автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Функционально-семантический потенциал полного причастия в современном русском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Функционально-семантический потенциал полного причастия в современном русском языке"

На правах рукописи

КАРПЕНКО Елена Юрьевна

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ПОЛНОГО ПРИЧАСТИЯ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2004

ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ БЕСПЛАТНЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР

Работа выполнена на кафедре общего и русского языкознания филологического факультета Российского университета дружбы народов

Научный руководитель:

доктор филологических наук, доцент Е.А. Красина

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор В .И. Зимин кандидат филологических наук, доцент М.В. Кузнецова

Ведущая организация:

Московский государственный университет печати

Защита состоится «_»_2004 года в_часов

на заседании диссертационного совета Д 212.203.12

при Российском университете дружбы народов

по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6, ауд. J_

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов.

Автореферат разослан «_»_2004 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент М.Б. Будильцева

Общая характеристика работы

Основная проблематика диссертации направлена на описание функционально-семантических особенностей полного причастия в современном русском языке.

Называя ту или иную форму «причастием», мы опираемся прежде всего на внешние, морфологические показатели, например типизированные суффиксы, а также на семантические связи с производящим глаголом, хотя эти связи в каждом отдельном случае не всегда ярко выражены. Таким образом, в поле зрения оказываются и такие формы, которые в ряде работ именуются адъективированными причастиями, или отпричастными прилагательными.

Актуальность исследования обусловлена неоднозначностью языкового статуса причастия, неоднородностью точек зрения на его семантическую «природу» и - более широко - необходимостью развития и углубления функционально-семантического подхода к изучению русского предложения, русской синтаксической системы.

Объектом настоящего исследования выступает полное причастие, или гибридное слово, сочетающее свойства глагола и прилагательного, а предметом - его функционально-семантические характеристики в современном русском языке.

Основная цель работы предполагает выявление и описание функционально-семантических особенностей полного причастия, представляя его потенциал как потенциал синтаксемы.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) проанализировать предикативную и атрибутивную функции полного причастия, опираясь на соотношение понятий «предикативность», «полупредикативность», «полипредикативность», «пропозитивность», «полипро-позитивность», с одной стороны, и «номинативность», с другой;

2) определить особенности распределения и соотношения предикативной и атрибутивной функций в поле полного причастия;

3) исчислить основные функции-позиции полного причастия;

4) охарактеризовать семантические типы полных причастий, определив их специфику;

5) выявить соотношение функций причастия и его семантики. Положения, выносимые на защиту:

- причастие - это гибридное слово, обладающее комплексом семантических и синтаксических функций, которое реализует свой языковой потенциал как синтаксема;

- функциональное поле причастия охватывает ряд функций-позиций, характеризующихся разным соотношением предикативной и атрибутивной составляющей;

- в семантике причастия могут сосуществовать признаки предикатов, по-разному связанных с осью времени, что обусловливает семантическую «гибкость» причастия;

- семантические типы причастий упорядочиваются на основе соотношения обозначаемых ими признаков с осью времени, проецируясь на шкалу «качественности» семантических типов предикатов.

Научная новизна диссертации заключается:

- в детализированном, поаспектном описании функций-позиций полного причастия как гибридного слова, их классификации и упорядочении в зависимости от соотношения предикативной и атрибутивно-номинативной составляющей при помощи шкалы «предикативность-номинативность»;

- в упорядочении семантических типов причастий в зависимости от семантических типов предикатов, распределенных на шкале «качественности».

Теоретическая значимость результатов работы состоит в том, что они уточняют и дополняют традиционные представления о функциональном и семантическом потенциале полного причастия, о соотношении функций и семантики причастия. Предложены более гибкие классификации функций и семантических типов причастия - гибридного слова. Полученные в ходе исследования данные можно использовать при освещении явлений переходности в языке, в разработке теории частей речи.

Практическое использование результатов анализа полного причастия может найти отражение в учебных курсах и спецкурсах по синтаксису, морфологии и грамматической семантике; при написании учебных пособий и справочников; в преподавании русского языка в школе.

Материалом исследования послужили более 2500 употреблений, полученные методом сплошной выборки из текстов художественной, научной и публицистической литературы Х!Х - XX вв. и теоретических источников: монографий и статей по лингвистике.

Методологической основой исследования являются системно-структурные и функционально-семантические принципы описания языка в зоне языкового синкретизма в области синтаксиса и (частично) морфологии современного русского языка.

Основные методы: наблюдение; сравнение; структурно-семантические методы: синонимическое варьирование, трансформации; метод построения шкалы.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 5 публикациях: _ статьях и тезисах, выступлениях на конференциях: «Человек. Язык. Искусство (памяти профессора Н.В.Черемисиной)»: Mill У, 2002; V Международная конференция «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект»: ВГПУ, 2003.

Структураработы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка использованной литературы и двух приложений.

Основное содержание работы.

Во Введении обосновывается выбор темы, определяются основные цели и задачи исследования, его объект и предмет, характеризуются новизна, теоретическая значимость и практическая ценность, а также формулируются положения, выносимые на защиту.

В Главе I «Функционально-семантические характеристики причастия» выявляется расширенный набор функций-позиций причастия, составленный при опоре на классификацию функций-позиций полного причастия, по Г.А.Золотовой (Золотова, 2001). Особое внимание при этом было уделено дифференциации функции-позиции причастия - полупредикативного осложнителя предложения.

Анализ функционального поля форм, именуемых полным причастием (в том числе и «адъективированной» его разновидности), показал, что двумя полюсами этого поля являются функция предиката и функция атрибутивная, точнее, атрибутивно-номинативная.

Предикативность причастия проявляется:

1) в факте формирования причастием и характеризуемым им словом «логической пропозиции». Причем «логическая пропозиция» может быть выделена: а) на конструктивно-синтаксическом уровне предложения и б) на уровне коммуникативно-синтаксическом - в этом случае пропозиция формируется компонентами актуального членения;

2) в охарактеризованности «логической пропозиции» предикативными категориями времени, модальности, лица.

Степень предикативности причастия зависит от того: 1) формирует ли причастие пропозицию на конструктивном и/или коммуникативном уровнях; 2) охарактеризована ли пропозиция с причастием предикативными категориями времени, модальности и др.; 3) каким образом выражены эти категории - эксплицитно или имплицитно.

Атрибутивная функция причастия заключается в обозначении, номинации вместе с определяемым словом некоторого объекта, предполагающего материальные или абстрактные, умозрительные объекты реального или одного из возможных миров. Таким образом, атрибутивная функция включается в более широкую функцию номинации.

Функция предикации и номинации находятся в тесном взаимодействии. Между полярными точками существует ряд переходных звеньев, в которых эти функции могут сочетаться. Причастие, обладая свойствами глагола, регулярно выступающего в качестве предиката, а также свойствами имени прилагательного - с характерной для него атрибутивной ролью, - представляет собой благоприятно «почву» для

подобного синкретизма функций. Соответственно, функциональное поле причастия предполагает не только «эталонные» репрезентанты той и другой функции, но также и промежуточные случаи, когда в различных пропорциях происходит их совмещение.

Если предикативное сочетание - дискретно, то атрибутивное -недискретно, синтетично, следовательно, чем четче выражена дискретность сочетания с причастием, тем ярче, сильнее действие предикативной функции причастия и, соответственно, тем слабее проявление функции атрибутивно-номинативной.

Абсолютное доминирование предикативной функции наблюдается у причастия - в позиции предиката в двусоставном предложении:

Сапоги были ЗАПЫЛЕННЫЕ; Иван Иванович ВЛЮБЛЕННЫЙ. В несколько ослабленном варианте она проявляется у причастия в позиции вторичного предиката при личном глаголе: а) в односубъектных конструкциях: Старик ушел РАЗОБИЖЕННЫЙ; б) в разносубъектных конструкциях: Застал его КУРЯЩИМ трубку. В этих случаях причастие может быть осмыслено как предикат - рема, участвующий в организации основной коммуникативно-обусловленной пропозиции, глагол же в личной форме участвует в организации грамматически независимой, самостоятельной, по коммуникативно неактуализированной пропозиции.

Дискретность сочетания с причастием, следовательно, и доминирующая предикативная функция достаточно четко выражена в предложениях с обособленным причастием, например:

Лакей, РАЗДАВАВШИЙ кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю (Л.Толстой).

В данной позиции причастие и определяемое слово формируют логическую пропозицию как в плане конструктивно-синтаксическом, так и в плане коммуникативно-синтаксическом. «Ущербность» пропозиций, организуемых такими причастиями, проявляется в их несамостоятельности в конструктивно-синтаксическом аспекте и, как правило, «вторичном», подчиненном, сопутствующем характере в аспекте коммуникативном.

Данная функция-позиция допускает дальнейшую детализацию: на основании отношения к признаку локализованности/нелокализованности во времени, а также в зависимости от того, представляет ли причастие признак идентифицирующий или характеризующий. Обособленное причастие - носитель идентифицирующего признака осуществляет функцию предиката, сохраняется субъектно-предикатная - дискретная сущность сочетания с причастием. Однако направлен этот признак на идентификацию - выделение некоторого объекта из ряда других подобных, т.е., в конечном счете, на его номинацию:

[На берегу было двое мужчин: один ловил рыбу, другой разводил огонь.'] Мужчина, ловивший рыбу, с удивлением посмотрел на меня.

Обособленное причастие - носитель характеризующего признака сообщает о субъекте некоторые сведения, не связанные с его идентификацией:

Пашка и Тимофей, ОСКОРБЛЕННЫЕ в своих лучших чувствах, гордо вышли в коридор (В.Осипов). В этом случае можно говорить о «собственно» предикативной функции. Тем не менее характеризующий и идентифицирующий аспекты тесно связаны друг с другом и не всегда четко разграничиваются.

