Томского государственного университета - Томск, 2009 -№1 -С 7-13 [0,9 пл]

9 Абдуллина, Г Р Категория падежа в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Вестник Нижегородского университета им H И Лобачевского - Нижний Новгород, 2009 -№1 -С 189-193. [0,7 пл]

10 Абдуллина, Г Р Категория неличных форм глагола башкирского языка / Г Р Абдуллина // Вестник Томского государственного университета - Томск, 2009 - №4 - С 7-13 [0,9 п л ]

Монографии

11 Абдуллина, Г Р Формообразование башкирского языка / Г Р Абдуллина Монография - Уфа Гилем, 2008 -236 с [14,55 пл]

12 Абдуллина, ГР Словоизменение башкирского языка / ГР Абдуллина Монография -Уфа Гилем, 2008 - 124с [7,75 пл]

13 Абдуллина, Г Р Башкирский язык Морфонология / Г Р Абдуллина Монография -Уфа Гилем, 2004 - 128 с. [7,73 пл ]

14 Абдуллина, Г Р Морфонология башкирского языка /КГ Иш-баев, Г Р Абдуллина Монография - Уфа- Гилем, 2000 - 84 с (на башк яз ) [5 / 3 п л ]

Учебные пособия

15 Абдуллина, ГР Морфемика, словообразование и морфонология башкирского языка /КГ Ишбаев, Г Р Абдуллина, 3 К Ишкиль-дина. Учебное пособие (Рекомендовано Министерством образования РБ) -Уфа Гилем, 2006 - 178 с (на башк яз.) [10,46 /4 п л ]

16 Абдуллина, Г Р Морфология башкирского языка / Г Р Абдуллина Учебное пособие - Стерлитамак Стерлитамакская гос пед акад им ЗайнабБиишевой,2009 -132с (набашк яз)[7,6пл]

Статьи в научных сборниках и научно-педагогических журналах

17 Абдуллина, ГР Морфонологические явления в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Башкортостан укытыусыьы - Уфа, 2000 -№4 - С 28-30 (на башк яз ) [0,4 п л ]

18 Абдуллина, ГР Морфонология башкирского языка на фоне тюркских языков / ГР Абдуллина // Ядкяр - Уфа, 2001 - №2 -С 92-100 (на башк яз)[1,2пл]

19 Абдуллина, Г Р О категории сказуемости в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Актуальные проблемы социогуманитарного знания Выпуск27.-M Прометей,2004 - С 12-16 [0,3 пл]

20 Абдуллина, Г Р О категории множественности в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Труды Стерлитамакского филиала АН РБ Серия «Филологические науки» Выпуск 2 - Уфа Гилем, 2006 -С 12-15. [0,5 пл]

21 Абдуллина, Г Р Морфонология / Г Р Абдуллина, К Г Ишбаев // Башкирская энциклопедия Т 4 - Уфа Башкирская энциклопедия, 2008 - С 275 [0,3/0,2 пл]

22 Абдуллина, Г Р Отрицания категория / Г Р Абдуллина // Башкирская энциклопедия Т 4 - Уфа Башкирская энциклопедия, 2008 -С 598 [0,2пл]

Материалы конференций

23 Абдуллина, Г Р Морфонологические явления в формообразовании башкирского языка / Г Р Абдуллина, К Г Ишбаев // Лингво-культурологические проблемы подготовки педагогических кадров для башкирских школ Матер респ. науч -практ конф - Уфа Башк гос. пед. ун-т, 1998 - С 35-37 (на башк яз ) [0,2 / 0,15 п л ]

24 Абдуллина, Г Р Морфонологические явления в словоизменительной системе башкирского языка / ГР Абдуллина // Проблемы изучения и преподавания филологических наук- Сб матер Всерос науч-практ конф -Стерлитамак Стерлитамак гос пед ин-т, 1999 -С 87-90 (на башк яз ) [0,3 п л ]

25 Абдуллина, Г Р О формообразовательной системе башкирского языка / Г Р Абдуллина // Актуальные проблемы филологии и школьного филологического образования Сб матер межвуз науч -практ конф - Стерлитамак Стерлитамак гос пед ин-т, 2004 - С 47 [0,3 пл]

26 Абдуллина, Г Р. О словоизменительной системе башкирского языка / Г Р Абдуплина // Актуальные проблемы филологии и школьного филологического образования Сб матер межвуз науч -практ конф - Стерлитамак Стерлитамак. гос пед ин-т, 2004 - С 7-9 [0,2 п л ]

27 Абдуллина, Г Р Формы винительного падежа в башкирском языке / Г Р Абдуллина Ч Проблемы преподавания башкирского языка и литературы в башкирской школе (в системе «школа - педколледж -вуз») Матер регион науч -практ конф - Стерлитамак Стерлитамак гос пед ин-т,2004 - С 13-15 [0,2 пл]

28 Абдуллина, ГР Формы притяжательного падежа в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Актуальные проблемы башкирской, русской и тюркской филологии Матер науч -практ конф - Уфа БГУ, 2004 - С 23-25 [0,2 пл]

29 Абдуллина, Г Р Об определенной форме направительного падежа в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Актуальные проблемы изучения и преподавания башкирского языка и литературы Сб матер регион науч -практ конф - Стерлитамак Стерлитамак гос пед академия,2005 -С 12-15 [0,3 пл]

30 Абдуллина, Г Р О категории падежа в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Башкирская филология история, современность, перспективы Сб матер. Всерос науч конф - Уфа Гилем, 2005 - С 128-132 [0,7 п л ]

31 Абдуллина, Г Р О категории принадлежности в башкирском языке / Г Р Абдуллина, К Г Ишбаев // Башкирская филология история, современность, перспективы Сб матер Всерос науч конф -Уфа Гилем, 2005 -С 115-123 [1,2/1пл]

32 Абдуллина, Г Р Об основном падеже в башкирском языке / ГР Абдуллина // Языковая политика и языковое строительство в Республике Башкортостан Матер межрегион науч -практ конф -Уфа РИО РУНМЦ МО РБ, 2005 -С 76-78 [0,2пл]

33 Абдуллина, Г Р О формах субъективной оценки в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Актуальные проблемы филологии и филологического образования Труды Всерос науч конф - Уфа Гилем, 2006 - С 7-11 [0,7 п л ]

34 Абдуллина, Г Р О формах степеней сравнения в башкирском языке / Г Р Абдуллина, Р У Мухаметшина // Актуальные проблемы филологии и филологического образования Труды Всерос науч конф - Уфа Гилем, 2006 - С 257-259 [0,4 / 0,3 п л ]

35 Абдуллина, Г Р Об особенностях местно-временного падежа в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Актуальные проблемы башкирской филологии Матер регион науч -практ конф - Бирск Бирск гос соц-пед академия,2006 -С9-10 [0,1 пл]

36 Абдуллина, ГР Об исходном падеже в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Литературоведение, языкознание и фольклористика в исследованиях XXI века Межвуз сб науч статей - Сибай Сибай-скийин-тБашГУ,2006 -С 151-155 [0,4пл]

37 Абдуллина, Г Р Количественная соотнесенность как формообразующая категория / Г Р Абдуллина // Проблемы сохранения башкирского фольклора Труды респ науч -практ конф - Уфа Гилем,

2007 - С.52-55. [0,5 пл]

38 Абдуллина, ГР Особенности категории утверждения-отрицания в башкирском языке / Г Р. Абдуллина // Башкирское филологическое образование история, современность, перспективы Матер Всерос науч -практ конф - Стерлитамак Стерлитамак гос пед академия, 2007 - С 20-21 [0.3 п л ]

39. Абдуллина, Г Р Формы будущего времени в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Преподавание родных языков в Башкортостане (в рамках Государственной программы "Народы Башкортостана") Матер круглого стола - Уфа БГПУ им. M Акмуллы, 2007 - С 2528 [0,3 пл]

40 Абдуллина, Г Р Отражение форм категории степени в башкирских загадках / Г Р Абдуллина, А Т. Шамигулова // Молодёжь Прогресс Наука Сб матер III Межвуз науч -практ конф молодых ученых Республики Башкортостан - Стерлитамак Стерлитамак гос пед академия, 2007 - С 136-137 (на башк яз ) [0,1 / 0,05 п л ]

41 Абдуллина, Г Р Сфера функционирования обладательного падежа в башкирском языке / ГР. Абдуллина // Лингвометодические аспекты подготовки педагогических кадров для башкирской школы Матер респ науч -практ конф - Уфа БГПУ им M Акмуллы, 2008 -С 20-22 [0,2 пл]

42 Абдуллина, Г Р Несколько слов о формах прошедшего времени в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Исследование языков народов Российской Федерации в свете новых лингвистических парадигм теория и практика Труды Всерос науч конф - Уфа Гилем,

2008 -С4-9 [0,8 пл]

43 Абдуллина, Г Р Дифференцирующие признаки конъюнктива в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Исследование языков народов

Российской Федерации в свете новых лингвистических парадигм теория и практика Труды Всерос науч конф - Уфа Гилем, 2008 -С 9-12 [0,5 пл]

44 Абдуллина, Г Р Особенности деепричастий с показателем -гас в башкирском языке / Г Р Абдуллина, Г M Ахтямова // Исследование языков народов Российской Федерации в свете новых лингвистических парадигм теория и практика Труды Всерос науч конф - Уфа Гилем, 2008 - С 274-275 (на башк яз ) [0,3 / 0,2 п л ]

45 Абдуллина, Г Р О страдательном залоге в башкирском языке / Г Р Абдуллина, Г Р Тагирова // Язык и литература в условиях многоязычия Матер II Международ науч -практ конф Часть I Языковая картина мира и лингвистика XXI века — Нефтекамск Нефтекамский филиал БашГУ, 2008 - С 140-143 [0,3/0,2 пл]

46 Абдуллина, Г Р Степени прилагательных в башкирских загадках / Г Р Абдуллина, А Т Шамигулова // Язык и литература в условиях многоязычия Матер II Международ науч -практ конф Часть I Языковая картина мира и лингвистика XXI века - Нефтекамск Нефтекамский филиал БашГУ, 2008 - С 186-188. [0,2 / 0,15 п л ]

47 Абдуллина, Г Р Несколько слов об основном залоге в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Вузовская наука инновационные подходы и разработки Сб науч трудов профессорско-преподавательского состава Стерлитамакской юспедакадемии им 3 Биишевой - Стерлитамак, 2008 -С 51-52 [0,1 пл]

48 Абдуллина, Г Р Использование разрядов числительных в башкирских пословицах / Г Р. Абдуллина, Г Тагирова // Теория и практика башкирского языка и литературы в свете современных достижений филологических наук Сб матер Всерос науч -практ конф - Стерлитамак Стерлитамак гос пед академия, 2008 - С 197-198 (на башк яз ) [0,3 / 0,2 п л ]

49 Абдуллина, Г Р Об особенностях взаимно-совместного залога в башкирском языке / Г Р. Абдуллина // Теория и практика башкирского языка и литературы в свете современных достижений филологических наук Сб матер Всерос науч -практ конф - Стерлитамак Стерлитамак гос пед академия, 2008 -С 11-13 [0,4 пл]

50 Абдуллина, Г Р Формы условного наклонения в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Профессор H К Дмитриев и актуальные проблемы современной тюркологии Матер международ науч -практ конф - Уфа БГУ, 2008 - С 3-9 [0,5 п л ]

51. Абдуллина, Г Р Грамматические особенности имен действий в современном башкирском языке / Г Р Абдуллина // Актуальные проблемы науки в России Выпуск 5 Том 2 Матер Международ науч -практ конф - Кузнецк Кузнецкий ин-т информационных и управленческих технологий, 2008 -С 9-13 [0,3 пл]

52 Абдуллина, Г Р Формы желательного наклонения в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Проблемы изучения и преподавания тюркской филологии преемственность поколений Сб матер Международ науч -практ конф - Стерлитамак Стерлитамак гос пед академия, 2008. - С 42^5 [0,5 п л ]

53 Абдуллина, Г Р Причастные формы башкирского языка / Г Р Абдуллина // Язык и литература в условиях многоязычия Матер II Международ науч -практ конф Часть I Языковая картина мира и лингвистика XXI века - Нефтекамск Нефтекамский филиал БашГУ, 2008 -С 5-10 [0,4п л ]

54 Абдуллина, ГР Лексико-семантическая интерпретация грамматической категории времени в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Гуманистическое наследие просветителей в культуре и образовании (II Акмуллинские чтения) Матер Международ науч.-практ конф -Уфа БГПУим М Акмуллы, 2008 -С 236-240 [0,3 пл]

55 Абдуллина, Г Р Формообразующие и словоизменительные элементы в башкирских топонимах / Г.Р Абдуллина // Ономастика Поволжья Матер XI Международ науч конф - Йошкар-Ола Мар-ГУ, 2008 -С 72-75 [0,3 пл]

56 Абдуллина, Г Р Несколько слов о наклонении намерения в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Актуальные проблемы башкирского теоретического языкознания Сб матер респ науч -практ конф - Стерлитамак, 2009 - С 9-13 [0,3 пл]

57 Абдуллина, Г Р Грамматические особенности инфинитива в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Проблемы лингвистики в поликультурной среде история и современность Матер Международ науч-практ конф - Уфа БГПУим М Акмуллы, 2009 - С 100-107 [0,5 п л ]

58 Абдуллина, Г.Р О соотношении категорий падежа и принадлежности в башкирском языке / Г Р Абдуллина // Язык и литература в условиях многоязычия Матер III Международ науч -практ конф -Нефтекамск Нефтекамский филиал БашГУ, 2009 - С 6-9 [0,3 пл]

Подписано в печать 10 07 2009 г Формат 60x84

Гарнитура «Times New Roman» Бумага офсетная

Уч -изд л 3,53 Уел печ л 3,22

Печать офсетная Тираж 120 экз Заказ № X

Редакционно-издатечьский отдел Стерлитамакской государственной педагогической академии им Зайнаб Биишевой 453103, Стерлитамак пр Ленина, 49, к 161

Отпечатано в полиграфическом участке Стерлитамакской государственной педагогической академии им Зайнаб Биишевой 453103, Стерлитамак, пр Ленина. 49

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Абдуллина, Гульфира Рифовна

Введение.

Глава I. Теоретические аспекты разграничения формообразования, словоизменения и словообразования в современном языкознании.

Краткие выводы по I главе.

Глава II. Функционально-семантическая интерпретация формообразовательной системы башкирского языка.

§1. Грамматические особенности категории наклонения и времени

§2. Система неличных форм глагола как формообразовательная категория

§3. Семантическое обоснование категории залога.

§4. Место единиц категории субъективной оценки в системе языка.

§5. К обоснованию категории степени качества в башкирском языке

§6. Функционально-семантическая природа категории числа.

§7. Формообразовательная характеристика категории количественной соотнесённости.

§8. Лингвистические средства выражения категории утвержденияотрицания.

Краткие выводы по II главе.

Глава III. Функционально-семантическая характеристика системы словоизменения башкирского языка.

§1. К классификации падежных форм башкирского языка.

§2. Способы выражения категории принадлежности.

§3. Сказуемость как словоизменительная категория.

§4. Грамматические особенности категории лица глаго

Краткие выводы по III главе.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Абдуллина, Гульфира Рифовна

Язык, взятый во всей полноте своего существования, представляет собой совокупность органически взаимосвязанных единиц. Современная лингвистика пытается рассматривать язык не как автономную систему, а в неразрывной связи с человеческим мышлением, ментальностью, с человеческой ког-ницией, которая меняется вслед за изменениями, происходящими в окружающем мире.

Разнообразные и многочисленные явления окружающей нас действительности человек может передать посредством языковых средств: из звуков образует слово, из слов - предложения. Однако для доступности мысли недостаточно простого набора слов, различные отношения между словами должны передаваться определёнными грамматическими средствами. Практика показывает, что употребление грамматических средств должно обусловливаться внутренними закономерностями каждого отдельно взятого языка.

