автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Генетическая и типологическая общность в тематике и образной системе татарских, башкирских, чувашских народных песен

Полный текст автореферата диссертации по теме "Генетическая и типологическая общность в тематике и образной системе татарских, башкирских, чувашских народных песен"

На правах рукопт

ЗАМАЛИЕВА ЛУИЗА ФИРДУСОВНА

ГЕНЕТИЧЕСКАЯ И ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ ОБЩНОСТЬ В ТЕМАТИКЕ И ОБРАЗНОЙ СИСТЕМЕ ТАТАРСКИХ, БАШКИРСКИХ, ЧУВАШСКИХ НАРОДНЫХ ПЕСЕН

10.01.09 — Фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Казань — 2004

Работа выполнена на кафедре общей и сопоставительной филологии ГОУ ВПО «Казанский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук

Миннуллин Ким Мугаллимович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Махмутов Ху зиахмет Шагиахметович

(г. Казань),

кандидат филологических наук, доцент Галина Гульназ Салаватовна (г.Уфа)

Ведущее учреждение — Набережночелнинский государственный педагогический институт

Защита диссертации состоится «23» декабря 2004 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 022.001.01 в Институте языка, литературы и искусства им. Г.Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан по адресу: 420111, г. Казань, ул. Лобачевского, 2/31, а/я 263.

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Казанского научного центра РАН (Республика Татарстан, г. Казань, ул. Лобачевского, 2/31).

Автореферат разослан ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Песенная культура — это одна из древнейших форм проявления духовного состояния нации. Исследование песенной культуры свидетельствует, что песня является очень важным компонентом для «расшифровки» многовекового эволюционного пути народа. Песня была и остается по сей день одним из важнейших показателей мировоззренческого уровня, уровня духовной культуры народа, которые олицетворяют его образно-эмоциональную мудрость и глубину философского мышления.

Татарские, башкирские и чувашские народные песни являются давним объектом внимания как отечественных, так и зарубежных ученых, однако сопоставительный анализ песенной поэзии этих народов не был до сих пор предметом специального исследования. Выявление генетической и типологической общности в тематике и образной системе их песен может служить одним из важных источников изучения исторического прошлого и взаимосвязей духовной культуры этих народов.

Вопросы народной поэзии, в частности песенной поэзии, привлекали внимание многих ученых. Начиная с середины XIX века такие крупные ученые, как Н.И.Костомаров, А.А.Потебня, А.Н.Веселовский и их последователи посвятили интересные исследования этой проблеме. В них, наряду с русскими, анализировались песни и других народов. Современные фольклористы к изучению поэтики народных песен обратились сравнительно недавно. В этой связи представляют интерес работы НЛ.Колпаковой, Т.А.Акимовой и С.Г.Лазутина, в которых рассматривается образная система русской народной песни. Проблемы традиционных песенных образов затрагиваются в трудах исследователей: татарских — Р.Бикмухаметова, И.Башировой, А.Биктимировой, И.Надирова, М.Магдеева, Х.Ярми, Н.Юзиева; башкирских — В.Ахмадиева, С.Галина, В.Псянчина, АКиреева, М.Сагитова; чувашских — М.Сироткина, Е.Сидоровой, В.Родионова1 и. других. Отдельные

1 Бикмехэммет Р. Поэзиябезнен суямас чвчвклере I Р.Бикмвхеммет — Казан: Тат. кит. нешр., 1960; Беширова И. Суз белен сурат ясау / И.Беширова. — Казан: Тат. кит. нешр., 1974; Биктимирова А. Татар халык жырларынын лингвистик Ьем ономастих поэтикасы: филол. фен. канд. дис. / А,Биктимирова: Казан деул. ун-ты. — Казан, 2003; МэЬдиев М. Татар халык жырларынын поэтикасы / М.МеЬдиев // Халык ижаты ееврлзрен система итеп тикшеру твжрибэсе. — Казан ун-ты нэшр., 1982; Надиров И. Традиционные образы татарской народной лирики / И.Надиров // Развитие гуманитарных наук в Татарии. —

высказывания по этому вопросу представлены в предисловиях к научным сборникам песен. Некоторые из этих трудов (И. Надиров. Взаимосвязи песенного фольклора народов Среднего Поволжья и Приуралья, 1983; С.Галин. Эпические традиции в башкирсих исторических песнях и татарских байтах, 1983; М.Кондратьев. О чувашско-татарских параллелях в сюжетике народных песен, 1993) посвящены сравнительному изучению песенной поэзии народов Поволжья и Приуралья. Интересны в этом плане работы К.М.Миннуллина. В его статьях, кандидатской («Жанр песни в татарской поэзии», 1996) и докторской («Песня как искусство слова», 2001) диссертациях и монографии «Песня сквозь года» (2003) большое место уделено и сравнительному изучению образной системы песен народов Поволжья. Однако поэтика, в частности, вопросы тематики и образной системы песен тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья не была еще предметом специального сравнительного исследования.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей работы является выявление генетической и типологической общности в тематике и образной системе татарских, башкирских, чувашских песен. Для достижения данной цели автором ставятся следующие задачи:

— определить истоки общности в фольклоре тюркских народов названного региона;

— выявить общность в жанрах и тематике татарских, башкирских и чувашских песен;

— рассмотреть краткую историю изучения символики песенной поэзии указанных народов;

— выяснить роль и место традиционных образов в народной поэзии;

— определить общие элементы и специфику в образной системе татарских, башкирских и чувашских песен.

Казань, 1977; Ярми X. Татар халкынын поэтик ижаты / ХЛрми. — Казан: Тат. кит. нашр.,1967; Эхмэзиев В. Поэзиядв традицион образдар / В.Эхмезиев // Агиэел, 1969. — №1; Галин С. Башкорт халкыныц йыр поэзияЬы / С.Галин. — 0фе: Башк. кит. нэшр. 1979; Псэнчин В, Ьуз тылсымы / ВЛсвчин. — 0фа: Китап, 1996; Морген К. Башкорт халык ижады / К.Мэрган. — Эфе: Башк. кит. нашр., 1981; Сагитов М. Отражение культа коня в башкирском народном творчестве / М.Сагитов // Вопросы башкирской фольклористики. — Уфа, 1978; Сироткин М. Чувашский фольклор / М.Сироткин. — Чебоксары: Чуваш, кн. иэд-во, 1965; Сидорова Е. Возникновение и и развитие жанра частушек в чувашском фольклоре / Е.Сидорова И Исследование по чувашскому фольклору. — Чебоксары, 1984; Родионов В. К образу лебедя в жанрах чувашского

фольклора / В.Родионов // Чувашский фольклор. Специфика жанров. — Чебоксары, 1982.

Методологической основой работы являются теоретико-методологические принципы исследования, разработанные в современной фольклористике.

Основные методы анализа — теоретический, исторический, сравнительно-типологический, описательный.

Теоретической базой исследования послужили труды видных фольклористов, литературоведов и музыковедов, посвященные изучению песенной поэтики русского, татарского, башкирского, чувашского и других народов. Для разрешения общих и частных проблем диссертант опирался на труды Т.А.Акимовой,

A.Н.Веселовского, Н.П.Колпаковой, М.Г.Кондратьева, Н.И.Костомарова, А. В. Кулагиной, С.Г.Лазутина, С.М.Максимова, Д.М.Макарова, А.А.Потебни, В.Я.Проппа, Б.Н.Путилова,

B.Г.Родионова, В.М.Сидельникова, М.Я.Сироткина, Р.Г.Ахметьянова, Р.Бикмухаметова, С.А.Галина, А.Н.Киреева, М.СМагдеева, К.М.Миннуллина, И.Н.Надирова, М.Н.Нигмедзянова, В.Ш.Псянчина, Ф.И.Урманчеева, А.И.Харисова, Х.Х.Ярмухаметова, Н.Г.Юзиева и других ученых (Список дан в алфавитном порядке).

Материалы и источники. Исследование проводилось на основе текстов татарских народных песен, вошедших в сборники «Кыска ж;ырлар» (Казан, 1976), «Йола hэм уен ж;ырлары» (Казан, 1980), «Тарихи hэм лирик ж;ырлар» (Казан, 1988), двенадцатитомного свода «Татар халык иж;аты» («Татарское народное творчество»); башкирских народных песен, вошедших в сборники «Йырзар. Беренсе китап» (бфе, 1974), «Йырзар. Икенсе китап» (бфе, 1977), «Башкорт халык ижады: Йола фольклоры» (бфе, 1995), «Беззец йырзар» (бфе, 1975); чувашских народных песен, вошедших в сборники Н.Золотницкого «Заметки для ознакомления с чувашским наречием» (Казань, 1871), Н.И.Ашмарина «Сборник чувашских песен, записанных в губерниях: Казанской, Симбирской и Уфимской» (Казань, 1900), Н.Я.Золотова «Краткий очерк о народной поэзии чуваш» (Чебоксары, 1928),

C.Максимова «Чувашские народные песни» (Москва, 1964), «Песни низовых чувашей» (Чебоксары, 1981), «Песни низовых чувашей» (Чебоксары, 1982), «Песни средненизовых чувашей» (Чебоксары, 1993).

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые предпринята попытка комплексного сравнительного исследования тематики и образной системы татарских, башкирских и чувашских народных песен в монографическом плане.

Научно-практическое значение. Результаты диссертации могут быть использованы в сопоставительных исследованиях по фольклористике тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья, а также применены в вузовских курсах по поэтике народного творчества. Они также могут быть полезны для поэтов и композиторов, работающих в области песенного творчества.

Апробация работы. Основные результаты исследования нашли отражение в пяти статьях, опубликованных в научных сборниках и журналах, а также одном учебном пособии; докладывались на республиканской научно-практической конференции (Казань, 2004), научно-теоретических конференциях молодых ученых Казанского государственного педагогического университета (2002-2004 гг.). Диссертация обсуждалась на расширенном заседании кафедры общей и сопоставительной филологии КГПУ и была рекомендована к защите.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются цель и задачи работы, аргументируются научная новизна, практическая значимость ее, материалы и методика исследования, даются сведения об апробации и структуре диссертации.