В случае с препозитивным коммуникативно неактуализированным причастием особое значение приобретает характер соотношения признака, выражаемого причастием, с осью времени. Если признак представлен как локализованный во времени и при этом задействован морфологический показатель времени - суффикс причастия, то на конструктивно-синтаксическом уровне у причастия доминирует предикативная функция. Признак, обозначаемый таким причастием, носит событийный характер:

Он посмотрел на ПОЮЩУЮ Наташу, и в душе его произошло что-то новое и счастливое (Л.Толстой).

Значение абсолютного времени, а также наличие зависимых слов -реализаций валентностей соответствующего глагола - усиливают предикативную функцию причастия.

Ср.: - Что такое, что? — спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру КРИЧАВШЕГО сердитым голосом старика (Л.Толстой) - ... высунувшуюся фигуру КРИЧАЩЕГО сердитым голосом старика - ...высунувшуюся фигуру КРИЧАВШЕГО старика - ...высунувшуюся фигуру КРИЧАЩЕГО старика.

На коммуникативно-синтаксическом уровне подобные сочетания с причастием образуют единый элемент ситуации, что обусловливает доминирование в этом аспекте атрибутивной функции причастия.

Если же препозитивное причастие обозначает признак, иелокализо-ванный во времени, то сочетание с причастием может функционировать как «стянутая» пропозиция, сообщающая о некотором факте, лишенном конкретной пространственно-временной характеристики:

Обычно вновь ВОЗНИКАЮЩАЯ внутриэтническая система бывает склонна к агрессии, жертвами которой становятся соседи (Л.Гумилев),

или же стремиться к «вещности», «объектности»:

Лужин, натыкаясь на людей и с ПЛА ЧУЩИМзвуком восклицая «пардон, пардон!», все натыкаясь на людей и стараясь не смотреть на ихлица, искал жену... (В.Набоков).

В первом случае у причастия проявляются достаточно «весомые» элементы предикативной функции. Во втором - наблюдается доминирование атрибутивно-номинативной функции. Между этими функциями-позициями нет четких границ: атрибутивная и предикативная состав-

ляющие функции препозитивного причастия, обозначающего коммуникативно неактуализированный и нелокализованный во времени признак, находятся в положении неустойчивого равновесия.

Степень синтетичности/аналитичности сочетаний с причастием типа плачущий звук не одинакова. С предикатами-причастиями, организующими пропозиции фактитивного типа, непосредственно граничат причастия в ситуативно-авторских концептах. Ситуативно-авторский концепт представляет собой некоторое обобщение, которое существует, вычленяется лишь в тексте произведения того или иного автора, и которое распадается так же легко, как и возникает:

Неисповедимы пути, по которым доходит до правды РЕВНУЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК (И.А.Бунин); Лишний человек, КАЮЩИЙСЯ ДВОРЯНИН, потом активный революционер -разные моменты в существовании интеллигенции (Н.Бердяев).

Связь с лежащей в основе пропозицией у ситуативного концепта проявляется в виде Bir/тренней формы, более или менее отчетливой. Ситуативный концепт - это, как правило, двусловное образование. Наличие распространяющих причастие слов, реализующих валентности соответствующего глагола, усиливает дискретность всего сочетания. Тем не менее, не исключен и более редкий - развернутый (многословный) вариант ситуативно-авторского концепта: Когда его снимали, он хлопал руками и пел ЛИШЕННЫМ ПРИЯТНОСТИ ГОЛОСОМ (И.Ильф, Е.Петров) - ср.: пел неприятным голосом; пел дурным голосом.

Ситуативно-авторские концепты подразделяются на терминологические и предикативно-характеризующие. Первые предназначены для именования - идентификации того или иного «объекта» с его свойствами:

...Слово здесь совпадает с высказыванием и имеет автора, становится репликой в диалоге, оно должно «воплотиться», чтобы стать тем словом, о котором трактует тема «Слово у Достоевского» (эта бахтинская тема ВОПЛОЩЕННОГО СЛОВА очевидно в себе заключаетхристологическую тенденцию) (Комментарии к М.М.Бахтин, собр. соч., Т.2).

Вторые же сообщают некоторую информацию о субъекте, передают отношение к нему говорящего:

Я успел со всем жадным любопытством СКУЧАЮЩЕГО ЧЕЛОВЕКА окинуть взором с ног до головы моего нового товарища

(И.С.Тургенев).

Для этого типа ситуативного концепта характерна функция предиката. Граница между терминологическим и характеризующим концептом нежесткая и подвижная.

В наибольшей степени к области атрибутивности-номинативности приближаются функции причастий - компонентов, так называемых,

«социальных видовых общих», или общепринятых, стереотипных обобщений:

И вот здесь в дело вмешалось новое ДЕЙСТВУЮЩЕЕ ЛИЦО (М.Булгаков); Если отрицание социального неравенства, обличение неправды ГОСПОДСТВУЮЩИХКЛАССОВ есть очень существенный русский мотив, то у Толстого он доходит до предельного религиозного выражения (Н.Бердяев); Он наслаждался теплым, вкусным хлебом и ЗАСЛУЖЕННЫМ ОТДЫХОМ(И.Ильф, Е.Петров).

Причем чем устойчивее такое образование, чем оно синтетичнее, тем ближе оно к цельнооформленной номинативной единице - слову.

Подобно ситуативным концептам, «социальные видовые общие» подразделяются на терминологические и предикативно-характеризующие; ср.: пишущая машинка, летающая тарелка, крутящий момент — дутый авторитет, избитые истины, падшая женщина.

Важно отметить, что ситуативно-авторский концепт и «социальные видовые общие» не резко противопоставлены друг другу. Они взаимодействуют и объединены рядом переходных, двойственных образований, которые могут принадлежать обеим группам.

Практически любое необособленное причастие может коммуникативно актуализироваться, т.е. получить дополнительную коммуникативную нагрузку. Такое причастие приобретает элементы предикативной функции, проявляющиеся в факте формирования причастием и характеризуемым словом коммуникативно-обусловленной пропозиции. Коммуникативная актуализация причастия может возникнуть, например, при наличии в высказывании двух контрастных элементов:

[Потом пошли неприятности помельче.] То нельзя было найти фасонного железа нужных размеров, то вместо ПРОПИТАННЫХ шпал предлагалиНЕПРОПИТАННЫЕ(НИльф, Е.Петров). В качестве средства выделения «логического предиката» выступают и усилительные частицы. Так, в предложении-высказывании НЕВЕРУЮЩИЕ гуманисты новой истории пытались создавать общество более человечное и свободное, ВЕРУЮЩИЕ ЖЕ христиане им противодействовали, защищая и охраняя общество,.основанное на порабощении (Н.Бердяев) наряду с контрапозицией причастий неверующие — верующие усилительная частица же указывает на коммуникативную актуализацию причастия верующие. Кроме того, на актуализацию причастий указывает и сам контекст предложения, раскрывающий следующий парадокс: именно неверующие гуманисты а не верующие христиане лучше осознают христианство. В следующем примере: Ерунда - калоши. Не в калошах счастье, - подумал пес, - но личность ВЫДАЮЩАЯСЯ (М.Булгаков), причастие выдающаяся также коммуникативно актуализируется в рематической позиции - постпозиции к определяемому. Ср.: Он -

выдающаяся личность, где все сочетание выдающаяся • личность представляет собой устойчивое образование номинативного характера.

В ряде случаев возникает ситуация неразличения, когда невозможно однозначно определить функцию-позицию причастия. Например, в предложении Он искал в русском мужике, в сером тулупе спасения от ТОРЖЕСТВУЮЩЕГО мещанства (Н.А.Бердяев) сочетание торжествующее мещанство можно интерпретировать и как ситуативный концепт, и как пропозицию фактитивного типа.

Все выделенные функции причастия могут быть представлены на шкале переходности «предикативность-номинативность» в порядке убывания доли предикативной функции и, соответственно, возрастания доли функции атрибутивно-номинативной.

Шкала «предикативность-номинативность»

зона Рпа1 - преобладание предикативной функции;

зона PNa - примерное равновесие предикативной и атрибутивно-номинативной функций;

зона pNa - преобладание атрибутивно-номинативной функции; Attr - зона максимальной атрибутивности.

В зоне Р располагаются причастия в функции предиката в двусоставных предложениях.

В зоне Р, кроме Р1, - причастия - вторичные предикаты при личном глаголе. Далее:

А-Б - обособленное причастие;

Б-Е - коммуникативно неактуализированное причастие, означающее локализованный во времени признак: с абсолютной временной ориентацией и с зависимыми словами (Б-В); с абсолютной временной ориентацией и без зависимых слов (В-Г); с относительной временной ориентацией и с

1Р, р - предикативность; N п - номинативность; а - атрибутивность.

зависимыми словами (Г-Д); с относительной временной ориентацией и без зависимых слов (Д-Е);

Е-3 - коммуникативно неактуализированное причастие, формирующее стянутую пропозицию, отнесенную в широкий неопределенный план настоящего: с зависимыми словами (Е-Ж); без зависимых слов (Ж-3); 3-К - причастия - компоненты ситуативно-авторских концептов: предикативно-характеризующих (3-И); терминологических (И-К); К-М - причастия - компоненты «социальных видовых общих»: предикативно-характеризующих (К-Л); терминологических (Л-М);

Необособленные коммуникативно актуализированные причастия не отмечены на шкале, поскольку при коммуникативной актуализации необособленных причастий, обозначающих «вневременной» или «временной» признак, они смещаются по шкале к зоне предиката.