Общеизвестно, что слово представляет собой единство двух значений: лексического и общеграмматического. Это единство всегда заключено в ту или иную форму слова, изменение которой может вызываться изменением как лексического, так и частнограмматического значения. Последнее обусловлено общеграмматическим значением слова. Частнограмматическое значение, получившее в определённом языке закрепление в изменениях формы слова, традиционно называется частнограмматической категорией [Аврорин, Болдырев, 2001: 48.]

Можно утверждать, что если язык в первую очередь состоит из лексического богатства, то во вторую очередь — из грамматических форм, то есть из средств, выражающих грамматические отношения. При исследовании того или иного языка самым важным считается точное разграничение лексической единицы и грамматической формы.

Как правило, важнейшим признаком языка выдвигается соединение формы со значением, звука - со смыслом, плана выражения — с планом содержания. В грамматике такое соединение оказывается "усиленным", поскольку грамматические значения наслаиваются уже на существующие значения (либо лексические, либо грамматические более низких уровней), в связи с чем принцип соединения формы со значением оказывается здесь многократно повторённым и усложнённым. В этом смысле именно грамматику не зря считают центром всей языковой системы [Адмони, 1988: 22].

В данном исследовании мы часто оперируем понятиями "грамматическая категория", "грамматическое значение", "морфология", "морфологические средства", "морфологическое значение", "словоформа", "парадигма", "аналитическая конструкция", "аналитическая форма", в связи с чем ниже попытаемся дать интерпретацию этих понятий.

В языкознании термин «грамматическая категория» употребляется двояко: 1) под грамматической категорией подразумеваются общие понятия, свойственные грамматическому строю языка (число, падеж, время и т.п.); 2) части речи, обладающие одинаковыми грамматическими признаками, также называются грамматической категорией. В данном случае нас интересует первое значение указанного понятия. По мнению А.А. Реформатского, грамматические категории - это объединения, группы, совокупность однородных грамматических явлений и прежде всего совокупности однородных грамматических слов и при различии их форм. Единство той или иной категории обусловлено не способом выражения, а общим грамматическим значением [Реформатский, 1967: 317].

Грамматические категории — это общие, отвлечённые разряды явлений, которые в своей совокупности образуют грамматический строй. Грамматические категории вырабатываются на основе объективных законов развития языка как в области изменения, так и в области сочетания слов в предложениях.

Поскольку грамматические категории являются общими разрядами явлений грамматического строя, между ними нет и не может быть никакого разрыва: каждое грамматическое явление должно быть отнесено к какойлибо грамматической категории, и ни одна грамматическая категория не может существовать, не охватывая определённого разряда явлений, так как "пустых" категорий в языке нет. Таким образом, грамматическая категория представляет собой выражение грамматического значения грамматическими средствами (формами).

Понятие грамматической категории тесно связано с понятием грамматического значения. Грамматическим называется то наиболее общее значение, которое, объединяя определённый разряд слов, "делает его конструктивным элементом грамматического строя с отказом от тех конкретных значений, которые имеются в отдельных словах" [Будагов, 1983: 9].

В одну грамматическую категорию объединяются взаимоисключающие значения - то есть такие, которые не могут быть выражены одновременно в одной и той же словоформе данного языка. Так, в башкирском языке, как и в других языках, имя не может быть одновременно в единственном и множественном числе, глагол — одновременно в настоящем и прошедшем времени и т.п. Невозможность одновременно присутствовать в одной словоформе — это некоторый объективный факт, который и даёт основание для объединения соответствующих значений в категорию [Плунгян, 2000: 113].

Грамматические значения непременно "ведут" к грамматическим категориям. В языке не может быть только одного падежа, только одного наклонения; в таком случае говорят: в языке нет падежей, нет наклонений, так как один элемент не составляет системы. Грамматическая категория есть обобщение грамматических значений. Они складываются из двух или нескольких грамматических значений, соотносимых друг с другом и противопоставленных друг другу.

В разных языках неодинаков не только набор и состав грамматических категорий - достаточно сильно может различаться и само количество грамматических категорий. Не во всех языках мира число обязательных грамматических категорий велико: есть языки, практически полностью их лишённые. Непосредственно для целей общения грамматические категории не нужны, они лишь создают некий обязательный шаблон, в который говорящий должен уложить свой индивидуальный замысел [Плунгян, 2000: 112].

Итак, грамматическая категория — это наиболее общее грамматическое значение, являющееся обобщением двух или нескольких соотнесённых между собой и противопоставленных друг другу более частных грамматических значений. В соответствии с этим можно говорить о грамматических категориях падежа, числа, времени, наклонения, залога и т.д. Отдельные же падежи, времена, залоги — это не грамматические категории, а лишь их слагаемые, т.е. грамматические значения. В данном исследовании под грамматическими категориями следует понимать синтез формообразовательных (традиционно - "морфологических") и словоизменительных (традиционно — "синтаксических") категорий.

В лингвистике термин «морфология» в зависимости от конкретного объёма данного понятия имеет два различных значения: в первом случае (который нас и будет интересовать) под морфологией понимается раздел лингвистики, а во втором случае - некоторая часть системы языка.

Говоря о способах выражения морфологических категорий, следует учитывать, что они имеют свою специфику, в отличие от категорий синтаксических, и устанавливаются исходя из форм слов.

Морфологические средства в нашем понимании - это те языковые средства, которые позволяют выражать значения внутри слова. Языковые значения, которые выражаются внутри слова, являются морфологическими значениями. Традиционно под морфологическим значением понимается не столько значение любой морфемы, сколько значение аффиксальной морфемы.

Когда слово не ограничивается чистой номинацией, а выступает в речевом акте, то в нём актуализируется, наряду с лексическим значением, также одно или несколько обобщённых (грамматических) значений, причём для фиксации этих значений слово должно выступить в одной из присущих ему форм (словоформ).

Словоформа (отметим, что термин "словоформа" впервые был предложен А.И. Смирницким) - грамматическая форма слова в его употреблении, то есть это форма слова, "взятого в его отношении к выражаемым в нём его собственным грамматическим значениям и в его синтаксических отношениях к другим словоформам в речевой цепи" [Адмони, 1988: 14]. В самом общем виде феномен словоформы можно охарактеризовать как такой морфемный комплекс, между составными частями которого существуют особенно тесные связи - на порядок более тесные, чем между самими этими комплексами (то есть между отдельными словоформами).

Обобщённые грамматические значения, наслаивающиеся на значения лексические, в свою очередь образуют определённые системы (парадигмы). Парадигмой, по определению В.А. Плунгяна, называется множество словоформ с одинаковым лексическим значением (= с общей основой) и разными грамматическими значениями (= разными флексиями) [Плунгян, 2000: 116]. Аффикс в составе словоформы, как правило, занимает определённую позицию; аффиксы, исключающие друг друга в одной и той же позиции, легко объединяются в парадигму.

В грамматике широко распространённым является мнение, согласно которому аналитические формы — это совместное употребление знаменательного и служебного слов. К примеру. В.М. Жирмунский аналитическими конструкциями предлагает называть сочетания слов служебного и знаменательного, в которых служебное слово, самостоятельно или вместе с аффиксом знаменательного, выражает грамматическое значение знаменательного слова и тем самым всей конструкции в целом [Жирмунский, 1961: 7].

Существует и иное, расширенное, употребление термина "аналитический" - фактически, просто в значении "неморфологический"; так, иногда говорят, что конструкция ярдам ит- 4оказать помощь * — это аналитический эквивалент глагола ярдамлаш- 'помочь \ Ниже мы будем придерживаться лишь более узкого понимания этого термина, при котором аналитизм является характеристикой способа выражения именно грамматических значений.

В данном исследовании термин "аналитическая форма" нами используется как морфологизированная форма, при этом мы акцентируем внимание на морфологичности сочетания двух элементов. Под термином "аналитическая конструкция" понимаем синтаксическую категорию, характеризующую "синтаксическое целое, составленное из объединённых в речи языковых единиц, сочетающихся вследствие наличия у них определённых грамматических свойств" [Ахманова, 1966: 205].

В настоящей работе мы прежде всего опираемся на отдельно взятые положения теории словоизменительных категорий, разработанной В.Г. Гузе-вым, и концепции С.Н. Иванова о системности грамматических категорий тюркских языков.

Актуальность темы обусловлена, в первую очередь, необходимостью разграничения формообразовательных и словоизменительных категорий в башкирском языке. До сих пор башкирское языкознание не располагает диссертационным исследованием, специально посвящённым формообразовательной и словоизменительной системам.

На протяжении многих лет морфология башкирского языка строится на традиционной классификации грамматических категорий: ставится знак равенства между понятиями "словоизменительные категории" и "формообразовательные категории", не определено точное количество формообразовательных, словоизменительных категорий и их слагаемых. Неразработанность в прошлом и дискуссионный характер обсуждаемых понятий в башкирском языкознании, да и в тюркологии в целом, в настоящем приводят к тому, что одна и та же конкретная грамматическая категория одними языковедами истолковывается как формообразовательная, другими — как словоизменительная. Это явление прочно укоренилось не только в школьных, но и в вузовских учебниках, нормативных, теоретических и исторических грамматиках башкирского языка.

Многочисленные работы, посвящённые общим и частным вопросам морфологии башкирского языка, появившиеся за последние десятилетия, не только доказали необходимость дальнейших исследований по этой теме, но и подготовили для них почву. Грамматические категории башкирского языка в той или иной мере получили освещение в отдельных монографиях, учебниках, кандидатских и докторских исследованиях, статьях таких учёных, как Н.К. Дмитриев, Дж.Г. Киекбаев, А.А. Юлдашев, М.В. Зайнуллин, К.Г. Ишба-ев, Н.Х. Ишбулатов, М.Х. Ахтямов, Э.Ф. Ишбердин, Р.Ф. Зарипов и др. (см. их работы в библиографии). Вместе с тем эти работы выявили ряд теоретических и методологических вопросов, без разрешения которых не может быть осуществлено последовательное и полное описание формообразовательной и словоизменительной систем языка.

Многие вопросы морфологии (а значит — формообразования и словоизменения) башкирского языка, несмотря на кажущуюся ясность, требуют всестороннего и систематического анализа. Обращение к данной теме вызвано не столько неизученностью грамматических категорий в башкирском языке, сколько почти полным отсутствием работ, посвящённых формообразованию и словоизменению в функционально-семантическом аспекте.

Объектом исследования являются системы формообразования и словоизменения башкирского языка, предметом — функционально-семантические особенности формообразовательных и словоизменительных категорий.

Цель настоящей диссертации — систематизация формообразовательных и словоизменительных категорий башкирского языка, определение функционально-семантического потенциала вышеуказанных категорий и их слагаемых (грамматических форм), выявление межкатегориальных связей в системах формообразования и словоизменения.

Для создания целостной картины формообразования и словоизменения башкирского языка поставлены и решены в целом актуальные для тюркского языкознания конкретные задачи:

- рассмотрены теоретические аспекты разграничения формообразования и словоизменения в русистике, тюркологии, в том числе в башкирском языкознании;

- выработаны критерии разграничения формообразовательных и словоизменительных категорий в башкирском языке;

- определён объём класса вышеуказанных категорий;

- выяснены лингвистическая природа, функционально-семантические признаки формообразования и словоизменения в башкирском языке в сравнении с другими тюркскими языками;

- уточнены состав и границы грамматических форм, используемых в литературном языке и его диалектах.

Между тем от решения указанного круга основных вопросов зависит надлежащее понимание ряда фундаментальных явлений морфологии и синтаксиса (к примеру, разграничение сфер глагольного словообразования и формообразования, именного словообразования и словоизменения и т.д.).

В соответствии с целью и поставленными задачами методологической основой диссертации является комплексный анализ материала, соединивший описательный, сравнительно-исторический, сопоставительный, контекстологический, структурно-семантический методы иссследования.

Теоретической основой исследования послужили труды таких отечественных лингвистов, как В.В. Виноградов, К.А. Левковская, Е.А. Земская, Е.С. Кубрякова, В.В. Лопатин, А.Н. Тихонов, Э.В. Севортян, Н.А. Баскаков, В.Г. Гузев, Д.М. Насилов, С.Н. Иванов, Л.А. Покровская, М.А. Хабичев, Н.А. Лыкова, Н.Э. Гаджиахмедов, Ф.А. Ганиев, Дж.Г. Киекбаев, С. Усманов, А.А. Юлдашев, М.В. Зайнуллин, К.Г. Ишбаев и др.

Исследование ведётся в синхронном и диахроническом аспектах, с последовательным сравнением фактов башкирского языка с аналогичными единицами родственных тюркских языков, а также сопоставлением с материалом общего языкознания. Постановка вышеуказанных вопросов требует исчерпывающего вовлечения в исследование материала башкирского языка, поэтому сравнительные данные из других языков приводятся лишь в необходимых случаях.

Источники языкового материала. Фактический материал собран автором методом сплошной выборки из произведений художественной литературы, фольклора, периодической печати и устной речи носителей различных диалектов башкирского языка, из опубликованных лингвистических работ по родственным тюркским языкам. Факты других тюркских языков берутся, как правило, из соответствующих грамматических описаний и словарей. В картотеке автора более 15000 грамматических форм из 3000 контекстов.

Научная новизна диссертационного сочинения заключается в том, что функционально-семантический подход к системам формообразования и словоизменения в башкирском языкознании не являлся предметом специального исследования. С современных научных позиций разграничиваются формообразовательные и словоизменительные категории башкирского языка. Впервые анализу диссертационного характера подвергнуты такие грамматические категории башкирского языка, как категория субъективной оценки, категория степени качества, категория количественной соотнесённости, категория утверждения-отрицания, категория принадлежности, категория сказуемости, в результате чего выявлен ряд грамматических форм, до сих пор не отмеченных в башкирском языкознании. На обширном материале литературного башкирского языка и его диалектов установлен чрезвычайно богатый функционально-семантический потенциал форм наклонения, залога, неличных глаголов, установлены соотношения и противоречия между ними. В итоге традиционным лингвистическим категориям даётся несколько иное толкование в свете новых достижений в области функционально-семантических полей модальности, аспектуальности, темпоральности, а неизученным, в свою очередь, отводится соответствующее место в формообразовательной и словоизменительной системах башкирского языка.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В башкирском языке грамматические категории по значению и выполняемым ими функциям подразделяются на два вида: формообразовательные и словоизменительные.

2. При формообразовании в рамках одной и той же части речи образуется новая морфологическая категория с добавочным оттенком лексического значения.

3. В процессе словоизменения выражаются синтаксические отношения слов в составе словосочетания и предложения.

4. При образовании формообразовательных категорий преобладает морфемный способ (аффиксация, сложение основ, редупликация).

5. Словоизменительные категории, кроме морфемного (аффиксального) способа, регулярно образуются морфемно-синтаксическим и синтаксическим способами.

6. Под формообразовательными категориями в башкирском языке подразумеваются категории наклонения и времени, залога, неличных форм глагола, субъективной оценки, степени качества, количественной соотнесённости, числа, утверждения-отрицания.

7. Словоизменительные категории башкирского языка включают в себя категории принадлежности, сказуемости, падежа, лица.

8. Формообразовательные и словоизменительные категории связаны не только межкатегориально, но и имеют определённое отношение к словообразовательной системе башкирского языка, что объясняется полифункциональностью грамматических средств, служащих для передачи формообразовательных и словоизменительных значений.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней систематизированы и подвергнуты функционально-семантическому анализу формообразовательные и словоизменительные категории, что имеет для башкирского языкознания общетеоретическое значение. Выводы, полученные при анализе систем формообразования и словоизменения литературного башкирского языка, подкрепляются также данными диалектов. Теоретически значимым представляется выяснение внутренних, скрытых от непосредственного наблюдения, связей и отношений между, на первый взгляд, разрозненными элементами той или иной грамматической категории. Материалы и теоретические положения этой работы заслуживают внимания при составлении научно-теоретической грамматики башкирского языка, а также сравнительной и сопоставительной грамматик исследуемого языка.

