автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Фразеологическая вербализация гендера: лингвокультурологический аспект

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фразеологическая вербализация гендера: лингвокультурологический аспект"

На правах рукописи

Фразеологическая вербализация тендера: лингвокультуролошческий аспект

(на материале бурятского, монгольского, русского и китайского языков)

специальность 10.02.22 - языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 2 ПНВ 2012

Улан-Удэ - 2011

005007234

Работа выполнена на кафедре бурятского языка Национально-гуманитарного института ФГБОУ ВПО «Бурятский государственный университет»

Научный руководитель

доктор филологических наук Санжина Дарима Дабаевна

Официальные оппоненты

доктор филологических наук Хундаева Елизавета Очировна

кандидат филологических наук Тагарова Татьяна Бороевна

Ведущая организация

ФГБОУ ВПО «Восточно-

Сибирская государственная академия культуры и искусств»

Защита состоится «31» января 2012 г. в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 003.027.02 в Учреждении Российской академии наук Институте монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН по адресу: 670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН по адресу: 670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

Автореферат разослан «23» декабря 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Цыбикова Б-Х.Б.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В мировом и отечественном языкознании на современном этапе разработаны и определены основные понятия фразеологии. Изучение фразеологического фонда с разных позиций и точек зрения создает новые лингвокреативные направления, в центре которых стоит человек, творящий и творимый языком.

Антропоцентричность языка наиболее явственно проявляется во фразеологии, являющейся ярким фрагментом языковой картины мира, где человек прежде всего предстает в архетипической для человеческой культуры оппозиции - «мужчина - женщина».

Первоначально маскулинность и фемининность были зафиксированы еще в мифологии как основная бинарная дихотомия, посредством которой интерпретировался весь мир - и славянские представления о Земле-матери и Небе-отце, и древнекитайская концепция Инь и Ян [Маслова 2001, с.121], и у монголоязычных народов ргдэр тэнгэри эсэгэмнай, улгэн дэлхэй эхэмнай «высокое небо - отец наш, широкая земля - мать».

Учение о взаимодействии мужского и женского начал, которое является основой развития Мира, на сегодняшний день приобрело особую значимость в жизни всего мирового сообщества и практике межкультурной коммуникации.

Тендерный фактор является одним из важнейших параметров личности, включающий в себя пол не только как биологическую субстанцию, но и как социально и культурно маркированный умственный конструкт. Так, Д. Малишевская определяет тендер как «комплекс социальных и психологических процессов, а также культурных установок, порожденных обществом и воздействующих на поведение индивида....» [Малишевская 1999, с.180].

Изучение гендерно обусловленной информации, зафиксированной во фразеологическом фонде того или иного национального языка, оказывается содержательным материалом, позволяющим вскрыть те установки и стереотипы, характеризующие лиц мужского и женского пола, которые складывались в языке на протяжении многих веков.

Наше обращение к изучению тендерной фразеологии в лингвокуль-турологическом аспекте генетически неродственных языков, таких как монгольские, русский и китайский, является неслучайным.

Россия, Монголия и Китай являются ближайшими соседями, в связи с чем вольно или невольно эти страны всегда находились и находятся в

тесном взаимодействии и взаимовлиянии, несмотря на то, что культуры народов, населяющих данные государства во многих аспектах различны.

Сопоставительное исследование фразеологического фонда бурятского, монгольского, русского и китайского языков представляется особенно важным в условиях нашей многонациональной республики, когда наблюдается активное смешение вышеуказанных народов, языков и культур, «когда межкультурная коммуникация происходит ежеминутно и человечество понимает, что выживание, продолжение и развитие цивилизации во многом зависит именно от эффективной межкультурной коммуникации. Как никогда встала проблема воспитания терпимости к чужим культурам, пробуждения интереса и уважения к ним, преодоления в себе чувства раздражения от избыточности, недостаточности или просто непохожести других культур» [Тер-Минасова 2000, с.9].

Значимость данного исследования обусловливается также тем, что попытка сопоставительного изучения фразеологии с учетом биологического пола, таких разноструктурных, генетически неродственных языков как монгольские, русский и китайский предпринимается впервые.

Все вышеизложенные факты определили актуальность темы исследования.

В связи с этим определилась цель диссертационного исследования - выявить уникальные и универсальные особенности гендерно маркированных фразеологизмов в бурятском, монгольском, русском и китайском языках.

Исходя из этой цели, в диссертации были определены следующие задачи:

- определить степень изученности и место фразеологии в исследуемых языках;

- обозначить тендер в качестве одного из факторов изучения фразеологизмов;

- установить культурно-трансляционную функцию фразеологизмов;

- репрезентировать концепты «мужчина» и «женщина», сравнить и выявить универсальные и национально-специфические черты в бурятских, монгольских, русских и китайских гендерно маркированных фразеологизмах.

Объектом исследования являются гендерно маркированные фразеологизмы и паремии, бытующие в бурятском, монгольском, русском и китайском языках.

Предмет исследования представляет лингвокультурологический аспект гендерно маркированных фразеологизмов и паремий указанных языков.

Степень изученности проблемы. Становление фразеологической науки в 40-х годах прошлого столетия связано прежде всего с именем В.В. Виноградова. Акад. В.В. Виноградовым впервые была разработана универсальная классификация фразеологических оборотов, применимая к любому языку.

Вслед за В.В. Виноградовым интерес к фразеологии проявляют многие исследователи, чьи имена занимают достойное место в лингвистике (И.Е. Аничков, В.Л. Архангельский, О.С. Ахманова,

A.М. Бабкин, В.П. Жуков, А.И. Молотков, В.Н. Телия, Н.М. Шанский, Ю.Ю. Авалиани, Л.И. Ройзензон и др.).

Фразеологический фонд монгольских языков обстоятельно изучался в работах монгольских, бурятских и калмыцких исследователей, таких как Г.Д. Санжеев, Т.А. Бертагаев, Л. Мишиг, Т. Пагба, Чой Лувсанжав, Ц.Б. Будаев, Г.Ц. Пюрбеев, Л.Д. Шагдаров, Ш.Р. Цыденжапов, Д.Л. Шагдарова, Д.Д. Санжина, Т.Б. Татарова и др., в которых были исследованы семантические разряды и структурные типы фразеологических единиц, методика преподавания, пути обогащения фразеологического фонда, фразеологические единицы старописьменного монгольского языка и т.д. В работах исследователей содержатся важные наблюдения и выводы, касающиеся фразеологического состава монгольских языков. В лингвокультурологическом аспекте фразеологию рассматривают Ж. Баянсан, Б. Уранчимэг и Ц. Ширнэн.

Место фразеологии в китайской лингвистике на сегодняшний день остается достаточно скромным. Фразеология рассматривается в рамках лексикологии. Из наиболее известных китайских ученых-лингвистов, которые внесли большой вклад в развитие науки и чьи труды по фразеологии китайского языка имеют немаловажное значение, следует назвать Ма Гофаня, Ни Баоюаня, Яо Пэнцзы, Вэнь Дуаньчжэна и др.

В отечественном китаеведении фразеология была объектом научных исследований А.П. Рогачева, З.И. Барановой, М.Г. Прядохина,

B.И.Горелова, АЛ.Семенас, И.В. Войцехович и др.

Все проведенные исследования зарубежных и отечественных лингвистов послужили основой для дальнейшего развития новых направ-

лений фразеологии. Тема человека во фразеологии, как было отмечено выше, является на сегодняшний день одним из приоритетных направлений. Несмотря на достаточно широкую разработанность данной проблемы в лингвистической и других науках, поиски путей исследования многообразия свойств и качеств человека и связи его с языком не прекращаются.

Принцип «человека в языке», или антропоцентризма, в центре внимания которого находится взаимодействие человека и языка нашел отражение в работах А. Вежбицкой, Н.Д. Арутюновой, Ю.Д. Апресяна, В.М. Алпатова, Г.А. Багаутдиновой и др.

Антропоцентрическая фразеология переживает в настоящее время «новый стадиальный виток» в своем развитии, который можно назвать интерпретирующим, поскольку «именно с интерпретацией связаны теперь надежды на прогресс в теории фразеологии, фразеологической практике и фразеологической дидактике» [Алефиренко 2005, с.67].

«Новый стадиальный виток» позволяет выделить новое перспективное направление в лингвистике - лингвистическая гендерология.

Основу для изучения тендера сформировали В. фон Гумбольдт, Р. Лакофф, М. Мид, К. Уэст, Д. Таннен, Е.И. Горошко, В.И. Карасик, A.B. Кирилина, A.M. Шахмайкин, М.А. Кронгауз, Д. Малишевская, O.A. Воронина и др.

В настоящее время лингвистическая гендерология заняла «прочное место в языкознании, получив статус самостоятельного лингвистического направления» [Горошко, Кирилина 1999, с.241]. Изучая проблемы феминистской лингвистики, A.B. Кирилина подвергает критике язык за его андроцентричность, где мужчина является точкой отсчета языковых координат [Кирилина 2005, с.9].

В случае исследования тендерных особенностей ряда языков, неизбежно их межкультурное сравнение, чему в последнее , время посвящается значительное количество работ.

Исследование тендерных особенностей в сопоставительном аспекте на материале разноструктурных языков проводят A.B. Артемова, О.Г. Чибышева, Д.В. Семенова, JI.A. Мисиева, К.С. Волошина и др.

Тендерные стереотипы в языковом сознании русских и бурят на основе ассоциативного эксперимента выявлены в работе Ж.Б. Жалса-новой «Этническая составляющая тендерного стереотипа в языковом сознании русских и бурят» (2009).

Е.С. Бадмаева изучила фразеологизмы и паремии, отражающие тендерные особенности когнитивного измерения маскулинности и феми-

нинности, представленные в сознании франко-, русско- и бурятскоя-зычной личностей в диссертации «Концептуальные пространства маскулинности и фемининности: на материале фразеологизмов и паремий» (2010).

Во фразеологии китайского языка тендерный аспект рассмотрен в диссертационном исследовании Лю Бо «Концепт «Женщина» в русской языковой картине мира: на фоне китайской» (2010).

Все вышеизложенное еще раз свидетельствует об актуальности предпринятого исследования, на том основании, что до настоящего времени не рассматривались гендерно маркированные фразеологизмы бурятского, монгольского, русского и китайского языков в лингвокуль-турологическом аспекте.

Материалом исследования явились фразеологические единицы, пословицы и поговорки семантически ориентированные на человека по признаку биологического пола, извлеченные методом сплошной выборки из различных словарей: Буряад-ород толи в 2-х т. под ред. Л.Д. Шагдарова, K.M. Черемисова (2008), Бурятско-русский фразеологический словарь под ред. Ш.Р. Цыденжапова (1992), Краткий фразеологический словарь монгольского языка под ред. Г. Акима (1982), Словарь-справочник «Фразеологические единицы в языке бурятской прозы» (сост. Т.Б. Татарова, 2006), Фразеологический словарь русского языка под ред. А. И. Молоткова (1986), Фразеологический словарь современного русского литературного языка под ред. А.Н. Тихонова (2004), Большой фразеологический словарь русского языка под ред. В.Н. Телия (2006), Словарь русских пословиц под ред. В.М Мокиенко (2007), Китайско-русский словарь под ред. И.М. Ошанина (1955), Фразеологический словарь китайского языка под ред. Сюй Чжэньшэн (2004), Китайско-русский фразеологический словарь под редакцией О.М. Готлиба, Му Хуаина (2007), в качестве вспомогательного материала были использованы фольклор и произведения бурятских писателей.

Основные методы исследования: метод сплошной выборки, описательный и сопоставительный; методы компонентного и когнитивного анализа единиц языка; приемы и методика концептуального анализа.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые проводится сопоставительное исследование тендерных фразеологизмов бурятского, монгольского, русского и китайского языков с позиции лин-гвокультурологии.

Гендерно маркированные фразеологизмы в лингвокультурологиче-ском аспекте раскрывают особенности мировоззрения, психоэмоцио-

нального и интеллектуального освоения окружающего мира представителями изучаемых этнических групп.

В работе представлены основные аспекты отражения образа человека по признаку биологического пола во фразеологическом корпусе генетически неродственных языков.

Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении универсального и национально-специфического во фразеологической картине мира бурят, монголов, русских и китайцев. Основные положения и выводы диссертации могут стать основой для дальнейших исследований фразеологии в лингвокультурологическом аспекте на материале разных языков.

Результаты исследования имеют теоретическое значение для пограничных с лингвистикой наук - этнолингвистики, лингвокультурологии, этнопсихологии. Они могут быть использованы при описании тендерной лексики и фразеологии других языков.

Практическая значимость работы определяется возможностью прикладного использования ее результатов в теоретических курсах лексикологии (раздел фразеология), практике преподавания фразеологии монгольских языков, специальных курсах по сопоставительной фразеологии, лингвокультурологии, практике преподавания страноведческих дисциплин, этнолингвистики и межкультурной коммуникации и т.д.

Положения, выносимые на защиту:

1. Фразеологический фонд каждого языка, кроме общих черт, имеет свой ярко выраженный, колоритный и этноспецифичный характер;

2. В концептуальном поле маскулинности панкультурными признаками являются смелость, мужество, физическая сила, отцовство;

3. В концептуальном поле фемининности панкультурными признаками являются глупость, болтливость, материнство;

4. Исследованный материал подтверждает андроцентричность языка;

5. Национально-культурные уникальные признаки гендерно маркированных фразеологизмов определяются наличием:

• собственных, мифологических, исторических имен;

• географических названий;

• названий различных предметов быта, пищи, орудий труда, предметов одежды, объектов флоры и фауны.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены на международных конференциях и семинарах: «Филологиче-

ское образование в школе: приоритеты и перспективы» (11 декабря 2007 г.); «Проблемы монголоведных и алтаистических исследований» (2009); «Фундаментальные и прикладные исследования в системе национального образования» (20-21 февраля 2009 г.); «Динамика языковой ситуации в монгольском мире» (21 октября 2010 г.).

По теме диссертации опубликовано 8 работ, 2 из них - в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Минобразования и науки РФ.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, определяются объект, предмет, цель, задачи исследования, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы, выявляется степень изученности темы и научная новизна проведенного исследования, описываются используемые в диссертации приемы и методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, приводятся сведения об апробации.

В 1 главе «Теоретические вопросы фразеологии бурятского, монгольского, русского и китайского языков» рассматриваются вопросы изученности фразеологии в исследуемых языках, проблематика тендера во фразеологии и национально-культурная специфика фразеологизмов.

В параграфе 1.1. «Место фразеологии в бурятском, монгольском, русском и китайском языках» анализ степени изученности фразеологии показал, что в китайском языкознании в отличие от бурятского, монгольского и русского, место фразеологии остается достаточно скромным. Однако издание огромного количества фразеологических словарей свидетельствует о значительных достижениях китайской лексикографии и о неослабевающем интересе к фразеологии.

В отечественном языкознании фразеология оформилась в самостоятельную науку под влиянием академика В.В. Виноградова, который разработал универсальную классификацию фразеологических оборотов, приложимую к любому языку. Он выделяет три типа фразеологизмов: 1) фразеологическое сращение, 2) фразеологическое единство, 3) фразеологическое сочетание [Виноградов 1947, с. 345].

К классификации В.В. Виноградова Н.М. Шанский добавил еще один тип фразеологических выражений, куда вошли пословицы, поговорки и крылатые слова [Шанский 1963, с. 18].

Проблемы фразеологии монгольских языков были изучены в исследованиях Т.А. Бертагаева, Ц.Б. Будаева, Г.Ц. Пюрбеева, Ч. Лувсанжава, Ш.Р. Цыденжапова и др. Ученые выражают разные точки зрения по объему и объекту фразеологии.