Шкала позволяет наглядно продемонстрировать функциональную емкость и гибкость причастия, а также упорядочить функции-позиции полного причастия на основании соотношения предикативной и атрибутивной составляющей. Важно заметить, что крайние точки функционального поля причастия не являются его «эталонными», типичными репрезентантами. Специфичность, «визитная карточка» причастия - его синкретичные функции. При этом границы между звеньями на шкале являются проницаемыми. Безусловно, остается возможность выделения дополнительных звеньев, а также определенных перестановок, поскольку «взвешивание» предикативного и номинативного компонента предполагает известную субъективность и относительность.

Функциональные возможности причастия тесно связаны с его семантикой. Особенности семантики во многом обусловливают способность или неспособность причастного слова выступать в той или иной функции-позиции. Различие по характеру соотнесенности признаков-причастий с осью времени послужило связующим звеном функциональной классификации и классификации семантической, представленной в Главе II' «Семантические типы причастий».

Базой для семантической классификации причастий была избрана типология предикатов О.Н.Селиверстовой (Селиверстова, 1982) с некоторыми уточнениями по классификациям ТЛВ.Булыгиной (Булыгина, 1982) и Е.В.Падучевой (Падучева, 1996). Эта же типология была положена в основу построения шкалы «качественности» - разновидности шкалы переходности, на которой семантические типы предикатов расположены в порядке убывания качественного значения.

Вопрос о качественности/некачественности признака имеет сложную философскую природу. В данной работе он сужается до выяснения характера связи языкового представления того или иного признака с осью времени: признак «вневременной», в максимальной степени абстрагиро-

ванный от оси времени, именуется «качественным», признак «временной», протекающий, развивающийся во времени, представляет отрицательный полюс качественности.

Шкала «качественности» АВСОЕРОН11

качество не-качество

Зоны:

А-В - предикаты свойства, в том числе и «видового»: Краска — густая; Маша - певица;

В-С - предикаты отношения, в том числе и логического: Кит принадлежит к классу млекопитающих;

С-Б - предикаты связи: Маша любит Петю, предикаты потенциальности:

Мне молено (нельзя) работать, предикаты общего класса, в том числе и

социальные предикаты: Он заведует кафедрой',

Б-Е - предикаты частного класса: Он хорошо рисует;

Е-Б - предикаты экзистенциальные результативы: Язнаю, что он прав;

Б-О - предикаты результативы: Он прочитал роман за три дня; Пирог

испечен;

0-Н - предикаты состояния: Все утро он был весел; Н-1 - предикаты процесса: Снег тает на глазах;

1-1 - предикаты действия: Он читает.

Предикаты свойства, отношения, связи, потенциальности, класса, экзистенциальные результативы и результативы, по О.Н.Селиверстовой, являются предикатами, денотаты которых в той или иной степени абстрагированы от оси времени. Денотаты же предикатов состояния, процесса и действия непосредственно принадлежат оси времени. Кроме этого, выделяются также «пространственные» предикаты с глаголами быть и иметь, которые в зависимости от контекста могут сближаться как с предикатами, абстрагированными от оси времени: Дом был на горе; так и с предикатами, принадлежащими ей: Весь день с ним была Маша. Максимальной степенью абстракции от оси времени, как показано на шкале, характеризуются предикаты - свойства. На противоположном полюсе располагаются типичные «временные» признаки - предикаты -действия.

Проекция семантической классификации предикатов на причастия дала следующие основные типы семантических признаков-причастий:

Л. Абстрагированные от оси времени признаки:

- свойство: Носу него широкий и СПЛЮСНУТЫЙ;

- отношение: ...Второе и предпоследнее сказуемые сонета -единственные, СОСТОЯЩИЕ ИЗ глагола-связки и именной части...

(РЛкобсон);

- «класс» - общий: Уцелел только сын, СЛУЖИВШИЙ будочником на чугунке, недалеко отДурновки (И.А.Бунин) и частный: А ночью он гоготал под окном лавочника, ПЕВШЕГО по праздникам в церкви, вызывая его на состязание в пении',

- связь: Ольга, НЕНАВИДЕВШАЯ музыку, поступила в консерваторию-,

- экзистенциальный результатов: N, хорошо ЗНАЮЩИЙ математику, быстро решил эту задачку;

- результатов: Это была Ирка, ПОХУДЕВШАЯ и ПЕРЕКРАШЕННАЯ в блондинку;

Б. Неабстрагированные от оси времени признаки - «временные»:

- состояние: Все лето стул простоял СЛОМАННЫЙ и никто не хотел его чинить;

- процесс: ...Воск ТАЮЩЕЙ свечи капал на оборки ее голубого платья (И.А.Бунин);

- действие: Марина, РЕЗАВШАЯхлеб, вдруг сделала шаг назад.

«Пространственные» предикаты с причастиями от глаголов быть, иметь могут представлять как непрерывно длящиеся во времени признаки, так и признаки, абстрагированные от оси времени: IV, бывший весь день с ним в комнате, выглядел очень встревоженным; N, имевший дачу в Охапково, несмотря на жаркую погоду, остался в городе.

Проведенный анализ и построение шкалы показали, что в ряде случаев причастие совмещает признаки предикатов разных групп, в том числе и отстоящих на шкале качественности на значительном расстоянии друг от друга. Так, существуют причастия, совмещающие признаки предикатов «видового» свойства и класса, «видового» свойства и результатива, «видового» свойства и связи, связи и экзистенциальных результативов, состояния и результативов и др. Например, в предложении Он ПЬЮЩИЙ в семантике причастия пьющий к доминирующему значению «видового» свойства примешивается и значеш!е предиката частного класса. Ср.: Он пьяница; Он пьет. Эта особенность причастия обусловлена, по нашему мнению, во-первых, синкретичностью семантики причастия, и, во-вторых, условностью границ между типами предикатов в самой классификации.

«Вневременной», качественный признак может быть представлен как атрибутивным причастием, так и предикативным. Наиболее ярко, отчетливо качественный признак проявляется в «видовых общих». В этом случае максимально четко выражается и атрибутивно-номинативная функция причастия. О «видовом общем» может идти речь и при функционировании причастия «видового» свойства в предикате. Как правило, в этом случае «видовое общее» материально (на поверхности) репрезентируется лишь признаком-причастием, несущим основную информационную нагрузку. Определяемое же имя опускается и выводится из семантики характеризуемого субъекта:

Голос - НЕОБРАБОТАННЫЙ - Этот голос - НЕОБРАБОТАННЫЙ голос

Но, получая значение «вневременного» признака, т.е. признака, в максимальной степени абстрагированного от оси времени, причастие нередко сохраняет связь с семантикой мотивирующего глагола, которая проявляется в виде ясной или «полустертой» внутренней формы. Чем «живее» и актуальнее эта связь, тем, как правило, больше оснований видеть в сочетании с причастием «скрытую» пропозицию, а значит, и элементы предикативной функции у причастия внутри «видового общего».

Особенность «временного» признака, представляемого причастием, заключается в том, что он способен занимать не только «типичную» позицию предиката, т.е. позицию, которую обычно занимает в предложении глагол в личной форме - следование за определяемым, но и «типично» атрибутивную позицию, т.е. позицию, «зарезервированную» за прилагательным - предшествование определяемому существительному. Препозиция причастия - это позиция, в которой наиболее отчетливо может проявиться ситуация неразличения - неразличение «временных» причастий, репрезентирующих признаки, протекающие или длящиеся во времени, и причастий - «видовых» свойств, которые, хотя и могут иметь определенную семантическую связь с предикатами-явлениями, но, в отличие от последних, обозначают признак, как бы проходящий «сквозь» время, а не создающийся в нем. Так, в предложении: Он говорил ДРОЖАЩИМ голосом возможна двойственная интерпретация причастия дрожащий: 1) как процесса - Он говорил и его голос дрожал; 2) как «видового» свойства: Его голос - дрожащий голос.

Неразличение в семантике тесно связано с неразличением по функции. Например, в случае с препозитивным коммуникативно неактуализированным причастием ситуация неразличения возникает по линии: причастие-атрибут в ситуативно-авторском концепте - причастие-предикат, обозначающий событийный, локализованный во времени признак.

Влияние семантики производящего глагола - представителя предикатов того или иного типа на семантику причастия значительно

варьируется: от «живой» непосредственной связи с глаголом до «полустертой» внутренней формы. Но даже «полустертая» внутренняя форма нередко может быть актуализирована. Такая потенциальная возможность восстановления элементов значения производящего глагола в ряде случаев ставит под сомнение констатируемый некоторыми исследователями, например И.К.Сазоновой (Сазонова, 1971), факт полного отрыва того или иного причастного слова от семантической сферы соответствующего глагола.

Применительно к шкале качественности особенность семантического «поведения» причастия, по нашему мнению, проявляется в том, что под влиянием контекстных условий одна и та же причастная форма может сдвигаться по шкале либо к полюсу качественности, либо к зоне мотивирующего глагола-предиката.

Ср.: Он поблагодарил ЦАРСТВУЮЩУЮ особу за оказанную ему честь - ЦАРСТВУЮЩИЙ ныне император не отличается добрым нравом.

Таким образом, функционально-семантические свойства и характеристики причастия подтверждают правомерность и правильность понимания причастия как гибридного слова-яркого проявления синкретизма, или языковой переходности, по В.В.Бабайцевой.

В Заключении представлены итоги и выводы проведенного исследования.

«Промежуточный» характер причастия, а также негомогенный состав классов слов, подводимых под категорию глагола и прилагательного, порождают трудности в квалификации ряда словоформ как причастия или же как прилагательного. Отсюда своеобразная двуна-правленность терминов для таких «сомнительных» случаев: «адъективированное причастие», «отпричастное прилагательное». Очевидно, что термин «причастие» охватывает неоднородные (в плане семантики и грамматики) единицы языка, характеризующиеся разной степенью близости к глаголу и к прилагательному, подчас объединяемые лишь общностью, схожестью морфологического строения (глагольная основа, характерные суффиксы и окончания).