Глава I «Проблема общности в фольклоре и ее отражение в песенной поэзии разных народов» состоит из трех параграфов, в которых освещаются вопросы общности в фольклоре, жанровом составе и тематике татарских, башкирских и чувашских народных песен; пути формирования традиционных образов в песнях этих народов.

Фольклор каждого народа самобытен, как и его история, обычаи, культура. Однако уже первые ученые-фольклористы обратили внимание на сходство сказок, песен, преданий, созданных различными народами. «Для народов, имеющих общее историческое прошлое и говорящих на родственных языках... это сходство генетическое.... Но позднейшее знакомство европейцев с фольклором народов, живущих на других континентах и никогда прежде с европейцами не общавшихся, показало, что и у них в мифах, преданиях, песнях встречаются в чем-то близкие нашему фольклору события и персонажи. На этот раз близость вызвана общими условиями семейной

и общественной жизни, через которые прошли — каждый по-своему — все народы. Сходные произведения у каждого народа в этом случае возникли самостоятельно; это сходство типологическое» '.

Если же общность в фольклоре различных народов возникла как результат их длительных экономических, политических и культурных связей и носит формы обмена художественным опытам, влияний и заимствований, то такого рода сходные явления в фольклоре называют контактными.

Благодаря родственной близости языков, быта, культуры и постоянным контактам у татарского, башкирского и чувашского народов весьма ощутимо наблюдается взаимопроникновение фольклорных явлений. Для сравнительного изучения нашей темы богатый материал дает обрядовый фольклор. У всех народов данного региона были аграрные обряды, связаные с Новым годом, земледелием, и своеобразный фольклор, сопровождающий эти обряды: магические слова-обращения к силам природы, песенные импровизации заклинательного характера.

До XIX века татары Среднего Поволжья встречали Новый год по иранскому календарю — 21 марта, в день весеннего равноденствия. Во время праздника шакирды медресе исполняли песни, заклинания и байты «Науруз» («НэYPYз»). Основным их мотивом являлось пожелание благополучия и счастья в наступившем году. Обычай празднования «Науруз»а был распространен также у башкир («Науруз») и чувашей («Нурас»).

Когда поволжские татары приняли юлианский календарь, Новый год начали встречать в конце декабря и в начале января. Зимние посиделки, на которых молодежь занималась новогодними гаданиями, назывались «Нардуган». У башкир, удмуртов и мари фигурировало то же самое название, у чувашей — «Нартаван».

Был еще один общий обряд. Проводится он весной и по-татарски называется «Серэн» («клич», «возглас»), у башкир — Лерен», у чувашей — «Серен». Функция обряда везде была одинаковой. Во время этого праздника проводились очистительные действия: тщательно убиралось жилища, люди мылись и сами. Произнося групповые возгласы-заклятия, участники обряда стремились «изгнать» из дома, из деревни «злых духов», всякие болезни, чтобы встретить

' Литературоведение от А до Я. Энциклопедический словарь для юношества. Сост. В-И.Новиков, Е.А.Шкловский. — 2-е изд. Доп. и перераб. — М.: Изд. дом «Современная педагогика». — 2001. — С. 468.

весенние работы здоровыми и крепкими. Молодежь собирала «дань» для угощения.

У тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья много общего также в свадебных обрядах и песнях. Этот ритуал, как правило, состоял из трех взаимосвязанных этапов: 1) предсвадебные обряды, куда относились сватовство, сговор, подготовка невесты к свадьбе. Надо отметить, что у всех народов есть песни-причитания невесты, относящиеся к первому этапу свадьбы. У татар они называются кыз елату щырлары, у башкир — сецлэу, у чувашей — хер йврри, 2) собственно свадьба, проводившаяся как в доме невесты, так и в доме жениха; 3) послесвадебные обряды (сюда входят обычаи, связанные с приездом невесты в дом жениха). Нельзя сказать о полном совпадении всех компонентов свадьбы, но сама последовательность ритуала и многие его атрибуты были общими.

Таким образом, в фольклоре тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья отчетливо проявляются сходные и близкие черты, являющиеся результатом генетических, контактных и типологических связей.

Изучение художественной сущности и природы любого

фольклорного жанра, его эстетических особенностей целесообразно

начинать с вопроса классификации. Как отметил известный

фольклорист В.Я.Пропп, «в любой науке классификация является

основой или предпосылкой, из которой исходят при изучении 1

материала» .

Термин «песня» в татарском языке передается словом — «ж;ыр», в башкирском — «йыр», в чувашском — «юра» или «пора». Р.Г.Ахметьянов допускает, что эти слова образовались от восстанавливаемых общетюркских глаголов йура-, йара-, джура-, джара — «петь, распевать песни»2.

Вопросы классификации татарских народных песен затрагивались в работах К.Насыри, Г.Рахима, Х.Х.Ярми, И.Н.Надирова, Ф.И.Урманчеева, А.Г.Яхина и др. Среди них выделяется работа И.Н.Надирова «К вопросу классификации и жанровых особенностей татарской народной песни» (1964). В ней впервые проблема классификации татарских народных песен решается

1 Пропп В Л. Принципы классификации фольклорных жанров / ВЛ.Пропп // Советская этнография, 1964. — К® 4. — С. 147.

2 Ахметьянов Р.Г. Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья / Р.Г.Ахметьянов. —1981. — С. 74.

с учетом целого комплекса позиций: исторических, этнографических, поэтических, музыкальных, исполнительских. Автор выделил следующие жанры татарской песенной поэзии: обрядовые песни, игровые и плясовые песни, лирические короткие песни, лирические протяжные песни. В данную классификацию в дальнейшем внес дополнение Ф.Урманчеев1. Он обратил внимание на жанровую самостоятельность татарской исторической песни. В итоге появился филологический вариант классификации, основанный на делении песен на следующие пять жанров: обрядовые песни, игровые и плясовые песни, исторические песни, лирические песни, короткие песни. В дальнейшем М.Бакиров предложил объединить два последних жанра в единый жанр «лирические песни» .

Проблема классификации башкирских народных песен рассматривается в трудах С.Г.Рыбакова (1897), Л.Н.Лебединского (1962), А.И.Харисова (1965), С.А.Галина (1979), КЛ.Мэргэна (1981), Б.С.Баимова и М.А.Мамбетова (1996). При классификации народных песен исследователями применяется несколько принципов: тематический, временной (старинные, советские), функционально-бытовой (игровые, плясовые, обрядовые), музыкально-формальный (протяжные, короткие) и т.д. Однако ни один из этих принципов не может охватить все жанровое многообразие народных песен. Поэтому, как отмечает С.А.Галин, «... в современной башкирской фольклористике при публикации текстов сюжетных башкирских народных песен применяется жанрово-тематический принцип, по которому песни делятся на лиро-эпический и лирический жанры, которые в свою очередь имеют свои тематические разряды»3.

Отдельные вопросы классификации чувашских народных песен затрагиваются в трудах Н.Я.Золотова (1928), М.Я.Сироткина (1965), В.Г.Родионова (1982, 1992) и др. В.Г.Родионов отмечает, что «чувашская фольклористика с первых своих шагов следовала за народной классификацией песен. Систематизация народных песен происходит в сознании исполнителей (слушателей) и полностью

1 Урманчеев Ф.И. Вопросы изучения татарских народных песен / Ф.ИУрманчеев // Вопросы татарского языка и литературы. Кн.4. — Казань, 1969. — С. 101.

2 Бакиров М.Х. Лирик жырлар / М.Х.Бакиров // Мирас. — 1998. — №8. — Б. 74-82.

3 Галин СЛ. Башкирские народные песни / С.А.Галин // Башкирское народное творчество. Т. 8. Песни (дооктябрьский период). — Уфа: БКИ «Китап», 1995. С. 13.

зависит от особенностей их психики, возраста, социального статуса, выполняемой обрядовой роли» \

Наиболее крупным делением чувашских песен в народе считается их половозрастная дифференциация: ваттисен юррисем («песни старшего поколения»), самраксен (яш-керем) юррисем («песни младшего поколения»), херупрас юррисем («песни девушек»), каччасен юррисем («песни парней»). Следующее, более детальное деление песен опирается на их бытовую детерминированность, т. е. песни различаются по функциональным связям. В народе песни классифицируются по принадлежности их к определенным обрядам: саварни юрри («масленичные песни»), вайа (уяв) юрри («хороводные песни»), юпа юрри («поминальные песни») улах юрри («посиделочные песни») и т.д.

В целом анализ трудов, посвященных проблемам классификации башкирских и чувашских песен, показывает, что в башкирском и чувашском фольклоре, как и в татарском фольклоре, существуют обрядовые песни, исторические песни, лирические песни и другие. В тематике этих песен тоже очень много общего.

Значительную часть песенного фольклора тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья составляют исторические песни, в которых нашли свое отражение и оценку многие моменты истории, события, оставившие глубокий след в народном сознании, деятельность людей, принимавших непосредственное участие в этих событиях. Схожие исторические судьбы татарского, башкирского и чувашского народов способствовали возникновению общих тем и образов в исторических песнях. Например, широкое отражение в них нашло крупнейшее в истории России Крестьянское восстание 17731775 гг. В песнях сохранился яркий образ предводителя этого восстания Емельяна Пугачева. В татарской песне «Пугачев», в башкирских песнях «Большая дорога» и «Пугачев» он выступает как добрый царь, дарующий народу свободу и землю. Как утверждает М.Я.Сироткин, в чувашском фольклоре немало преданий и песен о Пугачеве. Но отсутствие условий широкого и вольного спева ограничивало возможности их развития и вообще вело к сужению песенно-эпических жанров исторического характера2. Песня низовых чувашей «Смерть Пугачева» полна чувствами глубокой грусти и

1 Родионов В.Г. Чувашский стих. Проблемы становления и развития / Г1.[".Родионов —

2 Сироткин МЛ. Чувашский фольклор / М.Я.Сироткин. — Чебоксары: Чуваш, кн. и щ-во,

искреннего сожаления по поводу трагической гибели крестьянского вожака.