Практическая значимость исследования заключается в следующем:

- в корректировке теоретических постулатов, включённых в школьные и вузовские учебники по башкирскому языку;

- в использовании материалов данного исследования в свете новых подходов к преподаванию морфологии башкирского языка в школах, в средних специальных учебных заведениях и вузах;

- в историко-сравнительном изучении тюркских языков и их диалектов.

Апробация работы. Материал диссертации прошёл научную апробацию в выступлениях автора на заседаниях кафедры башкирской и русской филологии и методики преподавания Стерлитамакской государственной педагогической академии им. Зайнаб Биишевой. Результаты диссертационного исследования докладывались на научно-практических конференциях различного уровня: международных (Йошкар-Ола 2008; Кузнецк 2008; Нефтекамск 2008 а, б, в; 2009; Уфа 2008 а, б; 2009; Стерлитамак 2008), Всероссийских (Стерлитамак 1999, 2005, 2006 а, б, 2007 а, б, в, г, 2008 а, б, в, г, д, Уфа, 2009), региональных (Стерлитамак 2004, 2005; Уфа 2005; Бирск 2006), республиканских (Уфа 1998, 2004, 2007, 2008; Стерлитамак 2007, 2009), межвузовских (Стерлитамак 2004 а, б, 2007, 2008; Сибай 2006).

Основные положения диссертации нашли отражение в 10 статьях в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных научных результатов диссертаций на соискание учёной степени доктора и кандидата наук. Были подготовлены и изданы монографии «Формообразование башкирского языка» (Уфа: Гилем, 2008), «Словоизменение башкирского языка» (Уфа: Гилем, 2008), учебное пособие «Морфология башкирского языка» (Стерлитамак: Стерлитамакская госпедакадемия им. Зайнаб Биишевой, 2009; на башк. яз.), содержащие системное изложение результатов исследования данной проблемы. Кроме того, отдельные идеи и положения исследования .получили освещение в монографиях «Морфонология башкирского языка» (Уфа: Гилем, 2000; в соавторстве; на башк. яз.), «Башкирский язык. Морфонология» (Уфа: Гилем, 2004); в учебном пособии «Морфемика, словообразование и морфонология башкирского языка», рекомендованном Министерством образования Республики Башкортостан (Уфа: Гилем, 2006; в соавторстве; на башк. яз.); в статьях, опубликованных в сборниках научных трудов «Актуальные проблемы социогуманитарного знания» (М., 2004), «Труды Стерлитамакского филиала АН РБ» (Уфа, 2006), республиканском научно-педагогическом журнале «Учитель Башкортостана» (2000), в словарных статьях в научном издании «Башкирская энциклопедия» (Уфа, 2008).

Внедрение и апробация основных положений исследования осуществлялись также в процессе преподавания курса «Современный башкирский язык» в Стерлитамакской государственной педагогической академии им. Зайнаб Биишевой с 1996 года по настоящее время.

Рукопись диссертации обсуждена на заседаниях кафедры башкирской и русской филологии и методики преподавания Стерлитамакской государственной педагогической академии им. Зайнаб Биишевой, кафедры башкирского и общего языкознания Башкирского государственного университета.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии, списков цитируемых текстов и условных сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Формообразование и словоизменение в башкирском языке (функционально-семантический аспект)"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

При определении грамматического статуса того или иного лингвистического явления в первую очередь обращается внимание на основное (или ведущее) значение этого явления, вслед за этим - на грамматическую форму, выражающую данное значение.

Грамматическая форма - это соединение лексического значения (или ряда лексических значений) с наслаивающимся на него грамматическим значением (или целым комплексом таких значений). Такое наслаивание может быть выражено с помощью многих формальных средств.

Это, во-первых, морфемная структура словоформы (морфемный компонент формальных грамматических средств) и, во-вторых, её сочетательные потенции (сочетательный компонент формальных грамматических средств).

Имеются и другие средства выражения грамматической формы. Среди них особое место занимают служебные и вспомогательные слова, а также ритмико-интонационные средства. Служебные и вспомогательные слова специализируются на выражении определённых обобщённых значений тех словоформ, к которым они относятся. Они часто являются аналогами аффиксов, и им порой даже приписывают статус морфем специфического (аналитического) типа.

Известно, что сдвиги в ударении и интонации способны во многих языках выразить различия не только в лексической семантике, но и в грамматических значениях словоформ. В пределах словоформы ударение, а также особая ритмико-интонационная схема обеспечивают само структурное единство этой грамматической единицы. В данной работе указанные фонетические средства не подвергаются тщательному анализу, а намечается лишь та роль, которую они играют в выявлении грамматических форм.

Среди языковых средств для передачи мысли в более сжатом, ёмком виде самыми удобными кажутся морфологические средства. Однако, как показывает практика, в мире нет такого языка, который для определения грамматических отношений воспользовался бы только морфологическими средствами. Это касается даже таких языков, как древнегреческий, латинский, санскрит, которые по праву считаются грамматически совершенными. Поэтому выражение грамматических отношений не только морфологическими, но и синтаксическими и другими средствами вполне объяснимо.

Всякое грамматическое описание языка, синхронное или диахроническое, будет односторонним и неполным, если оно ограничит себя формами флективными, но даже и в том случае, если оно дополнит их "парадигматическими" (то есть традиционно включаемыми в парадигмы) аналитическими формами. Только полный и широкий учёт всех целиком или лишь частично грамматикализованных сложных форм, существующих в языке, рассматриваемом в его развитии, может дать правильное и исчерпывающее понятие о системе языка как о явлении по природе своей динамическом.

Суммируя вышесказанное, отметим, что грамматическая категория конкретно не связана с теми или иными грамматическими средствами. Количество используемых средств (одно или несколько) для неё неважно, главное — наличие.

Известно, что существовавшая в грамматике традиция ограничивала морфологию изучением формальных структур, тогда как изучение их значения и употребления относилось к синтаксису. Между тем рассмотрение значения и функционирования форм лишь с точки зрения синтаксических задач не позволяет изучать системную организацию грамматической категории в целом.

Деление грамматических категорий на формообразовательные и словоизменительные в башкирском языке, да и вообще в тюркологии, отражает различие в их функциях: первая выражает независимые, синтаксически не обусловленные грамматические значения одного и того же слова, вторая — зависимые, синтаксически обусловленные значения. Формообразующие аффиксы независимы от сочетаний слов и появляются в слове по требованию содержания самого предложения или контекста, в соответствии с целями и задачами говорящего лица. Словоизменительные аффиксы обязаны своим появлением грамматическому сочетанию двух слов. К словоизменительным относятся морфемы, служащие для выражения и изменения релятивных грамматических значений, то есть тех, которые возникают из грамматических связей слов в составе предложения или словосочетания.

Таким образом, отличие формообразования от словоизменения главным образом состоит в том, что первое из них — явление морфологическое, отражающее семантические отношения слов между собой; второе же тесно связано с синтаксисом и выражает синтаксические отношения слов в составе словосочетания и предложения.

Несколько сложнее разграничить в тюркских языках, в том числе и в башкирском, словообразование и формообразование, так как целый ряд тюркских аффиксов совмещает в себе как словообразовательную, так и формообразовательную функции. Таковы, в частности, аффиксы залогов, которые наряду с образованием залоговых форм глагола нередко образуют и глаголы. Это свойство залоговых аффиксов в тюркских языках общеизвестно. При определённых условиях морфемы формообразования могут входить в состав лексических единиц, представляющих лексическую систему языка. Это относится и к субстантивным причастиям; не исключена возможность перехода в разряд словообразовательных и других морфем формообразования.

Известно, что в языкознании ни в коем случае нельзя упускать из виду, что одна форма может иметь два или несколько грамматических значений, а одно и то же значение может обозначаться то одним, то другим формальным средством. К примеру, аффиксы -лы и - hbi§, которые традиционно считаются аффиксами отымённых прилагательных, образуют также падежные формы, выражающие значение обладания или отсутствия.

Мы полагаем, что в спорных случаях аффиксы такого типа в грамматиках следует классифицировать как относящиеся и к словообразованию, и к формообразованию, ибо такова специфика большинства из них в тюркских языках. Одни из формообразующих аффиксов по своему грамматическому значению стоят ближе к словообразованию, другие - к словоизменению, что зависит от семантики морфологической категории, представленной теми или иными аффиксами.

Формообразование в башкирском языке, как правило, осуществляется морфемным, лексическим, фонетическим, лексико-синтаксическим способами.

К формообразованию относятся категории наклонения и времени, залога, утверждения-отрицания, неличных форм глагола, субъективной оценки, числа, количественной соотнесённости, степени качества прилагательных, наречий, отдельных причастных и деепричастных форм.

Категория наклонения выражает отношение действия, названного глаголом, к действительности с точки зрения говорящего. В современном башкирском языке имеется шесть форм наклонения: изъявительное, повелительное, условное, предположительное, намерения, желательное.

Форма изъявительного наклонения, служащая "для передачи фактов с максимальной объективностью с точки зрения говорящего" [Дмитриев, 1950: 142-143], включает в себя множество временных форм, передающих разнообразные оттенки действий.

При классификации временных форм глагола, как правило, учитываются различные критерии. Среди них главным считается дифференциация временных форм по их темпоральному содержанию, на основе чего выделяются формы прошедшего, настоящего и будущего времени. В то же время нельзя обойти вниманием и модальную семантику форм времени.

В последние годы наблюдается тенденция детерминировать употребление временных форм речевой ситуацией, при этом подтверждается их взаимообусловленность: время служит одним из главных средств организации речевых ситуаций, и это обусловливает переплетение типов речевого высказывания (с их характерными временными перспективами). Изучение временных форм глагола с позиций коммуникативной направленности высказывания позволяет сделать выводы относительно закономерностей функционирования временных форм и темпоральной ориентации высказывания в каждом конкретном языке.

Императив - единственная форма глагола, которая в своём прямом значении (как и вокатив в сфере имени) выполняет специфическую апеллятив-ную функцию, не свойственную остальным глагольным и именным формам: говорящий призывает собеседника выполнить действие, выраженное глаголом. Что касается "силы" императивной актуализации в системе башкирского глагола, то можно констатировать следующее. Самой императивной считаются формы второго лица, так как здесь слушатель одновременно является и исполнителем действия, относительно которого говорящий выражает волеизъявление. Менее императивными являются формы третьего лица, где и говорящий, и слушатель, и исполнитель являются разными лицами.

Формами условного наклонения в башкирском языке выражаются действия, которые могли бы стимулировать какое-либо другое действие. Грамматическая форма на -ha выражает различные кондициональные значения в зависимости от ситуации речи, а также тех форм, с которыми она сопряжена в составе условного периода.

Формы наклонения намерения выражают выполнение каких-либо действий с определённой целью и отличаются от других наклонений своеобразным семантико-грамматическим значением и синтаксическими функциями. В башкирском языке выделяются как синтетические (-ма"ксы/-максе) , так и аналитические способы передачи значения намерения (-максы/ -мэксе ине, -ма"ксы/-мэксе ит-, -максы/-мэксе бул- и др.), каждый из которых обладает добавочными оттеночными значениями.

Основным в семантической сущности форм предположительного наклонения является гипотетичность выражаемого глагольной основой действия. При этом само предположение пропускается через сознание говорящего или субъекта действия, через его волю, чувства, знания, желания, возможность, стремление и т.п. Каждая из этих граммем дополняет категориальное значение гипотетичности специфическим семантическим оттенком. Характерной особенностью предположительного наклонения является выражение действия как предположительного, желательного, возможного, но реально не существующего.

Парадигматическое значение форм наклонения желания сводится к пожеланию говорящего совершить какое-либо действие. В то же время фактический материал башкирского языка позволяет сделать вывод о том, что в конкретно взятом контексте формы желательного наклонения могут выражать различные оттенки: побуждение, решение, опасение, мольбу, раскаяние, заклинание и т.п.

Главным отличительным признаком неличных форм глагола считается неизменяемость их по лицам. В современном башкирском языке к неличным формам глагола относятся имена действия, причастия, инфинитивы и деепричастия, каждой из которых свойственны свои грамматические особенности.

Имя действия представляет собой "гибридную" форму: оно сочетает в себе и качества глагола (примыкает к глагольной лексике), и грамматические категории имени (принадлежность, число, падеж). В нынешней стадии развития башкирского языка самой распространённой формой считаются имена действия с показателем -ыуУ-еу. В настоящей работе обращается внимание на то, что в словарных статьях использование имён действий с указанным аффиксом в качестве начальной формы глагола неоправданно. Имена действия на -ма"к/-мэк, -ыш/-еш,; наиболее употребляемые в XVII-XVIII веках, в современном башкирском языке потеряли былую активность, а форма на -ма/-мэ в литературном языке почти не встречается.

Причастие как одна из неличных глагольных форм в башкирском языке обладает следующими свойствами глагола: 1) выражает состояние или обстоятельственный признак предмета; 2) наделено временным значением; 3) сохраняет значение залога; 4) имеет отрицательную форму. Наряду с этим, причастие содержит в себе целый ряд признаков прилагательного: 1) обозначает свойство и качество предмета; 2) употребляется в роли определения; 3) субстантивируется и при этом принимает грамматические показатели имён существительных.

Причастия башкирского языка характеризуются тремя временными формами: прошедшего, настоящего и будущего времени. В случаях субстантивного использования передаёт действия, которые происходят одновременно с действием сказуемого или предшествуют ему.

Инфинитивные формы башкирского языка делятся на: а) однозначные, "собственно инфинитивы" и б) многозначные, кроме инфинитивного, обладающие значениями других неличных форм глагола. Инфинитив с показателем -ырга в башкирском языке по праву считается самым распространённым, формы на-май:, -мага, -матстса, -ыуга, -ма/-мэ чаще встречаются в диалектах. Известно, что инфинитив с аффиксом -галы использовался лишь в исторических документах.

Инфинитив как особая неличная форма глагола не имеет показателей лица, числа, наклонения, времени. В предложении выполняет, как правило, функцию обстоятельства цели, основного компонента составного глагольного сказуемого и главного члена инфинитивно-модальных предложений.

Действие, обозначенное деепричастием, характеризуется процессуаль-ностью, присущей глаголу как части речи, и однозначной соотнесённостью со своим производителем-подлежащим, наличие которого в предложении является обязательным условием функционирования всякого деепричастия. В современном башкирском языке встречаются следующие деепричастные формы: 1) на -п, 2) с показателем -гас/-гэс, 3) на -а/-э/-й, 4) с аффиксом -ганса/-гэнсэ, 5) с показателем -гансы/-гэнсе, 6) на -ышлай/ -ешлэй

Залоговые формы выражают направленность действия относительно субъекта. Под залогом также следует понимать особый характер передачи субъектно-объектных отношений в структуре предложения и словосочетания. В работе нами рассматриваются отношения между действием, его субъектом и объектом.

Основной залог в башкирском языке - это форма существования глагола как самостоятельной лексической единицы. Данный залог не имеет специального морфологического выражения, его представляет глагол в словарной форме, в связи с этим определение состава глаголов основного залога и их значений соответствует характеристике глагола как части речи вообще.

Косвенные (страдательный, взаимно-совместный, понудительный, возвратный) залоги в башкирском языке различаются по степени своей употребительности, которая зависит в основном от коммуникативной значимости каждого залога и его разновидностей. Залоговые формы башкирского языка характеризуются многочисленными оттеночными значениями. Залоговые отношения во многих случаях определяются синтаксически, в составе предложения, что обусловливается полисемантичностью залоговых форм.