Приблизиться к пониманию сущности, осознанию специфики и места в системе языка такого сложного и синкретичного явления, как причастие, возможно посредством изучения его функционально-семантического потенциала, реализующегося на уровне конкретного предложения-высказывания.

Многообразие комбинаторных вариантов предикативной и атрибутивно-номинативной функций в поле причастия, емкость его семантики, охватывающей пространство от «вневременного», качественного признака до признака, развивающегося, протекающего во времени, позволяют говорить о причастии как об одном из связующих звеньев в системе языка,

звене, которое соединяет область номинации с областью предикации, сферу действия «вневременного» признака со сферой «временного». Полагаем, что эта особенность причастия должна быть учтена при уточнении формулировки его категориального значения.

Анализ функций и семантики причастия способен продемонстрировать огромный потенциал причастия как средства конденсации информации, а следовательно, и как средства повышения информативной значимости предложения и текста. Поэтому представляется перспективным использовать полученные в ходе анализа результаты для уточнения и расширения списка синтаксем причастия, по Г.А.Золотовой. Полагаем, что в дальнейшем исследование может быть связано с характеристикой различных морфологических типов причастий, так же как и с изучением функций и семантики субстантивированного причастия. Заслуживает особого внимания вопрос о роли причастия в коммуникативной организации предложения-высказывания.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Карпенко Е.Ю. Семантика качественности препозитивного причастия // Функциональная лингвистика. Язык. Человек. Власть. Материалы VIII Международной конференции по функциональной лингвистике. Ялта, 1 -6 октября 2001 г. - Симферополь: Издательство «КрымФарм Трейдинг», 2001.-С. 100-102.

2. Карпенко Е.Ю. Функции препозитивного причастия при именах собственных // Функциональная лингвистика. Итоги и перспективы. Материалы IX Международной конференции по функциональной лингвистике. Ялта, 30 сентября - 4 октября 2002 г. - Симферополь: Издательство «КрымФарм Трейдинг», 2002. - С. 95-96.

3. Карпенко Е.Ю. Объективный/субъективный характер признака в предикате // Человек. Язык. Искусство (памяти профессора Н.В.Черемисиной). Материалы Международной научно-практической конференции 4-6 ноября 2002 г. - М.: МПГУ, 2002. - С. 192-193.

4. Карпенко ЕЮ. Предикативность и атрибутивность причастия // Материалы пятой международной конференции «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект», посвященной 50-летию кафедры русского языка, Влад. гос. пед. ун-т с 24 по 26 сентября 2003 г. -Владимир: издательская лаборатория ВГПУ, 2003. - С. 99-101.

5. Карпенко Е.Ю. Характер выражения значения времени в причастиях // Материалы X Международной научной конференции по функциональной лингвистике «Функционирование русского и украинского языков в эпоху глобализации». Ялта, 29 сентября - 3 октября 2003 г. - Симферополь: Издательство «Доля», 2003. - С. 142-144.

КАРПЕНКО Елена Юрьевна (Россия)

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ПОЛНОГО ПРИЧАСТИЯ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Диссертация представляет собой исследование функционально-семантических особенностей полного причастия как гибридного слова и синтаксемы в современном русском языке. При этом осуществляется выявление особенностей распределения и соотношения предикативной и атрибутивной функций в поле полного причастия; определяются основные функции-позиции полного причастия при опоре на классификацию функций-позиций полного причастия как синтаксемы; анализируются семантические типы полных причастий, исходя из типологий предикатов О.Н.Селиверстовой, Т.В.Булыгиной и Е.В.Падучевой.

Многообразие комбинаторных вариантов предикативной и атрибутивной функций в поле причастия, емкость его семантики характеризуют причастие как одно из связующих звеньев в системе языка, что позволяет углубить представление о морфологической системе современного русского языка и способствует развитию теории семантического синтаксиса. Практическое применение ориентировано на вузовские курсы и учебные пособия.

ELENA Yu. KARPENKO (Russia)

FUNCTIONAL - AND - SEMANTIC POTENTIAL OF THE PARTICIPLE IN MODERN RUSSIAN

The thesis deals with studies of the functional-and-semantic peculiarities of the participle as a syntaxeme in Modern Russian. Along with this there are specified the distribution and correlation of both - predicative and attributive functions of the participle domain, including the description of its principle functions. There are also presented semantic participle properties and features based on the predicative typology elaborated by O.N. Seliverstova, T.V. Bouligina, E.V. Paducheva.

Multi-variant and combined participle functions as a predicate or an attribute, its semantic complexity and capacity characterize participle as one of the linking units in the system of language, thus promoting further research of the Modern Russian morphological system as well as adding to the semantic syntax theory. Practical appliance is aimed at university theoretical courses and textbooks.

Издательство ООО "МАКС Пресс". Лицензия ИД № 00510 от 01.12.99 г. Подписано к печати 10.03.2004 г. Формат 60x90 1/16. Усл.печл. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 258. Тел. 939-3890,939-3891,928-1042. Тел./факс 939-3891. 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ им. М.В.Ломоносова.

И10 30

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Карпенко, Елена Юрьевна

Введение.

Глава I Функционально-семантические характеристики причастия.

1.1. Предикативность причастия и ее составляющие.

1.1.1. Характер выражения значения времени в причастиях.

1.1.2. Предикативные категории наклонения и лица у причастия.

1.2. Предикативный и атрибутивный признаки. Номинативность и предикативность.

1.3. Аспекты предикативности.

1.3.1. Предикативность на конструктивно-синтаксическом уровне.

1.3.2. Предикативность на коммуникативно-синтаксическом уровне

1.4. Предикативность и атрибутивность причастия.

1.5. Природа «вневременного» признака, выражаемого причастием.

1.5.1. «Вневременной» признак причастий в устойчивых сочетаниях терминологического характера.

1.5.2. «Логический» термин.

1.5.3. Устойчивые сочетания с причастием нетерминологического характера.

1.5.4. Ситуативно-авторский концепт.

1.5.5. «Вневременной» признак причастия в «общих» суждениях.

1.6. Функциональные возможности причастия.

1.6.1. Понятие синтаксемы. Основные функции синтаксем.

1.6.2. Функции-позиции полного причастия.

1.7. Шкала функциональных возможностей причастия.

Глава II Семанические типы причастий.

2.1. Качество и свойство. Признаки внутренние и внешние.

2.2. Признаки субъективные и объективные, переменные и постоянные; соотношение оппозиций переменности/постоянства и субъективности/ объективности признаков.

2.3. «Временной»/«вневременной» признак и локализованность/ нелокализованность признака во времени.

2.4. Предикатная лексика в отношении к оси времени.

2.4.1. Классификация предикатов О.Н.Селиверстовой.

2.4.2. Соотношение классификации О.Н.Селиверстовой с классификациями Т.В.Булыгиной и Е.В.Падучевой.

2.5. Шкала качественности предикатов.

2.6. Качественность/некачественность причастия.

2.6.1. Причастие - свойство.

2.6.2. Причастия - предикаты отношения.

2.6.3. Причастия - предикаты связи.

2.6.4. Причастия - предикаты класса.

2.6.4.1. Причастия - предикаты общего класса.

2.6.4.2. Причастия - предикаты частного класса.

2.6.5. Причастия - экзистенциальные результативы.

2.6.6. Причастия - предикаты - результативы.

2.7. Взаимодействие между разными типами предикатов, абстрагированных от оси времени.

2.8. Причастия в высказываниях с нереферентным (общим) субъектом

2.9. «Временные» предикаты - причастия.

2.9.1. Причастия - предикаты - состояния.

2.9.2. Причастия - предикаты процесса и действия.

2.10. Взаимосвязь функции и семантики причастия.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Карпенко, Елена Юрьевна

Причастие - один из наиболее сложных и противоречивых феноменов языка. В литературе, посвященной причастию, нет единого мнения по поводу его языкового статуса. Существуют следующие точки зрения: 1) причастие -форма глагола («Русская грамматика» - 80 (далее РГ - 80), И.К.Сазонова); 2) причастие - гибридная глагольно-прилагательная (глагольно-именная) форма - эта точка зрения принадлежит В.В.Виноградову, хотя и он полагает, что причастие «теснее связано с глаголом и входит в систему глагольных образований» (Грамматика русского языка, 1960, с.504); 3) причастие -самостоятельная часть речи (В.В.Бабайцева, А.Н.Тихонов, Н.М.Шанский).

Разнообразие во взглядах на языковой статус причастия сопровождается неоднородностью точек зрения на семантическую «природу» причастия. В ряде работ при характеристике причастия как формы глагола или как части речи констатируется его семантическая двойственность, например: 1) «Причастие -это атрибутивная форма глагола, в которой совмещаются значения (здесь и далее разрядка наша - Е.К.) двух частей речи: глагола и прилагательного, т. е. значение действия и собственно определительное (РГ - 80, 1980, с.665); 2) «Основное отличительное свойство причастий -их синкретичное категориальное значение: в нем сочетаются значения действия и признака предмета» (Бабайцева, 2000, с.324). Категориальное значение глагола доминирует, если утверждать: «Действие или состояние они (причастия - Е.К.) выражают как временный признак» (Шанский, 1987, с.205) или: «Причастие обозначает действие (состояние, отношение и др.) как процесс, имеющий своего носителя, и лексически не отличается от других форм глагола» (Современный русский язык, 2001, с.556).