В данном исследовании мы придерживаемся классификации Ц.Б. Будаева, составленной в полном соответствии со схемой Н.М. Шанского: 1) фразеологические сращения ниипэЪэн тогтомол холбоо угэнууд; 2) фразеологические единства нэгэдэИэн тогтомол холбоо угэнууд; 3) фразеологические сочетания зохилдоИон тогтомол холбоо угэнууд; 4) фразеологические выражения найруулИан тогтомол холбоо угэнууд [Будаев 1964, с. 153].

Китайские фразеологизмы Ма Гофань делит на пять основных разрядов: 1) готовые выражения или идиома (Ши chengyu «чэнъюй»); 2) привычные выражения или фразеологическое сочетание СИШтИ guan-уоп§уи «гуаньюнъюй»); 3) пословицы (ШяИ уапуи «яньюй»); 4) поговорки (^гя виуи «суюй»); 5) усеченные выражения или недоговорки-

иносказания (1ЙЛ5га \iehouyu «сехоуюй») - феномен, отсутствующий во фразеологии других языков. Недоговорка-иносказание состоит из двух частей: первая - иносказание, вторая - раскрытие его смысла, например, ШИ&^Ш - МИИ «кошка оплакивает мышь - проявляет притворное сострадание, лицемерно сочувствует». Значение недоговорки раскрывается в ее второй части.

Оставаясь объектом научных исследований отечественных и зарубежных ученых, фразеология разрабатывает новые направления и подходы, определяются границы и объем фразеологии, совершенствуются методы исследования.

В параграфе 1.2. «Тендерная проблематика во фразеологии» определяется значительная роль фразеологизмов в рамках тендерных исследований. На материале фразеологических единиц раскрывается не только современное видение и представление о культурных категориях маскулинности и фемининности, но и длительный исторический процесс развития архетипической оппозиции «мужчина - женщина».

Вильгельм фон Гумбольдт писал, что «природа, будь даже у нее другие пути для цели продолжения рода, не смогла бы обойтись без того взаимодействия, в котором взаимно дополняют друг друга силы с двумя полами» [Гумбольдт 1985, интернет-источник].

На современном этапе отражение тендера в языке рассматривается в работах Е.И. Горошко (1996), A.B. Кирилиной (1997, 1999,2003), Д. Малишевской (1999), B.C. Самариной (2010) и др.

Мнения исследователей сводятся к тому, что язык андроцентричен. Язык создает и фиксирует картину мира с мужской точки зрения, основанную на мужской точке зрения, от лица мужского субъекта, с точки зрения мужской перспективы, где женское предстает главным образом в роли объекта, в роли «Другого», «Чужого» или вообще игнорируется [Словарь гендреных терминов 2002, с.30].

Так, для женщины практически любое сравнение с мужчиной позитивно по своей сути, и, как правило, несет положительную оценку, например, мужская логика, мужская хватка и т.д. Для мужчины любое сравнение с женщиной имеет явную негативную оценку, например, баба, маменькин сынок, кисейная барышня и т.д. Неспособность мужчины принимать самостоятельные решения, безволие, отсутствие активного начала, мужества и мужского достоинства воспринимается как отклонение от нормы в сторону женских стереотипов поведения и решительно осуждается обществом [Малишевская 1999, с.180].

Лингвисты, изучающие природу мужского и женского речевого поведения, обычно сосредотачивают внимание на психологических и социальных аспектах мужского и женского вариантов языка. Это исключает из анализа культурную составляющую концепта «гендер». Поскольку фразеологический фонд является одним из достоверных куль-туроносных источников, то привлечение в тендерных исследованиях культурной составляющей концепта «гендер», позволит наиболее явственно уловить трансляцию стереотипов национального мировидения и менталитета народа.

В параграфе 1.3. «Национально-культурная специфика фразеологизмов» устанавливается важное предназначение фразеологизмов, которые играют роль стереотипов культуры, а их ситуативная мотивированность связана с мировоззрением народа - носителя языка.

Лингвокультурологическая ценность фразеологизмов бесспорна. В.А. Маслова отмечает, что «В большинстве фразеологизмов есть «следы» национальной культуры, а культурная информация, хранящаяся во внутренней форме фразеологической единицы, придает фразеологизму культурно-национальный колорит...» [Маслова2001, с.82].

Изучение фразеологического состава языка в контексте культуры -благодатная почва для выявления и описания средств и стереотипов, которые воплощают во фразеологические знаки культурно значимые смыслы. Выступая в этой роли, фразеологизмы не только выражают и межпоколенно транслируют, но и формируют в непрестанном диалоге этих двух разных семиотических систем культурное самосознание народа-носителя языка [Телия 1996, с.1].

Стремление обнаружить и определить национально-культурную особенность фразеологических оборотов тесно переплетается с вопросом изучения человеческого менталитета, воззрения на реальность и способа его осмысления, выраженных на языке. Потому как именно во фразеологии органически сочетаются как опыт отдельной личности, так и опыт многих поколений определенной нации со своими, только им присущими чертами. Об этом верно подмечено Г.Ц. Пюрбеевым: «Фразеология каждого языка, кроме общих черт, сближающих ее с другими языками, имеет нечто свое, обусловленное не только внутренними законами развития, но и характером восприятия явлений окружающей действительности его носителя» [Пюрбеев 1972, с. 19].

Особенно интересным представляется изучение фразеологического фонда в русле межкультурного сравнения, потому что именно в сравнении наиболее отчетливо обнаруживается общее и отличное, а «сопоставление является обязательным мыслительным и познавательным приемом во всех науках» [И.А. Бодуэн де Куртенэ].

Таким образом, фразеологические фонды разных языков, сконцентрировавшие в себе многовековое осмысление мира конкретным народом, кроме общих черт, содержат в себе уникальные этномаркеры, идентифицирующие национальное самосознание.

Глава 2 «Фразеологическая вербализация мужчины в бурятском, монгольском, русском и китайском языках» посвящена репрезентации мужчины во фразеологической картине мира указанных языков.

Собранный материал был поделен на основе биопсихосоциальной модели человека, представленной в научных работах по психологии и других смежных дисциплин. Данная модель предполагает рассмотрение человека с трех позиций: биологической, которая включает в себя биофизические данные; психологической - внутренний и духовный мир человека, сознание, волю, переживания, память, характер, темперамент; социальной, которая определяет место и положение человека в семье и обществе. Каждая из представленных моделей позволила нам

выделить фразеосемантические группы. Биологическая картина: 1) внешность; 2) физические данные; 3) возраст. Психологический портрет: 1) характер; 2) интеллектуальные способности. Социальная модель: 1) семья и родственные отношения; 2) положение в обществе.

Параграф 2.1. «Фразеологическая вербализация биологической картины» раскрывает физические данные мужчины, которые являются важнейшим признаком маскулинности. В образе сильного мужчины, независимо от национальной принадлежности, лежит образ богатыря:

бур.: баатар; русс.: богатырь; косая сажень в плечах; кит.:

«стоя на земле, головой упираться в небо» - богатырь.

В репрезентации сильного мужчины путем переноса свойств животных подчеркиваются его физические данные, например, бур.: ухэр хара баатар «могучий (как бык), черный (крепкий) батор»; монг.: арс-лан бар (букв, «лев с тигром») - величественность, сила; русск.: здоров

как вол; здоров как бык; кит.: Й.'ШШШ «спина тигра, поясница медведя» - богатырь; дюжий молодец.

Фразеосемантическая группа «возраст» представляет не меньший интерес для тендерного анализа. В традиции монголоязычных народов и китайцев люди старшего поколения пользуются большим почетом и уважением: бур.: болонониоо - ама хурэ, бууралнаа - угэ дуула (букв.

«от варенного отведай, от седого слушай слово»); ЩтШШ букв, «годы преклонные, мораль прекрасна» - почтенный и уважаемый пожилой человек. В русской лингвокультуре мужчины преклонного возраста находятся вне полноценного действующего общества. Это, возможно, происходит в силу снижения его психофизических возможностей, в результате чего уменьшается его роль и значимость в обществе: старый пень; старый хрыч. Возрастные изменения затрагивают всю структуру личности, влияющие в свою очередь на социальный статус.

Анализ биологической картины мужчины выявил, что внешность для мужчины не является доминантной, она противопоставляется умственным способностям, душевным качествам, практическим и физическим данным.

В параграфе 2.2. «Фразеологическая вербализация психологического портрета» исследуются черты характера и интеллектуальные способности лиц мужского пола.

Изученный материал позволил выделить те внутренние, качества, которые в сознании представителей рассматриваемых языков являются наиболее существенными и формирующими мужской характер, поступки и поведение лиц мужского пола.

В бурятской, монгольской и русской лингвокультурах достаточно важными оказываются признаки смелости, храбрости, которые отражают образ стойкого, отважного человека. В качестве лексических компонентов, актуализирующих образ смелого, храброго мужчины, выступают слова, имеющие для носителей бурятского и русского языков, символический характер, Например, бар «тигр», рыцарь, орел. Включение во фразеологизмы зоофрагментов является неслучайным, поскольку формирование образной картины мира определяется освоением территории, адаптацией человека к природной среде обитания. Эта группа фразеологических единиц с зоонимами является одной из самых многочисленных во фразеологическом фонде бурятского, монгольского и русского языков: бур.: уулын бургэд (букв, «горный орел»); монг.: арслангийн аманд толгойгоо хийх (букв, «сунуть голову в пасть льва»); русск.: рыцарь без страха и упрека; лучше биться орлом, чем жить зайцем и т.д.

Многие бурятские, русские и китайские фразеологизмы о храбрости часто реализуются в военной сфере, где особенно ценится такое качество, как мужество: бур.: эрын ёноор тэмсэжэ унаха, эмээлтын шадалаар дабхижа унаха «погибнуть как мужчина, оседлав коня, преодолеть препятствия»; русск.: героем падешь - поднимут, трусом падешь - раздавят; кто смерти не боится, того и пуля сторонится',

кит.: Ж ^ На букв, «в ста битвах не познавший поражений» -

непобедимый; ^йЩЙ «непобедимый»; ША «храбрый, отважный».

Наряду со смелостью и храбростью в бурятском и монгольском языках, очень ярко представлены фразеологизмы, репрезентирующие решительность, силу воли, верность данному слову, долг, честь: бур.: хурса зоригтой (букв, «с острой волей»); монг.: эр хун зорьсондоо эс хурвэл эм шинжиг олно, эр морь харайсандаа эс хурвэл гуу шинжиг олно (букв, «если мужчина не достигнет своей цели, то превратится в женщину, а если конь не допрыгнет, не доскачет, то станет кобылицей»); эр хун хэлсэндээ, чоно зуусандаа (букв, «мужчина верен слову, а волк - своей хватке»).

В количественном отношении китайские фразеологизмы о смелости и мужественности уступают монгольским, бурятским и русским. Причина такого явления, возможно, кроется в сильном влиянии конфуцианской идеологии, которая рассматривала человеческую жизнь как беспрерывный процесс учения и воспитания. Идеалом конфуцианства

должен быть Ц-?- «цзюньцзы» благородный (праведный) человек, ко-

торый должен следовать определенным правилам: «пять постоянств благородного (праведного) человека»: {— «жень» - «человеческое начало», «любовь к людям», «гуманность»; $1. «и» - «правда», «справедливость»; 4-1 «ли» - «обычай», «ритуал» - верность обычаям, соблюдение обрядов; «чжи» - «здравый смысл», «благоразумие», «мудрость» - умение просчитать следствия своих действий, посмотреть на них со стороны, в перспективе; 'Ш «синь» - «искренность», «доброе намерение».

Влияние конфуцианского учения нашло отражение во фразеологической картине мира, представляя обществу образ праведного человека:

—ФШ^Е букв, «один том настоящих канонов» - серьезный, солидный,

порядочный; 1/д/тК/н букв, «светлый как яшма, чистый как лед» -

великолепные моральные качества.

Во многих китайских фразеологизмах, репрезентирующих высокие моральные качества, присутствуют почитаемые китайцами мифические животные - дракон, феникс и цилинъ: букв, «облака поднялись, дракон взмыл ввысь» - выдающийся человек; букв, «детеныш дракона, птенец феникса» - молодое дарование; Д^Ь

ШМ букв, «перья феникса, рог цилиня» - редкостный талант; уникум.

В бурятском языке интеллектуальные способности мужчины акцентированы не менее ярко, чем в китайском. В мужчине приветствуется наличие ума, образованности: бур.: эрэ хун эрдэмээрээ «мужчина ученостью хорош»; ху.пэг туруугаараа илгардаг, хун эрдэмээрээ шгардаг «скакуна прославляют копыта, человека возвышают знания».

С определенным перевесом в количественном отношении в русском языке функционируют фразеологические единицы и паремии, вербализующие не очень высокие интеллектуальные способности мужчин: до лысины дожил, а ума не нажил; отчего мужик дешев? - оттого что глуп; Иван-дурак; тупой как валенок; борода росла -разума не принесла и т.д.

Однако для русского человека характерны широта души, доброта и ее проявление к людям любой национальности. Доброта русского народа во всех его слоях проявляется в отсутствии злопамятности. Русские не умеют ненавидеть, им свойственны смирение и незлобивость:

мухи не обидит; кроткий как ягненок; добрый малый, добрый дядя; душа нараспашку, золотое сердце и т.д. Фразеологизмы о доброте строятся на образах большого, открытого сердца, широкой души, а иногда и снимет с себя последнюю рубашку.

Еще одной характерной чертой русского народа является трудолюбие, и компонентами этой группы чаще всего становятся зоонимы, являющиеся символами трудолюбия: пчелка, муравей, лошадь. Также в русских фразеологизмах, репрезентирующих трудолюбие, часто встречается мужское орудие труда - топор, который однозначно отсылает нас к мужскому денотату: трудолюбивый как пчелка (муравей); рабочая (ломовая) лошадь; мужик без топора хуже бабы; мужику не покор, что за поясом топор и т.д.

Общечеловеческой универсалией является неодобрительное отношение к лени. Некоторые расхождения в образном восприятии мира объясняются культурно-национальной спецификой изучаемой языковой общности: бур.: залхуухун забагтаа хурэхэгуй, заяанай муу уканда хурэхэгуй (букв, «лентяй не дотянется до полки, а природный паршивец не сходит за водой для питья»); монг.: ухнын гурван бор шогшоого-ор (букв, «козел ходит тихой рысцой») о человеке, который кое-как справляется с работой; русск.: лентяя хлебом не корми, только с печи не гони; у лентяя Федорки всегда отговорки и т.д.

Отсутствие фразеологизмов, вербализующих трудолюбие и лень в китайской лингвокультуре объясняется тем, что нетрудолюбие из характера мужчины вычеркивалось, а трудолюбие не ставилось под сомнение и не требовало особой его вербализации.

Анализ психологического портрета показал, что в указанных лин-гвокультурах в основном обнаруживается сходный набор фразеосеман-тических групп, что говорит об определенной общности восприятия мужчины в разных этнических обществах. Мужчина должен быть сильным, мужественным, храбрым. Расхождения во взглядах можно объяснить различной степенью актуальности той или иной характеристики в сопоставляемых языках. Так, в монгольском, бурятском и китайском языках превалирует группа, отражающая интеллектуальные способности. Характерной чертой русских является трудолюбие, широта души, доброта, еще одной отличительной особенностью русских фразеологизмов является наличие в них имен собственных, китайские фразеологизмы характеризуются наличием мифических животных.