Глаголы одной и той же семантической группы обнаруживают одинаковые свойства в отношении залогообразования. Наибольшей способностью залогообразования обладают глаголы активного действия, которые главным образом и участвуют в образовании форм всех косвенных залогов. Глаголы с семантикой движения и речи традиционно выступают исходными основами для форм страдательного, взаимно-совместного и понудительного залогов.

Эмоциональный оттенок слова связан с личной (субъективной) точкой зрения говорящего на предметы или явления реальной действительности. Категория субъективной оценки в башкирском языке представлена лексико-грамматическими средствами, посредством которых выражаются значения ласки, нежности, снисходительности, пренебрежения и т.д. Субъективная оценка бывает положительной и отрицательной. Формы указанной категории широко распространены у имён существительных и прилагательных, также встречаются в субстантивированных числительных, деепричастиях, именах действия и наречиях.

Под категорией степени качества мы подразумеваем различные качественные проявления того или иного признака или свойства. Как известно, в окружающей нас действительности один и тот же признак (свойство) может проявляться по-разному. Исходя из этого, в современном башкирском языке нами рассматриваются четыре степени качества: положительная, сравнительная, уменьшительная и превосходная.

Выражение количественных отношений в языке представляет собой универсалию, поскольку количественная актуализация — это одна из обязательных форм существования материи. В башкирском языке под категорией количественной соотнесённости объединяются формы порядковых, собирательных, разделительных, приблизительных, дробных числительных и числительных меры.

Категория числа является одной из форм реализации более широкой понятийной категории квантитативности, представленной совокупностью языковых средств, выражающих количественные значения. Форма множественного числа не всегда является результатом сложения одного и того же, она предполагает и некое разнообразие. Множественность предметов лишь отчасти отражает специфику множественного числа. Реальная множественность может обозначаться собирательно формой единственного числа, а форма множественного числа, в свою очередь, может обозначать не только множество предметов, но и единичный предмет. Она также обладает способностью выражать множественность с дополнительными оттенками раздельности, расчленённости.

Имя без морфологического показателя -лар может выражать значение единичности как самостоятельно, так и с уточняющими словами. Семантика единичности немаркированного имени обнаруживается в основном в контексте.

Языковые средства, выражающие семантику числа, в башкирском языке неравноценны и неоднородны, одни из них имеют регулярное употребление, другие встречаются лишь эпизодически. Некоторые языковые средства выражают значение числа в чистом виде, другие лишь уточняют количественные отношения; одни занимают центральное положение в структуре языка, другие — периферийное.

При выявлении тончайших логических и эмоционально-экспрессивных оттенков категории утверждения-отрицания важная роль принадлежит коммуникативной ситуации и интонационному оформлению высказывания, благодаря которым значительно увеличивается вариационная возможность утверждения и отрицания в языке.

Заметим, что тюркский языковой менталитет издавна отличается тем, что для коммуникантов исконным, нормальным является настрой на положительное утверждение. Если положительный характер сообщения воспринимается как само собой разумеющееся, то естественно, что он не нуждается в выражении особым языковым средством и, соответственно, речевым знаком. Однако в таком случае у коммуникантов должна быть потребность в специальном языковом средстве, предназначенном для сигнализации об ином, отличном от исконного, характере высказывания. Таким средством может служить отрицательная форма.

Не претендуя на полноту и абсолютность передачи существующих моделей и основываясь на конкретных языковых фактах, которыми располагаем, в данном исследовании мы предлагаем следующую классификацию типов отрицания в башкирском языке: а) отрицания морфемного типа; б) синтаксические отрицания; в) лексические отрицания; г) лексико-грамматические отрицания; д) лексико-фразеологические отрицания; е) фонетические отрицания.

К словоизменительной системе башкирского языка нами отнесены категории падежа, принадлежности, сказуемости именных и субстантивированных частей речи, а также категория лица глагола.

Падежные отношения в башкирском языке выражаются следующими способами: 1) синтетическим (основа + падежный аффикс): ауыл-га кайттым "приехал (вернулся) в деревнюл; 2) аналитическим (основа + послелог): у рам буйлап атланьгк "шагали (шли) по улице ; 3) синтетико-аналитическим: (основа + падежный аффикс + послелог): ауылга тиклем машинала кайттым "до деревни доехал на машине"; 4) аналитикосинтетико-аналитическим (существительное + вспомогательное слово + падежный аффикс + послелог): ауыл осона тиклем о дата килде *проводил до конца деревни \

В тюркских языках, в том числе и в башкирском языке, не всякое слово без падежного показателя (нулевая форма) может восприниматься как форма основного падежа; важно, чтобы не было необходимости в таком показателе (абсолютно нулевая форма). Слову в основном падеже свойственны присущие только ему семантика (указывает на субъект) и синтаксическая функция (подлежащее в предложении). Семантику и синтаксическую функцию имени в основном падеже не может заменить ни один косвенный падеж. В свою очередь, и основной падеж не может использоваться вместо других падежных форм.

Существование неопределённых форм падежей в какой-то степени можно объяснить постоянной тенденцией к экономии языковых средств в речи, благодаря чему избыточные для информации элементы могут сокращаться. Избыточность информации проявляется в том, что смысловая сторона подобных словесных связей без труда вытесняется из контекста, из речевой ситуации, при которой отсутствие формального показателя не отражается на его коммуникативной функции.

Аффиксы обладательного (-лы/~ле) , лишительного (-hbi§/-he§) , уподобительно-сравнительного (-дай/-дэй), предельного (-гас а/ -гэсэ) падежей по своим функциям и значению сходны с так называемыми "традиционными" (притяжательным, винительным, исходным, местно-временным) падежными аффиксами. Соответственно, они могут присоединяться почти ко всем лексическим группам имени, за исключением абстрактных существительных.

Категория принадлежности призвана выражать отношение одного предмета к другому, очевидно, в том случае, если в этом есть необходимость. Имя в тюркских языках, в том числе и в башкирском языке, способно выступать в контексте как в формах принадлежности, так и вне этих форм, что определяется конкретной коммуникативной задачей.

Значение форм принадлежности в башкирском языке гораздо шире, чем выражение отношений обладания и реальной принадлежности. В первом и втором лицах грамматические формы данной категории, действительно, традиционно служат для указания на отношение принадлежности: башым "(моя) голова\ тсулым '(моя) рука" и т.д. Формы же принадлежности третьего лица могут выражать как отношение части к целому, так и временные, пространственные и другие отношения.

Типы конструкций принадлежности в башкирском языке можно классифицировать следующим образом: а) один из компонентов является частью другого; б) второй компонент - принадлежность первого; в) второй компонент — разного рода темпорально ограниченные характеристики, свойства, особенности поведения первого компонента, которые могут проявляться, исчезать, усиливаться и т.д.; г) второй компонент не всегда является объектом.

Категория сказуемости служит основным способом выражения предикативности, которая выступает ведущим признаком предложения. Сказуемость в башкирском языке выражается тремя способами: морфемным, морфемно-синтаксическим и синтаксическим. Из них преобладает морфемный способ (в частности, аффиксация). В сказуемостных формах традиционно выступают существительные, прилагательные, числительные, изредка — наречия, модальные слова и послелоги.

Основу категории лица глагола составляет грамматическое значение, передающее отношение действия, выражаемого глаголом, к действующему лицу. Данная категория является характерным свойством глагола, который при выражении активных признаков действия, состояния, процесса неизменно мыслится в сочетании с представлением о носителе этого признака. Форма лица считается основной категорией глагола. Не без основания в глаголе, выступающем в предложении в роли сказуемого, главным признаком выдвигают лицо.

Грамматическая категория лица представлена в башкирском языке шестью формами, в сопряжённом виде обозначающими лицо и число исполнителей действия. Показатели лица выражают главным образом референт с разной степенью определённости: первое лицо указывает на субъект коммуникации, второе лицо — на адресат и третье лицо - на объект. Однако это лишь основные значения финитных форм глагола в башкирском языке. Кроме названных значений лица, башкирский язык обладает рядом значений, которые проявляются в определённых контекстуально-ситуативных условиях.

Подводя итог, можно отметить, что проблем в исследовании формообразования и словоизменения башкирского языка достаточно много. Сложны и масштабны затронутые в диссертации вопросы, которые пронизывают практически все уровни башкирского языка. Исследование от формы к значению в ходе работы обнаружило многозначность грамматических категорий и их слагаемых, взаимосвязь и взаимозависимость между значениями и функциями формообразовательных и словоизменительных категорий. Исследование в направлении от значения к форме позволило выявить широкий круг грамматических форм, конструкций, морфологизированных и полуморфологизиро-ванных сочетаний, служащих для выражения того или иного формообразовательного и словоизменительного значения и находящихся между собой в синонимических отношениях.

В данном исследовании, естественно, разрешены не все проблемы, касающиеся формообразования и словоизменения башкирского языка. В нём затронуты и по возможности решены узловые вопросы этих сложных областей.

В ходе исследования обнаружилась вариативность литературных, диалектных, разговорно-речевых форм. Известно, что в семантической конкуренции проявляется активизация одних форм и затухание функций других. Так, в значении намерения из указанных аналитических форм чаще употребляется форма на -ырга бул-.

В работе найдутся некоторые отступления от общепринятых положений и правил. Отдельные положения диссертации не являются новыми, но остаются проблемными, и потребуются немалые усилия лингвистов, чтобы подтвердить их правомерность или отвергнуть как несостоятельные.

Формообразовательные и словоизменительные категории, будучи выражением закономерностей, существующих в языке, не допускают произвола в использовании слов, в их изменении и сочетании. Ни один говорящий в своей индивидуальной речи не может пренебрегать теми грамматическими правилами и законами, которые выработаны целым рядом поколений, создавших тот или иной язык общества. Тем не менее некоторые из исследуемых категорий рассматриваются в диссертации не как застывшие, ненарушаемые структурные нормы, а как результат динамических процессов в морфологическом строе языка, постоянно стремящегося к созданию более оптимальных и гибких выразительных вариантов, к совершенствованию и сбалансированности своего внутреннего механизма.

Мы полагаем, что стремление осветить тот или иной вопрос с новой точки зрения может оказаться полезным даже в том отношении, что оно может дать стимул к дальнейшим поискам и находкам.

Список научной литературыАбдуллина, Гульфира Рифовна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Аврорин В.А., Болдырев Б.В. Грамматика орочского языка. Новосибирск: СО РАН, 2001. - 400 с.

2. Агазаде Н.Г. К вопросу о категории наклонения и модальности в современном азербайджанском языке. Баку: Изд-во АН Аз. ССР, 1965. -112 с.

3. Агазаде Н.Г. Система глагольных наклонений в современном азербайджанском литературном языке. Баку: Изд-во АН Аз. ССР, 1967. — 192 с.

4. Агаян Э.Б. Введение в языкознание. Ереван, 1959. - 616 с.

5. Адмони В.Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. Л.: Наука, 1988. - 238 с.

6. Азарх Ю.С. Словообразование и формообразование существительных в истории русского языка. — М.: Наука, 1984. — 247 с.

7. А§набаев Э.М. Бапгкорт теленец тарихи граммати-Kahbi (Фонетика. Морфология). бфе: БДПУ, 2002. - 81 б.

8. Айдаров Г. Язык орхонских памятников древнетюркской письменности VII века. Алма-Ата, 1971. — 256 с.

9. Алиев У.Б. Синтаксис карачаево-балкарского языка. М.: Наука, 1972.-350 с.

10. Андреев И.А. Причастие в чувашском языке. — Чебоксары, 1961. -256 с.

11. Апресян Ю.Д. Избранные труды. В 2-х томах. Т.1. М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - 356 с.

12. Ахметов М.А. Глагол в языке орхоно-енисейских памятников (в сравнительном плане с современным башкирским языком). — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1978. 131 с.

13. Ахунзянов Э.М. Контрастивная грамматика: морфология русского и тюркских языков: Учебное пособие. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1987.- 151 с.

14. Байлыев С. Категория склонения в письменных памятниках туркменского языка. Ашхабад, 1990. - 146 с.

15. Бархударов Л.С., Штелинг Д.А. Грамматика английского языка. — М.: Высшая школа, 1973. — 246 с.

16. Баскаков Н.А. Алтайская семья языков и её изучение. М.: Наука, 1981.- 134 с.

17. Баскаков Н.А. Введение в изучение тюркских языков. — М.: Наука, 1962. -332 с.

18. Баскаков Н.А. Залоги в каракалпакском языке. — Ташкент: Изд-во АН Уз. ССР, 1951. -32 с.

19. Баскаков Н.А. Историко-типологическая морфология тюркских языков: Структура слова и механизм агглютинации. М.: Наука, 1979. -274 с.

20. Баскаков Н.А. Каракалпакский язык. Фонетика и морфология. 4.1. Части речи и словообразование. М.: Изд-во АН СССР, 1952. - 542 с.

21. Баскаков Н.А. Тюркские языки. М.: Изд-во вост.лит., 1960. -242 с.

22. Батманов И.А. Употребление падежей в киргизском языке. -Фрунзе-Казань, 1938.-46 с.

23. Батманов И.А. Язык енисейских памятников древнетюркской письменности. — Фрунзе, 1959. — 123 с.

24. Бапгкорт теле. Педагогия училищелары есен дэреслек. 0фе: Китап, 1997. - 352 б.

25. Баштюрт теленец сарыфы. Т©§. : Х.Рэбитов, H.TahnpoB, В.Хангилдин, Г.Вилданов. 0фе, 1925. - 128 б.

26. Бахарев А.И. Отрицание в логике и грамматике. Саратов, 1980. - 224 с.

27. Бертагаев Т.А. Морфологическая структура слова в монгольских языках. — М.: Наука, 1969. 183 с.

28. Бирюкович P.M. Морфология чулымско-тюркского языка. 4.2. — Саратов, 1981.-260 с.

29. Благова Л.Ф. Тюркское склонение в ареально-историческом освещении (юго-восточный регион). — М.: Наука, 1982. — 303 с.

30. Богородицкий В.А. Введение в татарское языкознание (в связи с другими тюркскими языками). — Казань, 1953. — 220 с.

31. Бодуэн де Куртенэ. Избранные труды по общему языкознанию. Т.2.-М., 1963.-391с.

32. Бондаренко В.Н. Отрицание как логико-грамматическая категория.-М.: Наука, 1983.-212 с.

33. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. — Л.: Наука, 1971.- 115с.

34. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. — Л.: Наука, 1978. 173 с.

35. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. — Л.: Наука, 1976.-242 с.

36. Бондарко А.В. Теория функциональной грамматики. Темпораль-ность. Модальность. Л.: Наука, 1990. - 241 с.

37. Боргояков М.И. Развитие падежных форм и их значений в хакасском языке. Абакан, 1976. - 160 с.

38. Бродский И.Н. Отрицательные высказывания. — Л.: Наука, 1973. -213 с.

39. Будагов Р.А. Язык реальность - язык. - М.: Наука, 1983. - 262с.

40. Будагова З.И. Основы грамматики современного азербайджанского языка: Морфология. Баку: Элм, 1987. - 186 с.

41. Булыгина Т.В. Грамматические и семантические категории и их связь (Аспекты семантических исследований). -М.: Наука, 1980. 355 с.

42. Вежбицкая А. Семантические универсалии описания языков. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. Вып. 1-8. 780 с.

43. Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. Т. 1. -М., 1975. — 558 с.

44. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). М.: Высшая школа, 1972. - 614 с.

45. Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. — Баку: Элм, 1968. 230 с.

46. Вопросы теории частей речи (на материале языков различных типов). — Л.: Наука, 1968. — 343 с.

47. Гаджиахмедов Н.Э. Грамматические категории глагола в кумыкском языке. Махачкала, 1987. — 87 с.