Заметим, что относительно употребления терминов «признак», «временный (временной) признак», «определительное значение», «действие», «процесс», «состояние» возникает ряд вопросов. Так, понятие «признак» имеет достаточно большой объем и приложимо к широкому кругу явлений разнообразной природы, в том числе и к такой семантической категории, как «действие». Поэтому утверждение о том, что в причастии «сочетаются значения действия и признака предмета» является, по меньшей мере, двусмысленным и фактически объединяет понятия разного уровня обобщения (видовое и родовое). Возникают вопросы и по поводу представленной в РГ-80 дефиниции семантики причастия как совмещающей значение действия со значением «собственно определительным». Понятие «определение» характеризует, прежде всего, функциональный аспект и потому лишь косвенно, опосредованно сопоставимо с понятием «действие», являющимся преимущественно категорией семантического плана.

С приведенными выше точками зрения на семантику причастия соотносительна позиция И.К.Сазоновой, которая выделяет для причастия глагольные, стативные и адъективные значения. Причем стативные и адъективные значения, по мнению автора, «не выходят за рамки глагольной семантической зон ы» (здесь и далее разрядка наша - Е.К.) (Сазонова, 1989, сс.9-11). В отношении причастий в адъективном значении, наиболее близких прилагательным, И.К.Сазонова замечает, что их мотивированность глагольными значениями, наличие ясной внутренней формы, связанной с действием, деривационная зависимость от инфинитива обеспечивают наибольшую устойчивость объединения глагольного и адъективного значений в пределах одного слова» и не приводят «к нарушению его семантического тождества» (Сазонова, 1971, с. 108).

В нашем исследовании мы ставим задачу охарактеризовать функциональный и семантический потенциал причастия, а не подтвердить или опровергнуть ту или иную точку зрения по поводу языкового статуса причастия, и не планируем сформулировать его «инвариантное категориальное значение» (термин А.В.Бондарко). Полагаем, однако, что описание функциональных и семантических возможностей причастия позволит конкретизировать понимание его языковой сущности, установить его место в системе языка, чем и мотивируется актуальность постановки задачи.

Понятие «функция» языковой единицы или формы, согласно А.В.Бондар-ко, связано с вопросом «для чего служит данная единица, каково ее назначение?». «Функция того или иного языкового средства - это его роль, назначение, предназначение, цель его употребления» (Бондарко, 2002, с.343, с.339). Понятие «значение» языковой единицы или формы, пересекающееся с понятием «функции», «связано прежде всего с вопросом "что собой представляет данная единица в плане содержания?"» и обладает, по А.В.Бондарко, системно-языковой доминантой (Там же, с.343).

Независимо от позиции в отношении языкового статуса причастия, все исследователи сходятся в одном: причастие - языковое образование, совмещающее как признаки глагола, так и признаки прилагательного. Отсюда, потенциал функционирования причастия предположительно может принадлежать диапазону глагола и прилагательного, не исключая возможность комбинирования.

Если основной функцией глагола является функция предиката, то для прилагательного характерна функциональная двойственность - предикат/ атрибут. Очевидно, что функциональные поля глагола и прилагательного пересекаются в области предикативной функции. Понятия функционального плана тесно взаимодействуют с понятиями плана семантического. Так, Г.А.Золотова отмечает, что «синтаксические возможности слова обусловлены прежде всего его категориальной семантикой» (Золотова, 2001а, с.59). Отсюда следует, что в силу различий категориального значения предикативные функции глагола и прилагательного не будут абсолютно тождественными и в первую очередь в аспекте временной отнесенности.

Вероятно, что функциональный потенциал причастия представляет собой не механическую сумму функций глагола и прилагательного, а их сложное взаимодействие, поскольку и семантику причастия вряд ли можно представить в виде простой суммы: «действие» + «качество». Как отмечает В.В.Виноградов, в семантике причастия «значение признака - относительного или качественного -сталкивается и сочетается (выделено нами — Е.К.) со значением действия-процесса» (Виноградов, 1972, с.221). Полагаем, принципиально важным утверждение В.В.Виноградова о том, что взаимодействие категориальных значений прилагательного и глагола в семантике причастия выражается не только в их совмещении, но и в их «борьбе», что подразумевает возможную асимметричность признаков при доминировании одного из них.

Ситуация осложняется еще и тем, что в рамках одной части речи сосуществуют несколько подклассов, или разрядов, причем их семантика далеко не всегда соответствует категориальной семантике части речи, в пределах которой они выделяются (см.: Кубрякова, 1978). Соответственно, семантика причастия будет представлять собой своеобразную «арену» взаимодействия категориальной семантики двух частей речи: глагола и прилагательного, с учетом их разнообразных подклассов (разрядов).

Отправной точкой для данного исследования функционально-семантических особенностей причастия послужило введенное Г.А.Золотовой понятие синтаксемы - минимальной семантико-синтаксической единицы, различительными признаками которой являются: 1) категориально - семантическое значение; 2) соответствующая ему морфологическая форма; и 3) определенный набор синтаксических функций-позиций. Предлагаемая в настоящей работе классификация функций полного причастия исходит из классификации функций-позиций причастия, представленной в «Синтаксическом словаре» Г.А.Золотовой. Мы попытались осуществить дальнейшую дифференциацию выделенных функций. Основное внимание при этом было уделено функции-позиции «полупредикативного осложнителя предложения».

Семантическая классификация признаков-причастий базируется в основном на классификации предикатов О.Н.Селиверстовой, с учетом данных классификаций Т.В.Булыгиной и Е.В.Падучевой. Выбор указанных типологий продиктован стремлением максимально сблизить, соотнести функциональный и семантический аспекты. Требовались классификации с такими основаниями деления, которые позволили бы объяснить и глубже понять особенности функционирования причастия; необходимо было, «чтобы каждый из выделяемых классов предикатов представлял собой "семантический класс" в том понимании, согласно которому последний (a meaning class) "определяется и в синтаксических, и в семантических терминах — как набор семантических признаков, способных фигурировать в синтаксических правилах"» (СТП, 1982, с.11). Наиболее общим классификационным основанием, объединяющим функциональную и семантическую классификации, явился характер соотнесенности признака с осью времени.

Тот факт, что за основу семантической классификации причастий были приняты семантические типологии предикатов, по нашему мнению, не препятствует использованию данных этих классификаций и для характеристики признаков-причастий, находящихся в позиции атрибута. Поскольку: во-первых, и те и другие являются по своей сути признаковыми словами, во-вторых, как указывает Н.Д.Арутюнова: «Все то, что было разорвано, должно быть вновь соединено. (.) Отрыв признака от предмета дает возможность в дальнейшем соединить их атрибутивной связью» (Арутюнова, 1999, с.47). Конечно, изменения синтаксической функции могут сопровождаться изменениями в семантике признака-причастия, а вместе с тем может меняться и его классификационный ранг, или их комбинация, в случае если признак-причастие обладает свойствами нескольких типов, однако сам набор рангов остается, как правило, неизменным.

Хотя мы и не рассматриваем специально проблему частеречной принадлежности той или иной формы, мы принимаем точку зрения В.В.Бабайцевой, которая полагает, что «существование гибридных (синкретичных) слов (коим и является причастие - Е.К.) размывает границы между функциональными омонимами1, затрудняет классификацию частей речи» (Бабайцева, 2000, с.218). Так, анализируя словоформу дрожащий в контексте нескольких предложений, с целью определения ее частеречной принадлежности, В.В.Бабайцева отмечает, что звено Б на шкале «А (причастие) - Б (прилагательное)» у этого слова отсутствует, «так как суффиксы -ащ- (-ящ), равно как и -ущ-(-ющ-), являются наиболее специфическими суффиксами причастий, хранящими глагольную сему, и слова с этими суффиксами легко "оживляют" (актуализируют, усиливают) глагольную сему распространением» (Бабайцева, 2000, с. 137).

Конечно, есть случаи, когда переход слова из одной части речи в другую является результатом длительных исторических преобразований. Характеризуя «функциональные омонимы, объединенные омокомплексом настоящее: прилагательное, субстантивированное прилагательное, местоименное прилагательное», В.В.Бабайцева указывает, что источником их образования послужило прилагательное, которое этимологически связано с глаголом, т.е. «в прошлом -это причастие. Об этом свидетельствуют не только форма (суффикс -ящ-), но и временная сема у прилагательного в первом значении (происходящее сейчас, в данное время, теперешнее - Е.К.): настоящее время» (Там же, сс. 25-26).

В данной работе, называя ту или иную форму причастием, мы опираемся прежде всего на внешние, морфологические показатели, например, типизированные суффиксы причастия, а также на семантические связи с тем или иным глаголом, хотя эти связи и не были бы ярко выражены в каждом отдельном случае. Таким образом, в поле зрения оказываются и такие формы, которые в ряде работ именуются адъективированными причастиями, или отпричастными прилагательными.

Объектом настоящего исследования является полное причастие, или гибридное слово, сочетающее свойства глагола и прилагательного, а предметом — его функционально-семантические характеристики в современ

1 Функциональные омонимы, по В.В.Бабайцевой, - «это этимологически родственные слова, ном русском языке.

Основная цель работы предполагает выявление и описание функционально-семантических особенностей полного причастия, представляя его потенциал как потенциал синтаксемы.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) проанализировать предикативную и атрибутивную функции полного причастия, опираясь на соотношение понятий «предикативность», «полупредикативность», «полипредикативность», «пропозитивность», «полипропозитивность», с одной стороны, и «номинативность», с другой;

2) определить особенности распределения и соотношения предикативной и атрибутивной функций в поле полного причастия;

3) исчислить основные функции-позиции полного причастия;

4) охарактеризовать семантические типы полных причастий, определив их специфику;

5) выявить соотношение функций причастия и его семантики.