Среди башкирских и татарских исторических песен особое место занимают песни, посвященные национальному герою башкирского народа Салавату Юлаеву — верному и храброму соратнику Е.Пугачева.

В историко-песенной поэзии тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья значительное место занимают песни об Отечественной войне 1812 года. Особенно много их в башкирском фольклоре («Ахмет Банк», «Абдрахман-батыр», «Калмантай», «Иремель», «Вторая Армия», «Любизар» и др). В татарском фольклоре тоже есть песня «Любизар». Вообще у татар и башкир много таких песен, тексты или отдельные строфы которых дословно совпадают, что связано с близостью их языка и является показателем долголетних дружеских взаимоотношений. В сборнике татарских народных песен «Тарихи hэм лирик ж;ырлар» («Исторические и лирические песни» — Казань, 1988) представлены только две песни, которые входят в данный цикл («Любизар» и «Голубец, молодец»), С.Галин объясняет это тем, что «...среди тюркских народов исторические песни наиболее развиты у башкир. Многие из татарских исторических песен по жанровому признаку более близки к байтам, чем к песням»1. События Отечественной войны 1812 года отражены в таких татарских байтах, как «Русско-французская война», «Отечественная война 1812 года».

Среди татарских, башкирских и чувашских исторических песен большое место занимают песни о беглых, в которых отразились общие мотивы протеста против социальной несправедливости. С.Галин считает, что «...это связано не просто со схожестью судеб героев песен, а в неменьшей мере с законами народного творчества, песенно-эпическими традициями. Этим можно объяснить и преобладание в

песнях однотипных раздумий о судьбе, о разлуке и тоске по родным и

2

родному очагу» .

Анализ лирических песен тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья показывает, что в них тоже очень много общего как в тематике, так и в образной системе. Особо выделяются песни о родном крае. Каждый народ выражает в них свою любовь к родной земле, восхищение красотой ее природы: татарский народ опоэтизировал

1 Галин С.А. Башкирские народные песни / С.А-Галин /У Башкирское народное творчество. Т. 8. Песни (дооктябрьский период). — Уфа: Китап. —1995. — С. 14.

2 Там же. — С. 22.

природу Агиделя, Иделя; башкиры — Урала; чуваши — Цивиля (Савал шыве), Айхалы и других рек, озер, гор.

Лирические песни этих народов объединяет еще одна общая тема — раздумья о смысле жизни, о социальной несправедливости. Песням этого цикла присущи также такие общие мотивы, как покорность судьбе, обида на жизнь.

Одинаковы в татарских, башкирских и чувашских песнях и традиционные образы, используемые для описания жизни человека: текущая вода, залетевший ветер, пролетевшая птица, пробежавший конь и другие.

Большой раздел лирических песен у народов региона составляют песни о любви. Основные мотивы их — признание в любви, душевные страдания от разлуки или радость встречи, мечты о совместном счастье. Очень многие любовные песни названы женскими именами. В них дается идеализированный портрет любимой девушки. О том, какими поэтическими образами достигается это, идет речь во второй главе диссертации.

Третий параграф первой главы посвящен вопросам формирования символических образов и их деления на отдельные группы. Уже в первые десятилетия XIX века в фольклористике появляется целый ряд работ (Н.Гнедича, Н.Цертелева, А.Кубарева и др.), так или иначе затрагивающих вопросы поэтики традиционной песни: художественный параллелизм, композиционная роль параллелей-зачинов, согласование образов природы с мыслями и чувствами человека и др. Но начало научного изучения народной песенной символики положено трудами Н.И.Костомарова. Его первая работа в этой области называется «Об историческом значении русской народной поэзии». Относится она к 1843 году. Если в вопросе о генезисе символики Н.И.Костомаров не пошел дальше идеалистических и мифологических толкований, то в описании символических образов он сделал много ценных наблюдений.

Интересные работы изучению народно-песенной символики посвятил А.А.Потебня. В своем известном исследовании «Мысль и язык» (1862 г.) он считает, что человек первоначально черпает сравнения для сопоставлений со своим внутренним миром из наиболее близкой ему области окружающей среды.

В дальнейшем проблеме символики русской народной лирики посвятили свои труды В.П.Адрианова-Перетц (1947, 1953), В.М.Сидельников (1959), Н.П.Колпакова (1962), Т.М.Акимова (1966),

С.Г.Лазутин (1958, 1989), И.М.Колесницкая (1981), Ю.Г.Круглов (1981), Е.И.Яцунок (1981), Н.ВЛотявина (1981) и др.

Татарские, башкирские и чувашские фольклористы к изучению традиционных песенных образов обратились сравнительно недавно. Первой специальной работой, посвященной изучению традиционных образов татарской народной лирики, является монография Р.Бикмухаметова «Поэзиябезнец сулмас чэчэклэре» (1960). В дальнейшем вопросами образной системы песенной поэзии занимаются Х.Ярми («Татар халкыныц поэтик иж;аты», 1967), И.Баширова («СYз белэн сурэт ясау», 1974), Х.Курбатов («Халык ж;ырларыныц поэтикасы», 1976), И.Надиров («Традиционные образы татарской народной лирики», 1977), Н.Юзиев («Хэзерге татар поэтикасы», 1979), М.Магдеев («Татар халык ж;ырларыныц поэтикасы», 1982), Ф.Урманчеев («Дастаннарга лаек замана», 1990),

A.Биктимерова («Татар халык ж;ырларыныц лингвистик hэм ономастик поэтикасы», 2003) и др.

Особенности образной системы башкирских народных песен освещаются в трудах А.Харисова («Башкорт халкыныц эзэби мирасы», 1965), А.Хакимова («Образ, традиция, новаторлык», 1965),

B.Ахмадиева («Поэзиядэ традицион образдар», 1969), К.Мэргэна («Культ птиц в обрядовой поэзии башкирского народа» 1978; «Культ медведя в древних верованиях и отражение его в фольклоре башкирского народа», 1979; «Башкорт халык ижады» 1981), М.Сагитова («Отражение культа коня в башкирском народном творчестве», 1978), С.Галина («Башкорт халкыныц йыр поэзияhы», 1979; «Тел аскысы халыкта», 1993; «Тарих hэм халык поэзия^1», 1996), КАхметьянова («Поэтик образлылык», 1994 , В.Псянчина («hYз тылсымы», 1996).

В чувашской фольклористике в этом направлении выполнены исследования Н.Золотова («Краткий очерк о народной поэзии чуваш», 1928), М.Сироткина («Чувашский фольклор», 1965), И.Иванова («О некоторых чертах общности поэтики мари и чувашей», 1972), Д.Макарова («О пережитках тотемизма у чуваш», 1974; «Культ дерева у народов Поволжья и Приуралья», 1976), В.Г.Родионова («К образу лебедя в жанрах чувашского фольклора», 1982; «Чувашский стих», 1992).

В перечисленных работах поднимаются вопросы образной системы песен отдельных народов. Вместе с тем имеются работы, в которых проводится сравнительное исследование песенной поэзии народов нашего региона. Особого внимания среди них заслуживают

труды И.Надирова, К.Миннуллина, С.Галина, М.Кондратьева, которые были упомянуты выше. Тем не менее образная система несен тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья до сих пор не была предметом специального сравнительного исследования.

Символические образы в фольклоре свидетельствуют о стихийно-материалистических представлениях народа, о тонких и глубоких наблюдениях над явлениями природы. Народ, изображая внутренние движения человеческой души, первоначально осознавал их во внешних проявлениях, уподоблял их хорошо известным ему процессам во внешнем мире.

По мнению известного фольклориста Т.Акимовой, «символические образы в народной лирике, несомненно, очень древнего происхождения. Они возникли как отражение миропонимания человека, его анимистических представлений. Применение символики для изображения героев органически связано с представлением народа о связи общих закономерностей в жизни человека с законами природы»1.

Система народной песенной символики определяется не закреплением символического значения за отдельными художественными образами, а функциональным значением этих образов. Сами по себе отдельные понятия, такие, например, как березка, река, трава и т.п. никакого символического значения не имеют. Художественный образ превращается в символ не в силу своих внешних качеств, а в силу того состояния, той функции, которую он выполняет в общем контексте песни. Тот или иной песенный символ никогда не возникает случайно: он всегда тесно связан с содержанием песни и не может рассматриваться вне этого содержания. Поэтому бесполезно закреплять за отдельными понятиями то или иное символическое значение. Различные типы деревьев, цветов и трав, а также вода, поле, лес и т.д. могут стать в песне художественными образами и приобрести счастливое или печальное символическое значение только в зависимости от их состояния и функции в каждом отдельном тексте. Общность функции придает множеству отдельных образов одно и то же символическое значение. Как тонко отмечает Н.П.Колпакова, «два основных цикла человеческих эмоций — радость

1 Акимова Т.А. О но у™ческой природе народной лирической песне / Т.А.Акимова. Сараю», 1<>б6.- С. 117.

и горе с их многочисленными тематическими подразделениями —

i

составляют основное содержание народных лирических песен» .

При работе над диссертацией нам пришлось обратить внимание на классификацию традиционных слов-образов и рассмотреть ряд трудов в этом направлении. Н.И.К.остомаров выделяет три различных вида символических образов: 1) из области природы; 2) из области исторических представлений; 3) символы, основанные на старинных мифических сказаниях и верованиях. В первой категории образов он выделяет пять групп: 1) символы небесных светил и стихий; 2) символы местности; 3) символы из царства ископаемого; 4) символы из царства растительного; 5) символы из царства животного2.

И.Н.Надиров делит традиционные образы татарской народной лирики на пять групп: 1) образы, связанные с явлениями природы, флорой и фауной.; 2) образы, связанные с географическими названиями, личными именами; 3) образы бытовых реалий, нашедшие отражения в названиях национальных блюд, одежды, украшений, обычаев, поверий, музыкальных инструментов и т.п.; 4) образы, связанные с цветом, окраской; 5) «книжные» образы, проникшие в народную поэзию из письменных источников3.