Параграф 2.3. «Фразеологическая вербализация социальной модели» раскрывает положение мужчины в семье и обществе. К пан-

культурному признаку относится традиционно главенствующая роль мужчины в семье, на которого возлагается важная роль отца семейства, включающая в себя содержание и воспитание будущего поколения. В связи с этим, отмечается положительная вербализация роли отца, как воспитателя. Отец пользуется непререкаемым авторитетом, мнение которого неоспоримо. Однако отношения отцов и детей несколько отличаются в зависимости от национального, культурного, классового типа семьи. Роль наказания, особенно физического, значительно выше в русских и китайских семьях.

В монголоязычной семейной традиции роль отца и матери одинаково важна, тогда как в русской семье подчеркивается первостепенность матери, в китайской - отца: бур.: эхэ эсэгэ хоёр - наран кара хоёр «мать и отец - солнце и луна»; монг.: эхийн сургал эрдэнэ, аавын сургал опт (букв, «наставления матери - сокровище, а наставления отца - золото»; русск.: отцов много, мать одна.

Культ предков в Китае является сердцевиной духовной жизни, а социальный идеал, провозглашенный Конфуцием, сконцентрирован в

принципе «сыновней почтительности» # «сяо». Хотя в соответствии с моральными нормами дети должны были проявлять высокое уважение в равной мере как к отцу, так и к матери, однако вся китайская нравственность основывалась на естественной власти отца и безропотном повиновении сына.

Модель семьи в изучаемых лингвокультурах строилась на основе своеобразной субординации. Все недоразумения и конфликты между членами семьи разрешались по принципу главенства старшего над младшим, родителей над детьми, мужа над женой. Главенство одного означало повиновение и подчинение другого.

Несмотря на доминантную позицию мужчины, в русской и монгольской картине мира без жены он предстает как неполноценный член общества: монг.: эрэггуй ус халимтгай эхнэргуй эр тэнэмтгий (букв, «без берега вода выходит из русла, а без жены мужчина любит погулять»); эмээгийн эр вдрийн гулгачин эхнэргуй хун шонийн гуйлгачин (букв, «мужчина без седла днем - попрошайка, а без жены ночью попрошайка»); русск.: мужик без бабы пуще малых деток сирота; мужчина без жены, что баня без верха.

Проявление слабости мужчины расценивалось как отклонение от нормы и осуждалось обществом. К проявлениям слабости можно отнести пьянство, ярко представленное в русском, монгольском и бурятском языках: русск.: горький, запойный пьяница; пьяный в дымину;

мужик напьется - с барином дерется, проспится - свиньи боится; бур.: Иохор ухэртэ худаг бу узуулэ, Иогтуу хундэ архи бу харуула «не подпускай к колодцу слепой скотины, не показывай водки пьяному; шал мяхан Ьогтуу «пьян, как туша»; монг.: дврввгвв чангалсан хун (букв, «человек, укрепивший свои стремена»), т.е. «пьяный человек». Наличие значительного количества выражений, фиксирующих пьянство, свидетельствует о том, что в коллективном языковом сознании пагубное пристрастие мужчины к алкоголю является, к сожалению, широко известным и распространенным явлением, которое влечет за собой проблемы в семье и обществе, а положение в обществе для мужчины играет немаловажную роль.

• Особенно ярко это концептуальное поле отражено в языковом сознании бурят, монголов и китайцев: бур.: айл соогоо алдартай, арад соогоо хундэтэй (букв, «пользуется славой и уважением в народе»);

монг.: их гарын хун (букв, «человек большой руки»); кит.: Й ЗёЙШ «белый дракон в белой чешуе» - про власть имущих, государственных деятелей; ЗЕЩ^Ш «верховный правитель и удельный князь, генерал и министр» - высшая аристократия; знать.

Таким образом, исследованный материал дает основание утверждать, что наиболее полно образ мужчины раскрывается в социальной модели. Традиционно обусловлена главенствующая роль мужчины в семье, на которого возлагается важная роль отца семейства, включающая в себя содержание и воспитание будущего поколения. Положение в обществе является немаловажным показателем состоятельности мужчины в бурятской и китайской лингвокулыурах. Негативной коннотацией обладает проявление слабости, а именно злоупотребление алкогольными напитками в бурятской, монгольской и русской картинах мира.

Глава 3 «Фразеологическая вербализация женщины в бурятском, монгольском, русском и китайском языках» раскрывает образ женщины с трех вышеуказанных позиций: биологической, психологической и социальной.

В параграфе 3.1. «Фразеологическая вербализация биологической картины» рассмотрены наиболее важные для женщин категории - внешность и возраст. Самыми многочисленными оказались фразеологизмы и паремии, вербализующие женскую красоту. В качестве маркеров красивой внешности в восточной культуре, а именно, у монго-лоязычных народов и китайцев, чаще всего выступают природные ме-

тафоры, где подчеркивается единая целостность человека и природы, понятие красота проявляется в олицетворении с природой: бур.: уулын буга (согоо) (букв, «горная лань») - красота, изящество, грациозность; найхан басаган - гэрэй шэмэг, наглагар модон - уулын гиэмэг (букв, «красивая девушка - украшение дома, раскидистое дерево - украшение

горы»); кит.: Я ЛШЖ букв, «брови как луна, глаза как звезды» ; ЯШ

JtM букв, «красавица как луна и цветы»; букв, «лицо словно

цветок персика».

Китайский язык относит привлекательную внешность к числу самых значимых ценностей. «Красавица в старом Китае должна была обладать хрупким телосложением, тонкими длинными пальцами и мягкими ладошками, нежной кожей и бледным личиком с высоким лбом, маленькими ушами, тонкими бровями над узкими глазами и маленьким округлым ротиком» [Малявин 2000, с.545], и ножки ее должны быть как «=t£S» «лотос, величиною в три цуня» (1 цунь=3,73 см.). Этот шедевр декоративной искусственности, который требовал немыслимых жертв. Чтобы стать обладательницей таких ножек, девочкам с 5 лет начинали бинтовать стопы до тех пор, пока они не переставали расти. Со временем стопа уже не росла в длину, а выпирала вверх и обретала вид лепестка. Она не давала прочной опоры и вынуждала женщин покачиваться, подобно лирично воспетой иве.

Обнаружено, что русская картина мира отражает вторичность и несущественность внешней красоты, актуализируя при этом признаки здоровой красоты, женскую добродетель и хозяйственность. Женская красота перемещается в плоскость морально-нравственных и социокультурных норм, например, не ищи красоты, а ищи доброты; красна пава пером, а жена нравом; красота приглядится, а щи не прихлеба-ются; не наряд девку красит, домостройство; кровь с молоком.

Поскольку возраст женщины оказывает влияние на ее внешний облик, женская красота в русской и в китайской картине мира осмысляется как временное свойство: русск.: красота поблекла (отцвела); какова ни будь красна девка, а придет пора ~ выцветет; кит.: букв, «цвет исчез»; «изумруды исчезли, красота поблекла» - по-

блекшая женская красота; «аромат исчезает, яшма тускнеет»

- постепенно исчезающая женская красота.

Таким образом, единение человека и природы, наличие зооморфных и флороморфных фрагментов характерно для восточных народов, в данном случае для монголов, бурят и китайцев. В русской картине мира, параметр «красота» постулируется как нерелевантный, привлекательная внешность не так важна как крепкое здоровье, домовитость.

Параграф 3.2. «Фразеологическая вербализация психологического портрета» репрезентирует характер, психоэмоциональные свойства и интеллектуальные способности женщины.

Как правило, женское поведение ассоциируется с болтливостью, упрямством, глупостью, распущенностью, высокой степенью эмоциональности. В связи с этим, подавляющее большинство выражений атрибутируют женщине негативные морально-нравственные качества и низкий интеллект: русс.: волос длинный, да ум короткий - бур.:

уИэнииньута, ухааниинь богони - кит.: ^Л^^-^ЖгЯ®.

Однако в русской и бурятской картине мира все же допускается такое явление, как умная и мудрая женщина, например, женский ум лучше всяких дум; бур.: эхэнэр хун эрэнээ хурса байжа болодог (букв, «бывает женщина умнее (острее) мужчины»), тогда как в китайской

картине мира ИяШ «безграмотность - женская доброде-

тель».

Одной из главных типично женских черт является болтливость: русск.: не ждет баба спроса, сама все скажет, что вода в решете; шила и мыла, гладила и катала, пряла и лощила, а все языком; бур.: ухами шэнгиуралтай, хэдэргэ шэнгихэлэтэй «губы как тесло, язык как

кожемялка»; кит.: букв, «женский язык не имеет

костей».

Упрямство в русской традиции актуализируется фразеологической единицей валаамова ослица. Данное выражение несет в себе негативную оценочность, поскольку упрямство расходится с традиционным представлением о покладистой и покорной женщине, невозможность убедить ее с помощью разумных доводов свидетельствует о глупости референта данного выражения.

У всех без исключения народов легкомыслие и распущенность женщины являются нарушением нравственных канонов, однако фразеологизмы с данной коннотацией нашли отражение только в русском и китайском языках: русск.: вешаться на шею; ходить по рукам; доступная женщина; девица легкого поведения; кит.: женщина легкого

поведения - тКШй^Е «женская душа как проточная вода и тополиный

пух гонимый ветром»; распутница - WHklfcffi «ива и цветы»; «обольстительный вид, приглашающий к заигрыванию» -легкодоступная женщина.

Традиции любого этнического общества предписывают женщине быть скромной, застенчивой, мягкой: монг.: хонинос номхон «смирнее овцы»; бур.: эхэнэрэй сэдъхэл хвобэри шэнги зввлэн, эрэ хунэй сэдъхэл шулуун шэнги хатуу «женская душа мягкая как пух, а мужская -твердая как камень»; русск.: тургеневская девушка (скромная,

застенчивая, молчаливая); кит.: & ^ Ш «терновые шпильки и холщовая юбка» - простота и скромность женщины.

Наряду с вышеуказанными женскими признаками описывается эмоциональный женский нрав, отличный от мужского и типичный способ выражения чувств: монг.: тогоо нэрэх дуртай (букв, «любит гнать котел») - девушка, которая любит плакать; русск.: женский обычай -слезами беде помогать; без плачу у бабы дело не спорится; у баб day пьяных слезы дешевы.

Значительная часть ФЕ репрезентирует негативную оценку нравственных качеств и поведенческих норм, как злость и дурной нрав, например, бур.: хухэ улэгшэн «стерва»; русск.: старуха три года на Киев

серчала, а Киев не знал; у злой Натальи все люди канальи; кит.:

А'О «злейшая душа - женская»; Ш^М «тигрица» - сварливая, злая женщина.

Вербализация маскулинных качеств характерна для русской и китайской лингвокультур: русск.: мужик в юбке; бой-баба; железная леди; кит.: «женщина-герой» ; «мужественная женщина»; «женщина-рыцарь». Данные фразеологизмы объективируют признаки решительности, энергичности, смелости и храбрости. Ярким примером духовно и физически сильной русской женщины могут служить строки из поэмы H.A. Некрасова «Русские женщины»: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет».

Несмотря на наличие некоторых положительных характеристик, к сожалению, распространенное мнение о глупой, злой, легкомысленной женщине скорее подтверждается, чем опровергается. В сознании людей женщина зафиксирована как существо болтливое, глупое.

Но нельзя утверждать о полном соответствии женских характеристик в монгольской, бурятской, русской и китайской культурах. Отличительной особенностью женщин у русских и монголоязычных народов является мудрость, которая подтверждается рядом ФЕ. В русской и китайской лингвокультурах достаточно ярко актуализируются маскулинные признаки, такие как мужественность, смелость, храбрость.

В параграфе 3.3. «Фразеологическая вербализация социальной модели» раскрываются наиболее важные для женщины социальные роли жены и матери.

Идеальная личность женщины у каждого народа связана с образами добропорядочной жены, заботливой матери, умелой хозяйки. Главное предназначение женщины состояло в укреплении семьи, воспитании детей, поддержании семейного очага.

Образ идеальной жены по православному канону состоит в следующем: «1) слушаться мужа, нрав свой склонять к его нраву, быть всецело преданной, не загадывать ничего без его воли. 2) верно исполнять его распоряжения, советы. 3) в случае несогласия быть уступчивой и терпеливо сносить все, что покажется не по нраву, иначе не сохранишь мира в семье. 4) но своей мудростью и влиянием может изменить нрав мужа, если он не исправен. 5) себя украшать добродетелями. 6) помнить, что на ее доле домашние дела (исполнитель - жена)» [Православная семья в современном мире 2001, с.22].

Примечательно, что в бурятской и китайской традициях культивирование нравственных и хозяйственных качеств начиналось с детства. Практическая подготовка девочек у бурят осуществлялась через систему «Девять наставлений женщины»: 1) любить красоту, быть чисто-ткой; 2) быть спорой в делах; 3) быть ласковой к детям; 4) быть опорой мужа, верной женой; 5) уважать родителей мужа; 6) быть спокойной и благоразумной; 7) заслужить благословение пожилых; 8) совершать благодеяния; 9) пользоваться уважением друзей и быть гостеприимной [Тумунов 1999, с.50].

В Китае родители должны научить дочь трем правилам подчинения и четырем добродетелям. Три правила подчинения: дома повиноваться отцу; когда выйдет замуж, повиноваться мужу; когда останется вдовой, повиноваться сыну. Четыре добродетели: супружеская верность, правда в речах, скромность в поведении, усердие в работе.

В силу патриархального уклада общества женщина занимала более низкое положение, чем мужчина. Многие фразеологизмы и паремии доказывают такие стереотипы поведения, согласно которым женщина

играет подчиненную роль при мужчине, становится его слугой и виновницей семейных бед: монг.: эрийн боол (букв, «слуга мужчины, мужа»); эмчийн муугаас ухнэ, эмийн муугаас сапна (букв, «умирают из-за плохого врача, разводятся из-за плохой жены»); эмийн муугаас ядуурна

(букв, «беднеют из-за плохой жены»); кит.: ЩШТШЗ^ШЙ^ , Й X Ы Й А Й* (букв, женщина, на которой женился, как лошадь

купленная, ее бьют и на ней ездят вволю); ШШШШ «за кого вышла

замуж, тому и угождай».

Значительная необходимость замужества наблюдается в русской языковой картине мира, где женщине важно выйти замуж, хотя бы и за худого человека: муженек хоть всего с кулачок, да за мужниной головой не сижу сиротой; с мужем худо, без мужа - и того хуже; хоть бита, да сыта; хоть за лысого, да близко; хотя за нищего, да в Тати-щево; хоть за старца, лишь бы в девках не остаться.

Небольшая группа русских пословиц отражает насилие в семье, характерное для быта русских крестьян [Герасимова, Галданова, Очирова 2000, с.66]: бьет, значит любит; кого люблю, того и бью; люби жену как душу, тряси ее как грушу. В бурятской семье «отношения между супругами внешне характеризовались сдержанностью, даже некоторой суровостью. Ласковое обращение с женой, особенно при посторонних, считалось у бурят не достойным мужчины. Однако избиения, издевательства и грубый деспотизм были исключительным явлением в бурятском быту, осуждавшимся общественным мнением» [Басаева 1991, с.51].

Положительно коннотированным во фразеологических системах всех четырех языков предстает образ доброй матери: бур.: эжытэй хун эльгэ дуурэн (букв, «у человека с матерью, душа (печень) полна»),-эхын жаргон ухибуудтээ «счастье матери в • детях»; русск.: от солнышка тепло, от матушки добро; нет лучшего дружка, чем родная

матушка; кит.: ЩШ2.0 «день страдания матери»; Д^Й^ 0 «день,

когда ребенок родился, заставил пострадать мать».

В русской картине мира роль матери первостепенна: без отца -полсирота, а без матери и вся сирота. Важной особенностью монгольских и бурятских тендерных стереотипов является наличие во фразеологизмах и паремиях неделимого понятия отец-мать, означающего, что матери и отцу отводится равная важная роль в семье: бур.: эхэ хун злъгэннээ, эсэгэ хун зурхэннвв «мать к детям от души, а отец - от сердца».