Положения, выносимые на защиту:

- причастие — это гибридное слово, обладающее комплексом семантических и синтаксических функций, которое реализует свой языковой потенциал как синтаксема;

- функциональное поле причастия охватывает ряд функций-позиций, характеризующихся разным соотношением предикативной и атрибутивной составляющей;

- в семантике причастия могут сосуществовать признаки предикатов, по-разному связанных с осью времени, что обусловливает семантическую «гибкость» причастия;

- семантические типы причастий упорядочиваются на основе соотношения обозначаемых ими признаков с осью времени, проецируясь на шкалу «качестсовпадающие по звучанию, но относящиеся к разным частям речи» (Бабайнева, 2000, с. 194). венности» семантических типов предикатов.

Научная новизна диссертации заключается:

- в детализированном, поаспектном описании функций-позиций полного причастия как гибридного слова, их классификации и упорядочении в зависимости от соотношения предикативной и атрибутивно-номинативной составляющей при помощи шкалы «предикативность-номинативность»;

- в упорядочении семантических типов причастий в зависимости от семантических типов предикатов, распределенных на шкале «качественности».

Теоретическая значимость результатов работы состоит в том, что они уточняют и дополняют традиционные представления о функциональном и семантическом потенциале полного причастия, о соотношении функции и семантики причастия. Предложены более гибкие классификации функций и семантики причастия - гибридного слова. Полученные в ходе исследования данные можно использовать при освещении явлений переходности в языке, в разработке теории частей речи.

Практическое использование результатов анализа полного причастия может найти отражение в учебных курсах и спецкурсах по синтаксису, морфологии и грамматической семантике; при написании учебных пособий и справочников; в преподавании русского языка в школе.

Материалом исследования послужили более 2500 употреблений, полученные методом сплошной выборки из текстов художественной, научной и публицистической литературы XIX - XX вв. и теоретических источников: монографий и статей по лингвистике.

Основными методами являются: наблюдение, сравнение, структурно-семантические методы: синонимическое варьирование, трансформации; метод построения шкалы.

Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка использованной литературы и двух приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Функционально-семантический потенциал полного причастия в современном русском языке"

Заключение

Причастие - одно из тех явлений, языковой статус которого продолжает оставаться дискуссионным. Двойственная, «гибридная» природа причастия, наличие связей и с глаголом, и с прилагательным обусловливают трактовку причастия то как формы глагола, то как самостоятельной, хотя и «синкретичной» части речи. Кроме того, причастие можно причислить и к таким «разрядам слов или форм слов», «которые одновременно неотъемлемы от двух других разрядов, являясь тем самым как бы общим сегментом двух пересекающихся кругов» (Адмони, 1968, с.99).

Промежуточный» характер причастия, а также негомогенный состав классов слов, подводимых под категорию глагола и прилагательного, порождают трудности в квалификации ряда словоформ как причастия или же как прилагательного. Отсюда своеобразная «двунаправленность» терминов для таких «сомнительных» случаев: «адъективированное причастие», «отпричаст-ное прилагательное». Очевидно, что термин «причастие» охватывает неоднородные (в плане семантики и грамматики) единицы языка, характеризующиеся разной степенью близости к глаголу и к прилагательному, подчас объединяемые лишь общностью, схожестью морфологического и морфемного строения (глагольная основа, характерные суффиксы и окончания).

Приблизиться к пониманию сущности, осознанию специфики и места в системе языка такого сложного и синкретичного явления, как причастие, возможно посредством изучения его функционально-семантического потенциала, реализующегося на уровне конкретного предложения-высказывания.

Анализ функционального поля форм, именуемых полным причастием (в том числе и «адъективированной» его разновидности), осуществленный с опорой на классификацию функций-позиций полного причастия, по Г.А.Золотовой, показал, что двумя противоположными полюсами этого поля являются функция предиката и функция атрибутивно-номинативная.

Предикативная функция причастия проявляется:

I) в факте формирования причастием и характеризуемым им словом «логической пропозиции»: а) на конструктивно-синтаксическом уровне предложения и б) на уровне коммуникативно-синтаксическом;

II) в охарактеризованности «логической пропозиции» с причастием предикативными категориями времени, модальности, лица.

Степень предикативности причастия проявляется в зависимости от того: 1) формирует ли причастие пропозицию на конструктивном и/или коммуникативном уровнях; 2) охарактеризована ли пропозиция с причастием предикативными категориями времени, модальности и др.; 3) каким образом выражены эти категории - эксплицитно или имплицитно.

Атрибутивно-номинативная функция причастия заключается в обозначении, номинации вместе с определяемым словом некоторого «объекта», «вещи», под которыми понимаются материальные или абстрактные, умозрительные объекты реального или одного из возможных миров. Таким образом, атрибутивная функция включается в более широкую функцию номинации.

Если предикативное сочетание - дискретно, то атрибутивное - недискретно, синтетично, следовательно, чем четче выражена дискретность сочетания с причастием, тем ярче, сильнее действие предикативной функции причастия и, соответственно, тем слабее проявление функции атрибутивно-номинативной.

Абсолютное доминирование предикативной функции наблюдается у причастия - в позиции предиката в двусоставном предложении. В несколько ослабленном варианте она проявляется у причастия в позиции вторичного предиката при личном глаголе.

Дискретность сочетания с причастием, а значит, и доминирующая предикативная функция достаточно четко выражены в предложении с обособленным причастием. В этой позиции причастие и определяемое слово формируют логическую пропозицию как в плане конструктивно-синтаксическом, так и в плане коммуникативно-синтаксическом. «Ущербность» пропозиций, организуемых такими причастиями, проявляется в их несамостоятельности, назавер-шенности в конструктивно-синтаксическом аспекте и, как правило, «вторичном», подчиненном, сопутствующем характере в аспекте коммуникативном.

В случае с препозитивным коммуникативно неактуализированным причастием особое значение приобретает характер соотношения признака, обозначенного причастием, с осью времени. Если признак представлен как локализованный во времени и при этом задействован, активизирован морфологический показатель времени - суффикс причастия, то на конструктивно-синтаксическом уровне у причастия доминирует предикативная функция. Значение абсолютного времени, а также наличие зависимых слов -реализаций валентностей соответствующего глагола усиливают ее. На коммуникативно-синтаксическом уровне такое сочетание с причастием образует единый элемент ситуации, что обусловливает в этом аспекте доминирующую атрибутивную функцию причастия. Если же препозитивное причастие представляет признак, нелокализованный во времени, то сочетание с причастием может функционировать как «стянутая» пропозиция, сообщающая о некотором факте, лишенном конкретной пространственно-временной характеристики, или же стремиться к «вещности», «объектности». В первом случае у причастия проявляются достаточно «весомые» элементы предикативной функции. Во втором - наблюдается доминирование функции атрибутивно-номинативной.

Степень синтетичности/аналитичности «вещных» сочетаний с причастием не одинакова. С предикатами-причастиями, организующими пропозиции фактитивного типа, непосредственно граничат причастия в ситуативно-авторских концептах. Ситуативно-авторский концепт представляет собой некоторое обобщение, которое существует, вычленяется лишь в тексте отдельного произведения или в ряде произведений того или иного автора, и которое распадается так же легко, как и возникает. Связь с лежащей в основе пропозицией у ситуативного концепта проявляется в виде внутренней формы, более или менее отчетливой. Ситуативно-авторские концепты подразделяются на терминологические и предикативно-характеризующие. Первые предназначены для именования - идентификации того или иного «объекта» с его свойствами. Вторые же сообщают некоторую информацию о субъекте, передают отношение к нему говорящего. Граница между терминологическим и характеризующим концептом нежесткая и подвижная.

В наибольшей степени к области атрибутивности-номинативности приближаются функции причастий - компонентов «социальных видовых общих», или общепринятых, стереотипных обобщений. Причем чем устойчивее такое образование, чем оно синтетичнее, тем ближе оно к цельнооформленной номинативной единице - слову. Подобно ситуативным концептам «социальные видовые общие» подразделяются на терминологические и предикативно-характеризующие.

Ситуативно-авторские концепты и «социальные видовые общие» находятся в тесном взаимодействии, поскольку социальная значимость, стереотипность того или иного сочетания не всегда устанавливается однозначно.

Практически любое необособленное причастие может коммуникативно актуализироваться, т.е. получить дополнительную коммуникативную нагрузку. Такое причастие приобретает элементы предикативной функции, проявляющиеся в факте формирования причастием и характеризуемым словом коммуникативно-обусловленной пропозиции.

В ряде случаев возникает ситуация неразличения, когда невозможно однозначно определить функцию-позицию причастия.

Функции-позиции причастия представлены на шкале переходности «предикативность-номинативность» в порядке убывания доли предикативной функции и, соответственно, возрастания доли функции атрибутивно-номинативной. Границы между звеньями на шкале являются проницаемыми. Безусловно, остается возможность выделения дополнительных звеньев, а также определенные перестановки. Однако, на наш взгляд, несмотря на известную субъективность и относительность, шкала позволяет наглядно продемонстрировать функциональную емкость и гибкость причастия, а также упорядочить функции-позиции полного причастия на основании соотношения предикативной и атрибутивной составляющей. При этом крайние точки функционального поля полного причастия - предикат и атрибут - не являются его «эталонными», типичными реализациями. Специфичность, «визитная карточка» причастия - его синкретичные функции.

Функциональные возможности причастия тесно связаны с его семантикой. Особенности семантики во многом обусловливают способность или неспособность причастного слова выступать в той или иной функции-позиции. Различие по характеру соотнесенности признаков-причастий с осью времени явилось связующим звеном функциональной и семантической классификаций. Базой для семантической классификации причастий была избрана типология предикатов О.Н.Селиверстовой с некоторыми уточнениями по классификациям Т.В.Булыгиной и Е.В.Падучевой. Эта же типология была положена в основу построения шкалы «качественности» - разновидности шкалы переходности, на которой выделенные семантические типы предикатов были расположены в порядке убывания качественного значения.