48. Гаджиахмедов Н.Э. Словоизменительные категории имени в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками). — Махачкала, 1996.- 110 с.

49. Гаджиева Н.З., Серебренников Б.А. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. — М.: Наука, 1986. — 283 с.

50. Газизова Р.Ф. Синтактика частей речи: Учебное пособие. — Уфа: БГУ, 1984.-85 с.

51. Ганиев Ф.А. Вопросы морфологии татарского языка. — Казань: Татарское книжное изд-во, 1980. —81 с.

52. Ганиев Ф.А. Конверсия в татарском языке. Казань: Тат.кн.изд-во, 1985.- 109 с.

53. Гарипов Т.М. Башкирское именное словообразование. — Уфа: БФ АН СССР, 1959. -224 с.

54. Геляева А.И. Словоизменительная и словообразовательная функции залоговых аффиксов в карачаево-балкарском языке. Нальчик: Эльбрус, 1999.- 123 с.

55. Гордлевский В.А. Грамматика турецкого языка. М., 1928. — 164 с.

56. Грамматика азербайджанского языка. -Баку: Элм, 1971. —431 с.

57. Грамматика карачаево-балкарского языка. Фонетика, морфология, синтаксис. Под общей редакцией Н.А. Баскакова. — Нальчик: Эльбрус, 1976.-570 с.

58. Грамматика киргизского языка. Морфология. Фрунзе, 1964. -380 с.

59. Грамматика ногайского языка. Фонетика и морфология. Под общей редакцией Н.А.Баскакова. Черкесск: Ставропольское книжное издательство, 1973. — 320 с.

60. Грамматика современного башкирского литературного языка. — М.: Наука, 1981.-495 с.

61. Грамматика современного кумыкского литературного языка. — М.: Наука, 1994.-375 с.

62. Грамматика современного якутского литературного языка. — М.: Наука, 1982.-495 с.

63. Грамматика туркменского языка. 4.1. Фонетика и морфология. Под общ. ред. Н.А. Баскакова. — Ашхабад: Ылым, 1970. — 503 с.

64. Грамматика узбекского языка. Т.1. Морфология. — Ташкент: Фан, 1975. -611 с.

65. Грамматика хакасского языка. — М.: Наука, 1975. — 417 с.

66. Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: Имя (на материале староанатолийско-тюркского языка). — Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. — 141 с.

67. Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: Глагол (на материале староанатолийско-тюркского языка). Л.: Изд-во ЛГУ, 1990. -164 с.

68. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 1984.-395 с.

69. Джанаева В.Н. Залоги в кумыкском языке. Баку: Изд-во АН СССР, 1972.-183 с.

70. Джанмавов Ю.Д. Деепричастия в кумыкском литературном языке (сравнительно с другими тюркскими языками). М.: Наука, 1967. - 328 с.

71. Дмитриев Н.К. Баьгкорт теленец грамматика1ш. -Эфе: Башгосиздат, 1950. 299 с.

72. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948.-276 с.

73. Дмитриев Н.К. Грамматика кумыкского языка. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1940.-205 с.

74. Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. — М.: Изд-во вост. литры, 1962. -608 с.

75. Дыренкова Н.П. Грамматика хакасского языка: Фонетика и морфология. Абакан, 1948. - 123 с.

76. Евтюхин В.Б. Морфологические категории. СПб, 2002. — 203с.

77. Есперсен О. Философия грамматики: пер. с английского. Изд.З-е. -М., 2006.-404 с.

78. Зайнуллин М.В. Избранные статьи. Уфа: Изд-во Баш. ун-та, 2001.-415 с.

79. Зайнуллин М.В. Модальность как функционально-семантическая категория (на материале башкирского языка). — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1986. 123 с.

80. Зайнуллин М.В. О сущности и границах категории модальности: На материале башкирского и других тюркских языков. Уфа: Изд-во Баш. ун-та, 2000. - 292 с.

81. Зайнуллин М.В. Система лексических и лексико-грамматических средств выражения модальных значений в современном башкирском языке. -Уфа: Изд-во Баш.ун-та, 1981.-83 с.

82. Зализняк А.А. Русское именное словоизменение. М.: Наука, 1967.- 128 с.

83. Заляй JI. Историческая морфология татарского языка (очерки). -Казань: Фикер, 2000. 241 с.

84. Зейналов Ф.Р. Принципы классификации именных частей речи. -Баку: Изд-во АН СССР, 1959. 216 с.

85. Зейналов Ф.Р. Сравнительная грамматика тюркских языков. -Баку: Изд-во Азерб.ун-та, 1975. 131 с.

86. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. -М.: Просвещение, 1973. 304 с.

87. Зиннатуллина К.З. Залоги глагола в современном татарском литературном языке. Казань: Тат.кн.изд-во, 1969. — 190 с.

88. Зэйнуллин М.В. Хэ§ерге бапгкорт телендэ модаллек категория1ш. 0фе: Баш.ун-ты, 1975- - 162 б.

89. Зэйнуллин М.В. Хэ§ерге бапгкорт э$эби теле. Морфология. бфе: Бапгкорт дэулэт университеты, 2002. 387 б.

90. Ззкиев М.З. Хэзерге татар эдзби теле. Казан: Казан ун-ты нэшр., 1974. - 336 б.

91. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М.: Наука, 1998. - 524 с.

92. Ибра1шмов F-Д. Бапгкорт телендэ исем ■кылымдар. -бфе: Гилем, 2002. 14 7 б.

93. Иванов С.Н. Курс турецкой грамматики. 4.1. Грамматические категории имени существительного: Учебное пособие. — JL: Изд-во ЛГУ, 1975. -99 с.

94. Иванов С.Н. Курс турецкой грамматики. 4.2. Грамматические категории глагола: Учебное пособие. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1977. -85 с.

95. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков: В 3-х т. Т.2.: Морфология. М.: Изд-во АН СССР, 1956. - 335 с.

96. Исследования по теории грамматики. Вып.1: Глагольные категории. -М.: Прогресс, 2001.— 311 с.

97. Исхаков Ф.Г., Пальмбах А.А. Грамматика тувинского языка (фонетика и морфология). М.: Изд-во восточной литературы, 1961. - 472 с.

98. Ишбаев К.Г. Башкирский язык. Морфемика. Словообразование. -Уфа: Гилем, 2000. 247 с.

99. Ишбаев К.Г. Инфинитив в башкирском языке. Уфа: Изд-во Башгоспединститута, 1982. — 57 с.

100. Ишбаев K.F. Башкорт теленец 1гу"§ьяЬ.алышы. 6ф©: РФА Эфе гилми у§эге, 1994. - 284 б.

101. Ишбаев K.F., Абдуллина Г.Р. Башкорт теленец морфонологияИы. бфе: Рилем, 2000. - 84 б.

102. Ишбаев K.F., Абдуллина Г.Р., Ишкилдина З.К. Башкорт теленец морфемикаГш, Ьу§ья.1алышы hoM морфоноло-гия1ш. бфе: Гилем, 2006. - 178 б.

103. ЮЗ- Ишбир§ин Э.Ф. , Гэлэуетдинов H.F., Халитсова Р.Х. Башкорт э§эби теленец тарихы. бфе: Китап, 1993. 320 б.

104. Ишбулатов Н.Х. Хэ^ерге башкорт теле (Э§эби тел-дец нормалар система1ш) . Эфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1972. - 143 б.

105. Ишбулатов Н.Х. Хэ§ерге бангкорт теле. hy? теркемдэренец буленеше. 9фе: Башкортостан китап нэшриэте, 19б2. - 126 б.

106. Ишбулатов Н.Х., Зэйнуллин М.В. Хэ§ерге баигкорт э§эби теле. Фонетика. Морфология. 9фе: Баш.ун-ты, 1987. - 177 б.

107. Ишбулатов Н.Х., Эхтэмов М.Х. Хэ§ерге бангкорт теле. Фонетика, графика, орфография, орфоэпия, грамма-тиканын, теп тешенсэлэре, морфемика, морфонология, hygbflhanbiiii. Эфе: БДУ, 2002. - 324 б.

108. Кадыраджиев К.С. Проблемы сравнительно-исторического изучения кумыкского и других тюркских языков. Махачкала, 1998. - 241 с.

109. Казембек Мирза А. Общая грамматика турецко-татарского языка. -Казань: Тип. Казан.ун-та, 1846. 528 с.

110. Касевич В.Б. Элементы общей лингвистики. М.: Прогресс, 2006.-314 с.

111. Категория залога. JL: Наука, 1970. - 232 с.

112. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. -М.; Л.: Наука, 1965. 216 с.

113. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Наука, 2002. - 344 с.

114. Кейекбаев 3K.F. Хэ§ерге баигкорт теле (Ситтэн то-роп укыусы студенттар есен лекциялар). 9фе: БДУ нэшриэте, 2001. - 148 б.

115. Киекбаев Дж.Г. Введение в урало-алтайское языкознание. — Уфа: Башк.кн.изд-во, 1972. — 150 с.

116. Киекбаев Дж.Г. Основы исторической грамматики урало-алтайских языков. Уфа: Башк.кн.изд-во, 1996. - 368 с.

117. Киекбаев Ж-F. Хэ§ерге бапгкорт теленец лексикаЬы h8M фразеологияИн: Утшу ■кулланмаЬы. Эфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1966. - 275 б.

118. Коклянова А.А. Категория времени в современном узбекском языке. М.: Изд-во АН СССР, 1963.- 124 с.

119. Кононов А.Н. Грамматика современного турецкого литературного языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1956. - 569 с.

120. Кононов А.Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.-Л: Изд-во АН СССР, 1960. - 446 с.

121. Кононов А.Н. Показатели собирательности-множественности в тюркских языках. М.: Наука, 1969. — 320 с.

122. Коркина Е.И. Наклонения глагола в якутском языке. — М.: Наука, 1970.-306 с.

123. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М.: Наука, 1997.-330 с.

124. Кубрякова Е.С. Что такое словообразование. М.: Наука, 1965.78 с.

125. Кулаев М. О глаголах башкирского языка. — Казань: Тип. Ка-зан.ун-та, 1930.- 103 с.

126. Курилович Е. Очерки по лингвистике.- М., 1962.

127. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. — 682 с.

128. Лопатин В.В. Русская словообразовательная морфемика. Проблемы и принципы описания. М.: Наука, 1977. - 315 с.

129. Мадиева Г.И. Морфология аварского литературного языка. -Махачкала, 1980. 159 с.

130. Майтинская К.Е. Служебные слова в финно-угорских языках. -М.: Наука, 1982.-188 с.

131. Максютова Н.Х. Башкирские говоры, находящиеся в иноязычном окружении. Уфа: Башк.кн.изд-во, 1996. — 288 с.

132. Максютова Н.Х. Восточный диалект башкирского языка. — М.: Наука, 1976.-291 с.

133. Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности. — М—Л., 1951.-271 с.

134. Мелиев К. Имена действия в современном уйгурском языке. -М., 1964.-43 с.

135. Мелиоранский М. Краткая грамматика казак-киргизского языка. 4.2. Синтаксис. СПб., 1897. - 142 с.

136. Мельчук И.А. Курс общей морфологии / Пер. с франц. Том 3. -М., 2000.-367 с.

137. Милославский И.Г. Морфологические категории современного русского языка. -М.: Просвещение, 1984. — 258 с.

138. Миржанова С.Ф. Южный диалект башкирского языка. — М.: Наука, 1979.-271 с.

139. Мусаев К.М. Грамматика караимского языка. Фонетика и морфология. М.: Наука, 1964. - 344 с.

140. Мухин A.M. Морфологические категории и функциональный синтаксис. — СПб., 2002.

141. Мучник И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском литературном языке. М.: Наука, 1971. — 296 с.

142. Общее языкознание. Внутренняя структура языка / Отв. ред. Б.А. Серебренников. -М.: Наука, 1972. — 568 с.

143. Общее языкознание и теория грамматики. Сб. статей. — СПб, 1998. 143 с.

144. Овсянико-Куликовский Д.Н. Синтаксис русского языка. СПб., 1902.-247 с.

145. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. — М.: Учпедгиз, 1956. 511 с.

146. Плунгян А.В. Общая морфология: Введение в проблематику. — М., 2000.-383 с.

147. Покровская JI.А. Грамматика гагаузского языка. Фонетика и морфология. — М.: Наука, 1964. 298 с.

148. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. 1-2. — М., 1958. -536 с.

149. Проблемы теории грамматического залога. С.-П., 1978. - 265 с.

150. Псянчин В.Ш. Лекции о происхождении формообразующих аффиксов имени прилагательного башкирского языка: Учебное пособие. — Уфа, 1978.-56 с.

151. Псянчин Ю.В. Стилистика словоизменительных категорий имени существительного башкирского языка / Науч.ред.Э.Р.Тенишев. Уфа: РИЦ "Старая Уфа", 2000. - 232 с.

152. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание. Морфология. — М.: Изд-во иностр.лит-ры, 1957. 254 с.

153. Реформатский А.А. Введение в языкознание. — М.: Просвещение, 1967.-542 с.

154. Решетова Л.В. Категория падежа в языках разных систем. — Ташкент: Фан, 1982.-136 с.

155. Русская грамматика: В 2-х т. Т.1. Фонетика. Морфология. М.: Наука, 1980.-783 с.

156. Сайкиев Х.М. Грамматические категории глагола в русском и казахском языках. Алма-Ата, 1973. — 252 с.

157. Самирханова Г.Р. Хэзерге татар эдэби телендэ килеш менэсэбэтлэренец белдерелуе. Казан, 2005. - 160 б.

158. Самойлович А.Н. Краткая учебная грамматика современного ос-манско-турецкого языка. Л., 1925. — 155с.

159. Саяргалиев Б.С. Служебные слова в башкирском языке. -Уфа, 1960.- 107 с.

160. Сепир Э. Язык. Введение в изучение речи. М.-Л., 1934.

161. Серебренников Б.А. Система времён татарского глагола. Казань, 1963. - 75 с.

162. Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку: Маариф, 1979. —304 с.

163. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. М., 1959. -440 с.

164. Современный казахский литературный язык. Фонетика и морфология. Алма-Ата, 1962. - 452 с.

165. Современный татарский литературный язык (лексикология, фонетика, морфология). М.: Наука, 1969. — 379 с.

166. Соссюр Ф.Де. Труды по языкознанию. М., 1977. — 305 с.

167. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. М.: Наука, 1998. - 557 с.

168. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков: Региональные конструкции / Отв.ред. Э.Р. Тенишев. -М.: Наука, 2002. —767 с.

169. Султанбаева Х.В. Побудительность как функционально-семантическая категория. Уфа: БГУ, 1999. - 140 с.

170. Султанбаева Х.В. Служебные части речи в современном башкирском языке. Уфа: Гилем, 2002. — 175 с.

171. Сэйетбатталов F.F. Бапгкорт теле. I том. Ябай Гшйлэм синтаксисы. бфе: Китап, 1999. - 352 б.

172. Сэйэррэлиев Б. С. Бапгкорт телендэ яр§амсы Ьу§§эр. Эфэ, I960. - 106 б.

173. Татар грамматикасы: Оч томда. Т.2. Морфология. — М.: Инсан, Казан: Фикер, 2002. 448 б.

174. Тенишев Э.Р. Строй саларского языка. М.: Наука, 1976. — 576 с.

175. Теория функциональной грамматики. Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность. — СПб.: Наука, 1996. 229 с.

176. Теория функциональной грамматики. Персональность. Залого-вость. СПб.: Наука, 1991. - 370 с.

177. Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объект-ность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определённость / неопределённость. СПб.: Наука, 1992. - 304 с.

178. Терегулова Р.Н., Ахмеров К.З. Сравнительная грамматика русского и башкирского языков. Уфа, 1953. - 207 с.

