Генетическая характеристика лексико-семантического поля "судьба, счастье, удача" в русском языке

Урбанович, Галина Ивановна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Генетическая характеристика лексико-семантического поля "судьба, счастье, удача" в русском языке

Год: 2007
Автор научной работы: Урбанович, Галина Ивановна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Генетическая характеристика лексико-семантического поля "судьба, счастье, удача" в русском языке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Генетическая характеристика лексико-семантического поля "судьба, счастье, удача" в русском языке"

На правах рукописи

003055ЭЬ>а

УРБАНОВИЧ Галина Ивановна

ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ «СУДЬБА, СЧАСТЬЕ, УДАЧА» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2007

003055969

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Научный руководитель доктор филологических наук

Ж.Ж. Варбот

Официальные оппоненты доктор филологических наук

профессор Т.И. Вендина

кандидат филологических наук Е.И. Якушкина

Ведущая организация Московский государственный областной

университет

ьо

Защита состоится « » 2007 года в ц часов на заседании

диссертационного совета Д. 501.001.19 в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 119992, г. Москва, МГУ, Ленинские горы, 1 корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке 1 корпуса гуманитарных факультетов МГУ им. М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан « » 2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук профессор

Е. В. Клобуков

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Ориентация современных лингвистических исследований на анализ систем различных языковых уровней определила актуальность изучения лексических фактов как составляющих лексико-семантических полей. В последние десятилетия анализ лексико-семантических полей был тесно связан с освещением проблемы языковой картины мира. В то же время неоднократно отмечалась ранее (О.Н. Трубачев, В.М. Мокиенко, А.Д. Шмелев, Анна А. Зализняк) и особенно акцентировалась в работах Ж.Ж. Варбот диахроническая сложность семантических полей как отражений языковой картины мира. Последним автором подчеркивается необходимость различения языковой картины мира и картины мира этноса (представлений об определенном фрагменте действительности) на том или ином хронологическом этапе.

Генетико-диахронический аспект анализа недостаточно учитывался в существующих работах по семантическим полям. Именно поэтому, в силу своей острой актуальности на современном уровне исследования лексики языка, данный аспект избран темой диссертационного исследования. Генетический анализ лексики предполагает определение набора этимологических гнезд, порождающих лексику исследуемого поля, выделение мотивационных моделей, которые включили слова гнезд в состав поля, а также исследование моделей в динамическом аспекте (определение степени их устойчивости / неустойчивости). Организующим началом при решении этих вопросов является выделение мотивационных моделей, что предполагает исследование как этимологически «прозрачной» лексики (ее принадлежности к определенным этимологическим гнездам), так и выработку толкований этимологически «темных» лексем с опорой на выявленные модели. Сопоставление лексики внутри каждой модели является основой для диахронической характеристики моделей и непосредственно выводит исследователя на проблему отражения в языковой картине мира (в лексике определенного хронологического уровня) картины мира этноса. В этом последнем аспекте исследование сближается с проблематикой этнолингвистики (Е.Л. Березович, Т.В. Леонтьева, М.Э. Рут, С.М. Толстая).

Объектом исследования в диссертационной работе является русская лексика со значениями судьбы, счастья, удачи. Выбор подобного объекта исследования обусловлен высокой ценностной значимостью категорий судьбы, счастья для русского языкового сознания. При этом объединение в одно лексико-семантическое поле слов со значениями судьбы, с одной стороны, и слов со значениями счастья, удачи, с другой стороны, имеет языковые основания, так как даже предварительное знакомство с лексикой, отражающей понятие счастья, обнаруживает теснейшую связь этого понятия с представлением о судьбе как о силе, посылающей счастливую долю человеку. Синкретизм значений 'судьба' и 'счастье' отражается в многозначности соответствующих лексем (наличии у слова обоих значений), в их функционировании в синонимичных контекстах (ср., например, употребление лексемы счастье в значении 'судьба, доля': такое уж мое счастье). Показательно частотное для диалектной фразеологии употребление лексемы

судьба в значении 'счастье, удача', а слова счастье в значении 'доля, участь': диал. судьбы не въЪсодитъ 'не дождаться счастья, хорошей жизни' (селигер.), диал. к судьбе получаться 'удачно складываться' (карел.), диал. счастье попало плохое 'о несложившейся судьбе' (калуж.). То же самое в пословицах (Всякому своё счастье (= 'судьба'); в чужое счастье не зайдёшь), в свадебных причитаниях {Ты скажи, скажи мне, матушка родная, ты каким меня счастьем наделила?). Такие семантические пересечения, несомненно, отражают особенности восприятия данных категорий носителями языка и поэтому заслуживают пристального внимания.

Понятия «судьба», «счастье» и способы их языкового воплощения неоднократно становились предметом исследования в работах, выполненных в рамках различных лингвистических направлений — логического анализа языка, лексической семантики, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, лингвистического анализа художественного текста (Н.Д. Арутюнова, С.Г. Воркачев, Анна А. Зализняк, В.В. Колесов, Т.В. Радзиевская, О.Г. Ревзина, Л.Б. Савенкова, E.H. Сергеева, JI.O. Чернейко, А.Д. Шмелев). Давнюю традицию, восходящую к работам А.Н. Афанасьева, A.A. Потебни, имеют исследования категорий «судьба», «доля», «счастье» в традиционной культуре славян, в фольклоре. В настоящее время тема судьбы, доли в народной культуре также привлекает внимание многих исследователей (А.К. Байбурин, А.Ф. Журавлев, М.Л. Ковшова, С.Е. Никитина, O.A. Седакова, С.М. Толстая, Е.И. Якушкина). Таким образом, существует значительное количество работ, посвященных концептам судьбы, счастья и их языковой интерпретации. Выполнены они, однако, чаще всего на материале одной сферы языка (например, сферы литературного языка или языка фольклора) и для одного хронологического уровня, хотя многими исследователями и отмечается противоречивость выявляемой языковой картины мира, которую Ж.Ж. Варбот считает прямым отражением диахронической мозаичности семантического поля.

Актуальность диссертационной работы состоит в применении диахронического подхода при анализе языковых единиц, составляющих лексико-семантическое поле. Такой подход отвечает современной тенденции в отечественной лингвистике, заключающейся в стремлении описать объект в динамике, во всех его изменениях. Это особенно актуально для семантических полей как лексических систем. Кроме того, сведения об отражении в сознании говорящего представлений о судьбе и счастье, полученные в ходе анализа принципов номинации, представляют интерес в рамках актуального на сегодняшний день антропологического направления в лингвистике.

Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что на базе исследования фактов национального языка в различных формах его функционирования (литературной, жаргонной, диалектной) впервые воссоздается целостная мотивационная структура лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача», впервые анализируются его генетические (этимологические) истоки и диахронические изменения как отражение устойчивости / изменчивости соответствующего фрагмента русской языковой картины мира. Материал русских говоров и жаргонов в значительной степени

конкретизирует реконструируемый фрагмент русской языковой картины мира. При этом, имея определенные отличия от картины мира, воплощенной в литературном языке, диалектная и жаргонная языковые картины мира, безусловно, тесно с ней связаны и отражают те же характерные черты национального сознания.

Материал исследования собран путем сплошной выборки из различных словарей. Литературная лексика представлена материалом Академического словаря русского языка в 17-ти томах, Толкового словаря русского языка Д.Н. Ушакова, Словаря русского языка С.И. Ожегова (частично). Значительный по объему корпус диалектных лексем был собран методом фронтального просмотра словарей новгородских, подмосковных, уральских, донских, алтайских, карельских, пермских, вологодских, ярославских, сибирских, брянских, забайкальских говоров, говоров Селигера, а также обобщающего Словаря русских народных говоров. Диалектный материал дополнялся лексемами, содержащимися в Толковом словаре живого великорусского языка В.И. Даля. Жаргонизмы отбирались по Большому словарю русского жаргона. Использовались также исторические словари: Словарь русского языка Х1-ХУП веков (частично), Словарь древнерусского языка XI—XIV веков (частично), Материалы к словарю древнерусского языка И.И. Срезневского, Словарь русского языка XVIII века (частично). Помимо словарного лексического и фразеологического материала, к анализу привлекались художественные и публицистические тексты, в том числе и тексты интернет-изданий, а также паремийный материал.

Предметом исследования диссертационной работы являются мотивационная структура лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача» в ее динамике и гнездовой состав поля.

В данной работе поле рассматривается в плане генезиса и динамики. С генетической точки зрения, поле характеризуется наличием воспроизводимых семантических моделей, базирующихся на определенном наборе этимологических гнезд. Отсюда цель работы — выявление принципов номинации судьбы, счастья удачи в русском языке, фиксация гнезд, пополняющих поле, и описание степени динамики / стабильности представлений о судьбе, счастье, удаче в языке.

Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач:

— определение исконно русского лексического состава поля, выявление всех этимологических гнезд, порождающих слова со значением судьбы, счастья, удачи, и определение места данных слов в гнездах (их частеречного состава и словообразовательных связей лексем внутри гнезда);

— фиксация заимствований с исследуемой семантикой;

— описание моделей первичной мотивации для исконных и заимствованных слов со значениями 'судьба', 'счастье', 'удача';

— этимологизация лексем рассматриваемого поля с неясной внутренней формой;

— представление хронологической характеристики лексико-семантического поля судьбы и счастья.

Основными методами, используемыми в диссертационной работе, являются методы этимологического, словообразовательного и историко-семантического анализа (метод выделения мотивационных моделей).

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что его основные идеи и результаты могут быть использованы для углубления мотивационного аспекта этимологических и лингвогсультурных исследований (особенно в их диахронической направленности). Представлены этимологические решения для некоторых диалектных и жаргонных слов с затемненными структурой и семантикой. В некоторых случаях уточнены уже известные этимологии.

Практическая значимость диссертационной работы определяется возможностью использования ее материалов и результатов в преподавании вузовских курсов лексикологии, диалектологии, в спецкурсах и спецсеминарах по этимологии, исторической лексикологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Полный анализ лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача» в русском языке возможен только при использовании языкового материала всех сфер русского языка на нескольких хронологических этапах. Для автохтонной лексики со значениями 'судьба', 'счастье' выявлено двадцать восемь мотивационных моделей.

3. Заимствования, пришедшие в русский язык с семантикой, отличной от семантики рассматриваемого поля, развивают значения судьбы и счастья в большинстве случаев по мотивационным моделям исконной лексики, т.е. семантическое освоение заимствований идет по русским мотивациям. В одном случае у заимствования фиксируется уникальная мотивационная модель, сложившаяся на русской почве, но не представленная автохтонной лексикой.

4. Модели первичной мотивации, выделенные на материале «прозрачной» лексики со значениями судьбы и счастья, были использованы при этимологизации «темных» слов исследуемого лексико-семантического поля.

жизни. Новой характеристикой соответствующего фрагмента русской языковой картины мира следует считать и способность человека противостоять судьбе, выбирать судьбу, влиять на свое счастье, свою удачу, воплощенную на языковом уровне в ряде лексем и фразеологизмов. Вместе с тем устойчивость данного фрагмента языковой картины мира на языковом уровне выражается в сохранении унаследованной лексики, в продолжении действия архаичных моделей, в их пополнении новыми лексическими единицами и в проявлении древней семантики в сочетаемости слов. На внеязыковом уровне старые модели представлены в виде суеверий, примет и т.п. Стабильны представления, связанные с верой в магическую природу судьбы, в ее предопределенность, предсказанность, неотвратимость. Устойчивы также представления о судьбе и счастье как о доле, доставшейся во владение, и о счастье как о прибытке, прибыли.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования изложены в докладах на II Международном конгрессе исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (Москва, 2004), на Международной научной конференции «Русский язык и славистика в наши дни» (Москва, 2004), на Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2005» (Москва, 2005), на научной конференции «Ломоносовские чтения» (Москва, 2005). Работа прошла апробацию на заседании кафедры русского языка филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

По теме диссертации опубликовано 6 научных работ, в том числе 3 статьи и 3 тезисов.

Структура работы. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения и справочного аппарата.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

ВВЕДЕНИЕ посвящено некоторым теоретическим вопросам: рассмотрены понятие лексико-семантического поля и особенности его трактовки в работах этимологической направленности, указаны некоторые характерные черты поля судьбы и счастья в сравнении с другими полями. Обоснованы актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы. Определены цели, задачи и методы исследования, описана структура диссертации.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ («Модели первичных мотиваций») выделены первичные мотивационные признаки для исконной лексики со значениями судьбы, счастья, удачи. Определено, что исследуемая семантика формируется по двадцати восьми мотивационным моделям. Мотивационные модели иллюстрируются помимо лексем фразеологизмами, формулами благопожеланий, пословицами, поговорками, чья семантика также формировалась по данной схеме семантического перехода. Рассматриваются и лексемы со значениями 'несчастье', 'неудача', когда они подтверждают существование той или иной мотивационной модели, дополняют, конкретизируют ее.

Следует отметить, что, несмотря на пересечения значений 'судьба', 'счастье', 'удача', в целом исследуемому лексико-семантическому полю свойственно довольно четкое разделение мотивационных моделей на две группы. К первой группе относятся модели, по которым происходит номинация понятия «судьба». Вторую группу составляют модели номинации понятий «счастье», «везение», «удача». Наличие среди лексики, относящейся к моделям первой группы, слов со значениями 'счастье', 'удача', 'везение' — результат дальнейшего семантического развития лексем. При этом, если хронологически более ранние модели могут включать в себя лексику как с семантикой судьбы, так и с семантикой счастья (производной от семантики судьбы), то на современном хронологическом отрезке модели «специализируются»: случаи мотивированности понятий «судьба» и «счастье» по единой семантической схеме редки1. Данный факт объясняется содержанием понятия, лежащего в основе номинации. Значения 'красота', 'сила', 'веселье', 'легкость', например, трактуются однозначно положительно и поэтому могут быть производящей базой для семантики счастья, удачи, но не судьбы (как понятия более широкого, включающего в себя и положительные, и отрицательные характеристики).

Выделенные модели по содержанию можно условно разделить на группы. Мотивационные модели понятия «судьба» указывают на сущность (или содержание) судьбы, способ обретения (или путь к обретению) судьбы и источник сведений о судьбе. Значимыми аспектами счастья (удачи, везения), если судить по моделям первичной мотивации, являются содержание счастья и факторы, определяющие его получение, а также, возможно, и способы обретения счастья.

Сущность / содержание судьбы раскрывается, прежде всего, через уподобление судьбы доле, части, выделенной человеку высшими силами (мотивационная модель 'часть' —» 'судьба': диал. дел, лит. доля, лит. жребий, диал. полоса, диал. полоска выпала (новг.), лит. удел, др.-рус. часть). В данном случае можно, однако, говорить и о единстве до некоторой степени содержания и способа обретения судьбы: процесса (наделение судьбой) и результата (жизненная доля).

Судьба определяет содержание жизни человека, его жизнь приравнивается к доставшейся судьбе, отсюда появление схемы семантического перехода 'жизнь' —* 'судьба' (диал. жизнь, житьё (арх.), жира (олон., вологод., заонеж.). Судьба представляется далее дорогой, которую суждено человеку пройти (модель 'дорога' —» 'судьба': диал. дорога (урал.), просторен, линия, диал. нет кому-либо линии (пек.).

1 Исключение составляет, например, модель 'порядок, упорядоченность' —► 'судьба, счастье', которая включает в себя как лексику со значением 'судьба' (диал. рядить 'предопределять (о судьбе)' (карел.), так и лексику со значением 'счастье' (диал. лад 'удача' (акчим.), ладить 'везти' (карел.). Ср. также диалектизм прочище 'рок, судьба' (пудож., олон.) с развитием семантики судьбы из первичного 'польза, выгода' через промежуточное 'будущий успех, счастье, которое прочат в будущем'.