К.М.Миннуллин выделяет три основные группы традиционных образов народной лирики: 1) образы из животного мира; 2) образы растительного мира; 3) образы, связанные с явлениями природы4.

Такие тематические группы образов характерны и для песен других народов региона.

В образной системе татарских, башкирских и чувашских народных песен множество компонентов, которые в своей работе мы разделили на четыре основные группы. Предметом специального рассмотрения в диссертации стали образы из природы (из мира животных, из растительного мира и образы, связанные с природными явлениями) и образы, связанные с бытом, материальной и духовной культурой. Сюда входят образы, созданные на основе названий

1 Колпакова Н.П. Русская народная бытовая песня / Н.П.Колпакова. — М.-Л., 1962. — С. 207.

2 Костомаров Н.И. Об историческом значении русской народной поэзии / Н.И.Костомаров. —Харьков, 1843, с. 26.

3 Надиров И.Н. Традиционные образы татарской народной лирики / И.Н.Надиров // Развитие гуманитарных наук в Татарии. — Казань, 1977. С. —130-139.

4 Минну длин K.M. Песня как искусство слова: автореф. дис. ... д-ра филсш. наук У К.М.Миннуллин: ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова АН РТ — Казань, 2001. — С. 36-48.

одежды, украшений и образы, связанные с музыкальными инструментами.

Глава II «Образы из мира природы в татарских, башкирских, чувашских народных песнях» состоит из трех параграфов, в которых выявлены и проанализированы наиболее характерые образы, относящиеся к миру природы.

Образы из животного мира. В песнях тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья широко распространены образы, восходящие к миру животных.

Больше всех в песнях встречается образ коня (тат., башк. — am, чув.— лаша, ут). Этот традиционный образ связан с древними верованиями, особенно с тотемизмом, отражающим веру в сверхъестественную связь человека с каким-либо предметом или явлением природы. Так, обожествляли лошадь, особенно гнедого жеребца, древние чуваши1. Почитание коня в качестве предка-тотема было принято у башкир и у некоторых других народов2.

Во всех жанрах фольклора образ коня представлен как традиционный персонаж, наделенный человеческими качествами: мудростью, верностью, умением говорить. Этот образ воплощает и другие положительные свойства: проворность, проницательность, ум. У многих народов нашего региона конь изображается как верный и надежный спутник, близкий друг человека, который спасает его от всех зол.

Образ коня наиболее активно используется в башкирских и татарских песнях, где можно встретить десятки описаний его по породе, масти и, в целом, внешнему виду: «аргамак» («скакун»), «юрга» («иноходец»), «юртак» («рысак»), «акбYз» («бело-сизый»), «туры» («гнедой»), «тулпар» («быстроногий»), «алмачуар» («крапчатый»), «кашка» (лошадь с белой отметиной на лбу). Основной мотив всех этих песен — дружба и слитность коня и мужчины (джигита). Есть еще одно общее символическое значение быстрого коня в песнях тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья. Это — неумолимый бег времени, быстротечность человеческой жизни.

В чувашской песенной лирике добрый конь («ыр ут») выступает символом отважного, трудолюбивого, сильного молодого парня. Интересен тот факт, что и в чувашском, и в башкирском фольклоре

1 Макаров Д.М. О пережитках тотемизма у чуваш / Д.М.Макаров // Вопросы истории и исторнографиичувашского народа. Вып. 3. — Чебоксары, 1974. — С. 174.

2 Сагитов ММ. Отражение культа коня в башкирском народном творчестве / ММСагитов// Вопросы башкирской фольклористики. — Уфа, 1978. — С. 125.

встречаются песни, где конь или лошадь той или иной масти являются символами помолвленной девушки. В чувашских песнях лошадь является также символом родни.

В песнях часто встречается и образ оленя (тат., башк. — болан, чув. — палай). Он символизирует молодого, красивого парня. В татарских, башкирских и чувашских песнях есть один общий мотив, связанный с этим образом: сравнение молодости лирического героя с резвым оленем, а старость — с изогнутой змеей.

Этнографические факты свидетельствуют о почитании чувашами в прошлом священного оленя. Существовал у чувашей культ оленя — Хозяина озера. В одном из жанров чувашского фольклора — наговоре старшего дружка на свадьбе («саламалик» или «ман керу такмаке») олень выступает в роли зооморфного предводителя и

1

путеводителя жениха .

В песнях тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья широко распространены также образы из животного мира, такие как лев, лиса, рысь, бабочка, пчела и другие. Они употребляются в основном при описании внешности или же духовного состояния героев песен.

Вторую большую группу образов из животного мира составляют птицы. По мнению Н.КолпаковоЙ, птицы «еще более отзывчими и близкими, чем звери, представляются в народной лирике. Подвижные и быстрые, они, как ветер, могут быть помощниками человека» 2. В татарских, башкирских и чувашских песнях встречаются такие птицы, как соловей, ласточка, голубь, лебедь, жаворонок, ястреб, дикие гуси, чайка.

Самый активный из них — образ соловья (тат. — сандугач, башк. — hандугас, чув. — шапчак). В татарских песнях данный образ представлен особенно широко. Об этом свидетельствует и сборник татарских песен «Сандугачым-былбылым» (Казань, 1985), в котором собрано около 500 коротких песен, начинающихся со слов «соловей мой». В татарских и башкирских песнях соловей описывается как задушевный друг влюбленных пар или спутник одиноких, тоскующих людей. В отдельных песнях слово «сандугач» заменяется своим синонимом «былбыл», который характерен для эмоционально-поэтической речи. Иногда они употребляются вместе в форме

1 Егоров Н.И. По следам златорогого оленя / Н.И.Егоров // Межэтнические общности и взаимосвязи фольклора народов Поволжья и Урала. —Казань, 1983. — С. 128-133.

2 Колпакова Н.П. Русская народная бытовая песня / Н.П.Колпакова. — М.-Л.: изд. АН СССР, 1962,—197 с.

«сандугачым-былбылым» для создания образа любимого человека. В чувашской лирике соловей отождествляется с образом матушки.

В песнях часто встречается образ ласточки (тат. — карлыгач, башк. — карлугас, чув. — чёкес). В татарских и башкирских песнях брови любимой — как крылья ласточки. Словосочетание «кара кашым, карлыгачым» (моя чернобровая ласточка) употребляется в качестве обращения к любимой. Не остался незамеченным и раздвоенный хвост ласточки. В башкирских песнях он означает разлуку с Родиной, а в чувашских — разлуку с родными.

Во многих татарских и башкирских песнях образы соловья и ласточки употребляются вместе и выступают в шачении любящих друг друга парня и девушки: Син — сандугач, мин — карлыгач (Ты — соловей, я — ласточка).

В песнях тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья активно употребляется образ кукушки (тат. — куке, кэккук, башк. — кэкук, чув. — куккук). В лирических песнях этих народов кукушка является символом быстротекущей земной жизни. Такое значение данного образа сохраняется в народных верованиях и сегодня. У древних башкир кукушка считалась одной из любимых птиц, а некоторыми родовыми группами она почиталась даже в качестве тотема. В песенной поэзии чувашей кукушка представлена как символ милого друга, молодой девицы, родни, а иногда и батюшки.

Такие птицы, как соловей, ласточка, лебедь (тат. — аккош, башк. — аккош, чув. — акаш, хуракаш) часто олицетворяют в песнях любимую девушку лирического героя. А ястреб (тат. — карчыга, башк. — карсыга, чув. — хурчка, хурчака) почти всегда описывается с помощью таких перифраз, как «батыр кош» («отважная птица»), «гаярь, гайрэтле кош» («гордая, удалая птица»), «зирэк кош» («умная птица») и символизирует храброго, смелого человека или жениха.

Кроме выполнения указанных функции, почти все образы птиц служат в песнях всех трех народов связующим звеном между родиной и чужбиной, матерью и детьми, возлюбленными. Отлет птиц в теплые края символизирует быстротечность жизни. Образы птиц могут быть использованы как символ красоты, любви, а также — изобилия и благополучия.

II. 2. Образы, связанные с растениями (цветы, деревья). Значительная часть традиционных образов связана с представителями растительного мира: деревьями, цветами. Среди них большое место занимают образы цветов. В песнях мы встречаем самые различные цветы: полевые, садовые, комнатные, цветы различных деревьев и т.д.

С ними обычно сопоставляется близкий человек, а также красота или молодость. Их цветению придается значение радости, счастья, любви, а их увядание и осыпание символизирует грусть, печаль, разлуку.

Из множества различных цветов в песенной лирике тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья наиболее популярным является цветок мака (тат. — мэк чэчэге, башк. — мэк сэсэге, чув. — макань свсек). В татарских и башкирских песнях цветок мака означает любимого человека или друга. В чувашских песнях мак сравнивается с кратковременностью молодости. Этот цветок используется также для воплощения образа родных и близких лирического героя.

В рассматриваемых образах важное значение имеет сам их цвет. Если в татарских и башкирских песнях воспеваются розовые цветы, то чуваши предпочитают желтые.

Названия других трав в песнях встречаются реже. Более активный из них — камыш (тат., башк. — камыш, чув. — хамаш). Как правило, образ камыша употребляется для описания стройного стана любимого человека. В отдельных случаях желтый камыш символизирует горе и печаль лирического героя.

В татарских, башкирских и чувашских песнях встречаются названия различных ягод. Так, 'земляника, клубника, малина и другие ягоды выражают различные оттенки чувств. Названия эти, прежде всего, употребляются для изображения молодых девушек: в татарских песнях в этой роли выступает клубника (тат. — щир щилэге), а в башкирских и чувашских — земляника (башк. — кайын елэге, чув. — хуран сырли) и малина (башк. — кура елэге, чув. — хамла сырли). В чувашских песнях клубника (чув. — сер сырли) и земляника символизируют также родственников.