Таким образом, социальное положение женщин в исследуемых нами этнокультурах, имеет больше совпадений, чем отличий. Прослеживается влияние патриархального строя, где выработаны определенные стереотипы поведения, согласно которым женщине предписывается подчиненное положение.

В заключении отражены основные выводы проведенного исследования. Анализ фразеологического и паремиологического фондов бурятского, монгольского, русского и китайского языков выявил как общие, так и специфичные моменты в репрезентации маскулинности и фемининности в культуре и языке.

Универсальные межъязыковые стереотипы мужественности и жен-свенности объясняются общим взглядом на мир, взаимопроникновением образов культур в результате культурных связей, наличием единых элементов культуры. Так, панкультурными признаками маскулинности являются смелость, физическая сила и отцовство. Панкультурными признаками фемининности являются глупость, болтливость, материнство.

Бурятская, монгольская, русская и китайская фразеология представляют несвободный образ женщины, наблюдается более низкая оценка ее деятельности. Во фразеологических системах исследуемых языков отражена преимущественно мужская картина мира, подтверждая тем самым андроцентричность языка.

Мужские и женские образы создаются присутствием различных экстралингвистических факторов. Свидетельством ярко выраженной национально-обусловленной специфики монголоязычных народов являются зооморфные коды, отражающие кочевнический образ жизни: ухана, ухами, хэдэргэ, морин и т.д.

Русская фразеология богата наличием имен собственных и географических названий: Иван, Наталья, Федот, Татищево, Киев и т.д.

Для китайской лингвокультуры характерно наличие образов мифических животных, объектов флоры и фауны: дракон, феникс, ципинь, яшма, лотос, бамбук, нефрит.

Зафиксированные во фразеологическом корпусе традиционные эталоны маскулинности и фемининности оказываются сильнее фактора социального равенства между мужчиной и женщиной, подтверждая тем самым устойчивость в этническом сознании сложившихся стереотипов и консервативность языка, который играет основополагающую роль в формировании самосознания и системы ценностей каждой личности.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК:

1. Дашиева, С.Ц-Д. Об этнокультурной специфике идиоматики, связанной с образом человека (на материале бурятского, китайского и русского языков) / С.Ц-Д. Дашиева // Вестник Бурятского государственного университета. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2009.-Вып. 8.-С.146-151.

2. Дашиева, С.Ц-Д. Тендерная специфика во фразеологии (на материале бурятского, китайского и русского языков) / С.Ц-Д. Дашиева // Вестник Бурятского государственного университета. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2011. - Вып. 8. - С.67-70.

Статьи в научных сборниках и журналах:

3. Дашиева, С.Ц-Д. Классификация фразеологизмов китайского языка / С.Ц-Д. Дашиева // Проблемы этноязыковой трансформации в Центрально-Азиатском регионе: материалы международной интернет-конференции, 2007.

4. Дашиева, С.Ц-Д. Фразеологизмы как отражение национальной культуры / С.Ц-Д. Дашиева // Филологическое образование в школе: приоритеты и перспективы: материалы науч.-практ. конф. с междунар. участием (11 декабря 2007 г.). - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2008. - С.19-21.

5. Дашиева, С.Ц-Д. Образ человека в языковой картине мира / С.Ц-Д. Дашиева // Ежегодный сборник статей Бурятской академии МНР «Бу-риад судлал», №3, г.Улан-Батор, 2009. С. 56-62.

6. Дашиева, С.Ц-Д. Фразеологические единицы бурятского и китайского языков: лингвокультурологический аспект / С.Ц-Д. Дашиева // Проблемы монголоведных и алтаистических исследований: материалы междунар. конф., посвящ. 70-летию проф. В.И. Рассадина. - Элиста: Изд-во Калмыц. гос. ун-та, 2009. -С.81-82.

7. Дашиева, С.Ц-Д. О некоторых фразеологических соответствиях в номинации картины мира бурят, китайцев и русских / С.Ц-Д. Дашиева // Фундаментальные и прикладные исследования в системе национального образования: материалы науч.-практ. конф. с междунар. участием, посвящ. 100-летию Д.М. Мижидона (20-21 февраля 2009 г.). - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2010. -С.81-85.

8. Дашиева, С.Ц-Д. Тендерная фразеология (на материале бурятского, русского и китайского языков) / С.Ц-Д. Дашиева // Динамика языковой ситуации в монгольском мире: материалы междунар. научн.-метод. семинара (21 октября 2010 г.). - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2011. - С.97-100.

Подписано в печать 21.12.2011. Бумага офсетная. Формат 60x84 1/16. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. 1,4 Тираж 100 экз. Заказ № 79

Отпечатано в типографии Изд-ва БНЦ СО РАН 670047, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6; тел. (3012) 434786

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дашиева, Соелма Цырен-Дашиевна

Введение.

Глава 1. Теоретические вопросы фразеологии бурятского, монгольского, русского и китайского языков.

1.1. Место фразеологии в бурятском, монгольском, русском и китайском языках.

1.2. Тендерная проблематика во фразеологии.

1.3. Национально-культурная специфика фразеологизмов.

Выводы по 1 главе.

Глава 2. Фразеологическая вербализация мужчины в бурятском, монгольском, русском и китайском языках.

2.1. Фразеологическая вербализация биологической картины.

2.2. Фразеологическая вербализация психологического портрета.

2.3. Фразеологическая вербализация социальной модели.

Выводы по 2 главе.

Глава 3. Фразеологическая вербализация женщины в бурятском, монгольском, русском и китайском языках.

3.1. Фразеологическая вербализация биологической картины.

3.2. Фразеологическая вербализация психологического портрета.

3.3. Фразеологическая вербализация социальной модели.

Выводы поЗ главе.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Дашиева, Соелма Цырен-Дашиевна

В мировом и отечественном языкознании на современном этапе разработаны и определены основные понятия фразеологии. Изучение фразеологического фонда с разных позиций и точек зрения создает новые лингвокреативные направления, в центре которых стоит человек, творящий и творимый языком.

Антропоцентричность языка наиболее явственно проявляется во фразеологии, где человек прежде всего предстает в архетипической для человеческой культуры оппозиции - «мужчина - женщина».

Первоначально маскулинность и фемининность были зафиксированы еще в мифологии как основная бинарная дихотомия, посредством которой интерпретировался весь мир - и славянские представления о Земле-матери и Небе-отце, и древнекитайская концепция Инь и Ян [Маслова 2001, с. 121], и у монголоязычных народов ундэр тэнгэри эсэгэмнай, улгэн дэлхэй эхэмнай «высокое небо - отец наш, широкая земля - мать».

Учение о взаимодействии мужского и женского начал, которое является основой развития Мира, на сегодняшний день приобрело особую значимость в жизни всего мирового сообщества и практике межкультурной коммуникации.

Конец XX в. выдвинул тендерный вопрос в качестве одного из наиболее актуальных для всего развития человечества. Тендерный фактор является одним из важнейших параметров личности, включающий в себя пол не только как биологическую субстанцию, но и как социально и культурно маркированный умственный конструкт. Так, Д. Малишевская определяет тендер как «комплекс социальных и психологических процессов, а также культурных установок, порожденных обществом и воздействующих на поведение индивида.» [Малишевская 1999, с. 180].

Все происходящее с человеком фиксируется в его языковом сознании, создавая тем самым языковую картину мира, ярким фрагментом ко+орой 3 является его фразеологический фонд. Изучение гендерно обусловленной информации, зафиксированной во фразеологическом корпусе того или иного национального языка, оказывается содержательным материалом, который позволяет вскрыть те позиции и стереотипы, характеризующие лиц мужского и женского пола, которые складывались в языке на протяжении многих веков.

Наше обращение к изучению тендерной фразеологии в л и нгво культурологическом аспекте генетически неродственных языков, таких как монгольские, русский и китайский, является неслучайным.

Россия, Монголия и Китай являются ближайшими соседями, в связи с чем вольно или невольно эти страны всегда находились и находятся в тесном взаимодействии и взаимовлиянии, несмотря на то, что культуры народов, населяющих данные государства во многих аспектах различны.

Сопоставительное исследование фразеологического фонда бурятского, монгольского, русского и китайского языков представляется особенно важным в условиях нашей многонациональной республики, когда наблюдается активное смешение вышеуказанных народов, языков и культур, «когда межкультурная коммуникация происходит ежеминутно, и человечество понимает, что выживание, продолжение и развитие цивилизации во многом зависит именно от эффективной межкультурной коммуникации. Как никогда встала проблема воспитания терпимости к чужим культурам, пробуждения интереса и уважения к ним, преодоления в себе чувства раздражения от избыточности, недостаточности или просто непохожести других культур» [Тер-Минасова 2000, с. 9].

Значимость нашего исследования обусловливается еще и тем, что попытка сопоставительного изучения фразеологии с учетом биологического пола, таких разноструктурных, генетически неродственных языков как монгольские, русский и китайский предпринимается впервые.

Все вышеизложенные факты определили актуальность темы исследования.

В связи с этим определилась цель диссертационного исследования -выявить уникальные и универсальные особенности гендерно маркированных фразеологизмов в бурятском, монгольском, русском и китайском языках.

Исходя из этой цели, в диссертации были определены следующие задачи:

- определить степень изученности и место фразеологии в исследуемых языках;

- обозначить тендер в качестве одного из факторов изучения фразеологизмов;

- установить культурно-трансляционную функцию фразеологизмов;

- репрезентировать концепты «мужчина» и «женщина», сравнить и выявить универсальные и национально-специфические черты в бурятских, монгольских, русских и китайских гендерно маркированных фразеологизмах.

Объектом исследования являются гендерно маркированные фразеологизмы и паремии, бытующие в бурятском, монгольском, русском и китайском языках.

Предмет исследования представляет лингвокультурологический аспект гендерно маркированных фразеологизмов и паремий указанных языков.

Степень изученности проблемы. В отечественном языкознании становление фразеологической науки в 40-х годах прошлого столетия связано прежде всего с именем В.В. Виноградова. Акад. В.В. Виноградовым впервые была разработана универсальная классификация фразеологических оборотов, применимая к любому языку.

Вслед за В.В. Виноградовым интерес к фразеологии проявляют многие исследователи, чьи имена занимают достойное место в лингвистике (И.Е. Аничков, В Л. Архангельский, О.С. Ахманова, A.M. Бабкин, В.П. Жуков, А.И. Молотков, В.Н. Телия, Н.М. Шанский и др.).

В работах В.Л. Архангельского (1964), H.H. Амосовой (1963), В.П.

Жукова (1986), A.B. Кунина (1996), М.Т. Тагиева (1966) и др. ученых разрабатываются методы исследования объектов фразеологии, основанные 5 на идеях системно-уровневого анализа фактов языка, системную организацию фразеологического состава и его развитие изучают И.И.

Чернышева (1962), Н.М. Шанский (1963), В.Н. Мокиенко (1989), А.И.

Федоров (1964) и др.

В.Н. Телия (1996) особое внимание уделяет вопросам номинации, семантики и прагматики языковых единиц, культурной коннотации фразеологизмов, фразообразованию в его динамике С.Г. Гаврин (1974), Ю.А.

Гвоздарев (1988) и др., признакам сочетаемости слов-компонентов М.М.

Копыленко (1982), З.Д. Попова (1985) и др., сопоставительнотипологическому изучению фразеологического состава Ю.Ю. Авалиани, Л.И.

Ройзензон (1967) и др., а также разработке описания фразеологизмов в словарях A.M. Бабкин (1964), А.И. Молотков (1977) и др.

Фразеологический фонд монгольских языков обстоятельно изучался в работах монгольских, бурятских и калмыцких исследователей, таких как Г.Д.

Санжеев (1946), Т.А. Бертагаев (1947, 1949, 1961, 1971, 1974), Л. Мишиг

1957), Т. Пагба (1959), Чой Лувсанжав (1966), Ц.Б. Будаев (1970), Г.Ц.

Пюрбеев (1972), Л.Д. Шагдаров (1974), Ш.Р. Цыденжапов (1989, 1990, 1992),

Д.Л. Шагдарова (2003, 2007), Д.Д. Санжина (1991, 2000, 2007), Т.Б. Тагарова

2002, 2006, 2008) и др., в которых были исследованы семантические разряды и структурные типы фразеологических единиц, методика преподавания, пути обогащения фразеологического фонда, фразеологические единицы старописьменного монгольского языка и т.д.

Исследователи Ж. Баянсан (2002), Б. Уранчимэг (2005), Ц. Ширнэн

2006) представляют монгольскую фразеологию в лингвокультурологическом аспекте.

Место фразеологии в китайской лингвистике на сегодняшний день остается достаточно скромным.

Китайские лингвисты рассматривают фразеологию в рамках лексикологии. В своем исследовании «Основы современной китайской лексикологии» (1984) авторы У Чжанкунь и Ван Цинь изучают не только 6 слово и фразеологизм, но и морфему, исходя из того, что морфема -строительный материал для слов.

В 1958 г. появилась работа Ма Гофань, посвященная устойчивым выражениям чэнъюй «Краткий обзор чэнъюй». В своем труде автор рассматривает историю происхождения чэнъюй в китайском языке, обосновывает отграничение данного разряда фразеологизмов от других разрядов, раскрывает структурные и стилистические особенности, развитие их во времени, синонимию и антонимию. Позже, в 1979 г. в соавторстве с Гао Гэдуном исследуют недоговорки-иносказания (речения с усеченной концовкой) «Сехоуюй».

Для фразеологии китайского языка немаловажное значение имеют труды известных китайских ученых-лингвистов Ни Баоюаня, Яо Пэнцзы, Вэнь Дуаньчжэна, Чжан Чжигуна и др.

Фразеология всегда была объектом научных исследований отечественных китаеведов: А.П. Рогачев «Идиоматика китайского языка, отображенная в устойчивых словосочетаниях (чэнъюй)» (1950 г.), З.И. Баранова «Чэнъюй как разряд фразеологизмов китайского языка» (1969), М.Г. Прядохин «Китайские недоговорки-иносказания» (1977), И.Д. Кленин и В.Ф. Щичко «Лексикология и фразеология китайского языка» (1978), В.И.Горелов «Лексикология китайского языка» (1984), А.Л. Семенас «Лексика китайского языка» (2005), И.В. Войцехович «Стилистические особенности основных разрядов фразеологических единиц современного китайского языка» (1986) и «Практическая фразеология современного китайского языка» (2007) и др.

Все проведенные исследования зарубежных и отечественных лингвистов послужили основой для дальнейшего развития новых направлений фразеологии. Тема человека во фразеологии, как было отмечено выше, является на сегодняшний день одним из приоритетных направлений. Несмотря на достаточно широкую разработанность данной проблемы в лингвистической и других науках, поиски путей исследования многообразия свойств и качеств человека и связи его с языком не прекращаются. 7

Данные о языке «могут и должны использоваться для освещения более широкого круга проблем, касающихся как природы человеческого разума и интеллекта, так и его поведения, проявляющегося во всех процессах взаимодействия человека с окружающим его миром и другими людьми» [Кубрякова 2004, с. 9].

Язык во все времена оставался наиболее яркой идентифицирующей характеристикой этноса, выступал в качестве совокупности культурных кодов народа наряду с присущими ему функциями средства коммуникации и познания. В языке отражается самосознание народа, его менталитет, национальная самобытность, традиции и обычаи. Язык - мощное общественное орудие, формирующее людской поток в этнос, образующий нацию через хранение и передачу культуры, традиций, общественного самосознания данного речевого коллектива [Тер-Минасова 2000, с. 15]. И если язык - это «зеркало человеческого духа» (Г.В.Лейбниц), то отражается в нем прежде всего языковая личность. Под «языковой личностью» понимается человек как носитель языка, использующий язык как средство общения, а также национально-культурный прототип носителя определенного языка, вобравший в себя мировоззренческие установки, ценностные приоритеты.