Предопределенность судьбы уже в момент рождения обусловливает невозможность для человека в дальнейшем изменять что-либо в своей судьбе. Именно поэтому судьба ассоциируется с физической несвободой, помехой свободному движению, связанностью движений, скованностью, пленом (модель 'несвобода, препятствие'—> 'судьба': диал. связка (забайкал.), диал. судьба притянула (карел.), диал. заколодило (вологод., арх., смол.), судьба придёт — по рукам свяжет, лит. от судьбы не уйдёшь, лит. быть игрушкой в руках судьбьГ). Та же идея несвободы воплощается с помощью метафоры судьбы как тяжелой, мучительной ноши, «своего» креста, от которого нет избавления (семантический переход 'посланное Богом испытание' —» 'судьба': лит. крест, нести свой крест, это мой крест, тяжёл крест, да надо несть).

В поле судьбы, счастья присутствуют модели, которые указывают на способ обретения судьбы. Судьбу нарекают, определяют словом (модель 'сказанное'—» 'судьба': лит. рок, диал. роковйна (омск.), лит. предречь судьбу), предопределяют (модель 'предопределенное, запланированное' —> 'судьба': разг. запрограммировать свою судьбу, лит. предопределение, диал. попередйть (арх., вологод., костром., новг.). Человек получает судьбу как решение суда, приговор (модель 'суд, приговор' —»'судьба': судьба, приговор судьбы). Судьба может быть результатом встречи с кем-либо (модель 'встреча' —* 'судьба': диал. встреча (псков.), диал. встретиться (псков.), диал. нестрешной (брян.) или следствием некоторых случаев, событий (модель 'событие' —» 'судьба': др.-рус. прнключан, др.-рус. прнлучан). Фактором, влияющим на судьбу, является определенное положение небесных тел (модель 'воля звезд, планет' —> 'судьба': прост, планида, прост, планета, лит. звезда, лит. так распорядились звёзды (планеты). Судьба может быть обретена как результат в азартной игре (модель 'игра в карты, азартная игра' —> 'судьба': разг. как карты лягут, разг. как фишки выпадут, разг. так масть легла, диал. карта валится (перм.).

Источниками сведений о будущей судьбе человека являются колдовство и гадание (модель 'колдовство'—► 'судьба': ст.-рус. кобь, др.-рус., р.—ц.-сл. къшь, диал. чара (новг.). Вместе с тем, колдуя, гадая, человек не только узнает будущую судьбу, но и влияет на нее, поэтому магические действия — это одновременно и способ обретения судьбы.

Содержание понятия «счастье» раскрывается в моделях, где рассматриваемая семантика мотивируется значениями 'часть, доля' (лит. счастье, диал. полосйть, ст.-рус. почастнтнся), 'польза' (диал. годьё (смол.), диал. сгода, диал. корыстной (печор.), ст.-рус. прнгодство), 'накопление', 'выгода', 'прирост', 'приплод' (жарг. жир, диал. дворйть (вологод.), диал. навалуха (арх.), диал. подволочь (карел.), диал. поддднить (урал.), диал. прископйться (карел.), диал. повода (карел.), диал. спорынья, диал. набобйть (влад.), жарг. переть). Очевидно, отождествление счастья с материальным достатком, прибылью, прибытком следует признать основополагающей чертой данного фрагмента русской языковой картины мира.

Представление о счастье как об особом эмоциональном состоянии определяет появление мотивационных моделей, где в качестве первичных значений выступают значения 'блаженство' (лит. блаженство), 'веселье',

'радость' (диал. весёлый (псков.), диал. твой бог в дуды играет (смол.). Выявляется семантическая (содержательная) близость понятий «счастье» и «добро» (модель 'добро, милость' —» 'счастье, удача': диал. добрый (печор.), диал. милостиво (урал.), «надежда» (модель 'надежда, вера' —► 'счастье, удача': простореч. авоська), «легкость» (не-трудность, не-тяжесть) (модель 'легкость, отсутствие тяжести, трудности' —* 'счастье, удача': диал. лёгкий (карел.), диал. пожелание удачи легче пуха (дон.), лит. (у кого) лёгкая рука). Далее, содержание понятия счастья в русском языке может раскрываться с помощью метафоры райской жизни (модель 'рай, жизнь как в раю' —»■ 'счастье, удача': диал. рай (влад.), лит. быть на седьмом нёбе от счастья).

Факторами, влияющими на получение счастья / удачи / везения, являются качества человека — скорость, проворство, ловкость, физическая сила (модель 'скорость, быстрое движение' —► 'счастье удача': диал. бойкий (карел.), диал. снажндй (новг.), диал. воровий (забайкал.), др.-рус. сл&-ъ), а также приятный внешний вид, красота (модель 'внешний облик, красота' —> 'счастье, удача': диал. видный (псков.), жарг. кучерява, жарг. кучерява улыбается). Для достижения счастья, удачи необходима определенная обстановка — подходящие условия, благоприятный момент времени, отсюда мотивационные модели 'благоприятные условия' —* 'счастье' (диал. ветер в спину (псков.), диал. ветер сзади (калуж.), диал. тёплый ветер (смол.) и 'хорошее, благоприятное время' —* 'счастье' (лит. благоденствие, диал. время (курск.), др.-рус. члсъ). Получению удачи, счастья способствует соответствие месту, времени, мере, образцу (модель 'быть кстати, к месту' —» 'повезти, удаться': диал. пристатйться (карел.), диал. постатйть (карел.). Возможно, к моделям, указывающим на путь достижения счастья, удачи, следует отнести модель, по которой семантика счастья, удачи развивается на основе первичных значений 'порядок', 'упорядоченность', 'установление очередности' (диал. лад (акчим.), жарг. ладка, диал. ладить (карел.). Формирование значений счастья, удачи в русском языке происходит также на основе идей меткого попадания (модель 'попадание в цель' —* 'счастье, удача': диал. впакаться (псков.), диал. лунуть (перм.) и удачной хозяйственной деятельности, прежде всего охоты, рыбалки (модель 'удача на охоте, в рыбной ловле' —> 'счастье, удача': жарг. клевать, диал. лача (псков.), пожелание удачи ни пуха ни пера). Очевидно, можно считать, что данные мотивационные модели указывают на способ достижения счастья.

Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ («Гнездовая характеристика лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача. Заимствования») дается набор гнезд исконной лексики поля, определяются типы структурных соотношений производных слов. Необходимость гнездового анализа лексем (раздел 2.1) диктуется тем, что распределение лексем только по семантическому признаку (по типам первичной мотивации) не дает представления о семантической потенции отдельных корней, поскольку значения судьбы, счастья и удачи у однокоренных слов могут формироваться по разным моделям (это объясняется многозначностью основы). Разные значения одной основы становятся первичной мотивацией разных моделей (например, корни !*зрог—, *уе£1-

/ *\юс1- /*уас!-). О высокой продуктивности корня свидетельствуют многочисленность производных, сохраняющих семантику судьбы / счастья (например, гнезда *йа-, *гок—, и возобновление семантики

судьбы и счастья в лексемах разных хронологических уровней (гнездо *god—). Наиболее продуктивными в плане генезиса семантики судьбы и счастья являются гнезда *с!а-, *1ик— / *1ис-, *гок- / *гёк-, *йрё- / *ярог-, *\ег—.

Слова с этими корнями в современном русском языке составляют ядро лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача», при этом лексемы с исследуемой семантикой имеются как в литературном языке, так и в других сферах языка (в диалектах, жаргонах). Отметим гнездо *рег-1*рьг—, также представленное значительным количеством слов. Семантика удачи у данной основы развивается только в жаргонах.

Анализ частеречной принадлежности лексем, обозначающих судьбу и счастье, показывает, что наиболее часто семантика рассматриваемого поля впервые в этимологическом гнезде возникает у имен существительных. Глагол как начальная ступень развития исследуемой семантики в гнезде занимает второе место по частотности после существительного. Наконец, прилагательные и наречия в подобном качестве выступают сравнительно редко. Преобладание существительных как первого этапа в истории формирования лексико-семантического поля объясняется, очевидно, преимущественной значимостью собственно судьбы как действующего, определяющего начала в жизни человека, ср. олицетворение судьбы в традиционной культуре славян, ее представление в виде мифологического персонажа, наделяющего людей той или иной жизненной долей. Что касается существительных со значением счастья, то категориальное значение имени выражает представление о счастье как об объекте, предмете обладания.

В разделе 2.2 данной главы рассматриваются типы структурных соотношений производных слов (возможные парадигматические варианты, цепочки производных слов, цепочки с разветвлением, разноструктурные параллельные образования от разных (хотя и однокоренных) производящих основ.

Заимствованная лексика в разделе 2.3 анализируется с точки зрения определения языка-источника, времени появления слова в русском языке и «встраивания» лексической единицы в семантическое пространство исследуемого поля (для заимствований, которые пришли в русский язык с семантикой, отличающейся от семантики рассматриваемого поля, определяется модель семантического перехода к значениям судьбы, счастья, удачи на русской почве).

Иностранная лексика заимствовалась в соответствии с актуальными для того или иного периода времени языковыми контактами. В праславянский период заимствуется древнеиранская лексика (рай). Эпоху Древней Руси характеризуют заимствования из старославянского, тюркских языков (др.-рус. вложены», др.-рус. алафа). В петровскую эпоху поле судьбы и счастья пополняется романизмами (фатум, фортуна, авантаж, азарт, шанс). Наконец, в двадцатом веке в русский язык входят английские лексемы (лак).

Обращает на себя внимание преобладание среди заимствованной лексики диалектизмов и жаргонизмов (выть, талан, шанег(, вант, вахт, пай, хабар и др.). Заимствования легко проникают в диалектную, жаргонную речь, а далее и в просторечие (лафа, фарт, планида) в силу некодифицированности этих пластов языка. Литературные фатум, фортуна изначально являлись частью книжной культуры эпохи Петра I. Принадлежностью к книжному стилю характеризуются и заимствованные древнерусским языком церковнославянизмы крест, блаженный. Для заимствованных слов с исследуемой семантикой в русском языке характерно различие в наборе значений при функционировании лексемы в двух или нескольких слоях языка. Так, лексема рай, присутствуя и в литературном языке, и в диалектах, развивает значение 'счастье, удача' только в диалектах. Большая образность, метафоричность, экспрессивность диалектной речи обусловливают активность процесса образования новых значений у общелитературных (в том числе и заимствованных) слов в говорах.

Отмечается различная степень освоенности заимствований русским языком. Под освоенностью понимаются формирование семантики, не свойственной лексеме в языке-источнике, наличие у заимствования производных, образованных по русским словообразовательным моделям. Первую категорию заимствований составляют лексемы, обладающие семантикой судьбы, счастья в языке-источнике и перенесшие эту семантику на почву русского языка. Такие лексемы морфологически освоены русским языком и, как правило, имеют незначительное количество производных. Это слова азарт, бахт, блаженный, фатум, фортуна, шанс, талан. Выделяется жарг. (молодежи.) хэппи, которое, не приобретя грамматических признаков «русскости», пополняет собой группу несклоняемых иноязычных прилагательных.

Вторая, более многочисленная, группа заимствований получает значения судьбы, счастья, удачи уже в русском языке. Формирование данных значений в лексемах авантаж, барыш, вант, вантаж, выть, крест, лафа (лаха, лахва), линия, пай, планида, потрафйться, рай, хабар, фарт происходит на основе семантики, присущей слову в языке-источнике и сохраненной на почве русского языка. Следует отметить также особую слообразовательную потенцию данных лексем, вплоть до способности образовывать обширные гнезда однокоренных слов, как, например, у лексемы пай (пайть, пайстый, запайть, запайка и т.д.) (семантика счастья при этом сохраняется у всех производных). Для данной категории иноязычных слов вторичная семантика судьбы и счастья развивается в большинстве случаев по мотивационным моделям исконно русской лексики. Наиболее востребованной оказывается модель 'получение, прибыль' —> 'счастье, удача' (авантаж, барыш, вант, вантаж, лафа (варианты лаха, лахва), хабар), что подтверждает статус данной модели как наиболее продуктивной в рассматриваемом поле. По мотивационной схеме 'часть, доля'—» 'судьба, счастье' значение судьбы, счастья получают лексемы выть, пай. По одной лексеме за счет заимствований прибавляют семантические

модели 'дорога, путь' —* 'судьба' (линия), 'попадание в цель' —» 'счастье, удача' (потрафйться), 'удача на охоте' —* 'счастье, удача' (фарт).

Наряду с семантическим развитием заимствованых лексем по исконно русским моделям следует отметить и появление новой для русского языка модели первичной мотивации. Для жарг. далай 'удачливый, счастливый человек' (< монг. далай) уже на почве русского языка восстанавливается уникальная мотивационная модель, не представленная русской лексикой: 'большой' —» 'хороший' —* 'удачливый, счастливый' (возможно, 'могущественный, важный' —> 'удачливый, счастливый').

ТРЕТЬЯ ГЛАВА («Опыт этимологизации «темных» лексем в лексико-семантическом поле «судьба, счастье, удача») содержит этимологические решения для некоторых «темных» лексем поля, полученные с опорой на модели семантических переходов в этимологически «прозрачной», однозначно толкуемой лексике. Выявленные мотивационные модели являются базой для предложенных в работе семантических реконструкций диалектизмов и жаргонизмов вячить (вячеть), выдрать, далай, кошель, лунуть, тох (некоторые более «прозрачные» случаи рассмотрены в Главе 1).

Диал. лунуть (перм.) 'повезти' в ходе этимологизации было отнесено к гнезду *1ик— / *1ис- (слова этого гнезда широко представлены в поле судьбы и счастья). Форма лунуть может быть следствием выпадения в лукнуть звука к (праслав. *1икпдй > *1ипдИ; *к перед *п выпадает по аналогии с *с1 в сочетаниях *с1п). При допущении родства с диал. лукнуть в значении 'бросить, отбросить в сторону' (яросл., астрахан.) и лукать 'метать камни из пращи, попадать в цель' (сарат., астрахан.), 'кидать, бросать что-либо' (вят., влад., перм., тамб., ряз., рост., урал., оренб., астрахан.) для лунуть восстанавливается семантическая модель 'попадание в цель' —» 'удача, везение'. Данная модель является достаточно продуктивной в поле судьбы и счастья на современном этапе (ср. диал. упакать (в кого, во что) 'угодить, уноровить, попасть' (пек., твер.), впакаться (упакаться) 'посчастливиться, оказаться удачным' (пек.); диал. потрафлять 'попадать в цель' (смол.), потрафйться 'выпасть на долю, довестись, оказаться возможным, удаться, посчастливиться, повезти' (урал.). На основе вышеизложенного можно опровергнуть представленную в Этимологическом словаре славянских языков (ЭССЯ)2 этимологию др.—рус. лунутн 'выстрелить', рус. диал. лунуть 'выстрелить', с-хорв. лун ути 'грянуть, ударить', ст.-чеш. 1ипМ 'гнать' как восходящих к прасл. *1ирп(К1

Жарг. вячить (вячеть) 'иметься, быть в наличии', 'нравиться', 'есть, принимать пищу, везти в делах' сопоставляется с др.-рус. в а чин 'больший по степени проявления признака', 'старший по положению', 'старший по возрасту', др.-рус. влче 'больше, сильнее' и лит. вящий 'больший, более сильный'. Отсюда предполагаемое первичное значение корня —

'прибавлять в объеме, количестве, силе, становиться больше, выше,

2 Этимологический словарь славянских языков: Праславяиский лексический фонд. Отв. ред. О.Н. Трубачев. Т. 16. М., 1990. С. 175.