Среди деревьев одним из самых распространненных в песенной поэзии является образ березы (тат. — каен, башк.— кайын, чув. — хуран). Этот уникальный по акгивности использования и многофункциональный по содержанию образ широко представлен в песенной лирике многих народов. В статье Д.Макарова, посвященной исследованию проблемы культа дерева у народов Повожья и Приуралья, указывается, что древние чуваши ассоциировали березу с женщиной. Более того, среди их языческих богов имелась береза-родильница, а вплоть до последнего времени чуваши знали Ама-хуран — мать-березу. Существовали и определенные запреты. Нельзя было бить скотину березовыми прутьями, подметать березовой метлой

места, в которых она содержится1. В татарском и башкирском фольклоре береза в основном выступает символом печали, грусти, горя. Эти два народа березу рядом с домом не сажают, а сажают ее на могиле, что является символом потери близкого человека. Образ печали усиливается еще тем, что слово «каен» (береза) созвучно со словом «кайгы» (горе, печаль).

В татарском фольклоре береза является также и воплощением изящества, красоты, молодости, чистоты.

В народной поэзии татар, башкир и чувашей дуб (тат. — имэн, башк. — имэн, чув. — юман) употребляется в основном как символ мощи, долговечности. Этот образ послужил поэтическим средством раскрытия силы, могущества чаще всего представителей сильного пола. В чувашских песнях дуб (юман) символизирует отца.

В татарских, башкирских и чувашских песнях символом красоты, изящества, женственносги выступает яблоня или яблоко (тат.

— алма, башк. — алма, чув. — панулми, улма).

В татарских и чувашских обрядовых песнях яблоко означает помолвленную девушку. В чувашских песнях девичье время сравнивается с красным яблоком: «Девичье времечко как красно яблочко, как красно яблочко, Лишь в чужой дом войдет — пропадает».

В татарской и башкирской народной лирике слово «яблоко» имеет много вариантов: «алмам» («яблочко мое»), «багалмам» («яблочко мое садовое»), «алтын алмам» («яблочко мое золотое»), которые используются для создания образа любимого, близкого человека. Яблоко символизирует и родню лирического героя.

II. 3. Образы, связанные с небесными светилами. В текстах песен активно употребляются образы луны (тат. — ай, башк. — аи, чув.

— уЙ§Я) и солнца (тат. — кояш, башк. — кояш, чув. —и часто привлекаются для описания природы в качестве поэтического рисунка. А еще чаще эти символы способствуют углубленному выражению мотивов тоски и печали, передаче душевного состояния человека, употребляются также при описании счастливой жизни лирического героя.

Образ полной и светлой луны служит для характеристики красоты любимой. В то же время в татарских и башкирских песнях луна ассоциируется с настроениями грусти и печали лирического

' Макаров Д.М. Культ дерева у народов Поволжья и Приуралья / Д.М.Макаров // Вопросы истории и историографии чувашского народа. Выл 4. Чебоксары, 1976. — С. 192.

героя, тоскующего по любимой или родной земле и является символом одиночества. Параллель естественная и поэтичная: луна так же одинока, как и герой песни.

В татарских, башкирских и чувашских песнях образы луны и солнца часто сопутствуют друг другу. Они могут служить для выражения чувства одиночества: «Ай белэн кояш аерым, кушылмый гомергэ дэ» («Разлучены луна и солнце, не соединиться им вовек»), эти строки сопоставляются с описанием страданий лирического героя, которому не удается встретиться с любимой. В татарских и башкирских песнях для описания женской красоты используется формула «бер бите ай, берсе кояш» («одна щечка — луна, другая — солнце»). Встречаются также поэтические украшения типа: «ай белэн кояш бер генэ» («на небе одно солнце и одна луна»), при этом сопоставляются с чем-то самым дорогим, единственным. Народ не оставил без внимания ежедневный восход и заход солнца и луны. В татарских песнях говорится: «Насыйп булса бер кайтырбыз, ай-кояшлар кебек эйлэнеп» («если удастся, как луна и солнце, мы вернемся »), а в чувашских:

Тата килер пире, ай, курма та, Еще приходите к нам, ай Уйах та хевел пек савранса повидаться да, да

Как луна да солнце возвращаясь.

Образ звезды (тат. — йолдыз, башк. — йондоз, чув. — сОлгЗр) в песнях, как правило, употребляется для описания красоты любимого человека. Обычно со звездами сравниваются красивые девушки.

В своем поэтическом воображении человек общается и с ветром (тат. — жил, башк. — ел, чув. — $ИЛ). В песнях ветер часто оказывается воображаемым другом и помощником человека. Он обычно служит послом: доставляет вести разлученным влюбленным, передает в родной дом тоску отдаленного от него лирического героя.

В татарских, башкирских и чувашских песнях большое место занимают образы, связанные с водой: образы озера, родника, моря, реки и т.д.

Самый распространенный из них — образ самой воды. Очень часто вода уносит с собой печаль и грусть лирического героя. Чистота воды сопоставляется с чистотой души человека.

Образ озера (тат. — кул, башк. — кул, чув. — Крлё)участвует в описаниях природы, часто выделяется как поэтический рисунок. В татарских и башкирских песнях он способствует чрезвычайно емкому и эмоционально-выразительному описанию горестей и печалей

человека. Иногда этот образ вместе со словами «кайгы», «хэсрэт» («горе») образуют метафорические сочетания «кайгы куле», «хэсрэт куле» («озеро горя»).

У каждого народа есть традиционные образы-символы, связанные с понятием Отчизны, родного края. В народной лирике в качестве этих образов часто выступают разные географические объекты (реки, горы, города, села и т. п.). В татарских, башкирских и чувашских песнях очень популярны Волга (тат., башк. — Идел, Итил,чув. — Атал ), Белая (тат., башк. — Агыйдел, т.е. Ак Идел; чув. — Шур Arart). По широте поэтического ареала, степени распространенности в татарских и башкирских песнях река Агидель может сравниться лишь с образом соловья. Т.Миннуллиным составлен специальный сувенирный сборник «Агыйделкэй» (Казань, 1989), куда вошло более 400 четверостиший, включающих это название. Кроме названий таких больших рек, в песнях используется очень много названий малых рек: в татарских песнях — Сакмар, Сарман, Ж,аек, Мишэ, Зэй, Иш; в башкирских — Ашказар, hакмар hbiy, Сэрмэсэн; в чувашских — Цивиль, Айхала, Куймас, Илеберь и др.

В песенных текстах мы встречаем названия различных гор. В башкирском фольклоре есть песня — «Урал», поэтический текст которого известен в многочисленных вариантах и записях. Эту песню певцы и кураисты сложили во славу Урала, объединившего в своих отрогах семь башкирских родов. Поэтому Урал в башкирской народной лирике является символом Родины.

Из названий городов в татарских, башкирских и чувашских песнях часто упоминаются Казань, Уфа, Москва, Петербург. Обычно топонимы и гидронимы в песнях указывают место проживания народа. Они звучат как голос родины, оживляют в памяти картины родного края и близких людей. Именно в связи с этим такие образы особенно часто встречаются в песнях отходников, скитающихся в поисках счастья, солдат и военнопленных.

Географические названия сами по себе очень поэтичны, они украшают и оживляют песню, вызывают у слушателей чувства гордости за свой край. В то же время они, навевая тоску, рождают стремление вернуться в родные края.

III глава посвящена сравнительному изучению традиционных образов, связанных с материальной и духовной культурой татарского, башкирского и чувашского народов.

В первом параграфе рассматривются образы, созданные на основе названий одежды и украшений. Из пестрого мира быта

предметами поэзии оказались многие виды мужской и женской одежды, головных уборов, обуви, различных украшений. Нужно заметить, что в песне уделяется значительно больше внимания описанию костюмов героев, чем их портретному изображению.

В песенной лирике имеют место зарисовки одежды различных социальных групп — крестьян, купцов, военных, одежды будничной и праздничной, деревенской и городской.

В татарских, башкирских и чувашских песнях мы часто встречаем такие названия, как платье (тат. — кулмэк, башк. — кулдек, чув.— тумтир, кёпе (женское)), передник (тат. — алъяпкыч, башк. — алъяпкыс, чув.— сапун), шуба (тат.,башк. — тун, толып, чув.— талап), платок (тат., башк. — яулык, чув.— тутар, явлак) и т.д. Особое место занимают в песнях женские национальные головные уборы. В татарских песнях это — калфак, в башкирских — кашмау, кушъяулык, в чувашских — масмак и сурпан. Эти названия в основном употребляются в описании девушек, невест и подчеркивают их красоту.

Названия одежды в песнях рассказывают о многом: о социальном положении носителя одежды, о его национальности, о его чувствах. Герой часто сравнивает свою одежду с одеждой богатых, он тоже хочет приобрести такой красивый наряд. Любая поношенная одежда в песнях символизирует быстротечность жизни.

При выборе образов из названий одежды, украшений создатели песен большое значение придавали их цвету. В татарских, башкирских и чувашских песнях преобладают однотонные цвета: ак (белый) — в значении радости, счастья, благополучия; кара (черный) — грусти. Сары (желтый) в татарских и башкирских песнях употребляется в значении несчастья, разлуки, измены. А в чувашских песнях этот цвет применяется в описании радостных событий.

В песнях встречается очень много названий различных женских украшений: серьги, кольцо, браслет и т.д. Из текстов выясняется, что большинство из них — подарок любимого человека и потеря этих украшений является символом разлуки. Образы женских украшений обычно выступают в сочетании с постоянными эпитетами — серебряный, золотой, жемчужный, бирюзовый и т.д., которые служат для характеристики яркости изображения чего-либо очень дорогого, красивого, светлого, чистого.

Поэтические образы одежды и украшений, как правило, составляют ядро композиционного зачина песни и являются фоном для выражения субъективно-психологического мира героя. Как и многие

другие образы природы, они составляют первые два стиха и наделены всеми признаками коллективного мышления. Последние две строки часто несут в себе черты индивидуального творчества, поэтому больше подвержены изменениям, нюансам, вариациям в зависимости от состояния и настроения героя.