179. Тикеев Д.С. Основы синтаксиса современного башкирского языка. М.: Наука, 2004. - 312 с.

180. Тумашева Д.Г. Татарский глагол (опыт функционально-семантического исследования грамматических категорий). Казань, 1986. — 188 с.

181. Тумашева Д.Г. Хэзерге татар эдэби теле. Морфология. — Казань, 1978.-220 б.

182. Убрятова Е.И. Исследования по синтаксису якутского языка. — М.-Л., 1950.-305 с.

183. Фортунатов Ф.Ф. Избранные труды. Т.2. М., 1957.

184. Хабичев М.А. Именное словообразование и формообразование в куманских языках. — М.: Наука, 1989. — 218 с.

185. Хабичев М.А. Карачаево-балкарское именное формообразование и словоизменение (Опыт сравнительно-исторического изучения). Черкесск, 1977.-111 с.

186. Хангильдин В.Н. Татар теле грамматикасы. — Казан, 1959. — 642 с.

187. Хангишиев Д.М. Именные формы глагола в кумыкском языке в сравнительном освещении (имена действия и инфинитивы). — Махачкала, 1997.-86 с.

188. Харитонов Л.Н. Залоговые формы глаголов в якутском языке. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963.- 126 с.

189. Ходжиев А. Феълнинг майл турлари хакида. — Тошкент, 1968. — 158 б.

190. Xegepre бапгкорт теле. Педагогия институтыныц башлангыс кластар факультеты студенттары есен дэреслек / Яуаплы редактор§ары 3.F.Уратссин, К.F.Ишбаев. 9фе, 1986. - 400 б.

191. Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматические категории бурятского языка в историко-сравнительном освещении. — М., 1979. — 147 с.

192. Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию. — М.: Изд-во МГУ, 1968. 310 с.

193. Шукуров Ш. История развития глагольных форм узбекского языка (настоящее и будущее время). Ташкент, 1966. - 137 с.

194. Щербак A.M. Введение в сравнительное изучение тюркских языков. -Спб, 1994.- 191 с.

195. Щербак A.M. Грамматика староузбекского языка. — M.-JL: Изд-во АН СССР, 1962.-276 с.

196. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (Глагол). — Л.: Наука, 1981. 183 с.

197. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков (Имя). Л.: Наука, 1977. - 191 с.

198. Эхмэр И.З. Бацгкорт телендэ ябай Ьейлэм синтаксисы. Эфе, 1958. - 263 б.

199. Эхмэтов М.Э. Бацгкорт телендэ сифат hy§ теркеме (Методик курЬэтмэлэр). 0фе, 1988. - 52 б.

200. Охтэмов М.Х. Хэ§ерге бапгкорт теле. Ялгау§ар яр§амында Ьу§ьяЬалыш. бфэ: БДУ нэшриэте, 1994. - 186 б.

201. Юдакин А.П. Сравнительно-историческая грамматика финно-угорских языков (Становление системы падежей). М.: ГЛАС, 1997. - 391 с.

202. Юлдашев А.А. Аналитические формы глагола в тюркских языках. -М., 1965.-275 с.

203. Юлдашев А.А. Система словообразования и спряжение глагола в башкирском языке. М., 1958. - 195 с.

204. Юлдашев А.А. Соотношение деепричастных и личных форм глагола в тюркских языках. М.: Наука, 1977. - 270 с.

205. Юсупов Ф.Ю. Изучение татарского глагола. Казань: Тат.кн.изд-во, 1986.-286 с.1. Авторефераты, диссертации

206. Абсалямов 3.3. Наречие в современном башкирском языке: АКД. -М., 1974.-24 с.

207. Абдуллаев С.А. Вариативность утверждения и отрицания в раз-носистемных языках (на материале немецкого и азербайджанского языков): АДД. Тбилиси, 1988. - 43 с.

208. Агрова О.В. Грамматическая категория времени: субстанциональные характеристики и лексико-семантические интерпретации: АДД. — Краснодар, 2005. 68 с.

209. Алиев В.Г. Неспрягаемые формы глагола в азербайджанском языке: АДД. Баку, 1989. - 57 с.

210. Аннануров А. Категория деепричастия и его функции в туркменском языке в историческом аспекте: АДД. Ашхабад, 1979. - 47 с.

211. Аскарова М. Деепричастие в современном узбекском языке: АКД. Ташкент, 1950. - 23 с.

212. Ахтямов М.Х. Структура слова в современном башкирском языке: АДД. Уфа, 1996. - 97 с.

213. Байсурина Р.И. Причастия в современном башкирском языке: АКД. Уфа, 2000. -21 с.

214. Базиев А.Т. Система спряжения в кумыкском и ногайском языках: АКД. М.: Наука, 1958. - 18 с.

215. Бахтигареев Д.Т. Условное наклонение глагола в башкирском языке: АКД. Уфа, 1999. - 21 с.

216. Бергельсон М.Б. Прагматическая и социокультурная мотивированность языковой формы: АДД. М., 2005. - 67 с.

217. Богданов С.И. Форма слова и морфологическая форма: АДД. -СПб., 1998.-70 с.

218. Вильданова Н.Г. Нулевые формы башкирских падежей и их эквиваленты в иносистемных языках: АКД. — Уфа, 1984. — 24 с.

219. Володина Г.И. Формальный и семантический анализ предложений со значением наличия: АКД. М., 1979. — 26 с.

220. Гаджиахмедов Н.Э. Словоизменительные категории имени и глагола в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками): АДД. Махачкала, 1998. - 70 с.

221. Гарданов Х.Ш. Повелительное наклонение и его стилистическое употребление в современном татарском языке: АКД. Уфа, 1969. — 23 с.

222. Гасанов А.Х. Категория числа в современном азербайджанском языке: АКД. -Баку, 1987. -21 с.

223. Грунина Э.А. Индикатив в турецком языке (в сравнительно-историческом освещении): АДД. — М., 1975. 58 с.

224. Гузев В.Г. Система тюркских словоизменительных категорий в функционально-семантическом аспекте: АКД. — Л., 1986. — 25 с.

225. Гусев В.Ю. Типология специализированных глагольных форм императива: АКД. М., 2005. - 26 с.

226. Гусейнова М.С. Категория сказуемости в современном азербайджанском языке: АКД. Баку, 1984. - 24 с.

227. Данияров А.Д. Категория множественности в современном казахском языке: АКД. — Алма-Ата, 1964. 24 с.

228. Джанашиа Н.Н. Исследования по морфологии турецкого глагола: АДД. Тбилиси, 1996. - 42 с.

229. Джанашиа Н.Н. Категория бытия и обладания в турецком языке: АКД. Тбилиси, 1988. - 24 с.

230. Джафаров Д.А. Способы выражения отрицания в современном азербайджанском литературном языке: АКД. — Баку, 1965. 22 с.

231. Жапакова Р. Склонение имён существительных в каракалпакском языке: АКД. Нукус, 1971. - 19 с.

232. Зайнуллин М.В. Категория времени глагола изъявительного наклонения в современном башкирском языке: АКД. Казань, 1963. - 24 с.

233. Зайнуллин М.В. Функционально-семантическая категория модальности в современном башкирском языке: АДД. — Алма-Ата, 1988. — 51 с.

234. Зарецкая Е.Н. Опыт сопоставления глагольного формообразования языков различных структурных типов: АКД. JL, 1981. - 17 с.

235. Зарипов Р.Ф. Категория падежа в башкирском языке: АКД. -Уфа, 1971.-23 с.

236. Зейналов Ф.Р. Служебные части речи в современных тюркских языках: АДД. Баку, 1966. - 88 с.

237. Ибрагимов Г.Д. Имя действия в башкирском языке (функционально-семантический аспект): АКД. Уфа, 2001. - 25 с.

238. Ишбаев К.Г. Инфинитивные формы глагола в башкирском языке: АКД.-Уфа, 1975.-28 с.

239. Ишбаев К.Г. Проблемы словообразовательной системы башкирского языка: АДД. Уфа, 1996. - 73 с.

240. Ищанов К. Повелительное и желательное наклонения в современном казахском языке: АКД. — Алма-Ата, 1963. — 30 с.

241. Камова И.М. Типология посессивного значения: АКД. М., 1980. - 24 с.

242. Костенко В.А. Имена прилагательные в современном татарском литературном языке: АКД. Казань, 2002. - 22 с.

243. Кузнецов С.А. Глагольное словоизменение и формообразование в современном русском языке: АДД. — СПб, 2000. — 73 с.

244. Кунгуров Р. Семантико-стилистические особенности формообразующих морфем имени существительного в узбекском языке: АДД. Баку, 1982.-42 с.

245. Кутлимуратов Б.К. Имена действия в современном каракалпакском языке: АКД. Нукус, 1963. - 23 с.

246. Максимова Г.В. Лингвистические средства выражения категории множественности и общности: АКД. — М., 1986. 22 с.

247. Мамедов Б.Р. Категория отрицания в современном английском и азербайджанском языках: АКД. — Баку, 1967. — 25 с.

248. Матчанова Г.М. Грамматические особенности степеней сравнения имён прилагательных в узбекском языке и способы выражения их в русском: АКД. Ташкент, 1975. — 26 с.

249. Махматкулов С. Побудительный залог в современном узбекском языке (образование и синтаксическая валентность): АКД. — Ташкент, 1980. — 24 с.

250. Мурадов А. Выражение ласкательности и уменьшительности в именах туркменского языка: АКД. — Ашхабад, 1975. — 33 с.

251. Мышкина Р.А. Отрицание в структуре чувашского предложения: АКД.-Уфа, 1982.-25 с.

252. Неталиева X. Имена действия в современном казахском языке (формы на -у, -мая): АКД. Алма-Ата, 1963. - 24 с.

253. Новрузов М.Д. Формирование и развитие категории падежа в тюркских языках: АКД. Баку, 1989. - 24 с.

254. Орузбаева Б.А. Словообразование в киргизском языке: АДД. — Фрунзе, 1964. 56 с.

255. Павлов И.П. Деепричастия в чувашском языке и их синтаксические функции: АКД. — М., 1953. 23 с.

256. Плунгян В.А. Грамматические категории, их аналоги и заместители: АДД. М., 1998. - 44 с.

257. Псянчин В.Ш. Развитие форм именных частей речи башкирского языка: АКД. Алма-Ата, 1978. - 47 с.

258. Псянчин Ю.В. Стилистика словоизменительных категорий имени существительного современного башкирского литературного языка: АДД. — М., 2000.-64 с.

259. Расулова М.И. Способы выражения категории уменьшительности в узбекском и английском языках: АКД. — Ташкент, 1981. — 23 с.

260. Рахимов С. О месте единиц категории отрицания в системе языка (на материале некоторых индоевропейских и тюркских языков): АКД. М., 1973.-20 с.

261. Садуахасов Ж. Категория лица глагола в казахском языке: АКД. Алма-Ата, 1987. - 19 с.

262. Сайкиев Х.М. Грамматические категории глагола (на материале казахского и русского языков): АДД. Алма-Ата, 1975. - 89 с.

263. Салахов С.А. Степени прилагательных в тюркских языках юго-западной группы: АКД. — Баку, 1984. 26 с.

264. Салехова Н.Х. Грамматическая категория времени татарского глагола и темпоральность: АКД. Казань, 1975. - 20 с.

265. Саляхова З.И. Средства выражения вежливости в современном башкирском языке: АКД. Уфа, 2004. - 25 с.

266. Сауранбаев Н.Т. Семантика и функции деепричастий в казахском языке: АКД. Алма-Ата, 1944. - 19 с.

267. Сафина Э.Ф. Категория числа в русском и башкирском языках (на материале имён существительных): АКД. Уфа, 2000. — 22 с.

268. Сеидов Ю. Деепричастные обороты в современном азербайджанском языке: АКД. Баку, 1955. - 22 с.

269. Созаев Б.Т. Имя прилагательное в современном карачаево-балкарском языке: АКД. Баку, 1970. — 22 с.

270. Султансомадова С. Возвратные и страдательные залоги в узбекском языке: АКД. Ташкент, 1978. - 22 с.

271. Тагирова Р.Г. Наклонение намерения глагола в современном башкирском языке: АКД. Уфа, 2003. — 29 с.

272. Тихонов А.Н. Формально-семантические отношения слов в словообразовательном гнезде: АДД. М., 1974. - 35 с.

273. Турсунов А. Деепричастия в современном киргизском языке: АКД. Фрунзе, 1958. - 22 с.

274. Турсунов Р.У. Сослагательное наклонение в типологически раз-носистемных языках: АКД. — Ташкент, 1974. 23 с.

275. Фаттахова Р.Ф. Категория числа в современном татарском литературном языке: АКД. Казань, 2002. - 25 с.

276. Фатыхов А.Х. Категория залога в башкирском языке: АКД. — Уфа, 1953.- 15 с.

277. Хабичев М.А. Именное словообразование и формообразование в карачаево-балкарском языке (Опыт сравнительно-исторического изучения): АДД.-Баку, 1972.-67 с.

278. Хадятуллаев Р. Соотносительность морфологических средств выражения категории субъективной оценки имён существительных в русском и узбекском языках: АКД. Ташкент, 1970. - 20 с.

279. Хазратова Я. Выражение множественности в именах туркменского языка: АКД. Ашхабад, 1971. - 21 с.

280. Хакимова В.Ш. Функционально-семантическая категория компа-ративности: АКД. Уфа, 1997. — 22 с.

281. Халикова Р.Х. Язык башкирских исторических, юридических и деловых документов XIII века: АКД. М., 1963. - 24 с.

282. Хаметова А. Превосходная и преувеличительная степени имён прилагательных в тюркских языках (На материале современных узбекского, уйгурского, казахского и туркменского языков): АКД. — Ташкент, 1969. -30 с.

283. Хангишиев Д.М. Морфология кумыкского языка: АДД. Махачкала, 1998. - 54 с.

284. Хисамова Ф.М. Причастия в современном татарском литературном языке: АКД. -Казань, 1970. —21 с.

285. Ходжаев Т. Повелительное наклонение в современном узбекском языке: АКД. Самарканд, 1963. - 24 с.

286. Хосрови A.M. Деепричастия в туркменском языке: АКД. — Ашхабад, 1950. 26 с.

287. Хуламхонова В.Х. Категория падежа в современном карачаево-балкарском языке: АКД. — Баку, 1974. 22 с.

288. Чамсутдинова З.М. Морфолого-синтаксическая и деривационная характеристика прилагательных в кумыкском языке: Дис. . канд. Махачкала, 2003. - 153 с.

289. Чечейбаева Н. Имя числительное в киргизском языке: АКД. — Фрунзе, 1971.-23 с.

290. Шайхайдарова Д.Ш. Грамматическая категория лица татарского глагола и персональность: АКД. Алма-Ата, 1980 - 22 с.

291. Шукуров Ш. Наклонения и времена глагола в письменных памятниках узбекского языка в сравнительном освещении: АДД. Ташкент, 1974. -44 с.

292. Эбзеева Ф.П. Разграничение формально совпадающих падежей в карачаево-балкарском языке: АКД. Нальчик, 2004.- 22 с.1. Статьи, тезисы

293. Абсалямов 3.3. Наречие // Грамматика современного башкирского литературного языка. М.: Наука, 1981. - С. 197-208.

294. А?набаев Э.М. Э§эби тел, уныц проблемалары // Проблемы сохранения башкирского фольклора: Труды республиканской научно-практической конференции. Уфа: Гилем, 2007. - 35-39 бб.

295. Андреев В.А. Основной падеж в чувашском языке // Востоковедение: Ученые записки Ленинградского госуниверситета. 13. Филологические исследования. Л., 1987. - С.3-8.

296. Арбатский Д.И. О лексическом значении // Вопросы языкознания. 1980.- №4.- С.108-118.