Вопрос о качественности/некачественности признака имеет сложную философскую природу. В данной работе он сужается до выяснения характера связи языкового представления того или иного признака с осью времени: признак «вневременной», в максимальной степени абстрагированный от оси времени, именуется «качественным», признак «временной», протекающий и развивающийся во времени, представляет отрицательный полюс качественности.

Проекция семантической классификации предикатов на причастия дала следующие основные семантические типы причастий:

1) причастия - признаки, абстрагированные от оси времени: свойство, отношение, связь, класс (общий и частный), экзистенциальный результатив, результатив;

2) причастия - признаки, непосредственно принадлежащие оси времени («временные»): состояние, процесс, действие.

В силу синкретичности семантики причастия и условности границ между типами предикатов в самой классификационной схеме, в ряде случаев причастие совмещает признаки предикатов разных групп, в том числе и отстоящих на шкале качественности на значительном расстоянии друг от друга.

Как и в функциональном аспекте, в аспекте семантики для причастия возможны ситуации неразличения. При этом неразличение по функции тесно связано с неразличением в семантике.

Применительно к шкале качественности особенность семантического «поведения» причастия, по нашему мнению, проявляется в том, что под влиянием контекстных условий одна и та же причастная форма может сдвигаться по шкале либо к полюсу качественности, либо к зоне глагола-предиката, поскольку причастие сохраняет связь с семантикой мотивирующего глагола.

Анализ функций и семантики причастия способен продемонстрировать огромный потенциал причастия как средства конденсации информации, а следовательно, и как средства повышения «информативной значимости» пред-ложния и текста. Поэтому представляется перспективным использовать полученные в ходе анализа результаты для уточнения и расширения списка синтаксем причастия, по Г.А.Золотовой. Полагаем, что в дальнейшем исследование может быть связано с характеристикой различных морфологических типов причастий, так же как и с изучением функций и семантики субстантивированного причастия. Заслуживает особого внимания вопрос о роли причастия в коммуникативной организации предложения-высказывания.

Многообразие комбинаторных вариантов предикативной и атрибутивно-номинативной функций в поле причастия, емкость его семантики, охватывающей пространство от «вневременного», качественного признака до признака, развивающегося, протекающего во времени, позволяют говорить о причастии как об одном из связующих звеньев в системе языка, звене, которое соединяет область номинации с областью предикации, сферу действия «вневременного» признака со сферой «временного». Полагаем, что эта особенность причастия должна быть учтена при уточнении формулировки его категориального значения.

Список научной литературыКарпенко, Елена Юрьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Адмони В.Г. Двучленные фразы в трактовке Л.В.Щербы и проблема предикативности //Научные докл. высш. школы, филол. науки. 1960.№1. С. 34-42.

2. Адмони В,Г. Полевая природа частей речи // Вопросы теории частей речи: На материале языков различных типов. Л.: Наука, 1968. С. 98-106.

3. Акимова Т.Г., Козинцева Н.А. Значения качественной характеризации в конструкциях с глагольными предикатами // Теория функциональной грамматики: Качественность. Количественность. СПб.: Наука, 1996. С. 79-93.

4. Арутюнова Н.Д. Предикат // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 392.

5. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. - М.: Языки русской культуры, 1999.-896 с.

6. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы). Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториап УРСС, 2002.- 384 с.

7. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка: Моногр. М.: Дрофа, 2000. - 640 с.

8. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. 2-е изд., стереотипное. - М.: Эдиториап УРСС, 2001.- 416 с.

9. Бенвенист Э. Общая лингвистика. Б.: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 1998.-360 с.

10. Бергельсон М.Б., Кибрик А.Е. Прагматический «принцип приоритета» и его отражение в грамматике языка // Серия литературы и языка. 1981. Т.40. №4. С. 343-355.

11. Благочиннова Т.Н. Замены вторых косвенных падежей в современном русском языке: (Структурно семантический анализ предложений с объектным предикатом): Автореф. дис. .канд. филол. наук. - Воронеж, 1989. - 20 с. (и диссертация).

12. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола: (значение и употребление). -М.: Просвещение, 1971. —239 с.

13. Бондарко А.В. Введение. Основание функциональной грамматики // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. / Отв. ред. А.В.Бондарко. Л.: Наука, 1987. С. 5-39.

14. Бондарко А.В. Общая характеристика семантики и структуры поля таксиса // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. / Отв. ред. А.В.Бондарко. Л.: Наука, 1987. С.234-242.

15. Бондарко А.В. Темпоральность//Теория функциональной грамматики: Тем-поральность. Модальность / Отв. ред. А.В.Бондарко.-Л.: Наука, 1990. С.5-58.

16. Бондарко А.В. Основы функциональной грамматики: языковая интерпретация идеи времени. 2-е изд. - СПб.: Изд-во СПБГУ, 2001. - 258 с.

17. Бондарко А.В. К определению понятия «залоговость» // Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость / Отв. ред. А.В.Бондарко. -СПб.: Наука, 1991. С.125-141.

18. Бондарко А.В. Качественность. Вступительные замечания // Теория функциональной грамматики: Качественность. Количественность / Отв. ред. А.В.Бондарко. СПб.: Наука, 1996. С. 5-7.

19. Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка / Рос. академия наук. Ин-т лингвистических исследований. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 736 с.

20. Букатевич Н.И., Савицкая С.А., Усачева Л.Я. Историческая грамматика русского языка. Учеб. пособие для заоч. и вечер, отд-ний филолог, фак. унтов. Киев: Вища школа, 1974. - 309 с.

21. Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке// Семантические типы предикатов. М.: Наука, 1982. С. 7-85.

22. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка: Пер. с нем. М.: Издательская группа «Прогресс», 2000. — 528 с.

23. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография. Избранные труды. М.: Наука, 1977.-310 с.

24. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). Учеб. Пособие для студентов филол. специальностей ун-тов. 2-е изд. - М.: Высшая школа, 1972. - 613 с.

25. Воейкова М.Д., Пупынин Ю.А. Предикативная качественность // Теория функциональной грамматики: Качественность. Количественность. СПб.: Наука, 1996. С. 53-65.

26. Вострецова Г.Ю. Нераспространенный причастный атрибут в современном русском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1990. - 16 с. (и диссертация).

27. Вострецова Г.Ю. Связь лексико-семантических свойств глагола с синтаксической функцией нераспространенных действительных причастий / Гос. ком СССР по нар. образованию. Ун-т дружбы народов им. П.Лумумбы; (деп. в ИНИОН).-М., 1989.- 12 с.

28. Гак В.Г. Языковые преобразования. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.-768 с.

29. Гловинская М.Я. Многозначность и синонимия в видо-временной системе русского глагола. М.: Русские словари, Азбуковник, 2001. - 320 с.

30. Грабье (Грабе) В. О полупредикативной конструкции и второстепенной предикации // Языкознание в Чехословакии, 1956 1974. - М.: Прогресс, 1978. С. 232-254.

31. Грамматика русского языка / Под. ред. В.В.Виноградова. Т1. Фонетика и морфология. М.: Издательство АН СССР, 1960. - 719 с.

32. Ершова Н.К. Предложения со страдательными причастиями в функции вещественного компонента сказуемого: На материале естественнонаучного стиля речи: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Воронеж, 1993. - 25 с. (и диссертация).

33. Жизнь языка: Сборник статей к 80-летию Михаила Викторовича Панова / РАН. Ин-т рус.яз. им. В.В.Виноградова; Отв. ред. С.М.Кузьмина; Сост.: Л.А.Капанадзе. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 543 с.

34. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса. М.: Наука, 1973. -351с.

35. Золотова Г.А. Монопредикативность и полипредикативность в русском синтаксисе // Вопросы языкознания. 1995. №2. С. 99-109.

36. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. Изд. 2-е, стереотипное. -М.: Эдиториал УРСС, 2001а. 368 с.

37. Золотова Г.А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтакиса. 2-е изд., исправленное. М.: Эдиториал УРСС, 20016. -440 с.

38. Калакуцкая Л.П. Адъективация причастий в современном русском литературном языке. -М.: Наука, 1971.-227 с.

39. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 220 с.

40. Киселев В.Н. Синонимия отглагольных имен прилагательных и причастий в современном русском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1991. - 16 с. (и диссертация).

41. Князев Ю.П. Акциональность и статальность: их соотношение в русских конструкциях с причастиями на -н, -т. Miinchen: Otto Sagner, 1989. - 271 s.

42. Князев Ю.П. Синтаксическая деривация и части речи // Жизнь языка: Сборник статей к 80-летию М.В.Панова. М.: Языки славянской культуры, 2001. С. 88-92.

43. Крылова О.А., Максимов Л.Ю., Ширяев Е.Н. Синтаксис // Современныйрусский язык. СПб.: Изд-во «Лань», 2001. С. 592-829.

44. Крылова О.А. О нейтрализации в синтаксисе // Жизнь языка: Сборник статей к 80-летию М.В.Панова. М.: Языки славянской культуры, 2001а. С. 93-97.

45. Куайн У. Слово и объект. Перевод с англ. А.З.Черняк, Т.А.Дмитриев. М.: Логос, Праксис, 2000. - 386 с.

46. Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. М.: Наука, 1978.- 114 с.

47. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М.: Наука,1986.-157 с.

48. Лисина Н.М. Семантический потенциал действительных причастий / Моск. гос. пед. ин-т иностр. яз. им. Мориса Тореза (деп. в ИНИОН). М., 1985. -16 с.