Во втором параграфе третьей главы рассматриваются образы, связанные с названиями национальных музыкальных инструментов. Естественно, в песнях нашли отражение только самые популярные из них.

В состав музыкальных инструментов татарского народа входят: курай, гусли, скрипка, кубыз (варган), кабал (бубен), домра, мандолина, балалайка, гармоники1. Пожалуй, ни один из других музыкальных инструментов не занимает столь почетного места в татарском устно-поэтическом творчестве как гармонь (тат. — гармун). В песнях воспевается тальян-гармун, выделяемый среди других гармоник.

Тальян тавышы монды була Звуки тальяна мелодичны,

Дэртлэр кертэ йерэккэ; Вселяют бодрость в сердце;

Тальян тавышы кач арттыра Звуки тальянки дают силу

Арган-талган белэккэ ... Уставшим (от труда) рукам...

У башкир имеются такие музыкальные инструменты, как курай, кубыз, домра, сорнай, гармоника и др. В башкирских песнях воспевается самый популярный из них — курай. В песнях говорится, что курай до наших дней донес печаль отцов и дедов, курай освобождает от грусти, помогает лирическому герою устоять перед злой судьбой:

Тартсы эле, егет, курайынды Играй, джигит, играй в свой курай, Авыр денья енел тойол^н. Тяжкая жизнь пусть кажется легкой. Эскенэйем тулы кайгы-хэсрэт В сердце моем много горя и печали, Курай моно менэн койол^н Пусть уносят их мелодия курая.

В научных работах по этнографии чувашского народа указывается много разновидностей музыкальных инструментов — специфических, национальных и заимствованных у русских или других народов: а) из духовых — шапар (волынка-пузырь), сарнай (волынка из шкуры животного), тутут (пастуший рожок), ш хлич (дудка); б) из струнных — кесле (гусли), серме купас (скрипка), тпамра (домра, балалайка); из ударных — параппан (барабан), ханкар-малл параппан (бубен), тренчел или чан-чан (треугольник); из

'Нигмедзянов М.Н. Татарская народная музыка /М.Н.Нигмедчянов. — Казань: Магариф,

Бей, бей, барабан! Что поет нам барабан? Свадеб дюжину видал,

ой-яра-ра! Съел я дюжину ширтан, Но такого не едал!

клавишных — хуткупас (гармоника), а также ряд других инструментов и приспособлений, например — купас (варган), в древности называвшийся также словом «палнай»'. У верховых чувашей большой популярностью пользовались гусли и волынка-пузырь, а у низовых — скрипка. Популярен был также барабан. Без него не обходилась ни одна свадьба: барабанщики играли такую же видную роль как и пузырники или скрипачи. Под ритм барабанного боя не только плясали, но и пели:

Пат! пат! Параппан, Сак параппан мен калать: Вуник туя кайрам, тет, О-о, ой-яра-ра! О-о,

Вуник шарттан сирем, тет, Кун пеккине курман, тет...

Кроме специфических народных музыкальных инструментов в текстах татарских, башкирских и чувашских песен встречаются такие музыкальные инструменты, как кубыз (тат., башк. — кубыз, чув. — купаси палнай), гусли (тат, башк. —гвслэ, чув. — кесле), домра (тат. — думбра, башк. — думбыра, чув. — тамра), скрипка (тат. — скрипка, чув. — серме купас) и т.д.

В диссертации делается вывод о том, что у тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья бытовали в основном одинаковые музыкальные инструменты. Но в песнях нашли отражение только самые популярные из них. Названия музыкальных инструментов встречаются в основном в застольных песнях и выступают в качестве символов веселья и счастья. А в лирических песнях они выступают в роли друга лирического героя, развеивающего его горе и печаль.

Итак, анализ текстов песенной поэзии тюркских народов Среднего Поволжья и Приуралья, прежде всего татарского, башкирского и чувашского народов, позволил выявить, что имеется целый ряд генетических и типологических общностей в тематике и образной системе песен этих народов. Этому способствуют языковая и территориальная близость, единство природно-климатических условий. В диссертации показано также, что в образной системе песенного творчества этих народов имеют место символы, характерные только для песен одного народа. Это объясняется своеобразием национально-бытовых условий, а также, в определенной мере, географическим положением.

г Чуваши. Этнографическое исследование. - Ч. II. Духовная культура. - НИИЯЛИИЭ. Чебоксары, 1970. - С. 247.

В заключении приводятся основные выводы обобщающего характера.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

1. ЗамалиеваЛ. Ф. Фольклорда уртаклык мэсьэлэсе. Татар, башкорт hэм чуаш халык жырлары мисалында (Проблема общности в фольклоре. На материале татарских, башкирских и чувашских народных песен): учебное пособие / Л.Ф.Замалиева. — Казань: Алма-Лит, 2003. —52 с.

2. Замалиева Л.Ф. Жърларда халыкньщ рухи халэте чагылышы (Отражение духовного состояния народа в песнях) / Л.Ф.Замалиева // Языки, духовная культура и история Среднего Поволжья: межрегиональная научная конференция, посвященная 10-летию национального отделения Ульяновского государственного педагогического университета, 19 дек. 2003 г.: сб. материалов / Ульяновск, гос. пед. ун-т. — Ульяновск, 2003. — С. 64-68.

3. Замалиева Л.Ф. Халык жырларында милли уен кораллары исемнэренец чагылышы (Названия народных музыкальных инструментов в песнях) / Л.Ф.Замалиева // Профилизация содержания образования: опыт, проблемы, поиски: республиканская научно-практич. конф.: сб. материалов / Мин-во образов. РТ, ИГОСРО РГ. — Казань, 2004. — С. 76-81.

4. Замалиева Л.Ф. Татар, башкорт, чуаш халык жырларында жанр hэм тема уртаклыклары (Общность в жанрах и тематике татарских, башкирских и чувашских песен) / Л.Ф.Замалиева // Проблемы татарского фольклора: научно-практич. конф., посвященная 100-летию Х.Ярми: сб. материалов. — Казань, ИЯЛИ.— 2004. — С. 138-144.

5. Замалиева Л.Ф. Халык жырларында урын алган кием-салым атамаларына кYзэтY (Названия одежды в народных песнях) / Л.Ф.Замалиева // Наука и школа. — 2004. — №10.— С. 53-57.

6. Замалиева Л.Ф. Моцсызларга моц биреп (Пробуждая задушевные чувства) / Л.Ф.Замалиева // Майдан. — 2004. — №11. — 0.153-155.

Замалиева Луиза Фирдусовна

Генетическая и типологическая общность в тематике и образной системе татарских, башкирских, чувашских народных песен

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Сдано в набор 19.11.2004 г. Подписано в печать 19.11.2004 г. Гарнитура Таймс. Печать офсетная. Бумага офсетная. Формат 60x84 1/16. Тираж 130 экз. 1,63 п.л. Заказ №К-72.

Отпечатано в издательстве «Алма-Лит» 420045, г. Казань, ул. Н. Ершова, д.35а. тел. (8432) 73-65-69.

12422»

300

Текст диссертации на тему "Генетическая и типологическая общность в тематике и образной системе татарских, башкирских, чувашских народных песен"

61 05- Ю/8 YS

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ КАЗАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ

ГЕНЕТИЧЕСКАЯ И ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ ОБЩНОСТЬ В ТЕМАТИКЕ И ОБРАЗНОЙ СИСТЕМЕ ТАТАРСКИХ, БАШКИРСКИХ, ЧУВАШСКИХ НАРОДНЫХ ПЕСЕН

10.01.09 — Фольклористика

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: доктор филологических наук К.М.МИННУ ДЛИН

Казань — 2004

РОССИЯ ФЕДЕРАЦИЯСЕНЕН, МЭГАРИФ ЬЭМ ФОН МИНИСТРЛЫГЫ КАЗАН ДЭУЛЭТ ПЕДАГОГИКА УНИВЕРСИТЕТЫ

Луиза Фирдус кызы ЖДМАЛИЕВА

ТАТАР, БАШКОРТ, ЧУАШ ХАЛЫК ЖЫРЛАРЫНЬЩ

ТЕМАТИКАСЫ нем СУРЭТ СИСТЕМАСЫНДАГЫ ГЕНЕТИК нем ТИПОЛОГИК УРТАКЛЫКЛАР

10.01.09 — Фольклористика

Филология фэннэре кандидаты дигвн гыйльми дороже алу очен твкъдим ителгэн ДИССЕРТАЦИЯ

Фвнни житекче: филология фвннвре докторы К.М.МИЦНУЛЛИН

Казан — 2004

ЭЧТЭЛЕК

Кереш.......................................................................................................4-12

I булек. Фольклорда уртаклык куренешлоре Ьем аларныц терле халыклар жырларында чагылышы................................................................13-59

1.1. Урта Идел Ьэм Урал буенда яшэуче терки халыклар фольклоры арасындагы бейленешлер...............................................................................13-27

1.2. Татар, башкорт Ьэм чуаш халык жырларында жанр hoM тема уртаклыклары...................................................................................................2 7-45

1.3. Татар, башкорт чуаш халык жырларындагы образларньщ формалашуы Ьэм теркемнерге буленеше......................................................45-59

II булек. Татар, башкорт, чуаш халык жырларында табигать деньясына

караган образлар.............................................................................................60-146

П. 1. Хайваннар Ьем кошларга нисбэтле образлар................................60-92

II.2. Усемлеклэр (гел-чечеклер, агачлар) белен бэйле образлар.......93-123

П.З. Табигать куренешлэре, кук жисемнере ярдеменде ясалган образлар.........................................................................................................123-145

III булек. Татар, башкорт, чуаш халык жырларында тормыш-квнкуреш,

матди heM рухи меденият белен бэйле образлар......................................146-175

Ш.1. Кием-салым, бизену ейберлеренв караган

образлар.........................................................................................................146-166

Ш.2. Музыка (уен) кораллары белен бейле образлар.......................166-175

Йомгак..................................................................................................176-183

Файдаланылган вдэбият Ьэм чыганаклар исемлеге..................184-205

КЕРЕШ

Теманыц Ьэм тикшеренунец актуальлеге. Бугея жэмгыягьтэ терле халыклар, иллор арасында икътисади, свяси элемтелер коннен-кон ныгый бара. Олеге багланышлар меденият Ьем сенгать олкесен де читлетеп утми. Россиянец урта бер жирендв зур территория билеуче Идел-Урал регионында гасырлар дввамында дустанэ менесебетлерде яшеуче купсанлы миллетлер арасындагы бейленешлернен тарихы бик еракларга ките. Мондый борынгыдан килген якынлык торле халыкларньщ фольклор есэрлорендо, алардагы жанр, тема, сюжет, образлар елкесене караган уртаклыкларда да ачык чагыла. Э узенец функциясе Ьэм яшеу рввеше белэн hep халыкныц тормышына-квнкурешене, рухи халвтене аеруча якын торучы, аныц эстетик ихтыяжларын тирентен канэгатьлендеруче жыр жанрында уртак куренешлерне бигрэк те куп очратырга мемкин.