интенсивнее'. Учитывая, что на основе семантики увеличения, прибавления, усиления значение 'удача, везение' продуцируется у значительного количества лексем рассматриваемого поля (ср., например, диал. бытнёть 'толстеть, полнеть' (рус. сев.), бытйтъ 'везти' (рус. сев.); др.-рус. успорпгп 'увеличить, умножить, сделать успешным', диал. спорынья, спорина, спорость 'успех, удача, выгода, прибыль, прок, рост'), для глагола вячить (вячеть) также можно предполагать семантический переход 'прибавлять в объеме, увеличиваться' —> 'везти, удаваться'. Производностью от 'становиться больше, увеличиваться, расти' объясняются и семантика обладания, наличия в глаголе вячить, а также значения 'нравиться' ('прибавлять в объеме, увеличиваться' > 'быть удачным, хорошим' > 'вызывать положительные эмоции') и 'есть, принимать пищу' (< 'прибавлять в объеме за счет пищи').

Диал. безл. выдрать 'благополучно завершиться' (олон.), 'повезти, удаться, посчастливиться' (нижегор.) имеет легко идентифицируемый корень, однако неясна семантическая схема, по которой происходит формирование у слова семантики везения. При семантической реконструкции лексемы представляется возможным опереться на одну диалектную семантическую параллель. В говорах Селигера фиксируются глаголы вырываться 'иметь место, быть, случаться' и вырваться 'случиться, выдаться, выпасть'. Для данных лексем следует предполагать семантическую цепочку 'отделиться рывком, силой, оторваться' —> 'выделиться, вычлениться' —► 'случиться'. Далее, закономерна оценка произошедшего события, случая как удачного или неудачного: ср. диал. у рыв 'несчастье, беда (то, что нарушило, прервало обычное, нормальное течение жизни)' (арх.), болг. върви ми / не ми върви 'мне (не) везет', болг. ден, в който ми върви 'счастливый день'. Семантический переход 'случиться, произойти —> 'повезти, посчастливиться' / 'не повезти' регулярен в поле судьбы и счастья: ср. ст.-рус. получиться 'случиться, приключиться, достаться, выпасть на долю, посчастливиться' и др.-рус. прилучай 'случай, стечение обстоятельств, происшествие, несчастье, несчастный случай, судьба'.

Можно допустить, что и корень -дер- / -др~ с аналогичным первичным значением также способен развивать семантику счастья по схеме 'отделиться рывком, силой, вырваться' —* 'вычлениться' —► 'повезти' с промежуточным значением ""случиться, произойти, иметь место'. К возможности развития противоположной семантики в гнезде драть — семантики неудачи — ср. диал. выдернуло 'дернуло (что-либо сделать)' (вят.). Ср. также о неудачном поступке, слове: черт дёрнул, нелёгкая дёрнула.

Развитие семантики неудачного хода событий, неудачи, плохой судьбы в диал. большой кошель 'большое затруднение, беда' (пек.), дело кошель 'дело плохо' (Воронеж.) можно объяснить восприятием кошеля как меры, части чего-либо, емкости, которой что-либо отмеряют (ср. др.-рус. кошь 'корзина, мера объема сыпучих тел'). Семантический переход 'корзина' 'мера, отмеренное' —► 'беда, неудача, плохая судьба' (буквально «отмерили кошель счастья /несчастья») в таком случае расценивается как частный случай весьма продуктивной модели 'часть, доля' —► 'судьба, счастье

(несчастье)'. Вместе с тем возможно предположить также и народноэтимологическое осмысление слова кошель под влиянием другой семантической модели рассматриваемого поля. После падения редуцированных др.-рус. кошь (с этимологическим [о] в корне) 'корзина, плетеный улей, мера объема сыпучих тел' совпало по звучанию с р.-ц.-слав. къшь 'судьба' (модель 'чох как вещая примета, гадание' —► 'судьба'; родств. *kyxati, *kbxngti, *h>siti). Значение 'жребий, судьба', присущее ц.-слав. къшь, при этом не было забыто: ср. др.-рус. кошнтнся 'метать жребий, в частности, при выделении земельных паев, долей', прокъшнтн 'победить при метании жребия'. Результатом совпадения звучания къшь 'жребий, судьба' и коши 'корзина', генетически не являющихся родственными, и стало, вероятно, развитие значений 'плохая судьба, несчастье' в выражениях большой кошель и дело кошель (в дальнейшем семантика судьбы поддерживается и под влиянием продуктивной модели 'часть' —► 'судьба'). Диал. прикошелять 'напустить порчу, сглазить' (карел.) и диал. прикошливый 'имеющий увечья' (карел.) свидетельствуют о сохранении архаичной семантики гадания, колдовства, унаследованной от къшь.

Два следующих слова, рассматриваемых в данной главе, являются заимствованиями.

Для жаргонизма тох 'удобный случай, подходящий момент (для совершения кражи), крупный, солидный куш, удача, везение' можно выдвинуть две версии происхождения. В качестве первого возможного источника для рус. жарг. тох Ж.Ж. Варбот предлагает рассматривать англ. диал. tocher 'приданое' (данная версия носила характер устного сообщения). Если учитывать регулярность воспроизведения семантического перехода 'прибыль, обладание имуществом' —» 'удача' ( в данном случае 'приданое' —* 'крупный, солидный куш' —+ 'обладание имуществом' —> 'удача') в поле судьбы и счастья, то данное толкование представляется весьма вероятным. Основанием для выдвижения второй версии служит сопоставление тох с диал. тохой в значении 'некрутая излучина, поворот реки' (забайкал.), восходящим, в свою очередь, к бурят, тохой 'локоть, локтевой сустав', монг. тохой 'локоть, локтевой сустав, излучина, изгиб, лука (реки)'3. При допущении связи жаргонизма тох с диал. тохой значения 'удобный, подходящий случай' и далее 'удача, везение' следует выводить из семантики изгиба, поворота (ср. типологически сходные др.-рус. прнключлй 'случай, божий промысел, судьба' < прасл. *И'ик 'кривой, искривленный', а также повороты (изгибы, излучины) судьбы, зигзаг удачи, счастье не лошадь, прямо не везёт и др.-исл. happ 'счастье', норв. heppen 'счастливый, благоприятный', heppa 'случаться, происходить' < и.-е. *-катр- 'изгиб, гнуть'4). Если принять эту версию, то для жарг. тох реконструируется следующая схема: 'изгиб, поворот' —> 'случившееся, событие'—» 'поворот судьбы, удача, везение'. Значение 'крупный

3 Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири. Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. Новосибирск, 1997. С. 558.

4 Трубачев О.Н. Труды по этимологии: Слово. История. Культура. Т. 1. М., 2004. С. 705.

куш' в таком случае следует считать вторичным: 'подходящий момент для кражи' —> 'удачная кража' 'добыча, куш'.

Жаргонизм далай 'удачливый, счастливый человек', очевидно, получает семантику удачи в соответствии с не выявленной на материале исконной лексики моделью. Для этого слова А.Е. Аникин называет источником монг далай 'океан, море, большое озеро', 'всемирный, вселенский'5. На русской почве семантика счастья, видимо, является производной от значения 'вселенский, огромный, большой' с промежуточной ступенью 'хоропшй': 'большой, огромный' —» 'хороший, положительный' —► 'удачливый, счастливый' (ср. к связи 'большой' и 'хороший': добрый кусок 'большой кусок', раздобреть 'поправиться, увеличиться в размерах', диал. похорошёть 'поправиться, увеличиться в размерах, в объеме' (карел.). Другое объяснение пути развития семантики счастья в данном слове связано с сочетанием далай лсша 'глава буддийского монастыря', для которого А.Е. Аникин предлагает семантическую цепочку 'океан, море' —► 'всемирный, вселенский'. При этом он приводит типологически сходные тюрк, tárjri 'небо, бог' и tcirjiz 'море'. Можно предположить отсюда, что 'обширный, всемирный, вселенский' развилось далее в 'могущественный, важный' и затем в 'счастливый, удачливый'.

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА («Хронологическая характеристика лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача») представляет диахронический аспект исследования поля. Определяются время формирования каждой мотивационной модели (основанием для фиксации времени появления моделей служила диахроническая характеристика соответствующих лексем в этимологических и исторических словарях), круг древнейших моделей (раздел 4.1), актуальность и продуктивность мотиваций на различных хронологических отрезках (раздел 4.2). В качестве одного из аспектов проблемы продуктивности мотивационных моделей рассмотрен вопрос об обусловленности семантических изменений лексем, входивших в определенный период в рассматриваемое поле, внеязыковыми факторами (раздел 4.3). В конце главы делается вывод о характере динамики фрагмента русской языковой картины мира, отражающего представления о судьбе и счастье.

Наиболее ранними по времени возникновения (праславянскими) являются следующие модели первичной мотивации:

— 'часть, доля' —► 'судьба, счастье' (на уровне праславянского языка развивают значения судьбы и счастья лексемы часть, участь, счастье, доля. Ср. болг. чест 'часть, доля, счастье', болг. участ 'доля, судьба', болг. щастие 'счастье', чеш. s tés tí 'счастье', польск. szczqscie 'счастье', польск. dola 'судьба, доля, участь, удел', чеш. s dolí, s dol'ú 'счастливо, успешно');

— 'речь, устное решение' —> 'рок, судьба' (в праславянский период семантика судьбы формируется у лексемы рок. Ср. словен. гдк 'срок, рок, предзнаменование');

5 Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири. Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. Новосибирск, 1997. С. 177.

— 'гадание, колдовство' —> 'судьба, счастье' (на праславянском уровне развивается семантика судьбы у лексемы коеь,. Ср. с.-хорв. коЪ 'судьба', др.-чеш. коЪа 'успех');

— 'встреча' —» 'судьба, счастье' (для праславянского состояния языка реконструируется лексема *(уъ\чъгё1]а 'судьба, счастье': ср. рус. диал. встреча, серб. среЬа 'счастье', словен. ¡гёса 'счастье, благополучие, удача');

— 'суд, приговор' —* 'судьба' (по данным нескольких славянских языков восстанавливается прасл. рус. лит. судьба, болг. съдба, серб, судба, судбина 'судьба, доля', словен. ,чос1Ьа 'судьба');

— 'приобретение, получение, прибыль' —» 'счастье, удача' (праславянской является семантика счастья, удачи в рус. диал. линйть: ср. польск. диал. й1Шс 'удаться, повезти').

К древнерусскому хронологическому этапу относятся мотивационные модели 'событие, случай' —> 'судьба, счастье, несчастье' (др.—рус. прмключан, др.—рус. прнлучлй), 'скорость, быстрота' —> 'счастье, успех' (др.-рус. сп^ъ, щ>.~ рус. снага), 'время, удачный период времени' —> 'счастье, удача' (др.-рус. часъ) и 'блаженство' —» 'счастье' (др.-рус. влажепмп). Старорусскими по происхождению являются модели 'польза' —> 'счастье, удача, успех' (ст.-рус. потравный), 'предназначенное, предопределенное, запланированное' —» 'судьба' (ст.—рус. предопре/фленне(калька), 'воля звезд, планет' —* 'судьба, счастье' (струе. родъ). В XVIII веке формируется мотивационная модель 'игра в карты, азартная игра' —► 'судьба', 'везение' (заимств. азарт). К числу моделей, сформировавшихся позднее XVIII века, с наибольшей долей уверенности можно отнести следующие модели: 'веселье' —* 'счастье, удача', 'легкость' —> 'счастье, удача', 'происходящее кстати' —> 'счастье, удача', 'попадание в цель' —► 'счастье, удача', 'внешний облик, красота' —> 'счастье, удача', 'отсутствие свободы'—» 'судьба' и 'удача на охоте, в рыбной ловле' —► 'везение, удача, успех'.

Пять из шести наиболее древних моделей первичной мотивации поля связаны с лексикой, обозначающей судьбу. Среди лексем, относящихся к указанным схемам ('часть', 'речь', 'гадание, колдовство', 'суд', 'встреча'), есть и слова со значением счастья, удачи, однако это значение следует признать вторичным по отношению к значению 'судьба'. Ср., например, лексему счастье-, нейтральный переход 'часть, доля' —» 'судьба' затем осмысляется позитивно: 'хорошая часть, доля' —* 'хорошая судьба' —* 'счастье'. Только одна архаичная мотивационная модель ('приобретение, получение, прибыль' 'счастье, удача, счастливая судьба') служит собственно для номинации понятия «счастье» в праславянский период.

Что касается актуальности мотивационных моделей исследуемого поля (т.е. воспроизведения модели в новых лексемах), то почти все модели, независимо от времени своего формирования, являются актуальными на

последующих временных этапах6. Актуальность моделей поддерживается также сохранением старых лексем при наличии прозрачных для носителя языка этимологических связей (ср., например, встреча, судьба).

Степень продуктивности семантической модели, в отличие от ее актуальности, заключается не просто в воспроизведении модели в языке на том или ином временном отрезке, а в большем или меньшем количестве слов, семантика которых сформирована по данной модели. Стабильную продуктивность, начиная с праславянского периода бытования, проявляют модели 'часть, доля' —► 'судьба, счастье' и 'приобретение, получение, прибыль' —> 'счастье, удача, счастливая судьба'. Последняя мотивационная схема на современном хронологическом отрезке обладает особой продуктивностью, что подтверждается также и тем фактом, что большинство заимствованных лексем, приобретших значение 'счастье' на почве русского языка, развивают его именно по данной схеме семантического перехода. Другие праславянские модели демонстрируют в современном русском языке относительную продуктивность за счет устойчивых сочетаний, фраз-клише (приговор судьбы, предречь судьбу, нагадать судьбу, судьба нагадала, встреча с судьбой). Среди древнерусских мотивационных моделей относительно продуктивной на последующих этапах (особенно в русском языке) является только модель 'скорость, быстрое движение' —* 'везение, удача, успех'. Сложившиеся одновременно с ней модели 'событие, случай' —> 'судьба, счастье, несчастье', 'хорошее, благоприятное время' —»'счастье, удача' и 'блаженство' —► 'счастье' не являются продуктивными ни для одного из исследуемых хронологических уровней. Старорусская семантическая схема 'воля звезд, планет' —» 'судьба', а также модель первичной мотивации 'игра в карты, азартная игра', сформировавшаяся в XVIII веке, проявляют высокую продуктивность в современном русском языке; менее продуктивны старорусские модели 'польза' —> 'счастье, удача, успех' и 'предопределенное, запланированное' —» 'судьба'. Среди собственно русских мотивационных моделей высокой продуктивностью отличаются модели 'отсутствие свободы'—» 'судьба' и 'удача на охоте, в рыбной ловле' —■> 'счастье, удача'. Меньшая продуктивность свойственна моделям 'красота' —* 'счастье, удача', 'порядок, упорядоченность' —+ 'счастье, удача'. Наконец, большинство поздних (русских) мотивационных моделей ('дорога, путь' —» 'судьба'; 'посланное Богом испытание, страдание' —» 'судьба'; 'жизнь, жизненный путь' —> 'судьба'; 'веселье' —» 'счастье, удача'; 'добро, милость' —» 'счастье, удача'; 'благоприятные условия' —> 'счастье, везение'; 'рай, жизнь как в раю' —► 'счастье, удача'; 'легкость' —* 'счастье, удача'; 'надежда на будущую удачу' —»'счастье, удача'; 'происходящее кстати' —»'счастье, удача') являются непродуктивными.

Мотивационные модели обладают, таким образом, разной номинативной потенцией. Очевидно, причины этому следует искать как собственно в

6 Исключение составляют, например, модели 'встреча' —* 'судьба', 'суд, приговор' —> 'судьба', не являющиеся актуальными для древнерусского периода, но вновь востребованные в поле судьбы на уровне современного русского языка.