49. Лисина Н.М. Функциональная характеристика действительных причастий в современном русском литературном языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1987. - 16 с. (и диссертация).

50. Лопатин В.В., Шелякин М.А. Морфология // Современный русский язык. -СПб.: Изд-во «Лань», 2001. С. 379-590.

51. Ляпон М.В. Предикативность // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 392-393.

52. Маслов Ю.С. Перфектность // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная. Локализованность. Таксис. Л.: Наука,1987. С. 195-209.

53. Маслов Ю.С. Введение в языкознание: Учебное пособие для филол. спец. вузов, 3-е изд., испр. - М.: Высш. шк., 1998. - 272 с.

54. Многоаспектность синтаксических единиц: Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. В.В.Бабайцева. М.: Mill У им. В.И.Ленина, 1993. -244 с.

55. Новиков Л.А. Избранные труды. Том I. Проблемы языкового значения. М.:1. Изд-во РУДН, 2001. 672 с.

56. Общее языкознание: Внутренняя структура языка. / Отв. ред. Б.А.Серебренников. М.: Наука, 1972. - 565 с.

57. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57 ООО слов / Под ред. чл. корр. АН СССР Н.Ю.Шведовой. - 18-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1986. -797 с.

58. Павлов В.М. Качественность и субстанциональная семантика // Теория функциональной грамматики: Качественность. Количественность. СПб.: Наука, 1996. С. 8-53.

59. Падучева Е.В. Идея всеобщности в логике и в естественном языке // Вопросы языкознания. 1989. №2. С. 15-25.

60. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-464 с.

61. Панов М.В. Позиционная морфология русского языка. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 225 с.

62. Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. М.: Наука, 1971. -230 с.

63. Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания. Гносеологические аспекты. -М.: Наука, 1977. 287 с.

64. Переходность и синкретизм в языке и речи: Межвузовский сборник научных трудов / Отв. ред. В.В.Бабайцева. М.: Изд-во «Прометей» МПГУ им. В.И.Ленина, 1991.-267 с.

65. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. 8-е изд., доп. -М.: Языки славянской культуры, 2001. - 544 с.

66. Покусаенко В.К. Переходные конструкции в сфере сложного и простого предложения // Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка. М.: МГПИ, 1988. С. 88-97.

67. Покусаенко В.К., Покусаенко А.Ю. Функция и семантика определительно-описательных конструкций // Переходность и синкретизм в языке и речи.

68. М.: Прометей, 1991.-267 с.

69. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. I II. - М.: Учпедгиз, 1958.-536 с.

70. Потебня А.А. Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1999. — 268 с.

71. Распопов И.П. Актуальное членение предложения (На материале простого повествования преимущественно в монологической речи). Уфа.: Башкирский гос. ун-т им. 40 - летия Октября, 1961. - 163 с.

72. Рассел Б. Исследование значения истины. Перевод с англ. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.-400 с.

73. Рассел Б. Человеческое познание. Его сферы и границы. Пер. с. англ. -Киев: Ника Центр, Вист - С, 1997. - 560 с.

74. Реформатский А.А. Мысли о терминологии // Современные проблемы русской терминологии / АН СССР. Ин-т рус. яз.; Отв. ред. В.П.Даниленко. М.: Наука, 1986. С. 163-198.

75. Русская грамматика / Под ред. Н.Ю.Шведовой. Т. I, II. М.: Наука, 1980.1492 с.

76. Русская грамматика: В 2-х т. / Отв. ред. К.Горалек. Praha: ACADEMIA, 1979. Т. 2. - 1093 с. (667-1093).

77. Сазонова И.К. Русский глагол и его причастные формы: Толково грам-матичекий словарь. - М.: Рус. яз., 1989. - 587 с.

78. Сазонова И.К. Семантический фактор формирования вторичного лексического значения / на материале страдательных причастий прошедшего времени совершенного вида: Автореф. дис. .канд. филол. наук. -М., 1975. 27 с.

79. Сазонова И.К. Семантический фактор в формировании вторичного лексического значения слова // Вопросы языкознания. 1971. №6. С. 99-108.

80. Селиверстова О.Н. Второй вариант классификационной сетки и описание некоторых предикатных типов русского языка // Семантические типы предикатов.- М.: Наука, 1982. С. 86-157.

81. Семантические типы предикатов / АН СССР. Ин-т языкознания; Отв. ред.

82. О.Н.Селиверстова. М.: Наука, 1982. - 364 с.

83. Сеше А. Очерк логической структуры предложения: Пер. с фр. / Вступ. статья В.М.Алпатова. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 224 с.

84. Смирнов И.Н. Семантика качественности и временная локализованность // Теория функциональной грамматики: Качественность. Количественность. -СПб.: Наука, 1996. С. 93-107.

85. Современный русский язык: Учебник: Фонетика. Лексикология. Словообразование. Морфология. Синтаксис. 3-е изд. / Л.А.Новиков, Л.Г.Зубкова, В.В.Иванов и др.; Под общ. ред. Л.А.Новикова. - СПб.: Изд-во «Лань», 2001.-864 с.

86. Способы номинации в современном русском языке. / Отв. ред. Д.Н.Шмелев. -М.: Наука, 1982.-296 с.

87. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М.: Наука, 1985. - 335 с.

88. Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения. (Семиологическая грамматика). М.: Наука, 1981.-360 с.

89. Степанов Ю.С. Индоевропейское предложение. М.: Наука, 1989. - 248 с.

90. Степанов Ю.С. Предикативность // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 393-394.

91. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Изд. 2-е испр. и доп. М.: Академический Проект, 2001. - 990 с.

92. Текучева Н.В. Явления переходности на уровне компонентов актуального членения // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. Ростов на/Д., 1992. С. 56-57.

93. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / АН СССР. Ин-т языкознания; Отв. ред. А.В.Бондарко. Л.: Наука, 1987.-347 с.

94. Теория функциональной грамматики: Темпоральность, модальность / А.В.Бондарко, Е.И.Беляева, Л.А.Бирюлин; АН СССР. Ин-т языкознания.;

95. Отв. ред. А.В.Бондарко. JI.: Наука, 1990. - 262 с.

96. Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость / А.В.Бондарко, Т.В.Булыгина, Н.В.Бахтин и др.; АН СССР. Ин-т лингвист, исслед. СПб.: Наука, 1991.-369 с.

97. Теория функциональной грамматики: Качественность. Количественность / Т.Г.Акимова, В.П.Берков, А.В.Бондарко и др.; РАН. Ин-т лингв, исслед.; Отв. ред. А.В.Бондарко. СПб.: Наука, 1996. - 263 с.

98. Толковый словарь русского языка: В 3 т. Т.З. / Под ред. проф. Д.Н.Ушакова. -М.: Вече, Мир книги, 2001.-672 с.

99. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие. М.: Аспект Пресс, 1999. - 334 с.

100. Философский словарь / Под. ред. И.Т.Фролова. 7-е изд., перераб. и доп. -М.: Республика, 2001. - 719 с.

101. Фортунатов Ф.Ф. О преподавании грамматики русского языка в средней школе // Избранные труды. Т. II. М.: Учпедгиз, 1957. С. 427-462.

102. Фурашов В.И. Полупредикативность как семантическое свойство обособленных членов предложения // Многоаспектность синтаксических единиц. -М.: Прометей, 1993. С. 204-216.

103. Чернышов В.И. Правильность и чистота русской речи. Опыт русской стилистической грамматики. Изд. 2-е, испр. и доп. Вып. 1-2. Вып. 2. Части речи. -Спб.: тип. М.Меркушева, 1915.-402 с.

104. Чеснокова Л.Д. Явления синкретизма в сфере членов предложения // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. Ростов н/Д, 1992. С.30-42.

105. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 1985. - 160 с.

106. Шанский Н.М., Тихонов А.Н. Словообразование. Морфология // Современный русский язык. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1981. 4.2. -256 с.

107. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. 3-е изд. - М.: Эдиториал1. УРСС, 2001.-624 с.

108. Шелякин М.А. Способы действия в поле лимитативности // Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализо-ванность. Таксис. / Отв. ред. А.В.Бондарко. — JL: Наука, 1987. С. 63-85.

109. Шрамм А.Н, Очерки по семантике качественных прилагательных. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1979. — 134 с.

110. Шевякова В.Е. Рема // Языкознание. Большой энциклопедический словарь.-М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 410.

111. Щерба JI.B. Очередные проблемы языковедения // Языковая система и речевая деятельность. Л.: Наука, 1974. С. 39-59.

112. Шигуров В.В. Типология употребления атрибутивных форм русского глагола в условиях отрицания действия. Саранск: Изд-во Мордовск. ун-та, 1993.-385 с.

113. Шигуров В.В. Типология употребления атрибутивных форм русского глагола в условиях отрицания действия: Автореф. дис. . докт. филол. наук.- Спб., 1994. 39 с. (и диссертация)

114. Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. Сборник / Отв. ред. Г.В.Валимова. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского университета, 1992. - 128 с.

115. Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка: Межвуз. сб. науч. тр./ Моск. гос. пед. ин — т им. В.И.Ленина; Редкол.: В.В.Бабайцева (отв. ред.) и др.. -М.: МГПИ, 1988 (1989). 132 с.

116. Языкознание в Чехословакии. Сборник статей 1956 1974; Под ред. А.Г.Широковой. - М.: Прогресс, 1978. - 464 с.

117. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева.- 2-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

118. Lyons J.A. Semantics, vol. 1-2 Cambridge - L. - N.Y. - Melbourne Cambridge University Press, 1977. - 897 p.

119. Vendler Z. Verbs and Times I I Linguistics in Philosophy. New York, Cornell University Press, 1967.-P. 97-121.