297. Ахметов М.А. Неаффиксальные средства выражения грамматических значений в башкирском языке // Советская тюркология. 1984. — №5. - С.32-39.

298. Ахундов А.А. Изъявительное наклонение глагола в азербайджанском языке // Вопросы категорий времени и наклонения в тюркских языках. — Баку, 1968.-С. 131-137.

299. Бабина Т.П. Субъект посессивности и способы его выражения // Идеографические аспекты русской грамматики. М.: Изд-во МГУ, 1988. — С.35-47.

300. Байсурин А. Хэл тшлымдарзыц морфологик тэбирэте // Башкортостан укытыусы1ш. 1981. - №2. - 31-34 бб.

301. Баскаков Н.А. О границах словообразования и словоизменения в тюркских языках // Советская тюркология. — 1986.- №2.-С.З—11.

302. Баскаков Н.А. О категориях наклонения и времени в тюркских языках. В кн.: Структура и история языков. — М., 1971- С.242—261.

303. Баскаков Н.А. Происхождение форм повелительно-желательного наклонения в тюркских языках // Вопросы языкознания. — 1975. — №1. -С.91-103.

304. Бирюкович P.M. К семантическому обоснованию категории принадлежности в тюркских языках (на материале чулымско-тюркского языка) // Вопросы языкознания. — 1980. №3. — С.95—106.

305. Благова Л.Ф. К теории тюркского склонения // Советская тюркология. 1978. - №5. - С.3-9.

306. Благова Л.Ф. О типах и структурных разновидностях падежного склонения в тюркских языках // Вопросы языкознания. — 1975. — №1. — С.65-80.

307. Благова Л.Ф. Заметки о взаимно-совместном залоге // Советская тюркология. 1976. - №6. - С.46-60.

308. Благова Л.Ф. Строение форм желательного наклонения в тюркских языках и тенденция к сверхнормальному их усложнению // Советская тюркология. 1973. - №1. - С.10-26.

309. Благова Л.Ф. Имена действия в тюркских языках среднеазиатского региона (опыт ареально-типологического сравнительного изучения) // Тюркологическое исследование. — М.: Наука, 1976.-С.51—76.

310. Благова Г.Ф., Данияров Х.Д. Говоры "тюрков" Узбекистана в их отношении к языку староузбекской литературы // Вопросы языкознания. -1966,-№6.-С. 105-107.

311. Бондарко А.В. О некоторых аспектах функционального анализа грамматических явлений // Функционально-семантический анализ грамматических категорий. Л.: Наука, 1973. — С.5—30.

312. Бондарко А.В. Формообразование, словоизменение и квалификация морфологических категорий // Вопросы языкознания. — 1974. — №2. — С. 14-18.

313. Боржаков А. Грамматическое и лексическое в именах действия в тюркских языках // Вопросы советской тюркологии. — Ашхабад, 1988. — С.162-163.

314. Вильданова Н.Г., Гарипов Т.М. Один нулевой падеж или нулевые формы разных падежей? // Советская тюркология. — 1988. №4. - С.36-41.

315. Виноградов В.В. О взаимодействии лексико-семантических уровней с грамматическими в структуре языка // Мысли о современном русском языке. -М., 1969.-С.З 6-41.

316. Виноградов В.В. О формах слова // Труды ИЯ АН СССР. Сер.лит. и яз. Т.З. Вып. 1. - М., 1944. - С. 23-34.

317. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. — М., 1975. -С.51-87.

318. Виноградов В.В. Словообразование и его отношение к грамматике и лексикологии // Избранные труды. Исследования по русской грамматике. -М.: Наука, 1975. С.155-165.

319. Володин А.П., Храковский B.C. Функционально-типологическая характеристика императива // Советская тюркология. 1977. - №5. — С.З— 13.

320. Володин А.П., Храковский B.C. Особенности строения императивной парадигмы в сопоставлении с индикативной // Советская тюркология. 1978. — №6. - С.З—11.

321. Гаджиева Н.З. Категория долженствовательного наклонения в азербайджанском языке. В кн.: Вопросы составления описательных грамматик.-М., 1961. С.201-210.а

322. Гаджиева Н.З. Соотношение категорий времени и наклонения в тюркских языках // Краткие сообщения Института народов Азии. 83. Монголоведение и тюркология. — М., 1964. — С.72—79.

323. Ганиев Ф.А. О синтетических и аналитических падежах в татарском языке // Учёные записки Казанского пединститута. Вып.74. — Казань, 1970. С.74-82.

324. Ганиев Ф.А. О синтетических и аналитических падежах в татарском языке // Ядкяр, 2006. №4. - С.39-46.

325. Гладкий А.В. Набросок формальной теории падежа // Вопросы языкознания, 1999. №5. - С.45-55.

326. Головин Б.Н. К вопросу о парадигматике и синтагматике на уровне морфологии и синтаксиса // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие—М.: Наука, 1969.- С.73-87.

327. Грунина Э.А. К теории тюркского залога // Советская тюркология. 1987,-№4.-С. 3-15.

328. Гузев В.Г. Значения форм страдательного и возвратного залогов. Состав категории залога // Советская тюркология. 1986. - № 4. — С.5-13.

329. Гузев В.Г. К вопросу о "категории лица" в тюркской морфологии // Turcologica. 1986. К 80-летию акад. А.Н. Кононова. JL: Наука, 1986. - С.96-101.

330. Гузев В.Г. О значениях взаимного и понудительного залогов // Советская тюркология. — 1985. №4. - С.3-11.

331. Гузев В.Г. Система именных форм глагола как морфологическая категория (на материале староанатолийско-тюркского языка) // Turcologica. К 70-летию акад. А.Н. Кононова.-Л.: Наука, 1976.-С.56-64.

332. Гузев В.Г., Насилов Д.М. К интерпретации категории числа имён существительных в тюркских языках // Вопросы языкознания. 1975. — №3. — С.98-111.

333. Гузев В.Г., Насилов Д.М. Словоизменительные категории в тюркских языках и понятие "грамматическая категория" // Советская тюркология. 1981.-№3. - С.22-35.

334. Гулямов А.Г. К некоторым вопросам аффиксации в узбекском языке // Академику В.А.Гордлевскому к его 75-летию. М.: Изд-во АН СССР, 1953. - С.98-107.

335. Гухман М.М. Грамматические категории и структура парадигм // Исследования по общей теории грамматики. М.: Наука, 1968. - С.117—174.

336. Дементьев А.А. Очерки по словообразованию имён существительных в русском языке (имена существительные с суффиксами -ок, -ка, -ко, -ица, -ца, -ице) II Учёные записки Куйбышевского пединститута. Вып. 27. — 1959. С.21-26.

337. Джураева М.Д. Времена глагола в узбекском языке // Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. Баку, 1968. — С.82-84.

338. Дмитриев Н.К. Категория принадлежности // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2. Морфология. — М.: Изд-во АН СССР, 1956. С.22-37.

339. Дмитриев Н.К. Категория числа // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2. Морфология. М.: Изд-во АН СССР. - 1956. -С.72-78.

340. Дмитриев Н.К. К истории аффиксов сказуемости // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2. Морфология. — М.: Изд-во АН СССР, 1956. С.16-21.

341. Жирмунский В.М. О границах слов // Вопросы языкознания. 1961. -№3. С.3-21.

342. Зайнуллин М.В. Временные формы глагола изъявительного наклонения в современном башкирском языке // Учёные записки. Выпуск 13. — Стерлитамак, 1963. С.38-53.

343. Зайнуллин М.В. К вопросу о структурных и семантических особенностях форм будущего времени в башкирском языке и его диалектах // Диалекты и топонимия Поволжья. Чебоксары, 1979.—С.38—53.

344. Зайнуллин М.В. Модальность долженствования в башкирском языке // Советская тюркология. 1973. — №2. — С.54-59.

345. Зайнуллин М.В. Причастие // Грамматика современного башкирского литературного языка. М.: Наука, 1981. - С.313-318.

346. Закиев М.З. К вопросу о категории падежа в тюркских языках // Проблемы тюркологии и истории востоковедения. Казань, 1964. — С.207— 219.

347. Закиев М.З. Классификация частей речи и аффиксов в тюркских языках // Советская тюркология. — 1973. — №6. — С.3—8.

348. Закиев М.З. Формы обладания и отсутствия в тюркских языках // Лингвистический сборник. Ташкент: Изд-во Фан, 1971. — С.23-29.

349. Зарипов Р.Ф. Бангкорт телендэ килештэр системам // Вопросы башкирского языкознания. Уфа, 1972. С.158-171.

350. Зэйнуллин М.В. Бангкорт телендэ бойорок Иейкэлеше // Башкортостан укытыусы1ш. 1953- - №2. -42-45 б.

351. Зэйнуллин М.В. Бангкорт телендэ -кылым Иейкэлештэре 11эм тсылым теркемсэлэре // Бангкортостан укытыусыИы. 1973- - №10. - 41-45 б.

352. Зэйнуллин М.В. "Кылымдьщ куптэн (борон) уткэн заман формалары // Бангкортостан укытыусыИы. I960. -№7. - 24-31 б.

353. Зэйнуллин М.В. "Кылымдьщ шарт Иейкэлеше // Башкортостан укытыусьШы, 1987- №1. - 36-38 бб.

354. Иванов С.Н. К истолкованию многозначности грамматических форм // Вопросы языкознания. 1973. №6. - С. 101-109.

355. Иванов С.Н. К истолкованию категории принадлежности (на материале турецкого языка) // Советская тюркология. 1973. — №1. - С.26—37.

356. Иванов С.Н. Об изучении грамматики тюркских языков. История и современность // Советская тюркология. 1976. -№5.-С.54-66.

357. Исхаков Ф.Г. Имя прилагательное // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2: Морфология. М., 1956. - С. 143175.

358. Исхаков Ф.Г. Имя существительное // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2: Морфология. — М., 1956. -С.150-166.

359. Исхаков Ф.Г. Числительное // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2: Морфология. М., 1956. - С. 180, 196-197.

360. Ишбаев К.Г. Глагол на -макУ-мэк в башкирском языке //. Вопросы башкирского языкознания. — Уфа, 1973. — С.98—106.

361. Ишбаев К.Г., Ураксин З.Г. Имя действия // Грамматика современного башкирского литературного языка. М.: Наука, 1981. — С.321—323.

362. Ишбаев К.Г., Ураксин З.Г. Инфинитивные формы глагола // Грамматика современного башкирского литературного языка. — М.: Наука, 1981. — С.318—321.

363. Ишбаев K.F. "Кылым // Хэ§ерге башкорт теле. -Эфе: Китап, 1986. 202-239 бб.

364. Ишбир§ин Э.Ф. Башкорт телендэ эрлэу-"каргау 1гу§§эре тураИында // Проф. Н.К.Дмитриев hoM башкорт фи-лологияЪы. Рилми конференция материалдары. 9фе, 1998. - 37-41 бб.

365. Ишбулатов Н.Х. Диалекты и говоры башкирского языка // Вопросы башкирского языкознания. — Уфа, 1972. — С.52—130.

366. Ишбулатов Н.Х. Хэл -кылымдар, улар§ыц синтаксик функциялары // Башкортостан укытыусыИы, 1957- №3. -18-25 бб.

367. Йосопов X.F. Башкорт телендэ -ран, -гэн ялгаулы сифат -кылым // Башкортостан укытыусы!1ы, 19б7- №9 • -32-34 бб.

368. Йосопов X.F. Башкорт телендэ -ыусы ялгаулы хэ§ерге заман сифат -кылым // Башкортостан укытыусы11ы, 1970. №3. -36-38 бб.

369. Йосопов X.F. Башкорт телендэ хэ§ерге заман сифат "кылымдардыц -кушма форма!ш // Башкортостан укытыусы1ш, 1971. №5. - 30-31 бб.

370. Йосопов X.F. Сифат кылымдар§ьщ кай1ш бер мэгэнэ у§енсэлектэре // Башкортостан укытыусы1ш, 1965. №2. -29-30 бб.

371. Йосопов X.F. Хэ§ерге бапгкорт телендэ -ahbi ялгаулы сифат кылым // Башкортостан укытыусыЬы. 1980.-т. зо-з2 бб.

372. Кайдаров А.Т. Уйгурский (новоуйгурский) язык // Языки народов СССР. II том. -М., 1966. С.659;

373. Кейекбаев JK.F. Бапгкорт телендэ хэбэрлек катего-рияЬы // Башкортостан укытыусыЬы. 19б5- - №2. - 41-45 бб.

374. Кейекбаев JK.F. Исемдэр§ец килеш менэн у§гэреуе // Башкортостан укытыусы1ш, 1961. №11. - 26-29 бб.

375. Кейекбаев JK.F. Исемдэр§ец эйэлек заты // Башкортостан укытыусыЬы. 1961. - №11. - 26-29 бб.

376. Киекбаев Дж.Г. О происхождении некоторых падежных форм в урало-алтайских языках в свете теории определённости-неопределённости // Вопросы методологии и методики лингвистических исследований. — Уфа, 1966.- С.175—190.

377. Кондратьев В.Г. Эволюция системы падежей в турецком языке. Востоковедение // Учёные записки Санкт-Петербургского ун-та. 18. СПб., 1993. - С.77-84.

378. Кубрякова Е.С. О формообразовании, словоизменении, словообразовании и их соотношении // Известия АН СССР. Серия лит-ры и языка. Т.35.- 1976.-№6.-С.514-526.

379. Кубрякова Е.С. Морфология и статус её единиц в системе языка и речевой деятельности // Морфемика: Принципы сегментации, отождествления и классификации морфологических единиц. СПб, 1997. — С. 22-31.

380. Кузнецов П.И. О происхождении тюркских падежных аффиксов // Вопросы языкознания. 1994. — №2. — С. 119-131.

381. KahapMaHOB F.P. Эйэлек категория1ш hsM 11вйлэм те§елеше // Башкортостан укытыусыЬы. 1983. - №5 • -47-48 бб.

382. Левковская К.А. О словообразовании и его отношении к грамматике // Вопросы теории и истории языка. -М., 1952. -С.141-175.

383. Лыкова Н.А. О границах словоизменения, формообразования и словообразования в русском языке // Филологические науки. 1981. — №3. — С.46-62.

384. Любимов К.М. Абстрактное наклонение в турецком языке // Советская тюркология. 1973. - №3. - С.9-22.

385. Любимов К.М. О числовом значении нулевой формы в тюркских языках (на материале турецкого языка) // Советская тюркология. — 1972. — №5. С.78-83.

386. Любимов К.М. Система грамматических времён в современном турецком языке // Советская тюркология.—1970. —№2.—С.44—64.

387. Майтинская К.Е. К вопросу о категории падежа (на материале финно-угорских языков) // Вопросы грамматического строя. — М., 1955. — С.226-249.

388. Мардиева М.Б. К сравнительной характеристике перифрастических форм тюркских языков // Очерки по морфологии татарского глагола. — Казань, 1978. С.63-83.

389. Махмутова Л.Т. Основные характерные черты мишарских говоров на территории Пензенской области // Вопросы диалектологии тюркских языков. Казань, 1960. - С. 140-144.

390. Меновщиков Г.И. Способы выражения единичности и множественности в языках различного типа // Вопросы языкознания. — 1970. — №1. — С.82-88.

391. Мусаев К.М. Морфология // Сравнительно-историческая грамматика. Региональные конструкции. М.: Наука, 2002.-С.298-338.

392. Насилов Д.М. Типологические сопоставления в рамках сравнительно-исторического изучения отдельных грамматических категорий // Советская тюркология. — 1971. — №2. — С.59-66.

393. Нигматов Х.Г. О характере грамматического значения тюркских форм и категорий // Советская тюркология. — 1980. — №6. — С.44—50.