1979 елныц ноябрендв Казанда Идел Ьем Урал буенда яшеуче халыкларньщ фолыслорындагы этносара уртаклыклар Ьем бейленешлерне ачыклауга багышланган махсус симпозиум уткереле. Аны оештыручыларнын берсе, куренекле фолыслорчы В.М.Гацак: «Идел-Урал регионы торле халыклар коммунитетын купаспектлы тарихи-поэтик херекет буларак тикшеру очен бик «бай процесслар лабораториясе» булып тора. Бу тебекте яшеуче халыкларньщ фольклорын чагыштырма планда тикшеру бик кызыклы фенни нвтижэлер вегьде ите»,— дип белдере (Гацак, 1983: 5). Кызганычка каршы, елеге фикер ящыраганнан соц чирек гасыр вакыт утуге карамастан, бугенге кенде Урта Идел Ьем Урал буе халыклары фольклоры, аеруча жыр жанры, чагыштырма планда тиешле дережэде ейренелгэн дип вйтеп булмый еле. Бу хел хезметнец актуальлеген тагын да арпыра теше.

Диссертациянен максаты Ьэм бурычлары. Хезметне башкарганда уз алдыбызга Урта Идел Ьем Урал буе терки халыклары жырларын чагыштырма планда тикшеру, аларныц тематикасы Ьем образлар

системасындагы уртаклыкларны Ьэм аермаларны ачыклау максатын куйдык. Шушы максатка ирепгу вчен тубэндэге бурычлар билгелэнв:

— У рта Идел Ьэм Урал буенда яшэуче терки халыклар фольклорындагы уртак куренешлорнец барлыкка килу сэбэплэрен ачыклау;

— татар, башкорт, чуаш халык жырларыныц жанрларга Ьэм тематик теркемнэргэ буленешендэге уртаклыкларны курсэту;

— татар, башкорт, чуаш халык жырларыныц поэтикасында урын алган традицион образларны, аларныц уртак Ьэм аермалы якларын билгелэу.

Диссертациянец максатьшнан куренгэнчэ, безнец хезмет татар, башкорт, чуаш халык жырларыныц тематикасы Ьэм образлар системасындагы уртаклыкларны чагыштырма планда тикшеругэ багышлана.

Татар халык жырларын жыю, бастырып чыгару Ьэм фэнни вйрэнунец ике гасырдан артык тарихы бар. Татар жырлары турындагы беренче мэгълуматлар ХУШ гасырныц утызынчы елларында теркэлгэн. 1725 елда Петербургта Фэннэр академиясе оепггырылу белэн бэйле рэвештэ, Россия империясендэ яшвуче халыкларныц тарихи этнографиясен фэнни вйренугэ юл ачыла, галимнэр тарафыннан махсус экспедициялэр оештырыла башлый. Алар белэн бергэ элеге эштэ куп кенэ сэяхэтчелэр, аерым двулэт хезмэткэрлэре Ьэм энтузиастлар да катнаша. Академиклар И.Гмелин, Г.Миллер, И.Георги, сэяхэтче Н.Чулков, тарих-этнография белгече К.Милькович Ьэм башкаларныц бу елкэгэ караган хезмэтлэре зур эЬэмияткэ ия.

XIX гасыр башында исэ К.Фукс, Н.Берг, М.Лаптев, Н.Катанов кебек галимнэрнец хезмэтлэре нде дэ татар жырларыныц куп кенэ яклары кузэтело. Э ХЗХ гасыр ахырында татар халык жырлары профессиональ дэрэжэдэ ейрэнелэ башлый. А.Риттих, С.Рыбаков, Ш.Мэржани, К.Насыйри, Г.ВаЬаповларныц хезмэтлэре моца мисал бульш тора.

XIX ахыры Ьэм XX гасыр башында — татар фольклористикасы фэненец оешу этабьщца — матбугатга О.Волиди, Г.Юлдашев, М.Акчурина, Г.Рэхимнэрнец жырлар турында язмалары басыла. Г.Тукайныц 1910 елда

«Шарык клубы»нда ясаган «Халык эдэбияты» исемле атаклы чыгышы исо жыр жанры турындагы житди эзлэнулэрнец башлангычы булып тора.

Э инде 1920-1940 нчы елларда Гыйльми узок Ьэм Язучылар берлеге, соцрак Тел, эдэбият Ьэм тарих институты кебек ресми оешмалар халык авыз ижатып жыйнау мэсьэлэсе белэн максатчан рэвепггэ швгыльлэнэ башлыйлар. Бу чорда фольклор жыю методикасы, фольклористиканыц принциплары эшлэнэ Ъэм кулланышка кере.

XX гасырныц 50-60 елларында татар фольклористикасында халык Жырлары комплекслы ейрэнелэ башлый. Шушы елларда татар профессиональ жыр жанрьпшц узснчэлеклэрен вйрэнугэ дв игьтибар арта. Фольклорчылар Х.Ярми. И.Надиров, Ф.Урманчеев, М.Бакиров, эдэбият галимнэре Н.Юзиев, Т.Галиуллин, М.МэЬдиев, музыка белгечлэре Э.Абдуллин, М.Нигъмбтжанов, Р.Исхакова-Вамба, З.Сэйдэшеваларныц татар жырлары поэтикасы Ьэм музыкасы узенчэлеген ача торган хезмэтлэре денья курэ. З.Хэйруллина, И.Надиров, М.Мозаффаров, А.Ключарев, Ж^.Фэйзилэр тарафыннан халык жырларын Ьэм профессиональ эсэрлэрне туплаган, житди фэнни аппарат белэн баетылган жыр китаплары да шушы чорда басылып чыга.

Соцгы елларда татар фольклористикасы Ьэм эдэбият белемендэ элеге эзлэнулэрне, кузэтулэрне гомумилэштеру Ьэм устеру юнэлешендэ эдэбият Ьэм фольклор галиме К.Мицнуллин эшчэнлеге аеруча игътибарга лаек. Аньщ купсанлы фэнни мэкалэлэре, «Татар поэзиясендэ жыр жанры» (1996) дип аталган кандидатлык, «Суз сэнгате буларак жырлар» (2001) дип исемлэнгэн докторлык диссертациялэрендэ татар жыры берботен система итеп карала, аньщ туу-формалашу тарихы, узенчэлекле функциялэре Ьэм кулланылыш закончалыклары, бай образлар системасы Ьэм сурэтлэу чаралары кид планда тикшерелэ. Халык жырларыньщ Ьэм профессиональ жырларныц суз сэнгате буларак тарихи, функциональ, шигьри-музьпсаль Ьэм лексик-стилистик яссылыкларда берботен итеп тикшерелуе белэн К.Мицнуллин хезмэтлэре

жыр жанрын ейрэну теориясендэ Ьэм жыр сенгатенец гамэли мэсьалэларен хал итудэ гаять вЬвмиятле роль уйный.

Халык жырлары буген дв куп тикшеренучеларнен ейрену объекты булып кала. А.Биктимированыц «Татар халык жырларыныц лингвистик Ьвм ономастик поэтикасы» (2003) дип аталган кандидатлык диссертациясендэ жырларныц тел узенчелеклере тикшерелв. Яшь фольклорчы К.Гафиуллинаньщ соцгы вакытларда денья кургэн мекалелере татар жырларыныц мифология белен байлэнешен вйрануга багышлана.

Башкорт халык жырлары турындагы тэуге мэгълуматлар да XVIII йез азакларына карый. Бу чорда башкорт жирлеренде сеяхет итквн галимнер И.Лепехин Ьем И.Георги истелеклеренде башкорт жыры Ьвм курае турындагы мэгълуматлар терквлгвн (Галин, 1974: 9). Башкорт жырларын бастыру тарихы язучы-декабрист П.М.Кудряшов исеме белен бвйле. 1822 елда ул «Вестник Европы» журналында 1812 елгы Ватан сугышына багышланган берничэ башкорт жырын русчага тэржемэ итеп урнапггыра. XIX гасырныц икенче яртысында башкорт халык жырларын жыю Ьем фанни ейрвнуге игътибар нык арта. Моца И.Покровский, Ю.Эминов, Р.Игнатьев, С.Рыбаков жыентыкларын мисалга китерерге мемкин. Э инде XIX гасыр азакларында банжорт жырларын жыю, бастыру Ьем ейрану белен бу халыкныц у3 мегьрифетчелере Ьам едебият-сенгать еЬеялере шегыльлене башлый. Шушы жаЬаттэн М.Бикчурин, Ф.Туйкин, М.Солтановларныц хезметлере аеруча аЬамиятле.