языковой системе, так и вне языка. Так, различие в продуктивности моделей отчасти связано с различием в наборе мотивирующих синонимов: большое количество русских слов, обозначающих обилие, прибыток, некоторым образом способствует высокой продуктивности схемы 'приобретение, получение, прибыль' —+ 'счастье, удача'. Напротив, в основе моделей 'посланное Богом испытание, страдание' —» 'судьба' или 'рай' —> 'счастье'— уникальные понятия, воплощаемые в единичных лексемах, не имеющих синонимов, и, следовательно, данные мотивационные схемы не могут быть продуктивными.

С другой стороны, рассмотренные в разделе 4.3 случаи дальнейшего семантического развития слов со значениями 'судьба' и 'счастье' демонстрируют влияние на продуктивность моделей реальной (внеязыковой) действительности. При анализе языковой картины мира на такие модели следует обращать особое внимание как на источник сведений о смене актуальных представлений о мире (или о возможности «сосуществования» разновременных представлений на одном хронологическом отрезке). В качестве примера рассматриваются две праславянские модели, основанные на представлении о магической, колдовской природе судьбы: 'колдовство, гадание' —> 'судьба, счастье' и 'встреча' —> 'судьба, счастье'. Отрицательное отношение церкви к любым проявлениям язычества (в том числе народной магии, гаданиям) способствует вытеснению из сознания говорящих моделей, связывающих магию, веру в колдовство, приметы и судьбу, счастье. Отсюда развитие отрицательных значений у лексем, ранее относящихся к данным моделям (диал. кобь 'худое дело, зло, погань, гадость', 'негодяй, развратник' (перм,), 'упрямство' (саратов); ср. также развитие семантики болезни у основы (в)стреч-: диал. встретище 'паралич' (вологод.), диал. встречник 'болезнь лошадей' (новг.). Однако при осуждении колдовства «официальной» религиозной культурой в традиционной культуре сохранилась практика гаданий, ритуалов узнавания судьбы. О том, что для народного языкового сознания все еще актуальна связь понятий колдовства и судьбы, свидетельствует оживление праславянской мотивационной модели в диал. чара 'беда, несчастье, рок, доля, участь, судьба' (новг.). Существенно, однако, что слово чара для обозначения счастья не употребляется: чара — это только нейтральное 'судьба' и негативное 'беда', но не 'счастье, удача'.

Интересный случай изменения мотивационной схемы без изменения значения собственно образованной по это схеме лексемы (т.е. с сохранением у слова семантики счастья) представляет факт переосмысления в современном русском языке «земледельческой» метафоры, используемой в рамках модели 'часть, доля' 'судьба, счастье': от 'судьба', 'счастье' как 'часть, доля земли' (жеребий, удел, полоса, судьбу перепахали, знать, по судьбе нашей бороной прошли) через промежуточные стадии 'смена периодов времени' (диал. счастье полосой находит, диал. горькая по нас полоса прошла, диал. попасть в худу полосу (новг.), разг. счастье полосатое, жизнь полосатая) и 'чередование цветов' (тёмная (чёрная) / светлая полоса в жизни) к максимально удаленному от первоначальной метафорики образу полосатой зебры (судьба — зебра; жизнь полосатая, как зебра). Таким образом, в настоящее время

«земледельческая» метафора, используемая в номинации судьбы, счастья, постепенно получает новое осмысление, заключающееся в понимании судьбы, жизни как чередования «темных», неудачных, и «светлых», счастливых, периодов-полос. Неактуальность старых семантических признаков говорит об изменении ценностной шкалы у носителей современного русского языка (ср. отношение к земле (своей доле, наделу) как к безусловной ценности, обусловившее в свое время частотность семантического перехода 'земельный надел, полоса земли' —* 'судьба, счастье'). Это изменение является относительно недавним и представляет языковое отражение перемен в российском образе жизни XX- начала XXI веков (постепенный уход в прошлое деревенского уклада жизни).

Сравнение мотивационных моделей поля «судьба, счастье, удача» на разных хронологических этапах показывает, что восприятие этих категорий менялось с течением времени. На языковом уровне эволюция представлений о судьбе, счастье, удаче отражается в появлении новых схем развития семантики судьбы, счастья, удачи. Так, например, представление о счастье как о том, что обусловлено привлекательным внешним видом человека, при отсутствии соответствующих мотиваций в древнерусском языке, видимо, следует считать инновацией русской языковой картины мира. То же самое можно сказать и об активном вовлечении в процесс номинации судьбы, удачи лексики из сферы обозначений азартных игр. Очень показательными при анализе восприятия счастья и судьбы современным человеком являются высказывания ловить (поймать) удачу, каждый сам строитель (кузнец) своего счастья, по кирпичику строить своё счастье, мы сами строим своё счастье, человек сам строит свою судьбу, самому выбирать свою судьбу, достичь счастья, найти своё счастье, на Бога надейся, а сам не плошай, которые демонстрируют возможность активной позиции человека в отношениях «человек - судьба», «человек - счастье», способность человека не зависеть от обстоятельств, вершить свою судьбу, добиваться счастья и успеха.

Однако в целом, очевидно, можно говорить о том, что в восприятии судьбы, счастья и в выборе средств для номинации данных понятий прослеживается языковой консерватизм. Это выражается в продолжении действия праславянских моделей, в их пополнении новыми лексическими единицами (модели 'часть', 'колдовство', 'получение'), в проявлении древней семантики в сочетаемостных свойствах слов, а также в воплощении древних моделей на внеязыковом уровне в виде ритуалов, суеверий, веры в приметы (модель 'встреча').

Выявляется содержательный параллелизм старых и новых мотивационных схем. Так, например, праславянским моделям, опирающимся на понятия материальной сферы ('часть, доля', 'получение, прибыток'), соответствуют русские модели, которые также основаны на положительной оценке материального ('польза', 'удача на охоте, в рыбной ловле'). Сформировавшаяся в древнерусском языке модель 'блаженство', в основе которой заложено представление о счастье как об особом внутреннем состоянии (блаженстве, духовном наслаждении), на современном этапе может

быть сопоставлена с моделью, где счастье трактуется как эмоциональное состояние — веселье, радость (с элементом 'мирское, земное'). С другой стороны, со старыми моделями, трактующим судьбу как непреодолимую силу, собственно рок ('колдовство', 'суд'), хорошо соотносится современная модель 'отсутствие свободы, помеха, препятствие', продолжающая развивать идею неизбежности, всесильности рока, несвободы человека перед лицом судьбы. Факт содержательного параллелизма разновременных моделей вместе с неизменной актуальностью праславянских моделей служит показателем наличия понятийных констант в языковом сознании и, следовательно, стабильности исследуемого фрагмента языковой картины мира.

Таким образом, в ходе анализа лексики со значениями 'судьба, счастье, удача' выявляется множественность элементов, из которых складываются современные представления русского человека о судьбе и счастье. При рассмотрении лексико-семантического поля в его динамике становится ясно, что данная множественность составляющих исследуемого фрагмента языковой картины мира является результатом сосуществования, наслаивания друг на друга представлений, сформировавшихся на разных временных этапах. Особо следует отметить интенсивное образование лексических и фразеологических единиц с рассматриваемой семантикой по старым и новым мотивационным моделям в русских говорах и жаргонах, свидетельствующее об острой актуальности категорий судьбы, счастья, удачи на современном этапе и об их постоянном осмыслении в сознании носителей языка.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ обобщаются результаты, полученные в ходе исследования:

— В диссертационной работе проведен мотивационный анализ лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача». На материале исконной русской лексики выделено двадцать восемь моделей первичной мотивации значений 'судьба', 'счастье', 'удача'.

— Выявлен круг этимологических гнезд, являющихся источниками лексики данного поля. Исследован состав гнезд с точки зрения частеречной принадлежности входящих в них лексем со значениями 'судьба' 'счастье', 'удача'. Описаны возможные типы структурных отношений однокоренных слов в гнезде.

— Исследованы разные типы включения в поле заимствованной лексики. Выделено две категории заимствований. Первую категорию составляют слова, пришедшие в русский язык уже со значениями судьбы и счастья. Ко второй категории относятся заимствования, которые развивают исследуемую вторичную семантику по исконно русским моделям.

— На базе моделей мотивации этимологически «прозрачной» лексики предложены этимологические толкования для жарг. вячить, жарг. далай, диал. пунуть, жарг. тох, диал. большой кошель, дело кошель.

— Анализ мотивационных моделей в диахроническом аспекте заключался в определении времени формирования моделей, их актуальности и продуктивности на различных хронологических этапах. В ходе диахронического анализа поля установлена преимущественная сохранность

древних моделей наряду с появлением новых схем семантического перехода, что толкуется как тенденция к определенному консерватизму в восприятии судьбы и счастья русским этносом.

СПРАВОЧНЫЙ АППАРАТ представлен алфавитным указателем лексем и библиографией (списком источников и литературы).

Основные положения диссертации отражены в следующих работах:

1. «Темные» лексемы в лексико-семантическом поле «судьба, счастье, удача» и опыт их этимологизации // Материалы и исследования по русской диалектологии II (VIII). М., 2004. С. 454-458.

2. О некоторых архаических мотивационных моделях лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача» // Русский язык: исторические судьбы и современность. II Международный конгресс исследователей русского языка. Москва, МГУ им. М.В.Ломоносова, филологический факультет. 18-21 марта 2004 года. Труды и материалы. М., 2004. С. 73-74.

3. Заимствования в лексико-семантическом поле «судьба, счастье, удача» // Русский язык и славистика в наши дни. Материалы международной научной конференции, посвященной 85-летию со дня рождения Н.А. Кондрашова. 29-30 ноября 2004 года. М., 2004. С. 183-186.

4. О специфике языкового выражения понятия «судьба» в русских диалектах: мотив предопределенности // Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2005». Москва. МГУ им. М.В. Ломоносова. 12-15 апреля 2005 года. T. IV. С. 464-467.

5. Мотивационные модели и диахронический аспект изучения русской языковой картины мира (лексико-семантическое поле «судьба, счастье, удача») // Русский язык в научном освещении. № 2 (10), 2005. С. 190-205.

6. О соотношении первичной мотивации и дифференциальных признаков (На примере лексики со значениями 'счастье', 'удача', 'успех') // Ad fontes verborum. Исследования по этимологии и исторической семантике. К 70-летию Ж.Ж. Варбот. М„ 2006. С. 417-422.

Отпечатано в копицентре « СТ ПРИНТ » Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 Гуманитарный корпус. www.stprint.ru e-mail: zakaz@stprint.ru тел.: 939-33-38 Тираж 100 экз. Подписано в печать 08.12.2006 г.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Урбанович, Галина Ивановна

Введение.

Принятые сокращения.

Глава 1. Модели первичной мотивации.

Глава 2. Гнездовая характеристика лексико-семантического поля судьба, счастье, удача». Исконная и заимствованная лексика.

2.1. Исконная славянская лексика со значениями 'судьба', 'счастье', 'удача'.

2.2. Типы структурных отношений однокоренных слов в лексико-семантическом поле «судьба, счастье, удача».

2.3. Заимствования.

Глава 3. Опыт этимологизации «темных» лексем в лексикосемантическом поле «судьба, счастье, удача».

3.1. Диал. лунуть 'повезти'.

3.2. Жарг. вячить (вячеть) 'везти в делах'.

3.3. Диал выдрать 'повезти, посчастливиться'.

3.4. Диал. кошель *'несчастье, жребий, судьба'.

3.5. Жарг. далай 'удачливый, счастливый человек'.

3.6. Жарг. тох 'удача, везение'.

Глава 4. Диахроническая характеристика лексико-семантического поля судьба, счастье, удача».

4.1. Время возникновения моделей первичной мотивации.

4.2. Актуальность и продуктивность моделей первичной мотивации.

4.3. Некоторые случаи преобразования моделей первичной 172 мотивации

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Урбанович, Галина Ивановна

Актуальность мотивационного анализа лексического состава поля для исследования этимологического характера связана с тем, что мотивационный анализ способствует решению прикладных задач этимологии. Этимологически ценным, в частности, является факт наличия в сознании носителя языка базовых схем номинации понятий. Относительная устойчивость этих мотивационных схем, их повторяемость могут помочь при этимологизации так называемых «темных» лексем — слов с неясной первичной мотивацией10. По мнению В.Н. Топорова, «.этимология. должна. заниматься не изолированными словами, а словами, входящими в уже известные семантическую, словообразовательную или лексическую системы. . Преимущество от изучения этимологически или семантически связанных друг с другом слов, образующих определенную «микросистему», заключается в том, что можно извлечь дополнительную информацию о данном слове из сведений о других словах, связанных с первым. Кроме того, поскольку точное определение слова только извне невозможно, оказывается

9 Ср. также в отношении мотивационных связей между различными полями работу (Березович, 2004, 12), где используются термины «поля-доноры» и «поля-реципиенты».

10 Ж.Ж. Варбот называет метод выделения первичных мотиваций «основным методом систематизации семантического анализа в этимологии», предполагающим «предварительный анализ группы лексем с интересующей исследователя семантикой и .прозрачным происхождением. Определение типов семантических переходов, обнаруженных в образовании этой группы, становится далее базой для этимологизации «темных лексем» с тем же значением (Варбот, 1997, 35). Использование при этом разновременных образований позволяет фиксировать семантические и формальные изменения в лексико-семантическом поле. весьма полезной информация о целом, в которое входит данное слово» (Топоров, 2004, 31). Таким образом, метод первичных мотиваций способствует выявлению семантических, словообразовательных тенденций внутри лексического массива и этимологизации на основе полученной информации «темных» лексем. Идя далее, этимология становится наукой обобщений лингвистического характера, которая может избирать объектом исследования как конкретные, единичные факты — слова, так и целые пласты лексики". «Этимология к своему статусу эмпирической науки о сугубо индивидуальном. добавляет новый статус — теоретической науки. То, что придает этимологии теоретический аспект, связано с тем, что, выходя в «транс-семантическое» пространство,. в поисках «своего» (условно — разгадки происхождения слова), она, как бы походя, вспахивает все это пространство и обнаруживает. богатый материал, который позволяет формировать уровень конструктов в виде семантических моделей или схем» (Топоров, 1994, 128). Здесь этимология находит точку соприкосновения с лингвистическими дисциплинами, сферу интересов которых составляет языковая картина мира. Изучение принципов называния предмета (в широком смысле слова) позволяет реконструировать те или иные фрагменты наивного мировоззрения. Выявленные на массиве лексем закономерности языкового воплощения смыслов (номинативные модели) позволяют понять, какие семантические признаки называемого объекта являются значимыми для носителя языка. Следовательно, мы имеем возможность вскрыть особенности национального видения мира и, наконец, выстроить «модель мира, и того менталитета, который порождает эту модель мира и воспринимает и толкует всю «мировую» эмпирию в рамках этой модели» (Топоров, 1994, 128). Как пишет Т.И. Вендина, «избирательность мотивационных признаков, актуализируемых в номинативном акте, и есть

11 Ср., например, исследование славянского лексического фонда в работах (Варбот 1997; Куркина 1998, 2003; Толстой 1976; Трубачев 1966, 1991). тот ключ, который позволяет открыть тайну «сокрытых смыслов» языка любой культуры» (Вендина, 2002, 15).

В рамках исследования мотиваций реконструируются представления о мире, присущие различным хронологическим уровням, начиная с праязыка: «на основании разных принципов разбиения действительности с помощью языка в связи с основными принципами называния можно реконструировать внутренний мир человека далеких эпох» (Топоров, 2004, 28). Сравнивая набор мотивационных моделей, их продуктивность на разных временных отрезках — от древности до наших дней, — мы получаем сведения об изменениях в языковой картине мира. Без анализа внутренней формы языковых единиц, таким образом, невозможно изучение языковой модели мира в ее динамике, исторической обусловленности.