Принцип «человека в языке», или антропоцентризма, в центре внимания которого находится взаимодействие человека и языка, утверждался в отечественном языкознании достаточно давно. Данный принцип нашел отражение в работах Н.Д. Арутюновой (1999), А. Вежбицкой (1996, 2001), Ю.Д. Апресяна (1995), В.М. Алпатова (2005), Г.А. Багаутдиновой (2007) и др.

Говоря об этой проблеме, Н.Д. Арутюнова пишет: «Человек запечатлел в языке свой физический облик, свои внутренние состояния, свои эмоции и свой интеллект, свое отношение к предметному и непредметному миру, природе - земной и космической, свои действия, свое отношение к коллективу людей и другому человеку» [Арутюнова 1999, с. 3].

Исследование фразеологии на основе принципа «человека в языке» привело к развитию нового направления - антропоцентрической фразеологии.

Антропоцентрическая фразеология переживает в настоящее время «новый стадиальный виток» в своем развитии, который можно назвать интерпретирующим, поскольку «именно с интерпретацией связаны теперь надежды на прогресс в теории фразеологии, фразеографической практике и фразеологической дидактике» [Алефиренко 2005, с. 67].

Новый стадиальный виток» позволяет выделить новое перспективное направление в лингвистике - лингвистическая гендерология.

Основу для изучения тендера сформировали В. фон Гумбольдт (1985), Р. Лакофф (1990), М. Мид (2004), К. Уэст (1997), Д. Таннен (2005), Е.И. Горошко (1996), В.И. Карасик (1996), A.B. Кирилина (1997, 1999, 2003, 2005), М.А. Кронгауз (1996), Д. Малишевская (1999), A.M. Шахмайкин (1996), O.A. Воронина (2001,2004) и др.

В настоящее время лингвистическая гендерология заняла «прочное место в языкознании, получив статус самостоятельного лингвистического направления» [Горошко, Кирилина 1999, с. 241].

Феминистская лингвистика подвергает критике язык за его андроцентричность, то есть такое положение, когда мужчина является точкой отсчета языковых координат.

Говоря о тендерных аспектах языка, В.И. Карасик встает перед необходимостью определить и описать концептуализацию понятия пол и средства его лингвистического отражения на разных уровнях языка. Не менее важна задача установить место тендерного концепта в «ценностной картине мира» [Карасик 1996, с. 4], а также отражение в языке стереотипов, связанных с полом. В случае исследования тендерных особенностей ряда языков, неизбежно и межкультурное сравнение, чему в последнее время посвящается значительное количество научных работ.

Исследование тендерных особенностей в сопоставительном аспекте на материале разноструктурных языков проводят: A.B. Артемова «Эмотивно9 оценочная объективация концепта «Женщина» в семантике фразеологических единиц: на материале английской и русской фразеологии» (2000), О.Г. Чибышева «Концепт «Женщина» в русской и английской фразеологии: на материале предметных фразеологизмов, именующих женщину» (2005), Д.В. Семенова «Гендерный аспект концептуального анализа лексем «мужчина» и «женщина»: на материале фразеологии английского, русского и кабардинского языков» (2006), Л.А. Мисиева «Гендерная фразеология аварского языка в сопоставлении с английской» (2009), К.С. Волошина «Фразеологизм как средство концептуализации понятия «гендер»: на материале английского и русского языков (2010) и др.

Тендерные стереотипы в языковом сознании русских и бурят на основе ассоциативного эксперимента выявлены в диссертации Ж.Б. Жалсановой «Этническая составляющая тендерного стереотипа в языковом сознании русских и бурят» (2009).

Проблема тендера в бурятском языке рассмотрена в исследовании Е.С. Бадмаевой «Концептуальные пространства маскулинности и фемининности: на материале фразеологизмов и паремий» (2010). Автором изучены фразеологизмы и паремии, отражающие тендерные особенности когнитивного измерения маскулинности и фемининности, представленные в сознании франко-, русско- и бурятскоязычной личностей.

Во фразеологии китайского языка гендерный аспект исследован в работе Лю Бо «Концепт «Женщина» в русской языковой картине мира: на фоне китайской» (2010).

Библиографический анализ показал, что до настоящего времени не рассматривались гендерно маркированные фразеологические единицы в сопоставительном аспекте на материале бурятского, монгольского, русского и китайского языков в лингвокультурологическом аспекте, что еще раз доказывает актуальность проводимого исследования.

Материалом исследования явились фразеологические единицы, пословицы и поговорки семантически ориентированные на человека по

10 признаку биологического пола, извлеченные методом сплошной выборки из различных словарей: Буряад-ород толи в 2-х т. под ред. Л.Д. Шагдарова, K.M. Черемисова (2008), Бурятско-русский фразеологический словарь под ред. Ш.Р. Цыденжапова (1992), Краткий фразеологический словарь монгольского языка под ред. Г. Акима (1982), Словарь-справочник «Фразеологические единицы в языке бурятской прозы», сост. Т.Б. Тагарова (2006), Фразеологический словарь русского языка под ред. А. И. Молоткова (1986), Фразеологический словарь современного русского литературного языка под ред. А.Н. Тихонова (2004), Большой фразеологический словарь русского языка под ред. В.Н. Телия (2006), Словарь русских пословиц под ред. В.М. Мокиенко (2007), Китайско-русский словарь под ред. И.М. Ошанина (1955), Китайско-русский фразеологический словарь (1998), Китайско-русский фразеологический словарь под редакцией О.М. Готлиба, Му Хуаина (2007). В качестве вспомогательного материала привлекался фольклор, произведения бурятских писателей: Батожабай Д. ТеоригдэЬэн хуби заяан. Трилоги; Намсараев X. Суглуулагдамал зохёолнууд: в 5 т.; Тумунов Ж. НойрЬоо ЬэриЬэн тала. Роман.

Основные методы исследования: метод сплошной выборки, описательный и сопоставительный; методы компонентного и когнитивного анализа единиц языка; приемы и методика концептуального анализа.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые проводится сопоставительное исследование тендерных фразеологизмов бурятского, монгольского, русского и китайского языков с позиции лингвокультурологии.

Гендерно маркированные фразеологизмы в лингвокультурологическом аспекте раскрывают особенности мировоззрения, психоэмоционального и интеллектуального освоения окружающего мира, как отдельного человека, так и нации в целом, отражают взаимосвязь биологического пола с его культурной идентичностью, социальным статусом, психическими особенностями.

Представленные в работе аспекты отражения «мужчины» и «женщины» во фразеологическом корпусе генетически неродственных языков доказывают, что фразеологизмы выступают как культурные этномаркеры, раскрывающие уникальность и самобытность народа.

Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении универсального и национально-специфического во фразеологической картине мира бурят, монголов, русских и китайцев. Основные положения и выводы диссертации могут стать основой для дальнейших исследований фразеологии в лингвокультурологическом аспекте на материале разных языков.

Результаты исследования имеют теоретическое значение для пограничных с лингвистикой наук - этнолингвистики, лингвокультурологии, этнопсихологии. Они могут быть использованы при описании тендерной лексики и фразеологии других языков.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее результатов в теоретических курсах лексикологии (раздел фразеология), практике преподавания фразеологии монгольских языков, специальных курсах по сопоставительной фразеологии, лингвокультурологии, практике преподавания страноведческих дисциплин, этнолингвистики и межкультурной коммуникации, а также при составлении словарей антропоцентрической и тендерной фразеологии сопоставительного плана.

Положения, выносимые на защиту:

1. Фразеологический фонд каждого языка, кроме общих черт, имеет свой ярко выраженный, колоритный, этноспецифичный характер;

2. В концептуальном поле маскулинности панкультурными признаками являются смелость, мужество, физическая сила, отцовство;

3. В концептуальном поле фемининности панкультурными признаками являются красота, глупость, болтливость, материнство;

4. Исследованный материал подтверждает андроцентричность языка;

12

5. Национально-культурные уникальные признаки гендерно маркированных фразеологизмов определяются наличием:

- собственных, мифологических, исторических имен;

- географических названий;

- названий различных предметов быта, пищи, орудий труда, предметов одежды, объектов флоры и фауны.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены на международных конференциях: интернет-конференция «Проблемы этноязыковой трансформации в Центрально-Азиатском регионе» (2007); «Филологическое образование в школе: приоритеты и перспективы» (2007 г.); «Проблемы монголоведных и алтаистических исследований» (2009); «Фундаментальные и прикладные исследования в системе национального образования» (2009 г.); «Динамика языковой ситуации в монгольском мире» (2010 г.), Ежегодная научно-практическая конференция преподавателей, сотрудников и аспирантов Бурятского государственного университета.

По теме диссертации опубликовано 9 работ, 3 из них - в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Минобразования и науки РФ.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фразеологическая вербализация гендера: лингвокультурологический аспект"

Выводы по 3 главе:

На формирование женского образа значительное влияние оказывают биологические особенности женщины, социальные, культурно-исторические факторы, в том числе мифология и религия, общественные процессы, промышленно-экономическое развитие, т.е. тендерная идентичность женщины, модель ее поведения, психологические характеристики личности зависят как от биологических, так и от социокультурных факторов.

Содержание концепта «женщина» во фразеологии и паремиологии исследуемых языков имеет неоднородный и противоречивый характер. Это объясняется его зависимостью от культурного опыта народов. Часть признаков репрезентирует мораль и общественные устои патриархального общества, другая часть связана с прекрасной стороной женского начала.

Концепт «женщина» отражает особенности монгольской, бурятской, русской и китайской лингвокультур, имеющих как общие черты, так и специфичные.

Женские положительно коннотированные качества: добрая и заботливая мать; целомудрие; мудрость; хозяйственность; красота; скромность.

Женские отрицательно коннотированные качества: глупость; злость; болтливость; упрямство; распущенность.

Независимо от национальной принадлежности, наиболее многочисленными и значимыми оказались фразеологизмы и паремии, отражающие женскую красоту и женщину-мать.

Так, в репрезентации красоты у монголоязычных народов и китайцев наблюдается наличие зооморфных и флороморфных фрагментов (лань, лебедь, лотос, персик и т.д.), актуализируя тем самым единение человека и природы. Существенное место у монголов занимают особые художественные образы, которые характерны только для кочевой цивилизации, например, верблюдоокая.

В русской языковой картине мира главным компонентом красоты является здоровье, например, кровь с молоком. И красота является не столь существенной, как, например, женская добродетель, трудолюбие и хозяйственность. Для китайцев идеалом женской красоты была маленькая, хрупкая, изящная женщина с миниатюрными ножками, которые напоминали лепестки лотоса. Во всех лингвокультурах имеет место цветовая символика, в частности белый и красный.

Как было отмечено выше, в исследуемых культурах высоко оценивается материнство. Материнские черты женщины во фразеологических системах четырех языков предстают как универсальные и коннотированны, главным образом, положительно.

Сходство отмечено в оценке положения женщины в семье, картине трудовой деятельности и типично женских качеств: слабом интеллекте, эмоциональности и болтливости.

В силу сложившихся патриархальных устоев, слабый пол воплощает представления о женщинах как о существах слабых и в связи с этим ограниченных в своих возможностях, менее приспособленных к активному образу жизни вне дома. Такое положение вещей дает мужчинам основание диктовать свои условия, подчинять себе женщин. Из этого следует, что монгольская, бурятская, русская и китайская фразеология андроцентричны -представляют подчиненный образ женщины.

Но имеются отличительные особенности, где актуализируются положительные характеристики женщин. Для русских и китайских женщин -это мужественность, смелость, храбрость, сила духа, мудрость и степенность характерны для монгольских женщин.

Национально-культурное своеобразие русских и китайских фразеологизмов и паремий проявляется в использовании слов-реалий, т.е. географических названий, имен людей и богов, например, Ева, Варвара, Наталья, Устим, Маланья, Аксинья, Киев, Тверь, Хэдун и т.д.

Заключение

В данном исследовании понятие тендера раскрывается как система процессов и отношений, отражающих взаимосвязь биологического пола человека с его культурной идентичностью, социальным статусом, психическими особенностями и поведением.

Фразеологизация концептов «мужчина» и «женщина» представляет собой важнейший аспект исследования тендерной проблематики в языке. Исследования языка и тендерных асимметрий в нем основываются на гипотезе Сепира-Уорфа о том, что язык не только продукт общества, но и средство формирования мышления, ментальности и трансляции национально-культурных установок. Особую роль в этой трансляции национально-культурного самосознания народа и его идентификации как такового играет, в частности, фразеологический состав языка, так как в образном содержании его единиц воплощено культурно-национальное мировидение. Более того, фразеологизмы сами обретают роль стереотипов культуры, так как в языке закрепляются и фразеологизируются именно те образные выражения, которые ассоциируются с национально-культурными эталонами, стереотипами, мифологемами, воспроизводящими национальный менталитет.

Рассмотренный нами в тендерном аспекте небольшой фрагмент языковой картины мира, дает определенное представление о неоднозначности этой проблемы и важности ее тщательного изучения.

Исследование фразеологического и паремиологического фондов монгольского, бурятского, русского и китайского языков выявило как общие, так и специфичные моменты в репрезентации мужского и женского в культуре и языке.

К общему относится андроцентричность языка. Мужчина как адресант или адресат доминирует количественно, во фразеологических системах исследуемых языков отражена преимущественно мужская картина мира и мужская власть в нем.

Монгольская, бурятская, русская и китайская фразеология представляют несвободный образ женщины, где ее характер и деятельность жестко разграничены. Наблюдается более низкая оценка ее деятельности, незначительность мнения. Женский ум воспринимается зачастую как неспособный к здравому мышлению, так как женщина отличается нелогичностью и повышенной эмоциональностью.

По репрезентации отрицательных оценок лидирует психологический пласт. Подавляющее большинство формирующих его паремий атрибутируют женщине негативные морально-нравственные качества и низкий интеллект: волос длинный, да ум короткий - уИэниинь ута, ухааниинь богони - ^сА^с^ ш\ж.

Однако в русской и бурят-монгольской картине мира все же допускается такое явление, как умная и мудрая женщина, например, женский ум лучше всяких дум; бур.: эхэнэр хун эрэНээ хурса байжа болодог (букв, «бывает женщина умнее мужчины»), тогда как в китайской картине мира безоговорочно «безграмотность - женская добродетель». Для китайской женщины наиболее важным качеством обнаруживается внешняя красота, требующая немыслимых жертв, например, бинтование ног.

Для русской женщины внешняя привлекательность характеризуется с признаками, коррелирующими с физической силой - статность, здоровье, крупные размеры: кровь с молоком; кругла, бела, как мытая репка; красна как маков цвет и т.д., а также присутствием «гастрономической» метафоры: сладкая, сдобная, аппетитная. То есть, параметр «красота» постулируется как нерелевантный, привлекательная внешность не так существенна как хозяйственность и домовитость, столь важные в семейной жизни.

Фразеологические единицы, отражающие сферу семейно-родственных отношений, являются самыми многоаспектными и разносторонними. В них сочетаются как положительное, так и негативное отношение к женщине. Этот образ связывает два совершенно противоположных мнения о слабом поле. С одной стороны, женщина предстаёт как духовно сильная личность, на фоне которой мужчина слаб и беспомощен: мужик без бабы пуще малых деток сирота; монг.: эмээгийн эр вдрийн гулгачин эхнэргуй хун шонийн гуйлгачин (букв, «мужчина без седла днем — попрошайка, а без жены ночью попрошайка»), с другой стороны, как униженное и безропотное создание, находящееся в полном подчинении у мужа: чем больше жену бьёшь, тем щи вкуснее; монг.: эрийн боол (букв, «слуга мужчины, мужа»); кит.: ^ ЙЦ > Й Л Ш Й Л ?Т (букв, «женщина, на которой женился, как купленная лошадь, ее бьют и на ней ездят вволю»). Специфичным в русской и монгольской фразеологии является то, что мужчина без жены ассоциируется как неполноценный член общества, тогда как в китайской культуре это никак не отражено, подчеркивая тем самым еще большую незначительность женщины.