Башкорт халык авыз ижатын, шул исэптэн аныц жыр мирасын, системалы ревепгге жыю Ьем ейренунец усеше 1920 нче елларда Башкортстанны гыйльми ейрену ждмгыяте оештырылу белен бейле. Утызынчы елларда М.Гафури исемендеге Башкортстан тел Ьем едебият гыйльми тикшерену институты тарафыннан фольклор экспедициялэре оештырыла башлый. Халык жырларыныц куп елеше елеге экспедициялер вакытында М.Буранголов, З.Шакиров, Г.Селем, Г.Эмири, Х.Хамматов h.6. тарафыннан туплана. Шушы елларда Г.Элмехемметов, С.Габаши,

К.Рахимов, А.Ключарев, Л.Лебединский, соцрак исе Х.Охмэтов, Р.Мортазин, З.Исмегыйлов кебек композиторлар hoM белгечлернец тырыш хезмете нетижэсенде башкорт музыкаль фольклорыньщ бай фонды туплана.

Башкорт фольклорын жыю hew ойрену эшенец яца этабы 1951 елда Уфада СССР Феннер академиясенец Башкортстан филиалы оепггырылгач башлана. Шушы чордан башлап куренекле фольклор Ьем едебият галимнере К.Эхмэтъянов, В.Охмвдиев, Э.Харисов, К.Мерген, С.Галин, В.Псэнчиннор башкорт жырларын фвнни ойренуге багышланган купсанлы хезметлер бастырып чыгардылар. Шулар арасында С.Галин хезметлере аеруча еЬемиятле. Анын, «Башкорт халык ижады» жыйналмасыныц жырлар томнарына язган кереш сузлэре Ьем башка фонни мокалэлэрендэ, «Йылдар Иэм йырзар» (1967), «Башкорт халкыньщ йыр поэзияЬы» (1979), «Тарих heM халык поэзияЪы» (1996) монографиялэрендэ жырларны туплау Ьом вйронунен тарихы, жанрларга Ьэм тематик твркемнэрго буленеше, композицион Ьем тел узенчолеклэре киц планда тикшерелгвн.

Чуаш халык жырлары турындагы тэуге мвгълуматлар XIX гасырныц икенче яртысында терквлв башлый. Бу влкегэ караган хезмэтлэрдон В.А.Сбоевныц «Исследование об инородцах Казанской губернии. Заметки о чувашах» (1851), П.М.Мальховныц «Симбирские чуваши и поэзия их» (1877), Н.И.Ашмаринныц «Очерк народной поэзии чуваш» (1892) h.6. атарга була. XX гасыр башында чуаш жырларын жыю Ьэм фонни ойрэну белен Н.Я.Золотов, В.А.Мошков, С.М.Максимов кебек галимнар шегыльлэнэ башлый. Соцрак бу эшне Ф.П.Павлов, Ю.А.Илюхин, А.А.Осипов, М.Г.Кондратьев, Л.В.Жирнова, М.Я.Сироткин, И.И.Одюков, В.Г.Родионов, Е.С.Сидорова, Г.И.Воронцов кебек композиторлар, фольклор Ьем одэбият белгечлэре девам ите. Арада М.Г.Кондратьевныц чуаш жырларын туплау Ьэм ойренунец тарихы, жырларныц лексик Ьем композицион узенчелеклерен, ритмик тозелешен тикшеруге багышланган хезметлере аеруча еЬемиятле.

Югарыда атап утелгэн авторларныц хезметлеренде татар, башкорт, чуаш халык жырларыныц куптерле хасиятлэре ачыкланган. Шулар арасында елеге халыкларныц жырларын чагыштырма планда ейрвнгэннэре дэ очрый. Мисалга И.Надировныц «Взаимосвязи песенного фольклора народов Среднего Поволжья и Приуралья» (1983), С.Галинныц «Эпические традиции в башкирских исторических песнях и татарских байтах» (1983), М.Кондратьевныц «О чувашско-татарских параллелях в сюжетике народных песен» (1993), кебек мекалелэрен китерергэ мемкин. Халык жырларыныц символикасындагы уртаклыкларны ейренуге багышлашан эЬэмиятле хезмэтлэрдэн К.Мицнуллинныц «Общая символика в песенной поэзии народов Поволжья и Приуралья» (1999) мэкалесен атап утерго кирвк. Бу галимнец «hop чорныц уз жыры» монографиясенец Ш булегендэ исв татар жырларындагы образлар системасы киц планда тасвирлана, ул Идел-Урал тобэгендэге башка халыклар фольклоры белэн тыгыз бейленеште карала, алар белэн уртак символикасы билгелене.

Куруебезчэ, жырлардагы сурвт системасы ботенлей ейрвнелмэгвн мэсьвло тугел. Тэкъдим ителэ торгам диссертациянец фвнни яцалыгы аныц Урта Идел Ьэм Урал буенда яшэуче терки халыклар жырларыныц тематикасы Ьэм сурет системасындагы уртаклыкларны ачыклауга юнэлтелгэн беренче монографик хезмэт булуында.

Фэнни тикшеренунец методологик нигезен объективлык Ьэм тарихилык принциплары тэппсил итэ. Тикшерену барышында тасвири, типологик, чагыпггыру методлары файдаланылды. Хезмет фольклористика Ьэм эдэбият фэненец бугенге казанышларына Ьэм куп еллар буе шушы елкэдэ альт барылган эзлэну-кузетулэрге таянып Ьэм бугенге кен ихтыяжларын кузде тотып язылды.

Тикшеренунец теоретик нигезен танылган рус, татар, башкорт, чуаш Ьэм башка халыклар фольклорчылары, одэбиятчылары Ьем музыка белгечлоренец жыр сэнгатене багышланган хезмэтлерендеге фенни нигезлемелер тешкил итте. Эш барышында диссертант Т.Акимова,

Р.Эхмэтьянов, Р.Бикмехэммвт, А.Веселовский, С.Галин, Н.Колпакова, М.Кондратьев, А.Кулагина, С.Лазутин, Д.Макаров, С.Максимов, К.Мэргэн, М.МэЬдиев, К.Мицнуллин, И.Надиров, М.Нигъмэтжанов, Б.Путилов,

B.Псэнчин, В.Родионов, В.Сидельников, Ф.Урманчеев, Э.Харисов, Х.Ярмохэммбтов Ь.б. галимнэрнен хезмэтлэрендэ чагылган фэнни-теоретик карашларга, ейрвтмэлэргэ кии таянды (фамилиялэр элифба тэртибендэ китерелде).

Материал Нем чыганаклар. Диссертациянец чыганаклары буларак 12-томлык «Татар халык ижаты» жыйналмасыныц «Кыска жырлар» (Казан: Тат. кит. нэшр., 1976), «Йола Ьэм уен жырлары» (Казан: Тат. кит. нэшр., 1980), «Тарихи Ьом лирик жырлар» (Казан: Тат. кит. ношр., 1988) жыентыкларындагы татар; «Башкорт халык ижады» жыйналмасындагы «Йырзар. Беренсе китап» (0фв: Башкортстан китап нэшриэте, 1974), «Йырзар. Икенсе китап» (вфв: Башкортстан китап нэшриэте, 1977), «Башкорт халык ижады: Йола фольклоры» (вфв: «Китап», 1995), «Беззец йырзар» (0фв: Башкортстан китап нвшриэте, 1975) жыентыкларындагы башкорт; Н.И.Ашмаринныц «Сборник чувашских песен, записанных в губерниях: Казанской, Симбирской и Уфимской» ( Казань: Типография Казанского университета, 1900), Н.Золотницкийныц «Заметки для ознокомления с чувашским наречием» (Вып. I. Казань: Казанский университет, 1871), Н.Я.Золотовныц «Краткий очерк о народной поэзии чуваш» (Чебоксары: Чувашская книга, 1928. — С. 42-84), «Песни низовых чувашей» (Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1981), «Песни низовых чувашей» (Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 1982), «Песни средненизовых чувашей» (Чебоксары: НИИЯЛИИЭ, 1993),

C.М.Максимовныц «Чувашские народные песни» (Москва, 1964) Жыентыкларындагы чуаш жырлары алынды.

Хезметнец гамэли эЬэмияте. Автор тарафыннан ясалган непщэлэр У рта Идел Ьэм Урал буе терки халыкларыныц мвдвният-сэнгать тарихын гомумилвштерудв билгеле бер эЬэмияткэ ия булыр дип уйлыйбыз.

Хезмэттэге фэнни мэгълуматларны татар, башкорт, чуаш халыклары фольклоры, музыка сэнгате, тел белеменец аерым тармаклары буенча дэреслвр, махсус курслар угкэРУДэ> укыту-методик есбаплар тезуде файдаланырга момкин. Андагы теп карапшар Ьэм кузетулер исе фольклорчыларга, едебият Ьэм сенгать белгечлерене, укытучыларга Ьем студентларга, жыр сэнгате елкесендв эшлеуче шагыйрь Ьем композиторларга теоретик Ьем гамели яктан файдалы булыр дип уйлыйбыз.

Диссертациянен тезелеше. Диссертация кереш, еч булек, йомгак, чыганаклар Ьэм едебият исемлегеннен тора.

Керепгге алынган теманьщ актуальлеге курсетеле, тикшеренунец максаты Ьем гамели еЬемияте билгелене.

I булек Урта Идел Ьем Урал буе терки халыклары фольклоры арасындагы бейленешлерне, аларныц килеп чыгу себеплерен ачыклауга багышлана. Шулай ук бу булекте татар, башкорт, чуаш халык жырларыньщ вйренелу тарихы, аларныц жанр Ьем тематик теркемнерге буленешендеге уртаклыклар Ьем аермаларны ачыклауга игьтибар биреле. Бу хальпсларныц жыр ижатындагы образларныц формалашу юллары Ьэм теркемнэрге буленеше месьелелере де махсус булекчеде карала.

II булекте жырларга табигать доньясыннан алынган суретлерге предметлы, конкрет анализ ясала, аларга салынган идея Ьем шигьри йеклетмелер курсетеле.

Шушы ук рухта язылган Ш булекте тормыш-кенкурешке, матди Ьем рухи �