Объектом исследования в диссертационной работе является лексико-семантическое поле «судьба, счастье, удача» в русском языке. Выбор в качестве объекта исследования лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача» обусловлен высокой ценностной значимостью данных категорий для русского языкового сознания.

При этом объединение в одно лексико-семантическое поле слов со значениями судьбы, с одной стороны, и слов со значениями счастья, удачи, везения, с другой стороны, имеет языковые основания. Исследование данных лексем в составе одного поля представляется возможным, так как даже предварительное знакомство с лексикой, отражающей понятие счастья, обнаруживает теснейшую связь этого понятия с представлением о судьбе как о силе, посылающей счастливую долю человеку. Синкретизм значений 'судьба' и 'счастье' отражается в многозначности соответствующих лексем (наличии у слова обоих значений), в их употреблении в синонимичных контекстах (ср., например, др-рус. часть 'счастье, удача, доля, судьба' (Срезн., 3, 1476-1479); лит. счастье 'удача, счастливый случай, судьба' (СлСРЛЯ, 14, 1312). Показательно также частотное для диалектной фразеологии употребление лексемы судьба в значении 'счастье, удача', а слова счастье в значении 'доля, участь': диал. судьбы не выходить 'не дождаться счастья, хорошей жизни' (Как странница все ходила, а судьбы не выходила) (Селигер., 1, 160); диал. к судьбе получаться 'удачно складываться' (И как это все к судьбе получается) (Карел., 5, 67); диал. счастье попало плохое 'о несложившейся судьбе' (И замуж попало мне счастье плохое) (калуж., СРНГ, 10, 261). То же самое в пословицах (Всякому своё счастье (= 'судьба'); в чужое счастье не зайдёшь (Даль, 4, 371), в свадебных причитаниях (Ты скажи, скажи мне, матушка родная, ты каким меня счастьем наделила?) (Славянские древности, 2, 16). Такие семантические пересечения, несомненно, отражают особенности восприятия данных категорий говорящим и поэтому заслуживают пристального внимания.

Понятия «судьба», «счастье» и способы их языкового воплощения неоднократно становились предметом исследования в работах, выполненных в рамках различных лингвистических направлений. В русле актуальных на сегодняшний день лингвистической семантики, логического анализа языка, когнитивной лингвистики и лингвокультурологии анализ концепта судьбы проводился в трудах (Арутюнова 1994, 1999; Вежбицкая 1997; Вежбицкая 2001; Колесов 2002; Радзиевская 1991; Савенкова 1998; Сергеева 2005; Чернейко, Долинский 1996; Чернейко 1997; Шмелев 1994; Жданова 2006 (в последней работе исследуется специфика проявления концепта судьбы в русском и английском языках) и др. Концептуальный анализ понятия «счастье» представлен, в частности, в исследованиях (Блинова, Купина 1993; Воркачев 2004; Зализняк Анна А. 2003; Савенкова 2000). Интерпретация понятий «судьба», «счастье» в языке художественной литературы, их текстообразующая потенция становятся объектом исследования в работах по лингвистическому анализу художественного текста: ср., например., (Карпенко 2003; Погосян 2005). Давнюю традицию, восходящую к работам А.Н. Афанасьева, А.А. Потебни, имеют исследования категорий «судьба», доля», «счастье» в традиционной культуре славян, в фольклоре.В настоящее время тема судьбы, доли в народной культуре представлена работами (Байбурин 1998; Журавлев 1998; Ковшова 1994; Никитина 1994; Печенкина 2001; Седакова 1990; Толстая 1994) и др. Следует упомянуть также и исследования, в которых рассматриваются особенности воплощения представлений о судьбе, счастье, удаче на отдельных языковых уровнях (см., в частности, о фразеологизмах со значением везения в (Коваль 2006). Таким образом, существует значительное количество работ, посвященных концептам судьбы, счастья и их языковой интерпретации. Выполнены они, однако, чаще всего на материале одной сферы языка (например, сферы литературного языка или языка фольклора) и для одного хронологического уровня, хотя многими исследователями и отмечается противоречивость выявляемой языковой картины мира, которую Ж.Ж. Варбот считает прямым отражением диахронической мозаичности семантического поля.

Научная новизна заключается в том, что на базе исследования фактов национального языка в различных формах его функционирования (литературной, жаргонной, диалектной) впервые воссоздается целостная мотивационная структура лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача», впервые анализируются его генетические (этимологические) истоки и диахронические изменения как отражение устойчивости / изменчивости соответствующего фрагмента русской языковой картины мира.

Материал исследования собран путем сплошной выборки из различных словарей. Литературная лексика представлена материалом Академического словаря русского языка в 17-ти томах, Толкового словаря русского языка Д.Н. Ушакова, Словаря русского языка С.И. Ожегова (частично). Значительный по объему корпус диалектных лексем был собран методом фронтального просмотра словарей новгородских, подмосковных, уральских, донских, алтайских, карельских, пермских, вологодских, ярославских, сибирских, брянских, забайкальских говоров, говоров Селигера, а также обобщающего Словаря русских народных говоров. Диалектный материал дополнялся лексемами, содержащимися в Толковом словаре живого великорусского языка В.И. Даля. Жаргонизмы отбирались по Большому словарю русского жаргона. Использовались также исторические словари: Словарь русского языка XI-XVII веков (частично), Словарь древнерусского языка XI-XIV веков (частично), Материалы к словарю древнерусского языка И.И. Срезневского, Словарь русского языка XVIII века (частично).

Помимо словарного лексического и фразеологического материала, к анализу привлекались также художественные и публицистические тексты, в том числе и тексты интернет-изданий, паремийный материал (в частности, по «Пословицам русского народа» В.И. Даля, Словарю псковских пословиц и поговорок). Подробные сведения см. в списке источников.

Предметом исследования настоящей работы являются мотивационная структура лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача» в ее динамике и гнездовой состав поля.

Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач: определение исконно русского лексического состава поля, выявление всех этимологических гнезд, порождающих слова со значением судьбы, счастья, удачи, и определение места данных слов в гнездах (их частеречного состава и словообразовательных связей лексем внутри гнезда); фиксация заимствований с исследуемой семантикой; описание моделей первичной мотивации для исконно русских и заимствованных слов со значениями 'судьба', 'счастье', 'удача'; этимологизация лексем рассматриваемого поля с неясной внутренней формой; представление хронологической характеристики лексико-семантического поля судьбы и счастья.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что его основные идеи и результаты могут быть использованы для развития мотивационного аспекта этимологических и лингвокультурных исследований. Представлены этимологические решения для некоторых диалектных и жаргонных слов с затемненными структурой и схемой формирования семантики судьбы и счастья. В некоторых случая уточнены уже известные этимологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. Полный анализ лексико-семантического поля возможен только при использовании языкового материала всех сфер русского языка на нескольких хронологических этапах. Наиболее продуктивными подсистемами, регулярно пополняющими поле новыми языковыми единицами, являются диалекты и жаргоны. Для автохтонной лексики со значениями 'судьба', 'счастье' выявлено двадцать восемь мотивационных моделей.

2. Лексика, обозначающая судьбу, счастье, удачу, порождается на базе значительного количества этимологических гнезд, для которых характерно воспроизведение семантики судьбы, счастья на различных хронологических уровнях и в разных частях речи. Гнездовой анализ поля, таким образом, подтверждает необходимость включения в него слов различных частей речи. Чаще всего первым частеречным этапом в гнезде, на котором фиксируются значения 'судьба', 'счастье', являются существительные, что объясняется, очевидно, соответствием категориального значения существительного представлениям о судьбе как о некоей персонифицированной силе, воздействующей на человека, и о счастье как об объекте, предмете обладания.

3. Заимствования, пришедшие в русский язык с семантикой, отличной от семантики рассматриваемого поля, развивают значения судьбы и счастья в большинстве случаев по моделям исконной лексики, т.е. семантическое освоение заимствований идет по русским мотивационным моделям. В одном случае у заимствования фиксируется уникальная мотивационная модель, не представленная русской лексикой.

4. Предложенные этимологические толкования ряда «темных» слов исследуемого лексико-семантического поля основаны на использовании мотивационных моделей, которые выделяются на материале «прозрачной» лексики.

5. Сравнительный анализ мотивационных моделей поля судьбы, счастья на разных хронологических этапах показывает, что восприятие этих категорий претерпевало некоторые изменения в истории русского языка. На языковом уровне динамика представлений о судьбе, счастье, удаче отражается в появлении новых схем семантического перехода. Судьба в новых семантических моделях представляется дорогой, физической несвободой, помехой, азартной игрой, тяжким испытанием, сопряженным со страданием. Идея счастья воплощается с помощью категорий веселья, легкости, полезности, порядка, красоты, соответствия, попадания в цель, благоденствия, райской жизни. Новой характеристикой соответствующего фрагмента русской языковой картины мира следует считать и способность человека противостоять судьбе, выбирать судьбу, влиять на свое счастье, свою удачу, воплощенную на языковом уровне в ряде лексем и фразеологизмов. Вместе с тем устойчивость данного фрагмента языковой картины мира на языковом уровне выражается в сохранении унаследованной лексики, в пополнении праславянских моделей новыми лексическими единицами и в проявлении древней семантики в сочетаемости слов. На внеязыковом уровне старые модели представлены в виде суеверий, примет и т.п. Стабильны представления, связанные с верой в магическую природу судьбы, в ее предопределенность, предсказанность, неотвратимость. Устойчивы также представления о судьбе и счастье как о доле, доставшейся во владение, и о счастье как о прибытке, прибыли.

По теме диссертации опубликовано 6 научных работ, в том числе 3 статьи и 3 тезисов.

Структура работы. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения и справочного аппарата.

Введение посвящено некоторым теоретическим вопросам: рассмотрено понятие лексико-семантического поля применительно к работам этимологической направленности, указаны некоторые особенности поля «судьба, счастье, удача» в сравнении с другими полями. Описаны цели, задачи, методы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе («Модели первичных мотиваций») выделены первичные мотивационные признаки для исконной лексики со значениями судьбы, счастья, удачи. Формулировки каждой модели базируются на перечисляемых и комментируемых лексемах.

Во второй главе («Гнездовая характеристика лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача. Заимствования») дается набор гнезд исконной лексики поля, выделяются наиболее продуктивные из них в плане генезиса семантики судьбы и счастья, определяются типы структурных соотношений производных слов.

Заимствованная лексика анализируется с точки зрения определения языка-источника, времени заимствования слова русских языком и «встраивания» лексической единицы в семантическое пространство исследуемого поля ((для заимствований, которые пришли в русский язык с семантикой, отличающейся от семантики рассматриваемого поля, определяется модель семантического перехода к значениям судьбы, счастья, удачи на русской почве).

Третья глава («Опыт этимологизации «темных» лексем в лексико-семантическом поле «судьба, счастье, удача») содержит этимологические решения для некоторых лексем поля лексем, полученные с опорой на модели семантических переходов в этимологически «прозрачной», однозначно толкуемой лексике.

Четвертая глава («Хронологическая характеристика лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача») представляет диахронический аспект исследования поля. Определяются время формирования каждой мотивационной модели, круг древнейших моделей, актуальность и продуктивность мотиваций на различных хронологических отрезках. В конце главы делается вывод о динамике фрагмента русской языковой картины мира, отражающего представления о судьбе и счастье.

В Заключении формулируются результаты, полученные в ходе исследования.

Справочный аппарат представлен алфавитным указателем лексем и библиографией (списком источников и литературы).

Принятые сокращения диал. — диалектизм. др.-рус. — древнерусский язык (XI-XIV вв). жарг. — жаргонизм. лит. — современный русский литературный язык, ст.-рус. — старорусский язык (XV-XVII вв). акчим. — говор деревни Акчим. арх. — архангельские говоры. болг. — болгарский язык. брянск. — говоры западной Брянщины. бурят. — бурятский язык. влад. — владимирские говоры вологод. — вологодские говоры. д.-в.-нем. — древневерхненемецкий язык. дон. — донские говоры. др.-греч. — древнегреческий язык. др.-инд. — древнеиндийский язык. др.-исл — древнеисландский язык. забайкал. —говоры Забайкалья. и.-е. — индоевропейский язык. иван. — ивановские говоры. иркут. — иркутские говоры. исп. — испанский язык. калуж. — калужские говоры. карел. — карельские говоры. курск. — курские говоры. лат. — латинский язык. лит. — литовский язык. лтш. — латышский язык. монг. — монгольский язык. н.-в.-нем. — нововерхненемецкий язык. нижегород. — нижегородские говоры новг. — новгородские говоры. перм. — пермские говоры. печор. —говоры Печоры. подмоск. — говоры Подмосковья. польск. — польский язык. прасл. — праславянский язык. псков. — псковские говоры. с.-хорв. — сербохорватский язык.

Селигер. — говоры Селигера. сиб. — сибирские говоры, словен. — словенский язык, смолен. — смоленские говоры, ст.-слав. —старославянский язык, тамб. — тамбовские говоры, твер. — тверские говоры, тул. — тульские говоры, тюрк. — тюркский, урал. — уральские говоры, фр. — французский язык, чеш. — чешский язык, яросл. — ярославские говоры.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Генетическая характеристика лексико-семантического поля "судьба, счастье, удача" в русском языке"

Заключение

1. В данной работе был проведен мотивационный, структурно-гнездовой и диахронический анализ лексико-семантического поля «судьба, счастье, удача». На материале исконной русской лексики со значениями 'судьба', 'счастье', 'удача' было выявлено двадцать восемь моделей первичной мотивации. Состав исследуемого поля представлен лексемами и устойчивыми выражениями из различных форм существования русского языка. Весьма продуктивными сферами, пополняющими поле новыми языковыми единицами, являются диалекты и жаргоны.

2. В ходе работы определен круг этимологических гнезд, являющихся источниками лексики исследуемого поля. Исследован состав гнезд с точки зрения частеречной принадлежности входящих в них лексем со значениями 'судьба' 'счастье' 'удача'. Описаны возможные типы структурных отношений однокоренных слов в гнезде. Для этимологических гнезд рассматриваемого поля характерно воспроизведение семантики судьбы, счастья на различных хронологических уровнях и в разных частях речи. Чаще все первым частеречным этапом в гнезде, на котором фиксируются значения 'судьба', 'счастье', являются существительные. Несколько реже впервые исследуемая семантика возникает на уровне глагола. Преобладание существительных на этапе возникновения семантики судьбы в этимологическом гнезде объясняется, очевидно, устойчивым представлением о судьбе как о некоем персонаже или силе, воздействующих на человека, предопределяющих его жизнь. Что касается существительных со значением счастья, то присущее существительному категориальное значение предметности выражает представление о счастье как об объекте, предмете обладания. Глагол, с другой стороны, обозначает воздействие судьбы на человека, а также состояние везения, получения удачи.

Гнездовой анализ поля, таким образом, подтверждает необходимость включения в него слов различных частей речи.

3. Помимо исконной лексики в состав исследуемого поля входят заимствованные лексемы. Большая часть заимствований со значениями судьбы, счастья, удачи приходит из тюркских и романских языков. Менее распространены заимствования из германских языков. Возможными источниками заимствований являются также древнеперсидский и финский языки.

Выделяется две категории заимствований. Первую категорию составляют слова, пришедшие в русский язык уже со значениями судьбы и счастья; ко второй категории относятся заимствования, которые приобретают исследуемую вторичную семантику уже на русской почве. Определено, что в заимствованной лексике, в основном, воспроизводятся исконные модели первичной мотивации (в частности, продуктивные модели 'приобретение, получение, прибыль' —> 'счастье, удача', 'часть, доля' —*■ 'судьба, счастье'), но возможно и появление новых моделей ('большой, главный, важный' —*■ 'счастливый, удачливый').