Однако под влиянием модернизации в современном обществе устоявшиеся патриархальные стереотипы претерпели некую трансформацию в русской и китайской картине мира, где женщине приписываются такие маскулинные качества как мужественность, храбрость: бой-баба; Наполеон в юбке; кит.: «женщина-герой»; «женщина-рыцарь».

Еще одним положительно коннотированным признаком во фразеологических системах всех четырех языков предстает образ доброй и заботливой матери. Интересно отметить тот факт, что в бурят-монгольской фразеологической картине мира образы матери и отца обладают одинаковой степенью важности, имеют одинаковую силу влияния и любви.

В русской картине мира, несмотря на сильное, иногда и физическое, влияние отца, его роль все же второстепенна после матери: отцов много, а мать одна. Доминантная позиция матери, жены характерная для современной России, искажает патриархально устоявшиеся стереотипы семейных отношений, где все строилось на основе субординации, по принципу главенства старшего над младшим, родителей над детьми, мужа над женой.

Возможно, причина второстепенности, зависимости мужчины от женщины в русской культуре кроется в его слабости, например, пристрастии к алкоголю. Концептуальное поле «пьянство» содержит значительное количество единиц, и имеет только отрицательную коннотацию. Принятие спиртных напитков влечет за собой проблемы в семье, понижение его статуса в обществе. А для мужчины любой национальности высокое социальное положение, значимый статус в обществе имеют немаловажное значение. Особенно ярко это прослеживается в бурят-монгольской и китайской культурах: бур.: эрын дээжэ «лучший из мужчин»; монг.: их гарын хун (букв, «человек большой руки»); кит.: Й^ЁЙЖ «белый дракон в белой чешуе» - про власть имущих, государственных деятелей.

Для китайской лингвокультуры характерно наличие образов мифических животных - дракон, феникс, цилинь. Они являются своеобразными эталонами, имеющие прямое отношение к китайскому этносу. Еще одним источником этноспецифичной интерпретации являются объекты флоры и фауны - бамбук, яшма, лотос, нефрит.

Такие эталонные сравнения тесно связаны с мироввозрением народа, и у каждой этнокультуры бытуют свои уникальные сопоставления с животными, растениями, предметами и т.д.

Так, для монгольских народов эталонными признаками являются зооморфные коды. Человек сравнивается, в первую очередь, с теми животными образами, которые характерны для его среды обитания.

Как известно, в жизни кочевых народов особое место занимают пять видов домашнего скота: лошадь, корова, верблюд, овца и коза. Наличие в монгольской фразеологической картине мира множества своеобразных и по смыслу, и по внутренней форме фразеологизмов с участием пяти видов скота и производных от них продуктов питания, является свидетельством ярко

146 выраженной национально-обусловленной специфики фразеологии монгольского языка: верблюдоокая; сайн морьтой; бяслаг; борц и т.д.

Русская фразеологическая картина мира богата наличием в своем составе имен собственных. Собственное имя богато различными ассоциативными связями, но в составе пословиц и поговорок не имеют прямого отношения к своему носителю.

В ФЕ превалируют широко распространенные в русской лингвокультуре христианские имена (Иван, Настя, Варвара, Устим, Федот, Фома и т.д.); сказочные (фольклорные персонажи): Емеля-дурачок, царевна Несмеяна; библейские персонажи Адам и Ева. Личные имена выполняют дифференцирующую функцию, обозначая принадлежность к определенному сословию, чаще к простонародью - Макар, Фекла, Федосья, Емеля и т.д.

Отмечено употребление общих личных имен и индивидуальных личных имен: Ермак (русский землепроходец, казачий атаман), Маланья (Маланья Карповна, невестка черкасского атамана Д. Ефремова, гулящая, сварливая, предприимчивая, расчетливая, нечистая на руку, зажиточная женщина, успешно выходящая из любой трудной ситуации) дело сделали — Маланью замуж выдали; деловая Маланья к обеду с прялкой пришла.

Наряду с именами собственными, русская фразеология богата наличием топонимических названий, уникальных предметов и вещей, присущих только для русского народа: Тверь, Киев, Татищево; лапоть; валенок и т.д.

На основе вышеизложенного, можно сделать заключение, что на восприятие образов мужчины и женщины оказали значительное влияние экстралингвистические факторы (исторические, социальные, экономические, политические, культурологические, этнические), которые обусловили различия в социально-правовом и бытовом положении мужчин и женщин разных культур.

Универсальные межъязыковые стереотипы объясняются общим взглядом на мир, взаимопроникновением образов культур в результате

147 культурных связей, наличием единых элементов культуры. Источниками ФЕ, определяющих национально-культурную специфику, служат мифы, религия, традиции и обычаи, исторические источники, литература, в которых зафиксирована культурная память, передающаяся из поколения в поколение.

Таким образом, зафиксированные во фразеологическом корпусе традиционные эталоны маскулинности и фемининности оказываются сильнее фактора социального равенства между мужчиной и женщиной, подтверждая тем самым устойчивость в этническом сознании сложившихся стереотипов и консервативность языка, который играет основополагающую роль в формировании самосознания и системы ценностей каждой личности.

Проведенное исследование может быть в дальнейшем продолжено посредством изучения тендерных аспектов других уровней языка в сопоставительном плане, что даст возможность получить более широкие и верифицирующие данные и добиться комплексной методики изучения культурных концептов мужественности и женственности и тендерного концепта в целом.

Список научной литературыДашиева, Соелма Цырен-Дашиевна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Авалиани Ю.Ю. Синонимические отношения слов и фразеологических сочетаний. Лексическая синонимия / IO.IO. Авалиани, Л.И. Ройзензон. -М.: Наука, 1967.-200 с.

2. Алефиренко Н.Ф. Фразеология в свете современных лингвистическихпарадигм / Н.Ф. Алефиренко. М.: Элпис, 2008. 272 с.

3. Алкоголь у бурят и монголов: (Этюды нормат. наркологии) / В.Б. Миневич,

4. Г.М. Баранчик, Л. Эрдэнэбаяр; Сиб. гос. мед. ун-т, М-во здравоохранения Респ. Бурятия. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1994. - 50 с.

5. Амосова H.H. Основы английской фразеологии / H.H. Амосова. Л.: Издво Ленингр. ун-та, 1963. 208 с.

6. Апресян Ю.Д. Избранные труды. В 2 т. Т. 1. Лексическая семантика / Ю.Д.

7. Апресян. М.: Школа «Языки русской культуры», Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. - 472 с.

8. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системногоописания / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания . 1995. - №1. - С. 3767.

9. Артёмова A.B. Эмотивно-оценочная объективация концепта «женщина» всемантике фразеологических единиц (на материале английской и русской фразеологии): дис . канд. филол. наук. Пятигорск, 2000. - 177 с.

10. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н.Д.

11. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 338 с.

12. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. — М.: Языки русской культуры, 1998. — 896с.

13. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Изд-во «Индрик», 1999. - С.3-10.

14. Архангельский В.Л. Устойчивые фразы в современном русском языке / В.Л. Архангельский. Ростов н/Д., 1964. - 315 с.

15. Ахманова JI.И. Некоторые условия использования устойчивых выражений в языке современной публицистики / Л.И. Ахманова, Н.И. Формановская // Вестник МГУ. Сер. Журналистика. 1972. - №1. - С. 41.

16. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии / О.С. Ахманова. М.: Учпедгиз, 1957. - 295 с.

17. Бабкин A.M. Фразеология и лексикография / A.M. Бабкин // Проблемы фразеологии: Исследования и материалы. М., 1964.

18. Бабкин A.M. Русская фразеология, ее развитие и источники / A.M. Бабкин. -Л.: Ин-т рус. яз. АН СССР; Наука, 1970.-263 с.

19. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А.П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1996. - 104 с.

20. Багаутдинова Г.А. Человек во фразеологии : антропоцентрический и аксиологический аспекты: дис . док. филол. наук. Казань, 2007. - 333 с.

21. Бадмацыренова Н.Б. Анализ моделей образования фразеологических единиц в монгольских языках (сравнительно-типологическое исследование): автореф. дис. . канд. филол. наук. Элиста, 2006. - 22 с.

22. Баженов Г.А. Вопросы фразеологии в сопоставительном аспекте : на материале китайского и русского языков: дис.канд. филол. наук. М., 1999.-160 с.

23. Бакушева Е.М. Социолингвистический анализ речевого поведения мужчины и женщины: (На материале фр. яз.): дис.канд. филол. наук: -М., 1995.- 193 с.

24. Бао Хун. Национально-культурная специфика фразеологизмов в русском и китайском языках // Фразеология в контексте культуры / отв. ред. В.Н. Телия. М.: Языки русской культуры, 1999. - 336с. - С.305-311.

25. Баранов А.Н. Структуры знаний и их языковая онтологизация в значении идиом / А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский // Учен. зап. Тартуского гос. ун-та. Тарту, 1990. - Вып. 303.

26. Баранова З.И. Чэнъюй как разряд фразеологизмов китайского языка. дис.канд. филол. наук. -М., 1969 г.

27. Бардаханова С.С. Малые жанры бурятского фольклора. Пословицы, загадки, благопожелания / С.С. Бардаханова. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1982.-208 с.

28. Бардаханова С.С. Современное бытование бурятского фольклора / С.С. Бардаханова. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2007. - 94 с.

29. Басаева К.Д. Семья и брак у бурят (вторая половина XIX начало XX века) / К.Д. Басаева. - Новосибирск: Наука, 1980. - 224 с.

30. Бенвенист Э. Общая лингвистика: пер. с фр. / Э. Бенвенист; общ. ред. Ю.С. Степанова. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 448 с.

31. Берн Ш. Тендерная психология / Ш. Берн . Спб : Прайм-ЕВРОЗНАК, 2002.-320 с.

32. Бертагаев Т.А. Лексика монгольских языков. Опыт исследования слов и фразеологических сочетаний в их номинативной функции на материале бурятского, халхаского и других монгольских языков: дис.докт. филол. наук.-М., 1947.-382 с.

33. Бертагаев Т.А. Об устойчивых фразеологических выражениях бурят-монгольского языка / Т.А. Бертагаев // Сб. трудов по филологии. Улан-Удэ, 1949. Вып. 2. С.64-119.

34. Бертагаев Т.А. К исследованию лексики монгольских языков. Опыт сравнительно-статистического исследования лексики бурятских говоров / Т.А. Бертагаев. Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1961. 158 с.

35. Бертагаев Т.А. Сочетания слов и современная терминология (на материале монгольского и бурятского языков) / Т.А. Бертагаев. М.: Наука, 1971.-152 с.

36. Бертагаев Т.А. Лексика современных монгольских литературных языков (На материале монгольского и бурятского языков) / Т.А. Бертагаев. М.: Наука, 1974.-383 с.

37. Беседы и суждения Конфуция. СПб.: ООО «Издательство "Кристалл"», 1999.-1120 с.

38. Борисова С.А. Онтологическая триада «пространство человек - текст» как специфическая коммуникативная система: дис. . д-ра филол. наук: -Ульяновск, 2004. - 492 с.

39. Борисова С.А. Пространство Человек - Текст / С.А. Борисова. Ульяновск: УлГУ, 2003. - 327 с.

40. Брагина Н.Г. Фрагмент лингвокультурологического лексикона (базовые понятия) / Н.Г. Брагина // Фразеология в контексте культуры. М.: «Языки русской культуры», 1999.

41. Будаев Ц.Б. О переводе русской фразеологии на бурятский язык / Ц.Б.Будаев // Вопросы литературного бурятского языка. Улан-Удэ, 1963. С. 116-128.

42. Будаев Ц.Б. Фразеология бурятского языка / Ц.Б. Будаев. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1970. 88 с.

43. Бурят-монголы: история и современность / Ш.Б. Чимитдоржиев. Улан-Удэ, 2000.- 127 с.

44. Буряты / Отв. ред. Абаева Л.Л., Жуковская Н.В. М.: Наука, 2004. - 633 с.

45. Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае / Л.С. Васильев. М.: Наука, 1970.-480 с.

46. Васильева М.С. Этническая педагогика бурят. Улан-Удэ: изд-во Бурятского госуниверситета, 1998. - 134 с.

47. Васькова O.A. Тендер как предмет лексикографического описания (на материале фразеологии): автореф. дис. . канд. филол. наук: М., 2006. -21 с.

48. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. Вежбицкая. М.: «Языки русской культуры», 2001. - 288 с.

49. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / А. Вежбицкая. М.: «Языки русской культуры», 1999. - 776 с.

50. Вежбицкая А. Язык, культура, Познание: пер. с англ. / А. Вежбицкая. -М.: Русские словари, 1996. 416 с.

51. Вейнингер О. Пол и характер / О. Вейнингер. М.: Латард, 1997.

52. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного: методическое руководство / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: Русский язык, 1990. -246 с.

53. Викторова Л.Л. Монголы: Происхождение народа и истоки культуры / Л.Л. Викторова. М.: Наука, 1980. 224 с.

54. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. М., 1947. Издание второе. М.: Высшая школа, 1972. 614 с.

55. Виноградов В.В. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины / В.В. Виноградов // Труды юбилейной сессии ЛГУ. Секция филологических наук. Л., 1946. с. 45-70.

56. Виноградов В.В. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке / В.В. Виноградов // Академик A.A. Шахматов: Сб. ст. и мат-лов. М.- Л.: АН СССР, 1947. С. 335-339.

57. Владимирцов Б.Я. Сравнительная грамматика монгольского письменного языка и халхаского наречия. Введение и фонетика / Б.Я. Владимирцов. Л.: Изд. Восточного института, 1929. 436 с.

58. Войцехович И.В. Практическая фразеология современного китайского языка. Учебник / И.В. Войцехович. М.: ACT : Восток - Запад, 2007. -509 с.

59. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: Становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г. Воркачев // Филологические науки. 2001. №1. С. 64-72.

60. Воркачев С.Г. Концепт как «зонтиковый термин» / С.Г. Воркачев // Язык, сознание, коммуникация. М.: МГУ, 2003. Вып. 24. - С.5-12.

61. Воробьев В.В. Лингвокультурология: Теория и методы / В.В. Воробьев. М., 1997.-210 с.

62. Воронина O.A. Теория и методология тендерных исследований. Курс лекций. Под ред. O.A. Ворониной. М.: МЦГИ-МВШСЭН-МФФ, 2001. -415 с.

63. Герасимова K.M., Галданова Г.Р., Очирова Г.Н. Традиционная культура бурят / K.M. Герасимова, Г.Р. Галданова, Г.Н. Очирова. Улан-Удэ, 2000. - 143 с.

64. Гил мор Д. Становление мужественности: культурные концепты маскулинности / Д. Гилмор. М.: РОССПЭН, 2005. - 264 с.

65. Горошко Е.И. Тендерная проблематика в языкознании / Е.И. Горошко // Введение в тендерные исследования: учеб. пособие / Под ред. И. Жеребкиной. Харьков : Изд-во ХЦГИ; СПб.: Алетейя, - 2001. - Ч. 1. -С.508 - 542.

66. Горошко Е.И. Особенности мужского и женского вербального поведения (психолингвистический анализ): автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1996.-27 с.