394. Нигматов Х.Г. Семантические и синтаксические функции падежей в языке восточно-тюркских памятников XI-XII вв. // Советская тюркология. 1975. - №4. - С.23-36.

395. Нигматов Х.Г. Соотношение категории времени и наклонения в тюркских глаголах // Советская тюркология, 1970. — №5.—С.51—57.

396. Ольмесов Н.Х. Удвоенные согласные (геминаты) в кумыкском языке // Терки тел гилеменец кену§эк мэсьэлэлэре. Гилми йыйынтьгк. Эфе, 2002. - 194-199 бб.

397. Покровская JI.A. Формообразование и его отношение к словообразованию и словоизменению в тюркских языках // Советская тюркология. — 1990. -№1. -С.12-16.

398. Псянчин В.Ш. История развития форм порядковых, разделительных и собирательных числительных в тюркских языках // Советская тюркология. 1973. -№3. -С.49-58.

399. Рассадин В.И. Тофаларский язык // Языки мира: Тюркские языки. -М.: Индрик, 1997. С.372-384.

400. Санъяров Ф.Б. Хальгк йыр§арында эмоционаллек са-ралары // Терки тел гилеменец кену§эк мэсьэлэлэре. Гилми йыйынтьгк. Эфе, 2002. - 214-2 21 бб.

401. Сафиуллина Ф.С. Функционально-семантическая категория утверждения и отрицания (на материале татарского языка) // Советская тюркология. 1980. - №5. - С.59-68.

402. Севортян Э.В. К истории аффиксов сказуемости // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2.: Морфология. М.: Наука, 1956.-С.З8-44.

403. Севортян Э.В. К проблеме частей речи в тюркских языках // Вопросы грамматического строя. — М., 1955. С.188—225.

404. Севортян Э.В. Категория падежа // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2.: Морфология. М., 1956. — С.45-64.

405. Севортян Э.В. Категория принадлежности // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. 4.2. — М.: Наука, 1956. — С.38-44.

406. Севортян Э.В. Морфологическое строение слова в связи с другими его характеристиками (по данным тюркских языков) // Тюркологический сборник. -М.: Наука, 1972. С.132-144.

407. Севортян Э.В. Несколько замечаний к тюркологическим исследованиям по грамматике // Советская тюркология. — 1970. — №3. С.З—16.

408. Серебренников Б.А. К вопросу о происхождении элементов □ (д, q, г) в окончании дательно-направительного падежа в тюркских языках // Краткие сообщения Института народов Азии. Вып. 83: Монголоведение и тюркология. М.: Наука, 1986. - С.282-284.

409. Серебренников Б.А. К проблеме происхождения притяжательных суффиксов в тюркских и уральских языках // Фонетика, фонология, грамматика. К 70-летию А.А.Реформатского. М., 1971. - С.278-290.

410. Сильницкий Г.Г. Функционально-коммуникативные типы наклонений и их темпоральные характеристики // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. JL: Наука, 1990. - С.90-110.

411. Смирнов Ю.Б. О видовой паре (в связи с проблемой разграничения понятий "словоизменение" и "формообразование") // Теоретические проблемы функциональной грамматики: Материалы Всероссийской научной конференции. СПб, 2001. - С.84-89.

412. Тумиянц Л.Р. О неграмматичности категории числа имён существительных в туркменском языке // Советская тюркология. — 1976. — №4. — С.46-55.

413. Ураксин З.Г. Грамматические категории имени существительного // Грамматика современного башкирского литературного языка. — М.: Наука, 1981.-С.117-153.

414. Урусбиев И.Х. Категория времени глагола в современном карачаево-балкарском языке // Вопросы категории времени глагола в тюркских языках. Баку, 1968. - С. 39-53.

415. Усманов С. О морфологическом анализе слова и его грамматической форме в современном узбекском языке // Структура и история тюркских языков.-М., 1971.-С. 165-175.

416. Федотов М.Р. Инфинитивы в тюркских языках // Советская тюркология, 1981. -№3. С.3-9.

417. Ходжаев Б. Морфология. Состав слова // Грамматика туркменского языка. Часть 1. Фонетика и морфология. Ашхабад, 1970. - С.72-75.

418. Холодович А.А. О предельных и непредельных глаголах // Филология стран Востока. Л., 1963. - С. 10-18.

419. Храковский B.C. Типы грамматических описаний и некоторые особенности функциональной грамматики // Проблемы функциональной грамматики. — М.: Наука, 1985. — С.65—76.

420. Хэкимжанов Ф.С. Килешлэрнец исемнэре турында // Языковые уровни и их анализ. Казань: Gumanitarya, 2002. - С.85-89.

421. Штелинг Д.А. О неоднородности грамматических категорий // Вопросы языкознания. 1959. — №1. - С.58-62.

422. Щербак A.M. Формы числа у имён в тюркских языках // Вопросы языкознания. 1970. -№3. - С.87-99.

423. Щербак A.M. К характеристике системы тюркских падежей в плане содержания // Вопросы языкознания. 1972. - №4. - С.З—11.

424. Эхтэмов М.Х. Иеемдэр§ец эйэлек менэн у§гэрешенэ ■карата // Башкортостан укытыусыЬы. 1979. - №1. - 3942 бб.

425. Юлдашев А.А. Деепричастия на -п в башкирском языке // Тюркологические исследования. М., 1976. — С.249-267.

426. Юлдашев А.А. Принципы выделения и трактовки категории залога в башкирском языке. В кн.: Вопросы составления описательных грамматик.-М., 1961. С.233-244.

427. Юнусалиев Б. Киргизский язык // Языки народов СССР. II том. — М., 1966.-С.495.

428. Якобсон P.O. К общему учению о падеже // Избранные работы. — М.: Прогресс, 1985. С.133-174.1. Словари, энциклопедии

429. А§наголов P.P. Башкорт теленец орфография hy§^ere. 0ф©: Китап, 1998. - 368 б.

430. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966. - 606 с.

431. Башкортса-русса 1гу§лек. М. : Дигора, Русский яз., 1996. - 884 б.

432. Башкорт теленец диалекттары hy§nere. вфё: Китап, 2002. - 432 б.

433. Башкорт теленец hy§nere. Ике томда. I том. -М.: Русский язык, 1993. - 861 б.; II том. - М.: Русский язык, 1993. - 814 б.

434. Большой энциклопедический словарь. Языкознание / Гл.ред. В.Н.Ярцева. 2-е изд. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. — 688 с.

435. Зэйнуллина Г.Д. Уры^са-башкортса тел гилеме терминдары Ьу^леге. Эфе: БДУ, 2002.-2806.

436. Ишбаев К.Р., Ишкилдина З.К. Башкорт теленец Ьу§ьяЬалыш hygnere. Эфе: Рилем, 2005- - 552 б.

437. Русско-башкирский словарь: В 2 т. / Под ред. З.Г. Ураксина. — Уфа: Башкирская энциклопедия, 2005. — Т.1. — 808 е.; Т.2. 680 с.

438. Тихонов А.Н. Морфемно-орфографический словарь. Русская морфемика. М.: Школа-Пресс, 1996. - 701 с.

439. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2 т. М.: Русский язык, 1985. -Т.1.-856 е.; Т.2. - 886 с.

440. Абдуллин И.А. Э§эр§эр: Ике томда. Том 2: Пьесалар.- 9фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1986. 496 б.

441. Агиш С. Э§эр§эр. 4 томда. 3-се том. 0фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1980. - 408 б.

442. Ари§ел» журналы. 2003, №4; 2004, №2; №9; 2006, №6; 2007, №7.

443. А§на» гэзите. 2007, №58; №61. Акмулла М. Ширыр§ар. бфе: Китап, 2006. - 192 б. Алтын кумта: Башкорт халык мэкэлдэре. - 0фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1985- - 176 б. "Аманат" журналы. - 2 0 06, №4, №6.

444. Асанбаев Н. Ьайланма э§эр§эр. Пьесалар. 0фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1991. - 5б0 б.

445. Атнабаев Э. Ьайланма эдэр^эр. Ике томда. 2-се том. Пьесалар. 0фе: Китап, 1988. - 416 б.

446. Балалар фольклоры / Те§. H.F. Гэлэуетдинов, P.M. Ураксина. 0фе: Башкортостан "Китап" нэшриэте, 1996.- 176 б.

447. Башкорт хальгк ижады: вкиэттэр. Беренсе китап. 9фе, 1976. - 224 б.

448. Башкорт халык ижады: Йыр§ар. 0фе: "Китап", 199 7- 440 б.

449. Башкорт э§эбиэте: 9-сы синыф есен дэреслек. бфе: Башкортостан "Китап" нэшриэте, 1998. - 208 б. «Башкортостан» гэзите. - 2002, №421.

450. Башкортостан кы§ы» журналы. 2001, №2; 2002, №2,

451. Башкортостан укытыусьШы» журналы. 2006, №2.

452. Биишева 3. Емеш. бфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1990. - 494 б.

453. Биишева 3. КэмЬетелгэндэр. бфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1990. - 431 б.

454. Биишева 3. Оло Эйек буйында. бфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1990. - 287 б.

455. Биишева 3. Эдэр§эр. Биш томда. Икенсе том: роман, повестар, хикэйэттэр, хикэйэлэр. бфе: Китап, 1996. -576 б.

456. Бикбаев Р. Сэфэр§эргэ сырам сэхэр§эр§эн. Эфе: Китап, 2002. - 274 б.

457. Бикчэнтэев Э. Адъюданттар улмэй. Повестар h9M хикэйэлэр. бфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1988. -448 б.

458. Буракаева М. Аргыма-к. Куцел донъяЬына сэйэхэт. Эфе: Китап, 2005- 344 б.

459. Булэков Д. Румер бер генэ: Роман. Эфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1991- - 321 б.

460. Ватандаш» журналы. 1997, №7; 2003, №11, 10, 12; 2004, №3

461. Рарипов Р. Эдэр§эр. Эс томда. 3-се том. Кендэлектэр, хаттар, тэржемэлэр. Эфе: Китап, 2001. - 6 40 б.

462. Рарипова Т.Х. Бейрэкэй. Эфе: Китап, 2006. - 768б.

463. Дэулэтшина h. Ыргы§. Роман. вф©: Башкортостан «Китап» нэшриэте, 1977. - 495 б.

464. Ибра1шмов F. Тэрэн тамыр§ар: Роман, хикэйэлэр. вфе, 1987- 488 б.

465. Игебаев А. Ьайланма эдэр§эр. Ике томда. 2-се том. Шигыр§ар, поэмалар. вфе: Китап, 2005. - 400 б.

466. Исламов Д. Э$эр§эр: ике томда. Том I. Повестар, хикэйэлэр. Эфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1986. -526 б.

467. И^энголов Ф. Эдэр§эр: ике томда. 2-се том. Повестар, хикэйэлэр. Эфе, 1988. - 544 б.

468. Йэшлек» гэзите. 2006, №18; №32; №33

469. Камал Р. 0$он тал. Романдар. Эфе: Китап, 2003- -520 б.

470. Кейекбаев Ж. Тугандар Ьэм таныштар. Эфе: Китап, 1991. - 282 б.

471. Кэрим М. 0§он-о§он бала сак. Эфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1981. - 293 б.

472. Кэрим М. Э§эр§эр. Дурт томда. 3-се том. Пьесалар, повестар, хикэйэлэр. Эфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1987. - 592 б.

473. Мусин Н. Мэцгелек урман. Эфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1978. - 400 б.

474. Мусин Н. Шунда ята батыр§ар Ьейэге: Ьайланма эдэрзэр. Эфе: Китап, 1993- - 541 б.

475. Мусин Н. Я§гы ташкындар алдынан (Яралы кеше тауышы). Роман. Эфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1985. - 320 б.

476. Мэргэн К. "Кари§ел сер§эре: Повесть. Эфе, 1980. 224 б.

477. Назаров Р. Эдэр§эр. Ике томда. I том. Шигыр§ар. 0фе: Бангкортостан "Китап" нэшриэте, 2002. 416 б.

478. Нэжми Н. Атай йорто. Шигыр§ар hoM поэмалар. Эфе Башкортостан китап нэшриэте, 1988. - 304 б.

479. Рафиков Б. Эдэр§эр. III том. Роман. Повесть. Эфе Китап, 2005. - 596 б.

480. Солтангэрэев Р. Йылы ямгыр: Повесть hoM хикэйэлэр. Эфе, 1976. 224 б.

481. Солтанов Й. Ерем, кешелэрем: Роман-кисса. Башкортостан "Китап" нэшриэте, 1996. 560 б.

482. Тамгалы карагай // Ф.Гэлимов, Ф.Вэлиуллина h.6. Эфе: Китап, 1995- 368 б.

483. TahnpoB Т. Гэлиэ. Повестар h9M хикэйэлэр. Эфе Башкортостан китап нэшриэте, 1984. - 304 б.

484. ТаЬирова Э. ЙыЬан геле: Сонеттар, шигыр§ар тэржемэлэр. Эфе: Китап, 2001. - 296 б. «Торатау» гэзите. - 2006, №5, 6.

485. Тормош Ьабатстары: 6-7 кластар есен дэреслек. Эфе Башкортостан "Китап" нэшриэте, 1995- - 224 б.

486. Хамматов Я. "Кара яу. Тарихи роман-хроника. Эфе Китап, 1995. - 608 б.

487. Хисамов F. Тамып та гына кала кандары. Романдар. Эфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1993- 544 б.

488. Хесэйенов F. Мостай Кэрим: Шэхес. Шагир. Драматург Прозаик. Эфе: Китап, 1994. - 416 б.

489. Хесэйенов F. Тормош. Парсалар. - Эфе Башкортостан китап нэшриэте, 1990. - 320 б.

490. Хэйри Р. Э§лэйем hHHe. Ыигыр§ар, поэма. бфе: Башкортостан китап нэшриэте, 1990. - 80 б.

491. Хэкимов 9. Думбыра сьщы. Роман. 9фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1987. - 256 б.

492. Шоцкар» журналы. 2005, №6; 2 0 06, №1, 2, 3.

493. Элибаев С. Балалар есен: шигыр§ар, йыр?ар, поэмалар, экиэттэр, пьесалар.- ©фе: Башкортостан китап нэшриэте, 2001. 416 б.

494. Эсэ теле" дэреслегенэ дидактик материал: 8-9 синыфтар есен / Ф.Ф. Абдуллина, В.Ш. Псэнчин. 0фе: Китап, 2003. - 288 б.

495. ЭЬлиуллин Э. Эстэрле. Роман-хроника. 0фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1996. - 384 б.

496. Юлтый Д. Кан. Роман. 0фе: Башкортостан китап нэшриэте, 1977. - 352 б.

497. Янбаев Ш. Был донъянъщ кеме юк: Повесть, хикэйэлэр. 0фе: Китап, 2000. - 320 б.1. СJ^^

498. СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ

499. БЭС Большой энциклопедический словарь "Языкознание"

500. ГАЯ Грамматика азербайджанского языка

501. ГКБЯ Грамматика карачаево-балкарского языка

502. ГКЯ — Грамматика киргизского языка

503. ГНЯ Грамматика ногайского языка

504. ГСБЛЯ — Грамматика современного башкирского литературного языка

505. ГСКЛЯ Грамматика современного кумыкского литературного языка

506. ГСЯЛЯ Грамматика современного якутского литературного языка

507. ГТЯ Грамматика туркменского языка

508. ГУЯ Грамматика узбекского языка

509. ГХЯ Грамматика хакасского языка

510. ПТГЗ Проблемы теории грамматического залога1. РГ — Русская грамматика

511. СИГТЯ Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков

512. СКЛЯ Современный казахский литературный язык

513. СТЛЯ Современный татарский литературный язык

514. ТГ, 2002 Татар грамматикасы1. ХБТ-Хэ§ерге башкорт теле