4. Выявленные на материале этимологически «прозрачной» лексики мотивационные модели являются базой для предложенных в работе этимологических разработок диал. выдрать, жарг. вячитъ, жарг. далай, диал. лунуть, жарг. тох, диал. кошёль.

5. Анализ мотивационных моделей в диахроническом аспекте заключался в определении времени формирования моделей, их актуальности и продуктивности на различных хронологических уровнях. Интересным представляется тот факт, что многие старейшие мотивационные модели демонстрируют актуальность и продуктивность в современном русском языке. Неизменной актуальностью и даже повышенной продуктивностью на всех хронологических уровнях — от праславянского до современного русского — характеризуются, в частности, две из праславянских моделей ('получение' —> 'счастье, удача', 'часть, доля' —*■ 'судьба, счастье'). При отсутствии или малом количестве новых лексем, чье значение судьбы было бы порождено по данным схемам, праславянские модели 'суд' —*■ 'судьба',

185 встреча'—» 'судьба' остаются в языке благодаря сохранению древних лексем и прозрачности их этимологических связей. Следы этих моделей и модели 'речь, сказанное' —> 'судьба' обнаруживаются также во фразеологии, в сочетаемостных свойствах лексем. В то же время многие собственно русские модели представлены единичными лексемами. Выяснилось, что модели лексико-семантического поля судьбы, счастья обладают устойчивостью и ни одна из моделей не предается забвению в истории русского языка. Таким образом, на современном этапе исследуемое поле характеризуется сосуществованием старых и новых мотивационных моделей.

В рамках диахронического анализа исследованы также изменение семантики отдельных слов и переосмысление моделей в целом под влиянием различных факторов внеязыковой действительности (религиозных, социальных, хозяйственных). Так, старые модели в некоторых случаях наполняются новым содержанием в соответствии с актуальными внеязыковыми процессами: ср. переход от позитивного и нейтрального 'счастье', 'судьба' к негативному 'беда, несчастье', 'гадость' в лексемах модели 'гадание, колдовство'.

6. Анализ актуальности и продуктивности мотивационных моделей позволяет судить о существенной составляющей языковой картины мира, а именно, о том, как отражаются в лексике представления о судьбе и счастье. Выявленная актуальность на уровне современного русского языка семантических моделей, зафиксированных с праславянского и древнерусского языка, в сочетании с высокой продуктивностью некоторых из них на современном этапе позволяет сделать вывод о значительной стабильности некоторых представлений о судьбе, счастье на протяжении истории русского языка (начиная с праславянского состояния). Это представления, связанные с верой в магическую природу судьбы, в ее предопределенность, предсказанность, неотвратимость. Устойчивы также представления о судьбе и счастье как о доле, доставшейся во владение, и о счастье как о прибытке.

Выявленные новые (собственно русские) модели вносят в эту картину дополнительные характеристики. Судьба в новых семантических моделях представляется дорогой, путем, физической несвободой, помехой, азартной игрой, тяжким испытанием, сопряженным со страданием. Идея счастья воплощается с помощью категорий веселья, легкости, полезности, порядка, красоты, соответствия, попадания в цель, благоденствия (райской жизни) и т.д. Новой характеристикой соответствующего фрагмента русской языковой картины мира следует считать и способность человека противостоять судьбе, выбирать судьбу, влиять на свое счастье, свою удачу, воплощенную на языковом уровне в ряде лексем и фразеологизмов.

Алфавитный указатель лексем абодье — 75, 76, 82, 112, 115,117 абодная (пора) — 75, 112, 117 авоська — 94, 105, 115,162, 171 авантаж—131, 135 авантажно — 131 авантажный— 131 азарт —123,124,125, 135,160 азартный—123 алафа (олафа) —129 барыш—129, 135 бахт—122, 134, 135 бедный — 76 бедняга — 76 бедняк — 76 безнесчастъе — 29,106 беспутица — 47 беспутный — 47 беспрдчитъся — 79 бестолкдвица — 80 вллго — 94,127

БЛАГОВЛЗНЬ СТВО — благодатный — 106 Благолепно— 81,107 благоденственный — 81,107 благоденствие — 81, 107, 115 БлагожреБне— 30,32,113 влаголучнын—56,109 Благопол учение — 66,109

Благополучество—30, 66,109 Благополучие—66,109 влагополучлнвый— 66,109 Благополучный — 66, 109 благословенный — 39 Благословественнын— 39,110 влагосчастне—30, 65, 106 влагосчастный— 30,106 блаженный — 28,92, 134, 135, 166 блаженство — 92,122, 166 вллженып— 12, 93, 122, 127, 158 бойкий (бойкой) — 86, 105, 116, 166 бытйть — 71, 76, 105,115, 140, 158, 164 вазнивын —112 вазнь— 12, 18,65,112,118, 155,156, 164 вазньство— 65,112, 118 вант — 131, 134, 135 вантаж— 131, 135 вёзево — 65, 112, 118 везёние — 9, 40, 65, 112, 118, 132, 137 везти —9,14, 64,102,112,115,118,132,155 везундк — 65, 112,118 везуха — 65,112,118 весёлый — 95, 113, 116, 161, 171 вйдно — 86, 113 видный (вйдной) — 86, 113, 116, 171 вордвий — 86, 113, 116, 166 впакаться — 62, 110, 115, 134, 139, 162, 170 врёмя — 81, 113, 115, 166 встрётиться — 46, 79, 112, 156, 174

189 встреча — 46, 112,115,156,179 встречный — 79,112 выть— 132, 134,135 выдернуло— 142 выдрать — 2,141,147, 166,185 вячитъ (вячеть) — 2, 113,114, 115, 139,140, 141,147, 164, 185 годъё—П, 107,115,118,167 дача — 65, 106, 115 далай — 2, 145,147, 185 даться — 65, 106, 115 дворйть — 71, 107,115 дел — 31,107, 115,163 довровАЗнне— 31,65,112,118 добрый (доброй) — 94, 107, 116 доля — 31, 33, 35, 36, 38, 39, 63, 107,115,117, 132, 137, 153,163 доля—31 дорога — 47,107,118,133,160, 171 жеревеп— 32,33,113 жеребий — 32, 33,34, 176 жизнь — 56, 57, 114, 115 жир — 9, 57, 72, 76,114, 115,117,164 жира — 57,114,115, 117,160, 171 жисть — 57, 114, 115 житьё — 57, 114,115 жребий — 31,32,33, 34,113, 115,163 завезти — 64, 112 задворйтъ — 71, 76, 107 задворйться — 71,107, 164 заколодить — 59,169 запаиваться — 130 запайтъ—130 запайтъся— 130 запайка—130 запаяться— 130 заталанить— 122 звезда — 49 звериный (звериной) — 90 зловазннвый— 31 зловазние— злосчастие— 31,65 злыдни — 81 идйть — 73,74, 76,108,115 клевать — 89, 108, 115, 117, 161,170 клёво— 108, 117 клёвый — 89,90,97,108,117,170 клёить(ся) — 67,68, 108, 115, 164 клйнить — 59, 169 кобь —43,44,108,115,143, 154,172, 173,174 корыстной — 77,108, 116 кошель —2,105,115,143,144, 147, 185 кошитися—143 красный—86, 108, 116, 171 краснование — 82, 86,108, 171 крест — 28, 61,128,129,134,135, 171 кучерява — 87,108,115, 118, 161, 171 кучерявка — 87,108, 118, 171 кучеряво — 87, 108, 118 къшь — 43,44,108, 115, 142,143, 144, 145, 172 лад — 91, 97, 109, 115, 118, 162, 170 ладина — 91, 109,118, 170 ладить(ся) — 91,97, 109, 118, 170 падка — 91, 109,118, 170 лак— 126 лафа— 129,133,134, 135 лафйстый— 129 лафйть— 129, 133 лаха—129, 135 лахва — 129, 135 лача — 88,109,114,115,169 лёгкий — 92,109,116, 162,171 линйть — 67, 68, 109, 115, 156 линия — 47,48,133,134, 135,136 ловчйвый — 90 луна — 50 лунуть —2, 63,109,115, 134,138,139,162,170, 185 лучаться — 56 мйлостливо — 94,109, 116, 171 набобёло — 70,102,164 набобйтъ — 69, 105, 115 навалуха — 70, 71,76, 112, 114, 115, 164 надел — 31,107, 115, 163 наддлить — 31,107,117 накановано— 62 накановать — 61,62, 108, 115, 168 нарекать — 35,111, 119, 164 нарёчь— 111, 119 нарокъ — 36, 111,119, 164 недоля — 36 неладница — 92,170 непутёвый — 47,78 нероковдй — 38, 111, 117, 119 нескладуха — 92,170 нестрэшны — 46,174 несчастье — 36,106 неурядица — 92, 170 нехваткий — 73 оваянне— 44 опакишь (опокишь) — 62 осудить — 40 осчастливливать — 30 оталанить(ся) —122 пайстый— 130 пайть — 130, 133 пайда, пайда —130 пай— 130,133,134,135 пёр —66,110,117,164 пёрщик — 66, 110,117 переть — 65, 66,102, 110, 115, 117 планета — 48, 51 планида — 48, 49,51, 131,134, 135 повада —13,14,113,115, 119 повадка — 73, 74, 76, 113,119, 156, 164 повезтй— 112,118 повезти— 64,155 подвалить — 65 подволочь —65, 68, 72, 76,113,114,115,164 поддедюлило— 68,164 поддонить — 68, 107, 115, 164 поддуть — 65,69,96,107,115, подскочить — 65,69, 111,115 подстатйть— 80,112, 115, 162, 171 подфартить — 132 полонйда —49, 51, 167 полоса — 33,110,115,117, 137, 176,177 полоска — 33, 110,117,176 полосйтъ — 33, 110, 117, 163 получай— 66, 76,109,156 получение— 66,109,156 получество—66,109,156,164 получиться— 56,109,115, 142,172 попередйть — 42,115, 167 попереть — 66, 110, 115, 117 посп^ъ — 85,111 поспкиатнся— 85,111 поспкиенне— 85,111 поспкиество — 85,111 поспкинтельный — 84,111 поспкиный— 85,111 постатйтъся — 80,112, 115 посчастлйвить(ся) — 29, 102, 106 потркный— 77,112,116, 158 потрафйться — 63, 134, 135, 136, 139 похабарить— 133 почастнтнся—30,106,163 превлаженне—93,122 предначертание — 42, 167 предопределение — 42 предопредкл енне — 158,159 предречёние — 36 престйгнуть — 58, 112, 115, 160, 169 пресчастлйвый — 29, 106 приведение — 57,58, 113, 119, 160, 169 приводиться — 58, 113, 115, 119 прнгодство— 78,107,118,119,158 приключай— 55,108,115,147 прилучай —56,109,142, 157 прископйтъся — 70, 72, 76, 102, 108, 115, 164 прнспкт (npecnhm) — 74,111,115 пристатйть(ся) — 80, 112, 115 притянуть — 112,114, 115 причастие (-ьё) — 30,106,163 причасть — 30,106 прокъшити —143 промышленный — 90 пропажный — 73 пророчество — 36 прочить — 79 прдчище — 78,97,110,115,167 прульник — 66,110, 117 пруха —66, 110, 117, 164 ражданица —53,110

разделить — 60 рай — 28,96, 127,128,134, 135, 161,171 речение— 52,111,119 родство — 52,110 родословие—53,110,111,115 родословъствие — 53,110,111 родословествие—53,110,111 родъ —53,54,110,115,159 рожданица — 53, 54, 110 рождение —53,110,159 роженне— 53,110,115,159 рожество— 53,110 рожствне — 53,110 рожьство— 53,110 рок — 36,37, 38, 39,40,41, 111, 115,117, 119,154, 162 роковша — 36,111, 117, 119, 164 роковой — 37,38,111,117, 119 рокъ — 36,111 роство— 53,110 ручйть — 10, 74, 76,102,111,115, 164 рядить — 41,91,97,110,115,170 связка — 58, 59,113,114, 115, 160, 169 сгдда — 78,107 скорополучьно —85,109 снага —9, 85, 109,115, 117, 157 снага — 85,109,157 снажный — 85,109, 117, 157 спорить — 78,111, 112, 115, 167 спорина — 74, 111, 112, 140 спорйночка — 74,111, 112 спдркий—78, 111,112, 167 спорость — 74, 76,111, 112, 140 спорый—78,111,112,116,167 спорынья — 74,111,112,140 cnfyb — 84, 111, 115,157 судьба — 17, 35, 36, 38, 39, 40, 41, 56, 57, 111, 115, 120, 137, 147, 157, 165,169,179 судьвл — 40, 111, 157 суженый — 41, 111 счастки — 29,106,117 счастйть — 29,106, 123, 133, 163 счастлйвенький —29, 106 счастливец — 29, 106 счастливиться — 29, 106 счастлйвица — 29, 106 счастливчик — 29,106 счастливый 29, 106 счастъ — 29, 106,117 счастье — 16, 17, 28, 29, 30, 35, 36, 40, 41, 50, 106, 115, 117, 120, 123, 133, 148, 153,163 счастьишко — 29, 106 съгода — 78,107,118,119,158 сърьщА — 46,174 съчастьнъ — 29 съчлстие — 30 талан — 122, 133,135 таланить (-ся)—122,133 таланливый —122 таланный— 122 тох —2, 146, 147,185 угоднтн — 78,107,118, 119 удаваться — 106,117 удака — 65, 106,117 удлтпся — 65,106,115 удатьный —65,106 удача — 40, 64, 65, 72, 76,106, 117, 147 удачливо— 106 удачливость — 106 удачливый— 106 удачник (-ца) — 106 удачно — 106 удачность —106 удачный— 106,117 удел — 31, 33, 39,107,115,132, 163,176 упакаться — 62,110, 115, 139, 170 урыв — 142 успех— 126, 155 успорнтн — 74,111,112,140 участь — 29, 39,106, 115,137, 153,163 фарт — 131,132,134,135,136 фартёйный — 132 фартёнь — 132 фартовый— 132 фартить— 102,132 фартуха— 132 фартушник— 132 фартнуть — 132 фартовйк— 132 фатум —122, 135 фортуна— 123,133, 135 фортунить — 123, 133 хапа — 72, 76,99,102,108,115,164 хабар— 133, 134, 135 хабарить — 133 хэппи— 121, 135 чара — 44,105,115,165,172,173, 174 часть—16, 30,35,81, 106,115, 117,153,162, 163 часъ — 81,105,115,158 череда — 91 шанец—126, 134 шансовый— 126 шанс — 125,126,135,162 щастки — 29 яглиться — 86,105, 115, 166

Алфавитный указатель фразеологизмов, клишированных фраз, пословиц, поговорок беды кульём валятся, а счастье — золотниками — 71, 144 благая минута — 83 благое время — 83 благой час — 83