67. Горошко Е., Кирилина А. Тендерные исследования в лингвистике сегодня // Тендерные исследования. №2 (1/1999). - М.: «Человек&Карьера», 1999. -с.234-241.

68. Горошко Е.И. Языковое сознание: тендерная парадигма / Е.И. Горошко.

69. М. Харьков : ИД «ИНЖЭК», 2003. - 440 с.154

70. Горошко Е.И. Тендер и жанр (попытка рефлексии) / Е.И. Горошко, А.Н. Саенко // Жанры речи. Самара, 2005. - С. 122-135.

71. Гриценко Е.С. Язык как средство конструирования тендера: автореф. дис.д-ра филол. наук : 10.02.19 / Е.С. Гриценко. Тамбов, 2005. -48 с.

72. Дашдаваа Д. Сопоставительное исследование фразеологии в русском и монгольском языках (на материале переводов произведений М. Горького на монгольский язык): дис.канд. филол. наук. Улаанбаатар - Москва, 1973.- 196 с.

73. Денисова Т.А. Репрезентация концептов мужчина и женщина в языковом сознании русского народа: дис.канд. филол. наук. Тамбов, 2006. - 189 с.

74. Добровольский Д.О., Малыгин В.Т., Коканина Л.Б. Сопоставительная фразеология (на материале германских языков), курс лекций / Д.О. Добровольский, В.Т. Малыгин, Л.Б. Коканина. Владимир, 1990. - С.7.

75. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии / Д.О. Добровольский // Вопросы языкознания. 1997. - №6. - С.37-47.

76. Добровольский Д.О. Образная составляющая в семантике идиом / Д.О. Добровольский // Вопросы языкознания. №1. - С.71-93.

77. Добровольский Д.О. Феминистская идеология в тендерных исследованиях и критерии научности / Д.О. Добровольский, A.B. Кирилина // Тендер как интрига познания. М.: «Рудомино», 2000. - С. 19-35.

78. Домострой / Вступ. ст., сост. и коммент. В.В. Колесова. М.: Худож. лит., 1991.-317с.

79. Дондокова Л.Ю. Статус женщины в традиционном обществе бурят (вторая половина XIX- начало XX в.): Монография / Л.Ю. Дондокова -Улан-Удэ : Изд-во БГСХА им. В.Р. Филиппова, 2008. 208 с.

80. Ермакова P.A. Отражение этнокультурных особенностей в русских ифранцузских пословицах / P.A. Ермакова // Социальная власть языка: Сб.науч. тр. / отв. ред. Л .И. Гришаева. Воронеж, 2001. - 270 с. - С. 118-121.155

81. Зориктуев Б.Р. Современный быт бурятского села / Б.Р. Зориктуев. -Новосибирск: «Наука», 1982. 112 с.

82. Зыкова И.В. Тендерный компонент в структуре и семантике фразеологических единиц современного английского языка: автореф. дис . канд. филол. наук: М., 2002. - 27 с.

83. Зыкова И.В. Специфика тендерной маркированности английских идиом / И.В. Зыкова // Тендер: язык, культура, коммуникация: Доклады Второй международной конференции 22-23 ноября 2001.- М.: МЛГУ, 2002. С. 150- 159.

84. Зырянова И.Н. Тендерный аспект номинации лица в текстах брачных объявлений: дис. . канд. филол. наук. -Иркутск, 2008. -230 с.

85. Каплуненко A.M. Развитие фразеологии и человеческий фактор / A.M. Каплуненко // Фразеология и личность: межвуз. сб. науч. трудов. -Иркутск: ИГППИЯ, 1995. С. 17 - 28.

86. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград; Архангельск: Перемена, 1996.-С. 3- 16.

87. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

88. Карасик В.И. Определение и типология концептов / В.И. Карасик // Иная ментальность / В.И. Карасик, О.Г. Прохвачева, Я.В. Зубкова, Э.В. Грабарова. М.: Гнозис, 2005. - С. 2 - 33.

89. Карасик В.И. Базовые характеристики лингвокультурных концептов / В.И.

90. Карасик, И.А. Стернин. М.: Гнозис, 2007. С. 12-16.156

91. Картушина Е.А. Тендерные аспекты фразеологии в массовой коммуникации: дис. . канд. филол. наук. Ижевск, 2003 - 175 с.

92. Кирилина A.B. Тендер: лингвистические аспекты Текст. / A.B. Кирилина. М.: Институт социологии РАН, 1999. - 180 с.

93. Кирилина A.B. Тендерные аспекты языка и коммуникации: автореф. дис . д-ра филол. наук : 10.02.19 / A.B. Кирилина. Москва, 2000. - 40 с.

94. Кирилина A.B. Тендерные исследования в лингвистике и теории коммуникации: учеб. пособие / A.B. Кирилина. М.: РОССПЭН, 2004. -252 с.

95. Кирилина A.B. Тендерные стереотипы в языке / A.B. Кирилина // Словарь тендерных терминов / Под ред. A.A. Денисовой. М.: Информация XXI век, 2002.-С. 66-67.

96. Кирилина A.B. Мужественность и женственность как культурные концепты / A.B. Кирилина // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 2001. - С. 75 -80.

97. Кирилина A.B. Освещение связи и пола в истории лингвистики / A.B. Кирилина // Теория и методология тендерных исследований Курс лекций. / под. общ. ред. O.A. Ворониной. М.: МЦГИ-МВШСЭН-МФФ, 2001. -416 с.

98. Ковшова МЛ. Культурно-национальная специфика фразеологических единиц (Когнитивные аспекты): автореф. дис . канд. филол. наук. М., 1996.-22 с.

99. Колесов В.В. Русская ментальность в языке и тексте / В.В. Колесов. Спб.: Петербургское Востоковедение, 2006. - 624 с.

100. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке / Г.В. Колшанский. М., 1990. 108 с.

101. Кон И.С. Меняющиеся мужчины в изменяющемся мире / И.С. Кон // Тендерный калейдоскоп Курс лекций. М.: Academia, 2002. - С. 189 — 242.

102. Копыленко М.М. Очерки по общей фразеологии : (проблемы, методы, опыты) / М.М. Копыленко, З.Д. Попова. Воронеж: Изд-во Воронежского гос. ун-та, 1978. - 144 с.

103. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / O.A. Корнилов. М., 1999. 341 с.

104. Кубрякова Е.С. Человеческий фактор в языке: язык и порождение речи / Е.С. Кубрякова, A.M. Шахнарович, JT.B. Сахарный. М., 1991. - 240 с.

105. Кубрякова Е.С. Язык и знание: на пути получения знаний о языке. Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / РАН. Ин-т языкознания. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

106. Культурные слои во фразеологизмах и в дискурсивных практиках / Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 344 с.

107. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов / Дж. Лакофф // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. - Вып. XXIII. -Когнитивные аспекты языка. - С. 12-52.

108. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию: Учебное пособие / Н.М. Лебедева. М., «Ключ-С», 1999. -224 с.

109. Лексико-фразеологическое своеобразие бурятского языка: Сб. ст. / АН СССР Сиб. отделение Бурят. Ин-т обществ, наук. Ред кол. : В.И. Рассадин, Л.Д. Шагдаров, Э.Д. Эрдынеева. Улан-Удэ, 1985. 128 с.

110. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Изв. РАН. Сер. Лит. и Яз. Т. 52. - 1993. - №1. - С. 2 - 9.

111. Ли Цзииь. Механизмы функционирования фразеологических единиц в дискурсе русской лингвокультуры: автореф. дис.канд. филол. наук. -Москва, 2006. 16 с.

112. Лю Бо. Концепт «женщина» в русской языковой картине мира: на фоне китайской: дис. . канд. филол. наук. Владивосток, 2010. - 282 с.

113. Майерс Дэвид. Социальная психология / Дэвид Майерс. СПб., 1999. -688 с.

114. Малинович Ю.М. Введение / Ю.М. Малинович // Антропологическая лингвистика: Концепты. Категории : кол. монография М. - Иркутск, 2— 3. С 4 - 6.

115. Малишевская Д. Базовые концепты в свете тендерного подхода (на примере оппозиции «Мужчина/Женщина») / Д. Малишевская // Фразеология в контексте культуры. М.: «Языки русской культуры», 1999. С. 180- 184.

116. Малявин В.В. Китайская цивилизация / В.В. Малявин. М.: «Издательство Астрель», ООО «Издательство ACT», Издательско-продюсерский центр «Дизайн. Информация. Картография», 2000. - 632 е.: ил., карт.

117. Маслова В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие / В.А. Маслова. -М.: Издательский центр «Академия», 2001. -208 с.

118. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика: учеб. пособие / В.А. Маслова. Мн.: ТетраСистемс, 2005. - 256 с.

119. Маркс К., Энгельс Ф. М., Соч.2-е изд. Т.21.

120. Мисиева Л.А. Тендерная фразеология аварского языка в сопоставлении с английской: дис . кандидата филологических наук. Махачкала, 2009. -155 с.

121. Надеждин Н.И. Об этнографическом изучении народности русской / Н.И. Надеждин. 1847.

122. Нерознак В.П. От концепта к слову: к проблеме филологическогоконцептуализма / В.П. Нерознак // Вопросы филологии и методики159преподавания иностранных языков. Омск: Изд-во Омского гос. пед. унта, 1998.-С. 80-85.

123. Никольская В.А. Тендерные ассиметрии и стереотипы в английской фразеологии: автореф. дис. . канд. филол. наук. Нижний Новгород, 2005.-24 с.

124. Овсянико-Куликовский Д.Н. Психология национальности / Д.Н. Овсянико-Куликовский. М,: Время, 1922.

125. Осинский И.И., Суборова Х.М. Современная бурятская семья: подростки и родители / И.И. Осинский, Х.М. Суборова. Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 2008. - 188 с.

126. Пименова М.В. Коды культуры и проблема классификации концептов / М.В. Пименова // Язык. Текст. Дискурс: Научный альманах Ставропольского отделения РАЛК. Выпуск 5. Ставрополь, 2007. С.79-86.

127. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерк по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж, 2001/2003. - 170 с.

128. Постовалова В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы (к проблеме оснований и границ современной фразеологии) / В.И. Постовалова // Фразеология в контексте культуры. М.: «Языки русской культуры», 1999, - С. 25 - 33.

129. Православная семья в современном мире: Сб. стат. М., 2001.

130. Проблемы истории и культурно-национального строительства в Республике Бурятия // М-лы Респ. науч.-практ. конф., посвящ. 75-летию образования Респ. Бурятия / Ю.Б. Рандалов и др. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ, 1998. -216 с.

131. Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона // М-лы Междунар. науч.-практ. конф., 2-3 июля 1999 г. / Б.В. Базаров и др. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1999. - 210 с.

132. Прокудина О.Н. Тендерный дискурс-анализ речевых стратегий женской языковой личности (на материале русской и английскойдиалогической речи): дис. . канд. филол. наук. Кемерово, 2002. - 209 с.160

133. Прокудина О.Н. Род как социальная категория (Статус женщины в обществе) / О.Н. Прокудина, М.Ю. Рябова // Межъязыковая культура и межкультурная коммуникация: сб. науч. тр. Иркутск, 2000. - С. 36 - 44.

134. Пюрбеев Г.Ц. К вопросу об устойчивых сочетаниях слов и фразеологизмах (на материале монгольских языков) / Г.Ц. Пюрбеев // Системы и уровни языка. М., 1969. с.212-220.

135. Пюрбеев Г.Ц., Бертагаев Т.А. Антонимия слов и антонимия фразеологизмов в современном монгольском языке / Г.Ц. Пюрбеев, Т.А. Бертагаев // Труды Самаркандского университета. Новая серия, вып. 178. Вопросы филологии. 1970, №3. с. 159-164.

136. Пюрбеев Г.Ц. Глагольная фразеология монгольских языков / Г.Ц. Пюрбеев. М., 1972. 208 с.

137. Рэнчин Батсурэн. Отображение универсальных и этноспецифических черт языковой картины мира в фразеологических фондах англ., русск. и монг. языков (на материале фразеологизмов-соматизмов и зоонимов): дис. . канд. филол. наук. Саратов, 2010. - 230 с.

138. Рябов О.В. Женщины и женственность в философии Серебряного века / О.В. Рябов. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 1997. - 160 с.

139. Рябов О.В. Миф о русской женщине в отечественной и западной историософии / О.В. Рябов // Филологические науки. 2000. - №3. - С. 28 -37.

140. Самарина B.C. Тендер во фразеологии: когнитивно-лингвокультурологический аспект: дис.канд. филол. наук. Ставрополь, 2010.-199 с.

141. Санжеев Т.Д. Об исключениях в монгольских языках / Г.Д. Санжеев // Труды Московского института востоковедения. Вып. 3. М., 1946. с. 106121.

142. Санжеев Т.Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. Глагол / Т.Д. Санжеев. М.: Восточная литература, 1963. 266 с.

143. Семенас A.JI. Лексика китайского языка / А.Л. Семенас. 2-е изд., стер. - М.: ACT: Восток-Запад, 2005. - 310 с.

144. Семенова Д.В. Тендерный аспект концептуального анализа лексем «мужчина» и «женщина»: на материале фразеологии английского, русского и кабардинского языков: дис. . канд. филол. наук. Нальчик, 2006.- 181 с.

145. Синельников A.C. Маскулинность // Словарь тендерных терминов / под ред. A.A. Денисовой. М.: Информация XXI век, 2002. - С. 142 - 143.

146. Слышкин Г.Г. Тендерная концептосфера современного русского анекдота / Г.Г. Слышкин // Генедр как интрига познания, М.: «Рудомино», 2002.-С. С. 66-73.

147. Солнцева Н.В. Идеал красоты в восточном мире / Н.В. Солнцева // Логический анализ языка. Языки эстетики: концептуальные поля прекрасного и безобразного / сост. и отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2004. - С. 283-290.

148. Стернин И.А. Когнитивная интерпретация в лингвокогнитивных исследованиях / И.А. Стернин // Вопросы когнитивной лингвистики. -2004.-№ 1.С. 65-69.

149. Стернин И.А. Некоторые жанровые особенности мужского коммуникативного поведения / И.А. Стернин // Жанры речи. Вып. 2. -Саратов, 1999.-С. 178- 185.

150. Тагарова Т.Б. Фразеологические единицы в языке бурятской прозы : более 1600 фразеолог. единиц: слов.-справ. / сост. Тагарова Т.Б. -Иркутск : Ред.-изд. центр ИГУ, 2006. -419 с.

151. Тагарова Т.Б. Концептуально-прагматическая характеристика фразеологических единиц бурятской художественной прозы : монография / Т.Б. Тагарова. Иркутск: Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2008. - 341 с.

152. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке / В.Н. Телия. М.: Наука, 1981.-269 с.

153. Телия В.H. Метафора как модель словопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция / В.Н. Телия // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. - С.26-52.

154. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры / В.Н. Телия // Фразеология в контексте культуры. М.: «Языки русской культуры», 1999. - С. 13-24.

155. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 288 с.

156. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: (Учебное пособие) / С.Г. Тер-Минасова. М.: Слово/Slovo, 2000. - 624 с.

157. Томахин Г.Д. Теоретические основы лингвострановедения (на материале лексических американизмов английского языка): автореф. дис.д-ра филол. наук: 10.02.19. М., 1984.-32 с.

158. Тумунов Ж.Т. Этнопедагогика агинских бурят : автореф. дис.д-ра пед. наук. Чита, 1999.-58 с.

159. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку / Б.Л. Уорф // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1960. - Вып. 1.

160. Уранчимэг Б. Особенности монгольских фразеологических единиц, характеризующих человека: Лингвокультурологический аспект: автореф. дис . канд. филол. наук: 10.02.22 / Б. Уранчимэг Улан-Удэ, 2005. -25 с.