Бог не попередйт — 43 большой кошёль — 143 браки свершаются на небесах — 41 быть бьто худу, да подкрасила (поправила) встреча — 46 быть игрушкой в руках судьбы — 59, 169 быть марионеткой судьбы — 59, 169 быть на седьмом нёбе — 96 в добром житьё кудри вьются, в худом — секутся — 87 в добрый час — 81 в жилу — 80 в рубашке родился — 55 в чужое счастье не зайдёшь — 17 вёрить в свою звезду — 50, 52, вётер сзади — 69, 95, 161, 171 вётер в спину — 69, 95, 161, 171 видимый рокъ, что нож в бокъ — 38, вир тебе на дно — 95 воспользоваться шансом — 126 время вышло (выйдет) — 83 время переходчиво, да злыдни — обычай — 84 все рушится —103 всему своё врёмя — 83 встретить судьбу — 46, 165, 175 встреча с судьбой — 46,175 всякому своё счастье — 17 выйти в ряд — 91 выйти не за судьбу — 41 выпасть на чью-либо долю — 31 вытянуть счастливый билет — 167 горькая по нас полоса прошла — 34, 177 горя не вьшебать — 144 дело кошель — 143 дело ладится — 91 достичь счастья— 102, 182 доставаться на чью-либо долю — 31 его бог заиграл в дуды — 95 его постйгла (злая) участь — 59, 169 жди череду, как вон понесут — 91 жизнь - зебра — 177 жизнь не текёт — 57 жизнь перепахали — 33, 176 жизнь полосатая — 34, 163, 177 жизнь полосатая, как зебра — 177 жизнь палась — 57 жизнь привелось — 57 жизнь прожить — не поле перейти — 33 забрать судьбу — 41, 102 заколодило счастье — не что возьмёшь\ — 59 запрограммировать судьбу / удачу — 42 звезда взошла — 50 звезда моя закатилась, счастье погибло — 50 звёзды расположились удачно / неудачно — 50, 166 зверя травят не собаками, а выездом — 88 зигзаг удачи— 147 знать, по судьбе нашей бороной прошлй — 33, 176 играть с судьбой — 167 идти из рук вон плохо — 74 идтй на клей — 67 идтй на лад — 91 иметь / не иметь шанс(а) — 126 использовать шанс — 126 испытывать неземное блаженство —128 к судьбе получаться — 17 каждый сам выбирает свой путь (свою судьбу)— 102 каждый сам строитель (кузнец) своего счастья — 102, как горох к стенке, не льнёт — 68 как карты лягут — 61, 125,167 как украли — 72 как фишка ляжет — 61, 125, 167 карта бйта — 61,125,168 карта валится — 61, 168 книга судёб — 39 кому какая полоса— 33, 163 кто везёт, тому везёт — 102, 182 кто спёр, тому и пёр — 102, 182 кучерява улыбается — 87, 171 лафа отвалилась — 129 лёгче пуха — 92 лёгкая рука — 92 лёгок на руку — 92 лёжень лежйт, а к нему на двор счастье бежит — 101 лйбо в сук, лйбо в тетёрю — 89 либо дупеля влёт, лйбо стрелка в лоб— 89 либо дупеля, либо пуделя — 89 ловит волк роковую овцу — 38 ловить момент — 73 меткое слово — 170 масть катит — 61 масть попёрла — 61, 125 масть прёт — 61,125 мы сами строим своё счастье — 103, 182 на авось — 94 на Бога надейся, а сам не плошай — 102, 182 на бобах выехать — 70 на ловца и зверь бежит — 89,170 на меня столько всего навалилось — 71 на него валятся все беды — 71 нагадать судьбу — 45, 165 наворожить судьбу — 45 найти своё счастье — 102, 182 нам, грешным, и вётер-то встрёчный — 95 напророчить судьбу — 165 настал твой звёздный час — 50 не в бровь, а в глаз — 170 не один пуд соли съёли — 144 не пойти в руку — 74 не приведй Господь — 58 не родись ни умён, ни красив, а родись счастлив — 87 не судьба — 36 не хитёр парень, да удачлив', не казйст, да таланен — 87 нелёгкая дёрнула — 92, 142 нести свой крест — 60, 160 нет кому-либо линии — 47 нечистая доля — 31, 79 ни пуха ни пера — 88, 162, 170 никто не властен над своей судьбой — 59, 160, 169 никто от своего рока не уйдёт — 37 ни то, ни сё клевало, да и то сорвалось — 90 ни хвоста ни чешуи — 89 ну ты попал\ — 170 он обречён — 37 он рыбку за рыбкой вытаскивает — 90 от судьбы не уйдёшь — 59, 160, 169 пер стоит — 67 пленник судьбы—169 по кирпичику строить своё счастье— 103, 182 повороты (изгибы, излучины) судьбы— 147 поиграет чье-либо счастье — 61,168 поймать удачу — 73, 99 полоска выпала — 33,163, 177 попасть в доль (в долю) — 64 попасть в пай — 64 попасть в струю — 170 попасть в счастье — 64 попасть в точку — 170 попасть в худу полосу — 33, 163, 177 попасть на дело — 64 попасть на хорошую линию — 48 поставить все / судьбу / жизнь на карту — 167 предначёртано судьбой — 42 предрекать судьбу — 39 предсказывать судьбу — 39, 165 придёт (будет ) и моя череда — 91 приговор судьбы — 40,165 принять свой крест — 60 приспёх свалился — 74 притягивать удачу / неудачу — 68 пророческие слова— 165 прямо в яблочко — 170 раб судьбы— 169 рай открьшся — 96, 161 райская жизнь —128 родиться под счастлйвой звездой — 50, 52, 54, 166 рок виноватого найдёт — 37 рок головы йщет — 37 роковая встрёча — 37 роковая жёнщина — 37 роковая случайность — 37 роковой день — 37 роковой поступок — 37 роковые слова— 37 с радости кудри вьются, с печали секутся — 87 с рожи болван, а во всем талан — 87 самому выбирать свою судьбу — 182 сколько горя вьгхлебано — 144 сидень сидит, а часть его растёт — 101 случилось что-то неладное— 91,170 смерть (побёда, удача) в сражёнии ему писана — 39 спорина в квашню — 75 стопроцёнтное попадание — 170 стоять на хорошей дороге — 48 строить свою судьбу— 103 судьба - зёбра — 177 судьба I удача запрограммирована — 167 судьба нагадала — 45, 165 судьба пала — 57 судьба попустйлась — 73 судьба привела — 58, 169 судьба приговорила к чему-либо — 165 судьба придёт — по рукам свяжет — 58 судьба придёт, ноги сведёт, а руки свяжет — 58, 169 судьба притянула — 58, 169 судьбоносная встрёча — 46, 165, 175 судьбу перепахали — 33, 176 судьбы не вьгходить— 17, 102 суженый-ряженый — 41 схватить удачу за хвост — 72 счастливая планида выпала — 48,49 счастливый — что калач в меду, (к нему) всё пристаёт — 68 счастливый к обёду, роковой под обух — 38 счастье вынуть — 73 счастье вытаскать — 73 счастье ему валит бёспути — 70 счастье закатилось— 51 счастье заколодило — 59 счастье на негд свалилось — 99 счастье не лошадь, прямо не везёт — 147 счастье пало — 57 счастье полосатое — 34, 163, 177 счастье полосой находит — 34, 177 счастье попало плохое — 17 счастье посыпалось — 69 счастье привалило — 69, 70, 72 счастье само в руки плывёт — 74 так ему на роду написано — 39 так масть легла — 61 так распорядились звёзды (планеты) — 50, 52, 166 твой бог в дуды играет — 95 тяжёл крест, да надо несть — 61 тёмный день — 83 тёплый ветер — 95 у каждого своя планида — 48,49, 52 у кого тёмная (чёрная) / светлая полоса в жизни — 34, 177 у него рука легка — 92 удача пала — 57,69 упустить свой шанс — 126 хлебнули горя— 144 холодный рыбак — 90,170 хорошая встреча — 46, 174 час придёт и пору приведёт — 82 человек сам выбирает свою судьбу — 47 человек сам строитель своего счастья — 47 человек сам строит свою судьбу — 182 чему быть, тому не миновать — 59,169 чёрный день — 83 чёрт дёрнул —142 что ни закинет, то вытащит — 90 чтоб тебе пусто бьшо — 73 чёрный день — 83 это мой крест — 60

Список научной литературыУрбанович, Галина Ивановна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Акчим. — Словарь говора д. Акчим Красновишерского района Пермской области (Акчимский словарь) / Под ред. Ф.Л. Скитовой. Вып. 1-4. -Пермь, 1984-1999.

2. Алексеенко — Алексеенко М.А., Литвинникова О.И., Белоусова Т.П. Человек в русской диалектной фразеологии: Словарь. М., 2004.

3. Азольский — Азольский А.А. Клетка. М., 1998.

4. БСлРЖ — Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона. СПб., 2000.

5. Брянск. — Расторгуев П.А. Словарь народных говоров западной Брянщины (Материалы для истории словарного состава говоров). Минск, 1973.

6. Вологод. — Словарь вологодских говоров. Вып. 1-8. Вологда, 1983-1999.

7. Володченко — Володченко В. Дался мне этот «красный крест.» // Парламентская газета № 32 (1161), 18 февраля 2003 г. http://www.pnp.ru/archive/11611131.html.

8. Гак, Ганшина — Гак В.Г., Ганшина К.А. Новый французско-русский словарь: 2-е изд., испр. М., 1995.

9. Гаков — Гаков В. Война и миф Фрэнсиса Форда Копполы. http://www.kommersant.m/k-money-old/story.asp?mid=27517.

10. Гераскина — Гераскина А. Деды — наше будущее // Новая газета. №21,24 марта 2005 г.

11. Давыдова — Давыдова М. Двойник двойника видит издалека. http://meyerhold.theatre.ru/performances/twin/2707/.

12. Дайджест — Дайджест журнала наглядной информации «Все ясно». http://media-online.ru/index.php3?id=8663&cm=7&cy=2005&cd=22.

13. Даль — Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Воспроизв. изд. 1955 г. Т. 1-4. -М., 1998.

14. Даль. Поел. — Даль В.И. Пословицы русского народа. М., 2005.

15. Домострой — Домострой. СПб., 1994.

16. Дон. — Словарь русских донских говоров / Авторы-сост.: З.В. Валюсинская, М.П. Выгонная и др. Т. 1-3. Ростов-на-Дону, 1975-1976.

17. Забайкал. — Элиасов JI.E. Словарь русских говоров Забайкалья. -М., 1980.

18. Зюзин — Зюзин С. Интервью с Ю.Ф. Кирюшиным, ректором Алтайского государственного университета: Везет тому, кто везет II «Комсомольская Правда». № 8, 16 января 2004 г.

19. Ильина — Ильина Н. На карту поставлена судьба наших пенсионеров // Интернет-газета «Якутия». http://www.sitc.ru/smi/gazeta/yakutia/n29311/02-41 .htm.

20. Интернет-форум — Интернет-форум. http://www.gai.nnov.ru/forum/create.

21. Иркут. — Иркутский областной словарь. Вып. 1- 3 / Отв. Ред. Н.А. Бобряков. Иркутск, 1973-1979.

22. Карел. — Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей / Гл. ред. А.С.Герд. СПб., 1994-2005. Т. 1-6.

23. Климов — Климов А. «Последним из могикан, или Инверсия бедного «колхозника», http://nash-dom.info/view431.html.

24. Культурно-развлекательный портал — Культурно-развлекательный портал. Музыка. Alan Parsons Live Project. http://www.aktivist.ru/music/articles/al 7796.asp?add=l.

25. Лихтикман — Лихтикман А. Когда земля горит под ногами. http://www.sedmoykanal.com/article.php3?id=200190.

26. Магазин счастья — Магазин счастья. Магический амулет «Счастливая ладонь». http://www.happymag.ru/productinfo.php?productsid=247.

27. Новг. — Новгородский областной словарь / Отв. ред. В.П. Строгова. Вып. 1-13.-Новгород, 1992-2000.

28. Ожегов — Ожегов С.И. Словарь русского языка. / Под ред. Н.Ю. Шведовой. 18 изд., стереотип. -М., 1986.

29. Перм. — Словарь пермских говоров / Сост.: Г.В. Бажутина, А.Н. Борисова и др. Вып. 1-2. Пермь, 2000-2002.

30. Подмоск. — Войтенко А.Ф. Словарь говоров Подмосковья. 2 изд. испр. и доп. М., 1995.

31. Псков. 1-14 — Псковский областной словарь с историческими данными / Ред. коллегия: Б.А. Ларин, А.С. Герд, С.М. Глускина и др. Вып. 1-14.-Л./СПб., 1967-2004.

32. Путинцева — Путинцева А.Н. Научная биография Н.А.Морозова. www.borok.ru/history/morozov.shtml.

33. Пушкин — Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в десяти томах. Том V. Евгений Онегин. Драматические произведения. Л., 1978.

34. СДЯ — Словарь древнерусского языка XI-XIV веков. Т. 1-7. М., 1991-2004.

35. СРНГ — Словарь русских народных говоров / Гл. ред. Ф.П. Филин (вып. 1-23); Ф.П. Сороколетов (вып. 24-39-). Л. / СПб., 1966- 2006.

36. Селигер. — Селигер: Материалы по русской диалектологии: Словарь / Сост.: С.Н. Варина, Н.В. Богданова, З.А. Петрова; Под ред. А.С. Герда. Вып. 1-2-. СПб., 2003-2004-.

37. Сл. низ. Печоры — Словарь русских говоров низовой Печоры / Под ред. Л.А. Ивашко. СПб., 2003- . Т. 1- .

38. СлРЯ XI-XVII — Словарь русского языка XI-XVII вв. / Гл. ред. С.Г. Бархударов (вып. 1-6), Ф.П. Филин (вып. 7-10), Д.И. Шмелев (вып. 1114), Г.А. Богатова (вып. 15-26). Т. 1-. М., 1975-.

39. Сл. пек. поел. — Словарь псковских пословиц и поговорок / Сост.: В.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина. СПб., 2001.

40. СлРЯ XVIII — Словарь русского языка XVIII века / Гл. ред. Ю. С. Сорокин. Вып. 1-8-. Л. / СПб., 1984-1995-.

41. Сл. рус. Сев. — Словарь говоров Русского Севера / Под ред. А.К. Матвеева. Т. 1- 3-. Екатеринбург, 2001—2005—.

42. Сл. Рус. Фраз. — Бирих А.К., Мокиенко В.К., Степанова Л.И. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник. -СПб., 2001.

43. Сл. Сиб. — Словарь русских говоров Сибири / Под ред. А.И. Федорова. Т. 1-3-. Новосибирск, 1999-200244. СлСРЛЯ — Словарь современного русского литературного языка.

44. Т. 1-17.-М.,-Л., 1950-1968.

45. Сл. Сред. Урала — Словарь русских говоров Среднего Урала / Под ред. А.К. Матвеева. Т. 1-7. Свердловск, 1964-1988; Доп. - 1996.

46. Соборное уложение — Тихомиров М.Н., Епифанов П.П. Соборное уложение 1649 года. -М., 1961.

47. Срезн. — Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. 1-3. -М., 1893-1912.

48. Типограф, летопись — Типографская летопись. О оувиение Борисово, http://newchron.narod.ru/texts/tip.htm.

49. Ушаков — Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. Т. 1^4. -М., 1996.

50. Фразеологический сл. — Фразеологический словарь русского языка / Сост. Л.А.Войнова, В.П.Жуков, А.И. Молоткова. 3-е изд., стереотип. -М., 1978.

51. Яранцев — Яранцев Р.И. Словарь-справочник по русской фразеологии. 2-е изд., стереотип. М., 1985.

52. Яросл. — Ярославский областной словарь. Вып. 1-10. -Ярославль, 1981-1991.1. Литература

53. Аникин 1997 — Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири. Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. Новосибирск, 1997.

54. Аникин 1998 — Аникин А.Е. Этимология и балто-славянское лексическое сравнение в праславянской лексикографии: Материалы для балто-славянского словаря. Вып. 1 (*а- *go-). - Новосибирск, 1998.

55. Апресян — Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый выпуск. Под общ. рук. акад. Ю.Д. Апресяна. М., 1997.

56. Арапова — Арапова Н.С. Кальки в русском языке послепетровского периода. Опыт словаря. М., 2000.

57. Арутюнова 1994 — Арутюнова Н.Д. Истина и судьба // Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994. С. 302-316.

58. Арутюнова Предисл. — Арутюнова Н.Д. [Предисловие] // Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994.