161. Уфимцева Н.В. Этнические и культурные стереотипы: кросс-культурное исследование / Н.В. Уфимцева // Изв. РАН. Сер. Лит. и Яз. Т. 54. - №3. - 1995. - С.55 - 62.

162. Ушакин С.А. Поле пола: в центре и по краям / С.А. Ушакин // Вопросы философии. 1999. - №5. - С.71-85.

163. Фомин А.Г. Психолингвистическая концепция тендерной языковой личности: автореф. дис. д-ра филол. наук. Барнаул, 2004. - 45 с.

164. Фомин А.Г. Психолингвистическая концепция моделирования тендерной языковой личности / А.Г. Фомин. Кемерово : Кузбассвузиздат, 2003.-236 с.

165. Халеева И.И. Тендер как интрига познания / И.И. Халеева // Тендер как интрига познания. М.: «Рудомино», 2000. - С. 9 - 19.

166. Хараев A.A. Брак и семья у укырских бурят / A.A. Хараев // Бурятоведческий сборник. Иркутск, 1929. - Вып. 5. - С. 38-44.

167. Холодная В. Мужик // Мужики и бабы: Мужское и женское в русской традиционной культуре. Иллюстр. энциклопедия / Д.А. Баранов, О.Г. Баранова, Т.А. Зимина и др. СПб.: Искусство, 2005. - 688 с. - С. 371-379.

168. Цао Юнцзе. Фразеологизм как наследие культуры: На материале русского и китайского языков : дис.канд. культурол. наук. М., 2003. -207 с.

169. Цолмон Ш. Сопоставительное исследование фразеологизмов монгольского и русского языков: лингвокультурологический аспект: дис.канд. филол. наук. Элиста, 2006. - 144 с.

170. Цыденжапов Ш.Р. Фразеология романа X. Намсараева «На утренней заре» / опыт исследования и словарь // Ш.Р. Цыдежапов; отв. ред. Л.Д. Шагдаров. Улан-Удэ: Изд-во БФ НИИ национальных школ MHO РСФСР, 1989.-240 с.

171. Цыденжапов Ш.Р. Научные основы преподавания бурятской фразеологии в школе / Ш.Р. Цыденжапов. Улан-Удэ. 1989. - 124 с.

172. Цыденжапов Ш.Р. Фразеологизмы старописьменного монгольского языка/Ш.Р. Цыденжапов. Улан-Удэ, 1990. 115 с.

173. Цыденжапов Ш.Р. Об истоках литературы и искусств монгольскихнародов / Ш.Р. Цыденжапов. Улан-Удэ, 2002. 48 с.164

174. Шагдаров Л.Д. О развитии переносных значений в словах, общих некоторым тюркским и монгольским языкам / Л.Д. Шагдаров // Проблема общности алтайских языков. Л., 1971.-е. 121-126.

175. Шагдаров Л.Д. Функционально-стилистическая дифференциация бурятского литературного языка / Л.Д. Шагдаров; отв. ред. В.И. Рассадин. Улан-Удэ: БФ БИОН СО АН СССР, Бурятское кн. изд-во, 1974. - 346 с.

176. Шагдарова Д.Л. Фразеологизмы «Сокровенного сказания монголов» в переводе на бурятский и русский языки / Д.Л. Шагдарова // «Тайная история монголов»: источниковедение, филология, история: Сб. ст. Новосибирск: Наука, 1995.-е. 115-122.

177. Шагдарова Д.Л. Сопоставительно-типологическое исследование лексико-фразеологических систем бурятского и русского языков на материале переводов и двуязычычных словарей / Д.Л. Шагдарова. -Улан-Удэ, 2003.-298 с.

178. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка / Н.М. Шанский. М.: Высш. шк., 1963.

179. Шаракшинова Н.О. Бурятский фольклор / Н.О. Шаракшинова. -Иркутск, 1959.

180. Шицзин: Книга песен и гимнов / Пер. с кит. А. Штукина; Подгот. текста и вступ. ст. Н. Федоренко; Коммент. А. Штукина. М.: Худож. лит., 1987.-351 с.

181. Чернейко Л.О. Базовые понятия когнитивной лингвистики в их взаимосвязи / Л.О. Чернейко // Язык, сознание, коммуникация: сб. статей / отв. ред. В.В. Красных, А.И. Изотов. М.: МАКС Пресс, 2005. - Вып. 30. -С. 43-74.

182. Чернышева И.И. Актуальные проблемы фразеологии / И.И. Чернышева // Вопросы языкознания. 1977. - №5. - С. 34 - 42.

183. Чибышева O.A. Концепт «Женщина» в русской и английской фразеологии: на материале предметных фразеологизмов, именующихженщину : дис.канд. филол. наук. Челябинск, 2005.-250 с.165

184. Яковлева Е.С. О некоторых моделях пространства в русской языковой картине мира / Е.С. Яковлева // Вопросы языкознания. 1993. - №4. - С. 48-62.на других языках:

185. Barlow Tani Е. The Question of Women in Chinese Feminism. Duke University Press, 2004.

186. Lakoff R. Language and Woman's Place (New York, Harper, 1975), p. 174.

187. McLaren Anne Elizabeth. Chinese Women: Living and Working, London: Routledge Curzon, 2004.

188. Widmer Ellen. The beauty and the book: Women and Fiction in Nineteenth-Century China. Harward University Press, 2006.

189. Баянсан Ж. Хэл, соёл, ундэстэний сэтгэлгээ. Улаанбаатар, 2002.

190. Luwsandzaw Csoj. A mongol szolasok: автореф. дис.канд. филол. наук. Budapest, 1966. 56 с.

191. Мишиг J1. Монгол хэлний холбоо угийн зуйл. Улаанбаатар, 1957. 32 х.

192. Пагба Т. Хэлний шинжлэлийн удиртгал. Улаанбаатар, 1959. 179 х.

193. Равдан Э. Хэл, соёлын шутэлцээний туухай // Гадаад хэл заах аргазуйн асуудал. Улаанбаатар, 2003, №9. х. 37-41.

194. Темерцэрэн Ж. Монгол хэлний угийн сангийн судлал. Улаанбаатар, 1974.-164 х.

195. Темерцэрэн Ж. Угийн сангийн зуйгээс // Хэл, зохиол. Улаанбаатар, 1961. Боть 1, дэвтэр 9. - х.59-61.

196. Ван Гуйюань 3£щ7П. Китайский иероглиф и культура «tX^-N2005.

197. Ван Сяона1Е0лШР. Сехоуюй и китайская культура », 2001.

198. И Чжунтянь Л Ф А. Китайские мужчины и женщины «43 Ш fft Щ А^П^С А», .hi, 1999.

199. Ли Пин. Традиции Востока. Ж^Тз^'Ш' jb^, 1999.166

200. Лу Чжэн, Ван Цай, Фэн Гуанюй. Культура дракона и дух нации. ^З^Й.2000.

201. Лю Сяони ВЗй Ш. За спиной «женского пола» исследование об описании сексуальной любви лиц женского пола на протяжении 90-х годов 20 в . "Ш" 1Ш/52005.-59 зь

202. МаГофань З/ИЛ. Коротко об идиомах 1959.

203. Мэй Личун, Вэй Хуайлуань. Многостороннее изучение китайской культуры. ФИШ-ШШШ, 1993о

204. Чжоу Цзумо. Немного об идиомах. В сб.: «Юйвэнь сюеси», №1, 1955.

205. Ян ЮилтъЩ7КШ. Отражение половой дискриминации в пословицахту, №2,37-41^0

206. Список использованных словарей:

207. Аким Г. Монгол овормоц хэлцийн товч тайлбар толь. Улаанбаатар, 1982. -200 х.

208. Бабушкин С.М. Бурятско-русский и русско-бурятский словарь: в 2-х частях / С.М. Бабушкин. Улан-удэ : Изд-во ОАО «Респ. типография», 2007. - 568 с.

209. Буряад арадай оньЬон, хошоо угэнууд / Мадасон И.Н. Улан-Удэ: Буряадай номой хэблэл, 1960.-401 с.

210. Большой китайско-русский словарь. (Сост. кабинет составителей русско-китайских словарей факультета русского языка Хэйлунцзянского университета, ок.157000 сл.ст.). Пекин, 1985.

211. Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. Спб.: «Норинт», 1998.- 1536 с.

212. Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий / отв. ред. В.Н. Телия. -М.: ACT ПРЕСС КНИГА, 2006. - 784 с.

213. Будаев Ц.Б. Пословица не мимо молвится / Ц.Б. Будаев. Улан-Удэ: Бур. кн. изд-во, 1988.- 192 с.

214. Даль В.И. Пословицы и поговорки русского народа / В.И. Даль. М.: ЭКСМО, 2000.-616 с.

215. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В.И. Даль. М. : Рус. яз. - Медиа, 2003.

216. Ю.Дамдинсурэн Ц., Лувсандэндэв А. Русско-монгольский словарь.

217. Улаанбаатар, 1969. 939 с. П.Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок / В.П. Жуков. - М. : «Сов. Энциклопедия», 1966. - 535 с.

218. Китайско-русский словарь (Сост. кабинет составителей китайско-русских словарей Шанхайского института иностранных языков). Пекин, 1989.

219. Китайско-русский словарь. Под ред. проф. И.М. Ошанина. 2-е изд., исправленное и дополненное. Более 70000 слов и выражений. М., 1955.

220. Китайско-русский фразеологический словарь. (4502 фраз. ст.). Сиань, 1998.

221. Лувсанжав Чой. Русско-монгольский фразеологический словарь. Улаанбаатар: Институт языка и литературы АН МНР, 1970. 640 с.

222. Молотков А.И. Фразеологический словарь русского языка / А.И. Молотков. М.: Рус.яз., 1986. - 543 с.

223. Монгол-орос толь. Под ред. А. Лувсандэндэва. 22000 слов. АН МНР. М., 1975.-714с.

224. Новый энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия : РИПОЛ классик, 2005. - 1456 с.19.0рос-Монгол толь (ок. 55000 слов) / под ред. акад. Ш. Лувсанвандана. -Улан-Батор, 1982.-840 с.

225. Очиров М-Ж.А. Краткий русско-бурятский словарь современных понятий и терминов / М-Ж.А. Очиров. Улан-Удэ: Изд-во ОАО «Репс, типография», 2005. - 80 с.

226. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук Институт русского языка им. В.В. Виноградова. 4-е изд., дополненное. -М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.

227. Пюрбеев Г.Ц. Большой академический монгольско-русский словарь: в 4-х т. М.: ACADEMIA, 2001.

228. Русско-китайский фразеологический словарь, (ок. 8400 фраз.ст.). Ухань, 1985.

229. Словарь тендерных терминов / под ред. A.A. Денисовой // Региональная общественная организация Восток-Запад: Женские Инновационные Проекты. М.: Информация - XXI век, 2002. - 256 с.

230. Словарь русских пословиц / под ред. В.М. Мокиенко. М. : Астрель : ACT, 2007.-381 с.

231. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.

232. Фразеологический словарь современного русского литературного языка: в 2 т./ сост. А.Н. Тихонов, А.Г. Ломов, A.B. Королькова. М. : Флинта: Наука, 2004. - 832 с.

233. Цыденжапов Ш.Р. Бурятско-русский фразеологический словарь / Ш.Р. Цыденжапов. Улан-Удэ, 1992. - 143 с.

234. Черемисов K.M. Бурятско-русский словарь. 44000 слов. М.: Советская литература, 1973. 803 с.

235. ЗО.Шагдаров Л.Д. Буряад-ород толи : в 2-х т. / Л.Д. Шагдаров, K.M. Черемисов. Улан-Удэ : ОАО «Республиканская типография», 2006. - Т. 1. А - Н. - 636 с; 2008. - Т. 2. О - Я. - 708 с.

236. Ъ\.ШШ. Море слов. Шанхай, 2002.32/Ж®Л. Большой словарь китайского языка. Т. 1-5. Шанхай, 19861990.33.^Тр ДЙт-и ^МШЛ. Малый фразеологический словарь китайского языка. Пекин, 1981.

237. Щ^$ХЛгВйШ. Словарь современного китайского языка. Пекин, 1997. 35.7и^ЙЦиТ-ЧШ. Словарь десяти тысяч фразеологических единиц, гл. ред.1. Янь Юйшу. Харбин, 1987.

238. Фразеологический словарь китайского языка. Пекин, 2004. Ъ1 Фразеологический словарь китайского языка новойэпохи. Чэнду, 2006. 1269 с.

239. Фразеологический словарь китайского языка. У Ляньмин.1. Шанхай, 1948.

240. Большой китайский словарь идиоматических выражений.1. Чанчунь, 1986.

241. Источники на бурятском языке:

242. Абай Гэсэр Могучий. Бурятский героический эпос. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1995. - 526 е.: ил. - (Эпос народов Евразии).

243. Батожабай Д. ТееригдэЬэн хуби заяан. Трилоги / Д. Батожабай; ред. Б.С.

244. Санжин. Улан-Удэ : Буряад-Монголой номой хэблэл, 1959. - Т. - 340 е., 1962.-Т. 2-311 е., 1966.-Т. 3.-329 с.

245. Намсараев X. Суглуулагдамал зохёолнууд: в 5 т. / X. Намсараев. 1958.

246. Т. 4 : Повестьнууд. Статьянууд. 503 н.

247. Тумунов Ж. НойрЬоо ИэриЬэн тала. Роман / Ж. Тумунов. Улаан-Удэ:

248. Буряадай номой хэблэл, 2004 . 384 н.1. Интернет-источники:

249. Абдуразакова Д. Женщины подпирают половину неба. О реформах и тендерных вопросах в Китае Электронный ресурс. режим доступа: http://www.gender.cawater-info.net/publications/pdf/abdurazakova ru.pdf

250. Вернадский Г.В. Женщина // Гл. VI. Социальная организация // Киевская Русь // Электронный ресурс. режим доступа: URL: // http://gumilevica.kulichki.net/VGV/vgv206.htm

251. Горошко Е.И. Тендерная проблематика в языкознании Электронный ресурс. режим доступа: http://www.owl.ru/win/books/articles/goroshko.htm

252. Гумбольдт В. О различии между полами и его влиянии на органическую природу Электронный ресурс. режим доступа: http://dustyattic.ru/culture/worldanderos/section3/vilhelmfongumboldt

253. Джангар Электронный ресурс. режим доступа: http://djangar.bumbinorn.ru/index.php?page=2

254. ЖацЬр Электронный ресурс. режим доступа: http://diangar.freekalmykia.org/index.htm8. «Женьминжибао» интернет газета Электронный ресурс. - режим доступа: http://russian.people.com.en/31517/6519232.html

255. Кирилина A.B. Тендерные стереотипы по данным языка Электронный ресурс. режим доступа: http://www.a-z.ru/women cdl/html/kirilina b.htm

256. Книга Бытия Электронный ресурс. режим доступа: http://goodastro.ru/knbyt.htm

257. П.Пушкарева H.JI. Женщины в исторических судьбах России X-XIX вв. // «Женщина плюс.» Электронный ресурс. режим доступа: URL ://http://www.owl.ru/win/wompl us/2003/02 13.htm

258. Характер в структуре личности // Общая психология // Электронный ресурс. режим доступа: ЦКЬ://Ьир://а2р8.ги/агйс1е5/сттп/сттп7.Мт11. Словари:

259. Большой толково-фразеологический словарь М.И. Михельсона Электронный ресурс. режим доступа: http://dic.academic.ru/contents.nsf/michelsonnew/

260. Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д.Н. Ушакова. М.: Астрель, 2000. [Электронный ресурс] - режим доступа -http://dic.academic.ru