59. Арутюнова 1999 — Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. -М., 1999.

60. Афанасьев — Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 1-3. М., 1994. (= М., 1865).

61. Байбурин — Байбурин А.К. Обрядовое перераспределение доли у русских // Судьбы традиционной культуры: Сб. статей и материалов памяти Л.Ивлевой. СПб., 1998.

62. Безлай — Безлай Ф. Немецкое Himmel(reich) и славянское * irijb, vyrijb II Советское славяноведение. 1976. № 5. С. 62-67.

63. Бенвенист — Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М., 1995.

64. Березович, Гулик — Березович Е.Л., Гулик Д.П. Homo ethnicus в зеркале языка: к методике описания // Ethnolingwistyka 14. Lublin, 2002. С. 47-67.

65. Березович — Березович E.JT. К этнолингвистической интерпретации семантических полей // Вопросы языкознания 2004 № 6. С. 324.

66. Блинова, Купина — Блинова Л.А., Купина Н.А. Нравственные концепты в лексическом освещении // Функциональная семантика слова. -Екатеринбург, 1993. С. 20-31.

67. Варбот 1965 — Варбот Ж.Ж. Заметки по славянской этимологии (слав. *naghjb, *naprasnbjb, *pakostb, *lezo, lezivo) II Этимология 1964. M., 1965. С. 27-44.

68. Варбот 1969 — Варбот Ж.Ж. Древнерусское именное словообразование (ретроспективная формальная характеристика). -М, 1969.

69. Варбот 1984 — Варбот Ж.Ж. Праславянская морфонология, словообразование и этимология. М., 1984.

70. Варбот 1997 — Варбот Ж.Ж. К этимологии славянских прилагательных со значением 'быстрый'. III // Этимология. 1994-1996. М., 1997. С. 35-46.

71. Варбот 2003 —Варбот Ж.Ж. Диахронический аспект проблемы языковой картины мира // Русистика на пороге XXI века: проблемы и перспективы. Материалы международной научной конференции (Москва, 810 июня 2002 г.). М, 2003. С. 343-346.

72. Варбот 2006, в печати — Варбот Ж.Ж. Русск. жарг. стрелка и русск. пострел II Материалы и исследования по русской диалектологии. Вып. IV (IX). В печати.

73. Васильев — Васильев J1.M. Современная лингвистическая семантика. М., 1990.

74. Вежбицкая 1997 — Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. -М„ 1997.

75. Вежбицкая 2001 — Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М., 2001.

76. Вендина — Вендина Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. -М., 2002.

77. Виноградов — Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977.

78. Воркачев — Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М., 2004.

79. Гак — Гак В.Г. Этимолого-семантические поля в лексике // Филологический сборник. К 100-летию со дня рождения академика В. В. Виноградова. М., 1995. С. 22-29.

80. Горячева — Горячева Т.В. К этимологии и семантике восточнославянских метеорологических и астрономических терминов // Этимология 1994-1996. -М., 1997. С. 27-35.

81. Жданова — Жданова Н.В. Национальная специфика концепта «судьба» в русском и английском языках. Дисс. на соискание ученой степени канд. филол. наук. Новгород, 2006.

82. Журавлев А. Ф. К реконструкции древнеславянского мировидения (о категориях «доли» и «меры» в их языковом и культурном выражении) // Проблемы славянского языкознания: Три доклада к XII Международному съезду славистов. М., 1998. С. 71-87

83. Зализняк Анна А. 2001 — Зализняк Анна А. Семантическая деривация в синхронии и диахронии: проект «Каталога семантических переходов» // Вопросы языкознания №2, 2001. С. 13-25.

84. Зализняк Анна А. 2003 — Зализняк Анна А. Счастье и наслаждение в русской языковой картине мира // Русский язык в научном освещении 2003, № 1 (5). С. 85-105.

85. Зализняк, Левонтина, Шмелев — Зализняк Анна А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. М., 2005.

86. Зеленин — Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественной смертью и русалки. -М., 1995.

87. Ищук — Ищук Д.Г. Лексико-семантическое поле как выражение концептуальной модели времени в языке (на русско-славянском материале). Дисс. на соискание ученой степени канд. филол. наук. СПб, 1995.

88. Карпенко — Карпенко С.М. Лексическая репрезентация концепта «счастье» в узусе и поэтической картине мира Н.С.Гумилева // Лингвосмысловой анализ художественного текста. Томск, 2003. С. 56-61.

89. Ковшова — Ковшова М.Л. Концепт судьбы. Фольклор и фразеология.// Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994. С. 137-142.

90. Колесов В.В. «Судьба» и «счастье» в русской ментальности // Размышления о философии на перекрестке второго и третьего тысячелетий. Сборник к 75-летию профессора М.Я. Корнеева. Серия «Мыслители». Вып. 11. СПб., 2002. С.98-106.

91. Кузнецова — Кузнецова А.И. Понятие семантической системы языка и методы ее исследования (из истории разработки данной проблемы в современном зарубежном языкознании). М., 1963.

92. Куркина 1998 — Куркина JI.B. К реконструкции древних форм земледелия у славян (на материале подсечно-огневого земледелия) // Славянское языкознание. XII Международный съезд славистов. Краков, 1998. Доклады российской делегации. М., 1998. С. 381-397.

93. Куркина 2003 — Куркина JI.B. Система пространственных представлений древних славян (по материалам лексики) // Славянское языкознание. XIII Международный съезд славистов, Любляна, 2003. Доклады российской делегации-М., 2003. С. 356-375.

94. ЛЭС — Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. М., 1998.

95. Мокиенко — Мокиенко B.M. Загадки русской фразеологии. М.,1990.

96. Нефедова 2001 — Нефедова Е.А. Экспрессивный словарь диалектной личности. М., 2001.

97. Нефедова 2003 — Нефедова Е.А. Житьё, жисть, жира в архангельских говорах // Вопросы русского языкознания: Сб. Вып. X. Архангельские говоры: Словообразование. Лексика. Семантика. -М., 2003. С. 156-180.

98. Никитина — Никитина С.Е. Концепт судьбы в русском народном сознании (на материале устнопоэтических текстов).// Понятие судьбы в контексте разных культур. -М., 1994. С. 130-136.

99. Отин — Отин Е.С. «Все менты мои кенты.» (Как образуются жаргонные слова и выражения). М., 2006.

100. Печенкина — Печенкина О.Ю. Содержание концептов Бог и Судьба в текстах пословиц и поговорок, собранных В. И. Далем. Дисс. на соискание ученой степени канд. филол. наук. Брянск, 2001.

101. Погосян — Погосян Р. Г. Концепт «судьба» и его языковое выражение в поэтическом тексте Ф.К. Сологуба. Дисс. на соискание ученой степени канд. филол. наук. Пятигорск, 2005.

102. Покровский — Покровский М.М. Избранные работы по языкознанию. М., 1959.

103. Потебня — А.А. Потебня Символ и миф в народной культуре. -М., 2000.

104. Радзиевская — Т.В. Радзиевская Слово судьба в современных контекстах // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991. С. 64-72.

105. Рыбаков — Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 2002.

106. Рут — Рут М.Э. Образная номинация в русском языке. -Екатеринбург, 1992.

107. Савенкова 2000 — Савенкова Л.Б. Концепт «счастье» в русских паремиях // Фразеология-2000. Материалы Всероссийской научной конференции «Фразеология на рубеже веков: достижения, проблемы, перспективы». Тула, 2000. С. 103-106.

108. Сахно — Сахно С.Л. Уроки рока: опыт реконструкции «языка судьбы» // Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994.

109. Седакова — Седакова О.А. Тема «доли» в погребальном обряде (восточно- и южнославянский материал) // Исследования в области балто-славянской духовной культуры: (Погребальный обряд). М., 1990. С. 54-63.

110. Сергеева — Сергеева Е.Н. Репрезентация концепта «судьба»: Языковой и лингвокультурологический аспекты на материале русского языка. Дисс. на соискание ученой степени канд. филол. наук. Уфа, 2005.

111. Симашко — Симашко Т.В. Денотативный класс как основа описания фрагмента мира. Архангельск, 1998.

112. Сл. Бел. М. — Этымалапчны слоушк беларускай мовы. Ред. В.У. Мартынов, Г.А. Цыхун. Т. 1-10. -Минск, 1978-2005.

113. Сл. фин.-угр.-самод. заимств.— Материалы для словаря финно-угро-самодийских заимствований в говорах русского Севера / Под редакцией А.К. Матвеева. Вып. 1. А-И. - Екатеринбург, 2004.

114. Славянские древности — Славянские древности. Этнолингвистический словарь под общ. ред. Н.И. Толстого. Т. 1-3-. М., 1999 —2004—.

115. Смолина — Смолина К.П. Лексико-семантическая группа и синонимический ряд как конкретная манифестация системности в лексике // Язык: система и функционирование. -М., 1988. С. 219-226.

116. Субботина — Субботина В.Н. Состав и соотношение русских этимологических гнезд, восходящих к омонимичным праславянским корням *ver- / *vor~. Дисс. на соискание ученой степени канд. филол. наук. М., 2005.

117. Толстая 1994 — Толстая С.М. «Глаголы судьбы» и их корреляты в языке культуры // Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994. С. 143-147.

118. Толстая 1997 — Толстая С.М. Время как инструмент магии: компрессия и растягивание времени в славянской народной традиции // Логический анализ языка: Язык и время: Посвящается светлой памяти Н.И. Толстого. М., 1997. С. 28-35.

119. Толстая 2002 — Толстая С.М. Мотивационные семантические модели и картина мира // Русский язык в научном освещении 2002, № 1 (3). С.112-127.

120. Толстой — Толстой Н.И. Из географии славянских слов. 8. 'радуга' // Общеславянский лингвистический атлас: Материалы и исследования. 1974. -М., 1976. С. 22-76.

121. Топоров 1994 — Топоров В.Н. Из индоевропейской этимологии. V (1) // Этимология 1991-1993. М., 1994.

122. Топоров 2004 — Топоров В.Н. Исследования по этимологии и семантике. Т. I: Теория и некоторые частные ее приложения. М., 2004.

123. Топорова — Топорова Т. В. Древнегерманские представления о судьбе // Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994.

124. Трубачев 1964 — Трубачев О.Н. 'Молчать' и 'таять'. О необходимости семасиологического словаря нового типа // Проблемы индоевропейского языкознания. -М., 1964.

125. Трубачев 1966 —Трубачев О.Н. Ремесленная терминология в славянских языках (этимология и опыт групповой реконструкции). М., 1966.

126. Трубачев 1988 — Трубачев О.Н. Приемы семантической реконструкции // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей: Теория лингвистической реконструкции. -М., 1988. С. 197-222.

127. Трубачев 1991 —Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. -М., 1991.

128. Трубачев 1994 — Трубачев О.Н. Праславянское лексическое наследие и древнерусская лексика // Этимология 1991-1993. М., 1994. С. 323.

129. Трубачев 2004 — Трубачев О.Н. Труды по этимологии: Слово. История. Культура. Т. 1.-М., 2004.

130. Урбанович 2004 в — Урбанович Г.И. «Темные» лексемы в лексико-семантическом поле «судьба, счастье, удача» и опыт их этимологизации // Материалы и исследования по русской диалектологии. Вып. II (VIII). М., 2004. С. 454^458.

131. Урбанович 2006 — Урбанович Г.И. Мотивационные модели и диахронический аспект изучения русской языковой картины мира (лексико-семантическое поле «судьба, счастье, удача») // Русский язык в научном освещении 2005, № 2(10). С. 190-205.

132. Урысон — Урысон У.В. Проблемы исследования языковой картины мира: аналогия в семантике. М., 2003.

133. Усович — Усович О. Семантическая характеристика лексического поля множества // Актуальные проблемы филологической науки: взгляд нового поколения. Доклады студентов и аспирантов филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Вып. 1. М., 2002.

134. Фасмер — Фасмер М. Этимологический словарь русского языка // Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева; под ред. и с предисл. Б.А. Ларина. 3-е изд., стереотип.-СПб., 1996.

135. Филин — Филин Ф.П. О лексико-семантических группах // Езиковедски изследвания в чест на акад. Ст. Младенов. София. 1967. С. 537-538.

136. Фирек —Фирек В. Лингвистический атлас Европы и его вклад в европейскую историю культуры: результаты исследований в рамках проекта Atlas linguarum Europae // Вопросы языкознания 2003, № 5. С. 30-39.

137. Цейтлин — Цейтлин P.M. Лексика старославянского языка. М.,

138. Чернейко — Чернейко Л.О. Лингвофилософский анализ абстрактного имени. М., 1997.

139. Чернейко, Долинский — Чернейко Л.О., Долинский В.А. Имя Судьба как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вестник МГУ. Серия 8. Филология 1996, № 6. С.20-41.

140. Шанский — Шанский Н.М., Иванов В.Д., Шанская Т.В. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1961.

141. Шмелев — Шмелев А.Д. Метафора судьбы: предопределение или свобода? // Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994. С. 227231.

142. Щур — Щур Г.С. Теории поля в лингвистике. М., 1974.

143. ЭССЯ — Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд. Под ред. О.Н. Трубачева. Т. 1-32-. М., 1974-200699. Яворская 1992 — Яворская Г.М. Лексико-семантическаятипология в синхронии и диахронии. Киев, 1992.

144. Яворская 1994 — Яворская Г.М. О семантических параллелях в индо-европейских наименованиях судьбы // Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994. С. 116-121.

145. Яворская 1997 — Яворская Г.М. «Время» и «случай»: фрагмент семантического поля времени в славянских языках // Логический анализ языка: Язык и время: Посвящается светлой памяти Н.И. Толстого. М., 1997. С.44-50.

146. Якобссон — Якобссон Г. Цели и методы этимологизации слов, выражающих некоторые абстрактные понятия // Этимология 1967. -М., 1969. С. 32-35.

147. Якушкина 2003 — Якушкина Е.И. Сербохорватская этическая лексика в этнолингвистическом освещении: Дисс. на соискание ученой степени канд. филол. наук. М., 2003.

148. Brzozowska — Brzozowska М. Etymologia a konotacja semantyczna slowa w polszcizne literackej (na wybranycb przikladach)// Studia Etymologica Brunensia 2. Praha, 2003. C.

149. Buck —Buck C.D. A dictionary of selected synonims in the principal indo-european languages. A contribution to the history of ideas. Chicago. Illinois, 1949.

150. Guiraud 1956— Guiraud P. Les champs morpho-semantiques (Criteres externes et internes en etymologie) // BSL. T. 52, 1956-1957.

151. Guiraud 1959 — Guiraud P. La semantique. Paris, 1959.

152. Kopecny — Kopecny F., Saur V., Polak V. Etymologicky slovnik slovanskych jazykfi. Sv.2.-Praha, 1980.

153. Machek — Machek V. Etymologicky slovnik jazyka ceskeho a slovenskeho. Praha, 1957.

154. Рокоту — Рокоту J. Indogermanisches etymologisches Worterbuch. Bern; Bd. 1-2. Munchen, 1959-1969.

155. SEK — W. Borys, H. Popowska-Taborska. Slownik Etymologiczny kaszubszczyzny. Т. 1-4-. Warszawa, 1994-2002114. Warsz. — Karlowicz J., Krynski A., Niedzwiedzki W., Slownik j?zykapolskiego. T. 1-8. Warszawa, 1900-1927 (=1952-1953).

Полный текст автореферата диссертации по теме "Генетическая характеристика лексико-семантического поля "судьба, счастье, удача" в русском языке"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Урбанович, Галина Ивановна

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Урбанович, Галина Ивановна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Генетическая характеристика лексико-семантического поля "судьба, счастье, удача" в русском языке"

Список научной литературыУрбанович, Галина Ивановна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций